The Elder Scrolls. На изломе времён

The Elder Scrolls

На изломе времён

Предисловие

Когда-то, много лет назад, мне довелось познакомиться с вселенной Древних Свитков, которая захватила моё воображение. Я начал внимательно изучать этот мир, постигая его тайны, будто бы мне истории России не хватает. Когда я исходил сей мир вдоль и поперёк, мне захотелось расширить эту вселенную. Сначала я делал это для себя, но потом понял, что хочу представить моё произведение остальным. Сейчас это всего одна часть, но обещаю, что скоро будет ещё!

Я крайне надеюсь, что даже читателя, незнакомого с миром Древних Свитков, что-нибудь да зацепит! Приятного чтения!

Часть 1. Скайрим

Глава 1. Потерянный сын

В светлое помещение, залитое солнцем, скользнула тень.

— Леди Катария, пришло сообщение из Скайрима, наша цель обнаружена.

— И где же, Вероломство? — тихо и властно спросила женщина в красивом платье, которое, казалось, состоит из одних вырезов — оно очень подходило к жаркой погоде этого края.

— Небольшая деревушка Гнездо дракона, недалеко от Вайтрана, — мелодично проговорил человек со странным именем, будто пропел.

— Передай в скайримскую ячейку приказ о захвате, будь добр, захват археолога — наивысший приоритет.

— Ярость будет в восторге, миледи, ей ведь так нравится крушить.

— Передай, чтобы не усердствовала, она нужна нам живой! А что думаешь о своём поручении?

— Я справлюсь с поставленной задачей, леди. Я буду незаметен, как сама тень.

* * *

Эйвинд вёл жизнь затворника и отшельника. Наверное, именно поэтому немногие знакомые ошибались в его возрасте, сильно состаривая Эйви. На самом деле Эйвинду было почти 25, но тяжёлая жизнь вдали от людей и ему одному лишь ведомые тайны добавили ему морщин да шрамов и превратили в угрюмого одиночку, которым пугали детишек окрестных деревень. И в самом деле, как тут не пугать: сильное мускулистое тело егеря и бывалого охотника, рост, почти на голову больше обычного человека, боевой молот за спиной, да мрачный взгляд приводили каждого незнакомого с Эйвиндом человека в дрожь. Но эта угрожающая внешность лишь скрывала его истинное лицо — апатичного и вечно зевающего сони. Каждое утро он не просто поднимался с кровати, а будто воскресал. Затем выходил на улицу, задаваясь вопросом: "На кой мне надо всё это?" Одиночка отличался добрым и невспыльчивым характером, а когда он не мог правильно выразить свою мысль, то очень смущался, краснел, да и вообще казался ребёнком, пойманным за шалость. А такое бывало часто, потому что никакого образования у отшельника и в помине не было, никто не учил его хорошо говорить или считать, хотя немного читать Эйвинд всё же умел.

Сам отшельник выбирался в относительно цивилизованные места раз месяц, чтобы починить инструменты или купить выпивки. И если бы ему сказали, что сегодня у него будет гость, он бы не поверил. Но сказать ему об этом, разумеется, было некому, поэтому, когда ближе к вечеру 11 числа, Турдаса месяца Последнего зерна, в его дверь постучали, Эйвинд весьма удивился и открывать дверь он пошёл с большим топором в руке. И когда он увидел на пороге Варди, своего старого друга Варди, которого он надеялся никогда более не увидеть, изумлению Эйвинда просто не было предела. Ни один из стоявших у порога людей ещё не догадывался о том, какие последствия повлечёт их встреча.

— Варди? — только и сумел выдавить из себя Эйвинд.

— Привет, Эйвинд, можно войти?

— Э-э-э-э, ну да, можно, — совершенно смутившись, ответил хозяин избушки, отходя в сторону и убирая топор, — Ну..., садись где-нибудь.

— Спасибо, давно не виделись, — сделал сухое замечание неожиданный гость с таким видом, будто бы с удовольствием оказался в любом другом месте.

— В последний раз, ты называл меня иначе, Варди, что ты делаешь в такой глуши, — оправившись от первого шока спросил Эйвинд.

Лицо Варди стало совсем мрачным, а взгляд упёрся в пол.

— Маму и Хунгерд похитили! — единым духом выпалил Варди.

— Тётю Ольфину и малышку Хунгерд забрали? Кто? Куда?

— Изгои, почти неделю назад, я расскажу тебе, — выдавил из себя Варди с видом совершенного нежелания ничего рассказывать.

* * *

Глядя с пригорка на небольшую деревушку Гнездо дракона, Варди в очередной раз убедился, что вид отсюда открывался просто великолепный. Каждый раз, наблюдая за кипящей в деревеньке жизнью, ему казалось, что ничего большего для счастья и не нужно: дом, кузня и этот холм. Варди — кузнец, работающий в деревенской кузне, сама деревня была основана к востоку, недалеко от Вайтрана, несколько лет назад на месте победы Довакина над одним из драконов. В деревне был свой трактир, небольшая конюшня, кузня и главная достопримечательность — бывший драконий могильник и, собственно, останки дракона. Кузня, на взгляд её хозяина, была просто королевская, в ней производилась все металлические инструменты, необходимые в деревне. Единственное, чего ему не хватало — его сестры и матушки, которых вечно не было дома. Но только не в этот день!

Варди спустился с пригорка и подошёл к старому знакомому дому, из трубы которого шёл вкусный дымок — печь растоплена, обед готов. Сестрёнки Хунгерд нигде не видно, значит, они ещё не прибыли. "Надеюсь, они без проблем преодолели перевал, недавно я слышал, что участились нападения бандитов и мародёров...", — думал Варди, подходя к двери, однако его остановил громкий крик за спиной.

— Братишка-а-а-а! Мы вернули-и-и-сь! — громко кричала на бегу девочка, да нет, уже девушка, ведь с их последней встречи прошло уже больше года. И за этот год пятнадцатилетняя Хунгерд стала выглядеть такой взрослой. Рядом с ней проворно семенила его мама, хоть ей и было за пятьдесят, ходила она на удивление быстро. Ясное дело — столько лет бегать от медведей, драугров и бандитов.

— Привет, сестрёнка, как ты выросла, стала такой красавицей!

— А раньше, значит, ей не была? — ехидно спросила Хунгерд, — Пошли скорее к маме, она так торопилась домой и всё говорила, что ужин остынет. Знаешь, я страшно соскучилась, ой, а знаешь, мы видели дракона, представляешь, живого! Мы видели драугров, настоящих, они ходили, правда мама с ними быстро разобралась, а ещё скелетов и привидение! Жутко страшно! А ещё Локер женился, представляешь, прямо в древней нордской гробнице, и угадай на ком? На Лафии, редгардке той, представляешь, на редгардке! — без умолку трепалась Хунгерд.

Варди было хорошо известно, что остановить словесный поток сестрёнки просто невозможно, особенно сразу после приезда, потому что даже в древней гробнице за год набирается такое количество сплетен, что для их рассказа не хватит тех недель, которые мать с дочкой гостили дома. Но эти недели всегда для него были самыми лучшими в году. Это были времена каждодневного празднества: семейство Золотых Жил праздновало возвращение всех женщин домой.

— Варди, сынок, слава Акатошу всемогущему, мы вернулись! — воскликнула Ольфина, заходя в дом, — Как же ты мог оставить печь без присмотра, сын!

— Здравствуй, матушка, я тоже соскучился, с возвращением, — улыбаясь, произнёс Варди.

— Не время для разговоров и прочей ерунды, сынок, время для ужина! Хунгерд, замолчи уже и садись за стол! — оборвала Ольфина дочку, всё это время ни на секунду не умолкавшую, и сразу начала распоряжаться в доме, в котором, казалось бы, не была целую вечность.

— Ладно, — вякнула Хунгерд и продолжила безудержно болтать, еле успевая заглатывать еду в небольших паузах между словами. До леди ей явно было далеко.

Варди любил эти посиделки по возвращении, однако врождённая резкость и вспыльчивость семейства просто не давала спокойно сидеть вместе больше десяти минут. И в этот раз иначе не стало. На этот раз матушке пришлось не по вкусу рассуждение Хунгерд о том, что ей пора и "самой пожить, мир повидать", и, разумеется, она не преминула об этом высказаться, на что дочка в лоб сказала всё, что думает о Гиларде, мамином "коллеге" на последних раскопках. "Два сапога пара", — ухмылялся про себя Варди, усиленно жуя колбасу и стараясь не вслушиваться в переругивания матери с дочкой.

— Чего ухмыляешься? — обратила на него внимание Хунгерд, — Думаешь, два сапога пара? Скорее тогда уж три!

— Вот именно, тебе сколько лет, а жены всё нет, как ты там, бестолочь одинокая, живёшь? Кто тебе там готовит? Отощал, как пол весла! — запричитала матушка, — Эх, вот если бы я была помоложе, я б опять отправилась с экспедицией на Йокуду, а не ковырялась бы в проклятущих руинах с этими проклятущими мертвяками и моей проклятущей дочуркой! — резко поменяла тему Ольфина.

— Если бы ты была помоложе, мама, то у тебя были бы мужики получше Варди, этого "коллеги-извращенца" Гиларда или тех пыльных драугров! Кстати, я тебе говорила, как я хочу в настоящий большой город, с кучей народу, а ты вместо этого таскаешь меня по затхлым гробницам! — начала повышать голос Хунгерд.

— Да, говорила, раз там, или два, или каждый день! Запомни, дорогая моя, если твой брат сбежал со своих первых раскопок, то у тебя уйти от обязанностей члена гильдии Археологов не удастся! — отрезала матушка командирским тоном.

К слову о гильдии: матушка Ольфина или просто Мастер, как её называли подчинённые, была одним из самых известных археологов Тамриэля, она изучала руины по всему континенту и даже на островах Солстхейм и Саммерсет. Сама себя она считала, не без отсутствия скромности, историком с большой буквы. А своим злейшим врагом окрестила Довакина (впрочем, он её таковой не считал). Сколько же ему приходило гневных писем от гильдии Археологов, сколько исков она подала на нерадивого искателя приключений, который по её мнению "Своими безумствами и повадками варвара и вандала не только позорит честь всего Скайрима, но и уничтожает ценнейшее культурное наследие всего мира!" Разумеется, власти закрывали глаза на большую часть этих бумажек, ведь Довакин — великий герой всего Скайрима! Однако такие обвинения — не кража помидора и не убийство курицы, поэтому даже великому герою приходилось выслушивать и оправдываться время от времени перед взбалмошной и своенравной Ольфиной "Золотой Жилой", как когда-то её окрестил её покойный муж Гарван.

— Мама, сколько можно вспоминать тот случай, — смутился парень, — Археологом я не стану, и не заставишь, никуда я из деревни родной не уеду, — заявил и тут же испугался своей дерзости Варди, — Ах да, и если моя жена будет хоть в половину такой же говорливой, как вы, то я и от неё убегу, — саркастично добавил сын.

Далее ужин продолжался в привычном русле: семья спокойно доела приготовленного Варди тетерева с яблоками, его любимое праздничное блюдо, все выпили пару чарок вина, заели вкуснейшей выпечкой деревенского пекаря, выслушали все накопившиеся слухи и сплетни, после чего Варди решил прогуляться. Его отец, Гарван Золотая Жила, приучил его к подобным прогулкам. "Иди, растряси жирок и разгони кровь", — с улыбкой отправлял он его на улицу, хотя заставлять и не нужно было.

"Всё-таки у меня замечательная семья", — думал он по пути к его любимому месту, драконьему кургану, где несколько лет назад Довакин убил дракона. Имя дракона Варди забыл, да и саму битву не видел, потому что деревня на тот момент ещё не была основана. Однако он всегда знал, кто убил то громадное чудище. Имя его практически никто не знал, но все звали его Довакином, Драконорождённым. Этот воин, впоследствии ставшим известнейшим в Скайриме драконоборцем, был для Варди кем-то вроде идеала, он с упоением слушал рассказы путешественников в таверне о великих подвигах его героя. Варди искренне восхищала безмерная храбрость кумира, хотя вот собственной храбростью Варди похвастаться не мог. Вся деревня знала, что даже Хунгерд куда отважнее брата. "С другой стороны, зачем мне храбрость, если я не собираюсь залезать в развалины или сражаться с драконами?" — всегда успокаивал он себя.

Поднявшись на самую вершину холма, можно увидеть древние сооружения и большой котлован, оставшийся от мёртвого дракона, который вдруг ожил и вылез из могилы. Теперь же от него осталось ещё меньше, чем прежде: скелет поверженного Довакином дракона растащили на сувениры и амулеты селяне и проходимцы, даже череп унесли, и теперь он пылился в центре деревенского трактира. То, что осталось от громадного скелета, было еле видно из-под земли.

Здесь, каждый вечер, Варди стоял и мечтал, как он мог бы сражаться с драконами, драуграми или вампирами. Он стал бы героем, подобным Довакину! Иногда он даже отрабатывал в одиночестве приёмы с топором, который сделал себе сам. Однако все эти мечты разбивались о неприступную стену повседневных забот и не слишком отважной души самого мечтателя.

— Братишка! — окликнула его Хунгерд, запыхавшись от подъёма, — Неужели неохота послушать рассказы про наши странствия? Я уверена, что тебе тоже есть о чём рассказать.

— Ага, я тоже так думаю, и обязательно так и сделаю, дай мне ещё пару минут помечтать.

-Да ладно тебе, братишка, пошли расскажу тебе, как мы убегали от дракона! А, так тебе просто не хочется дальше слушать мою болтовню, я права, да? Эх-х-х, что ты, что Эйвинд, одинаково не любили..., — она осеклась, увидев тяжёлый и злой взгляд на лице брата, — Прости, пожалуйста, ну вот, я опять разболталась, пойду пожалуй домой, да и тебе стоило бы поторопиться, мы тебе привезли подарок с последних раскопок, — поспешила удалиться Хунгерд.

"Не стоило так себя вести, она ведь очень соскучилась и просто хотела со мной поговорить, но сразу возвращаться нельзя, а то ещё возомнит, что может командовать мной", — самонадеянно ухмыльнулся Варди, разом выбросив все скорбные и злые мысли из головы. Он уже собирался спускаться с холма, когда услышал дикие крики и гиканье. "Что бы это могло значить?" — взволнованно подумал Варди и, выглянув из-за древнего столба, увидел толпу людей, звенящих кольчугами, атакующих деревню с оружием наголо. "Что делать? Нужно бежать на помощь маме и сестрёнке!", — пронеслось в голове у Варди, однако ни ноги, ни голова его не слушались, и вместо того, чтобы отважно броситься на защиту деревни, и, возможно, сложить свою жизнь, храбро защищая своих друзей от бесчисленных полчищ врага, как сделали бы это былинные герои из его мечтаний, он метнулся в противоположную сторону и забрался в драконий могильник. Там он и остался: лежал и дрожал под нескончаемые крики и улюлюканье, доносящееся от подножия холма. "За Изгоев", — доносились до него атакующие кличи напавших. Варди знал об Изгоях, коренных обитателях Предела, западной части Скайрима, из рассказов матери. Они славились своими зверствами по всему Скайриму, но что они делали глубоко в центре провинции? Почему они именно здесь и как они миновали расстояние от Маркарта до Вайтрана незамеченными? Эти мысли проносились в испуганном мозгу схоронившегося в могильнике парня.

— ОТЛИЧНО СРАБОТАНО, чисто и гладко! Ваш план сработал на ура, госпожа Ярость! — крикнул внезапно подошедший к самому краю могильника субъект, судя по всему, он был не один. Варди чуть не потерял сознание от страха, — Маскировка что надо!

— Не радуйся раньше времени, Вересковое сердце, мы ещё не закончили. Твои Изгои хороши, но помни, что эта, как там эту зовут, и её дети нам нужны невредимыми. Всех остальных — казнить, и в этот раз не напортачь, иначе — всех сожгу, — ответила ему вторая твёрдым и жестоким голосом, — Постарайся хоть сейчас не завалить всё дело.

— Понял я! Ежели эта женщина и впрямь подсобит нам в нашей освободительной войне, то я её в любом виде Вам доставлю, хоть варёной, хоть жареной, — нагло ответил ей первый, и оба удалились.

Ещё несколько раз по лицу Варди скользнули тени захватчиков, но они не догадались заглянуть в могильник. Спустя некоторое время всё вокруг осветила яркая вспышка, и раздались взрывы, поддержанные ещё большим гвалтом и улюлюканьем. Потом крики и взрывы начали стихать и лишь когда шум затих вдали и силы потихоньку вернулись в тело, Варди смог унять дрожь и вылезти из своего укрытия. То, что он увидел, отпечаталось в его сознании на всю жизнь. Перед ним предстала картина страшных смертей его друзей и соседей: насаженные на колья тела, отрубленные конечности. Посреди улицы лежит обезглавленный пекарь, который только сегодня продал ему горячий хлеб, а поодаль — его сынишка, лет девяти, нашпигованный стрелами, у выхода из деревни лежит женщина, рассечённая мечом от поясницы до шеи. И повсюду кровь! Кровь и огонь, вся деревня пылала страшным пожаром. "Почему Изгои здесь, почему именно здесь? Сколько смертей, сколько крови, сколько КРОВИ! Мама, с-с-сестрёнка? Где же вы, отзовитесь": дрожал парень, весь мокрый от пота, нужно было звать на помощь, искать родных, но он не мог выдавить из себя ни звука.

Следующие несколько часов были сущим адом: Варди шатался по горящему посёлку и искал, искал свою маму и сестру, но каждый раз видел лишь искажённые смертью лица односельчан. В конце концов, слегка придя в себя, Варди понял, что нападавшие Изгои убили всех...кроме его родных.

— ДАЭДРА ИХ ЗАБЕРИ! — завопил Варди в пустоту, больше не заботясь, услышат его или нет, хотя слышать его уже было некому. В его голове сидела лишь одна мысль: "Мама, сестрёнка, да как я мог оставить их тут одних, да..."

— КАК ЖЕ ТАК?! — вновь закричал он в пустоту и расплакался.

Спустя некоторое время, он успокоился и начал мыслить более рационально. Судя по рассказам матери, Изгои не носили кольчуг, а исходя из подслушанного разговора, стало ясно, что диковатые Изгои воспользовались тактической уловкой, что было для них нехарактерно. Варди понял, что одному ему тут делать нечего, ему нужно в Маркарт, столицу Предела и неприступную крепость. Но кто ему поверит: Изгои забрались так глубоко в центр провинции, да ещё и применили маскировку? Кто поможет ему спасти мать и сестру? "Спасти?" — мелькнула в его голове мысль: "Как я могу их спасти, один, ведь я даже пошевелиться сейчас могу с трудом от страха? Нет, я не один", — вдруг вспомнил Варди, — "Эйвинд, он единственный мой друг, который может мне помочь! Друг ли? О чём я вообще думаю?" — одёрнул себя Варди: "Ладно, выхода другого нет, мне нужен помощник, хоть какой-нибудь, которому я могу хоть немного доверять!" Осознав принятое решение, Варди поднял голову и увидел, что солнце почти достигло зенита, а значит, он просидел посреди побоища почти полдня! Перед уходом Варди раскопал погреб под пепелищем родного дома и достал столько провизии, сколько смог, ведь его путь был далеко не короток, на развалинах кузни всё ещё валялся его молоток кузнеца: "Пригодится, если придётся обороняться, хотя я и не уверен, что вообще смогу сражаться, я ведь никогда не бился. Ну, хоть на память оставлю". Надев сделанную им же железную броню и повесив топор на пояс, Варди осмотрел то, что осталось от его дома. "Не так славно сбылись мои мечтания", — думал он, направляясь на северо-запад, к своему единственному другу, которого он так ненавидел и презирал, и единственному человеку, который мог помочь ему найти его пропавшую семью. Потерянный сын Гнезда дракона впервые за долгое время покинул деревню, а впереди у него лежали равнины Вайтрана и холмы Предела, переполненные разбойниками, Изгоями, дикими зверями и теми загадочными людьми, от одной мысли о которых Варди хотелось убежать в противоположную сторону.

* * *

— Я нанял в Вайтране повозку и спустя два дня добрался до Рорикстеда, ты, помнится, говорил, что ты отсюда, после этого найти тебя не было проблемой. Ты тут местная знаменитость.

— Ясно, — не стал особо вдаваться в детали Эйвинд, но его лицо по-прежнему оставалось невозмутимым, — А зачем ты ко мне пришёл, Варди? Как ты смог меня найти, не нарвавшись на всякую бродящую здесь нечисть, да ещё и так быстро. В нашу последнюю встречу ты меня хотел убить, а не разговоры водить.

— Я не знаю, — честно признался Варди,— Ты единственный оставшийся мой знакомый во всём Скайриме, мне просто больше не к кому обратиться за помощью.

— Ты ни капли не изменился, всё также горазд голову греть.

— Ну всё, хватит рассуждать Эйвинд, ты поможешь мне или нет? — вышел из себя Варди.

Чаша терпения ночного гостя переполнилась, и даже от Эйвинда не укрылся тот факт, что Варди не переставая ёрзал на стуле и сидел как можно дальше.

— Сперва ответь на вопрос. Что могут сделать два человека против всех Изгоев Предела? Мне даже тяжело поверить, что эти дикари стали малёха думать, а не просто вырезать всех! Да ещё этот странный типчик со странным именем... Что ты задумал, Варди, что обратился за помощью ко мне? — наконец задал вопрос хозяин хижины, вопрос, который мучил его с самого прихода незваного гостя.

— Мне нужно, чтобы ты меня проводил. Мы отправимся в Предел, к ярлу, выясним, где оплот Изгоев и спасём мою семью, — вымученно признался Варди.

— Я понял тебя, дай подумать до завтра. И, правды ради, хочу сказать, что весь план сейчас выглядит непродуманным.

— Ты это уже говорил! Главное, что ты здесь, и я здесь, остальное не важно. До завтра!

— Можешь остановиться у меня, если тебе негде. Может, выпить с дороги хочешь? — довольно дружелюбно предложил Эйвинд, зевая во весь рот, — Хоть взбодришься немного.

— Разумеется, я не останусь с тобой в одном доме, я переночую в Рорикстеде, это не так далеко, к тому же ещё светло! — отрезал Варди и вышел на улицу, громко хлопнув дверью.

"Он и вправду ни капли не изменился, всё также любит командовать. А сейчас он приходит и предлагает мне самоубийственный поход, чтобы спасти его семью, нет...нашу семью. Я так виноват за всё, что тогда произошло.... Может быть, если я ему помогу, то Варди простит меня? Или хотя бы смогу простить себя!", — думал вслед уходящему другу хозяин хижины: "Так странно, даже зная, что его семью похитили, я рад, что снова встретился со старым другом. Другом... Похоже я всё ещё считаю его своим другом. Не важно, до этого момента я доживал день за днём свою пустую жизнь, одержимый мечтой вернуть всё в прежнее русло. И сегодня мне выпал шанс её исполнить. Но, владычица Кин, как же тяжело думать, неудержимо клонит в сон". В то же время Варди лежал на кровати в своей комнате и смотрел в потолок. "Так странно, все эти годы мне было так легко ненавидеть и презирать Эйвинда, а теперь мне почему-то тяжело посмотреть ему в глаза, даже разозлиться на него не получается", — эта мысль всё никак не давала ему покоя, поэтому неудивительно, что засыпать Варди пришлось под воспоминания девятилетней давности.

Глава 2. Волки и Овцы, Холмы и Медведь

Утро выдалось погожим и приятным: свежий ветерок приносил клочки утреннего тумана, что застилает вершины холмов Предела. Но первое чувство, которое испытал этим утром Варди, было удивление, когда, выйдя из своей комнаты, он увидел за столом Эйвинда, погружённого в сонное молчание.

— Что... что ты тут делаешь, Эйвинд? — ещё не отойдя от сна, спросил Варди.

— Жду тебя,— широко зевнув, промямлил Эйвинд, — Я принимаю твоё предложение, Варди, — улыбнулся он, — Решил прийти пораньше и подождать тут. Завтракай быстрее, и выступаем, сегодня нам предстоит долгий переход.

Пока Варди уплетал яичницу, Эйвинд подробно рассказывал ему план похода:

— Первым делом необходимо добраться до Старого Хролдана, пройдя по довольно узкому проходу между двумя холмами, это кратчайший путь. Затем, — Эйвинд прервал свою речь очередным широким зевком, отчего каждый слышащий его человек думал, что он не спал дня три, не меньше, — Мы обойдём с юга речку Карт и выйдем на дорогу, ведущую прямо в Маркарт, мимо орочьей крепости, не помню, как её звать, — легко разложил по своим местам весь маршрут Эйвинд, — Если нам повезёт, и мы не наткнёмся на диких зверей или разбойничью засаду твоих Изгоев, то доберёмся в Маркарт быстро и без приключений. Надеюсь, что у тебя есть палатка, или хотя бы спальник? Есть? Отлично! Ах да, надеюсь, ты не пойдёшь в той страшной броне, в которой был вчера. Это не самая лучшая экипировка для путешествия.

— Ни за что не сниму доспехов, это, в конце концов, вражеская территория! — невнятно, из-за еды, ответил единственный счастливый обладатель доспехов и яичницы, — И, кстати, что ты сделал со своим домом?

— Я всё спрятал и закрыл. Надеюсь, что дом доживёт до моего возвращения!

На этой оптимистичной ноте два старых приятеля отправились в путь, дружно шагая на юго-запад от Рорикстеда, по крайней мере, так казалось провожавшим их крестьянам, но все они даже не догадывались о чувствах, что испытывали друг к другу эти с виду дружные ребята. Так они и скрылись из виду местных жителей: сонный и постоянно зевающий, но улыбающийся Эйвинд и часто озирающийся по сторонам серьёзный Варди.

* * *

— Ух, ну и мерзкая женщина, Хьюго, что и говорить, все, кто побывал в этой комнате, выкладывали всё, а при этом на теле ни царапинки, — жаловался стражник, стоя за дверью комнаты, где проходил допрос.

Это определение относилось к некой особе в синем платье по имени Катария, в данный момент она "беседовала" с кем-то в той самой комнате. Однако, как отмечали стражники, на вышедших оттуда никогда не было увечий. Да и вообще, вся деятельность этих людей была засекречена от посторонних глаз. Единственное, что было известно — некая группа, возглавляемая этой самой Катарией, что-то искала по всему Тамриэлю, но пока безрезультатно. Также стражники болтали, что недавно были схвачены некие люди, имеющие отношение к данному делу.

— Тише ты, Аэрон! — отвечал ему напарник, — Ты, конечно, прав, но если тебя услышат, то попадёшь уже в настоящую камеру пыток, а там, говорят, заживо сдирают кожу с лица...

— Правду говорят, молодчики, ясно дело, так что завязывайте болтать на посту, — одёрнул подчинённых невесть откуда взявшийся капитан Вахарро — командир отряда наёмников "Белое солнце", нанятых загадочной группой для разного рода грязной работы, — Так что если вам дороги штуки, которые вы по ошибке называете головами — лучше просто стойте, ясно дело. Так что смирно, ясно дело, а я дальше пошёл посты обходить.

"Скукотища. Ну сколько можно пылиться в этой песочной глуши? Мне бы сейчас в Скайрим, там, ясно дело, всё как мне нужно: прохладно, заварушка и много прекрасных баб, ясно дело!" — думал Вахарро по дороге к следующему патрулю, невероятно жалея, что пожадничав, связался с этими жуткими людьми, — "Эх, не завидую я тем, кто встанет на пути у этих психов..."

— Потому что им придётся встретиться с лучшим отрядом наёмников всего света, ясно дело! — уже вслух продолжив мысль, заухмылялся бравый капитан.

* * *

Солнце поднялось над холмами и радостно припекало двух бодро шагающих по дороге путников: Варди и Эйвинда. Время близилось к четырём часам пополудни, и до Старого Хролдана было уже совсем немного.

Эйвинд жил в этих краях уже почти девять лет, поэтому можно было считать, что он знал тут каждый камень и веточку. И всё равно ему никогда не надоедало смотреть, как на камнях играют солнечные лучи, как хитрая лисица гонится за неосторожным зайцем, как ветер играет листьями можжевельника. А больше всего он любил стоять на вершине какого-нибудь холма и смотреть на восход. Медленно восходящее солнце постепенно высвечивало острые зубы скал, тёмные лощины, сверкающие в лучах речушки, древние сооружения, оставшиеся с древних времён. Можно было лечь на траву, лицом к небу, и, закрыв глаза, слушать пение птиц с утра. Но это было давно, до тех времён, когда Изгои вновь начали свою "освободительную войну".

— Эй, Эйвинд, а ничего, что мы так запросто идём по дороге, будто по Имперскому городу прогуливаемся? — уже порядком изнервничался Варди, — Каньон реки Карт ведь недалеко, а по слухам там находится один из самых больших лагерей Изгоев.

— Ну, тогда ты можешь добираться до Маркарта крадучись, на корточках, авось Изгои тебя не заметят, — сквозь зевок улыбнулся Эйвинд, — Ладно ты, собери глаза в кучу, я шучу. Лагерь Картвастен уже давно как разрушен, сначала Довакином, потом ещё какими-то войсками. Сколько лагерь не восстанавливали, столько же раз его и разрушали, в конце концов, так его и забросили. Я ходил на его место — там одни развалины, даже мостки смыло.

— Шутки у тебя отвратные, видимо, сказываются годы житья в лесу. Ты правда бывал даже в лагере предельцев?!

— На самом деле, я обходил почти весь Предел, начиная от Драконьего моста на севере и заканчивая нордскими развалинами Валтум на юге. Так что ты выбрал самого подходящего проводника для путешествия сквозь холмы. Я в них отлично ориентируюсь, в конце-то концов, у меня для этого было девять лет. Кстати, а что делал ты эти девять лет?

— Побывал на паре маминых раскопок, понял, что это не моё, после этого год жил в Вайтране, а как появилась новость об основании новой деревеньки, решил присоединиться к поселенцам как кузнец. Так что я много лет тренировался кузнечному делу и преуспел! — решил поддержать беседу, а заодно прихвастнуть Варди.

— Ого! И какой же твой самый-самый лучший меч?

— Почему сразу меч? Мне доводилось ремонтировать настоящий двемерский доспех! — с гордостью рассказывал кузнец, — Хотя под "настоящим" я подразумеваю доспех, сделанный из двемерского металла. Настоящая гномья броня, сделанная ими ещё до исчезновения, порой ценится дороже метеоритного стекла или эбонита. И, конечно, она и рядом не стояла рядом с теми "рубашечками", которые наклепали умельцы из двемерского металлолома! — взахлёб рассказывал Варди, позабыв и про Изгоев, и про терзавшее его вот уже несколько дней чувство страха, — Эй, ты вообще слушаешь? — дёрнул он за рукав сонно плетущегося рядом спутника, — Ночью спать будешь!

— Да-да, ты прав, — пробудился от полудрёма Эйвинд, — Ты превосходно разбираешься в кузнечном деле, мне далеко до тебя, хоть и начинали мы вместе.

— Доспех на мне я, кстати, сделал сам. Как говорил папаша: "Лучше три раза сделать, чем один раз облажаться".

— Да уж, мастак он был говорить загадочные выражения, как сейчас помню, — улыбнулся Эйвинд, но тут же серьёзно замолчал, настороженно косясь на товарища.

— Ну, мои девять лет были интереснее, чем твои, это точно, — поскорее завершил разговор, перешедший не в то русло, Варди, — Уверен, ты прекрасно жил себе в одиночестве в своей глуши!

— Варди, я давно хотел у тебя спросить кой-че...

Однако завершить свою фразу Эйвинд не успел, его оборвал громкий рёв, который для давнего жителя предела прекрасно знаком — рёв медведя. Так и есть: в небольшой выемке в скале лежал медведь, да не простой медведь, а пещерный — его более свирепый сородич.

— Проклятье! Идём тише, может, не нападёт! — зашептал Варди.

— Поздно уже красться, — мрачно отозвался охотник.

Медведь рявкнул и бросился на путников.

— Варди, назад, — стальным голосов приказал Эйвинд, в мгновение ока вытащив из-за спины огромный стальной боевой молот, и, со всего размаха засадил им прямо по медведю, — Я с ним разберусь, даже спать расхотелось!

Конечной целью удара явно предполагалась медвежья башка, но эти пещерные твари — не чета прочим, медведь резко увернулся от удара, да всё равно получил здоровенной железякой по боку и взвыл. Враг ранен, и знает каждый охотник: раненый зверь гораздо опаснее. Резким ударом когтей противник попытался настичь Эйвинда. Последний увернулся и атаковал, так что зверюга получила по морде молотом, правда, из-за того, что они стояли почти вплотную, удар получился слабым.

— Проклятье, Эйвинд, берегись, — совершенно зря предупредил отошедший подальше Варди о следующей атаке: её сложно было не заметить.

Медведь встал на задние лапы и ударил сверху Эйвинда, стараясь подмять под себя, тому оставалось только прикрыться древком молота. Было видно, как Эйвинд прогнулся под ударом и держит медведя практически на себе. Но, похоже, волноваться было не о чем: сделав шаг в сторону и буквально скатив мохнатого по древку, Эйвинд размахнулся и ударил, прямо по голове. Бой окончен!

— Да уж, косолапый, доставил ты мне хлопот, — устало сказал Эйвинд, стоя рядом с поверженным противником, — Свирепый и голодный. Не ожидал я такого. А ты был силён, братишка.

— Эйви, ты в порядке? — тихо поинтересовался Варди из-за его спины, — У тебя кровь идёт.

— Не страшно, — криво усмехнулся Эйвинд, — Это мелкие царапины, которые неизбежны в битве двух зверей! Кстати, можешь не шептать, на открытой местности медведь — одиночка.

— О, я смотрю, кто-то уже себя зверем считает, Эйви, может, хоть перевязать?

— Правда, не стоит. Другое важно, — победитель медведя слегка замялся, — Ты назвал меня Эйви, ну прямо как в старые времена.

— Эм, не подумай, что специально, просто от страха вырвалось, ты же только что завалил страшенное чудище, да как ты это сделал? — поспешил перевести тему разговора Варди

— Не такое страшное, да и не очень-то и чудище, пострашнее видывал, — раскраснелся Эйви, — Но за похвалу спасибо! Эта добыча — ответ на твой вопрос о прошедших годах в Пределе. Кстати, вспомнил наши общие дела, например когда...

— Когда тягали яблоки из сада тётушки Виолетты, — подхватил Варди, — Я отвлекал, а ты нарывал полную сумку яблок прямо за её спиной!

"И почему я с ним так запросто разговариваю, почему? Мало того, что мне приходится идти с ним, так я ещё и разговариваю с ним!", — проносилось в голове у Варди во время этого разговора. "Он — мой лучший и единственный друг, да вот только не взаимно видать. Такие противоречия только вводят меня в ступор, эх, вот Варди всегда был мастак свои мысли составлять, а у меня в голове каша, к тому же спать охота. Но всё-таки, как славно снова устроить беспредел с другом", — в свою очередь думал Эйвинд.

— Ладно уж, чего стоять да лясы точить, я знаю человека в Маркарте, который хорошо платит за шкуры медведей. К тому же, хозяйка Старого Хролдана известна своим пристрастием к необычной еде, в том числе и к их мясу, так что и за пару вырезок она нам заплатит, — направился к туше Эйвинд, — Давай уж, помоги мне!

* * *

Старый Хролдан — поистине удивительное место! Варди много читал про трактир, который стоит на месте старого поселения варваров Предела. Это поселение когда-то отбил Хьялти Раннебородый, которого после битвы нарекли Талосом. Да, как утверждали книги по истории, великий император Тайбер Септим или Талос получил своё имя именно на этом месте!

Хозяйка таверны предлагала сытный обед, неплохую музыку от живущего здесь барда и возможность, всего лишь за несколько жалких золотых, поспать на кровати, на которой спал сам Тайбер Септим! Варди просто не мог позволить себе упустить такую возможность! Стены трактира были украшены чучелами медведей, лис, кабанов и прочей живности. Над главным входом висели большие лосиные рога, посреди общего зала сооружён открытый очаг. Над стойкой были развешаны сушёные ингредиенты, слева от хозяйки стояла объёмная бочка, к которой выстроилась самая длинная очередь, хотя очередью это назвать сложно.

Всего в таверне снимали комнату пять человек: семейная пара с ребёнком, прибывшие на телеге, пожилой мужчина с седой бородой и совершенно лысой головой да редгард — бродячий торговец. Семья направлялась в Рорикстед, чтобы поселиться в новом доме, под надёжной защитой местной охраны. Старый лысый человек — местный фермер, живёт неподалёку. Говорили, что он единственный, кто выжил после нападения Изгоев. Вместе с односельчанами мужчина вёл жертвенную корову великанам, чтобы они не мешали селянам вести дела. Судя по рассказам Ольфины, это не работало, но традиция укрепилась так глубоко, что уже ничего не изменишь. А по пути к стоянке великанов на сельчан напали Изгои. Их было всего человека четыре, поэтому ушлый старичок спрятался и ждал, пока его товарищей кромсали дикари. И теперь он сидит в трактире и пьёт уже третий день подряд! А история торговца выглядела крайне нелепо: его ограбили два бандита, да и те не Изгои. Один схватил лошадь редгарда под уздцы, пригрозил ножом и потребовал отдавать "денежки и барахло". Торговец бросил в него одним из сундучков, пнул в лицо и ускакал.

Но что больше всего радовало Варди, так это наличие стражников! Снаружи таверны дежурили четыре стражника, ждавшие, когда их сменят. Вооружённые люди были очень к месту.

Эйвинд, как вошёл в комнату, сразу же завалился спать, оставив Варди наедине со своими мыслями. Впрочем, он был очень рад одиночеству: за время целого дня путешествия Варди весь изнервничался. На поясе висит всего один топор, которым, к тому же, молодой путешественник не умеет пользоваться, вокруг враждебные Изгои, которые убивают всё, что движется, а рядом ещё и идёт Эйвинд, что пугало больше всего!

— Эй, дружище, тут не занято, — громогласно поинтересовался пьяный старик, показывая на совершенно пустую лавку.

— Нет, старик, присаживайся, — неохотно, из вежливости, пригласил Варди.

— Куда путь держишь? — напополам сказал-икнул норд.

— В Маркарт.

— В Маркарт? Не надо тебе туда! Надо тебе обратно!

— Это ещё почему?

— Ты что, парень, не боишься Изгоев?

— Нет, ни капельки! — соврал, не моргнув, Варди.

— А стоило бы! Знаешь, я видел их также близко, как вижу сейчас тебя! -начал старик, нашедший себе слушателя, — Изгои-налётчики используют два меча, но это не простые мечи! Они выглядят, как пила, поэтому, ик, когда они вспарывают врагу брюхо, на землю вываливаются даже не кишки, а настоящая каша из кишок! А потом, когда все норды уже мертвы, они отрубают головы и насаживают черепушки на пики. Я видел, я видел всё это как наяву! Эти твари заливают кровью весь Предел уже невесть сколько лет, а ярлу вообще нет дела до мёртвых крестьян! Эти отребья Молага срезают лица и делают из них маски, живут в пещерах и ненавидят всё живое! — уже на всю таверну кричал, брызжа слюной, пьянчуга.

— Ой, да заткнись ты уже! — крикнула трактирщица, глядя на пепельное лицо Варди, — Хватит народ пугать, пьяная ты рожа! Иди отседова уже, проспись! А что до тебя, — обратилась она уже к Варди, — Зря ты и впрямь идёшь в Маркарт. Ярл там редкостный расист: "Скайрим для нордов", "Долой Империю" и всё такое. Тан Ньюхейм выкупил большую часть шахт в округе, разогнал обычных рабочих и послал туда заключённых, чтобы им не платить. В городе царит нищета и бунтарские настроения, многие не-норды ушли из города, а ещё..., эй, ты куда? — крикнула она из-за стойки вслед удаляющемуся парню.

— Я спать, завтра вставать рано, — голос предательски дрогнул, выдав Варди с головой.

Он лежал на кровати Тайбера Септима и смотрел в потолок, представляя ужасы, рассказанные стариком. Ужас в который раз подступил к его горлу, руки задрожали, стало холодно. "Интересно, боялся ли Талос также, перед битвой за древний город? Нет конечно! Между мной и Хьялти Раннебородым общего — только эта кровать!"

Варди не удалось сомкнуть глаза в течение нескольких часов. Лёжа один, в темноте, он чувствовал себя невинной овечкой в окружении волков. Надо ли говорить, что когда в его комнату вошёл призрак, заснуть бедняге не удалось до самого утра, а его вопль разбудил половину Изгоев предела.

Глава 3. Вежливость, Слава и Глас Божий

— Проклятый призрак! Нет, ты представляешь, Эйвинд, призрак! — жаловался Варди, синхронно зевая вместе с Эйвиндом, — Кто бы меня ещё предупредил про проклятого призрака в комнате, а?

— Зато ты поспал на кровати самого Талоса! Оно того стоило.

— Нет! Ни капли не стоило! — фальцетом вскрикнул Варди.

-Тихо, Варди, не кричи, — спокойно остановил спутника Эйви, — Не стоит привлекать лишнего внимания к себе. На этой дороге Изгоев быть не должно, как мне стражники рассказали, но они ребята ушлые так что могли уже и добраться.

Варди сразу притих и заозирался, вспоминая вчерашние рассказы старика про дикарей. Мерзкое ощущение тошноты подкатило к горлу. Отличное воображение труса сразу нарисовало во всех подробностях его собственную голову, насаженную на пику.

— Эйви, — тихо-тихо спросил он, — А правда, что из наших лиц Изгои делают маски?

— Кто тебе такое рассказал? Ну, я не видел такого. Ворожеи иногда приносят в жертву пленных, вырезая сердца или глаза, но такое бывает нечасто.

От объяснений товарища Варди ни капельки лучше не стало. Теперь его воображение рисовало красочное подземелье с каменным столом и экзальтированно хохочущую ворожею. А вот чего его воображению рисовать не нужно было, так это бандитов. Два самых что ни на есть натуральных и живых бандита выскочили из-за камня и выхватили ножи.

— Кошелёк или жизнь! — гаркнул грязнущий тип в отвратительных сыромятных доспехах.

— А-э-о, — только и промямлил Варди, дико вращая глазами.

— Ты чего, немой что ль? — мерзко лыбился беззубым ртом один из напавших.

— Денежки гоните, молодчики, — поддакнул второй.

— Э-Э-Эйви, — выдавил из себя потерявший голос Варди.

— Дык ты не немой! — отвёл свой нож от Эйвинда первый разбойник, чего делать не стоило.

Реакция Эйвинда, когда его покидала сонливость, просто поражала. Неосмотрительно отведя от Эйвинда лезвие, один из грабителей тут же получил коленом между ног и согнулся. Дальше была очередь второго: схватив за вытянутую руку, Эйвинд со всей силой саданул кулаком по лицу бедняги. Тот распрощался с оставшимися зубами, а громкий хруст возвестил о сломанной челюсти.

— Пощадите, прошу! — истошно завопил держащийся за пах преступник, — Мы больше никогда тут не покажемся!

Его товарищ лишь что-то пробубнил беззубым ртом.

— Пора заканчивать, — отрезал Эйвинд, доставая молот.

— Мы вам золотишко дадим, всё, которое есть, и снарягу тоже, ага! Всё отдадим, что после путешественников осталось! И чего все такие суровые стали: то собак охотничьих с собой таскают, то наёмники с изгоями сотрудничают...

— Наёмники? — одновременно переглянувшись, спросили наши герои, — Какие ещё наёмники в землях Изгоев? Насколько я помню, ни одна наёмная армия не могла справиться с этими убийцами.

— Да она и не собиралась с ними сражаться! — живо начал рассказывать побитый разбойник, — Эти ребята головы рубят вместе с ними, их немного, но они ребята те ещё. Мы их лишь мельком углядели, хотели грабануть одного, а тут к нему выбегает орда Изгоев! Мы затаились, а они его не прикончили, а разговоры разговаривать стали! — захлёбываясь словами, спешил бандит, — Ага, они весь север Предела под себя подмяли, чего делают, мы не толкуем, а их оплот где-то в районе Мор Казгура, отвечаем! Первые их атаки были именно оттудава!

— И это всё? — недоверчиво взглянул на бандитов-неудачников Эйвинд.

— Мы вам всё рассказали, всё-всё, как на духу, теперь вы нас отпустите? Да? Мы больше никогда не покажемся в Скайриме, обещаем!

— Ладно уж, — взял слово Эйвинд, — Мотайте отсюда, а барахло своё оставьте! Идите с тем, что есть!

— Вот ведь скамповы дети! Обобрали нас до нитки... — донеслась до Варди с Эйви ругань убегающих вдаль бандитов.

Среди оставшегося скарба этой троицы ценного практически не было, кроме интересного зачарованного кольца, да карты тайных тропок северного Предела.

— Походу, это те разбойники, что грабанули того торгаша из Хролдана, — глядя на товары, размышлял вслух Эйвинд, — А знаешь, ты неплохо сыграл труса, отвлёк их. Горазд же ты так думать быстро! Кстати, колечко-то волшебное, правда я не знаю, что оно делает, но надень, не помешает.

— Э-э-э, спасибо, Эйви, — не зная как ответить, застеснялся Варди. Ну не признавать же, что спутник заблуждается! — К слову о птичках... Давай уже заберём вещички этого мужика и пойдём в город, а?

— Хорошо, вот, держи меч, думаю, с ним тебе будет удобнее.

* * *

Близилась ночь, начало смеркаться и диск солнца начал медленно уползать за горизонт. За весь путь им не попалось ничего опаснее злокрыса. Даже волки, иногда бегающие в холмах, путникам не попались.

— Скамп тебя возьми, Эйвинд, я не хочу спать посреди холмов, — громогласно ныл Варди, изливая негодование сонно плетущемуся рядом Эйвинду, который, казалось, засыпал на ходу.

— Да, да, да, ты же не рассчитывал, что мы дойдём туда к вечеру? К тому же мы задержались с медведем. Ты же сам так долго уламывал хозяйку поднять цену!

— Ты прав, но отдавать вроде бы ценный товар за такую малую цену — просто кощунство.

— А-а-а-а, что означает кощунство?

— Не важно, просто прими к сведению, что торговые сделки лучше оставить на меня. Я в своей кузне ещё ни септима не спустил.

— Зато мы смогли выяснить новую информацию. Я не знал, что Изгои перестали убивать всех подряд!

— Эту информацию нужно донести ярлу. Это же невероятно важно!

— Тихо, Варди! — внезапно оборвал его Эйви, резко заозиравшись вокруг. Однако Варди не уловил ни одного настораживающего звука во вроде бы мирном зелёном пейзаже, — Идём осторожно, не греми бронёй, — тихо продолжал Эйвинд.

— Что греми, что не греми — мне поровну, нордские ублюдки, — громко "поприветствовал" их незнакомый голос, — ЗА ИЗГОЕВ!

— Проклятье, Варди, вот сейчас придётся сражаться как никогда, эй, Варди, приди в себя! — встряхнул оцепеневшего друга Эйвинд, успевший к тому времени достать свой молот.

— И-Изгои тут, — не своим голосом пролепетал Варди, а перед его глазами проносились видения атаки на "Гнездо дракона", — Нам конец...

— Ты что удумал, дуралей, очнись, — пытался привести его в чувство готовый во всеоружии воин, но противник уже окружил их: застывшего в ужасе Варди и свирепого, но одинокого в этом бою Эйвинда.

Это были самые настоящие Изгои, всего девять человек, небольшой разбойный отряд, призванный грабить путешественников и разорять караваны. Но даже эти девять человек были непосильной задачей для одного воина, при этом ещё и прикрывавшего своего явно недееспособного товарища.

— Хо-хо,— осклабился некто, явно их вожак, — Да их же двое, братья, один вон, в штаны навалил! Кстати, молодчик, можешь не сдаваться, мы тебя всё равно убьём медленно.

— Моя душа взбодрилась! Посмотрим кто, кого и сколько отправит в могилу! — Браво крикнул Эйвинд и сделал широкий круг молотом, равномерно перемещаясь вокруг застывшего Варди, при этом несколько нападавших чуть не попали под сильный удар, — Я не дам вам моего друга в обиду!

— Да что вы встали, придурки, нападайте со спины! Он всего один! — тряся грязными патлами призывал вожак.

Конечно, Эйвинд никогда не считал себя везучим, скорее даже наоборот, учитывая всё его прошлое, но сегодня он был готов поменять своё мнение. Внезапно и тихо на самих Изгоев кто-то напал, уложив двоих. Их тела просто осели на землю, образовав брешь в окружении. Присмотревшись лучше, Эйвинд увидел двух воинов в лёгкой броне, эффектно схлестнувшихся сразу с четырьмя противниками (на самом деле сражался только один, второй стоял неподалёку и наблюдал за боем), в том числе и патлатым предводителем. "Оставшиеся трое, видимо, мои! Это вам, ребята, не медведей в капканы ловить", — встрепенулся он и начал своё наступление, спокойно и без суеты.

Суть боя с молотом довольно проста: из-за тяжести навершия, воин, пользующийся им, быстро выдыхается, у него устают руки. Поэтому опытный боец старается свести пустые размахивания к минимуму, уничтожая противника, зачастую, одним-двумя мощными ударами издалека, либо наседая на него своей массой, сбивая с ног, как таран, а затем добивая его. Любой пролетевший мимо цели удар непременно разворачивал бойца, подставляя открытый бок под удар, поэтому те, кто избрал своим оружием молот, предпочитали тяжёлые доспехи, закрывавшие их со всех сторон. Также у боевого молота был ещё один плюс: если удар металлического наконечника достигал цели, то не имело значения, какие на тебе надеты доспехи, как минимум ты сломаешь рёбра, в самом плохом случае — заработаешь разрыв внутренних органов.

Физическая сила Эйвинда была выше среднего уровня, что позволяло ему использовать молот дольше. Однако отсутствие тяжёлой брони делало лихорадочные размахивания оружием нежелательным.

Первый пал почти сразу: пожелав быстро закончить бой, мужик бросился вперёд, размахивая самодельным топором. Его самонадеянность была для него роковой — единственный точный удар стального молота пришёлся ему в левую часть туловища, а хруст костей и утробное бульканье возвестило о выходе противника из строя. Зато его спутники были рассудительней: нападая следом за первым внезапным атаками с двух сторон, им удалось заставить Эйвинда уйти в оборону и, прикрываясь рукояткой молота, отбиваться от атак с разных сторон. "А вот тут мне бы пригодились доспехи помощнее", — размечтался воин. В конечном итоге, его плечо зацепил меч, выглядевший как пила, и явно сделанный из заточенных костей. Радость Изгоя была недолгой: оглушив одного из них ударом рукоятки, Эйвинд, не обращая внимания на боль, развернулся и, используя свой поворот, со всей силы направил молот туда, где по его представлениям находился враг. Чувства как всегда его не обманули, противник был удивлён скоростью, с которой воин с тяжеленым двуручным молотом отражал удары относительно лёгких одноручных мечей. Соединив силу самого Эйвинда и разгон оружия, боевое навершие глубоко вошло в тело дикаря, не защищённое никакими доспехами. Это ещё не конец, расслабляться было рано, последний воин за последнюю секунду успел восстановить равновесие, и, посмотрев перед собой, успел заметить лишь несущегося на него Эйвинда, который мощным тычком своего молота уронил своего противника на землю и добил.

— Варди, очнись, придурок! А ну живо пришёл в себя! Сколько ещё ты будешь дрожать тут, а? — нещадно тряс он товарища, спрятавшегося в стороне от боя, — А я-то думал, что ты можешь нормально сражаться!

— П-п-прости м-м-меня, я просто совсем испугался, ведь их так много, что я подумал, что нам крышка, что мы совсем, в смысле, умрём, я подвёл так сильно, — неразборчиво залепетал Варди, оправдываясь перед нависшим над ним спутником, — Я правда даже пошевелиться не смог!

— Зато теперь-то смотри, как разговорился — насмешливо вмешался в разговор один из пришедших на помощь незнакомцев, — Кстати, у тебя кровь из плеча идёт!

— Я заметил, и не лезь к моему другу, незнакомец. Хоть ты и спас нас, но не оскорбляй моего товарища, когда ему плохо!

— Да ты же сам только что...

— Прекрати, Герберт, воин с молотом прав, не опускайся до насмешек. Что до тебя, уважаемый, то ты ранен в плечо, на глаз скажу — сильно, — совершенно спокойно и даже поучительно высказался второй спаситель, вблизи оказавшаяся девушкой. Судя по окрасу кожи — редгардкой, — Стоит заняться ей.

— Эй, бабуся, всё уже давно стихло, можешь выходить! — крикнул в пустоту парень по имени Герберт.

— Всё уже кончилось? — внезапно вынырнула из-за скалы женщина, которая даже издалека казалась очень высокой, — Вот молодцы, молодёжь, не зря я на вас положилась, храни вас Стендарр!

"Альтмерка, а эти двое — её сопровождение", — понял Эйвинд, пока женщина не подошла поближе. Её лицо было покрыто морщинами, радужка глаз выглядела потускневшей, а волосы уже давно были седыми.

Альтмеры, или же Высокие эльфы, были самой высокой, долгоживущей и магически одарённой расой в Тамриэле. Дожить до трёхсот лет было для них обычным делом. На своей родине, острове Саммерсет, альтмеры начинали познавать самые разные магические искусства с детских лет, становясь мастерами магии в относительно малом для них возрасте. Также отличительной чертой этой расы было высокомерие, в разной степени проявлявшееся у всех представителей. Много лет назад остров Саммерсет, заключив союз с Валенвудом и Эльсвейром, заново создал Доминион Альдмери, новое государство, отколовшееся от Империи. Доминион развязал великую войну, которая закончилась подписанием мирного договора под названием "Конкордат белого золота". Кстати, слово "альтмер" состоит из двух слов на древнем языке: "альт", что значит "старый", и "мер", что переводится как "эльф". Таким образом, всех эльфов Тамриэля, а именно: альтмеры, босмеры, данмеры, двемеры, фалмеры и так далее, — можно было назвать одним словом — меры.

Альтмеры практически не изменялись внешне при взрослении и старении, поэтому видеть эльфийку с седыми волосами было весьма необычно.

— Ой, боги мои великие, да у тебя кровь идёт! — заявила пожилая эльфийка Эйвинду, — Так не годится, сейчас я тебя залатаю!

— Право, не стоит, само заживёт.

— Ты ещё поперечь старушке! А ну живо сел на камушек и показал мне плечо. Ой только подальше от этих трупов, меня с них тошнит, особенно от тех, что ты уложил,, верзила. Всякую рану нужно лечить, мало ли, где валялась железяка, которой тебя пырнули? Хочешь столбняк подцепить, или костоломку? С этими штучками ты так не повоюешь, ох, храни тебя Стендарр! Скорее бы прийти в Маркарт, сил нет уже шагать, мне ведь не сорок!

"Верзила" не понаслышке знал, что спорить с женщинами — себе дороже. С пожилыми — тем более. Поэтому он предоставил эльфийке возможность охать и ахать над небольшой царапиной, которая на поверку оказалась не такой уж и маленькой.

Эйвинд думал, что она просто наложит повязки и стандартными методами попытается остановить кровь, но не тут-то было. Альтмерка просто наставила на плечо свою руку, и из неё полился оранжевый свет. Раненый даже удивиться не успел, как усталость от боя улетучилась, а рана начала затягиваться на глазах и, в конце концов, совершенно исчезла, даже шрама не осталось.

— Ну, вот так нормально, — скептически оценила свой труд целительница.

— Что за колдовство?!

— Колдовство?! Это магия восстановления, молодой человек! То, что ты только что видел — не ярмарочные фокусы, которые творит каждая третьесортная ведьма. Кстати, твоя рана была несерьёзной, нечего было меня звать! — сварливо заворчала бабушка, явно забыв, что сама напросилась помочь.

— Спасибо, бабушка... Эм, у меня есть к вам всем просьба: можем ли с Варди пойти с вами до Маркарта?

— Что?!! Хватит с меня мужиков, вы ведь наверняка не мылись с рождения, ещё заразу какую занесёте!

— Я уверена, что уважаемая мадам Лаффориэль не будет против дополнительной охраны? — учтиво подсказала редгардка, — К тому же, совершенно бесплатной.

— Что ты сказала? Ну раз ты так считаешь, то я, безусловно, не против, на вид ты и вправду сильный, верзила.

— Тогда, полагаю, пора представиться, моё имя — Зафер. Юноша, который бесстыдно обирает тех поверженных Изгоев — Герберт, он любит говорить о своих подвигах, ибо хвастовство — порок всех молодых людей.

— Моё имя — Лаффориэль, жрица девяти богов и, смею заметить, целительница высшего разряда! Я путешествую по городам Тамриэля и несу слово Мары и остальных богов народу этих печальных земель, а эти достойные моих слов мужи меня сопровождают. Только вот если бы они ещё не разговаривали...

— Леди Лаффориэль, я же не мужчина..., — попыталась поправить редгардка.

— Рад знакомству, — собрал всю свою вежливость Эйвинд, — Меня зовут Эйвинд, а моего товарища зовут Варди Золотая Жила, мы путешествуем до Маркарта, — представил он себя и стоящего у него за спиной Варди.

— Тогда давайте же уйдём с этого побоища, неужели мужикам нравится стоять среди трупов?

— Леди Лаффориэль, я же не мужчина..., — попыталась повторно поправить альтмерку Зафер.

Пятеро путников решили разбить лагерь на небольшом уступе, возвышающемся над рекой Карт. Разведя костёр из только что собранных можжевеловых веток, новоявленные спутники сидели и мирно занимались своими делами: Герберт не переставая полировал свой красивый меч, покрытый серебром, как он пояснил: специально чтобы убивать нежить. Зафер, эта поражающая своей вежливостью редгардка, тихо переговаривалась с Эйвиндом о преимуществах двуручного оружия, а Лаффориэль тихо бурчала себе под нос и скрупулёзно что-то писала в книжке.

К слову о редгардах. Темнокожие и черноволосые жители западной страны, Хаммерфелла, редгарды были не только одними из самых умелых воинов, но и, в отличие от орков, обладали очень высокой дисциплиной. Когда-то Хаммерфелл входил в состав Империи, но после Великой войны он стал отдельной страной, почти вся территория которой — пустыни и скалы. Тяжёлые погодные условия и частые войны сделали из редгардов самых крепких людей всего Тамриэля. Но сами они не с континента. Когда-то редгарды обитали на другом континенте, Йокуде, но катастрофа, спровоцированная их магами, привела к погружению целого континента под воду. Мама Варди часто рассказывала, что когда она бывала с экспедицией на Йокуде, точнее, на том месте, где под водой лежал город, можно видеть, как из-под воды торчат ещё сохранившиеся вершины самых высоких башен.

Варди, который с той битвы так и не проронил ни слова, тихо сидел, смотрел в огонь и размышлял. "Довакин бы так не поступил! Если бы эта троица нас не спасла, то мой поход бы закончился, едва начавшись. Я не могу проиграть так быстро, да я вообще не могу позволить себе проиграть. Я верну вас, мама, сестричка, обещаю".

Скользнув взглядом по окружающим, Варди разглядел надпись на обложке книги, которая мгновенно раскрывала всю суть занятия пожилой эльфийки: "Мемуары Лаффориэль".

Мемуары Лаффориэль. Имперский город

Поразительно, сколько всего я вспоминаю сейчас, выписывая эти строки. Альтмеры, обладая очень долгой жизнью, в придачу наделены очень хорошей памятью. Ну а теперь к делу!

Я родилась в 381 году третьей эры (и я ни капельки не уменьшаю, мне и правда слегка за 250, ну или не слегка). Первые сорок лет моей жизни я жила и училась в Алиноре, на острове Саммерсет, обучалась священной школе восстановления в храмах и академиях столицы! Но сейчас не об этом! Эти первые сорок лет довольно скучные для повествования, так что я опишу их потом.

Как только мне исполнилось сорок лет, я официально окончила академию со степенью эксперта школы восстановления (к слову, мастера я получила только спустя 20 лет). И уплыла. Да, мне редкостно надоел этот проклятый остров. Поэтому я и сбежала, прямо в столицу, Имперский город, чтобы продолжать своё обучение, ну и просто, потому что могла. С собой у меня был лишь мешочек монет, да ворох предрассудков обо всех расах Тамриэля.

Башню белого золота — символ Имперского города, видно за многие мили от самого города, поэтому проблем с ориентирами не было. Первым делом я устроилась в гостинице — если честно, я и тогда её названия не запомнила. Дёшево и паршиво, да и, по-моему, это был притон.

За два дня я обошла весь город. Это и вправду было великолепно, особенно огромный храм посреди Храмового квартала, ещё зелёная императорская тропа — весьма милое и тихое местечко последнего упокоения многих императоров и знатных людей и прекрасный район знати — Талос Плаза.

Но не всё было так же прекрасно, как на страницах путеводителя. Я почти сразу поняла, что местные люди отличаются своей мелочностью, щепетильностью и жаждой наживы. Каждый первый был готов обсчитать, обокрасть, оговорить тебя или втюхать тебе какую-нибудь бесполезную и очень дорогую вещицу. Вы, наверняка, догадались, что меня развели на септимы бесчисленное число раз! К тому же у местных святош была монополия на оказание медицинских услуг, так что мне приходилось лечить нищету и чернь в портовом районе за еду, а не богачей и элиту. Мерзко и грязно! Эй, умерьте своё негодование, мне было всего сорок, можно же мне простить немного лицемерия, ну или много...

Так или иначе, в скором времени денег у меня совсем не осталось. Я подрабатывала официанткой, подумать только, ОФИЦИАНТКОЙ! Если бы я знала, какой великой стану в будущем, я бы ни за что не стала мыть отвратительную посуду. Мне мужики всю жизнь говорят, что я веду себя как уборщица в трактире, как грубо!

Как-то раз я допоздна задержалась в портовом районе, очередь к целителю, особенно почти бесплатному, была просто огромна. Когда я, как обычно, начала совой ежедневный подъём вверх, к стенам самого города (сейчас я такой подъём бы не осилила), мне привиделось движение на дороге и разговор явно не в добром тоне.

— Да уж, малой, совсем заворовался! Давай, гони денежки, а не то мы тебя отправим на общественные работы, в "уплату штрафа", хе-хе-хе, — услышала я, как приблизилась.

— Отдай, стражье дерьмо! Это мои кровные, свиное рыло, я эти клятые 15 септимов, мать твою, сегодня целый день выпрашивал! Убери руки прочь, от тебя разит борделем!

Подобный поток "лестных выражений" мне никогда не доводилось слышать на своей родине, так что я решила подойти ещё ближе и послушать.

— Ах ты, грязный попрошайка, мало того, что попрошайничать незаконно, так ты ещё и сопротивляешься страже! Знаешь, я передумал, я поколочу тебя до полусмерти и заберу деньги, а завтра снова так же поколочу! — взбеленился стражник, впрочем, чего и следовало ожидать после "стражьего дерьма" и прочего.

— Вместо того чтобы меня колотить и брать мои гроши, лучше бы занимался настоящими преступниками, тупой ты свин! Вон там — поклонница даэдра, она в секту заманивала, когда приходила в бедняцкий квартал! Поймай её, уродец, и может тебя повысят, будешь в нормальном районе ничего не делать! — внезапно протарабанил малец и ткнул пальцем на меня, — Давай, собачий сын, выполняй свою работу!

— Стоп, это вы что, про меня? Погодите, я, между прочим, целительница со стажем, я училась в лучших школах Алинора...

— Ах ты ж паскудная тварь! Не только даэдропоклонница, но и альтмерка ещё, проклятые остроухие! — забрызгал слюной бравый стражник, отпустив мальца, который тут же скрылся, — Ты, мерзкая шлюха, твоё место в борделе! Я тебя сейчас арестую, потом позабавлюсь с тобой, ну а потом отправлю в тюрягу, а потом ещё раз позабавлюсь! — в предвкушении стражничек двинулся в мою сторону.

— А малец и впрямь на твой счёт был прав, ты и вправду тупой свин! — дерзко ответила я, — Силушки-то на такой "подвиг" хватит?

На самом деле я не помню, что я тогда сказала, ведь это было более двухсот лет назад, да и весь этот диалог я помню смутно, так что могут быть небольшие неточности, ну или большие...

Но этот похотливый пень мне не ровня, и когда он ко мне подошёл, мне осталось лишь коснуться его и применить заклинание поглощения запаса сил, сейчас его уже почти не используют, особенно в Скайриме. После применения заклинания, редкий кадр органов правопорядка изволил немощно пасть к моим ногам, полагаю, от моей безмерной красоты, ну или же от полного упадка сил. В общем и целом, мой, х-м-м-м, "противник" не смог бы ещё часа четыре и пальцем шевельнуть. Ну, а теперь за мальчишкой...

Отыскать его было сложнее, чем победить эту пародию на солдата. Я предполагала, что многие нищие спят в канализации, но для ребёнка это очень опасное место. Я слышала, что там живут не только крысы и крабы, но и гоблины, а может ещё и вампиры. Поэтому, скорее всего, он не заходит очень глубоко в тоннели. Я успела заметить, куда он сбежал, и примерно представляла, где находится вход в катакомбы. Так что его лежанку из соломы внутри северного тоннеля канализации, прямо около входа, я нашла примерно через час, как и его, дрыхнущего с блаженной ухмылкой на лице (какой поистине крепкий сон). Впрочем, его неровное дыхание выдавало у него какую-то лёгочную болезнь, предположительно — хрипунец. Ну, мать моя, Мара, как тут не помочь маленькому больному мальчику, да ещё и с такой милой мордашкой, взыграл во мне резкий приступ благородства и доброты, не смотря на все прошлые "каверзы" ребёнка. Впрочем, его лицо после внезапного пробуждения доставило мне много злорадного удовольствия.

— Ну что, скампов хвост, и что же теперь мне, знаменитой на весь город даэдропоклоннице и остроухой дряни, сделать с тобой, мелочь пузатая?

— Ах ты, эльфская ш-шлюха, от-тродье Малаката, да я тебе с-сейчас...

— Ой-ой, я смотрю, хоть прыть ты свою поубавил, а на язык также остёр остался, мальчишка. Даже не знаю, что же мне такого с тобой сотворить, о, сначала я тебя...

— НЕЕТ, пожалуйста, только не убивайте меня, прошу, не делайте из меня всякую нечисть, я буду вам полезен, клянусь, я буду служить вам верой и правдой, только не превращайте меня в нежить! — внезапно залился слезами мальчик и ухнулся на колени, вся его прыть в момент улетучилась. И всё из-за глупой веры в то, что я поклоняюсь даэдра.

— Нежить, фу, мерзость какая, не говори глупостей и не оскорбляй меня! Я целительница, а нажить вообще терпеть не могу!

— Так вы не убьёте меня? — всё ещё дрожа, спросил паренёк.

— Ну, это я ещё не решила, — начала было я, но увидев выражение его лица, шутить передумала, — Ладно, парень, я же шучу, да и вообще, давай расставим всё на места. Во-первых, я не даэдропоклонница и даэдра на дух не переношу. Во-вторых, я НЕНАВИЖУ нежить, всё по той же причине. В-третьих, я целительница, в который уже раз говорю, я СПАСАЮ людей, а не травлю их или там... в секту заманиваю. В-четвёртых, если ты хотел меня задержать, то лучше бы натравил кого посильней этого думающего не тем местом мужика. И в-пятых, судя по всему, ты изголодался, тебя кто-то избил, да ещё и у тебя лёгочная болезнь, так что я тут по адресу.

Я провозилась с ним больше часа, меняя восстанавливающие заклинания одно за другим, так что измоталась я ой как. Меня посетил вопрос: "Зачем я делаю всё это, бесплатно лечу нищего мальчика, который мне никогда не отплатит?" Я не смогла ответить на него и просто оставила всё как есть. За всё это время мой сосед ни разу не заговорил со мной и подозрительно таращился на меня. Когда я закончила и попыталась встать, паренёк вскочил, помог мне подняться и прокричал:

— Спасибо вам, тётя!

— Да на здоровье, маленький негодник, да и какая я тебе тётя, мне всего...ой, чуть не ляпнула, сколько мне.

— Но вы выглядите взрослой тётей! — совершенно иначе заговорил парень, и куда только весь его норов делся?

— Ну, если принять, что средний возраст человека около 80 лет, а средний возраст альтмера — около трёхсот-трёхсот пятидесяти, то переводя методом пропорции, мне около десяти, — подсчитала я и удивилась, как просияло лицо слушателя, — Чего это ты так радуешься?

— Так получается, я тебя старше! Ну, раз я старше, то тогда с тобой можно общаться! Меня зовут Гистеллус, мне двенадцать!

— Приятно познакомится, Гистеллус, меня зовут Лаффориэль.

— Лаффорель, Лиффиэль, это слишком сложно, я буду звать тебя Лафф, — дерзко и самоуверенно сказал Гистеллус.

— Что же, тогда я буду звать тебя Гист, Гист Непоседа, тебе такое имя подходит, — заухмылялась я, — Гист, слушай, а где твои родители, не родился же ты в этой дыре?

— Так, то, что ты красивая, из знатного рода и моя подруга не значит, что ты можешь оскорблять мой дом! А во вторых, моих родителей я не помню, я рос на улице всю свою жизнь, а это место я отвоевал у крабов и крыс, так что это теперь мой дом!

— Прости меня, друг мой, я не желала оскорблять твой дом, но скажи, почему ты попрошайничаешь? Почему не пойдёшь работать, как хорошие мальчики и девочки?

— Больше это стражье дерьмо слушай! Я в порту работаю, грузчиком и носильщиком, ещё работаю посыльным у местных торгашей, — начал перечислять Гист, а я аж смутилась от собственной бестактности.

— И снова извини, друг мой, ты очень много работаешь, видимо, ты копишь монеты, а на что?

— Ты очень догадливая, Лафф, — удивился маленький собеседник и посерьёзнел, — Я хочу поехать в Альд'Рун!

— Ух ты, это случайно не город в Морровинде? — стараясь не показать своей неосведомлённости, процедила я.

— Именно, один из моряков рассказывал, что это город посреди пустошей, и что там учатся и живут самые сильные и отважные воины всего мира! Я хочу поехать туда, я непременно туда поеду, вступлю к ним и стану как они, как настоящие воины!

В тот момент я почувствовала себя странно: эта дикая мечта всё это время двигала маленьким мальчиком, хотя он вряд ли понимал, что консервативные данмеры едва ли примут в свои ряды чужака. Но, разумеется, у меня духу не хватило ему рассказать это.

— Так что я много работаю, вместе с сегодняшним уловом у меня будет 60 монет! — гордо продемонстрировал Гистеллус небольшой мешочек! — Часто, у меня забирает выручку стража или местные старшие ребята, но последним я спуску не даю!

— Невероятно, Гист, ты просто молодец! — пришлось подыграть ему, — Такими темпами, я думаю, ты свою мечту осуществишь! И, знаешь что, посидев у тебя, я поняла, что у тебя дома гораздо уютнее, чем на первый взгляд.

— Я знал, что тебе тут понравится! Хочешь, завтра я покажу тебе часть подземелий, там очень страшно, но я тебя защищу! — совершенно искренне предложил хозяин "дома".

— Прости, друг мой, но мне уже пора покидать этот город, я потратила тут все свои начальные сбережения, так что, пока я не растратила всё остальное, я пойду навстречу новым городам.

— Так ты путешествуешь! Можно я пойду с тобой, Лафф, обещаю, я тебе обузой не буду!

— Прости, непоседа, но мой путь лежит на юг, Альд'Рун же находится далеко на востоке, так что нам не по пути.

— Тогда позволь хотя бы помочь тебе: я знаю тут одного мужика, он ко мне очень хорошо относится, он отвезёт тебя за меньше монет!

На том и порешили, на следующее утро, у главных ворот Имперского города, настало время покинуть столицу, в которой прошли несколько тяжёлых месяцев. Мужчина, о котором говорил Гистеллус, был бродячим торговцем, у которого подрабатывал парень. Когда тот узнал, что я еду в Лейавин, то решил подвезти меня бесплатно, вместе со своими товарами.

— Лафф, ты сказала, что у тебя нет денег, у меня их не много, но 20 монет я могу тебе одолжить.

— Нет, что ты, друг мой, я не могу принять от тебя денег, ведь нельзя брать в долг у друзей.

— Правда? Тогда можешь не возвращать! — совсем запутал меня Гист.

— У меня нет кошелька, да и меня постоянно обкрадывают, сделаем вот как: оставь их у себя для сохранности, ты их лучше сбережёшь!

— Подожди, стой! Лафф, я тебе сказать хочу, ты ужасно ругаешься, просто курам на смех, либо учись, либо не ругайся совсем!

— Ну, у меня хороший учитель, Гист. Напоследок, я дам тебе обещание: в следующий раз, когда мы встретимся, твоя мечта уже исполнится, и мы отпразднуем с тобой это, Гист, на те 20 монет, которые ты для меня сохранишь! Так что не унывай, я уверена, что у тебя всё получится!

Отъезжая от Имперского города, я видела, как маленький мальчик, этот скамп-пройдоха, стоит у ворот и машет своей маленькой ручкой мне вслед. Тогда я подумала, что мы вряд ли ещё с ним увидимся. Белые стены города всё удалялись и удалялись. Шёл 421 год третьей эры эпохи Акатоша, до Кризиса Обливиона оставалось двенадцать лет.

* * *

— Чего это ты в мою книгу смотришь, молчаливый парень? — обратилась к Варди Лаффориэль, — Ты разве не знаешь, что в женские дневники смотреть нехорошо! Вдруг увидишь страшную тайну, например, мой настоящий возраст!

— Да я только название успел прочитать, Лаффориэль...— смутился Варди, будто его застукали за подглядыванием.

— Во-первых, не Лаффориэль, а леди Лаффориэль, я тебе не сестра. Во-вторых, когда разговариваешь со знатной дамой необходимо вставать.

— Извините, леди Лаффориэль, — вскочил как ошпаренный, Варди, — Простите за неучтивость!

— Ха-ха-ха-ха, — разразилась громким хохотом леди — Эх, как ты вскочил, да тебе бы в имперской башне придворным быть! Да шучу я, молодчик, шучу. Можешь звать меня Лаффориэль или бабулей, как называют меня мои спутники.

После этого Варди вступил в общий разговор, забыв на время о своей позорной трусости на поле боя, увлечённо обсуждая с целительницей различные аспекты истории, благо, в сей науке он преуспел также хорошо, как в кузнечном деле. Потихоньку разговоры сошли на нет, и все пятеро улеглись спать.

Глава 4. Девять и Шестнадцать

Утро выдалось на редкость мрачным: моросил дождь, хотелось спать. А больше всего раздражал оптимизм Герберта, желание которого добраться до города превозмогало, казалось, все невзгоды.

Варди отошёл от места стоянки, чтобы умыться, но сделать это в одиночестве у него не получилось: Эйвинд также отошёл от лагеря с самым серьёзным выражением на лице. Тот даже не улыбался, что наводило на самые недобрые предчувствия.

— Варди, я хочу тебя спросить, — без приветствий и предисловий начал он, но продолжить не сумел.

— Я знаю, о чём ты меня хочешь спросить, и мой ответ — не знаю. Я не знаю, что я буду делать, когда столкнусь с настоящим противником. И да, мне очень стыдно, что я так бессовестно струсил и даже не смог достойно умереть. Во мне нет ни капли отцовской отваги и ни капли маминой харизмы. Так что скажу ещё раз, я не знаю, что мне делать. И прости меня, пожалуйста, что не смог тебе помочь...

— Я хотел спросить, где у тебя лососина лежит, но ты сам начал.

— Когда ты научился шутить?

— У бабули учусь, она очень интересная дама, жаль, что у нас разные цели похода, она могла бы очень нам помочь, как вчера.

— Спасибо, что выслушал мой бред, — пробубнил Варди и отвернулся.

— Да на здоровье, знаешь, совсем необязательно вот так сразу себя хоронить, я вот пока не собираюсь, но чтобы нам наверняка вернуться, советую тебе найти какую-нибудь железяку и прикрыть мне спину. И совершенно незачем извиняться, справились же! Только в следующий раз так не трусь, идёт?

— Ладно, ладно, идёт! Пойду собираться. А лососину ещё вчера доели...

Когда сборы были закончены, пятёрка путешественников двинула в путь и, когда солнце уже склонялось к горизонту, прибыла к воротам Маркарта, столицы всего Предела. Вчерашние события забылись, и даже Варди, кажется, стал меньше ныть. А вот к Эйвинду вернулось его былое сонное состояние, он еле волочил ноги и поминутно спотыкался, изо всех сил стараясь разлепить глаза и прозеваться.

— Ну ты и соня, да тебя даже шторм не разбудит! — потешался Герберт, — Смотри во время боя не засни!

— Герберт, дуралей, следи за языком, слишком уж ты много болтаешь!

— Кстати, бабуся, вас не смущает, что в пригороде Маркарта так пустынно, не то что рабочих, да даже собак нет, это очень смахивает на сцены из страшных сказок, где впоследствии из-по земли начнут вылезать мертвецы!

— Фу, мерзость какая, храни тебя Стендарр, Герберт, что за околесицу ты несёшь!

Попасть внутрь труда не составило, по виду раздражённой бабули было видно, что она не Изгой. А когда она представилась перед разодетым гражданином, представлявшим ярла, так он чуть из штанов не выпрыгнул.

К слову о штанах, да и обо всём облачении встречающего: данный субъект был одет в широкие шаровары, явно великоватые для него, к тому же совершенно не сочетающиеся с ярко-красной рубахой, будто снятой со скомороха, хотя скоморохов в Скайриме уже лет сто как не видели. На голове у него был надвинутый на ухо берет, а ноги украшали красные туфли со слегка загнутыми носами. В общем, перед героями предстал тип, очень смахивающий на шута, что выглядело крайне подозрительно.

— Миледи Лаффориэль, как же мы рады видеть вас целой и в полном здравии. После известий об участившихся нападениях Изгоев мы боялись, что ваше прибытие сюда сорвётся. Но где же мои манеры, моё имя Тициан Локус, я заместитель и ассистент управителя ярла, занимаюсь грязной работёнкой...

— То есть мало того, что ни ярл, ни даже его управитель не соизволили оторвать их замшелые задницы от стульев и прислали мне какого-то зализанного красавчика за сорок, так ещё и "грязной работёнкой" обозвал. Весьма прискорбные манеры, молодой человек. Но я предположу, что ничего не слышала, — смилостивилась Лаффориэль при виде пунцового пажа-переростка, — Когда мне будет назначена встреча с ярлом?

— Он не принимает, госпожа, ни вас, ни кого-либо ещё...

— Скажи, нам также нужно встретиться с ярлом по крайне важному вопросу, — резко встрял Варди, чем вызвал вздохи раздражения не только у Тициана, но и у Лаффориэль.

— К сожалению, ярл принимает только тех, кого сам выбрал, в результате ухудшения ситуации с Изгоями он опасается за свою жизнь.

— Но наше дело как раз связано с нападением Изгоев на деревню...

— Нам не докладывали о таком. У ярла очень много дел, но вы можете записаться в очередь на приём, так что через месяц, возможно, вам удастся попасть на аудиенцию. Но, в любом случае, добро пожаловать в серебряную столицу Скайрима, Маркарт! Приятно оставаться, — подытожил разодетый помощник управителя и убежал.

Представитель власти растворился так внезапно и эксцентрично, что у Герберта сложилось впечатление об умении недопажа телепортироваться.

— Я так понимаю, это был мягкий и политичный отказ, — заметила Зафер.

— Если так, то мужик явно плохо учился, и что за "приятно оставаться"?

— Да кого мне подослал этот дурак! Я тащилась через полмира на своих старых ногах, а этот... не то, что не вышел, даже принять не соизволил!

— Бабуля, не переживайте. Вас хотя бы рады видеть, — хотел утешить Эйвинд, — Нас вот даже выслушать не захотели...

— Да как так можно со мной обращаться?! С пожилым человеком? Никакого уважения к старости!— продолжала возмущаться Лаффориэль.

— Не стоит её перебивать, соня, она так часами может. Бабуся не любит, когда на неё не обращают внимания, — иронично прокомментировал Герберт.

— Ладно, напарник, пойдём, поищем комнату нам и проводим леди до храма Дибеллы.

— Ох, зря вы напомнили мне про этот курятник и этих клуш...

— Бабушка, если вы так... пренебрежительно отзываетесь о служителях Дибеллы, то зачем вы приехали сюда? — поразилась резкости выражения Зафер. Видимо, от Лаффориэль не часто можно было услышать подобные выражения.

— Ну, во-первых, меня пригласила сама Пророчица Дибеллы, её дар велик, и мне всегда хотелось побеседовать с ней. Во-вторых, я путешествую от города к городу, практикую магию Восстановления, оказываю различные магические услуги, консультирую. Ну и в-третьих, если бы я сюда не поехала, то не встретилась бы с вами, очаровательными молодыми людьми, чьи секреты так и хочется выведать! — алчно, но слегка наиграно завершила Лаффориэль, — Что касаемо вас, защитнички, то денег, что я вам дала, уж точно хватит где-нибудь заночевать. Или я не права? — внезапно посуровела бабушка.

— ТАК ТОЧНО МИЛЕДИ! — хором прогремело бравое сопровождение и дружно потопало в таверну "Серебряная кровь" — местную достопримечательность.

— Всё, а я в храм! Знаете, ребятки, вижу, что ваш путь сюда был долог. Вы бы отдохнули с дороги, да от своих забот. Молодым не стоит седеть раньше времени, это уж точно. Советую посетить таверну и выпить. Быть может, вы поведаете мне, зачем это вы сюда пришли? — внезапно и совершенно серьёзно обратилась Лаффориэль к Варди и Эйвинду.

— Вы знаете, бабушка, в это сложно поверить, но Изгои напали на деревеньку около Вайтрана. Он — единственный оставшийся житель. Однако есть надежда, что остались ещё выжившие, которые томятся где-то в плену. К тому же, мы выяснили, что с Изгоями работают какие-то наёмики.

— Эй, Эйвинд, это вообще-то был секрет! Нечего всем подряд рассказывать!

— Я, между прочим, не все подряд! Эх-х-ой, внучки, — длинно вздохнула Лаффориэль, — Вы правы, поверить сложно. Я конечно не местный житель, но даже я знаю о том, что дикари не оставляют живых и уж точно не выбираются за пределы их родных земель, ведь это их дом. Однако вам я верю, ребятки. Полагаю, эти выжившие — кто-то из твоей семьи, так? Какие отважные мужчины! Моё старушечье сердце радуется при виде такой молодёжи.

— И ещё, бабушка, очень прошу не распространяться на сей счёт, поскольку я не уверен, как отреагируют на эту новость.

— Конечно-конечно, я нема, как могила, — как-то наиграно подтвердила Лаффориэль, — Ладно, мне пора к курицам...

После ухода целительницы, Варди переглянулся с Эйвиндом и заметил, что тот скоро совсем свалится от недосыпа.

— Эйви, иди ка ты в таверну, сними комнату и отоспись хорошенько.

— А как же ты, Варди? Как же ярл?

— Отложим до завтра. Пойду в кузню, может там мне получится заработать. О, нет-нет-нет, вижу я твои глаза Эйви, честно, без тебя обойдусь, — сразу открестился от желавшего помочь друга, — Ты и верно выглядишь дурно.

— Что, неужели недуг так заметен? Проклятье, мне и так тяжело выспаться нормально, а тут ещё этот переход, мне жаль...

— Да не переживай, Эйви, в кузне я справлюсь и без тебя, а вот в холмах...

