Салли Шеппард, демонолог и другие

Салли Шеппард, демонолог и другие.

"Призванного демона можно изгнать, но нельзя уничтожить. Демона, вызванного по плоти, можно уничтожить, но нельзя изгнать"

Маркус Флетчер, доктор демонологии, "Энциклопедия призыва", том 7, стр. 413

Глава 1

Багровое небо висело низко-низко, цепляясь за коньки потемневших черепичных крыш, особенно высоко поднявшихся над столицей. Башни же дворцов и замков просто пронизали темную пелену, скрываясь из глаз тех, кто был вынужден пробираться по узким мрачным улочкам Тенебрума, скользя по влажным булыжникам и сжимая в кармане жезл на случай встречи с представителями общественного дна.

Господин Сквоп — владелец трех трактиров в трех разных частях города, а это означает, что он вынужден много ходить пешком. Господин Сквоп был дородным мужчиной, с крупными волосатыми руками и красным одутловатым лицом с широченными бакенбардами, делавшими его похожим на сома, по неизвестной причине вставшего на ноги и надевшего длинный серый плащ и высокий мятый цилиндр. В отличие от него самого, госпожа Сквоп была довольно миловидной светловолосой женщиной, если, конечно, вам нравятся женщины, чье лицо напоминает щучью морду. К глубинному огорчению ее мужа, никогда не высказываемому публично, дети этой четы, две девочки-погодки, пошли в мать, как внешностью, так и характером, вслед за мамулечкой изводя трактирных служанок придирками, издевками и злыми шуточками, которые так веселили их и приводили к тому, что служанки в трактирах Сквопа долго не задерживались.

Красивая жена — пусть и напоминающая иногда рыбу — милые детишки, уютный дом, тугой кошелек... Господин Сквоп мог с полной на то уверенностью заявить, что ему нечего больше желать. Хотя... Было в его жизни кое-что, несколько отравлявшее ему жизнь. Один из трактиров Сквопа, "Тисовый лук", находился рядом с Академией демонологии, а это не то соседство, о котором мечтает держатель трактира, желающий видеть в своем заведении как можно больше клиентов, оставляющих на залитой пивом стойке свои полновесные монеты.

Будем откровенны: жители Тенебрума не любят демонологов. Точно так же, как не любят, скажем, городскую стражу: все признают их полезность, в случае необходимости их зовут на помощь, но при этом стараются общаться с ними как можно меньше, и втайне желают, чтобы они никогда не попадались честным людям на глаза.

Тем не менее, один из трактиров, который господин Сквоп купил по дешевке — он был экономным человеком, из тех, кого окружающие за спиной называют скупердяями — находился совсем рядом с АД (что и явилось причиной низкой цены, о чем господин Сквоп задумался только после покупки), и уважаемые демонологи выбрали именно его своим излюбленным местом для своих уважаемых посиделок. Что сказалось на посещаемости его иными категориями клиентов. А также на текучести служанок "Тисового лука", которые, терзаемые с одной стороны милыми крошками Анной и Анжелой, а с другой — необходимостью ежедневно общаться с людьми, которые в любой момент могут достать из кармана самого настоящего демона, не соглашались работать за те деньги, которые господин Сквоп полагал царской оплатой, а сами служанки — жалкой подачкой. Вот и сегодня, тринадцатого зноября 7352 года от основания Тенебрума — кстати, вторник — он, владелец трактира, должен идти в этот трижды уважаемый трактир, чтобы успокоить еще одну дуру, которая решила, что демонологи хотят украсть ее для своих опытов.

Господин Сквоп поднял голову, придерживая цилиндр, который пытался слететь, следуя порывам разыгравшегося ветра и взглянул вверх, туда, где низкую багровую пелену прорывали четыре башни АД. На верхушках этих башен, которые сейчас находятся над пеленой, были устроены лаборатории, где профессора и доктора демонологии устраивали свои самые жуткие опыты, вызывая из Нижних планов таких демонов, что и помыслить страшно.

Порыв ветра бросил прямо в лицо господину Сквопу обрывок пелены, ядовито пахнущий и оставивший бурые разводы.

Нет, что ни говори, а магические машины, неустанно вращающиеся на фабриках, заводах, мастерских Тенебрума, в подвалах домов и машинных отделах магазинов и складов — это благо. Страшно представить, на что был бы похож мир, если бы не было этих удивительных механизмов, выкачивающих магию из окружающего эфира и конденсирующих ее во множестве полезных вещей, таких как магический жезл, стреляющий молниями... Но, Светлые силы, отходы их работы — это просто кошмар! Багровые клубы отработанного эфира вываливаются из сотен и тысяч труб, торчащих над городом, и повисают в воздухе, добавляя очередные порции к пелене, уже тысячи лет висящей над столицей, навеки скрывшей от жителей Тенебрума солнце и сделавшей его городом вечных сумерек. Это если не вспоминать об отработанной эктоплазме, выливаемой в реку. В этой реке уже давным-давно никто не купался, даже самоубийцы предпочитали более легкие способы уйти из жизни, чем броситься в черно-зеленые воды Трафа. Ни о какой рыбалке не могло идти и речи: существа, в которых иногда опознавали мутировавших пескарей или тритонов, сами могли поймать неосторожного рыбака на ужин.

Господин Сквоп вытер лицо серым платком, и, низко наклонив голову, двинулся дальше. Разумеется, он не увидел, как некая черная точка, пронзив пелену, полетела вниз с одной из башен АД, набирая скорость.

Держатель трактира не заметил не только это. На самом выходе из переулка он налетел на человека, неосторожно стоявшего прямо на пути господина Сквопа.

— Смо... — попытался рявкнуть господин Сквоп.

Горло перехватило.

Кожаная куртка.

Широкополая шляпа.

Черная трость с серебряной инкрустацией.

Тускло светящийся синим светом набалдашник трости.

Золотой перстень с глубоко вырезанной буквой "дей".

Демонолог!

— Прошу прощения, почтенный доктор, — низко раскланялся господин Сквоп, мысленно проклиная и ветер и погоду и служанку и трактир, да, чего уж там, и самого уважаемого доктора.

Демонолог, мужчина лет сорока, взглянул на трактирщика сверху вниз и чуть наклонил голову, что, в сочетании с острым крючковатым носом, светло-карими, почти желтыи глазами и узким лицом, придало ему еще большее сходство с ястребом.

— Смо? — переспросил демонолог.

Господин Сквоп почувствовал, как пот выступает на его спине крупными холодными каплями.

— Ах, это, — фальшиво рассмеялся он смехом, напоминающим собачий лай, — Я хотел сказать "Смо... треть мне нужно, куда иду, чтобы не беспокоить почтенных докторов". Ха-ха.

Демонолог продолжал задумчиво смотреть на него. Господин Сквоп занервничал:

— Прошу прощения у почтенного доктора... Я могу идти?

Взгляд светлых глаз переместился с макушки трактирщика на его лицо.

— Идите, — кивнул демонолог.

Трактирщик медленно и осторожно обошел демонолога по широкой дуге и припустил дальше по улице, изо всех сил стараясь идти как можно быстрее, но при этом не бежать, чтобы не привлекать внимания.

* * *

Ричард Инген проводил взглядом странного типа, скрывшегося в полумраке улиц и извлек из кармана часы, крупную серебряную луковицу. Открыл крышку и взглянул на стрелки, которые совершенно не изменили свое положение с момента последнего взгляда на них, что часовым стрелкам, вообще-то, не свойственно.

— Либо вокруг меня внезапно остановилось время, — задумчиво пробормотал демонолог себе под нос, — либо остановились мои часы. Уж не опаздываю ли я, случайно?

Ответ упал на него в буквальном смысле слова с неба.

Черным метеором сверху слетела женщина в кожаной куртке демонолога, с развевающимися волосами. Стукнули о булыжники каблуки сапог и наконечник трости.

— Доктор Инген... Дик! В чем дело? Почему вы еще не в Третьей башне?

— Профессор Северита. Как вы можете видеть — я опаздываю.

— Это я действительно вижу. Почему вы опаздываете? Надеюсь, у вас есть на то уважительная причина?

— Разумеется. Мои часы остановились.

— Остановившиеся часы уважительной причиной не являются. Каждому воспитанному человеку известно...

— Прошу прощения, а что считается уважительной причиной?

Шляпа, отчаянно хлопая полями, подлетела к женщине и опустился к ней на голову. Профессор Северита не обратила внимания ни на шляпу, ни на попытки коллеги оправдаться.

— ...что в тех случаях, когда вам необходимо прибыть туда, где вас ожидают, особенно в тех случаях, когда вас ожидают ко вполне определенному времени, особенно, я подчеркиваю, ОСОБЕННО, когда вы должны доставить предмет, крайне необходимый для проведения эксперимента, так вот в таковых случаях, а также в случаях, подобных приведенному, воспитанный человек выйдет заранее с тем, чтобы избежать опоздания в случае непредвиденных обстоятельств, к которым относятся неожиданные природные, магические либо же иные катаклизмы и не, я подчеркиваю, НЕ относятся остановившиеся часы...

Свист рассекаемого воздуха, стук подошв и к двум демонологам подошел третий.

Высокий старик, худощавый, как и его коллеги, с длинными волосами, черными, но пронизанными нитями седины и короткой, тщательно подстриженой бородой. Он был одет в длинную кожаную куртку демонолога, старую, слегка потертую, но, как всем известно, куртки демонологов с возрастом не становятся хуже. Глаза прятались за небольшими прямоугольными черными очками, но, в тех случаях, когда подошедший считал нужным посмотреть на собеседника поверх очков, они блестели весело, как будто человек сейчас рассмеется.

— Профессор Северита, доктор Инген.

— Профессор Фраус!

Оба спорщика приняли серьезный вид и поклонились.

— Профессор Северита, я ценю ваше желание сделать этот мир чуточку лучше, а нынешнюю молодежь — чуточку серьезнее, но хочу вам напомнить, что этот мальчик не является вашим студентом вот уже... сколько, Дик?

— Двадцать два.

— Мои студенты остаются моими студентами навсегда, — упрямо возразила профессор.

— Спаси меня Светлые силы! — испугался доктор Ингрем.

Профессор Фраус невозмутимо достал из кармана куртки короткую прямую трубку и закурил.

— Доктор Ингрем, — голос был вполне доброжелательный, но помянутый доктор подтянулся, — Я прекрасно знаю своих коллег, поэтому назначил встречу за два часа до расчетного времени проведения эксперимента. Однако ваше опоздание, — Фраус достал большие карманные часы и предъявил коллегам — уже сократило оставшееся время до получаса. Если сейчас выяснится, что вы забыли ключ...

— Нет-нет, ни в коем случае! — Ингрем торопливо полез во внутренний карман и извлек на свет плоский деревянный футляр, — Вот он...

— Отлично. Спрячьте его обратно. Предлагаю отправиться в лабораторию.

Три демонолога сжали трости и взлетели ввысь. Вслед за профессором Северитой, хлопая полями, летела ее шляпа.

Глава 2

Лаборатория АД по вызову самых могущественных демонов из Нижних планов находилась на верхушке Третей башни. За исключением тех случаев, когда эксперимент пошел не совсем туда, куда планировали экспериментаторы, и часть башни разлеталась во все стороны. Конечно, те, кому на головы падали эти самые обломки, высказывали свое возмущение и недовольство. На это демонологи резонно замечали, что если лаборатория будет перемещена куда-нибудь еще, например, в подвалы башни, то при следующей оказии на головы недовольных упадет сама башня, что гораздо боле неприятно. Других же безопасных мест для размещения лаборатории на территории АД нет, а расширению этой территории препятствуют столичные цены на участки под застройку. Впрочем, как прикинул ректор академии, профессор Фраус, еще пара-тройка взрывов — и цены на окружающие участки резко упадут. Или соседи скинутся и купят академии участок под лабораторию. Одно из двух.

Исследователь, решившийся на проведение того эксперимента, начала которого теперь безуспешно пытался дождаться, доктор демонологии Уоррен Бизи тоскливо стоял у окна, глядя на расстилающуюся перед ним панораму.

Так как башни АД располагались выше уровня пелены, то Бизи мог насладиться редчайшим для жителей Тенебрума зрелищем: ярко-голубым небом, на котором ослепительно сияло полуденное солнце. К сожалению, удовольствие от созерцания портила висящая внизу пелена, из которой торчали редкие башни городских строений. Создавалось полное — и неприятное — впечатление, что доктор находится в невысоком строении, расположенном посреди плоской долины. Поверхность "долины" могла похвастаться всеми оттенками багрового, черного и бурого, вгоняющими в тоску и более жизнерадостного человека, чем Бизи.

Доктор обернулся, но запаздывающие коллеги еще не прибыли, а то, что находилось за его спиной, заставляло нервничать своей полной готовностью к эксперименту, который может быть отложен еще на семь дней, если... — доктор взглянул на часы — если коллеги не прибудут через двадцать семь минут!

Лаборатория представляла собой круглый зал семидесяти футов в поперечнике с каменным полом со стеклянными стенами. Несколько взрывов назад стены были каменными, но стеклянные оказались дешевле и безопаснее. Венчала лабораторию куполообразная крыша.

На полу была вычерчена сложная пентаграмма, из-за количества лучей вполне заслужившая звание полиграммы, заключенная во вторую, не менее сложную, а та — в третью. Безопасность никогда не бывает лишней, безопасность при вызове демона — тем паче.

Между лучами были расставлены в тщательно вычисленных местах свечи семнадцати различных цветов, два из которых были разработаны специально для сегодняшнего эксперимента, и двадцати двух различных ароматов, из которых составлены для проведения эксперимента — семь.

Сегодняшнее событие — первое в истории демонологии.

Хотя... Доктор Бизи чуть поморщился. Ладно, второе.

Двести тринадцать лет назад доктором Флетчером была разработана методика призыва, легшая в основу работы Бизи. В результате лаборатория Флетчера была разрушена сам он и большая часть материалов погибли, а призванного демона пришлось вылавливать по всей столице ценой жизни двух демонологов и семнадцать мирных жителей.

Пожалуй, такое завершение сложно назвать успешным.

Годы, долгие годы трудов, исследований, многочисленных экспериментов, поисков обрывков, буквально крупиц знаний... И вот теперь он, доктор Уоррен Бизи, может точно сказать: его имя войдет в историю демонологии!

Как первый человек, сумевший — успешно сумевший! — призвать демона во плоти.

Как известно, демоны живут на Нижних планах, странных измерениях, находящихся рядом с нашим миром, но при этом никогда его не касающихся. Вернее... Почти не касающихся. Иногда происходит краткое соприкосновение двух миров, именуемое Призыв — если миры соединились по воле демонолога или чернокнижника или же Прорыв — если инициатива исходила с ТОЙ стороны.

За тысячи лет демонологи изучили практически все возможные случаи призыва демонов и способы их изгнания обратно, составили классификацию демонов — от безымянных полтергейстов, почти не обладающих разумом и почти безобидных до проживающих на самых Нижних планах высших демонов, каждый из которых имел свою имя и зловещий нечеловеческий разум, но за все это время ни один демонолог не видел демона во плоти.

Демоны живут исключительно в своем мире, там существует их плоть и там и только там она остается, даже во время пришествия демона в наш мир. В наш мир попадает только проекция демона, могущественная и злокозненная, но бесплотная. Нет, разумеется, демон может приобрести плоть, вселившись в предмет, животное или, если демон достаточно силен — в человека. Но это будет плоть заемная, повреждение которой нисколько не вредит настоящему телу демона.

Именно поэтому демона убить невозможно. Его можно только изгнать.

Доктор Бизи нервно взглянул на часы. Двадцать три минуты.

В этом-то и состоит значимость призыва демона во плоти, в той самой демонической плоти, которая еще никогда не попадала в наш мир: получение возможности изучения. Изучения способов убить демона. Убить окончательно и бесповоротно, без возможности его возвращения.

Кто-то задастся вопросом: зачем? Зачем убивать демона, если можно его просто изгнать? Ответ прост: изгнанный демон может вернуться. И возвращаться снова и снова, неся в мир людей разрушения, зло и хаос. Убитый демон не вернется никогда. А число демонов в Нижних планах безусловно велико, но отнюдь не бесконечно. И, рано или поздно, наступит тот миг, когда демонические планы будут полностью очищены от своих зловещих обитателей.

Правда, тогда профессия демонолога станет ненужной...

Но доктор Бизи не собирался начинать готовиться к занятию садоводством или разведению пчел. Сегодняшний эксперимент — всего лишь первый шаг (ладно, второй!) на долгом пути, который может продлиться не одну сотню лет. Никто из ныне живущих его окончания скорее всего не увидит.

Двадцать одна минута.

Бизи спрятал часы и вздохнул. Все же мысль о том, что он — не первый, а всего лишь последователь, пусть и более удачливый, доктора Флетчера, слегка отравляла его будущий триумф. Хотя... Если призыв состоится, то первый опыт Флетчера можно будет забыть. В конце концов, он оказался неудачным: призванный демон, Граф Балфогас, во плоти не явился. Обычный, пусть и очень могущественный демон, который даже не успел вселиться в чье-нибудь тело. В результате изгнать его удалось относительно небольшой ценой.

* * *

Демоны — живое воплощение ненависти. Они ненавидят все: мир, вселенную, людей и друг друга. Поэтому говорить о каких-либо государствах или хотя бы просто более-менее упорядоченных отрядах демонов не приходится. Все демоны — одиночки и эгоисты, никогда не помогающие друг другу даже против своих злейших врагов.

Однако чтобы классифицировать разумных демонов Нижних планов по степени их силы была использована система дворянских званий. Среди демонов есть Графы, Князья, Бароны, Рыцари и Герцоги... Есть четыре демонских Короля, и есть Император демонов, одно появление которого в мире людей привело бы к немедленному концу света. К счастью, Император уже миллионы лет спит на самом дне планов.

Когда-то, на заре демонологии, существовала ошибочная теория, что каждый демон, обладающий именем и разумом, отвечает за какую-то часть вселенского зла. Были определены демоны войны и демоны убийств, демоны воровства и демоны обмана... Как выяснилось потом, эта система грешила излишним схематизмом: демоны не имеют строгого предпочтения к одному виду разрушения и демон распутства, Герцог Феслетсег, мог точно также начать убивать людей, как и демон воровства, Рыцарь Лопас. Тем не менее, зерно истины в этой теории было: в ходе экспериментов было установлено, что, хотя демоны и творят все, что угодно, непредсказуемо и хаотично, но, тем не менее, каждый из них имеет способности к одному из видов деятельности, которая получается у данного демона лучше всего. Так, особенностью того же Графа Балфогаса были эпидемии несчастных случаев, ошибок и неверных путей... Может, поэтому первый эксперимент не получился?

Восемнадцать минут. Да где же...?

* * *

— Просим прощения, доктор Бизи.

В лабораторию вошли трое: профессор Фраус, Северита и Инген.

— Это моя вина, — сразу же покаялся последний, — Мои часы остановились.

Бизи вздохнул:

— Доктор Инген, почему... — он достал часы.

— Прошу прощения еще раз, — профессор Фраус взглянул на свои часы, — но у нас осталось всего двадцать минут, так что попрошу взаимные упреки оставить на потом и начать готовиться к эксперименту.

Доктор Бизи спрятал часы.

— Инген, — тихо, но от этого не менее укоризненно произнес он, — вот почему у профессора Фрауса часы никогда не останавливаются, а у вас это вошло в обыкновение?

— Действительно, почему бы это... — еле слышно пробормотал Инген.

Ходили слухи, что в часах Фрауса спрятан когда-то призванный им мелкий демон, который следит за ходом часов. Впрочем, таки легенды ходили почти о каждой вещи сильных демонологов, что уж говорить о профессоре, который разменял третью сотню лет.

— Предлагаю вам все же начать готовиться, — настроение доктора Бизи начало портиться.

— Я совершенно готов. Я прочитал все семь томов Энциклопедии Флетчера...

— На самом деле? При том, что до наших времен сохранились только первый, третий и четвертый?

— Коллеги, коллеги, — похлопал в ладони профессор Фраус, — если все готовы — предлагаю занять места и начать.

Демонологи встали с четырех сторон чертежа, на вычерченных кругах. Каждый поставил перед собой трость.

Обычная трость, предоставленная сама себе, не замедлила бы упасть. Но трость демонолога — необычная. Это — рабочий инструмент, обладающий особыми свойствами.

Набалдашники каждой трости еле заметно засветились. Мелкие демоны, пойманные в накопители — это не обычные трости, помните? — чувствовали близость своего родного мира и начинали нервничать.

— Кого призываем? — деловито поинтересовался доктор Инген.

— Барон Кивасигас, демон загадок и тайн.

— Я смотрю, вы не ищете легких путей... — Инген достал из кармана футляр и извлек из него предмет, состоящий из нескольких драгоценных камней, сложным образом соединенных друг с другом, — зачем проводить опыты на лабораторных мышах, или хотя бы крысах? Давайте поймаем для опыта дикого медведя!

— Поверьте мне, доктор Ингем, я с превеликим удовольствием призвал бы для опыта полтергейста или хотя бы кровавого демона. Но записи доктора Флетчера и мои опыты показывают: при попытке призыва мелкого демона эксперимент срывается тем быстрее, чем более мелкий демон использовался. Барон — минимальный уровень для успеха.

— Молчу, молчу...

Профессор Фраус хлопнул в ладони. Из-под карнизов рухнули вниз плотные черные шторы, наглухо закрывшие стеклянные стены лаборатория. Опустилась полутьма, нарушаемая только разноцветными огоньками многочисленных свечей и светом набалдашников четырех тростей.

Сверху, из-под потолка, медленно и плавно опустилась сетка, сплетенная из тонких золотых цепочек. Она легла в точности по линиям вычерченных на полу полиграмм.

— Время, — прошептал Фраус.

— Ив сньвон жнилглдлшп, — заговорили демонологи в унисон, — ролмти жап итоп млнжтгтьбмч т льеовьб аопьп а ито жнилгла!

Язык демонов никоим образом не предназначен для человеческих органов речи, и ученики АД во время его изучения долго хрипят натруженными глотками и жалуются на то, что у них сводит языки. Любая формула призыва произносится только на языке демонов.

Струйки дыма от свечей качнулись, дернулись и легли почти параллельно полу, втягиваясь в самый центр полиграмм, где постепенно возникло и начало расти черное пятно.

Вход на Нижние планы открывался.

Демонологи надели черные очки. За исключением Фрауса, который их никогда и не снимал. Как демонов слепит свет Солнца, так и излучение Планов влияет на человека, опаляя его. Все демонологи обладают смуглой загорелой кожей, по слухам, даже кости у них к старости чернеют...

Набалдашники светились все сильнее и сильнее.

— Ив сньвон жнилглдлшп адпмьб' тмьтгглшл тингт `алншл ротепхвапни `нюн чатбмч гп гпщ хла, юполг Кивасигас!

Чернота Нижнего плана полностью заполнила внутренность полиграмм. Если бы призыв был обычным, то сейчас тонкая пленка между мирами порвалась бы и в центре чертежа появился демон, или, точнее, его проекция в нашем мире. Если бы призыв был обычным.

— Ротдт т рлжстгтмб гпи!

Плоский мрак начал вспучиваться, посреди него появился и начал расти черный горб.

Руки демонологов лежали на ярко горящих набалдашниках тростей, кисти рук просвечивали красным. Заключенные в накопителях демоны паниковали, чувствую опасную близость своего старшего товарища. Впрочем, боялись они напрасно: Барон не замедлил бы разорвать на части демона помельче, но если есть возможность напасть на человека, демон никогда не тронет другого демона.

— Ротдт т рлжстгтмб!

Горб вытянулся выше человеческого роста.

— Ротдт!

У пола он начал сокращаться, как будто его перетягивала тугая веревка.

— Ротдт!

Перешеек становился все уже и уже.

— Ротдт!

Пространство Нижнего плана собралось крупным черным шаром и повисло над полом. С остальным Нижним планом его связывала только тонкая, не толще мизинца, пуповина.

— Ключ, — произнес Фраус.

Доктор Инген вытянул вперед руку с фигурой из драгоценных камней и разжал пальцы. Ключ, замыкающий полиграмму и перекрывающий вход в наш мир, упал в точно обозначенное место и замер.

Золотая сетка вспыхнула ослепительным светом на краткое мгновение. Пятно мрака в центре полиграмм исчезло, теперь там снова были видны каменные плиты пола. Над ними покачивался в воздухе шар мрака, такой черный, что казался ослепительно ярким.

Получилось. Получилось. Все получилось.

Призванный демон еще не понял, что его выкрали из родного мира, поэтому вел себя тихо. Но сейчас пространство Нижних планов растворится в нашем пространстве...

Черный шар начал медленно уменьшаться, таять.

...и демон все поймет. После чего ожидаемо придет в ярость...

— Доктор Бизи... — Ингрем не отрывал взгляда от шара, уменьшавшегося и деформировавшегося в некую странную кляксу, — Доктор Бизи...

— Что вам? — прошипел тот сквозь зубы, не желая отрываться от лицезрения собственного триумфа. Он хотел оказаться первым человеком, который увидит демона во плоти. И не желал, чтобы этот сладостный миг был испорчен некстати набежавшей слезой или глупыми вопросами коллеги!

Как это не покажется странным, но демонологи никогда не видели демона. В наш мир попадали только проекции демонов, которые чаще всего были невидимы, люди же, оказавшиеся в Нижних планах жили очень и очень недолго... Достаточно недолго, чтобы не успеть никому рассказать о том, что увидели. Даже если свет, несущий облик демона, успевал добраться до их глаз...

— Бизи, эти полиграммы надежны?

— Они абсолютно надежны! Они многократно проверены и испытаны! — Клякса начала приобретать очертания... чего-то,— Даже если бы мы призвали Короля, они удержали бы его!

— Понятно. А на демоне во плоти их испытывали?

* * *

КА-БУМ!!!

Глава 3

Столица манит молодых девушек — это непреложный факт. И неважно, будет ли это столица страны, моды или кинематографа: в любом случае ежедневно, ежечасно, постоянно сотни и тысячи юных путешественниц прибывают в столицу для того, чтобы ухватить за хвост птицу удачи. Казалось бы, на что они рассчитывают, ведь понятно, что воплотить в жизнь свои мечты, стать известной певицей, актрисой, модельером, поступить в университет или академию, найти богатого, молодого и красивого жениха сможет в лучшем случае одна из тысячи. И тем не менее, надежда в юных сердцах не умирает. Ведь они знают только об историях успеха, о том, как стала известной та самая одна из тысячи, и не знают ничего о том, что остальные девятьсот девяносто девять пополнили ряды непоступивших. И именно поэтому искательницы приключений считают, что каждой прибывшей в столицу непременнейшим образом повезет.

Ничем от этих сотен не отличалась молодая девушка, только сегодня оказавшаяся в столице. Среднего роста, стройная фигура, на вид — лет восемнадцати, смуглая кожа, черные волосы, карие глаза, искрящиеся любопытством. Ветхое серое платье, застиранное почти до прозрачности, так, что вышитое на груди имя "Салли" почти вытерлось и еле читалось, а также босые ноги только подтверждали первое впечатление.

Салли стояла у лотка, заставленного фарфоровыми фигурками. Ей чем-то приглянулась маленькая статуэтка пастушки: туфли с пряжками, пышные юбки, чулки с бантиками, фигурно заплетенные косы, бегущие следом овечки в забавных шерстяных завитках... Все мелкие детали были выполнены тщательно и с большой любовью. Девушка осторожно дотронулась пальцем до пастушеского посоха...

— А ну убери руки, нищенка! Это стоит дороже, чем вся твоя никчемная жизнь!

Салли вздрогнула и отдернула руку. Толстая торговка с покрасневшим от злости лицом уперла руки в бока:

— Что смотришь?! Думаешь, я не вижу, что у тебя в карманах нет ни сикля?

Крикливая тетка была права. В карманах Салли не было ни единой монетки. Да и карманов — тоже...

— Убирайся! — провизжала тетка.

Девушка побрела дальше. Остановилась у лотка со старыми, потрепанными книгами шагах в десяти...

— Ай! Светлые силы!!!

Торговка фарфором — ну или того, что она называла "настоящим фарфором" — неловко повернулась и ее лоток, качнувшись, упал набок. Множество фигурок посыпались на мостовую, рассыпаясь мелкими осколками. Тетка заголосила.

— Позвольте вам помочь? — подошла к пострадавшей Салли.

— Убирайся! Убирайся! Прочь! Все из-за тебя!

Девушка низко поклонилась и убежала вприпрыжку, тихонько улыбаясь. Рукав оттягивала подхваченная с мостовой фигурка маленькой пастушки.

Рынок Тенебрума носил также прозвище Торговый город и полностью это прозвище оправдывал. Здесь были городские стены и городские ворота, узкие улочки, населенные магазинами, магазинчиками, лавками и лавчонками, были огромные дворцы, наполненные самими разнообразными товарами, которые волнами лились с прилавков. Здесь была своя рыночная полиция, свои банк и свои церкви, и любому, кто впервые видел Торговый город, становилось понятно: легенда о том, что были люди, всю жизни прожившие на этом рынке никогда не выходя за его пределы — никакая не выдумка.

Как и в каждом крупном городе, на рынке присутствовали трущобы: блошиный рынок, где на лотках, перевернутых ящика и бочках, а то и просто на тряпицах, расстеленных на земле, продавалось все, что только можно представить: от яичной скорлупы до дорогих фруктов и от дорожной пыли до мечей времен первых королей.

Салли остановилась у огромной сковородки, стоявшей на костре. В ней шипели и плевались жиром бугристые сосиски.

— Без соуса два сикля с соусом три сикля, — протараторил продавец

В животе Салли заурчало, напоминая о том, что каждый человек, даже если он худенькая девушка, должен питаться, желательно часто, по возможности — регулярно. Последний раз она что-то ела еще до прибытия в столицу — если этот быстрый перехват на бегу можно назвать едой — так что к настоящему моменту в ее желудке было пусто, как винной бочке после студенческой гулянки.

К сожалению. Точно так же было пусто в отсутствующих карманах. И Салли очень сильно сомневалась, что продавец захочет отдать ей одну сосиску за фарфоровую статуэтку. Даже если бы она захотела с ней расстаться.

Девушка задумчиво посмотрела на сосиску, прикидывая вероятность успешной кражи горячей сосиски из сковородки с кипящим жиром.

— Из чего сосиски? — спросила она.

— Из мяса с чесноком.

Судя по зеленому цвету, чеснока там было гораздо больше. Если, конечно, зеленью отдавало не мясо.

— Из мяса?

— Из мяса, красавица, — заулыбался продавец, низенький кривоногий мужчина с пышными усами, в мятой фетровой шляпе, похожей по форме и цвету на свернутый половик.

— А какие звуки издавало мясо, до того как стать мясом?

— "Помогите! Нет! Куда вы меня тащите!"... — писклявым голосом озвучил продавец профессиональную шутку торговцев колбасой. И осекся.

Из-за спины Салли по узкому проходу как будто катилась волна шороха. Смолкали разговоры, крики, начинали звучать шепотки, шуршали и прятались в тайниках и за пазухами вещи...

Продавец побледнел и нервно сглотнул. Салли медленно обернулась.

По проходу шел демонолог. В черной кожаной куртке, широкополой шляпе, трость глухо постукивала по заляпанным грязью булыжникам.

Да, в Тенебруме все-таки не очень любили демонологов...

Молодой, чуть старше самой Салли, он по странной случайности походил на нее, как родственник. Такой же смуглый, такой же черноволосый, разве что глаза отливали тусклой сталью.

Такая внешность, кстати, была отличительным признаком демонологов: они все обладали темными волосами и загорелой кожей, что и послужило основанием для расхожей байки о том, что их обугливает излучение Нижних планов. Доля правды в этом была, но только доля. К тому же байка меняла местами причину и следствие: светлокожие блондины не могли стать демонологами, просто потому, что у них отсутствовали необходимые для этого способности. Причину такого явления демонология пока установить не могла.

Салли, успевшая на всякий случай скрыться в узкой щели между двумя палатками, услышала, как неторопливые шаги остановили у торговца сосисками.

— Сколько?

— Ну... э... Э...

— Э, — подытожил демонолог, — так сколько стоят твои сосиски?

— Два сикля — без соуса... — обреченно произнес продавец, — Три сикля — с соусом... Только господин не захочет их пробовать.

— Это почему? — демонолог то ли искренне не понимал, почему ему не стоит есть сосиски, купленные на улице — хотя наивные демонологи не встречаются даже в сказках — то ли просто решил поиздеваться.

Неприятные люди встречаются везде.

— Ну... э...

Трудно объяснить человеку, который при желании может устроить тебе кучу неприятностей — при чем многие из них не сходя с места — почему ты продаешь товар, который нельзя даже попробовать. Трудно. Но можно.

Салли решилась.

— Прошу прощения, почтенный господин, это моя вина.

Демонолог был удивлен даже меньше продавца.

— В чем же твоя вина, девушка?

— В эту порцию я по ошибке вместо листьев сладколука добавила нарианский лист...

Одно из самых сильных слабительных.

Демонолог с видимым отвращением посмотрел на сковороду. Сосиски уже начинали подгорать. Пальцы стиснули темный набалдашник трости.

— Мдтиино, млэот!

Вырвавшийся на свободу мелкий демон-пожиратель в мгновение ока очистил сковороду от сосисок, от жира, даже от старого нагара и скрылся обратно в накопителе.

Демонолог чуть заметной дернул щекой и зашагал дальше.

— Вот мерзавец, — прошептал продавец, убедившись, что демонолог ушел далеко и скрылся из глаз, — на целую мину товара пропало, не считая жира. Чего они сегодня злые, как осы?

— Так час назад же... — выглянула из своей драной палатки торговка сломанными амулетами и талисманами.

— А, ну да. Дочка, — обратился продавец к собравшейся уже уходить Салли, — Подожди минутку, я тебе сосиску пожарю.

— У меня нет двух сиклей.

— А я тебя угощу. Вовремя выглянула, черный как раз хотел на мне свою злость сорвать. Спасибо, выручила, — продолжая говорить, продавец сноровисто бросил на сковороду ложку желтоватого жира из щербатого кувшина и разложил очередную дюжину сосисок, которые достал из мешка под ногами.

— Так кому принадлежало мясо? — вернулась к интересующему ее вопросу девушка.

— Свинье и принадлежало.

Салли посмотрела на сосиски. В свежем виде они выглядели еще непригляднее, и создавалось полное впечатление, что если это мясо и принадлежало свинье, то только потому, что она его где-то нашла.

— Да не сомневайся, дочка. Не будет дядюшка Мимзи продавать тухлятину или кошатину. За этим тебе в Грязевую кухню надо, там гоблины и крыс на палочке пожарят и лягушек запекут в собственной икре... Вот держи.

Дядюшка Мимзи расщедрился настолько, что положил сосиску на ломоть хлеба. Черствого и пыльного.

— Так что не сомневайся — свинья. Сама настоящая.

Салли откусила кусок от угощения. Мда. Мало того, что чеснок был изрядно разбавлен посторонними травами, возможно, просто сорванными на пустыре, так и между смертью свиньи и изготовлением сосиски прошла хорошо если не неделя. Впрочем, чеснок успешно забивал все посторонние запахи.

Салли откусила еще раз:

— Спасибо за угощение, дядюшка Мимзи.

Глава 4

Она продолжала гулять по рынку, благо сосиска щедрого торговца залежалым товаром позволила заглушить грызущее изнутри чувство голода. Салли с неподдельным интересом рассматривала все происходящее: на первый раз была на столичном рынке.

Полупьяный наемник получил оглушительной пощечину от девушки, которую попытался приобнять...

Продавец расхваливает замки, "заговоренные от взлома на сто лет!"...

В плетеных клетках пищат и пытаются вылезти на свободу пушистые радужники...

Негромко подыгрывая себе на гитаре, напевает песню уличный музыкант...

Пахнет сушеными растениями от лавки травницы...

Салли обдумывала одну из стоящих перед ней проблем: где взять деньги на то, чтобы жить? Навряд ли дядюшка Мимзи продолжит кормить ее бесплатно, он и без того был чересчур щедр... Итак, где брать деньги?

Можно устроиться на работу. Но Салли не обладала навыками ни одной из профессий, поэтому сомневалась, что ее возьмут хоть куда-нибудь.

Можно воровать, но и таких навыков у девушки не было. Если не считать украденную недавно статуэтку.

Можно попрошайничать, Салли видела нищих, но среди них почему-то не было молодых девушек...

Три варианта были одинаково плохи, а значит одинаково вероятны. Салли неторопливо перебирала их, склоняясь в мысли о работе служанкой, когда случилось то, что случилось.

* * *

Салли обладала одной особенностью, крайне редко встречающейся у молодых девушек. Она не боялась. Никогда. Ничего.

И тем не менее...

То чувство, которое она ощутила, больше всего походило именно на страх: холодок, бегущий по спине, как будто множество крошечных зайчиков с мягкими холодными лапками побежали взапуски. На секунду девушке показалось, что за ее спиной стоит неясная черная фигура.

Салли резко обернулась. Никого.

Она стояла в узком проходе между двумя магазинами, фактически, щели, сжатой каменными стенами. Рядом стоял ящик с мусором, под ногами валялись очистки, но вокруг никого не было.

Абсолютно никого.

Стены качнулись и приблизились к девушке.

— Стены не двигаются, — произнесла Салли вслух, — Они каменные. Каменные стены не могут двигаться.

Стены качнулись и заколыхались, как белье на веревке. Постепенно начали стихать доносившиеся звуки шумного рынка...

Цвета окружающего мира, и без того неяркие, выцвели окончательно, став серыми. Даже низкое небо приобрело темно-серый цвет, почти черный, сквозь пелену светило угольно-черное солнце.

Солнце мигнуло, погрузив мир во мрак.

И вспыхнуло обратно, по-прежнему пробиваясь тусклыми лучами сквозь багровую пелену.

Стены стояли на своих местах, непоколебимо, как и последнюю пару сотен лет. Шум столичного рынка, несмолкающий никогда, все так же звенел в ушах, особенно громкий после неожиданной тишины.

Салли никогда не испытывала ничего подобного и могла с уверенностью сказать: она понятия не имеет, что это такое сейчас с ней произошло. Больше того: она даже не знает, у кого это можно спросить.

Девушка никогда не боялась, но сейчас испытывала неприятное чувство, очень похожее на страх.

Она медленно и осторожно, ка будто опасаясь того, что земля в любую минуту может уйти из-под ног, вышла из проулка. Остановилась на мгновение и резко обернулась. Никого. Позади нее не было никого.

Совершенно никого.

* * *

— Уби-или! — нечастный на рынке крик. Хотя и не невозможный.

— Старую Молли уби-или!

Из дверей одной из длинного ряда лавок выскочила женщина. Руки заломлены перед грудью, глаза расширены в ужасе, чепчик сбит набок, рот раскрыт в крике:

— Убили!!!

Салли, в этот момент проходившая мимо, остановилась. Как и еще пара десятков продавцов, покупателей и праздношатающихся.

Это уже не блошиный рынок, это внутренние территории Торгового города. Здесь людей просто так не убивают.

Женщина жадно выхлебала протянутую ей кружку воды и наконец рассказала, что произошло.

* * *

— Я торговала пирогами вразнос: с мясом, с рыбой, с капустой, по пять сиклей за штуку, горячие, недорого... Так вот, торговала вразнос, всегда торгую и никто не жаловался и всегда обходила постоянных клиентов. В том числе и старьевщицу, старуху Молли. Вот и сегодня, как обычно, зашла в лавку — а там нет никого. А дверь открыта. А у старой Молли нет такой привычки — двери открытыми бросать. Вот, значит, решила я, что старуха забыла двери запереть, когда наверх поднялась — там же, как у всех лавок в этом ряду два этажа: внизу сама лавка, а вверху кладовая — и пошла я по лестнице вверх, ну, чтобы старуху предупредить, что лавка открытая брошена. Корзину с пирогами внизу оставила, тяжелая она, чтобы ее по лестнице тащить, лестница-то крутая, ступени узкие... Кстати, гляньте кто-нибудь, не пропала ли корзина-то... Так вот, поднялась по лестнице, а дверь на засов заперта. Изнутри, ага. Значит, подумала я, Молли там, внутри. Стучусь, стучусь, а она молчит, и не откликается... А дверь изнутри заперта, да... Мне мысль и закралась: уж не прихватило ли сердечко у старухи? Сходила за кузнецом Винсом, он рядом живет, всегда у меня два пирога с мясом берет, когда и монетку лишнюю подкинет... Так вот, сходила я за кузнецом, он мужчина крупный, сильный, дверь с петель в момент снял, а там... А там... А там...

В этом месте женщина решила упасть в обморок.

— Да что там такое?! — взвыл кто-то не в меру любопытный из собравшейся толпы.

— Молли там, — флегматично произнес огромный мужчина с толстыми руками, в кожаном фартуке, надо полагать, тот самый кузнец Винс.

— Убитая?! — охнули сразу несколько человек.

— Да живая. Вы бы, чем эту болтушку слушать, лучше за доктором послали. Подрали ее сильно...

— Чем?! — влез все тот же любопытный.

— Чем, чем... Когтями.

Любопытные не выдержали и полезли в лавку смотреть на то, что же там произошло со старухой.

Салли не хотела ничего смотреть, резонно полагая, что не увидит там ничего занимательного, но ее подхватила толпа, волей-неволей пришлось протиснуться по лестнице вверх.

Зрелище, открывшееся глазам, действительно, было неприглядным: тюки разорваны, одежда разбросана по всему полу, частично превратившись в лоскуты, перемешанные со щепками и кусками черепицы. Это месиво наполовину скрывает лежащее на полу тело Молли, на самом деле еще живой, но покрытой кровавыми ранами, похожими, если приглядеться, на следы когтей.

— Эй, а куда убийца делся, если дверь изнутри была закрыта? — послышался за спиной Салли голос все того же неуемного любопытного.

— Расступитесь, разойдитесь! — по лестнице, сжимая магические жезлы, споро поднимались двое полицейские в темно-синих мундирах, почти черных в полумраке лестницы, только пуговицы блестели. Следом спешил недовольный врач в сером плаще, с саквояжем в руках.

Толпа расступилась и ответ на вопрос "Куда делся напавший?" стал ясен для любого, у кого были глаза: крыша над кладовой была проломлена, через огромное отверстие, оскалившееся свежими щепками досок и балок, мог выбраться не только человек, но и кто-нибудь покрупнее.

— Вызывайте демонологов, — сплюнул полицейский, — Это работа для них.

Любопытные посыпались вниз по лестнице, потащив за собой и Салли. Встречаться с демонологами лишний раз не хотелось никому. С демонами — тем более. Хотя кого из них боялись больше — вопрос...

— Непонятная история, правда? — раздался все тот же голос, который доставал всех вопросами. Салли обернулась.

На нее весело смотрела необычная для рынка, да, пожалуй и для всей столицы, девушка. Ярко-рыжие волосы, торчащие в стороны двумя пышными хвостами, загорелая кожа, задорный курносый нос, улыбающиеся изумрудно-зеленые глаза. Одежда была еще более необычной: обтягивающее темно-синее трико, короткая, выше колен пышная юбка белого цвета и черные плоские тапочки.

Так одевались разве что цирковые гимнастки.

— Я говорю, любопытная история, правда? — обратилась циркачка к Салли еще раз. Блеснули в улыбке белые зубы.

— Неправда, — отвернулась Салли, — Не вижу в этой истории ничего загадочного или любопытного.

Циркачка, все так же улыбаясь, посмотрела ей вслед. Потом перевела взгляд на пострадавшую лавку. В ее глазах не наблюдалось ничего, кроме неутолимого любопытства.

* * *

Салли ушла с рынка, отправившись бродить по улицам самой столицы. Она уже решила, что подходящей оказии ей в Торговом городе не подвернется. Ходила она долго, но в этот день ничего придумать не смогла. Пришлось ночевать в парке, свернувшись под кустом калачиком, а наутро завтракать украденной с телеги парой яблок.

Зато чуть позже в этот день ей повезло. И в трактире "Тисовый лук" появилась новая служанка.

Глава 5

Господин Сквоп не мог нарадоваться на свою новую служанку в "Тисовом луке": работящая, встает до рассвета, ложится после заката, постоянно на ногах, ест, что дают, спит, где придется, при виде входящих в зал демонологов в обморок не падает, и самое главное — с благодарностью согласилась на те деньги, от которых с презрительной миной отказывались предыдущие. Золото, а не служанка.

Салли тоже понравилась неделя, проведенная на новой работе. Ничего трудного, ничего сложного: подай-забери, принеси-отнеси... Основная клиентура трактира, демонологи из расположенной по соседству Академии, тоже ее не смущали: она быстро поняла, что молодые парни и девушки в одинаковых черных кожаных куртках просто изо всех сил пытаются показать, какие они стр-рашные. Нарочито громкие рассказы о жутких демонах, которых они "вчера изловили и посадили вот в этот вот самый накопитель... Может, выпустить, посмотреть, сколько сил он сохранил?" по большей части не имеют ничего общего с реальностью, потому что студентов начальных курсов к таким сильным демонам просто не подпускают. Преподаватели, тоже иногда захаживающие в трактир, были гораздо более серьезными людьми, но и они по большей части ухитрялись смотреть на Салли сверху вниз даже сидя за столом. Исключением был пожалуй, лишь доктор Инген, мужчина лет сорока с ястребиным крючковатым носом, преподаватель механических методов демонологии. Тот всегда улыбался девушке, благодарил за принесенные блюда, даже один раз спросил, не хочет ли она пройти испытания для поступления в АД. Салли очень этого хотела, но, во-первых, Инген не объяснил, что это за испытания такие, в связи с чем существовал риск завалить их по полной, во-вторых, ей показалось, что доктор просто шутил, ну и в-третьих, были у девушки некоторые опасения, что улыбчивость демонолога вызвана не столько вежливостью, сколько неким интересом лично к ней. А с этим аспектом взаимоотношений мужчин и женщин Салли пока не была знакома и могла серьезно ошибиться...

Иногда, в редкие свободные минуты, она выходила из трактира, чтобы взглянуть на возвышающуюся через площадь Академию демонологии. Высоченные каменные стены окружали ее, надежно скрывая происходящее за ними от людских глаз. Только три высокие башни поднимались над стенами для того, чтобы тут же скрыться в багровой пелене. Ворота в стене, соответствующих размеров, почему-то были постоянно открыты, впрочем, никто не стремился в них входить: демонологи пользовались небольшими калитками, а прохожие торопились проскочить мимо и старательно делали вид, что им совершенно неинтересно, что происходит внутри. Они даже не смотрели в ворота. Впрочем, там ничего особо интересно рассмотреть было нельзя: широкая каменная дорога, ведущая к мрачному высокому зданию с узкими окнами. Вдоль дороги росли чахлые кривые деревца неизвестной породы.

Как же Салли мечтала попасть внутрь...

Единственным, что могло бы испортить жизнь бедной служанки: это жена господина Сквопа и его милые дочери, Анна и Анжела

— Эй ты, как там тебя, Шмалли, — кричали они, сидя за столом и болтая ногами, — Где это живут такие уродины?

— Не знаю, — ответила Салли. — Я никогда не была в вашем доме.

— Я же говорю, что она дура... Эй, что ты сказала?!

