"Твердь‟.

Спору нет, правы те, кто утверждает, что маленькие дети многого в этой жизни не понимают. Это так. Но малыши, своею ангельской душою, сильнее чувствуют всё происходящие с их родными. Маленькие человечки искренне радуются, когда рядом с ними улыбаются, или хмурятся, когда окружающие их взрослые становятся мрачнее тучи. Они открыто смотрят на мир, и реагируют на происходящее, они ещё не умеют ставить барьеры, 'уберегающие‟ сердце от 'ненужных‟ переживаний. Этому 'искусству‟, они обучаться позднее — в процессе взросления. Сперва будут верить любому кто им улыбается и .... Вот и сейчас, Мила, сама того не желая, разревелась — по-другому быть и не могло: 'Не до хорошего настроения, когда мамочка так горько плачет‟.

— Ну всё, всё девчонки, успокоились. — Растеряно проговорил Вадим, с этими словами, он легко вскочил со своего стула и, преодолев в один шаг, разделяющий их метр, присел перед дочерью и супругою на корточки. — Хватит слёзы лить, иначе и Мишутка проснётся, и ни дай бог тоже расплачется.

Отец обращался к дочери, так как она единственная из его 'девочек‟, кто плакал в полный голос. Впрочем, он опоздал, малыш уже проснулся и тоже заревел...

Варган не торопил людей, он просто проконтролировал, чтоб каждый на баррикаде занял своё место. И только после того как убедился что всё сделано правильно, внешне оставаясь спокойным, вышел навстречу остановившемуся на некотором отдалении ' пирожку‟. Машина была знакомой, но этого было мало, так как уже были известны случаи, когда похищались люди — именно участники сопротивления, а в одном из таких случаев, это была молодое семейство. Топорков к несчастью был знаком с главой той семьи, он часто контактировал с балагуром, коротышкой Игорьком. Часто бывал у того в гостях — происходило это ещё задолго до начала переворота. Так что, Варган знал и Марину, более спокойную по сравнению со своим супругом, но не флегматичную, женщину. Ростом она значительно выше своего мужа — впрочем, и намного красивее. И, несмотря на такую разительную разницу во внешности, души не чаяла в своём мужчине. Однако самое обидное было то, что на момент своего исчезновения, Гунько ждали ребёнка — а через четыре дня после похищения, их нашли в лесополосе — возле города. Читу повесили на одном суку большого дерева, а перед казнью — судя по увечьям, долго и жестоко пытали. Так что от Ринлевских 'революционеров‟, можно было ожидать всякого, особо по части самых мерзких, коварных деяний.

Делая шаг за шагом: готовясь при первых признаках опасности уйти с линии огня — прыгнув в придорожную канаву, Георгий шёл навстречу грузовой легковушки. Та стояла на условленном месте, её пассажиры, как и было уговорено, медленно открыли двери и неспешно покинули машину. Этот странный ритуал выполнялся для общей — обоюдной безопасности. Приехавшие люди, увидев вышедшего к ним навстречу Варгана, убеждались, что не попадут в засаду, а дежурившие на блокпосту ополченцы, в свою очередь удостоверялись, что машиной не завладели бандиты.

Все формальности были соблюдены, и старенький 'пирожок‟, медленно подъехал к курилке.

— Ну что сынки, проголодались? — Поинтересовалась упитанная, пожилая женщина, с большим трудом покидая проседающую под её весом машину. — Я тут от соседушки мукой разжилась. И вот. Пирожков с картохой напекла. А Макаровна, вам цельну каструляку густого, наивкуснейшего куриного супа наварила. Так что пришлось его в большой молочный бидон переливать: иначе б не довезли. Вы ешьте, ешьте, главное этих архаровцев⁷ к нам не допустите.

— Спасибо тебе, тёть Маш. — За всех ответил Варган, помогая её мужу, по совместительству и шофёру, извлекать из кузова тяжёлый бидон и прочие продукты. — Вы ей богу нас балуете.

