Часть 1. Трое в лодке

Для Джима, и, наверное, для Зигфрида это был настоящий рекорд пеших прогулок, который поставишь разве что ради спасения своей жизни. Нельзя отрицать, что основную роль в том, что они смогли дойти, сыграли угрозы и рычание безжалостного деспота, двигающегося следом, а не сила воли и страшные инопланетные военные, но факт остаётся фактом.

Ну и пахнет от него, наверное. Одежду хоть выжимай, а глаза уже жжёт от пота. Расшнуровав ботинки, Джим закинул гудящие ноги на сумку с вещами. Боже благослови привалы.

Смотря в чистое голубое небо сквозь мельтешащие белые пятнышки в глазах, Лебовски не мог поверить, что прошел такое расстояние и остался жив. Скажи кто ранее, что он может столько прошагать, оставалось бы просто покрутить пальцем у виска. Что там попутчик? Джим оторвал голову от земли, ага, Штайн похоже пребывал в таком же состоянии. Встретившись взглядами, оба нервно рассмеялись.

— У тебя осталась вода?

— Нет, мне кажется, я её ещё в самом начале выпил. Посмотри в сумке Мартина, у него должен быть запас.

— Точно, его фляга почти полная.

Глотнув из горлышка живительной влаги, Джим передал баклажку Зигфриду. — Всё не пей, надо и ему оставить.

— Ты думаешь, этот лысый демон вернётся? Мне кажется, он нас бросил. Сколько времени уже прошло? Полчаса? За полчаса можно было успеть вернуться.

— Может что-то случилось?

— С ним? Шутишь? Это с нами уже всё что могло, случилось. Поднимайся. Пойдем искать мастерскую, я видел, в каком направлении ушёл Мартин. Сейчас посмотрим карту на ежедневнике, зафиксируем направление и пойдём потихоньку.

— А как же вещи?

— Да не пропадут. Вернёмся, когда будет ясно, что там впереди. — Репортёр был очень убедителен, и Джим решил дать себя уговорить.

— Оружие берём?

— Нет, ни в коем случае. Я не хочу, чтобы в меня стреляли, пусть вон военный рискует. — Пожав плечами, Лебовски опустил винтовку на землю. Всё равно он не смог бы ей воспользоваться, во-первых, не умел, а во-вторых насилие не его стихия, а тут возможно и в людей стрелять придётся. Нет, Зигфрид определённо прав, каждый должен заниматься своим делом.

Без вещей идти стало гораздо легче и веселее. Негромко переговариваясь и сверяясь с картой, вынужденные спутники достаточно быстро добрались до искомого места. Вид строений, просвечивающих сквозь деревья окончательно успокоил попутчиков и заставил воспрянуть духом.

— Смотри, внизу чей-то челнок. — Обрадованно воскликнул Штайн. — Мы спасены! Бежим скорее. — Репортёр взбодрился, удивительно быстро перейдя из меланхолии в болезненно оживленное состояние.

— Не уверен, что это правильно. Надо вызвать Мартина. — Машинально возразил Джим, припомнив инструктаж.

— Тебе надо, ты и вызывай, а я пошёл. — Штайн развернулся и играя самодостаточность, направился к мастерским. Смотрелось это, правда, скорее театрально, чем смело.

— Мартин! Мартин, ответь! — Мысленно морщась в ожидании отповеди, Джим прижал палец к горошине приёмника. И ответ не заставил себя долго ждать. Рыча в микрофон проклятия вперемешку с обсценными междометиями, Мартин убедительно 'рекомендовал' спутникам заткнуться, спрятаться и не дышать.

Недоумённо подняв брови Лебовски хотел уже окликнуть репортёра и предложить ему подождать, но вздрогнув отвлёкся на громкий шум. Ярдах в двадцати дальше по дороге послышались резкие жужжащие звуки, словно стая рассерженных шмелей, устроила гонки с фейерверками в подлеске, закончившиеся звуком удара горсти камней в картонную коробку.

Заросли кустов, в которых исчез рой насекомых, внезапно вспухли двумя огненно-пыльными облаками. Только после этого Джим опознал звуки стрельбы и взрывов, а затем и услышал визг Штайна, который на четвереньках быстро карабкался в гору.

