Гиблый Мир - Черновик

Завернул к ближайшей пятиэтажке, подъехав к первому подъезду, слез с велосипеда и поставил тот у скамейки, взявшись за сайгу. Медленно принялся осматривать окна и чернеющую утробу подъезда, двери которого распахнуты, что, конечно же, в мою пользу. Вокруг тихо, мертвецки тихо. Неподалеку ржавели несколько представителей автопрома, видимо, не позарились на них мародеры. Я медленно, стараясь лишний раз не шуметь, подошел к подъезду, внутри темно. Свет тактического фонаря ровным кругом осветил полумрак, проникая внутрь прямо расположенной квартиры, дверь которой распахнута, и виднелись следы разгрома. Все же мародеры тут побывали, что в принципе понятно, где-то люди поблизости должны быть, не в селе, скорее всего, здесь они просто ищут чего полезного можно прибрать.

Я осторожно шагнул внутрь, водя стволом от квартиры к квартире и по лестничной клетке, ожидая всего самого худшего. Адреналин бьет выше крыши, старательно бесшумные шаги все же отдаются громом в тишине, когда под подошву тяжелых ботинок попадает что-либо на полу. Шлем мешает, сужая углы обзора, но снимать ни за что на свете. Луч фонарного света пробегает, освещая разбитые и выломанные двери, прихожие, в которых почти ничего не осталось, а то, что осталось, разбросано по всюду, даже на площадках подъезда. Если бы кто-то решил на меня напасть, шансов выжить было бы у меня ровно столько, сколько даю я себе при выпавшей под ноги гранате с выдернутой чекой. Но к моему счастью, никто не напал: ни живой, ни мертвый. Неизвестная территория, узкое пространство подъезда, отсутствие прикрытия делают из меня наипростейшую мишень, способную разве что выстрелить в сторону атаковавшего, если успею сообразить.

Вышел из подъезда, убедившись, что на первом этаже угрозы нет, взял велосипед и понес его внутрь. Вновь поднялся по первым ступеням на этаж, потемнело, скажу, быстро, если я подъезжал к дому в еще освещенное время, то сейчас снаружи уже был полумрак. Решил выбрать квартиру справа, из которой вынесли почти что все, оставив лишь кое-какую гниющую мебель и тряпки. Не смотря на предварительное изучение, захожу, стараясь не шуметь, что с велосипедом в руках получается сложнее, точнее на плече, чтобы была возможность пользоваться сайгой. Стрелять в таком положении явно не с руки, но если бы и пришлось, я попросту бы бросил велосипед, схватившись сразу же за цевье. Не пришлось в итоге, и велосипед вскоре оказался в ванной комнате, опираясь на покрывшуюся порядочным слоем чугунную ванну. Поснимав с того все причиндалы кроме динамо, я медленно пошел по лестничной клетке выше, направляя ствол последовательно в проемы квартир и по ходу лестницы, стараясь избегать попадания света в окна. На улице уже потемнело настолько, что луч фонаря будет виден очень далеко, а это не желательно ни при каких вариантах.

Дойдя до третьего этажа, я, предварительно осмотрев остальные квартиры на этаже, зашел в такую же квартиру, в какой оставил свой велосипед, надеясь, что его не утащат, хотя и забыл сказать, что он у меня не без секрета, точнее не без растяжки, которую я предварительно установил. Скажите зачем? Во-первых, живем по принципу 'ни себе, ни людям', ибо нефиг трогать не свое. Во-вторых, отличный способ сообщить мне, что кто-то решил зайти туда, где я решил переночевать. В-третьих, вполне возможно, что компенсация от посягнувшего на мое имущество хоть как-то окупит потерю ногомоторного транспорта. Так что на будущее, если увидите что-то хорошо лежащее или стоящее, прежде чем попытаться взять, осмотрите на наличие противоугонных устройств типа 'нефиг трогать'. Как говорится 'дерни за веревочку, дверь и откроется'.

Кто-то скажет, что я маньяк с манией преследования, я же возражать не буду. В этом мире только психи и выживают.

