1940hr

Да, к слову, дизельные двигатели А-03 устанавливались только на Караваны. А караваны — это административные самолёты, подготовленные только для перелёта высшего комсостава армии и руководства партии. Двигатели невероятно живучие и надёжные, пока что ни одного отказа не было. Кроме тех, что по вине эксплуатанта.

— Ладно, иди, не тем сейчас голова занята, — я поднялся.

В январе, если быть точным, то двадцать первого числа, было решено создать специальное подразделение, руководящее проектированием и постройкой десантных планеров. Что такое десантный планер? В условиях несовершенства парашютных систем это было весьма эффективное средство доставки грузов к цели. Планер обладал своими слабостями, но в целом, был весьма неплохим средством. Решали много проблем, в том числе и оперативного десантирования. Вот только у военачальников РККА в их розовых сопливых фантазиях были стремительные броски и враг, трепещущий при виде танков и самолётов, столкновения с технически-превосходящим противником они не ожидали. Эту дурь выбила война, но пока что...

Десантные планеры, впрочем, не прижились — парашютное десантирование куда эффективнее и надёжнее. Да и попасть с земли по парашютисту намного сложнее, чем сбить планер, который к тому же маневрирует разве что с потерей скорости.

И тем не менее, наше КБ в лице Берси постановило начать работы по созданию десантного планера. У ДП была ещё одна сильная сторона — приземлялись планеры в полной тишине, не издавая ни звука, поэтому противник не ожидал. Если же над головой появятся гудящие транспортные самолёты, выбрасывающие десант — это насторожит противника. Опять же, многокупольных систем ещё не существует и выбрасывать с парашютом технику тут не умеют.

Что ж, я понимал, что десантные планеры долго не проживут, понимал это и Сталин — из отчётов следовало, что эта комиссия рассчитана на срок в десять лет и потом будет распущена за ненадобностью.

Требования к планеру предъявлялись не такие строгие, как к самолёту. Это простой ящик с крыльями, который буксируется за самолётом и расцепляется с ним, садится прямо на брюхо или в лучшем случае — на шаси. Но чаще шасси сбрасывалось для лучшего планирования и садился планер на брюхо, под которым были деревянные лыжи. Скольжение по земле тормозило планер.

Десантироваться на таком не то чтобы неприятно... но я бы предпочёл старый добрый парашют. И тем не менее, задачу авиапромышленности поставили. Я же подумал, а какой прок мне с этого? Сталин, продавив это решение, по сути подсказал мне, что собирается производить десантные операции. Ну так у меня и многокупольные системы есть.

Планер полезен ещё тем, что не требует посадочной полосы — достаточно чтобы на месте посадки не было холмиков и больших камней, о которых он может распороть брюхо. На снежную целину садиться — сам бог велел.

С этим вопросом я и позвонил Берии, который подтвердил, что основное время года для применения таких средств — зима, посадка — на снег. Но Берия тут же перешёл на то, что интересовало лично его:

— Товарищ Иванов, вы можете объяснить, что произошло в Челябинске?

— Что именно, товарищ Берия.

— Не придуривайтесь!

— Я честен. Что там за происшествие то? Взорвалось что?

— Вы сбросили с неба... тушёнку. Да, товарищ Иванов, мы всё знаем.

— Удивительно, учитывая что я согласовал действия с местным НКВД, что вы узнали об этом только сейчас, — поддакнул я, — я тестировл проект сброса груза с самолёта. И в качестве цели решил помочь товарищам строителям нового танко-тракторного завода. Сбросили две тысячи тонн, шесть миллионов банок тушёнки.

— Это я уже слышал, — Берия подышал тяжело в трубку, — как вам это удалось? С чего вы сбрасывали такой груз?

— С самолётов. Антей, сорок штук. Моя личная транспортная эскадрилья, — хмыкнул я, — могут доставить две тысячи тонн на дальность в четыре тысячи километров.

Берия задумчиво побарабанил пальцами по столу:

— Слушай, а почему у нас их нет?

— Эти самолёты — это уровень уже пятидесятых годов. Огромные НИОКР по реактивной и турбовинтовой установке нужно делать, мне продолжать?

— Не надо! — Берия был недоволен, — вы спокойно их применяете, и отказываетесь делиться.

— Именно. Потому что я и так дал вам очень-очень много. Я не собираюсь быть для вас палочкой-выручалочкой, скатертью-самобранкой, которая сама всем вас снабжает. Хотите такие же — создайте, тогда я смогу официально поставить их на поток. Или выйдет намного более тяжёлый случай, чем с Илюшами, к которым механики ГВФ не знают с какой стороны подступиться. Ни опыта, ни культуры, ни возможности обслуживать турбореактивные двигатели у советского союза нет. И набрать этот опыт вы должны сами. Направление я вам подсказал, топливо дал, инструменты и станки дал, что мне ещё, вместо вас с товарищем Сталиным своих людей посадить, чтобы за вас все решения принимали?

— Ладно, спокойствие, — Берия вздохнул, — погорячился. Ты прав, да, мы и так получили столько, что не можем переварить. Товарищ Сталин сейчас цепляется за любые, любые возможности получить хоть какое-то преимущество.

