Судьба любит пошутить (Общий файл)

Арэйн молчал из последних сил, стараясь ничего не отвечать на едкие и колкие замечания собрата по несчастью, пытаясь быть терпеливее и внутренне повторяя про себя, что тот имеет право на плохое настроение. Но с каждой минутой Лей становился все более и более невыносимым, настолько, что у Ара даже руки зачесались в стремлении ощутить, как под ними сминается беззащитное горло этого не слишком остроумного шутника. Но собственная шея, еще слишком хорошо помнившая, чем закончились для нее подобные стремления, отзывалась на эти мысли тупым нытьем. Поэтому брюнет изо всех сил подавлял в себе это и другие кровожадные желания, и только когда Лейн окончательно вывел его из себя, он, лишь крепко прижав его к себе, рыкнул ему прямо в ухо:

— Да замолчишь ты когда-нибудь или нет?!

От громкого звука Лей болезненно скривился, но прекращать свою "истерику", как обозвал про себя его состояние Ар, не собирался:

— Не беспокойся громила, в этой жизни мое молчание тебе не светит, так что лучше смирись и не говори, что я тебя не предупреждал. И, кстати, советую не сжимать меня так сильно, сломаешь ребра — болеть будет у обоих!

— Ничего, не сломаю! Я аккуратно, — обманчиво ласковым голосом пропел Ар. — Зато ты может быть прекратишь строить из себя всеми обиженного ежика.

Лейн внимательно посмотрел ему в глаза и с мерзкой ухмылочкой придвинул свое лицо еще ближе, почти в плотную к лицу брюнета и тихим, томным голосом с едва заметным придыхание зашептал:

— Ты уверен, что все дело в этом, мииилый?

Дыхание Лейна смешивалось с его дыханием, и Арэйн, которого и так бросало в пот от подобной близости, ощутил, что штаны ему стали заметно тесноваты, и замер, словно каменная статуя, молясь, чтобы проклятый змееныш, так нагло его провоцирующий, ничего не заметил.

— Просто ты, — в тоже самое время, пока Ар боролся с сами собой, продолжал Лей все тем же лилейным голосом, — так обвиняющий меня в пристрастии к мужчинам, как бы ты не отнекивался и сам не прочь потискать какого-нибудь паренька в укромном уголке или даже больше. Вот только я тебе уже говорил, — его голос из сладко-соблазнительного стал стальным, — что для своих игр тебе придется найти кого-нибудь другого. На меня можешь даже не рассчитывать. А теперь отпусти!

Что ответить на этот выпад? Отрицать подобное предположение было бы откровенным враньем, но и признать, что он так откровенно желает мужчину Арэйн просто не мог. Тем более что хотел он ни кого-нибудь абстрактного, не просто любого, а только то белобрысое наказание, которое сейчас сверлило его гневным взглядом топазовых глаз. Решив, что подумает об этом позже Ар разжал стиснутые руки.

Вывернувшись из чуть ослабленных объятий Лей отвернулся, лишь слегка прислонившись спиной к плечу брюнета.

Они стояли так несколько минут никто из них никак не решался перервать затянувшееся молчание. Наконец, Арэйн, все же справившись с собственными гормонами и запихнувший неподобающие мысли куда подальше, заговорил:

— Послушай, Лей, мы оба не в восторге от всего этого и... я тебя понимаю — у меня тоже нервы на пределе... Но ты сам еще недавно говорил, что нужно пытаться сдерживаться, пытаться сосуществовать друг с другом...

— Я знаю, просто не думал, что это будет так сложно.

Голос Лея звучал глухо и как-то обиженно-безнадежно, настолько, что Ар с трудом подавил в себе желание снова прижать его к себе, только теперь не для того, чтобы наказать, а чтобы утешить, словно маленького потерявшегося ребенка. И только ожидаемая стопроцентно отрицательная реакция блондина на его действия остановила Арэйна. Вместо этого он спросил:

— Но мы ведь постараемся?

