Чёрная кошка приносит несчастье

Баирра подошла к статуе Лорда Даэдры. Опустилась на одно колено, положив лапы на постамент. Прикрыла глаза.

— Я пришла к тебе, Кот Крови. Примешь ли меня?

— Что ты принесла мне, сладкая девочка? Кроме своей пушистой задницы, конечно? — раздался голос, кажется, прямо в ее ушах.

— Сиродиилику, мой лорд, — негромко ответила она.

— Молодец... разбей ее тут! Прямо о камень у моих ног! Иначе я буду молчать, как этот камень, — даэдра захихикал почти так же противненько, как его пьяная служительница. Шуточка показалась Баирре донельзя плоской.

— С радостью! — Баирра достала бутылочку и шарахнула ее об постамент. Стекло и бренди брызнуло в стороны.

— Какая умница, — похвалил ее Сангвин. — Веселая ты девчонка, киска моя. Не хочешь ли остаться с нами? А то эта, как ее, Ашни, вместо того, чтобы крутить шашни, хи-хи-хи, пьет, как лошадь. А ты ей чудно бы подошла.

— Предпочитаю кого покрасивей, — пробурчала Баирра себе под нос.

— О, ты теперь понимаешь, как мне тут тоскливо с ними, а я хочу веселиться! Оргии, вино, остроумие! Веселье и радость, а не это унылое пьянство и бездарные интрижки. Проклятое время! Что тебе нужно в этой унылой роще, брюнеточка? Тебе нужно блистать на приемах, завлекать кавалеров всех пород и мастей! О! Кстати! Скоро будет бал в Лейавиине у ихней дурочки-графини — унылое, чопорное, скучное мероприятие. Этот бал меня уже задолбал, а что будет, когда он будет? Меня вывернет от скуки, а что я могу сделать — смертные разучились веселиться. Добродетель заковала порок в оковы и хлещет плетью до крови, видимо, получая от этого плотское удовольствие. А-а-хах, я опять сбился. Сходи на этот бал, зубастая моя, и когда все соберутся, произнеси вслух "Неприкрытая правда!" И тогда... о, тебе понравится! А мне-то как! Ха! Потом вернешься ко мне, и я подарю тебе, м-м, смешную штучку. Этот бал, кажется, через три дня, так что имей в виду — я жду!

Голос смолк. Баирра поднялась с колена. "Неприкрытая правда", — повторила она про себя. Интересно, на бал в Лейавиине пускают черных кошек? Ну, Героиню Кватча-то пустят. Но стоит ли... Баирра совсем была не уверена, что ей понравится. А графине? Интуиция подсказывала ей, что графиня будет просто в диком восторге. Настраивать против себя сильных мира сего кошке не очень хотелось. Видимо, Мартин прав, и надо обращаться к Шигорату... или к Меридии? Три дня... до Лейавиина ходу — день, и время излишне тянуть не следует.

Культистку Ашни тошнило под кустом. Баирра не стала ей мешать.

Ночь она провела в таверне "Ваунет", сделав небольшой крюк, а обедала на следующий день уже в Бравиле. Ей оказался в тягость этот перегон, и она едва заставила себя после недолгого отдыха снова сесть на лошадь, чтобы добраться до святилища Шигората засветло.

Ночевать она планировала у своих, в Пограничном Посте. Обращение к Меридии она оставила как запасной вариант — слова Мартина внушали надежду на то, что с Шигоратом договориться будет не очень сложно.

Глава небольшой секты безумцев обрадовал Баирру тем, что Принц Даэдра Шигорат ждет не дождется от нее какого-то барахла. Нитки у Баирры были, а вот салат и камни душ она с собой не носила — так и не купила себе хорошее оружие, а обычному подзарядка без надобности.

— А какой-нибудь другой дар Шигорат не примет? — попыталась она поторговаться, но данмер нахмурился, и, патетично указав пальцем куда-то вдаль, проговорил:

— Хлеб с маслом, иже еси завернутый в фольгу.

Расценив это как категорический отказ, Баирра заверила собравшихся, что скоро вернется, хотя всем было явно наплевать, вновь влезла на лошадь и направила ее к Пограничному Посту. Еще не начало смеркаться, как она договорилась о ночлеге, устроила лошадь, купила салат и упросила местного шамана подарить ей маленький камень душ.

