Не гадайте на ромашках. Книга 2

— Что ты тут опять делаешь? — заскрежетал он зубами.

Дашка поправив на нём сползшее одеяло собрав все силы улыбнулась. Ей было трудно сказать ему то, что она собиралась, но она сделала над собой усилие.

— Я и не уходила никуда. Сидела себе на стуле у твоей двери, а когда ты спал, была рядом с тобой. Не капризничай, я не уйду. Предложение у меня, Ром. Возьми меня замуж. Я буду хорошей женой. Пожалуйста, женись на мне. — Выпалила она на одном дыхании растерявшемуся Бугрову.

— Соблазнительное предложение... Обещание опять же... И жених завидный, перспективный... Я тащусь...— невесело усмехнулся он.

— Я люблю тебя, люблю... Эта боль твоя на двоих. как ты не понимаешь, ведь у меня тоже болит... Не гони меня!

Роман придя в себя от её такого взрыва, даже деланно хохотнул. Потом отмахнулся, как от назойливой мухи и пробурчал:

— Тебе доктор нужен, ты обезумила. Я не мужик, а головёшка, ты это понимаешь?

— Мне всё равно. Я люблю тебя очень, очень. Каждый пальчик, каждый волосок, — упала перед кроватью Даша.

— Уйди отсюда, выйди вон из палаты, я сказал, — взбесился Бугров.— Мне отдохнуть надо... Отключиться...

Но девушка пришла не с тем, чтоб подчиняться ему.

— Не пыли, выслушай меня, осёл, — разозлилась на его упрямство она. — Что мы в конце-то концов теряем? Маловероятно, что ты встретишь для себя хорошую, любящую тебя женщину. Что будет с тобой тогда? Я же не хочу быть с другими мужчинами пока. У тебя нет альтернативы, а у меня есть предложение. Я уйду от тебя сразу же, как только почувствую, что устала или разлюбила. Обещаю, мучиться не буду. Клянусь! Ну?

— Не говори ерунды,— устало отвернулся от неё он.

— Что же... Ты обрекаешь меня на смерть. Да, я не буду жить. Жизнь без тебя не имеет смысла. Когда ты лежал в коме, я для себя всё решила. Не дала бы тебе уйти одному, только вместе.

Бугров оторопел, резко повернув голову с надрывом зашептал:

— Ты сама-то слышишь, что несёшь?

Дашка аж топнула ногой.

— Я не играю и не лгу. Решай?! В твоих руках человеческая жизнь.

— Дашка, — напугался он, — не шантажируй меня.

— Я сделаю себе укол и усну на веки вечные,— наклонившись прошептала она ему в самое ухо. Мы отлетим в небеса вместе. Последний твой вздох будет и моим.

Бугров поморщился.

— Решила меня доконать, какой-то гоголь-моголь получается. Иди ко мне? — порядком труханув, прижал он её к груди. — Подумай своей умной головкой, зачем тебе такой груз, детка. Твоё самое время бабочкой порхать. Я ж уже не мужик, я вообще никто. Грузило которое повяжет тебя по рукам и ногам и потянет вниз.

Дашу его речь не вразумила.

— Хочу быть твоей женой и неважно, сколько это будет продолжаться. Возьми меня в жёны, Бугров. Я верной буду. Не пожалеешь. Да, я и не отступлюсь.

Бугров помолчал. Для Даши это были не лёгкие минуты. Она понимала что делается с его душой, головой, сердцем. Он сжал её пальцы. Дашка улыбнулась: — "Моя взяла!"

— Хорошо, уговорила, пусть будет так, как ты хочешь, — устав с ней спорить уступил он. — Будем надеяться, что у тебя эта дурость не получиться. Ёжик за рулём — и-то реальнее. Как ты себе это представляешь, горе луковое?

— А как получится,— не в силах больше сдерживать радость засмеялась весело Даша, прильнув к нему.

