The Elder Scrolls. На изломе времён

— СКОЛЬКО?! — крикнула грубиянка, будто бы я назвала какую-то непомерно большую сумму, — Да что же ты раньше не сказала, деньги, как на ноги встану.

За то время, которое прошло с моего отъезда из столицы много лет назад, я стала гораздо меньше заботиться о материальных благах. Даже не знаю, как это назвать, но я научилась сочувствовать людям, стала меньше воротить нос от больных нищих (но только от больных), которые мне и септима дать не могли. За эти девять лет я повидала много клоак мира, но эта дыра вызывала у меня больше всего смешанных чувств: в этой вонючей помойке, кроме расистов и воров наверняка ещё остались честные люди. Так что я вдохнула спёртого воздуха и сконцентрировалась.

Подобные порезы для меня — сущая мелочь, у моей неожиданной знакомой аж глаза на лоб полезли, когда она увидела, как стягиваются рваные раны на её икре.

— Да ты волшебница! — восторженно громыхнула орчиха, будто бы это было непонятно, — Эй, народ! Тут волшебница раны лечит, всего за десять монет! — крикнула она на весь зал.

Вот она — сила рекламы. Местные грубияны и убийцы, услышав от своей соратницы подобные новости, сразу же выстроились в очередь. Похоже, что десяток септимов — сущая мелочь здесь. Тут же посыпались странные просьбы, вроде заделать дыру от стрелы, но оставить шрам, за которые я, чего греха таить, брала дополнительно по пять септимов. Мелочь, а приятно. Чего только у меня не просили: улучшить зрение, слух, отрастить палец или целую руку, срастить кости, вылечить диарею, которая поражала чуть ли не каждого в этом подземелье. Один мужлан даже просил усилить потенцию, на что получил вежливый отказ.

Единственный, кому не нравилась моя деятельность — был орк-распорядитель. После официального закрытия ям я уже собиралась уходить, позвякивая кошельком с почти 300 септимами, как этот верзила подошёл ко мне.

— Слушая сюда, дырка с ножками, — схватил он меня за горло огромной лапищей, — Если ещё один разочек придёшь сюда, я кину тебя дурзогам в клетку, усекла.

Мне даже отвечать не нужно было, по моим полным страха глазам он увидел, что я всё уяснила. Отпустив меня, он удалился, мерзко ухмыляясь.

— Эй, волшебница, ты в порядке, — окликнула меня, подбегая, моя недавняя знакомая, — Смотрю, ты рассердила Орума, да ты не промах!

— Чего он так, будто бы я ему что-то сделала?

— Сделала и ой сколько! — радостно улыбалась клыкастая, — Он имеет долю с доходов в яме, а ты лишила его всех денег за лечебные мази, которые он продаёт втридорога. Но, хоть ты и подлатала почти всех, кто того хотел, завтра им опять это понадобится.

— А что тут завтра? — исключительно из вежливости поддержала разговор я, не выпуская из виду мешочек с монетками.

— Большая Бойня — ежемесячная большая-пребольшая драка. Там много смертей и много денег. Мне завтра предстоит сражаться с неизвестными противниками!

— Погоди, а где держат зверей? — поинтересовалась я, а в голове у меня зарождался план.

— В вольерах с северной части арены. На клетках написаны имена бойцов, с кем они будут сражаться. А тебе зачем? Зверей-то лечить не нужно, это всем известно! Да и гладиаторов туда не пускают.

— У меня есть план, как мы можем хорошо разбогатеть, — хитро улыбнулась я, увидев алчный блеск в глазах "напарницы", — Но сначала я пойду есть, ибо у меня почти весь день во рту даже крыс не было.

— Тогда пошли, я покажу тебе местечко, где можно недорого перекусить, кстати, меня зовут Бамф гра-Гаш.

Бамф очень понравились мои рассказы про путешествия, особенно про Сиродил. Когда-то она жила на родине орков в Рогтарианских горах, но сбежала сюда и теперь сражается в ямах каждый день.

— В Орсиниуме слишком холодный климат. Тут гораздо теплее! — ответила она на мой вопрос о её родине.

