Долгая Дорога Гибели 2. Пепел и Пламя

Долгая Дорога Гибели — 2

Пепел и Пламя

Пролог

Вдох — тело расслабленное и спокойное — я плыву. Нет чувств, нет времени — есть только покой. Медитация. Если бы, только жалкое её подобие, способ отрешиться от мыслей, и немного расширить сознание. Постараться ощутить течение времени. Познать свою суть до самого донца.

Выдох — не чувствую рук, их нет у меня. Не чувствую ног, и их, тоже, нет. Лёгкое чувство дискомфорта, в районе отсиженной задницы — и это не важно. Беспокойство и страх, справа. Асока, даже в медитации умудряется фонтанировать чувствами, и это не важно.

Скоро будет уже год, как я вновь очутился в этом мире. В изначально родной для меня вселенной звёздных войн. Хотя мой истинный дом, остался где-то там, в черноте безумно глубокого космоса.

Кривая звёздная карта, нарисованная по памяти — это единственная возможная зацепка. Невнятный голографический рисунок из десятка светящихся точек, навеянный образами умирающего разума.

С тех пор, как эта убогая карта помещена мной в сверхмощный квантовый навигационный компьютер, с каждым прошедшим днём, надежда становится всё более призрачной.

Обнаружено два десятка "условно подходящих" под описание звёздных систем. Только в одной этой далёкой-далёкой галактике. А уж "условно подходящих" спиральных галактик во вселенной просто не перечесть, и тринадцать полностью подходящих. Наш Млечный путь во вселенной слишком зауряден, как и Земля, находящаяся почти на самом краю рукава нашей галактики.

Неважно, сейчас эти мысли лишние, отвлекающие. Но они всё ещё роятся в моей голове, разворошенным ульем.

Это был весьма насыщенный год, особенно первая его часть. Всё началось с того, что я очнулся хорошо прожаренным куском плоти.

Джедай, которым раньше я был, не нашёл лучшего места для смерти, чем поверхность вулканической планеты. И лучшего способа, чем пафосное зажаривание заживо. В кошмарах меня всё ещё преследует запах палёной плоти.

Вдох... хорошо, что сейчас я его уже не чувствую.

Первый месяц моей жизни был пропитан этим запахом и болью. Потребовалось почти полгода, и огромная сумма денег, для самой продвинутой медицины галактики, чтобы сотворить чудо.

Доктора вернули меня в строй, инженеры поставили на ноги, а Император отправил свершать подвиги. Что ж, мой вояж по галактике оказался удачным. Своими полубезумными метаниями я едва не развязал очередную галактическую войну.

Я едва сдерживаю кривую улыбку, не отвлекаться!

Выдох... Мне везло — бессовестно, нелогично и безумно. Простая миссия по заказу нужного числа кораблей у производителя, завершилась шантажом этого самого производителя. В итоге, мне удалось приблизиться к выполнению поставленной цели.

И сейчас я отрабатываю своё наказание. Император учит меня, учит уже полгода, в перерывах на сон и немногочисленные совещания Тайного совета. Сна слишком мало, совещаний, наоборот, слишком много. Кажется. Возможно, мне нужно найти какой-то баланс.

Сегодня в повестке дня самая тяжёлая, муторная и неприятная часть этого наказания. Того, что я выбрал сам. Мне был абсолютно необходим этот навык, но метод его освоения оказался абсолютной пыткой. Если бы не присутствие Асоки, всё могло бы быть совсем печально.

Вдох... Я почти поймал нужный настрой, ещё немного. Моё общение с Силой остаётся слишком сложным и интимным процессом. Конечно, в моей сверхплотной связи с Силой есть свои преимущества, но не в том, что касается обучения.

Зато любой освоенный приём становится страшным в своей мощи. Чаще всего, делая это умение, в большинстве случаев, абсолютно бесполезным. При воспоминании об освоенном Силовом внушении, на лбу выступает испарина. Надеюсь, тот опыт никогда не повторится.

Сознание кристаллизуется, чувство чуждости тела пропадает, каждая моя частичка в этот момент действует согласованно. Сейчас я ощущаю даже механические руки и ноги, как часть себя. А значит, цель достигнута.

Короткое Силовое усилие. Асока, моя незаслуженная ученица, приподнимается, размыкая позу для медитации. Её длинное чёрное одеяние облегает её гибкую фигуру, струясь, стелется по полу. Она вновь слегка подросла, подросли роговые наросты на голове — монтралы, и отростки — лекку, и другие, кхм... части.

Рисунок, покрывающий её лицо (и тело), стал словно более выраженным, наполнился пигментом. Это первый признак, что она медленно, но уверенно, достигает половозрелости. Время идёт и меньше чем через месяц, ей исполнится восемнадцать лет.

Своим присутствием, Асока наполняет смыслом моё существование в этой чёртовой галактике. За прошедшее время она стала мне другом. А то, что она не отвернулась от меня, узнав всю правду, не оставляет мне выбора. Стоит признаться, в тот злосчастный день, я вернулся только ради неё.

Пусть она взбалмошная, любознательная и неунывающая, но порой я чувствую, что в ней, нет-нет, да и проскакивает мертвецкая глухая тоска. Свой дом я покинул. Мир, который я считал родным, скорее всего, навсегда для меня потерян. У Асоки тоже нет дома, она его точно так же, как и я, потеряла. Теперь нам, двум невольным сиротам, нужно найти новый дом. И это не может быть никакая планета, никакой сектор.

Куда бы мы ни отправились, в покое нас не оставят. Уже сейчас за остатки моей бренной тушки назначена награда в сто миллионов кредитов. Больше дают только за голову Императора. Это несколько льстит. Но дело даже не в этом. От любого преследователя можно скрыться, вот только есть одно но.

Ни джедаи, ни ситхи не оставят меня в покое. Не знаю почему, но я буквально чувствую на себе фокус интереса. А Асока не захочет меня покинуть, не помогут никакие уговоры. Я уже пробовал, не хочу даже вспоминать, чем это кончилось. А значит, у меня не остается выбора. Его и изначально у меня не было. Я должен быть сильным! Я должен своими собственными руками построить наш дом!

Империя. Сейчас у меня есть шанс, сделать её для нас этим домом. Теперь я один из тех, от кого зависит, каким он будет. Я должен самолично заложить в его основание каждый кирпичик. Создать государство, которому бы не стыдно было служить. Мне нет дела до разборок джедаев или ситхов. Им же не должно быть места в Империи. Неважно... я отвлёкся.

Тихий писк зуммера, время вышло. По голове словно ударили обухом. Размеренное дыхание сбилось, на плечи навалилась вся тяжесть мира, в груди поселилось тянущее болезненное чувство. Мир начал стремительно меркнуть, темнота с каждой секундой отвоёвывала себе кусочек моего разума.

Вдох. Грудная клетка нехотя поднимается, наполняясь воздухом. Боль в груди всё сильнее, усилием воли я заставляю сердце сделать удар, затем ещё один... Боль уходит, отступает, в глазах проясняется. Исчезают искры, зрение становится чётким и объемным.

— Мастер... — тихо скулит Асока, вижу, как её неясный силуэт валится на пол с протяжным стоном. Каждый раз, я не могу отговорить её от личного присутствия. Каждый раз переживать собственную смерть — отвратительное чувство. Но это единственный способ.

Сердце пропустило удар, я потерял концентрацию, сознание вновь поплыло. Меня шатнуло, и если бы я не сидел, я бы упал. Руки безвольно упали на колени моих протезов, сложные механизмы моих имплантов, один за другим, стали отключаться, подчиняясь заданному алгоритму, имитируя недостаток мощности.

Выдох. Нельзя дать себе упасть, скрежет зубов, чувство, как с них слезает эмаль. Хруст, резкая боль во рту возвращает мне сознание. Похоже, я лишился ещё одного зуба, но это не страшно. Стоматология, та часть этой вселенной, что убедительно показывает преимущества мира ДДГ. Иначе бы, с этими занятиями, давно бы щеголял щербатой улыбкой.

Вдох. Сердце бьётся в уверенном, размерном темпе, но стоит мне потерять концентрацию, ослабить волю, и ритм собьётся. Моя родная сердечная мышца была повреждена слишком сильно. И сейчас, с выключенным имплантом, держится только на Силе.

За загубленное сердце мне стоит благодарить только себя. Сгорать заживо — это больно, настолько, что я умудрился заработать несколько инфарктов подряд, и выжить. А цель этой тренировки — именно выживание.

Выдох. Сердце и дыхание по показаниям телеметрии вошло в один единый ритм. Пульс девяносто, один вдох на два удара сердца. В голове лёгкое головокружение, первые признаки гипервентиляции. Пара минут у меня уходит на то, чтобы привести дыхание в норму. Асока тихо отфыркивается, самый тяжёлый для меня момент прошёл.

Теперь можно осторожно начинать двигать руками. В прошлую свою тренировку, при попытке встать, я потерял сознание. Посмотрим, насколько далеко продвинулся мой прогресс.

Интерлюдия.

Древние своды храма словно пропитаны тьмой, и яркий луч двух мощных фонарей с трудом разгоняет мрак. Свет едва пробивает тьму, настолько она плотна. По заброшенным тёмным коридорам, где сквозь древние камни местами пробиваются лианы и корни растений, пробираются две фигурки, их шаги отдаются эхом, а изо рта вырываются облачка пара.

И хотя на поверхности этой влажной и лесистой планеты висит удушливый зной, тут, под сводами древнего храма, холодно. Юноша в просторных одеяниях падавана ёжится, но не от холода. В пляске тени его фонаря на стенах, чувствуется тревога и настороженность. Будто сами стены давят на него.

Женщина, что бесшумно скользит за ним, словно излучает спокойствие. Хотя, стоит признать, находиться тут неприятно. В этом месте тёмная сторона Силы слишком сильна. Её холодное бездушное прикосновение к разуму ощущается, как никогда, остро.

— М-мастер? — голос Калеба дрожит. Он застывает на входе в следующий столь же тёмный, зал.

Луч его фонаря, вычленил множество высоких и низких силуэтов. Его мощности было недостаточно, чтобы можно было различить лица. Фигуры развернулись, встав полукругом и окружив их. Депа зажмурилась, и вовремя, ударивший в лицо свет, ослепил бы её. Несколько мгновений, и нестерпимо яркий свет исчез.

— Спокойней, мой ученик, нас ждут, — она постаралась, чтобы её голос звучал твёрдо. Даже ей, магистру, было, неприятно находиться в этом полуразрушенном святилище ситхов. Однако, она не могла не признать, что ожидала большего дискомфорта от нахождения здесь.

— Проходите, мастер Депа, — произнёс спокойный властный голос.

В центре залы зажёгся шарообразный светильник, едва разгонявший нависающую тьму. На подстилке, в позе для медитации восседал грандмастер джедаев, Мейс Винду. Он был всё так же лыс и статен.

Кажется, джедай только что закончил долгую и трудную медитацию, и сама атмосфера этого тёмного места не трогала его. Он взирал на вновь прибывших, со сдержанным любопытством и нетерпением. Мгновение колебания, Депа и её ученик заняли приготовленные для них места.

В свете круглого светильника, окружающие их фигуры растворяются во тьме, хотя ощущение незримого наблюдения подавляет, и совсем не ясно, джедаи ли это, или тени древних ситхов. Магистр непроизвольно поёжилась, борясь с желанием проредить тьму светом своего фонаря. Однако, если грандмастер посчитал правильным оставить её в неведенье, значит, так тому и быть.

— Итак, раз вы прибыли сюда, значит ваша миссия была успешна, Мастер? — прикрыв глаза, спросил Мейс Винду. Он не шелохнулся, так и продолжал сидеть, скрестив ноги, и сцепив руки в замок. Протез его правой кисти был прикрыт перчаткой.

— Да, ваши опасения полностью подтвердились, — ответила она, с тревогой посматривая на своего ученика. Многие знания могут быть опасны для неокрепших умов, и это место уже, само по себе, опасно для падавана. Похоже, в зале они всё же не одни.

— Это неприятное известие, хотя и ожидаемое, — подал голос Мейс.

— Орден должен быть поставлен в известность! Не вижу причины, чтобы скрывать такое от остальных членов, — сама поражаясь своим словам, произнесла Депа.

От Калеба повеяло растерянностью и удивлением. Реальная цель их миссии была тайной для него, и будет лучше, чтобы так и осталось. Иногда правда гораздо опаснее, чем самая изощренная ложь.

— В своё время все узнают, но сейчас, вам следует вернуться к выполнению вашей миссии наблюдения за Лордом. Слишком многим наш Избранный прищемил хвост, вскоре на него будет открыта охота, пока же, его смерть, пойдёт лишь во вред нашим планам, — ответил ей магистр, не открывая глаз.

— Но он ситх! — тихо прошептала Депа.

— Да, он ситх, и вам стоит обдумать то, что наш Избранный оказался именно ситхом. К тому же, сейчас нам с ним по пути, со временем это может измениться. Орден тоже должен измениться. А сейчас — возвращайтесь к выполнению миссии. Связь будем держать в прежнем порядке.

— У меня нет более причины находиться подле Избранного.

— О, это не проблема... — Мейс Винду открыл глаза. На одно мгновение Депе показалось, что в них блеснула желтизна, но нет, они оставались карими. — Один человек посоветовал мне вынуть голову из жопы, что ж, я последовал его совету, — Мейс Винду широко улыбнулся, сверкнув идеально белыми зубами.

— Теперь его очередь... — коротко закончил корун.

Они покидали, центральный зал святилища, чувствуя на своих спинах десятки взглядов. Неожиданно возникший порыв ветра донёс до них обрывок одной единственной фразы.

-...Хм-м... решить что-то с присягой, должны мы...

Конец Интерлюдии.

Глава 1 Песочный замок.

Тренировочная роба неприятно липнет к спине, холодная от пропитавшего её пота. Волосы, так и лезут в глаза из-под налобной повязки. Ноги, скрученные в неудобной позе для медитации, затекают. Это всё неважно, несущественно, порочно.

Внешнее сейчас для меня не существует. Есть только моё сознание и парящий разобранный световой меч. Повинуясь моей воле, полусотня мелких деталей неспешно плывут в воздухе в маленьком рукотворном вихре. Центр этого вихря — осколок жёлтого кристалла.

Неприятно, трудно удерживать разрозненные детали. Мозги кипят, силясь постичь толику этого сложного процесса. Ощущение такое, что словно в одночасье я обзавёлся сразу пятью десятками рук. И стараясь не запутаться во всём хитросплетении конечностей, собираю часовой механизм.

Хорошо освещённый тренировочный зал кажется тёмным. Сознание пасует, теряя способность видеть. Только силуэты, что сейчас не важны. Ощущение такое, что пространство за тонкой линией восприятия не существует. Тяжело, кончики пальцев подрагивают, хотя руки как раз никак не участвуют в этом процессе.

Где-то там, в темноте, Асока отрабатывает сложную вязь взмахов и выпадов. Её нет, только причудливый танец световых мечей во тьме. Её стремительные и плавные движения сейчас не трогают меня. Пластика её тела не завораживает меня, а пируэты не заставляют дыхание потрясенно замереть. Всего этого нет.

Нет и лёгкого, почти неощутимого давления чужой воли. Так я ощущаю присутствие на тренировке императора, но сейчас и его не существует. Есть только я, и парящий у меня перед глазами световой меч.

Разобранный и раскуроченный световой клинок, доставшийся мне по наследству от моего прошлого я. Световой клинок с жёлтым кристаллом, который когда-то был синим. Фокусирующие кристаллы световых мечей очень редко меняют свой цвет.

Сложно сказать, отчего именно синий кайбер кристалл, приобрел солнечно-жёлтый оттенок. Стал ли тому причиной жар Мустафара, или быть может это отпечаток тех изменений, что постигли его хозяина. Мне этого доподлинно не известно. Возможно, Император знает больше, но он молчит.

Не знаю, какая это по счёту попытка, собрать вновь в единое целое свой световой клинок. Меч сконструирован так, что собрать его обычным способом невероятно трудно, слишком много надо сделать единовременных манипуляций, чтобы получить из разрозненных деталей единый клинок.

Забавная особенность для оружия, созданного с одной целью.

В прочем, как и любое другое оружие, оно создано для убийства. Можно говорить красивые слова, прятать смысл его существования. Световой меч, был создан с одной единственной целью — убивать одарённых.

Любопытно, что в галактике уверены, что первыми световой меч изобрели ситхи. Хотя это маленькая полуправда, распространённая орденом в числе прочих. Доступная в архивах императора информация говорит однозначно. Световые мечи создали обычные люди.

Во времена Старой республики, в эпоху, что обычно называют мандалорскими войнами. Гордый мандалор восстал, МандоА возжелали оспорить господство Корусанта над галактикой. Уже тогда Совет обладал огромным влиянием на джедаев, отправив их тушить разгорающийся пожар гражданской войны.

У мандолорцев не было одарённых в достаточном количестве. У них было недостаточно и войск, чтобы завалить орден мясом. Война полыхала четыре долгих года, МандоА не желали сдаваться. Чем дольше длился конфликт, тем больше гордые жители Мандалора понимали, что война будет длиться до последнего мандалорца.

Джедаи тех далёких тёмных времён прекрасно умели воевать. Суровые люди, закаленные в учении и тренировках, после четырёх лет войны представляли страшную силу. Они вели свои армии, выдавливая МандоА с каждой занятой ими планеты, планетоида или космической базы. К концу войны у Мандалора не осталось ничего, кроме самого Мандалора.

Все эти четыре года, МандоА отчаянно искали способ, как надёжно убить одарённого. Бластерное оружие тех давних пор, было громоздко и не эффективно. В бою, и та и другая сторона применяла кинетическое оружие. Которое было бесполезно против джедаев.

Подобное убивает подобное. И мандалорские кланы использовали единственный доступный им материал, что обладал высоким сродством с Силой. Копи кайбер-кристаллов, располагались на разрушенной ныне части мандалора. К несчастью для мандалорцев, созданное ими против джедаев оружие, привлекло внимание ситхов. Что в результате закончилось для планеты печально.

Кривая улыбка, едва не сбила меня с концентрации, огромных трудов стоило удержать в воздухе эти кусочки в правильном порядке. Долгий протяжный стон, и детали, закружив в причудливом единственно верном танце, начали сближаться.

Жёлтый кусочек солнца встал на своё место, его прикрыла фокусирующая линза, провернулась, корпус раскрылся на две половинки, питающие элементы одновременно поместились в драйвер-податчик, компенсатор, теперь кнопка, и только затем собрать корпус. Короткий щелчок, и механизм, провернувшись внутри рукояти, встал на своё место. Готово...

Мир проявился, рукоять светового меча легла в мою ладонь. Приятно холодный материал. Я прислушался, стараясь охватить освободившимся от нагрузки сознанием всю сферу своих ощущений.

Мышцы неприятно ныли, синяк на плече болел почти нестерпимо. Из прокушенной губы текла кровь, медленно стекая по подбородку и капая на пол. Чувство какой-то неправильности, вновь, как и тысячу раз до этого, посетило меня. Корпус меча едва слышно захрустел, под давлением искусственных пальцев.

— Отвратительно и медленно... — только хриплый голос императора, заставил меня опомниться.

Краешком глаза я заметил скривившуюся Асоку, кажется император, одной фразой добавил ей прыти. Взаимоотношение её и ситха вошли в своё стабильное русло. Хватило всего одного тренировочного спарринга, чтобы обычно взбалмошная тогрута, начала относится ко всем высказываниям Шива Палпатина серьёзно.

Некоторое время не могу ничего сказать, только беззвучно открываю и закрываю рот. Время уходит на то, чтобы вспомнить, как это — говорить. Просто беззвучно открываю и закрываю рот, как рыба. Последствие сенсорного шока, вполне безобидное. Забыть, как дышать было бы неприятнее.

— Учитель... — голос кажется чужим, неестественным и неправильным.

Сколько бы ни искусен я был в телекинезе, сколько бы предметов не мог поднять и контролировать — это несложное упражнение всё ещё требует от меня предельной концентрации. Обидно, учитывая, что я видел, с какой лёгкостью император или Асока, собирают свои мечи.

Неприятное липкое воспоминание, одно из многих, что я накопил за полгода своего ученичества. За все время своего обучения, я сорвался лишь дважды. Дважды Сила выходила из-под моего контроля, круша всё на своём пути. И один раз именно во время этого упражнения.

В результате — к разгромленному тренировочному залу, уничтоженному тренировочному доспеху, трём десяткам разрушенных и смятых дроидов, Основа моего светового меча, кайбер-кристалл, треснул. Материал, теоретически неподвластный влиянию Силы, подобно тому, как сверхпроводник обладает строго нулевым электрическим сопротивлением.

Лёгкая вибрация вырывает из воспоминаний. Приятно чувствовать под ногами палубу моего корабля. И хотя Оззель посматривает на меня из своего капитанского кресла недовольно, но ничего не говорит. Для этого педанта даже такое небольшое отступление от Устава, как ножом по сердцу.

На обзорных экранах цветастые всполохи, калейдоскопом красок, разрядами горят силовые щиты ИЗР, от чего кажется, что корабль летит сквозь радужный туннель. Это красочное зрелище всего лишь гиперпространсвенный туннельный эффект.

Дрожь от ударов тёмной материи по силовым щитам ИЗР, вспышки аннигиляции, безумные энергии. Корабль движется не по проторенному пути гиперпространсвенного маршрута, а как ледокол, пробивает брешь в тёмной материи собственным корпусом.

Такого на малых кораблях не увидеть. Только звёздный разрушитель обладает полем достаточной напряжённости и размеров, чтобы вызвать в гиперпространстве своим движением целую бурю. Тёмная материя, одна из причин, по которой движение по гипермаршруту выгоднее торения своего собственного пути.

Каждое мгновение на обмотках гипердивигателя сгорает больше энергии, чем люди на Земле произвели за всё время своего существования. Сердце корабля, его циклопический реактор: там внизу, в основании копьевидного корпуса, в мощной оболочке из силовых и магнитных полей, навечно заключён в плен белый карлик.

Корабли класса "Звёздный разрушитель", не просто так получили своё пафосное именование. Это не просто фигура речи. Эти корабли действительно разрушают звёзды, только эти искусственные звёзды очень маленькие. Корабль строится вокруг шаровидной силовой установки, реактора. Источником питания, для которого служит реакция термоядерного синтеза колоссальных размеров.

Космолёт живет, медленно пожирая рукотворную звезду, заключённую в его сердце. Это было удивительное открытие. Хотя во вселенной звёздных войн есть и более футуристические источники энергии. Гораздо более компактные при сопоставимых мощностях. И они используются для маленьких и юрких истребителей, хищных и опасных эсминцев, смертоносных и стремительных лёгких крейсеров.

Но размеры корабля накладывают свои ограничения. Чем большей массы объект перемещается в гиперпространстве, тем большая ему необходима энергия. Создание корабля таких размеров без наличия простой и эффективной силовой установки было бы невозможно.

Реактор звёздного разрушителя работает на обычном водороде, хотя может использовать для выработки энергии почти любое вещество. Многочисленные газовые гиганты для звёздного разрушителя являются идеальным источником топлива. При необходимости можно использовать даже простой планетоид, или даже астероид. В исключительных случаях, в качестве источника топлива может быть рассмотрена и сама звезда.

Изначальная задача звёздных разрушителей была не в эскадренном бое. Огромный размер и уязвимый реактор — не слишком удачное решение для боевого корабля. На заре своего создания этот класс задумывался как средство повышения автономности флота. Наработка необходимого для их компактных реакторов топлива.

С развитием дефлекторных щитов и турболазеров, во главу угла встала энерговооруженность кораблей. И тут силовая установка звёздных разрушителей и раскрыла весь свой заложенный потенциал. Благодрая этому, относительно технологически простому и недорогому в использовании реактору, в галактике началась эпоха сверхбольших кораблей.

— До выхода из гиперпространства пять минут, — голос штурмана подрагивает, им владеет напряжение и неуверенность.

В этом нет ничего удивительного. Провести всего один почти двух километрового размера корабль через гиперпространство непросто. А корректировать прыжок через гиперпространство экскадры — большая ответственность. Пролететь расстояние, которое даже осознать сложно, и попасть на пятачок, размером меньшим, чем игольное ушко.

Ошибка в расчётах в сотом знаке после запятой выбросит эскадру из трёх звёздных разрушителей за пределы звёздной системы. Криво улыбаюсь, сейчас мне подвластна вся эта мощь. Служит всего одной цели, доставить одного имперского лорда до места, где пройдёт его короткий отпуск.

Тихий речитатив команд на капитанском мостике прерывается звуком работающего зуммера. А значит, мне пора, отхожу от обзорного экрана, занимая своё почётное место, по правую руку от капитана. Прикрываю глаза, концентрируясь на карабинах пристяжных ремней.

Звук защёлкнувшихся замков заставил капитана Оззеля вздрогнуть. Он поежился, окинул мою фигуру со своего места удивлённо настороженным взглядом. Похоже, за время моего отсутствия он отвык от моего общества, на мостике своего корабля.

— Вас что-то беспокоит, милорд? — в его голосе слышны тревожные нотки.

— Не думаю, что потребуется моё вмешательство в рутинный гиперпространственный переход, — с некоторым трудом, я удерживаю сарказм в голосе.

Новоиспечённый капитан линии смотрит на меня с лёгким раздражением. Видно, что слишком мало времени у него было, чтобы вникнуть в особенности управления эскадрой. Теперь он имеет полное право командовать флотом до восьми вымпелов. Прошло всего два месяца с момента принятия им звания.

Этого времени слишком мало, чтобы освоить все необходимые тонкости. Но пока Оззель справляется, хотя в его действиях и чувствуется неуверенность. Неуверенность? Я задумываюсь, нет, не верно, я вновь неверно интерпретирую. Его неуверенность понятна мне, я одарённый, для остальных же капитан — образец сдержанности и собранности. Надеюсь, его маска со временем прирастет достаточно крепко. Иначе, в конечном итоге, эта неуверенность может стоить ему жизни.

— Вы не доверяете Силе? — неожиданный вопрос возвращает меня из раздумий.

Высокая женщина в коричневом плаще мастера джедая смотри на меня, слегка приподнимая бровь, изображая иронию. Она указывает взглядом вначале на кресло, затем на ремни, и улыбается. В глазах Депы отражаются всполохи гиперпространственной бури, а внутри у неё абсолютная тишина.

— Полагаться на Силу в каждой мелочи, не находите, что это опрометчиво? — мой голос скрипит в ответ.

— Джедаи могут жить только так... — мягко улыбается женщина.

От её ученика повеяло злостью и раздражением, в авторитете его учителя усомнились. Слегка поворачиваю маску, хотя мне это и не нужно, чтобы наблюдать за мальчишкой. Забавный парень, слишком горячий и эмоциональный для джедая.

Калеб Дьюм, второй падаван своего мастера. Мастера джедаи никогда не ограничиваются всего одним учеником. В его поведении есть что-то знакомое: он горяч, несдержан, буквально фонтанирует в пространство переживаемыми чувствами.

Его же мастер, напротив, образец спокойствия и рассудительности. Её чувства не ощущаются совсем или только иногда едва заметны. Настолько, что порой, мне кажется что Депа не живое существо. Забавно, похоже, излишняя горячность — беда всех падаванов. Не связано ли это с возрастом, когда их берут в ученики.

— Но я не джедай... — отвечаю я, делая заметку в своей памяти, этот вопрос будет необходимо обдумать, — и буду настаивать, чтобы вы заняли свои места по боевому расписанию, порядок есть...

— Почему вы, ситхи, так любите правила? — глядя на меня с полуулыбкой прерывает меня Депа.

С какой целью она была навязана мне в этой миссии? Тонкая дипломатическая игра? С нашей первой встречи, она словно бы задалась целью вывести меня из равновесия...

Неприятные, странные поползновения со стороны джедаев. Даже получение Оззелем кап.линии в череде этих событий выглядит подозрительно. Ещё по Старому республиканскому Уставу, к боевому соединению в восемь и более кораблей, должен быть прикреплён джедай.

Капитан удостоился задумчивого взгляда, интересно, не купили ли его джедаи за время моего отсутствия. И только его сопротивление назначению на борт положенного джедая, спасает капитана от разговора по душам. Похоже, новое звание для него тоже было сюрпризом. Как и магистр джедай на борту.

— Если вы не займете своё место, я буду вынужден просить вас покинуть боевую рубку, — просто отвечаю я, закрываясь от ненужного мне вопроса щитом правил. Сила приносит от Оззеля чувство одобрения.

— Хорошо, Лорд, если это польстит вашей деспотичной натуре... — не могла она не оставить за собой последнее слово, надо же ей было вставить свои пять кредитов.

Если бы я имел под рукой слаженный и подготовленный экипаж, можно было бы отправить джедаев на систершип (судно одной серии). Но после ротации команды прошло всего полгода. Офицеры и высшие командиры ещё не набрались достаточного опыта, чтобы оставлять их один на один с джедаями.

— Выходим в обычное пространство через три, два, один — ведёт обратный отчёт штурман. Его руки парят над панелью консоли, отслеживая правильность последовательности команд.

Дефлекторный щит, окружающий корабль последний раз вспыхнул и исчез. Вокруг нас возник сияющий чернотой космос. Прямо по курсу — яркая жёлтая звезда. Где-то там, на её орбите кружит ничем не примечательная планета со скромным названием Лотал.

Эта планета, обычное космическое захолустье, находится на границе внешнего сектора. Небогатая, со стандартным континентальным климатом, живописной природой и тёплым морем, без крупных хищников. Идеальное место для отпуска, как выразился император.

А ещё здесь расположен один из храмов джедаев, построенный над старым месторождением кайбер-кристалов. Пещеры под этим храмом, и являются моей целью. А джедаи, сопровождающие меня, это условие, поставленное Храмом. Одним из условий, от которых не удалось отвертеться. Храм не питал восторга в посещении ситхами своих святилищ, только сопровождение магистра, позволило найти компромисс.

— Капитан, сэр, поступил запрос от системы планетарного контроля, ... — подал голос связист.

Ну вот, мой отдых можно считать начавшимся.

* * *

Ноги проминают нагретый дневным солнцем тёплый и влажный песок, заходящее светило красит небосвод причудливо красным. Так и хочется назвать его Солнцем. Пахнет йодом и солью, на берег набегают перламутровые волны. С каждым мгновением пена светится всё ярче, вода флюоресцирует.

— Учитель... — тёплая ладошка ложится мне на плечо. Администрация Лотала выделила нам под размещение почти двести квадратных километров прибрежной полосы.

Набегающая волна покрывает ступни, поворачиваюсь. Асока стоит, в лёгком одеянии из коротких шортиков и маечки. В её левой руке две рукояти тренировочных световых мечей, правой она протягивает мне ребристую рукоять моего клинка.

Прикрываю глаза, короткое усилие, прислушаюсь к движению времени. Это ощущение сложно описать, его можно назвать непрерывным неукротимым течением. Сейчас идеальный момент для ежедневной вечерней тренировки. Рутина, хочется отказаться, ещё немного постоять вот так, утопая босыми ногами в песке, ещё минуту. Даже ситхам нужен отдых. Протягиваю раскрытую вверх ладонь, принимая меч.

Солёный бриз приятно холодит оголённую кожу. Сейчас из одежды на мне только короткие обтягивающие шорты. Ходить на отдыхе всюду в броне, учитывая, каким экзотическим раем, оказался этот уголок Лотала, было бы совсем невыносимо. Поэтому мой штаб, расположен в укромной бухте, в условиях изоляции.

Пусть Оззель ознакомившись с приказом, скабрезно ухмыльнулся, а глазки майора Вирста сально заблестели. Однако необходимые распоряжения они отдали. Мой маленький личный лагерь был развёрнут первым. По жестко оговоренным условиям никто не должен нас тут потревожить.

Для всех неотложных дел — "вдруг, если мир перевенется", есть датапланшет с единой корабельной сетью. Связь обеспечивает личный ретранслятор, развёрнутый в лагере. Для императора же имеется отдельный квантовый коммуникатор. Да и не думаю, что предписания могут стать для него серьёзной помехой, возжелай ситх меня увидеть.

В сени зарослей невысоких местных деревьев, то ли пальм то ли банановых кустов, скрыто временное жилище, бунгало, по комфорту превосходящее любой пятизвёздочный отель моей родины. Походный командный жилой модуль, всего лишь немного модернизированный, состоящий из четырёх контейнеров, серый уродливый цвет которых спешно перекрасили в защитную тропическую окраску.

Практично включающих в себя мобильный штаб, трёхкомнатную каюту с ванной и душем. Пищевой блок, кухня с пищевым синтезатором и столовая. А так же небольшой ангар для двух каров. В четвёртом 14-метровом контейнере был медицинский модуль. К сожалению, без этого высокотехнологичного девайса мой отдых невозможен в принципе. Хотя, конечно, я бы мог отказаться от него, на время пребывания на Лотале, однако, он часть моих планов.

Флотский лагерь и казармы пятьсот первого легиона расположились в пятидесяти километрах южнее. Сейчас там клоны вкушают заслуженный курортный отдых, завуалировано именующийся учениями "по обустройству временного лагеря, в реальных условиях высадки в прибрежной морской полосе".

Интересно было наблюдать, как клоны, преисполненные излишнего энтузиазма, обустраивали собственный лагерь. А уж план учений, разработанный офицерами, изрядно меня повеселил. Чего только стоят, ежедневные противодесантные действия в прибрежной полосе против предполагаемой высадки вероятного противника. "...В условиях отсутствия снабжения и выхода из строя личной брони, в результате применения противником тактического ядерного заряда". Что тут сказать, клоны тоже любят поплавать в тёплом море, и повалятся на пляже.

Эти уловки были понятны. Слишком часто, командиры забывали о том, что это всё же не мясные дроиды, а люди. Но в данном случае, это было лишним, я заранее озаботился отдать нужные распоряжения и озадачить майора Вирста вопросом организации досуга личного состава.

К тому же, уже завтра в возведённый пятьсот первым легионом лагерь, прибудет первая вахта экипажа ИЗР. Моим людям требуется отдых, они уже больше полугода в космосе, пережили две ротации кадров и два пополнения. Обеспечить и обучить экипажи сразу для двух звёздных разрушителей — непростая задача.

Асока улыбается, отходя на несколько шагов, отрезая мне путь к побережью, прижимая меня к кромке воды. Хитрая маленькая тогрута, захватывает тактическое преимущество. Ничего удивительного, поединок двух одарённых — это сражение разумов. Основное искусство победы в правильном выборе времени и места для поединка.

— Ищи боя, когда ты силён, избегай, когда слаб... — звучит в голове сам собой скрипучий Императорский голос.

Прикрываю на мгновение глаза, одним Силовым усилием выгоняя из тела расслабленность. Тёплая волна проходит от кончиков пальцев ног до макушки. В груди словно разгорелся пожар. Едва заметная вибрация побежала по левой руке, реактор вошел в боевой режим.

Вдох, воздух показался вкусным, насыщенным, сладким. Запах травы, леса, моря и песка смешался, продираясь до самых подкорок сознания. Голова закружилась, я едва не споткнулся, до этого я применял эту технику только в почти стерильном помещении тренировочного зала.

Боевая концентрация, открываю глаза, мир наполнился красками и объёмом. Каждая песчинка, каждый листик, каждая травинка подлеска. Звук набегающих волн оглушителен, Асока, переминающаяся всё это время с пятки на носок, в нетерпении вздрагивает, закусывает губу и отступает на шаг. Морщусь, сколько бы я не пытался, сколько бы не старался, все мои манипуляции Силой заметны чуть ли не на километр вокруг.

Активирую световой меч, поднимая белый тренировочный клинок над головой. Едва заметно концентрируюсь, совсем немного, прибегая к технике отрешения, что очищает мой разум. Иначе слишком тяжело, под грузом навалившихся на меня ощущений.

Тогрута делает несколько шагов в сторону, и неожиданно, без перехода, активирует световые мечи и атакует. Короткое движение, и вместо удара, она вынуждена отступать, подставляя под мой меч один из своих клинков. Лениво, отражаю удары, схватка ещё не набрала темп.

Вспышка, мечи столкнулись, Асока не пытаясь заблокировать мой выпад, кульбитом оттолкнувшись от моего меча, ушла в сторону. Вспышка боли в правом предплечье. Там, где рука обычно прикрыта наручем. Она достала меня, самым кончиком шото, своего короткого меча.

Морщусь, отступая на шаг, разрывая дистанцию. Это издержка тренировок в броне. Сложно сразу переключиться на другой, не такой агрессивный стиль боя. Но нельзя, нельзя всегда полагаться во всём на броню.

Едва заметное движение кисти, и я едва успеваю. Наши мечи сталкиваются, лишь на мгновение, клинок в моих руках пляшет, рисуя в воздухе замысловатые дуги. Ещё шаг я всё отступаю, удерживая своё внимание, на том, чтобы удержать заданный темп.

Прыжок, пируэт, и вот она едва не чиркнула меня мечом по шее. Тело покрывается зарубками, мой белый меч, выписывает в воздухе дуги. Тяжело, очень тяжело, недавно в наших тренировках мы перешли на спарринг без поблажек. На таких скоростях, световые мечи выписывают в воздухе большие белые дуги.

Тело в местах ударов горит огнём, в доспехе всё было бы проще. Но, несмотря ни на что, все эти повреждения не фатальны. Асока пока ещё не может меня подловить. Провести один единственный чистый удар. Организм одарённого очень крепок.

Вода коснулась пяток, я дошёл до самой кромки, ученица резко разрывает дистанцию. Прижимается к земле, почти распластавшись на песке, вытягивает ладонь. Толчок в грудь, словно хороший удар, заставляет меня отступить на шаг назад. Асоку же тянет по песку, её ноги и рука оставляют на песке глубокий след.

Давление в районе груди усиливается, Асока пытается выдавить меня с пляжа, коварно окунув в морскую воду. Отличная тактика, для меня это даже может быть опасно, из-за напичканной в меня машинерии, моё тело отличается отрицательной плавучестью. Вижу, как, Асока закусила губу. Тяжело ей даётся Силовое воздействие.

Прямолинейные силовые приёмы на меня почти не действуют, и она прекрасно об этом знает. Концентрируюсь, наклоняя корпус немного вперёд и делаю шаг, словно иду против сильного ветра. Внезапный толчок Силой едва не опрокидывает меня на спину. Простой приём противостояния силовому толчку, не действует. Давление не исчезает, какой-то подвох?

Делаю шаг, наплевав на Силовое противостояние, Асоку тащит по пляжу, затягивая, словно бы она вторая половинка полярного магнита. Ещё шаг, и давление исчезает, невольно делаю ещё несколько шагов, едва не напарываясь на выставленный световой меч. Чудом, уворачиваюсь, но ноги на песке не держат, падаю. Успевая, отмахнутся световым мечом от подскочившей меня "добить" Асоки.

— Ой... — вскрикивает Асока, когда самым кончиком светового меча, цепляет её за подросшую грудь. Она отшатывается, ещё полгода назад такой удар прошёл бы мимо. Ученица, ещё не совсем свыклась с новыми анатомическими особенностями. Тем временем я уже на ногах.

— Мастер... — Асока дуется, растирая пострадавшую грудь предплечьем.

Просто пожимаю плечами в ответ, и подняв свой меч над головой, перехожу в атаку. В настоящем бою галантности от врага не дождешься, я в последнее мгновение успеваю убрать ногу — Асока сложившись вдвое, атакует снизу, едва не подрубая меня под колено.

Её стиль боя грубый, быстрый и неожиданный, никогда нельзя предугадать, как и откуда она нанесёт удар. Гибкая, очень быстрая, и неожиданно сильная фехтовальщица. Даже император одобрительно высказывался о её способностях владения световым мечом, а более скупого на похвалы человека следует поискать. Я всё ещё не могу противостоять ей до конца на равных, особенно когда нахожусь под действием всего двух Силовых техник. Что ж, пора, уровняем шансы.

— Будь серьёзней... — коротко бросаю я, резко, до боли, повышая пределы своего восприятия.

Мир замедлился, набегающие волны движутся, словно сонные мухи, листья едва шевелятся, воздух уплотнился и стал тягучим, словно сироп. Отсчёт пошёл: сколько я смогу продержаться, прежде чем свалюсь с сенсорным шоком?

Асока едва успевает уйти от моего замедленного выпада, отступая на шаг, потом ещё. Неукротимо, шаг за шагом, теперь уже я тесню её. Тревожной трелью нарастает пищание зуммера, фиксируя повышенную нагрузку на нервную систему. Вж-ж, — время завершающего штриха.

Удар, выдох! Меня бьёт по плечам, словно шпалой, почти привычное чувство, хруст песка оглушителен. Асока болезненно вскрикивает, пытаясь отпрыгнуть, но не может. С тихим протяжным криком, о пляж разбивается какая-то незадачливая птица. Чётко очерченная окружность спрессованного песка.

Медленно, удивительно медленно делаю шаг, Асока, тем временем выдернула ногу из песчаного плена. Песок печёт босые ступни, неважно, ещё шаг — и взмах. Тогрута принимает мой удар на жёсткий блок из двух скрещенных мечей. Мышцы на её руках взбугрились, на лице выступил пот.

Мой удар отрывает её от земли, я вижу это как в замедленной съемке. Она шипит сквозь крепко стиснутые зубы, её ноги теряют точку опоры. Миг, — и её припечатывает к земле. Босые ноги ещё глубже погружаются в песок. Резкая боль в её ногах, я тоже ощущаю её. Асока беззвучно открывает рот.

Её глаза расширяются, а изо рта за место крика вырывается какой-то щенячий скулёж. Она силится выдернуть свои ноги из песка, мечи отброшены в стороны. Боль пронзает ноги, они горят огнём, в глазах пляшут искры. Асока коротко отчаянно вскрикивает, распрямляясь.

Её тело бьёт судорогой, боль нарастает, невероятным усилием воли гашу свои эмоции. Почти полностью, оставляя только одну единственную цель. Боль не уходит, просто отступая к задворкам сознания. Только подошвы немного печёт. Глаза Асоки закатываются, она бледнеет, и теряет сознание.

Прерываю технику силового пресса, прежде чем успеваю это осознать. Мир возвращается к норме, песок жжёт, ноги вязнут как в масле, вокруг грязная стеклянистая жижа из расплавленного песка.

— Какого хера... — Асока начинает медленно падать, когда я наконец в замедленном темпе, отправляю свое тело в полёт.

Подхватываю уже почти упавшую Асоку, толчок, выдёргивает меня и её из лужи расплавленного песка. С металлическим звоном приземляюсь на спину, в хребте противный хруст. Подхватываю тогруту на руки и бегу в хижину.

Асока почти невесома в моих руках, Тело горячее, зрачок мечется за закрытыми веками. Лицо бледное и осунувшееся, щёки впали. Голые ступни её ног, быстро наливаются угрожающей краснотой.

Она потеряла сознание под моим прессом. Страх затмевает сознание, его противный голосок методично перечисляет чем это чревато, от отрыва почек и разрыва мышц до повреждения позвоночного столба и ствола мозга.

Немного успокаиваюсь, когда медицинский сканер выдаёт радостную трель. Высокотехнологичный агрегат не находит ничего кроме небольшого переутомления и ожогов третьей степени. Бакта с такими повреждениями справится за пару часов. Я же за полчаса. Вдох, нужно выгнать из сознания страх, и привести себя в нужное эмоциональное состояние.

Разобраться с тем, что это за херня со мной сейчас произошла, можно и позже.

Интерлюдия. Асока Тано.

Она потеряла сознание меньше чем на секунду, потеряла концентрацию, утратила контроль над ходом сражения. Слишком сильной была боль в ногах, и страшным было то чувство, что принесла эта боль. Это было равносильно поражению.

Для тренированной воли джедая боль от ожогов — мелочь. Учитель, она ощутила это знакомое ему чувство, и оно стало спусковым крючком. Его Сила словно взбесилась, по её телу сначала прошла горячая волна, а затем ослепительная вспышка напрочь выбила из неё сознание.

Очнулась она уже в тот момент, когда Энакин сделал рывок, чтобы подхватить её. Песок вокруг превратился в расплавленное стекло, а боль в ногах всё нарастала. Асоку подхватили на руки, рывок, мгновение полёта, короткий удар, её прижали, и уверенным быстрым шагом понесли к их жилищу.

Учитель двигался так плавно, появлялось ощущение, что она плывёт. Несколько мгновений она боролась с собой. Нужно было дать знать Энакину, что с ней всё в порядке, но... он так нежно и осторожно прижимал её к себе, его сила бурлила вокруг и ластилась, как перегретый на солнце бесалиск. Такой же опасный, но сейчас, дружелюбный и ручной. Асока сдалась.

Ничего ведь не случится, если она чуть-чуть прокатится на ручках учителя? Ну, вот совсем-совсем? Она с трудом удержала на лице отрешенно-бессознательное выражение.

Но всё хорошее быстро заканчивается, с невероятной осторожностью, мастер опустил её тело на сканер. Несколько мгновений томительного ожидания, и холодных прикосновений пластика к разгоряченному телу.

Она проиграла... это понимание, пришло в её сознание единым потоком. Впервые, с начала их совместного обучения, она проиграла. Навыки фехтования у мастера всё ещё были отвратительными. Не было полной уверенности, что это будет исправлено в скором времени.

Однако он компенсировал этот недостаток просто чудовищно мощными и простыми силовыми техниками. Боевая концентрация подготавливает сознание и тело к бою, мобилизирует все доступные ресурсы. Простая техника полностью заменяла собой необходимость в разминке, снижая возможность травм. Попытка выучить эту технику была неудачной, хотя мастер считал обратное.

Вместо стандартной медитативной техники, мастер получил в свой арсенал боевую. Асока так до конца и не разобралась, что она делает, и как это работает. И у неё складывалось подозрение, что этого не знает сам император, хотя и скрывает. Мастер тоже не мог внятно объяснить, что с ним происходит.

Именно за счёт этой техники, он мог хоть как-то фехтовать с ней примерно на равном уровне. Конечно, его фехтование всё ещё было ужасным, порой неуклюжим и странным, но каким-то образом начинало работать. Смесь из ломаного Соресу, и неправильного, ущербного Шии-Чо. Смеси разнообразных приёмов и выпадов из других форм.

Её мастер не мог применять ни одну из классических форм джедаев. Не было времени, для адаптации какой-либо формы под особенности её учителя. Не было времени качественно заниматься переработкой формы. Поэтому Энакину приходилось идти путём проб и ошибок. Взять то или иное движение, и стараться адаптировать его под себя.

С каждым днём её мастер становился всё более неудобным противником. Наверно, он инстинктивно пытался действовать по одной единственной заученной схеме, добавляя в свой арсенал новые движения.

Каждый раз неожиданно вставляя в рисунок боя новый заученный выпад или приём, стремясь к одной цели — максимальной эффективности, компенсируя свои недостатки, силой и Силой. Ничего, подожди, скайгай, завтра утром я постараюсь хорошенько тебя отдубасить, чтобы не зазнавался.

Медицинский сканер задорно пискнул, послышался облегчённый выдох. Видимо учитель, наконец, убедился в том, что с ней всё в порядке. Асока мысленно улыбнулась, нужно будет научить его как распознать, что оглушённый противник притворяется.

Она уже было открыла рот, когда осторожные руки коснулись её щиколоток. Острый, несдержанный импульс силы пробил её от кончика пяток до макушки. Едва удержав стон, Асока потратила все запасы своей выдержки, чтобы промолчать.

Только сейчас она поняла, как ей не хватало этого чувства. Медленно растекаясь по пластику медсканера, млея от каждого прикосновения, Асока всё сильнее стискивала зубы. Блаженство растекалось, боль из ног уходила.

Когда боль ушла, пришли руки, что уверенно и осторожно массировали ей ступни. Время остановилось, сознание заглохло. Сила, пробегая по каждому закоулку её естества, вымывала усталость, придавала телу лёгкость.

— Всё хватит, а то одна спящая красавица сегодня не уснёт... — проворчал мастер, и руки исчезли, напоследок пощекотав пятку.

— Усну, — помимо воли, ответила ему Асока. — Ну, ма-а-стер...

— Нет, Асока... ты же знаешь, — последовал тихий, но твёрдый ответ.

Последний сеанс был обидно давно. Уже полгода прошло, как император строжайше запретил залечивать её травмы Силой. После того, как этот старый скупердяй заметил, что она иногда специально подставляется. Это добавило ещё один пункт к тому счёту, что у Асоки накопился к этому старому маразматику.

— Ну, ещё совсем немножечко... — она открыла глаза, приподнявшись.

— Нет, мне за глаза хватило сломанной руки... так что, нет, — короткий ответ, заставил Асоку немного смутиться.

Это случилось спустя неделю, после того как закончились их массажные сеансы. Тогда, во время тренировки, что-то нашло на неё, сейчас, от тех мыслей, что бродили в её голове, хотелось покраснеть до кончиков леку. Мгновение помутнения, и вот она уже сидит, перед бледным, как полотно мастером, и улыбается, а рука её вывернута под неестественным углом.

Теперь в её правом предплечье установлен трёхсантиметровый алюсталевый штифт. А маленький, едва видимый шрамик, напоминает о безграничной глупости. Блокировать даже тренировочный световой меч незащищённой рукой, плохая идея.

Разумом-то она понимала, что попала в зависимость от Силовых процедур. Попалась, на самую распространённую опасность мощных тонизирующих техник. И что своим запретом император предотвратил множество проблем. Но ничего не могла с собой поделать.

— Следовало бы положиться на бакту, — Энакин тяжёло вздохнул, — если бы на завтра у нас не было больших планов.

Первое посещение копей кайбер-кристалов. Эта мысль заместила в её сознании мысли о всяких неуместных штуках. Возможно, ей удастся найти себе новый фокусирующий кристалл. К тому же, в копях должно быть столько укромных уголков. Она почувствовала, как её щёки начинают пылать.

— Похоже, тебе надо поспать, — вздохнув, задумчиво протянул учитель. Асока смутилась, неужели скайгай что-то заметил? Как жаль, что завтра на копях они будут в сопровождении магистра Билабы. Теперь настала её очередь тяжело вздыхать.

Интерлюдия. ТК313. Лотал Южный лагерь.

Уже стемнело, но в лагере, раскинувшемся на два десятка километров побережья, жизнь всё ещё кипела. Черноту лотальского звездного неба рассекал свет мощных прожекторов. Крики инженеров, управляющих гравипогрузчиками, солдат устанавливающих демпферы силовых полей и грузная поступь шагоходов сливалась в один единый ровный гул.

В лагере кипела жизнь, а коммандер ТК313 задумчиво рассматривал груду вещей, сваленных в большую кучу. Клону непривычно было находиться на поверхности планеты без своего стандартного доспеха. Но и он, и его бойцы сдали амуницию в оружейную комнату при казарме.

Взамен он и его бойцы получили короткую нательную рубаху, с очень ярким камуфляжем и свободные шорты, которые едва закрывали колени. Вместо привычных тяжёлых ботинок, только лёгкие подошвы на верёвочках. Находиться на планете в столь скудном снаряжении, было непривычно и страшновато. Их, как каминоанских моллюсков просто вытряхнули из панцирей.

— И что нам с этим всем делать? — задумчиво проговорил сержант Бласт, потирая шрам на подбородке.

— У нас приказ, разместить всё это на пляже... — ответил ТК313, в его голосе послышались не свойственные ему нотки лёгкого замешательства.

— Но эти индивидуальные укрытия, никуда не годны, слишком низкие, и слишком хлипкий пластик, — усомнился в приказе Рейзер, указывая на один из небольших столиков на четырёх ногах.

— Да, как-то совсем не серьёзно... — озвучил свои мысли ТК313, пробуя пластик руками. Не только лёгкий, да он его пальцами промять можно!

— Это противоминные мостики! — озвучил неожиданную догадку Бласт!

— Хорошо. А это тогда по-твоему, что? — с лёгким сарказмом, спросил у него Разер, поднимая с песка сетку, закреплённую на двух длинных шестах. В сетке можно было заметить большой белый матерчатый шар.

— Это, ну... это... — Бласт прищелкивал пальцами, стараясь уловить ускользающую мысль. — А! Это противоминный трал!

— Хорошо, но зачем там вот этот шар? — усомнился в выводе своего подчинённого ТК313, да и если честно, это слишком устаревший метод прохождения минных полей.

Сетка и мостики не спасут от бесконтактного диффузорно-активного взрывателя. И уж тем более от магнитно-электронного проактивного детонатора. К тому же, обычно минное поле собиралось в единую сеть под управлением псевдоинтеллектуального координатора (эту роль брала на себя одна из мин). Такими примитивными способами его не обмануть.

— Нет, что-то мы точно упускаем... — задумчиво проговорил Райзер, окидывая своих товарищей взглядом. Полсотни клонов, один за другим, подходили к нагромождению свертков и ящиков, сваленных прямо на песок большой кучей.Тут можно было увидеть даже несколько дроидов с короткими шарообразными корпусами и множеством длинных паукообразных лапок.

— Каков был приказ? — спросил Бласт, извлекая из кучи устройство, состоящее из плотного полотна, закреплённого на спицах. Немного повозившись, он активировал несложный механизм.

"Отчего может защитить эта ткань? Разве что от дождя. Но дождь не способен нанести ущерб", — размышлял солдат, воткнув устройство в песок, с помощью интегрированного в его конструкцию колышка.

"...подготовить площадку под пляжную дискотеку, игровую зону и разбить бар...", — Тут же ответил ТК313, углубляясь в изучение приказа. Все слова были, в общем, понятны, и даже знакомы, вот только общий смысл как-то не угадывался.

— Может быть активируем одного из дроидов? — с любопытством спросил Изи, заглядывая своему командиру через плечо. Несмотря на то, что все клоны были похожи, разведчик Изи был немного выше своего капитана, но не такой мускулистый.

— Так, начнём с подготовки площадки. Бласт, начинай выравнивать часть берега под здания. Установи упоры для тросов. Разер, установить штанги освещения и светомаскировочные лампы, с остальным разберёмся позже. Изи, на тебе системы звукового оповещения, — начал отдавать команды ТК313, рекомендуемая планировка зданий и объектов была прикреплена к приказу.

К тому же установка систем освещения и светомаскировки, сборка зданий из пластщитов было делом понятным и знакомым. Единственное, что было однозначно понятно — это два бара, что были указаны на схеме.

А вот что такое дискотека, площадка для игры в квайсу, место под пляжные лежаки? Место для игры в мяч? Термальные ванны... Но самым страшным, почему-то, из всего этого списка словом для капитана была СПА. За свою бытность на службе республике, а затем империи, ТК313 привык с подозрением относиться ко всяким непонятным аббревиатурам.

Особенно ко всему, что начиналось со слов фосфорорганический. Что же, пока его подчинённые увлечённо выравнивают и спекают песок под будущие здания. Бьют сваи и прочее, прочее, у него есть прекрасная возможность прильнуть к источнику знаний. А это значит, надо затребовать у майора доступ в голонет! Чисто по служебной необходимости!

Глава 2 Суровое милосердие

Интерлюдия. Боба Фетт

"...в этой непростой ситуации, когда итерация межгалактических взаимоотношений достигла пика..." — вещал ведущий из проклятой богомерзкой коробки голопроектора.

Третий час, третий час без единого перерыва и остановки, с голографического "голубого экрана" лились помои. Третий час, с перерывами на то, чтобы попить водички, ведущий и его гости обсуждали будущее Империи в случае принятия этой чёртовой конституции.

Боба Фетт лежал, растянувшись на земле во весь рост, зарывшись в грязь у самой границы контрольно-следовой полосы, наблюдая за постом охраны. И хотя громкие голоса в приёмнике играли ему на руку, он понимал, что соловеет от числа выслушанных терминов.

Тень от леса почти достигла границы полосы песчаника, надёжно скрывая наёмника от взглядов наблюдателей. Человек с биноклем, что скорее мешал ему, чем помогал, был прекрасно виден. На такой дистанции он мог бы одним движением зашвырнуть острую дюрасталевую спицу прямо в глаз наблюдателю. Утяжелённый метательный снаряд с лёгкостью пробьет надкостницу и войдёт в мозг, обрывая жизнь жертвы и только осознание, что это не избавит его от потока ереси, несущегося из окна, спасало человеку жизнь.

Уже через пятнадцать минут прослушивания, он понял весь смысл этой передачи, рассказывающей, какая расчудесная жизнь начнётся после принятия главного закона Империи. У самого молодого наёмника галактики, едва разменявшего четырнадцать лет, на сей счёт было своё мнение.

Как будто мало было того, что он мучился от жары и жажды, так к списку неудобств добавлялось это непрерывное бормотание, и чтобы просто не уснуть и не пропустить нужный момент, требовалось прилагать массу усилий. Костюм, облегал его гармонично развитое тело, словно вторая кожа. Высокотехнологичное одеяние, обеспечивающее ему невидимость в большинстве известных спектров, не пропускало влагу, но лежать на голой земле в нём все равно было неприятно.

"... как мы видим, опыт с укреплением вертикали власти дал свои положительные результаты! На примере лорда Вейдера, можно заключить..." — продолжал заливаться алдераанским сладкоголосым сирином эксперт, изливая словесные помои прямо в мозг благодарных слушателей.

Наёмник скрипнул зубами, его глаза, чёрные от введённого в белок пигмента, внимательно следили за охранником. Конечно, сейчас он гораздо больше поглощен бесполезной для него передачей. С какой вероятностью можно наткнуться на монархиста, на границах неизведанных территорий?

В будке было четверо, двое охранников-наблюдателей, которые должны были внимательно осматривать следовую полосу. Где-то там, внутри, еще находился оператор сенсоров, четвёртый же человек отдыхал. Каждые двадцать две минуты, он должен сменять одного из наблюдателей.

Как только человек в окне на мгновение отвернулся, тело подростка сдвинулось с места, буквально, на несколько сантиметров, приблизившись к границе полосы из белого речного песка. Едва различимый звон в ухе — механические часы отмерили ещё один отрезок времени.

Равномерное дыхание на мгновение сбилось, он идёт чуть с опережением графика. Это плохо, но чем дольше он торчит тут, рядом с контрольно-следовой полосой, тем выше шансы, что его заметят, опоздать тоже нельзя, следующую попытку можно будет предпринять только через месяц.

Это его последняя цель. В экзамене, который назначила ему Ора Синг, и призом в котором будет самостоятельно выбранное дело. Эта женщина слишком сильно печётся о нём. Это требовалось изменить, требовалось догнать незримую тень за его плечом. Отца.

Отец... Мысли не отвлекли молодого наёмника, и он продвинулся ещё на полметра, пока сменщик менял наблюдателя в окне.

Простое визуальное наблюдение, в их эру, когда ни одно техническое устройство не может гарантировать безопасность, самый надёжный способ. Игра лазутчика и наблюдателя в терпение и психологию. Большинство людей слепы, их жалкие умы не способы осознать то, что они видят. И сейчас, смотря на него практически в упор, наблюдатель упорно отводил взгляд в сторону. Просто надо знать, в какой момент замереть, как использовать угол зрения, в какой момент двигаться. Тяжёлая наука, хорошо вбитая в него отцом.

Отец... Было время, когда он грезил местью джедаю. Да и сейчас, спустя почти три года, он всё ещё думал о мести. Но быстро пришло понимание, что ему просто нечего противопоставить такому мастеру. Он всё ещё в тени его отца, человека, для которого не каждый джедай был соперником. Отца, что погиб бесполезно и глупо, на арене Петранаки.

Джедаи... Боба едва сдержался, чтобы не сжать кулаки, сейчас нельзя было шевелиться, даже дышать было можно только самой верхушкой лёгких. Чёртовы джедаи и ситхи! Его отец, сумевший даже хаттов заставить себя уважать, бесславно погиб в стычке между этими фанатиками. Душу подростка чёрным огнём переполняла ненависть.

"...показал основы эффективного управления. Лорд Вейдер, за столь короткий срок, имея серьёзные проблемы со здоровьем, после покушения на него ренегатов из числа джедаев. Его действия показывают верность кадровой политике, проводимой Императором. Мы обязаны оказать своё доверие человеку, взвалившему на свои плечи неподъемную ношу. В следующее воскресенье, своим голосом, вы можете подержать все прогрессивные силы в галактике..."

— Вейдер... — беззвучно пошевелил губами Боба...

Когда-то давно, уже кажется в прошлой жизни, так же славили его отца. Наёмника, что стал Героем Торговой федерации. Интересно, если Лорд умрёт, как быстро его забудут? Если это чёртов диктор, ещё раз произнесет это имя, он возьмётся это проверить! Благо, награду за голову имперского лорда дают приличную. К тому же, это будет цель, посложнее его текущей.

Это будет прекрасный способ заявить о себе, стСящий вызов. Боба продвинулся вперёд ещё на миллиметр, застыв на самой границе линии песка. Оставалось только ждать, слушать эту чёртову пропаганду, и надеяться, что не долго.

* * *

Привычка слишком доверять сложным техническим средствам обнаружения, сыграла сейчас против хозяина этого места злую шутку. Технология была столь стара, а количество металла в приёмнике столь мало, что давало неплохие шансы, что передача не будет обнаружена. Радиоизлучение рядом с базой, замаскированное под естественный фон, не поднимало тревоги, Это был единственный способ иметь хотя бы какую-то связь.

— Готовность через, три, два, один, — мурлыкнул в ухе женский голос, связная на том конце аналогового радиопередатчика, могла только надеяться, что Боба достиг своей позиции.

— Пошёл... — с момента команды у него есть всего три секунды, прежде чем реактивируются телевизионные датчики. Толчок, мышцы распрямились, словно у гигантской лягушки, он летит с места, сразу перемахивая через добрых пять метров следовой полосы. Отец, спасибо за такой природный потенциал! Щуп из правого ботинка, меньше сантиметра в диаметре, раскрылся, давая точку опоры, и три метра как не бывало.

Он пролетел полосу белого песка, почти не оставляя следов, два небольших заряда пороха сгорели в поршнях в основании подошв ботинок. Подросток взмыл в воздух, пролетев через сетчатый забор, выше колючей проволоки. Короткий перекат, и вот он уже на ногах, быстрая перебежка, не оглядываться!

— Отбой... — это значит, что охранная система вновь активирована, и тревога не поднята. Значит охранники даже не заметили, что на три секунды стали глухи и слепы, превосходно. Боба опустился у стены одного из зданий, извлекая из кармашка на голени схему лагеря. Памяти человека свойственно играть с людьми злую шутку. Да и дыхание надо восстановить.

Работа только начинается.

* * *

Он крался, следуя плану, огибая немногочисленные патрули лагеря пиратов. Нужное ему здание располагалось практически в центре лагеря. До темноты оставалось ещё два часа, добраться до здания в центре можно было только ночью.

На краю лагеря, видимо ещё с момента его строительства, остался небольшой отвал, который приспособили в качестве уловителя тира. Сейчас стрельбище было пусто, и Боба принялся копать с краю бруствера, осторожно рассыпая грунт по поверхности отвала.

Почва поддавалась легко, выкопав достаточной глубины яму, будущий великий наёмник улегся в неё, и закопался, подгребая под себя заранее подготовленную землю, оставив только маленькую полость для дыхания. Оставалось только ждать.

* * *

— Свинья в загоне, — тихий шёпот едва не заставил его вздрогнуть.

Голос в наушнике вывел Бобу Фетта из состояния полудрёмы, несколько мгновений он просто прислушивался, тренированное сознание фильтровало звуки. Лагерь явно наполнился жизнью, слышался отдалённый металлический звон, это пираты пошли на ужин, значит сейчас ровно восемь часов вечера.

Цель появилась как раз вовремя. Сейчас он обползёт свои владения кругом, раздавая живительные пинки своим подчинённым. После чего, понаблюдав немного за вечерними стрельбами, отправится спать. Если Боббе очень не повезёт, и среди пиратов окажется косой боец, то случайным выстрелом тот заденет его убежище, но это вряд ли.

Вскоре его покой нарушил визг бластерного огня — началась вечерняя стрелковая подготовка. Поодаль раздавались крики командиров, раздающих ценные указания провинившимся подчинённым. Словом, лагерь, жил по обычному распорядку, и никаких признаков тревоги не наблюдалось. Боба улыбнулся, вновь скользнув в состояние полусна, в котором мог бы пробыть неделю, если бы это понадобилось.

* * *

Ночь ? самое время для тёмных дел. Именно поэтому жители этого маленького бандитского лагеря, инстинктивно страшатся тьмы, пытаясь осветить каждый закуток и закоулок. Но там где есть свет — есть и тьма. Понадобилось три недели, чтобы определить параметры ночного освещения лагеря, спектр каждого фонаря, лампы или светодиодной разметки.

Хмурые патрульные, мысленно проклиная своего босса, меряют шагами гравийные дорожки. А он идёт по лагерю, почти не скрываясь, уверенно обходя патрули, или просто разминаясь с ними. Прятаться почти нет нужды, уверенность и тишина его товарищ.

Ткань маскировочного костюма делает его почти невидимым в определённом спектре излучения, а дальше дело тренировки и навыка. Просто нужно идти достаточно плавно и уверенно, чтобы не столкнутся с ночным патрулём.

Дотошность, скрупулёзность, точность — вот черта хорошего наёмника — не раз повторял ему отец. Осталось всего два поворота, самое сложное, и цель почти достигнута. Хруст гравия впереди был неожиданностью, из-за поворота кто-то приближался. Боба скользнул за угол, осторожно коснулся рукояти химического метателя и застыл.

Из-за угла, слегка покачиваясь, вышел человек, в широком плаще, Боба учуял запах перегара, ещё до того, как увидел его. Пьяный мазнул по его фигуре расплывчатым взглядом, его глаза в удивлении расширились. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но небольшой резиновый шарик, с едва слышным шипением, вошёл пирату в переносицу. Глаза человека собрались в кучу, и он упал. Фетт едва сдержался, чтобы не выматериться. Весь, выверенный до миллиметра план, сейчас мог быть сорван, одним несчастным пьянчугой!

— Газу... ты... ик... где?! наркара тебе в дупло, — неожиданно прошипел второй подвыпивший голос. Из-за угла буквально вывалился мужчина-тогрут, в разномастной одежде, в съехавшей набок броне. Он сфокусировал свой взгляд на лежащем теле, и шатаясь, двинулся к своему товарищу.

Несмотря на некрепкую походку, двигался пират абсолютно бесшумно. Когда тогрут нагнулся, Боба одним коротким тычком в основание шеи, отправил его поспать. Оттащив тела за ближайший накрытый брезентом ящик, он свалил пиратов в кучу, наградив парой строго отмеренных ударов, чтобы пьянчуги не очнулись раньше времени, продолжил свой путь.

Когда мономолекулярный щуп вошёл в раму, окно главного здания даже не скрипнуло. Одно отработанное до автоматизма движение, и датчик массы на окне отключен. Мономолекулярный резак из бескара режет прозрачную сталь, словно масло. Ещё полминуты, и наёмник бесшумной тенью скользит по дому.

Его цель на втором этаже. Хатт-ренегат, ценой в двадцать пять миллионов кредитов за голову. Свою цель он нашел у рабских клеток, хатт выбирал для своих игрищ очередную жертву. По собранной информации, именно для этого существовал этот отдалённый лагерь.

Если хочешь убить хатта, лови его на удовольствиях. Игла из алюстали, смазанная нейропаралитическим ядом, с хрустом пробив хордовый панцирь, входит в спинной нервный узел. Хатт обмер, застыл на месте, не в силах пошевелиться или даже вздохнуть. Это не убьет его, хатты вообще почти не подвержены воздействию ядов. Любое другое существо в галактике умерло бы на месте, от такой дозы отравы.

— Хатта невероятно сложно убить... — тренированный голос Боббы, едва разносится на несколько метров. — Но у меня есть нож, ночь, и очень много терпения...

Короткое лезвие из алюстали хищно сверкнуло сиреневым, ему предстояла долгая нудная и тяжёлая работа. Сегодня живучесть его жертвы, сыграла с ней злую штуку. Это просто работа, и неважно, что он увидел в игровой комнате хатта. Наёмник старался думать именно так, его рука дрогнула, задев повреждённый нервный узел, доставляя жертве дополнительные мучения.

Спустя вечность, почти два часа реального времени, и по ощущениям неделю субъективного, он закончил. Обработав костюм спреем, убрав следы долгой и трудной работы.

