Книга Лино (1)

Одиночный волчий вой, внезапно раздавшийся за спиной, едва не лишил многих из беглецов сознания. Мириэль испуганно споткнулась и Финвэ, все еще крепко сжимавший ее руку в своей, неловко сбился с шага.

— Махтан, беги! — громко воскликнул он. — Уведи их!.. Уведи, кого сможешь... Беги!

Ослушаться нолдо не смог. Он знал, что Финвэ никогда не простит себе того, что он, Махтан, пострадал в этой передряге сейчас, когда все казалось бы уже почти закончено. Его друзья не упали, а значит... значит смогут еще бежать, тем более, что его помощь, быть может, сможет понадобиться кому-то еще...

...Дэйну слегка сбавил шаг и стремительно развернул коня. Он понял, кто разрушил завесу, и он видел их, крепко держащихся за руки и быстро бегущих прочь... Прямо к своей собственной гибели. Ведь там — впереди, было довольно-таки большое засохшее болотце. На нем им от него не уйти. Вот только Аэрно тоже зачем-то, как клещ, увязался следом...

Еще несколько скачков и, набирая бег, матово-белый жеребец вылетел-таки на предательски-кочковатую поляну. Вороной конь Волка по-прежнему дышал ему в плечо. Однако теперь всадникам было не до ссоры. Главное — не упустить добычу, тем более, что одна из беглецов — квэндэ... Сильная квэндэ...

Скачок, еще скачок... Крепкие ноги коней уверенными рывками подминают под себя надрывно стонущую землю. Еще несколько мгновений, и они настигнут их. Настигнут, и возьмут живыми. Чтобы не родилось на Озере новой легенды, гласящей о том, что порою только любовь способна разбить жесткие оковы неволи...

Внезапно Мириэль снова споткнулась, и на этот раз Финвэ понял, что это — уже не страх: дальше она бежать не сможет. И хотя спасительная стена зеленых лесов была теперь не так, чтобы очень далеко, достигнуть ее беглецам не удастся. Он уже слышал за своей спиной ликующий возглас обладателя жуткого белого скакуна и вдруг...

Необычайно мощный рев могучего рога эхом раскатился по просторам прибрежных долин, и огромными прыжками Нахар вынес на равнину того, перед кем нередко отступал даже сам Мелькор. Снова грянул тревожный призыв Валаромы и жесткий оскал слегка исказил лицо Аэрно, волчьим блеском сверкнули его серые глаза. Связываться с Альдароном в открытом бою он был не намерен. Удивленно всхрапнув, его конь резко повернул в сторону и, оставив добычу, лихо рванулся прочь.

Дэйну сдался не сразу.

— Будь ты проклят, злосчастный квэндо, — с нескрываемой ненавистью прошипел он в сторону беглецов. — Не будет счастья от этой любви — ни вам двоим, ни твоим потомкам.

В следующую же минуту на поляне было уже пусто. Оромэ, знающий, что нет смысла гоняться за приспешниками Мелькора в запутанных лабиринтах вечно меняющихся "переходов", медленно приостановил Нахара и облегченно повернул его к этим двоим, только что спасенным его появлением от поистине жуткой судьбы. Слов, сказанных на прощанье Владыкой Иллюзий, вала не слышал. Он лишь спокойно остановил коня в нескольких шагах от квэнди и долго смотрел на них, удивляясь силе и мужеству их непостижимо горячих сердец.

...А Мириэль, сидя по пояс в высокой, звенящей под ветром траве, уткнулась в грудь стоящего на коленях нолдо и плакала навзрыд, как маленькая девчонка, только что в кровь разбившая о камень коленку.

* * *

На эту давно уже задуманную вылазку они отправилось втроем. Ягоды поспели, и впору было вспомнить не последние времена, когда в любой момент, удалившись от озера, можно было встретить в лесах Охотников или лиходейскую тварь, а тот благословенный, хотя и недолгий срок, когда берег и лес был тих, и валар хранили этот край, даже не зная о приходе в мир Детей Илуватора.

