— Я предлагаю обыскать "Хогвартс". Даже Альбус говорил, что никогда не познает всех секретов школы. Вполне вероятно, что артефакты Хаффлпафф и Рейвенкло могут храниться здесь. Если наше мероприятие увенчается успехом, то мы хотя бы убедимся, что Волдеморт до них не добрался. Я не предлагаю рыться во всех пещерах мира, это то, что реально сделать.

— Отлично, Аластор, — кивнула МакГонагалл, — сначала надо искать вблизи. Вы будете командовать отрядом мракоборцев, о составе которого мы договоримся. Только не забудьте уроки по защите... Артур, ты хотел что-то предложить?

— Да. Я думаю, нам стоит проверить все подозрительные магические руины. Их не так много. Но я уверен, что мы поймаем парочку Пожирателей. Не все из них смелы. По нашим данным, половина их расколется сама. А попутно мы уничтожим тех тварей, что могут там водиться.

— Это хорошая идея, несмотря на то, что требует много людей... Но ведь ты работаешь в Министерстве. В последнее время и так возвращаешься домой поздно.

— Я переведусь на обычный график работы, — объяснил мистер Уизли, — Министр, кажется, не думает о моем увольнении.

— Осторожнее, — предостерегла МакГонагалл, — не потеряй работу, нам нужно больше людей, вхожих в Министерство. Выпроси себе один выходной на неделе, тогда сможешь контролировать то, что задумано. Мы еще поговорим об этом отдельно, ведь это касается и Молли, да?

Миссис Уизли залилась краской и прошептала "Да".

— Фред, Джордж, вы что-то хотели сказать? — спросила глава директриса, удивленно глядя на вытянутые руки близнецов.

— Да, конечно, профессор, — голос Фреда слегка прерывался, словно он боялся, что его идею не примут, — скажите, а кто-нибудь может пройтись по Темному переулку? Там настоящее сборище черных тайн!

По кабинету пронесся дружный вздох.

— Мысль... безусловно, хороша, — неуверенно начала МакГонагалл.

Неожиданно близнецов поддержал Грюм:

— А почему бы и нет? У нас есть Флетчер, кроме того, у нас есть Оборотное зелье. Ну что, Мундугни, пойдешь на дело?

— Да, можно. Я часто там бываю, — сказал Флетчер так, словно речь шла о походе в дешевый бар. Сидящие рядом орденцы поморщились от мощного перегара.

— В таком случае, я...

— Нет, Аластор, — возразила МакГонагалл, — вы уже при деле. А в Темный переулок отправим... человек пять. Большой отряд здесь не нужен. Так, — директриса оглядела волшебников, — Ремус Люпин.

Названный одарил ее испуганным взглядом.

— Ты оборотень. И в данном случае это важно. Есть черные маги и другие служители зла, умеющие определять оборотня по внешним признакам. Твоя сущность будет пропуском. Далее. Разумеется, Мундугнус Флетчер. Но! По своим делам не бегать! Это важное задание, и если ты хочешь думать, что Альбус умер зря...

— Нет, не зря! — испуганно перебил волшебник.

— В таком случае, на задании ты член Ордена Феникса, а не торговец барахлом! — повысила голос МакГонагалл, — ты можешь говорить о торговле, только если будет необходимо поддержать разговор. Далее. Фред и Джордж... Молли, не спорь. Они уже достаточно большие.( Близнецы горделиво посмотрели на мать.) Захватите с собой ваших штучек. Там они могут вам очень пригодиться. Далее. Кингсли Кандальер...

Чернокожий мракоборец недоуменно посмотрел на МакГонагалл.

— Да, я не ошиблась. Я знаю, ты очень хотел провести отпуск с семьей... Мне очень жаль. Но Ордену требуется твоя помощь.

Кандальер с минуту смотрел в глаза главе Ордена, потом устремил взгляд в пол и кратко сказал:

— Я готов помочь. Во имя смерти Волдеморта.

