Вершина мира 2. Часть 3

Помешивая ложечкой в глубокой тарелке я прислушивалась к звукам корабля и очень скоро до моего слуха донеслись раздраженные шаги. Принцесса заскучала в одиночестве и спешила поделиться вновь обретенными знаниями.

— Твой герцог отвратителен! — возмущенно прошипела Эоллария, останавливаясь на пороге камбуза, раздраженно вышагивать по которому было затруднительно.

— Разве? — спокойно уточнила я, не переставая водить ложкой, — Что тебя так возмутило?

— Ты издеваешься?! — принцесса недоверчиво хлопнула ресницами, — Ты же сама проводила осмотр и делала фотографии.

— Больше скажу, я его даже прооперировала с целью убрать гематому на груди.

— Аня, ты меня пугаешь. Парень избит. Его истязают. На нем куча следов, старых и новых. А ты спрашиваешь, что меня возмутило!?

Я, конечно, ни в коей мере не хотела оправдывать действия Куприна, но справедливости ради считала себя обязанной посвятить принцессу в некоторые подробности происходящего. Но только помните, доктор — не вдаваясь в детали.

— Во-первых, дорогая моя принцесса, попрошу не забывать, что Иван, отношение к которому вас так возмутило, раб, а значит, имущество, не имеющее ровным счетом никаких прав, как вот эта, к примеру, кофеварка — хочу кофе сварю, хочу по частям разберу, хочу из бластера расстреляю.

— Ты говоришь ужасные вещи, — упрекнула меня Эоллария, принимая чашку кофе. Хорошее настроение моей аристократичной подруги было явно подорвано.

— М-м-м. В кои-то веки я говорю правду, — не согласилась я.

— То есть, ты оправдываешь поступки герцога?! — подозрительно сощурилась принцесса.

— Нет, я не оправдываю ненужную жестокость, — терпеливо пояснила я, — но смею тебе напомнить, что если какой-нибудь гражданин А умышленно засадит заточенную ложку под ребра гражданину Б, то, без сомнения, гражданин А попадет в тюрьму на тот или иной срок, несмотря на все смягчающие обстоятельства, которых в нашем случае, кстати сказать, я не усматриваю. Но как поступить с И, который никакой не гражданин и свободы априори не имеет? Его, конечно, можно затолкать в какой-нибудь погреб, где он будет в наказание сидеть на соломенной подстилке и то, что мы, изнеженно-цивилизованные люди, видим наказанием, этот гадкий раб воспримет отпуском. То есть, возможностью, в кои-то веки, отоспаться и побездельничать. Ну, что, ваше высочество, сумеете решить эту задачу гуманнее, чем герцог, который приказал всего лишь выпороть раба и отправить на конюшни?

— Романова, ты отвратительна, — с притворной гадливостью засопела принцесса, а это означало, что герцог отчасти реабилитирован, — тогда ответь мне на один простой вопрос — если Куприн такая сострадательная душка, что не прибил раба, а отослал того на конюшни, где над парнем попросту издеваются, то какого черта доктор Романова вмешивается в естественное течение жизни?

Я усмехнулась про себя, делая вид, что не заметила коварства, с которым был задан вопрос. Эолларию никак не оставляло желание разгадать тайну столь теплых отношений между вроде как незнакомыми людьми. А вдруг, отвечая на этот вопрос я попаду в мастерски расставленные сети и сболтну чего лишнего. Не выйдет. Я так долго отвечала на вопросы действующего детектива, что меня не так уж и просто поймать.

— Как я уже сказала, я не приемлю ненужную жестокость и, к тому же, превыше всего ценю свой спокойный сон.

— В смысле?

— Меня заинтересовал диагноз, который я увидела на глаз и, естественно, мне просто необходимо было подтверждение. Ты ж понимаешь, что я бы не успокоилась, пока не проверила.

— Резонно, — разочаровано пожала плечами принцесса и, отставив опустевшую чашку, посмотрела на часы, — ладно, у меня запланировано посещение педиатрического отделения муниципальной больницы.

— Прими успокоительное, — посоветовала я, отряхивая ложку от пюре и плотно закрывая тарелку крышкой.

