Молох Империи, книга 2 Под стягом Опета

— На станции кто-нибудь есть?

— Около пятисот арестованных.

— Что же вы не забрали их с собой?

Ренгис нахмурился.

— Таков приказ. Но и помимо приказа, у нас не хватило бы для них места. На "Мере" экипаж корабля и персонал станции. А трюмы не пригодны для перевозки людей. Они не оборудованы системой жизнеобеспечения.

— Значит, ваше командование ожидает, что мы скоро уйдем из этого сектора?

— Именно так. Если это произойдет скоро, то с арестованными ничего не случится. Если нет... БН никогда не отличалась гуманностью.

— Сколько вас на борту?

— Осталось сто сорок. Еще сорок шесть трупов.

— Теперь я поговорю со своим офицером.

Когда на мониторе возник лейтенант, Воронов приказал:

— Бээнцев доставлять шлюпом на "Иштар", трупы в космос, "Мер" взорвать.

— Есть, командир.

Воронов отключился.

— Что будем делать со станцией? — решил он посоветоваться с первым помощником.

— Надо спасать людей, командир. Хотя шансов мало.

— Знаю, мы рискуем и арестованными, и своими людьми, которых пошлем. Вахтенный, командира боевой части-девять ко мне!

— Есть, командир.

Когда прибыл вызванный офицер, Воронов объявил ему свой приказ и ввел в курс дела. Напоследок он сказал:

— Не спешите, капитан-лейтенант. Сначала все хорошенько исследуйте и помните, после начала у вас будет всего пять минут.

— Это целая вечность, командир.

Воронову понравился его ответ.

— Удачи, капитан-лейтенант. Идите.

Прежде чем приступить к выполнению задания, командир БЧ-9 около двух часов вел допрос Ренгиса. В итоге он составил приблизительную картину предстоящей операции, выяснил о характере системы самоуничтожения тюрьмы и план самой тюремной станции. И вот шестьдесят человек на четырех шлюпах проникли на первый причал и рассредоточились согласно плану операции. Большинство из них принялись искать установленные взрывные устройства, а капитан-лейтенант с группой офицеров-специалистов подключились к вычислителю причала.

Все это время на "Иштаре" с тревогой следили за действиями своих людей. Старшина-связист, находящийся в причале тюрьмы, держал командира крейсера в курсе происходящего, докладывая каждые двадцать секунд.

Истекла первая минута, Воронову было доложено, что обезврежено два ядерных взрывных устройства мощностью в килотонну каждое. По всей видимости, их оставалось еще восемнадцать. Доклады следовали один за другим, опетцы глубоко проникли в вычислитель причала и вышли к центральному вычислителю тюрьмы, но пока что они не смогли выявить, как уничтожить или обойти программу самоликвидации. Истекла вторая минута, потом третья. Было обезврежено уже восемь фугасов, но с такими темпами саперы просто не успеют. Воронов прекрасно понимал это, и когда таймер показал двести десять секунд, приказал всем саперным группам прибыть на причал и грузиться в шлюпы. Был еще один неприятный момент, оказалось, что камеры с арестантами нельзя открыть без кодов, которые прекращали программу самоуничтожения. Делать это с помощью направленных взрывов и плазменных резаков не было времени. Да и кто знает, какие ловушки приготовил покойный полковник Масер?

Истекли четыре минуты. По приказу Воронова три шлюпа уже покинули тюрьму, теперь он отдал приказ возвращаться остальным. Однако несколько офицеров нарушили приказ, на свой страх и риск оставшись до конца. За тридцать две секунды до взрыва им удалось обойти программу, хотя и не полностью ее отменить. Взрыв был отсрочен на два часа. Командир "Иштара" сменил гнев на милость и оставил мысли о наказании нарушивших приказ абордажных саперов.

Шлюпы вернулись на станцию, а саперы снова приступили к поискам и обезвреживанию фугасов. Одновременно специально прибывшая группа принялась вскрывать камеры, благо времени теперь хватало. Никаких подвохов не последовало.

