Наша разведка не могла сказать, почему. Но одно было ясно. Произошло что-то важное, весомое, так как в противном случае наши враги уже кинулись бы в бой. Что они, что мы прекрасно понимали — Коноха не выдержит.

У наших противников вдвое больше шиноби и втрое больше самураев. Они просто завалят нас мясом, а одинокие очаги сопротивления будут подавлены умелыми джинчурики.

Если честно, то я уже составил план отступления и подумывал, куда податься после уничтожения Конохи. И только знания из моей прошлой жизни давали мне уверенность, что Коноха всё же если и не возьмёт верх, то сможет отбиться.

"Ксо, нужно поторопиться", — раздражённо подумал я, подгоняя самого себя и натягивая доспехи.

Мне нужно раздать последние указания моим бойцам. Не то чтобы они не знают, что делать. Просто мне так будет спокойней. Точнее, моей совести.

Хмпф, смешно. За последний год я убил огромное количество людей, и не все они были шиноби, я принёс смерть многим простым мужчинам, их детям, женщинам, отцам и матерям.

Я грабил своих и чужих крестьян, забирая у них последние крохи провизии, с помощью которых они смогли бы дожить до следующего сезона, тем самым обрекая их на мучительную смерть от голода. Я пытал людей, даже сводил их с ума, превращая в пускающих слюни безмозглых кукол, и никогда меня не мучила совесть. Но теперь я боюсь. Наверно, смерть Момору-сенсея сильно ударила по мне. Я не хочу вновь быть ответственным за смерть союзников. Даже больше. Я панически боюсь этого.

Моя группа была переведена на это место фронта сразу же, как началось продвижение войск наших противников.

И с того самого момента, как мы оказались здесь, нервозность и раздражение начали расти просто поминутно.

Спокойно отдохнуть было просто невозможно — постоянные движения в стане врага не позволяли даже спокойно поспать ночью, не говоря о том, чтобы как-то расслабиться днём.

Из-за всего этого я находился не в самом лучшем расположении духа...

Быстро одевшись, я рванул в главную ставку нашей линии обороны.

Забежав в шатёр, где расположился начальник расходного материала (это я про других шиноби, не из моей команды, которые были размещены на этой линии обороны), я сразу же окинул взглядом присутствующих, заметив, что вся моя команда Учих и другие отданные мне в подчинение шиноби уже были в сборе.

— Изами-сан, вражеские войска начали продвижение к нашей позиции. Они уже прошли три километра через наши заставы. Предположительно через десять-двадцать минут они будут у наших позиций, — учтиво поклонившись, поставил меня в известность Акио Хьюга, один из моей команды смертников.

Этот выходец из главной ветви клана белоглазых вначале даже посмел оспаривать моё "повышение". Высказывал своё "фи" насчёт того, чтобы подчиняться сопляку. Да и не верил в то, что видел во время моего экзамена на джонина. Как я узнал, он думал, что меня протолкнул клан.

Но я смог всё утрясти, и даже мирно, хотя и не без помощи Сакумо-сенсея... Хотя сам я хотел просто свернуть Хьюге его изящную шейку, право на то я имел. Неподчинение приказам в военное время, да ещё и на фронте... Но Хатаке уговорил меня действовать мягче. Сперва поговорить, польстить, а после уже в "дружеском" спарринге выбить из него дурь, что я и сделал. А потом Сакумо-сенсей намекнул ему, что если его взбрыки продолжатся, то я его просто прирежу.

Может, он и затаил обиду или всё ещё думает обо мне как о выскочке, но это не важно.

Главное, что сейчас он полностью принял моё главенство, будет выполнять отданные мной приказы и поручения и не станет мешать мне исполнять мои обязанности.

— Ясно, — благодарно кивнул я ему. — У меня для вас кое-что есть, — сказал я, вытаскивая из подсумка и раздавая по одному кунаю из чакропроводящей стали с нанесённой на них печатью Хирайшина для каждого своего подчинённого. — При помощи этих кунаев я смогу мгновенно оказаться возле вас и помочь, если вы будете в опасности, — объяснил я своим подопечным, зачем им эти метательные ножи. "Ну и сам смогу, если что, смыться подальше от врагов, когда меня прижмёт..." — добавил я для самого себя.

