Всё к лучшему!

— Охринеть! Волга что-ли? — не удержался журналист, засовывая портмоне и айфон в карман. Боковое затемненное стекло со стороны заднего пассажира бесшумно открылось.

— Давыдов? Михаил Артурович? — раздался старческий голос, на пассажирском сиденье сидел дедушка, лет восьмидесяти.

— Да... — осторожно подтвердил журналист.

— Вам знаком человек по фамилии Безголовый Алексей Гаврилович?

— Слышал где-то..., а мы знакомы? — недоверчивость в новом мире пока стоило проявлять, мало ли, что там, в прошлом, наделал этот Безголовый.

— Нет, что вы... — заулыбался старичок -..., просто у меня к вам поручение..., очень, очень странное. Да что я говорю, не представившись, меня зовут Владимир Васильевич Головлев..., вам ни о чем моя фамилия не говорит?

— ЭЭЭ,... нет! — напряг свои мысли журналист.

— Удивительно..., десять лет назад я возглавлял Банк России..., сейчас правда сын командует, да, у народа нашего память короткая..., ну да ладно! Мне надо выполнить поручение, которое уже семьдесят лет, с хвостиком ,гложило меня, и моего покойного отца..., но обо всем по ходу, а пока садитесь в машину, пожалуйста! — пригласил старичок, и со стороны водителя вышел парень крепкого телосложения. Открыл противоположную, от дедушки, дверь.

— Спасибо... — поблагодарил Михаил, обходя машину. Старичок внушал доверие, ну не будет же, в конце концов, при своей тщедушности, он убивать журналиста. — А можно спросить? Это, что? Неужто "Волга"?

— Ну да! — с недоумением посмотрел дедушка на садящегося рядом Михаила.

— Прикольно..., значит научились делать машины!

— Ну как бы мы и умели делать машины..., странный вы какой-то, наши машины после, наверно, немецких, одни из лучших... Мне лично наши больше нравятся..., хоть там пусть какие рейтинги свои делают.

— За эти пять минут, вы уже второй, называете меня странным! — усмехнулся Михаил, хотел было сказать, что пока все вы странные, но промолчал.

— Ну да ладно..., поручение у меня к вам удивительное..., но хочу вам рассказать пред историю, ввести, так сказать, в курс дела...

— Очень хочу послушать! — не слукавил Михаил, располагаясь на сиденье.

— С начало надо у вас спросить.., вы куда сейчас направитесь?

— В Челябинск..., эээ Челябу!

— Хорошо, до Ющенска мы вас довезем, а там наши пути разойдутся, мы с Олегом в Екатеринбург поедим, в аэропорт, я же с Москвы к вам приехал, чтобы встретиться...

— Ничего себе! — присвистнул Михаил.

— Это все из-за этого поручения..., Олег трогайся дорогой. — Обратился к водителю Владимир Васильевич.

— Понял шеф! — пробубнил Олег, поворачивая ключ зажигания. Двигатель ровно заурчал и удивительная "Волга" тронулась с места.

— Это произошло в 1942 году, мой отец, царство ему небесное..., возглавлял Банк России, но на фоне монополизма "Сберкассы" мы чахли. И вот неожиданно к нам, вы уж извините, что я говорю нам, ведь мне тогда было всего два годика, просто всё, что касается Банка России — я воспринимаю близко к сердцу.... — в это время Михаил внимательно смотрел, через окно, на улицу, прислушиваясь к словам дедули. "Малый Яр" был гигантский: дома, тротуары, дорога и люди поражали своей необъятностью и красотой. Особенно люди: на лицах были доброжелательные улыбки, одежда на них была яркая, а ведь это деревня..., ну да, по размеру наверно село. — ... И вот к отцу, пришел на встречу клиент, попросивший личной аудиенции. Это и был Безголовый Алексей Гаврилович....

У Михаила от удивления открылся рот...

