| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Канарис прочитав статьи и отбросив газеты на несколько минут погрузился в размышления, не обращая внимания на терпеливо сидящего напротив него Гейдриха.
— Рейнхард, вы к этому причастны?
И пристально уставился в глаза своему бывшему подчиненному, а ныне непримиримому врагу.
Гейдрих не стал опускать голову и вполне спокойно проговорил.
— Нет. Мы осуществляли только оперативное прикрытие, а вот разрабатывали и проводили операцию ваши люди, адмирал.
Опять пауза. Канарис с издевкой спросил.
— Что с Тодтом? Вроде его некролога я не видел в газетах.
— Завтра будет. Самолет разбился при заходе на посадку, никто не выжил.
Адмирал опять задумался.
Да, все чисто и профессионально сделано, не подкопаешься. Государственный переворот, одобренный деловыми кругами и поддержанный ключевыми фигурами армии, флота и СС. Гиммлер стал новым Фюрером, на волне борьбы с пришельцами, вот только почему они оставили главу Абвера в живых, ведь его позиция прямо противоположна, хотя и Канарис тоже считал, что в нынешней ситуации Гитлера нужно убирать. Объяснение лежало на поверхности.
— Вам нужны мои связи на Острове?
— Не только. Просочилась информация, что еще в ноябре вы проводили консультации с представителями британских спецслужб по проблеме пришельцев. Адмирал, почему вы изменили свое мнение? Они как-то сумели на вас воздействовать?
Канарис опять невесело усмехнулся. Его сейчас пытаются топорно и весьма примитивно завербовать, ведь глава Абвера, не смотря на все, все-таки фигура знаковая.
— Рейнхард, мы с тобой не идеалисты, но служим Рейху, служим Германии. Ты не думал, чем это все закончится?
— У нас нет выбора, только добивать Россию, иначе эти варвары с миром такое сделают...
— Рейнхард, вы так и не поняли. После этого — просто не останется ничего в нашем понимании и голод и разруха после Великой войны нам покажется раем. Пришельцы из умирающего мира принесли нам свою заразу и скорее всего она уже начала распространяться у нас. Это безумие, поглотившее их мир, уже буйствует и скоро мы ощутим на себе его последствия.
— Звучит красиво, но все же?
— Вам нужны факты, Рейнхард?
— Конечно.
— Могу ли я рассчитывать, что разговор останется между нами?
— Это покажет время, но...
— Хорошо, вам решать.
Гейдрих сам усмехнулся в душе. Старый Лис Канарис и здесь пытается перевернуть ситуацию в нужном ему направлении. Но щемящее чувство опасности и надвигающегося чего-то страшного и грандиозного не давало руководителю Имперской безопасности Рейха покоя последнее время, и он хотел либо рассеять свои страхи, либо получить дополнительную информацию. Ну не мог Канарис что-то не оставить про запас. Было что-то такое, что его, настроенного весьма и весьма однозначно в сторону плотных контактов с британцами, заставило резко изменить свою позицию.
— Так все же, адмирал?
— Скажите, Рейнхард, до вас доходила информация о том, что по всей России активно строятся бункеры и убежища, причем защищающие не только от бомбардировок, но и от химического и другого оружия массового поражения?
— Нет.
— А у нас проходила такая информация — русские активно готовятся к этому, значит и в свою очередь готовы применить нечто подобное.
— Допустим. Коммунисты будут драться до конца...
— Это не все, по моим данным в России начато секретное строительство по особому проекту нескольких взлетно-посадочных полос длиной более трех-пяти километров для обслуживания тяжелых самолетов с посадочной скоростью 300-350 км/ч. Места строительства естественно засекречены, но данные характеристики заставляют задуматься. Подумайте Рейхнард, это не максимальная или крейсерская скорость самолета, это посадочная, а сколько тогда должна быть крейсерская или максимальная?
— Невероятно...