В квартире царит разгром, но некоторые двери, в том числе в ванную оказались целы, что очень хорошо. Входная также была на месте, хоть и выглядела не особо, но мне ей не любоваться, прикрыл и подпер ту снятой с гвоздей вешалкой из прихожей, сколоченной из настоящих досок еще в советские времена, что подтверждала наклеенная полувыцветшая бумажонка.

Что-то тщательно осматривать в квартире можно уже только с фонарем, что явно нежелательно, поэтому решаю заняться этим утром, а сейчас лучше пожрать и спать.

Принялся разводить небольшой костерок прямо в сортире перед унитазом, утратившим свой идеально белый цвет. Пламя здесь не выдаст, мелькая бликами в окнах, дым в основном должен пойти в вентиляцию, хотя и частично будет в квартире, но это пережить можно, главное явное его присутствие не проявится. Из рюкзака достал тушенку фиг знает чьего производства с маркировкой почти шестилетней давности. Вскрыл, и вскоре запахом тушенки пропитался весь воздух, а я поедал его так быстро, как будто бы это был кусок говядины, приготовленный шеф-поваром по заказу. После ужина собрал все в ванную комнату. После того, как закрылся в ванной, включил желтый фонарь. Рюкзак разместил в углу слева от двери на месте, где когда-то стояла стиралка, рядом вытащенная из него канистра с добытой солярой, источающая знакомый запах. Свет тускло освещает, возвышаясь на расколотой раковине, чего в принципе достаточно. Опираю на дверь железную биту, после этого залезаю во всем своем облачении в ванную и выключаю фонарь. Водички не будет, но ванная уж очень удобна для сна за неимением кровати, да и никакая гадость не заберется так просто, пока будешь спать, а гадости развелось много. Крыс давно уже можно причислять к домашним питомцам, так как они уже не самые мерзкие твари по определению. Тавтология, но так оно и есть, последствия ядерного апокалипсиса, мать его об стену. И каждый день приносит что-то новое...

День 1837.

'Из рук не выпущу сайгу, одежда не даст замерзнуть, а ловушки. Ловушка'!

Я резко проснулся, еще не осознав что-либо, но уже направляя сайгу на закрытую дверь и включив тактический фонарь.

'Так, ловушка, сработала, а что сработало'?

Я, стараясь не дышать, вслушивался.

'Вроде бы и ставил только одну, или нет, нет точно одну, тогда что гремело или разбилось, или еще что? Что заставило проснуться'?

Снаружи, что-то было, медлительно и почти не слышно перемещавшееся по квартире. Сердце в груди буквально колотилось, неоднозначные ощущения переполняли. Что-то было совсем рядом, и я готов был уже нажать на спусковой крючок, пальнув сквозь дверь, но как-то сдерживался. А время мучительно тянулось, биение сердца отдается в сосудах, и будто бы перепонки в ушах начали стучать в унисон. Слабый шорох за дверью, совсем рядом, боюсь пошевелиться, руки затекают от неудобной позы. Ванна же расположена поперек, поэтому я сейчас в полусидящем положении повернулся направо и выставил сайгу так, чтобы хотя бы выстрелить и не получить отдачей, куда не хотел бы получить. А что-то снаружи продолжало перемещаться, при этом как я ни пытался услышать, так и не смог различить малейшие намеки на дыхание, понюхивание и т.п.

Сколько я просидел и так просижу, не знаю, но сомкнуть глаза уже не придется, а тактический фонарь успел сесть. Все же, аккумуляторы поизносились, и все чаще приходится подзаряжать, благо есть от чего. Вот и тактический фонарь светил все слабее и слабее, пока не сел вообще. Нечто еще было там, хотя его я уже не слышал, но в голове один за одним появлялись образы огромного монстра, притаившегося снаружи и выжидающего, как я выйду. Опять отвлекаюсь на другое, лишь бы не заснуть. Эх, надо было из помпы растяжку в ванной сделать на дверь, тогда спи, сколько хочешь, при открытии та бы обязательно пальнула. Кто-то скажет, мол, оглохнешь от выстрела в таком каземате. Согласен, но лучше быть живым и глухим, чем просто мертвым. Замок в двери, конечно же, хреновенький, как и во всех ванных комнатах, благо дверь открывается наружу, поэтому с удара ее не выбьют, останется только толкать на себя. Но даже сейчас эта мысль как-то больше тревоги нагнала, чем успокоения. А тем временем снаружи царила полнейшая тишина, но проверять желания не возникает...