Шум стрельбы перебил рёв бешенного буйвола, непонятно как занесённого на эту планету. Недоуменно поведя головой, Джим увидел, как из кустов словно из катапульты, в ореоле листьев и сломанных веток, выстрелило рычащую фигуру, изрыгающую огненные плевки из оружия в руках. Мгновенно перескочив вдвое больший путь, чем предстоял Штайну, сквернословящий монстр исчез в клубах пыли, откуда несколько раз хлестнуло в разные стороны огненной плетью, и вспух очередной взрыв.

Лебовски вышел из ступора, только когда совсем рядом стегануло огненным разрядом, чуть не подпалив ему волосы. Всплеснув руками, учёный неловко упал на землю и, взлетев на четырех конечностях по склону, вскарабкался за поваленный ствол старого дерева.

* * *

Ну, за какие прегрешения на меня свалились эти два тупых индюка? Почему это не могли быть два нормальных человека, пусть даже бабы, на них хоть смотреть приятно? За что я перед тобой провинился создатель? Сколько мне ещё мучиться?

Перемежая обработку раны иллогичными воззваниями к высшим силам и проклятиями вперемешку, это хоть как-то приглушало боль, я, краем глаза наблюдал за административным зданием ремонтной конторы. Там уже началась нездоровая активность, а такие вещи нельзя пускать на самотёк.

Вторая пара часовых всё-таки доставила мне хлопот. Несмотря на плотный обстрел, и удачное попадание, убившее первого номера, я нарвался на ожесточенное сопротивление второго, контуженного близким разрывом, но весьма даже бодрого.

Прежде чем я его достал, знакомый боец с фонарём под глазом, успел активировать гранату, и получив очередь в упор, подорвался. Взрывом меня откинуло и неслабо приложило о насыпь, а один из осколков как нарочно нашел мою многострадальную задницу, сделав на ней приличную резаную рану. Наплевав на звон в ушах и лёгкую потерю ориентации, я, еще будучи на адреналине кинулся осматривать, что осталось от засадного пункта, но увидев это месиво из грунта, кишок и дерьма, передумал. Ловить с разрушенного укрытия нечего, если что и было ценного, все смешалось с землёй и обрывками плоти. Плюнув на возможные трофеи, я направился обратно, копаться в кровавом фарше больных нет.

Наёмники, там внизу, пытались начать нехорошую суету, но я их быстро переубедил. Для этого пришлось плотно обстрелять здание и ближний к нему ангар, отразив между делом несерьёзную разведку боем и попытку прорыва к челноку. M-322А снова сказала своё веское слово и состав отряда наёмников ожидаемо уменьшился на две не самые везучие единицы. После этого соседи снизу наконец сложили два и два и прекратив истошно вызывать своих бойцов затаились, заняв глухую оборону, что меня на данном этапе полностью устраивало.

Пока стояло затишье, я решил заняться своей раной, поскольку выглядела она ещё хуже, чем болела. Угораздило же так подставиться. Хорошо ещё моих парней здесь нет, сразу бы обзавёлся геройской погремухой: рваная жопа, сбитый лётчик или ещё того хуже, и ведь не отмоешься потом.

Смешное место попадания, но рана то хреновая, кровит и саднит неслабо, нервы похоже задеты. Как бы ухитриться перевязаться, пока не истёк кровью, вон штанина уже вся мокрая. Крутясь и так, и сяк, понял, что самому мне не справиться.

— Химик! Болтун! Вы где придурки?

— Мартин, Мартин! Ты жив?! А мы уже думали, что тебя убили.

— Не дождётесь. Бегом ко мне, ориентир сломанное дерево. Давайте аккуратнее там, не показывайтесь на открытом пространстве, могут подстрелить. — Заботой тут не пахло, просто я же счастливчик, до смерти не застрелят и мне обязательно придётся кого-то из них на себе нести.

Услышал я обоих парнокопытных дебилов ещё ярдов за двадцать до укрытия, шумят как лоси в период гона, цепляют рогами деревья. Пришлось свистнуть, чтобы не пробежали мимо.

