| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Наглые насмешливые глаза цыгана налились гневом. Двое других, постарше, стояли молча, но тоже сверлили Марию Ильиничну колючими взглядами.
-Ну... Я не знаю, — совсем смешалась та, все еще пытаясь придать беседе светский характер, — Раз вы говорите — надо, пусть остается...
-Как это — пусть остается?! Я для себя делал? Работа сделана — плати! Тогда буду дальше делать.
-Ну, я надеюсь, это входит в обговоренную нами стоимость, — из последних сил пытаясь держать тон, осведомилась Мария Ильинична.
-Как договаривались, — кивнул головой Гожо, — Давай двести тысяч и буду работать дальше.
-Как, двести тысяч?! — воскликнула та, побледнев, — Вы же говорили, что все будет двести тысяч стоить...
-Ты, что не понимаешь ничего? Я тебе говорил — отмостка двести тысяч, потом дальше буду делать!
-Я... Я ничего не понимаю... — голос Марии Ильиничны задрожал, и она стала выкрикивать слова, сдерживая рыдания, — Я не знаю, как это у вас называется... Я показала вам, что мне нужно... Вы обманули меня... Это ужасно... Это непорядочно... Это...
-Мама! — послышался, срывающийся на крик, взволнованный голос Людмилы, — Мама, не волнуйся! Перед кем ты унижаешься? А ну, пошел вон отсюда! Мы отказываемся от твоей работы!
-Что значит — пошел? — подал голос один из стоящих за спиной Гожо цыган.
Он был уже немолодой, коренастый и слегка лысоватый. Голос его звучал уверенно и твердо:
-Работа выполнена. Заплатите деньги.
-Мы не заказывали эту работу! — закричала Людмила, — Справились с пожилой женщиной? Думаете, управы на вас нет?!
Валерий встал из-за стола, и укоризненно взглянув на давящегося мелким смехом Женьку, спустился с крыльца.
-У вас договор есть на производство работ? — твердо спросил он, подходя вплотную к Гожо.
-Ты кто такой? — грубо спросил коренастый.
-Я хозяин этого дома. Не тыкать мне! — с металлическими нотками в голосе сказал Валерий, — Где договор?
-Какой договор? — заговорил Гожо, — Я с хозяйкой договорился, цену договорился, она согласилась...
-Хозяин я! — перебил его Валерий.
-Тогда почему она сказала, что хозяйка?
-Предъявите договор.
-Нет у меня никакой договор. Она мне тетрадка расписалась.
-Где?!
Коренастый подошел к Гожо и что-то сказал ему на своем языке. Ни на кого не глядя, все трое повернулись и пошли к калитке.
Людмила повела в дом плачущую мать.
-Боже... Боже, за что? — причитала та дрожащим голосом.
От ее былого величия не осталось и следа.
-Надо что-то делать, — бросила Валерию Людмила, — Они сейчас вернуться.
-Вызовите же милицию! — с надрывом воскликнула Мария Ильинична.— Это же... Это уму не постижимо. Это самый настоящий грабеж!
-Мама! Ты как вчера родилась! — воскликнула Людмила, усаживая ее в кресло.
-Как же так? — продолжала бормотать та, — Как же так?
-Не выходите никуда из дома! — резко сказал Валерий, и гневно взглянув на сдерживающего смех Женьку, рявкнул, — Марш на второй этаж! И не выходишь оттуда, пока не разрешу!
Женька с испугом попятился по лестнице.
Валерий вышел и направился к дому Сергея Петровича. На сей раз, тот не встречал его на крыльце. Дверь была закрыта, и Валерию пришлось постучать и подождать некоторое время, пока сосед откроет. Лицо у Сергея Петровича было хмурым.
-Я к тебе посоветоваться пришел, не пугайся, — сказал Валерий, проходя в дом.
-Я не из пугливых, — отозвался тот.
-Ты специалист в строительных делах. Скажи, стоит эта отмостка двухсот тысяч?
Сосед нахмурился еще больше, помолчал, и очевидно, собравшись с духом, ответил, подняв на Валерия твердый взгляд:
-Сказать — скажу, как на духу. Но на разборку с тобой не пойду. Пойми меня правильно. Я хочу дожить здесь спокойно.