К статуе Шигората она вернулась пешком — поездка верхом ей успела, мягко говоря, надоесть.

— Он говорил мне о двери, двери, — приветствовал ее глава секты, он раскачивался, держась за голову. — Она там, а я тут! Она там, или может быть, она здесь, вот эта голова, эти слова, этот тощий слуга, эта толстая нога!

Манера служителя Шигората несколько напоминала речи Сангвина. Что тот, что этот даэдра явно не заботились о том, чтобы их служители производили достойное впечатление. Наплевательское отношение в данном случае было Баирре на руку, но она не могла не сравнить этого смешного жалкого данмера с... Манкаром Камораном.

Его лицо вспомнилось ей очень явственно. И голос. Прекрасный голос. На миг ее охватила тоска и злоба — он восторжествовал над ней, и она готова была искать реванша, но он оставил ее... оставил в печали. Боги, как он опасен! Его чары длятся и сейчас, и сможет ли она, глядя в его глаза, вонзить кинжал в его грудь, сорвать амулет?

На ее плечо легла чья-то ладонь, напугав ее.

Она обернулась. Сумасшедший данмер смотрел на нее серьезно и жутко.

— Это чужое безумие, не твое, — сказал он низким, атональным, не похожим на свой, голосом. — Обман — это не самое худшее... с тобой были честны, ты знаешь?

— Кто? — вырвалось у нее.

— Звезда. Зеркало. Раздвоение.

— Я принесла дары, — сказала она, потому что не хотела, чтобы он продолжал — было неприятно. Его слова казались каким-то страшным пророчеством.

Данмер смотрел на нее еще несколько секунд. Потом отошел. Она оглянулась на других даэдрапоклонников. Они не обращали на нее внимания.

Статуя Шигората ей чем-то не нравилась. Сангвина изваяли тоже не красавцем, но идол Безумного Бога казался каким-то субтильным, легкомысленным, ломким. Как его и вытесывали-то? Словно просто взяли и превратили в камень какого-то мужика в странной одежде. Ей было неуютно среди сумасшедших. Она решила поторопиться. И подошла к статуе.

— Хво-о-ост! Хвост! Черный хвост! Хаджитка, кто полил тебя ночью? О, я вижу, у тебя беда. Порталы и чужаки, и, в перспективе — гибель твоей земли. Ты не поверишь, подружка, у меня те же проблемы! Но я-то в отличие от тебя не приношу дары Шигорату. Впрочем, в моем случае это было бы безумием. Пожалуй, стоит этим заняться, ха-ха! Ладно, можешь выбросить это барахло — я переживу без ниток, и без камня душ, да и салат мне нужен, как тебе второй хвост. Вообще-то могу отрастить тебе второй хвост. И даже третий. Ох, ладно. Скажи мне "мяу".

Баирра ощерилась.

— Мяу, — сказала она мрачно.

— Ты — кошка! Тут много кошек, тут просто одни сплошные кошки — те, которые не собаки. И много мышек. А кошки боятся мышек, ты знаешь? Нет? Это смешно. Тут есть деревенька твоих земляков... эти кошки потеряли ложки, нет, вилки. Или вилки потеряли ящерки? Сколько проблем...

Баирра слушала. И мрачнела все больше — Даэдра хотел, чтобы она подшутила над хаджитами из Пограничного Поста. Нет уж. Пусть люди шутят над людьми, эльфы — над эльфами по указке богов. Где бы она была сейчас, если бы не сиродиильские хаджиты? И так отплатить? Если хаджиты не держались бы своих в чужой земле... нет уж.

— Нет, мой лорд, — наконец, сказала она. — Это смешная шутка, но не для меня.

Она немного боялась реакции Шигората. Но тот, кажется, не очень разозлился.

— Смешных шуток давно нет, девочка. Они заканчиваются вместе со временем! Эти дурачки, над которыми ты не захотела посмеяться, абсолютно правы — конец света настает. Шутки кончились. Приходится смеяться над чем попало.

