— Везунчик, — тихо позвала Сластёна.
— Да милая, — откликнулся он. Голос выдавал его переживания, но он не обернулся, а продолжал пристально следить за монахами. — С тобой всё в порядке?
— Со мной всё хорошо. Но он и вправду, что-то ввёл мне с помощью инъектора.
— Вот урод! Вот гнида! — Везунчик прицелился в главаря, но остальные монахи тут же заслонили его.
— Я прикончу её! — заорал главарь. — Убери оружие, кретин!
Умник быстро шагнул к Везунчику и положил ему руку на плечо.
— Командир, боюсь, нам все-таки придётся с ним поговорить.
— Что? Говорить с ним? Я не верю своим ушам, Умник. Ты предлагаешь побеседовать с этим... этим...
— Командир, он зацепил нас на крючок, — спокойно произнёс первый помощник. — Очень крепко зацепил. С ним придётся поговорить.
Везунчик часто и шумно задышал. На лице его отразилась внутренняя борьба самых противоречивых чувств. Пару минут, он старался обуздать свой гнев и взять под контроль эмоции. Наконец, ему это почти удалось.
Злость по-прежнему клокотала в нём, но голос разума всё же победил.
Молодец Умник, как всегда он прав. Ради спасения Сластёны стоило послушать этого проклятого монаха.
— Хорошо, — с трудом сглотнув, произнёс Везунчик. — Чего ты хочешь?
— Разговор не на пять минут, — заметил монах. — Боюсь, беседа затянется. Нам лучше, где-то устроиться поудобнее и поговорить обстоятельно. Полагаю, этот бар вполне подойдёт.
— Мы идём внутрь и ждём вас там, за тем же столиком где сидели, — сказал Умник.
По сигналу Везунчика, команда направилась обратно в бар. Марч, наблюдавший за развитием конфликта всё это время, поспешно скрылся за дверью. Впрочем, в сложившейся ситуации никто не обратил на него особого внимания, хотя он, наверняка был из команды Равара.
Друзья сейчас, куда больше были озабочены другой проблемой. Они постоянно оборачивались и бросали на группу монахов встревоженные взгляды, а Гром так вообще, отступал спиной вперёд, следя за монахами постоянно. Никто не был уверен, что они не начнут стрелять в спину.
Внутри помещения, пройдя процедуру обесточивания оружия, друзья направились к своему столику. Охранники им ничего не сказали, но их недовольные взгляды были красноречивее всяких слов.
Их столик уже облюбовал какой-то пьянчуга, в рваной одежде и с недельной щетиной на одутловатой физиономии. Развалившись в одном из кресел, он откупоривал бутылку какого-то дешёвого пойла.
— Это место занято, — сказал ему Умник.
— Кем это? — рыгнув, спросил пьяница.
— Нами.
— Но... Вас не было здесь. Здесь был я.
— За это место заплачено. На весь вечер, так что проваливай.
— Но я..., — пьяница попытался возразить, однако, потерявший к тому времени терпение Гром, одним рывком поднял его за шиворот и пинком отправил в сторону выхода. Следом, полетела так и не откупоренная бутылка. Каким то чудом, пьяница сумел поймать её и, ругаясь на чём свет стоит, скрылся в толпе, теснящейся у стойки бара.
Когда друзья расселись по местам, Светляк спросил:
— Что нам с Ломтём делать? Может, пока остаться с вами?
— Спасибо дружище, но думаю, здесь мы справимся сами, — сказал Везунчик. — Наш товар, в любом случае надо доставить за город. Вы отправляйтесь в космопорт. Причал 318. Через некоторое время, я или кто-то ещё из нас, тоже там будет. Ну а если что, будут какие — то задержки или прочие неприятности, я с вами свяжусь.
— Хорошо, — кивнул Светляк.
В это время к столику подошёл главарь монахов. Светляк окинул его неприязненным взглядом и, повернувшись к Сластёне и Везунчику, сказал:
— Ладно, мы пошли, а вы здесь поосторожнее.
Перевозчики направились к выходу. Монах, проводив их взглядом до самых дверей, уселся на свободное место рядом с Чудиком. Тот, поспешно отодвинулся от столь нежеланного и опасного соседа.