— По части авиации — я могу подсказать, помочь с созданием сложных моторов советских инженеров, но давать вам полностью готовые проекты с нуля — увольте. И так ТУ-85 послевоенного образца отдал.

— Но создать мы его не можем. Товарищ Туполев уже изучил свою чертёжную документацию и признал самолёт великолепным, но произвести его...

— Да, для этого нужно совершить скачок даже не на пять-десять лет... разница между довоенной и послевоенной авиацией огромна! Я тут изучил планеры, этим я заниматься не буду, — уверенно сказал Берии, постучав пальцами по деревянному столу, — и других дел хватает. Товарищ Берия, вы в курсе что такое Ленд-Лиз?

— Да, товарищ Сталин дал мне книги, которые вы передали ему. Изданы в две тысячи двадцать второгм году.

— Было дело, товарищ Берия. Ленд-Лиз позволил США не только захватить лидирующие позиции в экономике, но и обогатиться на продаже воюющим сторонам ресурсов. Его нужно прервать. Я уже говорил со Сталиным про экономическое устройство с двойной системой, при которой государство контролирует самые важные отрасли, остальное оставляя на откуп рынку...

— Да, товарищ, было дело. Сталин мне об этом сообщил. Серьёзно вы его озадачили!

— Да, единственный шанс выиграть от войны — не дать выиграть соединённым штатам. А тут уже вариант один — самим предложить им товары, по более выгодным ценам. Мы можем поставлять в Англию и все страны антигитлеровской коалиции топливо, уголь, оружие, самолёты...

— У нас своих то нет, — возмутился Берия, — вы плохо понимаете, перевооружается всё и везде!

— Топлива у нас много. Даже без моего участия у вас уже есть стабильный поток из Сибири. Подсадить англичан на нефтяную иглу мы сможем только так.

— А вот с остальным придётся повременить. Нет у нас возможностей и ресурсов, свободных, я имею в виду. Вы лично можете и попробовать, но мы в такой ситуации более заинтересованы в покупке.

— Это да... моих запасов не хватит, — отказался я, — но и пропускать вперёд американцев как-то не хочется!

— Этим займутся отдельные люди. Не беспокойтесь.

— Я и не беспокоюсь. Товарищ Берия, меня сейчас беспокоят совсем другие вещи. Например — куда пристроить три миллиарда кубометров метана. Газ и так используется в нашей химической промышленности, для производства взрывчатки, в печах, почти триллион газовых баллончиков уже расфасовали... Это такие полуторалитровые баллоны для газовых плиток и обогревателей. Сделали пятьсот тысяч больших газовых баллонов, но покупателя найти всё равно не можем.

— Нам дайте, — ответил Берия, — если девать некуда, не выбрасывать же.

— Для вас и расфасовал. Но куда вы его пристроите? Резервное электроснабжение Москвы я уже взял на себя, у меня тут атомная станция под заводом.

— Тем более. Куда вам столько газа?

— А вам куда? Хранилищ для него нет, газ взрывоопасный, одни проблемы с ним будут. Я предлагаю поставить газовые баллоны на снабжение РККА, но не передовых частей и не сразу.

— Не беспокойтесь, товарищ Сталин исключит ситуацию с котлами, — уверенно ответил Берия, — мы уже предпринимаем меры, чтобы наши солдаты не попали в окружение к немецким захватчикам. Правда...

— Правда времени мало, ресурсов тоже, и гарантий нет никаких, — закончил я за него, — газ — самое экологичное топливо. Единственное, что я могу вам всерьёз предложить — это использовать его в качестве автомобильного топлива. Он не нуждается в сложной обработке и автомобиль на газу при высокой изначальной степени сжатия даёт высокую мощность. Только тут нужна высокая точность изготовления...

— А на танки нельзя поставить? — спросил Берия.

— Товарищ, это исключено абсолютно. Газ взрывоопасен, пожароопасен и его трудно транспортировать в военной обстановке. Газозаправочные станции — это совсем не то же самое, что плеснуть бензинчику.

— Понятно. Для стационарного применения. Почему отказались от идеи использовать его в электростанциях?

— Вот для отопления котлов ТЭЦ он подходит куда лучше, чем грязный уголь, — уверенно ответил я, — только попадание даже одной бомбы или неправильная эксплуатация уничтожат не только ТЭЦ, но и всё в радиусе пары километров. Объёмно-детонирующие боеприпасы в наше время — самые мощные и опасные из всех!

Берия согласился:

— Так почему бы и не сделать из этого газа боеприпас объёмного взрыва? Да, я прочитал про них в оговорках в вашей книге. Эффективно борется с ДОТами и достаёт противника в окопах...

— Метан — легче воздуха, для борьбы с окопами придётся использовать другую тактику. Но идея хорошая.

Я так понял, что мне придётся построить ещё одну фабрику, на этот раз полностью автоматизированную и способную покрыть потребности Ленд-Лиза, по крайней мере, для советского союза — как минимум. Бесплатная помощь им будет очень даже полезна. И без того отгружаю тысячи тонн металлов и горючки...