На двенадцатилетних (одной почти тринадцать, другой — без месяца двенадцать) девицах была надета школьная форма: ярко-зеленые пиджаки, юбки в желто-красную полоску, черные чулки, оранжевые туфельки и круглые шляпки-котелки. Госпожа Сквоп всегда гордо говорила всем, кто интересовался, всем, кто хотел услышать, всем, кто был слишком вежлив, чтобы прекратить разговор... короче говоря, просто всем и каждому, что это — форма Эфемеридской школы для девочек-волшебниц. После чего пристально смотрела на человека и значительно добавляла "ТОЙ САМОЙ Эфемеридской школы", так что ни у кого не хватало бестактности спросить, что это за школа такая. Господин Сквоп утверждал, что его любимые девочки похожи на тянущиеся к свету знаний молоденькие цветочки. Салли про себя думала, что если этих милых девочек поставить на голову, то они будут больше похожи на цветы. На огромные такие ядовитые цветы.

Салли сноровисто собрала со столов грязную посуду, выстроила высокую башню из тарелок, забросила на макушку кувшин с грязными ложками и вилками и понесла на кухню. Анна или Анжела, кто-то из милых девочек, крикнул ей в спину "БУ!", в надежде, что служанка подпрыгнет от испуга и разобьет посуду, после чего можно будет сбегать и наябедничать мамочке. Салли и бровью не повела. С ней этот трюк никогда не срабатывал, но милые девочки с упорством, достойным вьючного животного, продолжали пытаться.

Салли вошла на кухню и прошла в посудомойное помещение. Тарелки медленно, с натугой начали подниматься в воздух и по одной нырять в мойку, наполненную грязновато-серой пеной

— Шелли, — подошла к ней госпожа Сквоп, — ты не должна...

Она поджала губы и повела носом, став похожей на акулу, которая вместо свежей крови уловила запах отравы.

— Чем это здесь воняет?!

— Не знаю, — сделала книксен Салли, — еще секунду назад здесь ничем не воняло.

Тетушка Кэрри, кухарка, возившаяся у плиты, крепкая женщина лет сорока, тихо хихикнула.

Вообще-то в этом помещении так пахло постоянно: заклинание мытья посуды уже давно начало выдыхаться, тарелки, вместо того, чтобы весело плюхаться в воду и плескаться до искристой чистоты, вяло плавали в воздухе и выползали из мойки как больные тюлени, запах же, который должен был, если верить рекламе магической фирмы "Лентус", "напоминать легкий аромат весенних трав", теперь напоминал все те же травы, только высохшие, пропущенные через лошадиный пищеварительный тракт, после чего высушенных повторно.

— Не дерзи мне, Сэнди! — окрысилась госпожа Сквоп, — Запомни, не смей приставать к клиентам! У нас приличное заведение!

"И приставать к клиентам в нем позволено только приличным девушкам", — подумала Салли.

Госпожа Сквоп была из тех женщин, которые чуть ли не с самого рождения озабочены удачным замужеством: сначала своим, а потом — своих дочек. Из крайне неудачного расположения "Тисового лука" у Академии демонологии она сумела вывести для себя по крайней мере одну выгоду: кто-то из молодых и перспективных студентов мог обратить внимание на ее кровиночек и, чем Светлые силы не шутят, взять в жены. Конечно, до минимального возраста замужества им еще расти года четыре, но госпожа Сквоп не могла допустить, чтобы один из возможных женихов отвлекся на молодую и симпатичную девицу, снующую между столиками с тарелками.

— И не смей дерзить моим дочкам!

— Ни в коем случае, — поклонилась Салли, — Ваши милые девочки напоминают мне о моем счастливом детстве.

Дочки как будто почувствовали, что здесь упомянули их и ворвались на кухню, с криками и гиканьем.

— А ну прочь! — взревела кухарка, которая терпеть не могла вторжения посторонних на кухню, делая исключения только для хозяина, с большой неохотой — для хозяйки и не делая исключения для двух шкодливых девчонок, которые постоянно порывались что-нибудь натворить: насыпать соли в джем или сахара — в фарш, устроить поединок магов на половниках и шумовках. Особенно их привлекала длинная стойка с сотнями волшебных ножей, отдельных для каждого продукта.

— Пошли вон! — кухарка, с неожиданной для довольно пухлой женщины проворностью отвернулась от стола, на котором с десяток ножей стучал по доскам, нарезая овощи для салатов. Подхватила половник — Раз! Два! — и шляпки девчонок налезли до самых ртов.

Девчонки взвыли, схватившись за поля шляпок и пытаясь их стащить, госпожа Сквоп подскочила к тетушке Кэрри, возмущенно вопя, та не осталась в долгу, не отказавшись завязать великолепную свару. Все это на фоне стучащих ножей, булькающих кастрюль, ворчащих сковородок.

В этот момент Салли, с удовольствием наблюдавшая за происходящим, что-то почувствовала.

Приступа Черноты, как она его назвала, после первого и единственного случая на рынке с ней больше не происходило, да и нынешнее ощущение на него не очень-то походило. Тем не менее, девушке казалось, что сейчас произойдет ЧТО-ТО.

Взгляд девушки заметался по кухне.

Кухарка размахивала оловянным половником перед носом хозяйки, которая ежесекундно рисковала перестать быть похожей на щуку и приобрести сходство с мопсом.

— И не надо мне здесь детей! — кричала тетушка Кэрри, — Не надо!

Чпок! Анжеле наконец удалось стащить шляпку с головы, она восторженно вскрикнула и тут же кухарка ловким взмахом вернула шляпку на место.

— И не надо на меня кричать! Найдите другую дуру трудится здесь за медные сикли!

Ножи стучали, кастрюли клокотали, сковородки шипели, как будто на них жарили живых змей...

К одной из кастрюль, с вулканически булькающим гороховым пюре, неторопливо подлетела солонка, в виде толстой розовой свинки с мелкими дырочками в пятачке и надписью "Соль" на боку. Вообще-то летающие под взмахами рук тетушки Кэрри солонки, перечницы, мельницы были вполне обычным на кухне делом, но вот эта свинья была подозрительной. Во-первых, кухарка увлеклась ссорой и своей утварью не командовала, а без команды та не действовала — даже ножи заканчивали нарезку и ложились рядом с аккуратными кучками овощей — во-вторых же...

Солонка наклонилась, как будто заглядывая в кастрюлю глиняными глазами, а затем с веселым "Плюх!" шлепнулась в пюре.

— А ну стой! — кухарка увидела непорядок и взмахнула руками. Бом! — в этот раз госпожа Сквоп не увернулась и половник звонко впечатался ей в лоб. Хозяйка отшатнулась назад и села на то, что было сзади. А сзади был табурет, на котором лежал горячий мясной пирог, только что вылетевший из духовки. Госпожа Сквоп трубно взвыла, как слониха, неудачно встретившаяся с ежом, ей в унисон заорали наконец-то сдернувшие свои шляпки дочки, и тут кухня сошла с ума.

Суп из самой большой кастрюли фонтаном ударил в потолок, сосиски спрыгнули со сковороды и, извиваясь змеей, поползли по плите, пока их не догнали и не искромсали три ножа: для говядины, для черешни и для готтендамского сыра. В продолжающие кипеть кастрюли начали запрыгивать ложки, вилки, стаканы и кружки. Вылезшее из чана тесто собралось в толстенького тестяного человечка, который, прилипая подошвами к полу, погнался за шлепающим мокрым хвостом карпом.

До кухарки, несколько секунд наблюдавшей за происходящим безобразием, наконец дошло, что происходит, и она, перекрывая весь шум, прокричала:

— Полтергейст!!!

Глава 6

Полтергейсты были довольно частым случаем проникновения демонов сквозь стихийные Прорывы. Мелкие, полуразумные, на уровне земных обезьян, они, тем не менее, оставались демонами: разрушительными и опасными. Разве что по недостатку силы полтергейсты ограничивались безобразиями, вроде того, что сейчас происходило на кухне.

Изгнать их мог даже студент АД второго курса, были и талисманы, отпугивающие полтергейстов... Вот только возникало одно "но".

И работа демонолога и талисман, все это стоило денег.

А господин Сквоп, как известно, был человеком экономным...

* * *

Никаких талисманов в "Тисовом луке" не водилось. Возможно, господин Сквоп полагал, что постоянное наличие демонологов в качестве клиентов уже является достаточной гарантией отсутствия демонических проявлений в трактире.

Ошибся.

Прижавшаяся к стене Салли окидывала взглядом творящееся на кухне бесчинство. Одной из особенностей полтергейстов было то, что чем дольше им позволяли буйствовать, тем более злыми и жестокими становились их "шуточки".

Тестяной человечек собрался в огромный шар с дырками-"глазами" и принялся гоняться по полу за визжащими дочками, хлопая "пастью" и облизываясь пойманным карпом. Лицо госпожи Сквоп смачно залепило сметаной, к которой тут же прилепились два огуречных кружка на месте глаз. Морковные кубики для салата выложили на сметанной маске широкую улыбку.

Кухарка прыгнула к двери, но тут же отскочила, отгоняемая двумя чугунными сковородками, звонко хлопающими друг о друга, как две гигантские ладошки.

— Салли! — крикнула тетушка Кэрри, — Беги! Зови демонологов!

Девушка медленно, по стенке передвинулась к дверям из кухни и выскочила наружу. Огляделась.

В обеденном заде трактира не было никого, за исключением молодого парня, который сидел в дальнем углу и безмятежно читал книгу, не обращая никакого внимания на звуки бедлама, доносившиеся с кухни.

Салли окинула его взглядом... Нет, на демонолога юноша не походил. Походил он, скорее... на богомола: тощий, узкоплечий, с непропорционально длинными и худыми руками и ногами, большие глаза, темное лицо, узкий подбородок, огромный лоб, с которого на лицо свисали пряди черных волос, чуть-чуть не доставая до рта. Читатель меланхолично взял из стоявшей перед ним тарелки яблоко и с хрустом откусил, продолжая читать.

Девушка подумала, что при всей своей странности, против полтергейста этот молодой человек не поможет и вышла на площадь.

Вечерело, пелена над Тенебрумом потемнела, на ее фоне чернели стены и башни Академии. Болотно-зеленым огнем горели факелы на столбах уличных светильников. У открытых, как всегда, ворот стоял человек. В широкополой шляпе.

Салли чуть прищурилась. Инген?

— Доктор Инген? — закричала она. Нет, слишком далеко. Она побежала через пустынную площадь.

— Доктор! — кричала Салли на бегу, — Доктор!

Видимо, демонолог услышал ее крики. Это действительно оказался преподаватель механических методов. Он становился, поджидая бегущую девушку.

— Салли, — удивленно приподнял он брови, — Что случилось?

— Доктор Инген! Полтергейст!

* * *

— Уф... — доктор Инген вбежал в двери трактира и остановился, — Староват я уже для пробежек через всю площадь...

Про себя он подумал, что причина не столько в возрасте, сколько в отсутствие практики: демонологи при необходимости быстрого перемещения предпочитают летать. Он-то побежал больше для того, чтобы Салли не отстала от него. Ей-то самой бег дался гораздо легче, она почти не запыхалась. Эх, молодость, молодость...

— Где? — окинул он помещение взглядом.

— Кухня, — Салли тоже бросила взгляд по сторонам, но зал опустел совершенно. Читатель ушел, оставив только пустую посуду и горку монеток.

Из кухни не доносилось ни звона, ни грохота, ни криков. На секунду Салли даже показалось, что полтергейст ушел.

Доктор перехватил трость и взглянул на тусклый набалдашник:

— Есть, — кивнул он, больше самому себе, чем Салли, — Для полтергейста — крупный... видимо, Прорыв был сильный...

Инген двинулся на кухню, девушка следом, скрываясь за его спиной. Салли никогда раньше не видела демонологов за работой, так что ей все было жутко интересно.

Демонолог распахнул дверь на кухню.

В нос ударил запах гари.

— Светлые силы, — констатировал он.

Все помещение было завалено кусками продуктов и посудой, вернее, уже по большей части осколками посуды. Стены были заляпаны супами, кашами и пюре, посередине этого натюрморта медленно стекало на пол кровавое пятно томатного сока. На уровне глаз плавал синий дымок от догорающих на сковороде куриных ножек. К нему добавлялись струи бурого дыма перегоревшей магии, поднимающиеся тут и там от валяющейся волшебной утвари.

Кухарка сидела на столе, на огромном подносе, обмотанная толстым слоем сосисок и мычала сквозь огромное яблоко, заткнувшее ей рот. Над головой тетушки кружились трещащие мельницы, посыпающие ее перцем и приправами.

Из чана, в котором раньше находилось тесто, торчали ноги Анны. А может быть, Анжелы. Ее сестренки нигде не было видно.

В самой опасной ситуации находилась госпожа Сквоп. Она была зажата в угол и вокруг нее кружились сотни кухонных ножей. Ежесекундно то один, то другой из них подлетал к женщине, оставляя на одежде длинный разрез. Честно говоря, одежды на госпоже Сквоп уже осталось немного, а та, что осталась, больше походила на кружевную накидку. Или на рыболовную сетку.

Хозяйка зажмурила глаза и тихо подвывала, взвизгивая при каждом прикосновении лезвий.

До того момента, пока полтергейсту покажется интереснее резать не одежду, а тело, оставалось совсем немного...

Доктор Инген ударил тростью о пол:

— Лмьпглатбмч!

На пол посыпались ножи, мельницы, тарелки, водившие хоровод вокруг лампы и Анжела, отклеившаяся от потолка, и упавшая на мешок с сухим горохом. Госпожа Сквоп медленно сползла по стенке.

Наступила тишина. Только с тихим шорохом высыпался горох из лопнувшего мешка.

Демонолог, смотревшийся посреди разгромленной кухни как черный ворон на поле боя, поднял трость. Тускло мерцавший набалдашник нацелился в угол кухни.

— Ты здесь, выходец Нижних планов... — бормотал доктор Инген, медленно переводя, — Ты здесь... Ты... — набалдашник остановился на одной из перевернутых кастрюль — здесь! Мальворо, длакщеп!

Из набалдашника-накопителя с радостным визгом вырвались струи яркого голубого света. Они ударили в кастрюлю, разлетевшуюся искореженными кусками меди, и сплелись в узорчатую сферу, внутри которой начало извиваться постоянно меняющее форму нечто. Нечто, напоминающее вихрь переливающегося тумана.

Демон стал видимым. Вернее, если уж быть совсем точным, это стала видимой проекция демона-полтергейста в нашем мире, настоящее тело мелкого демона находилось сейчас в Нижних планах и могло выглядеть совершенно иначе.

— Ч жнилглдлш ролщк жап итоп млнжтгтьбмч...

Огонь в лампе погас.

Кухню освещали только всполохи огня от корчащегося в ловушке полтергейста. Лицо демонолога казалось кошмарной маской.

— ...ч жнилглдлш ролщк льеовьбмч роължк инэ жакъ итола...

Полтергейст скрежещато завизжал, как будто кошка с железными когтями пыталась процарапать стеклянную стену.

— С жнилглдлш ротепхвап' рлолэжнгт' гтэгтъ рлпгла гпължчзникмч а мтдепх днилгп рл тингт Мальворо рлатглапьбмч игн!

Демон, пойманный в ловушку, взвыл, как ломающийся механизм.

— Олълж, льеолцмч!

По кухне полетели, все больше и больше набирая силу, потоки ледяного ветра.

— Жнилг, тхвжт! Тхвжт! Тхвжт!

Сфера-ловушка полыхнула ослепительно белым светом. И погасла. Светящаяся дымчатая струя нехотя втянулась в накопитель.

С легким хлопком зажегся огонь лампы.

Доктор Инген, улыбаясь и оттого похожий на довольного ястреба, произнес:

— Дамы, опасность миновала.

— Шпа... — кухарка выплюнула остаток пережеванного яблока, — Спасибо вам, почтенный доктор.

Дочки госпожи Сквоп заревели на два голоса, противно и неубедительно.

Хозяйка попыталась встать и закутаться в обрывки одежды, из которых нельзя было бы выкроить даже салфетки. Судя по ее глазам, она уже прикидывала, нельзя ли будет уговорить демонолога не брать деньги за изгнание, а обойтись, скажем бесплатными обедам ив течение недели. Или пяти дней. Трех.

Доктор Инген повернулся к девушке, так и стоявшей за его спиной в дверях:

— Салли...

— Доктор, сза...!

В затылок демонолога летел мясницкий тесак.

Трактир сегодня посетили ДВА полтергейста.

* * *

Демонолог молниеносно развернулся и поймал летящий предмет.

-... ди! — закончила Салли.

— Мальворо, кгтсьлэтьб!

Вырвавшийся из накопителя поток света ударил в пустоту под потолком и рассыпался клочьями огня, медленно опускающимися и тающими, не долетая до пола. Свет кометой пронесся по кухне и со звуком, крайне напоминающим хохот, пролетел сквозь стену.

Госпожа Сквоп упала в обморок.

— Светлые силы! — демонолог ударил тростью о пол, расколом каменную плиту.

* * *

Салли и доктор Инген стояли у входа в трактир.

— Я поступил крайне неосторожно, — вздохнул доктор и полез в карман кожаной куртки.

— Вы о том, что демонов оказалось два?

— Нет, это как раз не моя вина. Два полтергейста в одном помещении — редчайший случай, навряд ли кто-то из демонологов мог догадаться, что происходит. Разве что профессор Фраус... — произнес Инген с глубокой убежденностью и не менее глубоким уважением, — Ректор АД может все.

— Тогда в чем неосторожность?

— В том, что для того, чтобы изгнать второго полтергейста я выпустил одного из моих ручных демонов. Демоны с удовольствием уничтожают друг друга и там, где мне пришлось читать формулу изгнания и тратить силы, демон просто разорвал проекцию полтергейста на части. Только делать подобное крайне неосмотрительно: ручной демон после уничтожения демона дикого легко может освободиться от связывающих формул. Что и произошло... Мальворо сбежал и теперь носится по городу. Жаль, это был сильный и умелый демон, пусть и не титульный, но имянной... Придется ловить нового... Создал сам себе проблему и все по неосторожности... Салли, а ты очень испугалась полтергейстов? — сменил демонолог тему разговора.

— Совсем не испугалась, — покачала головой девушка, глядя вверх на низко висящую пелену.

Доктор улыбнулся:

— Все девушки боятся. В этом нет ничего постыдного. Разве ты ничего не боишься? — он посмотрел Салли в глаза. В очень серьезные и очень карие.

— Ничего.

— Совсем?

— Совсем.

Инген посмотрел на служанку как будто видел ее в первый раз. А ведь раньше он шутил, говоря, что она подходит в демонологи. По непонятной причуде природы способности демонолога существовали только у людей со смуглой кожей и черными волосами. Такими, как сам Инген.

И такими, как Салли.

— Салли, — неожиданно для самого себя спросил он, — а ты хотела бы стать демонологом?

Обычная девушка на прямо заданный вопрос о ее желаниях начинает кокетничать: "Ну... я не знаю... мне нужно посоветоваться...". И чем больше ее желание, тем дольше она отвечает на такой вопрос.

— Да, — ответила Сали, — Хочу. Очень хочу.

— Не каждый может стать демонологом, — вздохнул Инген. Трактирная служанка? Маловероятно... — Вот, например, посмотрите на ворота АД. Что ты можешь рассмотреть?

Салли послушно посмотрела:

— Ворота... — сказала она.

— Вот видишь, — вздохнул доктор, — вообще-то это тайна...

— ...дорога, вымощенная каменными плитами, два ряда деревьев, — продолжила Салли, — Только я этого сейчас не вижу, слишком темно. А днем хорошо видно.

Демонолог замер.

— Погоди-ка... — хрипло произнес он, — Ты видишь то, что находится ЗА воротами?

— Ну да. Они же раскрыты. Или нет?

— Раскрыты, — кивнул Инген, медленно и оценивающе рассматривая Салли. У девушки сложилось впечатление, что он ее даже измерил, — Вот только на ворота АД наложена сложнонаведенная многокомпонентная иллюзия. Все видят ворота закрытыми. Все, кроме демонологов... или тех, кто имеет способности к демонологии.

* * *

Невидимый демон Мальворо кувыркался в небе над Тенебрумом, вернее, в багровой пелене, похожей -хоть и немного — на Нижние планы. Сбежавший демон хотел немного отдохнуть, а потом поразвлекаться в неповторимом демонском стиле, по сравнению с которым выходки полтергейстов — забавная шалость.

Главное: не наткнуться снова на людишек-демонологов. Стать рабом одного из них — не самое страшное, а вот быть изгнанным обратно на Нижние планы, где происходит постояная война всех со всеми и мелкому демону — пусть и имеющему имя — придется несладко, особенно если столкнуться с тем, кто имеет титул...

В этот момент внимание Мальворо привлекла летящая над крышами фигура. Обычно такой способ использовали либо демонологи, либо сильные маги и встреча ни с теми, ни с другими не сулила демону ничего хорошего. Однако в этой фигуре не чувствовалось ни магии, ни способностей демонолога. Мальворо полетел к нему, предвкушая развлечение.

Хотя имянные демоны и разумны, но интеллекта Мальворо не хватило на то, чтобы понять: те люди, которые не владеют магией, летать не могут. Вернее, могут, но только в одном направлении.

Демон подлетал к будущей жертве, когда внезапно понял, что магической силы в ней нет. Есть демоническая.

Барон! Во плоти!

Испугаться Мальворо не успел. Скрыться не успел. Ничего не успел.

Против Барона у мелкого демона не было ни шанса.

Клочья разорванной проекции Мальворо истаяли, не долетев до земли.

Да, демоны ненавидят друг друга.

Глава 7

В трактире "Тисовый лук" шла борьба. В душе господина Сквопа боролись сильное нежелание отдавать служанку демонологам и сильнейший страх перед демонологами же.

Хозяин трактира пыхтел, потел, запинался, ежеминутно вытирал лоб огромным платком в изумрудно-бордовую клетку, не соглашался отдавать Салли в обучение, но и прямо не отказывал в этом.

— Видите ли... э... почтенный доктор, разумеется... э... каждый человек должен... это... стремиться к салосовершению... самосовершению... самосовершенствованию...

— Вы против того, чтобы ваша служанка, именуемая Салли Шеппард, прошла вступительные испытания в нашу почтенную Академию? — доктор Инген качнулся с пятки на носок, скрипнув сапогами. Он, со всем своим немалым ростом, нависал над низеньким трактирщиком, как стервятник над жертвой.

— Ни в коем... э... случае... Ваша академия хорошо... э... известна в столице... Однако опасения... э... за судьбу несчастной... э... девушки...

— Какие опасения?! — демонолог уже еле сдерживался, чтобы не наорать на упрямого толстяка, — Что с ней может произойти в стенах АД?

— Разумеется... э... ничего...

— Вы готовы отпустить ее на обучение?

— Почтенный доктор... э... мои расходы... э... связанные с девушкой... э... аванс... э... содержание...

Если быть честным, все расходы господина Сквопа, связанные с Салли, заключались в нескольких монетах, выданных ей в качестве аванса для покупки нового — не в буквальном смысле, а нового для девушки — платья, а также в выданном ей для работы фартуке и кокетливом белом беретике.

— Расходы? — Инген потихоньку начал прикидывать, не проще ли выпустить пару демонов из накопителя, чтобы сделать трактирщика сговорчивее. Если бы не магический контракт, заключенный с Салли, разорвать который можно было только по обоюдному желанию сторон, то и возиться с ним не стоило. Но увы...

— Расходы, значит... — из извлеченного мешочка на стол перед покрывшимся красными пятнами трактирщиком начали ложиться серебряные монеты, — Этого хватит, чтобы возместить ваши расходы?

— Э...

Еще несколько монет.

— Этого?

— Э...

Пальцы господина Сквопа начали дрожать.

— Этого? Этой суммы достаточно, чтобы купить рабыню... если бы в нашем городе продавались рабыни.

— Для ваших... э... целей... подходит не всякая рабыня... — сипло пробормотал господин Сквоп.

Доктор Инген высыпал остатки денег из кошелька:

— На эти деньги можно купить весь ваш трактир. Мне нужна всего лишь ваша служанка. Ваше слово?

На трактирщика было жалко смотреть. Он не поднимал глаз от стола, в горле что-то булькало:

— Видите ли... э... доктор... определенные планы...

— Да или нет?

Сквоп зажмурился:

— Участие к бедной... э... девушке...

— ДА или НЕТ?!

— Помилуйте...

— Значит, так, уважаемый, — Инген ударил тростью о пол, — Или вы берете деньги, или я выпускаю одного из своих демонов, который быстро объяснит вам, почему не стоит перечить демонологам.

— Да! — отчаянно вскричал трактирщик, — Да! Да! Да! Берите! Делайте со мной, что хотите!

Доктор Инген удовлетворенно кивнул, глядя, как медленно выгорает печать на расстеленном на столе листе магического контракта, после чего взмахнул стоявшей в углу Салли, и вышел.

— Прощайте, господин Сквоп, — неловко переступила с ноги на ногу девушка.

— Салли, — трактирщик с трудом выкарабкался из-за стола и подошел к девушке, — Я понимаю... э... ты... э... вольна сама решать... э... Осторожнее с ними. Это страшные люди, — быстро закончил трактирщик и отошел в сторону, как будто боясь, что Салли начнет задавать вопросы. Девушка посмотрела ему в спину, но ничего не сказала. Молча вышла вслед за демонологом, навсегда покинув трактир "Тисовый лук".

Господин Сквоп упал на стул, нашаривая пузырек с сердечными каплями. Нет, продавать, продавать это трактир!

* * *

По одной из улиц Тенебрума шла примечательная пара: демонолог в традиционной черной куртке, с тростью, постукивающей по плитам тротуара, и стройная девушка в дешевом белом платье в красный горошек. Девушка была среднего роста, но рядом с демонологом казалась невысокой, а из-за сходства внешности — походила на дочь. Или племянницу.

— У тебя, наверное, много вопросов, Салли? — мягко спросил доктор Инген.

Салли кивнула и чуть забежала вперед. Она пробовала идти рядом с доктором, но получалось плохо: если она делала шаги такой же ширины, как и демонолог — получалось чересчур размашистая походка, если короткие — ей приходилось перебирать ногами слишком часто...

— Много, — сказала она, — Например... — девушка посмотрела на трость, — Почему вы носите кожаные куртки?

— Светлые силы, неожиданный вопрос! — рассмеялся Инген, — Куртки... Куртка демонолога — это почти такой же рабочий инструмент для него, как и трость. Куртка демонолога это, если использовать сравнения, его щит, точно так же, как трость — это его меч. Во-первых, она защищает от излучения Нижних планов, а ты знаешь, что это за излучение... хотя... не знаешь, конечно. Излучение обиталища демонов обжигает человеческое тело, пронизая его насквозь, и если бы не кожа наших курток, то демонологи вечно ходили бы красными, как вареные раки. А так наши тела, и без того смуглые, лишь загорают, как под солнцем. Куртка, если обойтись без красивостей — наша рабочая одежда, как у кузнецов или плавильщиков. Во-вторых, — Инген взмахнул тростью, — за время службы в куртку вшиваются амулеты, на нее накладываются защитные заклинания, позволяющие защитить от неизбежных в нашей работе неприятностей. Нападающие демоны, падающие камни и кирпичи, одержимые, вампиры и колючие кусты — куртка защищает от всего. Ну и в-третьих — в ней полно карманов, в которых можно носить множество нужных и полезных вещей...

В качестве иллюстрации доктор извлек из кармана за длинный хвост механическую мышь. Мышь покачивалась туда-сюда и не подавала признаков жизни. То ли не должна была, то ли не работала.

— А демонологам может стать только смуглый, потому что на них не должно влиять излучение?

— Это... — вздохнул Инген, — большая тайна. Никто не знает, почему способности к демонологии появляются только у людей одного и того же типа: смуглых, с темными волосами, худощавых. Тысячи лет этот вопрос исследуется, но ответ так и не получен. Даже профессор Фраус... сюда...

Они свернули в узкий переулок, почти щель между домами. Почти все пространство над головами было перекрыто переходами на уровне второго этажа, по которым из дома в дом переходили люди, чтобы не спускаться на улицу. Если присмотреться, то такие же переходы были и на третьих этажах.

— Здесь дорога к моему дому короче. Так вот, даже профессор Фраус, — в голосе демонолога явственно чувствовалось безмерное уважение к упомянутому профессору и глубокая уверенность в том, что тот знает и умеет буквально все, — долго исследовавший этот вопрос, так и не смог получить на него ответ. Говорят, это единственная неудача в его научной карьере... не считая того происшествия неделю назад...

— А что случилось неделю назад?

— Несчастный случай... Кстати, ты знаешь, Салли, как учатся в Академии?

— Нет. Расскажете?

— Конечно!

Над головами скрипели доски, и изредка сыпался мусор.

— Демонологу нужно знать многое. Очень многое. Поэтому, Салли, запомни: когда будешь учиться — учи все. Ненужных знаний вам давать не будут. Даже такой, на первый взгляд, бесполезный предмет, как планография — и тот в определенный момент может выручить, а то и спасти жизнь. Не говоря уж про магию и алхимию...

— Деньги или жизнь!

Из темной щели в стене — то ли узкой двери, то ли просто пролома — выскочил человек. Всклокоченные, стоящие дыбом волосы, клочковатая нечесаная борода, грязная одежда — один из бродяг, жителей дна Тенебрума. В руке — большой нож.

Доктор Инген неторопливо повернулся к обомлевшему грабителю:

— Деньги, — спокойно сказал он и протянул руку, — Зачем мне твоя жизнь?

При этом он окинул таким оценивающим взглядом неудачливого грабителя, что тот без задержек трясущимися руками принялся обшаривать свои карманы.

— В-вот, почтенный доктор, — он протянул Ингену горсть медных сиклей, в которой сиротливо блестела одинокая серебряная мина, — в-вот, возьмите, у меня б-больше нет...

— Почему так мало?

— Д-день был неудачный...

— Если быть грабителем у тебя получается так плохо, может, тебе стоит подумать о смене занятий?

— Х-хорошо, почтенный доктор, я п-подумаю...

Доктор промолчал, задумавшись о чем-то своем. Салли с интересом переводила взгляд с него на дрожащего грабителя и обратно.

— П-почтенный доктор, — наконец осмелился напомнить о себе грабитель, — Можно м-мне идти?

— Ты слышал историю о невезучем демоне? — спокойно спросил доктор, — Он прорвался в наш мир, убивал людей и разрушал дома, до тех пор, пока не наткнулся на демонолога, профессора Джинкса. Тот подчинил демона и заточил его в камне. И демон ютился в камне тысячу лет, до тех пор, пока камень не разрушился и он не вырвался на свободу. Демон боялся, что снова попадется на глаза демонологам и снова окажется в каменном плену, поэтому он старался не нападать на людей. Но демонская натура взяла свое и демон решился убить первого попавшегося человека. Всего одного, а потом опять спрятаться. Он выследил одинокого прохожего, с ревом набросился на него... И опять оказался заточен в камне. Прохожим был профессор Джинкс.

Инген посмотрел на грабителя:

— Ты меня понял?

— Д-да, почтенный доктор. Если я опять попадусь вам, то п-пожалею...

— Ты понял меня неправильно. Если ты еще раз попадешься мне, то пожалеть об этом не успеешь. Я не так добр, как профессор Джинкс. Исчезни.

Грабитель исчез. Так быстро, как будто владел особой магией.

Доктор повернулся к девушке:

— Испугалась, Салли? — мягко спросил он.

— Нет. Я ничего не боюсь.

— Ах, да, я и забыл. Ну и правильно: людей, не владеющих магией и не обладающих способностями демонолога, бояться не стоит.

Они пошли дальше. Вышли на узкую, но все ж таки улицу с двухэтажными кирпичными домами, двумя шеренгами тянущимися вдоль тротуаров. Высокие окна в частых решетках переплетов смотрели на прогуливающихся людей.

— Доктор, — спросила Салли, — А какие испытания нужно проходить для того, чтобы тебя все-таки взяли учиться в Академию?

Инген ласково улыбнулся и обнял девушку за плечи:

— Салли, Салли... Я не могу тебе этого сказать. Это — секрет Академии и узнаешь ты его только тогда, когда войдешь внутрь. Просто поверь мне: оно очень простое.

Доктор улыбнулся еще раз.

— Знаешь, годы учебы... Наверное, это самые лучшие годы в жизни любого демонолога. Молодость, уверенность в своих силах, длинная дорога, которая ведет в будущее, в котором ты успеешь сделать столько всего интересного...

— А сейчас?

— Что?

— У вас этого нет?

— Ну... Нет, все это у меня осталось. Кроме разве что молодости.

— Скажите, доктор, а почему вас называют "страшными людьми"?

— Видишь ли, Салли... Среди жителей Тенебрума ходит легенда о том, что демонологи похищают людей с улицы, чаще всего — девушек, и проводят над ними опыты. Разумеется, это неправда, но многие верят... Я так понимаю, потому, что... Не думай, что я пугаю, просто я не зря напоминал о необходимости усердной учебы. Те студенты, которые учатся плохо, они... не выживают. Кстати, вон там, мой дом. У меня есть свободная комната, поживешь месяц у меня. Занятия в АД начинаются только через двенадцать дней, первого девкабря. За это время мы с тобой...

Салли остановилась:

— Доктор. А почему вы со мной возитесь? Я вам не родственница, не друг...

— Не родственник, не родственник... Все демонологи друг другу как родственники.

— Я еще не демонолог.

— Салли, — Инген остановился и посмотрел на девушку, — Тому, что я хочу видеть тебя в АД, есть несколько причин. Во-первых, мне будет жаль, если твой талант пропадет. А у тебя несомненно есть талант. Во-вторых, как это не горько признавать, людей со способностями демонологов последние годы становится все меньше и меньше. Если тысячи лет назад демонологом мог стать только сын демонолога, или дочь, несколько сотен лет назад мы могли отказать человеку недостаточно благородного происхождения в поступлении, то сейчас мы берем всех и все равно остается много свободных вакансий. И в-третьих... Хотя достаточно первых двух причин. Кстати, ты не проголодалась? Я бы не отказался пообедать.

Демонолог указал Салли на противоположной стороне улицы. Над широкой дверью красовалась вывеска "Перекусочная".

Глава 8

Прозвенели колокольчики над дверью, демонолог и Салли вошли в рекомую перекусочную.

— Здесь перекусывают? — спросила девушка, оглядываясь.

Помещение одновременно походило и не походило на трактир господина Сквопа. Здесь было больше места, больше столов. Светильники горели намного ярче, чем в "Тисовом луке": господин Сквоп резонно полагал, что, во-первых, посетители приходят сюда есть, а не читать, во-вторых же, чем меньше света, тем меньше посетители будут разглядывать то, чем их кормят.

— Нет, — доктор уверенно повел ее к широкой стойке, — Перекусывают в закусочной.

— А здесь?

— А здесь закусывают.

— Логично.

Над отполированной стойкой, у которой выстроилась небольшая очередь желающих подкрепиться, висел портрет до безумия рыжего человека с широкой, немного клоунской улыбкой. Под ним был выведен вычурными буквами девиз заведения: "Желудки правят миром".

— Раньше, — негромко сказал Инген, — девиз звучал немного иначе. "Желудок правит людьми". Но потом мэр Тенебрума потребовал, чтобы его изменили. Чем-то ему девиз не понравился.

— А это, — указала Салли на портрет, — кто такой?

— Это Рэндольф. Это он придумал перекусочные.

— Так чем они все-таки отличаются от закусочных?

— В перекусочных наливают спиртное.

— Понятно.

Очередь подошла к ним:

— Что будете заказывать, почтенный доктор? — широко, хотя и несколько натянуто улыбнулся человек за стойкой. Его волосы отливали все той же ярчайшей рыжиной, как и волосы Рэндольфа-основателя.

— Три сумчатых пирожка: два с жареным мясом, луком, соусом и один — со сливочным мороженым, — начал заказывать демонолог, — два шоколадных кекса с черносливом, два несладких нурдских чая, и стакан лисовиски. Ах, да. Пакетик яблочных семечек.

— Сейчас принесут, — улыбка рыжего слегка сползла набок, он повернулся в сторону кухни и проорал — Два кармана с огородной свиньей, один карман с туманом, два липких, два по одному и хвост!

— Принял, — донеслось от дверей, из которых валила плотная смесь кухонных запахов, — Лед красный?

— Льдинка с глазом! — рыжий повернулся с довольно-таки противной улыбкой, — Ваш заказ скоро принесут. Располагайтесь.

Еду в перекусочной готовили настолько быстро, что Салли с доктором только-только успели сесть за столик, как возле него появился подавала с подносом. Портреты рыжего Рэндольфа были на каждой тарелке. И на кружке. И на подносе. И на вилках с ножами.

— Пирожок с мороженым лучше съесть сразу, — предупредил демонолог, — а то начинка растает.

Сочетание горячего теста с холодным мороженым было восхитительным.

— Ешь, ещь, — доктор отпил глоток из стакана с огненно-оранжевым напитком, слегка флуоресцирующим, — Лисовиски Рэндольфа. Отличная штука, согревает так, что прямо прожигает насквозь. Гениальный малый, хотя и сумасшедший на всю голову...

— Почему оно такого цвета?

— Магия.

— А почему здесь все разносчики — рыжие?

— Парики. Требования Рэндольфа.

— А почему все они улыбаются? Им же не весело.

— Требования Рэндольфа.

— Почему они ему подчиняются?

— Он платит. Деньги правят миром.

— А разве не желудки?

Демонолог рассмеялся:

— Возможно. Никогда не задумывался над этим вопросом. Выпей чаю.

Он отхлебнул еще немного виски. Салли с интересом покрутила в руках кружку с темной дымящейся жидкостью, затем посмотрела на лежащий рядом на блюдце кусочек сахара:

— Зачем сахар? Ведь вы просили несладкий.

— Это же нурдский чай. В него нужно положить кусочек сахара, чтобы он стал несладким.

— А если не положить, он будет сладким?

— Нет. Просто невкусным, с неприятным привкусом.

— Забавно.

— Разве ты никогда его не пробовала? Это самый распространенный напиток к Тенебруме.

— Нет. Я ведь не отсюда.

— А в "Тисовом луке"?

— Там его никогда не подавали. Не знаю, почему...

Чай на самом деле с сахаром оказался лучше: Салли попробовала сначала совсем без сахара, а потом — с ним.

— Вкусно.

— Ничего, — подмигнул доктор, — Вот станешь студентом и еще возненавидишь этот чай. Многие студенты только его и пьют, считается, что нурдский чай очищает мысли и улучшает память...

— Почему вы так уверены, что я стану студенткой? Я ведь могу и не пройти испытания.

— Чем больше я с тобой общаюсь, Салли, тем больше понимаю, что ты имеешь все шансы. Вот подумай: у тебя есть страшная тайна?

Салли подумала:

— Есть.

— Вот видишь. И у меня есть. И у всех демонологов. Ты не слышала, что АД называют иногда Складом Скелетов?

— Нет. А почему?

— Что такое скелет?

— Набор костей внутри человека.

— А что такое "скелет в шкафу" ты знаешь?

— Набор костей внутри шкафа?

— "Скелет в шкафу" — это страшная тайна, спрятанная от других людей. Есть... не знаю, примета, поверье, легенда... что у каждого, кто приходит учиться в АД есть за плечами некий жуткий секрет.

— А...

— На будущее: никогда об этой тайне не спрашивай. У демонологов не принято расспрашивать о прошлом. Если человек захочет — он сам тебе расскажет. На первом курсе студенты-демонологи играют в такую игру, "Покажи шкаф", называется.

Они закончили еду и посидели за столом, наблюдая, как грязная посуда поднимается в воздух и плавно летит в посудомоечную.

— Ну что ж, Салли, пойдем? Я покажу тебе, мою квартиру. Правда там... слегка неприбрано...

— Ничего страшного. Доктор...

— Называй меня Ричард.

— Ричард, я буду жить у тебя до первого девкабря? А что я буду делать?

Лицо доктора прибрело озадаченное выражение вечно занятого человека, для которого неделя ничего неделания — уже праздник и предел мечтаний.

— Мда... А что бы ты хотела делать?

— А можно я буду работать?

— Где?

— Здесь.

— Здесь?!

Доктор обвел рукой перекусочную.

— Да. Мне здесь нравится.

— ну, не знаю... Тех, кто работает в перекусочных Рэндольфа не слишком-то уважают...

Салли хитро улыбнулась:

— Но ведь у демонологов не принято спрашивать о прошлом?

Глава 9

В открытую форточку, часто махая крылышками, влетела... нет, не птица. Салли проводила непонятный предмет взглядом. Похоже на птицу, только сложенную из листа бумаги, вроде тех, которые любят мастерить и запускать дети.

Бумажная птица сделала круг над спящим Ингеном, скомкалась в аккуратный квадратный пакетик и упала, щелкнув демонолога по лбу. Доктор слегка пошевелился, но не проснулся. Вчера он, приведя девушку к себе домой, занялся неким механическим проектом и уснул далеко за полночь, прямо за рабочим столом. По крайней мере, когда утром Салли вышла из комнаты, демонолог спал, откинувшись в кресле, ястребиный нос глядел в потолок.

Девушка влезла с ногами на другое кресло и огляделась.

Квартира доктора Ингрена выглядела как типичное холостяцкое гнездо, где порядок и уют принесены в жертву удобству хозяина.

Узкая прихожая, в которой можно только поставить обувь, повесить верхнюю одежду на массивные крючья вешалки — выглядели они так, как будто на них вешают не одежду, а нежеланных гостей, по три-четыре штуки на каждый крюк — и протиснуться дальше.

Маленькая кухня с похожим на крепостную бойницу окном, небольшой плитой, холодной, как надгробие, заставленной разнообразной посудой, от фарфоровых чашек, до толстостенного стеклянного котла, закопченного с одного боку. Еще на кухне стояли два табурета и стол, на котором мирно стоял огромный медный чайник.

Две спальни, в каждой из которых стояла кровать и... И все. Больше в этом помещении, смахивающем на пенал, не помещалось ничего. Разве что несколько полок и квадратное окно под самым потолком. Потолки, надо признать, в квартире были высокие футов в десять, а то и пятнадцать.

Самым же главным помещением и основным обиталищем доктора была большая комната. Здесь стоял рабочий стол, с различными деталями, детальками и деталюшками механизмов, до разработки которых Ингрен, судя по всему, был сам не свой. На стене в идеальном, хотя и непонятном постороннему взгляду порядке располагались еще более непонятные инструменты. На одной из стен. Вдоль другой стоял огромный шкаф, висели полки с книгами и просто предметы, вроде двух гигантских рогов или пустой птичьей клетки. Из корзин на полу торчали свитки, а может и чертежи. Рядом с креслом, в котором устроилась Салли, стояла большая стеклянная банка с серой полужидкой массой, которая иногда всплескивала и как будто пыталась перелезть через край. В углу стоял скелет с расставленными в стороны руками и слегка кривовато приделанным черепом, из-за чего костяк выглядел так, как будто собирался развести руками и вздохнуть "Вот незадача...".

Судя по всему, именно в этой комнате доктор Инген и существовал большую часть своего нахождения в квартире. Здесь он ел (пустая тарелка на подоконнике), здесь он спал (раскинувшийся в кресле доктор слегка всхрапнул), здесь он работал (все остальные предметы) здесь он и... Салли подняла завалившийся под стол кружевной предмет женского туалета. Судя по всему личная жизнь демонолога проходила тоже здесь. Правда, непонятно, где именно... И была ли находка следом личной жизни или остатком от какого-то эксперимента. Девушка с подозрением посмотрела на скелет. Тот стоял, как стоял. Салли растянула ажурную тряпочку на пальцах и тут же выяснила, что к скелету она отношения не имеет: в ней могли одновременно поместиться и Салли и скелет, стоя плечом к плечу. Похоже, доктор предпочитал женщин с крупными формами...

В форточку влетела еще одна бумажная птичка. Точно так же скомкалась и щелкнула Ингена в лоб. С тем же результатом. Демонолог не проснулся.

Салли посмотрела на скелет. Тот ничего не сказал. Серая масса в банке тоже промолчала.

Непонятно.

В следующие минут пятнадцать в комнату влетели еще пять птичек, последние две — почти одновременно. Разбудить мирно спящего Ингена не удалось ни одной. Салли наблюдала за нашествием бумажных летунов со все возрастающим недоумением.

Очередная птица отличалась от своих товарок: она была крупнее и сделана из ярко-красной бумаги. Птичка сделала круг на посапывающим демонологом и открыла бумажный "клюв"...

— ИНГЕН!!!

Сердце Салли два раза глухо стукнуло в животе, возвращаясь из пяток. Она поняла, что на секунду забыла, как нужно дышать. Рев, который издала, "птичка", выбивал из колеи. Да что там из колеи — Салли чуть из одежды не выпрыгнула.

Подскочивший демонолог пару раз взмахнул тростью, намереваясь поразить некоего неизвестного врага. Враг под удары не подвернулся, поэтому доктор остановился и, наконец, открыл глаза.

Красная птичка прыгнула ему в ладони и развернулась в листок бумаги с коротким текстом.

— Светлые силы! — охнул Инген, прочитав написанное. Он подпрыгнул на месте, похоже, попытавшись пойти сразу в трех различных направлениях и тут увидел сжавшуюся в кресле Салли. Доктор секунду посмотрел на нее, потом закрыл один глаз. Открыл его и закрыл второй. Судя по всему, он пытался понять, не мерещится ли ему.

— Салли Шеппард. Светлые силы, я про тебя совсем забыл... ты уже проснулась? Как спала?

Инген качнулся, явно вспоминая что-то очень важное.

— Вот, держи, — он кинул девушке ключи от квартиры, — Меня срочно вызвали... профессор Фраус прислал записку... — доктор пересчитал бумажные комочки на полу, — восемь записок! Короче, я тороплюсь, захочешь сходить в город — закрой дверь, я тороплюсь... В "Турбид"... ай... — он махнул рукой и скрылся за закрывающейся дверью.

* * *

Салли задумчиво покачала туда-сюда дверь в квартиру демонолога. После его неожиданного ухода, она послонялась по квартире, позавтракала чаем с кексами, которыми можно было забивать гвозди, а то и пробивать крепостные стены, полистала книги, заглянула в чертежи, полюбовалась на различные интересные предметы... Наконец, ей надоело сидение в четырех стенах и она решила отправиться погулять по Тенебруму. И зайти договориться о работе на ближайшие недели.

Экскурсия началась и пока застопорилась у двери. Очень, надо признать, любопытной двери. Выглядела она как самая обычная: филенки, петли, ручка, замочные скважины, вот только открывалась так туго, как будто была цельносвинцовой. И с обратной стороны была плотно покрыта узором, в котором без труда угадывались антидемонические чертежи. Демон не смог бы не только пройти через эту дверь (не говоря уж про СКВОЗЬ нее), но даже приблизиться к ней. Доктор Инген, при всей своей странноватости, все ж таки оставался демонологом.

Разумеется, воры, как правило, не являлись демоническими сущностями и если девяносто девять процентов из них не стали бы даже смотреть в сторону квартиры демонолога, которые считались людьми мстительными и неприятными, то все равно оставался один процент, который полезет в жилище именно демонолога чисто из воровской удали. От таковых ухарей квартиру защищали замки, ключи от которых Инген ей и отдал. Судя по форме ключей, замки тоже были необычными и как бы не личным изобретением доктора, который специализировался на механике. Конечно, на ее применении в демонологии, но если человек может создать механизм, помогающий в охоте на демонов или в их призыве, то что мешает ему придумать замок?

Обдумывая эту мысль, Салли защелкнула оба замка и принялась спускаться по лестнице.

Пик.

Девушка остановилась.

Пик.