— Ну, так мы вас слушаем, — подчёркнуто вежливо, но, не скрывая неприязни, сказал Умник.
— Дело у меня важное, не терпящее отлагательства, — начал монах. — Именно поэтому я так разозлился, когда ваша девка сначала не захотела сотрудничать, а потом попыталась сбежать.
— Для начала, хотелось бы знать, с кем имеем дело, — раздражённо перебил Везунчик.
— Имя вам нужно? — монах на несколько секунд задумался. — Можете, называть меня Фениксом.
— Феникс? Рождённый из пепла? — удивился Умник. — Интересно. Но нам это, ни о чём не говорит.
— И не должно, — усмехнулся монах. — Во-первых, вам это ни к чему. Во-вторых, у вас сейчас и так проблем хватает.
— Полагаю, нашей проблемой ты считаешь себя? — опять начал закипать Везунчик.
— Отчасти это так, — кивнул монах. — Но в основном, проблема в ней, — он указал на Сластёну. — Я ведь говорил, что ввёл этой девчонке детонирующую капсулу? Ну да — говорил. В общем, её жизнь теперь в моих руках. Но решение, убить её или оставить в живых, теперь зависит от ваших действий.
— Ну, ты и сволочь, — зашипел Везунчик.
— Мамочки, мамочки, — залепетала Сластёна.
— Так, тихо! — повысил голос Умник. — Давайте все успокоимся.
Пристально взглянув на монаха, он спросил.
— Чего вы хотите?
— У меня два варианта, — сказал Феникс. — Вариант первый — вы отдаёте мне девчонку и мирно расходимся...
— Даже не думай! — рявкнул Везунчик.
— Тогда, вариант второй, — невозмутимо продолжил Феникс. — Сказать по правде, для меня он не очень удобен, но, поскольку первый ведёт в очевидный тупик, на втором стоит остановиться.
— Продолжайте, — кивнул Умник.
— Для начала я хочу знать, кто для вас эта девушка? Знает ли она сама, кто такая?
— Её зовут Сластёна, — начал было Умник.
— Я сама ему скажу, — рассерженно перебила Сластёна. — У тебя святоша, то ли со слухом плохо, то ли с памятью. Я же говорила тебе, что зовут меня Сластёна. Я сирота. Своих родителей не помню, и вообще никогда не видела.
— В самом деле, — кивнул Умник. — Она с ранних лет жила на этой планете, воспитывалась в детдоме для сирот. Зовут её вообще-то Настя, но она сама, следуя традициям свободных космолётчиков, предпочитает прозвище Сластёна.
— Ну, зачем ты! — возмутилась девушка.
— Что?
— Зачем моё имя сказал?
— Не бойся, — начал успокаивать её Умник. — Почему, он так интересуется? Может, он что-то знает про тебя? Ну, откуда ты, кто твои родители?
Первый помощник пристально посмотрел на монаха.
— Это ведь так? Что-то, ведь вам известно.
— Кто дал тебе имя? — как-то странно глядя на девушку, спросил Феникс.
— Одна из воспитательниц, — ответила та. — Позже она отдала мне маленькое колечко, на котором было написано "Анастасия". Воспитательница сказала, что когда меня нашли на улице, это кольцо было при мне.
— Могу, я взглянуть на него? — тихо спросил монах.
— Я покажу, но в руки не дам. — Сластёна пошарила в одном из нагрудных карманов куртки и вытащила крошечное вольфрамовое кольцо, явно рассчитанное на детский пальчик. Кольцо было тёмно-фиолетовым с посеребренной надписью.
— Да, — неопределенно сказал Феникс.
— Что означает это "да"? — не понял Умник. — Вы что-то знаете? Вам знакомо это кольцо?
Но Феникс, казалось, не слышал его. Взгляд монаха стал задумчивым и грустным. Целую минуту он сидел молча, все, затаив дыхание, наблюдали за ним.
— Я подозревал, — вдруг пробормотал он. — Почти сразу, как только появился сигнал. Всё сходится.
— Что сходится? — взволнованно спросила Сластёна. — Ничего не понимаю. Ты, что-то знаешь о моих родителях?
— Что? — монах вышел из задумчивости. — Что ты сказала?
— Я спросила, что тебе известно...