— Мы-то вас балуем, а вот вы, бессовестные нас огорчаете. — С улыбкой побранила Мария Егоровна бойцов. — Ваши совсем извились, а вы им даже СМС не пошлёте. Трудно набрать: 'Мол, у меня всё хорошо, все целы и здоровы‟. Меня ваши бабы уже замучили. Мол, Ильинична, узнай как там мой: а то, от него, сегодня никакой весточки не пришло. Стыдно мужики так над своими женщинами издеваться.

— Мы б с радостью общались. — Хмуро пробормотал Виктор Павлович: подойдя к женщине и протянув её свою алюминиевую миску. — Да только бандиты, сегодня отключили сотовую вышку. Ну ту, что в Шилке стоит. Козлы душные! Так что ни к нам, ни мы к кому-либо больше не дозвонимся. Такие вот дела.

— От те на! — Удивление Ильиничны было настолько сильным, что она замерла, так и не донеся наполненный половник до миски Грабова. — То-то люди говорят, что на окраине связь пропала. Дела-а.

— Ты долго меня дразнить будешь? — Насупив брови ещё сильнее, пробормотал сварщик. — Давай наливай: раз уж на раздачу стала. А моей, так и скажи. У нас всё в порядке, и нечего зазря панику подымать. Ишь, раскудахталась. Пусть почаще в нашу сторону смотрит — дыма нет, знать всё спокойно. И вообще... — Что значило это 'вообще‟, было непонятно, а уточнять это Павлович не пожелал: он что-то бормоча себе под нос, направился к обеденному столу.

Несмотря на ворчание, и высказанное недовольство, после сильно запоздалого обеда — а правильнее будет назвать ужином, Павлович подошёл к сворачивавшей свою 'кухню‟ семейной паре.

— Ты на меня не обижайся. — Виновато проговорил он: но свою седую голову так и не склонил — смотрел прямо в глаза 'поварихе‟. — У нас тоже нервы шалят. Вот. Возьми и передай моей жинке — она всё равно не умеет СМСки читать. Даже если и была бы связь, она то она бы всё равно не знает что ними делать. Ты там это, поддержи мою 'старуху‟ добрым словом. — С этими словами, мужчина протянул Ильиничне небрежно сложенный клочок тетрадного листа. — Да расскажи ей, пускай за зря не нервничает, скажи что мы тут как на курорте — отдыхаем.

— Тоже мне, нашёл старуху. — На удивление тихо возразила тётка Мария: но записку взяла. — Да твоя Валька, намного моложе меня. А про твой 'санаторий‟, я ей брехать не собираюсь. Она баба умная, ей эту 'лапшу‟ на уши не повесишь. Знает она, чем этот твой 'отдых‟ может окончиться. А ты.... Э-э-эх, ... — Женщина обречённо махнула рукой.

— Ну ты ей и не бреши. Просто расскажи что видела. Скажи, что я как обычно бурчу как старый сыч, да трубкой дымлю — не хуже того паровоза. ...

От последних слов Ильинична встрепенулась, театрально шлёпнула себя по лбу своею пухлою, маленькою ладошкой и, скорчив виноватую мину, залепетала:

— Ай -й, голова я 'дырявая‟! Совсем забыла! Тут тебе твоя Витольдовна, табачку к твоей трубке передала. — И обернувшись к мужу: указывая ладонью на машину, потребовала. — Лэсь, ты это.... Ну ка достань, ... там в бардачке это..., кисет лежит.

В общем, назад пирожок ехал как почтовая машина — все бойцы написали домой небольшие письма, в которых как могли, успокаивали родню.

А ночью — поближе к утру, на соседнем — северном заслоне, там, где на усилении дежурили четверо примкнувших к повстанцам городовых, послышалась стрельба, а немного погодя, над блокпостом взвилось пламя. Это значило одно — на них напали. А на следующий день, стало известно, что там погиб совсем молодой мальчишка. Вражеская пуля настигла его, когда он, подпалив баррикаду, собирался бежать в лесополосу. Городовой Самусь, на своих руках, вынес того из под обстрела, и как мог, перебинтовал рану. Затем, бойцы экстренно (насколько это было возможно) доставили пацанёнка в больницу, где, юноша и умер. Впрочем, мужики с того поста утверждали, что отомстили за мальчишку — одного бандита они подстрелили насмерть. Дед Никифор, заядлый охотник, это гарантировал — как никак но в этом была его заслуга. Говорил, что сначала первого бандита подранил, а потом и добил. Второго подранка, старик пожалел — как-никак, тот под огнём вытаскивал с поля боя тело своего боевого товарища — дело святое.

