Гамбит

— Сколько я спал? — спросил я, зевая. — И почему не было снов?

Это и вправду странно. Я довольно неплохой сновидец. С тех пор как шеф научил меня путешествовать по Алям-аль-Металю, я не упускаю возможности прогуляться по Сну ни единого разу. А тут — будто годы обучения насмарку!

— Ты спал почти три часа. Этого более чем достаточно здесь. А снов ты не видел, потому что Алям-аль-Металь не граничит с миром мертвых. Сны — удел только существ, живущих в Мире.

Я встал и начал разминать затекшее тело. Шеф сказал, что три часа достаточно, но мой организм отчаянно кричал о недосыпе. Но я понимал, жаловаться нет смысла, к тому же шеф вообще не спал. Слегка размявшись, я посмотрел на него. А он просто стоял на краю ступенек, смотрел вниз и иногда прикладывался к фляжке. Я подумал, наверное, он вспоминает свое прошлое, но быстро отбросил эти мысли. Если хочешь сесть в лужу, самый верный способ попытаться прочитать мысли моего шефа. Может, он думает сейчас не об аде, а о новых веяниях в кинематографе. Тут никогда нельзя знать наверняка. Я еще немного постоял и подумал, а не стоит ли мне самому приложиться к фляжке. Но решил оставить это до лучших времен и сказал шефу, что готов идти дальше. Тот кивнул, спрятал фляжку и, взяв чемодан, пошел вниз по лестнице.

Мы шли еще часов пять, стало явно жарче. Причем с каждой секундой жарче и жарче. Мы определенно приближались к Хоре, тому кругу, к которому приговорен мой учитель. Я снова воскресил в памяти всё, что знал о мире мертвых из книг, вспомнил, наместник Хоры — Трамонтана. Тоже высший демон, представляющий собой огромный огненный вихрь. "Смесь огня, пепла и мертвого ветра" — таково описание наместника Хоры из книг. Что значит, "мертвый ветер" я не знал, но ничего хорошего это не предполагало. Я снял кофту, которую надел взамен порванной майки. Всё равно — очень жарко.

Мы пришли к концу лестницы.

Опять по коридорам. Страшная жара буквально выжимала нас, как губку. У меня подкашивались ноги. Шеф подставил плечо. Я с трудом делал шаги и вот, мы вышли к колоннаде. Здесь она, конечно, красного цвета. А за ней открывался кошмар. Четвертый круг ада — Хора. Что означает — "Жар".

Я не очень хорошо помню, как выглядит Хора. Слишком там было жарко, а я пребывал на грани обморока. Но несколько картин в моей памяти отложилось. Колоннаду разрезала огненная пелена. А за ней я увидел грешников. Все голые они горели заживо — а что им еще оставалось в сплошном пламени? Их плоть покрыта волдырями, регенерация тут еще сильнее, умереть от огня они не могли. Их многострадальная плоть успевала восстановиться до того, как огонь поглощал их целиком. Кто-то визжал, кто-то бегал и перекатывался по горящим углям. А кто-то лежал и плакал, не в силах побороть ужасные страдания. Именно такие особенно ужасали. Иногда они переворачивались на другой бок, чтобы пламя не достигло сердца. И другая половина тела подвергалась тем же пыткам, что предыдущая. И так они горели уже вечность, ибо здесь не было времени. Да, теперь я точно знал, что в аду нет времени и нет никаких вероятностей. Какие могут быть вероятности у этих бедняг? И поделом им. Здесь сплошь убийцы и насильники, воры и отъявленные мерзавцы. Но и гореть им было недостаточно по задумкам творца круга сего. Повсюду, прямо сквозь огненную пелену, летали ужасные демоны, сами плоть плоти пламени. Их огненные кнуты хлестали грешников. Эти кнуты вырывали куски мяса, доставая до костей. И кости, покрывшиеся черной копотью, мгновенно зарастали плотью. А над всем этим возвышался Трамонтана. Исполинским огненным вихрем он носился по своим владениям, обжигая и разметывая всех и вся. Совершенно непонятно, как его именем могли назвать северный ветер. Те грешники, которые попадали под его огненные струи, мгновенно сгорали и превращались в пепел. Но даже в пепле они продолжали жить и страдать. Страдать вечно...