Когда удалось спровадить товарища, Варди вздохнул свободнее и пошёл к кузне, чьё местонахождение он всегда мог определить в любом городе. Однако Маркарт был поистине удивительным городом. Стены из камня, дома из камня, мосты из камня: весь город словно был вытесан в скале. Варди было хорошо известно про город-в-котором-ничего-не-меняется, наследие двемеров, где под дворцом до сих пор живёт механический мир двемеров. Узкие мощёные улицы тянулись в совершенном беспорядке во все стороны, каменные дома с металлическими дверьми и ставнями стояли вплотную друг к другу. Пока Варди плутал по городу, у него сложилось впечатление, что деревья тут совсем не росли. Дышать было тяжело, повсюду висел густой смог, отдававший углём. Испорченный выплавкой серебряных слитков, это город насквозь провонял дымом плавилен, смрадом нищенских лачуг и неприятным запахом металла, исходившим из каждого дома. И хотя вдоль некоторых улочек проходил канал, начинавшийся под водопадом около Подкаменной крепости, резиденции ярла Маркарта, вода в нём была замусорена отходами, выливаемыми в него из домов. Глядя на бегающих по улочкам мальчиков и девочек всех возрастов, Варди думал: "Если у меня будут дети, никогда не заставлю их жить в этой дыре!" Отыскав, в конце концов, кузню, он обратил внимание на парня, который, судя по всему, в ней работал.

— Приветствую вас, вы городской кузнец?

— Я? Э-э-э, ну да, так и есть, да, я городской кузнец, звать Тацит. Продаю — покупаю, ну там, ремонтирую.

— Могу воспользоваться вашей кузней на время, мне необходимо выковать кое-что.

— Пользуйся, если умеешь, Железо и серебро тут дешёвые, однако всё остальное — по обычной цене. Инструменты тоже не бесплатные, так что если нужны — плати.

— Благодарю, у меня есть свои, а вот железа я куплю, пожалуй, да и растяжек тоже нужно.

— Смотрю, набираешь на новый доспех, могу подсобить в работе, не бесплатно, конечно...

— Тацит, за твоё "подсобить" потом приходится расплачиваться мне! — раздался за спиной юноши металлический голос, и показалась фигура орчихи, — Ты опять обманываешь клиентов и отлыниваешь от работы! Не слушайте его россказни. Моё имя Борза, я хозяйка кузни, городской кузнец, — обратилась она уже к Варди.

— Так можно мне воспользоваться кузней и купить материалов на доспех?

— Конечно, у нас можно купить нормальное железо и сделать нормальный доспех. В замке делают отличные мечи, да вот только они не на продажу, — безэмоционально продолжала орчиха, — И да, инструментами можешь пользоваться бесплатно.

— Благодарю, своими удобнее.

Последний луч солнца еле пробивался через горизонт, и весь взмокший Варди, довольный своей работой, направился обратно в гостиницу.

— Подожди, парень, дай взглянуть, — остановила его Борза, — Хороший доспех, от орочьего двуручного меча не защитит, но от палицы бандита вполне. У тебя есть талант и умение, а ещё у тебя хороший учитель, это сразу видно. Продолжай ковать хорошую сталь, и тогда твои друзья смогут сражаться за тебя лучше. Заходи завтра и доделай доспех, я тебе даже скидку на материал сделаю.

— Спасибо, Борза, я непременно вернусь. Сражаться я не очень умею, зато вот молотком колотить — вполне.

"Вот только денег почти не осталось, всё, что было у меня со времени моего ухода из деревни, окончательно иссякло", — печально думал Варди, неся в руках недоделанный доспех.

— Эй, трактирщик, есть работёнка для меня? — спросил с порога Варди в надежде хоть на какую-то мелочь.

— Ты вовремя парень, — отозвался хозяин заведения, чей тон всегда и всем казался раздражённым. На самом деле это было не так,— У меня совсем спина отвалилась, отнеси заказанную еду в храм Дибеллы, да смотри не ешь её, а то мигом вылетишь из комнаты!

— Понял, понял.

Трактирщик не преувеличивал, среди прочей провизии был тяжеленный ящик с вином. "Интересно, зачем святошам из храма алкоголь? Наверняка бабушка Лаффориэль постаралась", — ухмыльнулся про себя Варди. Придя в храм, он заметил необычное скопление народа в зале со статуей богини красоты, а также оживлённо рассказывающую что-то Лаффориэль.

— Так, как мы видим, у пациента "Гниение костей", средний период. На самом деле, коллеги, название у болезни ошибочное, так как она никаким образом не влияет на кости. Заболевание поражает сами мышцы, ослабляя их, уменьшая в размере. Первыми признаками является повышенная усталость, на что и жаловался пациент. Однако это только видимая часть болезни. Если процесс запустить, то можно вообще потерять способность двигаться, даже руками шевелить! "Гниение костей" передаётся дурзогами, вы, случайно, недавно в Морровинде не были? — поинтересовалась Лаффориэль у лежащего на кушетке норда, — Нет? Странно, дурзоги не живут в Скайриме, а значит, можно сделать единственный вывод: теперь болезнь распространяется кем-то другим, вам на заметку, коллеги. Лечится сия хворь относительно просто: одно зелье "исцеления болезней", ну вот кто такие названия придумывает, а? Так, о чём это я?

— О лечении, леи Лаффориэль! — подсказал один из слушателей.

— Без тебя знаю, умник, не сбивай! Одно зелье "исцеления болезней" для повышения общего иммунитета, затем ежедневные посещения целителя в течение трёх дней. Воздействуем простыми восстанавливающими заклинаниями для восстановления потерянной подвижности конечности!

Толпа одновременно начала аплодировать, восхищаясь знаниями Лаффориэль.

— Так, кто следующий? О, "Костоломка", сразу вижу! А чего сами не справились? Эх, молодёжь, всё за вас делать нужно!

"Ничего не понимаю в слоге целителей. Однако Лаффориэль очень хороший рассказчик", — думал про себя Варди, возвращаясь в трактир. Зайдя в комнату с пятнадцатью монетами, Варди обнаружил спящего без задних ног Эйви, который и не подумал подняться или даже проснуться. Оставив отдыхающего Эйви, одинокий работяга пошёл в общий зал, где вовсю шло веселье, а эль тёк рекой.

Варди эль не любил и пришёл сюда, чтобы утолить голод на заработанные монеты. Однако только он выложил свои последние монетки на стол, как чья-то рука легла на плечо.

— Оставь свои денежки пока, позволь мне тебя угостить сегодня, — это оказалась Зафер, внезапно подошедшая сзади, — За знакомство, так сказать.

— Что вы, Зафер, не стоит, у меня есть...

— Лучше доделай доспех для Эйвинда, он ему явно нужен. Он хорошо владеет боевым молотом, но, поскольку оружие это весьма медлительно, хороший доспех просто необходим. А судя по тому, что я видела, он и вправду получится неплохой. Главное не забудь, что в отличие от обычных доспехов, у этого нужна дополнительная защита с боков, когда широкий размах молота подставляет их под удар.

— Спасибо за совет, сэр Зафер, но я уже его учёл.

— Сэр? С чего ты взял, что я рыцарь, мальчик? — слегка удивилась наёмница, но тут нам принесли еду, и нам пришлось отвлечься от разговора.

Еда в таверне была ничего: целый жареный тетерев на двоих, две кружки мёда и буханка хлеба, да вот цены — просто смерть, 50 монет за всё! Хотя сидящего рядом рыцаря это совсем не смущало. Когда Варди наелся, от тетерева ещё даже что-то оставалось.

— Забери и отдай своему товарищу, — беспрекословно заявила Зафер.

— Спасибо, конечно, но как же ваш товарищ, сэр Герберт?

— Во-первых, он не рыцарь, а просто наёмник, во-вторых, твоему другу нужнее, в-третьих, Герберт уже выпил и спит, как и всегда после славного боя, так что сам себе купит. Ну и в-четвёртых, ты так и не ответил на мой вопрос.

— Как я узнал, что вы рыцарь? Ну, мне так показалось, когда-то в нашу деревеньку заходил рыцарь, он был очень похож на Вас, по характеру, конечно же!

— Что ж, мальчик, ты угадал, я действительно рыцарь, но ты просто попал пальцем в небо. Скажи, ты слышал о "Рыцарях Девяти"?

— Вы член ордена рыцарей Девяти? Того самого известного ордена святых рыцарей? Я столько слышал о ваших подвигах, особенно про зачистку логова колдунов тут, в Скайриме!

— Ну, было такое, когда мы с сэром Веземиром проходили в этих краях, Дозор Стендарра попросил нас о помощи, и поскольку Веземир — представитель Стендарра, мы не смогли отказать! Хотя эти ребята из Дозора и хороши, но без нас они бы не справились.

— Вот это да, да вы же живая героиня из сказов и слухов, сэр Зафер! Пожалуйста, расскажите об ордене ещё немного!

— Ну, хорошо. Расскажу вкратце: наш орден был основан в начале третьей эры сэром Амиэлем, во время Войны Красного алмаза орден был практически полностью уничтожен, пока в 433 году не был заново восстановлен Святым крестоносцем и Защитником Сиродила, кто остановил орды Обливиона. После этого наш орден прославился на весь Тамриэль, мы брались за самые сложные задания и никогда не проигрывали. Как началась Великая война, наш орден стал уходить на задний план...

— Вы не воевали? — удивлённо спросил Варди, — Многие рыцарские ордены участвовали в кампании.

— Но не мы, мы помнили, чем закончилась для нас война Красного Алмаза, так что мы выступили как миротворцы и защитники простого люда. Рыцари моего ордена остановили пару крупных сражений, но много ли битв можно было остановить вдевятером?

— Вас осталось всего девять человек, — поразился внимательно слушающий Варди.

— Нас всегда всего девять, девять самых лучших рыцарей Тамриэля, я разве этого не говорила?

"Всего девять человек? Весь орден всего из девяти человек? И они-то те самые известные рыцари! Да что за люди там состоят?"

— А какого это, быть рыцарем?

— Я не простой рыцарь, парень. Я рыцарь Девяти, это особая ответственность. Чему учат нас девятеро? Мара учит нас любви и всепрощению ко всему в этом бренном мире! "Возлюби врага своего, как самого себя!" — так звучат слова её! Дибелла показывает нам, что такое красота, как быть красивым не только внешне, но и внутренне. Кинарет, мать всей земли, наказывает нам беречь природу, наш общий дом, дабы всегда мы могли вернуться туда, где нас ждут! Зенитар учит нас труду: "Работайте усердно, и воздастся вам сполна!" Джулианос ведёт нас путём мудрости и логики, ибо светел должен быть наш ум, чтобы постичь законы этого мира. Стендарр велит нам быть снисходительными и милосердными к людям, не важно, насколько они нам близки, ибо человек человеку вовсе не волк! Не бойтесь за умерших и не плачьте по ним, ведь сам Аркей приглядывает за ними на дальних берегах. Будьте смелыми ради друзей, не бойтесь врагов: того желает от Вас Талос, великий герой Скарима. И пусть сейчас на приверженцев Талоса ведётся охота, время всегда всё возвращает на круги своя. И это завет Акатоша: помните, что перед ликом времени мы все лишь листья на ветру! Я следую заветам каждого из наставников, а посему и путь мой ясен.

— Сэр рыцарь...

— Ой, ну хватит уже называть меня так, парень! Мне, конечно уже много лет, но не настолько, зови меня как-нибудь проще!

— Зафер, скажите мне, только прошу, не смейтесь! Скажите мне, как стать таким же отважным, как вы?

— Тут нет совершенно ничего смешного или предосудительного, — удивилась женщина-рыцарь, — Такой вопрос мне задают часто, в основном из желания просто задать какой-либо вопрос. И я отвечаю им заезженными фразами о вере в девятерых и прочую ерунду! Однако я вижу, что ты задаёшь этот вопрос не просто так, и я понимаю, почему.

— Правда? Честно сказать, я просто не знаю, как быть дальше...

— Как быть храбрым и как быть дальше — два очень разных вопроса. На второй я ответить не могу, а вот на первый — изволь. Из всей своей жизни я уразумела, что страх — следствие отсутствия веры. Чтобы в чём-то преуспеть, нужно во что-то верить. Например, в успех своего дела.

— Я...не знаю, что вам ответить...

— И не отвечай, просто запомни слова старого вояки и всегда держи меч наготове. И тогда ты сумеешь достичь того, ради чего ты так далеко уехал, — сделала загадочное замечание Зафер, — Что ты так на меня смотришь? Мне не девятнадцать, и я могу отличить жителя Маркарта от жителя другого региона.

— И правда, чего ещё ждать от знаменитого рыцаря? Вы, наверное, ничего не боитесь!

— Отнюдь, я боюсь Их, ибо тех шестнадцати стоит бояться.

— Вы говорите о принцах Обливиона, но ведь они бессмертные вечные создания, их не в счёт!

— Я немного слышала ваш вчерашний разговор с миледи Лаффориэль, из него я сделала вывод, что ты весьма начитан и подкован в истории. Расскажи, что ты знаешь о лордах даэдра? — решила проэкзаменовать Варди редгардка. Он никак не мог провалить такой важный экзамен от знаменитого рыцаря.

— Их шестнадцать: Молаг Бал, принц порабощения, считается, что вампиров когда-то создал он. Его мир, Хладная гавань, описывается как аналог нашего, в котором царствует вечная зима. Мерунес Дагон, владыка разрушения и катастроф, он вызвал Кризис Обливиона в конце третьей эры, поклонение ему незаконно. Ему служат дремора — самые известные высшие даэдра в Тамриэле, а его мир, кстати самый изученный, наполнен магмой и пламенем. Мефала, прядильщица сетей, говорят, что она обожает интриги и предательства, чем и занимается руками смертных. Азура, королева рассвета и заката, царица сумерек. Одна из немногих даэдра, не считающихся абсолютным злом. Её мир описывается в книге "Врата Обливиона" как прекрасный мир цветов. Так же, полагаю, что она помогает своим последователям прозревать будущее. Боэтия, повелитель заговоров и переворотов, вроде отрицательный персонаж многих историй, но данмеры, тёмные эльфы, считают его своим прародителем. Меридия, чем повелевает точно не известно. Подобно Азуре, не считается ни добром, ни злом. Про неё вообще мало чего известно, знаю только, что она ненавидит нежить, а также, что её почитали айлейды ещё до своего забвения. Хирсин, владыка охоты, отец зверолюдей и оборотней, последние, кстати, его истинные слуги. Я много читал про пророчество Кровавой Луны, когда Хирсин призывает Дикую охоту, и пустоши Солстхейма становятся охотничьими угодьями. Сангвин, повелитель распутства и пьянства, знаю только, что у него есть интересный артефакт — Роза Сангвина, особый посох в виде огромной розы. Этот артефакт очень часто мелькает на виду простых смертных! Ноктюрнал, госпожа тени, покровительница воров и удачи. Воры ей, конечно, не поклоняются, но считают кем-то вроде покровителя. Шеогорат, принц безумия, говорят, что он косвенно виновен в том, что изверглась Красная гора, и наступил Красный год в Морровинде, но я точно не знаю. Периайт, владыка чумы, считается слабейшим даэдра, но даже у него находятся фанатики, уверенные, что этот мир нужно очистить какой-нибудь страшной болезнью. Намира, повелительница разложения, гниения и всякой прочей мерзости, её часто изображают в виде насекомого, под стать ей. Клавикус Вайл, он обожает сделки, но потом смертные о них жалеют. Но, даже зная о коварстве Вайла, с ним всё равно идут на сговор, а потом страдают. У него есть известный артефакт — маска, которая делает её носителя привлекательнее. Вермина, госпожа кошмаров. Говорят, что каждый раз, когда тебе снится дурной сон, это Вермина разговаривает с тобой. Не хотел бы я оказаться в её мире, полном страха. Малакат, повелитель клятв и проклятий, орки считают его своим единственным божеством. В книге "Врата Обливиона" его мир выглядит как бескрайние пепельные просторы, в которых нет ничего живого. Неудивительно, нам бы такими не стать, если и нас прожуёт и извергнет Боэтия... Ну и наконец, Хермеус Мора, знающий неведомое, повелитель тайных знаний. Его мир — бесконечная библиотека, рай учёного и самая страшная ловушка, ибо души, попавшие туда, сами не могут побороть искушения тайного знания и остаются там на веки, — перечислил Варди Их имена.

— Воистину, Варди, ты знаешь много, даже некоторые вещи, которые не узнать в обычных книгах. Ты начитан. Откуда, позволь узнать?

— До того, как я осел в деревеньке, я мотался с матерью по разным городам, там были библиотеки, в которых были редкие книги. Я их изучал и сопоставлял то, что видел. Но я уверен, что вы знаете такие секреты, которые я и знать боялся.

— Ой мамочки — мои, не перехвали меня, а то меня потом товарищи засмеют. Как быстро летит время, уже стемнело, пора мне бежать, а то моё задание само убежит, — засмеялась Зафер, поднимаясь с места и стуча булавой по соседним стульям, — Удачи тебе, юный воин, чует моё сердце, встретимся ещё! Ах да, и ты молодец, давно мне не попадались такие начитанные молодые люди, сердце радуется. Теперь я понимаю, почему старая Лаффориэль в таком приподнятом настроении.

— Счастливого вам пути, сэр рыцарь!

Так закончился первый день пребывания в Маркарте, четверо оставшихся героев мирно спали, не зная, как повернётся их судьба в городе, в котором ничего не меняется...

Глава 5. Город, в котором ничего не меняется

Когда Эйвинд всё-таки проснулся и смог оторваться от кровати, то понял, что проспал почти 24 часа беспробудным сном, но так нормально и не выспался. "Проклятье какое-то, да сколько же мне спать-то нужно? Что за отвратное состояние — недосыпание", — думал Эйвинд, осматривая комнату. Заметив оставленную с вечера еду, слегка улыбнулся и мысленно поблагодарил Варди за заботу. Рядом с подносом лежал сложенный лист пергамента. "Наверно от Варди", — подумал Эйвинд, но развернув, прочитал следующее: "Если хотите встречи с ярлом — поговорите с Хасгерд, жрицей в храме. Скажите ей фразу: Дорогу шутам". Ничего не понимая в происходящем, Эйви решил разыскать друга и поговорить.

— Эй, хозяин, — обратился он всё к тому же пожилому и раздражённому владельцу, — Вы не знаете, где мой товарищ? Мы с ним вместе приехали.

— Я тебе что, слуга?! Ушёл он пару часов назад, — буркнул в ответ старик.

Эйвинд вышел из трактира и пошёл искать Варди, да только сразу наткнулся на Герберта, того самого телохранителя Лаффориэль.

— Йо, соня, как спалось? Ищешь своего друга?

— И тебе доброго утра, — в очередной раз широко зевнул Эйвинд, — Да, ты прав, я его действительно ищу.

— Какое утро? Уже почти полдень, тебе стоит найти быстрее кузню, пока, как там его зовут, опять не попадёт в беду и в штаны не наложит! — усмехнулся Герберт и удалился, позвякивая ножнами своего серебряного меча.

Если бы у Эйвинда спросили, что он думает о новом знакомом, то получили бы ответ: "Раздражает". Этот одетый в лёгкие доспехи мечник, постоянно и плоско шутящий про всё подряд выглядел очень глупо. Ростом он был пониже Эйви, да и плечи были не такие широкие. Вечно улыбающееся лицо, резкие и постоянные движения кистями рук выдавали в нём очень нетерпеливого человека. Весьма удивительно было и то, что будучи бретонцем, он не умел колдовать, зато с мечом управлялся мастерски. Неудивительно, что на девушки на Герберта так и вешались, даже упрашивать не нужно было. Ещё бы, гордец, атлет, к тому же, в нём совершенно отсутствовало чувство меры, хотя и не Эйвинду было об этом говорить. Люди с завышенной самооценкой, подобные Герберту, их поведение Эйви никогда не понимал.

Когда он добрался до кузни, Варди уже уходил.

— О, привет Эйвинд! Как раз собирался идти тебя будить, ты хоть выспался-то?

— Нет, сколько не дрых, а по-людски отоспаться не смог, ну что за напасть такая, — грустно ответил Эйвинд и вновь зевнул, — Я хочу кое-что показать.

— И что же это такое загадочное? — иронично поинтересовался Вари.

Однако, прочитав записку, выражение его лица стало задумчивым. Он перечитал её ещё несколько раз, молчание затянулось.

— Что ты думаешь, Варди? — прервал размышления друга Эйвинд.

— Думаю, стоит воспользоваться советом того, кто это написал, и спросить в храме, — совершенно без энтузиазма ответил Варди, — Мне это всё не нравится, но это пока что наш единственный шанс. Придём, скажем дурацкий пароль и посмотрим, что произойдёт. Только говорить, что его подкинули не будем.

— Мне это тоже не нравится, но по крайней мере, есть хорошая новость! В этот раз точно обойдётся без Изгоев.

— Не напоминай, — уныло отозвался Варди, — Ну, раз на то пошло, то у меня для тебя тоже есть хорошая новость, даже не новость, а подарок. Небольшая благодарность за большую помощь.

— Ого, настоящие доспехи!

— Да, сначала я хотел сделать их из железа, но потом подумал, что они не столь прочные, как стальные, да и деньги у меня ещё оставались. Только теперь их у меня совсем нету, но работой я доволен, теперь в передряге тебе меньше достанется!

— Варди, дружище, спасибо огромное! Так что, вперёд?

— Да, пошли в храм. Я слышал, там отличный антураж.

— Анту... что за слово?

— По дороге расскажу.

* * *

Вокруг не было ничего, кроме зелени. Она была внизу, справа, слева и даже над головой, она переливалась и текла, как заросшая речка. А посреди этой речки мерно вышагивала Катария, будто ступая по полю. Поворот направо, поворот налево. Прямо рядом с ней появился мужчина с луком и женщина, чьи лица расплылись, и их невозможно было различить.

— Узри истину даже в пелене снов, — начала Катария.

— Узри истину даже в речах монарха, — продолжила другая женщина.

— Узри истину даже в потоке лжи. Приветствую Вас, леди! — поклонился мужчина.

— Здравствуйте, Вероломство, Ярость. Ты ведь в курсе, что пока мы в Снорукаве, нас могут подслушать?

— Я проверила, всё в порядке, нас не слышат. Археолог и её дочь уже на пути к Вам. Мне удалось найти нам агента в коллегии Винтерхолда. Взамен на высокий пост она готова достать нам всё необходимое. В Маркарте всё под контролем: я так запугала весь Предел, что там крестьяне и чихать побаиваются.

— К сожалению, я так и не нашёл святилище ночи, госпожа, — признался Вероломство.

— Я уверена, ты вскоре справишься с этой задачей. Теперь уж, как её зовут? Ольфина? Да, я уверена, что она нам поможет в Карнумгеле. Жаль, наша работа на севере ещё не окончена. Я крайне надеюсь, что усилия, затраченные на вывоз этой женщины, стоят того. Я всё поняла, спасибо за доклад, Вероломство, ты свободен!

Вероломство растворился в зелёном потоке сна, теперь взгляды двух женщин пересеклись.

— Госпожа, в Пределе царит полнейший хаос, а ярл только подливает масла в огонь своими антиимперскими речами. Но эти дикари просто слабый жалкий сброд, они не выстоят в открытом столкновении!

— Я направлю тебе подкрепление, Ярость. А пока передай в Имперский город, чтобы ни император, ни имперский боевой маг не лезли в это дело как можно дольше. Не хочу, чтобы этот ублюдок Кастус совал свой нос не в свои дела.

— Поняла, — мрачно ответила Ярость и исчезла.

Раскрыв тёмно-зелёные глаза, Катария увидела лишь потолок комнаты, да краешек красивой лепнины. Она встала с низкого диванчика и подошла к зашторенному окну, шелестя за собой синим платьем.

Постояв молча несколько минут, Катария вышла из комнаты и направилась через узкий коридор во внутренний двор. Там было устроено что-то вроде тренировочной площадки, в центре которой, среди сражающихся наёмников армии "Белое солнце" стоял капитан Вахарро.

— Доброго дня вам, капитан! — дружелюбно поприветствовала его Катария, — Вижу, тренировки идут бодро!

— Моё почтение, миледи! Так и есть, ясно дело! Мы — лучшая наёмная армия Тамриэля, поэтому мы будем и дальше совершенствоваться на благо наших нанимателей!

— Ценю ваше рвение! Есть новое поручение для ваших солдат. Необходимо перебросить в Скайрим ещё несколько отрядов, возможны крупные потери.

— Сделаем, ясно дело! Мы с этим справимся, — заявил бравый капитан.

* * *

Придя в храм, ныне пустой, наши герои заметили девочку, тихо сидящую около фонтана и напевающую какую-то мелодию. На вид её было лет тринадцать.

— Привет, девчушка, — приветливо обратился к ней Варди, — Не подскажешь, как нам найти Хасгерд, она где-то в этом храме.

— Ой-ой, мужчины! — совсем необычно отреагировала девочка, — Простите, но сегодня храм закрыт, особенно для мужчин, так что вам стоит поскорее уйти отсюда, пока Брунгильда не пришла.

— Ты не поняла, малютка, мы пришли не на проповедь или обряд, а к Хасгерд, так что будь добра, позови её, пожалуйста.

— ЭТО ЕЩЁ ЧТО ТАКОЕ??!! — прогромыхала вышедшая из-за задней двери жрица храма.

— Я вас предупреждала, — тихо проговорила девочка.

— ДА КАК ВЫ ПОСМЕЛИ В ЭТОТ ДЕНЬ ТАК НАГЛО ВЛОМИТЬСЯ В ХРАМ! ДА ЕЩЁ И МУЖЧИНЫ!!

— Тут все жрицы мужененавистницы? — сквозь зубы спросил Варди.

— ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ ОСКОРБЛЯТЬ НАС В НАШЕМ ХРАМЕ, МУЖЛАН? — по-видимому, услышала жрица, — ПРОВАЛИВАЙТЕ, ПОКА Я НЕ ОТОРВАЛА ВАМ ВАШИ...

— Подожди, Брунгильда! — внезапно оборвала поток воплей внезапно появившаяся из-за дверей пожилая женщина, — Молодые люди уже уходят, да?

— НО СЕГОДНЯ ЖЕ ТАКОЙ ВАЖНЫЙ...

— Ох, как же она бесит, как настырный парень, — уже за дверью призналась остолбеневшим парням жрица, — Моё имя Хасгерд, я — старшая жрица в храме, на мне вся управленческая часть.

— Спасительница! Спасибо вам огромное, Хасгерд! — хором поблагодарили неудачливые мужчины.

— А у вас, молодые люди, должна быть веская причина вламываться в храм в день женского целомудрия! — продолжила жрица воспитательным тоном, — Это очень важный день в жизни храма, день, когда ни один мужчина не допускается в храм!

— Цело...что? — невинно поинтересовался Эйвинд, — День чего?

— Давай, я тебе потом расскажу, Хасгерд, у нас и вправду очень важные новости, — поскорее перевёл тему разговора Варди, — В общем, нам велели сказать пароль: "Дорогу шутам"!

— Давненько я не слышала этих слов, молодые люди, — протянула Хасгерд, — Чем обязана дорогим гостям?

— Нам необходимо попасть к ярлу!

— Это невозможно, ярл никого не принимает, какими бы важными не были новости, мужчинам бы стоило это знать, — отрезала Хасгерд.

— Поймите же, эти сведения... — двое друзей переглянулись, — Ладно, в общем, дело обстоит так...

Далее Варди, скрепя сердце, рассказал историю двух грабителей с большой дороги.

— Вот вы и придумали себе приключение на голову, — задумалась жрица, — Однако если эти сведения верны, то ситуация и впрямь принимает необычный поворот, если не опасный, — посерьёзнела она.

— И мы про то же, если кто-то заключил союз с Изгоями и использует эти стычки в Пределе, чтобы, предположим, отвлечь внимание от собственных делишек, то это уже проблема не только Маркарта, целая деревня в другом владении была разрушена! — развил мысль Варди под одобрительный зевок Эйвинда.

— Мыслишь верно, молодой человек, да вот слова бандюг под лезвием меча и яйца тухлого не стоят!

— Так хоть попытаемся, Хасгерд, пожалуйста, помогите нам. Лаффориэль говорила, что лишь пророчица может нам помочь, — чуть ли не умоляюще обратился к ней Варди.

— Как говорят, попытаться можно и в Обливион попасть, вот только о последствиях подумать стоит. Идите домой, я к вам зайду! Вы ведь в гостинице остановились? Эх, как же вы далеко забрались от дома, а жену ты где оставил? — обратилась она к Варди.

— Жену? Какую жену?

— Ну как какую? У тебя на пальце обручальное кольцо Мары, а ты меня спрашиваешь, какую жену!

Только теперь "муженёк" понял, что за кольцо они отняли у разбойников. Это был символ Мары, особое кольцо, которое носили супруги. Каждое из таких колец было зачаровано на усиление любых восстановительных чар, а продавались они только парами. Почему у торговца, у которого его и отняли, было только одно — загадка.

Где-то под вечер Хасгерд, закутанная по самые глаза в плащ, зашла в их комнату и прикрыла дверь.

— Слушайте внимательно, ровно в полночь пусть Варди один и без оружия, подойдёт к входу в зал мёртвых, это левее входа во дворец, Пророчица будет там. Она договорилась о встрече с ярлом по своим каналам, он тебя примет, но будь убедительней — у тебя одна попытка.

— Что-то очень много странностей: почему нельзя идти Эйви, почему через зал мёртвых и вообще, отчего такая секретность.

— Ага, — поддакнул Эйви.

— Хватит привередничать! Во-первых, тайно провести двух людей очень тяжело, особенно такого, как ты, Эйвинд, не обижайся, но твои мускулы видно за соседним холмом, — объяснила Хасгерд, отчего Варди немного взгрустнулось, — Во-вторых, Пророчица Дибеллы не показывает своего лица, ну пока что, ей нельзя появляться на публике в праздничную неделю...

— Так этот ваш день цело-чего-то там не один день, а целая неделя?!

— А ты как думал, мужик! Пророчица еле согласилась на такое мероприятие, и то только потому, что я попросила её от имени Лаффориэль! — объяснила благородная жрица, — Всё понял, герой ты наш?

— Да, я всё понял, справлюсь! — отрезал все возможные споры со стороны Эйвинда Варди.

— Хорошо, тогда я дождусь тебя, не сомкну глаз, дабы первым услышать все новости от тебя! — пообещал зевающий Эйвинд.

"Как же, ага, глаз он не сомкнёт...", — подумал про себя Варди и пошёл вслед за Эйвиндом.

* * *

Как и предполагал Варди, Эйвинд не дотерпел даже до девяти вечера: его старый недуг никогда не давал о себе забыть. Так что к полуночи Варди, как и договаривались, пришёл один. К его удивлению, его и вправду ждали.

— Ну наконец-то вы соизволили прийти, Варди! Как непунктуально, а ведь вы мужчина! Мы уже тут больше получаса ждём!

— Добрый вечер, миледи, — обратился он к говорившей, при близком рассмотрении оказавшейся пожилой женщиной в храмовой одежде, сопровождала её маленькая девочка, которую они повстречали в храме, — Госпожа Пророчица, моё почтение Вам, спасибо за проявленное снисхождение...

— Дяденька, простите пожалуйста, но это я Пророчица, моё имя Фьотра, приятно познакомиться! А её зовут Брунгильда.

— Миледи, прошу простить за оскорбление, — осознал свой провал Варди, — Леди Лаффориэль не говорила, как вы выглядите, а я тут новенький.

— Ничего страшного, с кем не бывает, — поспешила заверить его девочка, — Бабушка много про вас рассказывала...

— Богиня милосердная, госпожа, ну что вы так мямлите, — Вдруг вступила в разговор её спутница, изначально принятая Варди за Пророчицу, — Вас же учили, как нужно разговаривать с мужчинами! Вы выказываете непростительную мягкость! Смею заверить вас, — обратилась она уже к единственному мужчине, — Что я всячески отговаривала госпожу от подобного рода авантюр, но вредное влияние этой непочтительной леди даёт о себе знать. Я надеюсь, мы покончили с прелюдиями и может перейти к делу, чтобы и его закончить побыстрее. Придём, скажем ярлу про этих тупых мародёров, он нас прогонит и мы уйдём, как я и говорила вам, госпожа!

Хорошо зная свою сестру, Варди понимал, что спорить с женщиной с таким неприятным характером — только себе жизнь портить. Так что все трое тихо двинулись через открытую дверь зала мёртвых прямо по коридору. В скалистых стенах, в вытесанных отверстиях стояли множество гробов с телами местных жителей, почивших ранее в этом городе. Несколько далее по ходу движения был виден поворот коридора.

— Миледи, — обратился Варди к Фьотре, — Почему вы решили пройти во дворец таким странным путём? Вы ведь наверняка могли бы войти и через главный вход.

— Я не знаю, я лишь организовала встречу с ярлом по крайне важному вопросу, и мне ответили, что опасаясь за свою жизнь, ярл решил встретиться с нами здесь. К тому же, сейчас праздник, и мне нельзя показываться на глаза простому люду. Вот Брунгильда и сказала, что пойдёт со мной.

"Как-то всё это странно. Что-то не так", — напряжённо думал Варди: "Как же всё происходящее похоже на розыгрыш: Пророчица сама сопровождает меня, встреча на кладбище с ярлом, эта сварливая мужененавистница жрица..."

— Стоп, — уже вслух сказал Варди и вся троица остановилась, — Дело в тех бандитах.

— О чём ты говоришь, мужчина? — раздражённо и нервно обернулась на его слова Брунгильда.

— При входе вы сказали, что идём для разговора по поводу "тупых мародёров", однако ни Пророчица, ни Хасгерд не должны были говорить вам про цель нашего разговора. Так откуда же вы знаете, зачем мне к ярлу?

— Дяденька, что вы имеете в виду? Что Брунгильда не должна была знать?

— Вы, видимо, подслушали часть нашего разговора, — не заметив вопроса малышки, продолжал рассуждать Варди, — А сейчас мы находимся в поистине прекрасном для засады месте!

— Надо же, — с издёвкой в голосе сказала жрица, — Даже среди мужчин находятся способные рассуждать экземпляры, да вот только слишком поздно для рассуждений!

Только сейчас, обернувшись, Варди заметил, что позади них из тени неслышно вышла разношёрстная компания, по виду — самые настоящие бандиты. Схватив на руки Фьотру, наш герой бросился в сторону выхода впереди, но путь ему перегородили двое стражников Маркарта. В результате, безоружный Варди, да беззащитная Фьотра оказались зажаты в углу, окружённые множеством противников.

— Ни с места, преступник, вы обвиняетесь в попытке покушения на жизнь ярла! Я задержу вас и отведу в тюрьму, но, похоже вы предпочитаете сопротивляться аресту, так что мы с этими бравыми воинами порубим всех на куски, а потом займёмся твоим товарищем.

— Вот видишь, мужчинка, сколь велика разница между нами, а? — надменно произнесла предательница и повернулась к выходу.

— Не просекла? Нам сказали "порубить всех", вас трое, значит и трупов будет трое, — Неграмотно и туповато сказал один из бандитов.

— Что? — завизжала от ужаса Брунгильда, — Да..., да как вы смеете, мужичьё, кто вас сюда впустил?!

Но вопли испуганной Брунгильды никого не впечатлили, враги наступали с двух сторон. В голове горе-защитника всплывали образы битвы с Изгоями, точь в точь напоминавшей нынешнюю ситуацию.

То, что случилось дальше, напоминало случившееся ещё больше, а знакомое чувство страха уже начало потихоньку вытягивать силы из ног Варди. Вдруг из-за спин бандитов, со стороны выхода в город, вылетел меч и, описав дугу, с громким звоном упал на каменный пол. Недолго думая, Варди схватил его и превратился из безоружного самоубийцы в вооружённого самоубийцу. Следом за мечом в самую гущу боя ворвался Герберт, очень искусно фехтуя с тремя противниками одновременно.

— Варди, не зевай, защити девочку и убей по возможности кого-нибудь! — прокричал он, в одно движение рассекая серебряным мечом горло мускулистому детине, затем быстро развернулся, блокировал два удара со стороны пары прочих бандитов, перемещаясь кругами вокруг поля боя. Зрелищем неравного боя, казалось, были заворожены все, но когда пришли в себя, четыре из пяти оставшихся противников бросились скопом на Герберта. Варди осталось сражаться всего лишь с одним патлатым мужичком.

— Знаешь, кода ты умрёшь, тебя будет гораздо легче грабить! — начал бой с обычной бандитской фразочки последний.

— Фьотра, спрячься за меня, — скомандовал Варди Пророчице, и та послушно забежала по ступенькам в нишу с алтарём Аркея.

Так начался бой уже на два фронта: между Гербертом и четырьмя и между Варди и всего одним. Пока первый кружился по довольно узкому коридору, не давая насесть на него и задавить численно, единственный оппонент Варди ринулся в атаку, ведь довольно большой щит позволял тому отражать практически все слабенькие атаки Варди. "Я не могу пробить его броню, мне необходимо дождаться, пока он подставится под удар, тогда и будет мой ход!" — вдруг совершенно ясно осознал он, и что самое важное — куда-то делось неодолимое чувство страха. Его место заместило другое чувство: "Теперь-то и сражусь по-настоящему, как настоящий герой! Как Довакин! Как Тайбер Септим!" Однако пока он размышлял, пытаясь блокировать удары противника и неумело держа меч двумя руками, Герберт поднырнул под ребро щита, которым один из стражников пытался поломать внезапному спасителю рёбра, и одним точным ударом перерезал сухожилия на обеих ногах, тем самым выведя нерадивого стража порядка из битвы вопящим от боли. Три оставшихся подлеца, наконец, сработались и начали атаковать синхронно: два впереди, а один — сзади, пытаясь дотянуться здоровенной железной секирой.

— Знаете, ребята, у вас стало гораздо лучше получаться, потренируйтесь ещё лет пять, и станете способными сражаться с Варди, ха-ха, — потешался Герберт, ловко уворачиваясь от незамысловатых ударов мечей и секиры, — О, а вот таких ребят с секирами я люблю больше всего, так редко можно провести один из моих любимых приёмов!

Слегка изменив своё положение, он подставил подножку второму, ещё стоящему на ногах стражнику, а когда тот на секунду потерял равновесие, вместо того, чтобы просто добить, Герберт пнул его по щиту, окончательно повалив прямо на наёмника с топором, отчего оба они упали на каменный пол зала мёртвых. И опять мечник не стал их трогать.

— Эй, не думай, что я такой же слабый, как они, я расколю твою башку как спелую тыкву! — ничуть не испугался мужик с секирой и со всей силушки ударил сверху вниз, надеясь разрубить незадачливого мечника пополам, как бы не так! Отойдя всего на шаг, Герберт наступил на секиру и, пробежав по древку, наотмашь полоснул мечом по лицу противника.

— Сейчас вы были свидетелями моего великолепного удара, — совершенно не к месту стал вещать Герберт, — Это приём 62, называется "Тонкий мосток"!

— Чего? Что за тупое название? Да ты просто издеваешься, вот сейчас мы тебе зададим, порвём тебя ПОПОЛАМ!!

— Тупое название..., и это всё, что ты можешь сказать о моём прекрасном, мастерски выполненном приёме, который я оттачивал много лет? — продолжал выпендриваться Герберт, будто не замечая сыплющихся на него ударов, — Знаете, ваше невежество взбесило меня. Так что напоследок я продемонстрирую вам несколько особых приёмов из моей коллекции!

— Да хватит уже говорить, давай, отбивайся! — начал выходить из себя один из убийц.

Пока Герберт упражнялся в красивом слоге, Варди приходилось нелегко. Даже не смотря на броню, у него уже шла кровь из разбитого лица, куда ему зарядили щитом, руки устали отбивать сильные удары меча бандита. "Ни за что не сдамся тебе, сволочь, ты хотел убить маленькую девочку, такое нельзя простить!" — подбадривал себя побитый воин, но вот от подбадриваний силы в руки не возвращались, бой явно затянулся. Варди, который когда-то учился сражаться, но в реальном бою был во второй раз, явно уступал по выносливости и мастерству отъявленному головорезу. Зато вот Герберту всё происходящее явно доставляло неимоверное удовольствие.

— Приём 25: "Беспалый Хьюго"! — громко возвестил он очередной приём, занёс меч, а когда один из противников прикрылся мечом сверху, перехватил меч обратным хватом, присел и ударил прямо по ступне обманутого мужика, — Не переживай, свои пальцы сможешь потом забрать себе, как сувенир, если выживешь, конечно!

— Ах, ты...ублюдок... — похромал беспалый в сторону Герберта, которого там уже не было.

— Смена партнёра, приятель, — обнадёжил он Варди, — Теперь твой — одноногий! Такс, не люблю я щиты, они такие большие, совершенно не видно противника! Раз теперь мой противник ты, то ощути на себе приём 21: "Длинные руки"!

— Да замолкни уже и сдохни, и я заберу твои шмотки!

— Ребята, у вас есть свой сборник боевых кличей что ли? Сколько всяких лиходеев не убивал, а фразочки у них у всех одинаковые! Если так, то вам стоит его обновить, содержание не впечатляет совершенно. И вы ещё так хреново отзывались о моих приёмах!

Пока Герберт издевался над противниками, Варди продолжал отбиваться от атак беспалого, истекающего кровью бандита. Последний уже просто махал своим оружием, даже не пытаясь целенаправленно куда-то попасть. "Скамп его возьми, не хочется попасть под меч. Когда же он, наконец, откроется?", — думал Варди и продолжал только уклоняться и отступать.

— Если ты думаешь, парень, что он раскроется ещё больше, — обратился уже к нему Герберт, непринуждённо парируя удары двух убийц, — То ты очень жестокий человек. Добей его уже, негоже так над раненым издеваться.

В конце концов, бывший оппонент Варди не выдержал и с рёвом бросился на Герберта щитом вперёд, в надежде сбить того с ног. Легко обойдя его сбоку, Герберт зашёл разогнавшегося бандита со спины, схватил за плечо и легко пронзил сердце.

— Эх, вот досада, не получился приём 21, ну что же, остался только ты у меня! — обратился Герберт к одному из двух стражников, запыхавшемуся, но ещё державшемуся на ногах, — О, машешь топором? У них есть отвратительная особенность, и я её тебе сейчас продемонстрирую на примере...

— Ты смеешь сопротивляться законному представителю власти и порядка, тебе не уйти от справедливого суда!

— ...приёма номер 1: "Удар палача"!

Далее Герберт просто опустил меч и пошёл прямо на стражника, несущегося на него с поднятым топором. С победным возгласом последний опустил поднятое оружие. Но удара не последовало: мечник просто перехватил топор на лету.

— Единственный, кого тут ждёт справедливое возмездие — это ты!

На завершающем слове "ты", Герберт ударил противника эфесом по шлему, вырвал топор из его рук, описал вокруг себя полный круг и снёс стражнику голову вместе со шлемом. Всё это время Варди безуспешно пытался дотянуться мечом до своей цели, но боялся сделать решающий шаг. А вот так кстати прибывшая помощь тянуть не собиралась: Герберт подошёл сзади к последнему стоящему на ногах бандиту и со всей силы ударил его мечом по шее.

— Эй, этот же был моим, Герберт!

— Извини, не хотелось ждать до рассвета! — отмахнулся Герберт, — Да уж, этот город и впрямь не меняется: опять заговоры на каждом шагу. Ой, чуть не забыл!

Пока Варди переводил дух, герой, что одолел пятерых в одиночку, подошёл к стонущему на полу последнему живому стражу.

— Слушай сюда, Намирово отродье, либо ты тотчас говоришь, кто приказал вам здесь всех поубивать, либо я ме-е-е-дленно вспарываю тебе брюхо. Начну с паха! — с улыбкой садиста расписывал свои будущие действия Герберт.

— Ладно, ладно, всё расскажу! Многим стражникам дополнительно приплачивает Бьорна, хускарл тана Ньюхейма Одинокого, нам приходят только письма, вероятно от неё или от нег... — но договорить бедняга не успел: Герберт одним ударом перекрыл раздражающий его поток слов.

— Ещё одна славная битва окончилась. Надеюсь, про мои подвиги ты потом своим детям расскажешь. А если у тебя и будут дети, то только благодаря мне. Хватит уже стоять столбом, Варди, бери молодую леди, и уходим обратно в город.

— А как же встреча с ярлом?

— Ты совсем глупенький, или до сих пор притворяешься? Вход во дворец через зал мёртвых давно закрыт с той стороны, я бы сразу сказал вам, что это ловушка, да вот Лаффориэль не сразу узнала о вашей авантюре! А как всё поняла — сразу послала меня на подмогу. Как вам вообще пришла в голову такая глупость?

— Словами не передать моей благодарности, Герберт, без тебя нас бы уже...

— Хватит болтать, мужичьё! — внезапно прервал знакомый голос сзади. Обернувшись, оба заметили невесть откуда взявшуюся Брунгильду, про которую в пылу схватки все забыли. Она схватила за волосы Пророчицу Дибеллы и приставила к горлу нож одного из мёртвых бандитов, — Путь в замок действительно давно запечатан, ещё со времени первого покушения. Так что сейчас вы, как миленькие, выпустите меня отсюда и дадите выйти за ворота, а там уж я отпущу бедняжку.

— Нехорошо получилось, — отметил Герберт, — Как это я про неё забыл? Ну ничего, сейчас ты узнаешь на себе крепость моего меча!

— ЧЕГО?! — у жрицы аж глаза из орбит вылезли, — Знай своё место, мужчинка! А теперь хватит болтать, проваливайте с дороги и стойте на месте, не то вскрою маленькой пташке её маленькую шейку.

После этих слов Брунгильда двинулась к выходу в город, волоча за собой хнычущую девочку.

— Отпусти, Брунгильда, пожалуйста, дяденьки, помогите, мне больно!

— Хватит ныть, мы всего-то лишь выйдем за городские ворота, а дяденьки очень тебе помогут, если не будут сходить с места. Но знаете что? Мне весьма понравился твой бой, мечник, — обратилась она к Герберту, пятясь спиной к выходу, — Эти мужики были совершенно беспомощны перед тобой, почти так же, как ты передо мной!

По мере того, как липовая жрица двигалась к выходу, Герберт, не отрываясь, следил за движениями заложника, ища способ нанести удар. Однако его глаза, следящие за каждым шагом, не видели того, что видел Варди — с трудом различимую тень, что скользнула вдоль стены.

— Эй, Бунгильда, или как там тебя? — как можно громче начал Варди, — Ты же прекрасно понимаешь, что тебе не выжить в холмах, как же ты надеешься убежать?

— О, не переживай на мой счёт...

Этого было вполне достаточно, таинственный незнакомец подошёл вплотную к жрице, схватил её за руку с кинжалом, отвёл лезвие от шеи девочки, вывернул руку, так что изумлённая от неожиданности Брунгильда его выронила, а затем воткнул в её сердце короткий тёмный клинок.

— Да кто ты ... — были последние слова бесчестной женщины, прежде чем её тело осело не каменный пол, и жизнь не покинула её красным ручьями крови.

Когда незнакомец повернулся к усталому Варди, хнычущей Фьотре и успокаивающему её Герберту, единый возглас изумления потряс зал.

— Разрешите представиться ещё раз: Тициан Локус, агент специального подразделения Имперского Легиона, Пенитус Окулатус, в данный момент нахожусь на разведывательном задании. Приятно с вами познакомиться!

Глава 6. Шестеро героев.

— Что...а это кто такой? — глупо спросил Герберт.

— Мне кажется, я его уже где-то видел, — поддакнул ему Варди.

— Ну может хватит придуриваться, пойдёмте, господа, дамы, не стоит нам стоять посреди побоища.

Варди ничего не оставалось, как идти за вторым за сегодняшний вечер спасителем, за ним пошёл и ничего не понимающий мечник, ведя под ручку заплаканную девочку.

— А теперь, друзья, слушайте внимательно, что я вам скажу, потому что сейчас все наши планы резко повисли на соломинке, так что попрошу больше не импровизировать. Герберт, ты отведёшь молодую госпожу в храм, позовёшь находящуюся там леди Лаффориэль и вернёшься с ней, подчёркиваю, разными путями, в храм Талоса, что находится в средней части города, как раз под скалой. Ты всё понял?

— Да, понял, но зачем всё это, да и зачем нам слушаться тебя?

— Вообще говоря, Герберт, он спас Фьотру!

— А я — тебя, я не знаю этого разодетого клоуна!

— Как это не знаешь, — разочарованно спросил Тициан, — Я же встречал вас при входе в город...

— Нет, не помню, но это не меняет того факта, что ты подозрительный, и у меня к тебе куча вопросов.

— Без вопросов, в храме я всё вам расскажу, а сейчас — быстрее верни девочку любящим женщинам.

— Ладно, но не думай, что я всегда доверяю незнакомцам.

— Но мы же знакомы... Такс, теперь ты, Варди, — обратился ряженый к последнему, — Ты сейчас идёшь к Эйвинду, будишь его, забираешь все, подчёркиваю, все свои шмотки и также идёте в храм. Ты как, идти самостоятельно сможешь?

— Ноги слегка трясутся, но дойти-то я смогу. Один вопрос: почему в храм Талоса?

— Это самое безлюдное и мало прослушиваемое место, там не спрячешься в тени. Кстати о тенях, спасибо, что подыграл мне, без тебя так красиво не получилось бы. Может, мне стоит как Герберту, давать имена приёмам? Этот будет называться: "Теневой дуэт"!

— Ещё один... Ладно, я побежал!

Первым до своей цели добрался Герберт.

— Божечки наши, Пророчица! Тебя не обижали, милая, пойдём скорее внутрь! — защебетали жрицы вокруг Фьотры, едва та вошла в храм, — Спасибо тебе, рыцарь, за то, что спас нашу Фьотру!

— Право не стоит, я не рыцарь, но просто не мог отказать в просьбе вам, дамы, — серьёзно и напыщенно отвечал на похвалы Герберт, — Леди Лаффориэль, кхм, то есть бабуся, нам надо поскорее поговорить.

На выходе, до Герберта донёсся детский голос: "Спасибо, сэр рыцарь!", на что тот, не оборачиваясь, помахал рукой.

— Ох, спасибо, что выполнил мою просьбу, Герберт, дорогуша, что ты хочешь мне сказать? — в своей обычной форме спросила Лаффориэль, когда они вдвоём вышли на улицу. Там герой последнего боя рассказал о неудачном взятии заложника и внезапном появлении ещё одного действующего лица.

— Так-так-так, занятный поворот, надо сказать ему спасибо, хоть я и не помню, кто такой Тициан...

— Так ты придёшь в храм?

— Ну разумеется! Бедняжка Варди наверняка ранен, а ты бросил его без моей помощи!

— А про мои ранения никто ведь и не спросил, между прочим, тот наглец ранил мою гордость своим высказыванием о "тупом названии"!

— О, в каких подробностях ты всё помнишь, неужели тебя это и впрямь задело? Такс, потом это обсудим! Врассыпную! — с незнакомым мечнику огоньком в глазах Лаффориэль развернулась и пошла дорогой налево, Герберт же пошёл дорогой направо. "Только этого не хватало! В какое же дерьмо я опять вляпалась? Я слишком стара для подобных приключений", — размышляла бабушка по дороге до храма.

Когда до своей комнаты добрался Варди, то, как он и предполагал, ничего не изменилось. Эйвинд по-прежнему дрых, еда давно остыла, а времени было уже больше двух ночи. То есть вероятность того, что, проснувшись, Эйвинд будет воспринимать хоть что-то, была равна нулю, но ничего не поделаешь.

— Эм, что, у-а-а-а-а-а, — зевнул тот во всю свою мощь, — Что происходит, Варди, ты уходишь на встречу, да? Прости, я только на минутку прикрыл глаза, честное слово...

— Угомонись, Эйвинд, — остановил друга Варди, — Я уже давно сходил на встречу.

— Правда, я проспал, да? Ну как прошло?

— Да как сказать? Шесть трупов, я, как обычно, не убил никого.

— Да ладно?! Даэдрот меня раздери, я должен был быть там!

— Хорошо, что тебя там не было, — случайно ляпнул Варди, но соня и не заметил за очередным зевком, — Судя по всему, Лаффориэль в последний момент поняла что-то и послала Герберта на помощь, он со всем справился.

— Герберта?! Этого дурака? Тогда мне стоит его поблагодарить за твоё спасение. Можно мне спать лечь?

— Безусловно, но на это сейчас нет времени. Собирайся, мы уходим!

— Что, куда в такую ночь? Ты серьёзно? Ох, ну пошли!

"Эйвинд слишком быстро согласился. Видимо, не проснулся ещё", — размышлял Варди, собирая уже поношенный мешок со своим скарбом. "Как же... тяжело...думать. Куда мы тащимся, почему...к кому...что сказать...эх, ладно, на месте разберусь...", — путались мысли в голове у Эйвинда. Он и не заметил, как вошёл в маленькую двемерскую дверь, прошёлся по коридору и попал в почти пустое помещение, где уже стояли Лаффориэль, Герберт и незнакомый ему тип.

— Ну наконец-то, почему так долго? — ходил взад-вперёд Тициан.

— Эйвинда разбудить сложнее, чем одолеть великана.

— Варди, тебя не ранили в битве? — с сюсюканьем в голосе спросила бабушка, будто и вправду родственницей была, — Испугался, наверное!

— Есть такое, бабушка Лаффориэль, но мне только кучу синяков наставили. Всё-таки мой доспех — не бандитские обноски! — прихвастнул Варди.

— Тогда какого скампа вы затеяли всю эту авантюру, а? — сменив тон, попеняла Лаффориэль, — Даже мне ничего не сказали, а вот незнакомой тётке сразу всё выложили!

— Но, всё ведь в порядке..., — попытался оправдаться Варди.

— ПОДЧЁРКИВАЮ, мы здесь не для праздной болтовни собрались! — остановил разговор Тициан, — У нас имеется много информации для обсуждения, а времени на него очень мало!

— Погоди, сперва наши вопросы, — безапелляционно заявил Герберт, — Кто ты такой и что ты делаешь при дворе ярла. Что тебе известно про напавших, как ты сумел так вовремя прийти нам на помощь? Так, вроде бы, ничего не упустил.

— Моё имя — Тициан Локус, я встречал вас на входе в город, когда вы только прибыли.

— А, тот разодетый недопаж, — вдруг вспомнила Лаффориэль.

— Прости, бабуль, мы такого не помним, — хором ответили Варди и Герберт.

— Конечно не помните! Это же не вас "грязной работёнкой" назвали!

— Знаете, парни, это уже не смешно,... но не в этом суть. Я — агент Пенитус Окулатус. Мы являемся личными телохранителями Императора и самых доверенных его советников, а также выполняем самые ответственные тайные поручения. Полагаю, леди Лаффориэль знакома с некоторыми членами организации. Я был направлен сюда с целью разузнать о беспрецедентной активности и эффективности племён Изгоев в Пределе. Донесения о наглости дикарей приходили от разведки с завидной регулярностью. На самом деле ситуация такова, что вся торговля в Пределе стала, по дорогам шастают кучи Изгоев, все основные дорожные узлы контролируются дикарями.

— Что ж, это понятно, остался ещё последний вопрос.

— Именно, но это секретная информация поступила от проверенного источника, который я называть не буду.

— И это всё объяснение? Больше ничего не будет? Ладно, что ж, теперь осталось только выслушать твой рассказ про стражей и все твои странные поручения, — отступился от расспросов Варди.

Тициан уже готов был начать говорить, когда его речь прервал раскатистый всхрап Эйвинда, тихо прикорнувшего у алтаря Талоса.

— Что за?! Разбудите его кто-нибудь, а? Мы же здесь важные вещи обсуждаем!

— Кстати, Варди, давно хотела у тебя спросить кой-чего, — сказала Лаффориэль, — Я заметила, что малыш Эйви очень много спит, но всё равно выглядит как мочёное яблоко, а уж зевки у него, похоже, вместо вдохов. Это какая-то болезнь, так ведь?

— Вы совершенно правильно заметили, бабушка, у Эйви врождённая болезнь, сколько бы он не спал, нормально выспаться он не может. Будто бы он во сне не отдыхает.

— Хм, посмотрим...— произнесла Лаффориэль, приложив свои сухие пальцы к вискам Эйви. После этого комнату озарил приятный оранжевый свет. В ту же секунду Эйви резко открыл глаза и встал, даже не потянувшись.

— Что за штука такая произошла? Что?..

— Ну как ты себя чувствуешь?

— Спать не хочется! Боги милосердные, что это сейчас произошло? Я вроде бы не в бою, не пил, но я бодрый!

— Я направила поток энергии в головной мозг, тем самым сняв симптомы хронического недосыпа. Проще говоря, восстановила твой запас сил. Храни тебя Дибелла, малыш Эйви!

— Бабуля, огромное вам спасибо! Я ещё не чувствовал себя таким живым! Можете сделать так, чтобы так и осталось?

— Увы, нет, я полагаю. Мозг — слишком сложная штука, и лечить его я не возьмусь, особенно от наследственных болячек. Так что я могу изредка снимать неприятные симптомы, и то не постоянно, а то моё заклинание перестанет действовать вообще!

— Да сколько же можно меня перебивать?! — возопил Тициан, — Я тут вообще для чего распинаюсь?

— А ты кто? — спросил проспавший всю прелюдию Эйвинд.

— Можно, я не буду повторять всё с начала?

— С добрым утром, Эйви! Если вкратце, он — соглядатай! — к Герберту опять вернулось его оптимистичное настроение.

— Не соглядатай, а агент, попрошу говорить правильно!

— Не называй меня так, выскочка, — ощетинился Эйвинд, на что Герберт лишь поднял брови и отвернулся, — И с какой это стати он за нас?

Все вопросительно повернулись к Тициану, по выражению лица которого было ясно, что он считал всех присутствующих, кроме себя, идиотами.

— Если это было до сих пор не понятно, то я подчеркну. Пункт первый: я тут, чтобы помочь вам с поисками ваших пропавших родственников. И да, не стоит делать таких лиц, я прекрасно осведомлён обо всём, что связано с приезжими в город. Пункт второй: я только что спас маленькую девочку от противной бабы! А теперь, я расскажу вкратце, что мы имеем на данный момент и почему вам сейчас так важно убраться из этого города!

Как оказалось, в Пенитус Окулатус уже давно заметили растущую активность Изгоев, коренных племён Предела. Старые оплоты оживали, разрушенные восстанавливались, строились новые. Опасаясь очередного восстания, ярл обратился за помощью. И, как это ни странно, на его зов ответил ни кто иной, как сам Кастус Динария — имперский боевой маг. Почему он ответил, как вести об этом вообще до него дошли — не ясно, однако следствием этого стало назначение Тициана в Маркарт, в качестве слуги ярла и стороннего наблюдателя. Однако приехал я уже к новому ярлу, старого отправили к Аркею.

По самым первым наблюдениям стало совершенно очевидно, что, как и шесть лет назад в инциденте с Довакином, слаженная работа местного сопротивления является следствием внешнего воздействия. Иными словами — за главарями Изгоев сейчас кто-то стоит, кто-то управляет их действиями. Маданах, король в лохмотьях, мёртв, клан Серебряная кровь ослаблен до такой степени, что потерял всякую власть в Маркарте. Они даже шахту Сидна продали, так что они тут ни при чём. Чем больше копаешься в этом деле, тем яснее понимаешь, что люди, связанные с Изгоями тут, в Маркарте.

Но не всё так гладко, как хотелось бы. Во дворце было схвачено уже четверо засланных убийц. Широкой общественности это не оглашалось, но целью был вовсе не ярл, а Тициан, а это говорит о том, что зачинщики ещё и частые гости Подкаменной крепости. Также удалось выяснить, что Изгои тесно сотрудничают с наёмной армией "Белое солнце". Тициан сумел "побеседовать" с одним из солдат и узнать, что наёмники денно и нощно что-то ищут в руинах на севере Предела.

— Вот, наверное, и всё, чем позволяют поделиться данные мне полномочия.

— И это всё, что сумел накопать агент из столицы? Это же ерунда! — воскликнул Герберт.

— Тогда сам бы тут и работал, когда на тебя чуть не каждый день покушаются, как это только Тёмное Братство ко мне не пришло?

— То есть ты хочешь сказать, что ярл обо всём этом знал, но даже не принял нас?!

— Не возмущайтесь, молодёжь! — примирительно сказала Лаффориэль, — Тициан, лучше скажи бабушке, что тебе известно о напавших.

— Трое — бандиты, самые обычные головорезы. Двое — подкупленная стража, и если уж на то пошло, сдаётся мне, что вы знаете больше меня.

— И с чего это ты так решил?

— Подчеркну, что с самого моего приезда, на меня покушались исключительно Изгои. Полагаю, что если бы в дело включилась стража, умертвить меня было бы гораздо легче. Это значит, что информация, коей владею я, незначительна, по сравнению с вашей.

— Возможно, ты прав, скажи мне, кто выкупил у Серебряной крови шахту Сидна?

— Да не только Сидну, также выкупили шахту Колскеггр, местные недавно жаловались, что их работу в шахте теперь выполняют заключённые. А выкупили эти шахты Ньюхейм Одинокий, тан ярла.

— Вау, вот к чему ты клонишь, Варди, — загорелся какой-то мыслью Герберт, — Ведь тот стражник назвал то же имя, правда сказал, что платила им его хускарл. А с кем ты так мило побеседовал в храме, что нарвался на бандюг?

— С некой особой по имени Хасгерд, — Варди было стыдно признать, что он так сглупил.

— Как ты вообще вышел на неё? — спросил Герберт.

— Я вывел, — ответил за Варди Тициан, вызвав возгласы удивления, — Подбросил записку в комнату. Однако всё пошло наперекосяк. Хасгерд должна была свести вас со мной, а не тащить на кладбище! Ставлю сотню септимов, её кто-то перекупил! К тому же хотели убить Пророчицу, второго человека в Маркарте, а это уже похоже на переворот!

— Вот холера! Я-то думала, что она порядочная дама, — сжала кулаки Лаффориэль.

— Подчёркиваю, это ещё не доказано! Однако вы по-прежнему не рассказываете, за какие такие сведения наши тайные недруги вдруг решили выступить более открыто?

Теперь уже общий взгляд направился на Варди.

— Полагаю, что из-за слов тех грабителей, на которых мы с Эйвиндом наткнулись, — объяснил тот и вкратце пересказал случившееся в пещере.

— Что же, картина становится более-менее ясной.

— И какие наши следующие шаги, Варди?

— Эйви, я думаю, ты и без него это понял, — решительно заявил Варди, — Мы идём на север. Раз их лагерь там, то, возможно, и мама с сестрёнкой там же!

— Сумасшедший! Как мы вдвоём будем отбиваться от целого оплота?

— Почему вдвоём? Тициан дело говорит: если те ребята прознают про заварушку в Зале мёртвых, то привязать какое-нибудь преступление и закрыть нас навеки трудов не составит. Так что я иду с вами! — беззаботно и жизнерадостно решил Герберт.

— Спасибо, конечно, но мы справимся, — поспешил спровадить незваного спутника Эйви.

— Герберт, дорогуша, зачем тебе туда иди, ты же вроде меня защищаешь, я вот точно никуда не пойду!

— Чует моё сердце, там будет весело! Я не могу пропустить славную заварушку! А с тобой, Лаффориэль, мы заключили договор только до Маркарта, так что он давно закончился! — зашептал мечник на ухо бабушке.

— Просто замечательно, просто превосходно, — оживлённый заклятьем бабули, Эйви исходил сарказмом. Варди даже не знал, что он так умеет, — Теперь нас трое самоубийц. Ладно бы я сложил там мою голову, так нет, теперь ещё этот герой прицепился!

— Эйвинд, он нам вообще-то помочь хочет, можно было бы и поблагодарить!

— Ну, почему же только трое? — вдруг спросил Тициан, — Дослушайте до конца. Суть в том, что ярл давно вынашивает план по крупному походу в холмы Предела для контратаки по племенам и предотвращению их нападения. Единственная загвоздка в том, что он не знал их главного оплота.

— Ты хочешь сказать, что теперь он знает и может послать с нами войска?

— Отнюдь. Ведь конкретного места-то мы не выяснили. Вот и будет вам задача: вы отправляетесь на север, в район около Мор Казгура. Вам не нужно штурмовать его втроём или прокрадываться втихаря. Нужно точно вызнать местоположение их главного оплота и сообщить мне. Тогда ярл сможет послать стражу и наёмников на помощь. Также вам необходимо как можно больше разведать обстановку: сколько людей, размер оплота, сложность баррикад и так далее, чтобы атака была по максимуму эффективной и быстрой.

Слова Тициана вывали некоторое облегчение в рядах союзников поневоле. Эта кампания из невыполнимой превратилась просто в самоубийственную.

— Ох, проклятье, я свои вещички в комнате оставил, побегу-ка собираться!

— Хоть я и не иду с вами, прежде чем уходить, подождите меня, — молвила Лаффориэль и быстро удалилась.

— Есть ещё один вопрос, Тициан, — спросил у шпиона Варди, — Как мы сообщим тебе о местоположении базы, когда найдём её?

— О, ты прав, это информация, которую стоит подчеркнуть. Вот держи, — передал он маленькую коробочку, — Это двемерская вещица, очень большая редкость, еле выпросил её у Колсельмо, ведущего специалиста по двемерам в Маркарте.

Открыв коробочку, Варди и Эйвинд заметили небольшую металлическую фигурку, отдалённо напоминавшую птицу.

— Эта штука зовётся "вестник", не знаю, как звучит на двемерском, наверное как-нибудь совсем непроизносимо. Чтобы активировать, нужно сказать пароль: "Карнугтамц". Да, я понимаю, что не выговоришь, но это двемерский пароль, Колсельмо так и не смог его перенастроить. После пароля птичка должна ожить, надиктуй ей сообщение, а когда закончишь, подбрось её в воздух и она отправится в путь, предположительно ко мне.

После нескольких попыток сказать проклятый пароль, эксперимент, наконец, дал результаты.

— Вроде всё понял, спасибо за птичку. Кстати, я полагаю, что в первую очередь стоит осмотреть нордские развалины.

— Совершенно с тобой согласен. А теперь пошли за ворота, дождёмся остальных там, вы точно ничего не забыли?

Когда вся компания собралась за воротами, было уже около четырёх утра. Варди и Эйвинд проверяли свой скарб и пересчитывали септимы, Лаффориэль судачила с Тицианом о жизни в столице (нашла время для этого, надо же), а Герберт беззаботно рассматривал двемерскую птаху. Вволю наговорившись с имперским агентом, она переключила свой бабушкин взор на Герберта.

— Внучек, ты взял спальник, а еду на несколько дней, а запас одежды, не забыл вилку, тарелку? А свой любимый точильный камень?

— Нет, бабуся, я ничего не забыл, — со скучающим видом отнекивался мечник, — Носовой платочек я тоже захватил, пелёночку взял на всякий случай...

— Вот молодец, не думала, что и платочек возьмёшь... Стоп, ты шутишь что ли? Вот паршивец, как с бабушкой разговариваешь, а я-то, старая, повелась! Смех и только!

— Ой, да ладно тебе, бабуся, как будто в другую провинцию еду. Что ты меня как собираешь, я же всегда до этого налегке путешествовал, а теперь тащу за собой целую кучу барахла.

— Слушай, Герберт, к слову о путешествиях. Может, останешься, а? Дорога шибко опасная, там полно Изгоев и неизвестных нам злодеев. Эти ребята точно пойдут, ведь там их семья, а ты-то зачем туда идёшь? Останься тут, побереги себя.

— Бабуся, этот поход — то, что мне нужно. Если я выживу, то непременно прославлюсь. Представь: мужественный разведчик приносит невероятно важные данные командованию, имя этого храброго разведчика вносят в летописи города и дают ему орден! К тому же, это опасный поход, полный приключений!

— Эх, Герберт, как бы твои "приключения" не обернулись твоей смертью. Но уж если ты так решил, малыш Герберт, то да будет так.

— Бабуся, да ладно тебе, мне вообще-то уже 34, хватит меня малышом называть. И будет тебе так переживать, меня никто не одолеет, пока в моих руках есть меч!

— Тогда предупрежу тебя заранее: опасайся этого Тициана. Он врал, когда говорил нам о своём задании, по глазам вижу. Он что-то затевает.

— Не переживай, бабуся! Там, куда я иду, не будет Тицианов, там будут только Изгои да наёмники, которых я, с удовольствием, буду побеждать!

— Не зазнавайся, но у меня для тебя есть подарочек, внучок. Вот, держи, — протянула целительница довольно объёмный и позвякивающий мешок, — Это зелья заживления и регенерации, позволяют быстрее заживить повреждения любых типов. Зелья регенерации, помеченные зелёной полоской, стоит принимать перед боем для повышения скорости заживления ран в бою. Зелья исцеления, помеченные красной полоской, принимают, если рана никак не заживает сама, или необходима срочная помощь! Все зелья самого высокого качества и с самым сильным эффектом, так что с их помощью можно вылечить даже очень серьёзные ранения.

— Вот спасибо, бабуся, вот помогла так помогла, не знал, что ты разбираешься в алхимии! — по достоинству оценил подарок Герберт.

— Хоть и разбираюсь, я их купила у аптекаря, она лет сорок назад уже готовила зелья высшего качества, а теперь её мастерство просто выше всех прочих в этом городе, правда вот, и цена тоже. Так что я взяла всего тридцать бутылочек, по пятнадцать каждого вида, трать бережливо!

Мечник не нашёл слов, чтобы описать проявленную Лаффориэль щедрость, тронувшую его до глубины души. Так что он просто обнял старую альтмерку.

— А теперь, полагаю, пора прощаться!

— Прощаться?! О чём это ты, внучок? Мы ещё свидимся, тут ты можешь быть уверен, у всех бабушек есть сила предсказывать, — сердобольная старушка еле сдерживает слёзы.

Тем временем Тициан, Эйви и Варди в последний раз сверили свои сведения. К тому времени, как они закончили, Герберт и Лаффориэль присоединились к обсуждению.

— Итак, ну вроде всё готово, можно отправляться! — с несвойственным ему энтузиазмом и энергией подгонял Эйвинд, видимо, следствие заклинания.

— Эй, парни, посмотрите на подарок от бабуси! Куча целительной водички!

— Не водички, скорее уж, а зелья, — поправил Варди.

— Зануда...

— В общем, удачи вам, ребята, я в вашем походе явно мешаться буду, так что не подкачайте. Берегите себя, — напутствовала боевая бабушка.

— Подчеркну, что начало этой битвы достойно песен, — театрально подводил итог Тициан, — Шестеро славных героев отправляются на битву с загадкой и...

— Погоди, почему шестеро? Нас же пять, — как всегда прицепился к мелочам Варди, хотя в этот раз это была не мелочь.

— Похоже, я забыл рассказать про очень важную часть! Тогда я её ПОДЧЕРКНУ! Некоторое время назад я понял, что один я тут не справлюсь, мне необходимы глаза в холмах. Поэтому я призвал рыцаря Девяти из приората в Сиродиле.

— Да ладно, Зафер тоже на тебя работает?! — одновременно воскликнули Варди, Лаффориэль и Герберт.

— Зафер... Зафер, где я уже слышал это имя? — натужно пытался вспомнить Эйвинд, — Не та ли это воительница, которую мы повстречали несколько дней назад?

— Да уж, похоже, у тебя не только со сном проблемы, — совсем потерял веру в Эйви имперский агент, — Так или иначе, когда будете на месте, постарайтесь поискать её, последний раз она именно туда и пошла. Если сможете её найти, то она, безусловно, поможет вам с разведкой.

— Как же вовремя ты вспомнил про подмогу, молодец! — саркастично отозвался Герберт, — Полагаю, больше тебе нечего дополнить?

— Последнее напутствие! — опять включил в себе актёра, — Не подкачайте и, подчеркну, помните об опасности!

— Ладно, ладно, не начинай! А то как бабуся сейчас запоёшь, мы тебя поняли, можно уже пойдём? — поторопил Тициана Герберт.

Около пяти часов утра три воина отправились в путь, и двое провожали их.

— Ох, что-то мне боязно за них, они такие молодые и неопытные, как же таких маленьких, да отпускать?!

— Госпожа Лаффориэль, о себе бы побеспокоились, думаю, что завтра к вам придут из крепости с допросом, так что лучше придумайте что-нибудь поправдоподобнее.

— Молодой человек, я — целитель со стажем, я умею заговаривать зубы, — гордо ответила Лаффориэль и ушла в город.

"Занятная собралась компания, как ты и говорила, Зафер. Интересно, чья ставка выиграет? Ты всегда любишь ставить на маловероятные исходы. Надеюсь, в этот раз ты угадала", — вспоминал Тициан свой прощальный разговор с Зафер, когда та также отправлялась в путь. С этими мыслями в голове, личный слуга управителя покинул конюшни Маркарта и пошёл к себе в покои.

Глава 7. Кровь и серебро

Утром Тициан прогуливался по улицам, размышляя о возможных ниточках к разгадке этой истории. "Итак, Тициан, вот, что мы имеем", — говорил сам с собой агент: "У меня есть три ниточки: Брунгильда, Хасгерд и Бьорна. Последняя — фигура почти неприкасаемая, так что допрашивать её и раскрывать себя бессмысленно. Остаётся Брунгильда, то есть её комната, да Хасгерд. Значит, мне прямой путь в храм. Но сначала к воротам".

Добравшись до главных ворот и, по совместительству, большого Маркартского рынка, Тициан сразу нашёл того, кого искал — имперца Софиуса. Софиус был самым обычным нищим, побиравшимся на рынке. Его искажённое какой-то болезнью лицо вызывало не столько жалость, сколько отвращение. Но его основной доход составляли тайны. Как любой имперец, Софиус был искушён в общении, дипломатии, шпионаже и торговле. Он неплохо наловчился подслушивать чужие разговоры, сплетни и слухи, а его острый ум помогал отсеивать ложь и докапываться до правды.

Самым частым его "клиентом" был Тициан, приплачивающий ему за подноготную знаменитых сановников, вельмож и частых визитёров Подкаменной крепости. Можно было сказать, что этот нищий зарабатывал куда больше честных трудяг на плавильне.

— Держи монетку, бедный страждущий сын Мары, — бросил септим под ноги бедняку Тициан.

— Да благословит тебя Акатош! — в ответ на пароль бросил Софиус, — И кому сегодня не свезло оказаться в поле зрения разодетого пажа?

— Особа по имени Хасгерд. Что ты знаешь о ней, где на сейчас, покинула ли город?

— Ты уже не первый, кто ей интересуется. Сегодня по базару бродили какие-то наёмники, да стража. Искали тихо, но я услышал, что высматривали её. И, поскольку за ней уже очередь выстроилась, а тебе явно нужно найти её первой, то и плата будет соответствующей.

— Пятьсот золотых за всё, — легко бросил Тициан в пустоту, не привлекая излишнего внимания.

— По рукам! Хасгерд город ещё не покинула, её стража отпугнула. Она сейчас в городе, прячется и от ярла, и от Ньюхейма, и от тебя! Вообще говоря, Хасгерд — баба что надо. И перед есть, да и зад очень даже ничего. Сильно разбогатела, когда тан Ньюхейм стал наведываться в храм. Смекаешь, о чём я, не? Нет, они не любовники: Ньюхейм слишком сухой, чтобы впечатлить такую особу. Он ей явно приплачивает, чтобы она ему сливала информацию про храм и настроения в нём. Ты наверняка знаешь, что наш благородный тан спит и видит себя на троне.

— Так ты знаешь, где она или нет?

— Я знаю только, что она договорилась с извозчиком, чтобы он отвёз её прочь из города этим вечером. Сам видел, да вот куда направилась потом — не знаю.

— Для пятисот золотых маловато сведений. Что ещё можешь мне рассказать?

— Частенько видел их вместе с какой-то другой жрицей. Тебе стоит пораспрашивать в храме. Да, кстати, перевозчика уже перекупил ярл, так что как только Хасгерд окажется за городом, её ждёт неприятный сюрприз.

— Есть сведения о некой Лаффориэль, недавно приехала?

— Известная врачевательница? Наслышан. Жрицы смеялись с утра, что Пророчица нашла себе товарища для игры в куклы. Смех да и только. Больше мне про эльфийку сказать нечего, кроме уверенности в том, что ей достаточно тебя коснуться, и ты уже не повоюешь.

Тициан молча развернулся и ушёл. И хотя почти всё, что рассказал ему Софиус, он и так знал, кое-что агент всё-таки выяснил. Хасгерд ещё в городе, и её нужно найти до темноты.

Однако в храме его ждало разочарование в виде целой толпы маркартских стражников, обыскивающих храм под экзальтированные вопли жриц. Закутавшиеся по самые уши жрицы беспрестанно вопили про свой "день целомудрия", но стражи порядка не обращали на это внимания. Из глубин храма выволокли Лаффориэль, причитавшую на современные нравы.

— Куда вы меня тащите, мужики? Я леди Лаффориэль, целитель высшего разряда! Что вы делаете? Куда вы меня волочите и по какому праву?

— Заткнись, старуха! — грубо осадил страж, — Ты причастна к заговору Изгоев в Маркарте. Нам приказано взять под стражу тебя и твоих дружков!

— Они мне не друзья! — врала бабушка, — Я их наняла, чтобы добраться до Маркарта! Куда вы меня тащите?

— В тюряге посидишь, пока не поймаем твоих сообщников!

Когда стражники покинули прихожую, оставив после себя грязь и хаос, жрицы начали убираться, всё также жалуясь на вторжение. А посреди всего этого хаоса около фонтана сидела Пророчица и тихо пускала слёзы, сжимая какую-то книжечку.

— Здравствуй, дитя, — поздоровался агент, — Тебя не тронули?

— Нет, — всхлипнула малышка, — Они меня спрашивали про покушение в Зале мёртвых, но я и так всё как есть рассказала. Они не стали меня слушать.

— Не переживай, Лаффориэль скоро отпустят, ведь она невиновна, в отличие от Хасгерд, — посмотрел он на Пророчицу, — Ты что-нибудь знаешь о ней?

— Ну-у-у...

— Дитя, Хасгерд в очень большой опасности! А ты можешь мне помочь её спасти. Ты что, хочешь смерти такой хорошей женщины?

— Не, ни капельки, — покачала головой Фьотра, — Просто я не знаю, что рассказать. Однажды я видела, как к ней в комнату зашёл мужчина, а ведь это запрещено! Она пыталась его прогнать, но он говорил ей красивые и смелые слова и не уходил. А затем они поцеловались и мужчина ушёл.

— А почему ты за ними подглядывала?

— Я не подглядывала, я гуляла по коридору и случайно услышала, только-то! Хасгерд называла мужчину Брунвульфом, но я такого не знаю.

— Ты мне очень помогла, Пророчица, спасибо тебе! А что это за книжечка?

— Это бабушки Лаффориэль книга. Она мне строго-настрого наказала, чтобы я её из рук не выпускала.

— Дай мне эту книгу, будь добра, — расплылся в доброжелательной улыбке Тициан.

— Нет-нет! Меня же бабушка попросила...

— Если ты мне дашь её, то я никому не расскажу, что ты до сих пор в куклы играешь, — применил низкий шантаж агент.

— Ой, не рассказывайте никому, пожалуйста! Надо мной будут смеяться, — глаза Фьотры опять наполнились слезами, и девочка отдала увесистый фолиант Тициану.

— Больше не буду тебя задерживать, дитя, беги! — попрощался с хныкающей девочкой Тициан и вышел на улицу.

* * *

"Брунвульф значит", — размышлял Тициан, глядя на всполошённый Маркарт: "Вот, значит, с кем проводит бессонные ночи эта предательница. Одного имени мало, мне нужно больше". Размышляя над этим, агент листал книгу Лаффориэль в поисках каких-либо зацепок, но пока встречал только главы мемуаров старой целительницы.

Мемуары Лаффориэль. Оркрест

И вот мне уже 49 лет. По меркам людей — женщина в возрасте, по меркам альтмеров — подросток. И сейчас мне предстояло непростое испытание — пересечь пешком пустыни Эльсвейра, чтобы добраться до Коринта, столицы провинции, для лечения довольно богатого вельможи каджита.

Каждый, кто хоть раз пытался совершить этот самоубийственный переход, скажет, что второй раз он на это не пойдёт. Этот был мой первый и последний.

Когда я наконец добралась до Оркреста, огромной орочьей крепости почти в центре пустыни, избежав при этом смерти от диких тварей, жажды и диких племён каджитов (я и не такое могу), даже эта клоака казалась мне раем. Правда, иллюзия быстро растаяла.

Хотя Оркрест и подпадал под влияние Гривы, владыки Эльсвейра, и императора, но на деятельность внутри города закрывали глаза, пока орки не лезли повоевать в округе. Поэтому в городе царил первозданный хаос, по меркам цивилизованной альтмерки, по крайней мере. Над входными воротами висели обглоданные падальщиками трупы преступников — результат правосудия орков. Даже за стенами были слышны дикие крики и гвалт этого города.

Как только я вошла за ворота, то увидела настоящую войну: стражники перед вторыми воротами сражались насмерть с какими-то солдатами. Ко мне сразу же подбежал разгорячённый орк-страж в традиционной орочьей броне (и как только ему не жарко), как будто он только что крушил головы, а сейчас ему нужно на пост.

— Чего надо, эльфка? — грубо спросил страж.

— Э-э-э, мне в город нужно... — живо растеряла всю свою спесь гостья.

— Зачем?

— Отдохнуть от путешествия и поработать.

— Тогда слушай сюда, девка! В Оркресте правит один закон — наш вождь Гузон. Как он говорит, так и происходит. Ввозить и вывозить можно всё, что угодно, но если поймают за воровство, — злобно зыркнул на неё громадный орк, — Живо отправят над воротами висеть! А теперь плати.

— Чего? За что это?! — сразу вернулся весь задор к путешественнице.

— За право войти в город, конечно. А, так ты не хочешь платить, девка? Тогда, после того, как мы тебя изнасилуем, твой труп отправится вслед за этими белыми уродами, — показал он на то, как мёртвые изрезанные тела солдат волочили в направлении выхода из города, — Ну что, платить-то будем? Гони 200 монет!

— ДВЕСТИ МОНЕТ?! А, ладно, держи! — живо отдала деньги целительница, представляя себе все угрозы верзилы.

— Да, вот ещё, советую не закрывать глаза, девка!

После такого пожелания мне и вправду стало страшно. Было совершенно ясно, что, в отличие от более-менее мирных крепостей севера, которые насчитывали от пятидесяти до семидесяти орков, Оркрест, который населяли почти две тысячи орков и боги знают сколько остальных рас, был полностью лишён порядка и спокойствия.

После прохождения вторых ворот моему взгляду открылась большая площадка с озерцом в центре. А вокруг него располагался огромный рынок, на котором, я уверена, можно купить всё, начиная от ковров и заканчивая рабами. Подойдя к водоёму, я решила, наконец, утолить жажду. Но увидев, что в этом озерке плавают не только груды мусора, но и орки, оттуда же пьют слоны и прочие звери, подумала, что потерплю до таверны.

Когда мне посчастливилось-таки отыскать что-то отдалённо напоминающее трактир, он оказалась полон орками и редгардами, между ними шла массовая потасовка. Протиснувшись между нещадно бьющими друг друга мужланами, я села за ещё не разбитую часть барной стойки и заказала себе чего-нибудь похолоднее. То, что мне принесли, очень напоминало прокисшее молоко, только чьё, не знаю.

— Эй, трактирщик, — окликнула я имперца за стойкой, — Не расскажешь новенькой, как тут живут?

— Я те чё, проводник, остроухая? Вали отседова, если только ты не готова выложить сто монет за разговоры.

— СКОЛЬКО?! Да пошёл ты, скампово дерьмо! — в конец разозлилась я и вышла из провонявшей навозом таверны.

НЕНАВИЖУ ЭТОТ ГОРОД!

— Женщина, вы что-то хотели узнать? — услышала я за спиной мягкий негрубый голос.

Обернувшись, я увидела каджита, судя по всему, торговца с рынка, возвращавшегося домой, ведь время уже подходило к девяти.

