Салли Шеппард, демонолог и другие

Одновременно они изучали. Изучали демонов. Изучали свой дар. Изучали себя.

Были определены основные признаки, позволяющие отличить тех, у кого есть дар демонолога от тех, у кого этого дара нет: те самые — смуглая кожа, черные волосы... Было установлено, что дар демонолога, помимо основной возможности — изгнания демонов — может иметь одну или несколько граней из множества.

Были демонологи, обладающие абсолютной памятью, способностью к предвидению будущего, умением производить расчеты, идти по следу, создавать механизмы, метко стрелять, фехтовать... Отсутствие страха у Салли как раз могло быть одним из проявлений ее дара демонолога.

И были среди демонологов люди, чьей гранью дара было умение обучать других. Талант учителя. Именно эти люди и становились преподавателями АД.

Были и люди, чей талант мог быть определен неправильно...

* * *

— Те, кто обладает талантом Учителя, — рассказывал доктор Инген, рассматривая стоящий перед ним бокал с датурским искристым вином, — рано или поздно находят себе ученика. Не одного из многих, а того, кто наиболее близок по духу к демонологу-учителю, того, кому учитель может отдать все свои знания, всего себя...

— А если такого ученика... или ученицы... у учителя нет... — Салли сделала паузу, но доктор промолчал. Поэтому она закончила сама, — Значит, у него не таланта Учителя. Несмотря на то, что он преподает в Академии.

— Учить могут все, — хмуро произнес демонолог, — Быть учителем — единицы. Если у меня нет ученика...

-... значит, — понимающе произнесла Салли, — вы всю жизнь занимались не своим делом. У демонологов есть название для таких людей?

— Есть, — произнес скрежещущий голос, — Таких людей мы называем неудачниками.

* * *

Неслышно подошедший к их столику лысый доктор Аверсанд довольно ухмылялся, нависая над Салли, как стервятник над жертвой:

— Неудачники, — с удовольствием произнес он, — Именно так называются те, кто преподает не имя таланта, не так ли, ДОКТОР Инген?

Инген встал. Трость демонолога он держал как шпагу. Аверсанд ухмыльнулся и перехватил свою трость так же. Они стояли друг перед другом, как два дуэлянта в ожидании сигнала.

Посетители начали оглядываться на происходящее у дальнего столика.

— Что-то не припомню, чтобы у вас был ученик... — медленно произнес Инген.

— Ну почему же, — мерзко ухмыльнулся Аверсанд, — у меня есть ученик. И мне не понадобилось двадцать лет на то, чтобы его найти.

Он взмахнул рукой, указывая на столик, за которым, видимо, сидел чуть ранее. Демонолог, сидевший за столиком, повернулся к Салли...

Его лица она не увидела.

Чернота.

В этот раз она не пришла. В этот раз Чернота упала. Упала с размаху, как каменная плита, сорвавшаяся с тросов.

В одно мгновение Салли ослепла и оглохла.

Вокруг нее не осталось ничего кроме Черноты. Черноты, нанесший удар.

В живот девушки как будто врезался стальной кулак, выбивая последние остатки воздуха из легких. И тут же последовал очередной удар ослепительной боли.

В грудь.

За ним — второй.

Салли потеряла сознание.

* * *

— А-ах!

Салли резко открыла глаза и со свистом вдохнула воздух, вместе с жутким резким запахом, который, собственно, и привел ее в чувство.

— Ну вот, — бармен Блейз удовлетворенно кивнул и закрыл маленькую деревянную шкатулку, — Еще никто не смог почувствовать запах гзумгарайского сыра и остаться без сознания. Не все и в сознании-то смогут остаться. Его, этот сыр, и едят-то с зажатым носом...

Девушка осторожно огляделась.

Она полулежала на том же месте, доктор Инген осторожно поддерживал ее голову и кто-то оставшийся неизвестным расстегнул пару пуговиц на ее платье. Не то, чтобы это сильно тревожило, все-таки посторонним взглядам открылось не так уж и многое, просто было этих посторонних взглядов слишком уж много.

