Проклятая дочь

Дверцы распахнулись, впуская в мое убежище уютный свет магического светильника, на краткое мгновение ослепившего меня.

— Прости меня, Эрриха, — мягко пророкотал голос оборотня, заставив сердце сжаться, а слезы — хлынуть сплошным водопадом. — Я наговорил лишнего. Я вовсе не считаю тебя такой уж плохой. Немного бестолковой и наивной, но очень милой.

Спрятав лицо в колени, я изо всех сил попыталась успокоиться, подавить всхлипы и незаметно вытереть слезы.

— Уйди...

— Никуда я уже от тебя не уйду, — вздохнул оборотень.

— Не смотри на меня, не хочу, чтобы ты видел меня такой,— прошептала я, стесняясь своего зареванного вида.

Уж я-то знаю, что после слез я выгляжу опухшей сопливой свинкой.

В следующее мгновение этот беспардонный кошак вытащил меня из шкафа, обнял и погладил по спутавшимся волосам.

— Прекращай уже плакать. Ты же умная девочка, должна понимать, что любой нормальный мужчина боится женских слез. Так что успокаивайся, иди умываться и приходи на кухню — я чай заварю. Попьем с тобой чайку, перекусим и все обсудим.

Да, нам со Снежком надо многое обсудить.

Глава 12.

Как так получилось? Почему я сижу вместе с этим предателем за одним столом и пью чай? Я что, совсем характера не имею? Безвольная тряпка! Один раз меня это волосатый самец обнял и все, готова в рот ему заглядывать и прощения не известно за что просить.

— Эри, не надо на меня смотреть как на врага, — спокойно заметил Снежок, переливая чай из изящной фарфоровой чашечки в свою любимую пол литровую кружку..

— Я тебе не нравлюсь, — озвучила я очевидное. — Почему?

— Нельзя сказать, что ты мне не нравишься. Я тебя не понимаю, порой меня раздражает твоя глупость и наивность, но я вполне осознаю, что человек ты хороший.

Как это мило звучит — "хороший человек". И в то же время унизительно. Так говорят только о серых мышках, которые не выделяются ни умом, ни красотой, ни положением в обществе. Короче в них нет ничего, кроме "хорошести".

— Так почему ты тогда не откажешься от задания? — спросила я, с трудом "проглотив" предыдущие слова оборотня

— Потому что это честь для любого моего собрата — защищать поглотителя, — заученно отбарабанил он.

— Для любого, но не для тебя. Тебе это в тягость, я же чувствую.

На кухне воцарилось молчание. Я попивала свой час, лишь после третьего глотка ощутив всю прелесть кисло-сладкого фруктового вкуса. А вот Снежок все еще размешивал сахар в своем чае, так и не сделав ни одного глотка.

— И для меня это честь, — веско обронил, явно пытаясь убедить в этом себя. — Но я ее не достоин.

Неужели он, наконец, будет со мной откровенен?

— Почему ты так считаешь? — обманчиво спокойно спросила я.

— Да потому что первоначально на эту роль был выбран мой старший брат, Эльмир! Он был самым сильны воином, подающим надежды магом, непревзойденным телохранителем, — со странной горечью закричал он.

Такие правильные слова по отношению к родственнику, но такое ощущение, что мой снежок с этим самым Эльмиром не ладит. И почему он говорит о брате в прошедшем времени? С ним что-то случилось? Умер? Стал инвалидом? Женился?

— Так почему он не здесь, этот твой Эльмир? — несколько грубо поинтересовалась я, внимательно наблюдая за мимикой моего оборотня

— Он погиб в снежной лавине год назад, — глухо пробормотал Снежок, после большого глотка чая.

— Ты в его смерти виноват? — прямо задала главный вопрос я.

— Моя семья считает что да, я виноват.

