Мнимые люди.

Недовольство, страх и озлобленность росли, постепенно накрывая город пеленой нервозности, истерии и сумасшествия.

* * *

Пока на поверхности Москвы кипели страсти, под ней тихо, и даже, как-то незаметно трудились люди.

Построенная ещё в советские времена спецлаборатория биохимических исследований находилась под городом, на глубине нескольких десятков метров. В её основную задачу входило быстрое изучение локальной зоны заражения и разработки противомер в случае нападения агрессора в лице империалистических государств, в особенности США и её союзников на период холодной войны.

В девяностые, во время перестройки, лабораторию законсервировали и забросили, как и многие в то время объекты стратегического назначения.

Ближе к двухтысячным, в связи с новой угрозой, теперь уже в лице террористов, лабораторию расконсервировали, оснастив её современным оборудованием.

Получив полный карт-бланш на свои исследования, профессор с порога развил кипучую деятельность.

Удручал его лишь один факт — лаборатория являлась режимным объектом, и выход на поверхность строго регламентировался. Зачастую сотрудникам приходилось не только здесь работать, но и жить, ютясь в комнатушках, напоминающих бункеры. А закрытое пространство, как известно, удручающе действует на людей.

Ещё одной проблемой, встав перед профессором непреодолимой стеной, стало отсутствие материала исследований, а точнее живой экземпляр.

На слабые попытки стронут дело с мёртвой точки, генерал Овчаренко кормил профессора одними обещаниями, бросая мимоходом при телефонном разговоре, короткое:

-Ждите!

И Школяров после уже пятой по счёту попытки поторопить генерала, смирился с судьбой, отдавшись на волю случая. Всю свою энергию Школяров перенаправил на исследование тканей пяти трупов, которых ему доставили на недели.

Оказалось, что мутация у полученных образцов, протекала на генном уровне по всему организму, а не локально, как предполагалось ранее. Если брать удивительные метаморфозы с нижними конечностями мутантов. Но вот что послужило толчком для специфической реакции организма? Микроорганизм, или химический препарат? У профессора на это не было ответа.

Пока, ближе к вечеру среды, не позвонил генерал Овчаренко, и не сообщил радостную весть:

-Одного поймали. Скоро привезут.

Узнав о столь радостной вести, профессор не на шутку разволновался, отчего вся работа разом стала валиться у него из рук, и его заместитель предложил Школярову идти отдыхать. Пораскинув мозгами, Школяров согласился с предложением, и ушёл к себе в жилой отсек, где вскоре заснул под действием снотворного.

По мнению Школярова, живой образец мог, наконец, дать ответ на множество вопросов, почему он так и нетерпеливо его ждал. Изучив живого мутанта, он надеялся выяснить источник заражения. Ведь до сих пор был неизвестен возбудитель мутагенных процессов. Смешивание заражённых образцов тканей со здоровыми ни к чему не привело. Значит возбудитель, активный ген, меняющий ДНК человека где-то ещё. Сами ли мутанты являлись носителями агрессивного гена, но при их смерти он терял активность? Или же кто-то заражал людей новым, чудовищным биологическим оружием? Тогда нужно было выяснить эпицентр заражения. Кто за всем этим стоит?

Спустя пять часов, после звонка генерала, порог секретной лаборатории переступили четверо спецназовцев, ведя под руки обвитого цепью человека в смирительной рубашке, со странно изогнутыми ногами. При этом, не смотря на явный дефект, в движениях человека чувствовалась какая-то особая, хищная грация.

Профессор Школяров, завидев вожделенный объект, неосторожно приблизился к мутанту, встав к нему почти вплотную.

-Э...папаша! Ты так больше не делай. — Отстранил здоровенный спецназовец Школярова. — Эта тварь нам две капроновые сети порвала, и снотворного столько проглотила, что стадо слонов можно завалить. А этому хоть бы что. Через двадцать минут уже прочухалась. Еле скрутили. Двух наших, сволочь, положил. Силы в нём, как у дьявола.