Баирра думала над прощальными словами Шигората, торопясь в Пограничный Пост. Ей не хотелось в них верить. Но выкинуть их из головы не удавалось.

Аудиенция у правителей Лейавиина, на которую Баирра явилась в своем парадном платье, купленном недавно в столице, оказалась удачной. Графиня пригласила Героиню Кватча на свой званый вечер. Не сказать, чтобы охотно — видимо, ее тревожила национальность Героини, но все же пригласила, надеясь, видимо, выяснить подробности происходящего в Сиродииле.

Баирра отметила нелюбовь мадам Каро к хаджитам. Со своей стороны она тоже была не в восторге от бесшерстных высокомерных кошек вроде графини. Ничего, у нее в запасе остается всегда "Неприкрытая правда". Оставалось надеяться, что шутка Сангвина не повлечет за собой мгновенную смерть градоправительницы... за такое Баирру, будь она героиней любого города, скорее всего, зарубят на месте. Или застрелят — на выбор.

Вечером Баирра прибыла в замок, предусмотрительно съехав из гостиницы и приказав заседлать ей лошадь, чтобы была готова через час. Ее, конечно, смущало платье — в нем не так уж легко бегать от стражи. Впрочем, все, наверное, будут некоторое время в замешательстве, и это даст ей фору.

Она закусила, стараясь не переедать, и немного побеседовала с гостями и домочадцами госпожи Алессии. Сангвин все же был пристрастен — особой скукой обед не отличался. С другой стороны, Коту Крови казаться скучным могло все, кроме дикой оргии и неумеренных возлияний.

Стражник в зале был только один. Он стоял у двери, но явно не ожидал никаких эксцессов. К сожалению, оставались еще стражники в приемной и в тронном зале.

Баирра не собиралась подставляться по-глупому. Ключевые слова она запрятала в тост в честь графини. И вот пришло ее время поднять бокал.

— Госпожа Алессия! Я благодарна за оказанную честь, и хочу поблагодарить вас за радушный прием... Всем известно, что вы прекрасная и мудрая правительница, осчастливившая Лейавиин своим, м-м, руководством, — Баирра чуть запнулась, приготовившись к решающему моменту. — Не думайте, что мои слова — обычная лесть, это — неприкрытая правда!

Раздался звенящий тревожный звук. Какое-то фиолетовое свечение на миг всплыло в комнате, и вдруг Баирра поняла, что платье не стесняет ее больше... что ее вообще ничего не стесняет! Она стояла голой перед всем почтенным собранием, и ее черная шерсть, более не приминаемая одеждой, понемногу расправлялась. Один быстрый взгляд на графиню сказал хаджитке, что с платьем хозяйки произошло то же несчастье.

— А-а-а! — взвизгнул кто-то самый сообразительный и все гости сначала вскочили со своих мест — Баирра выронила бокал и стрельнула глазами в сторону двери — и только потом обратили внимание на то, что все они оказались в чем мать родила, и тут же сели снова, прикрываясь руками.

Шерсть у хаджитки встала дыбом. Сволочь Сангвин! Какая-то почтенная дама схватилась за скатерть и дернула ее на себя, надеясь прикрыть ею уже потерявшую привлекательность грудь. Но в то же время молодой лощеный мужчина, сидевший напротив, попытался сделать то же самое, чтобы прикрыть тканью чресла, и посуда, кушанья, напитки полетели со стола в разные стороны.

Графиня снова начала вставать — лицо ее было перекошено. Стражник у двери пялился на то, что обычно мог видеть лишь граф Каро, но Алессии в тот миг явно было не до смущения — ее интересовал виновник произошедшего.

— Кто это, — начала она на высокой, но совсем не истеричной ноте, обводя горящим взором трапезную, — посмел сотво...

Она встретилась взглядом с Баиррой. И кошка, за прошедшие мгновения успевшая сообразить, что как она ни держись, подозрения ее не минуют, одним прыжком, приземлившись на все четыре, перелетела через стол и бросилась к двери.

— Ты-ы? — взвыла графиня. — Ах ты драная... взять ее! — завизжала она, видимо, не дождавшись от стражника мгновенной реакции, — взять ее, болван! Что смотришь?!