Была глубокая ночь: родовое гнездо лорда Лорэ спало; хотя нет, какая-то его часть бодрствовала, и это была прислуга — тихо, наводившая порядок по всей огромной территории. В основном эти люди уже заканчивали свою работу. Все эти прачки, уборщицы, полотёры ... и вскоре, они собирались доложить управляющему о проделанной работе, после чего разойтись по своим комнатам и там провалиться в объятья долгожданного сна. Были и те, кто только приступал к выполнению своих обязанностей, ими являлись новая смена службы безопасности — сменяющая в данный момент своих отдежуривших товарищей, повара — начавших подготовку к приготовлению завтрака. Дело в том, что хозяин не любил еду приготовленную с использованием современных технологий, будь то мясо, пропущенное через мясорубку, картошка, обработанная в картофелечистке, и прочее, прочее, прочее. Как Лорд выражался: — 'Всё это уже порченный продукт. Ваши бездушные приспособления его уже искалечили и убили вкус. А люблю поесть вкусную, здоровую пищу. Запомните, у меня нет запасного здоровья, чтоб я его так безумно тратил‟. — Что же? Ничего не поделаешь, он имел право на такую блажь, как-никак, но лорд Никки Лоре Вильсон-Смит, был хозяином, и надо признаться, весьма щедрым хозяином. Что не сильно радовало весь большой штат поваров. Им приходилось готовить на всех членов огромной семьи (правда только тогда, когда они изредка собирались вместе) но также и для и обслуги: как здесь проживающей, а также приходящих служащих. Заметьте. Для Никки (так его звал за глаза весь обслуживающий персонал) было важно, чтоб все, включая младшего конюха, питались с 'общего котла‟. Хотя нет. Для хозяина готовили в малом объёме — в небольшой посуде. У него было много таких странных 'пунктиков‟, о существовании которых, в других 'высоких семействах‟ и не могли даже предположить.

Впрочем, в этом дворце, про это 'гнездо‟ можно было сказать и так. Даже не смотря на то, что это было прекрасно сделанная копия старины, — этакая приблизительная, и в каком-то смысле улучшенная реплика бывшего семейного замка; разрушенного на далёкой родине, во время последней крупной войны. Так вот. В этом дворце, был человек, который тоже бодрствовал, и при этом не входил в круг уже выше перечисленных людей, и им был сам Никки. Он сидел в своей огромной библиотеке, — по совместительству и его рабочим кабинетом, и корректировал обобщённый доклад о проделанной работе: точнее сказать, убирал последние 'шероховатости‟. Лорд сидел за компьютерным столом: стилизованным под бюро начала прошлого века, и вчитывался в данные высвечиваемые на мониторе.

Временами, Никки сдержанно улыбался, и это несмотря на сильную усталость. Хотя, было от чего. Завтра, специальные курьеры доставят его распечатки всем акционерам, — такое интернету не доверяется — несмотря на то, что система шифрования была уникальной, и всё-таки, был шанс что кодирующая утилита может быть похищена или выкуплена. Судя по тому, что удалось достичь, члены секретного клуба будут довольны полученными результатами. Как-никак, но этот инициированный им переворот, — несмотря на провал одного из планов, позволил 'открыть двери‟, за 'порог‟ которых раньше проникнуть было невозможно. Например, это доступ в архивы и разведки Житицы: благодаря этому было обнаружено множество 'кротов‟ — одного тихо убрали, остальных — удостоверившись, что они и двойные, и даже тройные агенты, оставили для проведения неких ' шпионских игр‟. Выигрывает не тот, кто избавляется от чужих шпионов, а тот, кто сумеет использовать их себе во благо. А самое главное, были получены первая финансовые бонусы от денежных вливаний в оппозицию, переворот и поддержание созданного ею режима. Это произошло потому что, во многие научно-технические учреждения, режимные предприятия, 'конторы‟, были внедрены 'консультанты‟. И даже сейчас, по секретным каналам поступало множество чертежей, технологической документации и всего прочего. Так что, многие фирмы Ёрла, стояли в очереди за подобными покупками — позволяющими сэкономить на научных изысканиях. Конечно же, благотворительностью Никки не занимался. Такие продажи, на данный момент, уже отбили треть затрат на 'революцию‟. В учёт этих трат входили и кредиты, которые в скором времени будут возвращаться процентами, или новыми кредитами для обслуживания уже полученных. В общем, эти деньги будут подсаживать Житицу на экономическую иглу, и узкий круг избранных, в скором времени будет владеть всеми ресурсами якобы независимого княжества. ...