Каджиты — кошколюди, обладающие невероятными способностями в акробатике и незаметном перемещении. Из-за этих качеств их часто принимают за воров, хотя работа охотников получается у них также неплохо. Кошачьи лапки, пушистые хвосты, острые ушки, усатые мордашки, — всё это делало каджитов невероятно милыми существами. Но, как и со всеми расами, не все попадали под общее описание. Ещё одна профессия, в совершенстве освоенная кошаками — убийства, тихие и смертоносные.

Ещё одна интересная особенность каджитов заключается в их рождении и связи этого процесса с фазами двух лун: Массера и Секунды. В зависимости от соотношения фаз двух лун у матери-каджита может родиться как разумный каджит, так и неразумный, больше напоминающий обычную кошку.

— О да, — еле сдерживала я своё негодование, — Очень хотелось бы знать, как тут себя нужно вести, чтобы не нарваться на нож, стражу или чтобы не оказаться над воротами!

— Женщина в первый раз в этом плохо пахнущем городе? Тогда Ра'Ваша считает своим долгом предупредить, чтобы собеседник следила за своим кошельком, потому что крадут тут часто. Также мы советуем никак не привлекать внимание орков. Их закон тут — главный. Убил орка — смерть, ограбил орка — смерть. Правда Ра'Ваша уверен, что если тебя за преступлением не застукали, то никакого расследования не будет, будь ты хоть трижды не орк.

— Так, стало чуточку понятнее, благодарю, любезный. Не подскажете, где я могу переночевать? — задала я мучавший меня столько времени вопрос, — А также поесть с дороги.

— Ты женщина, к тому же не орчиха. Так что Ра'Ваша советует зайти в западную часть города. Иди вдоль стены до самого водостока. Там и будет место для ночлега. Еда там же. А сейчас прости, Ра'Ваше нужно идти по своим делам. Ой, вот ещё, учти, что за выход нужно заплатить 300 монет, это единственный вид налога тут.

— ТРИСТА МОНЕТ?! — в ужасе вскрикнула я, но слушать меня было уже некому.

Как и советовал каджит, я прошла вдоль западной стены. Но увидев водосток, я поняла, как же меня надули: это оказалась большая ночлежка бездомных! Дёрнувшись за кошельком, я обнаружила его отсутствие. "Ну так и есть", — подумалось мне: "Тот хитрый каджит — отребье Малаката, обокрал меня, а теперь мне и вправду придётся ночевать тут. Все проклятия даэдра на голову этого кошака!"

Но это было только начало. Как оказалось, едой тот вор назвал сточных крыс, которых нищие вытаскивали из канализации и жарили на огне! ОТВРАТИТЕЛЬНО. Процесс ловли был следующий. Водосток был размером как раз с одного человека. Нищие разбивались на пары: один лез в тоннель и лежал там, пока ему не удавалось поймать хоть одну, а второй его вытягивал, когда тот ловил в трубе крысу. Мне пришлось быть в трубе, так что выглядела я ужасно, пахла, наверное, также. В общем, после "обильного" и "сытного" ужина я легла под открытым небом и начала придумывать, как мне скорее раздобыть денег, хотя бы триста монет, а по-хорошему, около пятисот. Так ничего и не придумав, я решила дождаться утра и легла спать, в надежде, что меня не убьют или не изнасилуют этой ночью.

Утром, правда, ни одной дельной мысли мне в голову так и не забрело. Видимо разбежались от запаха крысиного харча, до сих пор вспоминать больно. Вот так благородная уроженка Саммерсета попала в блошиный конец Оркреста.

Делать нечего, я отправилась бродить по городу в поисках работы. Я почти сразу поняла, что быть больным или раненым в орочьем городе не принято. Тут только три состояния: жив, мёртв и обворован. И перейти от одного состояния к другому было крайне просто. Только на моих глазах за первые три часа уже забили до смерти трёх человек, в том числе и одного орка. Как я не пыталась им помочь, но оживить не сумела. На меня тоже пару раз пытались наброситься, но я быстро убегала прочь от неприятностей.

Ближе к полудню, окончательно заблудившись в бестолково построенном городе, я услышала рёв толпы и звон оружия. Я, конечно, слышала про боевые ямы Оркреста, но не думала, что они такие большие. Огромный вырытый колодец, в который с двух сторон подводились тоннели для сражающихся.

— Походите, подходите! — орал что есть мочи зазывала перед трибунами, — Сегодня у нас в программе: бои вольных бойцов и рабов, стенка на стенку, один на один и против ужасных чудищ! Вы можете поставить на исход боя 100, 200 или 300 золотых, если выигрываете, получаете в два раза больше!

"И почему в этом городе всё меряется в сотнях?" — думала я, проходя мимо ямы и направляясь в залы бойцов, быть может, там у меня получится немного подзаработать?

Я с трудом нашла туда вход, а спустившись в сами казармы, поняла, что мне ещё повезло спать у водостока. В полумраке помещения теснилось человек пятьдесят, разбиваясь на группы и кучковавшихся около различных манекенов. Дышать было нечем, вентиляция явно не справлялась с таким количеством народа. Неудивительно, что довольно часто бойцы падали в обморок из-за нехватки кислорода. Найти главного тут не составило труда — это был самый большой и крикливый орк во всём Тамриэле.

— Чего тебе, вонючая остроухая? — безо всякого приветствия перешёл к делу зеленомордый. И почему среди орков столько расистов? — Проваливай, если только ты не пришла сражаться!

— Нет, уважаемый, — со всей возможной вежливостью отвечала я, — Не нужна ли вам целительница высшего разряда, чтобы оказывать медицинскую помощь раненым в боях гладиаторам и зверям?

— Чё ты вякнула, остроухая? Врачевать? Гладиаторов?! АХ-ХА-ХА-ХА, — дико заржал верзила, — Ты чё мелешь, дура?! Ты либо выиграл, либо сдох, АХ-ХА-ХА-ХА!

— А как же ранения выигравшего, его же могут ранить? — совершенно растеряно возразила я.

— Я тя щас раню, если ты не отвянешь от меня! Катись прочь, эльфская шлюха, пока твою башку не размозжил! — внезапно вышел из себя распорядитель, и мне пришлось быстро ретироваться.

Я тихо присела у стены, стараясь отвлечься от страшной вони в подземелье, но даже тут мне спокойно посидеть не дали.

— Эй, остроухая, ну-ка вали с моего места! — наехала на меня невесть откуда взявшаяся орчиха.

— Эй, зеленорожая, может быть, будешь повежливее со мной, а? — не выдержала от постоянных оскорблений я.

— Как ты меня назвала, дрянь? — взбеленилась грубиянка, но тут же с судорожным вздохом осела, держась за стену, — Тебе повезло, дрянь, что эта тварь всё-таки зацепила меня, иначе я бы отпинала тебя до полусмерти! Всё-таки у того саблезуба были хорошие когти.

— Дай посмотреть, — резко поменяла я настрой. Мне хватило лишь взгляда, чтобы понять: без помощи эти три глубоких пореза на икре грозили обернуться потерей ноги.

— Да пошла ты, остроухая! Ни септима тебе не заплачу!

— Ты рискуешь потерять ногу и остаться беспомощной в городе, где правят сила и естественный отбор! И тебе жаль десяти монет на первоклассное лечение?! — в конец отчаялась я понять логику, по которой живут в этом, полном расизма, городе.

— СКОЛЬКО?! — крикнула грубиянка, будто бы я назвала какую-то непомерно большую сумму, — Да что же ты раньше не сказала, деньги, как на ноги встану.

За то время, которое прошло с моего отъезда из столицы много лет назад, я стала гораздо меньше заботиться о материальных благах. Даже не знаю, как это назвать, но я научилась сочувствовать людям, стала меньше воротить нос от больных нищих (но только от больных), которые мне и септима дать не могли. За эти девять лет я повидала много клоак мира, но эта дыра вызывала у меня больше всего смешанных чувств: в этой вонючей помойке, кроме расистов и воров наверняка ещё остались честные люди. Так что я вдохнула спёртого воздуха и сконцентрировалась.

Подобные порезы для меня — сущая мелочь, у моей неожиданной знакомой аж глаза на лоб полезли, когда она увидела, как стягиваются рваные раны на её икре.

— Да ты волшебница! — восторженно громыхнула орчиха, будто бы это было непонятно, — Эй, народ! Тут волшебница раны лечит, всего за десять монет! — крикнула она на весь зал.

Вот она — сила рекламы. Местные грубияны и убийцы, услышав от своей соратницы подобные новости, сразу же выстроились в очередь. Похоже, что десяток септимов — сущая мелочь здесь. Тут же посыпались странные просьбы, вроде заделать дыру от стрелы, но оставить шрам, за которые я, чего греха таить, брала дополнительно по пять септимов. Мелочь, а приятно. Чего только у меня не просили: улучшить зрение, слух, отрастить палец или целую руку, срастить кости, вылечить диарею, которая поражала чуть ли не каждого в этом подземелье. Один мужлан даже просил усилить потенцию, на что получил вежливый отказ.

Единственный, кому не нравилась моя деятельность — был орк-распорядитель. После официального закрытия ям я уже собиралась уходить, позвякивая кошельком с почти 300 септимами, как этот верзила подошёл ко мне.

— Слушая сюда, дырка с ножками, — схватил он меня за горло огромной лапищей, — Если ещё один разочек придёшь сюда, я кину тебя дурзогам в клетку, усекла.

Мне даже отвечать не нужно было, по моим полным страха глазам он увидел, что я всё уяснила. Отпустив меня, он удалился, мерзко ухмыляясь.

— Эй, волшебница, ты в порядке, — окликнула меня, подбегая, моя недавняя знакомая, — Смотрю, ты рассердила Орума, да ты не промах!

— Чего он так, будто бы я ему что-то сделала?

— Сделала и ой сколько! — радостно улыбалась клыкастая, — Он имеет долю с доходов в яме, а ты лишила его всех денег за лечебные мази, которые он продаёт втридорога. Но, хоть ты и подлатала почти всех, кто того хотел, завтра им опять это понадобится.

— А что тут завтра? — исключительно из вежливости поддержала разговор я, не выпуская из виду мешочек с монетками.

— Большая Бойня — ежемесячная большая-пребольшая драка. Там много смертей и много денег. Мне завтра предстоит сражаться с неизвестными противниками!

— Погоди, а где держат зверей? — поинтересовалась я, а в голове у меня зарождался план.

— В вольерах с северной части арены. На клетках написаны имена бойцов, с кем они будут сражаться. А тебе зачем? Зверей-то лечить не нужно, это всем известно! Да и гладиаторов туда не пускают.

— У меня есть план, как мы можем хорошо разбогатеть, — хитро улыбнулась я, увидев алчный блеск в глазах "напарницы", — Но сначала я пойду есть, ибо у меня почти весь день во рту даже крыс не было.

— Тогда пошли, я покажу тебе местечко, где можно недорого перекусить, кстати, меня зовут Бамф гра-Гаш.

Бамф очень понравились мои рассказы про путешествия, особенно про Сиродил. Когда-то она жила на родине орков в Рогтарианских горах, но сбежала сюда и теперь сражается в ямах каждый день.

— В Орсиниуме слишком холодный климат. Тут гораздо теплее! — ответила она на мой вопрос о её родине.

Далее я изложила ей свой план: поскольку я не гладиатор, а зритель, к тому же женщина, мне ничего не стоит отыскать зверя, который будет с ней сражаться и...вытянуть из него все его силы. После такого он ещё долго не сможет нормально сражаться.

— Это жульничество, волшебница, — справедливо заметила Бамф, — Просто шикарный план!

— Золотишко поделим так: треть мне, две трети тебе, идёт?

— С чего это ты, вдруг, берёшь себе меньше? — засомневалась Бамф, напрягая извилины.

— Просто мне не так много нужно! Всего лишь набрать на выход и на еду в дорогу и всё, честно, — прямо ответила я.

— Ладно уж, надеюсь, твой план сработает, до завтра!

На следующее утро я, чуть свет, сразу же прибежала к вольерам. Как и предполагалось, из охраны были одни орки. Я очень-очень надеялась, что хоть кто-нибудь из них в своих сексуальных предпочтениях окажется не расистом.

И тут я заметила выходящую из вольеров альтмерскую девушку. Да это же всё упрощает! Когда невинная жертва моего алчного плана тихо присела за углом, чтобы справить нужду, я вышла и предстала перед ней.

— Эй, может ты отвернёшься, попрошайка? — попыталась выгнать меня отнюдь не стыдливая работница зверинца.

В ту же секунду она была вырублена ударом камня по голове. Да тут даже сородичи считают тебя дерьмом! Мой расчёт был прост: насквозь пропитанные расизмом орки в городе не заметят разницы между двумя альтмерами, к тому же в одинаковой одежде. Но не всё пошло так гладко...

— Эй, ты! Ты не Эйлонви! Ты тут не работаешь, куда это ты направилась? — остановил меня орк-охранник, положив огромную лапищу мне на плечо.

Это был бы крах моего гениального плана, если бы не способность к импровизации!

— По-жалуйста, про-о-стите! Эйлонви сегодня нездоровилось, и она попросила меня подменить её...

— Ах она, желторожая дрянь, отлынивает от работы! Ладно, заходи, сегодня ты вместо неё!

Ожидание длилось вечно, но, в конце концов, толпа на трибунах заревела, приветствуя кого-то. Впоследствии я узнала, что это был не кто иной, как Гузон гро-Ротвор, вождь Оркреста.

— Братья мои, наступил очередной праздник бойни! — под громогласные вопли толпы начал вождь, — Во всём мире нас, орков презирают и ненавидят, считая свиньями, но тут, в нашем Оркресте, мы, орки, презираем и ненавидим всех! В наших собственных крепостях жестокие вожди заставляют наших братьев работать в шахтах во славу Малаката, забирая себе всех женщин крепости! Но тут, в Оркресте, вы, орки, вольны делать всё, что пожелаете, брать ту женщину, которую пожелаете! В нашем королевстве, Орсиниуме, наши братья живут как в тюрьме, наслаждаясь жалкой землёй, которую им бросили, как кость! Но тут, в Оркресте, мы, орки, по-настоящему СВОБОДНЫ!

Последнюю фразу самой бредовой речи в мире огласили множество боевых кличей с трибун, видимо, орков-почитателей.

— И сегодня, братья орки, много славных воинов будут драться, чтобы порадовать вас своей победой или смертью! Да начнётся бойня!

Далее начались бои, когда их объявляли, я слышала всё, что происходило на арене. И когда объявили Бамф, медведь уже был готов. Сильные заклинания поглощения — очень сложная штука, но мне они по зубам. Косолапый после него еле передвигался, мне даже его жалко стало. Неудивительно, что выводили его на арену долго.

И неудивительно, что Бамф одолела его спустя секунд двадцать. Стадион встретил эту победу вяло, уж больно быстро она убила медведя.

Следующий противник — дурзог. Эти средних размеров твари встречаются в подземельях Морнхолда, столицы Морровинда. Но и без этого их ареал обитания довольно широк, так что непонятно, откуда его привезли. На вид они неопасные, но их когти и челюсти могут порвать даже доспех, делая дурзога опаснее медведя. Снова небольшая вспышка красного, пока никто не видит, и бедная животина уже еле челюстями щёлкает. Выход на ринг и...толпа ревёт от восхищения и жажды крови. Хоть орчиха и туповата, но сообразила, что стоит потянуть бой для разогрева зрителей.

Я ходила от клетки к клетке, но не нашла больше вывесок. Бой на арене уже закончился, но тут объявили следующий бой Бамф... с другим гладиатором, сражавшимся в другой яме! Я бросилась на трибуны как можно скорее, даже ставку в сто монет сделала. Противником моей напарницы стал данмер-маг, даже на первый взгляд выглядящий так убого, что я успокоилась и решила просто насладиться боем.

Не тут-то было: способности к магии у данмера были самые, что ни на есть, посредственные, да вот его оружие, красивый резной посох, был просто потрясающим! Сразу видно, что купленный, да вот только на какие деньги? Наверное, богатый малыш купил красивую игрушечку, чтобы ею хвастаться. Но первый же выстрел показал, что ни хрена это не игрушечка! Яркая синяя молния прошелестела в воздухе и, только благодаря плохой наводке, не попала в цель. На месте попадания произошёл взрыв молний, зацепивший Бамф. В первую же секунду после атаки мы обе поняли кое-что. Орчиха — что не переживёт прямого попадания по себе, а я — что безмерно хочу этот посох! К сожалению, все трофеи оставались в казне игр, но не об этом сейчас.

Бамф резко бросила всё своё оружие. Её противник снова выстрелил из посоха, но орчихи там уже не было: она спряталась за одним из искусственных препятствий на арене. И тут я поняла стратегию напарницы: любое зачарованное оружие имеет свой предел использования, количество зарядов, так сказать, а у сильных зачарований, вроде этих молний, их обычно совсем немного. Только и нужно, что уклоняться! Ловкость и скорость передвижения орчихи в тяжёлой броне просто поражала меня. Если взрыв и задевал её, то только чуть-чуть. Вскоре посох истратил весь магический заряд, Бамф не спеша взяла своё оружие и... ещё целых полчаса гонялась за данмером, уворачиваясь от слабеньких огненных шаров. В конце концов, финальный удар достиг-таки черномазого прямо по его темечку. Похоже, я становлюсь расисткой в этом городе.

Бамф праздновала победу, мне же было не до того. Я со всех ног бежала к сокровищнице ям, куда сносили трофеи после битв. Охранялась казна почище дворца, но моё природное обаяние, искусная маскировка и знание поглощающих заклинаний позволили мне попасть внутрь. Моему взору предстало довольно большое помещение, заполненное всякой всячиной: мечами, топорами, доспехами, золотом, посохами и прочим...

Как жаль, что нельзя осмотреться! Успела только доверху набить кошелёк септимами, схватить какой-то красивый шлем, стащить из корзины с кольцами целую горсть колец, от некоторых, кстати, веяло зачарованием. Ну и конечно, цель моего визита — посох под красивым названием "Громператор", пустой, конечно. Заодно с ним я прихватила большой заполненный камень душ, чтобы зарядить его. В общем, неважно набрала, можно было бы больше. Кажется, ранее я писала, что начала отказываться от материальных благ? Я не лукавила!

Я решила не жадничать и сразу же бросилась бежать к воротам, пока меня не ограбили или не поймали. Вечерело, и в свете заходящего солнца я прибыла прямо к входным воротам.

— Что, на выход собралась, желторожая, а? — язвительно спросил охранник, — Плати 300 монет или...

— Да-да-да, я поняла уже, есть у меня 300 монет, — я заплатила за проход и уже спокойно собиралась выйти, как сзади донёсся знакомый отвратительный голос.

— А ну, СТОЯТЬ, шлюха желторожая, жульё, — опять поносил меня расист Орум, надзиратель в яме. Видимо следил за мной, да как я не заметила эту гору за собой? — Думала, что сможешь обокрасть нас?! Болтаться тебе над воротами...

— Обзовёшь меня ещё раз, дерьмо скампово, и я тебя, мерзкий выродок, испепелю к чертям! — окончательно потеряла терпение я.

Разумеется, тупой орк не понял намёка и попёр на меня со своими дружками. И поскольку я уже была за воротами, оставалось только оставить прощальный подарок. Как хорошо, что я зарядила "Громператор". Прямого попадания сильнейшей молнии посоха не хватило, чтобы убить гигантского орка, но чтобы оставить ожог размером с него на всю жизнь и заставить кувыркаться в конвульсиях было достаточно.

— Счастливо оставаться, отребье Малаката, — бросила я назад самое страшное оскорбление для орка и бросилась наутёк.

Я бежала сломя голову, а когда остановилась и обернулась, то обнаружила, что за мной никто не гонится. Я осталась одна с кучей денег, отличным посохом и провиантом на всю дорогу.

Не знаю, удалось ли Бамф выбраться из города в тот день или в какой другой из дней. Забегая вперёд, скажу, что много лет спустя, работая в Бруме (Самый северный город Сиродила, там произошла одна из переломных битв Кризиса Обливиона) лекарем, я наткнулась на кладбище на могилу некой Бамф гра-Гаш. Надпись на надгробии гласила: "Верной соратнице по оружию и лучшему учителю от преданных друзей из Гильдии бойцов. Пусть твоя сталь будет острой, а броня крепкой!" Я не уверена, что это именно та Бамф, которую я знаю, но имя полностью совпадает.

Вот так мне удалось покинуть самый отвратный город всего Эльсвейра, уж поверьте, я знаю. Грязная и воняющая, с больным от крыс животом, но сильно разбогатевшая, я пошла дальше на юг, где, согласно карте, можно было нанять транспорт до Коринта.

Никогда, я подчёркиваю, НИКОГДА не приезжайте в Оркрест!

* * *

Тициан улыбнулся, прочитав последнюю фразу, и перелистнул страницу. Оттуда на него выпало письмо, подписанное Хасгерд. Удивлению Тициана не было предела: "И откуда в книжечке Лаффориэль это письмо? Почему она не хотела его отдать? Ладно, почитаем", — и агент развернул пергамент.

"Дорогая Хасгерд, я не могу дождаться момента, когда вновь увижу тебя, лежащей на атласных простынях. Я жду с нетерпением, когда наши тела сольются воедино, и мы проведём ещё одну бессонную ночь в моём царстве наслаждения и запретных желаний. Надеюсь, ты придёшь ко мне вечером, через три дня. Наша любовь сильнее, чем все армии мира, чем извержение вулкана, чем сама магия! Я буду ждать тебя около канала, ведь вид оттуда так нравится нам обоим..."

Даже Тициан, привыкший рыться в чужих тайнах, был раздосадован этой запиской. Чувства мало, стиль слабоват, много пошлости и информации про этого Брунвульфа мало. "Ну что за мужчины нынче пошли", — думал агент, перечитывая письмо в поисках зацепок, пока его не прервал Софиус, незаметно оказавшийся прямо перед ним.

— Здравствуй, Тициан!

— Твою мать, Софиус! — воскликнул агент, — Подчеркну, что ты меня постоянно подкарауливаешь некстати. Но ты можешь помочь.

— Помощь за плату!

— Получишь, если информация подтвердиться. У меня есть письмо и имя, необходимо узнать, где сейчас этот мужчина.

Тициан передал нищему письмо и сказал имя. Тот его очень внимательно прочитал и задумался минут на пять, расхаживая вдоль балюстрады и приговаривая: "Брунвульф... Брунвульф".

— Знаешь, есть у меня одна идейка. Живёт в городе один такой Брунвульф. Звать "Два рта", не спрашивай почему — не знаю! Он... торговец.

— Чем торгует?

— Ну... женщинами он торгует. У него бордель, по описанию очень похож на то, что описано в письме. Шанс так себе, но попробовать стоит!

Но Тициан уже не слушал, направляясь к своей цели чуть ли не бегом.

Найти заведение этого самого Брунвульфа оказалось несложно: очень уж знаменитым местом был этот бордель. Тициан также имел и личную причину отыскать этого типа: имперскому разведчику страшно хотелось выяснить, почему же его прозвали "Два рта".

Дверь ему открыла вызывающе обнажённая девушка, одарив поистине сладкой улыбкой.

— Добрый день, добрый господин, — она проводила его в прихожую, — Желаете расслабиться?

— Нет, желаю встретиться с Брунвульфом.

— Простите, добрый господин, он не продаётся.

— Вы меня не правильно поняли, — покачал головой Тициан и из его кармана выскользнул тёмный клинок из эбонита, — Где он?

— Вниз по лестнице, там дверь в комнату для особых клиентов! Девушка тоже там!

Пройдя по узенькому коридору, он увидел дверь, с виду очень массивную. Агент уже почти дошёл до неё, когда она открылась и оттуда выбежал невысокий норд с чёрными волосами. По внешности сразу и не поймёшь, что же он такого сделал-то, что его прозвали "Два рта". Зато вот магом был наверняка, что доказывал огненный шар в его руке.

Для натренированного диверсанта и разведчика тайного разведывательного подразделения Императора такие посредственные маги — просто мухи. Брунвульф не успел атаковать трижды, а агент уже схватил его руку, слегка вывернул и полоснул по внутренней стороне. Кровь хлестнула во все стороны из разрезанной артерии.

— Вы бы лучше пошли и перевязали руку, пока кровью не истекли, — дружелюбно посоветовал Тициан.

Судорожно зажимая разрез, Брунвульф пробежал мимо агента вверх по лестнице, выкрикивая что-то.

Зайдя в комнату для "особых клиентов", Тициан нашёл Хасгерд, спрятавшуюся в шкафу. Прежде закрыв дверь на щеколду, убийца повернулся к перепуганной женщине.

— Доброго дня, госпожа Хасгерд, — поприветствовал её Тициан, — Нам надо поговорить.

— Нет, пожалуйста, я ничего не знаю, клянусь!

— Увы, но я не поверю тебе, да и вопить я, если честно, не вижу смысла. Комнаты для особых гостей всегда обиты толстым слоем ткани, чтобы не было слышно никаких звуков.

— Я ни в чём не виновата, Тициан, а не знала, что Брунгильда такое задумает, клянусь! Пожалуйста, не трогай меня!

— Врёшь, Ньюхейм купил тебя с потрохами, а потом бросил, как грязную тряпку. Ты что-то от меня скрываешь! Таким нехитрым образом, есть только один надёжный способ...

Тициан в мгновение ока выхватил свой эбонитовый кинжал, саданул коленом по животу Хасгерд, а когда она упала на колени, сжал руку Хасгерд и приставил к её мизинцу нож.

— Итак, либо ты, мне рассказываешь, либо по очереди расстаёшься со своими пальцами. Знаешь, в имперской академии прекрасное обучение искусству пыток, а в них я был лучшим. Поверь, ты выдержишь долго.

— Пощадите, — рыдала жрица, — Я правда ничего не знаю, клянусь...

— Опять врёшь, Хасгерд, — Тициан сделал надрез на пальце женщины, — Даю последний шанс покаяться, — перекрикивал он всхлипы-крики перепуганной жрицы, — После этого я отрежу тебе мизинец, и начнём сначала.

— Прошу, пощадите...

— Какая жалость, ну ладно, мизинец, так мизине...

— ПОСТОЙТЕ! — со всех сил крикнула Хасгерд, видимо, надеясь, что её услышать. Бесполезно, подвалы Маркарта были отличным, с точки зрения убийств, местом — ничего не слышно, — Хорошо-хорошо, я вам всё расскажу...

— Какая жалость, что уже поздно... — одно движение, и жрица осталась уже без пальца. Вопль женщины сотряс помещение так, что Тициану пришлось кричать, чтобы было слышно его слова, — Итак, продолжим.

— ЭТО БЫЛ НЬЮХЕЙМ! ЭТО ОН ПРИКАЗАЛ СТРАЖНИКАМ УБИТЬ ПРОРОЧИЦУ! НЬЮХЕЙМУ НУЖЕН ПЕРЕВОРОТ!

— О, даже так, что-то ты мне совсем без страха врёшь. Ладно уж, отрежу тебе сразу всю кисть.

— НЕТ, ЭТО ПРАВДА-А-А, — срывая голос, вопила жертва допроса, содрогаясь в конвульсиях, казалось, будто выше её голос уже не поднимется, — Я РАБОТАЮ НА НЬЮХЕЙМА, ОН МЕНЯ НАНЯЛ! И ОН ЖЕ УСТРАИВАЛ ПОКУШЕНИЯ ВО ДВОРЦЕ, ЧТОБЫ УБИТЬ ТЕБЯ И ЯРЛА!

— Почему он работает с Изгоями, ведь они нападают на его шахты?

— Т-т-только для отвода глаз... — задыхалась от истерики Хасгерд, — Пока Изгои держат блокаду Предела, Ньюхейм задирает цены на некоторые товары...

— Вот молодец! — одобрительно похвалил Тициан, похлопав по плечу полумёртвую от страха жрицу, — Всё сделала правильно. Будем надеяться, что тан Ньюхейм будет посговорчивей тебя. А теперь концы...

Всё это время агент не обращал внимание на звуки снаружи, да вот теперь пришлось, потому что дверь в комнату выбели несколько крепко сколоченных мужчин. Предводительствовала ими вооружённая женщина в тяжёлой броне. Тициану хватило только одного взгляда, чтобы узнать Бьорну, хускарла Ньюхейма.

— Добрый день, Бьорна! Рад вас видеть!

— Назови мне хоть одну причину, чтобы не убить тебя на месте, — угрожающе начала Бьорна.

— Я хочу предложить Ньюхейму то, чего он так страстно желает! Ну как заинтересовал?

— Хорошо, — стальным тоном ответила хускарл, — Народ, забери эту хнычущую курицу и уходим, пока стража не набежала! А ты, ни на шаг в сторону!

Выходя из борделя, Тициан был готов поклясться, что видел торчащий из-за угла нос Софиуса.

* * *

Дом тана Ньюхейма "Влиндрел-холл", говорят, был куплен им за крупненькую сумму, более 20 тысяч септимов вместе с меблировкой. Разумеется, около его дверей стояла охрана.

Расчёт был простым: если тан настолько обнаглел, что приказал своим головорезам действовать в открытую, то даже разоблачённым будет играть до последнего. Как говорили на юге: "Делать хорошую мину при плохой игре". Да тут ещё и такая возможность: цель нескольких хорошо подготовленных покушений сама пришла в дом убийцы. Не смотря на это, Тициан был совершенно уверен, что с ним ничего не сделают.

Внутри дом тана впечатлял своим убранством: ковры на стенах, ковры на полу, картины известных художников, развешанное по стенам оружие, ряды манекенов в доспехах, вооружённая охрана в прихожей, с кухни тянуло чем-то вкусным, на столе уже разложили столовые приборы и стаканы.

-Добрый вечер, Тициан, присаживайся, — пригласил Ньюхейм к столу своего гостя, — Давайте поедим и обсудим всё, что вы хотели бы мне сказать.

— Прежде всего, тан, — обратился гость к хозяину, присаживаясь за стол, — В следующий раз выбирать соглядатаев тщательнее. Хасгерд выложила мне всё, только я пригрозил ей отрезать палец.

— С ней всё в порядке? — с интересом спросил Ньюхейм.

— Не очень, полагаю, у неё будет новое прозвище. Но жить будет, — улыбнулся шпион.

— Что ж, мы это исправим... итак, вот ты передо мной. Всё знаешь. Есть причины не убивать тебя?

— Всё очень просто, тан. Вы хотите того же, чего и я.

— Это чего же?

— Чтобы на троне Маркарта сидел более... гибкий человек, чем нынешний ярл. Изгои, подчеркну, помогли: устроили хаос, взвинтили цены, в Маркарте царят бунтарские настроения. Но, сдаётся мне, скоро потери превысят прибыли.

— Тут ты прав, я теряю шахту за шахтой. Хорошо, по крайней мере, звучит более-менее логично. Но какой же у тебя интерес в этом деле?

— Скажем так, мне очень не нравится нынешний ярл и его лозунги. Таким нехитрым образом, можно подчеркнуть, что моя сторона также определена. Кстати, Хасгерд и Брунвульф — интересная пара, вы знаете, почему его зовут "Два рта"?

— Меня не интересуют такие мелочи, только цифры. Но я благодарен тебе за то, что разыскал убежавшую женщину раньше ярла, Бьорна, — обратился к хускарлу Ньюхейм Одинокий, — позаботься о... деталях.

— Слушаюсь, мой тан!

— Тициан, или я должен сказать "специальный агент", с нашими мотивами мы разобрались. Осталось разобраться с платой. Что ты можешь предложить?

— Я дам вам трон Маркарта, вход в имперскую торговую систему, многостороннюю поддержку имперского правительства и ключ от двери в Зале мёртвых, для чистого прохода.

— Это очень интересное заявление, Тициан. А что ты хочешь взамен?

— Взамен я прошу всесторонне поддерживать интересы Империи в Маркарте, сохранить мне жизнь и выделить крупный отряд для захвата большого оплота Изгоев на севере.

— С первыми двумя проблем не будет, можешь уверить в этом своё начальство. Но зачем тебе армия, да и зачем мне убивать тех, кто на моей стороне? — задал логичный вопрос Ньюхейм.

— Подчёркиваю, что водиться с Изгоями — опасная игра. Я думаю, вы помните, что случилось с Тонаром Серебряная кровь. Как скоро они или те, кто стоят за ним поймут, что вы им больше не нужны? Да и потом, вы своей цели достигли, вам больше не нужны эти дикари. Самое время показать народу Маркарта, кто заботится о своих подданных, — предложил Тициан.

Ньюхейм оценивающе смотрел на Тициана, размышляя о предложенной сделке. У этой ситуации было два возможных развития. Либо тан принимает предложение, занимает трон и Тициан сохраняет свою жизнь и его миссия в Маркарте завершается наполовину, либо Тициан убирает недалёкого Ньюхейма с дороги и пытается найти нового претендента на Маркартский трон, что нежелательно.

Но всё-таки Тициан не ошибся в выборе. Расчётливость, алчность и уверенность Ньюхейма в собственных силах перевесили чаши весов.

— По рукам, после завершения дела, моя наёмная армия и стража Маркарта поможет тебе в атаке на оплот.

* * *

В камере Лаффориэль было только одно маленькое окошечко под самым потолком. Но сейчас даже через него перестал просачиваться свет. "Видимо, наступила ночь. Я сижу тут уже несколько часов, проклятая камера. Когда этот разодетый паж меня вытащит отсюда?" — скучала без дела целительница. Снаружи её камеры ритмично вышагивал тюремщик, звеня кольчугой.

Внезапно шаги его затихли, после чего раздался металлический стук, будто кто-то уронил мешок монет на пол. Через мгновение в замке щёлкнул ключ, и дверь со страшным скрипом способным перебудить весь замок, открылась. В камеру вошёл Тициан, в сопровождении двух одетых в полные доспехи наёмников.

— Доброго вечера, уважаемая Лаффориэль. Надеюсь, ожидание не было долгим?

— Чего ты как долго, недопаж? — слегка неблагодарно выразилась альтмерка, — Я тут просидела целый день моей жизни, для меня это критично. Да и что, вообще, происходит?

— Тут происходит небольшое свержение власти, целительница, прошу следовать за мной.

— Что?! Ты что учинил в моё отсутствие? Переворот?!

— Не время для пререканий, леди Лаффориэль, подчёркиваю, всё уже свершилось.

— Значит, с Хасгерд ты уже поговорил. Она в порядке?

— Конечно, жива-здорова, сейчас у своего любовника, — не моргнув, соврал Тициан, — Кстати, а почему Брунвульфа прозвали "Два рта"?

— Ах, этого! Жрицы говаривали, что он весьма умело ублажает женщин, и не только словами, так что дамочки на него так и липнут.

— И только-то? — слегка расстроился шпион, — Да, вот ваша книжица, позвольте узнать, откуда у вас письмо к Хасгерд?

— Откуда ты взял её?! Ты что, читал мои записи?!

— Это же мемуары, их все когда-нибудь прочтут. Так откуда письмецо?

— Порылась в личных вещах Хасгерд, когда та сбежала. А ты, молодчик, поступил очень невоспитанно!

Пока Лаффориэль и Тициан продвигались по Подкаменной крепости, им всё чаще попадались убитые стражники Маркарта. Ньюхейм, видимо, не желал огласки своей деятельности, так что попросту умертвил всех свидетелей. Из-за давным-давно севшего зрения Лаффориэль даже днём видела плохо, а уж ночью, в огромном мрачном замке, её пришлось вести Тициану за руку до самых покоев ярла. Там и правда, всё было уже завершено: ярл был схвачен, хускарл — убит.

— Тициан, что происходит? — пытался вырваться ярл, старик, одетый в ночнушку, — Ради Талоса всемогущего, что ты делаешь, Ньюхейм?

— А вы разве не видите, мой ярл? — безэмоционально вещал тан, — Провожу насильственную смену власти. Из-за того, что вы сговорились с Изгоями, не только упали мои прибыли, но и погибло множество людей. Вам должно воздаться за это. Бьорна!

— Нет, прошу, пощадите, это не я, это НЕ... — молил о пощаде старик, но Бьорна, не сомневаясь ни секунды, пронзила его сердце.

— Отлично, Тициан, — обратился к шпиону Ньюхейм Одинокий, — В свете удавшегося убийства ярла ублюдками-Изгоями я стану временным ярлом Маркарта, до моего официально избрания, конечно, — самоуверенно сказал Ньюхейм, — Как и запланировано, армия в составе около ста пятидесяти наёмников и стражников выступит на лагерь, как только ты укажешь им путь. С тобой приятно иметь дело.

* * *

— И чего ты добился, революционер?! — взбеленилась Лаффориэль, как только вышла на свежий воздух, — Вместо предателя ты посадил на трон жадного дельца, который только о прибыли и думает. А сколько жизней загублено!

— Жизни не интересуют ни меня, ни моё руководство. Всё пока идёт по плану. На троне вместо очередного правителя под лозунгом "Скайрим для нордов!" оказался проимерски настроенный человек, готовый к сотрудничеству. Также есть ещё несколько бонусов от нового ярла Маркарта, но о них я распространяться не имею права. Осталось дождаться возвращения вестника!

— Ты знаешь, что ты ещё хуже Ньюхейма? Ты, да даже слов для тебя нет! — и Лаффориэль пошла к себе в комнату.

* * *

Этой ночью же, несколько Изгоев, ведущих наблюдение за Маркартом, нашли в реке голый труп женщины без головы. Из остальных повреждений на теле женщины был только недавно отрезанный мизинец на руке...

Глава 8. Мотыльки на западе, волки на севере.

Крытая повозка, запряжённая парой лошадей, катилась по ухабистой дороге где-то посреди сухих равнин Хаммерфелла в сопровождении восьми вооружённых людей в имперской военной форме. На броне спереди каждого сопровождающего был выгравирован особый знак — эмблема Пенитус Окулатус. Можно было лишь гадать, какую важную фигуру перевозили эти натренированные телохранители.

Путь их пролегал мимо небольших каменных возвышенностей, коих много на просторах Хаммерфелла. Внезапно, им навстречу выехал вооружённый отряд наёмников с эмблемой в виде белого солнца на броне. Путь назад также был перекрыт воинами с такой же эмблемой.

— Не двигаться, ясно дело! — гаркнул командир, — Вылазь из повозки, жрец, пока цел!

После этих слов наёмники вытащили арбалеты и прицелились в сопровождение и возницу. В ответ те натянули луки и приготовили огненные шары и ледяные копья.

— Подождите, я выхожу, — раздался из повозки спокойный мужской голос.

— Стойте, господин Корнхолд! — крикнул один из охранников, — Не поддавайтесь на угрозы этих бандитов.

— Капитан Нерон, это совершенно бессмысленно, вы только погубите своих людей, — продолжил спокойным тоном Корнхолд.

— Значит мы умрём, защищая вас! — гаркнул Нерон и выпустил стрелу в капитана наёмников.

Та попала в броню и отскочила. За этим последовала команда: "Стреляй", — и в телохранителей полетели арбалетные болты, а в наёмников — стрелы и заклинания. Следуя оговорённому плану, возница и один охранник пустили лошадей с повозкой в галоп, прорвали строй наёмников и помчались прочь.

— Догнать, — гаркнул капитан.

— Не пускать их! — приказал Нерон.

Никто не заметил ещё одну фигуру, притаившуюся на вершине каменной возвышенности. Когда повозка понеслась прочь от места сражения, фигура, вблизи оказавшаяся каджиткой, разбежалась, сгруппировалась и прыгнула.

Даже самые натренированные имперские акробаты позавидовали бы этому прыжку. Только кошка может совершить такой грациозный прыжок. Пролетев пару метров, каджитка схватилась за угол, подтянулась и грациозно приземлилась прямо на крышу повозки. Один из охранников обернулся и смог рассмотреть её поближе.

Мех прыгуньи был желтоватый, в чёрную пятнышку, как у леопарда. На задних лапах, или ногах, не было обуви, а на руках были надеты странные перчатки, больше смахивающие на оружие: металлические напальчники с длинными острыми металлическими когтями. На тело надет лёгкий костюм, не стесняющий движения, на хвосте — металлический утягивающий обруч, своеобразное украшение у каджитов. Острые ушки в нескольких местах проколоты кольцами серёг. А глаза... глаза излучали такую всепоглощающую ненависть, что всякая жертва замирала под взглядом каджитки.

Охранник, молодой парень, только и успел заметить эти глаза, когда металлические когти оставили на его лице пять глубоких порезов, частично стянув кожу. Его тело упало на дорогу, прямо под колёса повозки. Сильно тряхнуло, но загадочная убийца удержалась без каких-либо усилий. Следующим на очереди был возница, прыгнув на соседнее с ним место, каджитка одним движением когтя перерезала ему жилу на шее.

Остановив повозку и скинув истекающий кровью труп с козел, кошка подошла к задней двери повозки и открыла её. Навстречу ей вышел совершенно спокойный мужчина под пятьдесят. Кучерявые волосы, тронутая сединой бородка, серая ряса, — ничего не выдавало в нём какого-то примечательного человека.

— Простите, что не поднимаю руки, — обратился человек по фамилии Корнхолд, — Но я сомневаюсь, что вы тут чтобы убить меня.

— Точно так, Декимиус. Вы знаете, жреца Мотылька очень трудно найти, поэтому ваша смерть — последнее, что нам нужно. Разрешите представиться, моё имя Ненависть.

— Каджит, который обращается к себе в первом лице, странное имя, ваша осведомлённость обо мне. Сегодня очень необычный день, Ненависть.

В этот момент к повозке подъехал отряд наёмников, недосчитавшийся пяти человек.

— Положены все до последнего, Ненависть, ясно дело, — отрапортовал капитан, — Никто ничего не расскажет!

— Вы убили их всех, — с разочарованием произнёс "пленный", — Жаль, они были хорошими собеседниками.

— Скажите спасибо, что вы не с ними, — заткнул Декимиуса капитан.

— Заткнись, Вахарро! Да как ты смеешь?! — сверкнула глазами Ненависть.

— Ничего страшного, дорогая моя, — мягко улыбнулся жрец мотылька, — Я же всё-таки ваш пленный. Мне жаль моего сопровождения, но они сами виноваты, раз не послушали меня.

— Господин Корнхолд, вы не пленник, а гость. Я здесь для того, чтобы пригласить отобедать с моей госпожой, — внесла ясность каджитка.

— Какой интересный способ приглашать к обеду. Разумеется, я не откажусь от такого. Составите мне компанию за беседой, дорогая Ненависть?

— С удовольствием, только, с вашего позволения, я сниму свои боевые перчатки, дабы не смущать вас видом крови.

— Извольте! — и Декимиус вместе с Ненавистью скрылся в повозке.

Группа двинулась дальше по дороге, но вот сопровождение уже было другое. Капитан Вахарро сжимал кулаки от злости, а от его мыслей скрежетали зубы: "Гость он, ясно дело! Гость! Ты рискуешь жизнью ради гостя! Ну и тварь же эта Ненависть, ясно дело, и где только Катария берёт таких безумцев?"

* * *

Тем временем в Скайриме, ещё до переворота в Маркарте, трое наших героев бодрым шагом направлялись на север, во владения Хаафингар, где по данным Тициана располагался оплот Изгоев и возможное местоположение семьи Варди. Под припекающим солнцем шагать по хорошей дороге — одно удовольствие. Всё-таки Предел — прекрасная земля, и если бы не коренное население, то в его землях можно было бы жить припеваючи. Покрытые зелёными лугами холмы, пещеры и карьеры, глубокие и мелкие речки, древние двемерские и нордские развалины, — каждый нашёл бы себе занятие по душе. Так когда-то решили поселенцы, решившие основать деревушку Картвастен, первый перевалочный пункт на пути к Драконьему мосту. Но их мечтам не суждено было сбыться: год за годом их единственным доходом были две шахты, в которых добывали серебро. Поэтому деревенька стала мишенью Изгоев, бандитских отрядов и крупных нордских семей, вроде Серебряной крови. На данный момент шахты всё ещё принадлежали Энитаху, их изначальному владельцу. Так что, сколько эта деревенька не существовала, но ни капли не разрослась и не стала богаче. Пара домов, своя кузня и плавильня, шахтёрский барак, да сама шахта, — вот и всё, из чего состояла вторая остановка на пути трёх воинов. Селяне мрачно и подозрительно смотрели на Герберта, а собаки скулили при виде Эйвинда, поджав хвосты и спрятавшись кто где мог.

— М-да, какое-то мрачное местечко, честно говоря, — сомнительно разглядывал ветхие домишки Варди, — Ты уверен, что стоит тут останавливаться, Эйви? Как бы не нарваться на неприятности.

— Эй, да не боись, друг Варди, — жизнерадостно оглядывался по сторонам Герберт, — Нет ничего лучше сражения ради славы и богатства. Так что я пришёл по адресу! А ты что скажешь, Эйви?

— Сколько раз тебе говорить, чтоб так меня не называл, — раздражённо ответил Эйвинд, — Неужели так сложно запомнить? Судя по солнцу, сейчас около полудня, а значит — самое время для привала. Но не задерживаемся надолго! Мы и так уже день идём, не хватало нарваться ещё на один отряд Изгоев! Даю три часа.

— Ху-ух, целых три часа! Да за это время состариться и умереть можно! Слушай, какое волшебное действие оказало лечение на тебя, ты, оказывается, даже злиться умеешь! О, шучу, шучу, — рассмеялся Герберт и поспешил уйти подальше.

— Я в местную кузню, подлатаю доспех, можешь отдать свой, я и его поправлю.

— Благодарю, Варди, мне и так удобно, но я с удовольствием тебе помогу! — с энтузиазмом вызвался Эйви. Всё-таки это заклинание его совершенно преобразило: вся апатия испарилась без следа.

— Не стоит, правда, ты там только мешать будешь, — возможно, слишком поспешно отказался от помощи кузнец, и в воздухе повисло напряжённое молчание.

— Ну тогда пойду порыбачу, ты-то небось, уже забыл, какой стороной удочку держать. Если останется время — приходи, как в старые добрые времена! — оптимистично заметил Эйви и пошёл вниз, к реке, заранее зная, что Варди ни за что не придёт. Достав из своего заплечного рюкзака нить, Эйвинд соорудил простенькую удочку и сел рыбачить около самого края воды. "Всё-таки, на что я надеялся, когда пошёл с ним? Что всё будет как прежде? Я всегда знал, что этого никогда не случится. Я надеялся, что прощу сам себя? Но день ото дня мне всё тяжелее поддерживать разговор, а Варди даже и начинать его не хочет. В общем, с начала нашего путешествия, для меня не изменилось ничего. Я так хотел помочь людям, столько для меня сделавшим, но что я могу, в одиночку? Ну вот, я окончательно запутался. Как хорошо...", — размышлял, сидя у реки Эйвинд, когда ход его путаных мыслей нарушил ухнувший голышом в реку Герберт, обрызгав Эйви с головы до ног, при этом радостно гогоча и нахваливая водичку. Вот тут-то терпение рыбака и не выдержало.

— Даэдра тебя возьми, придурок! Какого скампа ты творишь? Ты что, не видишь, что я тут сижу, ты не мог пойти купаться куда-нибудь в другое место, да ещё и вести себя чуть тише! Нет, ну почему каждый раз, когда я хочу тихо посидеть и подумать в одиночестве, обязательно приходишь ты и творишь невесть что?!

— Ты закончил свою полную гнева и ненависти тираду, соня? — саркастично спросил пловец, сидя по грудь в воде, — Поверь, не для тебя стараюсь, просто по какой-то причине ты постоянно липнешь ко мне...

— Чего ты сказал? — поддался на провокацию Эйвинд, — Вот теперь ты получишь, только попробуй вылезти из воды, я изобью тебя вне зависимости от того, есть на тебе штаны или нет!

— О, вот так угроза, так вот ты какой на самом деле, Эйви, когда ты не сонный, как медведь средь зимы.

— Я же просил меня так не НАЗЫВАТЬ, — крикнул Эйвинд и вскочил на ноги.

К несчастью для него, поросший мхом камень оказался ловушкой для неосторожного рыбака. Поскользнувшись, Эйви полетел прямо в воду, сильно ударившись спиной о каменное дно, правда из-за брони, которую он так и не снял, удар даже не почувствовался. Вынырнув из воды, мокрый, но остывший Эйви понял, как же глупо он сейчас выглядит. Для Герберта этот факт был также яснее некуда.

— Ах-ха-ха-ха, — заливался хохотом Герберт, демонстрируя свои зубы всему миру, — Эй, соня, я-то думал, что купаться принято без брони, скажи спасибо, что там не глубоко, а то ты мне ещё и жизнью стал бы обязан, ха-ха-ха. Уф, — спустя некоторое время выдохнул Герберт, — Ну ты даёшь, не только порыбачил, но и поплавал. По-моему, отлично совместил два занятия!

Все вышеперечисленные насмешки Эйвинд гордо пропустил мимо ушей. Однако обида так и жгла душу несчастного мужчины, ну кто бы мог подумать, что взрослый детина так расстроится из-за небольшого инцидента.

— Эй, мужики, — крикнул бегущий со стороны деревни Варди, — У нас проблемка! Эм, Эйви, а почему ты весь мокрый, да ещё и в доспехе? Ты же вроде купаться не собирался.

— Ну, как я уже говорил, наш друг решил совместить два занятия за раз, причём весьма успешно! Но сейчас это не важно, что за проблема? — ответил за насупившегося Эйвинда Герберт.

— Там в деревню заявились какие-то солдаты, все в броне. Не знаю, зачем, но похоже, что они из Маркарта. Нужно сваливать быстрее!

— Обычно Варди чересчур осторожен, но сейчас я с ним вполне согласен, не стоит без причины светиться перед головорезами из Маркарта, — присоединился к товарищу Эйвинд.

Однако последовать дельной мысли не получилось: похоже, Варди всё-таки заметили, потому что следом за ним по дроге от деревни уже спешили два мужика с топорами наперевес, в полном стальном доспехе, да ещё и в шлемах, ну точно — наёмники какой-нибудь важной шишки из большого города. Впрочем, эти двое явно важностью не отличались: из-под шлема торчали грязные патлы, а от самих разило кислым пивом и какой-то тухлятиной, — в общем, самые настоящие бандиты с большой дороги, которые волею случая оказались в наёмничьем отряде.

— Эй, вы трое! — неприветливо начал один из подошедших, — Какого хрена вы там делаете? Вы что, не слышали? Всем немедля собраться в деревне! Ну-ка живо побежали, пока не отведали топора! — угрожающе затряс упомянутым оружием второй.

— И с какой это стати мы, трое весьма занятых путешественника, должны следовать приказам кого-то вроде тебя? — угрожающе серьёзно обратился к незваным гостям совершенно голый Герберт.

— Герберт..., — чуя недоброе, окликнул Варди.

— Да потому, голозадый, что если ты начнёшь перечить, то мы просто тебя изобьём до полусмерти, а потом ещё парочку твоих односельчан, а если уж разойдёмся, то и всю деревню, — мерзко заухмылялся головорез, — А уж что до баб, то все кусты в этот день будут ими за...х-р-р-р.

Договорить до конца все свои планы детина не сумел, потому что одним быстрым движением Герберт рассёк ему горло кинжалом, и вся броня вместе со шлемом не помогли. Где всё это время Герберт прятал нож, осталось загадкой. Бедняга всё ещё пытался что-то сказать сквозь бульканье, а потом просто брякнулся грудой металла наземь. Застывший от неожиданности, товарищ поверженного поднял глаза на Герберта, который в данный момент даже голый выглядел грозно. Так что нельзя винить за малодушие бедного наёмника, хотя оно его и не спасло. Одним быстрым прыжком Герберт настиг его и всадил клинок в зазор между пластинами брони. Закричав от боли, незадачливый противник был убит ещё до того, как сделал два шага. Но Герберта это совершенно не волновало, он уже быстрым шагом направлялся к Картвастену, схватив свой меч и на ходу натягивая штаны. Из деревеньки доносились громкие голоса и ругань, а Варди и Эйви ничего не оставалось, как бежать следом за товарищем.

Как и говорили теперь уже мёртвые наёмники, в деревне вовсю шёл грабёж местных жителей, которые, кстати, и не думали сопротивляться. Правда, пока обходилось без насилия. Но как только они заметили Герберта и его окровавленный меч, стало понятно, что теперь без насилия не обойтись. Все бойцы, человек девять, как один вытащили оружие и встали наизготовку против всего трёх.

— Юху-у-у, — протянул мечник, — Смотрите ка, сколько тут собралось людей с оружием. Это будет интересный и захватывающий бой!

— И что же это за полуголый скампов сын с окровавленным мечом, и где эти два придурка, как их там звать? А, да неважно, он убил наших ребят, поэтому давайте порубим его, налетай, братва!

— А ну, СТОЯТЬ! — внезапно раздался рядом громкий возглас, отчего наёмники обратили на него внимание. Источником обращения был Варди, чего от него явно никто не ожидал, — Вы и вправду думаете, что он в одиночку стал бы нападать на девятерых, если бы не был уверен в своей победе?

— Что ты делаешь, Варди, — тихо прошептал Герберт, — Они тебя всё равно не послушают.

— Да почём я знаю, может он псих какой? И почему в одиночку, вас же трое? — ко всеобщему удивлению ответил на речь Варди мужик, одетый в пластинчатую броню — усиленный вариант стальной. Сразу видно — главарь.

— Неужели ты не узнал его? Это великий рыцарь Девяти, сэр Герберт! Он за секунду убил двух ваших парней, которые имели неосторожность оскорбить честь рыцаря! Чтобы убить четырёх хорошо обученных бойцов, ему необходимо три минуты, и вы в самом деле считаете, что можете с ним тягаться? Плюс к тому, как ты правильно заметил, нас трое. Бойцы из нас так себе, но отвлечь на себя пару-тройку твоих людей мы сможем! Итак, как ты теперь рассматриваешь свои шансы на победу?

— Э-м-м, — начал туго соображать главный.

— Эй, старшой! — обратился к нему один из налётчиков.

— Ну чего тебе? — переключил своё внимание главарь и внимательно выслушал, что шепчет ему на ухо член банды, — Ух ты, всё ясно, извиняйте, сэр Герберт, не признали! И за тех недоумков простите, как их там?

— Вот и славно, также сэр Герберт, как представитель Стэндарра, был весьма разозлён вашим отношением с этими людьми, — указал Варди на прячущихся по домам селян и насмерть перепуганного старосту Энитаха, владельца шахты.

— Извините, сэр рыцарь, эти люди наняли нас для охраны шахты от Изгоев, а сами платить отказываются! Нам пришлось их попугать, чтобы впредь платили вовремя, — начал оправдываться главарь, — Это вполне справедливо...

— Да ну? — с издёвкой начал Герберт, — Какая жалость, но меня такой ответ совершенно не устраивает.

— Ой, ради любви Мары, да кого вы дурите, мужики! Мы здесь, между прочим, уже два дня, и какие же охранники минимум два дня не показываются на охраняемом месте, — нагло врал Варди, — К тому же, нам отлично известно, что вас нанял Ньюхейм Одинокий, тан Маркарта, ну или же его хускарл. Так что не стоит прикрываться высокими ценностями, вы только злите сэра Герберта.

— Что за..? Хорошо, мы вас поняли, уважаемые рыцари. Мы немедленно уходим отсюда.

После этих слов толпа негодяев, тихо ворча, но всё же удалилась. На минуту воцарилась тишина, а после этого на улицу стали выходить немногочисленные местные жители, потом поднялся гвалт: все хотели пожать руку спасителям. Давку остановил староста Энитах.

К слову о старосте — весьма занятная личность. Говорили, что он на некоторую часть Изгой, но он всегда утверждал, что он бретонец. Он приобрёл две серебряных шахты уже много лет назад, поэтому односельчане всегда удивлялись, как он до сих пор остаётся на плаву, с таким-то положением дел. Хоть староста и пытался на людях быть образцом во всём, одно его качество всегда раздражало приезжих — его крикливая манера общения. В разговоре с ним всегда казалось, что он чем-то недоволен, а каждая его фраза, пусть и сказанная серьёзно, превращалась в сарказм. Вот и теперь, выражая благодарность нашей троице за помощь, каждое его слово выглядело как обвинение в абсолютной неудаче.

— Дорогие друзья, простите, господа рыцари, словами не выразить, как я вам признателен, — напыщенно выражался Энитах, — Вашими стараниями Картвастен был спасён от разорения, притом малой кровью.

— Что же тут хорошего? — наконец вставил своё слово в поток общей радости Герберт, — Они ведь выжили и непременно вернутся!

— И тут вы правы, сэр рыцарь, однако если бы вы их убили, то его превосходительство, тан Ньюхейм, скорее всего, просто бы послал отряд побольше, и без насилия тут бы не обошлось. А теперь ушедшим придётся как-то оправдаться перед начальством за самовольный уход, да ещё и без желаемого результата. Что он, что Серебряная кровь — все они ведут дела одинаково.

— Ну, пусть так и будет, хотя как по мне — лучше врагов всё-таки убивать. Ах да, и ещё, я — не рыцарь.

— Так и про это вы соврали? — слегка расстроился Энитах, — Ну да не важно, за вашу неоценимую помощь в виде бесстрашия и хитрости мы хотим преподнести... три серебряных слитка из нашей шахты!

— Всего три слитка? — поднял брови Герберт.

— Боги милосердные, — тяжело вздохнул Эйвинд, — Поступи хоть раз благородно. Это бедные шахтёры!

— Этих слитков мне хватит, чтобы немного улучшить твой меч, Герберт, — предложил Варди.

И хоть Герберта это нисколько не обрадовало, ему пришлось согласиться.

* * *

К стенам старого монастыря, стоявшего в песчаных краях, подъехала крытая повозка, запряжённая парой лошадей. Оттуда вышли Декимиус и Ненависть, а встречать их вышла сама леди Катария, облачённая уже в новое платье, правда всё такого же синего цвета, да и количество вырезов от платья к платью не уменьшалось. Декимиус про себя отметил, что даже бронзовый Хаммерфелльский загар не мог скрыть имперской внешности женщины. Как, впрочем, и её широкая красивая улыбка не могла скрыть от него своей истинной сущности.

— Добрый день, господин Корнхолд! Моё имя — Катария, приятно, наконец, увидеть вас воочию, мы столько о вас слышали! — произнесла вступительную речь женщина в синем.

— Я весьма рад встрече с Вами, леди Катария, то, что вы меня нашли, было предрешено, однако сие не значит, что я не ждал с нетерпением, — витиевато ответил Декимиус, — Да, вы можете называть меня просто Декимиус.

— Тогда пройдёмте в мой кабинет и там обсудим всё необходимое. Предлагаю вам бокал вина, мягкое кресло и прохладный полумрак.

— Тогда боюсь, миледи, что Вам придётся повести меня. Мои глаза уже совсем не те, что раньше: чтение сильно испортило моё зрение.

Спустя некоторое время они оба уже сидели в полутёмном кабинете, пили вино и обсуждали текущее положение дел в политике и экономике Империи и Доминиона. Обстановка в кабинете была отнюдь не монастырская: красивые и явно дорогие шторы, прекрасный ковёр лучших мастеров Хаммерфелла, терпкое вино, книги на стеллажах — всё говорило о любви обитателя к роскоши.

— Итак, миледи Катария, я уверен, что вы убили агентов Пенитус Окулатус не для того, чтобы угощать меня вином и любезно пригласить к ужину. Что же заставило вас пойти на такое кровопролитие? — перешёл, наконец, к делу Декимиус.

— О, похоже и вы, жрецы Мотылька, не всезнающи! — улыбнулась Катария, — О, простите мне моё поведение, уважаемый.

— Вы меня ничуточки не обидели, — ответил улыбкой на улыбку собеседник, — Мы действительно не всезнающи: чтение Древних свитков даёт нам лишь обрывки возможного будущего, чтобы узнать будущее во всех деталях, нужно заплатить собственным зрением, на такое я ещё не готов. Что до ваших намерений, то не нужно знать будущее, чтобы догадаться об этом.

— Чего и следовало ожидать от мудрого и начитанного мужа! Интересно послушать ваши выводы.

— Ну, для начала, очевидно, что если вам необходим жрец Мотылька, то дело связано с Древними свитками. Во-вторых, если бы у вас был древний свиток, то вам бы подошёл любой подготовленный жрец, а не такой упрямый и принципиальный, как я, кстати, я уверен, что вы выяснили обо мне всё, поскольку предложили мне единственное вино, которое я пью и которое люблю всей душой. Спасибо Вам за это. Значит, у вас нет свитка, и вы хотите его найти и, более того, вы полагаете, что мне известно о его местонахождении. И вот совпадение, недавно я действительно наткнулся на след Древнего свитка. Кстати, я слышал, что недавно начались одни очень интересные раскопки на полуострове Хнес. И вот неожиданность — некоторое время назад я наткнулся на упоминание о древнем двемерском городе Карнумгеле, который был потерян много лет назад. Таким нехитрым образом, могу предположить, что Вам нужен не только определённый Древний свиток, но и некая двемерская технология.

— Браво, Декимиус Корнхолд! — зааплодировала Катария, подливая собеседнику ещё вина, — Воистину, вы прекрасный логик. Я не знакома с прочими жрецами, но уверена, что вы дали бы фору им всем.

— Хо-хо-хо, как же вы мне открыто льстите, леди Катария, аккуратней, а то я ещё и соглашусь работать с вами просто так, — ещё шире улыбнулся жрец.

— Значит и ваше уверенное и спокойное поведение при захвате является следствием ваших умозаключений, а не чтения свитков.

— Я слышу разочарование в Вашем голосе? Когда ваши люди окружили мою повозку, я сразу всё понял. Обычные бандиты не стали бы пренебрегать внезапным ударом, ведь это позволило бы быстро убрать нескольких телохранителей. Ваши люди так делать не стали, а значит, они боялись стрелять с большого расстояния. Видимо, чтобы не попасть в кого-то, цель захвата, например. А кроме меня там, простите мне моё высокомерие, похищать некого. Поэтому-то я и не беспокоился за свою жизнь.

— Опять же, блестящие рассуждения. Итак, поможете ли вы нам в поисках этого загадочного свитка? — с любопытством и заинтересованностью обратилась к Декимиусу Катария.

— Тут наши цели расходятся. Моя — заполучить свиток для имперской библиотеки, а затем хотя бы разок его прочитать. Ваша, судя по всему — забрать себе с какой-то последующей целью.

— Всю свою жизнь вы плыли по течению истории, написанной на страницах свитков. Неужели Вам никогда не хотелось бы принять участие в её создании?

— Ни капельки! — быстро ответил Декимиус, — Этот мир целиком и полностью предсказан свитками, так что вся наша история не более чем спектакль, поставленный богами. А я — благодарный зритель, который с упоением его смотрит. Мне совершенно незачем что-то менять, я просто наблюдаю за разворачивающейся картиной.

— Тогда зачем же Вам этот свиток, Декимиус? — слегка удивилась ответу жреца Катария.

— Этот свиток был утерян многие века назад, я хочу быть первым, кто его прочтёт и узрит его пророчество. А чего же хотите Вы, Катария?

— Слишком просто — дать ответ, это как сказать, кто убийца, в самом начале книги. Сами смотрите, — сверкнув хитрецой в глазах, отметила Катария, — В данный момент ситуация такая: Вам нужен свиток, чтобы его прочесть и узреть будущее. Нам он нужен для множества целей, в которые входит и Ваша. Вы знаете, где он, мы — нет. Мы можем его достать, вы — нет. Так что же говорит логика на этот счёт, уважаемый Корнхолд?

— Что вы очень хорошо всё разложили по полочкам. Вы совершенно правы, наши цели частично совпадают, а мне крайне интересно посмотреть на результат вашего "заговора", каким бы он ни был. Так что я скажу, где находится свиток. Но у меня есть два условия!

— И какие же, уважаемый? — поинтересовалась женщина в синем.

— Во-первых, я хочу его прочитать, во-вторых, я хочу быть подле Вас на протяжении всего плана.

— Договорились, условия ни капли не противоречат нашим установкам, Декимиус.

— Древний свиток "Возврат", согласно многочисленным источникам и сведениям, из которых я скомпоновал истину, находится в одной из самых защищённых мест в Тамриэле. Он у Ансеев, воинов духовного меча.

— Вы уверены в этой информации? Не хотелось бы посылать людей на убой.

— Совершенно, я сопоставил множество фактов, чтобы его найти. Теперь дело за Вами. Я же начну готовиться к прочтению. Жду не дождусь, когда, наконец, подниму завесу тайны и посмотрю на грядущее.

— А как же глаза, Декимиус? — подняла важный вопрос Катария.

— О, поверьте, миледи, до момента моей полной слепоты ещё далеко, на прочтений пять хватит, хоть я и стар.

— Выпьем тогда за сотрудничество! — провозгласила Катария.

— За славные дела!

Оставив Декимиуса после сытного обеда смаковать вино, Катария вышла на пыльную улицу, чтобы поговорить с капитаном Вахарро. Тот, как всегда, отрабатывал приёмы на двух несчастных наёмниках: Аэроне и Хьюго.

— Вахарро, — позвала женщина в синем, — Есть крайне важное поручение.

— Слушаю, миледи!

— Начинай собирать и готовить самых лучших воинов. Минимум двести человек. Вместе с агентами "Пустых часов" ты лично будешь штурмовать храм Ансеев. Выдвигайтесь, когда будет сообщено место.

— Вас понял, миледи! Не сомневайтесь, ясно дело, наконец-то мы сразимся с настоящим противником!

* * *

Капитан Нерон лежал, придавленный мёртвой лошадью, а палящее западное солнце жгло его лицо. Но сильнее солнца его жгла рана в левом боку, куда вонзился вражеский меч. Нерон чувствовал, как вместе с кровью из раны вытекают последние крохи его жизни.

"Не так... я хотел встретить свою кончину... не так. Умирать вот так, неотомщённым, брошенным посреди пустыни. Человека, которого мне доверили, забрали, я провалил своё задание, и даже некого предупредить об этом... Боги мои, дайте мне шанс расквитаться с этими наёмниками!" — из глаз бравого капитана текли слёзы, но они сразу же высыхали под палящими лучами. Его сжигала изнутри обида и сожаление за то, что враг так и останется безнаказанным.

Неподалёку раздалось конское ржание, а затем металлический треск, будто воин в броне спешился. На лицо павшего воина пала тень женщины в красивом доспехе, но без оружия. Это был тот шанс, о котором Нерон просил богов!

— Белое солнце... наёмники... не уберёг... — с кровью и хрипом выплёвывал слова Нерон, — Жреца Мотылька... ищут свиток... подвёл его...

На последних словах раздалось утробное бульканье, глаза капитана в последний раз взглянули в небо, и душа навеки покинула его тело. Женщина присела рядом с телом, сняла перчатку и опустила мёртвому веки.

— Не бойся, и да поможет тебе Ту'Вакка найти путь к Далёким Берегам.

* * *

— Вот это да, какой лёгкий, как ты смог это сделать, Варди? — всё никак не мог налюбоваться улучшенным клинком Герберт, который уже и думать забыл про то, как недавно торговался с деревенщиной.

— Просто я весьма неплохой кузнец, — наиграно скромно ответил ликующий Варди. Ну ещё бы: ему удалось впечатлить самого Герберта, который его кроме как "трусишкой" практически не называл.

— Будем надеяться, что та задержка не обернётся куда большими потерями, — продолжал ворчать Эйвинд, всё ещё не забывший своего купания в доспехах, — Например, если те ребята приведут с собой подмогу. По мне, не смотря на все твои..., забыл это слово, — раскраснелся он, — Короче, надо было их убить! Они ведь могут и отомстить жителям!

— Не переживай, они просто снова откупятся от них!

— Чего? — опешив, чуть не упал Эйви.

— Пока вы там "купались", я посетил местную кузню и успел немного поработать. Местный кузнец — страшная, как врата Обливиона, орчиха, успела вывалить мне кучу слухов и сплетен, из чего я понял, что горький опыт научил жителей паре вещей. Первое: всегда притворяться сирыми и убогими — это отваживает не очень упорных искателей наживы. Второе: всегда иметь в закромах немного слитков. Так что если к ним припрутся ещё бандюги, то они просто откупятся от них серебром, при этом совершенно не пострадав. Так что Эйви мог и не беспокоиться за их благополучие! — весело объяснил Варди.

— То есть это я так продешевил, — осознал, что снова попал в просак Эйви.

— Даэдрот тебя задери, Эйви, у нас могли бы появиться лишние деньги, но ты позволил селянам сказочно сэкономить! А ты чего его не остановил, Варди?

— Я?!

— Не важно, что там припрятано у крестьян. Мы поступили благородно! А тебе что, впервой?— сердито отреагировал задетый за живое Эйви и отвернулся, не желая продолжать разговор.

— Знаешь, Эйви, не знал, что ты такой святоша, когда не спишь! А слово, которое ты забыл — аргументы!

Со стороны Эйвинда послышался хруст кулаков.

— Да ладно вам, ребята, — примирительно вступил в разговор Варди, — Чего злитесь-то друг на друга?

— Отвали! Не твоё дело! — хором наехали уже на него спутники.

Обстановка явно накалилась, по виду Герберта и Эйвинда стало ясно, что они уже готовы начать бить друг друга кулаками, а там уже и до оружия недалеко. "Похоже, что они вряд ли смогут поладить, надо бы что-нибудь сделать, пока и правда до драки не дошло!" — подумал Варди, а вслух сказал:

— Знаете, ребята, — обратился к спутникам Варди, — Мы ведь на враждебной территории, так что стоит вести себя потише.

— Вот именно, — угрюмо ответил доселе молчавший Эйвинд, — Сколько раз я об этом говорил.

После подобных слов весёлую атмосферу лёгкой прогулки как рукой сняло, и разговор повис в воздухе. "Эх, зря я вообще его начал", — произнёс про себя Варди, решив, что сейчас лучше помолчать. А помолчать сейчас было весьма кстати, потому что выбранный маршрут не располагал к громким выкрикам и песням во всю глотку.

Путешествие на север шло уже не один день, Эйвинд вернулся в сонное состояние, но его отношение к Герберту от этого не поменялось. Зато поменялось количество враждебных существ на пути, в большую сторону. Волки, медведи, несколько раз попадались Изгои. Один раз даже пролетел дракон, который, слава богам, их проигнорировал.

Ещё в Картвастене спутники приняли решение немного срезать путь. Вместо того чтобы как все путешественники, идущие в Драконий мост, пойти от Картвастена вдоль реки Карт, а затем, пересекая реку по мосту, выйти на основную дорогу, наша троица, следуя советам Эйви пошла на северо-запад, всё углубляясь в холмы. Эйвинд, исходивший всю округу, объяснил это тем, что на том берегу реки Карт Изгои всегда были особенно сильны, а Сломанная башня — целая крепость, теперь захваченная и принадлежащая дикарям. Перейти мост и не попасться на глаза дозорным на башне — невозможно. Можно было бы переплыть реку в каком-нибудь узком месте, но идея талантливого проводника оказалась куда лучше. По дороге в Маркарт на Варди и Эйви напали те грабители-неудачники. Из их скарба наиболее ценной оказалась карта с нарисованными тропками, по которым те бежали с севера. Именно по этим тропкам между ущельями и карьерами сейчас шли наши герои. Конечно, раз это мелкие тропинки бандитов и контрабандистов, то и дикого зверья на них было полно. Им уже повстречались два медведя, саблезубый тигр да пара злокрысов. Хорошо хоть волков было не видать. С каждой новой звериной шкурой настроение Эйвинда всё поднималось, будто бы он на глазах становился богаче.

Целью их пути был старый двемерский мост, переправа глубинного народа, служившая тайной тропой не ладивших с законом людей и, по совместительству, границей Хаафингара с Пределом. После переправы, если двигаться на север, то попадёшь прямо к Мор Казгуру, орочьей крепости, откуда троица намеревалась начать вести поиски.

Меж тем близился вечер, солнце закатилось за холмы, и длинные тени опустились на склоны. Постепенно воздух начал наполняться звуками ночных животных и птиц. Особенно громко слышался вой волков.

— Э-э-й, Эйвинд, а если на нас нападут волки, как мы будем сражаться с ними? — опасливо поинтересовался Варди.

— А ты как думаешь? Убьём конечно же! — высказал очевидный ответ Герберт.

— Не бойся, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Эйвинд, — Волки никогда не нападут на противника, который гораздо сильнее их.

— А если их будет целая стая? Да, точно, ведь уже почти совсем стемнело. Нам придётся заночевать под открытым небом, когда вокруг полно зверей, — не унимался Варди, — Нужно непременно разжечь костёр!

— Нет, никаких костров! — отрезал бывалый охотник и егерь, — Мы всё ближе к нашему врагу, а свет от костра в ночи заметен издалека. Так что ночевать будем в темноте, а караулить будем по очереди. Первым я, вторым — Варди, третьим — Герберт. И давайте без споров, — уже в полголоса добавил Эйвинд, при виде последнего, уже готового возразить, — Я знаю эти места — тут опасно для неподготовленного путешественника.

Даже Герберту, находящемуся в отвратительном расположении духа, не хотелось спорить на эту тему. Меж тем, солнце окончательно закатилось за горизонт и в воздухе появились ночные бабочки и светлячки, запахло свежестью, а также появился странный запах, похожий на металлический.

— Судя по всему, мы уже близко, — полушёпотом заметил Эйви, — Теперь ступаем осторожно и не выходим из тени.

Следуя за своим проводником, путешественники вышли на открытую площадку и обомлели: перед ними во всей своей древней красе предстал настоящий двемерский город, с его огромными каменными башнями, металлическими мостами и подъёмниками, резными воротами и странными механизмами, созданными двемерами много веков назад. "Невероятно! Глубинные эльфы исчезли столько лет назад, а их города всё ещё стоят как новенькие, их механизмы ещё работают, а древние металлические стражи всё ещё готовы уничтожить любую вторгшуюся жизнь", — вспомнил Варди рассказы матери о двемерских чудесах, которые она видела воочию, а иногда и убегала от них, как например от древнего двемерского центуриона, которого удалось уничтожить только обрушив на него колонну. В такие моменты Варди начинал завидовать маме и сестре, но вспоминая свой первый поход на раскопки, останавливался на мысли, что он и без древних гробниц обойдётся.

— Вот это да! Вот так развалины, — шёпотом восхищался Герберт, — А как зовутся?

— Бтардамз, вроде, — просветил его Варди.

— Какое непроизносимое название, давайте осмотрим его!

— И не думай! — буркнул Эйвинд, — Я не знаю, какая живность там поселилась, и не хочу выяснять! У нас есть цель, и она уже недалеко, до двемерского моста совсем чуть-чуть, так что не отвлекаемся и идём тихо и осторожно. Да, и пригнитесь.

— А сколько идти до моста?

— Думаю, около трёх часов, так что давайте быстрее! — торопил всех егерь, — Не стоит стоять и ждать, пока нас нагонят!

Через некоторое время их глазам предстала ещё одна монументальная конструкция — мост подземного народа, состоящий целиком из камня, перекинутый через быструю речушку, впадавшую в реку покрупнее.

— Так, устроим лагерь на этой стороне реки, чтобы, в случае чего, можно было бы незаметно отступить обратно к большому городу, — распорядился Эйвинд, — Так что раскладывайтесь и ложитесь спать, ведь завтра переход будет ещё длиннее...

— Погоди, Эйви, ты что, дай осмотреться, — неожиданно возразил Варди, — Завтра ведь может уже и не будет времени.

— Совершенно согласен с Варди, да будет тебе, Эйвинд! — поддержал товарища Герберт, — Где ещё мы встретим такое!

— Вы с ума сошли? Тут кругом враги! — возмутился Эйвинд, но видя горящие газа остальных, решил оставить паранойю при себе, — А, ладно! Делайте, что хотите, я останусь тут!

Оставшись вдвоём, Варди и Герберт перешли через мост и оказались посреди небольшой каменной площадки, посреди которой находился постамент, разумеется, пустой.

— Да уж, сколько не путешествую, а на двемерские руины не натыкался ещё ни разу! Интересно, что здесь было раньше? — вполголоса спросил Герберт.

— Двемерский город Бтардзел, в переводе с двемерского — "союзный город", полагаю. Эх, вот бы мама была тут, уверен, она бы могла часами рассказывать про эти места, при этом ни разу тут и не побывав. Насколько я помню, это был один из городов, участвовавших в войне за этерий давным-давно.

— О, а ты многое знаешь про это место, ты историк, как твоя мама?

— Ох, нет, что ты! — улыбнулся Варди, — Если бы ты назвал мою маму историком, то изряжно схлопотал бы тумаков. Она глава гильдии археологов, искательница приключений и расхититель гробниц со стажем. От неё я унаследовал только любовь к книгам и истории, — слегка смутился Варди.

— Просто замечательные качества, — с несвойственным ему восхищением воскликнул Герберт, забыв об осторожности, — Мне вот никогда наука читать не давалась, а ты много читаешь и многое знаешь из истории, а также неплохо разбираешься в броне! Но по количеству талантов я всё равно на первом месте, — уже как обычно закончил он, — Слушай, а расскажи о раскопках, на которых ты побывал!

— Ну, тут хвалиться особо нечем, — зарделся Варди, — Мои первые раскопки стали для меня последними. Мне тогда лет пятнадцать было, я полез посмотреть на красивые рисунки на стенах, но случайно привёл в действие ловушку: подвешенное под потолком бревно упало и сломало мне руку, дверь сзади захлопнулась, и я просидел там почти день, пока мама меня не вытащила оттуда. Она надавала мне тумаков и сказала, что я бы погиб, если бы остальные ловушки были работающими. С тех пор, если я и бывал на раскопках, то старался оставаться на свежем воздухе, с книгами по истории...

— Н-да, если честно, то я ожидал историю позанимательнее. Ну ладно, зато ты всегда сможешь заговорить разбойников до смерти! — непринуждённо пошутил Герберт.

— Если бы книги и история помогли бы мне с моими поисками...

— Да не занудствуй! С тобой же я, самый умелый мечник всех времён! А ещё твой верный друг, этот соня Эйвинд. Он конечно упёртый, но в верности он не уступит всем дремора вместе взятым.

— Тут ты, конечно прав, но он мне не друг.

— Неожиданно, а мне-то казалось, что вы очень даже хорошо ладите...

— Это очень-очень старая история, кстати, мы тоже о тебе знаем не так уж и много!

— Тихо, — тот внезапно прикрыл ладонью рот Варди, — Тихо идём обратно.

— Можете не прятаться, мы вас уже давно заметили вас, — раздался насмешливый и знакомый голос, — Всё-таки мы были правы, решив, что вы пойдёте по этому пути.

Из тени показался скрывавшийся до этого мужчина, в котором Варди тут же признал главаря наёмников из Картвастена.

— Всё-таки мы с Эйви были правы, надо было их убить, — сквозь зубы проговорил Герберт, пятясь назад по мосту, пока внезапно не столкнулись с кем-то.

— ТВОЮ МАТЬ, — крикнул во всю мочь Эйви, чьей спиной оказалась внезапно возникшая преграда, — А ну живо назад!

Но как он сразу заметил, ни туда, ни обратно хода уже не было: наёмники-бандиты уже окружили троицу с обеих сторон моста.

— Я же говорил, что нужно было их убить! — крикнул Эйви.

— Я то же самое говорил! — справедливости ради добавил Герберт, — Давай в следующий раз не послушаем Варди!

— Какие самоуверенные мальчишки, — загоготали налётчики, — Не будет у вас второго раза, мы вас прямо тут и прикончим, а тела оставим на мосту валяться!

— И, на всякий случай, уточню, — посреди гомона своих людей добавил главарь, — Если вы решите сбежать, нырнув в реку, то мои лучники расстреляют вас прямо в воде, так что лучше постарайтесь умереть, убив хотя бы пару моих людей! А, ещё скажу, что у меня в отряде есть неплохой маг, так что она приложит все усилия, чтобы подморозить вам задницы!

— Герберт, их девятнадцать, нас трое, — быстро оценил ситуацию уже сдавшийся Варди, — Что будем делать, Эйви?

— Варди, сейчас самое время заговорить их до смерти! — умудрился даже тут пошутить Герберт, — Если ты ещё не готов, тогда придётся положить всех до последнего!

— Боги мои, какой гордец. К слову, твою ложь в Картвастене, Герберт Ленколиа, я распознал сразу. Я слишком хорошо помню заварушку в "Крылатой свинье". Ты тогда здорово меня унизил, смешал моё доброе имя с грязью и оставил, побитого, в хлеву, посреди свиней! Ради этого момента стоило пройти весь этот путь за вами! Ну что, помнишь меня, Ленколиа? — еле слышно гудел главарь в тяжёлом шлеме.

— Что ты говоришь? Я тебя не слышу! — честно ответил Герберт.

— Ладно, ребята, кончайте их! — махнул рукой командир наёмников.

Что может быть безысходнее, чем десять человек с одной стороны и девять с другой против троих, сражающихся насмерть под полной луной? Но даже при таком раскладе пыл бандитов резко охладел, когда самый ретивый чуть не расстался со своими руками, рискнув сунуться вперёд батьки в Обливион. Это немного замедлило продвижение напавших, что лишь отсрочивало неизбежный конец. Но в который уже раз удача улыбнулась им... ну, или не очень улыбнулась. Дикий вопль агонии сотряс всю долину реки, наверно, до самого Картвастена. Однако исходил он не от бандитов, а от корчащегося Эйвинда.

— Эй, соня, что это с тобой? — потрясённый нечеловеческим криком товарища спросил Герберт, — Тебя задели что ли? — встал он на место Эйвинда, предоставив Варди самому отбиваться от десяти нападавших.

Осознавшие то, что противников стало меньше, бандиты приободрились и бросились вперёд.

— Как...же...не...вовремя-то, — сквозь стон прохрипел Эйвинд, давясь чем-то и с силой давя на грудь.

— Нет! Нет, Эйви, только не сейчас! — закричал Варди и, схватив Герберта за руку, оттащил подальше от корчащегося друга.

Меж тем начало происходить такое, отчего даже бандиты прекратили своё наступление. Эйвинд стал расти. И не просто расти, он стал изменяться: его руки удлинились, ноги, наоборот, сделались короче, спина вздулась мускулами, отчего броня Варди лопнула, как шёлковое платьице. Вместе с этим его лицо стало удлиняться, уши заострились, на руках, ногах и туловище появились чёрные, как смоль, волосы, вылез хвост, а на пальцах заострились едва видимые в ночной тьме огромные когти.

И в считанные секунды на месте Эйвинда оказался огромный, под два метра ростом, монстр, которого в легендах называют вервольфами или оборотнями, полулюдьми полуволками, носящими на себе проклятье Хирсина, даэдрического владыки охоты. Зверь сверкнул глазами, и на его морде появился дикий, звериный, жаждущий дикой охоты оскал.

Глава 9. Волчья ухмылка

Теперь уже холмы сотряс оглушающий рык волка, которым вервольф ознаменовывает окончание трансформации. В следующий миг чёрный зверь подскочил к эльфу, оказавшемуся рядом, схватил его голову своей огромной пастью и рванул, оставив на месте башки неудачливого лучника лишь ошмётки. Далее монстр повернулся к мужикам, со стороны которых прибежала его первая жертва и рявкнул, даже стоя поодаль и за его спиной, Герберт почувствовал нечеловеческий запах крови изо рта волка и ощутил ужас. Гораздо более сильный эффект оказал этот рык на атаковавших: около восьми человек просто бросились наутёк, громко вопя. И всё это случилось буквально за пару секунд.

— Назад, Герберт, нам с ним не справиться! — схватил Варди собравшегося атаковать Герберта, — Не провоцируй его, бежим, прыгай прямо в реку!

— А как же лучники? — только и успел спросить Герберт, когда Варди вытолкнул его с моста и прыгнул следом.

И вовремя: там, где они только что стояли, пронеслись огромные когти зверя. Вынырнув из воды вниз по течению и выбравшись на берег, Варди и Герберт увидели, что от атакующих на одной стороне уже ничего не осталось, так как их факелы все упали на землю, видимо, оборотень не боялся огня, как остальные волки. Но больше ничего не было видно, только крики, небольшие всполохи света, да рёв вервольфа. И, разумеется, наёмникам не было никакого дела до спрыгнувших в реку беглецов, которые теперь в отдалении наблюдали за происходящим, с ужасом представляя себе, что сейчас этот монстр творит с бедными людьми и мерами.