Шеф, как мог быстро, вынес меня из колоннады, а я размышлял, что же такое сотворил он в прошлом, раз достоин такого...

Я не потерял сознания, но плохо помню, как мы выбрались из дышащих жаром коридоров. Там я уже смог передвигаться самостоятельно. Правда, опирался о стену, а с другой стороны шеф поддерживал меня. Кое-как нам удалось доковылять до места, где жара слегка спала. Там я уже окончательно оклемался, махом выхлестал целый литр воды из неиссякаемых запасов шефа и пошел сам.

Мы прошли целый час молча. Жара спала, и я снова надел свой свитер. Наш путь продолжался.

Нам стали попадаться демоны. Несколько из них были похожи на ящериц, кто-то был помесью разных животных. Проходили и простые люди. На нас никто не обращал внимания. Видимо, считалось, если ты зашел так далеко и продолжаешь спуск, тебя лучше не трогать. Ведь всё равно ты идешь в самые недра ада.

Через пару часов похолодало. Я надел штаны. Не знаю, какая там у меня "страсть к смерти", как выразился шеф, мир мертвых казался мне всё более отвратительным. Вскоре еще похолодало, температура ушла в минус. А мы продолжали идти.

Еще через час я натянул на себя всю одежду, что была в чемодане, мысленно поблагодарив шефа, что он наказал взять перчатки, и обругав себя, что бросил по дороге разрезанную майку. Шеф тоже демонстрировал первые признаки усталости. Его походка утратила пружинистость, а белки глаз покрылись сеточкой красных прожилок. Но по сравнению со мной он держался просто потрясающе. Я уже давно всё проклял и начал налегать на коньяк, но тот ни капли не грел. И никаких следов опьянения, будто пил я воду. У меня закончились сигареты, я взял у шефа сигару. А я ненавижу сигары! И еще я с каждым шагом всё больше ощущал АД. Страх и безумие давно подступали ко мне. Пока у меня хватало сил, чтобы противостоять, но я не знал, сколько еще смогу терпеть. Недосыпание и усталость делали свое дело.

Вскоре стало не просто холодно, а пизд...ец как холодно! Говорить больше невозможно, слюна во рту мгновенно замерзала. Приходилось часто-часто моргать, чтобы не замерзали глаза. Одежда покрылась инеем, мы с шефом напоминали двух йети. С меня уже слетело три купола удачи, шеф поставил на меня четвертый. Без них я, наверное, уже давно окочурился бы. И вообще выжили мы, только благодаря колдовству шефа. Если бы не оно — умерли бы на подступах к Шугуму.

Я предложил двигаться быстрее, босс кивнул. Мы побежали. Вернее, шеф побежал, а я, пробежав несколько сотен ступеней, взмолился о пощаде. Ледяной воздух никак не хотел попадать в легкие. Мы снова пошли пешком.

Ни разу я не был так рад, что лестница кончилась, и начались коридоры. Очень хотелось побыстрее преодолеть этот участок. Мы в четвертый раз прошли по знакомым коридорам и вышли к белой колоннаде. А за ней морозил Шугум.

Пятый круг, как нетрудно догадаться, называется "Холод". То, что открылось мне там, я увидел самым краем глаза.

Как и в Хоре, посередине колоннады проходила граница. Тоненькая корочка прозрачного льда, которую можно легко сломать, возникни у вас такое глупое желание. А за ней я впервые не увидел толпы грешников. Нет, они, конечно, там, но с каждым кругом их всё меньше. Шугум — это ледяная пустыня. Над ней дули холодные ветры, а голые грешники стояли замерзшими статуями. Казалось, на пятом круге чудовищная фантазия создателя ада иссякла, но это не так. Я представил, что чувствуют эти люди, когда кровь замерзает в жилах и больше не течет по оледенелым венам. Когда ты страдаешь, но не можешь ничего с этим поделать, никак выразить, даже закричать или заплакать. И сознание уже невозможно потерять, боль не позволяет рассудку улетучиться. Ткани в организме отмирают, но тут же восстанавливаются. Некоторые грешники пытаются прижаться друг к другу, чтобы согреться, но на путь в несколько метров уходят годы — скованное тело движется медленнее любого ленивца. В Хоре хотя бы можно кричать. Можно бегать. А здесь только боль и покой. И полное бездействие. Печаль и сумасшествие летали над Шугумом. Всё эти ледяные статуи уже давно сошли с ума. Правда, иногда их покой тревожили другие обитатели пятого круга. Ящеры изо льда медленно ходили меж миллионов ледяных скульптур и иногда разбивали их. И шли к следующим. Мне показалось, они не меньше страдают, чем те, кого призваны пытать.