— Мы благодарны тебе. Подумай, с каким облегчением мы будем жить, когда с наших душ свалится этот груз, когда Орден выполнит свое предназначение. На следующем собрании мы обсудим день нашего предприятия.

МакГонгалл оглядела орденцев и продолжила:

— Разумеется, последняя мера направлена больше на поиск Пожирателей Смерти. Пока то, что непосредственно относится к Риддлу, предложил только Аластор... Чарли?

— Можно заслать нашего человека к Волдеморту. Только это рискованно, — начал старший сын Артура Уизли, — надо, чтобы Темный Лорд не знал о нем, как об орденце. И тогда... Ну, вы сами знаете. Если человек ищет зло, то оно само его находит. Волдеморту ведь нужны сторонники, несмотря на то, что его доверие заслужить тяжело.

— Я тоже думала об этом, — призналась директриса, — но мне не хочется рисковать жизнями союзников. Это будет запасным вариантом. Я прошу у каждого: обдумайте его, но ничего не предпринимайте... Гарри, ты хотел что-то сказать?

— Да, профессор. Я...

Раздался стук в дверь. После разрешения войти в кабинете оказалась девушка-мракоборец:

— Профессор МакГонагалл, к Вам хочет зайти мистер Фабиус Доусон.

— Хорошо, Джина. Пусть подождет минут пять, — и глава обратилась к орденцам, — вам надо идти. Не всем полезно видеть сидящую за этим столом большую группу волшебников.

— Но он все равно увидит нас, — возразил Билл, вставая со стула.

— Пусть. Главное, что не увидит собрание.

— А почему? — вырвалось у Гарри.

МакГонагалл ничего не сказала, однако придержала его за предплечье, когда тот собрался выйти вслед за всеми.

— А ты останься. И все узнаешь. Тем более, что, кажется, собирался что-то сказать.

— Да. Сначала я хотел рассказать всему Ордену, но теперь решил обсудить это только с Вами.

Директриса попрощалась с орденцами, закрыла дверь и встретила взгляд Гарри.

— Профессор, в последнее время со мной происходит нечто странное. Странные сны... Нет, шрам не болит, — возразил Гарри поспешно, — в снах я вижу Волдеморта со стороны... Как-то Рон разбудил меня и сказал, что я начал задыхаться и мой пульс упал... Почему это?

— Я не знаю, — встревожено произнесла директриса, — но хорошо, что сказал мне об этом. Ты уверен, что твои сны могут что-то значить?

— Нет, не уверен. Я ни в чем не уверен. Недавно я видел во сне, как Волдеморт отпустил Снейпа вроде как на пенсию вместе с Драко Малфоем. Который должен был смотреть за убийцей, потому что Снейп, похоже, нездоров, он говорил, что устал и хочет умереть. Что-то вроде того.

— Этого не может быть. Волдеморт, по нашей достоверной информации, никого просто так не отпускает. Тем более, своих любимцев и единомышленников. Это у него называется опекой. Несмотря на то, что Темный Лорд, похоже, не связан с тобой в этих снах, я почти уверена, но твой недуг, следствие снов, явно волшебного характера. Это означает чье-то магическое вмешательство в твое сознание...

— Если бы Рон тогда не разбудил меня, то, по его словам, могло бы дойти и до смерти, — тихо произнес Гарри, — я не могу с этим жить. Помогите мне, профессор.

— Значит, так. Пока я не могу устранить причину, потому что не определила ее. А магические ошибки — самые страшные. И всё же я могу дать пару выполнимых советов. Попроси друзей следить за твоим состоянием, насколько это возможно. Но сам попыток лечения не предпринимай, это может быть опасно. Я должна посмотреть кое-какие книги... Кстати, Гарри, ты теперь должен будешь принимать участие во всех собраниях Ордена, о которых тебе будут сообщать Кингсли, Нимфадора или другие наши люди.

— Я буду только рад... — начал Гарри, и в дверь кто-то постучал.

— Я хочу испытать его. Он мог забыть, — непонятно прошептала глава Ордена, подходя к двери поближе.