Вот теперь мне стало все понятно. У меня когда-то был друг Павелик, которому очень не повезло с семьей. Его родители обожали старшего сына, гордились его малейшими заслугами, а на болезненного Павелика внимания не обращали. Он для них был уродом, без которого не может обойтись ни одна нормальная семья. Про младшего сына они забывали — его не баловали сластями, игрушками и красивое одеждой, не хвалили за успехи в школе, не отдали в ученики магу не смотря на довольно сильный дар. Его даже не пускали на семейные праздники, отправляя к немногочисленной прислуге. Его брат же, Патрисий — был наглой самодовольной скотиной, ничего особого из себя не представляя. Как маг он был посредственностью, и магистр Огненный Кулак быстро выгнал такого нерадивого и ленивого балбеса. Однажды этот Патрисий украл драгоценности своей мамаши и продал их скупщику, чтобы покутить с друзьями в лучшем борделе города. Но он знал, какие неприятности ждут вора, поэтому одну сережку подкинул младшему брату. Никто не стал разбираться — мамашка приказала всыпать Павелику плетей на конюшне. Я узнала об этом случайно от старой экономки и забрала друга к себе домой. Мои родители не сказали ни слова, приняли Павелика как еще одного ребенка, обеспечили ему уход и лечение. Но мой друг был очень гордым, он так и не смог прижиться у нас, считая себя дармоедом. Однажды ночью он просто ушел, оставив письмо, в котором обещал, что однажды вернется и отплатит нам за все добро. С тех пор я его ни разу не видела, но уверена, что он жив и идет к своей мечте стать капитаном большого торгового корабля.

И что-то мне подсказывает, что детство Павелика и Снежка не сильно отличаются по наполненностью теплом, любовью и улыбками.

— А я не считаю,— спокойно заявила я, глядя прямо в глаза своем телохранителю.

— Ты ничего не знаешь! — оскалился он, грохая кружкой об стол.

— Может быть. Но я успела немного понять тебя. И я знаю многие нелицеприятные стороны жизни, хотя вы все и считаете меня наивным хрупким цветочком. Скорей всего твой старший брат был бездушной самовлюбленной эгоистичной сволочью, помешанной на самолюбовании. И под лавину, как мне кажется, он попал красуясь и выпендриваясь перед друзьями или кем-то там еще. Вполне возможно, что я сейчас не угадала, но причина наверняка не стоила и гроша ломанного. А ты... Ты не любил брата. Ты признавал и признаешь до сих пор его силу и достоинства, но ты не любишь его. Да ты его даже не уважаешь! И можешь это даже не отрицать.

Сначала оборотня разозлили мои слова, но он как-то быстро сник и сделал вид, что весь поглощен чаем.

— Он мой брат, — наконец веско обронил он.

— Это не делает его святым и не меняет его внутренней сущности. Уверена, он не стоил даже твоего мизинца...

Я прикусила язык, так как и так сказала слишком много.

И вообще, чего я его утешаю? Он же ведет себя со мной как вредное чудовище — вечно все портит, доводит меня до истерик, выставляет на посмешище... Как маленький ребенок, проверяющий, будут ли его любить, если он нашалит. Снова и снова, потому что уже однажды обманули, разлюбили... бросили...

Я так же испытывала отчима, не в силах поверить, что он меня, чужого ребенка, любит, а не просто играет в добренького дядю перед мамой.

— Неужели, кое-кто влюбился в меня? — неожиданно расплылся в самодовольной улыбке оборотень.

— Я не умею любить, — равнодушно пожала плечами я. — Так что не тешь себя напрасными надеждами.

Оборотень скептически задрал бровь, но развивать опасную тему не стал. И правильно, вдруг я опять разозлюсь, а на кухне у меня под рукой не только сковородка, но и ножи с вилками, скалка и много других условно опасных предметов. И все равно он так на меня смотрел, что пришлось пояснить:

— Семья — это другое дело. Я не умею любить кого-то как мужчину.

По закушенным губам и бегающим глазкам оборотня, я поняла, что сейчас брякнула что-то не то. Во мне стало снова подниматься раздражение. Вот что он за тварь такая бессовестная? Только начали понимать друг друга, говорили по душам, как он опять все превращает в балаган.