Слава Светлому, долго любоваться этим нам не пришлось. Я впервые после Тарон-Говы не увидел наместника круга. Судя по книгам, его звали Волдор. Про него ходили легенды, что когда-то он был человеком. А потом стал демоном и не простым, а высшим.

Мы с трудом, но дошли до предпоследнего пролета винтовой лестницы. Я допил остатки коньяка в своей фляжке, и наконец, смог опьянеть. Спустя час, слегка потеплело, но не настолько, чтобы раздеться. Мы шли. На пути попадалось еще больше демонов. Рогатые, когтистые, звероподобные, вампиры, оборотни, лишенные кожи, маленькие и большие, корче, демоны на любой вкус и цвет. Пару раз они перекидывались с шефом несколькими словами на непонятном языке, он им что-то отвечал, и они шли дальше.

И вот мы пришли туда, куда лежал наш путь. Окончился этот пролет, и мы попали в предпоследний зал со многими выходами. Еще ниже — только Дум. Но туда мы не пойдет, хвала Светлому! Я вдруг понял, нам впервые придется войти непосредственно в круг. Это пугало.

Мы прошли по коридорам, вышли к черной колоннаде. А за ней — Шелеб.

Шелеб означает — "Одиночество". Больше всего он похож на космос. Это огромное пространство, не ограниченное ничем. Черное и безжизненное, оно само по себе подавляет настроение, вводит в безумие. Здесь всюду страх и уныние. Но этот космос не пустой. Его пронзает тысячи тысяч странных щупалец, похожих на корни исполинского дерева. Огромной паутиной они повсюду разрезают неведомое пространство. Шелеб бесконечен. Этих корнеподобных дорог бесчисленное множество. И где-то здесь страдают грешники. Пожалуй, это самая изощренная пытка, из всех придуманных Темным. Шанса встретить здесь хоть кого-нибудь практически нет. И всем, кто здесь заточен, приходиться вечность искать друг друга. Не так уж и плохо, скажете вы. По сравнению с тем, что было в первых пяти кругах, совсем неплохо. Но, конечно, вы ошибаетесь. В Шелебе обитают самые отвратительные и опасные чудовища. И они постоянно охотятся на грешников. А найдя, убивают. И те попадают в Дум. Ни в одной книге не описывают седьмой круг ада, но достаточно сказать, что он переводится как "Страх". И пусть ходят разговоры, что там томятся главнейшие приспешники Темного, кому охота на собственной шкуре узнать — так ли велика эта почесть.

Редко кто попадает в Шелеб сразу. Большинство уже прошло по первым пяти кругам. И вот вроде тебе дается передышка, ничего страшного, просто прячься от чудовищ и страдай от одиночества. Но постоянный страх перед монстрами постепенно сводит с ума. Ты начинаешь бояться всего, даже собственной тени. Тебе не больно, пройдя предыдущие круги, ты уже привык. Этим тебя не удивишь. Но это не значит, что ты хочешь еще раз ее прочувствовать, поэтому постоянно настороже. Навсегда оставленный наедине со своими мыслями и собственным страхом — это воистину самая изощренная пытка. И именно сюда попал Кристи-старший. И нам предстояло его найти.

Шеф подошел к балкону и достал из чемодана веревку. А потом выкинул чемодан в безбрежные дали шестого круга. Он полетел вперед и вскоре скрылся во тьме Шелеба. Шеф привязал веревку к балкону, а другой конец обмотал вокруг моей талии.

— Самое сложное будет вернуться назад, — пояснил он свои действия. — Отойди мы от Башни на сотню метров, и ее уже не найти.

