Арктический Удар

Через четыре часа пришло сообщение от Гаврилова:

-Дошли до точки два. Отдыхаем.

"Все правильно, — подумал я, вспоминая, что знал о тактике диверсантов в тылу врага. — Идут "перекатом", от точки к точке, пока одни выдвигаются, другие подстраховывают, готовые прикрыть снайперским огнем. Затем вторые тоже подтягиваются, осматриваются, куда дальше, и по новой.

Еще через три часа:

-Дошли до конечной, "точка зет". Цель вижу отлично. Ставим подсветку.

Зет — это выбранная по карте рельефа, очень характерная точка для привязки к местности. Под "подсветкой" понимается инфракрасно-лазерный дальномер от начальной точки до выбранной цели, дистанция и пеленг тоже на карте. Для проверки — координаты соседних горных вершин. Затем, по обстановке, то же самое с резервного места — "точка игрек".

Ухов уже работает с картой карандашом, линейкой и транспортиром. Принимает координаты и описание целей. Всё как и ожидалось, а где еще немцам летный состав селить? До города не близко. В палатках холодно здешними зимами. Блиндажи — грунт каменистый, долго и трудно. Так что, стоят возле аэродрома пара двухэтажных жилых домов барачного типа, довольно больших — штаб и казарма. Склад топлива, склад боеприпасов, ремонтные мастерские, несколько сборных железных ангаров, склады имущества, казармы охраны, позиции зениток, типа "ахт-ахтов" и двадцатимиллиметровок, доты...

Через два часа вся картина, как на ладони. Уже с привязкой к координатам. Цели — для Гранитов. ТриЭс тут же наготове.

— Чего ждем?

Молчание. Напряжение нарастает. Первой идёт четверка Большакова, цели установлены, можем начинать, как только получим подтверждение от Гаврилова.

И вдруг:

-Третий — Первому. Молоты по целям один и пять, сейчас скорее! Отходим!

-Первый — Третьему. Принято, подлетное, две минуты. У вас — в порядке?

-В порядке, блин! Счас два и три рванут, кипеж будет, скорее!

Ничего себе!! Они там что, успели склады ГСМ и БК заминировать? И конечно, часовых. Надеюсь, по-тихому! Иначе если фрицы успеют найти жмуров, весь берег станет на уши! А если ГСМ и бомбы взорвутся до того, фрицы из бараков вылезут на шум. Потому что цель одна — общежитие-штаб. Пять — скопление самолетов: уж очень удачно стоят, кучно, явно не боятся ничего фрицы!

-Боевая тревога, ракетная атака! Отсчет пошел..

— Что ж, с богом!

Дрожь корпуса, рев. Граниты ушли. Интересно, что подумают немцы на посту? А плевать что подумают, потому что никому ничего не сообщат, Леня врубил установку помех на полную катушку. Теперь волна, на которой вылезет любой передатчик, определенный как немецкий, будет тут же забит "белым шумом".

Была вообще-то идея, в качестве шума выбрать немецкие ругательства и даже — "Рамштайн"! Но, поразмыслив, отбросили. Лучше если фрицы, хоть поначалу, будут считать помехи природным явлением. Север, тут рации вообще иногда работают непредсказуемо. А это может при случае подарить нам время.

-Третий — Первому. Цели поражены!! Цель Один вообще взлетела как... Мы отходим, ждите!

— Артисты! А мне счас за сердце держаться и валидол пить? Случись что, с кого бы товарищ Сталин спросил бы? Ну, погодите у меня — вот только вернитесь! Ох, только б вернулись скорее и все!

Ждем. Сейчас нам идти к берегу нет смысла, пока они там спустятся с горы. И подадут сигнал. Тогда мы выйдем в установленное место. Придется всплывать — плохо. Фрицы с поста увидят, хотя хрен они нам что сделают.

Пришло подтверждение и от Большакова: все ракеты в порту сработали штатно, в самом порту огненный ад.

Из рассказа капитана 3-го ранга Андрея Витальевича Большакова:

Ну вот, дождались! Сидели без дела, едва не рехнувшись, когда вокруг творилось такое, и вот, наконец, наш выход! Командовать решил сам. Пойдем на Сиренах (подводный двухместный транспортер габаритами с торпеду).