— Войдите, — холодно сказала МакГонагалл. Куда только подевался ее сердечный тон, которым она разговаривала с Гарри?

— Добрый вечер, — на пороге стоял Доусон. Его палочка, перебираемая в руках, выдавала волнение учителя, — я могу поговорить с Вами, госпожа директриса? Это очень важно.

— Надеюсь, мистер Поттер не помешает нашему разговору?

— Нет, наоборот... Скажите мне, пожалуйста... У Вас собирался Орден Феникса?

Сейчас Доусон больше был похож на взволнованного мальчишку, чем на учителя.

— Простите меня, я наверное что-то не поняла, — еще более холодно проговорила МакГонагалл, — С чего Вы взяли, что произошла реставрация Ордена после смерти Альбуса Дамблдора? И вообще, почему Вас это волнует? Вам кто-то говорил о том, что Орден собирается вновь?

— Я... знаю... Мистер Дамблдор не допустил бы, чтобы противники Тома Риддла боролись против него раздельно. И потом, я только что видел у Вашего кабинета Артура, Мундугни и прочих...

Учитель зельеделия говорил с сильным акцентом непонятного происхождения.

"Болгарский", — наконец, догадался Гарри.

— Допустим, реставрация произошла, — сдалась директриса, — И зачем же Вам Орден?

— Вы... его глава, да? Это... дерзко с моей стороны, но я очень хотел бы вступить в него.

МакГонагалл опешила.

— Вы?

— Да, я однажды уже был в нем. Помогал мистеру Дамблдору выслеживать Риддла после его краха, когда душонка черного мага мыкалась по Албании. Но мне помешали. Мой предшественник на нынешнем посту, Пожиратель Смерти Северус Снейп. Даже я поначалу поверил в его исправление, когда узнал о его учительстве. Но, видно, даже общение с детьми не пошло ему на пользу. Я был также тайным агентом Ордена в "Дармстранге" и должен сказать, что Пожирателей-болгар чуть ли не втрое больше, чем англичан.

— Ч-что? — даже запнулась глава Ордена.

— Я просто хотел бы быть полезным в этом деле, — во время всего диалога Доусон часто поглядывал на Гарри, но не так, как смотрят на интересную вещь, а с осторожным, трогательным сожалением. Когда наступила пауза, учитель задумчиво сказал:

— Гарри. Носитель удивительного магического феномена. И просто мальчик, у которого никогда не было семьи... Наверное, тебе надоели все наши любопытные взгляды... Как же ты похож на Джеймса!

— Да. А глаза — мамины, — механически пробубнил Гарри.

— Увы, я знал Лили только по его письмам. Джеймс писал, что у нее зеленые глаза. Понимаешь, я уехал в Болгарию одиннадцатилетним мальчишкой, а вернулся в Англию всего с месяц назад.

— Откуда тогда Вы знали отца? — требовательно спросил Гарри.

— Мы... ну, в общем, он был мне другом детства, и потом я всегда переписывался с ним, — глядя в пол, пояснил учитель.

Лицо МакГонагалл вытянулось.

— Но профессор Доусон...

Тот испуганно посмотрел на нее:

— Прошу Вас... Это никому не надо знать... Здесь есть множество людей, которым я неприятен, и я не хочу вмешивать сюда Гарри.

— Нет, — категорично возразила директриса, — я не могу Вас поддержать. Поттер больше всего на свете сейчас нуждается в правде.

— В какой правде? — спросил Гарри.

Учитель зельедедия хотел что-то возразить, но МакГонагалл жестом заставила его молчать.

— Если Вы не хотите, я скажу сама. Гарри, ты знаешь, что род Поттеров состоял из чистокровных волшебников. А чистокровные почти все родственники между собой. Фабиус Доусон — троюродный брат Джеймса Поттера...

Учитель тяжело вздохнул.

— Доусон, как мракоборец, Вы должны знать, что играть с правдой опасно.

Он немного помолчал, что-то припоминая, потом произнес:

— Госпожа...

— Какая я Вам госпожа, — устало сказала МакГонагалл, до этого пристально глядевшая на Доусона.

— Профессор МакГонагалл, — поспешно исправился учитель.

— Уже лучше, — невольно улыбнулась она. — Ваше членство, Доусон, будет решаться голосованием орденцев. Мое мнение, как главы, играет важную роль. Я буду за Вас. Однако не радуйтесь: многие из нас не знают, как доверял Вам Альбус. Я в курсе, что до самой своей смерти он поддерживал с Вами связь, а после этого ужасного события Вы, как и все враги Волдеморта, растерялись. Я сразу узнала Вас, в ту ночь... Помните? Вы сказали мне, что я буду директором "Хогвартса". Я не ручаюсь, что все остальные волшебники хорошо думают о Фабиусе Доусоне, учившемся в "Дармстранге", новом декане факультета "Слизерин", выпустившего в свое время Тома Риддла... Но с моей стороны Вам будет оказана поддержка. Я думаю, Гарри тоже разберется, кому здесь можно верить... А теперь извините. У меня очень много дел, связанных с моими новыми обязанностями.

— Да, конечно. Я ухожу, — Доусон посмотрел на племянника. — Ты идешь, Гарри?

До этого вопроса Гарри слушал их разговор и думал. С одной стороны, новый учитель был человеком, которому доверяла Минерва МакГонагалл. В его словах сквозила неподдельная ненависть к Волдеморту, которого Доусон называл настоящим именем. Но, с другой, его осторожная мягкая манера разговора была несколько неприятна. Потом Гарри понял, что так говорил покойный Игорь Каркаров, а имя директора "Дармстранга" уже было синонимично словам "льстец" и "предатель". Почему-то все это настораживало новоявленного племянника. Так или иначе, надо было посоветоваться с друзьями.

Вскоре они вдвоем уже шли по коридору, выводящему к Гриффиндорской башне. Несмотря на то, что в его противоречивых чувствах к Доусону было больше хорошего, Гарри шел с ним все же только из соблюдения новых школьных правил.

— Позволите вопрос, сэр? — обратился Гарри к профессору зельеделия, — вы мракоборец?

— Да, и работал в Болгарии. Мы все внимательно следили за событиями последних лет в Англии. Я не сразу узнал о смерти Сириуса Блэка. Мне очень его жаль. Джеймс не мог дружить с плохим человеком, к тому же он очень хорошо писал о Сириусе... И... мне иногда кажется, что наши судьбы похожи... Мне тоже не повезло с родителями. Я сразу раскусил этого подлеца Петтигрю, и не раз предупреждал Джеймса... Но он не слушал меня, говорил нечто в таком духе, что Питер просто безобидный подпевала, обделенный природой. К моему сожалению, я оказался больше, чем прав.

Последнее предложение учитель проговорил голосом, срывающимся не то от грусти, не то от гнева, а потом счел нужным сменить тему:

— Гарри, а как ты? Как учеба? Нравится быть студентом "Хогвартса"?

— Да, разумеется, — ответил тот, — разве что каждый год я рискую жизнью. Что еще Вы ожидали услышать от Гарри Поттера?

— Говорят, у вас в последнее время были странные учителя. Этот Рубеус Хагрид... Он ведь не совсем человек?

Гарри неопределенно мотнул головой, решив не отвечать на реплику учителя. Они стали подниматься наверх.

Когда показалась дверь с портретом Полной Дамы и фигурка Рона, Доусон сжал руку собеседника:

— Спокойной ночи, Гарри, — он попытался улыбнуться, но как и все его улыбки, эта получилась болезненной. — И я прошу тебя: никому не рассказывай о моем родстве с тобой. У тебя могут быть неприятности. А так все будет гораздо лучше... Для тебя. Об этом уже забыли, ведь я столько лет не был на родине. Никому не говори об этом, ладно?

— Только между мной, Вами и профессором МакГонагалл, — заверил Гарри.

Рон проводил учителя взглядом, потом посмотрел на Гарри и тихо спросил:

— Слушай, о чем вы говорили?