Комсомолец 2. Осназовец. (Черновик).

— Шухер, — заорал тощий шкет, который видимо, вылез первый и рванул к забору, его стремительный рывок прервала пуля и он повис на заборе палисадника. Подойдя ко второму, тому, что застрял в узком полуподвальном окне, я приставил ствол к его уху, лицо бандита тут же покрылось крупными каплями пота, и нажал на спуск. Глухо хлопнул выстрел и третий вор, тот, что оставался внутри, закричал:

— Зачем?.. Не надо!

Послышался грохот открывающихся дверей моей комнаты, и я рванул обратно. Но не успел, негромкий хлопок выстрела в доме, который я расслышал со двора, завершил всё дело. Забежав в дом, я обнаружил шестого, последнего бандита лежавшего на лестнице, а в руках у тёти Нины дымился 'Наган'.

— Аля, беги за участковым, — велел я старшей сестрёнке, те особо шокированными зрелищем не были и не такое видели, после чего пробежался и проверил, живых в доме кроме старого вора не было.

Подхватив его за шиворот куртки, я волоком под стоны, повреждённые ноги волочились по полу, потащил из дома в амбар. Мне нужны ответы на те вопросы, что у меня у меня уже были заготовлены.

Когда прибыл участковый, я уже знал всё, что мне было нужно, поэтому одним движением свернул ему шею и вложил в руку нож.

— Этот тоже мёртв? — заглянул старшина ко мне в амбар, свет был включён и он хорошо разглядел лежавшего на досках пола вора.

— Да, он в сапоге финку прятал, прощёлкал при обыске, и когда я начал допрос пытался всадить её мне в бок, вот когда боролись, так и получилось, — развёл я руками, отходя от тела вора.

Мне говоруны были не нужны, не хватало, чтобы чужие узнали, почему они ко мне наведались. Трофеи кстати, что нашли воры, я успел прибрать и спрятать, оставив всякую мелочь.

— Понятно Я сейчас в доме всё осмотрю, и протокол начну писать. В райотдел я уже позвонил из таксофона, скоро опергруппа прибудет.

— Понятно. Тогда пошли, опишу, как всё было, — согласился я.

Через двадцать минут действительно подъехал автобус с сотрудниками милиции и работа закипела. За это время мы с участковым только и успели, что обойти все трупы и начать составлять протокол. Я же как потерпевший давал свидетельские показания. Девчат я отправил к Марье Авдотьевне, переночуют у неё, пока мы тут разбираемся, а тётя Нина осталась, она была свидетельницей. Соседей тоже хватало, они начали собираться на улице пытаясь узнать что происходит. Старшина уже записал мои показания, приобщил к делу и то, что я пользовался оружием. Но новенькие корочки сотрудника конторы решили всё дело. Тем более он знал, что я не простой боец, вон информацию, что я только что вернулся из рейда по немецким тылам выдал старшему опергруппы в звании капитана. Тот стал с уважением поглядывать на меня.

Наконец подъехала привлечённая полуторка, туда перенесли все тела бандитов и, забрав улики, милиция отбыла, а мы остались в начавшем остывать с натоптанными и окровавленными полами доме одни.

— Ну что ж, будем мыть, — закатывая рукава, сказал я.

Первым делом я долил в бак бани воды, три раза с вёдрами из дома бегал и заново её затопил. Пока тётя Нина собирала разбросанные по комнатам вещи, те что чистые отправлялись в шкаф или на полки, что требовалось мыть или стирать, в общую кучу, я отмыл полы на своём этаже, а позже и на первом, на забыв захватить крыльцо, оно вообще сантиметровым слоем грязи было покрыто. От крови я полы тоже отмыл, даже старался и в щелях до них добраться. У меня вон потолок пятнами и каплями обзавёлся, ничего отмыл. Самое фиговое это ковёр в зале, бандит которого я подстрелил, упал на него и залил своей кровью. Угол конечно, но я замаялся драить его щёткой. Четыре раза проходил, пока не удовлетворился результатом. Пятно исчезло, но ковёр был мокрый и я положил его сушиться у печи на кухне. Я затопил обе печки, прогревая дом. В общем, закончили мы со всеми делами где-то в час ночи, после чего посетили по очереди баньку и легли спать. О налёте мы особо не разговаривали, просто я предположил вслух, что нас засекли на рынке и выследили, не надо было толстой пачкой денег махать. Это объяснение тётю Нину полностью удовлетворило.

