Улыбка развоплощенного

— Как! — возмутился Гелиодор, — Вы притащили с собой этих проходимцев?! Только их нам здесь не хватало!

— Должна Вам сказать, милорд, что в нашем теперешнем положении и воры могут пригодиться, — тут же отпарировала Предводительница. — Стоит ли гнушаться ими, тем более что город-то сдан, как мне кажется, не без участия какого-то высокопоставленного лица.

— Это почему Вы так думаете? — спросил бывший правитель Стефеншира.

Ответ последовал от старого мага шторма:

— Госпожа Предводительница права! Знаете, кто охранял нашу темницу? Сам председатель городского совета!

Бедному Гелиодору ничего не оставалось, как признать, что его первоначальные подозрения оправдались на все сто:

— О великое Триединство! — лорд схватился за голову. — Я сам, своими руками погубил Стефеншир! Следовало повесить этого человека немедленно, как только я узнал о том, что он запускает руку в городскую казну!

Никто не знал, что на это сказать, однако когда разговор продолжился, речь о ворах уже не заходила. Маги шторма продолжали свой рассказ о бое на площади, о смерти главы гильдии. Они говорили все по очереди, чтобы не упустить важных деталей, которые могли быть полезны для будущих планов. Последним слово взял Аметисто:

— По-моему, хуже всего то, что на стороне джеггов оказался бывший декан факультета огня, Опалус. Это очень сильный маг, не удивительно, что даже вся гильдия шторма не смогла справиться с ним.

— Вот видите, милорд, — главная скорпионица, услышав слова молодого мага, вновь обратилась к Гелиодору, совершенно подавленному известием о предательстве Обсидиана. — А Вы хотите отбить город храброй атакой! Нет, так мы ничего не добьемся, кроме огромных потерь.

— И что Вы предлагаете, — упавшим голосом спросил бывший градоначальник.

— Нам следует отступить, — решительно заявила наставница Лиги, — и, кроме того, желательно получить помощь от Академии Триединства. Я немедля пошлю магическую весть в Альмарино. Подать сюда свиток воздушной почты!

Набросав сообщение, Предводительница свернула свиток, и послание в то же мгновение исчезло.

— Предлагаю всем рыцарям и отборному отряду воительниц Лиги под моим личным командованием выдвинуться к Альмарино, — продолжила она, как только дело было сделано. — Во-первых, нет сомнений в том, что беглый маг Опалус непременно захочет напасть на город магов, и мы не только упредим его появление, но и поможем защитить город. Во-вторых, здесь, как я уже говорила, мы одни без помощи альмаринских магов ничего не сделаем. Что касается остающихся воительниц Лиги, им поручается вести наблюдение и, по возможности, осуществлять налеты на джеггское войско, скрываясь в обители, где мы оставим покров невидимости.

— От Альмарино, насколько мне известно, идет хорошая дорога на север, — сказал Гелиодор, уже смирившийся с тем, что командовать здесь будет не он. — Оттуда я и мои леопарды отправимся к королю за помощью.

— Итак, решение принято! — провозгласила Предводительница. — С рассветом мы выступаем!

После этого все разошлись по отведенным комнатам, тем более что бывшие пленники были так измучены, что просто валились с ног.

На следующее утро поход объединенного отряда начался. Выбрали самых выносливых коней, лучшее оружие и уже готовились вынырнуть из-под покрова невидимости, когда появились Адская Белка и ее сотоварищи:

— Эй, Сапфира, куда это вы наладились?

— Я так и знал, что от воров всегда дождешься какого-нибудь беспокойства, — проворчал лорд Гелиодор.

Однако Предводительница, чувствовавшая себя здесь полной хозяйкой, тихо шепнула ему на ухо:

— Неужели Вы, милорд, полагаете, что таких людей можно оставить в обители? Их надо взять с собой, от греха подальше, а в походе и воры на что-нибудь сгодятся.

Судьба Адской Белки и ее сотоварищей была решена.