— Итак... — протянул я, собираясь с мыслями. — Кама, ты готов? — спросил я единственного Яманаку в нашей команде, как только взял хаотично мешающиеся в моей черепушке мысли под контроль.

— Хай, тайчо, — кивнув мне, ответил он, натягивая на свою блондинистую голову странно выглядящий "шлем", при помощи которого он сможет установить между всеми нами ментальный контакт.

Из-за нашего задания пришлось прибегнуть к такому неудобному решению, так как мы не сможем использовать рации, как все другие шиноби.

Ядовитая чакра биджу выжигает всю электронику на раз.

Из-за этого придётся пользоваться помощью Яманаки и его хидзюцу.

— Прекрасно. Соичиро, Ичиро, вы вдвоем прямо сейчас выдвигаетесь к вашим позициям. — Подойдя к стоящему посередине шатра столу, на котором лежала карта местности, я ткнул двумя пальцами, показывая двум братьям Узумаки их будущее месторасположение. — Джомей Хьюга, Ринго Такарама, вы защищаете Соичиро. Джобен Хьюга, Хоши Хитоми, вы двое умрете, но защитите Ичиро, — продолжил я раздавать "ценные указания", скорее, для себя, так как все мои люди уже знали свои задачи и состав команд, в которых они будут состоять.

Дождавшись утвердительных кивков от двух Хьюг, Такарамы и Хитоми, я продолжил:

— Соичиро, Ичиро. Ради Ками-сама и святых яиц Рикудо-сеннина, ни в коем случае не вступайте в бой с противником. Постоянно двигайтесь по всей территории вашей точки. Если всё же будут проблемы, например, ваши телохранители будут уничтожены, сразу же связывайтесь со мной. Никакой самонадеянности! Всё ясно? — спросил я братьев-близнецов из клана Узумаки. Эти двое красноволосых будут нашей последней надеждой.

Если мы, Учихи, не справимся с нашей задачей, и один из джинчурики при помощи своего зверька ударит по нашим позициям бомбой биджу, то Узумаки должны будут поставить барьер, который остановит атаку одержимого.

Хирузен основательно подошёл к проблеме превосходства противника в джинчурики. Дал целых двух Узумаки, которые были плохи в фуиндзюцу (для Узумаки. Если сравнить любого другого мастера печатей и их, они всё равно будут наголову выше...), но были невероятно талантливы на поприще кеккайдзюцу.

— Хай, тайчо, — синхронно склонив головы, ответили они мне.

— Прекрасно. Тогда почему вы ещё здесь? — сказал я им, намекая, что пора бы уже быть на своих местах.

Узумаки со своими телохранителями тут же сорвались с места и, выбежав из шатра, растворились во тьме ночи.

Проводив барьерщиков взглядом и мысленно пожелав им удачи, я, развернувшись, посмотрел на оставшихся шиноби.

Пушечное мясо. Те, кто наравне с моей командой из Учих будут затормаживать продвижение противника и ждать, пока не объявятся джинчурики.

Хорошо, что Кумо и Кири пошли в бой с армиями своих Даймё. Их тактика будет максимально пряма и эффектна, но максимально тупа и неэффективна.

А тактика будет выглядеть так: разбить армию на пять частей и кидать их в бой.

Первая часть будет проверочной.

Если её проредят, вступит вторая, уже более сильная.

Если и они огребут от нас, то тогда в бой вступит третья часть.

И предположительно в этой волне будут наши цели.

Ну что же, надеемся на удачу. Если противники решат всё же атаковать как шиноби, то есть маленькими ударными группами, то мы попали.

Моих людей займут боем, и они не смогут помочь нашему мясцу, после чего уже моих бойцов закидают трупами.

"Успокойся. Ты Учиха, не Нара. Ты не тактик, не стратег, не великий гений мысли. Аналитики уверены, что атака будет именно в стиле самураев, а не в стиле шиноби", — начал я успокаивать самого себя, представив себе, как один за другим умирают мои люди, а я сам ничего не могу с этим поделать. — "Уф. Нет, на всякий пожарный у меня есть Хирайшин. Если что — вытяну своих подопечных", — смог всё же успокоить я себя.