— Думаешь, все настолько плохо?

— А разве может быть иначе, если больница муниципальная, а значит, финансирование сплошные слезы?

— Ты права, не может, — вздохнула Эолла, направляясь к выходу.

...Влад перевернулся на другой бок, поправив подушку, норовившую выскользнуть из-под головы и шмякнуться на пол. Лежа в полудреме, словно четки перебирал утренние события. Беседа с Романовой закончилась довольно мирно, но оставила после себя зудящее ощущение приглушенного бешенства и беспомощности.

Оттягивая момент, когда можно будет ехать в офис, перегнал флаер на зарезервированную стоянку космодрома, пешком отправился в свою нору, намереваясь принять душ и ехать на работу. Прогулка подействовала благотворно, успокаивая взбудораженные нервы. Закрывшаяся дверь квартиры надежно отгородила от остального мира, позволяя почувствовать себя... защищенным. Это все Романова, черти бы ее побрали, одно ее присутствие выбивает почву из-под ног, заставляя чувствовать себя замызганным попрошайкой, нуждающимся в подачке.

Горячие струи приятно массировали спину, кутая мир в мягкие парные клубы. А какого черта ему сдалось натягивать тесный костюм и плестись в офис? Встреч на сегодня никаких нет, запланированные совещания безболезненно перенесутся на другой день, а с документами можно работать откуда угодно. Приняв это решение, словил себя на том, что облегченно выдохнул, окончательно обретая утерянное равновесие. Решительно хлопнул по кнопке, отключая воду и, наскоро обтершись, как был пошлепал на кухню. Пока варился кофе, а в печке бодро крутился будущий завтрак, отослал сообщение секретарше, посмеиваясь над собой, что девица многое бы отдала, чтоб увидеть своего работодателя в этот момент. Сквозняк из приоткрытого окна неприятно царапнул обнаженную кожу, заставив длинно вздрогнуть и ретироваться в комнату за одеждой.

Покончив с завтраком, прихватил со стола чашку с кофе и, прихлебывая на ходу, переместился в кабинет, включил компьютер. Мир сузился до экрана, разделенного на несколько частей. Следующие несколько часов заполнились колонками цифр, бесконечными звонками и километрами документов, которые необходимо не просто прочесть — вникнуть в то, что читаешь и принять решение, просчитав ситуацию на несколько ходов вперед. Когда от бисера значков, рассыпанных по монитору стало ломить виски, махнул рукой, закрывая все вкладки, прервав бесконечный хоровод запросов, отчетов и выкладок. Можно сказать, что дела идут хорошо и если удастся заполучить месторождение на планете со странным названием Мокошь, то можно будет отказаться от закупок нескольких видов металлов, что сэкономит немало денег, к тому же, рабочие места... Правда, прежде чем вести там разработку придется заручиться согласием двух других рас, успевших там обосноваться и это может стать проблемой. Единственная плохая весть на сегодня — пресловутый клочок земли. Хозяйка 'Крыльев ангела' наотрез отказалась его отдавать, ее не смутил ни чиновник кадастрового агентства, ни перспектива судебного иска... Чувствуя, что если сейчас же не ляжет, то попросту скончается на месте, выкинул из головы всю рабочую чепуху, добрел до дивана и рухнул лицом в подушку, погружаясь в благостное забытье и никаких посторонних мыслей о Романовой, безмозглом рабе с маячившей операцией, земле и месторождении.

Он проснулся от того, что продрог, хотя в комнате было достаточно тепло. Слепо пошарив рукой по спинке дивана нащупал пледовый хвост, потянул, закутавшись в мягкое шерстяное полотно, чувствуя, как приятное тепло обнимает за плечи и неожиданно словил себя на том, что где-то в глубине души ворохнулся призрак стыда перед Иваном. И мантра о том, что парня следовало наказать и облегчать наказание нельзя, как-то пробуксовывала, споткнувшись о возможность закутаться в плед, когда подмерзнешь.