-Я тебя зову куда-то? — так же твердо спросил Валерий, — Ты ответить можешь, чтобы я знал?
-Отвечу, — выдохнул сосед.
-Тогда, пошли, посмотришь.
-Зачем идти? — пожал плечами он, — Все на моих глазах делалось, из окошка видел. Бетона пара кубов, песок они твой брали, гравия и арматуры там нет. От силы — за все пятьдесят, с работой.
-Спасибо, — сказал Валерий, направляясь к выходу, — Это все, что я хотел узнать. И за правду спасибо. Я люблю людей, которые говорят все в глаза — они, как правило, не вонзают нож в спину...
Подходя к своему дому, он увидел приближающуюся с другой стороны троицу цыган в сопровождении еще двоих, держащих руки за спиной. В открытом окне дома торчали встревоженные лица Людмилы и Марии Ильиничны.
-Ты тетрадка хотел смотреть? На, смотри! — пихая ему в руки засаленный блокнот, воскликнул Гожо.
Валерий остановился, взял блокнот и начал листать, вчитываясь в каракули. На одной из страниц ему бросилась в глаза аккуратная витиеватая подпись тещи рядом с обозначенной суммой в двести тысяч. Там же было начертано трудноразличимое слово 'отмостка'.
-Это не документ, — твердо сказал Валерий, возвращая блокнот, — Однако я заплачу. Заплачу столько, сколько стоит такая работа, согласно действующим на сегодняшний день рыночным расценкам. Пятьдесят тысяч.
-Что?! — буквально подпрыгнул Гожо, — Пять кубов бетона, песок, гравий, арматура...
-Два кубометра и мой песок, — резко отрубил Валерий.
-Что?! Давай топор, я тебе сейчас покажу, что делал!
Гожо подбежал к дому и начал бить ногой по бетону:
-Неси топор!
-Не будем ничего портить, — спокойно сказал Валерий, делая шаг к дому, — Деньги я сейчас принесу...
И тут произошло то, что Валерий будет помнить всю жизнь. Вперед выступил коренастый, и глядя ему в глаза полным ненависти взглядом, выкрикнул звенящим, как сталь, голосом:
-Ты из меня лоха не делай! Я — цыган, понял?! Лох — ты! И будешь лохом! Ты — русский!
Из окна послышалось, как громко охнула Мария Ильинична, а у побледневшего Валерия задрожали колени и невольно сжались кулаки. Он не знал, чтобы он сделал, если бы ясно не увидел в этот момент направленное на него дуло обреза. Валерий невольно попятился, а в доме истерично закричала Людмила. Это выступили вперед двое других, державших руки за спиной. Теперь Валерию стало ясно, зачем они это делали. В руках у второго был тоже обрез. Валерий начал молча отступать к дому.
-Гони бабло, — уже спокойно, но твердо сказал ему вслед коренастый, — Мы отсюда не уйдем.
-Да что же это такое! — послышался вопль, и на крыльцо выскочила Мария Ильинична. Ее вид с бледным лицом, растрепанными волосами и горящими гневом глазами был страшен.
-Закрывай дверь с той стороны! — крикнул коренастый, и один обрез повернулся в ее сторону.
-Уйдите, уйдите, уйдите же! — воскликнул Валерий, заталкивая ее в дом и плотно прикрывая за собой дверь.
Мария Ильинична упала в кресло и забилась в истерике.
-Мама! Не надо, мама! — бросилась к ней Людмила.
-Накапай ей валерьянки и дай что-нибудь сердечное, — устало сказал Валерий.
Он подошел к столу с незаконченным завтраком, налил себе стакан кваса и залпом осушил его.
-Что ты молчишь?! — закричала, всхлипывая, Людмила, — Они сожгут нас живьем! Ты посмотри на эти рожи! Делай же что-нибудь!
-Где Женька? — спросил Валерий.
-Здесь, — послышался со второго этажа голос сына.
Он был единственным, кто сохранял спокойствие.
Валерий прошел в комнату и достал мобильный. Ничего другого ему в голову не пришло.
-Да, — послышался короткий ответ.