— Мои специалисты в один голос говорят, что возможно это площадки для размещения дальних тяжелых сверхскоростных стратегических бомбардировщиков из будущего. Пришельцы передают Сталину средства доставки любого оружия и, судя по нашему анализу, в зоне их досягаемости окажется не только Европа, но и другие континенты, при этом они будут абсолютно недосягаемы для наших средств ПВО. Мы будем практически безоружными и даже если будем строить подземные заводы, у пришельцев, скорее всего, на это уже есть средства — там, где много бункеров и убежищ, должны быть и средства их уничтожения.
— Почему вы это не сказали на собрании?
— А вы хотели слушать? Мне показалось, что Гиммлер уже сговорился с промышленниками и принял решение.
Гейдрих ненадолго задумался, опустив голову.
— Допустим, вы правы, но по большому счету это ничего не меняет. Самолеты летают, ломаются, падают и одним или двумя самолетами войну не выиграть.
— Это смотря какие боеприпасы они сбрасывают на головы противника.
Опять пауза.
— Это все?
— Нет. Вы наверно не знаете, что наши дешифровальщики вскрыли коды японского посольства?
— Нет.
— Так вот, японцы срочно сменили все шифры.
— И что тут такого?
— По своим каналам я узнал, что какие-то доброжелатели довели до сведения наших ускоглазых союзников, что не только мы, но и американцы читают их дипломатическую и военную секретную переписку. Догадываетесь откуда информация?
— Пришельцы?
— Конечно. От себя они добавили, что желательно тщательно шифровать планы перелетов адмирала Ямамото, а то ведь так и не долго потерять талантливого адмирала, сбитого каким-нибудь американским лейтенантом Рексом Т. Барбером на Р-38 'Лайтинге'. Вы понимаете, что это значит?
— Невероятно и японцы поверили?
— После Перл-Харбора и найденных по наводке русских двух американских авианосцев, они очень внимательно относятся к получаемой информации. До конца конечно не верят, но как могут, проверят. Они даже умудрились использовать взрыв под Ржевом в своих целях.
— Как?
— Показали японскому военному атташе запись взрыва и фотографии его последствий и пояснили, что в случае военного конфликта Японии с СССР, так как высаживать десанты русские не собираются, серия подобных ударов будет нанесена по всем крупным городам островов, а учитывая, что все строения деревянные, японцев будет ждать очень большой долгогорящий сюрприз.
— И они так все просто вам рассказали?
— Там до сих пор идет вражда между Армией и Флотом и из-за того что основные действия идут на море, многие армейские военачальники оказались задвинуты в сторону и естественно это вызвало массу недовольства, на чем мой резидент и смог сыграть, получив столь важную информацию.
— Что ответили японцы?
— Они усомнились и задали вопрос, почему мы до сих пор это оружие не использовали против Германии и допустили противника к самой столице, на что получили ответ, что после взрыва остается смертельное излучение, называемое радиацией, вызывающей страшную лучевую болезнь, поэтому заражать свои земли и земли, которые они вскоре захватят, русское руководство считает опасным. А вот японские острова их совсем не интересуют, поэтому они и готовы там массово использовать столь смертоносное оружие, да и по территории Китая тоже не исключаются аналогичные удары.
— Да. Жаль я не знал этого раньше.
— И что бы это изменило, Рейнхард? Вас бы постигла судьба Тодта, вот и все. Гиммлер еще до Рождества сговорился с промышленниками и принял решение захватить власть.
— Адмирал, вы что-то мне предлагаете?
— Нет, Рейнхард, в свете последних событий я почти труп.
— Я бы не делал столь скоропалительных выводов, как я понял, вашу кандидатуру в будущем руководстве Рейха хотят видеть англичане.
Канарис невесело усмехнулся.
— Понятно. Знаете, Рейнхард, чем я больше думаю над всем этим, тем мне становится тоскливее. Как бы не сложилась ситуация, но точка невозврата поражения Рейха уже пройдена и даже в союзе с западными державами мы проиграем.