Пищало в кармане платья. В том самом, в котором лежали ключи. Салли достала связку. Два ключа, один с фигурной бородкой и второй, прямая пластина с многочисленными просверленными отверстиями. Ключи висели на кольце с брелком в виде совы из вороненого металла. Один глаз совы был хитро прищурен, во втором был вставлен маленький красный камушек.

— Пик, — сказала сова, в камушке мигнул красный огонек.

Салли с интересом покрутила брелок. Наверняка писк — не просто так. Но что он должен означать?

Пик.

Поразмыслив как следует, девушка осторожно нажала на мигающий совиный глаз. В двери щелкнул потайной засов. Хитрый доктор Инген...

* * *

Поход по городу Салли начала с перекусочной. Ей обрадовались, с сожалением заметили, что буквально два дня назад они заняли все вакансии, но попросили не расстраиваться, а зайти через пару деньков — место обязательно появится.

Нисколько не расстроившаяся девушка вежливо поблагодарила и отправилась гулять по улицам столицы и осматривать город.

Кому-то менее притязательному Тенебрум показался бы мрачным и неприятным: узкие каменные улицы, с булыжниками, несмотря на сухость, выглядевшие влажными и склизкими, мрачные темные дома, которые, казалось, наклоняются вниз и с неодобрением смотрят очками-окнами на прохожих, одетых преимущественно в черное и серое... Если где-то и мелькнет зелень, то, скорее всего, это будет пятно окислов на бронзовом пожарном гидранте... Высокие трубы, из которых стелятся лисьи хвосты перегоревшей магии... И над всем этим — низковисящая багровая пелена.

Но Салли с интересом оглядывалась по сторонам, находя что-то любопытное и интересное, то, что, скорее всего, давно стало для жителей Тенебрума скучным и обыденным, но привлекало внимание того, кто оказался в городе впервые.

Попадающиеся изредка буровато-красные будки с застекленными дверями. Салли видела, как в одну из таких будочек заскочил человек в пальто и шляпе-котелке. Он раскрыл книгу, лежащую на полке, что-то быстро написал, вырвал лист и бросил его в воздух. Лист плавно качнулся, на мгновенье повиснув... Сложился в уже знакомую бумажную птичку, которая полетела вдоль улицы.

Полицейские в темно-синих мундирах, в блестящих начищенных медных касках. На поясе у каждого покачивался магический жезл, из которого, в случае надобности могла вырваться морозящая магия, останавливающая любого беглеца, а то и убийственная молния.

Торчащие посреди каждого перекрестка квадратные кирпичные столбы с циферблатами, чтобы каждый, кому это нужно мог узнать, сколько сейчас времени, в каком знаке Зодиака находятся светила, а заодно — месяц и год.

Решетчатые витрины многочисленных лавочек, в которых продавалось все, что угодно, от свежих булок до старинных книг и археологических редкостей. Иногда — совершенно неожиданные вещи: над одной из дверей подмигивала разноцветными буквами вывеска "Громоотводы на любой вкус".

Цокая железными копытами, по улицам степенно катились металлические лошади, тянущие за собой пролетки с пассажирами. Бока лошадей лоснились вороненым металлом и смазкой, глаза горели красным огнем, из ноздрей иногда вырывались струйки перегоревшей магии.

Или вот, например...

Огромное, массивное здание с колоннами. Вдоль всего фасада тянутся огромные медные, чуть потускневшие буквы "Турбид-Банк". Над буквой "Р" — символ банка: сидящий на берегу реки юноша, закинувший удочку в воду и ловящий рыбу.

Любопытное здание. Вдвойне любопытное тем, что возле него толпились люди, что для банка, согласитесь нехарактерно. В особенности, если большую часть этих людей составляют полицейские, официальные лица в строгих черных пальто, одинаковые, как грачи, и демонологи.

Салли остановилась на противоположной стороне улицы, с интересом рассматривая происходящее. Как мог убедиться любой прохожий, в банке что-то произошло, о чем недвусмысленно говорил крученый черно-желтый шнур, окружающий банк по периметру. Наверное, этого шнура принесли целую катушку. Прикатили.

— Салли!

Девушка удивленно присмотрелась. От обсуждавшей что-то толпы отделилась знакомая фигура в кожаной куртке.

— Салли, — удивленно поднял брови доктор Инген, подходя ближе, — А ты что здесь делаешь?

— Гуляла, — пожала девушка плечами, — А вы?

— Работаю, — вздохнул доктор, — Сейчас прокураторы очистят здание, или убедятся, что демонов в нем нет, и наступит моя очередь как эксперта. Придется объяснять, каким это образом демон сумел проникнуть в здание мимо всех охранных систем...

Инген кивнул в сторону других демонологов. Салли только сейчас обратила внимание, что они отличаются от преподавателей Академии тем, что на левой руке каждого светится синяя повязка. В остальном — точно такая же одежда: кожаные куртки, широкополые шляпы, трости...

— А что делают прокураторы?

— Очищают от демонов. Изгоняют их.

— А я думала, этим вы занимаетесь.

— Занимаемся. Только каждый должен делать свою работу. Наше дело — демонов изучить, исследовать, препарировать... Дело прокураторов — их изгонять.

— Доктор Инген, почему вы не на месте? — раздался мерзкий голос, похожий на скрежет разрываемого металла.

К ним подошел человек в кожаной одежде демонолога. Широкоплечий, однако худой настолько, что куртка болталась на нем так, как будто под ней вместо тела был проволочный каркас. Шляпу он держал в руке, так, что на всеобщее обозрение была выставлена голая абсолютно лысая голова. Обтянутое кожей лицо, с впавшими щеками и выступающими скулами, как у голодающего или долго болевшего. На этом лице выдавался вперед крупный острый нос, похожий на топор. Темные, почти черные глаза буквально впились в Салли.

— Кто это? — скрежетнул он.

— Моя знакомая, доктор Клейн, — спокойно ответил Инген. Хотя было заметно, что спокойствие далось ему не очень-то легко.

— Со знакомыми нужно общаться в свободное время.

— В настоящий момент я более чем свободен.

— О вашем поведении будет доложено профессору Фраусу, не сомневайтесь, — неприятный незнакомец наклонился к демонологу, до крайности напоминая слегка раскинувшего крылья грифа-стервятника.

— Не сомневаюсь, — процедил Инген.

Незнакомец развернулся и ушел, постукивая тростью по мостовой.

Доктор Инген сжал набалдашник своей трости:

— Вот мерзкий тип...

— Кто это был? — выглянула из-за его спины Салли.

— Доктор Аверсанд, наш новый преподаватель безопасности, вместо покинувшего нас доктора Бизи. Он появился у нас всего неделю назад, но успел уже достать всех. Откуда он только взялся, колж еоталглмвц...

Салли тихонько улыбнулась:

— Представляю, как будут любить его студенты... — сыронизировала она.

— А ты не боишься, что он тебя невзлюбит?

— Вы забыли. Я ничего не бою...

Девушка вздрогнула. Опять появилось неприятное ощущение, что за ее спиной стоит черная угрожающая фигура. Окружающий мир начал стремительно глохнуть и терять краски.

Приступ Черноты вернулся...

Глава 10

Доктор Инген дернулся от неожиданности. Салли Шеппард, девчонка, которая не боялась ничего и только что разговаривала с ним вполне спокойно, внезапно качнулась и схватила его за рукав, вцепившись так, что заскрипела кожа. Зрачки Салли расширились так, что заполнили почти всю радужку, лицо побледнело до снежной белизны.

— Салли... Салли?

Девушка не реагировала, застыв, как будто к ней применили заклинание Мармораре. Демонолог растерялся. Одно дело — справиться с вырвавшимися демонами, тут ты точно знаешь, что делать, что говорить и какого цвета свечи зажечь. И совсем другое — помочь молоденькой девушке, которая того и гляди свалится в непонятном приступе.

Инген попытался осторожно разжать ее пальцы, но безуспешно: пальцы сжимали рукав как тиски. Демонолог обернулся, чувствуя некоторую беспомощность: он не знал, что делать и даже не знал, кого позвать на помощь.

— А-ах! — услышал он долгий вздох и понял, что все это время девушка не дышала.

— Салли! — он схватил ее за плечи и взглянул в глаза, темные, карие, но уже вполне обычные, — Что это было? Что с тобой? Тебе нужен врач?

Девушка посмотрела на доктора — демонологии, отнюдь не медицины — и осторожно сняла со своих плеч его пальцы.

— Не знаю, — тихо сказала она, — Я не понимаю, что со мной...

Инген почувствовал неладное. В девяти случаях из десяти за непонятными событиями стояли объекты исследования АД. Вселившиеся демоны, вампиризм, полтергейсты, и самый обычный случай "непонятного" — проклятье.

* * *

Что есть проклятье?

Вопрос не так прост, как может показаться. Можно сказать, что проклятье — это когда на человека сваливаются с более-менее заметной частотой неприятности, от мелких до крупных и самой крупной, каковой без сомнения является смерть. Можно вспомнить, что проклятыми бывают люди, предметы, строения или детали ландшафта. Можно упомянуть о том, что иногда проклятье возникает без желания проклинающего, а иногда его насылают намеренно.

Можно.

Все это будет верным в частности и неверным в целом.

Профессор Эббот в своем труде "О дефинициях" рекомендует вначале определить класс объектов, к которому относится определяемый объект, а затем перечислить характерные особенности позволяющие отделить его от своих собратьев по классу. Так, например, тигр относится к классу "кошачьих", а характерными особенностями, отличающими его от иных кошачьих, будут размер, окрас и ареал обитания. При этом профессор предостерегает от включения в перечень характерных особенностей тех признаков, которые определяющими не являются. Так, например, не стоит писать о том, что у тигра — четыре ноги, так как трехногий тигр все равно остается тигром, в чем легко могут убедиться те, кто приблизится к нему достаточно близко и отпрыгнет недостаточно быстро.

Так вот, если воспользоваться рекомендациями уважаемого профессора и дать определение проклятью, то оно будет звучать так "Проклятье — случай Прорыва из Нижних планов демонической сущности, выраженный в прикреплении ее к человеку или предмету".

Да, проклятый предмет — предмет, к которому прикреплен демон, вредящий тому, кто тем или иным образом вступит с этим предметом в контакт. К проклятому же человеку прицеплен демон, вредящий ему всевозможными способами, в зависимости от своей фантазии, у демонов, надо признать, достаточно богатой...

Таким образом, чтобы снять проклятье, нужно для начала определить прикрепленного демона, после чего изгнать его.

Первым делом, господа студенты...

* * *

Лекция по демонистике, прослушанная двадцать лет назад, всплыла в голове Ингена и легла обратно.

Если Салли проклята — в этом нет ничего страшного. Если рядом есть обученный демонолог, конечно. Проблема известная — проблема наполовину решенная. Изгнать демона, который к ней прицепился — нетрудно. Тем более, что демоны проклятий никогда не бывают сильными: долгое пребывание на одном месте противоречит самой хаотической природе демонов и более-менее сильный даже не будет прикреплен. Просто не получится.

— Салли, — взгляд доктора стал профессионально цепким, руки начали водить тростью вдоль тела девушки, — Как часто у тебя происходят эти приступы? Давно ли начались? В чем выражаются?

Салли качнулась, потом перевела взгляд на Ингена:

— Простите, что?

— Как часто у тебя происходят эти приступы?

Девушка подумала немного:

— Сегодня второй раз.

— Когда началось?

— Началось... Неделю назад.

— В чем... — демонолог приобнял все еще покачивающуюся девушку за плечи, худые и горячие, — Пойдем присядем.

Они сели на скамейку неподалеку.

— В чем твои приступы выражаются?

Салли задумчиво смотрела на перемещения демонологов и полицейских возле банка:

— Чувствую присутствие чего-то очень и очень опасного... Для меня опасного... Страшного, наверное... Не знаю, никогда не боялась. В глазах темнеет. Пропадают цвета. Исчезают звуки. Солнце кажется черным...

Доктор задумчиво оглядел багровую пелену, пытаясь понять, в какой именно стороне сейчас находится солнце.

— Пелена, — кивнула Салли, — но солнце все равно видно. Ослепительно-черное.

Хм... Демонолог задумался. Погладил темный набалдашник трости. Демоны в нем не беспокоились, а, значит, не чувствовали своих собратьев в Салли... Что не говорит о том, что девушка не проклята — сплошь и рядом умные демоны прячут свою демонскую сущность от своих собратьев. По хорошему, девушку надо в АД, проверить в лабораториях — от тамошних датчиков не спрячется даже сам Император, появись он в этом мире... Не допусти Светлые силы, конечно. Но, все равно, описание Салли не похоже ни на одно из известных Ингену проклятий. Что опять-таки ни о чем не говорит: все ж таки специальностью доктора проклятья не были...

И все равно доктор Инген чуял, что к проклятьям история девушки не имеет отношения. Чувствует присутствие чего-то страшного... Инген быстро взглянул на здание банка:

— При каких обстоятельствах у тебя произошел первый приступ?

Девушка помолчала немного:

— Неделю назад. На городском рынке.

Не может быть!

— Салли, ты там видела что-нибудь необычное... — в Нижние планы недомолвки! — Демонов? Ты видела в тот день демонов?

— Нет. Только след одного из них.

— Какой след? — быстро спросил Инген. Его крючковатый нос хищно заострился, ястребиные глаза азартно сверкали.

— Женщина, — девушка глубоко вздохнула, — Там была женщина. Старуха. На не напал демон... и разломал крышу в ее доме.

Есть!

— А еще ты когда-нибудь видела демонов?

Салли подумала:

— Да. Полтергейсты в трактире.

— Перед их появлением у тебя был приступ?

— Нет. Я же говорила, что приступов было только два: на рынке и сегодня...

Доктор удовлетворенно откинулся на спинку скамьи и закинул ногу на ногу. Похоже, он не ошибся, пригласив девушку в АД: у нее есть способность чувствовать демонов. Причем, что немаловажно — только крупных демонов. На рынке бушевал Барон Кивасигас, первый демон в истории демонологии, призванный в телесном облике. Кто из демонов ночью проник в банк — неизвестно, но, судя по реакции банковских амулетов — тоже в ранге не ниже Барона. Очень, очень полезное приобретение для АД...

— Салли, — ласково спросил он, — Ты как себя чувствуешь?

— Лучше. Совсем хорошо. Никаких следов от приступа.

— Иди домой, поешь, полежи... Деньги на обед есть?

— Есть немного.

— Ну, иди. Отдыхай.

Девушка улыбнулась доктору, подмигнула и, упруго поднявшись со скамьи, зашагала в сторону дома, звонко стуча каблучками. Доктор смотрел ей вслед, невольно улыбаясь.

— Развлекаетесь? — проскрипел мерзкий голос. Инген вздохнул. Доктор Аверсанд ухитрялся одним своим появлением превратить хорошее настроение в плохое, а плохое — в отвратительное.

— Это будущая студентка АД.

— Вот в будущем и будете заниматься студентками. А сейчас вас ждет работа. Прокураторы закончили осмотр здания.

— Нашли следы демона?

— Ни малейших.

— Тогда кто же проник в банк?

— Судя по всему... — Аверсанд сделал театральную паузу, — Демон.

— Это как? — он что, издевается?!

— Пойдемте, увидите все сами.

* * *

Доктор Инген подошел к демонологам, стоявший небольшой группой чуть в стороне от полицейских. Пожал руку своему давнему знакомому, руководителю прокураторов, старшему инспектору Ригиду:

— Добрый день.

— Добрый он для полицейских. Несомненно, что проникновение осуществлялось неестественными силами, так что дело об ограблении отдали Кустодии.

— Не повезло. У нас в городе последнее время вампиры не появлялись?

— Появлялись. Один, в Вест-Арвуме.

— Да... С девственницами там негусто.

— Ищите, — пожал плечами Ригид, — Мы же ищем.

— Так что там произошло в банке?

— Головоломка. Пойдемте, посмотрим.

Демонологи впятером — Инген, Ригид, Аверсанд и два прокуратора, доктору незнакомые — подошли к широко раскрытым дверям банка, у которых их поджидал тоскливый голован, полномочный представитель господина Зильберзака.

Глава 11

Голованы были представителями народа, жившего в Тенебруме наравне с людьми, гигантами, эльфами, датурами и другими многочисленными и не очень народностями.

Внешностью голованы обладали несколько примечательной: небольшой рост, чуть выше плеча взрослого человека, узкое, худое тело, тонкие ручки и ножки, длинные пальцы... и все это венчает огромная безволосая голова. Маленький безгубый рот, крохотный носик-кнопочка... и большие, просто огромные глаза, занимающие чуть ли не половину лица.

Когда-то, давным-давно, голованы тихо-мирно жили в долинах Казеумовых гор, растили ягодные кусты, ловили рыбу в холодных ручьях, пели свои странные песни... А потом в их долины пришли люди. И обнаружили, что в холодных ручьях прекрасно ловится не только лосось, но и маленькие крупинки желтого металла, больше известного, как золото.

Нет, поначалу все было по-честному: люди предложили голованам добывать золото и продавать им. Вот только в больших головах находились не менее большие мозги. Это, разумеется, не означало, что голованы умнее людей. Они просто лучше считали. Намного лучше.

Быстро подсчитав, голованы установили, что цена, которую люди предлагают им за золото, конечно, честная, бесспорно: она честнейшим образом говорит о том, что люди считают голованов грибами... хотя, нет. Даже гриб понял бы, что его хотят обмануть.

Голованы, которые воинственным народом не были никогда, вежливо объяснили людям, куда им следует идти с такими ценами. А именно: домой, за деньгами. И назвали свою цену, которая была несколько побольше предложенной людьми, но позволяла людям получить некоторую прибыль. К сожалению, люди не хотели некоторую, они хотели прибыль огромную. И в горные долины голованов пришли войска.

Трудно сказать, чем бы закончилось дело, если бы у золотых ручьев жил другой народ... Но голованы быстро посчитали, что вести войну для них в любом случае будет менее выгодно, чем сдаться сразу. И сдались. Собрали вещи, жен и детей и уехали.

Прошло совсем немного времени и выяснилось, что золото в Казеумовых горах закончилось. Зато в руководстве каждого банка сидят невысокие существа с огромными головами и больщущими золотистыми глазами, в которых как будто отражается весь блеск отобранного у них золота.

Голованы внезапно поняли, что больше всего им нравится считать деньги. А считают они лучше людей. Намного лучше.

С тех пор всеми банками начали ведать исключительно голованы, людям с ними было не тягаться.

Прошло две тысячи лет.

Ничего не поменялось.

* * *

— Господин Гроссеташ, — прокуратор коротко поклонился головану в бархатном зеленом костюме, — Это наши эксперты. Вы позволите им ознакомиться с местом преступления?

Голован тоскливо вздохнул и кивнул. Доктор Инген внутренне усмехнулся и подумал, что по одному виду полномочного представителя можно понять, что дело вовсе не в антидемонских ловушках, иначе голован вел бы себя иначе и грозился подать в суд за некачественно предоставленные услуги.

— Пройдемте, — тихим шелестящим голосом произнес Гроссеташ.

Дубовые двери банка распахнулись.

Внутри, в зале под огромным сводчатым потолком, было непривычно тихо и безлюдно. Быстрое цоканье ботиночек голована заглушалось дружным топотом сапогов демонологов по мраморным плитам пола.

— Вот, — Гроссеташ остановился в центре зала, — Вот здесь он проник в банк.

Демонологи остановились. Доктор Инген оглянулся — пустые стойки, кресла, столики, никаких следов проникновения — после чего, заметив взгляды остальных, поднял голову.

В стеклянном куполе над центром зала отсутствовала одна из секций. Осколков на полу видно не было, то есть, ее не разбили, а аккуратно вынули. Аккуратно вынули стеклянную пластину площадью в квадратный ярд, толщиной в четыре дюйма и весом в сорок стоунов. Хм.

Нет, он, Инген, справился бы, как, в принципе и любой маг, умеющий летать и владеющий соответствующими заклинаниями...

— Подождите секундочку, я взгляну... — демонолог стукнул тростью о пол и взлетел вверх.

Из отверстия дул ветер, резко пахнущий перегоревшей магией. Ну да, так и есть: крепления отогнуты и пластина вытащена наружу. Вон она лежит, у подножия купола...

— Пока, — спустился Инген вниз, к ожидающим его, — признаков присутствия демонов не видно.

— Пока — да, — кивнул голован, — Пройдемте к лифтам.

Вся группа вошла в кабину, голован задвинул бронзовую решетку:

— Вниз.

Лифт послушно двинулся, еле слышно гудя и со щелчком останавливаясь на мгновенье на каждом этаже.

Первый подземный этаж...

Второй...

Третий...

Лифт остановился.

Господин Гроссеташ тоскливо вздохнул, посмотрел на своих спутников...

— Вниз, — повторил он.

Лифт двинулся дальше. Вниз, в подподземные этажи.

Первый...

Второй...

Лифт шел вниз и вниз. Наверняка он уже спустился ниже, чем бывал любой человек в столице, и теперь шахта пролегала в материковой породе.

Вниз и вниз...

Вниз и вниз...

— Как проникший в здание управлял лифтом?

Голован вздрогнул и посмотрел на Ингена снизу вверх:

— Никак. Он спустился по шахте. БЕЗ лифта.

Кабина качнулась и остановилась.

Подземное хранилище банка "Турбид". Место, где до сих пор люди бывали крайне редко. Последний раз... да-да-да, сто тринадцать лет назад, знаменитый вор по прозвищу Неуловимый. Где-то здесь должно сохраниться обугленное пятно на полу на том месте, до которого он дошел...

Демонологи сжали трости. Раз они здесь еще не были, значит... Значит, нет никакой уверенности, что демона здесь уже нет.

Широкий коридор, низкий, шляпы демонологов цеплялись за потолок: при постройке здесь не предполагали увидеть людей... Воздух вокруг неслышно звенит от многочисленных амулетов, встроенных в стены. Никто, ни одно живое существо, будь то человек или животное, эльф или гигант, не смог бы пройти мимо живым, если бы амулеты не были деактивированы... по крайней мере, Инген надеялся, что они деактивированы...

— Вот, — голован остановился и указал на узкую медную полосу, углубленную в стены и кольцом охватывающую потолок, — Доктор Инген, это ваше...

Совершенно верно. Именно он пять лет назад изготовил эту ловушку для банка "Турбид". При движении в коридоре в неурочное время, ЛЮБОМ движении, стальная стена мгновенно выдвинулась бы и перекрыла проход. Любой магический амулет, при должном умении и сноровке, может отключить достаточно сильный маг. Поэтому в этой ловушке не было магии. К ней был прикреплен демон.

— Ваш механизм не сработал, — в голосе господина Гроссеташа послышался легчайший намек на упрек в недостаточно качественной работе.

Доктор подошел к стене, прикоснулся пальцами к меди...

— Жнилг, хпедяснггвц а инъпгтхин, льхлатмб. Рлжстгтмб игн. Гпхлат мнюч. Опммепэт игн...

Инген остановился. Никакой реакции. Мертвый механизм. Никаких следов демона.

— Очень интересно... — демонолог достал из кармана кожаный футляр с полевым набором свечей и чернил.

* * *

Через пять минут доктор Инген аккуратно погасил зажженные свечи и отлепил их от пола и стены. Все было понятно: демон, прикрепленный к механизму, был изгнан обратно в Нижние планы. При том, что демон был не из самых слабых и изгнать его без начертания пентаграммы, без достаточно сложной процедуры, которая не могла оставить следов, мог только...

Инген вздохнул.

Другой демон. Уровня не ниже Барона.

Шансов избежать участия в расследовании все меньше и меньше...

Кстати, использование демона для проникновения в банк — неплохая идея. Демон совершенно точно не относится к живым существам, следовательно, пройти мимо всех амулетов предыдущего участка коридора мог, даже не задумываясь. И уничтожить проекцию демона ловушки другой демон тоже смог бы... Хотя... А зачем? Зачем ломать ловушку? Демон не просто неживое существо, он вообще не находится в нашем мире, поэтому никакого движения механизм просто не уловил бы. Странно... Очень странно... Разве что демон просто поддался своей природе: как известно демоны друг друга ненавидят и стремятся уничтожить. Больше чем своих собратьев они ненавидят только людей... Хотя, нет. Демон, обладающий достаточным разумом для того, чтобы тайно проникнуть в банк (вместо того, чтобы начать ломать стены и двери), не станет ничего делать просто так, в том числе и развлекаться... Хм, хм, хм...

От размышлений доктора Ингена отвлекло внезапно раздавшееся еле слышное гудение. Он быстро посмотрел влево-вправо — ничего — и только после этого взглянул на близкий потолок. На нем загоралась тусклым, еле видимым кровавым светом сложная пентаграмма изгнания. Да... Идея с ограблением банка с помощью демона, как видно, приходила в голову не одному Ингену, и голованы приняли меры к тому, чтобы этого не допустить. Пентаграмма, судя по виду, мощная и ни один демон не смог бы пройти здесь, не будучи изгнанным. Сейчас она, похоже, реагирует на демонов в набалдашниках-накопителях, а будь здесь свободный демон — вспышка и все. Никаких демонов.

Никаких?

Стоп. А кто же тогда изгнал демона из механизма-ловушки?

* * *

После пентаграммы шел участок ловушек против хитрецов, прошедших предыдущие: амулеты на движение, на звуков, на голос, на теплоту... Некоторые из них остались нетронутыми, другие же были хитрым образом отключены. Если проанализировать те и другие, а также предыдущие участки, то получалось, что коридор проходило движущееся нечто, не являющееся живым существом, не являющееся демоном, не дышащее, не издающее звуков, теплое и не касающееся пола.

"Маг, прикрытый сложными заклинаниями? Кстати, почему ни одной ловушки на магов?" — раздумывал доктор.

Потом пошел еще один участок ловушек для живых существ и еще одна пентаграмма, перед которой под присмотром одного из демонологов пришлось оставить трости, так как пентаграмма была настолько мощной, что могла разрушить накопители. Потом еще один участок простых ловушек, снова частью отключенных... И еще одни ловушки для живых, и еще одна пентаграмма, и еще простые ловушки и...

Дверь. Дверь, выглядящая как огромный слиток серой стали. Слиток, испещренный узором из замочных скважин, засовов, задвижек, ручек, рукояток и штурвалов.

— Тридцать четыре замка, — тоскливо, совсем уже похоронным голосом произнес господин Гроссеташ, — пятнадцати разновидностей, с часовым механизмом открытия... Никакой магии, никаких демонов, чистейшая механика...

Судя по голосу, все это не помогло.

— И? — не выдержал перечисления достоинств двери доктор Аверсанд.

Голован молча взялся за одну из ручек на двери и потянул на себя. Огромная створка раскрылась неожиданно легко и абсолютно бесшумно.

— Вскрыты, — голован чуть ли не плакал, — Они все вскрыты. Все тридцать четыре. И часовой механизм. Демон! — взвизгнул он.

Демонологи мгновенно развернулись, ища глазами противника.

— Демон! — господин Гроссеташ топал ботиночками, — Это сделал демон! Это мог сделать только демон! Никто, ни один человек, ни одно живое существо не смогло бы вскрыть наши замки! Да еще так быстро! И никто, кроме демона, не смог бы совершить... вот ЭТО!

Он распахнул дверь.

Оттуда ударила волна.

Волна не жидкости, не воздуха, не звука, не запаха. Волна чего-то неслышимого, неосязаемого, но мгновенно выбившего демонологов из колеи. Доктор Инген, качнулся и ухватился за стену. Было такое ощущение, как будто из него одним рывком вырвали все сосуды и нервы. Вместе с позвоночником.

Дыхание Пустоты.

В помещении за дверью был открыт портал в один из планов, необитаемых, полностью безжизненных, но обладающих особенностью: излучение этих планов полностью блокировало магию. Ни одно заклинание, ни один амулет, ничто магическое не стало бы работать сейчас в этом помещении.

Демонологи почти не пользовались магией, поэтому такая блокировка для них была неопасна, а неприятные ощущения быстро проходили. Более-менее сильный маг сейчас потерял бы сознание. А то и погиб.

Так вот почему не было ловушек для магов... На них поставлена одна, большая ловушка...

Доктор Инген выдохнул, перевел дыхание и поднял голову. И увидел, что имел в виду голован.

За дверью находился большой зал, в дальнем углу которого виднелся большой проем, завешенный черной тканью.

Пол помещения был завален обломками черного металла, судя по виду — чугуна.

В этих осколках можно было угадать то, чем они были ранее: чугунное ухо, часть когтистой лапы, завиток гривы, клыкастая нижняя челюсть, еще одна... Когда-то в этом зале стояли две чугунные статуи львов.

— Дайте-ка догадаться, — проскрежетал доктор Аверсанд, неприятно улыбаясь, как будто ситуация доставляла ему удовольствие, — Статуи-охранники с подселенными демонами. Другие не смогли бы двигаться в Дыхании Пустоты...

Да, на демонов Дыхание не влияет...

— Огнедышащие львы Монтейи, — опечаленно кивнул голован. После чего кивнул в угол, где на стене красовалось черное обугленное пятно. Судя по всему: все что осталось от Неуловимого.

— Да, демон смог бы разрушить их, — кивнул Аверсанд, — Сила демонов общеизвестна... Но демон не стал бы вскрывать замки! Он просто разнес бы эту трижды уважаемую дверь!

В голове Ингена внезапно сошлись части головоломки.

— Стал бы, — тихо сказал он. И повторил чуть громче, — Стал бы.

Он понял, кто проник в банк.

Демон.

Демон, который спокойно прошел через ловушки для живых существ, ибо не являлся ни одним из них. Единственный в мире демон во плоти, на которого не действовали пентаграммы изгнания. Демон загадок и тайн, который просто не мог пройти мимо замков, не разгадав их.

Барон Кивасигас.

Демон, которого они призвали в этот мир во плоти.

Все сходится. И даже внезапный приступ Салли Шеппард у банка...

Вот только...

Зачем ему лезть в банк?!

Глава 12

Недели до того дня, когда Салли сможет попасть в Академию демонологии и стать ее студентом, тянулись медленно-медленно, как пьяные улитки с вечеринки. Наверное потому, что каждый день девушки был насыщен событиями настолько, что иногда казалось, что в прошли не одни сутки, а по крайней мере двое-трое.

С утра, когда доктор Инген уходил в Академию, Салли бежала на работу в перекусочную безумного Рэндольфа. После того, как ей пообещали место, ждать пришлось всего-то два дня: в перекусочных была страшная текучка. Может быть потому, что хозяин требовал от персонала целыми днями ходить в рыжих париках и постоянно улыбаться... А может быть потому, что люди не ценят доброго к себе отношения.

Впрочем, подавальщицей Салли пробыла всего несколько дней: повар сломал ногу в двух местах, и девушка уговорила сделать поваром ее. Странно, конечно, что поваром сделали того, кто честно и сразу заявил, что на кухне она была исключительно с целью поесть, а про готовку точно знает только одно: в кастрюлях варят, а на сковороде — жарят. Вроде бы. Просто работать в перекусочных не рвался никто, а на кухню — в особенности. Салли же не просто согласилась — она просилась на кухню. И ей там понравилось.

Девушке на самом деле понравилось работать на кухне. И все то, что отвращало от этой работы других, ей просто нравилось: полутьма, рассеиваемая тусклыми светильниками и огнем из кухонных плит, чад от жарящихся котлет, пекущихся пирожков, кипящих супов, шипение раскаленного масла на сковородах... Салли все это на самом деле понравилось. Ей очень хотелось научиться готовить.

Может, конечно, перекусочная — не лучшее место для того, чтобы пытаться стать поваром... Но, с другой стороны — с чего-то ведь нужно начинать. И Салли начала.

Она научилась делать нурдский чай четырех сортов — чистый, несладкий, с сахаром и сладкий — жарить котлеты так, чтобы они походили на котлеты, а не на археологические редкости, варить куриный бульон, настолько крепкий, что его можно было резать ножом, когда он остывал, печь шоколадные кексы, черные и сладкие...

Когда Салли вечером возвращалась домой, за ней тянулся шлейф вкусных кухонных запахов, так, что сзади постоянно бежали несколько принюхивающихся кошек. А дома ее уже ждал демонолог и они вдвоем отправлялись в поход по городу.

* * *

Доктор Инген увязал два совпадения: у Салли происходит приступ Черноты на рынке — на рынке обнаруживаются следы воплощенного Кивасигаса, Кивасигас вламывается в банк — рядом с банком Салли настигает еще один приступ. Вывод? Салли неким малопонятным образом оказалась связана с неуловимым демоном и чувствует его присутствие. Следовательно...

Необычная парочка — демонолог в черной кожаной куртке и худенькая девушка в легком светлом платьице — гуляли по Тенебруму до самой поздней ночи, обходя самые темные и самые мрачные места столицы, то есть, все те места, где наиболее вероятно обнаружение прячущегося демона.

Сложно было представить демона, скрывающегося от ищущих его демонологов, в ярко освещенных залах Городского Музея или среди девочек-учениц Школы Розовых Цветков. Поэтому доктор Инген и Салли все эти вечера ходили узкими, кривыми и скользкими улочками, где под ногами чавкали отбросы, с писком разбегались крысы, и постоянно пахло перегоревшей магией из заводских труб.

В этих закоулках никогда не появлялись полицейские, предоставляя обитателям здешних жилищ самим решать возникающие проблемы. Поэтому при виде девушки изо всех щелей вылезали люди, похожие на изломанные черные тени, больше похожие на демонов, чем сами демоны. Они тянулись к девушке, как вампиры к жертве... И отстранялись, прячась обратно в тень, лишь только увидев ее спутника или услышав стук его трости.

Обитатели кривых улочек боялись только тех, кто был сильнее их. А никого сильнее демонологов в городе не было.

Салли и демонолог проходили узкими темными переулками, мимо подвальных забегаловок, в которых не стоит спрашивать о происхождении мяса, мимо замызганных магазинчиков, где продавалось все, что угодно, от старых башмаков до проклятых предметов и фальшивых драгоценностей, мимо квартирушек, которые сдавали не глядя ни на лицо ни на документы, только на деньги, мимо ночлежек, мимо, трущоб, мимо, мимо, мимо...

Мимо.

Приступы больше не возвращались. Демона нигде не было.

После памятного вторжения в "Турбид-банк" Кивасигас как будто притаился и не подавал признаков жизни. Высшие демоны — именные и особенно титульные — могли на время приглушить свои хаотические стремления к разрушению, однако это, как правило, означало одно: демон готовит что-то очень разрушительное и не собирается отвлекаться на мелочи.

Плохой признак.

Инген — да и вообще никто из демонологов — не знал, как выглядит демон во плоти, однако подозревал, что его внешность навряд ли позволит Кивасигасу разгуливать по городу, заходить в бары и выпивать по кружечке черного пива с маринованными осьминогами. Значит, демон вынужден прятаться, выходя наружу разве что по ночам. Хотя...

Профессор Фраус выдвинул смелую теорию, пока не подтвержденную ничем, кроме знаменитой профессорской интуиции: демон во плоти человекообразен. Или, по крайней мере, обладает возможностью принять человекообразную форму: меняющий форму сгусток, спрут, рехва... Это означало, что демону не нужно постоянно прятаться в темных закоулках: он вполне мог украсть одежду, скрывающую его тело, например плащ с глубоким капюшоном и поселиться в ночлежке с нелюбопытными хозяевами. Версия косвенно подтверждалась двумя обстоятельствами.

После разрушения Третьей башни АД Кивасигас оказался на рынке, где напал на торговку. Торговку ОДЕЖДОЙ. То есть, у него была необходимость получить именно одежду. Скорее всего. К сожалению, торговка не вела учет одежды, которая у нее хранилась, поэтому не могла точно сказать, что пропало. И пропало ли вообще что-нибудь. Она вообще после нападения боялась всего и вся и разговорить ее смогли только прокураторы.

И второе. Демону, не имеющему человеческого облика, не требуются деньги, а, следовательно, не нужно грабить банк.

* * *

Демону, даже притворившемуся человеком, все равно было бы трудно притворяться им ДОЛГО. Он все-таки выходец из иного мира, а, значит, информацией о мире этом не обладает. Не знает, как себя вести, что говорить, да и языка не знает тоже... Вернее, это было бы так, если бы демоны не были демонами.

Каждый высший демон обладает информацией о том, что происходит на Земле.

Демонологи столкнулись с этим феноменом еще тысячи лет назад: любой демон, даже тот, о котором не было абсолютно никаких данных о том, что он хоть раз бывал на Земле, попадая в мир людей, все равно понимал, что ему говорят, отвечал на вполне понятном языке и знал вещи, которые и люди-то не все знают. И в то же самое время, демоны иногда показывали удивительное невежество во вполне обычных вещах.

Феномен демонического знания был изучен и вкратце изложен в десятитомном труде профессора Фидес "Cognitio et pardus pellis". Демоны, если не вдаваться в излишние подробности, которыми славилась почтенная демонологиня, заядлые коллекционеры. Только собирают они не жучков или марки, а знания, сведения, информацию. А причина их странного подхода к знаниям — в их хаотической натуре. Демоны по своей природе неспособны к методичности и систематизации, поэтому их коллекция знаний больше похожа на карманы мальчишки, в которых вперемешку лежат спичечные коробки и засушенные жуки, старинные монеты и осколки цветного стекла, бумажки и бутерброды...

Именно поэтому демон может точно сказать, кто правил в Саранте семь тысяч лет назад, как звали его детей и где спрятана знаменитая Потерянная корона... И при этом задумается над элементарными и известными даже младенцу вещами.

Так что Кивасигас, если он на самом деле притворяется человеком, похож на странного и чудаковатого типа, с ног до головы закутанного в одежду...

Конечно, демоны славятся своей изменчивостью и умением менять облики быстрее, чем люди — выражение лица. Ну так это — обычные демоны. То есть, их проекции в нашем мире. Демон же во плоти, как единогласно пришли к выводу профессора АД, имеет один-единственный облик — свой настоящий.

Глава 13

В один из более-менее тихих вечеров, когда их походы по закоулкам столицы закончились неожиданно рано — чем причиной был внезапный сильный дождь — Салли, полюбившая кулинарные эксперименты, готовила сложный бутерброд из семи слоев. Доктор Инген чертил, склонившись над столом и посматривая в сторону девушки: после бутерброда, в состав которого входили мед и соленые огурцы, он подозрительно относился к изысканиям своей ученицы. Хотя было вкусно.

Потом они пили чай, с тем самым свежеизобретенным бутербродом, состав которого Салли отказалась называть наотрез, хотя и живо интересовалась впечатлениями и ощущениями, из-за чего демонолог чувствовал себя жертвой экспериментов пытливого отравителя.

Потом девушка рисовала демона Кивасигаса, каким она его себе представляла. Демон получался чересчур похожим на гигантского кальмара в плаще и принять его за человека мог разве что слепой или пьяный. Но приюты для слепых они обошли еще неделю назад...

Часы, висевшие на стене, откашлялись и хрипло произнесли "Десять часов". На самом деле было девять, просто у демонолога руки не доходили их исправить. В этот момент в открытую форточку влетела бумажная птичка-письмо. Она шлепнулась в докторову кружку с чаем, выкарабкалась, встряхнулась и развернулась.

Демонолог взглянул на письмо и залпом проглотил оставшийся чай, чуть не подавившись — чай был горячим.

— Салли, собирайся, нам нужно идти.

— Куда? — девушка послушно встала и замерла, не зная, что брать с собой.

— Помнишь, я как-то обещал проверить, нет ли на тебе проклятья?

— Помню.

— Один старый... кхм... очень старый знакомый... готов тебя посмотреть.

* * *

Они шли вдвоем по улице. Тускло горели огни уличных фонарей, пелена нависала над городом, как каменное надгробие. Редкие прохожие торопливо переходили на другую сторону улицы, заслышав стук трости демонолога по булыжникам.

— А...

— Вот сюда.

Доктор Инген указал на темную полукруглую арку в стене. Салли до сего момента думала, что это — въезд во двор, но, когда они прошли арку насквозь, оказалось, что она выводит на соседнюю улицу. Девушка раньше здесь не была никогда.

— Что это за улица?

— Улица Нижняя.

Салли, прищурившись, смерила взглядом уровни двух улиц. Улица Нижняя не была ниже соседней ни на дюйм.

— А почему она так называется?

— Потому что на ней живут те, кто связан с Нижними планами.

На первый взгляд, улочка выглядела так, как будто на ней жили сами демоны. Или, по крайней мере, приложили руку — копыто, лапу, щупальце — к ее проектированию и созданию. Нижняя улица вилась узкой щелью между двумя рядами домов, изгибаясь под острыми углами в неожиданных местах, и, судя по всему, нигде не пересекалась с другими улицами города. Там, где такое пересечение было попросту необходимым, улица начинала оправдывать свое название и ныряла под землю, превращаясь в широкие ступени.

Прохожих здесь было не так уж и мало, даже больше, чем на других улицах Тенебрума в это время. И демонолога они не боялись. Возможно, потому, что все встречные сами были демонологами.

— Здесь живут только преподаватели Академии? — Салли осторожно оглядывалась по сторонам.

— Брось, — усмехнулся доктор, — в Академии преподавателей не хватило бы на то, чтобы заселить один дом. Здесь живут прокураторы, частные демонологи, мастера, учителя, продавцы... Но ты права: здесь в основном живут демонологи.

— Почему?

Инген пожал плечами:

— Нам комфортнее вместе. Люди, как ты могла заметить, не любят демонологов.

— Но вы живете... не здесь?

— Мне все равно, где жить. Налево.

Они подошли к одному из домов, поднялись на узкое крыльцо.

Доктор крутанул бронзовое колесико у двери. Мелодично прозвенели колокольчики, мелодия напоминала "Девочка-красавица по лугу идет", старинную деревенскую песенку. Салли с любопытством осмотрела прикрепленную к полотну двери серебряную маску в виде морды демона.

— Кто? — произнесла маска. Серебряные глаза медленно провернулись в орбитах и уставились на демонолога, — А... Это ты, Дикки...

Глаза обернулись к Салли.

— Это она?

— Да, профессор.

Замок в двери щелкнул:

— Проходите, — прохрипела маска.

Они поднялись по темной лестнице на второй этаж. Двери перед ними распахнулись сами собой, и Салли вместе с демонологом оказалась в просторном помещении, судя по всему кабинете.

Мягкий ковер, чуть колышащийся под ногами, как мох на болоте. Застекленные дверцы книжных шкафов, между ними на стенах — картины в бронзово-тяжелых рамах, чучела неизвестных животных с торчащими клыками и стеклянными глазами. Огромный угловатый стол, заваленный бумагами, стоял у решетчатого окна. Тяжелая хрустальная люстра, огонь в ней не горел, и комната скрывалась в легком полумраке, разгоняемом только пятном настольной лампы с голубым абажуром. У стола стояло огромное кожаное кресло, в котором сидел обитатель кабинета.

Старик, старый, как черепаха. Лысина, густо усеянная стариковскими пятнами, острый нос, загибающийся крючком к тонким губам, морщинистое лицо, блеклые глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, шея, свисающая кожистыми складками и прячущаяся в толстом вороте шерстяного свитера в красно-белую клетку. В пальцах покачивалось перо.

Несмотря на то, что ни кожаной куртки, ни трости у старика не было, как-то сразу становилось понятно, что перед девушкой — демонолог. Дряхлый, старый, возможно, самый старый демонолог в мире... Но демонолог.

— Это она? — старик отложил перо и неожиданно легко поднялся на ноги. Подошел к замершей девушке и взял ее за подбородок, повернул его влево-вправо. Пальцы были жесткими и колючими.

— Салли Шеппард, моя ученица, — отмер доктор Инген, — Про... Профессор Спектус, бывший ректор АД... и мой учитель. Он стоял у истоков...

— Дикки, Дикки... — Спектус отпустил девушку и медлено прошелся по кабинету, — Не преувеличивай... Я стар... да... очень стар... Мне уж... сколько мне лет, Дикки?

— Четыреста двенадцать, профессор.

— Четыреста двенадцать... Но ведь не две тысячи лет, когда создавалась Академия, верно? Не надо преувеличивать... Не надо...

Старик обошел кабинет по кругу и вернулся к Салли.

— Значит, — взгляд профессора стал острым и внимательным, — это и есть наша вероятно проклятая? Ну что ж... давайте проверим.

Девушка могла бы поклясться, что старик-профессор не произнес более ни единого слова, не сделал ни одного жеста.

Доктора Ингена подняло в воздух и отнесло в сторону, плавно приземлив в стоящее в углу кресло.

Шторы задернулись, лампа, стоящая на столе погасла.

На стенах тут и там начали вспыхивать разноцветные огоньки ранее незамеченных девушкой крошечных светильников. От некоторых их них тянулись струйки ароматного дыма.

Ворс на ковре качнулся, пошел волнами и лег, плотно прижавшись и открыв спрятанные под ним линии сложной полиграммы.

Салли переступила с ноги на ногу.

— Не бойся, девочка, — произнес профессор Спектус, — Больно тебе не будет. Почти...

* * *

Спустя пару часов они, все втроем, сидели за столом в маленькой столовой старого профессора. Сам Спектус был спокоен, как надгробие, доктор Инген задумчиво наблюдал за серебряным чайником, разливающим нурдский чай по чашкам. Салли конвульсивно подергивалась и поводила плечами: проведенные над ней ритуалы на самом деле оказались вовсе не болезненными, но оставили мерзкое чувство, как будто холодные и липкие пальцы исследовали каждую точку на теле девушки.

— Что ж... — произнес профессор, — Ты был прав, Дикки... В ней нет демонов, она не одержима... И не проклята...

Спектус отпил глоток чая.

— Не проклята... И не одержима... Вполне здоровая чистая девушка... Также могу тебя порадовать: я более чем уверен... да, более чем... У нее — несомненно есть дар демонолога. Ты не ошибся.

Доктор Инген одобрительно похлопал Салли по плечу, та кривовато улыбнулась. Девушке все еще казалось, что между ее лопатками что-то ползает.

— Держалась она хорошо, да... очень хорошо... Многие кричат...

Профессор Спектус замолчал, задумавшись о чем-то своем. Салли с любопытством оглядывала комнату: на стенах столовой находились ковры, увешанные оружием: мечами, шпагами, жезлами...

Девушка быстро обернулась, заметив краем глаза какое-то движение, но два демонолога успели отвернуться друг от друга и внимательно смотрели на нее.

— С... кхм, — откашлялся доктор, — Салли, у тебя получались отличные бутерброды. Не сделаешь ли нам с профессором парочку?

— А...

— Кухня вон там.

Доктор Инген проследил за тем, как за вышедшей девушкой закрылась дверь, после чего повернулся к Спектусу:

— Вы что-то хотели сказать, профессор?

— Сказать, да... твоя девочка не одержима... и не проклята... Но чувствуется какая-то связь с демоном... Непонятная, никогда с таким не сталкивался, но... Что это, Дикки?

Доктор Инген, скрипнул кожей куртки, повернувшись на стуле:

— Есть. Она как-то связана с демоном, которого мы недавно призвали в наш мир во плоти.

— Подробности.

Профессор внимательно выслушал рассказ о призыве Кивасигаса, о его исчезновении, о поисках, об ограблении банка и о Салли Шеппард, страдающей приступами Черноты в тех местах, где отмечали присутствие демона. Причем, именно этого демона.

— Призыв демона во плоти... — профессор задумчиво прикрыл глаза, — Опасное... Опасное дело... Никогда не знаешь, чем это может закончиться... Ведь уже было такое однажды... две тысячи лет назад...

— Две сотни, — поправил профессора Инген.

— Две сотни... две тысячи... Давно это было... Ничего хорошего не произошло... Ничего... Демон во плоти... Да, во плоти... Слишком редкое явление, слишком редкое... Неизученное... Да, возможны любые странные события, любые... Связь девушки с демоном... Связь... Где произошел первый приступ?