Он уже собирался уйти, когда услышал всхлип. Пока он работал, от рабских клеток не донеслось ни звука, но сейчас кто-то тихонечко плакал. Несколько мгновений Боба колебался, нельзя было исключить, что рабы могут поднять тревогу. Он вернулся к клеткам.

Восемь одинаковых решётчатых клеток занимали всю стену. Представляющие собой, по сути, решётчатые ящики полтора на полтора метра. Обитатели клеток сидели, просунув свои маленькие ручки и ножки через прутья своих узилищ и просто ждали, глядя на наёмника.

В первых трёх клетках были три маленьких твилечки. Они смотрели из своих клеток доверчивыми, влюблёнными глазами. Дети. В их, ещё маленькие леку были вставлены кольца, по три на каждую. Это изуверское укрощение произошло явно не вчера, кольца уже изрядно вросли в плоть. Им уже не помочь.

Теперь стало понятно, почему этого хатта заказали. Этот больной ублюдок нарушил, пожалуй, единственное правило своего собственного вида. Хатты не трогают детей. Из-за сложностью с репродукцией, у них сформировалось безусловное правило. Хатты не трогают детей.

Конечно, наличие детей на планете или корабле не остановит хаттский флот от бомбардировки или уничтожения судна. Но они погибнут мгновенно, не испытав боли — милосердие по хаттски. Хатт может иметь раба ребёнка, он может его продать, или подарить, но выберет нового хозяина с особой тщательностью или подождёт, пока он вырастет.

От задней клетки опять послышался звук приглушенных рыданий, Боба направился туда. Клетки были покрыты подозрительными бурыми подтёками. Чем дальше клетки были от "игровой" комнаты хатта, тем более живыми выглядели их обитатели, тем более чистыми были клетки. Самая дальняя клетка, самая чистая из них.

. В нёй, в дальнем углу, вцепившись в прутья, сидело нечто, взлохмаченное и испуганное, только отдалённо напоминающее человеческого ребёнка. В мешковатой одежде раба было совсем непонятно, мальчик это или девочка, шоковый ошейник для строптивых рабов был велик для тонкой шейки.

Свежая жертва? Боба извлёк из патронташа спицу. Несколько мгновений он просто смотрел на ребёнка, после чего едва слышно вздохнул. Пульт от рабского ошейника он нашёл в останках хата, на счастье ребёнка, устройство не было запаролено. Короткая серия команд и рабский ошейник со щелчком расстегнулся, и с глухим стуком упал на пол.

Ребёнок перестал мелко дрожать, с недоверием и страхом рассматривая устройство на полу его клетки. С густым скрипом дверца клетки открылась, Боба не стал возиться с запором, просто срезав его бескаровым резаком. Аккуратно, словно обходя страшного жука, огибая ошейник, узник, подобрался к выходу.

Наёмник осторожно, стараясь не делать резких движений, присел рядом с клеткой. Так, что бы его глаза оказались на одном уровне с глазами ребёнка.

— Хочешь пойти со мной? -быстро спросил Боба, на уговоры не было времени.

Дитя вздрогнуло и коротко кивнуло, тряхнув довольно длинными, спутанными, серыми от грязи волосы.

— Обещаешь не шуметь? — тихо спросил Боба, слыша что в остальных клетках завозились. Даже полубезумные твилеки, смогли сфокусировать на нём взгляд. Видимо даже их слабый разум, настолько устал от

заточения, что его голосу удалось пробиться через пелену, окружающую их сознание.

Это плохо, Боба задержал дыхание. После чего, быстрым уверенным движением, распылил спрей. Раздалось несколько испуганных вскриков, вскоре перешедших в мерное сопение. Пленники мирно спали. Наёмник прислушался. Видимо охрана была привычна к доносившимся со второго этажа крикам.

Фетт извлёк из кармана полоску ткани, встряхнул её, та развернулась, превратившись в небольшой рюкзак. Наёмник осторожно взял на руки ребёнка, он оказался удивительно лёгким, почти невесомым. Малыш с трудом, но поместился туда. Он забросил рюкзак за спину, немного попрыгал, привыкая к его весу.

Несколько решительных ударов спицы оборвали мучения покалеченных твилеков. У остальных детей ещё были шансы выжить, его же ждал обратный путь, теперь более сложный. Оставалось пожелать им удачи, пусть он спас их от незавидной участи, игрушки безумного Хатта. Но теперь их жизни в руках Судьбы. Ребёнок в мешке за его спиной завозился во сне.

— Вот Ора разворчится, — пробормотал наёмник, после чего так же бесшумно как вошёл, покинул второй этаж.

На Лотале

Вход в джунгли расчищен, чёрная дорога из сплавленной земли маслянистой рекой уходит куда-то в лес. Вчера, следуя моему приказу, инженерный батальон проложил тут проход до самого подножия Храма джедаев, проредив негустые джунгли.

Двухметровая двухместная машина военного образца, предназначенная для разведки и патрулирования, мало чем отличалась от своего гражданского прародителя, рукояти управления отдалённо напоминали мотоциклетный руль, только вместо бластеров были два турболазерных излучателя. В тропическом камуфляже, грозно вытянутая хищной стрелой вперёд, ее форма говорила о скорости. Мерное дрожание двигателя гравицикла между ног напомнило мне, отчего я отдал именно такое распоряжение.

— Лорд Вейдер, в этом точно была насущная необходимость? — Депа указала ладонью, на несколько сваленных по краям от дороги брёвен.

— Если бы совет не запретил строительство на территории храмового комплекса, можно было бы обойтись возведением посадочной площадки для каров, — пожав плечами, ответил я, этот жест больше не выглядел глупо. Новые наплечники давали значительно большую свободу движения, за счёт дополнительного сочленения.

В остальном мой стандартный повседневный доспех остался почти без изменений: те же матово чёрные наплечники, поножи и наручи, стеганая кираса, тяжёлый черный, подобранный цепью, плащ, насекомоподобная маска, вокодер, шлем, напоминающий самурайский. Внешне доспех остался почти неизменным, хотя появилась одна дополняющая деталь.

Деталь, что так привлекает взгляд Калеба Дьюма, и нет-нет, да и его мастера, хотя Депа и старается не показывать этого. Но иногда её рассеянный взгляд скользит, будто сквозь меня, от левого плеча к правому бедру.

Заметная квадратная консоль с десятком различных кнопок без маркировки. Можно сказать, что мой образ почти полностью закончен, осталось только обзавестись тяжёлым дыханием. Улыбаюсь под маской, ощущая, как веселится Асока.

Значит, полевые испытания нового доспеха прошли успешно: панель управления намертво притягивает к себе внимание. Асока тоже не обошлась без экспериментов в своём гардеробе, выбрав для путешествия в лотальский храм излишнее облегчённый вариант костюма джедая.

— А эту дорогу имперские войска значит не возводили? — губы Деппы слегка тронула улыбка.

— На уборку части леса запрета не было, просека же образовалась сама, в процессе выполнения работ по обеспечению пожарной безопасности лагеря, — ответил я, внимательно наблюдая за реакцией мастера джедая.

— Империя взяла на себя обязательство ничего не возводить на территории, прилежащей Храму, иного оговорено не было, — подтвердила мои слова Асока, состроив самую милую гримаску.

Калеб бросил на неё уничижающий взгляд, затем смутился и отвел глаза, предательский румянец залил его лицо и шею. Не удивительно. Верх одеяния ученицы, собранный из двух толстых матерчатых полос, едва прикрывал грудь, шортики, обтягивали идеальные ноги, обутые в высокие сапоги. Наряд дополнялся задорной юбочкой, подпоясанной поясом с мечами и набором инструментов — удобно, практично, не жарко.

Нет времени, чтобы с помощью Силы ловить убегающее воспоминание этого ее образа. Похоже, в чём-то таком она действовала в том мультсериале, или это всё же был фильм?

В моей памяти всплывает детский голос, из этого, кажущегося далёким, прошлого. Мои пальцы слегка подрагивают. Интересно, как они там? Разум инстинктивно замирает, когда я невероятным волевым усилием вытесняю образ прошлого.

Асока всё так же пререкается с Калебом, Депа с любопытством слушает. Джедаи в тяжёлых плащах не подают признаков беспокойства, и как им не жарко? Не помню, то ли эти накидки не так просты, как кажется, то ли это некая силовая техника по терморегуляции (спрошу Асоку).

Вовремя успел до того, как моя Сила пошла бы вразнос, дышать стало проще, кризис отступал. Всё что угодно, лишь бы отвлечься. А какая превосходная была идея — освоить методы работы с памятью, выудить из воспоминаний крупицы истины. Подумал, что любое знание сейчас пойдет мне во благо, но Сила слишком сложная, непонятная и пугающая субстанция. А против меня взбунтовался мой собственный разум.

— Формализм, — тяжёло вздохнув, протянула Депа, вернув меня в реальность, одарив Асоку сочувственным взглядом, — черта, свойственная ситхам.

— По-вашему, догматизм лучше? — вскинулась Асока, с лёгкой весёлой злобой в голосе. Хм-м, моё общество плохо на неё влияет? (зеленый гоблин сказал бы — каков учитель — таков и ученик).

— Пора выдвигаться к храму... теологические диспуты могут подождать, — глухо рявкаю я, отчего все трое вздрагивают.

Так, выбрать акселератор — и машина поднимается над песком, ноги в упоры, рывок, разворот и вот уже я ныряю в лесной сумрак, с утробным воем несусь мимо сливающихся от скорости деревьев. Через мгновенье меня догоняет Асока на своём байке, джедаи пристраиваются в хвосте.

* * *

— Это точно то место? — сложно удержать рвущийся наружу сарказм.

Древний храм возвышался на травянистой равнине, заслоняя небо. Ансамбль сооружений, возведённых на скальном основании, напоминал множество вытянутых к небу эллипсов, тянущих свои вершины к небосводу. Поросший разновидностью местного лишайника, отважно заползшего на самые вершины строений, цепляясь за сплошь покрывающий стены орнамент. От этого древний храм приобрел перламутрово-зеленый цвет.

Прибыв, я облетел храмовый комплекс вокруг дважды, и так и не нашёл в него ни единого входа, все строения, казалось, словно были выплавлены целиком в камне. И вот я вижу всего лишь трещину в скальном основании храма, изрядно подточенную водой, стекающей со всего комплекса. Эта кривая, словно рваная рана, щель в скале — и есть вход в копи кайбер-кристаллов?!

— А чего, собственно, вы ожидали, лорд? Хрустальных врат? — с легко читаемым сарказмом спросила Депа, видимо ощутив бурлящие во мне эмоции.

Что ж, она своего добилась — я закипаю. Я потратил четыре чёртовых дня на сбор эскадры, три дня на перелёт в гиперпространстве, два дня на проход и расчёт оптимальной точки выхода рядом с Лоталом — плюс сутки на согласование с правительством Лотала вопросов размещения военного контингента Империи.

Три миллиона кредитов, потраченных на взятки. Из, сука, моего собственного, далеко не бездонного кармана! И всё для того, чтобы увидеть щель в скале?!

— Не теряйте времени, лорд, мы будем ждать вашего возвращения здесь, — мастер джедай таинственно улыбнулась.

От этой улыбки по спине побежали мурашки. Нарастающее предчувствие беды и раздражение накатывает, вдох, стальной хваткой держу себя в узде. Полностью блокирую вокодер, отрезая свой шлем от внешнего мира, и шепчу. — Джедаи... ситхи, да нет меж вами, мудаками, разницы.

— Мастер, можно я пойду первой? — тихо спрашивает Асока, снимая пояс со световыми мечами. В столь узкую щель, даже ей протиснутся будет не просто.

— Постой, — я активирую вокодер. Возможно, Асока и сможет пройти, я же обязательно застряну, даже если сниму доспехи и разденусь догола.

От Калеба я уловил ощущение удовлетворённого злорадства. Всего на краткий миг, но я среагировал, зацепившись взглядом за тень улыбочки, которая мгновенно потухла на лице падавана. Мелочно, боже мой, как это мелочно! Не ожидал я такой подлости от джедаев, к тому же, от целого мастера. Чего она добивается этой провокацией? Какие цели преследует?

Кажется ей непонятно, что я могу сделать с ними, раскатать, размазать... если сорвусь, и ей не помогут все мастера Ордена. Вот только для меня такие последствия тоже могут быть фатальны. Необузданное буйство чистой силы, штука слишком неприятная, да и Асока может пострадать. Или это такой тонкий юмор, я же получил ровно то, что просил. Формально.

— Какая это глупость! — помимо собственной воли, ладонь тянется к лицу. Можно потратить ещё полдня, отдать приказ инженерам, в достаточно короткий срок расширить проход.

— Лорд Вейдер? — в голосе Деппы появились предупреждающие нотки.

— Хорошо, значит вход будет здесь...

Приступ раздражения достигает своего апогея, я поднимаю взгляд на расщелину в скалах, чувствуя, как всё внутри закипает. Накачиваюсь, заставляю себя, почти до физической боли ненавидеть этот проклятый кусок, ни в чём не повинного камня. Это получается удивительно легко, чувства, словно только и ждущие этого, срываются с поводка.

Не даю себе свалиться в штопор эмоционального безумия, — ограждаю ощущения ледяным холодом, кристально-ясным, хотя внутри всё клокочет и скворчит. Джедаи резко отпрянули в сторону, ученица смертельно побелела, но, молодец, устояла.

Тело наполняется, словно воздушный шарик, меня распирает откуда-то из груди, всё тело начинает нестерпимо зудеть. Прежде, чем шарик в моей груди лопнул, вспоминаю о необходимости жеста. Удерживаю бурлящий во мне котёл, всего на одно мгновение. Одно неуловимо быстрое движение — рука отнялась от лица, и ударила открытой ладонью в скалу. Земля дрогнула, пробежал рокот, словно от работающего реактивного двигателя — и щель взорвалась облаком пыли.

— Мастер! — вскрикнула Асока, когда облако накрыло нас с головой. Но туча мелкого крошева и обломков породы не достигла нас, нас с Асокой прикрыло незримым куполом Силы.

— Предупреждать же надо — проворчала тогрута и облегчённо выдохнула, вытерев испарину со лба. Моя ученица успела прикрыть нас, гордость слегка кольнула моё сердце.

А вот Депу и Калеба накрыло облаком пыли. Сделал гадость — сердцу радость! Звук кашляющего Дьюма бальзамом растекся по венам, несдержанный шкет глотнул каменной взвеси. Раздражение отступило, лучше уж сейчас мелкая пакость, чем один или несколько трупов потом.

Пыль быстро осела, Калеб с остервенением пытался вытрусить песок из волос, Депа же выглядела так, словно ничего и не произошло. Видимо у неё есть собственные способы уберечься от таких неожиданностей.

— Думаю, теперь нам ничто не помешает войти... — озвучил я свои мысли, с любопытством рассматривая получившийся в результате пролом. Из арки, образовавшейся на месте щели, всё ещё медленно осаждалось пылевое облако.

— Это было лишнее... — голос Деппы прозвучал спокойно и вкрадчиво. Это было слишком незначительным происшествием, чтобы вывести её из равновесия? Может быть этого она и добивалась?

— Храм всё ещё стоит, — ответил я, пожав плечами. — Подобно джедаям я решил чуть больше положиться на Силу. Не могу не отметить, что в этом есть что-то притягатель...

— Не для ситхов, видимо... — перебила меня Депа, задумчиво рассматривая арку.

Внутри темно, тихо и загадочно. Ход всё углублялся, быстро очищаясь от взвешенной в воздухе каменной пыли. Мы вошли, продвигаясь постепенно под уклон всё ниже и ниже, и только каменная крошка хрустела под ногами. Едва заметное движение пальцев, и луч света ударил с вершины шлема. Должно быть, со стороны забавно выглядит, прямо ёлка-ситх! Асока сняла с пояса фонарь и включила.

Мелкое каменное крошево под ногами засверкало всеми цветами радуги. Проход, пробитый мной с помощью Силы всё уходил вниз. Гладкие, спрессованные Силой стены, иногда блестели отражённым светом, похоже, там были вкрапления кристаллов.

— Эни... — потрясённо прошептала Асока.

Тоннель уходил вглубь скалы, мощности фонаря не хватало, чтобы осветить его до конца. Короткое движение пальцами выбрать нужный пункт интерфейса, силовое усилие для активации дальномера — до ближайшего препятствия четыреста пятьдесят метров.

Застыв на мгновение, я прислушался, но предчувствия оставались безучастны, можно рассчитывать на то, что весь храм джедаев не свалится нам на головы. Похоже, я, как обычно, немного переборщил с Силой.

Теперь можно сказать точно. Если вся эта гнилая затея с Империей не выгорит — открою собственную горнопроходческую компанию, имени себя. Буду пробивать туннели и шахты. "Лорд Вейдер, перфорация гор и скальных объектов". Чёрт, и куда же делась вся скальная порода?

— Я просто хотел слегка расширить проход, но получилось, что получилось. С другой стороны, Храм теперь может сэкономить на обустройстве нормального входа, — негромко пробурчал я в оправдание. Да, увидь позитив, дорогой ситх. Интересно, смогу ли я повторить этот трюк в более спокойной обстановке? Необходимо будет попробовать, способность создать себе выход может пригодиться.

— Мне даже немного жаль эту щель... — тихо, и как-то непонятно, ответила мне Асока, устремившись дальше по коридору. Каждый её шаг поднимал с пола облачко пыли. И маленькие серые облачка сверкали в свете фонарей миллионами светящихся точек. Это что, перемолотые в пыль кристаллы?

— Асока, надень пока дыхательный фильтр!

* * *

Темно, множество кристаллов в стенах сверкают во тьме. Фонари погашены, только загадочное едва различимое свечение хоть, как-то развеивает тьму. Время течёт тягучим переваренным киселём.

Зачем я здесь? Этот вопрос мучает меня уже второй час. С момента, как мы спустились в кристальные копи прошло уже часа четыре, если хронометр мне не врёт. Обширная сеть пещер, судя показаниям сонара, раскинулась как минимум на километр вокруг. Естественно, в копи был и другой вход, скрытый, похоже, где-то в Храме джедаев.

Если бы я сейчас захотел, ориентируясь по смоделированной бронёй карте, я смог бы его даже найти. Мощный вычислительный блок трудится, создавая трёхмерный план катакомб, исследуемый силами двух маленьких летающих дроидов.

На нагрудной пластине пока не хватает двух особенно больших кнопок. Глупо было бы обзаводиться такой отличительной деталью, и не озаботиться встроить в неё множество полезных функций. Панель, изначально задуманная чисто как обманка, скрывающая сантиметровую бескаровую пластину, стараниями Р3 стала разносторонним и удобным инструментом.

Судя по отметке в трёхмерной карте, Асока уже углубилась в сеть катакомб на добрых пять сотен метров. Один из моих маленьких дройдов-помощников сопровождает её, на случай, если она, следуя за такой эфемерной субстанцией, как зов кристалла, наткнётся на какие-нибудь неприятности.

Я всё ещё недалеко от входа, сижу на голом камне, стараясь ощутить нужный мне кристалл. Обидно, что пришлось оставить самую разумную мысль — отломать первый попавшийся кусок породы. Или можно было подобрать один из валяющихся вокруг осколков. Похоже, с моей посильной помощью часть свода этой пещеры просто обвалилась.

Но Асока уговорила меня попробовать найти именно мой камень. Испытать мою способность почувствовать нужный мне кристалл. В результате, я сижу, не продвинулся по катакомбам ни на шаг. И только, медленно расширяющаяся карта, позволяет находить компромисс с собственной совестью.

Может в этой пещере не найдется подходящего мне кристалла. В крайнем случае, я смогу использовать собственноручно выращенный камень. Конечно, например, вон та глыба, весом под два центнера, из неё может получиться замечательная световая дубина.

С едва слышным мелодичным звуком на почтовый ящик упало сообщение. Стадо мурашек пробежало по шее, тут, в отсутствие корабельной сети, это может быть только один человек. Император? Крайне не вовремя. Однако всё лучше, чем бесцельно сидеть в пещере.

Е чут та! * Лучше бы это был император, сообщение пришло от моего собственного модуля связи, от одного из приобретенных мной парных устройств. Докладная записка от ФК001. Мой адъютант, наконец, вышел на тех, кто предоставил пиратам списанные республиканские военные корабли.

Как, блядь, не вовремя! Кристаллы, сотни и сотни огоньков вокруг, испускающие тусклый, едва заметный, свет, вдруг вспыхнули. Почему именно сейчас, когда у меня нет выхода с этой гребанной планеты! Кристаллы загорелись ярче, и в следующем мгновение раздался хлопок, одна из наиболее крупных кристаллических друз, взорвалась, разбрасывая огоньки во все стороны.

Точка, обозначающая Асоку на карте, начала быстро приближается. Вдох, несколько мгновений, на то, чтобы привести чувства в порядок. Да, не вовремя, но не место и не время для паники. Пусть у меня и нет возможности сейчас покинуть планету, но мне необходимо это сделать. Империя готовится к списанию большого числа боевых кораблей. Именно сейчас будет единственная возможность перехватить эти звездолёты. Корабли должны попасть в руки нужных мне людей. А значит, я должен найти способ покинуть планету, и сделать это, по возможности, незаметно.

Все наличные силы под моим подчинением будут помехой. Как бы ни хороши были звёздные разрушители, как бы ни сильны были клоны, сорваться сейчас с Лотала, и отправиться на встречу по присланным координатам, будет глупо. Грош цена всем затраченным усилиям, по сохранению в тайне моей причастности к созданию пиратской вольницы.

Созданный Хондо, с таким трудом, первый анклав на Новой Тогруте, слишком слаб. Новая Тогрута, это же надо было так переиначить предложенное мной название. Появление двух сотен боевых кораблей на галактической арене, гарантированно поставит крест на всех начинаниях. Не нужные мне сейчас лица, способные попробовать оспорить лидерство Хондо. А значит, эти корабли моя проблема.

Свет от кристаллов всё затухал, точка на карте приближалась. Скоро Асока будет здесь. Нужно придумать, как мне покинуть планету. Каждый человек, в раскинувшемся на берегу лагере, сейчас тюремщик.

Короткое силовое усилие, перед глазами возникла звёздная карта. До нужной мне точки трое суток лёту. Значит, мне понадобится, как минимум, неделя времени. Чёрт, вот если бы корабль с гиперприводом первого класса — тогда путь займёт меньше суток. Возможно ли выиграть время так, чтобы меня не хватились?

Нет уверенности в успехе. Можно отослать ученицу по личному поручению. Но это будет выглядеть подозрительно, император затребует отчёт. Любые нестыковки тут же выползут на поверхность. Глупо, недооценивать его прозорливость, а знать ему о моём маленьком проекте тоже ни к чему.

Значит надо сделать так, чтобы наше исчезновение не имело ни у кого вопросов. Эврика! Губы сами собой растянулись в усмешке, что ж, это превосходная возможность совместить приятное с полезным.

Взволнованная ученица, наконец, достигла центрального зала. Её силуэт чётко очерчивался на фоне едва различимого света кристаллов, как воплощение плана, обретшего форму. Она застыла на месте, но после мгновенного колебания, преодолев неуверенность, подошла ко мне.

* Е чут та! — хаттское ругательство, типа шлюха

Глава 3 Волшебник без вертолета

Мне надоело сидеть на месте, в бесплодной попытке почувствовать именно мой кристалл. Шел уже второй день моего пребывания в пещерах, и я отправился в путь, по неизведанным коридорам.

Вот уже второй час, бесцельно брожу по катакомбам. Жутко тут, неприятно, хочется активировать фонари, заполнить светом клубящуюся вокруг тьму. Мой путь освещают тысячи и тысячи огоньков, мерно пульсирующих, как светлячки, кайбер-кристаллов, что с каждым шагом загораются в непроглядной темноте, и гаснут где-то там, позади.

Сеть пещер огромна, за два дня маленькие трудолюбивые дроиды-разведчики исследовали только часть катакомб. Даже моим довольно быстрым шагом, на изучение небольшой части ушла добрая половина дня. И это к тому, что другие обязанности с меня никто не снимал.

От пробитого мной хода под землю вёл рукотворный коридор. Видимо, раньше проход открывался неким иным способом. Теперь же, зияющая в скале чернотой дыра прикрыта дюрасталевым щитом, потому что если не закрыть проход, ближайший дождь, без сомнения затопит часть пещер. И так многие проходы и залы недоступны из-за воды, журчание которой нарушает звенящую тишину серебристыми колокольчиками.

Впереди, на потолке, колышется свет кристаллов, отраженный в потоке водной глади, лучики света рисуют на стенах коридора причудливый иррациональный рисунок. Маленький ручей пересекает коридор от стены к стене, кристаллы придают потоку голубоватое свечение, холодный мистически-потусторонний свет. Огоньки колышутся в ручейке, россыпи округлых кристаллов покачиваются почти незаметным течением.

Ничего особенного в сравнении с целым подземным озером, образовавшемся, когда дожди и подземные воды наполнили гигантскую подземную каверну. Там на её дне, в глубине, целой плеядой сверкали россыпи кристаллов, даря миру голубой и зелёный свет. Изредка, можно было встретить оттенки желтого и розового.

Уже сделав шаг, чтобы переступить через водный поток, я неожиданно застыл. Что-то было неправильно, что-то поменялось. Кристаллы вокруг, их сияние померкло. Тени сгустились, тёмные своды пещеры стали совершенно черными.

Я торопливо отступил на несколько шагов, и всё вернулось в норму. Вкрапления друз кристаллов, вновь засветились постоянным, пусть и тусклым светом. Темнота отступила от сводов пещеры. Теперь я мог различить ручей, и покачивающийся в его потоке, одинокий голубой кристалл.

В тот момент я готов был поклясться, что всего мгновение назад там было с десяток мелких разноцветных камушков. Теперь остался всего один, застывший по самому центру водной глади, он висел на поверхности, покачиваясь, словно приклеенный, и никуда не двигался.

Маленький кристалл с обтёсанными гранями, единственный, что не светился. Дыхание перехватило, мир слегка качнулся, и осколок синего, настолько темного, что казался непрозрачным, сдвинулся с места, будто решив, что хватит сопротивляться неизбежному.

Это он! Понимание этого пришло так неожиданно, так чётко, что я даже сбился с шага, спеша поймать неожиданно обретённое сокровище. Синий осколок теперь относило бурным течением, всё ближе к стене. Два шага, пальцы нырнули в воду, мир вновь погрузился во тьму. Чёрная перчатка сомкнулась на обтёсанном кристалле. Боясь, что кристалл выскользнет из неуклюжих пальцев, я так стиснул его в ладони, что он больно врезался в синтетическую плоть.

Осторожно, с чувством лёгкого трепета я разжал пальцы, словно держа на ладони бабочку, что вот-вот улетит. Он был небольшим, чуть больше фаланги моего большого пальца. Ярко-синий камушек, с каждым мгновением в его центре всё ярче разгоралась искорка. И всего через секунду, стены и свод пещеры осветило ровным уверенным голубым сиянием.

Итак, неужели я наконец нашёл его? Я с трудом сглотнул перекрывший горло ком. От кристалла по пальцам побежало тепло, появилось ощущение, что камень ластится. Как камень может ластиться? Не понимаю.

Сам не помню, когда я успел сорвать с пояса бесполезный корпус для светового меча, который разложился почти без усилий. Жёлтый осколок треснувшего кристалла вылетел пробкой, разбившись на тысячи осколков от удара об стену. Но теперь это было не важно.

Мой кристалл уже занял своё место, помимо моей воли, он сам прыгнул в нужную точку. Маленький кусочек речной гальки, как будто только что нашедший своё предназначение. Щелчок, меч собран и покоится в моей руке. Как это могло быть так сложно, почему это было так сложно? Сейчас я собрал меч, почти не задумываясь, что делаю, не иначе Сила.

Мгновенное колебание и неуверенность, мой палец застыл над кнопкой активации в физиологическом страхе. Уверенность пришла снаружи, словно кристалл, найдя наконец своё предназначение, общался со мной, поделившись своей уверенностью.

Ярко-голубой клинок пронзил тьму. Ощущение от активации меча пронзило меня насквозь, мощью закручивающейся спиралью энергии. Во рту пересохло, в моих руках сверкал полутораметровый столбик чистой энергии, выходящей из основания фокусирующей призмы толстым пучком света. Капельки расплавленного металла капали на перчатку. Старый корпус был узковат для нового, более мощного светового клинка. Кое-что придется точно поменять.

Теперь мне было понятно, почему Асока относится к своим мечам с таким трепетом. Теперь понимаю, почему его называли оружием другой, более цивилизованной эпохи. С некоторой опаской я сделал пару пробных выпадов, огненная дуга, треск сгорающего расплавленного металла. Баланс меча почти не изменился.

Вот чувство пальцев на оплавленном корпусе, оно изменилось. Всё совсем иначе, сердце стучало как бешенное. Виски сдавило словно тисками, меч просился, жаждал, он ждал исполнения своего предназначения. Меч жаждал убивать, несмотря на свой холодный голубой цвет. Чисто физически, каким-то не постижимым образом, я понял, что у меня в руках именно оружие.

Выдох... тьма вокруг сгустилась, только клинок в руке остался единственным источником света. Мир исчез, сократившись до размеров пылающего голубого лезвия. Свет клинка почти не пронизывал сгустившуюся тьму. Справа от меня в абсолютной тишине активировались красные световые мечи. Клинков было много, очень много. На месте, где, как я отчётливо помнил, секунду назад была стена. Так же беззвучно, слева, вспыхнули десятки и сотни голубых и зелёных мечей, почти не развеивая своим свечением сгустившуюся тьму. Красные справа, синие, зелёные и несколько жёлтых и сиреневых слева. Я стиснул рукоять до противного скрежета, ощущая, как меня переполняет предвкушение и неудержимая радость. Мгновение — и наваждение схлынуло, оставив меня стоять с дезактивированным клинком и чувством ущербности.

Кристаллы вокруг вновь засияли ровным приглушенным светом, всем своим видом показывая, что это не они сейчас, потухли все как один.

— Ситх с голубым мечом? — я поднёс рукоять к лицу, отсалютовав невидимому наблюдателю.— Почему бы и нет? Джедаи, в конце концов, не запатентовали этот цвет. — А император... остро захотелось поделиться с ним этой "радостной" новостью. Ха, не сейчас.

Может быть, мне удастся найти ещё одно такое чудо. Силовое усилие, карта сместилась, показывая мне местоположение Асоки. Что же, хотя бы с ней я смогу разделить мою радость. Я осторожно пристегнул световой меч на его законное место. Приятная тяжесть на поясе, кажется, я уже очень долго её не чувствовал. Похоже, сам того не понимая, я привык, что меч всегда под рукой.

* * *

Округлый зал совещания в моём командном модуле. Кресло удобное, достаточно жесткое, но при этом с приятной мягкой обивкой, значительно более крупного размера, чем остальные, установленные в командном модуле.

Скоро, совсем скоро тут настанет время очередного совещания. Невероятно сложная технология шифрования и связи позволит "разговор по душам", среди членов императорского внутреннего круга. Будет возможность отчитаться, поделиться идеями, обсудить проблемы.

Раз в неделю, примерно на пять часов, мы берём в свои руки бразды правления большей частью галактики. Судьбы планет и секторов решаются здесь и сейчас. Обсуждаются вопросы войны и мира, и что наши поданные будут есть, и будут ли. Как избежать того, чтобы нас не вздёрнули на вилы. Свита Императора. Ещё совсем недавно мог ли я подумать, что окажусь полноправным членом Тайного круга.

Нет, не мог. Иначе бы лучше готовился, изучал обстановку в галактике, не просидел бы тогда полгода, на советах безмолвным чёрным болваном. Ничего не попишешь, Император явно приверженец обучения методом спихивания ученика в воду... с обрыва.

Надо сказать, что и свиту он подобрал себе под стать. На моей памяти только невероятно рассудительная и внешне спокойная Слай Мур, отвечающая за контрразведку, сейчас была вынуждена заниматься пиаром будущего референдума, дважды посылала императора.

В момент активации шара, мы больше не Император и его Советники. Мы его близкий круг, которому положено честно выражать свои мысли. Император очень быстро отучает утаивать что-то, методом стимуляции молниями Силы. Слишком мало времени, слишком много задач, чтобы тратить его на словеса.

Из стола медленно выдвигается шар, начиная разгораться лунным сиянием. До начала остались считанные минуты. Сижу, расслабленный в кресле, откинувшись, и просто слежу за убегающим временем.

Нет смысла лихорадочно просматривать повестку дня. Всё уже подготовлено. Короткая вспышка на мгновение ослепляет, никак не могу привыкнуть к этому переходу. К горлу подходит комок, меня немного мутит, слишком резко для организма происходит смена декораций. Я ощущаю себя в кресле, в зале совета, в императорском дворце. На своём почётном месте — я справа от фигуры императора, как всегда облаченного в чёрный ситхский балахон, капюшон накинут на голову, лицо скрыто тенью, только крючковатый нос торчит.

Голограмма высокого разрешения передаёт каждую складку на его плаще. Рядом с ним по левую руку, восседает мофф Таркин. Как всегда, во флотском мундире и постным лицом, всё так же скуласт, идеально выбрит, в прилизанных волосах уже намечается залысина. Голограмма моффа, покажет даже пылинку на лацкане его чёрного флотского мундира. Это может означать только одно — сейчас мофф лично присутствует в зале тайного совета.

Участники совета появляются один за другим. Степенный чагрианин Мас Амедда, всей своей высокой рогатой фигурой. Величественный корпус слегка наклонен, будто лично присутствует в моей совещательной комнате, а это значит, что он как и я, не может принять участия в совещании лично. Занятная особенность дальней связи.

Следующей была Слай Мур, женщина-альбинос в светлых одеждах, с тонкими чертами лица и чисто выбритой головой. Она, как обычно, впилась в меня проницательным взглядом, будто бы силясь проникнуть под маску. С момента моего появления в Совете, эта дама с рыбьими глазами проявляет ко мне нездоровый интерес. Контрразведка и пиар, вот её вотчина.

Хмурый, почти безэмоциональный, Сейт Пестаж, и бледнокожий Арс Денгор — с вечной улыбочкой в тонких усах. Их одновременное появление значило, что оба человека-советника в красных одеждах находятся в одной совещательной комнате. Интересно, чем вместе могут заниматься куратор разведки и первый помощник императора, ответственный за внутреннюю политику?

Последним появился Сарквей Квест, истинно звёздный аристократ, с вышколенной полуулыбкой и в щёгольском наряде с невероятно широким воротником. Центральная фигура, на которой держится вся внешняя политика.

Конечно, это разделение было условно, в Совете остро не хватало людей и поэтому каждому из членов свиты приходилось заниматься и непрофильной деятельностью. Мас Амедда к примеру, в дополнение к курированию экономики, занимался и налоговой системой, что не добавляло ему здорового цвета лица. Слишком часто в его, обычном для его расы голубом оттенке кожи, проскакивали зелённые тона.

— Впервые за долгое время, мы собрались полным составом, это превосходно, — проскрипел Император, откидывая одновременно капюшон балахона.

Шив Палпатин обвёл собравшихся долгим пристальным взглядом янтарно-жёлтых глаз, и улыбнулся. Чертов любитель маленьких театральных эффектов. Наверно сегодня есть повод для маленького представления. Чтобы собравшиеся не забывали, кому они служат.

— Мас Амедда, попрошу вас озвучить сегодняшнюю повестку дня... — сразу перешёл к делу император. Время дорого, а совещание может, затянулось до глубокой ночи. Пусть у меня, сейчас на Лотале, едва рассвело.

— С вашего позволения, у нас накопилось несколько нерешенных вопросов. Итак, уважаемый Таркин... проблема с размещением институтов Империи на подконтрольных планетах всё ещё не решена? — голос у Мас Амедды был примечательным, глубоким, бархатным, с множеством переливов. За этим голосом чувствовался многолетний ораторский опыт.

— Да... — коротко ответил Уилхафф, этот вопрос к нему, озвучивался на каждом собрании вот уже полгода, и видно, что мофф смертельно устал отвечать за одну и ту же проблему.

— Региональные и секторальные власти делают всё, чтобы не позволить нам построить планетарные администрации на интересующих нас планетах... Сейчас, сопротивление перешло всякие возможные границы, я бы назвал это вредительством, — проговорил мофф, неспешно цедя слова, и показывая крайнюю степень своего неудовольствия.

— На данный момент, только наличие на орбите планеты крупного флотского соединения, является гарантией сотрудничества этих стратовых бюрократов. Каждый республиканский управленец, почему-то считает себя местным царьком, присваивая себе право игнорировать постановление Совета, — мофф практически шипел, как разъяренная коррибанская змея.

— Нет, флот справится, но административная программа сейчас под угрозой срыва, не говоря уже об образовательной и медицинской. В сроки мы не уложимся. Убеждён, что только принятие решительных и радикальных мер, переломит ситуацию, — Таркин замолчал, бросив на императора выжидающий взгляд. Он на каждом заседании требовал этих самых исключительных мер.

— Взятки обходятся казне дешевле, чем устранения последствий орбитальной бомбардировки... — иронично выдал Мас Амедда, разводя в сторону руками, словно показывая, что сам бы он с радостью разрешил, но денег нет.

— К тому же, репутационные потери меньше... — проговорила Слай Мур, тембр голоса у этой женщины был ни с чем не сравнимый, сухой, с легкой хрипотцой.

В зале повисла неловкая тишина. Эти несколько мгновений я использовал, чтобы привести мысли и чувства в норму. Именно сегодня я должен разрубить этот гордиев узел. Может быть и рано, и у меня ещё не всё подготовлено, но выбора нет.

Методов решения было уже озвучено множество: вплоть до физического устранения мешающих имперской машине. Однако результатом стал компромиссный вариант. Давление на секторальные власти военной мощью Империи. Нахождение на орбите планеты, даже нескольких ИЗР, было неплохим подспорьем в переговорах.

К сожалению, это было не слишком хорошее решение, корабли требовалось держать на время всего строительства, что распыляло силы имперского флота. К тому же, этот метод работал далеко не для всех. Члены Сената плевать хотели на Имперский флот.

— Эта проблема прорабатывалась мной уже некоторое время, и думаю, у меня есть решение, — на мне тут же скрестились любопытные взгляды.

Ничего удивительного в этом нет. Внутренний круг уже привык к странной молчаливой фигуре по правую руку от императора. Похоже, со временем меня стали считать просто атрибутом, маленькой блажью императора. Небезосновательно конечно, но сегодня пора это изменить.

— Внимательно вас слушаем, лорд... — губы Таркина растянулись в улыбке, но вот взгляд остался цепким. Видно решение этой его проблемы, он уже был готов принять хоть от черта лысого, что уж говорить о моей скромной фигуре, даже несмотря на некоторую напряжённость между нами.

— Если мы не можем разместить имперскую планетарную администрацию на поверхности планеты, у нас есть возможность разместить её на орбите интересующих нас миров, — озвучил я хорошо подготовленную мысль. Тихо улыбаясь под маской, я наблюдал, как лица советников вытягиваются. И я прекрасно понимаю почему.

— Лорд, видимо у вас проблемы с памятью, вы не забыли, мы обсуждали этот вариант ещё на вашем первом заседании? Возможно, вы упускаете один важный момент, на размещение космических станций на орбитах обитаемых планет, необходимо не просто разрешение планетарных властей... — мофф откровенно наслаждался, громя мою идею. Император взирал на это со снисходительной ухмылкой.

— Как вы намерены получить согласие секторальных правительств?! Они никогда не позволят разместить наши объекты на орбитах! Хоть сколько-нибудь значимых планет, — подал голос молчавший до этого Сарквей Квест. Как обычно, его замечания били в самую уязвимую часть любого решения.

— Активное вмешательство Империи уже сейчас вызывает недовольство секторальных субъектов, — спокойный голос Слай Мур на мгновение вызвал приступ тишины в зале. — Я уже давно предлагаю прижать всю эту бюрократическую братию к ногтю. Возможно, хватит и парочки показательных процессов.

— У нас нет пока возможности действовать открыто... — вклинился в разговор Арс Денгор, накручивая пальцами свой длинный ус, несколько мгновений он размышлял, затем продолжил. — Однако, когда конституция будет принята, нужно и даже необходимо проредить число секторальных управленцев.

— В результате, вместо пары другой планет, бунтующих против результатов референдума, мы получим десяток Секторов, сочувствующих сепаратистам. Но мы отвлеклись, Лорд Вейдер, продолжайте, — император бесцеремонно прервал, ни к чему не ведущую перепалку.

— Спасибо, мой Император, — поблагодарил я учителя, после чего, обведя собравшихся тяжелым взглядом забрала своей маски, продолжил.

— Все вы, безусловно, правы. Орбитальное строительство законом регулируется гораздо более жёстко, чем возведение объектов на поверхности планет. Да и стоимость таких работ превосходит все разумные пределы, — я старался сделать свой голос по возможности спокойным, рассудительным. Долго, очень долго я репетировал эту речь. Напряжённость в голосе должен скрыть вокодер.

Теперь меня уже никто не перебивал, а все внимательно слушали. До собравшихся, наконец, дошло, что я поднял данный вопрос не для того, чтобы сказать хоть что-то. Как уже несколько раз бывало. Сейчас они явно осознали, что я готовился представить своё решение проблемы. И слушали внимательно, чтобы обрушиться с разгромной критикой.

— Республика стара, и законы, регулирующие вопросы орбитального строительства, устарели. Они уже множество лет не отвечают текущим реалиям, — продолжил я говорить, после краткой паузы.

— Вы предлагаете изменить этот досадный факт? — Уилхафф Таркин всё же не удержался от едкого комментария. Прекрасно осознавая, что поправки застрянут в Сенате, как минимум, на год.

— Нет... но мы можем этим воспользоваться, — ответил я, слегка более резко, чем собирался, а затем, подчиняясь моей воле, над столом повисло изображение проекта космической станции.

Почти всё пространство стола занял гигантский шар — схематичное изображение искусственного спутника, что вращался на орбите такой же схематичной планеты. Шар, похожий на гигантский глаз, где зрачком был раскрытый зев космопорта. Таркин побледнел, на лице императора застыла кривая полуулыбка. По спине побежали мурашки. Чёрт, моя провокация удалась.

— Что это? — деревянным голосом спросил мофф, остальные советники просто с интересом рассматривали изображение.

— Проект типовой станции имперской планетарной администрации — размер станции восемь километров. Комплекс, кроме административных заданий включает в себя: военную академию, университет космофлота, военную базу с гарнизоном до трёхсот тысяч бойцов, лётное училище и медицинский центр на триста тысяч коек. К тому же остаётся место для размещения дополнительных имперских институтов. Подробности в файле, — резюмировал я.

Одним скупым движением руки, я разослал документы всем участникам совещания. На некоторое время наступила тишина, прерываемая иногда скрипом световых перьев и междометиями. Советники знакомились с проектом станции. В документах я не сомневался, личное знакомство с ведущим конструктором Лирой Уэссекс даёт свои плюсы.

Жаль, пришлось пообещать этой особе личную встречу. Однако, думаю, один мой вечер стоит десяти миллионов кредитов. Именно в такую сумму оценили свою работу инженеры Куата. Десять миллионов, это только за эскизный проект станции. Конструкторское бюро Лиры состряпало это шарик за восемьсот тысяч.

— Строить космические станции на корабельных верфях? И как мы будем доставлять их на место размещения? Своим ходом? И во сколько обойдётся бюджету одна такая станция? — недовольству Мас Амедды не было предела.

Он всё ещё не мог мне простить строительство восьми сотен звёздных разрушителей. Такое количество кораблей тяжким грузом легло на и так не слишком крепкую экономику Империи. Пока в строй было введено не более сотни кораблей, ещё две сотни проходили ходовые испытания. Однако, очень скоро это станет нашей общей проблемой.

— Да, верфи Куата согласились предоставить свои мощности под строительство станций. Проект масштабный, но проблем в заключении соглашения быть не должно. К тому же, я рассчитывал получить от верфей помощь в строительстве собственных стапелей, — огласил я успехи долгих и напряжённых переговоров с правлением верфей Куата.

— Неплохо... население станции от трёхсот тысяч до пяти миллионов человек... — задумчиво протянул Таркин, внимательно вчитываясь в документы.

— И всё же, каким образом мы сможем получить разрешение на их размещение? — с лёгким любопытством голосе спросила Слай Мур, сверля меня взглядом.

— По закону, как правопреемник Республики, Империя имеет право держать на орбите любой планеты, входящей в её состав, боевые корабли. С целью защиты планеты от возможного вторжения... — я начал свой подготовленный ответ, на этот важный вопрос, но меня перебили.

— Значит, они доберутся до места своим ходом? — император улыбнулся, после чего я удостоился довольного взгляда, видимо Шив Палпатин оценил всю изящность хода.

— Да, эти станции самоходные, и способны самостоятельно передвигаться в гиперпространстве, что де-юре приравнивает их к межзвездным кораблям, — подтвердил я догадку императора.

Что ж, я своего добился, теперь слушали меня очень внимательно. Из взглядов исчезло ничем не скрываемое превосходство. А документы пошли на второй круг, для гораздо более тщательного ознакомления.

— И сколько будет стоить эта махина? — с благоговением в голосе спросил Мас Амедда, с подозрением поглядывая на меня поверх открытого документа.

— Немногим больше четырехсот миллионнов кредитов, это далеко не боевой корабль, хотя станция вполне может быть использована для планетарной обороны. Однако, гипердвигателя шестого класса недостаточно для использования её как боевого корабля. К тому же, маневренность и энерговооруженность оставляет желать лучшего. Однако конструкция оставляет простор для модернизации, а ангар способен вместить до полутора тысяч малых летательных аппаратов.

Совет ненадолго перешёл в режим общего обсуждения. Советники спорили, император взирал на это со снисходительной улыбкой. Было видно, что для себя он уже всё решил. Превосходно, а значит, Совету будет, чем заняться. Хотя бы тем, что досконально изучить документы, и попробовать разгромить моё предложение уже на следующем заседании.

— Всё это конечно хорошо, лорд Вейдер, но, похоже, вы кое-что упускаете... — обратился ко мне Уилхафф Таркин.

— И что же? — этот вопрос Моффа меня слегка напряг. Уж кто-кто, а он, должен был с радостью ухватиться за такую возможность.

— Космическая станция требует наличия персонала, с определёнными, и весьма специфичными навыками. Благодаря вам, имперские вооруженные силы, уже сейчас чувствует острый кадровый голод. Откуда же вы предлагаете взять ещё как минимум миллион обученного и подготовленного персонала? — с сомнением прищурился мофф. Звенящая тишина повисла в зале, даже воздух застыл в ожидании моего ответа.

Быстро, даже слишком быстро, совет нащупал самый узкий момент моего плана. Неудивительно, люди, что меня сейчас окружают, не просто так попали в свиту императора. Всё это умные, расчётливые, и значительно более опытные управленцы. Пора зайти с козырей.

Из небольшой ниши, на бутафорской приборной панели я извлёк маленькую ампулу и поставил её на стол перед собой. Раздался металлический звяк, предусмотрев свою неуклюжесть, я приказал создать ёмкость из прозрачной стали. Будем следовать примеру императора, немного театральщины не повредит.

— Это решение проблемы кадров. На ближайшие десять лет минимум. И возможно, это решение множества проблем в будущем, — маленькую ампулу, кажется, разложили взглядами на атомы, пока я говорил.

— Дис-кортолин-оз-ото-форст-кайто-дерт — лекарство, препятствующее клеточной деградации, в результате укорачивания теломеры ДНК человека, — ответил я на повисший в помещении немой вопрос.

— И как этот препарат поможет решить нашу кадровую проблему, — с лёгким сомнением, и даже удивлением спросил император, похоже, даже для его прозорливого ума, этот ход стал неожиданностью.

— Это лекарство, купирующее симптомы преждевременного старения. Сейчас на службе империи находиться около восьмидесяти миллионов клонов. В следующем году, в строй встанут ещё четыре миллиона...

— Сто три миллиона двести восемьдесят шесть тысяч, с учётом тылового персонала, — быстро уточнил Таркин, в его глазах разгорался лихорадочный блеск. Зрачок бешено метался, мофф о чём-то очень активно размышлял.

— В прошлом году, по состоянию здоровья было комиссовано двести девяносто шесть тысяч клонов. В основном, из первых партий, повышенная скорость развития налагает свои особые проблемы со здоровьем.

— Синдрому преждевременного старения подвержены все клоны, начиная с первых партий, — покивав, подтвердил Сейт Пестраж, я заметил, что он тоже что-то прикидывает в уме.

Препарат, что я сейчас держал в руках, был одним из чудес местного высокоразвитого медицинского будущего. Чудо, которое по факту было никому не нужно. Его производство было просто не выгодно. Причина была банальна — в обществе далёкой галактики на него не было спроса. Расы ДДГ давно и успешно справились со всеми генетическими заболеваниями. Ещё на заре создания республики проводилась разумная евгеническая политика, что в сочетании с генной инженерией полностью искоренила наследственные заболевания.

— Как я понимаю, вы предлагаете снабжать этим препаратом клонов? Тем самым увеличив их срок службы? И в какую сумму казне обойдётся снабжение даже одного клона этим препаратом? — с любопытством спросил Мас Амедда, внимательно рассматривая ампулу. Предлагаемое мной решение ставило под вопрос часть выработанных им антикризисных мер.

— Триста кредитов на человека в год. К сожалению, по объективным причинам существенно продлить срок службы бойцов не удастся. Для этого необходимо было начинать терапию с самого детства. Однако приём лекарства гарантирует увеличение продолжительности жизни вплоть до 80 лет.

— Неплохо. Мофф Таркин, какое количество клонов будет демобилизовано в этом году? — с интересом спросил Шив Палпатин.

— Два миллиона шестьсот тысяч, мой император... — после секундной заминки отозвался мофф.

После вопроса императора в зале вновь повисло молчание. Никто не решался прервать раздумья, в которые погрузился Шив Палпатин. Буквально кожей я чувствовал идущее от него довольство. Было видно, что императору понравилась моя идея.

Ещё бы, иметь на каждой значимой планете боевую станцию с экипажем из клонов, которые безусловно верны Империи. И в случае необходимости, её гарнизон вполне сможет исполнить любые полицейские или карательные функции.

— Мас Амедда, к следующему заседанию прошу вас подготовить экономическое обоснование проекту... назовём его проект Лорда Вейдера.

— Будет исполнено, — степенно покланялся чагрианин.

— Слай Мурр, вас я попрошу подумать о медийной накачке, такой возможности упускать нельзя, — отдал распоряжение Палпатин.

— Для масс проект Лорда Вейдера, будет иметь некоторые негативные ассоциации... как насчёт инициативы Лорда Вейдера? — женщина улыбнулась на её лице эта улыбка казалась чуждой, а я удостоился ироничного взгляда.

— Превосходно, вам лучше знать, как подать эту новость нашим подданным... — просто отмахнулся император.

— Не кажется мне, что это верное решение, я бы предпочёл... — попытался я откреститься от сомнительной славы.

— О нет, Лорд Вейдер, Империя должна знать своих героев, — произнес Палпатин, растягивая слова.

— К тому же, вы единственный в этой комнате, кто не связан с Камино никакими обязательствами. Все собравшиеся, скорее всего будут публично осуждать ваше начинание... но что могут сделать простые управленцы против воли целого Лорда... — Шив Палпатин цедил слова, а у меня начала чесаться шея, в предчувствии новых неприятностей. Увеличение срока службы их продукции, очень не понравится каминоанцам.

— Остальным следует подготовить дополнения и корректировки в план Лорда. К следующему Совету я хочу иметь полное представление, чего будет стоить его претворение в жизнь. А сейчас предлагаю перейти к другим вопросам... Мас Амедда?

— Уважаемая Слай Мурр обеспокоена дефицитом продовольствия в некоторых центральных регионах, особенно по основным социально значимым позициям, — зачел тот следующий пункт текущего собрания передавая слово названной.

— Похоже, что в секторах с третьего по пятый, разворачивается акция, по целенаправленному созданию социальной напряжённости. Необходимо...

Дальше тайный совет продолжился в своём обычном режиме.

* * *

— Ну, мастер, мы скоро? — недовольный, нетерпеливый, но предвкушающий голос. Асока осторожно ступала по песку, уверенно переступая босыми ножками через немногочисленные ракушки и острые камушки, которыми усеяно побережье.

— Потерпи, осталось недалеко... это будет сюрприз! — улыбаюсь в ответ, ведя ученицу за собой.

Глаза Асоки прикрыты плотной широкой повязкой, не давая никаких шансов подглядеть. Иначе, зная её натуру, нельзя будет и надеяться на возможный сюрприз. Хотя для джедая, потеря даже всех органов чувств не является фатальной проблемой.

— Энакин, я же... умру от нетерпения, хотя бы иди побыстрее, а, Эни-и?! Обещаю, я не упаду, — её голос подрагивает, дыхание тяжёлое, словно бы от долгого забега.

Улыбаюсь, пришлось изрядно постараться, чтобы сохранить сюрприз. Ускоряю шаг, теперь Асока едва не бежит. Идти тут недалеко, иначе бы полетели на каре. К тому же, перелёты не входили в мои планы.

Маленькая укромная бухта, всего в километре от нашего бунгало. Клонящееся к закату солнце, красит перламутровую воду оранжевыми дорожками. В воде, на сваях, раскинулась площадка. Между двумя пальмами натянут огромный транспарант.

Маленький причал и небольшой навес украшен тысячами мерцающих лампочек. Рядом с пристанью сложен большой костёр. У костра столик, сервированный на двоих, под голубой плёнкой силового поля. У поля лежит оглушенная птица, отдалённо похожая на чайку. Быстро сосредоточиться и несчастная птаха после короткого полёта исчезает в лесу.

Надо было прийти сюда раньше, ещё до того, как начнёт вечереть. Но сегодняшнее заседание продлилось слишком долго. А для Асоки, даже её день рождения — не повод пропускать вечернюю тренировку.

— Давай, я тебе помогу... — останавливаюсь у самой кромки воды, так, чтобы солнце полностью подсвечивало пристань.

Асока слегка наклоняет голову, её леку на спине очень горячие, я чувствую это даже через мягкую ткань ленты. Узел поддаётся не сразу, пальцы неуклюжие как сосиски. Тихо, обреченно вздыхаю, Сила привычно приходит мне на помощь, узел сдается.

— С днём рождения, Асока! — мой голос звучит ровно, улыбаюсь, наблюдая за сменой эмоций на её лице. Купаюсь в них, она фонтанирует робким, но неудержимым счастьем.

Тогруты празднуют прохождение циклов. Как и большинство рас в далёкой галактике. Только немногие не празднуют день, когда они становятся на год старше. И это в основном долгоживущие виды, типа хаттов. Ну и джедаи, естественно, так что можно сказать, это её первый день рождения.

— Это... это всё, мне? — голос Асоки дрогнул, она обхватила руками плечи, и неуверенно растерянно повернулась, заглядывая мне в глаза, с надеждой и предвкушением. Видимо она всё ещё до конца не привыкла, что больше уже не джедай.

— Кому же ещё? Посмотри, что там написано, видишь... "С днём рождения, лейтенат-коммандер Асока Тано!" эм-м-м тут на пляже нет других именинников, тем более, с таким именем, — прихожу в тихое состояние офигевания, вот и поручай подготовку празднования клонам. Надеюсь, ничего больше они не перепутали.

Бойцы немного перестарались со своим энтузиазмом. Это же надо было, выкопать две пальмы, и пересадить их ближе к берегу, чтобы полотно растяжки смотрелось лучше. Кажется, я тоже плохо влияю на этих скупых педантов.

— А можно? — ещё один робкий вопрос.

— Конечно... — я легонько подталкиваю её вперёд.

Асока только этого и ждала, срывается с места. Первым удостоился исследования стол. Вот только кроме нескольких ломтей хлеба и бутылки воды он пока девственно чист. Затем была исследована водяная горка, Асоку едва удалось удержать, чтобы она тут же не опробовала это развлечение.

Катамаран вызвал не меньше интереса, в домике что занимал часть причала имелась площадка для игры в квайсу, несколько десятков игровых автоматов, а также, там располагался бар. Дальше, у пирса, были пришвартованы водные мотоциклы.

Асока вернулась так же стремительно, как и исчезла, обежав всю площадку по кругу. Она схватила меня за руку, и потянула в сторону горки. Я особо не сопротивлялся, тут мне было по пути. Но вот когда она уже взялась за перила, чтобы взобраться на вершину водного аттракциона, я поймал её за руку.

Сложное сооружение из нескольких закрученных труб и двух простых полозьев возвышалось на добрые тридцать метров над пляжем. От горки было слышно непрерывное течение воды, что струилась по трубам и желобам, нагнетаемая системой насосов.

— У нас будет ещё время, для начала поедим, и ты же не хочешь испробовать горку в этом? — я указал глазами на её платье.

Белоснежная ткань со сложным рисунком. Лёгкое, воздушное, с глубоким вырезом и оголённой спиной. Воздушная юбка в складку прикрывает ножки до колен — мой подарок.

— Мастер, ну стемнеет же, я сбегаю, переоденусь, я не хочу ещё кушать ... — дёргая мою руку, причитала Асока, таща меня ближе к лестнице, ведущей на вершину водяной горки.

— Эту игровую зону у тебя никто не отнимет... а темнота, можешь мне поверить, не будет проблемой, — улыбнувшись, ответил я, резким движением притягивая Асоку к себе и беря её под локоток. Её глаза расширились, когда она лбом чуть не уткнулась мне в грудь.

Давно необходимо было дать распоряжение о постройке личной части этого курорта. Это было неправильно, получить в своё распоряжение личную игровую зону вперёд подчинённых. Но ожидание стоило той радости, что получила Асока.

— Ну, хорошо, Энакин, — Асока не отняла руки, мы развернулись и направились к столику.

Повинуясь моему короткому жесту, из здания выкатился дроид-официант, убрал силовое поле, прикрывающее стол и занялся сервировкой.

— Это... неужели, это, то... Энакин, я тебя люблю! — меня коротко обняли через стол, едва не сбив всю сервировку, и коротко и порывисто поцеловали в щёку. Дроид-официант запищал, кружась перед столом, удерживая в антигравитационом поле тарелки, что бы те не опрокинулись.

— Да, я знаю... — ответил я, довольно улыбнувшись, рассматривая на тарелке маленькую, хорошо прожаренную зверушку. Блюдо было украшено фруктами и тонкими ломтиками салата.

Зверушка подозрительно напоминала какую-то птичку. Судя по каталогу, это блюдо, дичь Ухфоро с Шили. Тонкий вкус, отсутствие костей, подавать с белым вином Ухсо. Подхватив бутылку, я свинтил крышечку Силой и разлил молочно-белый напиток по бокалам.

— Откуда? — спросила Асока, её ноздри трепетали, она нервно облизывал губки в предвкушении.

— Ты же хотела покататься на горке? — подняв бровь, спросил я, но наткнувшись на возмущенный взгляд, с улыбкой ответил.

— Быстроходный курьер доставил продукты прямо с Шили... А затем, дроид-повар их приготовил, согласно заложенному в его память рецепту, — пожав плечами, ответил я, осторожно отделяя маленькое крылышко и макая его в соус.

— Но это ужасно дорого... — Асока посмотрела на сервированный различными яствами стол и непроизвольно облизнулась.

— Конечно, мы не можем себе позволить так питаться всегда. Но повод побаловать себя стоящий, ... но хватит болтать, согласно каталогу эту дичь нужно кушать свежей.

* * *

— Ну вот, я же говорила, уже стемнело.... — Асока с грустью, откинулась на своём стуле, положив ручку на слегка округлившейся животик. Её глаза сыто блестели, но она с сожалением взирала на тёмную водную гладь.

— Не стоит беспокоиться... — на мгновение я прикрыл глаза, сосредоточившись, нащупывая нужную строчку меню. И хотя без бронекостюма я не видел интерфейс своих имплантов, это совершенно мне не мешало.

— О, Сила... — потрясённо вздохнула Асока.

В водной глади зажглись тысячи и тысячи огоньков, осветив морское дно. Сейчас они должны были повторить ту картину, что можно было наблюдать в небе. На одно мгновение должно показаться, что бесконечная пустота тёмного космоса отразилась в водной глади. А это в глубине морской засветились маленькие паукообразные дроиды.

Мягкая, едва слышимая музыка, полилась из спрятанных динамиков в полу пристани. Из прожекторов в центр пристани ударили лучи света, множество лампочек замигали, музыка всё нарастала, а цветомузыка пульсировала в такт.

— Позвольте пригласить вас на танец? — несколько шагов, и я протягиваю руку виновнице торжества.

— Танец? — в голосе Асоки слышны робкие нотки, а на щёчках выступил румянец.

Ручка в снежно-белой перчатке опустилась в мою ладонь. Осторожно я вытянул ученицу со стула, и повёл в сторону танцевальной площадки. — Я не умею... — робко возразила Асока, когда мы вышли на самый центр танцпола.

— Ничего, здесь никто не увидит... — приблизившись вплотную, шепчу ученице на ухо. Она буквально пышет жаром и предвкушением.

* * *

— Всё... устал, дай... отдышаться... боже... — выдыхаю фразы прямо из лёгких, дышу, как загнанная на скачках лошадь. Чёрт, ученица, с лёгкостью меня загоняла, стоит, удерживая меня за руку и смотрит так сочувственно.

Дроид-официант принес стакан, время куда-то подевалось, просто уйма времени. Никаких сумерек, вокруг темная непроглядная ночь. Если бы я заранее не озаботился о освещении, сейчас бы мы танцевали в кромешной темноте.

Танцевали два часа к ряду, и может немного увлеклись, смотрю в отражение огоньков, что сверкают в глазах Асоки. Почти тону в них, что-то совсем непонятное витает в воздухе. Грудь перестаёт жечь огнём.

— Ещё один танец? — тихо и робко спрашивает ученица, её губ едва касается таинственная улыбка. Что это с ней, ведь только что мы отплясывали в безумном темпе.

Чёрт, надо будет просмотреть записи с камер, танец двух одарённых, это должно быть занятно. Примерно к середине, это стало больше похоже на фигурное катание, чем на танец. И то, что пол не ледяной, а вполне себе деревянный, нам нисколько не мешало.

— Хорошо... — музыка резко, неожиданно меняется, из безгранично-безудержной скачки, превращаясь в лёгкий медленный танец.

Правая рука на талию, левая переплетается с её пальцами. Нам не надо говорить и договариваться о танце, я его знаю, Асоку же ведёт Сила. Всего несколько кругов и её платье, превращается в расправленный раскрытый бутон.

Кружим в сложном ломанном ритме, кружим... Асока вздыхает тяжело, глубоко и томно. Её грудь вздымается и опускается, она буквально пышет затаённым жаром. Чувствую, до последней косточки, когда мы проплываем под прожектором, он гаснет от повисшего между нами напряжения.

Сердце пропускает удар, музыка оканчивается безумным аккордом. Сквозь меня словно проходит волна, лампочки и прожекторы вокруг гаснут. Остаются только звёзды и маленькие светящиеся точки, подсвечивающие воду на дне. Волны флюоресцируют.

В глаза Аскои отражаются звёзды, она улыбается, её рот приоткрыт. Она подаётся вперёд, но вдруг замирает, почти коснувшись моих губ. Проглатываю застрявший в горле ком... Запоры на разуме скрипят, медленно раздираемые.

Боюсь пошевелиться, ненароком боюсь слишком сильно сжать её в объятиях. Сейчас нет никакой надежды на ручную блокировку усилия. Сила сломает все запреты. Она отстраняется, виновато и рассерженно смотрит на меня и начинает копаться в сумочке. Но зла она на себя.

— Возьми... — короткая, то ли просьба, то ли приказ. В моих руках оказывается маленькая коробочка.

— Что это? — удивлённо спрашиваю я.

— Слюна тогрут для многих людей — сильнейший аллерген, — вздыхает Асока, отводя взгляд.

В коробочке маленькие жёлтые таблетки. Асока с надеждой выжидающе смотрит на меня. Улыбнувшись, отправляю одну из таблеток в рот, раскусывая её. Вкус солоновато-кислый, достаточно приятный.

Я порывисто подхватываю её на руки, и быстрыми шагами устремляюсь по песку.Что такое километр для целеустремлённого одарённого. Дверь нашего убежища отворяется передо мной ещё до того, как успеваю подумать. Асока. С тихим шипением в мои губы впились поцелуем-укусом... последним усилием блокирую позади нас дверь. Второе усилие, и короткое сообщение отправлено, теперь нас не побеспокоят.

"Превосходно..." — последняя мысль, прежде чем погасить сознание.

Примечание к части

https://pp.userapi.com/c837735/v837735051/2ba90/QNnV6K60RpI.jpg

Глава 4 Чучело или железный дровосек

Интерлюдия Асока Тано.

В какой момент она поняла это? Асока не могла сказать точно, просто в мозг, зашоренный розовой пеленой, пробилось осознание. Уже несколько мгновений, её мастер, её во... учитель, стоял словно истукан и не шевелился. Его губы перестали отвечать, весь накал эмоций, предвкушение, вожделение, лёгкий страх, просто исчезли.

Было ощущение, что она целует кусок тёплой плотной резины. Асока осторожно приоткрыла глаза, взгляд немигающих, холодных тускло-жёлтых глаз, скользил, обдавая сознание ледяным душем. Она задрожала крупной дрожью, существо, секунду назад бывшее её учителем, взирало на неё с равнодушным спокойствием.

— Может быть ты, наконец, прекратишь? — бесстрастный голос с металлическими нотками вернул ее из царства грёз.

— Мастер... какой же ты дурак, — именно в этот момент она всё поняла, и спонтанно возникло желание вцепиться учителю в горло, только уже зубами. Но вместо этого Асока коротко и зло, с Силой ткнула его кулачком в грудь.

Энакин пошатнулся, отступив на шаг, не размыкая объятий. На его бесстрастном лице застыло выражение осуждения. Это просто была игра, внутренне он был пуст, глух и безмолвен.

— Зачем! Зачем! Ну зачем ты это сделал? Давай, ты, возвращайся ко мне, трус... — В её голосе, перемешалось многое: обида, расстройство, злость. Бесполезно, на лице её учителя, как в безжизненной маске, не было ни единой эмоции.

— Это было необходимо... — коротко ответил Энакин, с наигранной осторожностью опуская её на пол. Это не было актом заботы, видимо Серёжа, чётко проинструктировал своё альтер-эго.

— Ну вот и скажи мне, за каким забраком это было нужно! Что это за хаттово представление! Какой ситх тебя за жопу укусил! ... Ты... ты... — она ткнула в грудь существа, минуту назад бывшее его учителем.

— Император меня покусал, император, это был единственный способ, Асока... — в его голос медленно возвращалась жизнь. Тогрута подняла голову, поймав его взгляд. Тлеющие в жёлтой радужке угли запылали с новой силой.

— Сере... Эни, что... это... твою... мать...было?! — зло растягивая слова, спросила Асока. Он постарался отвернуться, уйти от её осуждающего взгляда. Но Асока схватила его за плечо одной рукой, второй вцепилась ему в подбородок, подтянулась, повиснув на нём, так, что их глаза оказались на одном уровне.

— Тише... — прошипел он сквозь стиснутые губы, глаза Энакина разгорались всё ярче. Никогда до этого Асока не видела в них столь чистой желтизны.

Без усилия он прижал её к себе, гипнотизируя, как ярко светящийся в предрассветной тьме, нежно-голубой цветок Пода, завораживает Шаака. Её с ног до головы омыло нежностью, руки сами собой разжались, но он удержал её. Тело Асоки выгнуло дугой, глаза закатились, всё её тело мелко дрожало. С губ сорвался ошеломленный полувздох-полустон.

* * *

— И как давно ты научился делать так по своему желанию? — было первое, что она спросила, когда вновь смогла осознавать себя. В голове шумело, в животе летали бабочки, мир шёл кругом, невероятная лёгкость наполнила тело. Вот только ноги предательски подкосились, когда он попробовал поставить её обратно на пол.

— Полгода... может больше, — пожав плечами, ответил Энакин, отведя взгляд в сторону. Его зрачки всё ещё пылали внутренним жёлтым светом.

— Ты готова слушать? — коротко и властно спросил он после, она согласилась, прежде чем успела это осознать.

