— Я втаптываю тебя? Да? Ты куда-то исчезаешь, а я как дура жду, волнуюсь, переживаю. Можно сказать, сама все приготовила к свадьбе, ты все время на работе, как будто эта свадьба мне надо. А это, между прочим, твое единоличное решение, ты сам так решил. У меня ты забыл спросить, хочу ли я замуж или нет. Чем тебя не устраивала жизнь? Я с тобой спала? Спала. Обеды, ужины готовила? Готовила. С собой поесть собирала? Собирала. Стирать стирала? Стирала. Что еще? Захотел меня в собственность получить? Я тебе ведь сказала, что я сама скажу, когда буду готова к замужеству. Нет, ты сам принимаешь решение и делаешь мне предложение, не оставляя мне пространства для маневра, при гостях и своих родителях. Если бы я сказала "нет", как ты думаешь, ты бы не глупо выглядел в их глазах? И при всем этом я как лошадь ношусь, готовлю для тебя свадьбу и при этом заставляю себя поверить, что сама рада этому событию — стать чей-то бесплатной прислугой за пару-тройку палок в сутки. Все, не хочу я быть чьей-то женой, я кошка, которая гуляет сама по себе, а не лошадь ломовая, выполнять и обслуживать. Я все сказала... Что стоим? — я посмотрела на троицу, — садимся и поехали. Где Маринка?

— Тут я! — крикнула она с переднего сиденья. — А то еще и мне прилетит...

Мужики стояли, слушали все это и, проходя мимо, похлопывали его по плечу.

— Вот такая она мегера, — сказал Старый. — А может еще и морду набить. Даже генералу, не то что там полковнику. Она их вообще не замечает. Но ты не переживай, она отходчива.

— Витя, ты не беспокойся, тебе этого не грозит.

— Ну что стоишь? Садись, — cказала я Андрею.

— Я пройдусь, подумаю.

— Десять километров? Вон, Бесу в багажнике компанию составь.

— Погода хорошая, прогуляюсь.

— Ну, как хочешь, — я подошла и открыла дверь.

Постояла, обернулась и посмотрела на Андрея. Я вдруг поняла, что злюсь не на него, а на себя. Я, вроде, и хочу быть с ним, но превращаться в домохозяйку мне совсем не хочется. Что меня ждет с ним? Тихая и спокойная жизнь, дети, домашние заботы, хлопоты. А выдержу ли я? Злюсь, потому что не могу принять решение. Злюсь, потому что оказалась перед таким выбором. Злюсь, потому что хочу и рыбку съесть, и кое-куда сесть.

Я опять закрыла дверь, подошла к нему вплотную, посмотрела в глаза и погладила по груди.

— Андрюш, мне самой тошно, что так получилось. Столько сил и средств вложено. Да и перед родителями твоими стыдно знаешь как? Но ты сам все знаешь, у нас просто уже нет времени. А переносить — смысла не вижу.

— Мать еще никому не сказала, что отменяется. У нас еще один день. Можно было просто отгулять, а потом ты своей дорогой, я своей. Рана на сердце, что тебя потерял, заживет, а как в глаза друзьям смотреть? И вообще... — он махнул рукой и, повернувшись, пошел прочь.

Я посмотрела ему вслед, и у меня заныло сердце. Один день. А что я успею за день? Мне нужно сделать прическу, маникюр, потом... А что потом? У меня все готово. Только салон красоты, я записана на завтра.

— Андрей! — крикнула я.

Он не остановился, пошел дальше.

— Подожди, — я подошла к нему. — А знаешь что, у нас еще есть время. Не будем огорчать гостей, которые хотят на халяву нажраться, — впервые за весь день я улыбнулась.

Он не верил своим ушам.

— Ну а что? Через годик оформишь развод, и все. Ты свободен. Или раньше, если другую найдешь.

— Другую уже не найду. Но я согласен и так.

Я чуть было не сказала, что тоже так говорил, что другую больше не найду, а они менялись как перчатки.

Он подхватил меня под задницу и поднял, начал кружить.

— Отпусти, Андрей. Че делаешь? — уже не зло сказала я.