— На рынке. В день, когда мы...

— На рынке... Сразу после призыва демона... Сразу после призыва... Вы знаете, как выглядит воплощенный демон?

— Нет.

— И никто не знает... Никто... Только догадки, предположения... Гипотезы... Возможно... да, возможно, что мальчишка Хелли был прав...

— Профессор?

— Хелли Миракл. В своей книжке "Proditor" он высказал любопытную гипотезу... любопытную... Если призвать демона во плоти, то наш мир начнет сжимать его, давить, плющить... До тех пор, пока окончательно не сделает его частью нашего мира. А вот до этого... До этого демон будет частью Нижних планов, частью... Да... И, как часть Нижних планов, он будет излучать...

— Вы полагаете, Салли столкнулась с демоном на рынке в тот момент, когда он светился излучением Нижних планов, и это связало их вместе, давая ей возможность почувствовать его?

— Возможно... Возможно... Это была всего лишь гипотеза... Гипотеза... Неподтвержденная... Скажи Фраусу, пусть рассмотрит ее. Миракл, "Proditor"... пусть прочтет...

В столовую вошла Салли с подносом, на котором истекала сыром и ароматами горка горячих бутербродов.

— А вот и наша девочка... — глаза профессора, до этого закрытые, приоткрылись. Чуть-чуть. Профессор смотрел из-под тяжелых век, как из крепостных бойниц. Доктор Инген тоже уставился на девушку, как будто пытался невооруженным взглядом рассмотреть следы излучения Нижних планов.

Салли поставила на стол поднос и отошла в сторонку, рассматривая висящее на стенах оружие. Профессор взял один из бутербродов, дохнул на него и отломил маленький кусочек.

— Демоны... — тихо говорил он, медленно пережевывая, — Демоны... Тысячи лет люди изучают их и так и не поняли, что же они такое... Не поняли, да... Не хотели понять... Что для людей демоны? Чудовища... Монстры... Разрушители... Почему? Вот вопрос, который не приходит им в голову... Почему демоны стремятся разрушать, убивать, уничтожать... Хаос... Хаос всему причиной... Порядок и Хаос — две составляющих вселенной...

Доктор Инген внимательно слушал.

— Порядок и Хаос, — продолжал профессор, — должны находится в Равновесии. Равновесие — вот на чем держится наш мир... А на чем держатся Нижние Планы? На Хаосе... На чистом Хаосе... Я никогда там не был... Да и не в человеческих силах выжить там, но у меня есть... — Спектус дотронулся пальцем до лба, — воображение... Воображение, да... Я могу представить себе мир демонов... Кипящий... Вечно кипящий и постоянно изменяющийся... Какими могут оказаться обитатели такого мира... Какими... Салли, ты меня не слушаешь...

Девушка дернулась и оглянулась:

— Простите, профессор. Я отвлеклась. Меня заинтересовал вот этот предмет.

Она указала на стену. В узком промежутке между двумя коврами, в толстых латунных зажимах, на стене висела трость демонолога. Черное дерево, увитое узорами серебряной инкрустации, круглый набалдашник-накопитель, темный и пустой.

— Ах, это... — профессор аккуратно собрал крошки от бутерброда с ладони, — Это моя трость... Она была со мной четыре сотни лет... Почти четыре сотни... Сколько демонов изгнали мы с моей малышкой... — глаза престарелого профессора закрылись, — Сколько приключений мы прошли вместе... Сколько демонов были заперты в моем накопителе... Сильные... Могущественные... Даже... — профессор коротко кашляюще усмехнулся, — Даже Кивасигас хранился в ней... Двести лет назад... Даже он...

Салли и Инген вздрогнули одновременно.

— Да... Да, девочка, да... Дотронься до нее.

Девушка осторожно, медленно протянула руку, как будто ожидая подвоха. Пальцы коснулись черного прохладного дерева...

Щелк!

Зажимы неожиданно раскрылись, и трость упала вниз. Салли еле успела подхватить ее у пола.

Доктор Инген вскочил:

— Салли!

— Оставь девушку... — профессор Спектус улыбался, довольный, как сытый питон, — Сядь... Сядь, я сказал... Салли, возьми трость...

Девушка подошла к столу и протянула трость профессору.

— Нет... — медленно покачал тот головой из стороны в сторону, — Нет... Возьми ее... Себе. Она твоя.

Салли уронила трость, снова еле успев подхватить ее у пола.

— Как? — доктор Инген был ошарашен, — Профессор, но... Это же ВАША трость!

— Моя, да... Моя трость... Вот только я уже пятнадцать лет, как оставил практику демонолога... Моя крошка скучает на своем месте на стене... ей нужен новый хозяин... Хозяйка...

— Но почему именно Салли? Нет, я не против вашего решения, профессор, мне просто интересно: почему?

— Мне тоже, — вмешалась в разговор девушка, осторожно держащая трость на весу, как будто слегка побаивалась ее. Что было, конечно же, невозможным, так как Салли не боялась ничего.

— Почему... — профессор улыбался, как ребенок, получивший подарок на день рождения, — Когда я повесил свою трость на стену, я зачаровал зажимы... Они открывались только от моего прикосновения... Или если их коснется тот, кто сильнее меня... До сих пор открыть их удалось только Фраусу... Но у него уже есть трость... Ты не ошибся, Дикки... И я не ошибся... Эта девочка еще удивит нас всех...

Глава 14

По узкой и извилистой Нижней улочке шла парочка, странная даже для этого места. Нет, демонолог удивления не вызывал, шесть из десяти прохожих носили трости и кожаные куртки. А вот девушка... Девушки в светлых платьях здесь встречались реже. И никогда не встречались девушки в платьях с тростью демонолога в руках.

— Доктор, — обратилась Салли к своему спутник, оторвав взгляд от трости, — Можно четыре вопроса?

— Я не знаю, почему профессор Спектус решил отдать трость тебе, — улыбнулся демонолог, — Он старый, он странный и он — демонолог. Мы иногда сами себя не понимаем.

— Хорошо. Тогда можно три вопроса?

— Давай.

— А что мне теперь с тростью делать?

— Теперь она твоя. До конца жизни. Трости демонологов служат долго и никогда не ломаются. Второй вопрос?

— Профессору четыреста лет и он — самый старый. А вы же рассказывали сказку... помните, когда на нас напал грабитель...

— Салли, это была сказка. Демонологи живут долго, но отнюдь не тысячи лет. Двести-триста... До четырех сотен доживают единицы.

— И третий вопрос, — опередила его Салли, — А куда мы идем? Ваш дом в другой стороне.

— Мы идем, — подмигнул ей демонолог, на секунду став похожим на человека, — в одно веселое место, где мы сможем отметить появление у тебя трости. Да еще такой сильной.

Рука доктора Ингена, затянутая в черную кожаную перчатку, указала на заведение, над дверью которого красовалась вывеска "Бар "Сломанная трость".

Салли шагнула вслед за доктором Ингемом в двери бара, огляделась и в ее глазах почернело. К счастью, всего лишь фигурально.

Все — ну или почти все — сидящие за столами в баре были одеты в черные кожаные куртки, имели смуглую кожу, черные, как уголь, волосы, и трости с серебряной инкрустацией.

Бар был заполнен демонологами.

— Сюда пускают только демонологов? — приподняла брови девушка.

— А? Что? Привет, Беус, — доктор лавировал между столиками, — Что ты говоришь, Салли?

— Сюда пускают только демонологов?

— Нет. Просто это... мм... наш профессиональный бар.

Наверное, в каждом городе есть такой бар, бар, который когда-то открыл один из вышедших на пенсию полицейских, военных, моряков... Бар, где будут рады всем, но чаще всего здесь собирается компания из бывших сослуживцев владельца бара. Они собираются, чтобы отметить дни рождения, свадьбы, помянуть погибших... Просто побыть в компании тех, с кем ты знаком или даже не знаком, но совершенно точно найдешь общие взгляды и темы для неспешного разговора. Профессиональный бар — нечто среднее между простым баром и клубом.

"Сломанная трость" — профессиональный бар демонологов.

— И его открыл демонолог, вышедший на пенсию, — понимающе кивнула Салли.

— Ага...

Они подошли к стойке, за которой весело улыбался мужчина с седыми волосами, падающими на лицо:

— Здравствуй, Ричард! А это кто? Неужели ты наконец-то нашел себе ученицу?

— Совершенно верно, — не удержался от довольной улыбки доктор, — Сам профессор Спектус оценил ее силу...

— И трость подарил, — Салли чувствовала необычный прилив хорошего настроения. Как будто она находилась не среди демонологов, а среди близких друзей, почти родственников, с которыми хотелось дружить, общаться, просто болтать ни о чем важном...

— Да ты что? — за седой прядью, скрывающей правый глаз бармена, мигнул красный огонек, — А ну-ка, покажи.

Девушка подняла трость, которую до сих пор держала в руках и показала бармену.

В баре наступила тишина.

Навряд ли, конечно, посетители так сразу опознали трость старого профессора или же услышали разговор за стойкой. Скорее всего, они просто обратили внимание на достаточно необычную ситуацию: трость демонолога в руках того, кто не демонолога не похож.

Демонологи редко ходят в белых платьях.

Салли медленно опустила трость. И повернулась к залу.

На нее смотрели десятки глаз. На нее смотрели люди, которых боялся весь город.

Необычная ситуация.

Девушка улыбнулась:

— Добрый вечер. Меня зовут Салли. Салли Шеппард.

На плечо девушки легла ладонь доктора Ингена.

— И она, — голос доктора был спокоен, но пальцы подрагивали, — моя ученица.

Салли, не чувствуя испуга — как и всегда, впрочем — переводила взгляд с одного демонолога на другого. Нет, во взглядах, которые были обращены на нее, не чувствовалось ни злобы, ни ненависти, даже неприязнь не ощущалась. Сквозили только интерес и любопытство "Откуда у обычной девчонки взялась трость?".

Бармен оперся о стойку и откинул волосы с лица;

— А еще эту девочку благословил сам профессор Спектум. И эта трость — его трость.

Доброжелательный и даже веселый голос никак не сочетался с пугающим лицом бармена: значительная его часть была заменена полированной стальной пластиной, в глазнице находился стальной шар с черным отверстием-зрачком, в котором моргал красный огонек.

— Поприветствуйте нашу будущую коллегу! — бармен поднял кружку с пивом.

Бар дружно воскликнул "Привет, Салли!" и рассыпался на множество улыбок, подмигиваний, восклицаний "Молодец, девочка!", "Удачи!" и тому подобных добрых пожеланий. По Салли как будто прокатилась теплая волна, смывающая все неприятные мысли и ощущения и поднимающая настроение как бокал игристого вина. Хотелось смеяться, шутить и веселиться...

Правда, не все в баре отнеслись к ней дружелюбно. Салли почувствовала и неприязненные взгляды и завистливые... И было еще одно нехорошее ощущение: как будто из толпы на нее смотрит кто-то холодный, бесстрастно изучающий ее, препарирующий взглядом как лягушку — кто ты такое и что ты такое...

Девушка встряхнула головой. Ей не хотелось думать о плохом... Потом... Потом.

— Пойдем, ученица, — Доктор быстро приобнял девушку за плечи и повел ее к столику у дальней стены. На ходу он повернулся к бармену:

— Блейз, мне как обычно.

— А Салли?

— А... А давай ей то же самое. Сегодня хороший вечер.

На дворе была уже глубокая ночь, но спать, судя по всему, не хотелось никому. Салли точно не хотелось.

* * *

Девушка шла вслед за доктором, проходя мимо сидевших за столиками демонологов, улыбающихся ей, одобрительно кивающих... Вот чья-то рука устремилась погладить ее пониже спины — Салли натренировано хлопнула по шаловливой ладони, сзади рассмеялись... Стоп.

В узкий проход сразу вслед за прошедшим доктором, перегораживая дорогу Салли, вытянулись две длинные ноги в узких сапогах на высоком каблуке, туго обтянутые черной кожей. Салли остановилась.

Ноги принадлежали высокой девушке в черной кожаной куртке демонолога, не скрывающей того факта, что грудь у нее высокая, а талия — узкая. Девица, смуглая и черноволосая, как и все демонологи, оценивающе и немного вызывающе смотрела на Салли и молчала. Только острые ноготки постукивали по столешнице.

Салли неторопливо осмотрела девицу и улыбнулась краем губ. Приподняла трость и задумчиво погладила набалдашник на ней. Потом перешагнула длинные ноги и поспешила вслед за доктором, уже остановившимся радом со столиком.

Лицо девицы исказила злобная гримаса. Салли сразу же заметила, что девица всем похожа на демонолога — и внешностью и одеждой — за одним маленьким отличием.

У нее не было трости.

А у Салли — была.

* * *

Доктор и его ученица сели за столик, небольшой, квадратный, из тяжелых дубовых досок, то ли потемневших от старости почти до черноты, то ли специально мореных...

Кстати, владелец бара, похоже, любил темный дуб во всех его разновидностях. Из дуба были сделаны столы и табуреты, массивная барная стойка и покрытые резьбой стены, потолок и потолочные балки, светильники, похожие на тележные колеса и пол под ногами, тяжелые рамы картин на стенах и бочонки за спиной бармена... Салли даже заинтересованно огляделась, но кружки и тарелки в баре были, похоже, серебряными. Осталось только выяснить, из чего здесь готовят еду... И не подадут ли в качестве напитка дубовый сок...

Пока же еда не была подана и Салли продолжала с любопытством оглядываться.

Кожаные спины, черноволосые головы, изредка перемежающиеся серебряной сединой и блестящими лысинами... Картины на стенах, изображающие в серых тонах какие-то сцены битв черных фигур, судя по широким полям шляп — демонологов, с клубящимися монстрами... Ближайшая к Салли картина как будто почувствовала, что на нее смотрят и ожила, фигурки задвигались...

А вот еще...

Салли недоуменно подняла брови. Потом повернулась к Ингену, до сих пор улыбающегося, гордого и довольного собой:

— Доктор, вы же говорили, что трость демонолога сломать нельзя?

— Ну да.

— Тогда что ЭТО?

На стене в стеклянном футляре висела трость демонолога. Сломанная пополам, с размочаленными концами и треснувшим набалдашником.

Глава 15

Доктор оглянулся.

— Ах, это... Ты видела лицо Блейза?

— Стальной глаз?

— Ага, Стальной глаз — именно так его и называют после его встречи с Графом Вером. Блейз был частным демонологом, который однажды слегка переоценил свои силы. Чуть-чуть. И еле остался жив. Хотя и сумел изгнать Вера, но остался калекой, потерял трость и перестал быть практикующим демонологом, открыв вот этот самый бар. А трость он повесил здесь, чтобы напоминать другим о том, что сломать трость демонолога очень и очень трудно, но вовсе не невозможно. Хотя и сделать это может только демон.

Салли кивнула и посмотрела на улыбчивого бармена совсем другими глазами. И припомнила одну его фразу. И не только его...

— Доктор, а почему меня называют вашей ученицей?

Инген обвел взглядом помещение бара:

— Ну... ты же моя ученица.

— Нет. Вы меня ничему не учите, а станете моим преподавателем только тогда, когда, и если, я поступлю в Академию Демонологии. А вашей ученицей меня называют сейчас. Почему?

— Хороший вопрос. Я отвечу на него... но чуть позже. Мне нужно сказать пару слов Блейзу. Подожди минутку, — Инген подхватил трость и зашагал в сторону стойки. Девушка задумалась. Взгляд ее медленно и задумчиво блуждал по залу.

Демонологи. Демонологи-мужчины и демонологи-женщины, молодые и в возрасте, высокие и низкорослые, огромные, как медведи и стройные, как соболя... Все одинаково смуглые, в черной одежде, казалось, поглощавшей свет, делавшей полумрак зала еще более темным. Салли неожиданно осознала, что она — единственный здесь человек не в черной коже. Ее светлое платье выделялось белым пятном, как цыпленок в стае ворон. Наверное, это было бы пугающее ощущение...

Девушка продолжала оглядывать зал, как вдруг неожиданно заметила знакомое лицо.

Знакомое, но незнакомое.

Знаете, бывает такое: вы видите человека, и при этом точно знаете, что он вам знаком. Вы уверены, что это лицо уже видели, совсем недавно, но... Но, Светлые силы, кто это такой?!

В нескольких столах от Салли сидела пара демонологов: низкий, толстенький, похожий на кубышку, возможно и вовсе женщина — со спины можно было увидеть только демонологовскую куртку и широкую шляпу — и второй, чем-то смахивающий на богомола. Вот второй и казался знакомым: худой до такой степени, что куртка демонолога висела на нем, как на колу, длинные и тонкие руки, с огромного лба свисали пряди черных волос, закрывая глаза и явственно мешая читать. Вернее, эти пряди мешали бы обычному человеку: знакомый незнакомец неудобств не чувствовал, он умудрялся читать раскрытую перед ним книгу, беседовать с соседом, покачивая в руках вилку с большой котлетой, и откусывать от этой самой котлеты. Почему-то знакомой казалась еще и книга... Салли мысленно перебрала все лица, которые мелькали перед ней за последние несколько недель и вспомнила. Ночь полтергейстов в "Тисовом луке". Именно этот парнишка — на вид ему лет восемнадцать — тогда сидел за столом и точно так же читал, не обращая внимания ни на что. Надо же, он, оказывается, демонолог...

Читателя загородили длинные ноги.

— Эй, ты, — негромко произнесла их владелица. Салли подняла взгляд.

Ну да. Та самая девушка, которая пыталась загородить Салли проход своими ногами. Вот этими вот самыми.

— Ученица Ингена, — прошипела девица тоном, каким обычно произносят что-то вроде "мерзкий слизняк" или "жалкая неудачница".

— Совершенно верно, — улыбнулась в ответ Салли.

— Гордишься собой, наверное, да? — девица была явственно разозлена, хотя Салли и не очень понимала, из-за чего, — Сидишь здесь, с учителем, думаешь, что скоро станешь демонологом, да?

— Имею такое намерение.

Спокойный голос девушки вывел незнакомку из себя, и та зашипела, как закипевший чайник. Разве что кипятком не плевалась. Пока.

— Так вот, запомни, что тебе говорю я, Алисия Волемот! Ты — не демонолог и никогда им не станешь! Твой... учитель — она выплюнула это слово, — я не знаю, что он тебе обещал, но он — всего-навсего неудачник, ненормальный механик, над которым смеются все студенты и который за десять лет смог найти одну-единственную ученицу. Да и ту... — девица окинула Салли с головы до ног, ясно давая понять, что она заметила и оценила все: и старое платье и худобу и немодную прическу, — Да и ту он явно нашел на ближайшей помойке. Запомни, неудачница, вот эти крики восторга при виде твоей выпрошенной трости — это последний момент, когда тебе повезло!

Судя по искаженному злостью красивому, надо признать, лицу, Алисия привыкла быть всегда в центре внимания. А здесь она мало того, что оказалась всего лишь одной из многих — так еще и какой-то невзрачной девчонке внимания оказали больше! Вот она и решила показать "выскочке", кто здесь первая красавица, умница, и... Да просто первая!

Салли повернулась к Алисии, оперлась спиной о стену, закинула ногу на ногу и аккуратно поправила подол платья на коленке. Взглянула в лицо девице:

— Поздравляю. Ты сумела победить последнюю неудачницу. И кто ты теперь? Предпоследняя неудачница?

Алисия дернулась, Салли продолжила:

— А, хотя нет. Ведь даже у последней неудачницы есть трость, — девушка положила руку на набалдашник своего подарка, — и учитель. А у тебя нет ни того, ни другого. Ну и кто ты после этого?

— У меня, — Алисия чуть не плевалась ядом, — по крайней мере есть грудь!

— У меня тоже была бы такая же, — тут же ответила Салли, продолжая мило улыбаться, — Если бы я удосужилась приобрести немного ваты.

Несправедливое обвинение всегда выбивает из колеи. Девица побагровела так, что, казалось, сейчас лопнет, с брызгами. Нет, обошлось. Она сделала свистящий выдох, длинный, как пустынная кобра, и ласково улыбнулась подошедшему доктору.

— Здравствуйте, доктор Инген! — девица прижала руки в груди в фальшивом жесте восторга — Меня зовут Алисия Волемот, и я в этом году поступаю в Академию Демонологии! Я так много слышала о вас! Увидимся на вступительных испытаниях!

Доктор недоуменно кивнул и поставил на стол два бокала, которые он принес от барной стойки. Он явно не привык к таким восторгам по поводу своей личности.

Она коротко поклонилась доктору и обожгла ненавидящим взглядом Салли, напоминая ей, что теперь у "последней неудачницу" появился злейший враг, который сделает все, чтобы испортить ей годы учебы в Академии. Развернулась, со скрипом поцарапав каблуками сапог пол, и зашагала к своему столу.

Вот так живешь, живешь, никого не трогаешь, а потом — бац! И кто-то тебя записывает во враги. Только потому, что ты не понравился этому самому кому-то. Только потому, что этот кто-то жить не может, если у него нет врага.

Салли с интересом посмотрела на принесенные доктором бокалы. Жидкость в них опалесцировала нежным светом, сотни крошечных разноцветных искорок поднимались со дна бокала к поверхности вина, чтобы взлететь над ней радужным облаком и исчезнуть с тихим звоном.

"Могло быть и хуже, — меланхолично подумала она, — она могла выбрать себе во враги кого-то другого...".

Шум в баре стих. Точно так же, как он стих, когда посетители увидели трость Салли. Девушка даже посмотрела в сторону стойки, но там никого не было. В смысле — никого необычного. В смысле — никого необычного, кого там не было ранее: бармен Блез с его полустальным лицом никак не вписывался в категорию будничного и обыденного.

Стальной глаз Блейза смотрел в сторону входной двери. Салли обернулась.

В дверях стояла девушка. В черной куртке демонолога.

Рыжие как морковка волосы, задорно торчащие в стороны двумя хвостами.

Девушка обвела помещение бара веселым взглядом чуть прищуренных глаз, судя по всему, осталась довольна полученным впечатлением и направилась к стойке. Легкие, как будто чуть пританцовывающие шаги прозвучали в тишине бара. Только легкий хруст послышался вдруг: пальцы Алисии Волемот раздавили яблоко.

Салли еле заметно улыбнулась.

Постепенно демонологи возвращались к своим прерванным разговорам и беседам: в конце концов, они в своей жизни повидали много необычного. Хотя некоторые нет-нет, да и бросали взгляд на рыжую девчонку, потягивающую вино у стойки. В конце концов, рыжеволосые демонологи встречались редко.

Очень редко.

Никогда.

Доктор Инген перевел взгляд на Салли.

— Кто это? — спросила она.

— Не знаю, — чуть пожал плечами доктор.

— Демонолог?

— Да нет, трости нет, значит, скорее всего — ученица...

Доктор прикусил язык, но поздно. Да Салли в любом случае собиралась вернуться к этому вопросу.

— Доктор, а почему меня называют вашей ученицей?

— Видишь ли, Салли... А ты знаешь, что это за вино? — он поднял поблескивающий искорками бокал, — Оно очень необычное...

— Я знаю, что это за вино. Искристое белое вино с виноградников Нижнего Датура, сорт "dulcis" марка "Белый барон", год разлива — 7548, обладает приятным вкусом с легкой ноткой апельсина, вызывает легкое веселье при употреблении с некоторой раскованностью, — Салли перевела дыхание.

Доктор закрыл рот:

— Ты уже пробовала его раньше?

— Нет. Только видела. Доктор, вернемся к моему вопросу. Почему меня называют вашей ученицей?

Инген тяжело вздохнул. Салли Шеппард, девушка, которую он уже привык считать своей ученицей, первой настоящей ученицей за все время его работы в АД, она открывалась с новой, неожиданной стороны — вместо мягкой и послушной перед ним сидела Салли твердая и настойчивая. Нет, эти качества для демонолога были не только желательны, но и необходимы, вот только проявились они... не вовремя.

Он не успел подготовиться.

— Видишь ли, Салли... Каждый преподаватель АД... В смысле, стать преподавателем может... Светлые силы, как же это объяснить...

Салли внимательно слушала.

Доктор с силой провел ладонью по раскрасневшемуся лицу.

— Начну с самого начала, — наконец сказал он.

— Как возник мир я знаю, — предупредила его Салли.

Инген секунду недоуменно смотрел на нее, потом улыбнулся:

— Ну, так глубоко в историю мы углубляться не будем...

Глава 16

Демонологи появились где-то две тысячи лет назад. В смысле, возможно, они существовали и ранее, как кислород в воздухе, просто никто не знал о том, что в некоторых людях таится особый, сильный талант.

Дар противостоять демонам.

До этого с прорывающимися из Нижних планов порождениями хаоса справлялись боевые маги или жрецы Светлых сил. Получалось у них... не очень. Они могли заточить демона, связать его, приковать к предмету, прогнать его от места, где тот появился... Они не могли одного: изгнать демона. Открыть проход на Нижние планы почиталось невозможным. До появления демонологов. Тех, кто обладал этой способностью: открывать врата между двумя мирами.

Возможно, вначале — и об этом демонологи вспоминают с большой неохотой — они не были охотниками за демонами, нет. Демонологи были проклятьем рода человеческого, чудовищами, открывавшими ворота в иной мир и насылавшими демонов на людей. Были времена, когда за демонологами охотились чуть ли не больше, чем за прорвавшимися демонами.

Давно это было. Никто уже и не помнит подробностей.

К счастью — как для демонологов, так и для человечества — демонологи быстро, не прошло и сотни лет, поняли, что с их даром они могут жить гораздо лучше, если не будут гонимыми преступниками, а станут уважаемыми членами общества, приносящими этому самому обществу помощь.

Так появились демонологи такими, какими их знали сейчас. Так появилась Академия демонологии.

Одевшиеся в черные кожаные куртки, демонологи принялись очищать мир от демонов, большую часть которых сами же и призвали чуть ранее.

Одновременно они изучали. Изучали демонов. Изучали свой дар. Изучали себя.

Были определены основные признаки, позволяющие отличить тех, у кого есть дар демонолога от тех, у кого этого дара нет: те самые — смуглая кожа, черные волосы... Было установлено, что дар демонолога, помимо основной возможности — изгнания демонов — может иметь одну или несколько граней из множества.

Были демонологи, обладающие абсолютной памятью, способностью к предвидению будущего, умением производить расчеты, идти по следу, создавать механизмы, метко стрелять, фехтовать... Отсутствие страха у Салли как раз могло быть одним из проявлений ее дара демонолога.

И были среди демонологов люди, чьей гранью дара было умение обучать других. Талант учителя. Именно эти люди и становились преподавателями АД.

Были и люди, чей талант мог быть определен неправильно...

* * *

— Те, кто обладает талантом Учителя, — рассказывал доктор Инген, рассматривая стоящий перед ним бокал с датурским искристым вином, — рано или поздно находят себе ученика. Не одного из многих, а того, кто наиболее близок по духу к демонологу-учителю, того, кому учитель может отдать все свои знания, всего себя...

— А если такого ученика... или ученицы... у учителя нет... — Салли сделала паузу, но доктор промолчал. Поэтому она закончила сама, — Значит, у него не таланта Учителя. Несмотря на то, что он преподает в Академии.

— Учить могут все, — хмуро произнес демонолог, — Быть учителем — единицы. Если у меня нет ученика...

-... значит, — понимающе произнесла Салли, — вы всю жизнь занимались не своим делом. У демонологов есть название для таких людей?

— Есть, — произнес скрежещущий голос, — Таких людей мы называем неудачниками.

* * *

Неслышно подошедший к их столику лысый доктор Аверсанд довольно ухмылялся, нависая над Салли, как стервятник над жертвой:

— Неудачники, — с удовольствием произнес он, — Именно так называются те, кто преподает не имя таланта, не так ли, ДОКТОР Инген?

Инген встал. Трость демонолога он держал как шпагу. Аверсанд ухмыльнулся и перехватил свою трость так же. Они стояли друг перед другом, как два дуэлянта в ожидании сигнала.

Посетители начали оглядываться на происходящее у дальнего столика.

— Что-то не припомню, чтобы у вас был ученик... — медленно произнес Инген.

— Ну почему же, — мерзко ухмыльнулся Аверсанд, — у меня есть ученик. И мне не понадобилось двадцать лет на то, чтобы его найти.

Он взмахнул рукой, указывая на столик, за которым, видимо, сидел чуть ранее. Демонолог, сидевший за столиком, повернулся к Салли...

Его лица она не увидела.

Чернота.

В этот раз она не пришла. В этот раз Чернота упала. Упала с размаху, как каменная плита, сорвавшаяся с тросов.

В одно мгновение Салли ослепла и оглохла.

Вокруг нее не осталось ничего кроме Черноты. Черноты, нанесший удар.

В живот девушки как будто врезался стальной кулак, выбивая последние остатки воздуха из легких. И тут же последовал очередной удар ослепительной боли.

В грудь.

За ним — второй.

Салли потеряла сознание.

* * *

— А-ах!

Салли резко открыла глаза и со свистом вдохнула воздух, вместе с жутким резким запахом, который, собственно, и привел ее в чувство.

— Ну вот, — бармен Блейз удовлетворенно кивнул и закрыл маленькую деревянную шкатулку, — Еще никто не смог почувствовать запах гзумгарайского сыра и остаться без сознания. Не все и в сознании-то смогут остаться. Его, этот сыр, и едят-то с зажатым носом...

Девушка осторожно огляделась.

Она полулежала на том же месте, доктор Инген осторожно поддерживал ее голову и кто-то оставшийся неизвестным расстегнул пару пуговиц на ее платье. Не то, чтобы это сильно тревожило, все-таки посторонним взглядам открылось не так уж и многое, просто было этих посторонних взглядов слишком уж много.

Весь бар.

Все посетители столпились у столика, где сидела Салли со своим учителем. Взгляды, сошедшиеся на девушке, были самыми различными: и беспокойными (все-таки девушка потерялся сознание), и спокойными (все-таки это не просто девушка, а демонолог). К чести демонологов, можно сказать, что беспокойным взглядов было больше.

Наблюдались и другие чувства...

Неприятный доктор Аверсанд и наглая девица Алисия смотрели откровенно злорадно, явственно радуясь неловкой ситуации, в которую попала Салли. В глазах странной рыжей девчонки горело любопытство: казалось, что не будь рядом людей, она уже бросилась бы к Салли и принялась пытать ее, чтобы узнать, отчего та потеряла сознание и почему это произошло. Сдержанный интерес наблюдался на лице юноши-читателя, того, что был похож на богомола — так смотрит ученый на некий "любопытный экземпляр" редкой бабочки.

И были еще одни глаза...

Светлые, то ли бело-серые, как зимнее небо, то ли прозрачно голубые, как тени на снегу, они смотрели серьезно и хмуро. Первое, что увидела Салли, были именно эти глаза. Потом она рассмотрела их владельца.

Юноша... хотя... Нет.

Выглядел он не старше Салли, но назвать его "юношей" не поворачивался язык. Слишком уж взрослыми, даже старыми были его глаза.

Мужчина.

А если в глаза не заглядывать — юноша как юноша. Высокий, стройный, широкоплечий... Короткая стрижка, старый, побелевший уже шрам через все лицо, вертикально проходящий через правую бровь и скулу. Куртка демонолога, хотя трости и нет. Ученик...

Салли осторожно поднялась на ноги. Боль пульсировала в груди и животе, медленно угасая и затихая.

— Прошу... — тихо произнесла она, — Прошу извинить меня...

Аверсанд убедился, что с ней все в порядке и ухмыльнулся:

— Отличная пара: неудачник-учитель и припадочная ученица...

Салли ощутила под пальцами прохладу стекла...

Аверсанд поперхнулся.

Искристое вино из виноградников Нижнего Датура, выплеснутое в него, медленно стекало, капая на пол.

Лысый доктор медленно провел по лицу ладонью левой руки.

— Ах ты... — он перехватил трость.

И замер.

Салли стояла перед ним, держа в руке свою трость, как шпагу клинком вниз.

Девушка в белом платье, против демонолога в черном одежде.

Посетители машинально шагнули назад, освобождая круг — дуэли среди демонологов не были редкостью — но потом опомнились.

На плечо Аверсанда легла рука бармена:

— Никто не будет драться в моем баре, — мрачно произнес он. Стальной глаз горел красным огнем: доктора Аверсанда не любили. Хотя и знали его меньше месяца. Есть такие люди, умеющие вызывать всеобщую ненависть.

— Разумеется, — оскорбительным тоном произнес лысый доктор, — Я и не собирался драть с этой милой девочкой.

Он наклонился к Салли и прошептал:

— Я подожду, пока она станет моей студенткой. Если, конечно, она не испугается.

— Я ничего не боюсь, — спокойно произнесла девушка.

— Надеешься на трость Спектума? — Аверсанд говорил уже в полный голос.

Салли покачала головой:

— Только на себя.

— Ну что же... Я буду ждать твоего поступления в АД.

— Не сомневайтесь, я буду там.

Черные, как дыры, глаза демонолога обшарили лицо девушки, выискивая следы страха. Безуспешно.

— До встречи.

Он повернулся к юноше с взрослыми глазами. Своему... ученику?

— Не надо угрожать МОЕЙ ученице, — произнес ему в спину Инген.

Спина ничего не ответила.

Салли села на свое место и огорченно покрутила в руках пустой бокал из-под вина. Хотелось пить.

Народ начал расходиться. В конце концов, здесь часто случались еще и не такие происшествия. Многие посматривали на девушку одобрительно.

Доктор Инген придвинул к ней свой бокал:

— Салли, что с тобой случилось?

— Опять... — девушка задумчиво высматривала среди посетителей странного юношу, но Аверсанд со своим учеником, похоже, уже ушли.

— Чернота?! — глаза Ингена сузились, как у охотника, завидевшего свежий, горячий след дичи.

Доктор резко развернулся, как будто надеясь увидеть где-то в углу бара темную фигуру, замотанную в плащ.

— Кивасигас где-то поблизости.

— Доктор, — Салли чувствовала неприятную и непонятную слабость, — может, эти мои приступы никак не связаны с демоном? Может, это было случайно совпадение?

— Нет-нет, — лихорадочно произнес доктор, — Я уверен, он где-то поблизости.

— Доктор... Здесь полно демонологов, какой демон хотя бы даже приблизится к этому бару?

Инген убедился, что демон не прячется за спинами посетителей и вздохнул, уже собираясь признать свою ошибку. Как вдруг его глаза загорелись азартом:

— Подземелье!

Салли вздохнула.

Глава 17

Земля под Тенебрумом была источена подземными ходами, как сыр дырками: подвалы домов, тайные ходы, канализационные ходы, подземные хранилища, катакомбы, пещеры, склепы... Говорили, что можно пройти весь Тенебрум под землей, из конца в конец и ни разу не показаться на поверхности. Есть, правда, одна проблема: смельчак, рискнувший отправиться в подобное путешествие, рискует не показаться на поверхность не только во время перехода, а вообще никогда. Были случаи.

Да, наверное, именно там, в темных кривых норах подземного Тенебрума демон мог прятаться достаточно долго...

Доктор Инген, с Салли, еле успевающей за ним, почти подбежал к стойке бара:

— Блейз. Дай мне ключ от своего подвала.

— Тебе зачем? — бармен посмотрел настороженно, как будто подозревал демонолога в подготовке покушения на его колбасы и ароматный гзумгарайский сыр. Салли передернуло при одной мысли о нем.

— Мне нужно попасть в подземелья.

— Думаешь, — бармен понимающе понизил голос, — он будет подстерегать тебя?

— Кто?

— Аверсанд.

— При чем здесь Аверсанд?! — Инген уже полностью переключился на демона и совершенно забыл о ссоре.

Блейз задумчиво посмотрел на доктора:

— Тебе нужно в подземелья?

— Да!

— Зачем?

— Просто дай ключ и все!

Бармен пошарил под стойкой и отцепил от гремящей связки небольшой медный ключик.

— Держи, — положил он в нетерпеливо подрагивающую ладонь Ингена. Проводил рванувшего в сторону низкой двери в углу демонолога взглядом и повернулся к девушке:

— Салли... Ты... Присматривай за ним.

* * *

Да, наверное, в таких условиях мог выжить только демон. Ну, еще крысы, змеи, тараканы...

Ну и демонологи.

— Растакас, мань.

Набалдашник трости доктора Ингена окутался туманной дымкой, светящийся голубым светом. Тьма расступилась, вернее, недовольно потеснилась, ожидая, когда уберутся вторгшиеся в ее тысячелетние владения людишки, чтобы снова занять свое положенное место.

Та часть подземелья, в которую доктор и Салли вошли через подвал бара "Сломанная трость", выглядела как заброшенный канализационный туннель: полукруглый каменный свод, посередине коридора тянется глубокий желоб, сейчас пересохший.

Туннель тянулся в обе стороны, насколько можно было рассмотреть при свете набалдашника, дальше погружаясь в темноту.

— Может, все-таки не пойдем? — задумчиво произнесла Салли, разглядывая неприятную кучу чего-то окаменевшего.

— Боишься?

— Я ничего не боюсь. Просто здесь можно испачкаться...

В темноте коридора что-то глухо чмокнуло.

— ...Сильно испачкаться.

Инген оглядел Салли, только сейчас заметив, что туфли и белое платье — не самое подходящее облачение для путешествий по подземельям.

— Да... — в нем явно боролись желание броситься искать демона и нежелание подвергать ученицу опасности.

— И я, — напомнила ему девушка, — сейчас ничего не ощущаю.

Действительно, ничего напоминающего приступ Черноты — не только сегодняшний, но и любой другой — не возникало.

— Если Чернота связана с демоном — то его здесь нет и нам нет смысла искать его здесь. И тем более нет смысла искать его, если он здесь есть.

Демонолог задумчиво постучал тростью по изъеденным сыростью плитам.

Послышался еще один чмок. Что-то темное шевельнулось на краю освещенного пятна. Инген присмотрелся:

— Ага! — весело сказал он, — Мы никого искать не будем. Мы спросим местных жителей.

Он зашагал по коридору. Салли последовала за ним, понимая, почему демонологи предпочитают черную одежду...

Чмяк.

...и сапоги...

Доктор остановился у черной, неприятного вида куче, которая ничем не отличалась от любой другой неприятно выглядящей кучи, которую можно обнаружить в канализации. Ткнул ее тростью.

— Поднимайся.

И куча поднялась.

Салли с интересом смотрела, как куча потянулась вверх. Макушка раздулась круглой головой, от боков отделились две толстые руки с короткими пальцами-сардельками, низ разделился надвое и превратился в короткие ножки-тумбочки.

Пузатый черный человечек весело посмотрел на Ингена прорезавшимися глазами.

Слизневик.

Один из коренных обитателей подземелья, разумных сгустков, живущих в темноте и сырости своей странной и неприятной жизнью. Впрочем, безобидных.

— Вы думаете, это демон? — с сомнением спросила Салли.

— Демон? Нет, это Блолк, мой старый знакомый. Верно, Блолк?

Слизневик пробулькал что-то маловразумительное.

— Вы его понимаете? — вообще-то это было удивительно.

— Ну да. Язык у них довольно простой. К сожалению, говорить на нем я не умею, не для человеческой он глотки. Демонский и то проще.

Блолк булькающе засмеялся, похоже, слизневики были довольно веселым народом. Или просто им попался весельчак.

— Расскажи-ка нам, приятель, — доктор оперся о трость, — том, кто живет в подземельях.

Бульк-бульк.

— Нет, не обо всех. Меня интересует тот, кто появился совсем недавно. Очень необычный...

Бульк-бульк.

— Тот, кто меня интересует — выживет.

Бульк-бульк-бульк.

— Сдается мне, что ты врешь, Блолк.

Бульк-бу...

— Повилис, мднжт хп ропажлц.

Из набалдашника трости вырвался и заплясал длинный язык зеленого пламени.

— Да-да, ты знаешь, что я могу проверить твои слова. Соврешь — и мой огонек покраснеет. Итак, Блолк, появлялись ли в последнее время в подземельях новые обитатели?

Бульк...

* * *

Доктор Инген пытал вопросами слизневика долго, задавая их так и этак, и безжалостно определяя ложь. Но, в конечном итоге, допрос не принес пользы: за все подземелья Блолк поручиться не мог, но клялся, что в подземельях под баром и вокруг него никто посторонний не появлялся уже давно. И совершенно точно, что никто не проходил под баром последние пару суток, которые Блолк провел здесь по своим слизневиковым делам.

Доктор Инген был вынужден признать, что приступы Салли никак, ну совершенно никак не связаны с наличием поблизости воплощенного демона Кивасигаса.

Никак.

* * *

Ночь была такой глубокой, что уже почти стала ранним утром. Давно уже уснул разочарованный и огорченный своей ошибкой доктор Инген, давно уже и Салли легла в постель... Спали глубоким сном жители Тенебрума, законопослушные и не очень...

Свидетелей того, что происходило в квартире профессора Спектума, самого старого демонолога Тенебрума — кроме, возможно, профессора Фрауса — не было. Ни одного.

В кабинете профессора было темно, как может быть темно только глубокой ночью в помещении, где не горит ни единого огонька. Было темно и тихо.

Только легкий шорох нарушал эту тишину.

Рама окна медленно поднималась вверх, впуская внутрь прохладный воздух ночной улицы, едко пахнущий дымом перегоревшей магии. На подоконнике бесшумно возникла темная фигура, плавно опустилась на пол. Окно закрылось.

Хлоп. Хлоп.

С легким звуком в комнате загорелась свеча, за ней — вторая.

Свечи горели на высокой спинке кресла. Кресла в котором сидел профессор Спектум. В широкополой шляпе, в кожаной куртке демонолога, слегка болтающейся на по-старчески усохших плечах.

— Доброе утро, демон, — произнес он.

Вошедший через окно переместился чуть левее, его лицо скрывал глубокий капюшон.

— Я знал, что рано или поздно ты придешь, Кивасигас. Я понял это, когда узнал, кого призвали в этот мир во плоти. Ты не смог бы не отомстить мне...

Вошедший стоял молча.

— Жаль, что я без трости... Ты ведь знаешь это, да? Только глухой не слышал в баре мальчишки Блейза о моем подарке, а демоны никогда не жаловались на глухоту... Без трости справится с тобой будет сложно... Да, сложно...

На стенах комнаты вспыхнули сотни разноцветных свечей.

— Но я справлюсь.

* * *

Если бы кто-то находился в этот момент на Нижней улице, возле дома номер шесть и поднял взгляд, то этот кто-то смог бы увидеть, как в окне второго этажа вспыхивает и гаснет разноцветный свет, и мечутся черные тени.

Потом свет погас.

Глава 18

Салли задумчиво смотрела на чемоданчик со своими вещами, который она собрала для переселения в общежитие Академии демонологии. Вроде, и не так уж и много времени она прожила в Тенебруме, но вещей накопилось неожиданно много.

Несколько платьев, чулки, спрятанное от неосторожные взглядов в полотняный мешочек нижнее белье, полотенца, туалетные принадлежности — мыло, зубная щетка, зубной порошок... Плоская шкатулка с косметикой, хотя Салли ею пользоваться и не любила.

Это были НУЖНЫЕ вещи. Теперь осталось уложить только вещи ЛИЧНЫЕ, те, которые не были куплены доктором Ингеном, а принадлежали ей самой.

Туго завязанный мешочек с деньгами...

Маленькая фарфоровая статуэтка пастушки, когда-то стащенная Салли с лотка на столичном рынке...

Рыжий парик, подаренный коллегами из перекусочной Рэндольфа...

И все. Личных вещей у Салли было немного.

Девушка закрыла чемоданчик, небольшой, пузатый, из черной кожи. Точно такой же чемодан был у каждого новичка, который сегодня придет в Академию: одежда, личные вещи. Все. Все остальное ученики — те, кто пройдет испытание — получат в самой Академии.

Салли защелкнула блестящие замочки чемоданчика и выпрямилась. Одернула пахнущую кожей черную куртку.

Да, как ей не нравилось носить платья — в конце концов, она же девушка — но, отныне, как и любой демонолог независимо от пола, она должна носить черную кожу. Кожаные куртки, кожаные штаны, кожаные сапоги... Хорошо хоть, белье можно оставить обычное...

Она аккуратно поместила на голову новую широкополую шляпу — тоже обязательную к ношению — подхватила чемоданчик, взяла трость...

— Салли, трость отдай мне, — доктор Инген взялся за трость и потянул к себе. Салли не отпустила ее и, в свою очередь, потянула трость к себе. Доктор, не ожидавший сопротивления, не уступил.

Они молча перетянули предмет раздора туда-сюда пару раз, пока оба не опомнились.

— Салли, — мягко сказал доктор, — Новички не могут прийти на испытание с тростями. Их полагается носить только тем, кто уже учится.

Девушка вздохнула, тоскливо посмотрела на трость и разжала пальцы. Проводила трость печальным взглядом. Все-таки, не так уж много у нее ЛИЧНЫХ вещей...

— Пойдем, — Инген положил руку Салли на плечо.

Она оглянулась посмотреть на комнату, в которой прожила последний месяц. Будет ли ее новое жилище настолько же удобным?

Салли повернулась и вслед за доктором вышла из квартиры.

* * *

Ворота Академии Демонологии. Высокие, широкие и невидимые.

Салли стояла перед пустым проемом в стене, окружающей Академию. И, естественно, ничего не видела. На самом деле никаких ворот здесь не было — была сложнонаведенная многокомпонентная иллюзия, заставляющая всех видеть тяжелые ворота, окованные темным железом и постоянно закрытые. Всех, кроме демонологов.

Она не видела никаких ворот, значит, с уверенностью могла сказать, что обладает всеми способностями демонолога. И все равно пересечь границу для нее было очень трудно.

— Ну же, Салли, — одобряюще произнес доктор Инген за спиной девушки, — Давай. Ты можешь.

Несколько демонологов на крыльце Академии, от ворот смотревшихся крохотными черными гвСздиками, с любопытством смотрели на девушку, замершую в проеме. Наверное, именно эти взгляды, которые прямо-таки чувствовались кожей куртки, придали Салли сил.

Она резко выдохнула и сделала шаг вперед.

Каблуки сапог девушки — один, затем второй — опустились на каменные плиты, которыми была вымощена дорога, ведущая в Академию.

Ничего не случилось.

Салли открыла один глаз и огляделась. Ничего не изменилось. Небо не изменило своего багрового цвета, стены Академии остались черными, молния не ударила в девушку, испепелив ее на месте. Она открыла второй глаз.

— Салли, — доктор не сдержал своих чувств и приобнял Салли, прижав к себе, — у тебя все получилось. Добро пожаловать в АД.

* * *

Салли чуть повернулась, скрипнув кожей куртки и села поудобнее. Оглядела Зал ожидания, но в нем ничего не изменилось.

Доктор Инген провел ее к Академии, завел внутрь, они прошли длинными коридорами с высокими сводчатыми потолками и узкими стрельчатыми окнами — потемневшие портреты демонологов мрачно смотрели на Салли со стен — и оставил ее ждать будущего испытания в особом Зале ожидания.

Зал был слишком длинным и узким для собственно зала и слишком коротким и широким для коридора.

В одном торце находились резные двери, высотой до потолка, то есть, где-то в три человеческих роста. Открывать их было, наверное, крайне трудно, поэтому их и не открывали, запуская новичков через прорезанную в этих дверях калитку, в отличие от дверей — узкую и низкую.

