Среди возможных кандидатов на роль собственного членовоза, я рассматривал кореллианский транспортник серии ВТ. Хотя производившая их компания разорилась более двадцати лет назад, не выдержав конкуренции с Куат Логистик, эти шустрые дисковидные кораблики вовсю шныряли туда-сюда по системам.
Они были сравнительно недороги, за кораблик средней степени изношенности просили чуть более полумиллиона кредитов. Однако, запрошенная Верфями Куата баснословная сумма за переоборудование любого из кораблей серии ВТ, охладила моё желание обзавестись собственным Тысячелетним соколом.
Сейчас, пробираясь через горы хлама, сквозь которые были заботливо проделаны проходы и читая ругательства, на как минимум десяти языках, — значения многих из которых я едва мог даже представить, поскольку они были завязаны на видовые анатомические особенности, я всё больше понимал верность своего решения. Несмотря на радужные заверения инженеров Куата, что я получу почти идеальную яхту из посредственного транспортника, я убедился, что никто, кроме мифической кореллианской фирмы, не способен управиться с норовом кораблей этой серии.
— Да вы не обращайте внимания на хлам и состояние переборок! Кораблик у меня шустрый и ещё достаточно крепкий, — ободрял нас капитан, касаясь панели управления шлюзовой камеры. Не стоило ему повторять это, потому что шлюзовая дверь кабины пилота, видимо почувствовав его сомнения, открылась только наполовину и с протяжным жалобным скрипом заклинила.
— Этот полёт кажется мне всё большей авантюрой... — не удержался я от комментария, мысленно уже прощаясь с двумя тысячами динариев задатка.
— Ничего, "Королева" довезёт нас куда нужно, — проворчал капитан, протискиваясь в шлюз. Его бледное лицо не вызывало доверия, а внешний вид, больше походил на бомжа.
Растрёпанные взлохмаченные волосы, как минимум трёхдневная щетина, внушительного размера челюсть, с правильными, словно выбитыми в камне линиями. Когда Сикс говорил, его рот немного кривился, тянул в сторону, один из уголков его толстых губ оставался безжизненным. Образ дополнялся коричневой, явно не первой свежести, обшарпанной курткой из грубой кожи, с множеством кармашков на магнитных застёжках.
Такие иногда называют пилотскими, в сочетании с пилотским комбинезоном, при экстренной разгерметизации они могут спасти своему владельцу жизнь. Однако генераторы силового поля, встроенные в воротник, ничего не смогут сделать, поскольку на их владельце были одеты обычные, немного замызганные штаны, почему-то заправленные в гетры.
Что, же возможно этот повелитель летающей скобяной лавки, ценой в полмиллиона кредитов, может позволить себе выглядеть так, как он хочет. Особенно, если взглянуть в его близко посаженные глаза. Цепкий взгляд обшаривал тебя, измерял и взвешивал. Чувствовалось, человек он весьма опытный и умный, а всё внешнее — просто образ, для усыпления бдительности заказчика.
— Ваша каюта будет на правом баке... конечно, не люкс-апартаменты, к которым вы, без сомнения, привыкли, но два дня... — скрежет переборок шлюза заставил Сикса замолчать. Ухватившись за створки, и поднапрягшись, мне удалось вернуть переборку в заводское положение. За что я удостоился от пилота ошарашенного взгляда.
— Так будет удобнее — проворчал я, убирая руки от створок шлюза, чувствуя, как на лбу выступила испарина. Пришлось даже самую малость прибегнуть к Силе.
Если у меня и была какая-то надежда, что кабина пилота окажется в лучшем состоянии, то она явно не оправдалась. Только одно кресло имело хоть какую-то видимую обивку, остальные три оказались просто ободранными жёсткими металлическими каркасами, стыдливо прикрытыми кусками из остатков обивки.
Множество приборов не подавало признаков жизни. Некоторые были просто разобраны, а детали от агрегатов, выдернутых со своих мест, были заботливо собраны в пластиковые мешки и примотаны к их посадочным местам синей липкой лентой. Будто бы так они смогут работать.
