Жрица. Право выбора

— Хайн'эген, а для чего вообще этот артефакт? — с подозрением уточнила я.

Насколько мне было известно, форму артефакта выбирали не случайно. И пушной зверь как-то не ассоциировался у меня с боевыми заклинаниями.

— Боги, Дарсэт. Как можно быть такой бестолковой? — схватился за голову эльф. — Ты готова была рискнуть жизнью, но даже не удосужилась узнать о его предназначении?

— Мне сказали, что он для увеличения мощности.

Хайн'эген сначала тяжело на меня посмотрел, а потом как заржал.

— Насчёт мощи тебя не обманули, — с трудом сказал он, вытирая слёзы. — Но вот не уточнили, для какой именно.

Когда эльф наконец-то признался, для чего служил этот артефакт, я потеряла дар речи. А когда вспомнила, что говорила вредному старикашке, залилась краской. Мне уже было страшно представить, что он обо мне подумал.

И я почувствовала сильную необходимость отомстить одному так называемому другу...

* * *

Перед входом в кабак, в котором находился Дэррок, я натянула самую доброжелательную из всех моих улыбок. По крайне мере, мне так казалось. Опасливые взгляды посетителей, которыми они сначала одарили моё лицо, а потом ножны, прикреплённые к поясу, заставили меня засомневаться и прекратить улыбаться. Когда я это сделала, напряжение спало и меня поприветствовали.

Я подошла к столику, за которым сидели наши общие знакомые, и мило так поинтересовалась, не видели ли они моего дорого друга.

— Так он, это, на минутку отошёл, — ответил один из них, указывая пальцем на небольшое деревянное строение, которое находилось аккурат напротив окна. Хозяин специально его там расположил, чтобы можно было проследить: дополз ли особо пьяный клиент до нужника. А если нет, то отправлялась команда на поиски бедолаги, приведения его в чувства и транспортировки до так и не достигнутой цели.

Я и так знала, где пропал шулер: специально дожидалась за углом, когда ему наконец-то понадобится удалиться, но благодарно кивнула.

На столе стояла только одна бесхозная кружка пива, потому мне не пришлось долго ломать голову, куда сыпать заветный порошочек, с огромным трудом выпрошенный у Хайн'эгена. В малых дозах это было неплохое лекарство, а вот если переборщить...

Эльф не хотел участвовать в моей авантюре, также и мне не советовал, но мне каким-то чудом удалось его уговорить. Или, скорее всего, эльфу самому стало интересно посмотреть на то, что я задумала.

Мне удалось незаметно подсыпать порошок, проходя мимо кружки, и, заняв место напротив Дэррока, я стала терпеливо его дожидаться...

— Рад тебя видеть, — поприветствовал меня Дэррок, садясь за стол.

— Взаимно, — соврала я, не пытаясь улыбнуться. Так как с моими мыслями ничего, помимо оскала, не получалось.

— Ну как, ты принесла, что я просил, — перешёл он сразу к делу, отхлебнув пива.

Я мысленно посчитала до пяти и, как эльф и обещал, на "пять" ему было далеко не до кроликов и того, в чём они были особенно сильны...

Когда заветная дверка открылась, и из неё вышел измученный друг, я бросилась к нему на встречу и начала сбивчиво извиняться, попутно пытаясь всунуть ему в руки артефакт.

— Дэррок, какой же ты бледный. Совсем ты уже измучился от... В общем, не волнуйся, я нашла решение твоей проблемы. Это было нелегко, но ради моего друга я согласна на любые трудности...

Народ, услышав мои громкие крики (я старалась), без сожаления кинул свои дела и вывалился из кабака. Перекидываясь между собой различного рода шуточками, они с интересом смотрели на развернувшийся спектакль.

Жертва моих актёрских талантов напоминал зреющий помидор: зелёный цвет сначала заменил бледно-розовый, а потом красный. Он пытался вставить хоть слово, но я не делала пауз и повышала голос. Один раз я "случайно" прямо озвучила его "проблему" и под дикий хохот долго извинялась.