— Эй, ну мы едем или нет? — крикнул Бес, открыв дверь багажника. — Тут же тесно сидеть.

— Я вам говорила, не надо было столько оружия с собой тащить. И вообще, зачем вы его набирали? На войну, что ли, собрались?

— И что вы там решили? — спросил Старый.

— Свадьба будет в назначенный срок, некрасиво отменять ее на кануне. Да и вы не против на халяву побухать. Да?

— А кто спорит? — сказал Бес.

Марина повернулась к Хохлу и подставила ему ладонь, перевернутую вверх.

— Потом отдам, — он хлопнул по ее ладони.

— Я тебя знаю. Давай сейчас, а то потом скажешь, что не помнишь, о чем речь.

— Отдам.

— Вы что, поспорили, будет свадьба или нет? А на что спорили? — спросила я.

— На сто рублей, — сказала Марина.

— Всего-то? Ладно, Коля, займу я тебе. А с Маринкой лучше не спорить.

Приехали поздно. Мужикам хотелось выпить. Я и сама бы напилась, но не хотелось ехать в город с перегаром и больной головой. Пришлось ехать к Маше, везти ее в магазин и покупать водку. Я взяла сразу ящик, зато была уверена, что больше ехать не придется.

Ближнее Подмосковье

— Товарищ генерал лейтенант, разрешите? — в кабинет Мурзина вошел Соколов.

— Заходи. Какие новости?

— Новости не очень хорошие. Наша красавица разбушевалась.

— Что, опять?

— Ребята доложили, что на объекте обнаружили четырнадцать трупов охраны, некоторые со следами пыток. Кроме того, обнаружены гражданские. Их, видимо, собирались использовать как доноров. Внутри искусственной пещеры обнаружена хорошо оборудованная операционная. Контейнеры для транспортировки органов.

— Гражданские живы?

— Они живы, но очень напуганы.

— Они видели, кто это сделал?

— Да, но описать не могут, она скрывала лицо под длинным козырьком и все время смотрела вниз. Единственное, что они помнят, что это высокая блондинка. Вторую, ту что провела с ними несколько дней, они описали. Похоже, что Марина. Записи с камер удалены. Я дал команду еще раз все проверить.

— Охрана сопротивление оказывала?

— По словам командира группы, охрана, по всей видимости, не успела понять, что происходит. Только у двоих оружие было в руках и то не готово к бою. Работа профи, у всех по одной дырке, в голову или в сердце.

— Я так и думал, — вздохнул Мурзин. Он сказал это так, что было непонятно, радуется он или, наоборот, не доволен. — По нашей части что-нибудь обнаружили?

— В одном из помещений обнаружено большое количество селитры, а так же аммиачная кислота, правда в небольшом количестве.

— Это уже кое-что, — сказал Мурзин. — А производство не обнаружено?

— Нет, ребята ничего не нашли, только составляющие.

— А зачем тогда селитра и аммиак? Кстати, именно эти составляющие присутствуют в изъятой взрывчатке, — задумчиво сказал Мурзин.

— Возможно, это перевалочный пункт или склад. Вывозят в другое место небольшими партиями. Возможно, что продают третьим лицам, а те уже изготавливают взрывчатку. Об этом говорит и то, что не все компоненты присутствуют на объекте.

— Возможно. Пусть ребята еще раз все внимательно осмотрят на объекте и прилегающую территорию. И я думаю, что пора подключать ФСБ, это их каша, пусть занимаются. Пусть возьмут под охрану периметр до особого распоряжения.

— А как быть с трупами? — спросил Андрей.

— Никак, пусть ФСБ и разбирается. У нас в стране высоких блондинок много. — "А эту великолепную пятерку нужно срочно отзывать", — подумал Мурзин. — У тебя все, Андрей?

— Пока все, разрешите идти?

— Если все, то можешь идти, держи меня в курсе.

Генерал взял телефон и по памяти набрал номер. Дождался ответа.

— Добрый вечер, Станислав Петрович, — поздоровался он.

— Приветствую, Евгений Юрьевич, какими судьбами?

— У меня к тебе дело есть, нужно встретиться.

— Серьезное что-то?