— Постараемся... — словно эхо повторил за ним Лей, а затем, повернувшись и посмотрев прямо Ару в глаза, добавил: — Прости, что не сдержался.

Взгляд блондина был такой грустный и потерянный, что Ар, проглотив все претензии, тепло улыбнулся в ответ:

— Ладно уж, ничего страшного. Скоро будет легче, когда лекарство начнет действовать, а там и вообще избавимся от этого мархового проклятья.

Лей улыбнулся в ответ. Не такой улыбкой, как всегда, больше похожей на какую-то насмешливую гримасу, придававшую ему такое выражение, словно бы он смеется над всем миром, а настоящей, живой, чуть неуверенной, делавшей его, казалось бы, совершенно беззащитным перед всем миром. На сердце Арэйна потеплело. Но уже через мгновенье блондин снова "закрылся", став все той же самой ехидной заразой, какой знали его все.

— Тогда почему бы нам не попробовать разъединиться сейчас? Хватит уже изображать из себя две слипшиеся карамельки!

— Ты думаешь получится? Не рано ли! Ведь маг предупреждал...

— А мы медленно и аккуратно. Несколько часов прошло, должно было уже подействовать. В крайнем случае мы же ничем не рискуем — всегда можно приклеится обратно.

— Ну тогда давай. На счет три!

— Три!

Предложение Лейлана, хотя и было весьма неожиданным и, надо сказать, на взгляд Ара слегка несвоевременным, но брюнет ухватился за него, словно утопающий за последнюю соломинку.

Ар прекрасно понимал, что если так пойдет и дальше, то он не выдержит, обязательно выдаст свое состояние перед недругом, который, в свою очередь, устроит ему очередной образцово-показательный скандал. Поэтому нужно было рискнуть.

На этот раз боль пришла не сразу. Арэйн даже успел обрадоваться, что им уже не обязательно прикасаться друг к другу, но, как оказалось, рано торжествовал. Через две или три минуты по телу Арэйна прошла дрожь. Сначала не болезненная — просто неприятная, но с каждым мгновением скручивающая мышцы все сильнее. Позже появилось ощущение, как будто в каждый нерв вгоняют острые раскаленные иглы. С Леем, насколько он мог судить по выражению лица блондина, происходило то же самое.

Конечно же, эта боль была уже не такой сильной, скорее отголоском той, что они испытывали в храме, но все же весьма неприятной.

Решив, что поиздеваться над собой они еще успеют, Ар одним шагом преодолел разделяющее их пространство, сгреб Лейна в охапку и, уткнувшись ему куда-то в шею, тихо, чтобы не выдать дрожжи в голосе прошептал:

— Кажется, мы слегка поторопились...

— Да уж... — в нетвердом голосе блондина слышалась грустная усмешка. — Придется потерпеть друг друга еще какое-то время.

После этого, не сказав друг другу больше ни слова, они, закончив приготовления ко сну, легли в кровать. И если Лей уснул практически сразу, то Ар еще долго лежал без сна, пытаясь разложить все происходящее по полочкам. Впрочем, сон сморил его много раньше, чем он смог добраться до истины.

* * *

...Девушка была горячей и страстной. С нежным, гибким телом и изумительно гладкой кожей. Она так потрясающе извивалась и стонала в его руках, что Ар просто сходил с ума от возбуждения. Не в силах больше сдерживаться, он притянул ее еще ближе к себе, собираясь приступить к самому главному и...

Арэйн не знал, что его разбудило, и даже не сразу понял, что девушка, которую он видел, была сном. Потому что и в реальности он так же продолжал ощущать прижатое к себе горячее податливое тело, которое, судя по издаваемым им звукам, было вполне распаленным и готовым к большему. И даже не только готовым, а настойчиво требующим, чтобы его отлюбили сейчас же и как следует.

Еще не отойдя от сна, действуя на одних инстинктах, Ар потянулся к нему. Но стоило только брюнету открыть глаза...

