— Инстинкты служат базой для выживания, — опротестовал Андрей. — Даже в цивилизованном обществе.
— Об инстинктах тебе лучше поговорить с Мэкаллем, — нахмурилась девушка, и Семенов понял, что, не успев как следует извиниться за предыдущую ссору, провоцирует новую.
— Прости, — Андрей решил сменить тему. — Как часто на вас нападают?
— Не часто, — дочь капитана поднесла прибор к руке человека. — Только если случайно столкнемся с охотниками.
В руке появилось щекотное покалывание, затем болезненное жжение.
— Разве можно столкнуться с кем-то в целой Вселенной? — спросил Семенов, стараясь не обращать внимания на неприятные ощущения.
— Можно, — подтвердила девушка. — Корабли летают по определенным маршрутам, да и глоур нужно экономить.
— Глуор — это топливо?
Илорэль кивнула.
— Какие бывают маршруты? — продолжил расспрашивать Андрей.
— На вашей планете люди вышли в космос?
Илорэль переместила прибор выше, и Семенов невольно поморщился.
— Вышли, но мы пока на ранней стадии. Летаем к двум ближайшим планетам, исследуем естественный спутник, дальше не получается. Скорость слишком маленькая. С какой скоростью летит Грог? С околосветовой, полагаю?
— Правильно полагаешь, — раздался с потолка довольный голос корабля. — Но для преодоления больших расстояний околосветовой скорости недостаточно. Мы пользуемся искривлениями пространства и червоточинами. Слышал о таком?
— Немного, — как и всегда при разговоре с кораблем Андрей нашел на потолке удобную точку, представив, будто там находится 'лицо' Грога. — Искривления пространства позволяют попасть из пункта А в пункт Б за меньшее время, чем 'по прямой', а червоточины — это нечто вроде тоннелей, соединяющих два места во Вселенной. Можно лететь обычным путем, а можно 'срезать'.
— Верно. Поэтому маршрутов не так уж много и мы периодически встречаем другие корабли, — тоном лектора произнес Грог. — Искривления пространства возникают рядом с крупными космическими объектами: звездами, планетами, черными дырами, а червоточины имеют постоянный 'адрес'. Относительно, конечно, но все же.
— Значит, из Солнечной системы действительно всего один путь? — вспомнил Андрей. — Теперь понятно, почему.
— Я же говорю, он умный, — довольно отметил корабль. — А Мэкалль не верит.
— Я в курсе, — криво усмехнулся Андрей. — Он считает меня идиотом.
— Вообще-то, — хмыкнул Грог, — он не считает тебя разумным.
— Ни фига себе заявление! — опешил Семенов. — Да с таким специалистом, как он, вы долго не протянете!
'Радуйся, что арахноид не считает тебя зрелищным хищником, а капитан относится как к гостю, — вмешался Аналитик. — В противном случае сидел бы сейчас в клетке рядом с медведем'.
— Успокойся, — примирительно произнес Грог. — В последнее время он начал сомневаться в своей теории.
— Тоже мне, утешение, — фыркнул Семенов. — У вас здесь явно превышено количество сумасшедших на квадратный метр. Мэкалль со своими бредовыми идеями, 'серый'...
— Дортмос? — удивилась Илорэль. — Что между вами снова произошло?
— Ничего, — угрюмо ответил Андрей.
— Он напугал землянина до чертиков, — хохотнул корабль. — Пробрался в его каюту и стоял у изголовья.
Илорэль улыбнулась и выключила прибор.
— Поговори с ним, — посоветовала девушка. — Дортмос чудесный собеседник и замечательный друг. Просто ты его напугал, когда пробрался на корабль. Он не ожидал увидеть уродливого инопланетянина, вот и закричал. Ты не извинился, а у них с этим строго. Если не извинился, значит, не сожалеешь. Если не сожалеешь, значит, задумываешь какую-то подлость, а значит, тебя надо либо запугать, либо уничтожить.
— Я подумаю, — ответил Андрей, поднимаясь с кушетки. — И спасибо за уродливого инопланетянина.