Подтверждая сказанное, мутант вдруг резко рванулся к профессору с такой прытью, что четверо здоровых мужиков покраснели от натуги, пытаясь удержать его на месте.

Профессор запоздало отскочил и, спав с лица, неуверенно поблагодарил за предупреждения.

-Сажайте его туда. — Показал он на стеклянный бокс с железным столом-каталкой внутри.

Спецназовцы с трудом затащили упирающегося мутанта в бокс и пристегнули его к столу.

-А зачем вы, завязали ему рот? — поинтересовался Школяров, издали наблюдая за процессом, пленения. — Ругается?

-Если бы. Эта сволочь, любитель харкаться. Так и брызжет слюной во все стороны, — отдуваясь, ответил здоровенный, под два метра, спецназовец, командир группы.

-Что вы говорите? — неподдельно удивился микробиолог. — Интересно, зачем ему это?

-Не моё это дело, разбираться что к чему, — пожал спецназовец плечами. — Если бы не приказ, я бы с удовольствием эту гадину прикончил прямо там на месте.

Пробурчав угрозу, спецназовец неуверенно потоптался на месте, и вдруг задал наводящий вопрос. Уж больно любопытство его заело:

-Я никогда не сую свой нос, куда не следует. И мне не интересно, что вы будете с ним делать. Но можно узнать: что это такое, чёрт возьми?!

Профессор, наблюдая за мутантом, как тот силился порвать путы, поднял глаза на военного и загадочно улыбнулся.

-Если я вам скажу, то меня и вас расстреляют. Сами понимаете это секретная информация. И разглашать я её не имею никакого права, — просто ответил он.

-Меня уже почти расстреляли. Заперли в этом бункере вместе с вами, — в ответ буркнул спецназовец.

-А если я вам расскажу все, что знаю сам, то вас расстреляют на самом деле, — подчеркнул профессор секретность информации.

-Ладно. Не надо мне ничего знать, — согласился военный, без знаков отличия на форме. — Где у вас тут пункт охраны? Мне вашему начальнику безопасности надо доложить о прибытие.

-Саша, — обратился Школяров к одному из своих сотрудников. — Проводите военных до пункта охраны. И смотрите не заблудитесь. Им ничего не нужно видеть лишнего. Вы поняли меня? Идите.

Разглядывая во все глаза подарок судьбы, Школяров даже рот раскрыл, а когда его кто-то неосторожно толкнул, он, словно очухавшись, повернулся в сотрудникам, и громко хлопнул в ладоши:

-Не стоим, не стоим. А ну все за работу! — разогнал он всех от бокса. — Сделать томографию, рентген, УЗИ, взять пробы крови, спиномозговой жидкости, слюны, взять мазки и срезы кожи. Шевелитесь! Через три часа первые результаты должны уже лежать на моём столе.

"Наконец-то настоящая работа!", — воскликнула душа и потирая руки, Школяров отправился к себе, отзваниваться генералу Овчаренко, с благодарственной речью.

Неделя пролетела незаметно, как один день.

Работая не покладая рук, без сна и отдыха, на убой, Школяров спешил получить первые результаты исследований. Но задачка, поставленная перед его отделом, оказалась твёрже ореха. Вирус не поддавался анализу. Его просто не было. Но Школяров точно знал, что он должен быть. Последние тесты показали, что мутация была вызвана не естественным образом, а искусственно: биологическим, хотя возможно, что и химическим путём. Но как?

Этот-то вопрос, больше всего мучил Школярова. Понятно было, что "ДНК" мутанта не многим отличается от нормы. Но по какой причине — это самое отличие произошло? Что вызвало мутацию генов? Загрязнение внешней среды, химическое отравление, радиационное облучение, неизвестный штамм вируса?

На эти вопросы, и на многие другие, у него до сих пор не было ответов.