Далее я изложила ей свой план: поскольку я не гладиатор, а зритель, к тому же женщина, мне ничего не стоит отыскать зверя, который будет с ней сражаться и...вытянуть из него все его силы. После такого он ещё долго не сможет нормально сражаться.

— Это жульничество, волшебница, — справедливо заметила Бамф, — Просто шикарный план!

— Золотишко поделим так: треть мне, две трети тебе, идёт?

— С чего это ты, вдруг, берёшь себе меньше? — засомневалась Бамф, напрягая извилины.

— Просто мне не так много нужно! Всего лишь набрать на выход и на еду в дорогу и всё, честно, — прямо ответила я.

— Ладно уж, надеюсь, твой план сработает, до завтра!

На следующее утро я, чуть свет, сразу же прибежала к вольерам. Как и предполагалось, из охраны были одни орки. Я очень-очень надеялась, что хоть кто-нибудь из них в своих сексуальных предпочтениях окажется не расистом.

И тут я заметила выходящую из вольеров альтмерскую девушку. Да это же всё упрощает! Когда невинная жертва моего алчного плана тихо присела за углом, чтобы справить нужду, я вышла и предстала перед ней.

— Эй, может ты отвернёшься, попрошайка? — попыталась выгнать меня отнюдь не стыдливая работница зверинца.

В ту же секунду она была вырублена ударом камня по голове. Да тут даже сородичи считают тебя дерьмом! Мой расчёт был прост: насквозь пропитанные расизмом орки в городе не заметят разницы между двумя альтмерами, к тому же в одинаковой одежде. Но не всё пошло так гладко...

— Эй, ты! Ты не Эйлонви! Ты тут не работаешь, куда это ты направилась? — остановил меня орк-охранник, положив огромную лапищу мне на плечо.

Это был бы крах моего гениального плана, если бы не способность к импровизации!

— По-жалуйста, про-о-стите! Эйлонви сегодня нездоровилось, и она попросила меня подменить её...

— Ах она, желторожая дрянь, отлынивает от работы! Ладно, заходи, сегодня ты вместо неё!

Ожидание длилось вечно, но, в конце концов, толпа на трибунах заревела, приветствуя кого-то. Впоследствии я узнала, что это был не кто иной, как Гузон гро-Ротвор, вождь Оркреста.

— Братья мои, наступил очередной праздник бойни! — под громогласные вопли толпы начал вождь, — Во всём мире нас, орков презирают и ненавидят, считая свиньями, но тут, в нашем Оркресте, мы, орки, презираем и ненавидим всех! В наших собственных крепостях жестокие вожди заставляют наших братьев работать в шахтах во славу Малаката, забирая себе всех женщин крепости! Но тут, в Оркресте, вы, орки, вольны делать всё, что пожелаете, брать ту женщину, которую пожелаете! В нашем королевстве, Орсиниуме, наши братья живут как в тюрьме, наслаждаясь жалкой землёй, которую им бросили, как кость! Но тут, в Оркресте, мы, орки, по-настоящему СВОБОДНЫ!

Последнюю фразу самой бредовой речи в мире огласили множество боевых кличей с трибун, видимо, орков-почитателей.

— И сегодня, братья орки, много славных воинов будут драться, чтобы порадовать вас своей победой или смертью! Да начнётся бойня!

Далее начались бои, когда их объявляли, я слышала всё, что происходило на арене. И когда объявили Бамф, медведь уже был готов. Сильные заклинания поглощения — очень сложная штука, но мне они по зубам. Косолапый после него еле передвигался, мне даже его жалко стало. Неудивительно, что выводили его на арену долго.

И неудивительно, что Бамф одолела его спустя секунд двадцать. Стадион встретил эту победу вяло, уж больно быстро она убила медведя.

Следующий противник — дурзог. Эти средних размеров твари встречаются в подземельях Морнхолда, столицы Морровинда. Но и без этого их ареал обитания довольно широк, так что непонятно, откуда его привезли. На вид они неопасные, но их когти и челюсти могут порвать даже доспех, делая дурзога опаснее медведя. Снова небольшая вспышка красного, пока никто не видит, и бедная животина уже еле челюстями щёлкает. Выход на ринг и...толпа ревёт от восхищения и жажды крови. Хоть орчиха и туповата, но сообразила, что стоит потянуть бой для разогрева зрителей.