В другом конце зала находилось возвышение, к которому вели одиннадцать ступеней — да, Салли, их сосчитала — и на котором стоял длинный, от стены к стене стол. Из-за стола виднелись высокие спинки стульев с синей обивкой. Стулья были на редкость разнокалиберными: одни выше, другие — ниже, одни узкие, как доска, другие — широкие, как диван. Справа от стола стояло высокое зеркало в позолоченной — а может быть, и просто золотой — раме.

Между дверью и возвышением располагались вдоль стены небольшие кожаные диванчики, шириной примерно так на два человека. Каждый диван был отгорожен от соседних выступом стены шириной ярда в два и высотой — в три, так что для того, чтобы увидеть соседей, нужно было встать и выглянуть из-за перегородки. Или можно было сидеть на диване и тогда видеть только тех, кто сидит напротив.

Помимо диванчиков, в Зале находились рыцарские доспехи — без шлемов, сжимавшие в стальных пальцах мечи, булавы, пики и прочие предметы, которые явственно были оружием, но при этом оставались незнакомыми Салли. На доспехи девушка поглядывала с подозрением: она могла бы поклясться, что видела, как она шевелят пальцами или переступают с ноги на ногу, когда она не смотрит на них.

В дальнем углу у двери медленно вращался разноцветный цилиндр, похожий на огромную афишную тумбу.

Помимо интерьера — Салли резко повернулась и посмотрела на доспех, но тот стоял, как стоял — в Зале ожидания находились собственно ожидающие. То есть, новички.

Новичков, кстати, было немного: кроме Салли их было где-то полтора десятка. По большей части они несколько пришибленно сидели на диванчиках, молча глядя перед собой или тихо общаясь с соседом — те, кому повезло получить соседа — несколько человек, стараясь не шуметь, прохаживались по Залу туда-сюда. Мимо диванчика Салли прошел юноша, до смешного непохожий на демонолога — низенький, пухленький, с оттопыренными ушами и большими грустными глазами обиженного щеночка. Судя по всему, пухлячок отчаянно боялся, боялся всего: окружающего зала, будущих демонологов, грядущего испытания... Даже уши казались печально повисшими...

Напротив Салли на точно таком же диване сидела уже знакомая личность — Читатель. Естественно, с книжкой в руке. Читатель поднял глаза, задумчиво обвел взглядом окружающее его пространство сквозь свисающие пряди волос, и снова уткнулся в книгу.

Откуда-то доносился громкий нарочитый смех, в котором явственно слышалось: "Да, я такая! Смелая и независимая! И нисколько не боюсь вообще ничего! Смотрите на меня, смотрите!". Алисия Волемот. Наверняка.

Салли внутренне усмехнулась. В Зале не хватало только Рыжей. Конечно, могло оказаться так, что она сидит где-то в углу тихонько, но что-то подсказывало Салли, что это не так. Не похожа Рыжая на того, кто окажется незаметным...

Стукнула дверь. Салли оглянулась. Ну конечно...

Только что вспоминаемая Рыжая мгновенно обратила на себя внимание всех присутствующих в зале, не приложив ни малейшего усилия для этого. Во-первых, она была единственной рыжей в Зале, а, если вспомнить отличительные черты демонологов, то и единственной рыжей демонологиней в мире.

Глава 19

Вновь прибывшая, покачивая черным чемоданчиком, неотличимым от точно такого же, принадлежащего Салли, нимало не сомневаясь, прошла через весь зал к возвышению. Посмотрела на стол, наклонила голову — рыжие хвосты забавно качнулись — и, танцующей походкой принялась разгуливать по залу, рассматривая... Да все, что попадалось ей на глаза: поступающих в Академию, диваны, доспехи... Остановилась посредине помещения и задрала голову, рассматривая что-то на потолке. Салли даже стало интересно, что она там увидела, и она тоже посмотрела вверх.

В Зале не было окон, а свет, оказывается, падал от солнечно-ярких огоньков, висящих в воздухе. И иногда перемещающихся с места на место.

В смех Алисии вплелись злобные нотки.

Пока Салли разглядывала огоньки-светильники, Рыжая успела переместиться в угол и теперь тыкала пальцами во вращающуюся тумбу. Тумба издавала скрежещущие звуки и больше никак на тыканья не реагировала.

Наконец Рыжей это надоело и она, повернувшись — поворот больше напоминал пируэт — направилась прямиком к Салли.

— У тебя свободно? — спросила она, остановившись и постукивая коленками по чемоданчику, висящему в руках, — Можно присесть?

В голосе не было нахальных интонаций того, кто нимало не сомневается в том, что ему должны уступить и обеспечить, но не было и заискивающих ноток привыкшего к побоям. Просто вопрос.

— Да, — Салли не стала спорить, — Садись.

Она подвинулась и похлопала ладонью по диванной подушке. Рыжая не заставила себя упрашивать, опустила чемодан на пол, подпихнула его ногой к чемоданчику Салли и плюхнулась на диван. Ярко-зеленые глаза с любопытством посмотрели на Салли.

— Я тебя знаю, — неожиданно произнесла она, — Ты Салли Шеппард, ученица доктора Ингена. Это ты в баре плеснула в рожу этому наглому доктору.

— Я, — кивнула Салли, — А ты откуда меня знаешь?

— Как это откуда? Я же была там.

— Совершенно точно помню, что не представлялась при этом.

— Да ладно тебе! Мне про тебя рассказал мой учитель. А ты как узнала, что можешь быть демонологом?

— Доктор Инген случайно узнал, что я не вижу ворот в Академию и пригласил поступить.

— А, Невидимые ворота... Меня-то родители заставили.

— Твои родители — демонологи?

— Ну, вроде того. А ты кем была до того, как тебя нашел доктор Инген?

Салли повернулась и в упор посмотрела на остающуюся пока безымянной Рыжую:

— А ты?

Рыжая замолчала. Потом улыбнулась:

— Ладно. Один-один. "Мы, демонологи, не спрашиваем друг друга о прошлом..." — провыла она, явно кого-то передразнивая. Потом неожиданно протянула руку:

— Электра Хенна.

Салли неуверенно протянула свою руку в ответ. Насколько она знала, рукопожатие было, по большей части, мужским приветствием... Электра, не смущаясь, схватила Салли за руку и энергично встряхнула. Рукопожатие было неожиданно крепким, на руках новой знакомой чувствовались мозоли. На запястье покачивались забавные четки, сделанные из абрикосовых косточек.

— Красивое имя, — произнесла Салли.

— Сама придумала.

— Правда? — брови Салли чуть приподнялись.

— А то. Ты разве не знала, что при поступлении можно назвать любое имя?

— Нет, не знала.

Рыжая Электра потихоньку начала нравиться Салли. Веселая без дурашливости — ладно, без лишней дурашливости — общительная без назойливости, уверенная без самоуверенности.

Как уверенные в себе люди доказывают свою уверенность в себе? Да никак. Они же в себе уверены.

— Боишься Испытания? — спросила Электра.

— Нет, — покачала головой Салли, — Я ничего не боюсь.

— Совсем?

— Совсем.

— Везет... — вздохнула Электра, — Я боюсь.

— А разве тебе родители не сказали, в чем испытание?

— Нет, — по лицу рыжей пробежала тень, — Мы... У нас... трудные отношения... В общем, не сказали. Только намекнули, что с испытанием сможет справиться только настоящий демонолог. Мне уже начинает казаться, что нас будут по очереди запихивать в комнату с демоном: кто выжил — тот и поступил.

Салли обдумала эту мысль.

— Нет, — наконец решила она, — если демон слабый, то он не сможет причинить вреда даже обычному человеку. А если сильный — то без снаряжения и обученный демонолог не справиться.

Опять стукнула дверь. Девушки синхронно посмотрели в ту сторону. Ну конечно. Вот кого не хватало.

Высокий молодой человек с короткой стрижкой, тот самый ученик противного Аверсанда, обладатель старых глаз. Стройный, широкоплечий, он обладал обаянием, которое не портил даже шрам через все лицо...

Юноша спокойно прошел через зал ожидания и скрылся за одной из перегородок. Салли и Электра проводили его взглядом.

— Симпатичный... — вздохнула рыжая. Салли промолчала. У нее сильно забилось сердце и возникло непонятное ощущение где-то в животе.

Электра сглотнула слюну:

— Даже пить захотелось.

— Нечего, — после этих слов Салли тоже немедленно почувствовала жажду. Почему она не догадалась взять с собой бутылку чего-нибудь освежающего? И бутерброды — живот дал понять, что чувствует себя неприятно пустым.

— Здесь стоит торгомаг, — Электра ткнула пальцем в яркую тумбу, — Только...

— А что такое "торгомаг"?

— Магический торговец. Кидаешь в него монетку — а он выдает... чего-нибудь. Только у меня денег нет, — вздохнула Электра.

— У меня есть, я угощаю.

— А еще он — КТНРП.

— Это еще что такое?

— Так называют мелких торговцев, которые продают все что угодно с лотков на улице или в мелких лавках. Все очень дешево, только вот свиные сосиски могут оказаться не из свинины, а из кое-чего другого, в принципе, тоже полученного от свиньи. Поэтому их называют КТНРП — "Качество товара — на риске покупателя".

— Думаешь, этот торгомаг продаст нам слегка зеленоватые сосиски? — Салли улыбнулась, вспомнив свой первый день в Тенебруме.

— Да нет, товары в нем вполне себе приличные... Только вот он сломан и выдаст не то, что заказываешь. А так как он — магический, то и получим мы с тобой вместо лимонада — суп с креветками. А то и сапог. Левый. Ношеный.

Салли стало интересно:

— Давай попробуем.

Она подхватила чемоданчик, чтобы достать монетки, щелкнула замочками...

— Извини, — Электра резко захлопнула крышку, — Это МОЙ чемодан.

— Извини.

Салли не хотела интересоваться вещами Электры, но...

А зачем ей боевой магический жезл?

* * *

Заказывать в торгомаге было интересно, как играть в лотерею. Салли получила розовые меховые тапочки, крошечные засахаренные яблоки, нанизанные на нитку, кактус в горшке, галлоновую бутыль с водой и книжку "Занимательная кристаллография". Электре достались два сумчатых пирожка — один с сыром и зеленью, другой с жареной рыбой — флакон духов, мягкая игрушка в виде мрачно выглядевшего зеленого и бесхвостого существа с этикеткой "Лиса", а также кубик люда, сквозь который просвечивалась аппетитная вишенка.

Нагруженные "покупками" они возвращались обратно к своему диванчику, возле которого их уже ожидали.

— Это кто такой?

У дивана маялся Читатель.

— Здравствуйте, — он коротко взмахнул рукой, отбросив пряди от глаз. Волосы не замедлили упасть обратно, — Меня зовут Ричард Маттис, сокращенно — Рик.

Ричард-Рик замолчал и задумчиво уставился на девушек. Честно говоря, до них только через несколько секунд дошло, что он ждет, когда они представятся.

— Электра Хенна.

— Салли Шеппард.

— Салли... а полное имя как?

— Салли.

— Хорошо, Полное-имя-Салли. Разрешите попросить вас посидеть некоторое время на вашем диване?

— На нем и так места нет! — возмутилась Электра.

— На подлокотнике, — не стал спорить Рик.

— А чего тебе не сидится на твоем диване?!

— Во-первых, он не мой. Вся мебель в этом зале принадлежит Академии Демонологии. Во-вторых, на том диване, который я выбрал изначально в качестве своего местонахождения, поселилось до крайности назойливое существо, именующее сея Монтгомери Лейс. С целью избежать общения с ним я и предпочел перебраться к вам.

Рик замолчал.

— Здорово! — выдохнула Электра, — А в течение какого времени ты можешь так разговаривать?

Салли оглянулась. На диванчике, на котором ранее сидел Рик Маттис, тосковал в одиночестве Пухлячок. Увидев, что на него смотрят толстенький Монтгомери Лейс несмело помахал девушкам ладошкой.

— И чем же тебе не угодил этот малыш? — Электра прятала улыбку.

— Он жалуется.

— На что?

— Вам пересказать вкратце или воспроизвести дословно?

— Не надо, — отказалась от такого удовольствия Салли.

Электра же, наоборот, заинтересовалась:

— А ты можешь дословно?

— Да, — Рик, похоже, воспринял завязавшийся разговор как разрешение занять место и уселся на подлокотнике, — Могу. У меня абсолютная память. Поэтому я могу сказать, что готов к вступительному испытанию, чем бы оно не было.

— Даже не представляю, — пробормотала Электра, — чем может помочь абсолютная память при встрече, скажем, с разъяренным вампиром...

Рик проигнорировал это заявление и углубился в книгу, скрестив ноги, а вернее, заплетя их: ноги были настолько длинные и тощие, что чтец мог чуть ли не обмотать одну вокруг другой.

— Он шевельнулся! — вскрикнула Электра, указывая на ближайший доспех, — Могу поспорить, он шевельнулся!

— Ты тоже это видела? — спросила Салли, убедившаяся, что она не сходит с ума. Ну, или что они с рыжей Электрой сходят с ума вместе. Что, согласитесь, все-таки веселее, чем в одиночку.

Снова стукнула дверь, впуская в Зал ожидания еще одного новичка, похожего на всех остальных как ворона на всех остальных ворон в стае. Однако в этот раз его пришествие несколько отличалось от прибытия всех остальных.

Как только новичок нашел себе место на одном из диванов, прозвучал звук гонга. В открывшуюся дверь, прятавшуюся за доспехом в дальнем углу, принялись входить люди и занимать место за столом на возвышении.

Демонологи в черных куртках, мужчины и женщины, невысокий, но до крайности серьезный голован, гигант, которому, чтобы войти в проем, и для человеческого роста низкий, пришлось сложиться чуть ли не вдвое...

Теперь, по крайней мере, понятно, почему стулья такие разные.

Последний вошедший, мужчина в куртке демонолога, с короткой шкиперской бородой, неторопливо прошел на центральное место. Пыхнул короткой трубкой, спрятал ее в карман и весело оглядел присутствующих новичков черными, как чернослив, глазами:

— Доброе утро, все собравшиеся в этом Зале!

Убедившись, что все новички обратили на него внимание, он продолжил:

— Рад вам всем сообщить, что вы успешно прошли испытание и с сегодняшнего дня можете считать себя зачисленными в Академию демонологии!

Глава 20

Недоумение. Одно большое, огромное Недоумение повисло в воздухе над поступающими в Академию. То есть, если профессор не пошутил — уже поступившими.

Хотя... Салли бросила быстрый взгляд на лица своих сотоварищей. Да, по большей части — недоумение. Хотя и не у всех. У Электры удивление быстро сменилось азартным любопытством, она чуть ли не подпрыгивала, сдерживая себя от того, чтобы задать вопрос. Рик выглядел обиженным, как мальчик, которому вместо подарка на День рождения всучили пригласительный билет на лекцию по философии. Лицо безымянного ученика Аверсанда выглядело скучающим, как будто все эти поступления в Академию ему давно надоели и обрыдли.

— Да, — весело произнес демонолог, — Вы все можете считать себя зачисленными в нашу Академию. У нас множество тайн и сегодня вы познакомились с первой из них: для того, чтобы стать студентом Академии демонологии достаточно всего лишь пройти через Невидимые ворота. Ибо любой, прошедший через них, обладает талантом демонолога, а никаких умений демонолога у вас все равно нет. Так в чем смысл каких-то еще испытаний?

— А если в ворота пройдет обычный человек? — не выдержала Электра.

Женщина в черной куртке, сидевшая за столом приемной комиссии, злобно зыркнула на нее, но профессор — это же какой-то профессор, да? — жизнерадостно ответил:

— А обычный человек не сможет в них пройти, даже если будет точно знать, что их не существует. Вы плохо — пока еще плохо — представляете, что такое качественная сложнонаведенная иллюзия, — профессор подмигнул Электре, морщинки на лице разбежались веселыми лучиками — Обычный человек, даже если он попытается пройти ворота с закрытыми глазами и точно зная, что их там нет — только разобьет себе лоб о несуществующие створки. Итак, вы все поступили! Рад приветствовать вас в стенах Академии, которая станет вашим родным домом на ближайшие шесть лет! А то и дольше — вдруг вы захотите стать преподавателями...

Профессор обвел взглядом притихших и переваривающих новость без пяти минут студентов. Салли показалось, что он на секунду задержал взгляд на ней, но, скорее всего, ей просто показалось. Веселый профессор с шкиперской бородкой и спрятанной в карман трубкой — она не прожжет подкладку? — показался ей близким, как, к примеру, родной дедушка... Хотя Салли никогда не встречала своего дедушку.

— О, простите мою забывчивость! — профессор хлопнул себя по лбу, — Я забыл представиться вам. Да и своих коллег, членов Испытательной Комиссии, я также не представил...

Испытательной? Но...

— Меня, — начал профессор, — зовут профессор Никколо Фраус...

"Угадала, — подумала Салли, — он на самом деле профессор... Тот самый профессор Фраус, о котором с таким обожанием упоминает доктор Инген...".

— ...и я являюсь ректором Академии Демонологии, то есть, вот этой самой Академии, также сокращенно именуемой АД. По правую руку от меня сидит моя постоянная помощница и заместительница — профессор Мария Северита...

Женщина с худым лицом, немного похожая на изголодавшуюся ворону, недовольно поморщилась, но все-таки приподнялась, приветствуя студентов.

Да, студентов. Салли обдумала эту мысль, но пришла к выводу, что не чувствует в себе никаких изменений. Наверное, она еще не привыкла к мысли, что попала в Академию Демонологии...

Тем временем ректор продолжал представлять остальных сидящих за столом:

— ...представитель Городского Совета Тенебрума, почтенный господин Герхард Гольденсак...

Голован в дорогом бархатном костюме качнул головой, не вставая. Оно и понятно: для него, как успела заметить Салли, был поставлен специальный высокий стул и если почтенный господин встанет, то разом потеряет всю свою почтенность, ибо скроется за столом, из-за которого будет выглядывать только огромная лысина.

— доктор Геральд Фаб, куратор шестого курса...

Высокий демонолог, худой и какой-то сплющенный с боков,как будто его протискивали через узкую щель...

— доктор Диана Каулис, куратор пятого курса...

Невысокая пухленькая женщина с очаровательно румяными щечками жизнерадостно помахала рукой...

— доктор Реджинальд Перикл, куратор четвертого курса...

Чем-то похожий на доктора Каулис демонолог, такой же пухлый, невысокий, похожий на шарик из вороненой стали...

— доктор Стивен Робур, куратор третьего курса...

Молодой демонолог, почти юноша, бледный, как мертвец, несколько нервно поклонился студентам...

— доктор Морган Ламина, куратор второго курса...

Высокая женщина, чью мускулатуру не скрывала даже кожаная куртка, коротко дернула головой, изобразив поклон...

— И, наконец... — ректор загадочно улыбнулся. Салли сообразила, что сейчас назовут того, кто будет курировать их курс, — Я хочу представить вашего будущего круатора... ох, простите, куратора... нашего новоприбывшего коллегу... доктора Бернарда Аверсанда.

Уже знакомый Салли мерзкий доктор неторопливо поднялся, обвел замерших первокурсников взглядом голодного стервятника и нашел Салли. Глаза доктора прищурились, и на губах медленно появилась неприятная улыбка.

Пухлый Монтгомери Лейс задрожал и, кажется, собрался падать в обморок. Получил тычок в бок от Электры и передумал.

Профессор Фраус, тем временем, продолжил представлять сидящих:

— Также не могу не упомянуть нашего бессменного смотрителя, господина Элайю Мура.

Гигант, сидевший почти с краю, на предназначенном для него кресле, похожем на бронированный диван, слегка качнулся вперед и свежеиспеченные студенты невольно подались чуть назад.

* * *

Гиганты, на самом деле, были не так опасны, как казались на первый взгляд. Обычный гигант выглядел как мускулистый, пропорционально сложенный человек, даже красивый, если вам, конечно, нравятся светлые кудрявые волосы и бороды — гиганты бриться не любили — и голубые глаза... Ах да — рост гиганта в раза в полтора превышал человеческий. Гигантессы же выглядели как женщины такого же роста, стройные, красивые, светловолосые.

При всей своей похожести на людей, гиганты людьми не были, являясь магическими существами: их сила многократно превышала силу не просто человека — десятков человек, на них не действовала магия, их не брали яды...

Учитывая, что умом гиганты не отличались от людей — а многих представителей человеческого племени и превосходили — они давно уже захватили власть во всех государствах мира, если бы... Если бы не их крайнее добродушие и острое нежелание заниматься такими серьезными вещами, как управление. Командовать гиганты не любили и не умели.

* * *

Не представленными остались только два демонолога, сидевшие по обе стороны стола. Оба одинаковые, как братья-близнецы, оба хмурые, как братья-близнецы на похоронах, отличались они разве что повязками на рукавах своих черных кожаных курток: у левого повязка мерцала синим светом, у правого — алым.

Синие повязки — это прокураторы, изгоняющие демонов на государственной службе, этих Салли знала. А вот алая...

— И, наконец, не могу не представить двух представителей государства на нашем испытании, — продолжал профессор Фраус, — Верховный прокуратор Атрокс, глава Прокуратуры Тенебрума.

"Синяя повязка" коротко кивнул.

— ... и Верховный ультор Кардус, глава Ульторатуры.

"Алая повязка" лениво наклонил голову.

Салли мысленно сделала себе заметку: спросить, кто такие ульторы. Уж больно неприятно выглядел их верховный...

— Ну что ж... — ректор предвкушающе потер руки.

— ХУМ.

Раздавшийся в зале звук шел, казалось, сразу отовсюду, проникал внутрь тела и заставлял все в животе вибрировать.

Студенты заозирались.

— Как я мог забыть, — хлопнул себя по лбу Фраус, — Ведь сегодня с нами присутствует еще один наш коллега. Профессор Софис, прошу любить и жаловать.

Ректор указал на край стола, где не было абсолютно никого. Никого, кроме...

Зеркала?

Огромное зеркало, до сей поры стоявшее у стола, плавно повернулось, отразив в своем стекле раскрывших рты студентов. Поверхность его пошла медленными волнами:

— ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АКАДЕМИЮ.

В этот раз голос зеркала — профессора Софиса? — не был ТАК ошеломляющ, как в первый раз, его даже можно было назвать негромким, но все равно оставалось неприятное ощущение, что барабанные перепонки продолжают колыхаться, даже когда голос отзвучал.

— Итак, когда все члены нашей Испытательной комиссии представлены...

— ХУМ.

Ректор повернулся к зеркалу-Софису. Оно вело себя как-то странно. Как-то странно даже для говорящего зеркала в звании профессора. По гладкой поверхности пошли круговые волны, как будто в центр зеркала упала гигантская капля. Волны пошли кругами, отразились от края зеркала, побежали обратно, столкнулись с новыми, пересеклись, раздробились, все быстрее и быстрее, быстрее и быстрее...

— ХУМ, — сказало зеркало и успокоилось.

Все помолчали минуту, но зеркало медленно отвернулось от студентов и больше не двигалось.

— Итак, все члены нашей комиссии представлены, — ректор сделал паузу, но больше никаких забытых профессоров в облике какого-нибудь шкафа, дракона или меховой шубы не появилось, — И мы можем начать Испытание.

Над головами студентов поднялась рука. Длинная и тонкая, как лапка насекомого. Рик Маттис.

— Слушаю вас, студент, — в голосе Фрауса не было ни капли раздражения. Либо он был очень добрым, либо очень терпеливым.

— Вы упомянули Испытание, которое мы должны пройти, — спокойно произнес Рик, — Но ведь вы сказали, что испытание для поступления в Академию — это проход через Невидимые ворота. Тогда что будет происходить СЕЙЧАС?

Глава 21

Профессор Фраус улыбнулся и довольно погладил бороду, как будто ждал этого вопроса:

— Как я уже упомянул, Академия демонологии имеет свои тайны. Теперь же вы узнали, что кроме тайн АД имеет и свои традиции. И одна из них — это Испытание. Испытание для каждого новичка. Как я уже говорил, вы все уже поступили, так что тем, кто откажется последовать нашей маленькой традиции, не грозит ни отчисление, ни наказание, ни вообще ничего...

Несмотря на мягкий голос ректора, перед внутренним взором Салли почему-то предстали ночной лес, темная полянка, глубокая яма...

— Испытание всего лишь покажет величину вашего таланта демонолога. Только и всего. Есть желающие отказаться?

Студенты промолчали.

— В чем заключается испытание? — меланхолично спросил Рик.

Ректор повернулся к своей заметительнице:

— Профессор Северита, не будете ли вы столь любезны...

Кресло, в котором сидела женщина, резко отъехало от стола. Северита одним плавным движением встала с него...

Перемахнула через стол и приземлилась прямо перед группой студентов. Те отшатнулись, образовав кривоватый полукруг. Северита стукнула перед собой тростью, щелкнула пальцами и откуда-то — как показалось многим, прямо с потолка — перед ней приземлился предмет.

Из светлой бронзы, предмет выглядел как тонкая колонна, высотой чуть выше пояса демонологини. Внизу колонна расширялась плоским основанием, поднимаясь вверх — сужалась и закручивалась, чтобы к вершине развернуться плоской чашей, на которой лежал сплетенный из тонких бронзовых нитей шар, диаметром около фута. Ажурные стенки шара показывали, что внутри он пуст.

Оттуда же сверху плавно слетел и лег на чашу возле шара кинжал. Такая же плетеная бронзовая рукоять — и длинный острый клинок из кристально-прозрачного стекла. Взгляды студентов скрестились именно на нем.

— Испытание проходится легко и быстро, — четким голосом преподавательницы произнесла профессор Северита, — Вот так.

Она положила левую руку на шар, чуть шевельнула пальцами, так, чтобы ладонь плотно его обхватила... Взяла кинжал и без размаха пробила кисть левой руки, пригвоздив ее к шару.

Кто-то из девушек ахнул.

Сквозь плетение шара было отчетливо видно, что клинок прошел насквозь. По прозрачному лезвию медленно поползли вниз темные струйки крови. Ниже... Ниже... К самому острию...

Северита, на лице которой не дрогнули не то, что мускулы — даже ресницы, убрала правую руку с рукояти кинжала. С клинка сорвалась первая капля крови... Упала на дно шара...

Кровавая капля на мгновение засветилась ослепительно искрой и вспыхнула. Вспышка льдисто-голубого пламени рванулась вверх, поднявшись выше головы профессора, чуть колыхнув ее черные волосы. И опало, бесследно погаснув.

Северита вынула кинжал из пробитой руки, его клинок остался таким же чистым и прозрачным, каким был до начала Испытания. На ладони не осталось ни малейших следов от раны.

— Вот так, — удовлетворенно произнес наблюдавший за происходящим профессор Фраус, — и проходит Испытание. Ну, господа студенты, кто хочет узнать уровень своего таланта?

Желающие не ломанулись гурьбой. Вообще-то студенты сделали маленький, но отчетливый шаг назад.

— Ну же, — подбодрил их ректор, — смелее...

Сидевшие за столом члены комиссии с интересом наблюдали за происходящим. Добровольцев среди студентов не находилось.

Секунда молчания...

Вторая...

Салли сделала шаг вперед.

Она уже поняла, что, при всей доброжелательности профессора Фрауса и якобы необязательности Испытания, пройти его все равно придется. Причем всем. Испытание — все равно Испытание. И, похоже, оно имеет не менее важное значение, чем проход через ворота. Может быть, помимо таланта демонолога, здесь оценивают твою смелость, может быть — что-то еще... Короче, вперед, девочка.

Похоже, так решила не только она.

Одновременно с ней из толпы шагнул юноша со шрамом на лице, ученик Аверсанда. Шагнул — и замер.

Салли оценила неудобную ситуацию, в которой они оказались. Если юноша пройдет испытание первым — то, получается, он невежливо оттеснил в сторону девушку. Если уступит ей очередь — будет выглядеть так, как будто она смелее его...

Секундное колебание — и Салли подошла к юноше. Приблизила лицо к его лицу, посмотрела прямо в прозрачные глаза. Сердце гулко ударило о ребра.

— Позвольте, я буду первой? — негромко произнесла она. Впрочем, в гулкой тишине Зала ожидания ее услышали, наверное, все.

— Я не могу отказать девушке, — Салли первый раз услышала голос этого юноши. Чуть хрипловатый, непробиваемо спокойный, голос того, кто до крайности уверен в себе. На мгновение Салли почувствовала себя дурочкой, которая попыталась защитить от молчаливого осуждения того, кому абсолютно безразлично чужое мнение.

Она еще раз взглянула в глаза юноше и подошла к испытательному шару. Положила на него левую ладонь — прохладный... — взяла кинжал... Чуть покачала его в руке...

— Назови свое имя, девочка, — неожиданно мягко произнесла Северита.

— Салли... Салли Шеппард.

— Салли... А полное имя как?

— Салли. Это полное имя.

Профессор посмотрела на девушку. Подняла брови.

— Я его не выбирала, — чуть улыбнулась Салли.

— Кто только его придумал...

— Я при этом не присутствовала.

— Ладно. Оставим ономастику. Приступай.

Салли посмотрела на шар... На кинжал...

Чего тянуть?

Кинжал пробил ладонь.

Было больно — в конце концов, она насквозь проткнула руку! — но боль была какая-то... Не такая. Неправильная. Не такими должны быть ощущения... Другими...

Кровь медленно покатилась вниз... Вишнево-красная капля, подрагивая, повисла на острие клинка... Сорвалась и маленьким шариком упала на дно шара.

Вспышка!

Если голубой огонь во время Испытания профессора Севериты поднялся выше ее роста, то столб пламени Салли взлетел, пожалуй, выше даже самого высокого гиганта. Он был раза в два выше, чем у профессора.

Салли напряглась. Она не ожидала такого эффекта. Такой результат был... слишком впечатляющ. Слишком выделял Салли из общей массы. А тех, кто выделяется, не очень-то любят. Особенно те, кто только что показал МЕНЬШИЙ результат...

Девушка осторожно взглянула на Севериту. Но вместо ожидаемой зависти или хуже того — злости, Салли увидела только удивленное восхищение.

— Неплохой результат, девочка... — произнесла профессор, — Очень неплохой. С талантливыми учениками и работать приятно, студент Шеппард. Вынимай клинок.

Салли медленно вытащила кинжал из руки. Кровь исчезла, рана затянулась, боль пропала как выключенная.

— Что ж, — Северита повернулась к ученику Аверсанда, — Твое имя, рыцарь.

— Кристофер Умбра.

— Давай.

Салли прошла в общую толпу студентов и протиснулась в дальние ряды. Сердце почему-то часто колотилось.

Кристофер Умбра. Его зовут Кристофер... Крис...

Почему так бьется сердце? Как будто чувствует что-то...

* * *

— Электра Хенна!

Вспышка.

* * *

— Виктор Максимус!

Вспышка.

* * *

— Алисия Волемот!

Вспышка.

* * *

— Ричард Маттис!

Вспышка.

* * *

— Монтгомери Лейс! Ой-е-е-е-е-е-ей!

Вспышка.

* * *

Испытания закончились и, повинуясь указанием своего куратора, первокурсники потянулись к выходу из зала, чтобы переместиться в огромный Зал торжества, где их окончательно примут в ряды студентов, вручат трости, студенческие кольца...

— Ты чего такая задумчивая? — рыжая Электра бесцеремонно толкнула Салли в бок, когда они шли по коридору.

— Да... Так, — Салли не хотелось разговаривать.

Дальнейший ход испытаний объяснил, почему профессор Северита нисколько не завидовала величине вспышки, полученной в ходе испытания Салли: почти у половины первокурсников этот результат был больше, чем у профессора. Кристофер, ученик Аверсанда, почти достиг уровня Шеппард. Почти, но все же не совсем...

Да, Салли показала лучший результат в потоке. И, если правда то, что высота вспышки показывает уровень демонологического таланта — значит, она самая талантливая студентка первого курса.

Девушка уже поймала два свирепых взгляда: один от Аверсанда, впрочем тот на всех смотрел как людоед на свежее мясо, и, что ожидаемо — от Алисии, которая не дотянула даже до половины уровня Салли.

— Все думаешь о своем рыцаре? — хихикнула Электра. Ее уровень был лишь чуть выше, чем у Севериты, однако рыжая и не думала огорчаться или завидовать, наоборот, она находила в этом что-то забавное и тихонько похихикивала.

— Ничего я о нем не думаю.

— Да ладно, ну тушуйся. Нет в этом ничего плохого. Он — парень видный... — Хенна скорчила рожу, видимо, долженствующую изобразить "видного парня". Получилось что-то похожее на гориллу, страдающую мигренью.

— Я о нем не думаю.

— Ну и ладно, — легко согласилась Электра, — Ты себе еще лучше найдешь. Десять штук. Салли, — перескочила она на другую тему, — Помоги мне в одном вопросе.

— Каком?

— Пойдем со мной в Зал ожидания.

— И что мы там будем ожидать?

Электра наморщила веснушчатый нос:

— Я там забыла свои четки.

— Какие четки?

— Из абрикосовых косточек. Пойдем.

— А одна ты не можешь?

— А одной мне страшно.

Салли пожала плечами. Может, и правда сходить? Она чувствовала какое-то безразличие к происходящему вокруг и, кажется, даже легкий озноб. Заболела, что ли...

— Мы быстро, туда и обратно, — девушка осознала, что рыжая оторва уже тащит ее по пустынным коридорам Академии обратно в Зал ожидания, — Все равно торжество начнется не сразу. Сначала соберут всех студентов, потом преподавателей... Полчаса — точно. Успеем.

Салли послушно шла за Электрой, спокойно оглядывая антураж. Сводчатые потолки, под которыми кружились осветительные огоньки, темные портреты одинаково выглядящих личностей, надо полагать — череда знаменитых демонологов, или ректора академии, или еще кто-нибудь... Доспехи, встречающиеся на пути, медленно поворачивали шлемы, провожая проходящих девушек взглядом прорезей забрал.

Глава 22

— Ну, нашла?

— Почти... — просипела Электра, — Нащупала...

Как оказалось, свои четки она не просто забыла, а уронила за диван и сейчас, изогнувшись в хитрой позе, пыталась достать их оттуда. Салли держала самозванную подружку за талию, подстраховывая.

— Оп, — попка Электры перестала вилять перед носом Салли и замерла.

— Взяла?

— Взяла.

— Вылезай.

— Не могу. Я застряла.

Следующие пять минут Салли пыталась выдернуть рыжую "морковку" из щели между стеной и диваном. Безуспешно.

— Ну как? — спросила она Электру, ухватив ту за талию и дергая вверх. Ноги застрявшей болтались над головой Шеппард.

— Мне неудобно, — мрачно констатировала рыжая. Салли опустила ее на диван. Теперь Электра стояла на диване на четвереньках, упершись головой в стену. Салли села рядом.

— Может, позвать на помощь? — устало спросила она.

— Не оставляй меня, — жалобно попросила Электра, — Я боюсь. Мне постоянно кажется, что ко мне сейчас кто-то подкрадется сзади... Ай! Не щипайся!

— Это не я, — откинулась на спинку дивана Салли, только что ущипнувшая Электру за туго обтянутую черной кожей округлость.

— Не ты?!

— Нет.

— А кто?! Меня кто-то ущипнул!

Запаниковавшая Электра лягнула ногой назад. Не попала. Салли проводила взглядом мелькнувший мимо ее носа каблук.

— Ладно, успокойся. Это была я.

— Тогда перестань щипаться!

— ХУМ.

Неожиданно девушки сообразили, что Зал, даже выглядящий абсолютно безлюдным, не может считаться таковым, если в нем находится зеркало в звании профессора.

— Я руку достала, — прошептала Электра, выпрямляясь и садясь на диван рядом с Салли.

— Пойдем отсюда.

— Ее просто нужно было чуть вперед...

— Пойдем...

В гулкой тишине Зала послышались шаги. Кто-то вошел в дверь за столом комиссии и, судя по звуку, шел к зеркалу. Несколько кого-то. Девушки прижались друг к другу. Из-за перегородки им было не видно, кто там идет, но, к счастью, вошедшие тоже не видели девушек. Ни Салли ни Электра не знали, накажут ли их за нахождение в Зале и не хотели этого узнавать.

— Вы хотели что-то сообщить мне, профессор Софис?

Ректор.

— Да. У меня для вас очень важные новости.

— А очень важные новости не могли подождать?

— Очень важные новости не могут ждать. Иначе они перестают быть важными и становятся устаревшими.

Голос зеркала продолжал вызывать ощущение чешущихся изнутри барабанных перепонок.

— Хорошо. Что вы хотели сообщить?

— Вы призывали демона во плоти. Непродуманное, необдуманное и неудачное решение...

— Ваше мнение на этот счет вы уже высказали. Оно для нас новостью не является.

Второй голос. Профессор Северита.

— Вы призвали демона во плоти, не зная, как его удержать, — продолжало зеркало, — разумеется, вы его потеряли. Теперь в городе находится демон, которого вы до сих пор не можете найти.

— К сожалению, — вздохнул профессор Фраус, — это тоже не новость.

— Поступить подобным образом могли только недогадливые, скудоумные, пустоголовые, безмозглые...

— Профессор, вернемся к вашим новостям.

— Вы не могли найти демона, потому что вы искали не того. Вы искали демона, а нужно было искать человека.

— Демон, призванный во плоти, не может вселяться... — сердито произнесла Северита.

— Я вижу, вы не ознакомились с трудами Миракла.

— Выводы Миракла не подтверждены опытами и представляют собой чисто теоретические...

— Уже подтверждены. Демон во плоти — существо хаотическое и несовместимое с самой структурой нашего плана. поэтому мироздание начинает его сжимать, деформировать, трансформировать... Миракл использовал просторечный, но точный глагол — "плющить"...

— Ну отлично. Мы должны искать демона в виде лепешки.

— Мэри, подожди. Вы хотите сказать, профессор, что искомый демон принял облик человека?

— Не превратился. Превращен. Сама структура нашего плана сжимает его, превращая в существо, наиболее близкое к исходному...

— Демон наиболее близок к людям?! Что за...

— Все вопросы к светлым силам, создавшим наш мир. Факт остается фактом — демон стал человеком. не принял облик, как предположил мой недогадливый коллега, а полностью превратился. Вплоть до кровяных клеток и секущихся концов волос. насчет перхоти я не уверен.

— Немногим лучше. Найти демона, неотличимого от человека в миллионном городе. С лепешкой было бы проще.

— Могу облегчить вам задачу. Перебирать миллион человек вам не придется.

— А сколько придется?

— А сколько человек сейчас в академии?

— Демон — в Академии?! На свободе?! Один из студентов? Ник, нужно срочно проверить первокурсников!

— Почему только первокурсников? второкурсников, третьекурсников... я ведь не могу сказать, чей именно облик получил демон. Может, облик преподавателя. может быть, демон, это вы, Северита. я всего лишь чувствую его присутствие в стенах академии.

— Профессор, вы уверены, что чувствуете именно Кивасигаса? В АД много демонов...

— Но только один из них — свободен. И это — ваша пропажа. демон во плоти проник в академию.

— Ник, нужно срочно сообщать в Прокуратуру! Пусть проверят всех!

— Нет! — голос Фрауса взлетел к потолку и тут же упал до его обычного мягко-добродушного тона, — Никуда мы сообщать не будем. Демона нам придется искать самим.

— Но почему?! Не понимаю. Пусть Прокуратура займется своими прямыми обязанностями...

— А Ульторатура займется своими?

— То есть?

— Призыв опасной сущности из Нижних планов без предварительного уведомления — статья 117 пункт "ар". То же, при условии, что характеристики сущности заранее неизвестны — статья 117 пункт "вэй". То же, с нарушением демонической безопасности — статья 117 пункт "сау". То же, приведшее к негативным последствиям, но не повлекшее вред здоровью либо летального исхода — статья 117 пункт "дэй"... Еще? Можно также вспомнить статьи 122-ую и 358-ую...

— Но мы не сможем сами определить демона!

— Мэри, Мэри...

— Простите, ректор. Вы правы.

— Нам нужно обсудить ситуацию в свете информации профессора Софиса. После приема первокурсников всем осведомленным прибыть в мой кабинет.

Шаги смолкли, оборванные стуком закрытой двери.

Салли и Электра глубоко и синхронно вздохнули. Все время разговора профессоров они сидели, затаив дыхание, как мыши на кошачьей вечеринке.

Электра медленно разжала пальцы, отпуская руку Салли:

— Салли, мы только что узнали, что в Академии есть притаившийся демон... Давай найдем его!

Шеппард посмотрела на Электру, но та не шутила. Ее глаза горели азартом:

— Давай! Это же будет весело!

Глава 23

На пальце красовалось кольцо. С круглой печаткой, с выгравированным гербом Академии: пентаграммой, которую окружал девиз — "Draco nunquam Dormit". В центре пентаграммы чернела эмалевая цифра "один".

Электра покрутила кольцо студента-первокурсника перед глазами, любуясь его гладким блеском.

— Знаешь, — она легла поперек кресла, — говорят, что когда тебя переводят на следующий курс, то цифра в центре кольца волшебным образом меняется.

Салли подняла взгляд от учебника по основам демонологии:

— Конечно. Идешь к волшебному граверу, отдаешь ему кольцо и волшебные деньги и оп-ля — цифра волшебным образом поменялась.

Она отложила учебник в стопку по правую руку и взяла из левой стопки следующий, по планографии.

Их обеих поселили в одну и ту же комнату, номер 15, последнюю комнату длинного коридора на первом этаже общежития для студентов. Первокурсников каждый год селили на первый этаж, с каждым годом этаж менялся на очередной, совпадающий с курсом. Нет, не студенты переезжали. Переезжал этаж. Первый становился вторым, второй — третьим... Шестой этаж выпускного курса опять становился шестым и так — дальше по кругу.

Каждая комната была рассчитана на двоих студентов и состояла на самом деле из трех комнат: одна гостевая и две спальни плюс узкие душ и туалет. В гостевой девушки сейчас и находились, здесь стояли четыре кресла, маленький столик и шкаф для одежды, где сиротливо висели деревянные вешалки: одежду они еще не разобрали.

Кресла были до крайности удобные: в меру мягкие, в меру упругие, с высокой изогнутой спинкой и широкими подлокотниками, на которые можно было ставить кружки с чаем или класть книги. Салли на подлокотниках своего кресла сложила учебники, а Электра положила ноги.

Долго лежать без движения и разговоров она все-таки не могла. Электра покрутилась в кресле, закинула ноги на спинку кресла, взяла со столика темные демонологические очки, покрутила, надела, сняла, уселась в кресле, скрестив ноги, опять надела очки и посмотрела поверх них на Салли.

Темные очки, вместе с учебниками, им выдали в Академии. Бесплатно. Еще в комплект входил набор стеклянной посуды для алхимических опытов, трость и кольцо. Одежду нужно было покупать самим.

— Интересно, — Салли перелистнула страницы учебника, — Почему бумага черная, а буквы — белые?

— Потому что, если бы буквы были тоже черными, их было бы трудно читать.

— Нет, почему не обычная бумага?

— А, это чтобы в темноте можно было читать. Буквы светятся в темноте.

— Зачем читать учебники в темноте?

— Откуда я знаю? Я еще не демонолог. Лучше расскажи, ты уже познакомилась со своим рыцарем?

— Он — не мой рыцарь, — Салли сразу же поняла о ком идет речь.

— Не твой? — Электра сняла очки, опять развернулась поперек кресла и прикрыла глаза, — Тогда почему ты так нервничаешь, когда о нем упоминают?

— Именно потому что он — не мой, — отрезала Салли.

Крис Умбра, также известный как "ее рыцарь", действительно вызывал у нее какие-то странные ощущения, и она на самом деле нервничала при его упоминании. Хотя и сама не могла понять — почему.

— Давай сходим к нему в комнату, познакомимся, — тут же предложила Электра, — И он станет твоим рыцарем.

— Меня не интересуют рыцари.

Рыжая доставала тут же глянула на Салли с хитрым прищуром:

— Что, правда, ни разу?

— Ни разу — ЧТО?

— Ну... это... Не знакомилась с юношами.

— Ни разу.

— Зря. Пойдем?

— Нет.

— Почему?

— Мы не знаем, где он живет.

— Заодно познакомимся и с остальными!

— Нет.

— Почему?

— Потому что благодаря кое-кому мы и так получили отрицательные баллы.

Из-за потерянных четок Электры они все-таки опоздали на торжественную церемонию поздравления первокурсников, и не скрывающей довольной ухмылки куратор курса, сиречь стервятник Аверсанд, вместе с кольцом и тростью вручил им по пять отрицательных баллов за нарушение правил Академии.

В АД действовала двойная система оценок: за успехи в учебе начислялись положительные баллы, за нарушения правил — отрицательные. Того, кто набирал пятьдесят отрицательных баллов — ждало наказание. Причем отрицательные баллы положительными не перекрывались: пять полученных баллов будут висеть на них до конца года, даже если они получат тысячу положительных. А год только начался...

Впрочем, Салли не жалела о том, что познакомилась с Электрой Хенной.

— Ну и что? — не сдавалась Электра, — В правилах что, сказано, что нам запрещено ходить в гости друг к другу?

— Да. Пункт 37: "Запрещено нахождение в иных местах, кроме собственных комнат, после 11 часов вечера".

— Да сейчас только семь!

— К тому моменту, когда мы перезнакомимся со всеми, будет уже и одиннадцать, и двенадцать, и три часа ночи.

Электра закрыла глаза:

— Ты просто боишься.

— Я ничего не боюсь.

— Боишься.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Тогда почему ты боишься получить наказание? Ты ведь даже не знаешь, какое оно.

Аверсанд на самом деле не сказал, в чем заключается суть наказания. Видимо, для того, чтобы оно было еще страшнее.

— Я точно знаю, что еще никого в качестве наказания не кормили пирожными и конфетами. Наказание — всегда что-то неприятное.

— Ну кто нас будет наказывать?

— Смотритель Мур.

— Мур, Мур... Что за странная фамилия? Как будто кошка мурлычет.

— Электра...

Электра открыла глаза и неожиданно для себя узнала, что гиганты, несмотря на их размеры, могут передвигаться абсолютно бесшумно.

Смотритель Мур в данный момент нависал огромной скалой над вжавшейся в кресло от неожиданности девушкой.

— В Академии, — низким рокочущим голосом произнес он, — есть подвал. В подвале есть коридор. В конце коридора есть камера. В углу камеры стоит ведро. В ведре налита вода. А в воде отмокают... Розги.

Он выпрямился и оглядел девушек:

— Наберете пятьдесят баллов, и вы узнаете, что Мур — это вам не кошка мурлычет.

Смотритель повернулся и так же неслышно, как и появился, исчез за дверью.

Салли и Электра смотрели на дверь. Молча и долго.

— Салли, он же пошутил, да?

— Я совсем не хочу это выяснять.

— Гиганты ведь добрые, правда?

— А у всех демонологов волосы черные, правда?

Они посмотрели друг на друга:

— Салли, тебя когда-нибудь пороли?

— Нет.

— Повезло.

— Угу. Повезло...

Похоже, у родственничков Салли фантазия в части придумывания наказаний была куда как покруче, чем у демонологов...

— Да ну и ладно, — долго плохое настроение у Электры не держалось, — Подумаешь, розги. Просто не будем хватать отрицалки, вот и все. И вообще: чего это он вошел в комнату без стука? А вдруг я тут стою вся такая ню?

— Пункт 138 "Смотритель имеет право входить без предупреждения в любые помещения Академии, за исключение спален студентов и помещений с красной меткой".

В дверь постучали. Девушки переглянулись:

— Это не он, — резюмировала Электра, — Чего б Муру стучаться?

— Сходи, открой.

Тук-тук-тук.

— Почему я?

— А почему я?

Тук-тук-тук.