— Господа члены гильдии Лунного кинжала, согласны ли вы отправиться с нашим отрядом и оказать помощь, если в ней возникнет необходимость? — спросила она воров.

За всех ответила Гиацинта:

— Да уж, коготок увяз — всей птичке пропасть. Мы идем с вами и будем соблюдать все условия, какие вы поставите!

Ворам привели коней, и небольшой отряд двинулся в путь. Первые несколько дней двигались почти в молчании, беспокоясь о том, не будет ли погони, как там подруги из Лиги, что будет с городом и его жителями. Вокруг простирались летние перелески, поля, луга, природа жила своей жизнью, и ей не было дела до людских распрей. Большинство членов отряда были молоды, полны жизненных сил, и когда стало ясно, что враг остался позади и не собирается их догонять, они начали разводить по вечерам костры, беседовать и даже петь песни. В походной обстановке исчезли все строгости Лиги, и девушки-воительницы спокойно разговаривали со своими спутниками о чем попало. В один из таких вечеров Сапфира и Аметисто оказались рядом возле костра. Воительница играла на лютне приятную мелодию и чуть слышно напевала. Неожиданно к костру подсела Гиацинта:

— Играешь? — спросила она Сапфиру. — Дай-ка и мне попробовать, а то моя лютня осталась в Стефеншире.

Скорпионица не решилась отказать, хотя ей и не хотелось давать свой инструмент в чужие руки. Гиацинта некоторое время молча перебирала струны, а затем не слишком ловко, но зато с большим энтузиазмом завела песню. Играла она так себе, но голосок ее был приятным и довольно-таки громким:

Я как кошка крадусь темной ночью вдоль крыш,

Как лисица хитра, осторожна как мышь,

Все старанья твои бесполезны, дружок,

Не поймаешь меня ни в капкан, ни в силок.

Если даже, однажды, себе на беду

В сеть закона по воле судьбы попаду,

Очень скоро свободу верну все равно,

Не пройду через дверь, так пролезу в окно.

Караульный стоял, охраняя тюрьму,

Незаметно скользнула за спину ему,

Нападения сзади он явно не ждал,

Был ударом кинжала убит наповал.

Пусть удачливы мы далеко не всегда,

Но друзей не бросаем в беде никогда.

С нами справиться способа нет до сих пор,

И по-прежнему в мире блаженствует вор.

Песню услышали и от других костров, оттуда раздались аплодисменты и одобрительный свист. Довольная Гиацинта сказала, обращаясь к Сапфире:

— Вот видишь, как меня принимают, а вы все думаете, что мы только воровать и можем. А я, между прочим, потомок одного из знатных архенских родов. Когда умерли мои родители, мне было всего десять лет. А моя тетка была презлющая особа, и частенько поколачивала меня. Наконец, когда мне все это окончательно надоело, я сбежала из дома, и теперь свободна как муха в полете. А до десяти лет меня воспитывали как знатную девицу, и музыка, и танцы, и все такое....

— Да все они так говорят, — тихо шепнул Аметисто Сапфире, — кажется, им с этими легендами легче переносить свою участь.

Но вслух оспаривать рассказы Адской Белки никто не стал. К чему обижать бедную девушку? Она, может быть, впервые в жизни оказалась среди обычных людей, которые не гнушались ею, хотя знали о неблаговидном ремесле, которым ей приходилось жить.

— А почему у тебя такое странное прозвище? — спросила Сапфира.

— Адской Белкой меня стали называть в гильдии за ловкость и рыжие волосы.

Да уж, Адскую Белку неплохо знали в Стефеншире и думаю не только в нем одном, — произнес рыцарь в серебристом шлеме. — Никогда не думал, что придется оказаться с ней в одной компании.

Эти слова несколько смутили Гиацинту и она, вернув лютню хозяйке, потихоньку побрела к своим товарищам. Сапфира и Аметисто остались у костра вдвоем.

— Послушай, Сапфира, расскажи мне что-нибудь, — попросил Аметисто, который отлично знал, что большинству девушек гораздо больше нравится рассказывать, чем слушать.