Утром когда я собирался на работу, запрягая застоявшегося Огонька, у того от предвкушения даже по бокам дрожь пробегала, прибежали обе сестрёнки, Анна и Марья Авдотьевна. У меня особо времени не было, поэтому они, поздоровавшись, прошли в дом, пусть с тётей Ниной общаются, она уже встала, я проверил как там остальная скотина и, вскочив в седло, направился на базу.

За тридцать минут я добрался до базы, за ночь подморозило, причём хорошо так, поэтому иногда переходил на галоп. В части, я привычно добрался до конюшни, тут были свои лошади, их часто использовали для тренировок и, сняв седло и уздечку, обиходив Огонька, завёл его в пустое стойло, которым часто пользовался, только после этого направившись к штабному зданию. Через десять минут должна быть каждодневная пятиминутка, где командир давал задания инструкторам, именно туда я и направлялся.

Она прошла привычно, мне дали на день пять групп, поставили задачу какие им дать теоретические знания, после чего Батя, перед тем как распустить командиров по аудиториям, у нас была хоть и военная часть, но всё же учебная, спросил:

— А что Иванов у нас сидит, молчит, да в блокноте что-то рисует? Докладывать о ночном налёте на свой дом не будет?

— А о чём там докладывать, товарищ майор? — встал я со стула. — Ну пришли шестеро болванов, ну угрожать начали, я в это время отсутствовал, а когда пришёл и опознал их, то просто перестрелял вот и всё. Чего мне с ними разговоры заводить?

— Подробно давай, нам тут всем интересно. За последние дни только ты в подобные истории влипаешь, хотелось бы знать о них.

Сев на место я в подробностях объяснил, что и как делал. Как по следам определил, сколько примерно бандитов, как вёл переговоры, стрелял и двигался. Даже как убирался после отъезда милиции, описал.

— Ясно, стремительность и натиск, всё в твоём стиле, — постукивая тупым концом карандаша по столу, кивнул Лучинский. — Выводы какие сделал?

— Да, — кивнул я. — Нужно в следующий раз их на улицу выгонять и там уничтожать. Убираться, долго муторно и трудно

Пока присутствующие командиры-инструктора смеялись, улыбнулся и Батя.

— Подставляться не надо, тем более так глупо, деньги засветил на рынке. Ладно, все свободны, а вас товарищ Иванов я попрошу посетить, наконец, вещевой склад и получить, наконец, форму и другое имущество, а то выглядите среди нас как белая ворона.

— Есть, — кивнул я.

До начала первых занятий у меня оставалось ещё около часа, поэтому после пятиминутки я направился к складам. Там завсклад уже был предупреждён и я получил большой тюк с обмундированием, амуницией и оружием. Да, мне и оружие выдали. Прямо на складе я примерил форму, она немного была великовата, но мне было кому её ушить по фигуре. По амуниции скажу так. Мне выдали командирский ремень с кобурой в которую я чуть позже сбираюсь вложить новенький 'ТТ', как только отмою его от пушечного сала, так и вложу. Три магазина, пятьдесят патронов, вот и все из вооружения и амуниции, фляжку дали да и то не сразу и когда я о ней вспомнил. Я не командир был, в рядовом звании находился и многое мне не полгалось для выдачи, да и пистолет выдали, а не карабин только потому что я инструктор, им положено его иметь.