— Как посмотреть. Мои ребята разворошили улей, но тема не наша, а скорее ваша.

— Хорошо, давай через часок на нашем месте.

— Договорились, — Мурзин отключил телефон и вызвал охранника. — Саша, машину, — коротко сказал он и начал собираться.

Через час он уже входил в один из небольших ресторанов недалеко от ВДНХ. Сразу увидел своего давнего товарища. Знакомы они были еще с военного училища. Только вот потом их пути разошлись, Стас оказался в КГБ, а Мурзин продолжил службу в ВС.

— Приветствую тебя, старина, давно не виделись, — протянул руку Станислав. — Как жив-здоров, Женя?

— Помаленьку, — Мурзин сел за столик, взял у подошедшего официанта меню и быстро сделал заказ.

— Ну, рассказывай, что случилось? Не просто же так ты попросил о встрече.

— Ты прав, Стас, тут вот что. Хочу тебе дело подкинуть.

— Что за дело, и в чем тут подвох?

— А почему сразу подвох? Что я, не могу дать старому другу заработать очки перед начальством?

— В том-то и дело, что даешь, но после этого почему-то приходится писать кучу рапортов. Опять трупы девать некуда?

— Понимаешь, нам поступила информация о некоем объекте на Алтае, решили проверить. Я отправил туда ребят, но там что-то пошло не так. Одним словом, их взяла охрана, и неизвестно, чем бы все закончилось. Но их страховала наша знакомая.

— Это, кажется, Самбурова?

— Ну, в общем, ей пришлось немного повоевать.

— И на сколько немного?

Мурзин подождал, пока официант поставит заказ и удалится, и продолжил:

— Пока четырнадцать.

— Я тебя понял, Женя, ты опять хочешь чтобы мы забрали дело вместе с проблемой? А дело-то что представляет?

— Это по вашей части. Торговля человеческими органами. Одним словом, накрыли клинику, так же там имеются свидетели, которых еще не успели распотрошить. Но это еще не все, так же мои ребята обнаружили составляющие взрывчатки. Правда, следов производства нет. Но на первый взгляд составляющие идентичны тем, что были изъяты в Москве. Это уже эксперты скажут.

Станислав задумался.

— Я понимаю, что ты хочешь, чтобы я в очередной раз вытащил тебя из дерьма и взял трупы на себя?

— Правильно понимаешь. Операция полностью ваша. Раздуешь в прессе, мол, накрыта банда.

— Спасибо, Женя, за такую операцию. Я думаю, проблем с трупами не будет. А сам-то что не хочешь? Ты тоже можешь списать.

— То, что мы там оказались, это одно, но раз там нет нашей темы, то в любом случае дело передавать вам. А вашим следователям только дай повод, чтобы нас укусить. А своих они не тронут. Нет, мы, конечно, отстреляемся, но не хотелось бы волокиты и еще большей напряженности между нашими конторами.

— Ну, с тебя магарыч. Представим их как террористов. Ты вот что, пока мои ребята будут туда добираться, пусть твои оцепят все и никого не допускают, даже прокуратуру. Представятся спецназом ФСБ. Сдадут объект только нашему спецназу. А я сейчас направлю к вам человека. Кто ведет это дело?

— Генерал Соколов, у него вся информация.

— Тогда договорились, — они пожали руки.

В этот момент у Мурзина зазвонил телефон. Ответив и выслушав собеседника на другом конце связи, он посмотрел на Станислава.

— Еще четверо добавилось, — сказал Мурзин.

— Я тебя понял. Разберемся.

Дальше говорили о другом. Поужинав, они разъехались по своим делам.

Алтай

Я загнала машину во двор и показала на багажник:

— Водка там, — и пошла в дом. В этот момент раздался телефонный звонок. — Опять Дед, — сказала я и ответила.

— Ну, натворили вы делов. Что у тебя за манера оставлять кучи трупов?

— Они оказали сопротивление.

— А ребят подождать нельзя было?

— Результат был бы тот же, только с шумом. И еще неизвестно, чем бы все это закончилось.

— Я уже устал разгребать твое дерьмо. Завтра же выезжайте в Москву.

