| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вокруг Тацуми сейчас Эсдес бегает, — прогудел Носхорн.
— Все еще? — Даранг захлопал ресницами. — И чего пацан упирается? За мной бы так бегали!
Змей отвлекся от собирания пустых кружек:
— А не боишься, что х... Хобот оторвет за лишний взгляд налево?
Даранг задрал нос:
— Зато буду единственным, кто вы**ал генерала! Не все же им нас... — и осекся, встретив тяжеленный взгляд Носхорна.
Начальник тоже допил кружку, двинул ее к Змею. Поднялся:
— Казарма! Господа, казарма! Хотел я вам нечто умное сказать, а нынче...
Махнул рукой и вышел.
Прежде, чем сыщики успели двинуться, подскочил Даранг:
— Парни, нас тут ровно дюжина?
— Да... — ответил Кенунгард, не понимая, к чему идет.
— Ну так давайте подстроим ему козу! А то ишь ты, грубые мы для него.
— А как? — удивился Змей. — Шутить с начальством... Прямо скажу, это надо уметь. В твои способности, Дар, я как-то не сильно верю. У тебя все через край, это же не бабы, где надо феерической щедростью поражать.
— Спасибо за доверие, брат по шпаге, — Даранг раскланялся. — Но сейчас я тоже обратился к людям поумнее... Вот — вычитал в книжке Чужого.
— Это что: в стиле Огре, “Вымышленные песни вымышленного мира?”
— Ну! — кивнул Даранг. — Только автор легально себя Чужим назвал, не пытался косить под здешних, как тот же Огре... Вот послушайте...
Сыщики послушали. Помолчали. Собрали посуду, отдали новичкам ополоснуть у фонтанчика на улице. Дождались, пока те вернутся. Наконец, Носхорн прогудел:
— Даранг, а вам не совестно веселить нас ворованным смехом?
Сыщик-затейник не смутился:
— Не думаю, что автор писал, чтобы оно пылилось. Если у него есть претензии, так вот моя шпага. Носхорн, а вам-то не совестно прикрывать желание доброй драки заботой о чьем-то там праве на шутку?
— Да прах покрой! — Носхорн мог не найти слова, зато эфес родового клинка находил в любом состоянии:
— На улицу! До царапины!
Дюжина повалила на ночную улицу перед зданием полицейского управления, где в холоде осенней полуночи сразу же сверкнула сталь. Даранг пользовался новомодной шпагой, Носхорн — добротным, но тяжелым родовым палашом. В бою до смерти могло повернуться и так, и этак — а вот царапнуть противника проще легким оружием, что Даранг доказал буквально третьим выпадом.
— Браво, — из распахнутого окна высунулся начальник, трижды четко хлопнул в ладоши:
— Мое почтение, храбрецы... Теперь-то, наконец, вернетесь к делу?
Носхорн и Змей переглянулись, потом оба перевели взгляды на незаметного Уршиера:
— Придется тебе, брат-храбрец, задать кое-какие вопросы Тацуми.
* * *
*
Тацуми без всякого уважения волокли за руки, за ноги. Перерубленные цепи кандалов гремели по грязному булыжнику. Стены каземата дрожали, сыпался мусор, и спасенному приходилось то и дело закрывать глаза — его несли кверху лицом.
В небольшом округлом дворике, на остатках декоративной зелени, раздувался перед взлетом иссиня-черный скат. Вокруг ската неровной цепочкой рассыпались люди в броне и с мечами, под командованием Акаме. Смешно смотрелось, как здоровяки послушно двигаются в любую сторону по мановению тоненькой девичьей руки; но на эту операцию “Рейд” не брал случайных людей.
Вообще, в эту операцию “Рейд” вложил все лучшее и сильнейшее.
Перед самым восходом, когда небо уже посветлело, но солнце пока не показалось, целых четыре ската — все, что имели повстанцы на западном направлении необъятной Империи! — подняли в небо четыре отряда.
Первый, под руководством Леоны, атаковал особняк премьер-министра. Львица “Рейда” ненавидела Онеста больше любого иного врага. Двадцать приданных ей бойцов сцепились со стражей; сама же Леона рванула внутрь — пока хитрый премьер не смазал пятки салом.
Второй отряд, управляемый Мейн, рассыпался по крышам небольшого проулка, готовясь к появлению своей цели. Тройка прикрытия осталась возле снайпера, прочие живо приготовили легкую мебель, доски, веревки — быстро накидать под ноги коннице.