— Ты не уродлив, — покраснела девушка, — но с точки зрения Дортмоса, наверняка.
— Значит, я не уродлив? — улыбнулся Семенов.
— Ну дети, — засмеялся Грог. — Сущие дети.
— Они сами разберутся, правда, Андрей? Ты поговоришь с ним? Вам ведь жить и работать на одном корабле.
— Поговорю, — пообещал Семенов. — Я пойду? В синем секторе снова нужно навести порядок.
Девушка кивнула.
— Иди. Только не сильно усердствуй. Синий сектор на то и синий сектор, что там посинеешь, пока добьешься чистоты.
* * *
Несмотря на обещание поговорить со вторым пилотом, пока Андрей разговаривать с ним не собирался. Это могло подождать. А вот уборка подождать не могла.
Пусть он все еще злился на гроговцев за то, что они воспользовались землянами для поимки хищников, но они явно не были виноваты в любопытстве их незваного гостя. Семенова никто не тащил на корабль, он сам попал в 'ловушку' и должен честно отработать проезд. Тем более теперь, когда знает дальнейшие планы капитана.
Пока он не думал о том, как поступит по прилете на Реджину: останется ли на Гроге или перейдет на другой корабль. Главное, у него есть выбор.
Андрей переоделся в защитный костюм, вооружился метлами, щетками, ведрами, чистящими средствами, и направился к знакомым клеткам. 'Серый' уже находился на месте и возился с огненной змеей. На землянина инопланетянин даже не обернулся, но без сомнений слышал громыхание ведер. Семенов едва сдержался, чтобы не подойти и как следует не пнуть второго пилота за его утреннюю выходку.
— Как рука? — поинтересовался Тлин, когда человек приблизился к его клетке.
— Нормально, — ответил Андрей.
— Извини, я не хотел тебя кусать.
— Принято, — Семенов не сердился на Тлина, но перегородку в клетке поднял. Хотя бы ради защиты от животных инстинктов. — Я поговорил с капитаном, тебя отпустят на четвертой планете альфы Стрижа.
— Правда? Спасибо. — Тлин отодвинулся в дальний угол клетки, чтобы человеку было комфортнее убираться, и засыпал землянина вопросами. — Какой там состав воздуха? Температура? Давление? Радиация?
— Не знаю.
Андрею снова стало не по себе. Разве может неразумное существо знать такие слова? Знать, какие условия необходимо ему для выживания? Мэкалль неправ. Впрочем, чего с него взять, раз он и самого Семенова не считает ровней?
— Плохо, — изо рта Тлина вытекла струйка слюны.
— Ты сумеешь приспособиться? — спросил Андрей. — Мне сказали, ты справишься.
Тлин не ответил, отвернулся.
'Вот и думай, разумное он существо или нет, — вздохнул Аналитик. — Поначалу, вроде, казался разумным, но укусил и превратился в животное. Теперь, вот, расстроен, переживает. Нет, все-таки он разумен'.
— Мне жаль, — произнес Семенов. — Но там, куда мы летим, гораздо хуже. Поверь.
Инопланетянин не ответил.
Семенов домыл клетку и направился к болотному тумашу. Вторую половину временного жилища Тлина он вымоет в следующий раз, когда зверь перестанет обижаться. Не успел он поднять перегородку, как услышал громкий голос 'серого':
— Грог! Мне нужна помощь! Позови Мэкалля! Срочно!
Андрей усмехнулся. Если бы инопланетянин проглотил свою гордость, мог бы обратиться за помощью к нему, Семенов не отказал бы. Но второй пилот, казалось, даже не вспомнил о соседе.
— Грог! Дело серьезное!
Со стороны 'серого' раздался жуткий визг, будто кого-то резали на части.
Сердце Андрея замерло, и он уже хотел броситься на помощь, но тут зазвучал спокойный требовательный голос второго пилота:
— Грог! Это важно! Отзовись!
Значит, жуткий визг издал не инопланетянин, точнее, не тот инопланетянин, на которого сначала подумал Семенов, а тот, который сидит в клетке.