— Нам лучше убираться отсюда и подальше! — еле живой от страха пошептал Варди, — Нужно уйти на другую сторону реки, чтобы он не мог нас учуять!

— Погоди, — остановил его Герберт, — Раз ты кричал Эйвинду что-то, то ты знал об этой его особенности?

— Да к-какая сейчас разница! — истерично крикнул в ответ Варди, — Надо скорее пересечь реку! Объяснения потом!

— Хорошо, но не надейся, что я это так оставлю! И вообще, почему мы бежим от бандитов? Мы должны помочь Эйвинду, он один не справится со всем сразу!

— Да что ты понимаешь! — весь дрожа, лепетал Варди, — В таком состоянии он не отличает никого и хочет лишь убивать, а ещё у него просто великолепный нюх и слух, и он больше не человек и никогда им и не был!

— Как ты можешь говорить так о своём друге?! — возмутился Герберт.

— Никакой он мне не друг, а если мы не поторопимся, то станем для него ещё и отличным обедом! — крикнул Варди и метнулся в ту сторону, где по его мнению находился изгиб реки.

— Погоди, лучше заберёмся на холм и пойдём на север, я слышал, что дальше по течению находятся два оплота Изгоев, и, возможно, они не заброшены. Попробуем забраться на эти каменные уступы и уйти в леса Хаафингара, может, там нас не найдут.

Оглянувшись на побоище на мосту, Герберт побежал следом. Вслед убегающим мужчинам донеслись вопли наёмников, похоже, второе я Эйви зверски убило ещё кого-то.

На памяти Гузнака гро-Могрина, главаря бандитов, подстерегавших нашу троицу у моста, это было первое подобное сражение. В первую же минуту боя вервольф загрыз, растерзал и обратил в бегство около половины его отряда, остались только самые сильные его воины, а зверь явно отступать не собирался. Как, впрочем, и Гузнак с его ребятами. Уцелевшие одиннадцать человек перегруппировались и окружили зверя, выставив своё оружие вперёд. Тогда волк издал ещё один рёв, направленный на командира, отчего один из окружавших его людей бросился наутёк, и тут же был убит орком-главарём.

— Не сметь убегать! Стоять до конца, нас больше, забьём его и срубим кучу септимов. Если кто попытается сбежать — убью на месте!

После такого предупреждения оставшиеся десять окружавших зверя бандитов, в том числе волшебница и главарь, возобновили наступление, размахивая перед собой оружием. Из лучников осталось всего два эльфа, они-то первые и нанесли удар. Две стрелы просвистели в воздухе и застряли в спине оборотня, отчего тот, похоже, только рассвирепел и бросился в их направлении.

Два воина с одноручным оружием попытались его задержать, но были смяты бешеным напором и упали на землю, правда, ещё живые. Тем не менее, им удалось зацепить волка и оставить на нём пару глубоких порезов. Вырвавшись из окружения, раненый зверь ударил когтями по лицу одного эльфа, отчего тот, вопя, упал на землю и вскоре умер. Второго он схватил зубами за живот, вырвав огромный кусок мяса вместе с потрохами. Бедняга даже завопить не сумел, как оборотень его добил.

После этого, будто бы и не заметив сильных ран, вервольф бросился в самую гущу боя, на что бандиты ответили градом ударов по туловищу зверя, но те лишь оставляли почти сразу заживающие царапины. Влетев в группу из пяти человек и размахивая длинными лапами, чёрному зверю удалось уложить троих, просто разрезая их сыромятную броню, как масло, своими длинными когтями. Но атаковав как безумный зверь, тот позволил зайти себе за спину, вследствие чего получил сильнейший удар булавой по хребту, а обернувшись на нападающего, несколько ударов по корпусу. Женщина маг также доставляла проблем, посылая во врага сгустки очень холодного воздуха, оставляя на коже зверя алые следы обморожения. Впрочем, хоть зверь и начал выбиваться из сил, но и противников осталось всего четверо. Двое со щитами и главарь как раз наседали на него, в то время как чародейка метала ледяные копья в постоянно перемещающегося противника.

Сильным ударом отбросив закованного в броню Гузнака, отчего тот отлетел на пару метров, оборотень начал колотить лапищами по щитам мечников, оставляя от деревянной плоскости лишь ошмётки. В конце концов и с ними всё было кончено, и ещё два окровавленных и разорванных трупа прибавилось к целой куче на мосту. Остались только волшебница и Гузнак.

Оскалив огромные клыки, вервольф начал двигаться в сторону колдуньи, из глубоких открытых ран вытекала алая кровь. Нужно отметить храбрость чародейки: она не испугалась и не побежала, а наоборот, выкинула вперёд руки и сложила их вместе, чтобы получилось более мощное заклинание, чем при использовании одной руки. Между её ладоней появился сконцентрированный сгусток холода, после высвобождения превратившейся в ледяную стрелу. Острый кусок льда с большой скоростью пробил шкуру волка. Вслед за первой полетели и пара следующих, также нанеся существенные ранения противнику. Взревев, тот бросился на волшебницу, не ожидавшую такого напора, подмял под себя и начал яростно избивать её когтями. Когда вервольф наконец отпустил её, человеком этот кусок мяса было сложно назвать. Однако раны нанесённые чародейкой были серьёзными. Мост был залит кровью: не только человеческой, но и волчьей.

— Будь ты проклят, монстр! — завопил потрясённый Гузнак, видя умерщвлённым весь отряд, — Ты, мерзкое порождение даэдрической магии, ты меня не одолеешь! — храбрился он, глядя, как чёрный зверь выковыривает зубами ледяные осколки.

Решив не дожидаться развязки, главарь бросился вперёд, прикрываясь щитом и размахивая булавой. Но булава — оружие ближнего боя, короче меча. Издалека, особенно из-за щита, ей дотянуться практически невозможно. К тому же вервольфы — весьма умные существа. Подпрыгнув к Гузнаку на расстояние вытянутой лапы, он начал беспорядочно колотить по щиту, пока не искромсал его в щепки. Главарь понял, что пора бежать, куда угодно и подальше, но было уже слишком поздно. Огромный монстр прыгнул на него сверху и перегрыз незащищённое бронёй горло, после чего оставив хрипящего на последнем издыхании орка мучительно встречать кончину. Бой на мосту закончился.

"Даже смертельно раненый волк никогда не забывает о добыче", — когда-то наставлял Варди отец. После расправы почти над двадцатью вооружёнными людьми, истекающий кровью и обмороженный оборотень издал протяжный вой, созывающий окрестные стаи на большую охоту.

— Ну и вой, — даже у Герберта мурашки по коже побежали, — Что это за леденящий душу звук?

— Наверное, — ответил уже уставший и задыхающийся от длительного бега Варди, который, к тому же, бежал в тяжёлой железной броне, — Этот звук возвещает о победе оборотня.

— Так это же хорошо! Эйви победил! — рано порадовался Герберт.

— Я уже говорил, дурак, что это не Эйвинд, сейчас он ничего не понимает и в его душе сейчас только одно желание — охота, а своим воем он созывает волков, которые сейчас поблизости. Они считают его кем-то вроде вожака стаи! И они все не остановятся, пока волк не станет обратно человеком!

— Ясно, — серьёзно выслушал прерываемое тяжёлыми вздохами объяснение товарища Герберт, — И как скоро он вернётся обратно?

— Чем больше оборотень ест плоть и пьёт кровь, не важно чью, тем дольше держится форма зверя. Убив почти двадцать человек, он, без сомнения, сможет продержаться всю ночь, а уж если съест ещё кого-нибудь, то и того дольше!

— Значит, нам нужно где-то переждать целую ночь! Проклятье, я уже подустал бегать, а тебе, значит, совсем дурно, — сделал очевидное заключение Герберт, даже не глядя на еле бегущего Варди, — Нам нужно немедленно добраться до реки!

— А я...что...говорю...

Со всех окрестных холмов доносился прерывистый вой множества волков. Несколько даже осмелились напасть на бегущую парочку, но Герберт своими "бесподобными" приёмами положил их всех. Всё-таки долгий бег и поднятие на почти отвесные скалы вытянули из Варди все его силы, даже Герберт начал уставать. Но, судя по сменившейся с низкорослых можжевельников на хвойный лес растительности, границу Хаафингара они уже пересекли.

— Постой, Герберт...не могу больше... — еле стоя на ногах, пропыхтел Варди, — Дай хоть дух переведу.

— Ладно, теперь действительно можно немного передохнуть. Надеюсь, мы ушли достаточно далеко.

Варди казалось, будто сердце сейчас разорвётся, лёгкие обдавало огнём, а его ноги превратились в брёвна. Больше не находя в себе сил стоять, он рухнул на землю и прислонился к ближайшей сосне.

— Сколько прошло времени с тех пор, как мы убежали от моста?

— Не знаю, минут тридцать, наверное...

— Мы всё это время бежали, не думаю, что он сможет нас так быстро найти.

Как же Герберт заблуждался, недооценивая скорость звериного облика! Сквозь звуки леса до них донеслось утробное рычание, которое обычно издают голодные волки, но этот звук был гораздо громче, как если бы его издавала одновременно целая стая. "Нет, нет, нет! Только не сейчас, только не сейчас, я не хочу тут умирать, не хочу умирать в зубах этого монстра. Боги мои, Девятеро, помогите кто-нибудь!" — тихо молился про себя Варди, притаившись в тенях. Меж тем, огромный волк продолжал перемещаться мимо деревьев, вынюхивая добычу. В свете двух лун его оскал выглядел как жестокая ухмылка. Из его ран текла кровь. От этого жуткого вида по лицу Варди начал струями стекать пот. Герберт осторожными жестами показывал ему застыть и успокоиться, но дрожь всего тела было не унять. "Волк чует страх за версту, и всегда выследит добычу, которая боится охотника", — говорил отец Варди, уходя на охоту. И, как всегда оказался прав: оборотень повернул морду и уставился прямо на Варди, а его "ухмылка" стала ещё ужасней.

— Бежим, Герберт, — на высокой ноте завопил он и бросился бежать, а мечнику ничего не оставалось, как последовать за товарищем.

Большими скачками вервольф поскакал за ними, быстро нагоняя.

— Варди, врассыпную, — громко крикнул мечник, и они побежали в разные стороны.

И вовремя, последний прыжок зверя пришёлся прямо на место, где сидел Герберт. Своей следующей жертвой чёрный волк избрал беднягу Варди, изо всех сил улепётывающего куда глаза глядят. Но ни одному человеку не под силу убежать от оборотня. Даже будучи серьёзно раненым, в конце концов, монстр догнал Варди и полосонул когтями по спине. Броня не позволила убить Варди сразу, но удар всё равно оставил четыре глубоких пореза на спине. Сбив темп бега и потеряв скорость, Варди чуть не попал под следующий удар, а зубы волка клацнули прямо около его уха. Чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет, а лёгкие взорвутся, он продолжал и продолжал бежать со скоростью, которой никогда от себя не ожидал.

Однако так долго продолжаться не могло, даже сильно раненый оборотень гораздо выносливее и быстрее обычного человека. Варди на бегу смотрел по сторонам, пытаясь высмотреть себе какое-нибудь укрытие или способ быстро забраться на дерево. И такой шанс подвернулся: большой кусок камня торчал из земли непосредственно около дерева, что могло дать беглецу возможность допрыгнуть до нижней ветки.

Положившись на удачу, богов и остатки своих сил, Варди разогнался, взбежал на камень и прыгнул. Он сумел уцепиться за ветку старой сосны и вскарабкаться на неё. Тем не менее, вервольф воспользовался тем же способом и прыгнул, но зацепиться за ветку он не мог, хотя и успел схватить зубами ногу сидящего на дереве парня. Если бы это был обычный сапог, то покусанный непременно лишился бы ступни, но железные пластины этого не позволили, а Варди просто скинул обувь на растерзание. Герберту повезло больше: раненый оборотень больше был не в состоянии преследовать кого-либо и просто уселся под деревом караулить сидящего не вершине парня.

Так и закончилась погоня в ночи: один сидел на дереве и не мог спуститься, а второй не мог забраться из-за строения своего тела. Там, на дереве, юному Варди предстояло всю ночь провести наедине со своим кошмаром.

Глава 10. Новые и старые друзья.

Проведя бессонную ночь в кране неудобной позе, весь в иголках, грязи и собственной крови, Варди встретил рассвет. Но лишь ближе, примерно, к восьми часам утра чудище внизу внезапно застонало и заворчало. "Время трансформации закончилось", — понял он. Шерсть втянулась в туловище, руки стали прежней длины, ноги распрямились, а лицо стало опять человеческим. Вот только раны никуда не делись, а наоборот, стали гораздо хуже, да одежда, порванная во время превращения, не появилась. В остальном же, на месте огромного ужасного чёрного волка лежал совершенно голый и серьёзно раненый, но всё тот же Эйвинд, слегка постанывающий от боли.

— Эй, Эйви, как ты? — с опаской спросил Варди с дерева.

— Варди, ты живой...хвала Девяти, ты спасся! Погоди, а где Герберт, нет, не может быть! — тяжело дыша от полученных ран, ужаснулся Эйвинд.

— Герберт жив, на его счёт можешь не переживать, лучше о себе подумай, у тебя кровь не останавливается, — не спешил спрыгивать с дерева парень, — Чтоб тебя, что же мне делать, кровь не останавливается, а у меня даже ткани никакой нет!

— Ну вот, опять.... Как же я не хотел, чтобы ты видел меня таким, — тихо проговорил раненый и закашлялся, отчего кровь из бока потекла сильнее.

— Нашёл ведь о чём переживать, ты же кровью истекаешь, — указал сидящий на дереве парень на тонкие струйки красной жидкости, сочившейся из открытых ран, — Парадоксальный человек! Очень нелогично!

— Пара..., чего? Что означает первое слово? — не смог произнести слово и раскраснелся, и откуда только у Эйвинда ещё есть кровь, чтобы краснеть.

— О, стал прежним! — Варди подумал и всё-таки решил спуститься с дерева, — Вот, выпей, уцелело во время погони.

Он протянул Эйви флакончик с исцеляющим зельем. Выпитое подействовало практически мгновенно: кровь стала течь медленнее, а потом и вовсе перестала. Эйви случайно заметил отметины на спине Варди и застонал.

— Нет, Варди, неужели я всё-таки успел тебя догнать... прости, пожалуйста, что я опять, не сдержался... зря я с тобой пошёл, сил нет даже говорить. Мне нечем оправдаться...

После такой длинной речи дольше держаться он уже не мог и потерял сознание, оставив ещё не пришедшего в себя Варди в одиночестве.

"Вот и опять это случилось. Вот опять я убегал от желающего убить меня друга. Как я мог забыть об этом?", — истерично улыбнулся Варди. С этой мыслью он и не заметил, как уснул. Не удивительно: бегать как угорелый почти целую ночь.

Проснулся он от того, что его яростно тормошили за плечи.

— Ну наконец-то! Я искал вас всю ночь, заблудился раза три, а потом ещё и на Изгоев наткнулся. А когда я вас нахожу, вы, оказывается, преспокойно дремлете на полянке, ну надо же!

— Герберт? — не сразу понял Варди, — Хорошо, что ты нашёлся сам, я даже не представлял, где тебя искать! Как ты-то нас нашёл?

— Не время сейчас, потом расскажу. Сейчас нужно обработать соне многочисленные раны. Эх, вот бы сюда Лаффориэль!

— О, так у тебя есть льняная ткань, значит, ты успел прихватить свои вещи, когда мы убегали оттуда?

— Да, я никогда не расстаюсь со своими вещами, в отличие от вас! Мне часто приходилось быстро сматываться, — рассказывал Герберт, намазывая ткань дурно пахнущей мазью, — Да не стой ты так далеко, помоги мне!

— Э, ладно, — неохотно приблизился к израненному телу Варди.

— Уф, давай-ка его прикроем, мы, конечно, не в городе, но и тут светить не стоит. Сам-то как?

— Он меня сильно дёрнул когтями по спине, аж броню рассёк. Но я выпил бутылочку чудо-зелья, так что всё в порядке. Думаю, скоро заживёт, хотя шевелить лопатками больно, да и ноги все натёр, чую, будто сейчас отвалятся. Да и спать хочется, — начал жаловаться на свои недомогания Варди.

— Знаешь, уже жалею, что спросил. Ладно, жив, и слава богам! Даже если ты и не собирался учтиво спрашивать, отмечу, что со мной всё в порядке.

— Не собирался. Я бы начал волноваться, если бы зверь тогда погнался за тобой. Но, поскольку, его целью оказался я, то и переживать не стоило. Кто там на тебя напал? Изгои? Пффф, — отметил Варди.

— Чувство юмора есть, значит живой. Нам нужно в Драконий мост. Ранения Эйви тяжёлые, даже для такого выносливого человека, как он. Эй, ты чего такой мрачный?

— Может быть потому, что меня чуть не загрыз огромный монстр? — перешёл на фальцет Варди, прокашлялся и продолжил, — Герберт, ты хоть представляешь, что мы путешествуем с нашим потенциальным убийцей?!

— То есть ты намекаешь, что стоило бы его тут оставить? Ни за что! Эйви отличный парень, только совестливый больно. Да как тебе вообще такое в голову пришло, ты же его друг! — возмущался мечник.

— Я не хочу умирать в глуши, без меня моей матери и сестре вообще не на что рассчитывать! Мы с Эйвиндом не виделись столько лет, а мне нужна была помощь! И вот он опять на меня набросился! Ты хоть представляешь, какого мне?

— А, так значит ты его ещё и сам позвал? — совсем посерьёзнел Герберт, — А теперь представь, какого будет ему, когда он очнётся и узнает, что его, возможно, единственный друг его бросил посреди леса! Ты его просто боишься, а он ведь тебе просто так помогает, а ещё и терпит твои косые взгляды! Так что мы просто обязаны взять его с собой...

— Но...

— Потому что он нас, как минимум спас! За это он точно заслуживает, чтобы к нему относились по-человечески. К тому же, не думаю, что ему так уж хочется, чтобы он превращался в волка!

— Но...

— Разговор окончен! Только вот теперь, без Эйвинда, я вряд ли смогу найти дорогу. Вас-то еле нашёл.

— Не недооценивай меня! Я точно знаю, где восток по восходящему солнцу, так что если мы будем идти на юг, то рано или поздно наткнёмся на холмы, через которые мы так спешно перелезали вчера, или на реку. В зависимости от этого, мы повернём либо налево, либо направо.

— О, так значит, не один Эйви способен ориентироваться на местности! Твои книжки и вправду чего-то стоят!

— А ты только это понял? — в сторону пробубнил Варди, — Ладно, пошли уж.

На том и порешили. Прежде всего, нужно было перекусить и соорудить носилки. Варди удалось сохранить только кошелёк, все остальные вещи остались на мосту. Герберт, напротив, тогда даже не раскладывался, а потом бежал со своими вещами, так что два куска хлеба с сыром были весьма кстати, о чём Герберт, впоследствии, не раз упоминал.

Пока Варди тащил раненого Эйвинда, непрошеные мысли никак не хотели покидать его: "Девять лет назад произошло тоже самое. На что я рассчитывал, на что надеялся? Но Герберт прав, без Эйвинда я бы уже несколько раз умер. Странно, глядя на него теперь, раненого и искалеченного, мне уже не страшно". И тут Варди вспомнил, как раньше он презирал и злился на человека, чьей дружбой так гордился и дорожил. А теперь эти отрицательные эмоции пропали, и, что самое непонятное, Варди никак не мог вспомнить, когда злость "за что-то" превратилось в злость "просто так". А сейчас он не чувствовал ничего, кроме стыда, стыда за то, что не заметил того, как старый друг из кожи вон лезет, чтобы хоть как-то отплатить за содеянное.

— Эй, Варди, — прервал его муки Герберт, — Вы с Эйви братья?

— Нет, мой отец Гарван его принял в семью, когда мне было двенадцать, — ответил Варди.

— Что у вас такого там произошло, что ты его так ненавидишь?

— Это долгая история, я не хочу её рассказывать.

— Ну, дорога тоже не больно короткая. Да ладно тебе, это же не государственная тайна!

— Похоже, ты от меня не отстанешь... Ладно.

* * *

Над горизонтом уже давным-давно встало солнце, и наша деревушка, находящаяся около лесопилки во владении Истмарк на востоке, начинала пробуждаться с его первыми лучами. Она стояла прямо посреди очень густого леса, в нём водилось множество диких животных: начиная от медведей и троллей, заканчивая кроликами и злокрысами.

Через деревеньку проходила небольшая дорога на Виндхельм, по которой иногда ездили бродячие торговцы, каждитские караваны или паломники. Поскольку дорога была не основная, то и патруль на неё был соответствующий: два конных всадника, они всегда заходили к тёте Грунхильд, когда проезжали через деревеньку.

Каждый день начинался с первыми петухами. Каждое утро начиналось с дневных забот: нужно было многое сделать по дому и хозяйству.

Мама дома бывала всего лишь три раза за месяц. Пропадая то на раскопках, то на различных симпозиумах. Всё домашнее хозяйство вёл мой папа Гарван, а я с сестрой ему помогал. Папа не очень любил большие города, а мама не возражала против домика в деревне, поскольку сама там и не жила.

Познакомились они случайно: папа в тот момент состоял в действующем гарнизоне одного из фортов, а мама что-то раскапывала неподалёку, разумеется, не предупредив старших командиров. Поэтому когда одной ночью бравые солдаты форта приняли за диверсантов и арестовали всю группу археологов, мама скандалила до тех пор, пока их не отпустили. Там они и познакомились, через пару лет поженились.

Раз уж зашла речь, расскажу об отце. Вставал он чуть свет и, не завтракая, шёл в кузню. Работа на лесопилке начиналась в восемь утра, значит в семь утра кузня должна была быть раскочегарена и готова принимать заказы на "внезапно" сломавшийся инструмент. Сколько папа не говорил лесорубам приносить инструмент сразу после поломки, никто не находил для этого времени. Папа был кузнецом хоть куда, в своей кузне он мог творить настоящие шедевры!

Мне на тот момент было одиннадцать лет, так что я помогал везде, где мог. Утром, после завтрака, я относил папе его завтрак, а потом до шести вечера работал вместе с ним, обучаясь кузнечному мастерству. По вечерам старик Стромм, бывший писарь, учил нас письму, чтению или ещё какой науке, коими он владел в превеликом множестве. Если было нужно готовить, этим занимался я, а потом убегал играть с ребятами во дворе. А уж если дома была мама, то мы с сестрой заслушивались её рассказами о древних курганах, криптах и руинах. Хунгерд, моей сестре, тогда было ещё 5, но она уже тогда обожала эти повести, видимо, любовь к древности у нас в крови. У нас дома хранилось множество толстенных трудов по истории, не без гордости скажу, что я прочитал их все! Кузница закрывалась часов в девять вечера, и папа возвращался домой заниматься домашними делами: пилил, строгал, прибивал, мастерил.

Хунгерд была самой главной помощницей по хозяйству. Убиралась в доме, кормила кур, резала и чистила. Но, в отличие от меня, у неё было много свободного времени, так что она играла с другими детьми. Какая же она тогда была непоседа, всё время куда-то убегала, что-то ломала или разбивала, была быстрее всех детишек в деревне.

А один день в неделю лесопилка не работала. В этот день мой папа уходил на полдня в лес на охоту, а возвращаясь, всегда приносил кролика или какую-нибудь птицу. Несколько раз даже приносил целого оленя. Пару раз папа брал меня с собой, но, если честно, я не очень люблю убивать, ни людей, ни животных. В такие дни я обычно сидел где-нибудь в сторонке и читал новую безумно интересную книжку.

А ещё я ездил с мамой в город на рынок, вот там было по-настоящему интересно: каменные дома, дамы в роскошных нарядах, гигантские стены, стражники в броне. Вот только запах на улицах был просто ужасный: гнилью и сточными канавами разило на километры. Там я видел настоящие схватки на мечах, большие повозки со знатными дамами, приезжавшие во дворец ярла.

И хоть в моей деревне почти ничего не менялось, мне такая жизнь была по душе! Я даже тогда любил тихую и размеренную жизнь, походы и битвы не для меня. И вот однажды всё изменилось. Где-то в середине нерабочего дня отец преждевременно вернулся с охоты. И вернулся он не один: с ним пришёл, еле переставляя от усталости ноги, осунувшийся и голодный парень. Встречать нежданного гостя вышел не только я, но и мама, которая была в этот момент дома.

— Боги мои, Гарван, кто это с тобой? — спросила Ольфина.

— Его зовут Эйвинд, я нашёл парня в лесу, одного, вот и подумал: нечего ему там без еды делать. Так, Варди, иди затопи баню, Хунгерд, дорогая, накорми гостя, будь добра.

— Здравствуй, Эйвинд, — приветливо поздоровалась Хунгерд.

— Здрасте, — буркнул в ответ нежданный гость.

Как сейчас помню, на лице мамы начал подрагивать глаз — верный признак скандала. Она очень не любила гостей в доме и всячески старалась отстраняться от незнакомых людей, в отличие от отца. Но выгонять гостя было поздно, и у Эйвинда на столе оказалась наша еда, как и подобает хорошим хозяевам встречать людей в доме. Сначала парень смотрел на всех волком, будто бы ожидал от нас какой-то подлости, но голод взял верх над недоверием. Ел Эйвинд просто отвратительно, он явно не умел держать столовых приборов, обжигался супом, а второе съел руками, глотая еду, будто бы в глаза такой не видел. Да и выглядел он под стать: грязные длинные волосы, обгрызенные или сломанные ногти, порванная и грязная одежда, — в общем, дикарь дикарём.

Когда ранний обед закончился, все на некоторое время застыли, с ожиданием смотря на гостя. Никакой реакции от смутившегося Эйвинда не последовало. Первой заговорила мама.

— Знаешь, после хорошего обеда принято говорить спасибо, — ледяным голосом намекнула Ольфина.

— Э-э-э, спасибо? — непонимающе переспросил Эйвинд, будто в первый раз слышал это слово.

— Да не за что! Всегда рады гостям, — подыграл папа-оптимист гостю.

А уж после бани Эйвинд весь преобразился: отмытым он выглядел совсем не таким убогим, как раньше. Под одеждой проглядывали мускулы, которые даже для его возраста были великоваты, хотя его лицо по-прежнему было сонным и усталым.

— Скажи, Эйвинд, — завёл разговор папа в то время, пока остальные члены семьи хранили молчание, — А почему ты оказался в лесу?

— Я через него шёл, — разъяснил очевидный факт Эйвинд.

— А куда ты шёл?

— Куда-нибудь, просто шёл.

— Что ж, быть может, есть место, куда ты хотел бы попасть?

— Нет, я просто иду, куда глаза глядят, — отвечал односложными предложениями неразговорчивый путник.

— Тогда предлагаю тебе остаться и переночевать, — наперекор суровому взгляду мамы предложил Гарван.

— Э-э-э, ладно, — и, присмотревшись к всеобщим взглядам, он добавил, — Спасибо?

— Ух ты! — радостно ахнула Хунгерд, — У нас будет гость!

— Хунгерд, — строго обратилась к ней мама, — Иди и найди хотя бы спальник нашему "гостю". Гарван, нам надо поговорить.

С улицы доносились приглушённый разговор между мамой и папой, а из чулана звучали громкое шуршание и стук, свидетельствовавшие о том, что сестрёнка в очередной раз не может ничего найти в нём.

— Меня ещё не успели представить, Эйвинд, — начал я разговор, — Меня зовут Варди.

Ответом ему служил короткий молчаливый кивок и вопрос:

— Куда ведёт дорога через деревню?

— Э-э-э, в столицу владения, Виндхельм, а что?

— Выбираю, куда дальше идти.

— Так скоро? Может, задержишься, тут очень редко бывают новые люди, — сейчас я и представить не могу, что когда-то мог так дружелюбно болтать с Эйвиндом, — А сколько тебе лет?

— Пятнадцать. И нет, не задержусь, — буркнул Эйви, — А чегой-то ты такой приветливый с незнакомцами? Пойду-кась я куда-нибудь дальше.

— А, ну ладно, — только и успел вымолвить я, а странный парень уже со всех ног направлялся в противоположную от Виндхельма сторону.

— Эй, Варди, — зашёл улыбающийся папа, — А где наш неожиданный гость?

— Он ушёл, — слегка грустно ответил я.

— Да как так? И еды совсем не взял? Давай скорее, сынок, в какую сторону он пошёл?

— На юг, в противоположную от Виндхельма сторону.

— Так, без меня есть не начинайте! Я скоро! — крикнул он мне и побежал за Эйвиндом, прихватив что-то съестное с собой.

Где-то через полтора часа папа вернулся вместе с Эйвиндом, что удивило всю нашу семью.

— Так, дорогие мои домочадцы, — вычурно начал свою речь папа. Годы, прожитые с мамой, иногда давали о себе знать длинными и витиеватыми фразами, которые он выдавал, — Хочу представить вам нового члена семьи! Отныне Эйви будет жить с нами.

Эта новость была... ошеломляющей для всех. Хунгерд восприняла эту новость оптимистично и с радостным криком повисла на руке смутившегося от неожиданности Эйви.

— Пошли, Эйви, я тебе деревню покажу, — радостно поволокла она упирающегося новосёла.

Тем вечером я слышал от мамы приглушённые фразы, предназначавшиеся отцу, вроде: "Ты всех бродяг в наш дом собираешься притащить?" или "Не могу поверить, у нас и так два ребёнка! Вот не было забот!"

Хоть мы и разные по характеру, подружиться нам удалось, хоть и не сразу: Эйвинд всегда держался особняком, к тому же он был старше меня. Мы с ним поначалу вечно спорили, но препираться с Эйви совершенно не имеет смысла, поскольку он просто игнорировал всё, что я ему говорил, и делал по-своему. Единственный человек, которого он слушал, был мой папа. С того дня, как он стал жить с нами, мы всё делали вместе: ели, учились, работали. Стучал молотом Эйвинд плохо — большая часть изделий оказывалась браком, мне же всегда эта наука удавалась. Зато уж с оружием он обращался превосходно: физически сильный Эйвинд легко размахивал булавой, а спустя некоторое время взял двуручный молот, с которым научился сражаться. Зато вот науки не шли ни в какую! От истории он засыпал, от литературы и языка — засыпал, от устного счёта... тоже засыпал. В конце концов, едва научив Эйви читать, Стромм плюнул на него и перестал его мучить, так что свободное время он посвящал тому, что помогал папе.

Папа души не чаял в новом жильце: говорил, что помощь Эйвинда неоценима, что без него бы не справился и так далее. Они вместе ходили на охоту и рыбалку, Эйви всегда любил поудить в тишине, вместе чинили инструмент: папа ковал железо, а Эйви вырезал рукоять из дерева. Гарван с самого начала стал относиться к нему как к сыну.

Мама же, напротив, нового жильца признавать отказывалась и старалась не замечать Эйвинда, в глубине души надеясь, что тот когда-нибудь просто исчезнет из её жизни. Поэтому она с головой закапывалась в свои тексты и придиралась ко всему, что Эйви делал. Впрочем, за те короткие моменты, когда она была дома, много не напридираешься, да и Эйвинда это совершенно не задевало. Он продолжал относиться с ней с теплотой, искренне улыбаясь ей в лицо.

Хунгерд всё время волочилась за Эйвиндом, болтая с ним без умолку, рассказывая про всё подряд, а молчаливый слушатель наивно верил всему, что она говорила. Раскрыв рот, он слушал про то, что Кренка с окраины водит шашни с Хельмом, что у фермера Гриссума корова сжевала мокрое бельё с верёвки, что капусту нынче опять съели жуки, что Грелха, дочка лодочника, засматривается на Варди и что Мьол уже давно хочет затащить Эйви на сеновал. Они отлично ладили, сестрёнка даже могла рассмешить вечного соню, что было довольно сложной задачей.

Деревенские ребята, поначалу, поддразнивали Эйви за его замкнутость и некоторую дикость. Как-то раз Эйвинд сломал челюсть старшему парню за что-то, после этого не только детвора, но и многие взрослые стали с уважением смотреть на моего нового братца.

А ещё он всегда меня защищал. От неприятных личностей, вроде драчуна Хельма, от различных неприятностей, следовавших из мальчишеских авантюр, один раз даже от волков.

Как-то раз мы с Эйвиндом наткнулись на стаю серых. Точнее не наткнулись, а она на нас напала. Штук десять злющих, голодных волков. Я уж думал, что они наши косточки тут и обглодают, да обошлось. Эйвинд вышел прямо перед волками, оглядел их, а они поджали хвосты, как побитые собаки и убежали. Волки всегда узнают оборотней, даже в человеческом облике, они беспрекословно слушаются их и никогда не нападают. Сейчас я понимаю, что тогда произошло, но тогда это выглядело как чудо.

В конечном итоге, мы с Эйви стали не разлей вода: вместе устраивали набеги на огороды, вместе играли, вместе работали, вместе сплавлялись по реке, мы даже иногда прикрывали друг друга, когда кто-нибудь из нас влипал в неприятности. Он был для меня не просто другом, а братом.

Сколько раз я не пытался расспросить о его прошлом, Эйви каждый раз увиливал от ответа. Казалось, что оно осталось так далеко позади, что ему попросту не хотелось ворошить те далёкие события. Такими темпами прошёл целый год, тихий и спокойный.

Я помню тот день как наяву. Тем вечер мы возвращались с отцом и Эйви с охоты. По пути мы встретили малыша Септимуса, он всё пытался рассмотреть нашу добычу. Мимо проходили два стражника: они обычно останавливались в деревне на ночь во время патруля дороги. Мирная картина, не предвещающая беды.

Внезапно Эйвинду стало плохо: его скрутило, руки вывернулись под неестественным углом, в общем, не очень приятная картина. Трансформация — дело небыстрое, но от неожиданности никто не успел толком ничего предпринять. Только мой папа крикнул мне бежать и, схватив меня за руку, потащил за собой. Первым умер Септимус, даже не буду описывать, как выглядел его труп. Стражники набросились на волка, но всё, что они смогли сделать — погибнуть в когтях.

Дальше была наша очередь: волк бросился на нас, но папа отогнал его факелом. Я успел добежать до входа, но я видел, как Эйвинд, разозлённый светом факела, полоснул по отцу когтями. Тут со всей деревни сбежались на крики односельчане. Факелами, вилами, топорами, — всем, что только смогли найти, били по вервольфу.

В конце концов оборотню пришлось отступить и сбежать в лес. Итогом нападения оказалось трое убитых, четверо раненых. Среди раненых был и мой отец. Ударом лапы ему разворотило грудь, и каждому было понятно, что долго он не протянет.

— Жаль, похоже, придётся вам самим справляться... — шептал Гарван, находясь в полубредовом состоянии, — Не ожидал я такого от Эйви, хотя и знал...

После этих слов папа скончался, даже не попрощавшись с нами. Мне было страшно, и я ненавидел всех. Я ненавидел Эйвинда за то, что он убил столько народу, я ненавидел отца, который знал, ЗНАЛ обо всём, но всё равно взял к себе убийцу, ненавидел мать, которой не было в самый ответственный момент!

Из города прибыло много солдат, расследовать появление оборотня в деревне. Хотя нам ничего не сказали, на нас в деревне стали косо смотреть. С особенной ненавистью на нас смотрела мать Септимуса. Но все эти мелочи меркли, в сравнении с потерей отца.

Маму пытались сместить с поста в гильдии археологов, безрезультатно, конечно, но седых волос у неё прибавилось. Хунгерд очень горевала по Эйви, но она не видела того, что видел я.

В деревеньке мы уже не могли оставаться, поэтому мы стали таскаться за мамой. Потом я повзрослел и осел в деревеньке. Там я и жил до последних событий.

* * *

После окончания рассказа Герберт надолго замолчал и погрузился в размышления.

— И знаешь, через некоторое время Эйвинд прислал письмо. Письмо, представляешь?! Он там писал, что извиняется. Извиняется, представляешь?!

— А что он ещё мог сделать? Ни одно письмо не сможет передать того, что почувствовал, обретя себя, — без прежней весёлости заметил Герберт.

— Он мог бы не появляться! Просто уйти и всё! Но нет! Он решил пожить с людьми, хотя и понимал, что в конце концов случится. А отец?! Он всё знал с самого начала, но всё равно взял Эйвинда! Чем он думал, подвергая такой опасности родную семью, ради чужого человека?

— Мы теперь этого не узнаем. Зато вот Эйвинда я понимаю. У тебя всегда была семья и дом, тебе не понять, какого это — самовольно удалиться в изгнание. Ему просто хотелось жить, как все. Но этой возможности его решили ещё до рождения, если я тебя правильно понял. И всё, хватит о грустном и мрачном! Лучше послушай пение птичек и неси носилки ровно!

Надо сразу отметить, что носилки вышли отвратительные, и они скорее убили бы Эйвинда, чем наша троица успела бы добраться до места назначения. К тому же, дорога как таковая вообще отсутствовала, несущие раненого постоянно спотыкались, один раз Варди даже умудрился уронить товарища.

— Невероятно, Варди! У тебя вообще откуда руки растут? — возмущался Герберт по дороге, — Ты постоянно падаешь, даже носилки уронил. Будь на его месте я — уже давно помер бы. Эйви на редкость живучий, раз пережил сначала наше дилетантское лечение, а потом этот переход!

— Мы дополнительно влили в него целую бутыль лучшего лечебного зелья, так что с ним точно всё будет в порядке! — оправдывался вечно делающий что-то не так Варди, — Разве что пару дней ему стоит не размахивать молотом.

— К слову, а где его любимый молот?

— Все его вещи потеряны, с этим можно смириться. При превращении вещи рвутся, даже моя броня лопнула как пузырь. Свои я тоже потерял, удалось спасти только деньги да драгоценную "птичку". И раз уж я выложил свою историю, может, расскажешь всё-таки, кто ты такой? Те бандиты и то о тебе больше знают.

— Ну, только если мы не сбавим темп! Тогда слушай! — Герберт начал так, будто хотел рассказать что-то невероятное, — Моим пра-пра-прадедом был знаменитый Алекс Ленколиа!

— Кто, прости? Не знаю такого.

— Ещё один, — тихо пробубнил Герберт, — Алекс Ленколиа был одним из лучших фехтовальщиков Тамриэля на момент кризиса Обливиона. Его предки были столь же умелыми и гордыми, как и он! Я, как его потомок, этими качествами не обделён!

— Это заметно, — едко вставил Варди.

— Не перебивай рассказ! Говорят, что сам Святой Крестоносец учился у него владению мечом. Дети Ленколиа впоследствии принимали участие в междуцарствии Грозовой короны, великой войне и осаде Имперского города в частности. Всё началось с моего деда, Луи Ленколиа, который полностью провалил оборону Бравила во время Великой Войны, что привело к разграблению города. Наше славное имя смешали с грязью, а теперь никто и не вспомнит прославленного предка! С тех пор, как я официально получил титул мастера фехтования, я путешествую по Тамриэлю и высекаю всякую нечисть, начиная от чудищ, заканчивая бандитами и наёмниками! Я хочу прославиться и разбогатеть, вот моя заветная мечта, остальное — мелочи существования, так ведь? Принимал участие в нескольких пограничных конфликтах, чтобы не заржаветь. Но того самого дела, которое наверняка меня прославит, я ещё не нашёл. Примерно таким было дельце в "Крылатой свинье" — замшелой таверне где-то в Хай Роке. Местные власти наняли меня грохнуть парочку бандюг, что я и сделал, параллельно спалив таверну и казармы стражи. Помню пунцовое лицо градоправителя, когда он выгнал меня без денег, да ещё и стражу за мной послал! А вот того молодчика, что меня узнал, я не помню! Твоё путешествие — дело совсем другое: пахнет бо-о-ольшой заварушкой, тут я не соскучусь и успею срубить парочку голов! К тому же, я вот лично такого поворота не ожидал! Почему это ты не сказал, что соня-тихоня оказался тем ещё спиногрызом... понял? Спиногрызом! — рассмеялся над собственной шуткой мечник.

— Не смешно ни капельки, — занудно осадил его Варди, — Как ты думаешь, как реагируют люди на то, что разговаривают с вервольфом?

— Ну, меня бы такое не остановило! Эйви добрый парень, иначе бы не тащился за людьми, один из которых его откровенно сторонится, это я о тебе, если что, а второй — осмеивает всякий раз, когда он зевает. Знаешь, скамп его дери, я к нему даже привязался! А эта новая штука с хвостом — вообще что-то с чем-то. В своём волчьем обличье он всех порвёт!

В общем, поход выдался не из лёгких: пару раз дикие звери нападали, но Герберт успешно отбивался от них. Иногда Варди чувствовал, что вот сейчас наступит конец, и он больше и шага не сделает. Потом он брал себя в руки и шёл дальше, восхищаясь, откуда у Герберта, тащившего на себе кучу барахла, ещё остались силы после бессонной ночи. Ближе к двум часам им удалось добраться до дороги, ведущей в Драконий мост.

— О, а ты был прав! Вон холмы впереди, а вот дорога. Ого, так ты всё-таки умный, даром что трусливый! — толи похвалил, толи унизил Герберт, — Сейчас идти будет легче!

Хоть он и непрестанно улыбался и напевал что-то, Варди видел, как начинают заплетаться шаги спутника. Солнце поднялось высоко, припекало, в елях вдоль дороги щебетали птицы: просто замечательный денёк для прогулки. Особенно приятным он стал, когда проезжавший мимо на повозке старик обратился к ним.

— Эй, мужики! — громогласно окрикнул он, — Да у вас есть раненый! Полезайте в повозку, подвезу!

— Вот спасибо, добрый человек, — поблагодарил Варди кучера, — Вы в Драконий мост путь держите?

— А то! Из-за постоянных набегов разбойников ярл скоро введёт военное положение, прямо как в последнюю гражданскую войну. Дороги уже все патрулируются армией, но, говорят, что логова так и не нашли.

— А что за бандиты, — как бы невзначай поинтересовался Герберт, — Нас этой ночью атаковали какие-то вооружённые люди. Нашего друга ранили, мы ищем помощи в деревне.

— А вы не узнали их? — удивился мужчина, — Изгои, даэдра их забери! Припёрлись сюда из Предела, разгулялись вона теперь! Людей режут. А на помощь лекаря не надейтесь: последний раз, когда я там был, люд судачил, что его пришлёпнули. А было-то это, почитай, недельку назад.

Огорчённая этими известиями, троица молча ехали до самого Драконьего моста. Но и там было не радостней: тихо, как на кладбище, одинокие прохожие старались поскорее зайти в дома, а улицу весьма неохотно патрулировала стража.

— Спасибо, что подвезли, дядя! Вы извозчик? — всё выспрашивал Герберт.

— Вообще я торговец, продаю всякую мелочёвку, — спрыгивая с телеги, сказал путник, — Но когда я возвращаюсь обратно в Солитьюд или Маркарт, то со мной обычно едет парочка попутчиков. Вы собираетесь ехать в Маркарт?

— Посмотрим, как дело пойдёт, дедуля, — беззаботно пресёк все попытки расспросить их Герберт.

— Если надумаете, свистнете меня. Я как раз скоро поеду, ну, до встречи!

— Ладно, дедуль, спасибо за помощь, дальше мы уж сами как-нибудь, — распрощались друзья с дедушкой-возницей и потащили спящего Эйви в деревню.

— Герберт, что-то не так? — вполголоса спросил у товарища Варди, — Ты как-то странно себя вёл с тем приветливым дедушкой.

— Он что-то скрывает, помяни моё слово. Ни один здравомыслящий торговец не будет пользоваться этой дорогой. Эйви говорил, местным известно, что переправа около Сломанной башни контролируется Изгоями. Все путешественники, в основном, переплывают Карт к северу или знают о переправе гномов, как мы. Его повозка не пересечёт реку, да и по тем буеракам не проедет.

— Твои рассуждения мне понятны, но давай по одной сложной задаче за раз. Сперва, найдём кровать для Эйви, а уж потом решим, что будем делать.

— Согласен!

Хоть деревенька и выглядела мёртвой, все сразу узнали, что приехали гости, да к тому же с раненым. Две женщины: Сара и Эльза приютили их у себя, поскольку и них было две лишних кровати для Эйвинда и Варди, а Герберт предпочитал спать в собственном спальнике. Сара и Эльза оказались женой и дочерью того самого пропавшего лекаря, который действительно исчез около недели назад.

— Вы просто безмозглые олухи! — хлопотала вокруг Эйвинда Сара, — Додумались тоже, даже раны не промыли. Надавали зелий и решили, будто всё закончится хорошо?! Вот ни разу! Он в любой момент может подхватить столбняк или заражение крови!

И так далее и так далее...Интересно, все целительницы такие чокнутые, как Лаффориэль и Сара? Варди не стал упоминать, что в силу природы оборотня, его приятель совершенно не подвержен болезням.

— Уважаемые путники, — обратилась к ним Эльза, миловидная девушка лет двадцати пяти, — Вы ужасно грязные, к тому же все в крови, можете спуститься к реке и искупаться.

— А разве Драконий мост не под угрозой нападения Изгоев? — с опаской поинтересовался Варди, на что Герберт лишь фыркнул.

— Не беспокойтесь, на эту сторону они никогда не переходили, но как только вы перейдёте мост — окажетесь в большой опасности! — утешила их дочка лекаря.

К моменту их возвращения ужин был готов, и, к великому изумлению ворчливой Сары, очнувшийся Эйвинд, который уже порывался встать и куда-то идти.

— О, Варди, Герберт! Вы вернулись, — одновременно зевая и улыбаясь, встретил их раненый.

— Зевает — значит живой, — сразу съязвил Герберт.

— Знаете что, господа, — встряла жена целителя, — Не знаю, каким образов ваш друг выжил, но уверена: он сделал это вопреки всем вашим усилиям. А теперь прошу к столу, больного накормлю сама.

После целой ночи без сна, длительного перехода без еды, валившиеся с ног путники с радостью упали на стулья и начали жадно уплетать похлёбку из говядины. В перерывах между ложками Варди не переставал уверять хозяев в том, что они выполнят любую работу, какую им дадут.

— От помощи мы и вправду не откажемся, но не стоит нас так благодарить, мы исполняем волю отца: помогать всем, кем бы они ни были, — грустно улыбнулась Эльза, — С тех пор, как он пропал, вся деревня нам помогает, а мы их лечим, как можем. Так что у нас всё есть, чтобы более чем хорошо жить.

— Я понимаю вас, — тихо отозвался Варди, — Надеюсь, он вернётся живым.

Его слова вызвали хоть и мимолётную, но улыбку на грустном лице девушки. Ему было отлично понятна её печаль: его семья также пропала без вести, как деревенский лекарь, но у Эльзы с матерью просто не было возможности найти пропавшего. "Точно так же, как и у меня нет никаких шансов отыскать маму и сестрёнку", — внезапно напал на Варди приступ пессимизма.

После ужина Эльза и Сара спустились в подвал и легли спать, а три товарища собрались вокруг Эйвинда.

— Как ты себя чувствуешь, Эйви? — обратился к лежачему Герберт, — Отделали тебя что надо, но я искренне благодарен тебе, волчок, что ты нас тогда выручил. Будь ты хоть трижды не в себе, не будь тебя — нас бы точно там прикончили.

— Меня ещё никогда так не благодарили, — засмущался раскрасневшийся Эйвинд, — Но сейчас прошу очень серьёзно — НИКОГДА не называй меня волчок!

— Понял, не вопрос, — невероятно быстро пошёл на попятную шутник, — Раз просишь, то не буду, соня. Тогда, может быть, спиногрыз? Хвостатый? Серый? О, придумал — Черныш!

— НЕТ, что это вообще за клички? Я тебе не собачка!

— Ладно, соня, так и быть. В честь твоего славного подвига, о котором, правда, никто не узнает, я буду звать тебя по-старому.

— Спасибо... но, мне тоже стоит извиниться за то, что я не сказал про себя...

В комнате повисло молчание, порождённое сложностью произошедшего. Хоть опасность миновала, но вопрос с Эйвиндом по-прежнему был не решён. И об этом думал каждый. Но больше всего вопросов задавал себе сам Эйвинд. "В этот раз повезло, но что потом? Что будет, если мне всё-таки удастся достать Герберта или Варди? Когда Варди позвал меня, я понадеялся, что смогу вернуть всё, как было раньше. Пора уже расстаться с глупой мечтой и принять единственное правильное решение", — как никогда ясно понял Эйвинд, прежде чем провалиться в сон.

— Эй, Эйви, представляешь, Ленколиа, оказывается — очень известная семья потомственных мастеров меча, — попытался разрядить обстановку Варди, — Эй, Эйви, ты что, дрыхнешь?

— Ха-ха-ха, вот уж точно, теперь у меня два новых друга: соня и зануда!

— Не начинай, Герберт, пойду-ка я спать! Спокойной ночи тебе.

— Ага, того же.

Герберт ещё никогда не засыпал так быстро, всё-таки этот поход его невероятно уморил, едва приняв горизонтальное положение, его сознание моментально отключилось. Ситуация у Варди была аналогичная, единственное отличие состояло в наличии у него кровати. Наступило 20 число, грядут великие победы и поражения, но это будет уже потом.

* * *

— Вересковое сердце, — подбежал к вождю Изгоев один из разведчиков, — Мы патрулировали старый мост и обнаружили там много трупов закованных в железо нордов и эльфов. У всех порваны глотки, оторваны головы или выдернуты конечности. Я не раз слышал о подобных зверствах, это вервольф, Вересковое сердце!

— А куда смотрели дозорные на мосту?

— Они все были перебиты нордами в доспехах, да позаботятся о них старые боги!

— Да позаботятся о них старые боги! — повторил воин с печалью, — Мы ещё отомстим за них, когда вернём себе наш дом! Я доложу обо всём нашим друзьям, нужно сообщить их шпионам в Драконьем мосту, чтобы приглядели за новыми людьми в поселении. Думаю, эта новость их не обрадует. А ты ступай и отдохни, нам ещё понадобятся силы, чтобы отвоевать Предел!

— За Изгоев! — попрощался с главарём разведчик.

"Я уверен, что эти иноземцы нам не враги: им нет дела до власти и земли, им нужен лишь хаос. Зато нам они очень даже помогут вернуть своё!", — с удовольствием думал сильнейший воин Изгоев слегка массируя то место, где когда-то было его сердце.

Глава 11. Двое, один и очень много

Наступило очередное утро, которое наша троица встретила относительно целыми и невредимыми. Первым ото сна очнулся Герберт и сразу развёл бурную деятельность, гремя всем, что подворачивалось под его руки. Разумеется, Варди, отличавшийся очень чутким сном, немедленно проснулся и заладил, что не выспался, и что ему мешают. От громких причитаний Варди проснулась семья целителя: Эльза и Сара. Матушка, в свою очередь, тут же надавала обоим тумаков за то, что мешают спать раненому, хотя кто точно не жаловался на не очень здоровый, но крепкий сон, так это Эйвинд, прямо сейчас это и демонстрирующий. В общем, утро как утро.

Ближе к концу завтрака проснулся и соня. Просыпался он, как всегда, будто воскресал, что с его ранениями было не так далеко от истины. Кстати, его многочисленные увечья, под воздействием долгого сна, лекарств деревенского целителя и снадобий Лаффориэль практически затянулись, оставив лишь тонкие шрамы, которых на его теле, и без последних, было довольно много. По реакции на вопрос Эльзы о них, знающим про тайну Эйвинда стало понятно, что подобные трансформации происходили с Эйви и раньше, и также заканчивались не очень хорошо. Впрочем, говорить остальным об этом совершенно не стоило.

Как только дневное светило поднялось достаточно высоко, к жене целителя начали заходить посетители, просящие о помощи. Герберт сказал, что пошёл на охоту, но поскольку Варди отлично знал, что тот не умеет охотиться, то догадался: приятель пошёл осмотреть места около деревни на предмет постов и засад врага. Варди, запряжённый хозяевами, отправился чинить забор в уплату за ночлег, чем и прозанимался всё утро, не разгибая спины и непрерывно сетуя на свою жизнь этому самому забору. Эльза всё это время хлопотала вокруг Эйвинда, перевязывая, промывая и заливая каким-то раствором его раны. При этом она, вся пунцовая, твердила, сколь вынослив её пациент и сколь он силён, чем донельзя смущала раненого. Прожив большую часть жизни в лесу, Эйвинд забыл, как вообще общаться с людьми, не только с девушками, так что предпочитал отмалчиваться и не замечать наивных попыток юной девушки завязать беседу.

Варди ка мог, оттягивал неприятный разговор, но откладывать дальше было уже некуда.

— Эм, Эйви, — обратился он к раненому, — Я хотел перед тобой извиниться...

— Чего?! — внезапно, ни с чего, начатый диалог ввёл его в ступор.

— Не перебивай меня, пожалуйста! Я хотел извиниться перед тобой за неблагодарное поведение. Ты столько раз меня спас, а я не то, что ни разу не поблагодарил, ещё и всячески тебя сторонился. В общем, прости меня, пожалуйста, и спасибо за твою неоценимую помощь! Знаешь, я даже подумал, что всё было как в старые времена. Знаешь, когда мы наконец, спасём маму и Хунгерд, всё, наконец, станет как было!

— Э-э-э, — выдавил из себя Эйвинд, шокированный сказанным, — Спасибо, Варди, но ты же всё прекрасно понимаешь. Не будет никакого "как прежде". Не после того, что я сделал.

— Как раз наоборот! Ты спас меня от Изгоев и разбойников, провёл через весь Предел, ты выручил нас с Гербертом на мосту, пусть и необычным образом! И если отца я ещё не простил, то уж, думаю, давно за всё расплатился. Тогда я был очень зол на тебя, боялся, ненавидел за то, что ты поломал нашу жизнь. Но потом понял, что не ты это сделал, а кто-то другой. Знал бы ты, как Хунгерд по тебе скучала всё это время. Да когда мы её спасём, она тебе все сплетни за девять лет перескажет!

— Я очень долго ждал подобных слов, искренне хотел, чтобы названый брат простил меня. Но спасать своих родных придётся без меня, — продолжал Эйви, не давай Варди вклиниться, — Я надеялся, что смогу себя контролировать, надеялся прямо как тогда, девять лет назад. И ничего не вышло, опять... А теперь представь, что в следующий раз ты не убежишь. Тогда всё закончится, навсегда. Лучше уж я поступлю так, как должен был — уйду в какую-нибудь глушь и исчезну! К тому же, земли Хаафингара для меня совершенно незнакомы, я ранен и особой помощи в бою оказать не смогу.

Эйвинд всегда говорил мало, но всегда его слова были взвешенными и обдуманными. И теперь он много думал, прежде чем сказать такую длинную тираду. Как бы не печально Варди, только-только начавшему думать по-другому, было это признавать, но Эйви в чём-то прав. И даже все убеждения в огромной пользе, которую он приносил, не смогли бы переубедить старого друга, Варди знал это на собственном опыте.

— Тогда, дружище, — с печальной улыбкой на лице молвил Варди, — Мы с Хунгерд напишем тебе письмо, когда вернёмся. Вышлем с гонцом на то место, где я тебя нашёл! Как добираться-то будешь?

— Попрошу дедушку-возницу подбросить до Маркарта, а там и до места недалеко.

* * *

Ближе к обеду вернулся Герберт, имея при себе двух зайцев, чем немало удивил Варди, считавшего, что охотничий талант у мечника отсутствовал напрочь. Как оказалось, "везучий" фехтовальщик наткнулся на нескольких орков-охотников, которые при встрече с ним повели себя крайне агрессивно, что плохо для них закончилось, а Герберт, не будь промах, забрал их небольшую добычу.

После обеда друзья собрались, чтобы обсудить планы на будущее.

— Так, предлагаю вам двоим остаться здесь, — взял слово Герберт, — Я отправлюсь на разведку и узнаю, что смогу!

— Нет, Герберт, я с тобой! — заявил Варди.

— Друг мой, ты будешь только мешать, — отмахнулся мечник, — Один я передвигаюсь быстрее и незаметнее.

— Хоть мне это и не нравится, но пусть Варди пойдёт с тобой, — встрял Эйвинд, перекрывая слова зевком, — Я ранен и не смогу пойти с вами, а он неплохо умеет ориентироваться.

— Ты подговорил его, да, Варди? — сокрушённо сказал Герберт, — Не хватало мне ещё, чтобы всякие мешались под ногами во время боя. Но раз вы так настаиваете, то пусть идёт. Назначаю место встречи в башне Белая сосна, севернее Мор Казгура. Там и встретимся! Всё понятно? Тогда выдвигаемся немедленно!

— Погодите! — остановила их Сара, — Вот, возьмите провианта в дорогу. У нас еды достаточно, а вам ещё пригодится. Там один зажаренный кролик, да бутылочка медовухи на закуску.

Ребята не стали говорить, что из всей троицы алкоголь в больших количествах принимал только Эйвинд, дабы снимать сонливость. Герберт пил исключительно после выполненного задания, а Варди и вовсе не пил. Но принять дар от хозяина — честь, к тому же медовуха никогда лишней не бывает.

— Спасибо огромное за еду, кров и лечение, мы ещё раз выражаем надежду, что ваш муж вернётся, — попрощался с хозяевами Варди и вышел за ворота.

— Ждём тебя, Эйвинд, — бросил на выходе Герберт, — Не залёживайся особо!

Герберт вышел за ворота к уже заждавшемуся Варди и отправился навстречу новым приключениям. Разведчики надеялись к ночи добраться до запланированной цели.

— Он не поедет с нами, да? — спросил Герберт, отъезжая от деревни.

— Да, — ответил Варди.

— Ты ему наплёл? — посуровел мечник.

— Нет, наоборот, попытался убедить продолжить путь.

— Эх, жаль, хороший он всё-таки мужик. Я это, по-моему, говорил.

* * *

В общем-то, добраться до предполагаемого места назначения не составило проблем. Башня белых сосен была весьма приметным местом не только на карте. Некогда высокая, а сейчас частично лежавшая на боку, будет отличным укрытием от пронизывающего северного ветра, из-за которого не только у Варди, но и у закалённого Герберта уже начали трястись руки. К тому же, стены башни скроют свет от костра.

— Отличное место для привала, Герберт! — шёпотом восхищался Варди, — Откуда ты про него узнал?

— Стражник в Маркарте сболтнул, что тут много лет назад была застава стражи, пока её не уничтожили. Так что теперь здесь просто руины. Будь осторожен, возможно, их населяют всякие твари.

Как всегда, самоуверенный мечник оказался прав: внутри упавшей башни нашло себе пристанище ледяное привидение — продолговатое клыкастое существо, напоминающее скелет змеи огромных размеров, целиком состоящее изо льда. Они только назывались привидениями, не являясь на самом деле умершими когда-то живыми. Норды считали их самим воплощением зимы, а их юноши, чтобы считаться настоящим мужчиной, должны были убить одно такое привидение и принести доказательство — их зубы, ценный алхимический ингредиент.

И вот одно такое "ценное алхимическое приобретение" только что внезапно появилось перед путниками, обдавая их холодом из самой бездны. Даже самоуверенному мечнику пришлось отступить, чтобы не попасть под клыки извивающейся твари. Держа меч двумя руками, вместо одной Герберт ловко наносил удар за ударом по ледяной змеюке, пока она, в конце концов, не атаковала во всю силу. Отлетев подальше, скелетовидное существо разогналось и на всём пути понеслось на противника, оставляя на земле мёрзлый след. Герберту не оставалось иного выхода, как всадить меч в место, предположительно являющееся головой. От прямого попадания, правда, особого прока не было, поскольку чудище не издохло и продолжило извиваться, обмораживая своего противника. Однако по прошествии нескольких секунд существо лопнуло со звуком бьющегося стекла, а на его месте осталась лишь некая субстанция.

А Герберт так и остался стоять, синий и дрожащий от холода, после непосредственного сближения с самой сутью льда. И даже разведённый костёр и накинутое одеяло не могли его отогреть. Тем временем, как всегда внезапно, на Скайрим опустилась ночь, а на небо вышли Массер и Секунда.

Ветер гулко завывал в стенах разрушенной башни, где у огня дрожали укутанный Герберт и Варди.

— Знал бы, что тут такой холод — взял бы с собой какие-нибудь тёплые вещички, — стучал зубами Варди, — Тебе-то повезло, у меня вот нет одеяла...

— Н-н-е н-н-ной, — заикался от озноба Герберт, — Вокруг меня извивалось ледяное привидение, его холод описан в легендах. Боги мои, к-к-к-как ХОЛОДНО!

— Н-не кричи, а-а-а то услышат ещё, — шикнул на того Варди, — Отдыхай, а затем продолжим осматриваться. Прошёл день с момента отъезда, а мы так ничего и не выяснили!

— З-з-зачем ты вообще увязался за мной? Ты не сражаешься, не несёшь вещей, чт-т-то ты вообще делаешь, а?

— Я-я морально тебя поддерживаю. Тебе было бы во сто раз тяжелее сражаться, не будь меня под боком!

— Успокаивай себя и дальше, Варди. Учти, как вернёмся — я займусь твоим обучением. Покажу пару приём-м-мов.

— Л-л-ладно, пошли уже с этой холодрыги, разведаем окрестности и, в первую очередь, нордские развалины!

— Тихо! Слышишь, кто-то идёт! П-п-прячемся, — резко скомандовал Герберт, почти перестав заикаться.

* * *

К вечеру Эйвинду стало настолько лучше, что он смог самостоятельно встать с кровати и решил пойти прогуляться по морозной улице. Но с трудом разлепив глаза, соня в очередной раз почувствовал себя древней старухой, ни капельки не выспавшейся, усталой и раненой. Зевая во весь рот и потягиваясь через боль, Эйви встал и уже собирался выйти во двор, как его настигла постоянно следящая за ним Эльза.

— Эйви, вот, выпей это, на улице очень холодно, это поможет тебе взбодриться и согреться! — протянула она флягу с чем-то, сильно пахнущим спиртом.

— Большое спасибо, Эльза, за напиток, — выпил никогда не отказывающийся от алкоголя раненый, — Только, пожалуйста, зовите меня Эйвинд.

— Я поняла, Эйвинд, — расстроенно потупилась дочка целителя, — Возвращайтесь скорее, как я уже говорила, на улице холодно.

Накинув на плечи одеяло, Эйви, прихрамывая и сутулясь, направился к древнему мосту, чтобы подышать свежим воздухом и немного размяться. Ночные улочки были пустынны, за исключением нескольких уже подвыпивших стражников. Две луны мирно освещали земли Хаафингара на многие мили вокруг.

"Интересно, как там Варди и Герберт? Прошёл уже целый день, надо завтра с извозчиком поговорить. Твою ж... вот некстати живот прихватило, опять еда плохо легла. Всё-таки Эльза ужасно готовит!" — размышлял Эйви, стоя около каменного парапета, и смотрел на чёрную воду, текущую в ночи.

Меж тем, боль в животе всё усиливалась и усиливалась, становясь невыносимой. В конце концов, она скрутила Эйви настолько, что пришлось облокотиться об одну из колонн. "Нет, это явно не отвратительная готовка", — сделал он очевидный вывод. Силы начали оставлять мужчину, дыхание стало прерывистым и тяжёлым, изо рта закапала жёлтая слюна и из глотки Эйви вырвался сдавленный хрип.

Краем глаза скрюченный на мосту парень и не замечал подходящую к нему женщину до тех пор, пока она не начала говорить. Первые же слова выдали в ней Сару, мать Эльзы, которая также его выхаживала.

— О, так ты ещё жив! Поразительно, я думала, ты уже помер. Это зельице — простой и безотказный яд, быстро выжигает желудок. И не волнуйся, — ответила на хрип и бульканье отравленного Сара, — К слову, твоим друзьям тоже досталось. Пришлось, как и тебе, подлить отраву в медовуху, чтобы скрыть горький привкус моего яда, я ведь не самый лучший алхимик, — распиналась перед корчащейся в агонии жертвой отравительница, — Да что же ты не умираешь, гадёныш? Слишком мало влила?

Усилием воли Эйви разогнулся и нетвёрдым шагом поковылял к стоящей поодаль Саре.

— О, так ты сопротивляешься? — продолжала издеваться женщина, — Для таких "настойчивых" мужиков, как ты, у меня есть особый метод, — выхватила из рукава кинжал Сара и полоснула им по коже.

Эйви сразу и не понял, какой эффект ожидала увидеть подлая женщина от своей атаки, но единственный полученный результат — лёгкий ножевой порез на плече. Хотя нет, не единственный. Значительно изменилось лицо порезавшей женщины: оно так и застыло от ужаса.

— Что?! — взвизгнула она, — Паралич не подей...

Но договорить она не успела, поскольку рассвирепевший от боли и желания расквитаться Эйвинд схватил обеими руками голову женщины и со всей оставшейся силы ударил ею о парапет. Смерть отравительницы наступила быстро и бесшумно, только раздался лёгкий треск, будто ветка сломалась, да всплеск, будто камень в реку упал. Остался только кинжал, который Эйви вырвал из её руки. Следом за трупом в реку полетели остатки ужина и кровь из пропитанного ядом желудка живучего оборотня. Стало легче дышать. Не теряя ни секунды Эйви поплёлся, еле переставляя ноги, прямо в дом к знахарке, капая жёлтой слюной, перемешанной с кровью, к тому же открылась одна из почти заживших ран, так что передвигаться стало совсем трудно.

Из-за длительного воздействия пусть даже и не самого сильного яда его походка стала путаной и тяжёлой, несколько раз его неудержимо рвало, но каждый шаг приближал его к дому, где, возможно, был антидот. Когда он, с такими усилиями, добрался до двери, выпрямился и постучал.

— Мама, это ты вернулась, всё хоро...ТЫ?! — в ужасе воскликнула Эльза, но тут же получила кулаком по лицу и упала на пол, схватившись за безнадёжно сломанный нос.

— Где...проти...воядие, — еле выговорил сквозь боль во всём теле Эйвинд, — Живо давай его,.. или я... раздавлю твою... башку, как твоей матери, — буквально выплюнул с кровью он и схватил Эльзу за волосы.

— ХОРОШО, ХОРОШО, ПРОСТИ, — завизжала девушка, — Вот, держи, — сунула она ему склянку, которою Эйви незамедлительно выпил, — Как только ты вообще столько продержался?

— О, не волнуйся, тварь, — улыбнулся кровавой улыбкой Эйви, — Хоть раз в жизни м-м-м... хоть раз в жизни мой дар мне пригодился. Жить буду, — сквозь боль злорадствовал Эйви, — А теперь, говори, тварь, кто тебе это приказал? Отвечай, живо, а не то вырву твой лживый язык, как сорняк!

— Не убивай! — опять завизжала преступница, в надежде на приход стражи, но она, напившись, давно отправилась почивать, — Матушка приготовила этот яд, сообщение передал дедушка Асгейр, возница. Он сказал, что цель — наши новые пациенты.

— А папашу своего ты тоже укокошила? — жестоко, без тени сонливости, продолжал вести допрос Эйви, всё ещё снедаемый болью, — Отвечай, даэдрово отродье!

— Нет, его мама кинжалом ударила, его парализовало, и его задрал медведь где-то на той стороне!

— Всё с вами ясно, кругом предатели, пшла вперёд, веди меня к дедку этому.

— Но я...

— Я СКАЗАЛ ПШЛА! — снова рассвирепел Эйвинд.

Девушка с залитым кровью лицом повела его прямо по пустой главной улице, подвела его к конюшне, где как раз снаряжал свою повозку давешний знакомый трёх путников, разговорчивый дед.

— Ну привет, дед, — без тени приветствия начал Эйвинд, — Так значит это ты приказал нас отравить?

— Я смотрю, внуча, ты обещание не сдержала, — грозно глянул дед на Эльзу, — Где твоя матушка?

— Разговаривай со мной, скампов хвост, она мертва, пыталась поглумиться надо мной. Кто твой наниматель? Кто тебе приказал нас отравить? Говори, пока я не вышел из себя и не убил тебя.

— Ах ты, паскудная девка, — разозлился Асгейр, — Как ты могла разболтать столько и оставить человека живым?

Внезапно старик выхватил из повозки заряженный арбалет и пальнул в Эйви. Выстрел был хороший, и если бы стрелок был чуть более метким, то в башке Эйвинда появился бы третий глаз. У всех арбалетов есть один минус — малая скорость перезарядки. Так что отравленный не спеша отпустил Эльзу, и та сразу побежала прочь из деревни, вынул колун из колоды, стоящей рядом, и со всей оставшейся мочи рубанул дедка по темечку. Удар получился таким сильным, что пришлось упереться ногой, чтобы вытащить колун из пробитого черепа.

— Ублюдок! — ругнулся Эйви, — За то, что ты сделал, я заберу твой арбалет, лошадь, телогрейку и этот колун.

Отстегнув снаряжённую лошадь от телеги, сняв испачканную в крови телогрейку деда, забрав болты и арбалет, Эйви, изнывая от непрекращающейся боли в животе, соскальзывая из-за вытекающей из бока крови, влез на лошадь. Сначала он заехал обратно в дом целителя, прихватил кое-какое добро, а потом поскакал со всей возможной скоростью в поваленную башню. "Боги, только бы сегодня ни один не изменил своим принципам и не выпил!" — была его единственная мысль, пока лошадь несла его на северо-запад от деревни.

* * *

Выбежав на открытую местность, где было ещё холоднее, чем внутри, два товарища тут же спрятались в ближайшем кустарнике и стали наблюдать. Они увидели, как к башне подъехала лошадь, с неё спрыгнул всадник и скрылся внутри.

Герберт жестами показал товарищу залечь и не двигаться, а сам пошёл в обход и вскарабкался на упавшую башню сверху, чтобы незаметно заглянуть внутрь. Вскоре после этого он снова показался, только чтобы поманить прятавшегося Варди, а сам спрыгнул через бойницу внутрь.

Первое, что увидел вошедший Варди, оказалось крепкое рукопожатие Герберта и Эйви, каким-то чудом оказавшимся здесь.

— Эйви, что ты тут делаешь, ты же вроде не собирался присоединяться к веселью. Да, и почему у тебя опять кровь идёт? — не сразу заметил окровавленную безрукавку Герберт.

— Друзья, ни за что не пейте мёд, что дали нам жена и дочка врача. Они отравлены каким-то ядом. От него всё тело ломит, да изо рта кровь хлещет, — под ошеломлёнными взглядами рассказывал нежданный гость, — Я был неосторожен, выпил немного, чтобы спать не очень хотелось.

— И ты выжил? — недоверчиво потыкал рассказчика Герберт, будто проверяя, насколько тот выжил.

— Полагаю, моё второе я мне помогло. Я гораздо выносливее обычного человека, даже в этом облике. К слову, возница, что помог нам добраться тоже пытался меня убить, правда уже из вот этого арбалета. И почему именно меня каждый раз пытаются убить? — искренне расстроившись, спросил Эйвинд, — Я выпил противоядие Эльзы, да добро их прихватил. Однако мне так скрутило всё тело, что пара дыр снова открылись. Но всё в порядке, — видя, что его опять собираются перебить, остановил Эйви, — Скамп меня возьми! Как же я до Маркарта доеду, если я убил возницу?

— Так, хорошо, с этим разобрались. И что теперь? — оставил без внимания последний вопрос Варди, — Мы так точно и не узнали, где их оплот, но теперь знаем, что в деревнях, возможно, есть желающие нам зла. Также мы видели наёмников в доспехах с жёлтой тканью по пути сюда, судя по форме — из Хаммерфелла. А теперь нас трое посреди вражеской территории, провизия кончается, зелья Лаффориэль тоже.

— Предлагаю сделать ещё одну вылазку, — начал Герберт.

— Тихо, все! — резко перешёл на шёпот Эйви и засыпал костёр снегом.

Чуткий слух Эйвинда как всегда не подвёл: через минуту послышались голоса приближающегося отряда. К сожалению, они сразу перекрыли единственный возможный путь отступления, и нашим героям оставалось только надеяться, что отряд остановится на осмотре только основной секции башни, не заглядывая в упавшую часть.

Но, согласно всеобщему закону подлости, лошадь, украденная Эйвиндом, заржала именно в самый неподходящий момент, обрывая череду удачливых совпадений, которые преследовали путешественников на протяжении нескольких дней. Крохотное помещение моментально заполнилось людьми с факелами в той самой жёлтой форме.

— Да вы только посмотрите, ребятушки, кто тут у нас?

По подсчётам Варди, их было человек шестнадцать, все в жёлтой форме наёмников. Среди них явно были маги, судя по отсутствию оружия.

Эти бандиты сразу же разоружили пленных, отобрали весь скарб и связали.

— И впрямь, так и думали, что вы туточки и будете! Ток сюда могла лошадь поместиться, — мерзко заухмылялись наёмники.

"Проклятье, так значит они за мной сюда пришли!" — понял Эйвинд: "Кажется, я зря приехал сюда".

— Если ты всё ещё не раздумал превращаться, то сейчас самое время! — прошипел Герберт.

— Я же говорил, не могу управлять превращением! — тяжело дыша ответил Эйви, зажимая раскрывшуюся рану, из которой сочилась кровь.

— Чего с ними делать будем, командир? — обратился один из наёмников к доселе молчавшему мужчине.

— Пленных обыскать, всё ценное забрать. Заберём их в Лесной оплот, госпожа Ярость разберётся.

Начался обыск. Один из наёмников повертел в руках кинжальчик Сары, второй с видом знатока рассматривал серебряный меч Герберта под бешеным взглядом непосредственного владельца, кто-то рылся в чересседельных сумках лошади Эйвинда, бренча зельями.

— Эй, братва, смотрите, что нашёл! — раздался радостный голос какого-то солдата, — Бурдюк с медовухой, нетронутой!

— Да ладно тебе, Хараб, — отозвался его товарищ, — После дела выпьем!

— Эй, это наше, мы её так берегли! — внезапно завопил Варди, — Не смейте трогать мою медовуху!

Раздался звук удара — это один из наёмников ударил сапогом прямо Варди по лицу.

— Знай своё место, урод! Братва, давайте, по глоточку!

— Эй, мне тоже!

— И мне!

Отовсюду посыпались резкие крики и бряцанье оружием. Захватчики взяли данный Эльзой бурдюк и по кругу к нему приложились, почти все.

Пока шёл делёж выпивки, Эйвинд и Герберт взирали на всё это с поистине нескрываемым изумлением, а Варди даже позволил себе слегка заулыбаться сквозь разбитое лицо.

— Хватит хохотать да пить! — одёрнул их начальник, — Пора выдвигаться!

Не успел он договорить, как один за другим его подчинённые начали хвататься за животы и сгибаться пополам. Некоторые падали на колени, некоторые сразу падали наземь. Большинство выпило всего по глоточку, но и этого хватило, чтобы яд начал действовать, причиняя им боль. Одного глотка было недостаточно, чтобы убить, но чтобы вывести из строя этого хватило. Ошеломлённый начальник, один из немногих, кто не пил, застыл и глазел по сторонам. А вот Зафер, взявшаяся из неоткуда, так делать не стала.

Первым пал воин с мечом Герберта. Схватив украденное оружие из ослабевших рук, она бросила его владельцу. Перерезав путы, Герберт и Эйвинд ринулись рубить и крошить: один мечом, другой деревенским колуном. Большинство положили, как детей, оставшихся, тех, кто был повыносливее, уложили в течение нескольких минут, поскольку мало людей могут сравниться с фамильным мастерством меча Ленколиа. И ещё меньше — с мощью неудержимого вервольфа. Ну а против многолетнего опыта Зафер вообще мало что можно было противопоставить. Одного мастер-мечник рассёк вдоль шеи, кружась, будто танцуя. Второго Эйви раскроил по ключице, что аж лёгкие стало видно. Честно признаться, Варди от этого стало не по себе. Последний, кстати, всё это время пытался сбежать от наёмника, пытающегося достать его кончиком своего меча.

— Варди, лови, — громко крикнул Эйвинд и бросил кинжал Сары, вырванный из рук мёртвого врага.

Разумеется, получатель кинжал не поймал и был вынужден искать его впотьмах, одновременно пытаясь не умереть. Хоть в этот раз ему удалось что-то сделать правильно. Нащупав в полутьме факелов рукоятку, Варди резанул по движущейся в его сторону руке. Эффект не заставил себя ждать: наёмник застыл, парализованный наложенным на лезвие заклинанием. Затем, не в силах сохранить равновесие, убийца в жёлтом покачнулся и рухнул оземь.

— Варди, не трогай его! — предостерёг его Герберт, схлестнувшись с последним противником, как будто Варди и впрямь стал бы добивать, — А теперь приём номер сорок! СМЕРТЬ С ПОДКАТОМ! — громко возвестил он и кувыркнулся в сторону, легко проведя клинок через оборону противника и распоров ему живот.

— И ты помнишь все приёмы, да ещё и с номерами? — тяжело дыша, спросил Эйви, отдыхая после боя с единственным противником. Раны, нанесённые на мосту, яд и лютый холод вытянули из бедняги все силы.

— Разумеется, всего в моём арсенале 144 приёма, например сотый, мой любимый, юбилейный — КОРОЛЬ ГОРЫ! Как-нибудь покажу. Да, кстати, это что за кинжальчик?

— А, наша хозяйка пыталась меня им порезать, да вот ничего не вышло, — отвечал снова сонный Эйвинд.

— Отличное приобретение, ребята, — похвалила Зафер.

— Зафер, ты даже не представляешь, как я рад вас видеть! — радовался Варди.

— Представляю, хотя я очень благодарна тебе, Варди, что смог отвлечь наёмников, я сидела на крыше и ждала удобного момента.

— Так, ладно, пора разобраться с единственным более-менее адекватным человеком тут, — схватил Герберт единственного воина, который ещё мог сражаться. Он как раз смог отойти от паралича, — Итак, подлая тварь, я смотрю ты родом из Хаммерфелла. Если ты не хочешь, чтобы я оставил твою чёрную башку здесь отдельно от тела, будь добр, скажи, где находится оплот Изгоев? Тебе ведь не платят за то, чтобы терпеть такие муки, как эти ребята?

— В-вы правы, не платят! — проговорил редгард, — Но если они узнают, что я проговорился, то от меня вообще ничего не останется!

— Стоит ли тебе волноваться за потом, если есть очень даже угрожающее сейчас, а? — вкрадчиво объяснил Ленколиа, — Обещаю тебя не убивать.

— Хорошо, в общем, это место называется Лесной оплот, это нордская могила, та, что южнее.

— Я так и знал! — воскликнул радостный Варди, — Я же говорил!

— Продолжай! — продолжал допрос Герберт.

— Лесной оплот — пещера, внутри узкие тоннели, которые патрулируются день и ночь. Но если дойти до конца крипты, то будет выход в долину, что раскинулась прямо внутри гор. Там стоит большой храм, "Ведьмино гнездо". Вот туда вам и надо, — подробно рассказывал пленный.

— Каковы силы внутри базы?

— Около восьмидесяти Изгоев, а ещё наших, три десятка. Среди них полно магов.

— Как зовут предводителя?

— Понятия не имею, я всего лишь солдат, говорю то, что сам видел. Что они делаю в оплоте, я не знаю, клянусь!

— Хорошо, тогда пока-пока! — внезапно заключил Герберт.

Варди даже не успели остановить его, прежде чем Герберт полоснул своим мечом по горлу беспомощного пленника. Далее подошла очередь и остальных, еле живых бандитов. Даже Эйвинд проснулся от неожиданности.

— Ты что творишь, Герберт? Ты же обещал ему! — чуть не распрощался с содержимым желудка Варди.

— Я соврал, — легко ответил Герберт.

— Они беспомощны и отравлены, а ты их хочешь прирезать как поросят! А тот солдат, он тебе всё рассказал!

— Вот именно! Он не только чёрный, но и предатель!

— Ты чего, расист? — воскликнул Варди, — Это тут при чем?! Что ты помешался на убийствах! Совершенно необязательно убивать всё на своём пути! — продолжал спор Варди.

— Помнишь, что было в прошлый раз, когда мы тебя послушали? Вот и я помню, поэтому в этот раз поступлю иначе!

— Герберт, будь милосерднее! Зафер, скажи ему — оглянулся Варди, но рыцаря в башне уже не было.

Видеть расправу парень не хотел, поэтому вышел на улицу. Ему не хотелось слушать тошнотворные звуки, издаваемые умирающими. А именно эти звуки сейчас доносились из их временного укрытия. Вслед за ним вышел Эйвинд.

— Хоть мне и не нравится убивать всех подряд, но тут Герберт прав. Нельзя оставлять свидетелей.

— Тут дело не в свидетелях. Он так со всеми поступает...

Варди подошёл к Зафер, стоявшей неподалёку.

— Почему вы не остановили Герберта, Зафер? Вы же рыцарь!

— Да, рыцарь. Рыцари дают красивые клятвы о честности, справедливости и прочем. Я стараюсь соблюдать их все, но сейчас, когда идёт настоящая война, можно забыть о высоких ценностях. Правда в том, что нельзя оставлять свидетелей, иначе всё полетит к Вермине в болото!

Последним вышел Ленколиа и подошёл к сидящему под деревом Эйвинду.

— Чего расселся? Ты идёшь уже или нет?

— Нет, — без дополнений ответил Эйвинд.

— Это чего это вдруг?

— А ты угадай, — Эйвинд уже устал от постоянных вопросов, ему очень хотелось спать.

— Невероятно! Да ты оказывается огрызаться умеешь! Ой, прости-прости, забыл, что ты и по-настоящему умеешь огрызаться, — пошутил Герберт, как обычно плоско.

— Вот именно, Герберт. Неужели ты не понял, что без меня будет лучше? Ведь если тебя убьёт оборотень, ты знаменитым точно не станешь! — огрызнулся Эйвинд.

— О, спасибо за заботу, дружище! Но. Правда в том, что без тебя наш поход обречён на провал, каким бы невероятным фехтовальщиком я не был! И, к слову, ты не прав, если меня убьёт оборотень, я в тот же момент стану знаменитым. Вот только быть знамениым посмертно не очень хочется...

— Тебе бы всё шуточки шутить, да? — устал спорить Эйвинд, — Я могу превратиться в любой момент, любой, ты понимаешь? И я не смогу сдержаться!

— Ну, это уж точно не проблема. Если ты не сможешь себя сдержать, я-то уж точно смогу, — Герберт схватил упирающегося Эйвинда и со стоном последнего поднял на ноги, — Давай заключим пари: мне всегда было интересно, кто выиграет, я или оборотень. Ставлю на себя. Ну что, ты с нами или дальше отнекиваться будешь, прям как та монашка.

— Герберт, клянусь, когда-нибудь я тебя убью, — исподлобья глянул на мечника Эйвинд, — Но не сегодня, хвастун.

— Вот такой соня мне больше нравится! А что сразу так нельзя было?

— Герберт, ну ты идёшь? — подошёл мрачный после расправы над наёмниками Варди.

— Нет, теперь мы ждём, пока свои вещички соберёт Эйви.

— Эйви? Ты что, смог его уговорить? — удивлённо посмотрел на мечника Варди, — Да как у тебя это получилось?

— Я просто назвал его невинной монашкой...

Все четверо двинулись подальше на юг, к Мор Казгуру. Сопротивляющегося Эйви посадили на лошадь и теперь он мирно дремал в седле. Всё-таки способность оборотней к регенерации — просто феноменальна: вновь открывшаяся рана больше не кровоточила и уже снова начала затягиваться, однако с полдюжины сильных ранений, да ещё и принятый яд — слишком даже для вервольфа.

— Ох, проклятье, вдруг тихо ругнулся Варди, — Я совсем забыл про послание!

— Какое послание? — спросил Герберт.

— Ну, которое надо было на "птичку" надиктовать, — разъяснил тот и вынул из маленького мешочка при поясе, где хранил самые ценные вещи, двемерскую штуковину.