Пробежавшись по накладной, проверив, всё ли я получил, валенки тоже были вместе с зимним обмундированием, поставил свою подпись и, взвалив на плечи объёмный и тяжёлый тюк, всё у меня было завёрнуто в белый овечий полушубок, я направился в комнату отдыха инструкторов в третьем корпусе, где было две аудитории. У нас тут в части всё было серьёзно, шесть больших зданий, где мы проводили уроки в зимнее время, всё остальное проходили на практике на полигоне. Он был тут недалеко, километр по лесной дороге и мы на месте.

В общем, добравшись до нужной комнаты, там было двое инструкторов, мы с ними виделись на пятиминутке, я бросил тюк с обмундированием на лавку и, достав из шкафа шкатулку с общими иголками и нитками, и стал пришивать всю фурнитуру, мне её тоже выдали. Время было, почему этим не заняться? Я закончил с летней гимнастёркой и с теплой зимней, когда наступило время занятий, у меня сегодня было две теории и одна практика на полигоне, так что убрав обмундирование в общий тюк я оставил его в комнате, дома с этим закончу, до вечера я буду занят, после чего поспешил в шестую аудиторию где уже ожидали слушатели вместе с их куратором. Тот был мне знаком, поэтому мы приветливо кивнули друг другу. В данный момент в аудитории сидело шестьдесят человек, пять боевых групп, которых уже начла проверять на свариваемость и отбирали тех, кто имел ярко выраженные лидерские качества, чтобы отправить их на курсы командиров, я начла лекцию по теме: 'Малая война в тылу противника'.

Закончил я, как и рассчитал где-то к трём на полигоне, там было очень удобное место для тренировок, лесная дорога и посадка с другой стороны. Бойцы под моим присмотром ставили 'монки', готовили позиции, и когда все было готово, я обходил с командирами боевых групп все позиции и заминированные участки и показывал, где они ошиблись или недосмотрели, а где показали себя в организации засады выше всяких похвал. Именно во время этого занятия я показал, как нужно устанавливать заряды с поражающим элементом. С макетом в руках я поднялся на дерево и, установив мину с направленным зарядом, там, кстати, были следы от других установок и, маскируя провод, спустился вниз, где два бойца отбежали с ним в сторону, и заняли позицию в кустах, накручивая оголённые провода к подрывной машинке. Этим я продемонстрировал, как можно точечно уничтожать противников в бронированных кузовах бронетранспортёров или грузовиков. Один заряд и полвзвода как не бывало. Так и шли эти занятия, теория, потом всё на практике на полигоне, чтобы всё быстро усвоилось. В общем, так прошёл для меня ещё один привычный день. Парням я действительно старался дать всё что знаю и делился накопленным теоретическим и практическим опытом.

После моих занятий парни направились к другому инструктору, по расписанию я закончил, сейчас у них срелковка, а потом вождение разного транспорта, я запряг Огонька, и забрав из комнаты отдыха свои вещи, закрепив их позади седла, на крупе проще говоря и покинув часть направился в аэроклуб. Он тут недалеко был.

Начальника не было, но присутствовал его зам он то и оформил моё возвращение к занятиям, сегодня нелётная погода, но завтра, если ещё подморозит, вполне возможно можно будет возобновить тренировочные полёты. Короче говоря, на аэродроме позже узнаю, дадут там разрешение на тренировочные полёты или нет. Заскочив по пути на аэродром, инструкторов не было, но присутствовали механики, я с ними пообщался и сообщил, что возвращаюсь к занятиям, мол, путь передадут моему инструктору. Только после этого я отправился домой.

Добрался быстро но, снова обнаружив у двора дома чёрную 'эмку' пробормотал:

— Сейчас-то что опять?

Когда я подскакал к дому, дверь распахнулась, и наружу вышел знакомый сержант, Корнилов вроде бы.

— Что в этот раз?

— Боец, вас не учили субординации? — нахмурился он, зная прекрасно, что меня забрили.

— Иди на хрен. Говори чего опять от меня надо.