От долгого ночного бдения перед компьютером, в глазах лорда появилась сильная резь, мозги Никки Лорэ Вильсон-Смита устали, начала ускользать суть прочитанного и лорд, выйдя из-за стола, приступил к интенсивной гимнастике. Дабы разогнать застоявшуюся кровь и дать голове столь необходимую в работе паузу. Многие люди, будь у них возможность это увидеть, ... позавидовали б его здоровью и отличной физической форме. Это опровергало широко распространённое заблуждение о том, что представители древних родов вырождаются. Как говорят выходящие для потехи плебса газетёнки: — ... 'Постоянное кровосмешение в древнейших родовых кланах, привело к чахлости и нежизнеспособности их потомства‟. ... — А Никки и его дети, включая нескольких бастардов, был прямым — наглядным опровержением этих бульварных сплетен.

Лорд занимался физической разминкой, но в его голове, не переставая крутились мысли:

— Надо снова и снова напоминать совету, что пока что не стоит скупать производства на территории Житицы. Даже несмотря на всю их финансовую привлекательность. Предстоящий вооружённый конфликт, быстро обрушит экономику княжества. А самое лучшее, — на чём по прогнозам не сильно скажется управляемая гражданская война, уже забронировано за ними, и позднее — в нужный момент, будет приобретено задаром. Всё остальное пусть 'рвут‟ на части 'шакалы‟, которые постоянно снуют у нас под ногами. Тем более, всё более или менее интересные патенты уже выкуплены за бесценок, и сделано это моими тайными представителями. Далее: открытия и изобретения, которые ещё не запатентованы или являются государственной или коммерческой тайной, давно находятся у нас. И их создатели, за копейки доводят в наших лабораториях своё ноу-хау до ума. Причём, уже без права на авторство. — Ход мысли Лорэ не сбило даже начавшееся глубокое приседание.

Никки неожиданно вспомнил, как один из вернувшихся с командировки агентов, уже в кулуарах недоумённо рассказывал ему:

— Сэр, вы б видели, как радовались эти 'голодные‟ яйцеголовые, когда я им предлагал продаться нашим корпорациям за копейки. Они даже не возражали тому, что их имя не будет упоминаться среди разработчиков — у них главная цель, это эмигрировать в наше королевство и остаться в нём жить... — Лорд тогда сдержанно улыбался и слушал, а неприятный осадок, потихоньку давил на его душу.

Ведь ему, истинному представителю древнейшей династии, было тяжко и немного претило осознание того, что он работает не на себя, а на здешних 'серых кардиналов‟, — прибравших власть к своим рукам относительно недавно (какие могут быть сравнения с древностью его рода). И то. Добились они этого благодаря не всегда джентельменскому способу решения возникающих проблем. Но Никки успокаивал себя тем, что он всё равно не разменная монета — не тот уровень. Человека такого полёта мысли и ювелирно продуманных многоходовых решений, заменить невозможно. Нет. Полностью незаменимых людей, на этом свете не существует. Однако у него есть идеальная команда, подобранная им лично под себя, та, которая способна весьма эффективно разрешить любые поставленные перед ней проблемы. Но без его руководства, его детище начнёт 'буксовать‟, причём очень сильно — а чем дальше тем сильнее. А при нынешнем темпе жизни, это равносильно самоубийству. И его наниматели, об этом прекрасно знают. Поэтому, и платят такие гонорары, и оберегают от всякого рода 'случайностей‟...