На третьих ролях. Пролог. Главы 1-13

Капитанская каюта оказалась небольшой, но вполне уютной, обставленной на вкус хозяйки. А вкус был явно более аскетичный, чем у прочей азарийской части экипажа. Минимум мебели: кровать, рабочий стол, пара стульев, диванчик, небольшой вещевой шкаф, несколько закрытых непрозрачным стеклом подвесных полок. Странное, похожее на куст растение с тёмно-зелёными листьями и мелкими золотистыми цветами в кадке в углу, циновка под ним. На стенах висели картины: какой-то тессианский пейзаж морского побережья и пара древних азарийских иероглифов, каллиграфично выведенных настоящими чернилами на настоящей бумаге при помощи кисти. Как и в кают-кампании половину противоположной от двери стены занимал иллюминатор.

Приняв предложение Феразии, Беатара присела на диванчик и начала свой рассказ. Феразия слушала внимательно, лишь изредка задавая уточняющие вопросы и проникаясь к рассказчице всё большим сочувствием.

Окончание же рассказа несколько её удивило:

— Минуту, то есть ты хочешь сказать, что устроила разнос своему прямому начальству?

— Да.

— Не думала, что вы на подобное способны.

Беатара поняла, о чём она.

— Да, это прямое нарушение субординации, этических норм, устава, и вообще это дело подсудное. Но он даже не вызвал охрану, а предпочёл просто отпустить. Почему — не знаю.

— Видимо, вызывать охрану и сажать тебя под арест было для него дороже: слишком уж много ты знаешь.

Собеседница молчала.

— Ладно, — продолжила Феразия, — подумаем и об этом. Кстати, насколько часто ты проявляешь подобные акты неповиновения?

— В небоевой обстановке — впервые. Я вообще не знала, что способна на такое. А в боевой — дважды. Крайний раз, когда Виратус отдал приказ мне и ещё двоим во время последнего боя отступать и уходить в сторону точки эвакуации, а сам с тремя бойцами остался, чтобы прикрыть наш отход и спасти нам таким образом жизнь. Мы отказались подчиниться и остались вместе с ними. В итоге выбрались вшестером: все, кроме командира.

— Понятно. Что ж, буду иметь ввиду. Но, всё же, почему высадку признали полностью провальной, ведь вы добыли развединформацию?

— Да. Только она бесследно исчезла, едва её передали в структуры безопасности. Сколько я потом жалела, что не сняла копию.

— А почему вину смогли повесить на командира?

— Факт разговора между ним и Фектариусом был установлен и подтверждён данными архивов.

— А содержание разговора?

— Запись не велась — только факт контакта. Но этого хватило.

— Думаешь, причина в добытых вами данных?

Беатара тяжело вздохнула. Файлы были зашифрованы, для взлома потребовалось бы слишком много времени, поэтому они сразу же передали их в службу безопасности. Что на них было — вряд ли они теперь узнают. Но...

— Другой я не вижу. Мелочь так не охраняют. Я на всю жизнь запомнила мёртвый взгляд этих тварей.

— И ты не допускаешь вероятность ошибки командира?

Этот вопрос задавали ей все: от друзей до следователя. И каждый раз доводили её до белого каления. Беатара постаралась ответить спокойно, но вышло всё равно натянуто:

— Нет. Исключено. Виратус не мог сознательно повести нас на бойню.

— Это лишь твои умозаключения?

— Нет, — Беатара запнулась, помедлила и выдала последнее, что было ей известно наверняка и о чём она говорила пока только следователю: — Чисто случайно я слышала разговор с полковником — там не было ни слова об отмене задания, скорее наоборот: Фектариус настаивал на том, что оно должно быть выполнено.

Пройдясь по комнате, Феразия подошла к иллюминатору.

— И тебе не поверили?

Турианка опустила голову, на душе стало горько.

— Это только слова. Я могла что-то не расслышать, не так понять — мало ли что. Грамотно составленный рапорт всегда ценнее.