Вот они, мои орлы. Вхожу в отсек и вижу, как ребята убивают время. Два гиганта, Степан Ведерников и Борис Рябов по кличке Рэмбо, оба мичманы, оба под метр девяносто пять и более центнера весу, но не грамма лишнего жира, одни мускулы, боролись на руках. Два Андрея — Сушко и Низиньков — младшие лейтенанты, те ещё кадры. Про таких говорят, с иголками в заднице. Никогда не сидят спокойно, или кого-то разыграют, или лезут со своими советами и хохмами к каждому члену команды, кроме командира, естественно. Да и клички у них соответствующиу — Блоха и Муха. Тем не менее, оба классные спецы, один минер, другой спец по электронике. Следующая пара — два брата погодки из поволжского города Звенигово, Юрий и Владимир Смоленцевы, оба классные рукопашные бойцы и стрелки отменные. Два моих старлея, командиры групп, доки на все руки, за их плечами уже не одна операция, особенно у Василия, да и Валентин не промах.

— Мужики, сегодня идем на задание, так что подходим все к схеме предстоящей операции. Ты, Василий, берёшь Брюса, Рэмбо и Стёпку, высаживаетесь в этом районе и незаметно — это я к тому, что сейчас полярный день — главное без шума проникаете на авиабазу. Ваша задача подсветить цели, в первую очередь общежитие лётного персонала, склады и самолетные стоянки. Возьмите с собой пластиду, кое-что, до чего не дотянутся ракеты, надо заминировать. По возможности, возвращаетесь этим маршрутом. Главное, ни в коем случае снаряжение, тем более оружие, не должно попасть в руки противника. Ясно?

-Так точно.

-Лодка будет ждать на том же месте в течение суток. И ребята будьте предельно осторожны.

-Будет всё спок командир.

— Со мной идут трое, нам предстоит проникнуть в порт и установить радиомаяки.

Оставшаяся четверка переглянулась, кто-то из них должен остаться, но вопрос на эту тему никто не задал. Понимают, командир сам объявит о своём решении.

— Как только мы их устанавливаем и отходим, даем сигнал на обратный отчёт. Надо постараться сделать так, чтобы удар вышел одновременно по обеим целям, тогда фрицам будет не до нас. Выход через час. Вопросы есть, вопросов нет, это хорошо.

Четыре "Сирены" — подводных буксировщика — возьмут лишь восьмерых, плюс снаряжение. Потому Валентин остался на лодке. С моим приказом:

-У тебя важная задача, немца охранять! А вдруг он сбежит и, как Сигал, весь экипаж голыми руками? Так что — бди!

Валька, хоть шутку и принял но, кажется всё равно обиделся, хотя понимал, что один по любому лишний и должен остаться.

Два часа назад лодка подошла к берегу метров на шестьсот, и мы покинули её через торпедные аппараты. Одна группа пошла на лодке направо, их выпустят чуть позже, а мы на своих брёвнах налево. И если вы считаете, что поскольку мы, со всей нашей тренировкой, имея неоднократный опыт подобных заплывов — получали удовольствие от процесса, то вы сильно ошибаетесь!

Водичка в Баренцевом море — очень холодная, даже летом. А на глубине пяти метров — не прогревается никогда. Было тесно, очень холодно и мокро, не спасал даже обогреваемый гидрокостюм не позволяя замерзнуть вусмерть — но ощущение было мерзейшее. Представьте, что вы, в час пик, едете в переполненном — даже не автобусе, а открытом кузове грузовика — причем не в Москве, а в Норильске, да еще зимой и в пургу. Получите примерную картину, как себя чувствовали мы. А мы вот уже два часа подбираемся к своей цели верхом на торпеде.