Третий отряд, под командой красноглазой Акаме, высадился нагло, прямо во дворе Малой Летней Резиденции Его Высочества Наследного Принца. Принц давно уже переехал в глыбу Императорского Дворца, где занял трон, хотя пока и не вырос. В освободившейся резиденции Онест разместил “Охотников”, отдав Эсдес полностью крыло. Когда же потребовалось уравновесить самостоятельность синеволосой, во второе крыло заселились “Егеря” под началом сына премьер-министра, Сюры. Соседство вышло чересчур взрывоопасное: “Егеря” постоянно задирали малочисленных конкурентов. Правда, задевать Эсдес “красно-синие” боялись до дрожи, и потому отыгрывались на Куроме. Худенькая брюнетка могла зарубить любого “Егеря” не вспотев — но убивать вроде как своих ей строго запрещалось, а бить морды — не хватало веса и роста. Взвесив обстоятельства, Вал просто никуда не отпускал Куроме одну, и уж он-то в битье морд себя не ограничивал. Наконец, Эсдес надоела дуэльно-мордобойная возня, и она переселила “Охотников” на гостевой этаж собственного дома — как у всякой важной персоны, столичный дом Эсдес вмещал десятки слуг, и мог вместить при необходимости сотню-другую гостей.
Поэтому, когда скат свалился во внутренний дворик Малой Летней Его Высочества Резиденции, в правом крыле из сильных противников оказалась только сама Эсдес, ежедневно забегавшая повздыхать у решетки Тацуми; а в левом крыле оказалась только большая дырка на месте взорванного Лаббоком каземата. От “Егерей” уцелело человек десять, никто из них не был равен Акаме и близко. Кого не подсек Первый Проклятый Меч, живо зарубили бойцы “Рейда”. Эсдес выскочила во двор, ударила сразу облаком ледяных игл — готовые к такому бойцы рассеялись за каменными скамьями, бортиками фонтанов, вазами для цветов; иглы захрустели, рассыпались крошевом. Откуда набежала красноглазая, Эсдес даже не успела заметить — хорошо хоть, удар отбить успела! А то пришлось бы наспех замораживать порезанную руку, и надеяться, что Проклятый Меч поражает ядом — а не метафизическим каким-нибудь проклятием, защиту от которого только посреди боя и выдумывать! Акаме связала синеволосую плотно: клинки сталкивались, отлетали, обдирали пласты штукатурки, полосовали гобелены, искрили о гранитную кладку, с облачками пыли расшибали мягкие гипсовые карнизы... Эсдес не могла отвлечься на других: противница двигалась легко, неимоверно быстро, а ее оружию хватило бы легкого пореза! За спинами сцепившихся предводителей, люди третьего подразделения “Рейда” почти без помех просочились в казематы. Где, наконец-то, и оторвали от стены прикованного Тацуми.
Лаббока не нашли, хотя все агенты в один голос указывали, что зеленоволосый тоже содержится здесь. Акаме пришлось попотеть неимоверно длинную четверть часа, пока обшаривали подвалы левого крыла. К тому времени уцелевшие охранники дворца забаррикадировались в нескольких комнатах, заботясь уже не об отпоре, а о собственном спасении, так что “Рейд” осмотрел подвалы без потерь — но и без результата, если, конечно, не считать следов большого взрыва.
Получив доклад об этом, Акаме нехорошими словами помянула Огре — от которого подлый обычай вшивать в тела заряды-ликвидаторы унаследовала Сэрью, а от нее уже и Лаббок. Затем Акаме разорвала дистанцию, приказав своим грузиться на ската. Эсдес попыталась было накрыть отряд иглами, но даже при ее силе, удар пришлось готовить несколько мгновений, за которые на ската успели погрузить любимого Тацуми. А убивать его собственными руками... Не мне, так и никому? Или все же надеяться? Пока Эсдес колебалась, Акаме успела выдохнуть и запустить красную ракету.
* * *
*
Красная ракета прочертила ровную дугу по рассветному небу; четвертый — резервный — отряд “Рейда”, состоящий ровно из двух персон, направил своего ската к месту подачи сигнала. Четвертый отряд имел целью лично Эсдес, и очень скоро убедился, что сигнал подан правильно. Тотчас после ракеты в небо ударил белый столб ледяного крошева, быстро окутавшийся туманом — цель рядом, и тоже зовет своих. Надежда Ривер могла только гадать, почему подготовленный выстрел такой силы Эсдес разрядила в небо, как призыв о помощи — а не хлестнула им по противнику.
Артефакт-воин Сусаноо, сидевший на спине летучей твари рядом с хозяйкой, повернул голову:
— Третий раз, госпожа. Третий раз. Потом я буду вынужден вас покинуть.
Ривер достала неизменную пачку сигарет, повертела и убрала: встречный ветер отбивал всякое желание возиться с прикуриванием.
— Мне будет сложно без твоего спокойствия... И мне интересно, кто или что ты есть.
Тейгу только пожал крепкими плечами:
— В книге записано, что я продолжение силы и воли хозяина; не будь вы настолько цельной натурой, я бы не совершил и половины...
— Свершения нам еще только предстоят.
— Так почему вы расходуете третий козырь именно сейчас? Не откладывая на эти будущие свершения?
