Король-Предатель

Но на такие чудеса природы Мурабану было откровенно наплевать. Сюда он пришел в поисках славной драки, которой в последнее время ему очень не хватало. Раньше очень радовали Драккари — знатные вояки. Ледяные тролли привыкли считать всех чужаков лишь пищей и объектом для жертвоприношения... так что сражаться они умели и любили. Вот только нежить могут есть только трупные черви, так что задор у воинов Драккари пропал быстро. А потом Нер'Зул выпустил свою чуму, обращающую заразившихся в нежить.

Вот сволочь бестелесная: ни себе, ни другим. Теперь выжившие тролли уплыли куда-то. Шаманы, в смысле личи, говорят, что за неприступными горами есть какая-то долина, куда только морем добраться можно. А теперь крылатое начальство старика еще и войнушку с медведями обломало.

После того, как чума прошлась по троллям, а личи по их древним склепам, под властью Нер'Зула была целая армия нежити. Медведи были отнюдь не робкого десятка, но противостоять неживым полчищам они бы не смогли. Но сдаваться они не собирались.

Да, славное было рубилово поначалу. Мишки сильны, выносливы и пользуются помощью духов природы. Даже с моей бессмертной тушкой на равных бились, а потом опять все шаманы испортили. — "Веселье" геноцида фурболгов действительно остановили шаманы, шаманы медведей. — Ну откуда они вообще узнали про демонов, которым вынужден служить старик? А теперь гляди — это не враги, которых надо убить, а потом поднять в виде нежити! Нет, это будущие союзники, которые теперь тоже поклоняются демонам! Тьфу ты...

Орку, запертому в хилой туше тролля-дистрофика не требовался воздух, но он все равно тяжело вздохнул. От сетования на безрадостную жизнь, Мурабана отвлек ворвавшийся в голову голос.

— Немедленно вернуться к Ледяной Короне! — Удивительно, но голос был незнаком, значит принадлежал не Королю-Личу, а какому-то демону. — Немедленно возвращайтесь!

Что за бред? Мне, конечно, дохлые шаманы говорили, что в нежить обращали рогатые, значит они наши настоящие хозяева, а не Нер'Зул. Но раньше бледные не снисходили до нас.

— Эй! А ну подожди. — Мурабан поймал по дороге лича, буквально поймал, ухватил за плечевой сустав. — Что за чушь? О чем этот голос в голове трепался???

— Отпусти... — прошипел неживой чародей, но воин не собирался его отпускать, пока не получит ответ. Окутывающий его колдовской холод на рыцаря смерти просто не действовал, а примени лич что-то по серьезнее и известный еще при жизни буйным нравом орк может и голову оторвать. — Из-под земли какие-то твари многоногие выползли, там бойня настоящая!

— Правда? — Совсем по-детски спросил не поверивший в свою удачу Мурабан.

— Правда-правда, — вырвавшийся лич поспешил отлететь от сумасшедшего подальше. — Я ментально связался с Королем-Личом. Они на Драконьем Погосте почти всю нежить уничтожили, демоны боятся, что следующая цель — Ледяная Корона и стаскивают к ней все силы.

— Уэхх!!! — Радостно крикнул Мурабан уже на бегу, к месту где оставил гаргулью, что использовал как воздушный транспорт.

Щас прыгну на Злюку, и она меня в миг до славной сечи домчит!!!

* * *

Уходят. Хорошо...

Большеух — верховный шаман племени Лапы Стужи, что владела Пастью Гризли, смотрел на то, как мертвые спешно собираются и уходят туда, откуда они пришли.

Кто-то ухватил их за хвост... если Мать-Земля будет милостива, холодным мертвецам и их огненным хозяевам будет не до нас. Возможно даже мы не слишком замараемся и сможем потом отмыться.

