— А если молоко не жирное? Вот у моей сестры оно было "синим". Она стала подкармливать Ларочку смесями, и молоко совсем пропало.
— Конечно, пропало! Из груди ведь тянуть надо, трудиться, а смесь сама в рот течет. Младенцы не глупые — они просто маленькие, а лишнюю работу и они делать не хотят. Юленька, хоть ты не повтори ошибку сестры, — попросила Ольга, как о чем-то важном для себя. — Вспомни, что ты не корова, и не пугайся "синего" молока. Оно и не должно быть похожим на коровье. Оно такое, какое нужно твоему малышу. А если переживаешь, что молока мало, то пей перед каждым кормлением чай с молоком. Или после кормления — как тебе удобно. И чаще прикладывай ребенка к груди, тогда и молока будет столько, сколько надо. Главное — не волнуйся, и все у тебя получится. А от волнений и переживаний у молока вкус портится.
— Большое вам спасибо, Оля. Вы мне так помогли, если бы вы только знали!..
Юлька впервые за весь разговор улыбнулась и даже сутулиться перестала.
О, а у нее тоже, оказывается, грудь имеется. И не такая уж маленькая, как она тут плакалась. Все дело в осанке, если бы я сутулилась, как палочка для коктейлей, то и мою грудь искали бы с картой и на ощупь.
— Спасибо, Ольга! От нас всех тоже большое спасибо! — сказала Ирочка. Кажется, не только ямочки на щеках, но даже глаза и брови ее улыбались. — Вы так интересно это рассказывали. Вам бы книгу для неопытных мам написать. Простую и доступную. Она бы многим помогла...
— А такие книги уже есть. И наши, и иностранные, — ответила Ольга, поднимаясь из-за стола. — Да и писать я не умею.
Хотела сказать ей, что тут много уметь не надо. Если не получается на бумаге, то можно наговорить в диктофон, потом перенести на бумагу или сразу в компьютер. Но потом подумала: а что я понимаю в писательском деле? — и промолчала.
Ольга стала собирать свою посуду, и до меня дошло: она сейчас уйдет, а я так и не узнаю, если не спрошу. И другие не спросят — откуда им знать, что именно мне хочется выяснить.
— Оль, а какие книжки лучше?
Это я сумела-таки спросить. Со мной опять случился внезапный приступ стеснительности — думала, слова изо рта пальцем придется выковыривать. То болтаю, как сорока, то молчу, когда говорить нужно. Боюсь глупой показаться. Но если меня посылают книжки читать, надо же узнать мнение специалиста. А то в последнее время столько макулатуры развелось — открыл, полистал, выбросил.
— Иностранную я бы не советовала. Если, конечно ты не собираешься уезжать за границу.
— Почему?
Что "почему" уточнять не стала, Ольга не дура — сама поймет.
И я не из праздного любопытства спросила. Полгода назад я сунулась в одну английскую книгу по родам и беременности, но она мне не пошла, и получилось с ней "полистал-выбросил". Очень бы мне хотелось узнать, почему так получилось. Одно дело, если у меня чего-то не то с мозгами, и совсем другое, если переводчик напортачил. Всегда приятно убедиться, что ты не глупее остальных.
— А у них реалии другие, — Ольга так и осталась у стола с посудой в руках. — И некоторые их советы звучат для нас... ну, очень смешно. Я не буду говорить о детях, для меня это больная тема, а вот несколько слов из книги про кошек меня умилили своей простотой. Как вам: "...уезжая в отпуск, оставьте свою кошечку в гостинице для животных"?..
Мы фыркнули, Ирочка засмеялась и покачала головой, а Светка спросила:
— А что здесь такого? Не тащить же кошку с собой...
— И где ты видела у нас гостиницу для животных? — перебила ее Наталья, продолжая что-то писать в свой блокнотик.
— Я не видела, — повела плечом Светка. — У меня кошки нет. А попугайчика я к маме отвожу. Или соседку прошу посмотреть.
— Не видела и, не знаю, когда увидишь. У нас их пока нет, — Наташкин блокнотик исчез в кармане.
— Кстати, девочки, — напомнила о себе Ольга. — Простая и доступная книга для родителей уже есть. Ее Комаровский написал.