— Хватит! — заорал он, выхватывая у меня из рук кролика. — Дура! Этот артефакт для того, чтобы в постели с девкой стояло, а не...

И он запнулся, когда понял, что сказал.

— Я не это хотел сказать. То есть, это, но он для моего деда.

Но я его больше не слушала. Я развела руки, мол, ничего личного и, развернувшись, направилась к вынужденно ожидавшему меня сумеречному...

ЭПИЛОГ

Хайн'эген с нашими лошадьми дожидался меня недалеко от центра событий. Прислонившись плечом к плетню и скрестив на груди руки, он с известным только ему интересом смотрел на веселящуюся толпу.

Когда я подошла, он не обратил на меня никакого внимания.

— Сколько лет живу среди вас, людей, а всё удивляюсь инстинкту верить в то, что хочется, — задумчиво сказал Хайн'эген, продолжая смотреть на разгоревшееся представление. Дэррек всеми силами пытался что-то доказать, но мужикам было скучно, так что у него не было никакого шанса оправдаться.

— Хочешь сказать, что у вас по-другому? — фыркнула я, с интересом наблюдая за результатом своих деяний. "Друга" мне абсолютно не было жаль.

— Если ты о моём изгнании, то оно справедливо, — равнодушно ответил Хайн'эген, угадав мои мысли. А мне стало стыдно, что заставила вспомнить его это.

— Ты тоже хороша, малявка, — переключился эльф на меня, укоризненно качнув головой. — Наёмница, а устроила балаган на потеху людям.

— Всё честно. Не надо было меня подставлять. Пусть скажет спасибо, что я его просто немного подпортила его авторитет ловеласа, а не убила, — уверенно ответила я. — И ты ещё скажи, что я плохо сыграла, и тебе не понравилось.

Эльф растерялся, но под моим ожидающим взглядом сдался и, будто его возраст не насчитывал немалое количество веков, задорно улыбнулся.

— Подловила, — вынужденно признался он. Но добавил: — Если бы мой народ узнал, как меня испортили людские земли, то, не задумываясь, отменил бы изгнание, и под конвоем вернули бы домой.

Привязав повод моей кобылы к луке своего седла, Хайн'эген ловко запрыгнул на мощного вороного жеребца, который являл полную противоположность тонконогим эльфийским скакунам.

— Если хочешь, помогу с возвращением на родину. Им будет достаточно увидеть только меня. А если ещё денёк поживут по соседству, то изгнанников у вас больше не будет, — подмигнула я Хайн'эгену.

— Да, — согласился он со мной, — введут из жалости смертную казнь.

— А ты хотел бы вернуться домой? — неожиданно, даже для самой себя, спросила я.

Отругав себя за то, что так и не научилась прежде, чем что-то сказать, несколько раз подумать, я поспешила извиниться перед эльфом.

Он, на моё удивление, абсолютно не помрачнел, а ободряюще мне улыбнулся и, подхватив меня подмышки, усадил на коня перед собой. Я ещё не совсем отошла от мёртвых земель, да и события последних дней также очень сильно меня подкосили. Так что предложения сумеречного пожить у них было очень кстати. Свежий воздух, вкусная еда и хорошая компания творят чудеса.

— Дом там, где нас ждут те, кому нужны мы, и кто нужен нам. Так что сейчас я не только хочу вернуться домой, но и сделаю это. С тобой в придачу, — охотно ответил Хайн'эген на мой вопрос и мечтательно добавил: — Да и пока ты мстила, я связался с моей милой, и она обещала приготовить мой любимый яблочный пирог к нашему возвращению.

— Яблочный пирог — это очень хорошо, — согласилась я с эльфом. Прижавшись к его груди, я начала засыпать под мерный лошадиный шаг.