Фурболгов, или медвежий народ, как они сами себя называли, всегда считали недалекими, и друзья, и враги. Но это было совсем не так. Да, им не знакомо понятие абстрактной философии и чужды денежные отношения. Но порой животная хитрость, врожденные инстинкты и впитанное с молоком матери умение слушать окружающий мир, может оказаться лучше, далеких от реальности знаний, умения обмануть ближнего и навыки в торговле. Их вид всегда считал умение слушать природу важнее неестественных "благ" цивилизации. А ведь мудрецы считавших себя более развитыми рас не зря говорят: услышать может только желающий слушать.

У фурболгов не было шансов выжить в предстоящей даже не войне, а просто истреблении. И убежать им бы тоже не дали: мертвецы сумели перекрыть все проходимые зимой пути из Седых Холмов дома медвежьего народа. А до лета, когда был шанс пройти горными тропами, фурболги просто бы не дожили. И они нашли выход, вернее им его подсказали. Духи предков показали им путь, за который ранее прокляли бы своих потомков. Шаманы вспомнили, что Великое Древо, в пне которого был их город, сгнило изнутри из-за забытого зла. А еще про изгнанников, отравленных этим злом. Несчастных безумцев, которые стали бросаться на своих же и пали до каннибализма. Их убивали на месте, вернее даже не убивали, а избавляли от мук охватившего их проклятья. А теперь верховные шаманы сами отведали скверны исказившей когда-то тех несчастных.

Мерзость! — Большеух был противен сам себе, но другого выхода у них просто не было. — Жаль что не все смогли выдержать это испытание.

Их было Почти три десятка, шаманов, что решились испить скверны. А вышла из священной пещеры только полудюжина. Самым грустным было, что пережили ритуал все, но вот сохранили разум и личность меньше четверти. И им, тем, кто смог сохранить себя и не забыть зачем они пошли на все это, пришлось убить остальных. Иначе медвежий народ ждала бы участь, куда хуже, чем просто смерть.

Мать-Земля подсказала, что делать после. Им пришлось строить алтарь и напитывать его этой вонючей энергией. И им ответили, они смогли достучаться до хозяев мертвецов, которые оставили геноцид. Вот только так просто обмануть их не получилось. Седые Холмы наводнила нежить, и промороженным скелетам очень не нравился приказ огненных хозяев. Личи, искавшие малейший обман, сразу поняли что скверна есть лишь в верховных шаманах, а все остальные фурболги продолжают чтить духов и Мать-Землю.

Еще день-два, и они бы заставили заражать мерзостью младших шаманов, а они бы ведь не выдержали. Спасибо, Мать-Земля что послала промороженным мертвецам и их огненным хозяевам врага, да хранят их духи. А мне нужно попытаться хоть немного очиститься от скверны. Иначе отвратительные мысли о вкусе мяса соплеменников могут заставить самому себе горло разодрать.

Глава 6

Четыре органа, которые жители поверхности назвали бы сердцем мерно стучат, гоня то, что заменяет нерубам кровь по моему шестиметровому телу. Все органы чувств напряжены до предела, ловя малейший шорох, тончайший запах, мельчайшую тень. Четыре ноги мелькают подомной, плавно неся многотонное тело, несмотря на бешеную скорость. А за спиной не отстает три сотни нерубов-воинов, столько же нерубов-рабочих и десяток нерубов-ткачей — все что я успел собрать перед этим сумасшедшим забегом.

Ну что же, сейчас все и решится. — Несмотря на предстоящую авантюру, мысли были четкими, без следа паники и страха. — Кажется я действительно стал нерубом, хорошо, холодный рассудок мне понадобиться.

После очередного поворота туннель неожиданно вывел под бескрайнее звездное небо. А под ним затихало сражение. На снежном поле чернели тела нерубов и переломанные кучи нежити. К сожалению силы были изначально неравны и моих соплеменников уже почти перебили.

Пришло время показать, чего я стою на самом деле. — Мелькнула мысль, когда я понесся в сторону приметной ледяной глыбы. — Из-за меня началась сегодняшняя трагедия, и я не стану отсиживаться в норах под землей!