— Это не может быть Мур.

— Не может.

Тук-тук-тук.

В негромком мерном стуке было что-то настораживающее. Салли поднялась и шагнула к двери. Тут же вскочила Электра.

Тук-тук-тук.

— Давай вместе откроем, — предложила она.

Девушки подошли к двери и повернули ключ.

— Добрый вечер, — произнес спокойный голос.

За дверью стоял Рик Маттис. С неизменной книжкой в руке.

— Разрешите, я побуду у вас?

Глава 24

Девушки переглянулись. Первой отреагировала Электра:

— А тебе зачем?

Рик не успел ответить.

— Стой, — заухмылялась рыжая вредина, — Дай-ка угадаю: тебя поселили в одной комнате с Монтгомери?

— Не угадала, — хладнокровно ответил Рик, — Меня поселили в одной комнате с Кристофером Умброй.

Электра толкнула Салли в бок. И получила ответный тычок.

— Он тебе мешает? — вежливо спросила Шеппард.

— Он ушел из комнаты.

— И? Чем ты недоволен? — Электра молчать не собиралась и тактичностью не отличалась.

— Я хочу почитать. Читать я предпочитаю в компании.

— Вслух, что ли?

— Нет. Просто читать. Молча.

— А чего именно в компании?

— Рик, — Салли наконец отпихнула разговорчивую соседку, — проходи. Мы не против.

Маттис спокойно кивнул и прошел в комнату. Салли мимоходом отметила, что он не расстается с тростью, которую получил сегодня на торжественной церемонии. Так как у самой Салли трость была, полученная от старого профессора, то ей сегодня торжественно вручили ее же собственную трость.

— Я, может, против, — пробубнила Электра, — Вот придет твой рыцарь, тогда впускай его в комнату, спальню, куда хочешь...

Тем временем Рик устроился в кресле. Наблюдать за ним было забавно: он тщательно разместил на сидение свои длинные, как у кузнечика, ноги, чуть ли не заплетя их в венок.

Салли вернулась к просмотру учебников. Электра начала вести себя чуть спокойнее. Минут пять.

— Рик, — наконец не выдержала он, — а что ты читаешь?

— Тебя, — юноша не поднял взгляд, — интересует моя книга или произведение?

Салли удивленно посмотрела на него.

— А это не одно и то же? — тут же полюбопытствовала Электра.

— В моем случае — нет.

Рик погладил обложку книги, обтянутую мягкой даже на вид светло-кофейной кожей:

— Это — тудас. Живая книга. Внутри моего Джека — четыре тысячи триста одиннадцать книг и я могу в любой момент перечитать любую из них.

Он снова погладил книгу, которая явственно зашевелилась и зашелестела страницами.

— Поэтому, — продолжил Рик, — я и уточнил, вызвала ли ваше любопытство сама книга как таковая либо же вопрос был вызван простой вежливостью.

— Ух ты, живая книга! — восхитилась Электра. Даже Салли заинтересовалась: до сих пор живые книги ей не попадались.

— А как в нее затолкали столько книг сразу? — спросила она.

Действительно, живая книга-тудас выглядела как слегка потрепанный томик средней толщины.

— Довольно просто. Чтобы книга оказалась в Джеке, он должен ее съесть.

— Твоя книга питается книгами?! — ахнула Электра.

— Термин "питается" в данном случае не совсем верный. Тудас относится к квазиживым предметам и питание ему не требуется. Он есть книги только для того, чтобы они оказались внутри него.

— Книга-каннибал?

— Вообще-то... Хотя, да. Книга-каннибал. В каком-т осмысле.

Электра с сомнением взглянула на книгу:

— А ты не боишься ее гладить?

— Его. Моего тудаса зовут Джек. И нет, не боюсь: я не очень похож на книгу.

— А как он их есть?

— Электра!

— Что?! Мне вправду интересно.

Рик указал на лежащий на толе томик кристаллографии, полученный Салли в неисправном магомате.

— Кристаллография проходится только на третьем курсе и этот предмет непрофильный. Могу я предположить, что книга вам не очень нужна?

Салли пожала плечами:

— Ты прав.

Рик взял обреченную книгу и поднес ее к Джеку. Тудас шевельнулся, приоткрыл обложку... Из его страниц метнулось что-то молниеносное и учебник кристаллографии исчез. Только несколько бумажных клочков, медленно вращаясь, опускались на пол.

— Вот э... — начала Электра.

Еще пара мгновенных движений и клочки исчезли.

— Здорово... — выдохнула Электра, — Только я бы все равно боялась читать такую штуку. Вдруг он решит, что я все-таки похожа на книгу...

— Теперь, — вежливо осведомился Рик, — можно мне продолжить чтение?

Ответить ему не успели. В дверь постучались. Салли с Электрой посмотрели друг на друга, потом на Рика. Тот углубился в чтение ,всем своим видом показывая, что он здесь гость и двери открывать не будет.

Электра вздохнула:

— Ладно. Моя очередь.

Она подошла к двери, приоткрыла ее. Коротко поговорила с новым гостем... Повернулась к Салли...

— У нас — новый гость, — объявила она, улыбаясь чуть ли не до ушей, — Проходи.

Дверь раскрылась и в комнату вошел...

Кристофер Умбра.

Сердце Салли пропустило один удар.

* * *

Умбра спокойно, как будто его тут ждали с нетерпением, прошел внутрь и опустился в кресло. Электра, довольно пританцовывая, прошла на свое место, по пути шепнув Салли: "Твой рыцарь явился".

— Прошу прощения за вторжение, — в голосе Криса не слышалось ни просьбы ни сожаления, — но у меня есть обычай: на новом месте распить с товарищами бутылку датурского.

Помянутая бутылка, пузатая, из черного стекла, тут же оказалась на столе.

— Вы как? — спросил Умбра, бросив быстрый взгляд на обитателей комнаты.

— Э... А почему с нами? — Электра выразила общее недоумение.

— Вы здесь самые нормальные. Остальные мне не понравились. Тебя, — Крис указал набалдашником своей трости на Салли, я видел в том баре, тебя — трость переместилась на Электру, — тоже, а ты... — Умбра задумчиво посмотрел на Рика, продолжавшего читать, — Тебя я не знаю, но ты, похоже, тоже парень ничего.

— Вообще-то, — напомнила Салли, — твой учитель меня терпеть не может после того случая в баре.

Электра бросила на нее гневный взгляд. Похоже, она уже мысленно была подружкой на свадьбе.

— Да мне плевать, — безмятежно ответил Умбра, — я сам решаю, кто мне друг, а кто — нет. Я так и не услышал: вы вино будете?

Видимо, посчитав молчание за утвердительный ответ, Крис достал из бумажного пакета бокалы, стеклянную плошку с вишнями в меду и ввинтил штопор в пробку.

Глава 25

Густое датурское вино из пузатой бутылки казалось нескончаемым. Они выпивали по очереди, заедали терпкий вкус медовыми вишнями, болтали о разном...

Салли, уютно устроившаяся в кресле, подумала, что в их импровизированной вечеринке есть что-то... что-то неправильно. Что-то идет не так, не так как обычно все происходит там, где собираются вместе несколько человек и бутылка вина, чувствовалась какая-то напряженность. Можно было бы, конечно, предположить, что все дело в том, что они незнакомы, но, с другой стороны, Салли не знала лучшего способа познакомиться с человеком, чем распить бутылку вина.

Она задумчиво посмотрела на своих сотоварищей.

Рик, продолжая читать — он, похоже, от книги вообще не отрывался никогда — слушал Электру, рассказывающую веселую историю. Развалившийся в кресле напротив Крис Умбра слушает ее со скептической ухмылкой: в его жизни явно были истории и покруче, либо он понимает, что всю свою историю Электра выдумала с начала и до конца.

Вот оно, поняла Салли.

Они разговаривают, общаются, но их разговор не клеится. Постоянно возникают неловкие паузы, история обрывается и начинается новая, которая может точно так же остаться незаконченной. Девушка мысленно прокрутила их разговоры назад. А, ну теперь понятно, откуда напряжение: каждый из них разговаривает так, как будто боится проговориться. Каждому из присутствующих в комнате есть, что скрывать. Как можно рассказать любую, даже самую банальную историю, если ты постоянно боишься, что твой собеседник поймет, кто ты, откуда ты...

Салли улыбнулась. Похоже, доктор Инген был прав: у каждого демонолога в прошлом есть страшная тайна. Интересно, как другие демонологи разговаривают за бокалом вина? И вдвойне интереснее понять: что же скрывают шкафы Рика, Электры и Криса? Свою-то страшную тайну Салли знает...

Она с любопытством посмотрела на товарищей.

Электра. Рыжая, суматошная, веселая... Можно подумать, что она — клоун из цирка, вот только Салли не знала, для чего клоуны могут носить в чемодане магические жезлы...

Рик. Непробиваемо спокойный читатель. На первый взгляд — обычный книжный мальчик, всю жизнь проведший среди страниц. Вот только такие засушенные мальчики просто-напросто боятся реальной жизни в ее малейших проявлениях. Рик же выглядел так, как будто не боится вообще ничего.

Крис. Короткая стрижка, шрам через все лицо... Бегающие глаза, причем, как обратила внимание Салли, они у Криса не просто бегали, пряча взгляд: каждые десять секунд Умбра быстро оглядывал комнату по определенной схеме: дверь-Салли-дверь-окно-Электра-Рик-дверь. Полное ощущение, что Крис внутренне напряжен и постоянно готов к нападению неведомого врага. Наемник? Охранник? Не слишком ли он молод для такого опыта... И не слишком ли он молод для своих глаз...

В этот момент глаза Криса встретились с глазами Салли. Девушка быстро опустила взгляд, ее сердце забилось часто-часто. Да что же это такое с ней творится? Она залпом допила вино и потянулась за очередной вишенкой.

Ой. Неудача.

Вишни еще были, но они уже плавали в густом сиропе, заполнявшем банку до половины. Пальцами аккуратно не подцепишь — вывозишься в липком и сладком.

— Держи, — Крис, поняв ее затруднение, протянул ей короткую вилку.

Салли подцепила вишенку, забросила в рот, поймав языком падающую каплю, и задумчиво покрутила вилку в руках. Во-первых, она совершенно точно помнила, что таких вилок у них в комнате не было, и никто из гостей ее не приносил. Во-вторых, черная глянцевая ручка вилки, с тонким серебристым узором, в точности походила на рукоятку штопора. Какового в окрестностях не наблюдалось.

— А где штопор? — с интересом спросила она.

— Это и есть штопор, — хмыкнул Крис.

Да? Это как?

Салли покачала зубцы кончиком пальца, но те отказались сворачиваться обратно в штопор.

Крис довольно ухмыльнулся и открыл было рот...

— Это датурский складной нож, — спокойно заметил Рик, продолжая читать, — В рукояти спрятано сто семнадцать различных предметов, вызываемых по желанию владельца: от лезвия ножа до штопора и ложки.

На скулах Умбры вспухли и исчезли желваки:

— Я, если ты не заметил, — сощурился он, — могу разговаривать самостоятельно.

— Я заметил, — коротко кивнул Рик, все так же не поднимая взгляда.

— И, — холодно продолжил Крис, — если мне понадобится рассказать девушке о МОЕМ ноже, то я в состоянии справиться с этим САМ.

— Я учту.

Несколько секунд юноши тяжело смотрели друг на друга.

— Кстати, — вдруг подскочила Электра, — никто не может рассказать, кто такие датурцы? А то: датурское вино, датурский нож, датурское то, датурское се...

Рик молча смотрел на Криса, Крис — на Рика.

— Я могу, — вдруг произнесла Салли, — Так уж получилось, что я немного знаю о том, кто это такие.

* * *

К северу от Тенебрума протянулась между двух горных хребтов узкая долина Верде Виво. Во время Первой Магической сошедшиеся в битве армии применяли друг против друга в этой долине самые разрушительные заклинания и с тех пор в этой долине не растет ничего живого.

Серый песок, еле шевелящийся под дующими в долине ветрами, острые лезвия скал, узкие, как будто прорезанные гигантским ножом ущелья, каменистые осыпи, вечная серая пелена, сквозь которую пробивается тусклое солнце. Ни травинки, ни цветка, ничего живого. Если где-то на глаза случайно забредшему в это серое место прохожему попадется черное, искривленное, обугленное дерево, то, скорее всего, это окажется выветрившаяся друза кристаллов...

Здесь, в низких каменных домах, сложенных из гранитных плит и теряющихся среди диких камней, и живут датуры.

* * *

— Не датурцы, — уточнила Салли, — а датуры. Это особая раса, мастера и маги. Они выглядят почти как люди, только выше ростом... ненамного, не так, как гиганты... Обычно датуры носят длинные темные волосы, у них худое тело и длинные, тонкие... ноги... и руки... тоже длинные... И тонкие...

По мере продолжения описания голос Салли становился все тише и тише, а взгляд всех находящихся в комнате перемещался в сторону Рика. Внешний облик которого совпадал с озвученным образом датура чуть менее, чем полностью.

Салли замолчала.

— Я не датур, — Рик меланхолично перевернул страницу.

В комнате повисло скептическое молчание.

— Нет, — Рик вздохнул, — датуры, конечно, тощие, как я, или, скажем, Салли...

— Эй, я не тощая, я просто плохо питалась!

— ...но, помимо этого, — размеренно продолжил лекцию юноша, — у датур серая кожа, желтые или оранжевые, чуть светящиеся в темноте глаза...

— А может, — не выдержала Электра, — ты датурский шпион? Покрасил кожу, изменил цвет глаз...

— А еще датуры, — все так же спокойно продолжил Рик — мертвые.

Электра села:

— Как мертвые? Зомби и вампиры, что ли?

* * *

Удивление девушки легко понять, если вспомнить о том, что зомби и вампиры — а также любые другие разновидности оживших трупов — есть всего лишь мертвое тело, в которое вселился демон. Фактически, и зомби и вампир — это демон, который носит тело человека как одежду. Разница лишь в том, какой именно демон выбрал труп для вселения. Если в покойника вселится низший демон — получится зомби, тупое и кровожадное создание. Если же труп наденет на себя кто-то из высших демонов — именной или титульный — то в итоге получится вампир, который отличается от зомби исключительно уровнем интеллекта.

Понятно, что никто — и демонологи, в особенности, — не станет терпеть рядом со своими границами государство демонов. Отсюда и удивление.

* * *

— Нет, — отрицательно покачал головой Рик, — датуры не ожившие мертвецы. Они живые мертвецы. Разница в том, что датуры стали мертвыми, не умирая... Вернее, умирая, конечно: чтобы стать мертвецом, нужно сначала умереть, тут без вариантов. Просто обычный мертвец во время смерти теряет душу, которая улетает в Круг перерождений и на место которой могут вселиться демоны Нижних планов. У датур тело умирает, а душа при этом остается внутри. Поэтому и говорят, что они умирают, не умирая... Понятно?

Вопрос был вполне своевременным: глаза Электры медленно становились стеклянными. Судя по всему, она пыталась понять, о чем говорит Рик, и не справлялась.

— Понятно, — спокойно кивнул Умбра, — Мертвые, но не умершие. Чего тут непонятного?

— Так, — Электра взмахнула рукой, — Погодите. Датуры мертвые. Тело мертвое — душа внутри. Тело мертвое. Оно гниет?

— Нет. Датуры вымачивают свои тела в особых бальзамах, останавливающих тление и превращающих кровь и вообще внутренние соки в вязкую черную жидкость...

Салли с любопытством наблюдала попытки рыжеволосой девчонки осознать жизнь — или нежизнь? — датуров. Краем глаза она заметила быстрый взгляд Умбры, брошенный на нее. Он тоже увидел, что Салли на него смотрит, улыбнулся уголком рта и коротко подмигнул. Похоже, Умбра тоже получал удовольствие от наблюдения за разговором Электры и Рика.

— Так. Тело мертвое. Сердце не бьется. Кровь не течет. Э-э, а как же они тогда... это... — Электра покрутила пальцами в воздухе, пытаясь изобразить таинственное "это".

— У датур, — все тем же спокойным тоном лектора, не отрывая взгляд от книги и продолжая перелистывать страницы, продолжил свой рассказ Рик, — это сложный ритуал. Требуется участие нескольких старейшин, особый алтарь, хор читающих заклятья, ножи и...

Рик прервался и посмотрел на ошарашенное лицо рыжей:

— Или ты сейчас спрашивала не о том, как происходит трансформация человека в датура?

— Э... Ну... Да, об этом! Конечно, об этом! О чем же еще? — закивала фарфоровым болванчиком Электра.

Салли не выдержала и хихикнула.

— А если же тебя интересовал вопрос, могут ли датуры размножаться каким-то иным способом, то это никому неизвестно, — Рик секунду подумал и с сожалением признался, — По крайней мере, мне неизвестно.

Умбра коротко хехекнул и хлопнул себя по колену:

— Знаешь что, парень, я знаю тебя всего час, но уже могу точно сказать: "неизвестно тебе" и "неизвестно никому" — почти одно и то же.

Рик молча пожал плечами.

— Та-ак, — прищурилась Электра, подозрительно глядя на него, — А откуда ты столько знаешь о датурах? Может, ты — датурский шпион? А?

Она уперла в юношу пронизывающий взгляд в стиле "Сознавайся, проклятый шпион! Нам все известно!"

— Я не датур.

— Откуда я это знаю?

— Я не мертв.

— Откуда я это знаю?

— У меня не серая кожа.

— Покрасил!

— Не желтые глаза.

— Линзы!

— У меня бьется сердце.

— Не слышу!

— У меня течет кровь.

— Не вижу!

Рик меланхолично взял со столика нож и, прежде чем Электра успела отреагировать — или хотя бы охнуть — выщелкнул из рукояти короткое лезвие сапожного резака. Острое как бритва: легкий взмах и поперек ладони пролегла глубокая полоса, тут же вспыхнувшая вишневыми каплями. Кровь, потихоньку собиравшаяся в багровую лужицу на ладони Рика, была явной кровью живого теплого человека. Не черная слизь живого мертвеца.

— Я не датур, — все так же спокойно констатировал Рик и прошептал короткое исцеляющее заклинание. Стряхнул с ладони легкие чешуйки мгновенно запекшейся крови.

Электра вздрогнула, запоздало осознав, что ей только продемонстрировали.

— А еще, — тоном лектора продолжил Рик, — датуры ничего не едят и не пьют.

С этими словами он допил остатки вина в своем бокале.

Глава 26

Тема государства живых мертвецов неожиданно оказалась близкой всей четверке. И Рик и Умбра и Салли и Электра — каждый мог найти в своей памяти что-то интересное о Верде Виво.

— А еще у датур есть король, — азартно рассказывала рыжая Хенна, успев забыть о том, что она понятия не имеет о том, кто такие датуры вообще, — и их последнему королю, вроде бы, уже лет пятьсот...

— Семьсот, — поправлял ее Рик, — Семьсот тридцать два года. Король Винченцо Третий...

— Интересно, сколько у них всего было королей?

— Три и было. Всех датурских королей зовут Винченцо.

— Эй, а если датуры и так мертвые, как у них смена короля происходит.

— Мертвые тоже могут умереть, — мрачно уточнял Умбра, — Отрубленная голова еще никому не шла на пользу...

Если рыжая Электра вспоминала про датур в основном всякие забавнеы истории, то рассказы Умбры были мрачными байками о воинских сражениях. Почти любую мелочь о мертвых магах мог уточнить Рик — его знания о датурах, как и вообще обо всем, были настолько глобальны, как будто он прожил в Мертвом королевстве всю жизнь. Салли наслаждалась самой атмосферой общения своих друзей, изредка вставляя кусочек информации. Участие в разговоре было ей не очень-то и нужно.

— Рик, — Электра непонятным образом, никто не заметил — как, переместилась со своего кресла на подлокотник кресла худощавого читателя, — а ты точно не датурский шпион? Уж больно много знаешь...

Юноша молча показал ей ладонь. След от пореза, как и всегда после заживляющего заклинания, уже выглядел как старый, побелевший шрам.

— Да... — с сожалением вздохнула рыжая, — не шпион... Очень жаль.

— Нисколько, — меланхолично произнес Рик, поправляя пряди волос, упрямо падающие на глаза.

— Жаль, — Электра хитро прищурила глаза, — Ух, я бы тебя попытала!

Она потискала Рика за бока. Тот не сопротивлялся, но и не реагировал, как огромная мягкая игрушка. Если на свете бывают, конечно, настолько костлявые мягкие игрушки.

— Значит, — безапелляционно подытожила Электра, — будем ловить демона! Рик, ты с нами?

Салли мысленно застонала. Она искренне надеялась, что эта идея забудется рыжей соседкой по комнате, ветреной и легкомысленной. Увы. Похоже, как раз бестолковые идеи из ветреных голов не пропадают никогда.

Шеппард уже почти собралась сказать что-нибудь, что отвлечет Электру от ненужной мысли...

— Какого еще демона? — произнес холодный голос, пугающий, как надвигающийся в темноте айсберг.

Умбра медленно поднимался из кресла, стискивая в руке трость демонолога, как чье-то горло. Его глаза, глядевшие на Электру, медленно темнели от нескрываемой злости.

Салли потихоньку вжалась в кресло и попыталась приобрести окраску обивки. Не получилось.

— Так здесь же в Академии демон среди студентов прячется, — безмятежно взмахнула рукой Электра, — Не слышал... разве...

Крис Умбра выпрямился во весь рост. Теперь он выглядел по-настоящему

— Вы собираетесь искать демона, призванного во плоти? — тихим голосом, свистящим, как вьюга над полем окоченевших мертвецов, спросил он. С каждым словом он на шаг подходил все ближе и ближе к Электре и к последнему слову просто навис над ней. Рик перелистнул страницу и сдвинулся чуть левее, чтобы не мешать Умбре.

— А что не так? — Хенна сползла с подлокотника кресла и отшагнула чуть назад, прижавшись лопатками к стене.

— Ты хоть понимаешь... — все тем же пугающе тихим голосом начал Умбра и тут же рявкнул, — Молчать!!! Ты хоть понимаешь, что это значит?! Девчонки, студентки, не имеющие ни малейшего понятия, — Крис яростно чиркнул перед лицом Электры ногтем по ногтю, показывая размер ее знаний, — собираются ловить ДЕМОНА?!!

Он крутанулся на каблуках — черные полы куртки взлетели крыльями — и остановился посреди комнаты. Ноздри раздувались от гневного дыхания.

— Никто, слышите вы, никто из вас не будет искать никаких демонов! Ни ты! — он ткнул острым как арбалетный болт пальцем в сторону Электры, — Ни ты! — палец пронзил воздух в направлении Салли.

Вот это он сделал зря. Она и так не собиралась никого искать.

Шеппард спокойно откинулась на спинку кресла, закинула ногу на ноги и, крутанув ее в пальцах, положила на подлокотники свою трость:

— А если нет, — произнесла она, глядя Умбре прямо в глаза, — то что?

Правая рука Криса на мгновенье сжалась в кулак, казалось, еще секунда — и он просто ударит девушку.

Где-то вдалеке бомкнул колокол, раз и второй.

— Никто, — резко сказал Умбра, — Никто, нигде, никогда не станет искать никаких демонов. Я приказываю! — рыкнул он.

Грозный вид парня не оказал на Салли никакого воздействия.

— С какого это перепугу ты разбрасываешься тут приказами? — прищурилась Шеппард.

— Как старший, — Крис моргнул, — по возрасту!

— И сколько же тебе лет?

— А тебе?

— Семнадцать.

— А мне восемнадцать. Я старше!

— А мне, — ехидно выглянула из-за спины Умбры Электра, — девятнадцать! Так что я старше.

Она показала Крису язык, розовый, как пенка от варенья.

— Как же я мог забыть, — фальшиво спохватился Умбра, — ведь у меня вчера был день рождения, и мне как раз исполнилось двадцать. Так что Я старше!

Электра замерла, пытаясь понять, как человек умудрился постареть за один день на два года.

— Рик, — ткнула она в бок продолжавшего невозмутимо читать юношу, — мог бы и заступиться за меня.

— Зачем? — спокойно пожал тот плечами, — Умбра прав.

Тут спор прервался.

— Так. Так. Так... — в комнате как будто трижды скрипнул колодезный журавль, — Девушки принимают гостей. После одиннадцати. И это еще до начала занятий. Ай. Ай. Ай.

В распахнувшейся двери стоял доктор Аверсанд. За ним высилась громадная фигура смотрителя Мура, как бы намекающая на то, каким образом демонолог проник в комнату.

— Десять штрафных баллов. Каждой.

Лицо Умбры пошло красными и белыми пятнами, заходили желваки:

— Господин учитель, — медленно процедил он, не оборачиваясь, чтобы взглянуть на стоящего за его спиной доктора — запрещено находится в чужих комнатах, а не принимать гостей. Вы можете наказать меня, но не девчонок...

— Вам известно, что говорится в пункте 207?

Умбра повернулся и яростно сверкнул глазами:

— И что же говорится в этом трижды уважаемом пункте?

— "Душ и туалет поддерживаются в чистоте проживающими в комнате", — дал справку Рик.

Все находящиеся в комнате озадаченно посмотрели на него, а потом — не менее озадаченно — на доктора Аверсанда.

Смотритель Мур наклонился и тихо шепнул что-то на ухо демонологу. Тот медленно расплылся в мерзкой ухмылке:

— А господину Всезнайке известно, что говорится в пункте двести СЕМЬДЕСЯТ семь?

Салли впервые увидела человеческие чувства на лице Рика. Оно медленно приобрело озадаченно выражение. Юноша замер, судя по застывшим глазам, сейчас он лихорадочно перерывал свою бездонную память.

— До этого пункта, — наконец медленно произнес он, — я не дочитал...

— Пункт 277 "Запрещено принимать гостей в своей комнате после 11 часов вечера".

— Чушь! — рявкнул Умбра. Его ноздри яростно раздувались, — В АД никогда раньше не запрещалось принимать гостей!

— Ключевое слово в твоем эмоциональном заявлении, УЧЕНИК — "раньше". Этот пункт был введен в свод правил вчера. По моей личной просьбе. Поэтому — десять штрафных баллов. Каждому. Шеппард — пятнадцать.

— За что?!

— За возмущение решением преподавателя. Всем разойтись по своим комнатам.

Девушки молча стояли, гладя, как вереница гостей покидает их комнату. Со щелчком замка Электра сползла в кресло.

— Весело у нас начинается учеба... Сколько у нас уже штрафных баллов?

— Много.

— Я не хочу знакомится с розгами.

— Думаешь, они страшнее демона во плоти?

Электра мигом забыла о штрафах и подпрыгнула на кресле:

— Салли, а ты правда хочешь поискать демона? Вдруг получится?!

Шеппард задумчиво побарабанила пальцами по подлокотнику кресла:

— Да, — наконец решила она, — хочу. Я не люблю, когда мне приказывают.

* * *

Приближалась полночь. Почти потухли светильники, еле-еле разгонявшие тьму вокруг себя. Замерли на постаментах доспехи — никто не смог бы сказать, что они живые. Еле слышно шуршали книги в библиотеке, чуть пошевеливаясь на полках. В лабораториях позвякивали сосуды с заключенными демонами и изредка вспыхивали тусклым багровым светом пентаграммы.

Все в Академии спали. Ну... почти все.

Демоны никогда не спят.

Монтгомери Лейс открыл глаза и медленно сел на кровати.

— А-а-а-а-у — ы-а-э-а...

Толстячок оборвал зевок. "А чего это я проснулся?" — подумал он испуганно.

Монтгомери боялся буквально всего. Демонов, темноты, гоблинов, вампиров, зомби, полицейских, преподавателей, мамочку, мальчишек на улице, поступить в Академию, не поступить в Академию, собак, призраков, тараканов... Не боялся он разве что троллей и то потому, что таких тварей в этом мире не водилось.

Для пущей безопасности Монтгомери сжался в комок, замотался в одеяло и робко выглянул наружу, осматривая свою спальню.

Маленькое узкое помещение, в котором с трудом помещалась кровать. Стул, тумбочка, призрак на подоконнике...

Призрак на подоконнике?!!!

На фоне узкого окна белела жуткая фигура: маленькая, в половину роста человека, с длинными, как щупальца, руками, и лысой головой. На безглазом и безносом лице чернела огромная распахнутая пасть.

Лейс покрылся потоками холодного пота, мысленно благодаря Светлые силы, что жидкость решила покинуть его организм именно таким путем. Толстячок обреченно закрыл глаза...

— Привет, Монтгомери.

Голос кошмарного существа звучал как свистящий шепот и нисколько не успокаивал, даже если предположить, что оно ставило перед собой такую целью.

— З-др-др-дравствуйте, — пролепетал парнишка, все так же не открывая глаз.

— Неужели ты боишься меня, Монтгомери? — прошелестело в темноте.

— Ды-ды-да...

— Не стоит. Я не причиню тебе вреда. Открой глаза.

Лейс осторожно открыл глаза... и тут же зажмурился опять. На всякий случай. Подождал секунду — ничего не произошло — и осмелился взглянуть на ночного гостя.

Темнота колыхнулась, пошевелилось что-то, еще более черное, чем мрак вокруг, и Монтгомери внезапно осознал, что никаких призраков у него в комнате нет.

На подоконнике сидел человек в черных, сливающихся с темнотой, штанах и белой куртке с капюшоном.

— Ч-что в-вам н-надо? — пролепетал Лейс, внутренне чувствуя, что ему не очень хочется знать ответ на этот вопрос. В конце концов, пока ночной пришелец не озвучил свои намерения, всегда остается надежда, что он не станет убивать или пожирать живьем...

Человек на подоконнике закинул ногу на ногу, и обхватил колено руками. Скрипнула кожа.

— Надо же... Сколько страха... Как жаль... Как жаль, что я во плоти... Насколько все было бы проще...

Гость, похоже, рассуждал вслух.

— Что вы хотите? — испуг Монтгомери достиг того состояния, когда становится уже все равно, что произойдет. Даже голос перестал дрожать.

— Я? Я хочу стать твоим другом, Монтгомери. Хочешь дружить со мной?

— А... что для этого нужно? — осторожно спросил толстячок. Из своего жизненного опыта он вынес твердое убеждение: любой, кто предлагает ему дружбу, на самом деле хочет что-то от него получить.

Гость качнул ногой и неожиданно быстро скользнул к Монтгомери за спину, так, что тот даже испугаться не успел. Хотя... Куда уж больше-то?

Руки незнакомца легли на плечи Лейса.

— Я тебе сейчас расскажу, — прошептал на ухо тихий голос.

Глава 27

Сигнал к пробуждению прозвучал в семь утра. И если время отбоя отмечалось негромким колоколом — видимо, чтобы не тревожить тех, кто к одиннадцати часам успел уснуть — то побудкой в Академии демонологии служил громкий гудом, ревущий как раненый слон и бодрящий, как внезапный удар по голове. По крайней мере, выходящие из комнат первокурсники выглядели именно как жертвы этого самого удара: стеклянные глаза и полное непонимание происходящего.

Смотритель Мур, молчаливой громадой опирающийся плечом о стену в углу коридора, смотрел, скрестив руки на груди, на постепенно увеличивающуюся толпу. Салли подумала, что со стороны они, наверное, больше похожи не на демонологов, могущественных и пугающих, а на толпу несвежих зомби: та же медленная покачивающаяся походка, мутные глаза, и разве что вытянутых вперед рук и жажды свежего мяса нет... Кстати, о мясе: а завтрак будет?

Мур посчитал "зомби" и выпрямился:

— Завтрак — в столовой. Столовая — внизу и направо. Первое занятие — через полчаса.

На этом свою миссию он посчитал выполненной, развернулся и ушел.

Салли взяла за рукав Электру, которая, судя по выражению лица, пыталась понять: спит она или уже проснулась, и быстро потянула к лестнице. Через несколько секунд первокурсники осознают сказанное и ломанутся в том же направлении, толкаясь и создавая давку.

* * *

Столовая. Низкий сводчатый потолок, каменные плиты на полу, шесть длинных дубовых столов с не менее длинными дубовыми лавками, удобными, как эшафот.

Пять столов заняты молча завтракающими студентами старших курсов, за самым дальним столом, судя по всему, предназначенным для первокурсников, сидит один-единственный человек. Кристофер Умбра.

Он смотрел в стоящую перед ним тарелку, как будто собирался кого-то прикончить.

— Привет.

— Привет, — в голосе Умбры тоже особого человеколюбия не чувствовалось.

Салли села на самом дальнем краю стола и, в свою очередь, тоже заглянула в тарелку. Ничего такого, что могло вызвать приступ мизантропии, там она не обнаружила. Зажаренные до хрустящей корочки яйца, несколько ломтиков бекона, две колбаски, тоже, разумеется жареные. Даже помидор и тот был поджарен... Рядом лежали два тонких ломтика булки, тоже не избежавших знакомства со сковородой.

— А что не так?

— Яичница... — с отвращением проговорил Умбра, — Я уж думал, что мне никогда не придется жрать эту дрянь...

— Может, в следующий раз на завтрак будет что-нибудь другое? — Салли взяла вилку, серебряную и тяжелую, как тесак, и потыкала в глазунью. Желток пружинил, но не поддавался.

— Если бы... — Умбра вздохнул, — Это обычный завтрак АД. Обычный и единственный. Привыкай: ТАКОЕ будут подавать ежедневно... — он решительно отодвинул тарелку и посмотрел на Салли — Будешь?

— А давай.

Стол постепенно заполнялся однокурсниками, постепенно просыпающимися. Салли доела свой завтрак, обнаружив, что на дне тарелки, светло-коричневой, как будто тоже зажаренной, красуется символ Академии — пентаграмма, вычерченная толстыми красно-бурыми линиями. Можно подумать, что Академия опасается вторжения демонов через столовую посуду...

Умбра залпом выпил напиток из своей кружки и скривился:

— Вот этим тоже придется давиться...

Салли осторожно попробовала отпить из своей кружки. Ну да: нурдский чай без сахара — не самое вкусное питье. Она отхлебнула еще глоток и дожевала остаток колбаски.

Как такой замечательный завтрак может надоесть?

* * *

Аудитория номер 113 выглядела также, как и все остальные внутренние помещения АД: полукруглый зал с небольшим пятачком у входа, от которого поднимались вверх уступы рядов со скамьями для студентов. Освещалось это все одним-единственным светильным шаром, разгонявшим тьму над полукруглой "ареной" и слегка освещавшим студенческие места. Очень было похоже на цирк, разрезанный пополам. Только мрачно и совсем не смешно.

— Полезли наверх, — Электра подтолкнула Салли в бок. После порции нурдского чая рыжая проснулась — любой бы проснулся — и вернулась в свое обычное состояние неумеренной активности.

— Там темно.

Если уже передние ряды скрывались в полумраке, то наверху, на последних местах, таящихся под самым потолком, было темно, как ночью в пещере дракона.

— Я не удивлюсь, — пробормотала Салли, — если где-то там до сих пор лежит высохший труп студента, который умер во время лекции, и никто этого не заметил...

— Да ладно тебе. Зато там темно и никто нас не увидит.

— Почему нас никто не должен видеть?

— Потому что я собираюсь поспать.

— А я собираюсь слушать лекцию.

— Лекции слушают только заучки.

— И те, кто не хочет на экзамене выглядеть полным идиотом.

— Как хочешь, можешь слушать, просто побудь со мной, чтобы толкнуть, если вдруг меня понадобиться разбудить.

Салли вздохнула.

— Это означает "да"? — поинтересовалась Электра.

— Это означает "нет, но от тебя же не отвяжешься"

Девчонки вскарабкались на самый верх и устроились на последнем ряду. Электра поерзала, но уснуть, судя по всему, у нее не получалось. Тогда она принялась рассматривать однокурсников.

— Салли, — прошептала Электра, — как ты думаешь, КТО из них?

— Кто из них что?

Рыжая наклонилась у самому уху Шеппард и еле слышно прошептала:

— Кто из них демон?

Вот она о чем... Салли задумчиво посмотрела на своих сокурсников. Кто из них больше всего похож на демона?

Пятнадцать студентов, юношей и девушек... Ну, если не считать саму Салли и Электру — тринадцать. Ну и кого здесь можно назвать демоном во плоти?

Если бы кто-то задал Салли вопрос "Зачем тебе искать демона?" она не смогла бы ответить на этот вопрос. Но и отказаться от поисков она не могла.

Тринадцать человек.

Стервозная Алисия, оглядывающая аудиторию взглядом "Я здесь королева!"...

Раскинувший руки по спинке своей скамьи Кристофер Умбра, злой и недовольный всем на свете...

Незнакомый пока высокий плечистый парень с лысой как хрустальный шар головой и жизнерадостной улыбкой чемпиона-победителя...

Скрюченный в три погибели Рик с неизменной книжкой...

Боящийся всего на свете пухлячок Монтгомери... а, хотя нет... Сегодня Монтгомери спокоен, как валун...

И восемь других человек, парней и девушек, высоких и низких, худых и толстых, мускулистых и стройных...

Кто-то из находящихся в аудитории — демон во плоти, успешно притворяющийся обычным человеком.

Кто-то.

— Салли...

Кто?

— Салли...

Кто именно?

— Салли!

— Ай! — Шеппард подпрыгнула — острый локоть Электры чувствительно въехал под ребра.

— Хватит мечтать о своем рыцаре.

— Я не... — Умбра все так же сидел, развалившись, и походил не столько на рыцаря, сколько на довольного жизнью пирата. Такой не станет спасать девушек от драконов, скорее, девушек придется спасать от него.

— Ага, — ехидно прищурилась Электра, -Все-таки думаешь!

— А вот и нет.

— А вот и да.

— А вот и... Тсс.

В аудиторию вошел, почти вкатился, часто постукивая тростью, низенький пухлый преподаватель. Салли его вспомнила — куратор четвертого курса.

— Доброе утро, господа студенты, — преподаватель весело взмахнул тростью, — меня зовут Реджинальд Перикл, и сегодня мы с вами начнем изучать основы магии. Откройте ваши учебники...

Салли раскрыла книгу и провела ладонью по странице. Буквы загорелись неярким желтоватым светом, позволяющим читать не только в полумраке верхних радов аудитории, но и в полной темноте...

Глава 28

Как представляют себе магию обычные люди? Взмах какой-нибудь палкой, бормотание непонятных слов — и готово. Вокруг начинают твориться чудеса. Нет, кое в чем этот подход правдив: если начать колдовать без подготовки, то можно натворить таких чудес, что и десять дипломированных магов не разберутся. На самом деле все эти пассы, заклинания и тому подобная мишура — далеко, далеко не главное в колдовстве. Заклинание прекрасно сработает и без этого. Поэтому не советую вам надеяться, что вы можете опередить мага, пока тот произносит заклинание. Можно оказаться неприятно удивленным...

В чем-то магия похожа на стрельбу из лука. Со стороны — ничего сложного: натянул и бросил. Но попробуйте повторить то, что с такой обманчивой легкостью совершает тренированный лучник... Итак, в чем схожесть произнесения заклинания и стрельбы из лука?

Во-первых, что нужно в первую очередь для того, чтобы сделать выстрел? Кто сказал — годы тренировок? Совершенно неверный подход! Никакие годы тренировок не помогут сделать выстрел, если у вас нет собственно лука! Точно так же и с магией — вы можете произносить заклинание хоть тысячу лет, но оно не сработает, если у вас отсутствует лук, сиречь способность к колдовству.

Кто знает, как проверить свои способности к магии? Совершенно верно. Я вас запомню, молодой человек... Запомню в хорошем смысле этого слова. Любой человек, обладающий способностью к плетению заклинаний, может "увидеть воздух". Посмотрите на то, что находит в ярде от ваших глаз. Нет, не на меня. И не на стену. На воздух. Нет, не пытайтесь просто расфокусировать глаза — это не то. Воздух! Вам нужно увидеть воздух прямо перед вами! Так... У кого получилось? Нет, прозрачные червяки — это не то, это помутнение волокон в глазу... Нет и блестящие мушки — тоже не то, после занятия на всякий случай покажитесь врачу... Кто сказал: "Зерно"? Совершенно верно! Вы должны увидеть этакую прозрачную зернистую структуру, пронизающую все вокруг. Видите? Видите? Поздравляю: вы попали в девяносто пять процентов людей, которые обладают способностью к магии! Если же нет — увы, вам не повезло.

Впрочем, эта проверка была абсолютно излишней: все демонологи обладают такой способностью. Без исключений.

Итак, вы обладаете необходимым даром. У вас, фигурально выражаясь, есть лук. Что нам необходимо для выстрела? Правильно, стрела. В магии такой стрелой является заклинание... Что такое заклинание? А? Вы молчите и это уже хорошо. Многие, не подумав, отвечают: "Волшебные слова" — и ошибаются. Да-да, ошибаются! Заклинание — это прежде всего плетение, упорядоченная структура, объединяющая в себе элементы, определяющие время действия, место и используемые объекты, характеристики и соотношения указанных элементов, а также стандартизированную формулу приведения заклинания в действия. Именно последний элемент — далеко не самый важный и вовсе не необходимый — несведущие люди и называют "заклинанием". Они полагают, что выучить заклинание — это запомнить эту самую формулу, и могут до хрипоты кричать "Фламма!" или "Люкс!", но закономерно не получат и самой маленькой искорки.

Что означает "выучить заклинание" на самом деле? Для этого нужно выучить структуру заклинания, выучить так, как будто ее выгравировали у вас в мозгу. Тогда, при произнесении формулы приведения, ваш мозг автоматически выстроит необходимое плетение. Так ли уж необходима эта самая формула, волшебное слово "Инептиас"? Разумеется, нет: опытные маги вполне могут вызывать плетения и без произнесения формулы.

Продолжим. Взгляните: перед вами объемная модель самого простого заклинания — заклинание освещения, формула приведение в действие — "Люкс". Пока просто взгляните на него: его строение, а также классификацию заклинаний мы будем изучать чуть позже. Нет, природу действия заклинаний изучают на занятиях по теоретической магии, на пятом курсе и не в нашей Академии.

Итак, при произнесении формулы "Люкс" вы должны выстроить вот эту вот структуру... Нет, значение слова, использованного в формуле, не имеет никакого отношения ни к действию заклинания, ни к его мощности, ни вообще ни к чему. Когда-то давным-давно маги договорились использовать в качестве формулы слова древнеэстарийского языка, просто потому, что при стандартизации формул заклинания проще учить, вернее, даже не столько учить самому, сколько учить заклинаниям других... Вы же, если возникнет таковое желание, можете использовать в качестве формулы хоть детскую песенку, хоть какого-нибудь "Розового поросенка"...

Итак, лук у нас есть, стрела — есть, что нам остается? Натянуть тетиву и выстрелить. В магии таким "натягиванием тетивы" является наполнение созданной структуры заклинания энергией. После такого наполнения структура перестает быть прозрачной и начинает излучать голубое сияние. Для взгляда того, разумеется, кто умеет видеть. Ну а потом заклинание начинает действовать. И время его действия, сила воздействия и иные характеристики целиком и полностью зависят от того, какие характеристики вы придали изменяемым параметрам структуры заклинания. На нашей демонстрационной схеме они находятся здесь и здесь...

Огромная аудитория, погруженная во мрак, разгоняемый только тусклым светильником и отблесками "демонстрационной схемы"...

Мерный голос преподавателя, указывающего тростью на "изменяемые параметры"...

Черные фигуры за партами внимательно слушают лекцию и только огненные буквы горят на страницах учебников...

Первая лекция в АД.

Глава 29

Салли мрачно смотрела на саму себя. Ее лицо на гравюре-магографии было вычерчено резкими штрихами, отчего она казалась более взрослой, более худой, с колючими глазами и больше походила не на студентку Академии демонологии, а на разыскиваемую преступницу.

Гравюра висела в коридоре общежития, на первом этаже, там, где жили первокурсники. Вообще, логика, по которой в АД помещались такие вещи, была несколько странноватой. Расписание, к примеру, висело в столовой.

Над гравюрой красовалась надпись "Чемпионы первого курса". И можно было бы испытать гордость... Если бы не одно обстоятельство: здесь висели портреты тех, кто набрал наибольшее количество очков. И портрета было два. Один — того, кто получил наибольшее количество положительных баллов, и второй... И лицо Салли было именно на втором.

Наибольшее количество отрицательных баллов.

После первого занятия — по основам магии — к ним пришел старшекурсник, высокий, худой, в круглых очках, с взлохмаченными волосами и слегка растерянным взглядом человека, которого запихнули в клетку с мартышками. Старшекурсник объявил, что его зовут Джек Натаниэль, что он — их временный староста, до тех пор, пока по итогам первого месяца не будет назначен староста уже с их курса. После этого Джек оставил на столе стопку желтоватых листков и исчез. Даже не сказав, где его искать и в каких случаях его вообще полагается искать. Старшекурсники вообще старались не общаться с первым курсом, как будто он находился на карантине...

Листки оказались табелями успеваемости. Упругая, как тонкий стальной лист бумага — если табель скомкать, то он тут же распрямлялся, не оставляя на своей поверхности ни малейшей складки — сверху вычурным шрифтом внесено имя и фамилия ученика, номер курса и два поля: количество баллов, как положительных так и отрицательных. Ниже шел перечень предметов с фамилией преподавателя.

В табеле Салли весело подмигивали ярко-красным цветом два числа: двадцать семь положительных баллов и восемнадцать отрицательных — три балла ей достались за опоздание на лекцию по демонскому языку. Этот предмет вел доктор Робур, худой, бледный, постоянно выглядевший чем-то напуганным, но строгий до невозможности. По общему мнению первого курса, доктор сам больше всего походил на демона. В особенности, когда шипел: "Илдспьб...".

Цифры баллов в табеле менялись сами, стоило только преподавателю объявить о зачислении. Почему нельзя было заодно вписать в табель расписание, которое само собой показывало бы, какие предметы будут предметы, когда и сколько осталось до начала — чтобы не опаздывать — никто не объяснил. Как предположила неунывающая Электра — получившая вместе с Салли те же три балла, за то же самое — чтобы первокурсникам не показалось, что им будет слишком легко.

Пока ничего легкого в учении заметно не было: прошла всего неделя занятий, а у Салли иногда возникало ощущение, что она учится здесь уже полный год. Занятия начинались в половину седьмого утра и заканчивались в семь вечера. Обеда не было, вместо него был двойной перерыв между занятиями — аж целых двадцать минут — во время которого можно было выпить кружку нурдского чая — как правило, несладкого — из стоящего в коридоре магомата. Все остальное время было занято лекциями и занятиями, после которых появлялось только одно желание — упасть на кровать лицом вниз и не вставать до самого утра...

Салли еще раз посмотрела на свою мрачную гравюру, вздохнула и покосилась на стоявшего рядом с ней Рика Маттиса. Рик был не менее хмур, чем сама Салли, и даже не читал книгу, хотя его гравюра висела здесь по другой причине: юноша, обладавший абсолютной памятью, отвечал на все вопросы преподавателей и теперь был чемпионом по количеству положительных баллов... и первым кандидатом на звание старосты курса. Судя по всему его такой карьерный рост не радовал...

— Какие занятия у нас следующие? — спросила Салли.

— Сейчас — фехтование, потом — безопасность.

Вот еще одна "приятная" новость. Первое занятие по безопасности. То есть, два часа удовольствия от общения со стервятником Аверсандом, который, разумеется, не упустит возможность поиздеваться над одной первокурсницей, подкинув ей еще парочку отрицательных баллов...

Рявкнула сирена. Двадцатиминутный перерыв закончился.

* * *

Высокая мускулистая преподавательница фехтования Морган Ламина прошлась перед неровным строем первокурсников, выстроившихся во дворе АД.