Бугров очень надеялся на здравомыслие работников "Дворца счастья" к несерьёзности просьбы. А ещё на её незнание жизни. "Её везде отфутболят и она успокоиться" Но не тут-то было. Желание получить Бугрова в мужья, открыло в ней немыслимой силы энергию. Тихая и беспроблемная девчонка переродилась в ураган. С утра она рванула в ЗАГС, и описав коротко ситуацию, попросила помощи. Провести регистрацию брака в госпитальной палате. Чего откладывать в долгий ящик, надо торопиться, пока Бугор не передумал. Чтоб в брачной конторе долго не думали и меньше сопротивлялись, пригласила в группу поддержки милиционеров, безумно радых хоть чем-то помочь. Их приняли, выслушали и обещали помочь. Случай не рядовой, в городе у всех на слуху. Окрылённая первым успехом она погнала в супермаркет. Шампанское, конфеты, фрукты и всякая всячина перекочевали в такси. Посомневавшись, купила два тонюсеньких обручальных кольца. Вывалив всё это перед подменявшей её у постели Романа Лизой, свистящим шёпотом выпалила.

— Вот, я замуж выхожу.

Та плюхнулась на стул и покрутила пальцем у виска.

— Тю, тьфу, тьфу, тьфу. Совсем крышу снесло.

— Лиза, завтра. Приглашаю. Лена, Димка — за свидетелей. Из милиции будут и военного института. Бугров согласие дал. Спит?

— Спит. Да ты, и взаправду, это организуешь, подруга. Вон, как тебя подбрасывает сердечную, — заохала Лиза, глядя на бегающую Дашу.

— Лиза, посиди ещё минуточку. Я к начальнику сбегаю, за разрешением. Гостей наприглашала, а хозяев не известила.

Чего не посидеть когда ноги ватные. И Лиза машет:

— Беги уж, раз такая пьянка пошла.

Начальник бранить не стал, но удивления не скрывал.

— Удивлён, но это твоя жизнь, решать тебе, Дарья. Главное, чтоб оно не было скоропалительным порывом.

— Я приняла решение не сердцем, а головой.

— Тогда в добрый путь, девочка.

Отправив Лизу, Даша разбудила счастливым поцелуем Романа.

— Просыпайся дорогой. Покушать надо. Я всё устроила. Лена моя свидетельница. Димка твой. — Трещала она, вводя посмеивающегося и не верящего ни единому её слову Бугрова, в курс предсвадебной суеты.

— Дарья, ты мне напоминаешь перезрелый одуванчик.

— Это ещё почему? — сияла Дашка, ничего не могло её сейчас огорчить. Он жив и он будет с ней. Остальное перемелется.

— Ум из твоей головы начисто выдуло, как ветерком с одуванчика корону.

— Ты сто процентов не прав. Завтра посмотришь. У меня всё получиться, — горячилась она.

Эту ночь Дашка спала, точно убитая, а Бугров, как не старался уснуть не мог. Он не был уверен, что поступил правильно, но зажатый Дашкой в кольцо выхода для манёвра не имел. Хотя последнюю-то точку её мучениям, он всегда попозже сможет поставить...

Утром Даша протёрла его мокрым полотенцем, вдвоём с Лизой сменили на нём бельё. Праздник же. Покормили его чтоб не говел. Пусть теперь ждёт.

Ожидание для Бугрова было не простым. Насторожённость сменило непонимание, а непонимание удивление. Украшая палату шариками и цветами, напевающая Лизавета пожертвовала кое-что и Ромашкиной кровати.

— Что за дела? — нервничал Бугор. — Шары зачем?

— Не суетись, красавчик, — смеясь пощекотала его смеющаяся Лиза. — Представь, что это машина свадебная. А!

— Тогда вместо этой химии, в капельницу бутылку шампанского опрокинь, чтоб сразу в кровь. — Впервые пошутил Роман.

Спешно накрывали стол с фужерами, шампанским, бутербродами, фруктами, конфетами и даже салатами в маленьких аппетитных корзиночках.

— Обалдели, девки, ну неужели нет никого нормального около вас, чтоб мозги вам вкрутил, — нервничал Роман, понимая, что Дашка добивается своего.

Лиза встала напротив него и всплеснула руками:

— Как мужики за эту свободу держатся просто жуть. Всеми конечностями и зубами...

Роман сердито засопел и отвернулся. "Что с ними спорить — сговорились".

— О чём сыр-бор в честной компании? Привет. Свидетели прибыли. Цветы, Лизавета, куда? — Наполнив комнату душистым ароматом роз, ребятам улыбались Лена с Димой.

— Невесте отдашь, — пробурчала Лиза. — Никакой фантазии!

— Где она, не вижу?

— До регистрации жениху не положено её видеть: примета плохая, — разъяснила ситуацию друзьям Лиза.

— Неужели хуже жениха та ваша примета, — невесело пошутил Бугров.