За мной последовала сотня воинов и рабочих. Остальные остались у выхода зева пещеры. Солдаты пока только охраняли. Рабочие скинули на снег паутинные коконы, что всю дорогу несли на себе, и остались ждать приказов. А ткачи и вовсе, казалось, уснули, но это был не сон, а транс. В тоже время из сваленных коконов полезли тысячи маленьких паучков. Бесчисленное количество многоногих созданий, гонимое волей своих поводырей, разбежалось во все стороны. Пару секунд задержки и находящиеся в трансе ткачи едва слышно защелкали, в ответ на это с места сорвалась группа из десятка воинов и стольких же рабочих.

Я не оборачивался, но знал что за спиной происходит именно это. Нерубы чрезвычайно спокойны и дисциплинированны, поэтому будут четко следовать плану. И пусть его составляли впопыхах, а инструктаж и вовсе проводили во время бега по туннелю. Но я уже приближался к своей цели. И полностью сфокусировался на предстоящем бое. Бросившихся на меня вурдалаков я просто снес своей шеститонной массой. И пусть их поднимали не из людей, а куда более крупный ледяных троллей, у них не было и тени шанса даже просто замедлить меня.

Прыжок влево и мимо проносится заточенная ледяная сосулька, в половину меня размером. Меня решил остановить серьезный противник — лич. И эта мертвая тварь явно была очень опытна, ведь следующее заклинание в меня полетело еще до того как успел приземлиться после рывка вбок. Темно-синий, почти черный луч, восприятие, разогнанное крайней степенью боевой медитации отметило хлопья замерзшего воздуха, сыплющиеся вниз с этого луча. Единым волевым усилием я соткал паутину тончайшей магической энергии. Внешне она походила на обычное творение пауков, сплетенной из едва видимых магических линий, только один узкий сегмент этой паутины имел чуть другой узор. Луч вонзился точно в центр моей защиты, и ее нити налились тем же темно-синим светом, а затем, идя по пути наименьшего сопротивления, замораживающее заклинания свернуло, полетев через сегмент с другим узором.

— Чтоб на меня инфернал чихнул! — Прохрипел лич неприятным голосом ругательство на языке орков, который я знал из воспоминаний из будущего. Мой неживой противник был явно шокирован вдруг вильнувшим лучом стужи, что пролетел у меня над головой.

А я, не тратя даром ни мгновенья, уже плету новую заклинание-паутину, на сей раз атакующее. Еще до того, как делать первый шаг к личу, я бросаю в миг соткавшуюся между моих пальцев сеть из светящимся белым нитей. Несмотря на неожиданность, мертвый колдун за секунду наморозил перед собой целую стену изо льда... которая не смогла даже остановить паутину. В этом особенность нашей магии: она менее материальна, чем заклинания других чародеев Азерота.

— Чтоб тебе, тварь многоногая, жрать задницей, где бы она у тебя ни была, и через рот испражняться!!! — Паутина меж тем оплела лича, налилась свечениям льда и смерти, а потом перекорежила его ауру и на снег посыпались матерящиеся кости.

Живому магу это сложнейшее в моем арсенале плетение лишь ненадолго не дало бы колдовать, а вот того, чье существование завязано на магические процессы, оно могло и уничтожить. Хотя это скорее актуально для чего-то на несколько порядков слабее, чем лич, чьи кости уже начали окутываться вновь формируемым облачком холода и смерти. Попытавшихся защитить своего ныне беспомощного повелителя вурдалаков я упокаивал походя, один взмах хитинного клинка набегу и разрубленная надвое нежить отлетает в сторону. Я быстро приближался к мертвому колдуну, пока он еще не успел прийти в себя.