— Мастер... — в голосе Асоки невольно появились панические нотки.
Тем временем капитан этого летающего корыта занял своё самое пристойное место и несколькими короткими движениями запустил предполётную проверку систем. Боже мой, этот отчаянный самоубийца-самоучка знает что-то об основах безопасного полёта.
— Вам бы занять ваши места и пристегнуться, на взлёте может потряхивать... — бодро предложил нам Сикс, внимательно отслеживая на единственном рабочем голоэкране телеметрию проверки.
— Мы подождём... — негромко сказал я, с затаённой надеждой наблюдая за зелёнными строчками текста. Мозг отказывался воспринимать вполне удачные результаты проверки бортовых систем. Хотя, если система отключена, она ведь не может быть неисправна?!
Я сам не очень понял, когда мое тёло успело занять одно из пилотских кресел. Ремни безопасности, слава Силе, оказались в порядке. Лёгкая вибрация пошла по телу и всему корпусу космического корабля, когда его пилот ухватился за штурвал. Прикусив губу, он быстрыми уверенными движениями вводил необходимую последовательность команд.
— "Королева" вызывает диспетчера... "Королева" вызывает диспетчера... — контрабандист, а род его деятельности не вызвал никаких вопросов, активировал систему связи. Что самое удивительное, на этом корабле она всё ещё работала.
— Сикс... ну чего тебе нужно в такую рань? Тебе же было сказано, что не меньше трёх дней... — голос диспетчера был заспанный и весьма недовольный.
— Курвей, мне нужно разрешение на взлёт, открой ангар номер восемь — похоже привычно проигнорировал его причитания пилот.
— Сикс, ты совсем поехавший, хотя...— короткая заминка — ангар открыт, удачного тебе полёта, Сикс... — я разобрал в голосе оператора злорадные нотки. Створки составной крыши ангара медленно разъехались в стороны.
— Ну, поехали... или, как там говорят джедаи, за Силу... — Сикс ухватился за штурвал и выбрал до конца рукоять дросселя.
Я непроизвольно вцепился в ремни, чувствуя, как ткань слегка потрескивает под нагрузкой. Усилие моих протезов может быть воистину чудовищным, но ремни держали, это давало некоторую надежду, что в результате этого полёта моё тело останется одним куском.
Вибрация усилилась, пробрала корпус, прошла его навылет, больно отдаваясь в покалеченном боку. От Асоки, что заняла кресло со мной рядом, явно пахнуло паникой. Желудок ухнул вниз, в момент, когда корабль резко стартанул вверх. Компенсаторы векторных нагрузок похоже не отрабатывали на все сто процентов. Пять минут позора и наш нещадно чадящий дымом кораблик вышел из атмосферы планеты.
— Кажется, у нас утечка — как-то совсем неуверенно, обратил я внимание пилота на жёлтую индикацию гермодатчиков, проглатывая поднявшийся к горлу желудок обратно в живот.
— А, это... малышка немного чадит, но не беспокойтесь, у нас более чем достаточно запаса воздуха, а регенераторы я менял на прошлой неделе, наверное... — отозвался Сикс с улыбкой, без всяких сомнений инициируя процедуру начала гиперпространственного прыжка.
— М-м-ма... Эна... Серёж... — голос у Асоки был испуганным, впервые в своей жизни, я ощущал её настолько растерянной.
— Подожди... — попытался я остановить Сикса, но в этот самый момент, он поднял пластиковую заглушку и одним уверенным движением инициализировал начало гиперскачка.
Я упал обратно в кресло... страха не было, Асока вжалась в своё, её коготки впились в дюросталевые подлокотники. Корабль захрустел, как-то неестественно вздохнул, а затем, звёзды прыгнули нам навстречу, превратившись в сотни и сотни тонких светящихся линий.
— Ну, вот и всё... через стандартные сорок часов будем на месте. Теперь можно отстегнуться, — повернулся к нам улыбающийся пилот.