-Николай Егорович, извините, что побеспокоил вас в выходной день, это Лукьянов, — стараясь придать голосу спокойствие, заговорил Валерий, — Я попал в очень затруднительное положение, а со мной жена, престарелая женщина и ребенок...
-Излагай по существу, — прохладно перебил тот.
Валерий как можно короче обрисовал ситуацию.
-Не плати ничего, — лениво отозвался шеф. — Забей им стрелку в Москве, разберемся.
-Николай Егорович, они держат нас под стволами, жена опасается, что подожгут дом.
-Сколько стволов? — поинтересовался тот.
-Два.
В трубке возникло молчание.
-Тебе перезвонят, — наконец, послышался ответ, и сразу же возникли гудки отбоя.
Валерий опустился на кровать и прикрыл глаза, стараясь успокоиться и собраться с мыслями. Точнее, думать было не о чем. Он сделал все, что мог, и теперь оставалось только ждать. Из-за двери доносились плач Людмилы и стоны Марии Ильиничны.
Телефон заиграл довольно скоро.
-Валерий? — послышался мужской голос.
-Да, — ответил он
-Скажите адрес, где вы находитесь? — задал вопрос мужчина, не представившись.
Валерий ответил, попутно коротко подсказав, как проехать со стороны Москвы.
-Не надо, мы сами найдем, — перебил его мужчина, — Не выходите никуда из дома.
В телефоне послышались короткие гудки. Валерий положил его в карман и вышел в другую комнату.
-Ну? Ты позвонил кому-нибудь? — бросилась к нему Людмила, — Может, мне в свой ЧОП позвонить?
-Не надо, — отрывисто бросил Валерий, — Толку от навербованных безработных из твоего ЧОПа...
Помертвевшая лицом Мария Ильинична полулежала в кресле с мокрым полотенцем на голове. Валерий опять выпил стакан кваса и поднялся на второй этаж.
-Ты бандитов вызвал? — спросил Женька, отрываясь от окна, в которое смотрел с интересом.
-Взрослый парень, а ведешь себя, как ребенок, — проговорил Валерий, подходя к окну, — До тебя доходит, хотя бы, что эти люди могут тебя убить? Убить кого угодно за жалкие двести тысяч? Для них жизнь человеческая ничего не стоит. Или для тебя — тоже? В том числе и твоя собственная?
-Моя — стоит, — серьезно ответил сын, — Я задешево ее не отдам.
-А за сколько? За сто миллионов? Ты их унесешь с собой в могилу? Стоило ли тогда вообще рождаться?
Женька молча пристально посмотрел ему в глаза.
-Они рассуждают точно так же, имей в виду, — завершил Валерий и выглянул в окно.
Несмотря на воскресный день, улица была совершенно пуста, только лишь у их калитки стояли трое цыган, да еще двое по эту сторону ограды, держа обрезы в сторону выхода из дома. Потянулось тягостное время ожидания.
Наконец, Валерий заметил, что головы цыган повернулись в одном направлении. Они пристально смотрели в сторону улицы, а коренастый достал из кармана телефон и коротко что-то сказал в него.
Скоро с той стороны подъехал черный джип с тонированными стеклами и резко затормозил возле их забора. Из него неторопливо вышли трое накачанных парней с короткими стрижками. Двое спокойно встали у забора, а один не спеша направился к цыганам. Двое с обрезами оставались на своих местах. Они только искоса посматривали в сторону калитки.
Не прошло и минуты, как с другой стороны к дому подъехали еще две машины и так же остановились у их забора. Оттуда вышли четверо тоже довольно крепких парней.
-У цыган численное преимущество!— воскликнул Женька, следя восторженным взглядом за происходящим.
-Ты хоккейный матч смотришь?! — прикрикнул Валерий и добавил уже тише, — Не думал я, что ты таким вырастишь...
Женька промолчал, бросив на него косой скептический взгляд.
Некоторое время стоящие у калитки тихо беседовали, потом от них отделился приехавший на джипе парень и направился в сторону дома. Валерий спустился вниз. Почти одновременно вошел парень, и даже не удостоив взглядом Людмилу и Марию Ильиничну, обратился к Валерию:
-Поговорим.