Во всем, если хорошо поискать, можно найти как хорошее, так и плохое. И мудро использовать плюсы положения, в котором ты оказался на максимум. В будущем, которого, как я надеюсь, никогда не наступит, я был нежитью. Крайне сложной и почти уникальной, ведь к моему созданию приложил руку сам Король-Лич. Поэтому тогда мое и без того крайне живучее тело, защищенное хитином, что не уступит по прочности самым тяжелым доспехам дворфов, было практически неуязвимо. А сейчас я жив и не мог похвастаться такой неубиваемостью, или для нежити более верен термин неуничтожимостью? Вот только как бы не исхитрялся величайший некромант двух миров, он не мог сотворить немертвого бойца, лишенного недостатков. Поднятые им лорды-пауки не уступали в скорости большинству воинов других рас... и были по черепашьи медлительны по сравнению с самими собой при жизни. Наш народ не использует луки, но уверен, я легко смог бы поймать пущенную в меня стрелу. Именно такие запредельные рефлексы позволили мне отреагировать на новую угрозу.

В тот момент, когда до никак не могущего подняться лича оставалось три шага, снег за мной взорвался. Прыжок вбок, шуршание раскрывшихся надкрыльев, стрекотание слюдяных крыльев, все это я проделал на рефлексах, вписанных в свою нервную систему днями, неделями медитации. И вот я прямо в воздухе разворачиваюсь к напавшему из-за спины врагу. Это была тварь не виданная мной ни в одном воспоминании о будущем. Длинное, продолговатое и гладкое тело змеи, или учитывая безглазую морду скорее червя. И его заострённая голова светясь явно опасным синим светом неслась прямо мне в лицо. И как будто этого мало, меня накрыла тень. Кто-то парил прямо надо мной, и это никак не мог быть союзник.

— Сфой!! Осфавь эфого задорого мне!!! — Раздался сверху радостный пусть и слегка шепелявящий голос.

Червяк и не подумал послушать, да не мог бы он уже остановить атаку, к счастью не мог. Резкий взмах головой и мой шикарный рог наносит червю рубящий удар в правую часть головы. Разрезанный заточенным головным украшением костяной панцирь был мелочью, главное противник не врезался в меня, а пролетел мимо. Но вот второго шанса на атаку я ему давать не собирался. Левый хитиновый клинок вонзается в плоть врага, легко пробивая костяную броню, и летящего мимо червя разрезает почти надвое. И только в этот момент я приземлился после прыжка, который начал, уходя от атаки из-под земли. Правая боевая конечность останавливает секиру с вырезанными рунами, светящимися посторонним зеленым светом.

Синяя кожа. Заостренные уши. Выпирающие клыки. Это тролль. — В боевом трансе мысли всегда становятся четкими, рубленными и предельно конкретными, обретая взамен изящества невообразимую скорость. — Свет из глазниц. Отсутствие дыхания. Неестественная худоба. Нежить. Сильная, разумная. Рыцарь смерти. Верхом на крупной горгулье. Она малоопасна.

Нижняя пара конечностей резко хватает горгулью за голову и плечо. Рывок и сумевшее лишь поцарапать мой панцирь существо оказывается со свернутой шеей. Мертвый тролль начинает заваливается на бок, когда его летучий скакун умер, и в этот же миг левая хитиновая коса перерубает его в районе поясницы. Я перебираю своими четырьмя ногами, смещаясь в бок. И правый клинок обрушивается на не успевшего упасть рыцаря смерти, и проходя через основание шеи и весь позвоночник, разрубает его верхнюю часть надвое. Рывок, и едва успевшее сформироваться тусклое облачко с висящим в нем личом, просто размазывает по моему панцирю. Сыплющиеся на снег кости медленно теряют потустороннее свечение.

Нейтрализованы. — Вспыхивает в голове короткая мысль.

Следовавшие за мной нерубы-воины как раз добили оставшихся поблизости вурдалаков. А рабочие тут же начали суетиться вокруг глыбы прозрачного льда, в котором отчетливо был виден замороженный лорд-паук.