Теперь покой живущих в холмах был неустанной заботой Оромэ. Квэнди верили ему и снова без страха уходили в лесную глушь, ища дичи, грибов и ягод, а то и просто — отдохновения от привычной береговой суеты. Мало кого из них всерьез заботило то, с каким трудом Владыке Лесов удается в одиночку устрашать своим присутствием незванных гостей, а он не считал нужным посвящать их в свои тревоги. Просто наблюдал, как возвращается к берегам Куйвиэнэн утраченный было покой, и наслаждался тем, что твердо знал — на этот раз подобное состояние дел пришло сюда всерьез и надолго...

...Вот и сейчас замшевые кузовки за спиной троих путешественников постепенно наполнялись крепенькими ягодами черники, а под одинокой елью, вытянувшейся на приволье на одной из многочисленных полян, их ждали еще и какое-то время назад наполненные корзинки. Так много понадобилось их потому, что Варнэквэссэ, Элион и Лаурмо старались не только для себя, а для всего поселка. Со временем собранное рассортируют. Чем-то — полакомятся, что-то — засушат, из чего-то сделают варенье с кленовым соком. И будут это варенье нахваливать все жители окрестных поселков, потому как на всем этом отрезке берега только Ловаральда настолько успешно управлялась с приготовлением этого лакомства, и только она знала, что еще стоит в него добавлять, чтобы вкус его нельзя было спутать ни с чем.

Некоторое время они еще держались вместе, но затем ягодная удача развела добытчиков кого куда. Варнэквэссэ и не заметил, когда остался один. За приемыша он не боялся — тот знал, как в одиночку действовать в лесу, а потому и окликать его не стал, не желая отрывать ради своего спокойствия от общего дела. Так и шел, согнувшись в три погибели и при привычном свете элени ловко обирая кусты так, чтобы на каждом из них сколько-то ягод осталось в пользу птиц и новых растений.

Наконец усталость взяла свое. Остановившись, квэндо скинул с плеч свою ношу, внимательно осмотрелся, дабы понять, в какую сторону направиться дальше, чтобы удаляться от поляны с елью не столь далеко, как мог бы, и следом за кузовком тоже бесшумно опустился в траву. Отдохнув, легким движением поднялся, однако, не сделав и нескольких шагов, остановился, как вкопанный...

В густоте подлеска стремительно мелькнула встревоженная его движением тень. Зверь? Но в лесах у Озера нет зверей, по очертаниям похожих на квэнди... Охотник? Но никто толком ни разу не видел их слезшими с коней! Какой-нибудь другой квэндо? Нет. В движениях незнакомца не было ничего от повадки Детей Эру, да и зачем бы кому-то из живущих здесь не отзываться на оклик...

Ничего не понимая, Варнэквэссэ еще раз шагнул в сторону подозрительного куста. Неведомая тварь метнулась снова, но подлесок предал ее, кончившись не то чтобы прогалиной, так — скорее, широколиственным редколесьем, и в следующее же мгновенье эти двое остановились напротив друг друга, ничуть не скрытые от взаимных взглядов густыми ветками кустов.

Глазам Варнэквэссэ предстало зрелище, в более поздние времена не раз еще приковывавшее к месту и более отважных квэнди, чем брат Ловаральды, живущий в поселке друга Оромэ, Ингвэ. Чужак был высок, крепок в кости, длинноволос и одет в небрежную одежду из кожи и звериных шкур, перепоясанную широким поясом с висящими на нем мелкими предметами, назначение которых так и осталось непонятным. Изумленный явно немногим меньше, чем квэндо, он резко выпрямился, вскинул перетянутую неровно отрезанной широкой полоской кожи голову и...

Несмотря на лесной полумрак, приемный отец Лаурмо в деталях запомнил, как движутся идеально работающие узлы мышц на его обнаженных руках, как меняется лицо — рельефное, с широкими, четко проступающими низкими скулами и с глазами, из чуть узковатого прищура которых на Варнэквэссэ в первый и последний раз в его жизни смотрела смерть.