Одно лишь было хорошо: обнаружить нас было, решительно невозможно! Не было в этом времени, ни соответствующих технических средств, ни отработанной тактики. Ну если только — поставить в угрожаемом месте на берегу часового с ящиком гранат, которые кидать в воду через произвольные интервалы

Вскоре подошли к противолодочной сети, которая закрывала проход к порту, преодолев её без проблем, так как ячейки были больше, чем диаметр нашего транспортного средства. Мы направились вглубь фьорда к портовым сооружениям. Иногда подвсплывая к поверхности и беря правильное направление, мы двигались дальше. Не доходя до города примерно километр, мы разделились, одна пара на правую сторону города, другая налево. Вскоре мы пристали к маленькому островку, который находился позади Киркенеса на левой его стороне, в трехстах метрах от маленького заливчика, который врезался в город. Оставив своего коня, мы стали пробираться под водой, к порту. Ещё на подходе к нему мы заметили большой транспорт, примерно в пять тысяч тонн, стоящий под разгрузкой. В заливчике находился другой на полторы-две тысячи и пара каких-то вооруженных корабликов.

-Муха, ты пробираешься в заливчик и ставишь маячок под пирсом, потом вон к той площадке, которая заставлена ящиками, тюками и всяким барахлом. А я обойду мысок, и установлю маяк на том крупном транспорте и на пирсе с каким-то оборудованием, но ближе к портовому крану, чтобы и ему досталось. Потом встречаемся на островке.

Вдруг вдалеке раздались выстрелы, но тут же оборвались.

-Товарищ капитан, а это не наши засветились?

-Не знаю, Муха, не могли они так подставиться, да и стрельба стихла.

-Тогда что это было?

-Не знаю, ладно пошли, время идёт.

Подплыв под водой к транспорту, я прикрепил первый маяк под кормовым свесом, где он был незаметен с палубы. А вот выбраться на пирс долго не удавалось, было слишком людно. Пришлось проплыть дальше вдоль пирса, и найти менее людное место. Проплыв ещё метров двести, я обнаружил подобие пролома в пирсе, наверное, сюда попала бомба во время бомбежки, и её ещё не успели заделать, здесь-то я и выбрался на пирс, предварительно притопив акваланг. Осторожно поднявшись и прячась за грузами, я стал пробираться ближе к крану. И когда оставалось метров двадцать пять, на меня из-за ящика, неожиданно для нас обоих, вышел солдат. У него отвисла челюсть, и ужас застыл в глазах при виде кого-то в черном. Он стал судорожно сдергивать винтовку с плеча, но не успел, мой нож опередил и вошел ему в горло. Захрипев и схватившись за рукоять, торчащую из горла, он повалился на землю. Подхватив его, чтобы не сильно гремел, я затащил его за какие-то тюки, накрытые брезентом. Этим же брезентом накрыл труп. Вот черт, так и нарваться недолго, бывает же такое, когда долго сидишь без практики. Чуть все навыки не подрастерял. И что он тут делал? Интересно, скоро ли его схватятся? Пока тихо, никто его не зовет. Надо двигать дальше. Крадусь ещё более осторожно. Вот и кран, до него метров десять открытого пространства, которое надо проскочить. Однако тут торчал ещё один фриц. Как же его отвлечь? Кручу головой в поисках чего-то наподобие камня. Ага, вот этот костыль для шпал подойдет. Подобрав костыль, изо всех сил забросил его подальше за ящики, моля чтобы он ударился обо что-то, не попав на тюк. Немец вскинул винтовку сразу же, как услышал глухой удар об доску, куда, видимо, попал костыль.

Немец двинулся в сторону источника шума, как только он скрылся за ящиками, я пробрался к крану, установил маячок и стал пробираться обратно к тому же месту, где оставил акваланг. На это ушло больше времени, поскольку звук удара услышали другие и звали этого Курта, который, естественно, не отзывался.

Через час мы уже сидели верхом на своём бревне и плыли подальше от порта в точку встречи со второй группой. Отойдя от порта на километр, я вызвал сначала свою вторую двойку, они ответили сразу, сказали, что находятся рядом и сейчас прибудут. Потом я вызвал Гаврилова.

— Вася, как дела? Вася, отвечай как у вас дела?