— У вас — резко произнесла она, — первый урок по фехтованию. Кто-то, — повысила голос она, хотя никто и не пытался ничего произнести, — может задать вопрос...

Судя по металлическим ноткам в голосе, задавший вопрос — ЛЮБОЙ вопрос — проживет ровно столько, сколько ей понадобится, чтобы доктор Ламина повернулась к нему лицом.

— ...зачем нужно фехтование? Ведь есть магия, есть демоны, которые верно служат тому, кто сумел их пленить и при этом оказался достаточно умен, чтобы не слишком сильно верить в верность демона... Тогда зачем нам уметь фехтовать? Отвечаю!

Морган порывисто повернулась, полы кожаной куртки хлопнули как взметнувшиеся крылья. Первокурсники чуть отшатнулись.

— Магию можно блокировать. Демонов можно лишиться. Поэтому умение фехтовать может остаться единственным способом победить противника. Чем можно фехтовать? — бросила она вопрос.

Все дружно посмотрели на Рика, но тот молчал, как солдат, внезапно осознавший, что первый ворвавшийся во вражескую крепость обычно получает самые пышные похороны.

— Шпаги, — робко произнес кто-то из шеренги.

— Хорошо, — кивнула Морган.

— Мечи.

— Неплохо.

— Ножи.

— Необычно.

— Топоры.

— Неожиданно... Так, а теперь скажите мне, чем будете фехтовать ВЫ?

Первокурсники огляделись. У них не было ни шпаг, ни мечей, ни, тем более, топоров.

— Я чувствую, кто-то из вас хочет сказать "Но у нас же ничего нет...". Так?

— Да... Ай!

Трость преподавательницы взлетела в воздух и с силой ударила неосторожного по плечу.

— У вас есть ваши трости!

Студенты посмотрели вниз. Действительно, у каждого из них была трость демонолога. К ней успели привыкнуть так, что о существовании трости просто забывали.

— Меч можно потерять, шпагу — забыть, но трость демонолога всегда с ним!

— Фехтовать этими деревяшками? — разочарованно протянул Виктор Максимус, плечистый и лысый красавчик, на которого уже успела положить глаз — а в укромных уголках Академии и руки — стервочка Алисия.

— А вы бы предпочли волшебный меч короля Годрика?

— Ну... Почему бы и нет? — белозубо ухмыльнулся Виктор.

— Меч я вам не обещаю... Синус!

Морган повела рукой и достала из воздуха шпагу.

— Держите!

Виктор поймал шпагу и взмахнул ею, разрубив пространство крест-накрест.

— Вы готовы к бою?

— Да! А я получу поцелуй, если вы проиграете? — улыбающийся Виктор послал преподавательнице воздушный поцелуй и сделал красивый выпад. Столь же красивый, сколь неэффективный.

Морган отбила его тростью, нанесла серию ударов, гулко отозвавшихся в наступившей тишине, потом молниеносно перелетела через голову Виктора и, подбив ему колени, уронила юношу на землю. Шпага отлетела в сторону, студент покатился по сырой траве.

— Сдаетесь?

— С...кххх... стаюсь... — кончик трости уперся в кадык Виктора.

— Что вы скажете теперь?

— Я не умею летать...

— Уверена, Светлые силы учтут это обстоятельство, когда вы предстанете перед ними с клинком в спине.

Виктор сел на траву:

— Похоже, мне придется очень сильно потрудиться, чтобы получить этот поцелуй... — похоже, унывать этот парень просто не умел.

— Итак, — доктор повернулась к студентам, молча смотревшим на картину короткой битвы, — в демонологическое фехтование входит умение летать. И сегодня...

Морган Ламина медленно взмыла в воздух на высоту человеческого роста:

— ... мы научимся это делать.

* * *

Аудитории АД и без того не отличались особой светлостью и легкостью, но кабинет, в котором преподавалась безопасность, побивал все рекорды. Все тот же тусклый светлячок-светильник, колышущийся в воздухе и еле-еле освещающий сам себя, все та же полумгла, вот только никаких лавок для студентов тут было не предусмотрено. Первокурсники сгрудились в центре, опасливо поглядывая на стены, которые были заняты стеллажами с многочисленными сосудами. Стеклянные, бронзовые, глиняные, самых разнообразных цветов и фасонов, эти сосуды содержали в себе плененных демонов. Изредка то один, то другой из сосудов чуть заметно подпрыгивал, или где-то в темноте под потолком вспыхивал багровый огонек пентаграммы на стенке пузатой бутыли, из которой пытался вырваться какой-то заключенный обитатель Нижних Планов.

— ...и запомните, — своим неприятно скрежещущим голосом закончил свою речь доктор Аверсанд, — тот, кто не сможет получить на экзамене по безопасности максимальный балл — тот не сможет перейти на второй курс.

Суть его, достаточно длинной, речи сводилась к фразе "Вы все — недоумки, но так и быть, я попытаюсь научить вас хоть чему-нибудь".

— Доктор, можно задать вам вопрос? — поднялась робкая рука.

— Можно. Я на него даже отвечу.

— Сколько студентов обычно получает максимальный балл?

Аверсанд задумчиво дернул плечами:

— Да обычно все.

— Все?? — у большинства закрались внушительные сомнения в том, что трижды уважаемый доктор будет настолько добр, что выставит хорошие оценки абсолютно всем.

— Конечно, все.

— А...

— Все, кто выживет, конечно.

— Бывает, что и не выживают??

— Разумеется.

— И что в таком случае происходит?

— Что-что... Хороним. На заднем дворе. Хватит: я обещал ответить на один глупый вопрос. Взгляните на вот это замечательное собрание...

Он широким жестом обвел высящиеся полки.

— Здесь хранятся не самые сильные демоны, но любого из них достаточно для того, чтобы убить неподготовленного человека в мгновение ока. Я хочу, чтобы вы поняли и в полной мере осознали, с какой силой вам придется встретиться, если вы однажды столкнетесь с демоном...

Аверсанд остановился и недовольно взглянул на прижавшихся друг к другу студентов:

— Я не понял... Я сказал взглянуть! Возьмите каждый в руку емкость с плененным демоном...

Никто не двинулся: после слов доктора никому особенно не хотелось не то, что брать сосуды в руки, но даже приближаться к ним.

— Я сказал — подойдите и возьмите! Пять баллов за смелость.

Салли отодвинула в сторону Монтгомери Лейса и шагнула к полкам. Протянула руку к широкогорлой банке из толстого коричневого стекла. Кривоватого наклеенный ярлычок уведомлял, что внутри находится аруад, дата фиксации — 13.07.47 года, инв. номер 97911012. Пентаграмма засветилась.

— Молодец, Шеппард, — криво улыбнулся Аверсанд, — Три балла.

Следующим шагнул Умбра, задумчиво проведший пальцами по целому ряду одинаковых бутылочек. Постепенно к полкам подходили все остальные, осторожно трогали сосуды, но в руки брать не решались.

— Смелее! Пока на емкости находится защитная пентаграмма, демон не вырвется.

— А если бутылка разобьется? — Электра тряхнула рыжими кудряшками и тихонько щелкнула по высокой пробирке ногтем.

— Пока на бутылке пентаграмма — разбить ее невозможно.

— А если случайно стереть ее?

— СЛУЧАЙНО стереть пентаграмму невозможно. Только с желанием выпустить демона. Еще глупые вопросы есть?

Салли поставила бутылку на полку и отошла в сторону. Как-то не было у нее желания рассматривать всю эту коллекцию... Ее взгляд скользил по стеллажам, вверх, вниз...

За спиной девушки лязгнула и разбилась вдребезги бутылка.

— Кюнц жнаслнек! — прогрохотал незнакомый никому голос.

Взревела сирена.

К чести Аверсанда стоит отметить, что он действовал быстро.

— Все вон!!! — поднимая трость, рявкнул доктор, его крик заглушал рев сирены... а может быть, уже и не сирены вовсе...

С низким утробным рыком над темными осколками поднимались густые толстые струи черного тяжелого дыма, сплетаясь в массивную фигуру с горящими глазами.

Андрас. Демон-убийца. На свободе.

Кричащие студенты успели выскочить из кабинета. Все. Кроме Салли.

Девушка осторожно прижалась спиной к стене, как будто пытаясь раствориться в темноте.

Демон пошевелил огромной головой. Посмотрел на Салли... На Аверсанда...

От кого бы демон не получил приказ, выполнять он его не собирался: первое, что ненавидит каждый демон — это другой демон, сильнее собратьев демоны ненавидят людей... Сильнее любого человека демоны ненавидят демонологов.

Из туши демона выросли и метнулись к Аверсанду клубящиеся щупальца.

Доктор выбросил вперед руку и атакующие конечности демона наткнулись на щит заклинания.

Замершая Салли наблюдала за схваткой демона и демонолога.

Демон бросался вперед и вперед — андрасы не отличаются большим умом, это даже не именные демоны — раз за разом натыкаясь на защитные заклинания Аверсанда. Доктор стоял, как скала, твердо опираясь на трость, демон клубился вокргу него, пытаясь прорваться к ненавистному существу.

Отбитое заклинанием щупальце смахнуло с полок сосуды, с грохотом посыпавшиеся на пол. Ни один больше не разбился.

Демон, возможно, и не отказался бы выпустить своих собратьев, да вот беда: чтобы снять защиту, нужно иметь тело, а не только проекцию. К тому же демоны — страшные эгоисты.

Демон взмыл, вытягиваясь, вверх, как атакующая кобра... и забился в плотной сетке пленяющего заклинания. Аверсанд улучил подходящий момент и поймал андраса. Долго удерживать демона не смог бы ни один демонолог, но доктору это и не было нужно. Ему было достаточно лишь остановить его на несколько секунд.

— Ч, жнилглдлш, ротепхвая `нюн, — Аверсанд поднял трость, — рлжстгтмб игн т алцжт а маля 'яобик!

Завывающего демона, упакованного в сверкающее плетение заклинания, как колбасу в сетке, затянуло в набалдашник-накопитель, вспыхнувший на мгновение ярким светом.

Стало тихо, только с еле слышным стуком катилась по полу темно-зеленая стеклянная банка.

Все сражение заняло секунд десять, от силы.

Девушка медленно отошла от стены.

— Салли, ты в порядке?

— Да.

— Испугалась?

— Нет. Я ничего не боюсь.

— Ничего?

— Ничего.

— Вот и отлично, — Аверсанд расслабился и стал похож на самого себя, — Пять штрафных баллов.

— Да за что?!

— За то, что чуть не позволила убить себя.

— Но ведь не позволила же!

— Поэтому пять, а не десять.

Чуть позже, когда все первокурсники успели обменяться впечатлениями, Салли спокойно обдумала произошедшее.

Две вещи, которые надо обсудить с кем-нибудь. Например, с Электрой.

Когда демон вырвался на свободу, в аудитории не были испуганы только четыре присутствующих. Доктор Аверсанд, Крис Умбра, сама Салли — по понятной причине — и... Тот, от кого подобной смелости ожидать было труднее всего.

Монтгомери Лейс.

На лице толстячка не было ни грана страха.

И второе. То, что произнес никем не опознанный голос на демонском языке.

Кюнц жнаслнек!

"Убей девчонку!"

Глава 30

Салли вышла из кабинета Аверсанда и разговоры студентов, сбившихся в небольшие кучки, притихли.

— Жива... — прошелестело удивление.

Стервочка Алисия сощурила глаза и ехидно улыбнулась:

— Штанишки не намочила?

Появившийся вслед за Шеппард доктор бросил в сторону Алисии колючий взгляд, поощрительно кивнул и ушел, бросив коротко "Ждите".

Длинноногая стерва свысока поглядела на Салли и презрительно бросила:

— Ну так что? Побежишь переодеваться?

Салли спокойно прошла мимо нее к стоявшим у стены Электре и Рику.

— Все в порядке? — невозмутимо поинтересовался юноша, не прекращая чтение книги.

Рыжая ткнула его в бок локтем и схватила Салли за руки:

— Ты жива? Ты вообще как?

Шеппард молча пожала плечами, мол, сама видишь. Вообще-то, Салли как раз сейчас обдумывала ситуацию с вырвавшимся демоном. Сказать Электре про то, что бросилось в глаза или же все-таки не стоит? С одной стороны, стоит только упомянуть о подозрительной отважности Монтгомери — и Электра тут же решит, что Лейс — и есть воплощенный демон и кинется искать доказательства этому факту. Но с другой стороны...

— Эй ты, как там тебя, Силли? — Алисия все не унималась. Пытаясь достать Салли она прямо таки раздувалась от чувства собственной значимости и крутости. В особенности, если вспомнить, что ритуал самоутверждения происходит на глазах ее нового мальчика — Виктора Максимуса.

Виктор блестел белозубой улыбкой и гладкой лысиной. Он, судя по всему, был доволен абсолютно всем, в том числе и тем, что выбрал самую крутую девушку на курсе.

Салли на старания Алисии не обращала внимания. Нет, не делала вид, что не замечает их — она действительно не слушала ее. Зато слушала Электра.

— Салли ничего не боится, — мрачно заявила она, глядя на красотку исподлобья.

— Ха-ха, — произнесла Алисия, — Ничего не боится? Чего ж она тогда застыла на месте, когда...

— ...когда все остальные убежали? — закончила за нее Электра, — В том числе и ты. Смелые убежали, а трусливые, значит, остались.

Алисия побагровела.

— Неудачники, — резко произнесла она, — всегда находят оправдание своей трусости!

— Совершенно верно, — преувеличенно серьезно кивнула Электра. Глаза рыжей издевательски улыбались.

— Ах ты! — стервочка замахнулась, чтобы влепить Электре пощечину. Рука застыла в воздухе, схваченная за запястье. Алисия дернулась раз, другой, но Хенна держала ее с неожиданной силой, — Пусти!

Остальные студенты группы с удовлетворением смотрели на разворачивающуюся ссору: Алисия успела достать уже многих. Ее подружки-подпевалы не вмешивались, так как опасались, что тоже получат от Электры.

— Пусти! Пус...! — Алисия дернула руку изо всех сил и в этот момент Электра неожиданно разжала пальцы.

— Ой, — рыжая невинно улыбнулась.

Красотка отлетела на несколько шагов и шлепнулась на спину, задрав вверх ноги. Послышались смешки.

— Не связывайся с ней, Электра, — спокойно произнесла Салли, — Не обращай внимания на то, что она говорит. Оскорбить может только тот, кто находится с тобой на одном уровне.

Разъяренная Алисия вскочила, раздувая ноздри:

— Виктор! Сделай что-нибудь!

Максимус расправил широченные плечи и взглянул на Электру и Салли с высоты своего роста:

— Не смейте оскорблять мою подругу.

Металла в его голосе хватило бы, чтобы отлить бронзовую статую. Конную.

— А то, — Электра невинно подняла брови, — что?

— А то я вам покажу, — голос Виктора еле заметно дрогнул. Чувствовалось, что он не особенно хочет показывать девушкам что бы то ни было и вообще плохо представляет, как можно с ними драться.

Электра ехидно прищурилась, но сказать ничего не успела.

— Сначала покажи МНЕ.

В голосе неожиданно появившегося непонятно откуда Умбры металла было немного. В клинке ножа, воткнутого под ребро, его тоже бывает мало. Зато достаточно.

Электра восхищенно округлила глаза и толкнула Салли локтем под бок. "Твой рыцарь прискакал", — шепнула она.

На рыцаря Умбра не походил нисколько. На голову ниже Максимуса, уже в плечах, с некрасивым шрамом через лицо.

— Не вмешивайся, — буркнул Виктор. Он походил на фанфаронистого дуэлянта, вышедшего на поединок с изящной шпагой в руках, разодетого в кружева... и обнаружившего перед собой хмурого солдата с заряженным боевым жезлом наизготовку.

— Не лезь к девчонкам, — Умбра ткнул Максимуса пальцем в грудь. Тот окончательно затосковал. Судя по всему, драться именно здесь и сейчас он готов не был.

В застывшей тишине послышалось хлопанье бумажных крыльев. В помещение влетела бумажная птичка-письмо. Красного цвета. Сделала круг — все молча следили за ней взглядами — и опустилась в протянутую ладонь Салли. Развернулась в бумажный листок.

"Студентке Шеппард срочно прибыть в кабинет ректора Фрауса".

— В кабинет ректора... — тихо произнесла Салли. Подняла глаза от записки и озадаченно спросила, — А где он находится?

— В Четвертой башне, — подсказала Электра, продолжавшая наблюдать за поединком взглядов Криса и Виктора. Эти двое были единственными, кто не заметил послания.

Салли представила здание АД. Башен было три. Она закрыла глаза и мысленно вообразила его с другого ракурса. Количество башен не изменилось.

— Электра... В Академии только три башни.

Тут уже задумалась рыжая. До этого момента ей в голову не приходило, как может существовать Четвертая башня из трех.

— Три, — произнес подошедший сзади Рик. Он, как всегда, читал книгу и, похоже, не заметил не только письма, но и стычки Умбры с Максимусом, — Первая, Вторая и Четвертая. Была и Третья, но недавно рухнула.

* * *

Мрачная винтовая лестница поднималась все выше и выше. Временами ступени прерывались небольшой каменной площадкой, с узкой щелью окна. На площадке стояла небольшая лавочка, видимо, для того, чтобы пожелавший подняться к ректору мог отдохнуть и вытянуть усталые ноги. Лавочка была каменной, наверное, чтобы отдыхающий не слишком-то засиживался...

У некоторых окон в башне стояли доспехи, изредка чуть пошевеливавшиеся и переступавшие с ноги на ногу. Доспехи были пусты, насколько знала Салли, в них были вселены души умерших демонологов, чтобы они и после смерти продолжали служить в АД, хотя бы в качестве охранников. Впрочем, доспехи не производили впечатления обладающих душами демонологов — говорить они не умели, да и вообще, похоже, особым интеллектом не отличались.

А вот и верхняя площадка. Салли перевела дыхание и мрачно посмотрела на высокие двустворчатые двери с вырезанной пентаграммой, гербом Академии. По бокам двери стояли очередные доспехи-охранники.

Уф, ну и подъем... Сам-то ректор, да и другие преподаватели наверняка не тратят силы, взбираясь по этим ступенькам, они просто взлетают. Но Салли-то взлететь сюда не может! Первокурсники еще не обладают достаточным опытом в полетах!

Она протянула руку к тяжелому дверному молотку в виде головы козла, зажавшего в зубах кольцо, но постучать не успела. В центре пентаграммы открылся огромный глаз, голубой и веселый (если глаз может выглядеть веселым). Он покрутился в орбите и уставился черным зрачком на Салли. Потом исчез и на его месте появился рот:

— Входите, студентка.

Салли осторожно потянула дверную ручку на себя, створки открылись неожиданно легко.

Кабинет ректора был круглым — а если точно, то слегка овальным — с широким панорамным окном, плотно закрытым бархатными малиновыми шторами. Вдоль окна стояли маленькие стеклянные шкафчики, наполненные разнообразными загадочными предметами, а в центре стоял огромный овальный стол, судя по виду, вытесанный из цельной гранитной плиты.

За столом сидел сам ректора Фраус.

При первом же взгляде на ректора Салли почувствовала какое-то... почувствовала что-то... Нет, это не походило ни на приступ Черноты, ни на те странные и непонятные чувства, которые вызывал у ней Умбра. Просто Фраус вызывал твердое ощущение: с ним лучше не спорить и даже не пытаться пререкаться.

Тут Салли слегка пришла в себя и заметила, что кроме ректора в кабинете присутствует еще и ее собственный учитель, доктор Инген. В первое мгновение девушке показалось, что причиной присутствия здесь доктора является она сама. Но нет.

На столе между двумя демонологами стояла металлическая шкатулка, окованная обручами, с высокой крышкой, похожей на пирамиду с обрезанной верхушкой. Крышка была открыта, внутри шкатулки что-то светилось, бросая веселые разноцветные блики на лица обоих преподавателей.

Фраус захлопнул крышку.

— Благодарю вас, Ричард. Отнесите его в... Вы знаете куда.

Доктор произнес "Едясгте, хпеолц", подцепил шкатулку за кольцо на крышке и вышел. Проходя мимо Салли, он погладил ее по голове и шепнул: "Зайди потом ко мне".

— Присаживайся, — Фраус, улыбаясь указал девушке на стоявшее у стола кресло, — Кофе не желаешь?

Он кивнул на стоящий на столе поднос с кофейником и двумя чашками, черными, с алым гербом АД на пузатых боках.

— Нет, — Шеппард покачала головой и села. Положила ладони на сомкнутые колени.

Фраус взмахнул рукой и поднос с посудой растворился в воздухе.

Ректор сложил ладони домиком и поглядел на Салли.

— Салли Шеппард... — задумчиво произнес он, — Салли Шеппард... Самая, пожалуй, необычная студентка моей Академии за все время с ее основания.

Девушка молча пожала плечами.

— Ты наверняка слышала о демоне во плоти, призванном в наш мир в результате неудачного эксперимента?

— Да. Я даже слышала, что таких случаев было два.

— Ну не два, а три. Первый произошел две тысячи лет назад и о нем практически никто не знает. Но я говорю о последнем. Кивасигас.

Салли снова пожала плечами:

— Слышала.

— Скромная девушка. Она всего лишь "слышала". Насколько мне известно, ты не просто слышала о нем. Насколько мне известно...

Фраус достал из кармана короткую трубку и пыхнул ароматным табачным облачком. Салли с интересом посмотрела на поднимающееся к потолку колечко дыма. Или ректор держит в кармане зажженную трубку, или она зажигается сразу же, как только появляется на свет из кармана. Любопытно...

— Насколько мне известно, — повторил ректор, поглядывая на Салли улыбающимися глазами, — происходящее не описывается словом "слышала". Твои приступы Черноты, определенная информация о том, что демон сумел проникнуть в Академию одновременно с твоим появлением здесь, наконец, сегодняшнее нападение на тебя во время урока безопасности. Конечно, попытки убийства студентов в АД случаются достаточно часто — в конце концов, правилами это не запрещено — но не с использованием же демона. По крайней мере, не на первом курсе... Что скажешь?

Салли слегка поерзала:

— Вы думаете, что демон принял облик одного из первокурсников?

— Не "принял облик". Демон может принять чужой облик, да. Но, во-первых, это легко распознается — демонологи мы или кулинары? — а во-вторых, облик может менять демон, проникший в наш мир в качестве проекции. Демон, призванный во плоти, приобретает свой облик раз и навсегда.

— Тогда, — задала Салли давно интересовавший ее вопрос, — почему его до сих пор не нашли? Ведь достаточно просто проверить биографии первокурсников. И тот, кто солгал о своем происхождении или же тот, кто не может рассказать о нем — тот и есть демон. Разве нет?

— Увы, нет. Дар демонолога имеет много граней и аспектов. Как положительных — возможность призывать и изгонять демонов, защита от вселения демона в тело, так и отрицательных. Один из таких отрицательных аспектов ты наверняка встретила по дороге сюда.

— Необходимость жить на верхушке высоченной башни?

— Нет. Одушевленные доспехи. В каждом из них — душа мертвого демонолога. По неизвестной ученым причине, души демонологов в отдельных случаях не могут покинуть наш мир и отправиться в Верхние планы. Они задерживаются в этом мире... и с ними что-то приходится делать. Иначе АД оказалась бы переполнена призраками.

Салли обдумала ситуацию с душами.

— А каким образом это мешает найти демона?

— Никаким. Это просто пример отрицательного аспекта дара. Найти же демона мешает другой аспект. Особенность характера демонолога. Демонологи, все демонологи без исключений, патологически не любят рассказывать о своем прошлом. Зато любят менять место жительства, имя, в отдельных случаях — и внешность. Демонолог, просидевший на одном месте и с одним именем десять лет — редкая птица. Это не касается преподавателей АД. Мы здесь в Академии все — такие редкие птицы... Теперь понимаешь? У десятка первокурсников неизвестны ни настоящие фамилии, ни родословная, ни место рождения... Ничего.

— Но разве нельзя как-то проверить всех десятерых...

— Нельзя. Во-первых, демон во плоти не просто принимает облик демонолога. Он полностью превращается в демонолога, от малейшего аспекта дара до секущихся кончиков волос... За одним маленьким исключением. Демон во плоти продолжает сохранять демоническую силу. Однако она прячется так глубоко внутри, что обнаружить эту силу возможно только если демон ею воспользуется. Пока же он ее прячет — увы... Ну и во-вторых: я считаю, что демона нужно искать вне стен АД. Да, он мог найти способ проникать в нее, но искать его нужно в городе.

— Но ведь профессор Софис... — Салли прикусила язычок, но ректор уже все услышал.

— Кстати, о профессоре Софисе, — щелкнул он пальцами, — Ты со своей рыжей подругой подслушала наш разговор с профессором. Не отпирайся, я знаю это точно. В конце концов, я — ректор. Итак, вы подслушали разговор и решили поиграть в охоту на демона. В охоту на существо, которое преследует никому неизвестные цели, скрывается от преследования, и при этом обладает силой, способной убить любого неосторожного? А вы не думали о том, то вы будете делать, если все-таки найдете его?

Салли внимательно рассмотрела трещину на каменной плите пола:

— Мм... Нет.

— Так вот, студентка Шеппард. Я не стану запрещать вам искать демона в Академии, потому что с уверенностью могу сказать, что его в ней нет. Но, также и по той же причине, я не стану вам рекомендовать найти третий том "Справочника заклинаний" профессора Пугна, прочитать в нем о заклинании Devastatio — единственном заклинании, которое может остановить демона во плоти, и уж тем более я не буду рекомендовать вам изучить это заклинание.

Фраус преувеличенно серьезно посмотрел на слегка удивленную девушку, взмахнул трубкой и продолжил:

— Студентка Шеппард, можешь идти. Или у тебя есть еще какие-то вопросы ко мне?

— Да, — тут же воспользовалась случаем Салли, — Три вопроса. Можно?

— Можно. Ровно три. Давай.

— Как вы думаете, зачем демон проникает в Академию?

— Ну, если бы он просто проник в нее под видом первокурсника, то я бы посчитал, что демон решил спрятаться там, где его точно не догадаются искать. Но, раз уж мы решили считать, что демон проникает сюда извне, то можно предположить, что ему нужен... некий важный предмет...

Салли почему-то сразу пришла в голову шкатулка, светящаяся разноцветными лучами. Что бы там могло быть?

— Второй вопрос.

— Почему вы не верите профессору Софису, который говорит, что демон в Академии?

— Профессор Софис... Он, мягко говоря, не совсем адекватно воспринимает действительность.

Фраус слегка улыбнулся и постучал себя по лбу.

— Третий вопрос?

Салли неожиданно осознала, что у нее нет третьего вопроса. Но и лишаться такой возможности она не хотела.

— А... Ну... М.... А почему профессор Софис — зеркало?

— Я мог бы ответить, но лучше спроси у него самого. Иди. И не забудь зайти к доктору Ингену.

Глава 31

— Ты что здесь делаешь?

В полутемном коридорчике, ведущем к кабинету Ингена, Салли встретился Крис Умбра, поприветствовавший ее со своей обычной дружелюбностью.

— Иду к доктору Ингену.

— Тебя же ректор вызывал?

— Там я уже была. Как закончилось с Максимусом?

— А... Умбра махнул рукой, — Пообещал меня стереть в порошок. Потом. Когда будет не слишком сильно занят. Ты сегодня вечером будешь у себя в комнате?

— Ну да.

— Ладно, тогда я к вам заскочу.

Крис засунул руки в карманы штанов и ушел, насвистывая, зажав трость под мышкой.

Салли пожала плечами. Что он здесь вообще делал?

Кабинет Ингена, в отличие от кабинета ректора, находился не только на вершине башни, а вообще в полуподвале. Салли спустилась по истертым каменным ступеням узкого прохода и открыла низкую дверь:

— Разрешите?

Инген глянул через плечо и приглашающе махнул рукой:

— Входи, Салли. Подожди немного, я уже почти закончил...

Этот кабинет больше походил на мастерскую: был не просто заставлен, он был завален разнообразными механизмами, собранными, разобранными, полуразобранными и полусобранными. Они были повсюду: на столах, на полках, на полу. Там, где не лежали механизмы — там лежали детали от механизмов. Даже с потолка свисала покачивающаяся конструкция, неприятно напоминающая помесь гильотины, башенных часов и лесопилки.

Шеппард подошла к доктору и взглянула на то, над чем он работал. Впрочем, с тем же успехом она могла этого и не делать, понятнее ей не стало.

На верстаке перед Ингеном лежало устройство, целиком сделанное из серебра: два соединенных цилиндра, длиной в ярд и толщиной в половину дюйма, с одного бока к ним крепился длинный прямоугольный брусок с заглаженными краями, начинающийся где-то в одном футе от края цилиндров и продолжающийся до самого второго конца, где брусок приобретал цилиндрическую форму и загибался вниз. С внутренней стороны изгиба крепилось кольцо, в котором находились два изогнутых плоских стержня, с внешней — плоская лопасть, похожая на весло, также отогнутая вниз от оси симметрии.

Девушка поняла, что понятия не имеет, для его эта штуковина может служит. С равным успехом в ней можно было молоть кофе или сверлить стены.

— Что это?

— Понятия не имею, — безмятежно ответил доктор, аккуратно сметая тряпочкой мелкую серебряную пыль с верстака.

— Неожиданный ответ. Это как?

— Ну, в том смысле, что я не знаю, как она называется. Она сделана по заказу Прокуратуры, а те ее увидели в Окулус Мундос.

Инген кивнул на огромную линзу в бронзовой оправе, стоящую в углу, рядом со скелетом гоблина.

Окулус Мундос, Око Миров. Достаточно редкое устройство, позволяющее увидеть происходящее в других мирах. Нет, имелись в виду не Нижние и Верхние планы, а именно другие миры, населенные такими же людьми, как и этот мир. Правда, никакой связи с этими мирами не существовало, попасть туда было невозможно и некоторые ученые полагали, что Окулус Мундос показывает всего лишь сны или фантазии. Сейчас в окошке линзы лениво рубились на мечах высокие стройные люди. У них были узкие длинные черепа, прижатые к голове плоские уши без мочек, пышные волосы, которые поднимались на ветру, как облака, над их головами, большие миндалевидные глаза с желтыми зрачками и пурпурными белками, большие рты с пухлыми губами и кожа золотисто-розового оттенка...

Салли встряхнула головой. Эта картина завораживала.

— Ну вот, прокураторы увидели эту штуковину в одном из миров и им загорелось получить такую же. Понятия не имею, для чего и какое название она имела в том мире.

Инген поднял устройство в одной руке и покрутил из стороны в сторону:

— Я называю ее Фелис. Она чем-то похожа на одну из моих подружек.

— Такая же красивая?

— Нет, тоже требует много серебра... Салли, ты поговорила с ректором?

— Ага.

Девушка оглянулась, но таинственной шкатулки в кабинете не было.

— А что там было такое в шкатулке?

— Это был ключ-кристалл.

Салли поняла, что сегодня у нее с доктором вечер непонятных ответов.

— А что такое ключ-кристалл?

— Ключ-кристалл, или же просто ключ... — доктор продолжал любовно протирать свою Фелис, которая и без того была отполирована до зеркального блеска, — это специальное приспособление, используемое при формировании полиграмм для вызова особо сильных демонов.

— Он, этот ключ, так редок?

— Да нет, просто тот, который ты видела...

Салли как раз ничего и не видела, только отблески, но промолчала.

— ...использовался при вызове демона во плоти. Ректор Фраус исследовал его и утверждает, что этот ключ-кристалл приобрел неожиданные свойства. В результате, ректор полагает, что именно ключ-кристалл и притягивает демона в Академию. Он хочет похитить его, поэтому Фраус приказал мне построить особое помещение для хранения ключ-кристалла, куда я его и отнес...

Инген пощелкал чем-то внутри своего серебряного устройства и, видимо, удовлетворился результатом.

— Вот и все. Так вот Салли, я позвал тебя...

Инген повернулся к девушке...

И замолчал. Глаза доктора закатились, и он рухнул на пол с деревянным стуком.

— Доктор! — ничего не понимающая Салли бросилась к нему, — Доктор!

Тело Ингена одеревенело, мышцы были твердыми как камень, дыхание слабое, еле заметное.

Девушка выпрямилась, пытаясь сообразить, что произошло и что теперь вообще делать.

К счастью, ситуация разрешилась сама. Стукнула дверь и в кабинет-мастерскую вошел сам ректор Фраус.

— Профессор... — Салли растерянно показала на лежащего на полу доктора, — Доктор...

— Не надо меня представлять, мы знакомы, — у Фрауса даже улыбка не поблекла. Он подошел к Ингену, проверил пульс, оттянул веко и посмотрел на закатившийся глаз, — Ну и зачем ты его убила?

— Это не я!

— Ну разумеется не ты, я всего лишь пошутил, — ректор выпрямился, что-то быстро набросал в блокноте, вырвал листок и бросил его в воздух. Листок сложился в бумажную птичку и улетел в вентиляцию.

— Он мертв?

— Нет, он просто впал в состояние мертвого сна.

— Это часто случается?

— Ну... Как сказать. Со мной — частенько. А у Ричарда, если не ошибаюсь, первый раз...

— Ректор, — Салли окончательно перестала понимать происходящее, — Что. Здесь. Случилось?

Фраус улыбнулся и развел руками?

— Да ничего особенного. Его просто отравили.

Глава 32

Прошло несколько недель учебы. Доктор Инген по-прежнему лежал в сонной коме и, что удивляло Салли больше всего, никто — ни ученики ни преподаватели — особенно не обсуждали его внезапную "болезнь. Можно подумать, что в АД это в порядке вещей — травить преподавателей...

Салли посмотрела на листок с расписанием, который держала в руке. Второй урок — "Вызов сущностей из Нижних планов". Сегодня — первый призыв демона после нескольких подготовительных уроков, на которых они в основном заучивали длинные перечни ингредиентов, входящих в состав красок для вычерчивания пентаграмм и тому подобных неприятно пахнущих веществ. Итак — перечень необходимых принадлежностей...

— Кисточка номер три, один медный подсвечник... — начала она читать список.

— Угу, — подтвердила Электра, раскладывая на столе свои инструменты для вызова демона.

— Краска номер сорок один...

— Угу.

— Жидкость номер пять...

— Угу.

— Нож.

— Угу.

— Сера в смеси с селитрой и сушеной петрушкой.

— Угу.

— Кровь девственницы.

— У... Э...

Салли подняла взгляд. И оценивающе посмотрела на Электру.

— Не дам! — протестующе замахала та руками, — В смысле — моя не подойдет!

— Я готова рискнуть, — кровожадно ухмыльнулась Шеппард, медленно приближаясь к соседке по комнате.

— Я буду сопротивляться!

— Это хорошо. Кровь как раз требуется отобранная насильно.

— Не подходи! — Электра отпрыгнула за кресло, которым и оказалась зажата в угол, — Я буду кричать! А-а-а!!!

Салли потрясла головой:

— Даже в ушах зазвенело. Ты не хочешь попробовать этот способ против вампиров?

Подружки дружно рассмеялись.

— Салли, кровь девственницы, отобранная силой, на самом деле нужна на занятиях?

— Да нет. Такую кровь использую разве что при призыве демонов от именного и выше. Такое, по-моему, только на третьем курсе проходят. Если не на четвертом. Для мелких демонов, на которых мы будем тренироваться, хватит и рыбьей крови.

Электра осмотрела набор, лежащий перед ней.

— А рыбьей крови у нас тоже нет.

— Есть. Она входит в состав жидкости номер пять. Ты вообще учебник читала?!

— Ну-у... Салли, а можно вопросик?

— Можно.

— А ты сама... Ну... это... Как?

Шеппард задумалась. Ее опыт в этой части был несколько... э... специфичен... так что... Наверное, технически, ее все еще можно было назвать девственницей. Наверное.

— Электра, пойдем лучше на занятия, а?

* * *

Доктор Фаб, высокий и худощавый,мрачным аистом марабу вышагивал между каменными партами аудитории вызова демонов. Первокурсники сегодня должны были вызвать первых демонов в своей жизни.

— Вы уже подготовили необходимые для осуществления призыва аксессуары... — доктор подождал, пока стихнет грохот выкладываемых на парты подсвечников, бутылочек, чашечек и продолжил, — ...а теперь уберите это все обратно: во время призыва на учебном алтаре не должно находится ничего лишнего. Вы, несомненно, выбрали тип демона из рекомендованных учебников в качестве первого задания и знаете, какой тип пентаграммы его удержит... — шорох страниц, — ...закройте учебники, так как чертить пентаграмму необходимо, используя обе руки, а, как я уже упоминал выше, ничего лишнего на алтаре находиться не должно... Если у вас три руки — тогда вы можете оставить учебник...

От мерного тягучего голоса доктора Фаба потихоньку начинали ныть зубы.

— Итак, — демонолог оглядел одинаковые черные куртки учеников, — кто мне скажет, с чего начинается призыв демонов? Ученица Волемот.

— С вычерчивания пентаграммы, господин преподаватель.

— Ответ неверный. На технике магической безопасности вам уже должны были рассказать о том, с чего необходимо начинать призыв... Ученица Хенна.

— С обдумывания того, нужен ли вам вообще этот демон или лучше плюнуть на него и пойти пить кофе.

Класс тихонько захихикал.

— Ответ хороший. Но неверный. Ученик Маттис.

Рик неторопливо закрыл свою живую книгу, которую преспокойно читал одним глазом:

— "Процедура призыва начинается с обеспечения личной безопасности демонолога, достигаемой путем использования верной формы одежды, определения степени опасности вызываемого демона и применения правильно подобранной пентаграммы, обеспечивающей надежное удержание как открытого входа на Нижние планы, так и призванного демона". "Основы демонологической безопасности", том один, глава три, страница двадцать пять.

Фаб задумчиво посмотрел на Рика:

— Да, я помню, у вас абсолютная память. Теперь поясните, что вы понимаете под вышеперечисленным...

Верной формой одежды являлась та одежда, которая позволяла хотя бы опознать тело, если что-то пойдет не так. При самостоятельном призыве демона уровнем до титульного включительно, такой одеждой являлась обычная куртка демонолога и черные очки, защищающие глаза от излучения Нижних планов.

По настоящему опасных демонов учебник для первого опыта, естественно, не рекомендовал, хотя любой демон — не домашняя зверушка и сможет перегрызть вам горло при желании, которого у демонов не занимать. В любом случае ученики еще на прошлом занятии выбрали тип призываемого существа и прочно заучили и тип диаграммы и слова призыва и все на свете.

Салли в качестве подопытного кролика выбрала слимера — мелкого прожорливого демона, обожающего портить продукты. Ну что ж, приступим...

Первым делом — надеть очки... Вторым делом — снять очки, в которых не видно ничего. Сначала необходимо начертить пентаграмму, которая не позволит пакостнику вырваться...

Девушка обмакнула кисть в краску и провела первую линию. Пентаграмма номер два...

* * *

— Ротепхвапя, мдтино, чатмб гп илц хла!

В центр пентаграммы упала капля густой темной жидкости номер пять. Упала и медленно растеклась черно-красной лужицей. Салли наклонила сосуд, и тонкая струйка увеличила лужицу еще немного. От нее покатились к границам пентаграммы тонкие ручейки, вопреки всем законам физики все больше и больше увеличивающие скорость. Хотя... Где законы физики и где демонология?

Жидкость для вызова демонов затянулась ровной пленкой всю внутренность пентаграммы, и каплей не выходя за ее пределы. Поднимающиеся от курильниц столбики едкого беловатого дыма качнулись и сплелись в полупрозрачный дымчатый купол. Вычерченные линии тускло засветились. Пятно жидкости почернело, постепенно превращаясь в окно чистого мрака. Окно на Нижние планы.

На самом деле, открыть окно на Нижние планы демонологи, в силу своего дара, могли и без подобного ритуала.И призвать демона — тоже. Вот только удержать окно в необходимых размерах, а поведение демона — в необходимых рамках, без построенной — причем, ПРАВИЛЬНО построенной — пентаграммы не смог бы и самый лучший демонолог. Поэтому окно без защитных мер если и открывалось, то небольшое и на самый короткий промежуток времени, только чтобы выкинуть какой-нибудь расшалившийся полтергейст.

По коже девушки побежала теплая волна, излучение демонического измерения в защитных очках выглядело, как ослепительно-черное.

— Рлчатмб, мдтино, рл илник хлак!

Призыв должен был услышать слимер, оказавшийся ближе всего к открытому окну. Нет, если, конечно, назвать имя, то на зов явится именно тот самый слимер, который нужен. Но кто и когда запоминал имена всякой шушеры?

Вот один из этих мелких демонов услышал манящие его слова и полетел к открытому окну в нашу реальность. Ближе... Ближе... Ближе...

Почти у самой границы слимер развернулся и рванул обратно в глубину Плана. Портал потихоньку погас: ученические средства долго удержать его открытым были не способны.

Салли глубоко вздохнула и медленно-медленно выдохнула. Нет, преподаватели сразу предупреждали, что вызов демона в первый раз может сорваться. И во второй раз — тоже. Но не в четвертый же?!

Почти все в аудитории уже поймали своего первого демона. Даже набалдашник трости самого медлительного и нерасторопного, толстячка Монтгомери Лейса, уже тускло светился, скрывая внутри себя какую-то мелкую потустороннюю тварь. Остались только Салли, Электра, которая постоянно путала последовательность действий, отчего у нее и портал-то не открывался, и Виктор Максимус, лысый приятель стервы Алисии. Максимус портал со второй попытки открыть сумел, но вот правильно произнести слова демонического языка у него никак не получалось. Сама Алисия довольно поглаживала набалдашник-накопитель своей трости, в который сумела загнать мелкого проказливого демона-фоссора. Пусть и с третьей попытки, но сумела же!

Шеппард вздохнула и принялась открывать портал по пятому разу. Проверить пентаграмму, поднять на лоб очки, проверить пентаграмму еще раз, зажечь курильницы...

— Если ты и в этот раз сбежишь, подлая скотина, — прошептала она, — я тебя на кусочки порву...

— Ротепхвапя, мдтино...

— Что, нищенка, дорогая трость еще не делает из тебя демонолога? — голос подкравшейся сзади Алисии так и сочился ядом, — Скоро ты поймешь, что тебе здесь не место, потому что ты даже самого мелкого демона призвать не можешь... Ай!

Стервозная красотка схватилась за шею, в которую ее что-то ужалило:

— Что это было?

К ее коже прилипла маленькая черная точка, то ли уголек, то ли камушек.

— Что это за мерзость?

Среди учеников послышались смешки.

— Говорят, — меланхолично заметил Крис Умбра, -если слишком долго пытаться открыть портал, то он перегревается и от него отскакивают черные искры Нижнего плана. Может, это одна из них?

Алисия бросила черное непонятно что на пол и подпрыгнула:

— Эй, Салли, прекращай! Все уже поняли, что ты не сможешь...

Шеппард мило улыбнулась, демонстративно взмахнув тростью со светящимся набалдашником. Увертливый слимер наконец-то был схвачен и запихан в накопитель.

— Не смогу, — вежливо спросила Салли, — ЧТО?

Алисия фыркнула и зашагала на другую сторону аудитории. Дремавший в учительском кресле доктор Фаб еле заметно улыбнулся из-под закрывавшей глаза шляпы. Салли посмотрела на Электру — той требовалась не помощь, а капелька внимательности — мельком глянула на сосредоточенно пыхтящего Максимуса и подошла к Умбре и Рику. Вот у кого не возникло проблем с призывом: Рик все сделал аккуратно и тщательно, так что, хотя и призвал своего демона одним из последних, зато с первой попытки. Крис Умбра же вообще оказался первым, можно подумать, он всю жизнь только тем и занимался, что гонял демонов из Нижних планов и обратно.

— Искра Нижних планов? — спросила его Салли.

— Ну да, — довольно ухмыльнулся Умбра. Он достал из кармана кусочек старой кожи, оторвал небольшой клочок, скатал в тугой комок, положил на ноготь и точным щелчком послал его в удачно наклонившуюся Алисию, прямо в правую половинку.

"Искра Нижних планов" звонко щелкнула по тугим кожаным брюкам. Красотка резко выпрямилась, но ничего подозрительного не увидела. Салли стояла к ней спиной, Электра продолжала идти на рекорд, делая уже седьмую попытку вызвать демона, шрам и мрачное выражение лица Криса Умбры яснее ясного говорили о том, что если он и виноват, то обвинять его в этом слегка неблагоразумно. Рик Маттис спокойно читал книгу.

Он всегда читал.

Кстати, о книгах...

— Рик, — Салли наклонилась к нему и тихо спросила, — Ты нашел в библиотеке "Справочник заклинателя"?

Если верить ректору Фраусу — а почему ему не верить? — в третьем томе этого справочника содержится заклинание, позволяющее остановить демона во плоти. Естественно, что это заклинание крайне интересовало Салли, а также прочих членов команды "А почему бы нам и не поймать демона?".

— Нашел, — взгляд Рика не поднимался от страниц.

При этом то, что он читал, явно не было справочников, ни третьим томом, не первым, ни четырнадцатым. Это был его старый потрепанный тудас, живая книга.

Салли подождала продолжения ответа, но его не дождалась.

— Нашел... и?

— Нашел и не смог взять. Справочник заклинателя выдается только студентам от третьего курса и выше.

— Стащить, — произнес, глядя в сторону, Умбра.

— Там надежные заклинания... Я работаю над этим вопросом. Вот, — Рик достал из-за пазухи тоненькую брошюрку и протянул Салли. — Если хочешь — прочитаешь на досуге.

Шеппард взяла книжечку и взглянула на обложку.

Пожелтевшая от старости бумага, чуть смазанный типографский шрифт, и заголовок...

"Барон Кивасигал. История, характеристики, замечания".

Интересно...

Глава 33

— Уф-ф!

Салли бросила куртку на стул и запрыгала на одной ноге, стаскивая кожаные штаны. Выкарабкалась, наконец, из них, как змея из старой кожи, и, так и оставив их комом на полу, рухнула на кровать, в майке и трусиках. Блаженно потянулась.

Вообще-то уже ночь. Все студенты, замеченные на занятиях — по крайней мере, первокурсники — уже спят, давно прогудел сигнал к отбою. Даже куратор, зловредный гад, заглянул, убедиться, что никаких гостей к девушкам в этот раз не пришло. Убедился, что не получится впаять "любимой" студентке очередную порцию штрафных баллов — и, явственно огорченный, исчез.

Все спят... Но разве с Электрой уснешь?

Рыжей попрыгунье загорелось придумать способ обойти библиотечную защиту, чтобы выкрасть "Справочник заклинаний". Вот зачем? Зачем ей этот справочник? Нет, то, есть понятно, что Электра хочет узнать и выучить заклинание Devastatio, единственное заклинание, которое, по словам ректора Фрауса, могло остановить демона во плоти. Рыжую настолько захватила идея узнать это заклинание, как будто демон уже вычислен, обнаружен и остался только такой пустяк, как нейтрализовать его. Электра фонтанировала идеями, как заправский взломщик, рассудительная Салли выслушивала их, после чего спокойно критиковала, не оставляя камня на камне. Подругу это не останавливало, и она придумывала очередной хитроумный способ. Например, пока один отвлекает библиотекаря, второй поднимается по стене по выступам деревянной резьбы к потолку, потом движется в сторону стеллажей с книгами, вытаскивает третий том "Справочника" и таким же способом скрывается из библиотеки. На вопрос Салли, где они найдут такого акробата, Электра засмущалась и поток красноречия наконец-то прекратился. Хотя, скорее всего рыжей Хенне просто захотелось спать.