Весь бар.

Все посетители столпились у столика, где сидела Салли со своим учителем. Взгляды, сошедшиеся на девушке, были самыми различными: и беспокойными (все-таки девушка потерялся сознание), и спокойными (все-таки это не просто девушка, а демонолог). К чести демонологов, можно сказать, что беспокойным взглядов было больше.

Наблюдались и другие чувства...

Неприятный доктор Аверсанд и наглая девица Алисия смотрели откровенно злорадно, явственно радуясь неловкой ситуации, в которую попала Салли. В глазах странной рыжей девчонки горело любопытство: казалось, что не будь рядом людей, она уже бросилась бы к Салли и принялась пытать ее, чтобы узнать, отчего та потеряла сознание и почему это произошло. Сдержанный интерес наблюдался на лице юноши-читателя, того, что был похож на богомола — так смотрит ученый на некий "любопытный экземпляр" редкой бабочки.

И были еще одни глаза...

Светлые, то ли бело-серые, как зимнее небо, то ли прозрачно голубые, как тени на снегу, они смотрели серьезно и хмуро. Первое, что увидела Салли, были именно эти глаза. Потом она рассмотрела их владельца.

Юноша... хотя... Нет.

Выглядел он не старше Салли, но назвать его "юношей" не поворачивался язык. Слишком уж взрослыми, даже старыми были его глаза.

Мужчина.

А если в глаза не заглядывать — юноша как юноша. Высокий, стройный, широкоплечий... Короткая стрижка, старый, побелевший уже шрам через все лицо, вертикально проходящий через правую бровь и скулу. Куртка демонолога, хотя трости и нет. Ученик...

Салли осторожно поднялась на ноги. Боль пульсировала в груди и животе, медленно угасая и затихая.

— Прошу... — тихо произнесла она, — Прошу извинить меня...

Аверсанд убедился, что с ней все в порядке и ухмыльнулся:

— Отличная пара: неудачник-учитель и припадочная ученица...

Салли ощутила под пальцами прохладу стекла...

Аверсанд поперхнулся.

Искристое вино из виноградников Нижнего Датура, выплеснутое в него, медленно стекало, капая на пол.

Лысый доктор медленно провел по лицу ладонью левой руки.

— Ах ты... — он перехватил трость.

И замер.

Салли стояла перед ним, держа в руке свою трость, как шпагу клинком вниз.

Девушка в белом платье, против демонолога в черном одежде.

Посетители машинально шагнули назад, освобождая круг — дуэли среди демонологов не были редкостью — но потом опомнились.

На плечо Аверсанда легла рука бармена:

— Никто не будет драться в моем баре, — мрачно произнес он. Стальной глаз горел красным огнем: доктора Аверсанда не любили. Хотя и знали его меньше месяца. Есть такие люди, умеющие вызывать всеобщую ненависть.

— Разумеется, — оскорбительным тоном произнес лысый доктор, — Я и не собирался драть с этой милой девочкой.

Он наклонился к Салли и прошептал:

— Я подожду, пока она станет моей студенткой. Если, конечно, она не испугается.

— Я ничего не боюсь, — спокойно произнесла девушка.

— Надеешься на трость Спектума? — Аверсанд говорил уже в полный голос.

Салли покачала головой:

— Только на себя.

— Ну что же... Я буду ждать твоего поступления в АД.

— Не сомневайтесь, я буду там.

Черные, как дыры, глаза демонолога обшарили лицо девушки, выискивая следы страха. Безуспешно.

— До встречи.

Он повернулся к юноше с взрослыми глазами. Своему... ученику?

— Не надо угрожать МОЕЙ ученице, — произнес ему в спину Инген.

Спина ничего не ответила.

Салли села на свое место и огорченно покрутила в руках пустой бокал из-под вина. Хотелось пить.

Народ начал расходиться. В конце концов, здесь часто случались еще и не такие происшествия. Многие посматривали на девушку одобрительно.

