Путь лекаря

'Нет, не зря все же такие истовые кавалеристы, как поляки, имеют специальное обозначение для конной атаки холодным оружием. Потому что это самое прекрасное и самое страшное зрелище. Две группы зверей, сидящих на зверях и пластающих друг друга острыми предметами. Приливы и отливы атак. Бьющиеся на земле в агонии лошади и люди. Водоворот схватки'. Отстраненные мысли кружили в голове, а руки и тело автоматически выполняли затвержденные действия. Удар, отбив, уклонение, удержать равновесие, разозленный жеребец кусает лошадь противника, опять удар. Готов. Следующий. Уклонение, удар...

Перед мысленным взором появилось лицо Лицинии. Встревоженное. Удар, отбив, сосредоточиться. Мысленным взором Олег увидел отмеченное красным скопление всадников. 'Резерв собрали? А ну-ка. Сюрприз!' — неожиданно его заклинание 'ОДАБ' сработало снова.

'Черт, больно!' — отвлеченный заклинанием, Олег пропустил удар очередного противника. Лезвие вражеского кривого меча разрезало кольчужное прикрытие ноги. Хлынувшая кровь, радостный вой коннахта, тут же сменившийся бульканием... Выронив после удара свой меч, Горшков инстинктивно, не заметив этого, сымитировал удар и неожиданно появившийся в его руке прозрачный клинок разрезал противника, одетого, между прочим, в тяжелый чешуйчатый доспех, пополам, словно мягкую пластилиновую куклу.

Если вражья сила нагрянет

И единственно верный торпедный удар

Победителю скажет, что мы ещё здесь.

Алькор

Город был слишком большим, а нападающих пока слишком мало. Поэтому они не стали даже пытаться взять его весь под контроль, несмотря на то, что из захваченного Портального Замка непрерывным потоком текли подкрепления. Захватили несколько ключевых точек и постарались уничтожить организованное сопротивление. Осматривая панораму Столицы с большого дуба на окраине одной из пригородных рощ, Олег и Марк сразу заметили огромные пожарища в окраинных районах и бои у лагеря первого легиона. И необычную тишину в остальных районах. Внешне, если не смотреть на стены, Город напомнил Олегу увиденные кадры первой чеченской — Грозный после первого штурма.

— Наши еще держатся, — заметил Марк, опуская 'дальнозрительную трубу' — Первый легион, не зря называется Стойким.

— Поможем? — командовать такими силами Олегу еще не приходилось, да и собственное состояние казалось ему самому не совсем нормальным. Если быть точным он как бы глядел на себя со стороны, причем чувствуя абсолютное, ничем не возмущаемое спокойствие. Ледяное спокойствие и никаких эмоций, словно робот из того мира. 'Терминатор, твою маман' — нашел в себе силы сыронизировать он

— А иначе, зачем мы здесь? — ответил вопросом на вопрос Марк.

— Тогда спускаемся и будем советоваться, — приказал Горшков.

Внизу их уже ждали у расстеленного прямо на траве плаща три 'центуриона военного времени' — Крисп, Ким и Сергий. Не теряя времени, они знакомились с расстеленным на плаще планом Города. Сергий Редкозверь попутно рассказывал всё о посещенных им лично районах столицы.

— Считаю, — не теряя времени начал Олег, — к Палатинскому холму нам не пробиться. К Портальному Замку — тем более, там, по моим наблюдениям, не менее полулегиона в охране. И уж точно не один маг. Нас просто раздавят. Но многие районы противник просто не тронул, а Сибурну, Эксквилин и Муниций просто подожгли, видимо, чтобы обезопасить свой фланг. Вот такие дела у нас, доны. Кто что предложит?

Марк с Криспом промолчали, купец лишь озадаченно чесал в затылке, уставившись в план города так, словно видел его первый раз.

— Раз уж все молчат, скажу, — решился Ким. — Я, чесслово, не сильный тактик или там стратиг. Но, раз к Портальному Замку прорваться не удастся, считаю надо к легиону идти. Выручим наших, да и сил наверняка побольше станет. Чесслово, других вариантов не вижу.

