— Ешь, пей, и слушай меня. Я обещал тебе помощь в учебе. Сейчас у меня много силы, и я в состоянии наложить на тебя заклинание абсолютной памяти — до конца твоей сессии. Все, что ты прочтешь — запомнишь сразу и навсегда. Погоди! — предостерег он меня от восторгов. — Заклинание имеет побочные эффекты. На время его действия тебе придется избегать ненужных знаний и отрицательных эмоций, собственно, и сильных положительных тоже. Иначе после окончания действия заклинания жизнь некоторое время будет казаться тебе бесцветной. Так что, если ты согласишься, то тебе нельзя будет ругаться, ссориться, вообще видеть или слышать что-то неприятное и принимать это близко к сердцу — иначе переживания будут обеспечены на очень долгое время. Лучше сразу уходить или отворачиваться. И так до конца сессии — сможешь? Подумай хорошо.
— Ради абсолютной памяти — еще не то смогу! — я аж зажмурилась от открывшихся передо мной перспектив. Никакой зубрежки, и половину книг из библиотеки можно будет не таскать домой, а читать прямо в читальном зале. Вау! Ходячая дискета! Не, жесткий диск, не меньше! Да за полтора месяца можно столько всего перечитать — до конца учебы хватит! Можно экстерном весь университетский курс сдать!
— И запомню на всю жизнь?
— Да.
— Я согласна!
— Помни же об оборотной стороне! Впрочем, я повторю это еще раз — после того как наложу заклятие. Пойдем в комнату.
Мы прошли в спальню, где Дэн поставил кресла вплотную лицом к друг другу. Вид при этом имел серьезный и сосредоточенный.
— Садись поудобнее, расслабься как вчера. Если закружится голова — ничего страшного, пройдет, но если станет хуже, подкатит дурнота — сразу сообщаешь мне. Поняла?
Я кивнула. Дэн уселся напротив. Наши колени соприкоснулись и я попыталась сменить положение ног. Черт, некуда.
— Маша, прекрати дергаться от моих прикосновений! Это заклинание требует телесного контакта.
— Как при Черной магии?
В ответ Дэн закатил глаза и рявкнул:
— Нет! Как при белой магии! Нам нужно держаться за руки и смотреть друг другу в глаза.
— А на кухне было бы удобнее.
— На тебя часто накладывают заклинания, что ты так уверенно об этом говоришь?
— Нет.
— Тогда лучше помолчи. И прекрати дергаться. Иначе я сейчас передумаю.
— Нет-нет, я уже молчу.
— Тогда начинаем. Дай руки.
Я протянула ладони, парень наклонился вперед и взял их в свои.
— Теперь смотри мне в глаза, не отрываясь. Это важно.
Я прямо взглянула на Дэна. Как нелегко, оказывается, смотреть человеку прямо в глаза, да еще долго. Так и хочется опустить взгляд. Собрав всю волю, я ждала...
Два черных озера становились все шире и глубже, и я погружалась в них. Реальность вокруг отодвинулась куда-то. Я не чувствовала прикосновений рук, голова кружилась как после шампанского. Беспричинное веселье нахлынуло на меня. Тело перестало существовать, я летела сквозь бесконечность. Сначала услышала мягкий шелест, он был вокруг, везде. Потом появился тонкий комариный писк, который становился все настойчивей, громче, и вот звенит уже так, что забивает все. Темнота вокруг все плотнее, реальнее...
— Маша, очнись! — я почувствовала легкие шлепки по щекам и открыла глаза. На меня смотрел бледный испуганный Дэн. — Ты в порядке? Слышишь меня? — по лицу его градом струился пот.
Я попыталась кивнуть. Ох, шею ломит.
— Съешь это! — парень поднес что-то к моим губам. Я приоткрыла рот и почувствовала на языке что-то кисло-сладкое. — Господь милосердный, как ты меня напугала! — Дэн с шумом выдохнул и повалился рядом на кровать. Раздалось короткое проклятие, он вынул из-под бока меч, и махнул им куда-то в сторону. Раздался характерный металлический лязг стали, входящей в ножны, и меч... исчез.
Подождите. Мы на кровати?! Что я тут делаю?
— Дэн, что случилось, почему я здесь, мы же в креслах были?
