Воин. Приключения начинаются

Оглавление

Глава 1. Нищий

Глава 2. Патрульный

Глава 3. Тюрьма Штормграда

Глава 4. Повышая ставки

Глава 5. Кнут и пряник

Глава 6. Все кувырком

Глава 7. Логово вивисекторов

Глава 8. Спонтанный концерт, неожиданный учитель

Глава 9. Философствующий воин

Глава 10. Три девицы, не считая хранителя магии

Глава 11. Отряд самоубийц

Глава 12. Поиски мага

Глава 13. Город мертвых

Глава 14. Некроситет

Глава 15. Дорога на восток

Глава 16. Подарок Хранителя

Глава 17. Бой у часовни

Глава 18. От судьбы не уйти

Глава 19. Сквозь пламя и лед

Глава 20. Искра

Глава 21. Из огня да в полымя

Глава 22. Новая угроза

Глава 1. Нищий

Первые ощущения — боль. Везде. Оглушающая, всепоглощающая боль. Вокруг — темно, слышится какой-то гул. Наконец начинаю получать сигналы от тела, и я обнаруживаю себя лежа в позе эмбриона, на какой-то подстилке. Попытка открыть глаза привела к очередной вспышке боли, а гул оформился в более понятный мужской голос:

— Эй, малек! Ты живой там?

В ответ удалось разве что помычать.

— Выжил-таки, не окочурился! Давай, вставай!

'Что за...' — пронеслась мысль. Голова дико болела, мутило. Попытка встать принесла новую порцию тошноты, но пересилив себя, я встал.

— Голова у тебя каменная, не иначе! Бревном приложило, а ты еще и встать умудрился! Везунчик! — продолжал разоряться какой-то мужик. На нем были обычные штаны и рубашка из полотна, в меру грязные. Рядом шла стройка, и сейчас, мужики навалились на канат, утягивая бревно наверх. Видимо, им меня и приложило. Местность была вообще незнакомая, я не знал этих людей, понятия не имел, как здесь оказался, и мало того, я... не помнил себя. Кто я? Отойдя в сторонку, бросил взгляд на себя. Такие же, как у того мужика, холщовые рубашка и штаны. Достаточно потрепанные, на груди потеки крови, натекшие из раны на голове, везде куча прорех и, видимо, они не от старости. Что же, мать его, произошло? Меня начала накрывать паника. Я огляделся. Вокруг сновали воины, упакованные с ног до головы в сине-белые доспехи. Постоянно подвозили раненых, вокруг царила нездоровая суета и отборный армейский мат.

— Ладно, пойди пока, отдохни. За простой нам не платят, придешь в себя — возвращайся к работе! — Мужик отвернулся, схватился за канат, закряхтев от натуги, помогая поднимать груз, а я, отойдя на несколько шагов в сторону, замер в ступоре.

— В сторону! — Закричал мне какой-то усатый воин. — Чего стал столбом посреди дороги!

Меня бесцеремонно оттолкнули, и мимо прошагал небольшой отряд.

— Скажите, а где я? — сказал, и не узнал свой голос. Он был слегка высок. Е-мое! Мне нужно зеркало или хотя бы лужа!

В ответ один из воинов покрутил пальцем у виска:

— Борейская Тундра. Ты в Нордсколе. Некисло ты забухал, работяга! — и он насмешливо заржал.

'Чего? Какой ещё Нордскол?' Отряд прошагал мимо, и затерялся среди таких же снующих везде людей и нелюдей. Все чем-то занимались, и протискиваясь через толпу, меня то и дело толкали, пинали, и материли почем зря. Выйдя, наконец, на пристань, я присвистнул, узнав обводы корабля, и тут до меня начало доходить. Нордскол? Что за Норд... М-мать! Вспышка головной боли бьет по глазам, и я, сжав руками виски, согнувшись, сглатываю появившуюся во рту кровь. С каждой новой мыслью появляется ощущение, как будто в голову забивают гвозди. Географическая карта. Сколько раз я глядел на нее во время своих виртуальных путешествий! Вымышленные герои, сюжет и история... В памяти мелькнула фигура в кресле, согнувшаяся за монитором компьютера, мелькнула — и пропала. Пришло понимание, что та фигура — я. Азерот. Я — в Азероте. Разогнувшись, массируя пальцами виски, я уже осмотрелся уже более осмысленным взглядом. Нордскол, значит. Вон виднеется Крепость Отваги, а вот и недостроенное здание, где меня приложило бревном. Вот это номер! Его что, так и не достроили? Тогда какой сейчас год? Я огляделся. Стреляли пушки, сверху виднелись крупные точки... Нетопыри? Здесь до сих пор идет бой? Я отошел подальше от суеты, и чуть спустившись вниз, обнаружил таверну, и прислонился к стене. Вокруг сновали вооруженные люди и нелюди, но людей все-таки было больше. Хотя, хрен тут разберешь, они все в шлемах все равно, что на одно лицо, как клоны, только рост разный. Хотя нет, вон дварф прошел, щит за спиной, за поясом — короткий топор. А там стоит группа эльфов, судя по экипировке — кожаная броня, колчаны и луки за спинами — стрелки, видимо, готовятся к выходу... Стоп. Почему одновременно происходящее для меня настолько реально, и в то же время — нет? Я ведь не отсюда? Я ничего не понимаю! Что я здесь делаю? Почему каждое воспоминание дается такой болью, а прошлая жизнь — пелена мрака? Я поднял руки и посмотрел на свои ладони: грязные, в мозолях — значит, работал. Кто я? Я должен вспомнить. Должен... Из носа потекла кровь, я медленно сполз по стене на землю, голова запрокинулась, глаза закрылись, и меня накрыла темнота...

* * *

— Так-так-так. Кто это тут у нас?

Существо женского пола, с кудрявыми волосами, уложенными в художественном беспорядке а-ля 'Воронье гнездо или взрыв на макаронной фабрике', смотрело на меня поверх стекол огромных, круглых очков. Она восседала за неимоверно огромным столом с кипой бумаг, за которыми монитор компьютера еле виднелся. Я огляделся, непонимающим взглядом окидывая серую пелену, посреди которой был стол с женщиной.

— Что... Кто Вы? Где я? И что здесь происходит?

— Хм, молодой человек! Хватит тут изображать непонимание. Знаете, сколько таких тут за час проходит? А мне всех обслужи, и каждому помоги! Не делайте мне нервы, а? — недовольно изрекла женщина. Сцепив руки в замок и положив на них подбородок, она уставилась на экран монитора и монотонно забормотала:

— Так... мужчина, не был, не состоял, не привлекался... погиб в результате несчастного случая на заправочной станции...

— Что-что? Как — погиб? — невежливо прервал я тетку.

— Молча. От идиота, решившего покурить в машине. Пьяного идиота. — Произнесла она, не отрывая глаз от монитора. — Вспоминай.

Я кивнул. Перед глазами быстро пробежала картинка: вот, вечерком решив заправить свой пепелац, заруливаю на заправку, и оплатив, возвращаюсь к машине. Вот к соседней подъехал еще один страждущий, водитель идет к кассе, из его машины вываливается нетвердо держащийся на ногах персонаж и прикуривает. затем — все, как в Матрице: расширяющиеся глаза персонала заправки, открывающиеся рты, и все тонет в ослепляющем взрыве...

— Ну? Вспомнил? — поинтересовалась тетка.

— Да.

— Теперь далее. Поскольку жизнь у тебя была скучноватой, недолгой, минусов в карму ты особо набрать не успел, умер и то по глупости, хоть и не своей, у тебя есть мир на выбор, где ты можешь переродиться. Сразу предупреждаю: обратно нельзя. Не во что. Там даже опознавать нечего.

Ощутив неимоверную тяжесть, захотелось завыть...

— Присесть можно?

— А тебе есть на чем сидеть? — ехидно поинтересовалась работница кадров потустороннего мира. Нет, ну, а как ее еще назвать?

Я попытался шевельнуть рукой, ногой, головой, наконец! И тут ощутил... Вместо человеческого тела — сгусток какой-то, синий, переливающийся. М-да, сидеть и вправду не на чем. Нечем.

— Выбирать будем или нет? Или мне за тебя выбирать?

— Как-то быстро все... Что предлагаете? — Хоть известие и слегка подкосило, однако, мозг айтишника уже начал работать.

— Есть средневековье. Нет? Хм. Есть аналог твоего настоящего, только другой, но так же скучно. Ха! Еще бы ты туда хотел. Есть мир будущего: бластеры-шмастеры, лазеры и прочая, освоение космоса. Ага, задумался! И есть еще мир меча и магии. О! Вижу искорку интереса!

Видимо, она могла читать что-то в том блестящем шаре энергии, которым я был.

-Так, значит, мир меча и магии... Что тут у нас... Так, есть запрос. Координаты — определены. Время — определено. В путь, смертный!

Если бы у меня было человеческое тело, то я бы являл собой превосходный образчик картины — 'Существо человеческое, состояние полного обалдения вплоть до изумления'. Появилось ощущение падения, стол с теткой схлопнулся в точку и исчез. Только и успел услышать вдогонку:

— Следующий!

* * *

Реальность нахлынула на меня, как будто ведром ледяной воды обдали. Значит, я умер, там, в другом мире, и теперь жить предстоит тут. Но почему я в мире онлайн-игры? Или это все — иллюзия, а я сейчас лежу в палате на больничной койке, и добренькие санитары пичкают меня уколами? Но, если это все реальность, то тогда... Тогда я попал. Что теперь? Куда мне идти? И самое главное, а как... как, твою мать, меня зовут! В голове отрывками носятся мысли. Я — в чужом теле, последнее более-менее четкое воспоминание — это взрыв, та тетка, и... все. Память предыдущего носителя — напрочь отсутствует, видимо, удар бревна не прошел бесследно. Так, стоп, она же сказала — переродится, а я, выходит, вселился? Ошибочка у них вышла. Одержимый попаданцем получился м-мать. Из горла вырвался истеричный, булькающий смех. Хорошо хоть, знание языка осталось, и то хлеб. Так, а что я умею? Закрыв глаза, начал вспоминать. Вспоминалось тяжело, каждое усилие сопровождалось вспышками боли, кровь толчками шла из носа, и кажеться, даже из ушей, но мне надо было понять... Перед глазами галопом неслась мешанина картинок. Там я был сисадмином. Но владение компьютерной техникой здесь не катит, от слова совсем. Отпадает. Хобби? Ну так, с паяльником любил возиться. Что-то типа инженерии в Варкрафте. Однако, Азерот — это больше мир стимпанка, значит, тоже мимо. Что может подойти здесь? В том мире мне нравилось готовить, на первое время — самое то, но провести все время поваром — не вариант ни разу, так что — в актив, но не в приоритет, не более. Мастерить любил, из дерева и железа, но на уровне любителя-криворучки. Способности к языкам, и... все? М-да. Не густо. Чем мне тут еще заниматься? Капусту выращивать? Ага, для таких же, как я, козлов... Я открыл глаза. Во рту было солоно от крови, меня стошнило: голова гудела, как колокол, и напрочь отказывалась соображать, перед глазами вместо окружающего мира были какие-то пятна... Нет, все, больше я такие эксперименты проводить не буду. Дожидаясь, пока взгляд прояснится, тихо сидел, стонал, и с виду напоминал душевнобольного. Как бы еще куда не упрятали...

— На стену! Все на стену, к пушкам! Во-о-о-зду-у-ух! — раздался чей-то рев, и воины, сновавшие впереди, куда-то побежали.

'Перво-наперво — нахер отсюда, потом думать будешь. А то первый же день в новом мире может стать последним', — думал я. Боль, загнавшая острые коготки в мой череп, решила призадуматься, и пока что лениво ковырялась в районе затылка. Раз это Крепость Отваги, тут должен быть корабль, курсирующий между материками. Как там его... 'Бесстрашный'? 'Отважный'? Насрать. Надо пробраться на него и валить. Что в карманах? Я похлопал себя по бокам: а нет их. И вообще у меня ничего нет, кроме того, что на мне надето. Осторожно поднявшись, я поплелся от таверны к пристани. Рабочие побросали работу, и бежали от стен. Впереди зазвонил колокол, и я понял: если сейчас не попаду на корабль, то тут и останусь, значит, надо спешить.

— Гото-о-о-о-всь! — Послышалось впереди.

Рявкнули пушки со стен, в ответ — раздался дикий вой сверху. Я ускорился как мог, и доковылял до ступенек как раз, когда матросы уже убирали канаты. Влившись в ручеек, я вошел на палубу, и только сейчас сообразил, что заплатить за проезд у меня нечем, но отплывавших никто не проверял. Меня лишь смерили презрительным взглядом, но ни о чем не спросили, поэтому я тихо забился в уголок, стараясь не отсвечивать и никому не мешать.

— Отчаливай! — прозвучала команда сверху. Звякнул корабельный колокол, и корабль тяжело начал набирать ход.

Вот так и началось мое путешествие в Восточные Королевства, а так же у меня появилось время, когда спешить никуда не нужно, можно спокойно подумать. И только теперь накатило... Как это правильно в психологии называется? Забыл. Там стадии есть. Ну, неважно... Меня в привычном мире больше нет. Я попал в фентезийный мир, где теперь надо выживать. Мысли в голове скакали, путались, мешались, прям как тараканы на кухне ночью, когда неожиданно свет включишь. Назад — нельзя. А хочу? Сейчас вот, вприпрыжку побежал. В животе заурчало, и я понял, что дико голоден. Вокруг — море, корабль плыл, мерно покачиваясь, рядом на палубе расположился разношерстный народ, люди и нелюди вперемешку. Денег за проезд никто не требовал, и сидя тихонько в своем углу, мне оставалось только наблюдать.

— Здорово! — послышался хриплый бас, и рядом со мной плюхнулся сначала объемистый рюкзак, а потом и его обладатель: кряжистый дварф. Его рыжие борода и усы были заплетенными в две косы, он был без доспехов, однако, его одежда явно выгодно отличалась от моей: добротная белая шелковая рубашка, кожаные штаны, заправленные в кожаные же сапоги.

— Не возражаешь, если я уже сел?

Все, что мне оставалось — только хмыкнуть, пожать плечами, и опять смотреть на палубу. Дварф порылся в рюкзаке, достал окорок, кусок хлеба и принялся все это смачно уплетать, чавкая и роняя крошки. У меня в животе опять предательски заурчало.

— Голодный? Эк тебя потрепало. Держи!

С этими словами дварф соорудил гигантский бутерброд и протянул мне. Я ошарашенно посмотрел на эту мини-башню в его лапе.

— На, говорю, бля!

Голод пересилил смущение, и некоторое время из нашего угла раздавалось только сосредоточенное сопение и чавканье.

— Пивка хошь? — обратился ко мне опять дварф.

Набив желудок и разомлев от исполинского бутерброда по-дварфийски, мне уже было все равно.

— А давай.

Дварф полез в мешок, и выудил оттуда большую флягу. Открыл крышку, понюхал, хлебнул, и, довольно крякнув, протянул мне. Пиво и пиво, подумал я, и неосмотрительно сделал большой глоток... Огненная струя, пролетев по глотке, расплескалась в желудке лавовым озером. Казалось, что это не пиво, а какой-то зверь с клыками и когтями, и сейчас он ворочался у меня в желудке, и некоторое время я не то, что говорить — вздохнуть не мог.

— Что это? — еле смог прохрипеть я дварфу.

— Стальгорнское светлое, бля, а не та муть, что подают в ваших клоповниках, — довольно сказал дварф, и забрав у меня флягу, сделал новый глоток.

— Что покрепче я бы тебе не дал. Такой молодой организм, как твой, пшеничная снесет нахуй, — пробурчал тот, и хлебнул еще.

— Меня Эратран зовут. Будем? — протянул мне дварф свою лапищу.

Я завис. Как меня зовут? Боль напомнила о себе, пошевелившись в районе лба. Из глаз чуть не брызнули слезы, я моргнул.

— Стрибьорн. — Против воли вырвалось из меня. — Стриб.

— Ну, за знакомство, Стриб, — с этими словами, дварф хлебнул из фляги и предложил мне. Я осторожно помотал головой, и дварф, пожав плечами, оперся на рюкзак. Некоторое время мы сидели тихо. Я был сыт, слегка пьян, и пока можно было просто наслаждаться отдыхом: думать не хотелось вообще, в голове было пусто. Мой неожиданный товарищ оказался непоседой: он постоянно ерзал, тихо матерился в усы, время от времени прихлебывая из фляги, предлагая и мне, но я отказывался: чувствуя, что лишний глоток сделает из меня недвижимость. Наконец, Эратран не выдержал:

— А чего ты такой потрепанный, словно тебя кошки в подворотне всю ночь драли? А барахло где? Проебал?

— Потерял.

— Хе, — хмыкнул дварф. — Я так и сказал. И что теперь?

— Не знаю. Доплыву, буду думать.

— А есть чем? Мозги хоть на месте? — ухмыльнулся бородатый.

Я промолчал, меня больше в этот момент занимало то, что за имя я назвал. Я крутил его и так, и эдак, но память молчала.

— Лады, плыть на этом корыте долго, так что советую поспать. Будет день, будет пища, — с этими словами мой бородатый попутчик откинулся на фальшборт и вскоре захрапел.

Стрибьорн. Откуда я взял это имя? Почему оно пришло мне в голову? Меня так звали раньше? От вопросов голова, казалось, готова была лопнуть, но я вспомнил: это был мой игровой ник, там, в прошлой жизни. 'Хех, задрот-неудачник, ник в игрушке помнит, а настоящее имя — нет', — криво ухмыляясь, думал я, вытирая пошедшую носом кровь. Попытка вспомнить принесла новую вспышку боли, меня повело, тошнота усилилась, и я решил больше не рисковать: имя есть, и ладно: видимо, здесь придется все начинать с нуля. Что странно, так это то, что навыки вспоминались как само собой разумеющееся. А вот предыдущая жизнь... Я не помнил ни страны, откуда родом, ни то, остался ли у меня кто-нибудь там: ничего. Кто я? Темнота накрыла вдруг резко, разом. Как меня зовут? Темнота, боль, стук сердца. Потом стих и он... Очнулся я, лежа в небольшой луже крови, и матрос пинал меня ногой.

— Эй! Эй, ты че, сдох?

Судорожно вздохнув ртом воздух и сжимая одной рукой многострадальную голову, мне удалось принять вертикальное положение. Хорошо хоть, набок упал, если б на спину — все, захлебнулся. Выпросив у матерящегося матроса воды и тряпку, вытер ей лицо и протер кровавое пятно рядом. Хотел было вернуть, но матрос, выдав многоэтажную конструкцию по поводу сношения меня, тряпки, демонов и кого-то еще, приказал выбросить ее за борт, что я и сделал. Пережитые события, потеря памяти, слабость, головная боль, тошнота... Мозг захотел перезагрузки, и глаза сами собой закрылись, и я уснул. Так закончился день, прошла ночь, а на следующее утро меня разбудил меня дварф, хлопнув по плечу:

— Ха! Ну и горазд ты спать, бля! Вставай, причаливаем.

Протерев глаза спросонья, я повернулся к борту и от удивления раскрыл рот. Да, в игре Штормград был великолепен, однако он не шел ни в какое сравнение с тем чудом, которое открылось мне с левого борта 'Бесстрашного'.

— Офигеть! — прошептал я.

— Охуеть, так будет точнее, — поправил меня Эратран. — Столица!

Корабль замедлял ход, народ на палубе засуетился, собирая баулы, разношерстную толпу из воинов и людей матросы шустро рассредоточили для устойчивости, и причалил. Дождавшись, пока пассажиры схлынут на пристань, мы с дварфом вышли последними.

— Ну, ладно, будь! Авось свидимся еще.

С этими словами он хлопнул меня по спине своей ручищей, и вскоре его рюкзак затерялся среди толпы, сошедшей на берег. Вздохнув, я отправился в сторону города. Предстояло самое нелегкое: найти какую-то работу, еду и ночлег в незнакомом городе, в котором всем было на меня наплевать.

Город встретил меня неприветливо. Он оглушал покруче метро в час пик. Везде были люди, с семьями и без, впечатление, что я попал в огромный, бесконечный цыганский табор. Меня толкали, ругали, один раз даже прицепилась стража, но обнаружив, что взять с меня нечего — отстала. Я бродил уже не первый час по Штормграду, и все было тщетно: таких бедолаг, как я, было полно, очередь к потенциальным работодателям выстраивалась огромная, все на всех орали, возникали спонтанные драки, в которые несколько раз приходилось вмешиваться страже. Они раздавали зуботычины не разбираясь, кто прав, а кто виноват, и уводили куда-то самых буйных. Всюду была грязь, стояла дикая вонь, народ, расположившись вдоль стен со своими пожитками, там же и гадил. 'Так дело не пойдет. Может, учеником куда устроится?', — подумал я. Кстати, где я сейчас? Похоже, что заблудился: вроде, Старый квартал, а может, и торговый: из-за неимоверного количества беженцев не разобрать. 'Помнится, в игре можно было спросить стражу. Хотя, то ж игра, а как тут будет?' — думал я, выискивая глазами воинов в доспехах. Искомые обнаружились, подпирая стену возле арки и я, подойдя на безопасное расстояние, робко спросил:

— Уважаемые, а не подскажете...

— Пшел вон. — Процедил сквозь зубы один.

— Понаехало уродов. — Сплюнул второй.

— Мне всего лишь...

Один из стражников сделал два шага, удара я даже не увидел: настолько он был быстр. Я упал на мостовую, силясь вздохнуть. Второй, так и не отлепившийся от стены, показал ударившему меня вытянутый большой палец. Тот хмыкнул:

— Знай свое место, червь.

Только теперь я осознал свою ошибку: патрульные, ходившие по городу, были одеты беднее этих, стоявших тут. Те же бело-синие латы, однако плюмажи на шлемах, богато украшенные рукояти мечей, начищенные до блеска кирасы выдавали благородных. Через арку, возле которой они стояли, я выходить не рискнул, держась за грудь, обошел их по широкой дуге, и выйдя через небольшой проем в стене, вышел к каналу. Знание игровой карты города не помогло ни разу: здесь все было иначе. Поймав за рукав такого же, как я сам, бедолагу, спросил:

— Где квартал ремесленников, знаешь?

Тот в ответ ткнул пальцем вправо, на другой берег канала, выдернул рукав, и скривившись, ушел по своим делам. Теоретически, за моей спиной был старый квартал, а арка, где стояли благородные, видать вел к замку. Несколько раз вдохнув-выдохнув, успокаиваясь, я побрел туда, где может быть, мне улыбнется удача. Не улыбнулась, зато по полной оторвалась реальность, грубо ткнув мордой в грязь...

— Пошел нахрен! — невежливо отшил меня гном.

— У меня есть кое-какие...

— Нахрен вали! — голос гнома сорвала на визг, он схватил с верстака большой гаечный ключ и замахнулся.

Дернув рукой, и сжав зубы, я вышел из инженерной мастерской: гном слушать меня даже не захотел. Везде, куда бы я ни ткнулся, мастера либо требовали денег за обучение, и узнав, что у меня их нет, прогоняли. На несмелое блеяние, что могу отработать — гнали чуть ли не пинками. Многие, как вот этот гном, прогоняли сразу, ученики никому были не нужны, или их просто достали.

Помыкавшись до заката, я понял: в столице мне ничего не светило, а поскольку работы не было, то и жрать тоже было нечего. Не полагаясь на память, где расспрашивая, где подслушивая, я узнал, что народ бежал от вторжения Легиона, надеясь, что стены города их защитят. Наивные... Какой же сейчас год? Я остановился у одной небольшой группы, и прислушался: обсуждали покушение на молодого короля. 'Легион, покушение. Значит, сейчас примерно 30 год, выходит', — мелькнула и пропала мысль. Я скривился, ожидая приступ, но голова лишь тихо гудела, боли не было: видимо, все, что может мне как-то пригодится здесь, я могу вспомнить относительно легко. А вот все остальное — нет. Побродив еще немного, я узнал, что в округе творилось то же самое, что и в городе, и работу можно было даже и не искать. 'Штормград. Жемчужина городов Альянса, бля', — думал я, бродя кривыми улочками. 'Так. Если мне не отшибает память, то на выходе из Шторма должно быть Златоземье', — мелькнула мысль. 'Что если пойти туда?' Жрать хотелось неимоверно. Сгущались сумерки, и успев проскочить до закрытия ворот, я отправился по дороге в сторону, как мне помнилось, маленького поселка.

Чтобы заглушить чувство голода, я думал. Когда-то давно, в прошлой жизни, практически во всех книгах про попаданцев авторы ставили рояли за каждым кустом, задаривая героя легендарными вещами, красотки вешались им на шею, а легендарные маги и воины просто так обучали секретным приемам. Все, о чем приходилось беспокоиться героям — это идти бить всяких злобных гадов. А что делать мне? С первого дня до сих пор я думаю лишь о том, как бы поесть, а из плюшек я вынес лишь синяки да ссадины, полученные от таких же бедолаг. Одно утешало: хоть язык знаю, не нужно объясняться жестами. Так я шел, и думал. Голодный желудок урчал, уставшее тело неимоверно болело и требовало отдыха, а мысли роились очень уж не радостные...

— Оп-па, смотри, кто к нам идет, а? Эй, фраерок, а ну-ка греби сюда!

Голос раздался неожиданно, и я испуганно присел, глядя как из-за кустов выходит тройка бородатых разбойников. Засаленные волосы, замызганная одежда, ничем не отличающаяся от моей, в руках палки, а у одного из них, видимо, главаря, был нож.

— Не боись, не обидим! — скаля зубы, сказал один.

— Гони монеты, и свободен как ветер! — произнес один из них.

— Нет у меня ничего, — пробурчал я, пятясь назад, стараясь, чтобы они меня не окружили. Но просчитался: сзади вдруг чьи-то руки крепко взяли за плечи.

— Да ладно? Кентуха, а если найдем? — Второй, зло скалясь, резко прыгнул ко мне и приставил нож к горлу.

Все, финиш... У них был еще и четвертый, который меня сейчас крепко держал, дыша чесноком в ухо, пока сноровистые руки шарили в моих лохмотьях.

— Ты глянь, и правда пустой, — стоявший сзади разбойник меня отпустил. Главарь, недолго думая, ощерился, убрал нож от моего горла, и коротко размахнувшись, врезал под дых.

— Х-х-хыыы... — Я скрючился на дороге, загребая пальцами пыль, пытаясь вздохнуть.

— Ну хоть не поживимся, так позабавимся, бля.

Главарь сплюнул, и четверка заработала ногами. Все, что мне оставалось — лишь пытаться закрыть чувствительные места, свернувшись клубочком...

— Шухер, стража! — крикнул один. Бить перестали, послышался топот: грабители сделали ноги.

Я полежал немного, осторожно распрямился, доковылял до дерева и сел, прислонившись к нему спиной. На дороге показались факелы, со стороны города шел патруль стражи: видимо, их-то и испугались мои мучители. Пройдя мимо, они не обратили на меня никакого внимания. Тихонько, постанывая и охая, я встал и поплелся за ними, посчитав, что так безопаснее.

Шли мы недолго, вскоре показались огни маленькой деревушки. Я доковылял до колодца, вытащил ведро и наконец попытался при свете факела разглядеть себя. В городе почему-то мне это в голову даже не пришло. Светло-русые волосы висели немытыми космами, их цвет угадывался лишь приблизительно. Вгляделся в лицо, и ахнул: на вид мне было лет шестнадцать-восемнадцать. 'Фигасе омолодился!' — подумал я. Сполоснув руки, умывшись и напившись, направился в сторону таверны. Однако тут меня ждал облом: пара стражников, стоявших возле входа, меня туда не пустила.

— Вали отсюда, убогий, — снизошел до ответа один из них.

— Попрошайкам не подают.

— Я не просить, я работа... Ых! — договорить мне не дали.

Стражник просто двинул меня щитом, отталкивая и сбивая на землю.

Я тяжело поднялся, вытер кровь из разбитой губы и носа, и поплелся искать укромный угол, где можно было отдохнуть. Боль от пережитых побоев и обида на весь мир заставила на время забыть о голодном желудке, и, завалившись под огромным деревом, я забылся тяжелым, беспокойным сном.

Глава 2. Патрульный

Рассветное солнце осветило мужскую фигуру в лохмотьях, жмущуюся к дереву и трясущуюся от холода. Ближе к утру прошел небольшой дождь, разбудив меня и хорошо намочив. Промокший, голодный и злой, я размышлял о превратностях судьбы и пытался решить, что делать. Во-первых, что значили те странные слова? Что значит — 'Есть запрос?' Кому-то надо, чтобы в этом мире, похожим на игру, практически ее копию, но со своими условностями, появился человек из другого мира? Зачем, каково его — теперь уже мое — предназначение? Так ничего и не надумав, махнул на это рукой: авось, само решится. Надо было решать вопросы понасущнее, такие, как еда и ночлег. По сути, обычная жизнь мне не светила, значит, оставалось одно: вербовочный пункт или что-то вроде, а там — как карта ляжет. Кое-как приведя себя в порядок, я подошел к стражникам у таверны, и собравшись с духом, сказал:

— Доброе утро, служивые! Я бы хотел стать как вы, стражником.

Облаченные в бело-синие латы воины не ответили. Один презрительно сплюнул, второй сделал вид, что меня нет. Вздохнув, я развернулся и пошел к своему дереву.

— Мы стражники. Ты слышал, Колин? Мы — стражники! Нас оскорбили сейчас, да?

— Я так не думаю.

Я обернулся. Один из стоявших у таверны воинов потихоньку себя накручивал: видимо. Ему было скучно.

— Нет, ну ты послушай, а? Нас — и в стражники записали! — заржал он.

— Крестьянин, что с него возьмешь, — меланхолично пожал плечами второй.

— Эй, ты! Сиволапое отродье плуга и сохи! Мы — патрульные, понял? Внешний патруль Штормграда! — и с этими словами воин вытянулся и стукнул себя в грудь кулаком правой руки.

— Я хочу быть таким же, — твердо сказал я.

— Слышь, Колин, он хочет быть таким. Как мы, а? Каково? — Снова расхохотался весельчак.

— Уймись Стал, — скривился Колин. — Тут недалеко наши казармы. Сходи, спроси десятника Ланса. У него как раз недобор новичков. Заберет с руками.

— Что, вот так просто? — спросил я.

— Ничего сложного. Приходишь, находишь, говоришь что новобранец в патруль, дальше его заботы.

— Спасибо, господа патрульные!

Я вытянулся и отдал честь так, как до этого сделал веселящийся воин, и пошел к дороге: дожидаться патруля, чтобы избежать повторения вчерашней встречи с разбойниками, Нет, я понимаю, утро, а не вечер, но все-таки...

— Ну ты зверь. Ты чего его к Лансу отправил? — шепотом спросил Стал, глядя в спину уходящему оборванцу.

— Потому что, — пожал тот плечами и отвернулся.

— Он с ним и недели не выдержит, сбежит. Если вообще живой останется.

— Его проблемы. Если не выдержит — значит, нечего ему в патруле делать.

Описывать дорогу не стоит. Применив прежнюю тактику — идти с патрулем, добрался до долины без происшествий. Первое впечатление: "Епт, песочница!" Было грубо разбито мордой об реальность: Вместо часовни, слабеньких орков и гоблинов с волками, передо мной раскинулся палаточный лагерь с парой бараков по бокам, и большим плацем в центре. Непередаваемое амбре дыма, вонючих носков и еды с яростью атаковало мой нос.

— Куда? — схватила меня за плечо чья-то рука в латной рукавице.

— Новобранец, к Лансу! — корчась от боли в зажатом стальными тисками плече, простонал я.

— А, мясо. — Тиски разжались. — Тебе туда. Палец в латной перчатке ткнул пальцем в сторону отдельно стоящих пяти палаток, а мысок стального сапога придал ускорение.

— Уррод... — тихонько прошипел я, и потирая ушибленный зад, поплелся в указанную сторону. Довольный собой латник только гыгыкнул мне вослед, видимо, не расслышав.

— Стой, кто идет? — рявкнуло из-за палатки, едва я к ней приблизился.

— Рекрут. К Лансу я.

— Жди. Сейчас сержанта позову. — строго ответили оттуда же, откуда и в первый раз.

Ждал я недолго: послышался мат, и из-за той же палатки вышел седогривый бугай, в латном доспехе, без шлема. Видимо, это и был тот самый сержант.

— Чего тебе, оборванец? — рявкнул он.

— Я хочу стать патрульным. Меня к вам отправили из Златоземья.

— У кого-то хорошее чувство юмора, — пробурчал Ланс. — Свежее мясо, значит... Драться умеешь, мясо?

— Нет. — Драться я действительно не умел. Да и не приходилось. А уж на фоне тех, кому приходилось изо дня в день выживать, можно считать, я младенец.

— Значит, научим. Служить год будешь, в моем десятке, а то у меня как раз недобор. Идем, оформлю.

Дойдя до казармы в стиле 'баракко', Ланс завел меня в комнатушку, сам оставшись снаружи.

— Кого там принесло? — услышал я вместо "Здравствуйте". В полумраке комнаты за столом сидел мускулистый усатый мужик, в распахнутой рубашке, и изображал великую занятость, а именно — ковырялся в зубах зубочисткой.

— Я в патруль, к Лансу в десяток. Новобранец, — устало сказал я, наученный Лансом.

Усатый ненадолго замер, а потом достал из ящика стола лист бумаги и хлопнул им об стол.

— Новобранец, значит? Сядь, — указал он пальцем на стул напротив.

Я подошел и аккуратно сел, стараясь на него не смотреть.

— Значит так. Патруль внешнего периметра города — один год. Продлить можно на тот же срок. Наказание за побег из патруля — рудники.

Выдавая эту тираду, он не отнимал руки поверх бумаги.

Я сидел, воткнув взгляд в стену, и напряженно думал. Стоит ли оно того? Хотя, если отказаться — выбор невелик: умереть от голода, или влачить жалкое существование нищего, или еще хуже: стать разбойником. Ни одно из этих возможностей меня не прельщало.

— Я согласен быть патрульным, — и со вздохом добавил: Кормить там будут?

Вербовщик открыл и закрыл рот, цыкнул зубом:

— Ну и дурак. Да, кормить будут. Писать и читать умеешь?

— Не знаю. — Я посмотрел ему в глаза. Ну реально, не знаю, блин, умею ли я.

Усатый двинул бумагу по столу, отнял руку.

— Так проверь.

Перевернув лист, все что я понял — это где ставить подпись: все буквы, написанные на листе для меня были чем-то вроде китайской грамоты.

— Подписывать чем? — поднял я глаза.

Вербовщик протянул мне стило и хитро ухмыльнулся. Ну что же, поставим подпись позаковыристей, лишь бы было непонятно.

Отдав бумагу и стило обратно, я расслабленно вздохнул: назад пути уже не было. Мужик, поковырявшись в столе, достал еще один лист.

— Ланса нашел?

— Да, за дверями стоит, меня ждет.

— Тогда почему ты еще здесь? — Мужик махнул рукой в сторону двери. — Он когда ждет, то нервничает, а потом начинает злиться, и поверь мне, лучше тебе его не злить.

Так я попал в местный аналог армии. В принципе, особо ничего нового для меня не было, кроме вооружения. Так — те же приколы младшего комсостава, те же запуганные солдаты-призывники, только антураж другой. Быстро получив комплект одежды, меня вогнало в ступор выданное мне оружие...

— Это что, господин сержант?

Я недоуменно рассматривал выданный мне комплект... ну, скажем, вооружения.

— Это твой щит и меч, недоумок. Ты что думал, тебе боевое дадут сразу? Вы же мясо! Порубите друг друга, а мне отвечать?

М-да. Если это щит и меч, тогда я рыцарь серебряного авангарда, мля. Щит напоминал крышку от бочки, с привязанными веревками для руки. Меч же был обыкновенной железной палкой, кое-как проклепанной с обоих сторон, и меч напоминал разве что издали и ночью. Эдакий плоский дрын с деревянной рукояткой.

— Ну, что стал? Вперед, построение скоро!

Так и началась моя служба в рядах доблестных, мать их ети, войск Штормграда. В одном вербовщик не соврал: кормили здесь действительно хорошо.

Первая неделя пролетела быстро. Молодой организм, не приученный к большим нагрузкам, быстро выматывался, и вечером, после бесконечной муштры и физподготовки, я валился на кровать и спал практически без сновидений. Мы отрабатывали построение, сомкнув наши крышки и пытаясь делать уколы пародией на мечи, бегали с мешками за плечами по несколько километров вокруг лагеря, тренируя выносливость. Уставали страшно, начиная тренироваться с утра и заканчивая поздним вечером, деля перерыв лишь на завтрак, обед и ужин. Первые дни неимоверно болело все тело, казалось, болели даже кости, в спаррингах мы наставляли друг другу синяки и шишки, и это возымело эффект: к началу описываемых событий наши тела окрепли, наросли мышцы и при построениях мы уже не напоминали стадо орангутангов и могли изобразить шеренгу. На третью неделю я очнулся в кровати посреди ночи и понял, что не могу уснуть. Таращился, как сова, в потолок и моргал глазами. Поворочавшись, махнул на сон рукой, зашел в оружейку, надел свою сбрую и вышел на улицу к манекенам.

'Стойка. Подшаг, удар щитом, укол, удар, отход, стойка. Еще раз. Подшаг, удар, укол, мах мечом, защитная позиция. Еще раз'. Я бессмысленно повторял те упражнения, что давал нам Ланс каждый день, доводя до автоматизма, выходя по ночам на улицу.

— Чего не спишь? — раздалось глухое ворчание.

Я отпрыгнул и закрылся щитом.

— Ха! Смотрю, наука даром не проходит? — довольно рыкнула тень под бараком.

Голос тени подозрительно напоминал голос нашего сержанта.

— Тренируюсь, господин сержант! — на всякий случай молодцевато гаркнул я.

— Не ори, народ перебудишь, — поморщился отклеившийся от стены Ланс.

Подойдя ближе, он критически осмотрел меня с ног до головы. Наученный горьким опытом предыдущих дней, из защитной стойки я не выходил.

— Хм. Похоже, из тебя будет толк, хоть до кого-то начало доходить, — довольно проворчал он.

— А теперь, раз ты не спишь, разомнемся...

'Разминались' мы так теперь если и не каждую ночь, то через одну точно, по паре-тройке часов. Кроме того, эта зверюга увеличила мне нагрузку вдвое, по сравнению с тем, что было. Я охал, стонал, первые несколько дней готов был заснуть на ходу, но затем втянулся, и не раз замечал на себе оценивающий взгляд нашего сержанта.

Два месяца спустя мы стояли на плацу, построившись без оружия, и ждали. Впереди строя стоял наш сержант и какой-то незнакомый воин с нашивками лейтенанта.

— Ты кого мне привел? — прошипел незнакомый офицер.

— Пополнение, господин лейтенант! — сержант стоял перед ним навытяжку.

— И ты предлагаешь мне выбирать из этого сброда? — капитан повернулся к нашему строю и презрительно его оглядел. Шагая вдоль первой шеренги, он презрительно ронял:

— И ты вот это — называешь воином? — удар латной перчатки в грудь одного из солдат, и того складывает пополам. — Или вот это? — указующий перст вонзился в живот другому, и солдат рухнул, пытаясь вздохнуть и свернувшись калачиком. — Они сразу побегут, увидев врага! — он развернулся, и его закованные в сталь ноги высекли искры из брусчатки плаца.

— Я отправлю вам лучших, господин лейтенант! — вытянувшийся в струнку сержант буравил взглядом наш строй, и он не предвещал ничего хорошего.

— Через час лучшие из этих обезьян должны быть готовы. Если они там все полягут или сбегут — это будет твой залет. Ты меня понял? — офицер остановился напротив сержанта.

— Да, господин лейтенант!

— Выполняй. — С этими словами он хлопнул сержанта по плечу, и ушел.

— Так, недоноски, — рявкнул сержант, подходя к строю. — Я называю имена, вы выходите!

Среди списка, который он зачитал, я с удивлением услышал и свое имя. Интересно, куда это нас отправляют?

Нам выдали средней паршивости кольчуги, шлемы, больше похожие на ведра с дырками для глаз, щиты — улучшенную версию той же крышки от бочки, только оббитые кусками железа, и мечи, больше похожие на короткие, кое-как заточенные дубины.

— Строиться на плацу. Боевую задачу там же и поставлю. Марш, марш!

Все действия должны были выполняться бегом, и отобранная десятка, громыхая, как телега с металлоломом, снова выстроилась.

— Значит так, выкормыши скверны. У нас тут завелись гноллы, терроризируя округу и собирая дань с местных лесорубов. У них есть главный, называет себя Душителем, и его мы будем брать. Живым! Остальное стадо, что он собрал — без вожака само разбежится. Всем все ясно? — сержант вещал, прохаживаясь перед нами.

— Да, господин сержант! — слаженно рявкнули мы.

— Кто побежит — того лично зарублю, — сержант остановился и топнул ногой. — После этого выхода, те, кто выживет — будут ходить на такие зачистки регулярно. Тренировки никто не отменял! Вы все еще мясо! — продолжил прохаживаться сержант. — Вопросы?

Вопросов ни у кого не было...

Выйдя через час, после Златоземья мы построились в цепь, и начали планомерно уничтожать прямоходящих псов. Помогало лишь то, что собраться в стаю гноллы не успели, и численный перевес составлял по двое-трое наших на одного пса. Мы просто и без затей забивали его дрынами, и двигались дальше. Из-за брызг крови на кольчугах и мечах наша десятка внушала даже некий страх гноллам, и все было почти хорошо, пока не начали встречаться их маги. Вот тогда-то начались первые потери.

Двигаясь как обычно, цепью, мы услышали из-за куста неразборчивый лай и рычание, и в ту же секунду в голову правого от меня солдата прилетел сгусток тьмы, и его голова взорвалась вместе с шлемом... Тело рухнуло, и забилось в конвульсиях.

— Здесь колдун! Уничтожить, быстро! — скомандовал сержант. Он легко увернулся от такого же сгустка, пущенного в его сторону. — Шевелитесь, уродцы!

Шок первых секунд. Только что рядом был товарищ, и вот его уже нет. Ноги сами понесли в сторону куста, из горла раздалось — нет, не боевой клич, какое-то клокотание. Вылетев с другой стороны куста, я увидел скалящегося гнолла, на посохе которого, похожего на корявую палку — формировался новый сгусток. Я махнул мечом, пес отвлекся на меня, заслонившись своей палкой, и сгусток погас. В этот миг послышалось тявканье, и ко мне выскочили еще пара гноллов. Выставив вперед свои копья, они, подвывая. ринулись ко мне, защищая своего колдуна. "Срать-перемать, это что, конец?" — мелькнуло в голове.

— Стриб, он твой! Остальные — поддержку на шкуры! — раздался ободряющий рев сержанта.

Ко мне на подмогу выбежали наши бойцы, двух копьеносцев снесли в один миг, изрубив просто и без затей. Я же, махая мечом как дубиной, сломал сначала посох геоманта, ударил щитом по его голове, и уже оглушенного, на волне адреналина, изрубил.

— Все, все, воин, тормози. — Сержант перехватил мою руку, останавливая. Кровавая пелена с глаз спала, я тяжело дышал, глядя на то, что осталось после геоманта. Потом меня вырвало.

— Выдвигаемся. Еще ничего не закончилось, — Ланс махнул рукой, показывая вперед.

Через пять минут пал еще один из нас, словив в грудь сразу два сгустка из-за дерева. Еще одного, левофлангового, сунувшегося в шалаш, насадили на копья сразу трое гнолллов. Не дойдя до цели, мы уже потеряли троих, и сержант был мрачнее тучи, тихо матерясь. Через полчаса мы вышли на полянку. Там, возле костра, стоял особенно здоровенный гнолл с двуручным мечом, в компании с двумя геомантами.

"А вот теперь — пиздец". Мелькнула мысль.

— Главарь — мой! Остальные — делите их колдунов!

Мы рванули каждый к своему гноллу. Эти, однако, были намного умнее: в одного из тех, кто бежал рядом со мной, влетел шар заклинания. Не найдя ничего умнее, он закрылся щитом, в кровавых брызгах лишившись и руки, и щита. Следом ему в грудь влетело заклинание от второго колдуна, оставив там сквозную дыру. У другого воина, бежавшего на второго геоманта, не выдержали нервы, и он, развернувшись, рванул обратно. Не пройдя и двух шагов, получил в спину два сгустка, которые его ускорили и буквально разорвали. Еще один наш, вырвавшись вперед и что-то нечленораздельно крича, неосмотрительно пробежал мимо здоровенного гнолла, и Душитель просто и без затей срубил ему голову одним ударом...

Дальше все было как в тумане. Вырвавшись вперед, я бежал зигзагом, а в голове билась только одна мысль: "Назад — нельзя". Налетев на своего геоманта, я одним сильным замахом выбил у него из лап посох, которым он закрывался, вторым — разворотил ему голову. Развернувшись, увидел, как Душитель, отмахиваясь своим здоровенным двуручником, рычит, тесня сержанта. Двое, расправившиеся со своим геомантом, стоят растерявшись, не зная, что дальше делать. Мой напарник, добежав, пинал тушу убитого мной гнолла и явно был в неадеквате, про меч в руке он, казалось, забыл. Потом его взгляд обрел на миг осмысленное выражение, он увидел здоровенную псину и рванул к нему, подняв руку с мечом высоко для удара. Душитель же, видимо заметив новую опасность, в этот момент отбил мечом выпад сержанта, пнул его ногой, от чего тот отступил на пару шагов, и молниеносно развернувшись, насадил крикуна на свой двуручник, как шашлык на шампур. Крик захлебнулся, Душитель выдернул из груди воина меч, слегка крутнувшись на месте, и тут же сделал подшаг к сержанту. Я не нашел ничего лучше, как безмолвно подбежать к главарю гноллов и упал к нему под ноги. Тот, делая шаг назад, перецепившись через меня, упал. Выкатившись из-под туши, и отбросив в сторону мешающийся щит, я ударил мечом по руке, практически ее отрубив.

— Живым! Сказано брать живым! — раздался крик Ланса. Отпрыгнув от зажавшего обрубок руки гнолла, я обессиленно опустился на траву. Адреналин уходил из крови, оставляя лишь неимоверную усталость и отупение.

Душитель, рыча и скуля от боли, перетягивал себе кисть жгутом, кинутым ему сержантом. Я сидел, уставившись в одну точку, практически не моргая. Еще двух воинов, оставшихся в живых, рвало недалеко рядом в кустах.

— Молодец. — Хлопнул меня по плечу сержант. — Два геоманта чисто твои. Да и с Душителем ты здорово помог. Будет с тебя толк. А вы чего стояли, обезьяньи выкидыши? Ни на что не годные куски дерьма! — сержант сплюнул, и достал веревку.

Все, что я мог — лишь помычать. Поднявшись на ноги, и шатаясь, как пьяный, я с ненавистью глядел на Душителя, понимая, что первый день вылазки мог стать для меня последним, и я так же, как те семеро, мог лежать сейчас в траве. Связав главаря гноллов, мы двинулись обратно, но, не дойдя до Златоземья, к нам выехал конный отряд латников со знакомым лейтенантом во главе.

— Стой! — рявкнул сержант. — Задача выполнена, господин лейтенант! Сопровождаем заключенного в...

— Дальше мы поведем его сами. — Прервал офицер доклад. — Возвращайтесь в расположение.

— Но, господин... — начал было сержант.

— Я сказал! Дальше мы сами! — рявкнул лейтенант, и подал знак двоим из латников.

Те, приблизившись, бесцеремонно растолкали нас лошадьми, и отобрав концы веревок, процессия двинулась в сторону Штормграда.

— Вот же мразь... — невидящим взглядом посмотрев им вслед, тихо выдохнул сержант. — Ладно, сочтемся еще. Двинули.

Весь оставшийся кусок дня нас не трогали. Сослуживцы со страхом смотрели в нашу сторону, и старались лишний раз не подходить. В столовой, дополнительно к еде, мы получили по бутылю местного вина, и напившись в хлам, вырубились прямо в казарме, едва успев доползти до коек. Утром, на построении, мы узнали, что ночью из расположения дезертировали пятеро. Нам показали их тела, висевшие на виселице в назидание оставшимся. На следующий день дезертировали еще трое, и одному удалось уйти. Остальных — просто зарубили. Из всего набора, а это сотня новобранцев, через три месяца осталось чуть больше восьми десятков.

Та пара, которая выжила вместе со мной, оказалась в числе первых дезертиров. Так что из того десятка, выходившего на первое патрулирование, остался лишь я один. Ту дерьмовую кольчугу, а так же щит с мечом заменили на плохонькие сине-белые латы, потертый каплевидный щит и выдали более-менее приличный прямой одноручник. Понимая, что от всего этого теперь будет зависеть моя жизнь, я выделял все свободное время и деньги на содержание оружия и брони в состоянии, близком к идеальному. Меч я каждый вечер точил и правил, и через пару недель им можно было порезаться. Сержант, глядя на то, как я ухаживаю за оружием и броней, только глухо бурчал что-то в усы, и снова увеличил мне нагрузку. Вскоре ко мне присоединились четверо бойцов, так же прошедших боевое крещение, правда, с обычными разбойниками, и так же укомплектованных, и мы начали ходить в патрули, курсируя между Златоземьем и Штормградом или двигаясь вдоль каменных стен столицы. С напарниками я не знакомился, смысла не видел: через два дня, обходя стену, мы наткнулись на крупный отряд разбойников, и в стычке с ними потеряли троих. Тел разбойников потом насчитали двенадцать, но облегчения это не приносило: я с оставшимся в живых напарником еле доползли до казарм. Досталось нам изрядно, отлеживаться в лазарете пришлось долго: ни жрецов, ни друидов новобранцам не полагалось, так как текучка была неимоверная. За следующий месяц нас в строю осталось лишь чуть меньше полусотни. Остальные погибли, кто добивая разрозненные стаи гноллов, кто ловя разбойников... Сержант шипел и плевался, кляня нас на чем свет стоит. Нас латали, а в особо тяжелых случаях просто добивали. Еще через месяц осталось всего два десятка. Итого, за почти четыре месяца, сотня пришедших уменьшилась впятеро: кто дезертировал, кого убили... Оставшиеся более-менее притерлись друг к другу. Я же продолжал оставаться одиночкой, ни на кого не надеясь, ни с кем не знакомясь. Изредка меня пытались разговорить сослуживцы, только я в разговоры не вступал, предпочитая отмалчиваться. Так мало-помалу все и отстали, обозвав меня Одиночкой.

Прошло несколько месяцев. Срок моей службы уже подходил к концу, и я все чаще задумывался о том, чем заняться дальше. По всему выходило, что надо было продлевать контракт. Другого выхода я не видел. Сидя у караульного костра, я изредка подкидывал в него ветки, правил меч и слушал ночь.

Сначала я еще пытался провести параллели с тем Азеротом, который я помнил, играя. Потом забил: общего было только название. Что совпадало — это, как насмешка, путь героя человеческого рода, начиная с песочницы. В остальном на канон можно было наплевать.

— Стриб, надо поговорить.

Ланс тихо подошел ко мне, и опустился рядом. Я отложил тряпку и точило, придирчиво осмотрел лезвие и засунул его в ножны.

— О тебе в отряде судачат, что ты ни с кем дружбы не завел. Нос воротишь, мол.

— О чем с ними говорить? — я повернулся к сержанту. — Они нежить, сегодня один, завтра другой в могилу отправятся. Я их запоминать не успеваю. Они жить не хотят. — Я бросил ветку в костер, возле которого сидел.

— А ты? — сержант смотрел мне прямо в глаза.

— Пытаюсь. — Отведя взгляд, я сгорбился, обнял руками колени и уставился на огонь.

— А если не пытаться?

Я посмотрел на Ланса. Он молча крутил ветку в руках, стараясь не смотреть на меня.

— Тогда не стоит и жить, ты не находишь, господин сержант?

— Не ерничай, умник. Как закончится срок, не продлевай его.

— А жить мне на что? — хмыкнул я.

— За это не переживай, — сказал, вставая, Ланс. — Без работы не останешься.

Вдруг тишину и сонный гул лагеря нарушил топот копыт и заполошный крик:

— Тревога! Тревога! Заключенные пытаются сбежать из тюрьмы! Тревога! — Топот развернулся, и кричавший поскакал обратно.

— Подразделение, подъе-е-ем! — Зычно проорал сержант, вскочив на ноги.

Тишину как ветром сдуло, народ выскакивал из палаток, матерясь и облачаясь на ходу. Я же, поскольку практически и спал в латах, только подтянул ремни, закинул на спину щит, прицепил к поясу лежавшие рядом ножны с мечом и отправился к уже выстраивавшейся колонне.

Возле входа в тюрьму ярко горели факелы, собравшаяся стража с магами стояла полукругом, глядя на дверь. Наши две десятки, едва подойдя, были встречены жутким матом на мотив "где нас так долго носило", и вперед выступил один из магов.

— Там лейтенант, с чиновником из магистрата. Они были на допросе, сейчас что с ними — неизвестно. Вы зайдете, и сделаете все, что сможете, чтобы они целыми выбрались обратно. Потом уничтожите заключенных. Это понятно? — Он высокомерно посмотрел на нас, и повторил:

— Господина лейтенанта и чиновника. Живыми и невредимыми наверх. Вам ясно, смертники?

— Да, господин маг! — С ненавистью глядя на этого высокомерного ублюдка в синей мантии, проорали мы.

— Если ясно, какого хрена вы еще здесь?

Два воина, стоявших возле двери, дождались, пока первая шеренга станет на изготовку, и рывком распахнули двери.

— Пошел, пошел, пошел!

И мы двойками начали нырять в зево туннеля, ведущего в тюремные катакомбы...

Глава 3. Тюрьма Штормграда

Мы медленно, не спеша, спускались вниз по лестнице, двойками, выставив вперед щиты. Я шел сразу за Лансом.

— Кто там сидит, знаешь? — Обратился я шепотом к напарнику.

— Говорят, мастер-убийца, элементаль и Душитель, которого вы поймали. Ну и так, мелочи разной еще нахватали до кучи. — Так же тихо ответил он.

Я выдал про себя матерную тираду, из которой приличными были лишь междометия и союзы, и покрепче сжал в руке меч. Сегодня мне поможет только то, что вдолбили за эти месяцы инструктора и сержант.

— Если выживем сегодня, — выдохнул идущий спереди воин, — я проставляюсь.

— Будем. — Шепнул другой.

— Прекратили разговоры! — злой шепот сержанта раздался сзади, прерывая невольную беседу.

Со стен чадили факелы, роняя отблески на стены, заставляя тени двигаться в дерганом ритме. Потеки влаги от их света казались кровавыми, а крик, раздавшийся впереди, заставил нас разом остановиться. Мы замерли, вглядываясь вперед до рези в глазах, пытаясь понять — что там. Сержант знаками показал нам разделиться и двигаться вдоль стен. Впереди был виден перекресток. С боков появились решетки, ведущие в камеры, и все они были открыты нараспашку. В некоторых из них лежали трупы, некоторые были подвешены на цепях к стенам. В воздухе стоял кислый привкус крови и выпущенных внутренностей. Напряжение росло, бойцы от увиденного были взвинчены, пару стошнило. Снова раздался вопль справа-спереди, воин, идущий с той стороны, тоже заорал и несколько раз быстро воткнул меч в тело, попытавшееся вылезти из камеры. Оно тянуло за собой кишки из распоротого живота.

— По сторонам смотрите, идиоты. И не орите. — Сквозь зубы тихо процедил сержант, пинком отбрасывая обратно в камеру труп бывшего заключенного. Впереди опять раздался крик, и судя по дальнейшим звукам, там кого-то ели. На фоне хруста костей, на одной ноте завыла женщина, и мы стали двигаться еще медленнее. Тут один из воинов, идущий впереди меня, засунув меч подмышку, снял с себя шлем.

— Черт, душно, ничего не видно, — пробормотал он.

— Одень обратно, идиот! — послышался злой шепот сержанта.

— Так ведь ни... — на горле его появился красный росчерк, воин забулькал, с шеи потек ручеек крови ему за шиворот и он свалился безжизненным кулем.

Сквозь забрало я почувствовал дуновение ветерка, и тут факелы начали тухнуть один за другим.

— Темный! Твою же... — опять бульканье, и второй, уронив меч и зажав рукой шею, пал замертво.

Я успел провалится в открытый зев камеры, закрывшись наглухо щитом и пытаясь что-то разглядеть сквозь дым и чад еще оставшихся факелов. Послышался тихий хохот, и лязг доспехов возвестил о том, что мы лишились еще одного.

— Строй! Сбить строй! — надсадно орал сержант.

Да щазз. Кажется, мы нашли мастера-убийцу, хотя, скорее, он нашел нас. Нервы, напряженные до предела, уловили размытое движение слева, и я махнул туда щитом, но зацепил лишь воздух, снова раздался хохот.

— Ну что, консерва? Поиграем? — вкрадчиво зашептала темнота камеры, и мимо опять прошелестел ветерок. Правое бедро ожгло болью, я, пытаясь просчитать направление движения, ткнул мечом вперед и не прогадал: послышался вскрик, и на несколько мгновений проявилось тело в мятом костюме.

— Ш-ш-ш-ш-ш, ты за это заплатишь, консерва! — обернулся тот. Облизнув губы языком, он наклонил голову, и метнувшись вперед-влево, вылетая из камеры, вскрыл горло от уха до уха сунувшемуся туда было соратнику. Далеко не улетел: раздалось хеканье сержанта, и темный, неловко качнувшись, упал на одно колено, зажимая бок.

— Я убью вас всех-х-х-х! — Зло вскинул голову он, и горящих факелов осталось всего двое.

— Рубите! Не стойте! — заорал сержант, снося ему голову, и в следующую минуту от вампира остались лишь ошметки плоти. Стены, и сами бойцы, стоявшие рядом, были замызганы кровью с головы до ног и тяжело дышали: каждый старался ударить хоть по одному разу.

— Зажечь факелы! Построились вдоль стен! Что же вы дохнете, как мухи, м-мать... — зло прохрипел сержант. — Стриб, живой?

Я вышел и камеры, прихрамывая.

— Да, вроде. Бедро только задел, урод.

— Бинтуйся, мы прикроем. — Сержант настороженно следил за проходом впереди. Он был темным, и лишь далеко впереди был виден свет. Воины торопливо зажигали потушенные факелы, рассредотачиваясь по стенам, и тьма неохотно отступала. Хромая, я дошел до сержанта и тронул его за плечо.

-Что, воин? — обернулся ко мне тот.

— Господин сержант, там ведь элементаль, так?

— Да, и?

— Нам его мечами бить, только смешить. — Я облизнул губы. — И, небось, големы в прислужниках у него. Только оружие затупим.

Сержант задумался, и заинтересовано глянул на меня.

— Дело говоришь. Есть что предложить?

— Я стражу нигде не видел, значит, они в караулке. У них дубинки должны быть, ну или что-нибудь дробящее, так? И ведра с питьевой водой там стоять должны, если еще заключенные туда не добрались.

Ланс идею понял, быстро отправив несколько бойцов в караулку, находившуюся в самом начале. Те вернулись зеленого цвета, приказ выполнив лишь частично: дубинок они нашли всего две, а в ведрах было больше крови, чем воды.

— Нам ее не пить. — Посмотрев в ведра, сплюнул сержант. — А дубья что, больше не нашли?

— Все было разломано, господин сержант, — трясясь, ответил один боец.

— Ч-то н-аш-ли, и т-т-о х-х-хорр-ошо. — Заикаясь, ответил второй.

— Бесполезные обезьяны. — Прокомментировал сержант. — Стриб! Одна дубинка твоя, вторая — моя. Ведра дайте в середину строя. Пошли, пошли! — Он замахал рукой, показывая вперед, и бойцы, напряженные до предела, двинулись. Сам он шел первым по правой стороне, меня поставив во главе слева. Дойдя до перекрестка, он подал знак остановится.

— Хоть бы эту дуру заткнули. — Пробормотал кто-то сзади. Как будто услышав его, вой, который так и тянула женщина, прерываясь на вздохах, вдруг закончился всхлипом, и наступила тишина.

— Эй! Эй! Стража! Вы же стража? — послышался торопливый шепот спереди.

Мы с сержантом переглянулись, он знаками показал на следующую камеру с моей стороны. Решетка была закрыта, в ее прутья вцепился хорошо одетый мужчина. судя по всему это и был тот чинуша из магистрата, о котором говорил маг. Я осторожно двинулся вперед, и увидел внутри кучку людей. Среди них выделялась жрица, в достаточно потрепанной робе, которая когда-то была снежно-белой, став грязной и помятой. Ее светлые волосы, некогда ухоженные, были в беспорядке. Она стояла, привалившись к стене и плакала, закрыв лицо руками. По камере из конца в конец ходил старый знакомый, лейтенант, сцепив руки за спиной в замок, а в дальнем левом углу на цепях висел заключенный, в одних подштанниках, безучастный ко всему. Голова его бессильно свисала, с коротко остриженной макушки текла кровь на избитое тело. Казалось, живого места на нем не было.

— Солдат! — резко повернулся к нам лейтенант и подошел к решетке. — О, и сержант здесь! Вы... — его прервал хорошо одетый мужчина:

— Вы должны немедленно вывести нас отсюда! Слышите? Немедленно! Я приказываю!

Я посмотрел на сержанта, тот кивнул.

— Путь сзади свободен. Выходите, — я посторонился.

— Нет, вы не поняли! Вы обязаны нас сопроводить!

— Господин...— начал было лейтенант.

— Без имен! — опять прервал его чиновник.

— Вы из магистрата? Где остальные? — спросил я, дернув подбородком в его сторону.

— Да. Остальные мертвы. Довольно вопросов! — чинуша подбоченился. — Подчиняйтесь приказу!

— Мирт, Декс, сопроводите господ и даму к выходу. — Сержант указал пальцем на камеру.

— Двоих не хватит! — взвизгнул чиновник.

— Проход сзади очищен. — повторил сержант. — Двух достаточно. — И прошептал проходящим мимо него бойцам:

— Ждите нас на улице. Не возвращайтесь, если не прикажут.

Те кивнули, расслабляясь. Лейтенант, перед тем как выйти, вытащил меч из ножен, и повернувшись на каблуках, воткнул меч в живот заключенному, проворачивая и распарывая брюшину, вываливая внутренности. Закованный всхлипнул — и затих. Вытерев меч куском тряпки, лежавшей на замызганном чем-то бурым столе, который был рядом с трупом, лейтенант закинул меч в ножны и двинулся из камеры. Чиновник уже нервно притоптывал ногой и поторапливал бойцов, жрица тихо плакала, впав в ступор, не отнимая рук от лица.

— Леди, прошу. — К ней приблизился сержант, протянул руку.

— Не подходите! Я никуда не пойду! Оставьте меня! Оставьте меня! Оставьте...

Она забилась в угол. Глаза ее были бешеные, руки она выставила перед собой, ладонями вперед, скрючив пальцы, как когти. Сержант, шагнувший было к ней, понял, что еще шаг — и она вцепится ему в глаза, невзирая на броню и оружие. Пожав плечами, он развернулся — двух бойцов и лейтенанта с чинушей уже не было видно, они ушли в сторону лестницы.

— Если этот мудак не погонит их обратно, они выживут. — Сержант прошел мимо меня, остановившись.

— Не лезь на рожон, Стриб. Понял? — тихо прошептал он.

Я только кивнул.

— Двинули.

Сержант занял свою позицию напротив меня, с другой стороны стены, и осторожно заглянул за угол, знаками показал подойти. Весь коридор впереди был ярко освещен, а в дальней комнате, которой он заканчивался, виднелись сполохи пламени. Они менялись, хаотично передвигаясь, и казалось, огонь там двигался.

— Там элементаль. — Зашептал сержант. — Готов?

Я пожал плечами, хотя в латном доспехе это было не особо заметно, и кивнул. Взяв дубинки на изготовку, закрывшись щитами, мы вдвоем с сержантом крадучись вышли в коридор, за нами потянулись остальные. Жрица, оставшаяся сзади, снова завыла...

В этот же момент из двух камер впереди выкатились черно-красные камни, закружились, взвились небольшим вихрем и собрались в два подобия человеческих фигур среднего роста. Жар от них исходил такой, что в коридоре сразу стало намного теплее, одежда под латами стала мокрой от пота.

— Бей! Коротко выдохнул он. — Остальным — стоять!

Бойцы, оставшиеся сзади, выстроили стену из щитов, укрывшись за ней, мы с сержантом бегом преодолели несколько шагов, отделявших нас от големов и обрушили на них дубинки. Жар, исходивший от раскаленных камней палил лицо, не защищенное шлемом, но мы, не обращая внимания, крушили дубинками оживший камень. После того, как големы рассыпались, мы глянули друг на друга: ресниц и бровей у нас не было, лица были красные.

— И это только начало... — прошептал сержант. Снова выставив щиты, мы осторожно пошли вперед. За нами, тихо громыхая, двинулись остальные.

По пути к комнате мы еще разбили еще три группы големов. В камерах, встреченных по пути, от бывших заключенных остались кучки праха. Наши лица полыхали, глаза слезились, до входа оставалось лишь несколько шагов. Сержант привлек мое внимание негромким шипением, и кивком указал на распахнутый проем. Подкравшись, мы стали по бокам, и сержант подозвал двух бойцов с ведрами.

— Как войдем, выливайте на самого крупного. Понятно?

Бойцы кивнули, подобравшись.

— Ну, начали.

Мы с сержантом скользнули внутрь, за нами, пригибаясь, вошли бойцы с ведрами, и тут мы узрели ад во плоти... В центре комнаты стоял огненный элементаль, ростом с человека. Сполохи от него гуляли по стенам, вокруг кружило не меньше десятка мелких големов, наподобие тех, что мы уже раздолбали в коридоре. Как только мы вошли, все это молча ринулось в нашу сторону.

— Стриб, мелочь! Остальные — в щиты, проход перекрыть, стоять! — заорал сержант, работая дубинкой как заправский бейсболист. Один из воинов успел вылить всю жидкость из ведра в элементаля, и затем дико заорал, когда тот, сменив курс, слился с бойцом в жарких объятиях. Крик в один миг захлебнулся, латы вспыхнули, рассыпаясь на отдельные части, и от бойца остался лишь прах и куча железа, бывшего латами. Жар элементаля потускнел, однако продолжал гореть, заставляя волосы на голове скручиваться от высокой температуры.

— Второй! Давай! — Крикнул сержант, разламывая очередного голема.

Пот тек с меня ручьем, было нестерпимо жарко, и отступая от кучки камней, в которую превратился мой голем, я быстро бросил взгляд по сторонам. Второй боец не успел ничего, так же став кучкой пепла с металлоломом, жидкость в ведре исходила паром. Переложив дубинку в левую руку, державшую щит, я бросился к ведру, однако меня опередили: один из стоявших в проходе бойцов отбросил щит, в два прыжка добравшись до ведра, окатил оставшимся в нем ожившее пламя. Это было его последнее действие, элементаль обернулся к нему, слился в экстазе, однако, после двух ведер его жар спал сильнее, и умирал боец намного дольше, крича от нестерпимой боли. Мы с сержантом, добив ожившие камни, матерясь и прикрываясь щитами, втоптали остатки пламени в пол.

— Еще трое... — Скрипнул зубами сержант.

Мы стояли, тяжело дыша, лица горели. Дубинки превратились в обугленные деревяшки, и мы отбросили их: свою службу они сослужили.

— Передохнем в коридоре, — бросил сержант, разворачиваясь к выходу. — Староват я для всего этого дерьма...

Последнее крыло, открывшееся перед нами, было завалено трупами. Смрад немытых тел перебивала вонь от вывалившихся внутренностей, ноги скользили в лужах крови, оставшихся бойцов то и дело тошнило. Наш боевой дух, и так неимоверно низкий, скатился ниже плинтуса, и пробив пол, сейчас лежал в районе канализации. Продвигаясь вперед, нервно поглядывая по сторонам, мы осторожно шли вперед. Двери камер были закрыты, через решетки были видны лежавшие в них тела, залитые кровью. Спереди донесся чей-то крик, хруст костей, тявканье и скулеж. Внезапно приоткрытые двери, ведущие в комнату в конце коридора, распахнулись, оттуда выбежали пять человек и дико крича, рванули в нашу сторону. Мы закрылись щитами, выстроив стальную стену, и не напрасно: за выбежавшими людьми выскочили несколько гнолллов, повизгивая в азарте погони. Люди, увидев нас, начали кричать на бегу:

— Спасите! Умоляем!

Сержант лишь дернул уголком рта.

— Заключенные! Назад! — проорал он.

— Они нас убьют! Пожалуйста, помогите!

— Назад, или вас убьем мы!

Люди остановились, обреченно смотря в нашу сторону и дико озираясь. Гноллы их уже почти догнали.

— Мерным шагом, в мечи, режем! — скомандовал сержант.

Мы сдвинули щиты, оставив лишь узкий проход, став под углом и выставив их вперед.

— Раз-Два, Раз-Два! — и мы глухо ступали, разгоняя стальную стену, ощетинившуюся мечами.

— Бей!