Ещё профессора поразил тот факт, что процесс мутагенеза у полученного образца продолжался. И чем он должен был закончиться, Школяров даже представить не мог. Он лишь бессильно наблюдал, как заметные глазу отличия постепенно стираются, зато в мозгу объекта происходили какие-то необратимые изменения. Такое ощущение, что мозг у него перезагружался, создавая что-то совсем новое. Отличное от человека. Но что? И кем он должен был стать в итоге?

Но больше всего Школярова волновал всё-таки возбудитель. Вирус, который он никак не мог найти. Несколько раз он задумывался над тем, что это вирус — вовсе не живой организм, а небольшая цепочка генов, что встроившись в хромосомы, запускает некую программу, перепрограммирующую всю 'ДНК' целиком.

Ведь до сих пор не известно, по какому принципу строится цепочка 'ДНК'. Почему один ген находится там, другой там, один ген вступает в связь с этим геном, а другой с другим. Что движет ими? Ведь у них нет разума. Возможно, что по химическим связям. Но комбинация нуклеотидов слишком велика, а самих их всего четыре. Тогда можно предположить, что существует некая 'генная матрица' — программа, контролирующая весь процесс постройки 'ДНК'. Тогда всё сходится. Но подобную идею Школяров отбросил, посчитав её слишком фантастичной. В био-нанокомпьютеры он не верил.

Исследования продолжались, до тех пор, пока мифический вирус сам не заявил о себе.

* * *

Во вторник, после обеда, почувствовав себя нехорошо, Школяров прилёг передохнуть. У него кружилась голова, и подскочило давление. Разбудил его истеричный звук сирены, нещадно вывшей по всему лабораторному комплексу.

Ещё окончательно не проснувшись и не очистив голову от остатков сна, профессора сдуло с кровати, словно ветром и, несмотря на своё заторможенное состояние, Школяров, даже в беспамятстве, четко сознавал, где сейчас находится.

На режимном объекте звук сирены, мог означать только одно — жизнь! — если быстро отреагировать, или смерть! — если промедлить хотя бы секунду.

Натягивая белый халат, Школяров нёсся по извилистому коридору со скоростью болида. Противный халат никак не хотел застегиваться, развиваясь парусом позади профессора. Навстречу попадались встревоженные сотрудники лаборатории. Они выглядывали в узкий коридор и сразу же шарахались от несущегося на них, словно ведьма на помеле, главного координатора проекта.

У самого профессора в этот момент в голове безумно металась только одна мысль:

"Только бы мутант не вырвался на свободу! Скольких он может перебит людей, прежде чем его остановит служба безопасности".

Преследуемый образами, один кровавее другого, Школяров нёсся в главную лабораторию исследовательского центра и за поворотом в девяносто градусов, неожиданно врезался в двух вооружённых людей.

От удара два спецназовца даже не шелохнулись, зато тщедушный Школяров отскочил от них как шарик для пинг-понга и глупо шлёпнулся на задницу.

-Сюда нельзя! Закрытая зона. Вернитесь в жилой корпус, до прояснения обстановки, — продекламировал дежурную фразу спецназовцев, не узнавая профессора, и грозно помахал автоматом.

-Я профессор Школяров, главный по проекту! — гаркнул фальцетом на солдат Школяров, поднимаясь на ноги. — Что здесь происходит?! Он вырвался, да?!

Из-за спин безопасников показался капитан Фёдоров, заместитель майора Чеботарёва:

-Профессор. Идём, — коротко бросил он. Взял под локоть Школярова и повёл вглубь закрытой зоны. — Что здесь произошло я сразу толком сказать вам не смогу. Там какая-то чертовщина. Сейчас вы всё своими глазами увидите. Но мне кажется, проект надо закрыть, — бледный как смерть, безжизненных голосом поведал Федоров.

Не отличаясь покладистым характером, и будучи человеком вспыльчивым, Школяров хотел было уже наорать на капитана:

'Да кто вы такой? Мне плевать, что вам там кажется. Это я буду решать, когда проект закрывать'.