— Ладно, не бесись, — поднял руки в жесте капитуляции мой собеседник. — Я понял, что ты хотела сказать, не смотря на нелепую словесную форму.

— Я тебе еще кое-что скажу. Забудь про свою недалекую в умственном плане семейку — ты им не нужен, да и они тебе тоже. Попробуй какое-то время пожить чисто для себя, без оглядки на них — займись тем, чем тебе хочется, съезди в квартал борделей, развлекись как следует. Я уверена, это пойдет тебе на пользу.

И мне тоже. Отдохну, нервы свои подлечу, с учебой разберусь, маме письмо напишу, а то она обидится на меня.

— Ты что задумала? — вдруг прищурился оборотень. — Так старательно меня выгоняешь... Неужели нашла-таки придурка, который на тебя польстился и решила заманить его в свое логово?

— Чего? — опешила я от нелогичности оборотня, но постепенно до меня дошло, ЧТО ИМЕННО сказал этот блохастый тип. — Да как ты смеешь! Ты!! ТЫ!!! Я убью тебя, сервизом своим клянусь!

Я бросилась на него, но запуталась ногами в ножках стула и рухнула на пол, попутно опрокинув стол. Мало того, что это больно, так еще это чудовище встало надо мной и зловеще захохотало.

— Меня жалеешь, а сама даже ходить толком не умеешь, балбеска, — фыркнул он, отходя подальше.

А ведь мог бы и помочь, скотина бессовестная.

— Да кто тебя жалеет? — прорычала я. — Откормленный безмозглый бугай. Придурок. Недоразвитый бабуин! Олигофрен!

Осторожно встав, я осмотрела повреждения — так, чулки порваны, коленки в кровь, на локте ссадина, фарфоровая чашечка и сахарница разбиты... Особенно за чашечку обидно. Осколки маленькие, уже не склеишь. Хорошо хоть это не самый любимый мой сервиз, но... Я на него год честно копила, все свои карманные сбережения откладывала, во всем себе отказывала. Эх...

— Можешь звать меня просто 'котик', — оскалился этот мужлан.

— Исчадие бездны ты, а не котик, — начала потихоньку успокаиваться я, откладывая сладкую месть на потом.

Кажется, он это уловил, так как тут же подошел, помог подняться и даже вручил веник, чтобы я смела фарфоровые осколки и рассыпавшийся сахар. А мог бы и сам прибраться, он же виноват в произошедшем. Конечно, если посмотреть со стороны, то, как бы, я виновата, но я то знаю, что это все он!

— Нравится тебе или нет, но я буду тебя охранять, — вдруг сделался он серьезным. — Это мой долг. Так что, прошу тебя, не усложняй нам обоим жизнь. Кстати, ты в моей комнате беспорядок устроила — будь так добра, приберись.

Я точно знаю, что убью его. Не знаю только когда и как именно.

И все-таки мы смогли спокойно поговорить и прийти к согласию. Жить этому нахалу в моей квартире я запретила. Зато мой недалекий и слишком уж добродушный братец радостно заявил, что примет оборотня у себя 'пока сестренка не остынет'. Так же я позволила этим троим манипулятором начать поиск возможности для посещения Ирвингом Университета со мной. Так же я выделила личную вещь — любимую, но заношенную до дыр кофточку, — для крайнего случая этому типу. Он обещал, что использует эту вещь лишь для моего поиска и никак иначе.

А еще я поняла, что мужская солидарность — это нечто. Когда этот балбес блохастый нажаловался на меня брату и Рету, я удостоилась нескольких задумчивых взглядов, тяжелых вздохов и обещаний 'никто тебя замуж не возьмет'. Не теряя самообладания, я заявила, что когда захочу завести козла в хозяйстве, то схожу на базар. А уж если влюблюсь в кого, то в настоящего мужчину, который будет понимать меня правильно и не будет при этом вести себя как обиженная баба-сплетница. Братец ржал, Реет осмысливал, Ирвинг, судя по роже, строил планы мести. Ну ничего, не на ту напал. Я его насквозь вижу. И соображалка в плане мелкого вредительства у меня не хуже работает. Кстати, он об этом прекрасно осведомлен, что помогает нам временно поддерживать вооруженный до зубов нейтралитет.