— То, что мне известно, останется при мне, — неожиданно резко перебил он. — Вы, ребятки должны, кое-что для меня сделать.
— Ну да! — хохотнул Чудик. — Прям щас, разбежались!
Монах искоса взглянул на него и продолжил:
— Если выполните моё поручение, я, так и быть, расскажу, кое-что о вашей девушке. Если нет, Насте-Сластёне конец.
— Я пристрелю тебя раньше, чем ты успеешь нажать кнопку на своём поганом пульте, — угрожающе произнёс Везунчик.
— Это ничего не изменит, — усмехнулся Феникс. — Детонирующая капсула через шесть месяцев взорвётся в любом случае.
— Как взорвётся?! — вскричала Сластёна. Из глаз её брызнули слёзы. — И ничего нельзя сделать? Ах ты, гад! Скотина!
— Попрошу, без оскорблений, — холодно произнёс монах. — Разумеется, я могу нейтрализовать капсулу, но сделаю это не раньше, чем вы выполните моё поручение.
— Ну, хорошо, что за поручение? — нетерпеливо спросил Умник.
— Нужно слетать в Илвирианскую систему и добыть там один предмет.
За столиком повисло гробовое молчание. Все были настолько изумлены, что даже позабыли, насколько они злы на монаха.
Первым обрёл дар речи Чудик.
— Ничего себе! Дурдом стучится к нам в дом!
— Если это шутка, насчёт Илвирианской системы, то очень дурацкая, — хмыкнула Ночка.
— Ты что, святоша? В своём ли ты уме? — Везунчик покрутил пальцем у виска. — Нет, ты точно не в себе!
— Пить меньше надо! — прыснула со смеху Налейка. — А если пьёшь, то закусывай!
— В Илвирианскую систему никто не летает, — возмущённо сказал Гром. — С тех пор, как в ней обосновались фамаронцы, туда и близко никто не суётся.
— Знаю, — спокойно сказал Феникс. — Неужели вы думаете, я стал бы отправлять вас с поручением, не зная, как проскочить через защитные поля?
— Вот уж не знаю, — съязвил Везунчик. — После встречи с тобой, можно ли хоть чему-то удивляться?
— Каждый знает, защитные поля фамаронцев не проницаемы, — убеждённо сказал Умник. — Многие пытались проникнуть через них, но никто не выжил.
— То, что вы предлагаете, невозможно! — возмущённо воскликнула Налейка. — Настоящее самоубийство!
— Я же говорю, натуральный дурдом! — воскликнул Чудик. — Бред! Идиотизм!
Его вопли привлекли внимание посетителей за ближайшими столиками. Некоторые стали подходить ближе, ожидая увидеть драку или ещё что-нибудь интересное.
— Всё хорошо, ничего не происходит, — торопливо обратился к ним Везунчик. На Чудика он раздражённо зашипел:
— Сядь, черт возьми.
Тот подчинился, а посетители стали нехотя расходиться, досадливо ворча, что, дескать, в этом баре, просто со скуки умереть можно. Когда внимание к команде исчезло, Везунчик снова посмотрел на монаха и устало спросил:
— Сколько, ты хочешь?
— Ты о чём? — прищурился Феникс.
— Я о деньгах. Сколько тебе заплатить, чтобы ты избавил мою девушку от капсулы и оставил нас в покое?
— Деньги мне не нужны, — на лице Феникса появился звериный оскал. — Я не нуждаюсь в подачках.
— У нас товар на очень приличную сумму, — Везунчик даже обиделся. — Такие деньги подачкой не назовёшь! Огромные деньги! Я всё тебе отдам, только отвяжись от нас.
— Ты, как я вижу, не хочешь понять одну простую вещь! — рявкнул Феникс. — Жизнь твоей девчонки висит на волоске, а ты торгуешься, как базарная баба! Лучше заткнись и внимательно слушай, что я скажу!
Неожиданно властный тон Феникса, сила и решимость его голоса заставили Везунчика растеряться. Монах между тем продолжал:
— Сделка такая — нужно лететь в Илвирианскую систему и добыть там для меня одну вещь. Потом, я освобождаю Сластёну от её проблемы, заодно рассказываю все, что мне известно об этой девушке, и после вы свободны. Иных вариантов нет. Ни деньги, ни ваш товар, или что там у вас ещё есть, мне не нужно. Это понятно?