— Ты потеряла сознание. Почему сразу не сказала, что тебе плохо?!
— Да мне не было плохо, наоборот.
— Со всяким я встречался, но такое впервые в моей практике! Чтобы человек на пять минут отключился во время наложения заклинания абсолютной памяти! — парень издал нервный смешок и откинулся на подушку. — Ну, ты даешь! А все потому, что питаешься как попало! — указательный палец обвиняюще уперся мне в грудь. — Я тебе как-нибудь покажу, что ты кладешь себе в рот, даже не поморщившись, — он приподнялся и с любопытством взглянул на меня:
— Ты что, в обморок никогда не падала? Не знаешь симптомов?
— Как-то не приходилось.
— Ох, я с тобой умираю! По-моему, у женщин обморок — любимое развлечение.
— Да ну? И много обмороков ты вчера наблюдал на улице?
— Кто же падает в обморок на улице? Дамы это проделывают в обществе — на балу, например, а уж наедине с мужчиной... Сколько я их перетаскал за свою жизнь — не счесть. Стоит остаться с женщиной хоть на минутку в комнате — обморок гарантирован. Я вообще был удивлен, как это ты не упала в первый же вечер. Особенно если вспомнить твои испуганные глаза. Ну как, все рассосала?
— Ага, а что это? Волшебное лекарство?
— Леденец фруктовый. Теперь тебе придется есть много сладкого. Мозг нужно питать.
— Хочешь, чтобы я растолстела, и стала как корова?
— Не бойся, полнота тебе не грозит. В ближайшие лет тридцать. А не будешь есть сладкое, тогда уж точно будешь терять сознание. Встать можешь? Попробуй потихоньку, медленно.
Я приподняла голову. Комната поплыла перед глазами. Такое ощущение, что я приняла на грудь стакан водки. Мотнула головой, от чего стало только хуже.
— Ладно, лежи пока, — вздохнул парень. — Я в ванную. Меня выжимать можно.
Я скосила на него глаза. И впрямь, мокрый, хоть выжимай. Дэн ушел. А я спохватилась:
— Ой, а заклинание-то получилось?
— Не знаю, вообще должно было, сейчас и проверим, — донеслось из-за закрытых дверей, а вслед за этим включилась вода.
Я прикрыла глаза и попыталась обнаружить в себе новые способности. Ну и как их искать? Книгу надо. Не, лучше полежу еще, а то упаду ненароком. Тут в голову пришла мысль: а времени-то у нас сколько? Я вяло подняла руку к лицу. Вот черт!!! Забыв о своей слабости, вскочила и заметалась по комнате. А сказал, пять минут прошло! Налетев пару раз на шкаф, остановилась и отдышалась. Голова кружится, но уже меньше. А если я через десять минут не выйду, можно уже не торопиться, все равно опоздаю! Тихо матюгаясь себе под нос, скинула халат и достала дежурный свитер и джинсы — я их всегда одеваю, когда раздумывать над нарядом некогда. Черт! Пижаму не сняла! Спешно скинула свою детскую пижамку, которая вчера почему-то смутила Дэна, и стала одеваться. Так, свитер, джинсы. Тушью махнуть два раза, помаду бегом, карандашом обводить губы уже некогда. Волосы в хвост. Кинула в сумку две тетрадки, ручку, документы не забыть, телефон где? Обернулась на выход. В дверях стоял Дэн, с интересом посматривающий на живописный беспорядок в комнате и наблюдающий за моей суетой.
— А быстро ты ожила.
— Ты чего про время не сказал? Я ж опоздаю!
— Да у меня впечатление сложилось, что ты не то, что ехать, даже встать не сможешь в ближайшие пару часов.
— Не дождешься. Я не ваши дамы. Все, побежала. Извини, постель убрать не успела. Вот адрес факультета, — черкнула на листке. — До остановки доберешься, а там такси рядом пасутся, ну, стоянка у них...
— Можешь не объяснять, я понимаю твои идиомы. Зря, что ли, столько силы положил на изучение вашего языка. Думаешь, отчего мне так плохо было? Деньги возьми.
— Не надо.
Парень усмехнулся:
— А как поедешь? Будто я не догадываюсь, что у тебя денег нет.