Доктор Инген придвинул к ней свой бокал:

— Салли, что с тобой случилось?

— Опять... — девушка задумчиво высматривала среди посетителей странного юношу, но Аверсанд со своим учеником, похоже, уже ушли.

— Чернота?! — глаза Ингена сузились, как у охотника, завидевшего свежий, горячий след дичи.

Доктор резко развернулся, как будто надеясь увидеть где-то в углу бара темную фигуру, замотанную в плащ.

— Кивасигас где-то поблизости.

— Доктор, — Салли чувствовала неприятную и непонятную слабость, — может, эти мои приступы никак не связаны с демоном? Может, это было случайно совпадение?

— Нет-нет, — лихорадочно произнес доктор, — Я уверен, он где-то поблизости.

— Доктор... Здесь полно демонологов, какой демон хотя бы даже приблизится к этому бару?

Инген убедился, что демон не прячется за спинами посетителей и вздохнул, уже собираясь признать свою ошибку. Как вдруг его глаза загорелись азартом:

— Подземелье!

Салли вздохнула.

Глава 17

Земля под Тенебрумом была источена подземными ходами, как сыр дырками: подвалы домов, тайные ходы, канализационные ходы, подземные хранилища, катакомбы, пещеры, склепы... Говорили, что можно пройти весь Тенебрум под землей, из конца в конец и ни разу не показаться на поверхности. Есть, правда, одна проблема: смельчак, рискнувший отправиться в подобное путешествие, рискует не показаться на поверхность не только во время перехода, а вообще никогда. Были случаи.

Да, наверное, именно там, в темных кривых норах подземного Тенебрума демон мог прятаться достаточно долго...

Доктор Инген, с Салли, еле успевающей за ним, почти подбежал к стойке бара:

— Блейз. Дай мне ключ от своего подвала.

— Тебе зачем? — бармен посмотрел настороженно, как будто подозревал демонолога в подготовке покушения на его колбасы и ароматный гзумгарайский сыр. Салли передернуло при одной мысли о нем.

— Мне нужно попасть в подземелья.

— Думаешь, — бармен понимающе понизил голос, — он будет подстерегать тебя?

— Кто?

— Аверсанд.

— При чем здесь Аверсанд?! — Инген уже полностью переключился на демона и совершенно забыл о ссоре.

Блейз задумчиво посмотрел на доктора:

— Тебе нужно в подземелья?

— Да!

— Зачем?

— Просто дай ключ и все!

Бармен пошарил под стойкой и отцепил от гремящей связки небольшой медный ключик.

— Держи, — положил он в нетерпеливо подрагивающую ладонь Ингена. Проводил рванувшего в сторону низкой двери в углу демонолога взглядом и повернулся к девушке:

— Салли... Ты... Присматривай за ним.

* * *

Да, наверное, в таких условиях мог выжить только демон. Ну, еще крысы, змеи, тараканы...

Ну и демонологи.

— Растакас, мань.

Набалдашник трости доктора Ингена окутался туманной дымкой, светящийся голубым светом. Тьма расступилась, вернее, недовольно потеснилась, ожидая, когда уберутся вторгшиеся в ее тысячелетние владения людишки, чтобы снова занять свое положенное место.

Та часть подземелья, в которую доктор и Салли вошли через подвал бара "Сломанная трость", выглядела как заброшенный канализационный туннель: полукруглый каменный свод, посередине коридора тянется глубокий желоб, сейчас пересохший.

Туннель тянулся в обе стороны, насколько можно было рассмотреть при свете набалдашника, дальше погружаясь в темноту.

— Может, все-таки не пойдем? — задумчиво произнесла Салли, разглядывая неприятную кучу чего-то окаменевшего.

— Боишься?

— Я ничего не боюсь. Просто здесь можно испачкаться...

В темноте коридора что-то глухо чмокнуло.

— ...Сильно испачкаться.