Варди пришлось несколько раз произносить записанное на листке слово "Карнугтамц", прежде чем пароль был принят и птичка ожила. Вкратце рассказав всё, что им удалось узнать самим и от пленника, он подкинул двемерскую машинку и, о чудо, она не упала обратно, а с мерзким жужжанием, как у насекомого, полетела на юг, к Маркарту.

— Зафер, а что вы выяснили? — нарушил молчание Варди.

— Много интересного, если вам хватит терпения, то я расскажу.

* * *

Покинув Маркарт после разговора с Варди, Зафер направилась к одной ей ведомому месту в холмах. На вид неприметное: небольшая лощинка да пень. На самом деле пень был полым, а внутри лежал спрятанный Зафер длинный свёрток, который она бережно закинула за спину. Теперь, когда посылка получена, можно было выдвигаться на север. Зафер не знала, где находится главный оплот, но ей этого и не требовалось: любой изгой приведёт её к нужному месту.

Долго искать не пришлось. Рыцарь наткнулась на отряд Изгоев, поджидавших в засаде. Их было всего четверо, Зафер справилась бы с ними меньше, чем за семь минут, но сейчас план был другим, и действовать нужно было быстро! Рыцарь вынула булаву и выбросила её в сторону, затем подняла вверх левую руку и громко выкрикнула какую-то непонятную фразу на незнакомом обычному человеку наречии. Это произвело магическое действие на нападавших. Замерев на месте, но не убрав оружие, Изгои внимательно смотрели на женщину. Зафер снова сказала какую-то фразу.

— Твой Старый ужасен, женщина, — уже на обычном ответил один из дикарей, — Не позорь наш язык своим мерзким ртом и говори скорее!

— Я иду к матриарху с великим даром и словом и смиренно прошу сопровождения!

— Ты врёшь, женщина, все женщины врут! Все чужие врут! Ты хочешь убить матриарха! Режь её! — гаркнул изгой.

— Какая жалость...

Когда Зафер осматривала трупы убитых ей противников, она размышляла: "Я и не надеялась, что получится с первого раза, но, по крайней мере, я угадала с фразой. Попробуем ещё раз".

Зафер отправилась дальше по тракту на север в поисках новых отрядов дикарей, благо, от последних не было отбоя. К сожалению, ни во второй, ни в третий раз, старания рыцаря наладить контакт не увенчались успехом. Главарь третьей банды даже на приветствие не ответил, не услышал, наверное. Зато вот четвёртый отряд из пяти предельцев был последним.

Зафер уже в который раз выбросила булаву и выкрикнула фразу на старом малоизвестном языке. Дикари остановились и подозрительно смотрели на фигуру рыцаря. Один из них вышел чуть вперёд, не опуская топора.

— Ты знаешь наш язык, незнакомка? — без вражды в голосе спросил он.

— Да, воин, знаю, — ответила Зафер и добавила что-то на диалекте Изгоев.

— Я не знал, что кто-то знает Старую речь, кроме нас. Что тебе нужно?

— Я иду к матриарху с великим даром и словом и смиренно прошу сопровождения! — повторила в который раз эту фразу рыцарь.

— Ты не понимаешь, сколько просишь! Что за дар ты несёшь?

Зафер снова ответила на старом диалекте, но реакция Изгоя превзошла все ожидания. Собеседник опустил оружие и подошёл ещё ближе, а в рядах его спутников начался шёпот.

— Покажи, женщина, — почти приказал изгой, сгорая от нетерпения.

Редгардка слегка развернула свёрток и продемонстрировала кусочек содержимого. При виде этого предмета, предводитель отряда положил оружие на землю и подошёл вплотную к Зафер.

— Как твоё имя?

— Меня зовут Зафер.

— А кто ты?

— Рыцарь.

— Нет, — отмахнулся собеседник, — Раса какая?

— Редгард.

— Не норд?

— Не норд, — подтвердила Зафер.

— Ты пойдёшь с нами в Лесной оплот, Зафер. Раз ты принесла дар, ты его и вручишь.

— Что?! — закричал его подчинённые, — Давай убьём её! Это наша реликвия, наша!

— НЕТ! — осадил их главарь, — Если она его нашла, значит и вернёт она, так говорят Старые боги! Меня звать Круах.

Упоминание старых богов подействовало, ропот стих, а оружие было убрано. Зафер вернула булаву на место и отправилась на север, в сопровождении пяти Изгоев.

Путешествие к оплоту было трудным, поскольку её сопровождение шагало даже ночью, оставляя на привал и сон часа по два. Круах как мог, подгонял и Зафер и своих людей, будто бы стремился скорее добраться до места. При этом он частенько задавал Зафер вопросы о ней, а её родине и о том, кто она такая.

— Скажи, Зафер, — обратился к ней Круах, — А что было бы, если бы я решил тебя убить?

— У тебя бы ничего не вышло, — честно ответила Зафер.

— Ты так в этом уверена?

— Спроси у трёх отрядов до тебя, они не стали меня слушать...

— Да хранят их старые боги, — неподдельно огорчился Круах, — Ты убила много хороших людей, многих моих братьев, женщина!

— Да, позволь встречный вопрос. А сколько ты убил невинных и безоружных людей и меров, Круах?

— Они не невинные! — с пылом и ненавистью в глазах ответил изгой, — Они угнетатели, выгнавшие нас с нашей земли, отнявшие наших богов, вырвавшие с корнем наши традиции! Они — просто убийцы!

— А знаешь, как вас называют в Маркарте? Убийцами! Вами пугают детей в сказках, торговцы боятся ездить по трактам без охраны, а крестьяне не могут работать в полях!

— И правильно! Когда мы зальём Предел кровью нордов-угнетателей, все поймут, что с нами нужно считаться! Их дети будут рыдать...

— Ты себя слышишь, Круах? — перебила Зафер, — Больше крови, больше войны! А помнишь, что сучилось в последний раз, когда Изгои попытались поднять голову?

— Да как ты смеешь так говорить, — глаза Круаха налились кровью, — Ещё бы я не помнил! Довакин, проклятая тварь, науськал на крупные оплоты драконов! Драконов! Они выжгли наши дома, убили всех, кто там был! А затем пришла очередь остальных! Я видел, как пламя Одавинга плавило камни.

— Знаешь, в таких же словах мне ответила женщина. Голову её мужа вы насади на кол, её изнасиловали, а детей вырезали. Её спас проходящий мимо патруль, но я думаю, что она испытывает к вам такие же чувства, что и ты.

— Зачем ты мне это говоришь? Не я убил мужа этой женщины.

— Так и не она выгнала вас с ваших земель, она даже не норд!

— Чего ты добиваешься, женщина? — мрачно спросил Круах.

— Я хочу, чтобы меня услышали. Этой войне столько лет и ни одна сторона не выигрывает. Я ни капли не защищаю ни нордов, ни вас, ни Довакина. Его метод решения проблемы был слишком жестоким. Пора уже разомкнуть этот проклятый круг убийств и ненависти. Ты можешь спорить и ненавидеть меня сколько угодно, но Изгоям никогда не выгнать нордов из предела, как и им никогда не убить всех коренных предельцев. Эту мысль я и хочу донести до матриарха.

Взгляд Круаха упёрся в землю и он надолго замолчал. Затем он пристально посмотрел на Зафер и сказал:

— Я не согласен с тем, что ты говоришь, не мы начали эту войну, но в одном ты права. Нам не победить нордов. На каждую нашу уловку мы расплачиваемся жизнями братьев.

— Знаешь, Круах, у каджитов есть поговорка: не можешь биться — попробуй договориться. Если обе стороны не могут сделать решающего шага, то, быть может, пора всё закончить?

— Каджиты говорят умные вещи. Это твоя раса, Зафер? — презрительно, но не враждебно спросил Круах.

— Нет, это такие кошки, ходящие на задних лапах.

— Кошки на задних лапах... что это за чудо такое?

— Когда-нибудь покажу, обещаю, Круах.

Когда Зафер и её сопровождение добрались до Лесного оплота, началась самая сложная часть плана. Весть о чужаке в лагере разнеслась со скоростью стрелы. Зафер спокойно шла по внутренним коридорам оплота, запоминая куда поворачивать и какие укрепления есть. С виду это была самая обычная гробница, но Зафер на собственном опыте знала, что в таких гробницах полно ловушек, очень узкие коридоры, не приспособленные для боевых действий, и кучи вооружённых Изгоев. Про себя рыцарь отметила, что необходим большой численный перевес для взятия этой крепости. Это делало её миссию здесь ещё важнее.

Выйдя из катакомб, наружу взору Зафер предстала огромная долина, в которой располагался основной комплекс храма. Зафер крутила головой направо и налево, запоминая расположение построек. Её вели по мостам к самому храму — величественной постройке на другом конце долины. Но внутрь её не пустили.

Навстречу ей вышла ворожея, самая настоящая ворожея, настолько мерзкая на вид, что хотелось убить её на месте. Но не сегодня, сегодня Зафер предстояло говорить с ней.

— Добрый день, матриарх! — поклонилась ей рыцарь.

— Женщина, не норд. Но это не имеет значения! — с кряхтением проговорила ворожея, — Как ты смел, Круах, привести её сюда, она чужая!

— Простите, матриарх! Эта женщина говорит на Старом языке, знает наших богов, а также она принесла вам великий дар!

— Дар? Значит она воспользовалась Правом дара? Посмотрим, что ты принесла нам, женщина.

— Я принесла вам давно потерянную вашим народом реликвию — меч Красного Орла!

На последнем слове Зафер распахнула свёрток и представила на обозрение его содержимое. Внутри лежал меч, когда-то красивый, с резной рукоятью и вензелем на клинке. Теперь он весь почернел, затупился и покрылся ржавчиной. Но этот факт нисколько не смутил собравшихся. Напротив, все с благоговением взирали на неказистый меч, воцарилась торжественная тишина, в которой Зафер продолжила говорить.

— Это древнее оружие вождя, объединившего все племена предельцев под своим знаменем. Много лет назад его забрал Довакин, и вы решили, что лишились своей реликвии. Я нашла его и принесла вам!

— Твой дар принят, чужестранка, — возвестила ворожея, — О чём ты хочешь говорить?

— Я пришла к вам без оружия и без ненависти, — собрав все свои дипломатические способности, начала свою речь Зафер, — Я рыцарь ордена Девяти, я пришла с целью предотвратить большее кровопролитие, остановить грядущую битву!

Среди Изгоев пошёл ропот, послышался лязг металла, однако ворожея подняла свою когтистую... кисть и ропот стих.

— Правда в том, что прошлого не вернуть: ни нордам, ни предельцам не удастся победить в этой войне. Я предлагаю прекратить насилие прямо здесь и сейчас! Отправьте парламентёров в Маркарт, поговорите с ярлом! Я уверяю вас, он прислушается к голосу разума, и нордам с предельцами, наконец, удастся наладить диалог!

— Ты закончила свою речь? — злобно сверкнул на редгардку глазами воин, судя по телосложению — военачальник, — А теперь услышь вопли тысяч убитых нордами людей, представь их искалеченные тела и догадайся, какой ответ мы дадим! Не мы начали эту войну, но мы её закончим!

— Послушайте же! — голос рыцаря заглушил слова Верескового сердца, — Власти Предела готовы пойти на многие уступки по отношению к вам...

— Уступки?! — вступила в разговор ворожея, — Нам не нужны уступки! Нам нужна кровь нордов! И я узнала тебя, Зафер! Это ты с твоим дружком вырезала магов несколько лет назад в пещере на севере! Нас ждёт такая же участь!

— Это не маги, а некроманты, и, если я не ошибаюсь, предельцы не приносят в жертву детей для проведения ритуалов, — покривила душой Зафер, однако сзади послышался возглас одобрения, — Вы воюете уже столько лет! Я вас уверяю, что норды также устали терять близких.

— Чёрная женщина врёт, её рот источает зловоние! — кряхтела матриарх, — Стоит нам дать слабину, как прилетит очередной дракон и сожжёт нас дотла!

— То, что сделал Довакин — чудовищно, — изо всех сил кричала Зафер, — Но сейчас вы даже не за собственную свободу сражаетесь. Вы исполняете прихоти других людей: Маданаха, жаждущего власти, Тонара Серебряная Кровь, жаждущего власти или того, кто сейчас науськивает вас на войну! Хватит исполнять чужую волю! Я гарантирую вам переговоры только двух сторон!

— Переговоры, — не желала слушать ворожея, — И эта женщина говорит о переговорах? Полагаю, что ты просто забыла сказать, что в Маркарте новый ярл, очередной норд-делец, желающий только эксплуатировать вас, и сейчас он собирает армию, чтобы идти сюда с войной, правда же, сэр рыцарь?

Слова женщины произвели эффект огненного шара. Лицо Изгоев наполнились ненавистью и жаждой убийства, мечи вынулись из ножен, вспыхнули огоньки заклинаний. Слово взял Вересковое сердце.

— Вот, видите! Все они лишь притворяются, желая только нашей смерти! Все они — отвратительные узурпаторы, — плевался слюной оратор, — В который раз мы понимаем, что нельзя верить никому, кроме нас! Мы будем нести СМЕРТЬ всем им! Мы будет вырезать каждого мужчину, женщину и ребёнка. Теперь у нас есть меч Красного Орла, а значит его дух с нами! СМЕРТЬ!

Даже Зафер стало страшно смотреть на искорёженное бешенством лицо Изгоя, толпа стала скандировать: "СМЕРТЬ! СМЕРТЬ!" — и размахивать оружием.

— А ты, кто так вероломно вторглась сюда, ты будешь убита, а твоё тело мы повесим перед дверью!

"Всё, пора бежать!" — подумала Зафер, резким движением ударила ворожею прямо по птичьему лицу, выхватила из её рук меч Красного Орла и растворилась, применив заклинание невидимость.

— Куда ты делась? — кричала матриарх, — Перекрыть выходы!

Зафер бежала по мосткам прочь отсюда, а сзади выкрикивали боевые лозунги Изгои.

* * *

— Я пряталась в оплоте почти два дня, разведывая обстановку, а затем тихонько прокралась наружу. К сожалению, меня засекли, поэтому пришлось убегать. Мне очень повезло, что они сперва наткнулись на вас, а только потом на меня.

— Зафер, зачем вы вели переговоры с Изгоями. У нас есть армия! С ними не разговаривать нужно, а убивать!

— Герберт, это ошибочное суждение! Мой орден многие годы служит миротворцем Тамриэля. Прежде, для решения конфликта, мы прибегаем к дипломатическим средствам. И только в самую последнюю — к силовому воздействию. К сожалению, кто бы ни стоял за главарями Изгоев, он знатно поработал. Они меня даже десять минут не слушали. А как ваша разведка?

— Признаю, Зафер, я уже и забыл, что вы тоже в курсе, — ответил Варди, — К сожалению, единственное, что мы выяснили, что у этих ребят есть уши даже в Драконьем мосте. Кстати, где будем разбивать лагерь?

— Нечего спать на улице — рискуете нарваться на Изгоев. Следуйте за мной, свою часть работы вы выполнили, теперь осталось только дождаться отряда и начать штурм.

Где-то через час они добрались до орочьей крепости. Всему Скайриму было известно, что орки не впускают в свой дом чужаков, и Варди не понимал, что они вообще тут делают? Но подойдя ближе к воротам, он осознал, насколько ошибался.

— Доброе утро, родич! — поприветствовал с частокола дозорный, — Эти чужаки — те самые?

— Именно так, брат! — поприветствовала в ответ рыцарь, — Им нужен кров и лечение.

— Проходите, но не надейтесь, что сможете отдохнуть. В крепости работают все! — предупредил орк и открыл ворота, ведущие в одно из самых закрытых мест во всём Скайриме.

* * *

— Лаффориэль! — крикнул Тициан, подбегая к целительнице.

— Опять ты, шпион? — презрительно сказала Лаффориэль, даже не подняв головы от книги, — Что бы ты мне не хотел сказать, придётся подождать, пока я допишу.

Мемуары Лаффориэль. Лилмот

Я находилась в плавании уже почти неделю. Капитан взял меня на борт бесплатно, если я излечу его от страшной, по его мнению, болезни. Ничего страшного, обычные эльсвейрские паразиты. В плавании и не такую дрянь подцепишь. Справилась без труда.

Мой путь лежал на восток, мне давно хотелось побывать в землях Морровинда, таких загадочных и прекрасных. Но прежде, чем я попаду в Гнисис, северный город на Вварденфелле, мне предстояло провести на корабле ещё почти три недели! Но гораздо хуже трёх недель на корабле, посреди немытых вонючих матросов, была обязательная остановка в Лилмоте!

Полагаю, что читателю непонятен мой ужас относительно двух дней, которые необходимо провести в этом городе? Лилмот — самый южный город Чернотопья, родины аргониан. Думаю, теперь вы поняли моё нежелание сходить на берег, да и берегом-то это болото назвать было сложно. Путешественникам, отправлявшимся в Чернотопье, первым делом советовали всё время ходить в плотной повязке, прикрывающей рот и нос, чтобы не подцепить какую-нибудь смертельную болячку, коих в этой трясине было превеликое множество!

А ещё меня до жути пугали аргониане — рептиловидная разумная раса, то есть просто ящерки на ножках, которые обладали практически абсолютным иммунитетом к болезням, могли переварить сильный яд и подозрительно относились к любому чужаку на их любимом болоте. Всякий ящер умел дышать под водой, прекрасно плавал, бегал и лазил по деревьям. И, как и у каджитов, у них был хвост, настоящий чешуйчатый хвост. Я не знала, отбрасывает ли аргонианин хвост, если за него схватить, да и проверять не желала. Потому что вторым советом относительно Чернотопья было: "Никогда не провоцируйте аргониан". Сейчас, в век цивилизации, каменных зданий и высокой культуры эльфов, в глубине болот всё ещё проживали совершенно дикие племена аборигенов, которые с удовольствием сожрут твои кишки, а запьют твоей кровью.

Ну и в дополнение к перечисленным выше пунктам ещё море всяческих ужасов, которые пересказывают друг другу сплетницы на рынках, да юнцы в портах.

Город Лилмот, как и многие другие города Чернотопья, полностью располагался на болоте, почти все дома делались из лёгкого дерева. Империя попыталась вести каменное строительство, но все их постройки со временем просто начали тонуть в трясине, и теперь в Имперском квартале можно было видеть торчащие из земли крыши. Также есть ещё центральный квартал Лилмота под "романтичным" названием Загнилище. Он очень плотно застроен деревянными домиками на сваях, на узких улочках идёт война преступников, а имперская стража выслеживает членов группировки Ан-Зайлиль, объявленной вне закона за их нетерпимые взгляды по отношению к Империи.

И в этом гадюшнике мне предстояло провести целых два дня, от рассвета до рассвета и ещё одного рассвета! Лично я не собиралась высовываться дальше корабля, поэтому осталась сидеть в каюте, читая труды известных магов.

Но, во имя Меридии, откуда об мне всегда узнают, а? Через час после швартовки ко мне постучали. Приоткрыв дверь, я увидела нашего капитана, а рядом с ним — самого настоящего аргонианина.

— Леди Лаффориэль, откройте дверь, будьте добры, — вежливо попросил капитан, — К вам посланец от губернатора.

Губернатора? Ну, по крайней мере он точно не ящер, поэтому я решилась и открыла дверь. Вперёд чуть вышел аргонианин и мягко и вежливо произнёс:

— Уважаемая и известная целительница и врачевательница Лаффориэль, наш губернатор, Атис Бостис низко кланяется и приглашает в свою резиденцию для официального приёма и личной беседы. И да, ещё он просил передать, что это крайне важно. А, и ещё он говорил, чтобы вы пришли не позже восьми вечера, иначе рискуете нарваться на рой. Удачного дня, госпожа, — и посланник удалился.

— А можно не пойти? — капризно спросила я капитана.

— Можно, но, как говаривают в порту, губернатор Бостис ненавидит отказы, в любом виде. Боюсь, как бы он к вам армию не прислал.

— Поняла, — обречённо вздохнула я, — Где хоть его резиденция?

— Мне кажется, Деменрандот ещё не ушёл далеко, успеете догнать.

— Кто? А, ладно, счастливо!

Выбежав на деревянный пирс, я тут же увидела нужного мне аргонианина. Нет, не потому что узнала по лицу, а потому что он был одет. Штаны — самое большее, что носило большинство рабочих в порту. Пока я бежала по пирсу, вспоминая длинное имя посланника, за мной из воды наблюдало множество аргонианских глаз.

— Демнот! Дерадот! — позвала я ящера. На удивление, он откликнулся.

— Госпожа Лаффориэль, рад, что вы решили идти прямо сейчас. Вам необходимо сопровождение? Тогда пойдёмте. Да, и меня зовут Деменрандот. Вы можете называть меня просто Дем. Господин Атис так и делает.

— Дем, а расскажи, пожалуйста, зачем я губернатору?

— Это закрытые сведения. Я ничего не знаю, увы. Скажу только, что к нему с утра прибыл Несущий Знание, наш хранитель истории, после чего они заперлись на несколько часов. Потом узнали, что вы приехали, и губернатор велел вас вызвать.

— Понятно. Знаешь, Дем, а ты очень хорошо разговариваешь, для аргонианина, — хотела я сделать комплимент.

— О, нет, госпожа, — закачал головой ящер, — Я всего лишь слуга у господина Атиса, я не учился красиво говорить. Вот писарь — вот он умеет очень красиво говорить. А ещё рыбак Деркитус.

— Я не знала, что аргониане учатся красивой речи или письму... — ляпнула я сдуру.

— Я знаком со стереотипами других рас, — также спокойно говорил Дем, будто бы о погоде, — На самом деле аргониане, даже самые глупые или бедные, очень любят учиться. Мы хотим узнавать что-то новое.

— О, — я почувствовала себя дурой, — Прости, пожалуйста, Дем.

— Ничего страшного, госпожа.

Мы шли по хлипким мосткам посреди гнилой воды и редких островков травы. Вокруг нас высились ещё не утонувшие каменные дома Имперского квартала, оплетённые виноградом по самые крыши. Вообще, меня поражало буйство растительности, разнообразие видов. Только и успевай смотреть!

Когда Деменрандот завёл меня в резиденцию, навстречу мен вышел сам губернатор Атис Бостис. Как я это поняла? По огромному ордену на груди и мечу на стене.

— Добрый день, леди Лаффориэль, и добро пожаловать в Лилмот. Моё имя — Атис Бостис, — представился хозяин дома, — Извините, что вытащил вас из надёжно укрытия от всяческих болезней и жестоких аргониан.

Я была шокирована. Атис оказался совсем не таким, каким я себе его представляла: русая бородка, весёлые бегающие глазки, приподнятые уголки губ, слегка свисающее пузо, прихрамывающая походка и тяжёлая одышка. То есть вместо жёсткого боевого солдата меня встретил страдающий острыми заболеваниями мужчина, не способный даже лопату поднять.

— Итак, полагаю, Дем смог немного развеять накопившиеся в вас предрассудки относительно аргониан? Прошу за мной, Лаффориэль, отобедаем и выпьем!

На протяжении всего обеда Атис расспрашивал меня о внешнем мире, особенно о Саммерсете, моей родине. Внезапно он закашлялся и выплюнул всю еду обратно на тарелку. Звук, донёсшийся до меня, больше походил на свист детей во время игры.

Я подбежала к нему, зная, что делать. Лёгкое свечение около груди, и мужчине стало легче дышать. Он выпрямился в кресле, взял салфетку и вытер испачканное лицо.

— Ох, благодарю вас, леди, — с улыбкой поклонился Атис, — Ненавижу такие моменты.

— Астма, да? — с сожалением спросила я.

— Ага, совсем замучила, проклятая. Хоть вешайся, сыро тут очень.

— Так вы за этим меня сюда пригласили? Знаете, к сожалению, магических методов лечения астмы нет, но я могла бы посоветовать одно зелье...

— Из крапивы, мандрагоры и подснежника, — перебил губернатор, — Да-да делал уже.

Я была шокирована дважды. Мало того, что данное зелье не распространено на востоке Тамриэля, так губернатор ещё и сам его делал. Видимо, он заметил мои расширенные глаза, потому что заметил:

— Нет, я слишком ничтожен, чтобы растрачиваться на меня, я всё равно не вылечусь, не здесь. Вас ждёт куда более важная персона, чем я. И не делайте такие глаза, много лет назад работал военным целителем в имперском легионе. Мне предложили пост в форте в Сиродиле, но я предпочёл поехать сюда.

Ну всё, дальше моему изумлению некуда было расти.

— Но... зачем? — воскликнула я, заслужив удивлённый взгляд собеседника, — Судя по ордену, вы заслужили славу в большом сражении. Вам предложили чудесную работу в центре Империи, а вы выбрали эту дыру!

— Дыру? — рассмеялся Атис, — Как вы отозвались о моём доме. Зато искренне. И потом, если тут нет замков и магических башен, это совершенно не значит, что это дыра, — затем он задумался и ответил, — Мне нравятся аргониане, у них очень древние души, а их культура непонятна другим смертным. Впрочем, когда мне отъели ухо, я о душах не думал.

— Вам что, съели ухо, — переспросила я, чувствуя, как еда поднимается вверх.

— А, да, мухи-мясоедки, мелочи...

— Вам съели ухо МУХИ, — вот теперь мне стало по-настоящему страшно тут находиться.

— Не беспокойтесь, — с улыбкой утешил меня Атис, — Здесь такие не водятся. Но вот на улицу после восьми выходить нельзя, попадёте в рой.

— А это что за зверь такой? — я уже не могла представить, какую ещё напасть можно встретить в этом болоте.

— Можете выглянуть в окно и посмотреть, — предложил губернатор, — Только не открывайте ни в коем случае. Эти твари летят на свет.

Я выглянула. Ой, зря я это сделала.... Дальше стекла ничего не было видно из-за... комаров. Гигантских комаров, копошащихся друг на друге, как мерзкая серая масса. Меня чуть не стошнило.

— Ой, Лаффориэль, как-то вы плохо выглядите, — мне начало казаться, что ему просто нравится издеваться, — Вот поэтому по вечерам по улицам Лилмота не ходит никто, кроме аргониан. Их чешую комарам не проколоть, а вот вас рой может иссушить минуты за три. Единственное, что может спасти — холод. А уж если вы спаслись от роя, то от бандитов, убийц или людей Ан-Зайлиль вам не спастись.

— И какова вероятность выжить тут ночью? — тихо спросила я.

— А какова вероятность выжить без головы? — ответил вопросом на вопрос Атис, — Сегодня вы переночуете у меня, а завтра в шесть утра, когда рой уйдёт, мы пойдём проведать пациента. Если повезёт, Несущий Знания присоединится к нам и поможет.

Ночью мне не спалось. Всё чудилось, как в ночи крадётся какая-нибудь смертоносная живность, жаждущая твоей кончины. И, может мне конечно показалось, я слышала, как на улице раздавались чавкающие звуки.

Нет, не показалось. Утром, когда мы вышли из резиденции, я увидела растерзанный труп какого-то животного с выеденными внутренностями.

— Ну вот опять, — сокрушался Атис, — Уберите кто-нибудь это с порога! Что о нас гости подумают?

— Не стоит беспокоиться, — желчно проговорила я, — Если честно, это моего мнения уже не изменит.

— А-ха-ха, что, ниже некуда, — рассмеялся губернатор, — Ещё раз простите мне, что втянул вас в болотный кошмар, но поверьте, дело городской важности.

А вот эти слова заставили меня понять ситуацию чуть яснее. В Чернотопье тысячи и тысячи болезней, половина из которых всё ещё неизвестна, а раз нужно кого-то вылечить ради блага всего города, где ночами летает рой комаров-убийц, то дело по-настоящему важное.

Мы медленно, из-за больных ног губернатора, шли по некоему подобию дороги, по бокам огороженной верёвкой. Вокруг не было ни души, даже птицы как будто замирали. Таинственное место. Я, Атис и два имперских стражника вышли на голую поляну, на которой росло только одно дерево. Зато какое: развесистая крона, диаметром несколько десятков метров, толстенные корни слегка приподнимали пузатый ствол над землёй. А рядом с этим великаном стоял аргонианин в робе, второй на моей памяти, кто носил одежду вообще.

— Здравствуй, Несущий Знания, — слегка поклонился губернатор, — Рад приветствовать тебя здесь!

— А я вас — нет, — ощерился ящер, — Какого скампа ты притащил сюда эту альтмерку? Ей здесь не место!

— Уверяю вас, я ничего не...

— Леди Лаффориэль здесь, чтобы помочь в нашей проблеме. Или ты уже во всём разобрался?

— Нет, — зашипел ящер, демонстрируя нежелание со мной водиться, — Надеюсь, что она будет не бесполезна.

— Итак, уважаемая леди, вот ваш пациент.

Атис показал куда-то пальцем. Я провела взглядом по руке губернатора и упёрлась в ствол дерева. Происходящее показалось мне шуткой.

— Простите, губернатор... вы просите меня вылечить... дерево?

— Это не совсем дерево, — замялся губернатор.

Я посмотрела ещё раз. Да нет, самое что ни на есть натуральное дерево!

— Глупая эльфийка, — опять зашипел аргонианин, — Да что ты понимаешь...

— Помолчи, Несущий, — одёрнул ящера губернатор, — Леди Лаффориэль, наберитесь терпения и послушайте! Дело крайне важное.

— Хорошо, я слушаю, — решила я дослушать до конца, каким бы бредом это ни было.

— Это, как вы справедливо заметили, дерево разумно, — начал Атис.

Ну всё! Изумляться дальше было уже некуда. Ну что за проклятое болото? Теперь ещё и разумные деревья.

— Не удивляйтесь, эти растения не только разумны, но даже могут общаться! Аргониане зовут их Хист. Размножаются спорами, конкретно этому уже триста с лишним. Но не это главное. Скажите, Лаффориэль, что вы думаете о теории переселения душ? Когда после смерти душа обретает новое тело?

— Я лично придерживаюсь каноничного варианта, — с сомнением сказала я, — После смерти души попадают либо в Этериус, либо в Обливион.

— Я тоже так думал, пока не приехал в Чернотопье. Аргониане точно знают, что перерождаются. И это не слепая вера, а факт! Вы ошеломлены, — высказал очевидное Атис, — А меж тем для них заглянуть в свою прошлую жизнь проще, чем съесть рыбу. Они делают это посредством прикасновения к дереву. Аргониане и Хист живут в союзе тысячелетия, даже считается, что Хист были одними из первых разумных существ вообще в Нирне! И сейчас это существо умирает.

Я вдруг явственно поняла, откуда у аргониан такая тяга к новому.

— Представьте, что всю жизнь вы жили, используя не только свой жизненный опыт, но и опыт всех твоих предыдущих воплощений. В любой момент ты мог бы подойти к Хист, дотронуться и заглянуть в прошлое. А теперь представьте, будто бы вы решились такой возможности, — философски рассуждал Атис.

— Будто бы ты внезапно ослеп, — тихо сказала я.

— Именно, примерно так и будет. Конечно, есть и другие Хист, но добраться до них очень сложно.

— А почему не выращивать Хист, если он так важен, — обмолвилась я, а Несущий Истину яростно зашипел.

— Прошу тебя, Несущий, не нервируй гостью. Леди Лаффориэль, аргониане считают Хист чуть ли не богами, так что, по сути, мы сейчас страшно богохульствуем и испытываем терпение Несущего. Как вы сами понимаете, "выращивать" бога — не самая лучшая идея.

— Простите меня, Несущий Истину, — вежливо извинилась я перед ящером, — Так вы не знаете, что случилось с дер... Хистом, да?

— Да, — вступил в разговор аргонианин, — Некоторое время назад с него стали опадать листья, а показываемые образы стали... не такими, как всегда. Размытыми. Боюсь, он умирает от чего-то, но мы понятия не имеет, от чего.

— Простите, но я отлично умею лечить живых людей и меров. Я знаю, как они устроены и куда нужно воздействовать. А это, как ни крути, растение, хоть и обладающее разумом. Я не знаю, что с ним делать...

— А что вы делаете, когда перед вами лежит норд, погибающей от неизвестной болезни? — опять ответил вопросом Атис, — Или когда бедный ребёнок год от роду мучается от болей, о которых не может сказать?

— Я начинаю экспериментировать, — пришлось признать мне, — Пытаюсь стандартными способами нащупать что-то общее в разном.

— Вот именно. Здесь схожий случай. Он такой же живой, как вы или я. Осталось найти общее. Так что я думаю, что стоит хотя бы попробовать, — подбодрил губернатор.

— Несущий Истину, — вкрадчиво обратилась я к ящеру, — Вы можете мне рассказать, какие местные твари вообще способны причинить ему вред? Ну там паразиты, грибок какой, насекомые?

— Если такие и есть, я их не знаю, — честно признался он, — За всю историю я не слышал ни об одном подобном случае.

"Так, дерево, значит ты тут местный бог, да? Ну, это тебя, видать, не спасло", — думала я и чувствовала себя толи дурой, толи первопроходцем, собираясь лечить дерево, будь оно хоть трижды разумным.

Когда-то, в старые времена, я выращивала капусту с картофелем в университетском огороде. Кажется, теперь мне эти знания понадобятся. Я приложила руку и, как всегда, направила поток восстановительной энергии вглубь ствола. Я ожидала ответной реакции организма, но ничего не произошло, листики не пошевелились, ствол не треснул.

Я начала более детальный осмотр. Как и говорил Атис, с дерева зелёным дождём осыпались листья. Я не знала, какого цвета кора у Хиста, но фиолетово-коричневый явно был признаком нездорового организма. Я залезла на высокий корень к самому стволу, приподнимавшемуся над землёй почти на метр, и стала внимательно осматривать кору, метр за метром.

Прошёл час, а я по-прежнему ничего не понимала. Как-то раз мне действительно пришлось лечить совершенно парализованного пациента, но хотя он и не мог говорить, его организм отзывался на мои воздействия. Хист же никак не реагировал на магию, оставаясь совершенно неподвижным... деревом. Я начала беспокоиться, но тут заметила одну странность.

— Несущий Знания, — опять обратилась я к аргонианину, — А Хист позволяет на себе жить? Ну там муравьям, грибам, мхам?

— Я не знаю, кто такие муравьи, но Хист является домом не только нам. Мы называем себя народом корня, но от него также зависят и тысячи жизней насекомых и малых растений.

— Тогда куда же вы все делись? — задумчиво осмотрелась я.

И заметила одну странность: у корней цвет коры был темнее, чем у верхушки. Я спрыгнула вниз и осмотрела место, где корень уходил в землю. Ничего. Но теперь я чувствовала, что на правильно пути.

— Атис, лопату мне, пожалуйста!

— Что вы собрались делать? — возмутился Несущий Истину, но его не услышали.

Один из помощников Атиса взял лопату и откопал около полуметра вглубь около корня. Я осмотрела его и, наконец, нашла то, что искала. Там была небольшая заклёпка из затвердевшего воска. Отодрав её, я слегка лизнула её и тут же сплюнула.

— Тьфу ты, дрянь редкостная! — воскликнула я, — Будто металл лизнула!

— Что вы нашли, целительница, — так и подались вперёд Атис и аргонианин.

— Ваше дерево не заболело, его травят, причём каким-то особым ядом, алхимические составы на такое дерево бы не подействовали.

— ЧТО?! — возопил Несущий Истину, — КТО?

— Это очень плохая новость, — помрачнел Атис, — Вы совершенно в этом уверена, госпожа Лаффориэль?

— Да, злоумышленник проделал дырочку в корне ниже уровня земли и залил туда яд. Затем закупорил отверстие воском и закопал, чтобы никто не заметил, — изложила свои предположения я.

— А оно поправится, — спросил самое главное ящер.

— Я не знаю, что за яд, да и противоядие на дерево вряд ли подействует. Могу сказать одно, чтобы умертвить такого гиганта, нужно отравлять его методично. Хист ещё жив, это точно! Самый лучший способ его вылечить — остановить отравителя.

— Ясно, — безоговорочно согласился Атис, — Значит всё-таки люди...

— Мне жаль, губернатор, — впервые сказал что-то тёплое Несущий Истину, из чего я сделала вывод, что Атиса в Лилмоте и правда любили, — Мы не можем знать наверняка, кто из не-аргониан это сделал.

— Что будет теперь? — спросила я, понимая, какого сейчас губернатору.

— Отравитель определённо приходит ночью, когда никто не видит. Знать бы как, скамп его дери! Несущий истину соберёт несколько аргониан и подкараулит около Хиста. Наша работа тут закончена...

— Нет, губернатор, — отрезала я, — Не закончена! Я никогда не ухожу, пока больной не поправится!

— И как вы собираетесь это сделать, ведь рой...

— Я сделаю что-то вроде палатки в виде сеточки и схоронюсь в сторонке! Я хочу видеть, как поймают ублюдков, так издевавшихся над деревом!

— Тогда я с вами! — вдруг решил Атис.

Губернатор не переставал меня удивлять. Я постеснялась спрашивать, зачем ему, больному, еле ходящему сборнику болячек, нужно так рисковать. По лицу Несущего Истину я поняла, что Атис мне много о себе не рассказал.

Ближе к восьми вечера мы с Атисом легли под сеткой. Вокруг начали кружиться огромные комары. Вскоре пришёл Несущий Истину с тремя аргонианскими воинами, вооружёнными копьями.

Долго ждать не пришлось, скоро пришёл и злоумышленник. Им оказался мужчина, полностью закутанный в одежду, внешне напоминающую данмерскую. Это показалось мне логичным: одежда тёмных эльфов отлично защищала даже от мелкого пепла, значит и от комаров защитить могла!

— Стой, чужак! — зашипел Несущий, — Как ты смел, тварь покуситься на нашу святыню?!

Ответа не последовало, в Несущего и его воинов полетели стрелы со всех сторон. Все четверо умерли практически мгновенно, утыканные стрелами.

— Нет, — чуть не крикнула я.

Атис закрыл мне рот ладонью, и мне оставалось лишь лежать и слушать разговоры убийц.

— Эй, капитан, — сказал один из лучников, — Это дерево просто золотая жила! Как бы эта двемерская дрянь его не убила.

— Ага, эта штука текла внутри двемерских машин! Редкостная пакость! А эти споры стоят очень много деньжат!

— Говорят, что споры Хиста созревают быстрее, если он при смерти, — чуть слышно пояснил Атис.

— Отставить разговоры и за работу! Я лишь убил несколько его корней. Оно восстановится со временем. Через год приедем и повторим задуманное. Прежде чем этот гигант окончательно погибнет, мы успеем ох как много заработать!

Контрабандисты, поняла я. Да как могут эти уроды так мучать живое существо! Да ещё и такое важное! Во мне начал закипать гнев, который становился только больше оттого, что я ничего не могла сделать.

Но я зря волновалась: один из контрабандистов упал, пронзённый стрелой. Следом за этим на поляну выбежало полтора десятка вооружённых аргониан с воинственными кличами.

— Племя диких аргониан, ни звука, — снова предупредил Атис.

Началось побоище, аргониане убивали контрабандистов, те безуспешно пытались сбежать. В конце концов, всё было кончено. Дикари обыскали тела и убежали обратно в тухлые болота.

— Что произошло, — тихо спросила я.

— Несущий рассказывал мне, что Хист может управлять разумом аргониан, когда захочет. Видимо, этот призвал на помощь племя. Эх, жаль Несущего, хороший был друг.

Наутро, когда рой рассеялся, мы вылезли, усталые, голодные и грязные. Я подбежала к Несущему Истину и осмотрела его. Бесполезно, он был мёртв. Поразительно, но мне вдруг стало очень горько. Мне было действительно жаль этого аргонианина.

— Не стоит так переживать за него, — философски начал Атис, — Через некоторое время его душа переселится в новое тело. Маленький аргонианин будет играть под сенью этого дерева, а если вдруг прикоснётся, то увидит, как его прошлое я отважно встало на защиту своего бога. А ещё он увидит тебя, целителя деревьев!

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. Мы постояли пару минут в молчании, созерцая цикл жизни и смерти. Но внезапно меня посетила одна неприятная мысль.

— Боги мои! Мой корабль должен был уйти утром!

— Точно, — воскликнул губернатор, — Бегите скорее, Лаффориэль, я догоню, если смогу!

И я побежала как угорелая, минуя Имперский квартал, деревянные лачуги и затопленные улицы. Мне удалось добежать до корабля за час до отправления, и я очень пожалела, что не попрощалась с Атисом.

Объявили отплытие. Отвязали швартовы и уже подняли трап, когда вдалеке я увидела кривую фигуру, пытающуюся бежать.

— Капитан, — крикнула я, — Остановите отправление на пять минут! Губернатор бежит!

Ради самого губернатора трап снова опустили, и, хромающий на обе ноги, мучаясь одышкой, мокрый и грязный, на борт вошёл Атис.

— Лаффориэль, — задыхаясь проговорил он, — Спасибо огромное вам за помощь! Вы очень много сделали для Лилмота, и я позабочусь, чтобы о великой целительнице узнало всё Чернотопье!

— Что вы, губернатор, — благодарно улыбнулась я, — Это для меня было честью помочь вам сделать городок чуть лучше.

— Лаффориэль, в качестве платы за работу, примите эти септимы, тысячу. Надеюсь, этого достаточно, — тяжело вдохнул Атис, — А также, на память о страшной и вонючей дыре под названием Чернотопье, примите это, — он протянул мне небольшой мешочек, легко умещавшийся в ладони, — Это споры Хиста. Те ворюги успели сбить один... кулёк спор, поэтому я подумал, что ничего страшного не произойдёт, если я отдам их вам. Не знаю, насколько мне было это позволено, поэтому постарайтесь н показывать их аргонианам. Говорят, что земля, на которую приземлились споры Хиста, становится хорошей. Удачи вам, леди, если повезёт — увидимся!

— Удачи вам в правлении, Атис, — крикнула я уже с отходящего корабля, — Мне понравилась в вашем городе!

— Ага, как же! — засмеялся в ответ губернатор.

Так я и покинула Лилмот, вся в печали, думах и болотной грязи. Аргониане — поразительный народ, единственный, который знает, кем был в прошлых жизнях. В какой-то момент я подумала, что будет неплохо вернуться сюда годков через десять, навестить губернатора, быть может, познакомиться с новым Несущим Знание.

Кстати, а с губернатором Атисом я встретилась в совершенно другом месте. Спустя двенадцать лет я встретила его в имперской лечебнице под Имперской столицей, где он медленно увядал от болезни под названием "Кровавое лёгкое". Мы успели поговорить с ним немного, прежде чем он окончательно выбился из сил, и мне пришлось оставить его с обещанием вернуться завтра. Ночью он умер на тридцать девятом году жизни.

Одна из целительниц мне сказала, что почти перед самой смертью, задыхаясь от кровавого кашля, губернатор Лилмота Атис Бостис произнёс: "Эй, как жаль умирать не дома!"

* * *

— Да? — обратила, наконец, внимание на шпиона Лаффориэль, который уже устал ждать.

— Вестник от Варди прилетел. Я уже предупредил Ньюхейма. Вы едете со мной?

— С тобой я никуда не поеду! Я поеду вместе с войском! И ты только ради этого столько ждал? Мог бы просто сказать и уйти, — поразилась глупости агента Лаффориэль.

Тициан чуть не застонал от бабушкиного непостоянства.

Глава 12. Орочья честь

Отослав сообщение в Маркарт, три наших героя остались в орочьей крепости. Никто так и не понял, почему обитатели крепости так легко поверили чужаков в свой дом, куда и некоторых орков не пускают. Хотя это и не единственный момент, который они не понимали. Все обычаи живущих тут орков составляли одну большую загадку. Эти традиционные устои именовались "Заветами Малаката" и соблюдались орками неукоснительно, а поскольку наши герои отныне считались жителями крепости, то и они должны были исполнять эти заповеди. Но кроме банальных правил вроде: не убей, не укради, и так далее, — были такие, которые вводили новичков в ступор. Например, условие, что детей может иметь только вождь, который считался самым сильным воином в крепости, а значит, мог принести самое сильное потомство. Зачастую, у вождя было более четырёх жён. Варди объяснил, что в древности у племён варваров были похожие обычаи, но они отошли в прошлое, потому что через некоторое время подобное положение приводило к кровосмешению. На что Зафер ответила, что орки всегда были крайне консервативными, гордыми и замкнутыми, так что вполне естественно, что столь древние порядки сохранились в их крепостях.

Но самым нелюбимым для всех правилом оказалась всеобщая трудовая повинность: "Чтобы племя всегда было сильным, каждый его член должен работать для его блага!" — как-то так звучали слова вождя, когда он вкратце описывал текущую ситуацию. После распределения, Варди за свои многочисленные способности по ведению хозяйства попал прямиком на кухню, хотя готовкой его обязанности не окончились: орчихи радостно свалили на него и уборку общего дома, места, где спят все члены племени. Так что всё время, которое им необходимо было переждать в крепости, Варди готовил и убирался, правда, в награду его иногда допускали в кузницу, где он делал новые доспехи для Эйвинда. Последнему поручили охоту, так что Эйви целыми днями где-то пропадал (дрых наверное), а потом приносил дичь, что попадалась в его умело расставленные ловушки, поэтому охотник больше отдыхал, нежели работал. Хуже всего пришлось Герберту: как человека, чьи навыки мечника были без надобности, его отправили в шахту, где он со свойственным ему оптимизмом и упорством стучал по стене киркой. Зафер исчезла почти сразу же, как привела Варди в крепость, и больше не появлялась.

По вечерам Ленколиа учил Варди владению мечом. Выпад-блок-нападение-падение-подъём, а потом снова и снова. Ученику уже начало казаться, что эти серии никогда не кончатся. Но за те несколько дней, что они провели в крепости, Варди немного научился правильно держать меч и стоять в стойке. Объяснения Герберт сопровождал различными эпическими повествованиями о своих "подвигах".

Вождь Ларак, являющийся непревзойдённым мастером блокирования, не пустил ночевать их в общий дом, но разрешил оставаться на территории крепости, так что по вечерам усталые работники разводили костёр и пытались завести разговор. Но этот разговор всегда сводился к тому, что Герберту надоедало нытьё Варди по поводу трудности его работы. После этого обиженный Варди заваливался спать и сразу вырубался, а попытки Герберта расшевелить апатичного Эйвинда претерпевали провал раз за разом.

* * *

Перенесёмся в Хаммерфелл, на несанкционированные никакими властями раскопки Карнумгела, где в данный момент находились три главных действующих лица: Катария, Декимиус Корнхолд и Ольфина.

— Воистину, нет пределов моей ненависти к этому гадкому месту! — изливала своё недовольство Ольфина Катарии, пережидающей жару в тени навеса, — Ваши рабочие не только тупые, но и чёрные к тому же. Почему вокруг одни редгарды? Вы не могли что ли дать мне кого-нибудь попредставительней? И где моя дочь? Мне с ней легче работается!

— О, дорогая Ольфина, не беспокойтесь! Ваша дочурка жива и сейчас находится в самом безопасном месте на континенте! Что касаемо Вашего сына, то он жив, будьте покойны. Вам стоит радоваться, что у Вас имеются такие рабочие, они выносливы и сильны. Так что я думаю, стоит умерить свои расистские настроения и возвращаться к работе, — холодно отчитала Ольфину Катария, ныне нарядившаяся в платье, пестревшее множеством оттенков фиолетового.

В отличие от одеяния начальницы, рабочая одежда археолога была явно не для приёмов: вся в комках грязи, пыльная и местами порванная роба. Местами поседевшие волосы были засыпаны песком и глиной, ногти на руках были обломаны, на ногах тяжёлые толстые ботинки, чтобы не пораниться. От старой Ольфины остался только металлический кулон, подарок Варди, который она никогда не снимала.

— Надеюсь, что мой сын жив, Катария, иначе...

— Всё в порядке, Ольфина, лучше доложите о результатах на сегодняшний день.

— Мы сумели вскрыть двемерские двери на третьем уровне, ваши "бравые солдаты", — особенно подчеркнула едкая женщина, — С небольшими потерями смогли очистить помещения от анимункули, этих противных механических тварей, что по сей день сторожат подземелья гномов. Теперь ваши "учёные", — второй раз особенно подчеркнула Ольфина, — Продвинулись внутрь катакомб. Если судить по плану, найденному этим вашим "экспертом по двемерам", — в третий раз съязвила археолог, — То мы уже близко к тому, что вы называете мастерской, Катария.

— За моих людей не переживайте, они со своей работой справятся, правда же, Делвин, — обратилась начальница куда-то за Ольфину.

— Безусловно, госпожа, — ответил невесть откуда взявшийся данмер, — Я набирал их лично, так что я совершенно уверен в их компетенции.

Ольфина терпеть не могла этого эльфа. Делвин (с ударением на второй слог, как постоянно он напоминал) Алвас, самый ценный кадр среди всех учёных, в большом количестве работавших в металлических катакомбах. Говорили, что он побывал более чем в пятидесяти гномьих городах, в совершенстве знал их язык, знал, как обезвреживать ловушки и больше всего мечтал ответить на главный вопрос всех историков: как и куда исчезли все двемеры? Одновременно, на всём континенте? Но когда Делвин открывал рот, от его подхалимских речей Ольфину начинало тошнить. Этот красноглазый, похоже, считал себя центром мира, но при виде Катарии так и начинал стелиться по полу. Также надо отметить, что Делвин терпеть не мог Ольфину за её едкость и сарказм, так что ненависть и тошнота была взаимная.

Делвин был данмером и, как и все представители данной расы, имел тёмно-серый цвет кожи, острые уши и ярко-красные глаза. Всякий данмер от рождения имеет талант к огненной магии, как атакующей, так и защитной. Когда-то данмеры жили в провинции Морровинд, но после Красного года и вторжения аргониан из Чернотопья родина тёмных эльфов так и не смогла оправиться. Даже сейчас Тамриэль наводнён данмерами-беженцами, не желающими оставаться на умирающей родине.

Данмер был просто помешан на гномах, мог часами болтать про них, но самое отвратительное в учёном была полнейшая аморальность. Как-то раз он запечатал всю свою группу в подземелье, чтобы сдержать центурионов двемеров и сбежать. В другой раз его раскопки привели к тому, что целая деревня ушла под землю вместе с жителями, а города под землёй и не оказалось. Ради своих исследований он мог пожертвовать чем и кем угодно, не жалея средств и жизней. Наверное, именно поэтому один взбешённый его выходками рабочий со злости оторвал ему острое ухо.

— Миледи Катария, позвольте мне, Вашему вернейшему слуге, дальше вести раскопки самому, — взмолился Делвин (он просил это минимум раз в день), — Дальше мы справимся без труда!

— Боюсь нет, Делвин. Магистр отдельно указал на необходимость участия Ольфины, талантливейшего археолога, в этом проекте. Будь добр уважать мнение магистра!

— Конечно, госпожа, простите мне мою дерзость. Ваш верный слуга возвращается к своей работе! — непрестанно кланяясь, отвратительный эльф ушёл.

— Если это всё, Катария, я также вернусь к расшифровке и переводу. Всего хорошего, — попрощалась Ольфина.

"Нет ничего лучше, когда всё идёт по плану", — довольно думала Катария: "Надеюсь, в Скайриме вскоре найдут храм. В противном случае мне придётся лично заняться этим. Да и достать сам ключик будет не просто! С другой стороны, Вероломство никогда не подводил ни меня, ни орден Пустых Часов".

* * *

Между тем, в крепости орков всё шло по-прежнему. От такой жизни Варди уже начало казаться, что они здесь попусту тратят время. Ничего не происходило, совершенно ничего! Сегодня уже 2-е число месяца Огня очага, два дня назад кончилось лето. Птицу отправили четыре дня назад! За это время она точно бы добралась до Маркарта.

— Эйвинд, — окликнул он зевающего во весь рот друга, — Эйвинд, проснись и послушай!

— Да, Варди, я готов тебя выслушать.

— Нужно что-то делать. Вестник уже должен был добраться до города. Если завтра ничего не произойдёт, можешь вернуться в город?

— Я думал об этом, Варди, хорошо, я так и поступлю. Видать, у них там что-то случилось. А сейчас спать, — объявил Эйвинд и тут же вырубился, как убитый.

Но сон к Варди не шёл. Было холодно и сыро, потому что накрапывал мелкий дождичек и постукивал по верху палатки. Костёр давно потух, крепость закрыта, все орки спрятались в своём доме. А в голове полуночника вертелись нервные мысли о том, что всё идёт далеко не по плану.

Мысли распугал негромкий треск, раздавшийся неподалёку. Стараясь не шуметь, Варди высунулся из палатки и заметил, как один из орков поднимается на стену, чтобы перепрыгнуть наружу. Настороженный этим событием, парень направился вслед за ночным гулякой и поднялся на стену. Тот, по-видимому, уже не опасался слежки и зажёг факел. Варди стал чуть слышно красться за орком, чтобы посмотреть, зачем одному из жителей крепости нарушать правила, так чтимые всеми. Как же хорошо, что Варди прежде скинул свою броню.

Меж тем, зеленокожий зашёл за большой валун и пропал из виду. Это было идеальное укрытие, так что Варди мог бы подслушать.

— Итак, Изгой, чего тебе надо от меня? — с ужасом услышал Варди голос орка.

— Всё того же, Ларак, — с ещё большим ужасом Варди услышал имя вождя, — Мне нужна твоя поддержка. Ребята говорят, что сюда движется большой отряд нордов. Их не так много, но у них есть броня, и ты, как и обещал, поможешь нам их истребить. Тогда можешь продолжать жить тут, на нашей земле, орк!

— Ну не сейчас же поднимать всех с кроватей. Когда тебе нужны люди, Изгой?

— Если завтра к полуночи твои немногочисленные орки не появятся в лагере, твоей драгоценной крепости придёт конец.

Голоса затихли, и через некоторое время Ларак начал удаляться в сторону крепости. Затаив дыхание и подрагивая толи от холода, толи от страха, Варди остался сидеть в своём укрытии. Когда свет факела исчез, шпион решил вернуться обратно, что оказалось сложнее, чем вылезти наружу. Добравшись до своей палатки, он тут же разбудил Герберта и рассказал ему, что слышал.

— Дело плохо, орки весьма сильные противники. Но сейчас главнее выбраться отсюда самим, боюсь, они решат нас вскоре перерезать. Нужно опередить!

— Согласен, я думаю, что тот Изгой как-то сигнализирует вождю в крепость. Скажем ему, что видим факел вблизи крепости, подкараулим и нападём. Только Эйвинда нужно разбудить...

— За это не переживай! — нехорошо улыбнулся Герберт.

Недалеко стояло ведро, в которое натекло ледяной дождевой воды. Недолго думая, мечник размашисто окатил спящего водой. Удивительно, но это подействовало. Он вскочил и, непременно, заорал бы на всю крепость, если бы Варди его не заткнул.

— Какого скампа, ребята?! — оголтело озирался Эйвинд, — Ты опять шутишь так, придурок?

— Есть важная новость. Вождь нас предал, пора его укоротить, — с энтузиазмом не к месту сообщил Герберт.

— О, драка? Куда идти? Только спать не мешайте...

— Эйви, будешь светить факелом, только не усни! Герберт, спрячься так, чтобы тебя не было видно. Я приведу его на место, сказав, что вы пошли вперёд. Всё, начали! — проснулся командир в Варди. Но интересно то, что оба товарища его немедленно послушались.

Друзья скрылись в тени, а спустя пару минут зажегся факел. Варди тихонечко зашёл в общий дом и нашёл кровать вождя, она стояла отдельно за полустенкой.

— Вождь Ларак, проснитесь! — растолкал его посланник.

— Варди, какого ты здесь, я же запретил вам входить, да ещё и ночью, пшёл вон, недоумок!

— Вождь, дело важное, неподалёку от крепости кто-то есть! Машет факелом, будто сигнал подаёт. А вдруг кому сигнал подаёт?

— И чего, тут полно всякого сброда, мало ли кто развлекается, отвали от меня! — без видимых изменений отмахнулся Ларак.

— Ну, ладно. Эйви и Герберт всё равно уже там.

— ЧТО?! — чуть не грохнулся с кровати орк, — Вы совсем тронутые?! Это может быть ловушка!

К сожалению, Варди только сейчас пришла в голову мысль, что Ларак может взять с собой подмогу. Слава богам, этого не произошло, видимо про его план пока никто не знал. Вождь выбежал на улицу и бросился в темноту, прямо на свет факела, схватив только щит и топор. Варди старался не отставать от Ларака. Прибежав к свету, вождь с удивлением обнаружил там Эйви, мирно стоящего в обнимку с молотом, который он где-то стащил взамен старого.

— Эйвинд, что, мать твою, ты тут делаешь? — туповато спросил Ларак.

— Не видишь, что ль, вождь? Стою, тебя выманиваю, — дерзко ответил Эйвинд, видать, взбодрился.

— Чего ты...

Варди решил, что лучше не тянуть и слегка порезал Ларака кинжальчиком. Того парализовало, Эйви его разоружил и связал, а высочивший из засады Герберт держал меч у горла орка.

— Чисто сработано, — поздравил Варди.

— Я, конечно, взбодрился, но давайте быстрее закончим, как бы не простудиться, — стуча зубами попросил Эйвинд.

— Ты же вроде не можешь заболеть, — тихо напомнил Герберт, а громко продолжил, — Итак, орк, ты решил предать наше доверие и доверие Зафер и выступить против нас, так?

— Что? Вы тролли тупые, что вы несёте? — пытался вырваться отошедший от паралича Ларак.

— Не лги, тварь! Варди слышал, как ты сегодня говорил с Изгоем, или будешь отнекиваться? — наседал мечник.

— Проклятье, ладно, вы правы, я с ним разговаривал! Но это не то, что вы подумали, я хотел ему отказать, а утром оповестить цитадель, что нас будут атаковать!

— Ну-ну, — скептически прокомментировал Варди, — Что ты ещё наплетёшь нам?

— Да как ты смеешь, собака сутулая, меня лжецом называть?! Не смей оскорблять меня!

— А предать тех, кто тебе поверил, значит нормально, — саркастично заметил Герберт, — Нормально спеться с врагами за награду?!

— Да послушайте же! Они пришли ко мне месяц назад с целой армией и сказали, что не начнут атаку, если получат нашу поддержку в будущем. Тогда мне пришлось согласиться, хотя многие мои братья назвали меня трусом... за что поплатились. Но потом пришла Зафер и сказала, что ей нужна моя помощь. Я ей всё рассказал, а она воззвала к моей чести. Поэтому я принял сторону рыцаря, но эти твари меня постоянно проверяют, я тяну время как могу, но ваших солдат всё нет. Вот и сегодня мне выдвинули ультиматум...

— Я не слишком верю в его историю, Варди, — сверкал глазами Герберт, — Похоже на враньё.

— Я не разбираюсь в таких вещах, мне всё равно до его историй, спать охота, — честно признался Эйви.

И тут из-за куста выбежала Зафер, растрёпанная и мокрая, с булавой наперевес.

— Что, даэдра вас возьми, тут происходит? — воскликнула она, забыв про вежливость, — Где засада?

— Вот, прямо перед тобой! — гордо отозвался Герберт, — Поймали одного предателя! Он сегодня встречался с врагом-Изгоем, хотел нас продать!

— Да хватит Вам уже, дурачьё! Я же говорю, что я хотел его спровадить, но он сказал, что нападёт уже завтра! — начал нервничать огромный орк.

— Подождите, ребята, — убрала булаву рыцарь, — Он говорит правду.

— ЧТО?! — хором удивились товарищи.

— А я что несу, тролли немытые? — возрадовался вождь.

— Когда-то я очень выручила Ларака и его клан, поэтому он мне обязан. Как вождь, ему пришлось пойти на сделку. Весьма дальновидно, большинство орков предпочло бы замертво пасть. Но когда я его попросила, он, разумеется, не смог мне отказать! — развязала орка Зафер.

— И с чего вы решили, что он и Вам не наврал? — никак не мог угомониться Герберт.

— Каждый орк, что живёт в крепости по заветам Малаката, поступает, руководствуясь ими. Никто из орков не должен врать своим родичам, особенно вождь, что истово соблюдает заветы. За мою помощь Ларак сделал меня родичем по крови, не-орком, которого считают своим. Я стала частью крепости, поэтому мне не врут! Это и есть орочья честь!

Глава 13. Леди стратегии и разведки

— Скажи мне, Ларак, — ехидно спросила Зафер по возвращении в крепость, — Как прославленного мастера щита сумели так просто взять и связать?

— У этого парня, Варди, есть зачарованное оружие, способное парализовать. Я даже подумать не успел, как оказался на земле.

— Варди, молодец! — улыбнулась Зафер, — Однако у нас есть проблемы посерьёзнее. День спустя нас атакуют, предлагаю собраться и уйти.

— Но тогда всю крепость орков просто разрушат, — возразил Герберт, — Лучше вступить в бой, мы выиграем, это точно!

— И что потом, бретонец, — высказался в ответ орк, — Они приведут ещё больше солдат, мы не можем ждать до бесконечности! Где ваши солдаты, Зафер? Я тянул время сколько мог, я же обещал вам надёжный тыл.

— В пути, будут сегодня к вечеру!

— Значит можем успеть выступить, — рассудил вождь.

— Подождите, у меня есть предложение! — встрял в разговор Варди, — Почему бы вождю вместе с его орками не присоединиться к Изгоям, а потом не атаковать изнутри? — высказал он идею.

— Орки не предают, даже врагов, юноша! — отметил Ларак, — План хороший, но мои люди никогда на такое не пойдут. Я и жители крепости готовы сражаться за Зафер, но до предательства я не опущусь!

Варди потупился, понимая, что, возможно, оскорбил честь вождя. Зафер незаметно улыбнулась ему, давая понять, что всё в порядке.

— Эй, Зафер, — окликнул ей Герберт, — А где ты пропадала всё это время, и почему так вовремя оказалась на месте?

— Я встречалась со своим знакомым из оплота, — спокойно выдала грандиозную новость рыцарь, — Звать Курах.

— Ты шутишь?! Как ты смогла договориться с Изгоем? — удивлённо спросил Варди.

— Не спорю, было сложно, но я всё-таки очень хороший парламентёр, так что я узнала много чего интересного.

— Например?

— Расскажу всё, когда прибудут основные силы, потерпи, — улыбнулась редгардка, — Они почти на месте, по крайней мере, должны быть.

— Откуда ты знаешь?

— Вестник прилетел от Тициана. В Маркарте произошла смена власти, теперь там правит Ньюхейм. Тициан говорит, что предателем был сам ярл, но никаких доказательств он не предоставил.

— Ярл? Вот так поворот, — улыбнулся Герберт, — Значит, наш шут устроил переворот?

— Именно так.

На некоторое время все погрузились в молчание, сознавая мощь противостоящей им организации, раз эти люди смогли купить лояльность ярла, значит, они собирались провернуть тут поистине крупное дело.

Молчание прервал вождь Ларак.

— Варди, слышал, неплохой кузнец. Можешь воспользоваться кузней, только весь металл не трать! И да, никогда больше не доставай при мне этот кинжал!

Варди сразу же воспользовался предложением и начал работать над доспехом и молотом для Эйвинда. Кузнец и Герберту предложил сделать броню, но тот отказался, объяснив это тем, что его лёгкая, с небольшими вкраплениями стали, кираса вполне годится для его техники боя. Зафер не отрываясь, следила за горизонтом, стараясь не пропустить приближающуюся армию.

Но прибыла не армия, ближе к полуночи в лагерь прилетел...охотничий сокол! К его спине была прикреплена записка, в которой отмечалось, что основные силы уже в пути и скоро будет у крепости. Зафер пояснила, что Бьорна, хускарл Ньюхейма, ныне исполняющего обязанности ярла, обожает соколиную охоту и содержит прекрасно выдрессированных хищников.

— Скоро прибудет наша подмога, вот тогда и начнётся праздник!

— Эйви, вот, примерь новый костюмчик! — выдал новое снаряжение Варди.

Новая броня для Эйвинда выглядела просто потрясающе! Пластинчатый стальной доспех, полностью закрывавший туловище. Шлем также получился превосходно, в нём воин выглядел прямо как благородный рыцарь! Также в запасниках орков Варди позаимствовал стальной молот и улучшил его, теперь он стал легче и при ударе ломал врага чуть ли не пополам.

— Варди, ты его за день сделал? — восхищённо поинтересовалась Зафер?

— Нет, сэр рыцарь. Я нашёл у кузнеца кучу брака, который был отправлен на переплавку, да старые сломанные доспехи на ремонт. Из частей я и сделал. Чтобы сделать полноценный пластинчатый доспех, нужно куда больше времени. А молот я в куче брака нашёл, не нужен, видимо.

— Всё равно, ты весьма искусен во владении кузнечным молотом, Варди. Так, все готовы? — окликнула редгардка остальных.

— Не, погоди! — как подумал Варди, весьма фамильярно, ответил Герберт, — Соня все никак не упакуется в обновку.

— В-всё нормально, у-а-а-а, просто, непривычно, когда так много металла на тебе, — с натугой отвечал Эйви, отчего зевал только больше.

— Ты размахиваешь молотом, из-за его тяжести тебе могут зайти в тыл и ранить. Теперь это будет сложнее, в этих доспехах ты будешь как двемерский центурион, бросаться в самую гущу боя и ломать врагов! — с энтузиазмом рассказывал Варди.

Ближе к десяти вечера отряд, состоящий почти из ста пятидесяти человек, прибыл к пустующей орочьей крепости. К нашим героям подошло трое: Тициан и два внушительных воина, один с двуручным мечом, второй с молотом.

— Всем привет, прошу приветствовать в наших рядах ценное пополнение: Вилкас и Фаркас, Соратники, члены величайшего ордена воинов в Скайриме, а может, и во всём мире!

— Добрый день, — вежливо поздоровался мужчина по имени Вилкас, на вид гораздо вежливее своего брата, — Нас вызвали сюда ещё прошлый ярл Маркарта, но, похоже, мы всё ещё нужны. К нам пришёл господин Локус и предложил нам работу.

— Ага, мы немного припоздали, но как говорил Скьор, крушить головы никогда не поздно, — высказался второй Соратник по имени Фаркас, недалёкий не только с виду.

— Даэдрот тебя задери, Тициан, — "поприветствовал" шпиона Герберт, — Не думал, что и ты тут окажешься! Ты не только женщин со спины убивать умеешь?

— Ха-ха, как смешно, — облил собеседника сарказмом агент, — Я тоже безмерно рад тебя видеть.

— А враг знает о нашем присутствии здесь? — сразу спросил Вилкас, — Они же могут просто завалить проход, тогда мы точно никуда не продвинемся.

— Не думаю, — задумчиво заметил Варди, — Они не выдержат длительной осады, поэтому заманивают нас внутрь, где мы будем сажаться на их условиях. Мы же не знаем, какие ещё сюрпризы у них припасены снаружи, так что нам необходимо поскорее атаковать.

— Наблюдательно! — отметил Тициан, — О нас сообщили уже давным-давно, когда этот ярл-предатель сидел на троне. Кстати, я сумел-таки выяснить, как купили этого предателя! Оказывается, у него была внучка, которую в прошлом году похитили прямо из дворца. Вот ярл и плясал под их лютню, пытаясь защитить дитя.

— А что же с ней теперь будет, когда ярла больше нет? — озвучил очевидный вопрос Варди.

— Убьют, полагаю, зачем она им теперь? — с видом говорящего очевидное, отметил Тициан.

— Всё ясно, Тициан, — заговорила доселе молчавшая Зафер, — У нас около полутора сотен человек. Ты думаешь, этого достаточно для победы?

— Нет, Изгоев там, конечно гораздо меньше, но мы совершенно не знаем территории, а они, наверняка, её укрепили.

— Зафер, Вы вроде как хотели рассказать о результатах своей разведки, — напомнил Варди, обретший какую-то невероятную командирскую жилку, — Может быть, мы сумеем разработать правильную тактику.

Зафер кивнула и развернула перед собравшимися лист пергамента, на котором был нарисован план оплота.

— Смотрите, — ткнула пальцем в бумагу рыцарь, — Я смогла рассмотреть оплот поближе. Если отсюда пойти прямо на восток, то будет небольшая тропинка посреди скал, там наверняка засада, но с ними мы справимся без труда. Что важнее — попасть в долину между гор, где находится нордский храм и их лагерь, можно только через склеп, в котором нет ни одного широкого прохода, максимум на три человека. Уверена, там кругом баррикады с магами и лучниками. Большая часть наших людей падёт там.

— Это не самая хорошая новость, но придётся идти напролом, — задумчиво отозвался Вилкас, — Нужно бы побольше сведений.

— Если пробиться через заслоны, можно их использовать, чтобы прикрывать тылы от контратаки. Дорогу я примерно помню, так что пойду с вами. Как только мы выйдем наружу, — продолжала Зафер, пока в крепости орков кипела жизнь всего отряда, — Мы попадём в долину. Вниз ведёт небольшая дорожка, придётся спуститься по откосу. Наше единственное преимущество — у них мало людей, иначе бы они просто перестреляли всех наших солдат до того момента, когда мы доберёмся до самого храма.

— Зато у нас есть орочий клан! — оптимистично заметил Герберт.

— Да, но нас недостаточно, чтобы сильно изменить баланс сил, — пессимистично заметил Ларак.

— Вкратце описываю внутренний двор: река пересекает его как раз по нашему пути, есть всего один мост, где будет самое сильное сопротивление. Две башни по бокам от главной дороги, почти у самых гор, — показала Зафер ещё два объекта на плане наступления, — Они соединены с основным храмом мостами и имеют прямой выход к реке. Сам храмовый комплекс представляет собой систему мостов и платформ, а также здание оплота. Наверху есть что-то вроде обзорной площадки, откуда есть отличный вид на всю долину, но, слава богам, туда никого не пускают. Внутри здания храма я не была, не пустили, так что придётся идти вслепую.

— Скажи, Зафер, — подал голос Варди, — а можно перелезть через горы и попасть сразу на смотровую площадку?

— Полагаю, с отрядом сильных парней, верёвками и кирками возможно. Наверху есть небольшая площадка, слева от храма, полагаю, что там как раз и можно перелезть. Что ты хочешь предложить?

— Предлагаю собрать отряд человек из двадцати и перелезть через горы в том месте, где они ниже всего, как раз на эту смотровую площадку на вершине. Оттуда мы попадём сразу в храм, и дело с концом! Также можно послать такие же отряды перелезть горы около двух башен, что даст нам преимущество ударить противника в бок.

— Классная идея, приятель, — возрадовался Герберт, — Эффект неожиданности налицо!

— У нас не так много людей, способных перелезть через горы. Человек тридцать наберётся. Но твоя идея годиться. Пока мы пробиваемся через главный вход и пытаемся отвлечь внимание, небольшой отряд пройдёт через горы и ударит в тыл. С самого низкого места, назовём его перевалом, можно попасть не только на смотровую площадку, но и в левую башню, что весьма поможет.

— Тогда разрешите мне пойти, — вдруг вызвался Варди, — Я умею лазить, научили.

— Тогда и я пойду, — отозвался Эйвинд, а на критический взгляд Герберта ответил, — Справлюсь, не переживай, тоже научился, пока в Пределе жил.

— Вы, я полагаю, понимаете, что вы окажетесь в самой гуще сражения? — сурово спросила Зафер, а на утвердительные кивки сказала, — Ладно, давайте рассмотрим состав отряда. Тициан, слово вам.

— Подчёркиваю, набрать удалось даже больше, чем я рассчитывал, но меньше, чем нужно для уверенной победы. Из 150 человек у нас есть: около тридцати копейщиков без щитов, почти шестьдесят пехотинцев со щитами и одноручным оружием, сорок лучников и двадцать магов. Подчеркну, что маги попались не лучшие...

— Пока я была в долине...

— Знаешь, давно хотел спросить, а как Варди не заметят на фоне снега? — встрял в разговор Герберт.

— Герберт, невежливо, знаешь ли, перебивать, — сверкнула глазами дама, — Наденете белый плащ, чтобы вас было меньше заметно на фоне снега. Возвращаясь к начатому, в самой долине около шестидесяти воинов и магов, среди которых есть ворожея и Вересковые сердца.

— Кто, простите, — теперь уже учтивее поинтересовался Герберт.

— Это самые сильные воины Изгоев, они проходят особый обряд, в ходе которого им заменяют их сердце соцветием вереска, — пояснил Эйвинд, — Я долго жил в Пределе, но с этими ублюдками ещё никогда не встречался.

— То, что ты сказал про сердца, это метафора такая? — мрачно поинтересовался спросивший.

— Мета...что? — застенчиво спросил Эйви.

— Нет, Герберт, — ответила Зафер, — Ворожеи действительно вырезают сердца людей. А соцветие вереска наделяет носящего силой самой земли, позволяя предводителям Изгоев становиться в разы сильнее обычных людей.

— Мерзость какая...

— Ну а теперь, подчеркну, можно и план разработать!

— Предлагаю такой вариант развития событий, — взяла слово рыцарь Девяти, — Делимся на три отряда: 30 человек скалолазов, 20 — авангард, 100 — основные силы. Для скалолазов выделим по 15 лучников и 15 пехотинцев-мечников, снарядим их для похода. Их задача — захватить левую башню и смотровую площадку. После захвата смотровой — пробиваться внутрь оплота, башни — попытаться перестрелять лучников на мосту и освободить проход основным силам. Варди, Эйвинд, Вилкас пойдёт с вами и проконтролирует выполнение плана, наберите отряд из умеющих лазать и объясните им задачу.

— Я и несколько моих самых сильных воинов пойдут со скалолазами, — вдруг выставил кандидатуру Ларак, а увидев удивлённые лица, добавил, — Не недооценивайте орков! Мы живём в горах и с детства учимся там охотиться. Остальной клан пойдёт за тобой, сестра по крови!

— Я ценю твой вклад, Ларак, — поклонилась Зафер.

— Суть поняли, — ответил соратник, — Пошли, ребятки.

— Задача основных сил — пробиться сквозь заграждения в склепе и вырваться в долину. Построение формируем так: ряд щитов, ряд копий. Движемся осторожно, шаг за шагом. Этот отряд поведу я. Предполагаю, что там будут ловушки, так что будем настороже.

— Подчеркну, что ты забыла про меня! — вылез Тициан.

— А вы, уважаемый, останетесь здесь, это не обсуждается. Вы горазды только со спины людей резать кинжалами, — отсекла все возможные споры редгардка.

— А что мне поручишь, Зафер, — сгорал от нетерпения Герберт.

— Будешь охранять цитадель орков.

— ЧЕГО?! — у мечника в буквальном смысле отвисла челюсть.

— Да шучу я, — рассмеялась Зафер, — Как только мы прорвёмся во внутренний двор, ты, во главе авангарда, захватишь правую башню, к ней есть подход снизу, от реки. После захвата башни твои лучники будут отстреливаться, а пехота — удерживать. Ни в коем случае не лезть дальше! Тебе ясно?

— Так точно, сэр рыцарь, — чуть не подпрыгнул от энтузиазма Ленколиа.

— Иди, набирай солдат! Фаркас, ты будешь атаковать со мной в основной волне.

— Отлично, больше врагов — больше славы для Соратников! — подытожил второй соратник и удалился.

— Ты уверена, что заметив войска, Изгои просто не убегут подальше, вместе со всеми ценными сведениями? — спросил оставшийся один на один с Зафер Тициан.

— Разведчики неустанно наблюдают за входом. Нет никаких оснований считать, что они вообще знают, что мы уже здесь.

— А ты уверена в назначениях? У нас есть командиры и получше есть.

Зафер ещё раз бросила взгляд на план, где линиями были отмечены передвижения войск.

— Совершенно. Герберт — так себе тактик, но поставленную чёткую задачу выполнить может. С Варди — другое дело. У него настоящий талант к планированию, да вот настоящего боя он боится до смерти. Поэтому с ним отправятся Эйвинд и Вилкас. Если всё пойдёт по плану, то обойдёмся малыми потерями. Ты сделал то, что я просила?

— Ага, в письме я особенно подчеркнул, что его присутствие очень важно.

— Тогда, надеюсь, он прибудет вовремя. Я не хотела прибегать к его помощи, ведь я всё ещё надеюсь, что отношения с Изгоями можно нормализовать. Чует моё сердце, что они припасли для нас козырь в рукаве.

— Как и мы для них, как и мы. Недаром тебя прозвали леди стратегии, Зафер. Аркей мог бы тобой гордиться!

— Не поминай имя моего бога всуе, Тициан! А за прозвище мне нужно благодарить, полагаю, тебя.

— Я приложил к этому руку, не спорю. Кстати, что-то холодает, как бы погода не испортилась.

— Напротив, это только нам на руку, — улыбнулась командующая и, развернувшись на каблуках, ушла.

Близилась полночь — идеальное время для начала штурма. Три неравных отряда выдвинулись на восток, в сторону Лесного оплота. Взятие крепости началось!

Глава 14. Под горой и над горой

Если когда-нибудь по этим событиям напишут книгу, то официальной датой начала этой битвы назовут именно этот день — 3-е число месяца Огня очага, 207 год. День, когда собранный из стражников и наёмников отряд выступил на оплот Изгоев в Ведьмином гнезде. Командование всем войском взяла на себя Зафер, рыцарь Девяти. Всегда собранная и готовая.

Чего нельзя было сказать о Варди. Хоть он и продумал весь план несколько раз, но перспектива первого в его жизни массового столкновения вводила парня в ужас. Объясняя план Вилкасу, он напутал этапы, дважды сбился, а посему, пришлось начинать заново. Впрочем, бравого Соратника это совершенно не смутило и со словами: "Покажи башню, это самое главное!" удалился.

Этой ночью Варди невероятно завидовал таланту Эйви засыпать где угодно и когда угодно, не чувствуя мандража перед схваткой. Нервничая и накручивая себя, Варди ходил взад-вперёд, нервно теребя в руках одолженную у кого-то шапку. Так продолжалось до тех пор, пока на его плечо не легла тяжёлая рука Зафер.

— Зря ты, Варди, так себя накручиваешь. Вдохни, выдохни, надень эту бедную шапку себе на голову.

— Зафер, что-то я волнуюсь! — замямлил Варди.

— Тогда вспомни, что я сказала тебе в Маркартской таверне. Во что ты веришь, раз идёшь туда?

Варди на некоторое время задумался и ответил:

— Я надеюсь, что в том храме заточены мои родные.

— Тогда, выполнив данный пункт, ты готов к бою морально. Осталось подготовиться физически. Ты проверил свой доспех? Снаряжение для подъёма?

— Да. Доспех в хорошем состоянии, верёвки и кирка в поряке.

— Тогда ты готов и физически. Лично я не вижу смысла особо переживать, хотя, если ты убежишь в последний момент, то упрекать я тебя не буду. Мне уже за пятьдесят лет, из которых тридцать я провела в нескончаемых боях, но даже сейчас мне очень не хочется туда идти. Но разве я хотя бы на миг показала это?

— Н-нет...

— Тогда приготовь своё снаряжение. Мы выступаем минут через десять, нам ещё целую крепость брать.

Глядя вслед удаляющемуся командиру, Варди в очередной раз понял, насколько же он не готов к предстоящему сражению.

Началось время выступления. Из крепости орки уходили налегке, беря с собой мало вещей и много оружия. Большинство из них облачились в простые стальные или пластинчатые доспехи. Ларак хотел надеть на себя настоящую орочью броню: закрытый с головы до пят, ощетинившийся многочисленными углами, нелепый, но надёжный костюм. Вилкас отговорил его, поскольку взбираться с кучей металла на себе было крайне неудобно. Даже простые шахтёры (хотя про себя говорили, что они "избранные Малакатом шахтёры") отправились за вождём. После ухода орков, в крепости стало очень пустынно и тихо, остались только дети, совсем старые орки да женщины, и то не все.

В тоже время Эйвинд, уже полностью укомплектованный, с собранной в тюк бронёй, собирался отправиться вместе с отрядом скалолазов.

— Эйви! — громко окликнула его Лаффориэль, — Подожди, пожалуйста!

— Бабушка, добрый вечер. Не знал, что и вы приехали.

— Я и сама удивилась, что приехала сюда. Зато потом напишу в мемуарах, что видела захват целого оплота! Как ты себя чувствуешь? Спать не хочется? Не подлечить тебя? Может, покушать хочешь? — засыпала вопросами сердобольная старушка.

— Не стоит, бабушка, — улыбнулся Эйвинд, — Я в порядке, даже спать расхотелось. Бой меня всегда бодрит.

— Эх, Эйви, Эйви, вот ну зачем тебе туда идти? Только себя в гроб вгонять! Отсиделись бы лучше с Варди и Гербертом тут, где безопасно. Что-то у меня за вас сердце ноет.

— Не беспокойся за нас, Лаффориэль! Мы так близко к нашей цели, вполне может быть, что семья Варди там! Уж я-то Варди в обиду не дам, будь спокойна.

— Всё-то вы, молодые, куда-то спешите... Эх, беда с вами. Вы уходите на войну и с неё не возвращаетесь, а нам, старикам, только и остаётся, что плакать на братских могилах, — на глазах Лаффориэль навернулись слёзы.

— Да будет тебе, бабуля, так расстраиваться. Я тебе обещаю, что непременно вернусь вместе с Варди, живым. А когда мы вернёмся, всё станет совсем другим, — ободряюще приобнял растрогавшуюся старушку Эйви, хотя от его слов ей, похоже, стало только хуже, — Ну, я пойду.

— Как жаль, что вы, молодые, не всегда выполняете обещания, — горько бросила вслед Эйви Лаффориэль и тихо присела у костра, всхлипывая от одних ей известных воспоминаний.

* * *

Отряд, наконец, выступил. Авангард Герберта отправили на разведку. Разумеется, просто посмотреть на силы противника у него не получилось, потому что его встретил дозор Изгоев, состоящий из четырёх человек. Чтобы не дать оповестить защитников внутри крепости, Фаркас помчался прямо вверх по ступенькам и закрыл основной проход (представляющий собой всего лишь одну дверь, куда и вдвоём трудно войти). Отвлёкшиеся на него дозорные тут же получили мечом от Герберта и пали, пытаясь сжать перерезанные глотки. Опасность представляла ведьма, стоящая чуть поодаль. Многие Изгои-женщины становились ученицами ворожей и постигали искусство ледяного разрушения. Эта владела им весьма хорошо, что и демонстрировала, создавая сильные ледяные вихри. Фаркас заранее предупредил Герберта, что эти маги очень опасны, ведь если воин попадает в такой вихрь (или, как называют его маги из университетов, Буран), то получит сильнейшее обморожение, вплоть до летального исхода. Именно для таких случаев в отряде Герберта и Фаркаса были талантливые лучники: Дона и Тона. У ледяного вихря есть один недостаток: он гораздо медленнее того же огненного шара. Поэтому уворачиваться от него на открытой местности не составляет труда, в отличие от стрел. Ведьма даже не успела в третий раз сотворить своё разрушающее заклятие, когда в неё воткнулось сразу шесть стрел. Крыльцо перед входом захвачено, основные силы в составе ста человек начали строиться около входа в колонну по два человека, равномерно распределяя лучников, магов и пехотинцев.

— Солдаты, — скомандовала Зафер, — Мы тут нашумели, так что не будем рассчитывать на внезапность. Идём, как планировали, не дадим им воспользоваться эффектом местности. Стройся! Я пойду в середине головной части. Пехотинцы, прикрывайте головы щитами, чтобы закрыть соседей от стрел. А теперь — вперёд!

Двери открылись, и построившаяся колонна двинулась по коридору, закрывшись щитами и ощетинившись копьями. Внешне всё выглядело спокойно, даже слишком спокойно: никто не атаковал их, никто не кидался огненными шарами. Тут явно что-то было не так

Первых потерь долго ждать не пришлось, вскоре в голове колонны произошёл разряд, вспыхнула молния, отчего один из впереди идущих солдат рухнул наземь, а его сосед с криком схватился за свой бок, поломав колонну.

— Это руны! — крикнул маг в начале колонны, — Впереди идущим смотреть под ноги! Пропустите вперёд, буду их разряжать.