На тюремную станцию прибыл первый помощник Фарнадот и еще два офицера, с намерением изучить вскрытые взломщиками "Иштара" материалы досье, хранившиеся в банке данных центрального вычислителя тюрьмы. При проверке Фарнадот разделил арестантов на три группы. В первую вошли немногочисленные уголовники, которые по каким-либо причинам попали в руки БН и заинтересовали ее, во вторую — имперские военные, их было большинство, около трехсот, в третью — опетские военнопленные. Всех, кроме уголовников, расстрелянных на месте по приказу Фарнадота, эвакуировали с тюрьмы и доставили на "Иштар". Вслед за вывезенными арестантами, тюрьму покинули и опетские матросы. Фарнадот прихватил с собой все досье. Уже покидая пределы безымянной системы красного гиганта, сенсоры крейсера зафиксировали мощный выброс энергии — взрыв орбитальной тюрьмы.

Спустя сутки, старший помощник командира "Иштара" подошел к капитанской каюте и позвонил.

Воронов не любил, когда его беспокоят во время отдыха и недовольно врубил дверной видеоэкран. По ту сторону был Фарнадот.

— Входите, — буркнул он.

Дверь отошла в сторону, впуская помощника.

— Командир, я нашел очень интересного человека.

— Хм. Какой-нибудь герой?

— Несомненно. Думаю, если бы он служил в Королевских Вооруженных Силах, то получил бы золотой крест Опета.

— Ну и что это за персона такая?

— Черный легионер Мэк, личный номер пятьдесят два, одиннадцать, семьсот восемьдесят девять.

— Черный легионер? — разочаровался Воронов. — И что же он тут делает? Ах, да. Ирианские миры находятся в соседнем секторе. Но что, у них не нашлось пересыльных тюрем поближе? Или это не пересыльная тюрьма, а какая-то специальная? Черт, я в этом не разбираюсь.

— Ответ на этот вопрос можно найти только в руководстве БН.

— И что же он совершил героического?

— Убил Иволу.

Наступила продолжительная пауза.

— И он до сих пор жив? — выдавил из себя Воронов.

— Жив и относительно здоров, но это можно поправить. Я уже разговаривал с ним и остался доволен этим Мэком. Я думаю, его ждет карьера офицера флота.

— Разве черные легионеры обучались кораблевождению?

— Он родом не из Империи Нишитуран. Когда-то он был пилотом грузовых кораблей. И не плохим пилотом, судя по его заявлениям.

Воронов задумался.

— Что ж, контрразведка сама отправит его к кадровику штаба флота. Или сразу в центр переучивания.

— Стоит ли его сдавать контрразведке?

— А мы не будет сдавать. Они сами его заберут. Как и остальных. Там его проверят, разберутся и решат, что с ним делать.

ГЛАВА 9

Однажды в один из воскресных дней после коронации Кагера на Опете приземлилось коммерческое судно прибывшее из Новой Русы. Помимо сошедшей команды, тут же принявшейся за разгрузку трюмов вместе с портовыми рабочими и роботами, по трапу спустились десять человек в цивильных одеяниях. Со стороны они походили на коммерсантов прилетевших на Опет осваивать новые рынки и потому внимания на них не обращали — теперь Опет был наводнен такого рода делегациями. То что они поймав гравитакси сразу направились в недавно открывшееся русское посольство, тоже никого бы не удивило, так поступало большинство прибывших.

В посольстве вновь прибывшие провели много времени, потом следы их затерялись. На самом деле в этот день прибыла военная миссия Русской Империи во главе с адмиралом флота светлейшим князем Голенцовым — доверенным лицом и ближайшим сподвижником императора Юрия II. Голенцов был единственным из адмиралитета Русской Империи, кто занимал свой пост еще до вступления Юрия на престол. Остальные члены миссии были тщательно отобранные самим императором адмиралы и генералы.