Тут оживился Сергий.

— А верно вояка предлагает! Что до прорыва, — он опять почесал в затылке, — знаю я тут одну дорожку через Эксквилин... — он замолчал.

— Могу поклясться всеми богами, не раз пользовался, чтобы беспошлинные товары провозить подальше от вигилов, — усмехнулся Марк, и тут же добавил, глядя на возмущенно вскинувшегося купца, — но это инквизиции не касается. Думаю, надо так и сделать. Да и Его Высочество с преторианцами в этой ситуации должен был именно к легиону отходить... если уцелел, — продолжил он.

— Принимаю, — согласился Олег. — Крисп — вышлешь передний дозор, остальные идут в авангарде. Рарабестия — с Криспом, свою центурию передашь пока заместителю. Замыкающей — центурия Марка. Боковые дозоры вышлем от нее же. Далеко их не отправляй, пусть не далее одной улицы параллельно колонне идут. Где не получается — ждут тебя и идут в общей колонне. Атакуем с ходу, развертываемся от вот этого дома на марсовом поле справа налево. Вопросы? По коням, доны.

И неожиданно, когда все встали, добавил шутливо:

— Веди, Вергилий, — обращаясь к Редкозверю.

— Ну, вы скажете, благородный дон, — столь же неожиданно отреагировал Сергий. — Никакого отношения к этому пьянице и игроку в кости я не имею.

— А разве ты его знал? — удивился Крисп.

— Обижаешь, военный, кто в Городе не знает Луция Вергилия Валерия Хому? Не только Город, вся Новаромания знает про его знаменитый выигрыш в кости.

— Не в кости, а на ипподроме, и не выигрыш, а проигрыш. Он тогда на заведомого фаворита поставил большие деньги, а тот взял и проиграл гонку. Целое состояние...

— Да ладно тебе...

— Все, отставить шутки. Война не ждет, — остановил разгорающуюся пикировку Марк.

Олег смолчал. Люди перед боем волнуются, понятно же. Странно только осознавать, что его случайная шутка внезапно попала в цель. Он-то имел в виду несколько другое. Но получилось удачно, все смеются.

Через городскую свалку, по которой пришлось ехать, в буквальном смысле не дыша, они вышли к городской стене. Ворота были закрыты, но ни одного стражника ни на стенах, ни в башнях не видно. Дозваться тоже не удалось, как ни старались.

Тогда Спата предложил влезть на стену. Оказалось, что он в свое время служил в горных егерях на юге, у самых Гномьих гор. Там часто приходилось лазить по отвесным склонам, догоняя шайки гоблинов, нападавших на мирные поселки и торговые караваны.

Через ров перебросили сколоченный тут же штурмовой мостик и уже собрались перетаскивать один из двух зенитных арбалетов, когда раздосадованный Спата доложил, что подходящих для подъема веревок в отряде нет.

— Демоны меня забери, — стоящий рядом с Олегом Редкозверь растерянно пытался почесать затылок, но в результате лишь поскреб пальцами по металлу шлема. — Придется открыть Тайну.

— Тайну? — переспросил Марк.

— А ты думаешь, мы в сам Город тайком безакцизные товары проводили? — вопросом на вопрос ответил Редкозверь. — Сколько бы пришлось вигилам на воротах платить, сам подумай.

Оборвав разговор, он пришпорил своего конька и поскакал назад, в рощу, крикнув на ходу:

— Разворачивайте когорту за мной, благородные доны!

Вход в подземный ход оказался замаскирован как раз на опушке той рощи, с деревьев которой Олег с Марком наблюдали за Городом. Неприметный холм, к которому ведет еще более неприметный отрезок проходящей через всю рощу просеки. Удивленный отсутствием явных следов прохождения груженых телег, Олег присмотрелся к траве и рассмеялся про себя. Ну конечно какие могут быть следы на горной камнеломке.