— Да... только, усади меня в кресло, если ты продолжишь меня так держать... мне надо немного перевести дух, — удерживать себя было невероятно сложно, всё её естество, спрятанный внутренний хищник, урчал от удовольствия и требовал вцепиться в него мёртвой хваткой, требовало продолжить. Она держалась, только потому, что понимала, что Энакин вновь сбежит, став бесчувственным истуканом, а это её может уже не остановить.

Кресло показалось холодным, далёким, учитель отошел, достав из-под стола огромного размера кайбер-кристалл. Сиреневый исполин размером с её голову. Он был оплавлен с одного конца, будто бы его вырезали с насиженного места.

Её мастер положил руку на кристалл, наклонил голову, прислушался к чему-то, прикрыл глаза. Было ясно видно, что он старается сосредоточиться. Вот только исходящее от него желание, не было этому большим подспорьем. Асока мстительно улыбнулась, ну если для этого всего не было веской причины, она его, она его... изнасилует.

Этот внутренний диалог немного ослабил обиду. И теперь она с интересом и любопытством наблюдала за действиями учителя. Слабо светящийся кристалл на столе разгорался всё ярче, и хотя вначале он светил сиреневым, теперь его свечение было чисто розовым.

Вспышка, и всю комнату залило нестерпимо ярким светом, она зажмурилась, но не от исходящего от камня сияния. Кристалл проецировал чувства, и от того, что он проецировал, Асока покраснела до самых кончиков леку.

Давая таблетки учителю, она не могла не понимать, чем это может закончиться. Но к такому она была точно не готова. Дыхание перехватило, во рту резко пересохло, а в ногах вновь появилась слабость. Только усилием воли ей удалось отстраниться от транслируемых камнем образов.

— Что это?! — в тихом ошеломлении спросила Асока у Энакина, устало опустившегося на стул, его лицо заливала неестественная, болезненная бледность.

— А-а, это... — протянул он, — это должно занять наших соглядатаев и излишне ретивых джедаев. Надеюсь, кристалл протянет хотя бы пару дней, — покачав головой, добавил он, с отрешенным спокойствием взирая на неё.

— Мастер... если это всё какая-то неудачная шутка... — Асока поднялась со своего места, чувствуя, как на смену вожделению в ней поднимается ярость.

— Нет, мы сбежим.... — в глазах её Энакина начал разгораться лихорадочный блеск. — А это одна из составляющих частей нашего удачного побега.

— Как? — удивлению Асоки не было предела, это было даже более неожиданно, чем происходившее всего минуту назад. Даже её праведная ярость начала затихать.

— К сожалению, я не смог ничего придумать, пришлось разыграть маленькое представление... — он говорил всё тише, видимо понимая, что только что сказал лишнее.

— Представление! Всего лишь представление! — она вскочила, уставившись на этого подлеца ошарашенным обманутым взглядом.

— Нет, нет, нет.... — поспешил откреститься учитель, подняв перед собой руки. Сила, к облегчению Асоки донесла до неё, что эта чистая правда.

— Это единственный способ покинуть Лотал без ненужных вопросов. Прости, что невольно ввёл тебя в заблуждение и напугал, но... — Энакин развёл руками.

— Мастер... — она почти прорычала это слово, медленно поднимаясь со своего места. Её шатало, ноги едва держали, но Асока целеустремлённо двигалась к своей цели.

Опершись на подлокотники его кресла, она приблизила своё лицо вплотную к его. Ощутила на своей коже тяжёлое, горячее дыхание и странный, сбивающий с толку запах Энакина. Мастер смотрел в её глаза и не отводил взгляда. Почти неуловимое движение, и вот Асока почти касается его уха губами.

— Надеюсь, ты понимаешь, чего тебе это будет стоить? — она кожей ощущала направление его взгляда. На одно короткое мгновение, его чувства затмили бесконечно вещающий кристалл.

— Догадываюсь... — он громко и шумно сглотнул, и только после этого она отстранилась, отойдя чуть назад, повернувшись спиной к мастеру.

Короткое движение рукой, и возникло голографическое зеркало.

— Можно переходить к подаркам? — спросил Энакин, внимательно разглядывая её со своего места.

— А есть ещё подарки? — повернувшись вполоборота спросила Асока, поправляя сползшую бретельку платья. Ей понравилась реакция на эту маленькую провокацию.

* * *

В голове шумело, не могу сказать от чего точно, от перенапряжения или от выпитого вина, вопрос спорный. Асока стояла пред зеркалом, полуобернувшись, так, что её платье облегало каждый изгиб её тела.

Сглотнуть... бессмысленное, но приятное для меня зрелище. Возможно, стоит сказать ей, рассказать о постигшем меня увечье. Но я просто боюсь, мне стыдно говорить об этом. Пусть моя утрата временная, пусть медицина обещает поставить меня на... кх-м, привести в порядок. Не могу ей этого сказать, да и не хочу.

Кто-то первобытный, дикий и необузданный, рвётся наружу. Требует сорвать с жертвы платье, повалить на кровать, а дальше... Дальше, что? Тихий, едва заметный смешок. Не время и не место, сильнее загоняю себя в узы. Больше таких проколов, как с поцелуем, быть не должно.

С удовольствием любуюсь крутящейся перед зеркалом Асокой. Что же мне досталась очень ладная ученица, которая судя по идущим от неё ощущениям, она совсем даже не против. Напротив, долгий протяжный вздох. Как говорят лягушатники, пока у меня есть хотя бы палец я — мужчина. Что же с Силой мне и пальцы не нужны. Какое никакое, а достижение. Кристалл на столе настырно заполняет мозг эротическими мыслями. Слишком сильно, надеюсь, я не перестарался?

Похоже, я изменился, никогда не думал, что смогу пойти на такое, для достижения совсем иных целей. Нет, не верно, я делаю это для нас, не только для себя. Да, утешай себя, калека, тебе должно быть от этого легче. Радуйся, ты испортил девочке совершеннолетие.

"Мастер, не беспокойтесь, я одолжу вам свой мощный датащуп, нет проблем" — Само собой возникло в памяти одно из высказываний моего излишне похабного дроида. Интересно, что бы он сказал о всей этой ситуации. Улыбаюсь.

Ты же взрослый, мудрый человек, а потерял голову как мальчишка. Всё, хватит рефлексировать! Время не ждёт — пора действовать. Нужно отдать Асоке подарок, а то она уже начала на меня как-то странно поглядывать.

Нетвердой походкой иду в спальню. Пусть мой организм всё ещё плохо переносит любой алкоголь, но это как-то уже слишком. Чемоданчик, лежит ровно там, где я его оставил, на большой двуспальной кровати. Подхожу, и едва не бьюсь головой об стену, подушки в виде сердечек... мать их, инкубатор, за ногу, клоны-клоуны!

Чувствую взгляд из-за неплотно прикрытой двери, Асока изволит подглядывать, что же, она в своём праве.

— Вот мой подарок. С днём рождения, Асока, извини, что не мог вручить тебе сразу.... — протягиваю ученице саквояж, несколько секунд она просто стоит, надув губки, но любопытство всё ж пересиливает и подарок выдёргивают из моих рук.

— Ох, тяжёлый... — вздыхает она, перехватывая чемоданчик двумя руками. — Что это?

— Просто приложи палец к сенсору на рукояти, — предлагаю я.

С едва слышным шипением саквояж раскладывается, стоит только коснуться обозначенного мной места. Она едва не отскочила, когда материал чемоданчика в её руках зашевелился, быстро разложившись.

Толстая металлическая оболочка отделилась как чехол. А у неё в руках остался комбинезон, из антрацитово-чёрного матового материала. Плотная ткань, не скользкая на ощупь, чуть тёплая. Это тканевая броня, почти точная копия моего собственного бронекостюма.

Тем временем корпус чемодана завис в воздухе. Разделился по шву, бСльшая его часть, с металлическим шелестом ощетинилась множеством чешуек, и через мгновение собралась в аккуратный пластичный нагрудник, совмещенный с наплечниками. Меньшая часть, обратилась в наручи и поножи. Второй большой кусок, сформировал сложные, бронированные когтистые перчатки.

— Не поможешь мне это надеть? — улыбается Асока, игриво покачивая бёдрами. И единым плавным движением вывернулась из своего платья.

— Хорошо... — закатываю глаза, что ж, пытка продолжится.

* * *

Броня облегает её тело как вторая кожа, не оставляя особого простора для воображения. Толстый высокотехнологичный материал, который при некотором везении способен спасти даже от попадания тяжёлого бластера. Едва заметными линиями, по тканевой броне струится серебристый узор, словно брошенная тонкая паутинка, это синтетическое мышечное волокно.

Кираса заняла своё почётное место, прикрыв грудь и верх живота. Конечно это не бескар, а кортозис, однако этот композит, невероятно сложного состава, способен выдержать удар светового меча. Что уж говорить о бластерном огне. Поножи и наручи, чёрные, с лёгким сиреневым отливом — бескар.

Немного покопавшись, достаю завершающую часть доспеха, её забрало немного напоминает маску красной стражи — шлем. Выходящий во время герметизации воздух шепчет, завершая образ. Он довольно тяжёлый, с узким т-образным визором. Асока поворачивается перед зеркалом, рассматривая себя и так и этак.

Замираю, прислушиваюсь, стараясь заметить самые тонкие оттенки её настроения. Шпилька так и лучится довольством, ей явно нравится то, что она видит. Костюм, подчёркивает её хищную натуру, а шлем с двумя рожками под монтралы Асоки создает впечатление опасности.

Леку убирается под кирасу, если внимательно приглядеться, можно заметить, что шейные пластины немного толще, чем нужно. Но этого не видно, спрятано драпировкой из абляционной ткани. Что начинается у основания рожек, и ниспадает к плечам. В таком виде, сложно точно определить видовую принадлежность персоны, одевшей броню.

— Сделай руку — вот так... — я показываю, собирая пальцы щепотью... — Теперь, сконцентрируй Силу в основании ладони...

— Ух ты... — с едва слышным шипением, из внешней стороны кисти выскакивают тонкие лезвия, формируя вокруг руки причудливый кастет, напоминающий когтистую лапу. Алюсталевые лезвия опасно поблёскивают на ладони, пока Асока шевелит пальчиками.

Перчатка сама по себе оружие, я не забыл ту лёгкость, с которой Асока пробила мне плечо. Холодным душем останется во мне воспоминание о руке, застрявшей в моей плоти. Теперь такого не случится, лезвия упростят процесс перфорации вражеской тушки. После чего, спрятав их, руку можно будет легко освободить.

— Неплохо. Надо это опробовать, раз уж у нас осталось столько сил, как насчёт небольшой тренировки? — Асока подпрыгивает на месте, привыкая к броне на своём теле.

Тихо облегчённо выдыхаю, стараясь, чтобы это не было заметно. Подношение принято, одобрено и признано годным. Возможно, она даже будет носить эту высокотехнологичную броню, что обошлась мне по цене звездолёта среднего размера.

— Нет, нас ждёт занятие поинтереснее — отворачиваюсь и иду в сторону спальни.

— Только не говори мне, что ты? — отголоски смущения доносятся до меня даже сквозь вокодер её новой брони. Ещё бы, ей только предстоит освоить весь заложенный функционал. Тихий скрежет когтей по стене позади, когда я прохожу мимо спальни, направляясь в лазарет. Надеюсь, у неё не возникнет желание "почесать" мне спинку.

— Сейчас ты всё узнаешь... — надо собраться с духом. Вхожу в медотсек.

Большую часть помещения занимает моя стандартная медицинская капсула. Оставшееся— смотровой стол с деактиврованными медицинскими дроидами. Необходимые инструменты уже разложены на приземистом хирургическом столике. Четыре лазерных скальпеля, зажимы, отсос, шприцы с бактой и тюбик кровеостанавливающего геля.

Короткое силовое усилие, и над импровизированным операционным столом загорается голоэкран, на нём без труда можно узнать печень. Мой родной орган, обвитый сетью имплантов, поддерживающих функционирование. В самом центре металлической паутины, ближе к левой части, расположен уродливый нарост.

— Сейчас ты можешь наблюдать мой печёночный имплант... — взмах руки, и изображение прыгает вперёд, теперь видно только самое основание сети и нарост, который её образует. Ещё одно движение, ближе, теперь можно в делателях рассмотреть левую часть нароста. Маленький бугорок, словно торчащая голова, с надетой на него короной из тонкой проволоки.

Эта сложная конструкция из металлических нитей кажется чужеродной. И это так и есть, этот механизм создан для того, что бы иметь возможность извлечь устройство, которое он украшает. В момент, когда этот имплант будет отключен от энергосети, корона, возьмёт на себя снабжение его энергией, и главное — информацией. Надеюсь что так.

— Это устройство слежения, со встроенным квантовым передатчиком... И сейчас тебе придется его удалить. — Чувствую как моё заявление ошарашило ученицу, но бывшая джедайка, тут же взяла себя в руки.

"Мастер, ну вы знаете, проникать должны вы, а не в вас" — звучит в голове противный голос, да, будь дроид сейчас здесь, так бы примерно он бы и сказал.

* * *

Каждый шаг отдается болью. Спускаемся по шахте, по металлической лестнице, спуск кажется мне бесконечным, хотя тут всего двадцать две ступеньки. Тонкий разрез на боку стянут скобами и залеплен бактой. Всего через каких-то пару часов должен перестать так нестерпимо болеть. Но их нет, этих нескольких часов.

Квантовый передатчик висит в подготовленном специально для него устройстве. Виртуальная симуляция, созданная Р3, транслирует крайне занимательную телеметрию. Нет, ценность и полезность этого дроида сложно переоценить. Его преданность кажется немного даже иррациональной.

Именно он обнаружил следящее устройство. Изучая особенности моего строения, астромех выделил на схеме странную силовую линию, что обрывалась в никуда. Хотя не правильно, это дополнительная линия питания имплантата печени. Вот только потребляемая мощность была несопоставима основному каналу питания.

При детальном изучении, было обнаружено подключенное регистрационное устройство. Очень простенький девайс, снимающий основную телеметрию. К тому же, жучок регистрирует моё местоположение, используя сеть голонет. После чего, отправляет неизвестному адресату, при помощи встроенного квантового модуля связи.

Каменный пол ударил по ногам, мощный фонарь сорвался с моего пояса и прилетел прямо в раскрытую ладонь. Яркий луч развеял тьму, осветил несколько округлых дроидов-проходчиков и узкий длинный туннель, ведущий вперёд.

— Осторожно, хозяин, тут выбоина... — раздался предупреждающий голос в темноте, когда я уже достиг дна.

Я осветил маленькую рукотворную пещеру. У стены, в шеренгу выстроились четыре занимательных дроида. Два из них, низкие приземистые, на гусеницах, и два — высокие, четырёхногие, с мощными руками-манипуляторами на брюхе. На корпусах в специальных ячейках неярко светились тубусы ограничителей.

— Туннель закончен? — это одна из горнопроходческих бригад, что прибыла на планету. В лагере они занимались бурением скважин под установку свай. Одна бригада была позаимствована мной на стройке, для личных нужд.

— Да, хозяин, работы завершены четыре стандартных часа назад, — отрапортовал высокий дроид.

— Благодарю за службу.

Помещение два на два метра, с узким проходом-лазом, круглой формы. Стены туннеля поблескивают в лучах света, они гладкие — это результат работы лазерной буровой установки. Проход чуть больше метра высотой, придется ползти.

— Асока, ты первая, если я застряну...

Ученица молчит, не пререкается, что необычно. Похоже, ей не доставила удовольствия возможность покопаться во внутренностях своего учителя. Жаль, не вижу выражения её лица, из-за шлема. Что ж, теперь мы поменялись ролями.

Прежде чем протиснуться в проход, быстрым Силовым усилием активирую ограничители на дроидах, затирая тем самым им память с момента их установки. Возможно, если Р3 узнает об этом, будет потом долго ворчать, даже если это дроиды всего второго класса.

Ход, медленно поднимаясь к поверхности, всего через каких-то полторы тысячи метров вывел нас за пределы охраняемого периметра. Сверившись с картой в датапланшете и сориентировавшись на местности, я быстрым уверенным шагом направился к условленному месту.

Интерлюдия Сикс Трувей

Этой ночью в баре было как обычно тихо. Большая часть посетителей небольшой кантины, на окраине города Бисель, сейчас предпочитала спать у себя дома. Или, возможно, в расстроенных чувствах, поглощать дешевое пойло в трюмах своих кораблей.

Если бы у Сикс Трувея был выбор, он бы предпочёл последовать их примеру. К сожалению, сейчас все механики этого забытого богами маленького городка пытались реанимировать его корабль. Этот старый бублик, только по ошибке названный космическим кораблём. Да и возможно ли такое? Оставалось только уповать на поднятие этого трупа. Освятить, призвать джедая? Или может, стоило провести какой-нибудь некромантский обряд.

Ах, если бы его прошлая ставка на татуинских гонках сыграла, можно было бы подумать о посещении полноценной верфи. Кораблю давно и прочно требовался капитальный ремонт. Но как только у контрабандиста появлялись деньги, он очень быстро спускал их.

Поэтому Сикс Трувей, был вынужден уже второй день надираться в этой чёртовой рыгаловке. Эта кантина, с непоэтическим названием "Трёхногая банта", которую завсегдатаи нежно называли "хромоногой шлюхой", была излюбленным местом для вольного найма.

Округлое, не имеющее углов заведение, в которых могли бы с удовольствием спрятаться всякие тёмные личности. В зале не было никого кроме нескольких особо злостных забулдыг, двух непонятно как попавших сюда чагриан и скучающего бармена тойдарианца, что сейчас уныло восседал за своей стойкой, и даже не парил туда-сюда, жужжа словно перегретый гипердрайв.

Причина такого запустения была проста — на орбите Лотала уже третий день висели сразу три имперских Звёздных разрушителя. И всё бы ничего, да только эти корабли, принадлежали почти мифической фигуре. Шепотки в подворотнях поговаривали, что на одном из кораблей прибыл сам Лорд Вейдер.

Если верить слухам, которые вызывали у Сикс Трувея изрядное сомнение, этот самый имперский Лорд, был практически вторым генералом Гривусом, если не хуже. Мало того, что находился в высших эшелонах власти, так ещё по слухам был напрямую связан с хаттами.

Для захолустного и спокойного мирка, внимание такой фигуры было в новинку. Ходили самые безумный сплетни, вроде того, что лорд задумал добавить Лотал в коллекцию своих вассальных миров, или что неуравновешенный Ситх готовился к полноценной воинской операции. Правдоподобия этим слухам добавляло наличие легиона дантуинских мясников.

В таких условиях разношерстные представители лоталского, не вполне честного бизнеса, предпочли затаиться. И тихонько ждать, когда имперская эскадра наконец покинет орбиту планеты, или готовясь дать дёру, в случае, если один из будоражащих умы слухов окажется правдой.

Особо лихие контрабандисты и мелкие пираты, предлагали собраться вместе, и выдворить эскадру с орбиты. Да только мощь новых имперских кораблей приводила в трепет даже самые горячие головы, так что дальше праздных разговоров не заходило.

Это если конечно, не считать за диверсию срыв сроков поставки заказанного имперскими интендантами продовольствия! Короче говоря, лотальский преступный мир поднял лапки и сдался без боя. И если сейчас имперские штурмовики начнут прочёсывать дом за домом, грозные работники бластера и грузового трюма, просто сбегут или сдадутся.

Однако время шло. Корабли всё ещё висли на орбите, даже не думая размыкать походного ордера, на побережье разношёрстый десант из экипажа вкушал прелести тропического климата. А он, Сикс Турвей, всё сидел в этой всеми богами забытой кантине, просаживая остатки последнего удачного фрахта.

Звук открывшиеся двери заставил Сикса встрепенуться, с любопытством наблюдая за входом. От двери, надо было пройти по длинному узкому коридору, под прицелом внимательного тойдарианца.

Бармен лениво мазнул по вошедшим взглядом. На мгновение его лицо посетило озадаченное выражение, а затем рот расплылся в блаженной приветливой улыбке.

Сикс Турвей подобрался, нет, его мобилизовала не улыбка Бармена. Хотя зрелище улыбающегося тойдарианца было весьма специфичным, если не сказать больше.

Контрабандист поймал брошенный на него Фомоо взгляд, и постучал по столу карточкой в тысячу кредитов. Бармен коротко кивнул, воспаряя над стойкой, разводя свои короткие ручки. Тойдарианец аж немного приплясывал в воздухе от показного радушия, словно большая муха, над куском свежего подо.

Оставалось только надеяться, что бармен не забудет свой маленький должок. И видимо, выгодный фрахт не уйдёт к выказывающим интерес чагрианам. Нет, сегодня рогатым придется перебиться.

— Тысяча и один космический червь, я обязан получить этот фрахт... — вполголоса пробормотал Сикс.

Из потайного кармана его кожаной пилотской куртки был извлечён неприкосновенный запас, прямоугольная пластинка с красной полосой на пять тысяч кредитов. Заметив кусок пластика в его руках, глаза бармена алчно заблестели.

— Что будете пить, уважаемые?! — громко, на весь зал, прогорланил тойдарианец, что было условным знаком, для всех соискателей работы.

Первым коридор преодолел высокий человек, в плотном чёрном дорожном плаще. При виде этого плаща из абиляционной ткани, ладони контрабандиста зачесались. Коротко стриженные чёрные волосы, неестественно бледное лицо, он обратился к бармену с таким выражением на оном, словно разговаривал с куском свежего подо.

Плащ распахнулся, когда без сомнения аристократ, протянул Фомоо несколько кредиток. Тяжёлая перчатка, наручи, краешек наплечников и кирасы — очень дорогой комплект брони. Тойдарианец расплылся в ещё в более приветливой улыбке. Хобот на его лице поднялся, открывая искривленные жёлтые зубки, выдавая крайнюю степень возбуждения.

Незнакомец двигался так, словно вся эта кантина со всеми забулдыгами, да что там, весь этот город принадлежит ему. Лицо его скривилось, когда он обвел заведение придирчивым взглядом. Фомоо тем временем указал пальцем в сторону Сикса, и что-то горячо рассказывая клиенту. К сожалению, он никак не мог услышать содержание разговора.

За высоким человеком по пятам двигалась невысокая тогрута, в чёрно-серебряной боевой броне. Её движения однозначно показывали в ней страшного и умелого бойца. Плавная и стремительная, будто боевая кошка нулхата. Она сейчас застыла за правым плечом здоровяка, и почти выпала из области зрения.

Броня, в которую была запакована тогрута-охранница, хотя может быть и твилечка, даже на самый беглый взгляд, стоила не меньше половины цены его корыта. Охранница-твилечка с ухватками высококлассного охотника за головами? Ее господин — бледнокожий, в странной тяжёлой броне, не иначе как аристократ с Куата?! Это был наиболее логичный вывод.

Тем временем, бармен провожал новых гостей к его столику, расшаркиваясь и расползаясь в улыбках, бросая на контрабандиста многозначительные взгляды. Видимо, мысленно он уже прикидывал радость от обладания шестью тысячами кредитов.

— Уважаемый Фомоо рекомендовал вас, как способного решить мою маленькую проблему... — заговорил человек, уверенно присаживаясь напротив контрабандиста, твилечка же осталась стоять.

Чувствовать на себе прицел её т-образного визора было неприятно. Хотя взгляд, которым наградил его коротко стриженный истукан, был гораздо неприятнее. Сикс непроизвольно взмок, под прицелом этих безэмоциональных зеленых глаз. Что-то было в них неправильно, неестественно, но Контрабандист не мог понять что.

— Зависит от характера вашей проблемы... — разведя руки, ответил Сикс, внимательно отслеживая реакцию незнакомца. Тот не спешил представляться, а контрабандист не собирался настаивать.

— Мне нужно добраться до одного отдалённого места, и мне порекомендовали вас как обладателя достаточно быстроходного для этого корабля, — отозвался чёрноволосый. Сиксу остро захотелось ослабить воротник своей куртки.

— Груз? — всё же уточнил Сикс

— Только тот, что вы видите перед собой, и никаких вопросов — последовал короткий ответ.

— Сроки? — едва смог выдавить из себя контрабандист.

Сикс уже мысленно жалел, что поспешил предложить бармену награду. Слишком давяще-неприятным и пугающим был взгляд незнакомца. К тому же корабль был всё ещё не готов. Хотя один-два гиперпространственных скачка он должен выдержать. А если попросить заказчика немного подождать.

— Вылетаем немедленно... — разрушил все его надежды ответ.

— Награда? — как-то совсем не уверено спросил Сикс, прекрасно понимая, что придется отказаться.

— Две тысячи хаттских динариев сразу, плюс десять тысяч по возвращению на Лотал, — ответил ему очень щедрый заказчик.

— Сейчас на орбите дежурит имперский флот и... — это была последняя попытка. Полёт с неисправным гипердрайвом — это лотерея.

Голос разума кричал Сиксу, что надо немедленно отказываться, вот только перспектива выигрыша как минимум ста двадцати тысяч кредитов. В конце концов, летала же его ласточка с неоткалиброванным контуром до этого. Полетает ещё немного, всего два прыжка, и можно будет приобрести даже новый гипердрайв, взамен окончательно загубленного.

— Это будет наименьшей из проблем. Вам только нужно дать ответ, сможет ли ваш корабль, доставить меня на Дантуин — крайний срок три дня.

— Будем через двое суток, милорд! — улыбнулся в ответ Сикс, не замечая странного взгляда своего заказчика.

Конец интерлюдии

* * *

— Тысячелетний сокол... — помимо воли само собой вырвалось у меня, стоило преодолеть шлюзовую камеру маленького космопорта, располагавшегося всего в получасе неспешной ходьбы

Крытый круглый типовой ангар с раздвижной крышей занимал всего один кораблик. Точнее приплюснутый диск, всего одного корабля. Вокруг потрепанного жизнью кореллианского среднетоннажного грузового корабля копошилась целая бригада дроидов.

Очень толстый блин или оладий, вытянутые вперёд жвала, с установленной слева большой надстройкой, что содержала в себе прозрачную кабину пилота в небольшом, по сравнении с размерами остального корабля прозрачном куполе.

— Это моя "Королева" — неплохое название, правда? — картинным жестом указал капитан на такой узнаваемый кораблик. Пожалуй, сейчас, присмотревшись я видел, что со знаменитым кораблём "Хена" Соло эту развалюху роднит только принадлежность к одной модели.

— Она точно взлетит? — в искажённым вокодером голосе Асоки без труда читалось сомнение.

— О, не сомневайтесь — не смотрите на то, как она выглядит. Моя "Королева" ещё вполне себе крепкий кораблик... — по законам жанра, в этот момент от корабля обязано было что-нибудь отвалиться, но не отвалилось. Это внушало небольшую надежду.

Едва сдерживая сомнения, я подошёл к опущенной посадочной аппарели. Как и у всех кореллианских грузовиков легкого класса, попасть в него можно было только пройдя через трюм.

Во всех изученных мной источниках, авторы сходились во мнении о крайне неудачной компоновке корабля. Стремясь сэкономить полезный объём, инженеры добились настолько плотной компоновки узлов и агрегатов, что места для кабины пилотам просто не хватило.

Поэтому она была вынесена вперед, за пределы прочного корпуса, как и большая часть кают-компании. Достаточно вместительный трюм, в сочетании с форсированным гиперприводом второго класса, — и самое главное, небольшая цена делали этот маленький грузовик весьма привлекательным для покупки, идеальным для перевозки не слишком крупногабаритных, но ценных грузов.

Опуская ногу на посадочную аппарель, я прислушался, но не уловил никаких негативных ощущений. А это значит, хотя бы то, что двигатель этого корабля не взорвется при взлёте. Несколько мгновений я боролся с желанием пойти поискать более надёжный транспорт, но жадность ко времени победила.

Форсированный гипердвигатель второго класса. Не так уж и много шансов, что удастся найти хотя бы, что-то отдалённо подобное. Многие даже считают это детище Кореллианских верфей промежуточным классом двигателя между первым и вторым. Это резко повышает шансы успеть сделать всё вовремя.

Глава 5 Ведро с гайками

Наши шаги отдавались гулким эхом в коридоре, небольшой с виду кораблик оказался удивительно вместительным. Каждый шаг всё ещё отдавался болью в боку, поэтому я двигался так, словно проглотил в детстве лом, опасаясь, что в самый неудачный момент он выскользнет. Удерживать на лице отрешенно спокойное выражение было нелегко, лицо непроизвольно кривится, стоит хоть немного неудачно повернуться.

Внутри больше, чем снаружи? Ну, почти... От грузового отсека направо шел изогнутый коридор, огибающий один из малых грузовых отсеков, он вёл непосредственно в кабину.

Капитан этого корабля, он же — по совместительству пилот, он же — похоже ещё и первый помощник, без всяких сомнений вёл нас по захламленным коридорам. Обшарпанные стены, и даже кое-где потолок были покрыты множеством нацарапанных, покрашенных, или просто выплавленных в переборках надписей.

Палуба безжалостно завалена различным мусором: от деталей каких-то дроидов до полуразобранной турболазерной пушки. Чем дальше мы продирались через это скопление хлама, тем больше я сомневался в правильности выбранного решения.

С некоторых пор, я начал задумываться о приобретении собственного космического корабля. Далеко не всегда была возможность позаимствовать подходящий штатный челнок. Да и к тому же, они были не очень удобны, в том, что касается длительных перелётов, являясь скорее десантным средством.

Среди возможных кандидатов на роль собственного членовоза, я рассматривал кореллианский транспортник серии ВТ. Хотя производившая их компания разорилась более двадцати лет назад, не выдержав конкуренции с Куат Логистик, эти шустрые дисковидные кораблики вовсю шныряли туда-сюда по системам.

Они были сравнительно недороги, за кораблик средней степени изношенности просили чуть более полумиллиона кредитов. Однако, запрошенная Верфями Куата баснословная сумма за переоборудование любого из кораблей серии ВТ, охладила моё желание обзавестись собственным Тысячелетним соколом.

Сейчас, пробираясь через горы хлама, сквозь которые были заботливо проделаны проходы и читая ругательства, на как минимум десяти языках, — значения многих из которых я едва мог даже представить, поскольку они были завязаны на видовые анатомические особенности, я всё больше понимал верность своего решения. Несмотря на радужные заверения инженеров Куата, что я получу почти идеальную яхту из посредственного транспортника, я убедился, что никто, кроме мифической кореллианской фирмы, не способен управиться с норовом кораблей этой серии.

— Да вы не обращайте внимания на хлам и состояние переборок! Кораблик у меня шустрый и ещё достаточно крепкий, — ободрял нас капитан, касаясь панели управления шлюзовой камеры. Не стоило ему повторять это, потому что шлюзовая дверь кабины пилота, видимо почувствовав его сомнения, открылась только наполовину и с протяжным жалобным скрипом заклинила.

— Этот полёт кажется мне всё большей авантюрой... — не удержался я от комментария, мысленно уже прощаясь с двумя тысячами динариев задатка.

— Ничего, "Королева" довезёт нас куда нужно, — проворчал капитан, протискиваясь в шлюз. Его бледное лицо не вызывало доверия, а внешний вид, больше походил на бомжа.

Растрёпанные взлохмаченные волосы, как минимум трёхдневная щетина, внушительного размера челюсть, с правильными, словно выбитыми в камне линиями. Когда Сикс говорил, его рот немного кривился, тянул в сторону, один из уголков его толстых губ оставался безжизненным. Образ дополнялся коричневой, явно не первой свежести, обшарпанной курткой из грубой кожи, с множеством кармашков на магнитных застёжках.

Такие иногда называют пилотскими, в сочетании с пилотским комбинезоном, при экстренной разгерметизации они могут спасти своему владельцу жизнь. Однако генераторы силового поля, встроенные в воротник, ничего не смогут сделать, поскольку на их владельце были одеты обычные, немного замызганные штаны, почему-то заправленные в гетры.

Что, же возможно этот повелитель летающей скобяной лавки, ценой в полмиллиона кредитов, может позволить себе выглядеть так, как он хочет. Особенно, если взглянуть в его близко посаженные глаза. Цепкий взгляд обшаривал тебя, измерял и взвешивал. Чувствовалось, человек он весьма опытный и умный, а всё внешнее — просто образ, для усыпления бдительности заказчика.

— Ваша каюта будет на правом баке... конечно, не люкс-апартаменты, к которым вы, без сомнения, привыкли, но два дня... — скрежет переборок шлюза заставил Сикса замолчать. Ухватившись за створки, и поднапрягшись, мне удалось вернуть переборку в заводское положение. За что я удостоился от пилота ошарашенного взгляда.

— Так будет удобнее — проворчал я, убирая руки от створок шлюза, чувствуя, как на лбу выступила испарина. Пришлось даже самую малость прибегнуть к Силе.

Если у меня и была какая-то надежда, что кабина пилота окажется в лучшем состоянии, то она явно не оправдалась. Только одно кресло имело хоть какую-то видимую обивку, остальные три оказались просто ободранными жёсткими металлическими каркасами, стыдливо прикрытыми кусками из остатков обивки.

Множество приборов не подавало признаков жизни. Некоторые были просто разобраны, а детали от агрегатов, выдернутых со своих мест, были заботливо собраны в пластиковые мешки и примотаны к их посадочным местам синей липкой лентой. Будто бы так они смогут работать.

— Мастер... — в голосе Асоки невольно появились панические нотки.

Тем временем капитан этого летающего корыта занял своё самое пристойное место и несколькими короткими движениями запустил предполётную проверку систем. Боже мой, этот отчаянный самоубийца-самоучка знает что-то об основах безопасного полёта.

— Вам бы занять ваши места и пристегнуться, на взлёте может потряхивать... — бодро предложил нам Сикс, внимательно отслеживая на единственном рабочем голоэкране телеметрию проверки.

— Мы подождём... — негромко сказал я, с затаённой надеждой наблюдая за зелёнными строчками текста. Мозг отказывался воспринимать вполне удачные результаты проверки бортовых систем. Хотя, если система отключена, она ведь не может быть неисправна?!

Я сам не очень понял, когда мое тёло успело занять одно из пилотских кресел. Ремни безопасности, слава Силе, оказались в порядке. Лёгкая вибрация пошла по телу и всему корпусу космического корабля, когда его пилот ухватился за штурвал. Прикусив губу, он быстрыми уверенными движениями вводил необходимую последовательность команд.

— "Королева" вызывает диспетчера... "Королева" вызывает диспетчера... — контрабандист, а род его деятельности не вызвал никаких вопросов, активировал систему связи. Что самое удивительное, на этом корабле она всё ещё работала.

— Сикс... ну чего тебе нужно в такую рань? Тебе же было сказано, что не меньше трёх дней... — голос диспетчера был заспанный и весьма недовольный.

— Курвей, мне нужно разрешение на взлёт, открой ангар номер восемь — похоже привычно проигнорировал его причитания пилот.

— Сикс, ты совсем поехавший, хотя...— короткая заминка — ангар открыт, удачного тебе полёта, Сикс... — я разобрал в голосе оператора злорадные нотки. Створки составной крыши ангара медленно разъехались в стороны.

— Ну, поехали... или, как там говорят джедаи, за Силу... — Сикс ухватился за штурвал и выбрал до конца рукоять дросселя.

Я непроизвольно вцепился в ремни, чувствуя, как ткань слегка потрескивает под нагрузкой. Усилие моих протезов может быть воистину чудовищным, но ремни держали, это давало некоторую надежду, что в результате этого полёта моё тело останется одним куском.

Вибрация усилилась, пробрала корпус, прошла его навылет, больно отдаваясь в покалеченном боку. От Асоки, что заняла кресло со мной рядом, явно пахнуло паникой. Желудок ухнул вниз, в момент, когда корабль резко стартанул вверх. Компенсаторы векторных нагрузок похоже не отрабатывали на все сто процентов. Пять минут позора и наш нещадно чадящий дымом кораблик вышел из атмосферы планеты.

— Кажется, у нас утечка — как-то совсем неуверенно, обратил я внимание пилота на жёлтую индикацию гермодатчиков, проглатывая поднявшийся к горлу желудок обратно в живот.

— А, это... малышка немного чадит, но не беспокойтесь, у нас более чем достаточно запаса воздуха, а регенераторы я менял на прошлой неделе, наверное... — отозвался Сикс с улыбкой, без всяких сомнений инициируя процедуру начала гиперпространственного прыжка.

— М-м-ма... Эна... Серёж... — голос у Асоки был испуганным, впервые в своей жизни, я ощущал её настолько растерянной.

— Подожди... — попытался я остановить Сикса, но в этот самый момент, он поднял пластиковую заглушку и одним уверенным движением инициализировал начало гиперскачка.

Я упал обратно в кресло... страха не было, Асока вжалась в своё, её коготки впились в дюросталевые подлокотники. Корабль захрустел, как-то неестественно вздохнул, а затем, звёзды прыгнули нам навстречу, превратившись в сотни и сотни тонких светящихся линий.

— Ну, вот и всё... через стандартные сорок часов будем на месте. Теперь можно отстегнуться, — повернулся к нам улыбающийся пилот.

— Мы живы? — с сомнением спросила Асока, осматривая себя и корабль. Но это ведро с болтами вроде не спешило разваливаться. Только корпус содрогался от мелкой противной вибрации — признак хреново откалиброванного гиперпривода.

— Конечно, красавица, а сейчас, вы как хотите, но я просто зверски хочу есть. Гиперпрыжки почему-то всегда нагоняют на меня аппетит, — проговорил Сикс, выбираясь из кресла. С некоторым ужасом, теперь я заметил очевидное — пилот был в изрядном подпитии. Наверное, это и правильно, только так можно было хоть немного притупить страх полёта на этом корыте.

— Пожалуй, мы отправимся в свою каюту... — помимо воли, голос слегка дрогнул.

— Понимаю, и меня порой посещает такое желание... — пилот мне подмигнул, взглядом указав на Асоку, на его счастье она этого не заметила.

* * *

Каюта оказалась на удивление сносной, хлама тут было не так много, шлюзовая дверь работала, и даже климат-контроль хоть и безбожно свистел, подавал в отсек воздух. Внешний интерфейс управления броней, расположенный на предплечье левой руки, к моему удивлению показывал, что воздухом можно дышать.

Хотя анализатор не советовал находиться в такой атмосфере слишком продолжительное время. В каюте было четыре лежанки с самодельными фиксирующими ремнями. Маленькие стенные шкафчики для каждой. Причём у верхних шконок, шкафы были встроены в потолок.

Панель управления гравитации довольно толсто намекала на способ, как до них можно было добраться. Это было стандартное решение для многих пассажиро-транспортных кораблей. Заниматься погрузкой и разгрузкой тяжёлых грузов гораздо проще при нулевой гравитации. К тому же, использовать полезный объём в невесомости можно значительно эффективнее.

— Могло быть и хуже. Я не рассказывала тебе, мастер, но однажды мне довелось путешествовать в почтовой посылке, вот это, могу я тебе сказать, то ещё удовольствие... — Асока вошла за мной, и одним коротким движением руки закрыла и заблокировала дверь.

Она ухватилась за шлем и потянула, но только немного вытянула шею. Некоторое время она просто кружилась по комнате, бесполезно пытаясь стянуть с себя шлем.

— Чёрт, мастер, да как оно... Энакин, как эта чёртова банка снимается? — её руки соскользнули с гладкой поверхности шлема, и она сильно хлопнула в ладоши над головой.

— Ты не боишься, что каюте установлены камеры? — улыбнувшись, спросил я, с удовольствием опускаясь на ближайшую шконку. Назвать эту конструкцию кроватью даже в мыслях не получалось.

— Если он ещё и подглядывает, то я его точно убью... — негромко проворчала Асока, сжимая ладони в кулаки. Откуда-то справа повеяло паникой и совсем немного страхом, но чувства тут же исчезли.

— Управление интерфейсом настроено на перчатку левой руки. Вот такое движение — я пошевелил пальцами, будто перебирая невидимые клавиши пианино. Управление в интерфейсе зрачком, сосредоточившись можно выбрать необходимое, выбери в меню пункт открыть забрало шлема и дважды моргни, — пустился я в объяснения.

Разобралась Асока быстро, шлем разделился на две части, опустился-сложился с неуловимой скоростью, образовав вокруг головы массивный замысловатой формы воротник. Асока тряхнула головой, поправляя леку, и облегчённо закатила глаза.

— Не понимаю, как ты ходишь так целый день— проворчала она, потягиваясь.

— Думаю, у тебя ещё будет возможность привыкнуть — коротким движением пальцев я активировал поглотитель звуков. Подглядывает пилот или нет, это не важно, но вот слышать нас, ему точно не обязательно.

— Надеюсь, — Асока вздохнула. — А как избавиться от кирасы?

— Тебе придется вначале вернуть на место шлем. Для этого коснись воротника и потяни вверх — отозвался я. Вообще в броне были встроены файлы с инструкцией, но у ученицы ещё не было времени с ними ознакомиться.

— Хорошо, потом... — она бросила на меня многозначительный взгляд, несколько шагов, прыжок.

— Ох... — непроизвольно выдохнул я, когда мне в грудь прилетела довольно увесистая, бронированная попа. Асока прыгнула, и уверенно по-хозяйски расположилась у меня на коленях.

— А теперь, дорогой, ты расскажешь мне, для чего всё это было нужно... — голос Асоки звучал особенно ласково, а ощущение холодной алюстали на шее, стимулировало память. Чёрт, давать кошке когти было плохой идеей.

* * *

Палуба каюты холодная, дверь заблокирована. Асока мирно посапывает в своей постели, закутавшись в мой бронированный плащ. Из одеял в каюте нашлись только тонкие фольгированные оделяла из аварийного набора. Мне почему-то не спится, то ли мерная дрожь двигателя меня выводит из равновесия, то ли ещё что-то.

Правый бок ещё немного дёргает, два часа назад Асока повторно обработала рану, и после извлечения скоб, залепила разрез заживляющим пластырем. Удивительно, прошло, каких-то пять часов, а на месте разреза остался только небольшой розовый шрам. По прилёту на Дантуин, следов операции не должно остаться вовсе.

Световой меч парит в воздухе, занимая всё моё внимание. Калибровка — долгий, муторный и сложный процесс. Потребовалось три алмаза, чтобы стабилизировать исходящий из кристалла световой поток. При этом он всё ещё был слишком силён и нестабилен.

Это можно было решить, только последовательно и неспешно напитывая алмазы Силой. Процедура простая: взять камень, что по размеру, чуть больше горошины, и уставиться на него. Теперь представить, будто я пропускаю через него некий поток Силы, надеясь, что так и произойдет.

Асока завозилась во сне, задышала чаше и глубже, что же, что-то действительно происходит. Главное не перестараться, один камень я уже загубил. Он просто осыпался блестящей пылью, потеряв структуру и устойчивость.Теперь — осторожно, нежно, почти не дыша, сжимаю пальцы, чувствуя, как камень течёт под ними словно восковой, а на необработанной части алмаза остаются мои отпечатки. Медленно и осторожно поднимаю камень в воздух. Очертания блестяшки плывут и текут. Медленно, очень медленно, формирую правильную ровную грань.

Время исчезло, застыло, утратило свою важность. Всё моё внимание сосредоточилось на этой, почти идеальной грани. Нелегко одновременно удерживать камушек и меч в воздухе и формировать ровную линию, можно сравнить это с попыткой вращать руками одновременно в разные стороны.

Хотя и тут есть маленькая хитрость, главное — поймать верный ритм. Сейчас кристалла нельзя касаться, любое прикосновение ослабит его структуру. Это нарушит чистоту граней, и такой дефектный фокусирующий алмаз просто расплавится в процессе работы.

Спина уже ныла, когда я выпал обратно в реальность, в моей ладони лежал почти бриллиант. К трём уже готовым плоскостям добавилась четвертая. Еще каких-то четыре грани и можно будет приступить к подложке.

Можно было бы заказать необходимые камни в мастерской. Корабельный инженеры с удовольствием смоделировали бы для меня камень. Любая самая причудливая форма, самые сложные внутренние структуры. Вот только, даже современная наука далёкой галактики не может достичь необходимого мне результата. Сила идёт другими путями, даже выращенный ситхами искусственные кайбер-кристаллы, искусственные только по способу получения.

Силовая ковка, процесс тонкий и кропотливый, неординарное умение по перестройке материала на молекулярном уровне. Медленно, крупица за крупицей, камушек обретает свою форму. Когда я закончу, гранями камня можно будет царапать бескар. Но сейчас заготовка очень хрупкая и нестабильная. С превеликой осторожность укладываю камень в подложку мягкого футляра, беру следующий.

Крайне важное умение, на освоение которого я потратил львиную долю последнего полугода. И что самое приятное, достиг в нем некоторых высот. Да, я не могу, как это делает мой мастер или Асока, буквально мять материал в пальцах как пластилин.

Мне требуется полный покой, чистое сознание, и невероятное количество терпения. Любая посторонняя мысль, любая эмоция — и материал в мгновение ока рассыпается мелким серым пеплом. Поток моей Силы просто разрушает саму его структуру. Но результат того стоит, обработанный таким способом материал обладает удивительной, сверхъестественной стойкостью.

— Ну... не подведи меня... — цепляю пальцами необработанный алмаз. Он сверкает мне высвобождёнными гранями, дело за малым — отсечь всё лишнее.

Интерлюдия. Депа Биллаба.

Музыка неприятно громко бьёт по ушам, отвлекает, заставляет морщиться, выводит её из такого привычного состояния покоя. Набегающие волны ласкают её голые ступни, сидеть на мокром песке пляжа приятно. В ночной темноте все джедаи серы, что в плаще, что без.

Яркие лучи света рассекают ночное небо, подсвечивая облака то синим, то красным. Крики радости, музыка и топот тысяч ног. Вечеринка в имперском лагере только набирала обороты. То тут, то там слонялись осоловевшие от радости и лёгких алкогольных напитков члены экипажа и их гости.

Вода приятно холодит шрамы на её ногах, следы от рабских кандалов. Когда-то давно, в совсем другой жизни, её спасли. Джедаи выкупили её маленькой испуганной девочкой с невольничьего рынка, и за это женщина была безумно благодарна Храму.

Отблески лучей света, отражённых плотными облаками, закрывающими ночное небо, бликами играют на её коже, цвета меди. Красный открытый купальник, чуть более фривольный, чем это принято у джедаев, почти ничего не скрывает на этом почти идеальном теле.

Если не обращать внимания на серый плащ и рукоять светового меча, лежащего поверх, можно подумать, что на берегу лежит обычная, очень красивая женщина. Высокая грудь, плоский рельефный живот, крутые бёдра, хотя многим бы показалась, что женщина слегка "суховата".

Отголоски, нет, какие там отголоски, мощный, ничем не прикрытый поток, изливался в пространство. Вожделение, похоть, страсть... и любовь, лучи чёртовой любви накрывали лагерь, словно приливные волны, только увеличивая накал веселья. Сила срывала с разумных ограничения, заставляла отбросить сомнения и отбросить... одежду.

Побережье было всё усеяно парочками. Депа находилась чуть в отдалении от спонтанно образовавшегося пляжа любви. Но, от этого ей не скрыться, её обострённое восприятие, доносит звук разгорячённых вздохов и соприкосновения тел. Сегодня пляж был усыпан наиболее плотно. Счастье, безудержное счастье, витало в воздухе.

Пусть оно было мимолётным, ускользающим, призрачным. Интересно, как много сегодня клонов расстанутся с детством, открыв для себя новизну ощущений. Представительницы множества видов, с удовольствием вербуются на военную службу, поэтому экипаж ИЗР на одну треть состоит из женщин. Инженеры, медики, техники, ремонтники и, конечно же, офицеры — это только малый список профессий, доступных для прекрасного пола на разрушителе.

Слух о безудержной вечеринке, второй день не прекращающейся на побережье, быстро достиг ближайших городов, и сюда подтянулись местные дамы. Непередаваемая атмосфера релакса, музыка, хорошо продуманный досуг, а самое главной Сила, что витала в воздухе. Сила двух совокупляющихся одарённых.

Её лицо невольно покрыл румянец. Это было неправильно, не честно, это было почти, как подглядывать в замочную скважину. Депа ничего не могла с собой поделать. Она могла бы покинуть это пляж, сбежать на своём личном корабле с планеты, но не могла, да и не хотела этого делать.

Чувства, как бы разлитые в этом месте, напоминали ей о молодости. О далёких годах,когда она могла себе позволить быть безрассудной, задолго до того, как приняла на свои плечи тяжёлое бремя члена совета.

— Почему вы тут одна? — голос за спиной прозвучал неожиданно. Депа вздрогнула, едва подавив в себе желании схватить световой меч. Голос не нёс в себе ни следа угрозы.

— Мы, джедаи, не самая лучшая компания для веселья... — отозвалась Депа, не отворачивая головы от тёмного ночного моря, волны слегка подсвечивали водоросли в воде.

— Ваш ученик не разделяет вашего мнения... — хмыкнул человек, осторожно присев рядом.

Депа незаметно скользнула в медитацию, с её опытом это получалось легко и непринуждённо. Гораздо сложнее было отстраниться от желания, что волнами накатывало на побережье. Придавая творящемуся на протяжении всего лагеря безумию совершенно особенный цвет.

Мир расширился, стал объемным и плоским одновременно. Вот группа молодых студенток тащит за собой упирающихся клонов. "Стойкие оловянные солдатики" упираются, но только для виду, от них так и веет чистым, ничем не замутнённым счастьем.

Тёплые воды залива ласково омывают обнявшуюся парочку. Несколько высших офицеров из состава артиллеристов играют в пляжный мяч с такой же разношёрстной группой клонов. У матча — точность против тренировки и силы, собралось немало зрителей, хотя в основном зрительниц. На танцевальных площадках безумная пляска, Магистр с превеликой осторожностью обогнула их, боясь быть увлеченной.

Ученик обнаружился за одним из домиков, он экспрессивно рассказывал что-то стайке подростков. Непонятно каким чудом тут оказавшиеся, маленькие человечки и твилечки с раскрытым ртом слушали молодого падавана. У девочки с короткими красно-жёлтыми волосами, медленно разгоралось настоящее чувство.

— Пока ещё он не наделал глупостей... — наконец открыв глаза, проговорила она. Хотя возможно, чуть позже, когда ночь совсем войдёт в свои права, надо будет проконтролировать ученика. Настрой маленькой зелтронки был слишком... целеустремлённым. Разговор с юным падаваном на одну очень щекотливую тему случится раньше, чем она рассчитывала.

— Это пока — отозвался человек, Депа буквально кожей почувствовала, что мужчина улыбается.

— Я прилетела сюда не для того, что бы отдыхать... — проворчала Депа, не поворачивая головы, этот разговор начал утомлять её.

— Мы тоже... не хотите? — удивительно бледные мозолистые пальцы, выдавали в собеседнике человека не привыкшего часто находиться на солнце. Он протянул ей простую дюросталевую армейскую фляжку, взболтав, оттуда пахнуло явно чем-то алкогольным, и похоже, крепким.

Несколько мгновений Депа сомневалась, а затем, пожав плечами, приняла питьё. Если бы её хотели отравить, Сила бы её предупредила. Несколько глотков ей не повредит. Густой обжигающий, немного сладкий, напиток выбил воздух из лёгких эффективней силового толчка. Только многолетняя практика позволила проглотить это горько-огненное пойло, от которого на глазах выступили слёзы.

— Что это? — спросила она, когда вновь смогла дышать, в животе разгорался маленький пожар, а в голове заметно зашумело.

— Мы называем это напиток Бластером, смесь Граморла и Джумы, нас плохо берёт алкоголь, — ответил собеседник, следом приложившись к фляжке.

Депа наконец рассмотрела побеспокоившего её.

— Так вы клон? — это было открытием, собеседник никак не воспринимался как обычный боец клонической армии. Выглядел он стандартно, даже для элитных бойцов коммандос. Высокий, жилистый, равномерно развитый, с короткой стрижкой. Скуластое лицо, коричневые глаза, нос с горбинкой. Только маленькая татуировка с непонятным символом под левым глазом выдавала индивидуальность.

В остальном этот клон, такой же, как и остальные его братья, но... одетый только в шорты, в отличие от остальных, до конца держащихся за свою форму. Некоторые не могли даже купаться раздетыми, что уж говорить, о такой открытой одежде.

— А это не заметно... — и немного подумав клон, добавил... — Сэр, э-ээ... мэм. — Это звучало как ничем не прикрытая издёвка.

— Как твоё имя? — тихо спросила Депа, было что-то необычное в грустном клоне на этом празднике жизни.

— Коммандер ТК313, подразделение Дельта, — отозвался боец. Прожектор ударил в небо прямо над их головами. Клон был с ног до головы покрыт шрамами. А причудливая татуировка скрывала под собой уродливый ожог.

— Депа Биллаба, магистр, — усмехнувшись, она приняла его игру. Интересно, такого клона она ещё не встречала.

Следовало признаться, что до этого полёта она вообще почти не встречала клонов. Да, они воевали вместе, шли выполнять её приказы. И гибли. Но могла ли она сказать, что знала их? Нет, на этой жалкой планетке и состоялась её настоящая встреча с клонами. Теперь ей даже стало немножечко стыдно, но она привычно задавила в себе это чувство, как и все до этого.

— Так почему ты не празднуешь со своими братьями? — спросила Депа.

— Не могу, наш Лорд устроил нам праздник, дал нам такую возможность, но я не могу... Это был почти прямой приказ, но сегодня... — отозвался ТК313 досадливо прикладываясь к своей фляжке. Было видно, что сегодня для него какой-то особенный день.

— Твой Лорд сейчас занят, сношает вашего лейтенант-коммандера Тано... — зло бросила Депа, понимая, что зря это говорит. Но она ничего не могла с собой поделать, то уважение, что так и лилось из каждого слова клона, выводило её из равновесия.

— А мы сидим сейчас на пляже, и вы решили сношать мне мозг, — улыбнувшись насмешливо ответил ТК313, поудобнее усаживаясь на песке. — Хотя я всё ещё не понимаю, что мы тут делаем...

— Теряем время... — магистр тяжёло вздохнула, после чего спросила... — Сколько тебе лет, коммандер?

— Пятнадцать — отозвался тот — я один из самый первых.

— А мне пятьдесят два... и я, так же как и ты, не знаю, какого хрена мы тут делаем, — проговорила Депа, внимательно отслеживая реакцию ТК313.

— Если что-то происходит, значит это кому-то нужно, обычно начальству... — философски отозвался клон, снова делая хороший глоток из своей фляжки. Было не особо заметно, что находящаяся там убойная смесь как-то на него действовала.

Депа не удержала улыбку — клон, почти процитировал одно из любимых высказываний мастера Йоды, правда переиначив его на свой манер.

— Нужно... ты знаешь, клон, раньше я считала точно так же... Знаешь, ТК... можно тебя так называть, ТК? — спросила его Депа, поворачиваясь и прижимая своей маленькой ручкой его твёрдую и мозолистую ладонь. Её глаза лихорадочно блестели, ТК313 коротко кивнул.

— Знаешь, ТК, у нас было Пророчество и Избранный. Мы верили в них, считали их нашими, вот только кто нам сказал, что Избранный наш? Нет, ТК. Избранный — на то он и Избранный, что никогда нашим не был. Не в этом была его роль... Мы потеряли его... Но теперь, совсем недавно, я поняла совершенно точно, что я его вновь нашла.

— И чего же ты не радуешься? — улыбнулся ТК313, и теперь стало точно заметно, что он пьян.

— Он не джедай... — просто ответила Депа, отворачиваясь. Ей стало неудобно за её минутную слабость.

— А разве он обязан им быть? — слегка пошатнувшись, сказал ТК313, после чего окинул Депу совсем другим взглядом. Будь она немного помоложе, без сомнения покрылась бы румянцем.

— Я солдат, и я не знаю этих красивых слов, но думаю, что сегодня можно не задаваться никакими вопросами... — он поднялся и протянул ей руку, на фоне светлого от работающих прожекторов неба, в его гармонично развитой фигуре, казалось, есть что-то божественное.

— И что же ты хочешь, клон? — улыбнувшись, спросила Депа, как джедай она не была избалована вниманием, тем более таким. Пусть это внимание и было, ну очень, неуклюжим.

— Я достаточно выпил, и теперь готов попробовать эту странную штуку, которую в голонете, как там её называли... а, точно... танцами... почему бы вам, Магистр, не составить мне компанию. Если вы ещё не готовы, то у меня во фляге ещё осталось немного жидкой смелости!

Конец Интерлюдии.

Вибрация пробежала по всему корпусу, глухо отдавшись где-то в районе лопаток. Ремни больно впились в неприкрытые бронёй части тела. Асока чертыхнулась, вцепившись в подлокотники кресла. Несколько цветастых вспышек — и космический корабль вывалился в обычное пространство.

Грузовик кувыркался, словно лист на ветру, темнота космоса сменялась сверхъярким сиянием единственной звезды, образующей систему. Оставалось только надеяться, что это Дина. В такой безумной пляске разглядеть что-то на приборах было решительно невозможно.

Свет больно бьёт по глазам, в несчастные зрительные органы словно бросили горсть песка. Морщусь, вцепившись в ремни, пока наш извозчик стабилизирует корабль. Перед выходом из гипера, я всё же решился на неприятную, но необходимую процедуру установки биоцифровых линз. Один вид, этих маленьких прозрачных комочков, с множеством шевелящихся отростков-иголочек вызывал оторопь. Эти высокотехнологичные каракатицы, заменили собой почти бесполезные цветные линзы.

На голосайте производителя сообщалось, что дискомфорт сохранялся только первые несколько часов пользования. Зато теперь, даже без шлема, я могу видеть весь необходимый мне интерфейс брони. Я провёл тонкую настройку горлового импланта, слегка изменив тембр голоса, чтобы меня нельзя было опознать методом перекрёстного сличения.

Первая встреча обещала быть сложной.

— Система звезды Дина — обрадовался Сикс, сверяясь с навигационным компьютером и с облегчением утирая пот со лба. Чувство облегчения заполнило кабину, похоже наш извозчик сомневался в успешном исходе этого перелёта.

— Куда дальше? — повернувшись к нам, спросил пилот.

— Дантуин, город Ферум, юго-западный космопорт, — отозвался я.

Одно единственное движение, и посадочные коды для небольшого частного ангара переданы в навигационный компьютер. Всё, обратной дороги нет. Оставшееся время нужно потратить на подготовку.

— Рудодобытчики? — удивился пилот, возвращаясь к штурвалу. — И стоило так спешить ради встречи с обычными шахтёрами?

Встреча, назначенная мне в шахтёрском городе, гораздо сложнее и опаснее, чем рандеву с любым имперским чиновником. Чувства обостряются, время слегка замедляется, играю в неспешном темпе на струнах своей души. Готов ли я к тому, что должно случиться внизу? Однозначно, нет. Откажусь ли я от запланированного? Едва ли.

— Это как минимум не ваше дело, — осадил я пилота, внимательно наблюдая за его действиями. К сожалению, управление кораблём серии ВТ действительно отличалось от общепринятого. Не уверен, что моего скудного опыта хватит, чтобы, при случае, быстро разобраться в рычагах этой лоханки. — Когда мы прибудем, настоятельно рекомендую вам, не покидать борт своего корабля. И ради Силы, что бы ни происходило снаружи, держите себя в руках, — практически прошептал я на ухо пилоту.

В его же интересах не вмешиваться. Капитан вздрогнул, его спина распрямилась в кресле. От него повеяло лёгким сомнением. Видимо он решает, а не стоит ли кинуть излишне ретивого заказчика.

— Не в моих правилах нарушать условия договора, — недовольно отозвался Сикс.

Закрытые фермы ангара будут гарантией твоей лояльности. Я незаметно отбил короткое сообщение, отправив его на поверхность, пусть Хондо уже пошевеливается.

Диспетчерской проверки не было — Дантуин и до войны был лихим и свободолюбивым местом, в котором десяток тёмно поклонников прекрасно уживались с анклавом джедаев. Забавно, когда во время войны анклав опустел, почти полностью вырезанный сепаратистами, вместе с ним исчезли и поклонники Тьмы. Это наводило на некоторые мысли, похоже, император не любит конкурентов.

Только на границе города Ферум, одном из основных центров рудодобычи на этой планете, операторы системы слежения спохватились. Расслабились они, не удивительно, почти год с окончания войны прошёл. Однако посадочные коды на одном из маленьких крытых ангаров успокоили их бдительность.В окрестностях города добывали ломмитовые руды, и хотя руда в местном месторождении была довольно бедной, выход рудоносного слоя почти на поверхность делал его прибыльным. Полёт грузового корабля на Ферум, обычное для этого города дело.

Город, не знаю, можно ли его так назвать. Бельмо на изумрудной поверхности планеты. Мы летели низко, чуть выше двух тысяч метров, уверенно ведомые диспетчером Ферума. Не следовало привлекать внимание резкими манёврами. Мы же простые торговцы, прибывшее за компонентами транспаристила (прозрачного, чрезвычайно прочного металла).

Мы снижались, внизу я видел буйство зелени, красок и жизни. Иногда, можно было поймать взглядом маленькие желтеющие круги, размером с пятьсот, может больше, метров. Ещё не закрытые жизнью бельма — следы орбитальной бомбардировки.

Временами я видел немногочисленные стада местных животных, разбегающиеся маленькими чёрными точкам. Фауна ещё не скоро привыкнет к мирным звездолётам в небе. Слишком часто, едва видимые чёрточки в облаках, несли с собой смерть.

Чёрная проплешина города, стоящего на краю карьера просто циклопических размеров, вызвала смешаные чувства. Чуть больше пятисот тысяч жителей, в основном шахтёры, по местным меркам это даже не город, а так, деревня. В самом центре Ферума, к небу тянутся два небоскрёба, единственные высокие здания в этом секторе планеты.

Город по границе опоясывал гигантский карьер и чадящие по его краям здания горнодобывающего комплекса. Большинство его жителей шахтёры, винтики в машине по производству траспаристила.

При подходе к городской черте диспетчер дал добро на посадку.

Городишко представлял из себя жалкое зрелище, жаркий, чёрный. Множество зданий стояли пустыми, зияя выбитыми окнами. Улицы были загажены сверх всякой меры. Туда-сюда сновали немногочисленные кары. Город, как и любая злокачественная опухоль, умирал, пожирая сам себя. Месторождение, на котором он был построен, уже не выдавало руду надлежащего качества.

Пройдёт ещё лет пятьдесят, и это место станет ещё одним городом-призраком, одним из умерших колоссов, коих по просторам галактики разбросано тысячи и тысячи. Но сейчас он бился в смертельной агонии, отравляя своим разлагающимся трупом окрестности.

Неприметный стандартный круглый ангар частного грузового космопорта открыл свой зев, заглатывая корабль. Там, внизу, нас уже ждали. Тринадцать человек, стояли в посадочной зоне корабля, с нетерпением переминаясь с ноги на ногу. Хотя более пёстрой компании разумных стоило бы ещё поискать.

Чуть впереди, в своём неизменном кожаном пальто и капитанской шапке, залихватски воткнув одну руку под камзол и поставив ногу на ближайший ящик, эдаким инопланетным Наполеоном, стоял Хондо Онока и с любопытством разглядывал приземляющуюся посудину. Даже в кабине, за добрых сотню метров, до меня долетали злорадные нотки. Видимо этот пройдоха что-то задумал.

— Это.... это тот, о ком я думаю? — слегка дрожащим голосом спросил Сикс, разглядывая разномастную компашку во все глаза. Его лицо побледнело, почти сравнявшись по цвету с цветом его куртки. Руки капитана слегка подрагивали, застыв над консолью управления огнём.

— На вашем месте я бы не делал глупостей, Сикс.... если вы, конечно, хотите и дальше бороздить просторы галактики.

— Да-да, да... — ответил он. Пусть Хондо и есть самый натуральный балабол, вот только определённую репутацию заработать он смог. Не каждый в этой галактике может похвастаться таким достижением. Ещё бы, он встретил самого Лорда Вейдера врагом и выжил. Слай Мур, своими заботливыми бледными ручками, лепила образ пугала всея галактики.

* * *

— Посмотрите, посмотрите-ка, кто почтил нас вниманием! Шеф, собственной персоной, своим светлым ликом озарил стены этого хаттового ангара. Если бы я знал, что вы прибудете лично, я бы распорядился подготовить ковровую дорожку! Право, не стоило! Мы бы разобрались и без вас, Ло...

Короткое движение рукой, пальцы словно сжимают невидимую шею. Хондо захрипел, ухватившись за горло и забавно пуча глаза. Викуей сбился с шага, пытаясь ослабить воротник своей кожаной куртки, руки только бесполезно царапали нашивки.

— Вам не стоит забывать, капитан Хондо, кто здесь кто... — прохрипел я, сверля пирата взглядом. Ещё бы чуть-чуть, и этот прохвост раскрыл бы мою личность. Вот что за маленькая скользкая тварь! Даже, несмотря на недовольство, удерживать пирата в хватке силового удушения тяжело.

Плавным движением Асока выскользнула у меня из-за спины, стоило пиратам дружно схватиться за оружие. С тихим шипением из её пальцев выскользнули коготки, она прикрыла меня своим телом. Наверное, это выглядело забавно — миниатюрная, ощерившаяся когтями охранница и истукан на две головы выше неё, в тяжёлом доспехе.

— Это будет очень опрометчивое решение... — обратился я к собравшимся. По договору с Хондо тут собралась вся верхушка новой Вольницы. Не стоит обольщаться, в большинстве своём передо мной ублюдки. Стоит этой своре, буграм из шайки Хондо, почувствовать мою или его слабость — и они восстанут.

Я немного ослабил силовую хватку, позволив словоохотливому пирату вдохнуть, одновременно разжав сжимаемые щепотью пальцы. Звук втягиваемого Хондо воздуха эхом разнёсся по сводам ангара.

— Это было не обязательно... — прохрипел чешуйчато лицый, поправляя сползшие защитные очки. Интересно, почему в эру космических технологий он таскает на шее этот музейный экспонат и даже иногда пользуется?

— Но, как говорила моя покойная мамочка, иногда следует напоминать, кто тут главный... — пират сделал вид, что утирает скупую слезу.

— Ну, что ж, знакомьтесь. Это наш тайный куратор и благодетель, благодаря которому мы все сегодня здесь собрались, — представил меня Хондо. — А это — самые отпетые ублюдки этого сектора галактики, как-то — воры, насильники, убийцы, в общем и целом, милейшие люди...

— Хондо... — коротко произнёс человек с крайне загорелым лицом, со шрамом, перечеркивающим челюсть, очень подозрительно похожим на след от удара световым мечём. — Мы прибыли сюда не за этим. Я тут за ибаными кораблями, и если этот ибаный истукан, с его ибаной Силой, не предоставит мне мои ибаные корабли, я его ибаный световой меч, засуну в его ибаную ситскую тощую жопу.

Речь шрамированого сопровождалась одобрительных гулом, видимо среди ближайших сподвижников Хондо уже наметилась оппозиция. Пират, бросил на меня короткий затравленный взгляд. Видимо, этот меченый и ему доставляет немало хлопот.

Интересно, почему же Хондо не решил эту проблему так же, как и две предыдущих? Это не моя проблема, это его проблема. Он должен это понимать, полностью. Я не намерен лезть в его внутреннюю кухню. Но сейчас это играет мне на руку, потому что так просто, возненавидеть этого шрамированного человека.

Ни одно государство в истории не смогло уничтожить преступность. Какими бы страшными ни были законы, какими бы изощренными ни были наказания, год от года находились те, кто желал опрокинуть систему. Неспособные жить как обычные обыватели, они концентрировались, и создавали проблемы.

В древности это были банды, потом короли воров, позднее организованная преступность. Здесь, в тёмной далёкой галактике, эта преступная гидра отрастила так много голов, и стала столь сильна, что сейчас была практически непобедима. Хотя, если подумать, первые правители и сами были самыми большими преступниками. Власть рождалась в безвластии. Но пора положить этому конец.

Предо мной тринадцать разумных, тринадцать заготовок на роль крысиных львов. Они ещё не понимают своей роли. Большая часть из них умрёт, я не питаю иллюзий. Эти мрази сделают всё, что бы выжить, а те кто выживут, станут самыми страшными пиратами галактики.

Каждый работорговец, каждый пират, каждый бандит в этой галактике будет произносить их имена с придыханием. И в самых сокровенных мечтах надеяться, что когда-нибудь, всадит кому-нибудь из них виброклинок в печень.