Открыл глаза и понял, что я все же заснул, и сейчас сидя в той же позе, почувствовал тотчас, как все тело затекло, а ноги вообще казались двумя неподъемными кусками, почему-то приделанными снизу ко мне. Попытался пошевелить пальцами ног, не получилось, хреново, придется подниматься из ванны на руках, которые еще даже не отошли, отзываясь ноющим зудом затекших мышц. Великолепно, теперь сиди и, терпя откатывающую тяжесть, пытайся размяться в такой вот удачной позе. Хорошо, что снаружи вроде бы тихо. Точно! Я только сейчас вспомнил о ночном госте. Прислушался, тишина, только жутко хочется в туалет, ага, сходить можно прямо сейчас, под себя, все равно никто ванную принимать не собирается. Но все же, не хочется потом ходить в том, подо что ходил. Поэтому больно не больно, а вставать надо, терпеть и подниматься, а когда тело затекает, то собственное бессилие и жуткая боль становятся сложно преодолимыми преградами. Как же я вот так отрубился, как это так? А чего спрашиваю, оно и понятно, любой часовой рано или поздно заснет, не смотря на угрозу гибели.

Я оперся руками о борта ванной, и попытался подняться на руках, болью отозвались пролежни, а онемевшие ноги загудели. Скрипя зубами, я все же смог сесть на край ванны и принялся, что было силы, щипать ноги там, где не мешали щитки или сумки, закрепленные на икрах. Ноги гудели, я почувствовал, как застоялая кровь неохотно потекла вверх по венам, а новая несла с собой охватывающий изнутри жар, и все это сопровождается немеющей болью. У кого хотя бы раз отнимались ноги от залеживания, поймут меня. Как только смог удержаться без рук, потянулся в темноте туда, где должен был стоять на раковине фонарь лампа, нащупал его и приоткрыл крышку с нижней стороны, тут же ванная осветилась слабым светодиодным светом. Я постарался не издавать лишнего шума, выбираясь из ванны, правая рука уже держалась за рукоятку сайги, левой я опирался на стены. Вроде бы тихо, отпустил ружье, повисшее ремнем на шее, и достал Макарыча, так как сейчас от него толку больше, ибо пространства маловато для активной пальбы ружейными патронами. А Макарыч в самый раз, как и любой пистолет в замкнутых пространствах с узкими коридорами, тем более, сейчас придется делать то, о чем уже которую минуту напоминает кишечник. Может я и ошибаюсь, но вот в эту минуту не важно, важнее другое.

Я постарался без шума убрать биту от двери в сторону, прислонив ту к стене слева, после чего левой рукой осторожно взялся за ручку двери, не переставая наводить на дверь пистолет. Ручка поддалась, и дверь принялась медленно открываться. Внутрь проник дневной свет, немного ослепив отвыкшие глаза. Прищурился на мгновение, не переставая держать на прицеле расширяющийся зазор. Дверь удобно собой перекрывала целиком ширину коридора, так что, если кто будет позади ее и решит накинуться, то она придержит, а вот от пули не спасет. Впереди в комнате никого, в туалете также, я медленно взял Макарыча в левую руку, правой же берясь за сайгу, присел на случай, если сзади пальнут по росту. Пистолет скрылся в левом кармане куртки, пусть пока полежит там, потом заныкаю, он еще понадобится. После уже наводил ствол сайги на дверь ванной, сделав шаг назад и отпуская ее. Та, как это обычно и бывает в самых что ни на есть народных квартирах, устремилась закрыться, не дойдя до конца. Вчера ее держало что-то, точнее валявшийся на полу мусор из книг и всякой другой ерунды, что обычно накапливается за жизнь и становится ненужным, а выбросить жалко.