— А если кто-нибудь перережет веревку, что тогда?

— Я буду тратить большое количество вероятностей, чтобы этого не случилось. И еще я потрачу львиную долю, чтобы найти Кристи. Вернее, чтобы он сам нас нашел.

— А он станет нам помогать?

— Не уверен, — покачал головой шеф. — В крайнем случае, придется применить силу... моего убеждения.

— И сколько нам придется ждать?

— Долго. А может, и секунду. Времени здесь нет. И тебе предстоит сейчас на собственном опыте понять, что такое вечность.

Шеф подвел меня к балкону, а сам залез на ограждение. Я последовал следом.

— Давай руку, — сказал он. — И что бы ни случилось, не отпускай. Здесь можно потеряться, отойдя друг от друга на десяток метров.

И мы прыгнули вниз. А вернее вперед. Веревка длиной метров тридцать, мы летели, пока она не натянулась. Я повернулся и посмотрел на Башню. Здесь она иного цвета. Абсолютно черная, она уже терялась среди теней Шелеба. Мы парили в пустоте, я почувствовал, нас тянет куда-то в сторону. Вскоре мы приземлились на одном из "корней". Я нагнулся, чтобы пощупать, что он из себя представляет, но так и не смог определить природу материала. Что-то напополам между деревом и камнем.

— Это тело Шелеба, — пояснил наблюдавший за этим шеф. — Мы находимся внутри самого большого высшего демона ада и наместника шестого круга. Шелеб — это и есть шестой круг.

— То есть, вы хотите сказать, шестой круг — это демон?

— Да, и при этом бесконечно огромный. Существует множество легенд о Шелебе. Говорят, это тело Темного. Его сущность. А его суть — это и есть тот, кого называют Темным. Говорят, когда-то он оставил свое тело и бросил вызов Светлому. Вот с тех пор и идет поединок между ничем и всем. Между бесконечным и конечным.

— И Темный — это конечное?

— Нет, как раз конечное — это Светлый. А Темный — это воплощение ничего. И это воплощение ведет долгую битву со всем. Битва добра со злом — это не война между хаосом и порядком, как думают многие. Это война ничего с чем-то. А теперь, ложись и спи. Нам надо отдохнуть.

— А это не опасно, спать тут?

— Если бы ты был простым грешником и без меня — не было бы ничего опасней сна здесь. Но у меня хватит вероятностей, чтобы нас никто не нашел.

Меня не надо было долго упрашивать. Я лег на холодное тело Шелеба. Усталость и так валила с ног. Я наконец-то получил карт-бланш на отдых. Я уснул почти сразу. В голове слышались голоса, странный шелестящий шепот. От корня, или тела Шелеба, на котором я лежал, шел холод. Я прилагал все усилия, чтобы не поддаться панике, но это удавалось с трудом, просыпался я каждые пять минут. Я оглядывался по сторонам и всюду мне мерещились большие и страшные тени. Шеф тоже уснул, но на него гнетущая атмосфера шестого круга, похоже, не действовала.

Я так и не выспался. Скорее, еще больше устал. Часы показывали, прошло двенадцать часов. Потом я заметил, что часы идут неправильно. Их стрелки то застывали, то проносились сразу на несколько кругов вперед. Проснулся шеф. Вот он-то выглядел посвежевшим и отдохнувшим. Я смотрел на него с неприкрытой завистью.

— И сколько еще ждать? — раздраженно спросил я.

— Вечность, — ответил он не своим голосом и рассыпался в прах.

Я испугался. Нет, я практически впал в истерику. Подскочив к серому пеплу, что остался от шефа, я увидел, из кучки порошка торчит какой-то росток. Я раскопал его и убедился, он растет из тела Шелеба.

Захотелось закричать. Потом — спрятаться, затаиться. Потом — уйти. Веревка все еще обмотана вокруг пояса. В мозг раскаленным гвоздем вошла паника. И только чудовищным усилием воли я заставил себя успокоиться. Я сел и попробовал найти шефа Знанием. У меня не получилось. Страх снова начал овладевать мной, но я всеми силами давил это в себе. У меня получилось. Пока получилось. Я попытался расслабиться и попробовать снова, но тут на плечо легла ладонь.