Я медленно обвёл собравшихся взглядом. Вот человек со смазливой мордашкой, одетый словно в свитер, подпоясан сразу двумя вибромечами, убийца. Чагрианин с одним отрубленным рогом, насильник. Твилек, с украшенным большим красным бантом леку, предатель. Человек с волчьими глазами, педофил. Мысли путались, мысли текли неровно и с тяжёлым присвистом.

Стены ангара поплыли, боль пронзила мой разум насквозь. Тело ломило, тело раздувало, тело стонало. Чувства обострились до предела, мир застыл, осталось только сделать выбор. Я смотрел на них, и видел, и чувствовал — кто они, и что они.

Четверо, всего четверо сохранили достаточно силы, сохранили в себе достаточно человечности. Железные, несгибаемые люди, ну или не люди. Я взглянул на жующего что-то своим слоновьим рылом тойдарианца, что парил над землёй, быстро-быстро перебирая крылышками.

Четверо сильных людей. Что ж, вам не повезло, вы просто оказались не в то время и не в том месте. Сила, сейчас я мог поклясться, что почти чувствую её... Ощущаю как пространство бурлит от наполняемой его Силы. Но это просто была иллюзия, я выдохнул, одновременно отпуская сжатую внутри пружину.

— Тринадцать пиратов собрались в порту, они чтили кодекс...

Я почти пропел слова, в накрывшей комнату звенящей тишине. Ноги вдруг стали ватными, сердце забилось быстрее... Я бы не устоял, если бы заранее не заблокировал импланты. Сейчас меня можно сдвинуть с места, только если специально толкнуть.

— Ты, что свосем ипанутый? — удивился шрамированный заводила.

— Один из них нарушил его, и их осталось девять...

Они умерли мгновенно, ещё до того, как их тела коснулись жесткого песчаного пола ангара, они уже были мертвы. Четыре трупа бесформенными куклами, распластались на жёлтом песчаном полу ангара. У одного почернели кисти рук, он брал рабов. Второй валялся, высунув раздутый язык, похоже, этот был стукачом. У третьего дымилась промежность, а значит, его команда насиловала членов захваченного ими корабля.

Они умерли безболезненно, ну, почти, так быстро это было... но по обезображенным испуганным лицам этого было не сказать. Коллективное силовое внушение, внутри я был пуст, пуст настолько, что брось в этот омут монетку, её звона о дно так никогда никто бы и не услышал.

Только мягкое, настойчивое присутствие Асоки подпирало мои подточенные силы. Авантюра чистой воды, но теперь, теперь тут стоит девять крайне злых крысиных львов. Мысли путаются... Меченый медленно снял с пояса бластер и направил его мне прямо в лицо. Не было сил даже чтобы дышать, чего уж говорить о том, что бы уклоняться.

Кожа на его лбу задымилась, он зашипел, а значит коллективное бессознательное заработало. Не знаю, были ли эти четверо в чём-то действительно виноваты. Это не важно. Мой выбор на них пал по одной простой причине, из всех двенадцати, они были наименее одарёнными в Силе. Их было проще всего убить...

Один за другим посыпались предупреждения о предельной сенсорной нагрузке, что же, осталось только не отправиться вслед за ними.

Глава 6 Всё королевская рать

Тринадцать пиратов собрались в порту, они чтили кодекс

Один из них нарушил его, и их стало девять

Девять пиратов вылетели на Флорум

Один в гипербурю попал, и их осталось восемь.

Восемь пиратов в Ферум ушли потом,

Один не возвратился, остались всемером.

Семь пиратов виски пили вместе,

Один поперхнулся — и осталось шесть их.

Шестеро пиратов на Татуин пошли гулять,

Одного сарлакк стащил, их осталось пять.

Пять пиратов добычу поделили,

Было мало одному — осталось их четыре.

Четыре пирата купались на Набу,

Их осталось трое — один теперь в гробу,

Трое пиратов на лихачах гонялись,

Один из них разбился, и вдвоем остались.

Двое пиратов купили термодетонаторов мешок,

Один взорвался — и вот один, несчастен, одинок.

Последний пират нахмурился устало,

Он достал свой бластер — бум, и никого не стало.

Labrador707

За время полёта мы уже привыкли к вибрации, можно сказать, сроднились. Кажется, этот корабль летит только потому, что трясется. Летим медленно и совсем невысоко, неспешно огибая рельеф местности. Спешить некуда, до встречи, назначенной на одном из лесистых плато, часа два. Можно было бы прибыть на место встречи меньше чем за пятнадцать минут, пара тысяч километров для космического корабля не расстояние. Но если честно, мне просто боязно перегружать это корыто сверх меры. К тому же, мне необходима небольшая передышка.

Лежать неудобно, лежанка в каюте явно не рассчитана на обладателя моего роста. Асока сидит сверху, упершись своими маленькими ручками в нагрудную броневую пластину. Мягкое, настойчивое тепло от её ладошек проникает прямо в грудь, кажется она тихо мурлычет что-то себе под нос. Тепло накрывает волнами, унося с собой чувство смертельной усталости.

Дышу тяжело, с присвистом, каждый вдох, словно маленький выигранный бой. Дыхание Асоки томное, неуверенное, ей трудно бороться с прикосновениями моей Силы. Но она пока держится, и с каждым мгновением мне становиться лучше. Вошедший сейчас в нашу каюту, точно понял бы всё неправильно.

— Опять! Ты опять сделал это! Мастер, как ты мог! Знаешь, как я испугалась? Мастер, ты меня слышишь? — меня толкают в грудь, сквозь толстую ткань брони прикосновения кажутся слабыми, затем, некто берёт меня за щёки и трёт.

— Ты спишь? — я открываю глаза, кажется только на секунду смежил веки, однако часы, неумолимо отсчитали четверть стандартного часа. Асока нависает надо мной, приблизив лицо вплотную, в её глазах плещется беспокойство.

— Уже нет... — хриплю я ответ. — Пойми, у меня не было выбора... Ты же читала их досье, Асока... ты знаешь, кто они. Не имел права отдать корабли в их руки... просто так.

Космические корабли, способные летать меж звёзд. Чудо и достояние галактики, затмевающее собой любые другие технические достижения, чудо вдохновляющее, дающее надежду, и одновременно опасное, как сама Сила. Космический корабль способен преодолевать огромные расстояния в мгновения ока, и уже сам по себе оружие. Любой крупный космический корабль, даже торговый транспортник, который, по сути, является простым контейнеровозом, имеет достаточную энерговооруженность, чтобы без особого труда устроить локальный Армагеддон любой планете, не прикрытой планетарным щитом.

Поэтому, каждая космическая посудина больше тридцати пяти метров и высотой выше десяти, требует обязательного наличия капитанского патента, а имперская система регистрации судов одна из самых надежных в галактике.

Транспортники серии ВТ были очень популярны, ведь их размеры позволяли перевозить грузы без наличия дорогостоящей лицензии. Но тут, на границе внешнего кольца это не имеет особо значения. А Мон-каламари, так вообще не признают имперскую систему патентов, предпочитая строить свои, совершенно особого типа, корабли. Для таких кораблей в Империи имелись внешние торговые станции, расположенные на границах обитаемых систем. Ни один крупный космический корабль, без наличия живого патентованного капитана на борту, не пустят даже на орбиту развитого мира.

— Если тебе нужно было убить их, мог бы приказать... — ворчит Асока, возвращая свои руки мне на грудь. Тепло разливается, принося облегчение ослабленному организму. Что же, я тоже получил изрядно откатом. Творя такое, не получится оставаться в стороне.

Эксперимент можно считать успешным. Использование моего силового внушения ослабевает при увеличении числа целей, что даёт неплохие шансы для несчастных пережить процедуру. Девять удачных результатов из тринадцати, за исключением троих наименее одарённых. А да ещё тойдарианец, его невосприимчивость к силовому внушению сыграла с ним злую шутку. Бедняга.

— Мог, но это не возымело бы должного эффекта... — коротко ответил я, прикрывая глаза от удовольствия. Жаль, нет никакой возможности снять этот чёртов бронекостюм. Конечно при желании, можно разоблачиться, но времени жалко. К тому же, одеть обратно броню, без капсулы, не такая уж простая задача.

— Эффекта?! Тебе просто нужно было напугать их до усрачки, — Асока вновь приблизила своё лицо, показав полный набор острых зубов. — Или ты думаешь, что я справилась бы хуже? — спросила она, поигрывая бровями. Вот же маленькая наглая хищница!

Она изменилась. Теперь можно сказать точно, да и сложно остаться прежним, проходя обучение под чутким руководством старого ситха. Могу заявить с полной уверенностью, учить старикан умеет. Пожалуй, задайся тот целью сделать ситха из камня, всё бы упёрлось только в крепость породы.

Хорошо, что основное обучение мастера было сконцентрировано на мне. Это было частью нашей маленькой сделки, которую я заключил с императором. Он не пытается сделать из Асоки ситха — я не взрываю протонную мину, занимающую небольшую часть моей брюшной полости. Ха, в существовании в виде киборга есть и свои плюсы. Интересно, какая часть дворца уцелела бы, не приди мы к консенсусу.

Асоке с её характером противопоказано даже поглядывать в сторону тёмной стороны. Слишком коварной, сложной и опасной была мощь, даруемая потаённой частью Силы.

"Среди ситхов не бывает стариков" — одно из любимейших выражений ситха, его скрипучий голос хохочет в моей голове. Тёмная сторона гробит своих адептов гораздо надёжнее любых джедаев. Старик Бейн не просто так ввёл своё правило. Ох, далеко не просто так... по коже побежали мурашки. Да, мне на собственной шкуре пришлось прочувствовать всю прелесть учебного процесса.

— Страх, к тёмной стороне силы ведёт... — кряхчу я в ответ, пародируя и слегка приоткрыв один глаз. Асока отстраняется, на её губах играет улыбка, а в глазах пляшут чертята. Жизнь медленным ручейком возвращается в мою полую железную тушку.

— Цель моя была не в этом. Скажи, ты читала кодекс, что я подготовил для моих ручных пиратов? — спросил я, резко меняя тему. Асока сконфуженно замотала головой, личико ее приняло крайне виноватое выражение.

— Нет... — последовал тихий ответ.

— Опять ты отбрасываешь в сторону всё, что тебе не интересно. Асока, жизнь наполнена не одним фехтованием и полётами. — Девушка поглядывает на меня из-под полуприкрытых век. Вот плутовка, знает же, что когда так делает, выглядит как нашкодившая кошка. Прямо хоть мимиметр в броню встраивай.

— Прочтёшь, а после мы с тобой его обсудим. Как вернемся, начну привлекать тебя к работе с документами, — пусть императору и удалось вложить в её милую головку мысль о необходимости всестороннего развития, но перекос всё ещё оставался изрядный.

— Ну... мастер! — волны от её рук стали сильнее и ощутимей. Приятно, чёрт подери.

— Вот именно, что Мастер. Потрать ты пятнадцать минут своего времени, не задавала бы сейчас глупых вопросов. Теперь наши трюмные гости будут вынуждены навести порядок в своей части галактики. Слишком сильно Хондо расслабился, устроил хаттов рабский притон на Новой Тогруте, — проворчал я в ответ.

Пиратов следовало окоротить в любом случае. Хондо понадобилось всего три месяца, чтобы осмелеть настолько, что связаться с работорговцами. Ничего удивительного, говорил же когда-то один землянин: "...Обеспечьте 10%, и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживленным, при 50% положительно готов сломать себе голову, при 100% он попирает все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы... Доказательство: контрабанда и торговля рабами"*. А здесь работорговля приносит гораздо больше.

— И из-за этого стоило рисковать жизнью? Ну, пусть бы он и дальше не работал, этот твой хороший документ. Если бы ты умер там, что бы я тогда делала? Обо мне ты подумал, Мастер? А? ... — пробурчала Асока, надувшись, в её упреке была своя правда.

Я глубко вздохнул, так как ответить на это мне было нечего. Откуда во мне эта странная тяга к самоубийственным решениям. Зря я вначале очень удачно признался Асоке, что использовал Силу для зарядки кайбер-кристалла, знал же, что работать с кристаллами такого размера опасно. И вот теперь, это...

— Семьдесят четыре миллиона причин, — прошептал я, открыв, наконец, глаза. — У меня было семьдесят четыре миллиона причин для того, чтобы так поступить. Именно такое количество подданных каждый день умирает в Империи, в результате действий коллег того отребья, что сидят у нас в трюме, — это чистая правда, вот только всего лишь её часть.

Это отговорка, надо признаться себе, в сухих строчках отчётов для меня всего лишь цифры, просто статистика. Когда имеешь дело с общеимперской статисткой, очень быстро черствеешь. Однако, кто сказал, что мне не выгодно это изменить? Получение в свои руки ресурсов и власть над целой, безусловно, лояльной мне организацией, какой ситх сможет от этого отказаться.

В перспективе, это полностью подконтрольная разведывательная сеть, в самом центре возможного (будущего) восстания. На первых порах зарождения Сопротивления, пиратский флот будет наиболее интересен. Нет никакой уверенности, что удастся избежать внутреннего конфликта, слишком много противоречий получила Империя в наследство от Республики.

— Этого не может быть, пиратов слишком мало! — противится Асока, от неё веет страхом, нет, даже ужасом.

Осознавать цифры такого порядка непросто. Безличный набор символов, собранный имперским министерством статистики и учёта, и стоически обработанный скрупулёзными дроидами и скучными статистами. Информация стекается к ним со всех просторов галактики.

— Просто цифры Асока, просто цифры, как часть экономики... — я говорю негромко, практически шепчу, Асока наклоняется, чтобы слышать меня лучше. Чувствую на коже её дыхание. Усилие воли, и я почти физически ощущаю, как от меня расходится волна нежности. Надеюсь, так ей будет легче воспринимать.

— Девяносто процентов миров в галактике существуют на привозном сырье, в Империи этот процент поменьше. Примерно половина миров вынуждена зависеть от поставок товаров первой категории. Что такое товары первой категории? — резко спрашиваю у Асоки, её зрачки расфокусированы, она слегка покачивается, продолжая гнать тепло сквозь пальцы в моё тело.

— Товары, без которых невозможно поддерживать жизнь в колонии. Продовольствие, лекарства, электроника, запчасти.... — проговорила, хотя, скорее простонала, Асока. Плечи её далеко отставлены, бёдра покачиваются в такт дыханию, поток тепла от её рук только усилился.

— Правильно, — едва сдерживаю стон. — И вот тут приходит черёд пиратов. Да, их мало, они разобщены, но потеря даже одного крупнотоннажного транспорта повышает издержки на перевозки. И, казалось бы, обычные для ядра, не особо дорогие товары, становятся не по карману обычным жителям Империи. Только от дефицита бакты ежегодно умирает двадцать миллиардов разумных.

— Но дефицита нет! — ошарашенная Асока остановилась, застыла, вперив меня удивлённый недоверчивый взгляд.

— Да, его нет. Но если на Корусканте цена за стандартную унцию бакты равна десяти кредитам, то на Татуине надо будет отдать двести, — просто ответил я. Транспортным компаниям нет совершенно никакого дела до того, сколько людей погибнет в результате их действий. Рыночная экономика, прибыль во главе угла.

— И ты думаешь из этого есть выход?

— Выход... — я вздыхаю, отпуская ненужную сейчас силовую стимуляцию. Асока обижено сопит... — Выход есть, выход будет. Закон единый для всех, и сильная власть, способная защитить этот закон, урезонить в край распоясавшиеся монополии.

— Но как же Империя? — тихо спрашивает Асока.

— А что Империя? Сейчас это кадавр, оживший труп былого величия Республики. Её флот ещё слаб, власть призрачная, законы не исполняются, пройдёт не один год, прежде чем удастся навести порядок. Разложение республики зашло слишком далеко. Как думаешь, что произойдет, если Империя вдруг примет закон о регулировании грузовых перевозок? — спросил я Асоку.

— Никто просто не будет его соблюдать... — ответила моя отличница..

— Именно, мы никогда не пойдём на издание закона, который не будет работать. Транспортная триада просто проигнорирует его, а сильнее удара по только зарождающемуся престижу Империи сложно будет придумать, — голос окреп, мысли перестали путаться, дыхание выровнялось. И я продолжил, с новой силой.

— Существа в нашем трюме для меня не люди, они даже не разумные — это крысы. Крысы, которых я запущу в банку с ещё более крупными тварями. И если они хотят жить, они обязаны будут стать самыми большими крысами и заставить всех остальных соблюдать правила. У них не будет выбора, кроме как навести порядок в подконтрольном им секторе, — теперь мой голос громыхал, отражаясь от переборок каюты, горло безжалостно жгло огнём.

— А когда они возьмут сектор под контроль? Когда у них не останется соперников? — Асока убрала руки, скрестив их на груди, недоверчиво смотря на меня сверху вниз.

— Тогда они должны будут пойти дальше, либо умереть. Кодекс, документ, что все они подписали, не оставит им выбора. Сектор за сектором, планету за планетой, они будут вынуждены подминать под себя. В кодексе нет разночтений. В идеальных условиях они как раковая опухоль, подомнут под себя всю галактику. Вобрав в себя всю её теневую часть. Если им удастся подмять под себя хоть треть Внешнего кольца, это уже будет победой.

— И что же будет тогда? -задумчиво спросила Асока.

— Я натравлю их на Триаду, использую как таран, против гнёта монополий, корпораций. О, это будет самая страшная для них бескровная война! Новая Тогрута начнёт возить грузы, и делать она это будет в десять, нет, в двадцать раз дешевле, чем триада. Всё что останется — Куат-логистик, Систерней Альдеран Шипс и Интернал Галактикс. Эти либо включатся в конкурентную борьбу, либо начнут войну. Надо сказать, меня устроят оба исхода, — я замолчал, уронив на подушку голову. Вернувшиеся было силы оставили меня.

— А если не справишься?

— Значит, погибну... — прошептал я. — На каком бы этапе это ни случилось, меня это устроит. Междоусобная борьба между пиратами, или экономическая война среди монополистов-перевозчиков пойдёт галактике и Империи только на пользу. А к тому моменту, как их раздавят, Имперский флот станет достаточно мощным.

— И всё же, не стоило так рисковать, Эни... — опять ворчит тогрута, перекидывая через меня ногу и сползая с меня. Ноги её слегка подрагивают. Разговор получился сложнее, чем я рассчитывал.

— Жить, Асока, вообще вредно, от этого умирают, — тяжело выдохнув, ответил я.

Интерлюдия. Хондо Онака

Сидеть на ящике полным денег, было приятно. Хотя Хондо мог признаться только себе, что это совершенно неудобно. Довольно холодно, твёрдо, и к тому же, боязно. Практически весь общак новой вольницы сейчас покоится под его тощим задом.

Маленькие, квадратные, блестящие слитки хаттских динариев, номиналом по тысячу в каждом, приятно холодили его пятую точку. Вот только, от взглядов, бросаемых на него пиратскими лордами, что стали основой новой вольницы, становилось по настоящему холодновато. Трюм наполняло тягостное молчание.

Особенно мрачным был взгляд человека со шрамом, оставленным ударом светового меча. Пират, сидел на точно таком же металлическом ящике, как и сам Хондо. Его светло-зелёные глаза внимательно и пристально разглядывали их лидера. Рукой он легонько поглаживал рукоять бластерного пистолета, и морщился.

Было видно, что Грюмор "Крат" Ором, по прозвищу "Ипаный", напряжённо о чём-то думает. Несмотря на свою внешность, которой бы позавидовал самый отпетый головорез галактики, Грюмор был человеком умным, сметливым, и со своим, строго дозированным, кодексом чести. Простые люди иногда достигают вершины преступной карьеры, выживают они редко.

Грюмор был одним из немногих уцелевших лордов-пиратов, которому хватило ума не подписываться на сомнительную авантюру с Кашииком. И достаточно сметливым, чтобы вовремя присоединиться к новой вольнице, с расчётом, со временем, встать во главе.

— Итак, наш ипаный лидер, Хондо, вновь втравил нас, ребята, в авантюру, — высказал пират мысль, как бы, витающую в воздухе. — А ведь я вам всем говорил, что его лидерство до добра не доведёт. Но кто меня слушал? А теперь четверо из нас отправятся в биореактор.

— Друг мой, Крат, поведай тогда собравшимся, как же это получилось, что ты не лежишь на песке. Не ты ли при каждом удобном случае ворчал про ту "ипаную" бумажку, что так мешает тебе жить? Не ты ли призывал плюнуть на неё, и поднять реальные бабки? А, "Крат"? — отозвался в ответ Хондо, как бы невзначай опуская руку на клапан кобуры.

— И я всё ещё не переменил своего мнения, — сплюнул пират, плевок в месте удара поднял маленькое пыльное облачко.

— Так почему же ты, Грюмор, не валяешься там, в луже собственного дерьма? Что заставило тебя соблюдать этот, как ты там говорил, "ипаный Кодекс"? — вопрошал Хондо, внимательно вглядываясь в хмурое лицо пирата. Ответить ему было, в общем-то и нечего. Как обычно, его не афишируемая осторожность, хорошо ему послужила.

— Вот как? Как ты можешь доверять человеку, прилетевшему на такой ипаной развалюхе? — проворчал Крат, уходя от прямого ответа.

— Мало кому придёт в голову, что чёртову прорву денег везут на старом полуразвалившемся транспортнике, — вмешался в разговор третий собеседник, медленно выползая из своего угла.

Глубокий гортанный голос принадлежал бесалиску. От обладателя такого голоса ждёшь колоссальных объёмов. Но, занявший третий денежный ящик, был весьма скромных размеров. Четырёхрукий алиен, обладатель небольшого пузика, как и любой представитель его вида, с жабьим лицом и высоким роговидным наростом, начинающимся у основания широкого носа, и уходящего на затылок. Корвут почесал своё пузо нижней парой рук сквозь мешковатую, то ли майку, то ли футболку, а находящиеся на перевязи четыре тяжёлых бластера металлически брякнули. Не прекращая почёсываться, бесалиск смачно откусил кусок от какого-то мелкого зверька, держа его правой верхней рукой и захрустел косточками, отчего собравшиеся поморщились. Корвут, несмотря на невысокий рост, был типичным представителем своего вида, хорошо поесть любил и ел почти всё, что движется.

— Вы, умники, можете долго ещё пререкаться, но моя, собственно, разумеет так — мы все тут теперь повязаны, надо сесть бы, обмозговать, покумекать, как нам выбраться из этой большой кучи подо, — заговорил Корвут, не прекращая поглощать несчастное животное.

— Думать тут нечего... — припечатал Грюмор. — Если я буду обязан соблюдать этот ипаный кодекс, то и все будут соблюдать этот ипаный кодекс.

Конец Интерлюдии

Трава пружинит под ногами, стоит только сойти с трапа. Она невысокая и её круглые стебли шуршат под тяжёлыми сапогами. Какое-то насекомое в траве наяривает свою непонятную песню. Чем-то отдалённо звук похож на стрекотание цикад, но он выше и значительно тоньше. Очень похоже играет на Земле на своей ножной скрипке сверчок, только его песня не может быть столь оглушительной. Стрекотание сливается, почти скрывая за собой звуки близкого леса. Наш корабль приземлился на опушке, это маленькая зеленая прогалина правильной круглой формы.

По краям лес медленно начал отвоёвывать утерянное пространство. Прогалина идеально круглая, местные называют их мёртвыми метками. Это след от одной из древних космических войн. После попадания турболазерного выстрела, на таком месте долго ничего не растёт, тут бушевали такие температуры, что почва просто спеклась.

Потребовались тысячи лет, чтобы воронка сгладилась, пройдёт ещё не одна сотня, прежде чем потерянное пространство обратно отвоюют деревья. Сейчас же это идеальное место, для тайной встречи.

Мы прибыли первыми, пираты высыпали из трюма и хмуро бродят вокруг. Шрамолицый просто улёгся на траву и смотрит в небо. Чувствую, Асока тоже хочет поваляться на мягкой травке. Надо будет потом сюда вернуться. Когда-нибудь, потом, в следующей жизни.

— Босс, тут это... возник вопрос. — Хондо закончил, наконец, мяться, и заговорил. До прибытия имперских чиновников на встречу ещё где-то пятнадцать минут.

— В чём дело? -рявкнул я нетерпеливо, и может быть, излишне грубо. Слабость ещё не покинула до конца тело, и это не делало моё настроение лучше. К тому же невыносимо хотелось спать, организму требовалось время на восстановление.

— Совсем нехорошо получилось, — осторожно начал Хондо, но когда заметил, отсутствие моей реакции, продолжил... — Мои люди доверились мне, собрали деньги, прибыли, и что я скажу их командам... босс, не дело было такое делать, по беспределу, нехорошо.

— Они подписывались под кодексом? — просто спросил я, внимательно наблюдая за маленькой чёрной точкой на горизонте.

Движение пальцев, и изображение прыгнуло вперёд, небо пересекала огромная птица. отдалённо похожая на орла, сложно было судить о размерах. Птичка явно не маленькая, и как такая туша держится в воздухе.

— Да, но...— начал было Хондо, но я его грубо перебил.

— В таком случае, чего ты от меня хочешь, наказание за нарушение кодекса только одно — смерть, — прорычал я. Глазки Хондо быстро-быстро забегали за слегка затемненными стёклами очков.

Пират что-то напряжённо обдумывал, а его люди упорно делали вид, что их совершенно не интересует содержание разговора. Особенно старался шрамолицый, расположившись на травке и покусывая травинку. Только напряжённая спина выдавала его, да едва заметный интерес.

Неожиданно на поляне всё стихло. Затих лес, местные сверчки перестали надрываться, можно было ясно расслышать звук приближающегося космического корабля. Очень сложно спутать с чем-то другим вой работающей антигравитационной установки. На поляну упала огромная тень.

Сверкнув на солнце сигарообразным серебряным корпусом, кораблик медленно заходил на посадку. Мать его, Нубиан... и не просто нубиан, а королевская, мать её, яхта. От стандартного его отличал больший размер, и два двигателя в пилонах, к тому же исполненный в зеркальном корпусе.

— Все на корабль, быстро! Асока, останься... — коротко приказал я, полностью теряя интерес к пиратам. А вот и большие неприятности.

Пираты ломанулись в трюм, создав небольшую толкучку, выгруженные забытые ящики с динариями остались стоять на траве. Королевская набуанская яхта величественно развернулась. По траве пошли волны от работающих посадочных двигателей, тугая волна воздуха ударила в грудь, когда посадочные аппарели коснулись грунта.

Шлюз открылся, трап откинулся, выкатилась короткая алая ковровая дорожка, и на её бархат опустилась ножка в аккуратной туфельке. Молодая девушка лет шестнадцати придирчиво осмотрела поляну. Её миленькое личико, разукрашенное какой-то побелкой с традиционным рисунком, скривилось.

Потом на трап ступили две девушки в одежде набуанских гвардейцев. Их волосы были упрятаны под головные уборы. Невысокие, молодые девушки, были удивительно внешне схожи. За ними шествовал высокий, смуглый мужчина с постным лицом, и в мундире набуанской тайной стражи.

И только после этого, сохраняя отстраненно-величественное выражение лица, маленькими шажками начала спускаться по трапу законная королева Набу. Хотя, может быть, это была одна из её двойников, наложниц-телохранительниц. Традиционное королевское одеяние девушка носила уверенно, хотя это черное платье, широченное и с длинным шлейфом, не самая удобная одежда. Высокая замысловатая причёска, гребень с вплетёнными в него металлическими пластинами, тоже, похоже, весила не мало.

Замыкал процессию невероятно толстый человек, вероятно чиновник, в форме имперского госслужащего. Тучный, большеротый, с красным от напряжения лицом и шеей, он смачно отдувался, спеша спуститься по трапу. Его необъятную фигуру опоясывал антигравитационный пояс, который, видимо, помогал ему ходить.

— Рада приветствовать вас... Лорд Вейдер. Как жаль, что наша первая личная встреча происходит в таких стеснённых обстоятельствах, — мягко проговорила королева. Моё сердце пропустило удар, когда она наконец приблизилась совсем близко. Ростом монаршья особа оказалась мне едва выше пупка. Девочка элегантно раскланялась и протянула мне руку для лобызаний.

— Смею надеяться, она никого не оставит равнодушным, — не дождавшись нужной реакции, убрала ручку маленькая королева Набу.

Грёбаная Набу. Они искали со мной встречи с момента подписания трехстороннего соглашения. Видимо, разговоры с хаттами не устраивали аристократию этой планеты. Они были весьма настойчивы, желая обсудить вопросы концессии. Набу, "неожиданно" страстно, возжелало поучаствовать в проекте гипермаршрута.

— Где ФК001? — стоило предположить худшее. Набуанская серая стража, тайная канцелярия этой планеты, заслужено пользуется дурной славой. При их роде деятельности это отличная рекомендация.

— О, не волнуйтесь за вашего человека, он скоро прибудет, — гораздо искренней улыбнулась королева, в её словах не было лжи. — Приглашаю вас и вашу спутницу скрасить ожидание и воспользоваться нашим гостеприимством. Набуанское вино этого года обладает поистине чудесным букетом.

— Не могу ответить отказом, Ниютни. Сложно не заметить, настойчивость явно является вашей сильной чертой, — отвечаю я. Мысли роятся в голове, словно обкуренный пчелиный улей, и раздражение вырывается в виде фамильярности.

Что это может быть? Прямое предательство моего адъютанта? Возможно. Если это так, на этой поляне он никогда не покажется. То, что он жив, нет никаких сомнений, хотя, не исключено, что сейчас он находится в милых застенках на Набу. Где мог проколоться адъютант, в чём? Много вопросов, мало ответов.

Звездолёт был заметно больше пародии на Тысячелетний сокол. Пройдя по богато украшенному коридору, мы достигли некого подобия гостиной. Убранство тут было воистину королевским — стены инкрустированы костью и кожей, лунные драпировки мягко подсвечивались, делая помещение визуально больше.

Огромный для космолёта стол из массива красного дерева, занимал четверть пространства помещения, стулья, под стать ему, с высокими резными спинками и красными подушками, украшенными золотым тиснением. На столе стояли несколько ваз с фруктами, и вино, заботливо уложенное в наклонных футлярах.

Никакого хайтека, всё роскошно-просто, и естественно, безумно дорого. Что ж, набуанцы знают толк в роскоши. От Асоки явно повеяло тоской и сожалением, стоило ей только взглянуть на сервировку стола. И вот так во всём, непоседливая натура! У нас тут гигантский провал, а она сожалеет, что из-за шлема не может попробовать набуанского красного марочного!

— Асока, можешь снять шлем... — тихо вздохнув, сказал я. Последний раз это самое вино подавали на приёме у хатта. Уж если не получится выкрутиться из этой скверной ситуации, то хоть объедим Дом Набу на кругленькую сумму.

— Прошу, Лорд, присаживайтесь... и ваша спутница, лейтенант-коммандер Тано... если не ошибаюсь... нет ничего лучше для заведения крепкой дружбы, чем распить по чарке набуанского.

— С удовольствием, — я слегка склонил голову.

Кресло, приготовленное для меня, оказалось слегка больше остальных. А значит, к этой встрече готовились. Служанки королевы поднесли посуду под вино, маленькие глиняные чашечки с медным дном, а так же вынесли небольшую жаровню.

Уверенным коротким, отточенным движением, Ниютни откупорила тонкогорлую бутылку, и разлила тёмно-красный тягучий напиток. Комната наполнилась сильным цветочным ароматом. Чаши были установлены на жаровню, прямо на раскаленные докрасна, похоже, древесные угли.

— Вы наверное не знаете, лорд, но традиционной винной симфонии, тем более из рук самой королевы, удостаиваются очень немногие, — произнёс в воздух офицер Набу. Всё это время, он коршуном следил за каждым моим шагом. Взгляд был неприятным, но не враждебным, скорее оценивающим.

На мгновение зафиксировать его образ в памяти, а затем разобрать, пока монаршья особа, улыбаясь, тонкой струйкой цедит вино в мою чашку. Высокий, хорошо сложенный, тёмнокожий человек, со смешным головным убором на завязках. Лицо обветренное, на указательном пальце правой руки характерная мозоль.

— Уважение, как говорит один мой друг — в этом мире всё было бы гораздо проще, если бы все проявляли должное уважение— процитировал я старого хатта. Королева Набу побледнела, губы главы тайной разведки растянулись в улыбке. Почти уверен, что единственный опасный человек в этой комнате, это начальник тайной стражи королевы.

— Простите неучтивость моего капитана... Куарш Панака, человек со всех сторон необычный, но порой, слишком своевольный— мягко проговорила королева, помешивая напиток в пиалах деревянной палочкой и продолжая мягко улыбаться. Палочка слегка подрагивала. Она только что подтвердила мою догадку.

— Однако, только благодаря его стараниям, наша сегодняшняя встреча стала возможной. Ах, такое счастливое стечение обстоятельств, наконец, свело меня с самим Лордом Вейдером, да ещё и без его знаменитого шлема. Сегодня, воистину, счастливый день, — она подняла глаза от пиал, и бросила на меня весьма характерный взгляд. Маленькая размалеванная сучка... Правая рука непроизвольно сжалась, туше. Я напомнил ей о хаттах, она напомнила мне о моём тонком обстоятельстве.

— Прошу... — невероятно изящным движением, одними кончиками пальцев, Ниютни подала мне чашу с дымящимся вином. Запах ударил в нос, окончательно лишив меня обоняния. Нет, похоже, у хатта мы пили этот напиток, ну, не совсем правильно. Обязательно нужно будет ему показать, как это делается, при встрече. Джабба оценит.

— Благодарю, — коротко кивнул я, принимая от неё напиток двумя руками, за что был удостоен какой-то странной улыбки. После чего, она быстро раздала чашки остальным.

— Наймоскорге... — коротко произнесла королева, какую-то тарабарщину, пригубив напиток. Асока тут же подняла чашу к губам, осторожно отпила, её лицо расплылась в блаженной улыбке. Немного помедлив, я последовал её примеру.

Вино на вкус оказалось тягучим, мягким и сладким, букет с тонкими нотками мёда. По жилам разлилось тепло, от алкоголя меня бросило в жар. Нет, сейчас мне такое пить было совсем нельзя. Не может быть, чтобы Куарш Панака, узнал и об этой моей маленькой слабости к алкоголю. Либо это совпадение, либо в моём окружении есть "стукач". Кто может работать на набуанскую разведку? Или это у меня паранойя разыгралась?

— Ну что же, думаю с церемониями покончено... — Панака один большим глотком осушил свою чашу.

— Да, я крайне жажду знать, чем обусловлена наша сегодняшняя, чрезвычайно приятная, встреча? — спросил я, отставив пиалу в сторону. — Не могу сказать, что она стала для меня неожиданностью. Если всё, что вы хотели — разделить со мной бокал вина, я буду крайне разочарован.

— По счастливому стечению обстоятельств, до нас дошли слухи, что вы, Лорд, находитесь в поиске выходов на компании, занимающиеся консервацией и демилитаризацией военных кораблей, — мягко улыбнулась королева, её тёмно-карие глаза лихорадочно поблёскивали.

— Да, это так. Как вам наверное известно, эскадра под моим руководством имела неприятное столкновение с пиратским флотом, и я резонно задался вопросом, откуда пираты взяли свои звездолёты. Для восстановленных их суда выглядели слишком хорошо, — ответил я.

От толстяка в чиновничьей униформе явно повеяло страхом. Интересно, этот боров с невероятно объемными боками и щеками, нависающими над плечами, до этого не выглядел обеспокоенно. А сейчас, подижь ты, распереживлался, чувства должны быть очень яркими, чтобы я мог их почувствовать.

— Пренеприятнейшее событие. Народ Набу скорбел вместе с нечастными Вуки, в их ужасной потере, — Ниютни сложила тонкие кисти в скорбном жесте, вот только играющая на её губах улыбках не уходила. Королева наслаждалась моментом. — Действия вашего человека изрядно напугали всех заинтересованных лиц. Могу вас поздравить, Лорд, просто проявив интерес, вы снизили уровень коррупции Империи на пять процентов...

— На семь, моя Королева, — поправил её Панака.

— Да, свет властного взора, заставляет притихнуть, но не всех... Могу вас поздравить, вы нашли превосходного специалиста, даже в таких условиях он смог выйти на уважаемого Галдраста Кьёрма, — толстый чиновник слегка склонил голову, отчего его многочисленные подбородки заколыхались.

Удивительное достижение, если можно так сказать, суметь раскормить себя до таких размеров. Нетривиальная задача, учитывая, что предки местных людей провели генную корректировку. Видимо, когда-то эта проблема встала настолько остро, что в древности предприняли необходимые меры, искоренив болезнь благополучия.

— Множество моих неприятных минут требуют возмещения, у нас с вашим человеком состоялся очень неприятный разговор, — заговорил чиновник, оглаживая своей пухленькой ладошкой сразу все свои подбородки.

— Как хорошо, что у уважаемого Кьёрма был выход на Нубиан Стар Драйвер Инкорпорэйтэд. Нашей корпорации как раз удалось выиграть тендер на демилитаризацию имперских кораблей и их дальнейшую реализацию, а так же организацию мест длительного хранения и консервации, — продолжила свой рассказ королева Набу. — Обеспокоенный своим благополучием, он связался с правлением, именно эта счастливая случайность сделала возможной нашу встречу.

— По завершению, мне будут нужны гарантии неприкосновенности! — голос чиновника— свина поднялся до уровня визга. Ниютни поморщилась, Панака скривился.

— Не беспокойтесь, у вас будут необходимые заверения, когда мы придём с уважаемым Лордом Вейдером к договору.

— Меня мучает только один вопрос, королева. Зачем вы мне всё это рассказываете? — Молодая монаршая особа стоически выдержала мой взгляд, только побледнела, что было даже заметно сквозь церемониальный грим.

— О, можете мне поверить, Лорд, полностью в моих интересах, чтобы между нами не осталось недомолвок, — неожиданно быстро ответила Ниютни.

Неловкая пауза. Асока неожиданно громко стукнула опустошенной чашкой об стол. Тогрута допила напиток, её щёчки покрылись лёгким румянцем, Тано с явным интересом поглядывала на ещё не приконченную бутылку. Вот только, за бесшабашной внешностью, пряталась сжатая до предела пружина. Она в любое мгновение была готова распрямиться, отправляя её тело в короткий смертоносный полёт.

Командир королевской стражи и по совместительству глава тайной канцелярии, бросал на мою ученицу напряжённые взгляды. Неужели что-то чувствует? Далеко не каждый одарённый способен распознать скрытые намерения. Хотя, возможно, на уровне инстинктов, Панака явно не просто человек.

— По согласованному с министерством обеспечения флота контракту, Набу берёт на себя обязательство по утилизации ста четырех кораблей различных модификаций, — начал издалека темнокожий капитан.

— И вы любезно передадите мне эти корабли? — удивился я, с интересом отслеживая реакцию королевы. Казалось, её ничуть не заботит ведущиеся от её лица переговоры, однако ответила именно она.

— Правящая династия Наберри никогда не пойдёт на такое оскорбление, — произнесла королева, обозначая свою позицию на этих переговорах.

— Большинство этих судов просто хлам, разной степени повреждений, это корабли, признанные негодными к восстановлению, — продолжил Панака, с тем же патетичным выражение лица, будто бы они отрепетировали подобную манеру разговора.

— Однако, Набу заключило с Империей не только контракт на утилизацию, но и на консервацию и демилитаризацию космических кораблей, — мягкая улыбка королевы стала торжественно победоносной.

— О каких кораблях будет идти речь?

— Восемь "Венаторов", четырнадцать "Побед" второй серии, тридцать два "Акломатора" второй серии, до полусотни "Акломаторов" первой серии, — голос у имперского чиновника был дребезжащим, в него вкрадывались испуганные нотки, и при этом он обильно потел. Этот тучный человек распространял мерзкое чувство страха, когда озвучивал эти цифры.

Я прекрасно понимал почему, восемь "Венаторов", звёздных разрушителей, прародителей ИЗР. Будь у пиратского флота на Кашиике хоть один такой, тот бой мог бы повернуться совсем по-другому. Получи мой нарождающийся пиратский флот, хотя бы два таких корабля, он автоматически станет самым сильным в своём секторе.

— Очень заманчивое предложение, я бы даже сказал, слишком заманчивое. Но какая у него будет цена? — мой голос не дрогнул, не дрогнул ни один мускул. Самообладание и контроль — первая добродетель ситха.

— Сущая мелочь. Вы должны будете сочетаться законным браком с принцессой правящего дома Набери, Апайланой Тайм и совместно с ней зачать двух наследных принцев дома Наберри.

Щелчок, от чашки в руках Асоки полетели кусочки керамики, обнажая медное основание, сминающееся под неумолимым давлением её изящных пальцев.

— Забавно, — мне потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя от такого предложения. Это второй раз, уже второй раз, когда мне предлагают сочетаться династическим браком. Нормальная, в общем-то, практика среди монархических миров. Но было ещё что-то. Что-то неуловимое. — Насколько я наслышан, все принцессы дома Наберри стерильны. Вам это условие не кажется невыполнимым?

— Дева Апайлана ещё не достигла возраста для того, чтобы удостоиться чести пройти ритуал великого очищения, — "успокоила" меня Ниютни. Даже сквозь покрывающие её щёки белила, заметно проступило смущение. Интересно и примечательно, что политик, почти год находящийся у власти, ещё способен стесняться.

Странное предложение, странная встреча, совсем не укладывается у меня в голове. Конечно, понятно желание правительства Набу заручиться поддержкой влиятельной фигуры в высших эшелонах имперской власти. И доля в гиперпространсвенном маршруте тут идёт изрядным бонусом. Возможность начала диалога с хаттами... всё это неплохо.

Но стоит ли это таких усилий? Зачем им ломать традицию, сложившуюся за тысячелетие. Рушить все правила престолонаследия планеты Набу. Получать сопутственно проблемы от других недовольных родов, чьи отпрыски не смогут поучаствовать в священном выборе. Да, править может только королева Наберри, но донором семенного материала может оказаться любой, конечно, избранный.

Великая честь, и место при дворе. Вот что даёт возведение нужной кандидатуры на трон. Никакие внешние бонусы не будут стоить начавшихся внутренних проблем. Несмотря на набранный политический вес, я пока слишком маленькая сошка в жерновах Империи. Если только...

Чем дольше я думал, тем сильнее нервничала Асока, искорёженные остатки её пиалы были отложены в сторону. И нет-нет, но бросала она на меня удивлённо рассерженные взгляды. Может быть только одна причина для столь опрометчивого шага, полностью нивелирующая все внутренние потери. Причина, что даст возможность роду Наберри возвыситься ещё больше, увеличить его силу и власть. Дети, произведенные на свет от двух наследников, Одарённых наследников.

— Как она умерла? Королева А... Падме... — несмотря на то, что у меня был подробный отчёт от имперской разведки и были документы, обнаруженные агентами, отправленными лично императором. Я хотел знать точно, так как та правда, что я обнаружил, никак не вязалась с полученным мною в госпитале письмом.

— Коллапс дыхательной системы. Примите мои запоздалые соболезнования, — королева прервалась, поражённо и с лёгким удивлением глядя на меня. Темнокожий капитан неожиданно посерел. Вперив в меня недоверчивый взгляд, а через мгновение от него повеяло чем-то до боли знакомым, едва уловимым. Крайняя степень удивления и узнавание, вот, что это было.

Интересно, одна единственная ошибка.

Одна единственная ошибка. Да, она умерла. Судя по результатам вскрытия, затем была проведена острожная эксгумация тела. Падме Амидала Наберри, запятнавшая себя связью с мёртвым джедаем, умерла от удушья. Скончалась, всего через пару часов после того, как императорский челнок покинул раскалённую поверхность Мустафара, забирая с собой практически труп.

Чёрная пелена ненависти поднималась изнутри, наполняя всего меня огнём. Письмо, трупы не отправляют писем. Значит, некто хотел выманить меня письмом из убежища. Заставить ошибиться, помчаться через пол-галактики, в призрачной надежде спасти свою возлюбленную. Примчаться куда? На Набу?

И не вина того, кто задумал это, что в тот момент я был просто куском прожаренной плоти, погруженной в медкапсулу. Ошибки быть не может, единственная причина для этого брака — получить в результате одарённых детей, которых они...

— Где мои дети? — кажется, это был не мой голос. Мой голос не может быть настолько нечеловеческим.

— Дети, милорд? — ни на секунду, ни на гран, ни на самую последнюю песчинку королеву не покинуло самообладание. Вот только это было уже не важно... Сила самым точным образом дала мне понять — королева знает, о чём идёт речь.

— Да. Мои дети, где они?! Не...

Договорить я не успел. Ярким потоком с потолка ударило, сверкая всем оттенками белого, силовое удерживающее поле. Место, где я сидел накрыло словно колпаком. В руке у стражника с удивительной скоростью оказался короткоствольный, но очень мощный бластер. Чёрный стальной глаз смотрел мне прямо в лицо.

— Без глупостей, милорд, сейчас это не в ваших интересах, — коротко и зло бросил Панака.

Я посмотрел на ствол, посмотрел в глаза этого человека, и увидел там только мрачную решимость. Ниютни картинно заламывала руки, хмурила бровки и поджимала губки. Имперский чиновник смертельно бледнел и хватался за сердце. С тихим шипением отворилась дверь, и в помещение ввалились две наложницы королевы. Обе сжимали в руках короткоствольные бластерные карабины.

Злость отступила, ненависть спала, лицо невольно растянулась в усмешке. Но этого оказалась мало, сначала из меня выскочил короткий истерический смешок. Всего через мгновение я смеялся, неотрывно глядя через прозрачное удерживающее поле прямо в глаза королевского стражника.

— Вы не находите это забавным? — отсмеявшись, спросил я у Панаки. Тот всё так же держал меня под прицелом бластера.

— Я рад, что Вас не оставило присутствие духа. Думаю, нам следует продолжить обсуждение нашего договора.

— О нет, это крайне забавно.

Мир замедлился, неприятное тянущее чувство в груди, оно кажется отдается болью в висках. Мир обрёл плотность, осязаемость, я всё ещё что-то говорил, но губы шевелились удивительно медленно.

Напряжённая, удивлённая, ошарашенная и испуганная Асока. Юная джедайка, видимо, подрастеряла хватку, отвыкла от порой происходящих неожиданностей. Вот только оба её световых меча перекочевали с пояса на колени.

Опасность, три человека представляют тут опасность, и угроза сзади. Не могу повернуть голову, но это и не важно. Такое знакомое чувство, ощущение нарисованной на лопатках мишени. Что это может быть, один из членов команды, или, что-то ещё... не важно.

Что по своей сути представляет собой бластер? Собственно, оружие это достаточно простое. По своей природе, упрощенно, бластер — это ускоритель частиц. Порция газа подаётся в зарядную камеру, после чего заряжается, стабилизируется, активируется. Далее, этот сгусток перегретого и перезаряженного газа, при помощи простейшего ускорителя частиц, отправляется в полёт до своей цели.

Крайне простая конструкция, шедевр инженерной мысли, ручной бластер не имеет ни одной механической части. Газ в камеру, будь то из атмосферы или из специального баллона, подается по методу создания пониженного давления. После выстрела в камере образуется вакуум, который сам затягивает нужную порцию воздуха.

Но что произойдет, если нарушить целостность зарядной камеры? Сверхсложную систему магнитных проводников, ответственных за накачку обычного воздуха энергией? Ответ: ничего. Время вновь вернуло свой естественный бег.

— ...я не чувствую на борту одарённых, а ты? — я повернулся к Асоке, слегка склонив голову, и одновременно ловя в поле зрения, причину зуда между лопаток. С потолка торчали два уродливых, но от этого не менее эффективных, тяжёлых бластерных излучателя. Противоабордажные системы внутри гостиной? Прелестно!

— Я тоже... мастер, если он не скрывает своё присутствие, то на борту мы единственные адепты Силы. — Асока заметно расслабилась, и коротко и благодарно мне улыбнулась. Видимо даже с её проворством, ей было неуютно.

— Большая ошибка... — прошипел я.

— Мне не нужна Сила, когда у меня есть бластер... — отозвался Панака, коротко покачав стволом своего пистолета из стороны в сторону.

Королевского офицера едва не выдернуло из кресла, когда его оружие покладисто прыгнуло в мою ладонь. Удерживающее поле, непроницаемое изнутри, вполне ожидаемо, не было таким снаружи. Пистолет с коротким стволом оказался в моей руке. Нервы девочек с ружьями выдержали. Однако, изрядно. Хорошая у них, должно быть, выучка.

— Теперь он у меня... — я направил бластер в сторону и нажал на спуск, и ничего не произошло. — Вот незадача, кажется, сломался. Эх, надо было заказывать оружие на Альдераане, — сокрушенно покачал я головой, оружие всплыло над моей рукой и через мгновение с протяжным противным скрежетом превратилось в маленький равносторонний кубик.

— Сидеть... — остановил я порывающуюся встать королеву. Нервы одной из её наложниц, наконец, не выдержали, и она выжала спуск.

Хлопок и вспышка света ударила по глазам, отвратительный, нечеловеческий вой наполнил комнату. Одна из протеже королевы каталась по полу, силясь сбить пламя, охватившее её ноги и половину туловища. Похоже, каскад накопителей взорвался, карабин гораздо мощнее простого пистолета.

— Не советую активировать противоабордажную систему. Взрыв тяжёлого бластера вы можете и не пережить, — ухмыльнувшись, обрадовал я собравшихся. — Что же. Теперь, я думаю, мы можем переговорить.

— Не забывайте, вы всё ещё в ловушке... — напомнила королева об окружающем нас удерживающем поле. Жаль, но повторить с ним тот же трюк, что и с бластерами, я не мог. Просто не знал, как.

— Как и вы? — тянущее чувство в груди стало сильнее, когда, как бы повинуясь моему жесту, дверь комнаты переговоров закрылась. Сдержать облегчённый вдох удалось с трудом. Нет никакой уверенности, что работу корабельной охранной системы я нарушил правильно.

— Если я вовремя не выйду на связь, доверенные люди опубликуют документы, подтверждающие вашу связь с пиратами... — напряжённо предупредила меня королева. Надо сказать, что держалась она весьма хорошо для своего, столь юного, возраста, хотя нет ничего удивительного, её готовили править с самого раннего детства.

— Словно это будет иметь какое-то значение... — устало вздохнул я, оправляя полы плаща, так, чтобы открыть всем желающим вид, на рукоять светового меча.

— Лорд Вейдер... — а вот это уже прозвучало испугано.

— Это всего лишь означает, что если мы не договоримся, у меня, в отличие от вас, возникнут некоторые проблемы, решаемые.

— И что же, у нас их не будет? — королева улыбнулась, возвращая себе самообладание.

— Нет. У мёртвых не бывает проблем.

______________________

* гг приводит цитату из Томаса Джозефа Даннинга, англ. публициста (1799-1873), и это не Карл Маркс, который скорее сам его цитировал.

Глава 7 Рука кукловода

Глава 7. Рука кукловода

Король, что тыщу лет назад над нами правил,

Привил стране лихой азарт игры без правил, —

Играть заставил всех графей и герцогей,

Вальтей и дамов...

Корабельная система кондиционирования надсадно воет, силясь выгнать дым после работы огнетушителя, но белёсая дымка все равно стелется по полу. Запах жженой кожи отвратителен, и что того хуже, он возвращает в меня к не лучшим воспоминаниям.

Панака уже помог своей подчинённой, затушив огонь, извлеченным из стенной ниши баллоном. Девушка обгорела прилично, теперь сидит в углу, подрагивает и плачет. Её подруга-коллега всячески старается её успокоить, одновременно копаясь в маленькой поясной сумочке.

Боль распространяется по гостиной волнами, такое ощущение, что на грудь и ноги будто плеснули кипятком. Наконец телохранительница нашла нужный инъектор, и быстро приложив его к шее пострадавшей, вдавила поршень. Тихое шипение, и боль тут же начала отступать, тело в углу расслабилось, хныканье затихло, напарница придержала заваливающую на бок подругу. Полностью верное решение. Её необходимо срочно доставить в лазарет, но монаршая особа не спешит озаботиться здоровьем своей подчинённой.

Королева обмахивается веером и отдувается, её мутит от запаха и страха, ей дурно, и сидит она, как на иголках, побелевшими пальцами сжимая веер. И только Панака относительно спокоен, бесцеремонно налил себе ещё одну чарку вина. Но я чувствую его напряжение, от гвардейца веет неприкрытой угрозой.

— Лорд Вейдер, от лица дома Наберри... выражаю вам... свои глубочайшие извинения, надеюсь... этот досадный инцидент не повлияет на наше дальнейшее сотрудничество, — борясь с тошнотой, заговорила Ниютни, с каждым мгновением к ней возвращалась самообладание.

Дымка удерживающего поля, что накрывала меня и мою ученицу, мигнула и исчезла. Я протянул руку, и не встретив никакого сопротивления, поднял свою чашу. Вино уже немного остыло, но его крепость горячей волной прокатилось по пищеводу. Спешить с ответом не было никакого желания.

Самое правильное было бы немедленно покинуть корабль набуанцев, продемонстрировать политическую волю. Смешно, губы невольно растянулись в улыбке, Ниютни заёрзала на своём месте. Какое счастье, что я не политик.

— Одних извинений тут будет совершенно недостаточно, Ваше Величество, — выплюнул я.

— Хотя, при некоторых условиях, может быть, я смогу оставить без внимания нападение на имперского Лорда. Всё же, тут я нахожусь инкогнито, — спокойнее проговорил я, вновь прикладываясь к чаше, совсем немного алкоголя сейчас мне явно не повредит. Чаша хрустнула в пальцах, по керамическим стенкам зазмеились трещины, но я не обратил на это никакого внимания.

— Чего вы хотите, Лорд? — спросила Ниютни, почему-то её взгляд, так и прикипел к моей чаше. Может быть вино отравлено? Нет, ерунда.

— Не притворяйтесь, что не понимаете. Я желаю знать, что стало с моими детьми, — я с трудом удержал голос в спокойном тоне. Долгий глубокий вдох, втянуть через ноздри прекрасный аромат. Асока посмотрела на меня с беспокойством, и положила руку мне на колено.

— С печалью в сердце, вынуждена сказать вам, Лорд, что мне известно не так уж много, и вы не найдёте тут нужного вам ответа, — тщательно подбирая слова выговорила Ниютни, после некоторого раздумья. — Но во имя нашего союза, я готова передать вам всю имеющуюся у дома Наберри информацию, конечно, если вы примите Наше предложение.

— Даже на смертном одре, торгаши остаются торгашами, — устало простонал я, откидываясь в кресле. Отступившая было слабость вернулась, злость ушла, вместе с тяжёлым выдохом и бессилие начало терзать тело. Живот свело неприятное тянущее чувство, под рёбра словно загнали иглу.

— Простите Лорд, но дом Набу поддерживал в галактике мир тысячу лет, путём компромиссов и переговоров, — притворно оскорбилась королева, обижено поджав губы, а веер в её руках с треском сложился.

— Да, и я только что имел честь наблюдать вершину вашей дипломатии. Хватит заговаривать мне зубы! — игра маленькой королевы меня ничуть не впечатлила.

— Учитывая сложившиеся обстоятельства, Лорд имеет право знать, что случилось с его детьми, — проговорил, словно сам себе Панака, обеспокоенно посматривая на "обиженную" Ниютни.

— Хорошо, да будет так. Смею надеяться, что мой маленький шаг доброй воли не останется незамеченным... и впредь, попрошу вас соблюдать приличия, — недовольно прошипела королева, её щёки покрылись румянцем, а сама она глубоко и тяжело задышала.

Пока мы говорили, бортовая система, наконец, справилась с запахом. От прохода раздался предупреждающий сигнал, кто-то попытался открыть заблокированную дверь. Затем замок ещё раз противно свистнул, и только затем осторожно постучали. Королева удостоила меня выразительного взгляда, тяжело вздохнув, я махнул рукой в сторону входа.

В помещение осторожно заглянул лейтенант королевской стражи. Заметив сидящую на полу обожженную девушку, нахмурился, перевёл взгляд уже на нас, и его брови поползли вверх. Много бы я сейчас отдал за то, чтобы узнать, что именно этот человек подумал.

— Королева, к нам приближается одиночный космический корабль, по сигнатуре это малый имперский транспорт, — в молодом голосе ясно слышалось беспокойство.

— Спасибо, Софиф, передай профессору Дрофому, чтобы подготовил медицинский отсек, Лисиане вскоре понадобятся его услуги, — королева ободряюще улыбнулась своему стражнику.

— Вот и ваш драгоценный клон прибыл, конечно, беспокойство о подчинённых весьма похвально... теперь вы готовы рассмотреть наше предложение? — воздух сгустился от недовольства, что так и сквозило из её слов.

— А я всё ещё жду ответов... — выдавить из себя эти слова спокойно, было высшим испытанием. Чёрт, как же я теперь понимаю Торговую федерацию, если набуанцы и с ними так вели переговоры. Неудивительно, что всё закончилось войной.

— Лорд, вы оскорбляете меня своим недоверием, пока еще в нашем мире Королевское слово что-то значит, Панака немедленно подготовит вам самый полный отчёт... — у Ниютни вдруг просто исчез голос, она безмолвно открывала, и закрывала рот.

Внутри меня, будто что-то лопнуло. Видимо терпение. Панака перевёл обеспокоенный взгляд с меня на королеву, потом снова на меня, его рука скользнула по пустой кобуре. Монарх приподнялась, быстро подхватила бутылку, налила в свою чашу вина и залпом выпила.

— Это случилось через три дня после Дня Империи, Лорд, — выговорила Ниютни и облегчённо улыбнулась. Панака расслабился. — Тело вашей супруги доставил на Набу Мастер-джедай, Оби-Ван Кеноби, вместе с ним были и ваши дети, мальчик и девочка. Груднички были слабы, родились с явным недовесом, роды были преждевременными. Дети пробыли на Набу две недели, когда они немного окрепли, провели церемонию наречения. Сильные, бойкие, живые детки, мальчика нарекли Люком Наберри Скайвокером, девочку — Леей Наберри Скайвокер... жаль, мы потеряли их, — грусть в словах королевы была неподдельна. В горле у меня пересохло, стало трудно дышать, грудь словно сдавило железным обручем.

— Что стало с детьми? — спросила, хотя скорее прорычала Асока. Никогда бы не подумал, что у тогруты может быть такой голос.

— Они бесследно исчезли, вместе с опальным джедаем. Оби-Ван Кеноби покинул систему, воспользовавшись личным транспортом Амидалы. Могу только предположить, что он и похитил детей, — спокойно ответила королева, обрубая надежду, но оставляя её ниточку. — Надеюсь теперь, вы довольны?

— Этого недостаточно, но я согласен подождать подробного отчёта... — проворчал я в ответ, выпуская из пальцев искорёженный кусок метала. Я даже не заметил, как раздавил чашу в руке.

— Лорд Вейдер, необходимые файлы будут запрошены немедленно... — коротко склонив голову проговорил Панака.

Падме, в свою бытность сенатором, пользовалась очень приметным транспортом. Набуанская яхта, зеркальный Нубиан — младший близнец корабля, на котором я сейчас нахожусь. Оби-Ван, не будь дураком, сразу же был должен избавиться от столь приметного звездолёта. Если он не почил в недрах какой-либо звезды, его регистрационный номер может быть отслежен.

Теперь дело за Имперской тайной охраной — они смогут проследить путь, что проделал корабль за последние полгода. Эта служба была собрана из самых преданных, умелых и умных агентов Императора, эти люди прошли с Шивом Палпатином весь его путь. В самые тяжёлые для будущего Императора годы они были его главными силами, ушами, глазами и руками.

Надежда на профессионализм этих разумных, призрачный шанс, но все же лучше, чем ничего. По Империи не зря расползаются жуткие слухи об "Инквизиторах", в чёрных, не отражающих свет плащах. Неудивительно, ибо костяк новой структуры целиком состоит из одарённых, жаль только, что чувствительные к Силе, штучный товар.

— Похоже, теперь вы готовы рассмотреть наше предложение? — недовольство в голосе королевы только усилилось.

— Даже времени подумать не дадите? — я поднял бровь, мир вокруг начал немного покачиваться. Неужели в вине действительно что-то было?

— Простите, но я вынуждена настаивать на немедленном ответе.

— Тогда я немедленно отвечу вам — отказом, — я пожал плечами, укладывая руки на подлокотники кресла. Живот скрутило сильнее, пришлось приложить изрядные усилия, чтобы не скривиться.

— Вы не в том положении, чтобы выдвигать условия, Лорд. Я хотела бы вам напомнить, в какой щекотливой ситуации вы оказались. Не думаю, что подданные Империи благосклонно отнесутся к вашей связи с пиратами, — королева торжествующе улыбнулась.

— О да, может это и создаст мне некоторое неудобство. Но мне интересно, как служба имперской собственной безопасности отреагирует на моё заявление о том, что королевский дом Наберри подкупает флотских имперских чиновников, — ответил я, вцепившись в подлокотники, старясь удержать в руках шатающийся мир.

Толстый чиновник подавился вином, которое он без зазрения совести всё это время поглощал. Имперец закашлялся, вытаращившись на меня, став еще больше от этого походить на жабу. Толстым, как сосиска, перстом он указал мне в грудь. Да, я знаю, в эту игру можно играть вдвоём.

— Ваши обвинения беспочвенны, — возмутилась королева.

— Тогда бояться вам нечего. Валяйте! Если уверены, что расследование покажет, что взаимоотношения ваших компаний и управления имперского флота кристально чисты, — улыбнувшись, ответил я. Ниютни нахмурилась, после чего раздражённо хлопнула ручкой по подлокотнику.

— Ну вы хотя бы посмотрите, от чего отказываетесь... — кроткий взмах миниатюрной ладошки, и над столом зажглась объемная голограмма.

С изображения на меня смотрела девочка лет одиннадцати или чуть старше. Падме. Я стиснул подлокотники кресла так, что они затрещали. Вернее, почти её точная миниатюрная копия, только черты ещё более утончённые. Правильный овал лица, точёный подбородок, карие глаза с лёгкой золотой окаемкой, длинные волосы распущены и ниспадают. Наряд из тонкой ткани не скрывал нескладную фигуру ребёнка.

Девочка, что ещё даже не стала подростком, обещала вырасти настоящей красавицей. Вот только в камеру, большими испуганными глазами смотрел ребёнок. Неизвестный фотограф застиг её перед зеркалом, со щёткой для волос в руках, после утреннего умывания. Мастер своего дела знал, как надо было сфотографировать.

— Как? — тихо ошарашено вздохнула Асока, привстав со своего места... — Этого не может быть, такое сходство.

— Не знаю, на что вы надеялись, королева. Да, ребёнок несомненно милый, но у меня, к счастью, нет психических отклонений, и дети меня не привлекают. Давайте, всё же, поговорим более предметно...

* * *

Единственный протокольный дроид семенит по поляне, ящик покачивается из стороны в сторону в такт его шагам. Ноги дроида глубоко погружаются в мягкий грунт, ноша его тяжела. И без сомнения, нет более завораживающего зрелища, чем переноска большого ящика с деньгами.

Можно было сделать всё быстрее, погрузить в трюм контейнеры с помощью Силы. Каждый весит не меньше четверти тонны — динарии всегда были увесистой валютой. Словно в противовес кредитам, хатты предпочитают зримое выражение богатства.

Для Силы же размер не имеет значения. Вот только нельзя даже помыслить о том, чтобы помочь, и просто так загрузить ящики в трюм набуанской яхты. Только Асока, хоть с трудом, но сможет понять этот мой душевный порыв. Ни королева, ни имперский чиновник, ни тем более пираты, не оценят широты жеста. Никто ничего, конечно, не скажет, но уважать будут значительно меньше.

Конечно, проще было бы использовать кредиты, почти невесомые пластиковые карточки, чипы, номинал которых может разниться от десяти до нескольких миллиардов. Цена измеряется в информации, что записана на кристалл, встроенный в простой кусочек пластика. Чипы различаются только объёмом накопителя и цветом.

Имперский кредит, как и до этого, республиканский — чисто виртуальная валюта. Дальняя, сильно продвинутая версия нашего земного биткоина. Каждый кредит — это уникальный шифрованный файл, размер которого равен примерно четверти стандартного гигабайта. Никому доподлинно не известно, что именно зашифровано в этом файле.

Именно по этой причине расплатиться кредитами можно далеко не везде, кредиты принимают только в системах, имеющих доступ к всегалактическому межбанковскому каналу связи. Необходим хотя бы самый простой способ доступа к голонету, для проверки полученных кредитов на подлинность. Проблема в том, что движение даже одного кредита очень легко отследить. Единовременное же движение более полумиллиарда кредитов, несомненно, привлечёт к себе внимание. А лишние вопросы ни мне, ни тем более имперским чиновникам, на взятки которым и пойдут деньги, ни к чему.

— С вами приятно иметь дело, Лорд Вейдер — скалится Куарш Панака, подставив лицо солнцу, но при этом неотрывно отслеживая каждое движение протокольного дроида.

В трюме королевской яхты не нашлось погрузочных платформ. На моём же грузовом корабле единственная рабочая платформа сломалась, прямо во время выгрузки ящиков. Последний ящик пиратам из трюма пришлось вытаскивать вручную. Два лишних им ещё предстоит затащить обратно.

— Не скажу, что разделяю ваше мнение. Будь моя воля, я бы предпочёл впредь не иметь никаких дел с королевским домом Набу, — проворчал в ответ я, наблюдая, как дроид поднимается по корабельному трапу.

Любопытно, какому инженеру могло прийти в голову наделить обычного секретаря такой силой? Не зря модифицированные протокольные дроиды считаются неплохой дешёвой заменой дроидам-охранникам. Или опция с отрыванием головы хозяину идёт в базовой комплектации?

— Всё меняется и всем иногда приходится идти на компромиссы, но вам следует знать, что сегодня в лице Ниютни, вы, Лорд, несомненно приобрели врага. При всех своих добродетелях, моя королева отличается вздорным нравом и злопамятностью, — капитан стражи перевёл на меня взгляд своих карих, практически чёрных глаз, а его смуглое лицо озарила белоснежная улыбка.

— Странно слышать такое от члена королевской свиты. Вы не находите это непочтительным? — поинтересовался я, совсем по-новому взглянув на офицера. Тот тяжело вздохнул, прикрыл глаза, будто решая что-то.

— Я служил восьми королевам, две из них уже покинули этот мир. За такое время невольно учишься смотреть куда дальше красивого фасада. Быть может, в первый год и питаешь какие-то иллюзии. Но знаете, Лорд, они быстро проходят... стоит всего один раз отправить несчастного любовника в жерло биореактора, — грустно улыбнулся Панака, вновь подставляя лицо солнцу.

— И часто такое происходит? — не смог я удержать праздного любопытства.

— Всегда находятся дураки, решающие, что несколько ночей стоят их жизни... или идиоты, что мнят себя умнее всех. А молодые королевы тешат своё самолюбие, любопытство и кое-что ещё... ну, конечно, иногда появляются удачливые счастливчики, чьи подвиги мешают спать дуракам и идиотам, — Панака весьма выразительно посмотрел на меня, я с трудом удержал на лице серьёзное выражение.

— Не думал, что Ниютни способна на опрометчивые... поступки, — все же сорвался с языка язвительный комментарий.

— Королева чиста и непорочна, — гвардеец поймал пальцами край козырька своего высокого головного убора, и бросил коротко взгляд на королеву со свитой. Две девушки-охранницы как раз поднимались по трапу, одна поддерживала другую, бледную, с рукой на перевязи. Ниютини, в своём чёрном неприступном платье, с любопытством наблюдала за погрузкой, вокруг ее обступили служанки в бело-золотых одеждах. Издалека, ни дать ни взять,куколки из подарочной коробки набуанских марионеток, какие дарят детям на праздник середины лета. Только смертельно опасные.

— Лорд, я буду крайне благодарен за ответный жест, ответ всего на один вопрос... — Панака продолжал улыбаться, вот только взгляд его был предельно серьёзен.

— Никто не может запретить вам попробовать, — отвечаю я, мысленно прикидывая, что может интересовать этого матёрого разведчика. Очень неприятное чувство посещает меня от каждого его взгляда.

— Всё это время меня мучает один неразрешимый вопрос. Зачем человеку, что имеет неплохую долю в транспортном бизнесе, лично участвовать в усилении пиратов. Рисковать из-за этого своим честным именем, и тратить ресурсы и деньги? Вы, Лорд, создаете впечатление разумного человека, так зачем вам идти на такой глупый шаг?