Феразия долго раздумывала, взвешивая все "за" и "против", и, наконец, приняла решение:

— Я хочу предложить тебе договор: я предоставляю тебе убежище, поддержку, каналы информации, любую помощь в твоём расследовании. В обмен на твои профессиональные услуги.

— Несколько нестандартные посулы при вербовке наёмника, — хмыкнула Беатара с изрядной долей скепсиса.

Не обратив внимания на колкость, Феразия пояснила:

— Я подумала, что материальная составляющая работы со мной, хотя она, разумеется, также есть, тебя мало заинтересует. А я бы хотела, чтобы ты осталась с нами. Ты хороший боец, очень хороший. Мне нужны такие. Со своей стороны я постараюсь сделать всё, чтобы помочь тебе. Сама, знаешь ли, не терплю несправедливости. Ну, так что?

Настала очередь Беатары всё тщательно обдумывать. Теперь это было бы уже официальное соглашение. Она не хотела оставлять службу, покидать Иерархию, но понимала, что в противном случае правда не восторжествует никогда. Выбора не оставалось.

— Я согласна, — кивнула она.

— Отлично. Формальности оформим позже. Добро пожаловать в команду.

Турианка усмехнулась. "Команда" звучало так надёжно, так привычно. Но это была чужая команда, чужие люди.

— Значит так, — продолжила она тем не менее, — теперь мне надо отправить рапорт своему начальству и выйти в отставку. Хм, не думала, что это случится в двадцать четыре года. Ну да ладно. Я пойду?

Феразия кивнула. Уже когда за Беатарой закрылась дверь, она вдруг задалась вопросом: а как теперь, в свете последних событий, турианка предъявит себя начальству, числясь в списках погибших?

Эта же мысль посетила Беатару, едва она спустилась на жилую палубу. И как ей теперь быть? Надо ещё посылать опровержение собственной гибели.

— О чём задумалась? — голос Арданиса вырвал её из раздумий.

Судя по всему, он уже успел немного перекусить и теперь пребывал в более менее спокойном состоянии, хотя некоторый эмоциональный сопор пока присутствовал. Она высказала ему свои мысли. Решение присоединиться к команде его явно обрадовало, но совершенно не обрадовало желание подавать опровержение. Собственные проблемы отступили на второй план.

— Во-первых, — возразил он, — ты снова подвергнешься опасности. Рано или поздно они тебя разыщут. Под ударом окажемся мы все. Во-вторых, твоё появление целой и невредимой после гибели транспортника вызовет рад вопросов у следствия. Это опять же подставит всю бригаду. Тебе нельзя раскрываться.

— Тогда я не смогу уволиться в запас.

— Не сможешь, — автоматически поддакнул Арданис.

До них обоих внезапно дошёл смысл того, как будет выглядеть в рамках закона оставление службы Беатарой теперь, когда она просто исчезнет из рядов войск Иерархии, не долетев до места назначения. И потом, когда она возвратится назад, пусть даже с неопровержимыми фактами на руках, её поступок не будет иметь никакого иного названия, кроме одного.

— Ард, — глухо проговорила турианка, — это дезертирство...

Арданис нервно сделал пару шагов, замер, начал переминаться с ноги на ногу, повернулся к ней и стиснул зубы. Поиски возражений оказались тщетны. Худшей ситуации невозможно было себе вообразить.

— Да.

Её обуял неописуемый ужас. Она замотала головой.

— Я сваливаю отсюда. Я вернусь в полк.

— Ты погибнешь.

— Моя честь останется со мной.

— Твоя честь дороже чести твоего командира? Дороже жизней тех, кто оказался на этом проклятом корабле?

Беатара схватилась за голову. Ей казалось, что ещё немного — и она сойдёт с ума. Поникшая, сейчас своим видом она очень походила на сжавщегося в серый комок птенца, только-только оперившегося и вставшего на крыло, но отбившегося от стаи и попавшего под ливень, мокрого, жалкого и глубоко несчастного. Ей нужна была поддержка. Вот только подобрать слова...

Тонкой струйкой потянуло холодом. Арданиса вдруг охватило непреодолимое желание прикоснуться к ней. Он подошёл, обнял её.