Очередь пожимать плечами перешла к Надежде:
— Потому, что если не вытащим этих двоих, отвернутся от нас и прочие. Мы обязаны хотя бы попробовать! А то ведь некому свершать будет... Довольно. К делу.
— Моя цель — Эсдес?
— Твоя цель — обеспечить отход ската со спасенными. Получится прибить Эсдес — отлично. Не получится — просто не давай ей пускать в ход тейгу. Поток льда у нее не хуже, чем выстрел Мейн. Разве что дальность меньше, но взлетающему скату хватит с перебором.
— Это против правил стратегии. Противника надо уничтожать.
— Она для нас помеха. Сильная, серьезная и сложная помеха. Но не противник.
— Будь я человек, я бы сильно удивился.
— Будь ты человек, я бы тебе этого никогда не сказала... Ракета красная, это условный цвет Акаме. Да и белый столб ты тоже видел — это уже сама Эсдес призывает подмогу.
* * *
*
— Сама Эсдес призывает подмогу... Поумнела сильнейшая, больше не надеется зарубить всех собственноручно... Коней!
Генерал Будоу выстроил небольшой отряд — всего десять всадников, но трое с тейгу. Посмотрел на здоровяков, ухмыльнулся:
— Выше голову, гвардия! Лучше нас в Империи просто никого нет! Скоро мы отбросим врага от Камня, вернемся в Столицу окончательно, а не как сегодня, на два дня и три ночи. Чтобы приблизить светлый миг, надо сейчас живо прищемить хвост диверсантам “Рейда”. Больше никто не может высечь из Эсдес призыв о помощи, там, скорее всего, именно “Рейд”!
Кавалькада вынеслась за ворота генеральского дома, продробила подковами по утреннему просыпающемуся городу — а хорошо, пожалуй, что на улицах нет людей... Спеша на подмогу, Будоу не стал бы сдерживать коня, наверняка кого-нибудь да стоптал бы... Уподобляться “Егерям” еще и в отношении к прохожим, ровно ни в чем неповинным, Будоу не хотел категорически — а спешить все-таки нужно!
Всадники промчались широкой улицей до храмовой площади, свернули на окружной бульвар, с которого к Малой Летней Его Высочества Резиденции вела широкая дорога... Если противник напал на дворец... Будоу восхищенно покрутил головой: “Рейд” пришел за своими, не бросил товарищей в плену. Такого противника генерал охотно согласился бы уважать... Но это лирика, а вот посадить засаду перед воротами сам Будоу вполне бы сподобился; не было нужды считать “Рейд” глупее.
— Икрам! Стой. По главному подъезду не пойдем, засада может быть. Давайте проулком для слуг. Ашвар и Сенмурв первые, Иснар и Джевет в замыкании, тейгу приготовить!
Генерал решительно повернул коня в проулок.
* * *
*
Проулок осветился розовыми, еще не греющими, лучами восходящего солнца. Тени всадников перебирали по стенам домов длиннющими темными ногами; сами всадники в косом освещении казались прорезными силуэтами бархатной черноты...
Малиново-алая полоса ударила генерала точно в солнечное сплетение, начисто выжгла середину тела, перепугала даже привычных к запаху войны гвардейских лошадей. С крыш полетели стулья, лавки, черепичины, веревки — всякий мусор, мешающий разогнаться. Гвардейцы — что с тейгу, что без — потратили драгоценные мгновения на усмирение коней, покрываясь холодным потом в ожидании второго выстрела. По бепорядочной куче в узком проезде могло получиться лихо; но вместо пальбы Мейн отдала приказ сворачиваться. Отряд послушно прекратил швыряние предметами, подхватил полукровку на руки — Мейн еще не долечилась после падения в Пыльных Воротах. И сейчас в засаде рисковала неимоверно, потому как в случае провала не смогла бы даже просто убежать. Но ради Тацуми с Лаббоком “Рейд” выложился весь. Стрелять Мейн могла, а вместо ног у нее теперь была тройка бойцов непосредственного охранения. Девушку ветром домчали до ската, закинули на седло, пристегнули. Запрыгнули следом — и ушли в небо совершенно без потерь и без помех. Понимая, что перегрузка может выжечь недолеченную Мейн до коматозного состояния, Ривер не приказывала ей поддерживать ни Акаме, ни Леону.
* * *
*
Леону погрузили на ската двое уцелевших из ее отряда; даже звериной живучести, даже лавинообразной регенерации Царя Зверей хватало лишь сохранять жизнь. Тело львицы выпало из окна третьего этажа — к счастью, в отряде Леоны еще оставались живые, которые и подобрали командира. Старший по званию приказал немедленно уходить и взлетать, сам с пятеркой бойцов остался ради прикрытия, и еще из любопытства — что же такое применил хитрый Онест, от чего даже звероформа Леону не спасла?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