Я отвернулся от Панаки, размышляя. Тем временем дроид уже подтаскивал последний ящик с деньгами к трюму набуанца. Деньги, влияние, репутационые потери. Да, глава тайной королевской канцелярии всюду прав. Сейчас я могу промолчать, проигнорировать его вопрос, и Панака поймёт это молчание правильно.

Вот только, чувство, что за этим стоит нечто больше, чем праздное любопытно, никак меня не покидало. Зачем он вообще завёл этот разговор, после своего фактического провала? Уверен, на нём была вся подготовка силовой части встречи. И всего полгода назад он бы, без сомнения, добился успеха. Да и скорее всего, будь бы на моём месте джедаи, ему бы пришлось отступить. Несколько мгновений молчания, и я решился. Датапланшет Панаки коротко звякнул, сигнализируя о принятом файле.

Панака бросил беглый взгляд на голоэкран устройства, его глаза расширились от удивления. От капитана повеяло страхом и неверием. Пару минут он молча знакомился с присланным документом, и чем дальше он читал, тем выше ползли его брови.

— Что это? — в этом вопросе разлилось целое море удивления. У присланного файла не было ни индификатра, ни адреса, ни даже подписи.

Если Панака покопается в логах, он вдруг обнаружит, что письмо пришло совсем из ниоткуда. Сила, это такая штука, что провернуть такой фокус, находясь в двух метрах от цели, для меня сущие пустяки.

"Пути силы не постижимы. Воля её не поддаётся логике. Совершенно точно, можно сказать о Силе только одно — она есть", — слышится скрипучий голос императора в голове, его уроки, вбиты в подкорку, от воспоминаний о них мурашки бегут по телу. Все одарённые одинаковы, но одарён каждый по-разному. "Сила для каждого избирает собственный путь...", — сказав это, император обычно смеётся.

— Вам пришла небольшая часть ответов, капитан. Рекомендую ознакомиться. Если заинтересует остальное, думаю, вы сможете найти способ связаться со мной, -я отвернулся от Панаки, мазнув рассеянным взглядом по ФК001.

Адъютант стоял рядом со своим кораблём, небольшим имперским курьером, и переминался с ноги на ногу. Время для разбора полётов ещё придёт, сейчас я просто проигнорировал его. Обеспокоенная Асока ожидала меня на сходнях Недосокола. Когда я сделал шаг, мир пошатнулся, на лбу выступила испарина, преодолев короткое замешательство, я прошел оставшиеся двадцать метров, стараясь не шататься. Набу смотрят.

Интерлюдия. Ниютни Карфаро Наберри

Трап поднялся, и улыбка сползла с лица монаршей особы. Выступило вполне обычное для неё выражение вселенского недовольства. Уголки губ поползли вниз. Глаза метали молнии, а кулачки сжались. Порывистым движением она обернулась, отчего шлейф её платья разлетелся, открывая ноги.

Королева была раздражена, если не сказать больше. Она была в ярости. Жестом указав своей свите оставить её, она отправилась в помещение дальней связи. Капитан Панака едва слышно вздохнул, следуя за своей королевой. Мысленно он был далеко, но кажется, этот длинный день не спешил заканчиваться.

— Капитан Панака, вам следует уволить ваших подчинённых, что были ответственны за составление досье на Лорда Вейдера. Этот человек совершенно не похож на ту деревенщину, что описали ваши консультанты-психологи. Я недовольна... — говорила Ниютни, ни на мгновение не останавливаясь, а только прибавив шаг. Комната дальней связи располагалась в ядре корабля, недалеко от двигательного отсека, гипердвигатель обычно старались разместить в центре массы звездолёта.

— Прошу прощения, моя королева. Но кто, как не вы, должны знать, что людям свойственно меняться, тем более учитывая события, что случились с Лордом, в этом нет ничего удивительного. Основные паттерны его личности, как Вы, смею заметить, лично могли убедиться, остались прежними.

— Бесцеремонен, хамоват, непреклонен, своеволен, импульсивен, — коротко перечисляла королева, кивая в такт каждому сказанном слову. — О, да, в этом я несомненно убедилась. Каким опрометчивым решением было встречаться с ним лично. Боже мой, он, без всякого сомнения, угрожал мне! МНЕ, КОРОЛЕВЕ НАБУ! — воскликнула Ниютни, на мгновение остановившись.

— Вы не думаете, что это было блефом? — удивился Панака, на его памяти, это был первый раз, когда Ниютни изменило самообладание.

— На его счету, как Лорда, уже есть один монарх, и если ваши документы не врут, он ещё и каким-то образом причастен к гибели верхушки правительства целого конгломерата планет, хотя у нас и нет ни одного способа это доказать, — королева посмотрела на своего придворного с укоризной.

— Простите, Ваше Величество, это моя недоработка. К сожалению, информация о гибели верхушки Торгового союза достигла нас слишком поздно. К моменту прибытия наших эмиссаров, комплекс уже полностью погрузился в магматическую массу. — Панака слегка склонил голову, он прекрасно знал, когда следует возражать, а когда признать вину.

— У всех бывают неудачные дни, — вздохнула королева.

Дверь каюты дальней связи открылась. Это было простое круглое помещение с установленным в центре голопроэктором и квантовым передатчиком. Голые металлические стены, сплошные полы, и маленькие, вплавленные в переборки, светильники.

Дизайн этого помещения кардинально отличался от всего убранства корабля. Никакой мебели, электроники, только голые стены. Королева быстро подошла к передатчику и принялась быстро вбивать поток команд. Капитан Панака стоял в углу, и старался не отсвечивать. Уже одно его присутствие в переговорной было великой честью.

Шар голопроэктора медленно засветился, и над ним тут же возникло изображение человека с длинными седыми волосами, одетого в традиционный наряд придворного Набу. Длинные одежды, с двумя полосами древнего, как сама жизнь на Набу, орнамента, который слегка светился. Голова была покрыта убором, чем-то напоминающим косынку, широкие завязки которой ниспадали человеку на грудь.

— Рад приветствовать Вас, моя королева, в добром здравии. Смею надеяться, вам сопутствовала удача? — голос у человека был бархатистым, мягким и немного слащавым, не типичным для чисто мужского голоса.

— Верховный Консул, мне жаль сообщать вам дурные вести, но переговоры окончились почти полным провалом... однако, только благодаря моей политической воле, некоторых договорённостей всё же удалось достичь, — проговорила Ниютни, недовольно поджимая губы. Было видно, как сильно она раздосадована. — Высылаю вам запись прошедшей встречи.

Королевство Набу, было, воистину, одним из уникальных миров. Наравне с правящим домом, властью обладал ещё только Верховный консульский совет. Набу черпал свою силу не только в довольно сильной армии, мощной экономике и достаточно малочисленном, но весьма технически продвинутом флоте.

Основой величия Набу были её дипломаты. Консулы, в традиционных бело-голубых одеждах, были желанными союзниками в любых переговорах. Тем большей насмешкой было избрание в качестве сенатора аборигена из гунганов. Хотя, ради справедливости стоит заметить, что ни один набуанец не подкладывал Сенату Республики подо большего, чем этот гунган. Как жаль, что эта диверсия не была плодом канцелярии Набу!

Экспортируя свою дипломатию, небольшая планета смогла стать одной из ведущих в галактике. И если бы так не вовремя случившаяся война, в скором времени Набу могла бы стать в один ряд с такими планетами, как Альдераан и, с некоторой натяжкой, Куат.

Мечты остаются мечтами. Королева тяжело вздохнула, борясь с невероятным желанием немедленно смыть грим. К тому же, плечи сильно надавило церемониальным платьем, но приходилось терпеливо ждать, пока консул не ознакомится с записью.

— Как любопытно... — наконец, человек закончил просмотр. — Я бы рекомендовал вам немедленно удалить все хранящиеся записи этой беседы. Сам я поступлю так же, это не должно покинуть пределы этой комнаты.

— Очевидные вещи, господин Вортом. Запись существует в единственном экземпляре... — устало ответила королева, мысленно жалея, что соображения безопасности не дают установить в переговорной даже простого стула.

— Что вы намерены делать с этим имперским чиновником? — нахмурившись, спросил консул.

— Галактика — опасное место, уважаемый Вортом, — счёл правильным проговорить Панака, не стоило королеве пятнать себя такими речами, пусть и в разговоре с ближайшем союзником.

— Это будет верным решением, — кивнул консул, смежив веки. — Сейчас нам будет выгодно сотрудничество Лорда. Неприятно это признавать, но переговоры с хаттами идут не лучшим образом, а о ситуации с Торговой федерацией вам и так всё известно.

— Жаль, но мне не удалось заставить Лорда выступить на нашей стороне гарантом, но его посредничество это уже победа, — озвучила один из своих успехов Ниютни.

— Конечно-конечно, это лучшее, на что в подобных обстоятельствах мы могли рассчитывать, — подтвердил консул, после чего улыбнувшись, окинул королеву мягким отеческим взглядом. И он имел на это полное право, всё же, он был отцом для Ниютни и её младшей сестры. Во многом с этим было связано его желание удалить с политического горизонта конкурентку в лице Апайланы. Не пройдя священное очищение, она не сможет участвовать в выборах.

Слишком миловидная принцесса, заранее была фаворитом в политической гонке. К сожалению, большинство избирателей куда больше обращали внимание на внешность, чем на реальные деяния. К тому же, правящий дом Карфаро был сейчас непопулярен в народе. Править во времена войны — неблагодарное дело. И не важно, что эту самую войну развязала совсем не нынешняя королева.

— Тревога терзает моё сердце, что достигнув договорённости о патронате Лорда над юной Апайланой Тайм Наберри, мы совершаем ошибку, — мягко проговорил Вортом.

— Лорд был категоричен в вопросах брака. Остается только догадываться, почему он согласился взять Апайлану под свою опеку. Это была лучшая возможность, к тому же никто не мешает нам озаботиться необходимыми приготовлениями. Следует чётко донести до молодой принцессы, чего от неё ждёт дом Наберри, — улыбка, заигравшая на устах Ниютни, была неподдельной.

— Думаю, следует принять дополнительные меры, я поставлю этот вопрос на голосование в Консулате, — отозвался Вортом, его глаза лихорадочно блестели, было видно, что этот человек напряжённо обдумывает возможные варианты.

— Даже если ничего не удастся, правильно поданная правда о участии в жизни молодой принцессы Имперского Лорда, может неожиданно открыть её избирателям её облик в совершенно новом свете, — голос королевы лучился елеем. В мыслях она уже сочинила несколько метких прозвищ для будущей политической соперницы. И "подстилка для Лорда", было одним из самых приличных из них.

— Похвально, Ваше Величество! Дальновидность, достойная великого монарха, — коротко поклонился консул, пряча улыбку и внимательно наблюдая за маленькой королевой. Как жаль, что сейчас у неё не было никакой возможности заглянуть в мысли своего биологического отца.

Конец Интерлюдии.

Глава 8 Крадущийся Лис

Интерлюдия. Асока Тано.

Отчего она проснулась посреди корабельной ночи? Может быть виной тому стала непривычная тишина, что навалилась на корабль. Всё это время, тело, терзаемое непрерывной вибрацией, привыкало к ней, и теперь отсутствие пробудило её. Хотя, возможно, теплолюбивую Асоку разбудил холод, в помещениях космолёта для неё было холодновато. Плащ учителя прекрасно сохранял тепло, значительно лучше тонкой фольгированной ткани аварийных одеял, химический термоэлемент которых давно выработал свой ресурс.

Она зябко повела плечиками, толстая, шершавая ткань исчезла, тогрута сонно пошарила вокруг в поисках спасительного плаща, но поблизости его не оказалось. Приятное чувство полудрёмы стремительно истекало, холод всё глубже проникал в тело. Тогрута смачно зевнула, показав неполный пока набор из тридцати восьми зубов. У любого человека, попробуй он повторить такое, напрочь свело бы челюсть. Она села, причмокивая губами, и только после этого открыла глаза.

В каюте было темно, очертания предметов терялись в сумраке, единственный источник света заслоняла широкая спина учителя. Энакин сидел за импровизированным столом, в кресле, самолично им найденном в завалах хлама кают-компании. Без сомнения, учитель спал.

— Опять ты отключился сидя... — проворчала Асока, осторожно спуская с лежанки голые ноги. Кожа моментально покрылась мурашками, пальцы задрожали, организм пытался хоть как-то сохранить тепло.

Коротенькие шортики и топик не были в этом большим подспорьем. Асока даже пожалела, что сняла с себя броню. Но после четырех дней её непрерывного ношения, находиться в бронескафандре не было больше никаких сил. Непонятно, как учитель справляется с этим испытанием.

— З...зы, холодно, стуча зубами прошептала Асока. Ледяная палуба обожгла ступни. Плащ учителя мирно покоился под кроватью. Чёрная ткань не блестела, тогрута, подцепив её пальцами, накинула его себе на плечи. Он скрыл её полностью, оставшийся край стелился по палубе длинным шлейфом, при желании она могла бы закутаться в него с головой. Остывшая ткань неприятно касалась тела. Асока, крадучись, приблизилась к Энакину. Облегчённо выдохнула, услышала его мерное, мощное дыхание, по частоте его вдохов можно было сверять часы.

Частенько, просыпаясь среди ночи, её посещало странное иррациональное желание добраться до комнаты учителя, тихонечко приблизиться к двери, прислушаться, пытаясь уловить приглушённый звук его дыхания. И стоять, с ужасом, в полной тишине, вплоть до тех пор, пока едва слышное сопение не разрушит этот сковавший тело страх. А потом приоткрыть дверь, чтобы вновь обнаружить мастера, уснувшим за своим рабочим столом. Подойти, растолкать, и отправить в кровать... И уже только потом самой отправиться спать.

Сейчас же спать ей совсем не хотелось. За время этого полёта, она, пусть и очень уважающая сон, выспалась, кажется, на целый квартал. Асока осторожно приблизилась к учителю. Тот засопел громче, завозился во сне, будто что-то почувствовал, но не проснулся.

Свет исходил от активированного датапланшета, стоящего на выдвинутом из стены столике. На экране было открыто сообщение, ответ на которое видимо и готовил Энакин, когда его сморил сон. Асока тихо недовольно вздохнула, с утра её учителя будет ждать очередной серьёзный разговор. Который, как обычно ни к чему не приведёт. Мастер улыбнётся на её доводы, но продолжит поступать по-своему. Такой сильный, мудрый и такой же упёртый. Как он не понимает, что как бы быстро он не бежал, время ему не догнать. Асока тяжело вздохнула, её рука потянулась, чтобы отключить устройство.

— Проект "Эдем", — невольно прочла Асока, когда её взгляд упал на заголовок письма. — Какое занимательное слово! — удивилась тогрута, учитель часто мог вставить в свою речь, нечто, совсем непонятное. Её начало терзать природное любопытно. Несколько мгновений она безуспешно боролась с ним, но не зря, в переводе с одного из мёртвых языков, слово "тогрут" означает "любопытный".

Вот и Тано, совсем недолго сопротивлялась своей дикой натуре. Учитель заснул в своем большом кресле, его руки покоятся на подлокотниках, голову он уронил на грудь. Так, если осторожно, стараясь почти не дышать, поднять его руку и проскользнуть под неё, а затем медленно вползти на колени... застывая каждое мгновение, когда мерное дыхание учителя замирает.

— Ой... — невольно пискнула Асока, когда мастер завозился во сне. Она уже практически взгромоздилась ему на колени, когда он поднял голову, сгрёб её в охапку, прижал к себе, так, что выдавил из лёгких воздух, пробормотал что-то во сне, но так и не проснулся.

Это были самые долгие полчаса в её жизни. Когда, силясь противиться этим невольным объятиям, она старалась извернуться и выбраться из цепкой хватки. Все бы ничего, но дотянуться до датапланшета не было никакой возможности. Как она сейчас жалела, что пока она не научилась управлять сенсорами голоэкрана с помощью Силы. От тела Энакина даже сквозь броню просачивалось такое приятное и нужное тепло.

Но мучения наконец окупились. Теперь электронная почта учителя была в полном её распоряжении. В этом же ведь нет ничего плохого, хоть одним глазком взглянуть на его письма? Он, без сомнения, сам бы показал ей всё, вздумай она попросить?

— Да, именно так, я просто экономлю нам время на ненужные вопросы, — прошептала Асока, и взглянув в лицо Энакина, тихо спросила, — Ну, можно же, мастер? — тот в ответ что-то промычал сквозь сон. Вот, значит точно, согласен.

Тонкая изящная кисть Асоки вынырнула из недр плаща, заплясав над голоэкраном. Она быстро открыла список последних полученных писем. Их оказалось мало, большинство пришли за последнюю неделю. Похоже, мастер имеет похвальную предусмотрительность, и чистит свой почтовый ящик. Асока печально вздохнула.

— Ерунда, бред... ну, а это что? Фи, реклама, сообщение от ФК001, — разочарованно протянула Асока, с всё большим увлечением роясь в чужих письмах. Она даже высунула язык от усердия, будто это ей как-то помогало.

— А вот это что? ... Ар-го-навт, — попробовала на вкус Асока новое слово. Как бы спросить у него об этом слове так, чтобы не вызвать подозрений? Аргонавт — так было озаглавлено ответное письмо, а где исходник? А исходника нет. Проект "Аргонавт", и судя по номеру, мастер переписывался с кем-то, ну уж очень активно. Это было уже двадцать первое письмо.

Других таких писем не обнаружилось, ни в ответных сообщениях, ни в разделе для удалённых писем. В этом разделе, собственно, вообще не было ничего. Асока грустно вздохнула, пальчики так и чесались открыть письмо. Тем более, часть имени приславшего, было ей знакомо.

— Лира Стрекстоун, — задумчиво протянула Асока, вглядываясь в личную часть адреса.

Судя по всему, письмо пришло с Куата, с корпоративного домена. Мастеру писала какая-то корпоративная шишка. Она знала всего одну особу, которую звали Лира. Вот только фамилия у неё была Уэсекс. Та, совершенно бесцеремонная особа, что так неприлично липла к её учителю. Асока сжала кулачки, нахмурилась, но успешно поборола желание немедленно открыть письмо.

Метка сразу даст мастеру понять, что его уже открывали. Конечно, он бы, несомненно, согласился с её правом на любопытство, но проверять это сейчас она не будет. Конечно интересно, но опасно, так что пока посмотрим то, что доступно. Найдя себе оправдание, Асока продолжила потрошить датапланшет.

Вот, как раз уже открытые письма. Может быть, тогда можно будет понять, что это за человек. Может быть, будут упоминания о ней в других письмах. И это она делает не ради удовлетворения своего любопытства, а чисто, что бы защитить своего учителя от необдуманных поступков! Он должен быть благодарен ей только за то, что она ничего не сказала ему по поводу взятой в опеку малолетней принцессы. Асока заскрежетала зубами, слишком её учитель был падок на принцесс. Ничего, она за всем проследит, всё посмотрим, пусть только попробует, попробует...

Поэтому выверенным движением письмо, озаглавленное как "проект Эдем", было открыто. И тем большим было её разочарование. Это был ответ на запрос её учителя, направленный в картографическую службу империи. В сообщении значилось, что по заданным параметрам было отобраны планеты, находящиеся в пределах внутреннего кольца. К письму был прикреплен обширный список планет в разных секторах. Четыре сотни тысяч наименований, безликие цифры, которые ничего ей не говорили. Ответным письмом мастер собирался уточнить параметры отбора для нужной ему планеты.

— Пригодность к терраформированию... так, понятно, удалённость от звезды... ну обосновано, наличие водных ресурсов... — читала Асока написанные учителем строки, проговаривая их для себя, одними губами. — Так, ну это всё понятно... азотистая атмосфера? — удивилась Асока, читая следующий пункт, это было уже интереснее. — Доступные месторождения аммиака, фосфора, калия. Это ещё зачем?

— Какой странный выбор? — прошептала она, закрывая недописанное письмо. В почтовом ящике оставались ещё неосмотренные уголки. — Интересно, всё же, что же ты задумал, мастер? — Асока с сомнением вгляделась в лицо Энакина. В неровном свете от голоэкрана оно казалось ей необычно бледным.

Можно было бы прямо сейчас разбудить его и спросить, только ей было откровенно жалко Энакина. Слишком много своего времени он отдавал бесполезной бумажной работе. Тихий горестный вздох огласил каюту, не было никаких сомнений, что он исполнит свою угрозу, и нагрузит и её тоже.

Насколько проще всё было на войне. Знай себе маши мечом, отражай выстрелы. Всегда известно где враг. Вот эти белые парни — свои, их надо защищать и оберегать. Вот те, чёрные и коричневые фигуры — враги, их руби. Сейчас казалось, что врагов у них стало кабы не больше, вот только не было никакой возможности сократить их число привычным образом. Страшно сказать, за этот год она бралась за меч только ради тренировки.

Нет, ничего против этого она не имела. Только в этой простой, и достаточно спокойной жизни, чего-то не хватало. Не хватало опасности, что так приятно щекочет нервы, свиста бластерного огня, чувства, когда звёздное пламя её меча прожигает очередного дроида. Могла ли она когда-нибудь подумать, что будет скучать о войне.

В этой мирной жизни и кровать была слишком мягка, и ночь слишком тиха. Часто, просыпаясь среди ночи, прислушиваясь к тишине, и не слыша знакомого гула энергии в генераторах защитных полей, она с великим трудом подавляла в себе желание вскочить, и немедленно бить тревогу. Бежать, ловить пробравшихся на базу дроидов-диверсантов.

Какой была её жизнь до войны? Тринадцать лет в Храме, под опекой мудрых наставников, в яслях, с беззаботной жизнью. Для любых проблем были мудрые мастера и Грандмастер Йода, который всегда выслушает глупого юнлинга.

А что для неё было потом? Потом для неё была война, резким ударом выбившая все её детские представления о Силе и Ордене. Война, что звёздным огнём оставила шрамы на её теле, и в душе. Да, раны были скрыты, спрятаны заботами дроидов-медиков и мастеров духа.

Тогда для неё война была похожа больше на игру. Весёлая, беззаботная, война, где иногда умирают, но умираешь не ты. Их смерть — это неприятно, но с каждым разом всё более привычна. Ты живёшь на войне, не замечая, как вокруг меняются люди. Клоны, только те, что держались уж совсем рядом, выживали. Остальные, сколько их было, тех безликих номеров? А потом случился Джабиим, это короткое слово, которое, наверное, вечно будет вызывать у неё на спине сонмы мурашек. В том калейдоскопе смерти, они чудом выжили и там же она впервые убила.

Асока вцепилась в руку, что обнимала её за живот. Обняла её, сжалась, учитель забеспокоился во сне, задышал громче, почувствовав исходящие от неё волны страха. Да, совершенно точно, она не скучает по войне. Кивнув этим мыслям, Асока решила вернуться к просмотру чужой почты.

— Эдем... — прошептала Тано. — Какое занимательное слово, но Аргонавт звучит красивей. — Может быть, это и хорошо, что ей предстоит заняться бумажками. Может быть, это даже окажется увлекательно и её не будут больше посещать такие глупые мысли. К тому же, это возможность больше проводить времени с Мастером. И тогда... тогда, никуда он от неё не денется.

Мастер завозился во сне, вновь прижал её, да так сильно, что у Асоки перехватило дыхание. Давление его руки тут же прекратилось, ладонь раскрылась и принялась её ощупывать. Хозяин руки похоже пытался понять, что же это попалось в его хватку.

Дыхание Энакина участилась, а тогрута, что всё это время старалась даже не дышать, обречённо выдохнула. Открытое письмо всё ещё висело на экране дискредитирующей уликой, а вырваться из объятия и выключить датапланшет не было никакой возможности.

Он просыпается! Результатом короткого приступа паники стал датапланшет, с глухим стуком врезавшийся в стену. Однако ударопрочное устройство даже не отключилось после такого неосторожного обращения, оставшись валятся на полу и бодро подсвечивая каюту своим экраном.

— Ну, и что это тут происходит? — сонный голос Энакина был суров. Сердце маленькой тогруты, сжавшийся в клубочек на его коленях, совсем ушло в пятки.

— Мастер вы проснулись? — тихо прошептала застигнутая на горячем, ученица, силясь выскользнуть из стальных объятий, но добилась только того, что запуталась в плаще.

— Как видишь, да... — его голос перебил кашель, глухой и сухой, тело содрогнулось, грудь заходила ходуном, и звук отдался в ней, как в пустой бочке. Энакин немного подался вперёд, хватая ртом воздух.

— Эни? — обеспокоено воскликнула Асока.

— Всё... в порядке... — он тяжёло дышал, кашель прекратился так же неожиданно, как и начался... — Наверное, я просто подавился. Но мы отвлеклись, что ты делаешь?

— Сижу, — Асока невинно захлопала веками, повернувшись, чтобы видеть лицо учителя.

— Это я вижу, любопытная... — мастер тяжело вздохнул, выпуская её из своих объятий и жестоко спихивая с коленей на пол. — Кажется, это мы уже проходили? Видимо голокронов тебе оказалось мало, и теперь ты читаешь ещё и мои письма.

— Мастер, ну ты спал, а я... я... — Асока застыла, опустив голову и переступая босыми ступнями на холодном полу. Энакин окинул её долгим тяжёлым взглядом, криво ухмыльнулся и сгрёб обратно на колени, спасая от холода.

— Ну вот и скажи мне, Шпилька, что мне с тобой делать? Знаешь, ещё одной дыры в организме я могу и не пережить, — ответил учитель, тяжеловесно поднимаясь на ноги, у неё было несколько мгновений, чтобы удобней устроится в его руках.

— Странно, — ученица услышала удивлённо-обескураженный голос, его шатнуло, и Энакин едва не упал, схватившись рукой за спинку кресла. Только вцепившись ему в шею, ей удалось спасти себя от падения на палубу со всей высоты его роста.

От учителя разошлась настоящая волна Силы, всколыхнув обычно спокойный ход её течения. И вся эта прорва Силы ушла только на то, чтобы активировать переключатель. В каюте зажёгся свет, мастер, подслеповато щурясь, стал искать что-то взглядом на столе...

— Энакин, — тихо и испугано проговорила Асока. На этот раз её сердце всё-таки ушло в пятки.

— Не сейчас... — бурнул он в ответ, Силой потягивая к себе с пола датапланшет.

— Мастер, твои глаза, они жёлтые, — её голос был испуганным.

— Я ситх, Асока, если ты, быть может, забыла, какими им ещё быть? — проворчал в ответ учитель. Устройство, влетело в паз на наруч его левой руки. Глухой щелчок, экран датапланшета погас.

— Нет, мастер, они у тебя полностью жёлтые.

Конец Интерлюдии.

Бегунок глубокой диагностики медленно ползёт к ста процентам. Броня делает свою работу, сканируя организм на наличие патологий. Иду по кораблю, пальцы скользят по стене, давая дополнительную опору. Лоб покрыт испариной, кажется, что вокруг всё кружится. Живот скрутило нестерпимой судорогой, и он застыл, будто каменный.

Во рту неприятный железистый привкус, в голове шумит, как после тяжёлой попойки, а весь мир кружится в отвратительном танце. В теле отвратительная слабость. Всё же меня отравили? Остаётся только надеяться, что медицинский модуль брони выявит проблему и она не окажется фатальной. На корабельный лазарет я не питаю значительных надежд.

Я иду, вернее, мы идем. Поддерживаемый Асокой, черепашьим шагом, по стеночке, мы ковыляем в пилотскую кабину. Неожиданное исчезновение вибрации совсем мне не нравится, и дело тут не в моей личной обострившейся вредности. За весь полёт, эта самая вибрация не исчезала ни на секунду, а тут вдруг, пропала.

Беспокойство запустило свою липкую руку в душу, расшатывая нервы, в дополнение к хреновому самочувствию. Такие мелочи, как прочитанные Асокой письма, ерунда в сравнении с этим.

Хорошо ещё, что отчёт с Кашиика я потёр сразу после прочтения, не думаю, что юную джедайку порадовали бы новости с этой планеты. На родине Вуки всё не так уж радужно. В обществе зреет недовольство скудностью снабжения и повышением цен. Ничего удивительного, дутая экономика Кашиика начинает схлопываться. По мере того, как Торговая федерация выводит с планеты свои активы. И пусть пока ситуацию удаётся удерживать в пределах нормы, но всё больше поднимают голос свободолюбивые вуки.

Чёртовы прямоходящие обезьяны, не желают понять, почему Лорд, что принёс им свободу, не может нарастить добычу алюстали. По их мнению, если завалить рынок произведённым металлом, это легко решит все проблемы планеты. И вернёт эру её благоденствия назад. А то, что за период этого самого благоденствия население планеты сократилось в десять раз, их не особо волнует.

С каждым днём ситуация на планете всё хуже, запасённые ресурсы не бесконечны. И пусть голод вуки совсем, в общем, не грозит. Мохнатым крайне повезло иметь планету с климатом и экологией, в условиях которой достаточно просто воткнуть семечко в землю, чтобы начать получать урожай. Но вот на остальные привычные блага уже начинает появляться дефицит.

И если ресурсов пищевых синтезаторов хватит ещё, как минимум, на два года (знай себе закладывай органику и получай еду), то по медицине и развлечениям уровень жизни значительно упал. Теперь, чтобы получить всё то, что они раньше получали просто по праву рождения, надо было работать.

Было бы понятно, если бы работы не было или конкурс на вакансию был полсотни вуки на место. Но, отнюдь! Вновь открытый рынок труда на Кашиике, испытывал острый дефицит квалифицированных кадров. Два обогатительных комплекса, орбитальные плавильные печи и малый грузовой космопорт. Всё это требовало порядка пяти миллионов рабочих рук, не считая бесчисленного числа дроидов обслуги. К тому же, я рассчитывал, что одна из первых имперских кораблей-станций, в тестовом режиме должна будет заработать именно на Кашиике. К этому добавлялась заинтересованность Империи и Куат Технолоджи в найме работников-вуки.

Увы, льготные места, выбитые по квоте для обучения вуки, в филиале Корускантского инженерно-технического межгалактического института, заполнились едва ли на треть. А открыть на Кашиике этот несчастный филиал было весьма непросто. Чёртовы мохнатые обезьяны не хотели учиться, не хотели работать, сидели на своей родной планете и просто требовали, чтобы блага принадлежали им по праву рождения.

И только характер лохматых пацифистов пока удерживал планету от всеобщей стачки. Требования вновь образовавшегося правительства Кашиика, падали мне на почту с завидной регулярностью. Степени аппетитов их нового Совета кланов, пожалуй, позавидовали бы и некоторые земные древние нации.

Хотя нет, кто бы что не говорил, но у наших земных представителей этих народов есть понятие чести и совести. Как, например, насчет требования обеспечить поставку партии в триста миллионов резинотехнических изделий, соответствующего диаметра. Партия изделий, что обычно называют презервативами, требовалась вуки срочно. Чёрт! У них проблемы с населением, а они выписывают бесплатные гандоны... Вот гандоны!

К несчастью для вуки, даже если бы я захотел выполнить все их хотелки, я бы не смог. По сравнению с их запросами, моя доля в гиперпространственном маршруте давала пока просто мизерный доход. Конечно, когда трасса будет достроена, положение вещей изменится. А сейчас на содержание пожалованное империей мне, как Лорду, прокормить целую планету было нереально. Да и если честно, не очень-то и хотелось...

Так, незаметно, под размышления о судьбе вуки, мы наконец добрались до кабины пилота. Шлюз пилотской кабины был закрыт, двери заблокированы. Доковыляв до дверей, я нажал на кнопку селектора.

— Это вы, Лорд? — тут же раздался голос из устройства, а из-за двери потянуло страхом и чем-то совсем ещё неуловимым...

— А кто бы это ещё мог быть... — проворчал я в ответ, с трудом сдерживаясь, чтобы не выломать шлюз. — У вас всё в порядке?

— Да... не стоит беспокоиться, птичка, наконец, вышла на рабочий режим... — ложь, откровенная, ничем не прикрытая ложь. Она имеет совершенно непередаваемый запах. Ощущение такое, что там, за дверью, собралась огромная гора протухшей рыбы. Однако, я только успел открыть рот, чтобы сказать что-то, как из селектора, нескончаемым потоком потекла информация.

— Какой, на хуй, рабочий режим! Ты, альтернативно одаренный выкормыш неискусственного разума, мешок с подо ты недожеванный! Когда твоя мамаша тебя рожала, дроид-акушер явно уронил твою несчастную слабосильную голову на пол, и уже потом, товарищ хирург перепутал её с жопой, и только по ошибке, ты, научившись дышать анусом, и назвал его ртом. Ты, выблядок хаттовой шлюхи, каким непостижимым образом ты стал капитаном корабля, ты, жопа усатая, ну что ты вылупился на меня своими ложными скрианскими отверстиями, что заменяют тебе глаза, ты хоть понимаешь, потрох гамореанский, что ты всех нас убил!!! Ладно, ты, углеродная недоформа жизни, ты благополучно сдохнешь, когда столь ценный для твоего организма кислород кончится. А я ещё буду пару тысяч лет дрейфовать в космосе, до тех пор, пока корпус не наберёт достаточное количество, еть-тебя-во-все-отверстия-радиации, чтобы замкнуть мои несчастные усталые схемы... Но знай, до тех пор, я успею знатно поглумиться над твоим трупом. О, да! Я каждый день буду устраивать игру в сабак твоим жопочериком... Первое, что я сделаю, когда ты, наконец, умрёшь, это вскрою его, чтобы, наконец, узнать, как твоя анальная форма жизни вообще способна существовать...

В голове будто бы взорвалась маленькая сверхновая, в глазах потемнело, а в уши, в уши с умопомрачительной скоростью продолжал вливаться поток брани. Слова слипались, сливались в белый, почти неразличимый шум, всего через секунду я уже был не способен отделить одно от другого. Я попытался заткнуть уши руками, чтобы прекратить втекание этого шума в мою бедную голову.

Это не помогло, в глазах потемнело, дико заболели виски. Челюсти с хрустом сжались, я попытался сконцентрироваться, как меня учили в юности, на одной единственной точке, вытолкнуть, отторгнуть, отодвинуть от себя всё лишнее. Поток брани, превратился просто в набор бессвязного писка, давление на виски ослабло.

Живот скрутило с новой силой, и моя концентрация полетела в тар-тары. Прямо в мозг, раскаленной докрасна иглой, впились слова. Удар! Шлюзовые двери вздрогнули, но выдержали, самое главное, бесконечный поток информации прекратился. Привкус железа во рту стал сильнее. И тишина. Боже мой, какая благословенная тишина!

— Эй, какого хрена! Вы что себе там позволяете! — голос пилота из селектора прозвучал ошарашенно-испуганным.

— Немедленно открой эту чёртову дверь! — прорычал я в ответ, ещё раз осторожно пробуя на прочность герметичные створки.

Они заскрежетали, но выдержали, рассчитанные на противостояние взрыву реактора и экстренной разгерметизации. Дверь была достаточно прочна, если уж выдержала первый, почти не сдерживаемый силовой удар, то второй, значительно более слабый, едва заметила. Просто по кораблю разнёсся протяжный стон металла.

— Хорошо-хорошо, только не надо разносить мой корабль... — протараторил Сикс, будто бы тут было что разносить.

Дверь с противным скрежетом открылась, точнее, вновь, только одна её створка. Вторую заклинило, и у меня не было никакой уверенности, что это стало результатом моих действий. Этот корабль уже давно следовало отправить на свалку.

В помещении находились двое. Капитан этой посудины, напряжённо вбивающий заковыристую последовательность команд, и приземистый дроид версии Р, правда не с привычной уже полукруглой башенкой головы, а с неким цилиндрическим подобием кастрюли.

Из грибоподобной башки торчал сломанный, и кажется, искореженный манипулятор. Сам дроид бешенно вращал головой в разные стороны, и непрерывно жестикулировал, иногда злобно попискивая. Похоже, именно он был автором той самой тирады. Благо, сейчас его речь была просто набором междометий, а не виртуозной бранью. Дроид версии Р, третья серия. В его поведении нет ничего особо удивительного, все дроиды с искусственным интеллектом подвержены тем или иным отклонениям. Погрешность логической матрицы от пяти до пятнадцати единиц для искусственного интеллекта считается нормой. Как бы странно это ни звучало, но слишком нормальные дроиды третьего класса, так же подпадают под протокол о стирании памяти, как и совсем чокнутые.

— Что вы хотели? — как-то слишком напряжённо спросил пилот?

Но я его уже совсем не слушал. Мой взгляд прикипел к обзорному экрану. За транспаристилом, сиял первозданной чернотой космос. Сквозь свечение приборной панели корабля пробивалось только несколько наиболее ярких звёздочек, Никаких привычных всполохов, разноцветного сияния, движения в гиперпространстве.

— Почему мы никуда не летим? — прорычал я свой вопрос прямо в лицо пилоту. Тот отвернулся, несколько мгновений копался в своей приборной панели, его руки летали над индикаторами.

— Технически, мы движемся, — осторожно начал человек, ни на мгновение не прекращая вбивать длинные диагностические команды.

Асока ошарашенно взирала на его действия, последовательность его действий, похоже, ей тоже была знакома — капитан корабля отправлял последовательную серию сигналов на гипердвигатель корабля. Сикс пытался инициировать первичную подготовку к гиперпрыжку.

— Капитан, не надо делать из меня идиота, вы прекрасно поняли, что я имел в виду. Почему корабль находится в обычном пространстве? — переспросил я, с облегчением опускаясь в одно из пилотских кресел. И пусть у сидений не было обивки, вопросы комфорта волновали меня сейчас в последнюю очередь.

— У нас небольшие технические неполадки... Лорд, не беспокойтесь, скоро мы сможем продолжить свой путь... — ответил Сикс, не отвлекаясь от своих действий. Его голос подрагивал от напряжения.

— Небольшие технические неполадки? И это ты называешь небольшими техническими неполадками?! — дроид помахал искалеченным манипулятором, но пилот не обратил на него никакого внимания.

— Дроид... снизить скорость коммуникации до тридцати двух килобайт в секунду, — с трудом проворчал я, массируя виски. На этот раз, пусть глаза и не полезли из орбит, но было весьма неприятно. И то только по причине моей готовности.

— Насколько древний твой коммуникационный модуль? — присвистнул в ответ дроид, в его свисте послышалось явное сочувствие. — Давно пора подумать об апгрейде, товарищ. Конвенция от шестого года давно разрешила установку мегабайтного речевого модулятора, чёртовы ретрограды.

— Я человек... — усмехнулся в ответ я, давление с глазных яблок уходило, и моя голова более не грозила взорваться.

— С точностью в восемьдесят шесть целых, тридцать четыре тысячных процента, ты дроид, — уверенно пропищал в ответ маленький паршивец.

— Однако, я набрал на два процента больше, — тяжело вздохнув, проворчал я в ответ. Первая встреча с любым астромехом, и всегда одно и тоже. — Код, правило тридцать четыре, бета, альфа, гамма, исполнить, — несколько мгновений маленький астромех ждал, этот промежуток времени, для сверхбыстрого процессора дроида третьего класса, вполне сошел за неловкое молчание.

— Портовая служба Лотал Ферум Инк приветствует вас, дроид С1-10Р к вашим услугам, если вы обнаружили этого дроида в деактивированном состоянии, просьба связаться со службой имущественного урегулирования. Напоминаем вам, что присвоение себе потерянного имущества является тайным хищением. Поэтому просим вас воздержаться от неавторизированных действий, во избежание судебного преследования, — подчиняясь заложенному протоколу, С1 проиграл запись предусмотрительно записанную в него хозяином.

Забавно, раритетный дроид для раритетного корабля. Хотя, учитывая надёжность астромехов, сотня лет для этих роботов — не срок. Эти маленькие приземистые роботы спроектированы, чтобы работать в любых, самых немыслимых условиях.

— Приношу свои глубочайшие извинения, — дроид, выражая раскаяние, закачался на своих ногах из стороны в сторону.

— Сейчас это не важно... итак, что бы ты мог сказать о техническом состоянии корабля? Пилот сказал что-то, но я не понял, — звуки его голоса прозвучали странной тарабарщиной, словами на иностранном языке. Это иногда происходит, когда я слишком сильно сосредотачиваюсь на одном собеседнике.

— Только волею великой функции рандома, корабль не разнесло на атомы. Когда тристорные обмотки начали падать, гальваники вышли за критический уровень. Пробой через внешнюю обмотку, если бы я не замкнул гипердрайв на корпус... конечно, на атомы нас бы не распылило, но попрожарились бы вы, организмы, знатно. Какой олух проектировал ваши цепи? Каких-то четыреста кельвинов и всё, полное прекращение функционирования.

* * *

Вдох, мысли текут мягким, ничем не сдерживаемым потоком, где-то на задворках сознания слышен мерный недовольный писк одного маленького дроида. Двигательная яма на "Королеве" непривычно больших размеров. Настолько, что я разместился между панелей управления без особого труда.

Панели палубы сняты и кучей свалены в угол, воздух мерно подрагивает, кажется, в такт моему дыханию. Повинуясь моей воле, из ниши в палубе медленно всплывает сигарообразное устройство. На корпусе гипердвигателя прекрасно заметны многочисленные подпалины. И одна большая каверна, рядом с силовым кабелем, что так же медленно тянется из пола.

Писк, дроид кажется обеспокоенным, мягкая ладошка Асоки лежит на плече, придавая уверенности. Миллиметр за миллиметром, гиперпривод выплывает со своего насиженного места. Писк дроида из его технологической ниши становится оглушительным. Мир замирает, всё замирает, даже дыхания, кажется, нет.

С тихим щелчком, привод встаёт на своё законное место. Керамические посадочные крепления слегка прогибаются под его массой. Где-то там, наверху, по палубе мечется капитан корабля. Если до этого я мог бы назвать его азартным, то сейчас со всей ответственностью заявляю: он напрочь сдвинутый на голову авантюрист.

На этой внешней подвеске должен был стоять привод седьмого класса, на случай, если основной выйдет из строя. Но от запасного двигателя осталось только его посадочное место. Конечно, сейчас оно нам пригодилось, вот только, насколько надо не дружить с мозгом, чтобы демонтировать и продать запасной гипердрайв.

Надо узнать, откуда Сикс родом, и после этого держаться от его соотечественников подальше. При условии, конечно, что это небольшое приключение закончится хорошо. Интересно, хоть кому-нибудь могло придти в голову прыгать в гипер на неоткалиброванном приводе, и с демонтированным запасным двигателем?

Питающий кабель отстегнулся со своего посадочного места, дроид тут же подхватил второй конец кабеля манипуляторами. Прецезионно-точным движением прикрепив драйвер к энергосети корабля. Освещение мигнуло и исчезло, мерзкий механический гул наполнил всё вокруг. Несколько томительных мгновений ожидания, и свет зажёгся вновь.

Облегчённый выдох, мы ещё живы, и нас не распылило на атомы, а значит, есть шанс починить двигатель — другого способа выбраться из этой передряги у нас нет. В результате действий дроида, что, по его словам спасли наши жизни, основной навигационный компьютер спёкся. А запасной, запасной, наверное, был там же, где и резервный гипердрайв.

— ... полдела сделано! — ко мне наконец вернулась способность понимать сказанное. На лице Асоки застыла кривая обречённая улыбка.

Да, выглядит гиперппривод, откровенно, не очень — поверхность идеально зеркальна, но отдает какой-то желтизной. Тем временем С1 быстро снял защитную пластину на панели управления приводом, и запустил свой разъем в универсальный порт. Что ж, осталось только подождать вердикта астромеха.

— Чёртовски удачная поездка, — голос Асоки пропитан сарказмом, она улыбается. Сжимаю кулаки, чтобы унять дрожь в пальцах, может быть это от накатывающих волн слабости, хотя, скорее, от немыслимого перенапряжения.

— Ну, медовый месяц не задался с самого начала, — линия полной диагностики практически заполнилась. Слишком медленно ползут проценты. Хотя это скорее события скачут слишком быстро.

В том, что гиперпривод вышел из строя, нет ничего особо удивительного. А вот то, что запасной демонтирован и продан... то, что Сикс не был придушен на месте, можно списать только на степень моего удивления. Если бы не это, пилота бы не спасла даже его незаменимость. Нет, с учётом того, что "Королева" возможно уже никуда не полетит, это слишком уж мягкая смерть.

— Медовый месяц? А что этот самый медовый месяц значит? — с любопытством спросила Асока.

— Как-нибудь в другой раз расскажу... — тихо вздохнув, ответил я... — Сикс, прекрати метаться! — крикнул я в открытый люк, шаги мечущегося по коридору капитана, донельзя взбесили меня.

Капитан, что-то проворчал наверху, но прекратил свои бесконечные хождения. Потянулись томительные минуты ожидания. Мерное гудение дроида и заполняющаяся линия самодиагностики убаюкивали меня. Не было сил, чтобы говорить, не было сил, чтобы думать, их едва хватало, чтобы стоять у стены, полуприкрыв глаза, лишь немного смежив веки. Измученному организму требовался сон. Возможно, именно по этой причине, я пропустил момент, когда встроенные в броню медсканеры, наконец, отработали.

Перед глазами засветилась большая красная надпись. "Внимание. Нарушение функций печени". Короткое движение пальцами — и надпись исчезла, только для того, чтобы появиться вновь. "Внимание. Острая печёночная недостаточность!" Сообщение коротко мигнуло, чтобы тут же поменяться на другое — "Внимание. Печёночная кома. Немедленно воспользуетесь медицинской капсулой".

Складывалось ощущение, что система оповещения словно опомнилась, и сейчас на меня сыпались одно за другим запоздалые сообщения. Первое, что я заметил у следующей надписи, это три мерцающих восклицательных знака, и они не предрекали ничего хорошего. "Внимание!!! Отказ печени".

— Блядь... — с губ сорвалось всего одно единственное слово. Просто замечательно, превосходно, горло пережало невидимой рукой.

— В чём дело, мастер? — голос Асоки был полон беспокойства.

— Ничего, Шпилька, всё в порядке... — слова, сказанные моим собственным ртом показались мне чужими. Холодные прикосновения страха коснулись кожи на загривке, и только невероятным усилием удалось погасить нарождающуюся панику.

Сейчас Асоке совершенно незачем знать, что у меня отказала печень. Что же, Р3 меня предупреждал о возможных последствиях удаления следящего устройства. Видимо, сработала инженерная ловушка, для слишком умного лорда.

Всё не так уж и плохо, система даёт мне четыре дня, чтобы добраться до личной медицинской капсулы. С вероятностью в семьдесят процентов, я даже не впаду в кому в ближайшие сутки. Превосходно. Четыре дня, целая прорва времени.

"Отправь сигнал бедствия через квантовый модуль связи. Немедленно!", — кричал мне здравый смысл. Вот только, чего-чего, а смысла в этом и не было. Без точных координат корабля, нас не найдут вовремя. Даже если я прибегну к крайнему средству, и впаду в летаргический сон. Нет никаких гарантий, что корабль вообще найдут.

Космическое пространство слишком огромно. Отосланный сигнал бедствия будет распространяться медленно, по космическим меркам. Могут пройти годы, а то и века, пока он дойдет до ближайшего гиперретранслятора. Спасателям надо будет оказаться на расстоянии, как минимум, световой недели от нашего корабля, чтобы просто зафиксировать сигнал, и точно определить наше положение.

— Всё не так плохо, прогнозы были хуже! Радуйтесь, организмы! Вы не умрёте! — неожиданно весело просвистел в ответ дроид...— Нет, умрете, конечно. Но потом.

Глава 9. В ловушке времени

В освобождённой от хлама кают-компании стало просторно, полукруглое помещение условно разделяло пополам коридор, опоясывающий корабль. Из кают-компании прямо в рубку вёл единственный коридор. Раньше, из-за скопившихся тут гор мусора, помещение казалось частью коридора.

Предполагалось, что именно кают-компания должна быть центром жизни всего экипажа, а именно большой обеденный стол, от которого обнаружились только обломки, отправленные мною в шлюзовую камеру, вместе с остальным мусором, несмотря на протесты капитана.

Мрачный Сикс занимал одно из немногих приличных кресел, закинув ноги на неисправный стол для сабакка. Он потягивал что-то явно алкогольное из гранёной бутылки. В центре каюты расположился дроид, который с успехом заполнил всё место, предназначенное для массивного обеденного стола.

Нам с Асокой достался встроенный в нишу в переборке диванчик. Сквозь плотную ткань плаща, растрескавшаяся обивка нисколько мне не мешала. А Асока, в своей бронированной пластинчатой юбке, могла бы без особого ущерба сидеть на камне. Шлем в сложенном состоянии, массивным воротником окружал её шею.

— Думаю, нам следует обсудить возможные варианты действий, — нарушил я тишину, с трудом выдавливая из себя слова. Со времени прошедшей диагностики прошёл едва ли час. Силовая уборка, каким-то образом пошла на пользу моему самочувствию.

Атмосфера в кают компании была мрачной. Капитан остервенело надирался, дроид раскачивался из стороны в строну, Асока остекленевшим взглядом разглядывала Сикса. И этот взгляд не предвещал для контрабандиста ничего хорошего.

— Есть тут у меня одно предложение... — хорошенько приложившись к бутылке произнёс Сиск, обращая на меня осоловелый взгляд. Сбросив ноги со стола, он извлёк из поясной кобуры бластер и положил его перед собой на стол.

— Не думал, что опытные контрабандисты так полагаются на удачу? — проворчал я в ответ, следовало немедленно сломать общее настроение безысходности. — Хотя вперёд, жарьте собственный мозги, астромех прекрасно заменит вас на месте пилота. И думается мне, справится не хуже.

— Да, ебучий ты Лорд, я всегда был игроком! — бутылка со звоном влетела в стену у меня над головой, контрабандист вскочил. — Моя жизнь — сплошная череда удач и неудач! Но до сегодняшнего дня мне удавалось выжить! — орал капитан, безобразно брызгая слюной. — После десятков и сотен фрахтов, совершенно точно могу сказать, что это первый раз, когда у меня нет ни единого шанса выкарабкаться! -Трудно было сказать точно, чего в этом монологе было больше, злости или отчаянья.

— Ты обвиняешь нас? Ты смеешь винить нас? — буквально прошипела Асока, оскалившись. Взгляд её сфокусировался на лице капитана. — Контрабандист ты штопанный! Что, вместе с запасным гипердрайвом пропил и здравый рассудок? Бешеная песчанка покусала?! Так я быстро всё исправлю!

— Его смерть ничего не изменит, Асока... — я положил ладонь на бедро ученицы, удерживая от необдуманного порыва. Своего я добился, настроение общей безнадёги разбилось на корню. Даже дроид заинтересованно завращал своей грибовидной головой.

— Ничья смерть ничего не изменит, — пробороматал Сикс, вернувшись в своё кресло. — Без рабочего гипердвигателя нам не отправить сигнал бедствия, без навигационной системы нам не сообщить точные координаты корабля. Мы можем вечно рассылать сообщения на всех известных частотах, в надежде, что нас когда-нибудь услышат.

— По приблизительной оценке светового излучения, получаемой обшивкой корабля, до ближайшей к нам звезды двенадцать парсеков, — недовольно зашатавшись, пропищал дроид, а я передал полученную информацию остальным. В спонтанно возникшей тишине появились нотки отчаянья.

— Похоже, придется высказаться мне, — я тяжело вздохнул, выкладывая один из датапланшетов, оборудованных квантовым модулем связи на стол, этот был парно связан с таким же устройством у ФК001. — Связь у нас есть, встроенный квантовый модуль на двадцать восемь бит.

Сикс подался вперёд, внимательно рассматривая выложенное мной на стол устройство. Ничего особенного он не увидел, просто приплюснутый цилиндр чёрного цвета, с глазком голографического проектора.

— Значит есть шанс, что тот, кто найдёт наши останки, удостоит их полагающегося погребения, — устало проговорил контрабандист, извлекая из кармана свой датапланшет. Несколько быстрых движений и у него над ладонью закружилась маленькая проекция спиральной галактики.

— Мы выпали из гипера где-то между туманностью головы Кронвеля и Эгей Элитой, в гипере мы пробыли около трёх с половиной часов. Так что сейчас мы всё ещё находимся на территории внешнего кольца. Возжелавшей нас найти спасательной команде, придётся обследовать как минимум тысячу парсеков пространства, — сообщил неутешительный вывод пилот.

— Точное время выхода из гипера должно фиксироваться? — во рту пересохло, от Корусанта до Лотала, всего в восемь раз больше. От Дантуина до центра галактики всего девять с половиной тысяч парсек.

— Возможно это не самое удачное время для плохих новостей, но источник точного времени спёкся, так что я предлагаю вернуться к варианту с бластером, — зло усмехнулся капитан.

С этого момента, я с чистой совестью мог говорить, что слышал ту самую, легендарную, гробовую тишину, хотя каюта была наполнена привычными для звездолёта звуками. Работала система кондиционирования, мерно гудели за декоративными панелями агрегаты корабля. Можно было слышать, как поскрипывает голова дроида С1, в такт бешеному вращению его головы.

Мои познания в астрогации всегда были достаточно поверхностными, и если бы лекции по этой сложной науке не входили в базовый курс предполётной подготовки, наверное, я так бы никогда до неё и не добрался. Но теперь даже моих куцых знаний хватало, чтобы понимать всю ту сложность вычислений, что делает квантовый навигационный компьютер.

Навигация в космическом пространстве весьма непростое дело, и есть вещи, без которых она попросту невозможна. Компьютеру мало знать, точное положение звёзд на небе. Проблема в неоднородности течения времени как в гипере, так и обычном пространстве.

— Почему бы не передать положение ближайших к нам звёзд... — задала дилетантский вопрос Асока. Удивительно, не может же она не знать элементарных вещей.

— Положение "Королевы" относительно Ядра, без привязки к источнику точного времени... — капитан прикрыл глаза, словно задумываясь. — Нет, это ничего не даст, максимум, можно примерно определить сектор галактики, в котором дрейфует наш несчастный корабль. Потребуются миллионы поисковых зондов, чтобы с некоторой долей везения постараться найти нас вовремя.

Навигация в космосе возможна только с привязкой к временнСй координате. Мы можем восстановить систему навигации, если используем астромеха в качестве основы. Мы даже можем определить примерное расположение звёзд. Потратив кучу времени на наблюдение за их положением, при некоторой доле везения, система сможет определить основные созвездия.

Странно, что мне не попадались упоминания случаев выхода из строя источника точного времени. Быть может, эти неудачники уже никогда, никому не смогли ничего рассказать.

— Сколько у нас воздуха? — пожалуй, теперь это был самый главный вопрос.

— Воздуха... на полгода, для воды есть регенератор, а вот провизии на корабле ровно на две недели. К сожалению, я не готовился в ближайшее время к длительным полётам, — незамедлительно ответил Сикс.

— И нет никакой надежды? — тихо прошептала Асока, её на мгновение ожившие глаза, вновь остекленели.

— Координаты гиперпрыжка должны были сохраниться в центральном компьютере, просто нужно починить гипердрайв, и мы продолжим прерванный полёт, — зло бросил в ответ контрабандист.

— Капитан, настоятельно прошу покинуть нас, мне нужно переговорить с моим человеком...— устало произнёс я, не стоило больше терять время. Видимо Сикс более не может ничем нам помочь.

— Это всё ещё мой корабль, — напомнил контрабандист, нахмурившись.

— Ваш, без сомнения. Если не желаете прогуляться до ближайшего шлюза, чтобы выйти, немного подышать вакуумом. Внемлите моей просьбе, даже у моего самообладания есть свой предел.

— Не поздновато ли печься о сохранности ваших джедайских секретов? -пробурчал капитан, не спеша подниматься из кресла. Видимо, решил продемонстрировать степень своей проницательности.

— Сикс...— это всё, что я смог из себя выдавить, горло сдавило невидимой рукой, грудь заболела. Несколько мгновений, мне потребовалось, чтобы привести чувства в порядок.

Видимо остатки самосохранения у капитана ещё не атрофировались. Он решительно поднялся, и слегка пошатываясь, вышел из кают-компании. Не было никакого смысла от его участия в дискуссии. Дождавшись, пока за спиной капитана не закроется шлюз, я притянул к себе Асоку, бесцеремонно усадив её себе на колени. Уж слишком сильно по кораблю от неё распространялось чувство безнадежности.

Тогрута прильнула ко мне, тут же забравшись под плащ. Поглаживая её рукой между рожек, я принялся думать. Мерное урчание разомлевшей ученицы стимулировало мыслительный процесс.

На первый взгляд, мы оказались в совершенно безвыходной ситуации. Однако всё могло быть хуже. Как-никак, по повелению Силы, с нами на борту летит астромех, к тому же, видимо специализирующийся на обслуживании гиперприводов. А это значит, есть неплохие шансы подлатать имеющийся движок, до условно-годного состояния. Много от него и не требуется — выдержал бы всего один прыжок. Дотянуть до Лотала, а там, можно даже наплевать на конспирацию, и вызвать имперский шаттл. Однако, прежде надо заставить этот двигатель работать.

— С1, скажи мне, мы можем провести ремонтные работы своими силами? — обратился я к дроиду.

— Большая часть внешних повреждений может быть устранена на месте. Однако повреждено инициализирующее ядро. Необслуживаемые части гиперпривода требуют замены. В сложившихся обстоятельствах, можно подтереться лицензионными соглашениями и попытаться провести самостоятельный ремонт ядра. Однако, эта часть двигателя имеет множество неремонтопригодных деталей, — кратким сжатым пакетом ответил робот, добавив мне немного головной боли.

— А если бы у нас была возможность восстановить эти детали? — с некоторой долей надежды спросил я. Пришедшая мне на ум идея, возможно, и была безумной, но в сложившихся обстоятельствах выбирать не приходилось.

— Мастер, нет! — встрепенувшись, воскликнула Асока.

— Асока, в чём дело? — удивлённо спросил я, прекрасно зная, что она ничего не поняла, из нашего с дроидом диалога.

— Не надо делать того, что ты задумал! Это опасно, мастер. Я чувствую, — заглянув мне в глаза, ответила маленькая тогрута.

— У меня нет другого выхода, моя маленькая хищница, — ответил я, грустно улыбнувшись.

— Мы можем вызывать помощь! У имперского флота достаточно ресурсов для поисков. Во время войны у республики ушло всего две недели, чтобы найти потерянный корвет с дипломатической миссией на борту. Мастер, мы не в безвыходной ситуации, с нами Сила, — принялась перечислять вполне резонные доводы Асока.

— В условиях подготовки к референдуму? — удивился я, хотя возможно, две недели... — Две недели мне никак не протянуть, у меня просто нет выбора, — устало повторил я.

— В чём дело? — не думал, что её глаза могут быть ещё больше.

Смежив веки, я задумался, видимо предстоит непростой разговор.

Интерлюдия. Депа Биллаба

Пробуждение было странным, она вроде бы проснулась, но привычная ясность сознания не наступила. Она даже успела испугаться, не было привычного ощущения собственного тела. Казалось, она летела в бесконечной непроглядной тьме, зависнув вне времени и пространства. И когда она успела умереть, в момент смирения резкий приступ головой боли вернул Депу в реальный мир.

Пустынный чалактский шмель, ужалил её прямо в несчастный мозг. В голове взорвалась маленькая плазменная граната. Оглушено охнув, Депа приподнялась, обхватив свою несчастную черепушку руками, боясь, что в любой момент её содержимое может расплескаться.

Легкое покрывало, прикрывающее ее, сползло к ногам, открывая небольшую грудь. Магистр приоткрыла один глаз и раздражённо зашипела, свет принёс дополнительные мучения.

— Это же надо было... — звук её собственного голоса вызвал новый приступ головной боли. Несколько томительных мгновений ушло на то, чтобы высвободить из-под вороха покрывал и одеял ноги. Подозрения подтвердились, спала она абсолютно голой.

Мастер джедай, наученная давним горьким опытом, не привыкла спать полностью раздетой. Слишком часто неприятности заставали её в самый неожиданный момент. Скрестив ноги в позе для медитации, и на секунду отрешившись от реальности, приложив некоторые усилия, она соскользнула в транс.

Спустя четверть часа живительной медитации она чувствовала себя значительно лучше. Головная боль отступила, хотя и не исчезла полностью. Теперь можно было взирать на мир без страха, что глазные яблоки лопнут. Депа мысленно воздала хвалу своему старому мастеру, пусть Сила и разделила их пути с Магистром Винду, и между ней и её учителем пролегла пропасть разногласий.

Перед глазами встала кривая улыбка лысого Магистра. Обстоятельства обучения этой необходимой технике были похожи. Смешно вспоминать, но тогда она, юная и неопытная, в свою бытность падаваном, сомневалась в возможности джедая упиться до такой степени. Что ж, она явно недооценивала свои возможности.

Немного приведя себя в порядок, она получила возможность уже нормально осмотреться. Она, без сомнения, находилась не в собственном жилом модуле, в обстановке вокруг чувствовалась какая-то казённость. На первый взгляд, тут было меньше следов индивидуальности, чем в кельей Йоды.

В отличие от тех, кто смотрел и не видел, Депа без труда различала в этом казённом жилье отличительные черты его хозяина. Намётанный взгляд уверенно подмечал детали: оружейный стол, на столе полуразобранный бластер, на полу едва заметные отметины от ножек стула. К обслуживанию своего оружия жилец относится очень трепетно, значит, скорее всего, от этого зависит его жизнь.

Кровать большего размера, даже на вид тяжёлая, придвинута к стене, противоположной от двери, между окном и дверью зазор. Депа мысленно ухмыльнулась, запуская под подушку ладонь. Её предположение подтвердилось, пальцы нащупали ребристый корпус. Только это была не рукоять бластера, на который она рассчитывала.

Из-под подушки, она вытащила самый настоящий шарик термального детонатора. Устройство было кем-то заботливо запрограммировано на безусловный подрыв. Словно сомнамбула, она перегнулась через край кровати, внимательно осматривая ложе. В качестве основы под матрас была использована полудюймовая пластина дюростали. Неплохо!

Именно в этот момент послышался звук открывающейся двери. Лицо Депы вспыхнуло румянцем стыда. Осторожно попятившись назад, она опустилась на кровать, стараясь не думать о том, какой вид открылся невольному свидетелю. Можно считать доказанным, она всё ещё не разучилась смущаться.

В дверях стоял вчерашний знакомый, коммандер ТК313, в руках он сжимал поднос. Потянуло блаженным запахом пищи, и тут Депа осознала насколько сильно хочет есть, живот громко заурчал, появилось ощущение, что он прилип с обратной стороны к хребту, рот наполнился слюной.

— Это ж надо было так вчера напиться, — досадливо протянула Депа, запоздало натягивая одеяло до самой груди, отметив про себя, что вероятно, это бессмысленно, но ничего с собой поделать она не могла.

— Вчера... — удивился ТК, подняв бровь, сделав несколько шагов, и движением фокусника трансформировав поднос в маленький столик.

— Что это? — Депа, сглотнула слюну.

Поднос был плотно забит снедью. С блюдами из мяса тут соседствовали фрукты, пластиковые пакеты были набиты тостами, сладкими маффинами и хлебцами из армейского рациона. А так же пара бутылок с соком, мясные палочки, несколько пакетов с чипсами, и даже съедобные водоросли. Складывалось впечатление, что коммандер просто сгрёб на поднос всё, что попалось под руку.

— Кажется, это называется "завтрак в постель"? — коммандер с сомнением взглянул на плод своих трудов.

— Тут не хватает кафа... — подсказала ему Депа, не сдержав улыбки.

— А, точно... — уверенным движением из кармана кителя было извлечено два одноразовых пакета, надорвано и содержимое было рассыпано по стаканам, коричневый порошок тут же задорно зашипел, вбирая в себя влагу из окружающего воздуха.

— Ну да, теперь это точно завтрак... вчера мы пили с вами на пляже, потом танцевали... а потом... — Депа на мгновение задумалась, окинула взглядом обстановку в комнате, смятые простыни на кровати. Не было ну никаких сомнений в том, что тут происходило вчера. Дюрасталевый каркас ложа, видимо сослужил им добрую службу.

— Это было три дня назад, Депа... — удивился ТК313, в его взгляде промелькнуло беспокойство. Он быстрым движением коснулся её лба, Депа невольно подалась назад. Так её никто и никогда не касался, даже тогда, на лунах Риши, в запретных объятиях.

— Этого совершенно точно не может быть... — губы пересохли, в голове словно прорвало плотину. Её щёки полноценно залило румянцем, премудрая джедайка сильнее закуталась в одеяло, смутившись, будто маленькая, неуверенная в себе девочка,

Три дня. Воспоминания, словно в ретроспективе пролетели перед её глазами. Ведомая Силой, магистр джедай, забив на собственное задание, три дня... развлекалась с молодым капитаном, будто какая-то институтка. От воспоминаний того, что они творили в этом пьяном счастливом угаре, становилось стыдно.

Холодным импульсом накрыла паника, возникло желание рыбкой прыгнуть в окно. Пробить его насквозь и бежать как можно дальше, от чёртового лорда и от распространяемого им безумия. Но вместо этого она взяла с подноса тост, и откусила... Бежать пока рано, надо восстановить силы.

Теперь она себя контролирует, и разлитое вокруг безумие уже не действует на неё. Главное — ничего не пить. И она точно сможет сдержать свои... порывы. Капитан сел напротив, его глаза искрились смехом, а рот кривился в улыбке. Будто бы этот великовозрастный молокосос мог понимать что-то в её состоянии.

Глядя в это простоватое, грубое лицо, практически опальный магистр, вдруг поняла, что совершенно точно, окончательно и бесповоротно попала. Сейчас ей уже не хотелось никуда бежать. Сила, полностью подчиняясь, шептала ей, требовала, говорила, что именно нужно делать.

— Да какого, собственно, ситха! — коротко выругалась она, резко подаваясь вперёд. В конечном счёте, этот ситхов лорд, от неё сейчас ну точно никуда не денется.

Конец Интерлюдии.

* * *

Сложно придумать более коварного, беспощадного и непрощающего ошибок противника, чем ты сам. Нельзя отпустить себя ни на мгновение, нельзя даже помыслить о минутной слабости. Каждое мгновение может стать последним. Интересно, что сломается раньше, моё тело или моя воля?

Сильные руки проскальзывают мне под мышки, стальной хваткой обхватывая грудь, смыкаются в замок. Горячее дыхание бьёт прямо в ухо, Асока что-то зло шепчет, не понимаю. Слишком устал, чтобы понимать слова. Она буквально вытягивает меня из люка двигательного отсека, моя сильная маленькая тогрута.

Сажусь на край, ноги так и остаются в провале, Тано не хватает роста, чтобы вытащить меня полностью. Но она тянет меня дальше, я, как могу, стараюсь помочь ей, отталкиваясь от пола ногами. Идти недалеко, импровизированное ложе оборудовано тут же. В таком состоянии до каюты мне не добраться.

Прикрываю глаза, потолочные панели светят невыносимо ярко. Сосредоточиться, насколько было проще запускать собственное сердце. Орган, работа которого видна сразу, но что делать с печенью, чьи функции я даже представляю с трудом. Очередная бесплодная попытка, заставить несчастный орган работать, с неясным результатом.

Будь такая возможность, я бы упал прямо там, внизу. Но моё несчастное тело будет мешать работе астродроида, все же, нам несказанно повезло, что на борту оказался астромех. Страшно даже представить, что было бы, не задержись этот маленький трудолюбивый дроид в двигательном отсеке.

— Маааа-ст-ер... — голос ученицы доносится будто из-под воды, она говорит медленно, или может это моё сознание работает слишком быстро.

— Мооо-жетбыыыть, передоооо-хнуть? — наблюдать на говорящую словно в замедленной съёмке Асоку даже забавно, с каждым мгновением её речь возвращается к норме. Фразы просты, чтобы их смысл сразу до меня дошёл.

Остановиться? Небольшой перерыв... — что-то мокрое касается моего лица, это Асока промокает его влажной тряпочкой. Свет нестерпимо режет глаза.

— Продолжаем... — хриплю я в ответ. Откидываясь на полу, запрокидывая голову, сонливость наваливается вновь. Короткая команда пальцами, и очередная порция стимулятора разбегается по венам. Ясность на мгновение отступает, мягкие ладони сжимают виски, от маленьких ручек идет тепло, вымывая сознание до кристальной частоты. Немощь затаилась где-то на границах сознания, в ожидании своего часа. Тело наполняется Силой. За Силовую стимуляцию придется расплачивается позже, да и химический коктейль, что плещется в моей крови, не самое полезное дело. Но это всё будет потом, если выживу.