Вскоре князя Голенцова принял Кагер, которому адмирал флота подтвердил свои высочайше возложенные полномочия и сообщил цель миссии — разработка плана совместной войны с Империей Нишитуран. Через несколько дней работа над планом началась.

В целях конспирации русских союзников переодели в опетские мундиры старшего офицерского состава и зачислили в засекреченный отдел при разведывательном управлении генштаба. Поселили их в Черном Бриллианте. А чтобы на Новой Русе не бросалось в глаза отсутствие князя Голенцова, он был объявлен тяжело больным и помещенным в специализированный госпиталь, номер и место расположения которого никто не знал. О мнимости его болезни знали только несколько посвященных и близкие члены семьи. Чтобы Объединенный Союзный Штаб работал в спокойной обстановке были приняты и другие меры безопасности.

ОСШ занялся тремя основными вопросами. Первый — выбор района королевства для дислокации 25-го флота РИ и его взаимодействие с опетскими ВКС. Второй — координация действий, согласование состава и структур задействованных сил для конвоирования караванов и борьбе с призраками. Третий и основной — совместная разработка ударов 1-го стратегического эшелона русского флота по сопредельным нишитурским секторам. В королевстве, как в бывшей провинции империи, имелись данные о комплексе оборонительных систем на русско-нишитурской границе, о координатах баз снабжения, информация о дислоцированных силах, размещавшихся на рубежах прикрытия до войны. В распоряжение ОСШ поступили рапорты офицеров служивших прежде в приграничных гарнизонах, а иногда прибывали и сами офицеры. Разрабатываемый план получил обозначение "Хищник".

Давний недруг Нишитуры, Юрий II Александрович увидел благодаря Кагеру долгожданную возможность серьезно ослабить соседнюю империю и осуществить некоторые амбициозные мечты своего покойного отца. И само собой, упускать эту возможность он никоим образом не собирался. Юрий вовсе не желал чрезмерно затяжной, а тем более тотальной войны. Конечной целью всей кампании он перед князем Голенцовым поставил захват систем в скоплении Всадника — мощной индустриальной области Империи Нишитуран. Война и с опетцами, и с русскими для нишитурцев получилась бы затяжной, сжирающей все ресурсы, равно как и для всех ее участников. И если даже нишитурцы потеряли бы более половины территорий, армады Улрика IV все равно смогли бы наносить союзникам тяжелые удары. Конечно, шансов на столь грандиозный успех как захват половины Нишитурана практически не было, Юрий не заходил в своих мечтах так далеко. Поэтому ему нужен был Всадник — ключ открывающий путь к мирному договору. Договору в котором бы он, Юрий II, диктовал условия. Одно из которых — признание Улриком IV status quo Опета, другое — отторжение ласниверского сектора (некогда независимой звездной державы) под протекторат русской короны.

Намеченный в общих чертах еще перед отправкой Голенцова из Новой Русы, план "Хищник" выглядел так: путем взлома нишитурской обороны сразу на трех ТВД, что являлось задачей первого стратегического эшелона, врезаться глубоко в нишитурский космос вторым стратегическим эшелоном, имея главным направлением скопление Всадника. После его оккупации ввести третий стратегический эшелон, который должен был выполнять роль нерушимого барьера перед подходящими резервами врага.

ОСШ работал круглые сутки в три смены, к тому времени как отгремело дордское сражение и положение на этом ТВД стабилизировалось, план "Хищник" был на две трети готов.

Со временем Кагер стал все больше уделять внимание работе ОСШ, для него "Хищник" теперь был неразрывно связан с надеждами на скорейшее и победное окончание войны. Перед Виктором замаячила перспектива столь желанного им мира.

* * *

Антон Шкумат справедливо полагал, что в королевстве и по сей день остается немало невыявленных врагов нового режима, часть из которых активно действует, подрывая опетскую мощь изнутри. Он и представить не мог, что практически завершенный план "Хищник", столь тщательно оберегаемый всеми мыслимыми и немыслимыми мерами, попал в руки к нишитурскому разведчику — контр-адмиралу королевских ВКС Дилгеру. Этот факт казался невероятным, как почти невероятно было и то, что об утечке "Хищника" никто из посвященных в его тайну не знал. Как не знал этого и сам Шкумат.