... На выезде из села, во дворе крайнего дома, в палисаднике, стоял с лопатой тот же старик, что встретился впервые, когда он въезжал в эту деревню. Дежавю какое-то. Тогда он набирал сухой навоз в тачку, а в этот раз, он, лопатой, раскидывал его под помидорные кусты..., из той же тачки. Увидев проезжающую машину, старик выпрямился и доброжелательно проводил взглядом, облокотившись об черенок лопаты.

Глава 22

— ..., он принес десять килограмм чистого золота и три килограмма отборных алмазов..., очень, очень много каратов! За счет этого добра, наш банк смог, в тот момент, выжить и дать бой Сберкассам, монополизм пропал, и через годы, монополистами стали мы..., выживают сильнейшие! — машина ехала по идеальной двуполостной трассе, "Малый Яр" остался за спинами. Михаил все это время смотрел на дорогу, жадно глотая открывающие виды из окна, успевая слушать и старичка. Даже разметка была идеальной, линии были ровными и ярко белыми. — Но не об этой борьбе со Сберкассами я приехал рассказывать, извините меня. Все эти блага, которые он нам предоставил, были даны не просто так. Он оставил ряд поручений моему отцу, а в дальнейшем они были перепоручены мне, вместе с его бизнесом, по старшинству, так сказать.

— И что же это за поручения такие, если не секрет? — на встречу попадались машины, которые в том мире Михаил не встречал, некоторые, совершенно не были похожи на классические машины, прям сюрреализм.

— Да какой же это секрет, особенно перед вами, вы — как раз, одно из моих поручений..., но обо всем по порядку. А эти задания очень были странные и непонятные, без смысла.

— Очень все интересно Владимир Васильевич, но может, немного сократим прелюдию?

— Эх, молодой человек! — вздохнул печально старик. — Все у вас кровь бурлит, торопитесь..., ну да ладно. Первое задание было купить тот земельный участок, с которого вы вышли, и обгородить его высоким забором. Строго настрого он нам запретил с этой землей что-либо делать, как раз до сегодняшнего дня...

— Удивительно! И вы это сделали? Ведь Безголового давно уже нет на этом свете? — правда была надежда, что он есть в другом мире, но об этом, говорить бывшему банкиру, не стоило.

— Обижаете Михаил Артурович! Наша семья гордится своим именем на протяжении сотен лет, тем более, в тот момент, он нас спас от банкротства и краха, а Головлевы — хорошее не забывают!

— А почему вашего отца не призвали на фронт в сорок втором году? Если не секрет, неужто была бронь у банкиров? — не удержался от вопроса Миша.

— Какой фронт? Вы о чём? — в недоумении, старичок посмотрел на журналиста.

— Как это какой?... Вторая мировая война, как бы... — залепетал Михаил, прервав посматривать на улицу. В шоковом состоянии, он посмотрел на деда, смутная догадка мелькнула в голове.

— Не знаю, о чем вы говорите..., какая война? — теперь уже Владимир Васильевич удивленно посмотрел на Михаила: — Михаил..., вы меня пугаете..., с вами все в порядке?

— Да, да..., ну вторая великая отечественная война..., с Гитлером там...

— Какая вторая? Какой Гитлер? С вами все в порядке?

— Извините..., что-то я не то говорю... — сердце стучало учащенно. Как? Как? Что сделал Безголовый в 1916 году. Даже голова закружилась от нереальности происходящего.

— Бывает!... — с подозрением глянул на оппонента банкир.

— Простите еще раз, продолжайте Владимир Васильевич свою историю.

— Хорошо..., до этого дня, повторю, мы не имели права продавать эту землю или строить на ней. И вот, 4 сентября 2016 года, представитель нашего банка должен был приехать в 14 — 10 сюда. Строго в это время встретить вас на выходе из этой калитки и передать вам этот конверт! — после этих слов, старый банкир вытащил из под ног кожаный кейс и поставил на свои колени. После ряда манипуляций с кодовым замком, старик вытащил увесистый, и обесцвеченный временем, конверт и вручил его Михаилу. — Надеюсь, теперь вы понимаете, какое странное это было поручение? Поэтому ни о каком представителе не могло быть и речи! Только папа или я, на крайний случай, мой сын, ждали этого дня! Так получилось, что отец не дожил..., но так уж суждено.