Образ девушки испарился, как дым, но легче от этого отнюдь не стало. То, что явилось его взору в тот момент, было живым воплощением тех вчерашних запретных фантазий, которые Ар с таким трудом пытался отогнать. Лежащий в его объятиях Лей вызывал у и так уже перевозбужденного брюнета совершенно крышесносные эмоции. Он был бесподобен — бесстыдно прижимающийся к нему, так, что Ар словно бы чувствовал собой каждый изгиб его фигуры, нежными прикосновениями пальцев ласкающий его плечи, шею и затылок, заставляя удовольствие разрядами пробегать по нервам, скапливаясь внизу живота, легонько трущийся об него всем телом и настолько откровенно страстно-возбуждающе постанывающий, приоткрыв свои розовые губы... Такое зрелище даже каменную статую не могло оставить равнодушным, а Арэйн, был далеко не каменным. Хотя... может быть и не совсем так. Одна часть его тела сейчас уже вполне могла сравнится по крепости с гранитом.

При всем при этом блондинчик явно не осознавал своих действий, все еще пребывая в сонном угаре... Об этом можно было судить по крепко зажмуренным глазам и хаотичности движений. Впрочем, Арэйну было сейчас не до оценки степени адекватности партнера.

Самоконтроль летел в дальние дали, оставляя только сжигающее все на своем пути, словно лесной пожар, желание. Разум, на краю сознания невнятно шептавший что-то предостерегающее, отступал все дальше и дальше вглубь, сдавая свои позиции под таким напором, оставляя править балом одни голые инстинкты.

Сам еще до конца не понимая, что он делает, Ар потянулся к нежным, манящим губам, которыми бредил вот уже почти сутки, накрывая их своими, лаская их, смакуя, словно хмельное пряное вино, аккуратно проникая в горячую глубину рта и сплетаясь в безумном первобытном танце с юрким языком. Не находя никакого даже малейшего сопротивления, его руки, поглаживая, беспорядочно метались по телу блондина, забираясь под уже смятую и сбившуюся во сне рубашку, расстегивая пояс штанов, пытаясь охватить целиком, впитать полностью, без остатка, прочувствовать еще острее, полнее, ближе.

Кожа Лейна была словно горячий шелк, такая нежная, гладкая, ощущения вызываемые ею под своими пальцами казались Арэйну даже в сто крат лучше чем там, в душе. Может быть потому, что сейчас не было страха, не надо было ни от кого прятаться, скрывать свои эмоции, не нужно было врать себе и другим... Полное, беспросветное безумие, охватившее их целиком. Нет ничего недозволенного или неправильного, нет запретов, нет язвительных ухмылок и презрительных взглядов. Нет ничего... и есть все...

Наконец, оторвавшись от губ, напоследок шаловливо лизнув уголок рта, Ар легкими, словно прикосновения крыльев бабочки, почти невесомыми поцелуями скользнул по щеке. Осторожно прикусив зубами мочку уха он чуть пощекотал ее кончиком языка, чем заработал еще один довольный стон Лея, а затем, спустившись вниз, осторожными движениями губ начал ласкать шею, чувствуя бешенное биение пульса.

Ару хотелось попробовать его всего, ощутить, какова его кожа на вкус, покрыть поцелуями каждый сантиметр этого соблазнительного тела.

Рванув шнуровку на рубашке, он обнажил грудь и почти с благоговением приник к темным бусинам сосков, выделявшихся на чуть золотистой коже, словно вишневый джем на сливочном мороженном. Облизывая и осторожно, чтобы не причинить боли, покусывая их, Арэйн упивался острой реакцией на свои ласки. Казалось, еще немного и он сам кончит вот так просто, только от того, что смог доставить такое удовольствие своему партнеру.

Глаза блондина были все так же закрыты, но он отвечал так яростно и страстно, что не оставалось ни малейшего сомнения, что по крайней мере его тело принимает в происходящем живейшее участие.

О том же, что будет тогда, когда Лей очнется, Арэйн предпочитал не думать. Хотя в этот момент он вообще ни о чем не думал, полностью сосредоточившись на страстно-горячем теле в своих руках.