— Ладно, ты главное его не спускай в атмосферу, а там посмотрим, как минимум — нам нужно тепло и электричество в глубоком тылу, где немцы не стреляют. А самое лучшее — это снабдить солдат на передовой газовыми горелками и обогревателями. Лучше, чем ничего или солярку да дерево жечь!

Ха, да такое количество чистого метана навредит атмосфере критически, поэтому подобный вариант даже близко не рассматривается. Я согласился:

— Я сначала думал пристроить газ в качестве топлива для нашей железной дороги, но потом взял более экологичный вариант с электричеством. Да и снабжение деревень и городов электроэнергией — важное дело. И тем не менее, можно его использовать в газотурбинных и поршневых двигателях, даже в паровых машинах, как более экологичную замену углю. Паровозов то у нас — дохрена и больше, кто на мазуте, кто на угле. Экономически и экологически выгоднее использовать газ.

Берия удивился:

— Что ты всё за экологию так трясёшься? Тут война на носу, люди погибать будут, а тебе кустики да травка важны?

— В будущем люди будут погибать из-за плохой экологии. Война проще, чище, а в нашей ситуации нужно сразу держать природу в чистоте. Я вложил триллионы долларов в экологические проекты, чтобы исправить последствия индустриальной эпохи... Изменение атмосферы выбросами углекислых газов, метана, выхлопных газов, загрязнение водоёмов...

Берия не то чтобы сразу согласился, просто решил завернуть этот вопрос:

— Подготовь проект тендера-газовоза и топливную аппаратуру с горелками для котлов паровозов. Если удастся всё — в нашем тылу паровозы будут ходить на газу. Но их эффективность, насколько я понимаю, намного ниже, чем у ДВС?

— Да, намного. КПД хорошего двигателя — тридцать-сорок процентов, паровоза — до девяти. А вообще, шесть-восемь процентов.

Берия помолчал. Подсчитывал количество топлива, которое улетит "в трубу" и спросил:

— А быстро наладить производство тепловозов на газовом топливе ты можешь? Понимаю, что не по профилю вопрос, но всё-таки...

Я задумался. Как это должно вылядеть? Трёхсекционный тепловоз — в переднем двигатель, кабина машиниста, во втором — газовая аппаратура, электрогенератор, третий — баллоны со сжиженным метаном. И тогда можно будет нормально работать. В головной паровоз можно поставить специальные газовые многоцилиндровые двигатели. Цилиндров эдак на восемнадцать и большого объёма. Мощность нам нужна средняя — три-пять тысяч лошадиных сил. Можно взять проект 4ТЭ130, сделанный для БАМа и всунуть в него ещё одну секцию с топливом. Или сделать каждую секцию унифицированной? Газ-аппаратура-двигатель-электропередача?

Нет, куда проще и экономически выгодней сделать вагон-тендер с газом и от него шланги, по которым топливо может поступать к двигателям.

— У меня есть хороший проект, изготовлю и испытаю на своей железке, а потом будем посмотреть. Если проект удастся, подобный тепловоз у вас будет.

— Когда ожидать результата?

— Думаю, через недельку...

* * *

Железнодорожная романтика ничуть не менее романтична, чем романтика авиационная. Шум металла, запах креозота, которым пропитаны шпалы, грохот поездов на стыках и огромные, мчащиеся вдаль эшелоны с грузами... Это было чудесно. Постройкой тепловоза руководил Берси, он, собственно говоря, принял решение развернуть автоматизированную фабрику в обход моего разрешения и просто начал работу на одной из развёрнутых площадок. Вот только развернул Берси завод не в зоне доступности советских людей — в заполярье. Якутии. Людей там нет на сотни километров вокруг, а если кто и появляется — чукчи-якуты. Редко-редко. Земли по большому счёту просто брошены и забыты, изредка там пролетают самолёты, но это бывает редко.

Поскольку единственное, что потребляли рабочие, это электричество, то не понадобилось производить постоянное снабжение, пока не пошёл запуск завода. Выглядело это всё очень обычно, я бы сказал. Ну, для меня обычно — расчистили крупную площадку, очень крупную, установили ангары, не отапливаемые, но зато с осушенным воздухом настолько, что им было тяжело и опасно дышать. Берси не любил влагу, как и металлы. Ставили ангары, Берси снял с работы последние тридцать тысяч платформ и направил их на строительство завода. Внутри это было... царствие робототехники. Целый лес промышленных манипуляторов, рельсовых — ездящих под потолком, ездящих по полу роботов-транспортёров, конвейеров, а так же мобильных платформ, работающих за станками. Главное — тут наконец-то Берси развернул единственный привезённый нами с собой мощный плавильный цех, который мог отливать и проштамповывать заготовки размером с танковую башню. Литьё такого размера — дело непростое.

Первой же отливкой стала рама будущего локомотива, а дальше на его примере Берси начал работу. Я в это время руководил миссиями по сбросу продовольствия — мой авиаотряд особое внимание уделил советскому северу и дальнему востоку, где продовольствия не хватало всегда. Но и не обошёл вниманием неурожайные районы...

Ежедневно сбрасывалось около тысячи тонн грузов. Мне не жалко.