Сонную тишину квартиры разорвал пронзительный дверной звонок. Звук заметался по коридору, вломился в комнату, вырывая из дремы и принуждая куда-то бежать. Влад сердито натянул плед на голову, перевернулся на другой бок, утыкаясь носом в спинку дивана. Он никого не ждет, так что пошли все... Звонок не унимался ввинчиваясь в уши и заставляя вибрировать мозг. Да вашу же м-мать!

Он рывком распахнул дверь и мрачно уставился на незваную гостью.

— Ну, и где он? — Алексия излучала отвратительную жизнерадостность и не обращала ровным счетом никакого внимания на сердитого, взъерошенного мужчину.

— Кто он? — рыкнул Влад, не спеша отступать и пропускать ее в квартиру.

— Как кто? Иван!

— Его здесь нет, — пришлось признаться герцогу и все же отодвинуться, позволяя ей переступить через порог.

— Нету? — разочарованно протянула она, — А где же он тогда? Герцог отправил его в лагерь? Или вернул на конюшни?

— Слушай, а тебе-то он на что? — устало поинтересовался Влад, зябко кутаясь в плед.

— Посмотреть на него хочу, — дернув плечом, бесхитростно сообщила доктор, — мне интересно, что такого в нем разглядела Романова, что пропустила я!

— Ого! Да ты ревнуешь, — фыркнул Влад.

— Идите к черту, милорд, — надулась девушка, подтверждая его выводы, и наконец соизволила внимательно взглянуть на собеседника, — а чего это вы, как приведение в пледе расхаживаете?

— Холодно мне, — огрызнулся он.

Брови девушки вопросительно приподнялись, она вскинула руку, вызвав рефлекторную реакцию — отшатнуться, перехватить чужую конечность...

— Влад! — окрик стеганул по нервам, вмиг возвращая в реальность и заставляя разжать побелевшие пальцы.

— Совсем сдурел, а? — она шмыгнула носом, потирая запястье с наливающими краснотой отметинами. Влад судорожно вцепился в плед, отступая на пару шагов.

Мужчина потупился, не зная куда деть глаза от смущения и все ожидая, что доктор закономерно пошлет его, куда обычно посылают неугодных и уйдет, громко хлопнув дверью.

— Сделай над собой усилие и постой смирно.

Влад переборол желание забиться в дальний угол и удивленно поднял глаза. Лешка смело шагнула к нему. Так же взметнулась женская рука и... его лба коснулась прохладная ладошка, пробуя на температуру.

— Здоровый, — с сожалением констатировала она и, подумав, добавила, словно плеснула масла в огонь его стыда, — физически. Тебя, что — опять накрыло?

Алексия не была включена в круг посвященных, но видя периодическое вихляние в поведении, докторским чутьем молча поставила ПТСР, деликатно не интересуясь происхождением и, так как неадекватную реакцию герцог выдавал редко, с назначениями не лезла. Чем уж она залатала информационную дыру Влад не знал, скорее всего придумала что-то героическое, навроде участия в войсковых операциях и возможного плена. Вряд ли ее фантазия дошла до реального положения дел, уж слишком невероятной была правда. Поэтому же он не спешил ее разубеждать, отчасти соглашаясь с ее выводами, хотя признавать посттравматическое расстройство... позорно, а отчасти потому что так было проще, не требовало лишних объяснений и идеально вписывалось в то, чем Влад занимался с рабами.

— Из... извини, — только и смог выдавить он.

— Ничего, — великодушно вздохнула она.

— Холод, — встрепенулся Влад, — надо холод, пошли на кухню.

— Надо, — согласилась Лешка, со всех сторон разглядывая пострадавшую руку.

— Я Юзефу позвоню, — пообещал расстроенный мужчина, заходя в кухню и рывком открывая морозилку в поисках льда. Среди брусков мяса, овощей и прочих полуфабрикатов издевательски бултыхался ячеистый контейнер. Пустой.

— Не суетись, дай мясо. Зачем ты будешь звонить Юзефу?

— Я ему объясню. Извинюсь, — пояснил Влад, заворачивая мясо в полотенце и подавая девушке.

— Тебе не нравится, что твое лицо влезает в зеркало? Вот и не дергайся, я ему все сама объясню.