Волшебник оказался прав! Весь коридор был напичкан рунами всех трёх стихий. Руны — это особые ловушки, когда на них наступаешь, то они выбрасывают энергию вверх. Снять подобную ловушку можно, если ударить по ней магией разрушения, что и стал делать маг после того, как раненого бедолагу отправили в тыл. Через павшего пришлось просто переступить.

Теперь коридор наполнился звуками взрывающихся рун, и об элементе неожиданности точно можно было забыть. Колонна продолжала продвигаться до тех пор, пока этот самый маг не наступил на скрытую плиту, которая активировала ловушку. Из небольших отверстий на потолке коридора вылетели столбы пламени, поджигая стоящих под ними воинов. Передняя часть колонны полностью сломалась, горящие люди пытались стряхнуть огонь или просто выбраться из смертельного коридора, поджигая соседей. Однако вовремя сориентировавшиеся щитоносцы отгородились от горящих щитами и избежали окончательного развала колонны. Но это только половина беды: из-за угла коридора появилось несколько лучников-Изгоев и выпустили град стрел по затормозившей колонне. Так как поворот коридора находился чуть выше, стрелы попадали даже по незагоревшимся солдатам. После подобного дерзкого манёвра ответная атака не заставила себя долго ждать: лучники атакующих выпустили болты из арбалетов, но в узком коридоре это особого эффекта, кроме ранения одного Изгоя, не возымело.

Следующей ловушкой оказался натянутая у самого пола нить, приводящая в действие висящий под потолком таран. Описав дугу и спустившись вниз, это нехитрое устройство убило стоящего впереди и неприкрытого щитом копейщика, проломив ему грудь, и покалечило стоявшего за ним, сломав ему ключицу. Подобные устройства часто встречаются в нордских развалинах и, вообще говоря, являются многоразовыми, так как скрытый механизм снова подтягивает бревно к потолку. Наступающим повезло: этот был сломан, так что наступление продолжилось. И, по-прежнему, под непрекращающимся обстрелом.

Наконец, солдаты в начале колонны добрались до конца извилистого коридора, лучники противника поспешили отступить, но это был самый простой этап наступления.

Коридор переходил в просторное, наполовину разрушенное помещение. Нужный проход находился справа, на возвышении, но чтобы туда добраться, необходимо было подняться по заваленным мусором ступенькам под обстрелом уже не четырёх, а целых двадцати, по самым примерным подсчётам, лучников. Весь зал был в низине и прекрасно простреливался не только с пригорка около прохода, но и с каменного моста над головой, где собралась большая часть противников.

— Щиты поднять! — громко скомандовала Зафер ледяным голосом, — Отряд Иниана, ваша цель — мост, отряд Кастава — продвигаться вверх, выжившие из коридора — на подмогу Каставу. Отряд Агамира — держаться в укрытии коридора.

Отряд под командованием Префекта Бериха Иниана занял освободившееся пространство в помещении. Пехотинцы выставили вперёд щиты, закрывая себя, лучников и наступающие силы от сыпавшихся с моста стрел, а арбалетчики и лучники отстреливали Изгоев на мосту, не давая им возможности убивать наступающий отряд Кастава.

Этот отряд, ощетинившись копьями, поднимался на возвышенность с целью захватить узкий проход, ведущий вглубь склепа. Щитоносцы прикрылись щитами, образовав непробиваемую стену, через которую не пролетали стрелы противника. Поняв своё положение, Изгои начали отступление по коридору. Кастав Деристус и его люди подошли вплотную ко входу в тоннель, на противоположном конце которого находилось небольшое помещение, где закрепились Предельцы.

В тоже время, остатки отряда Зафер продвигались вдоль стен к тому же проходу, чтобы оказать всю возможную помощь, если понадобится, даже учитывая, что половина уже пала. Их союзники под командованием Кастава уже прошли половину коридора, отстреливаясь ледяными копьями, стрелами и огненными шарами из-за укрытия. И тут Изгои привели в действие очередную ловушку: лезвия, по виду напоминавшие маятники, до этого скрытые в стенах. Те, кого не убило в этой ловушке, пришли в замешательство: часть побежала назад, избегая раскачивающихся лезвий, а часть побежала вперёд, чтобы остановить ловушку. Кого-то убила ловушка, рассекая их плоть и даже кости, а впереди идущие наткнулись на новую руну, прямо под одним из лезвий. Затормозившие солдаты были тут же убиты стрелами, выпущенными с другого конца коридора.

— Командующая Зафер, командующая..., — подбежал к укрывающейся за щитами женщине один из солдат.

— Докладывайте! — ледяным от спокойствия тоном откликнулась рыцарь.

— Третий отряд почти полностью уничтожен при прохождении коридора! Префект Кастус погиб... Там какая-то ловушка, а стрелки с другой стороны просто перестреляли выживших!

— Ясно, — только и ответила Зафер, — Приведи ко мне двух магов разрушения, да посильней, ты понял?

— Так точно! — ответил солдат и убежал, прикрываясь щитом от летящих сверху стрел.

Сама Зафер поспешила к проходу, а по пути от стрел противника её прикрывал квестор (один из чинов легиона), выполняющий обязанности связиста и личного помощника. По прибытии наверх насыпи, она зашла в укрытие одной из стен и стала недосягаемой для стрел и магии противника.

— Командующая, — доложил солдат, приведя с собой двух магов, — Это лучшие из тех, что остались! Маг льда и маг молний, оба имеют степень специалиста!

— Отлично, ты свободен. Теперь вы. Кто из вас маг молний? — спросила редгардка и кивнула после получения ответа, — Ты по моей команде будешь посылать самые мощные взрывающиеся разряды в конец коридора. Продолжай так делать, пока я не подам сигнал. Маг холода, бей заклинаниями, которые можно посылать волной, а не штучно, как же их...

— Сосредоточения, командир. Послабей или посильней? — напомнил ледяной маг разрушения.

— Твоя задача — уничтожить все руны-ловушки, которые, возможно, остались в коридоре. Итак, по моей команде... Начали!

После получения приказа оба мага начали выполнение своих задач. Маг молний выпускал особенные молнии, их называют цепными, потому что куда бы они не попали, непременно перекинуться к соседней цели. Множество выпущенных молний сверкали и отражались на том конце коридора. Маг льда, в свою очередь, выпустил поток ледяного воздуха, перемешанного с ледышками, направив его на землю. Далее он стал вести эту струю льда по полу, уничтожая оставшиеся ловушки.

— По моей команде прекращаешь морозить пол, — обратилась командующая к магу холода, — Я зайду в коридор и буду пробираться, минуя лезвия, под прикрытием молний. Как только доберусь до конца — разряды прекрати. Как только лезвия остановятся, берите всех, кто тут есть и проходите на другую сторону и занимайте наступательные рубежи, как и планировалось. Начали.

Зафер достала из-за пояса посеребрённую булаву, а из-за спины — маленький щит, размером почти как баклер, но выполненный в виде ромба. Далее, она начала своё движение вдоль левой стены, продвигаясь медленно и осторожно, делая шаг только тогда, когда лезвие маятника отклонялась в другую сторону. Задачу усложняли кучи трупов, оставшихся от отряда. Маг молний всё это время не прекращал обстреливать молниями проход. Зафер предположила, что его запас магии не истощился из-за заблаговременно принятого зелья.

Путь между всеми лезвиями занял всего минуту, но со стороны солдатам казалось, что рыцарь просто кружит, проскальзывает между смертельными взмахами. Добравшись до конца и подав знак, Зафер нырнула в помещение. Выглядело оно мрачно: танец молний опалил дочерна не только стены, но и нескольких Изгоев, оставив от них только головёшки. А её цель, рычаг активации ловушки, находился как раз слева. Прежде, чем столпившиеся неподалёку, чтобы не попасть под разряд молний, Изгои начали реагировать на появление одинокого рыцаря в лёгкой броне, Зафер опустила рычаг и поняла, что всё сделала правильно, так как противный скрежет за спиной затих.

Теперь оставалась проблема посерьёзней — как продержаться до подмоги и защитить рычаг от повторного использования. Что ж, ей сегодня повезло: Изгои просто бросились на неё толпой, даже не думая атаковать её издалека. Первый подбежавший к ней мужчина начал неумело атаковать с двух рук, то топором, то мечом. Его удары было несложно отбивать. А вот когда противника стало два — стало посложней. Благо к моменту, когда отбиваться стало совсем туго, подоспели и основные силы, с Фаркасом во главе. Началась потасовка в ближнем бою, Соратник крошил своим молотом направо и налево. Исход столкновения окончательно стал ясен, как только в бой вмешались два мага. В одетых в шкуры и лохмотья предельцев полетели острые копья-ледышки и молнии, заставив поначалу наступавших Изгоев обратиться в бегство. Но и это их не спасло, всех находившихся в комнате в момент нападения добили ударами мечей в спину. В общей сложности было убито одиннадцать дикарей.

— Комната захвачена, командующая! — доложил один из солдат слегка запыхавшейся Зафер, — Судя по всему, Изгои нынче покинули мост дальше по курсу. Прикажете продолжить наступление?

— Нет, постойте! Помня, что случилось в прошлый раз, лучше подстраховаться и перепроверить! Сообщите резервным отрядам в коридоре оставаться там же. Попробуем прорваться теми силами, что есть.

— Подождите, командующая, — обратился к ней Фаркас, — Там на полу масло разлито, так что это снова ловушка.

— Ты уверен?

— Ага, я облазил много нордских гробниц, там такой штуки много. Только мы выйдем на мост, они его подожгут.

— Предложения?

— Эта штука отлично горит, так что подожгите её и дело с концом. Пройдём по сухому.

Не говоря больше ни слова, Зафер выхватила факел и бросила прямо на пол. Как и предупреждал Фаркас, весь мост моментально вспыхнул жарким пламенем, который моментально сжёг бы всех находящихся там людей, которых, к счастью, там не было.

Как масло прогорело остатки двух наступающих отрядов, во главе с Зафер и Фаркасом бросились вперёд, а снизу их подбадривал громкий крик бойцов отряда Бериха. Впереди слышались голоса предельцев, спешно бегущих прочь из склепа. Продолжая преследовать отступающих, отряд Зафер наткнулся на дверь — выход из склепа.

— Стойте! — скомандовала рыцарь, — Там наверняка засада. Выходим и сразу же встаём полукругом. Пехотинцы прикрывают щитами и ни в коем случае не атакуют сами. Копейщики атакуют из-за прикрытия, лучники, маги — ваша задача — уничтожить врагов в засаде. Если я правильно помню ландшафт — они могут прятаться на огромных валунах после входа.

Тут как раз подоспели остальные солдаты ударных сил, остававшиеся в резерве, и началась атака по захвату выхода из катакомб. Выбежав на открытый воздух, бойцы армии Маркарта были осыпаны стрелами и заклинаниями противника, как и предсказывала Зафер. От такого яростного натиска погибли несколько человек, не успевших занять оборонительные позиции. Ответный залп по противнику в засаде не заставил себя долго ждать. Если раньше маги сдерживались, боясь задеть заклятьями товарищей, то сейчас, в свободном пространстве, такой проблемы не существовало, а Дона и Тона пускали по две стрелы за раз. Огонь, молнии, лёд, стрелы, — всё, что можно было метнуть, полетело в обороняющихся.

Но больше всех удивил Фаркас. На секунду исчезнув из виду, он появился на валуне, в тылу лучников, и положил сразу шестерых. Оборона склепа окончательно пала, дикари полностью отступили, перейдя горную речушку по мосту.

— Отряд, стой! — остановила продвижение командующая, — Временный перерыв, пора подсчитать потери и перегруппироваться. Первая часть захвата крепости выполнена. Теперь дело за Варди и Вилкасом.

Глава 15. Звук рога

— Как ты там, Варди, — донесся сверху голос Эйвинда, — Держишься ещё?

— За собой смотри, Эйви! — отозвался Варди, тяжело дыша, — Как бы этот буран не скинул нас с горы!

— Вы ещё в Рогтарианских горах не бывали зимой! Там если на секунду нос высунешь — сразу отваливается! — подбодрил снизу вождь Ларак.

Сильная метель действительно началась весьма некстати, затрудняя подъём. Снежинки били в лицо, будто крохотные иголочки. Где-то к середине подъёма Варди перестал чувствовать пальцы от холода, они заледенели и не гнулись, и вот уже в который раз скалолаз порадовался, что лезет не первый и у него есть страховка.

Эйвинд подобных неудобств не испытывал: его выносливость и физическая сила позволяли ему легко карабкаться впереди всех, держа Варди на страховочном тросе. Конечно, Эйви этого не озвучил, но его друг в этом отряде был только обузой, задерживая восхождение. Впрочем, мотивы Варди можно было понять: "Скорее всего, он просто хочет найти побыстрее свою семью, вот и рвётся вперёд", — размышлял Эйви, раз за разом вбивая кирку в поверхность. Свои доспехи, которые он с таким трудом нацепил на себя в лагере, пришлось снять и тащить за спиной, в надежде успеть их надеть до того, как начнётся заварушка.

Вилкасу было тяжелее всех, хоть он и самый закалённый в боях из всей группы. Как оказалось, он терпеть не может высоты, так что взбирался он медленно, тщательно проверяя каждый шаг, боясь даже на секунду потерять равновесие. А ещё ему очень хотелось домой, к жене, которая ждёт его дома уже месяц, и детям, с которыми он так хотел бы поиграть. "И что эти двое тут забыли?" — думал он о Варди и Эйви: "Этот, по имени Эйвинд, вроде бы хороший воин, а вот второго я считал слабым и трусливым. А теперь он чуть ли не в первых рядах рвётся в бой, даже не скрывая дрожь в коленках. Не понимаю я их, старею что ли?"

В конце концов, стала заметна вершина хребта, перебравшись через которую, наши герои оказались на небольшом плато, с которого можно было попасть на смотровую площадку храма и не быть замеченными. Единственная проблема заключалась в том, что если кто-нибудь вышел бы на балкон, то увидел бы отряд, не смотря на то, что метель снизила видимость, так что нашим героям требовалось поторопиться.

— Так, солдаты, — обратился к ним Вилкас, прибывший последним, — Сбрасываем с себя верёвки и надеваем броню. После этого накидываем эти белые плащи, что мы захватили с собой и сидим тихо. Нам нужно дождаться момента, когда Зафер начнёт наступление на сам Храм. И, боги мои, помогите кто-нибудь Эйвинду надеть этот панцирь, а то он как рыцарь — сам с ним справиться не может.

* * *

— Квестор, обстановка! — потребовала Зафер.

— Подсчёты всё ещё ведутся, но по предварительным оценкам мы потеряли около трёх четвертей вашего отряда, пока продвигались по первому коридору, от отряда Кастава осталось всего три человека, в отряде префекта Бериха, отстреливавшегося от Изгоев на мосту, потери составили восемь человек. Итого, по примерным подсчётам, у нас около семидесяти человек, — доложил результаты переклички квестор.

— Передай командирам отрядов приказ: выживших из моего отряды и отряда Кастава объединить, их лучников и магов поставить на возвышение для обстрела противника издалека. Отряд Агамира из резерва построить, они будут штурмовать главный мост, благо в моей армии много легионеров, думаю, они смогут сформировать правильное атакующее построение. Отряд Периены — в резерв.

— Вас понял!

— Звали, Зафер? — подошёл весь извёдшийся Герберт, — Мой выход?

— Не лезь вперёд мамки в Обливион, — перефразировал выражение Фаркас.

— Фаркас говорит правду, — более мягко поддержала его Зафер, — Не то, чтобы ты не угадал, но я хочу сказать, что тебе нужно проявлять сдержанность, ведь от твоих действий буквально зависит большая часть операции. Эту башню нужно захватить любой ценой, и я хочу, чтобы ты серьёзнее отнёсся к этой задаче, это не игра!

— Понял-понял, Зафер, ладно, — вроде бы смиренно ответил Герберт, но по глазам было видно, как же ему не терпелось в бой.

— Слушай внимательно, и не подкачай. Ты выдвигаешься немедленно, пусть ты и твои воины наденут белые плащи, спуститесь вниз и займите позицию у башни. Ждите, пока не подадим сигнал при помощи рога. После сигнала начинайте наступление. Там есть железная дверь, скорее всего она заперта, взломайте её, один из ребят умеет работать с замками. Ну а дальше — наступайте по плану.

— Ага, командир, ну, мы пошли. Смотрите, чтоб вас не подстрелили, — своеобразно попрощался Герберт.

— И не надейся.

Второй этап осады оплота началась!

* * *

Герберт всегда считал Изгоев дикарями, ничего не смыслящими в военном деле (впрочем, он и сам мало в нём понимал), однако выстроенные на мосту баррикады, ряды лучников на стенах, заполненные маслом кувшины, готовые к поджиганию, говорили об обратном. Впоследствии выяснится, что Изгои смогли выстроить такую продуманную оборону только благодаря ветеранам из отряда наёмников, воевавшего вместе с ними.

Так что нельзя обвинять Изгоев, умеющих устраивать только атаки исподтишка и вести тайные войны, в том, что они проглядели отряд в белых плащах, незаметных на фоне снега, которые в метель, около трёх часов утра, спустились к реке. Тихо перебравшись н другой берег, отряд в составе двадцати человек оказалась перед запертой металлической дверью, как и ожидалось, выломать её будет весьма проблематично. Ожидание сигнала было невыносимым. Сгоравший от нетерпения поскорее отправиться в бой Герберт не мог спокойно сидеть на месте.

На счастье, два Изгоя, решив поговорить на посту, скрасили ожидание рвущегося в бой мечника.

— Метель началась, смотри в оба, — донеслись до бойцов еле слышные слова, — Эти поганые норды наверняка попытаются напасть сейчас, когда стрелять сложно.

— Холодно-то как! — ответил второй, — Ветер до костей продувает!

— Ага, а эти наёмники засели в храме, в тепле. Сидят около каминов и смеются над нами!

— Чудные наёмники...Как их там звать? Белое солнце вроде. Да и сами люди чудные — все чёрные, с головы до ног. Кто они вообще такие?

— Я слышал, как они говорили, что хотят поскорее вернуться в Хаморвэл, как-то так.

— Не нравятся они мне, брат. Нельзя им доверять, так же, как и нордам. Только Вересковое сердце, да матриарх могут говорить нам, что делать, только они знают, как привести наш народ к свободе.

— Да, ты совершенно прав, брат. Мне они тоже не нравятся, особенно их главная, как они её звали-то? Яроз вроде.

— Ну ничего, скоро эта осада закончится и мы снова вернёмся к нашей освободительной войне, вместо того, чтобы выполнять приказы этих чужаков!

— Не знаю, брат... слова той женщины звучали разумно.

— Ни капельки, она просто хотела посмотреть на оплот изнутри, а мы ей и позволили!

— Да, ты прав. За Изгоев, брат! Да хранят нас старые боги!

— Да хранят нас старые боги!

За время разговора Герберт успел пожалеть, что не захватил чего-нибудь потеплее с собой, поскольку Зафер явно не торопилась с атакой, а его заднее место уже успело окончательно примёрзнуть к тому камню, на который мечник его положил. "Давай быстрее, Зафер!" — в который уже раз воззвал Герберт к командиру.

* * *

— Госпожа Ярость, вам не стоит беспокоиться, воины смогут удержать оплот, — уверяла вышедшую на балкон женщину Пекла, ворожея и матриарх всего оплота. Именно она встречала Зафер и именно она получила здоровенный синяк от рыцаря.

Внешний вид Пеклы заслуживает отдельного рассмотрения. Ворожеи — женщины, заключившие договор с Хирсином, Принцем Охоты, эти полуженщины-полуптицы получили большую волшебную мощь в обмен на внешний вид и человечность, так что легко догадаться, что увлечения Пеклы были далеки от гуманных. Она паталогически любила человеческое мясо, пытки и огненную магию, которую применяла отнюдь не для жарки колбасы. Изгои считают ворожей кем-то вроде всемогущих шаманов, к слову, они единственные, кто могут провести ритуал замены сердца, наделяя избранных Изгоев силой земли. Тонкие длинные руки с когтями на пальцах, крючковатый, напоминающий клюв, нос, перья на теле, — всё в матриархе вызывало отвращение не только у обычных наёмников, но и у Ярости.

— Твои воины просто слабаки, Пекла, как и ты, — сверкнула глазами на матриарха таинственная женщина со странным именем, отчего первая сжалась, как побитая курица.

Когда Зафер пришла в оплот, Ярость опешила от наглости врага. Её переполняло бешенство от мысли, что тупые дикари на секунду вышли из-под её контроля и прислушались к какой-то чернокожей, невесть откуда взявшейся, дряни.

— Мы встретим их огнём, и враги побегут! — продолжала оправдываться Пекла, — Я лично буду выжигать наших врагов во имя Старых богов!

— Выжигать? Ты? Ах-ха-ха! — дико рассмеялась Ярость, — То, что ты называет огнём — мелкая искорка того костра, который я разожгу! Эти ублюдки будут гореть в бешеном пламени, которое не может произвести ни один маг. Они будут вопить и корчиться в агонии! — возбуждённо кричала женщина, брызгая слюной, будто бешеная, — Пусть только подойдут! Они на своей коже узнают, каков гнев Ярости.

— Вы, безусловно, правы, госпожа...

— Да как эти твари посмели напасть? — не унималась Ярость, — Они поплатятся за это!

Поодаль стоял сам Вересковое сердце, сильнейший воин оплота. "Не понимаю, почему матриарх терпит этих чужаков. Эта женщина не в себе, она заживо сожгла нескольких наёмников-людей, которые с ней приехали просто за то, что не пришли вовремя на дежурство. А матриарх.... Как она пляшет вокруг этой бешеной бабы, как льстит ей. Думаю, пора брать всё в свои руки, как только проклятые норды будут разбиты, надо будет немедленно убрать эту бешеную. Неужели матриарх Пекла не понимает, что эта женщина опасна? В каком-то смысле редгардка была права, хватит нам выполнять поручения других", — мрачно размышлял Вересковое сердце, с ненавистью глядя на злобно осматривающуюся Ярость.

В этот момент прозвучал звук рога. Этот протяжный, тяжёлый звук как бы предвещал скорое кровопролитие. Сразу же раздались возгласы с моста, а лучники на стене стали стрелять, но судя по крикам на стене, это не принесло ожидаемого результата. Отсюда никак нельзя было разглядеть происходящего на самом краю долины.

— Да что они там делают?! — воскликнула Ярость, — А, ладно, пусть хоть всех там поубивают, им не пройти ближе, чем на мой выстрел.

Вересковое сердце очень сомневался в способностях этой сумасшедшей, поскольку он не верил, что один человек может остановить, хоть и потрёпанный, но большой отряд. Особенно в такую метель, когда с трудом было видно сражающихся на стене защитников, не то что одетых в белые плащи солдат.

— А это, даэдра вас задери, что такое? — спросила Ярость, смотря в сторону от основного сражения, куда-то в горы.

— О чём вы, госпожа, — недоумённо всматривалась в метель Пекла, — Я ничего не вижу в такой пурге!

— Разумеется, тупое пернатое существо! — совсем потеряла учтивость женщина, — Я использовала заклинание обнаружения жизни. БЕЗДНА ОБЛИВИОНА, — внезапно крикнула она, — Нам зашли в тыл!

— Что?! — на этот раз пришла очередь сильнейшего воина нервно озираться, — Я сейчас же вступлю с ними в бой...

— Не смей импровизировать! Я сама с ними разберусь, — взгляд Ярости из жестокого стал откровенно садистским.

Подняв обе руки, она соединила их, а когда разомкнула, между ними светился огненный шар, но он не казался обычным даже на первый взгляд. Пекла не раз использовала огненные шары, они бьют по площади, радиусом от двух до трёх метров. Этот же был втрое больше обычных огненных шаров, от него исходил сильный жар, от которого начал таять снег под ногами.

— Пора ГОРЕТЬ, — крикнула Ярость и метнула шар в сторону фиолетовых пятен, которыми в её сознании заклинание обнаружения отпечатало образы живых существ.

Глава 16. Снег и огонь

Сказать, что такого поворота не ожидал никто — ничего не сказать.

Когда шар огня врезался прямо посреди отряда Варди, тихо продвигающегося к краю платформы, взрывом, радиусом около семи метров, унесло жизни сразу семи членов отряда из тридцати пяти. Ещё около двенадцати получили ожоги разных частей тела.

— Нас обнаружили! — перекрикивая вопли раненых и завывания метели, заорал Вилкас, — Спрыгивайте вниз!

— Варди! — кричал Эйвинд, расталкивая бегущих к краю солдат, стремящихся поскорее спуститься под защиту башни людей, — Где ты?

— Эйвинд! — Варди выпрыгнул прямо из гущи народа и схватил друга за железную перчатку, — Живо бежим на балкон!

— Стой, — остановил его Эйви.

И в этот момент их обоих накрыло ещё одной взрывной волной, обдавшей их жаром, будто из печи, и обсыпав останками того бедняги, которому не посчастливилось принять на себя основной удар. Пахло горелым мясом, повсюду лежали обугленные или ещё горящие трупы. Варди не обожгло только потому, что Эйвинд прикрыл его своим бронированным телом.

— Кто-то стреляет с балкона, нам надо вниз, Варди! — непомерно громко кричал контуженый Эйвинд, мех его брони полностью обуглился, — Прыгаем!

Не говоря больше ни слова, оба воина спрыгнули с платформы вниз, а сверху их догнал ещё один поток жара, ещё одна волна воплей горящих заживо солдат.

Варди приземлился плохо: он упал на левое плечо, и теперь еле мог пошевелить отбитой рукой. Эйвинду досталось ещё больше: неудачно зацепившись за камень, он кубарем скатился до самого низа в полном доспехе и теперь чувствовал, будто по нему великан пробежал.

— Бойцы, — собрав оставшиеся силы, громко крикнул рядом Ларак, — Все за мной в оплот, захватим его, пока никого нет!

Кто-то подхватил Эйви под руку и побежал в сторону оплота, несколько солдат побежали в туда же.

Вход в храм выглядел также, как и вход в катакомбы — маленькая металлическая дверь. Но уж если кто-то попал внутрь, забаррикадировать её не составит никакого труда.

Забежав внутрь, их встретили пятеро человек в жёлтой форме — те самые наёмники из Хаммерфелла. Оглядевшись по сторонам, Варди насчитал, что вместе с ним осталось всего семь человек, но отступать было рано! Напавшие и защитники с криками бросились друг на друга.

От отряда в тридцать человек осталось от силы пятнадцать, семь из которых, включая Ларака, Варди и Эйви, убежали в сторону храма. Оставшиеся восемь бойцов, в том числе и чудом выживший Вилкас, скрылись в намеченной им башне, но там их встретило ожесточённое сопротивление, уже готовое к их появлению. Оба козыря Вилкаса: численность и внезапность, были биты невероятной огненной мощью неизвестного мага. И вот итог: назад не пойдёшь, ведь вражеский маг держит площадь под обстрелом, а внутри башни засело множество Изгоев.

— Вперёд, мужики! — крикнул Вилкас солдатам, — Положим их всех до последнего!

* * *

Когда раздался звук рога, взломщик из отряда Герберта начал вскрывать замок металлической двери заднего входа в правую башню. Это заняло не более двух минут, как только двери распахнулись, отряд тихо начал подниматься по лестнице на первый этаж, где оборонялись Изгоев. На первом этаже находились воины ближнего боя, вооружённые топорами да мечами в стиле дикарей: неказистые и смертоносные. А на втором этаже отстреливались лучники. За общим гамом и неорганизованной суетой предельцев те даже не заметили, как к ним зашли в тыл. Снаружи прогремел первый взрыв.

Атака началась внезапно и стремительно: солдаты с одноручным оружием прикрылись щитами и набросились на Изгоев. Герберт, не обращая внимания на потасовку на первом этаже, бросился сразу на второй.

— Вы двое, за мной! — скомандовал он.

— Но командир, надо помочь тут! — попытались возразить солдаты.

— Не спорить в бою! Вперёд!

Времени пререкаться, действительно, не было. Три воина быстро взбежали на второй этаж. Там их встретил залп стрел. Большинство из них воткнулись в деревянную часть щита, но одна всё-таки зацепила ногу одного из сопровождающих Герберта солдат. Впрочем, это ни капли не остановило последнего.

— Получите приём 13 — ДВОЙНОЙ РАЗГРОМ! — громко огласил он свои действия, после чего одним ударом перерезал шею сразу двум лучникам, не успевшим выхватить своё оружие. "Осталось ещё трое, как раз для разогрева", — самодовольно подумал Герберт, видя, как его противники выхватили свои топоры и мечи.

— Эй ты, который целый, — обратился мечник к своему спутнику, — Отвлеки на себя одного!

Отдав этот сомнительный приказ, Герберт бросился на оставшихся. Про себя Герберт отметил, что оружием они владеют очень плохо, потому что первым же ударом один из них открыл себя. Разумеется, он тут же получил лезвием по колену и потерял способность сражаться, а в следующий момент и жизнь. Второй, решив прожить подольше, стал только отбиваться, стараясь не раскрываться.

— И ты думаешь, это тебе поможет? — самодовольно крикнул Герберт врагу, — Спорим, я тебя и без меча побью! — Герберт бросил меч.

Ошеломлённый противник никак не мог поверить в такую глупость, поэтому слегка опустил своё оружие, чего Герберт и добивался.

— СМЕРТЬ ИЗ-ЗА ПАЗУХИ, — озвучил очередной приём не к месту решивший покрасоваться Герберт. Резко метнув кинжал, спрятанный за отворотом его брони, он попал точно в глаз Изгою, — Приём 14!

— Ну как там у тебя? — спросил мечник пустоту, поднимая свой меч.

Оглянувшись, он не сразу заметил, что солдат, отвлекавший внимание, был убит, а последний враг сейчас пытался зарубить раненого и лежащего на земле мечника, который прикрыл Герберта от стрел. Подскочивший к атакующему дикарю Герберт одним ударом разрезал Изгоя до кишок.

— Ты в порядке, солдат?

— Да, спасибо, — не слишком благодарным тоном ответил раненый, — Если бы ты тут не решил покрасоваться, Рипли был бы жив!

— Тихо. Лежи смирно, а то кровью истечёшь. Я пришлю к тебе кого-нибудь помочь.

— Д как его командиром-то сделали? — в сторону сказал солдат, чтобы Герберт не услышал.

На первом этаже бой также закончился, и теперь лучники расстреливали защитников на стене и мосту, чтобы расчистить проход для основных войск.

— Отправьте кого-нибудь к раненому наверху! — приказал Герберт, — Лучники — на второй этаж, держите под обстрелом стену и мост, чтобы наши войска смогли без проблем пройти. Оставляю несколько солдат держать вход, остальные силы — за мной! Через вторую дверь мы зайдём им в тыл и захватим основной лагерь.

— Но это против плана Зафер, — возразил один из подчинённы Герберта в отряде.

— Мы свою задачу выполнили — захватили башню, не будем же мы отсиживаться! — подбодрил мечник, — Победа и слава уже не за горами!

— Мы будем отличными мишенями на подходе к храму!

— Сейчас лучники и маги заняты обороной спереди, нас даже никто не заметит! Ну всё, за славой!

И хотя эта вылазка была явно против плана, сильно поредевший отряд Герберта вышел из башни и направился вдоль гор к храму. Но произошло событие, которое отвлекло не только Герберта, оно завладело внимание всех сражающихся на территории оплота людей.

Башня, которую должен был захватить Варди, рухнула, погребя под обломками всех, кто там был.

Глава 17. Стремительный рывок

На момент начала штурма Зафер прекрасно понимала, что ей не удастся пробиться сквозь заслоны обороняющихся, скорее лучники на стенах перестреляют её солдат, как только они выйдут из укрытия. Но несколько лет службы в Имперском легионе просто так не прошли: командир знала несколько приёмов построения, которые могли ей помочь.

— Занять атакующее построение Санкр Тора! — отдала она приказ заранее проинструктированным и подготовленным командирам, — Копья вперёд, лучникам — прикрывать из-за укрытия. Фаркас, пойдёшь в первой волне наступления, вы, — обратилась она к магам, которые ранее помогли ей в коридоре, — Вы своё место знаете. Так, всё ясно? Тогда выполнять!

Наступление пошло по плану: закрытые со всех сторон щитами солдаты шаг за шагом продвигались по узкому мосту, стрелы отскакивали от щитов или застревали в дереве. Без раненых, конечно, не обошлось: их приходилось оставлять, чтобы не разваливать строй. Арку под стеной, через которую нужно было пройти, загородили поперёк наспех сколоченным частоколом.

— Внимание, — скомандовал префект Берих, — Развернуть боевой строй!

Фланги разошлись, и впереди оказался тот самый ледяной маг, который помог Зафер в склепе. Одним мощным заклятьем он разрушил заграждения Изгоев и солдаты бросились вперёд. Теперь, находясь под стеной, солдатам были не страшны стрелы, зато со смотровой площадки храма было всё отлично видно.

Даже во время сражения, Фаркас заметил, что по всему оплоту разносятся звуки сильных взрывов, но ему было не до того, чтобы разбираться во вспышках, взрывах и воплях боя.

Со своего наблюдательного пункта Зафер видела, что из правой башни в Изгоев на стене полетели стрелы. "Герберт справился с задачей, хорошо", — про себя отметила она, наблюдая, как вторая волна наступления приближается к арке, готовясь атаковать основной комплекс, где находился главный лагерь Изгоев и наёмников, этих ублюдков из "Белого солнца".

Зафер не понаслышке знала про проклятых головорезов из Хаммерфелла, они брались за любую грязную работёнку, лишь бы деньги платили. В своё время она проводила расследование, чтобы вывести на чистую воду их главарей и передать палачу, но всякий раз они прикрывались законами Хаммерфелла, честью редгардов и ещё даэдра знает какой ерундой! В общем, Зафер была не против, что в той потасовке погибнет несколько "жёлтых плащей".

Метель мешала как следует рассмотреть источник нескольких взрывов на другой стороне оплота, но можно было предположить, что Варди раскрыли раньше времени. Но когда башня рухнула, это заметили даже сквозь сильную метель: столб пыли поднялся почти до вершин гор, а зарево от огненных потоков разливалось оранжевым в белой мгле.

— Доложить обстановку! — обратилась она к квестору, — Что там за бедлам?

— Мы не знаем, командующая, но предположительно, рухнула дальняя башня.

— Из-за чего?

— Судя по всему, кто-то её подорвал, отсюда не разглядеть, но слышны взрывы.

— Проклятье! Лишь бы Вилкас с остальными были живы.

В следующую секунду ситуация осложнилась ещё больше, сильная огненная вспышка возникла прямо под аркой, разорвав оказавшихся в эпицентре солдат на куски, остальным пришлось спешно прятаться за стеной, прикрываясь от стрел немногих оставшихся в живых лучников.

— Командир, разрешите доложить! — проорал один из солдат прямо в ухо Зафер.

— Да, что случилось? — поморщилась рыцарь.

— Основные силы только что атаковала неизвестная сила. От отряда префекта Агамира осталось не более пятнадцати человек!

Следующий огненный взрыв произошёл неподалёку от правой башни.

* * *

Герберт и его люди побежали дальше, спереди на них бросились наёмники в жёлтом, завязалась потасовка. Силы наёмников таяли, наступающие продвигались дальше. В этот момент прямо посреди побоища разорвался огромный огненный шар, разорвав сражающихся в эпицентре, Герберта отбросило, приложив спиной о землю.

Не сразу придя в себя, но, всё же начав осознавать происходящее вокруг, контуженый Герберт смог встать на ноги и поднять меч, который даже в перевёрнутом с ног на голову мире не выпустил из рук. На глаза попадались горящие тела, как своих, так и врагов.

— Немедленно назад! — прокричал кто-то сзади, — Подхватите командира!

Потрёпанный отряд Герберта отступил под защиту башни, потеряв почти половину солдат.

— Святые боги, что это такое?! — истерил один из выживших, — Что за огонь из преисподней? Они и своих и наших пожгли!

— Успокойся! Скольких мы потеряли? — спросил Герберт, морщась от полученных ожогов.

— Восьмерых. Похоже, враг не мог нормально прицелиться и ударил сразу во всех, положив больше своих, чем наших, — тяжело дыша, ответил выживший воин, — Проклятье, мечник, какого скампа мы пошли за тобой?!

— Вот именно, — доносилось со всех сторон, — Столько хороших парней полегло!

— Потом это обсудим! Что нам теперь делать?

— То, что и должны были! Удерживать башню и обстреливать неприятеля, изматывая его силы и помогая продвижению Зафер, — неудовлетворённый уходом Герберта от темы, ответил воин.

Сперва раздался пугающий звук летящего снаряда, потом грохот на втором этаже, и почти сразу — крики лучников наверху.

— Не думаю, что нам удастся тут переждать, — мрачно заметил Герберт, — Бьюсь об заклад, что первая башня рухнула из-за этих штук, ну, огненных шаров. Сделаем так: если припечёт, и будет вероятность обрушения стен — уйдём как пришли.

— Капитан, наёмники наступают! Они перестроились и будут атаковать башню.

— Тогда положим всех до последнего! Отомстим за павших! — попытался настроить подчинённых Герберт, но их дух пал уже на самое дно.

* * *

В отряде Варди и Эйвинда осталось всего семь человек вместе с ними и вождём Лараком, в храме было явно больше солдат противника, но, похоже, никого кроме Варди это не волновало.

Он никогда не доводилось видеть, как орки улыбаются, да он, собственно, не очень и хотел бы увидеть это снова. Потому что за такой улыбкой у орков обычно следовало кровопролитие. Что сейчас и произошло. Ни Варди, ни Эйвинд впервые наблюдали за наступающим в полной броне орком. Разметав строй врагов началась чистой воды бойня.

— Бей Изгоев, — крикнул вождь Ларак.

Потрёпанный отряд начал продвигаться дальше, не оставляя никого позади и убивая всех наёмников, преграждавших путь.

Храм представлял собой целый лабиринт тоннелей, полных наёмников. Не распыляясь по пустякам, солдаты под командованием Ларака поднимались всё выше, преодолевая лестницу за лестницей.

— Мы уже близко, Эйвинд, — заметил Варди, — Скоро добежим до вершины храма.

— Угу, — голос Эйвинда звучал глухо изнутри шлема, — Я надеюсь, их там немного, потому что большого боя мы не выдержим.

— По крайней мере, нам не стоит опасаться нападения сзади! — оптимистично заметил Варди.

— Это ты прав, эти мужики своё дело знают!

— Эйви, совсем скоро мы, наконец, отыщем мою семью, и тогда всё станет прежним! Понимаешь, прежним! Снова мама будет ругаться с сестрой, снова Хунгерд будет пакостить мне, а потом просить прощения, чтобы я сводил её в город на рынок. Вот мы закатим праздник, когда вернёмся! Ой, — вдруг вспомни Варди, — Наш дом-то сожгли, ничего, построим новый!

— И как ты только можешь сохранять оптимизм, когда нас чуть не испепелили? И не гони лошадей, мы ещё не нашли никого, а впереди у нас их вожак. Не знаю, как мы будем с ним сражаться, ведь он сильный маг. Неужто тебе не страшно?

— Сам удивляюсь, но нет. Наконец-то скоро это путешествие закончится!

Впереди коридора уже виднелась дверь, гораздо красивее других. Это был вход в центральные покои.

— Варди, ты готов?

— Как никогда, Эйви, а ты?

— Я аж взбодрился, и спать расхотелось. Пошли, надерём им зад.

Навалившись на дверь, все, кто остался от отряда, ввалились в большое помещение, служившее у нордов центром храма. Варди много читал о таких местах из книг матери или её заметок. Тут находилась Стена Слов — своеобразное надгробие павшему герою, шириною в пол стены помещения, а высотой со всю. Неподалёку стоял жертвенный алтарь, на котором драконьи жрецы проводили обряды во славу Алдуина — Пожирателя мира и Драконьего культа.

А вот чего, и на счёт этого Варди был совершенно уверен, тут быть не должно, так это книг. В помещении находилось несколько шкафов с книгами, свитками, стояли пару столов, заваленные какими-то бумагами. В зале было несколько наёмников "Белого солнца" да пара Изгоев.

Две стороны замерли в ожидании, кто же сделает первый шаг.

— Люди, держите дверь, нам подкрепление ни к чему! — приказал Ларак троим воинам.

— Варди, осторожно, — остановил Эйвинд шагнувшего в сторону врагов Варди, — Это не простой Изгой, присмотрись. Это Вересковое сердце, сильнейший воин в оплоте, я им займусь.

— Нет уж, на этот раз, я не буду прятаться за твоей спиной. Это тот самый изгой, который напал на мою деревню, так что я очень хочу с ним поквитаться. Эй ты, дикарь, — безрассудно крикнул он Вересковому сердцу, — Где моя мать и сестра, ублюдок?!

— А, так это тебя зовут Варди? — мерзко заулыбался одетый в лохмотья и шкуры мужчина, — Мелкая много о тебе говорила, но ты так и не пришёл. Теперь её здесь нет, зато от неё остался сувенир, — он потряс перед собой мечом, который Варди издалека не смог разглядеть, — Мы его нашли при ней в деревне. Интересно, зачем он ей.

— Ты врёшь, ублюдок! Когда мы с тобой разберёмся, я найду мою семью, а твой труп выкину с балкона! — разошёлся в угрозах Варди.

— Хватит пустых угроз, — ухмылочка исчезла с лица Изгоя, — Если ты пришёл за своим — отбери. Иначе — я убью тебя, норд, я отомщу тебе за всё...

Снаружи раздался страшный грохот, который заглушил даже звуки взрывов. Вересковое сердце инстинктивно полуобернулся на звук. Варди даже не успел податься вперёд, когда Ларак понёсся вперёд щитом прямо на Изгоя.

— Я сам разберусь с этим извращением природы, Варди! Главное — под ноги не лезь!

Остальные бросились одновременно, но даже внезапность не смогла застать Изгоя врасплох, всё-таки он хорош. В мгновение ока он выхватил оба клинка и также быстро атаковал.

Всё-таки Ларака не зря звали мастером щита: виртуозные выпады-развороты Изгоя с лёгкостью отражались с виду неповоротливым щитом. Вересковое сердце не уступал: танец мечей был невероятен, Варди едва различал блеск света на лезвиях.

Правда, смотрел он на битву недолго, на него напал один из наёмников, от которого пришлось прикрываться щитом. Вскоре наёмника убил Эйвинд, прикрывавший друга.

Щит Ларака уже весь был покрыт инеем, поскольку меч Ольфины, которым фехтовал Изгой, был явно зачарован магией холода. Даже несмотря на то, что магический холод меча должен был ослабить вождя орков, отбивался он всё с той же скоростью. Оба кружились по залу, ломая всё, что попадалось под руку, но никто так и не мог окончательно дотянуться до противника. Вёрткий Изгой уклонялся от всех ударов Ларака, а орочий вождь все самые изощрённые выпады Верескового сердца отражал щитом. Варди никогда не видел ничего более эпичного и смертоносного!

В этот момент на Эйви напали. Какой-то наёмник навалился на него сзади и шибанул мечом по шлему. Убить-то он Эйви не смог, но оглушил сильно. Эйвинд зашатался, будто пьяный, и стал размахивать молотом, но сейчас попасть по человеку было не проще, чем по мухе. Но подлому наёмнику не повезло, ему в живот попал болт, выпущенный кем-то.

Исход боя между Лараком и предводителем Изгоев решило мгновение: Ларак нанёс удар боевым топором, целясь Изгою в голову, последний поднырнул под топор, обойдя при этом вождя с боку. Могучий орк развернулся и ударил ребром щита по противнику. Вересковое сердце упал, сверху над ним навис вождь орков и замахнулся топором.

* * *

Зафер осматривала поле боя с тяжёлым чувством. Всего один человек изменил ход битвы на противоположный. Всего один человек обрушил своей магией башню, погубив тем самым Вилкаса, Варди и Эйвинда. Из первоначальных ста человек у Зафер осталось от силы сорок. Теперь у неё даже численного преимущества не было, остатки двух передних отрядов, с которыми шёл Фаркас теперь балансировали между смертью от стрел и смертью от взрывов. Хотя и от последних была польза: этот таинственный маг не щадил ни своих ни чужих, поэтому Изгои и наёмники не очень стремились наступать, боясь попасть под огонь. Основные силы противника сейчас активно осаждали оставшуюся башню, занимаемую Гербертом. Зафер послала туда полтора десятка человек, чтобы удержать позиции. Метель не унималась, поэтому, как полагала командующая, маг наводит свои атаки, ориентируясь по заклинанию обнаружения жизни, вот и бьёт по своим.

Зато, наконец, получилось рассмотреть главную угрозу. На балконе храма собралось около двенадцати человек, их удалось увидеть в подзорную трубу. Источником этих чудовищных всполохов огня, развалившим боевое построение, была женщина-маг. Сейчас она на время ослабила натиск, видимо, чтобы восстановить запас магической энергии. Нужно было как можно быстрее что-нибудь придумать, пока длится эта передышка, но ситуация казалась патовой.

— Командир! — окликнул её квестор и, запыхавшись, пытался что-то сказать.

— Так, успокойся, вдохни-выдохни и спокойно доложи.

— Ф-у-у-у-х, разведчики, оставленные у входа, доложили, что видели дракона!

— Только этого не хватало! Ты уверен? Когда? — обречённо спросила Зафер.

— Несколько минут назад один из них доложил. Мне показалось, что это важная информация, поэтому я поспешил к Вам.

— Видимо его привлекли звуки боя. Если этот дракон решил напасть здесь, то у нас серьёзные проблемы. Нужно подготовиться к бою, а в случае, если повезёт — прорваться, пока вражеский маг будет занята ящером.

— Вас понял, командир! Я донесу ваши распоряжения до капитанов отрядов. Подождите, — замер он, — Вы слышите это?

По затихшим горным вершинам пролетел далёкий рёв дракона, слышимый даже отсюда.

— Выполняй приказ, немедленно, — сдержанно сказала Зафер. Квестор стремительно умчался к оставшимся отрядам.

"Что же привело тебя к нам, могучий Дова?" — задавалась вопросом Зафер, глядя в пасмурное, затянутое тучами небо: "Ищешь ли ты достойного противника, или же просто стремишься уничтожить всех живых? Нам, смертным, не понять мыслей оседлавших потоки времени, не знающих, что такое смерть", — нашла время для философской мысли командир.

Будучи редгардом, чья родина, Хаммерфелл, находится далеко на западе, Зафер немного знала о драконах или Дова, как они себя называли. Эти бессмертные, вечные дети бога времени Акатоша поистине завораживали её сознание. Для них, использующих свой голос как оружие, даже простой спор оказывался боем, где каждый мог погибнуть. Даже извергая огонь, дракон лишь произносит слова, а некоторые крики, или Ту'умы на их языке, могли менять саму суть пространства-времени. Зафер мечтала увидеть эту прекрасную и смертоносную силу в действии, но сейчас это было настолько некстати, что она готова была отложить исполнение своей мечты на потом.

На стороне противника также заметили новую угрозу, чародейка на балконе прекратила обстрелы и обратила своё внимание на небо.

Звук драконьего рёва раздался уже над головой: гигантский ящер поднялся высоко в небо, став размером с обычную ящерицу. И тут началось: неведомый враг понёсся вниз, набирая скорость. Когда до земли оставалось всего сотня метров, дракон раскрыл свои кожистые крылья и аккуратно спланировал вдоль стены над мостом, извергнув на лучников на стене огонь из пасти.

И только теперь стало заметно, что на длинной драконьей шее сидит человек. Именно, на гордом и непоколебимом Дова сидит человек, управляя им. И только теперь Зафер поняла.

— Вы всё-таки успели! Как же вы вовремя, Довакин...

— Какие приказания, капитан? — немного истерично выкрикнул квестор, невесть откуда возникший, — Что делать с драконом?

— Ничего, он за нас. Да, ты не ослышался, он за нас! Теперь и у нас есть козырь. Сообщи всем: выдвигаемся, прорываться к арке под стеной, удержать её и двигаться дальше. Довакин нас прикроет.

— Довакин? Как он тут оказался?.. А ладно, вас понял! — и квестор убежал.

Меж тем дракон пролетел в непосредственной близости от балкона, его наездник спрыгнул со спины и крикнул. Даже оттуда его крик донёсся до ставки Зафер: "Вулд-На-Кест". Лишь немногие учёные меры и люди знают, что этот крик зовётся Стремительный рывок: крик, уносящий кричащего за собой с огромной скоростью.

Легендарный воин оказался прямо на балконе, в окружении толпы ведьм, ворожеи и женщины-мага. Но почему-то всем было очевидно, кто победит.

Глава 18. Сжигая за собой мосты

Битва закипела с прежней силой: люди Зафер продвигались вперёд, стараясь не попасть под драконий огонь. На балконе разгорелась ожесточённая схватка: один герой против пятнадцати противников разом.

Так кстати прибывший драконоубийца был вооружён каким-то зачарованным клинком, на его лице была драконья маска, скрывавшая его или её настоящее лицо, а в левой руке был самый странный щит, который когда-либо видели. Впоследствии Зафер узнает, что это Разрушитель Заклинаний, двемерский щит на который Периайтом, даэдрическим владыкой чумы, было наложено заклинание, способное блокировать не только физические, но и магические атаки. Очень ценное приобретение для борьбы против магов.

Дракон понёсся на балкон, извергнув пламя на женщину-мага огонь, но она остановила драконье дыхание так же легко, как до этого раскидывала огненные шары. Сотворив обеими рукам ещё одну сферу, она дала залп по атаковавшему её ящеру, разгорелся очередной взрыв огня. Когда пламя рассеялось, стало видно, что гордому Дова такой огонь вообще не страшен.

— Пекла! — громко выкрикнула Ярость, — Задержи их!

— Но нас же всех убьют! — попыталась возразить ворожея, но Ярость уже зашла в дверь самого храма, улыбнулась и ещё одним взрывом обрушала всю балюстраду, перекрыв проход внутрь.

Меж тем, Довакин продвигался всё дальше и дальше, быстрыми и уверенным взмахами меча убивая ведьму за ведьмой. Эти женщины пытались сопротивляться, посылая в него огненные шары, ледяные копья или разряды молний, но все они оказались разбиты о преграды даэдрической реликвии. Удар — смерть, удар — смерть, блок — удар — смерть. Звучал Ту'ум, от которого ведьмы слетали с балкона как тряпичные куклы. В конце концов, осталась только Пекла, брошенная на смерть союзниками ворожея.

— Прощу, герой, пощади! — взмолилась уродливая женщина-птица, — Битва окончена, вы победили!

— Знаешь, если бы меня попросил об этом Изгой, бандит, солдат или наёмник, да даже некромант, я бы ещё подумал. Но таких как вы я ненавижу, вы годами подначивали коренных жителей Предела на бесконечную войну с нордами, вы годами приносили людям только боль, страх и горе! От этой войны только одно горе. Таким как вы, извращениям Хирсина, нет прощения! — высокопарно произнёс Довакин и занёс меч.

Пекла довольно быстро сотворила ещё один огненный заряд и выпустила в своего палача. Её последний удар не возымел никакого эффекта, как и все предыдущие атаки. Меч опустился, и несуразное, кривое тело ворожеи осело на пол, но уже без головы.

Довакин даже на секунду не остановился около поверженного противника, поспешив к заваленному проходу в храм. Для мастера Крика эта преграда не значила ничего — всего три слова: "Фус-Ро-Да", у каменный завал разлетелся на куски оставив огромный зияющий проход.

* * *

Варди был точно уверен, что вот сейчас сражение и закончится! К сожалению, всё пошло совсем не так, как хотелось. Один из взрывов, который скинул их с горы, прогремел прямо в помещении, часть потолка обвалилась, храм, возрастом в несколько сот лет, угрожающе затрясся.

Ларак на секунду отвлёкся, но этого вполне хватило, чтобы Вересковое сердце снова вскочил на ноги, но из-за падающих с потолка камней ему также пришлось оставить орка и обратить внимание на балкон

Точнее на то, что от него осталось. Посреди помещения стояла загадочная женщина-маг, которая и кидалась огненными шарами с трибуны. Варди удалось разглядеть её за ту секунду, пока всё вокруг затихло. Рыжие волосы, собранные в хвост на темечке, выбритые виски, свободные кальсоны, вычурная сорочка, пестрящая красными оттенками, мускулистые руки, ноги и торс, их было видно даже через одежду, угловатое лицо и фигура, — всё это делало её похожей на мужчину. А самой заметной чертой в ней была татуировка на левой половине лица — издалека она напоминала песочные часы.

— Ты сошла с ума, Ярость? — крикнул ей Вересковое сердце, — Храм сейчас рухнет из-за тебя!

— Заткни пасть, дикарь! Мне здесь делать нечего, дальше вы сами за себя! — громко объявила Ярость, — Затем посмотрела на Ларака и молвила, — Ларак, проклятое дерьмо Боэтии! Как ты смел предать нас?!

Варди узнал этот голос: именно эта женщина руководила атакой на деревню! Похоже, Ларак также понял, кто перебил столько его братьев. Находящиеся в зале люди выжидающе замерли, а вот Ларак ждать не собирался. Он издал атакующий клич и бросился прямо на вошедшую.

— Ларак, стой, — предостерегающе крикнул Варди, помня, что случилось с солдатами и его деревней.

Но было поздно, Ярости было достаточно мгновения, чтобы с её ладоней потёк целый поток пламени, поглотив вождя целиком. Орочья боевая броня не плавится даже от боевых заклинаний. Броня Ларака не подвела, но это ему не помогло. Ярость безумно захохотала, увидев, как вождь орков горит в бешеном пламени внутри собственных доспехов, как лопаются ремни его доспехов, как нечеловеческий вопль боли раздаётся в древнем зале. А потом всё затихло, и вождь рухнул оземь грудой металла и обуглившейся плоти.

Следующими были книжные полки. Яростное пламя моментально перекинулся на сухие страницы книг и свитков, полки и шкафы запылали. Магический огонь был настолько силён, что не гас даже на камнях. Следующая порция предназначалась оставшимся в живых воинам, вне зависимости от того, на чьей те были стороне. Последним залпом Ярость подожгла то, что ещё не горело.

"Она заметает следы", — промелькнуло в голове у Варди, но ему сейчас было не до того. Купол храма рушился, всё вокруг горело, раздавались истошные крики заживо горевших людей, которым никто не силах был помочь, а посреди этого бушующего пламени молча стояла Ярость, злобно смотря по сторонам. Потом она вытащила что-то из кармана, бросила на пол и... исчезла, телепортировавшись в неизвестном направлении.

"Проклятья даэдра! Нужно выбираться отсюда, пока заживо не сгорел..." — Варди уже начал чувствовать признаки удушья. Из-за огня древние деревянные балки полностью рассыпались, началось массовое обрушение, с потолка посыпались камни. Часть стены, около которой находился Варди, осыпалась, частично завалив парня. Невыносимая боль пронзила сначала правую ногу, а затем и всё тело. В довершение пожара и овала Варди умудрился сломать ногу.

С трудом откопавшись, Варди осмотрел себя. "Так, кость не торчит, уже хорошо. Нужно выбираться поскорее... тяжело дышать". Не имея возможности встать, Варди пополз, пригибаясь к земле, стараясь дышать как можно реже, хорошо хоть кинжал всё ещё при нём. Поглядывая по сторонам, он заметил книги в огне с едва различимым символом на обложке. В воздухе пахло жареным мясом, под потолком клубились чёрные облака дыма, оттуда же сыпались небольшие камешки, предвещая скорое падение потолка. В глазах Варди появился белый туман, который никак не исчезал, горло обдавало горечью.

Прямо перед ним выскочил из клубов дыма Вересковое сердце, обгоревший, но всё ещё живой. Но ему было не до полумёртвого парня на полу, загнанный в огонь дикарь суматошно искал выход из огня. Зато вот Варди теперь был более чем подготовлен к встрече. Выхватив кинжал, он полоснул не замечавшего его врага по ноге. Парализованный не только заклинанием, но и от неожиданного нападения Изгой завалился на бок, чуть не упав в огонь.

— Ну что, помнишь меня? — выговорил сквозь кашель Варди, — Теперь ты безоружен и беспомощен передо мной.

Варди вытащил древний меч, который раньше собиралась подарить ему мама, с трудом поднялся на ноги, опираясь на здоровую ногу, и посмотрел в глаза лежащему на земле сильнейшему воину.

— Я не знаю, скольких людей ты убил за свою жизнь, но сегодня я за них отомщу! Это тебе за маму и сестру! — выкрикнул Варди и со всей силы рубанул мечом по колену Верескового сердца.

Его глаза чуть не вылезли из орбит от адской боли, но парализованный рот не мог издать ни звука.

— А это уже тебе за Ларака! — мрачно закончил Варди и, нагнувшись, вырвал соцветие вереска из груди беспомощного противника.

Оглядевшись вокруг, Варди не нашёл выхода: кругом был лишь огонь, пепел и горелые трупы. А в следующий момент откуда-то спереди вылетело несколько валунов, и забрезжил свет. "Кто-то расчистил проход! Нужно скорее идти, храм рушится", — принял решение Варди и тут же понял, что идти не может: нога уже ни на что не годилась! Лёгкие горели от дыма и гари, каждый вздох отдавался болью в лёгких.

— Чего стоишь, Варди, двигай, — раздался сбоку гулкий голос, — Давай, шевели чем осталось!

Обернувшись, раненый увидел знакомый доспех Эйвинда, правда, обгоревший до черноты. Два товарища побежали вперёд, виляя между столбов огня, навстречу чистому воздуху. Но только чтобы осознать, что выход отрезан стеной пламени, а перед ней стоит ещё один человек: в маске со странным щитом.

— Выжившие! — воскликнул он, — Скорее сюда, я вытащу вас!

Схватив наших героев, незнакомец в маске, громко и ясно выкрикнул: "Вулд-На-Кест", последние два слова слились во что-то непонятное, а через мгновение они были уже снаружи, на чистом воздухе, выкашливая лёгкие от накопившейся гари.

— Там ещё кто-нибудь остался? Хоть кто-нибудь? — кричал на них, как теперь уже понял Варди, Довакин, — Отвечайте быстрее.

— Нет, все сгорели... — с трудом выкашлял Эйви, хотя Варди готов был поклясться, что когда их уносил Стремительный рывок, он слышал за спиной вопли горящих Изгоев.

Довакин отпустил обоих раненых и вышел на трибуну, осмотрел уже закончившийся внизу бой, сидящего на стене дракона, ряды захваченных в плен наёмников, к сожалению, ни один Изгой не пожелал сдаваться нордам добровольно. Довакин вышел на трибуну и крикнул, его крик, "Лок-Ва-Кор", сотряс небеса, облака рассеялись, метель прекратилась и выглянуло солнце. Но того, что было дальше, Варди уже не увидел, просто потому что потерял сознание.

Глава 19. Битвой всё только начинается

Круах стоял на коленях, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту. У него не было половины уха, отсечённого в битве, почти все волосы сгорели, бровей тоже не было. Рядом с ним сидели его товарищи, всего человек пятнадцать. Они все были лучниками на стене, выжившими под градом стрел наступающих и в беспощадном огне Ярости. Тут же сидели оставшиеся наёмники "Белого солнца", их было меньше, но выглядели они гораздо целее.

— Префект Периен, — обратился к командиру солдат, — Что командующая Зафер приказала делать с пленными?

— Ничего не приказала, её нет нигде. Однако держать стольких людей неразумно. Наёмники нам ещё нужны, а вот этих оборванцев можно и казнить. Да, думаю, так и сделаем. Приведи сюда лучников.

Солдат убежал исполнять приказ, а на префекта с ненавистью уставились пятнадцать пар глаз. Но вместо лучников пришла Зафер.

— Префект Периен, — стальным голосом обратилась Зафер, — Это вы приказали казнить предельцев?

— Не предельцев, а Изгоев. Да, я приказала. Нечего держать бесполезный мусор.

— Вы свободны, префект. Я тут сама разберусь, — прогнала Периен Зафер.

— Есть, командующая!

Когда Периен удалилась, Зафер подошла к Круаху и... развязала его. Арбалеты охраны немедленно повернулись в сторону освобождённого.

— Что, пришла позлорадствовать, женщина? — процедил Круах.

— Нет, спасибо от тебя услышать. Я всё-таки тебя освободила.

— Ты нас уничтожила! Ты обещала нам мир, а сама пришла с армией. Нас было много, тут жили мои братья. В том храме были безоружные женщины и дети. Все они погибли там.

— Круах, я сожалею о потере твоего народа...

— Нет, лгунья! Не сожалеешь! Ты прислала дракона, как тогда! Ты убийца!

— НЕТ, — пресекла крики Зафер, — Убийца — это та, кто обрушила огонь на своих собственных воинов, кто подожгла деревянные опоры купола, из-за чего обрушился весь храм! Я пришла к вам и сказала, что хватит плясать под чужую лютню! Но что сделала матриарх? Набросилась! А знаешь почему? Потому что до смерти боялась хозяев. А теперь посмотри вокруг. Теперь нет ни Верескового сердца, ни ворожеи, ни этой безумной женщины!

— Ты была права, — опустив глаза к земле, признал Круах, — Наше племя уничтожено чужаками во имя целей чужаков. Как и всегда.

— Хорошо, хоть один житель предела это понимает, — посмотрела на лицо пленных Зафер, — Развязать остальных предельцев! Наёмников оставить.

Нехотя, с недоверием, солдаты освободили Изгоев от пут, но арбалетов не опустили.

— Круах, — вновь заговорила Зафер, — Я верю, что многолетнее противостояние всё-таки можно закончить. А посему, я возвращаю тебе меч Красного Орла.

Круах медленно взял в руки реликвию прошлого и благодарно посмотрел на рыцаря.

— Спасибо, Зафер. Я не знаю, сколько людей пойдёт за мной, но знай, что по крайней мере один Изгой поверил в твою безумную мечту.

— Красиво сказал, Круах. Ньюхейм, конечно, бездушный делец, но он больше всех заинтересован в том, чтобы из-за ваших набегов перестали таять его доходы. Что будешь делать теперь? Сделаешь себе новое сердце?

— Нет, — правдиво ответил Круах, — Мне моё дороже.

* * *

Когда Варди, наконец, пришёл в себя, первым, что он увидел, был сводчатый каменный потолок какого-то здания. Посматривая одними глазами в стороны, ему удалось рассмотреть множество раненых солдат вокруг, тихо постанывающих на своих наспех сооружённых лежаках. Попытавшись приподняться, Варди издал похожий стон, чем вызвал к себе какой-то нездоровый интерес.

Около его лежака тут же собрались пять человек: Зафер, Герберт, Эйвинд, Лаффориэль и Тициан.

— Варди, дорогуша, не пытайся подняться! Ты чуть ли не кровью блевал от отравления дымом. Скажи спасибо, Эйвинд тебя вытащил на пару с этим...как его? — по-старушечьи защебетала Лаффориэль, суетясь над больным, — Я в тебя влила немножко зелий, чуть поколдовала, да мазями помазала.

— Я, пожалуй, ПОДЧЕРКНУ, что ты выглядел хуже, чем Эйвинд. Видимо, не такой выносливый, — сделал "неочевидный" вывод Тициан.

— Когда рухнула башня, я подумала, что вас с Эйвиндом там и погребло, но вы оказались везучими, — сухо заметила Зафер.

— Дружище Варди! — похлопал по плечу Герберт, да так, что у раненого слёзы навернулись, — Ну вы и набедокурили, купол храма рухнул, остались только руины! А ты мне ещё говорил о защите культурного наследия и всё такое, — смеялся мечник. — Когда я увидел, в каком состоянии Эйви, я уж подумал, что тебе руку там оторвало или ногу, ты же самый слабый в нашем трио. Хотя на счёт ноги я оказался почти прав!

— Да ладно тебе издеваться, Герберт, — сонно ответил Эйви, наполовину замотанный льняной тканью, — Всего-то пару ожогов от взрывов этой бабы на балконе.

— Ну, я бы сказал не пара, а пара десятков, как ты только не сварился заживо в своём котле, которое по недоразумению называется бронёй? — продолжал веселиться Герберт.

— Боги мои, ну хватит так громко говорить, — натужно выдавил Варди, — У меня сейчас уши лопнут...

— А не надо было лезть в пекло! — заворчала Лаффориэль, — Такое отравление, к тому же серьёзный перелом двух костей. Хорошо, что Эйвинд оказался поблизости, а мне потом лечи тут всех. А ты чего зеваешь, будто ни при чём? — набросилась она теперь на Эйви, — Себя бы поберёг, в таком состоянии в бой бросаться, ты будто дня четыре подряд не спал!

— Кхм, — прокашлялся Тициан, — Мне не хотелось бы прерывать уважаемую Лаффориэль, но, быть может, мы приступим к тому, ради чего мы стоим в башне, переоборудованной в лечебницу?

— К делу. Но не здесь, поговорим где-нибудь в другом месте. Эйвинд, Герберт, будьте добры, проводите Варди к моему шатру, — распорядилась Зафер, не обращая внимания на ворчание Лаффориэль о "неуважении к больным" и "...да как он пойдёт-то".

— А он сможет идти-то? — логично поинтересовался Герберт.

— Нет, конечно, мы его понесём. Он же на носилках, — откликнулся Эйвинд, — Эй, Варди, ты как?

— Нормально вроде... Где мой меч? — вспомнил о нём раненый, — Дайте его мне, пожалуйста.

— Ты что, параноиком становишься? Зачем тебе меч в кровати? Ладно-ладно, — сразу отступил Герберт, — Сам понесу твоё барахло, не возись.

Выйдя на воздух, троица начала продвигать по лагерю. Посмотрев по сторонам, Варди понял, что место, где они сейчас находятся — бывший лагерь наёмников, спалённый драконом — об этом свидетельствовали обгоревшие камни. Также Варди приметил, что в лагере палаток наберётся от силы человек на тридцать.

— Герберт, сколько людей выжило в атаке?

На удивление, Герберт на секунду отвёл взгляд.

— Перекличка выявила тридцать восемь человек. Среди орков также есть жертвы, но не много. Все остальные погибли либо в многочисленных ловушках склепа, либо при штурме башни, либо от огня этой чокнутой бабы. Она не пощадила ни своих ни чужих, нам этот парень рассказал, как она сожгла там всех как... — у Герберта напряглись желваки на этих словах, так что он умолк.

— Эй, Герберт, что-то не так?

* * *

— Вызывала, Зафер? — фамильярно доложил о своём присутствии Герберт, войдя в башню, которую он когда-то удерживал.

— Тринадцать человек... — сообщила в пустоту Зафер.

— Что, Зафер?

— Во-первых, я твой командир, так что изволь говорить менее фамильярно, — сурово повернулась к нему рыцарь.

— Вы мне командир, Зафер. Битва закончилась, я опять никому не подчиняюсь, — дерзко ответил Герберт.

— Во-вторых, — будто и не заметила Зафер, — Погибло тринадцать человек во время твоей вылазки. Солдаты из твоего отряда рассказали мне о твоих безрассудных действиях, из-за которых умерли люди.

— Что? Зафер...

— Герберт! — перебила его командир, — Пойми же, в который раз тебе говорю: если ты не научишься относиться к вещам серьёзнее, то будут гибнуть люди! Будут гибнуть твои друзья!

— Никто и никогда не убьёт моих друзей. На остальных мне начхать! — грубо отрезал Герберт, — И что ты начала: "серьёзнее да серьёзнее", битву ведь мы выиграли! Я жив, пока мой противник мёртв.

— Ты так меня и не понял... Герберт, чтобы стать настоящим командиром, нужно быть не только храбрым или гениальным в тактике. Нужно знать, когда нужно и когда не нужно действовать, уметь выполнять приказы, а не слепо бросаться в бой. И слава тут — дело десятое. И я надеюсь, что поймёшь ты это до того, как родного тебе человека четвертуют на твоих глазах.

— Может, в тебе и говорит личный опыт, но то, что вы, командир, — язвительно выделил последнее слово Герберт, — Мне говорите, идёт вразрез с моими убеждениями. Так что думайте что хотите, но мне ни капельки не жаль погибших в этой битве.

После сказанного Герберт развернулся и ушёл.

— Как бы твои убеждения не оставили тебя одного против всех, — вслед произнесла Зафер.

* * *

— Эй, Герберт, с тобой всё в порядке?

— Да-да, всё нормально, — резко отреагировал он.

— Эйвинд, ты что-нибудь знаешь о Вилкасе? Он выжил? — с тревогой спросил Варди несущего его спереди Эйви.

— Прости, Варди, но я не знаю. Когда этот парень вытащил нас из храма, я почти тут же отключился, а Лаффориэль не выпускала меня. Я ещё ничего не успел рассказать о том, что случилось наверху.

— Тогда что за "этот парень"?

— Я про Довакина. Он нам успел немного рассказать из того, что узнал. Потом он поболтал с Зафер наедине, оседлал своего дракона, представляешь, дракона, и улетел. Кстати, ты знал, что драконы, оказывается, не только разумны, но и много мудрее нас. А конкретно этого зовут Одавинг, он старый друг Довакина, я его рассмотрел так близко! — взахлёб рассказывал Герберт, — Изгои выжившие, как один, боятся и ненавидят этого дракона. Тициан рассказал, что несколько лет назад Одавинг спалил все крупные оплоты Предела по просьбе Довакина.

— Все даэдра разом! Ну почему, когда самый великий герой Скайрима не только оказывается рядом, но и лично спасает меня, я не в состоянии даже поговорить с ним?!

— Нет ему дела до всяких солдат вроде тебя, Варди, к тому же он так и не снял маски, просто сел на своего дракона и упорхал в дальние дали, — завершил своё повествование Герберт.

— Зафер сказала, что если бы не он, нас бы разбили наголову, — сообщил Эйвинд, — Интересно, как он тут оказался?

— Я ему написала, — раздался голос Зафер, — Заходите!

Внутри наспех поставленного шатра командира собрались все присутствовавшие в медпункте. Сперва все просто стояли и смотрели друг на друга, ожидая, кто возьмёт первое слово. Начала Зафер.

— Итак, вот битва и закончилась, пора подвести итоги. Начать предлагаю тебе, Тициан, с ситуации в Маркарте.

— Волнения в столице Предела улеглись. Ньюхейм Одинокий, ныне уже не очень одинокий, стал временным ярлом Маркарта. Поговорить с его предшественником я не успел: наш охотник до власти уж очень спешил воссоединиться с троном. Но люди, которые вели с ним дела, явно не боялись действовать на самом верху.

— Тициан дело говорит, — встряла Лаффориэль, чьё присутствие вообще тут не требовалось, — Видать, они уж больно сильно хотели хаос устроить в Скайриме, не иначе. Глядишь, ещё и переворот устроят!

— Не боись, бабусь. После того, что мы тут учинили, всё остальное само развалится!

— Я бы на твоём месте не была бы столь уверенна, — предельно холодно отозвалась Зафер, — Судя по тому, что нам рассказал Тициан, а также судя по размаху нападений — их явно не остановить, взяв один единственный оплот. Теперь я хочу услышать всё от вас двоих, — обратилась она к Варди и Эйви, — Вы единственные, кто видел эту женщину-мага вблизи.

— Ну, э-э-э, как сказать, — запнулся Эйвинд, тщетно пытаясь припомнить подробности, которые он никогда не мог нормально запомнить.

— Давай я, Эйви, — прервал поток гласных Варди, — Начну с того, что она очень сильный маг. Она легко разорвала на куски стену из камня, притом ещё и половину войска положила в одиночку. Изгой назвал её очень странным именем: Ярость. Она гораздо выше обычного человека, скорее всего, альтмерка, как и вы, Лаффориэль. Быть может, вы знаете такую примечательную особу, бабушка?

— Я совершенно согласна с тем, что маг такой силы даже на Саммерсете стал бы весьма известной личностью, хоть и не редкой. Но я не была на родине со времён Великой войны, так что я понятия не имею, кто эта девка и что она о себе возомнила. Вот из-за таких вот моих сородичей к нам относятся как к жестоким монстрам! Ну разве я похожа на монстра, а? Её просто родители в детстве не...

— Прости, бабуль, перебью, — деликатно прервал словоизвержение эльфийки Варди, — Про самое главное забыл сказать: у неё татуировка есть, прямо на лице. По виду она похожа на песочные часы, но какие-то не такие. Внутри стрелочка. Дайте мне перо и лист пергамента, я изображу.

— Да уж, Варди, — с сожалением начал Герберт, — Не стать тебе ни художником, ни писцом...

— Пожалуй, я подчеркну, что мне ни эта татуировка, ни сама эльфийка таких способностей с подобным именем не известна, — с видом знающего всех и вся вставил Тициан, — Я запрошу сведения в архивах разведки Империи, но на многое не рассчитывайте, — закончил он широким театральным жестом, как бы намекая, что пора и занавес опускать.

— Так что, у нас нет никаких зацепок, кто это мог быть? — слегка разочаровано спросила Зафер.

— В том зале было много книг, быть может, среди них что-то осталось, — предложил доселе молчавший Эйвинд.

— Дельная мысль, дружище Эйви! — ухватился за сказанное Герберт.

— Мы об этом уже думали, не выйдет,— отрезал Тициан, — Там всё сгорело, не осталось ничего. Мы даже тело Ларака вытащить не смогли.

— Захваченные пленные если и были разговорчивыми, то рассказать могли мало. Только то, что из Хаммерфелла сразу поехали сюда. Говорили, что тут проводились раскопки двемерских руин, но их свернули до атаки, а всех археологов, видимо, убили. Упоминали Ольфину, её не было среди погибших, — успокоила Варди Зафер.

— Зачем им вообще нужен был этот оплот? — спросил Герберт, — Зачем Изгои?

— Есть предположение, — ответил Тициан, — Что оплот являлся чем-то вроде перевалочного пункта между Хаммерфеллом и Скайримом. А Изгои нужны были, чтобы местные не мешали передвижениям.

— Когда я полз по полу, — с трудом говорил Варди, вспоминая о своём спасении, — Я видел горящие книги. На обложке ещё был виден символ Коллегии Винтерхолда.

В палатке стало тихо, как в склепе. Все с удивлением смотрели на лежащего раненого.

— Для всех, я подчеркну ещё раз. Похоже, у нас есть новая цель!

— Да, вы правы, Тициан! Если на обложке книги стоит знак Коллегии Винтерхолда, то это значит, что наши враги там были. Если это не очевидно, поясню: книги из библиотек магии выдаются только магам, только в руки и только под запись. Значит, остались следы. Эх, жаль, что переговоры с предельцами не позволяют мне поехать в коллегию.

— Подожди, Зафер, не гони лошадей, — вдруг остановил её шпион, — Всё не было времени тебе сообщить. Мне пришла депеша из Имперского города. Тебя вызывают в приорат Девяти, срочно и безотлагательно.

— Что?! — опешила рыцарь, — Я работала над этим делом два года! А кто поедет к магам?!

— Я поеду, — вызвался Варди, про которого все уже давно забыли, — Мне ещё не удалось отыскать свою мать, а это верный след, который, кстати, я и нашёл.

— А что, мне нравится эта мысль, — подчеркнул Тициан, — Что ты так на меня смотришь, Зафер? Уверен, парень справится. У меня есть парочка штучек, чтобы ему помочь с этим. Пойду, принесу, — высказался агент и удалился.

— Ты уверен, Варди? Это тебе не неорганизованные дикари. Это высококвалифицированные маги, которые могут испепелить тебя в два счёта.

— Не боись, Зафер! Я с ним поеду. Это дело пахнет приключениями, а значит, я его пропустить не могу! — хвастливо вызвался Герберт.

— А вот этого я бы предпочла избежать, — холодно заметила Зафер, глядя, будто сквозь мечника, тот даже смутился.

— Ну и я, понятное дело, — через зевок подтвердил Эйвинд.

— Ради чести хочу сказать, — обратилась к ним редгардка, — Что мне было бы спокойнее, если бы поехал кто посильнее. Но видят Девять, что некого туда отправить, ибо когда вызывает мой командир, медлить нельзя.

— Тогда сразу есть вопрос, — встрял Герберт, — Как мы будем туда добираться? Пешком идти несколько недель, да ещё и через болота. А стоило бы добраться побыстрее.

— Это как раз не самая большая проблема, — ответил Тициан, вернувшийся в палатку, — Вы сядете на корабль в Солитьюде, который идёт в Виндхельм, проходя мимо Винтерхолда, высадитесь в шлюпке на берег.

— Не думаю, что капитан согласится на такую авантюру, — засомневался Варди, — Да и денег у меня больше нет.

— И снова не проблема! Вот, держи, — он протянул лист пергамента, — Это императорская охранная грамота, подписанная им и несколькими послами. Действует по всей империи и в некоторых местах за её пределами. Предъявляя её, ты доказываешь, что действуешь от лица императора. Сейчас она пустая. Впишите туда свои имена, и Коллегия Винтерхолда откроет свои двери для вас. Также вот мешочек с тысячей септимов, этого должно хватить на некоторое время, потом вам придётся придумать что-нибудь. Итак, какие есть вопросы?

— Э-э-э, — потерялся от щедрости Варди, — Полагаю, что никаких.

— Спасибо тебе Тициан! — хлопнул агента по плечу Герберт, — Зря я думал, что ты клоун.

— Это, кстати, ничуть не обидно, — плаксиво отозвался Тициан, — Благородная профессия, не хуже других.

— Через час-полтора вы отправитесь в Солитьюд на повозке, судя по расписанию Тициана, вы должны приехать через полтора дня, к вечеру. Дальше всё зависит от вас. Лаффориэль, можно Вас на минутку, — подозвала целительницу рыцарь.

— Кстати, Варди, держи костыль, — протянула альтмерка, — Герберт для тебя вырезал, хоть до повозки дойти сможешь. Я тебе ногу зафиксировала, постарайся до полного выздоровления не сражаться.

— О, бабуся, это-то как раз не сложно! — опять подколол Герберт, — Варди и со здоровой ногой не очень много сражался.

Варди поднялся и поковылял прочь из палатки, чтобы собрать свои вещи, но вспомнил, что вещей-то у него, кроме маминого меча ничего не осталось.

К слову, парню, наконец, удалось нормально рассмотреть меч. Древняя нордская работа, зачарованная холодом сталь. Такими мечами в древности владели военачальники или вожди. По лезвию шла красивая тонкая вязь плавных линий, показывающая мастерство изготовителя этого великолепного оружия.

"Мама, ты знала, что я его оценю, да? Не волнуйся, я уже в пути!" — мысленно подбодрил себя Варди. Но следующий же шаг на костыле отдался болью в сломанной ноге, и Варди понял, что сейчас он ещё слабее, чем даже при начале путешествия. Гнев и обида чуть не довели парня до слёз, но, как и подобает героям из его воображения, Варди собрал волю в кулак и не расплакался.

* * *

Эйвинд, пойманный Лаффориэль на выходе из палатки, помогал старой эльфийке затаскивать её вещи

— Эйвинд, давай поактивнее! Я понимаю, что ты хочешь спать, но это не повод, чтобы так вяло работать. Да, и поаккуратнее клади, там и хрупкие вещи есть!

— Бабушка, а почему вы едете с нами?

— А ты против, внучек? — тут же навострила острые уши Лаффориэль.

— Нет, что вы, — смутился от собственной бестактности Эйвинд, — Просто я думал, что вам же наверняка не хочется встречаться со злодеями.

— Это точно, здоровяк, — захихикала старушка, — Когда ты или Герберт шинкуете противников, мне аж тошно становится. А с вами я потому что вы — бесплатная охрана, а куда ехать мне, в общем, безразлично!

— А зачем вы вообще путешествуете? Вам много лет, можно было бы осесть где-нибудь и тихонечко жить, — тщательно подбирая слова, чтобы снова не ляпнуть чего лишнего, спросил Эйвинд.

— Я уже пыталась, не вышло. Теперь я путешествую по городам Тамриэля, совершенно любым, и занимаюсь медицинской практикой. Я занимаюсь излечением различных заболеваний уже лет двести пятьдесят, ой, проговорилась. Ты ничего не слышал, малыш Эйви! В каждом таком городе ко мне приходят люди с различными заболеваниями. Я помогаю, нищим — бесплатно, а богатые пусть раскошеливаются. Мне нравится эти путешествия.

— Почему, бабушка? — никак не мог понять Эйвинд.

— Знаешь, внучек, мне нравится смотреть на их здоровые лица. Они такие... живые. Но особенно мне нравится, когда ко мне приходят с неизлечимыми, тяжёлыми или редкими болячками. Их не смогли вылечить обычными методами, а значит, они — вызов. Вызов мне и медицине. И этот вызов я принимаю! — воскликнула целительница.

Из голоса Лаффориэль совершенно исчезли нотки сюсюканья и старческого дребезжания. Эйвинд так и увидел, как сосредоточенная альтмерка склонилась над каким-нибудь измождённым смертельно больным человеком и как этот человек, выздоровев, рассыпается перед Лаффориэль в благодарностях, потому что кроме благодарностей у него нет ни гроша. Но целительнице не нужно ни благодарностей, ни золота. Для неё уже награда — найти новое заболевание и победить его, чего не смогли сделать все прочие целители.

— Сострадание целителя — невероятно сильное лекарство! Именно поэтому мне так интересно путешествовать с тобой, малыш Эйви, — внезапно сощурилась Лаффориэль, — Твоя болезнь, прости мне мои слова, внучек, задела моё самолюбие.

— Моё заболевание? — изумлённо переспросил Эйвинд.

— Талос всемогущий, ты серьёзно думаешь, что я оборотня от обычного парня не отличу?

— Что?! — раскрыл рот от удивления Эйвинд, вся его сонливость в момент улитучилась, — Но... как вы узнали?

— Мне хватило лишь пары взглядов и долгих десятилетий изучения анатомии и специальной литературы, чтобы увидеть характерные отличия. Например, скорость регенерации просто поражает! Ожоги, оставленные той женщиной, пожар, обвал и падение с такой высоты если не убили, то точно сделали бы человека недееспособным на недели! А ты встал и пошёл на следующий день, не у всех вампиров есть такая жизненная сила, то есть эта... мертвецкая сила. Физическая мощь и выносливость у тебя также нечеловеческая. Герберт, кстати, проболтался случайно, что у тебя абсолютный иммунитет к параличу и ты совершенно не боишься заболеть. Опять же, только вампиры обладают такими же свойствами. В нашу первую встречу я лечила ему раненое плечо. На нежить такое заклинание бы не подействовало. Ну, и последний штрих — жуткая сонливость, признак звериной крови. Что и требовалось доказать — чистый вервольф. Полагаю, что ликантропия поразила тебя ещё в утробе матери.

— Вы так легко всё это говорите, — с трудом вернул отвисшую челюсть на место Эйвинд, — Но неужели вам тогда не страшно находиться рядом со мной?

— Когда-то, когда я была молода, меня переполняла ненависть и презрение к подобным извращениям природы. Я ненавидела оборотней, вампиров, даэдра, некромантов, гомосексуалистов! А потом я постарела и поняла, что у некоторых из них просто не было выбора. Эти бедные люди заслуживают снисхождения и лечения, а не вечного гонения.

— Вы правда так думаете? — такого светлого выражения на лице у Эйвинда Лаффориэль не видела никогда.

— Конечно, внучек! Если от вампиризма существует лекарство, то почему от ликантропии нет? Это, как уже говаривала, вызов...

— Бабушка, спасибо огромное! — просиял Эйвинд и обнял Лаффориэль, что она аж закрхтела.

— Ах, пусти, малыш Эйви, раздавишь старушку...

* * *

Два пропавших члена маленького отряда прибежали к повозке, возле которой нервно бродил Варди, увидев Эйви, он замер, как вкопанный.

— Эй, Герберт, — крикнула прибывшему Лаффориэль, — Ты куда запропастился, бестолочь?!

— Это я бестолочь, бабуся?! — изобразил святую невинность Герберт, — Я Варди искал, а то соня совсем заплутал.