Гноллы, уже добежавшие к заключенным, споро протыкали их копьями. Двое, решившись, рванули в нашу сторону и были изрублены. Когда мы дошли до кучки ощетинившихся копьями гноллов, началось избиение: наша колонна разделилась, обтекая гноллов с двух сторон, сбивая щитами копья в стороны и разрубая плоть. Три удара сердца, и все, кто выбежал к нам в коридор, были мертвы. Из комнаты раздался глухой рык, и в проеме показался Душитель: обрубок правой лапы был замотан какой-то тряпкой, в левой он держал одноручник, доставшийся ему от какого-то бедолаги из стражников. Оскалившись, он еще раз рыкнул и прыжком ушел из дверного проема вглубь комнаты.

— Берегись! — раздался крик сержанта.

Из дверного проема вылетело три темных сгустка заклинаний. Даже не задумываясь, мы попадали на пол, пропуская их над собой, но начав подниматься, я увидел еще три, летящих в нас уже понизу. Рванув на четырех костях, я умудрился от них увернутся, однако двум не повезло: заклинания попали одному в голову, взорвав ее ошметками и разметав по коридору, второму в плечо, оторвав руку и отшвырнув на поднимавшихся товарищей.

— В стороны, в стороны и внутрь, пошли, пошли, пошли! — заорал сержант и первым нырнул в проем.

Забежав в комнату, мы увидели в ней частично обглоданные останки, разбросанные искореженные остатки доспехов, и скалящихся гноллов. Я увернулся от летящего бывшего сослуживца, убитого геомантом, и моему взору открылась неприглядная картина: в дальнем углу стояли колдуны, спереди неприступной скалой их закрывал Душитель, сойдясь в поединке с сержантом, не отступая ни на пядь. Гноллы из-за его спины беспрепятственно поливали нас заклинаниями. Из-за размеров комнаты маневра особо у нас не было, и вот следующие два бойца падают мне под ноги. Не останавливаясь, стальным поездом мы врезаемся в Душителя, опрокидывая его, втаптывая в пол, походя изрубив мечами. Сминаем колдунов, впечатывая их в стену, исступленно рубим в куски. Дикий крик и вой, сопровождавший нас все это время, прекращается. Тяжело дыша, я оглядываюсь, ища новую цель, и взгляд натыкается на своих, так же оглядывающихся, не верящих, что выжили, воинов.

Вся зачистка заняла у нас не более получаса, хотя, казалось, прошла вся ночь. Смертельно уставшие, мы вышли из ворот Штормградской тюрьмы, оставив там больше половины товарищей. Двое из нас несли ослабевшего от потери крови сержанта: Душитель таки достал его, порезав бок. Я нес на руках потерявшую сознание жрицу. Все мы были закопчены, в бурых потеках крови, щурились на факелы, которые держали в руках стражники внутреннего города, и молчали.

— Кто старший? Рапорт! — Послышался голос. Это был тот самый маг, который ставил нам задачу перед входом.

Я, держа на руках женщину, глянул на сержанта. Тот висел, поддерживаемый с двух сторон. Еле подняв голову, он доложил:

— Сбежавшие заключенные... уничтожены. Выжившие... сопровождены... наружу. Живых внутри... не осталось.

Его голова опять опустилась. Стоявшие напротив нас расслабились, вложив оружие в ножны. Тут же раздались командные окрики, у меня забрали жрицу, толпа начала расходится.

— Стриб. — Не поднимая головы, прохрипел сержант. — Донесите меня... лазарет в... Старом квартале. Сам веди... бойцов... в располож-ж-жение.

Глухо бухнув правой рукой в район сердца, я сделал бойцам знак, подняв ладонь и покрутив пальцами в воздухе. Построившись, мы отправились тесными улочками в сторону старого квартала.

Глава 4. Повышая ставки

Мы сидели в таверне Штормграда, и прихлебывая средней паршивости 'Столичное светлое', с сержантом и еще двумя бойцами из отряда — Гибом и Нехтом. После той памятной ночи всем выдали три дня увольнительных, мне — лычки сержанта и отдали под начало остаток вижившей десятки. Хотя, скорее, девятки...

— Очередное мясо скоро придет. Видишь, какой процент выживаемости? Каждый десятый, в лучшем случае! — Ланс, отхлебнув из кружки, поморщился. — Ну и дрянь. Эй, хозяин! Есть что получше этой кислятины?

— Да хрен с ним, с пивом. Слушай, Ланс. — Я поставил кубок на стол. — А вот стражники, которые столицу патрулируют, чем они занимаются?

— А, эти... — он пренебрежительно махнул рукой. — типа 'Элита', вроде регуляров. Основная их задача — отбить нападение Орды на город, но поскольку такого уже давно не случалось, то максимум на что способны — это грозно хмурить брови, передвигаясь по улицам, да прекращать потасовки в тавернах. Как только что серьезное — обсираются.

— А мы тогда кто? — нахмурился Гиб.

— Хех. Мы затычка в бочке. — Ланс отхлебнул, крякнув. — Патруль за пределами городских стен, ловля разбойников, упокоение особо опасных... егери мы. Волки. Не даем падали расползтись.

— Мы только в пределах Штормграда, или еще куда пошлют? — не унимался я.

— Куда пошлют, но не дольше одного-двух дневных переходов, — махнул рукой Ланс.

Теперь для меня было ясно: если проводить параллели с моим старым миром, то подразделение, куда я попал, было неким гибридом ППС и спецназа, с дикой текучкой кадров по причине высокой смертности.

— Ланс, а в-войска? — Нехт уже допивал третью кружку, и его язык слегка заплетался.

— А что войска? На передовой они, воюют, — пожал плечами тот. — Хозяин! Еда где? Мы долго ждать будем?

Начали мы хорошо, затем нам принесли двух запеченных кабанчиков. Под такое мяско захотелось чего покрепче, и мы начали пробовать все, что имело градус... Последнее, что запомнилось, это когда Гиб, порядком нализавшись, предложил продолжить в другом месте. Потом провал.

Ух, как же болит голова. Сколько я вчера выпил? Не помню... Так, оценка обстановки. Лежу на кровати, а не в канаве, уже хорошо. Раздет, еще лучше, значит, добрался сам или товарищи помогли. Открыл глаза: комната, сквозь ставни пробиваются солнечные лучи... Уже день? Глухо застонав, поднимаюсь. Ага, кровать... большая. Слева под одеялом что-то зашевелилась, и оттуда выглянула заспанная симпатичная мордашка. Стоп! Я — в постели с девушкой? Почему не помню? Или, жаль, что не помню... А может, лучше и не вспоминать? Было ли вообще что-то? Или я настолько был пьян, что опозорившись, уснул?

— Доброе утро! — сонным голоском прощебетала девушка, поднимаясь и раскидывая руки, потягиваясь. Одеяло сползло с ее груди, открывая потрясающий вид на аппетитные округлости, на вид — размера третьего.

— Доброе, — спрашивать, кто она и как я здесь оказался, я не стал.

— Слушай, я так хорошо выспалась! Первый раз за все время! — и она заливисто расхохоталась.

М-да, видимо и впрямь количество выпитого вчера спиртного перевесило основной мужской инстинкт. А может... И я потянул к ней свои клешни.

— Э нет, мне на работу пора! — хихикнув, брюнетка увернулась, и стала одеваться. — В другой раз, красавчик!

Подмигнув и послав мне воздушный поцелуй, девушка упорхнула, и я остался один. Да уж, красавчик. Видела бы она меня два дня назад. Морда — сплошной ожог, бровей и ресниц нет, волосы на голове спаялись в одно целое со шлемом, и его отдирали вместе с кожей. Сержант и добрая половина отряда тогда выглядела не лучше. Но за спасенную нами послушницу Верховная жрица Лорена нас восстановила. А то не только бы по барам, но и по бабам... Хм. Так, а где я собственно? Умывшись, я спустился вниз, и обнаружил огромный обеденный зал.

— О, герой-любовник явился! — встретили меня дружным хохотом Ланс и Гиб.

— А Нехт где? Мы же втроем пили? — спросил я, приглаживая мокрый ежик волос и смущенно улыбаясь.

— А он к своей зазнобе пошел, сказал, недалеко живет, — ответил Ланс.

— Так, стоп. Я вчера перестал что-то помнить после первой таверны.

— Это потому, что ты пить — не умеешь. — Доверительно громко зашептал Гиб. Ланс хрюкнул.

— А подробнее? — поинтересовался я, усаживаясь напротив побратимов.

— А подробнее... — Ланс заржал, Гиб подхватил. Утирая слезы, мне рассказали в два голоса перипетии той ночи.

Оказалось, что таверн на нашем пути оказалось четыре. Правда, одну можно уже не считать, так как мы ее разгромили, а стражников, прибежавших на шум, развесили по стенам вместо подсвечников. Мы пили все, что горит, а что не горело — поджигали и пили, закусывая тем, что выглядело более-менее съедобным.

— В общем, весело было! — закончил Ланс. Гиб, тихо постанывая, лежал лицом в стол.

— А брюнетка откуда? — поинтересовался я, глядя на этих комедиантов.

— А, Люси! — хрюкнул Ланс.

— Ыыыыыы! — донеслось со стороны Гиба.

— Люси ты взвалил на плечо, сказал, войску необходима эта... психологическая разгрузка, и потащил наверх. Она, кстати, была не против! — Ланс конец предложения скомкал, расхохотавшись в голос.

— Ыгы. Посетители приготовились слушать звуки страсти, а вместо этого услышали... — простонал Гиб.

— Твой богатырский храп на несколько часов! — ухнул Ланс.

— Ага, стены тряслись — только так! — выдавил из себя Гиб. — Фуух!

— Клоуны, — буркнул я. — Морды вам помять, что-ли?

— А здоровья хватит? — чуть прищурившись, спросил Ланс.

— Найду, — мрачно пообещал я и присоединился к трапезе.

Оба воина только хмыкнули. Брюнетка — теперь я уже знал, что ее зовут Люси, разносила еду посетителям, и нет-нет да бросала на меня насмешливый взгляд из-под челки. Надо будет еще раз сюда заглянуть. Только пить не буду.

— Отметили, так отметили, — пробормотал я, чем вызвал очередную порцию смеха.

Сегодня был последний день отдыха в городе, после которого нас опять ждали будни патруля.

— Бойцы! Патрульные! — Вещал прохаживающийся перед строем капитан. — Два дня назад вышли в сторону Красногорья и не вернулись пятеро бойцов. За лесопилкой обнаружены плохо замаскированные следы боя, поисковой отряд ушел и тоже не вернулся. Ваша задача: выдвинутся в Приозерье, закрепиться там, и найти наших бойцов, ваших товарищей. Выдвигаетесь двумя десятками сразу после постановки задачи. Вопросы?

— Господин капитан, а что, мы теперь регулярная армия? Мы же патрулируем только внешний периметр!

Капитан, проходя вдоль выстроившихся шеренг, обернулся на спросившего. Мы стояли тремя отрядами, по десять человек в каждом, ну и три сержанта: Ланс, который после диких потерь среди новичков взмолился начальству и теперь ходил с нами; Гиб, который водил уже свой десяток, ну и я. Из старичков, тех, прошедших ад тюрьмы Штормграда, в живых осталось шестеро, включая меня, Гиба и Ланса. Остальные сгинули кто где, и вот теперь... Красногорье.

— Ланс... — вкрадчиво произнес капитан. — Вы кем официально числитесь? Стражей Штормграда?

— Да, господин капитан! — ответил бывший наставник, вытянувшись в струнку.

— Нет! Рылом не вышли! — рявкнул капитан, подходя к нему. — Город патрулируют дворяне! А вы — сброд! Затычка в бочке! Куда пошлю, туда и пойдете! — проорал он последние слова ему в лицо.

— Регулярная армия сейчас на Расколотых Островах. — Спокойнее произнес капитан, отвернувшись. — Все боеспособные части там, включая горных пехотинцев и лесных рейнджеров. А Седьмой легион там вообще с самого начала. Правда, осталось от него...

Капитан заложил руки за спину, и пошел опять вдоль строя.

— Значит так! — он остановился и пошел в другую сторону, — ваша задача: найти своих, привести домой, если будут живы. Если нет — принести доказательства. Вам все ясно?

— Так точно, господин капитан! — слаженно рявкнул строй.

— Командиры отрядов ко мне, за картами и сопроводительными документами. Разойдись!

Выйдя из лагеря утром, мы бодрым темпом за три часа прошагали до лесопилки, и не успело полуденное солнце начать варить нас в собственном соку, как мы стали на привал возле дозорной башни в Красногорье.

— Ланс, что думаешь? — спросил я. Читал я очень с трудом, поэтому в вопросах документации больше доверял старшему товарищу.

— На орков похоже, — пробурчал тот. Мы сидели, сняв шлемы и отдыхая от перехода. До Приозерья, небольшого поселка, идти оставалось пару часов.

— Орки? Здесь? — с нотками паники в голосе спросил какой-то воин.

— А что им сделается? Они из Пылающих Степей лезут. Правда, уже меньше, чем раньше, сейчас только их малые отряды просачиваются.

— А почему? — не унимался тот же солдат.

— Их основной лагерь группа Браво взорвала, там только кратер и остался, — пояснил любопытному бойцу Ланс. — С сефорием шутить опасно. Да и Кишан их в Степях до сих пор гоняет, с полковником вместе. Ладно, — хлопнул он ладонями по коленям, поднимаясь. — Отдохнули? Одиночка, поднимай своих, — обратился он уже ко мне.

Еще издали, подходя к большому мосту, мы заметили нездоровое оживление.

— Сколько себя помню, у судьи постоянно какие-то проблемы, — хмыкнул Ланс. — Уж он просился его перевести, ни в какую: никто туда не хочет, слишком народ тут боевой.

Подойдя к толпе, мы услышали выкрики:

— Доколе!

— Да сколько ж можно-то уже! Опять орки! Когда порядок корона наведет, а?

— Люди опять пропадают, а он и ухом не ведет, старый хрен!

При виде нас люди притихли. Один мужик, самый громкий, однако, продолжил:

— О, явились — не запылились! Чего так долго ползли? Ноги заплетались? Али пиво в животах дойти мешало?

Ланс, остановив отряд, махнув мне рукой, двинулся в сторону магистрата.

— Сейчас тебе зубы во рту мешать будут, — рыкнул он, проходя мимо мужичка.

— Что, латы одел, меч на пояс повесил — думаешь, страшный? — не унимался тот. — И не таких укорачивали, поду... от удара он скорчился, хватая ртом воздух: мне его речь порядком надоела.

— Закрой рот, кишками воняет, — бросил я, идя следом за Лансом. Тот только головой покачал:

— Зря ты его. Не трогай дерьмо — оно вонять не будет.

Толпа, притихшая было, после моего удара загудела. Я скривился, спиной ощущая злобу людей, стоявших напротив входа в магистрат.

— Господин судья? Судья Соломон!

— Мировой судья. Да и пофигу на все мне уже, точно на пенсию пора. Я стар! — послышался голос из-за стола.

— Не может быть! Ланс! — К нам приближался пожилой, подтянутый мужик в штатском. — Не верю своим глазам, старый волк снова вышел на охоту?

— Тротман, рад тебя видеть, — поздоровался Ланс. — Не надо, — поднял он ладонь, едва подошедший открыл рот.

— Как скажешь, — отозвался тот. — Сколько ты привел?

— Два десятка со мной. Опять черные шалят? Кишан где?

— Да все там же, в горах их гонять пытается, но это все равно, что носить воду в решете, — раздосадованно махнул рукой Тротман.

— Разведка что-то нашла?

— Нашла, — вздохнул полковник. — Вы своих бойцов ищете?

Я навострил уши.

— Да, — напрягся Ланс.

— Ну, так мы их вам уже нашли, — посуровел полковник.

— Где? — выдохнул Ланс.

— В каньонах, в нескольких километрах отсюда.

Ланс, глядя в поздорную трубу на раскинувшийся внизу небольшой орочий лагерь, тихо матерился сквозь зубы, почти рыча. Когда я тронул его за плечо, он передал оптику мне, и пришла материться уже моя очередь: на кольях, опоясывавших орочье становище, висело больше десятка человек. Один еще корчился, видимо, посажен был недавно. Сжав зубы, мы сползли вниз.

— И что теперь? — лежа на спине, спросил я Ланса.

— Выжечь тварей, — прорычал тот.

— Как думаешь, там есть еще кто живой? — обратился я к разведчику, выданному нам полковником Тротманом.

— Если и есть... То их жизнь хуже, чем смерть, — отвел глаза тот.

— Стриб, спустись чуть ниже, вызови наших по гномкодеру.

— Принял. — Я осторожно заскользил вниз.

— Стрентон! — тем временем продолжал раздавать указания Ланс.

— Я, — отозвался разведчик.

— Сефориевые заряды остались? Или вообще взрывчатка?

— Найдем, — кивнул тот.

— Ищите. Как только наши подойдут, атакуем.

Взрывчатку принес второй разведчик, вместе с отрядом. Кроме нее, каждый из наших бойцов нес минимум по три гранаты. Воины были хмуры, злы, рвались в бой прямо с марша, но Ланс не пустил:

— Спокойно. Мы медленно спустимся с горы, и покроем все стадо, но надо, чтобы никто не сбежал. Гиббонс!

— Я.

— Берешь пятерку бойцов, и перекроешь дорогу в Степи. На рожон не лезть, увидите зеленозадых — сначала забросайте гранатами.

— Ясно, — стукнул себя в грудь кулаком тот.

— Не геройствуйте там, — махнул рукой Ланс, и их отряд бодро запылил в сторону дороги.

— Стрентон, пещеры поблизости есть? Где эти твари могут запрятаться?

— Пещера есть одна, но там проход от Приозерья, они туда не суются. Однако лучше тот путь перекрыть, — проверяя снаряжение, ответил разведчик.

— Слышали? Бери себе четырех бойцов, перекройте тропу. Сколько вам надо времени, чтобы дойти?

— Полчаса.

— Отлично, — отметил Ланс, доставая из кармана хронометр. — Ждем полчаса, а потом мы тут немного пошумим, — добавил он со зловещей ухмылкой. Воины, глядя на него, оскалились в ответ.

Знаете, что хуже и страшнее всего? Нет, не сам бой. Ожидание схватки. План был прост: тихо подойти как можно ближе, если орки рванут к нам кучей — забросать гранатами, потом в мечи и добить остальных, кто поумнее. Соотношение сторон один к трем убавило градус героизма с идиотизмом, и мы, идя цепью, подняв щиты, держали гранаты наготове. Орки, увидев нас, взвыли, из-за импровизированной ограды сначала вылетели стрелы. Воткнувшись в щиты, следом за ними вылетела и ватага — десяток варгов с наездниками. Издавая воинственные кличи, зеленокожие быстро сокращали расстоняие.

— Готовсь! — коротко приказал Ланс. — Бросай!

Гранаты полетели почти одновременно, но при броске мы раскрылись, чем орки не замедлили воспользоваться: от влетевших в нас стрел трое закрыться не успели. От поднявшегося впереди грохота заложило уши, взметнулась пыль, раздался скулеж и вой посеченных осколками гранат орков и животных.

— Вперед, вперед! — надсадно орал Ланс, махая рукой в сторону лагеря.

Выдвинув щиты вперед, мы легкой трусцой двинулись к выбегавшим к нам зеленокожим, и дождавшись, пока их наберется достаточно, снова бросили гранаты. Вой усилился, мы дошли до недобитков, и выхватили мечи, добивая орков на ходу. Из-за частокола летели стрелы, одна из них чиркнула мне по шлему, рядом идущий воин споткнулся: стрела пробила голень, и дальше он уже шел хромая, отставая от общей группы.

— В мечи! Бей уродов! — проорал новую команду Ланс, как только мы дошли до кольев.

Шелест стали, вылетающей из ножен, и редкие лучники, не успевшие вовремя удрать, обагряют своей кровью глинистую почву Красногорья. От остальных мы видим лишь спины.

— Не расходится! Арбалетчики!

Двое из наших, закинув щиты за спины, снимают с пояса арбалеты, взводят их, приседают колено — и болты влетают убегающим в спины.

— Цепью, вперед! В щиты!

Мы строимся, и идем частой гребенкой. Шалашей орки особо не строили, видимо, не собирались здесь закреплятся, но это облегчает нам задачу: спрятаться зеленокожим негде.

— Трое ушло в горы, к Стрентону. Остальные все тут, — докладывал я командиру несколько минут спустя.

— Они их там и положат. Разведка у Тротмана не пальцем деланная, — отмахнулся Ланс. Потери?

— Трое убитых, четверо раненых.

— Ясно. — Сжал зубы Ланс. — Снимайте людей с кольев, отнесем их в Приозерье...

Наш отряд в поселке встречали молча. В полной тишине мы отнесли свой страшный груз к магистрату. Латы, сваленные в кучу и заваленные орочьим дерьмом, мы забирать не стали, искали только жетоны. Найдя, собрали их в сумку, соорудили из палок импровизированные носилки, чтобы унести тела. Живых мы там не нашли, и стащив тела орков и варгов в кучу посреди их лагеря, подорвали заложенную предварительно по периметру взрывчатку. Чтоб даже следа не осталось.

— Ланс, ты говорил, чтобы я не продлевал контракт, и вот я тут, сижу, денег почти нет, жить негде. Что дальше?

Мы сидели в казарме. Срок моей службы вышел, и сдав вооружение и броню, я ощущал себя практически голым. Худая сумка, в которой были все мои пожитки — пара комплектов сменной одежды, мыло и несколько сухпайков — лежала рядом.

— Ты не боишься боя. — Утвердительно сказал Ланс.

— Ты не прав, боюсь...

— Подожди. Есть кое-какая работа. Я к тебе приглядывался все это время, ты подаешь надежду как хороший рубака, мне такие нужны. — Ланс вздохнул, собираясь с мыслями.

— В общем. Как ты смотришь на то, чтобы поработать на королевскую разведку, с возможностью дальнейшей службы?

— Ты имеешь в виду ШРУ*?

Ланс пристально на меня посмотрел, потом утердительно кивнул.

— Да.

Я обхватил голову, сжал ладонями виски. Плыть по течению? Судьба сама подсовывает шанс, упускать не стоит, в голове как назло вертится фраза 'В этот мир есть запрос'.

— Согласен. Что от меня требуется?

* * *

Элиана, рейнджер Ясеневого леса, ночная эльфийка

Ночная эльфийка тяжело дышала, привалившись к здоровенному стволу дерева. Ее лицо и кожаная броня были залиты кровью, правой рукой она зажимала рваную рану на левом плече. Одна стрела торчала из левого бедра. Глухо застонав сквозь зубы, она отломила от нее большую часть, оставив торчать обломок, откинула обессиленно голову к стволу. Послышался звук рога. Эльфийка досадливо поморщилась, прикинув расстояние: по лесу ее убийцы настигнут не ранее, чем через двадцать минут, время еще есть. Вытащив из поясного кармашка упаковку бинтов она рванула завязки, и принялась перетягивать жгутом бедро, чуть выше того места, откуда торчал обломок...

Бежать, бежать, не можешь — ползи, зубами выгрызи жизнь сегодня, чтобы потом, когда отрядный друид тебя вылечит, ты смогла отомстить завтра. А пока — беги, охотница. Беги, лесной рейнджер, потерявшая питомца, оставившая свою любимицу Илурэ на растерзание оркам. Она выиграла тебе время, не потеряй его зря...

Элиана кулем свалилась под кустом, дальше идти она не могла. За спиной осталась дорожка из капель крови на листьях, земле, изломанной кривой указывая путь орочьему отряду, гнавшему ее как зверя последний час. Убегать уже не было сил, и эльфийка, достав из ножен на бедре кинжал, доползла до ближайшего лесного исполина, встала, привалившись к нему спиной, и стала ждать: осталось уже недолго. В памяти возникали картинки сожженной заставы, и лицо мастера, который выпихнул их, молодых следопытов, с черного хода и приказал уходить. Пламя, взметнувшееся, казалось, до небес, ознаменовавшее конец Приюта в Ночных Лесах, она увидела сидя на высокой ветке, до рези в глазах вглядываясь в сторону оставшихся. Из приюта их вышло пятеро, стандартная звезда следопытов-рейнджеров, а сейчас... Сейчас она осталась одна. Совсем чуть-чуть не хватило дойти до Астранаара, хотя, и там сейчас, скорее всего, идет бой.

Послышался треск кустов, и на полянку, где была эльфийка, вылетел орк. Стукнув себя несколько раз по груди кулаком, он рыкнул, и покрутив в руке топором, осторожно пошел к девушке: устроенные ловушки и бой, который дала звезда, приучил их не лезть напролом. Вот он гортанно крикнул что-то, скоре всего дав знать своим, что беглянка найдена, и остановился. Буравя эльфийку взглядом, орк начал осматриваться. Следов, кроме тех, что она оставила, не было. Орк хмыкнул, перехватил покрепче топор, взяв его в обе руки и занеся над правым плечом, начал приближаться приставным шагом, левым боком к ней. Зашипев от прострелившей левую ногу боли, охотница сделала шаг вперед, оставив себе немного для маневра. Для этого, последнего боя, ей хватит: хотя бы одного она с собой заберет. Взяв кинжал обратным хватом, слегка пригнувшись, она не спускала с врага глаз. Ближе. Ближе. Еще ближе. И вот орк прыгнул. Охотница попыталась поднырнуть под его топор, достать кинжалом, но ее левая нога, почти утратившая подвижность, подвернулась. Орк в прыжке повернул топор обухом, и ударил снизу вверх, ломая ей ребра и впечатывая в ствол дерева. Силившаяся вздохнуть, остатками сознания она увидела выходивших из кустов на полянку орков, и все, что осталось у нее в голове — это сожаление, что отомстить она так и не смогла.

Эльфийка лежала без движения под деревом, где ее бросили орки. Добивать они ее не стали, даже оставили кинжал, но воспользоваться им сил не было. Жизнь медленно, по капле, покидала ее, уже образовав небольшую лужицу, не успевавшую впитываться в землю. Уже затухающим взглядом она увидела, как на полянку, крадучись, вышел эльф крови. Он был в латных доспехах, его пшеничного цвета волосы рассыпались по плечам. Увидев умирающую, он пошевелил бровями, подошел к ней, постоял, затем присел и положил руку ей на грудь. Его ладонь на мгновение осветилась, эльфийка, тихонько застонав, потеряла сознание. Эльф удовлетворенно кивнул, взвалил охотницу на плечо и сгинул в чаще. Он не заметил, как поясной ремень с кармашками, лопнувший от удара орка, свалился с его добычи и упал на землю.

* * *

Отряд из тридцати трех людей и десятка дварфов, горных пехотинцев, приданных им для усиления, шел по лесу в направлении Астранаара. Высадка в бухте прошла не без происшествий, но без потерь: Дварфы, не мудрствуя лукаво, расстреляли с палубы пытавшихся штурмовать корабль наг, орки на Заставе Зорамтар со стороны моря нас вообще не ждали, и мы свалились им как снег на голову.

— Смотри. — Ланс показал пальцем на забор из острых кольев, ограждающий заставу. — Они заняты нагами. Если мы ударим вот здесь, — его палец чуть сместился, — то они окажутся меж двух огней. Дождемся, когда и те и другие ослабнут. Дварфы дадут залп, и мы войдем. Ну, а дальше... — И Ланс ухмыльнулся.

Так мы и поступили. Наги сломили сопротивление орков в проходе частокола, и оставляя свои чешуйчатые тела, устремились внутрь. Следом, поднявшись из-за камней, не торопясь двинулись и мы. В середине строя шли латники, по флангам нас прикрывали стрелки дварфов. Не встречая сопротивления, разделились в самом лагере, дошли до дальнего края, добивая раненых, и увидели, как остатки орков, сгрудившись возле крайнего строения, дают последний бой нагам.

— Бой! — крикнул Ланс, и мы влетели в спины нагам. Первыми пали их маги, центурионам ломали трезубцы, били в спины. Мы не жалели никого. Перед строением остались лишь пять орочьих воинов, уже сильно раненых, еле держащихся на ногах, но все ще опасных. Ланс, вытерев лезвие меча тряпицей, довольно осклабился.

— Пленных не брать, — бросил он. Орки вскинули топоры, желаю продать свою жизнь подороже, но у Ланса были другие планы.

— Стрелки! — крикнул он. Орки обреченно зарычали: шансов у них не было.

— Целься! — дварфы, выйдя вперед, вскинули ружья.

— Огонь! — слитный залп ружей отбросил орков назад, оросив землю кровью.

— Вот теперь порядок. — Хлопнул он ладонями.

Позвав двоих, первых попавшихся латников, он указал на вход.

— Проверить и доложить.

Появившиеся через пару минут воины вытащили сундук и брякнули его перед Лансом.

— Там было только это, господин лейтенант!

Мы заинтересованно сгрудились вокруг сундука, гадая, что же там может быть. Он был окован железом, спереди, под большим амбарным замком, краснел знак Орды. Ланс, оглядевшись, направился к павшему орку, подхватил с земли лежавший рядом с ним топор, примерился, и единым ударом сбил замок. В сундуке что-то звякнуло.

— Ага! — воины заулыбались, перешептываясь.

Ланс тем временем ударом ноги откинул крышку, и нашим взглядам предстало золото, с несколькими свитками наверху. В сундуке, наскидку, было около тысячи золотых: на эту сумму весь наш отряд мог не просыхать пару месяцев. Ланс аккуратно взял свитки и захлопнул крышку.

— М-м-м? — промычал я вопросительно. Гиб не менее удивленно глядел на командира, а среди солдат начал нарастать гул. Особо он был громким со стороны бородачей.

— И куда вы его денете? — обернувшись к воинам, сжимая свитки в руке, громко сказал Ланс.

— Да уж найдем, куда! — раздался крик. Его поддержали одобрительными возгласами.

— И вы его вот прям тут, без драки, поделите?

Гул стих, бойцы начали переглядываться.

— Я вот что предлагаю. — Он поставил ногу на крышку сундука.

— Мы его сейчас несем на заставу Мейстры, что в трех часах пути отсюда. Там отдохнем и поделим золото. Куда вы его будете распихивать — не мое дело, но чтобы все были боеспособны! Нам еще в Астранаар идти.

Воины слитно ухнули, грохнув кулаком в левую часть груди, и деловито засуетились, собирая трофеи по лагерю.

— Слишком не нагружайтесь! Не превращайтесь во вьючных ослов! — крикнул им вслед Ланс.

Через полчаса отряд покидал полностью разграбленную орочью заставу. Все найденное оружие мы прикопали в прибрежной полосе, закидав камнями, а мелочь, что хранилась в орочьих кошелях, осела теперь в наших. Первая легкая победа вскружила голову, и народ шел, перешучиваясь, а зря. Суровая действительность, в виде орочьей засады, заставила нас умыться кровью.

— Ор-х-х... — Гиб, начавший было что-то говорить, захрипел, закатил глаза и свалился: одна стрела вошла ему в горло, вторая — в глаз. Я дернулся, и моя смерть просвистела мимо.

— Заса-а-да! — Проорал чей-то голос с нотками паники.

Я упал на землю. Вокруг свистели стрелы, раздавался хрип и стон раненых и убитых, загромыхали ружья дварфов. Быстро оценив обстановку, я поднялся на ноги и рванул к кустам, в ту сторону, откуда летели стрелы. Одна чиркнула по шлему, вторая воткнулась в щит, которым я прикрылся. Срубив ее мечом, я ввалился в кусты. Орк, стоявший за ними, не успел выхватить топор, и выставив щит вперед, я рывком сблизился с ним, таранным ударом опрокинув противника на землю. Одним ударом разрубил лук, которым он прикрылся, вторым — воткнул меч ему в рот, разбивая зубы, давя начавшийся крик. Сделав шаг, стал сбоку, делаю полуоборот и взмахом меча перерезаю ему шею. Краем глаза замечаю еще одного орка, целящегося в меня из лука, пригибаюсь, и стрела уходит выше. Прыгаю к нему, но сбоку из кустов вылетает один из наших бойцов, всаживает меч орку в бок, вспарывая живот. Быстро переглянувшись, мы идем дальше, чистить лучников, в то время как на дороге слышен шум боя: там шла рукопашная.

Зарубив своего противника, седогривый воин бросил быстрый взгляд по сторонам, и увиденное заставило его горестно взвыть: орков было много, на каждого из его отряда приходилось по двое-трое зеленорожих. Стрелы, выпущенные почти в упор, проредили большую часть, остальное довершали орочьи топоры, и положение грозило стать катастрофой... Он достал специальный нож, короткими, экономными движениями перерезал ремни, которые крепили доспехи к телу. Вот упали наплечники, нагрудник, сорваны с рук латные перчатки... Этот необычный 'стриптиз' не остался незамеченным нападающими, и к нему устремились сразу два орка. Воин криво усмехнулся, и пригнувшись, быстро срезал поножи. Сорвав с себя латные сапоги и бросив их в подбегающих противников, он запрокинул голову к небу и из его горла вырвался человеческий крик, быстро переросший в звериный рев. Его нос начал вытягиваться, появились звериные уши, туловище неимоверно быстро меняло форму, разрывая те остатки одежды, что на нем еще были. Еще миг — и перед опешившими орками предстал пепельного окраса ворген, и он был очень зол...

Добив с неожиданным напарником последнего лучника, мы услышали с поляны звериный рев и не сговариваясь, рванули на подмогу. Увиденное заставило нас замереть: светло-серая молния металась между орками, которые бестолково махали топорами и пытались по ней попасть. Рык, брызги крови на траве и кустах, остатки отряда добивают уцелевших зеленорожих... Похоже, что мы успели к концу избиения. Здоровенный пепельный красавец ворген, перемахнув через голову очередного орка, одним движением лапы свернул ему шею и рявкнул:

— Где лазили, бля?

— Л... Ланс? Ты? — я неверящим взглядом смотрел на оборотня.

— Вопр-р-р-осы — потом! — зарычал тот.

— Лучники — все. — Коротко доложился я.

— Добивайте. — Коротко приказал ворген, взмахнув лапой.

— Есть. — Коротко кивнули мы.

Пленных на этой поляне никто не оставлял.

* * *

Ярко горели свечи, освещая каменный алтарь в одной из пещер. На алтаре лежала ночная эльфийка, одетая лишь в нижнее белье, грязное и бурое от потеков крови. Ее дыхание было еле заметным, грудь вздымалась почти неразличимо. На нее стояли и смотрели два эльфа крови, один — одетый в уже знакомый латный доспех, второй был в просторном балахоне, руки держал сцепленными в замок перед грудью, его пальцы сжимались и разжимались: он заметно нервничал.

— Так-так. Отличный экземпляр для ритуала. Немного помят, правда, но ничего, ничего... Где ты, говоришь, ее нашел? — повернулся эльф в балахоне к латнику.

— После драки с орками, под деревом. Она — то, что тебе нужно, Аэторн. — Чуть покачиваясь на носках, и положив руку на навершие меча, ответил тот.

— Ага, хорошо-хорошо. Сам подлечил, Маэ'дри? — Аэторн не отрывал взгляда от эльфийки.

— Да, лишь чуть, чтоб не сдохла по дороге. — Латник слегка похлопал рукой по оголовью меча. — Когда начнешь?

— Скоро, скоро. Необходимо хорошо подготовится, сам знаешь, спешка нужна только при ловле блох! — Аэторн нервно хохотнул, и, взяв с пола пещеры веревки начал споро привязывать эльфийку к кольцам на алтаре.

— — — — —

Примечания к главе.

*ШРУ — Штормградское Разведывательное Управление, по сути — королевская разведка.

Глава 5. Кнут и пряник

— Нет, Ланс, ну я все понимаю, но... бля! Почему о том, что ты — не совсем человек, я узнаю только сейчас?

Два дня спустя того боя мы сидели в эльфийской таверне, постепенно надираясь местным вином. От нас осталось едва ли больше десятка. Горные пехотинцы полегли все, выкошенные орочьими лучниками, из командования остались только я и Ланс, и острое ощущение безнадеги, обнявшись вместе с хмелем, гуляло в голове.

— А что бы это поменяло? — Лэнс, невозмутимо пожав плечами под кожаной курткой, приложился к своей кружке.

— Кто ты, Ланс? — спросил я его в лоб.

— Тебе не все ли равно? — прищурился он.

— Нет. — Я пьяно помотал головой. — Я считаю тебя другом. Мне не все равно, кто ты. — Язык уже заплетался.

— Узнаешь в свое время. Я не хочу пока ничего говорить, — отвернулся он.

— Ну и как хочешь! Пойду, освежусь.

Я встал, и слегка пошатываясь, побрел наружу.

— Будь осторожен. Хоть ушастые часовых поставили, стрелу они не остановят. — Послышалось напутственное ворчание сзади. Я лишь рукой махнул.

Выйдя на берег озера, я лег на траву, раскинув руки. Еще немного времени, вырванного зубами от судьбы, еще несколько дней, выигранных в кости у смерти. Сколько еще мне будет везти? Осмотрев орочьи трупы, Лэнс сказал, что это был их молодняк. То есть, нарвись мы на матерых воинов, живым с той полянки не ушел бы никто. Повезло...

Послышался шорох, и следом — низкое рычание. Осторожно подняв голову, я увидел, что из кустов к озеру, где я лежал, вышла черная пантера. Ее бока запали, она тяжело дышала, глаза светились голубоватым светом. Луна безразлично освещала ее раны и зеленого цвета татуировки на боках и лапах. Мысли в голове понеслись вскачь.

— Друид? Я свой. — Медленно и осторожно произнес я.

Кошка вперила в меня свой взгляд и зашипела, хвост хлестал из стороны в сторону. Осторожно встав, я повернул к ней открытые ладони.

— Видишь? Я без оружия. Я не враг, я друг.

Продолжая говорить и стараясь не смотреть кошке в глаза, я замер. Пантера начала ко мне приближаться, шаг за шагом, останавливаясь после каждого, принюхиваясь, и периодически шипя. Дойдя до меня, обнюхала правую ладонь, ее шерсть вдруг улеглась, и она просто стала, покачиваясь, опустив голову и ни на что не реагируя. Шипеть, правда, перестала. Повинуясь какому-то наитию, я осторожно положил руку ей между ушей и легонько погладил. Повинуясь какому-то наитию, старался думать только о хорошем, представляя себе в глазах полянку с цветами. Пантера вздохнула, расслабилась и, вскинув голову, вдруг рухнула оземь, и только вздымающиеся бока показывали, что она просто уснула.

— Не может быть!

От звука раздавшегося голоса я вздрогнул, и повернул голову: сзади стояли трое последователей Элуны, в зеленых одеяниях друидов. Один из них отделился и приблизился к пантере.

— Спонтанная, не до конца проведенная инициация... Что же с тобой случилось, девочка?

Друид опустился на колени возле кошки, положил ладонь ей на голову и закрыл глаза.

— Эли... Элиана... Илурэ... Элиурэ. Так значит... — раздался его тихий шепот через некоторое время.

Друид открыл глаза, встал, и посмотрел на меня.

— Та, кто к тебе пришел... уже не Кал'Дорай. Ни памяти, ни сознания. Мы ее забираем.

Затем он повернулся к остальным друидам, и приказал:

— Делаем портал на Изумрудную поляну. Надо понять, что с ней произошло.

Еще один друид взмахнул рукой, формируя зеленый овал, двое взяли пантеру на руки, вошли в появившийся портал, и спустя несколько секунд только примятая кошкой трава напоминала о недавнем событии.

* * *

— Я понимаю тебя, Нориастраз. Однако, неудавшаяся инициация этой Кал'Дорай меня смущает. Помоги разобраться, так не должно быть!

Друид заметно нервничал, размахивая руками и прохаживаясь перед невозмутимым эльфом крови. Нориастраз, один из Хранителей Времени, уже битый час втолковывал друиду о недопустимости вмешательства во временные потоки.

— Да не будем мы ни во что вмешиваться! Просто покажи, что с ней произошло за последние несколько часов!

Друид остановился и просительно посмотрел на Нориастраза. Тот невозмутимо пожал плечами, и вздохнув, сдался.

— Хорошо. Самому интересно.

Нориастраз нахмурился, выставил ладноь вперед, чуть слышно что-то прошептал, и перед ними замерцало размытое изображение. Вот оно сфокусировалось, и друид с драконом заинтересованно уставились на картинку, на которой было видно алтарь с привязанной на нем и разрисованной рунами жертвой и двух Син'Дорай, стоящих у нее в изголовье и творящих сложное заклинание...

* * *

После бурного возлияния и впечатленный сценой с пантерой и друидами, я проспал весь день. Проснувшись лишь ближе к вечеру и спустившись в общий зал таверны, я увидел сидящего за столом Ланса. Напротив него сидел какой-то мужик в черной кожаной броне и дварф, упакованный с ног до головы в кольчугу, с накидкой горных пехотинцев. Ланс, увидев меня, помахал рукой, подзывая, но не успел я толком подойти, как из-под стола выметнулась черной молнией пантера и замерла возле меня.

— Знакомься: Элиурэ. По крайней мере, так ее называют друиды Поляны. Полуразумная пантера, — представил ее кожаный. Пантера, постояв немного, ткнулась мне лбом в колено и отошла. Как только я сел рядом с Лэнсом, кошка улеглась рядом со мной и прикрыла глаза.

— Хм, я смотрю, вы знакомы. — задумчиво сказал человек и прищурился.

— Боудрик, и все же, что понадобилось королевской разведке от простых вояк? — Ланс сжал руки в кулаки и опустил на стол.

— Это ты простой вояка? — хмыкнул Боудрик. — Ну да ладно. Друиды попросили о помощи. В здешнем лесу объявились два знакомых тебе Син'Дорай. Эта вот киса, что разлеглась у ноги твоего протеже — результат их последнего недавнего... ритуала. — Начал рассказывать Боудрик.

— А что же по горячим следам не нашли? — рассеянно спросил я, рассматривая пантеру. Кошка как кошка. Татуировки только странные.

— Нашли. И облажались, — махнул рукой глава королевской разведки.

— Обосрались они, говори прямо. Нашли пещеру, алтарь, дохера крови на полу и вонь от ритуала. — Оборвал его дварф.

— Эратран, помолчи. Язвительные комментарии потом добавишь. — Боудрик нахмурился. — О чем это я... Ах да. Они попросили у одного из Хранителей Времени показать прошедшие события. Из них стало ясно, что вот эта эльфийка, кстати, бывший рейнджер, все им испортила. Очнулась раньше срока, уже превратившись в кошку сорвала путы и изрядно потрепав одного из экспериментаторов, сбежала. А по дороге наткнулась на тебя, и чем-то ты ей понравился. Память у нее напрочь отшибло, в голове было лишь два имени, которые она крутила на все лады... Вот и все.

Выслушав всю эту тираду, я не сразу обратил внимание на произнесенное разведчиком имя. Но потом в мозгу словно молния пронеслась.

— Эратран... матерящийся дварф, плывший черти-когда из Крепости Отваги в Штормград... это ты, да?

— Э, а ты кто, бля? — Недоуменно уставился на меня дварф.

— Да-да, точно, это ты! Еще хотел секирой научиться махать, не? Спасибо что накормил тогда. — Теперь я точно узнал эту бородатую табуретку.

— А зачем лучшему стрелку 'Сынов Камня' махать секирой? — удивленно спросил Ланс.

— Проехали. — Каркнул дварф. — Я тебя тоже узнал. Это ты тот оборвыш, что-ли? Из одной жопы в другую влез, как я посмотрю.

— Ну, проехали, так проехали. — Я пожал плечами. И тут внезапно ощутил тяжесть: пантера, тихо поднявшись, села сбоку и положила свою башку мне на колени. Я не нашел ничего умнее, как начать гладить ее голову, и вскоре возле моего бока завелся небольшой трактор.

— Так. С объектом я смотрю, вы поладили. Почему вы, тут все просто: мне нужны были те, кто умудрится выжить где угодно. Тебя, Ланс, и вот этого бородача я знаю давно, ну, а про Стрибьорна ты мне рассказать уже успел. В общем, так! — Боудрик Грей легонько хлопнул ладонями по столу. — Вы теперь агенты ШРУ. Вот приказ, вот назначения. Здесь — координаты места проведения ритуала, и все доклады следопытов. — С этими словами на стол легли несколько свитков и карта. — Ознакомьтесь. И кстати, сюда прибыл элитный отряд рыцарей смерти — 'Воздаятели', они очистят лес от орков. Ланс, молчать! — Поднял руку шеф ШРУ. — Хватит тебе сидеть простым воином, разведчики бывшими не бывают.

Боудрик встал из-за стола и вышел на улицу.

Буквально сразу, как он вышел, в зал зашел друид и осторожно уселся рядом с нами. Достав из складок одеяния книгу, он положил ее на стол, и произнес:

— Мне было поручено передать вам отчеты. Здесь краткое описание, и я готов ответить на все ваши вопросы.

— Это краткое? А какое тогда полное? — Эратран схватил книгу и начал ее листать.

— А вы хотите ознакомиться со всеми материалами за двести лет? — озадаченно спросил друид. — Это сто тридцать два тома, которые...

— Нахуй-нахуй! — Дварф со захлопнул фолиант и кинул его на стол.

Ланс протянул руку, постучал по нему указательным пальцем и двинул ко мне.

Я нерешительно взял книгу, и начал читать. Это была выдержка из архивов, в которых описывались обнаруженные друидами места проведения ритуалов с перечнем найденных улик.

— Хм. Мне вот что интересно. — Пробормотал я, читая подшивку по диагонали. — Неужели за двести лет такие многомудрые эльфы как вы, не смогли их найти и привлекли нас?

— Если вы думаете, что мы не пытались — глубоко ошибаетесь. — Надменно произнес друид и нахмурился. — Ни одна из поисковых групп не вернулась.

— А мы тут чем такие особенные? — Я оторвал взгляд от страниц и глянул на эльфа. Ланс улыбался, оперевшись на стол одной рукой, и легонько отстукивал пальцами по столешнице какую-то мелодию.

— У них прокол первый раз за все время: результат их 'эксперимента' выжил, и сейчас перед нами. Рассказать, правда, ничего не может. — Отвел взгляд эльф.

— Ну? Догадался? Или тугодум? — подал голос дварф, скрестив на груди руки.

— Мы — наживка? — мелькнула в голове догадка.

— Бинго, блядь! — всплеснул руками дварф.

Эльф виновато отвел взгляд, а потом с вызовом посмотрел на нас.

— Вас рекомендовали как тех, кто выживает в сложных ситуациях!

— Короче, может вылезти из любой жопы. — Стукнул кулаком по столу дварф.

Вернувшийся Боудрик подвел к нашему столу гнома.

— Знакомьтесь, наш инженер Тадеуш Стамеска.

— Привееет! — замахало лапкой нечто чуть выше моего колена.

Я недоуменно смотрел на маленькое, слегка покачивающееся существо, обвешанное гаджетами с ног до головы. На голове у гнома были здоровенные очки с антенной, на запястьях — здоровенные браслеты, на тщедушном тельце был жилет с неимоверной кучей кармашков, из которых что-то торчало. Все это перемигивалось, пищало, жужжало и казалось, вот-вот взорвется.

— Что желаем? Гранаты, визоры, крутые пушки, тачки на прокачку?

— Снайперки есть? буркнул дварф.

— А как же! Вот Варлок-9000, экспериментальная модель, с крутейшей оптикой от Цайса Керлинга! Большой калибр для больших мальчиков, элекка прошибает навылет! Ну, почти... — начал перечислять гном.

Дварф неимоверно оживился, тут же взяв в оборот Тадеуша, а я переглянулся с Лансом.

— Для вас троих это еще не все сюрпризы. Пойдем на улицу. — Ухмыльнулся Боудрик, глядя на дварфа. Тот с горящими глазами расспрашивал гнома о винтовке и, удивительное дело, даже не матерился. Мы вышли следом за главой ШРУ, и нашим взорам предстали три коричневых грифона.

— Это ваши. — Махнул рукой Боудрик.

Я с опаской подошел на огромному крылатому чудовищу. В реальности он был еще красивее, чем я его помнил в игре, и оставлял ощущение мощи, скорости и... дикое желание полетать! Я провел рукой по жестковатым перьям, с опаской легонько почесал повернувшуюся ко мне лобастую орлиную голову. Грифон переступил с лапы на лапу и закатив глаза, толкнул легонько клювом: еще, мол. Я стоял, почесывал и поглаживал голову этого чуда природы и глупо улыбался.

— Нравится?

Я настолько погрузился в себя, что не сразу расслышал вопрос Грея.

— Очень. Только есть нюанс. — Я вынырнул из грез полета, и посмотрел на Элиурэ. Пантера, вышедшая вслед за мной, к грифону не пошла, усевшись неподалеку и сверкая голубыми глазищами.

— Ну что, Эли, полетаем?

У большой кошки глаза стали размером с чайные блюдца. Осторожно, пятясь задом, отойдя на несколько шагов она быстро развернулась и прыжками скрылась за углом таверны.

— У вас переноска для котов есть? — Задумчиво произнес я, глядя ей вслед.

— Переноска? — недоуменно переспросил Боудрик.

— Ну, как Вы предлагаете мне летать вместе с хвостатой? — повернулся я к главному разведчику.

— Эм... — произнес тот и завис. Сбоку раздался дикий ржач Ланса, который уже кормил своего грифона чем-то вкусным, наблюдая всю сцену со стороны.

— Это охуенно! Да! — раздался из таверны рев дварфа, который вывел разведчика из ступора.

— Мы что-нибудь придумаем. — Наконец произнес он. — Может, пока сам покатаешься?

В спину ткнулся клюв, грифон требовал внимания.

— Да! А чем его кормить? — Я возобновил гладить и чесать своего нового питомца, который, совсем обнаглев, лег, слегка расслабил крылья и закрыв глаза, ушел в нирвану.

— Фрукты, овощи. Мясом тоже не брезгует, но только свежим. — Хлопнул меня по полечу подошедший Ланс.

Я ласкал грифона, одной рукой почесывая и поглаживая его голову, другой — ворошил мягкие перышки на груди. Крылатое существо блаженствовало, подняв клюв, и от полноты чувств сжимало и разжимало когти на лапах, скребя ими землю.

— Вы удивительно умеете ладить с животными, как я посмотрю. Не зря Элиурэ выбрала Вас. Вы, случайно, не Повелитель Зверей?

Услышав знакомый голос, я замер и поднял голову. На меня смотрел тот эльф друид, которого я встретил ночью, и который приказал забрать пантеру. Грифон, приоткрыв один глаз, аккуратно взял клювом мою руку и подтащил к своей груди. Весь его вид выражал только одно: 'Еще!'. Друид хмыкнул.

— А что Вас так удивило? — Глядя на мой ошарашенный вид произнес он. — Эмпатия. Звери чувствуют, как к ним относятся, и реагируют. Меня зовут Митранель.

Я встал, и протянул руку для рукопожатия.

— Стрибьорн, можно Стриб.

Послышался тихий недовольный клекот, грифон лбом ткнул меня в ногу, затем требовательно подергал клювом за рукав.

— Вы не отвлекайтесь, молодой человек, — усмехнулся Митранель. — Рекомендацию лучше, чем зверь, не даст никто. Кстати, в голове у вашей хвостатой подруги я ощутил симпатию к Вам. Именно это повлияло на решение собрания привлечь вашу компанию. Ну, не буду отвлекать. — Друид развернулся, сделал шаг. — А по поводу Повелителя Зверей подумайте. — Сказал он еле слышно и наконец, ушел.

— Пошли, еще наиграешься со своим пернатым, — проворчал Ланс. — Надо тактику продумать, как ловить будем этих 'экспериментаторов'.

— А что там думать, нах? Засаду устроим, я их перестреляю со своей малы-ы-ышкой! — На выходе их таверны стоял абсолютно счастливый дварф в обнимку с новой игрушкой. Винтовка была больше него, но стрелка это ни разу смущало: его глаза светились от счастья.

— Я тебя никому не отдам, моя пре-е-елесть! — Приговаривал он, гладя оружие. — Ты посмотри, какой длинный ствол! Дальность — закачаешься! А какое у нее удобное ложе... А самое главное — это калибр!

— Ну, завелся... — простонал Ланс.

— Тактику и стратегию оставляю за вами. Мне пора лететь, если будет что нужно — Митранель и остальные вам помогут. Удачи! — Боудрик махнул рукой, свистнул. Откуда-то сверху к нему спикировал белоснежный грифон, разведчик вскочил на него, гикнул и взмыл в небо.

— Задачи поставил, можно и свалить. — Проследил за ним Ланс. — Пошли. Думать будем.

* * *

В огромной комнате, на самом верху крепости Кром'Тар царил хаос. Книги и свитки, ранее лежавшие в идеальном порядке в книжных шкафах вдоль стен, были большей частью рассыпаны по полу. Алхимический стол был завален разнообразными травами, в перегонном кубе что-то бурлило, в воздухе витал стойкий запах ванили с корицей.

— Как? Ну вот как мы могли так опростоволоситься? — Аэторн сидел в кресле, обхватив руками голову и качался из стороны в сторону.

— Досадный промах. — Стоявший у окна высокий эльф в латах, Маэ'дри, казалось, был сама невозмутимость.

— Двести! Двести лет ни единого промаха! — взвыл Аэторн.

Он вскочил с кресла и заметался по комнате.

— И ведь почти получилось... Я же все верно рассчитал! Ты хорошо закрепил ее руки? — Остановившись, спросил он напарника.

— Как всегда. — Пожал плечами тот, не отрываясь от вида из окна.

— Еще бы чуть-чуть... Если бы ты меня не утащил оттуда, я бы...

— Если бы я тебя оттуда не унес, то еще чуть-чуть, и она свернула бы тебе шею! — Прорычал Маэ'дри: спокойствие и невозмутимость его покинули. Сжав руку в кулак, он повернулся к замолчавшему магу, алхимику и компаньону, с которым дружил с самого детства.

— Скорее всего, мы где-то ошиблись с рисунком татуировки, что дало ей больше силы и пробудило раньше, чем закончилась инициация. — Он потер подбородок.

— Я об этом думал уже. Что еще мы упускаем? — Аэторн наконец успокоился, и начал загибать пальцы. — Количество и состав зелья были идеально рассчитаны, заклинание составляли мы вдвоем, несколько раз перепроверили. Руны рисовал лично ты. Что я забыл? — Закончив перечислять, эльфийский ученый вопросительно глянул на Маэ'дри. В их тандеме именно он был мозгом, рассчитывая эксперименты и направляя одержимого наукой Аэторна.

— Просчитать силовые потоки ты забыл, с поправкой на ее состояние и силу духа. Я тоже хорош, обрадовался хорошему экземпляру, — нахмурился Маэ'дри.

— Так! — Хлопнул в ладоши ученый. — Сбежавшую подопытную надо поймать. Пошлем пятерку ловцов, пусть приведут беглянку. Здесь мы ее спокойно исследуем. Это прорыв! Надо все заново пересчитать и перепроверить, первый удачный эксперимент! — его речь становилась все более бессвязной, он стал сыпать кучей алхимических и магических терминов, и бросился к доске возле алхимического стола, исписанной формулами, и стал ее осматривать, что-то стирая, что-то дописывая. Маэ'дри вздохнул и вышел, оставив друга за расчетами.

* * *

Прошло уже несколько дней с момента отбытия Боудрика. Прочитав оставленные им отчеты, мы решили пока не заморачиваться и устроить ловушку. План был прост, как угол дома: приманкой служили мы с пантерой, Ланс и Эратран стали моей группой прикрытия, две звезды эльфийских рейнджеров — группой усиления, выданной нам друидами. Ловить решили между Астранааром и Башней Звездной Пыли, подальше от основных событий: элитная сотня рыцарей смерти под предводительством симпатичной рыжей майора Лины Селкис, прибывшая на костяных драконах, густым гребешком причесала местность, и по слухам, уже штурмовала орочьи заставы в районе лесопилки. Оставшихся в живых воинов кораблем отправили назад в расположение патруля.

День клонился к вечеру, тени от деревьев медленно ползли по земле, тихо щебетали птицы высоко в ветвях, а мы с пантерой играли. Как можно играть с большой кошкой? Да так же, как и с маленькой: я ее щекотал, почесывал, киса умильно щурилась, легонько прихватывая мою руку зубами и нежилась. Нам обоим было очень хорошо, а учитывая то, что я — жуткий кошатник, а тут под рукой такой великолепный экземпляр котэ — я с ней отдыхал душой. Внезапно глаза пантеры прищурились, она взвилась вверх и в сторону, повалила меня, и припала к земле. Посмотрев на кису, увиденное заставило меня замереть: припавшая на все четыре лапы, Элиурэ глухо ворчала, уши ее были прижаты к голове, а в зубах она держала эльфийскую стрелу. Дальше события понеслись вскачь: рядом с моей головой вонзилась еще одна вестница смерти, раздался звериный рев, с одного из деревьев вниз спрыгнул закованный в зеленые эльфийский доспехи ворген и бросился в заросли. На поляну выбежали два эльфа крови с растянутой сетью, с другой стороны — еще два, и начали приближаться к пантере. Меня они пока игнорировали. Послышался рявк, кто-то закричал. Издалека донесся гулкий хлопок, похожий на далекий удар грома, и голова одного из эльфов разлетелась, как спелый арбуз, разбрызгав кровь и мозги по траве. Эльфы остановились, крутя головами, послышался новый хлопок — и еще один из нападавших лишился головы. Из кустов выбрался ворген, и скачками понесся к двум оставшимся. Я вскочил, выхватил меч и решил принять посильное участие, но оставшаяся пара Син'Дорай, видя, что нападение провалилось и оставшись в меньшинстве, самообладания не потеряли. Растянув сеть, они бросили ее на воргена, замысловато крутанув кистями, и Ланс, как раз в это время совершавший очередной скачок, со всего маху влетел в нее и вниз рухнул опутанный клубок. Эльфы слитно выхватили парные кривые клинки и обернулись мою сторону. Прыжок пантеры к одному из них, еще один слабый удар грома, и моя хвостатая подруга валит на землю обезглавленное тело. Мы же сошлись с оставшимся эльфом в рукопашной, и с первых же мгновений я понял: дело дрянь, жить мне осталось несколько секунд. Эльф экономными движениями отбил все мои потуги его достать, хитрым финтом выбил из рук меч и уже замахивался для финального удара, когда черная молния прыгнула ему на спину, сбив на землю. Избежав смерти, я снял с пояса одну из гномьих гранат — светошумовую, прошептал: 'Прости, Эли' кинул в сторону клубка, в который превратились эльф и пантера.

Несколько подсвечников бесстрастно освещали пустой подвал. С потолка спускалась цепь, к которой за руки был подвешен эльф крови. Одетый в одни лишь подштанники, он был порядком избит, один глаз заплыл, левое ухо было сломано. Перед ним стоял и разминал пальцы Ланс. Я, присев на стол с разнообразными, зловещего вида инструментами, наблюдал за экзекуцией вместе с Тадеушем. Гном откровенно скучал.

— Ну! Кто твои хозяева? Где они? — рявкнул Ланс.

Эльф прикрыл глаза.

— Отвечай, мясо!

Удар. Еще удар. Голова эльфа моталась из стороны в сторону, Ланс пробил ему двойку в корпус.

— Я так долго развлекаться могу. — Проникновенно пропел-провыл ему в ухо мой друг и командир, и коротко, без замаха ткнул сжатыми пальцами в печень. Привязанный глухо застонал.

— Кончай, Ланс. Этот ушастый ничего не скажет. — Держа в руках винтовку, в подвал спустился Эратран.

— Может, попробуем мои методы? — оживился гном. — У меня есть чуууудесная сыворотка! Алхимическая вытяжка из...

— Нихуя не выйдет. — Отрезал дварф. — Это 'Терновник'. Не так ли, мразь? — Эратран аккуратно приставил винтовку к стене и подошел к эльфу.

— Вы его знаки различия видели? Это бля, те еще отморозки. У них иммунитет к ядам, а разные 'вытяжки' у них вместо пойла. — Дварф сплюнул. — Он ее вылакает и еще попросит.

— Тогда! — поднял палец вверх гном.

— Побои они тоже терпеть могут. Булавки под ногти, щипцы — бесполезно. — Отрезал головой Ланс. Он стоял, покачиваясь на пятках, и плотоядно глядя на пленного.

— Фи, как грубо! Терморектальный криптоанализ! — с воодушевлением провозгласил гном. Его глаза горели, лапки просительно сложились перед грудью. Несмотря на всю серьезность ситуации, я хрюкнул.

— Темро кряка... чё? — Недоуменно распахнул глаза дварф.

Услышав мудреный термин, Ланс заинтересованно обернулся к гному.

— Паяльник он ему в жопу предлагает засунуть. — Хмыкнул я.

Дварф с Лансом, переглянувшись, уважительно закивали, гном закатил глаза и обиженно просопел:

— Вот вам, рубакам, все бы опошлить. Ведь есть же НАУЧНЫЕ ТЕРМИНЫ! — Затем, подавшись вперед, добавил:

— Но вы, уважаемый, аааааабсолютно правы!

Эльф, задергавшись, загремел цепями, привлекая внимание:

— Маэ'дри. Того, кто нам ставит задачи, зовут Маэ'дри.

Мы сидели в таверне Астранаара. Эратран, сидя в обнимку с винтовкой, мечтательно прикрыв глаза, ушел в астрал; гном заперся в своей комнате, пообещав подготовить нас ко всему, включая Армагеддон, так что за столом сидели только я и Ланс.

— Так... — проворчал Ланс, постукивая пальцами по столу. — С эльфом разобрались, теперь с тобой.

Он встал, подошел ко мне, и вдруг, оскалившись, схватил меня за грудки и без всяких усилий рывком выдернул из-за стола.

— Ты! Отрыжка огра! Какого хрена полез на эльфа?

Вися в воздухе, болтая ногами, я мог только просипеть:

— Помочь...

— Сдохнуть! — рявкнул мне в лицо Ланс.

— Срать-перемать, — согласился дварф, не открывая глаз и не выпуская из рук винтовку.

Бросив меня обратно на лавку, Ланс грохнул кулаком по столу.

— Порекомендовал друга, называется. Не успел стать стажером, как был убит в первом же задании! Ты чем думал вообще?

— Головой...

— Жопой!

Одновременно сказали мы с Эратраном.

— Эра. Ты там прицел не сбил? — рыкнул в сторону дварфа Ланс. Брошенная реплика не осталась без внимания, дварф распахнул глаза и обеспокоенно начал рассматривать оптику, а друг и командир повернулся ко мне.

— Эти товарищи натасканы ловить зверей и спятивших оборотней. Ты им — на один взмах меча.

— Но ты же с ними сражался...

— Я — другое дело! — Отрезал Ланс. — Ты мой боевой опыт не ровняй со своим. Тридцать лет на передовой, из которых восемь — в разведке.

— И почему ты еще сержант? Ну ладно, капитана дали...

— Не твое дело! — отрезал Ланс и отвернулся.

— Полковник он. Бывший. — Хмыкнул Эратран, но наткнувшись на бешеный взгляд Ланса замолк и снова уткнулся в винтовку.

— Эра! Я последний раз предупреждаю. Еще слово, и твоя пушка станет твоей последней и единственной любовницей на всю оставшуюся жизнь, — процедил сквозь зубы Ланс.

Я сидел с отпавшей челюстью. Побратим открывался с совершенно новой стороны, преподнося сюрприз за сюрпризом, а новая информация вообще вогнала в ступор. Ланс очень не любил о себе рассказывать, и даже будучи пьяным в стельку на разговоры 'по душам' его не тянуло.

— Ланс. — Наконец отмер я.

— Что? — рявкнул тот, стоя ко мне спиной.

— Научи. По настоящему, а не так, как в патруле.

— Тебя учить, только калечить, — хмыкнул дварф.

Ланс развернулся, и прищурившись, осмотрел меня с головы до ног. Подумал, что-то прикинул в уме, и кивнул:

— Пойдем.

— Куда?

— Учить тебя буду. — Многообещающе ухмыльнулся друг, и пальцем поманил за собой: — Идем-идем.

— Охуеть-не встать! Ланс будет учить! — Послышался комментарий дварфа. Обернувшись, я увидел нашего снайпера, с отвисшей челюстью глядящего нам вслед. Он настолько обалдел, что даже не матернулся. Елки, похоже, я попал...

Уже позже, сидя со своим зверьем, я понял его хитрый замысел. Да, он меня учил, но... своеобразно. И после его 'науки' я понял и ощутил каждую кость и мышцу своего тела: болело абсолютно ВСЁ!

— Мудак он, Эли. — Жаловался я пантере. Огромная кошка, подставив пузо для глажки и почесываний, согласно мявкнула, грифон, щелкнув клювом, тыкался клювом мне в плечо, требуя лакомства, а я... сидел и дулся.

— Мог бы и объяснить, я ж не дурак? Нет, сделал все по-своему. — Скормив пернатому яблоко, я вздохнул.

Не было никакой науки, как таковой. Ланс, взяв два деревянных дрына, меня просто избил, под едкие матерные комментарии Эратрана и хохот собравшихся.

— А дварф... Ух, как я ненавижу эту бородатую табуретку с веслом! — я поморщился, пантера, муркнув, подставила для ласки другой бок. Дварф, как только мы с Лансом вышли во внутренний двор таверны, не долго думая, собрал всех, кого смог найти. Он даже гнома вытащил из своей каморки. Когда мы встали в стойки, двор заполнился под завязку, оставив 'учителю' и 'ученику' лишь небольшой пятачок.

— Учитель... Мучитель он! — продолжал бурчать я. — Грифон, прихватив клювом мой рукав, потянул его в направлении сумки, где лежало угощение. Скормив ему очередное яблоко из сумки, я продолжил вспоминать...

— Так, базу ты знаешь, повторять не будем. — Слегка помахивая полутораметровой палкой в руке, задумчиво сказал Ланс.

— Значит, будем вколачивать в тебя связки похитрее, из 'секретной техники разведчиков'. Готов?

Я, стоя в классической верхней стойке, держа меч двумя руками, сосредоточенно кивнул.

— Хорошо. Начали.

Ланс широко улыбнулся, сделал ко мне подшаг, и в следующий миг я уже летел на землю. Мой 'меч', свистнув напоследок, грохнулся в ограждение.

— Это что было? — Спросил я потирая скулу после удара. Рука, державшая оружие, не слушалась совсем.

— Выбивание меча с зубами. — Ланс махнул рукой. — Оружие взял, и на исходную!

Избиение продолжалось часа два. За это время я дико и соображалка напрочь отключилась. Ланс, гоняя меня по площадке, как нашкодившего кота, даже не запыхался, а дварф... Дварф был звездой.

— Вот этот прием называется 'Полет врага кверху жопой'. О, а вот этот — 'Обними меня забор'. Эй, Стриб! Заниматься сексом надо с бабой, а не с кучей дров!

Каждый комментарий сопровождался смехом зрителей, а я краснел, злился и очередной раз кубарем летел на землю.

— На сегодня хватит. — Прокрутив палку, смахивая несуществующую кровь, ко мне подошел Ланс.

Я сидел на земле, баюкая правую руку — ей доставалось больше всего, и не мог даже встать: дико болели ноги, им тоже сегодня досталось. Народ потянулся со двора, тихо переговариваясь, дварф тихонько слинял еще раньше, поняв, что шоу окончено. Видимо, опять обнимается с оружием...

— Иди, отдохни. Тадеуш! Ты все подготовил?

— Да, пол... Ой! Почти все готово, как ты и просил! — замахал руками гном. Еще немного осталось!

— Что подготовил? К чему? — тяжело поднявшись, спросил я.

— Сегодня пойдем брать заказчика. Я и Эратран.

— Почему без меня? — я настолько устал, что даже не смог обидеться.

— Иди с кошаком поиграй. Вы свое дело сделали, гуляйте. — Ланс, отдав хозяину таверны свой дрын, вошел внутрь, а до меня только начало доходить.

— Ну и урод же ты, Ланс. — Прошептал я ему в спину. Сделав из меня отбивную, Ланс преследовал несколько целей: проучить меня за тот случай на поляне, и жестко дал понять, что с собой они меня не возьмут: в таком состоянии я мог передвигаться лишь ползком, и то недалеко. Я даже стоял с трудом!

Кряхтя как столетний старец и шипя от боли, я улегся на спину рядом со своим зоопарком.

— Хоть вы меня понимаете, а?

Пантера, непрерывно мурча, положила голову мне на грудь, и задремала. Грифон, ухватив клювом мешок с яблоками, подтащил его к себе и прижав лапой, ел прямо из него. Совет Ланса — побыть со зверями, был очень в тему: я успокоился, и даже тело не так болело. Вздохнув, и еще немного пообижавшись для порядка, я уснул, пропустив уход товарищей.

Глава 6. Все кувырком

Утром ни Ланс, ни Эратран не вернулись, и осторожно расспрашивая, я узнал, что не вернулись и две эльфийские звезды их группы поддержки. Пантера, увязавшаяся со мной, шла с унылым видом, как бы намекая, что не помешало бы и поесть, поэтому, послонявшись бесцельно по поселку, решил ждать вестей на сытый желудок. В таверне, заказав еды себе и хвостатой, я принес из комнаты отчеты и углубился в чтение, оторвавшись лишь лишь поздним вечером. В принципе, зря я это не сделал раньше, чтиво вышло интересным...