— Не пристало... — попытался поспорить он, стремясь доказать, что мужчина должен отвечать за свои ошибки, а не прятаться за женские юбки.

— Не пристало распускаться и хватать меня за руку, — с жесткой прямолинейностью осадили его, — но раз уж так случилось, то предпочтительнее сделать так, как я скажу. Лучше налей мне чаю и расскажи про Ивана и Романову...

Предвечернее солнце вызолотило верхушки деревьев, полюбовалось и покатило к закату, собираясь к золотому добавить розового. Иван сидел на соседнем кресле, глядя невидящими глазами на ложащуюся под колеса дорогу, цепенея с каждым пройденным метром. И несмотря на его прямую спину меня не отпускало ощущение, что на самом деле парень скорчился на этом самом сидении, стараясь стать как можно неприметнее.

Он проснулся ближе к десяти часам, ошалело оглянулся, а при моем появлении попытался просочиться между волокон матраса, будто и не было наметившегося ночью контакта. Очень хотелось погладить его по голове или хотя бы подержать за руку, словно перепуганного ребенка, успокоить, ободрить... Не поймет и еще больше перепугается. Так что все свои благородные порывы пришлось затолкать поглубже и, нацепив на рожу бесстрастное выражение осмотреть вчерашние швы и, убедившись, что все в порядке, предложить сперва посетить сортир, а после душ. Только осторожно, слышишь? Он слышал. И пока чужое имущество приводило себя в порядок, выглянуть на площадку трапа, подставив лицо порывам холодного ветра, беззвучно материться, сглатывая закипающие слезы и напоминать себе, что стучать по поручням кулачками занятие бесполезное, а в моем положении еще и опасное.

Иван вернулся с помывки прилизанно мокрым, бледным, чем очень напомнил некоего вампирского графа, плащ вполне заменил халат Зака, в который парень старательно кутал свои мощи. Похоже, купание отняло у человека больше сил, чем можно было предполагать. Да и голова, судя по едва заметной морщинке, залегшей между бровей, опять начала наливать болью. Ну и куда его везти, такого красавца?!

Водворив бедолагу обратно в кровать, принесла завтрак. Иван воткнул ложку в предложенную еду, но отправлять в рот подозрительное месиво не спешил. Необдуманно пригрозила, что если не сам, то придется кормить, получив в ответ полный муки взгляд, долго объясняла, что пошутила. Оказалось, еда совсем не подозрительная и съесть ее очень хочется, да вот только как госпожа отреагирует на неуклюжего раба? А ну, как ложку на себя обернет!? Госпожа почесала бровь и, стараясь не улыбаться, прикрыла грудь страдальца полотенцем, на манер детского слюнявчика. Вопреки ожидаемым ужасам, ложка вела себя прилично, а вся еда попала по назначению, несмотря на заметно подрагивающие от напряжения пальцы. Вот что тебе, дружок, надо — чуть-чуть уверенности в себе, капельку одобрения, тогда, глядишь, все и получается...

Мудро рассудив, что хозяину раба следует тренировать терпение, предложила последнему отдохнуть перед возвращением, заверив, что господин нисколечко не облезет от еще пары часов ожидания. Иван покладисто отдал тарелку и откинулся на подушку, устало прикрывая глаза. Правильно. Смысл спорить, все равно поступят по-своему, да и сил на это совсем нет.

Вот так и вышло, что из порта мы выехали далеко за полдень, а к назначенному месту встречи, тому самому, где сутки назад зловредная докторица планировала дерзкий налет и похищение, добрались ближе к четырем часам. У развилки двух проселочных дорог путь преградил огромный черный автомобиль в компании хмурого герцога, с независимым видом подпирающим бедром нагретый железный бок. Герцог добрался до места первым и судя по подчеркнуто небрежной позе уже достаточно давно, чтоб начать проявлять все признаки нетерпения. Ничего. Подождешь. Тебе полезно подышать воздухом. Согласно всем киношным правилам передачи заложников я остановилась метрах в пятидесяти от чужого капота, заглушила двигатель. В салоне повисла маятная тишина.