Базовая яваннография

— Да уж, — я покачал головой.

— Завидуешь? — поддел меня уже привычным голосом Ривлер.

— Было бы чему, — невольно усмехнулся я. Подобрал ноги под себя, заворочался, свободной рукой принялся растирать задранную вверх конечность.

— Пока меня волокли к озеру, я успел бросить пару взглядов на их беготню, — проговорил Ривлер серьезнее. — Такое впечатление, что вся орава дружно сорвалась в дорогу.

— Сколько их человек, кстати?

— Десятка два, хотя у меня не было возможности для точных подсчетов.

— Мало, — удивился я. — Из Поселка сбежало сорок два скрипти.

— Я вряд ли видел всех, да и потери надо учитывать, — проговорил Дейв. — Я вот о чем — если психопсихи решили оставить лагерь...

— Думаешь, они нас отпустят? — вырвалось у меня.

— Не факт, — пресек Дейв на корню мое воодушевление. — Им придется сматываться при любых раскладах — так или иначе Джонстон и Синиш прочешут побережье Игора вдоль и поперек, если мы перестанем выходить на связь.

Повисло неловкое молчание.

Я сплюнул в сторону, не слишком заботясь о чистоте сектантского жилища.

— Глубокий блок! Ну как нас угораздило свалиться этим мерзавцам на голову?!

— Если призадуматься, это не так уж и невероятно, — пробормотал ботаник. — Лактукарам требуется увлажнение, тепло и высокая освещенность — а это значит произрастание в муссонных лесах, но близко к открытым полянам и речным дельтам. С другой стороны, наши психосектантам пришлось удирать в спешке, на недозаряженной машине — помнишь, какая задница творилась у нас тогда с энергоподачей? Скан площадки и навигацию они врубить не могли, чтобы не засветиться в сети, шли на аварийке — значит, садились на глазок и второпях, чтобы оставить резерв на обманный маневр. То есть место под посадочную площадку выбирали среди глубокой чащи, чтобы их не засекли с орбиты и воздуха, но на тех же крупных прогалинах. В дождевых лесах, да еще в пределах досягаемости таких мест раз-два и обчелся. А дальше — банальное невезение.

— Ага, — угрюмо согласился я. — Все очень просто. Как любое дерьмо, которое уже случилось.

— Я тоже хорош, — вздохнул Ривлер. — Потерял нюх начисто. Ко мне подбираются три остолопа с ружьем, а я лопаю за обе щеки и в ус не дую! Хорошо, что мы никогда не вернемся на Землю, а то бы я постыдился носить наколку "Чистой воды" после этого.

Стоны страсти и скрип прутьев соседней хижины тем временем стихли. Что-то проговорил женский голос, два или три человека негромко засмеялись. Потом голоса стали тише, перейдя на шепот. Спугнутые летучие кошки вновь завели свои рулады высоко над головой.

— Знаешь, а ведь они собирают эти чертовы лактукары в больших количествах, — похоже, сон оставил Ривлера начисто. — Ты обратил внимание, чем промазаны их крыши?

— Мне показалось, что циновки чем-то пропитаны, — согласился я. — Думаешь, это каучук?

— Похоже на то. Так они защищают хижины от дождей, а заодно собирают воду для растительности на крышах. Умные сволочи! — восхищенно заметил Ривлер.

— Их бы изобретательность да в мирных целях, — я не мог разделить его восторгов.

Из угла раздался шорох. Сперва мне пришла в голову мысль о забравшихся в хижину крысолисе или ласкопарде, но полог двери откинулся. В темноте проступили неясно различимые светящиеся контуры.

— Димер? — неуверенно проговорил смутно знакомый мне голос.

Я прищурился, пытаясь рассмотреть в полумраке говорившую.

— Кто здесь? — спросил я напряженно.

— Не узнаешь? — незнакомка опустилась на колени рядом со мной. Я наконец различил не столько знакомые черты лица, сколько вязь светлячков на круглом лице.

— Филис?!

— Тише, — проговорила арктанка тревожно. — Я уговорила Мэо пустить меня к вам, но ему здорово влетит, если еще кто-то меня заметит.