История Дилгера была типична для чуть ли ни половины нишитурских агентов. Он никогда не учился в школах подготовки разведчиков, не пересекался по службе со СРИН, никогда не проходил спецподготовок. Дилгер успешно делал карьеру офицера-интенданта имперских ВКС, чему способствовала его выработанная педантичность, врожденная осторожность и способность хранить в голове большое количество специфической информации и оперировать нею. После провозглашения Опетского Королевства, он, что называется, готовился драпать в империю, однако в его планы вмешался нелегальный агент СРИН, который и убедил верного императору офицера остаться на Опете и присоединиться к мятежникам. С тех пор Дилгер действовал по его инструкциям и советам, а будучи наделенным фантазией и незаурядной способностью к самообучению, иногда сам задумывал и проводил часть операций. Одновременно Дилгер шел в гору по служебной лестнице ненавидимого им королевства.

Со временем противодействие опетской контрразведки достигло таких масштабов, что он попал под колпак и едва не угодил под арест, потеряв нити со многими своими людьми. Однако Дилгеру удалось искусно выкрутиться и полностью обелить себя. Опетским контрразведчикам редко удавалось выявить всю цепь нишитурских агентурных сетей, чаще всего к ним в руки попадали промежуточные звенья. Дилгер оказался в положении, когда он мог добывать информацию, но не мог ее переправлять, у него просто не осталось людей через которых он мог бы наладить новый канал. Сложившаяся отлаженная схема оказалась нарушенной, он был вынужден на время затаиться.

У Дилгера было два главных источника — это он сам, успевший возвыситься до начальника Управления Тыла ВКС, и генерал, состоявший при генштабе с которым он не имел непосредственного контакта. Информация от этого таинственного генерала зачастую оказывалась из разряда совершенно секретной, а в двух случаях копии были сняты с документов под грифом "особой важности". Были и другие источники у Дилгера, среди которых выделялся нелегал под прикрытием известного художника по имени Александр Слок, который в особых случаях брался переправлять добытые Дилгером сведения по своим каналам. Их сотрудничество носило характер партнерства равных, что было не стандартно и уязвимо. Это понимали они оба. Однако высокие результаты от совместной деятельности толкали к продолжению их сотрудничества не смотря на высокий риск.

Период затишья у контр-адмирала продлился не слишком долго. Однажды утром он обнаружил в тайнике своего дома силовой диск. При немедленной проверке выяснилось, что система безопасности его жилища оказалась непотревоженной. Он не мог понять как неизвестный взломщик ухитрился безнаказанно проникнуть в дом и тем более было непонятно как таинственный гость отыскал тайник, обезвредил внешнюю сигнализацию и охранную систему дома. Ясно было, что все это провернул профессионал экстракласса. Пожалуй впервые в жизни Дилгер испытал острый испуг.

Дилгер просмотрел силовой диск — он содержал копию плана "Хищник". Дилгер испытал шок.

Первой его реакцией стала мысль, что подброшенный документ — первоклассная "деза". А если так, то его уже взяли в оборот. Но вот прошла неделя и ничего не случилось. За ней вторая. Его подозрения отнюдь не развеялись, но и не окрепли. Дилгер считал, что если принять за правду, что ему подбросили дезинформацию, то стало быть контрики уверены в его работе на СРИН и просто ждут его дальнейших шагов. Но в этом случае они должны были знать об его источнике в опетском генштабе, а значит сработали от имени источника. А если это не "деза", размышлял Дилгер, значит посредник между ним и источником имел веские причины не идти на прямой контакт, а предпочел тайное ночное проникновение в его дом в то время как сам Дилгер преспокойно спал в своей спальне.