— Тебе придётся это пережить...

Она вздрогнула и затряслась всем телом. Эти слова... Последний раз она их слышала, когда ушёл любимый, когда по капле истекла кровью её прежняя жизнь. Тогда их сказал командир. Теперь их произнёс друг. Или... Нет! Это точно безумие. Она не могла слышать его голос: "Вена́та, Вената!" — звавший её из пропасти.

— Тари! — резкая боль в ухе, вызванная диким криком, и последовавшая за ней пощёчина вернули Беатару к действительности.

Прежде ей редко доводилось видеть до полусмерти перепуганного Арданиса: жвала судорожно подрагивали, глаза блестели, словно он был готов зарыдать, его голос то и дело срывался на крик.

— Что с тобой? — спросил он, должно быть, уже в десятый раз.

Если бы она могла ему ответить. Уже потом он рассказал ей, что после последнего вопроса на неё словно нашло помрачение, и она всё время бормотала обрывки каких-то фраз, которые он не смог разобрать. Беатара слушала его невнимательно, то и дело возвращаясь к только что увиденной сумасшедшей грёзе. Однако один из его вопросов всё же привлёк её внимание.

— Кто такая Вената? — спросил Арданис — это слово было единственным, которое он расслышал.

— Это я, — ответила Беатара. — Таков был мой позывной у нас в отряде.

— Правда? — он усмехнулся. — Ёмко. И главное — по существу (6).

— Ты издеваешься?

— Ни в коей мере. Просто хочу немного тебя отвлечь.— Пошёл ты... — Беатара собиралась дополнить фразу красноречивыми пояснениями, но натолкнулась на взгляд Арданиса.

Тот смотрел на неё исподлобья, что, учитывая из значительную разницу в росте, выглядело довольно комично. Не сдержавшись, Беатара чуть улыбнулась, чего, собственно, Арданис и добивался.

— Ладно. Пойду я, — она мягко отстранилась от него, прихрамывая, направилась к каюте.

Он посмотрел ей вслед. Слов или идей больше не оставалось — измотанный организм, выдав свои последние резервы, заявлял категорическое "стоп". Но, если работа Беатары была на сегодня окончена, то его, Арданиса, нет. Надо было возвращаться на мостик. Однако дойти туда сегодня ему была не судьба: на полдороги его остановил Ник.

— Паршиво всё? — скорее утвердительно сказал он.

— Знал бы ты, насколько, — ответил Арданис.

Чувство вины за неисправимое было знакомо Нику слишком хорошо — он прекрасно понимал эмоции турианца.

— Пойдём накатим, — предложение отказу не подлежало.

— Рабочий день ещё не закончился, — как бы между прочим заметила сидевшая в БИЦе Иллиния.

— Для него закончился, — Ник подхватил вяло сопротивлявшегося Арданиса под локоть и взял курс на лестницу вниз.

Штурман предприняла ещё попытку остановить его:

— А Киларэ тебе не жалко? Она тоже устала.

— С Ларой я уже говорил — она меня поддержала.

— А что скажет Феразия?

— В любом случае вали всё на меня, — отмахнулся Ник и потащил турианца в кают-кампанию.

Уже оказавшись там и усадив его в кресло, поближе к барной стойке, он начал перебирать небольшой, но со вкусом подобранный ассортимент крепких напитков.

— Тебе чего налить?

Иллиния была права, и его рабочий день ещё не завершился, потому Арданис хоть и помялся несколько, но на предложение выпить ответил отказом.

— А кто тебя спрашивает? — буркнул Ник откуда-то из недр шкафчика.

Видя, что он оставлен "без присмотра", Арданис уже собрался было улизнуть, как вдруг к ним вошёл Алексей.

— О! А я думал, где вас искать.

— Прикинь, — голос звучал по-прежнему глухо: поиски "нужной" выпивки продолжались, — пациент отказывается принимать лекарство.

— Отказывается — заставим, — Алексей был категоричен.

— Парни, — Арданис не оставлял надежды повременить с алкоголем, — давайте потом. У меня ведь дела ещё.