— В порядке, Андрей Витальевич, через пять минут можно подавать сигнал о готовности. Вот только поднимемся повыше, откуда вид открывается на всю базу.

Подаем на лодку сигнал о готовности.

Глава пятая Разгром Авиабазы

Из рассказа старшего лейтенанта Гаврилова

Пару раз приходилось осторожно всплывать, чтобы уточнить курс. Вход в фиорд на юго-западе, слева открывается залив, аэродром расположен на полуострове, отделенном этим заливом от города, ближе к основанию. Место, выбранное еще по карте (спутниковой, из нашего времени) нашли без проблем. Под скалой, сверху нависшей над водой, нас не разглядеть. Рядом удобная, как галечный пляж, площадка и расщелина, ведущая вверх, только опытному скалолазу по силам, ну и нам, поскольку штатная ситуация. На Севере скалы у берега считай всюду, иной пейзаж встречается редко.

Спрятав наших подводных коней и снаряжение, мы в темпе экипировались по-сухопутному. Схрон заминировали на тот невероятный случай, если кто-то найдет. "Так не доставайся же никому!". Прислушались. Если наверху фриц с гранатами, мы тут, как в мышеловке, уже разоблачились, быстро не нырнуть. Но это уже из области паранойи. Поднявшись по расщелине наверх, мы оказались в двадцать пять метров над водой, вокруг лишь камни да валуны. Осмотрелись, никакой опасности не обнаружили, двинулись вглубь тундры, дальше от моря в сторону аэродрома

Горная тундра — скалы, валуны, болотца и озера. Присутствовала, однако, и "зеленка", если считать таковой карликовые березки, местами растущие довольно густо, да кусты черники и голубики высотой по колено и выше. Мы шли очень осторожно, тщательно изучая местность, по которой, возможно, придется отходить с погоней на хвосте.

— И как здесь живут люди, — возмущался Степан, перепрыгивая с валуна на валун.

Сам он городской житель, родился и жил в МОСКВЕ, привык к асфальту.

-Командир, мы так ещё пару часов поскачем по этим камням и горными козлами станем. А мы, если что, морские дьяволы.

-Давай, козлик, скачи дальше, уже немного осталось. Вон кустик голубики, видишь, обглодаешь его, и полегчает.

Патруль мы видели лишь один раз. Пятеро немцев шли вдоль берега, мы были выше и дальше на склоне, так что нас не могли заметить. В целом же, идти было приятно и легко. Не надо в этом времени опасаться датчиков движения и скрытых камер на какой-нибудь глухой тропе, после чего над вами через пять минут повисают вертолеты со спецназом, а по дорогам мчатся машины с мотострелками, оцепляя весь район. Как на тех учениях, еще там, "Север — две тысячи какой-то", которые армейские острословы прозвали "Путин — две тысячи какой-то", из-за присутствия Самого — и между прочим, тогда нас так и не поймали, а мы прошли куда надо и сделали что надо — хотя побегать пришлось очень.

Сообщение на лодку, короткий отдых перед последним броском. И вот мы на вершине! В точке "зет". Ставим аппаратуру, срисовываем картинку, скидываем инфу. Заканчиваем здесь, переходим на запасную — "игрек". Попутно внимательно наблюдаем за обстановкой.

Немцы здесь непуганые. Вели себя именно так — неся патрульно-постовую службу, как давно заведенный и неизменный церемониал, в миллион первый раз. Не было тут, в текущей реальности партизан, подпольщиков. Да и наши диверсы сюда не наведывались. Нет, ордунг есть ордунг — объекты огорожены колючкой, вышка торчит с пулеметом, блокпост на въезде со шлагбаумом и двумя пулеметными гнездами, часовые бдят. А ничего не происходит. Время идет. Долго. Пусто.

А мы были — как раз таким, опытным и творчески мыслящим врагом.

Поначалу мы намеревались держаться строго в рамках задания. Отметить на карте общежитие и штаб, два здания барачного типа, над одним из которых болтается флаг, кинуть ЦУ для Гранитов и делать ноги. Но фрицы сами спровоцировали нас своим злостным неуважением к советскому спецназу (пластит у нас был "на всякий случай").