Загнанно дыша, в окоп свалились две помятые тушки, с лицами украшенные многочисленными ссадинами и царапинами. И где только успели?

— Не ранены? Нет? Хорошо. Химик ты вроде говорил, что занимался медициной. Что? Степень по биохимии процессов? Это меня сильно успокаивает. Перевязать сумеешь?

После трагических вопросов и осмотра, участливая гримаса на лице моих горе напарников пару раз трескалась, на миг выпуская на волю глумливую ухмылку. Вот ведь гадёныши. Сами как кошке в драке проиграли, а туда же, насмехаться над боевой раной.

Сначала я хотел вломить обоим за подставу в общем и за рану на моей заднице в частности, но оценив жалкий вид подопечных решил временно отложить экзекуцию, ограничившись трехэтажными эпитетами. Нет никакого геройства в избиении малахольных, они и не поймут, наверное, за что.

Яйцеголовый достаточно умело обработав рану антисептиком, наложил регенпластырь и вколол ампулу из своего чемоданчика, который не бросил и во время стрельбы. Деньги он там хранит что ли? Вон Зигги свою поклажу оставил без жалости, налегке прискакал, стрекозёл шилопопый.

Нога в месте укола онемела, и стала беспокоить заметно меньше. Напрягая мышцы, я понял, что ходить всё же смогу, но про долгие переходы можно забыть, похоже приехали.

— Рану я на скорую руку почистил, но надо будет обязательно произвести полноценную обработку, убрать мёртвые ткани и может быть поставить дренаж. Укол будет действовать еще три часа, затем сделаем повторный, это лёгкое обезболивающее, я вовсе не рассчитывал попасть на войну. — Словно извиняясь за что-то развел руками Лебовски. Неужели чувство вины? Да не, бред.

— Ну раз уж попали на войну, будем воевать. — Мрачно пробурчал я, прикидывая в уме варианты.

— Джим ты вроде умеешь. — Кивнул я ему на винтовку. — Надо поработать на подавление, отвлечь тех, кто сидит в здании.

— Я не хочу! — Тут же ответил яйцеголовый, сложив руки на груди.

Не хочет он, чистоплюй хренов, а я только начал хорошо о нём думать. Ненавижу этих городских пижонов. Как развлекаться и бухать так в первых рядах, а как слегка в красном замараться так увольте. Наверное, я бы попросту набил ему морду, но Лебовски неожиданно спас душка Зигги.

— Я могу. — Кажется, изумление на моей физиономии было написано большими, неоновыми буквами. Думаю, если бы сейчас со мной заговорил покойный любитель чужих журналов и незваных визитов, я бы удивился меньше. Просто не понимаю, что происходит. Попытка реабилитации?

— Я умею. Два года занимался спортингом, даже выиграл несколько любительских соревнований.

— Гхм. — Только и смог выдавить из себя я, с трудом переменив выражение лица. — Смотри только в меня не попади, спортсмен. Целься по окнам и в того, кто попытается стрелять по мне из здания. Тех, кто снаружи я беру на себя. Главное для тебя не попасть в кого-то, а не дать подстрелить меня.

В здании сидит два, ну максимум три человека. Сейчас они в тактически невыгодном месте, плюс не до конца понимают, что происходит, а вот мы как раз удерживаем ключевые высоты и сомневаться нам не в чем. На этом, правда, хорошие новости заканчиваются и начинаются сплошь плохие. В скором времени должна вернуться вторая группа бойцов противника, уверен, что типы из здания вызвали подмогу и вот тогда нам сразу станет кисло. Так что отсиживаться и выжидать нельзя, надо успеть зачистить мастерскую до прихода подкрепления к противнику и забрать приз.

Инструктируя Зигги, сидящего с круглыми глазами и слегка отвисшей челюстью, я подгонял броник одного из покойников на себя, брюки я так и не смог подобрать, обе трофейные пары оказались не моего размера.

Судя по лицу Штайна, тот уже начал сожалеть о проявленной инициативе, так что надо торопиться, пока у нашего храбреца не затряслись руки. В таком состоянии он вряд ли сможет стрелять в нужном мне направлении, если вообще будет способен целиться.