— Так помог бы ему, он же хромой. Еле передвигается! А это что за баулы, — указала Лаффориэль на мешки у Герберта за плечами.

— Две палатки, выпросили у орков. Боюсь, частенько придётся и под открытым небом ночевать. Бабуся, — с сожалением оценил ситуацию Герберт, — Большую часть повозки занимают твои вещи. Ты как будто на Саммерсетские пляжи едешь!

— Никогда не знаешь, что может понадобится, когда разрушаешь планы злодеев. И чего встали? Вас трое мужиков! Ой, не, двое и хромой!

— Что?! — Варди не нашёл, что ответить.

— Вы всё ещё не уехали, — с разочарованием озвучил подошедший сзади вместе с Зафер Тициан, — И почему я не удивлён?

— Я вот про то же, — вклинилась Лаффориэль, — Я говорю: давайте уже поедем, а они, мол, погоди.

Что?! — опять не нашёл слов для ответа Варди. Он уже сожалел о том, что бабушка не осталась, — Да ну вас в Обливион! — с кряхтением полез он в повозку.

— К слову, вот тебе вестник, Варди. Колсельмо его, наконец, перенастроил, — протянул шпион заводную птичку, — Теперь докладываешь мне лично, подчёркиваю, лично!

— Настало время прощания, — театрально взмахнул рукой Тициан, — Счастливого вам пути!

— Надеюсь, что вы своего добьётесь! — слегка поклонилась Зафер.

Наконец, сборы были завершены. Повозка двинулась в путь, сперва путешественникам предстоит провести почти полтора дня на колёсах, а затем почти неделю на корабле.

— Зафер, кстати, — вспомнил Тициан, — Ты выиграла спор.

— Ты о чём, Тициан?

— Ну, ты поставила на то, что молодёжь справится и выиграла. Вот твои пятьдесят септимов.

— Это путешествие ещё очень далеко от завершения, так что потом отдашь. Да и если быть до конца честной: команда у них совсем плохая.

— Команда ещё не самое главное. А работать сообща они ещё научатся, вот увидишь. Мы тоже не сразу научились, будто бы ты не помнишь, — рассмеялся агент.

— Ладно, может, ты и прав. Как там Вилкас и Фаркас?

— Фаркас — ещё ничего, пара ожогов, а ещё он умудрился, когда падал, уронить на себя свой же молот, ладно хоть плашмя, так что у него теперь огромный шишак на лбу. С Вилкасом потруднее: Лаффориэль лечила его почти целый день, и теперь его состояние стабильно. Да вот только то, что мы вытащили из-под завалов и человеком-то назвать трудно. Куча переломов, разбит череп, да ещё и обожжён. Мы уже отправили его другой повозкой вместе с братом в Вайтран, к целителям и его братьям-соратникам. Надеюсь, что он доедет, потому что, подчёркиваю, он так и не пришёл в сознание с тех пор.

— Будем надеяться, что Стендарр будет к Вилкасу более милосердным, чем к Лараку. Пошли, нам пора в Маркарт.

Глава 20. Сила бумаги

Там, где оказалась Ярость, было много деревьев и кустов. А ещё волков, прямо на которых выкинула её случайная телепортация. Стая серых, видимо, решила, что сегодня настал их день, но их ждала такая же участь, что и бедных солдат в храме.

"Будьте прокляты, все вы прокляты", — сжимала кулаки со всей силы одинокая женщина: "Это не артефакт, а скампова жопа! И где я сейчас, разорви меня даэдрот?!" — Ярость пнула дерево рядом, чтобы выпустить свой гнев, и тут прямо из этого дерева вышла призрачная фигура.

— И так-то ты приветствуешь меня, свою госпожу? — насмешливо спросил призрак.

— Катария... вы не предупреждали, что явится Довакин! Я бы с лёгкостью прикончила всех этих захватчиков, но Довакин — это слишком! Он бы просто убил меня, если бы я вовремя не сожгла книги...

— Да, он и его питомец оказались неожиданностью и для меня. Жаль, потеряли такое отличное прикрытие. Но ничего, работу в Скайриме мы почти завершили! Остались мелочи — забрать наш приз. Ты и так много работала, даже устроила переворот в Пределе. Карнумгел становится нашей основной точкой. Но прежде, чем я позволю тебе отдохнуть и расслабиться, у меня есть простенькое заданьице.

— Всегда к услугам, леди Катария, — умерила раздражение Ярость.

— Этот урод, это... орочье дерьмо, Ларак, предал Изгоев, предал нас. Это непростительно, чтобы какой-то орк топтал нас своими ногами. Хоть он и мёртв, но этих выродков нужно проучить. Уничтожь крепость Мор Казгур с её обитателями.

— С радостью, леди Катария. Только вот куда мне идти?

— Я примерно определила твоё местонахождение. Тебе на юго-запад. Точнее сказать не могу.

— А что делать с этими мужиками-наёмниками, которых в плен взяли?

— Не беспокойся, о них позаботятся пешки.

— Тогда ждите новостей, леди Катария, они познают мою бесконечную ярость...

* * *

— Командир! — подбежал квестор к Зафер, сидящий около стойки в таверне. Прошло уже два дня, как они ушли, а неприятности начались с самого первого дня, — Командир, донесение из орочьей крепости Мор Казгур!

— Да, что случилось у нового вождя?

— Он погиб! Все погибли! Крепость горит, дым за километры видно! Не осталось ни одного живого внутри!

"Можно было такого ожидать. Перед отходом я предупреждала, что наши враги будут мстить", — думала Зафер, которой нечего было ответить на такие печальные новости.

Всё началось сразу после отправления остатка армии обратно в Маркарт: сначала кто-то попытался убить Зафер, пустив ей стрелу. Если бы не металлические укрепления на её кольчуге, стрела пробила бы ей лёгкое. Убийцу схватили, это оказался местный охотник, который никак не хотел говорить, за что он хотел убить командира.

В конце концов, его удалось разговорить, ведь Тициан не зря учился своему ремеслу. Охотник сообщил, что его семью взял в заложники незнакомый мужчина и приказал, чтобы он убил Зафер.

Дальше стало хуже: доложили, что все пленные наёмники, а также горе-охотник оказались отравлены сильным ядом. Хоть и провелось тщательное расследование, никого найти не удалось. Так что все возможные нити разорвалась.

А теперь ещё и перебили орков, судя по стилю, это поработала Ярость, старая знакомая из храма. Всё это не внушало Зафер уверенности. "Только бы ребята не подкачали. Надеюсь, эти монстры не догонят их", — мрачно размышляла Зафер, смотря в камин таверны: "Завтра я отбываю в Имперский город, а Тициан уезжает по своим шпионским делам. Думаю, что скоро охота начнётся и за мной", — взгляд старого рыцаря наполнился непреклонной решимостью расквитаться за всё: "Да позаботится Малакат о ваших душах, мои братья из Мор Казгура..."

* * *

Поездка выдалась изнуряющей: Варди никак не мог смириться с тем, что он стал ещё большей обузой, чем был, Герберт пытался развлечь Эйвинда историями из жизни настоящего воина семьи Ленколиа, но тот лишь одобрительно посапывал в ответ. Лаффориэль тихо скрипела пером по бумаге, что-то скрупулёзно выводя. Заглянув в записи эльфийки, Варди увидел незнакомые слова: "желчный пузырь", "желудок", "печёночные камни" и так далее. За своё любопытство он получил нагоняй от бабушки за "подглядывание в женские записи". Один раз за поездку на повозку попытались напасть парочка бандитов, но при виде Герберта с Эйвиндом сразу же поспешили ретироваться. Но вот уже всё ближе и ближе поднимались огромные стены Солитьюда, столицы. Тут нашим героям предстояло найти корабль.

— Боги мои Девятеро! Мой зад! — громко возопил Герберт, спрыгивая с повозки, — Как же долго я мечтал слезть с этой пыточной повозки!

— Герберт! Следи за речью и не поминай рядом Девятерых и свой зад! — отчитала его Лаффориэль, хотя и её мысли были заняты примерно тем же, — Моя поясница! Знаете ли вы, молодёжь, что такое больная поясница? А шея, да это же просто пытка! Эй, Варди, ты должен изобрести что-нибудь более пригодное для поездок на дальние расстояния! Да и вообще, было бы неплохо сделать дороги поровнее, да...

— Давай руку, Варди, — протянул свою Эйвинд, чтобы помочь спуститься с повозки.

— Отвяжись, Эйвинд! — резко отстранил помощь Варди, злящийся от того, что Эйвинд постоянно пытается ему помочь, а Герберт подшучивает, — Я не беспомощный, сам справлюсь!

— Ну ладно-ладно...

— Лаффориэль! Когда ты уже поставишь меня на ноги?! — возопил Варди.

— Что за тон, молодой человек?! Я тебе не девка трактирная, чтобы так голос поднимать!

— Простите, Лаффориэль, так когда вы сможете срастить кости? — уже спокойно повторил хромой.

— Терпение! Всему терпение! Нельзя подгонять лечение, особенно сращивание костей. А будешь меня нервировать или торопить — будешь ждать, пока само срастётся! — отрезала Лаффориэль и удалилась.

В любом городе, куда бы целительница ни прибывала, первое, что она покупала — сладкое. Набрав целую корзинку рулетов, булочек, орехов в меду и прочих вкусностей, она села на лавочке на пристани и стала жевать купленное просто с невероятной скоростью. Глядя на это поразительное зрелище, Варди понял, что причуды у живого существа сохраняются, вне зависимости от возраста. Он бы даже добавил — особенно с возрастом. Ну, если уж ему предстоит ещё несколько дней скуки, то скучать лучше опрятным! С этой нехитрой мыслью он пошёл сбривать выросшую за несколько дней бороду, которая уже начала его раздражать.

Эйви, напротив, его коротенькая борода нисколько не смущала. В купе с сонным лицом он стал похож на нищего бездомного выпивоху. Если бы у него сейчас были деньги, то он, несомненно, выпил бы несколько кружек эля для бодрости, но у него не было ни монетки, а просить денег на выпивку у товарищей Эйвинд стеснялся.

Наконец вернулся Герберт в приподнятом настроении.

— Отличные новости! Я нашёл нам корабль! Он идёт на Солстхейм, так что обязательно проплывёт мимо Винтерхолдской коллегии! И вторая новость: эти корабли быстрее прочих, так что доберёмся за пять дней! Три до Данстара, ещё два до Коллегии.

— Как ты его уговорил нас отвезти? — поинтересовался Варди.

— Воспользовался бумажкой Тициана. Оказывается, бумага и правда имеет силу в этой стране! К тому же, я раньше бывал в этом городе и знаю целую кучу полезного народа! Но есть и плохая новость: поскольку все каюты заняты, нам досталась только одна кровать.

— А в чём она плохая? — изумилась Лаффориэль, — Как по мне — так просто шикарная новость! У меня будет кровать, в первый раз за несколько дней мне не придётся спать в палатке на голой земле! Скорее на корабль. Да потом добреешься, Варди!

Мужчинам пришлось тактично промолчать.

* * *

Корабль был уже готов отплыть, когда капитан вдруг приказал задержаться. По пирсу спускались две очень заметных личности: редгард при скимитаре в традиционной одежде, да маленькая девочка, семенящая по ступенькам, задирая платьице. Матросы настолько расстарались, что даже выкинули уже убранный трап ради них, чем сильно удивили нашу компанию. Ещё больше они удивились, когда капитан услужливо предложил им свою каюту, а также что-то прошептал на ухо.

Чуткий слух охотницы на сплетни не подкачал Лаффориэль и в этот раз. Ей удалось подслушать, что капитан что-то сказал про "бумаги" и "император". Лица незнакомцев после этих слов не изменились, но поведение капитана Лаффориэль насторожило.

— В общем, — уже громко продолжил капитан, — Добро пожаловать на борт, Назир, малышка-Бабетта!

— Дяденька, дяденька, у вас не найдётся конфетки для меня? — миленьким голосочком спросила девочка, и Лаффориэль ещё больше укрепилась в решимости, что эти ребята что-то скрывают.

— Ах ты, чудо, какие глазки строишь, — засюсюкал капитан и уже нормальным голосом обратился к Назиру, — Что вас так задержало, мы чуть было без вас не ушли.

— Что задержало — не твоё дело, — грубо отрезал редгард.

Простите дяденька, — извинилась девочка и захлопала глазками, — Просто кое-кто никак не мог сам справиться с задачей.

— Просто могла бы снизойти и помочь мне, тупая ты фурия! — подобные слова в адрес десятилетней девочки были ещё страннее, чем сама девочка, — "Мои ручки не созданы для физического труда, сам и затаскивай, ла-ла-ла", — передразнил Назир детский голос.

— Эй, молодой человек, — встряла не в свой разговор целительница, — Как ты разговариваешь с девочкой, она же ещё ребёнок! — укоряла она редгарда, даже на первый взгляд смахивающего на бандита.

— О-о-й, спасибо, тётенька! — поблагодарила Бабетта, всё больше умиляя капитана, — Назир меня обижает!

— И почему я не поехал один, а? — уныло спросил Назир и пошёл на нос, подальше от Лаффориэль.

Наблюдая за всей этой сценой, Варди и не заметил, как корабль отошёл достаточно далеко от гавани, чтобы с палубы можно было разглядеть столицу — Солитьюд. Он должен был признать, что книги не могли точно описать всё, что он сейчас видит. Столица всего Скайрима, центр имперской культуры на севере, этот город, в котором правит верховный король, возвышался на скале-арке на несколько сотен метров над кораблём, затмевая солнце над огромной площадью. Каменные стены города казались продолжением самой скалы, а на самом кончике, как будто нависая над бездной, высился Синий дворец — дом ярла Солитьюда и центр всей северной политики.

Сейчас мимо проплывали множества кораблей, пришедших с разных сторон света: Сиродила, прямиком из Имперского города или портового Анвила, Хаммерфелла, Гленпойнта, что на юге Хай Рока, из Вороньей скалы на Солстхейме и так далее. Никогда ещё Варди не доводилось видеть столько разных кораблей и рас одновременно: тут и огромные галеры Империи, по палубам которых сновали аргониане-моряки, явно пиратские шхуны с суровыми полуголыми редгардами (а на воде, между прочим, страшно холодно), бретонских аристократов, чинно попивающих вино, пока их слуги заключают торговые договора. По соседству ютились неказистые кораблики данмеров: на их флагах красовался герб дома воинов Редоран (Варди много читал про самый знаменитый дом в Морровинде), видимо приехали договариваться с нордскими ярлами о торговле и денежных переводах. Сейчас, когда в Морровинде тотальный упадок не только экономики и культуры, но и всеобщего настроения, этой бедной стране нужна любая помощь. Вдоль берега шёл на восток каджитский караван: эти кошаки-пройдохи всегда знают, как и где найти лишнюю монетку, не всегда честно. Ну а нордов тут было и не счесть: купцы и покупатели, рыболовы и фермеры, грузчики и управители, матросы и капитаны, наёмники и наниматели, бедняки и богатеи. И все эти люди приехали в Солитьюд со вполне ясной и чёткой целью — нажиться. Варди слышал, что в этом городе можно купить и продать всё, что угодно, что тут вершится политика настолько масштабная, насколько стара история этого города.

И это чистой воды правда! В этом городе жили некоторые императоры династии Септимов. Например, здесь некоторое время жил Пелагий Безумный, его чудачества и жестокости под конец жизни зашли так далеко, что его тихо отправили в больницу для душевнобольных. Здесь же, в катакомбах, проводила жуткие некромантские эксперименты Потема, Королева-Волчица, и тут же, почти шесть лет назад, повторно упокоили её восставший мятежный дух. Здесь убили и бывшего Императора, Тита Мида II. Имперская пропаганда и имперский боевой маг пытались сокрыть этот факт, но слухи всё равно расползлись, так что пришлось рассказать правду, или хотя бы её часть. Тита Мида убили ассасины Тёмного Братства, кто и за что заказал смертоносной гильдии императора до сих пор неизвестно, либо об этом молчат. Так или иначе, после этой знаменательной смерти Тёмное Братство стало просто невероятно популярно: чуть ли не каждый подросток знал слова для Тёмного таинства, отвратительного ритуала для призвания вестника смерти. А самое страшное то, что даже знающие про тёмных братьев не выдавали их на суд, потому что считали кем-то вроде универсального решения всех проблем. И потому что боялись.

Корабль уже отошёл на достаточное расстояние, когда на берег выбежала растрёпанная девушка и завопила:

— Герберт, Герберт, любимый! Я Софи, ты меня помнишь? — кричала она что есть мочи.

— Нет! — крикнул в ответ мечник.

— Вернись, любимый, почему же ты не сказал, что приехал?! — по-видимому, она не услышала ответа или не захотела услышать.

— Что вы так на меня смотрите? — удивился Герберт, глядя на лицо Варди и Эйви, — Я тут был три месяца назад! Я что, должен помнить, с кем переспал три месяца назад?

На это высказывание Варди лишь покачал головой. Хорошо, что это не слышала Лаффориэль, иначе длинного нравоучительного монолога не миновать!

Вечерело, утомлённый дневными передвижениями на костыле, Варди поковылял в каюту, чтобы завернуться в некое подобие спальника, позаимствованного у одного из павших наёмников. Каюта была не самая большая, но для трёх человек на полу места было предостаточно. С кряхтением Варди лёг около стены и быстро погрузился в беспокойный сон не вполне здорового человека.

Глава 21. Медицинская практика

Этой ночью Герберту снился очень странный сон. Тот факт, что ему вообще что-то снилось, было уже необычным, ибо никогда не оглядывающийся в прошлое мечник редко запоминал сны.

Ему снился бой: вокруг него неистово сражались безликие мужчины и женщины в одинаковых доспехах. С их губ не слетало ни одного звука, ни криков боли, ни воплей агонии. Только звон мечей и стук падающих тел. А страннее всего было то, что все эти люди были чуть ли не вдвое выше его самого. Посмотрев на свои руки, Герберт увидел, что он будто бы снова стал маленьким ребёнком: его маленькие ручки судорожно пытались поднять тяжеленный меч, не доросшие до взрослой обуви ноги бултыхались в неподъёмных железных сапогах, шлем постоянно съезжал на глаза и закрывал обзор. К счастью для него, прочим сражающимся было совершенно всё равно до его детских потуг, так что Герберт сражался не столько с врагами, сколько с собственным обмундированием. И это было унизительно, смертельно унизительно! Но, как и в любом бою, его ход изменился в мгновение ока, когда прямо перед ним предстала женская фигура. Вместо лица у неё было огромная татуировка прямо посередине, такая же, как рисовал Варди.

— Глупо биться с доспехом, мальчик, — злобно выкрикнула безликая, — Пора сразится с настоящим противником!

Выхватив огромный двуручный клинок, женщина замахнулась и опустила его. Меч опускался так медленно, будто время замедлили, но даже так Герберт никак не мог заставить тяжеленные ботинки сдвинуться с места. Единственное, что ему оставалось — наблюдать, как в замедленном режиме огромный клинок отсекает его маленькую руку.

Проснувшись в холодной и влажной каюте корабля, Герберт не смог сдержать вздох облегчения. "Моя рука при мне, никакого боя нет..." — успокоил он себя. Как же он перепугался, когда, попытавшись пошевелить рукой, попросту её не почувствовал. Герберт начал суматошно искать в запутавшемся спальнике свою руку, разумеется, он нашёл её на месте и в полном порядке. Ну, или в почти полном. За ночь корабль дал крен, поэтому мечник завалился во сне набок, пережав себе левую руку. За несколько часов она затекла до полной потери чувствительности. "Надо же было такому присниться, бредятина какая-то!" — выкинул из головы странный сон Герберт и пошёл на палубу, переступив через спящего, что неудивительно, Эйвинда. Больше никого в каюте не было.

На палубе стоял такой лютый мороз, будто корабль приплыл не иначе, как на Атмору, замороженный континент. Но даже не смотря на пронизывающий ветер, мелкий снег и откровенную сырость, на палубе было что-то многолюдно: Лаффориэль о чём-то разговаривала с Варди, Назир стоял на носу корабля и философски смотрел вдаль, а Бабетта, имитируя детский голосок (это было очень заметно даже не имеющему детей Герберту), болтала с восторженно слушающими её моряками.

Желание почесать языком с кем-нибудь было превыше силы холода, поэтому, пожелав доброго утра Лаффориэль и Варди, он направился к единственному незанятому человеку на корабле — Назиру.

— Доброе утро!

— Прежде чем ты начнёшь лезть ко мне с расспросами и любезностями, скажу сразу: мне не интересно слушать тебя, чтобы ты мне не решил рассказать. Я также не намерен говорить с тобой всё по той же причине. Не вижу вообще смысла тебе здороваться со мной, так что прощай.

— О, ясно, тогда я просто так тут постою, — нагло заявил Герберт.

— Ты что, издеваешься надо мной? Не стоит со мной шутить, незнакомец, я терпеть не могу шуток и шутников.

— Это я уже понял, а просто стоять тут мне никто не запретит. Вон все по парам разбились, а я не хочу один стоять.

Назир не удостоил новоявленного собеседника даже поворотом головы, демонстративно отвернувшись в другую сторону. Так что ранее задуманный разговор плавно перерос в двухстороннее философское молчание.

* * *

Лаффориэль проснулась второй. На самом деле, она с удовольствие вообще бы не вставала с кровати весь день, но сырость и холод плохо влияли на её здоровье, и она решила немного прогуляться. И в этом желании она была не одна. На палубе взад-вперёд хромал Варди, стуча зубами так же громко, как и костылём, отчего его было слышно на другом конце корабля.

— Доброго утра, малыш Варди! — жизнерадостно поприветствовала Варди целительница, — Чего так рано вскочил? Лежал бы побольше, тебе полезно.

— Знаете, бабушка, — зашмыгал носом Варди, — Ночью корабль накренился, и в мой спальник налилась откуда-то вода. Я, похоже, простудился, у Вас есть что-нибудь?

— Ой, какая незадача! К моему большому сожалению, от насморка и простуды целительных заклинаний нет, придётся лечиться народными средствами.

— И правда, незадача, апчхи — громко чихнул Варди, — Даже норду тут холодно.

— Ой, милок, разве же это холода? Знаешь, я разок бывала в Рогтарианских горах... лет сто назад. Вот там холодно! Кстати, давно хотела спросить у тебя: кто она?

— Она? — не понял вопроса Варди.

— Ненаглядная твоя, жена! — пояснила очевидную с её точки зрения вещь.

— Какая жена?! А, точно, — вспомнил Варди про проклятое кольцо, — Вы ведь кольцо увидели да? Оно не моё.

— Как не твоё, милок?! Ты что, чужую жену увёл? — ужаснулась Лаффориэль.

— Нет, что вы! — занервничал Варди, — Это кольцо мы у бандита отняли. И нет, у бандита вряд ли есть жена, скорее всего это кольцо он сам стащил у кого-нибудь!

— Какая досада, — расстроилась бабушка, не получив повод повыведать чужие тайны, — Ты хоть знаешь, что оно зачаровано увеличение восстанавливающих сил организма?

— Да, объяснили уже, — кивнул Варди, и тут к нему в голову пришла идея, — Бабушка, у меня к вам есть просьба. Обучите меня магии Восстановления!

— Что, — подавилась вдохом Лаффориэль, — Ты сейчас серьёзно спросил?

— А что не так? Многие люди имеют способности к магии, быть может, и у меня они есть! Просто мне так хочется учиться...

— Да что ж ты сразу-то не сказал?! — чуть не крикнула Лаффориэль, — Малыш Варди, конечно я научу тебя основам! Но сначала принеси нам стулья, это надолго.

Так и начались первые уроки Варди по магии. Лаффориэль за свою долгую жизнь освоила множество занятий, в том числе и обучение других. Она ела напротив ученика и начала рассказывать с самого начала.

— Итак, Варди, в магических школах и прочих заведениях для новичков читают огромный курс теоретической магии, связанный с пониманием природы магического. Сомневаюсь, что ты поймёшь, поэтому я эту часть опущу, поскольку мы занимаемся восстановлением, а не призывом или каким-нибудь разрушением. Тебе достаточно только знать, что существует твой предел магической энергии, и он опустошается при создании заклинаний, но потом со временем восстанавливается. Поэтому будь осто...

— Варди, дружище, — как всегда не вовремя перебил Герберт, — Ты променял упражнения с мечом на магические фокусы? Ты меня разочаровываешь, дружище!

— Фокусы?! Герберт, ты дуралей, молодой человек тянется к знаниям, а тебе лишь бы палкой помахать! — заворчала Лаффориэль.

— Всё, понял-понял, ухожу заниматься тупым занятием для мужиков, — улыбнувшись, раскланялся Герберт.

— Так, на чём я остановилась-то? Вот ведь паршивец, сбил меня с мысли! — задумалась целительница, — Точно! Собственно, различные школы используют различную энергию и различные материи для своих нужд. Суть школы восстановления в том, что маг использует магическую энергию, чтобы воздействовать на процессы в организме: убыстрять, замедлять, вытягивать, передавать, иногда даже оживлять и умертвлять. Вот, держи.

Лаффориэль протянула Варди несколько книг, которые заблаговременно попросила принести из трюма. Все три были посвящены школе Восстановления: "Восстановление — вводное обучение", "Восстановление — продвинутое обучение" того же автора, что и первая, и "о Восстановлении".

— Знаю, что ты очень любишь читать, поэтому принесла тебе сразу книжки посложнее. Вся основная теория на их страницах, так что читай на досуге и не забудь их вернуть, пожалуйста! Моя память уже не та, что прежде, приходится и подглядывать. А теперь попробуем на практике.

— Что? — не ожидал такого быстрого развития событий Варди, — И всё? Вот и вся теория огромной школы? Мне казалось, что магия — это не такая штука, которой можно вот так сразу овладеть!

— Не думала, что тебе нравится такая скукотища, — пробубнила в сторону Лаффориэль, — Если я тебе сейчас начну рассказывать тоже, что мне когда-то пытались вложить в голову, то ты тут же убежишь к Герберту мечами махаться, пусть ты и одноногий. Да и к слову о яйцах, тебе разве не хочется, чтобы нога срослась чуть быстрее?

— Что нужно делать? — тут же изменил своё отношение Варди.

— Для начала пойми суть дела. Лечить себя проще, чем других, потому что не нужно настраиваться на другого человека, его энергию. Для начала освоим самое простенькое — Малое заклинание оживления. Это заклинание сосредоточения и требует непрерывного вложения магической энергии. На время действия оно немного увеличивает скорость выздоровления организма. Итак, приступай.

— Что? — кажется, это слово стало для Варди постоянным, — А, эм, а как?

— Ой, точно, я разве не сказала? Ты должен представить направление магической энергии внутри твоего тела. А затем высвободить её в виде заклинания. Вот теперь точно приступай!

Варди представил, попробовал и... ничего не вышло. Не желая расстраивать бабушку, он снова представил магическую энергию, текущую по его жилам, затем напрягся всем телом и... чихнул.

— Ещё разочек, Варди, скоро получится!

Обещанное Лаффориэль "скоро" не наступило даже через час, а Варди даже на шаг не приблизился к результату. От постоянного напряжения у него разболелась нога, его насквозь продуло, и парень уже готов был признать поражение, лишь бы уйти с ветра.

— Бабушка Лаффориэль, вы знаете, похоже не суждено мне...

— Знаешь, Варди, — не слушая слов горе-ученика, перебила Лаффориэль, — Мне мой старый знакомый из Алинора рассказывал, что иногда работает иная методика, ну ка, отогни ворот...

Варди никак не ожидал такого от старушки-целительницы: едва он оголил часть плеча, как та неуловимым движением выхватила откуда-то писчее перо и больно кольнула. От неожиданности Варди вскрикнул, из маленькой ранки закапала кровь.

— Так, отлично! — у Лаффориэль загорелись глаза, — А теперь вытяни вперёд правую руку и представь, будто у тебя на ладони маленькое солнышко! Всё приступай!

Варди, отчаявшись уже что-то сделать, сделал, как сказала целительница. Как только он представил светящийся сгусток на ладони, он действительно там появился, к великому изумлению парня.

— Лаффориэль! — завопил Варди, привлекая к себе внимание матросов, — У меня ПОЛУЧИЛОСЬ!

— Надо же, и правда методика действующая, — задумчиво произнесла бабушка, — Не расслабляйся, держи свет на ладони.

— Ой, что-то он горячий! — заметил Варди, глядя, как от ранки на плече осталось лишь маленькое пятнышко засохшей крови.

— Мало тренировался, поэтому не вся энергия расходуется на восстановление, а тратится ещё и на тепло. Мастер и крупинки драгоценной силы не потеряет, особенно когда у тебя на столе лежит умирающий каджит без одного лёгкого, которого нужно спасти.

Внезапно огонёк у Варди в руке погас, и как парень не старался, ничего не мог сделать: свет тут же тух.

— Что случилось?

— Энергия иссякла. Не беспокойся, скоро восстановится. Со временем ты научишься чувствовать, когда она закончится. И хочу ещё тебя предупредить Варди, я уверена, что долгими тренировками ты сможешь добиться хороших результатов, да и запас магической энергии увеличится. Но чтобы творить настоящую, — целительница специально выделила это слово, — Магию, нужно родиться с даром. Прошу, малыш Варди, не расстраивайся, если у тебя его не будет, — ласково улыбнулась ученику Лаффориэль.

— Хорошо, бабушка, я тебя понял.

— Эх, Варди, Варди, ты даже не представляешь, какого это, видеть чьи-то первые шаги, которые ты сделала столько лет назад... — на глазах у бабушки навернулись слёзы, — Так, не время расслабляться, нужно закрепить результат! Продолжай держать заклинание до тех пор, пока не выдохнешься. Затем подождёшь пару минут и снова сотвори заклинание. Приступай!

— И сколько мне так делать? — с готовностью вытянул вперёд руку Варди.

Варди уже казалось, что он освоил магию настолько, что к вечеру его нога заживёт, и он снова сможет нормально ходить!

— Пока мне не надоест, — сварливо отрезала Лаффориэль.

В тот день матросы вдоволь насмотрелись на эту парочку: что-то пишущую в книжку альтмерку, да сосредоточенно смотрящего на огонёк в руке парня. А если бы моряки заглянули в саму книжку (чего, вообще говоря, делать не советовалось), то они бы увидели, что она записывала.

Мемуары Лаффориэль. Альд'Рун

После моего спешного бегства из Оркреста я провела целых три года, скитаясь по востоку Тамриэля. Судьба даже занесла меня на окраины Чернотопья (лет через пятьдесят я окажусь в самом центре этой загадочной провинции, но это заслуживает отдельной истории), и в роковом 423 году третьей эры эпохи Акатоша я оказалась в столице дома Редоран в Морровинде, Альд'Руне.

Этот город с первых же минут поразил меня своей потрясающей... аутентичностью. Он идеально вписывался в пейзаж пустошей, а округлые домишки, возвышавшиеся над землёй всего на пару метров, легко можно было перепутать с песчаными барханами. На самом деле, домики были маленькими лишь на первый взгляд: основные сооружения уходили глубоко в землю, будто двемерские города. А самой большой достопримечательностью был альд'рунский район поместий, Скар, как его называли местные. Это был огромный панцирь древнего животного (вероятно, краба, надеюсь, не грязевого), под ним находились поместья советников и вельмож.

Здесь мне предстояло посетить нескольких знатных тёмных эльфов. К слову о последних: я редко сталкивалась с таким большим количеством представителей этой расы, во многом из-за невероятной их консервативности. С культурой тёмных эльфов мало кто был достаточно близко знаком, об их обычаях и религии знали только понаслышке. И всё это из-за крайней замкнутости данмеров, как они сами себя назвали. Всякого чужеземца, прибывшего в Морровинд, могли и н'вахом в лицо обозвать, добавляя "мерзкий чужестранец". В ответ, "мерзкие чужестранцы" честили тёмных эльфов красноглазыми выродками (прямо как вампиров каких-то) и чернозадыми (что, вообще говоря, относится к редгардам). По пути на Вварденфелл я слышала целую кучу плоских шуточек про этот народ, самой расхожей из которых была: "Почему данмеров называют тёмными эльфами? Да потому что с такими рожами стоит всегда оставаться в темноте!", а остальные просто не стоило озвучивать в данном произведении. Полагаю, что путешественники не сильно стремились знакомиться с местными памятниками культуры. Ну а самыми консервативными данмерами были представители касты воинов, членов дома Редоран, которые по праву славились своим боевым искусством и верностью предкам.

Их столица, Альд'Рун, находилась посреди пепельных пустошей, в непосредственной близи от Красной горы. И прибыла я, как вы можете догадаться, прямо в самую бурю. Проклятый пепел: он забивался везде, как бы сильно я не запахивалась и не закутывалась в одежды. Когда я пришла к советнику Дораму, то прежде чем пойти на званый (в мою честь, разумеется) ужин, я довольно бесцеремонно высыпала из моего дорожного плаща столько пепла, что на коврике оказалась внушительная кучка.

С удивлением на вытянутом лице слуга сообщил, что мне уже выделена комната, в которой меня ждёт сменная одежда. Вот эта новость меня по-настоящему порадовала, и я отправилась переодеваться. После довольно продолжительного наведения марафета (я вообще-то слежу за собой, но побег от целой кучи разъярённых алимов по пепельной пустыне отнюдь не способствует приличному виду) я, наконец, прибыла к советнику Дораму, приличному и вежливому тёмному эльфу.

За ужином мы беседовали о политике и экономике разных провинций, а самой главной новостью, да и самой обсуждаемой, была весть о том, что и император, и его наследники убиты загадочными убийцами, что Совет Старейшин, возглавляемый канцлером Окато, пытается сохранить хрупкое равновесие в Империи.

После подробного обсуждения этой, поистине невероятной и страшной новости, меня ввели в курс дела, ради которого сам советник дома Редоран искал меня по всему западному Морровинду. Мне необходимо было на некоторое время задержаться в форте Пёстрой бабочки близ города и разобраться со вспышками кишечных болезней среди солдат. Тьфу ты, да за кого они меня принимают, а?! Я приделала какому-то пастуху отгрызенную скальным наездником кисть, а меня отправляют лечить понос! Но, когда сам советник дома Редоран обращается за помощью к чужестранке, чтобы она помогла гарнизону имперцев, это не может не заинтриговать.

— Скажите, советник, с подобными затруднениями может справиться и целитель из форта. Зачем Вам, высокопоставленному данмеру, звать целителя-чужестранца, дорогого, пусть и хорошего?

— Госпожа Лаффориэль, Сиродил весь трясёт от случившегося в Белой Башне, мы на пороге какого-то крупного конфликта, а я не хочу, чтобы беда, чем бы она ни была, застигла солдат легиона в уборных. Кроме того, я прошу Вас остаться в Альд'Руне на неопределённое время, дабы оказать нам всю возможную поддержку. Будьте уверены, Вас щедро вознаградят! Я также вижу, что Вы весьма вежливая, начитанная и любезная дама, однако знаний о Морровинде у Вас не больше, чем у портового рабочего. Вот, возьмите, — протянул он мне довольно-таки увесистый фолиант, — Это описание традиций дома Редоран, написанное последним Наставником дома — Нереварином, новое издание, к слову. Но я всё равно поражён Вашим невероятным самообладанием.

Я почувствовала себя полной идиоткой! Ну вот и зачем нужно быть мудрой альтмеркой за пятьдесят, если каждый первый данмер готов показать всю твою необразованность?! С неприятным осадком в душе я отправилась в свою комнату и углубилась в чтение. Для точности отмечу, что поспать в ту ночь мне не удалось.

Наутро я отправилась в форт, сонная и покачивающаяся. Впрочем, прогулявшись, я немного пришла в себя и на месте я предстала в подобающем врачу виде. Тут я должна в очередной раз попенять себе за гордыню. Форт выглядел так плачевно, что тут и опытный лекарь бы не справился. Хорошо, что я больше, чем просто опытный лекарь! Каждый третий или даже второй солдат форта просто не мог подняться с кровати от изнеможения, общественные уборные меня ужаснули, а вонь от форта стояла до небес!

Я приступила к работе с самого утра, готовя снадобья и заклинания. Спустя два дня практически непрерывной работы, мой долг можно было считать выполненным: больные вылечились, здоровые, наконец, отмыли стены в уборных. Прибыв в мою комнату, я обнаружила на столе увесистый мешочек с дрейками (данмерской валютой), на вешалке висел починенный дорожный костюм, а рядом — красивый выходной традиционный данмерский. Хотелось поскорее надеть его!

Не получилось. Катастрофа случилась прямо посреди ночи.

Первые врата Обливиона открылись прямо около восточных ворот, внутри города. Потом говорили, что видели кого-то в красном плаще, но смысла от этого не было никакого. Из ворот хлынула толпа даэдра, высших и низших. Не ожидавшие нападения стражники оказались совершенно не готовы к нападению изнутри, и орды потусторонних тварей смяли оборону за секунды. Восточную часть города наполнили вопли попавших на пути армии дремора горожан, рычание даэдротов, терзающих своих жертв, кряхтение скампов, сдирающих кожу с мёртвых.

Я проснулась от страшного грохота, сотрясшего Скар (это неудачно срикошетил снаряд из оборонной катапульты). Я схватила Громператор, мой посох, и босиком выбежала на улицу. Там была огненная бездна! Сражение стражи и даэдрических тварей шло уже практически вплотную к Скару, что означало, что восточные кварталы пали практически мгновенно! Из криков охраны Скара стало понятно, что открылись вторые врата, где-то около северного входа в город, и там вовсю идёт неравный бой с дремора.

Вот туда-то мне и надо! Зачем, спросите вы? Не знаю, я даже и не подумала. Своего первого скампа я уничтожила простенькой молнией, он и заметить меня не успел, зато вот семья из пятерых эльфов очень даже заметила. Запишу их благодарности на свой счёт. Я пыталась пробираться дальше, но отовсюду лезли даэдра, уничтожить некоторых моими силами не представлялось возможным. Первым пал даэдрот, пытавшийся сожрать девушку-данмера, вторым пал дремора, отрубивший стражу Редорана руку, последнего пришлось отправить с прочими беженцами.

Третий, четвёртый, пятый, шестой: счёт всё шёл и шёл, а я понимала, что всё это бесполезно. Орды даэдра бесчисленны, в отличие от моих запасов магической энергии, в отличие от стражей города. Горожане бежали к Скару, надеясь укрыться там, но это было лишь отсрочкой их неизбежной гибели. Возможно, мне стоило бы просто бежать и не оглядываться, как следовало поступить с самого начала, но теперь у меня не осталось такой возможности, поскольку все пути к отступлению были отрезаны.

Толпа даэдра собиралась жестоко расправиться с несколькими данмерами, чего я, по глупости своей, допустить не могла! Один удар Громператора, и половина мерзости спеклась. Второй удар, и вот я уже бегу по заполненной огнём, но вроде бы пустой улице. Всё это время мне не хватало времени посмотреть на себя, к счастью. Увидев, что случилось с моими необутыми ногами, я ужаснулась. Мне пришлось истратить почти все силы на щиты от дремора-заклинателей и огненных шаров скампов, так что мне оставалось только отстранится от режущей боли глубоких порезов на ступнях.

И вот он, апофеоз всего повествования! Слева от меня, буквально на соседней улице, посреди горящего города открылись третьи врата. Мне оставалось только подгонять изнурённых беглецов и надеяться, что меня не заметят. Как бы не так! Оглянувшись, я увидела за мной целую орду всяческих монстров, обстреливающих меня огнём и молниями. Я прикрывала бегущих впереди магическими щитами, пока мы поднимались по лестнице к Скару.

Я уже и не надеялась на чудо, а зря! На верхушке лестницы появился отряд арбалетчиков — имперцев, гарнизон форта Пёстрой бабочки. Видимо, они всё-таки сумели пробиться к городу. В преследователей полетел град стрел, позволив мне с беглецами достигнуть цели. Хотя, должна отметить, что должного эффекта на даэдра стрелы не оказали: будучи на лестнице идеальными мишенями, они и не подумали отступать. Постоянно перерождающиеся, лишённые страха смерти, эти бессмертные твари просто не умели отступать даже перед перспективой оказаться со стрелой не только в колене, но и голове.

— Леди целительница! — закричал один из солдат, — Хорошо, что вы живы! Мне приказано проводить вас и остальных жителей к пролому в одной из стен города! Мы его проделали и уже выводим тех, кто успел добраться!

— Поняла, — не очень уверенно ответила ему я, а потом, сдуру, ляпнула, — Что вы тут делаете? Вас же просто-напросто сомнут!

— Советник Модрейн приказал освободить от людей и меров Скар. Он заперся внутри с остальными советниками! Легион форта удерживает дворец, а вам следует эвакуироваться куда подальше!

Солдат оставил меня, и я вместе с несколькими тёмными эльфами побежала к указанному разлому, а там уже было не протолкнуться. Повозки и пешие, мужчины и женщины, дети и старики, раненые и немощные. Сейчас я понимаю, что совершенно не была готова к войне, трупы валялись на каждом шагу, даже тут, вдали от боевых действий. Тела умерших просто бросали на дорогу и бежали дальше, некоторые падали и погибали под ногами бегущих. В месте разлома создалась давка, на упавших и потерявшихся не обращали совершенно никакого внимания! Вот именно так я и представляла себе панику.

Пришлось применить силу: один разряд Громператора в воздух и мой голос эхом прокатился по притихшим эльфам.

— Слушайте меня, выстраиваемся в очередь по четыре человека в ряд и стройными рядами идём в проход... Молчать! — прервала я попытку поднять шум ещё одним разрядом, — Кто будет нарушать строй, получит разряд прямо по себе!

Как потом мне рассказывали легионеры, подобными методами редко добиваются результатов, однако мне это тогда удалось. Давка временно прекратилась, движение возобновилось, и я смола разглядеть за проходом нескольких имперских легионеров и много повозок, на которых сажали раненых. К моему ужасу, беженцев было очень мало: всего человек двести. Из стольких жителей Альд'Руна выжила лишь малая часть населения.

Сзади раздался оглушительный грохот. "Ну что ещё там произошло", — с отчаянием подумала я. Врата было видно даже с другого конца города: огромные, алые, в виде даэдрической буквы "О". Впоследствии их назовут Великими вратами Обливиона, потом расскажут, что самые первые Великие врата открыли в Кватче, но это всё потом. Сейчас я могла лишь с ужасом наблюдать, как из них вылезает огромная, сделанная из металла, машина, изрыгая огонь из своих недр.

Первым же залпом машина расчистила себе путь сквозь стену и начала своё наступление вглубь города, вокруг неё роились даэдра, а из врат всё лезли и лезли всякие твари, тесня и тесня тающие ряды защитников города.

"Где же советники нашего дома? Где лорд Дорам?", — раздавалось из толпы. Я и сама не знала, куда пропали лорды дома. Мне начало казаться, что они просто по-тихому сбежали, но говорить об этом я, конечно, не собиралась. Но я даже не догадывалась, какой сюрприз приготовили лидеры дома: внезапно земля задрожала и затряслась, по мостовой побежали трещины, стены начали крошиться, нарастал какой-то странный гул. Грянул страшный треск, и Скар начал подниматься. Да, дорогие читатели, вы не ошиблись, он начал подниматься. Оказывается, под панцирем, внутри которого находились поместья, находились ноги этого огромного мёртвого краба! И этот краб встал, буквально ожил на моих глазах. Более того, он начал двигаться по направлению к осадной машине, сметая всё на своём пути.

Осадная машина даэдра дала залп по панцирю, опалив панцирь, но не нанеся серьёзных повреждений. Ходячее здание врезалось в осадную машину, осаждённый город превратился в огромную арену для сражения двух великанов. Осадная машина изрыгала огонь, Скар таранил своим корпусом бронированные бока противника. Всё живое, попадавшееся под их ноги, немедленно погибало. Мы получили отсрочку для эвакуации.

Именно об этом подумали и дремора. Даже не смотря на фактическое бессмертие, на перерождение требовалось время, которое можно было потратить на уничтожение "отвратительных смертных". Большая группа даэдра, состоящих из дремора, нескольких даэдротов и кланфиров достигла точки эвакуации.

Завязался неравный бой целой кучи тварей Обливиона со мной, под оглушительные столкновения Скара и машины даэдра. Я растратила весь заряд Громператора на этих проклятых тварей, но даже этого не хватило. Боковым зрением я заметила, что последние выжившие покинули опасную территорию. Противостоять огненным шарам магов-дремор было не сложно, но магическая энергия иссякла, пополнить я её не успевала, на меня нёсся огромный даэдрот. "Какой здоровый, явно вожак", — подумалось мне ровно перед тем, как он плюнул в меня огнём. Мой щит раскололся, и в следующее мгновение эта огромная тварь ударила по мне лапищей. Я отлетела назад и с силой ударилась о стену. Даже без осмотра я поняла, что я что-то сломала. Затухающее сознание уловило лишь крокодилью морду прямо около меня, да твёрдое дерево бесполезного посоха в моей руке. А потом наступила темнота...

Когда я, наконец, разлепила глаза, то первое, что я почувствовала, была страшная тряска и слишком яркий свет.

— Если это Этериус, то погасите свет... А если Обливион, то прекратите меня трясти... — еле выдохнула я и сразу же пожалела об этом: всё тело содрогнулось в конвульсиях. Ясно, как минимум три перелома есть точно.

— Какие запросы, Лафф! — рассмеялся рядом мужчина, — К твоему счастью, али не к счастью, ты всё ещё в Тамриэле, в повозке для пыток.

— Тогда убейте меня, дышать больно... — попыталась пошутить я, но вышло так жалко, что я уж испугалась, что мою просьбу выполнят, — Это шутка...

— У тебя поломаны рёбра, сломана рука и ключица, не говоря уже о ногах, будто ты по битому стеклу носилась. Я влил в тебя столько целительного зелья, что, кажется, будто рука должна новая отрасти.

— Что?! — с ужасом стала оглядывать я себя, забыв, что всё болело.

— Расслабься, Лафф, — рассмеялся мужчина, — Шучу.

— Шуточки у вас, как орочьи стихи! — в сердцах бросила я и, наконец, смогла повернуть голову и рассмотреть своего спутника.

Среднего роста, для человека, широкоплечий, нос сломан. Шагает рядом, за спиной двуручный меч, на нём самом — форма легионера. Для солдата, к слову, не такой уж и страшный. И тут в памяти у меня начали всплывать старые воспоминания...

— Ты, меня, наверное, не помнишь...

— Напротив, малыш Гист, — грубо перебила его я своей догадкой, — Как это я раньше не вспомнила, что только один человек во всём скамповом Тамриэле называет меня так.

— Невероятно! — радостно воскликнул старый друг, — Я был уверен, что ты ни за что меня не вспомнишь!

— У эльфов очень хорошая память!

— Да, кстати, я уже давно не малыш! — мой собеседник посмотрел на меня с той самой улыбкой, что и двенадцать лет назад, — Мне, вообще-то, двадцать четыре.

— Да, тут ты прав, Гист, мне вот... ой, — осеклась я и поморщилась от резкой боли, — Чуть точную цифру не назвала!

Некоторое время мы ехали молча, осознавая тот факт, что мы встретились спустя столько лет.

— Скажи, Гист, — осторожно начала я, — Почему я здесь? Последнее, что я помню, это зубы даэдрота и землетрясение.

— Ну, — замялся мой спутник, — Мы сейчас в колонне беженцев, идём по пепельным пустошам, на север от Альд'Руна. Город пал.

— Как же так?! — я вдруг почувствовала слабость, — А как же оживший панцирь? Как же советники? Что случилось?

— Советники приказали задержать волну наступления, чтобы наколдовать нам поддержку. Я сам был поражён, когда весь панцирь вдруг зашевелился. Из всех советников выжило трое. Председатель совета дома Редоран управлял панцирем во время битвы и умер, когда Скар развалился на части, но его самопожертвование дало достаточно времени, чтобы убраться подальше от города. По самым приблизительным подсчётам, выжило меньше трети населения города.

Повисла напряжённая тишина, разбавляемая лишь стонами и вздохами из соседних повозок. Я поймала бегающий взгляд Гиста, стараясь угадать в его глазах, что чувствует этот человек. И тут мне стало понятно, что это уже не двенадцатилетний мальчик-задира, который до смерти её боялся. Рядом с ней шёл взрослый мужчина, ни капельки не похожий на себя прежнего. Тринадцать лет для эльфа пролетают так быстро, что я даже и забыть Гистеллуса не успела. Человек же дорожит каждым прожитым годом.

— Скажи мне, Гист, как я тут оказалась? Ты так и не ответил.

— Ну, — опять замялся мой собеседник, — Понимаешь... Я тебя узнал, ещё когда ты в форт к нам приехала. Ты мне снадобье дала, но в лицо не узнала. А я, хм, был не в лучшей форме и решил не напоминать. Прихожу в Альд'Рун, чтобы повидаться с тобой, а там как начнётся! Я тебя по всему городу искал, не нашёл, а когда уже собирался убегать, так вижу: ты лежишь, ступни изрезаны, руки-ноги поломаны, да три глубоких раны от когтей даэдрота, желающего тебя сожрать. Ну и тварь, наверняка вожак какой-нибудь. Всадил ему болт в глаз, схватил тебя вместе с посохом и сбежал.

— Мара моя свидетельница, как я тебе благодарна! Девятеро! Как же мне повезло встретить тебя тут!

— Не стоит благодарности, Лафф, — как-то расстроенно произнёс Гист, — Извини, к сожалению, наша встреча прошла совсем не так, как я себе представлял...

— Зато твоя мечта сбылась, — вспомнила я ещё кое-что из событий двенадцатилетней давности, — Вот ты в Альд'Руне, вот ты сражаешься вместе с самими советниками дома Редоран, вот ты спасаешь людей от полчищ даэдра.

— Ты помнишь! — снова повеселел мой спутник, — Как только я стал достаточно взрослым для армии, то поступил в Имперский легион! Спустя столько лет я уже почти забыл про мою мечту, пока два года назад меня не отправили на Вварденфелл, прямо сюда. Не иначе как Девятеро привели меня!

Боги! Боги оставили нас в этот день! Как могли боги допустить подобное?! Тогда я явственно вспомнила искажённые болью лица погибших, лица, преисполненные первобытным ужасом. Они не заслужили такой участи! Видимо, моё лицо изменилось от таких мыслей, потому что Гист спросил:

— Так, Лафф, давай выкладывай, что не так?

— Ты лучше спроси, что так? — не ожидая такой жёсткости от своего голоса рявкнула я, — Мы сидим и безмятежно болтаем, а меж тем целый город вырезали полчища даэдра, ДАЭДРА! Их никогда не видели в таком количестве в Тамриэле! Погибло столько людей, император погиб, началась война, Гистеллус, а мы просто болтаем!

Я, конечно, неоправданно сорвалась. Всё это время я старалась не замечать этого, забываясь в разговоре с так вовремя подвернувшимся знакомым, но теперь всё снова стало ясным. Началась война, настоящая кровопролитная война с неизвестным врагом. Более того, этот неизвестный враг ещё и практически бессмертен! Императора нет, армия форта Пёстрой бабочки разбита, в Сиродиле, да и других областях, наверняка, то же самое! И я чувствовала, что это только начало.

— Гист, — я попыталась замять мой взрыв, — прости, пожалуйста...

— Не извиняйся, Лафф. Я понимаю. Это... было ужасно...

А он изменился, вновь подумала я. Раньше бы этот мальчик просто бы улыбнулся и сказал, что справится. А теперь его взгляд мечется, руки сжаты в кулаках, что костяшки стали белыми, даже не смотря на весь его оптимизм.

— Знаешь, — продолжил он спустя пару мгновений, — Мы живы, это уже что-то. Почти всех моих товарищей убили, командир форта пал чуть ли не первым. Но, по крайней мере, удалось оторваться от этих детей бездны.

— Знаешь, Гист, пожалуй, поддержу твой оптимизм. Я не знаю, что будет дальше, и даже не могу судить о том, сколько погибло людей и как они умерли, но в этом караване, думаю, найдётся около сотни человек, которые поблагодарят тебя за спасение. Тот даэдрот не остановился бы на мне. К слову, среди тех благодарных горожан есть одна очень молодая альтмерка, которая не прочь угостить тебя ужином, ну когда попадётся хоть одно жилое место посреди этой проклятой пустыни.

— Применяешь свои чары целительницы? — снова широко улыбнулся Гистеллус.

— Нет, жизненный опыт да немного женского обаяния, — снова попыталась я пошутить, — Если мы не доберёмся до этого самого цивилизованного места как можно быстрее, то я и без даэдра к богам отправлюсь! И это в мои-то шестьдесят лет... ой! — осеклась я.

— А-ха-ха, — рассмеялся во все свои зубы Гистеллус, привлекая к себе понурые взгляды соседей по каравану, — Лафф раскрыла свою главную тайну! И ради чего? Чтобы рассказать всем, что она настолько маленькая, что моложе меня!

— Что?! — оторопело спросила я, — Ты же сам говорил, что тебе 24!

— А ты сама говорила, что моложе меня! Эх, а вот это ты забыла! — вспомнил Гист какой-то момент из нашей не очень длинной первой встречи, чем ввёл меня в ступор.

Мы ехали всё дальше и дальше, а наша беседа становилась всё более и более непринуждённой. Он рассказывал мне о своих приключениях, а я ему о своих. Я рассказала, как получила Громператор, а он рассказал, как выиграл в карты, а затем в поединке с орком породистого коня, которого, к сожалению, убили. Мы забылись в приятной беседе о былых временах, не желая думать о настоящем. Перед нами маячила засыпанная пеплом дорога, а сзади нас гнала армия даэдра.

— Ой, Лафф, — вдруг вскрикнул Гист и начал рыться в своей сумке, — Я тут вспомнил кое о чём!

Он положил рядом со мной замызганный мешочек, судя по металлическому звуку, с монетами.

— Это те самые 20 монеток, которые ты просила сохранить! Даже в самые голодные годы я не решился их потратить! — гордо заявил мой спутник.

— Вы, люди... какие же вы непонятные, — с жаром высказалась я. В тот момент меня просто переполняли всплывающие в памяти стереотипы про людей, — Раз за разом я сталкиваюсь с вами, и каждый раз вы вводите меня в ступор! Я просто не смогла принять от тебя деньги, ты же был совсем маленьким, непоседа!

— А ещё ты сказала, — с искренней улыбкой того самого мальчика продолжил Гистеллус, — Что когда мы встретимся, моя мечта осуществится. Ты сказала, что мы отпразднуем это на 20 монет. Вот всё и сбылось! Твои слова оказались пророческими, Лафф, хоть и не все. Так что если твоё предложение всё ещё в силе, то этих двадцати септимов, в переводе в дрейки, хватит, чтобы выпить по кружечке суджаммы. Ведь все эти годы ты была для меня единственным лучшим другом, хоть и далёким!

Тогда я сделала для себя два вывода. Первый — ни одна разумная раса не подходила под те стереотипы, которыми я была переполнена всю свою жизнь. Второй — короткая жизнь — отнюдь не проклятье, люди — удивительны в своём мировоззрении и любви к жизни.

Дабы логичнее завершить эту главу, вкратце опишу дальнейшее развитие событий. Кризис Обливиона завершился также внезапно, как и начался, и никто толком не мог рассказать, что случилось. Нам с Гистом больше не пришлось воевать с даэдра, поскольку после нашего бегства я, раненая и поломанная, надолго слегла где-то на окраинах Вварденфелла. Те 20 монет мы так и не потратили, пока скитались по отдалённым уголкам Вварденфелла, хватаясь за любую работу, какую только не находила, помогая в восстановлении разрушенных посёлков и городов. В Империи стоял хаос, в Морровинде стоял хаос. Форты таяли один за другим, легионы уходили из Морровинда. Гиста перевели в форт около Балморы, тоже форт "Какой-то там бабочки".

Но всё это совершенно меня не беспокоило. Скитания и постоянные заботы не давали мрачным мыслям вторгнуться в мою голову, вечный оптимизм Гиста также вносил свою лепту. Удивительно, как я вообще выбралась из Оркреста без его смекалки, как он только не умер, сражаясь с диким зверьём Морровинда без моей помощи? Он не забыл своих навыков "изысканных выражений", от которых даже самым неприятным типам больше не хотелось надоедать, а уж от моей стряпни Гист не отказался ни разу!

Спустя некоторое время после нашей встречи в Альд'Руне мы поняли, что больше не можем друг без друга, что именно мы нужны были друг другу все эти годы.... И вот, 18-го числа месяца Утренней звезды, 2-го года 4-й эры мы поженились, надеясь, что больше нам никуда не придётся бежать.

Нашим надеждам, в очередной раз, не суждено было сбыться...

* * *

На четвёртый день путешествия Варди чуть на стенку не лез от скуки. Казалось, что у каждого на корабле было занятие: Лаффориэль постоянно что-то строчила в своей записной книжице, Эйвинд, когда не слушал захватывающие и, скорее всего, изрядно дополненные истории Герберта, мерно отдыхал где-то в сторонке или занимался каким-нибудь вялым монотонным делом, а Герберт, когда не рассказывал Эйвинду захватывающие истории, рассказывал их кому-нибудь другому, с переменным успехом. А единственным занятием Варди всё это время была тренировка одного и того же заклинания, целый проклятый день. А пока он сидел и тупо пялился на ладонь, напрягая мозги, в голове возникали тревожные мысли:

"Вот доберусь я до коллегии, а дальше-то что? Не завалюсь же я к архимагу и не скажу ему, мол, где тут колдуны-некроманты? Нужно придумать какой-нибудь более-менее приличный предлог для нахождения там. Думаю, стоит первым делом наведаться в библиотеку... А что я там скажу? Нужно как-то выйти на того, кто эти книги взял? А если он ещё там, то как бы его захватить?"

Недавно корабль сделал остановку в Данстаре, где на берег сошла странная парочка: Назир и Бабетта. Надо было видеть, какое выражение облегчения было на лице редгарда, когда он, наконец, оставил назойливого Герберта позади. Бабетта, в отличие от своего постоянного состояния, была крайне мрачной и напряжённой, а на трапе бросила такой ненавидящий взгляд назад, что мурашки у Варди по коже побежали. Когда они сошли с корабля, а на борт погрузили несколько ящиков металлической руды, корабль отчалил также быстро, как и причалил.

Далее ожидание окончания путешествия по воде пошло куда быстрее: Герберт, потеряв благодарного слушателя, стал тренироваться в искусстве управления мечом. Приёмы отрабатывались на Эйви, чьего согласия, конечно, не спросили. Даже Лаффориэль выглядела оптимистичнее обычного.

Под вечер, когда все четверо собрались на палубе, закутавшись во все вещи, которые удалось найти, поскольку, чем дальше на восток удалялся корабль, тем становилась холоднее. Даже нордам было не по себе тут, на севере северной провинции, посреди бескрайних льдов.

— Герберт, внучек, чего это ты не такой весёлый, как обычно, — с прежней хитрецой в глазах обратилась Лаффориэль.

— Жалко, что те двое сошли в Данстаре. С ними было гораздо интереснее, чем с Варди и Эйвиндом! Тот редгард, Назир, хоть он и не рассказывал о себе, зато как слушал!

— А, ты имеешь в виду убийцу и вампиршу? Я бы сказала, что хорошо, что они сошли! — выдала ошеломляющую информацию Лаффориэль.

Повисла гробовая тишина, прерываемая плеском воды о корпус корабля. Трое мужчин тихо переглядывались между собой, в ожидании, кто же нарушит молчание.

— В-в смысле? — даже заикнулся Варди, — Вампирша? Убийца?

— Ой я вам не сказала, — с видом невинной девочки заметила Лаффориэль, — Ну да, маленькая девочка Бабетта — вампир, старше меня. Ей лет четыреста.

— И как вы об этом узнали, бабуля, — с нескрываемым интересом сал выспрашивать Эйвинд.

— А тебе это зачем? — встрял Варди.

— По очереди, ребята! Не все хором, — довольная, что приковала к себе всеобщее внимание, Лаффориэль начала с упоением рассказывать, как она провела последние четыре дня на корабле, — Я сразу заметила, что Бабетта немного, как бы это сказать, выделяется. А если бы вы видели, как над её шуточками ниже пояса ржут матросы, то точно бы заметили, что ей явно не десять. Также я заметила, что эта парочка настороженно относилась к нам, подозрительно! Поначалу я решила, что это очередные бандиты, как в Драконьем мосте, решила проверить. Для начала стала шпионить за ней при помощи заклинания обнаружения жизни: какого же было моё удивление, когда это чадо вышло прямо передо мной, совершенно не светясь, будто бы неживая. Ну, тогда-то я всё поняла — вампир. Как-то раз, сижу я в трюме, якобы роюсь в своих вещах. Заходит Бабетта, и я как бы невзначай роняю клубок ниток...

— Погоди, бабуся, — перебил Герберт, — Ты умеешь вязать?

— Ой, милок, поживёшь с моё — и не такое выучишь. Помню, когда сидели долгими вечерами, делать было нечего, вот я и вязала помаленьку...

— Так, бабушка, не отвлекайтесь — попытался вернуть разговор в прежнее русло Варди, которому тоже стало интересно, — А ты, Герберт, не перебивай!

— Ах да! Ну так вот, я такая запричитала: "Ой, внучка, принеси мне мои нитки, совсем старая стала". И вы не поверите: она клюнула! Вампирша-мастерица обмана сама попалась в ловушку. Стоило ей подойти, как я бросила в неё одним из заклинаний, которым меня научили охотники на вампиров, они основаны на энергии солнца и не вредны живым. Зато вот вампиры от них корчатся! — с каким-то садизмом в голосе продолжала рассказ Лаффориэль, — Пока она не успела завопить, я заткнула ей рот кляпом, связала запястья, ведь она гораздо сильнее меня! Затем я приставила кинжал к её милому горлышку и сказала: "Или ты, дитятко ты бессмертное, рассказываешь, кто и зачем тебя послал, или мне придётся заняться твоим воспитанием!" Сначала она не очень хотела мне рассказывать, но мы, бабушки, умеем добиваться своего! — заговорщицким тоном всё вещала бабушка, — После небольшой демонстрации заклинаний против вампиров, она быстро усекла, что стоит быть повежливее, и не называть меня мерзкой старой потаскухой. Я, может быть, ещё и моложе неё!

— Бабушка, давайте к сути! — не выдержал Варди.

— Ну, если вы просите короче, — слегка расстроенно пробубнила Лаффориэль, — Они не относятся к организации, которая нас преследует. Я показала ей листочек с эмблемой, но она такой не видела. Потом мы немножко поболтали по душам, как две пожилые леди, и я её развязала. Милая девчушка, помогла мне убраться после нашего небольшого сражения. Про неё саму спрашивать не стала, но, скорее всего, она из Тёмного Братства. Это хороший знак.

— Хороший? — недоверчиво переспросил Эйвинд, — А чем?

— Тем, Эйвинд, дорогуша, что наши преследователи из храма пока пытаются нас преследовать своими силами, стараясь не привлекать посторонних. Если бы они заключили договор с Тёмным Братством, то убить нас стало бы гораздо проще!

— Кажется, назрел тост! — поднял окоченевшую флягу Герберт, — Живы пока, и слава богам!

Эйвинд никогда не был против выпить: горячительное его бодрило, Варди практически никогда не пил, но сейчас он замёрз настолько, что готов был факел целиком проглотить, Герберт пил только по случаю, а сейчас случай был как нельзя кстати. Лаффориэль крепкой выпивке предпочитала собственную безалкогольную настойку, от которой разило незнамо чем, но видя её блаженное лицо, никто не решился мешать.

Ближе к часу ночи компания перебралась внутрь корабля, а потом и в каюту, но и там было невероятно холодно, будто бы корабль не по воде плывёт, а по Хладной гавани, плану Молага Бала. А меж тем, корабль продолжал идти по совершенно чёрному морю, под самым чистым небом во всём Тамриэле. Освещаемое мириадами звёзд, Море Призраков казалось настоящими вратами в самые глубины другого мира.

Отличить ночное небо от его отражения в воде можно было только благодаря плавающим по поверхности льдинам. Чем ближе четверо героев приближалось к Винтерхолду, тем больше становилась на поверхности льда. Если бы какой-нибудь ночной путник посмотрел с берега на корабль, или если бы фалмеры моги видеть, то могло показаться, будто бы корабль не плывёт, а катится по льду, полностью оправдывая своё название: "Бегущий по льду"!

Глава 22. Мальчик и Коллегия

Как Герберт и говорил, корабль уложился в срок, и к середине пятого дня достиг Винтерхолда. Когда-то он был величественным городом, больше любого города Скайрима, столицей северного королевства! Но после Великого обвала, из-за которого большая часть города ушла под воду, от него осталось несколько домишек, да коллегия магов, каким-то чудом уцелевшая. Разумеется, суеверная деревенщина тут же обвинила во всех грехах магов из коллегии. Доказать это, конечно, никто не смог, но на коллегию с тех пор смотрят с подозрением. Да и Кризис Обливиона не добавил чародеям популярности. И тем не менее, год от кода коллегия Винтерхолда принимала новые дарования, желающие научиться магическому искусству.

Так как Винтерхолд пришлось отстраивать чуть ли не с начала, собственной пристани у него пока не было. "Бегущий по льду" встал на якорь недалеко от берега. Один из матросов согласился отвезти путешественников до берега. Пожелав четырём героям удачи, команда направила корабль дальше, к острову Солстхейм. Чтобы добраться до самой крепости, нужно было ещё осилить довольно крутой подъём, а при наличии непрерывно охающей Лаффориэль и её же багажа, восхождение грозило затянуться надолго.

Дуло нещадно, ветер сбивал с ног, а снизу бушевало неистовое море, разбивавшее о камни огромные куски льда, которые море приносило с дальнего севера. Когда наши герои, наконец, добрались до самого города на вершине, им открылся поистине потрясающий вид: насколько хватало глаз, дальше на севере виднелись только бесконечные ледяные поля, на которых изредка лежали хоркеры. Великолепное зрелище, чего нельзя сказать о самом городе. Из около сотни домишек, больше смахивающих на хибары, выделялся дом ярла, похожий... на большую хибару, да таверна, отличающаяся только большой вывеской.

В последнюю и решила заглянуть четвёрка путешественников, перед тем как идти в коллегию. Герберт повидал немало таверн в своей жизни, но такой пустой — никогда. Кроме трактирщика, уныло смотрящего на огонь, будто одинокий пёс, в таверне не было ни одного пьянчуги, ни одной скандальной жены.

— Добрый день, гости дорогие, — резко всполошился трактирщик при виде вошедших, — Добро пожаловать в "Замёрзший очаг"! К вашим услугам еда, питьё и чистые комнаты, выбирайте любую!

— И тебе добрый день, трактирщик! — дружелюбно отозвался Герберт, — Спасибо за радушный приём! А чего у тебя так многолюдно, а? Не протолкнёшься.

— Шутить изволите, — слегка расстроился владелец заведения, — А из кого посетителей-то набирать? Лето только закончилось, а тут уже снег выпадает. Все, кто мог, давным-давно уехали восвояси, по родственникам. А кто остался — трудятся, надеясь восстановить хоть какой-никакой приличный город. Эх, ну хватит уже на жизнь сетовать, чего заказывать-то будем?

Лаффориэль заказала обед на всех, компания расселась за столом. Пора уже было решать, какой предлог придумать, чтобы спокойно расследовать ситуацию в коллегии.

— Сдаётся мне, нельзя нам к архимагу идти, — размышлял вслух Герберт, — Кто знает, может он тоже замешан во всей этой истории со шпионажем и книгами.

— Согласна, малыш Герберт, — поддакнула бабушка, — Советую тебе, Варди, остаться тут, в таверне.

— Зачем, бабушка, — расстроенно спросил Варди, — Я не буду мешаться! Я помогу!

— Не сомневаюсь в этом, внучек. Но бродить с костылём по полной магами-адептами коллегии — очень плохая идея. К тому же, тот Изгой из храма тебя узнал.

— Откуда вы знаете?

— Ох, боги мои! Неужели так важно? Герберт рассказал, — заворчала Лаффориэль, — Если тебя раскроют, всё ваше прикрытие полетит к скампу в за... пятку.

— Прикрытие, которого нет! — озвучил очевидное Герберт.

— Ну почему же, малыш Герберт. Есть у меня идея...

Далее обсуждение прервалось, потому что в таверну зашли двое мужчин: оба в традиционных для магов Скайрима одеждах.

— Да ладно тебе, Неласар, вот ну чего ты так изломался, а? Я уже в который раз прошу, расскажи мне про это заклинание! — упрашивал тот, что пониже, высоким голосом. Присмотревшись, Варди увидел юношеское, покрытое прыщами, лицо, принадлежавшее парню лет так шестнадцати.

— И в который раз, Амиэль, говорю тебе нет! Это заклинание — не игрушки для подростков, не хватало, чтобы ещё и твоя смерть на моих руках была! И проявляй уважение, мне раз в десять больше лет, чем тебе! Всё, гуляй!

— Неласар, слушай, Джулианосом клянусь, всё будет нормально! И потом, ты уже столько лет не состоишь в коллегии, тебе вообще ничего не грозит, — не унимался парень.

Не удостоив ответом последнюю реплику, альтмер по имени Неласар скрылся в своей комнате, а мальчик Амиэль, закатив глаза, вышел из таверны.

— Так, знаете, кажется стоит поговорить с этим магом, Неласаром, — задумчиво высказался Варди.

— Почему, малыш Варди? — заинтересованно спросила Лаффориэль.

— Да потому, что этот малой сказал, что Неласар уже давно не в коллегии, а значит, он далеко от местных интриганов.

— Дело говоришь, Варди. Пойду ка я с ним потолкую, — встал со скамейки Герберт.

Раздался громкий стук, это мечник со всей силы дубасил в дверь комнаты Неласара.

— Да сколько же можно, Амиэль?! Клянусь, сейчас я натравлю на тебя атронаха, засранец! — раздалось с той стороны.

— Не переживай, Неласар, парень ушёл, — обнадёжил собеседника Герберт, — Поговорить надо!

— Да ну, — дверь открылась только на небольшую щёлку. Оттуда выглянул один глаз, осмотрелся, затем дверь открылась настежь, — Слава богам, этот надоедливый парень свалил. Знали бы вы, как же он замучил меня! Я обычно гораздо сдержаннее, поверьте мне. Итак, чего вам надо?

— Ой, Неласар, сынок! — встряла Лаффориэль, — Знаешь, я ехала через половину Скайрима, чтобы посетить коллегию Винтерхолда. Моё имя Лаффориэль, я целительница!

— Госпожа Лаффориэль, — неожиданно отвесил низкий поклон Неласар, — Простите, не признал Вас, не знал, что архимаг Вас пригласил.

— Я сама приехала, мне захотелось посетить места, в которых я раньше бывала.

— Я уверен, что вас впустят, — обнадёжил Неласар, — Предупрежу, однако, что дорогими гостями вы не будете. Нынче в коллегии сплошной кавардак.

— Эй, я уверен, рассказ пойдёт гораздо лучше за кружечкой, дружище эльф! — подхватил за плечи не очень сопротивляющегося эльфа Герберт.

Неласар уселся за стол, выдержал многозначительную паузу, отпил из своей кружки и начал рассказывать.

— Знаете, госпожа Лаффориэль, дорогие гости, хоть меня и исключили из коллегии, я всё ещё оказываю магические услуги и поддерживаю старые контакты с коллегией. Но в последнее время там вообще скамп знает что твориться! После той истории с оком Магнуса шесть лет назад ситуация так и не нормализовалась. К сожалению, Довакин не смог занимать пост Савоса Арена, так что его сменил Толфдир, он тогда был учителем школы Изменения. Теперь он архимаг Толфдир! — вещал Неласар, заканчивая уже вторую кружку и всё больше распаляясь, — Пост мастера волшебника при нём заняла Фаральда, хотя она, на мой взгляд, совершенно на сей пост не годится: слишком старая!

— Ой, и не говорите, — поддакнула Лаффориэль, — Старикам уж точно не стоит лезть вперёд молодых! А сколько Толфдиру? Шестьдесят? Семьдесят?

— Семьдесят четыре! — поправил рассказчик, — И первое, что эта парочка сделала — стала мне мешать работать! Обвиняют меня в негуманных экспериментах и некромантии! Ну что за лицемеры, а?! Сами-то своим студентам говорят, что, мол, поднимайте мертвяков на здоровье, только подальше от горожан! А теперь ещё и доступ в библиотеку ограничили! Представляете? — чуть не плевался слюной Неласар.

— Неужели, — заинтересованно протянул Варди, — Вроде бы я слышал, что библиотека коллегии магов — это настоящая сокровищница знаний.

— А вот и ни хрена! — окончательно распалился маг, — Может, когда-то она и была таковой, но нерадивые студенты их то теряют, то крадут, то сжигают не иначе как в пламени Обливиона! Неудивительно, что Ураг, наш хранитель библиотеки, чуть ли не атронахов для охраны своих сокровищ вызывал. Вы представляете? Орк-библиотекарь, хе-хе-хе.

— Не отвлекайся, Неласар, — вернула говорящего в прежнее русло Лаффориэль, — Ты что-то говорил про закрытую библиотеку.

— Да, госпожа. Приехал какой-то мужик, его тут с такими почестями встречали, будто он из ордена Псиджиков! Закрылся в Арканеуме, это библиотека так называется, правда забавно! — глупо захихикал Неласар, — И сидит там. Бедняга Ураг мне весь день жаловался. Теперь ученики учатся без книг, как будто раньше они в них смотрели, — в сторону пробубнил рассказчик, — В общем, коллегия совсем не та, что раньше!

— Ладно, мы поняли тебя, дружище! Варди, оставляем Неласара на тебя! Только не напивайтесь много, — решил, что пора закругляться, Герберт, и под неодобрительное хмыканье Лаффориэль поволок её вместе с Эйви наружу.

— Счастливо вам, парни, — донёсся им вслед хмельной голос Неласара, — Старайтесь не попадаться Толфдиру, он тот ещё зануда!

— Может, мне тоже стоит остаться? — осторожно спросил Эйви, — Там же магов куча. Кабы на меня внимания не обратили!

— Поверь, отличить оборотня от обычного человека невероятно сложно, не всякий профессионал сможет! — отмахнулась Лаффориэль, а увидев лицо Герберта, добавила, — Вы серьёзно думали от меня это скрыть? — и повторила все изложенные Варди умозаключения.

— Удивительно, правда, — во второй раз восхитился Эйвинд.

— Никогда не недооценивай бабусю! А что с прикрытием-то? Не думаю, что нас и правда так просто пропустят, — честно признался Герберт.

— Вот сейчас и узнаем! — с возбуждением поторопила Лаффориэль.

Поредевшая компания ступила на ведущий к коллегии мост. Впрочем, мостом это назвать было сложно: узкий настолько, что два человека еле смогли бы там разойтись, частично без перил, донельзя скользкий. А под ним очень далеко находился каменистый берег моря Призраков. Пройти по этому мостику — уже своеобразное испытание на вступление в коллегию.

— Боги мои, — стенала Лаффориэль, — Тут даже перил нет, а сами камни покрыты ледком, ужас! Это же не мост, а дорога в Обливион!

— В этот раз я с тобой соглашусь, бабуся! — боязливо посмотрел вниз Герберт, — Не боишься высоты, соня?

— Не, холмы в Пределе покруче будут.

В конце концов, любой мост кончается, этот исключением не стал. Перед нашими героями предстали огромные металлические ворота из металла, на которых был изображён знак гильдии. Навстречу гостям вышла девушка, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся тёмной эльфийкой в одежде мага.

— Добрый день, уважаемые гости, — скороговоркой выговорила встречающая, — Меня зовут Брелина Марион, я — помощница мастера-волшебника в приёмной архимага. Что вам угодно?

— Добрый день, милочка! — выступила вперёд целительница, — Я леди Лаффориэль, я здесь, чтобы прочитать лекцию по магии восстановления.

— Прошу простить меня, леди, но мне нужно ваше свидетельство об окончании школы восстановления в любой провинции или стране. К тому же, вас не приглашал ни архимаг, ни мастер волшебник, так что по поводу проведения лекции вам стоит обратиться к последней, — скучающим и монотонным голосом разъясняла Брелина.

— Эй, эй, внученька, — прервала поток бюрократии из уст встречающей волшебницы, — Во-первых, своё свидетельство об окончании я получала лет двести пятьдесят назад, в провинции, которой сейчас нет. Во-вторых, я признанный мастер школы восстановления, ты что, не знаешь, кто я? Ну и в-третьих, неужели ты оставишь меня, старую женщину, проделавшую такой путь по вашему страшному мосту, за воротами?

— Простите меня, леди, без приглашения, свидетельства или иной удостоверяющий документ...

— У нас есть доверительная грамота из Имперского дворца! — прервал Эйвинд.

— ЗАВЕРЕННЫЙ любой магической организацией, официально принятой в Тамриэле, в противном случае...

— Да сколько уже можно издеваться, — не на шутку разозлился Герберт, взбешённый бумажной волокитой. Он представлял себе магов менее обращающими внимание на формальные процедуры и бумажки, — Ты с кем вообще разговариваешь, проявляй уважение к бабусе!

— ... в противном случае я превращу тебя, мечник неотёсанный, в корову или лошадь! — наконец появились признаки эмоций в глазах данмерки, — Поверь, я умею.

— Леди Лаффориэль! — раздался экзальтированный голос, — Леди Лаффориэль! Эй, Брелина, открой ворота сейчас же!

— Учитель Колетта?! — настороженно оглянулась Брелина, — Вы знаете эту женщину?

— Конечно-конечно! Это же великая леди Лаффориэль, одна из самых известных целительниц в Тамриэле! Да я её книгу наизусть знаю!

— А ты не говорила, что у тебя ещё и книга есть, бабуся, — прошептал Герберт, пока Колетта, надрывая голос, восторженно нахваливала труды бабушки, — Да ты просто кладезь сюрпризов.

— Не такой уж и сюрприз! — прошептала в ответ целительница, — Написала её лет сто пятьдесят назад. Мне она никогда не нравилась, но её сделали чуть ли не официальным учебником по магии восстановления. Похоже, что она была не такой уж и бесполезной.

— Не скромничай, бабуся. Эта ненормальная дамочка выглядит так, будто к ней сам Талос пожаловал.

— Не богохульствуй, Герберт!

— Ладно, ладно, я поняла, учитель! — сдалась Брелина под напором Колетты. На взгляд Эйвинда, она ещё долго держалась, — Если возникнут проблемы, я сошлюсь на вас.

— Какие проблемы? Ты что?! Это же сама леди Лаффориэль...

— Поняла, поняла. Открываю ворота. Добро пожаловать, гости, в коллегию Винтерхолда!

Металлические двери распахнулись с такой скоростью, будто бы были сделаны из пуха: Колетта еле успела отскочить. Едва троица переступила через порог, Лаффориэль тут же подхватила под ручку неожиданная спасительница и потащила куда-то в сторону большой башни, непрерывно лопоча:

— Как же я рада, леди Лаффориэль! Вы себе даже не представляете! Вот теперь-то мои коллеги, наконец, поймут, что восстановление — полноценная школа магии, вы ведь согласны, да? Я немедленно представлю вас мастеру-волшебнику. Она замещает архимага, пока он в отъезде, я уверена, что она с радостью выделит вам время для любого количества лекций! Какая же удача, что вы заглянули...

И всё в таком духе. Герберту даже стало жаль Лаффориэль, когда она бросила полный отчаяния взгляд на него. Но кому-то же нужно быть прикрытием. "Такс, значится, что мы тут теперь сами по себе", — подметил Герберт: "Надо хоть оглядеться немного".

— Вы, сопровождение леди Лаффориэль, — обратилась Брелина к друзьям, когда они вошли внутрь центральной башни, — Стойте здесь и никуда не уходите. Сейчас я найду вам комнаты и принесу ключи.

Там, где стояли наши герои, находилось огромное помещение, почти наполовину заполненное людьми и мерами разных возрастов, слушающих лекцию какого-то мага:

— Любое магическое оружие тратит заряд при использовании, — бубнил маг, — Когда заряд заканчивается, магический предмет необходимо перезарядить при помощи камня душ. Необходимо найти существо, чью душу вы используете для перезарядки. Отметьте себе, что душа должна быть соразмерна камню, который у вас есть. В противном случае ничего не выйдет. Необходимо применить к жертве заклинание захвата души, оно опутает цель "сетями", образно говоря, не давая душе ускользнуть в Этериус после смерти. Далее, как вы уже поняли, необходимо жертву умертвить, желательно, наиболее гуманным путём. Если всё сделано правильно, то душа попадёт в камень. После использования камня для перезарядки магического предмета он обязательно исчезнет, согласно одному из восемнадцати свойств камней душ, которые мы записали на прошлой лекции. Души и камни душ делятся на две категории: чёрные и белые. Белые — души низших существ, например, животных, их можно заключить только в белые камни душ. Черные принадлежат людям, эльфам и некоторым даэдра. Отдельно хочу заметить, что создание и использование чёрных камней душ категорически ЗАПРЕЩЕНО, как и наложение "Захвата душ" на разумных существ!

И так далее и тому подобное. Герберт, слушая тихую речь магистра, начал засыпать, прямо как Эйвинд, когда сзади появилась Брелина.

— Так, ваши комнаты в зале одобрения, на втором этаже. Уважаемая леди, думаю, в жилье нуждаться не будет. Предупреждаю, просто так шататься по помещениям коллегии нельзя, трогать какие-либо предметы без разрешения нельзя, громко говорить нельзя, проводить незаконные эксперименты и содействовать в их проведении другим также нельзя. На этом откланяюсь, — и Брелина, даже не попрощавшись, просто удалилась.

Снаружи, коллегия Винтерхолда представляла собой монументальное сооружение: три огромные башни, соединённые мостами в виде большого круга. Посередине внутреннего двора стояло нечто, напоминающее колодец. Из него вверх поднималось синее сияние. И прямо перед входом стояла большая статуя мага, судя по развевающимся одеждам.

— Эй, Эйви, а это кто? — с интересом разглядывал статую Герберт.

— А я почём знаю? — зевнул Эйвинд, — Если бы Варди был тут, он бы точно сказал.

— Тихо ты, не болтай лишнего!

— Это Шалидор, — раздался сзади знакомый голос, — Один из знаменитейших магов Скайрима и всего Тамриэля. Говорят, что он одним движением восстановил древний город Лабиринтиан, но по-моему это брехня всё.

— Здорова, парень, — узнал Герберт давешнего прыщавого подростка, доводившего Неласара, и протянул руку, — Герберт.

— Амиэль, — рукопожатие парня было просто невозможно слабое, — А тебя вроде Эйвинд зовут, да? Вас вроде четверо было?

— Привет, Амиэль, — насторожился от любопытства мальца Эйви, — Ну, это, Варди, в общем, того, местный...

— Ага, как же, — фраза Амиэля так и сочилась сарказмом и недоверием, — Мне, в сущности, не важно, кто вы и откуда. Я знаю, что вы разговаривали с Неласаром, зачем?

— Всё-то тебе знать надо, — решил прервать подозрительные расспросы Амиэля Герберт, — Иди ка ты, малыш, отсюда!

— Да как ты со мной разговариваешь?! — взбеленился Амиэль, — Я маг этой коллегии, а ты всего лишь мечник!

— Вот-вот, сейчас просто мечник наваляет тебе и отправит к мамочке плакать.

— Да пошёл ты, придурок! — в сердцах бросил парень и быстрым шагом прошёл мимо улыбающегося Герберта.

— Ну вот и зачем ты это сделал? — спросил у последнего Эйви, — Он ведь мог нам много чего рассказать.

— Это ты мог ему много чего рассказать, дружище! Стоило тебе открыть рот, как сразу всё рассказал!

— Что? А что я сказал, я же ничего не сказал?!

— Ладно, пошли, что ли, в эти "залы одобрения".