Когда одна из рук Арэйна наконец-то проникла в уже давно расстегнутую ширинку блондина и легонько сжала горячий бархатно-стальной ствол, начиная почти невесомо скользить по нему, Лей тихонько, чуть жалобно всхлипнул и, задышав часто-часто, начал яростно толкаться бедрами в ласкающие его пальцы, стараясь усилить и продлить ощущения.

Поймав слетевший с губ блондина вскрик, Ар снова впился в них поцелуем. На этот раз уже не легким и нежным, а страстным, жадным, требовательным. Он продолжал ловить глубокие стоны, все наращивая темп движения пальцев на каменно-твердом, пульсирующем органе Лея, при этом сам осторожно потираясь пахом о бедро блондина, пока не почувствовал, как тот, вздрогнув всем телом от накатившего удовольствия, не излился ему в руку. Ар кончил следом, даже не прикасаясь к себе, только от осознания того, что человек рядом с ним, сейчас дрожащий в оргазме от его ласк, никто иной как Лей, его бывший враг. А теперь?.. Друг?.. Любовник?.. Любимый?.. Просто мимолетное увлечение?.. Кто?

Брюнет чувствовал, что его отношение к прекрасному принцыку навсегда изменилось. Но как?

Арэйн не знал. Только лежа сейчас с закрытыми глазами и отходя от самого офигительного оргазма в своей жизни, он понимал, что так хорошо и так спокойно как рядом с этим язвительным красавчиком ему не было ни с одной из череды его многочисленных любовниц. И это несмотря на то, что секса как такового у них с Леем пока еще не было.

Пока еще?!

Неужели он думает о продолжении? Нет, это никогда не повторится, никогда... Нужно оставить безумству принадлежащие ему мгновения, забыть и спокойно жить дальше...

Вот только получится ли забыть?...

В какой-то момент лежания в нирване, до него дошла мысль, что вообще-то нужно бы привести себя и Лейна в порядок. Ну хотя бы примерный, потому что вряд ли блондин обрадуется тому, чем они тут занимались, скорее наоборот... А так, дай Боги, просто подумает, что ему очень хороший сон приснился.

К сожалению, как и многие по-настоящему полезные мысли в нашей жизни, эта пришла с большим опозданием.

* * *

Открыв глаза, Ар наткнулся на все еще затуманенный сном и только что пережитой страстью взгляд Лейна. Сначала он был растерянный и непонимающий, но затем в глубине промелькнул нешуточный испуг. Вздрогнув всем телом, блондин медленно заскользил еще не вполне осознанным взором вниз, по ходу этого со все возрастающим изумлением, отлично читавшимся на его лице, отмечая некоторый весьма компрометирующий беспорядок в их (а главное в своей) одежде.

Изучающее смерив их тела с головы до ног, все еще непонимающе моргнув, а затем вернувшись к более тщательному осмотру, Лейн тихо, но емко выругался.

Он явно прибывал во все углубляющемся шоке при виде своей почти снятой, собранной комом где-то на животе рубашки и откровенно расстегнутых, с торчащим наружу уже расслабленным членом, штанов.

Арэйн заворожено, не смея сказать ни слова, наблюдал за сменяющими друг друга чувствами на лице Лея. Изумление и шок, трансформируясь, постепенно и неуклонно перетекали в ярость.

Наконец-таки осмыслив представшую его глазам картину, блондин, зло глянув на лежащего рядом Ара, прошипел, попытавшись прикрыться отброшенным в сторону одеялом:

— Ты-ы-ы ш-ш-што с-со мной делал, извращ-щ-щенец!!!

Ар уже и сам находился в некоторой прострации от того, что несколько минут назад совершил, но совершенно не желал признаваться в этом Лею, который сейчас, чуть раскрасневшийся, с припухшими зацелованными губами и огненно-яростным взглядом смотрелся просто обалденно. Настолько, что в голову снова начинали упорно лезть абсолютно левые мысли. Постаравшись отогнать вновь просыпающееся возбуждение и сосредоточится на настоящем, брюнет принял как можно более невозмутимый вид: