Воин. Приключения начинаются

— Дальше смотрели?

— Третий этаж, последний. Наверху засели эльфы, предположительно недобитый 'Терновник', количество пока неизвестно. — ответил один из рыцарей.

— Двери на второй? — уточнила майор.

— Все так же закрыты. Нам только вперед. Снизу пытались к нам пробиться, безуспешно. — Ответил другой.

Лина опять закрыла глаза. Очень хотелось опять провалиться в забытье, но миссия была еще не закончена. Повиснув на плече рыцаря, обхватив того за шею, она с трудом подняла голову и приказала:

— Чума, Проказа — вперед. Убить всех.

* * *

За дверью раздавались крики и звон стали. Аэторн, сделав последние стежки и зашив тело распластанного на столе эльфа. устало разогнул спину и довольно хлопнул в ладоши. Маэ'дри, ходивший по комнате и ожидая, пока маг закончит, в раздражении ходил по комнате: сосредоточиться и спокойно ждать он так и не смог.

— Мы сами себя тут заперли. — Отшвырнув в сторону книгу, которую он пытался читать, воскликнул воин. — Это мышеловка для нас, а не для них!

— Расслабся. — Аэторн, достав банку с зельем и кисточку, принялся наносить руны на прикованного.

— Расслабиться? Какого демона! Они уже здесь, и это не эльфы и не ШРУ, тут кто-то другой!

В дверь глухо бухнуло.

— Им никогда не открыть дверей, пока я того не захочу. Еще полчаса, и...

— Нахрен! Они прошли всех! — зло прервал Аэторна воин. — Ничего не помогло: ни Тени, ни твоя хваленая арахнида! И я, кажеться, догадываюсь, кого к нам занесло в гости.

— Ну-ка, ну-ка? — Аэторн уже разрисовал рунами ноги, и сейчас аккуратно выводил их на туловище.

— Элитная гвардия. Только они могли пройти так далеко.

Послышался снова глухой удар в дверь, словно подтверждая его слова.

— Подожди, вот я закончу, и мое новое творение пробьет нам дорогу. — Промурлыкал Аэторн.

— Я не собираюсь ждать. Ты давно уже забыл, ради чего мы затеяли все это, и я не хочу больше в этом учавствовать: меня воротит от твоих экспериментов.

— Потерпи еще немного...

— Я не собираюсь больше терпеть! — зорал больным медведем Маэ'дри. Выхватив из ножен меч, он произнес нараспев:

— Ас'На-Э'Ли-Ра'Ди!

— Остановиь, безумец! Что ты творишь! — закричал в отчаянии Аэторн, но было уже поздно: дверь распахнулась. На пороге стояли два рыцаря смерти. Один из них направил переливающийся темно-зелеными рунами клинок в сторону Маэ'дри, и тот замер. Пот лил с него градом, рука, державшая меч, задрожала.

— Хасс! — Крикнул второй, совершая рукой хватательное движение в сторону Аэторна, и невидимая сила подтащила его прямо к рыцарю. Тот поймал мага свободной рукой на подлете за плечо, придержал и коротко хекнул. Из спины, пробив робу. показалось лезвие меча. Покрутившись там, оно исчезло, и рыцарь отпустил мага, и на пол упало уже мертвое тело.

— Ы-ы-ы-ы-ы-а-а-А-А-А! — смог выдавить из себя Маэ'дри, его тело дрожало, пот пропитал одежду под доспехом и заливал глаза. Выронив меч, он приложил к себе засветившиеся руки, но сделать ничего не успел: второй рыцарь, подойдя, вонзил засветившийся зелеными рунами клинок ему в сердце. Провернул, чтобы наверняка, и резко выдернул. Равнодушно посмотрев на упавшее тело, он обратился к первому:

— С этими ублюдками покончено. Пошли, Чума, доложим, что задание выполнено.

Спустившись, они обнаружили, что отряд пополнился: после того, как убили мага, все двери сразу открылись, и сидевшие внизу, оставив пять бойцов для охраны подвала, поднялись наверх. Майор сидела внизу лестницы, привалившись спиной к стене. Выслушав Чуму и Проказу, она устало усмехнулась.

— Это головы? — кивнула она на мешки в руках рыцарей. Те согалсно кивнули.

— Хорошо. Седлаем драконов и в Штормград, отчитываться. Пусть высылают сюда группу зачистки, сжечь дотла это вертеп. Зовите подмогу, заберем павших.

* * *

Душный, темный подвал был заполнен звуками. Что-то тихо скреблось, стонало, в дальнем конце стоял треск и хруст: там кто-то кого-то ел. Над всеми этими звуками господствовала неимоверная вонь немытых тел, разложения и смеси террошишек и сквернопли. Вдоль стен длинными рядами стояли клетки. Кое-где стальные, но большей частью крепкие деревянные клетки содержали в себе необычных узников: здесь были и представители почти всех рас с разной степенью мутации тел; уже мутировавшие особи довольно отталкивающей наружности, а так же пленники, до которых у кровавых эльфов пока не дошли руки. Большинство из них были забыты создателями, как бесперспективные, и они или еще загибались, или большей частью передохли: кто от голода, кто закончил свою жизнь неудачника в утробе более успешных собратьев. Один из таких 'удачливых', который несколько минут назад с воем пробежал и забился в дальний угол, уже отошел от боли в боку и лапе и сейчас насыщался соседом. Прошло время, чавк и хруст утих. В углу одной из деревянных клеток зашевелилась куча лохмотьев. Грязные, худые руки достали кусок веревки, обернули его вокруг одного из деревянных столбов и стали тереть. След от предыдущих пропилов был замазан грязью, и она легко отстала, показав, что усилия узника были не напрасны, но далеки от завершения: толстый деревянный прут, толщиной в мужскую руку, был пропилен едва ли на четверть. Узник иногда замирал, если ему чудился особо громкий звук, вжимаясь в пол клетки, и стараясь даже не дышать, но через время успокаивался и продолжал пилить, иногда вздрагивая.

* * *

Приземлившись неподалеку от крепости, в одной из высоких точек, я наблюдал за ней в подзорную трубу. Вот рыцари на драконах, патрулировавшие воздух, снизились, создав хоровод. Подлетели еще драконы, на них запрыгивали воины, им подавали длинные свернутые мешки, которые они ложили поперек седла. Два рыцаря вынесли на плечах майора, усадили на дракона. Послышался заунывнй вой рога, и вся костяная эскадрилья, поднявшись в воздух, улетела.

— Ну что, Ветерок? Посмотрим, чем дело закончилось? — спросил я грифона, складывая подзорную трубу. Судя по тому, что рыцари улетели — дело свое они сделали, ну, а мне осталось только убедится в том и рассказать Лансу.

Грифон со мной на спине короткими скачками подбежал к краю скалы и ухнул вниз, расправил крылья и полетел к крепости Кром'Тар. В это время тело, оставленное на столе в комнате на третьем этаже и проигнорированное рыцарями, сделало хриплый, судорожный вдох.

Двери крепости были закрыты. Стоя перед ними, я ловил некислый мандраж, не решаясь их открыть. Я пытался себя успокоить тем, что раз рыцари улетели — значит, там ничего нет.

'А трупы, которые они увезли?' — закралась предательская мыслишка.

'Раз увезли, значит, было время их забрать, нет?' — пришла на ум другая.

Я вздохнул, и переступил с ноги на ногу. Жутко хотелось зайти внутрь, и в то же время я понимал, что сую голову в пасть черному дракону.

'Я хочу знать, что там. Или не хочу?'

'Умирать ты не хочешь. Боишься'.

'Еще бы не боялся!'

Я боролся с собой, не решаясь, гипнотизируя огромное кольцо.

'Ты вооружен, это раз. Рыцари не могли свалить, не зачистив это гнездо, это два. Кроме того, тут могут быть плюшки. Это три.'

Я уже не в первый раз, стоя перед дверью, проверил свое снаряжение. Меч, щит, пара светошумовых гранат, выцыганенных у Тадеуша еще в момент 'ловли на живца' и последующего урока от Ланса. Бинты с заживляющим зельем: от смертельной раны не вылечат, но кровь остановят, и рану обезболят.

'Если ты там умрешь — назад дороги не будет.' — больше дельных мыслей не было: видимо, мое здравомыслие, почитав последнюю фразу напутственной, решило умыть руки.

— Вот мне еще шизофрении не хватало и разговоров самим с собой, — тихо пробормотал я. — Соберись, тряпка! — с этими словами, я ухватился за кольцо и потянул дверь на себя.

Комната на самом верху башни напоминала мечту библиотекаря и алхимика: книги в полках и шкафах, развешанные на потолке и стенах пучки редких растений, стоявшие на стеллажах бутылки и колбы, небольшой алхимический стол с перегонным кубом и системой реторт. Картину портил массивный стол, на котором дергалось прикованное к нему цепями тело эльфа, разрисованное по грудь причудливой вязью рун, да два безголовых трупа, один в робе и фартуке, второй — в доспехах, лежавшие в лужах собственной крови. Она уже начала пропитывать часть книг и свитков, которые в беспорядке лежали на полу. Тело, прикованное к столу в комнате, оставило бесплодные попытки освободится. Аэторн учел свои ошибки и на этот раз усилил оковы и стол рунами. Кроме того, возможность сделать хоть что-то останавливала незавершенность рунной вязи, делая из бывшего эльфа достаточно тупое, но сильное и хитрое существо. И оно приняло единственно верное решение: раз нельзя освободиться, значит, надо беречь силы и спать.

В холле крепости царил полумрак. Несколько факелов чадили на стенах, гоняя причудливые тени, распаляя воображение. Собрав волю в кулак, я перекинул щит со спины в левую руку, снял один из факелов и крадучись пошел вперед. Первый этаж встретил меня полной тишиной, и тишина эта была страшнее всего.

'Не расслабляться.'

Крутя головой, я заметил бурые пятна на полу.

'Кровь? Грязь?'

Отпечаток большой ладони на огромном столбе, под ним — большое пятно, от него куда-то в сторону — широкая полоса. Сомнений больше не осталось: здесь была бойня. Обойдя весь первый этаж, обнаружил остатки чего-то, напоминающее кресло, с черепами на спинке и подлокотниках, большая часть из которых лежала на полу.

'Трон полководца? Или кто там у орков... Не помню.'

Боковой ход выводил в зал средних размеров, в его дальнем углу была дверь, закрытая на засов. Ближе к центру лежали останки, опознать которые было трудновато: воняющая мешанина из шерсти и жижи, и свежие бурые пятна. Под ногой чавкнуло. Подсветив факелом, я начал осторожно пятится, пока не вышел обратно в основной зал и перевел дух. От вони в предыдущей комнате мутило, и начала кружиться голова.

'А вот тот бой был совсем недавно, а дверь скорее всего, в подвал'. Еще немного побродив, я обнаружил лестницу, ведущую на второй этаж.

'Вниз или вверх?'

Я остановился в нерешительности. В принципе, во всех злодейских фильмах и книгах, которые я читал или смотрел, злодеи предпочитали работать неподалеку от своих подопытных, предпочитая запрятаться поглубже. А с другой стороны, реальность могла сильно отличаться от написанной, кроме того, не забываем о потенциальных охранниках плюшек. Рыцари банально могли выполнить лишь основную задачу, а второстепенные оставить на потом.

'Вниз... или все-таки, вверх?'

Я остановился в нерешительности. Интуиция, в народе называемая жопной чуйкой, вопила благим матом, требуя убираться отсюда.

— Раз пришел, надо идти до конца. Потом себя корить будешь, что поддался страху. — Прошептал я тихонько.

''Потом' может и не быть' — проскочила ехидная мысль.

Я решил бросить монетку: если выпадет король — пойду вниз, герб Штормграда — вверх. Повесив факел в пустой крепеж на стене, я порылся в кошельке, достал кругляш и легонько подбросил. Золотая капля, сверкнув, опустилась в подставленную ладонь и исчезла в кулаке. Резко выдохнув, разжал кулак: король. Сняв со стены факел, я двинулся к уже обнаруженной двери с засовом.

Легкий скрежет заставил руки, перетиравшие деревянный прут, замереть. Чуткое ухо уловило легкий скрежет дверных плетей, ладони быстро утянули веревку обратно в лохмотья, и затерев свежий надпил грязью, исчезли. Звуки стали тише, узники этой странной тюрьмы, те, кто еще мог что-то соображать, помнили о пережитых мучениях и боли. Раздались легкие, осторожные шаги, и колеблющийся свет факела осветил фигуру в сине-белых латах. Фигура остановилась, посветила вокруг факелом, заставив пленника прикрыть веки. Он вгляделся в пришельца. Это был молодой воин, его лицо кривилось, он дышал ртом через раз, сплевывая, лицо кривилось в гримасе отвращения. Покрутив головой по сторонам, воин что-то тихо пробормотал и развернулся, собираясь уходить. Сквозь тихий вой и стоны ухо различило тихий скрежет когтей, и повинуясь какому-то наитию, он вложил все свои невеликие силы в один-единственный крик и потерял сознание.

Вонь в верхнем зале не шла ни в какое сравнение с тем, что творилось внизу. Она сбивала с ног, выворачивала желудок, вызывая дикую головную боль. Я уже не раз пожалел, что сунулся сюда. Увиденное ввергло меня в шок, заставив скривиться от омерзения: везде, куда доставал свет от факела, были клетки с дикими, гротескными существами. Я медленно шел, готовясь в любой момент повернуть назад, а взгляд то и дело натыкался на агонизирующие тела... Внезапно одно из тел, огромная рогатая туша всхрапнула, заставив замереть в ужасе. Я уставился на таурена за толстыми прутьями, точнее, в то, что от него осталось: снизу до половины у него был змеиный хвост. Мутация изломала его тело до неузнаваемости, оставив страшные раны, причудливо вывернув руки. Существо приподняло голову и смотрело на меня единственным глазом, из горла вырвался какой-то хрип. Вытянув то, что осталось от руки, оно попыталось приподняться и рухнуло обратно на пол. Я сделал шаг вбок, подальше, и тут бывший таурен открыл глаз, кашлянул, выплюнув кровавый сгусток, и прохрипел-прорычал, коверкая всеобщий, однако, я его понял.

-Ч-ч-чел-льовек-х... Убгей... Минья...

Я попятился, не отрывая взгляда от полутаурена-полузмеи, а тот хрипел мне вслед:

— Убгей... Убгей... Минья...

Страх давно уже плотно сковал мое сердце холодными, ледяными пальцами. Стоны, хрипы и скрежет вокруг и вонь заставили меня потерять направление выхода. Я заблудился. Озираясь во все стороны, я видел вокруг лишь оживший кошмар, и резкий окрик заставил меня забросить факел на крышу одной из клеток и выхватить меч: хрипло, надсадно из соседней клетки раздалось — 'Берегись!'

В подвальном помещении раздавался шум и гам, скрежет когтей по металлу и надсадное, хриплое дыхание. Куча лохмотьев, придя в сознание, увидела, как в проходе воин в сине-белых доспехах пытается защититься от черного чудовища. Спасало его лишь то, что наседавшая на него тварь была насытившейся, передвигалась не слишком быстро, и кроме того, кренилась на один бок. Иссушенная и перекрученная рука твари была неподвижна, это мешало ей попадать, и давало воину возможность не попасть под жуткие когти. Удавалось, правда, не всегда: левое плечо его было рассечено, кровь стекала по латному предплечью, и ему было все тяжелее удерживать щит. Шлем валялся где-то в стороне, и левая же часть головы воина представляла собой одну большую рану. Тварь махнула лапой, воин неудачно подставил щит, и когти махнувшей лапой твари сняли верхнюю часть щита, чудом не оставив воина без кисти. Тот, матернувшись, рубанул мечом завалившуюся тварь по бедру и разорвал дистанцию. Пока та выла, он сбросил остатки щита с предплечья, рванул что-то с пояса и метнул в сторону чудовища со словами 'Накося-выкуси'. Вспышка, дикий вой, раздавшийся вокруг от нестерпимого света, затем последующий хлопок по ушам отправил его сознание в небытие.