Сквозь бледность кожи проступили красные пятна смущения и досады. А народ шёл и шёл.

— Гостей ждут, не прогонят? Роман, ты как, молодцом? — приветствовали его подходившие и подходившие гости.

Бугров, всё утро скептически улыбающийся, сделался серьёзным. Он понимал, на что обрекала себя упрямая девчонка. Кровать обступили однокурсники, преподаватели, ребята из доблестной милиции, врачи. В настежь открытую дверь заглядывали раздираемые любопытством работники хирургии и ходячие больные. Ждали служащих загса, за которыми уехали военные. Увидев состояние жениха, те чуть не дали задний ход. У кабинета главного, где их ждали Даша с начальником отделения, категорически заявили:

— Это невозможно. Да, мы согласились, но то что мы реально увидели не позволяет совершить церемонию. Ты молодая, найдёшь себе ещё. Никто твоей жертвы не оценит и в первую очередь он. Мужики все одинаковы. Всё забудется через месяц, — пылко принялась уговаривать Дашу одна.

— Вы — опытный врач, отговорите её, — пробовала надавить на главврача другая.

— На меня не рассчитывайте. Нет, — категорически отказался тот. Вздохнув, он попросил не вмешиваться и совершить то, зачем они сюда пожаловали. — Жизнь всё разведёт по своим углам и дорогам. Каждому небесная канцелярия выписывает своё. Вот вам ещё пример, — показал он на Лизу, катящую по коридору коляску с безногим парнем. Лизавета оглянувшись, приветливо помахала им рукой и подтолкнув коляску коленом, втолкнула её в палату. — Пойдёмте, нас ждут, пригласил врач ответственных женщин.

— А вот и мой сюрприз девчонки, — объявила, подождав Дашу, Лиза. — Знакомьтесь — мой друг Миша.

Все даже не успели удивиться, началась брачная церемония. Димка со сноровкой факира вытащил из рукава пиджака фату, тут же прилаженную на Дашкину счастливую головку. В маленьком кружевном белом платьице она была прекрасна. Бугров не сводил с неё глаз. Любуясь и жалея её. Куда голову суёт — не ведает.

— Ой, какая прелесть, — защебетали девчата, крутя Дашу.

Всё остальное происходило по правилам регистрации, с обменом колец, поцелуями, пожеланиями и поздравлениями. "Горько" кричали, как положено, под звон хрусталя. Дашка наклоняясь целовала. Держа за его слабые пальчики в своей ладошке сдвигала бокал с друзьями принимая подаренные от всего сердца пожелания. Ещё бы долго гости толклись в палате, но жениху пришло время делать процедуры, и завотделением предложил перейти всех к нему в кабинет. Захватив угощение и спиртное, народ сменил место празднования, не возражая. Молодожёны остались одни среди цветов, шаров и тишины. Было видно, что Ромка устал, но в его глазах заплескалась жизнь. А может Дашке этого очень хотелось.

— Вот и всё, Бугров, я тебя захомутала, ты мой муж,— присев рядом, поцеловала она его в губы.

— Бред.

— Ты просто устал. Завтра с тебя снимут все эти баночки и бутылочки. Твой организм заработает в обычном, здоровом режиме и тебе потребуется обыкновенная "утка".

— Ну, уж нет, только не ты. И близко не подойдёшь,— грохнул он ослабевшим кулаком по постели.

— Завтра поговорим, отдыхай, — сняла она фату. — Мне надо переодеться. Отвернись.

— Зашибись. Ехали, ехали и вот финал, — скривился Бугров.

— Не сердись, Ромаша, мне трудно сразу перевернуть свои мозги. Ты прав. Ты мой муж... чего же мне стесняться.

Закрыв дверь, она переоделась на его глазах в белый халатик. Подсев к нему, обняла за истерзанную пулями и хирургами грудь. Из-под его прикрытых век вырывались слёзы. Она понимала о чём его терзания. Даша сжала его пальцы в кулак. Собрала губами выкатившуюся из его глаз горечь и твёрдо сказала:

— Мы справимся Ромаша. У нас всё непременно будет, как надо. Просто надо немного потерпеть и подождать.

Он погладил по ноге вверх, нырнув под халат и притянул её к себе. Она поддалась на эту его маленькую вольность: "Пусть уж!"