В комнате за дверью также никого, лишь полнейший беспорядок с разбросанными вещами, предметами и мебелью. Разворачиваюсь и иду обратно, готовясь к внезапной атаке из-за угла, медленно закрываю дверь в ванную. В следующей комнате стоит распахнутый шкаф, в котором осталось лишь несколько рваных тряпок, рядом тумба с разбитым телевизором, возле другой стены старая дспешная кровать полуторка, на которой лежал матрас с явным темным пятном, оставленным, скорее всего, хозяином квартиры или другим жильцом. Много так вот умирало прямо в постели, гнило, только вот останков почему-то нет, что меня сразу напрягло. Стоит ожидать местных обитателей с пирогами на посиделки. Палец впивается в курок, готовясь сжать тот, мандраж ожидания сквозит по телу. В коридоре на самодельном стеллаже стоит проигрыватель пластинок 'Романтика'.

'Надо же, люди и такое хранили'...

В зале примерно такая же картина, только следы поменьше на матрасе, похожие на детские. Два небольших следа рядом, проникшие в тело матраса глубоко. Жутко и непривычно, хотя и видел подобное неоднократно. Старое пианино стояло в углу справа от двери, по другую стену стоит старая советских времен стенка, разбитая кем-то при погроме во время мародерки. На кухне над проржавевшей плитой советских времен висит старая как сам дом терка. Старый холодильник распахнут, пропитавшийся въевшимся запахом тухляка, буфетные ящики выволочены и валяются на полу, кое-какая посуда продолжает стоять на своих местах. Я облегченно вздохнул, обнаружив входную дверь также подпертой, как я ее и оставил.

'Наверное, привиделось мне ночное событие. Вполне возможно'.

Расслабившись вспомнил и рванул в сортир, на ходу расстегивая ремень штанов. Перед сортиром схватил валяющуюся на полу книгу, я же ведь принадлежу к самому читающему когда-то народу в мире, и без книги в сортир ни-ни. Усевшись на опущенный старый стульчак, я с облегчением вздохнул, кишечник тут же отозвался, а в одной руке книга, в другой по привычке пистолет, смотрящий на коридор, а то вдруг кто-нибудь решит потревожить мои раздумья о высоких материях.

— Н.А. Добролюбов, избранные стихи, ага, классика почти что, вы уж извините, уважаемый поэт-сатирик. Читать нет желания потому, как у нас тут своей сатиры предостаточно, но вы не сочтите за дерзость, что подотрусь вашими стихами, иной бумаги не имеем-с.

Сделав все дела, я вышел с великим чувством облегчения и душевной гармонии, на секунду позабыв об осторожности, но вскоре пришел в себя. Макарыч вернулся в кобуру, а сайга переместилась на ремне так, чтобы при случае было ее проще ухватить. Я подошел к окну в комнате за ванной и тут же отринул в сторону к стене, руки машинально навели ствол в сторону окна.

-Вашу мать! — вырвалось сквозь стиснутые зубы.

Снаружи на улице какие-то две зверюги раздирали тело мертвяка. Я не успел разглядеть, что за твари были, лишь заметив их большие размеры. Солнце скрывалось за густыми чернеющими облаками, что означало лишь скорую непогоду. А еще не выйдет вот так запросто выехать на велике, как вчера. А еще, а еще у меня маловато патронов, и об этом я подумал только что. Сколько там: десятка три двенашек вроде как, маловато, пистолет не в счет, еще шесть в помпе. Попытался выглянуть, твари, не зверюги, разрывали тело на куски, в этот раз я рассмотрел одну: непропорционально изменившиеся тело отдаленно напоминало разросшуюся собаку, но конечности той изменились настолько, что я, как некогда увлекавшийся фэнтези, сказал бы, что передо мной какие-то оборотни, никак иначе. Только такая ассоциация зародилась в моем разуме, пытавшимся осознать увиденное.