Послышались звуки рвоты. Это яйцеголовый обнаружил ногу одного из покойников, торчащую в кустах и теперь обильно удобрял почву. Вот же, навязал себе на шею задрота лабораторного. Более чем уверен, что мышей с кроликами Лебовски потрошил на уроках биологии безо всякой жалости, а тут часть трупа его из равновесия вывела. Слабак. По мне, так трупы — самые безобидные ребята на свете.

— Запомни Зигги, — хлопнул я репортёра по плечу, — если меня не дай бог пристрелят, жить вам двоим останется ровно столько, сколько этим злым ребятам до вас добежать. Так что ты уж не подведи.

Нахлобучив на себя каску, и проследив за тем, чтобы Штайн подготовил оружие, я, направился в сторону ангаров, торопясь действовать, пока меня окончательно не покинули остатки решимости.

Глава 8

Ощущая стылое дыхание смерти на своем лице, я длинными прыжками летел вниз, безостановочно поливая перед собой из импульсника. Особенно я не старался целиться, на бегу попасть можно только случайно, просто рефлекс, так было не столь страшно.

За спиной на высоте, эхом вторила винтовка Зигги, с лёгкостью прошивая снарядами стены двухэтажного административного здания. Наёмники в ответ вслепую огрызались редкими выстрелами, носящими столь же хаотично-испуганный характер, как и моя стрельба.

Штайн не подвёл, из здания никто так и не посмел высунуться, всё-таки штурмовая винтовка кроет местность как бык овцу: не особо спрашивая согласия. Жаль, что M-322А вместе с зарядным блоком весит больше девяноста фунтов, с ней в руках я бы чувствовал себя как-то более защищённым.

Каким-то чудом мне удалось не переломать ноги на неровной почве и добежать до ангара без новых ранений. И хотя первая часть моей задумки была выполнена, но ближе к концу спуска я нашёл как минимум три неучтённые в расчётах вещи: опасную близость арочных строений, избыточную скорость и сплошное гравийное покрытие площадки. Итог был закономерен: тормозя разъезжающимися ногами, я со всего маха въехал в стену ангара, сделанную из профилированного металла.

Грохот нашей стыковки слышали, наверное, на той стороне планеты. На некоторое время даже стрельба поутихла, кажется, кто-то ржал в гарнитуру, я сквозь шум в голове, не понял кто эта сволочь — в ушах две гарнитуры, своя и одолженная у часового.

Перед глазами полыхнуло, остро обжигая кожу лица, опомнившиеся наёмники ожесточённо гвоздили место моего вероятного нахождения. Выстрелы из импульсников с шипением перфорировали тонкие стены ангара, оставляя неровные дырки со светящимися краями. Упав, я шустро пополз вдоль длинной стороны ангара, вжимаясь в почву, такая уродливая вентиляция в теле мне не нужна.

— Джонсон заходи сзади, я тебя прикрою. Мы сейчас завалим этого ублюдка. — Ага, крысы всё-таки решились поучаствовать в гонке. Темп стрельбы заметно усилился, и с этим ничего нельзя было сделать, стреляли с закрытой для Зигги позиции. Дырки множились в стенах ангара с пугающей быстротой, заставляя быстрее перебирать конечностями, так они и случайно в меня попасть могут.

Стремясь добраться до дальнего угла конструкции раньше противника, я злобной змеёй скользил по гравию, матом приглушая негативные мысли и боль в ободранных руках. Отстреливаться стало нечем, импульсник после удара о стену ангара превратился в бесполезный реквизит из металла и композита.

А вот, похоже, и Джонсон. Наёмника выдала тень, двигающаяся в мою сторону. Прыгнув, я сходу обрушил приклад своего оружия на каску появившегося солдата. Импульсник издал протестующий треск и окончательно развалился, а темнокожий наемник, в ошеломлении поплыл. Прийти в себя я ему уже не дал, впечатав локтем в челюсть. Послышался громкий хруст и заглянув внутрь своего черепа афро ничком завалился на землю.