Жили-были и с детства дружили два эльфа. Один был помешан на колбах и банках, второму больше нравилось махать мечом, а в перерывах между тренировками копаться в библиотеке: он увлекался Старшими Рунами. Уже став взрослее, задумались, почему это дальние родственники могут оборачиваться зверями, а они нет? Ну и попробовали совместить. Молодой воин и начинающий маг объединили силы, нашли, как им тогда показалось, простое решение и начали вовсю экспериментировать. О том, что в Луносвете начала падать преступность, сначала списали на стражу, но потом, когда начали пропадать и обычные горожане — забеспокоились. Прошло пять лет, за которые в Луносвете и окрестностях с разной периодичностью пропало более ста горожан, не считая преступников: те ночью вообще боялись нос высунуть. Выяснить, в чем дело, помог случай. Один из воров, сам (!) придя в караулку, попросился в самую дальнюю и глухую камеру (!) только бы его не достали 'Два демона, разрисованные кровью'. Как потом следовало из допроса, он возвращался ночью через базар с подружкой. Из темного переулка к ним вышли двое, напугали, дали по голове воришке, а подружку забрали с собой. Больше он ничего не помнил. Связав одно с другим, стража начала скрупулезно прочесывать город, и в одну ночь им почти повезло: 'демоны' едва не попались в расставленную ловушку. Чуть позже нашли их каморку и часть записей, которые заставили даже видавших виды эльфов поседеть. Следуя записям, недалеко от Тропы Мертвых, была обнаружена огромная могила, в которой, по приблизительным подсчетам, лежало более двухсот их соотечественников. Масштабы и трудолюбие поражали... После приведения всей стражи в повышенную боевую, пропажи прекратились, чтобы через два десятка лет Оргриммар затрясся от новости: в Волоке, в одном из подвалов, орк, расширяя подвал, оставшийся от предыдущих владельцев, наткнулся на могилу. В останках идентифицировали тауренов, количеством в небольшое стойбище... Затем был период затишья, и начались уже эльфийские отчеты, в основном от друидов: у них начали пропадать форпосты по всему Калимдору. Поиски ничего не давали до тех пор, пока примерно через полсотни лет один неугомонный дварф в поисках археологических находок не наткнулся на одну любопытную пещеру. Говорят, до нее дварф был молод и весел, но когда поисковая группа Лиги Исследователей нашла его, он абсолютно седым и заикающимся. В пещере было множество клеток, в которых лежали останки тауренов, ночных и кровавых эльфов, а неподалеку обнаружилось огромное кладбище. Эти истории объединяло несколько фактов: все найденные трупы имели неестественные трансформации тела, вызывающие омерзение. Вторым шли полустертые руны, такие же, которые нашли в приснопамятной каморке Луносвета, колбы и остатки алхимических ингредиентов. В Оргриммаре домик с подвалом снимали два эльфа крови, носившие маски, слухи и донесения ночных эльфов говорили так же о двух подозрительных эльфах, которых периодически замечали около друидских форпостов. Дело запахло жареным, группа, оставленная в засаде в пещере, назад не вернулась. Не вернулись и те, кто пошли за ними. Наконец, ночные эльфы, собрав достаточно сильный отряд, пришли на место и... ничего не нашли. Ни первые две группы, ни улик: только пепел. Отчаявшись, последователи Элуны обратились к королю Вариану с просьбой помочь, и дело было передано в ШРУ. За последние десять лет таинственных эльфов удалось засечь еще несколько раз, последний — буквально несколько лет назад, но без успеха: были найдены только места проведения ритуалов, обезображенные тела, а самих эльфов поймать не удалось. Читая отчеты разведки, глаз зацепился за одно и то же имя: Ланселло Серый. Каждый раз именно он вел группы, и не смог их поймать...

Увлекшись чтением, не заметил, как наступила ночь. Пантеры не было: видимо, не дождавшись от хозяина вкусняшек, ушла сама добывать себе пропитание. Я встал, хрустя костями и разминаясь на ходу вышел на улицу. Сумерки тихо опускались на Астранаар, спокойно переговаривались проходящие мимо часовые. Я кивнул знакомому жрецу, и собирался было пройтись, как спокойствие взорвали приближающиеся крики. С возрастающим беспокойством я наблюдал, как к таверне приближается толпа взволнованных Кал'Дорай. Они окружали кого-то. Плохое предчувствие кольнуло в груди, и я пошел на встречу. Приблизившись, увидел странную процессию: двое израненных эльфов несли носилки, с которых свешивалась волосатая пепельная лапа, с кончиков ее когтей капала кровь. Рядом ковылял дварф, его лицо было в крови, клоки опаленной бороды сбились в колтун, он сильно хромал. За его плечо держался и еле шел еще один эльф, половина лица его была обмотана каким-то тряпьем. Бросившись к носилкам, я увидел Ланса. Его шерсть была опалена, многочисленные, кое-как забинтованные раны пропитались кровью, дыхание — тяжелым и прерывистым. Он был в очень тяжелом состоянии, но жив!

— Эра! Что случилось? — повернулся я к дварфу.

— Пиздец подкрался незаметно, — ответил тот, тяжело отдуваясь.

— Хм... Пошли, не тормози. Потом расскажешь. — Я перекинул через плечо руку эльфа, который опирался на Эратрана, и мы побрели к казарме рейнджеров.

Уже позже, через несколько часов, когда я сидел у постели Ланса, ко мне тихо подошел дварф. Посопев, он буркнул:

— Табуретку неси.

Вид у него был гораздо получше: друиды со жрецами залечили его раны, коротко подстригли бороду, но до полного выздоровления было еще далеко.

— С новой стрижкой тебя. — Поднимаясь со стула, попытался пошутить я, и тут же сложился пополам от мощного удара в живот:

— Ща как уебу больно!

— А это что было? — силясь вздохнуть, спросил я.

— Заклинание уменьшения! — зло рявкнул дварф, и мощным хуком справа отправил меня в нокаут...

Пришел в себя я на полу. Эратран сидел на моем месте, болтая ногой.

— Очнулся? Еще раз пизданешь про бороду, голову оторву. Понял?

— Понял. — Кивнул я.

Я обошел сидящего дварфа и протянул ему руку.

— Прости. Мир?

Эратран посмотрел на меня, скривился, но руку протянул.

— Что у вас случилось? — Найдя комфорт для пятой точки — еще одну табуретку, я уселся напротив.

— Уже говорил. Повторить? — дварф посмотрел на Ланса, потмо на меня.

— А подробнее? Вы его нашли?

— Он сам нас нашел. — Поморщился дварф. — Умная ушастая сволочь. Мы туда очень скрытно подошли, раньше оговоренного времени. И как он понял, что мы его ждем...

Рейнджеры разошлись, широким полумесяцем охватывая кусочек леса. Ворген Ланс, в тех же эльфийских доспехах для оборотней, неслышно крался, прячась в тенях деревьев. Перепившись алхимических зелий, подготовленных для него Тадеушем, он сейчас был невероятно быстр и силен, а его реакции могли позавидовать змеи. Эратран неспешно шел в километре позади, выбирая место для стрельбы. Подсказать нужную высоту и расстояние должны были пара разведчиков, заранее ушедших вперед. В общем, построение напоминало натянутый лук, в котором ворген был наконечником стрелы, Эратран — ее оперением, а движущиеся рейнджеры — плечами, и позволяло охватывать достаточно большую территорию при прочесывании. Группа была настороже, и готова отразить любую опасность, но не в этот раз.

Идущий по центру эльф, следящий за спинами двух товарищей не заметил тонкую паутинку, свисавшую с ветки. Миг — и она обвилась вокруг его шеи, сдавливая, гася крик, с ветки повыше спустилась еще одна, толщиной с веревку для белья и захлестнув пояс бедолаги, утащила на дерево. Следующую пару сдернуло в кусты. Легкий треск веток, шелест листьев — и опять тишина. Идущие спереди остановились, обернувшись — стали оглядываться, и не обнаружив идущую сзади тройку, коротко проухали совой тревогу. Лес был тих, лишь едва слышно перекликались птицы в ветвях деревьев, да шелестел легкий ветерок. Из кроны одного из гигантов начали лететь стрелы. Одна, две, три... рейнджеры падали один за другим, спереди донесся вой Ланса: он вступил в бой.

— Еб твою, что там у них? — еле слышно пробурчал дварф себе в бороду и вскинув винтовку, стал всматриваться вперед и вверх. Темп его движения сильно замедлился, прежде чем сделать шаг, он внимательно осматривал через оптический прицел каждое дерево, каждый куст. Одна из веток впереди привлекла его внимание, и он всмотрелся. Грохнул выстрел, и кулем на землю упал эльф в маскировочном костюме. Подойдя поближе, дварф пошевелил его ногой, и хмыкнул:

— 'Терновник'. 'Паук', блять.

Вскинув винтовку на плечо, Эратран пошел вперед, удвоив осторожность. Он воевал уже очень давно, служба носила его по всем уголкам Азерота и Запределья, Нордскола и Дренора. После убийства Архимонда он получил увольнение по выслуге лет и осел в Нордсколе, но ненадолго: неуемная жажда путешествий и природное любопытство погнали дварфа в столицу, где его и нашел Боудрик. В прошлом 'Сыны Камня' неоднократно выполняли заказы для ШРУ. Один из заказов был прикрытие Андуина Ринна в Пандарии, после которого часть подразделения так и осталась лежать, кто в Нефритовом Лесу, кто в Вечноцветущем Доле: справиться с Ша удалось не всем. Вторжение Легиона застало его в Грозовой Гряде, но пока туда дошли вести, уже все почти закончилось. Говорят, что когда Эратран узнал про нашествие демонов, и про то, что он все пропустил, уши вяли даже у каменных земельников... Врут, наверное.

Глухо ухнуло, послышался звериный рев, полный боли. Дварф, у которого и так нервы были натянуты как струна, остановился, вскинул винтовку и стал ощупывать взглядом пространство впереди. Бежать он даже не думал: верный путь к могиле. Ухнуло еще раз, послышался треск разряда.

'Магический бой? Что там происходит?' мелькнуло в мозгу. Интуиция завопила дурным голосом, и в тот же миг огненный шар отшвырнул его в сторону.

Ланс тяжело дышал, сплевавая кровью и с ненавистью глядел на двух эльфийских магов. Они подходили не спеша, с превосходством глядя лежавшего изломанной куклой воргена, и ухмылялись.

— Что, псина, добегалась? — произнес один, поигрывая посохом.

Сил ответить не было. В нем торчало две стрелы, одна была в груди и пробила легкое. Дико болел ожог от огненного шара, задевшего бок: увернутся он не успел. Без помощи жить Лансу оставалось очень недолго, и ворген уже раздумывал, как бы покончить с собой: он знал, какими изобретательными были Син'Дорай, пытая пленников.

— Сейчас мы-х-х... Из груди мага вылез кончик острия, крутнулся, скрежетнув костями и спрятался. Маг зашатался, изо рта выплеснулась кровь, и он упал. Второй успел отпрыгнуть в сторону, развернулся, вскинул посох — и никого не увидел. Ланс хрипло захохотал, кашляя и отплевываясь, а вышедший из теней рейнджер, перерезав горло магу, рухнул на одно колено рядом с ним.

— Все... Это все... Нас ждали... — он встал, и пошатываясь, побрел к Лансу.

— Кто еще.? — не договорив, прохрипел тот.

— Я один.

Последний из оставшихся разведчиков тяжело упал рядом с воргеном, не сдержав стона.

— Потерпи... Отдышусь — помогу.

Они нашли еще двух живых, и после перевязок, накачавшись по брови зельями, двинулись в обратную сторону, подобрав Эратрана.

— В общем, пиздец. Но большей части 'Терновника' тоже пиздец, я считаю. — Закончил дварф.

— Что-то узнали? — я обнаружил себя стоящим, с крепко сжатыми кулаками.

— Да, узнали. Они в Когтистых горах засели. Нашли карту у одного хрена, там отмечена крепость зеленожопых.

— Надо туда, рока еще не поздно.

— Ха! Топорыга. Ты, чтоль, туда пойдешь? — вскинул остатки бороды дварф.

— А что, просто сидеть? — я повернулся и подошел к перебинтованному Лансу, и тут его глаза открылись, а звериная лапа схватила меня за руку.

— Не-е-е-е... Лез-з-зь... Туда... Понял? — Прохрипел он. — Убью... Найди... Ры...царей... Скажи... майору... пол-к-к-оквник Ланселло... Просит... сам — не ходи... — Лапа разжалась, глаза закрылись, Ланс опять погрузился в забытье: фраза отняла у него все силы.

— Полковник Ланселло Серый. — Я сжал зубы. — Хорошо.

Развернувшись, я пошел к выходу.

— Куда, бля? — рявкнуло за спиной.

— Рыцарей Смерти искать. Я пойду с ними. — Не оборачиваясь, и не останавливаясь произнес я, двигаясь к выходу.

— Никуда ты не пойдешь. — Сзади заскрипела табуретка, раздалось сердитое сопение и пыхтение.

— А ты останови. — С этими словами я закрыл дверь, и с той стороны в нее что-то грохнуло: наверное, то была брошенная дварфом несчастная табуретка.

* * *

На большом столе было распластано тело. Прежде оно принадлежало ночному эльфу, но сейчас это была скорее выпотрошенная туша. Неподалеку стоял еще один стол, на котором стояли банки. В них плавали внутренние органы бедолаги. Над телом стоял эльф крови. Повязанный на нем фартук был весь в крови, эльф, подняв руки, читал какое-то заклинание, и вокруг его кистей крутились темно-зеленые искры, бросая причудливые тени на стены. Дочитав, эльф опустил руки, и искры, сорвавшись с его кистей, впитались в тело. Схватив мензурку с зеленой жижей, эльф вылил ее в распоротую грудину, распределяя равномерно по всей длине раны. Затем он начал вытаскивать органы из банок и прилаживать их на место, помогая себе магией. За этим занятием его и застал ворвавшийся в лабораторию Маэ'дри.

— Бросай его. Мы уходим. Он обошел комнату по кругу, силясь выбрать нужное, и сдался.

— Нееее могууууу. Наааадо заааакончить. — Задумчиво пропел-простонал Аэторн. Он как раз возвращал на место сердце, и сейчас занимался кровеносными сосудами.

— Нет времени. Нас вскрыли, мы уходим.

— Никудаааа я не пойдуууууу. — Подошло время легких. Зелье, вылитое ранее, слегка пузырилось и окутывало внутренности.

Маэ'дри, рассматривавший какую-то книгу на полке, бросил ее на пол я рявкнул:

— Ты не понял? Нас вскрыли. Местоположение известно! Скоро здесь будут полчища ночных, и ШРУ в придачу!

— Мне надоееееело. — Легкие заняли свое место, жижа начала заползать и на них.

— Брось его. Это не то, к чему мы стремимся. — Маэ'дри попробовал было перехватить руку эльфа, но тот неожиданно легко увернулся и зашипел:

— Не мешшшшшшай!

— Это — шлак! Не то! Двести лет псу под хвост пошло, в прямом смысле! 'Терновник' уничтожен! Очнись! Нам пора бежать! — Маэ'дри уже кричал.

— Приготовим им сюрприз. Пусть идут. А мы посмоооотрим, — вернулся к работе маг.

— Ты... Ты... — воин не нашелся, что сказать, махнул рукой и вышел.

* * *

— Стой! Стой, тебе говорят, хуй ты здоровенный! Стой, а то догоню и уебу!

Я шел по поселку в сторону таверны. Там обычно отдыхали после патрулей эльфийские звезды, можно было узнать последние новости, и в частности, где сейчас обретается Лина Селкис с ее сотней 'Воздаятелей'. За мной пыхтел ковыляя, жутко матерясь и грозя всевозможными карами Эратран.

— Догони сначала. — Пробормотал я себе под нос, ускоряя шаг. Погладив ластившуюся ко мне пантеру, зашел в таверну и сразу увидел отдыхавших там ночных.

— Элун'Адоре, Калдорей. — Почтительно поприветствовал я их.

— Ишну'Ала, человек. Что привело тебя к нам? — из-за стола поднялся их старший, и слегка склонив голову, вопросительно уставился на меня.

— Вы не знаете, где последний раз видели рыцарей Смерти?

— Знаю. Они чистили лесопилку, — кивнул эльф. — Это было день назад, они либо еще там, или движутся в сторону Азшары.

— Спасибо. — Коротко поклонившись, я двинулся на выход. В голове вихрем носились мысли, как можно быстро добраться до места, и кроме грифона ничего на ум не приходило: на лошади я за год ездить так и не научился.

В дверном проеме уже стоял запыхавшийся дварф, и его вид ничего хорошего мне не сулил: огромные кулаки. больше похожие на две кувалды, были направлены в мою сторону.

— А ну иди-ка сюда.

Пантера у ноги угрожающе зашипела, шесть на загривке вздыбилась.

— Кошака убери нахуй, и снимай штаны: я тебе ща морду бить буду.

— Эра, я пойду сам. Ты ранен, тебе нужен отдых. — я остановился, не дойдя нескольких шагов, и с опаской глядел на разозленного дварфа.

— Если сгинешь, мне Ланс яйца оторвет.

— А если я никуда не пойду, то те, за которыми он гонялся, уйдут! Опять уйдут, понимаешь?

— А ты, говна кусок, понимаешь, почему он больше не полковник, а? Почему он ушел из разведки? Бумаги начитался, а? Сто мурлоков тебе в жопу! — заорал дварф. — Он из всех вылазок один приходил, никто не выживал! Там ловушек на квадратный метр в их логовах понатыкано, как дерьма в пещере огров! Он заебался своих терять, ты это хоть понимаешь?

Я набычился, стоя перед ним. Хоть и прекрасно понимал, что захоти дварф — я отсюда не выйду.

Эратран опустил кулаки, сгорбился, и тяжело вздохнул.

— Нихуя ты не понимаешь. Вали. Сгинь еще и ты.

Он посторонился, давая пройти. Я стоял, не веря.

— Вали, сказал, что не ясно?

— Я вообще и не собирался к ним лезть... — начал я.

— Не пиздела б твоя рожа, не имела б синяков, — буркнул дварф.

Выйдя на улицу, я выдохнул. До последнего ожидал, что Эратран меня не выпустит, нокаутировав чем-нибудь поувесистее, но пронесло. Осталось только сесть на грифона, долететь до лесопилки, и там найти майора. А дварф был прав: я действительно хотел пойти с рыцарями, и закончить то, что не смог Ланс, и подходя к стойлу с грифоном, я напряженно думал, и только сейчас кусочки мозаики начали выстраиваться в одно целое. Полковник Ланселло Серый, он же Ланс, несколько раз водил группы на поиск кровавых во всех смыслах эльфов. Каждый раз его группа либо приходила ни с чем, либо приходил лишь он сам, в конце-концов он подал рапорт об уходе, перейдя в лагерь тренировки новобранцев патруля в чине сержанта. Вопросы зачем, почему и как — это скорее к Боудрику, без него вряд-ли обошлось. Однако, судя по оговоркам и недомолвкам, звание он сохранил, как скорее всего, и место в ШРУ, но это уже мелочи. Теперь Ясеневый Лес. Появление здесь нашего отряда, а затем и сотни 'Воздаятелей' однозначно связано с исчезновениями тут эльфов, со схожим почерком. Именно поэтому Ланс был отправлен сюда. Мы были лишь прикрытием для полковника, а рыцари — ударная сила, которую, чтобы не застаивалась и не нервировала часовых, отправили чистить орочьи заставы. Хотя, возникал вопрос, зачем Ланс, при имеющейся силовой группе поддержки, в очередной раз полез на рожон? Что и кому он хотел доказать? Это я уже додумывал, пока смотритель седлал моего грифона. Я погладил трущуюся у ног пантеру, попросил накормить, и с опаской влез в высокое седло. Грифон заклекотал, поднял клюв, и вдруг, подпрыгнув, взмахнул крыльями и взлетел.

Изо всех сил держась за поводья, я с восторгом и ужасом смотрел на удаляющуюся землю, уменьшающиеся фигурки эльфов, и потянув поводья, направил своего питомца в нужную сторону. Меня переполнял адреналин: я летел! Грифон, мерно взмахивая крыльями и поджав лапы, понес меня в сторону лесопилки. Там были те, кто должен окончательно разобраться с проблемой кровавых эльфов, за спинами которых раскинулся огромный некрополь из разных рас.

Уже на подлете я заметил густые клубы дыма, дающие мне ориентир. Подлетев поближе — понял: горели многочисленные остовы големов, лежавшие где кучами, где поодиночке. 'Воздаятели' обнаружились в Заставе Расщепленного дерева, полностью очищенной от орков. От них остались лишь строения. Аккуратно приземлив своего грифона возле бывшего входа, я спрыгнул с седла и от избытка чувств обнял его голову: те непередаваемые ощущения, которые я испытал, были сродни полету на дельтаплане или прыжку с парашютом, о которых я так мечтал в предыдущей жизни. И которые, к сожалению, так и не смог осуществить...

— Стоять. Кто идет? — Ко мне одновременно шагнули два рыцаря, с ног до головы закованные в иссиня-черные латы.

— Передайте майору, прибыл сержант Стриб с донесением от полковника Ланселло Серого: мы обнаружили тех, кого искали.

Рыцари переглянулись, один из них приказал мне оставаться на месте, после чего ушел внутрь частокола. Ждал я недолго: майор появилась достаточно быстро, и тут же взяла с места в карьер:

— Где полковник?

— Он с отрядом попали в засаду, но уничтожили 'Терновник'. Полагают, что весь. Сейчас на лечении. — Быстро ответил я.

— Разведданные? — Она требовательно протянула руку.

— Вот. — Я передал ей карту, полученную в ходе рейда.

— Так-так. Предположительно — Крепость Кром'Тар, значит... — свернув карту, майор топнула ногой. — Все, боец. Свободен. — И тут же прокричала внутрь заставы:

— Воздаятели! Готовность один, приоритет красный! На взлет!

— Майор... Разрешите лететь с вами. — Робко подал голос я.

— Послушай меня, птенчик. — С издевкой в голосе проговорила Лина. У меня нет желания возится с таким недоученным теплокровным, как ты. Донесение передал? Свободен! — С этими словами майор громко свистнула, и в тот же миг воздух загудел: к заставе отовсюду слетались костяные драконы рыцарей, и не прошло и пяти минут, как элитная сотня на своих суповых наборах улетела в закат.

— Ну что, Ветер... Ты не против, если я назову тебя Ветер? — сказал я своему грифону. Тот откровенно балдел, закрыв глаза, пока я чесал его голову, и явно был не против. — Полетели догонять. Не дали поучаствовать, так хоть поглазеем.

Как только я вскочил в седло грифон оторвался от земли, и я, заорав от избытка чувств что-то радостно-матерное, отправился вслед за рыцарями.

Глава 7. Логово вивисекторов

— Передать по цепочке: ордер 'Утюг', первая десятка на разведку. — Майор быстро раздавала указания, и отряд за ней формировался девять полумесяцев, по десять драконов в каждом. Тактика была проста, как угол дома: полумесяц, обнаружив противника, снижался, заливая дыханием драконов территорию, и разлетался в разные стороны, собираясь позади строя, формируя новый. И так следующий, следующий... После прохода последней десятки ничего живого на земле практически не оставалось. Однако, не понадобилось: вернувшаяся разведка доложила, что во дворе крепости живых или неживых существ не обнаружено.

— Значит, они все внутри... Или там уже никого нет. — Задумчиво пробормотала майор.

Рыцари, сохраняя порядок, подлетали к орочьей крепости. Ни на воротах, ни на стенах никого не было, башни со стрелометами были пусты, а ворота — распахнуты. Зависшие впереди-сверху рыцари разглядывали антураж, и негромко переговаривались.

— Не нравится мне это, Лина. Пахнет ловушкой. — Один из рыцарей, слева от майора, глядя на молчаливую крепость, покачал головой. — Не хватает только 'Добро пожаловать'.

Майор была, как всегда, в середине строя первой десятки. Ее рыжими волосами играл ветер: она на дух не переносила шлемы, предпочитая широкий обзор, впрочем, не позволяя того же подчиненным. Поднеся к глазам подзорную трубу, она начала всматриваться.

— Движения впереди нет, Хелль. Пройдем вхолостую, 'Пар' не включаем, может и вспугнем кого.

Сняв с пояса рог, она коротко протрубила условный сигнал и ряды рыцарей начали пролетать над двором крепости. Пролетая, драконы не испускали ледяное дыхание, это и называлось — 'не включать пар', выглядя больше акцией устрашения. Однако, на эту уловку никто не попался: крепость по прежнему сохраняла тишину и безмолвие, создавая видимость покинутой. Лина, нахмурившись, протрубила короткий приказ, и драконы начали снижение.

Рыцари, зайдя во двор, крутили головами во все стороны.

— Интересно, где хозяева этого сарая? Ни следов боя, ни трупов, как-то совсем все чисто... — проговорил тихо один.

— Не переживай, мы их найдем. В клетках. — Так же тихо ответил ему второй.

— Две десятки — двор. Одна — стены и башни. Две десятки — воздух. Остальные — готовность ноль! Входим! — приказала майор, и оставшийся отряд, ощетинившись мечами и топорами, втянулся в внутрь. Двадцать рыцарей, выйдя за ворота, вскочили на драконов и разлетелись по округе, остальные разошлись по местам внутри крепостного двора. Прошло пять минут... Десять... И ворота крепости с треском захлопнулись, отрезая вошедших от оставшихся. Несколько бойцов кинулись открывать ворота, но те, сделанные из массивных досок и окованные железом, даже не шелохнулись: ловушка захлопнулась. Отряд, скрытно передвигавшийся внутри шел, не встречая сопротивления: внутри не было никого.

— Живых на первом этаже нет. — Доложился наконец рыцарь крови. Эти рыцари имели уникальную особенность: они могли обнаруживать теплокровных существ. — Обнаружен спуск в подвал, множественные цели.

Майор стояла, глядя на рыцаря, и хмурилась. Ее глаза, светившиеся ровным, синим светом, стали темнее.

— Две десятки! Спуск — под охрану. Один из кровавых — с ними. Остальные — наверх!

Ворота крепости закрылись в то время, как отряд из оставшихся двадцати пяти рыцарей поднялся до входа на второй этаж, и в тот же миг оставшийся внизу с рыцарями эльф крови прошептал:

— Живые. Пятеро. Идут к нам снизу, быстро. Очень быстро. Закройте дверь! Я не знаю, что может так быстро двигаться! — Последнюю фразу он уже тихо проорал. Снизу уже доносился тихий шелест, когда рыцари начали закрывать тяжелую дверь, ведущую в подвал. Они почти успели... Снизу раздался вой, пробравший до костей даже частично живых, и не до конца закрытая дверь распахнулась от мощного удара, отшвырнув от нее воинов.

— Круг, круг! Формируем круг! — надсадно заорал один из них. Из дверей вынеслись несколько теней, в свете факелов свернули когти, и один из рыцарей упал. Еще одна тварь, выпрыгивая из подвала, получила топором в грудь, согнулась, но заревев, крутанулась волчком, выдернув оружие из рук ударившего ее рыцаря, и выдернув топор из себя с противным хрустом, перехватила за рукоять, неимоверно быстрым и мощным движением развалила воина на две половинки, после чего запрокинула голову вверх, снова заревев. Еще одна тварь, подскочив к оглушенному дверью, двумя размашистыми движениями когтей вскрыла его доспех как некачественную консервную банку.

— Это воргены! — Воскликнул один. Рыцари уже сформировали круг, и стояли сейчас, нервно поглядывая на тварей. Те их разглядывать не стали, порскнули в стороны, сливаясь с тенями.

— Это неправильные воргены. — Возразил ему другой. — Они по потолку бегают!

— Сверху! — раздался крик, и в центр круга с потолка прыгнула тварь. Крутясь и шипя, она замахала длинными лапами, вооруженными когтями; те проходили сквозь латы как через бумагу. Ее рубили, кололи, но казалось, на раны ей плевать: прежде чем от нее остались лишь куски плоти, она успела забрать с собой двоих.

— Слева! Справа! Бо-о-о-й!

Не успели рыцари изрубить первую тварь, прыгнувшую в центр круга с потолка, как к ним свалилась вторая, а еще с двух сторон уже неслись оставшиеся четыре. Упал еще один из рыцарей: тварь, прежде чем сдохнуть, сорвала его лицо вместе со шлемом. Еще одна тварь взвилась в прыжке, пытаясь перепрыгнуть через строй, но рыцарь крови, вскинув руку в ее сторону, сжал пальцы в кулак и повернул его. Тварь захлебнулась криком и упала на землю уже трупом. Еще две споткнулись на бегу, и покатились, воя от боли: шерсть с них слезала клочьями, кожа быстро покрывалась струпьями и гнила на глазах, обнажая кости. Пятая тварь, которую задело лишь по касательной заклятием из магии крови рыцаря, скуля и воя нырнула обратно в подвал. Пришедшие в себя рыцари захлопнули дверь и задвинули на место огромный засов.

Редко чему удивлявшиеся воины обступили изрубленные останки.

— Это что... Такое было? — Запнувшись произнес один.

— Когда-то... Когда-то ЭТО было воргеном. Сейчас же... — Брезгливо скривившись, тронул носком латного сапога другой. — Сколько их еще там, Ирналь?

— Одна цель, вне зоны. К нам шло пять. — Отозвался рыцарь крови.

— Что же там у Селкис, если к нам пришла такая делегация... — задумчиво произнес третий.

Войдя на второй этаж, рейд во главе с рыжим майором остановился. Стоило им зайти внутрь, как двери сзади них захлопнулись, запечатав выход. Рыцари озирались, и увиденное их поразило: на стенах висели выпотрошенные останки орков, некоторые были замотаны в паутину. Под ногами захлюпало: приглядевшись, они увидели что идут по щиколотку в крови. Вокруг был огромный зал, с трудом освещаемый факелами, и дальние углы его терялись в темноте.

— А вот и бывшие хозяева. Нашлись, и искать долго не пришлось... Убиты сравнительно недавно. — Один из рыцарей пошевелил кончиком меча орочьи останки.

— Значит, здесь есть тот, кто их ест. — Голубой свет в глазах Лины практически потух, став едва видимым: майор была в бешенстве. — Заперли, значит выпускать не планируют. Вывод один: нас тут ждали. Она покачала головой, прищурилась.

— Одри! Что видишь?

Один из рыцарей снял шлем, оказавшись молоденькой эльфийкой крови. Она сосредоточилась, глаза ее сузились.

— Впереди одна большая, яркая цель, неподвижна. Есть мелкие, мутные возле нее, около десятка, положительно — при смерти.

— Ясно. Идем глянем, что эти живодеры тут оставили.

Рыцари рассыпались цепью, осторожно двигаясь вперед. Впереди уже можно было различить нечто темное, высотой метра под три, оно конвульсивно дергалось, издавая при этом какие-то булькающие и хлюпающие звуки. Раздался хруст, и следом за ним — недовольное ворчание. Сгусток кинул что-то себе за спину, прямо в сторону подбирающихся рыцарей. Странный снаряд, пролетев пару десятков метров, шлепнулся перед их ногами: это была орочья рука, уже порядком обглоданная. Подойдя ближе, они обнаружили двух орков: один из них еще шевелился, слабо скребя ногтями по полу и видимо, пытаясь уползти. Второй безвольной куклой валялся перед чудовищем, служа трапезой. Тварь тоже открылась во всей красе, стоя к воинам задом. Селкис подняла руку и знаком изобразила сигналы: 'Тихо', 'Назад'. Рыцари разворачивались и медленно отступили на исходную к двери.

— Арахнид. Что с ним могли сделать эти вивисекторы — вопрос, но мимо него надо пройти. Предложения? — Шепотом спросила она сгрудившихся вокруг нее бойцов.

— Что бы там ни было, но броски паутиной и плевки ядом исключать нельзя.

— Это стандарт, для них слишком мелко.

— Тогда я бы добавил магию.

— Не забывайте про передние лапы. Мы их не видели.

— Ясно то, что ничего не ясно. Пока в бой не вступим — не поймем, а потому действуем не спеша и без геройства. — Майор прекратила обсуждения. — Учитывать будем все, и даже невозможное, с них станется. Тактика — арахнид-маг. Строимся, и вперед. Поменяв порядок, рыцари снова двинулись к стоявшему посреди зала монстру, становясь полукольцом. Как только цель стала в радиусе действия заклинаний, майор подняла сжатый кулак вверх.

— Одри. Ирбис. Неарин.

Названные рыцари вышли чуть вперед, эльфийка крови вытянула руку в сторону монстра и стала сжимать ее в кулак. Два других рыцаря рисовали руны в воздухе, они налились зеленым. Дальше они одновременно послали их вперед раскрытыми ладонями, а эльфийка окончательно сжала кулак. Арахнид застонал, наклонившись вперед, а затем развернулся, и их взорам предстал обнаженный обезображенный торс ночнорожденной на огромном паучьем теле. Кроме обычных рук она имела еще пару костяных сегментированных шипов по бокам, на одном из них болтались остатки орка; глаза ее белыми бельмами слепо таращились в сторону рыцарей. Внезапно костяной шип распрямился, недоеденное тело упало ей под ноги. Эльфийка вытянула тело к ним и издала высокий, переходящий в ультразвук крик. От него воины роняли оружие, зажимали уши и падали на пол, испытывая невыносимую головную боль. Арахнида, прекратив вопль, выпрямила спину, развела руки в стороны, и в тот же миг из-за спины выстрелили несколько костяных щупалец, обвив ее голый торс как доспехи, после чего она рывком перенеслась к упавшим.

Майор вставала, качая головой. Перед глазами была белая муть, голова раскалывалась на части, ее шатало. Рядом пытались встать рыцари ее отряда, у кого-то даже получалось. Они промаргивались, поднимали оружие и пытались изобразить строй. Арахнида этим моментом пользовалась на всю катушку: подходя к еще лежащим или пытающимся встать рыцарям быстро их убивала, насквозь протыкая передней парой острых как копья щупалец, при этом не издавая ни звука. Майор помотала головой, постучала себя ладонью по уху, добившись лишь звона, и спокойно констатировала: 'Я оглохла'. Она помогла подняться одному из рыцарей, потом другому. Ее штормило, последствия крика никак не проходили. 'Это навсегда?' — мелькнула мысль. Воины что-то пытались говорить, но для нее это выглядело лишь как разевание ртов, словно все вокруг превратились в рыб. 'Нильс. Сефирон. Джиссей'. Бесстрастно отмечал потери ее мозг. 'Селина. Аманда. Корвус. Ирбис'. В ее состоянии она была способна только на это. Звуки стали возвращаться. Сначала — как через вату, потом чуть громче. 'Мелинда. Одри'. Эльфийка крови, пытаясь подняться, ухитрилась увернуться от шипа, и оно пробило ей плечо, а не грудь. Арахнида подняла ее на уровень груди, рассматривая словно диковинное насекомое, и в этот момент Одри, вися на щупальце, рыча от дикой боли и не имея сил и возможности для размаха воткнула меч ей в глаз. И еще раз. И еще. Арахнида взвыла, подтянула эльфийку к себе поближе, и перехватив ее руками разорвала пополам... Звук вернулся резко, как будто кто-то хлопнул в ладоши. Майор стояла вместе с остатками рыцарей, с ненавистью глядя на тварь. Та глянула на их строй, склонила голову чуть набок, потянулась торсом к ним.

— Вместе, вдруг! — рявкнула Лина.

Пришедшие в себя воины разбежались быстрее тараканов, и вопль чудовища достал их лишь отголоском, оставив звон в ушах и легкое головокружение, и вскинув оружие, помчались в сторону арахниды.

— Нечисть, кровь зеро! — проорала она новую команду, и воины, перестав на бегу забрасывать арахниду заклятьями, встретили ее рунической сталью и закипел бой. Один из рыцарей, добежавший первым до левой задней ноги, вскинул меч, руны на нем сверкнули белизной, и рыцарь с оттяжкой рубанул по конечности, которая сразу же покрылась льдом. Следующий добежавший рыцарь поднял свой топор и не останавливаясь, прыгнул, ударив со всего маху. От удара лед раскололся, топор увяз, арахнида слегка просела и издав короткий вопль закрутилась волчком, пытаясь достать нахала. Ей ударили в другой бок, тем же способом, пытаясь лишить подвижности, рубя опорные конечности. Отчаявшись, и уже непрестанно шипя от боли, тварь, скрутив торс влево, направила ладонь в одного из рыцарей. Сверкнуло, мелькнул темно-красный сгусток и через миг впитался в ее цель. Рыцарь зашатался, его плоть превратилась в желе, и на пол упали лишь доспехи. В этом момент арахна завалилась на правый бок: воинам удалось серьезно повредить три из четырех конечностей. Селкис воспользовалась моментом и воткнула меч ей в живот, чуть пониже пупка, там где торс эльфийки соединялся с гигантской паучьей платформой. Арахнида, коротко взвыв, ударила передним щупальцем ей в бок, заставив упасть на колено. От второй конечности майор успела отклониться, но нога, согнутая в колене, оказалась пришпилена к полу. 'Это конец'. Отстраненно подумала она, глядя, как расходятся в стороны боковые щупальца чудовища. Еще миг — и они с дикой силой сойдутся в районе ее головы. Торс паучихи чуть прогнулся назад, голова слегка запрокинулась, приоткрывая шею. 'Может...' мелькнула мысль. Повинуясь ей, она вскинула руку, направив пальцы в сторону на миг мелькнувшей полоски плоти и резко сжала кулак, дернув его вниз. Эффект был неожиданным: боковые щупальца, уже готовые ринутся к голове жертвы, слегка подбросило вверх и они бессильно опали. Тварь вскинула руки к шее, силясь вздохнуть, тут же забыв о майоре, теперь ее задачей было хоть немного протолкнуть воздух в легкие. Пятясь задом, заваливаясь на правую сторону, арахнида пыталась сбежать. Сквозь гаснущее от боли сознание Селкис наблюдала, как один из воинов вскинул свой двуручник вверх, и руны нем полыхнули сиреневой вспышкой. От меча потянулось множество нитей к лежавшим вокруг трупам, напитывая их темной силой. Прошло несколько секунд, нити впитались в тела и пропали. Но вот дрогнула рука одного из них, еще одного... Их глаза открывались, они вставали, и утробно рыча шли к поднявшему их рыцарю. Тот, повернувшись в сторону пытавшегося удрать чудовища указал на нее пальцем, и вся орава оживших мертвецов, мгновенно ускорившись, облепили почти не сопротивлявшуюся арахниду, и через несколько долгих, томительных секунд она упала. 'Вот теперь — все', — мелькнула мысль в голове Лины, и к ней пришла темнота.

— Майор. Майор, очнись. Лина, очнись. — Слова доносились, словно издалека. Выплывать из забытья не хотелось, но сознание, упорно цепляясь за жизнь, вытащило себя на поверхность. Ее тряс и бил по щекам один из рыцарей.

— Хватит. — Прохрипела она. Шевелится было больно, бок и нога горели огнем. — Сколько?

— Минут десять. — Ответил один из рыцарей, отводя взгляд.

— Ты знаешь, о чем я. Сколько? — настойчиво повторила майор.

— Восемь. — Ответил, не глядя ей в глаза, тот же рыцарь. И, предваряя следующий ее вопрос, добавил: — В строю.

Она прикрыла глаза. Эта операция обходилась ей слишком дорого, она никогда не теряла столько людей за раз. Да что там говорить, она вообще редко когда кого теряла! Попытавшись повернуться со спины на бок, глухо охнула от прострелившей боли, но собрав волю в кулак, ухватилась за предложенные руки и ноги, встала.

— Что с тварью?

— Мои добили. — Сказал воин с двуручником. — Я их потом отпустил.

— Дальше смотрели?

— Третий этаж, последний. Наверху засели эльфы, предположительно недобитый 'Терновник', количество пока неизвестно. — ответил один из рыцарей.

— Двери на второй? — уточнила майор.

— Все так же закрыты. Нам только вперед. Снизу пытались к нам пробиться, безуспешно. — Ответил другой.

Лина опять закрыла глаза. Очень хотелось опять провалиться в забытье, но миссия была еще не закончена. Повиснув на плече рыцаря, обхватив того за шею, она с трудом подняла голову и приказала:

— Чума, Проказа — вперед. Убить всех.

* * *

За дверью раздавались крики и звон стали. Аэторн, сделав последние стежки и зашив тело распластанного на столе эльфа. устало разогнул спину и довольно хлопнул в ладоши. Маэ'дри, ходивший по комнате и ожидая, пока маг закончит, в раздражении ходил по комнате: сосредоточиться и спокойно ждать он так и не смог.

— Мы сами себя тут заперли. — Отшвырнув в сторону книгу, которую он пытался читать, воскликнул воин. — Это мышеловка для нас, а не для них!

— Расслабся. — Аэторн, достав банку с зельем и кисточку, принялся наносить руны на прикованного.

— Расслабиться? Какого демона! Они уже здесь, и это не эльфы и не ШРУ, тут кто-то другой!

В дверь глухо бухнуло.

— Им никогда не открыть дверей, пока я того не захочу. Еще полчаса, и...

— Нахрен! Они прошли всех! — зло прервал Аэторна воин. — Ничего не помогло: ни Тени, ни твоя хваленая арахнида! И я, кажеться, догадываюсь, кого к нам занесло в гости.

— Ну-ка, ну-ка? — Аэторн уже разрисовал рунами ноги, и сейчас аккуратно выводил их на туловище.

— Элитная гвардия. Только они могли пройти так далеко.

Послышался снова глухой удар в дверь, словно подтверждая его слова.

— Подожди, вот я закончу, и мое новое творение пробьет нам дорогу. — Промурлыкал Аэторн.

— Я не собираюсь ждать. Ты давно уже забыл, ради чего мы затеяли все это, и я не хочу больше в этом учавствовать: меня воротит от твоих экспериментов.

— Потерпи еще немного...

— Я не собираюсь больше терпеть! — зорал больным медведем Маэ'дри. Выхватив из ножен меч, он произнес нараспев:

— Ас'На-Э'Ли-Ра'Ди!

— Остановиь, безумец! Что ты творишь! — закричал в отчаянии Аэторн, но было уже поздно: дверь распахнулась. На пороге стояли два рыцаря смерти. Один из них направил переливающийся темно-зелеными рунами клинок в сторону Маэ'дри, и тот замер. Пот лил с него градом, рука, державшая меч, задрожала.

— Хасс! — Крикнул второй, совершая рукой хватательное движение в сторону Аэторна, и невидимая сила подтащила его прямо к рыцарю. Тот поймал мага свободной рукой на подлете за плечо, придержал и коротко хекнул. Из спины, пробив робу. показалось лезвие меча. Покрутившись там, оно исчезло, и рыцарь отпустил мага, и на пол упало уже мертвое тело.

— Ы-ы-ы-ы-ы-а-а-А-А-А! — смог выдавить из себя Маэ'дри, его тело дрожало, пот пропитал одежду под доспехом и заливал глаза. Выронив меч, он приложил к себе засветившиеся руки, но сделать ничего не успел: второй рыцарь, подойдя, вонзил засветившийся зелеными рунами клинок ему в сердце. Провернул, чтобы наверняка, и резко выдернул. Равнодушно посмотрев на упавшее тело, он обратился к первому:

— С этими ублюдками покончено. Пошли, Чума, доложим, что задание выполнено.

Спустившись, они обнаружили, что отряд пополнился: после того, как убили мага, все двери сразу открылись, и сидевшие внизу, оставив пять бойцов для охраны подвала, поднялись наверх. Майор сидела внизу лестницы, привалившись спиной к стене. Выслушав Чуму и Проказу, она устало усмехнулась.

— Это головы? — кивнула она на мешки в руках рыцарей. Те согалсно кивнули.

— Хорошо. Седлаем драконов и в Штормград, отчитываться. Пусть высылают сюда группу зачистки, сжечь дотла это вертеп. Зовите подмогу, заберем павших.

* * *

Душный, темный подвал был заполнен звуками. Что-то тихо скреблось, стонало, в дальнем конце стоял треск и хруст: там кто-то кого-то ел. Над всеми этими звуками господствовала неимоверная вонь немытых тел, разложения и смеси террошишек и сквернопли. Вдоль стен длинными рядами стояли клетки. Кое-где стальные, но большей частью крепкие деревянные клетки содержали в себе необычных узников: здесь были и представители почти всех рас с разной степенью мутации тел; уже мутировавшие особи довольно отталкивающей наружности, а так же пленники, до которых у кровавых эльфов пока не дошли руки. Большинство из них были забыты создателями, как бесперспективные, и они или еще загибались, или большей частью передохли: кто от голода, кто закончил свою жизнь неудачника в утробе более успешных собратьев. Один из таких 'удачливых', который несколько минут назад с воем пробежал и забился в дальний угол, уже отошел от боли в боку и лапе и сейчас насыщался соседом. Прошло время, чавк и хруст утих. В углу одной из деревянных клеток зашевелилась куча лохмотьев. Грязные, худые руки достали кусок веревки, обернули его вокруг одного из деревянных столбов и стали тереть. След от предыдущих пропилов был замазан грязью, и она легко отстала, показав, что усилия узника были не напрасны, но далеки от завершения: толстый деревянный прут, толщиной в мужскую руку, был пропилен едва ли на четверть. Узник иногда замирал, если ему чудился особо громкий звук, вжимаясь в пол клетки, и стараясь даже не дышать, но через время успокаивался и продолжал пилить, иногда вздрагивая.

* * *

Приземлившись неподалеку от крепости, в одной из высоких точек, я наблюдал за ней в подзорную трубу. Вот рыцари на драконах, патрулировавшие воздух, снизились, создав хоровод. Подлетели еще драконы, на них запрыгивали воины, им подавали длинные свернутые мешки, которые они ложили поперек седла. Два рыцаря вынесли на плечах майора, усадили на дракона. Послышался заунывнй вой рога, и вся костяная эскадрилья, поднявшись в воздух, улетела.

— Ну что, Ветерок? Посмотрим, чем дело закончилось? — спросил я грифона, складывая подзорную трубу. Судя по тому, что рыцари улетели — дело свое они сделали, ну, а мне осталось только убедится в том и рассказать Лансу.

Грифон со мной на спине короткими скачками подбежал к краю скалы и ухнул вниз, расправил крылья и полетел к крепости Кром'Тар. В это время тело, оставленное на столе в комнате на третьем этаже и проигнорированное рыцарями, сделало хриплый, судорожный вдох.

Двери крепости были закрыты. Стоя перед ними, я ловил некислый мандраж, не решаясь их открыть. Я пытался себя успокоить тем, что раз рыцари улетели — значит, там ничего нет.

'А трупы, которые они увезли?' — закралась предательская мыслишка.

'Раз увезли, значит, было время их забрать, нет?' — пришла на ум другая.

Я вздохнул, и переступил с ноги на ногу. Жутко хотелось зайти внутрь, и в то же время я понимал, что сую голову в пасть черному дракону.

'Я хочу знать, что там. Или не хочу?'

'Умирать ты не хочешь. Боишься'.

'Еще бы не боялся!'

Я боролся с собой, не решаясь, гипнотизируя огромное кольцо.

'Ты вооружен, это раз. Рыцари не могли свалить, не зачистив это гнездо, это два. Кроме того, тут могут быть плюшки. Это три.'

Я уже не в первый раз, стоя перед дверью, проверил свое снаряжение. Меч, щит, пара светошумовых гранат, выцыганенных у Тадеуша еще в момент 'ловли на живца' и последующего урока от Ланса. Бинты с заживляющим зельем: от смертельной раны не вылечат, но кровь остановят, и рану обезболят.

'Если ты там умрешь — назад дороги не будет.' — больше дельных мыслей не было: видимо, мое здравомыслие, почитав последнюю фразу напутственной, решило умыть руки.

— Вот мне еще шизофрении не хватало и разговоров самим с собой, — тихо пробормотал я. — Соберись, тряпка! — с этими словами, я ухватился за кольцо и потянул дверь на себя.

Комната на самом верху башни напоминала мечту библиотекаря и алхимика: книги в полках и шкафах, развешанные на потолке и стенах пучки редких растений, стоявшие на стеллажах бутылки и колбы, небольшой алхимический стол с перегонным кубом и системой реторт. Картину портил массивный стол, на котором дергалось прикованное к нему цепями тело эльфа, разрисованное по грудь причудливой вязью рун, да два безголовых трупа, один в робе и фартуке, второй — в доспехах, лежавшие в лужах собственной крови. Она уже начала пропитывать часть книг и свитков, которые в беспорядке лежали на полу. Тело, прикованное к столу в комнате, оставило бесплодные попытки освободится. Аэторн учел свои ошибки и на этот раз усилил оковы и стол рунами. Кроме того, возможность сделать хоть что-то останавливала незавершенность рунной вязи, делая из бывшего эльфа достаточно тупое, но сильное и хитрое существо. И оно приняло единственно верное решение: раз нельзя освободиться, значит, надо беречь силы и спать.

В холле крепости царил полумрак. Несколько факелов чадили на стенах, гоняя причудливые тени, распаляя воображение. Собрав волю в кулак, я перекинул щит со спины в левую руку, снял один из факелов и крадучись пошел вперед. Первый этаж встретил меня полной тишиной, и тишина эта была страшнее всего.

'Не расслабляться.'

Крутя головой, я заметил бурые пятна на полу.

'Кровь? Грязь?'

Отпечаток большой ладони на огромном столбе, под ним — большое пятно, от него куда-то в сторону — широкая полоса. Сомнений больше не осталось: здесь была бойня. Обойдя весь первый этаж, обнаружил остатки чего-то, напоминающее кресло, с черепами на спинке и подлокотниках, большая часть из которых лежала на полу.

'Трон полководца? Или кто там у орков... Не помню.'

Боковой ход выводил в зал средних размеров, в его дальнем углу была дверь, закрытая на засов. Ближе к центру лежали останки, опознать которые было трудновато: воняющая мешанина из шерсти и жижи, и свежие бурые пятна. Под ногой чавкнуло. Подсветив факелом, я начал осторожно пятится, пока не вышел обратно в основной зал и перевел дух. От вони в предыдущей комнате мутило, и начала кружиться голова.

'А вот тот бой был совсем недавно, а дверь скорее всего, в подвал'. Еще немного побродив, я обнаружил лестницу, ведущую на второй этаж.

'Вниз или вверх?'

Я остановился в нерешительности. В принципе, во всех злодейских фильмах и книгах, которые я читал или смотрел, злодеи предпочитали работать неподалеку от своих подопытных, предпочитая запрятаться поглубже. А с другой стороны, реальность могла сильно отличаться от написанной, кроме того, не забываем о потенциальных охранниках плюшек. Рыцари банально могли выполнить лишь основную задачу, а второстепенные оставить на потом.

'Вниз... или все-таки, вверх?'

Я остановился в нерешительности. Интуиция, в народе называемая жопной чуйкой, вопила благим матом, требуя убираться отсюда.

— Раз пришел, надо идти до конца. Потом себя корить будешь, что поддался страху. — Прошептал я тихонько.

''Потом' может и не быть' — проскочила ехидная мысль.

Я решил бросить монетку: если выпадет король — пойду вниз, герб Штормграда — вверх. Повесив факел в пустой крепеж на стене, я порылся в кошельке, достал кругляш и легонько подбросил. Золотая капля, сверкнув, опустилась в подставленную ладонь и исчезла в кулаке. Резко выдохнув, разжал кулак: король. Сняв со стены факел, я двинулся к уже обнаруженной двери с засовом.

Легкий скрежет заставил руки, перетиравшие деревянный прут, замереть. Чуткое ухо уловило легкий скрежет дверных плетей, ладони быстро утянули веревку обратно в лохмотья, и затерев свежий надпил грязью, исчезли. Звуки стали тише, узники этой странной тюрьмы, те, кто еще мог что-то соображать, помнили о пережитых мучениях и боли. Раздались легкие, осторожные шаги, и колеблющийся свет факела осветил фигуру в сине-белых латах. Фигура остановилась, посветила вокруг факелом, заставив пленника прикрыть веки. Он вгляделся в пришельца. Это был молодой воин, его лицо кривилось, он дышал ртом через раз, сплевывая, лицо кривилось в гримасе отвращения. Покрутив головой по сторонам, воин что-то тихо пробормотал и развернулся, собираясь уходить. Сквозь тихий вой и стоны ухо различило тихий скрежет когтей, и повинуясь какому-то наитию, он вложил все свои невеликие силы в один-единственный крик и потерял сознание.

Вонь в верхнем зале не шла ни в какое сравнение с тем, что творилось внизу. Она сбивала с ног, выворачивала желудок, вызывая дикую головную боль. Я уже не раз пожалел, что сунулся сюда. Увиденное ввергло меня в шок, заставив скривиться от омерзения: везде, куда доставал свет от факела, были клетки с дикими, гротескными существами. Я медленно шел, готовясь в любой момент повернуть назад, а взгляд то и дело натыкался на агонизирующие тела... Внезапно одно из тел, огромная рогатая туша всхрапнула, заставив замереть в ужасе. Я уставился на таурена за толстыми прутьями, точнее, в то, что от него осталось: снизу до половины у него был змеиный хвост. Мутация изломала его тело до неузнаваемости, оставив страшные раны, причудливо вывернув руки. Существо приподняло голову и смотрело на меня единственным глазом, из горла вырвался какой-то хрип. Вытянув то, что осталось от руки, оно попыталось приподняться и рухнуло обратно на пол. Я сделал шаг вбок, подальше, и тут бывший таурен открыл глаз, кашлянул, выплюнув кровавый сгусток, и прохрипел-прорычал, коверкая всеобщий, однако, я его понял.

-Ч-ч-чел-льовек-х... Убгей... Минья...

Я попятился, не отрывая взгляда от полутаурена-полузмеи, а тот хрипел мне вслед:

— Убгей... Убгей... Минья...

Страх давно уже плотно сковал мое сердце холодными, ледяными пальцами. Стоны, хрипы и скрежет вокруг и вонь заставили меня потерять направление выхода. Я заблудился. Озираясь во все стороны, я видел вокруг лишь оживший кошмар, и резкий окрик заставил меня забросить факел на крышу одной из клеток и выхватить меч: хрипло, надсадно из соседней клетки раздалось — 'Берегись!'

В подвальном помещении раздавался шум и гам, скрежет когтей по металлу и надсадное, хриплое дыхание. Куча лохмотьев, придя в сознание, увидела, как в проходе воин в сине-белых доспехах пытается защититься от черного чудовища. Спасало его лишь то, что наседавшая на него тварь была насытившейся, передвигалась не слишком быстро, и кроме того, кренилась на один бок. Иссушенная и перекрученная рука твари была неподвижна, это мешало ей попадать, и давало воину возможность не попасть под жуткие когти. Удавалось, правда, не всегда: левое плечо его было рассечено, кровь стекала по латному предплечью, и ему было все тяжелее удерживать щит. Шлем валялся где-то в стороне, и левая же часть головы воина представляла собой одну большую рану. Тварь махнула лапой, воин неудачно подставил щит, и когти махнувшей лапой твари сняли верхнюю часть щита, чудом не оставив воина без кисти. Тот, матернувшись, рубанул мечом завалившуюся тварь по бедру и разорвал дистанцию. Пока та выла, он сбросил остатки щита с предплечья, рванул что-то с пояса и метнул в сторону чудовища со словами 'Накося-выкуси'. Вспышка, дикий вой, раздавшийся вокруг от нестерпимого света, затем последующий хлопок по ушам отправил его сознание в небытие.

Я стоял, тяжело дыша, возле остатков твари, тряся головой: от вспышки я отвернулся, уши уберечь не удалось, и я чувствовал, как по шее, уже с двух сторон, течет что-то теплое и липкое. Скорее всего, творение местного инженера повредило мне барабанные перепонки. Бросив гранату, ослепленную и оглушенную тварь я нашинковал мечом, и теперь боролся с желанием опустошить желудок. По крайней мере, одно было хорошо: я больше не слышал звуков этого кошмарного места. Уловив краем глаза шевеление в клетке справа, держа меч наготове, я осторожно, боком приблизился: в ней корчилось неимоверно грязное тело в обрывках одежды, прижимая руки к ушам. Меня потряхивало, адреналин из крови еще не выветрился, и взгляд, бегая по сторонам, фиксировал детали. Торс и конечности — не тронутые мутациями, гноящиеся раны на теле говорили о перенесенных пытках. Длинные волосы грязными лохмами прилипли к плечам, и длинные уши... Эльф? Тело перестало дергаться, застыло, лишь вздрагивая: да, эльф. Передо мной лежало истощенное, израненное тело представителя Син'Дорай. Ко мне сначала несмело, а затем все быстрее начал возвращаться слух, какофония из стона, скрежета и воя заполонила подвал, и я понял, что больше не выдержу. Не отдавая себе отчета, я несколькими ударами меча разрубил веревки, ногой отбросил покосившуюся дверь и вошел в клетку. Постоял, потряс головой, стараясь отрешиться от звуков, затем взвалил тщедушное тело узника на здоровое плечо и побрел искать выход.

Закатное солнце осветило пустую крепость. Из ее ворот вышел воин. Он шел, сутулясь под грузом тела на спине, его меч в правой руке острием волочился по земле, оставляя неровную кривую. Воин остановился, осторожно сгрузил тело со спины и рухнул рядом. Его тело скрутил кашель, он долго отплевывался и все не мог надышаться чистым воздухом. Возле него опустился грифон, постоял перебирая лапами. Воин, стоя на карачках, поднял свою ношу, перекинул через седло, с трудом залез сам и спустя время его питомец скрылся из глаз. Он уже не видел, как с другой стороны к крепости летит стая драконов. Стая распалась, закружила, затем драконы выпустили струи ярко-белого пламени и крепость утонула в огне. И уж тем более он не мог слышать дикий вой, раздавшийся с верхнего этажа крепости. Вой, впрочем, быстро захлебнулся, и до участников доносился только всеочищающий рев пламени.

Глава 8. Спонтанный концерт, неожиданный учитель

С момента, как вместо крепости осталась лишь выжженная земля, прошла неделя. За это время произошло несколько событий: во-первых, в Астранаар прибыл огромный отряд из Тельдрассила, и ночные эльфы быстро кинулись наводить порядок в своем священном лесу. С ними была особо твердолобая группа высокорожденных, которые потребовали в кратчайшие сроки убраться вон всем, кто не носил длинные уши и не почитал Элуну. Во-вторых, прибыли трое агентов ШРУ, которых очень заинтересовал мой рассказ, а особенно — спасенный эльф. Она поглазели на него, попытались разговорить, и особо не преуспев, улетели. Буквально на следующий день принесло начальство в лице Боудрика. Он, запершись в комнате с ушастым, выходил оттуда только поесть и перекинуться парой словечек с Лансом и Эратраном. Еду он носил эльфу сам, никого к нему не пуская. В-третьих, Ланс, узнав, что я таки сунулся в крепость, пришел в бешенство, и от немедленной расправы его останавливали только мои раны. Оказывается, мне крупно повезло: Тень плохо переносит свет и была кем-то ранена до меня. Расспросив о том, что я видел, Ланс глухо буркнул: 'Заклятье крови', и пообещал, что второй урок не за горами. Эратран только потирал руки, предвкушая новый аттракцион под названием 'Пни Стриба посильнее'.

В комнате, раскрашенной нежно-зеленым цветом, царил полумрак, хотя день давно вступил в свои права: ее постоялец отвык от ярких, солнечных лучей. Худое тело эльфа, укрытое мягкой шкурой, вытянувшись на кровати, пыталось насладится покоем, впервые за долгие месяцы. Не удавалось. Напротив кровати сидел, облокотившись на спинку стула, человек и задавал вопросы. Вопросы были неудобны, отвечать не хотелось, но в его состоянии выбора не было: королевской разведке были необходимы ответы. Говорил эльф трудом, слегка заикаясь.

— Подытожим. Ты утверждаешь, что пошел погулять, тебя ударили по голове и очнулся ты уже в клетке, так?

— Д-да.

— Опять же, ты утверждаешь, что пробыл там несколько недель, хотя твой вид говорит об обратном.

— Я д-д-делал з-з-зарубк-к-ки.

— Угу. Зарубки, значит. Интересно чем, зубами? Но ближе к делу. Ты так же утверждаешь, что ты обычный, ничем не примечательный законопослушный житель Луносвета?

— Им-м-менно. — Обозначил кивок эльф.

— Угу. А что такой ничем не примечательный, весь из себя 'законопослушный' представитель Син'Дорай делал в Фераласе?

— В-в-вы м-меня с к-к-ем-то п-путаете.

Вместо ответа Боудрик протянул эльфу лист бумаги, отчеркнув пальцем нужное. Дождавшись, пока тот дочитает, глава разведки убрал лист.

— Так что?

— Г-г-гулял. — Эльф пожал плечами.

— Угу, гулял. Возле Забытого Города, от которого ты и не вернулся, не так-ли?

Допрашиваемый закатил глаза.

— М-м-места т-т-там кр-к-красивые.

— Красивые, значит. А почему на твоем теле не обнаружено следов мутаций? По крайней мере, видимых? — изогнул бровь Боудрик, сменив тему.

— Н-н-не знаю. В-в-видимо я б-б-был им н-н-неинтересен.

— Неинтересен, ага. Несколько недель был им неинтересен. По ТВОИМ словам. — Сделал ударение на слове разведчик.

Эльф никак не отреагировал. Разведчик встал, подошел к лежавшей на столе сумке, достал из нее папку, и вытянув из нее несколько листов, снова уселся напротив эльфа.

— Итак. Тебя я выслушал, фантазию оценил. Не хочешь теперь послушать мою историю?

Эльф пожал плечами, и изобразил легкий интерес. Боудрик слегка потасовал листы, исписанные убористым почерком, кашлянул и начал.

— Итак, несколько лет назад дварфы закатили грандиозную пьянку: к ним вернулась Чаша Горных Королей. Нашедшего достойно наградили, королева отпустила шпильку в адрес Лиги Исследователей, так как принес Чашу эльф. Память не всколыхнулась, нет?

Эльф поджал губы и легонько покачал головой.

— Хм, хорошо, дальше. — Боудрик поменял листы местами, поводил пальцем и продолжил. — Ага, вот. Необычные шевеления у троллей. Племя Зан'Далар получило в свои руки интересное оружие, а именно — свежескованный меч Зин'Рок. По легенде, это меч Свежевателя Душ, за которым может однажды придти его хозяин. Тролли оказались умными, созвали совет, на который позвали ученых и Орды, и Альянса. Ученые мужи, наслушавшись легенд и окосев от дыма курительных трубок, власть перепились тролльей бормотухи, и довольные, разъехались. Решения они не приняли. Тролли, почесав маковку, меч от греха снова расколотили на части, и дальнейшая его судьба неизвестна.

— З-з-забавные у В-в-вас сведения.

— Это еще не все! Я много чего могу перечислить, однако есть еще более забавный случай. Интересно? — Боудрик поднял глаза от бумаги.

— П-п-прошу. — Эльф слегка шевельнул кистью, лежавшей поверх шкуры.

— Итак, бал в Штормграде, дату опустим. Одну дренейку, светскую львицу, славящуюся своей эпатажностью и довольно странными выходками, попытался соблазнить один эльф. Но не тут-то было: дама публично его высмеяла, ехидно прокомментировав телосложение, родословную, и тонко пройдясь по постельным возможностям. Эльф, будучи достаточно хорошо воспитан, даме ничего не сказал, и покраснев от кончиков ушей, тихонько сбежал. В принципе, история никого бы не заинтересовала, но она имела продолжение. — Боудрик бросил короткий взгляд на лежавшего. — Через некоторое время, Кель'Дорай устраивали празднества, подробности — опустим. Среди приглашенных оказалась и наша дренейка. И надо же такому случиться, что в ее любимом магазине оказалось роскошное платье, как гласила табличка — 'Последний писк моды ночнорожденных', и уж конечно она не могла пройти мимо такого. А вот на самих празднествах ее ждал сюрприз: платье кричащей расцветки оказалось по сути ночным пеньюаром, вышедшим из моды тысячи лет назад, и над дренейкой не смеялся только ленивый. Разъяренная рогатая порвала платье на куски, и судя по всему у эльфов ее увидят очень нескоро. Но! — И тут Боудрик воздел указательный палец вверх. Приглашенные после эксперты как один заявили, что порванный пеньюар является раритетом: такое, по слухам носила сама королева Азшара, и возраст у него соответствующий. Разведчик, наклонившись, положил листы на пол, и уставился в глаза лежавшему.

— Ну что? Мне продолжать, или хватит? Про твои исследования в области инженерного дела, вроде четырехколесного средства передвижения на базе анжинерского чоппера? Как ты там его назвал? — Боудрик пощелкал пальцами. — Ква-дро-цикл, кажется. Ну?

Эльф не ответил, сохраняя невозмутимый вид, однако его выдавало частое, неровное дыхание.

— Что от тебя хотели эти живодеры?

Боудрик сжал пальцы в кулак.

— Ты им должен был что-то достать и не достал? Или не сделал?

Эльф молчал, стараясь ничем не выдавать волнение. Глава разведки начал постукивать кулаком по спинке стула, на котором сидел.

— Они получили, что хотели?

Стук стал сильнее. Эльф не отвечал.

— Ты им был для чего-то нужен, нутром чую. Не может быть, чтобы обычный пленник протянул у них почти целый год, не став химерой!

— Я... не... — эльфу не хватало воздуха.

— Что они от тебя хотели... Ирьян?

Эльф вздрогнул. Боудрик саданул ни в чем не повинный стул кулаком со всей силы, и встал.

В таверне было многолюдно. Хотя, применительно к месту, правильнее было бы сказать — многоэльфно. Стоял легкий гул, возле стойки один из звезднорожденных играл на местном струнном инструменте что-то лирическое. Пока Ланс и Эратран насыщались, я сидел, тихонько потягивая вино из кружки, и наблюдал за бардом. 'На гитару слегка похоже, струн по крайней мере столько же', — отметил расслабившийся после съеденного и выпитого мозг. 'Чуть вытянутый гриф, заужена дека, ладов — примерно пятнадцать', — продолжал замечать я: мы сидели почти рядом. До того как... я попал сюда, у меня была гитара. Обычная, шестиструнка, на которой я играл почти каждый вечер. От воспоминаний руки чуть вскинулись, пальцы левой руки заныли фантомной болью от прижима струн...

Игравший эльф посмотрел на меня, доиграл мелодию и с улыбкой сказал:

— Может, уважаемый воин сыграет нам что-нибудь?

— Не вздумай. — Раздался шепот Ланса. — Он тебя провоцирует.

— Ну же? — эльф, продолжая улыбаться, сделал приглашающий жест.

К нашему столику, где сидели я, Ланс и Эратран, нетвердой походкой подошел Кель'Дорей.

— Не их кривыми пальцами что-то играть на ситаре, — произнес он заплетающимся языком, видимо, успев хорошо заложить за воротник.

Эратран открыл было рот, но получив под столом тычок от Ланса, резко его захлопнул и мрачно уставился в тарелку.

— Сиди. — Одними губами произнес Ланс.

— Берите, я же вижу, вы хотите сыграть! — улыбка ночнорожденного превратилась в оскал.

Я встал, подошел к ушастому барду и взял инструмент у него из рук. Тот, уступив мне место, стал рядом, наблюдая, как я перебираю струны, вслушиваясь в звук. Высокорожденный у нашего стола отпустил довольно грубую колкость в мою сторону, пройдясь по музыкальным особенностям людей, и зал ответил ему смехом. Ланс начал глухо ворчать, Эратран шипел как раскаленная сковородка: видимо, получил еще один тычок. Улыбка стоявшего рядом эльфа стала презрительной, и в конце-концов происходящее меня взбесило.

— Уважаемый, возможно ли перестроить инструмент под себя? Я привык к другому строю.

Эльф, разрешающе махнул рукой.

— Порвешь струны — ты покойник. — Не переставая улыбаться, тихо сквозь зубы прошипел он.

Я вздохнул, отрешился от всего. 'Eddy Ate Dynamyte, Good Bye Eddy'*, — сразу же пришло в голову. Не отвлекаясь на гомон в зале, я настраивал гитару методом пятого лада*. Гомон усиливался. Закончив, я бросил взгляд в зал и выпустил воздух сквозь сжатые зубы: эльфы смеялись, показывали на меня пальцами, а лицо стоявшего рядом барда превратилось в каменную маску: больше он не улыбался. 'Тебе конец' — недвусмысленно читалось в глазах Ланса и Эратрана.

— Ты мне вот что скажи: как бывший легионер смог попасться в ловушку? — Допрос зашел в тупик, и Боудрик сменил тактику, стараясь сломить Ирьяна, топчась по самой больной мозоли: эльфийскому самолюбию.

— Т-т-так ведь б-б-бывший же. — Пожал плечами тот.

Грей, сжал до боли кулаки, подошел и низко наклонился над постелью. Встретившись с лежавшим глазами, он тихо прошептал:

— А лучший ученик Горта — тоже бывший?

— К-капитана Горта! — вылетело у Ирьяна, и он тут же скривился, словно наевшись лимона. — Отк-куда вы...

— Один знакомый гоблин нашептал, — прищурил глаз Боудрик, и резко выпрямился.

— З-знаете, к-какой стиль б-боя с-самый лучший при пр-превосходящей с-силе прот-тивника? — эльф глядел на него широко распахнутыми глазами, в них играли бесенята.

— И какой же? — нахмурился разведчик.

— Бег! — выдохнул Ирьян, и хрипло засмеялся. — В-впрочем, он мне не п-помог.

— Что. Ты. Им. Был. Должен? — Отчеканил Боудрик.

Ответы эльфа его бесили, и уже очередной раз он с трудом взял себя в руки: Ирьян травил анекдоты, иногда нес откровенную чушь, и, казалось, наслаждался.

Закрыв глаза, я взял несколько аккордов, прислушиваясь к звуку. Гомон притих, эльфы начали прислушиваться. Рассердившись сам на себя, я глубоко вдохнул, медленно выпустил воздух, сжав гриф руками, снимая дрожь. Пальцы привычно легли на лады, и в притихшей таверне поплыли первые звуки вступления 'Лестницы в небо'. Мне дико повезло: слух с переносом никуда не пропал. Я часто пел, давно, еще ТОГДА. Что же теперь у меня с голосом? Сначала тихо и несмело, а затем, поняв, что все идет нормально, я запел, подражая Роберту Планту*: 'There's a lady who's sure All that glitters is gold And she's buying a stairway to heaven.' — пел я, наблюдая, как глаза побратимов все больше напоминают мышку в кустах. После первого куплета в зале стояла абсолютная тишина. 'In a tree by the brook There's a songbird who sings, Sometimes all of our thoughts are misgiven' — я старался изо всех сил, понимая, чем может грозить провал.

— Почему ты не хочешь ответить прямо? — разведчик ходил взад-вперед по комнате. — Почему из тебя надо вытаскивать все клещами? Неужели нужны пытки? Отвечай! Что от тебя хотели эти два кровавых выкидыша! — Под конец он уже почти орал.

Эльф, лежа на кровати, к чему-то прислушивался.

Подвыпивший высокорожденный тихо сел за наш стол на мое место, стараясь не издавать ни звука; ушастый бард, наблюдая за мной из-под полуприкрытых век, шевелил пальцами, но я этого уже не видел: здесь и сейчас был только инструмент и музыка. Струнный перебор и бой меняли друг друга, но вскоре песня подошла к завершению: 'When all are one and one is all To be a rock and not to roll. And she's buying a stairway to heaven.' — допел я и поднял глаза. Ответом мне была оглушительная тишина, и множество широко раскрытых глаз. Справа раздалось тихое покашливание, и слегка хриплый голос барда произнес:

— Я прошу прощения... Не мог бы уважаемый музыкант сыграть что-нибудь еще? Хоть язык мне и не знаком...

Эльфы зашевелились, одобрительно кивая и переговариваясь, шум слился в одно-единственное слово: 'Еще!', и я почувствовал, что успокаиваюсь. Усмехнувшись, тронул первую струну раз, другой, и в сразу снова затихшем зале зазвучало вступление 'Nothing else matters'*

— Я в последний раз спрашиваю, пока еще вежливо. Потом спрашивать буду не я, а королевский дознаватель в Цитадели Штормграда! — Боудрик грохнул кулаком по столу.

— П-п-подождите. В-вы можете по-м-молчать? В-внизу поют. Я х-х-хочу послушать. П-пожалуйста! — Ирьян просительно сложил ладони. Боудрик только махнул рукой, сел на стул, и затих: снизу раздавались необычные звуки ситары: эльфы так не играли. Люди, впрочем тоже. И вообще он ни разу не слышал, чтобы кто-то так играл. 'Life is ours, we live it our way All these words I don't just say And nothing else matters' выводил чей-то голос на незнакомом языке. Подивившись острому слуху эльфа, он приоткрыл дверь, и с удивлением узнал голос молодого воина, с которым возился Ланс, и который, собственно, вытащил Ирьяна.

Я нашел благодарную публику в виде ночнорожденных, и даже Эратран кивал головой в такт на припеве. ТОГДА я играл только для себя, дома и тихонько, сейчас же — было фактически первое выступление. Бенефис. 'Forever trusting who we are No, nothing else matters' — допел я, и отзвук последнего аккорда повис в воздухе.

— Если В-в-вы познак-к-комите меня с м-м-музыкантом, я с-сдам вам св-вой т-т-тайник с артеф-ф-фактами, — задумчиво произнес лежавший и скосил взгляд на Боудрика.

— Не интересует.

— А если... В-вы побещаете, что не огран-ничите своб-боду, д-документ-тально... Я скажу то, ч-что Вы так х-х-хотите знать... Б-без обмана. Слово г-гвардейца.

При этих словах Боудрик отвернулся, как бы раздумывая, но глаза его горели торжеством.

Проснулся я утром в своей кровати, в обнимку с ситарой. Вчерашний концерт, в конце которого бард подарил мне свой инструмент закончился грандиозной попойкой, но несмотря на количество выпитого — голова была ясной. 'Хоть раздеться догадался', — мелькнула мысль: спал я в одних штанах. От неудобного положения все тело затекло и жутко хотелось пить, кончиков пальцев левой руки я практически не чувствовал: с непривычки они сильно болели. Зашипев от боли в затекших суставах, я сел на кровати, поставил ситару на пол и обхватил голову руками. Вчера я прошелся по самому краешку, мне даже думать не хотелось, что могло произойти, если бы навыки игры на гитаре остались в прошлом, вместе со слухом и голосом: посмешище на весь Астранаар. Ладно Ланс и Эратран, не они выступали, а мне потом до отплытия можно было из комнаты не выходить... Я ухмыльнулся: по крайней мере, эльфы понимают толк в рок-балладах. 'Любовь' Def Leppard, которой я завершил вчерашнюю ночь, они восприняли на ура... От воспоминаний меня отвлек стук.

'Кого это там принесло?' — повернул я голову в сторону двери. 'Сделаю вид, что еще сплю'.

Стук повторился, теперь он был настойчивей.

'Ланс и Эра, наверное. Морду бить будут, и возможно, ногами', — хмыкнул я и пошел открывать.

На пороге стоял Боудрик Грей, и слегка хмурился. Руки он держал сцепленными за спиной, и слегка покачивался на пятках.

— Проснулся, король вечеринок? — спросил он, приподняв бровь. — Приводи себя в порядок, пойдешь со мной.

Остатки сна слетели с меня быстрее первого снега. Он зашел в комнату следом за мной, и пока я умывался и искал чистую рубашку, он успел заглянуть в мой мешок, осмотреть доспехи, под конец тронув струны ситары.

— Пантера твоя вернулась.

Я замер: Элиурэ пропала в тот день, когда я отправился в крепость. Я искал ее, звал, но без толку: видимо, звериные инстинкты оказались сильнее. Пропажа настолько меня расстроила, что я поддался на подначки ночных эльфов и в итоге устроил шоу... Я застрял в рукавах рубашки:

— Где она?

— Сидела утром внизу, еду клянчила. Ее уже давно покормили, как закончим — встретитесь. Она тебе кое-что принесла. — Боудрик снова провел пальцем по струнам ситары.

— Почему мне? — спросил я, заправляя рубашку в штаны.

— Потому что она шипела и плевалась на всех, кто тянул руку к ее добыче. Готов? — оглядел он меня.

— Почти. — Что она принесла? — Решив не заморачиваться с расчесыванием, волосы я скрепил в хвост.

— Кожаный ремень следопыта. Пошли, музыкант, — хмыкнул он.

— Доспехи одевать? — я сделал шаг в сторону своего металлолома.

— Не требуется. Оружие тоже не нужно, — добавил он, увидев, как я тянусь к мечу. — Идем.

Мы поднялись по винтовой лестнице на третий этаж, и подошли к закрытой двери.

— Помнишь эльфа, которого ты вытащил?

Я кивнул.

— Будет очень хорошо, если вы подружитесь.

С этими словами Боудрик достал из кармана ключ, открыл им дверь и мы вошли.

Небогатое убранство комнаты состояло лишь из стола в углу, стула и кровати. Круглый оконный проем заслоняла худая мужская фигура, длинные черные волосы которого рассыпались по плечам и спине. Услышав скрип двери мужчина обернулся, и солнечный свет мелькнул на длинных ушах, выглядывавших из прически. Я, прикинув примерно рост, и сравнив в уме с ночными, понял: это был Син'Дорай. Собрав все свои невеликие познания в Талассийском, боясь ошибиться, я произнес, слегка поклонившись:

— Бал'а даш, маланорэ.*

Эльф слегка нахмурился, хмыкнул. Взгляд его карих глаз скользил по мне, оценивая. Я, в свою очередь. рассматривал его и внезапно мне пришло озарение: даже сейчас, болезненно худой, пошатывающийся эльф сможет разделаться с десятком таких как я.

— Сину а'манорэ... Теро'шан*. — Наконец произнес тот, слегка улыбнувшись.

Стоявший у стены Боудрик вздрогнул.

Эльф тем временем добавил на всеобщем, слегка заикаясь:

— Над твоим п-произношением надо бы п-поработать... М-меня зовут Ирьян Утренний С-сумрак. Значит, это ты в-вернул мне свет С-солнца?

Он сделал несколько шагов мне навстречу. Я оглянулся на Боудрика, но тот переместился в дальний угол, скрестил руки на груди, и лишь внимательный взгляд выдавал заинтересованность. Я кивнул.

— А вчерашняя м-музыка. Тоже т-ты?

Я слегка пожал плечами.

— Да.

Эльф снова хмыкнул, подошел почти вплотную, затем обошел кругом, став чуть сбоку.

— Ситарой ты в-владеешь лучше, чем меч-чом.

— Мне повезло. — Я скосил глаз в сторону эльфа: он стоял ко мне вполоборота, его взгляд был прикован к окну.

— Многие н-недооценивают удачу, считая ее г-глупой и непредсказ-зуемой, но они ошиб-баются. В тот д-день она улыбнулась д-дважды. Она улыб-бнулась тебе — ты ост-тался жив, и м-мне — ты решил выт-тащить узника, и я снова м-могу видеть св-вет.

Он медленно, немного раскачиваясь, подошел к окну, оперся на подоконник, и солнечный свет снова окутал его.

— С-скажи. — Спросил он, не оборачиваясь. — Те п-песни, что ты пел... С-сможешь еще?

Удивленный поведением эльфа, я смог только кивнуть:

— Да. И знаю больше. А... зачем тебе?

Последняя фраза заставила эльфа вскинуть голову.

— Б-больше? — эльф сжал руки в кулаки. — Они... помогают забыть... — его качнуло.

— Ты слишком рано встал, Ирьян. — Боудрик отклеился от стены, подхватил эльфа и уложил обратно на кровать, махнув мне рукой: — Иди, там кошка твоя вся извелась уже. После поговорим.

Я вышел, и уже не слышал, как Ирьян, впадая в забытье тихо прошептал:

— Вендел'о эрану...*

— — — — —

Примечания к главе.

* 'Eddy Ate Dynamyte, Good Bye Eddy' — или EADGBE (Эдди съел динамит — прощай, Эдди) — стандартная настройка шестиструнной гитары (Ми-Ля-Ре-Соль-Си-Ми).

* На слух. Настраивается первая струна, остальные — прижимая пятый лад (третья прижимается на четвертом ладу).

* 'Stairway to heaven' — известный хит группы Led Zeppelin, написанный ими в далеком 1977г.

* Роберт Плант — солист группы Led Zeppelin.

* Еще один хит, но уже другой знаменитой рок-группы 'Metallica'

* Приветствую, путник (талассийск.)

* Рад встрече... ученик. (талассийск.)

* Помоги мне забыть (талассийск.)

Глава 9. Философствующий воин

Небольшой двухэтажный домик в Старом квартале Штормграда, часто пустовавший, принял новых жильцов. Мало кто знал, что это здание принадлежало королевской разведке, и в нем размещались или только агенты, либо полезные люди. Так же мало кто знал, что за домиком было постоянное круглосуточное наблюдение. Последние месяцы домик пустовал, но вот две недели назад в нем поселилось двое: эльф крови и человек.

Тихий треск дров в камине успокаивал, создавая уют в комнате. Немного уюта так же добавляли развешанные на стенах и разложенные по полу шкуры; несколько свечей, горевших в подставках на стене, разгоняли вечерние сумерки. Я сидел и бездумно пялился в листок, лежавший передо мной на столе. Возможно, это и было красиво, а так же как-то звучало, но смысл мне был совершенно неясен.

Eressë Tol-Eressëassë,

Lillassëa lótessë pella,

Ar escë liscëo, ar lassë

I hessa hlapula menello.

Arinya lossë or lord' airë

Fifíruva wilyassë hiswa,

Ar tiruvalyë olor airë

Enyalien i vanwa iswa.

Ar erumessë hiruvalyë

I metya harma sa haryalyë:

I hesin yénion, alassë —

Eressë Tol-Eressëassë.*

— Как успехи в изучении Старшей Речи? — раздалось над ухом.

— Никак, Шан'дор.*

— А ты не думал, что это может быть просто древние стихи, забава? — хмыкнул Ирьян, отходя. — Там было еще много разных записей, даже дневник девушки-рейнджера.

— Ага, в котором я ничего не понял, потому что не знаю Дарнасского. Зато ты с удовольствием читал, — пробурчал я.

— Ну, надо же было чем-то заняться, пока мы переплывали море, — пожал плечами эльф.

Да, мы остались вдвоем. Боудрик, который, как оказалось, тоже слушал мой концерт у ночнорожденных, после разговора с Ирьяном накинулся на меня не хуже бультерьера. Его интересовало абсолютно все: что за язык, на котором я пел, и необычный строй гитары, и откуда я знаю Талассийский... Я мямлил, неубедительно соврал, что все придумал сам, а на языке Син'Дорай знаю лишь пару предложений, да и то не уверен в их переводе, и к концу разговора понял, что ни разу его не убедил. В конце разведчик сообщил мне новость: Ланс и Эратран отправляются на Расколотые Острова, для помощи Седьмому Легиону. Я там был абсолютно не нужен, да и просто бесполезен, поэтому буду сидеть в резерве, и помогать эльфу выздоравливать и налаживать 'дружественные отношения'. Как сказал Боудрик, прищурившись, 'Интересно увидеть сплав техники легионеров Син'Дорай и Кор'Кронских гвардейцев'. Когда я, удивившись, спросил, откуда я это узнаю, он удивленно поднял бровь: 'Ну, не меня же назвали Теро'шан'.

Дни шли за днями. Эльф, получив через Боудрика 'вездеход' из королевской канцелярии, постоянно днем куда-то пропадал, приходя лишь поздним вечером. Результатом его вылазок стали несколько книг, на некоторых из них я даже видел штамп библиотеки Штормграда, какие-то свитки со схемами, во внутреннем дворике появились новые манекены: те, которые были там ранее, Ирьян выбросил. Да, он меня учил, но очень своеобразно...

— Сколько раз ты сегодня повторил тот удар, который я тебе показал? — спросил он как бы невзначай.

— Восемьсот тридцать пять раз, Шан'дор.

— А должен был — тысячу. Завтра сделаешь столько же, тогда покажу новый.

Вот так и шло мое обучение. Стыдно сказать, но за все дни, что мы с ним провели, я научился лишь... пяти ударам и одной стойке. Смешно и мало? Попробуйте сами помахать двуручным или одноручным железным ломом, будучи при этом одетом в полный латный доспех конного рыцаря, и вы меня поймете. Первые два удара я разучивал неделю, а стойку Ирьян критиковал до сих пор. Пытаться же обмануть эльфа было так же бесполезно, как рисовать палкой на воде.

— Да, Шан'дор, — покорно ответил я, вздохнув.

— Кстати, я знаю перевод. И кажется, знаю место, которое он описывает, — неожиданно проговорил Ирьян.

— И что нам это дает? — с интересом проговорил я.

— Пока что ничего. Отдыхай.

Ирьян поворошил угли в камине, заставляя огонь разгореться сильнее, и уселся в стоящее рядом кресло.

— Твою рухлядь пора заменить. Сдай доспехи и меч, на них больно смотреть, — услышал я, поднимаясь наверх.

Дождавшись ухода ученика, эльф достал из сумки свернутую в рулон подробную карту мира, и развернул ее на столе, придавив по углам; затем, держа в одной руке листок со стихотворением, он начал сверяться с картой после каждого четверостишия, делая на ней какие-то, только ему одному понятные отметки.

— Раз, два, три, и-и-взмах! Четы... Заново. Взмах должен быть из нижней кварты. И-Раз! Два! Три! Стоп. Кисть повернута неправильно, острие смотрит не в ту сторону. Заново!

Новая неделя началось с нового типа тренировок: Ирьян учил меня связывать изученные удары в связки. Сначала по два, потом по три, а теперь я пытался сделать четыре. Не получалось. Здоровенные громоздкие доспехи оттягивали плечи и сковывали движения, тяжелый железный прут, который мой учитель где-то раздобыл летел вкривь и вкось — балансом в нем и не пахло, и щит. О, этот щит... Когда-то, еще будучи зеленым патрульным, у меня была крышка от бочки вместо щита. Теперь на левой руке у меня красовалась старая деревянная садовая калитка. Со всем этим снаряжением по тренировочной площадке я передвигался с грацией старого кодо, лязгая и скрипя сочленениями доспеха. Ирьян же хотел не только добиться от меня правильного выполнения связок, он хотел еще, чтобы это было красиво! Эстет хренов.

— Быстро и плавно двигаться в этой груде металлолома нереально!

— Мы сами придумываем себе проблемы, преграды, комплексы и рамки. Разум — твой самый главный враг*, — глубокомысленно заметил эльф.

— Ф-философ, понимаешь... — прошипел я тихонько.

— Поговори у меня! Движение плавнее, поворот кистью, корпус с легким наклоном. Еще! Раз, два, три... четыре! Ну, почти получилось. Заново!

Когда я в первый раз увидел, что выгружает из повозки Ирьян, я думал, что вот ЭТО — будет вместо манекена. Как же я ошибался... На резонное замечание, что в этом я буду двигаться, как беременная черепаха, эльф твердо заявил, что я ей уже являюсь. Затем кратко расписал, какие мышцы мне нужно тренировать и емко обрисовал, где и в каком месте он видел человеческую технику владения мечом. На первых же занятиях мы быстро выяснили, что парные клинки — не для меня.

— Ты не обоерукий боец. Левая рука не развивалась, действует в отрыве от правой, тратить время на ее развитие — расточительно. Двуручник или полуторник для атаки, щит и меч — для защиты, вот твой предел, — глубокомысленно заметил Ирьян. Я в это время сидел на земле, держась за голову: выполняя самые простые удары, умудрился пару раз заехать себе железякой. Шлем защитил, но голова все равно гудела, а на лбу намечалась серьезных размеров шишка.

— Прими стойку. Ну, примерно да, так. Локоть чуть выше, правую опорную вперед, чуть согнись вперед... Чуть согнись, а не сутулься! Перед тобой враг. Чтобы его победить, нанеси тысячу ударов так, как я тебе показал, — произнес Ирьян, указывая на вкопанный в землю посреди площадки деревянный столб.

Я с удивлением посмотрел на эльфа.

— Тысячу?

— А что тебя удивляет, Теро'шан? Бойся не того, кто знает десять тысяч ударов, а того, кто знает один, но повторял его десять тысяч раз! Тебе пока хватит тысячи, закреплять будешь в бою.

Как только у меня получалось не сбиваться, эльф менял порядок ударов.

— Ты должен быть непредсказуемым. Если враг сможет тебя прочитать — считай, проиграл: он собьет с ритма, запутает и сразит. Освободи свой мозг, стань бестелесным, бесформенным — как вода. Представь, что наливаешь воду в чашку — она стала чашкой, нальешь ее в чайник — она станет чайником. Вода может течь, может стелиться, может капать или разбиваться — будь водой.

Я пыхтел и потел, эльф либо сидел с книгой в тени, наблюдая за мной краем глаза, или ходил, вот как сейчас, заложив руки за спину, и философствовал в своей обычной манере.

— Неважно, как медленно ты продвигаешься, главное, что ты не останавливаешься. Не забывай правильно дышать!

В упорных тренировках прошло два месяца. Денег, полученных в самой первой вылазке из орочьего сундука, хватало с избытком, особых трат у нас не было: эльф довольствовался малым, а я был не привередлив. Походы по барам и борделям с целью 'напиться и забыться' эльф особо не приветствовал, хотя и не запрещал, тонко подметив:

— Если у тебя остаются вечером силы на женщин и выпивку, значит, ты был недостаточно усерден, как ученик, а я недостаточно упорен, как учитель. Свое ты еще наверстаешь, а пока — работай. Он был прав: после дня работы по его методике, вечером я мог только слабо шевелится. Кроме того, как только он замечал, что я начинаю двигаться быстрее и привык к весу — он утяжелял доспехи чем только мог. Судя по виду — это были куски металла со свалки возле кузницы, отбракованные мастерами. Я пыхтел, стонал, тихо матерился под нос, но терпел.

— На сегодня достаточно. — Закрыл книгу эльф. — Солнце уже почти село, и ты мне обещал сыграть 'Вчера' и 'Пусть будет так'. Кстати, завтра пойдем выбирать тебе доспехи и оружие, с мастером я уже договорился.

Песнями и игрой на ситаре обычно заканчивалась едва ли не каждая тренировка, а устал я или нет — это моего ушастого мучителя не интересовало.

'Ну наконец-то', — думал я, плескаясь в большой бочке с водой. Последний месяц Ирьян кормил меня 'завтраками', все обещая наконец новую экипировку, взамен сданной на склад старой, и вот все-таки 'завтра' пришло. Время показало, что зря я радовался.

После утренней тренировки эльф повел меня куда-то вглубь Старого квартала.

— Нам же в Ремесленный надо, разве нет? — поежился я.

— Тебе ширпортеб нужен? — невозмутимо отозвался эльф, ныряя в подворотню.

— Да нет... Мля!

Я остановился. Ирьяна нигде не было видно, зато впереди стоял здоровенный обормот, поигрывая дубиной.

— Ты смотри, какая муха попалась к нам в паутину, а? — ощерился тот, что спереди.

— Ага, гыыыы. У мухи есть денежки? — послышалось сзади.

Бросив короткий взгляд назад, обнаружил, что выход перекрыт еще двумя, и они приближались. Я напрягся. Ладно, не пальцем деланный, что мне какие-то бандиты? Но оружия в руках нет... Что же делать?

— Освободи свой разум. — послышался голос Ирьяна откуда-то сверху. Какого...?

Я скользнул к переднему, уклонился от взмаха дубиной и двинул ему в челюсть. Чуть не получил удар в печень, бандит взмахнул дубинкой и я отскочил, потирая ушибленное плечо. Отсутствие доспехов сыграло со мной злую шутку: в них я мог не боятся повреждений, а без них — это было больно. А еще это ощущение легкости...

— Не думай, чувствуй! — где он спрятался?

— Твой длинноухий друг тебе не поможет, гыгы. — Оскалился передний, сокращая дистанцию и занося дубину для удара...

Стойка. Уворот. Три коротких удара из связки, используя кулак вместо меча, прогнутся — свист дубинки сзади. Пируэтом уйти от ножа третьего, двойка в корпус. Отскочить. Передний бандит уже лежал, скорчившись, второй, согнувшись, пытался вздохнуть, третий приближается. Без привычного веса двигаться было как-то ну очень легко, словно порхаешь. Сделав шаг вбок, подобрал дубину, которую выронил первый, прыжок, отбить удар дубинки, один удар из связки, второй... не потребовался. Готов. Отшагнув в сторону, бью дубинкой по затылку поднимавшегося первого бандита, и мы с носителем ножа остаемся один на один. Он нервничает, это видно по тому, как он судорожно сглатывает; пора заканчивать. Стойка, проход в два шага, удар... Он неловко подставляет руку, и я слышу, как хрустит кость под дубинкой. Следующим ударом его отбрасывает к стене дома, я перехватываю свое оружие, держа перед собой на манер копья, прыжок вперед — и я слышу хруст ребер. Бандит харкает кровью, и я понимаю — этот тоже не жилец. Делаю шаг назад, держу дубинку в защитной позиции, оглядываю подворотню — нет, пусто, враги кончились. Со стороны улицы раздаются аплодисменты — Ирьян уже там, он стоит, улыбаясь, пока я подхожу к нему.

— А ты не безнадежен.

— Угу, а пропущенный удар — случайность, да? — спросил я, потирая плечо.

— Не ошибается только тот, кто ничего не делает, — снова начал умничать эльф.

И тут меня понесло: видимо, адреналин еще не до конца выветрился. Я сложил ладони перед грудью, и слегка поклонился.

— О великий учитель, снизойди к недостойному своему ученику! — плел я. — Уже давно бьюсь над одной задачей, и никак не могу ее постичь, но я уверен, что мой мудрый Шан'дор сможет мне помочь!

Все время, пока я нес эту околесицу, брови Ирьяна ползли вверх.

— И что же ты хочешь узнать, о мой многословный ученик? — наконец выдавил он.

— Как сделать хлопок одной ладонью? — прищурился я.

Ирьян вытаращился на меня, но вскоре его лицо просветлело, легкая улыбка тронула губы, и в следующий миг я уже летел на землю от удара ладони в лоб.

— Я ответил на твой вопрос, мой глупый Теро'шан? — спросил он, все так же усмехаясь.

— Более чем. — Проворчал я, поднимаясь и отряхиваясь. Больше я Ирьяна решил не разыгрывать.

— Тогда пойдем, мы потеряли слишком много времени: ты долго возился с этими наа*.

Пройдя улицами Старого квартала, мы свернули к домику возле городской стены. Рядом с домом, под навесом, стояла кузня. В ней, голый по пояс, стоял и что-то ковал седой дварф. Из одежды на нем были только кожаные штаны, да фартук на торсе.

— Доброго дня, уважаемый. — Поздоровался Ирьян с дварфом.

— И тебе не хворать, — не отрываясь от работы пробурчал тот. — Зачем пришел?

— Мне нужны доспехи, щит и два меча для этого Сэррар*.

— Медь, железо или бронза? — дварф опустил заготовку — судя по форме, будущий меч в корыто, и жидкость в нем зашипела, пузырясь.

— Торий.

Дварф поперхнулся, повернулся к Ирьяну.

— Может, сразу из оскверненного железа? Или саронита, э?

— Мы заплатим, сколько потребуется.

— Я не работаю с торием. — Дварф достал из корыта заготовку, и кинул ее в горн.

— Уважаемые мастера Орадин и Данн утверждали обратное, — гнул свое эльф.

Услышав имена, дварф скривился и сплюнул.

— Ну так и идите к ним, чего ко мне приперлись? — он повернулся, следя, как разгорается стальная пластина, проворачивая ее клещами.

— Вы единственный, кто умеет работать с ториевой рудой.

— Да с чего вы взяли, что я умею с ней работать? И мало того, буду вам что-то делать? — в сердцах топнул ногой кузнец.

— То есть, уважаемый мастер отказывается? — прищурился Ирьян.

— Именно. Можете валить, откуда пришли. — Пробурчал дварф.

— Тогда я передам Торину, что он все-таки превзошел своего дядю, — ухмыльнулся эльф, и повернулся ко мне. — Пойдем.

— Стой, эльф! — послышался грозный окрик.

Мы обернулись. Дварф, забыв про заготовку, стоял, сжимая в руке щипцы.

— Торин — жив? — его фигура была напряжена, казалось, он готов был бросится на нас.

— А что ему сделается? — пожал плечами Ирьян. — Он остепенился, осел у пандаренов. Видел я его, правда, год назад, но ветер странствий его уже не несет по миру.

Кузнец вздохнул, повернулся к горну. Заготовка в нем раскалилась докрасна, но видно было, что интерес к ней у дварфа пропал.

— Час подождите. Доделаю работу — начнем снимать мерки.

Через некоторое время в кузне снова раздавались мерные удары молота, а мы с учителем сидели на бочках неподалеку, наслаждаясь осенним погожим днем.

— — — — —

Примечания к главе.

*Одиночество на одиноком острове

За многолиственной весной

И шелестом тростника, и листьев

Сухих, летящих с неба.

Поутру — снег над спящим морем

Растает в туманном воздухе,

И ты увидишь священную мечту,

Напоминающую об утраченном знании.

И в пустыне ты найдешь

Последнее сокровище, что есть у тебя:

Зиму долгих лет, счастье —

Одиночество на одиноком острове.

примечание автора. (предположительно квенья, стырено в интернете на http://quivie.4bb.ru/viewtopic.php?id=47 у пользователя под ником Arwen. Так как записи на Старшей Речи, праязыке эльфов, были мной не обнаружены, пришлось импровизировать)

* Учитель (талассийск.)

* Во время учебы Ирьян цитирует Брюса Ли.

* наа — враг, враги (талассийск.)

* Воин (талассийск.)

Глава 10. Три девицы, не считая хранителя магии

Сьюзи Хорни, человек, чернокнижница, адепт

Небольшая комнатушка под самой крышей одного из двухэтажных домиков Штормграда освещалась лишь парой свечей, стоявших на столе возле стены. Слева от него был маленький, старый диванчик, кое-как заправленный. Посередине комнаты красовалась недорисованная пентаграмма. Еще несколько пентаграмм были нарисованы на стенах, одна — на двери. За самим же столом, заваленном книгами, сидела девушка. Курносый нос, зеленые глаза, круглое миловидное лицо, обрамленное неровно подстриженными черными волосами, а так же бронзовый медальон на шее с изображением раскрытой книги с пятилучевой звездой выдавал в ней адептку чернокнижия. Рукава черной рубашки с еле угадывающимися узорами, как и ее пальцы, листавшие книгу, были заляпаны краской. Ноги, одетые в темно-синие бриджи, обутые в легкие домашние тапочки, нетерпеливо постукивали по полу: она читала, водя пальчиком по строчкам и слегка хмурясь.

— Так... Это понятно, это я знаю... Это вода, пропустим... Интересно, а Крейн придет завтра за занятия? Прервавшись, она мечтательно закатила глаза, и прикусила губку. Парень, с которым она училась, ей был симпатичен. 'А вот если... Так, нет, занятия!'

Помотав головой и прогнав зарождавшиеся фантазии, она снова склонилась над книгой. Название ее, прописанное мелким шрифтом сверху на каждой странице гласило: 'Чернокнижие для посвященных первой ступени'. Чуть ниже, было приписано название главы: 'Призыв малого беса'.

— Руны малого призыва, порядок... ага, ясно, тут должно быть так... — продолжала бормотать она.

'У Крейна такие сильные руки. Вот если бы...' — от мелькнувшей мысли девушка аж зажмурилась, улыбаясь. Хлопнув ладонями по столу, она взяла кисточку, баночку с краской и встав, подошла к пентаграмме на полу. Опустившись возле нее на колени, молодая чернокнижница начала дорисовывать линии, рисуя необходимые руны возле кончиков лучей. 'А как он на меня смотрит! И ведь цветы вчера принес.'

— Р-р-р-р. Не отвлекаться. — Сердито сказала сама на себе девушка, и помотав головой, продолжила рисовать.

'А вот если бы мы остались наедине, в комнате. Ты только представь себе! Свечи, легкий полумрак, только ты и он...' — ее кисточка замерла, не дорисовав руну.

— Да! Только я и он! При свечах! Пентаграмму рисуем, блин! Призыва! Малого! Беса! — Шепотом прокричала девушка со злостью. Закончив, она встала, и стала критически оглядывать результат.

'А кровать-то у тебя не заправлена, да и в комнате бардак. Приглашать парня в такое — себя не уважать.' — опять отвлекла ее мысль.

— А-а-а-а-а! Да когда это закончиться! — девушка сжала пальцы в кулачки, и сердито топнула ножкой.

'Когда ты злишься, то похожа на маленького, рассерженного котенка. Крейн тебе как-то об этом говорил, помнишь?' Девушка фыркнула, расслабилась, протянула руки к пентаграмме и коротким речитативом рявкнула формулу. В центре пентаграммы заклубился красный дым. 'Почему красный? Он должен быть зеленым!' — мелькнула паническая мысль. В следующий миг все мысли из ее головы выверились напрочь, а глаза вытаращились: в пентаграмме стоял полностью обнаженный мужчина.

— А... Э... — едва смогла выдавить из себя она, замерев. Несколько секунд они таращились друг на друга, пока из-за спины мужчины не показался хвост с сердечком на конце. Он вильнул — и спрятался. Молодая чернокнижница со сдавленным писком спиной назад прыгнула в кровать и замоталась в одеяло: на маленького, зеленого уродца с большими ушами, изображенного в книге, этот появившийся экземпляр был не похож ни разу, зато на инкуба — вполне.

'У кого чего болит...' — мелькнула насмешливая мысль.

— Госпожа меня боится? — послышался тихий, приятный мужской баритон. — Не стоит. Я не причиню вреда молодой госпоже. Медленно, осторожно девушка выпуталась из-под одеяла и воззрилась на призванного. Он как раз присел возле ее диванчика, и их глаза встретились.

— А... а ч-что ты м-можешь с-сделать? — пролепетала она.

'Еще более глупый вопрос не могла ему задать? Это же инкуб, девочка!' — прозвучало в голове наставительно, и почему-то голосом наставника Декарда.

— Все, что госпожа пожелает. — Ответил инкуб.

Собравшись с духом, она стала всмотрелась в его глаза. Они были угольно-черными, практически без зрачков, и только золотистые искорки вспыхивали в глубине. Она почувствовала, что ее вот-вот утянет туда... И противится эту нет никакого желания, даже интересно. 'Красивый мужчина. Ну и что, что демон? Зато лишь вы вдвоем. Только ты и он, все как ты хотела. Ну, почти...' — мелькнуло в голове.

— Слушаюсь и повинуюсь. — Изобразил поклон инкуб, и скользнул к ней.

— Ты это... Ох! Чего делаешь?.. Я не... Да... Ах! Да хрен с ним...

Молодая чернокнижница в сладкой истоме прикрыла глаза, и вскоре весь мир перестал для нее существовать. На столе лежала забытая ей книга. В самом низу, мелким шрифтом была сноска, которую она так и не удосужилась прочитать. В ней говорилось следующее: 'Призывающий беса адепт должен быть зело аккуратен, не отвлекаясь на посторонние мысли и деяния, ибо ошибка малая в написании рун магических к результатам непредсказуемым привести может'.

Несколько часов спустя, когда ночь давно уже вступила в свои права, молодая чернокнижница снова сидела на диванчике. Прическа ее была в полном беспордяке, она была одета лишь в рубашку, почему-то задом наперед. Простынь была полностью перекручена, подушка — изгрызена, а одеяло валялось у противоположной стены. Закинув ногу на ногу, подперев кулачком подбородок, она смотрела на новопризванное существо и хмурилась.

— И что теперь не так я сделала? — задумчиво сказала она, глядя на переливающееся глубоким темно-синим цветом существо. — Ладно, инкуб. Это понятно. Ты-то каким боком здесь?

'Сделать хотел утюг, а получил козу...' — ни к селу, ни к городу мелькнуло у нее в голове. Существо бездны ей не ответило, безучастно глядя на нее двумя подобиями глаз. Девушка встала, и осторожно, чтобы не задеть, бочком протиснулась мимо лучей и надписей на полу. Наклонившись над книгой, она выразительно прочитала:

— 'Мелкий бес, есмь существо зело вредное, но полезное начинающему чернокнижнику, ибо советы дает, волшбу творить помогая'. — Разогнувшись, она повернулась в сторону призванного.

— Ты вот на него — совершенно не похож!

Скороговоркой прошептав нужное заклятье, она хлопнула в ладоши — и существо исчезло, оставив после себя лишь легкий запах сероводорода.

— Ф-ф-фу-у-уу, мерзость! — замахав руками, девушка открыла маленькое окошко мансарды, но это мало помогло, и накинув на плечи курточку, она вышла.

— Что-то я явно не так делаю. Знать бы только, что! — в сердцах топнула ногой чернокнижница.

— Госпожа сердится? Но я ведь не сделала ничего плохого! Или, госпожа хочет, чтобы я была плохой девочкой? — томным голосом проворковала суккуба. Да. 'Мелкий бес, существо зело вредное, но полезное' опять не получился. Вместо него в середине пентаграммы, в розовом пламени появилась соблазнительная рогатая демоница. Из одежды у нее были лишь длинные, волнистые распущенные волосы, кокетливо прикрывающие грудь.

— Нет! Госпожа ничего не желает! Госпожа сегодня весь вечер лажает! — взвигнула адептка. — Вали к третьегодкам!

Развеяв суккубу, девушка рухнула на кровать и разревелась. Наплакавшись всласть, она встала и снова села за книгу.

— Так! — все еще всхлипывая, пробормотала она сама себе. — Соберись!

Хрустнув пальцами, она покрасневшими от слез глазами, снова вгляделась в строки, и тут ее взгляд упал на сноску внизу страницы.

— Да ладно?

Она взяла фолиант, встала напротив пентаграммы и поглядывая попеременно то в книгу, то на пол, начала сличать нарисованное. 'Умная мысля приходит опосля?' — мелькнула ехидная мысль.

— Ну я и ду-у-ура... — протянула она несколько минут спустя.

Книга вернулась на стол, девушка, схватив кисточку и баночку, принялась исправлять помарки.

— Так! — через некоторое время сказала она, потирая ладошки. — Ну, приступим! Она вытянула в сторону пентаграммы руки и зажмурилась. Постояв так немного, она опустила руки и выдохнула.

'А вдруг опять что-то не то выйдет?' — испуганной мышкой прошмыгнула в голове паническая мысль.

— Я еще раз проверю! — девушка снова взяла в руки книгу, и стала сличать рисунки.

Уже тихо занимался рассвет, а девушка все так же не решалась начать ритуал призыва. Пентаграмма была проверена и перепроверена десять раз, каждый лучик, каждая руна были тщательно вырисованы.

'Не наелась, не налижешься. Или делай, или стирай все и иди спать', — устало прошагала мысль.

Девушка зевнула, кокетливо прикрыв рот ладошкой: ночь выдалась на удивление бурной... во всех смыслах.

— Эх, была-не была! — она снова вытянула руки к рисунку на полу, и, быстро проговорив формулу вызова, зажмурилась.

— Эй! Ты! Дылда! Я к тебе обращаюсь! Ты меня призвала, чель? — послышался чуть хриплый, противный голос.

Девушка несмело открыла один глаз, и увидела маленькое зеленое ушастое чудо, попеременно подпрыгивающее то на одной, то на другой лапке. Ее глаза широко распахнулись, а взгляд метнулся в сторону раскрытой книги: да, рисунки совпадали!

— Че зенки свои пыришь? Беса никогда не видела, чель? — проскрипел мелкий.

Но чернокнижница его уже не слышала. Дикий вопль разорвал рассветную хмарь, перебудив весь дом:

— Урр-р-р-рра-а-а-аа! По-о-о-оолучило-о-о-ось!

Жу Сюи, пандарен, жрица

Рыжее пушистое существо в белой мантии, сидящее за столиком, уставленным колбами, пробирками и коробочками с порошками, откровенно скучало, подперев лапкой мордочку. При ближайшем рассмотрении сего существа можно было увидеть маленькие, аккуратные ушки, слегка закругленные сверху; носик, в обрамлении небольших, но пышных усов, и хитрющие, слегка прищуренные желтовато-карие глаза. Все это выдавало в существе пандаренку. Перед ней стоял и мялся стражник Штормграда, держа шлем в руках и не зная, куда его деть.

'Рожай уже'.

— Ну... В общем это. Жар у меня, значит. И кашель донимает. Кости ломит, сил нет. Нет ли чего, пушистая? — выдавил он наконец из себя.

Пандаренка, терпеливо слушая монолог и участливо кивая головой, на слове 'пушистая' остановилась. Глаза ее еще больше сощурились, оставив лишь узкие щелочки, а спокойно лежавшая на столе лапа начала постукивать коготками по столешнице.

'Ну, я тебе дам сейчас пушистую'.

Ее взгляд метнулся по столу, выискивая нужное, лапа молнией выхватила порошок и, быстро смешав порошок с водой в пропорциях, чуть больших чем надо, она протянула получившееся стражнику.

— На вот, выпей. — И дождавшись, пока тот опорожнит склянку, протянула на лапе пару таблеток. — И вот этим закуси. Жар пройдет.

— Спасибо тебе, Жу! — слегка поклонившись, ответил стражник. — Да хранит тебя Свет!

Пандаренка выразительно постучала когем по столешнице, и стражник, рассыпавшись в извинениях, положил на стол несколько медных монет.

— Угу-угу, иди давай, — махая лапой, отправила его на выход пандаренка.

— Жар тебе таблетка снимет, а вот кашлянуть ты в ближайшие пару-тройку часов точно бояться будешь. — Тихонько проворчала она ему в спину.

— Следующий!

Ребенок, родившийся в семье монахов, имел очень неуемный характер. Не успев вырасти, она часто влипала в истории, втягивая своих сверстников, и родители, обычно спокойные, только качали головами: 'И в кого она такая?' Не проходило и дня, чтобы малышня, под предводительством Жу Сюи не устраивала каверзы. Вообще-то, изначально ее звали по другому, но родители, посовещавшись, решили оставить именно это, в переводе с языка пандаренов означающее — Заноза-в-лапе. Со временем ее изначальное имя все забыли, а после последней выходки в уже зрелом возрасте, когда она умудрилась вывести из себя даже старого наставника, иначе как 'Заноза-в-заднице' ее никто не называл. Острая на язык, скорая на расправу, она никогда не задумывалась над последствиями, за что и поплатилась: когда на остров приплыла ненадолго миссия жрецов Света, ее родители, не сговариваясь, решили отдать ее им в послушницы. 'Может, ума хоть наберется', думали монахи. Не набралась. Зато в сражениях на Расколотых Островах, куда молодую Жу отправили через полгода, частично выбили дурь. Но, как оказалось, не всю: когда однажды молодой солдат отпустил сальную шуточку в ее сторону во время перевязки ноги, она его перебинтовала всего. Целиком. Повязав сверху красивый бантик. Солдат, оказавшийся сыном какого-то высокого чина, наябедничал своему папаше, и пандаренку, прошедшую сквозь сражения, ветерана Штормхейма и Азсуны, отправили с передовой обратно, с отметкой в личном деле — 'Не может отличить ногу от туловища'. В миссии Света посмеялись, но отметка, несмотря на заслуги, не давала ей возможности работать где-то больше, чем аптека или... лагерь патрульных Штормграда, где она сейчас и находилась.

'Эх, опять бы туда... Или на Аргус. Но не отправят же, сволочи.' — думала она, перебинтовывая руку очередному воину. 'А тот пандарен, наверно, уже улетел. Как там его... А Хыз? Ах Зы? Нет, А Хы Зы, вроде', — мечтательно улыбаясь, смешивала она микстуру другому. Воин, думая, что она улыбается ему, улыбнулся в ответ, и моментально хорошее настроение Жу улетучилось как дым.

— Так, а ну стоп. Рот открой, язык покажи. Скажи а-а-а... Ясно. Штаны снял, на кушетку. Да не совсем снимай, а приспусти! И на живот ложись, а не на спину!

Дождавшись, пока смущающийся мужик ляжет, она осмотрела полки. 'Что там у тебя было, несчастный? Голова болела? Так, сейчас ты про нее забудешь!' Схватив шприц, она смешала нужные жидкости, и хищно улыбаясь, подошла к пациенту. Тот, увидев улыбку Жу, слегка взбледнул, но к чести сказать, с кушетки не сдвинулся. А зря.

'Улыбаться мне ты точно перестанешь надолго, я гарантирую это!' — с этой мыслью она вогнала ему в мягкое место практически всю иглу, и начала медленно нажимать на поршень. Мужик тихонько застонал, сжав зубы, и как только экзекуция окончилась, он, натянув штаны и держась за полупопие, ускакал в закат, тихонько подвывая.

— На сегодня еще болезные есть? — встопорщив усы, поинтересовалась Жу. Ответом ей была тишина. — Нет? Ну вот и славно, — добавила она про себя тихонько.

Выжить в тех боях Жу помогли природная ловкость и отличные способности к целительной магии. Однако, от мстительности папаши упакованного сыночка это не уберегло, и старшая жрица заблокировала ей способности. 'Пока уму-разуму не научишься', сказала она. В случае с Жу это было прозвучало как приговор, и все, что она могла теперь — лишь смешивать порошки, давать микстуры и ставить уколы, что ее неимоверно бесило. Ну, а отыгрывалась она на пациентах. Достав из баночки ароматный чай, она поставила воду на огонь и принялась ждать. Сегодня к ней с жалобами больше никто приходить не рискнул.

Мелинда, ночная эльфийка, маг льда

День был давно в разгаре, но на тренировочной площадке магов почти никого не было. Ну как, почти... напротив нескольких манекенов, расположенных в ряд на расстоянии десяти метров друг от друга, стояла ночная эльфийка. Обтягивающие синие штаны, темно-синяя курточка и синий же плащ говорили о том, что она — маг льда. Длиннющая серебристого цвета коса, которую она обычно носила, перекинув через плечо наперед, сейчас висела сзади, и когда ее хозяйка делала пасс рукой, болталась и похлопывала по попе. Эльфу это слегка подбешивало, и хотя внешне она оставалась спокойной, ее выдавал абсолютно белый свет, струящийся из ее глаз. Когда она была в духе, этот цвет был нежно-голубого цвета, как безоблачное небо летом. Белый же цвет говорил о том, что эльфийка была в бешенстве.

— Мелинда! Сконцентрируйся. — Послышался усиленный магией голос наставника. Зная свою подопечную, он стоял от нее как можно дальше. — Движение кистью должно быть ровным и плавным, пальцы — сжаты так, как я тебя учил. Ну же!

Эльфийка с ненавистью посмотрела на манекен. Она сегодня разучивала 'Ледяное копье', прозванное в народе 'сосулькой'. Его прелесть была в том, что на это заклинание собирать энергию не требовалось, а получавшиеся полуметровые ледяные копья можно было метать с любой руки на ходу.

— Давай пока с места. Начали!

'Сосулька слева, сосулька справа. Сосулька слева, сосулька справа... Как же скучно... Как там мой чоппер? Надо шестеренку одну проверить, и еще инженер в гараже говорил...'

— Мелинда!

— А? Что? — подскочила та.

Стоявшего впереди манекена не существовало. Вместо него сейчас на землю медленно опускалась белесая взвесь, а вокруг эльфийки широким кольцом сейчас была площадка, покрытая льдом.

— Опять замечталась? Переходи к следующему!

Магичка топнула в сердцах ногой, прошипела формулу и ее фигура размазалась в воздухе, чтобы через миг соткаться в стороне, напротив следующего манекена.

— Не спеши. Не отвлекайся. Думай о том, что делаешь, а не бей сырой силой!

— Против лома нет приема, — пробурчала та.

В магическую школу ее отдали родители тогда, когда обнаружился ее воистину огромный магический потенциал. Проявлялся он сначала безобидно: маленькая эльфийка, сжав не понравившуюся игрушку, превращала ее в кусок льда. Если она сердилась, была расстроена или ее наказывали — температура вокруг малышки могла мгновенно упасть до низкой, и находится возле нее без шубы значило рисковать замерзнуть. При этом просить ее держать себя в руках было бесполезно: контролировать силу льда, таящуюся в ней, маленькая Кал'дорей не могла. Родители, сами, в общем-то, сильные маги льда, относились к этому философски, потихоньку начав тренировать дочку, но выбросы ее сырой силы стали чаще, сильнее, и к ее шестнадцатилетию стали вообще не управляемы. К тому времени они жили уже за городом, в небольшом уединенном домике на берегу реки. И именно в этот ее день рождения вечером к ним в дверь постучался эльф-полукровка. Назвавшись Кейлеком, он был с почтением принят родителями и они втроем, запершись в комнате, долго о чем-то говорили. Оставаться ночевать Кейлек отказался, от угощения — тоже, а перед уходом положил Мелинде ладонь на голову. Постояв так, он повернулся к родителям:

— Спонтанность я ограничил, но ее мощь никуда не делась. Не передумали возвращаться?

Ее отец покачал головой, а мать лишь смущенно улыбнулась.

— Тогда отправьте ее в столицу. Я поговорю с одним магистром, он научит ее контролировать... свой дар.

— Вы не останетесь,. — начала мать, и осеклась.

— Без титулов, пожалуйста. — Прищурился Кейлек. — Нет, я должен как можно скорее вернутся в Даларан. Ее будущий учитель — Магинор Дюма. Я его предупрежу, он будет знать.

Родители и Кейлек попрощались друг с другом, слегка поклонившись, и странный гость ушел. Но перед уходом он сказал очень странные слова, которые вот уже два года не давали ей покоя: Остановившись у двери, и взявшись за ее ручку, таинственный гость бросил:

— Как ни пытайтесь, вам не скрыть ее природу от нее самой.

Затем, открыв дверь, вышел, и больше она его не видела. Родители, сколько она их не расспрашивала, только отмалчивались, а отец еще и хмурился.

— МЕЛИНДА! — рык магистра заставил ее подпрыгнуть.

— Сколько можно тебе говорить! НЕ ОТВЛЕКАЙСЯ!

— Упс. — Тихонько шепнула та: от манекена, в который она бросала заклинания, остались лишь воспоминания.

— Я твоим родителям счет выставлю! — бесился сзади магистр. — Восьмой манекен, и это только за сегодня!

Мелинда, снова переместившись, бросила взгляд в сторону. Из двенадцати манекенов для тренировок стоять остались лишь трое.

— Тренируем ледяную стрелу и бросок копья. Начали!

Мелинда перетекла в классическую стойку мага, и отодвигая руку вниз и чуть вбок, начала собирать энергию для Ледяной стрелы. Ее тело при этом, с кончиков пальцев ног до самой шеи начал покрывать иней. Бросок заклинания, и тут же следом мах кистью — и девятый по счету манекен перестал существовать.

— МЕ-ЛИН-ДА! — послышался вопль раненого бизона. — Меньше силы! Два манекена осталось!

'Меньше силы, меньше силы... Сконцентрируйся, думай, что делаешь... Фи! НА-ДО-Е-ЛО!'

Вечером, выйдя из ворот дома мага, она сладко потянулась.

— Двенадцать противников уничтожено! — махнула она сжатым кулачком. — Военачальник доволен... Хотя и обещал оторвать уши. Но! — и она подняла указательный пальчик вверх. — Уши — со мной. — Тем же пальцем она, словно не веря, потрогала сначала одно ухо, потом другое. — Чоппер — тоже!, — добавила она, направляясь к стоявшему у ворот мотоциклу. — А значит — что? Что пора! КАТАТЬСЯ! — Закончив этот монолог, Мелинда вскочила на мотоцикл, завела его, дала газу, и тот, взревев не хуже разбуженного медведя, унес свою хозяйку куда-то в сторону порта. В том месте, где она стояла, трава слегка прижухла, и на ее стеблях блестел иней.

Магинор Дюма стоял перед проекцией хранителя магии, и как обычно, рассказывал ему свои наблюдения.

— Кейлек, твоя печать истончается. Еще немного, и моя подопечная станет неуправляемой.

Проекция Калесгоса, выглядевшего как обычно в форме эльфа-полукровки, нахмурилась.

— Как скоро это произойдет?

Магинор пожал плечами.

— Неделя. Может месяц, может два, сказать сложно. У нее все чаще случаются спонтанные выбросы, стоит ей лишь чуть отвлечься. Я думаю, пришло время забрать ее в цитадель. Более того, я настаиваю: как только печать исчезнет, стоит Мелинде потерять над собой контроль — и вокруг нее воцариться вечный холод. Со смертельным для нее исходом.

— С Катариной общался?

Маг засунул руки в карманы и слегка покачался на пятках.

— Да, она говорит, что ей не хватает терпения и усидчивости. Прогресс, конечно, есть, но занятие начертанием — не панацея, а лишь отсрочка неизбежного.

Кейлек поджал губы.

— Значит, время пришло. Я свяжусь с ее родителями, сам объясню ситуацию. Ничего пока не предпринимай.

— Да, Хранитель.

Наставник Мелинды слегка поклонился проекции, и движением руки разорвал связь.

Эльфийка, мать Мелинды, стояла, сжав перед грудью кулаки и просительно смотрела на проекцию Кейлека.

— Хранитель! Мы понимаем твои опасения, но, может, есть другой путь? Если ты снова наложишь на нее печать, это сдержит выброс сил!

— Это невозможно, Лирейна. Ее сила очень возросла за последние пять лет, и если я попробую обновить печать, это может повредить ее астральное тело и мозг. Пришло время. Расскажите ей все, я пока сделаю необходимые приготовления.

Отец Мелинды, высокий статный эльф, сжал руками лицо и потер виски.

— Но ведь должен быть другой способ, — сказал он тихо.

— Тэрин, ты же сам магистр, и прекрасно знаешь, что его нет. То, что я предлагаю...

— Ты предлагаешь запереть ее в Аметистовой крепости, поместив в стазис! Как преступницу! — выкрикнула Лирейна, топнув ногой.

— Ведь есть другой способ, Кейлек. И ты об этом знаешь. — Тэрин отнял руки от лица, и посмотрел на проекцию Хранителя.

— Ты имеешь в виду Посох? — прищурился тот. — Невозможно.

— Но почему? — чуть не сорвалась в визг эльфийка.

— Рагнарос пал пять лет назад, Лирейна. И вряд-ли сейчас отыщется синий дракон, готовый отдать свою сущность посоху. Кроме того, создание заготовки потребует времени, которого у вас нет.

— А тот маг, который им владел? — слегка наклонив голову, спросил Тэрин.

— Пропал два года назад. Кроме того, даже если его найти, я сомневаюсь, что он решит добровольно с ним расстаться.

— Мы все-таки попытаемся. — Эльф обнял плачущую жену, и с вызовом посмотрел на Хранителя.

— И как вы это видите? — сложил руки на груди Кейлек.

— Мы отправимся на поиски. Наймем отряд, и...

— Чтобы искать иголку в стоге сена? — прервал его Кейлек. — Время неумолимо идет вперед, а поиски могут затянутся неизвестно на сколько.

— Можно отправить Мелинду с ними. Когда они найдут мага, им... — несмело начала эльфийка.

— Лирейна! Ты понимаешь, что говоришь? — вскричал Хранитель. — Кто же будет настолько безумным, чтобы находится все время рядом с ледяной бомбой массового поражения, которая неизвестно когда рванет?

— Искателей приключений достаточно. А нам — есть что им предложить, — успокаивающе гладя жену по голове, задумчиво проговорил Тэрин.

Кейлек пождал губы, повернул голову в сторону. Покивав, словно выслушав кого-то, он повернулся к Тэрину и Лирейне:

— Хорошо, уговорили. Кирин-Тор отправит к вам наблюдателя, магистра тайной магии. Вам необходимо найти отряд безумцев, который будет искать посох и сопровождать Мелинду, срок — неделя. Если у вас ничего не выйдет — он заберет ее в Даларан. Если получится — будет сопровождающим, но как только печать исчезнет — телепортирует в стазисную камеру.

Не успела пропасть проекция Хранителя магии, как Лирейна разрыдалась на плече мужа. Тэрин, крепко обняв жену, смотрел в то место, где еще секунду назад находился Кейлек. Взгляд его был пустым.

Глава 11. Отряд самоубийц

На пороге таверны стояла, и притоптывала ножкой девушка, явно кого-то ожидая. Ее слегка неровно подстриженные черные волосы, черная рубашка с черными же штанами, подчеркивающие ладную фигурку, притягивали взгляд, но изображение на медальоне, который располагался как раз в ложбинке грудей, ясно давало понять: 'Чернокнижница. Знакомится на свой страх и риск'. Поэтому трое молодых людей, стоявших неподалеку и тоже кого-то ожидавших, к ней подходить опасалась. Девушка, немного постояв, вдруг хлопнула себя ладонью по лбу, осмотрелась, и опрометью бросилась через дорогу, исчезнув между домами. Парни понимающе заулыбались, но при виде возвращающейся чернокнижницы снова сделали каменные лица. Девушка, вернувшись на свой пост, стала пристально их разглядывать. Парни немного приосанились, но и только. Вскоре послышался рев мотора, и из-за поворота выскочил чоппер. Брюнетка улыбнулась, приветственно замахала рукой, и вскоре возле нее уже стояла улыбающаяся среброволосая эльфийка, с длинной косой.

— Привет, Сью! Давно ждешь? Пошли внутрь, я готова съесть мамонта!

— Мелька, опаздываешь! — пробурчала та.

Парни, сначала воодушевились, но потом, поняв, что девушки знакомы, слегка приуныли. Но один из них, самый смелый, все-таки решился. Подойдя к смеющимся девушкам, уже собиравшимся заходить в таверну, он сказал, обращаясь к среброволосой:

— О прелестная девица, чей взгляд пленяет...

— Короче. — оборвала его та, посверкивая льдистым цветом глаз.

— Твой стан заполо...

— Еще короче. — Снова оборвала едва начавшийся словесный поток магичка.

Парень вздохнул, и видимо решился на рывок.

— Может займемся любовью?

— Хорошо. Согласна. — кивнула та.

Глаза у парня загорелись, он открыл было рот, но эльфийка не закончила.

— Безответная устроит? — ответила ушастая, и подхватив хохочущую подругу под локоть, исчезла за дверями, оставив парня снаружи. Челюсть он закрыть забыл, а через мгновение на улице раздавалось ржание его приятелей. Слегка похлопав по плечу неудавшегося любовника, компания зашла в те же двери. Если бы они знали, что случится в скором времени, они бежали бы оттуда без оглядки...

В таверне, кроме двух подруг и трех парней занявших два столика, было еще несколько человек. Парни, заказав пива, переговаривались, ожидая закуску. Хозяин, хорошо знающий их вкусы, уже нес им их любимый пирог с ягодами.

— Ну вот, значит. Рисую я эту пентаграмму, а мысли у меня... ну, в общем... — говорила Сью полушепотом, слегка наклонившись к Мелинде.

— Знаю я. — Хмыкнула та, уплетая пирог. — У тебя всегда мысли об одном.

Сью вспыхнула.

— Ну, подумаешь, иногда не получается!

— Ага, ага. — Понимающе улыбнулась Мелинда. — 'Иногда не получается'. Особенно с проклятиями тебе не везло.

— А это ты откуда узнала? — девушка густо покраснела.

— Да вся академия тогда гудела. Демизетта в лицах описывала, чему она учила, и какое проклятие в итоге ты наложила. Парня тогда несколько дней никто в башне не видел. Так что там с пентаграммой? — эльфийка, подложив руку под голову, смаковала кусочек пирога.

— Инкуб у меня появился, вместо беса. — Пробурчала Сью.

— Ха! — не удержалась Мелинда. — Так я и поверила. Эй! Хозяин! Молока принеси, будь добр!

— Не хочешь, не верь. — Обиделась подруга, и уткнулась в свою чашку.

Некоторое время они просто ели, отдыхая после дня учебы. Сью, в отличие от Мелинды, училась с группой таких же начинающих чернокнижников, но они довольно часто пересекались у мадам Катарины — учителя начертания. У быстро вспыхивающей Мелинды чертить руны не получалось, она злилась, из-за этого ее свитки превращались в куски льда. Сью же была спокойной, вдумчивой, и хоть иногда результат начерченных ею свитков был непредсказуем, каллиграфией она владела куда лучше эльфийки. На почве науки начертания они и сошлись, потом — подружились, и вот уже без малого год они вместе ужинали после занятий. Сью освобождалась намного раньше, шла в их любимую таверну недалеко от порта, и там держала столик, пока ушастая магичка сражалась с манекенами.

— И вот, я потом еще суккубу... Меля? — Сью, краснея, и слегка запинаясь, дошла до середины рассказа, и вдруг заметила необычный вид подруги. Эльфийка замерла, не донеся до рта кусок с пирогом, другая рука, уже схватившая и поднявшая стакан с молоком, тоже зависла в воздухе. Сью пощелкала пальцами возле ее лица — реакции не было. Послышался легкий хруст, и когда она взглянула на его источник — стакан в руке эльфийки, ее глаза расширились от ужаса.

— Бегите! — Крикнула Сью во всю мощь редким посетителям и хозяину.

Молоко в стакане, сначала покрывшееся ледяной коркой, вдруг сразу и мгновенно замерзло. Глаза Мелинды стали абсолютно белыми, по полу, столу начал ползти иней, сначала несмело, потом все быстрее.

— Да бегите же! — Заорала она благим матом. Глянув еще раз на подругу, она увидела сгустившуюся вокруг нее ледяную взвесь. Редкие посетители и хозяин переглянулись. Парни, глянув на эльфийку, рванули к выходу, забыв про пиво. Звон лопнувшего стакана в ее руке слился с воплем чернокнижницы, которая рявкнув 'Альттаб!' исчезла, и тут же раздался громкий треск.

— Так вот, если исходить из того, что это стихотворение не просто пустышка, а намек на карту, то нам нужно посетить как минимум два острова.

— Угу, а если это просто творчество какого-нибудь древнего эльфа?

— Тогда мы хорошо проведем время, путешествуя, не так ли?

— Да ты оптимист, учитель.

После снятия мерок мастером кузнецом, мы с Ирьяном решили немного пройтись. Я прекрасно понимал, чем мне грозит такая вот передышка от занятий, но тем не менее... Когда еще может выдастся свободная минутка?

— Ничего плохого в этом не вижу, ученик.

Эльф шел, засунув руки в карманы, и наслаждался легкой прохладой.

— Если в стакан налить воды до половины, то он будет наполовину пуст или наполовину полон? — хитро прищурившись, спросил я эльфа.

На этом вопросе Ирьян завис, и мы шли некоторое время молча.

— Я думаю, что...

Его ответ прервал хлопок от вылетевших стекол первого этажа в здании напротив, повеяло морозной стужей, на улице стало холодно. Мы с Ирьяном, едва услышав звук, хлопнулись на землю, и сейчас, лежа, дикими глазами смотрели на ледяной шип, торчавший из окна бывшей таверны.

— Охуеть... — выдохнул я.

— Не то слово, — протянул мой учитель, и тут же отвесил мне подзатыльник.

— Ай! Понял я, понял, — проворчал я, потирая ушибленное, и этот миг из узкого прохода между домами выбежала девушка в черном. Глянув на лед, торчавший из окна, она, лишь слегка притормозив на пороге, дико закричала:

— МЕЛИНДА!

И рванула внутрь. Мы с Ирьяном переглянулись.

— Ты что-нибудь понял? — спросил он меня.

— Магия. — Пожал плечами я. — Надо помочь. Туда девушка побежала.

— Ты идиот?

— Не пойму, как связано одно с другим.

— Там, — эльф указал пальцем на таверну, — только что произошел магический взрыв. Она, та девушка, тоже магичка. Куда ты собрался?

В этот момент из дверного проема спиной вперед показалась давешняя девушка в черном. Ее одежда и волосы были покрыты изморозью, она натужно пыхтя, кого-то тащила, держа под руки.

— Меля... Мелька... горе ты мое... подруга, держись...

Выбравшись на крыльцо, она обернулась, и увидев нас, закричала:

— Помогите!

Эльф демонстративно сложил руки на груди, я дернулся было, но, поймав его насмешливый взгляд, остановился.

— Пожалуйста! Я одна ее не вытащу!

Девушка попыталась рывком выдернуть свою ношу через порог, но неудачно: видимо, что-то мешало. Я плюнул, повернулся, и в два прыжка подскочив к ней, увидел ее ношу. Это была эльфийка в синем. Ее глаза были закрыты, из носа и уголка губ шла кровь. Подхватив эльфу у черненькой, и взяв ее на руки, поразился, насколько же она была... ледяной.

— Осторожней, пожалуйста. — Всхлипнула брюнетка.

Положив эльфийку на траву, я почувствовал, что не ощущаю рук. Посмотрев на них, меня пробрала дрожь пуще царившего вокруг эльфийки холода: везде, где касалось ее тело, был лед.

— Что с ней? — цокая зубами, спросил я брюнетку.

— Выброс чистой магической силы. Льда, если быть точнее. — Раздался голос моего учителя.

— Спасибо, кэп! — вырвалось у меня. — То, что случилось ТАМ — я понял, а что с НЕЙ?

— Она без сознания. — Послышался тихий шепот. — Ее надо в башню.

— Не... кх-кх... надо.

Вздрогнув, я глянул вниз: эльфийка пришла в себя.

— Ты кхто? — прохрипела она, и глянула на меня. Ее глаза светились ясным синим цветом, таким, какой обычно бывает у летнего неба, и я рухнул в них, утонув там весь, без остатка.

Через пару часов мы подошли к небольшому двухэтажному домику на берегу реки, что граничила с Сумеречным лесом. Я катил мотоцикл, Ирьян шел рядом, а впереди с независимым видом шагали две магички, о чем-то тихо переговариваясь. Спасенная, прокашлявшись и немного поцокав зубами от холода, хотела было уехать на мотоцикле, но Сью ее отговорила. Она же уговорила эльфийку принять нас с Ирьяном в качестве провожатых. Когда та начала протестовать, Сью молча показала ей на таверну. Мелинда, впечатлившись, шагнула было внутрь, и чуть не упала в обморок. Я, поймав блондинку на пороге, вывел ее на улицу и заглянул сам. Ирьян был прав: я идиот и еще очень многого не знаю об этом мире... Весь зал был полностью покрыт льдом. Особо фактурно выделялись ледяные статуи: хозяина, замершего за стойкой; трех парней, с раскрытыми в крике ртами, успевших лишь выйти из-за стола и застывших в порыве; да еще двух, мужчину и женщину, не успевших сделать вообще ничего. Они так и застыли, глядя в одну сторону. Проследив за их взглядами, обнаружился эпицентр ледяного армагеддона, там был особо густой иней. Долго задерживаться я там не стал, и выскочил наружу, отогреваться. На усах и в бороде висели сосульки, и взъерошив, по обыкновению волосы, рука осталась мокрой от изморози...

— Знаешь, ученик, влипать в неприятности — это твоя уникальная способность. — Задумчиво сказал Ирьян.

— Угу, а еще помогать эльфам. Блин, как она его таскает? Он же тяжелый! — Буркнул я.

Ирьян только хмыкнул, и ничего не сказал.

— Мы пришли! Чопик тут оставь. — Обернулась эльфийка. — В общем, спасибо, тра-ля-ля и все такое, но порядочным девушкам уже пора спать, поэтому...

— Ты хоть чаем их напои. Да и рано еще спать. — Взяв Мелинду за руку тихо проговорила Сью.

Дверь домика открылась, и на пороге появился ночной эльф. Вид у него был усталым, но увидев Ирьяна, он сразу же нахмурился и подобрался.

— Кто такие?

— Мастер Тэрин, вы только не сердитесь, пожалуйста! Это Стриб и Ирьян, они нам помогли дойти. Мелинда... — Сью запнулась.

— Выброс? — севшим голосом спросил эльф.

— Да. В таверне... — опустив глаза подтвердила Сью.

— И много там...?

— Шестеро. — Ответил я.

Эльф прислонился с двери. Из дома послышался всхлип.

— Заходите. — Тэрин сделал приглашающий жест.

— Отец, вообще-то, они уже уходят...

— Я тебя не спрашивал. — Не глядя на Мелинду, бросил эльф.

— Да мы, пожалуй, пойдем, не будем беспокоить уважаемого мастера. — Отозвался Ирьян.

— Я сказал: заходите. — Уже настойчивей махнул рукой эльф.

Переглянувшись, мы зашли внутрь. Уютная прихожая, с камином напротив входа. Слева — лестница на второй этаж, стандартная планировка. На диванчике, справа, сидела эльфийка, и плакала. Увидев нас, она промокнула глаза платочком и настороженно уставилась на Ирьяна.

— Дорогой, кто это?

— Они... Стали свидетелями. Лирейна. Наша дочь... убила людей. — устало сказал Тэрин.

Эльфийка подобралась.

— Кейлек был прав... Времени у нас почти не осталось... — прошептала она.

— Для чего не осталось? — Мелинда осталась стоять в дверях.

— Садитесь. — Махнул рукой хозяин. — Ну, где-нибудь. Нам предстоит долгий разговор.

— Сначала я задам вопрос. — Эльф смотрел прямо мне в глаза. Когда его взгляд попадал на Ирьяна, он слегка кривился, и в конечном итоге решил говорить со мной.

— Чем вы зарабатываете на жизнь? Кто вы?

— Мечом. — Серьезно ответил я. Ну не рассказывать же ему о том, что я — агент в заморозке? Спящий, типа. И судя по всему, надолго.

— Так вы — наемники? — раздался хриплый голос эльфийки.

Ирьян изобразил пальцами нечто замысловатое, я кивнул:

— Можно и так сказать.

Эльф вздохнул, посмотрел на дочь. Та сидела, будто стержень проглотив, как примерная ученица: до нее уже дошел ужас содеянного.

— Начну издалека. — Снова вздохнул эльф. — Мы с Лирйной — моей женой — маги, из Кирин-тора. Уже давно вместе. Поженились двадцать два года назад. Думали, что все будет хорошо и беззаботно, но... не сложилось. Через месяц нас, как магистров льда, позвал с собой Ронин, штурмовать цитадель Громового Молота. Один из орочьих кланов, а именно Драконьей Утробы, использовал древний артефакт, известный как Душа Демона, чтобы управлять Королевой Драконов Алекстразой, и ее драконами. С Королевой Драконов в качестве заложника, они создали армию, и хотели завоевать Азерот. Планируя направить свои силы и могущественных красных драконов против Альянса, они надеялись воссоединить Орду и продолжить завоевание Азерота. — Тэрин остановился.

— Мы им этого сделать не дали. — Отозвалась его жена.

— Да, не дали... много тогда погибло драконов, и... нас осталась лишь горстка из тех, кто с ним пошел. Но свое дело мы сделали: артефакт был уничтожен, а орочий маг Некрос, который все затеял, был убит.

— Как это относится ко мне? — спросила Мелинда. — И при чем здесь они? — Ее руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки. — Ведь тогда тот маг, что приходил...

— Помолчи. — Прервал ее Тэйрин. — Я не закончил. Так вот, если вы не знаете, то когда умирает дракон, даже не аспект, то это не проходит для мира бесследно. Остаточные эманации, которые он при этом испускает, могут привести к последствиям. В случае же смерти аспекта, может даже возникнуть небольшой катаклизм. Возле нас их погибло достаточно... — эльф снова запнулся.

— И это повлияло на плод. — Выдохнула Лирейна. — Мы тогда не знали, даже не подозревали, что во мне зарождается новая жизнь... ты, Мелинда.

— Частицы умирающих драконов повлияли на развитие не сформировавшегося ребенка. — Продолжил Тэйрин.

— Когда у нас родилась дочь с аномальными способностями к магии льда, мы провели исследования. Эманации смерти драконов повлияли на ее геном, изменив и многократно усилив способности, данные ей природой. Когда она была маленькой — это было не так заметно, но чем старше она становилась, тем чаще становились спонтанные выбросы голой силы. В ее случае, с ее же предрасположенностью, это была магия льда.

— Маги Кирин-Тора предлагали изучить ее, и изолировать, чтобы она не подвергла опасности жителей города. — продолжила Лирейна. Мы разругались с ними, сказали, что сами в силах позаботится о дочери, и ушли сюда.

— А пять лет назад нас навестил Калесгос, нынешний Хранитель магии. Он поставил печать, ограничивающую ее выбросы, но сказал, что это мало поможет. — Закончил Тэйрин.

— И что теперь? — раздалось тихонько из угла, в котором была Сью.

— Почему... почему вы все это время молчали? — сказала ровным голосом Мелинда. Цвет ее глаз сменился с нежно-голубого на ярко-белый, губы были крепко сжаты: она еле сдерживалась.

— Мы считали, что у нас есть время. Что мы сможем найти средство, которое тебе поможет, уравновесит. К сожалению, твой магический потенциал слишком велик для тебя. Его сдерживает лишь печать, и она... истончается. — Тэйрин отвел взгляд от дочери, и опустил голову.

— И... И что произойдет, когда она исчезнет? — Процедила Мелинда.

Ответом ей было молчание.

— Скорее всего, тебя не станет.

От голоса Ирьяна эльфы вздрогнули.

— А судя по тому, что я видел, хоть я и не маг, но понимаю, что вокруг тебя живого тоже ничего не будет. Это не отменяет вопрос: при чем тут мы?

Глаза Мелинды стали темнеть, казалось, в них медленно таял лед.

— Есть возможность ей помочь. Нам нужны достаточно отчаянный отряд, который сможет найти и привести Мелинду к Посоху.

— К Посоху? — повернулся я к Ирьяну.

— Уважаемый мастер Тэйрин имеет в виду легендарный посох Гнева Дракона, вечного покоя Таресгосы. Я прав?

Тэйрин кивнул.

— Ну, если учесть, что о нем уже давно ничего не было слышно, то думаю, что его хозяин где-то сгинул. И как этот посох поможет вашей дочери?

— Син'Дорай прав. — Кивнул Тэйрин. — Маг, владевший этим посохом, пропал два года назад. Сущность Таресгосы, заключенная в этом посохе, может пробудить геном Мелинды... Превратив ее в дракона.

— Тем самым увеличив ее потенциал и раздвинув границы ментального тела. — Кивнул Ирьян.

— А вы достаточно сведущи об этом, я смотрю? — вскинула на него взгляд Лирейна.

— Я любознателен. Так все-таки, при чем тут мы? — Ирьян сложил руки на груди, и прислонился спиной к стене.

— Мы хотим нанять вас. У нас достаточно сжаты сроки, и время терять нельзя.

— Поэтому вы готовы взять первых попавшихся с улицы? — удивленно спросил Ирьян.

— Мы готовы просить помощи у кого угодно. — Мертвым голосом прошептала Лирейна.

— Нет, я решительно не понимаю, за что мне такое наказание. У всех ученики, как ученики, но только моему в равной степени достались одновременно слабоумие и отвага!

Мы возвращались в город. Ирьян, обычно спокойный и философствующий, сейчас кипел от негодования.

— Да, мастер Тэйрин. Не извольте беспокоиться, мастер Тэйрин. Мы все сделаем! — передразнивая меня, елейным голосом произнес он. — Как и самое главное где мы будем искать мага, который видимо, не хочет быть найденным? А если он сгинул давно?

— Тебя никто не заставлял идти с нами. — Буркнул я.

— Да? Неужели? — эльф остановился, и обернулся ко мне. Он был очень зол.

— Послушай меня, о мой глупый ученик! После того, как ты вытащил меня из крепости, а я взялся тебя учить, мы с тобой идем одной дорогой. Ану белорэ дела'на, ученик. И все авантюры, в которые ты ввязываешься, это и моя головная боль тоже. Запомни! — Он развернулся и опять зашагал в сторону столицы.

— Нет, ну подумать только! Нестабильная волшебница, чернокнижница-первогодка, воин-недоучка и его учитель! Превосходно!

Он шел, разглагольствуя и жестикулируя, а меня, что называетсья, 'осенило': 'маг, чернокнижник, два воина'. Я встал, как вкопанный. Шестеренки вставали на место со скрипом, вроде их давно не смазывали. 'Маг, чернокнижник, два воина. Чего-то не хватает'.

— Ирьян. — Позвал я негромко.

'Два бойца ближнего боя, два — дальнего. Ну, же, блин!'

— И жили они быстро, ярко, но недолго. — Он меня явно не слышал.

— Ирьян! — повысил громкость я.

'Танк и три бойца. Тугодум. Кого не хватает?'

— На протяжении веков конечный удел героев был такой же, как и у обычных людей. Все они умерли и постепенно стёрлись из памяти. Мы не совсем обычные люди, мы — отважные идиоты, а до героев нам вообще далеко. Нас забудут, как только мы выйдем за эти демоновы ворота!

— ИРЬЯН! — в конце-концов рявкнул я.

— ДА!

— Нам нужен лекарь.

— Что... Кто? — мне наконец-то удалось его удивить.

— Лекарь. Тот, кто будет нас лечить в бою. Жрец или паладин, без разницы, но жрец — лучше. — Словно малому ребенку объяснил я.

Ирьян пожевал губами.

— Это мне понятно. Но кто может быть настолько больной на голову, чтобы пойти с нами?

Обычно спокойная, Верховная жрица Лорена была в ярости.

— Жу! Сколько воинов к тебе обратились сегодня?

Пандаренка, приложив палец к губам, сделала вид, что задумалась.

— М-м-м... Никто, все здоровы. — И добавила тихо: — Были.

— А вчера? — Белея от ярости, спросила Лорена.

— М-м-м... кажеться, трое. Или четверо? Не помню. — Она пожала плечами.

— А сколько было позавчера, в твой первый день?

Это заставило Жу задуматься, и прикусить коготь на лапке.

— Не помню. Много! — улыбнувшись, выкрутилась она.

— Двадцать восемь человек. Двадцать восемь, Жу! И все они нажаловались на тебя начальнику патруля, а тот — сделал выговор мне. МНЕ! Тебе хоть немного стыдно?

Маленькая пандаренка, стоявшая перед ней, казалось не испытывала ни малейших угрызений совести. Более того, она кажеться даже не знала, что это такое.

— Но я же их всех вылечила? — решила закосить под дурочку Жу.

— Вылечила? — взвыла Лорена. — Это так теперь называется? Вылечила! Кашель и жар — слабительным! Простую головную боль от похмелья — сильнейшим обезболивающим! И это — только последние случаи! Я не буду здесь перечислять все то, что случилось позавчера! — под конец Верховная уже кричала.

— Ну так вы же мне способности заблокировали, вот и лечила, чем могла. — С виноватым видом развела руками пандаренка.

— Да если тебе еще и целительную магию вернуть, ты весь патруль небоеспособным сделаешь! — задохнулась от бешенства Лорена.

— Кхм-Кхм. Я прошу прощения, что так поздно, Верховная, но нам нужна Ваша помощь. — Послышался мужской голос от входа.

— Кого там еще принесло... Ой! Что привело вас сюда, странники? — Начала было, но быстро поправилась Верховная.

— Нам в отряд нужен лекарь, достаточно квалифицированный и готовый ко всему. — опередил я открывшего было рот Ирьяна.

Тот постоял немного с открытой челюстью, потом со стуком вернул ее на место. Верховная жрица поджала губы.

— С какой целью поход? И почему это не может подождать до утра?

— Мы немного торопимся, задание довольно щекотливое, да и время поджимает. — Подал голос мой учитель.

— Я не могу разбрасываться послушниками направо и налево, тем более, не зная цели похода.

— Вы знаете семейство Лесного Ветра? — спросил я.

— Да, знаю. — Уже спокойно ответила жрица. — Что с ними?

— Их дочери нужна помощь, они наняли нас. В отряд нужен лекарь. Возможно, его услуги не понадобятся, но лучше с ним, чем без него.

Верховная жрица постояла немного, задумавшись, потом покачала головой.

— К сожалению, у меня нет сейчас никого свободного.

— Жаль... Тогда нам придется идти к паладинам.

Пандаренка фыркнула.

— Что смешного, Жу? — Спросила ее Лорейн.

— Так они же поголовно больны. — Хихикнула та.

— И чем же? — подняла бровь Лорена.

— Арзелитом головного мозга.

— Чем-чем? — глаза Верховной жрицы, казалось, вылезли на лоб.

— Арзелитом. Болячка такая, в основном у паладинов. Поражает нервные клетки, влияя на поведение, — невинно хлопая глазками, ответила пандаренка.

— И в чем это выражается? — заинтересовался я.

— Да так. В героическом самоубийстве об толпу врагов, желательно с разбега, издавая воинственный клич, что-то вроде 'Во имя Света!'. Смертность — сто из ста. Не лечиться. — объяснила Жу, пожав плечиком.

Верховная. слушая эту чушь, потеряла дар речи. Открывая и закрывая рот, как рыба, она наконец выдохнула:

— Ну все, послушница. Ты допрыгалась!

— Да я же что? Я ничего! Вон, отважный воин заинтересовался, я пояснила. — развела руками жрица.

— Прошу прощения Верховная. У вас точно никого нет? — спросил я, с трудом пряча улыбку: пандаренка начала мне нравится, и с каждой минутой все больше.

— Господа! У меня совершенно точно сейчас нет никого, кто бы вам подошел. Я абсолютно уверена, что...

— Жу Сюи. Позывной — 'Рыжая Вредина'. Ветеран Расколотых Островов. Награды за кампании в Штормхейме и Азсуне. Уволена по причине... Эм. Хм. 'Не может отличить ногу от туловища'. Что это за бред?

Пандаренка виновато покрутила носком по полу, стрельнув глазами в сторону Ирьяна. Тот, пока Верховная была занята, тихо проскользнул к столу и всмотрелся в раскрытую папку.

— Жу Сюи — это ты, верно? — указал пальцем он на плюшевую.

— Ну я, да.

— Она наказана, и никуда не пойдет.

— Оклад — два золотых в день. И в церковь — десять, сразу. — Брякнул я.

Верховная прищурилась. У пандаренки, стоявшей немного в стороне от нее, блеснули глаза.

— Я понимаю вас, но... она же вас не лечить будет, а калечить!

— Ух ты, — раздалось от стола. — А жрица-то боевая! Как ты пятерых высших демонов прибить умудрилась?

— Не знаааю. — Протянула та. — Сами приползли и убились. — В ее глазах прыгали бесенята.

— Пять золотых в день. И двадцать — в казну церкви.

— Сто! — вырвалось у Верховной.

И начался торг.

Глава 12. Поиски мага

Рыцарь смерти стоял на пригорке и смотрел, как пошли прахом все потуги восстановления Андорала. Воины альянса еще пытались сдержать натиск мертвых, но их было слишком много.

— Пора уходить, Горан. Мы не удержим город.

Маг, стоявший рядом с ним, стиснул зубы.

— Тассариан! Первый раз я сбежал, когда был слаб. Второго раза не будет.

— Я понимаю тебя, однако, мы даже не успеем забрать павших. Если задержимся еще хоть немного, пополним армию Плети.

Маг, до боли сжав кулаки, смотрел, как полчища нежити валом накатывались на установленные баррикады. Пока что их удавалось сдерживать, но издалека уже виднелись остроконечные колпаки личей. Еще немного, и...

— Забирай людей. Отводи их к Гробнице Утера.

— А ты?

— Я постою здесь.

— Не делай того, о чем потом даже не сможешь пожалеть, Горан.

— За меня не волнуйся. Уводи людей. Тассариан, пожав плечами, поднес к губам рог, и над умирающим городом пронесся тоскливый вой. Протрубив, он спустился с пригорка, вскочил на костяного коня, и галопом поскакал к мосту. Маг остался на пригорке. Он смотрел, как его родной город снова заполняли полчища мертвых. Все, что он сделал оказалось тщетно. Победа над верховными личами, срыв планов Сильваны... ничего не помогло. Он стоял, и смотрел, как маги, смешавшись с воинами, телепортировали их за мост, подальше от участи, которая была хуже смерти. Он стоял, и смотрел, а в глазах его пылал огонь сгоравших домов.

Мы с Ирьяном медленно шли по улице к дому. Мой учитель был задумчив, и непривычно собран: от его обычной насмешливости не осталось и следа.

— Отряд собран, что дальше?

— Дело за малым: найти мага, и понять, куда он пропал. Ну и припасы в поход собрать, — беззаботно ответил я.

— То есть, ты считаешь, что найти мага, который может прыгать по континентам, и мало того, не хочет, чтобы его нашли, будет парой пустяков? — поднял бровь Ирьян.

— Я не думаю, что за носителем легендарного посоха с сущностью дракона, к тому же, убившего Рагнароса, никто не наблюдал, — отмахнулся я от него. — По крайней мере, тот же Кирин-Тор должен был отслеживать его перемещения.

— Хранитель магии довольно ясно выразился: его местонахождение неизвестно, — скептически поджал губы эльф.

— Давай так. Завтра соберемся, и все обсудим.

Утро встретило нас дождем, и настроение у всех собравшихся было под стать погоде. Ирьян, отправив женскую часть отряда на закупку провианта и алхимии, утащил меня в подвал готовить гранаты, и в итоге мы полностью были готовы после обеда.

— Нам осталось лишь закупить одежду в дорогу, броню и оружие, — задумчиво сказал мой учитель, осматривая упакованные рюкзаки.

— Денег почти не осталось, — пожал плечами я.

— За тебя мы заплатили, — отмахнулся Ирьян.

— А ты? — скептически поднял я бровь.

— Я кое-что оставил на хранение одному моему хорошему знакомому, — прищурил тот глаз.

— Такому же прожжённому авантюристу как ты? — хмыкнула пандаренка.

Она решила пожить у нас, пока мы не отправимся: дом все равно был большой, а занимали мы лишь две комнаты. Эльфийка с подружкой отправились к родителям, узнавать новости: ее отец, Тэйрин, рано утром ушел порталом в Даларан, на встречу с Хранителем.

— Нет. Хотя как знать, — ухмыльнулся эльф.

— И как же зовут твоего знакомого? — поинтересовалась Жу.

— Харрисон Джонс.

Плюшевая широко раскрыла глаза, затем, разом поскучнев, пожала плечами и уткнулась в книгу.

Вечером под окнами взревел мотор, и в дом ворвалась Мелинда.

— Эй, собираемся!

— Куда? — удивленно спросил Ирьян.

— Отец вернулся. Вы отправляетесь в Даларан, — сложила руки на груди та.

— И как мы туда попадем? — недоуменно спросил я.

— Порталом, — вытаращилась на меня эльфийка.

— Мы все идем? — сонным голосом спросила Жу. В ожидании новостей, она, недолго думая, заснула на диване, и сейчас хлопала глазами, пытаясь проморгаться.

— Нет. Только эти двое, — указала Мелинда пальцем на меня и Ирьяна.

— В общем, либо я везу одного, либо вы оба топаете пешком. Выбирайте. Мы с эльфом переглянулись.

— Дойдем сами.

— Вот и ладненько, вот и чудненько, — эльфийка, подпрыгнув несколько раз, сорвалась с места, и через минуту рев мотора стих, удаляясь.

— Что-то она какая-то перевозбужденная, — покачал головой Ирьян.

— Мне без разницы, — пожала плечами Жу. — Идите, я еще посплю.

Зевнув, жрица без зазрений совести стащила со спинки кресла плед Ирьяна и отправилась наверх, в свою комнату. Эльф, глядя на это, сначала открыл рот, потом махнул рукой.

— Она неисправима, — ответил он на мой незаданный вопрос.

Дом Мелинды встретил нас спокойствием. Тэйрин, едва только увидев меня и учителя, задал лишь один вопрос:

— Не передумали?

Я отрицательно покачал головой.

— Тогда отправляемся, — с этими словами он открыл дверь, ведущую на задний двор.

— А я? — послышался сзади вопрос эльфийки.

— Ты остаешься дома, — бросил Тэйрин, не оборачиваясь.

— Но... — начала было Мелинда.

— Не обсуждается, — отрубил эльф.

Выйдя на середину площадки, он зашептал что-то речитативом, поднимая озарившиеся мягким светом руки снизу вверх, и через минуту перед нами был колеблющийся овал, по периметру которого пробегали яркие всполохи.

— Как зайдете, сразу несколько шагов в сторону, — проинструктировал нас маг.

— Ну, кто первый?

— А разве не Вы первый? — удивленно спросил я.

— Когда я зайду, портал за мной закроется, поэтому я пойду последним. Ну?

Ирьян, пожав плечами, шагнул в марево и пропал. Меня же колотила дрожь.

— Твой друг оказался смелее, — процедил Тэйрин. — Я начинаю сомневаться, что у вас что-то вообще получится.

Набрав полную грудь воздуха, я крепко зажмурился и сделал шаг. Буквально сразу же меня схватили за рукав и дернули в сторону: выдохнув, я наконец раскрыл глаза и увидел, что это был Ирьян.

— Первый раз?

— Угу, — кивнул я. — Мы что, уже в Даларане?

— Да, — послышался сухой ответ Тэйрина. — Добро пожаловать в город магов.

Я ошалело оглядывался по сторонам: Мы были на небольшой, круглой площадке, видимо, предназначенной для телепортов. Вокруг сновало куча народа, люди и нелюди были вооружены и собраны, стоял гул, как в огромном улье. Впереди виднелись колонны, а дальше и выше них — розово-фиолетовые купола. Выше всех вздымалась вдалеке огромная башня. Боль, пронзив раскаленной спицей мозг, исчезла, оставив после себя название: 'Площадка Краса' . Мы пошли вперед, протискиваясь через толпу.

— Почему здесь так много воинов? — спросил я, с трудом увернувшись от шипастого наплечника какого-то орка.

— Война, — коротко ответил эльф и показал пальцем куда-то вверх и в сторону. Проследив за его взглядом, я увидел огромный зелено-синий планетоид, висящий в небе. 'Аргус '. Название пришло вместе с новой вспышкой боли, заставившей меня покачнуться.

— С тобой все нормально? — обеспокоенно спросил Ирьян, когда мы выбрались из толпы.

Я неуверенно кивнул, поморщившись.

— Ты какой-то бледный.

— Голова болит. Ничего, пройдет, — отмахнулся я.

Ирьян нахмурился, но ничего не ответил. Следуя за Тэйрином по улице, мы подошли к двери. Маг поднял руку, замер на секунду в нерешительности, а затем постучал. Дверь открылась, за ней стоял человек в фиолетовых одеждах.

— Хранитель ждет вас, — человек, легко кивнув нам, сделал шаг в сторону, и мы вошли.

— Так значит, это вас нашел Тэйрин?

Светло-русый мужчина, одетый в синие штаны и белую рубашку, отвернулся от стола и подошел к нам.

— И что же подвигло вас на такую авантюру?

Он сложил руки на груди.

— Гормоны моего ученика, — буркнул Ирьян, стараясь не смотреть в сторону Кейлека.

— Так-так-так, кого я вижу! Мастер-мечник собственной персоной? — оживился тот. Интересно, куда же ты делся после Нексуса ?

— Так, путешествовал, — неубедительно ответил Ирьян.

— А это кто? Твой ученик? — поднял брови Хранитель.

Ирьян кивнул. Кейлек улыбнулся и хлопнул в ладоши:

— Поздравляю, Тэйрин! У твоей дочери есть шанс.

Услышав это, впервые за прошедшие дни лицо мага тронула неуверенная улыбка.

— Не буду отнимать у вас время. Вот то, что нам известно о владельце.

Кейлек протянул нам несколько листов, исписанных ровным, убористым почерком.

— Здесь — деньги на дорогу, это меньшее, что я могу сделать для вас, — кивнул он на кошель.

— А вот это — свитки защиты от магии, — указал он на небольшую сумку.

— Использовать их просто: сломал печать соответствующего цвета — получил защиту на час: красный — огонь, синий — вода, белый — воздух, черный — магия смерти.

— А от хаоса? — брякнул я.

— От хаоса, молодой человек, защиты не существует, — менторским тоном произнес встречавший нас маг.

— Калесгос, мы, пожалуй, пойдем, — твердо сказал Ирьян.

— Я так понимаю, больше тебе нечего нам сказать?

— Торопитесь? Понимаю, — кивнул тот. — Надеюсь, вы понимаете, на что идете и трезво оцениваете свои силы. И да, познакомьтесь с вашим сопровождающим: мессир Дюран.

Маг, встречавший нас, и сейчас стоявший у стены, изобразил легкий поклон.

— Я вот хотел спросить... Если можно, — несмело начал я.

— Да, слушаю? — посмотрел на меня заинтересованно Хранитель магии.

— Вы можете определить, есть у кого-то способности к магии, или нет? — выдохнул я.

— Могу. Хочешь узнать, можешь ли ты быть магом? — дернул головой Кейлек.

— Если это возможно, и не займет у Вас время, — я дико волновался.

— Нет, это быстро и просто.

Хранитель подошел ко мне, положил ладонь на лоб и закрыл глаза. Постояв так некоторое время, он немного побледнел. Убрал руку, пристально на меня посмотрел:

— Кто ты?

Я промолчал.

— Идем со мной. Вы — ждите здесь.

Мы вышли в соседнюю комнату, и Кейлек, закрыв дверь, указал мне на кресло. Сам он остался стоять, опустив руки, поза его выражала напряжение.

— Я повторю вопрос. Кто ты?

Я, усевшись в мягкое глубокое кресло, пожал плечами.

— Человек. Зовут Стрибьорн.

— Я смог прочитать твою память сроком не больше года, дальше — тьма. Ты не демон, это я бы распознал сразу. Повторяю вопрос: кто ты?

Вокруг кистей хранителя закружились символы, он явно к чему-то готовился, и мне стало страшно.

— Меня приложило по голове бревном на стройке, — мысли лихорадочно скакали.

— Потерянную от удара память можно восстановить. Ты же — как будто родился на свет год с лишним назад! Отвечай на мой вопрос!

Вокруг кистей Хранителя появился темно-синий свет, символы непрерывно кружились. Он слегка повернул ладони в мою сторону, и отставил назад правую ногу.

— Я... Думаю, что из другого мира, — решился я.

Кейлек смотрел на меня, прищурившись.

— Какого?

— Не знаю. Не помню. Я погиб там, и возродился здесь, это все, — решил я выдать полуправду. — Единственное, что знаю — магии у нас не было, для нашего мира это была лишь сказка. И раса — только одна, люди.

— Ты говоришь правду, — немного помолчав, ответил Хранитель. Он расслабился, символы погасли, и он подошел ближе.

— Что-нибудь вспомнить можешь?

Я отрицательно покачал головой:

— Нет. Все попытки заканчиваются сильной головной болью.

Кейлек вздохнул.

— Что ж. Лучшим выходом было бы тебя изолировать и исследовать. Я хочу знать больше, поэтому, как закончишь — я вызову тебя в Даларан, и мы продолжим наш разговор. Береги свою голову.

— Как Вам будет угодно, — сказал я, вставая.

Прощание было скомкано. Ирьян выглядел натянутой пружиной, Тэйрин был внешне расслаблен, но его выдавали глаза. Маг, наш будущий сопровождающий, не сводил с меня взгляда.

— Все хорошо, — махнул рукой Хранитель. — Этот молодой человек крайне меня заинтересовал, не более того.

Мы кивнули друг другу.

— Когда вы собираетесь выходить? — задал вопрос он.

— Через три дня, когда будет готова броня и оружие моему ученику, — с нажимом произнес Ирьян.

— Хорошо. Через три дня мессир Дюран прибудет в Штормград, и будет ждать вас возле магической башни. Не буду вас задерживать, — махнул рукой Кейлек в сторону двери.

Тэйрин и Ирьян вышли первыми. Когда я уже ступил на порог, Хранитель тихо спросил:

— Кто еще знает?

— Никто, — так же тихо ответил ему я.

Кейлек слегка кивнул.

— Ответ на твой вопрос — нет.

Я удивленно посмотрел на Хранителя.

— У тебя нет ни малейших способностей к магии, по крайней мере тех, о которых я знаю, — отрицательно покачал он головой и закрыл за мной дверь.

— О чем с тобой разговаривал Калесгос? — спросил меня Тэйрин, едва мы отошли на несколько шагов.

Я запнулся, остановился.

— Это наш с ним секрет, — я постарался придать голосу твердости.

— Я редко когда видел его таким взволнованным. Это как-то помешает вашей миссии? — он смотрел на меня сосредоточенно.

— Нет, — покачал я головой. — Просто он хочет видеть меня опять, когда все закончится.

— Если бы Кейлек заподозрил хоть что-то, — поддержал меня Ирьян, — мы вряд ли бы вышли из его дома.

Тэйрин махнул рукой, сгорбился.

— Идем к порталам. Нам надо возвращаться в столицу.

Пройдя несколько кварталов, мы вышли на центральную площадь.

— Еще немного, и мы... Ирьян? — Тэйрин с удивлением смотрел на отставшего эльфа крови. Тот замер, уставившись в одну точку, и казалось, даже не моргал.

— Идите, я догоню, — его голова дернулась.

Проследив за его взглядом, я увидел трех рыцарей Смерти, неспешно идущих по другой стороне улицы. По бокам были стальные монстры, за плечами которых виднелись рукояти двуручных мечей, центральная же фигура была старой знакомой: майором Линой Селкис.

— Ирьян? — позвал я его.

— Позже, — резко ответил он, и двинулся навстречу рыцарям.

Я не понимал, что вообще происходит. Отмахнувшись от Тэйрина, я попросил его немного подождать, и уставился на происходящее.

— Лина, — позвал тот негромко. В шуме улицы она его не услышала, и казалось, даже не замечала.

— Лина! — Ирьян пересек дорогу, но путь ему заступили два латника:

— Кто ты, и что хочешь от Ледяной Девы?

— Отбой, — жестко проговорила майор. — Я сама могу за себя ответить.

Рыцари молча отступили в стороны. Стоявший неподалеку маг в накидке Кирин-Тора, внимательно смотревший за порядком на улице, подошел ближе, объявив громко и четко:

— В городе магов поединки или беспорядки запрещены. Если вы хотите...

— Проблем не будет, — прервал его Ирьян. — Просто встретил старую... знакомую, которую давно не видел.

Все его внимание было поглощено так же неподвижно замершей Лине.

— Двенадцать. Двенадцать лет, Ирьян, — наконец тихо произнесла она. — Мы не виделись с той самой битвы .

— Я думал, ты мертва, Плеть убила тебя, и... — эльф запнулся.

— С того момента ничего не изменилось, — отвела глаза Лина.

— Но ведь ты передо мной...

— Я нежить, Ирьян, — вскинула голову майор. — Это лишь оболочка. Мое сердце давно не бьется, легкие — не дышат. Все, чем я отличаюсь от Отрекшегося — лишь то, что не вылезала из могилы.

— Это неважно, — помотал головой Ирьян.

— Нет, это важно. Я больше не принадлежу себе. Прощай, Ирьян, — она кивнула рыцарям, и те заняли свои места по бокам.

— Лина! — крикнул в спину удаляющимся рыцарям Ирьян. — Мы сможем встретиться... снова?

Лина и сопровождавшие ее рыцари остановились.

— Кто знает. Кто знает...

Они уже давно скрылись за поворотом, а Ирьян стоял и смотрел им вслед. Я тихо подошел и встал рядом.

— Вы сражались вместе?

— Мы встречались, — задумчиво ответил он. — До того, как пал Лордаэрон и Кель'Талас. Я умудрился выжить, а вот ей... не повезло.

— Думаешь, он ушел туда? — прищурив глаз, спросил Ирьян.

Мы сидели за нашим столом в Штормграде, и пытались разобраться с началом поисков.

— Больше некуда. Вот смотри, здесь написано: молодой маг, место рождения — Андорал. Второй — отчет Ашлама Неутомимого и Верховной жрицы Макдонелл, из Лагеря Промозглого Ветра, в котором говорится, что в атаке на тот же город, а так же попытке восстановления участвовал уроженец тех мест, сильный маг огня. А третий гласит, что маг Горан, герой, убивший Рагнароса, получил посох, превратился в дракона и повисев недолго над столицей, улетел. Имя везде одинаковое. Думаю, он пошел на все это лишь чтобы очистить место, где он родился, — я отложил последний лист обратно на стол.

— Тогда почему больше сведений нет?

— Вот тут загадка, — развел я руки.

— А я вот что думаю, — Ирьян поднялся с кресла, и заложив руки за спину, зашагал по комнате.

— Этот Горан или сгинул в Андорале, или сбежал оттуда, не справившись. Кроме того, меня смущает, как ему удалось убить Повелителя Огня, пусть даже с помощью Стражей Хиджала. Ирьян остановился, и начал постукивать себя указательным пальцем по лбу.

— Здесь что-то не сходится, и я не могу понять, что...

а хлопотами незаметно пролетело несколько дней. Мы успели забрать заказ от мастера, и теперь я щеголял в темно-синих латах. Ирьян, проведав Харрисона Джонса, забрал свою экипировку, и на следующее утро мы решили отправляться.

Приехавшие Сью и Мелинда, кроме припасов в дорогу и денег, которые им собрали родители Мелинды, привезли проверяющего мага. Попытка его расспросить разбилась о стену высокомерия: сложив руки на груди, и смотря на нас свысока, он процедил:

— Моя задача — нейтрализовать остаточный выброс магии вот этой эльфийки, — указав подбородком на Мелинду, — вовремя заключив ее в стазисную камеру Аметистовой Крепости.

Скривившись, он продолжил:

— Ваше... предприятие считаю бессмысленной тратой моего времени.

Больше он в наших сборах участия не принимал, сидя в кресле и читая книгу.

Уже на выходе из дома нас встретил неприметный человек, и передал записку со словами:

— Мессир Боудрик очень сожалеет, что не смог проводить вас лично, и просил передать вот это.

Озадаченный, я раскрыл записку, и по мере того, как читал, у меня все больше краснели уши.

— Ну, что там? — хмыкнул Ирьян.

— Тут... в общем. Глава разведки матерно интересуется, с какого перепугу мы влезли в эту авантюру, не посоветовавшись с ним и не спросив разрешения, не стесняясь в выражениях, желает нам удачи, — ответил я.

— И это все, на что способен глава разведки? — буркнула Жу из-под капюшона.

— Нет. Тут в приписке указано, что исходя из шума в Андорале того времени, маг мог отправится в Некроситет, — задумчиво произнес я, складывая листок и пряча его в карман.

— Как бы то ни было, нам все равно придется заглянуть в захваченный мертвыми город, — пожал плечами мой наставник.

— Учитель, что за сделку он упоминает? — спросил я эльфа.

— А точнее? — насторожился он.

— Он говорит, что сделка состоялась, условия ты выполнил и теперь свободен, — процитировал я почти дословно.

Ирьян усмехнулся и расправил плечи:

— Это касается только меня и его. Нам пора.

Сев в подземный поезд, построенный гномами, через несколько часов мы вышли в Квартале Механиков Стальгорна. Ветерка и пантеру мне пришлось оставить у смотрителя стойл в Штормграде: у остальных средств передвижения не было, а маг, когда его спросили о постройке портала в столицы дварфов, лишь презрительно хмыкнул. Мелинда всю дорогу была подозрительно молчалива, и Сью, пытавшаяся ее растормошить, особо не преуспела. Стальгорн не впечатлил: здоровенный город, наполненный низкими переходами, имел лишь один огромный зал с гигантской кузницей в центре, оглушал грохотом. Ирьян, как бывавший здесь, провел нас окольными путями к таверне.

— Что мы забыли в этой дыре? — морщась от шума, спросила Жу.

— Нам предстоит переход в Дун Альгаз через Южный проход. Ты собираешься идти на ночь глядя? — удивленно спросил ее Ирьян.

— Ничего я не собираюсь. Мне здесь не нравится, — проворчала пандаренка.

Сняв комнаты, в зал спустились только я с Ирьяном и Сью: маги предпочли заказать еду в номер. Мелинда же отказалась от еды совсем.

— Что с ней? — спросил я чернокнижницу.

Мы сидели в общем зале, лениво потягивая местное пиво. Сью задумчиво водила пальцем по краю совей кружки.

— Она боится, — бросила та быстрый взгляд из-под ресниц.

— Ну, это понятно, что...

— Ничего тебе не понятно! Она даже спать боится! — стукнула кулачком по столу Сью. Затем, успокоившись, продолжила:

— У нее и раньше были срывы, если замечтается, но не такие мощные. У меня уже рефлекс выработался, — она грустно усмехнулась, — если с Мелей куда идешь — поставь точку переноса. Людей она убила в первый раз.

После этой фразы она надолго замолчала. Разговор не клеился, и мы отправились спать. Рано утром, наняв талбуков, мы пересекли горы и заночевали в Тельсамаре. Словоохотливый дварф, смотритель грифонов, любезно нам рассказал, что грифонов лучше всего взять на станции Альгаз, а еще лучше — в Дун Модре, и долететь до Ветреного Пика, откуда до Чумных Земель будет лишь несколько часов ходу через горы. Так мы и поступили, и спустя четыре дня стояли у Гробницы Утера.

Глава 13. Город мертвых

— В Андорал можете не идти, он полностью заражен, — сказал нам Верховный жрец Тель'Данис.

— Может, Вам что-нибудь известно о Горане? Он был здесь? — тихо спросила Мелинда. За время путешествия у нее под глазами залегли черные круги, от усталости и недосыпания ее пошатывало.

— Горан? Это не тот ли маг, что два года назад пытался очистить город? — послышался голос. К нам подходил рыжий воин в латном доспехе, один глаз у него был закрыт черной повязкой.

— А Вы...

— Лорд Максвелл Тиросс, к Вашим услугам, господа... и дамы, — слегка поклонился тот.

— Какими судьбами к нам?

— Мы ищем обладателя легендарного посоха, и полагаем, что он мог быть здесь, — ответил я.

— Город под контролем Плети, и я не могу позволить вам войти туда, при всем моем к вам уважении, — развел руки в стороны лорд.

— Ознакомьтесь, пожалуйста, — я протянул ему письма с печатями от Боудрика и Калесгоса. Если кратко описать их содержание, то оно сводилось к тому, что податель этих писем может лезть куда хочет, и за сохранность своей задницы отвечает сам. Лорд Максвелл, ознакомившись, вернул мне их обратно:

— Если вам так угодно пополнить собой ряды нежити, кто я такой, чтобы препятствовать? О судьбе мага нам не ведомо.

— Все, что мы знаем, так это то, что он вошел в город, — пожал плечами Тель'Данис.

— И не преуспел? — спросил я.

— Как видите, — махнул рукой в сторону Андорала.

В компании Верховного жреца и Максвелла мы поднялись на небольшой холм. Справа, на острове, расположилось знаменитое здание Некроситета, а внизу, под нами, блестела вода канала, отделявшего нежить от нас. По городу, щеголявшему остовами сгоревших домов и кратерами от взрывов, бесцельно шатались полусгнившие скелеты и зомби. Медленно паря над землей проплыли три огромных скелета, окутанных плотным синим туманом.

— Личи, — указал пальцем на них лорд. — Архиличей не видно, они почти не выходят из подземелий.

— И сколько их там? — сдвинув брови спросил Ирьян.

— Обычных мы насчитали около двух десятков, и то считаем, что ошиблись. Высших мы видели всего троих, но полагаем, что это не все, — пожал плечами лорд. — Про остальных даже не спрашивайте, то, что на улице — лишь малая их часть, — выставил он ладони вперед. Мертвых было много. Очень много. Попытавшись на глаз прикинуть их число по группам, я сбился на третьей сотне. Остальные подавленно молчали: пройти улицами города в поисках остатков мага было не просто невозможно, а невыполнимо в принципе.

— Значит, нам нужно туда, — протянул Ирьян.

— Эй, ушастый! Ты точно уверен, что это необходимо? Я что-то не заметила, чтобы в Андорале кипела жизнь, — фыркнула Жу.

— Да, мохнатая, именно, — оскалился Ирьян.

— Кто... Что! Я — мохнатая? Да я...

— Тихо! Жу, Ирьян, сейчас не время, — стал я между вспыхнувшей жрицей и учителем.

— А ну-ка отвали, а не то...

— Жу, ты хочешь обратно? — стоя спиной к жрице, спросил я.

За спиной раздалось сердитое сопение.

— Мы идем в город, — твердо сказал я, и отошел в сторону.

— Я прошу прощения, уважаемые, однако, я не рекомендую вам идти на закате. Если вы хотите вернуться, а я полагаю, что хотите, то лучшее время — рассвет. Мосты хорошо охраняются, но у нежити нет интереса к этой земле. Переночуете в лагере, здесь, недалеко, а как солнце взойдет — идите, посоветовал нам благородный.

— Спасибо Лорд Максвелл, мы, пожалуй, так и поступим, — поклонился я в ответ.

— До заката еще есть время, — раздался тихий голос Мелинды.

— Мы не пройдем, — отрицательно покачал головой Ирьян. — Разве ты не видишь?

Эльфийка стояла, раздувая ноздри, и молчала. Ее глаза лихорадочно блестели, она то сжимала, то разжимала кулаки, но, в конце-концов, сдалась.

— Утром и до полудня мертвые почти не активны, на улицах их мало и вы сможете пройти, если будете вести себя тихо, — обронил Тель'Данис. — Ближе к вечеру они выползают, торчат на улицах, и поход превратится в бесконечный бой. Исходя из того, что вас всего шесть, а их число почти бесконечно...

— Пять, — послышалось со спины.

Про мага-сопровождающего почти все забыли.

— А Вы разве не с ними? — удивился Максвелл.

— Нет. В мои планы изощренное самоубийство не входит, — высокомерно произнес маг и отвернулся.

Лорд дернул бровью, затем повернулся к нам.

— Так вот, с утра вы сможете пройти почти незаметно. Но решать не мне.

— Пойдем утром, — твердо произнес я.

— Тогда позвольте проводить вас, — с легким поклоном сказал лорд.

— Такой вежливый, аж тошно, — встопорщив усы, тихо проворчала Жу.

— Дворянин, да еще и офицер, не может быть другим, — с придыханием сказала Сью.

— Ну-ну. Ты не видела их на фронте, девочка, — фыркнула пандаренка.

— Тоже мне, старушка нашлась, — не осталась в долгу чернокнижница.

— Я тебе сейчас дам старушку, — прищурилась плюшевая, подняв лапу.

— Жу! Все разборки — потом! — тихо рявкнул я.

Идти оказалось недолго, примерно полчаса неспешным шагом. Лагерь Промозглого Ветра состоял из пары домов и нескольких палаток. На ночь Максвелл нас определил в дома, но Ирьян вдруг попросился в палатку. Лорд лишь пожал плечами, дивясь эльфийской причуде, но отдал необходимые распоряжения.

Ночью, перед походом, мне не спалось. Нас определили в разные комнаты, кроме Мелинды и Сью: последняя следила за сном подруги. Одевшись, я вышел на улицу, кивнул проходящему мимо солдату.

— Не спится? — вернул мне кивок тот.

Я неопределённо пожал плечами и улыбнулся.

— Ваш товарищ тоже не спит, тренируется за казармой, — указал он рукой в сторону длинного, бревенчатого здания.

— Спасибо... — протянул я. За все время, что мы провели в Штормграде, я ни разу не видел, чтобы Ирьян брал в руки оружие. Мы даже спарринги не проводили. Заинтригованный, я осторожно заглянул за угол, и увидел... танец. Меч, длинный полуторник, казалось, порхал вокруг эльфа, то падая на плечо, то взлетая с предплечья, описывая замысловатые фигуры. Я замер, забыв даже, как дышать. Прошло долгих десяток секунд, и вдруг нога эльфа подвернулась, танец сбился, и он рухнул на колено, тяжело дыша. Я наконец смог разглядеть своего учителя: Ирьян был одет в легкую кольчугу, с синеватым отливом. На ногах — кожаные штаны со стальными наколенниками, сапоги из твердой кожи, подбиты металлом. Длинные волосы он стянул в хвост, оплел их цепочкой, перехватив по всей длине кольцами, а сам кончик скрывал небольшое лезвие, в виде полумесяца. Издав глухой рык, он рывком поднялся на ноги, меч, серебристым росчерком взвившись над его головой, описал дугу и эльф продолжил танцевать. Меч тихо подпевал его движениям, рассекая воздух, и вдруг, при очередном па, рука Ирьяна безвольно повисла, он зашипел, меч с легким звоном упал на землю. Выдав заковыристую фразу на талассийском, Ирьян выпрямился и, запрокинув голову, закрыл глаза. Впечатленный увиденным, я тихонько, вернулся ко входу в здание. Теперь мне стало все ясно: Ирьян не смог полностью восстановится после плена, да и времени прошло маловато. 'Если он сейчас такой, то что будет, когда он вернется в форму?' Эта мысль сверлила меня все время, пока я укладывался спать. Против такого, как он, у меня нет ни единого шанса...

Едва забрезжил рассвет, мы начали собираться. Я полностью упаковался в свой новый доспех, за спину повесил крепкий щит из того же металла, что и латы, за пояс сунул широкий прямой меч. Ирьян был в той же экипировке, что и ночью, и судя по его виду, спать он не ложился вообще. Девушки, спасаясь от рассветной сырости и прохлады, закутались в плащи. Пройдя к первой баррикаде на мосту, я увидел, что мессир Дюран, наш сопровождающий, остался стоять.

— Значит, ты с нами не пойдешь? — притоптывая ногой, спросил я его.

— Нет.

— Ты понимаешь, что если мы попадем в передрягу, ты единственный, кто сможет нас вытащить? — я начал закипать.

— А какой мне смысл вас оттуда вытаскивать? — поднял бровь маг. — Будет проще, если вы там и сгинете: я перестану терять свое время, и вернусь к своим прямым обязанностям, — презрительно глядя на меня, продолжил он.

— И что ты доложишь Хранителю магии? Что ты не справился с заданием? — скептически произнес Ирьян.

— Моя задача — предотвратить локальный выброс сырой магии, нейтрализовав носителя, а не рисковать головой ради идиотской затеи, заранее обреченной на провал, — холодно пояснил маг. — И она будет выполнена в любом случае.

— Ах ты своло-о-олочь, — протянул я, хватаясь за рукоять меча.

— Ты слишком дерзок, юнец, — процедил маг, и его ладони озарились огнем зарождающегося заклинания.

Краем глаза я заметил Ирьяна. Он зашел магу за спинуи отрицательно качал головой: 'Не сейчас', прочитал я по губам. Убрав руку с оружия, я плюнул и отвернулся. Маг, погасив не до конца сформировавшееся заклинание, хмыкнул.

— Я буду следить за вами сверху. Если только я увижу намек на срыв... — не договорив, он сжал кулак. Криво ухмыльнувшись, вытащил и расстелил на земле ковер, и тот, завибрировав, слегка приподнялся в воздухе. Маг, разместившись на нем со всем комфортом, легко взмыл вверх. Ирьян подошел ко мне, и тихо сказал:

— Не совершай необдуманных поступков. Сейчас не время и не место.

— Знаешь, учитель, я понимаю одно, — ответил я ему задумчиво.

— И что же?

— Мелинде нельзя колдовать. Вообще. Иначе этот хмырь сразу ее упакует.

— Вот тут ты прав.

— А если от него избавится? — тихо прошипела Жу.

— Дюран из тюремщиков Аметистовой Крепости, поэтому в бой не полезет, а в прямом столкновении он опасен. Но только тогда, когда готов к бою, — Ирьян, прищурив глаз, смотрел вверх, туда, где на летучем ковре сидел маг.

— Вы что, серьезно решили убить наблюдателя Кирин-Тора? — испуганно прошептала Сью. — Нет, вы что, на самом деле решили...

— Ничего мы еще не решили, — оборвал я ее лепет. — Идем. Город ждет.

Часовые, стоявшие по обеим сторонам моста, предупрежденные Максвеллом, молча пропустили нас, и через несколько минут мы вышли к первому, более-менее уцелевшему дому. Как ни странно, это была таверна. 'Внутрь, тихо', — знаком показал мне Ирьян. Я снял щит из-за спины, вытащил меч из ножен, и слегка пригнувшись, двинулся вперед.

— Не колдовать, — едва слышно сказал Ирьян. Он, поставив девушек в центр, сам стал спиной к нам, напряженно оглядывая улицу, уходящую к центру города. Там пока было тихо и пусто. Я шагнул в темный дверной проем и тут же сделал еще один шаг в сторону, чтобы не загораживать свет. Остановился, промаргиваясь, пытаясь рассмотреть еще окутанный сумраком большой зал. Паутина свисала с потолка, перевернутые и разбитые стулья и скамейки лежали на полу в беспорядке. Вдалеке виднелась стойка, за которой когда-то стоял хозяин, дальше за ней виднелся темный проем двери, видимо, ведущий в бывшую кухню; по полу были разбросаны кучи какого-то тряпья. Над всем этим местом царила вонь.

— М-м-м-ы-э-э-м-м-м? — Раздалось над левым ухом.

Едва сдержав рвущийся из груди крик, я двинул щитом в сторону звука.

— М-м-м-м! — недовольно промычал ударенный зомби, и шатнулся в мою сторону, замахиваясь лапой.

Я встретил его мечом, ударив наискосок, на выдохе. Меч, пройдя от ключицы через грудную клетку, в ней и застрял. Зомби, завалившись назад от удара, рывком выпрямился. Задавив нахлынувший приступ паники, я пнул его ногой, меч, заскрежетав по костям, нехотя вылез, и перехватив рукоять оружия поудобнее, скрутив торс, я одним ударом снес ему голову. Послышался шорох, и, глянув в сторону бывшего зала, я почувствовал, как волосы шевелятся на голове: кучи тряпья распрямлялись, охая, мыча. Сколько же их тут? Один, два... семь? Я похолодел. Когда они все проснутся, то... Я подскочил к одному из просыпавшихся, который ворочался на полу, сильным замахом ударил по шее, отсекая голову. Второй стоял на карачках, стараясь подняться. Минус голова. Третий. Четвертый уже стоял, покачиваясь на пятках. 'Не успеваю... '— мелькнула мысль. Подпрыгиваю, бью мечом наотмашь, голова, стукнув об лавку, улетает в угол. Еще три. Едва успеваю встретить щитом рванувшего ко мне зомби, отталкиваю его. Ногой в грудь отбрасываю второго, ступня проваливается, дробя гнилые кости, и я застываю в нелепой позе, с задранной правой ногой. Мгновением позже, приняв решение, валюсь на спину, увлекая за собой застрявшего; поджав левую ногу, использую ее как пружину и бью, отправляя зомби в полет, перекатившись, грохочу доспехами по полу. Оставшаяся пара живых трупов уже вполне себе бодрячком, расставив широко руки, кидаются ко мне. Уворачиваюсь, отходу в сторону и за спину одному, бью, голова скачет по полу. С пола поднимается вражина с дырой в груди, промахнувшийся зомби взвывает и захлебывается: влетевший Ирьян снимает ему голову, и я добиваю оставшегося. Дыхание тяжелое, пот холодной струйкой стекает за шиворот. Скосив глаза, замечаю, как в углу тошнит Сью. Мелинда стоит зеленого цвета, но пока держится, зажав рукой рот; Жу кривится, но молчит: она видела и не такое, хотя ее чувствительный нюх наверняка сейчас страдает.

— Цел? — еле слышно спрашивает Ирьян. Его взгляд мечется между темным проемом, ведущим на кухню и подъемом на второй, жилой этаж.

— Вроде, — так же, на выдохе, отвечаю ему. Знаками он показывает мне, что пойдет вниз, мне показывает, чтобы я шел наверх. Делаю большие глаза, перехватываю меч левой рукой, и, согнув правую в локте, показываю ему универсальный жест.

-Хрен тебе, — шиплю сквозь зубы.

Сверху слышится стон, и следом — шорох ног по полу. Ирьян кривится, машет рукой, и я, кивнув, становлюсь сбоку от перил так, чтобы меня не было видно сверху. Девушки собираются кучкой и отходят к стойке, Ирьян легонько хлопает меня по плечу. Выставив щит вперед и отведя меч для удара, осторожно ставлю ногу на первую ступеньку, держась края досок: так меньше скрипит. Шаг, другой... Со второго этажа снова слышен протяжный стон, затем — вздох, закончившийся всхлипом. Я замер. Сглотнув, продолжаю подниматься. Нервы напряжены, что происходит сверху — мне не видно, лестница слишком крута. Я тщательно выбирал, куда ставить ногу, стараясь как можно меньше шуметь, но раздавшийся на улице пронзительный визг заставил меня сбиться с шага, я пошатнулся, задев перила. Те скрипнули, сверху выглянула уродливая голова, вся в потеках жижи, с огромными глазами. Следом показалось и все туловище: оно было коротким, приземистым, с длинными руками, увенчанными длинными когтями. Издав звук, нечто среднее между кваканьем и хрюком, существо бросилось на меня сверху. Я успел лишь закрыться щитом, крутизна лестницы и вес прыгнувшего сыграли свою роль: мы в обнимку покатились вниз, грохоча, как сцепившиеся вагонетки. То, что сверху выглянули еще несколько голов, я уже не видел.

* * *

Мессир Дюран, зависнув в сотне метров над городом, наблюдал. Дождавшись, пока группа наемников вместе с эльфийкой зашли в таверну, он усмехнулся, спустился ниже. Найдя группу мертвых, он достал из сумки заранее припасенный кусок мяса, и бросил рядом с ними. Выждав, пока ходячие съедят неожиданный подарок, он бросил следующий — чуть дальше. Потом еще. По дороге к ним присоединялись все новые и новые трупы, и вскоре он достиг цели, подведя толпу нежити совсем близко к бывшей таверне. Дело было за малым. Приземлившись на крышу бывшей ратуши, он высмотрел одному ему известный ориентир, и мягко слевитировал на землю. Тихо прошептал заклинание, символы закружились вокруг его головы и пропали; Дюран, кивнув сам себе, поднял камень и кинул его в оконный проем. Послышался протяжный женский стон, маг прищурился. В окне мелькнула черно-серая тень. С протянутой ладони мага в нее сорвалось несколько магических стрел, и в тот же миг его тело растворилось, уйдя в Астральный скачок, исчезая, чтобы появится в другом месте, ближе к толпе мертвых. Раздался новый стон, громче предыдущего, и из дома медленно выплыла баньши. Маг пустил в нее новую порцию стрел, баньши, увидев своего обидчика, испустила дикий вопль и поплыла к нему, набирая скорость. Дюран оскалился, и исчез, уйдя в Астральный сдвиг. Проскользнув невидимкой за угол, он проявился, снова разложил свой коврик и рывком взлетел вверх.

— А теперь... будем наслаждаться шоу, — пробормотал он, устраиваясь удобнее.

* * *

Уже не сдерживаясь, дико закричали Сью и Мелинда. Я катался в обнимку с вурдалаком, пытаясь сбросить его с себя; Ирьян, пропустив наш катавшийся клубок, успел разрубить в полете одного, но к нему уже спешили еще трое. Ирьяну становилось худо: против четверых, с полуторным мечом особо не помашешь. Из подвала тем временем послышались глухие удары.

Жу, оттолкнув себе спину обоих перепуганных магичек, зашипела, ее тело приподнялось над землей, наливаясь светом; она вскинула руки и разом опустила, целясь в сторону катавшегося по полу клубка из вурдалака и человека. В тело нежити ударил яркий протуберанец, его скрутило, сжигая, раздался визг, и я наконец, смог освободится. Щит лежал под лестницей, я шарил взглядом по полу, ища меч. Жу, опустившись на землю, снова начала наливаться светом, приподнимаясь над землей; я, найдя меч и щит, сбил одного из вурдалаков, который, определив более приоритетную цель, уже примеривался прыгнуть к жрице. Еще один протуберанец, и новый вурдалак сожжен. Я бью мечом по лапе тянущегося к спине Ирьяна вурдалака, отрубая ее, эльф разваливает оставшегося на два неровных куска, я добиваю своего, и в этот момент в двери врываются первые зомби с улицы. Толкаясь в проеме, они застревают, некоторое время болтая конечностями. Глухие удары из подвала становятся все ближе: что-то поднимается. Жу, налившись светом, пускает несколько протуберанцев в сторону дверного проема, и он временно очищается. Я смотрю на учителя. Ирьян легко ранен, по его левому предплечью течет кровь, он хмурится.

— Стриб, что-то тяжелое идет снизу. Мне там не развернутся, — показывает он на кухонный проем. Я займусь теми, кто лезет с улицы, не пущу их сюда, нижний — твой.

Я кивнул.

— Ты ранен.

Ирьян, не ответив, скользнул к дверному проему на улицу, и первый же сунувшийся туда зомби лишился головы. Жу стояла в центре бывшего зала, ее кисти мягко светились. Встретившись со мной взглядом, она фыркнула и вдруг улыбнулась. Раздался треск, грохот, и я увидел, как перила, ведущие вниз, в подвал, взлетели вверх, вместе с куском пола, расколотые на куски. Снизу показалась уродливая голова, она поднималась, и следом я увидел туловище, сшитое неумелым портным. Вот урод поднялся весь. Я с омерзением разглядывал раздувшийся живот, скрепленный скобами, потеки коричневой жижи, сочащейся изо рта. Голову пронзила боль, вместе с ней пришло название: 'Поганище'. Жу, глянув в его сторону, округлила глаза и встопорщила усы, заворчав. Ирьян на входе изображал из себя мясорубку, пока успешно отражая поползновения нежити на дверь, но было ясно: если они полезут в окна, нам придет полный и безоговорочный пиздец.

— Сам справишься? — рыкнула мне жрица.

Я кивнул. Поганище, примерно двух метров ростом, взревело, и, раскрутив цепь, выбросило в мою сторону крюк. Я принял его на щит, от силы удара едва не упал на спину. Предплечье сразу отсушило, рука стала плохо слушаться. Жу, закатив глаза, снова приподнялась над полом, и Ирьяна, которому у двери уже приходилось туго, начали освещать вспышки целительного света. Поганище, тяжело ступая, развалило дверной проем, проломив его молотом, торчавшим вместо кисти правой руки, и завозилось, разваливая стойку. Страх и ярость смешались в кучу, адреналин ударил мне в голову, я подскочил, и стал резать жесткую кожу чудовища. В этот момент случилось две вещи: с улицы раздался дикий вопль, так напугавший меня в прошлый раз, и в бой вступила Мелинда.

'Страшно. Мне страшно. Мертвые лезут. Воины — сражаются с нежитью. Стриб со щитом, пытается резать сшитого из лоскутов монстра и что-то кричит. Сью, забившаяся в угол, мелко дрожит. Жу — лечит Ирьяна, который не пускает немертвых в дверь. Они — сражаются. Что делаю я? Почему я стою, не в силах пошевелится? Что это? Надо... Надо что-то делать. Стоп. Я же маг!' Вопль с улицы окончательно смел мысли, как сильный ручей.

— Моро-о-оженка! — Завопила во всю мощь своих легких эльфийка, и прищурившись, бросила ледяным копьем — сосулькой в оконный проем, где показалась голова заглянувшего туда зомби. Голова испарилась, брызнув остатками гнилых мозгов, но взамен показалась следующая, а за ним — и лапы: товарищ погибшего решил узнать, кто там бросается. Продолжая вопить всякую чушь, Мелинда швыряла с двух рук копья-сосульки, держа под контролем оба оконных проема, и в ее глазах все больше и больше разгорался белый огонь безумия.

Свою неповоротливость поганище компенсировало невероятной силой. Я наскакивал на него, стараясь, чтобы эта здоровенная туша не отвлекалась ни на что, пытаясь не выпустить его из угла. Из нескольких ран, которые удалось ему нанести, сочилась зеленоватая слизь, но и только. По крайней мере, ни на расстреливающую в окнах нежить, ни на лечившую Ирьяна жрицу он не отвлекался, и то хорошо.

— Стриб! Мы тут. Долго не. Продержимся! — проорал Ирьян между ударами. — Тут! Баньши! Р-ра! — он пнул ногой живого мертвеца, в двери уже было целое столпотворение.

— Раз ледышка, два ледышка, семь! — Послышался безумный голос эльфийки. Я сжал зубы. Пот лил градом, проклятое поганище никак не давало к себе приблизиться: оно махало молотом, любой удар грозил переломом.

— Стриб, — рыкнула Жу. — Я ускорю. Пробей выход.

Удивленный ее словами, я едва не пропустил удар молота.

— Ты сошла с ума! — взвизгнула Сью. Мы не пройдем через... это!

— Еще. Можем. Успеть! — выдохнул Ирьян. Держа меч двумя руками, он крутил мельницы и восьмерки. По вздувшимся мышцам рук, держался он лишь на магии жрицы. — Промедлим... Не уйдем!

На улице послышался треск разряда.

— Лич! — Взвыл Ирьян. — Быстрее!

— На три, — простонала Жу.

— Вы все сумасшедшие! — прошептала Сью. — И я... тоже. — Откинув капюшон, она подняла ладонь, и на ней засветилось черное пламя. Полюбовавшись на него с мгновение, она толчком кисти послала его в поганище, и то мгновенно скорчилось, взревев от боли.

— Не нравится? Это предварительные ласки! — оскалилась чернокнижница.

— Три! — взвыла Жу. Я ощутил во всем теле необычную легкость. Движения ускорились на порядок, и увернувшись от беспорядочно махавшего молотом лоскутного монстра, я повернулся в сторону двери и начал бег. Выставив щит вперед, прижал к себе руку, и набрав приличную скорость, пролетел мимо отскочившего Ирьяна, врезался в пробку на входе, разбросав ее, и понесся дальше, делая просеку. Куда бежать — я даже не думал, путь назад был один: к мосту, и прочь из города!

— За ним, — махнул рукой Ирьян.

Жрица, подхватив полы одеяний, рванула по пробитой мной дороге среди мертвецов; Ирьян, подскочив к эльфийке, ударил ее по щеке:

— Уходим, живо! — и схватив ее за руку, потащил прочь; Сью вылетела следом.

Я бежал первым. Эффект от заклинания жрицы спал, принеся усталость и тяжесть во всем теле, но мы неслись к мосту, что было мочи. За нами, завывая, бежала толпа мертвецов. Дико кричала баньши, усиливая нежить, подстегивая их; из таверны выбралось поганище, и переваливаясь, присоединилось к погоне. Сразу за толпой летел лич. На мосту нас уже встречали, оставив узкий проход, и как только мы в него влетели, маги тут же наглухо запечатали баррикаду.

Глава 14. Некроситет

— Массовыми! Бей! — проорал латник и махнул рукой в сторону бегущей нежити. Маги, налившись синим светом, забормотали заклинания, взмахнули руками — и на врагов обрушился ледяной ливень. Сосульки, летевшие с неба, пробивали тела, срезали конечности, оставляя лишь истерзанные ошметки, но их все равно было слишком много. Мелинда, глядя на буйство магии, хохотала, и не могла остановиться. Все ее попытки что-то наколдовать самой пресекала Сью, хватая за руки; Ирьян, которому вконец надоела истерика, подошел и ткнул пальцем куда-то в районе шеи. Подхватив потерявшую сознание девушку, он усадил ее возле каких-то ящиков, стоявших неподалеку.

— Вы что, всего лишь половину города привели? — прорычал, оскалившись, воин. — Почему не всех сразу? — И, повернувшись к магам, крикнул: — Не подпускать их к баррикаде! Дождавшись, когда толпа нежити подойдет еще чуть ближе, маги сформировали перед собой огромные ледяные сферы, и запустили в их сторону, снова обрушили ледяной дождь. Лич, стоя в отдалении, казалось, наблюдал; рядом с ним толкалось уже три поганища, переминаясь с ноги на ногу, и глухо ворча. Увидев, что атака провалилась, они развернулись, отправились в сторону города, и вскоре затерялись в переплетении улиц.

— Умные, сволочи, — сплюнул латник.

Все это время мы стояли в отдалении, наблюдая, готовые прийти на помощь, буде таковая потребуется, но обошлось.

— Прогулялись? Понравилось? — криво ухмыльнулся нам латник.

Мы лишь скривились, и, понурые, отправились в лагерь. Вылазка в город не принесла ничего, кроме моральной и физической усталости, да ощущения того, что в этот раз проблем избежать удалось.

— Итак, разбор полетов, — прищурилась Жу, едва мы собрались в одной комнате.

— Жу, отвянь, — отмахнулся я.

— Э нет, давайте поговорим! — встопорщила усы та. — Мне неимоверно интересно, откуда взялось столько ходячих! Стриб, ты ведь не шумел особо, а улица была пуста?

— Ну... да, — согласился я.

— У меня только один ответ. — Ирьян стоял к нам спиной, скрестив руки на груди и смотря в стену. — Дюран.

— Это лишь предположение, мы не можем знать наверняка, — шепотом сказала Сью.

— Другого ответа нет, — Ирьян пожал плечами, и повернулся лицом. Вокруг глаз его запали круги, он выглядел сильно уставшим. — Его не было с нами, а местному гарнизону нет смысла нам вредить.

— И что теперь? — растерянно сказала Мелинда. Она уже пришла в себя, и сейчас тихо сидела на кровати, сложив руки на коленях.

— В город нам хода нет. Да и не найдем мы там ничего. Зря только сунулись, — зло сказал я.

— А говорил — пойдем, пойдем, — ехидно протянула жрица, подражая моему голосу.

В дверь постучали, и после разрешения войти, к нам зашел лорд Максвелл.

— Все живы? — оглядел он нашу компанию. — Вот что я вам скажу. Я разговаривал с Макдонелл. Она советует сходить в Университет Некромантии, там могут знать, куда делся тот, кого вы ищете.

— Куда-куда? — удивленно переспросил я.

— Ну, это место еще известно как Некроситет. Но у меня к вам будет вопрос... — он замолчал.

— Некроситет? Вы предлагаете нам снова сунуть голову в пасть Плети? — зашипела Жу.

— Спокойнее, молодая леди. Это место давно не принадлежит Плети, а успешно с ней борется с того самого момента, как одна особа, которая...

— Лилиан Восс, — прохрипел я, прервав лорда. Боль, пришедшая вместе с воспоминанием, была невыносима, воткнувшись спицей в глаз.

— Именно. Так вот, она, с помощью Тассариана и нескольких воинов, очистила это место. Молодой человек, с вами все в порядке?

Я корчился от боли. Перед глазами мелькали картинки, каждая их смена вызывала новую вспышку: группа героев, спускающаяся все глубже, сражаясь с полчищами измененных, мутантов, скелетов и прочей нечисти...

— Вроде, — неуверенно ответил я, вытирая пошедшую из носа кровь.

— Вы уверены? — донесся до меня заботливый голос Максвелла.

— Не совсем, но почти, — отмахнулся я от него. — Прошу, продолжайте.

— Так вот, вопрос такой... Насколько вы благоразумны и терпимы?

— Терпимы к чему? — поджал губы Ирьян. — Может, хватит загадок?

— Дело в том, что в Некроситете обосновались Отрекшиеся.

После бурного обсуждения, мы все равно сошлись в одном: кто бы там ни был, они могут что-то знать, а значит, туда надо идти. На вопли Жу о том, что мол, хрен редьки не слаще, Ирьян лишь усмехался, я был задумчив, а Сью с Мелиндой настороженно сидели и молчали. Приняв решение, девушки разошлись, а мы с Ирьяном остались одни.

— Учитель. Ты идиот?

Эльф, лежа но моей кровати, только вопросительно поднял бровь:

— Обоснуй.

— Какого... демона ты поперся в поход, еще не восстановившись? — я был зол, и не скрывал этого.

— А ты? — Ирьян закинул руки за голову, и устроился поудобнее. За мной он наблюдал, скосив один глаз, и насмешливо улыбаясь.

— Со мной и так все ясно! — рубанул я воздух рукой. — А вот ты длительный бой не выдержишь! Сегодня, если бы не Жу... И почему ты не возмущаешься? — остановился я.

— А смысл? — учитель закрыл глаза, и закинул ногу на ногу.

Я не нашелся с ответом, и просто стоял и тупил некоторое время, пока не понял, что Ирьян нагло уснул.

Вход в Некроситет был закрыт. Не в том смысле, что ворота в бывшее поместье Баровых были закрыты, а в том, что там стояла упакованная в латы нежить с оружием наголо и злобно скалилась. За латниками виднелись маги, навершия их посохов светились — они были готовы к атаке. Молчали они, молчали и мы.

— И... что теперь? На наши бумажки им плевать, — тихо спросил я Ирьяна.

Учитель не ответил. Постояв, он дернул ремень, и меч, который он носил за спиной, оказался у него в руках. Спокойно, не делая резких движений, он подошел к подобравшейся нежити и протянул им оружие.

— А ушастый не дурак, — прохрипел один из них. Нежить не двигалась, сверля нас глазами. На Ирьяна они даже не глядели.

— Что он делает... — раздался испуганный писк Сью.

Я, сжав зубы, решившись, снял с креплений щит, отстегнул ножны с мечом, и вложив его в ручки щита, так же, спокойно, не торопясь, подошел к Отрекшимся: теперь я знал, что это были они. Разумная нежить.

— Теплокровного тоже тупым не назовешь, — прохрипел тот же голос. — А что ваши маги?

— У них нет оружия, — деланно-безразлично произнес Ирьян.

Глаза нежити вспыхнули, они заворчали, переглядываясь, вкладывая оружие в ножны. Магия на посохах превратилась в едва тлеющие угольки темной магии.

— Что вы забыли в Некроситете?

— Мы ищем мага, Горана. Он приходил сюда? — твердо произнес я. Было жутко, но иного выхода я не видел: или мы с ними договоримся, или уйдем, несолоно хлебавши.

— А если и был, вам что за печаль? — насмешливо прохрипел один из воинов.

— Мы ищем его.

— Ищите, — махнул рукой Отрекшийся в ту сторону, откуда мы пришли. — Его здесь нет.

— Может, вы скажете, что ему было здесь нужно? — не сдавался я.

— А может, вам тоже пора уходить?

— Скажите, вам знакомо имя Кристоф Уокер? Или капитан Горт? — вмешался Ирьян.

— Если и знакомо, то что это меняет? — Отрекшийся, видимо, начал злится, его рука, с облезлой кожей легла на рукоять меча.

— Я ученик Горта. Не раз бывал в Подгороде, — гнул свое эльф.

— Вы, эльфы крови, везде без мыла пролезете, — просипел Отрекшийся. — Почему мы должны отвечать вам, вот главный вопрос.

— Карл! Достаточно. Кто вы, и что вам здесь нужно? — послышался женский, с хрипотцой голос. К нам шла еще одна нежить, в латах, с длинными руническими клинками, висевшими на поясе. В глазах ее плясало фиолетовое пламя.

— Мисс Лилиан, — произнес я сквозь зубы от боли, прострелившей висок.

— Мы встречались?

'Ты не поверишь', — насмешливо мелькнуло в голове. Вслух же сказал другое.

— Нет, но наслышан, — кивнул я. — Вы сражаетесь с Плетью. Насколько я понимаю, маг Горан, приходивший сюда, имел схожую цель. Мы ищем его, чтобы поговорить.

Лилиан Восс, бывшая дочь Бенедикта Восса, сейчас же — нежить, люто ненавидящая Алый Орден, убившая отца, обрекшего ее на смерть, уничтожающая Плеть везде, где только можно. Она же должна быть в Дреноре, вроде, меч там какой-то искала... Мда, все страньше и страньше. Хотя, это же было в игре. Когда-нибудь меня это добьет... Мысли прыгали и скакали, путались. Некроситет, ужасающее место обучения некромантов Плети, находился в руинах Дворца Баровых, возвышающегося над городом Каэр Дарроу, и в свое время был широко известен в кругах тех, кто хотел обрести власть над смертью. Маг приходил сюда. Отрекшиеся, понимая, что силы примерно равны — пропустили его, давая возможность попасть в библиотеку: Горана интересовали лишь книги, оставшиеся от бывшего ректора, темного магистра Гандлинга. Мы спускались вниз, проходя мимо глазевших на нас Отрекшихся. Знакомые места. Каждое воспоминание сопровождалось спазмами, сдавливающими мозг все туже. Вот Зал Иллюзий, где преподавала в свое время Джандис Барова; Зал Проклятых, Зал Тайн. Лилиан вела нас длинными переходами, через бывшие лектории, и с каждой пройденной комнатой или коридором, боль усиливалась, становясь уже просто невыносимой, и в Зале Призыва меня настиг первый сильный приступ, я упал на колени, корчась от боли посреди средних размеров комнаты.

— Что с ним? — прохрипела мастер-убийца, останавливаясь.

Вдоль стен, в выкопанных ямах, лежали кости, а у меня перед глазами проносилось видение: вот в центре, из них собирается огромный кадавр, вместо рук — здоровенные не то косы, не то серпы, его окружает темный огонь...

— Громоклин... — простонал я.

— Да, он пал здесь. Ты об этом откуда знаешь? — Лилиан настороженно смотрела на меня, глаза ее вспыхивали. — Что с тобой происходит, человек?

Я не ответил. Кровь стучала в висках, перед глазами — марево.

— Стрибьорн? Приди в себя, ученик! — Ирьян тормошит меня за плечо, слышен испуганный голос Сью, шипит жрица.

— У него иногда бывают приступы, — извиняющимся голосом говорит мой учитель. — Это пройдет.

Я наконец встал, пошатываясь; вид у меня был, наверное, не лучше, чем у нежити. Судя по напряженному виду Лилиан, она ему не очень-то поверила, поэтому пришлось сочинять на ходу:

— Я иногда... вижу... прошлое, — запинаясь, начал я, — когда попадаю в места, где что-то происходило. Не обращайте внимания, — я постарался придать голосу беспечности, но судя по выражениям на лицах и одной морде, выглядело это очень неубедительно. Тем не менее, огонь в глазах убийцы слегка пригас, она побуравила меня взглядом, потом отвернулась.

— Нам ниже. Гандлинг жил на последнем ярусе, там же и сдох, — пробурчала она.

— Он провел здесь двое суток, потом ушел, — открыла Лилиан дверь в комнату бывшего ректора. Внутри был стол, на нем лежало несколько книг. Одна была открыта.

— После него мы сюда не заходили, чем он занимался — не интересовались, — продолжала она. — Комната в вашем распоряжении, однако, задерживаться не советую. Назад дорогу найдете?

— Я не думаю, что мы настолько задержимся, — задумчиво пробормотал Ирьян. — Стриб, посмотри.

Я подошел. Голова еще гудела, но это не помешало мне разглядеть текст. Это были заметки ректора, и заголовок записи гласил: Стратхольм. В нем описывалась история заражения города, детально расписан рецепт смеси, которым были пропитаны припасы, отравлена вода. Текст был во многих местах подчеркнут, а в конце, другим почерком, была свежая запись: 'Город, где все началось, все должно и закончится'.

Глава 15. Дорога на восток

Выйдя из пахнувших тленом склепов, я задрал вверх голову, закрыл глаза, и некоторое время просто стоял, наслаждаясь свежим воздухом.

— Стриб, — послышался тихий голос Ирьяна. — Откуда ты знаешь то, что вроде бы, знать не должен?

Я открыл глаза, посмотрел на встревоженного учителя. Рядом стояли девушки, они так же пытливо смотрели на меня.

— Ты знаешь тех, кого никогда не видел, ориентируешься на местности, где никогда не бывал. Ты играешь музыку, которую никто не знает, поешь на языке, о котором никто никогда не слышал! Кто ты, Стриб? — под конец речи Ирьян запнулся.

Что им сказать? Что я — существо не из их мира? А по большому-то счету, почему я делаю из этого секрет? Жителей Азерота вряд-ли чем-то можно удивить, у них, вон, аж две расы инопланетян проживают на планете, и ничего. Да и сами они тоже, можно сказать, космические путешественники, но это если я ничего не путаю, и основные события совпадают хотя бы больше чем наполовину. С другой стороны, Кейлек-Калесгос, со своим интересом. Может, не стоит пока раскрывать все карты? Врать не хочется, особенно Ирьяну...

— И почему так насторожился Хранитель магии? — словно читая мои мысли, продолжал допытываться Ирьян.

— Можно пока не отвечать на твои вопросы? — вздохнул я, и медленно побрел к мосту, в сторону Гробницы Утера.

— Можешь не отвечать, это твое право, — пожал плечами Ирьян.

Спиной я ощущал всю непередаваемую гамму чувств от моих спутников, от негодования до недоверия, но пока не знал, как с этим поступить и что с этим делать.

— У меня более насущный вопрос, — раздалось ворчание жрицы. — Куда подевался маг?

— Мессир Дюран не появлялся с самого утра, как мы ушли в город, — пожала плечами Сью.

— Может, он дожидается нас в лагере? — отмахнулся я. Как позже оказалось, я ошибся: мессир Дюран в Лагере, пока нас не было, не объявлялся. Не появился он и ближе к вечеру. Пришлось констатировать факт: наш соглядатай куда-то исчез. А после ужина нам всем предстоял еще один неприятный разговор...

Мы сидели за столом в большом зале, предназначенном для трапез охранников моста. Ужин уже закончился, и как только мы с Ирьяном озвучили следующий пункт назначения, как начался балаган.

— Стратхольм? Нет, вы окончательно сошли с ума, — ворчала Жу.

Сью тоже не верила в возможность похода:

— Мы не пройдем там, никак. Это безумие! — она ходила, махала руками, и поминутно поглядывала на Мелинду. Та сидела за столом, молчала, только переводила взгляд с меня на Ирьяна. Лорд Максвелл, присутствовавший при разговоре, тоже качал головой:

— Единственный путь отсюда — через Андорал. Вы можете, конечно, вернутся на Ветренный Пик, сесть на грифонов и долететь до Часовни Последней Надежды, но оставить их там будет негде. Да и потом, до Стратхольма вам придется идти пешком.

— Почему? — недоверчиво спросил я.

— Часовня практически заброшена, там только малый гарнизон Серебряного Авангарда, охраняющий останки рыцарей Света от мутантов, и все, — повернулся ко мне Максвелл. — Есть еще несколько башен по дороге, но там так же нет стойл, и кормить грифонов вам будет нечем.

— А как же припасы для воинов? — задал вопрос Ирьян.

— Караван, — развел руками лорд.

— Значит, только пешком, — констатировал я.

— Если вы пройдете через город, то выйдете на тракт, и можете зайти на фермы. Вдруг вам повезет, и продовольствие вот-вот отправят, — посоветовал лорд. — С ним обычно идет большой отряд для защиты. В противном случае, вам придется самим идти по зараженной земле, от башни к башне, где возможность нападения мутантов и нежити крайне высока.

Я сидел, обхватив голову руками. Мне все больше и больше казалось, что вся наша затея обречена на провал, но тогда можно было и вообще ничего не начинать. Ирьян был настроен скептически, что не скрывал: он не верил, что нам удастся пройти через Андорал, и уж тем более добраться до легендарного города. Сью заламывала руки, взывала к благоразумию, и предлагала подумать. Мелинда перебралась из-за стола в уголок, и сидела там с мрачным видом. В обсуждении она не участвовала. Чем больше я думал, как нам пройти, и как нам искать непонятно что, тем больше болела голова.

— Давайте зададим себе один простой вопрос, — сказал я, закрыв ладонями лицо.

— Какой способ самоубийства мы выберем? — язвительно прорычала Жу.

— Нет. Что мы должны искать в Стратхольме. А самое главное — где, — я отнял руки от лица и хлопнул ладонями об стол.

— Это верно. В Андорале мы сунулись в первое попавшееся здание, и чуть там не остались, — заметил Ирьян.

— Мое мнение что-нибудь значит? — рыкнула Жу.

— Если оно поможет нам в поисках — излагай, — согласился я.

— Что мы должны найти? — задала провокационный вопрос Жу, и победно сложила лапы на груди. — А самое главное, где мы должны искать?

-Я думаю, что в каждый дом заходить смысла не имеет, — потер подбородок Ирьян.

— Вам там будет тяжко, — покачал головой Максвелл. — Второй по величине город Лордерона, там проживало почти двадцати пять тысяч человек. Нами овладело уныние. Я прекрасно видел, что ни Ирьян, ни Жу, которые были наиболее опытными в отряде, не видели возможности пробраться в главную твердыню Плети. Да еще и эта миссия 'Найди то, не знаю что, которое неизвестно где'. Я напряженно думал, и начал рассуждать вслух.

— Кто знает, из скольких частей состоит город? — спросил я, глядя в одну точку перед собой.

Все замолчали, глядя на меня.

— Что вы имеете в виду, молодой человек? — поинтересовался Максвелл.

— Насколько мне известно, в свое время Стратхольм был поделен между Алым Орденом и Плетью, — от боли в висках я начал цедить сквозь зубы. — Орден вел Бальназар, а у Плети был... кажется, его звали барон... Ривендер, — я сжал ладонями виски. От спазмов глаза, казалось, были готовы лопнуть, во рту стало солоно от крови.

— Согласно последним данным, которые я знаю от Серебряного Рассвета, они попытались туда пройти большим отрядом, но все, чего они смогли добиться — это разрушить зиккураты, отравляющие город, — распахнул широко глаза лорд. — Везде, по всему городу была нежить, они проверили вход через Главные и Боковые Врата. У Вас, молодой человек, слегка неверная информация. А Орден, занявший цитадель Крестоносцев, вел паладин Сайдан Датрохан, но уж никак не тот, о ком вы говорите.

— Из этого отряда кто-нибудь остался в живых? — Ирьян обошел стол, и пристально глядел на меня исподлобья.

— Да, — кивнул головой Максвелл. — Леонид Бартоломей Чтимый.

— Стрибьорн, — бросил Ирьян.

— Да, учитель? — в мозгу стучали молоточки, спазмы следовали один за другим. Накатывала тошнота и слабость, соображал я уже с трудом.

— У тебя красные глаза, и из носа идет кровь.

Обеспокоившиеся моим состоянием спутники обсуждение свернули. Итогом его стало то, что мы дойдем до Часовни, узнаем там последние новости, и тогда будем решать, что делать дальше. Выходить решили на рассвете, когда нежить малоактивна, и был какой-то шанс проскочить через окраину на тракт, но жители Андорала решили внести свои коррективы...

— Они здесь с ночи, не уходят, — махнул рукой воин. Воины и маги, охранявшие баррикады, были уставшими и невыспавшимися.

Мы поглядели на встречавшую нас делегацию: пять поганищ и два лича стояли в окружении толпы скелетов и зомби, которым, казалось, не было числа.

— Приперлись после полуночи, и не уходят до сих пор, — продолжил тот же воин.

— А на другом мосту? — спросил его Ирьян.

— Сходите, посмотрите, — пожал плечами тот.

Но прохода не было и там. Мы решили попробовать пройти завтра, но через три дня окончательно стало ясно: нежить надежно заперла нас в Лагере. Людям был необходим отдых, нежити же ни сон, ни еда были не нужны. Они стояли там сутками, нервируя посты: воины каждую секунду ожидали нападения, но его не было. Мертвые просто стояли.

На второй день меня поймала Сью. Я прохаживался по лагерю, дурея от скуки, тренируясь время от времени, и сейчас отдыхал.

— Стриб, скажи, а ты будущее видишь?

— С чего ты взяла?

— Ну, там, в Некроситете, ты сказал, что видишь прошлое, вот я и подумала... — Сью покраснела.

— Нет, — хмыкнул я. — Будущего не вижу, и что произойдет дальше — не скажу, просто не знаю. А тебе зачем?

Сью не ответила,

— Я тебе объясню зачем, — фыркнула подошедшая жрица. — Она все сравнивает тебя и эльфа, загибает пальцы, и я готова поставить посох Верховной против дырявого медяка за то, что она выбирает, кого затащить в постель первым. Верно, Сью? — нарочито громко спросила она.

— И вовсе нет! — пискнула та покраснев настолько, что у нее, казалось, горели даже уши.

— Что-то я не пойму, как одно к другому прилепить — поднял бровь я.

— А что тут понимать? Вдруг ты ее себя с ней видишь, а тут она, вся такая из себя красивая, а? — поддела чернокнижницу Жу.

Сью, пискнув что-то невразумительное, убежала. Я с укоризной посмотрел на плюшевую:

— Зачем ты с ней так?

— Скучно, — пожала плечами та. — Хоть какое-то развлечение. Одна киснет, другая в поиске, вы с эльфом железки из рук не выпускаете. Что бедному пандарену делать? Ткнув меня лапой в бок, жрица пошла в трапезную, а я — дальше тренироваться...

-Хей! Ий-а!

Мечи высекли искры, мы с Ирьяном отскочили друг от друга. Эльф бил нарочито медленно, чтобы я успевал парировать, или уклонятся, постепенно ускоряя темп, и к концу второго часа спарринга я был мокрый, как мышь. Заканчивался третий день нашего вынужденного заточения, и эльф решил разминаться со мной.

— Уже лучше, ученик. Уже лучше. Еще раз, и на сегодня все.

Ирьян стал в стойку, взяв меч двумя руками; затем, закрутив лезвие, сблизился, и провел связку. Моей задачей было парировать его удары, не используя щит или уклоняясь, мы были в легкой одежде, а из брони на нас были лишь наручи. Мечи столкнулись, Ирьян чуть нажал и приблизил свое лицо к моему.

— Когда ты ей скажешь?

— Что и кому? — тяжело дыша спросил я его. Разорвал дистанцию, припал в низкой стойке, затем прыгнул, целя в шею: ранить Ирьяна я даже не опасался, для меня это было все равно, что поймать ветер. Учитель, уйдя от удара пируэтом, подбил мне ногу, и приблизил острие меча к шее, удержав на земле:

— Мелинде. Она ведь тебе нравится?

— С чего ты взял?

Кончик меча чуть дернулся, я махнул левой рукой, отбивая наручем лезвие и, прокатившись по земле, встал.

— С того, что по тебе это видно. Как ты на нее смотришь, как себя ведешь, — усмехнулся Ирьян и атаковал.

— Я. Не. Влюбился! — выдыхал я после каждого отбитого удара.

— Ну да, ну да, — эльф, казалось издевался. Хитрым финтом выбив из руки оружие, он прижал меня к стене, направив меч в лицо.

— Тебе напомнить, как мы решились на эту авантюру?

Я поднял руки, сдаваясь; Ирьян отступил на шаг и отсалютовал мне мечом.

— Я не умею ухаживать, — вздохнул я.

— И не надо. Прояви внимание, — пожал плечами эльф.

— Тебе легко говорить, — пробурчал я. — Мне проще в лоб сказать. Кроме того, ей сейчас не до этого.

— Как хочешь, — пожал плечами Ирьян. — На твоем месте, я бы не тянул кота за хвост. Закинув меч за спину, он пошел в казарму, насвистывая, оставив меня в раздумьях.

— Пришло время признать, что миссия провалилась. Нам не пройти.

На горизонте краснело небо, знаменуя четвертый рассвет нашего затянувшегося путешествия. Ирьян стоял, сложив руки на груди, а мы сгрудились за ним, с ненавистью глядя на стоявшую, и глазевшую нежить; нас разделял лишь мост, и несколько метров перед ним. Я подошел к Ирьяну, и стал рядом.

— Есть еще варианты? — угрюмо спросил его я.

— Это ты мне скажи, — тряхнул головой Ирьян.

— Почему я?

Эльф не ответил, неопределенно пожал плечами, и пошел в сторону лагеря. За ним следом потянулись девушки, а я остался на мосту, и смотрел в сторонуусловно мертвого заслона.

— Ну, и как попытки убить врага взглядом? Успешны? — раздался за спиной ехидный голос Жу.

— Хочешь что-то предложить, предлагай.

— Ну уж нет, это ты у нас лидер, твоя задача — вести нас вперед, моя — лечить последствия, — криво ухмыльнулась жрица. — Кроме того, ты мне платишь по дням, так что меня все устраивает. Можешь и дальше ждать хорошей погоды.

Жу, позевывая, ушла, а я пытался понять, как нам выбраться. Идти напролом — верная смерть. Нежить — это не люди, которые будут перебрасывать войска, в случае атаки, на более угрожающие направления. Судя по количеству, их вполне хватит остановить нас на обоих мостах. Идти в обход... не вариант. Через леса Тирисфаля нам не пройти: там территория Отрекшихся, которая ревностно охраняется, да и обход займет немало времени. Воздух... животных гробить нам никто не даст. Остался лишь один вариант, и предстояло выяснить, насколько он реален. Учителя я нашел за казармой. Он тренировался, уже не скрываясь, его сила и выносливость значительно возросли, по сравнению с тем, что я видел раньше.

— Ирьян, есть идея.

Эльф сделал проход с мечом, завершив серию размашистых движений, и с интересом уставился на меня.

— Излагай.

— Надо собрать всех, а еще — нам нужен Максвелл с картой.

Ирьян изогнул бровь, но вложил меч в ножны:

— Лорд был в трапезной. Если не ошибаюсь, они сейчас завтракают, так что собирать никого не надо. Не скажешь, что надумал?

— Вода.

Заметив удивленный взгляд Ирьяна, добавил:

— Объясню потом, вдруг не выйдет. Сначала карту увидеть надо.

Озадаченный лорд Максвелл разложил карту на столе и удивленно воззрился на меня, ожидая объяснений. Остальные тоже смотрели непонимающими взглядами, пока я рассматривал низ Чумных земель, и реку, кольцом огибавшую Некроситет.

— Лорд Максвелл, — сказал я, не отрывая взгляд от карты, — как давно вы последний раз были на том берегу?

— Месяц назад, с инспекцией по башням, — чуть наклонил голову тот.

— А на фермах? — продолжал уточнять я. — Меня интересуют вот эти две, — я ткнул пальцем на Удел Страданий и Пустошь Гаррона. Судя по карте, между ними была выемка, похожая на небольшую бухточку.

Лорд задумался, потирая подбородок.

— Я точно не скажу, но берег там должен быть пологим, — наконец выдал он.

— Ты предлагаешь... — осенило Ирьяна.

— Именно, — кивну я. — Скажите, у вас есть лодка, способная вместить пятерых? У вас же было когда-то сообщение с Южнобережьем, верно?

— Сесть тут, у Гробницы Утера, и высадится поближе к мосту... — повел пальцем Ирьян. — А ведь может сработать!

— Лодка есть, — отмер лорд.

Все загалдели, и тут Жу задала один простой вопрос. Она стояла, уперев лапы в бока, и всем видом выражала недовольство.

— Эй, умники! А скажите мне, какого демона мы тут сидели столько времени, если давно могли уплыть?

— Стрибьорн, Ирьян, мы тут уже четыре дня. Почему вы додумались до такого простого решения только сегодня? — поддержала ее Мелинда.

Поднялся гвалт. Девушки обвиняли нас в слабоумии и недальновидности. Остановил это Максвелл Тиросс.

— Позвольте, я объясню, — поднял руку лорд. — Стрибьорн, Вы абсолютно правы, ранее мы ходили вниз по реке. Однако, четыре года назад, Катаклизм навсегда закрыл для нас этот путь, ибо предгорья Хилсбрада, и само Южнобережье заняты Отрекшимися. Так что лодка все эти четыре года стоит без дела, и в каком она состоянии, мне неизвестно.

Спор затих как по волшебству.

— А кто смотрит за причалом и лодкой? — поинтересовался Ирьян.

— Это лучше узнать у Чистосердой или Ашлама, — покачал головой Максвелл.

Как оказалось позже, нам неимоверно повезло. Узнав, что нам надо, Командир Ашлам Неутомимый указал нам на одного из воинов. Тот, будучи до призыва сыном рыбака, ухаживал за лодкой в свободное от дежурства время, и на ней можно было отправляться в любой момент.

— Мне вот что интересно, — пробормотал Ирьян. — Почему ей не пользуются? Ведь можно не ходить через Андорал, а перевозить припасы по реке?

— К сожалению, — покачал головой лорд, — окраины города в рассветные часы пусты, а количество припасов для гарнизона, расположенного здесь, требуется достаточно много. Гораздо проще тихо пройти туда и обратно, чем делать несколько ходок лодкой. Всего действует лишь две фермы, поле Джанис и ферма Далсона. Почва в Уделе Страданий — заражена, там нельзя ничего выращивать, и она очень близко к Андоралу, туда часто забредает нежить. Пустошь Гаррона — слишком скудна.

— Ясно. Давайте еще раз проверим маршрут, — попросил я.

— Вот, смотрите, — лорд снова разложил карту. — Первый привал вы сможете сделать в Башне Королевской Стражи, в поместье Маррисов лучше не идти, хоть оно и давно заброшено. Далее, Башня Защиты Света, вы как раз будете там до заката. Леонид, о котором я говорил, обычно коротает дни в Часовне, но до темноты вы дойти к ней не успеете. Даже днем на западе опасно, ночь же — верная смерть. Из Часовни ведет дорога к Восточной, и перед самым Чумным Лесом — Башня Северного Перевала. Лорд прервался. Мы слушали его молча, с мрачной решимостью. Он глянул на нас, и продолжил: — Чумной Лес. Что там сейчас — не знает никто. Его пытались очистить, но это все равно, что вылить из ведра чистую воду в нечистоты. Есть Башня Чумного Леса, и там уже давно никого нет. Боюсь, что нет и башни, или ее облюбовали мертвецы. Лучше выходить из Северного Перевала утром, и идти сразу в город: если Лес вас пропустит, то достигните ворот до полудня. — Максвелл помолчал. — Дай Свет, чтобы Вам не пришлось туда идти...

Положив наши сумки в лодку, мы попрощались с лордом Максвеллом, и, оттолкнувшись веслами от пристани, отплыли. На веслах сидели я и Ирьян, девушки смотрели вперед. И тут мой учитель, поглядывавший на берег реки, занятый нежитью, остановился и достал подзорную трубу.

— Что-то интересное? — проворчала Жу. Ирьян, поглядев в сторону моста, хмыкнул, и передал трубу мне:

— Глянь.

Я направил окуляр, и от удивления открыл рот, глянул еще раз, не поверив своим глазам. Жу, рыкнув, выхватила трубу у меня из рук и начала вглядываться сама.

— Что там такого интересного? — процедила Мелинда.

— Нежить, — проворчала с удивлением Жу.

— Понятно что нежить, и что! — Мелинда чуть привстала, потянувшись за трубой. Жу отмахнулась, от нее, как от надоедливой мухи, но затем передала трубу, растерянно сказав:

— Они... уходят.

Проплыв мимо мрачных, нависших надо водой скал Каэр Дарроу, мы высадились в маленьком заливе. Там нас встретил человек, назвавшийся Турманом Грантом, и согласился присмотреть за лодкой в наше отсутствие: мы собирались вернуться тем же путем, что и пришли. Накинув сумки на плечи, мы двинулись в сторону моста, разделявшего запад и восток этих некогда процветавших земель королевства Лордаэрон. Тракт, некогда оживленный, сейчас был пуст: прошло более десяти лет, как между Андоралом и Стратхольмом, жемчужиной Лордаэрона, существовало оживленное движение. Сейчас нас провожали лишь вороны.

Движение мы распределили просто: впереди шел я, как имевший щит; посредине шли волшебницы, и замыкал шествие Ирьян, готовый отразить нападение сзади. Через час, когда мы пересекли мост, картина, открывшаяся перед глазами, заставила нас замереть: живого здесь ничего не осталось. Перекрученная трава, проплешинами покрывала голую, темно-красную землю; от деревьев остались лишь остовы, перекрученные, почерневшие, мертвые. Дорога убегала вдаль, впереди виднелись холмы — судя по всему, там когда-то было поместье Маррисов, о котором нам говорил лорд.

— Теперь идем тихо, — донесся голос Ирьяна. — Смотрите во все стороны, Чума изменила не только людей.

Мы сбавили ход, крутя головами. Солнце уже давно перевалило за середину, когда из-за холмов, ведущих в бывшее поместье, раздался хриплый, переливчатый вой, закончившийся демоническим хохотом. Сью пискнула, и на ее ладонях зажегся темный огонь. Она неотрывно смотрела на холмы, и была близка к панике. Мелинда прошептала короткое заклинание, взмахнув руками, и стоять возле нее было невозможно: земля покрылась инеем, казалось, замерзало даже дыхание, но ее же это нисколько не беспокоило. Жрица, внешне расслабленная, повернула кисти вперед, и их окутывало едва заметное свечение.

— Чумные собаки. Не останавливаемся, ходу! — Бросил Ирьян.

Вдалеке уже виднелась первая башня, но дойти мы до нее не успели: на вершине холма показалась уродливая морда пса. Он задрал нос вверх и мы снова услышали тот самый вой, закончившийся хохотом. Закончив зов, тот ринулся в нашу сторону.

— Всего одна? — презрительно заметила Мелинда.

— Стриб, встречай, — Ирьян встал чуть сбоку, чтобы иметь максимальный обзор во все стороны.

— Испугались какой-то... — Мелинда поперхнулась фразой.

За первой собакой мчалось еще с десяток таких же образин, их лапы светились зеленым цветом, кожа была красно-коричневая. Они бежали, хрипло визжа на ходу. Я вгляделся...

— С них что, сняли кожу? — я встал лицом к ним, выставил щит и приготовился встречать гостей.

— Чума, — коротко ответил Ирьян.

Пса, бежавшего первым, я принял на щит, и одним ударом меча сломал позвоночник. Отбросил хрипящего мутанта ногой, сделал два шага вперед, снова закрывшись щитом. Мимо просвистело, и два пса покатились по земле, скуля и рыча: в них торчали длинные сосульки. Еще одного окутало дымом, кожа слезала с него лохмотьями, но он продолжал бежать в мою сторону. Стая разделилась, двое побежали в сторону Ирьяна и одновременно прыгнули, целясь в горло; эльф увернулся, словно танцуя, двумя взмахами меча разрубая псин. Еще две сосульки, и еще два пса приколоты к земле, как бабочки у энтомолога. Они сучили лапами, дико завывали, но с места не двинулись. Провелькнула длинная тень, и один из оставшихся псов молча ткнулся носом в землю, оставшихся зарубили мы с Ирьяном.

— Тоже мне, собачек испугались, — встопорщила шерсть Жу. — И чего, спрашивается...

Ее прервал вой, раздавшийся со стороны тех же холмов. Еще один — справа, и третий, многоголосый, спереди.

— Бежим! — рявкнули Ирьян, и мы припустили в сторону башни. Нас провожал собачий хор, они перекликались, и со страху нам казалось, что вой идет со всех сторон.

— Башня! Там! — тяжело дыша, на ходу просипела Сью.

— Береги дыхание, бегом, бегом!

К башне мы приблизились, ведя за собой две стаи. Встречать нас никто не вышел, место казалось давно брошенным.

— Станешь в проходе, будем меняться. Главное, чтобы за спину не зашли, — крикнул мне на ходу Ирьян. Но плану не суждено было осуществиться: едва мы начали подниматься по небольшому пандусу, как с вершины башни сорвался огненный шар размером с футбольный мяч и рухнул посреди стаи. Раздался визг, скулеж, больше похожий ни хрип; следом за первым в стаю влетел второй, затем третий шар. Остатки псов, кто смог, разбежались в разные стороны. Мы замерли, стоя напротив каменного проема, ведущего внутрь башни, и не решались войти. Вскоре раздались шаги, и к нам вышел воин в светло-серых доспехах. На груди его была черная накидка с изображением белого круга, и восьми лучей. Оглядев нас, он покачал головй и сложил руки на груди:

— Нечасто в чумных землях можно встретить путешественников. Будем знакомы: я — Карлин Редпат.

— Урк Габаз мое имя, — послышалось слева, и из-за поворота показался орк.

Я не ответил, смотря в одну-единственную точку, слева от входа.

— Стриб? Ученик, с тобой все нормально? — озабоченно спросил Ирьян.

— Хроми, — скрипнул я.

— Что? Кто...

Глаза сдавило спазмом, виски скрутило болью.

— Здесь... Не хватает... Хроми... — прохрипел я, и мое сознание погрузилось во тьму.

Глава 16. Подарок Хранителя

Темнота. Тишина. Не слышно даже стука сердца.

— Ты выбрал странный, но правильный путь, смертный.

Голоса раздавались как будто ниоткуда и отовсюду одновременно. Они заполняли собой всю пустоту, которая была вокруг меня, звуча хором: три мужских и один женский.

— Кто вы? — я говорил, но слышал лишь свой голос. Ощущения тела не было.

— Мир под угрозой. Ты был призван нами, чтобы предотвратить его гибель.

— Что я должен сделать?

— Для успешного выполнения твоей миссии, мы решили сделать тебе подарок.

Голос, казалось, не замечал моих вопросов. Как запись, или послание. В районе плеча возник жар, полыхнула боль — и пропала.

— Теперь — возвращайся. Мы поможем тебе, когда придет время.

Голоса стихли. Остался лишь стук сердца, но через некоторое время затих и он.

Открыв глаза, я сперва не понял, где нахожусь. Низкий потолок, простая постель, слева от меня — каменные блоки стены. Впереди, наискосок, виднелась арка входа в крепость. Деревянные ворота были распахнуты, и опустившуюся ночь освещали отблески костра. Я пошевелился, и правое плечо пронзила боль, будто его прижгли огнем; тихо застонав, я осторожно встал. Доспехи с меня сняли, я был лишь в штанах и безрукавке, но поискав взглядом, обнаружил их, равно как и щит с мечом, сложенными у изголовья. Спал я на двухъярусной кровати, их было три с моей и еще три с противоположной стороны, все пустые. Каменные ступени в дальней части башни уходили вверх по спирали, на стенах висел герб Серебряного Авангарда. С улицы доносился негромкий разговор. Держась за плечо, я вышел наружу и увидел весь отряд возле костра, они негромко переговаривались с орком и человеком. Воины были в доспехах, Мелинда и Сью, усевшись по бокам пандаренки, натянули капюшоны своих плащей и, казалось, дремали.

— Ну и горазд ты дрыхнуть, приятель, — оскалился орк.

— Что с плечом? — спросил Ирьян, когда я уселся рядом с ним.

— Не знаю, жжется, — я отнял ладонь и поглядел на плечо при свете костра. На нем был затейливый рисунок, выполненный красной краской. При свете огня он казался кусочком огня. Глаза у Ирьяна, когда он увидел татуировку, вдруг расширились от удивления:

— Не может быть... Орк прищурился, вгляделся и вдруг резко вскочил:

— Кровь и гром!

Остальные удивленно смотрели на двух воинов, явно не понимая их переполоха. Я тоже удивленно воззрился на них, требуя объяснений.

— Разреши...? — орк, подойдя ближе, протянул лапу. Я встал, и повернулся к нему плечом, давая рассмотреть странный рисунок. Ирьян стал рядом. Первое удивление прошло, и лицо его снова было невозмутимым, но глаза... Глаза выдавали эльфа с головой: зрачки расширены, брови нахмурены, мой учитель был... в шоке?

— Руна Одина, — благоговейно прошептал орк.

— Когда мы снимали с тебя доспехи, ее не было, — сказал Ирьян.

— Получил во сне, — мотнул я головой. — Со мной какие-то странные голоса разговаривали, сказали — подарок. Но что он значит, я не знаю.

— Ярость, — слегка склонив голову, проговорил Ирьян. — Одна из рун Одина, Хранителя Азерота.

— Вот уж не думал, что увижу его метку на человеке, — оскалил клыки орк. — Да, кстати, я — Урк Габаз. — Он стукнул себя кулаком в грудь. — Для меня честь познакомится с тобой, воин.

— Стрибьорн, — слегка поклонился орку я.

— О, твои предки прямые потомки врайкулов*? Только они дают своим детям такие имена, — прищурился орк.

— Я не помню своих предков, и много чего еще не помню, — пожал я плечами.

— Эй, что там случилось? Покажи-ка! — Жрица, не выдержав, подошла и, бесцеремонно ухватив лапой меня за руку, поднесла татуировку ближе к свету. — Так-так-так, — поцокала она языком. — И что это нам дает? — обратилась она к Ирьяну с Урком. За ней стояли и тянули шеи Мелинда и Сью, Карлин Редпат просто молча стоял рядом, скрестив на груди руки.

— Эта руна дает силу, — воздел свой сосискообразный палец вверх орк.

— Ученик, нам надо поговорить. Сейчас. Наедине.

Ирьян выглядел взъерошенным, уши его стояли торчком, а в глубине глаз плескался зеленый огонь.

— И что такого вы будете обсуждать? — Жу стояла, уперев лапы в бока. — Мы тоже хотим знать!

— Это касается только меня и его, — отрезал эльф.

— Все, что касается миссии, должны знать все. Я — тем более, — Мелинда, сжав кулаки, стала рядом со жрицей.

— Ну что ж, не будем тогда вам мешать, — разомкнул губы Карлин. — Идем, Урк. Пора обойти крепость, а наши гости пусть поговорят.

Дождавшись ухода воинов Башни, Ирьян прищурился, глянул на сверкавших глазами девушек.

— Ты все больше удивляешь меня. Сперва незнакомая музыка, потом странные приступы, теперь — вот это, — указал он пальцем на татуировку. Та перестала жечь, и напоминала о себе лишь легким зудом. — У вас с Кейлеком появились секреты, и я пока не хочу о них знать. Ты мне расскажешь, когда придет время. Однако, полученный тобой дар... тебе объяснили, как им пользоваться?

— Нет, — помотал я головой. — Они сказали — подарок, вот и все.

— Я читал о таких, как ты: отмеченных Хранителями, но не думал, что один из них будет моим учеником, — покачал головой эльф. — Подожди, ты сказал — они?

— Да, голосов было несколько, — пожал плечами я.

— Сколько? — это прозвучало больше как восклицание, чем вопрос. Я напрягся, вспоминая...

— Кажется, четверо.

— Четверо... Не сходится. Хотя...

— Объясни толком, в чем дело, не тяни кота за хвост! — не выдержала Жу.

— Да, интересно же! — Сью подскакивала на одной ноге.

— Расскажи, пожалуйста, — Мелинда задумчиво глядела в мою сторону.

Ирьян огляделся, махнул рукой:

— Неужели вы так плохо знаете историю?

— Не у всех была возможность сидеть за книгами, знаешь ли, — пробурчала пандаренка.

— Тогда садитесь, расскажу, — пожал плечами эльф.

Мы расселись вокруг костра, и приготовились слушать. Эльф оказался необычайно интересным рассказчиком и кладезем знаний, и вот что он нам поведал.

— Я думаю, все вы знаете, что наш мир в свое время был обнаружен Пантеоном титанов, — оглядел нас Ирьян. — Аман'Тул, первый из пробудившихся, искал миры-души титанов, взращивая их. Наш мир — Азерот — именно такая мир-душа, в нем спит титан. Пантеон знал об этом давно, нам же об этом стало известно от Магни, когда он пробудился во времена Катаклизма. Азерот, пробудившись, стал бы самым могущественным титаном, но планета была захвачена Темными Богами и Черной Империей. Пантеон создал существ из камня и металла, которые свергли империю и занялись упорядочиванием мира. Убедившись, что Азерот находится в хороших руках, титаны продолжили свои поиски по космосу. Всего титанов в Пантеоне существовало семь: сам Аман'Тул, отец и лидер; Каз'горот — величайший кузнец во вселенной; Эонар — единственный титан женского пола, покровительница всего живого во вселенной; Норганнон, носивший титул Ткача Снов, хранитель знаний и специалист по магии; Голганнет обладавший властью над небесами и океанами; Агграмар — самый молодой из титанов, и последнего, я думаю, вы все знаете.

— Саргерас, — с ненавистью произнесла Жу.

— Да. Саргерас, — согласился эльф. — Когда-то он был доблестным титаном Пантеона, сражавшимся против демонов, пока не узнал о существовании Повелителей Бездны и их желании поглотить вселенную. Саргерас стал свидетелем того, как Древние Боги искажают титана, спящего в глубинах планеты, и, осознав, насколько велика угроза, он решил, что для спасения вселенной от поглощения Бездной всё живое следует уничтожить. Разногласия с собратьями заставили Саргераса покинуть Пантеон и созвать могущественную армию демонов, которая займется уничтожением миров в Великой запредельной тьме. Когда другие титаны обратили внимание на поступки Саргераса, они попытались противостоять ему, но были убиты энергией Скверны, переполнявшей его.

— И что дальше? — Сью ерзала, не отрывая взгляда от рассказчика. Мелинда смотрела на огонь, слегка щурясь.

— Агграмар погиб первым, из-за чего его душа не была защищена особым заклинанием Норганнона. Души остальных титанов после гибели тел добрались до Азерота и слились с хранителями, которых они сами когда-то создали и наделили силами, — продолжил эльф. — Для сражения против Древних Богов и их слуг титаны выковали армию особых существ из металла и камня. Некоторых из созданий Пантеон наполнил своими чертами характера и силами, чтобы они возглавляли остальных. Этих особых существ назвали хранителями, и одним из них был Один, получивший часть способностей от титана Аман'Тула. Он был одним из великих воинов, сражавшийся с Рагнаросом и Йогг-Сароном. За проявленную доблесть титаны назначили Одина главным куратором, и он командовал установкой Кузни Воли в огромной горной цепи, которую позже назовут Грозовой Грядой. Кузня Воли должна была развивать растущее сознание титана, спящего в глубинах нашей планеты. Недалеко от кузни находилась и тюрьма Йогг-Сарона, за которой также должен был следить Один. Он вместе с другими хранителями выстроил огромную крепость Ульдуар над тюрьмой Древнего Бога, и это место стало величайшим оплотом существ, выкованных титанами, и, кроме Кузни Воли, заключала в себе множество других удивительных машин.

Эльф замолчал, снял с пояса флягу, и сделал несколько глотков. Мы молчали, превратившись в слух, и даже не заметили, как к нам присоединились вернувшиеся с патруля Карлин и Урк. Ирьян, допив, повесил флягу обратно на пояс и продолжил:

— Хранителей было больше, чем титанов. Истории известны несколько имен: Ра и Один, получившие часть сил Аман'Тула; Аркедас, древний страж Ульдамана, созданный Каз'горотом, охраняющий древний комплекс и сокровища, сокрытые в нем; Фрейя, создание Эонар, имеет прямое отношение к сотворению Изумрудного Сна и Диких Богов, лично придумала и воплотила в жизнь множество растительных и животных видов. Во время предательства Локена она попала под влияние Йогг-Сарона и провела тысячи лет в Ульдуаре, пока ее не освободили. О них можно долго говорить: Локен и Мимирон, творения Норганнона; Торим и Ходир, созданные Голганнетом; и Тир. Он получил могущество и доблесть от Агграмара, и со временем стал одним из величайших героев. Тир принимал участие в войне против Темной Империи и упорядочивании Азерота, а затем помог защитить планету от угрозы Галакронда, объединив пятерых драконов, которые позже стали Аспектами. В сражении с Галакрондом Тир лишился руки и заменил её новой, выкованной из чистого серебра. Он противостоял предателю Локену дольше других, пока наконец не пожертвовал собой в битве с К'Траккси, чтобы защитить друзей. Место, где хранитель погиб, сейчас известно как Тирисфальские леса.

— Так вот откуда это название... — протянула Сью.

— Да. Они были названы в честь Хранителя, — согласно кивнул Ирьян.

— А что с той татуировкой у Стрибьорна? Ну, руной Одина? Кто он был такой, и что это дает носителю? — спросила Мелинда. Она украдкой зевала, но продолжала с интересом слушать эльфа.

— Один... — Ирьян вздохнул. — Четыре года назад я участвовал в одной экспедиции, возглавляемой дварфами в Ульдуар. Их интересовали диски и информация, оставленная в этом комплексе, которые пролили бы свет на их предков — земельников. Ну и история мира, а как же, — ухмыльнулся эльф. — Мы нашли, то, что хотели, и даже больше. Меня больше интересовала история Аспектов, но про Одина там тоже было немало. Хранитель Тир нашел способ расправиться с Галакрондом в нескольких драконах и после победы предложил всем хранителям благословить их и превратить в Аспектов. Один был против этого плана и оставался на своем троне в Ульдуаре, пока остальные хранители проводили церемонию. Он был в ярости, что собратья не стали прислушиваться к приказам главного куратора, и всем сердцем верил, что Аспекты облажаются. Один решил взять защиту Азерота в свои руки и создать элитную армию, которую сможет призвать на помощь в любой момент, и надумал использовать могучих врайкулов, также выкованных титанами. Он всегда уважал храбрость и силу, характерную этому народу, видя в них идеальное воплощение воинского духа. Он предложил хранителям помочь ему создать из них армию, но никто не согласился. Тогда Один объявил, что сделает всё сам. Оплотом для его армии должен был стать один из отсеков Ульдуара. Чтобы отделить отсек от всей крепости и хранителей, Один обратился к волшебнице Хелии, тоже созданной титанами и уже проявившей себя в прежние времена. Он относился к ней как к дочери, и Хелия по его просьбе сотворила заклинание, которое вырвало из земли отсек Ульдуара и подняло его в небеса. Позднее ее назовут Чертогами Доблести. С ее вершины Один обратился ко всем врайкулам. Те из них, кто доказал бы свою храбрость и погиб в бою, смогли бы вечно жить в Чертогах Доблести, потому что их души будут перенесены туда. Эти чемпионы, называемые валарьярами, должны были стать защитниками Азерота, а их подвиги вечно бы жили в сердцах всех созданий титанов.

— А что с рунами? — Задала вопрос Жу, видя, что Ирьян замолчал.

— Один — покровитель воинов. Он уважает доблесть, честь и отвагу, проявленную в бою, и отмечает тех, кто смог заслужить его расположение. Ходят слухи, что эти татуировки помогают ему находить тех, кого он наметил забрать в свои Чертоги, — пожал плечами эльф. — В разные времена он отмечал воинов во время сильных событий, помогавших им одолеть сильных врагов. Мне известно лишь о двух: Первый, отмеченный руной Мощи, одолел Лэй Шеня, пленившего Хранителя Ра. Второй владел эгидой Агграмара, которой сейчас запечатана гробница Саргераса. Говорят, в бою им не было равных.

— И где они сейчас? — подал голос Карлин.

— О первом ничего не известно. Второй погиб в бою с Кил'Джеденом. Тогда много кто пожертвовал собой ради победы, — склонил голову Ирьян. Скорее всего, они оба сейчас или в Чертогах Доблести, или... — эльф не договорил. Воцарилась тишина. Лишь костер потрескивал в темноте, да издалека раздавался вой чумной твари.

— Значит... — задумчиво пробормотала Жу. — Значит, грядет что-то.

— С чего ты взяла? — мечтательно протянула Сью. Она еще блуждала в грезах битв и сражений прошлого, и взгляд ее был затуманен.

— Иначе зачем появляться отмеченному? Он должен выполнить задание, победить кого-то, кого не смогут одолеть даже объединенные армии Орды и Альянса, — медленно, словно объясняя прописную истину, объяснила Жу.

— Боюсь, ты права. Угроза должна быть достаточно велика, чтобы забеспокоились Хранители, — согласился с ней Ирьян. — И мне кажется, что пока Стрибьорн спал, именно они с ним и разговаривали. Иного объяснения, почему мы не смогли его привести в чувство, а так же, откуда у него эта руна — я дать не могу. Давайте спать, завтра будет трудный переход. Мы должны до заката дойти до Часовни.

Утром я был хмурым и не выспавшимся. Нестерпимо чесалась отросшая борода и усы, что не добавляло хорошего настроения. Татуировка никак себя не проявляла, и я решил пока не обращать на нее никакого внимания: пытаясь уснуть, все ломал голову, что она могла значить.

— Доброй дороги вам, — пожелал нам на прощание Карлин. — На прощание дам совет: обойдите стороной Перекресток Корина. Лучше обойдите через Башню Защиты Света.

— Почему? — спросила зябко кутавшаяся в плащ Мелинда.

— Плеть. То место притягивает их, как медом намазано. Гарнизон в той Башне побольше нашего, они чистят там, но все равно лучше обойти, — объяснил Урк, проходя мимо.

— А маг ваш? Он вообще спускается вниз? — бросил я взгляд на верх.

— Какой маг? — удивленно переспросил Карлин.

— Ну, тот что вчера по псам стрелял. На ужине его не было, спать он не спустился. Или он наверху и спит?

По мере того, как я говорил, лица у Урка и Карлина все больше вытягивались, а под конец они рассмеялись.

— Нам по статусу маг не положен, — отсмеявшись, сказал Карлин. — Это АГС ЗО 'Пламя'. Алхимик, когда с караваном проезжает, ее подзаряжает, — добавил он. — Но у нас есть и небольшой запас огненного зелья на экстренный случай.

— АГС? ЗО? — Недоуменно переспросил я.

— Автоматическая Гномья Станция Залпового Огня. Стреляет огненными шарами, накрывает площадью, — присоединился Урк.

Глядя на мой донельзя ошарашенный вид, рассмеялся уже весь отряд.

Дорога была пуста. Мы шли тем же порядком, что и ранее, практически не разговаривая. Мы слушали. Ни зверей, ни птиц здесь давно уже не было, любой звук означал, что рядом нежить или мутант. Но пронесло. Вой псов изредка раздавался далеко в стороне. Один раз пролетел огромный нетопырь, но нас не заметил, и до следующего пункта привала мы добрались без происшествий.

— Фредерик Калстон, командир крепости — хлопнул себя по груди в воинском приветствии абсолютно лысый воин. Судя по его виду, здесь вообще все было тихо: простая черная одежда, накидка перехвачена расшитым поясом, оружия не было вовсе. — Чем обязан?

— Мы идем в Часовню Последней Надежды, — так же хлопнул себя правым кулаком в районе сердца я. — Карлин Редпат советовал нам обойти перекресток, да и отдохнуть тут удобнее.

— Ваше право. Располагайтесь, — махнул рукой воин и потерял к нам интерес.

Недолго отдохнув, мы продолжили путь. Вдалеке виднелся старый мост, на нем были какие-то фигуры, но кто — разглядеть из-за расстояния было невозможно.

— Не нравится мне это. Слишком тихо, — пробурчал Ирьян.

— Ворчать — моя прерогатива, — отозвалась Жу. — Здесь может быть только один пессимист, и это я!

— Лучше бы хорошие новости, — примирительно прошептала Сью. — Мелинде все труднее сдерживаться. И Дюран куда-то пропал, не к добру это...

Ирьян достал трубу и навел на мост. Поглядев немного, он передал ее мне:

— В Часовне что-то не так.

Я посмотрел туда, куда и он. На мосту через озеро, от которого до нашей цели было уже рукой подать, стояла нежить, десятка два. Продвинутые зомби, возглавляемые личом.

— На мосту затор из нежити, — вздохнул я. — В обход?

— Давай лучше на тот холмик, — показал Ирьян на возвышенность слева от озера. — Глянем, что творится у Часовни, потом решим.

Поднявшись повыше, мы увидели каменные стены, часовню, но даже без подзорной трубы было понятно, что дело дрянь: у стен шел бой. Жу грязно выругалась, Мелинда, посмотрев в окуляр, вздохнула и отдала трубу Ирьяну. Сгорбившись, она присела на корточки и закрыла лицо руками.

— Нежити много, но защитники, вроде, еще держатся, — комментировал Ирьян, вглядываясь. — Во дворе пара десятков воинов, да и маги там есть, они не дают им пройти. Правда, это ненадолго. О, паладин!

— Где? — рявкнула Жу, и выхватила у Ирьяна трубу. — Хм. Так. Ну, все как обычно: крылья за спиной, и в бой.

Ирьян хмыкнул, достал из сумки еще одну трубу, немного поменьше, и протянул мне. На поле боя вылетел воин, окруженный ореолом света, за его спиной, казалось, росли крылья. Воин, закружившись в вихре стали, начал косить нежить не хуже газонокосилки. Было видно, как во все стороны от него летят куски костей и плоти. Но вот в него ударило несколько ледяных заклятий, замедлив. Еще залп. Свет, исходящий от воина, усилился, но движения стали скованными, и вскоре нежить хлынула на него толпой. Паладин еще пытался держаться, даже успел окружить себя куполом из света, но затем купол исчез, а место, где он стоял, снова было заполнено нежитью.

— Одноразовый паладин какой-то получился, — пожав плечиком, вернула Ирьяну трубу Жу.

— Съебабл? — сорвалось у меня с языка.

— Что? — послышалось одновременно от всех.

— Ну, он же закрылся неуязвимостью, и ушел обратно за стену, разве нет? — недоуменно глядел на всех я.

— Ну да, закрылся. Но щит закончился, и его доели, — Жу глядела на меня, как на идиота.

— Что теперь? — раздался глухой голос Мелинды. Она так и сидела, не отнимая рук, закрывая ими лицо.

— Я думаю, пришла пора воевать, да? — Сью оглядела нас, но ответа не дождалась. Нас было пятеро, нежити только на мосту стояло под два десятка, и еще под стенами их было не меньше сотни. Чернокнижница постояла немного, вздохнула, и, отойдя в сторону, начала рисовать пентаграмму призыва.

— Стриб. На два слова, — отозвал меня Ирьян.

Мы отошли, чтобы нас не услышали девушки, но вездесущая Жу уже сунула свой любопытный нос. Когда Ирьян попытался ее отогнать, она раздраженно зашипела:

— Хотите обсудить тактику — я в деле. Мне вас лечить, а не им. Если хотите поворковать — то идите в жопу.

Ирьян от этой тирады скривился, как от зубной боли.

— Стриб, что думаешь? Пройдем?

— Ты меня спрашиваешь? Откуда я знаю? — моему удивлению не было предела.

— У тебя печать. Неужели ты ничего не чувствуешь? — продолжал допытываться эльф.

— Она... чешется, — недоуменно сказал я.

— Так почеши, — не удержалась жрица.

— Я закончила, — раздалось со стороны Сью. — Призвать смогу в любой момент.

— И кого? — Поинтересовался я, радуясь, что неудобный вопрос можно отложить на потом.

— Могу беса. Могу Создание Бездны. Тут только слегка рисунок изменить, и все, — улыбнулась мне Сью.

В голове щелкнуло. Я снова стал на то место, откуда мы с Ирьяном смотрели на крепость, и поднес к глазу трубу.

— Что-то надумал? — Учитель и жрица стали с боков, пытливо смотря на меня.

— А что бы сделали вы? — не отрывая окуляр, спросил я.

— Честно? Ушли. Мы здесь не справимся такими силами.

— Согласна, — серьезно подтвердила пандаренка.

— А сейчас что мешает?

— С твоей меткой есть шанс. А глядя на твою целеустремленность, то он превращается в возможность. Выкладывай, что надумал? — Ирьян, достав свою трубу, так же начал высматривать что-то в той толпе нежити.

— Сначала очистим мост. Затем с него ударим осаждающим в спину, и оттянем на себя, — прояснил план я.

— Оптимист, — ухмыльнулась жрица. — А кто будет отвлекать всю ту толпу, что сейчас там стоит?

— Она, — показал я пальцем на Сью. Та посмотрела на меня сначала удивленно, потом — с паникой.

— Успокойся, Сью. Вызывай Создание Бездны. Тактику я объясню потом.

Наблюдая, как чернокнижница, с прояснившимся взглядом, произносит формулу призыва, во мне все больше крепла мысль: все получится. Одновременно с этим, татуировка на моем плече начала ощутимо припекать.

— — —

Примечания к главе.

*Родина полугигантов врайкулов — Ревущий Фьорд на юго-востоке Нордскола. Говорят, что в древности народ врайкулов создал процветающую цивилизацию в этих краях. Но случилось так, что в один день врайкулы мистически исчезли, оставив после себя лишь пустынные поселения и заброшенные храмы. Вернулись они лишь недавно, во время событий в Нордсколе. Урк Габаз говорит об одной из разновидностей врайкулов, а именно — обыкновенных врайкулах, европеоидного цвета кожи, проживающие в Ледяной Короне, Седых Холмах и Ревущем Фьорде. Их столица — Крепость Утгард. Подавляющее их большинство служит Королю-личу. Предположительно от них произошла раса людей.

Глава 17. Бой у часовни

— Сью! Это что? — я указывал пальцем на призванное существо. Оно было мускулистым, в одной лишь набедренной повязке и щурило на нас глаза.

— А! Это... Ой! — Чернокнижница опустила глаза и покраснела.

Мелинда и Жу заржали дуэтом, Ирьян нахмурился.

— Госпожа желает...

— Я сейчас! Я все исправлю! — прервала его чернокнижница.

Инкуб с тихим хлопком исчез, Сью начала лихорадочно перепроверять пентаграмму, и тут Ирьян не выдержал. Схватив меня за локоть, он рыкнул на сунувшую было к нам нос жрицу и отвел меня на несколько шагов в сторону. Увидев, что любопытная пандаренка навострила уши, эльф сузил глаза и обратился ко мне по-талассийски:

— Ученик. Эта затея была заранее обречена на провал, а сейчас она стала критической. Я считаю, что пора сворачивать операцию и уходить.

Я смотрел мимо него, слегка наклонив голову. Сью, сверяясь с книгой, которую она достала из сумки, перепроверяла пентаграмму. Смех Мелинды стал больше напоминать истерику, и Жу, видимо, не знавшая язык Син'Дорай, разом поскучнела и начала хлестать волшебницу по щекам. Получилось это у низкорослой жрицы лишь потому, что Мелинда сидела.

— Я знаю. Слишком много несуразностей, со мной, с ними, — махнул я в сторону девушек.

— Странностей... Ты не отсюда, Стрибьорн. Я много где был, и не знаю языка, на котором ты поешь. Его не существует, мы с Боудриком перерыли кучу записей. Ничего похожего.

— Тебя волнуют проблемы языка? — Я упрямо смотрел в сторону волшебниц. Мелинда уже пришла в себя, и сейчас прикрывала щеки. Жу стояла прямо перед ней, уперев лапы в бока и что-то строго выговаривая; Сью закончила проверку, и снова начала призыв.

— Не только. Ты слишком быстро учишься, так не бывает. Кроме того, твои знания. ШРУ кое-что накопала за это время, и найденное... шокирует.

Сью закончила призыв, на месте пентаграммы заколыхалось создание Бездны, переливаясь темно-синим цветом. Жрица, закончив выговор, вместе с эльфийкой уставились на нас.

— Ты закончил? — Я уставился Ирьяну в глаза.

— Нет. Последнее. Если твоей жизни будет угрожать опасность, я тебя вытащу, — Ирьян вернул мне взгляд.

— А их? — мотнул я головой в сторону волшебниц.

— Нет.

— Вы скоро там? — раздался напряженный голос Сью. — Его не так просто удерживать!

— Я все еще считаю, что мы должны уйти, прямо сейчас, — Ирьян даже ухом не повел.

— А мне плевать на то, что ты считаешь. Я их не брошу. Ты поможешь или нет? Времени мало, эти гниломордые в любой момент сомнут защитников Часовни, и тогда можно будет никуда не идти. Или ты этого ждешь? — оскалился я. — Нет информации — нет проблемы, так? Миссия провалена? — я сплюнул, попытался было пройти мимо Ирьяна, как сильная рука эльфа схватила меня за шею.

— Придурок, — прошипел он мне в ухо. — Самонадеянный идиот. Опыта — ноль, боец из тебя — никакой, зато гонору — на племя огров.

Хрипя, пытаясь оторвать руку Ирьяна от шеи, я не видел, как у жрицы сузились глаза, и она, что-то тихо шепча, начала наливаться светом; у Мелинды глаза начали менять цвет, становясь из темно-синих почти белыми. Она стала в стойку, на ее правой ладони, отведенной чуть назад, вокруг кисти закружились символы. Сью испуганно смотрела то на них, то на нас.

— Эй, успокойтесь, пожалуйста, не надо... Вот он, враг, там, — залепетала она, указав рукой в сторону моста. В ее глазах стояли слезы, на лбу блестели бисеринки пота. — Ирьян, Стриб! Жу, Меля, ну, что же вы? — она растерянно переводила глаза с нас на изготовившихся к бою волшебниц. — Зачем?

— Я тебя с собой не тянул, — прохрипел я.

— Или убей, или отпусти, — послышался рык жрицы. Она уже стояла, слегка светясь, шерсть у нее была дыбом.

Ирьян, поморщившись, разжал пальцы.

— И к чему был этот разговор? — потирая шею, сипло спросил я учителя. — Что вообще на тебя нашло?

Ирьян, скрестив руки на груди, стоял, смотря на мост.

— Меня взбесило то, что я с кучей недоучек иду прямо к демону в пасть, — учитель повернулся ко мне. — Здесь чего-то стоит только жрица.

— Солнце ведет и направляет нас, учитель. Или иди в жопу, — скривился я.

Ирьян тихо выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Постоял, слегка прикрыв глаза, заговорил на всеобщем ровно, спокойно, будто и не было ничего:

— Ты хочешь пустить призванного вперед, и, связав вурдалаков боем, не пустить их к магам. Что насчет лича?

— Им займусь я и Мелинда, — растирая горло, просипел я. — Главное, не дать ему колдовать.

— А я знала. Знала, что нельзя доверять эльфу крови, — прошипела волшебница, не выходя из стойки. Она не сводила глаз с Ирьяна, и стойку не сменила. Более того, по ее телу забегали бело-синие всполохи.

— Нет. Нет-нет-нет! Только не сейчас! Мелинда! — вскричала Сью. — Держи себя в руках!

— Да я спокойна, — скривилась та.

— Личом займусь я сам, — Ирьян полностью проигнорировал готовую к бою волшебницу. — Мелинда пусть поможет вам с вурдалаками. Метель наколдовать можешь? — последняя фраза была уже адресована эльфийке.

— Есть, — сквозь зубы ответила та. — И метель, и к метели. Отметелю я кого-то сейчас.

— Тогда вперед, — махнул рукой вниз Ирьян. — Со всеми нашими проблемами разберемся после боя.

— А он будет, этот бой? Или ты сбежишь, прихватив своего ученика? Или кто он тебе там, не разобрала? — упрямо мотнула головой Мелинда.

— Будет, — рыкнул я. — Никто никуда не сбежит.

Эльфийка на мои слова лишь презрительно поджала губы, но ничего не сказала.

С холма мы спускались злые. Вурдалаки заметили нас раньше, дали дойти до озера, и потом разом рванули в нашу сторону. Следом за ними, слегка отстав, величаво тронулся и лич: огромный скелет двух метров ростом, вооруженный длинным посохом. Синие рваные одеяния, бывшие когда-то мантией, колыхались на нем, как от порывов ветра.

— Сью, Агонию и Порчу, как только мы свяжем их боем. Пять — семь секунд, ни раньше, ни позже, поняла? — втолковывал я чернокнижнице. Призванное существо она отправила вперед, Мелинда, Жу, и Ирьян шли сзади. Та кивнула. Она закусила нижнюю губу, и сейчас по подбородку у нее текла тонкая струйка крови.

— Мелинда, как подойдут ближе, замедли их.

— Метель длится десять секунд, — раздался сзади голос эльфийки.

— Примем их тут, — остановил нас Ирьян.

Длинный, деревянный мост, перекинувшийся с одного берега озера на другой, когда-то был частью дороги, ведущей в Часовню Последней Надежды. Он еще служил своей цели, и, изредка обновляемый проезжавшими караванами, частично сохранил свою крепость. Волшебницы стали на берегу, чтобы сохранять подвижность; мы же с порождением Бездны прошли с десяток шагов и остановились. Я стоял со щитом и мечом наизготовку, Ирьян свое оружие пока не доставал. Вурдалаки бежали все быстрее, оторвавшись от лича на приличное расстояние.

— Пятдесят. Половина. Начинай, — отрывисто скомандовал Ирьян Мелинде.

Эльфийка, зло зыркнув на него, забормотала скороговоркой. Перед ней возникло два круга, с символами внутри, налились темно-синим светом.

— Двадцать... пять. Сейчас! — рявкнул эльф. — Десять, девять... — забормотал он, чуть пригнувшись, и напоминая туго взведенную пружину.

Мелинда подняла руки и резко опустила их. Местность перед нами заволокло белесым туманом, там поднялся небольшой вихрь, повеяло холодом.

— Четыре, три...

— Сью, призванного вперед. Двинули, — махнул я рукой.

Метель впереди рассеивалась, и из нее вываливались потрёпанная и уже не такая шустрая нежить, иссеченная ледяным шквалом. У некоторых не хватало конечностей, несколько так и остались лежать на том пятачке, где свирепствовала стихия, но они все еще были очень опасны. Тела передних начала по одному окутывать черно-красная пелена, они корчились и падали, бились в судорогах. Из-за спины летели, тихо шурша, ледяные копья, вонзаясь в тела, вырывая куски гнилой плоти. Вот до нежити пять метров... два... сшибка.

Ирьян

Эльф сконцентрировался. Его глаза превратились в узкую щелочку, он не мигая смотрел на лича, который был уже близко. Выбрав момент, он выкинул из головы все мысли, и, взяв с места в карьер, мощным прыжком перепрыгнул сражавшихся. Выхватив меч и используя его как балансир, пробежал по перилам, ловким пируэтом увернулся от ледяной стрелы, пущенной личом, одновременно прыгнув к врагу. Скелет зашипел, готовя новое заклинание, но закончить его уже не успел: клинок эльфа двинул ему по черепу, заставив немертвого мага пошатнутся, и прервал заклинание.

'О Великое Солнце, что я здесь делаю? ' — Билось в голове у Ирьяна. — Меч, описав кривую дугу, отрубил кисть нежити, снова сбив начавшее формироваться заклинание. 'Неужели я настолько размяк? 'Лич заклацал челюстью, и эльф, снова запрыгнув на перила и оттолкнувшись от них, срубил ее напрочь, вместе с частью черепа. 'Или поглупел? ' Присев в длинном выпаде, Ирьян, закрутившись на носках, двумя мощными взмахами меча оставил мага без ноги, и тот, попытавшись ухватить верткого воина, неловко рухнул, загремев костями по настилу. 'Сколько ошибок я совершил за это время? ' Перехватив рукоять бастарда обоими руками, Ирьян опустил меч на шею лича, отделяя голову. 'Так бездарно выйти из себя перед боем... Непростительно.' Бросив взгляд туда, где ученик и призванное чернокнижницей создание Бездны успешно прореживали нежить, он ловким пинком отправил голову лича в спину вурдалаку. 'Он не разозлился, а обиделся. Непонятно.' Голова скелета завершила свой полет, сбив собиравшегося прыгнуть вурдалака, заставив того сделать несколько лишних шагов. Ученик, сблизившись с врагом, встретил того ударом щита по голове и добил мечом, отрубив голову. 'Я — вода. Я — горный ручей...', — начал читать он мантру, которой научился еще будучи легионером, в Луносвете. Перехватив клинок, и отведя его чуть назад, Ирьян рванул в сторону оставшихся еще целых вурдалаков, и закружился среди них в вихре стали.

— Если эти твари навалятся всем скопом, мы даже сбежать не успеем, — жрица, слегка прищурившись, наблюдала за толпой нежити. Часовня еще держалась, но осталось ей недолго: сумасшедшая выходка паладина, обезглавившая нападавших, сделала нежить только злее, и если ранее те соблюдали тактику, то теперь перли напролом, заваливая своими телами защитников.

— Значит, их надо растянуть, — задумчиво проговорил Ирьян.

— Смотря сколько их рванет в нашу сторону, — парировал я. — Вдруг удастся проредить какую-то часть?

Демон Бездны, призванный Сью ранее, и помогавший нам на мосту, уже исчез. На вопрос, сможет ли она призвать еще, чернокнижница лишь помотала головой. Волосы ее слиплись от пота, было видно, что она здорово вымоталась.

— Проклясть — смогу, большего не ждите.

— Главное, проклятия не перепутай, — хихикнула Мелинда.

— Да уж не перепутаю, — огрызнулась в ответ та. — И вообще...

— Хватит, — остановил дискуссию Ирьян. — Мелинда, сколько раз ты сможешь сделать метель, прежде чем выдохнешься?

— Сколько надо, столько и сделаю, — огрызнулась та.

— Число, — ровным голосом сказал Ирьян.

— Десять хватит? — скривила губы волшебница.

— Хватит, — ответил эльф, не меняя тона. — Жу отходит к мосту и ждет там. Маги вперед до нужного расстояния. Мелинда колдует метель, отбегает на двойную дистанцию. Сью: проклянешь самых живучих и отходишь к ней. Мы со Стрибьорном будем вас прикрывать, если появится кто-то слишком шустрый. Будем надеяться, что сорвутся не все, а лучше — чтобы они вообще не обращали на нас внимания. Всем все понятно? — Дождавшись нашего кивка, он коротко приказал: — Начали.

— Одну секунду, пожалуйста, — сложила ладони в просительном жесте перед грудью Сью. Став в нескольких шагах от жрицы, она вскинула руки, быстро что-то шепча; запахло серой, прямо у нее под ногами появилась на земле зелено-синяя пентаграмма. Она не исчезла, даже когда чернокнижница сошла с нее.

— Готово, — улыбнулась она.

— Не рванет? — со скептической ухмылкой поинтересовалась Жу.

— Нет, это же мой портал, чтобы сбежать, если что пойдет не так, ну, в общем, — залепетала та.

— Да? — подняла брови панадренка. — А я думала, она потенцию увеличивает, если на нее стать, — рассмеялась жрица.

Сью густо покраснела, и, пискнув, что готова, побежала к ждавшей ее Мелинде. Ирьян только головой покачал.

От моста до нежити, осаждавшей часовню, было довольно приличное расстояние. Отпустив волшебниц вперед, Ирьян остановил меня на одному ему известном расстоянии, отпустив волшебниц вперед.

— Стоим здесь, — коротко бросил он мне. Меч он не доставал, тот так и висел в ножнах.

Я не ответил. Проверил, насколько крепко держится щит на левой руке, вытащил меч, и начал наблюдать за готовящимися к бою волшебницами: те как раз мелкими шажками подходили к столпившейся нежити. Те пока не обращали на подходивших никакого внимания.

— Я знала! Мне говорили, не доверять Син'Дорай, — шипела сквозь зубы Мелинда, осторожно вымеряя расстояние. — И человек этот еще. Хрена он на меня пялится так жалостливо, — продолжала она.

— Ну, подумаешь, смотрит, — осторожно начала Сью. — Может, ты ему нравишься?

— Бараном станет, будут овцы нравится, — зло бросила Мелинда. — Заклинание превращения я давно освоила. Пусть только попробует подкатить... Так! Вроде здесь.

Эльфийка сконцентрировалась, и выпустила оформившееся заклинание.

— Назад! — Послышался окрик Ирьяна.

— А вот хрен тебе, — уже в полный голос ответила Мелинда. Метель она наколдовала прямо перед собой, постаравшись зацепить как можно больше тварей, и не дожидаясь, пока закончится эффект первой, начала формировать заклинание второй.

— Мелинда, хватит! — попытался ее образумить Ирьян. Но куда там! Эльфийка, бросив вторую метель левее первой, формировала уже третью. По ее телу пробегали всполохи, оно засветилось льдисто-синим цветом. Радужка и зрачок полностью пропали, ее глаза горели ровным, белым цветом.

— Меля, остановись! — Сью с ужасом посмотрела на подругу, и протянула к ней ладонь... чтобы в следующий миг пролететь несколько метров спиной вперед от мощного телекинетического импульса. Чернокнижница встала, и упрямо прикусив губу, снова бросилась к Мелинде.

— Меля!

— Не подходи. — Голос Снежной Королевы, раздавшейся от эльфийки, нисколько не походил на прежний голос. Третье заклинание метели уже клубилось правее от предыдущих, первое — рассеивалось, а волшебница сейчас больше напоминала ожившую ледяную статую. Выходящих перед ней живых мертвецов, точнее то, что от них оставалось, она встретила сырой, не оформленной в заклинания магией, и нежить разрывало ледяными шипами, которые, казалось, вырастали прямо внутри них. Буроватая земля вокруг эльфийки была густо покрыта изморозью. Свет, который искрился вокруг нее, начал пульсировать, от темно-синего до нежно голубого, все быстрее и быстрее, и Сью, с расширившимися от ужаса глазами, развернулась и побежала в нашу сторону. Ирьян, не вынимая меча, начал пятится назад, не отрывая глаз от волшебницы, которая сейчас превратилась в ледяную скорострельную пушку. Нежить, пытавшуюся к ней подобраться, разрывало, разбрасывая куски оледеневшей мертвой плоти.

— Она сейчас сорвется, отходи, — бросил мне Ирьян.

Сью, сверкая глазами, пробежала мимо меня, уже у себя за спиной я услышал дикий крик 'Альттаб!' перенесший ее прямо к жрице. В этот момент я вогнал меч в ножны, перехватил щит, выставил его перед собой и держа обеими руками, начал разбег. Целился я прямиком в Мелинду. Ирьян сзади грубо выругался по-талассийски, и судя по раздавшемуся топоту, рванул за мной следом. Пульсация силы, окружавшая волшебницу, становилась все быстрее, я нутром почуял, что не успеваю, и тут плечо, на котором была начертана руна, взорвалось жаром. Из груди поднялась волна ярости, окончательно вымывая все мысли и чувства, окружающее — размылось от скорости, и я рывком влетел в эльфийку, сбив ее щитом на землю. Масса, умноженная на ускорение, сыграла свою роль: Мелинду отбросило от меня, и она, оглушенная, прокатилась по земле, остановившись перед недобитой нежитью. Ярость продолжала бурлить во мне, я видел только цель: врага, который уже тянул лапы к волшебнице, чтобы разорвать. Взревев, я выхватил меч, ударом щита наотмашь отбросил первого зомби, слегка подпрыгнув, мощным ударом разрубил второго, стал монолитом над телом волшебницы. Нежить поперла потоком. Им частично мешали тела уже полегших собратьев, их достаточно много успела выкосить Мелинда, но все равно: их было слишком много. Рядом со мной, слева, встал Ирьян, закрутил мечом, и пытавшаяся сунуться к нему нежить мгновенно лишалась конечностей.

— Чтоб тебя никогда хмель не брал, — зло засопело сзади.

Тело окутало теплом, вдобавок к силе, которую давала руна, казалось, я могу свернуть горы: жрица исправно делилась своей магией. Часть наседавшей на нас нежити начала падать и корчится в судорогах: в дело вступила Сью. Мы с Ирьяном стали двумя волноломами, а мир для меня сузился лишь до напиравших зомби и вурдалаков. Бой, казалось, длился вечность, когда спереди послышались крики и звон мечей: в дело вступили защитники Часовни, ударив отвлекшейся на нас нежити в тыл. Лишенная еще ранее руководства, мертвое войско, зажатое между нами, было порублено на куски.

Следующего зомби, упакованного в латы, и вооруженного алебардой, я привычно хотел оглушить щитом, но тот вдруг ловко отпрыгнул от удара, хитро извернулся и припав на одно колено древком своего оружия ударил мне в грудь. От удара сперло дыхание, я начал ловить воздух, а Отрекшийся — как оказалось, это был один из защитников Часовни — сипло спросил:

— Вы кто такие и что вам здесь надо?

— Я не знаю кто они, Леонид, но подоспели как нельзя вовремя, — отозвался еще один воин. Латные доспехи серебристого цвета, равно как и накидка Серебряного Рассвета, были покрыты кровью и грязью. Так же выглядели и остальные воины, стоявшие рядом с ними: раненые, уставшие, доспехи у многих были повреждены.

— Леонид? — Охрипшим голосом переспросил я.

— Идемте внутрь, негоже на улице торчать, — пригласил нас тот же воин.

Я оглядел свой достаточно потрепанный отряд. Балахон жрицы был порван в нескольких местах, правый рукав висел клочьями, и покрыт кровью: кто-то, видимо, добрался до нее. Ирьян стоял, опершись на меч. Его легкая броня на боку была порвана, рана, оставленная когтями какой-то твари, уже не кровоточила, но причиняла ему неудобства: эльф болезненно кривился. Сью опустилась на колени перед Мелиндой и пыталась ее растормошить, хлопая по щекам и что-то приговаривая; волшебница лежала неподвижно, магический свет, окружавший ее, полностью погас, изо рта текла струйка крови. Жу, баюкая правую руку, подошла к Мелинде, положила ей ладонь на лоб, и удовлетворенно кивнув, отошла:

— Без сознания, но в порядке. Неслабо ты ее приложил.

Я же пытался понять, что же такое со мной произошло: все тело ломило и болело, голова казалась чугунной и плохо соображала. Откуда взялось то ускорение? Почему мои движения были настолько быстрыми? Хоть и ненедолго, но это стало огромным подспорьемв бою Смогу ли я это вызвать снова, и какие последствия будут? На эти вопросы у меня не было ответов, и спросить было не у кого... Воины, хитро соединив щиты, соорудили импровизированные носилки, положили эльфийку на них, и наша процессия двинулась к следующей точке остановки.

Мелинду положили в палатке, где она сейчас пыталась прийти в себя; Сью осталась вместе с ней. С того момента, как очнулась, эльфийка не проронила ни слова, глядя в одну точку перед собой. Пока мы приводили себя в порядок, отдыхая после горячки боя, возле нас собрались воины.

— Нежить как взбесилась за последние несколько часов, — начал делится с нами один из воинов. — Из Башни, что возле Чумного леса, передали сигналом: мертвые идут. А мы что? Нас сколько было, так и то дай Свет, хорошо если половина осталась. Вовремя вы подошли, ой, вовремя.

— Вы кто такие будете, и чего забыли в нашей дыре? — просипел Отрекшийся.

— Уважаемый Леонид, мы ищем Горана, — кривясь от боли, ответил ему Ирьян. Жу как раз бинтовала ему бок.

— Горан? Не тот ли это безумный маг, который пытался очистить Стратхольм? -вмешался еще один воин. — А, совсем забыл про манеры. Я мастер Омарион, слегка поклонился он. На нем была кожаная броня, окрашенная в синий цвет и вся покрытая узорами, похожую на изморозь. Мы назвали себя.

— И что вам надо от Горана? — снова просипел Леонид. Он присел на чурбачок возле палатки, и буравил нас немигающим взглядом.

— Надеемся, что он поможет нашей волшебнице, — ответил ему я.

— Горан пытался очистить город. Вернулся разочарованным, переночевал, и больше мы его не видели, — развел руками Омарион.

Сью, слышавшая наш разговор, высунула голову из палатки:

— Он сказал, куда идет?

— Нет, — покачал головой мастер.

— Значит, все впустую, — устало констатировал я.

— Он оставил нам свой дневник, — проскрипел Леонид.

— Дневник? — заинтересовался Ирьян.

— Да. Добавил, чтобы мы отдали его тому, кто пойдет по его стопам, — пожал плечами Отрекшийся.

— Скажите, а у него был посох? — снова вмешалась Сью.

— Да, весь такой интересный, светящийся, у него еще по бокам как будто рога или клыки были, — кивнул Омарион.

— Вечный покой Таресгосы... мы на верном пути, — кивнул Ирьян.

— Башня! Сигнал с восточной башни! — Заорал кто-то с крыши часовни.

— Что там? — воины сразу посуровели, подобрались.

— Говорят, нежить вышла из Чумного Леса! Много! — продолжал орать дозорный. — Башня Северного Перевала захвачена!

— Вот и финал, — поморщился Ирьян. — Если мы сейчас отсюда не уйдем, тут и останемся. — Он внимательно посмотрел на меня, и добавил: — Навсегда.

— Надо уходить, — согласился я. — Леонид! Вам тоже не помешает собираться. И еще мы хотели бы получить дневник, это возможно?

— Не исключено, — Отрекшийся смотрел на меня, но эмоции на его лице прочитать было невозможно. У мертвых их просто нет. — Карл! — повернулся он к одному из воинов. — Принеси им ту книгу в кожаном переплете. Собирайте вещи, и дайте сигнал, что Часовня пала.

Глава 18. От судьбы не уйти

Закипели сборы. Хмурые воины собирали оставшиеся припасы, уничтожали то, что не могли унести, и раздавшийся вопль дозорного, так и не покинувшего свой пост, заставил всех вскинуть головы.

— Сигнал с Восточной Башни! — проорал тот. — Они прощаются.

— Слишком быстро, — буркнул Ирьян. Он листал дневник мага, исписанный убористым почерком.

— Как будем уходить? — спросил я Леонида, который, так и не сдвинувшись с места, сидел на бревне неподалеку от палаток.

— Есть два пути, — повернул ко мне голову Отрекшийся. — Первый — по дороге, второй — вниз, через катакомбы.

* * *

Дневник Горана. Поворотный день.

Сегодня. Все решится сегодня. Посох подготовлен друидами, осталось только низвергнуть Рагнароса. Мне помогут; младшие Хранители, друиды, воины Альянса и даже Орды. Нужно только забрать Сердце Пламени, и я, наконец, сделаю последний, решающий шаг. Остальное — за друидами. Лишь бы не передумал дракон...

* * *

— По дороге мы не пройдем, — Ирьян захлопнул дневник. Если Восточная пала, Плеть перекроет нам путь быстрее, чем мы выйдем из Часовни. С той стороны мышеловка захлопнулась, и они скоро будут здесь.

— А если не по дороге? Если обойти? — брякнул я. На меня посмотрели, как на идиота:

— Увязнем или в болоте, оставшемся от озера, или в бою с призраками. А Плеть ударит в спину, — покрутил пальцем у виска Омарион.

— Катакомбы выведут нас в руины Анклава Алого Ордена, — поднялся с бревна Леонид. — А там попросим помощи у рыцарей Смерти. Если они не смогут остановить Плеть, этого не сможет сделать никто.

'Руины. Анклав Алого Ордена. Рыцари Смерти. Там был...' Вспышка боли, прострелившая висок, отдалась в затылке, и засела там раскаленным стержнем.

— Акерус же... — простонал я. — Он улетел, там никого нет.

— Дежурный отряд рыцарей всегда там, — пожал плечами Омарион.

— Вижу вурдалаков! — раздался возглас с крыши.

— Спускайся! — махнул дозорному Омарион. — Пора уходить, — повернулся он к нам.

* * *

Дневник Горана. День обретения Силы.

Победа... Как же сладко это слово! Я ощущаю мощь, переполняющую меня! Сила огня, которой я владею, выросла многократно, и теперь... Я смогу! У меня выйдет очистить мой город, я даже... Да! Я очищу от Плети Стратхольм! Посох з заключенным в нем драконом послужит моей цели! Я воздаю хвалу Калесгосу, и совету, что прислушались к моим словам тогда, в Даларане, и выбравшим меня! Ярость, радость, предвкушение — сжигают меня изнутри... Проклятые ходячие! Ждите. Я иду!

* * *

Мы, да еще неполный десяток оставшихся защитников Часовни спускались по лестнице вниз. Огромная плита, открывавшаяся потайным рычагом, медленно становилась на место, и пусть нам освещали лишь факелы, бывшие у нас в руках.

— А разве то, что остановило Лича, не остановит и Плеть? — Я дернул головой от резанувшей глаза боли.

— Последний воин Света погиб, пытаясь уничтожить предводителя нападавших, а значит, воззвать к Свету некому, — вздохнул Омарион. — Да и пробудить реликвию может лишь кто-то вроде Болвара или Тириона, а таких здесь нет.

Мы спустились вглубь, и далее нашим глазам предстали ровные ряды массивных саркофагов вдоль стен.

— Усыпальница. Здесь похоронены герои Ордена, — проскрипел Леонид, остановившись. — А теперь разберемся с вами.

Миг, и мы оказались окружены воинами Серебряного Рассвета.

— Объясните, какого демона здесь начался весь этот кавардак? — Отрекшийся смотрел на нас спокойно, но было видно, что свое оружие — алебарду — он готов пустить в ход в любой момент.

— Не понимаю, о чем вы, — покачал я головой, и бросил взгляд на Ирьяна. Эльф казался невозмутимым.

— Здесь столько лет было тихо, а потом нежить как с цепи сорвалась. И именно перед вашим приходом. А как только была отбита атака — они все вылезли из города. Что-то мне подсказывает, что эта кутерьма — из-за вас, — он указал костлявым пальцем в нашу сторону.

— Нам нужен был Горан, но поскольку его тут нет — делать нам тут нечего, может, мы пойдем и... — решилась вмешаться жрица.

— С нами был маг, — перебил ее Ирьян. — Я думаю, это из-за него всполошилась нежить. Он очень не хочет, чтобы мы достигли успеха.

— Маг? С вами был шестой? — вскинул голову Леонид.

— Да. Он исчез неделю назад, и мы думаем, что это он запер нас в Андорале, а теперь пытается убить таким экзотическим способом.

— Натравив всю нежить в округе?

— Скорее всего, — эльф пожал плечами. — Я предлагаю сейчас всем успокоится, и продолжать идти.

— И желательно, как можно скорее, — прошипела жрица.

Сзади-сверху донесся тихий скрежет когтей по плите, закрывшей вход.

— Они не смогут пробить плиту или открыть вход, — прохрипел Леонид. — У них не хватит на это ни силы, ни мозгов.

В ответ на его реплику сверху раздался глухой удар.

— Мне бы не хотелось это проверять, — мягко возразил Ирьян.

— Может, мы лучше пойдем? — в голосе Мелинды сквозила нервозность, грозящая перерасти в новый приступ истерики.

Снова глухой удар. И еще.

— Судя по силе удара — это поганищи. Быстро добежали, — Омарион, стоя позади, прислушивался к доносящимся сзади звукам.

Удары стали настойчивее, слившись в гул: монстры, видимо, начали беспрерывно долбить в каменную плиту, преградившую им путь к добыче.

— Уходим! Все вопросы будут потом. Или вы хотите стать их ужином? — воскликнул я.

— Они будут долбить годы, плита очень толстая, — неуверенно произнес один из Серебряных, кажется, это был Карл.

Словно в ответ на его предложение, раздался треск, а с потолка посыпалась каменная крошка. Леонид лишь покачал головой:

— Упрямые твари. Уходим. Поговорим на ходу.

Он махнул в сторону туннеля, уходившего вглубь катакомб, и мы пошли за ним. Сзади гулко ухало, с потолка сыпалось мелкое крошево пыли, а треск, казалось, усиливался.

— Не хочу показаться струсившим, — криво ухмыльнулся Ирьян, — но я бы ускорился.

— Умные. Долбят в одну точку, скорее всего, — мастер Омарион быстро шагая, поравнялся со мной.

— И что теперь?

— Думаю, что скоро они пробьют дыру, и самые шустрые побегут за нами, — пожал тот плечами. — Кому это вы так хвост прищемили?

— Если б знать, — вернул я ему его же жест. — Его звали мессир Дюран.

— Что? Как? — Леонид, шедший впереди, встал, как вкопанный. — Повтори еще раз. Как его звали?

— Мессир Дюран, — сузив глаза, ответил Ирьян. — И, уважаемый, я думаю, нам лучше не останавливаться.

Словно в подтверждение его словам, сзади раздался громкий треск, и что-то ухнуло вниз.

— Они пробили плиту! Невозможно! — послышался шепот воинов. Судя по тону, пробрало даже этих суровых воинов, не первый год служивших в Часовне.

Сзади раздался хриплый вой: вурдалаки, проникнув через проломленную брешь в плите, стали на наш след. Снова громко заухало: видимо, поганища стали закреплять успех, стараясь разбить преграду полностью.

— Бежим, — коротко приказал Леонид.

И мы начали безумную гонку со смертью. Сзади слышен был скрежет когтей догоняющих нас вурдалаков, его дополнял грохот продолжавших раскалывать плиту поганищ, а мы бежали по проходу мимо похороненных героев.

— Сзади! — послышался крик одного из Серебряных. Бежавшие последними, приостановившись, приняли в мечи самых прытких.

— Не останавливаемся! — подстегнул их криком Омарион. — Задавят массой, ходу, ходу!

— Сколько... нам... бежать? — в перерывах между вдохами, спросила запыхавшаяся Сью.

— Полчаса шагом, минут десять бегом. Береги дыхание, — посоветовал ей Карл, бежавший рядом.

Сзади послышался звон стали, затем крики. Мы бежали в середине, плотной группой, и я прекрасно видел, что Сью и Мелинда, не привычные к нагрузкам, начали сдавать: чернокнижница уже тяжело дышала, еще немного — и она начнет отставать, Мелинда же держалась лишь на одном упрямстве.

— Еще немного, — послышался чей-то голос.

Скрип когтей приближался: наш аръергард был уничтожен. Его просто затоптали, снесли массой. Я бросил короткий взгляд назад, и от увиденного волосы встали дыбом: сзади на нас стремительно надвигалась огромная, копошащаяся масса клыков и когтей, а вдалеке виднелось свечение магии личей. 'Полчаса шагом, десять минут бегом,' мелькнула мысль. 'Километр? Полтора?' Саркофаги уже закончились, как и выложенные камнем стены: дальше шла необработанная скальная порода. Мы успели увидеть свет, исходивший от выхода, когда споткнулась и едва не упала Мелинда: я вовремя успел поймать ее за локоть. Выглядела волшебница неважно: она тяжело дышала. Сью бежала, держась за бок. Сзади послышался крик, закончившийся бульканьем и звоном металла о камни: нас все-таки догнали.

— Строй! Формируем строй! — мастер Омарион развернулся, и сбросил со спины щит, став лицом к надвигающейся нежити. Его примеру последовал и я, задвинув тяжело дышавшую Мелинду себе за спину.

— Стриб? — вопросительно-зло глянул на меня Ирьян.

— Уходи, — прошипел я ему. — Или оставайся. Как хочешь.

Оставшиеся в живых выстроили стену, перегородив собой проход. Всего нас поместилось пятеро, и через несколько ударов сердца в выставленные щиты всей массой врезалась догнавшая нас погоня. Мы держали стальную стену, нанося уколы мечами, медленно пятясь назад. Эти удары нежить особо не впечатляли, и никакого вреда не наносили: для того, чтобы остановить вурдалака, необходимо рубить, а не колоть. Но из-за давки, возникшей в передних рядах, получился паритет: задние напирали, у передних не было маневра, и нас попросту выдавливали из прохода, как пробку из бутылки. Единственные, кто наносил хоть какой-то урон, были волшебницы: чернокнижница, насылая проклятья, заставляла врагов корчится в судорогах, Мелинда швырялась ледяными сосульками. Жрице было тяжелее на порядок: она пыталась удержать нас, не дав уйти в Пустоту. О смене и речи не шло: стоило сломать наш строй, как середину захлестнула бы волна немертвой плоти. Мы двигались, отступая, шаг за шагом. Пот заливал глаза, я колол, то поднимая, то опуская щит, двигая рукой как швейная машинка. Руки перестали что-либо чувствовать. Мозг отключился.

— Выход! Мы почти у выхода! — раздался крик.

Шипение, визг, крики, сопровождавшие этот изнурительный бой, перекрыл слитный вопль баньши. Проход сыграл роль рупора, и я поувствовал, как меня повело; в голове зашумело, глаза заволокло пеленой, я перестал что-либо видеть и пропустил удар лапой по голове. Строй сбился, сбоку дико заорал один из Серебряных: пошатнувшись, я сломал строй и до моего соседа добрались. Меня же выдернула назад чья-то рука, и попыталась куда-то повести. Я рычал, пытался вырваться — тщетно: меня вели уже с двух сторон.

— Все, навоевался. Хватит, — раздался равнодушно-спокойный голос.

Едва разлепив глаза, залитые кровью, текущей с головы и кое-как сфокусировав взгляд, я смог с трудом разглядеть черные, шипованные латы, глухие шлемы, из прорезей которых струился мягкий, синий свет: это были Рыцари Смерти. Мы дошли. Патруль, ходивший по долине, услышал подозрительный шум и вышел к пещере как нельзя вовремя. Увидев преследовавшую нас Плеть, они ударили массовыми заклятьями, завалив проход разлагающейся плотью мертвых тел, а затем, дождавшись, пока последние живые покинут едва не захлопнувшуюся ловушку, устроили обвал, и проход из Часовни перестал существовать.

* * *

Дневник Горана. Первое разочарование

Эта сила... Она жжет меня изнутри. Мне кажется, я горю... Андорал невозможно очистить. Я справился за два дня, и готов был праздновать победу, но... Как же я ошибался! На третий день город снова был наводнен нежитью. В груди жар. Я должен... Я должен найти источник заражения. Невозможно выжечь заразу, не поразив ее центр, а значит, моя цель — Стратхольм. Решено.

* * *

— Спасибо... Тебе. В общем, ну... — Я сидел на пригорке, сняв шлем и глядя в никуда. За шею текло что-то теплое, рядом переминалась с ноги на ногу эльфийка. — И это, у тебя кровь идет, перевязать надо, — добавила она. Нас окружала безжизненная земля, вдалеке внизу виднелся огромный котел, стоявший посреди поля, а еще чуть дальше — остовы сгоревших домов.

— Вам нужно уходить, — прогудел рядом один из Рыцарей. — Плеть не тупа, но ей надо время, чтобы обойти гору.

— Нам нужно в столицу. Мы сможем отсюда попасть в Штормград? — поинтересовался Ирьян.

— Да. У нас есть действующий портал в бывшем Соборе, — кивнул Рыцарь. — Милеена! — обратился он к одному из них. — Проведешь их. Рыцарь коротко кивнула, и знаком показала следовать за ней.

— А вы? — поинтересовалась Сью.

— Плеть нам ничего не сделает. Они пришли за вами, — отрубил тот. — Уходите. Наш отряд, вместе с остатками защитников Часовни, выдвинулся за Милееной.

* * *

Дневник Горана. Зарождение безумия

Да как они посмели противиться мне? Мне! Повелителю Огня! Я сжигаю их десятками, но на их место приходят новые. Мне повинуются элементали! Вместо элементаля воды, ко мне присоединился огненный. Посох... Зачем мне этот посох льда с душой синего дракона? Я — сама стихия! Если мне не удастся очистить этот город, я утоплю его в огне!

* * *

Наш порядком потрепанный отряд вернулся обратно в столицу. Жрица, порядком истощенная после боя в катакомбах, отсыпалась на диванчике, остальные расположились кто где, и вид имели весьма унылый. Ирьян, засунув нос в дневник, читал, не отрываясь, я просто откинулся в кресле возле камина.

— Итак, подытожим, — безучастным голосом произнесла Мелинда. Ее взгляд не выражал ничего, кроме вселенской усталости. — Наш поход в Чумные Земли провален.

Она помолчала немного, вздохнула, и начала загибать пальцы:

— Мага — не нашли. Посох — тоже. Вернутся туда мы не можем...

— Да и незачем, — буркнул Ирьян, не отрываясь от дневника. — Его там нет. А поход не провален, — поднял он глаза. — Вот, послушайте...

* * *

Дневник Горана. День прозрения

Ничего не помогает. Я жгу их толпами, но приходят новые. Это бесконечный цикл. Они смеют противится моей воле! Воле Повелителя Стихий! Во мне... Внутри меня что-то есть. Другая сила. Она появилась после того, как я убил Рагнароса и взял его камень. То, что я ошибочно принял сначала за эмоции и мощь, оказалось началом перерождения. Кто я теперь? Чародей, повелевающий стихией Огня или... Я — сама стихия! Я — Король Элементалей! Я не могу больше противится его воле. Это оказался путь в один конец. Победа обернулась... Поражением. Я становлюсь тем, кого низверг в Пустоту. Огонь зовет меня. Я должен... Идти. Огненные Просторы зовут меня...

* * *

Ирьян захлопнул дневник:

— Так что, наш путь — на гору Хиджал. Именно там был побежден Рагнарос, а значит, он либо оставил посох у друидов, либо забрал с собой в Цитадель. — Эльф пристально посмотрел на меня, и продолжил:

— Хотел бы я, чтобы сработал первый вариант, но зная удачу Стрибьорна...

Он хмыкнул, пожал плечами, и продолжил:

— Понятия не имею, что нас там ждет, но таким отрядом мы там не пройдем.

— Значит, нужно нанять воинов! — воскликнула Сью.

— Если бы дело стояло только за финансами, которых у нас нет...

— Мои родители не постоят за оплатой! — тряхнула косой Мелинда.

— Я же сказал. Если бы дело было только в деньгах, — продолжил Ирьян. — Но тут другое. Я не думаю, что кто-то захочет сунуть голову в пасть элементалям. За прошедшее время, насколько мне известно, туда никто не ходил, и что там сейчас происходит — никто не знает. И еще одно...

— Нам нельзя убивать мага, если он переродился, — буркнул я, перебив Ирьяна.

— Удивительно, но ты прав, — кивнул тот. — Судя по дневнику, нанеся последний удар Повелителю Огня, он сам стал им. Если Горан-Рагнарос не захочет отдать посох добровольно, то у нас проблема.

Скрежет по двери прервал наш разговор.

— Это еще кто? — насторожился эльф.

Мелинда, Сью приготовились к бою, встав в характерные стойки магов, Ирьян взял меч наизготовку. Скрежет повторился, и следом раздалось требовательное не то рычание, не то визг, закончившийся требовательным мявом.

— Эллиурэ, — ухмыльнулся я. — Но как она вырвалась... — Я не договорил, подошел к двери, открыл ее, и в следующий миг был сбит с ног и облизан соскучившейся пантерой.

— Я смотрю, все в сборе, — следом за пантерой вошел Боудрик. — Вам удалось выжить. И мало того, вы нашли одного из иерархов Культа Проклятых. Как Калесгос проморгал его у себя под носом, загадка.

— Что... как? Иерарх Культа? — я с трудом отодвинул от себя морду ластящейся пантеры, и попытался встать. Остальные выглядели не менее озадаченно, ну, кроме Ирьяна.

— Мессир Дюран, не так ли, Грей?

— Именно, — кивнул тот. — Судя по всему, они решили вам помешать. Зачем — пока не ясно, так как цели у вас с пропавшим магом были абсолютно разные. Хотя, может, они хотели сами найти посох, но это проблема Хранителя Магии. Он просил дать время разобратся самому, и созвал Совет: один из высших культистов Плети, да еще в Даларане... Серьезный удар по самолюбию магов. Но я пришел поговорить не об этом. Стрибьорн, у нас проблема, — обратился он ко мне. — Девочки! Вы — свободны. Этот разговор не для ваших ушей, — махнул он рукой в сторону Мелинды и Сью.

— Я их наниматель, и...

— И тебе пора навестить родителей. Не так ли? — прервал ее Боудрик. Мелинда запнулась, вспыхнула, но промолчала. Подхватив под руку Сью, девушки вышли на улицу.

Мы с пантерой переместились поближе к креслу, и я наконец дал влю чувствам, гладя довольно заурчавшую большую кошку.

— Что за проблема? — отстраненно спросил я, почесывая любимицу.

— Так. Жрица ваша где? — Оглянувшись, и не увидев пандаренку, продолжил Боудрик.

— Отсыпается наверху, — махнул рукой Ирьян. — Она как выжатый лимон, ее не стоит сейчас трогать.

— Хорошо, тогда... контроль кота, — жестко приказал глава разведки. Ирьян слегка напрягся, кончик меча в его руке смотрел в сторону Эллиурэ. Я ощутил, как шерсть на загривке пантеры вздыбилась, она ощерила зубы и недовольно заворчала, глядя на эльфа.

— Спокойно. Стрибьорн, если не хочешь лишится хвостатой, тебе лучше ее успокоить, — глядя на меня, сказал Боудрик.

— Что произошло? — моя нервозность передалась пантере. Она слегка припала на передние лапы, кончик хвоста дергался из стороны в сторону: кошка была готова атаковать в любую секунду, но я сомневался в ее победе над эльфом.

— Не дергайся. Дом оцеплен, уйти ты не сможешь, — все так же цепко глядя на меня проговорил глава разведки. — Пока я не получу ответы на свои вопросы. Если они меня не устроят... — Боудрик прищурился.

— Ближе к теме.

— Ученик. Помнишь, я тебе говорил, что мы с Боудриком кое-что нашли, и... — начал было Ирьян.

— Тебя не существует, — прервал его разведчик. — Мы проследили весь твой путь от Борейской Тундры в Нордсколе. По словам строителей, ты был всегда, то есть... Последние три года. А вот по бумагам, то человек с таким именем не существует. И чем дальше, тем больше. Ты появился из ниоткуда. До несчатсного случая с балкой. Я лично побывал на стройке, и расспрашивал всех, от регистратора до старшего строителя. Так вот, первый вообще тебя не знает, а старший и остальные несут чушь. Все сходятся в одном: одного молодого ударило сорвавшееся бревно, после чего он исчез. Боудрик замолчал, сплетая и расплетая пальцы.

— Я хочу знать, кто ты, и с какой целью был... отправлен сюда. И да! — прервал он меня, едва я набрал воздух, чтобы ответить. — Я знаю, что ты не из нашего мира. Ситуация была не из приятных. Эльф не сводил глаз с пантеры, его казалось, расслабленная поза была обманчива: я знал, насколько он быстр, но даже и не думал атаковать или посылать в бой Эллиурэ. У нее не было шансов. А ведь был еще Боудрик, который и сам отличный боец, и дом оцеплен... Я успокаивающе гладил пантеру, придерживая ее за загривок, хотя, скорее мне нужно было успокоится, унять бившееся сердце. Мне было по настоящему страшно.

— Чего вы боитесь? — стараясь унять дрожь в голосе, спросил я.

— Он думает, что ты либо агент Легиона, либо одного из Культов, которых расплодилось как грязи в последнее время. Или еще как вариант, в который нам хотелось бы верить, — тут Ирьян переглянулся с Боудриком, — ты — посланник. Покажи ему татуировку, ученик.

— Татуировку? — вопросительно поднял брови разведчик.

— В одну из ночей ему во сне пришли Хранители, и оставили метку. Сказали — подарок.

Я медленно встал, снял рубашку и показал Боудрику плечо.

— Руна Одина... — медленно проговорил Боудрик. Сняв с пояса маленькое переговорное устройство, он, нажав кнопку, проговорил в него:

— Готовность: отбой. Код: зеленый.

Повесив коммуникатор обратно на пояс, он разом сгорбился, усевшись в кресло:

— Меченый. Снова. Ирьян, ты что-нибудь понимаешь?

Эльф, который давно убрал меч, и стоял, скрестив руки на груди, пожал плечами:

— Честно? Понятия не имею.

— А ты? — Боудрик обратился уже ко мне.

— Мне никто ничего не говорил, — буркнул я угрюмо. — Сказали — готовится, к чему — непонятно.

— В общем так, — Боудрик лениво потянулся. — Руна Одина все меняет: ты не враг. Подделать ее невозможно, да и Ирьян спокоен. В противном случае ты был бы уже мертв. Значит, остается одно, — он, глядя в окно, задумчиво постучал пальцами по столу. — Наблюдение. Вы куда там собираетесь?

— Огненные Просторы, — ответил учитель.

— Вам там впятером делать нечего.

Боудрик покосился на меня, скептически хмыкнул, и снова достал коммуникатор:

— Седой, бери бородатого и дуйте сюда.

В ожидании объявленных, я гладил уже окончательно успокоившуюся пантеру. Треск статики из шерсти любимицы привел меня в более-менее в порядок, но новое потрясение не заставило себя ждать... Дверь распахнулась, и на пороге возникла знакомая бородатая харя.

— Ну здорово, сто мурлоков тебе в зад, — поздоровался Эратран. — Рад, что не проделал в тебе лишнюю дырку для вентиляции.

— Давай, проход не загораживай, — знакомо рыкнуло сзади дварфа.

— Ланс? — Подскочил я.

Мой самый первый учитель и мучитель в одном флаконе, довольно оскалился, а потом, рванув ко мне в длинном прыжке, хлопнул когтистой лапой по плечу:

— Живой. Свой. А я тебе говорил, старый сыч, что он не враг?

— Вы... как тут вообще оказались? — Я недоуменно переводил взгляд со старых знакомых на Боудрика и обратно.

— Все просто. Как только вы прибыли через портал, я дал команду оцепить здание. А Ланс и Эратран уже неделю как вернулись с Расколотых Островов, и ошивались без дела, — пояснил Боудрик. — Однако, вас все равно маловато. Никто не знает, что вас ждет в логове Рагнароса, и поэтому...

— И поэтому, в царство огня нужно добавить немного холода, — послышался женский голос от входа.

— Лина? Ты как тут... Эм...

На Ирьяна было жалко смотреть: я впервые видел учителя... растерянным?

— Я пойду с вами, — Рыцарь Смерти откинула капюшон с головы, и повернулась к эльфу.

— Ты-то зачем решила сунуть голову в эту авантюру? — отмер Ирьян.

— Мне стало скучно, — ответила та.

Ее взгляд прикипел к эльфу. Кто бы там что ни говорил: что Рыцари — это нежить, что у них нет чувств или эмоций, однако я видел четко и ясно: в ее глазах было тепло. Тепло того человека, которым она была когда-то. Женщины, которая любила.

Глава 19. Сквозь пламя и лед

Я смотрел на собравшихся, и до меня начало доходить, что вся моя жизнь несколько секунд назад висела на волоске. Боудрика можно понять: чтобы такой старый лис, как он, не проверил всю мою подноготную — для этого нужно быть идиотом, а он им не был. Грамотно спланировал засаду, дождался, пока мы расслабились, и эффектно появился, расставив все точки над "ё". Но что здесь делает Лина? Неужели нежить может испытывать что-то, кроме страдания? Оставим это на ее совести. И ведь как вовремя появилась-то! Мысли повернулись на Огненные Просторы. Что нас там может ждать? Рагнарос... В ушах начал нарастать звон, перешедший в спазм, скрутивший мое тело в приступе боли. Комната пропала, перед глазами клубились языки пламени, сложившись в одно лишь слово: "Рейд". Слово мигнуло и пропало, проявилась другая картинка: холмистый участок земли, выглядевший, как после извержения вулкана: разломы с пузырящейся лавой с огненными элементалями; великаны, способные ударом ноги раздавить даже конного рыцаря; патрули высоких наг, искрящихся, с особо прочной, огнеупорной красной чешуей. На все это смотрит группа с магом во главе. Их ровно двадцать пять. За ними стоят Малфурион, Кенарий и кто-то еще, не разглядеть. Маг поднимает свой посох и указывает им влево, на каменный лабиринт, что-то говорит...

Картинка меняется: теперь это жаркий бой с огненной паучихой. Я чувствовал, что откуда-то знаю, как ее зовут, и буквально сразу же пришло имя: "Бет'тилак". Стрелки и маги посылают заклинания куда-то вверх, в потолок, затянутый прочной паутиной; вокруг валяются трупы поверженных врагов — это тоже огненные пауки, вниз свисают нити, по которым они спустились...

Смена декораций. Новый бой, на этот раз с огромной огненной птицей. Два трупа таких же лежат неподалеку. Бой жаркий во всех смыслах: отряд смельчаков уже понес первые потери, одид лежит, напоминая ежа: в его теле не меньше десятка огненный перьев...

Я очнулся, лежа на полу, скорчившись в позе эмбриона. Меня колотило, я судорожно пытался вдохнуть воздух, которого не хватало; в голове, казалось, бил набат. Я увидел склонившиеся ко мне лица Ирьяна, Ланса, Боудрика, они что-то спрашивали, но слов я не слышал. Кое-как втянув воздух в легкие, я закашлялся, меня скрутил новый приступ боли и нахлынула новая череда видений: бой с закованным в доспехи великаном. "Риолит", услужливо выдало подсказку подсознание. Великан неуклюже поворачивается, бьет ногой, и не успевший отскочить рубивший его воин в доспехах превращается в неуправляемый снаряд, вылетая за пределы высокой площадки...

* * *

Мелинда и Сью вышли из города, и направились в сторону дома эльфийки. Говорить им не хотелось, настроение, особенно у ушастой, было в глубоком минусе. Их путь лежал мимо небольших ферм Златоземья, и они как раз проходили мимо одной из них, как Мелинду окликнули.

— Эй, красавица! Мы не договорили!

Эльфийка остановилась: в загоне с овцами стоял молодой парень. Злость подстегнула память, и та услужливо подсказала: он пытался подкатить к ней возле таверны. После пережитого, ей казалось, что это произошло чуть ли не в прошлой жизни... "Выжил? Неужели?" Мелькнула мысль.

— Я тут подумал над твоими словами, насчет безответной любви, — не унимался парень.

Глаза Мелинды из голубых стали белыми.

— Подумай еще раз. Хорошенько! — процедила она.

— Мель, не надо, пойдем, — пролепетала Сью.

— Да я уже подумал, — парень отложил вилы, подошел ближе к забору, — я даже стихи сочинил, представляешь?

Речь парня, равно как и просьбу подруги, волшебница пропустила мимо ушей. Мозг привычно просчитал расстояние до цели, короткая формула заклинания, выверт кисти...

— Любовь не может быть бе-е-е-е-е. Бе-е-е-е-е?!

На месте неудавшегося ухажера стояла овца, непонимающе лупая глазами.

— Бе-е-е-е-е? — В глазах животного нарастала паника.

— Будет тебе сегодня любовь. Вон, целый загон, — злорадно прошипела Мелинда. — Развлекайся.

Лед в глазах эльфийки растаял, она подхватила потерявшую дар речи Сью под локоток, и обе девушки поспешно ретировались под блеяние испуганного животного.

* * *

В себя я пришел поздно ночью. Потрескивали дрова в камине, распространяя тепло и уют; возле него, в кресле, расположился Ланс, уже в человечьем обличье. За столом, спиной к дивану, где я лежал, сидел Ирьян и что-то читал.

— Очнулся? — буркнул он, едва я успел принять вертикальное положение.

— Вроде, — прохрипел я.

Во рту перекатывала пески пустыня, жутко хотелось пить, и я потащился к графину.

— Что ты видел?

Ответом ему было лишь бульканье: я жадно пил, пытаясь справится с жаждой.

— Не торопи события, Ланс. Дай ему придти в себя.

Ирьян встал, отложив книгу — это был дневник мага. Эльф, видимо, решил глубже изучить то, кем маг был, или, что еще более вероятно, то, кем он стал. Послышался скрип ступеней — вниз спускались Сью и Мелинда. Вид у обоих был заспанный. За ними, ворча, кряхтя и охая как древняя старушенция, шла Жу.

— Ого, я вижу, не только нам не спится, — прокомментировал Ланс.

— Голоса услышали, — хрипло ответила Мелинда. — Ну, раз все в сборе, может, обсудим завтрашний поход?

— Тут не все, — оторвался я от кружки. — Неужели до завтра подождать нельзя?

— Нет, я хочу знать сейчас, — помотала головой Мелинда.

— Знать что? — Жу, подвинув подушку, на которой я спал, подложила ее себе за спину и с комфортом устроилась на диване, полулежа.

— Эй, я вообще-то на ней сплю! — возмутился я.

Жрица удивленно захлопала ресницами:

— Ты же сейчас не спишь?

— Нет, но это не значит... — начал было я.

— Вот и отлично, — прервав меня, подытожила вредина, ерзая, и стараясь устроится поудобнее.

Сью, сев на краешек дивана, сложила ручки, как примерная ученица, и уставилась в пол. Мелинда остановилась напротив Ирьяна, и, глядя ему прямо в глаза, начала:

— Родители... — она осеклась. — Я. Беспокоюсь по поводу участия Син"Дорай в моей миссии. Они... Я! Считаю, что ты можешь сознательно провалить задание. Поэтому... мы отдадим тебе часть оговоренного, и ты — свободен.

Лицо эльфийки, пока она выговаривала свою речь, то краснело, то бледнело, уши же — полыхали. Ирьян, выслушав, хмыкнул, пожал плечами и уселся за стол. Насмешливо глянул на меня:

— Что скажешь? Меня устраняют.

— Мы почти у цели. С какого перепугу ты или твои родители хотите развалить отряд? — скривился я.

Места мне не осталось: в гостиной были лишь диван, занятый Жу и Мелей; кресло у камина, в котором грелся Ланс; и стул, давно и прочно закрепленный за моим учителем. Оглядевшись, я с кислой рожей остался стоять.

— Или он не пойдет, или... — начала было Мелинда.

— Или..? — рыкнул из кресла Ланс.

Та не ответила. Ее нервозность выдавали руки: она не знала, куда их деть, и начала сплетать и расплетать пальцы.

— Если Ирьян покинет отряд, никто никуда не пойдет, — буркнул я.

— Но... — вскинула голову эльфийка.

— Я сказал, — твердо отрубил я ей.

— Услышано, — рыкнул Ланс из кресла.

— Согласна, — кивнула Жу и зевнула, кокетливо прикрыв лапкой рот. — Нас и так мало, чудилка ушастая.

Сью лишь сидела, открывая и закрывая рот, как рыбка в аквариуме.

— Ну, что ты молчишь? — накинулась на нее Мелинда.

— Мы ведь думали, что они согласятся, — тихонько пробормотала та. — И запугать их нечем, кроме как не заплатить... Но тут мы будем не правы. Все-таки часть пути пройдена, а они рисковали собой, и... в общем... — чернокнижница окончательно смутилась и замолчала, уперев взгляд в пол.

Мелинда сжала руки в кулаки, и смотрела на меня с бессильной яростью.

— А если я ОЧЕНЬ попрошу? — с едва сдерживаемой злобой прошипела она.

— Свое мнение высказал, менять не буду, отряд дробить не дам, — поджал губы я. — И хватит уже, — махнул я рукой в сторону открывшей было рот Мелинды. — Мы подрядились помочь тебе? Поможем, оплата назначена. Умирать ради тебя мы не подписывались: и так ходим по краю. Вопрос закрыт?

— То есть, если будет трудно, вы сложите лапки и...

— Если финал будет означать смерть всех, или кого-либо из нас, — оборвал я ее.

— Я могу понять твой юношеский максимализм, девочка, — пробурчал из кресла Ланс. — Но лишать отряд сильного бойца только из-за давней вражды и необоснованных подозрений, это черезчур.

Ирьян молчал. Его лицо было непроницаемым, и лишь слегка прищуренный взгляд выдавал отношение к Мелинде, ее словам, и ко всему происходящему сейчас вцелом: легкое презрение.

— Обоснованные, — топнула ногой эльфийка.

— Ну да, ну да, — снова зевнула жрица с дивана. — Услышала, что учитель утащит ученика, едва запахнет жареным, и всполошилась.

— Но ведь они бы нас бросили... там. Одних, — тихонько прошептала Сью. — И тебя тоже.

— А ты за меня не волнуйся, — встопорщила усы Жу. — Бегать я умею, в отличие от некоторых.

— И ты бы сбежала? — скривилась эльфийка.

— Едва ли не быстрее, чем они, — фыркнула Жу, махнув лапой в сторону нас с Ирьяном.

Стало тихо. Мелинда была в ярости, стояла, глубоко дыша, и не находя, что сказать. Сью просто молча сидела, обхватив руками лицо.

— Вы — балласт, — процедил Ирьян, прервав тишину. — Было бы гораздо проще, останься вы в городе. Но часы ночной тикают, поэтому мы с вами возимся.

Глаза Мелинды стремительно начали белеть; в комнате похолодало, и я понял, что пришла пора вмешатся.

— В любом случае, Огненные Просторы будут нашей последней остановкой. Единственная проблема — маг, становящийся новым Повелителем Огня, но ее мы будем решать на месте. Доберемся до Хиджала, поговорим с друидами, вдруг что подскажут.

Я подошел к волшебнице. Все уже давно вскочили, заметив в ней изменения. Даже Эллиурэ, проспавшая весь разговор, грея пушистый бок у камина, вскочила и зашипела. Сью, дергая подругу за рукав, пыталась достучаться до разума эльфийки — тщетно. Жу, шипя и топорща усы, пятилась к двери; Ланс, видимо зная, что примерно ждет, рванул на второй этаж и сейчас скалил зубы с верха лестницы, глухо ворча. Ирьян скользнул за спину Мелинде; глянул на меня. Мы слегка кивнули друг другу, и эльф едва уловимым движением ударил, а я поймал на руки потерявшую сознание волшебницу.

— Вы... вы что сделали? — Сью смотрела на нас большими глазами. В комнате начало теплеть, Ланс осторожными шагами спускался с лестницы.

— Вырубили, — фыркнула пандаренка. Ее короткая шерсть, до того стоявшая дыбом, потихоньку улеглась, она бочком пробиралась к дивану, но мы с Ирьяном ее опередили, уложив туда бессознательную Мелинду. Увидев, что место занято, она повернулась ко мне:

— Поход еще в силе?

— Пока да, — пожал я плечами.

— Тогда разбудите утром, — зевнула жрица, и пошла наверх.

Ланс, рыкнув, занял кресло у камина. Пантера, пошипев для порядка, свернулась клубком и продолжила досыпать.

— Будешь здесь? — спросил я чернокнижницу. Та сидела, тихо гладя волосы подруги, и еле слышно всхлипывала.

— Да, — еле слышно прошептала она.

— Тогда спокойной ночи.

Ирьян давно уже ушел спать, а я, сидя на ступеньках лестницы, глядел на них сверху. Ланс, разомлев от тепла из камина, задремал прямо в кресле, а Сью еще долго тихо плакала возле эльфийки. Как ее успокоить, или как сплотить отряд, я не знал; единственное, на что оставалось надеятся, что обе девушки не сломаются во время боя. А еще, я дал себе обещание больше в такие миссии не лезть.

Сборы в путь начались с неприятностей. Сперва куда-то пропала пантера, и как я ее ни искал, как ни звал — хвостатая как сквозь землю провалилась, не соблазняясь даже на лакомство.

— Кота пошла искать, — зубоскалил дварф. — Не боись, вернется твоя блохастая, никуда не денется. Еще и с выводком.

— Эра, ты оптику проверил? — вспыхнул было я.

Дварф на подначку не отреагировал, лишь хмыкнул в бороду.

— Почуяла, что снова одну оставишь, и решила сбежать, — Ирьян высказал мои опасения вслух. Он давно уже собрался, и лишь сверкал зелеными глазищами на Мелинду. Та хранила молчание, ни с кем не общаясь, даже с чернокнижницей; Сью же потерянно сидела на краю дивана. Вторая неприятность заключалась в том, что чернокнижница отказалась с нами идти. Наотрез. Хотя, это было смотря с какой стороны посмотреть, но глядя на сидевшую прямо, словно палку проглотив, Мелинду и растерянную, заплаканную Сью стало ясно: что-то между ними ночью произошло. Скорее всего, ушастая, очнувшись, наговорила лишнего; иного в голову не приходило. Попытки выяснить происходящее успеха не принесли: отмалчивались обе.

Настроение никому не подняло даже то, что друиды, которых попросил лично Калесгос, откроют нам портал прямо на гору Хиджал, избавляя нас от сомнительного удовольствия плавания на корабле и длительного перехода.

Наконец, через пару часов мы стояли на портальной площадке, где друиды уже начали готовить переход. Я поминутно оглядывался, ища хвостатую, но Эллиурэ нигде не было видно: или она обиделась, или просто затаилась, выжидая. Вскоре радужная пленка портала замерцала, означая готовность; первым нырнул Ирьян, за ним Ланс. Сразу после эльфа, махнув рыжими волосами, исчезла Лина, следом, шипя и фыркая, Жу. Мелинда, храня бесстрасное выражение лица, слегка поколебавшись, шагнула следом за ней. Я уже занес было ногу, как раздался хриплый смех дварфа, и меня опередила черная пушистая молния, едва не сбив с ног.

Глядя на мое вытянувшееся от удивления лицо, Эратран расхохотался еще пуще:

— Ну что, наебала тебя твоя блохастая, а? — он явно потешался над моим ошарашенным видом.

— У друидов оставлю, — выдохнул я.

— Ну-ну, — хохотнул дварф, и, хлопнув меня по спине, потопал к порталу:

— Давай, не задерживайся.

Я только сплюнул и шагнул за ним: день только начинался, но настроение уже было хреновым.

После выхода из портала нас встретили, и проводили к местному варианту таверны. После победы над Смертокрылом и Рагнаросом, друиды восстановили баланс и от горелых проплешин на остались лишь воспоминания. Окружающая нас растительность, да присущие ночным эльфам строения напоминали мне такие же в Ясеневом лесу: похоже, последователи Элуны напрочь не признавали ни стен, ни дверей.

— А был ли тут маг Горан, победивший Рагнароса? — спросил я.

Друид только покачал головой:

— Мы знаем от часовых на плато, что в бывшее жилище Рагнароса проник человек. За ним выслали отряд, но никого не нашли.

— А как насчет нового повелителя элементалей? — поинтересовался Ирьян.

— Об этом нам не ведомо, — снова отрицательный жест. — Насколько нам известно, все, что там осталось, это несколько спрятавшихся огненных наг и, возможно, пауки, — обнадежил он.

— То есть, вас никто не просил сохранить посох? — не унимался мой учитель.

— Нет, — сокрушенно покачал головой друид. — Тот безумец, сгинувший в Огненных Просторах почти два года назад, к нам не залетал. Больше никто, кроме наших разведчиков, туда не ходит.

Ирьян бросил на меня косой взгляд:

— Похоже, пока мы сами туда не сунемся, яснее не станет...

— Твой питомец? — спросил меня эльф-друид, пока остальные седлали нам гиппогрифов.

— Мой, — буркнул я, глядя на Эллиурэ. Та сидела, обвив лапы хвостом и усиленно изображала из себя статуэтку.

— И вы берете ее с собой в царство огня? — изогнул бровь тот.

— Не берем, — сказал я, искоса глядя на пантеру. Та встопорщила усы, тихо зашипев; кончик хвоста дергался из стороны в сторону.

— Похоже, она не в восторге от вашего решения, — ухмыльнулся эльф.

Я только вздохнул. И вдруг вспомнил кошачью реакцию, когда, еще в Ясеневом Лесу, предложил прокатится на Ветерке, и меня осенило:

— Ничего, сейчас все исправлю, — я вернул друиды ухмылку, и присел возле пантеры.

— Эли, киса ты моя, — почесал я за ушком насторожившуюся питомицу. — Котопереноску я тебе так и не достал, а лететь нам далеко вниз. Ты хочешь стать первой летающей пантерой? — Шерсть под моей рукой встала дыбом, и я продолжил, развивая успех:

— Твой вес я на руках не удержу, если ты дернешься. Понимаешь?

Пантера глухо заворчала. Глаза ее стали большими и испуганными, она посмотрела на меня и глухо мявкнула.

— Будь хорошей кисой, останься здесь, а? А я тебя заберу на обратном пути, обещаю!

Я гладил кошку, стараясь излучать спокойствие. Получалось плохо, и судя по дергающимся ушам, и тому, что мурчания в ответ не раздалось, успеха я не достиг. Басовито рявкнув, Эллиурэ вывернулась из-под моей руки, и исчезла в зарослях.

— Обиделась, — прокомментировал друид, следивший за сценой убеждения.

— Присмотрите за ней, пожалуйста, — вздохнул я, вставая.

— Вообще-то способ транспортировки таких питомцев у нас есть, — задумчиво сказал эльф.

В кустах раздался шелест и показалась заинтересованная ушастая кошачья морда.

— Не уверен, что это хорошая идея, — покачал я головой.

Морда в ответ раскрыла пасть и зашипела.

— Она очень не хочет с вами расставатся, молодой человек, — наставительно произнес друид. — И чтобы этого избежать, готова даже пересилить страх полета.

— Откуда вы знаете? — пораженно спросил я.

— Связь с природой, — туманно ответил тот.

Я беспомощно переводил взгляд с эльфа на питомицу. Следом за мордой показалась лапа.

— Там лава и огонь, и демоны знают что еще, — попытался я воззвать к разуму друида.

Пантера прижала уши, но лапу не убрала.

— Насколько мне известно, свитки защиты от магии действуют и на животных, — парировал друид.

— И как она будет грызть камень? Или стальную чешую наг, если они там остались? — не сдавался я.

Эльф, усмехаясь, смотрел, как из кустов медленно, шаг за шагом, выходила Эллиурэ. Она замирала после каждого движения, хвост раздраженно махали з стороны в сторону, уши были плотно прижаты к голове, а из пасти раздавалсь сердитое шипение.

— У нее свое мнение на этот счет. Крепления давать? — вопросительно изогнул бровь эльф.

Я глянул на замершую с поднятой левой передней лапой, вытянувшуюся в струну кошку и махнул рукой:

— Давайте.

Не прошло и часа, как шесть гиппогрифов, красивейших звероптиц сине-зеленого окраса скользнули вниз, неся своих всадников в огненному острову. Их полет сопровождал протяжный, кошачий мяв с нотками паники, доносившийся из-под брюха одного из них.

— Снижаемся, и садимся возле лагеря, — прокричал мне Ирьян со спины гиппогрифа.

Попытка схитрить и подлететь прямо к бывшей резиденции Повелителя Элементалей успеха не принесла: огромный участок земли, до сих пор покрытый лавой, пылал жаром и умные крылатые животные не давали нам подлететь ближе. Однако, кое-какие успехи облет дал: по крайне мере мы увидели, с чем нам придется иметь дело: по огненному острову медленно бродило пяток великанов, в разломах с кипящей стихией виднелись всполохи элементалей, да огненные чещуйчатые наги, вооруженные трезубцами, ползали группами по трое. Всего мы их насчитали три десятка — маловато для такого пространства, коим был остров. Кое-где виднелась мелочь: големы, собранные воедино магией из камней.

Лагерь часовых состоял из нескольких палаток, да четырех ночных эльфов с укрощенными на укрощенных огненных ястребах. Специальная сбруя снижала жар от их тел и перьев до терпимого, давая возможность оседлать этих необычных птиц. Эльфы сначала кривились, но прочитав послание от Калесгоса, Боудрика и письмо от друида с вершины Хиджала, махнули рукой:

— Жарьтесь, коли вам охота.

— Если геройствовать не будем, то можно попытаться проскочить, — подошел ко мне Ирьян. Я как раз выпутал дрожавшую Эллиурэ из хитрой системы ремешков, и она блаженно растянулась земле.

— А ведь еще назад лететь, хвостатая, — обломал весь кошке подошедший дварф. Пантера тут же свернулась клубком, выпустила когти и прижала уши, тихо ворча.

— Эра... язык твой — враг твой. Смотри, схарчит она тебя как-нибудь, — ухмыльнулся Ланс.

— Подавится, — отрезал дварф.

— Значит, дробить отряд не хочешь, да? — тихо прошипело над ухом.

— Мелинда, не сейчас, пожалуйста, — повернулся я к эльфийке.

— Ну почему же? — уперла руки в бока та. — Значит, как я Ирьяна просила убрать, так сразу на попятный? Никто никуда не пойдет? А как Сью бортанули, так не поморщились?

— Твоя подруга самоустранилась. Да и толку от нее здесь никакого, — попытался было возразить я.

— Ах никакого? — взвилась ушастая. — А...Кх-х-х-х... — Мелинда схватилась за горло, силясь вздохнуть.

— Достаточно, — раздался спокойный голос Лины. Она стояла, вытянув руку в сторону волшебницы, будто держала ее за горло. Как только эльфийка стала пучить глаза, Рыцарь расслабила пальцы, и Мелинда упала на колени, кашляя, и хватая ртом воздух.

— Ловко, — буркнул дварф. — Думать надо головой, а не жопой.

— Я не хочу склок перед боем и не потерплю их, — наставительно сказала Лина кашляющей Мелинде. — Закончим — делай что хочешь. Уяснила?

Волшебница слабо кивнула, но Ледяной Деве этого было достаточно: она, потеряв к наказанной всякий интерес, отвернулась.

— Закончили разборки? — раздался недовольный голос Жу. Она держала сумку со свитками, выданными Калесгосом еще в Даларане. — Давайте наложу защиту от огня да пойдем.

Эратран уныло глянул на простиравшийся пейзаж, почесал бороду и хмыкнул:

— А эти жопы с перьями нас туда не отнесут?

— Свитков не хватит. И где мы там приземляться будем, борода? Ножками, ножками! — хихикнула Жу.

— Я тебя сейчас..! — начал заводится дварф. Борода была больной темой с Ясеневого Леса: подпаленная магом, она до сих пор еще не отросла, что его дико нервировало.

— Тебя тоже успокоить? — раздался ровный голос Рыцаря.

— Ну... Плюшевая, погоди! — резко сбавил обороты дварф.

— Плюшевая... — задумчиво блеснула на него глазами Жу. — Я, пожалуй, подумаю, стоит ли тратить на тебя силы.

— Так, а ну успокоились все! — рявкнул я. — Эра, Жу! Кончайте балаган!

Дварф, пробурчав что-то матерное, начал распаковывать свое оружие. Жу, манерно пожав плечиком, раздала свитки защиты, и, сломав печать на своем, окуталась едва видимым оранжевым светом. Остальные, не тратя время зря, последовали ее примеру.

— Растешь, — рыкнул Ланс, подходя ко мне. Я только отмахнулся:

— С самого первого дня все идет наперекосяк.

— А кому сейчас легко? — хохотнул ворген. — По крайней мере, ты никого не потерял, а это уже плюс, — хлопнул он меня по плечу и отошел.

— Пока что не потерял, — пробурчал я ему в спину. — И то это не моя заслуга...

Засунув Мелинду в центр, мы шли друг за другом, пробираясь между довольно высоких каменных нагромождений. Было все так же жарко, мы обливались потом, но защита действовала, и мы чувствовали себя, как в парилке, но не более того. Первым шел Ланс в звериной ипостаси, за ним Ирьян и Лина. Мелинда тихо сопела впереди меня, за спиной пыхтела Жу, что-то тихо шипя себе под нос, а Эратран же не уступал в тишине шага пантере. Эллиурэ же, прижав уши, кралась на полусогнутых лапах, постоянно принюхиваясь.

Ланс поднял кулак, мы остановились, и он знаком поманил меня к себе.

— Дальше открытое пространство, — тихо проворчал он. — Надо подождать, пока патрули рассосутся.

Я осторожно выглянул из-за куска скалы, за которым мы спрятались: впереди, левым боком к нам, медленно ступал каменный великан, высотой с небольшой трехэтажный дом. Так же неторопливо перебирали хвостами два патруля огненных наг: они отличались от своих собратьев в Азшаре двухметровым ростом, и оранжевой чешуей.

— Эра! — тихо зашипел Ланс. Какого? — Шипение напоминало больше бурление закипающейго чайника, но воргена это не смущало: огненная стихия, вырывающаяся из разломов, заглушала звуки

Дварф, залегший в россыпи камней, целился в сторону чешуйчатых.

— Их проще перестрелять, чем обойти, — буркнул он.

— А ничего, что на выстрелы и бой сбежится вся округа? — язвительно заметила жрица.

Дварф сплюнул и аккуратно отложил винтовку:

— Не хотите, как хотите. Три точки есть, сдохнут быстро.

— Их шестеро, — бесстрасно напомнила Лина.

— Пока доползут — сниму пару, — снова приник к окуляру дварф.

— Четверо с саблями, двое с трезубцами, — задумчиво произнес Ирьян. — Если что-то и делать, то быстро. Да и медлительны они, только пока нас не видят.

— С трезубцами обычно старшие, чешуя у них крепче, — начал что-то прикидывать в уме Ланс. — Кроме того, хвосты у них длиннее, значит, с десяти-двадцати метров могут прыгнуть.

— А вторые быстрые, — кивнул ему Ирьян.

— Если выбить старших, то теоретически можно...

— Все, проебали. Уползли ваши змеюки, — буркнул дварф, поднимаясь и отходя за камень. — Только здоровый хер остался.

— Как уползли? — удивился я.

— Пиздеть меньше надо, — покосился на меня бородатый.

И верно: пока обсуждали тактику, две тройки наг отдалялись одна от другой в разные стороны. Одна ползла к бывшему логову паучихи, вторая — куда-то вправо. Огромный великан, медленно переставляя ноги, уже подставил нам спину.

— По двое. Тихо. У него за спиной. Бегом! — рыкнул Ланс.

Началась безумная игра в прятки. Хаотически перемещаясь между камнями, залегая, и придерживая оружие, чтобы не звякнуло, мы передвигались между камней. Я шел в паре с Мелиндой. Пантеру я давно уже потерял из виду: она двигалась по своему, одной ей ведомому маршруту. Волшебница, после урока Рыцаря, отмалчивалась, и хорошо хоть не тормозила, вовремя выполняя комманды. Я потерял счет времени; арка, где когда-то стоял Привратник, вдруг приблизилась как-то сразу, и я понял: дошли. Пригнувшись, стараясь не отсвечивать на фоне стен и лавовых луж, где когда-то чешуйчатые маги сдерживали порождения огня, мы с волшебницей юркнули в небольшой дворик, переводя дух. Действие свитков заканчивалось, и дышать становилось все труднее: жар опалял слизистую и ощутимо нагрел броню. Я ощущал себя консервой в собственном соку.

— Не... могу... больше... — прошептала ушастая, упав на колени. По ее телу пробегали сине-белые всполохи, она, казалось, слегка искрилась. Она уперлась ладонями в землю, покачиваясь.

— Что с ней? — подошла Лина.

— Началось, — выдохнул Ирьян. — Время на исходе.

— Чье? — одновременно спросили Ланс и Эратран.

Мелинда подняла голову: ее глаза светились ровным, белым светом.

— Ее. И наше тоже, — повернулся я к разом побледневшему отряду.

— Что дальше, смертнички, ебать вас в жопу? — рявкнул дварф. — Долго еще тут сиськи мять будем? Нам туда? — он указал в сторону моста, ведущего в цитадель. — Так попиздовали!

Я выпустил воздух сквозь плотно сжатые зубы.

— Жу, защиту от льда на меня. Кто-нибудь, возьмите щит!

Ланс, хмыкнув, бросил свой полуторник Ирьяну, забрав у меня не только щит, но и меч:

— Ты с ума сошел, — рыкнул он мне тихо.

— Знаю. Но иного пути нет. Жу!

Магия свитка заменила прежнюю защиту, казалось, повысив градус окружающей среды на порядок. Ирьян кривился, хмурился, качал головой, но молчал; Лина и Эратран двинулись к мосту, за ними следом, прижав уши и шипя, шла Эллиурэ.

— Держись, ушастая, — прошептал я, наклонившись к волшебнице.

— Я... долго... не... смогу... — донеслось от нее.

Горяий воздух вокруг волшебницы остывал, оставляя пар; казалось, она дымилась. Я несколько раз быстро вдохнул-выдохнул, помог ей поднятся и рывком взял на руки. После уроков Ирьяна, когда приходилось носить тяжеленные доспехи, эльфийка, казалось, ничего не весила. Магия льда, окутывавшая волшебницу, соприкоснулась с раскаленной броней на мне, мгновенно окутав нас клубами пара. Мелинда вскрикнула.

— Держись за шею, — прохрипел я ей.

Защита от льда не давала мне окоченеть, температура вокруг тоже добавляла защиты, и в доспехах, окруженный клубами пара, со стороны я выглядел как кипящий чайник. Тело себя чувствовало так же.

— Бегом, — крикнул мне Ирьян, и подавая пример, рванулк мосту.

Бежать было тяжело. Если бы не разница температур, которая варила меня в доспехах, может, и было бы проще. Мимо тянулись, казалось, бесконечные перила моста, ведущие через пропасть к арке входа в цитадель Рагнароса; Впереди были спины отряда. Вот закончился мост. Ланс, Лина и Эратран уже скрылись, зайдя внутрь; Жу, обернувшись и махнув лапой, вошла следом. Пантера, шипя, крутилась у входа, то ли не решаясь зайти внутрь, то ли поджидая меня.

— Помочь? — бросил Ирьян.

— Нет, — отрицательно качнул я головой.

Пар валил не переставая, пот катился градом и из-за него я чуть не споткнулся на ступеньках.

— Могу... Сама, — выдохнула эльфийка.

Не останавливаясь, я спустил ее на землю, и в цитадель мы вбежали уже втроем.

— Враг! — послышался рык Ланса.

Ухнул выстрел, послышался звон стали.

— Горан? — выдохнул я на бегу.

— Вряд-ли, — ответил Ирьян, ускоряясь.

Полукруг входа скрыл от меня эльфа, и когда мы с Мелиндой выбежали к еще одному мосту через пропасть, все уже было кончено: стандартный патруль наг, из двух мечников и одного старшего, с трезубцем, перестал существовать.

— Добрались, — кивнул Ланс. — Ты как, девочка?

Мелинда не ответила. Проследив за ее взглядом, я смог только выдохнуть:

— Дошли.

Мост упирался в круглую, желтую площадку, в центре которой стояла цель нашего путешествия: легендарный посох, Последнее Пристанище Таресгосы. Оружие, с душой дракона внутри. От него во все стороны исходило пульсирующее сияние ледяной магии, и практически вся площадка, окруженная лавой, была покрыта слоем льда. Под потолком клубился пар, орошая наши плечи мелкой моросью; казалось, здесь, в данный момент, шла непрекращающаяся борьба. Борьба льда и пламени.

— И все? Так просто? Лишь иди — и возьми? — скептически пробурчала Жу.

— Я так не думаю, — покачала головой Лина. Вырезав кончиком меча кусок мяса нага, она бросила его в ледяной круг — и тот, на глазах превращаясь в кусок льда, вмерз в пол.

— Ебать-не встать, — охнул Эратран.

Ланс что-то согласно проворчал, остальные промолчали. Мелинда, остановившись в нерешительности на границе площадки, вдруг склонила голову, и, не отрывая глаз от пола, сделала шаг.

— Куда, дура...! — Раздался вопль панадренки. Она хотела еще что-то добавить, не менее нелицеприятное, но запнулась: магия посоха не влияла на волшебницу. Эльфийка сделала еще шаг, другой... покачнулась, и разом, как сломанная кукла, упала навзничь. По телу ее пробегали всполохи, пульсируя в такт посоху. Волшебница не двигалась.

— И... Что теперь? — растерянно развела руками жрица. — Я ее оттуда не вытащу. Посох не дает.

— Это конец, — опустил руки Ирьян.

Мы наблюдали, как тело эльфийки начало сиять все ярче, покрывая ее белесой дымкой.

— Уносим свои жопы отсюда, пока можем. Ну, чего стоите? — Эратран глянул на нас, держа свое ружье на плече. — А, к демонам все! — он попятился по мосту туда, откуда мы пришли, не отрывая взгляда от лежавшей эльфийки. — Ланс!

Ворген смотрел на меня, сузив глаза, и не двигался с места.

— Поравалить, — скороговоркой выдала Жу, отступая следом за дварфом.

— Стриб. Мы попытались, — Ирьян жестко посмотрел на меня. — И не справились. Не вздумай... Лина! Лови его!

Рука Ирьяна, тянувшаяся к моему плечу, ухватила лишь воздух: пока все смотрели на отступавших по мосту жрицу и стрелка, я шагнул на площадку.

— Поздно, — послышался сзади спокойный голос рыжей. — Он сделал свой выбор.

Шаг. Стихия льда обхватывают ногу, оставшуюся на площадке, стараясь приморозить; защита свитка частично компенсирует ее, но не до конца. Хруст, я отрываю ногу, и делаю новый шаг. Еще один. Эльфийка лежит почти рядом, еще немного — и я смогу. Ступни начинают неметь, я чувствую, как холод поднимается от них к коленям; надо спешить.

— Лососни тунца, Стрибьорн, — слышиться злое пыхтение пандаренки. Меня окутывает мягкое сияние, холод слегка отпускает.

— Вернешься — убью. Сам. Никому не доверю, — этот злой голос я не спутаю ни с каким другим: Ирьян в бешенстве.

Еще шаг. Я поравнялся с эльфийкой, просунул под нее руки, перевернул на спину и поднял. Она повисла безвольной куклой, грудь едва видимо вздымалась, показывая, что волшебница — без сознания. Хруст льда: пока я возился с ней, ноги начали вмерзать. Нехорошо. С треском выдираю одну ногу, другую. Холод поднялся уже до колен, не помогает даже магия жрицы, которая давно хрипло матерится, не уступая вторящему ей Эратрану. Я продолжаю идти; каждый новый шаг дается с трудом.

— Лед уже у бедер, — прошептал Ирьян. Он давно уже не вырывался из хватки Селкис, превратившись в пассивного наблюдателя.

— Он справится, — сжал когтистые пальцы в кулак Ланс. Бросил взгляд в сторону Жу: та молчала, закрыв глаза, зависла в метре над полом, испуская лучи света в сторону несущего на руках волшебницу воина.

— Жрица на пределе, — процедил сквозь зубы Эратран. Он не отрываясь смотрел, как воин, сделав последний шаг, с хрустом опустился на колени возле посоха. Лед уже начал покрывать ему спину.

— Он сможет, — глядя в глаза Ирьяну, твердо сказала Рыцарь.

Мелинда на моих руках открыла глаза. Пульсация магии все ускорялась, вспышки сделались нестерпимо яркими, и так же нестерпимо ярко испускали свет ее глаза.

— Уходи, воин, — прошелестел ее голос.

— Протяни... руку, — прохрипел я. Холод пробирался все ближе к сердцу, и оно сжималось все реже, работая с перебоями.

Мелинда чуть склонила голову, и прикрыла глаза:

— Не могу.

Я опустил ее на пол, обхватил за плечи левой рукой, и, взяв безвольную кисть, сомкнул ее пальцы на древке.

— Почему он медлит? — раздраженно шипел Ирьян. — Какого...

Его прервала вспышка света и звон, будто разом лопнули тысячи стекол. Повеяло холодом, и происходящее сокрыло от зрителей поднявшимся паром. Жу, вскрикнув, упала на мост, едва дыша; Эратран, отчаянно матерясь, тер глаза, ему вторили рык Ланса, и вой пантеры. Как только сошел пар, отряд увидел лежавшего на боку Стрибьорна и стоявшую возле него на коленях эльфийку. Она крепко держала в руке посох. Лед, окружавший площадку, таял, сдаваясь под напором окружающей лавы.

— ВОРЫ!!!

Басовитый крик звучал, казалось, отовсюду. Лава вскипела, пошла пузырями, жар усилился.

— Поднимай Жу. Я за Стрибом, — рыкнул Ланс и прыжками понесся в сторону эльфийки и воина.