— Почему?
— Англия ослаблена, и вы сами знаете какие они вояки. Джентльмены привыкли воевать всегда чужими солдатами, бить в спину, снимая сливки, американцы точно так же, тем более у них армия не настолько сильна, да и русские сделали все, чтобы Япония ввязалась в войну с САСШ на Тихом океане, оттянув на себя максимальное количество ресурсов. Наши войска на русской территории, прямо под боком и когда начнется глобальная война с СССР, мы первыми подвергнемся массированному удару возмездия, и чем это закончится одному богу известно. Англичане под шумок начнут захватывать земли на Ближнем Востоке, попытаются за нашей спиной отхватить Каспий с его нефтеносными районами, а вся тяжесть войны, так или иначе, ляжет на наши плечи. Подумайте Рейнхард, во что мы ввязались.
И тут Канарис увидел в глазах собеседника нечто такое, что заставило его замолчать. Вот, ради чего пришел Гейдрих, именно сейчас он озвучит главный вопрос.
— У вас есть возможность связаться с пришельцами? Ведь не зря вы им отправили русского генерала Карбышева?
— Хотите все-таки попытаться с ними договориться?
— А вы?
— Я как раз и пытался это сделать, но русская контрразведка умеет работать. Но, раз пошел такой доверительный разговор, сообщение пришельцы мне переправили, правда, в весьма оригинальной форме.
Гейдрих впился взглядом в Старого Лиса, который как Шахеризада, уже несколько часов держал своего тюремщика в немыслимом напряжении. Канарис видя, что тщательно подготовленный и продуманный им разговор с главой Имперской Безопасности идет по плану, постарался скрыть победную улыбку.
— Вы же знаете, что перед тем как русские взорвали свой сверхмощный заряд под Ржевом уничтожив сбитый геликоптер, они не давали нам осмотреть сбитый штурмовик, там в лесу отметились боевики из будущего, которые попортили много крови нашим егерям. После одного из таких боев, где русские перебили диверсионную группу, пришелец передал нашему раненному офицеру одну вещь, с просьбой передать адмиралу Канарису за генерала Карбышева...
— И что это за вещь?
— Пистолет. Простой новенький пистолет 'Маузер К96' в деревянной кобуре.
— И в чем состоял смысл этого послания?
— Мы тоже думали, пока не сделали запрос по номеру этого оружия и выяснили, то пистолет был произведен в 1912 году и принадлежал прусскому офицеру, который отличился в 1914 году в битве при Танненберге. Проведенное расследование показало, что пистолет перешел по наследству к его сыну, который в данный момент служит в одной их частей Вермахта во Франции. Мы нашли пистолет с таким же номером, аккуратно его изъяли и сравнили с переданным нам пришельцами. Результат просто ошеломил.
Канарис уже не удержался и все-таки усмехнулся смотря на Гейдриха.
— Пистолеты абсолютно одинаковые. Только один прошел Великую войну и дожил до наших времен, а второй абсолютно новый, как будто время для него остановилось, и он лежал на складе в промасленной бумаге. Характерные общие особенности ствола, царапины, полученные на производстве, пара небольших дефектов все это говорит что эти два пистолета почти одно и тоже.
Гейдрих устало вздохнул — слишком много информации свалилось на его голову.
— И что это значит, адмирал?
— Вы так и не поняли? Наш мир или наше время не единственное, где отметились пришельцы. По моим прикидкам они сумели протиснуться где-то в самом начале Великой Войны.
— И что это нам дает?
— Эх, Рейнхард, Зимин, мимо Сталина нам открытым текстом говорит, что у них есть и другие миры и в случае начала войны у них в распоряжении есть людские и промышленные ресурсы другого мира, технически почти близкого нам. Подумайте! Не будет ленд-лиза, так они смогут закупать продукты и нужное сырье у той же Российской Империи или у САСШ начала века и при желании вербовать людей, размещать заказы или просто уничтожат нас с вами, когда мы были простыми, никому не известными офицерами флота.