Я ходила от клетки к клетке, но не нашла больше вывесок. Бой на арене уже закончился, но тут объявили следующий бой Бамф... с другим гладиатором, сражавшимся в другой яме! Я бросилась на трибуны как можно скорее, даже ставку в сто монет сделала. Противником моей напарницы стал данмер-маг, даже на первый взгляд выглядящий так убого, что я успокоилась и решила просто насладиться боем.

Не тут-то было: способности к магии у данмера были самые, что ни на есть, посредственные, да вот его оружие, красивый резной посох, был просто потрясающим! Сразу видно, что купленный, да вот только на какие деньги? Наверное, богатый малыш купил красивую игрушечку, чтобы ею хвастаться. Но первый же выстрел показал, что ни хрена это не игрушечка! Яркая синяя молния прошелестела в воздухе и, только благодаря плохой наводке, не попала в цель. На месте попадания произошёл взрыв молний, зацепивший Бамф. В первую же секунду после атаки мы обе поняли кое-что. Орчиха — что не переживёт прямого попадания по себе, а я — что безмерно хочу этот посох! К сожалению, все трофеи оставались в казне игр, но не об этом сейчас.

Бамф резко бросила всё своё оружие. Её противник снова выстрелил из посоха, но орчихи там уже не было: она спряталась за одним из искусственных препятствий на арене. И тут я поняла стратегию напарницы: любое зачарованное оружие имеет свой предел использования, количество зарядов, так сказать, а у сильных зачарований, вроде этих молний, их обычно совсем немного. Только и нужно, что уклоняться! Ловкость и скорость передвижения орчихи в тяжёлой броне просто поражала меня. Если взрыв и задевал её, то только чуть-чуть. Вскоре посох истратил весь магический заряд, Бамф не спеша взяла своё оружие и... ещё целых полчаса гонялась за данмером, уворачиваясь от слабеньких огненных шаров. В конце концов, финальный удар достиг-таки черномазого прямо по его темечку. Похоже, я становлюсь расисткой в этом городе.

Бамф праздновала победу, мне же было не до того. Я со всех ног бежала к сокровищнице ям, куда сносили трофеи после битв. Охранялась казна почище дворца, но моё природное обаяние, искусная маскировка и знание поглощающих заклинаний позволили мне попасть внутрь. Моему взору предстало довольно большое помещение, заполненное всякой всячиной: мечами, топорами, доспехами, золотом, посохами и прочим...

Как жаль, что нельзя осмотреться! Успела только доверху набить кошелёк септимами, схватить какой-то красивый шлем, стащить из корзины с кольцами целую горсть колец, от некоторых, кстати, веяло зачарованием. Ну и конечно, цель моего визита — посох под красивым названием "Громператор", пустой, конечно. Заодно с ним я прихватила большой заполненный камень душ, чтобы зарядить его. В общем, неважно набрала, можно было бы больше. Кажется, ранее я писала, что начала отказываться от материальных благ? Я не лукавила!

Я решила не жадничать и сразу же бросилась бежать к воротам, пока меня не ограбили или не поймали. Вечерело, и в свете заходящего солнца я прибыла прямо к входным воротам.

— Что, на выход собралась, желторожая, а? — язвительно спросил охранник, — Плати 300 монет или...

— Да-да-да, я поняла уже, есть у меня 300 монет, — я заплатила за проход и уже спокойно собиралась выйти, как сзади донёсся знакомый отвратительный голос.

— А ну, СТОЯТЬ, шлюха желторожая, жульё, — опять поносил меня расист Орум, надзиратель в яме. Видимо следил за мной, да как я не заметила эту гору за собой? — Думала, что сможешь обокрасть нас?! Болтаться тебе над воротами...

— Обзовёшь меня ещё раз, дерьмо скампово, и я тебя, мерзкий выродок, испепелю к чертям! — окончательно потеряла терпение я.