Такие минуты спокойствия были бесценны. Никто не знал, что уготовило будущее. Оно могло оказаться светлым, радостным, полным положительных моментов, или же тёмным, полным боли и крови, безжалостным и уничтожающим, но также и желающим подвергнуть испытаниям, полностью ломающим всё то, что было выстроено до них: мысли, эмоции, желания, чувства, позиции...

Но тогда, чувствуя успокаивающее биение сердца эльфа, я хотела верить в только лучшее. В то, что смогу всё выдержать. А если и не смогу, то меня поднимут, отряхнут и вернут в руки мечи.

"К тебе, Саархан, это тоже относится," — безнадёжно обратилась я к покровителю, решившему поиграть в молчанку.

"Я рад," — неожиданно раздался в голове его голос. И он был таким же тёплым, каким я его слышала до встречи с разъярённым демоном...

В храме тёмной богини любви Мэрган сэн Харат Кай найт Дэйзорат

В огромный зал, исчерченный древними письменами, вошла невысокая фигура в чёрном плаще. Её лица из-за накинутого капюшона не было видно.

Дойдя до середины, она остановилась и опустилась на колени.

— Богиня, мать моя, услышь свою дочь и одари её своим явлением, — голосом, наполненным безграничным повиновением и любовью, пропела жрица.

Богиня не заставила себя долго ждать. С её появлением зал наполнился тяжёлым цветочным ароматом. Девушке, которая всё ещё к нему не привыкла, показалось, что она задохнётся, но, собрав все силы, она сумела скрыть свою слабость от матери.

— Ты выполнила моё поручение? — сразу же перешла к делу прекраснейшая из всех женщин. Её голос переливался, будто весенний ручей.

— Да, Великая. Покажись! — обернувшись, крикнула девушка. В её голосе проявились властвующие нотки, присущие тем, кто привык приказывать.

Из тени прохода между залами медленно вышла высокая фигура. Длинные тёмные волосы покачивались в такт её шагу, чёрные глаза, как и всё его лицо, абсолютно ничего не выражали.

Когда пленник её силы остановился перед ней, богиня заливисто рассмеялась. Эти идиоты долго пытались перетянуть князя на свою сторону. А она, умеющая ждать, обвела вокруг пальца всех их. Теперь он был её, и больше ничей. Но только перед этим стоило отблагодарить девчонку, без которой ничего не получилось бы. Мэрган была сильна, но не могла появляться нигде, кроме храма.

— За твою верность, я позволяю тебе немного насладиться его обществом.

— Это очень щедрый подарок с вашей стороны, — поблагодарила жрица, склонив голову. — Но я хотела бы порадовать свою игрушку и позволить ему отомстить той, кто ранила его сердце.

"А заодно и разрушила мою жизнь," — уже про себя сказала девушка.

— Воля твоя, — отмахнулась Богиня и исчезла со вспышкой света, наконец-то унося за собой удушающий цветочный аромат...

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ

ЖРИЦА-ЗАЛОЖНИЦА, ИЛИ НОВЫЕ ВСТРЕЧИ СО СТАРЫМИ ЗНАКОМЫМИ

Ушла куда-то боль

И слёз горячих соль

А жизнь полна забот

И всё пройдёт в один из дней

Без горечи в душе

Я буду дальше жить

Ведь то, что не убьёт,

То сделает меня сильнее

Нет ни чьей вины,

Ведь мы не совершенны

Нет песни больше

Я обещаю,

Но вспоминаю

Прикосновений наших страсть я

ПРОЛОГ

Несколько недель, проведённых в гостях у Хайн'эгена, его милой супруги и очаровательных детей, которые таковыми были, когда они терялись из моего поля зрения, были одними из лучших за всю мою, пусть и не очень долгую, жизнь.

Не было необходимости вставать с первыми лучами солнца, чтобы бежать на утренние сборы храма или же выполнить в кратчайшие сроки очередное задание. Кормили, не как принцессу, которую в штиль сдувало, а как дочку влиятельного купца — сытно и вкусно. Эльф, когда я отворачивалась, подкладывал мне особо вкусные и большие кусочки из своей тарелки. Один раз я это просекла, но он ткнул пальцем между моих рёбер и сказал, что примет возмущения только тогда, когда не сможет их пересчитать.