— Боже, почему вы раньше не сказали?
— Рейнхард, спросите у самого себя, разве это что-то бы изменило? Мне кажется, что за последнее время, единственное правильное, что мы сделали на пути спасения Германии, это переправили к русским генерала Карбышева.
Гейдирих, резко встал и сделал два резких шага к двери камеры и несколько раз в нее стукнул. Заскрипел замок и, не дожидаясь когда рослый тюремщик полностью откроет дверь, он ее толкнул и вышел в коридор, где все находящиеся люди по стойке смирно замерли перед руководителем главного управления Имперской Безопасности.
Простояв так минуту и приняв для себя какое-то решение, Гейдрих быстро пошел к небольшой комнате в конце коридора, где находилась техническая служба, занимающаяся прослушиванием и записью разговоров в камерах.
Два человека, увидевшиеся заходящее к ним большое начальство, вскочили и застыли по стойке смирно. Гейдрих хмуро смотря на них, коротко бросил:
— Все записи по камере 169, немедленно.
Технари засуетились, и через минуту перед ним на столе лежала бабина с рыжей магнитной пленкой.
— Это все? Копий нет?
Старший технической смены, чуть полноватый, но подтянутый оберштурмфюрер с усталыми глазами, отрапортовал:
— Никак нет, герр обергруппенфюрер. Согласно вашему распоряжению запись велась только на один аппарат.
— Хорошо.
Гейдрих повернулся боком, так, чтоб люди, находящиеся в комнате не видели как он достает из кобуры свой табельный 'Вальтер', быстро передернув затвор, вытянул руку с пистолетом и выстрелил в голову сначала оберштурмфюреру, который просто не успел удивиться и отлетел к стене, забрызгав кровью стоящий сзади аппарат, и тут же навел оружие на его помощника. Выстрелы в закрытом помещении оглушили его, но Гейдрих все делал автоматически, выполняя разработанный план.
Сделав еще два контрольных выстрела, он обернулся, когда резко открылась дверь и на пороге застыли два роттенфюрера из его личной охраны с автоматами и гауптштурмфюрер Мольтке, его новый порученец. Гейдрих коротко кивнул в сторону лежащих на полу тел и, поставив пистолет на предохранитель, спрятал его в кобуру, подхватил бабину с пленкой и коротко бросил:
— Мольтке, уберите здесь.
Пройдя мимо посторонившихся бойцов СС, Гейдрих быстрым шагом двинулся к лестнице, уже забыв, как он только что лично ликвидировал двух свидетелей его разговора с Канарисом. Он как мог вспоминал все факты, все нюансы что сообщил ему адмирал и пытался набросать план срочной проверки полученной информации, ведь если все это правда, то Рейх со скоростью пикирующего бомбардировщика несется в к пропасти.
Глава 8
Уже давно светомаскировка по ночам стала обыденностью для жителей Москвы, но с конца декабря 1941-го года, когда началось грандиозное контрнаступление, налеты немецкой авиации практически прекратились и уже редко ревели сирены, оповещая жителей советской столицы о приближении очередной группы бомбардировщиков противника. Москвичи больше по привычке срывались с постелей и прятались в бомбоубежищах и вместительных залах московского метрополитена, хотя все прекрасно знали, что система ПВО работает настолько эффективно, что за последний месяц ни один фашистский бомбардировщик не смог прорваться в воздушное пространство столицы. Как правило, армады самолетов с крестами перехватывались на дальних подступах и заснеженные поля Подмосковья, где совсем недавно шли кровопролитные бои, украшались дополнительными памятниками славе советских воинов в виде обгоревших остовов бомбардировщиков Люфтваффе.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