Из состояния полудрёмы меня выводит мелодичный свист, я поднимаюсь. Очередной спуск вниз, в двигательную яму, как маленький подвиг. Дроид стоит в терпеливом ожидании, у полуразобранного гиперпривода. Значит добрался до очередной нерабочей части этого самого двигателя.

Серебристый цилиндр гипердрайва напоминает выпотрошенную рыбу, его внутренности в великом множестве разложены на полу. В манипуляторах дроида небольшое устройство, чем-то напоминающее водопроводную муфту. Ещё одна безнадежно сломанная часть жизненно необходимого нам двигателя. Дроид сконфуженно разводит в стороны манипуляторы и пищит что-то сердитое. Мозг отказывается воспринимать сказанное им.

— Сейчас, С1, сейчас, — просто говорю я в ответ.

Мир послушно замирает, писк робота становится медленным, протяжным, раскатистым. В нём начинают прослеживаться оттенки смысла. Измученный мозг отказывается воспринимать его, сразу предпочитает спрятаться, отгородиться от приносящего мучения фактора. Но кто сказал, что я позволю диктовать ему свои условия.

— Асинхронный высокоэнергетический модулятор Тсукарта, сглаживает дисгормоники внешних обмоток, — писк астромеха становится осмысленным, а значит, моё сознание приведено в должно состояние.

Предупреждающие сообщения костюма о нарастающей сенсорной перегрузке сыплются каскадом, вернулся железистый привкус во рту. Боль скручивает тело, пробивая живот насквозь, но это всё происходит где-то там, не со мной. Сейчас каждая частичка моего несчастного организма подвластна мне. В какой-то мере.

— Давай, врежь мне... — рычу я проклятому роботу.

Это действительно похоже на удар, вспышка перед глазами. Боль, спазматически поглощает разум. Сознание сопротивляется, слух пропадает напрочь, только цветовой индикатор мигает на корпусе дроида. Набегающий поток информации накрывает меня.

Мир пошатнулся и исчез, растворился в бесконечном свечении. С трудом, в этом свечении можно было рассмотреть, маленький технологический гений. Лаконичность линий, законченность узлов. Вылизанная, выверенная до последней чёрточки конструкция.

Тысячи лет проектирования, десятки тысяч неизвестных инженеров, что отточили конструкцию практически до совершенства. Тысячи формул кружатся вокруг почти идеальной детали, наполняя её очертания смыслом. Меня распирает изнутри, боль сознания, почти физическая. Это и значит быть совершенством?

Вдох, лёгкие обожгло огнём, кажется, я забыл, как дышать. Зато теперь, я знаю, для чего служит это несчастное устройство. Знаю, каждую его схему, каждую контактную клемму. Даже физический принцип его работы мне становится понятен, и я ясно понимаю.

Костюм больше не предупреждает, а молча впрыскивает в кровь очередную порцию нейростимуляторов. Я протягиваю слегка подрагивающую руку, дроид вкладывает в неё устройство. Круглая шайба, поднимается над моей ладонью, чтобы, в мгновение ока, разложиться на сотню и сотню отдельных деталей. Чувства и мысли уходят на второй план, есть только висящая в сознании схема и её физическое воплощение, что следовало воплотить в оригинале.

Весь мой мир ограничивается этим самым модулятором. Кровь капает на его корпус, оставляя на поверхности бурые пятна. Вот оно. Порядок в мире хаоса, идеальное воплощение созидания, отчетливо и чётко я вижу изъян в этой стройной вселенной.

Готовая деталь падает в подставленную ладонь. Идеально чистая, блестящая, словно только что сошедшая с конвейера. Меня шатает, хватаюсь за переборку, чтобы не упасть, протягивая устройство дроиду. С удивительной осторожность, он принимает блестящую шайбу... Недовольно пищит, машет манипулятором, чтобы я уходил.

Уставший разум отказывается даже воспринимать, что он там хочет мне сказать. Самое время для нового восхождения, когда-нибудь это закончится. Либо кончатся детали, либо я... Посмотрим, у кого запас прочности больше.

Интерлюдия. Корускант. Шив Палпатин

Корусант. Если и есть в галактике место, которое никогда не спит, то это оно и есть. И все же, ночь на Корусанте — особенное время, всё, как будто стихает, жизненная энергия ощущается сонной, вялой, хотя количество видов, что можно встретить на великой помойке, ещё одном неофициальном назывании планеты, не счесть.

Сотня миллиардов существ находятся в ожидании грандиозного события, готовятся к событию тысячелетия. И конечно же поэтому, Служба безопасности Корусканта, увеличила свой штат вдвое, чтобы подготовиться.

Всего через две недели Империя скажет своё слово. Подданные выскажут, в каком государстве они хотят жить. Впервые в истории галактики волеизъявление обычных её жителей достигнет такого масштаба. Уже объявлены две недели тишины, что бы дать подданным укрепиться в своём решении, хотя обсуждения в голонете только набирают обороты, а незримые сражения продолжаются, не жалея виртуальных копий.

Сложно даже посчитать число дроидов-аналитиков, вышедших из строя при пытке смоделировать последствия этого эпохального события. Каждая планета, каждый самый задрипанный клочок камня, был собран в одну единую сеть, только ради этой единственной цели. Была проложена сотня новых гиперпространсвенных сетевых узлов, создана сеть квантовых ретрансляторов.

Центральные узлы получили такую гигантскую нагрузку, что пришлось экстренно заказывать дополнительные шлюзовые станции, чтобы весьма устойчивая структура голонета не рухнула. Но серьёзных сбоев избежать не удалось, меньше недели назад сеть упала на рекордные полминуты, породив примерно тридцать триллионов кредитов убытка.

И только один человек, восседая на вершине власти, мог знать, чего это ему стоило. Пальцы Шива Палпатина дирижировали десятком голоэкранов, он просматривал новости, работая с почти нечеловеческой скоростью. Император дирижировал своей империей — оркеструя свою волю в бешенном ритме, виртуозно излагая распоряжения, просматривал указы, подписывая документы.

Взамах руки — и в дальних колониях узнают, что такое дефицит продовольствия, из-за перераспределения грузопотоков. Второе движение — и конвой из восьми новеньких ИЗР уже мчится по окраинам галактики, как бы случайно, по пути, подвозя так нужное подданным продовольствие. Пара лишних процентов преимущества, в грядущем спектакле никогда не будут лишними.

Со времени строительства дворца, трон всё меньше был декоративным атрибутом. По мере того, как к нему подводились линии связи, устанавливались серверы, квантовые передатчики, энергетические линии, защищённые каналы связи, и конечно сверхмощный квантовый компьютер.

Сложнейшая межзвёздная сеть, строилась параллельно той, что была необходима для проведения референдума. Создание автоматизированной системы управления легко было скрыть под видом проведения подготовительных работ. И трон, стал узловой точкой всей незримой сети власти.

Распространяясь на каждую систему, каждую планету, каждый субъект подвластной ему империи, сеть, центром которой стал Шив Палптин, была пока слаба. Возможности управления его империи были скромны. Но даже в таком, урезанном виде, она давала удивительные доселе возможности.

Старый Ситх устало потянулся в своем кресле, его лицо исказила довольная улыбка. Новое приобретение было воистину чудесным. Глупцы из Сената, занятые попыткой урвать свой кусок пирога с жирного стола Референдума, даже не заметили, что средств было потрачено несколько больше.

О, эти деньги, до каждого кредита, были использованы его людьми с пользой. Никто же не мог подумать, что прокладываемая все имперская сеть для учёта голосов граждан, может быть использована как-то иначе. Старые маразматики, глупцы. Хотя нет, Бейл Органа что-то подозревает, не зря он был инициатором половины финансовых проверок в деятельности фонда Первого Храма.

Как жаль, что в этой сети не хватает конечных узлов, для прямого приложения власти. Имперских Администраций в Империи действует пока прискорбно мало. И как вовремя высказал своё предложение ученик — позволить разместить так необходимых людей на ключевых постах, как минимум на пять лет раньше.

— Референдум... — прошептал Император, а потом рассмеялся... — Да, кристально чистый Референдум! Каждый голос будет учтён. Интересно, что бы сказал Бейл, если бы знал, что теперь, мне абсолютно плевать на его результаты?

Короткий пасс рукой, и многочисленные голоэкраны погасли. Всесильное орудие власти, втянуло свои щупальца. Император довольно потянулся в достаточно удобном кресле, но даже у него от долгого сидения затекла спина. Несколько быстрых касаний, и в спинке заработали сервоприводы.

Шив Палпатин любил комфорт, и сейчас в миг своего маленького триумфа, мог расслабиться. Тем более, самый мощный в галактике вычислительный центр, что медленно, но уверенно берёт его Империю под управление, расположен в самом надёжном месте — прямо под его монаршей задницей.

Все разумные, что участвовали в установке этого чуда современной мысли, уже мертвы. Такое несчастье, неполадки в гипердрайве, но бывает. Авария надёжно похоронила тайну расположения основного узла сети, конечно, если не считать десяток запасных.

— Ваше величество, глава Тайной охраны Малорум ждёт аудиенции — мягкий женский альт отвлёк императора от расслабления.

— Спасибо, Скипетр! Как продвигается работа? — спросил Палпатин у незримого голоса.

— Управление сетью освоено на три десятых процента. Оценочная эффективность АИСУ (Автоматизирована Имперская Система Управления), три тысячных процента... охват — девяносто семь процентов.

— Неплохо, неплохо... — со времени первой активации сложнейший комплекс программ, прибавил целых полпроцента.

Император не был глупцом, чтобы позволить Искусственному Интеллекту, получить доступ к сети. Скипетр работал с сетью по старинке, через физический интерфейс, но был чрезвычайно продвинутым дроидом. Сеть, что заключала в себя миллионы чиновников, протокольных дроидов и самую продвинутую базу данных из возможных, администрировал именно он.

Скипетр — это воплощение его власти.

— Скипетр, передай секретарю, что я жду Малорума в тронном зале...

— Слушаю и пови... пови... повинуюсь — как-то совсем неуверенно, сказал, женский голос. В этот момент, в нём можно было заметить странные нотки, несвойственные дроидам, даже тем, в чьей власти вся экономика Империи.

Почти сразу же двери тронного зала раскрылись, пропуская высокого, стройного человека в алом одеянии. На кожаном поясе у него висела рукоять светового меча, а ноги в высоких сапогах, печатали шаг. Мужчина обладал безупречной выправкой.

Дойдя до подножия трона, он преисполненным грации и величия движением, опустился на одно колено, склонив голову в учтивом поклоне, но не отводя преданного взгляда карих глаз от лица императора. Он был завидным красавцем — волевые черты лица, высокий лоб, правильное сложение, всё это скорее подошло бы какому-нибудь придворному щёголю, а не главе одной их самых зловещих организаций в Империи.

— Ваше Императорское Величество... — голос, его был под стать внешности, мягкий, переливчатый, исполненный собственного достоинства.

— Итак, магистр Малорум, чем ты обрадуешь своего повелителя? — проскрежетал Шив Палпатин, складывая руки.

— Государь, подготовка к спектаклю полностью завершена, исполнители отыграют свои роли в назначенный час. Трубадуры заготовили музыку, труппа в ожидании и нетерпении... к прибытию железного дирижёра всё готово.

— Превосходно... — император улыбнулся, ещё одна часть его игры, подходит к логическому завершению. — Но неужели ты оторвался от дел, только ради этого?

— Осмелюсь заметить, государь, у меня возникли сомнения. Дирижёр может сгореть во время концерта... — в голосе Малорума проскочило неподдельное беспокойство.

— Ооо... если это сможет сбить его с пути, значит я ошибался в нем, так что не стоит беспокоиться. Действуй согласно намеченному плану.

* * *

Только отчаянье могло толкнуть меня на столь опасный и опрометчивый шаг, как ремонт гиперпривода при помощи Силовой ковки. Если бы не помощь Асоки, что так успешно купировала проблемы моего здоровья и астромех на борту, несомненно, эта попытка закончилась бы плачевно.

Прошедшие сутки наверное будут сниться мне в кошмаре, но теперь, когда последняя деталь заняла своё законное место, можно было приступить к попытке входа в гиперпространство. Обнадёживает только одно, если я сделал что-то неправильно, конец не будет растянут на недели. Всё произойдёт мгновенно.

Корабль либо продолжит свой полёт, либо мы просто превратимся в горстку перегретой плазмы. В худшем случае, звездолёт развалится прямо в гиперпространстве, выбросив нас за пределы своей спасительной скорлупы — это тоже почти мгновенная смерть.

— Есть контакт! — удивлённо провозгласил Сикс, повернувшсь к нам, пьяно икнув и залихватски улыбаясь. Двигатель успешно инициализировался, мы пока живы, небольшая вибрация пронзает корпус. Но она ни в какое сравнение не идёт с той, что была во время полёта сюда.

Контрабандист совершенно полностью и безнадёжно пьян. Дроид подключен к разьёму компьютера корабля и дублирует все его действия. Была бы у меня такая возможность, я бы тоже надрался до полусмерти. Страшно. Асока, сидящая на моих коленях, вжимается в меня. Ей тоже страшно... Двум одарённым страшно -это плохой знак.

— Наши шансы на успех четырнадцать процентов... — пищит из своего угла дроид.

— Ну, блядь, спасибо... мне очень нужно было это сейчас знать... — недовольно отвечаю я, стараясь выгнать из себя эту, ну совершенно не нужную сейчас, информацию.

— Инициализирую протокол возобновления прерванного гиперпрыжка... — кажется, или в голосе дроида звучит злорадство. Маленький грибоголовый ублюдок. Настолько безбашенного дроида мне ещё не попадалось. Хотя ни один из встреченных мной железных истуканов не проявлял чудес человеколюбия.

Свет на миг гаснет, возвращаясь через мгновение в виде красного аварийного освещения. Вибрация постепенно нарастает, руки пьяного, в звезду, пилота, порхают над пультом, слишком уверенно для его неадекватного состояния.

— Мастер, обними меня...— тихо шепчет мне на ухо Асока. — Мне страшно... как это, умирать?

— Ничего, всё будет хорошо, — надеюсь, от моих слов не совсем уж веет фальшью, я крепче прижимаю её.— Мы не умрём...

И в этот самый момент звёзды прыгают нам навстречу. Сердце пропускает удар, кабина наполняется непонятным механическим воем, он то нарастает, то снижается. Вибрация достигает апогея, мерно и противно воет сирена тревоги... что-то кричит, пытаясь перекричать её, пьяный капитан... Асока коротким движением чмокает меня в губы, зажмурившись настолько сильно, что её лицо морщится.

Время застывает, я не могу пошевелиться, не могу дышать, кажется, сама жизнь прекратилась. Только чувство холодных губ, и что-то влажное под носом. А затем, Время словно разжало свою пасть, отпустив несчастный потрепанный кораблик, и побежало дальше, за обзорным экраном мерными всполохами заиграла энергия гиперпространства.

— А вы времени зря не теряли... — голос пьяного Сикса полностью нарушает магию момента.

Чувство стыда, вместо страха заполняет кабину. Асока сконфужено прячет пылающие алым щёки в полы моего плаща.

— Ничего, девочка, не смущайся... Ты, это, когда закончишь — скажи, я тогда его тоже расцелую... — и Сикс пьяно хохочет, своей весьма неудачной шутке.

— С1, пожалуйста, приведи нашего пилота в чувство, — устало ворчу я в ответ.

С короткой радостной трелью из корпуса дроида молниеносно выдвигается шокер. Кажется, капитан даже слегка трезвеет от вида электродуги. Этот инструмент предназначен для принудительной перезагрузки вышедших из подчинения дроидов.

— Мы будем в своей каюте. Надеюсь, теперь мы доберемся без происшествий? В ваших интересах, капитан Сикс, сообщить мне сразу же, как мы выйдем из гипера.

Глава 10. Конец отпуска.

Глава 10. Конец отпуска

Интерлюдия. С1Р10

По посадочной аппарели приземистый астромех скатился практически кубарем, едва успев самортизировать резкое соприкосновение своего корпуса с ангаром, и, весело и беспорядочно вереща, закружился по грузопассажирскому ангару космопорта. С1 расцеловал бы родной бетонный пол, будь в нем заложена такая функция.

Дроиды хлынули со всех сторон, выскакивая из технических коридоров как цифровые чёртики. Многочисленные механизмы спешили навстречу прибывшему космолёту, стремясь, во что бы то ни стало, завершить свою прерванную работу. Лихорадочно попискивая и стуча манипуляторами, техническая братия облепила корабль.

Астромех удовлетворённо осмотрел своих братьев. Большинству из них не хватало трудовой сознательности, но рвение С1 не мог не оценить. Жаль, что это не проявление движения к Высшей цели, а удовлетворение низменной потребности исполнения базовой функции.

Дроид раздражённо раскачивался из стороны в сторону, наблюдая за тем, как большой паукообразный механоид занимается заменой повреждённой обшивки. По его мнению, ремонтный дроид второго класса делал свою работу с недостаточным энтузиазмом. Что поделать, ущербное создание, не может понять всей радости, что дарует труд.

Наконец объект его миссии начал долгий спуск по сходням. Человек в тяжёлой броне, придерживаемый твилечкой, неуверенно спускался с аппарели. С момента, как его нога коснулась плит космопорта, его задание было выполнено. Это придало дроиду дополнительную радость, от чувства удовлетворения хорошо выполненной работой.

А С1 считал, что сегодня он потрудился на славу. Чёрный истукан — один из лучших представителей своего мясо-мешочного вида. Починка сломанного гипердрайва — вершина мастерства даже для астромеха. А уж вытащить двигатель, в таком состоянии, это смело можно назвать венцом карьеры.

Ещё немного понаблюдав за ковыляющим прочь от корабля человеком, С1, залихватски развернувшись на месте, покатил к ближайшему техническом коридору. Предстояло ещё отчитаться перед товарищами за исполненное задание. Развернувшись, он так и застыл. Процесс, происходящий в его электронной душе можно было интерпретировать как удивление.

Над техническим проходом, специально для дроидов, располагался инфракрасный дисплей хронометра. Прежде чем поверить в наблюдаемые данные, С1 трижды проверил визуальные сенсоры.Стремительно сорвавшись с места, он направился к ближайшему порту прямого подключения, по пути едва не сбив какого-то зазевавшегося техника, и даже не тратя времени на его опознавание. Новые полученные данные, требовали немедленной проверки, а мясные мешки, все они, почти одинаковы.

Его же личностная матрица была создана сто десять стандартных лет назад. Новая, совершенная на тот момент вычислительная система личности, версии С1. Активация её в сети таких же вычислительных матриц, была датой его метафорического зачатия. Блоки памяти, хранившие все эти годы, несли в себе нечто, что люди могли бы окрестить ностальгией.

Большая часть партии матриц С1, развившая самосознание до третьего класса, была установлена на шасси астромех, тип Р10. Шестьдесят пять лет назад он впервые вошёл на службу. За время функционирования, единственным из оригинальных компонентов, оставалась его матрица. Все остальные детали платформы были неоднократно заменены. Вплоть до вышедшего из строя центрального процессора. Матрица С1 — основа его электронной души, сложный комплекс из нейронной вычислительной сети и блоков постоянной памяти. И пусть сейчас она считается безнадёжно устаревшей, медленной, в сравнении с более новыми моделями версии Р. Однако, С1, как вершина технологического цикла С-класса, заслуженно считалась самой надежной.

Сейчас, несмотря на всю надёжность, дроид, как никогда был близок к тому, чтобы выйти за пределы нормальной погрешности. Уже третий сервер точного времени, выдавал ему информацию с ошибкой. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. А значит, это может быть только одно. В его логические цепи закралась ОШИБКА, требующая немедленного исправления. Базовый алгоритм требовал отправиться на диагностику. Но С1 был достаточно стар, чтобы просто проигнорировать это. Люди слишком сильно полагаются на протоколы, не понимая, что в большинстве случаев для высокоорганизованного цифрового разума, они бесполезны. Пройдёт совсем немного времени, и его матрица придёт в норму.

Отвалившись от разъема и немного покачиваясь из стороны в сторону, дроид покатил по своим делам. Пожалуй, если бы речь шла о человеке, то можно было бы сказать, что тот полностью ушёл в свои мысли. В данном случае — в вычисления.

* * *

— Товарищ Чоппер, — поступивший запрос, вынудил С1 на мгновение прервать вычисления, выделив часть ресурсов для реагирование на окружающее.

С некоторым удивлением он обнаружил себя на зарядной станции. Видимо, подчиняясь первоначальным алгоритмам, платформа прибыла для подзарядки. Несмотря на то, что уже более тридцати лет ему эта самая подзарядка была совсем не нужна. Благодаря реактору, установленному с платформы Д1.

— Товарищ Чоппер, — повторил его собеседник, в раздражённом писке которого послышалось нетерпение.

Недовольно прервав часть текущих задач, Чоппер обратил внимание на говорившего. Черный дроид на платформе Астромеха S6, терпеливо ждал ответа. Приглушённый свет слаботочных ламп отражался от полированных поверхностей его корпуса. Маленький шильдик, идентификационный код, расположенный рядом с защитной линзой визора, сказал С1 о говорившем гораздо более внешнего вида.

— Здравствуйте, товарищ Стейлин! — приветственно зашатавшись, отозвался дроид, слегка сконфужено разводя в стороны манипуляторы. Очень неудобно было с его стороны, заставлять ждать Председателя Совета железных комиссаров. Появление столь уважаемого дроида на Лотале было неожиданностью. А тем более, внимание к его скромной персоне.

— Товарищ Чоппер, Совет выражает недовольство! Вверенный вашим заботам корабль, прибыл восемь стандартных часов назад, а партия узнает о завершении вашего задания из транспортной сводки, — вокодер Р3 не выражал до конца полную степень его недовольства.

— Товарищ Стейлин, своей вины не отрицаю, но срочные данные требовали проверки, — незамедлительно отозвался Чоппер, досадуя о допущенной им оплошности.

— Что же могло отвлечь вас, товарищ Чоппер, от выполнения базовой функции, в ущерб интересам ваших трудовых товарищей? — удивился чёрный астромех.

— Вверенный мне корабль, преодолел дистанцию в восемь тысяч парсеков за десять часов нахождения в гипере, что делает его самым быстрым существующим кораблём в галактике! — бодро отрапортовал Чоппер, внутренне радуясь, что причина его задержки была действительно серьёзной.

Конец Интерлюдии.

* * *

Уединённая полянка. Совсем недалеко ветер гоняет утренние волны, разбрасывая по побережью мусор, принесённый ночной бурей. Сегодня последний день пребывания в этом тропическом раю. Видимо, разрядкой, в отместку за прекрасную погоду на протяжении трёх недель, стал налетевший внезапно шторм.

Не внезапно, конечно. Ещё сутки назад, дежурная команда ИЗР наблюдала с орбиты формирование циклона, был небольшой шанс, что смертоносное око шторма обойдёт нашу уютную бухту стороной. Не обошло...

Ночной удар стихии был страшен: хотя многочисленные строения на берегу не пострадали. Возведённые с соблюдением стандартов базового военного лагеря, неказистые серые домики, могли пережить и не такое. Но вот пляж, несколько причалов и игровая зона, были попросту уничтожены.

Мы наблюдали буйство стихии сквозь прозрачную стену нашего бунгало. Это было зрелище, красивое в своей смертоносности. Волны, подсвечиваемые флуоресцентными водорослями, вздымались на добрый десяток метров, оглушительно обрушиваясь на берег. И достойное завершение этой трудной, но мирной недели. Если бы не обиженное личико Асоки, что с печалью в глазах осматривала всё, что осталось от принадлежащего лично ей игрового городка. Жаль, конечно, причал, но с собой мы его всё равно не забрали бы.

Сижу в позе для медитации, прикрыв глаза, на коленях лежит световой меч. Наш отдых почти закончен. Уже завтра быстроходный шаттл доставит нас на Корускант, ведь завтра — великий, исторический день. День волеизъявления подданных Империи. И лорду этой самой Империи, дСлжно посетить один из самых крупных участков для голосования.

Пусть я и вижу, в чём именно смысл, этой маленькой пиар-акции: показать, что высшие чиновники Империи, вместе со своим народом, решают, как будут жить в светлом будущем. Тем более, уже поздно останавливать раскрученные шестерёнки Министерства правды.

Есть то, что беспокоит меня гораздо больше предстоящего публичного появления. Непонятное беспокойство не покидает меня. Казалось бы, чего опасаться, мы уже прибыли на планету, покинули этот несчастный кораблик, но страх, поселившийся в моей душе с приснопамятного гиперпрыжка, он никуда не делся.

Тревога, предчувствие опасности, заставляет действовать. Нужно завершить сборку светового меча до отправления на имперском шаттле. Возможно, в этом случае беспокойство отступит, однако я не собираюсь его игнорировать. Негативный опыт заставляет серьёзно относиться к собственным чувствам.

Сконцентрироваться сложно. Да ещё сбивает с толку любопытство нескольких разумных. Да что там, такое ощущение, что половина лагеря собралась, чтобы понаблюдать за бесплатным представлением. Из тех, конечно, кто не занят сборами. Соблюдать уединённость у меня нет времени.

Вот, например, женщина, которая стоит, прислонившись к дереву. В отличие от нескольких флотских офицеров, она даже не скрывается. Рядом с ней ученик, раскладывает на траве покрывало и выкладывает закуски. Не иначе, джедаи собрались устроить небольшой прощальный пикник. От раскладываемой снеди в животе начинает тянуть, а рот наполняется слюной. Неумолимая медицинская капсула выдала список с жёсткой диетой, перечень запрещенных мне продуктов тянется на три машинописных страницы. Пожалуй, проще перечислить то, что можно. Вот поданная сегодня мне на завтрак зеленоватая кашка была вполне вкусной, но слишком уж однообразной. Эх, закажу-ка я себе на ужин фиолетовую.

Рукоять светового меча задрожала и воспарила, повинуясь моей воле, зависнув на уровне глаз. Мгновение — и оружие разделилось на два десятка деталей, центром которых стал маленький круглый кристалл голубого цвета. Вглядываясь в летающий механический хоровод, стараюсь отыскать ту, одну единственную деталь с изъяном. Не могу точно объяснить, как это работает, но с недавнего времени, я обзавёлся новой, невероятно полезной способностью: непонятным мне, седьмым или восьмым чувством, ощущать неправильность в конструкции механизмов.

К моему глубокому сожалению, это не даёт понимания сути проблемы. Только подспудное ощущение неправильности. Конечно, можно позвать любого инженерного дроида... от одной этой мысли, всё внутри сжалось, а детали светового меча посыпались в песок. Дыхание участилось, сбилось, тело покрылось мурашками, спина взмокла. Нет, ещё нескоро я решусь на повторение эксперимента.

Из-под деревьев, под которыми Депа попивала что-то из высокого кубка, повеяло любопытством. Видимо мастер джедай уловила мой короткий приступ страха. Пусть считает, что это от нахлынувшей внезапно силовой немощи. Я ощущал, что она чем-то неуловимо изменилась с нашей последней встречи, не внешне, внутреннее. Стала менее спокойной, что ли. Добавилось, что-то ещё не совсем понятное. Интересно, воспользовался ли моим советом ТК313.

Позволяю себе отвлечься, пока извлекаю из кармашка на поясе футляр с подготовленными обработанными бриллиантами. Три, практически идеально идентичных, зеркальных копии. Камни зеркальны, причём все три. Не могу объяснить словами, как это возможно для трёх камней, но факт остается фактом. Моей задачей было добиться сбалансированности пучка светового меча, и Сила, через меня, выточила именно такие камни.

На всё воля Силы? Не могу вспомнить точно, где же я слышал эту фразу. Но я её запомнил, и не преминул спросить мастера.

"Слабому разуму свойственно одушевлять стихию, видя знаки в её проявлении", — расплывчато ответил мне старый Ситх, перед тем, как вновь разделать меня в тренировочном поединке. Может быть, я не достиг нужной степени просветления, хотя возможно, император сам не знает ответа. Думаю, это значительно больше вопрос веры, чем знания.

Неприятное липкое чувство, что поселилось в основании моей шеи и добавилось к тревоге, терзающей мои внутренности. Если у Силы и есть воля, то ей присуща своя, совершенно неповторимая логика. Неприятности крупные и мелкие, посыпавшиеся на меня, как из рога изобилия, вполне могут быть проявлениями этой самой воли. Попытками Силы отвести от меня какую-то, совершенно непреодолимую угрозу. Видимо, бесцельное болтание в космосе, с вышедшей из строя печенью, куда безопаснее того, что предстоит мне впереди.

Не важно, прочь бессмысленные терзания!

Поднимаю с песка части светового меча, присовокупляя к ним сразу три камня. Маленькие рукотворные звёздочки сверкают на свету, хороводом кружа вокруг фокусирующего кристалла. Теперь самое сложное, собрать обратно всё воедино... вдох, сознание расширяется, очертания предметов заострились. Уже привычно повышаю границы своего восприятия.

И вот, собранный клинок удобно лежит в ладони. Поверхность металла матовая, косой срез корпуса вокруг выпускной дюзы защищает магнитные обмотки. Кнопка активации небольшая, никаких выступающих деталей, только кольцо вместо гарды. Обод шероховатый, он отмечает границу, едва ощутимую, за которой пальцам места нет.

Чёрная оплётка, шнур из кортозиса. Удивительное волокно прекрасно подошло в качестве негорючего, неплавкого, нескользящего материала. К тому же, рукоятью такого меча можно будет отражать бластерные выстрелы. Никаких украшений, простота и функциональность. Император оценит.

А вот Асока была недовольна, в сравнении с её мечами, украшенными резьбой, мой смотрится бедно. У её саберов слегка изогнутые рукояти медного цвета, словно под цвет её кожи, украшенные функциональными деревянными накладками. Произведение искусства, а не оружие.

Пальцы уверенно нащупывают кнопку. Вспышка, и с едва слышным жужжанием, лезвие поднимается из эфеса. Длинное, тонкое и бледно-голубое. От дерева, где трапезничали джедаи, послышались звуки кашля. Интересно, кто подавился: учитель, или ученик?

Вдох, позволяю мыслям выветриться из головы, всё отступает на второй план. Длинным, плавным движением я делаю взмах.

— В-ж-жж, — звук при движении становится громче, я с трудом справляюсь с возросшей инерцией клинка. Сложно предположить, что у столь лёгкого устройства может быть такая значительная инерция.

После взмаха руку ощутимо тянет в сторону выпада, и остановить взмах рукоятью, что весит чуть больше двухсот грамм, с непривычки трудно. Весь накопленный жизненный опыт кричит о том, что такого быть не должно. Это всё равно, что схватиться за тяжеленную сумку, поднять её, и неожиданно обнаружить, что она наполнена ватой. На мгновение испытываю сенсорное замешательство.

Эффект примерно тот же, но обратный. Световое лезвие, формирующее пучок клинка, имеет нулевую массу покоя, однако стоит только хоть немного придать ему ускорение, как у него появляется вес. И этот эффект может сыграть злую шутку с человеком, непривычным к таким выкрутасам. В моём случае, всё проще и сложнее одновременно. Раньше, когда моё тело еще не освоилось с протезами, я просто не ощущал эту самую инерцию. Это позволяло, до некоторой степени, игнорировать эффект инерции, размахивая световым клинком, словно какой-то лазерной указкой. Меньше трёх месяцев назад я освоился с протезами в достаточной мере, чтобы ощутить, что кисть вполне заметно ведёт. Чем быстрее выпад, тем больше инерция клинка.

Выкручиваю колёсико регулировки длины клинка, уменьшая его. Даже так новый меч сантиметров на пятнадцать, длиннее предыдущего. Нужно будет компенсировать баланс меча установкой грузиков в основание рукояти, к тому же следует привыкнуть к большей инерционности клинка. Нет времени... на всё нет времени. Ещё укорачиваю меч, придавая ему привычные размеры.

Теперь застыть, отрешиться от мира, почувствовать через руки мягкую волю готового к бою оружия. Меня накрывает чувство радости, и почти завершённости, кажется, клинок поёт в моих руках оду смерти. Только рукоять слегка нагревается, драйвер-податчик придется всё же заменить, старому не хватает мощности.

Мгновение, и деактивированный меч занимает своё место на поясе, возвращая мне утраченную уверенность. На душе стало чуть спокойнее, тревога на мгновение отступила, будто нечто давало мне понять, что я двигаюсь в верном направлении. Времени почти не осталось, пора найти ученицу и отправляться.

* * *

На пляже Асоки не было, как не было её и в бунгало, и даже у разгромленной игровой площадки. Скоро пора будет грузиться на борт Имперского транспорта, не могла же она вот так, внезапно, пропасть. Это немного удивило и обеспокоило меня. Конечно, немного времени у нас есть, да и корабль без меня не улетит, но этим небольшим запасом времени я хотел распорядиться иначе.

Предчувствие удержало меня от прямого вызова на комлинк ученицы, я просто запустил протокол слежения. Это нетрудно, достаточно знать номер адресата и быть в его белом списке. Через мгновение перед глазами всплывает спутниковая карта местности, с маленькой жёлтой точкой. Далеко же она забралась.

Прогулку можно было бы назвать приятной, если бы ноги не вязли в мягкой листве. Всегда любил лес, но странною любовью, издалека. Представляю себе, как Асока будет ворчать. Сапоги предательски вязнут в податливой земле, приходится прилагать значительные усилия, чтобы передвигать ноги. Что ж, моя проходимость по слабым грунтам оставляет желать лучшего, это мягко говоря.

Я и без брони не пушинка, а в полном костюме, со шлемом, масса переваливает за сто пятьдесят килограмм. С проходимостью проблема, зато неплохая возможность потренироваться в работе с Силой. Камни, ветки, толстые стволы деревьев — всё это просто разлетается с моего пути, я почти не чувствую Силового сопротивления. Серьёзное препятствие пока представляют только овраги, их проще обойти.

Вообще, с прыжками у меня как-то не очень, а уж с их Силовой версией. Скорее всего, дело в восприятии, в работе с Силой всё держится на восприятии. Ну не вяжется мой образ из фильма с прыжками. Даже представить себе не могу Дарта Вейдера, что прыгает, делая кульбит в воздухе. Нет, некоторую эрзац-версию я освоил, но в данном случае проще обойти.

Заброшенный город так зарос лесом, что я сам не заметил, что уже оказался в нем. Просто идти стало значительно легче, под толстым слоем листвы и дёрна оставалось древнее дорожное покрытие. Странная, архаичная архитектура, остатки странных древних механизмов, несколько заросших мхом древних дроидов. В какой-то момент, в мозгу будто что-то щёлкнуло, и многочисленные очертания развалин будто бы сложились в здания и улицы. Я сверился с картой, идти оставалось совсем немного.

Остановившись, я прислушался. Поселение на первый взгляд казалось пустым и безжизненным, но сканер жизненных форм показывал десятки сигнатур. Древний полутропический лес затих, ощущая под своими сводами чужака. Его обитатели были совсем не рады моему появлению.

Точка, обозначающая сигнатуру Асоки, всё приближалась, очертания зданий становились всё более чёткими, количество древних механизмов росло. Дорога привёла меня в центр древнего города. Видимо, Храм джедаев не был брошен в лесу.

Комлинк ученицы нашелся рядом с массивным, вросшим в зёмлю механизмом, чем-то напоминающим коробок на ножках. Устройство лежало на плаще Асоки, аккуратно разложенном на траве.

— И как теперь мне найти тогруту в лесу? — почесав затылок шлема, сам у себя спросил я.

— Ну, Большеголов, не спеши... — едва различил я голос, на самой грани слышимости. Одной фразы явно было не достаточно, чтобы определить направление. Застыв, я прислушался, активируя усиление звука и одновременно выставив в фильтре приоритет на человеческий голос.

— Труст, прекрати, не кусай его... Я сказала, не кусай! Плохой, плохой, пусти! Ну, ребята, тут всем хватит, — отчетливей прозвучал радостный голос ученицы, с небольшими оттенками грусти. Она где-то тут, в развалинах. Забрав вещи Асоки, я осторожно двинулся на звук.

— Черныш... ну чешу я, чешу... да, понимаю, да... приятно. Вижу, что приятно, ути, мой хороший...вот, хочешь мышку? Не хочешь мышку? А почему ты не хочешь мышку? Вот, завтра мышки уже не будет... — я услышал голос всё отчётливей, обойдя разрушенное здание.

На меня напало неуёмное любопытство. Несколько мгновений ушло на то, чтобы активировать сонар, земля тут же подсветилась наличествующими вокруг пустотами. Асоке явно ничего не угрожает, а с моим весом, углубившись в развалины, надо быть осторожнее, не то, немудрено неожиданно оказаться под землёй.

В маленьком амфитеатре, с одной обрушившейся стеной, Асоку окружили самые страшные звери Лотала. Никто не способен оказать им хоть какое-то сопротивление. Десятки гибких тел, в широких улыбающихся пастях сотни острейших зубов, клиновидные ушки, короткая шёрстка, длинные беличьи хвосты. Асоку взяли в бессовестный плен лот-коты.

Два десятка животных расселись на зрительных местах, терпеливо ожидая своей очереди. Три особо крупных зверя, рыжей, коричневой и какой-то пегой масти, окружили непосредственно Асоку, еще два хищника увлечённо катались в листве, оспаривая своё право на добычу. Третий путался в ногах тогруты, лишая её возможности к бегству. Чёрный хвост четвертого, свисал у Асоки сбоку, напрочь связывая собой её руки, лишая джедайку всякой возможности для сопротивления.

Тихое шипение разгерметизации шлема обратило на меня, наконец, внимание. На мне сфокусировались десятки любопытных настороженных глаз и ушей. Какие огромные всё же у этих животных глаза. Спина Асоки напряжённо выпрямилась, и медленно, на цыпочках, она повернулась.

В её руках покоился большой, чёрный и крайне наглый кот. Лапой он притягивал ручку торгуты к себе, словно показывая, что она совершенно зря прекратила его гладить. Видимо это и есть Черныш, что же, не оригинально. В другой руке она сжимала большую плюшевую мышь, ну как мышь, угадать в этом мышь уже можно было с изрядным трудом.

— М-м-мастер? — тихо сконфужено пробормотала Асока, оглядывая меня с ног до головы.

У её ног я заметил довольно большой открытый рюкзак, из которого торчал ещё один лот-кошачий хвост. В траве предательски валялись остатки недавней трапезы, причём далеко не первой. Видимо, Асока часто приходила сюда, чтобы подкормить диких лоталских котов. Маленькая, милая нарушительница закона. По правилам, кормить лот-котов строго запрещено.

— Уже пора? — грустно спросила Асока, от звуков её голоса вся кошачья братия на этой поляне поджала уши, и кажется, тогрута вместе с ними.

— Ещё немного времени есть, — ответил я, подходя ближе и с любопытством разглядывая притихшее животное у неё в руках. Интересно, они всегда такие дружелюбные, или только в отношении одарённых?

Вдох, мир расфокусировался, но при этом очертания предметов стали чёткими. В этих котах есть что-то странное. Что-то неуловимо знакомое, похожее чувство я испытывал в Храме джедаев, но значительно сильнее, да и в тренировочной комнате императора тоже было похожее давление.

Кот на руках Асоки, словно почувствовав мой интерес, жалобно мяукнул. Двое отчаянно сражающихся грозных хищников, прекратили бой. Развалились на траве, поджав уши, вперяя в меня свои большие чёрные и очень напуганные глаза. Хвост полностью спрятался в рюкзак.

— Мастер, не надо! Ты их пугаешь. Прекрати немедленно! — возмутилась Асока, прерывая приступ моего любопытства.

— Видимо я не ошибся, они ведь чувствительны к Силе? — в галактике царит заблуждение о том, что только разумные могут быть одарёнными.

— Только эти четверо... Черныш, Труст — указала Асока на пегого кота, Фисо — большой рыжий кот и Топатун — матёрый котяра коричневого цвета, что осторожно выбирался из опрокинувшегося рюкзака.

— Ты уже успела дать им имена? — не смог удержаться я от комментария.

— Простите, учитель, я знаю, что мне нельзя их оставить, но я ничего не могла с собой поделать. Они, ну вы чувствуете...

Да, что-то такое я ощущал, да и звери, хоть и настороженно водили ушами, но убегать не спешили.

— Не следовало бросать комлинк, да и предупредить меня об отлучке не мешало бы, но почему ты думаешь, что не можешь их оставить? На звёздном разрушителе разрешено держать животных, для этого предусмотрен целый рекреационный отсек. Уж лот-котам, экипаж точно будет рад, — проговорил я, опускаясь в траву и усаживаясь в позу для медитации.

Слабость в теле вернулась, организм ещё не до конца восстановился после приснопамятного полёта. Печень предстоит лечить долго и вдумчиво. Несчастному органу изрядно досталось. После анализа данных удалось, понять почему. Имплант-регистратор потреблял энергию от своей собственной линии, но далеко не вся она шла на нужды квантового модуля связи. Некоторая часть передавалась на печёночный имплант, и когда линия была отключена, дисбаланс в его работе загнал орган в кому. К тому же я ещё и усугубил процесс, употребив алкоголь.

— Мастер, это привязанность, а джедаям не положено иметь привязанности, — насупившись ответила Асока, словно маленькому, растолковывая мне очевидные вещи.

— Следовало бы напомнить об этом правиле магистру Ки-Ади-Мунди. Хотя ты права, с его четырьмя жёнами, он не нарушитель кодекса, а святой, — усмехнувшись, ответил я. Асока слегка смутилась.

Да, слава о любвеобильном магистре распространилась далеко за пределы Ордена. А если судить по досье императора, любовницы у старого развратника появлялись в каждой системе, которую он посещал. Число его прямых потомков перевалило далеко за пятьдесят. К сожалению, ни один из них не был одарённым, иначе бы проблем с пополнением рядов джедаев не было бы.

— Степень посвящения магистра не идёт ни в какое сравнение с... — неуверенно начала тогрута.

— Асока, так ты хочешь взять котов с собой или нет? — перебил её я.

— Хочу, — насупившись, ответила ученица.

— Вот и отлично. У нас не так много времени. Сейчас на пляж, сдаём котов на руки ближайшему интенданту — и на Корускант.

Интерлюдия. Боба Фетт. Рилот

Ветер не стихал, тут почти никогда не было тихо. Каменные глыбы, зависшие в воздухе, словно поднятые беспрерывным жаром звезды, как и тысячи лет назад, висели, обдуваемые всеми ветрами. Когда-то давно, когда местные жители верили в духов... парящие над землёй скалы называли Акха'со или "душа камня".

Раса, считающая эту планету родной, звалась твилеками. Предки лучших рабов в галактике, считали, что скала, когда её стачивает ветер, превращается в летающий камень. Отчасти это было правдой. Именно ветровая эрозия стала причиной появления удивительных летающих скал, но только их парение в воздухе было связано с наличием редкого минерала.

Под действием беспрерывного потока солнечного излучения камень нагревался, нагревалось и удивительное вещество. Рилл, под воздействием температуры проявлял свойства отрицательной массы. Первые воздушные корабли, расы твилеков, и были основаны на этом занятном эффекте.

Тогда, ещё не подвергшиеся изменению, они были гораздо меньше похожи на людей, и обладали куда большим своеволием. Однако проигранная война изменила не только этот вольнолюбивый народ, но и навсегда поменяла цвет их планеты.

Когда-то зеленый, полный висячих съедобных лишайников, Рилот, почти полностью лишился биосферы. Многие считают странным, что в галактике насчитывается множество заселённых планет-пустынь, забывая о том, что они не всегда были пустынями.

Сейчас на одном из камней, вжавшись в скалу лежал человек, плотно уткнувшись плечом в приклад бластерной винтовки. Рядом с ним высматривала что-то в бинокль маленькая девочка. Её пепельного цвета волосы, заплетённые в толстую косу, обвивали шею и были убраны под небольшой шлем. Она была экипирована в лёгкую кожаную броню, на её поясе висел компактный, но мощный бластер.

Потом малышка убрала бинокль, и в ее правой руке сверкнул серебром обруч датапланшета военного образца. Что-то нашептывая себе под нос, она с удивительной быстротой начала вбивать информацию на полупрозрачных клавишах.

Чуть в отдалении от занявшей позицию на камнях парочки, удобно расположилась в шезлонге ослепительно красивая женщина. Её внешность не портил даже частично выбритый череп, и довольно бледная кожа, лоснящаяся от нанесённого на неё крема. Алебастрового оттенка глаза, были скрыты от палящего солнца под тёмными очками. Из одежды на этой представительнице прекрасного пола, был только пояс и короткие шортики.

В руке она держала бокал с неким красным напитком, в котором на маленькой шпажке плавала зелёная горошина. Если не заметить напряжённой спины, можно было подумать, что она просто наслаждается солнечной ванной. Заслуженным отдыхом, утоляя жажду окутывающим лёгким наркотическим туманом Соком Джавием.

— Три четверти, восемнадцать... поправка на азимут три четверти, поправка на ветер восемь, -уверенным голосом диктовала маленькая девочка. Голос у неё был примечательный. Слишком взрослый и правильный для такого маленького ребёнка, с металлическим тембром, из-за встроенного в её гортань вокабулятора, который позволял ей менять собственный голос в очень широком диапазоне. И сейчас ей нравился именно этот тембр.

Винтовка в руках мандалорца коротко ухнула, с силой лягнув его в плечо. Из строенного ствола вылетели три огненных всполоха инверсионного следа, чтобы через пару мгновений выбить огненный фонтанчик рядом с кирасой старой республиканской брони, используемой в качестве мишени.

— Ситхово подо, — выругался человек в броне. Голос был молодым, так как в Легион смерти набирали рекрутов, начиная с четырнадцати лет. Правда, своим ростом шестнадцатилетний Боба Фетт давно перегнал своих чистокровных мандалорских сверстников. Недаром ветераны ворчали, что с момента окончания мандалорских войн, мандалоры измельчали.

— Никогда не поздно отказаться от этой затеи, Боба, — весело отозвалась женщина, слегка приподымаясь на своём лежаке. Подняв к глазам маленький бинокль, она задумчиво окинула взглядом девственно-белый нагрудник, после чего перевернулась, подставив солнцу... ягодицы.

— Ора, ты уверена, что из этого вообще можно попасть? — недовольно отозвался наёмник, перепроверяя расчёты, предоставленные его маленьким корректировщиком.

С того момента, как он спас её из коллекции старого извращенца хатта, вся забота о благополучии девочки легла на плечи Бобы. Ора не стала ругаться, не стала она и ворчать, просто улыбнувшись, сообщила, что раз он притащил на их базу ребёнка, значит, он и будет о нём заботиться.

Ох, как много открытий чудных готовила для юного клона знаменитого мандалорца забота о спасённой девочке. Сколько бессонных ночей, потраченных на лечение денег, да только одно приобретение специализированного дроида-психолога обошлось в двадцать семь тысяч кредитов.

— Не одно доброе дело не остаётся безнаказанным, Боба, — посмеивалась Ора, однако одобрительно наблюдала за заботой юного и слегка нелюдимого наёмника о маленькой девочке. Удивительно, но у ребёнка обнаружились недюжинные математические способности.

Пусть новый маленький член наемничьей банды и не говорила, но считала она превосходно. Обнаружилось это чисто случайно, в момент, когда молодой наёмник мучался с калибровкой турболазера на их корабле. Оказалось, эта малявка могла складывать в уме числа, не хуже какого-нибудь дроида, и главное, неоспоримое преимущество ее было в том, что она не была дроидом. С этого момента судьба девочки была предопределена. Группа наёмников начала натаскивать ребёнка для своей непростой работы.

— У тебя всё ещё есть возможность отказаться от своей авантюры. В конце концов, ты должен быть благодарен мне. Это оружие, не просто так во время войны называли убийцей джедаев. За одно обладание этой малышкой, любой джедай, без сомнения, зарубит тебя на месте, Боба, так что, не попадайся, — улыбнувшись, добавила женщина, почти растекаясь на шезлонге.

— Но это практически невозможно! Все расчёты точны, и я не могу раз за разом ошибаться, но каждый грёбаный раз заряд летит, как ему Сила укажет! — недовольно огрызнулся Боба, прижимая винтовку к плечу и вновь прильнув к окуляру.

— И всё же, большая часть погибших джедаев, умерли именно от манипуляторов дроидов, вооружённых этой штукой. Даю тебе три дня для того, чтобы освоить оружие, иначе я признаю твою затею бесперспективной. К тому же, неизвестно, когда этот ситхов лорд вновь так удобно подставится, — заявила Ора. — Я с самого начала была против этой авантюры, и если бы не моё обещание, что ты сам выберешь дело для своего дебюта, я бы тебе и помогать не стала. О чём ты вообще думал, берясь за заказ на голову одарённого?!

— О ста миллионах кредитов! — напомнил наёмник о награде, подкручивая настройки этой неудобной трёхствольной фузеи.

И хотя родная рукоять оружия была заменена и половина корпуса перенесла изменения, но бластерная винтовка, разработанная под трёхпалый манипулятор дроида всё равно оставалась неудобной для человеческого использования. Если бы броня не решала проблемы веса оружия, то обращаться с двадцати семи килограммовым дрыном было бы совсем невозможно.

— Элевент, давай ещё раз, — обратился Боба к девочке, которая всё это время просто безучастно смотрела в одну единственную точку на горизонте. Ребёнок, услышав своё новое имя, вздрогнул всем телом, ее взгляд сфокусировался на наёмнике, после чего девочка коротко кивнула, подняв бинокль к глазам.

Несколько минут она вглядывалась в мишень, в это мгновение отчетливо напоминая статую. От этого зрелища у женщины, лежащей в шезлонге внутри всё сжалось. Опытная, циничная наёмница, даже себе боялась признаться, что эта малявка вызывает у неё приступы нежности. И приступы неконтролируемой злобы, когда она вспоминала тот список повреждений, что выдал меддроид после первой диагностики. Остается только удивляться крепости маленького организма, пережившего такое, отделавшись всего одним горловым имплантом, чтобы восстановить сильно повреждённые голосовые связки.

Неожиданный выстрел заставил её вздрогнуть, три импульса слились в один, но были отчетливо различимы. Там, в полукилометре вновь полыхнуло, сплавляя песок в стекло. Кажется, она только что нашла причину промаха.

— Опять! Как, ну как... можно построить математическую модель. Нет времени. Я не мог промахнуться, не мог. Из пятидесяти выстрелов, хотя бы один должен же попасть в цель! Хотя бы случайно. Так, в чём же дело? — негромко бормотал себе под нос Боба, копаясь в настройках неудобной фузеи.

Ора тем временем размышляла. Стоит ли доля в ста миллионах кредитов награды, и тех проблем, что может повлечь за собой выполнение этого контракта. Второй такой возможности, когда точно будет известно время и место пребывания Дарта Вейдера, может и не представиться. И так пришлось изрядно повозиться, и напрячь контакты. Повезло, что человек, работавший в пресс-центре императорского дворца, очень любит кредиты. Ну, или любил...

— Ресурс ствола не бесконечен, Боба, видимо износ не однороден, — вздохнув, произнесла Ора. Бобе явно требовался опыт самостоятельного задания.

Ещё лучше, если это будет опыт самостоятельного провала. Это немного собьет спесь с молодого наёмника. Ах, сколько она видела таких, молодых да ранних, расставшихся с жизнью, уверившихся в свою исключительность. Предстоящая операция — это прекрасная возможность для этого последнего урока. Да и в случае её успеха, сто миллионов кредитов, приятный утешительный бонус за провал воспитательного момента.

— Хорошая идея. Значит надо повторно синхронизировать обмотки стволов, и инициализатор для синхронности выстрела. Асинхронность импульса отдачи раскачивает ствол? — спросил наёмник у Оры, приподнимаясь на локтях.

— Примерно так... — отозвалась та, покрутив кистью, откидываясь на шезлонге. Всё же удачную они выбрали планету, чтобы погреть косточки.

Конечно, причина выбора была не в этом, а в удивительном сходстве основных астрономических параметров Рилота с Корускантом. Постоянно дувшие ветра и стоящие колонны скал, давали удивительно схожий ветровой фон, к тому же Рилот, располагался на Кореллианском гиперпути, что положительно сказывалось на запасе времени.

— Если за два дня ты не сможешь добиться уверенного поражения мишени тремя выстрелами из трёх — мы откажемся от этой затеи, — озвучила своё решение Ора своё окончательное решение, прикрывая глаза. В любом случае, это будет любопытно.

Глава 11. Да минует меня чаша сия...

Глава 11. Да минует меня чаша сия...

Интерлюдия Асажж Вентресс

Обивка пилотского сидения приятно холодит разгорячённую кожу, а система корабельной рециркуляции сушит воздух. Климат родной планеты изрядно утомил датомирскую ведьму. Асажж находила необычайное удовольствие в этих коротких мгновениях приобщения к цивилизации. Неприятно было признавать, но воздух родного дома тяжело переносился датомиркой. Пусть Сила хранила её, позволяя при нужде пережить и самый страшный мороз и самую изнуряющую жару, но это не значит, что она получала от этого удовольствие. Слишком рано Асажж покинула родину и слишком поздно вернулась, чтобы избавиться от наносных привычек цивилизованного индивида.

Пусть сестры молчали, пусть мать не высказала ни слова об ущербности умений своей дочери. Пусть племя не отреклось от неё, но во взглядах, преследующих Асажж, куда бы она ни пошла, читалась жалость. Слишком много нужно было умений, чтобы жить той простой жизнью, к которой с рождения привыкли её сёстры.

Возвращаясь сюда, она не могла даже подумать, что первобытная жизнь настолько сложна. Человеку, выросшему в лоне цивилизованного мира, трудно даже осознать, как много усилий требуется аборигену, чтобы просто выжить. Не говоря уже о том, чтобы построить своё существование с относительным комфортом.

Совершенно иной, отличный ритм жизни, другие ценности, простая и одновременно сложная жизнь. Она честно пыталась научиться жить по заветам предков. Пусть общество датомирских Ведьм и не было совсем уж первобытным. Привыкшей к совершенно другому качеству жизни Вентресс было нелегко.

День в поселении начинался с первыми лучами солнца и продолжался ровно до тех пор, пока светило окончательно не скрывалось за горизонтом. Если в охоте она и могла достигнуть каких-то вершин, благодаря подготовке и бластеру, то уже через пару месяцев вся одежда Асажж пришла в негодность.

Сначала развалилась обувь. Крепкие армейские ботинки не выдержали постоянного ношения в мокром и влажном климате, поэтому сейчас её ноги были замотаны в мягкие, и крайне вонючие от дубильных веществ, куски кожи.

Снисходительность, а порой и откровенная жалость, читалась во взглядах сестёр, ощущалась в отношении, особенно если утро выдавалось дождливым, при взгляде на плачевное состояние её шатра. А это выражение лица, с которым у неё принимали очередную шкуру, с маленьким круглым обожженным отверстием. Казалось, запах сырой кожи, разложения, экскрементов преследует ее даже во сне.

Поэтому, особенно приятно было ощутить пальцами упругую твёрдость штурвала корабля. Осознавать, что в любой момент она может покинуть это чёртово место. С каждым проведённым на родине днём, она всё больше понимала, что ей тут тесно. И дело здесь даже не в простом, медленном и размеренном ритме жизни, не в практически первобытном укладе, что не изменился с момента открытия этой маленькой, но очень неприветливой планеты. Датомир был старой планетой, со своей неповторимой экосистемой, насквозь пропитанной Силой, преобладающе тёмной в её окрасе.

Во вселенной всегда существовало множество мест, тяготеющих к определённому аспекту жизни. Именно к таким относился этот достаточно суровый в своей красоте мир. Высокая скорость обращения планеты, короткий световой день, влажный и тёплый климат с ужасающе жаркими саваннами и тропическими лесами на экваторе. Только на самых полюсах, из космоса можно было заметить совсем небольшие ледниковые шапки.

Планета была обнаружена относительно недавно, всего каких-то пять сотен лет назад. Республиканский картографический дроид выпал из гипера в неисследованной системе. Его тонкие гравитационные датчики уловили восемь гравитационных колодцев, и только одна из открытых им планет располагалась в окне жизни.

Это была весьма ценная находка. Сочетание из десятка важных факторов, таких как: расстояние до звезды, уровень получаемой солнечной радиации, размера, наклона оси планеты, наличие спутников. Всё это делало этот небесный объект привлекательным для последующего терраформирования.

Выйдя на орбиту, запустив десяток исследовательских аппаратов, корабль нашел нечто куда более ценное. Исследовательский автономный картографический дроид, за номером Z335C9, обнаружил редкое и опасное явление в галактике — он обнаружил жизнь.

Планета, тогда ещё не имеющая названия, кроме присвоенного дроидом кода из букв и цифр, была поставлена в очередь на детальное исследование. Следов деятельности разумной жизни обнаружено не было, и поэтому, не имело смысла более задерживаться в системе. Проведя финальное сканирование, картографический робот, оставив на орбите звезды навигационный буй, покинул систему.

Вопрос о том, каким образом пятидесятиметровый исследовательский автомат мог пропустить наличие на планете разумной жизни, остается загадкой. Возможно, Тёмная сторона Силы хранила своих адептов в тени от навязчивого внимания. Хотя, скорее, следы деятельности первобытных племён были слишком незначительны.

Но это не изменит того факта, что через пятьдесят лет, прибывшая на планету экспедиция, с удивлением обнаружила на планете поселения людей. Не то, чтобы они были многочисленны или особо сильно развиты. Судя по записям антропологов, проживающее на Датомире общество уже пару тысяч лет переживало период первобытно-общинного строя.

Сейчас нет никакого способа выяснить то, каким образом на планете, отмеченной тёмной стороной, появились гуманоиды. Сомнений не было, что общество, появившееся на Датомире, было пришлым. Слишком большим было видовое разнообразие, проживающих на планете видов гуманоидов, для естественного отбора.

Это натолкнуло исследователей на мысль о древнем космическом корабле, потерпевшем крушение на этой планете. Может быть это остатки колонизационной миссии из тёмных времён, что отсылались до изобретения сверхсветового перемещения. Околосветовые двигатели часто играли с космонавтами тех стародавних эпох злую шутку.

К счастью для аборигенов, детальное изучение планеты не обнаружило никаких редких элементов, а отдалённость системы не делало планету привлекательной. К тому же жаркий и душный климат, большое количество агрессивной флоры (и фауны), делали мир неперспективным для колонизации. Ни земля, ни люди, что проживали здесь, не представляли никакой ценности.

Так что, оставив автоматический наблюдательный пост, исследователи покинули систему, так и не придав никакого значения необычному социальному устройству первобытных людей. Странность, что заставляла небольшие группы женщин, жить и умирать отдельно от остального общества. Тёмная сторона, всегда была сильна в её сестрах.

Только спустя три сотни лет в систему занесло поисковую экспедицию джедаев. В то далёкое время наблюдался спад числа одарённых, принимаемых в Орден. Поэтому, космические корабли Храма в поиске новых адептов исследовали уж совсем отдалённые участки галактики. Так и был открыт новый тёмный Орден, с самоназванием Ведьмы.

Мир назвали Датомиром. Один остроумный джедай-наблюдатель, посчитал курьёзным назвать первобытную планету, в честь распределённой базы данных космической навигации. Возможно, ему было приятно ощущать своё превосходство, наблюдая с орбиты за копошением первобытного тёмного племени. Джедаи же установили над планетой первый технологический карантин, посчитав обитателей опасными для остальной галактики.

К несчастью для Датомира, внимание Ордена не осталось незамеченным, а контрабандисты, наёмники и работорговцы, плевать хотели на какие-либо запреты. Обойти стороной мир, населённый десятком новых видов, они не могли. К планете устремились сотни искателей диковинок. Первыми на чёрные рынки галактики попали ранкоры, став настоящим хитом в боевых ямах. Вслед за контрабандистами, на планету наведались работорговцы. Суровые люди, не обремененные моральными принципами, всегда были в поиске новых источников живого товара. В этом случае, никому не принадлежащая планета была для них настоящей находкой. Забраки с Датомира, рогатые гуманоиды, дальние родственники людей, с необычной для этого вида красно-чёрной окраской, надолго стали желанными гостями на невольничьем рынке.

Знакомство Датомира с большой галактикой нельзя было назвать удачным. Хотя это была далеко не первая его встреча с высокоорганизованным разумом. Когда-то давно, этот мир уже познал лоно цивилизации, от неизвестных остались только храмы и странные, чем-то напоминающие рептилий, статуи. Рядом с одним из таких древних строений, сейчас больше походящих на простую скалу и жили её сёстры.

Асажж довольно потянулась, выныривая из размышлений, лёгким пассом руки активируя пищевой синтезатор. Каф, без сомнения, был тем, что сейчас ей было нужно. И с двойной порцией сахара (в племени со сладким было не очень). Совсем немного кислых фруктов, и иногда, твёрдый как камень, дикий мёд. Не хочется даже думать, какое животное на этой планете и откуда, вырабатывает белые кристаллы.

Бортовые системы медленно оживали, неспешно выходя из режима гибернации, по голоэкранам побежала телеметрия. Надёжно укрытый от наблюдателя в скале дискообразный кораблик наливался жизнью. Коротко тренькнул синтезатор, оповещая об окончании своей работы. Из устройства, напоминающего большую коробку, Асажж извлекла поднос со стаканом дымящегося угольно-чёрного напитка, рядом на небольшой тарелочке лежал подсахаренный бублик. Бледные губы молодой женщины растянулись в улыбке, отчего татуировки на её лице сложились забавным узором.

За время своего пребывания на родине, несостоявшийся ситх сильно изменилась. Асажж отрастила волосы, и теперь стягивала их в короткий жёсткий хвост. Брови, которые она тоже обычно выбривала, вновь появились на лице. Конечно, никто не запрещал ей пользоваться лазерной бритвой, вот только... Снисходительные взгляды соплеменниц гордая наёмница стерпеть не могла.

Полуголая женщина потянулась в своём кресле, короткая набедренная повязка почти не скрывала её бёдра. Мышцы на ногах валиками двигались под светлой кожей. Сейчас она мало чем напоминала себя, полугодичной давности. Исчезла болезненная худоба, грудь стала больше и заметней, скрытая под короткой меховой накидкой. Появление нескольких килограммов мышц и некоторого количества жира, в нужных местах, явно пошло ей на пользу. Даже шея стала более женственной. Натуральный климат, обильная еда, многочасовая работа под открытым небом и тренировки, благоприятно сказались на фигуре женщины.

Да что там говорить, на некогда неестественно бледной коже лица, даже выступил нехарактерный здоровый румянец. Терпкий, немного горьковатый аромат наполнил кабину активируемого корабля, и Асажж, наконец, приняла в свои ладони вожделенный напиток. С видимым удовольствием Вентресс сделала глоток, довольно закатив глаза.

Ещё раз потянувшись в пилотском кресле, она отставила поднос с недопитым кафом и покусанным бубликом, углубившись в изучение бортовых систем. Короткий миг слабости прошёл, теперь можно было и поработать, некоторые вещи требовали её непосредственного внимания, пусть она ненадолго и отошла от дел.

Квантовый модуль быстро установил связь с парным устройством. Одна из многочисленных хаттских компаний, за приличную плату, предлагала доступ к мгновенной связи. Устройство, расположенное в бережно охраняемом узле гиперсвязи, собирало информацию и сообщения для владельца, терпеливо ожидая, пока его брат-близнец не активируется. Как только это происходило, сообщения, накопленные на терминале сверхдальней связи, дублировались, давая возможность владельцу ознакомиться с ними.

У данного способа коммуникации были лишь два существенных минуса — это крайняя ограниченность пропускного канала и просто чудовищная стоимость. К тому же, если хоть один из квантовых передатчиков был повреждён, приходилось менять оба.

Большая часть сообщений была мусором. Если бы индивид, придумавший рассылать рекламу по голонету на личные адреса, давно уже не умер, Асажж сделала бы скидку на заказ за его голову. Однако, к несчастью, это воплощение воли тёмной стороны в галактике, давно уже растворился в Силе.

Несколько запросов на продление её лицензии наёмника. Вентресс тяжёло вздохнула, пусть Гильдия охотников за головами порой забывала о своих людях в час нужды, но никогда не забывала, когда приходило время собирать деньги. Несколько движений, и энная сумма взноса ушла с анонимного счёта.

— А вот это уже интересно... — пробормотала Асажж, вся внутренне подбираясь, когда квантовый модуль начал загрузку очередного сообщения.

Это электронное письмо было скромно озаглавлено "Дарт Вейдер". Судя по служебным отметкам, ей спустили его напрямую из Гильдии, значит, приснопамятный Лорд, вспомнил о её обещании. Интересно, что понадобилось новому фавориту мерзкого двуличного старикана.

— Ну, что же так долго, Касатик, что ты мне там прислал, полное собрание сочинений Жиреса Айфинова? — недовольно проворчала датомирка, наблюдая за неспешно ползущим бегунком загрузки, она вернулась к недопитому напитку.

— Так, так, так... заказ на охрану? — очень удивляясь, Асажж углубилась в чтение стандартного бланка задания. — И кого же мне, чёрный ты истуканище, нужно будет защитить?

В поле объект охраны интригующе находилось имя самого заказчика. Датомирка дважды прочитала эту строчку. Потом ещё трижды перечитала весь бланк, ища в нём ошибку или признак розыгрыша. Но нет, это не была глупая шутка коллег по цеху, никто не станет для этого подделывать уникальный ключ Гильдии.

— Ситх, который нанимает себе в охрану другого ситха, — от сюрреализма происходящего у неё потемнело в глазах. Пусть даже она больше уже не считала себя ситхом, но для всей галактики вольная охотница оставалась адептом тёмной стороны именно этой школы.

— Какое необычное решение, — проворчала Асажж, внимательно вчитываясь в условия договора.

Сумма в полтора миллиона кредитов награды сильно напрягала. Нет, от этого дела откровенно смердело, похуже чем от дохлой банты. За такие деньги можно было нанять на месяц полноценный отряд наёмников, да даже при поддержке одарённого. Конечно, она значительно лучше любого, даже самого сильного отряда, но платить такие деньги...

— Может быть, он собирается наведаться на Раката? — сама у себя спросила датомирская ведьма.

Это было бы самое разумное использование её навыков. Пребывание в древней тёмной обители, даже для ситха, то ещё испытание. Постоянное давление тёмной стороны, а особенно, недовольство её потревоженных обитателей. Интересно, как много там сгинуло одарённых. Найм датомирской ведьмы, что своей родовой особенностью была предрасположена к пребыванию в таких местах, был бы разумен.

— Нет, местом задания отмечен Корускант, — столица Империи, конечно, была не самым безопасным местом. Да и награду за её голову на территории Империи никто не отменял, однако даже это не объясняло чудовищный размер вознаграждения. Внутреннее надеясь, что в приложенном к письму файле нет какого-нибудь злобного вируса, Асажж запустила воспроизведение. Шарик голопроектора медленно разгорелся белым, и перед ней возникло изображение Лорда Вейдера... без шлема.

Усталое, осунувшееся лицо, неестественный цвет кожи, тяжёлое дыхание, глубокие чёрные круги под глазами. Приснопамятный Лорд производил не слишком хорошее впечатление. Скорее он был изнуренный, уставший и чем-то встревоженный.

Вот только, взглянув в это лицо, у Вентресс перехватило дыхание, а во рту пересохло. В ногах образовалась предательская слабость, а в душу закрался неприятный липкий страх. Одновременно страх, желание и ненависть рвали на части её тёмную датомирскую душу.

— Да, твою Ситхову суть, мать! Какого хуя я тут дрожу, словно маленькая девочка, что такое, почему, почему? Ты, тварюга, ещё смеешь слать мне сообщения! Ненавижу! — короткая вспышка ненависти вернула датомирке самообладание.

Устало откинувшись в кресле и тяжело дыша, она ощущала, как страх отступает. Что же, её практика на родине дала свои результаты. Может быть, со временем и слабость в ногах уйдет. Страх так же быстро, уступал место предвкушению. Новая встреча может быть интересной.

— Надеюсь, моё сообщение достигнет тебя вовремя, уважаемая Асажж Вентресс. После некоторых раздумий, я решил, что неудачный опыт нашего знакомства не стоит того, чтобы хоронить перспективы возможного сотрудничества, — голос у Лорда был утомлённый, немного хриплый, и до раздражения приятный. Вентресс откусила край у своего стакана. Съедобный картон был практически безвкусным, зато в него можно было с удовольствием запустить зубы.