— О чем же мне рассказать? Наша жизнь в обители довольно однообразна.

— А ты расскажи о походе в Драконовы горы, — предложил молодой чародей, который уже мельком слышал об этом славном деянии лиги Скорпиона и надеялся, что девушка не удержится и поведает что-нибудь о себе. Однако не тут-то было.

— Ты, наверное, знаешь, что Драконовы горы — необычное место, — начала воительница. — Они не такие уж высокие, скорее холмы, поросшие густым лесом. А еще там есть входы в настоящие подземные пещеры. Они гораздо красивее стефенширских катакомб. Там даже можно найти настоящие подземные озера и в тишине услышать, как с потолка мерно капает вода, отсчитывая время.

— А зачем, собственно, вас туда послали, так далеко от вашего постоянного места, — спросил Аметисто, пытаясь вернуть разговор к воинским делам.

— Это было специальное поручение короны. В этих горах объявились неизвестные чудовища. Нужно было разведать, кто они, какими силами обладают и не опасны ли они для Катахеи.

— И что, чудовища действительно были?

— Да, были, хотя об этом было приказано не распространяться. Оказалось, что бодалы и стегалы, так мы их прозвали, не только опасны, но и маловосприимчивы к магии, а ведь с нами были несколько опытных колдунов. Сколько-то этих существ удалось порубить мечами, но я думаю, там еще немало осталось.

— А кому они служат?

— А этого нам так и не удалось узнать. Но уж, по крайней мере, не Триединству.

Но больше про себя Сапфира ничего не рассказала. И все же тихий летний вечер располагал к беседе, и девушка, которая за несколько дней привыкла к молодому магу и, казалось, относилась к нему совершенно по-дружески, в свою очередь попросила:

— Будет нам обсуждать всяких чудовищ, лучше расскажи мне об Альмарино.

— Знаешь, — сказал в ответ чародей, — я хотя и родом из Уланды, люблю Альмарино больше всех городов на свете. Это действительно волшебный город. Он живет в согласии с природой. На его улицах растут деревья, такие же, как в окрестных лесах, мимо струиться небольшая речка с желтыми и белыми кувшинками. А сколько в ней рыбы! Даже не нужно посылать в Уланду за магическими ингредиентами, которые делаются из рыб и водных улиток. В городских сквериках часто можно увидеть маленьких шустрых белочек. Какие же они забавные! А еще в Альмарино очень много птиц. Сейчас, там, наверное, во всю поют соловьи. Совсем как сегодня здесь.

И в эту минуту поблизости действительно запел соловей. Аметисто и Сапфира в молчании слушали переливистые трели, и ничто не тревожило их в эти минуты. Соловей все не умолкал, и тогда Аметисто, совершенно поглощенный этой летней ночью, решился проникнуть в мысли сидевшей рядом воительницы. Небольшое усилие — и... ничего. К изумлению молодого человека следующий слой сознания девушки, в который он смог проникнуть, был заполнен обетами, правилами и инструкциями на все случаи жизни. Как будто маг стоял возле шкафа, в котором плотно одна к одной стояли толстые книги с золотыми буквами на корешках, такие, которые служат больше для создания престижа владельца такой библиотеки, чем для повседневного чтения. Сколько не старался маг проникнуть сквозь эту толщу, сколько не искал лазеек — ничего не получилось.

— Ах, Аметисто, у меня что-то ужасно разболелась голова, — сказала девушка усталым голосом и побрела прочь от костра.

Тут только волшебник опомнился и ужаснулся:

— Что же это я творю? Хорошо еще, что она не магичка, а то бы могла разгадать мой секрет, да еще и обиделась бы не на шутку.

Больше Аметисто за все время похода не предпринимал попыток узнать тайные помыслы скорпионицы, довольствуясь ее дружелюбной беседой и не претендуя на что-либо иное.