Ход был построен на совесть, обложен камнем, широк и высок настолько, что вслед за воинами в него затащили и обоз. Судя по кладке, это был один из старых, заброшенных (или специально забытых?) ходов в крепость.

Шли недолго, а вышли довольно далеко от стены, в неприметном тупичке, окруженном со все сторон глухими заборами. Подозрительный переулок, кривой, словно ломаный не один раз через колено, вывел их на опушку рощицы за малым храмом Весты. Неожиданно выяснилось, что в этой роще, куда доступ вроде бы закрыт для всех посторонних, кроме жриц, пролегает вполне приличная дорога. Оказалось, нет. Вот она — дорога и никакой магией прикрытия не пахнет. И никто о ней не знает? Взять бы кое-кого за тогу, да порасспрашивать с каленым железом и заклинанием Пента Тантал. Хотя сейчас и продажные вигилы да архижрецы пользу принесли, так как дорога прямым путем вывела в тыл атакующих лагерь легиона врагов. Причем так, что никто из них и не заподозрил, что сзади стоит внушительный отряд в двести с лишком мечей. Готовый обрушиться на коварного врага, как только будет отдан приказ. А приказ никак не хотел появляться на свет. Неожиданно для себя Олег вдруг понял, что сейчас ему придется бросить в эту мясорубку своих людей и отвечать за всех убитых по его вине.

'Но я же не стратег! И никогда не командовал ничем кроме десятка рядовых. И то недолго. А тут... перебьют нас без всякой пользы. Я-то может быть и уйду, а остальные? И как я потом буду смотреть в глаза уцелевшим?' — неожиданный приступ интеллигентного самокопания в стиле Раскольникова: 'Тварь я дрожащая, иль право имею', прервал приход к атакующим очередного пополнения. Пестро одетые, валящие толпой коннахты из самых бедных родов, которым не хватало богатства ни на лошадь, ни на приличное вооружение, бросились было грабить убитых вместо того, чтобы сменить отступивших после атаки имперских арбалетчиков из Майлза. Но приведшим их имперским же латникам и нескольким вождям эти поползновения не понравились и они принялись наводить порядок по-свойски, снеся головы нескольким самым шустрым. Началась неизбежная при таких войсках и таких обстоятельствах сумятица. К тому же коннахтские пешцы частично смешались с имперцами, разбив и их строй на несколько сохранивших боевой порядок островков.

Увидев это, Марк подтолкнул Олега. Да и сам Горшков понял, что лучше момента не найдешь.

— Выходим из переулков и разворачиваемся на ходу! Третья центурия в резерве, выходит на площадь и строится в тылу, для поддержки. Телеги оставляем здесь. Атака!

И вновь почувствовал, как его верный Ант выносит его вместе с атакующими центуриями прямо на площадь. Громовое 'барра!' раздалось одновременно с двух сторон, осажденные легионеры тоже заметили удачный момент и контратаковали навстречу.

Олег рубил разбегающихся варваров, чувствуя какое-то мрачное удовлетворение. Нет, сначала его оттеснили внутрь и в первые моменты он видел перед собой и с боков лишь своих соратников. Но потом, как всегда во время боя, все смешалось, почти как в доме знакомых каждому школьнику Облонских. А может хуже. Но, во всяком случае, возможность помахать мечом Олегу выпала и он не преминул ею воспользоваться. Рубил, топтал конем, опять рубил, твердя про себя откуда-то всплывшие строки: 'Есть упоение в бою, у бездны смертной на краю...' Рубил бегущих мужиков в килтах, потом — пытавшихся сопротивляться мужиков в кольчугах с мечами и арбалетами, потом опять килтоносцев...

Как всегда во время конного боя, все сменялось неожиданно и быстро, не оставляя время для раздумий. Но своих Горшков узнал сразу и сумел остановить Анта. Небольшой отряд, меньше обычного манипула, сохранил строй, хотя большинство до того встреченных в суматохе ромеев бились двойками и тройками. Строй был совсем необычный для ромейской пехоты, но, видимо, эффективный в данной ситуации. Легионеры шли ромбом, впереди двое, за ними — трое и так далее, потом строй сужался снова до двух человек. Остановившись, строй раздвинулся и навстречу Олегу с, как он внезапно обнаружил, тройкой удержавшихся в круговерти боя рядом телохранителей, вышел центурион. Небрежно отсалютовав мечом и перекрикивая грохот схватки, он представился:

— Теренций Варрон, первая Первого Стойкого!