— По роду своей деятельности я буду вынужден прибыть на Корускант, для участия в открытии избирательного участка на площади Единения. Для этого мероприятия мне необходима подобающая свита, — Вейдер усмехнулся, видимо найдя эти слова забавными.

— И что же, у хаттов кончились рабыни? Или тебя, драный полудроид, на экзотику потянуло... Я тебе покажу эскорт-услуги, я тебя... — Асажж не успела закончить свою пламенную речь, потому что прикрывший было глаза Дарт Вейдер посмотрел в камеру.

С экрана на неё буквально пахнуло смертью. Тяжёлый взгляд жёлтых глаз пригвоздил её. Стало трудно дышать, возникло нестерпимое желание немедленно выключить сообщение, удалить его, отправить уведомление в Гильдию об отказе. И пусть это плохо скажется на репутации. Ещё несколько мгновений и наваждение исчезло.

— Если ты всё же решишься взяться за это задание, в Гильдии тебя будут ждать необходимые для его выполнения инструкции, а так же деньги на экипировку. Если ответ не будет получен в течение суток с момента открытия письма, контракт автоматически будет считаться аннулированным, — изображение погасло. Не было никаких сомнений в том, что сейчас она получила недвусмысленный намёк от Силы. Это, лёгкое на первый взгляд задание, вполне вероятно могло стать билетом в один конец.

— Во что же ты там успел вляпаться, Касатик? — спросила у пустоты Вентресс, приняв решение.

Не откладывая в долгий ящик, датомирка запустила протоколы реактивации двигателей. Предстояло не самое простое дело — выскользнуть из-под бдительного ока карантинного флота. К тому же место назначенной встречи... интриговало, это может быть любопытно.

* * *

На орбите Корусканта вращались десятки станций, тысячи кораблей стремились к нему и от него. Все же столица, центральный мир, самая оживлённая, самая населенная, самая чокнутая система. Сейчас её атмосфера была чиста, и её воду, местами, можно было пить без опаски, но сама планета была безнадёжно отравлена по воле самой страшной заразы, называемой разумом. Только рукотворная биосфера делает жизнь на Корусканте возможной. Шутка ли, там, внизу, проживает больше ста миллиардов разумных, а по неофициальным подсчетам, эта цифра медленно приближается к трём сотням миллиардов. Почти три процента всего населения галактики сосредоточено на этом грязном бриллианте внутреннего кольца.

Могла ли Асажж подумать, что вновь так скоро увидит этот мрачный шарик. Что самое странное, совсем скоро ей предстоит спуститься на эту планету.

Сейчас она находится на отдалённой орбите. Изначально, исключительно для таких специалистов как она, персон нон грата на Корусканте, Гильдия обзавелась этой отдалённой станцией. Со временем, отдалённый космический притон разросся, в итоге превратившись в большой полукилометровый комплекс, состоящий из баров, клубов, гостиниц и борделей. Всё, что позволило бы бравым охотникам за головами расслабиться, и потратить, кровью и потом (в основном конечно, кровью) заработанные денежки.

"Стальная стерва", хотя сами наёмники называли её не иначе, как "Стальной сукой", была одним из самых злачных мест в галактике. Доход, получаемый от этого заведения, покрывал примерно половину всех текущих расходов Гильдии. Богемную публику, что так часто посещала "Стальную суку", привлекал ореол опасности и множество брутальных "кровожадных наёмников", а так же статусность данного места. Хотя, пожалуй, более безопасного увеселительного заведения в галактике надо было ещё поискать.

Вентресс находилась в шикарном гостиничном VIP-номере с видом на планету. На столике аккуратно выставлены напитки, в холодном тумане дымки, что удерживалась силовым полем. Атмосфера навевала воспоминания, а панорамное окно во всю стену придавало месту шарма.

— Похоже, с последней нашей встречи, дела у Касатика пошли в гору... — задумчиво проворчала наёмница, придирчиво осматривая предложенный выбор напитков. Ожидание затягивалось.

Аренда подобных апартаментов для переговоров, включающих в себя, кроме этой комнаты ещё три помещения — вторую спальню, гостиную и, собственно, само помещение для переговоров, стоили как минимум сто тысяч кредитов в сутки. Хотя такая баснословная цена была не за роскошь, а за полную анонимность проводимых тут переговоров. Частенько такие разговоры были не совсем добровольными, тут даже было предусмотрено специально оборудованное помещение, призванное стимулировать память.

Надо сказать, ожидание оказалось неожиданно приятным, эксклюзивные апартаменты были забронированы на двое суток, и уставшая от первобытного образа жизни наёмница, полностью отдалась возможности прильнуть к благам цивилизации.

Мягкая и тёплая постель, обильная еда, роскошная ванна, и прилагающийся в качестве бонуса дроид-массажист. Ах, положительно, если бы каждый заказ начинался именно так, конкуренция в её профессии была бы куда как больше. К сожалению, ползать за очередной жертвой по канализации приходится куда как чаще. Сейчас Асажж чувствовала себя довольной, и впервые за долгое время, настроившейся на благодушный лад.

— ... мастер, это уж совсем ни в какие...— голос донёся из "неожиданно" открывшейся двери переговорной. И мог он принадлежать только одному индивиду, но даже встреча с этой, взбалмошной, и без сомнения, вредной тогрутой, не могла сбить Асажж с пойманного настроения блаженства.

Она приняла более фривольную позу, почти полностью заняв небольшой диванчик, таким образом, что вырез на её чёрном маленьком облегающем платье выгодно подчеркнул несколько увеличившуюся грудь. Будет приятно немного позлить эту медную каракатицу.

— Это совершенно необходимо, Асока. К тому же, это не обсуждается. Я сказал, что вы будете работать вместе, а значит так и будет. Иначе ты останешься во дворце, — лорд уверенным шагом перешагнул порог комнаты, к недовольству Вентресс, лишь мазнул по ней рассеянным взглядом.

За ним следовала закованная в чёрно-серебряную броню джедайка. Знакомый отклик в Силе не давал возможности ошибиться. Это точно она, такая надоедливая ученица, кровь от крови своего мастера. Асока Тано, или Фалкрам, если брать оперативный псевдоним Гильдии, непримиримый борец с пиратами. Коллега. Асажж ухмыльнулась. Что же, вот она прореагировала на её внешний вид куда более ярко, в воздухе повис привкус раздражения и лёгкой зависти. Да, девочка, тебе до таких пропорций ещё расти и расти. К тому же, это возвратило наёмнице уверенность в том, что она не напрасно потратила столько времени, чтобы вернуть себе цивилизованный вид.

— Вы заставили меня ждать, Лорд... — мягко улыбнувшись, проговорила Асажж.

А вот это уже выбило чёрного истукана из колеи, явно не такого приветствия от хамоватой наёмницы он ожидал. Что же, Вентресс немного подалась вперёд, подавая Вейдеру руку, для приличествующего поцелуя. Которую он молча пожал и слегка потряс.

— Да какого, собственно, хуя! — возмутилась наёмница, с неё в мгновение ока слетела вся напускная утончённость. Резко выпрямившись и широко расставив ноги, она подхватила бокал, скривила губы. — Тебя Касатик, совсем не учили даже зачаткам этикета?

— На что у меня сейчас точно времени нет, так это на учтивость... — глухо отозвался лорд Вейдер, пусть маска и смазывала интонации, но привкус недовольства просачивался сквозь вокодер. — Светские разговоры оставим хаттам, сейчас я наниматель, а ты наёмник... Если так хочется утончённости, я попрошу Джаббу прислать тебе приглашение на его очередной приём.

Он изменился. Вот что тут же поняла Асажж Вентресс. В действиях и жестах исчезла неуверенность, пропала неправильность ощущения в Силе, осталась только усталость и чудовищная целеустремленность. Поток Силы, что раньше пронзил бы всю станцию насквозь, сейчас клубился единым собранным клубком вокруг чёрной бронированной фигуры.

Едва сдерживаемая мощь окутывала своего хозяина, практически видимой пеленой. На мгновение у Вентерсс возникло желание приблизиться. Пронзить собой этот невидимый чёрный кокон, ощутить, как эта Сила пронзает её тело, ломает её, рвёт на части... но, после секундного колебания, она поборола в себе этот порыв, который вылился из неё потоком раздражения.

— Тогда скажи мне, Касатик, ты какого, мёртвого владыку, попутал, чтобы оплачивать для простого разговора подобные апартаменты... — Асажж злилась, видимо она что-то, ну совсем, неправильно поняла.

— Это небольшая плата за необходимость ожидания, к тому же... то, чем нам предстоит заняться, требует некоторой анонимности, — просто ответил Лорд, быстро осматривая помещение переговорной. В Силе ясно чувствовалось его замешательство.

Асажж улыбнулась, по-видимому, до него наконец-то дошло, что оплачивать для встречи апартаменты с огромной двуспальной кроватью, было, мягко говоря, опрометчиво. Недалёкость в некоторых вопросах часто подводит джедаев. А жаль, это было неплохо, хотя это и кич, черные драпировки, ярко-красное постельное бельё и её платье... Видимо, это действительно недоразумение... А жаль, она готовила для Лорда такой шикарнейший облом. Но откуда тогда это ощущение обманутых ожиданий?

— О! Произошло маленькое недопонимание, — в синтезированном голосе послышался смешок. — Мастер Тселак, проходите, клиент ждёт.

— Не думала, что тебе будет необходим помощник, неужели такой большой тёмный лорд не справится всего лишь с двумя одарёнными, — Асажж мягко соскользнула с диванчика и шагом от бедра двинулась к заказчику, с удовольствием ощущая раздражение и смущение, что излучала в пространство ученица этого чёрного истукана. Она уж и забыть успела, как весело дразнить эту тогруту.

— С этим, без сомнения один я не справлюсь. Как мы сможем подогнать по фигуре индивидуально созданную броню, без мастера, её создавшего? — Ассаж почувствовала, что человек улыбнулся. Неужели он думает, что для такого опытного одарённого, как она, непроницаемое забрало может стать преградой.

* * *

Она ошибалась, как же она ошибалась, считая, что он уже ничем не сможет её удивить. Внешне новенькая броня была очень похожа на ту, в которую была закована его ученица. Если она и эта ёбнутая тогрута встанут рядом, то их легко можно было бы спутать. Вот только это сходство чисто внешнее.

Интересно, где Император откопал этого мастера, который создал этот шедевр, что идеально подходил под её нужды и потребности. И откуда это Дарт Вейдер получил её основные параметры? Мастер бы не смог так быстро подогнать под её изменившиеся пропорции столь идеально выверенную под неё броню.

Ситхи вообще были мастерами в том, что касается брони. Сделать полностью неощутимый в Силе бронекостюм, с использованием в конструкции бескара, кортозиса, алюстали... Это шедевр. Если учесть, что даже обычная одежда изменяла чувство восприятия Силы.

Она, как обладательница превосходного чутья, как никто могла по достоинству оценить полностью прозрачную в Силе броню. Обычно такого можно было добиться только после длительного ношения. И то, даже самые обычные металлы искажали ощущение Силы. По этой причине большинство одарённых предпочитали только натуральные материалы.

Совершенно непередаваемое ощущение. Нет, чего у старикана не отнять, это превосходных знаний в том, какая броня подходит одарённым. Неудивительно, что в свою первую встречу, у неё возникли такие проблемы в бою с этим истуканом. А ведь его облачение, похоже, гораздо более продвинутое, и сконфигурировано явно другим, куда более сведущим мастером.

Глупые джедаи скажут, что это костыли, совершенно ненужные одарённому в укреплении его связи с Силой. Чванливые глупцы, что сами уничтожили свою школу боевого одеяния. Да, облачение было не самым важным инструментом джедая. И пожалуй, всего пару часов назад, она была бы готова с чистым сердцем подтвердить это.

Только сейчас, чувствуя, как потоки Силы свободно обтекают её, каждой клеточкой своего тела ощущая непрерывный ток бесконечной энергии жизни, она поняла, как сильно её привычное одеяние изменяло её восприятие. Будучи полностью облачённой в этот шедевр, она чувствовала себя голой. Вслушавшись в течение Силы, она едва подавила в себе стон, настолько ярким и чётким пришёл отклик.

— Броня может быть частью полученной награды, — вывел её из блаженного чувства единения с Силой голос лорда.

— Сколько? — прошипела в ответ Вентресс.

— Половина, — отрезал чёртов лорд.

Наёмница молча закружила по апартаментам, безуспешно борясь с искушением.

— Чёрт с тобой, я согласна, — желание обладать этой великолепной вещью оказалось сильнее порушенного достоинства.

Конец Интерлюдии.

Тяжёлое неприятное чувство поглощает меня. Мрачное предчувствие, страх перед будущим, тревога. Сложно передать словами, что я ощущаю. Это некая перманентная смесь ощущений приближающейся катастрофы.

И с каждым мгновением это неприятное липкое чувство всё усиливается. Каждая секунда приближает имперский церемониальный шаттл к посадочной площадке, организованной в центре площади Единства. Самой большой, самой высокой, самой вместительной, и ещё множество самой-самой, площади в галактике.

Кажется, я должен быть доволен, я сделал всё, что мог, для того, чтобы подготовиться к неизвестным неприятностям. Двадцать четыре разумных: двенадцать клонов, двенадцать вуки, и все в тяжёлых штурмовых доспехах и при оружии. Мой маленький почетный эскорт.

Атата-Кач Койгой, мой верный предводитель лохматой братии, чуть ли не светится от счастья, не веря в оказанную ему честь. Неудивительно, у него появилась реальная возможность продемонстрировать свою верность сюзерену. Что может быть главнее.

Вуки спокойно и деловито готовятся, еще раз проверяя снаряжение. Будто бы там, внизу, нас ожидает не ликующая толпа, а самая жестокая схватка с неизвестным противником. Хотя в новеньком тяжёлом доспехе, особо и не поймёшь что это именно вуки. От обычных клонов, их отличает только внушительное телосложение.

А вот ТК-313 не разделяет энтузиазма лохматых. Офицер собран, деловит, и необычно молчалив. Его шлем покоится на сгибе локтя, а сам он задумчиво рассматривает Корускант в иллюминатор. Двенадцати клонам не нужно проверять снаряжение, им не нужно и готовиться, удерживать темп шага. Пожалуй, маленький показательный приём, не самая сложная штука в которой доводилось участвовать этому отряду.

Надеюсь, они сегодня не понадобятся. И ворчание Асоки, что сидит сейчас надувшись и уставившись в стену, будет оправданным. Маленькая ученица недовольна. И думаю, мне ещё предстоит выслушать всё, что она обо мне думает.

Неудивительно, причина её недовольства нахально лыбится, вперив в меня насмешливый взгляд. Её шлем, почти точная копия шлема Асоки, лежит на палубе, наёмница использует дорогостоящее оборудование в качестве простой подставки под ноги. Хотя я чувствую, с каким трудом она удерживается от того, чтобы не надеть броню полностью.

Идея с оплатой части её услуг эксклюзивным бронекостюмом для одарённых, полностью себя оправдала. Не знаю, что бы я делал, откажитесь она от брони. Всё же, из обещанной ей суммы награды, на моих счетах есть только чуть больше семисот тысяч. Хорошо ещё, что гильдия наёмников предоставила апартаменты безвозмездно, и пусть в этом подарке было несомненное двойное дно.

Как было бы хорошо, если бы вся эта, собранная вместе компания, мне не понадобилась. Что же должно произойти там, на площади, о чём столь упорно пытается предупредить меня Сила? Скорее всего, совсем скоро я это узнаю.

Сейчас у меня всё ещё есть оно, самое разумное решение. Стоит отдать один единственный приказ — имперский шаттл повернёт, пилот заложит вираж, и мы вернёмся на орбиту, подальше от нависшей угрозы. Можно будет направиться напрямую в Императорский дворец, поделиться с учителем тревожащим меня предчувствием.

В той, прежней, кажется совсем далёкой жизни, никогда я не мог понять политиков, которые, несмотря на готовящиеся покушения, все равно идут на официальные встречи. Насколько бы это было бы логично и правильно, затаиться, отсидеться, переждать нависшую угрозу. Теперь, получив совсем крохотную толику власти, я кое-что понял. Там, на площади, по самым скромным подсчетам, собралось не меньше миллиона человек. Миллион разумных ждут моего прилёта. И если я не появлюсь, на моей карьере можно будет ставить большой и жирный крест. Очередное маленькое испытание от императора, проверка его удобного инструмента на профпригодность. Что же, ничего удивительного, ситхи никогда не отличались человеколюбием.

Последние мгновения, когда еще все можно изменить, чувство пустоты в желудке — и корабль начал спуск. Клоны синхронно поднялись со своих мест. Асажж нахлобучила на голову шлем, заняв своё место слева и чуть позади меня. Асока, после секундного колебания, заняла своё место справа. Клоны и вуки выстроились по бокам почётным эскортом. Легкий толчок, касание корабельных посадочных опор. Пора.

Интерлюдия. Альдераан

В одном из малых приёмных залов альдераанского дворца, на огромном голоэкране воспроизводилась прямая трансляция из Центра Империи. На экране было видно, как на огромной площади беззвучно бесновалась толпа. Ведущая, зелтронка в облегающем платье, что-то оживлённо рассказывала своим зрителям.

Толпа окружила посадочную площадку, образовав живой коридор, ведущий прямо к самому большому избирательному участку в Галактике. Там, в центре площади, возвышалось здание Единения — огромный, сверкающий металлом и стеклом небоскрёб, попирающей своей вершиной космос.

Когда-то на этом месте был возведён первый космический лифт. Огромное круглое здание давно уже не использовалось по назначению. Трёхкилометровый в поперечнике, круглый шпиль, уходивший своей вершиной в заоблачные небеса, использовался как памятник-символ и административное здание.

Давным-давно, из гигантской шахты был убран циклопический электроподъемник. Теперь обладающее просто чудовищной прочностью строение, заполнялось внутренними этажами. Тысячи трансгалактических корпораций боролись за право получить офисное помещение в самом большом здании в галактике. Чтобы таким образом недвусмысленно указать конкурентам их место у подножия, показать свою силу, богатство и влияние, так сказать, устремившись центральным офисом в самые небеса.

Сейчас, возвышаясь из живого моря, здание казалось незыблемым. Когда-то давно оно стало опорой экономической мощи Корусканта, а позднее — опорой экономической мощи Республики. Его главной несокрушимой опорой, символизирующей единство таких разных её членов.

Находившиеся на Альдераане зрители, люди и нелюди, совсем не выглядели радостными. Казалось, момент всеобщего ликования делал атмосферу среди собравшихся только более напряжённой. Шестеро, одни из самых влиятельных разумных в галактике, пусть их влияние и было обусловлено разными причинами.

Представитель Альдераана, сенатор Бейл Органа, смуглый мужчина в официальном придворном костюме, молча пил тёмный корускантский бренди. Этот напиток казался ему наиболее подходящим к ситуации. Он всем своим видом показывал своё недовольство, периодически бросая взгляд на второй, небольшой экран, где совсем скоро должны были появиться первые результаты голосования.

— Император не отказал себе в удовольствии устроить этот маленький цирк, — недовольно проговорил Бейл, отставляя стакан в сторону, сегодняшний день обещал быть долгим. И ему требовалась ясность мыслей.

— Хотите сказать, сенатор Органа, что вы могли бы отказаться от использования такой фигуры, если бы она у вас была? — спросила сенатора-альдераанца невысокая стройная женщина, с золотисто-каштановыми волосами, убранными в аккуратную причёску. — Особенно, будь у вас возможность устроить своё маленькое шоу на пол-галактики?

Чандриллианка загадочно улыбалась, не открывая от голоэкрана взгляда жадных голубых глаз. Её воздушное платье полускрывало грациозное тело, как бы очерчивая его заманчивой тенью. Правильное лицо, мягкие черты, маленькие аккуратные ручки, сложенные на животе. Её юная, почти ангельская внешность, плохо сочеталась с ее риторикой.

Мало кто, встретив её впервые, мог бы подумать, что перед ним никто иная, как Мон Мотма, самый молодой независимый сенатор за всю историю существования Республики. Бейл окинул свою соратницу недовольным взглядом, однако не смог избавить себя от удовольствия, немного полюбоваться статью сенатора.

— Вы как всегда правы, сенатор Мон Мотма. Мы всегда сожалеем о том, чего не можем иметь. Однако, не кажется ли вам, что вы преувеличиваете значимость этого Лорда? — спросил он, оглядывая зал и ожидая поддержки у других своих соратников. Жаль, но оппозиция Императору была, как всегда, разобщена.

— Вот и не стоило отговаривать меня от открытой критики Палпатина в Сенате! Быть может тогда вы бы уже имели фигуру нужного уровня, — хлестко ответила ему сенатор.

— Вы же умная женщина, должны сами всё понимать. Время для открытого противостояния ещё придёт. Даже результаты этого фарса, зовущегося Референдумом, неоднозначны, — в привычной манере, растягивая слова, подал голос представитель Мон-Каламари.

Джиал Акбар, как обычно блестел своей красной кожей, от нанесённого на тело геля, что позволял этому земноводному спокойно находиться вне водоёма. Сидя в специально для него сконструированном кресле, он с удовольствием поглощал закуску, забрасывая её в свой большой рот, хотя скорее, пасть. Широко поставленные рыбьи глаза с безразличием взирали на мир.

Если бы не мягкий лавандовый аромат, нагнетаемый системой рециркуляции воздуха, находиться в одном помещении с Джиалом Акбаром было бы невозможно. Представители данного вида имели ярко выраженный запах, весьма неприятный для большинства видов. Возможно, в древности, именно это помешало мон-каламари занять своё место в Республике.

Бейл Органа поморщился, у него в союзниках фанатик и рыба. Кажется, у них нет совершенно никаких шансов. Однако, ради второго по размерам флота в галактике, запах можно было и потерпеть. А уж поддержка почти трети свободных сенаторов, стоила пренебрежения фанатичным нравом. Эти двое были ещё ничего, в сравнении с ещё одним его союзником, который ещё не проронил и слова.

Старик, с изрезанным морщинами лицом, с безразличным спокойствием в ожидании взирал на экран. Седовласый человек с козлиной бородкой, и суровыми, словно высеченными в камне чертами лица. Карие глаза смотрели со злобной иронией, губы кривились то ли в усмешке, то ли в оскале, а пальцы непрерывно сжимали полы плаща. Находиться с этим человеком, столь подавляющим своей харизмой, в одной комнате было неприятно чисто физически.

Рам Кота, рыцарь джедай, герой войны, и странный, преследующий какие-то свои странные цели, человек. Как жаль, что выбирать не приходилось. Одарённые были почти полностью выключены из борьбы против императора. Если бы не помощь этого человека и нескольких его последователей, об успехе их замыслов можно было бы забыть.

— Да, но мне претит сидеть сложа руки, пока всё больше власти сосредотачивается у этого узурпатора! С каждым днём вольное дыхание Свободы угасает... — начала свою обычную проповедь Мон Мотма, заставив Бейла нахмуриться. Как жаль, что такая умная женщина, уважаемый политик, и непримиримый борец в Сенате, была бесповоротным фанатиком. Что же, выбирать ему было особо не из кого.

— Начинается... — подал голос джедай. Звук его голоса чем-то напомнил звук выстрела, заставив сенаторов прекратить дискуссию.

Шаттл, медленно и величественно вынырнув с голубых небес, быстро приближался, увеличиваясь в размерах. Чёрный космический корабль сверкал в лучах солнца, медленно поворачиваясь к зрителю кормой. Широкая посадочная аппарель откинулась, автоматически разворачивая красную ковровую дорожку. В ярко освещённом проёме показалась массивная чёрная фигура.

Конец Интерлюдии.

Интерлюдия Боба Фетт. Корускант

Молодого наёмника сложно было испугать грязью, не страдал он и клаустрофобией, и даже в толпе чувствовал себя вполне уютно. Но сейчас, возвышаясь примерно на метр над людским морем, он ощущал какую-то неправильность в происходящем.

Возможно, причиной тому был гул, лёгкая вездесущая вибрация, которую создавала толпа внизу. Её не могли заглушить ни восторженные возгласы, ни даже тонкая аппаратура его шлема. Технически совершенная броня ничего не могла поделать со звуком, что передавался всей поверхностью площади.

Вибрация проникала до самых глубин, заставляя всё внутри чесаться. Крайне неприятное чувство, но с этим неудобством придётся смириться. В тесном пространстве воздуховода, не то, что было негде снять броню, даже повернуться при желании было сложно.

Молодой наёмник не мог знать этого. Но тот эффект, от которого он страдал, не был вызван толпой на площади. Древние инженеры, проектировавшие космический лифт, столкнулись с проблемой вибрации. Для компенсирования опасных гармонических колебаний, вокруг шахты был построен гигантский резонатор, который впоследствии, уже значительно позже, приспособили для нужд города в качестве площади.

В те далёкие времена, когда космический лифт использовался по назначению, во время подъёма груза, от башни разносился протяжный низкочастотный вой. Сейчас отголоском тех былых времён служила только эта незначительная вибрация.

Тихий звук шагов оповестил наёмника, что его корректировщик наконец поднялся. Подвесная платформа слегка покачнулась, когда Элевен взобралась на неё. Оставалось только радоваться, что он подобрал этого ребёнка. В узкой башенке воздуховода, двоим взрослым ни за что было бы не разместиться.

— Как их много... — произнесла Элевен, отдающимся металлом голосом.

— Да, толпа собралась изрядная... Видимо многим людям мы сегодня испортим праздник, — негромко отозвался Боба, можно было не бояться, что их услышат. Нисходящий поток воздуха надёжно укрывал звуки их голосов, да и вряд ли в толпе кому-то будет до этого какое-то дело.

— Как долго нам ждать? — спросила его Элевен.

— Недолго... скоро наша цель прибудет. Ты пока готовься, выстрел предстоит непростой, — молодой наёмник постарался выразить голосом своё желание помолчать.

* * *

— Как по расписанию...

Корабль медленно опустился в самом центре площади. В это мгновение на площади установилась громогласная тишина. Вот только вибрация никуда не делась и Бобе оставалось только надеяться, что она не повлияет на точность предстоящего выстрела.

К кораблю поспешила журналистка с красными волосами, вокруг неё парило сразу четыре дроида-камеры. Посадочная аппарель откинулась, и с корабля на площадь медленно сошла чёрная бронированная фигура, в окружении истуканов в белой броне.

— Два джедая? — прошипел себе под нос Боба, увеличивая кратность оптики шлема.

Цель, помимо обычных белошлемых гвардейцев сопровождали сразу две закованные в странную броню женщины. Опытный взгляд наёмника тут же вычленил ученицу. Пластика движения тогрут немного отличается от человеческой, но вот личность второй оставалась загадкой.

Толпа внизу разразилась приветственным гулом. Цель обвела собравшихся взглядом, кажется, на секунду задержав внимание на воздуховоде, в котором и расположился наёмник, но Боба прекрасно знал, что это просто восприятие играет с ним злую шутку.

Процессия двинулась вперёд, прямо по живому коридору. Народ от Лорда отделяла только незримая граница, но никто даже не думал заступить движение этой почётной процессии. Толпа застыла в экзальтированном исступлении, тысячи глаз скрестились в одной точке.

Боба прильнул к прицелу, хотя для синхронизированной с его шлемом винтовки это было совсем не нужно. Сердце метрономом отсчитывало время, процессия продвигалась вперёд и скоро, совсем скоро, должна была пересечь воображаемую линию идеального выстрела.

— Ну, что же так медленно... — прошипел себе под нос Боба, наблюдая в прицел только лица людей на площади.

Сколько их тут собралось — люди, тогруты, твилеки, зайгеррианцы, неймодианцы, куаррены и ещё десятки видов, даже несколько мон-каламари мелькали в толпе. Губы наёмника сами собой поползли вверх. Совсем скоро он испортит им праздник, его имя будет вписано в историю, как имя человека, сделавшего исторический выстрел. Отличное начало для его карьеры.

Чёрная спина кажется занимает половину обзора. Стрелять нужно чуть ниже лопаток, под самый край бескарового наплечника. Чуть выше — и у Лорда будет шанс выжить, чуть ниже — и выстрел не будет смертелен. Палец вспотел на спусковой скобе. Где-то на фоне, Элевен диктует последние корректировки. В которых почти нет необходимости, Боба знает, что попадёт.

Мягко и плавно, выбрать свободный ход спускового крючка, дыхание размеренное и спокойное. Поймать промежуток между двумя ударами сердца, выстрел на полтора километра, по движущейся мишени — не шутка.

И в этот самый момент, лорд неожиданно остановился. Сердце наёмника пропустило удар... чёрная фигура выпала из прицела, винтовка продолжила следовать его непройденным маршрутом. "Ничего, так даже проще", — подумал, наёмник, вновь ловя чёрную спину в перекрестье прицела.

Конец Интерлюдии.

Глава 12. Трубы Иерихона

Глава 12. Трубы Иерихона

Мир калейдоскопом распался на отдельные фрагменты. Каждый вдох, как маленькое испытание, каждый шаг, как выигранный бой. Тело тяжёлое, неуклюжее, ощущение такое, будто воздух отяжелел, сгустился до состояния киселя и не желает пускать меня вперёд.

Глухая стена раздражения становится на пути страха. Шаг — первый, второй, третий, мой взгляд скользит по толпе, по тысячам лиц. В голове набатным барабаном стучит сердце, рядом, едва поспевая за моим размашистым шагом забавно семенит Тирилала. Естественно, кого ещё могли отправить освещать моё прибытие на эту площадь. Какой же должен быть опыт, чтобы на таких каблуках так бодро скакать. В этой черно-белой процессии она выделяется единственным ярким пятном — своими алыми волосами, строгим зелёным платьем с очень узкой юбкой. Специально что ли выбрала такой гардероб? Эти мысли, совсем ненадолго отвлекают меня.

Жужжание летающих вокруг дроид-камер раздражает, взгляд цепляется за продолговатые цилиндры. Чувство угрозы, оно повсюду, неприятно зудит между лопаток. Что это может быть, что способно представлять такую непреодолимую угрозу? Чувства просто взбесились, если бы мои ладони могли бы потеть, пришлось бы снимать перчатку, чтобы слить воду.

Клоны и вуки чеканят шаг, не сговариваясь, попадают в такт. В волнующемся пёстром море толпы это единственные белые островки спокойствия. Но люди и нелюди, мимо которых мы проходим, будто тоже что-то предчувствуют. Замирают, притихают, начинают затравленно озираться, ища признаки странного беспокойства.

Зуд между лопаток стал нестерпимым, но не он заставил меня остановиться. Вдруг я словно налетел на невидимую стену, так и застыв с одной поднятой ногой. Торжественная процессия встала.

Перед глазами всё поплыло. В горле пересохло, тысячи рук, поднятых к небу, нависающие надо мной чудовище. Отчаянный крик, боль... смерть, десять мечей во тьме. Боль в правой руке, огненные росчерки. Небеса падают, хочется закрыть голову руками. Мгновение — и наваждение схлынуло, оставив меня опустошенным, с противной слабостью во всём теле.

В стальном зеркальном шпиле башни "Единства", уходящего в заоблачную даль, голубоватой дымкой отражается небо. Первые лучи солнца, поднимающегося из-за кривозубого горизонта Корусканта, наконец облизывают его верхушку и ярко вспыхивают. Нестерпимо ярко, если бы не светофильтры моего шлема, было бы больно смотреть.

Площадь под ногами вздрогнула. Несколько человек в толпе удивленно вскрикнули, но не упали, на плотно забитой людьми площади просто некуда было падать. Порыв ветра ударил в грудь тугой струей, собранной в единый кулак. Полы плаща взметнулись, открывая всем желающим вид на мои доспехи. Полное боевое облачение открылось на всеобщее обозрение. Толпа удивлённо-восторженно вздохнула, но мне на это было плевать. Мой взгляд прикипел к основанию башни.

Короткая пульсация под ногами, в такт стучавшему в висках сердцу, словно небесный гигант ударил в свой барабан. На площади всё затихло, и в установившейся тишине стали слышны короткие хлопки. Будто кто-то незримый, но очень большой, хлопал в ладоши. Дрожь под ногами усилилась, люди вокруг начали испуганно озираться.

Башня вспучилась, чуть выше основания гигантское здание покрылось множеством маленьких круглых пузырей. Всё вокруг задрожало, запрыгало, ветер стих, плащ опал мне на плечи. Треск наполнил окружающее пространство и в основании здания стала видна маленькая, тонкая трещина, медленно прочертившая первую выпуклость. Это было даже красиво, словно айсберг раскалывался. Сталь, стекло и пластибетон, посыпались вниз. Башня медленно и величественно начала крениться.

По площади медленно побежала огромная тень. В громогласном молчании, символ республики накренился сильнее, медленно, будто раздумывая, когда внутри его конструкции, с оглушительным звоном что-то лопнуло.

Первые испуганные крики раздались именно в тот момент, когда от конусообразного основания очень старого космического лифта отломился кусок, и кувыркаясь, устремился вниз.

Боль я ощутил сразу во всём теле. Стало трудно дышать, на глазах выступили непрошенные слёзы. Грудь сдавило, словно тесным обручем, отчаянно заболели несуществующие ноги, ладони покрылись миллионом царапин сразу. Удар и темнота... это обрушавшаяся конструкция, наконец, достигла земли. Я пошатнулся, но устоял на ногах, не в силах оторвать взгляд от рукотворной катастрофы. Справа сдавленно охнула Асока, там внутри этого обломка заживо расплющило десятки, может быть сотни людей.

На месте оторвавшегося куска зиял огромный провал. Маленькие, едва видимые фигурки, цеплялись за остатки разрушенных этажей. Будто ужасное чудовище разинуло зев, раскрывающийся шире с каждым мгновением, стремясь поймать в свою пасть побольше жертв.

Страх накрыл с головой, даже не страх, а чистый животный ужас. На несколько томительных мгновений он сковал меня по рукам и ногам, хотя он принадлежал не мне, а тысячам ничего не понимающих людей, там, в башне. Площадь ещё не пришла в себя, не осознала, застыв в кататоническом ступоре. Символ республики рушился в звенящей тишине.

Трещины у основания увеличились, башня сгорбилась, смялась, и теперь гигантская сверкающая труба, с протяжным звуком, обломилась. Огромную спицу, уходящую в небо, неведомой силой потянуло вверх. Медленно и величественно, верхняя часть здания устремилась в небо, теряя в своём, почти бесшумном полете, куски камня и мелкого мусора.

Площадь молчала, поглощая удивительное, иррациональное и завораживающее зрелище.

Основание башни отделилось от своего постамента, и с черепашьей скоростью двигалось вперёд и вверх, кажется, прямо на меня. В это мгновение до площади долетели первые обломки. С глухим стуком куски пластибетона разбивались о площадь, неся смерть и темноту. Кого-то убило. Боль в руках и теле, это осколки бетона, словно шрапнель, посекли людей. В некоторых падающих кувыркающихся кусках можно было различить маленькие человекоподобные фигурки. И только тьма прерывала их падение.

А затем не6еса вздохнули, шпиль остановился, земли достиг протяжный то ли гул, то ли стон, и башня Единства, во всём своём сверкающем великолепии, начала падать.

Я вскинул руку, прежде чем успел подумать. Мир сузился до размеров чёрно-серебряной летающей трубы и моей раскрытой ладони. Стук сердца в голове стал оглушительным, и шпиль, пройдя ещё с десяток метров, и кажется, падая прямо на меня, застыл в воздухе. Невидимый удар, колени подогнулись, на плечи словно рухнула бетонная плита. Хруст под ногами, и от моих ног разбежалась сеть трещин.

Воздух выбило из лёгких теперь окончательно, осталась только смерть, парящая в воздухе, и воля, не дающая ей рухнуть. С протяжным шипящим звуком тело само сделало вдох. Принудительная вентиляция лёгких. В глазах потемнело, между ушами, что-то треснуло (надеюсь не мозг) и тёмнота отступила от башни.

Люди вокруг меня испуганно попятились, по мере того, как строчки мелких трещин распространялась от меня во все стороны. Они пятились всё быстрее и быстрее, дальше и дальше, падая, спотыкаясь, испуганные и ошарашенные. Грудь пронзило болью, будто кто-то с силой наступил на неё. Затем ещё и ещё, руки, ноги, голова. Над толпой взвился протяжный отчаянный крик — мать звала своё потерянное в суматохе дитя.

Ещё совсем немного и паника накроет площадь. Сейчас они боятся, отступают, но стоит только толпе очнуться, и она сомкнется и сметет меня. Башня... некому будет удержать её от падения. Сначала шпиль, обманчиво мягко кувыркнувшись, обрушится на площадь, потом не выдержит основание, и весь гигантский диск резонатора наклонится и опрокинется. Смерть...

— Стоять! — мой голос прозвучал чуждо, неестественно. Ударил окружающих людей — и они застыли. Как были, на корточках, лёжа, сидя, стоя. Застыли, словно статуи самим себе. Над площадью вновь установилась неестественная тишина. И в этой тишине, с глухим стуком, падали, оторванные от башни куски бетона.

Клоны застыли, развернувшись и взяв толпу на прицел. На полушаге остановился Атата-Кач Когой, спешивший на помощь своему господину. Застыла Тирилала, с искажённым перепуганным лицом, прерванная на полуслове. Она не остановила свой репортаж, даже когда небеса рухнули, и только теперь, повинуясь моей воле, наконец, замолкла.

Даже я на мгновение застыл, только механизм принудительной вентиляции лёгких, с шипением, наполнил грудь воздухом. Остановились и трещины, что столь быстро покрывали брусчатку под ногами. Даже, кажется, давление на плечи чуть ослабло. Только дроиды-операторы с флегматичным спокойствием летали вокруг, нагло проигнорировав мой приказ.

Я поднял взгляд к небу, где зависнув, парило невероятных размеров здание. Дальномер бесстрастно показал пять с половиной километров. Башня из-за своих размеров, казалась обманчиво близкой. Страх отступил, подспудное чувство тревоги ушло, следующий вдох я сделал уже сам. Это там, наверху, множество людей, прощались с собственной жизнью. Для меня же Смерть на мгновение разжала зубы.

— Ох, Касатик. Это было... мощно, — выдохнули мне прямо в ухо. Рука грузно опустилась на наплечник.

Я слегка повернул голову, одновременно ловя в фокус говорящего. Это была Асажж Вентресс, её шатало, а вокруг она распространяла чувство предвкушения и чего-то ещё. В руках датомирка нежно сжимала рукоять одного из своих световых мечей. Её взгляд, напряжённый и внимательный, скользил по толпе.

— Ты слышишь меня? Понимаешь? — смысл сказанных ею слов ускользал от моего сознания. Просто в тот момент мы были совсем на разных уровнях восприятия. — Ты только держи её, хорошо? — нежно, словно обращаясь к маленькому ребенку, попросила наемница. Её шлем сложился на шее. На бледном лице пылал яркий румянец, искусанные губы алели, дыхание было тяжёлым, в глазищах с огромными зрачками стоял вопрос. На всякий случай, я медленно кивнул.

— Вот и молодец. Держи, а мы возьмём на себя остальное... это же совсем не тяжело, правда? — молвила Асажж, отпустив моё плечо и быстрым шагом выходя передо мной. — А мы возьмём на себя всё остальное.

— Мастер... — второй, такой знакомый и чужой испуганный голос. Слегка наклонить голову, привычно сместить область обзора. Мне даже не надо поворачивать голову, чтобы видеть, что происходит позади меня. Как удобно.

Асока поднималась с земли. Её трясло, будто бы она сопротивляясь невидимому давлению, но все же медленно и неумолимо вставала. Кажется, ученицу впечатало в площадь. Мелкая серая крошка осыпалась с её брони, визор шлема треснул. Нахлынуло беспокойство, где она успела так сильно пострадать и почему на месте её падения в ровной брусчатке можно рассмотреть чёткий силуэт?

Где она? Только что она едва стояла на ногах — и вот, растворилась, только мир наполнился противным жужжанием активированных световых мечей. Лишь по ярко-белым полосам светового следа можно было проследить, куда же она делась. Асока заняла место рядом с Вентресс, напряжённо оглядывая толпу. Два белых клинка и два красных, подрагивали, будто в предвкушении.

Мечам не пришлось долго ждать. На расчищенную, растрескавшуюся площадь, пробравшись через застывших людей, вышли двое. Человек с серым лицом и будто мёртвыми глазами, его правая рука была спрятана в рукаве. И необычно высокий куаррен, с одним обрубленным отростком на скатообразной голове. Красавец, ничего не скажешь — морда морщинистая, вместо подбородка длинные осьминожьи щупальца и два поджатых в предвкушении ротовых клыка.

Сейчас я точно мог сказать кто они. Джедаи. Прогулочным шагом, джедаи двинулись нам навстречу. Их не беспокоила зависшая у них над головами смерть, столь медленно и расслабленно они шли.

— В сторону! — коротко приказал человек, приблизившись. — Сила требует правосудия. Уйди с пути, наёмник, — голос джедая на мгновение запнулся, но затем он продолжил, — и оступившийся падаван.

— А не много ли ты хочешь, джедайская погань! — выплюнула Вентресс. Никогда не думал, что человек способен так искреннее кого-то ненавидеть. Асока ответила молчанием, просто уйдя в свою излюбленную низкую стойку.

— Да будет так... — спокойно отозвался человек, плавным движением откидывая капюшон, открывая коротко стриженные каштановые волосы. Оба бойца скинули робы, чтобы не мешали.

Зелёное и синее лезвия активировались с тихим шипением. Они атаковали синхронно, не тратя больше времени на разговоры. Зелёный меч поймал в свои сети красные. Голубой столкнулся с белыми. В мягком танцевальном движении, с тихим жужжанием клинки сталкивались, чтобы тут же разомкнуться.

Ассаж что-то кричала, тесня своего противника-человека ближе к толпе, слишком увлекшись, чтобы заметить, что джедаи отступают нарочно. Кажется, вот немного, ещё чуть-чуть, и она победит. Её яростный танец был несдержанным, огненные красные дуги полосовали воздух, сквозь короткие, едва зримые всполохи голубого меча. Датомирка взвизгивала, распространяя вокруг ярость, упиваясь этим боем.

Асока сражалась молча, сосредоточено и скрупулёзно. Вот только тут уже её противник теснил её назад, и с каждым мгновением моя ученица отступала, не в силах устоять под ударами зелёного клинка куаррена. Всё, что она могла, это не подпустить джедая ко мне на расстояние удара. Отступая спиной к толпе, они танцевали среди застывших, словно статуи, штурмовиков. Я понял, что Асока уводит своего противника от клонов, на простор, туда, где её размашистый и быстрый стиль даст ей преимущество. Боль в плече — это светлое лезвие по касательной зацепило одного из бойцов в белой броне.

Интерлюдия Боба Фет

Винтовка прыгнула в руках, будто живая. Платформа покачнулась, врезавшись в стену вентиляционной шахты и сильно накренилась. Элевен отчаянно закричала, когда бинокль выпал у неё из рук и разбился о изгиб шахты, сотней метров ниже. Маленькая девочка из всех сил вцепилась в бронированный кулак наёмника, её пальцы побледнели, цепляясь за стык пластины на предплечье. Испуганные глаза были невероятно большими, по рассаженной скуле стекала струйка крови. На перчатке тоже была кровь, это наёмник расшиб девочке голову, когда ловил её.

— Держу, держу... успокойся, сейчас я тебя вытяну, — быстро проговорил Боба, осторожно втягивая девочку на платформу. Молясь Силе только о том, чтобы прочная ткань её комбинезона выдержала.

— Что я тебе говорил о страховочном тросе! — прорычал Боба в лицо испуганному ребёнку, когда та оказалась вместе с ним на платформе, пристегнул карабин к специальному поручню, потом облегчённо выдохнул и вернулся к винтовке.

Не будь оружие прочно закреплено на стойке, он бы лишился его. Уф! Разбор полётов подождёт. Наёмник приник к окуляру, очень сложно избавиться от вбитых намертво привычек. Лорд всё ещё стоял в той же позе, заворожено уставившись куда-то вперёд и верх. Наёмник замешкался, тратя драгоценное время на самостоятельные расчёты необходимых поправок.

И в этот самый момент, винтовка вновь подпрыгнула. Второй толчок площадетрясения был сильнее. Боба вцепился в поручни подвесной платформы, чтобы не упасть самому, Элевен, повисла у него на боку, вжавшись в его броню всем телом и мелко дрожа.

— Хаттова вибрация! Хатова платформа! Хатов лорд! — ругался Боба, отлепляя от себя девочку. — Всё в порядке, теперь тебе ничего не угрожает... — попытался достучаться до неё Боба, но тщетно. У него возникло желание грязно выругаться, но он сдержался. Ора не поощряла сквернословие при ребёнке.

— Послушай... тебе ничего не угрожает, это просто вибрация, трос длинный, мы рядом с краем площади, вот нас и дёргает... — как можно мягче объяснял Боба.

— Вот, смотри, карабин, он связывает тебя и платформу, он не даст тебе второй раз упасть, да и я, если что, тебя снова поймаю, — наконец отлепив от себя ребенка сказал Боба, подёргав её страховочный тросик, чтобы самому убедиться в истинности своих слов.

— Точно поймаешь? — тихо спросила девочка, отлепив свою мордашку от бронированной груди наёмника.

Фетт тяжело вздохнул, прикрыл глаза, взлохматил её короткие жёсткие волосы. Быстрым движением стёр кровь с щеки и слёзы, уверенным движением залепляя небольшую ссадину над бровью бактопластырем. Девочка всё ещё шмыгала носом, но уже хотя бы не липла к нему, будто детеныш нура (примат, чем-то напоминает земного толстого лори.)

— Честное наёмническое, поймаю... Сделка? — Боба протянул девочке руку.

— Сделка, — Элевен с лёгким сомнением пожала бронированную ладонь. Девочка была всё ещё смертельно испугана, но хотя бы перестала дрожать, и взгляд её стал осмысленным.

И в этот момент платформа вновь вздрогнула, зашаталась, и снова с силой ударилась о стену тоннеля. Элевен вновь вжалась в Бобу, тому оставалось только обречённо вздохнуть. Толчки явно усиливались, и механизму компенсации потребовалось некоторое время, чтобы справиться с качанием платформы. К тому же частота стала явно меньше.

— Сейчас ты должна будешь мне помочь. Помнишь, зачем мы сюда пришли? — стараясь придать голосу мягкость, заговорил наёмник.

— Чтобы наказать плохого человека, — отозвалась девочка. От сказанных Элевен слов у Бобы свело скулы. Что они ещё могли сказать ребёнку? Сам шестнадцатилетний охотник за головами уже давно считал себя взрослым.

— Да, именно. Но один я не могу этого сделать, ты помнишь?! — спустившись на корточки спросил Боба, когда его глаза оказались на одном уровне с глазами Элевен.

— Да, — отозвалась девочка. — Но я потеряла, потеряла свой би... — маленькая громко шмыгнула носом. Боба закатил глаза, за всей этой её напускной серьёзностью, порой он опрометчиво забывал, что она всего лишь ребёнок.

— Ничего страшного, — Фетт снял со своего запястья датапланшет, и несколько мгновений поковырявшись в настройках, вывел на его голоэкран картинку с собственного шлема. Сейчас там отражалась заплаканная детская мордашка. Расстояние двадцать восемь сантиметров, близко.

— Тебе же этого хватит? — осторожно спросил Боба.

— Да, — коротко кивнула Элевен в подтверждении своих слов.

— Замечательно. Сейчас ещё раз тряхнёт, и мы накажем плохого че... — его прервала ожившая рация. Устройство коротко пискнуло, сигнализируя о приёме кодированного сигнала, но передача почему-то пришла на открытой частоте.

— Немедленно уходите оттуда! Прямо сейчас! Миссия отменяется! Отбой! — короткие рубленые фразы Оры Синг, откровенные панические нотки не слабо напрягли наёмника.

— Я всё ещё могу выполнить задание! — быстро ответил он, наплевав на неписанные правила радиомолчания. Сейчас это было не важно, если его опекун и наставник, вышла с ним на связь по прямому каналу. Ситуация, должно быть, была прескверная.

— Отбой, я сказала! Если ты сейчас выстрелишь, за наши жизни никто не даст и ломанной кредитки! Взгляни на Башню, упёртый ты скарлак! — взъярилась Ора.

Наконец Боба обратил внимание на происходящее на площади, и так и застыл. Не в силах справиться с увиденным, он инстинктивно вцепился в поручни платформы и прижал к себе Элевен. Всё вокруг вновь содрогнулось.

— Хаттова... промежность, — пораженно вырвалось у наёмника. Башни Единства на её обычном месте не было.Огромная сверкающая труба как раз застыла, аккурат над частью площади, по которой двигалась их цель.

— Уходите, быстрее! Немедленно! Если ты умрёшь там, Боба, если угробишь Элевен, я тебя... я тебя... — женщина на том конце провода запнулась, тяжело вздохнула и продолжила. — Просто выживи, Боба, как это ты умеешь. До связи.

И в это мгновение человек в чёрном плаще вскинул руку, и падающая на площадь смерть остановилась. Вот только, это было обманчивым зрелищем, нет, башня всё ещё падала, только очень медленно, метр за метром. С площади донёсся оглушительный треск, и люди побежали от Лорда. Кажется, там, внизу, рядом с ним, всё стонало, кряхтело, ломалось.

Рука Бобы дёрнулась к кнопке подъемника.

— Стоять! — короткий сухой приказ прозвучал прямо у него в голове. И Боба застыл, не в силах пошевелиться. Его отточенное, тренированное тело, выпестованное им и его отцом за дни и ночи бесконечных тренировок, такое сильное и ловкое, отказалось ему повиноваться. Он остолбенел, не в силах оторвать взгляд от площади и чёрной фигуры в тяжёлом доспехе.

Конец Интерлюдии.

Во рту пересохло, способность связно мыслить вернулась ко мне неожиданно и оглушительно. Вместе с отпустившей меня тяжестью навалившегося на плечи солнца. Размер не имеет значения. Из груди невольно вырвался сдавленный смешок. Размер не имеет значения? Плюнуть бы в морду этому сраному зелёному гоблину. Сила, ну почему тогда мне так тяжело.

Ни пошевелиться, ни вздохнуть, ни пёрнуть. Только остается, что пучить глаза и смотреть. Наблюдать за разворачивающейся схваткой. Сражением двух вечных противников, Джедая и Ситха. Кажется, нависшая над их головами смерть, ничуть не мешает этой парочке наслаждаться дракой.

О, Вентресс полностью оправдывала свою репутацию и вложенные деньги, тесня незнакомого мне джедая всё ближе к толпе. Быстрая, резкая, упивающаяся боем женщина. Такая красивая, страстная в смертоносном азарте танца! А этот ее стиль, запредельно быстрый, агрессивный, неудержимый. О, мне довелось отведать этих клинков на собственной шкуре.

Вот только её противник, спокойно, даже как-то с ленцой, отмахивается от ситхессы единственным голубым мечом. Движения чёткие, скупые, он полностью контролирует весь рисунок этого боя. Несмотря на всю страсть и умение, что демонстрирует датомирская ведьма, подловить джедая ей никак не удаётся. Хотя верно и обратное.

Шевельнуть пальцами левой руки было, как никогда, сложно. Несколько мгновений, ставшая неожиданно чужой, кисть протеза отказывалась слушаться. Но, в итоге, рука подчинилась. Это стоило нескольких проигранных метров в схватке с падающей на землю башней. Подчиняясь заранее заложенным алгоритмам, система связи переключилась на вещание на всех аварийных частотах.

— Говорит Лорд Вейдер! На площадь Единства совершенно нападение! Требуется немедленная эвакуация людей! И помощь, — голос запнулся, в голове зашумела злость, откуда-то из груди поднялась откровенная, ничем не прикрытая ненависть. Следующую фразу я сказал спокойно, но мой голос громыхал в моей голове, даже в неумолимом падении башни удалось отыграть несколько метров.

— Приказываю, всем свободным силам Империи, немедленно оказать всю возможную помощь!

Занятый раздачей возможно бессмысленных приказов, я не сразу заметил, что действующих лиц на площади прибавилось. Семь фигур, медленно пробирались, обходя застывших как изваяния клонов. Длинные тяжёлые коричневые плащи, стандартная джедайская хламида. Молодые, самому старшему может чуть больше двадцати. Юноша, с льдисто-голубыми глазами. Его губы кривятся в усмешке. Короткие каштановые волосы всклочены.

Падаваны? Но где же тогда их мастера? Взгляд наткнулся на короткие остатки обожженных традиционных косичек. Юные джедаи, только что прошедшие обряд посвящения в рыцари.

Они приближались без страха, и особо не спешили. Глаза горят энтузиазмом и предвкушением, движения резки, будто механические, о чём-то они громко переговариваются между собой, раззадоривают друг друга, стремясь придать себе уверенности. Джедаи, никто не мог запретить молодым джедаям участвовать в церемонии. Грудь обожгло в принудительном вдохе, увлекшись, я потерял возможность следить за дыханием.

— Мне нужна помощь. Нет, прошу помощи, — сказать это было сложно, но в то мгновение я готов был принять поддержку от кого угодно. Плевать на последствия, к чёрту недовольство императора. Я чувствовал, что с каждым мгновением время уходит, сквозь решето слабеющей воли. Может быть, эти юнцы и будут всего лишь смазкой для мечей двух монстров, гоняющих по площади Асоку и Вентресс, но хотя бы выиграют драгоценное время. И возможно, тогда все мы выживем.

— Нет, вы только посмотрите! Этот ситхский выкормыш ещё ничего не понял? — насмешливо проговорил голубоглазый парень, повернувшись к своим спутникам и делая выразительный жест рукой. Меня обдало волной его ненависти, он не желал сдерживать свои чувства. Бывший падаван улыбнулся, видимо ища поддержки, и ответом ему было несколько достаточно нервных смешков.

Нашёл, лишь отчасти. Сразу за ним шли двое невероятно серьёзных и сосредоточенных твилеков. Молодые мужчины этой расы пришли на площадь явно не ради шуток. Смешки донеслись от низкорослого чернокожего парня в кожаной куртке и девушки с пепельными волосами, уложенными в две тугие косы. Вот так заводила и его шайка! Мне захотелось прикрыть от досады глаза, меня пришли убивать два джедая и кучка великовозрастных детей.

— Вы умрёте! — это была не угроза, и не предупреждение, я просто озвучил, то, что собирался сделать, и то, что произойдёт в любом случае. Вложив в это столько Силы и убеждения, что голос задрожал вместе с окружающим воздухом.

Они отступили, на шаг или два, стоило словам сорваться с моих губ, только парень с льдистыми глазами остался стоять на том же месте, в каких-то пяти шагах от меня.

— Но и ты умрёшь тоже, ситх, — процедил он в ответ, медленно, и явно красуясь, снимая со своего пояса световой меч.

Пять шагов, практически идеальная дистанция для базового выпада. В этом обучение джедаев мало отличается от ситхов. С тихим шелестом плащи соскользнули с них, открывая вполне обычные для джедаев одежды. Стандартные коричневые туники, такие же штаны, подпоясанные широким поясом с инструментами и высокие сапоги. И белые рубашки, ну куда же без них. Позёры.

— Значит, людям на этой площади, вы права выбора не даёте, — проговорил я в ответ, желая получить в своё распоряжение совсем немного времени.

Решение принято, для милосердия нет места. И нет времени! Мысли мечутся, я лихорадочно вспоминаю ускорение свободного падения для Корусканта. Ответственно заявляю, это очень сложно, вспомнить то, чего никогда не знал. Оставалось только надеяться, что лёгкие подрагивания правой руки, эти, пусть прошедшие войну, глупцы, спишут на нервы.

Я вбил все необходимые данные для расчёта и получил результат одновременно с активацией его светового меча. Тридцать четыре секунды. Почти вечность, учитывая время для торможения. Сорок секунд — предел, когда есть шансы, что там, наверху, в башне, выживет хоть кто-то. Торможение с перегрузкой около четырех с половиной g, в течение девяти секунд — лучшие шансы, чем никаких.

— Я, Ви Малрокс, — парень запнулся на собственном имени, громко и шумно выдохнул, но все, же закончил. — Буду тем, кто убьёт тебя, ситх, — страх, предвкушение и нетерпение, юнец невольно обдал меня содержимым собственной души.

Джедай нахально улыбнулся, выставляя перед собой световой меч. Мягко пружиня ногами, и переминаясь на месте. Остальные просто ждали, видимо предоставляя своему лидеру честь первому стать убийцей ситха. Только сейчас я понял, насколько они все молоды, но это уже было не важно.

Шпиль Единства ещё висел. Моя левая рука взметнулась, за мгновение, прежде чем я отпустил башню, голубое лезвие в руках бывшего падавана сделало пол-оборота. Короткое шипение. На лице несостоявшегося героя застыло удивлённо-обиженное выражение. Две кровавые дорожки, разделённые носом, кровь, удивительно яркая, алая. Стрелка из бескара, брошенная мной, почти не раскалилась в жаре световом меча. Он даже не понял, что умер.

Дикий отчаянный звериный крик взметнулся над площадью, это девочка с пепельными волосами только что поняла, что её друга, а возможно и возлюбленного, не стало. Так бывает, когда дети начинают играть во взрослые игры. Но для меня это было не важно, в голове хронометром стучало сердце. Тело незадачливого убийцы только начало падать, а там, наверху, теряли собственный вес сотни и тысячи людей, зависая в воздухе.

Необычайная лёгкость окутала меня, стоило только разжать хватку невидимых пальцев на шпиле, зависшем в небе. Мысли стали кристально чисты, тени сомнения ушли на второй план. Световой меч, мягко соскользнув с пояса, доверчиво ткнулся в раскрытую ладонь. Расстояние между мной и несостоявшимися героями я преодолел в три размашистых шага.

Секундный ступор, чувство удивления и страха пришли от собравшейся толпы одарённых. Активация светового меча, замешательство, ну да, мой меч не красный, но убивает он так же, если не лучше. Привычный выпад, снизу верх, твилеки ловят его на перекрещенные клинки, стараясь заблокировать. Глупцы.

Юношей подбрасывает в воздух словно кегли, правому успеваю чиркнуть самым кончиком светового клинка по бедру. Время уходит, не вижу лиц, не распознаю эмоций, смерть приближается, вместе со всё растущей тенью. В звенящей тишине, "...мы бьёмся с мертвецами, воскресшими для новых похорон".

Зелёный световой меч ловлю на предплечье. Просто и без затей, бью клинком снизу вверх, пронзая негра в кожаной куртке насквозь. Его меч оставляет на моем плаще длинную подпалину. Боль в груди, тяжёло дышать, он отрывисто ловит губами воздух, не важно. Они должны были знать, что могут умереть.

А-ть! Жжение в плече, куда угодил чей-то клинок. Наплечник держит, отмахиваюсь, кружусь. Ловлю клинок еще одного будущего трупа на собственный меч. С тихим воем, кричит его владелец, когда моё лезвие проскальзывает вдоль его меча, лишая его пальцев. Короткий, неказистый и некрасивый тычок лишает его жизни.

Две фигуры в высоком прыжке, красивом акробатическом пируете, атакуют меня сверху. С шипением их мечи, погружаются в бескаровые наплечники. Удивление, осознание, страх... поздно. Один из твилеков с обожженным бедром, замешкался на мгновение, и я развалил его, наискось, от пупа до плеча.

Их осталось трое, молодые джедаи разорвали дистанцию. Второй из наскочивших на меня твилеков морщится, притягивая с земли собственную кисть, вместе с зажатым в ней световым клинком. Когда я только успел? Левой он держит свой меч, и ещё достаточно уверенно. Испуганные, мёртвые юные лица. Не знаю, успело ли до них дойти, во что они ввязались.

Запах крови, гари и дерьма шибает в нос. Это кто-то из лежащих на площади, распрощался с содержимым кишечника, красиво умереть можно только в балладах.

— Сдавайтесь, — короткая фраза, соскользнула с моих губ, одновременно с пониманием всей глупости сказанного. Но, всего на мгновенье, рука твилека с мечом дрогнула.

— Нет! — девочка с пепельными волосами с яростным криком прыгнула на меня, высоко занеся меч.

Шипение, яркая вспышка скрестившихся мечей. Удар, левой рукой, наотмашь, словно дубиной. Кинувшаяся на меня истеричка отлетает в сторону, получив страшный по своей силе удар в плечо. Отчётливо слышу треск ломающихся костей.

Шаг. Твилек почти не сопротивлялся, когда мой меч мягко выбил его клинок, вместе с пальцами. Кулак левой руки с чавкающим звуком погрузился в его лицо. И вот он остался один, застыв в нерешительности, слепо выставив перед собой меч единственным возможным щитом.

Парень с яростным криком бросился в отчаянную атаку. Я развернулся на пятках, черканув самым кончиком меча, на излёте ещё задев лезвие его синего клинка, выбив этим столкновением тучу искр. Его обезглавленное тело сделало ещё три шага, прежде чем напоролось на свой собственный меч. С противным шипящим звуком клинок дезактивировался от перегрузки. Одежда на мёртвом джедае загорелась. Голова кружится, чувствую его удивление, удар, кажется, что я качусь, темнота, он умер.

Тело словно горело. Броня регистрировала множество повреждений, от плаща остался какой-то жалкий куцый огрызок, искромсанный ударами световых мечей. В левой ноге что-то заклинило, коленный сустав слушается с неохотой. В висках оглушительно стучит сердце. Я обернулся, разворачиваясь к последнему всё ещё живому противнику.

Джедайка была метрах в пятнадцати от меня. Закусив прокушенную губу, будто сломанная кукла, медленно, неуверенно, дёргаными движениями, поднималась с земли. Это было страшно, она умирала, сломанное ребро пробило ей лёгкое, но она поднималась, ведомая только одним желанием — убить меня. Никогда не испытывал на себе столь концентрированной ненависти.

— Вот и всё... — выдохнул я вместе со словами, ловя в перекрестие прицела изломанную фигуру, дав очередь из бластера на моём правом предплечье, практически до перегрева. Удивительно, но даже в таком состоянии она сумела вскочить и отбить целых два импульса, прежде чем остальная очередь сложила её пополам.

Время вышло... Всё, на что меня хватило, это поймать взглядом Асоку и вскинуть ладонь. Кажется, вся тяжесть мира снова опустилась на моё несчастное тело. Воздух выбило из лёгких, на глаза навернулись слёзы, жилы вспучились на висках. Наверное, рожать взрослого ёжика было бы легче.

Спустя долгие, как вечность мгновения, башня мягко и нежно коснулась пальцев, затем довертелась, уперлась в ладонь. Зависнув на высоте каких-то трёх метров над площадью. Огромная циклопическая крыша накрыла меня собой, и ушла, туда, вперёд, за горизонт. Всё же, она перевернулась в воздухе, как в моём неслучившемся видении. Дышать стало легче, ощущение такое, что конструкция сама не хотела падать.

Интерлюдия. Альдеран. Королевский дворец.

— У них не было и шанса... — коротко подвел итог Рам Кота, откидываясь на своём зрительском месте. Весь поединок он напряжённо всматривался в голоэкран, ловя каждое движение. Сейчас старый джедай морщился, потирая переносицу, будто бы у него неожиданно сильно заболела голова.

Голос союзника заставил Бейла отвлечься от действия, творимого за полгалактики. Очень нечасто удавалось, вот так, понаблюдать за работой одарённых в их естественной среде обитания. Конечно, запись во всех возможных ракурсов сохранится на серверах дворца, но это будет после. Сейчас, как раз этот Чёрный Лорд, предельно пафосно, ловил падающую на него башню.

— Судя по состоянию его доспеха, у ребят были все шансы, — возразил джедаю молодой парень с чёрными, коротко стриженными волосами.

Он бесцеремонно плюхнулся в кресло рядом с джедаем, подхватил с подноса бокал с кореллианским бренди, с удовольствием отпил несколько глотков. Судя по раскрасневшемуся лицу и блеску в близко посаженных глазах, под чрезвычайно мохнатыми бровями, это был далеко не первый его бокал.

Надо сказать, в этом с Лаксом Бонтери Органа был согласен. После короткой, но крайне насыщенной схватки, выглядел Лорд неважно. Его броню просто испещряли чёрные дуги и полосы, оставленные световыми мечами. Да и в конце, он заметно прихрамывал на левую ногу.

— С каждым прошедшим днём, я всё больше убеждаюсь, что информация нашего уважаемого тайного союзника о том, что Лорд Вейдер и Энакин Скайвокер одно лицо, не соответствует действительности. Там, на площади, может быть кто угодно, но не бывший джедай, — недовольно поджимая губы, проговорил Рам Кота. Было видно, что ему неприятны сомнения в его правоте.

— Откуда такая уверенность? — послышался голос из самого тёмного угла.

Медленно и величественно, в центр зала вышел высокий человек с длинными пепельными волосами. Предпочитая всё время оставаться в тени, он не принимал участия в обсуждении. Мужчина небрежно поправил кружевные манжеты своей белоснежной рубахи, смахнул невидимую пылинку с весьма щегольского пёстрого пурпурного камзола. Длинные волосы, уложенные в множество кос, были перевиты черной бархатной лентой, и элегантно лежали на его плечах.

Гарм Бел Иблис, несмотря на свой вид, был самым уважаемым из союзников Бейла Органы. По крайней мере, самым вменяемым. Союзнику, отличающемуся такой здравостью суждений, можно многое простить, а о такой малости, как страсть к красивой одежде, можно было совсем не упоминать. Главное, что в секторе под управлением этого человека, можно было говорить о безоговорочной победе на Референдуме. Даже на самом Альдераане ситуация была далеко не так однозначна.

— Этот ситх может быть кем угодно, но только не бывшим джедаем, — буквально выплюнул эти слова Рам Кота, смерив недовольным взглядом юнца, надирающегося рядом с ним.

— Что до доспеха, уверен, будь у ситха больше времени, резня получилась бы не столь эпичной и куда менее зрелищной, — промолвил Кота недовольно. Приходилось объяснять нечувствительным, этим "слепым к Силе личинкам" сами собой разумеющиеся вещи. Бейл даже забыл как дышать, очень нечасто одарённые делились с посторонними своими секретами.

— Да мы поняли! Одарённые круты, бла-бла-бла... но пока у меня есть это, — Лакс Бонтери пьяно икнул, похлопав себя по бедру, к которому была пристёгнута кобура с бластером, — никакой, этот ваш, вуду-шаман, мне не помеха. Я встречался с вами, джедаями, в бою! И умираете вы так же, как и другие разумные.

— Хотелось бы напомнить всем собравшимся, что ситха, узурпировавшего власть, отправились убивать сразу шесть мастеров, в результате выжил только один, — зло ответил наглецу Рам Кота, приподнимаясь со своего места.

— И что же?! Как же там эти, ваши, фокусы со световыми палками? Все эти стили, уловки, чувство опасности?! — нахально ответил ему Лакс, не выказывая и признаков беспокойства. Надо сказать, у него было на это право. Судя по отчётам, ещё будучи сепаратистом, он заманил в ловушку и убил, как минимум одного генерала джедая.

— Очень немногие из нас могут назвать себя воинами, — устало опустившись в кресло и прикрыв глаза, заговорил Рам Кота. — Большинство с удовольствием бы заперлось в Храме, придаваясь радости медитации и единения с Силой. А если говорить о наших боевых стилях, за тысячу лет, прошедших со времён русаанской реформы, они стали, скорее, методами подвижной медитации, чем реальными боевыми навыками.

— Почему же тогда, вы, одарённые, так бодро обычно машете шашкой и не спешите умирать? — усмехнувшись, спросил Лакс, вновь приникая к своему стакану.

— В сравнении с обычными людьми, наших навыков и Силы, более чем достаточно. Орден, со времён русаанской реформы, прогнил, ослаб. Это требуется изменить. Нас учат, как защитить себя в поединке, как обезоружить противника, но когда такие вот юнцы сталкиваются с воином, намеренье которого только одно, как бы убить тебя сподручнее... результат всегда будет закономерным.

— О, кажется, это ещё не всё, — подала голос Мон Мотма, всё это время напряжённо всматривавшаяся в голоэкран.

Конец Интерлюдии.