Андрей вернулся к болотному тумашу и поднял перегородку. Если 'серому' действительно нужна помощь, он обратится к соседу и не станет дожидаться ответа корабля. А если станет, значит, помощь ему не очень-то и нужна.
Семенов забрался в клетку и принялся выгребать сброшенные тумашем иглы. Они противно гремели, когда Андрей сметал их щеткой. Дотрагиваться руками, пусть даже в перчатках, до шипов, покрытых острыми, словно бритвы, чешуйками, не хотелось. Возможно, они ядовиты.
— Грог! — 'серый' уже практически кричал.
Андрей дернулся, но заставил себя остаться на месте. Его никто не звал.
— Грог! — в отчаянии взвизгнул 'серый'.
Больше Семенов не выдержал. Бросил щетку, вылез из клетки и побежал на помощь.
На первый взгляд с клеткой, в которой жила огромная огненная змея, все было в порядке: прутья не погнуты, замок цел, перегородка поднята. Змея находилась в одной половине, 'серый' в другой. Только вот пол на обеих половинах, казалось, горел, но пламя больше походило на свечение. Оно не дымило и быстро распространялось по полу, проникало сквозь прутья и тонкими струйками скользило по центральному проходу.
— Грог! — в последний раз крикнул второй пилот и выскочил из клетки.
Только подбежав ближе, Андрей разобрался, в чем дело. По полу скользили не огненные струйки, а змейки — точные микрокопии огромной твари в клетке. Семенов поддел одну змейку ногой и отшвырнул ее ближе к мамаше.
— Лови их! Лови! Они пол прожгут! — крикнул 'серый'.
По ноге Андрея поднимался жар. Он опустил глаза и открыл рот — сапог, которым он дотронулся до змееныша, медленно тлел.
— Черт!
Семенов быстро скинул его и огляделся.
— Ведра! Ведра неси! — заверещал коротышка, — металлические!
Теперь 'серый' не брезговал говорить с человеком. Грог не отзывался, и второму пилоту пришлось обратиться за помощью к товарищу.
Семенов побежал к своей тележке, высыпал порошки прямо на пол и взял четыре ведра.
— Лови этих тварей! — верещал 'серый'.
Весь проход заполнили светящиеся струйки. Внезапно что-то громко лязгнуло — закрылись обе двери, отделяющие шестой сектор от других отсеков корабля. Значит, Грог все видел, но специально не вмешивался.
Андрей бросился к ближайшей змейке и накрыл ее ведром.
— Сюда! — мельтешил коротышка, — сюда сваливай!
Он достал откуда-то из-за клеток большой металлический чан и посадил туда трех или четырех огненных малышек.
— Это самка! — пояснил 'серый'. — Она была беременна, а теперь родила!
— Я думал, змеи откладывают яйца.
— Ваши змеи, может, и откладывают. А это даже не змея. Это псероконтус с Азима. Вон они! Обходи слева!
Андрей изловчился и накрыл ведром сразу трех детенышей.
— Они плохо соображают, — тараторил второй пилот, — но быстро ползают и могут доставить кучу неприятностей.
Семенов нашел глазами сапог, от которого остался только каблук и кусок подкладки, и присвистнул.
'Серый' действовал ловко: накрывал змеек ведром, делал хитрое движение, словно подсекал рыбу на рыбалке, и огненные твари оказывались внутри, а спустя мгновение — в металлическом чане. У Андрея так ловко не получалось, но он умудрился поймать не меньше десятка, когда второй пилот тяжело опустился на перевернутое ведро и вытер тыльной стороной ладони лоб.
Угроза пожара миновала, детеныши огненной змеи находились в изоляции в чане.
— Нужно тут все залить пеной, — выдохнул инопланетянин. — Не пойму, почему Грог не откликнулся? Он закрыл двери, значит, знал о происходящем.
— Нас помирить хотел, — догадался Андрей. — Прости, что напугал тебя в первый день и не извинился.