Первая линия нашей обороны построена полумесяцем.

Я же решил разделить оставшихся бойцов на шесть групп и построить развёрнутый внутрь треугольник в этом полумесяце. Команды Л1 и Л2 (Левые 1 и Левые 2) будут держать оборону на левом фронте. И если команда Л1 должна стоять насмерть и не сдвигаться со своей позиции, то Л2 будет двигаться по всему левому фронту, помогая нашему мясцу.

Аналогичная ситуация и с группами П1 и П2 (Правые 1 и Правые 2). П1 стоит насмерть, П2 двигается и поддерживает.

Внутри же треугольника будут группы Ц1 и Ц2 (Центр 1 и Центр 2). Ц1 состоит из меня самого и моих соклановцев. Ц2 находится под началом Сакумо-сенсея. Ц1 держит оборону и выжидает джинчурики. Ц2 стоит с нами до тех пор, пока Левые или Правые не получат по щам. Когда такое произойдёт, а это произойдёт (да, я немного пессимист), то Ц2 должны будут выдвинуться к ним и вытащить встрявших в неприятности товарищей...

В общем, как-то так. Посмотрим, будет ли эта система работать. Эта стратегия была одной из тех, которые мне посоветовал Хирузен, я лишь увеличил число групп с трёх до шести и ввёл вторым Левым и вторым Правым их "спецзадания".

— Что же. Группы Л1, Л2 и П1, П2, вы знаете, куда вам надо и что вам нужно делать. Если будут проблемы, связывайтесь со мной. Я либо пришлю группу Ц2, либо, если уж будет совсем плохо, подойду с группой Ц1. Не рискуйте. Старайтесь применять как можно меньше ниндзюцу. Скорее всего, первая волна будет состоять из самураев и слабых шиноби. Лучше приберегите силы для последующих волн. Тайдзюцу и метание сюрикенов с кунаями. Взрыв-теги и леска. Ловушки. Но никаких дзюцу Б-А класса. Нам предстоят жаркая ночь и знойный денёк. Так что постарайтесь распределить свои силы как можно лучше. Замены вам нет, — обведя своих подчинённых взглядом, заглядывая каждому в глаза, выдал я. — Вы понимаете — если мы не выполним свою задачу, Конохе конец. Нам некуда идти. Нам нельзя проигрывать. Нам нельзя умирать. Потому что за нами Коноха. Умрём мы — умрёт она. Так что бейтесь так, как никогда раньше не бились. Никакой пощады. Никакой жалости. В наших сердцах горит Воля Огня! И если кто-то из нас падёт на этом поле боя, то это будет высшая честь, которой мог бы удостоиться шиноби Конохи! Мы выполним нашу миссию и положим начало триумфу Конохагакуре и краху её врагов! — закончил я, сам не понимая, как моя просьба продержаться как можно дольше, не использовать чрезмерно ниндзюцу и быть осмотрительнее вылилась в эту фанатичную и банальную речь.

"Уф, даже как-то стыдно стало", — опустив голову, тем самым прикрывая своё раскрасневшееся лицо своими чрезмерно отросшими волосами, подумал я. — "А ведь я сам в это верю..." — задумался я, как только более-менее успокоился.

Я не хочу, чтобы цветущие, живые улицы Конохи стали безлюдными, чтобы наши мужчины были убиты, а клановые девушки превратились в инкубаторы... Не хочу, чтобы наши реликвии и памятники были разрушены и разграблены! И всеми силами буду бороться за свою родину!

Я боюсь смерти. Я боюсь даже проиграть. Боюсь потерять честь.

Но биться я буду до конца.

Потому что Коноха больше, чем честь. Больше, чем жизнь. Больше, чем личные амбиции.

Подняв взор на своих подчинённых, я видел то же самое и в их глазах.

Они боялись. Они понимали, что против нас говорят все факты.