— ВЫ ПОЗНАЕТЕ МОЙ ГНЕВ!!! — Надрывался все тот же голос. Ему вторили поднявшаяся температура, и еще больше бурлящая лава вокруг.

— Щас будут бить морды, — криво ухмыльнулся Эратран, помогая Ирьяну. Тот уже подхватил потерявшую от перенапряжения сознание жрицу. Из носа и ушей ее текла кровь, перекрашивая ее шерсть, и эльф с дварфом, не мешкая, побежали с ней по мосту. Впереди них, распушив хвост, прижав уши и протяжно мяукая, бежала Эллиурэ.

— Я — ПОВЕЛИТЕЛЬ ОГНЯ!!!

Лина, схватив за руку Мелинду, практически волоком потащила ее за Лансом, который, неся Стрибьорна на плече как мешок, тяжелыми прыжками несся к выходу. Лава за их спинами бурлила. Центр площадки, где ранее был посох, треснула, разламываясь, выпуская стихию наружу; в ее центре возник небольшой смерч, поплыл и оставил после себя горящую человеческую фигуру.

— ВАС ЖДЕТ ЛИШЬ СМЕРТЬ!!! — раздался крик, и в спины бегущим гулко ударило разгоряченным сжатым воздухом, практически выкинув всю группу из цитадели.

— Стриб! Эй, отрыжка огра, приди в себя!

Сознание упорно не хотело возвращатся. Ему было так хорошо там, в Пустоте. Где не было ни добравшейся до грани, готовой взорваться сырой стихией волшебницы; ни войн, ни смерти. Лишь забвение. Однако, реальность заставила вынырнуть. Меня трясли, щипали, и материли на все лады пять голосов, сопровождаемые басовитым кошачьим мявом.

— Ну наконец-то, — облегченно выдохнул Ланс, увидев, как я открыл глаза.

— Очнулся твой герой, — фыркнула Жу. — Честно, Стри, я тебя за эту выходку убить готова.

— В очереди после меня будешь, сверкнул глазами Ирьян.

— Все это, конечно, заебись, но чего это ушастую так корежит? — привлек общее внимание Эратран. — Ее там током не ебашит от посоха?

Мелинду трясло. Она вцепилась в посох уже обеими руками, уперев концом в землю, их обоих окутывали ярко искрящиеся молнии.

— Это трансформация, — рявкнул Ирьян. — От нее, быстро!

Подхватив меня и Жу, оставшийся отряд быстро оставил Мелинду одну. Молнии окутали ее тело, превратив в грозовой шар, и полностью скрыв от наших глаз. Шар вспух и лопнул, оставив вместо ушастой синего дракона. Драконица трясла головой, припадала на все четыре лапы и явно была в неадеквате.

— Э?.. А... — Только и смог выдавить из себя Эратран.

— Калесгос. Миссия выполнена. Забирайте, — раздался спокойный голос Лины. Под нашими ошарашенными взглядами, она щелкнула переключателем и из устройства в ее руке раздался голос:

— Пеленг взят, координаты получены. Ожидайте.

— А этот, там, он того, не вылезет? — Эратран, от пережитого, вдруг начал страдать косноязычием.

— Он не готов, — покачал головой Ирьян. А вон те, которые ползут по мосту, вполне готовы, — указал он мечом на стелющихся по земле наг.

— Жу? — глянула на жрицу Лина.

— Сухая.

— Сколько времени у нас есть? — деловито поинтересовался Ланс, готовясь к бою.

— Минут пять, — кивнула Лина, доставая меч.

— Итого у нас есть спящий дракон, пустой лекарь и выбывший воин. Ерунда, прорвемся, — оскалился Ланс.

Я оглянулся — Мелинда в форме дракона... спала.

— Ну что, превращаемся в зрителей? — фыркнула пандаренка.

Я попытался встать, пошевелится — не вышло.

— Не дергайся, ты едва статуей не стал. Глазами лупаешь — и то хорошо, — хохотнула Жу, вытерев лапой кровь из уголка рта. — Не боись, они выстоят.

В это время Лина, Ирьян и Ланс врубились в наступавших чешуйчатых; Эратран, не заходя на мост, стал сбоку, и его винтовка глухо рявкала, выбивая куски мяса и крови из тел врагов.

— Уверена? — прохрипел я.

— Здесь нет противников, равных им, — фыркнула жрица.

Я улыбнулся ей одними глазами, и сознание, помахав на прощание ручкой, упорхнуло в темноту.

Глава 20. Искра

Небольшую комнату во дворце правителя Штормграда освещало несколько магических светильников, висевших на потолке. Вдоль стен стояли шкафы, заполненные книгами и папками, кроме левой стены: там было небольшое окно, выходившее в сад. К окну был придвинут стол, сиявший чистотой; на нем лежало лишь несколько листов бумаги, исписанных крупным почерком. На краю стола лежала пухлая папка, на которой было лишь два слова: 'Мессир Дюран'. За столом сидел мужчина, с коротко остриженной бородой, одетый в коричневый кожаный костюм. Это был начальник ШРУ Боудрик Грей. Положив подбородок на кулаки, он невидящим взглядом смотрел на последний отчет. Послышался стук.

— Войдите, — не отрывая глаз от листов, устало произнес главный развчедчик.

— Мне кажется, гостей стоит встречать чуть более вежливо, — послышался от проема слегка насмешливый голос.

— Хранитель? Калесгос? — вскочил Боудрик, узнав посетителя. Усталость последних дней, казалось, исчезла, оставшись лишь в уголках его карих глаз.

— Вот так вот. Приходишь навестить старого друга, а получаешь в ответ недоумение, — притворно посетовал полуэльф. Глаза его при этом смеялись. — Что, твои уже совсем мышей не ловят?

— Если бы ты еще приходил, как все. Привязку, небось, в библиотеке сделал? Или вообще, возле тронного зала? Еще и через Астральный Сдвиг прошел, позер.

Маг в ответ лишь покрутил пальцами в воздухе, улыбнувшись.

— Старый дракон, а ведешь себя, как мальчишка, — добродушно проворчал Боудрик, приглашая гостя садится.

— Это по вашим меркам я старый, — прищурился Калесгос. — И приземлится у тебя можно только тут, — он кивком указал на хозяйское кресло.

Разведчик повторил жест, указав на кресло, сам присел на краешек стола, сдвинув папку в сторону.

— Рассказывай, зачем пришел.

— У нас проблема, — начал Калесгос, удобно откинувшись на спинку, и пристально посмотрел на разведчика.

— У нас их много, о какой именно ты говоришь? — Боудрик сложил руки на груди.

— Пришельцы из других миров. Тебе не кажется, что двух как-то многовато для одного Азерота? И, при том, один тут же начал вредить другому, а когда не вышло — исчез.

— Ты мне лучше другое скажи, — поморщившись, спросил Боудрик. — Как вы ухитрились проморгать под самым носом культиста? Ведь, насколько я знаю, в стражи крепости проходит жесточайший отбор?

— Не совсем, — покачал головой Кейлек. — Отбор проходят только офицеры. Все остальные — это проштрафившиеся маги.

— Ах вот как? — поджал губы Боудрик.

— Да. Моя промашка. Стоило гораздо пристальнее обратить внимание на того, кого посылаю. Но, что сделано — то сделано. Тем более, что питомец Ланса блестяще справился с задачей.

— Он скорее питомец нашего ушастого знакомого.

Боудрик отклеился от стола, и заложив руки за спину, заходил по комнате.

— Ты понял, что там произошло?

Калесгос, полностью расслабившись в кресле, нарочито небрежно спросил:

— То есть, то, что наш культист — возможно пришелец из того же мира, что и Стрибьорн — тебя не волнует?

Боудрик замер, не донеся ногу до пола.

— Повтори, — тихо попросил он.

— Есть подозрение, что они из одного мира. Мы нашли смятые бумаги, написанные на неизвестном языке.

— Он был настолько неосторожен, что оставил прямые улики? — с недоверием спросил Боудрик.

— Скорее, небрежен. Думаю, он спешил, — из-за спинки кресла показался указательный палец, сделал круговое движение и спрятался. — А может, считал, что раз мы языка не знаем, то и понять ничего не сможем.

— А мы знаем? — вкрадчиво спросил разведчик.

Калесгос встал, повернулся лицом к Боудрику:

— Стрибьорн может знать.

И, поджав губы, добавил:

— Очень надеюсь, что он на нашей стороне.

Боудрик вернул ему взгляд:

— Стрибьорн сейчас, к сожалению, не может нам помочь. После Огненных Просторов максимум, на что он способен — моргать. Жрица, что была с ним в отряде, не дала ему умереть — и только. Над ним трудятся лучшие целители, слишком сильные повреждения от обморожения.

— Мы можем чем-то помочь? — подобрался Кейлек.

— У тебя есть собственный интерес, кроме найденных бумаг? — прищурился разведчик.

— Он увеличил стаю, дав нам нового дракона, — кивнул Хранитель. Сущности Таресгосы и эльфийки Мелинды переплелись, дав миру Мелигоссу. Она еще слаба, но это ненадолго. Кроме того, оба ее родителя вернулись в Кирин-Тор, так что да, я ему обязан.

— Целители говорят, что им надо несколько дней, — задумчиво произнес разведчик. — Потом он твой.

— Я подожду, — кивнул Калесгос.

* * *

Как же невыносимо лежать, прикованным к кровати, не имея возможности пошевелить ни рукой, ни ногой! Скука. Бесконечная, выматывающая, которую не могут скрасить даже посетители. Но вот уже неделю никто не приходил. Хотя, как в первые дни, как мы вернулись с похода, было интересно...

Ирьян, замучив целителей, и окончательно убедившись, что я не вскочу и не вляпаюсь в очередную историю, подсел ко мне на край кровати. Он был полностью экипирован в тяжелый, черный доспех, и, видимо, готов к отъезду, о чем мне и сообщил:

— Мне надо уехать, ученик. К сожалению, я не могу взять тебя с собой, как бы ты ни хотел, — он скептически осмотрел мое неподвижное тело, укрытое одеялом.

— Мне нужно в Оргриммар, а ты сам понимаешь, насколько сейчас натянутые отношения между Ордой и Альянсом. Кроме того, — продолжил он, — твое сердце побежало впереди головы, и результат... Хм... Очевиден. Хоть и не скрою, ты добился успеха, дорого за это заплатив.

Он помолчал не много, склонив голову.

— Постарайся не влезть в неприятности, пока меня не будет: я не хочу терять ученика, едва его получив.

Ирьян быстро встал, в два шага перетек к двери, остановился на мгновение в проходе — и вышел прочь.

Жу тоже навестила меня. Когда до нее дошло, что я в сознании, то долго и витиевато ругалась. За пять минут, ухитрившись ни разу не повториться, она прошлась по всей моей родословной и высказала все, что думает по поводу моих умственных способностей. Выдохнув, она помолчала, забавно склонив голову набок, и тихо добавила:

— Было весело. Если снова подвернется какая авантюра... Только попробуй не взять меня с собой.

Встопорщив усы, она фыркнула:

— Поправляйся.

И вышла.

Ланс и Эратран, проторчав некоторое время в доме, вдоволь понудив и поругав меня, отправились на очередное задание Боудрика. Лину я не видел с Огненных Просторов. В один из вечеров пришла Сью, посидела тихонько, повздыхала, легонько коснувшись губами моей щеки прошептала 'Спасибо' — и больше не приходила.

Тэйрин с женой тоже навестили меня. После того, как Мелинду забрали драконы, они не собирались задерживаться в своем доме у столицы и направлялись в Даларан.

— Мне рассказали о том, что ты сделал, — тихо проговорил отец Мелинды. Лирейна, горячо поблагодарив меня, оставила нас, после просьбы мужа. — Щит, выкованный в драконьем пламени — твой по праву. Но не думай, что он — абсолютная защита. Это лишь уникальный кусок металла, защищающий от простых заклинаний, не более, и преимущества в бою против опытного мага у тебя не будет: для раскрытия потенциала его требуется магическая сила, которой у тебя нет. Он больше подходит паладину, чем воину, но это твой выбор.

Тэйрин заложил руки за спину, и, опустив взгляд в пол, покачался с носков на пятки.

— Не знаю, говорил тебе твой учитель или нет, но для хорошего воина важна не только защита. Думаю, что говорил. У меня есть записи об оружии, которое будет тебе под стать. Я не авантюрист, чтобы бегать в поисках наполовину легенды, наполовину слухов, но, думаю, тебе будет интересно.

С этими словами он вытащил из небольшой сумки на поясе тонкую книгу, и положил на тумбочку у изголовья.

— Мы с Лирейной открыли счет в банке на твое имя, там — пятсот золотых, — продолжил он. — Это меньшее, что мы можем для тебя сделать.

Он слегка поклонился мне, развернулся, и подошел к двери.

— И еще. Знай, что если тебе потребуется помощь... В чем угодно. Два достаточно сильных мага в твоем распоряжении.

Дверь закрылась за ним, оставив меня в одиночестве и раздумьях. Скука заполнила все оставшееся до выздоровления время, а приходящие целители, которые восстанавливали мое тело, лишь добавляли к ней раздражение. Впервые за все время я не занимался ничем. Мне не нужно было никуда бежать — да я и не мог. Хотелось с кем-то поговорить — но я даже дышал с трудом. Лишь визиты Жу скрашивали выздоровление: рыжая вредина в своей обычной манере пересказывала мне местные новости, дополняя их едкими комментариями. Пантера не отходила от меня ни на шаг. Ткнувшись прохладным носом мне в ладонь, и сообразив, что хозяин ни почесать за ухом, ни погладить не может, она начала нести своеобразную вахту у моей постели, лишь изредка отлучаясь. Все остальное время она дремала на меховом плаще, который откуда-то принесла.

Прошло без малого две недели, когда ко мне сначала вернулся голос, а следом за ним я ощутил мелкие покалывания в конечностях и всем теле — ко мне начала возвращаться подвижность. По крайней мере, пальцами ног шевелить уже удавалось. В одно утро, когда я, зло уставившись на свою кисть, пытался заставить ее двинутся с места, ко мне пришли гости.

Боудрик и Калесгос заполонили собой все пространство. Рассевшись возле кровати, они какие-то время молчали, изучая меня; полуэльф не выдержал первым.

— Скажи, насколько полны твои воспоминания о прошлом мире?

— Как старое, рваное одеяло, — хрипло ответил я. — Дыра на дыре.

— У нас есть к тебе дело, Стрибьорн, — подхватил Боудрик. — Нужна твоя помощь.

— Я бы с удовольствием помог, но я растение. Овощ.

'Вовощ', — мелькнула насмешливая мысль.

— Идти никуда не нужно. Ты можешь прочитать, что здесь написано?

Калесгос протянул мне лист бумаги. Он был основательно измят, но старательно разглажен и исписан корявым почерком. Хранитель смотрел с ожиданием, я лишь криво ухмыльнулся.

— Он может говорить, но тело его пока не слушается, — буркнул Боудрик.

Калесгос смутился, и поднес лист к самому моему носу. Я посмотрел некоторое время на почерк и легко отрицательно покачал головой:

— Нет. Я не видел ничего похожего.

— Посмотри внимательно, пожалуйста, — мягко попросил Калесгос. Взгляд же его стал жестким, колючим.

Я вгляделся: нет, ничего похожего. Или моя память сбоила, или этот язык был из разряда древних, но те значки и закорючки не напоминали мне ни один знакомый алфавит. Я снова качнул головой.

— Тупик, — пожал плечами Боудрик.

— Это было в вещах Дюрана, мага, который вас сопровождал. Подумай еще раз, — жестко произнес Калесгос. — Было ли в его поведении что-то необычное? Что-то, что могло напомнить тебе о твоем мире?

Оп-па. Они что, считают, что раз Дюран писал на незнакомом им языке, то он тоже пришелец? Да еще и оттуда же, откуда и я?

— Высокомерие, зашкаливающее самомнение и сволочизм. Вроде ничего не забыл, — ответил я Хранителю.

Полуэльф поджал губы:

— Я тебе не верю.

— Кейлек... — начал было Боудрик.

— У него не было приступа, — отрезал тот.

— Может, потому и не было, что отсутствуют ассоциации? — резонно заметил разведчик.

Калесгос сжал зубы и пристально посмотрел на меня:

— Нужно провести полное сканирование твоей памяти.

— Хранитель, я думаю, тебе стоит успокоится. Сканирование памяти применяют только к преступникам, или потенциально опасным личностям, которые нам угрожают. Этот молодой человек на нашей стороне, и поэтому...

— Я знаю, — невежливо прервал его Калесгос. — Поэтому прошу добровольного сотрудничества. Я не хочу его ломать: в этом случае нынешнее состояние станет постоянным.

Я слушал, как препираются разведчик и Хранитель, и медленно впадал в уныние пополам с паникой: мне категорически не хотелось, чтобы в моей голове кто-то рылся.

— В конце-концов, ему это пойдет на пользу: перестанет лезть очертя голову, куда не просят! — донесся до меня сквозь размышления голос Хранителя. Он был дико зол, и, кажется, окончательно забыл, как благодарил за проделанную работу.

— А может, хватит тыкать меня носом, как нашкодившего кота? — попросил я тихо. — Всего-то пару раз влез, и то — с успехом в конце. И каждый норовит попрекнуть.

— Ты согласен? — упрямо мотнул головой Калесгос.

Я не знал, что сказать. 'Нет' — и это сделают насильно. Кто я такой? В принципе, вообще удивительно, что меня спрашивают. Скрутили бы, сделали свое сканирование, а что останется — прикопали на ближайшем пустыре. В лучшем случае... Я решил попробовать потянуть время.

— Можно мне хотя бы восстановится? Вылечиться? — спросил я робко.

— Резонно. Разумно, — кивнул Боудрик. Калесгос хотел было возразить, но разведчик поднял ладонь:

— Время есть. Целители говорят, еще несколько дней — и он станет на ноги. Неделя, другая — и он будет в норме. Поторопившись, мы ничего не добьемся, кроме того, что убьем его.

Полуэльф сжал зубы.

— Я подожду, — проворчал он глухо. Резко встал, и хлопнув дверью, ушел.

— Ты должен его понять, — задумчиво сказал Боудрик, глядя на меня. — В их стане затесался враг, который успешно действовал, и был раскрыт слишком поздно. Такая почещина, которую он нанес Кирин-Тору, выводит Хранителя из себя, и он торопится, что ранее за ним не наблюдалось. Подумай. Вспомни. Я оставлю это здесь, — он положил листок на тумбочку у изголовья.

— Не слишком-то разумно оставлять оригинал, — криво усмехнулся я.

— А кто сказал, что это подлинник? — хмыкнул Грей от двери, уходя.

Дни шли. Тянулись, как патока. Тело восстанавливало подвижность, и я стал делать незамысловатую гимнастику, разминая затекшие от долгого лежания мышцы, с нетерпением ожидая, когда, наконец, смогу ходить самостоятельно, а не опираясь на палку. Все, на что меня хватало — это, опираясь на костыль, спустится вниз по лестнице и, после продолжительного отдыха, поднятся обратно, чтобы без сил рухнуть на кровать. В тот день, когда события понеслись вскачь, я смог сделать три прохода — рекорд, как ни крути, и малый разминочный комплекс — то есть, пяток раз присесть да пару раз отжаться от пола. Посмотрев на лестницу, я внутренне застонал: подъем я уже не осилю, и, забив на все, уснул на диване в гостиной.

Очнулся я в темноте. Дико ломило в затылке, и, осторожно коснувшись его пальцами, ощутил что-то липкое и мокрое. Боль прострелила мозг, я не сдержал глухой стон... Что-то было не так. Меня ударили чем-то по голове, оглушив; и я не дома: слишком сыро и темно, судя по всему — пещера или близко к этому. Я лежал у стены, на соломе, в той же одежде, которая была на мне до этого: кожаные штаны, легкая рубашка без рукавов. Ноги и руки были не связаны. Преодолевая тошноту и головокружение, встал сначала на колени, потом поднялся во весь рост, подняв руку — она уперлась в грубо отесанный камень. 'Значит, пещера', догадался я. Пять шагов влево — и рука наткнулась на стену. Дальнейшие исследования показали, что весь размер моей камеры — те же пять шагов. Со всех сторон, кроме одной, закрытой деревянной решеткой, меня окружал камень. Темень стояла, хоть глаз выколи, и лишь где-то глухо капала вода.

— Так, значит меня закрыли, — тихонько прошептал я сам себе. — Осталось понять, кто и зачем.

Усевшись на солому, прислонив ноющий затылок к холодному камню, я стал размышлять. ШРУ могло так грубо сработать, но им не было нужды меня глушить: вряд-ли я я бы оказал им сопротивление, да еще и в нынешнем состоянии. Маги? Три раза 'Ха'. Эти просто бы скрутили заклинанием. Оставалось одно: кто-то меня похитил, предварительно оглушив. Но как этот 'кто-то' смог проникнуть в дом, который находился под круглосуточным наблюдением? А ведь там была еще Эллиурэ... Хотя, пантера вроде бы отлучилась... или осталась наверху? А что, если ее перехватили? Страх за кошатину перевесил беспокойство по поводу моей дальнейшей судьбы. 'Только бы ее не убили', — подумал я, внутренне холодея. Ведь если это не ШРУ и не маги, тогда наблюдатели стопроцентно мертвы. Кому же я успел перейти дорогу? Порывшись в памяти, ответа не нашел. Два эльфа-живодера? Но они мертвы. Разве что, их последователи, но я там особо не светился. Хм. Как вариант принимается. Дюран. Уже ближе, теплее, но зачем я ему и Культу Проклятых? Больше вариантов не осталось. Все остальные, которые приходили на ум, состояли в мелких бандах, которые я, будучи патрульным, гонял по всему Златоземью, и даже теоретически не могли провернуть нечто подобное. Кроме того, они практически все были кто казнен, кто убит, а оставшиеся в живых тихо гнили в тюрьме Штормграда. Так ни до чего и не додумавшись, я решил исследовать решетку. Довольно толстые прутья были крепко перемотаны веревкой и имели достаточно широкие ячейки, чтобы свободно пролазила ладонь. Я взялся за нее обеими руками и дернул. Решетка даже не шелохнулась: либо она была накрепко сделана в стену и имела какой-то механизм открытия, либо у меня банально не хватало сил. Просунув руку, я начал исследовать стену. Вскоре я понял, что решетка крепилась к ней на вделанных крючьях, туго примотанных той же веревкой. То есть, для того, чтобы бросить сюда узника, требовалось как минимум размотать или разрезать три узла с одной стороны и три сверху. Устав, я уселся прямо у решетки. Бежать? Можно попробовать, пока никто не явился по мою душу: потом может быть поздно. Неизвестно, сколько прошло времени с момента моей поимки, и следовало торопится. Просунув руку, я стал дергать концы веревки, пытаясь расслабить узел. Действовать одной рукой было неудобно, я быстро уставал, и менял руку, дергая то правой верзние узлы, то левой — боковые. Прислушиваться мешал гул в ушах — последствия удара, и слабость: я все еще не настолько восстановился.

Занятый работой, я потерял счет времени. В конце-концов мне удалось ослабить и снять один узел. А впереди было еще пять...

— Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш, — послышалось откуда-то сбоку.

Я замер.

— Нэ бойся. Я нэ враг тебэ, — с легким ацентом прошептала темнота. Голос был похож на женский.

— Кто ты? — прошептал я в ответ.

— Такой же узник, как ты, — ответили мне. — Я видела, как тэбя принэсли.

Неожиданная собеседница могла стать источником информации, чем я воспользовался:

— Где мы? Кто наши тюремщики?

— А ты нэ знаешь? — недоверчиво отозвалась из темноты. — Мы — плэнники Культа. Послэдние, кто еще остался здэсь. Но это нэнадолго.

Паззл сложился: все-таки меня выкрали Культисты.

— Мы в подвалах Алого Монастыря, — продолжала словоохотливая темнота.

Я тихо присвистнул: нихрена ж себе меня занесло, аж в Тирисфальские леса... Стоп. Это ж сколько я провалялся? И как часто меня должны были глушить? Хотя... Я забыл о магии. Так. Бррррр. Значит, Алый Монастырь, который возле Подгорода, облюбовали культисты? Хрен редьки не слаще. Как же Отрекшиеся проморгали их прямо у себя под носом? Больше вопросов, чем ответов...

— Ты знаешь, зачем мы здесь? — прошептал я.

— Мы -жэртвы, — лаконично прошелестело в ответ.

Сцепив зубы, я возобновил работу с удвоенной энергией: если даже меня и ищут, то в пределах города не найдут; а искать здесь вряд-ли додумаются. Хотя, есть же магия... А, к демонам все! Второй узел поддался, и я взялся за третий. Пот лил градом, тело ломило от усталости, но я дергал и тянул концы веревок. Время, казалось, остановилось, когда я, вконец обессилев, оперся на решетку — и она поддалась, оставив достаточную щель. Оставшиеся два узла я был не в силах распутать, и, протиснувшись между стеной и прутьями, вылез наружу.

— Где ты? — прошептал я темноте.

— Справа от тэбя, — послышался ответ.

Я осторожно пополз в сторону голоса, и наткнулся на новые прутья.

— Ты... смог? — пораженно прошептало впереди.

Узкие, холодные пальцы легли на мою кисть, и я едва сдержался от крика: настолько это было неожиданно.

— Прошу, помоги мнэ, — горячо зашептала темнота. — Я — шаман. Мои руки связаны, и я нэ могу воззвать к стихиям, но повэрь: обузой нэ буду.

Я задумался. Бежать сейчас? В принципе, можно. Так бы поступил благоразумный человек. Но я-то... Эх... Я с ненавистью подумал о том, что придется опять распутывать веревку, но теперь-то у меня было две руки, а не одна! А, к демонам все. Интересно, она тоже эльф?

— Я понимаю, — пальцы исчезли с моей руки. — Ты — свободэн. Терять врэмя, освобождая меня ты не будэшь, — превратно истолковав мою задумчивость, прошептала темнота.

— Потерпи, — попросил я ее.

Вздохнув, нащупал веревку, крепившую решетку к крюкам и начал действовать.

— Развяжи мнэ руки, так будэт быстрее, — прошептала узница.

Я пожал плечами, и исследовал протянутые конечности незнакомки. Тюремщики постарались на славу, стянув ее руки веревкой до локтей: так она не могла ее распутать даже зубами. Ну что ж, подумал я, один узел — это не четыре. Помогая себе когда зубами, когда руками, я расправился с ним, и подруга по несчастью, едва почувствовав, что я уже ослабляю веревку, в нетерпении начала дергать локтями.

— Не торопись, — попросил я ее.

Внезапно она перестала дергаться.

— Прячься, — прошептала она еле слышно. — Сюда идут.

Я напряг слух:

— Ничего не слышу.

— Зато слышу я. Они спускаются, — еле слышно зашептала шаманка мне в ухо. — Ты можешь сражаться?

— Не думаю. Веревки — мой самый страшный враг сейчас.

Узница приложила палец мне к губам, заставляя замолчать.

— Быстро. К себе. Дальше я сама. Надеюсь, их мэньше двух. Иди! — отрывисто шепнула она.

Решив доверится шаманке, я, как мог, наощупь, протиснулся в щель и замер на куче соломы. Сердце глухо бухало в груди, от напряжения меня подташнивало. Кусок веревки, которым была примотана к стене решетка, я смотал и спрятал в кулаке: если ко мне сунутся, может, хоть кого придушу...

Едва я лег, как послышалось шарканье, и показался неровный, дрожащий свет факела. Сквозь прикрытые веки я видел, как две фигуры в рясах, с накинутыми на головы капюшонами, подошли к клетке, в которой была узница. Один из них достал нож, разрезал веревки, которыми решетка крепилась к стене, отодвинул ее, шагнул было в проход, но тут же, выставив нож, собрался было прыгнуть внутрь... Пламя сорвалось с факелов, двумя росчерками нырнув вглубь пещеры, и тут же, будто срикошетив, с разъяренным гудением врезались в тюремщиков, расплескавшись по их лицам жидким огнем. Пламя, спалив головы, оставив лишь черепа, опало и почти погасло. Лишь маленький огонек, вылетев из глазницы одного из пришедших за шаманкой, медленно и плавно полетел в ее пещеру.

— Все закончилось. Выходи, — послышался уставший голос моей соседки.

Кое-как выбравшись наружу, я замер. Передо мной, освещая себе лицо тем самым огоньком, который был не больше пламени свечи, стояла орчанка.

Глава 21. Из огня да в полымя

Обычно спокойный начальник королевской разведки стоял в доме, отданном на время странному воину и его компании. Сейчас же его раздражение выдавали стиснутые кулаки, и сузившийся взгляд, которым он то опалял то диван с пятном крови на подушке, то подчиненного, который, слегка сжавшись от грозного вида начальства, излагал факты.

— Пост в кафе напротив входа, два оперативника: яд, предположительно в напитках; их кровь на экспертизе у алхимиков. Пост в доме напротив, один оперативник — мертв. Причина смерти — арбалетный болт в глазнице. Группа оперативного реагирования, трое, мертвы: множественные ножевые ранения, глотки перерезаны. На двери дома объекта нет следов грубого взлома; замок, предположительно, открыт мастером-вором.

— Еще что-то нашли, Гривс?

— К сожалению, нет, — отрицательно покачал головой тот. — Ну, кроме очевидного, что объект похищен. В живом или мертвом виде, — кивнул он на пятно.

— Когда было получено последнее донесение от постов?

— После часа волка, ближе к рассвету.

Боудрик выпустил воздух сквозь плотно сжатые губы, заложил руки за спину и повернулся к Гривсу.

— Патрули?

— Кто бы это ни был, они успели между проходами.

— Быстро сработали... Неимоверно быстро. И чисто. Тщательное планирование, молниеносная реализация, и достаточно большая группа, чтобы действовать одновременно, — начал загибать пальцы на руке Боудрик.

— Предварительно мы думаем, что это Вороны. Действовали исключительно ножами, применения магии не замечено, а настолько дерзкими налетами и подготовкой знаменита группа Черной Сойки, — заметил Гривс.

— То, что это заказ — понятно и так...

Боудрик пожевал губами, прищурился, и начал ставить задачи:

— Активируйте агентов в банде, из доверенного круга. Отправьте запрос в Башню — пусть пришлют спеца для проверки магического следа. Не хочется об этом думать, но если применили телепорт — в городе объект мы не найдем.

— Облавы? — поинтересовался Гривс.

— Не имеет смысла, мы пока не знаем заказчика. И, Гривс... ищите крысу. Наших людей слили, и я очень хочу знать, кто.

* * *

Моя подруга по несчастью с интересом изучала меня из-под прищуренных век. Куча тряпья, бывшая когда-то довольно длинным платьем, зияла прорехами; рукава оборваны. Длинные, густые волосы немытыми космами лежали в беспорядке на плечах, на скуле виднелся кровоподтек, а в районе виска волосы слиплись от крови.

— Почему нэ кричишь? — поинтересовалась шаманка.

— А должен? — вскинул бровь я.

Шагнув к убитым культистам, я начал рыться в складках рясы в поисках оружия или воды: пить хотелось зверски. Нашел кинжал и флягу на поясе одного из них, отвинтил крышку, понюхал — и с наслаждением забулькал. Меня даже не смущал запах горелого мяса, смешивавшийся с затхлостью подземелья. Неимоверная усталость, холодный каменный пол, из-за которого я уже почти не чувствовал ног и довольно ощутимо продрог, побуждали лечь, закрыть глаза, сверунвшись клубочком, и как можно дольше не двигаться.

— На орков у вас реакция однозначная.

Шаманка, прихватив второй кинжал, выпавший из рук одного из культистов, добыла еще одну флягу.

— Значит, я не такой, как все, — закончив пить, я закрыл крышку. Не вода, но слабо разбавленное вино утолило жажду.

— Ты слаб, хотя по виду — воин. Сможешь сражаться?

— Я сейчас не способен победить крысу, — честно признался я. — Последствия неудачного выхода. И кстати, а не пора ли нам пора? Этих двух скоро хватятся, и тут станет жарко.

— Я не цэлитель, усилить временно смогу, но... — неуверенно протянула шаманка.

— Но? — отстраненно спросил я, под тусклым светом огонька вглядываясь вверх лестницы. Пока что там было темно и тихо.

— Откат. Заемная сыла для слабого тела плохо, — заметила орчанка из-за плеча.

— И чем это грозит?

Я, не оборачиваясь, шагнул вперед, начав подъем.

— Корежить будет знатно, — любезно пояснила она.

— Меня, кстати, Стрибьорн зовут, — я прислонился к стене, переводя дыхание после первого десятка ступеней. Не то, чтобы они были крутые, но но каждая новая, с учетом предыдущей нагрузки, давалась с трудом.

— Я — Искра, — не осталась в долгу орчанка.

— Тебе подходит, — кивнул я, намекая на способ, которым шаманка расправилась с врагами.

— Усиливать? — вместо ответа поинтересовалась Искра.

— Это надолго? — вопросом на вопрос ответил я, немного отдышавшись и продолжив подъем.

— Что именно? — засопело сзади.

— Ну, камлание твое, и усиление, — уточнил я. Подниматься становилось все тяжелее, я уже с трудом переставлял ноги.

— Нэт.

— Нет — что? — я уже механически переставлял ноги.

— Нэт — все. Воды мало, — уточнила шаманка.

Свет от огонька, висящего над ее ладонью, тускло выхватывал куски отесанной стены. Судя по всему, наше узилище было пещерой, а это значит, что... я не додумал мысль до конца. Впереди виднелся проем выхода, а сил у меня почти не осталось.

— Начинай.

Я сполз по стене вниз. Глаза закрывались, ноги гудели, двигаться не хотелось совсем. Шаманка бесцеремонно забрала у меня флягу, открыла обе — и свою, и мою, и... вылила все на пол!

— Ты что... — начал было я, и осекся. Искра тихонько завела речитатив на гортанном орочьем языке, и жидкость на камнях, слегка светясь, потекла к ее рукам. Завороженный, я наблюдал за творившимся у меня на глазах волшебством: как действуют маги, я уже видел, здесь же царила настоящая магия. Внезапно ухо уловило легкий стук шагов по камню.

— Быстрее! — поторопил я шаманку.

Светящиеся светло-зеленым ленты, напитанные силой, оплели ее ладони, и Искра бросила их в мою сторону.

* * *

— Ты его упустил!

Калесгос был в ярости, он ходил по комнате Боудрика, яростно жестикулируя. Разведчик, сидя за столом, устало потер виски: на Штормград уже наползали сумерки, а он был на ногах еще до рассвета.

— Надо было не слушать тебя и действовать!

— Хранитель, мои люди ищут его.

— И найдут его тело! В лучшем случае!

Раздался стук в дверь, и на пороге возник молодой, темноволосый маг в темно-фиолетовых одеяниях послушника тайной магии.

— Я исследовал места, на которые вы мне указали. Вот отчет, — он положил лист бумаги на стол Боудрику. Калесгос выхватил его прямо из под носа у разведчика, и впился глазами.

— Факты, — попросил начальник ШРУ.

— Если кратко, то следы магии обнаружены лишь в доме, на первом этаже, — пожал плечами маг. — Это остаточные эманации портала. В других местах работали только обычным оружием.

— Спасибо, — кивнул, отпуская его, Боудрик.

— Известно, куда строили портал? — подал голос Кейлек, бросая лист обратно на стол.

— Времени прошло слишком много. Вы же знаете, Хранитель, отследить перемещение можно лишь в течении первого часа, — слегка поклонился маг.

Калесгос хватил кулаком по столу и промолчал.

— С Вашего позволения, Хранитель, — маг, снова поклонившись, ушел.

— Мои люди землю роют. Как только у нас будет имя заказчика, все станет ясно, — сказал Боудрик снова начавшему мерять шагами комнату полуэльфу.

— Лишь бы не было слишком поздно, — заметил сквозь зубы Калесгос.

Новый стук привел нового посетителя: на этот раз пришел Гривс.

— Что у тебя? Давай кратко, некогда читать, — поморщился Боудрик.

— Я с новостями, пока без бумажек, — помотал головой тот. — В общем, как мы и предполагали, действовала группа Сойки.

— Подтверждения? Взяли кого-нибудь из них? — оживился главный разведчик.

— В том-то и дело, что брать некого, — развел руками Гривс. — Вся группа, включая Сойку, исчезла. Мы достали пару адресов членов ее группы, они не появлялись там с утра. Этого утра, — уточнил он.

— Заказчик подчистил хвосты, — задумчиво прокомментировал Боудрик, постукивая пальцами по столу. — Таким образом, действовало как минимум две группы: одна занималась похищением, вторая была группой зачистки. Кто бы это ни был, он умен. Дальше!

— Дальше... — Гривс покосился на внимательно слушавшего доклад Калесгоса, но Боудрик разрешающе махнул рукой.

— Дальше я занялся поиском крысы. Сам. Я проверил всех, кто был занят в миссии охраны дома, и выяснил, что один из агентов, который должен был заступить на смену в эту ночь, сказался больным и попросил его заменить, что и было сделано, — Гривс пожевал губами.

— И? Вы нашли его? — не выдержал Калесгос, подавшись вперед.

— Он вышел из здания центра, — покачал головой Гривс. — И больше его никто не видел.

* * *

Мы с Искрой, выбравшись из подземелья, тихо крались по коридору, нарядившись в рясы. Двое служителей культа, которые, видимо, шли проведать своих товарищей внизу, остались лежать у входа: одному я воткнул нож под челюсть, обратным движением перезав горло; второго упокоила шаманка, превратив огонек в аналог горелки, в одно мгновение спалив лицо. От усиления я, казалось, готов был летать, но шаманка вернула меня на землю:

— Это ложное чувство. Заемное. Старайся мэньше прилагать усилий, тогда оно продлится дольше, и потом будет нэ так больно, — предостерегла она меня.

Коридор был пустым и темным, но темнота была не такой густой, как в подземелье, и я смог различить каменные стены. Короткий коридор закончился остатками двери, и я осторожно выглянул в проем. Это оказался выход в длинный коридор, тускло освещаемый факелами; с обоих сторон он заканчивался проемами, в которых виднелись двухъярусные кровати. В центре широким проемом зиял выход наружу, откуда доносились гул и глухие вскрики. Виски прострелило болью, и я со стоном сполз вниз по стене, прошептав:

— Как же не вовремя...

Черно-белая картинка. Вид на происходящее как-будто сквозь зеркало или плоское стекло, все предметы уменьшены; человек, закованный в латы, щит на спине, с мечом в ножнах на поясе, стоит перед большим каменным зданием.

— Мля, как же я ненавижу казармы оленей, — бормочет он.

Здоровенная арка входа приближается рывком, длинный коридор, такой же, какой я толкьо что виел в реальности; только сейчас он ярко освещен лучами солнца, и по нему неспешно передвигаются воины в синих доспехах, с гербом Альянса на груди...

— Очнись, эй, очнись!

Встревоженная шаманка одной рукой трясла меня за плечо, другой отвешивая легкие пощечины, от которых моя голова моталась из стороны в сторону. Мутило, во рту стоял металлический привкус, и невидимые кузнецы сейчас старательно обстукивали в висках мой мозг в такт с биением сердца.

— Все, хватит, — прохрипел я, с трудом перехватив руку Искры; она замерла, пытливо глядя на меня.

— Ты ошиблась: мы не в монастыре.

— А где, по твоему, мы можэм быть? — подняла бровь шаманка.

Я скривил рот в подобии ухмылки, на большее меня не хватило:

— Это одна из заброшенных крепостей Альянса.

* * *

Ночь безраздельно властвовала над столицей Альянса. Перекликивались патрульные, ходившие улицами, освещая себе путь Лифакелами; честный народ уже давно спал. Лишь в крыле королевского дворца, отданного под нужды ШРУ, было нездоровое оживление. Боудрик Грей, начальник разведки, устало откинулся в кресле своего кабинета: день выдался неимоверно тяжелым. Судя по отчетам, ни группу Сойки, похитившую поднадзорного прямо из охраняемого дома, ни самого Стрибьорна найти так и не удалось, и в голову лезли самые мрачные мысли, что уже и не удастся. Калесгос рвал и метал, и готов был привлечь своих магов для расследования, одновременно понимая, что результаты будут те же: нулевые. Стук в дверь прервал тягостные размышления начальника разведки, и после разрешения, вошел Гривс. Мешки под глазами, а так же осунувшийся вид говорили о том, что помощнику тоже отдохнуть не было времени.

— Докладывай, — коротко приказал Боудрик.

Гривс слегка помялся, потом, откашлявшись, начал:

— Напали на храм. Этой же ночью, когда исчез объект.

— ЧТО? — вскочил Боудрик. — И я об этом узнаю только сейчас?

— Нам не сразу доложили, — начал оправдываться Гривс. — Тем более там все прошло достаточно тихо, группа из двух человек, которые проникли к жрецам, была уничтожена, трупы они сдали страже. Вот их отчет, — передал он лист бумаги начальнику.

Боудрик пробежался по нему глазами. Губы сжались в нитку, взгляд посуровел:

— Я правильно понимаю, что целью была жрица Жу Сюи?

— Да, — кивнул Гривс. — На ней же они и обломались.

— То есть, их уничтожила целитель? — поднял бровь Боудрик.

— Боевой целитель, — уточнил Гривс. — Вот ее досье.

— Так... — произнес Боудрик, просматривая папку. — Это же целитель из группы, которая сопровождала Мелинду, не так ли? И как она?

— Ни единой царапины, — пожал плечами Гривс. — Я с ней общался, и вы знаете, у нее такой характер... — поморщился помощник.

— Трупы опознали? — Боудрик отложил папку.

— Да. Это убийцы из группы Сойки.

Боудрик грохнул кулаком по столу, скривившись:

— Хоть что-то. Стоп...

Мысль мелькнула молнией:

— Один раз случайность, два — совпадение... Остальных из отряда проверили?

— Сразу же, как только получили информацию, — кивнул помощник.

— И? Не тяни кота за хвост! — прорычал Боудрик.

— Ирьяна мы потеряли на территории Орды. Он долетел на своем грифоне до дирижабля, и отправился в Оргриммар, их столицу, — начал докладывать тот. Чернокнижницу мы не видели уже давно: она навестила объект, собрала вещи и ушла порталом в Даларан, продолжать обучение, как нам сказали в Башне. Ланс и Эратран на вашем задании, связи с ними нет; а что касается майора Лины Селкис, то вы понимаете, что выпытать что-то у Рыцарей — задача из разряда невыполнимых, — на последней фразе Гривс развел руками, будто извиняясь.

— Кто бы это ни был, они ищут отряд Стрибьорна, — постучал пальцами по столу Боудрик. — Ирьян рассказывал мне, что в Чумных Землях Дюран исчез, и судя по шевелению нежити, устраивал им веселую жизнь...

— Значит, заказчик — Культ Проклятых, — закончил его мысль Гривс.

— И это значит, что исполнители уже мертвы или обращены, — кивнул Боудрик.

— И остальные члены отряда в опасности, — добавил Гривс.

Начальник разведки встал, и, подойдя к помощнику, приказал:

— Жрицу — пригласить в наше крыло, вежливо. И под круглосуточную охрану. Предупредите Рыцарей, что у них могут быть гости, если только они уже там не побывали... Отправьте посыльного в Башню: пусть маги его переправят в Даларан, письмо я сейчас напишу, и...

— Не надо письмо.

Боудрик вскинул брови, Гривс, побледнев, обернулся: на пороге, скрестив на груди руки, стоял Калесгос. Он так и не отправился в Даларан, ожидая вестей в своих покоях во дворце.

— Не надо письмо, — повторил он. — Я сам переправлю посыльного, и свяжусь с наставником чернокнижницы.

— А эльф и наши агенты? — с легким поклоном спросил Гривс.

— Тут мы ничего сделать не сможем, — покачал головой начальник ШРУ. — Они сами за себя.

Дождавшись, пока помощник и Хранитель уйдут, Боудрик устало опустился в кресло. Глядя на лист из досье жрицы, он задумчиво хмыкнул:

— Всего лишь двое. Они явно ее недооценили... — Он откинулся на спинку кресла. Расслабившись и прикрыв глаза, Боудрик устало пробормотал:

— Зачем они тебе нужны, Дюран?

* * *

Шаманка помогла мне подняться, и мы, накинув капюшоны, не спеша вышли в коридор. Никого не встретив, добрались до арки входа; Искра держалась за моей спиной. Я выглянул наружу: впереди, в свете факелов, виднелись ступени, ведущие на небольшую площадь. Внизу слышались песнопения, свет слегка колебался, будто певшие раскачивались. Виски прострелило болью, давая узнавание; я глухо застонал, схватившись за голову. В ноги возвращалась слабость: действие шаманства Искры заканчивалось, и нам следовало поспешить. Только куда?

— Вправо, к той стенке, — хрипло сказал я шаманке. — Стараемся не привлекать внимание.

Искра, не задавая вопросов, подхватила меня под руку, и потащила туда, куда я указывал: каменные перила, закрывающие вход, превращались в невысокий парапет, примерно мне по грудь. Камень в нем от старости давно уже раскрошился, а нынешним хозяевам внешний вид явно был до лампочки.

— Дальше куда? — тихо прошипела Искра.

— Вниз, — так же тихо ответил я. — Есть шанс, что все они на площади. Там только сгоревшие здания.

Орчанка перегнулась через каменный парапет, цокнула языком:

— Высоковато.

— Быстрее, — прошипел сквозь зубы я. — Подсади.

С помощью шаманки, я устроился на небольшой площадке, и, с трудом цепляясь за трещины в камне, начал спуск. Высота была небольшой, метра три всего, однако, из-за слабости я не удержался, и сорвался вниз. Благо, что ничего не сломал; пара ушибов — не в счет. Рядом мягко спрыгнула Искра, сверкнула на меня глазами:

— И что тепэрь?

— Нам туда, — указал я пальцем на противоположную стену.

— Ты не залезэшь, — скептически посмотрела на меня Искра.

— Тогда уходи одна, — пожал я плечами.

— Ты мнэ помог. Орк знает, что такое благодарность. Я тебя нэ брошу, — слегка склонила голову шаманка.

— Тогда на альтарь отправимся вместе, и все это — я махнул рукой наверх — будет бессмысленно.

Искра не ответила. Оторвав подол рясы, она начала делать из нее длинные лоскуты и связывать вместе наподобие небольшой веревки. Закончив, она протянула мне конец:

— Обвяжи вокруг кисти, — приказала она.

Переполох поднялся, когда мы были почти на самом верху. Шаманка оказалась необычайно сильной, ухитряясь не только подниматься сама, но и еще почти волоком поднимать мое ослабевшее тело. Все, на что меня хватало — цепляться непослушными руками за трещины и выемки от давно раскрошившихся и выпавших камней, и стараться не упасть, утянув Искру следом.

— Куда тепэрь? — задала она своевременный вопрос, будучи на самом верху, и с трудом втягивая меня следом.

Я покрутил головой: прямо за нашими спинами темнели горы, и вяло махнул рукой в их сторону:

— Туда.

Искра, не задавая лишних вопросов, начала спускаться; я последовал за ней. Силы уже почти оставили меня, нагрузка за последний час была и так запредельна для моего состояния, и держаться мне помогало лишь упрямство. За стеной остались крики и метание факелов, мы едва успели. Пальцы скользили по камню, пот лил градом, глаза то и дело норовили закрыться, но я упрямо нашаривал непослушными ногами опору, и шаг за шагом продолжал спуск. Сорвался я уже в самом конце, утянув за собой Искру: та, для подстраховки, спускалась чуть выше, и она рухнула на меня, выбив воздух из легких. Пока я старался отдышаться, шаманка закинула мою руку себе на плечо, и потащила в сторону гор. Дойдя до тропинки, ведущей в ущелье, она прислонила меня к стене.

— Ты явно знаешь, где мы, — тяжело дыша, скорее утвердительно, чем вопросительно сказала она.

Мое сознание уплывало, то и дело грозя оставить меня в темноте. Я нашел в себе силы кивнуть, и прохрипел:

— Да. Мы — в Предгорях Арати.

— Значит, это... — она не договорила, махнув рукой в сторону стены, с которой мы спускались.

— Крепость Стромгард.

* * *

Пандаренка, стоявшая в келье храма Света Штормграда, была невыспавшаяся, злая, и оттого более язвительна, чем обычно.

— С чего это вдруг я понадобилась королевской разведке? — раздраженно спросила она посетителя. Им был Гривс, который решил лично выполнить приказ Боудрика.

— Ваш отряд, который был со Стрибьорном, нужен не нам, а культу. Во дворце Вы будете в безопасности, под нашей охраной.

— Ваша охрана неспособна защитить свои же носки, — фыркнула Жу. — И с чего вы взяли, что на нас идет охота?

— Стрибьорн исчез, его похитили. — Гривс, глядя на сузившиеся глаза жрицы, уточнил: — В ту же ночь, когда на Вас напали.

— Продолжай, — посерьезнела Жу.

— Мы считаем, что это дело Культа Проклятых, а заказчик — мессир Дюран. Чем-то вы ему прищемили хвост там, в Чумных Землях, — вздохнул разведчик. — Я прошу, нет, я требую, чтобы вы проследовали за мной во дворец. Карета уже ожидает.

— В храме я буду в большей безопасности, — отрезала Жу.

— Я так не думаю, — начал закипать Гривс. — Кроме того, нам будет проще поймать новых визитеров, если таковые сделают вторую попытку.

Пандаренка замолчала, в задумчивости чертя носочком линию впереди себя, и слегка покачиваясь.

— Говорите, Стрибьорна украли?

— Да, — кивнул Гривс. — И убили всех, кто следил за домом, — добавил он, решив сгустить краски. Решив, что хуже уже не будет, он мрачно закончил:

— Мы думаем, что его больше нет среди живых.

— А что с остальными? — встопорщив усы, прошипела жрица.

— Я расскажу вам по дороге, — слегка поклонившись, схитрил Гривс. Он видел, что неуемная целительница уже была готова следовать за ним. Жу, после похода, было снова неимоверно скучно.

* * *

— В Бухту Фальдира? — недоверчиво переспросила меня Искра.

— Да, — глухо простонал я. — Можно еще через мост в Дун Модр, но не думаю, что тебе там будут рады. Здесь, кстати, ваш поселок вроде, — я запнулся. — Павший молот, кажется. Дойдем... до развилки... и... разделимся...

Я потерял сознание, не договорив. Пришел в себя от боли, скрутившей живот и голову: меня довольно сильно били. Вокруг было светло от факелов; слышались гортанные выкрики. Я глухо застонал. Нога, обутая в кожаный сапог, пнула меня еще раз в бок, а затем сильные руки поставили меня на подгибающиеся ноги. Сфокусировав взгляд, я увидел, что нас окружают ухмыляющиеся, злобные орочьи рожи. Рядом держали за руки Искру, и какой-то орк, сорвав с нее рясу, грубо тискал ее грудь, что-то довольно ворча. Искра попыталась вырваться, махнула ногой, ударив лапавшего по яйцам; тот, взвыв, согнулся, прижав одной лапой хозяйство. Державшие ее орки взвыли, смеясь, взрыкивая, сказали что-то обидное товарищу. Тот, взревев, выпрямился и ударил Искру кулаком в лицо.

— А ну не трогай ее, — прохрипел я, безуспешно дергаясь в стальных тисках захвата. От державших меня орков несло кислой капустой, перегаром и вонью давно немытых тел. Оружие, висевшее у них на поясах, было абсолютно разнообразным: от дубинок, грубо окованных железом, до кривых сабель. Я даже видел пару стальных мечей, явно когда-то принадлежавших воинам Альянса. Одеты они были так же непрезентабельно: в основном лишь в штаны и довольно рваные шорты, щеголяя голым торсом, с перекинутыми через мощные грудные мышцы широкими ремнями.

— Хе-хе, — послышался противный голос. — Вот так штука — человек защищает орка, никогда такого не видел!

Орки в ответ взорвались хохотом, почтительно расступаясь перед... гоблином? В отличии от орков, одетых и вооруженных кто во что горазд, этот выглядел богачом. На нем, ниспадая почти до пят, была вышитая золотом темная роба; на пальцах блестели кольца, а с шеи, в два ряда, висела аж до живота толстенная золотая цепь.

Гоблин, вальяжно протопав ко мне, выкрикнул что-то по-орочьи. Ему поднесли факел, и гоблин, скривившись, визгливо сказал на общем, уже обращаясь ко мне:

— Покажи ладони. Так-так... Наклонись!

Орки, заломив мне руки, поставили на колени перед гоблином, и тот ощупал мои бицепсы.

— Ага, — многозначительно сказал он. — Ты воин, а не крестьянин. Хорошо, теперь проверим твою подружку.

Ту же процедуру провели и с Искрой, и заломив руки, уронили ее на колени. Гоблин достал из ножен на поясе кинжал, бесцеремонно разрезал на ней остатки одежды, явив на свет довольно красивую женскую грудь, отчего у стоявших орков, глядевших на действия гоблина сверху вниз, явно потекли слюни. Однако, гобина интересовало совсем другое. Он глядел на живот орчанки. По нему, змеясь, тянулась татуировка, напоминающая языки пламени, поднимаясь и уходя в сторону плечей. Цокнув язком, гоблин рявкнул несколько слов, и Искру поставили на ноги.

— А интересная компания, — задумчиво произнес гоблин, подойдя ко мне. — Воин и шаман, а? И что же вы тут делали? Ладно, неважно. Хорошим товаром не разбрасываются. На Арену вас продать, что-ли? Только куда? А, знаю! На Арену Гурубаши, хе-хе... Будете развлекать почтенную публику. Решено! В клетку обоих!

Орк, один из тех, кто держал Искру, что-то спросил у гоблина. Тот в ответ помотал головой, и указал на ущелье; последнее, что я увидел, это как к моему лицу приближается огромный зеленый кулак.

Глава 22. Новая угроза

Два грифона парили над Западными Чумными Землями, в которых царило небывалое оживление. Хотя, глядя на заполонившую их нежить, правильнеее было бы сказать 'омертвление'... Участки, где ранее были фермы, дымили. Особо густой дым был на севере, где в горах располагалась довольно большая и хорошо защищенная крепость; всюду, куда падал взгляд, были новые хозяева. Грифоны сблизились, чтобы их всадники смогли говорить.

— Участок целителей, Дольный Очаг и все фермы захвачены. Эра, как думаешь, имеет смысл проверять, что на востоке? -прорычал седой ворген.

Дварф, сидевший на втором грифоне, скривился, потеребил уже отросшую бороду и поправил ремень снайперской винтовки.

— Похоже на новое вторжение, блохастый. Мне это напоминает времена молодого Менетила, сто раскаленных молотов ему в задницу.

— И я готов отдать свою правую лапу за то, вся эта гадость пришла из Стратхольма. Но почему они не двигаются? — ворген ткнул когтем в выстроившуюся на окраине Андорала нежить. Передний ее край состоял из вурдалаков с редкими вкралпениями поганищ; далее поганищ стояло поболе, и среди них виднелись остроконечные шапки личей.

— Ты вроде на ощипанную ворону не похож, чтобы каркать, Серый, — буркнул Эратран. — Они собирают свои трахнутые силы. И я бы все-таки посмотрел, что творится в Чумном лесу и пролетел над городом, — дварф с силой сжал поводья грифона. — Жопой чую, градирни с зиккуратами заработали.

— Долго собираются, — мотнул башкой ворген. — Если бы напали сейчас, то как минимум были уже в Арати. Останавливать их некому.

— Да уж, — проворчал дварф. Наши посты в проходах жидкие, как понос. Снесут.

Ланс задумчиво почесал лапой за ухом, накинул капюшон и махнул лапой:

— Полетели, твою чуйку проверим. Если ты прав, то тогда...

Ворген не договорил. Повинуясь приказам всадников, грифоны заложили небольшой вираж и устремились на восток.

* * *

— Гривс, от разведчиков есть хоть что-то? — Боудрик устало потер виски, и откинулся на спинку стула. Его не покидало чувство, что грядет буря, правда, он пока не мог понять, откуда. Из-за этого ощущения он гонял подчиненных, не высыпался сам и не давал отдыхать другим. Хорошо хоть Хранитель Магии перестал подливать масла в огонь, и отбыл на штурм Анторуса: за прошедшие дни полуэльф порядком успел достать всех. Вместо него зато прибыл отряд магов Кирин-Тора, который перекапывал Штормград по камешкам. Молодой король Андуин, узнав подробности, поставил дело на свой личный контроль, и ежедневно требовал отчет.

— Пока глухо, — отрицательно покачал головой помощник. — Кстати, если Вам интересно, кошак объекта тоже исчез.

— Кошак?! — Вопросительно уставился на Гривса Боудрик. — А, пантера Стрибьорна... И давно?

— С той самой ночи, судя по вему, — ответил тот.

Начальник ШРУ потянулся, захрустев суставами, и встал.

— Ты к чему о ней вспомнил?

— Тут друиды прилетели, ее искали. Митранель — Вам это имя о чем-нибудь говорит?

— Если не ошибаюсь, то это тот зеленый эльф из Лунной Поляны, — хрустнул шейными позвонками Боудрик.

— Не ошибаетесь, шеф. Он сказал, что услышал ментальный зов, полный ярости и скорби, и они прибыли так быстро, как только смогли, — слегка поклонившись, ответил Гривс.

— Где они сейчас? — подобрался Боудрик.

— Болтают с жрицей.

— Идем к ним, — Грей снял куртку со спинки кресла, накинул на плечи, и оба разведчика, едва ли не бегом, отправились в охраняемое крыло дворца.

— О, мы вас ждали, — развел руками статный ночной эльф, едва глава разведки и его помощник вошли в покои жрицы.

— Митранель, Жу, — кивнул обоим Боудрик.

— Повелитель кустов утверждает, что Стрибьорна, или тех, кто его утащил из-под вашего носа, можно найти, — буркнула жрица вместо 'здравствуйте'.

Разведчики вопросительно уставились на друида. Тот вернул им взгляд, и пояснил:

— Мы считаем, что Эллиурэ ментально связана со своим хозяином. Ну, или, скорее, с другом. В ту ночь, когда украли Стрибьорна, она не успела его защитить. И сейчас, поскольку найти ее не удалось, мы думаем, что она пошла его искать.

Боудрик и Гривс переглянулись.

— Слишком много времени прошло, скорее всего, наш неугомонный воин уже мертв, — покачал головой Гривс.

— Эту ходячую консерву с замашками паладина не так просто убить, — пошевелила усами Жу. — Ирьян, тот эльф, его хорошо натаскал.

— В любом случае, — мягко вмешался Митранель, — Эллиурэ идет по его следу: мы время от времени слышим отголоски ее зова, и они удаляются от Штормграда. Думаю, она идет по следу.

Боудрик прищурился, и поглядил подбородок:

— А это мысль! Если пантера сможет его найти... Гривс! — бросил он, не глядя на помощника. — Собирай отряд. Возьмете друидов, и вместе с ними пойдете за пантерой. Думаю, она поможет найти тех, кто...

— Кто посадил вас в лужу, — фыркнула Жу. — Я иду с вами.

— Ты-то что там забыла, жрица-послушница? — длинные брови Митранеля взлетели вверх. Такие же удивленные взгляды были и у главы ШРУ и его помощника.

Шипение Жу напоминало кипящий чайник, у которого уже срывало крышку. Терпение пандаренки, и так не отличавшейся сдержанностью, грозило вот-вот лопнуть.

— Во-первых, я пятнадцать лет обучалась в монастыре. Так что я не сколько жрица, сколько Ткач Туманов.

— А что во-вторых? — заинтересованно спросил Митранель, дождавшись, пока Жу наберет воздуха в грудь. Вопрос друида, казалось, застал ее врасплох; она глянула исподлобья на гостей, шаркнула носочком по полу:

— Мне скучно.

— А Верховная отпустит? — Боудрик сложил руки на груди, и прищурившись, смотрел на Жу.

— А это как сторгуетесь, — фыркнула панда. — Кроме того, намекнете, что, мол, дела короны, то, се, может, и скидку сделает.

— Мне гораздо проще тебя не привлекать, — поморщился глава ШРУ.

— Тогда Кель'Дорай заплатит или договорится, у Верховной пунктик по отношению к друидам, к ночным эльфам в особенности, — Жу, обернувшись к Митранелю, игриво ему подмигнула. Тот поперхнулся, закашлялся и сделал вид, что ничего не услышал.

— А еще, — таинственным голосом продолжила Жу, — у меня травки кое-какие припасены.

— Какие травки? — тут же оживился друид.

— Специальные. По особому, — она сделала ударение на этом слове, — рецепту. Для чая, — и обворожительно улыбнулась.

Судя по заинтересованным взглядам как разведчиков, так и Митранеля, она своего добилась.

* * *

Я плавал в океане боли. Я, казалось, ощущал каждую косточку, каждую мускул своего тела. Как долго это продолжалось, я не знал: мыслей не было, была лишь тупая, всепоглощающая боль и ничего кроме нее...

Пришел в себя я в темноте. Пол мерно покачивался, вокруг воняло рыбой и отбросами, голова лежала на чем-то мягком, а тело — на каких-то мешках с соломой.

Глухо застонав, попытался ее поднять — и меня тут же замутило.

— Лэжи, — слегка прохладная ладонь опустилась на мой лоб, сняв приступ.

Я послушно замер, прислушиваясь к ощущениям: если им верить, то моя голова лежала на чьих-то ногах. В горле было сухо, язык еле ворочался, но я должен был убедится...

— Искра? — глухо промычал я.

Шаманка сняла ладонь с моего лба, провела по волосам.

— Ты странный, человэк, — задумчиво сказала она.

Темнота не давала ее разглядеть, я лишь ощущал тепло тела.

— По... Почему? — выдавил я.

— В клэтке ты был спокоен. Зная, кто я, нэ бросил, когда бежали через стэну. Готов был защитить от пиратов, хотя сам елэ стоял на ногах. — Она немного помолчала, а затем продолжила:

— Я нэ чувствую в тебе нэнависти. Наш клан живет в Пограничье, рядом с людьми. Оттуда я знаю ваш язык. Мы приходили для торговли, мы не хотэли воевать с вами. Я видэла многих, но почти никого, подобного тебэ. Мы, шаманы, живем чувствами, ощущэниями. Я прожыла годы, видя, как люди смотрят на нас с отвращэнием, считая монстрами. Ты — нэт.

— Может, я умело это скрываю? — сипло сказал я.

— Ты как открытая кньига для шамана, — с укоризной сказала Искра.

Меня не покидало ощущение неправильности происходящего. Мысли после пережитого ворочались с трудом. Я пошевелил кистями рук, с трудом поднял и опустил ногу, и тут до меня дошло.

— Почему мы не связаны?

— Нэт смысла.

Судя по шороху и движению, она пожала плечами.

— Ты для них нэ угроза, а мне гоблин одел браслет, я нэ смогу призвать стихии.

— А снять? — поинтересовался я.

— Попробуй, — послышался насмешливый голос шаманки.

Я нащупал ее руку перед своим лицом. От кисти до локтя на ней было нечто из плотной кожи, закрывавшееся на три небольших замка: в начале, возле самой кисти; посередине, и в конце. Пальцы ощутили металлические узоры по всей длинне браслета, вспыхнувшие при прикосновении красным.

— Ай! — я зашипел. — Жжется!

— Огнэнные руны, нанесенные шаманом, — наставительно произнесла Искра.

Корабль — а я был уверен, что мы были в трюме — мерно покачивался на волнах, унося нас в неведомую даль. Мы молчали.

— Ты тоже странная, — проворчал я.

— Интерэсно, чэм? — хмыкнула орчанка.

— Возишься с человеком. И моя голова лежит на твоих ногах. Это ли не странно? Ты же орк, почему не со своими?

Искра глухо вздохнула, замолчав. Я не понимал: то ли я ляпнул что-то не то, то ли она просто собиралась с мыслями. Взвесив все за и против, я уж было собирался извинится, но она ответила.

— Они такие жэ мои, как и твои. Это выкидыши свиньи и скорпиона, а нэ орки. Истинный орк убил бы нас в бою, а не занимался работорговлэй. И истинный орк ныкогда би нэ прызнал гоблына камандыром. Тьфу! Мэлкая зэленая обэзьяна, отдающая приказы!Торговэц, помыкающий орком! Мэрзост!

В ее голосе сквозила злость, а акцент, с которым она разговаривала на общем, все больше усиливался.

— В тэбэ большэ чэсти, чэм у них. Громболар*, я лучшэ буду рядом с тобой. Ты — воин.

Искра, выговорившись, замолчала. Я чувствовал, как ее грудь вздымается, она тяжело дышала от едва сдерживаемой ярости.

— Кромэ того, они думают, что мы пара. Пусть и дальшэ так думают, — закончила она, слегка успокоившись.

— Тебя это не беспокоит? — осторожно спросил я.

— Мэня мало волнуют мысли варжьего навоза, — проворчала шаманка. Нэ воняэт — и хорошо.

Мы плыли в практически тишине, лишь глухо поскрипывал корпус корабля, да изредка сверху раздавались гортанные выкрики на орочьем: или перекличка, или что-то другое — я не знал. Искра тихо сопела, видимо, задремав. Думать не хотелось совершенно, и даже предстоящая перспектива стать гладиатором почему-то не пугала.

— И что теперь? — тихо спросил я пустоту.

— Спи. До Пиратской Бухты плыть долго. Бин мог г'тхазаг ча*, пока нэ поправишься, — раздался полусонный голос Искры.

Она сладко зевнула. Я пошевелился, попытавшись убрать голову с ее ног, но шаманка слегка придавила ее рукой:

— Нэудобно?

В ее голосе сквозила странная интонация.

— Нет, скорее, наверно, неудобно тебе, — пролепетал я.

— Мне — нэт, — твердо произнесла Искра.

Я вздохнул, устраиваясь поудобнее; повернувшись на бок, уткнулся носом в ее теплый живот. Замер. Возражений со стороны орчанки не последовало, и хмыкнув про себя и забив на странности, мысленно пожал плечами и вырубился.

* * *

По коридорам дворца, мимо череды дверей, стелящимся шагом спешил пепельно-серый ворген. За ним, едва поспевая, вперевалку семенил дварф, жутко матеря напарника:

— Ну куда так торопишься? Блохи заели, срать-перемать? Никуда та дохлятина не денется!

— Нужно спешить. Чем быстрее доложим, тем быстрее соберут войска, — рыкнул Ланс, притормаживая возле нужной двери. Стража, узнав своих, отошла в сторону, не препятствуя, и оба разведчика вошли в кабинет начальника ШРУ.

— Явились, — донесся до них уставший голос Боудрика. — Какие новости?

— Новая Плеть, — с порога заявил Ланс. — Чумные Земли полностью под ее контролем. Градирни в Чумном Лесу снова заработали, и, хоть нетопыри нам не дали подобраться ближе к Стратхольму, чем на дальность полета стрелы, мы считаем, что зиккураты восстановлены.

— Я через оптику видел, — тяжело дыша после бега, добавил Эратран. — Камни светятся зеленым.

Боудрик резко встал с кресла, в котором до этого сидел:

— Активировали, сволочи... Где они набрали столько трупов?

— К ним с моря идут черные корабли. Там хоть и трахнутый наковальней туман, но на пристани они не маскируются: это корабли врайкулов.

— Они идут из Нордскола? — ахнул Боудрик. — Как же их смогли проворонить?

— Мы не знаем, откуда они идут, — положив лапу на плечо дварфу, Ланс слегка стиснул когти, успокаивая его. — Единственное, если войска в ближайшее время не выдвинутся — мы можем потерять огромную территорию. И тогда нежити подкрепления с моря не понадобятся: они ее и здесь найдут.

Боудрик крепока сжал губы, и скрестил руки на груди, буравя взглядом двух разведчиков.

— Сколько там нежити? — процедил он.

— Навскидку — тысячи, — глухо рыкнул Ланс.

— Они пока только в Чумных? — уточнил глава ШРУ.

— В соседних землях не замечены, — мотнул башкой ворген.

— Свернут в сторону — в их распоряжении окажутся Отрекшиеся и эльфы крови. Пойдут прямо — дварфы и гномы. Материала будет более чем достаточно, — зло бросил Боудрик. — Узнали, кто за этим стоит? И что с Рыцарями?

— Нас туда не пустили нетопыри, чтоб их... — Эратран глянул на Ланса и осекся. — Котлы там, огромные. И куча живых трупов. Под котлами — огонь. Возле них — фигуры в балахонах.

Дварф говорил отрывистыми фразами, сдерживаясь от ругательств в присутствии начальства. Кроме того, он периодически косился на когтистую лапу Ланса на своем плече, что тоже добавляло его речи чистоты.

— Культ? — выдохнул Боудрик.

— Похоже на то, — кивнул ворген.

Глава ШРУ прикрыл глаза, задумавшись.

— Необходимо срочно доложить королю, — отмер он. — Маркус!

В дверь заглянул один из стражей.

— Найди мне Гривса, он должен быть у себя. Скажи, пусть ждет меня в кабинете. Немедленно! — приказал Боудрик, и голова стражника, коротко кивнув, исчезла.

— Нужно отправить посланников к эльфам и Отрекшимся. Если успеем собраться вместе, и ударим с трех сторон — вторжения не будет, — заметил Ланс.

— Это если оно уже не началось, — скривился глава ШРУ, выходя. — Я к королю. Вам — отдыхать.