В это время Михаил ощупывал затхлый конверт, желание сорвать восковую печать было непомерным, но с трудом, порыв он сдерживал. Хотелось уединения, вопросов в голове крутилось море, и была надежда, что кое-какую информацию он получит от Алексея Гавриловича из далекого прошлого.

— Я уж не буду упрашивать вас про содержимое конверта, но ради бога, Михаил Артурович, скажите пожалуйста, кто вы? И как Безголовый узнал, что вы будете именно в "Большом Яре" и в это время? — на банкира было жалко смотреть, настолько у него блестели глаза от перевозбуждения...

— Владимир Васильевич..., даже не знаю... — замялся Михаил, отводя взгляд от старика — ... я просто журналист, и сюда приехал по заданию журнала. А как он узнал, что я тут окажусь..., для меня секрет...

— У меня разные мысли были про вас и Безголового, но то, что вы сказали — это чистая ложь! Пожалуйста, скажите правду..., я верю, что здесь не обошлось без мистики! Поверьте, правда умрет со мной..., вы же видите, что это произойдет скоро....

— Ну, хорошо! — не выдержал Михаил, пожалев этого дряхлого старичка. — Остановите машину, пройдемся немного..., воздухом подышим.

— Олег! Останови машину! — поспешно приказал банкир. "Волга" не торопясь прижалась к обочине и остановилась. — Олег, выйди пожалуйста, пройдись, потом позову..., ну вы же видите, какой я? Я кое как встаю на эти ноги..., извините уж.

— Это вы меня простите, не очень я чуткий..., — развел руки Михаил — ..., ну тогда слушайте! Я и в самом деле журналист, в журнале "Рупор" работаю, ну серьезно! А вот с Безголовым, я познакомился неделю назад...

До Ющенска они доехали за два часа. Почти с час, Михаил рассказывал про Безголового, про машину времени, про его рывок во времени и даже про картофелечистку. Справедливо рассудив, что Алексей Гаврилович его пригласил для обнародования правды, и скрывать от банкира, не было смысла. И вот "Волга" стояла у красивого и аккуратного автовокзала города, в машине сидели Михаил с банкиром.

— Спасибо Миша, что рассказали все это! Честно скажу, как-то не вериться во всё это, но нутро подсказывает, что всё так и есть! Люди не поверят, конечно,... но я теперь благополучно могу уйти на тот свет, с верой в чудеса!

— Да что вы такое говорите?...

— Да Миша! Иногда, когда подходит возраст и подкрадывается смерть... — банкир жестом прервал Михаила, попытавшегося было возразить: — ..., не прерывайте, дослушайте старого пердуна. Ну, так вот, когда приходит это время..., мы пытаемся ухватиться за любую соломинку, чтобы поверить в чудо. Ведь, если есть такие явления, не доказывают ли они, что есть и другая жизнь после смерти? А значит, может не все так плохо, после нашей бренности?

Михаил сидел и слушал Владимира Васильевича, охота было возразить, но возраст банкира внушал уважение.

— Чуть не забыл... — ударил легко себя по лбу банкир: — ..., башка моя пустоголовая..., у меня же еще к вам одно задание!

Михаил удивленно посмотрел на банкира.

— Вот, где-то тут... — вытащил из кармана бумажку банкир: — ... На вас Безголовый заказал ячейку в нашем банке, вот документы.... Будете в главном офисе в Москве, прошу пожаловать к нам с паспортом. У вас еще есть время, ячейка была оплачена на сто лет..., так что, можете пока не торопиться.

— Спасибо..., а что там?

— А это конфиденциальная тайна..., шучу, от вас у нас нет секретов! — подмигнул Владимир Васильевич. — На самом деле я не знаю, это тайна клиента..., только вы сможете узнать. Ну, всего доброго!

— Спасибо вам за все! — поблагодарил Михаил, открывая дверцу. — Надеюсь, еще увидимся!

— Вряд ли! Но ведь все может быть! До свидания!