Все способы выкрасть книгу были несостоятельны по одной простой причине: библиотека была окружена заклинанием, поднимавшим тревогу, если за его пределы выносили библиотечную книгу без разрешения. Все. Точка. Пожалуй, сам Кивасигас, не смог бы найти способ ее выкрасть... Хотя, задачка, конечно, интересная.

Кстати, о демонах...

Салли перевернулась на живот и потянулась к куртке. Не достала: стул находился слишком далеко. Девушка вытянула руку на всю длину... Нет. Оперлась о пол, наполовину сползла с кровати, так, что на ней остались только ноги, а остальное тело повисло горизонтально полу и только тогда смогла извлечь из внутреннего кармана куртки то, что хотела достать.

Старую брошюрку.

Вернувшись обратно на кровать, Салли легла на спину, закинула ногу на ногу, и, покачивая босой ступней, принялась изучать трофей Рика.

Сведения о демоне Кивасигасе, значит... Посмотрим...

Информация на желтых ломких страницах — похоже, брошюра не пользовалась большой популярностью — было подана конспективно.

Имя: Кивасигас.

Титул: Барон.

Ритуал призыва...

Слова призыва...

Форма пентаграммы...

Все это уже было абсолютно бессмысленным: Кивасигаса призвали в мир людей во плоти, а это означает, что в мире демонов его уже нет. И, значит, ритуал призыва закончится ничем: проекция демона не появится.

Впервые обнаружен...

Имя исследователя...

История призывов...

Предпочитаемое направление: любит загадки, тайны, секреты. Демон обожает, как задавать загадки, так и раскрывать их. Один из способов приманить его — загадать сложную задачу. Демон обязательно явится, чтобы ее разгадать. Также он любит издеваться над людьми, мучая их загадками...

Предпочитаемый облик: отсутствует.

Салли хмыкнула. Разумеется, отсутствует. Что это за загадка, если любой сможет понять, КТО перед ним.

Зарегистрированные облики: высокий, очень худой человек с совершенно лысой головой, неприятная старуха, книжник с длинной седой бородой, рыжий кот огромного размера, рыцарь в черных доспехах, многоголовая змея...

Эти сведения в поисках демона тоже никому помочь совершенно не могут: это те облики, что принимала проекция демона. Сейчас он призван во плоти, облик приобретен один-единственный.

Типичное поведение...

Ритуал изгнания...

Слова изгнания...

Тоже вещь бесполезная. Салли уже закрывала брошюру, как вдруг ее взгляд зацепился за последнюю строчку.

Цель демона: власть над миром.

Девушка заморгала. Власть над миром? Власть над МИРОМ?

Она перелистала книжку еще раз. История... Предпочитаемое направление... Типичное поведение... Везде о Кивасигасе говорилось только одно: загадки, тайны и секреты, тайны, секреты и загадки, секреты, загадки и тайны... Его и призывали-то обычно для того, чтобы разобраться в сложной ситуации. Например, случай из описанных в разделе "История призывов": исследователи заброшенного города Акромали в джунглях Северного Этана наткнулись во дворце правителя города на подземелье, закрытое вратами с хитроумной системой шифрозамков, и защищенное мощными заклинаниями от взлома. Среди исследователей был демонолог, поэтому родилась идея призвать демона тайн и загадок, чтобы принудить того подобрать коды к замкам. И он справился. Правда, за раскрытыми вратами оказалась не сокровищница — на что надеялись расхи... исследователи — а всего лишь помещения гарема. Так что разочарованным хитрецам досталась в качестве утешения только богатая коллекция нижнего белья.

Везде и всегда имя Кивасигаса соединялось только с загадками. Откуда власть над миром? Как можно было сделать вывод, что он к ней стремится?

Салли хмыкнула, положила брошюрку на пол и щелкнула по магическому шарику-светильнику, погружая комнату в темноту.

Власть над миром... Надо же...

* * *

Зазвенели колокольчика дверного звонка. Голован Дункельхайст, владелец маленького ломбарда на задворках Тенебрума, замер, раздумывая: открывать или сделать вид, что его здесь уже нет.

Нелегальная торговля всем тем, что официально запрещено к продаже — дело очень выгодное (а считать голованы умели), даже если вычесть расходы на взятки полиции, таможне и налоговой, дань криминальным баронам, и потери от ограблений. Однако последний пункт Дункльхайста раздражал. Во-первых, их невозможно было вычислить, что чрезвычайно затрудняло перспективы получения прибыли в текущем месяце.

Во-вторых, голован не любил, когда его били.

Колокольчики прозвенели еще раз. Довольно мирно.

— Кто там? — подал наконец голос продавец.

— Добрый вечер, господин Дункельхайст, — тихий голос, казалось, попадал сразу в мозг, не затрудняясь преградами в виде двери и барабанных перепонок, — Мне нужен мой обычный товар.

— Сейчас, сейчас... — голован поежился, разгоняя невольно пробежавшие по спине мурашки, и залязгал замками.

Этот клиент приходил уже в третий раз. Платил щедро, но каждый визит надолго выбивал Дункельхайста из колеи. Уж больно... пугающим... был покупатель.

Дверь открылась, и упомянутый покупатель беззвучно прошел в лавку.

Белая куртка-балахон с капюшоном, низко надвинутым на лицо, черные лайковые перчатки. Тихий, шелестящий голос, почти шепот. Голован так ни разу и не смог ни узнать, как выглядит клиент, ни понять какого он возраста.

— Мне, — разнесся по полутемной лавке все тот же жутковатый шепот, — нужно одно снадобье. Desperata virtute. Нет ли у вас чего-то подобного?

— Вам повезло. Только вчера один незнакомец продал мне порцию вещества, которое называл именно так.

Ритуальный вопрос — ритуальный ответ. Клиент знал, что никакого незнакомца не существовало в природе, продавец знал, что клиент это знает. Даже полиция, случись ей оказаться в лавке, прекрасно бы все знала. Однако забавная игра в видимость соблюдения закона требовала, чтобы продавец делал вид, что не торгует запрещенными препаратами, а просто совершенно случайно нашел требуемое в завалах товара.

— Вот, держите, — в длинных тонких пальцах голована заблестела пробирка с золотистой переливающейся жидостью.

Desperata virtute. Эликсир отчаянной смелости. Выпив его, самый отчаянный трус отважно выйдет на поединок с кем угодно, хоть с демоном, хоть с гигантом. Причем, что немаловажно: эликсир не туманил мозг, заставляя просто не видеть опасность или считать ее неважной. Он просто отключал страх, позволяя хладнокровно анализировать ситуацию. Но, так как в этой жизни за все нужно платить, такая плата взималась и за использование Desperata virtute. И речь не только о деньгах. После окончания действия препарата страхи нападали на человека с даже большей силой, чем до его приема. Нет, можно было, конечно, выпить его еще раз... И еще... И еще... Но с каждой порцией будущий приступ страха становился все сильнее и сильнее. Через неделю непрерывного применения человека, после окончания действия, привело бы в ужас буквально все окружающее. Через две недели человек просто умрет. От страха.

И, судя по количеству, закупаемому этим клиентом, он хлещет его вместо чая по утрам...

— Прошу прощения, — Дункельхайст все-таки имел сердце, даже два, как и у любого голована, — но вы знаете...

— Разумеется.

Голован мысленно махнул рукой. Каждый человек сам выбирает себе дорогу в ад.

— Если какой-нибудь незнакомец вдруг, случайно, принесет мне еще такого же эликсира...

— Нет необходимости. Это последняя порция. Но я не прощаюсь...

Дункельхайст вздрогнул от невольно пробежавшего между лопатками холодка. На прилавок с легким перестуком опустился столбик золотых монет. Продавец быстро смахнул его в ящик стола. Как недвусмысленно дал понять клиент еще в самый первый свой приход — этим золотом может заинтересоваться полиция. Лучше его пока "придержать"...

— До свидания.

Дверь захлопнулась. Голован опустился на стул, чувствуя, что пропитанную потом рубашку придется стирать. Хорошо хоть штаны стирать не надо...

* * *

Темнота висела над Тенебрумом, низко-низко, чуть отсвечивая багровым. Уличные фонари старались изо всех сил, но все, на что они были способны -это осветить самих себя, ну и, может, пространство прямо под собой. Большая часть улиц скрывалась в глубокой тени.

Белая фигура в мешковатой куртке-балахоне, с низко надвинутым капюшоном, стелилась в темноте улиц, похожая на несомый ветром клочок тумана. При звуке шагов редких патрульных она пряталась в совсем уже мрачных переулках, затаивалась в узких щелях между домами, продолжая приближаться к своей цели.

Академии Демонологии.

Подойдя к высокой стене, окружавшей территорию АД, человек в белом дотронулся до холодных камней, слегка провел по ним пальцами... И одним длинным прыжком взлетел на самый верх стены. Замер на секунду, оттолкнулся ногами и взлетел. Его полет шел по пологой параболе и должен был закончится у одного из окон Академии.

Далеко-далеко, почти неслышно колокола Часовой Башни пробили полночь.

На шпиле Четвертой башни Академии вспыхнул тусклый кроваво-красный огонь. Расширился, развернулся в крупный шар, в центре которого возник непроницаемо-черный зрачок. Глаз повернулся вокруг своей оси и остановился, уставившись на летящего к АД нарушителя...

Яркий луч ударил из сторожевого глаза. Нарушитель сделал отчаянный пируэт, и, хотя и с огромным трудом, сумел увернуться, уже падая на землю.

Проникший на территорию Академии рухнул на сырую траву и покатился, срывая горящую белую куртку, которую все же задело огненным лучом.

Второй луч тут же ударил рядом. Пришлось длиннющим прыжком подскочить к стене и прижаться к ней, скрываясь от всевидящего глаза.

— Роедчьвц мьпоте... — пробормотал демон.

Глава 34

Взвыла оглушительная сирена побудки, чей звук просто вырывал студентов из сна, как зазубренный нож из раны. В этом не было бы ничего странного — гуманизмом АД не отличалась — если бы это не произошло после полуночи.

Полусонные, полуодетые первокурсники высыпали в коридор общежития, пытаясь понять, что происходит.

Сирена продолжала реветь.

— ... ... ...? — прокричала Электра Салли.

— ... ... ...! — ответила та.

— ... ... ... ... ТАК ОРЕТ?!!!

Звук неожиданно смолк и крик рыжей прозвучал неожиданно громко. Шеппард потрясла головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, засевшего плотно, как ватные затычки.

— ГОСПОДА СТУДЕНТЫ! — прогремел искаженный, но узнаваемый голос ректора Фрауса.

— Опять... — простонал кто-то.

— СЕГОДНЯ В ПОЛНОЧЬ В АКАДЕМИИ БЫЛА ЗАДЕЙСТВОВАНА СИСТЕМА ОХРАННЫХ ЗАКЛИНАНИЙ. ДЕМОН ВО ПЛОТИ, ПЫТАВШИЙСЯ ПРОНИКНУТЬ ВНУТРЬ АКАДЕМИИ, БЫЛ ОБНАРУЖЕН И ОТОГНАН. С ЭТОГО МОМЕНТА ЛЮБОЙ, КТО ПОСЛЕ ОТБОЯ ПОПЫТАЕТСЯ ПОКИНУТЬ ПРЕДЕЛЫ АКАДЕМИИ ЛИБО ПОПАСТЬ ВНУТРЬ — БУДЕТ УНИЧТОЖЕН.

Голос резко оборвался. Первокурсники стояли, ошалело глядя друг на друга.

— Расходитесь по комнатам. Расходитесь по комнатам, — по коридору прошел куратор первого курса, лысый коршун в облике человека. Доктор Аверсанд. Возле двух подружек он остановился, оглядел с ног до головы, после чего презрительно скривился.

— Шеппард. И почему я не удивлен? Вернитесь в комнату, и чтобы в следующий раз я вас встретил в более пристойном виде.

Девушки недоуменно посмотрели друг на друга и неожиданно рассмеялись. Если Салли успела натянуть штаны, но при этом щеголяла в белой майке, открывавшей худые плечи, то Электра, наоборот, накинула только куртку, и сейчас стыдливо оттягивала ее вниз, пытаясь прикрыть загорелые и, надо признать, очень стройные ноги.

* * *

Темная, мрачная аудитория. Полукруг теряющихся во мраке лавок, на которых то тут, то сям смутно виднеются черные фигурки студентов, внимающих лекции преподавателя, да изредка тускло светятся буквы с перелистываемых страниц учебников.

В центре аудитории — профессор. Очень необычный профессор.

Огромное зеркало.

Профессор Софис.

— ...анализ динамики случаев Прорыва демонов из Нижних планов, — поверхность чуть колышется в унисон со словами лектора, — показывает, что количество проникновений в наш мире подвержено сезонным изменениям. Так, период в сто-сто двадцать лет, в течение которого количество Прорывов максимально, сменяется относительно резким падением в течение двадцати-тридцати лет. Относительно незначительное количество проявлений Нижних планов продолжается в течение восьмидесяти-ста лет, после чего следует не менее резкое увеличение — опять-таки за двадцать-тридцать лет все возвращается на круги своя. Указанные колебания удалось проследить в течение двух тысяч лет: от пика вторжения демонов, послужившего одной из причин создания Академии демонологии, до начавшегося десять лет назад очередного спада. Теория профессора Веритаса гласит...

На самом верхнем — и самом темном — ряду шептались четверо студентов.

— Если демон пытался ПРОНИКНУТЬ в Академию, — рассудительно произнесла Салли, — значит, В самой Академии его нет. Искать — бессмысленно.

— Не значит! Ничего не значит! — тут же взвилась Электра, — Может, он просто выходил наружу, а потом возвращался...

— Ага, — хмыкнул Крис Умбра, — Гулять выходил. Кабаки, пиво, доступные девушки...

Девушки озадаченно посмотрели на него. И даже Рик ухитрился поднять один глаз. Вторым он искоса продолжал читать учебник. Видимо, за неимением альтернативы: его тудас, живая книга, наполненная тысячами других книг, был хорош всем, но в темноте читать его было невозможно.

— Демоны не пьют пива, — безапелляционно заявила Электра.

— Откуда ты знаешь? — криво улыбнулся Умбра, — У тебя много знакомых демонов?

— А у тебя много знакомых демонов, которые просто обожают пиво?

— Кто знает, кто знает...

— Фанфарон!

— По-моему, меня обозвали... Но вот кем?

— ...преграда, разделяющая наш мир и Нижние планы, — продолжал тем временем профессор Софис, — согласно этой занимательной гипотезе, представляет собой прочную стену, пронизанную сквозными отверстиями, этакими червоточинами. Разумеется и то и другое — нематериальное. Мелкие демоны проникают сквозь отверстия, в то время как крупные — проламывают стену. При сближении наших миров диаметр червоточин увеличивается, что приводит к значительному увеличению случаев проникновения демонов, однако число крупных демонов, появившихся в нашем мире, таких колебаний не обнаруживает и остается более-менее стабильным в течение всего наблюдаемого исторического периода. Таким образом, гипотеза "червоточин" представляет собой...

— Полную и абсолютную чушь! — произнес громкий веселый голос.

Все вздрогнули.

— Уважаемый ректор, — с нажимом произнесло зеркало, — я бы попросил вам не вмешиваться в учебный процесс.

Чернобородый ректор, чуть постукивая тросточкой, прошел в центр освещенной площадки и встал рядом с рамой.

— А я, — продолжая чуть заметно улыбаться, продолжил ректор, — напоминал вас не пичкать неподготовленные умы наших новичков заумными теориями, чья достоверность сомнительна и...

— Еще раз прощу вас — не вмешивайтесь.

Студенты сидели тихонько и пытались сделать вид, что здесь никого нет. Так, легкие тени сгустились.

— Еще раз напоминаю о моей просьбе.

— Ну, так увольте меня.

— Вам прекрасно известно, что это невозможно. Только поэтому я еще и терплю вашу неуживчивость, сварливость и нелояльность.

— Выйдите из аудитории.

Сжавшиеся студенты с удовольствием бы вышли, но обращались, к сожалению, не к ним.

Ректор Фраус поднял ладони:

— Признаю свою вину. Позвольте мне пять минут — и я удалюсь. Господа студенты!

"Господа" синхронно вздрогнули.

— Короткое объявление. Как вы, возможно, слышали, ночью в Академию пытался проникнуть демон во плоти...

— Да уж, — проворчал Умбра, — слышно было хорошо...

— ...тот самый, о котором ходили глупые и совершенно безосновательные слухи, что он скрывается в стенах АД...

Поверхность зеркала колыхнулась, но Софис ничего не сказал.

— Вчера стало ясно, что демон скрывается в городе. Возникает два вопроса: откуда взялись глупые и совершенно безосновательные слухи и зачем демону проникать туда, где собраны лучшие охотники на демонов нашего мира и окрестностей? Отвечу: слухи пошли потому, что демон проникает к нам уже не в первый раз. Зачем ему это нужно? С уверенностью могу заявить, что целью демона является вот это вот.

Все невольно вытянули головы. Кроме Салли. Та с первого же взгляда узнала металлическую шкатулку, которую уже видела в кабинете ректора...

Шкатулка.

С непонятным ключ-камнем. Переданная ее учителю, который сразу вслед за этим был отравлен и до сих пор находится в коме в больнице.

Эта шкатулка должна быть спрятана в некоем таинственном месте... Кстати, это не о нем ли говорит ректор?

— ...в подвалах Академии оборудовано специальное хранилище, снабженное надежными замками и ловушками для грабителей. Могу вас заверить, проникнуть в него демон не сможет никогда. А раз так — прошу всех прекратить распространять глупые слухи о демоне, живущем в Академии Демонологии. Его здесь нет! И тот, кто продолжит болтать о нем, тот будет наказан. Вашим куратором.

Упоминания доктора Аверсанда хватило для того, чтобы надежно закрыть рты большей части болтунов. Никому не хотелось знакомиться с розгами в темном и сыром подвале. Да и светлом и сухом — тоже.

— Прошу прощения, можете продолжать лекцию, — с этими словами ректор удалился, помахивая шкатулкой, которую он нес за кольцо на крышке.

— Итак, — как ни в чем не бывало продолжил Софис, — гипотеза "червоточин" представляет собой не проверенную на практике теорию, однако...

— Ну что? — Салли с легким торжеством победителя взглянула на Электру, — Ректор сказал, что в Академии демона нет.

— Ректор врет, — упрямо произнесла рыжая, сразу видно — из чистого упрямства.

— Ректор врет, — почти одновременно с ней сказал Умбра. Спокойно, как человек, который знает, что говорит.

— Да почему? — Салли чуть не взвыла.

— Я чувствую, — благодарно взглянув на Умбру ответила Электра.

— А я знаю, — пожал тот плечами, потерев короткостриженую голову ладонью.

— Можно вопрос? — неожиданно ожил Рик, — Нельзя и как-нибудь выразить "чувствую" и "знаю"... мм... более развернуто?

— Нет.

— Нет.

Крис Умбра и Электра ответили одновременно.

— Ладно, — тут же почему-то передумал Крис, — Демон в Академии потому что... Есть кое-кто, кто его чувствует.

— И кто же это? — спросила Салли, уже понимая, что знает ответ.

Умбра молча кивнул на огромное зеркало, читающее лекцию.

* * *

Смолк голос преподавателя, студенты потянулись к выходу. Только неразлучная четверка продолжала сидеть в темноте.

— Я слышала, как он говорил, что демон в Академии, — задумчиво произнесла Электра.

— Я тоже, — сказала Салли, разглядывающая зеркало-профессора, — Но что, если СЕЙЧАС демона уже нет здесь?

— Мой учитель, — набычился Умбра, — сказал, что есть.

— Аверсанд?? — дружно вскрикнули девушки, — Да он мог соврать!

Обе заморгали и посмотрели друг на друга.

— Зачем ему врать?

— Он — урод, — буркнула Электра.

— Ну да, не красавчик...

— Он не только снаружи урод.

— Предлагаю, — неторопливо проговорил Рик, — не спорить, а просто спросить.

Он указал на зеркало.

— Кто будет спрашивать? — прошептала Электра, которая немного побаивалась говорящее зеркало.

— Могу я, — безразлично пожал плечами Рик.

— Или я, — криво улыбнулся Умбра.

— Я, — твердо сказала Салли, — Профессора спрошу я.

— Почему это ты? — прищурилась Электра.

— Я девочка...

— Не пройдет. Я тоже девочка.

— ...и я так хочу.

— Я тоже... Ладно, иди ты.

Чувствуя спиной взгляды трех приятелей, Салли медленно начала спускаться вниз, между пустыми рядами скамей.

— Студентка Шеппард, — поверхность зеркала чуть качнулась, — Что привело вас ко мне?

— Профессор Софис... Можно вас спросить...?

— Да.

— Демон во плоти... Чувствуете ли вы, что он еще в Академии?

— Я уже ответил на твой вопрос.

— Ответили?

Тоненькая девушка в черном на фоне огромного зеркала казалась совсем маленькой и хрупкой.

— Ответили? Ваш ответ был "да"?

— Верно, студентка Шеппард.

— Вы ответили раньше, чем я задала вопрос.

— Не нужно недооценивать слух старых зеркал.

— Значит, вы чувствуете демона?

— Да.

— И вы знаете, кто он?

— Да.

— И... Вы скажете, кто он?

— Нет.

— Нет?! Но почему?!

— Посмотри на меня.

Салли взглянула в зеркало.

— Что ты видишь?

— Себя.

— А если уменьшить эгоизм?

— Худую девушку в одежде демонолога, с черными волосами и испуганными глазами.

— Нет! — рявкнул профессор, — Посмотри шире. Что ты видишь?

Салли послушно посмотрела "шире". И внезапно поняла, о чем идет речь.

— Я вижу зеркало... нет. Я вижу профессора Софиса, бывшего демонолога, который проводит остаток своих дней в облике зеркала.

— Остаток дней? Остаток вечности! Я — треклятое зеркало, я даже двигаться не могу без посторонней помощи. Все, что у меня осталось — это лекции бестолковым студентам и ВОЗМОЖНОСТЬ. Возможность наблюдать за тем, как в стенах Академии разворачивается веселая игра "Мы ищем демона". Ты думаешь, я упущу такое развлечение?

Зеркало засмеялось, пойдя мелкой рябью.

— Ищи, студентка Шеппард. Ищи демона вместе со своими приятелями. Это будет веселая игра.

Салли положила ладонь на зеркало, чувствуя холодное стекло. Подождала, пока она замолчит.

— А ректор? — тихо спросила она, — Он ведь солгал. Почему?

Софис помолчал немного.

— Ректор Фраус тоже любит игры. Только они у него не такие веселые.

Девушка посмотрела в спокойные карие глаза, отражающиеся в стеклянной глубине.

— Спасибо вам, профессор. Спасибо, за то, что рассказали... и вообще. Спасибо.

Она повернулась к своим товарищам.

— Не верь ректору, — тихо прошелестело ей в спину.

— Я запомню, — тихо ответила она.

Девушка подошла к друзьям:

— Что я, — громко прошипела Электра, — Что я говорила? Демон в Академии! И ректор это скрывает!

— Будем искать, — увесисто произнес Умбра, стукнув кулаком о ладонь.

Салли чуть прищурилась. Глубоко-глубоко в ее спокойных глазах плясали искорки веселого азарта:

— Будем!

* * *

— Есть одна мысль, — неожиданно для всех заговорил Рик.

Студенты вздрогнули. Не все, естественно, что находились в аудитории, в которой шли занятия по телекинезу. Только те, к кому он обращался.

— Что за мысль? — лениво глянул на него Умбра.

— Как понять, кто из первокурсников может быть демоном.

— Ну?

Салли с Электрой тоже подошли ближе.

— Демона, — развил свою мысль Рик, — сегодня ночью отгоняли от Академии лучом. Даже, кажется, попали... я видел, как с газона подбирали какие-то обгорелые тряпки.

— Предлагаешь осмотреть всех на предмет ожогов? — скептически скривился Умбра, — Тогда я осматриваю Алисию.

Обе девушки дружно фыркнули.

— Нет, не ожоги. В демона стреляли, в него почти попали, его чуть не поймали... Он — демон, но он — демон во плоти, а значит, по поведению он хоть немного похож на человека. А если так — сегодня его поведение должно хоть немного, но отличаться от обычного.

— Ну и у кого оно... — Крис Умбра все так же скептически повернулся к остальным первокурсникам...

И увидел.

И Электра тоже увидела.

И Салли — тоже.

Они увидели человека, который вел себя не просто необычно. Он был настолько подозрителен, что если взять десять случайных человек и спросить их, кто в аудитории наиболее подозрителен, то все десять дружно укажут на одного и того же студента.

Того, кто дрожал мелкой дрожью, как в ознобе. Того, чье лицо заливал пот. Того, кто постоянно оглядывался вокруг с откровенным, нескрываемым испугом.

На маленького толстячка Монтгомери Лейса.

Глава 35

Телекинез, упрощенно говоря, это перемещение предметов с использованием магии. Вы все видите тонкую структуру мира, многие из вас умеют ее изменять, однако точные плетения заклинаний получаются далеко не у всех. Почему? По той же причине, по которой человек, выучивший по учебнику все фехтовальные движения, не сможет попасть шпагой даже в мешок с песком, не говоря уж о живом противнике, активно нежелающем обнаружить в своем организме полтора фута острой стали.

Тренировка и практика! Практика и тренировка! Вот две опоры, используя которые вы сможете стать по-настоящему умелыми магами.

— Мы, вообще-то, демонологи...

— Кто сказал?!

Преподаватель основ магии обвел взглядом притихших студентов.

— Я, господин учитель, — над одной из парт воздвиглась крупная фигура Виктора Максимуса.

Стервочка Алисия недовольно покосилась в сторону своего былого фаворита. Последнее время брутальный красавчик Максимус забыл про нее и всю свою энергию направил на завоевание стального сердца преподавательницы демонологического фехтования.

— Я не глухой, — доктор Перикл, мячиком подкатился к Виктору, — Я спрашиваю, кто вам сказал эту глупость?

Максимус озадаченно развел руками. Видимо, он считал это само собой разумеющимся.

— Вы, вы все — никакие не демонологи, — низенький Перикл умудрился посмотреть на высоченного студента сверху вниз. И для этого ему не пришлось взлетать.

— То, что у вас есть дар демонолога, не означает, что вы демонолог. И первый же встречный демон вам это с удовольствием разъяснит. Вы — всего лишь заготовки. Заготовки, из которых мне и другим преподавателям в течение шести лет обучения предстоит выковывать что-то более-менее достойное. И только в конце этого процесса вы сможете называть себя этим гордым именем — ДЕМОНОЛОГ. Вам ПОНЯТНО!

— Да, господин учитель, — дружно прогудела аудитория.

— Замечательно. А сейчас перейдем к практике и тренировкам...

Перед каждым студентом лежал массивный шар из пластилина, размером так с детскую голову. Задание для тренировки было самым простым: изменить структуру так, чтобы сдвинуть шар с места или поменять его форму. В учебнике были приведены различные элементарные упражнения для новичков в телекинезе: "щипцы", "пружина", "крючок", "пресс"...

Салли чуть заметно пожала плечами. Скажем, "штамп". Какая разница?

Она сконцентрировалась на тонкой структуре, изменяя ее и наполняя энергией...

* * *

Очень скоро студенты освоили тренировочные упражнения и принялись развлекаться.

Шар Электры подпрыгивал на пару футов вверх и мягко шлепался обратно на парту. Салли методично плющила свой в толстый пластилиновый блин, затем вручную лепила обратно кривоватый мяч и плющила снова. Алисия сдавливала пластилин, радостно наблюдая, как тот становится похож на амебу. Рик и вовсе оставил пластилин и сейчас перед ним перемещался по воздуху туда-сюда, повинуясь взгляду, его верный спутник, живая книга-тудас. Шар Умбры тоже полетал немного, но потом Крису надоело. Шар быстро сплющился с боков, потом сверху, снизу, превратился в кубик и опустился на парту. После этого Крис прикрыл глаза и, похоже, задумался над чем-то своим. Или задремал.

— Смотри, — Электра толкнула сосредоточенную Шеппард в бок и указала на забившегося в самый дальний угол Монтгомери.

Толстячок честно пытался сделать со своим тренажером хоть что-то, но перманентный испуг мешал сосредоточиться. Все, что у Лейса получалось — чуть сдвинуть шар в сторону.

— И это демон? — шепнула Салли.

— Он притворяется, — уверенно заявила Электра, — Нам нужно его разоблачить.

— Пытать? — Салли кровожадно ухмыльнулась.

— Нет, — Электра наклонилась к уху девушки, — Нужно за ним проследить.

— Кто будет следить?

— Ну, — рыжая пожала плечами, — Могу я.

— Может, Рика попросим? Или Умбру?

— Ага. Представляю, как Крис будет следить: идти в двух шагах сзади и просто делать вид, что случайно оказался в том же месте. Потом ему надоест и он схватит М... мм... нашего подозреваемого за шиворот и будет трясти с криком "Признавайся, сволочь!".

Девчонки дружно захихикали.

— А Рик... — азартно продолжила Электра.

— А Рик, пока вы здесь занимаетесь глупостями...

Подруги подпрыгнули: Рик подошел к ним сзади совершенно бесшумно.

— Да, у него бы получилось как надо, — озадаченно протянула рыжая, — Студент Маттис, признавайтесь, кто вас научил так подкрадываться?

Юноша пожал плечами:

— Я просто не люблю лишний шум.

Он задумчиво посмотрел на Салли, затем перевел взгляд на ее соседку:

— А что я хотел сказать? Тьфу, вспомнил. Я придумал, как... э... извлечь нужную нам книгу из библиотеки. Только мне нужна помощь. Кто-то должен отвлекать библиотекаря.

— Я! Я! — запрыгала Электра, — Я его так отвлеку, он забудет, как его зовут!

— Тогда, — спокойно согласилась Салли, — Следить буду я.

— За чем следить? — заинтересовался Рик.

— Неважно! — рыжая потащила его в сторону, — Расскажи, что у тебя за план?

Салли чуть улыбнулась, глядя им вслед, встала и шагнула к Умбре...

Попыталась шагнуть.

Левую щиколотку как будто стиснули невидимые тиски. Девушка неловко качнулась, пробалансировала мгновенье и упала, с громким криком. В суставе что-то хрустнуло, ногу пронзила резкая боль.

Доктор Перикл мгновенно повернулся на шум:

— Студентка Шеппард — в лазарет, Студентка Волемот — пять штрафных баллов.

— Я ничего не делала! — наглое лицо Алисии и хихиканье ее подпевал яснее ясного говорили о том, что она нагла лжет.

— Еще пять баллов — за спор с преподавателем. В классе вы — единственная, кто тренировался со "щипцами".

— Но...

— Еще пять баллов.

У Алисии наконец-то хватило ума замолчать. Но с торжеством смотреть на еле-еле поднимающуюся на ноги Салли она не прекратила.

— Будешь знать, как связываться со мной, — прошипела она, растянув губы в слащавой улыбке.

Электра и Рик помогли Салли встать.

— Шеппард, вы еще здесь? — недовольно спросил Перикл.

— Я не могу встать на ногу.

— Ну и что? Я сказал вам отправиться в лазарет, а не изображать умирающую чайку. Или вы полагаете, демон во время атаки даст вам время на передышку.

— Мы поможем, — Электра взяла подругу под локоть.

— Хенна, Маттис, вы что, тоже травмированы?

— Нет.

— Тогда в лазарете вам делать нечего.

— Но...

— Студента Шеппард отправится одна.

— Студентка Шеппард отправится со мной, — Крис Умбра мягко отстранил растерявшуюся на секунду Электру и подхватил Салли на руки.

— Умбра — десять штрафных баллов!

— Да пожалуйста, — буркнул Крис и зашагал со своей ношей к дверям.

Студенты растерянно смотрели ему в спину.

— Ой, кажется, у нас появилась парочка... — засюсюкала Алисия и тут же шарахнулась в сторону, — Эй!

Пластилиновый кубик пролетел мимо ее головы и шлепнулся в стену.

— Умбра!!! — завопил разъяренный Перикл.

Дверь с грохотом захлопнулась.

Спустя пару секунд в аудитории раздались дружные аплодисменты.

* * *

Пустые коридоры Академии Демонологии. Никого нет — идут занятия. Мимо тяжелых дверей, из-за которых доносятся то тихий голос лектора, то заклинания, то взрывы и рык демона, идет хмурый парень в черной куртке демонолога. Короткая стрижка, шрам через все лицо. На руках у него устроилась хрупкая девушка.

Покачиваясь в такт шагам, Салли мысленно решала сложную моральную проблему: можно ли обхватить Криса за шею или это будет уже лишнее? С одной стороны, если она этого не сделает, то очень скоро соскользнет, с другой стороны — то, что получится, будет слишком уж похоже на объятья...

Жизненный опыт ничего девушке подсказать не мог: в этом вопросе ее практика была исчезающе мала.

— Зачем? — спросила она, просто чтобы не молчать.

— Потому что я мужчина, а ты — девушка.

— Я, — осторожно намекнула Салли, — не твоя девушка.

— А это — неважно... Как твоя нога?

— Очень болит.

Умбра свернул на лестницу и аккуратно посадил Салли на ступеньки. Достал свой знаменитый датурский нож и одним движением разрезал сапог. Осторожно снял его и отбросил в сторону.

Пальцы Криса легонько ощупали лодыжку Салли.

— Вывих, — уверенно заявил он.

— Ты так хорошо разбираешься в вывихах?

— В переломах, ранах, ожогах... В основном, конечно, как их нанести.

— И что ты знаешь о переломах?

— Как сломать шесть костей одним ударом.

— Полезное умение.

Крис пожал плечами.

— Знаешь, — подумав, сказал он, — если хочешь, я могу попробовать вправить сустав. Но без гарантии: либо он встанет на место, либо будет еще хуже. И все равно придется использовать магию, чтобы снять боль и опухоль.

— Тогда неси. Если хочешь.

Умбра посмотрел на Салли своими непонятными прозрачно-светлыми глазами:

— Хочу.

Они пошли дальше. Девушка без всяких раздумий обнимала Криса за шею, и ей было очень-очень хорошо. Несмотря на поврежденную ногу.

* * *

Занятия уже закончились, первокурсники толпились в дверях, собираясь разойтись по комнатам и облегченно выдохнуть. Низенький Монтгомери Лейс, испуганно дрожащий от непрекращающегося страха, оказался зажат возле косяка и теперь дергался, пытаясь выбраться... да хоть куда-нибудь.

Поэтому он и не заметил, кто втиснул ему в потную ладошку маленький бумажный комок.

Уже вылетев из дверей аудитории, как пробка из бутылки, Лейс вздохнул и развернул посмотреть, что там за записка.

На измятом клочке было набросано колючим почерком: "Через полчаса в кладовой возле третьей лестницы. Бумагу съешь".

Толстячок, не раздумывая, запихнул записку в рот и заработал челюстями, дрожа уже не столько от страха, сколько от радостного ожидания. Судорожно проглотил изжеванный комок и заторопился по полутемному коридору.

Салли задумчиво посмотрела ему в спину. Ногу в лазарете привели в порядок на удивление быстро, так что ни боли ни хромоты не осталось. Слегка огорчало разве что отсутствие Умбры: сославшись на важные и неотложные дела тот исчез, как только убедился, что с девушкой все в порядке. И сейчас он тоже куда-то запропастился. Как и Электра с Риком: то ли отправились воровать книгу из библиотеки, то ли уединились в каком-то тихом уголке...

Салли усмехнулась: общение с Крисом настроило ее на непривычно романтический лад.

Тем не менее, забывать о Монтгомери не стоило: тот уже исчезал за углом. Девушка, осторожно ступая, отправилась за ним.

* * *

Кладовая возле третьей лестницы была выбрана в качестве встречи исключительно удачно: фактически это был перегороженный стенами закуток, когда-то соединявший два параллельных коридора. Потом понадобилось помещение для хранения каких-то ненужностей, и вместо закутка появилась кладовая с двумя дверями, выходившими в параллельные коридоры. Ненужностей в ней хранилось немного, зато она оказалась крайне удобным местом для тайных встреч: один человек входил в нее из одного коридора, другой — из другого, то есть никто не смог бы проследить, кто с кем встретился. Смотритель Мур боролся с таким безобразием как мог, менял замки, накладывал заклинания, потом махнул рукой и ограничился тем, что изредка вылавливал из нее влюбленные парочки, с удовольствием накладывая на них штрафные баллы.

Монтгомери, озираясь, как волк во время облавы, тихо подкрался к одному из входов в кладовую и потянул за ручку. Дверь спокойно отворилась. Толстячок протиснулся внутрь.

Подождав, пока затихнут шаги, и скрипнут петли, Салли вышла из-за угла коридора. Осторожно подкралась к двери и замерла, пытаясь оценить, насколько хорошо слышно то, что происходит внутри.

* * *

Монтгомери рассматривал стоящий в углу кладовой запыленный портрет неизвестно кого. Слои паутины и пыли не позволяли даже определить, кто изображен: мужчина, женщина или вовсе стол с фруктами. Однако Лейс внимательно пялился на нее, чтобы не погружаться в мрачные мысли.

— Привет... — прошелестело за спиной.

Сердце толстячка чуть не выскочило изо рта, он резко повернулся...

Ожидал он, разумеется, появления своего неизвестного "ночного друга", при каждой встрече скрывавшего лицо под капюшоном. Однако в этот раз никакого капюшона не было. И тот, кто пришел в кладовую, был Монтгомери прекрасно знаком.

— Тс-с... — демон поднес палец к губам.

Вслед за этим Монтгомери увидел поблескивающую золотистую пробирку и все остальное отошло для него на второй план.

Глава 36

Электра Хенна лежала в кресле в своей комнате — голова на одном подлокотнике, ноги на другом — и грустила. А может и не грустила, но была как-то непривычно серьезна для самой себя.

— Почему грустим? — Салли вошла в комнату и плюхнулась на соседнее кресло, — и вообще: что ты здесь делаешь? Ты же, кажется, собиралась вместе с Риком воровать книгу из библиотеки?

— Меня прогнали.

— Библиотекарь?

— Рик. Он сказал, что ему не нравится мой "метод отвлечения".

— Стесняюсь и даже краснею, но все-таки спрошу: в чем этот самый метод заключался?

Послышался энергичный стук, вслед за которым незамедлительно распахнулась дверь.

— Привет, — буркнул чем-то недовольный Крис Умбра. Оглядел комнату, судя по всему, выбирая, рядом с кем сесть.

— Тебя стучаться не учили? — пробурчала Электра, откинула голову и закрыла глаза.

— Я стучал.

— Мог бы и подождать, пока тебе разрешат войти. Вдруг мы тут голые?

— Тогда зачем ждать? Вы же успеете одеться.

С этими словами Крис определился и сел в кресло, находящееся на максимальном удалении от раздраженной Электры.

— Умбра, ты нахал... — пробормотала та.

— Чего она такая злая?

— Ее выгнали из библиотеки? — пожала плечами Салли.

— Библиотекарь?

— Рик.

— За что?

— Не знаю. Она не признается.

— Ему, — Электра села в кресло, — не понравился мой "метод отвлечения".

Судя по медленно расплывающейся ухмылке, Умбре пришло в голову много "методов", но ни одного приличного. Салли зафыркала, пытаясь сдержать смех.

— Смейтесь, смейтесь... Посмотрим, как будет смешно, когда Рику впаяют кучу штрафных баллов за кражу из библиотеки.

Недовольная и взлохмаченная Электра выглядела там забавно... Умбра и Салли сделали очень-очень серьезные лица, но продержались не больше пары секунд, после чего дружно рассмеялись.

— Смешно, ага... Вот ты, Салли, что делала?

— Как уговорились: следила за Монтгомери.

— И наследила что-нибудь.

— Кое-что. Он встречался с демоном.

Электра подпрыгнула. Умбра развернулся и так резко ударил тростью о пол, как будто хотел воткнуть ее.

— Повилис, мднжт хп ропажлц! Рассказывай!

* * *

Салли задумчиво взглянула на взметнувшийся над набалдашником язычок зеленого пламени:

— Это — демон-повилис, следящий за правдой... Откуда он у тебя?

— От сырости завелся. Говори!

Глаза Умбры сузились и побелели, как будто на Шеппард смотрели два осколка холодного льда.

— Не командуй мною, — спокойно произнесла девушка.

Левый глаз парня еле заметно дернулся.

— И то правда, — влезла довольная Электра, которая мигом забыла о своей обиде на весь свет, — ты что, следователь Ульторатуры? Чего раскомандовался?

Крис медленно вдохнул и выдохнул. Пять раз.

— Ладно, — наконец произнес он, — Ладно...

Он посмотрел на спокойную, как памятник, Салли:

— Так ты будешь рассказывать? — уже гораздо более мягко спросил он. Но трость не убрал.

Девушка взглянула на колышущийся огонек:

— Слушайте...

Она вкратце рассказала о своих перемещениях по полутемным коридорам за толстячком Лейсом. Описала кладовку, в которой тот скрылся...

— Знаю это место... — Умбра задумчиво потер шрам на лице, — Что потом?

— Монтгомери вошел внутрь. Я подошла к двери и прислушалась. Сначала внутри было тихо...

Салли сделала паузу. Обвела взглядом уставившихся на нее друзей.

— Или продолжай, — первым не выдержал Крис, — или я знаю пару мест, где можно спрятать труп.

— Я помогу оттащить тело, — хищно ухмыльнулась Электра, — Что было потом?!

— Потом? Потом в кладовой состоялся разговор...

* * *

Капли пота медленно стекающие по лбу Монтгомери...

Губы, изогнутые в легкой полуулыбке — у его собеседника...

— Вы... Ты... Вы... Принесли мне...

Пробирка качнулась.

— Совершенно верно.

— Дайте!

Лейс почти подпрыгнул, пытаясь достать до вожделенного снадобья.

— Ц-ц-ц-ц... Неужели ты думал, что я отдам тебе ее просто так?

— Отдайте! Мне... Мне нужно... Ты... вы... ты... Не представляешь...

— Ты думаешь? Ты на самом деле думаешь, что я не понимаю твои нынешние чувства? Твои ощущения? Хочешь, расскажу?

— Не надо!

— Тебе страшно, Монтгомери. Тебе очень страшно. Ты боялся всю свою жизнь: собак, темноты, хулиганов, мамочку... Но то, что ты испытываешь сейчас...

— Не надо!

— О, сейчас ты испытываешь нечто новое: совершенно неизведанные области страха. Это не тот привычный и уютный страх, нет, ты отправился в странствие по территории Ужаса, преодолевая горы Жути и пропасти Паники, изредка отдыхая на лужайках Боязни и вновь...

— Прошу...

— Ты все понял, мой дорогой Монтгомери?

— Да...

— Что ты понял?

— Я... Я сделаю все, что вы... ты... вы... скажете...

— Это — правильный ответ.

— Дай! Дайте мне...

— Открой рот, Монтгомери.

Золотистая капля падает из пробирки и исчезает в жадно распахнутом рту.

— Вот, умница.

— Еще! Еще!

— Не-ет, мой дорогой друг, это только первая порция, только для того, чтобы ты мог понимать меня... Ну как, подействовало?

— К-кажется... Кажется, да.

Страх не исчез, но, по крайней мере, глаза Лейса перестали беспорядочно блуждать. Слегка выровнялось дыхание.

— Теперь ответь мне: ты знаешь, кто я?

— Да. Ты... Вы... Ты...

— Нет-нет-нет, дорогой Монтгомери. Кто я НА САМОМ ДЕЛЕ?

— Вы... Ты... Вы... Вы — демон?

— Совершенно верно. Я — демон. Тот самый демон во плоти, которого, по словам нашего доброго ректора, нет в Академии. Как ты ТЕПЕРЬ видишь, я в Академии — есть. И, как ты должен понимать, это — секрет.

— Секрет. Понимаю. Секрет.

Монтгомери начинает тихонько дрожать, как от сильного озноба.

— Ну-ну, не стоит так уж пугаться... Вот, держи.

Еще одна золотистая капля.

— Умница. Итак, то, что я — это я, является секретом. Это ты понимаешь. А понимаешь ли — почему?

— Если кто-то узнает, что ты... вы... ты... — демон, то вас... тебя... вас... схватят.

— Неверно, мой дорогой друг. Если кто-то узнает, что демон — это я, то схватят ТЕБЯ.

— П-почему?

— Потому что даже призыв демона — это уже преступление, достойное долгого-долгого заключения. А ты пообещал выполнять приказы демона. Это еще хуже.

— Я... Я не пообещал...

— Верно. Ты пообещал сейчас.

— Н... Н...

— Прежде, чем ты произнесешь это нехорошее слово "нет", задумайся: КТО принесет тебе волшебный эликсир в следующий раз?

— Н... Н... Согласен. Я согласен.

— Какой молодец. Держи.

Пробирка перекочевала в подрагивающие пальцы и тут же была жадно выпита.

— Готов?

Дыхание Монтгомери медленно выравнивается. Он стоит пару минут, привыкая к восхитительному отсутствию СТРАХА. То, что страх вернется, обязательно вернется — Лейсу уже все равно. Сейчас — его нет. А потом... А потом есть Друг. И уже неважно, кем он оказался. Главное — у Друга есть волшебный эликсир.

— Готов.

— Тогда слушай меня очень-очень внимательно. Мне нужно знать все о той вещи, про которую упоминал Фраус...

— Я думал...

— Нет, наш добрый ректор врет вовсе не всегда. Я — в Академии, но мне нужно знать об этой вещи. Что она, где она и как туда проникнуть.

— В подвале. Ректор сказал — в подвале.

— Я знаю, мой недогадливый друг, я знаю. Вопрос только в том: где именно?

— Но... В подвалы не пускают учеников...

— Думай, дорогой Монтгомери, думай. Когда я в следующий раз подойду к тебе, я не хочу слышать "Я не смог". Мне нужно "Позвольте проводить вас".

Глаза, которые кажутся Лейсу огромными черными провалами в пустоту, приблизились к лицу юноши.

— Ты. Меня. Понял.

* * *

Салли замолчала и посмотрела на внимающих ей Электру и Умбру. В глазах рыжей горел азарт, в глаза Умбры стыл лед.

— Все? — спросил он.

За все время рассказа девушки огонек ни разу не сменил окраски. Все, что сказала Салли, было чистой правдой.

— Ну... Кое-что еще...

На этих словах дверь в комнату девушек медленно раскрылась. В комнату вошел Рик Маттис. Прошел к последнему свободному креслу и спокойно устроился в нем. Положил на стол свою живую книгу-тудаса.

— Ха! — Электра мигом обратила внимание, что никаких ДРУГИХ книг Рик не принес, — Я так и знала, что у тебя не получится стащить из библиотеки ту книгу!

— Я, — неторопливо начал юноша, — не собирался воровать никаких книг...

— А Салли, между прочим, подслушала разговор Лейса с демоном!

Взгляд Рика метнулся, как удар кнута:

— Ты узнала голос? — тут же спросил он.

Тихо скрипнули зубы Умбры: ему этот вопрос в голову не пришел.

Шеппард задумалась:

— Голос Монтгомери я слышала вполне отчетливо... А вот его собеседник... Это был практически и не голос: такой тихий-тихий шепот, почти шелест... Нет, его узнать было невозможно.

— Кстати, — Умбра махнул рукой, гася так и оставшийся зеленым огонек над тростью, — А куда демон делся после окончания разговора? Вышел через вторую дверь?

— В этом-то и все дело. Вторая дверь не открывалась. А после того, как ушел Монтгомери, я осмотрела кладовую. Там больше никого не было.