Сказать легко — справимся. Но Дашка не знала с чего начать. С традиционной медициной всё было ясно. Она старалась по мере возможности, сделала и дала всё, что могла. Оставалось— лезть в нетрадиционные дебри. Мудрить в произвольном полёте. Рискованно? Безусловно! Но выхода нет. Хуже-то всё равно не будет. Надо пробовать всё. Первое за что она взялась — это за свою голову, принявшись её ломать воспоминаниями бабушкиных травяных рецептов. Бабуля была травницей. Ведь лечила же та скрученных болезнями позвоночника в дугу старух. "Если б заранее знать, где упадёшь..., но надо вспомнить",— теребила она память, вкратце введя его в курс дела.

— Пустое. Не поможет.

Она не давала гарантий. Да он и не поверил бы им.

— Нам с тобой нечего терять. Хуже не будет. Будем экспериментировать, бабушкиным методом лечиться попробуем, терпи, дорогой,— заявила она ему бодро.— Либо нуль, либо плюс.

Роман кивнул: "Валяй, экспериментируй".

На ночь, без свидетелей, ворочая его тяжёлое тело, натирала травяными настоями на спирту. Он морщился, кусая от боли губы в кровь, но молчал. День за днём: таблетки, уколы, капельницы и натирания — вот что составляло её жизнь. Любая бы взвыла, дабы выматывающее занятие. А Даша была счастлива. Очень, очень... Тем более, со временем боли поутихли. "Значит, травы помогают!"— воспряла духом Дашка. Вязкий круг, она присутствовала в этой жизни и не присутствовала, разорвался. Но пока это было всё. Он лежал бревно бревном. Отсутствие конечного результата тревожили её. На неё шли неприятельские полки болезни, выкинув штыки. Не за себя шла борьба, а за него. Страшно было оставлять его без надежды. Она же останется с ним рядом в любом случае.

Романа старались не оставлять одного. То Димка принесёт гантели. То Миша закатится на своём индивидуальном транспорте, причём этот каждый день и понесколько раз. Они подружились. Миша, сам прошедший через страшное ранение, много читал ему книг, статей, а ещё рассказывал о себе. Так Ромка узнал, что парень бывший детдомовец, потом суворовское, военный институт. На танцах познакомился с девушкой. Женился. Наверное, любил, кто его знает, кровь играла. Участвовал в боевых действиях, был тяжело ранен. Жена инвалида не приняла. Вот и живёт он теперь, где придётся. Сейчас в госпитале, ждёт места в инвалидном доме. Здесь и с Лизой познакомился. Жену Миша не осуждает, квартиру у неё не отбирал. Жизнь не остановишь, а молодость проходит. Детей не было, слава Богу. "Лизонька, скорее всего, меня жалеет, — вздыхал он, жалуясь Роману. — А очень хотелось, чтоб было иначе. Хотя разум подсказывает другое. Молодая, здоровая девчонка, на что я ей сдался? Но ведь всякое бывает. Бабы такой народ. Одна тебя утопит, другая вытащит".

— Ты прав, старичок, бабы, это золотой фонд нашей страны, — соглашался Роман.— Лузу нельзя не любить, она прелесть.

Дружественная, наполненная уютом, тёплом и чем-то очень важным для жизни атмосфера вокруг этих ребят были для него не просто важным, а глотком воздуха. Не зря он к ним так привязался. Привыкнув, Миша сидел около Романа почти сиделкой. Подать лекарство, принести воды, журналы, справиться с уткой, позвать врача или медсестру. Девчонки благодаря этому могли вернуться к дежурствам. "Миша, спасибо тебе",— прижимала ладошки к груди благодарная Дашка. Ей было намного легче заступать на смену и исполнять свои непосредственные обязанности дежурной медсестры в отделение, зная, что Бугров под его присмотром. Коротая время ребята много разговаривали. Миша рассказывал о годах проведённых в детдоме о житие бытие курсантом в училище. Вообще-то болтали обо всём, даже о смысли жизни. Помогая Ромке разрабатывать руки, и сам подсел на гантели. Но на выходные Лиза забирала Мишу к себе домой, в гости. Устраивая ему помывку и праздники с пирогами и гуляньем по городским улицам. Зато по понедельникам тогда Даше с Романом доставалось от пира пирогов с ягодой или капустой. Вот и сегодня, помахав ребятам на прощание: — "Вам без нас не скучно будет". Лиза покатила коляску с Мишей на выход.