— Кто? Я сейчас запишу... — и Наташка, отработанным движением, достала блокнот.
— А я внесла его книгу в список. Давай посмотрим.
Ольга поставила посуду на стол, взяла листочки, только глянула в них и сразу же:
— Вот, пункт сто пятнадцать.
Ирочка поднялась на цыпочки, вытянула шею и тоже заглянула в список.
— А я думала — это Касперский.
Все почему-то заулыбались, а Юлька спросила:
— Ты с компьютером работаешь?
— Да. А как ты догадалась?
— Только компьютерщик Касперского вместо Комаровского прочитает. Кстати, кто он такой?
— Касперский? — от Ирочкиной улыбки в комнате стало светлее.
— Да иди ты!.. В палату! К детям! — фыркнула Юлька. — Нужен мне твой Касперский, как пуп на лбу. Ольга, может, вы знаете...
— Знаю, — Ольга таки отошла от стола и уже возле мойки сказала: — Педиатр он. Я с ним работала. Классный мужик. Вот он точно умеет писать книги. И чувство юмора у него потрясающее. Кстати, одного в его книге нет — совета мамочкам не экономить на витаминах. Девочки, если не хотите остаться без зубов, принимайте кальций с витамином Д, — Ольга закончила мыть тарелки и разогнулась. — И чередуйте с комплексными витаминами для беременных и кормящих. Их можно взять в любой аптеке. Спросите, вам подскажут. Не экономьте на своем здоровье, потом дороже выйдет.
Она убрала посуду в шкаф, а место возле мойки заняла Наталья. Список опять попал к ней и, вроде бы случайно, исчез в кармане.
— Ой, девочки... Заболталась я с вами, а мне к сыну надо, — спохватилась Ольга. — Пока.
И я тоже вспомнила, что мне надо в палату. Олежка уже час один. Как он там без меня? Арапчонок спокойно проспал весь обед и, кажется, никто не заметил, что я пришла не одна. Хоть Мамирьяна и говорила, что под моим выменем восьмимесячного живота не видно, но я думала, что она шутит.
Ольга открыла дверь, и я тут же забыла про Мамирьяну — из коридора слышался голос Кисоньки. Я выскочила из-за стола, и чуть Светку с ног не сбила.
— А как же посуда? — возмутилась она.
— Я еще вернусь! — пообещала уже из-за двери.
Если по нормальному, то посудомойка при больнице должна быть. Но... или она от работы отлынивает, или начальство штатную единицу зажало. Решили, наверное, что ничего страшного с пациентками не станется, если они сами за собой тарелки помоют. Спасибо хоть тарелки имеются. Щербатые, правда, но все-таки есть. А то ведь могли сказать, чтобы и посуду свою из дому несли. А там бы и до постельного дело дошло.
Кисонька нашелся за углом. Поговорил с врачихой из детского отделения и собрался уходить.
— Юрий Андреевич!
Я бросилась к нему почти бегом.
— Дубинина? — он глянул на меня и махнул рукой. — Не до тебя сейчас. Я спешу.
— Подождите! Я вас с самого утра ищу, Вам передавали?
— Нет! Говорю же тебе...
Трудно быстро идти и разговаривать, когда собеседник где-то сзади. Вот Кисонька и налетел на тумбочку, куда мы банки с анализами ставим. Хорошо, что их утром забирают, а то звону было бы!
— Мне с вами поговорить надо!
Пока Кисонька тер бок и устанавливал тумбочку возле стены, я его настигла.
— Я же тебе сказал, что...
— Никуда ваши дела не денутся, — я даже тихонько зарычала на него. Тоже мне, девочку для побегушек нашел! — Подождут. А мое дело срочное!
И я стала выпутываться из широченного шарфа. Специально так замоталась, чтобы не спадал, а теперь вот выбраться не могу. Мамирьяна его пледом называет, а по мне — все, что не квадратное, то шарф, а что не шарф, то платок.
— Дубинина, ты уже не моя пациентка, — Кисонька попытался обойти меня, но я зажала его между стеной и тумбочкой. — У тебя теперь другой палатный врач. И если у тебя какие-то проблемы с грудью...