Настроение окончательно испортилось, и эта выскочка пришёлся в тему. И вообще у меня были планы, а тут эта фифа приехала. У меня сегодня были вечером планы навестить три воровские малины, которые выдал вор. Ещё как выдал, пел, что твой соловей. В общем, я собирался сократить поголовье бандитов и пояснить им, что меня трогать не следует, а тут этот припёрся. Вспомнив слова капитана о том, чтобы я сегодня не планировал ничего делать, только скривился.

— Так что надо? — хмуро спросил я у ошарашенно молчавшего от моей наглости сержанта.

— Да как ты смеешь?..

— Пошёл вон, — буркнул я и, взяв коня под узду открыв ворота, прошёл во двор и закрыл их за собой.

Сержант переваривал наш разговор минут пять, за это время я успел снять тюк с обмундированием, отнести его в дом, бросив на кухне у вешалки с верхней одеждой, распрячь Огонька и как раз обтирал его пучком соломы, тот дергал кожей, там где я проводил, когда дверь открылась и во двор прошёл сержант.

— У меня приказ доставить вас в Кремль.

— Ну вот так бы всегда. Сразу отвечать надо было, — сказал я и ударил Огонька по крупу, отчего он взбрыкнул ногами и побежал в огород, где бродила Машка. Вечером или я или девчата заведут их в стойла. Погода не ветреная, пусть побродят и порезвятся. Наш огород для них что-то вроде загона, на улицу я их выводить опасался, травы нет, да и уведут в момент. Сейчас с лошадьми дефицит.

— По форме велели явиться или в гражданке? — спросил я у сержанта, кулаком разбив лёд в бадье и отмывая руки.

— По форме.

— Через пять минут буду.

Забежав в дом, он, кстати, был пуст, пришлось открывать замки, отсутствовали и сестрёнки, но они, похоже, ещё из школы не вернулись, и тётя Нина. Последняя должна была оформляться в Москве и в больнице, все это взял на себя Андрей Валерьевич.

Раздевшись, я подхватил тюк и направился вниз, к себе. Через две минуты я стоял полностью одетым по форме. Застёгивая ремень с тяжёлой кобурой на правой ягодице, разглядывал себя в зеркале. Выданный 'ТТ' я не успел почистить, поэтому сунул свой, личный. Проверив, как всё смотрится в зеркале, вполне прилично, я притопнул новыми сапогами, поправил новенькую фуражку и, подхватив новенькую шинель с дивана, направился наверх. На ней не было знаков различия, но фурнитура была у меня в кармане галифе, пока доедем, пришью всё что нужно, и надену её, чтобы быть полностью в форме.

Так я и сделал сержант сидел спереди рядом с водителем, а я, стараясь не уколоться, что было не просто, водитель торопился, пришивал пустые треугольные петлицы на шинель. Успел закончить, более того, надел её и застегнул сверху ремень с кобурой.

Когда мы подъехали к Кремлю, действительно сюда везли, не соврал сержантик, я закончил возиться на заднем сиденье и сел спокойно. После проверки, моё удостоверение тоже изучили и проверили в списках, оказалось, я там был, нас пропустили на закрытую территорию. Покатавшись по дорожкам 'эмка' встала у заднего входа в какое-то большое здание.

Корнилов и водитель остались в машине, а ко мне, я как раз поправлял шинель, убирая складки назад, подошёл Ремизов.

— Почему так долго? — спросил он, и тут же тряхнув головой, велел. — Иди за мной.

— Мы опоздали?

— Успели, но нужно было прибыть раньше.

Мы сдали в гардеробе шинели и оружие, застегнув на поясах ремни с пустыми кобурами, после чего направились по длинной и широкой лестнице на второй этаж. Я с интересом крутил головой, пока капитан не заметил этого и не одёрнул. А что, интересно же, часовые на всех углах, несколько гражданских, что скучали в обществе других гражданских, ведя ленивые разговоры. Наконец мы прошли в большой зал, актовый, или ещё какой, не совсем понято. Обычные ряды кресел, и сцена впереди.