— Мы живы? — с сомнением спросила Асока, осматривая себя и корабль. Но это ведро с болтами вроде не спешило разваливаться. Только корпус содрогался от мелкой противной вибрации — признак хреново откалиброванного гиперпривода.
— Конечно, красавица, а сейчас, вы как хотите, но я просто зверски хочу есть. Гиперпрыжки почему-то всегда нагоняют на меня аппетит, — проговорил Сикс, выбираясь из кресла. С некоторым ужасом, теперь я заметил очевидное — пилот был в изрядном подпитии. Наверное, это и правильно, только так можно было хоть немного притупить страх полёта на этом корыте.
— Пожалуй, мы отправимся в свою каюту... — помимо воли, голос слегка дрогнул.
— Понимаю, и меня порой посещает такое желание... — пилот мне подмигнул, взглядом указав на Асоку, на его счастье она этого не заметила.
* * *
Каюта оказалась на удивление сносной, хлама тут было не так много, шлюзовая дверь работала, и даже климат-контроль хоть и безбожно свистел, подавал в отсек воздух. Внешний интерфейс управления броней, расположенный на предплечье левой руки, к моему удивлению показывал, что воздухом можно дышать.
Хотя анализатор не советовал находиться в такой атмосфере слишком продолжительное время. В каюте было четыре лежанки с самодельными фиксирующими ремнями. Маленькие стенные шкафчики для каждой. Причём у верхних шконок, шкафы были встроены в потолок.
Панель управления гравитации довольно толсто намекала на способ, как до них можно было добраться. Это было стандартное решение для многих пассажиро-транспортных кораблей. Заниматься погрузкой и разгрузкой тяжёлых грузов гораздо проще при нулевой гравитации. К тому же, использовать полезный объём в невесомости можно значительно эффективнее.
— Могло быть и хуже. Я не рассказывала тебе, мастер, но однажды мне довелось путешествовать в почтовой посылке, вот это, могу я тебе сказать, то ещё удовольствие... — Асока вошла за мной, и одним коротким движением руки закрыла и заблокировала дверь.
Она ухватилась за шлем и потянула, но только немного вытянула шею. Некоторое время она просто кружилась по комнате, бесполезно пытаясь стянуть с себя шлем.
— Чёрт, мастер, да как оно... Энакин, как эта чёртова банка снимается? — её руки соскользнули с гладкой поверхности шлема, и она сильно хлопнула в ладоши над головой.
— Ты не боишься, что каюте установлены камеры? — улыбнувшись, спросил я, с удовольствием опускаясь на ближайшую шконку. Назвать эту конструкцию кроватью даже в мыслях не получалось.
— Если он ещё и подглядывает, то я его точно убью... — негромко проворчала Асока, сжимая ладони в кулаки. Откуда-то справа повеяло паникой и совсем немного страхом, но чувства тут же исчезли.
— Управление интерфейсом настроено на перчатку левой руки. Вот такое движение — я пошевелил пальцами, будто перебирая невидимые клавиши пианино. Управление в интерфейсе зрачком, сосредоточившись можно выбрать необходимое, выбери в меню пункт открыть забрало шлема и дважды моргни, — пустился я в объяснения.
Разобралась Асока быстро, шлем разделился на две части, опустился-сложился с неуловимой скоростью, образовав вокруг головы массивный замысловатой формы воротник. Асока тряхнула головой, поправляя леку, и облегчённо закатила глаза.
— Не понимаю, как ты ходишь так целый день— проворчала она, потягиваясь.
— Думаю, у тебя ещё будет возможность привыкнуть — коротким движением пальцев я активировал поглотитель звуков. Подглядывает пилот или нет, это не важно, но вот слышать нас, ему точно не обязательно.
— Надеюсь, — Асока вздохнула. — А как избавиться от кирасы?