— У меня не с грудью проблемы! — Я смогла таки распахнуть шарф. — А вот с этим!..
Юрий Андреевич в лице изменился, когда увидел.
— Дубинина, — застонал он, прислонившись к стенке. — Твою ж маму...
9
— Малек! Твою ж маму! Какого хрена?
— Господин, ты сам велел разбудить тебя.
Не сразу сообразил, о чем он болтает. Потом вспомнил. Да, велел. Было дело. Но не в такую же рань! Да еще когда сниться начало хоть что-то интересное. Полночи бабскую болтовню слушал, а только дело до важного дошло... пришел этот... исполнительный, и все испортил.
Что, море высохнет, если я лишних пять минут посплю?
Или прибежал бы на пять минут раньше, пока эта Ольга свои лекции читала — не так обидно было бы. Я этих лекций в институте наслушался по самое "не хочу". Достали! А Ксюхе, кажется, интересно было. Им же в школе такое преподавать должны. Или я чего-то путаю? А может, она вместо урока "Материнство" с парнем своим общалась? А другие мамашки чего же?.. Не похоже было, чтобы они скучали от Ольгиной болтовни.
Я всегда подозревал, что у мамаш мозги не в ту сторону повернуты, теперь это точно знаю. Полчаса слушать общеизвестные истины и не озвереть!.. Конечно, лишних знаний не бывает, но и повторение мать отупения, если вдалбливать их, а не первооткрывать.
Вот только на фиг мне эти знания сдались?! Куда я их применять буду? Курсы для беременных здесь открою? Чтобы будущие мамаши квалификацию повышали? Так они все эти приемы еще в цыплячьем возрасте отрабатывают. На куклах
— Господин, ты сказал, что на рыбалку пойдешь. Ты передумал? — напоминает о себе Малек.
Уходить и оставлять меня наедине с подушкой он, похоже, не собирается. Было дело, оставил. А я взял и заснул. Потом его же виноватым сделал. Типа, не разбудил, не проконтролировал, а любимый хозяин на важную встречу почти опоздал. Теперь вот контролирует.
— Сказал. Помню. И ничего я не передумал. Вот полежу немного и встану.
Но так лениво вставать, собираться, тащиться в Нижний город. Понятное дело, что не на своих двоих, но все равно, лениво. Конечно, Мазай для меня и в Верхнем мог бы рыбалку организовать. Он даже предложил. Мол, ничего сложного. Наловить живности, упаковать в кувшины, а в моем озере выпустить... Хочешь — рыбалишь, хочешь — так на берегу лежи, тифуру пей. Удобно, никуда ехать не надо, и живность никуда не денется. Если ее Молчун не похряпает. Он как раз это озерцо под свое логово и приспособил. Мне-то ничего: я как купался в нем, так и купаюсь, а другие почему-то обходить озеро дальними тропинками стали. А вроде видеть Молчуна не должны бы. Если Многозрящий ничего не напутал.
Нет, рыбалка в собственной ванной — это как-то пошло. Такое только зажравшиеся богатеи себе позволяют. А где романтика, а где азарт, а где опасности, в конце концов? С таким же успехом в усуле рыбалить можно. И из спальни выходить не надо.
И все-таки жаль, что Малек не подождал еще пару минут. Пообщалась бы та деваха с Кисонькой, и все было бы ясно. Дурацкое, надо сказать, прозвище! Такое только бабы придумать могли.
Теперь вот браслет еще на день у меня останется. И еще одна ночь поалу под хвост.
Ладно, хватить жалеть о том, что получилось не так, как хотелось. Вот у местных есть замечательная поговорка: "Если караван ушел без тебя — это не твой караван". Слова как раз про мой случай.
Ну, пора подниматься и собираться. Мужик я или где? Сказал, что поеду на рыбалку, значит, поеду. Паланкидер, поди, заждался. И Мазай, наверное, уже неделю рыбу прикармливает. Как только узнал, что я к нему в гости собрался.
— Малек, а ты не передумал? — спросил я, выбираясь из кровати.
— Нет, господин.