Но никто из них не собирался сдаваться. Каждый готов был пойти до конца и заплатить любую цену.

— По позициям, — хрипло отдал я приказ, разворачиваясь и выходя из шатра.

На улице мне предстало зрелище поднятого по тревоге военного лагеря.

Каждый из них боялся. Каждый из них хотел жить. Каждый из них имел близких, к которым он хотел вернуться. Но больше всего он хотел, чтобы его близкие жили. Каждый из них понимал, что их жизнь без них будет лишена смысла. И это давало им силы противостоять своим страхам.

"Но не все такие", — подумал я, увидев трёх бойцов, которые бежали в сторону рек.

Ускорившись, я рванул в их сторону.

— Стоять! — сам того не ожидая, низким басом рявкнул я.

Трое предположительных дезертиров резко затормозили и медленно оглянулись. Увидев меня, они расслабленно вздохнули.

— Малой, ты тоже слинять хочешь, да? — спросил один из них меня. — Тогда давай, это, за нами. Но отстанешь — останешься один, понял, да? — сказав это, он вновь стартовал с довольно приличной скоростью.

"Какие добрые дезертиры. Пригласили меня с собой. Не побоялись, что я их сдам. И не узнали. Эх, а вот этого моё эго не переживёт", — веселя самого себя, я достал три куная, попутно напитывая их чакрой Футона.

Три молниеносных движения — и вот предо мной три трупа. Каждому мои кунаи вошли в шею, точно в косточку атланта, отделяя их никчёмные черепушки от тел.

"Но больше всего меня интересует, как именно они прошли мимо стражей. Эти отбросы вряд ли смогли бы пройти мимо застав, если бы не подкупили их... Эх, жаль, времени нет..." — поднимая головы дезертиров за волосы, я двинулся в лагерь.

Проходя мимо застав, я сверлил всех встречных мне стражников злобным взглядом (а каким ещё может быть взгляд с активированным шаринганом?), отчего многие из них то бледнели, то синели, то краснели.

Искать виновников сейчас не имело никакого смысла.

Виновник или виновники могли и вовсе не пережить бой. Так что забьём на это. В этот раз.

Подойдя к столбу в середине лагеря, я, макнув пальцы в шеи моих "жертв", написал на нём их же кровью: "Дезертиры."

Связав их шевелюры, я вбил один простой кунай в столб и повесил их черепушки.

Не знаю почему, но меня очень сильно разозлила их попытка сбежать.

В то время как многие ничем не отличающиеся от них товарищи готовятся к бою и смерти, эти мрази бегут.

— Вам повезло, что у меня не было времени, иначе я убивал бы вас медленно, — сказал я напоследок, удаляясь от столба, неспешно продвигаясь к своей позиции. Время ещё было.

Оказавшись на своей точке, я вновь начал смотреть на развёртывающиеся боевые позиции нашей линии обороны.

— Изами! — окликнул меня на улице Сакумо-сенсей, вырывая меня из странного полумедитативного состояния, в котором я оказался, смотря на ночной лагерь, поднятый по тревоге. Благодаря шарингану я видел всё в мельчайших подробностях, видел десятки шиноби, сотни самураев... Почти никто из них не доживёт до завтрашнего дня. Многие станут калеками.

Впервые я задумался об этом.

— Да? — откликнулся я, поворачиваясь к нему.

— Ты где успел дезертиров найти? — весело спросил он, подняв бровь в вопросительном жесте.

"Теперь я знаю, от кого Какаши унаследовал такую мимику..." — подумал я, смотря на это.

— От шарингана мало что скроется, — слабо улыбнувшись, ответил я своему сенсею и приятелю.

— Ну да, ну да... — задумчиво сказал он, подойдя ко мне и начав смотреть вдаль. — Думаешь, мы справимся?

— А ты сомневаешься? — вопросом на вопрос ответил я.

— Да. Мы построили свою защиту на додумках наших аналитиков. Шпионы Конохи оказались бессильны, и мы ничего не знаем о планах врага. Если они нападут не так, как мы ожидаем, то мы все умрём, а миссия будет провалена, — хмурясь, ответил он мне.