Инген оглядел Салли, только сейчас заметив, что туфли и белое платье — не самое подходящее облачение для путешествий по подземельям.

— Да... — в нем явно боролись желание броситься искать демона и нежелание подвергать ученицу опасности.

— И я, — напомнила ему девушка, — сейчас ничего не ощущаю.

Действительно, ничего напоминающего приступ Черноты — не только сегодняшний, но и любой другой — не возникало.

— Если Чернота связана с демоном — то его здесь нет и нам нет смысла искать его здесь. И тем более нет смысла искать его, если он здесь есть.

Демонолог задумчиво постучал тростью по изъеденным сыростью плитам.

Послышался еще один чмок. Что-то темное шевельнулось на краю освещенного пятна. Инген присмотрелся:

— Ага! — весело сказал он, — Мы никого искать не будем. Мы спросим местных жителей.

Он зашагал по коридору. Салли последовала за ним, понимая, почему демонологи предпочитают черную одежду...

Чмяк.

...и сапоги...

Доктор остановился у черной, неприятного вида куче, которая ничем не отличалась от любой другой неприятно выглядящей кучи, которую можно обнаружить в канализации. Ткнул ее тростью.

— Поднимайся.

И куча поднялась.

Салли с интересом смотрела, как куча потянулась вверх. Макушка раздулась круглой головой, от боков отделились две толстые руки с короткими пальцами-сардельками, низ разделился надвое и превратился в короткие ножки-тумбочки.

Пузатый черный человечек весело посмотрел на Ингена прорезавшимися глазами.

Слизневик.

Один из коренных обитателей подземелья, разумных сгустков, живущих в темноте и сырости своей странной и неприятной жизнью. Впрочем, безобидных.

— Вы думаете, это демон? — с сомнением спросила Салли.

— Демон? Нет, это Блолк, мой старый знакомый. Верно, Блолк?

Слизневик пробулькал что-то маловразумительное.

— Вы его понимаете? — вообще-то это было удивительно.

— Ну да. Язык у них довольно простой. К сожалению, говорить на нем я не умею, не для человеческой он глотки. Демонский и то проще.

Блолк булькающе засмеялся, похоже, слизневики были довольно веселым народом. Или просто им попался весельчак.

— Расскажи-ка нам, приятель, — доктор оперся о трость, — том, кто живет в подземельях.

Бульк-бульк.

— Нет, не обо всех. Меня интересует тот, кто появился совсем недавно. Очень необычный...

Бульк-бульк.

— Тот, кто меня интересует — выживет.

Бульк-бульк-бульк.

— Сдается мне, что ты врешь, Блолк.

Бульк-бу...

— Повилис, мднжт хп ропажлц.

Из набалдашника трости вырвался и заплясал длинный язык зеленого пламени.

— Да-да, ты знаешь, что я могу проверить твои слова. Соврешь — и мой огонек покраснеет. Итак, Блолк, появлялись ли в последнее время в подземельях новые обитатели?

Бульк...

* * *

Доктор Инген пытал вопросами слизневика долго, задавая их так и этак, и безжалостно определяя ложь. Но, в конечном итоге, допрос не принес пользы: за все подземелья Блолк поручиться не мог, но клялся, что в подземельях под баром и вокруг него никто посторонний не появлялся уже давно. И совершенно точно, что никто не проходил под баром последние пару суток, которые Блолк провел здесь по своим слизневиковым делам.

Доктор Инген был вынужден признать, что приступы Салли никак, ну совершенно никак не связаны с наличием поблизости воплощенного демона Кивасигаса.

Никак.

* * *

Ночь была такой глубокой, что уже почти стала ранним утром. Давно уже уснул разочарованный и огорченный своей ошибкой доктор Инген, давно уже и Салли легла в постель... Спали глубоким сном жители Тенебрума, законопослушные и не очень...

Свидетелей того, что происходило в квартире профессора Спектума, самого старого демонолога Тенебрума — кроме, возможно, профессора Фрауса — не было. Ни одного.