А вид мрачный. Будто меня не на рыбалку, а на войну отправляет. А сам не идет. Потому как хозяин не зовет, а самому идти не хочется. Наверно, Малек родственник Алми. Тоже думает, что рыбалка — это опасное дело.
Я бы и Кранта с собой не брал. Но он уперся: пойду! И все тут. А мне, честно говоря, смотреть на его кислую морду надоело. Знаю же, что плавать он не умеет, вот и попытался отговорить его. Мягко и ненавязчиво. Про несчастные случаи на воде рассказывал. Что из собственной практики взял, а что-то придумал. А этот слушал, мрачнел, но не захотел остаться на берегу.
Ну, как же — работа у него такая, быть при моем теле!
В конце концов, я не выдержал, и прямым текстом спросил:
— А если лодка перевернет, кто кого спасать будет?
Молчит и притворяется глухим.
— Я ведь могу и не успеть доплыть до тебя! Слышишь, Крант, что тогда делать станешь?
— Я умею не дышать.
Буркнул и отвернулся. Вдруг с той стороны ко мне какая опасность подбирается...
— Значит, пешком по дну пойдешь?
Молчит.
Такой разговор у нас вчера состоялся. Перед сном. Вряд ли Крант передумал за ночь, но на всякий случай я уточнил.
— Я с тобой, нутер.
И не оставишь. Еще три дня назад я пытался ему приказать, а этот придурок упал на колени и шею подставляет. "Возьми мою жизнь, — говорит. — Тогда я останусь".
Это же надо, так любить свою работу!
Позавтракали и в путь. Вернее, в паланкин. Малек до ворот нас провожать не стал. Остался на веранде. Я зачем-то оглянулся. И увидел его...
Одинокий и печальный
Стоит Сукхай посреди поля.
И слышит волчий вой прощальный.
И сердце плачет, как от горя.
Лежат тела по всему полю
Травы не видно под телами.
И говорит Сукхай с судьбою
И с...
А дальше я не помню. Не любил я заучивать чужие стихи. И оглядываться на прощание, не любил. А тут взял и оглянулся...
Ну, в плохие приметы я не верю.
А город перед рассветом тихий и спокойный. Будто вымерли в нем все. Или спят еще. Только мне не спится. И небольшой армии сопровождения. В количестве одной боевой единицы. Паланкидера и его команду считаем грузовым транспортом. Поалы тоже могут спать и бежать. Главное, чтобы поаловод не заснул. Кому-то же надо за направлением следить.
Но когда мы добрались до Среднего города, народ на улицах уже появился. Кое-кто даже узнал меня — кланяться начали. Я двоим-троим кивнул, а потом шторы задернул. И сразу клинику вспомнил — пока до кабинета Максимыча дойдешь, язык заболит всем "здрасьте" говорить.
Вот только за закрытыми шторами темно и душно. Меня опять в сон потянуло. Но спать в паланкине я не люблю. Голова потом тяжелая. И присниться может всякая гадость. Я как-то заснул — больше не хочется. Или это Сим-Сим был виноват. Когда он рядом, мне тоже снится всякое. Но Сим-Сима я не часто вижу. Он, как реальный кот, шляется сам по себе. И возвращается домой, когда хочет. Иногда на несколько дней пропадает. А бывает, что сутками дрыхнет на моей подушке. Он и у меня на голове спать мостился. Было дело. Но я ему быстро объяснил, кто на моей кровати хозяин. И Сим-Симыч теперь на подушке устраивается. Сегодня ночью он тоже на ней спал. Хорошо хоть места много не занимает. Плохо растет котяра. Жрет, наверно, мало. Несколько раз я пытался его накормить, но он съест кусок и на меня смотрит. Типа, ты хотел посмотреть, как я ем? Ты посмотрел. А теперь отстань.
Паланкин качнулся. Он всегда качается между Средним и Нижним городом. Ручей там широкий, а моста нет. По камням переходить надо. Это нетрудно. Если одному идти. А если всем четверым, да еще паланкин на себе тащить... Вот и не получается ровно и гладко, как в Верхнем городе. Мне еще повезло с командой — опытная попалась. Обычно, пассажиров перед этим ручьем высаживают и переносят. Отдельно от транспорта.