Лишь мгновением позже он осознал, что незнакомец натягивает ловко сброшенный с плеча коротковатый лук, и почти тут же с негромким вскриком упал на землю. Стрела, пущенная почти в упор, нестерпимой болью обожгла тело между ребер, почти отбросила квэндо назад и больно ударила спиной о так некстати подвернувшийся еловый корень. Дыхание превратилось в муку, удивленно раскрытые глаза заволокла милосердная пелена временного небытия.

Однако это была не смерть.

Проснувшиеся на берегах Куйвиэнэн были живучи, и через какое-то время Варнэквэссэ очнулся. В уголках губ его уже пузырилась кровь, но, не покинув пределов тела в первое время после ранения, он сделал все для того, чтобы удержаться от этого и впредь. Во всяком случае, до тех пор, пока хоть кто-то из его соотечественников не узнает того, что судьба определила ему увидеть.

...Незнакомца не было. Он убежал прочь тогда же, когда стрела его поразила цель, но судьба чужака уже не могла волновать умирающего. Все силы свои, всю волю сконцентрировал он на том, чтобы дойти. Подняться, цепляясь за хоть как-то подворачивающиеся под руку стволы, протолкнуть в горящую от боли грудь немного не отравленного кровью воздуха, и сделать наконец шаг, другой, третий...

Если бы не приходилось экономить силы, он почти смеялся бы над собой! Подумать только!... Когда-то давным-давно квэнди всерьез обсуждали вопрос о том, горит ли внутренняя элен в душах блуждающих в лесах лиходейских тварей. Решили, что горит, а значит безжалостные убийцы эти наделены тем же, чем и другие звери или сами те, кто вели меж собой этот разговор. Но пришло время искать не вернувшегося вовремя Иллуина, и живущие у озера хладнокровно прихватили с собой оружие. Копья и стрелы, предназначенные для того, чтобы убивать... И это впервые в жизни была для них не охота...

Они собирались отнять жизнь у тех, кого только что признали подобными себе самим!!! Сопоставив имевшиеся в своем распоряжении мысли, носивший в волосах орлиное перо отказался следовать за сородичами. Отговорился мало что значащими фразами, ибо не мог же он хоть при ком-то из уходивших вслух сказать то, что невероятной дикостью промелькнуло у него в голове. "Если лиходейские твари хоть в чем-то подобны квэнди, а вы готовитесь против них лучшее свое оружие, собираясь идти В БОЙ, то... получается, что рано или поздно квэнди будут убивать квэнди?!!"

Невероятная, дикая, чудовищная мысль... Сколько раз с тех пор снег укутывал белым покрывалом укромные лесные поляны, сколько времени назад он уже почти забыл о ней и вот... Теперь в теле его оперенным осколком боли сидело недвусмысленное ей подтверждение, и он шел к тем, перед чьим лицом когда-то смолчал, чтобы, сказать им только одно: "Уходите".

Мир изменился. Изменился настолько неузнаваемо, что для прежней беспечной жизни просто больше не оставалось места. Его близким, тем, кого он любил и берег, придется покинуть этот край иначе... иначе они рискуют превратиться в то существо, что призраком ночного кошмара только что промелькнуло перед ним в лесу и чье "приветствие" медленно, но верно уводило его... куда — знает лишь Оромэ, а он предпочитает молчать...

...К поляне с высокой елью Варнэквэссэ вышел довольно удачно. Более того — его спутники как раз тоже были уже там. Лаурмо привычно помахал рукой, но тот, кто принял его в свой дом, больше не смог сделать ему навстречу ни шагу. Встревоженные тем, что это так, а также тем, что стоит Варнэквэссэ почти согнувшись и едва ли не вися на очередной достаточно крепкой ветке, они подошли ближе. Стрела, понятное дело, вызвала расспросы, но, к счастью, не такие длительные, чтобы умирающий квэндо вынужден был тратить на ответы слишком много сил.

— Охотники? — только и поинтересовался у него Элион, на правах старшего не позволяя Лаурмо вступать в разговор и донимать приемного отца больше, чем это было всерьез необходимо.