Наконец, после долгих дней похода, перед взглядами небольшого, но очень серьезного отряда возникли очертания города магов. У Аметисто радостнее застучало сердце, когда он узрел причудливые узорчатые башенки Академии, веселую зелень садов и ощутил легкое прикосновение магической защиты окружавшей самый замечательный городок Катахеи, который даже не нуждался в сколько-нибудь массивной стене, потому что его охраняла магия, посвященная всему Триединству сразу. Сапфира печально глядела на все это великолепие, вспоминая давнюю не слишком-то приветливую встречу с сестрой. Маги шторма, которые окончили Академию в весьма и весьма далекие времена и с тех пор не бывали в Альмарино, с интересом взирали на изменившийся город, который со времени их молодости разросся, повеселел и приобрел менее строгий вид. Ворота у города все-таки были — видимо для представительности. Мастер Малахитус и другие старшие маги частенько говаривали:

— Что же это за город без ворот? Где встречать важных гостей хлебом-солью? Что украшать цветочными гирляндами по праздникам? А главное, куда выносить ключи от города в случае нападения неприятеля?

Последнему ритуалу придавалось особое значение. Легенда свидетельствовала, что при последнем нападении то ли яргов, то ли джеггов, то ли вовсе каких-то заморских монстров, глава Академии, признав капитуляцию, преподнес нападавшим великолепные позолоченные ключи от города. Что было дальше, легенда умалчивала, однако вражеская армия в город не вошла, а дубовые рощи возле Альмарино разрослись до невероятных размеров. Не исключено, что вражеские воины были в одночасье превращены в деревья, однако точные сведения терялись в глубине веков.

У ворот прибывших стефенширцев встретил дежурный маг, который сразу же признал своих собратьев и пропустил их в город.

Глава 9. Город магов

Сразу по прибытии в Альмарино, Аметисто отправился в Академию. По дороге он и его товарищи-маги много раз отправляли магические послания, но ответа не получили и теперь спешили узнать, в чем дело и каковы должны быть их дальнейшие шаги.

— Что новенького? — по давней привычке вместо приветствия спросил Корнерот, декан факультета шторма, увидев своего бывшего ученика.

Удивительным образом, эта простая фраза, которую Аметисто слышал миллион раз и прекрасно понимал, что она всего лишь заменяет "добрый день", взбесила молодого чародея не на шутку. Сказались волнения, страхи и простая усталость.

— Что новенького — что новенького, — совершенно не в своем стиле передразнил молодой человек. — Не видите, что ли, я с дороги, весь в пыли, голоден и вообще непонятно, как еще жив! А все потому, что академическое начальство упустило Опалуса, а он, между прочим, и есть причина всех бедствий в Стефеншире, о которых Вы прекрасно осведомлены!

— Да, Аметисто, не пошли тебе на пользу твои странствия, ты стал непочтителен, да и науку, верно, забросил! Ну да ладно, тебя ждет сам Малахитус, поспешим к нему, расскажешь, все как есть.

Вообще говоря, декан вовсе не был таким уж строгим, как хотел казаться, и хорошо относился к своему ученику, просто он не ожидал от него такой невежливости.

После подробного доклада Малахитусу, Аметисто наконец пришел в свою старую комнату, привел себя в порядок и отправился в таверну "Три поддубовика", где обычно собирались молодые чародеи, надеясь встретить там своих прежних товарищей по Академии. Таверна была весьма знаменитым местом в Альмарино. Она славилась грибной кухней, здесь даже умели готовить чрезвычайно вкусные жареные поддубовики, которые многие жители не брали, полагая, что они ядовитые. Злые языки утверждали, что хозяин таверны не брезгует изготавливать яды из грибов — по особому заказу, только для специальных целей, ходили слухи и о том, что по праздникам здесь подают мухоморную настойку, от которой у посетителей начинаются видения, а маги теряют способность хорошо колдовать. Но на самом деле это были лишь разговоры завистников, ведь более доходной таверны не было во всем Альмарино. А все потому, что хозяин дружил с магами, обеспечивал им возможность проводить у себя конфиденциальные встречи, а они взамен немножко колдовали у него на кухне, делая блюда и напитки необыкновенно вкусными.