Разумеется, тупой орк не понял намёка и попёр на меня со своими дружками. И поскольку я уже была за воротами, оставалось только оставить прощальный подарок. Как хорошо, что я зарядила "Громператор". Прямого попадания сильнейшей молнии посоха не хватило, чтобы убить гигантского орка, но чтобы оставить ожог размером с него на всю жизнь и заставить кувыркаться в конвульсиях было достаточно.

— Счастливо оставаться, отребье Малаката, — бросила я назад самое страшное оскорбление для орка и бросилась наутёк.

Я бежала сломя голову, а когда остановилась и обернулась, то обнаружила, что за мной никто не гонится. Я осталась одна с кучей денег, отличным посохом и провиантом на всю дорогу.

Не знаю, удалось ли Бамф выбраться из города в тот день или в какой другой из дней. Забегая вперёд, скажу, что много лет спустя, работая в Бруме (Самый северный город Сиродила, там произошла одна из переломных битв Кризиса Обливиона) лекарем, я наткнулась на кладбище на могилу некой Бамф гра-Гаш. Надпись на надгробии гласила: "Верной соратнице по оружию и лучшему учителю от преданных друзей из Гильдии бойцов. Пусть твоя сталь будет острой, а броня крепкой!" Я не уверена, что это именно та Бамф, которую я знаю, но имя полностью совпадает.

Вот так мне удалось покинуть самый отвратный город всего Эльсвейра, уж поверьте, я знаю. Грязная и воняющая, с больным от крыс животом, но сильно разбогатевшая, я пошла дальше на юг, где, согласно карте, можно было нанять транспорт до Коринта.

Никогда, я подчёркиваю, НИКОГДА не приезжайте в Оркрест!

* * *

Тициан улыбнулся, прочитав последнюю фразу, и перелистнул страницу. Оттуда на него выпало письмо, подписанное Хасгерд. Удивлению Тициана не было предела: "И откуда в книжечке Лаффориэль это письмо? Почему она не хотела его отдать? Ладно, почитаем", — и агент развернул пергамент.

"Дорогая Хасгерд, я не могу дождаться момента, когда вновь увижу тебя, лежащей на атласных простынях. Я жду с нетерпением, когда наши тела сольются воедино, и мы проведём ещё одну бессонную ночь в моём царстве наслаждения и запретных желаний. Надеюсь, ты придёшь ко мне вечером, через три дня. Наша любовь сильнее, чем все армии мира, чем извержение вулкана, чем сама магия! Я буду ждать тебя около канала, ведь вид оттуда так нравится нам обоим..."

Даже Тициан, привыкший рыться в чужих тайнах, был раздосадован этой запиской. Чувства мало, стиль слабоват, много пошлости и информации про этого Брунвульфа мало. "Ну что за мужчины нынче пошли", — думал агент, перечитывая письмо в поисках зацепок, пока его не прервал Софиус, незаметно оказавшийся прямо перед ним.

— Здравствуй, Тициан!

— Твою мать, Софиус! — воскликнул агент, — Подчеркну, что ты меня постоянно подкарауливаешь некстати. Но ты можешь помочь.

— Помощь за плату!

— Получишь, если информация подтвердиться. У меня есть письмо и имя, необходимо узнать, где сейчас этот мужчина.

Тициан передал нищему письмо и сказал имя. Тот его очень внимательно прочитал и задумался минут на пять, расхаживая вдоль балюстрады и приговаривая: "Брунвульф... Брунвульф".

— Знаешь, есть у меня одна идейка. Живёт в городе один такой Брунвульф. Звать "Два рта", не спрашивай почему — не знаю! Он... торговец.

— Чем торгует?

— Ну... женщинами он торгует. У него бордель, по описанию очень похож на то, что описано в письме. Шанс так себе, но попробовать стоит!

Но Тициан уже не слушал, направляясь к своей цели чуть ли не бегом.

Найти заведение этого самого Брунвульфа оказалось несложно: очень уж знаменитым местом был этот бордель. Тициан также имел и личную причину отыскать этого типа: имперскому разведчику страшно хотелось выяснить, почему же его прозвали "Два рта".