Олег, отсалютовав в ответ, спрыгнул с коня и представился.

— Что предлагаете?! — спросил он, считая, что профессионал должен лучше его разбираться во всем этом бардаке.

— Мы застряли, — хладнокровно заметил Варрон, — их слишком много. Надо трубить отступление и уходить в Лагерь. Прорываться в Город смысла не вижу!

— А долго мы в том Лагере продержимся?! — неожиданно для себя возразил Олег. — Посылайте весточку легату, надо уходить, пока нас здесь всех не перебили! Есть чистая дорога к Эксквилинским воротам!

Столь же внезапно центурион с ним спорить не стал, а отвернувшись, отдал несколько приказаний. Тройка стоящих в арьергарде легионеров побежала назад, к укреплениям Лагеря. Оставшиеся начали перестраиваться на пятачке в квадрат, когда раздался тревожный звук букцины, здоровенной сигнальной трубы, перекрывший звуки боя.

— Третья вступила в бой! — вскакивая на коня, крикнул Горшков. Впрочем, ветеран и без того понял сигнал, как позднее узнал Олег, означавший атаку нового отряда противника.

— Мы атакуем, собирай своих! — крикнул он Олегу и вновь скрылся в глубине строя. Едва Горшков и его телохранители отскочили в сторону, как квадрат пехоты, с места перейдя на быстрый шаг, устремился к месту схватки.

— Сигналь сбор, — скомандовал Олег одному из своих телохранителей. Тот достал из-за спины небольшой рожок и звонко проиграл на нем что-то, для Олега прозвучавшее как: 'Собирайся сюда-а! На слом, на слом, на слом!'.

Несколько томительных мгновений вокруг Олега и его маленького отряда собирались услышавшие сигнал свободные от рубки бойцы, еще несколько ушло на создание хотя бы какого-то порядка. — Строй, строй и еще раз строй! — кричал, насаживая глотку, Олег. — Ромеи всегда побеждают варваров строем!

Кричал он, честно признаться, больше для себя, но неожиданно его крики возымели успех. Построившись в три шеренги, примерно семь десятков конников устремились вслед за ним на врага.

Кавалерийский бой совсем не похож пехотный, медленный и тягучий, в котором атака — это наводнение, медленно заливающее берег, то есть боевые порядки противника. Нет, кавалерийская атака быстра, стремительна и напоминает приливы и отливы на море какой-нибудь маленькой планетки, вокруг которой стремительно кружится местная луна.

Таков бой конницы. Атака противника, наша контратака, столкновение, отлив и новая атака. Подошедшее подкрепление — полусотня алайских сержантов, уже завязла в бою с квадратом пехоты и третьей центурией, когда в бой вступил поспешно собранный, но от этого не менее грозный отряд Олега. Внезапный, слаженный удар превосходящих сил на фактически стоящую на месте, а практически застрявшую в круговерти схватки тяжелую конницу привел к успеху. Полусотня тяжелой латной кавалерии, атака которой могла разметать вчетверо превосходящие силы такой конницы, что вел за собой Олег, была смята, развалилась на отдельных бойцов и поодиночке уничтожена почти вся. Одновременно побежали и остатки имперцев, и чудом уцелевшие коннахты. А из Лагеря уже непрерывным потоком шли обозы и беженцы, охраняемые манипулами и центуриями легионеров и алами ополченцев, сумевшими пробиться к легионерам.

Отброшенные внезапными контратаками и не сразу сообразившие, что происходит, дезориентированные, вражеские отряды вместо преследования заняли оборону по периметру укреплений.

— Олег! — окликнул вышедшего из боя Горшкова и двух его телохранителей подъехавший откуда-то Трор.