— Как я уже сказал, — Ник вытащил две бутылки, внимательно перепроверяя надпись на этикетках — нет, не ошибся: турианский гирд, крепостью в шестьдесят градусов, и ирландский виски пятнадцатилетней выдержки, — твои дела на сегодня закончились. Ну, согласись — от тебя сейчас пользы ни на грош. Всё, что мог, ты уже сегодня выдал.

Стакан быстро оказался наполнен нежно-золотистым напитком и подвинут поближе к Арданису.

— Я не буду.

— Пей, — надавил Ник. — Ну! Залпом. Сейчас.

Деваться было некуда. Турианец проглотил содержимое стакана, поставил его обратно на стол. Но эмоций сегодня было сожжено слишком много, чтобы пятьдесят грамм возымели хоть какой-то эффект. Видя такое дело, Ник налил ещё, потом ещё. После третьего стакана голова у Арданиса наконец закружилась, он "поплыл", несколько обмяк. Теперь уже и люди пригубили виски.

Через некоторое время начали подходить остальные члены экипажа: Феразия отдала команду лечь в дрейф и отдыхать всем по кораблю, без оглядки на вахту. Пришли все, кроме самого командира, Джанека, Бранта, Таиры и Беатары. На столе появилась ещё пара бутылок вина.

Когда утешаешь другого, своя усталость ощущается меньше. Арданису в который раз старались объяснить, что его вины в произошедшей трагедии не было. Даже Дэран, далеко не часто выдававший оптимистичные речи, сейчас проявлял редкую солидарность с командой. Арданис соглашался с доводами, но разве можно сразу такое забыть? Тем более, что его терзало кое-что ещё. И невольным вестником этого "кое-чего" явилась Киларэ.

Она пришла последней и едва ли не с порога задала вопрос:

— Арданис, а с твоей подругой всё в порядке? Она уже пару часов лежит в одной и той же позе. Отвернулась к стенке и лежит. Я сначала подумала, что у неё болит рана, предложила позвать Таиру, но она меня заверила, что ей ничего не требуется и не стоит о ней беспокоиться. Может, ты скажешь, что происходит?

Команду кольнула совесть, что они совершенно забыли про новенькую. На Арданиса посыпались расспросы, от которых он по началу отбивался, но вскоре сдался и выложил всё, что ему было известно.

— Никогда не испытывал особой симпатии к турианцам, — проговорил Алексей, — ты, Ард, не в счёт, но никогда бы ни подумал, что они способны предавать своих.

Арданис подтянул жвалы к челюсти, опустил голову — разговор был ему крайне неприятен. Но не сказать он не мог.

— Вопреки общепринятому мнению, которое мы всячески стараемся поддерживать, мы не эталон святости. И подвержены, хоть и в меньшей степени, тем же порокам, что и все.

— Предательство — явление повсеместное и от расы не зависит, — мрачно прокомментировал Ник. — Своих предают при малейшей наметившейся частной выгоде.

Знакомо до боли, которую можно лишь загнать в глубины души, но нельзя вылечить. Потому что, чтобы вылечить, надо простить, а простить предательство дано не каждому.

— Я схожу за ней, — подскочил с дивана Алексей.

Но когда он вошёл в каюту, Беатара уже спала. Всё в прежней позе — отвернувшись к стенке и свернувшись калачиком — и не сняв комбинезона, в который переоделась по возвращении с миссии. Сон — лучшее из всех лекарств, кроме, пожалуй, времени. Потому, не нарушив его, Алексей вернулся назад. За разговорами и выпивкой команда засиделась до поздней ночи.

* * *

Они держали курс на Иллиум. Всего лишь двенадцать часов лёту, из которых большую часть пути корабль спокойно можно предоставить автопилоту. Часть экипажа дрыхла. Таира, Ник и Феразия проводили инвентаризацию на судне. Брант не вылезал из оружейной. Дэран и Шерин при помощи ремонтных дронов что-то отлаживали в ядре эффекта массы. Джанек сидел в лаборатории.