Но Баирра уже неслась к дверям замка. А навстречу ей — но, слава богам, не наперерез — бежали стражники от дверей. Пока они вбежали в обеденный зал, пока графиня объясняла им сиродиильским нецензурным, кого нужно хватать, хаджитка, всем телом ударившись в двери замка, вырвалась в город.

Этот пробег по вечернему Лейавиину в голом виде она запомнила надолго. Кто-то свистел ей вслед, кто-то орал. Городские ворота она преодолела, уже задыхаясь. Она перепрыгивала заборчик конюшни, когда замковая стража сумела донести своим сослуживцам, что сумасшедшую черную кошку надо было схватить. Она уже прыгала на свою лошадь, отпихивая конюха, ошалевшего от ее вида, когда служители порядка, вывалившись на дорогу из городских ворот, заорали ей:

— Стой! Именем закона! А то стреляем!

И тут мимо уха Баирры свистнула стрела. Шутки, видимо, кончились. Взвыв, кошка когтями прошлась по крупу своей лошади. Та дернулась вперед, заржала и тяжелым прыжком преодолела забор, зацепив его копытом. Взрыв ругательств позади, какая-то суета... Баирра пригнулась к шее лошади, опасаясь стрел. Та скакала по дороге рысью, но хаджитке со страху казалось, что лошадь еле тащится. Скоро стража сообразит отправиться в конную погоню. За это время нужно оторваться достаточно, чтобы успеть свернуть в лес и затеряться в нем.

И одеться. Голой скакать верхом не очень-то удобно.

Баирра подняла лошадь в галоп.

Во избежание проблем со стражей Баирра возвращалась в Храм Повелителя Облаков ночью. К седлу был приторочен дар Сангвина — посох с навершием в виде розы. Касаться его лишний раз Баирра избегала — дар Кота Крови будил в ней какое-то неприятное чувство, похожее на смесь томления с отвращением.

Было очень жалко нарядное платье, из-за милой шуточки Принца Даэдра отправившееся в Обливион. Кто его там будет носить? Дреморы?

В темноте хаджитка видела прекрасно, а вот ее лошадь — нет, поэтому кошке пришлось потрудиться, чтобы заставить коня слушаться поводьев. Но скоро она уже здоровалась с дежурным Клинком.

— Будите принца, — сказала она. — Я добыла для него артефакт.

Она устала, но ей не терпелось как избавиться от Розы, так и искупить свою оплошность с Камораном в глазах Мартина. Давно ли мнение Мартина стало для нее ценным? Ей еще предстояло подумать об этом.

— Один момент, госпожа, — Клинок снова закрыл ворота, негромко свистнул — видимо, напарнику, и побежал к Храму. Баирра, взяв лошадь под уздцы, повела ее в конюшню. Она лелеяла мысль скинуть проблему расседлывания и чистки на кого-нибудь из местных.

— Баирра? — позвал ее знакомый голос. Она узнала Хальвеса.

— Пусть кто-нибудь расседлает мою лошадь, — приказала Баирра в пространство. — Мне нужно доложить его высочеству.

— Здравствуйте, — Хальвес вошел в конюшню и слегка поклонился. — Я вижу, мы оба удачливы. Надеюсь, мои коллеги будут удачливы не менее.

— А в чем ваша удача? Добрый... вечер. — Баирра, преодолев неприязнь, сняла с седла посох.

— Я немного расстроил планы... Мифического Рассвета. Но, к сожалению, они в курсе местонахождения Мартина.

— Это ведь не пр-росто та-ак, — пропела Баирра. — Это ведь кто-то постоянно сдает нас Каморану... Он ведь знал и о том, что я проникла в святилище с целью похитить Амулет.

— Я не понимаю его, — сказал Хальвес, учтиво предлагая Баирре руку. — Он знал об Амулете в монастыре... о вас в святилище... о Мартине в Храме. Тут было двое шпионов Рассвета. Мне не хочется признавать это, но, похоже, среди нас — предатель. Но кто это и почему он просто не пытается убить Мартина? Зачем эти танцы? Зачем эти сложности? И почему не убили вас?

— Но если даэдра в Кватче приходили по его душу?..

— Но и они не убили его, — просто ответил Хальвес, распахивая двери общей залы Храма.