— Доеду как-нибудь.
Дэн вздохнул:
— Ну в кого ты такая упрямая? Не хватало еще, чтобы мою сестру ловили за неоплаченный проезд. И лучше сама езжай на такси. А то упадешь где-нибудь в автобусе, стоять же придется. Да и быстрее. Я бы вообще тебя не пустил, но ведь ты возмущаться будешь.
— Буду, — я бегом накинула шубу-шапку. Блин, и почему у меня все всегда бегом получается? — Ладно, давай деньги, но я вычту сумму из твоего долга, так и знай.
Схватив протянутую купюру, я выскочила из дверей. Ха, на такси, щас!
— Сладкое что-нибудь купи! — донеслось мне вдогонку.
Пробежавшись до остановки, и неслабо взмокнув при этом, я уже не была так категорически настроена против такси. Все-таки, слабость еще чувствуется. Но забежать в магазин за конфетами или леденцами времени уже не было. Мои колебания насчет такси разрешились сами собой — сразу подошла маршрутка, в которой было одно место. Я успела заскочить на секунду раньше коренастого мужичка, удостоившись от него досадливого возгласа:
— Мля, какая молодежь шустрая!
Почему-то это меня смертельно задело, всю дорогу я только и вспоминала об этих словах. Да что такое, ну, матюгнулся мужик, что, впервые, что ли? Потом мы чуть не столкнулись с другой маршруткой, отъезжая от очередной остановки. Сердце ушло в пятки, и возвращаться оттуда категорически не хотело. Да еще два водилы так "приласкали" друг друга, что уши в трубочку свернулись. Так и доехала, прокручивая в голове фразы мужиков, и страх так и не отпустил.
На пару успела еле-еле. Когда вошла в аудиторию, любопытные глаза уставились на меня. Много глаз, гораздо больше чем обычно.
— Привет! — поздоровалась я при входе. Ехидные усмешки были мне ответом. Я занервничала. Так, похоже, Танькин язык знатно поработал на ниве просвещения девчонок (и парней, судя по взглядам) о моем моральном облике.
— Соколова, чего вы стоите, вход загораживаете? — раздался голос у меня за спиной. Дмитрий Алексеевич, молодой доктор наук, любимец всех девчонок, смотрел на меня не менее ехидно, чем студенты. — Пара уже началась. Что-то вы припозднились сегодня. Ах, да, у вас же медовый месяц, говорят. Поздравляю.
Я покраснела и сжала кулаки. Ну, Таня, спасибо тебе, подруга!
— Не надо судить людей по себе, Дмитрий Алексеевич, не все же такие... (козлы как вы, хотела я сказать, но сдержалась все же). А слухи собирать, это вообще недостойно мужчины.
Блин, я как Дэн заговорила. С этими словами прошла на свое место, ни на кого не глядя. В аудитории воцарилась тишина. По-моему, никто не ожидал от меня таких слов. Ну все, нажила себе врага. А с Таней я после пары поговорю. Мне было обидно, досадно, и я была зла на всех них. Прав Дэн, ох как прав. Развращено наше общество до предела. Всю пару я сидела мрачнее тучи и морально готовилась к тому, что начнется в перерыве. А что начнется, было уже ясно. Никогда бы не подумала, что моя персона так интересует всю группу.
Из всей лекции я записала только название, а потом задумчиво чертила уродцев на странице. Пребывая в глубокой задумчивости, и не заметила, когда Дмитрий Алексеевич оказался прямо надо мной:
— Соколова, зачем вы вообще пришли? Не слушаете, не записываете, может, и сдавать не собираетесь?
Только я хотела покаянно извиниться, как мой язык выдал сам по себе:
— Все я слушаю.
— Да, и о чем же я сейчас говорил?
Даже не задумываясь, я повторила последнюю фразу преподавателя, длиной на две минуты. Глаза у того стали круглыми.
— Могу хоть сначала всю лекцию пересказать, вам прямо по тексту или как?
Шепот в аудитории затих.
— Зачем же сейчас? Вы мне это на экзамене лучше расскажете. Не обессудьте, но я у вас эту тему третьим вопросом спрошу, как у особо одаренной, — с мерзкой ухмылкой пообещал мне Дмитрий Алексеевич.