Тот молча мотнул головой, а затем едва слышно произнес то, что считал наиболее важным:

— Домой... Помогите добраться... Хочу, чтобы знали...

Что полагалось "знать" оставшимся в поселке друзьям пока оставалось тайной, но обоим квэнди отныне было не до глупостей. Они лишь сделали все для того, чтобы устроить Варнэквэссэ как можно удобнее, и не без изрядной сноровки принялись за дело. Давно уже прошли на берегах Куйвиэнэн те старые времена, когда пострадавших от лап лиходейских тварей, подобно Йайвендиру, доставляли домой на руках и плечах. Наученные как собственным опытом (задолго до появления Оромэ), так и мудрыми советами Альдарона (после его появления), они легко взялись сооружать то нехитрое приспособление, что, как выяснилось, немало способствовало сохранению чьих бы то ни было подвергшихся опасности жизней — носилки. Пущенные в ход великолепные охотничьи ножи быстро прекратили жизнь трех прочных побегов вдоволь разросшейся здесь лещины, а заодно и одного из кузовков — его нарезали прочными ремнями и связали ими заготовленные слеги так, чтобы раненый без опаски мог вытянуться на них в полный рост. Две из них при этом служили ручками и мешали пострадавшему упасть с этого импровизированного гамака, а третья — висящая посередине — не позволяла прогибаться позвоночнику и тревожить ребра, сжимая и без того поврежденные легкие...

Когда дело было кончено, Элион осторожно опустился на колено рядом с раненым, все тем же охотничьим ножом разрезал его рубашку и взялся было за стрелу, но Варнэквэссэ вовремя остановил своего друга.

— Нет, — почти беззвучно прошептал он, — не вынимай... Моя элен погаснет... и я... уйду... Тогда, — он не смог не сделать короткую паузу для того, чтобы, если можно так сказать, суметь хоть как-нибудь отдышаться, — ...никто... ничего... не узнает...

Раненый квэндо чувствовал, как кровь и без того постепенно заполняет его грудь возле раны и, изредка посвящая время охоте, не мог не предсказать того, что последует за тем самым моментом, когда злополучное древко перестанет работать чем-то вроде затычки. Жить ему останется не более десятка-полутора вдохов, а допустить этого было нельзя. За это время даже стремительный скакун хранившего Озеро айну не сумеет домчать его и до ближайшего поселка, а Варнэквэссэ так хотел, чтобы злую весть услышал от него не кто-нибудь, а именно Ингвэ. Бывший в Валиноре и вполне способный после его слов убедить таки всех их соотечественников не подвергать опасности собственные феар. Ибо теперь в лесу поселился страх пострашнее лиходейских тварей, и он, в отличие от Охотников, не предупреждает квэнди пением рогов и топотом копыт. Он наносит удары бесшумнее рыси, и кто знает, что будет с внутренними элен тех, кто, подобно ситуации с лиходейскими тварями, рискнет ответить на этот удар...

...Его донесли. Донесли живым, хотя и несколько раз терявшим сознание, с каждым новым забытьем все на более долгий срок. И весь поселок с ужасом смотрел на его изрядно побледневшее, осунувшееся, постепенно уподобляющееся восковой маске лицо, на пену и кровь, все отчетливей проступающую в уголках потрескавшихся, изрядно искусанных губ, на окровавленную рубаху из светлой шерсти и на трепещущее на ветру оперение вражеской стрелы, так непривычно смотревшее в полное ярко сияющих элени небо над поселком, уже много "дней" гудящим над решением вопроса о том, принимать ли его жителям предложение айнур и покидать ли берега Куйвиэнэн ради Благословенных Земель.

— Что с тобой?!! — наконец-то Варнэквэссэ услышал у своего лица голос того, до встречи с кем он так стремился дожить. Друга, мужа младшей сестры, негласного правителя тех, кто собрался сейчас на пересечении поселковых тропинок и ждал — чего: чуда?.. ответа?.. знания?..