— Всё нам понятно, — ответил Умник. Внимательно наблюдая за Фениксом, он быстро понял, что этот человек вовсе не сумасшедший. Возможно одержимый, но вполне в своём уме. Кроме того, человек этот источал невероятную силу духа и властность. Он привык повелевать, привык добиваться цели, невзирая на средства. Его нельзя было переубедить, с ним невозможно было сторговаться, во всяком случае, в данной ситуации. Обмануть его было чрезвычайно трудно. Оставалось лишь принять то, что он предлагал. Кое, каких уступок, от него, конечно можно было добиться, но лишь в том случае, если сам Феникс посчитает предложения оппонента разумными, а главное, выгодными для него — Феникса.
— Итак, нам всё понятно, — повторил Умник. — Думаю, мы могли бы взяться за это дело.
Все опять возмущённо загалдели, но Умник жестом успокоил друзей и, посмотрев на монаха, продолжил:
— У нас здесь, кое-какие осложнения. Проблемы с властями. Законники, прямо-таки висят на хвосте. Есть ещё и конкуренты. И товар у нас скоропортящийся. Продать его нужно поскорее.
— Все эти ваши дела подождут, — хмыкнул монах. — Жизнь вашей подруги, как я полагаю, для вас важнее. Кроме того, полёт в Илвирианскую систему избавит нас от законников.
— Простите, избавит нас, вы сказали? — переспросил Умник.
— Именно нас, — усмехнулся Феникс. — Неужели вы думаете, что я отпущу вас одних? Нет, друзья, я и двое моих людей отправимся с вами.
— Нет, так не пойдёт! — возмутился Везунчик. — Терпеть тебя на своём корабле я не стану!
— В самом деле, давайте обойдёмся без этого надзора, — поддержал командира Умник.
— Это не обсуждается, — жёстко сказал Феникс. — Я должен быть уверен, что всё идёт как надо.
— У нас нет лишних мест, — попробовал возразить Умник.
— Не тревожьтесь. Если моё присутствие вам так неприятно, я буду на своём корабле. Для меня неважно кто, на каком корабле полетит и в каком составе. Главное, чтобы в Илвирианскую систему полетела Сластёна. Ну, а поскольку девушка в этом кровно заинтересована, я ещё раз рискну предложить первый вариант. Я, Сластёна и мои люди летим в Илвирианскую систему. Вы, ждёте здесь. Заодно, все свои дела сделаете.
— Такой вариант мне не нужен, — зло сказал Везунчик.
— Как хочешь, — монах пожал плечами.
Молодой командир задумался. На его лице отразилась внутренняя борьба чувств и переживаний. Наконец, он посмотрел на свою команду, взгляд его был полон горечи и тоски.
— Вот, что я решил, — начал он, — мы со Сластёной отправимся вдвоём. Одну её, не отпущу. Вам же рисковать не нужно. Оставайтесь на Медуме, присмотрите за кораблём. И действительно, решите все наши дела.
— Подожди, командир, — перебил Умник. — Что-то, ты не на тот вектор выходишь. Мы ведь команда. Мы все вместе. Всегда и везде. Или я не прав?
Умник окинул взглядом остальных. Все его дружно поддержали.
— Тут, не может быть вариантов. — Умник рубанул воздух ладонью. — Я с тобой командир.
— И я, — подал голос Гром. — Куда вам без главного механика?
— Куда Гром, туда и я, — улыбнулась Налейка. — Хотя, если бы он вдруг отказался лететь, я всё равно, была бы с вами.
— Без меня вам тоже не обойтись, — сказала Ночка, сверкнув чёрными глазами. — Конечно, можно и полуфабрикатами питаться, но клянусь, через пару дней, вы взвоете.
— И без меня нельзя! — воскликнул Чудик. — Гром, один не справиться. И потом, вы так летаете, что за вами нужен глаз да глаз!
Пока они все говорили, Сластена, и Везунчик взволнованно смотрели то на одного, то на другого.
— Спасибо, — голос Везунчика слегка дрогнул, а глаза, как-то по-особому заблестели. — Спасибо вам, ребята.