— До свидания Владимир Васильевич!

Машина тронулась в путь, оставляя стоящего на тротуаре Михаила с конвертом в руках.

Глава 23

Ющенск был совершенно не совкового вида, и вообще, если бы не было надписи на вокзале с названием города, можно было подумать, что городок этот какой-то европейской страны. Красивые витиеватые дома ярких расцветок, мощеные тротуарной плиткой тротуары, вдоль которых стояли чугунные, литые подставы с горшками чудесных цветов. Много торговых лавок и киосков, продававшие разнообразные кондитерские изделия и яства. Ну, прям идиллия какая-та, все удивлялся Михаил. И решив испробовать мороженное новообретенной вселенной, подошёл к киоску с этим продуктом.

— Добрый день! — весело поздоровалась продавщица, мило улыбаясь клиенту: — Какое хотите? Есть пломбир, сливочное с орехами, шоколадом, просто эскимо..., а может "фруктовый рай" хотите? Всё делает наша семья, в ручную.

— Мне пожалуй, просто пломбир, если можно.

— Конечно! Наш ющенский пломбир, один из лучших на Урале, мой папа сам его сбивает и делает уже на протяжении двадцати лет... — залепетала девушка открывая морозильник и доставая мороженное: — ... 18 копеек с вас.

— Надо же, прям советский союз у вас... — удивился цене Михаил, вытащив рублевую бумажку из портмоне и протянув её продавщице.

— Не знаю, что за советский союз..., но наш продукт самый лучший! — не поняла девушка, и ловко отчитав сдачу, уже протягивала покупателю. Всё это время, милая улыбка не сходила с лица. А где же совдеповские манеры общения с покупателями, где эта манерность и хамство?

— Спасибо большое! — поблагодарил Михаил, взяв сдачу и мороженое. Немного озадаченно журналист побрёл к автовокзалу, пора было ехать в Челябинск..., в Челябу, будь она не ладна.

Мороженое и в самом деле было вкуснейшее, Михаил даже замедлил шаг, наслаждаясь вкусом этого десерта. Почему девушка удивилась словосочетанию про советский союз? Конечно, она молодая, может и не застала эту страну, но слышать от родителей — должна была, если не совершенная дура. И цены, эти цены..., ну просто нереальные, что же натворил там Безголовый, черт возьми! Что-то много очень странностей, пора было углубиться в письмо, присланное из прошлого, глянул Михаил, на зажатый в левой руке, конверт. В дороге будет время для ознакомления, но прежде, надо было взять билет на автобус.

* * *

*

— Добрый день, можно билет до эээ.... Челябы, в ближайшее время? — спросил Михаил, стоя перед окном кассы. Там сидела женщина в возрасте, уж эта мадам должна была быть пожестче нравом...

— Добрый день! — улыбка и обаяние встретили Михаила. — В 16-20 автобус отходит с пятого пути. Вас интересует билет у окна, спереди или в хвосте автобуса?

— Аааа... — замялся Михаил, не ожидал он такого выбора и вообще, что могут предложить сделать выбор. — ... У окна..., а можно купить два места? Видите ли, устал сегодня, хочу в одиночестве посидеть...

— Конечно! — согласилась женщина, вежливая улыбка не сходила с лица. — Но боюсь, придется заплатить за два билета.

— Без проблем!

— Один рубль и шестнадцать копеек.

Рассчитавшись за билеты, Михаил, по привычке, пошел бродить по вокзалу, в поисках продажи пивка или других алкогольных продуктов. Не то, что бы хотелось выпить, а больше по старой памяти. Но, увы, места продажи алкоголя, он не нашел. Было еще минут пятнадцать запаса, судя по вокзальным часам, чтобы сбегать..., но как-то не особо и хотелось.

Михаил прошел на пятый путь и сел на скамью, в ожидании своего автобуса. Мимо проходили люди, на них, с интересом, смотрел Михаил. Где эта забитость в глазах? Где обреченность и мрачность? Такое чувство, что люди стали другими, даже в возрасте — были какие-то счастливые?