Я молчал, собираясь с мыслями. Филис тоже помалкивала, кажется, изучая наши лица в тусклом свете. Глаза привыкли, и теперь я различал ее пеструю шевелюру и заметно пополневшую фигуру. Под глазами лежали видимые даже при свете тату тени, скулы заострились, натянув кожу.

— Как тебе тут живется? — вопрос прозвучал по-идиотски, но ничего другого я придумать не смог.

— Мы живем, — проговорила Филис медленно. — Скрипти... странные, но друг друга поддерживают крепко. Надо только привыкнуть к этой... запредельной открытости. Здесь все на виду... наверно, если вырасти с детства в такой обстановке, по-другому и не сможешь. И они хорошие люди, по-своему...

Ривлер то ли хохотнул, то ли закашлялся. Я свирепо покосился на него, вывернув шею. Филис вздрогнула.

— Хотите есть? — торопливо проговорила она. — Я принесла кое-что.

— Не отказался бы, — пробормотал я. — Слушай, может, ты хотя бы руки нам освободишь?

Филис осторожно коснулась троса.

— Извини, — прошептала она. — Текстмастер... если дойдет до него, он будет недоволен. Мэо даже не следовало пускать меня сюда. Придется так, — она вложила в мою левую руку грубо вырезанную деревянную плошку.

Я глотнул теплое варево. На вкус оно походило на смешанный с огурцом творог.

— Что это?

— Отвар из корней одного местного папоротника. Довольно питательный. Корни, семена, яйца, рыба — мы живем за счет этого. Прежде чем разобрались, что можно есть, а что нет, несколько человек... — Филис сглотнула и отвела взгляд.

— А как же агентация? — ничего больше мне не пришло в голову.

Ривлер снова закашлялся.

— Димер, — проговорил он. — Даже если бы мы создали агентику, блокирующую все возможные токсины и патогены, включая эндемично-специфические — она сама по себе убивала бы реципиента тремя-четырьмя разными способами.

Филис кивнула.

— У нас есть полевой анализатор. Но его возможности тоже ограничены, да и запас индикаторов на исходе.

Встав, шагнула к Ривлеру.

— Филис, — заговорил я. — Слушай, если бы ты сумела раздобыть наши айдимы...

Арктанка испуганно затрясла головой.

— Нет. Нет. Даже если бы я... Сюда придут безы, и...

— Тебе нечего бояться, — мягко, но настойчиво проговорил Дейв. — Мы уговорим Джонстона замолвить за тебя словечко перед Тро. И за твоего парня тоже.

— Нет, — уже тверже произнесла Филис. — Вы правда не понимаете... Конрад не просто так увел своих людей из Поселка, — она сделала крохотный шажок к выходу из хижины.

— Филис, — окликнул я ее.

— Димер? — она замерла, переливающийся огоньками силуэт на фоне ночи.

— Неужели тебе нравится так жить? Прятаться ото всех, питаться впроголодь, спать со всеми скрипти вперемешку, вынашивать непонятно чьего ребенка?

Филис очень медленно приблизилась ко мне.

— Да пошел ты в задницу, Димер, — ровно проговорила она. — Будь ты поумнее в свое время, много чего могло пойти совсем по-другому. А теперь не суй свой нос в то, чего совершенно не понимаешь, — она резко повернулась и шагнула к выходу. Полог задернулся.

— М-да, — кашлянул мой напарник через некоторое время. — А я-то надеялся, что ты ее обаяешь и уговоришь нас выпустить.

— Обаялка сломалась, — хмуро отозвался я.

— Видел в сети старые дискуссии? — сменил тему Ривлер. — Ямада и Марта спорили, стоит ли подстраховаться и настроить агентику под потребление местной пищи, или ограничиться средовой кей-органикой. Фельдбах тогда продавила свое мнение... А теперь черта с два поймешь, насколько это усложнило ситуацию!

Я промолчал. Видя, что я не расположен к беседе, умолк и Дейв. Плечи ныли. В папоротнике шуршали вездесущие жуки, все же пробравшиеся в хижину. Мне оставалось надеяться, что ни одному насекомому не придет в голову выбрать для прогулок мое лицо.