— Тебе придется вначале вернуть на место шлем. Для этого коснись воротника и потяни вверх — отозвался я. Вообще в броне были встроены файлы с инструкцией, но у ученицы ещё не было времени с ними ознакомиться.
— Хорошо, потом... — она бросила на меня многозначительный взгляд, несколько шагов, прыжок.
— Ох... — непроизвольно выдохнул я, когда мне в грудь прилетела довольно увесистая, бронированная попа. Асока прыгнула, и уверенно по-хозяйски расположилась у меня на коленях.
— А теперь, дорогой, ты расскажешь мне, для чего всё это было нужно... — голос Асоки звучал особенно ласково, а ощущение холодной алюстали на шее, стимулировало память. Чёрт, давать кошке когти было плохой идеей.
* * *
Палуба каюты холодная, дверь заблокирована. Асока мирно посапывает в своей постели, закутавшись в мой бронированный плащ. Из одеял в каюте нашлись только тонкие фольгированные оделяла из аварийного набора. Мне почему-то не спится, то ли мерная дрожь двигателя меня выводит из равновесия, то ли ещё что-то.
Правый бок ещё немного дёргает, два часа назад Асока повторно обработала рану, и после извлечения скоб, залепила разрез заживляющим пластырем. Удивительно, прошло, каких-то пять часов, а на месте разреза остался только небольшой розовый шрам. По прилёту на Дантуин, следов операции не должно остаться вовсе.
Световой меч парит в воздухе, занимая всё моё внимание. Калибровка — долгий, муторный и сложный процесс. Потребовалось три алмаза, чтобы стабилизировать исходящий из кристалла световой поток. При этом он всё ещё был слишком силён и нестабилен.
Это можно было решить, только последовательно и неспешно напитывая алмазы Силой. Процедура простая: взять камень, что по размеру, чуть больше горошины, и уставиться на него. Теперь представить, будто я пропускаю через него некий поток Силы, надеясь, что так и произойдет.
Асока завозилась во сне, задышала чаше и глубже, что же, что-то действительно происходит. Главное не перестараться, один камень я уже загубил. Он просто осыпался блестящей пылью, потеряв структуру и устойчивость.Теперь — осторожно, нежно, почти не дыша, сжимаю пальцы, чувствуя, как камень течёт под ними словно восковой, а на необработанной части алмаза остаются мои отпечатки. Медленно и осторожно поднимаю камень в воздух. Очертания блестяшки плывут и текут. Медленно, очень медленно, формирую правильную ровную грань.
Время исчезло, застыло, утратило свою важность. Всё моё внимание сосредоточилось на этой, почти идеальной грани. Нелегко одновременно удерживать камушек и меч в воздухе и формировать ровную линию, можно сравнить это с попыткой вращать руками одновременно в разные стороны.
Хотя и тут есть маленькая хитрость, главное — поймать верный ритм. Сейчас кристалла нельзя касаться, любое прикосновение ослабит его структуру. Это нарушит чистоту граней, и такой дефектный фокусирующий алмаз просто расплавится в процессе работы.
Спина уже ныла, когда я выпал обратно в реальность, в моей ладони лежал почти бриллиант. К трём уже готовым плоскостям добавилась четвертая. Еще каких-то четыре грани и можно будет приступить к подложке.
Можно было бы заказать необходимые камни в мастерской. Корабельный инженеры с удовольствием смоделировали бы для меня камень. Любая самая причудливая форма, самые сложные внутренние структуры. Вот только, даже современная наука далёкой галактики не может достичь необходимого мне результата. Сила идёт другими путями, даже выращенный ситхами искусственные кайбер-кристаллы, искусственные только по способу получения.
Силовая ковка, процесс тонкий и кропотливый, неординарное умение по перестройке материала на молекулярном уровне. Медленно, крупица за крупицей, камушек обретает свою форму. Когда я закончу, гранями камня можно будет царапать бескар. Но сейчас заготовка очень хрупкая и нестабильная. С превеликой осторожность укладываю камень в подложку мягкого футляра, беру следующий.