— Прощаю, — узкая щель рта пришельца стала еще уже и растянулась в подобии улыбки. — Ты наверняка тоже испугался. Ночью. Я ведь знаю, у вас, землян, о нас всякое говорят. Извини. У нас и правда проблемы с размножением, но уверяю тебя, чужие детородные органы нам не нужны.
Семенов протянул второму пилоту руки.
— Андрей, — представился он. — Очень приятно познакомиться.
Глава 11
Расчеты и просчеты
С тех пор, как Андрей помирился с Илорэль и 'серым', корабельные будни стали намного приятнее.
Во-первых, за ужином девушка не смотрела исключительно в тарелку, а принимала участие в разговоре. А так как ужин считался 'священным временем', и на него обязательно собирались все члены экипажа, прекрасная блондинка не пропускала ни одной трапезы.
Завтрака как такового не существовало, хоть Кокуш и считал его важнее обеда и ужина вместе взятых, и сильно ругал корабельные порядки. Обедали все в разное время и, случалось, в разных местах. Ужин оказывался чуть ли не единственным часом, когда Семенов мог увидеть дочь капитана и даже перемолвиться с ней парой слов — больше его никто не кусал, и предлога обратиться к целительнице не находилось.
Во-вторых, теперь за ужином царила действительно домашняя атмосфера. Андрей все еще считался новичком, но уже стал 'своим'. О'рдрин относился к землянину как к гостю, и Семенова больше не напрягала своеобразная улыбка капитана. Грог пояснил, что у 'гоблинов', то есть орлянцев, отсутствуют некоторые мимические мышцы, они не умеют щуриться и хмурится, поэтому в истинном облике они улыбаются только нижней частью лица.
Дортмос относился к человеку, как к лучшему другу, а Кокуш — как наседка относится к цыпленку. Семенову доставались самые сладкие кусочки, и он шутил, что в один прекрасный день растолстеет и перестанет пролезать в двери. Кок в ответ громко смеялся, шлепал себя по внушительному пузу и уверял, будто живот ничуть не мешает активной жизни.
Но самое приятное состояло даже не в ежедневных встречах с Илорэль. 'Серый' поговорил с капитаном, и человеку официально разрешили приходить на капитанский мостик, чем Семенов и пользовался, когда на дежурство заступал его новый друг.
Благодаря фантастическим фильмам Андрей имел некоторое представление о капитанском мостике, но на деле все несколько отличалось от фантазий землян.
На капитанском мостике 'Грога' отсутствовал иллюминатор, вместо него центральную стену занимал огромный, с пола до потолка, экран, на котором отображалась карта неба и куча технических данных. Непонятные буквы, цифры и графики ни о чем Семенову не говорили. В центре помещения стоял круглый стол, который вполне мог заменить человеку кровать. На столе лежал большой лист плотной бумаги, тоже, к слову, круглый.
Панель управления делилась на три секции, которые отделялись друг от друга перегородками, и включала в себя несколько сотен кнопок, рычажков и дисплеев. По словам Дортмоса, первая предназначалась для ручного управления полетом, вторая — для контроля жизнеобеспечения корабля, а третья дублировала две первые. У нее автономное питание, и задействовала она иные узлы.
— Я понял, — кивнул Андрей, когда второй пилот попытался растолковать идею. — Все как у самолета. Есть гидравлическая система, которая использует 'трубопровод' со специальной жидкостью, а есть запасная, механическая. Правда, убогая и куцая, но ее вполне достаточно для посадки самолета, если откажет гидравлика.
— Приблизительно так, — подтвердил Дортмос. — 'Грог' обладает искусственным интеллектом и может самостоятельно прокладывать курс и следить за ситуацией, но всегда хорошо иметь запасной вариант. На случай повреждения главного процессора.
Рядом со второй секцией стояли два вращающихся малиновых кресла. Одно принадлежало капитану, второе занимал 'серый'. Однако когда инопланетянин нес вахту, считался главным, поэтому восседал в кресле О'рдрина, а человек садился в соседнее.