— Да на здоровье. Хоть четвертым, — буркнула я. Ну все, понесло меня. Сейчас я добьюсь, что он мне и четвертый и пятый вопросы устроит и вообще пробежку по истории Европы в средние века. Но, черт побери! Заклинание-то работает! Хоть что-то хорошее за сегодняшний день.
— Не надо грубить, Соколова. Я вас просто не узнаю сегодня. Вы мне еще контрольную не сдали. Не будет контрольной до начала сессии, вообще к экзамену не допущу, — все-таки вывела я его.
— Извините, Дмитрий Алексеевич. Я себя чувствую неважно.
— Ваше самочувствие — это ваши проблемы. А третий вопрос вам все-таки будет. Так что сидите, и пишите.
Я слабо улыбнулась. Вот уж нетушки. Мне теперь конспекты ни к чему. Я сама себе теперь конспект. Вот интересно, а если я буду слушать и читать одновременно, все запомню? Надо опыт провести или у Дэна спросить. А то как бы хорошо было, сидишь на лекции и учебник читаешь по другому предмету. Сколько времени можно сэкономить!
Перепад настроения от злости к эйфории удивил меня. Это теперь со мной всегда так будет, пока заклинание действует? Не зря же он меня предупреждал про эмоции. Я так задумалась, что и не заметила, как пара кончилась.
— Ну че, Соколова, тебя теперь можно настоящей женщиной называть? — долговязый Пашка Звонников, по кличке Звонок, главный насмешник второго курса. Докапываться до всех — его главная профессия. Так, понеслось. Я оглянулась:
— Да хоть лаптем назови. Мне как-то по барабану. А ты, Герасимова, иди сюда, поговорить надо.
Танька, застигнутая уже у дверей аудитории, обернула на меня невинное лицо:
— Я в столовку собралась, а то опухну скоро с голодухи.
— Не опухнешь. Иди, расскажи мне, чего это все на меня так пялятся, даже преподы.
Танька опасливо приблизилась и зашептала:
— Это не я. Я только Светке, ну... и Юльке еще. Меня уже перед первой парой трясти начали, что да как. Ну, Маш, чего ты? Все равно ведь узнали бы.
— Узнали О ЧЕМ? Я тебе говорила, что все не так?
— Ну, говорила. Дак все так говорят.
— Ты меня плохо знаешь? Чтобы делать такие выводы?
К нашему яростному шепоту прислушивались все вокруг. Поэтому я плюнула на конспирацию и громко продолжила:
— Меня Юрка попросил: пусть человек поживет. И уж предупредил его по-дружески, чтобы даже косых взглядов не было. Ты же знаешь Юрку, мог он, по-твоему, мне какого-нибудь озабоченного сосватать? Ты знаешь, как он меня называет? Сестрой!
— Кто? Юрка? Так ты же и так ему сестра, — не поняла Танька.
— Какой Юрка?! Данил! И, между прочим, он еще и защищать меня пообещал, в случае чего. Так что радуйтесь, уроды, что он не слышит, о чем вы там шепчетесь. Это я тебе, Паша, говорю, — обернулась я к парням. — За твою фразочку "Машка, оказывается, дает, надо только попросить, как следует" огреб бы по физии точно. Это как минимум.
— Ой, как страшно! — осклабился в ответ Пашка.
— Не боишься? А зря. Я ведь и сама могу рассказать, — ласково предупредила я.
За скандалом, приоткрыв рты, наблюдала вся группа. Даже парочка рэперов с задней парты, которые вообще никогда не участвовали в делах группы. Такой меня еще никто не видел. Я и сама себе удивлялась — эмоции во мне бушевали нешуточные. Что это со мной? Действие заклинания? Или общение с королем так действует? Раньше я бы поулыбалась смущенно, ну, может, Таньке бы попеняла укоризненно. А сейчас готова всех порвать на клочки.
— Так ты не даешь, что ли?
— Звонок, хватит приставать к девчонке, — вступился Лешка Михайлов, староста группы. Хороший парень, и уважают его все.
— Какая же она девчонка. Женшшина. Ты, Леша не смотри, что она так выглядит, невинным ангелом. Вон рожки-то пробиваются уже.