Я обрисовала ему ситуацию.

— Удивляешь ты меня этим замужеством. Прямо ромашка какая-то. Тебе это надо?

— А что? Жизнь продолжается. Я сама не знаю, что со мной происходит. Но решение я приняла и, независимо от результатов, я возвращаюсь. Если, конечно, я еще нужна.

— Ты извини, но у меня на тебя есть планы, как раз в твоей манере. И не скрою, я рад, что в тебе произошли изменения, и ты больше не комплексуешь. Это очень важно. Хорошо, Марина тебе нужна?

— Думаю, да.

— Тогда Марину оставь, а эта троица мне нужна в Москве. И причем еще вчера. Потом погуляют, на настоящей свадьбе.

— Скажите им сами, — я подошла и отдала трубку Старому.

Они говорили минут пять, затем Старый подошел ко мне.

— Ну что, командир, дело действительно серьезное. Жаль, но надо лететь в Москву.

— Ничего, потом погуляем, в Москве.

— Ловлю на слове, а пока до утра у нас время есть. Ты с нами?

— Позже подойду, да и не хотелось бы завтра быть с бодуна. Ладно, закуска в доме в холодильнике, Андрей знает. Я — в душ.

Конечно, от такого приказа парни были не в восторге, но деваться некуда.

Марину я нашла в спальне, она уже приняла душ и, как обычно, вытащив всю одежду, искала, что одеть.

— Алинка, блин, у тебя столько тряпок, а одеть нечего. Одни платья и юбки. Че, джинсы совсем не носишь?

— В последнее время что-то нет.

— Во, я одену этот сарафанчик? — спросила Марина.

— Что за вопрос? Конечно.

Я подошла к ней сзади, обняла за плечи и прижалась губами к ее макушке. Она подалась назад, прижимаясь ко мне спиной.

— Если честно, ты меня удивляешь, сестренка.

— Чем?

— Своим стилем.

— Я еще и Деда удивляю своим поведением, — засмеялась я.

— Ха, еще бы, замуж собралась. Дед, наверное, когда услышал, долго приходил в себя.

— Наверное.

Я отошла от нее и начала раздеваться. Если раньше было какое-то стеснение при Марине, то теперь этого уже нет. Да я и на саму Марину уже внимания не обращала; то, что она стоит в одних трусиках, меня нисколько не смущало. Я не думала о том, что это моя дочь, а я отец. Сейчас мы были двумя девушками, и ничего больше.

— Марин, помоги, — я повернулась к ней спиной, чтобы она расстегнула лифчик.

Она, не сказав ни слова, просто расстегнула крючки и вновь занялась одеждой. Дверь открылась, и в комнату ворвался Бес. Марина вскрикнула и прикрылась сарафаном, который рассматривала. Я же прикрылась дверью от шифоньера, открыв ее.

— Бес, козел! Тебя стучаться не учили? — начала Марина. — Тут девушки, между прочим.

— Ой, ого, это... извините, — он быстро ретировался, видимо, забыв, что хотел.

— Блин, Маринка, я совсем забыла про Веру! Она же сегодня ночью должна приехать, я же не позвонила ей. Че делать?

— Пусть такси возьмет, — сказала Марина.

— Такси, точно! — я взяла телефон и позвонила Вере. — Привет, дорогая. Ты где?

— Алинка, привет, моя радость. Че трубку не брала? Ты меня встретишь?

— Я не успеваю, возьми такси, запиши адрес.

Вера не задавая вопросов, записала адрес .

— Ну все, целую, до встречи, — мы распрощались, и я наконец зашла в ванную, где посмотрела в зеркало.

"Ну что же мне делать? Я ведь где-то внутри себя понимала, что не хочу с ним расставаться. Я не видела его несколько дней, а соскучилась страшно как. И то, что я думала утром, это были эмоции. Я на него смотрела как бы с мужской точки. А теперь я опять начала тосковать. И отыграть я уже не могла. Ведь я сказала Деду, что возвращаюсь в игру". Действительно, я запуталась окончательно.

Дверь открылась — она не имела замка — и в ванную заглянул Андрей.