Зал одобрения, являвшийся одновременно общежитием, столовой и лабораторией, сейчас был заселён больше чем наполовину. На первом этаже жили старшие студенты, которые уже не слушали общих лекций в аудиториях, а постигали самые глубины выбранных школ магии у наставников. Этажом выше жили все остальные ученики. Их распорядок был более насыщенным: с самого утра и до обеда проводились теоретические занятия в общих залах коллегии, после обеда проходила практика, которые иногда проводили старшие товарищи.

Практические занятия были самые разнообразные, но неизменно каждое заканчивалось бардаком. Среди прочего: создание простеньких магических барьеров, рассыпавшихся даже от ветра, тренировки с заклинаниями холода (тренировки с огнём запретили после нескольких неприятных инцидентов), тренировки захвата души, разумеется, без доведения дела до финала, призыва атронахов и скампов, от последних, к слову, навоз оставался даже после исчезновения самих тварей и жутко вонял. Были ещё практики иллюзий, но на шибко сообразительных студентов слабые чары не действовали, а сильные были им самим не под силу. Заклинания отпугивания нежити, принадлежащие школе восстановления, сотворить получалось, но в отсутствии более-менее миролюбивой и безопасной нежити в округе проверить их действие не представлялось возможным. Единственное, что получалось просто великолепно у каждого студента — это ясновидение. Особое заклинание, приводящее мага к его цели, какой бы она не была, поэтому как бы одни ученики не прятали еду, деньги, конспекты или алкоголь, их непременно отыскивали. Когда у архимага Толфдира в очередной раз стащили его перегонный куб, магистры стали защищать свою собственность. Например, Древис Нелорен, мастер иллюзий, так заколдовал собственные волшебные перчатки, что сам еле их нашёл, а Толфдир слегка изменил свойства своего перегонного куба и он теперь весил как повозка вместе с лошадью. Бедная служанка целую неделю лечила сорванную спину после попытки переставить этот проклятый куб.

Как таковой практики по алхимии и зачарованию не было, поскольку мастера алхимии в коллегии не было, а Сергий Турриан, мастер зачарования, был по самые уши завален заказами со всего Скайрима. Но не смотря на это, каждый маг понимал, что должен уметь сварганить хотя бы простенькое зелье восстановления или перезарядить собственный посох при помощи камня душ, так что приходилось постигать эти науки самим. Разумеется, на безумные эксперименты учеников уходили тонны ингредиентов и камней душ, и со временем доступ к редким ингредиентам, таким как сердца даэдра, пальцы великанов, яйца коруса, праху вампиров и прочей редкой мерзости, стал ограниченным и регулировался справками от архимага. Это, конечно, ни капельки не мешало этим самым редким составляющим частенько пропадать.

Также на территории коллегии студентам категорически запрещалось спускаться в Мидден, подземелья под коллегией. Преподаватели постоянно напоминали, что в них категорически запрещено ходить из-за наличия там неуправляемых зомби, ледяных привидений, огромных пауков, парочки бесконтрольных даэдра и тьмы ещё какой живности, единственной целью которой является тебя разорвать. Только преподавателям, да старшим студентам под надзором преподавателей разрешалось спускаться в Мидден для проведения "особых" экспериментов. Чаще всего эти эксперименты проводили Финис Гестор и Брелина, занимавшиеся призывом, изгнанием и снова призывом всяких тварей. По коллегии ходили слухи, что не всякая призванное из бездны существо туда возвращалось, пополняя опасный набор Винтерхолдских подземелий. Все запреты, байки и запугивания ничуть не умаляли страшного любопытства молодёжи, поэтому раз в несколько лет один или сразу несколько учеников без спросу лезли в подземелье. Чаще всего это заканчивалось плохо, когда, например, четверо студентов в глубинах Миддена призвали освобождённого дремору, а он их за это порубил. К счастью, выбравшись наружу, он сразу же схлопотал разряд молнии от перепуганной Фаральды и стал наглядным образцом фауны Обливиона в маленьком музейчике.

Конечно, наши герои всего этого не знали, иначе они предпочли бы ночевать в гостинице. Как только для учеников наступило свободное время, общежитие начало ходить ходуном от экспериментов новичков, учеников и адептов. Из соседней с Эйвиндом комнаты раздался неприятный звук, а затем волчий вой и человеческий вопль. Когда Эйви ворвался к соседу, оказалось, что тот удачно призвал призрака волка, чтобы похвастаться перед подружкой. Видимо, этот вопль был воплем восторга, потому что другой вопль, выданный, когда Эйви уничтожил призванного волка молотом, отличался и был явно воплем ужаса. В свою очередь, Герберт ошибся дверью, тем самым нарушив романтическое уединение парня и девушки. Разумеется, после того, как Герберт громогласно извинился, ни о каком уединении и речи уже не шло.

В общем, жизнь шла своим чередом, ни о каких занятиях никто и не думал. За одним исключением — новым знакомым Герберта, Амиэлем. Он сидел на лавке в столовой и увлечённо читал какую-то непомерно толстую книгу. Неудивительно, что с ним никто даже не заговаривал. На попытки завести с ним беседу отвечал грубо и нагло. Если Эйвинда этот парень только начинал раздражать, то Герберт просто бесился, когда видел его прыщавую физиономию. Сам Амиэль при виде наших героев делал презрительную мину и гордо отворачивался. Сославшись на желание проветриться, Герберт оставил Эйвинда мирно похрапывать и покинул ходящее ходуном общежитие.

На улице, впрочем, было не лучше: мела метель так, что не видно было дальше вытянутой руки. У дверей стояли двое: новая знакомая наших героев, Брелина, и маг-каджит. Самое удивительное в котяре было то, что он курил. Увидеть курящего на территории Скайрима — уже редкость, а уж каджита с трубкой во рту и подавно. Облокотившись о перила небольшого балкончика, Герберт от нечего делать стал слушать разговор двух магов.

— Хватит уже дымить, Дж'зарго! Мерзко пахнет, — проворчала тёмная эльфийка, — Бросал бы ты эту вредную привычку.

— Дж'зарго нравится это занятие, Дж'зарго с трубкой выглядит представительнее, — от услышанного у Герберта на лице появилась улыбка, — Когда Дж'зарго сделают новым преподавателем магии разрушения, трубка будет очень кстати, — мягко мурлыкал маг.

— Да, я слышала про это, — серьёзно ответила Брелина, — Я слышала, как Толфдир и Фаральда это обсуждали до его отъезда. Кажется, Фаральда была против. Она говорила, что ты не освоил заклинания разрушения уровня мастера.

— Ах, Брелина, у них просто нет выбора, — блаженно выдохнул облачко дыма Дж'зарго, — Не осталось больше магов, способных преподавать Разрушение.

— А как же Нирия? Она, вроде, тоже преуспела в этой школе.

— Фаральда ни за что не уступит своё старое место Нирии, даже если это старое место. К тому же, Нирия вечно занята своими делами. Поэтому рано или поздно оно достанется Дж'зарго! Ну а ты, Брелина, ты-то когда займёшь подобающую тебе должность?

— Ой, Дж'зарго, не скоро. Учитель Гестор раньше умрёт, чем ему надоест учить новичков призывать скампов. Сдаётся мне, ему просто нравится скампова вонь. Вот везёт же тебе, а! Ты даже степень мастера не получил, а должность преподавателя уже скоро получишь!

— Ага, Дж'зарго чует, что он станет самым молодым преподавателем за историю коллегии!

— Надеюсь, что ты будешь соответствовать высоким стандартам преподавания!

— Стандарты? При чём тут стандарты? Это талант! Он либо есть, либо его нет! И у Дж'зарго есть такой талант. А вот у Онмунда такого таланта нету, вот почему он ушёл!

— Мне казалось, что его выгнали за воровство... а, впрочем, не важно! Жаль, что не все добрались до выпуска, но куда деться! Кстати, тебя не интересует, почему закрыли Арканеум?

— Библиотеку что ли? Дж'зарго туда очень-очень редко заходит, предпочитает практику теории. Тебе, должно быть известно больше, Брелина, ты у нас "всезнающий помощник мастера-волшебника Брелина"!

— Ладно тебе смеяться! Знаю только, что там засел какой-то учёный, приглашённый лично Фаральдой. Понятия не имею, что он там делает, но туда не пускают даже библиотекаря.

— А ты сама там бывала? — с любопытством спросил каджит, выпустив ещё одну струйку дыма.

— Нет. Да и эти визиты в Мидден не добавляют Фаральде популярности. Теперь, когда архимаг уехал в столицу, дела в коллегии идут плохо.

К этому моменту у Дж'зарго погасла трубка, он выбил остатки в снег, и разговор закончился. Оба мага зашли обратно, а Герберт остался стоять, созерцая прекрасный вид, открывавшийся с высоты балкона. "Мидден значит, ух и интересные вещи творятся тут! Жду не дождусь, когда начнутся приключения!" — размышлял он: "Мне ещё не доводилось сражаться с настоящими магами из коллегий, наверное, это поинтереснее, чем тупые бандиты. У них в арсенале всего парочка огненных шаров. Надеюсь, что местные не подкачают!"

— Герберт! — окликнул его сзади голос Лаффориэль, — Опять без шапки на холоде стоишь!

— Привет, бабуся! Да нормально всё! На улице, конечно, не Хаммерфелл, но это лучше, чем слушать храп Эйвинда. Судя по тому, что ты выбралась, твоя "коллега", — вложив весь сарказм в голос улыбнулся Герберт, — Уже лежит обессиленная где-нибудь в коридоре.

— Боги с тобой, Ленколиа! — отмахнулась бабушка, — Ты даже не представляешь, скольких трудов мне стоило отвязаться от этой... даже не знаю, как её обозвать! Преданность Колетта школе Восстановления велика, но она такая навязчивая, что мочи нет. Зато я узнала очень интересные вещи о коллегии! Пойдём прогуляемся по крыше, малыш Герберт!

На крыше, соединявшей между собой все башни коллегии, дуло так сильно, что тихий голос Лаффориэль сложно было услышать даже идущему рядом Герберту.

— Колетта рассказала мне очень интересные вещи! Во-первых, местную библиотеку закрыли и...

— И пригласили в неё какого-то учёного, — перебил её Герберт, — Он там сидит безвылазно уже сколько времени!

— Не перебивай старших! И откуда ты только это знаешь! Фаральда, мастер-волшебник, закрыла Мидден и ключ есть только у неё. Где ещё прятать мрачные тайны, как не в огромных подземельях школы магов, а, дорогуша?

— Отлично, тогда пошли стащим ключ!

— Что?! Ты предлагаешь обворовать мастера школы разрушения? Ты вообще соображаешь?

— Конечно, я всё продумал! Ты её отвлечёшь, я заберу ключ из комнаты, будим Эйвинда, спускаемся вниз, расследуем, что там происходит и выходим! Если Фаральда непричастна, то мы ничего не найдём!

— Это вряд ли. Слишком многое изменилось, когда она стала заместителем архимага, а когда он уехал — всё поменялось ещё больше.

— Ну вот видишь! Пошли воровать ключ!

— Что, прямо сейчас?!

— А чего тянуть-то? Где же твой дух приключений?

— Герберт, хоть раз-то головой подумай, а! Куда ты гонишь?

— Времени мало, бабуся, ты со мной или нет?

— Ох, но только в этот раз, — тяжело согласилась Лаффориэль, — Когда-нибудь тебя твой характер до беды доведёт!

Глава 23. Бардак в библиотеке

— Фаральда, дорогая, будьте добры, у меня к вам есть крайне важный разговор! — щебетала Лаффориэль так громко, что даже в шумной башне преподавателей было слышно только её.

— Да, леди Лаффориэль, что вам угодно? Хорошо устроились? Прошу простить Брелину за неприветливость! — учтиво отвечала Фаральда.

— Огромное спасибо, не жалуюсь! Я очень хотела обсудить с Вами, когда я могу провести пару лекций вашим студентам?

Далее слушать этот разговор Герберту не было смысла. Вот и комната Фаральды, довольно большая по сравнению с прочими. К тому же, слишком много шкафов и тумбочек. Начались поиски: обмотки, ботинки, платья и нижнее бельё, далее свитки, книги, личные письма и работы, деловые просьбы, кучки ингредиентов, снадобья и прочая колдовская дребедень. И ни одного ключа. Прошло уже почти пятнадцать минут, Лаффориэль всё навязчивее и навязчивее задерживала Фаральду, а ключ всё не находился.

Однако вскоре ситуация разрешилась необычным образом: в комнату Фаральды вошла другая альтмерка.

— Что, роешься в вещах мастера-волшебника? — с издёвкой спросила она.

— Мастера-волшебника? — ответил заготовленной фразой Герберт, — Я думал, это выделенная комната Лаффориэль, она меня попросила найти её шаль, на улице холодно!

— Сопровождению запрещено входить в башню поддержки, — когда Герберт проходил мимо, эльфийка тихо прошептала, — Через десять минут около входа в Мидден, около стены главного корпуса.

Герберт так и не понял, что только что произошло, но вернувшись, первым делом разбудил Эйвинда. Вскоре прибыла Лаффориэль.

— Ну что, малыш Герберт, нашёл ключ?

— Нет, бабуся, меня заметила какая-то эльфийка!

— Эх, вот я знала, что ничего у тебя не выгорит! Надо было меня послушать, надо было!

— Эй, Эйви, а ты что думаешь? — в ответ Герберт получил лишь невразумительное сопение сонного оборотня.

— Бабуся, можешь сделать так, чтобы Эйвинд проснулся?

Без лишних слов целительница приложила руки к вискам Эйви, и спустя пару минут тот уже был на ногах и полон сил.

— Эта эльфийка сказала прибыть ко входу в подземелья. Я планировал так и сделать, — объяснял уже двоим Ленколиа.

— Я с тобой, — даже не слушая причитания Лаффориэль, согласился Эйвинд. Целительнице осталось только ворчать и плестись за мужчинами.

Около входа в подземелья никого не было, и троица нервно замерла в ожидании. На самом деле, возле маленького люка в полу было четыре человека: внезапно прямо из ниоткуда материализовалась давешняя эльфийка в облаке чего-то зелёного.

— Твою мать! — так громко ругнулся Эйвинд, что, наверное, Варди это услышал.

— Спокойно, соня, — остановил его Герберт, — Это та самая эльфийка.

— Ну здравствуй, дорогуша, представься, будь добра!

— Нирия. Не нервничай, я бы могла уже давно вас сдать, но этого не сделала. Я видела, как он роется в вещах Фаральды, этой завистливой, мерзкой, лишённой всякого такта стервы, — прошипела новая знакомая, — Я ненавижу эту тварь, она гораздо менее талантлива, чем я, но каким-то чудовищным образом получила место мастера-волшебника! Оно по праву моё! А эти твари не держат данного слова!

— Какие твари, какого слова?

— Спустя некоторое время после того, как Фаральда получила пост, со мной связался некто со странным именем Вероломство и предложил сделку. Пост заместителя архимага в обмен на то, что я открою портал в Хаммерфелл. Однако когда я это сделала, Вероломство не спешил выполнять свою часть сделки, а позже я подслушала, что Фаральде они сделали такое же предложение!

— То есть тобой просто манипулировали, Нирия! — злорадно подытожила Лаффориэль.

— Как и вами! — огрызнулась Нирия, — Мидден окружён самыми мощными защитными чарами! Специально, чтобы ушлые ученики и целительницы не лазили туда! Фаральда хорошо прикрыла то, чем бы она там не занималась.

— И это всё, что ты нам можешь сказать, дорогуша? — сурово похрустела старыми суставами Лаффориэль.

— Отнюдь, я лишь говорю, что лезть в подземелья сейчас опасно. Но я могу провести вас в библиотеку. Говорят, там безвылазно сидит какой-то учёный и читает. Согласитесь, подозрительно!

— А что на счёт этого мальца, Амиэля вроде, — вспомнил про мелкого Герберт, — Он очень много задавал мне вопросов.

— Этого не знаю, этот парень приехал совсем недавно, у него целая куча рекомендаций от многих учебных заведений Тамриэля. Знаю одно, он очень хотел попасть в Арканеум, но его не пустили.

— Я тебе не верю, — угрожающе перехватил молот Эйвинд, — Почему ты считаешь, что мы тебе поверим? Ты заключила сделку с теми же, кто заключил сделку с Фаральдой.

— Потому что я хочу, чтобы Фаральда СДОХЛА! — выплюнула вместе со слюной Нирия, — Эта мерзкая дрянь взяла и подсидела меня, договорившись с какими-то тварями! Я крайне надеюсь, что в процессе она умрёт, чисто случайно. Ну всё, хватит разговоров, вы готовы?

Нашим героям оставалось лишь переглянуться и в очередной раз подивиться гордыне и лицемерию альтмеров, готовых забыть о собственных грехах, как только кому-то удавалось их переплюнуть. Нирия была тому прямым доказательством.

— Да, — совершенно уверенно ответил Герберт.

— Герберт, ты уверен в этом? — осторожно спросил Эйви, а Лаффориэль согласно закивала.

— Да что с вами обоими? Сами подумайте, если мы потратим больше времени, Фаральда может обо всём догадаться, а я не собираюсь тратить возможность неожиданного удара. Вы со мной или нет?!

— Ладно-ладно, — быстро сдался Эйвинд, а Лаффориэль лишь покачала головой от упорности Герберта, — Пошли!

Нирия провела их в главный холл коллегии, откуда вела лестница наверх, ныне закрытая. Достав ключ, завистливая эльфийка открыла дверь.

— Ну всё, Арканеум вверх по лестнице. И убейте эту тварь за меня!

* * *

Выхватив оружие, Герберт и Эйвинд вбежали в просторный зал библиотеки, именуемой Арканеумом. Сзади, с задержкой почти в три минуты, подковыляла Лаффориэль.

— Проклятая старость, эти лестницы меня доконают. Ещё одного подъёма я не переживу.

Библиотека знаний всего Скайрима выглядела потрясающе: огромное помещение, занимавшее весь этаж башни, было заставлено книжными шкафами не только по периметру. На этих полках была собрана и классифицирована тысячелетняя мудрость поколений жителей не только севера, но и всего Тамриэля. Среды толстых фолиантов по теории магии стояли пособия по практике каждой из школ магии, включая даже некромантию. Лаффориэль знала, что среди них найдётся и парочка сохранившихся книг о Мистицизме, ныне расформированной школе. На соседних полках громоздились тома истории Империи, Талморского доминиона, тайны исхода кимеров и Акавирского похода.

Сейчас, правда, библиотека напомнила больше книжный базар в Имперском городе, потому что литература валялась где ни попадя, без систематизации и даже не по алфавиту. Столы для чтения завалены свитками и манускриптами, на стульях никто не сидит. Среди всего этого бардака, прямо на полу, расположился приземистый эльф, рассматривая сквозь лупу толстенный свиток.

Видимо, свиток не подошёл, потому что эльф просто выкинул его в сторону и схватил следующий, сопровождая процесс непрерывным бормотанием и бессвязными отдельными словами вроде: "наследие", "пески", "двемеры", "энергия" и так далее.

При ближайшем рассмотрении эльф оказался босмером, или лесным эльфом, как их называли вне их родной провинции, Валенвуда. Их провинция — один сплошной лес, где деревья выросли просто до небывалых высот, где свет не достигает земли, и у корней царит вечная мгла. Сами босмеры — народ своеобразный, их традиции и законы большинство разумных рас воспринимают как дикость, например, каннибализм, не являющийся чем-то из ряда вон выходящим. Также всех босмеров поголовно считают ворами, но это стереотип. Среди них есть как воры, так и учёные, солдаты и даже политики. Нет только вегетарианцев, так как благодаря Зелёному Пакту мясоедство намертво укрепилось в их культуре.

Завидев вошедших, представитель босмерского научного сообщества испустил такой вопль, что несколько свитков упали со столов. Впрочем, моментально среагировавший Гербер успел закрыть рот учёному и приставить к его горлу меч.

— Орёшь, как баба, — вместо приветствия сказал Ленколиа, — Ты затыкаешься немедленно и начинаешь говорить, иначе я тебе горло перережу. Ты меня понял? — в ответ эльф в полуобморочном состоянии сумел лишь кивнуть.

Мечник аккуратно отпустил ладонь ото рта, а учёный лишь тихонько застонал.

— П-п-прошу, не уб-б-бивайте меня, молю вас, воины, я тут лишь читаю, ничего более! Я понятия не имею, что задумали мои наниматели, честно! Они там навыдумывают всякого в своём Хаммерфелле, а меня отправили за пол мира, чтобы я тут изучал пыльные манускрипты, н-н-но мне этого никогда не хотелось, клянусь Великим древом, я бы никогда...

— Заткнись, эльф, — рыкнул Эйвинд, отчего даже Герберт дёрнулся, — Ты слишком много говоришь! Быстро и по сути, что ты тут делаешь, кто тебя сюда направил, это тебя Фаральда впустила, кто ещё вовлечён? — засыпал Эйвинд вопросами маленького босмера.

Дальше всё немного осложнилось: едва заметное движение глаз эльфа в сторону, и Эйвинд понял, что делать. Резкий бросок влево вместе с обмякшим от ужаса телом учёного, и разряд молнии прожёг стойку за ними. Быстро вскочив на ноги, Эйвинд и уже стоящий на ногах Герберт смогли воочию узреть, почему Фаральда имела титул мастера разрушения. Немногие маги способны овладеть ритуальными заклинаниями. Эти чары очень сильные, но тратят много сил и требуют долгого сотворения. Пока наши герои приходили в себя после первой атаки, Фаральда уже успела доплести заклинание. Выпущенная на свободу сила имела вид не просто молнии, а настоящего потока раскалённой до синевы смертоносной плазмы, вокруг которой сверкали молнии. Подобные чары, применённые к неподготовленному человеку, меру или даже камню, способны моментально обуглить его. Подобная очередь была уготована именно Герберту, как наиболее быстрому противнику.

Никто такого не ожидал, тем более Герберт. За все те месяцы, которые он пропутешествовал с Лаффориэль, последняя ни разу не вступала в бой лично, говоря, что она "слишком стара для дел мужиков". Фаральда тоже не ожидала, что только что задыхавшаяся от подъёма старушка сможет прыгнуть на такое расстояние, да ещё и сотворить щит такой силы, что мастерское заклятье его не пробило. Поток молний просто разлетался в разные стороны, не задевая наших героев. Вовремя спохватившийся Эйвинд также укрылся за спиной слабой старушки.

— Это заклинание очень сложное, она не сможет его долго держать, — дрожащим голосом выговорила бабушка, — Надеюсь, что её магическая энергия истощится быстрее моей! Держать щит против такого заклятья очень... тяжко!

— Держись, бабушка, — крикнул из-за спины Эйви, как только она выдохнется, мы атакуем!

— Я буду держаться столько, сколько смогу! — Лаффориэль сделала шаг в сторону врага, а затем ещё и ещё, сокращая расстояние.

Краем глаза Герберт заметил, что учёный-босмер аккуратно, прячась за стеллажами и перегородками, вдоль стен пробрался ко входу и исчез на лестнице.

Прошло всего секунд десять, но для Лаффориэль они казались минутами. Шаг за шагом, двигаясь к противнику, собирая последние силы, стараясь не отпускать щит. Она вспоминала, как когда-то она также прикрывала беженцев из Альд'Руна. "Но не в этот раз, прошло столько лет, я стала гораздо сильнее. Никто, никто теперь не отберёт близких мне людей, никто! Но какую же взбучку я задам этому бестолковому мальчишке!" — думала целительница, уже пошатываясь от перенапряжения.

Эйвинду лишь оставалось с ужасом и восхищением смотреть за поединком двух сильных магов, хотя он и понимал, что выиграет тот, чей запас магической энергии больше. Фаральда, видя приближение противника, начала отступать, не переставая поливать героев потоками молнии. И всё-таки Лаффориэль не зря считалась одной из сильнейших магов-целителей в Тамриэле: её энергетический предел был, может быть чуть-чуть, но больше! Поток молний иссяк, щит ещё держался, библиотека напоминала теперь свалку.

Мастерица молний бросилась бежать к лестнице, Герберт, не думая ни о чём бросился за ней с мечом наголо, Эйви задержался возле сползшей по стене Лаффориэль.

— Бабушка, эй, как вы? — тревожно спросил он, — Идти можете?

— Беги скорее, внучек, догони Герберта, помоги ему! Со мной всё в порядке, я догоню, — кряхтя ответила альтмерка вслед убегающему Эйви.

Однако мечник, бросившись в погоню за беглянкой, не учёл важного факта: энергия у такого опытного мага восстанавливается довольно быстро. Повернув на следующий пролёт лестницы, Герберт получил разряд прямо в голову, однако успел прикрыться рукой, отчего на правом предплечье образовалось страшное пятно обугленной кожи. Мечнику ещё повезло, что запаса магической энергии у врага хватило только на простенькую молнию, иначе он мог бы лишиться руки целиком.

Ленколиа закричал от пронзившей его тело боли, когда сзади его настиг Эйвинд.

— Герберт, что такое?

— Остроухая тварь мне руку опалила! — ругался раненый, — Вот теперь я тоже хочу , чтобы она СДОХЛА!

На пути у преследователей оказалась дверь, к счастью, незапертая. Оказалось, что она ведёт в прихожую, переходящую в личные апартаменты архимага. Однако Фаральда явно бежала дальше, судя по тому, что лестницу на крышу загораживала целая стена из пляшущих молний.

— Эй, шутник, ты со мной? — внутренне собрался с духом Эйвинд.

— Конечно! Эй, это же моя фраза, — уже на бегу сообразил Герберт.

Быстро перепрыгнув через стену молний, воины ощутили лишь неприятное покалывание во всём теле. Спустя пару секунд, они, запыхавшиеся, выбежали на крышу, где им уже приготовили парочку заклинаний. Фаральда смогла собрать немного сил, чтобы слегка зацепить броню Эйвинда оставив на ней чёрный след.

Наученный горьким опытом Герберт бросился на врага в обход, по дуге, когда вдруг круг посередине башни, слегка приподнятый над полом, засветился и замерцал. Все присутствующие моментально поняли, что это портал и что он активирован. Затем произошла яркая вспышка и на месте светящегося шара появилась женщина. Бой тут же прекратился, а Герберт даже успел заметить, что на её лице нет татуировки.

Вид неожиданной гостьи поражал: тёмные мерцающие волосы собраны в узел на затылке, проткнутый пером какой-то иноземной птицы фиолетового оттенка. Утончённую фигуру прикрывало перетянутое поясом пальто, воротник которого был отделан мехом таким густым, что в нём можно было спрятать лицо, чего делать не стоило: бронзовый загар ни капли не портил гладкого имперского личика, на котором двумя изумрудам светились дерзкие глаза. Общую картину дополняли тёплые сапоги на высоких каблуках, на которых грациозная имперка казалась ещё выше и стройнее.

Взгляд пронзительных глаз упал на Герберта. На секунду остановившись, он пришёл в себя и бросился в атаку, замахнувшись мечом и не слушая предупредительного оклика Эйвинда. А зря: женщина резко взмахнула рукой, будто разрезала воздух, и мечник замер, поражённый алым заклятьем прямо в сердце. Яростный крик сотряс вершину башни, когда Эйви бросился на невозмутимо стоящую женщину, но путь ему преградил вроде бы целый Герберт. Однако в ответ на радостный возглас соня чуть не лишился башки, когда серебряный меч Герберта пронёсся совсем рядом с его носом.

— Эй! Ты чего, какого скампа ты творишь? — резко отскочил Эйви, но товарищ даже не подумал остановиться, продолжая наступать, — Твою мать, Герберт, какого ты нападаешь?! Бей бабу! — однако противник и не подумал выполнить неприятную, но в данный момент правильную просьбу.

Герберт наступал, искусно фехтуя мечом так, что Эйвинду даже уследить за ним было сложно. Последний отступал, прикрываясь молотом или подставляя защищённые бока под пропущенные выпады. По сути, единственным реально уязвимым местом у Эйвинда была незащищённая голова, которую он так старательно и прикрывал, пропуская удары по другим частям тела. Для боя с мечником в лёгких доспехах существовала тактика тарана. Тяжеловооруженный Эйвинд мог, разогнавшись, сбить Герберта с ног, а затем попытаться добить. Проблема заключалась в том, что убивать друга — плохо.

— Эй, заканчивай выпендриваться! — завопил соня, — Очнись ты уже! Если ты не прекратишь свои фокусы, мне придётся тебя убить!

Герберт не удостоил эту фразу даже криком ярости, только продолжал безумно таращиться пустыми глазами. Теперь Эйвинд окончательно убедился, что происходящее с другом — эффект поразившего его заклятья. Делать было нечего, не убивать же его! К тому же Эйви был совершенно не уверен в том, что сможет одолеть Герберта.

Замах меча — уклонение, перемещение противника — поворот, обычно медлительному Эйвинду теперь приходилось следить за невероятной скоростью меча Герберта. Резкий выпад, и меч застрял между пластинами брони, слегка порезав кожу. Это был очень опасный момент, ещё сантиметр в сторону и клинок прошил бы Эйви кишки. Он схватил серебряный клинок и сжал, чтобы Герберт не мог ни вытянуть его, ни воткнуть дальше. Мечник, пару раз дёрнув за эфес, понял, что перетянуть невероятно сильного Эйвинд не получится, и стал бить кулаком свободной руки по лицу Эйви.

Меж тем, пока поединок превращался в кулачную драку, незнакомка подошла к полностью восстановившей силы Фаральде.

— Катария, как хорошо, что ты так вовремя прибыла! Они меня почти прижали! Кто бы знал, что эта проклятая эльфийка так сильна! — жаловалась волшебница, — Ну, теперь-то уже точно нашим планам тут ничего не угрожает.

— Ничего не угрожает, — зловеще сверкнула глазами Катария под лязг металл сражающихся друзей, — Мне пришлось вмешаться лично в секретное дело, Фаральда. Ты подвела меня...

— Что?! Да я-то тут при чём? Я всё сделала как ты просила меня! Ты не можешь выбросить меня, как грязную тряпку, ты не..., — внезапно глаза Фаральды помутнели, продолжая глядеть в зелёные недра глаз Катарии, внимая одной ей слышимым словам.

— Слушай мой голос, Фаральда, забудь про всё...

— Я слушаю твой голос, я забываю обо всём...

— Ты нам больше не нужна...

— Я вам больше не нужна...

— Тебе стоит прыгнуть с башни...

— Мне стоит прыгнуть с башни, — тупо повторяла Фаральда за Катарией, а затем быстро подошла к парапету, встала на него и без малейших колебаний шагнула вниз.

Эйвинд лишь краем глаза заметил, как бедная альтмерка шагнула навстречу собственной смерти, но вырваться из схватки с Гербертом сейчас было невозможно.

— Итак, когда весь мусор прибрали, удаляюсь! — ни к кому конкретно не обращаясь, объявила зеленоглазая ведьма, — Жаль не смогу понаблюдать за состязанием, спешу! — и с последними словами Катария растворилась в портале, а спустя секунду он взорвался с такой силой, что обоих сражающихся сбило с ног, а посередине крыши осталась воронка.

Первым поднялся на ноги Герберт, схватил высвобожденный меч, и тут же бросился на Эйвинда, ещё лежащего на земле. Тяжёлая броня и множество пропущенных ударов окончательно повалили самоотверженного Эйви на камни. Тут сзади Герберта настигло ещё одно заклинание, ярко фиолетового цвета, и он остановился, оголтело озираясь по сторонам. Первое, что сделал Эйвинд, встав на ноги, это врезал здоровой рукой Герберту.

— Боги мои, Эйви, ты в порядке, — окончательно придя в себя, заговорил мечник, — Ты очень плохо выглядишь!

Ну ты и выдал! — сплюнул кровь Герберт и улыбнулся, — Я-то думал, что тебя уже убило, а ты как нападёшь и давай рубить направо-налево! Ты так быстро управляешься с мечом, что я половину ударов пропустил. А твой выпад прямо в щель между пластинами, а! И как это я только жив остался.

— Знаешь, Эйви, кажется я теперь понимаю, что ты чувствуешь, когда превращаешься. Разрешаю тебе врезать мне как следует, если я ещё разок пошучу на эту тему!

— А кто тебя расколдовал-то? — задал безусловно важный вопрос Эйвинд.

— Не стоит меня благодарить! — раздался совсем рядом голос, который Герберт точно не хотел бы слышать когда-либо ещё.

— Мальчик, что ты тут делаешь? — мрачно посмотрел на него мечник.

— Я пошёл посмотреть, что два проходимца забыли в закрытой библиотеке, куда даже меня не пустили, — особо выделил слово "даже" Амиэль, — Смотрю, а тут как начали палить во все стороны, чуть меня не задели. А потом Фаральда побежала наверх, вы — за ней, а эта ваша, как там эту бабку звать? Подходит и говорит, мол, беги скорее, помоги им!

— Класс, — презрительно высказался Герберт и с сарказмом добавил, — Спасибо!

— Ух ты, — восхищённо добавил Эйви, — Что это за такое мощное заклинание было, дружище?

— Да не очень и мощное, обычное заклятье школы Иллюзий, вызов ярости. Жертва теряет над собой контроль и атакует любого, кого завидит. Я такие на раз-два снимаю. Рассеивания — мой конёк, я и не такие мелочи рассеивал! — беззастенчиво бахвалился мальчик, — И кстати, я тебе не дружище и не ради "спасибо" вас спасать стал и теперь рассчитываю на ответную помощь, ведь ты мне теперь обязан! — заявил "спаситель", отчего у Герберта появилось страстное желание отправить его вслед за Фаральдой.

— Мальчики! — раздался голос задыхающейся Лаффориэль, — Вы живы, слава Талосу всемогущему! Герберт! — залепила она подзатыльник расколдованному, — Ну сколько раз тебе, непутёвому, говорить, чтобы ты думал, прежде чем бросаться в бой? И вот опять тебя побили, нет, ну ты на себя-то посмотри! Опять ожоги, переломы, ух-х-х..., — вдохнула Лаффориэль, борясь с одышкой, — Пошлите ка прочь с этой крыши, ну и ветер тут!

* * *

"Какая же холодрыга!" — содрогался от одной мысли Варди, вышедший на улицу по малой нужде: "И почему в трактире не смогли сделать нужник внутри, где не так холодно!" Раздумья Варди над несовершенством обслуживания в Винтерхолдской корчме пришлось прервать, потому что его внимание отвлёк некто, со всех ног бегущий по мосту из коллегии. Один факт того, что кто-то бежит по этому "мосту" уже мог насторожить, поэтому Варди решил прервать свои размышления и проверить. Конечно, это мог быть простой посыльный, испуганный громом и молниями, или бешеный дремора, движимый желанием сожрать чьё-нибудь сердце, или, на крайний случай, какой-нибудь маг, возжелавший пропустить кружечку эля перед..., не важно перед чем! Но кто будет думать об этом?

В этот раз всё окупилось. Когда Варди и беглец встретились глазами, общий возглас удивления закончился глухим стуком и возгласом эльфа:

— Да это не мост, а дорога в Обливион!

— Дремора тебя дери! — вместо приветствия выложил Варди, — Арендил?

— Варди? Так это всё-таки ты? — потирая ушибленный зад поднялся Арендил, — Невероятно!

— А от кого это ты драпал? Не важно! Быстрее в коллегию.

Честности ради стоит сказать, что Арендил совершенно не горел желанием возвращаться в коллегию, но к его мнению не прислушались.

Глава 24. Направление на запад или прощайте, холода

Прошло четыре дня. Коллегия постепенно приходила в изначальное состояние: тело Фаральды, а точнее, то место, куда оно упало, нашли, её комнату обыскали, но ничего не обнаружили, библиотеку убрали и вычислили, и Ураг, орк — библиотекарь, снова занял своё место. Обследование остатков портала ничего не дало — не было никакой возможности определить, куда именно направилась эта загадочная женщина по имени Катария. В общем, везде один сплошной тупик.

Единственной ниточкой оказался тот эльф-учёный, который попытался убежать во время заварушки в Арканеуме. Арендил раньше работал в археологической группе Ольфины, а значит, прекрасно знал Варди.

— Ох, мужики, — обратился к Эйвинду и Герберту учёный, — Если бы вы сразу сказали, что знаете Варди, я бы так не волновался, да и не убежал бы. Но вы должны меня понять: не каждый раз можно увидеть, как сражаются два мага-мастера!

— А то, Арендил! — поддержал Эйвинд, — Я не знаю, какую магию колдовала бабушка и эта женщина-маг, но это прямо... ух! — не нашёл подходящего слова Эйвинд.

— Не перебивай, Эйви, — вмешался Варди, — Расскажи, пожалуйста, ты видел мою маму? А Хунгерд? — в комнате воцарилась гнетущая тишина.

— Прости, Варди, я их не видел уже пару месяцев, — Арендил печально задумался.

— Но как же ты тут оказался с этими гов... нехорошими людьми, — поспешил перехватить инициативу Герберт.

— Направление пришло лично от мастера Ольфины. В письме было сказано отправляться сюда и приступать к работе.

— Работе? Вы раскапывать что-то собрались? — вклинился Эйвинд.

— Как и многие, ты не понимаешь нашей работы, — высокопарно заявил Арендил, — Больше половины работы археолога — исследования в библиотеках.

— И что же тебе велели "изучать"? — саркастично поинтересовался Герберт.

— Ну, строго говоря, я не имею права разглашать такую информацию. Я же профессионал, — проигнорировал камень в свой огород эльф.

— Знаешь что, "профессионал"..., — начал вскипать Герберт.

— Арендил, — мрачно обратился к знакомому Варди, — Мне жаль тебе говорить, но маму и сестрёнку похитили. И сделали это те, кто тебя сюда прислал. Так что завязывай с правилами и выкладывай! — сказал Варди так жёстко, что учёный аж сжался.

— Варди... я, я и не знаю, что тебе сказать. Я же не знал, честно! То есть получается, что я работал на похитителей... ужасно!

— Друг, не отвлекайся.

— Да-да! Точно! Знаете, если бы не обстоятельства, — резко сменил тон босмер, — То я бы назвал этот проект самым крупным за всю историю археологических находок! Это самый дерзкий проект...

— АРЕНДИЛ! — уже хором грянули друзья.

— Да, точно! В общем, я изучал в этой библиотеке различные технологии двемеров, связанные с потреблением большого количества энергии!

— Что?! — также хором спросили слушатели.

— Ну слушайте! Вы все наверняка слышали про двемерских анимункули — механических тварей, которые до сих пор работают в их руинах! С загадочного исчезновения гномов прошло уже столько веков, а мы до сих ор не знаем, как работают эти механические штуки. Благодаря Нереварину, пару веков назад удалось выяснить, что механизмы в Морровинде работали от энергии Сердца Лорхана, божественного артефакта, — балаболил без остановки босмер, — Однако, как же работают механизмы, например, в Хаммерфелле или Скайриме, далеко от Сердца? У двемеров, наверняка, были некие альтернативные источники энергии!

— Альтер... какие? — смущённо перебил Эйви.

— Не перебивай! В Скайриме технологии двемеров основаны на силе пара. Двемеры всегда стремились расширить свои возможности, так что они были просто обязаны изыскать какой-нибудь новый способ добывать энергию!

— Что за бред?! — после недолгого молчания выразил свой скепсис Герберт, — И это "величайшее открытие" и всё такое?

— ЧТО? Бред? Ты не понимаешь сути! Это было лишь начало моего пути. Мои исследования литературы вывели меня на потерянный город-лабораторию Карнумгел!

— А это ещё что за гномская хрень? — устал от потока информации Герберт.

— Это секретный исследовательский центр посреди пустыни. Он был потерян с карт ещё до исчезновения двемеров, и многие археологи сгинули, пытаясь его найти. Так что теперь вы понимаете почему я говорил о великом открытии. Этот город не посетил ни один мародёр со времён самих гномов! Да он же просто ломится от нераскрытых секретов! И нашли его мы: я и Делвин Алвас!

— Отлично! Хотя бы такая зацепка, ну и где же он? — разрывался от нетерпения Герберт.

— Понятия не имею, — от этих слов мечника перекрутило, — Он же не зря потерянным городом называется. Я сумел сузить район поисков до одной определённой обрасти. Вот тут, я полагаю, и понадобилась твоя матушка. Она мастер не только раскапывать, но и отыскивать.

— А что они там ищут? — оказывается, от сбивчивой лекции босмера Эйвинд не уснул.

— Ну, эм, вот этого не скажу, просто не знаю, — несколько расстроенно произнёс эльф, — Как я уже говорил, он не появлялся на виду уже боги знают сколько лет!

— Так, Арендил, — решил внести ясность Варди, — Ты вроде говорил, что знаешь примерную область.

— Да, этот город где-то на Хнесском полуострове...

— Да ты издеваешься! — взорвался Герберт, — Этот полуостров размером почти с Вварденфелл!

— Вы руины и не найдёте, — испуганно затараторил эльф, — Но Делвин как-то раз написал, что наёмники "Белого солнца" собираются с силами, чтобы атаковать Ансеев...

— Ансеев?

— Да, их дом находится близ Скавена, пару часов на лошади ехать...

— Так чего ты молчал? — уставшим от поведения учёного голосом отозвался Герберт.

— Вы и не спрашивали. Откуда он мне писал — не знаю. Знаю только, что он работает на каких-то фанатиков! Вроде бы это одна из местных закрытых сект.

— Отлично, — выдохнул Варди, — У нас теперь есть, куда идти!

— Да! В Скавен!

— Удачи вам, пригодится ещё!

* * *

Падал лёгкий снежок, белые хлопья ложились ровным слоем на раскрытые страницы рукописной книги. Вся эта ситуация так напоминала её прошлое, только снежинки — белые, а пепел — серый. Старушка в который раз поймала себя на мысли, что несколько раз перечитывает первую строчку и не может продвинуться дальше, будто бы ей не хотелось ещё раз переживать случившегося в её далёком пролом. "Что за чушь?" — сама себя отругала альтмерка: "Мне уже столько лет, а я никак не могу написать одну главу?"

Решительность появилась в глазах Лаффориэль, и она смело схватила и занесла писчее перо над своим трудом. Но так и не смогла его опустить, снова и снова перечитывая первую строчку...

Мемуары Лаффориэль. Балмора

Шёл пятый год четвёртой эры, а также второй год моей тихой семейной жизни. Удивительно, многие мои сородичи говорят, что иногда не замечают течения времени, и что для них два года — как пара дней. До сих пор не понимаю их, с тех пор, как я осела в Балморе, изменилось так много, что не заметить и не запомнить просто невозможно.

Если вкратце, политическая ситуация в Империи всё ухудшалась: в провинциях начинались волнения, легионы отзывались в Сиродил, форты пустели, в воздухе витало напряжение. Спустя пять лет после нашего успешного бегства из Альд'Руна, мы с Гистом успели объехать чуть ли не весь Морровинд, восстанавливая причинённые войсками даэдра урон. И мы, наконец, смогли спокойно остановиться.

Гистеллус теперь стал Странствующим рыцарем. Нет, это не значит, что он теперь должен ходить по городам и помогать страждущим, нет, упасите боги. Это обычное звание в Легионе, такое же, как легат, только пониже. Быть на особом счету в военной организации — штука ответственная: его назначили заместителем командира форта Лунной Бабочки. Всегда было интересно, что с фантазией у военных?!

Моя работа была не менее ответственной: я работала целительницей в местном храме Трибунала. Объясню, если кто не знает, Трибунал — три великих повелителя Морровинда: Вивек, Альмалексия, Сота Сил. Лишь потом выяснится, что они уже много лет как покинули нас, оставив весь остров Вварденфелл буквально на произвол судьбы.

Но об этом потом. Сейчас жизнь шла своим чередом: работа, домашние заботы, изредка прогулки вдоль реки, — ничего сверхинтересного. Но мне это нравилось! Я всегда приходила домой раньше мужа и сразу же начинала готовить. Гист обычно появлялся ближе к одиннадцати вечера, так что большую часть времени я была одна.

Работа в храме шла целыми днями. Большинство жриц были лекарями только на бумаге, посвящая всё своё время молитвам и философским дискуссиям. Я же всецело отдала себя работе. Кто только ко мне не приходил: фермеры и рыцари, маги и воры, торговцы и горожане. В храме все были равны, то есть все платили одинаковую цену за лечение. Да, вы не ослышались, данмерская культура подразумевала взятие различной платы в храмах, начиная от пустых благословений (это и я могу пару слов сказать) и заканчивая заклятьями повышения силы или выносливости. И большую часть выручки забирал себе сам храм! К слову, мне всегда нравилось работать в одиночестве, а мои новые "коллеги" лишь укрепляли эту привычку.

Однажды Гист зашёл меня навестить во время рабочего дня. До этого момента я не ощущала такого мерзкого чувства, как ревность. Но когда я увидела алчные взгляды этих красноглазых... я попросила его больше не навещать меня. Гистеллус, как обычно, лишь улыбнулся и всё понял.

Зато как же я была рада его видеть! Хотя первое время Балмора и перешёптывалась по поводу разницы в возрасте, я испытывала своеобразную гордость за мужа. В этом году ему должно было исполниться тридцать лет, что нисколько его не портило. Светлые вьющиеся волосы, нос с горбинкой и непоседливые голубые глаза. Он всегда входил в дом с такой улыбкой, будто он только что получил внеочередное повышение. А уж трудового энтузиазма у него хватило бы, чтобы перепахать все поля в Морровинде.

Но я стала замечать, как он иногда с тоской смотрит на горизонт за невысокими холмами. Я его понимала. Не одобряла, но понимала. За столько лет сильно привыкаешь к кочевой жизни, вот Гиста и тянуло в новые походы. Вы когда-нибудь видели восход над Вивеком, а Внутреннее море во время шторма? Были ли вы в недрах яичных шахт Квама или избавлялись от мерзких даэдротов в древних святилищах? Более чем за пять лет походов мы обошли весь Вварденфелл, поэтому мне не меньше него хотелось снова проснуться где-нибудь в глуши или в паршивой деревенской гостинице, полной тараканов. Лишь бы только дорогой мне человек всегда просыпался рядом.

Читающие это, наверное, думают: "Что за романтичная дура? Книжек начиталась что ли?" Согласна, сейчас подобные идеи кажутся мне редкостной дурью. Но поймите, что я была молодой влюблённой и любимой девушкой... лет шестидесяти. А в один прекрасный момент я осознала, что пора остановиться. Гист поддержал моё решение, потому что путешествовать втроём гораздо сложнее.

И вот она я, растолстевшая, привередливая и вечно чем-то недовольная... баба. Мои капризы могли довести до белого каления кого угодно: жриц в храме, хозяйку дома, простого стражника на улице, даже у Гиста иногда сдавали нервы. Сейчас-то я понимаю, что тогда была слишком требовательна к нему, придиралась по пустякам, злилась, сама не помню на что, чем выводила мужа из себя. Заканчивалось это тем, что, уложив меня спать, он тихо уходил из дома, чтобы посидеть с друзьями и отвлечься от текущих проблем. А я лежала в темноте, думая о будущем и накручивая себя. Я вспоминала, что говорили мне знакомые о семейной жизни, и эти рассказы приводили меня в ужас. Я смотрела на другие семьи и думала, что мы с Гистом претендовали на звание самой молчаливой пары на свете! Мало того, что мы проводили мало времени вместе, так теперь ещё и Гист стал куда-то уходить. В общем, сама напридумывала себе страхов, сама рассердилась, сама расстроилась. И всей моей врачебной практики не хватило бы, чтобы поставить себе диагноз — предродовая депрессия.

Зато я обнаружила, что сила моих заклинаний увеличилась, запас магии стал больше. Я до сих пор не понимаю, с чем это связано, но я и вправду стала гораздо сильнее.

Тот день не отличался от прошлых, но я помню его так хорошо, будто бы он был вчера. Как обычно, я провела полдня в храме. Как обычно, Гист вернулся под вечер. Как обычно, я пыталась что-то приготовить, но у меня всё из рук валилось, а раздражение переливало через край.

— Привет, Лафф, — улыбнулся он мне с порога, — Как твои бататы?

Чтобы вы чего не подумали, эту фразу надо понимать буквально. Я выращивала пепельные бататы и потребляла. Не помню, чтобы я когда-либо ещё ела эту дрянь. Гист уселся за стол, с интересом наблюдая меня за работой.

— Живы пока, — мрачно ответила я, — Почему так поздно?

— Встретил Велвина на улице, — осторожно отвечал Гист, — У него сегодня день рождения. Он пригласил нас, вот я пришёл за тобой.

— А тебе не приходило в голову, что у меня были на сегодня планы, что ты мне сегодня нужен? — мне даже писать сейчас это стыдно.

— Ну хорошо, — спокойно ответил Гист, — Нет, так нет. Что ты запланировала?

— Ничего! Не в этом дело! Мы женаты уже два года, а живём, будто не знакомы! Куда ты постоянно уходишь? Где пропадаешь? Почему тебя вечно нет на месте?

— Лафф, — у Гиста начал дёргаться глаз — верный признак приближающегося взрыва, — Я всегда рядом, тебе стоит только попросить. А ухожу я, чтобы немного развеяться от рабочего дня.

— Развеяться значит?! Да тебе просто дома не сидится, нет бы остаться со мной! Пришёл, сразу за стол сел и даже не поинтересовался, чем мне помочь, не нужно ли мне чего! Я вот до смерти хочу говядины! Но в проклятом Морровинде нет ни грамма говядины!

— Понял, дорогая. Я найду тебе говядины...

— Да чтоб тебя! Я не про это говорю! Вот, например, сегодня. Я проснулась ночью, а тебя нет рядом! А если что случится и срочно понадобится твоя помощь? Не перебивай! — не дала я вклиниться мужу, — У эльфиек не так много возможностей завести детей. Один, максимум два ребёнка, и мы больше не может родить!

— Дорогая, я понимаю, что ты очень переживаешь и волнуешься за ребёнка. Но всё будет в прядке...

— Переживаю? Да мне очень страшно! А вот чего не могу понять, так это почему ты такой спокойный? Знаешь, у меня сложилось впечатление, что тебя не заботим ни я ни ребёнок, наш общий ребёнок!

— Ну всё, Лаффориэль, — ударил по столу Гист, а я сразу замолчала. Лишь несколько раз он назвал меня моим полным именем, — Ты лопочешь абсолютный бред! Хочешь знать, куда я ухожу? В бар, чтобы не слушать твоих постоянных истерик! Что я сделаю именно сейчас!

— Давай, вали прочь, мальчишка! — крикнула надрывающимся голосом я уже захлопнутой двери, — Делай, что хочешь.

Я зарыдала. Нет, не как маленькая девочка, которая ударилась об угол. Это была самая настоящая истерика, я содрогалась всем телом, слёзы текли по щекам. Я попыталась сесть, но лишь промахнулась мимо стула и осела на пол, где продолжила стенания. Я не знаю, сколько времени прошло, пока я, наконец, успокоилась.

Глотая оставшиеся слёзы, я поняла, что что-то не так. Я никак не могла понять что же, но интуиция упорно твердила это. А потом всё и началось: раздался оглушающий грохот, а затем земля ушла из-под моих ног, с полок посыпалась посуда, попадали стулья, кровать резко скакнула в сторону. "Землетрясение", — тогда подумала я. Как сильно я заблуждалась.

Я выбежала на улицу, чтобы в случае обрушения дома не попасть под обломки. Зрелище, которое я увидела, было ужасное и захватывающее одновременно — с неба лился огонь. Я не могу подобрать слова, чтобы правильно всё описать: с неба падали огромные камни, охваченные огнём, дробя дома, как песочные замки. Ошмётки магмы плавили камень на мостовых, стоял невыносимый грохот. И повсюду бегущие в панике люди и меры, вопли и обугленные тела... и повсюду огонь. Балмора, этот огромный город, раньше шумевший торговлей, теперь был наполнен воплями агонии горевших заживо граждан. Я сделала первое, что пришло мне в голову — забежала домой, просто не соображая от страха. К тому же, сейчас я полагаю, что меня контузило.

"Да что же это за проклятье?! Боги, за что вы так со мной? Прошу вас, защитите моё дитя, проведите меня", — думала я, а перед глазами вставала другая горящая картина: Альд'рун, оживший Скар, машина даэдра и целое море огня. Опять полыхает данмерский город, опять тёмные эльфы бегут. Тогда я спасла много жизней, но сегодня, похоже, никто уже не спасёт мою. Я чувствовала, что дышать стало тяжелее, в воздухе витал запах гари и вроде бы из другой комнаты веяло жаром.

Слава богам, мне не удалось накрутить себя сильнее. Как вы, дорогой читатель, уже догадались, дверь в дом вынес плечом мой дорогой Гист. Да если бы сам Талос пришёл меня спасать, я не была бы так рада, хотя я уверена, что Талос выглядел бы лучше. Из одежды на нём остались только оборванные штаны да ботинки, на груди и боку расплылось огромное красное пятно, кое-где уже вздулись пузыри, от бровей остались только горелые следы. Но на лице по-прежнему синели два голубых глаза, полных какого-то непонятного стремления.

Он что-то мне прокричал, но я ничего не слышала в этом страшном грохоте вокруг. Гист подхватил меня под руку и буквально потащил прочь из дома. Помню, когда выбегала из дома, успела схватить свой бесценный посох. Я никак не могла понять, куда он пытается меня тащить, ведь сейчас главнее всего найти укрытие от падающего огня. И тут я заметила основную опасность — реку раскалённой магмы, текущей прямо на город, и поняла, что Красная гора, огромный вулкан в центре Вварденфелла, начала извергаться опять. Всё небо было застлано серыми облаками, было темно и тяжело дышать. Гист прикрыл мне лицо мокрой тряпкой и продолжил вести, почти вслепую.

Наш дом стоял на кольцевой улице, идущей вдоль городской стены, мы шли на запад, к воротам, прочь из города. По улицам хаотично бежали люди. По-прежнему падали камни, меня обдавало жаром, будто из огромного костра. Я использовала заклинания щита, чтобы меня не поджарило очередной огненной волной. В такие минуты, супруг прятался за мной. Поразительно, но я тогда подумала, что впервые за столько месяцев, мы снова вместе... как прежде, будто бы и не было этих серых дней.

Дома на улице уже вовсю горели, но никто даже не пытался их тушить, ведь даже городская стража сбежала. Достигнув городских ворот, мы поняли, что ничего не выйдет. Они были разрушены землетрясением. Кто-то из горожан пытался перебраться через них, поэтому развалины стены выглядели как копошащийся муравейник. Но Гист потащил меня дальше, к храму, в котором я работала. На мои вопросительные жесты он лишь судорожно мотал головой.

Внутри храма было пусто и даже жутковато. Хотя толстые стены немного заглушили грохот снаружи. Изнутри было видно, что древняя данмерская постройка пострадала не меньше домов горожан: крыша провалилась, внутри кавардак. Гист потащил меня ещё ниже, туда, где данмеры хранят прах своих предков, это помещение полностью находится под землёй, поэтому тут было достаточно тихо, чтобы можно было спокойно говорить.

— Лафф, дорогая моя, — крепко обнял меня Гист и закашлялся, — Как ты, как малыш?

— Гист, я..., я не знаю, — горько ответила я, — Вроде бы всё в порядке, меня не задело. Но лучше ты скажи. Ты же весь багровый, что с тобой?

— Простой ожог, просто большой. Один из этих горящих валунов упал прямо в канал. Меня, как и многих других, окатило крутым кипятком, других обдало паром. Мне ещё повезло. Я видел девушку, которая сварилась заживо, — рассказывал он, разгребая мусор в углу.

— Давай я тебя полечу.

— Нет времени на это, потом займёшься!

— Гист...

— Отставить панику! Сейчас нужно как можно скорее выбираться, пока реки магмы не накрыли город. У нас всего минут десять, пока огонь не залил выход. Ещё минут пять, пока магма не поднимется до родовой усыпальницы, ведь она стоит выше храма. Да, ты всё правильно поняла, — ответил на незаданный мной вопрос, — Я ищу проход в родовую усыпальницу. А, вот и он. Узнал о нём от первосвященника Улеса, как же он много болтает, когда напивается.

Открывшийся проход вёл чуть вверх, по бокам были загерметизированные комнаты с прахом членов отдельных знатных семей. Я смотрела на них и понимала, что вскоре всего этого не будет. Красная гора методично уничтожала целый пласт данмерской истории. Хотя я и не очень любила мрачных зануд-консерваторов тёмных эльфов, мне было больно. Больно видеть всех тех, кто умирал на улицах, кого погребли остатки их домов. Я пыталась представить, что бы я чувствовала, окажись я на месте их близких, но не могла.

Грохот становился всё слышнее, выход был уже рядом, когда раздался ещё толчок, а затем ещё и ещё. Как мне потом рассказали, Красная гора стала выплёвывать ещё валуны из недр, некоторые из них долетели до самого Солстхейма. Свод дал трещину, посыпалась каменная крошка. Без лишних слов мы ускорили шаг, затем перешли на бег.

Когда мы добежали до двери, оказалось, что она закрыта. Гист начал шарить по карманам, но его лицо становилось всё напряжённее и мрачнее.

— Лафф, кажется, ключ пропал, — в его голосе я услышала явные нотки паники.

— Нужно срочно бежать назад!

— Не выйдет, — пришлось признать Гисту, — Мы не успеем выбраться из города, да и выход, скорее всего, завалило. Нужно что-нибудь придумать, нужно найти выход, — стал ходить взад-вперёд супруг.

Первым вариантом сала попытка вынести плечом дверь. Данмеры постарались, чтобы никто не сумел осквернить их предков. Даже имея увеличенную заклинанием силу, Гисту не удалось выломать дверь. Он бился здоровым плечом долго, но в конце концов стукнул по ней кулаком.

— Нет! Так не может закончиться! Ну почему не получается?! — от усталости он сел, прислонившись спиной к двери.

— Гист, не переживай! — наступила моя очередь успокаивать, хотя у самой дрожали руки. Я села рядом и аккуратно провела рукой по разбитому о дверь плечу, и раны затягивались, гематомы заживали, — Ты что-нибудь придумаешь, как всегда. У тебя всегда столько идей, — аккуратно положила голову ему на плечо и расплакалась. Некстати, как всегда! Было невыносимо жарко.

— Ладно тебе плакать. Всё ещё образумится, у нас будет мальчик или девочка, маленький домик, только не в Морровинде — хватит с меня тёмных эльфов. Кстати, ты придумала, как назовёшь?

— Если родится девочка, то назову её Лантейя. На нашем языке это соединение нескольких слов, означает "Новая надежда".

— Ваши альтмерские имена мелодичнее звучат. Не то, что наши. Ай! — вскрикнул он, когда я чуть повернула голову, — Клянусь Стендарром, я выкину эти заколки в Обливион! Они такие острые, хоть... Погоди! Ну ка снимай их, давай побыстрей!

— Что?

— Погоди секундочку, дай их мне, скорее!

Получив в руки заколки н начал нещадно гнуть их под мои недоумевающие вздохи. Меня вдруг осенило:

— Только не говори, что ты забыл, что умеешь взламывать замки!

— Не умею, пытался научиться в далёком детстве, но пошёл в армию и больше взломом замков не занимался. Так, — скептично оглядел он получившуюся отмычку, — Ну, помогите мне боги!

— Давай скорее, — поторопила я его, — Тут что-то стало очень жарко, а умирать мне резко расхотелось!

— Не торопи, иначе я ошибу... скампово дерьмо! — громко ругнулся Гист и вытащил из скважины обломок, — Ещё одна попытка. Не отвлекай меня.

Я наблюдала за этой работой, как за хирургической операцией. Звучали лёгкие пощёлкивания, скрежет и... треск. Судя по обречённому взгляду мужа я поняла, что ничего не вышло.

— Всё, кончились попытки...

— Нет, погоди, — сняла я с рукава третью заколку. Забыла про неё, не успела использовать.

Снова махинации со сгибанием, снова скрежет и треск и... лёгкий щелчок открывающегося замка. Из открытого проёма на нас пахнуло жаром и гарью, мы быстрее побежали прочь из тоннеля, прикрывая лица тряпицами. Короткими перебежками мы достигли вершины холма и оглянулись.

Небо было совершенно чёрным от гари и копоти, вдали виднелись отблески алого — это магма вырывалась из жерла Красной горы. А внизу виднелась Балмора, точнее то, что от неё осталось. Мне не хотелось на это смотреть, и мы начали спуск. Там, внизу, с другой стороны возвышенностей, находились болота. Они были мелкие и более-менее безопасные для передвижения. Там мы могли не опасаться потоков магмы или отравления гарью.

Вот и конец очередного путешествия, а также начало другого. Во время землетрясения болото сильно увеличилось по площади и глубине, поэтому нам предстояло пройти ещё очень много. Но мы были всё ещё живы, прямо как тогда, в Альд'Руне.

— Знаешь, Гист, — шлёпала я рядом с мужем, повиснув на его руке, — Я тебя люблю.

— Лафф, — улыбнулся Гист, — Хватило всего одной огромной катастрофы, чтобы ты это поняла.

Он слегка нагнулся ко мне и поцеловал. На вкус — будто пепел лизать, но кого это волновало. Мы медленно пошли дальше, надеясь найти какое-нибудь цивилизованное место.

Мы решили навсегда убраться из Морровинда, и правильно. Когда аргониане решили пойти войной, от их рук погибли не только тёмные эльфы. Из Сейда Нин мы на корабле, со многими пересадками, добрались до Хай Рока. Эта провинция считалась самым мирным местом, где мы надеялись вести нормальную, спокойную жизнь.

И да, родилась девочка. Дети от смешанных браков получают разные признаки от разных родителей. Лантейе от меня достался вдумчивый взгляд узких глаз альтмера, магический дар и утончённое эльфийское личико. От папы она получила голубой цвет глаз, белую кожу и человеческие округлые ушки. В общем, наша маленькая девочка получилась больше человеком, чем альтмером.

И мне было всё равно. До поры до времени.

* * *

Лаффориэль ещё раз перечитала всё написанное и осталась крайне недовольна: "Что за чушь? Выглядит как сочинение пастушка. Эта повесть должна была выглядеть романтично и трагично, а выглядит невероятно плоско и пошло. Когда же уже у меня начнёт получаться писать литературные произведения?" — сетовала сама себе бабушка. И тут она поймала себя на мысли, что ей всё труднее вспоминать детали своих приключений.

— Эй, бабуль, привет, — вывел её из размышлений голос Амиэля, — Дело есть!

— Во-первых, молодой человек, ко мне нужно обращаться "Леди Лаффориэль", во-вторых, воспитанные люди сначала спрашивают, не отвлекают ли они своим вопросом, — сразу осадила мальца Лаффориэль. Она считала себя слишком старой, чтобы терпеть такой тон в свой адрес.

— Добрый день, леди Лаффориэль, не отвлеку ли я Вас, если задам один важный вопрос? — сказал Амиэль таким тоном, что Лаффориэль захотелось дать ему подзатыльник, — Ну вот неужели всем так нравится эта мишура, а?

— Не мишура, а вежливость. В разговоре со старшими нужно проявлять уважение, помни об этом! Но уже лучше, я тебя слушаю.

— Помните, я помог вашим спутникам? Есть один крайне важный вопрос, и я надеюсь на ответную помощь в нём с вашей стороны, леди, — без предисловия перешёл к делу Амиэль.

— Знаешь, Амиэль, никогда не стоит начинать разговор с напоминания о своих заслугах, это не очень красиво. Отпадает желание помогать.

— Да что опять-то не так?! Вы не можете просто выполнить, что прошу? Я ведь ничего не объяснил, а ты уже меня поправляешь!

— О, нет, так дело точно не пойдёт. Я передумала, мне, вредной я взбалмошной старухе резко расхотелось с тобой разговаривать. Всё, пока-пока.

— Хорошо, хорошо, — закатил глаза собеседник, — Извиняюсь.

— Что, прости?

— Смиренно прошу прощения за мой тон, леди. Я вёл себя несдержанно.

— Хорошо. Теперь я готова тебя послушать. Но вот помочь тебе не обещаю.

— Вы уже знаете Неласара, я видел, как вы обедали с ним. У него есть одно заклинание, которое мне просто невероятно нужно. Но он мне его не даёт даже выкупить, говорит, рано ещё. Врёт он всё, козёл.

— Молодой человек, следите за словами!

— Простите, — буркнул Амиэль, — Мне очень нужно это заклинание для моих исследований.

— Для чего оно?

— А вам-то зачем это знать?

— Потому что мне так хочется, — сварливо ответила Лаффориэль, — А ещё потому, что я мелочная старуха.

— Пожалуйста, леди Лаффориэль! Это простецкое заклинание для работы с камнями душ, — умоляюще смотрел на бабушку Амиэль.

— Ладно, Амиэль, пошли поговорим с Неласаром. Быть может, он согласится продать тебе заклинание.

* * *

Утро у Неласара выдалось неприятное — давала о себе знать вчерашняя попойка. Обычно он не напивался, но за разговором о наболевшем альтмер взял сверх нормы и отрубился. И мало того, что у него болела голова, так ещё и Амиэль в очередной раз пришёл его донимать. Да ещё и компанию привёл.

— Амиэль! — возопил больной эльф со смесью отвращения и ужаса, — Опять ты пришёл? О, леди Лаффориэль, что угодно?

— Неласар, дорогуша! Надеюсь, вы здравствуете?

— Да ну как сказать... — устало отозвался Неласар, — Более-менее.

— Тогда вы сможете мне помочь с этим молодым человеком. Видите ли, ему очень нужно одно заклинание...

— И ВЫ ТУДА ЖЕ! — возопил Неласар с такой громкостью, что прибежал трактирщик, выяснять, в чём дело, — Он теперь и Вас притащил просить за себя? Сначала Толфдир, потом Брелина, теперь вы! Сколько ещё говорить, что такие вещи ребёнку не шутка!

— Я не ребёнок, мне уже шестнадцать лет!

— Но позвольте, каждый ученик сейчас умеет работать с камнями душ!

— Что он вам ещё наплёл? Хоть бы историю поменял, раз от раза одно и то же! Вы вообще знаете, что ему нужно? Он просил заклинание вложения души! Его используют высшие некроманты, чтобы вложить душу из камня в неживую материальную оболочку. Этим заклинанием создают мёртвых слуг! А вы просите дать его ребёнку? Ни за что!

— Ах, вот оно что? — недобро посмотрела на Амиэля Лаффориэль, — И когда ты собирался рассказать мне это, молодой человек?

— Не подумайте чего, леди Лаффориэль, — начал заливаться чуть ли не слезами мальчик, — Я же не собираюсь его применять! Я вот уже почти пять лет изучаю магию школы Мистицизма, её расформировали после Кризиса Обливиона, но я по-прежнему верен ей. И суть моей работы в том, чтобы изучить сходства и различия в магии некромантов и мистиков. Ведь оба направления когда-то вышли из ордена магов-монахов псиджиков. Я хотел отследить разницу в плетении заклинаний и...

— Знаешь, Амиэль, я тебе ни капельки не верю, — сурово посмотрел на него Неласар, — По-моему, ты нагло врёшь!

— Да ладно вам, Неласар. Это же не запрещённое знание, просто нелюбимое. Думаю, для теоретического исследования можно и поделиться.

— Да чтоб вас! Ладно, 750 монет и по рукам. Всё равно, это заклинание по силам только настоящему некроманту, а не мелкому мальчишке.

Лаффориэль по-настоящему удивилась, когда Амиэль вообще без каких-либо препирательств и торгов отсыпал 750 монет — огромную сумму за заклинание. Получив в обмен свиток с формулами, он, невероятно довольный, удалился, никого не поблагодарив. "Да что не так с этим Амиэлем? Переходный возраст что ли? И денег у него больше, чем нужно", — напряжённо размышляла бабушка, когда в таверну влетел Герберт, весь растрёпанный, но радостный. Следом хромал Варди.

— Бабуся! Получилось!

— Что, малыш Герберт, что такого радостного случилось?

— Мы знаем, куда мне нужно идти! Это город Скавен, в Хаммерфелле!

— Да ну? А как ты туда собираешься добраться?

— Ну, я хотел попросить телепортировать нас, это же магическая коллегия!

— Не выйдет, — встрял Амиэль, — Это другое государство. Редгарды вас быстро повяжут и посадят, как нарушителей границы. Да и телепортироваться там некуда: редгарды терпеть не могут магию, — Варди на глазах погрустнел и расстроился.

— Да не мрачней ты так, трусишка Варди, — "подбодрил" Герберт, — Найдём другой способ туда попасть!

— Погоди, Герберт, ты что, ещё не напутешествовался? — сварливо спросила бабушка.

— Да ты что, бабусь? Это же настоящая родина редгардов! Там живут самые умелые воины всего мира!

— Знавала я одного человека, который так говорил. Как ты понимаешь, ничем хорошим это не закончилось. Поберегся бы!

— Да ничего и не выйдет, — расстроенно проговорил Варди, — До Хаммерфелла плыть месяц с лишним! Это слишком долго!

— Так тебе нужно побыстрее попасть на родину редгардов, — заинтересовано поинтересовался Амиэль, будто бы он не слушал последнюю часть разговора, — Я могу тебя туда доставить, быстро и тихо.

— О нет! — встрял Герберт, едва Варди открыл рот, — Только не ты, малец! Тебе бы домой ехать, да за девушками бегать. Без тебя справимся, тут в коллегии полно магов!

— Герберт, зам...

— Я тебе ещё и заплачу! — сразу сдался парень, испугавшись такой резкой неприязни, — Единственное, что я хочу взамен — сопроводить меня до Скавена. За это я готов заплатить, ну... тысячу золотых.

— Две тысячи и по рукам! — специально завысил сумму Герберт, чтобы отвадить раздражающего малого.

— Да заткнись ты...

— По рукам! — после этой фразы в таверне повисла просто-таки гнетущая тишина.

— Ты... это серьёзно? — спросила Лаффориэль.

— Конечно! Две тысячи золотых, когда доберусь до Скавена. Сейчас, в качестве задатка, могу выделить три сотни.

— А...

— Отлично! — поспешил перебить Герберта Варди, пока тот окончательно не запорол дело, — А как ты нас туда доставишь?

— Попасть в Хаммерфелл сложно, но есть один вариант немного срезать путь, — с видом знатока вещал Амиэль, — Я могу попробовать перенести всех в Драгонстар. Точнее, в его восточную часть.

— О, умно, — напомнил о себе всё ещё стоящий неподалёку Неласар, — Восточный Драгонстар — территория Скайрима, западный — Хаммерфелла. Попасть на другую сторону возможно.

— Так, погодите! — остановила всех Лаффориэль, — Тут слишком много возможно. "Могу попробовать перенести", "возможно попасть". Ты что, Варди, от Герберта заразился?

— Бабушка, — умоляюще посмотрел Варди, хотя его самого тоже мучали сомнения на этот счёт, — У меня просто нет выбора. Я должен попытаться! Я так надеялся, что вы сможете пойти дальше...

— Я? Исключено, — безапелляционно отрезала целительница, — Я и так отклонилась от запланированного курса, а ты меня ещё и просишь наобум прыгнуть в портал! Ну уж нет, дальше вы без меня.

— Тогда до свидания, бабушка. Был очень рад с вами познакомиться! — расстроенно попрощался с Лаффориэль Варди.

Варди обнял высокую старушку, которая уже готова была расплакаться, а затем вышел вместе с Гербертом и Амиэлем. Мечник старался держаться непринуждённо и отстранённо, демонстративно не обращая внимания на самодовольно шагавшего рядом мальчика.

— Раз, два, три...

— Герберт, что ты считаешь? — поинтересовался Варди.

— Сейчас увидишь. Пять, шесть...

— Мальчики, постойте! — раздалось сзади кряхтение Лаффориэль, — Ну в этом мире хоть кто-нибудь поможет старушке с вещами?

— Бабушка, — Варди подбежал к целительнице и подхватил её сумки, — Вы передумали?

— Ну не могу же я оставаться в стороне, пока ты и Эйви гробите себя. К тому же, наблюдать за настоящим вервольфом невероятно интересно! — краем глаза Варди заметил улыбку Герберта, — На малыша Герберта я уже давно махнула рукой, но у вас ещё не всё потеряно! И да, уж коли я пойду с вами, то вы достанете мне повозку: я не козочка молодая, чтобы прыгать по буеракам в моём возрасте.

— Тоже любите путешествовать с комфортом? — высокомерно обратился к целительнице Амиэль, — Будет вам повозка, тут ещё мои вещи нужно загрузить.

— А у тебя что, тоже багажа много? — с опаской спросил Варди.

— Во-первых, я — наниматель, поэтому обращайся ко мне на "вы". Во-вторых, я не привык путешествовать налегке!

— Во-первых, — тяжело положил руку на плечо парню Герберт, — Ты мелкий, так что обойдёшься и "ты", а во-вторых, — передразнивал он манеру речи Амиэля, — Баулы свои будешь тащить сам!

* * *

На вершине башни собрались не только наши герои, но и члены коллегии: Брелина и Нирия.

— Вы в курсе, что портал не рассчитан на совместные переносы. Необходимо заходить по одному, — однотонно вещала Брелина. Ну ещё бы, после смерти Фаральды Дж'зарго стал новым учителем разрушения и переселился в башню преподавателей.

— Не отвлекай меня, Брелина, — у Амиэля предательски дрогнул голос, — Я первый раз открываю портал, не мешай.

— Что? — выдохнул Варди, — Ты что, никогда не открывал порталы?

— Это из высших разделов магии, конечно я раньше такого не делал. И я же сказал — не отвлекай!

Настроение у Варди, Герберта и Лаффориэль резко упало, чего нельзя сказать об Эйвинде. Действие заклинания ещё не закончилось, и он просто лучился энтузиазмом:

— Зато мы здорово сократим путь. Не боись, Варди! — сказал он фразой Герберта.

— Да заткнётесь вы или нет? — процедил Амиэль, затем распахнул руки.

В центре площадки из пола полился свет, через некоторое время он окрасился в голубой.

— Ну, вот и всё. Кто первый? — осторожно спросил Амиэль, — Я туда первым не пойду.

— Я пойду, — вызвался Эйвинд, глядя, как спутники переглядываются между собой, — За мной кидайте вещи, потом сами.

— А вы хотя бы знаете, куда собрались? — с иронией глядя на происходящее спросила Нирия.

— Конечно, — буркнул Амиэль, — Я ручаюсь, что доставлю нас в Др...

— Ну, я пошёл, — прервал Эйвинд и шагнул в круг.

Ничего не происходило, тогда в портал полетели сумки Лаффориэль и Амиэля. Затем Лаффориэль осторожно ступила в портал, следом Герберт и Варди. На крыше остались только Амиэль, Брелина и Нирия.

— Удачи вам в вашем путешествии, надеюсь, вы не вернётесь, — прямо заявила Брелина парню.

— Не вернусь, тут все слишком зацикленные на себе! Прощайте, холода! — и последний путешественник шагнул в столб света, после чего портал погас.

Глава 25. Прелюдия к грядущему

Спустя три дня в комнату к Неласару зашёл дремора. Да, самый настоящий дремора, из тех самых, что когда-то терроризировали весь Тамриэль во время Кризиса Обливиона. "Да о чём только думают эти придурки в коллегии", — думал Неласар: "Они решили город против себя настроить?"

Дремора прошёл по таверне с невероятно брезгливым выражением на лице, протянул Неласару свиток, запечатанный печатью коллегии, и испарился, как и положено вызванному существу. Явно враждебные взгляды пьяных нордов теперь были направлены на мага, поэтому Неласар поспешил прочесть свиток. "Уважаемый мастер-маг Неласар, мы приносим вам свои извинения за неудобства и просим вас прибыть в здание коллегии в кабинет мастера-волшебника для оформления вашего восстановления как члена коллегии Винтерхолда. С наилучшими пожеланиями, помощник мастера-волшебника коллегии Винтерхолда, эксперт магии, Брелина Марион".

Неласар поспешил выйти на улицу. То, что он прочитал, не укладывалось в его голове: шесть лет он подавал прошения о восстановлении, а когда окончательно плюнул на всё — его услышали. Маг успокаивал сам себя, но ноги несли его всё быстрее и быстрее. Ворота, не пропускавшие никого внутрь, теперь открылись перед ним, и Неласар почти взбежал на самый верх.

— Проходите, Неласар, — раздался голос Нирии из приёмной архимага.

Альтмер прошёл в кабинет Нирии и увидел, что он там не один. На втором стуле сидела женщина-каджит в очень уж лёгкой для данной местности одежде, точнее, броне.

— Присаживайтесь, — пригласила мастер-волшебник и указала на свободный стул, — Полагаю, у вас очень много вопросов. Придётся с ними подождать. Прежде всего, хочу поздравить вас: ваша просьба была рассмотрена. Я, ответственная за состав Коллегии на данный момент, готова восстановить вас в должности.

— Но..., — догадался о цели вызова Неласар.

— Но вы помогали человеку, многократно нарушавшему закон, это необходимо исправить.

— Я думал, что шесть лет без нарушений — достаточный срок, чтобы забыть об инциденте с Мейлином Вареном.

— О нет, то древнее дело ни при чём. Проверенный источник из Солитьюда сообщил, что люди, с которыми вы контактировали в последние несколько дней, а также оказывали им значительную поддержку сведениями о коллегии, являются очень опасными преступниками, шпионящими на Талмор. Сейчас, когда всё замерло в преддверии войны, особенно опасно выдавать сведения врагу!

По спине Неласара ручьям тёк пот: "Что происходит? То эти чужаки свободно гуляют по коллегии, то за них уже хоть награду объявляй! Ну почему эти ребята не могли найти кого-нибудь другого? Я просто хочу заниматься своими исследованиями!"

— К тому же, я слышала, что вы продали очень опасное заклинание неопытному магу. Надеюсь, вы предупредили обо всех рисках его применения?

— К-к-конечно, — у Неласара затряслись руки, — Я отказывался как мог, но л-л-леди Лаффориэль настояла.

— Я всё понимаю, но это нарушение наших правил, Неласар. Но, несмотря на всё это, я готова закрыть на это глаза, если вы поможете прибывшему из Солитьюда агенту, — Нирия указала на каджитку, — Выследить Талморских шпионов.

— Но мне показалось, что они порядочные люди! Я слышал, что они раскрыли заговор Фаральды...

— Нас всех обманули, — вздохнула Нирия, — Обыск в кабинете показал, что Фаральда опасалась вмешательства Талмора в дела коллегии, вот её и убрали. Но вам ведь нет дела до политики, а ваши эксперименты не ждут.

— Да, я вас понял, — совершенно не поверил словам Нирии Неласар. Он чувствовал подвох, чувствовал нутром. Но, как это не печально, Нирия была права — ему нет до этого дела, — Они отправились в восточную часть Драгонстара. Они хотят попасть в Хаммерфелл.

— Ты знаешь, зачем? — спросила каджитка мягким голосом, — Пойми, это крайне важно.

— Нет, я не слышал, — честно сказал Неласар и посмотрел в глаза каждитки. В их недрах сверкал недобрый огонёк — признак убийства.

— Тогда, полагаю, можно считать, что вы исправились. Поздравляю с восстановлением, Неласар! Вы можете вернуться в башню учёных и заниматься тем, чем планировал. А теперь прошу вас идти, до свидания!

Когда Неласар удалился, каджитка встала и подошла к альтмерке. Нирия молча взмахнула руками и интерьер кабинета сменился катакомбами Миддена. Две женщины прошли по узким коридорам, поворачивали в неприметные закоулки и огибали расставленные ловушки. В конце концом, они добрались до круглого помещения, в центре которого к полу был прикован Арендил.

— Ну что, мразь, — ударила спящего учёного каджитка, — Я выяснила, что Варди в Драгонстаре, Мне осталось лишь их догнать! Их смерть лишь вопрос времени, — пнула она пленника по лицу, — Но ты можешь облегчить свои страдания, если расскажешь мне то же, что и им!

— Тихо, Ненависть, не перестарайся! — осадила её Нирия, чем заслужила бешеный взгляд разъярённой кошки.

— П-п-пожалуйста, хватит. Я ничего не знаю, — выплюнул кровь эльф.

— Арендил, неужели тебе не страшно? — присела рядом с пленником альтмерка.

Судя по распахнутым глазам ему было более чем страшно.

— Н-н-нет... — его голос так и дрожал, — Я правда ничего не знаю, ничего не рассказал... Я же на вашей стороне...

— Ну и ладно! — Ненависть быстрыми шагами подошла к пленнику, невесть когда нацепив свои металлические когти. Одной рукой она схватила эльфа за волосы и подняла, а второй, резким движением, вырвала ему трахею, вместе с половиной шеи. Из артерий ручьми хлынула кровь, забрызгав Нирию.

— Ты что, сумасшедшая? — закричала она на убийцу, — Смотри, что ты с моей одеждой сделала!

— Ты же маг — заколдуешь!

— Когда Катария прислала тебя, она сказала, что ты будешь меня слушать! Я же сказала — эльфа не убивать!

— Тихо, Нирия, не раздражай меня, — отмахнулась кошка, — Лучше поскорее перенеси в Драгонстар!

— Хорошо-хорошо! — пришлось согласиться Нирии, чтобы не стать следующей жертвой припадков гнева.

Снова пошли переходы и коридоры, которые привели их к ещё одному порталу. Нирия походила вокруг, поразмахивала руками и портал ожил.

— Наслаждайся, Ненависть!

— Всё, пока-пока Нирия! Жди меня, Варди, Ненависть идёт! — и каджитка испарилась а портале.

* * *

В то же время, на другом конце Скайрима происходили не менее зловещие события. К древней гробнице в лесах Фолкрита подошёл мужчина, скрываясь в тени. Он осторожно зашёл внутрь, оглядел огромное помещение и проход впереди. Мужчина, вблизи оказавшийся босмером, сделал несколько шагов вперёд, как вдруг рядом с ним материализовался призрак. Кем бы ни была эта бедная душа при жизни, даже ей не хватило сноровки, чтобы увернуться от заговорённого кинжала, воткнутого прямо в сердце. Издав прощальное: "Я вернусь", — призрак превратился в лужу эктоплазмы.

"Мёртвый Соловей, наконец-то! Я нашёл это место спустя столько времени, потраченного на поиски! Самое тяжёлое — впереди, но кто, если не Вероломство сможет обокрасть бога... опять. Все-отпирающий ключ где-то здесь". Дальнейшее продвижение по коридорам в тени для Вероломства было не сложнее убийства местной охраны — призраков непривычного фиолетового цвета.

Вдалеке замаячил портал, именно его искал всё это время босмер. Как только он вошёл в проход, то оказался в большом тёмном зале, где посередине находился колодец с фиолетовой водой. "Чёрное озеро, портал в план Обливиона, которым владеет Ноктюрнал. Какая жалость, что нет возможности осмотреться получше!"

— Стой, где стоишь, вор! — раздался голос из воды, и оттуда появилось сразу пять призраков, один из них вышел вперёд, — Тебе не победить нас! Убей одного, и он тут же возродится!

— Галл, правильно? — вспомнил имя из книги Вероломство, — Самый верный последователь Ноктюрнал. Что ж, посмотрим!

Вероломство молниеносно выпустил стрелу их лука, воткнувшуюся прямо между глаз призрака. Другие атаковали непрошенного гостя, но тот лишь уклонялся, да время от времени наносил точные смертельные удары. Но вместо того, чтобы тихо исчезнуть, призраки снова выходили из колодца.

— Видишь, вор, — обратился к нему Галл, — Как бы ты ни был искусен, тебе не одолеть нашу госпожу!

— Посмотрим! — и Вероломство испарился в воздухе, применив заклинание невидимости.

Когда он материализовался, он уже стоял около портала в Обливион. Вероломство уверенно опустил туда руку, что-то повернул и вытащил предмет, с виду напоминавший ключ. В тот же миг портал закрылся и затвердел, а призраки испарились.

— Катария будет довольна успехом! Скелетный ключ, отпирающий запертое, теперь у нас! Мы на один шаг ближе к цели!

Когда Соловьи, самые верные и преданные слуги Ноктюрнал, прибыли в святилище, Вероломства уже и след простыл, как и след самого дорогого сокровища Гильдии воров. Орден пустых часов достиг здесь своей цели!