Проще сказать, что все складывалась прекрасно, пока не случился мой личный конец света — приехала МАМА.

Моя мама — аристократка до кончиков ногтей, что не мешает ей вести себя как капитану городской стражи со своими 'непослушными детьми, за которыми глаз да глаз нужен'. Она явилась неожиданно, на рассвете, когда еще сладко подремывала в собственной постельки после разбирательств со Снежком. Она не визжала, не кричала, не делала резких движений. Она просто встала рядом со мной и смотрела своим особым недовольно-расчленяющим взглядом. Именно от этого я и проснулась, что само по себе неприятно.

— Ну и где этот нахал? — ласково, практически как маньяк, улыбнулась она, заставив меня еще больше занервничать.

Я ничего в этом мире не боюсь, но мама... Да лучше еще несколько званных обедов с папашкиной семейкой, чем один ее недовольный взгляд.

— Кто, мамулечка? — осторожно поинтересовалась я, прикидывая пути отступления.

— Жених твой, — нежно пропела она, проверяя шкафы и задумчиво поглядывая на мою кровать.

— Нет у меня никакого жениха,, — скривилась я, вспоминая некоторые мамины закидоны.

Например, она свято уверена, что учеба-учебой, а муж мне жизненно необходим. Причем не абы какой, а сильный, заботливый, работящий, умный, вежливый, воспитанный, снисходительный, терпеливый, семью уважающий, старших почитающий и так далее. Обычно список включает в себя около 40 характеристик. Один единственный раз, в тринадцатилетнем возрасте, я посмела заявить, что такого совершенства в природе не существует. Мама возмутилась и указала на отчима. Я ответила, что ладно, выйду замуж за отчима. Дальше вспоминать не люблю — первый шок у мамы прошел быстро, а вот тяга к нравоучениям и розгам ее покидать отказались.

— Мне все рассказали уже про твоего, якобы, телохранителя. Так что не смей скрывать его! Я должна взглянуть на этого нахала, посмевшего покуситься на самое дорогое, то у меня есть! — стала несколько патетично заламывать руки она, все же поборов нормы приличия и быстро заглянув под кровать. — Кстати, тебе не мешало бы прибраться там. Опять чулки запихнула под кровать! Сколько раз тебе говорить, ты же девушка! Ты должна быть опрятной, складывать все на свои места. А твой письменный стол? Это что за, прошу прощения, помойка?

Подумаешь, тетради разбросаны, да учебники не аккуратной стопочки сложены, а как попала. Да и чулок под кроватью — мелочь! Вчера был слишком тяжелый день, чтобы у меня оставались силы дойти с этим предметом гардероба до корзины для грязного белья. Хорошо, что она второй пока не заметила, заползший под кресло.

— Мам, не трогай там ничего, — простонала я, увидив как моя, безусловно любимая, но слишком уж чистоплотная мама, собирается все на столе аккуратно разложить. — Я же потом опять ничего не найду.

— Эриха Санни Тиллиэр! — ну все, мне конец, она вспомнила мое второе имя. — Я воспитывала тебя...

И тут без стука в мою комнату ворвался Ирвинг. Еще никогда я не была так ему рада! Хотя...

— Прошу прощения, — опешил оборотень, вопросительно поглядывая то на меня, то на маму. — Эриха, ты опоздаешь на занятия.

— Минуточку, — молодой человек, — почуяла новую жертву мама. — Что это вы себе позволяете? Никто не смеет врываться в комнату к моей пока еще незамужней дочери. Даже если вы ее жених, то пока не получили моего благословления должны вести себя сдержано и разумно. Я не позволю моей любимой, но такой глупой в житейской мудрости дочурке остаться без свадьбы, но с ребеночком!

О чем это она? Какой ребенок? Какая свадьба? Кто это глупый? Сама ведь замуж за упыря вышла, от которого неведомыми путями и зачала такую прелесть как я.