Валерий провел его в маленькую комнату, вошел сам и закрыл за собой дверь. Парень без приглашения уселся за стол, положив на него локти, и сказал:
-Короче, ваша бабка лоханулась. Тебе придется заплатить им сто тысяч.
-Я согласен, что она лоханулась, — спокойно ответил Валерий, — но работа стоит пятьдесят. Я консультировался со знающим человеком и...
-Сто! — твердо перебил его парень, и в его глазах, устремленных на Валерия, появилось что-то такое, что бывает у взрослых, когда они говорят с маленькими детьми, — У тебя хорошая дачка? Ты хочешь приезжать сюда отдыхать, выращивать помидоры, кушать клубнику? Для этого надо заплатить всего сто тысяч. Подумай сам... Ведь обидно потом будет.
-Я ожидал от вас более действенной помощи,— произнес Валерий.
-Да мы поможем, но жить здесь тебе, — резонно заметил парень.
Валерий понял, что говорить больше не о чем. Он вышел в другую комнату и твердо сказал глядящим на него женщинам:
-Выворачиваем карманы. Надо набрать сто тысяч.
Мария Ильинична издала стон. Людмила, фыркнув, бросила колючий взгляд на Валерия, через открытую дверь на сидящего в другой комнате парня, хотела что-то сказать, но потом молча схватила свою сумку и резким движением вытащила кошелек. Валерий спокойно выгребал из своего все, что там было.
-Мама, у тебя есть деньги? — спросила Людмила.
-Да... Там, возьми в сумке, — отрешенно проговорила Мария Ильинична.
Валерий собрал и пересчитал деньги.
-Мне надо дойти до соседнего дома, — мрачно сказал он парню.
-Нет проблем, — спокойно отозвался тот, поднимаясь из-за стола.
Они с Валерием вышли, прошли мимо стоящих у калитки цыган и парней возле джипа. Никто ни о чем не спросил и не воспрепятствовал. Валерий подошел к дому Сергея Петровича. Парень остался у калитки, а он постучал в дверь.
'А ведь не откроет, побоится', — подумалось Валерию при этом.
Но сосед открыл. Открыл сразу, как будто ждал за дверью. Его глаза смотрели на Валерия пристально и тревожно.
-Извини, Петрович, — заговорил Валерий, отведя взгляд, — Не в моих принципах одалживаться, но положение такое...
-Сколько? — перебил его Сергей Петрович.
-Тридцать семь тысяч. Верну через неделю, но если надо, завтра же привезу...
-Не надо. Отдашь, когда сможешь.
Сосед ушел в дом и через некоторое время вернулся, неся деньги:
-Тут сорок.
Спасибо тебе, Петрович, — серьезно сказал Валерий, глядя в глаза старику.
Они обменялись рукопожатием, и Валерий в сопровождении парня направился к своему дому.
-Скажи им, я согласен, — бросил он через плечо.
Парень задержался у калитки, а Валерий прошел в дом.
-Ну и что? — резко спросила Людмила, когда он вошел, — И это твои бандиты? Да они сами такие же! Они сейчас поделят наши деньги между собой!
-Я знаю только одно — это единственный способ сохранить дачу, — твердо перебил ее Валерий.
-Да гори она синим огнем, эта дача! — визгливо воскликнула Людмила, — Моей ноги здесь больше не будет по гроб жизни!
Она плюхнулась на стул и заплакала. Сверху послышался смешок Женьки, а из угла стон Марии Ильиничны.
-Замолчите все! — прикрикнул Валерий.
Он увидел в окно, как цыгане начали расходиться. Вышли двое из палисадника, спрятав обрезы, и стали усаживаться в машины. К дому направился тот же парень.
-Сейчас подъедет машина, — сказал он, войдя — Номер ноль девяносто семь, за рулем Алексей. Отдашь ему бабло. Мы поприсутствуем.
Проговорив это, парень повернулся и вышел. Никого, кроме Валерия, он упорно не замечал.
Машина подъехала примерно через пять минут. За рулем сидел совсем молоденький парнишка славянской внешности, однако взгляд его уже обрел твердое выражение превосходства сильного над слабым.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