— Чем обязаны? — поинтересовался я, с трудом раскрыв глаза и пытаясь пошевелить пальцами на занемевших руках. С утра нас выводили на короткую прогулку, но после этого снова приковали к опорам крыши.

— Доброе утро, — поклон Конрада был таким коротким, что больше напоминал кивок. — Как самочувствие?

— У вас довольно неудобные постели, оперколон текстмастер, — насмешливо произнес Ривлер. — Хотелось бы подать жалобу оперсерву этого отеля.

— Какая жалость, — развел Конрад руками. — Слушайте, можно положиться на ваше благоразумие? В смысле, если я вас развяжу, обещаете на меня не бросаться?

— Постараюсь, — выговорил я.

— Записано, — Конрад вынул ключ и зашел мне за спину. Наручники упали на увядший папоротник, я осторожно пошевелил руками. В них тут же вонзились тысячи невидимых иголочек.

Кряхтя, поднялся на ноги Ривлер. Я бросил взгляд на него, потом на Конрада. М-да. Даже если забыть о том, что внизу у Конрада наверняка имелась еще пара человек, наши шансы против плечистого, невзирая на возраст, вождя психосектантов я бы слишком высоко не оценил.

— Сколько времени? — я перевел взгляд на вход, пытаясь оценить в зеленом сумраке положение солнца.

— Около пяти вечера, — не моргнув глазом, ответил Конрад. — Хотите есть?

— Я вижу, сервис начинает улучшаться, — произнес Дейв. — Слушайте, Конрад, не ходите вокруг да около. Вы уже определились, застрелить нас или отпустить?

— Как вы любопытны, — хмыкнул Конрад. — Не спешите перелистнуть страницу, колон.

— Не был бы я любопытен, не очутился бы на этой планете, — проговорил Ривлер. — Оперколон, ну за каким чертом вам это все понадобилось?

— Это — что? — Конрад оперся на центральный ствол. — Оставить вас пока что в живых?

— Это решение я пока только приветствую. Нет, я имею в виду — какого черта вы сотоварищи пустились в бега? Да еще прикончив охранника?

Конрад промолчал.

— Я, кажется, уже говорил вам, что в Круге не принято бросать своих в беде, — сказал он наконец.

— В беде? — Ривлер сделал движение, как будто скованные руки все еще не давали ему пожать плечами. — Текс сам навлек на свою голову кучу проблем. Но если бы не ваша эскапада — отделался бы наказанием и вернулся к нормальной жизни. Со всеми вами, добавлю.

Конрад покачал головой. На его лицо наползла тень.

— Чем хороша молодость — она может позволить себе легковерие, — проговорил он печально.

— Эй, — вмешался я в разговор. — Вы что же, боялись, будто патрон пойдет на уступки пацификам? Не смешите нас, текстмастер.

— Пацификам? — Конрад издал звук, похожий то ли на смешок, то ли на кашель. — Тро всегда был мастером уступок. И отступлений. О, он блестяще отступал все дальше и дальше, с каждым шагом выгадывая себе и нам чуть большую долю шанса — но отступая до тех пор, пока не очутился на Кементари. Без возможности дальнейшего отступления. Уже в Центре было ясно, что эксперимент сворачивает куда-то не туда, невзирая на все усилия Гарольда... Но мы-то прочли слишком большой отрывок для отступления.

— Что вы хотите сказать, Конрад? — спросил я, пытаясь понять смысл тирады.

— Я хочу сказать, что на грунте сейчас примерно полторы тысячи пацификов. Которым не надо особого повода, чтобы вцепиться в глотку неомиферам, католикам или австралийцам. И тогда Тро окажется перед выбором — или приказать Охеде отправить на казнь кучу рабочих рук, снижая тем самым шансы колонии на выживание, или дать пацификам устроить в Поселке бойню. "Судья" Ван — единственный человек, который пока что стоит между Тро и таким вот неприятным выбором. Вы все еще уверены, что жизнь одного-единственного вспыльчивого скриптора — такая уж ценность для патрона в сравнении с этим?