Культурной программой и прогулками меня также обеспечили, так что у моей фантазии за много лет был отпуск. Изредка, когда у меня появлялся шанс заскучать, супруга Хайн'эгена тут же подкидывала мне какую-то несложную работу. Но, чувствуется мне, что тут не обошлось без распоряжений эльфа. Он то прекрасно знал, что я мастерски превращала свободное время и проснувшуюся фантазию в очередную порцию проблем...

Когда пришло время возвращаться в храм, мне чуть ли не плакать хотелось. Но обязанности жрицы никто не отменял, и так закрыли глаза на моё "исчезновение". Да и по Верховной с Саарханом, если честно, я немного соскучилась.

С хозяйкой и детьми я попрощалась в доме, горячо обняв каждого и получив поцелуи в обе щеки от новоиспеченной родственницы, а Хайн'эген, взяв мою кобылу под уздцы, взялся провести меня до границы небольшой деревушки, в которой они жили.

Когда до ворот осталось несколько десятков шагов, я неожиданно увидела знакомую фигуру. Прислонившись к закрытой створке, он, скрестив на груди руки, задумчиво смотрел перед собой.

— Похоже, малявка, тебя ждут, — угадал эльф.

Передав мне кобылу, Хайн'эген обнял на прощание и, взяв обещание хоть иногда думать не только той головой, на которой сижу, пошёл обратно.

Потоптавшись немного на месте, я решилась подойти к своему покровителю.

Не зная, как мне теперь следовало его приветствовать, я, готовясь к худшему, поклонилась и уважительно начала:

— Мой покровитель, чем вызван Ваш интерес к моей скромной персоне?

На меня сначала посмотрели с удивлением с примесью интереса, но, вспомнив, махнули рукой и попросили забыть.

— Пошли домой, Дарсэт, — устало сказал Саархан, закидывая меня на лошадь.

— Домой, — медленно, пробуя на вкус, повторила я.

Мне нравилось это слово "дом"...

ГЛАВА 1

Приближался день становления Саархана Хранителем и Верховная, ответственная за приготовления, контролировала всё своим цепким взглядом и твёрдой рукой. Правда, Саархан, как мне было известно из его воспоминаний, в последнем немного сомневался и всё чаще стал появляться в главном зале.

Верховная этого или замечала, или же делала вид, что всё так, как должно быть, но, как и годами ранее, с милой улыбкой и напутствием: "Всё равно от скуки страдаешь", находила ему работу. На слабые возмущения: "Для чего мне жрицы?" она только приподнимала бровь и молча ждала, когда иссякнет речевой поток.

— Почему ты так быстро выросла? — один раз попала я под горячую руку, когда Верховная внесла свои изменения и невзначай сообщила о них инкубу. Последнему оставалось только принять их, как данное, что он и сделал. — Всё вам, люди, не терпится стать старше.

— А я то здесь причём? — удивлённо воскликнула я, роняя орхидеи, которые должны были служить одним из украшений главного зала. — Чем тебе моё взросление уже не угодило? И как я, по-твоему, должна была его остановить?

— Я вот тебя для чего взял? — серьёзно спросил он, прожигая меня полыхающим взглядом насквозь.

— Мне уже кажется, чтобы было на ком возмещать свою злость, — предположила я, в который раз проигрывая в голове недавний инцидент. Стоило мне вспомнить огненного демона, как шея начинала предательски ныть.

Присев и опустив глаза, я начала собирать разбросанные цветы. Продолжать разговор не было никакого желания, но меня, естественно, никто спрашивать не собирался.

— Почти правильно, — раздалось у самого уха. Саархан, когда у него было желание, мог двигаться очень бесшумно. И эльфы ему со своей способностью не согнуть при ходьбе ни единой травинки в подмётке не годились. — Ты должна была отвлекать Бэллатриссу.