Но стоило ему ступить на место происшествия, как он сразу растерял весь свой запал, онемев от увиденного.

Лаборатория по исследованию генов с дорогостоящим компьютерным спектрографом, где хромосомы "ДНК" раскладывались на составляющие, предстала перед глазами профессора в виде места ведения жестоких боёв. Дорогостоящие оборудование разбито, столы перевёрнуты, стулья разбросаны по всему помещению, а под ногами хрустят, как мелкие косточки, осколки реторт и мензурок. Но что ещё ужасней, стены лаборатории испещряли дыры пулевых отверстий.

-Здесь, что, стреляли? — упавшим голосом, еле слышно спросил Школяров первое, что пришло ему на ум.

Вместо объяснений, капитан Федоров подвёл профессора к перевёрнутому столу, и предложил ему заглянуть за него.

Школяров, как во сне перегнулся через крышку стола, и сразу же в ужасе отскочил.

За столом лежал труп молодого человека, сотрудника лаборатории, в пропитанном кровью халате. Создавалось впечатление, что его не просто хотели застрелить, а пытались разорвать на части, всадив в него целый автоматный рожок.

-Н-но, почему? — трясущимися губами пролепетал Школяров пятясь от военных. — Зачем?

Его вдруг осенила чудовищная догадка. Генерал Овчаренко отдал приказ закрыть проект, а всех кто принимал в нём участие — ликвидировать.

Уткнувшись в стену, Школяров почувствовал себя загнанной крысой. Он нервно блуждал глазами по сторонам, пробуя найти выход, но стоило его взгляду наткнуться на дула автоматом, как он понимал, что всё кончено. Ему не уйти.

-Профессор. Спокойно, — подскочил к Школярову капитан Фёдоров. Он всё понял, по глазам старика. И поспешил его разуверить. — Успокойтесь. Это не то, что вы подумали. Мы вынуждены были стрелять. Да посмотрите же на меня! — встряхнул он профессора. — Вы что не видите? Посмотрите ещё раз на труп! Внимательней!

Уже успев распрощаться с жизнью, Школяров сразу и не понял, чего от него хотят. Когда же до него дошёл смысл сказанного, он повернул голову, куда указывал Фёдоров, и сквозь слёзы, наконец, разглядел.

Лучше бы его расстреляли...

Силы разом оставили Школярова и он сполз по стене. Глаза у него закатились, а руки безвольно упали вдоль тела.

'Лучше бы меня расстреляли', — пронеслась у него мечтательная мысль.

У трупа молодого человека были переломлены ноги в районе колен.

-Профессор, вы слышите меня? — забеспокоился Федоров, присаживая на корточки рядом со Школяровым, и беря его за запястье, проверить пульс.

-Всё пропало, — неожиданно прошептал Школяров, шевеля серыми губами. Глаз он так и не открыл. — Вирус. Это всё-таки вирус.

-Вирус?! Какой ещё вирус?! Чем вы тут занимались профессор! — отшатываясь от старика, как от чумного, закричал Федоров.

Школяров, наконец, открыл глаза и невидяще уставился на капитана.

-Это всё-таки вирус, — загадочно повторил он, не обратив внимания на взволнованный крик. — Но я не знаю, как он работает. Не знаю, что это такое. У меня было слишком мало времени...

-Что здесь стряслось?!

Откровенную речь профессора прервал громоподобный рык майора Чеботарёва — начальника охраны. Он только что вернулся с поверхности, получив вызов, и сейчас намерен был выбить правду из подчинённых.

-Твою мать! За...ла! — снова рявкнул он, оборачиваясь к панели сигнализации. Вырубил сирену, и уже в тишине, повторил свой вопрос, чеканя слова.

-Я жду объяснений, капитан.

Оставив профессора под надзором Антонины Петровны — местного врача, женщине уже в возрасте, зато самообладания у неё было будь здоров, — капитан подошёл к Чеботарёву и жарко что-то зашептал ему на ухо.