Мы умолкли. Посмотреть на вещи под таким углом я раньше не пробовал.

— Вас послушать, наша СБ совсем уж беспомощна, — единственное, что пришло мне в голову.

— Если послушать меня, у Тро сейчас около сотни безов, — отрезал Конрад. — А у Вана — семь сотен отмороженных неактуалов, часть из которых имеет на руках оружие. При том, что Гарольд вынужден полагаться на них же как на рабочих и крестьян. И между прочим, присягали не разбирающиеся в юридических тонкостях люди Вана на верность Орбитальным Предприятиям, а не Тро и Кементари.

Ривлер вскинул голову.

— А много ли вы получили взамен? — бросил он. — Голод, лишения. Страх. Я уж не говорю о том, что у вашей агентации отнюдь не бесконечный срок действия, а лишь она позволяет вам оставаться в добром здравии, питаясь местной пищей!

— Свободу.

Ривлер слабо улыбнулся.

— Да вы куда больший республиканист, чем я, — проговорил он. — Раз готовы рисковать жизнями своих друзей за такие абстракции.

Конрад пожал плечами.

— Голод, страх и лишения были Вписаны в их жизнь давным-давно. Как, впрочем, и в ваши — я не ошибаюсь?

— А это здесь при чем? — резко спросил я.

— Просто к слову, — Конрад снова сделал вид, будто что-то записывает в блокнот-амулет. Поднялся на ноги. — Нам пора идти, колоны.

Слезть по качающейся веревочной лестнице, чертыхаясь из-за ноющих поясницы и мышц, было не слишком простым делом, но я с ним кое-как справился. Хмуро наблюдавшие за процессом Вальд и Мэо молчали, не сводя с меня глаз. Кроме них, мне не удалось разглядеть в пределах Круга ни единой живой души. Тишину нарушало лишь жужжание стрекоз и шепот листьев.

Не успел я моргнуть глазом, как на моих руках очутилась веревка, а на голову оказался наброшен мешок.

— Ну и стоило нас развязывать? — с укором поинтересовался Ривлер.

— Спускать вас по лестнице в наручниках было бы сложнее, — с еле уловимой насмешкой проговорил Конрад. — Вперед, колоны.

Последовала новая утомительная последовательность — нас крутили вокруг себя, запутывая в направлениях. На ощупь мы двинулись куда-то по лесной тропинке.

Прогулка ничем не отличалась от вчерашней — цепляющиеся за ноги сучья, надоедливые комаромухи, ругательства охранников. Мы упрямо тащились по накопившимся за столетия грудам валежника, гадая, где закончится наш путь.

Обнадеживало одно — вряд ли скрипти стали бы столько возиться с нами, чтобы просто-напросто выпустить по пуле в голову.

Я совершенно утратил счет времени. Но вот, наконец, треск и шорох ветвей сменился мягким шуршанием травы, а под мешок начал задувать прохладный ветерок. Мы прошли вперед еще какое-то расстояние и остановились. С меня стянули мешок.

— Ваши айдимы спрятаны вот под этим кустом, — Конрад вытянул руку, показывая на участок разрыхленной земли под зарослями игларикса на опушке. — Чуть подальше — мул с вашим багажом и оружием. Как только вы освободитесь, вам не составит труда его найти.

— Освободимся? — переспросил я. Мы стояли метрах в пятидесяти у того самого озера, где нас схватили вчера, только, похоже, с другой его стороны от протоки. Мэо и Вальд держали нас под прицелом.

— Ну да, — Конрад провернулся на каблуках, выхватывая нож. Лезвие серебристой рыбкой сверкнуло в солнечных лучах, до половины уйдя в повисший на лианах трухлявый ствол. — Если вдруг сумеете развязаться раньше — мой добрый совет. Не пытайтесь выследить нас. Тогда мы точно будем стрелять.

— Буду только рад избавить вас от своего присутствия, — сообщил Ривлер, усаживаясь на траву и безуспешно пытаясь продеть ноги через связанные руки. — Счастливого пути.

— Вписано, — скрипти шагнули к прогалу в лианах и мгновенно исчезли в нем. Только смятый белоголовник напоминал об их присутствии.