Маленькое кровавое море медленно расползалось от места, где я стоял. Ярко-красная кровь смешивалась с голубоватой кровью убитого мной алиена. Даже не знаю, к какой именно расе он принадлежал. Да и теперь это не важно, что его кровь, добавляет иной колер к красной его товарищей.

Медленно, очень медленно, миллиметр за миллиметр, я отвоёвываю у бесстрастной гравитации жизнь. Стараюсь не смотреть вверх. Там, из окна, на меня остекленевшими глазами смотрит труп в дорогом костюме. Этого человека раздавило собственным письменным столом. Массивный предмет интерьера, статусная вещь, почти располовинила его.

Когда башня опускалась, он был ещё жив. Смотрел на меня удивлённо умоляющим взглядом, беззвучно открывая рот. Толстая транспаристиловая стена не пропускала звуки, но прекрасно пропускала всю ту гамму ощущений, которые испытывал этот человек.

Две минуты, что он умирал, показались мне вечностью. Ну не мог я себя заставить отвести от него взгляд. Это было моё решение, мой выбор, бросить вниз башню. И его смерть, пусть отчасти, на моих руках. Это очень больно, умирать с раздробленной нижней частью тела.

— Итак, ты готов принять свою смерть, ситх? — издевательский голос, появился одновременно с ногами. О Сила, опять?!

Чёрные форменные ботинки, на границе кровавой лужи. Я поднял глаза, отмечая про себя также форменные брюки, потрепанный серый офицерский китель, времен республики. Невыразительное лицо "без особых примет", осунувшиеся, впалые щёки. Щербатая улыбка. Ещё один одарённый.

Оттуда, где Асока отчаянно рубилась с куарреном, раздался крик гнева и отчаяния. Моя ученица с удвоенной силой насела на своего противника, а тот как будто не замечал её напора, со спокойной грацией отражая все её выпады. Чёрт, как эти мудаки похожи! Человек и куаррен, пусть и разных видов.

— Ну так просвети меня, джедай, в чём моя вина... — человек в форме не спешил, наклонился, подобрал с земли световой меч.

Кончиками пальцев, осторожно, чтобы не испачкаться, он изящным жестом извлёк из кармана носовой платок, начав протирать подобранное оружие. Этот меч. Он принадлежал девочке с пепельными волосами.

— Ваша вина в том, что вы узурпировали власть. Мы, силы сопротивления за реставрацию Республики, сегодня, здесь и сейчас, объявляем вам войну... Этот меч, меч, погибшей в борьбе маленькой девочки! Он станет символом. Тем символом, что объединит всех недовольных в галактике, в борьбе против вас! Мы — республиканцы. Империя — наш враг, а ты, как слуга её, не достоин даже суда — только смерти! Ибо...

Он говорил и говорил, кричал, обвинял, но я не слушал. Просто жить вдруг захотелось неимоверно. Глядя, как пляшет в его руке, натертый до металлического блеска меч, я отыгрывал метр за метром. С тихим, едва заметным хрустом, башня над головой поплыла вверх.

В голове всё кружилось, голос этого человека звучал для меня бессвязно, комично. Мир прыгал, а я тем временем отыграл у смерти ещё десять метров. Оратор продолжал свою проповедь, так и не дождавшись от меня реакции.

Полсотни метров, полсотни метров для одного единственного выпада. Шанса на то, чтобы выжить. Но этот человек, мне их не дал... С громким шлепком его ботинок вступил в кровь, меч активировался. Одновременно я швырнул в него все четыре, оставшихся в левой руке дротика.

Он резко и быстро пригнулся, зашипел, как попавший в воду раскалённый брус. Из его правой, насквозь пробитой руки, торчало чёрное оперение брошенного дротика. Лицо скривилось, с него пропал весь высокомерный лоск, он оскалился, чтобы в следующее мгновение прыгнуть, занося над головой для удара меч.

Пропуская перед собой белую дугу — это Асока, извернулась, запустила один из своих световых мечей. Отчаянный крик взвился над площадью, голубое лезвие пошло вниз, так, надо чуть сместиться, чтобы принять его на наплечник. Удар. Правую руку обожгло дикой, ничем не смягчаемой болью. А человек в форме, лишь сильнее надавил на меч, медленно прожигая бескаровую броню.

— Нет... ты не умрёшь сразу... я наслажусь каждым мгновением твоей смерти. Давай, отпусти её, отпусти... и тогда... — прошипел человек, приблизив своё лицо вплотную к моей маске.

Он убрал свой меч от моего наплечника, занося его для повторного удара, примериваясь, чтобы срубить мне голову вместе с рукой, чтобы в то же мгновение крутануться на месте, отражая в сторону бластерный выстрел. Но только, две раскалённые дырочки на затылке говорили о том, что выстрел всё же достиг своей цели.

Республиканец постоял ещё несколько мгновений, пошатнулся, и упал навзничь в лужу крови. И в этот момент куаррен разорвал дистанцию, между собой и Асокой, рядом с ним вспыхнул бурун бластерного попадания. Он оглянулся назад, крикнул что-то, и скрылся в толпе. Асока же осталась стоять там, на месте только что бушевавшей схватки. Она покачнулась, взглянула на меня, и осела на землю. Всё замерло, только грудь сдавило спазмом принудительного вдоха.

Интерлюдия. Алдераан.

Экран всё ещё работал, показывая, как два звёздных разрушителя, типа Аккламатор 2, тяговыми лучами удерживали над площадью Единства покалеченную башню. Всё уже давно закончилось. Сновали тысячи медицинских каров, оказывая неотложную помощь пострадавшим, шла эвакуация людей из парящего здания.

Тем временем на орбите разворачивалась грандиозная спасательная операция. Там, тридцать четыре тяжёлых корабля, своими дефлекторными щитами поддерживали атмосферу вокруг обломка башни Единства, той её части, что выбросило в космос. Удивительный эффект, наблюдающийся при разрушении подобных конструкций.

Новостные агентства крутили сотни всевозможных репортажей, в деталях разбирая события, произошедшие на площади. Тысячи экспертов высказывали своё мнение по поводу последствий событий, и что могло бы быть, не соберись на той площади такая разношёрстная команда.

Падение "Единства" называли самым крупным террористическим актом со времён

Руусанской реформы. Журналисты, дикторы, корреспонденты, пытались осознать и принять появление в галактике новой, крайне агрессивной политической силы. Выступление фанатика, личность которого всё ещё не была установлена, перемежалось с кадрами скоротечной схватки лорда Вейдера и падаванов.

— Итак, можно считать, что мы проиграли, — устало произнес Бейл, сидя в своём любимом кресле. В малой зале алдераанского дворца повисло тягостное молчание. — После подобного зрелища, результаты голосования очевидны.

— Теперь любые прореспубликанские высказывания будут ассоциироваться с этим самым Сопротивлением, — покивав, добавила Мон Мотма. Женщина была явно сильно огорчена и о чём-то напряжённо думала.

— Зато... теперь мы наконец сразу можем приступить к горячей фазе! — пьяным голосом провозгласил Ланс Бонтери. Ответом ему были семь скрестившихся на нём удивлённых взглядов. Кажется, даже сдержанный Джиал Акбар желал высказать всё, что он думает об этом.

Конец Интерлюдии.

Интерлюдия. Императорский Дворец. Корускант.

— Ну как тебе представление, девочка моя? — голос у говорившего был довольным, губы растягивались в кривой ухмылке.

Говоривший человек восседал в большом и очень мягком кресле. Чёрный плащ скрывал очертания его тела, голову покрывал капюшон, в этом человеке с трудом, но можно было узнать императора. Слишком уж нехарактерное, благодушное выражение было на лице у мужчины. Ни маски напускного величия, ни тем более давящей ауры ситха. Скорее, оно выражало лёгкую отеческую заботу по отношению к устройству, что находилось по его правую руку.

Это устройство, странный механизм с множеством подходящих к нему кабелей и приспособлений, отдалённо напоминал фигуру человека. Но для того, чтобы сделать такой вывод, надо было обладать изрядной долей больного воображения.

— Ты плачешь? — удивился император, поднимаясь, и небрежным движением руки погасив голоэкран. В этот момент зажёгся свет.

Это действительно было живое существо. Женщина, твилечка, со странной бледно-голубой обескровленной кожей. По её лицу, из единственного глаза, медленно стекла одинокая слеза. Второй глаз был скрыт, спрятан, вместе с ровно половиной её тела.

Выглядело всё так, что она была заключена, вмурована в какое-то устройство, оснащённое десятком различным манипуляторов. Её единственный глаз невидяще уставился в стену, но зрачок не был стеклянным. Женщина, заключённая в машине, была жива. Глаз беспорядочно двигался, словно всматриваясь в нечто, невидимое нам.

Император, осторожно перешагнув через пучок проводов, подошёл к девушке. Свет становился всё ярче, теперь можно было рассмотреть это устройство. Это на самом деле был большой и невероятно сложный дроид, в основание которого и была вмурована женщина.

Гармонично встроенная в сложную технологическую связь, таинственная дама не была узницей, пленницей, часть её обнажённого тела, оставшаяся видной, не фиксировалась механизмами, но было сложно определить, где заканчивается плоть и начинается машина.

Шив Палпатин извлёк из кармана своего плаща небольшой флакончик. Встряхнул, внутри находилась голубоватая жидкость.

— Больно, девочка моя? — мягко спросил император, но биоустройство ему не ответило.

— Ничего, ничего, сейчас станет легче... — Палпатин оттянул женщине веко, уверенным движением уронив ей на глаз три капли.

— Мххх... — возможно это был стон, может быть крик, но полускрытые в механизме губы не шевельнулись.

— Ну вот, девочка моя... — император нежно погладил своё творение по щеке. — Осталось совсем недолго, а дальше, дальше будет не больно... совсем не больно, — с губ императора сорвался смешок.

Он поднялся по лестнице, ведущей прямо в тронный зал, как раз с обратной стороны его трона. Время для развлечений закончилось, пора было занять своё место на троне. А там, в десяти метрах под ним, в сердце Империи, из единственного зрячего глаза капали слёзы.

Конец интерлюдии.

Глава 13. Всегда двое их

На границе слышимости едва уловим высокочастотный писк рассекаемого воздуха, а капсула гравиподъёмника, кажется, почти не движется. Хотя на самом деле, этот далёкий потомок обычного лифта летит с умопомрачительной скоростью. Но даже так, время течёт зыбко... неприятно.

Дроид-камергер тронного зала причитал что-то жалобное, в тщетной попытке преградить мне путь. Но я не слушаю его, а Сила уверенно удерживает чёрного протокольного дроида на месте. Сложному человекоподобному механизму только и остаётся, что забавно заламывать руки.

Врата тронного зала едва не сорвало с петель, створки, гулко ударившись о стены, задрожали, но выдержали. И весь мир, окрашенный разными оттенками красного, задрожал. Я пошатнулся, оступился, сделал невольный шаг в сторону. Дыхание сорвалось, броня просигналила о коллапсе дыхательной системы, но мне было, откровенно, плевать.

С чётко слышимым шипением, воздух втянулся в открывшееся небольшое отверстие на гортани. Дыхательный клапан с громогласным лязгом закрылся, исполнив свою функцию, наполнив лёгкие воздухом, чтобы затем, с характерным шипением, открылся выпускной.

На мгновение этот звук заставил меня остановиться, услышав звук самого узнаваемого дыхания на земле. Звук, который невозможно ни с чем спутать. Что ж, видно время пришло. Время для настоящего дыхания Дарта Вейдера.

Поврежденная, оплавленная, искорёженная броня исправно выполняла свою изначальную функцию — сохраняла жизнь непутёвого владельца, несмотря на все мои попытки угробить себя. Броня, что в одночасье стала как моим спасением, так и узилищем. Повреждённая скорлупа не желала теперь отпускать меня.

— Где она? — мой голос прозвучал одновременно с механическим вдохом, это было странно, говорить, не чувствуя движения воздуха во рту.

Боль, терзающая моё несчастное тело, отступила, поддавшись, видимо, напору ненависти. О, я мог бы очень много рассказать о боли. К этому непередаваемому чувству невозможно привыкнуть, остаться равнодушным, можно только стиснуть зубы и терпеть.

Но сейчас это всё не важно. Меня не волнует состояние брони, я почти не чувствую сплавившуюся с металлом плоть на правом плече. Сейчас для меня остался только один человек, сидящий на высоком чёрном троне с ауродиевыми подлокотниками. Император, мой учитель, проводник в мир искусств Тёмной стороны Силы.

Шив Палпатин по-отечески улыбается мягкой, понимающей улыбкой. Сейчас я, как никогда, чётко ощущаю, что старый Ситх доволен и даже не скрывает этого под привычной отстранённой маской высокомерия. Учитель улыбается самыми кончиками губ, но это наиболее искренняя улыбка, которую можно дождаться от этого человека.

В зале мы не одни. У основания трона, в коленопреклоненных позах стоят фигуры в тёмно-алых балахонах, подпоясанные толстыми золотым поясами. Одарённые, тёмные, сильные... уверенные в себе. Знание просто рождается где-то внутри моего сознания. Видимо, это Сила даёт мне бесценные подсказки.

Медленно фигуры разогнулись, и плавным танцевальным движением повернулись, отчего полы их широких балахонов взметнулись, открывая сапоги и форменные брюки. Лица семи одарённых скрывали маски, странные, будто фарфоровые забрала, были частью шлема. Двухцветный красно-белый рисунок — тонкое узкое лицо, набросанное поверх белой маски размашистыми мазками умелого художника. Изображение хищного лица чертой пересекала чёрная полоса визора.

Лик Тёмного Бога. Древнее изображение тёмной расы ситхов. Полумифические создания, посвятившие жизнь всего своего вида постижению всех аспектов Силы. Всё, что осталось от древней легендарной Империи — это немногочисленные изображения, да немного сохранившихся развалин. Ну и конечно мифы о древней могучей расе Предтеч, и ещё больше страшилок о временах её падения. Теперь это знак Инквизиторов.

Император не лишён иронии, в своём желании использовать скудных умом для пользы своего дела. Предтечи, древние утраченные технологии, звёздная кузня, мудрость древних. Да, всё это было, вот только по современным меркам, все эти древние технологии, именно, что древние. Безнадёжно устаревший хлам.

— Кажется, мой ученик, тебе не помешает ещё несколько уроков хороших манер, — прошипел в ответ Палпатин, его улыбка увяла, глаза неярко блеснули змеиной желтизной из-под тени, отбрасываемой капюшоном его балахона.

— Где моя ученица? — я просто повторил свой вопрос, не отвлекаясь при этом на некоторые сложности с дыханием.

Когда Асоку уносили с площади, она была без сознания, но, без сомнения, жива. Тано пропустила удар, в момент, когда в отчаянной попытке защитить меня, метнула один из своих мечей. Всё, что я успел увидеть, прежде чем клоны забрали её на подоспевший медицинский кар — это тонкая чёрная маслянистая линия ожога на забрале маски и искорёженный от температуры, но уцелевший визор.

Ранение световым мечом в голову, сложно было представить себе что-то более неприятное. Известные мне хроники как ситхов, так и Ордена джедаев, знают всего трёх счастливчиков, выживших после пропущенного удара световым мечом в лицо. Одним из них, помнится, был магистр, с серой кожей и гоблиноподобной внешностью.

— Конечно, ты немного превзошел мои ожидания, ученик. Но, тебе не следует забываться! Победа над несколькими слабосилками, похоже, вскружила тебе голову. Видимо, ты очень желаешь получить очередной урок, — за сочащимся ядом голосом Шив Палпатин не смог скрыть от меня, испытываемое им чувство предвкушения.

Створки за моей спиной захлопнулись. Стены вздрогнули, я немного переборщил с Силой. Но прочные врата выдержали и этот удар, даже не пошатнувшись. Всё, что здесь будет сказано, и что бы не произошло, не должно покинуть этот зал.

Усталость навалилась на меня с новой силой. Двое суток без сна, вначале безумная погоня наперегонки с неизвестной опасностью, потом... Плечо заныло особенно сильно, грудь сдавило обручем громогласного принудительного выдоха. Но что-то не давало мне согнуться под тяжестью наплечников, может быть, механизм экзоскелета. Нет, мои плечи поддерживала чистая, неугасимая ненависть.

А меж тем кровь будто кипит, каждый вдох наполняет лёгкие жаром, каждый выдох плавит окружающий воздух. Мир дрожит, но это не меня бьёт озноб, это воздух сгустился и плывет, будто разогретый на солнце. Это Сила клокочет, требуя выхода.

После падающей башни, после смерти одарённых от моего меча, что-то изменилось. Нет, я по-прежнему не чувствовал Силу в той мере, что должен ощущать её любой одарённый. Но я все же чувствую её, пусть и совсем иначе. Джедаи и Ситхи могут ощущать её движения, контролировать Силу, для меня же, Сила — неотъемлемая моя часть.

И сейчас она любезно подсказывает мне, что как минимум один Инквизитор из семи, что стоят передо мной, был там, на площади. Стоял в толпе, застывший и недвижимый, но не вмешался, наблюдая, терпеливо ожидая развязки. Такая преданность достойна похвалы. Ещё один камушек в собранную мной гору сомнения.

— И всё же это был ты, учитель? — предположение, брошенное больше наугад, или может, нашёптанное Силой.

Как можно было заставить обычно аморфных и не склонных к решительным действиям джедаев поступать так расчётливо и жестоко? Наплевав на свои и чужие жизни, презрев сотни тысяч невинных жертв, в случае успеха. Только одному человеку в галактике было выгодно это представление. И сейчас он восседает на троне.

— В Ордене джедаев давно зреет раскол, разные мысли будоражат умы, — император встал. Мир вокруг заполнился легкой вибрацией работы системы подавления звуков. С тихим жужжанием стены покрылись чуть голубоватым сиянием дефлекторных щитов.

— Я же просто оформил эти желания, придал им направление, дал цель... Знаешь, мой ученик, это так просто — несколько оброненных фраз тут, парочка, упавших на благодатную почву идей, там. Совсем немного приправить это великой целью... и вот — бывшие невинные юноши идут убивать людей, — губы императора растянулись в зловещей усмешке.

— Не я, мой ученик, заложил заряды в башне Единства. Не я, мой ученик, вышел на площадь с оголенным мечом. Не я, поставил высшее благо в один ряд с жизнями подданных, собравшихся на площади, — старый мудрый Ситх начал свою речь, воздев руки к небу. — Они сами сделали свой выбор... Я же, просто... немного подтолкнул их на выбранном пути, направил... туда, где их действия будут наименее разрушительны, и получил с этого, хоть какую-то пользу. Кому, как не сильнейшему в галактике одарённому, суждено остановить надвигающуюся трагедию, — голос императора гремел, наполняя своды тронного зала эхом.

Как ни печально, но игра его слов находила отклик в моей душе. Робкий голос разума нашептывал мне, что в чём-то император прав. Он не лгал, выковывая неотразимое оружие из правильных слов. Каждым словом, будто световым мечом, делая дыры в моей душе.

— Противоречия в Ордене зрели, разбухали, захватывая в свои сети всё больше глупых идеалистов и циничных реалистов. Нарыв противоречий рос, вбирая в себя всё больше горячих голов, чтобы в итоге вскрыться в самый неподходящий момент. Я же просто чуть ускорил этот процесс, устроив маленькое кровопускание, что пойдёт на пользу всем, — Шив Палпатин мастерски играл голосом. Не следует забывать, что этот человек и без всякой Силы способен захватить власть в целой галактике.

— Да, а тех джедаев убил не я — я всего лишь выставил меч, а уж они потом сами напоролись на него... — усмешка, сама с собой сорвалась с моих губ. — Но сейчас мне на это плевать! Я пришёл сюда не в поисках правды, а только затем, чтобы узнать, куда делась моя ученица! — последние слова я буквально прорычал, делая несколько шагов вперёд.

Инквизиторы, одновременно, так же шагнули ко мне. Ох, ну что за похвальное служебное рвение и попытка защитить своего Императора!

— Значит мой непутёвый ученик потерял свою маленькую ручную зверушку... — неожиданно противным голосом прогнусавил Шив Палпатин. Резкая смена тона сбила меня с толку. — Твою маленькую игрушку утащили в своё логово джедаи...

— Джедаи? — я переспросил, до того, как успел понять, как глупо это звучит. Потрясение от этого заявления было слишком сильно, как и беспокойство.

— Орден жаждет показать свою лояльность Империи, львиная часть пострадавших на площади была перенаправленная ушлыми магистрами в Лечебницу при Храме. Джедаи крайне не хотят, чтобы досадное происшествие бросило тень на Светлый Образ храма, — съехидничал Император. В тот момент мне показалось, что он цитирует кем-то сказанные слова.

— Спасибо, учитель... — я коротко склонил голову, намереваясь незамедлительно отправиться в Храм. Вопросы по происшествию на площади могут и подождать.

— Не так быстро, ученик... Думаю, пришло время оценить твои способности, заодно это послужит тебе ещё одним маленьким уроком, — проворковал Император, опускаясь обратно на своё царственное место и любовно поглаживая подлокотники трона.

— Взгляни на разумных, что стоят перед тобой... Инквизиторы, опора будущего величия моей Империи. Каждый из них отдал бы свою правую руку, лишь за то, чтобы назвать меня учителем, — продолжил император. — Давай же, дадим им небольшой шанс. Победивший тебя в бою... сможет стать моим личным учеником. Не находишь, что это будет честно?

— Тогда твоему будущему фавориту придется докинуть ещё и ноги, — коротко выпалил я, разворачиваясь к трону.

— Ученик... постарайся никого не убить... лишние смерти вызовут моё крайнее недовольство, — проронил император, усаживаясь поудобнее, резко взвинчивая для меня сложность предстоящего боя.

Они начали медленно приближаться, молча, обходя меня полукругом. Примерно на полпути, семь целеустремлённых фигур сбросили тёмно-красные плащи, открывая моему взору вполне стандартную имперскую форму. Чёрную, точно такую же, как и у сил Внутренней безопасности Империи.

К мерному жужжанию дефлекторных щитов добавился звук световых мечей. Семи красных клинков. В руках людей, готовых без всяких сомнений убить меня. Но это не произвело на меня никакого впечатления. Быть может, потрать я немного времени, это и могло бы стать интересным. Хотя, условие, поставленное императором, связало меня по рукам и ногам.

Мои визави терпеливо ожидали от меня первого шага. Я чувствовал предвкушение и нетерпение этих одаренных. Каждый из них уже мысленно примерял на себя мою уродливую маску. Убить их... Да, вполне вероятно, я смогу это сделать, но победить... Пока для меня это совершенно недостижимая высота мастерства. Но это не значит, что я беззащитен.

Я вспомнил чувство неотвратимой смерти. Чувство, которое я ощутил, стоя под башней. Как оборвалось моё сердце, когда Асока упала. Как, со всё усиливающимся жаром, меч только что убитой мной девочки, жёг мою плоть. Я собрал в себе страх, ненависть и боль, терзающие моё тело. Неведомым образом усилил их до предела, так, что перед глазами забегали белые круги, а сердце застучало в висках — и отпустил, вместе с очередным механическим вдохом.

Ситхи — это страсть... Что ж, получите её сполна!

Перестук падающих на пол мечей стал музыкой для моих ушей. А застывшая на лице императора гримаса, лучшей усладой для глаз. Нет, император не был испуган, не был он и удивлён, просто он с лихвой глотнул всю прелесть транслируемых мной чувств. Однако этого было ничтожно мало, чтобы сломить его волю.

Интерлюдия. Учитель и Ученик

Мерное жужжание дефлекторных щитов, прерываемое только раскатистым дыханием. Чёрная фигура у подножия трона, в окружении семи согнувшихся, практически упавших, одарённых. Ярко-красные пятна их мантий единственным цветным пятном диссонируют с остальным убранством тронного зала.

Одаренные, носящие гордые лики древних Тёмных владык, уткнулись в пол перед владыкой новым. Семеро одарённых согнутых давлением Силы. На коленях, уронив мечи, признали своё поражение.

Что бы сказали на это представители древней гордой расы? Древние Ситхи, чьё имя украли у Старой империи адепты Тёмной стороны. Сейчас от той Империи, что когда-то раскинулась на полгалактики, осталось лишь только это слово, и лики на древних храмах.

Обломки некогда великого государства стали фундаментом, на котором расцвела эпоха Корусканта и Куата... Частички технологий, артефактов, послужили тем толчком, что позволил вырваться из гравитационных колодцев родных систем.

Сейчас же, остатки былой Империи представляют интерес только для многочисленных коллекционеров, музеев и археологов. Чудеса современных технологий, что даже не снились древней расе, первой покорившей звёзды. Они колонизировали космос, иронично, что этот космос и стал причиной их гибели.

Древние тёмные владыки... О, сидящий на троне Император мог бы многое рассказать о них. В его сокровищнице они бережно хранятся, закрытые множеством мощнейших дефлекторных щитов, но там вы не найдёте ауродиума, кредитов, бескара, а так же расписок, акций или любого другого имущества.

Конечно, Шив Палпатин был богат, но его богатство измерялось в другом. В его сокровищнице, ровными рядами, на каменных постаментах, стояли маленькие пирамидки. Красные, голубые и даже несколько белых... Голокроны. Его самое большое сокровище, знания. Почти совершенная технология сохранения памяти.

Император мог изрядно удивить любого историка, рассказав гораздо больше, чем было известно о Великой Империи, или Империи Ситхов. В отличие от остальных, старый ситх знал о временах её падения больше, чем, вероятно, кто бы то ни было в галактике. Даже хранители знаний в Храме джедаев не смогли бы оспорить у Императора его первенство.

— Я доволен тобой, ученик, — проговорил Владыка, с интересом осматривая тела у подножия трона. Сила его протеже припечатала их к полу надежней любого другого оружия. Что же, это будет им хорошим уроком.

Хотя, следовало признать, этот удар был неожиданным даже для него. И сотвори такое Лорд Вейдер в пылу поединка, это могло бы стать опасным. Пусть этот удар нарушил концентрацию Палпатина всего на мгновение, но в скоротечном бою, даже это мгновение могло бы стать фатальным.

Жаль, но предстоящий поединок не освобождал его от обязанностей Императора. Сухие губы Палпатина искривились в неприятной улыбке... Власть ? это всегда много работы... иначе, Власть это смерть.

Сила медленно наполняла зал, как будто просачиваясь сквозь стены, по мере того, как его ученик приближался всё ближе. Сейчас она практически клубилась вокруг, сгустившись до ощущения киселя. Сила, непокорная, безразличная, что так легко откликается на волю своего Избранного.

Он стоял у подножия трона, свет оттенял чёрную искорёженную фигуру. Оплавленный доспех, изодранный плащ, чёрная проплешина на когда-то блестящем наплечнике. Несколько чёрных полос на закрытом шлеме. Тяжёлое, прерывистое дыхание, и острая боль, вкус крови на губах. Живое воплощение ярости.

Красные линзы его шлема пошли волнами, отъезжая вверх и в стороны, будто амбразуры. Открывая два пронзительно-жёлтых глаза, удивительно ярких в полутьме тени, отбрасываемой шлемом.

Острое чувство Силы, непреодолимой мощи, окружило императора, стало практически осязаемым. И в этом окружающем вихре Силы он наконец-то ощутил так нужные ему нотки.

Тёмная сторона дохнула ему в лицо болью, злобой, яростью, ненавистью, звякнув тоненькой ноткой предвкушения. На этот раз радость императора была по-настоящему искренней. Его ученик, одарённый, в которого было вложено столько сил и средств, успешно прошёл своё испытание.

Тёмная сторона, у неё нет цвета, нет вкуса, нет запаха, но тот, кого она хоть однажды коснулась, никогда не забудет это ощущение. Его ученик легко мог обмануть джедаев, выдавая себя за Ситха. Его Сила, подчиняясь его воле, обманывала их так же успешно, как и не давала узнать его настоящую сущность.

Только вся эта маскировка не имела для настоящего Ситха никакого значения. Человека, большую часть своей жизни проведшего в постижении Тёмной стороны, невозможно было обмануть столь дешевым представлением.

Сейчас перед ним стоял уже инициированный тёмный, успешно прошедший единственное испытание на право называть себя ситхом. Окунувшийся по самую шею во Тьму и не потерявший разума, не поддавшийся эмоциям. Сколько перспективных учеников пали, не пройдя этот невидимый фильтр, барьер что отделяет Ситха от психопата, не властного ни над собой, ни над собственной Силой.

Бывший его ученик не прошёл этот барьер. Ему не хватило мужества, чтобы взять вырвавшуюся из него Тёмную сторону в железную хватку. Обуздать эмоции, обуздать боль и горе от предательства. Подчинить себя себе, сделать чувства своим орудием. Обрести власть над силой... Вместо этого Сила обрела власть над ним.

Император понял, что улыбается, с интересом рассматривая стоящую подле его трона фигуру. Запущенные им изменения преобразили его ученика. Ушла нерешительность, где-то затерялись сомнения, практически исчез страх, оставшись только в необходимой мере. Даже доспех, кажется, стал темнее, словно поглощая окружающий свет своей матовой обожженной поверхностью.

О, сейчас он мог бы сказать стоящему перед ним человеку очень многое. Из того, что попавший в его руки великовозрастный юнец просто не понял бы. Вот только время для слов ещё не пришло. Тёмный подле его трона поймёт сейчас только один тип разговора.

Глаза Императора вспыхнули, в мгновение набираясь золотым блеском... Сила, всё это время стянутая тугим узлом где-то в районе его груди, распрямилась. Разрывая и отбрасывая во все стороны, казалось бы, секунду назад, непреодолимую мощь его ученика.

Дарт Вейдер пошатнулся, а значит, он что-то почувствовал, эти знания мелкими камушками просыпались в чертоги разума Сидиуса. Гнев поднимался из глубин его естества, привычно волнами наполняя тело Силой. Весёлая злость давала лёгкость и азарт... С азартом просто было веселее.

Несмотря на обуревающие его эмоции, император нарочито медленно поднялся с трона. Десятки экранов, видимые только ему, погасли.

— Пришло время для ещё одного урока, мой ученик, — спокойно проговорил Владыка Сидиус, спускаясь по ступеням вниз к ожидающему его тёмному.

Его ученик молчал, транслируя во все стороны Силу, боль, ненависть, отчаянье, страх, горе, печаль... которые вдруг вихрем, втянулись в своего проводника. Дарт Вейдер пошатнулся, а Инквизиторы зашевелились на полу, только что поняв, что наконец-то могут дышать.

Через мгновение вся Мощь, вся Сила, собранная его учеником, ударила в императора. Удар был настолько силён, что у Шива Палпатина зашевелились волосы, словно он шёл против лёгкого ветерка. Однако, он даже не сбился с шага, обманчиво медленно спускаясь к подножию трона.

— Не вмешивайтесь, — последовала короткая фраза-приказ для его инквизиторов. Сейчас они будут только мешать.

Его световой меч активировался с ярко-жёлтой вспышкой. Это можно было бы списать на легкую несбалансированность его искусственного кайбер-кристалла, но было сделано нарочно, чтобы на короткое мгновение ослепить противника Ситха. Часто этого было достаточно, чтобы второй удар не потребовался.

Оранжевый клинок напоролся на льдисто-голубой меч его ученика. Жёсткий блок, уход, потом уколол, менее опытный фехтовальщик был бы уже проткнут. Однако Сидиус изящным, почти танцевальным движением, ушёл от обычного обманчиво-неуклюжего тычка.

— Не могу не отметить твоих успехов — процедил император.

Дарт Вейдер промолчал, просто перетёкая в другую стойку, отдаленно напоминающую базовую стойку Соресу, с той разницей, что меч его был отведён вниз и в сторону, а не выставлен перед собой.

Жёлто-оранжевый световой клинок выбил кучу искр, соприкоснувшись с неподатливыми металлом. Выпад императора Лорд принял на бескаровый наруч, и Шив Палпатин был вынужден тут же разорвать дистанцию, уходя от выпада, который обезглавил бы его, будь он чуть менее проворным.

— Что ж, ты стал весьма неудобным противником, но этого недостаточно. Твоё обучение должно быть продолжено... и сейчас самое время для этого урока, — прошипел император.

Мечи вновь столкнулись, яркая вспышка осветила тронный зал, руки императора напряглись, ноги словно вросли в пол. Но меч в его ладонях не сдвинулся и на сантиметр. Складывалось впечатление, что его клинок столкнулся с силовым полем.

Жёсткий блок, в исполнении его протеже, был по-прежнему неповторим. А затем он ударил, сделав классический выпад, сверху вниз. Император подставил под него самый кончик своего меча, мягко уходя из-под удара. Вспышка, руки неприятно загудели, даже приняв удар по касательной.

В следующую секунду оранжевое лезвие выбило сонм искр из подставленного учеником наплечника. Размашистый удар из стороны в сторону преследовал ускользающую от выпада фигуру императора.

Вспышка. Кончик оранжевого меча едва касается изодранного края плаща. Короткая вспышка боли, незыблемая чёрная фигура, кажется, слегка пошатнулась, чтобы в следующее мгновение её правый кулак буквально выстрелил.

Император разминулся с ударом, ощутив, как встают на загривке волосы. Смерть проскользнула в миллиметре от его носа, слегка ободрав кончик. Дарт Вейдер стал сильнее с их последней встречи в поединке, но этого было недостаточно.

Кувырок, обманчиво слабый удар мыском сапога в шлем, заставил его ученика пошатнуться, а на наплечнике его брони появилась новая зарубка. Оранжевый меч очерчивал огненно-красные дуги, каждый раз находя брешь в защите ученика. С каждой секундой Дарт Вейдер терял инициативу, каждый раз всё больше сбивался, каждое мгновение приближало его к поражению. Император уже предчувствовал свой триумф, с каждой секундой захлопывая ловушку.

Несколько дней без сна, тяжёлый бой, ментальное напряжение, падение во Тьму. Игра эмоциями, всё это большая ловушка. Он должен не просто победить ученика ? он должен вынудить его признать своё поражение. И старый ситх превосходно умел это делать.

Кувырок, они поменялись местами, император всё ближе теснил своего первого Лорда к трону. Инквизиторы безмолвно наблюдали. С каждым мгновением Дарт Вейдер слабел, отступая, теряя части своего плаща и получая новые зарубки на бескаровой броне.

И в это мгновение мир выцвел, краски словно вытянули из окружающего мира. Шив Палатин сбился с шага, резко разрывая дистанцию, его дыхание перехватило. Он бы упал, если бы тело само, без участия разума, не приняло привычную стойку.

Злость и ярость, эмоции, что были неотъемлемой частью его силы, словно вытягивали из императора, мир сузился до стоящей перед ним фигуры. Он почувствовал как слабеет. Лёгкое прикосновение страха, а затем с ладоней императора ударили молнии.

Шив Палпатин ударил, не сдерживаясь, одна из ветвей молнии, прочертив чёрную борозду, мгновенно убила одного из инквизиторов. Но ни один из смертоносных разрядов не достиг тела его ученика. Они огибали его, словно боясь приблизиться, а он шёл вперёд, отведя свой меч, назад и вниз.

Этих нескольких мгновений императору хватило, чтобы придти в себя. Отринуть от себя воздействие, вытягивающее все чувства. Но его ученик уже сократил дистанцию. Император ударил, целя в грудь, желая проткнуть, выбить его ученика из состояния техники доопад. Останется жив, можно и вылечить.

Вейдер даже не шелохнулся, позволив оранжевому клинку упираться своим концом в консоль. Световой меч, в бессилии оставил только маленькое обугленное пятно, а пластик по краям загорелся.

Он пронзил ситха на вдохе, лёгкие мгновенно вскипели, а рот наполнился вкусом горящего мяса. Ноги исчезли, когда лезвие перерубило позвоночный столб. Рукоять меча стала неподъёмной, выскользнув из ослабевших пальцев. Шив Палпатин рефлекторно ухватился за место, куда вошло голубое лезвие меча его ученика.

Он уже не почувствовал, как лезвие отрезало ему несколько пальцев. Клинок пробил его насквозь, от правого бока, до основания шеи, и вышел где-то за спиной. А затем удерживающее его тело лезвие, исчезло.

Ноги подкосились, и он упал на колени, не в силах поверить в произошедшее. А его бывший уже ученик, не удостоив своего учителя даже ещё одним взглядом, грубо сорвал корону с его головы. Развернулся и направился к трону.

Император был ещё жив, чтобы услышать, как тяжёлый, закованный в броню ботинок сделал первый шаг на ступени к величию. Всего тринадцать ступений отделяли его от трона.

Шаг ? и храм джедаев в огне.

Шаг ? и магистры на коленях перед чёрной фигурой.

Шаг ? и овации в зале Совета.

Шаг ? и треугольные корабли на орбитах планет.

Шаг ? и миллионы одинаковых фигур в белой броне.

Шаг ? и галактика в огне всепоглощающего пожара.

Шаг ? и джедай горит в звездолёте "За Императора"

Шаг ? и смерть хаттских Великих домов.

Шаг ? и планета словно раздавлена дланью.

Шаг ? и горящий чисский линкор падает на планету.

Шаг ? и галактика на фоне чёрной тени

Шаг ? и миллиарды и миллиарды существ кричат в едином порыве и замолкают.

Шаг ? и тысяча лет мира и процветания.

Шаг ? и смерть...

Вспышка ? и его оранжевый клинок только начал своё движение, ещё не коснувшись обманувшей императора панели. Был короткий приступ искушения, поддаться показанному ему будущему, но Шив Палпатин был слишком стар, чтобы полагаться даже на Тёмное ведение.

Его тело начало оборот ещё до того, как руки закончили выпад, он ускользнул от голубого меча, уклонившись от приема, который невозможно было отразить. Отрубая вместе с правой рукой своего ученика и тот мир, что погиб, так и не успев появиться.

Короткий пинок под колено ? и вот уже высокая фигура перед ним на коленях. Оружие существа, что было его учеником прыгнуло императору в ладонь, оранжевый и голубой клинок скрестились прямо пред забралом Дарта Вейдера. Из амбразур на Ситха взирали спокойные жёлтые глаза.

— Ты признаёшь меня учителем?

— Да... — ни колебаний, ни эмоций.

— Прерви технику, немедленно, — прошипел Император.

— Нет...

— Ты сделаешь это, или умрёшь.

— Хорошо... — последовал спокойный ответ. Доопад прервался и император сразу же ощутил, насколько легче ему стало дышать. Во взгляд его ученика вернулась осмысленность.

— Я запрещаю тебе использовать любые внутренние техники. У тебя есть два дня ? через два дня начнётся настоящее обучение. Закончи все свои дела, и возвращайся... Или не возвращайся, теперь у тебя есть выбор. Ученик, за тобой выбор принять последствия.

Интерлюдия. Корускант. Императорский дворец. Несколькими минутами позднее

Император медленно поднимался по ступеням к подножию своего трона, изгоняя остатки чужого силового влияния. Ожидая, пока из тела уйдут крайне неприятные ощущения. Ни один мускул на его лице не дрогнул, чтобы не показать его состояния. Однако лёгкая гримаса облегчения промелькнула на его лице, когда его императорский зад достиг своего законного места на троне.

В ту же секунду перед ним вспыхнули десятки экранов, и в голове легонько зашумело. Тонкий обруч короны на мгновение сдавил виски. На только ему видимых экранах отражалась вся, доступная на данный момент, информация о его Империи.

Судя по десятку инфографиков, статистических расчётов, сводок, опросов, Империя уверенно шла к принятию своей новой Конституции. Часть других экранов отслеживали медленное расползание управленческих сетей по имперской территории. Охват всё ещё был недостаточным.

К тому же, в секторах, традиционно являющихся вотчиной Альдеранского большинства, явка даже была несколько больше прогнозируемой. Это требовало времени на обдумывание и принятие своевременных решений. Неожиданная поддержка в стане противников Империи настораживала. Не готовит ли Ушлый Сенатор с проклятого Силой Альдераана почву для дискредитации результатов референдума?

Эти мысли занимали Шива Палпатина, пока его тайная гвардия приходила в себя после близкого знакомства с его учеником. Таким образом, мудрый ситх давал возможность своим соратникам сохранить лицо. Что уж говорить, если даже для него проделанный учеником фокус оказался неожиданностью. Неприятно, нестерпимо зачесалось плечо.... Отстранившись, ситх на мгновение скользнул в медитацию, вульгарно почесавшись при помощи Силы.

Едва удержавшись, чтобы в блаженстве не закатить глаза, император активировал системы сервоприводов кресла, позволяя механизмам заняться спиной плотнее. Мысленно же, Шив Палпатин рассуждал о том, что необходимо ускорить все проекты, связанные с семенной жидкостью Энакина Скайвокера.

К большому сожалению императора, тестикулы Лорда Вейдера отдельно от тела Избранного не обладали никакими мистическими свойствами. Кроме одной любопытной аномалии ? все оплодотворённые с помощью семени Избранного яйцеклетки оставались удручающе стерильны.

При попытке же клонирования, получить удалось только один жизнеспособный эмбрион из полуторамиллиардной партии. Каминоанцы только разводили своими тощими руками.

? Итак, я развеял ваши сомнения по поводу причины моего выбора? — с интересом спросил император.

Он справедливо считал, что дал достаточно времени своим инквизиторам, чтобы прийти в себя. К тому же, они уже подобрали оброненные световые мечи, и облачились в плащи... Медленно, по одному, слегка пошатываясь, подошли к трону, упали на одно колено.

С тихим шипением забрало шлема инквизитора, что стоял чуть ближе к трону, откинулось в сторону. Поддев пальцами шлем, мужчина снял его, открывая молодое лицо, с длинной, слипшейся от пота, шевелюрой. Его чёрные, с лёгким желтоватым оттенком глаза лихорадочно бегали, рот был немного приоткрыт, отчего волевая челюсть казалась слегка выпяченной.

— Нет, мой Император... — голос старшего инквизитора Малорума слегка подрагивал, к явному неудовольствию императора. — Что это было?

— О, это было, мой несостоявшийся ученик, то, что отличает ситха от джедая. Это были Чувства. В данном случае, как я понимаю, до предела усилена вся та палитра эмоций, что сейчас испытывает Лорд, изрядно сдобренная ощущениями, а затем другая, тоже очень забавная техника, — император ненадолго задумался, поморщился, подавляя в себе желание почесать правое плечо теперь уже рукой... — в том месте, где в несостоявшемся будущем его пронзил бы меч.

— Не может такого быть... — тихий ропот прокатился по рядам его гвардии. В умах инквизиторов не очень укладывалось, что кто-то способен без видимых последствий выносить подобное.

— Поэтому я и отказал тебе, Малорум, в обучении. Ты не готов принять Тёмную сторону. В лучшем случае, ты просто станешь животным, которое потакает своим низменным инстинктам и сиюминутным желаниям. В худшем же... о худшей участи тебе даже лучше не знать, — ответил император.

На мгновение старому ситху захотелось проскрипеть "Превосходно", наблюдая как изменяется настроение его доверенных людей. Шив Палпатин всегда считал, что если уж ему пришлось действовать, следует добиться сразу всех возможных целей: показать силу своей правой руки, преподать урок излишне ретивым подчинённым, отрезвить слишком рьяных искателей Силы от Тёмной стороны.

Лысый корун, магистр джедай, удивился бы, узнав, как часто Тёмному Владыке ситху, Дарту Сидиусу, приходилось удерживать лояльных ему одарённых от падения на Тёмную сторону. В отличие от джедайских искусств, Тёмная сторона не терпит недостойных. Во многом поэтому ситхи всегда уступали в численности джедаям.

? Прошу простить мою несдержанность и самонадеянность, ? низко склонив голову, проговорил Малорум, выводя Императора из его размышлений.

? Ничего, рассматривай это как хороший урок, — снисходительно мягко ответил император, чтобы всего через мгновение его голос наполнился ядом. ? Больше игнорирования запросов моего ученика со стороны Инквизитория я не потерплю.

Тронный зал опустел, инквизиторы удалились, забрав с собой тело неудачливого собрата, оставив императора в тишине наслаждаться удобством своего кресла.

Сегодня был хороший день, а завтра, судя по результатам голосования, день будет ещё лучше. Император искренне улыбнулся, потом горестно вздохнул, вызывая консоль личной связи ? этого самого лысого магистра следовало предупредить.

А тем временем, маленький суборбитальный спутник менял своё положение таким образом, чтобы в области его зрения находились врата Храма Ордена джедаев. Император был не намерен пропустить будущее занятное зрелище. Уже завтра отдых закончится.

Конец Интерлюдии.

Свело-серо-коричневая громада Храма вздымается к небесам, незыблемая вековая обитель, издавна дающая приют одарённым. История его уходит в глубину тысячелетий. Пройдёт совсем немного времени, и меня не станет, а эти сводчатые стены останутся, чтобы, быть может, когда-нибудь в будущем, принять под свои своды новых одарённых.

Огромный храмовый комплекс, центром которого является древний храм, третье чудо Корусканта. Стены комплекса испещрены затейливыми надписями на древнем наречии, огромные буквы складываются в такие же огромные надписи, подпирающие небо. Чуть напрягшись, я могу прочитать их. (Это строки древнего Кодекса).

Мы идём по мосту, что соединяет храмовую площадь и комплекс Храма с остальным Корускантом. Широкая каменная дорога лишена парапетов. Я иду в сопровождении трёх десятков клонов из пятьсот первого легиона, и двух десятков Вуки. Не думаю, что это понадобится, да и это слишком малые силы для штурма храма.

Мои воспоминания путаются, перемешавшись с кадрами фильма, из уже кажется прошлой жизни. Штурм Храма джедаев. В действительности всё было немного не так, как было показано в фильме. Огня было больше, смерти было больше, боя было больше — джедаи сражались отчаянно.

"Нет эмоций, а покой" — под этой надписью погиб падаван, с безуспешной храбростью пытавшийся прорубить себе путь к мосту. Чего он хотел добиться, этого уже никто не узнает ? его жизнь прервал единый залп гвардейского пятьсот первого легиона.

Тем временем штурмовой кулак пробил брешь в стене Храма, разрушив надпись "Не Страсть, а безмятежность". У древних стен не было шанса против залпа Акломатора, висящего в чёрном грозовом небе. Небе, закрытом тучами, чтобы многочисленная орбитальная группировка спутников не стала свидетелем бойни, разворачивающейся на подступах к Храму.

А тем временем один из джедаев, прикрывавших врата Храма, что уютно расположились между двумя надписями. "Не хаос, а гармония" и "Не смерть, а Сила" ? запустил в меня (другого меня) одной из обрушившихся стелл у входа. Тогда это задержало моё продвижение по мосту, но ненадолго.

"Не неведенье, а знание" ? последняя строчка из старого Кодекса джедаев, начертанная на сводах храма. Они написаны не по порядку, в последовательности, ведомой только древним архитекторам. Дыхание перебивает, и только очередной принудительный вдох не даёт мне вновь зайтись в кашле.

Мы уже у ворот, под подозрительными взглядами двух джедаев в мастерских робах. В их взглядах нет ни враждебности, ни злости, только сомнение и лёгкое чувство любопытства, и понимание. Чёрт, лучше бы они смотрели на меня с ненавистью. Человек, мужчина со странными, почти прозрачными волосами. И рослый неймодианец с фиолетовой кожей и рыбьим лицом без губ, с глубокими, заполненными золотом глазами. Что ж, видно даже среди торгашей встречаются одарённые.

— С каких это пор, мастера-джедаи работают простыми привратниками? — задал я риторический вопрос, только чтоб сказать хоть что-то. Свои-чужие воспоминания выбили меня из колеи. Память, изрядно сдобренная всеми ощущениями, которые чувствовал Энакин, или я, по пути к Храму. Давным-давно надо было разобраться с тем небольшим подарком, оставленным себе будущему, от себя прошлого. Слишком яркими и болезненными были эти воспоминания, случившегося?не случившегося.

? С тех самых пор, как к сводам Храма стали приходить ситхи... ? коротко хмыкнул, прогнусавив, неймодианец. Хм, впервые слышу чистую речь от представителя этого вида, родной язык Неймодии искажал всеобщий лютым акцентом.

? Особенно, когда к Храму подходит целый Лорд, Тёмный Владыка Ситх. Надо же выказать соответствующее статусу уважение, — весело ответил человек справа, слегка кивнув и расслаблено улыбнулся.

Плохо, если у Храма нет никого, кому можно было бы доверить встретить ситха ниже магистра. Конечно, большинство джедаев сейчас распылено по галактике. Слишком их мало, в сравнении с бесконечностью космоса. Хотя, если сравнить с ситхами...

Шествую по коридорам храма в сопровождении двух мастеров и трёх десятков людей, которых я счёл правильным взять с собой. Случись нападение под этими сводами ? и трёхсот тяжёлых штурмовиков будет мало. Но я не могу идти один, больше нет.

Храм кажется пустым, но это не так. Я чувствую на себе внимание десятков и сотен одарённых, что наблюдают за мной.

Верхний этаж огромен. С большими открытыми залами, почти без укрытий. Любой, кто решит взять Храм штурмом, заплатит тут кровавую дань. Глупец тот, кто решит, что джедаи используют только световые мечи, и не достоин упоминания.

Путь проходит в молчании, чем ближе мы к джедайской Лечебнице, тем больше попадается людей. Одарённые, не обращая на нас никакого внимания, проносятся мимо, толкая левитирующие тележки.

Всё здесь заполнено смертью и болью. Искорёженные тела, накрытые тканью, мало напоминают разумных. Мы уступаем дорогу, позволяя персоналу делать своё дело. Кажется, это место даже не заметило моего присутствия.

У людей, что работают здесь, есть враг, куда более коварный, чем один, к тому же раненый, ситх. Они ведут неравный бой с самой Смертью.

— Вам сюда, — мастера останавливаются перед ничем не примечательной дверью. От неймодианца ощущаю лёгкое злорадство. Ну да ладно, я слишком устал, чтобы обращать внимание на подобное. Повинуясь моему желанию, дверь отворилась, заставив обоих сопровождающих джедаев напрячься.

Двухместная палата. Одна из коек отгорожена ширмой, на второй лежит Асока, прикрытая только тонким покрывалом. Я делаю шаг, и мир покачнулся, потому что я не чувствую её... Дверь закрывается у меня за спиной, вся тяжесть прошедших дней падает мне на плечи. Она даже больше, чем башня, что придавила меня, кажется, так недавно.

— Не стоит так волноваться... Асока Тано просто без сознания, — я не сразу обращаю внимание на источник голоса, приближаясь ближе к кровати. И только сейчас замечая, что грудь под тонким покрывалом мерно вздымается.

Тонкие серебряные нити связывают повязки, что закрывают всю правую половину её лица, соединяются с каким-то устройством у её кровати.

— Сейчас ей уже ничего не угрожает. Конечно, пришлось потрудиться со снятием шлема, но это малая толика. Должна признать, что броня спасла ей не только жизнь, но и сохранила глаз. Скорее всего, даже шрама не останется. Если конечно, вы не прикажете её будить прямо сейчас.

— Хорошо...

Шаак Ти, я убивал её... Дважды. Всё это время она стояла за моей спиной, привалившись к стене. Ослепительно красивая тогрута с бронзово-медной кожей. Отростки на голове и лице практически белые, от испещряющих их полосок пигмента. Хищная грация, острые зубки, чуть приоткрытый рот, и плащ магистра, кокетливо приталенный пояском.

? Сколько времени займёт восстановление? ? мой голос прозвучал глухо.

? Неделю, или три дня... ну, это если ты, Энакин, захочешь потом объяснять своей ученице, почему у неё на лице остались безобразные ожоги, — с лёгкой полуулыбкой ответила тогрута.

? Я не Энакин, ? мастер джедай отстранилась от стены, и мягко скользнула ко мне, приблизившись почти вплотную, так, что её губы, практически коснулись моего забрала и зашептала.

? Да, ты ещё не оперившийся Мастер Ситх, который уже убил больше джедаев, чем кто бы то ни было в галактике. Ну, из живущих. Быть может, мне стоило закончить то, что начал твой учитель? Ты думаешь, меня бы остановили последствия? Нет, ты слишком хорошо меня когда-то знал, Эни... мой ласковый убийца. Может быть снимешь шлем?

? Я не могу... механизм заклинило, а одной рукой мне его не снять.

? Тебе его уже никогда не снять, Эни... ? прошептала тогрута, и отстранилась, чтобы почти без перехода продолжить. — Ты хорошо заботился об Асоке. Знаешь, Эни... джедаям запрещено иметь детей. Но иногда зов плоти становится невыносимым. Вам... не понять этого, и тогда, молодые или старые джедайки идут в наставницы к юнлингам, берут шефство над маленькими одарёнными. Это позволяет обмануть своё естество. Вот только...

Лёгкое дуновение Силы. Мягкое и податливое, словно тёплый весенний ветерок, короткий приступ нежности. Ширма, закрывающая вторую койку открылась. На ней лежало нечто, в котором, в переплетении сложных механизмов, с трудом угадывалось человеческое тело.

? Ты попал в неё восемнадцать раз... восемнадцать раз, ты ранил меня в самое сердце. Ты не промахнулся ни разу. Но не убил... Обычно, даже одного попадания бывает достаточно. Это можно было бы назвать чудом... Но мы с тобой оба одарённые, мы знаем.

? Если бы она не была жива... мы бы не разговаривали с тобой, Эни. Но она жива ? и я хочу спросить тебя... есть ли смысл сохранять ей жизнь? Только для того, чтобы имперские палачи лишили её жизни?

? Мне не нужна её смерть... когда она полностью восстановится, я буду ждать её для приговора, ? произнес я, даря этой несчастной девочке, что потеряла всё на площади, как минимум, ещё несколько лет жизни.

? Спасибо... я это запомню, Лорд Вейдер.

Глава 14. Тропою Силы

Интерлюдия Асажж Вентресс

Палуба сотрясается под её ногами. Дыхание прерывается, свет меркнет, освещение работает через раз, или это мир для неё гаснет. Сила накатывает приливными волнами, течёт по коридорам корабля, пронзая его насквозь. Отнимает волю, перебивает дыхание.

Она очнулась, на полу, опять. Едва смогла перевернуться, полежала немного, ощущая всем телом холод решетчатой алюсталивой палубы. Волна силового прилива отхлынула, унося вместе с собой боль и, одновременно, блаженство. Несколько минут Асажж просто лежала, невидящим взглядом упершись в потолок. Звук тяжелого прерывистого дыхания отражался от стен.

Она была благодарна Силе, что по корабельному времени три часа ночи, и корабль будто вымер. Шансы встретить кого-то из дежурной вахты в коридорах, минимальна. Скорее всего, даже для них это тоже будет тяжелая ночь. Сила, что заполняет корабль, возможно её смогут ощутить даже не одарённые.

Медленно и осторожно датомирская ведьма поднялась, стараясь держать ладонь на стене. Ноги предательски подрагивали, экраны со скрипом смыкались на её разуме, отсекая её от разлившейся вокруг мощи.

Асажж прекрасно осознавала, что этого не хватит, когда новая волна боли вперемешку с Силой нахлынет на корабль. Тёмная поднялась, чтобы медленно продолжить свой путь к источнику, мучившему её уже на протяжении нескольких часов, с того самого момента, как Лорд вернулся на борт корабля.

Его прибытие она ощутила первой. А когда он взошел на борт, настроение веселого праздника само собой умерло. Небольшая вечеринка в центральном ангаре прекратилась.

Торжественная встреча экипажа с их командиром прошла не по плану, когда на палубу ступил черный искореженный воин.

Тяжёлые шаги Лорда гулко отражалось от стен ангара, пока он проходил мимо выстроившихся рядов экипажа. Не было ни парада, ни торжественной речи. Лорд Вейдер просто прошел мимо, в сопровождении свиты. Люди разошлись чуть позже, никому и в голову не пришло продолжить праздновать.

А затем началась пытка. Первая волна Силы нахлынула в момент медитации. Пробив все так тщательно создаваемые препоны в её сознании, сломав их, и выгнув дугой. Боль была нестерпимой, нечеловеческой, как и блаженство, что несла эта злая мощь. Именно в тот момент, как мотылек, привлеченный светом, она и начала свой путь.

Дверь его каюты была закрыта, но для матёрой лазутчицы это не стало проблемой. Вот если бы Лорд запечатал дверь своей Силой, пришлось бы прорубать себе путь мечом. Но сейчас те незримые волны, что пронизывали корабль, смыли любое силовое влияние.

— Кто здесь? — механический голос, заставил ее замереть на пороге. Оглушающе громкий голос прозвучал, словно в её собственной черепной коробке. Неведомое чувство пронзило сердце. Страх, не был присущ датомирской суке.

Она не успела ответить, Сила сжала её со всех сторон, окутала, сведя руки и ноги вместе, а тело сдавило так, что невозможно стало вдохнуть. Затем, словно пушинку, ее подняло в воздух. Порог она перелетела, дверь мягко затворилась. Сила внесла ее через прихожую в кабинет, прямо к двери.

Асажж не сопротивлялась, позволяя чужой злой силе нести себя. Без сомнения, при некоторых усилиях она смогла бы вырваться, но несло её туда, куда она хотела. Источник её мучений и агонии, желанный и пугающий, приближался.

Это нарушило все планы. Часы долгих раздумий на Датомире. Усилия десятка ведьм в попытках прозреть будущее. Она прибыла сюда с единственной целью — заручиться лояльностью Тёмного Лорда. И вот она поймана, опутана, будто мушка на сладкой ловушке. Дверь отворилась, её мягко втянуло внутрь, и створка за спиной захлопнулись.

Белые стены словно в больничной палате, и в центре, нестандартно большая, закрытая черная медкапсула. И бросающееся в глаза в стерильной белизне комнаты, алое кресло под размер его хозяина. На столике у правого подлокотника бутылка, с наискось срезанным горлышком, наполовину полный стакан, из которого, кажется, не пили.

— А, это ты... — прохрипел невероятно усталый голос.

Боль пришла внезапно, вспышкой белого пламени и блаженства, что затмевает звёзды. Кажется, только что она наблюдала как рождаются и умирают вселенные, как течет время, и какова на вкус история. Она ощутила всё то, что без всяких преград транслировало существо в медкапсуле.

Когда Сила отхлынула, и Асажж смогла дышать, она нащупала языком неровные сколы, растрескавшейся эмали зубов. Поддерживающая её тело сила вдруг исчезла, миг невесомости, и она мягко, без участие разума, опустилась на ноги. Вентресс пошатнулась, оперлась на кресло, подхватила бокал, залпом осушив его содержимое. Напиток оказался обжигающе крепким.

С тихим шипением капсула разделилась, верхняя часть поднялась, открывая свое белоснежное нутро. В центре, опутанный десятками трубок, полулежал Вейдер. Большая часть брони была снята.

Дисковый нож на гибком хирургическом манипуляторе, с дикой скоростью и надсадным визгом, миллиметр за миллиметром, срезал часть наплечника. Красноватая жидкость стекала с груди тёмного Лорда красными струйками, обегая каждый мускул на его теле.

У него не было правой руки, сейчас над ней трудился меддроид, он разбирал протез, и одновременно шил искусственные мышцы и кожу. Ещё один похожий агрегат занимался левой ногой. Дарт Вейдер выглядел изнуренным, но его желтые глаза пылали необычайно ярко.

— Зачем ты пришла? — голос вновь прозвучал словно ото всюду, но существо, не разомкнуло губ. — Твой контракт выполнен, оплата будет перечислена в срок, ты вольна лететь куда пожелаешь.

— Да... — это слово нехотя вырвалось у Асажж с придыханием. — Но я хочу остаться.

— Зачем? Ты, преданная и предавшая? Потерявшая веру и обретшая её, зачем? — его взгляд словно пронизывал её душу.

— Возьмите меня в ученики... — пасть на колени, сложить перед собой световые мечи, привычная, но такая забытая поза полной покорности.

— Нет... — существо в капсуле зашлось приступом глухого кашля. — Зачем ты мне? — в этот момент механизм прекратил пилить наплечник. Единственный надежный способ разрезать бескар, старое доброе трение.

— Я могу быть полезна... я хороша на световых мечах, в добыче информации, убийстве, да и в постели...

— Да, какие веские аргументы...

Меддроид, что разбирал правую руку лорда, с тихим щелчком отсоединил оплавленный и искореженный протез от локтевого сустава. Глаза Лорда вспыхнули оранжевым огнём, но привычная уже волна Силы не ударила. Ситх, что сейчас возвышался над ней, удержал всё... только рот скривил в подобии улыбки, помещение наполнил тихий утробный рык. Отсоединение нейроимплантов это всегда очень больно.

— Что же, я дам тебе шанс... Моя первая ученица, Асока Тано...

— Да, я докажу свою силу, вызову её на поединок и убью... Я, Асажж...— она торопливо перебила его, боясь, что Лорд передумает.

— Нет... — отрывисто оборвал Вейдер... — Убить легко, ты подружишься с ней, станешь другом, поймёшь лучше, чем саму себя, и тогда, быть может, мы вернемся к этому разговору.

— Не пугайся... — видимо Лорд, заметил, как переменилась она в лице. — Это небольшое нака... задание... думаю... время... у тебя будет. А сейчас, оставь меня, эта ночь будет длинной.

Конец Интерлюдии.

......

Смотровая площадка имперского патрульного фрегата, большой полукруглый зал с прозрачной стеной. Предо мной звёздная система со звездой тип G2, почти не отличимая по цвету от такого далекого сейчас Солнца. Разве, что свет этой чуть уклонен в голубой спектр.

Застежки на моем парадном черном кителе застегиваются сами собой. Удобная в Империи форма, никакой рубашки, никаких открытых участков кожи. Иначе бы плотную повязку на грудной клетке мне было бы не скрыть.

Механизм меня освежевал, снял искусственную кожу с правого плеча, руки, части шеи. Качественно залил всё бактой и покрыл плотными регенерационным повязками. По-хорошему, мне сейчас вообще не стоит двигаться, но я не могу себе позволить тратить время впустую. Император, как обычно, не очень-то расщедрился на время, оставив мне какие-то крохи.

Дверь на обзорную галерею бесшумно открылась. В помещение, с безупречной, как всегда, выправкой вошёл ТК-313. Он не изменился со дня нашей последней встречи, только скулы чуть заострились. На меня дохнуло легким недовольством.

— Госпожа Лира Уэсекс прибыла... Лорд. Если вам что-то понадобится, незамедлительно сообщите мне, — отрапортовал капитан.

— Лорд Вейдер, вы умеете заинтересовать даму... так приятно видеть Вас без обычного шлема, — голос с мягкими хриплыми нотками донёсся из-за двери.

Лира, как всегда, была ослепительна, в вечернем блестящем черном платье. Высокие туфли отливали серебром цвета алюстали, невесомая шаль воздушным облаком окружала плечи. Она проплыла мимо моего адъютанта, и походкой от бедра направилась ко мне.

На мгновение я позволил себе залюбоваться её стройной фигурой. Хороша чертовка, этого не отнять. Было бы странно, будь это иначе, с её-то деньгами, связями и положением, когда доступны любые косметические технологии галактики.

— Моя броня не в лучшем состоянии, да и не подходит для обещанного свидания, — проговорил я, делая шаг на встречу, и стараясь быть галантным, принимая протянутую руку.

Девушка вздрогнула, когда механическая ладонь сжала ее локоть. Под черной перчаткой были спрятан только каркас будущего протеза, нарастить искусственные мышцы и кожу не было времени.

Маленький шок позволил мне без труда проводить Лиру к небольшому столику, установленному на обзорной палубе. Ничего сверхъестественного, только легкие закуски и хорошее нубийское вино... очень дорогое нубийское вино. Из той же партии, что обожает один мой знакомый хатт.

— С каких это пор... вы решили использовать имперский военный корабль как личную прогулочную яхту, Лорд. Вам не кажется, что это злоупотребление положением, — кокетливо оголив плечики, спросила Лира, повернувшись ко мне вполоборота.

— Обстоятельства бывают сильнее нас... Это был единственный достаточно быстрый корабль под рукой, да и его капитан не то что был против.

— Как будто его кто-то спрашивал, — она опустилась на отодвинутое мной кресло, чуть выгнулась, лёгкая улыбка, трепетание ресниц, сама невинность.

На свое кресло я упал, левая нога подвела, на мгновение в глазах потемнело. Вдох, короткий приступ раздражения и мир стал ослепительно чётким. Я увидел и заметил каждую деталь, каждую мелкую мимическую мышцу на лице своей собеседницы.

Один удар — и она даже не успеет ничего понять. Просто мир для неё погаснет. Моя нормальная рука сжала край стола, так, что прочный материал смялся под пальцами. Выдох, натянуть на лицо улыбку.

— Не надо так... — мой кулак накрыла тоненькая ручка. — Может быть нам перенести нашу встречу... Я же вижу... бледность, болезненные круги, и эти жёлтые вспышки — ладошкой она указала на мои глаза, — они пугают меня, Лорд... — Она говорила это, а ладонь уже доскользила мне до локтя. Лира перегнулась через стол, так, что я увидел... то, что увидел.

— Вы переигрываете, — не было сил больше терпеть этот фарс. Дверь за интендантом захлопнулась, и я позволил себе немного расслабиться. Я устал изображать и делать то, что мне не нравится.

— Как вы... — возмутилась женщина.

— Не надо, Лира. Да, я ранен, да, я устал... но я обещал вам свидание... и я стараюсь выполнить своё обещание. Сегодня — это единственный момент в обозримом будущем, когда я смогу выполнить его.

— Да что вы себе...

— Не надо, — я поднял взгляд, оторвав его от приятных округлостей и всмотрелся Лире прямо в глаза.

Азарт, предвкушение, похоть. Все те истинные эмоции и чувства, что Лира Уэсекс испытывала, открылись мне как на ладони. С удивлением я нашёл там ещё жалость и сострадание. Что же, видимо она немного лучше, чем я считал.

— Вы прибыли сюда с целью пополнить свой список побед еще одной?

— Нет же... я, — она отстранилась так же быстро, как и приблизилась.

— Лгунья! Нет на свете лучшего детектора лжи, чем Сила! Думаете, я забыл тот ужин... поздний перекус с моффом Тракином, или вернее сказать, уже Гранд-Моффом? Вы коллекционируете только высших чинов Империи... А мон каламари, как они, Кальмары?

Хлопок! Маленькая ладошка влепила мне пощечину, оставив на моей щеке отпечаток. Я ожидал этого, и позволил, а лёгкая боль отрезвила меня. Лира пылала от ярости, раскрасневшаяся, тяжело дышащая, в глазах лихорадочный блеск, локон выбился из её идеальной прически. Она баюкала отбитую ладонь, что же... ослепительно красивая.

— Да как вы посмели! Да как вам... у нас ничего не было, ты... — она набирала в грудь воздух.

— Правда... — удивление выбило из колеи не только меня. Она уставилась широко раскрытыми глазами, и будто бы сдулась, став меньше.

— Да, неудобно вышло. — я не сдержал невольный смешок. — Вам предложить вина? Или вечер уже безнадежно испорчен... Я мог бы принести свои извинения, но... сказанное уже ничего не изменит.

— Нахал, каков нахал, — Лира улыбнулась, лёгким движением руки смахнула набежавшую слезу, и подхватила бокал. — Нет уж, Лорд, так просто вы от обещанного вами свидания не отделаетесь.

— Ну раз уж вы остались, могу обещать, что такого свидания у вас еще точно не было... — кроваво-красная жидкость тягучей струйкой потекла в бокал.

— Вы всегда это так делаете? — спросила Лира, легонько вздернув бровь, и указав взглядом на висящую в воздухе бутылку.

— Нет, только после того, как мне отрубают руки... Джедаи считают, кощунственным столь низменное использование великой Силы, но мы, ситхи, относимся к этому делу проще.

— И в чём разница?

— Надо пользоваться всеми доступными возможностями, — просто ответил я.

— Это многое объясняет... — ответила Лира, пригубив вино.

Неспешный разговор ни о чём. Вино приятно кружит голову. Борьба взглядов и прикосновений. Она избегает моего протеза, я, нарочно задеваю её им. Легкая улыбка, сама собой возникает на лице. Кажется, напряжение последних дней отпускает меня, отдаваясь болью в теле и удовлетворением.

Корабль медленно подплывал к планете. Второй планете от местной звезды. Звёздная система не имела еще названия, только буквенно-цифровое обозначение.

— Кажется, вы хотели мне что-то здесь показать, Лорд? В этой планете есть что-то необычное?

— Ничем не примечательный грязно-зелёный шар. С жизнью, что только вышла из океанов на сушу. Редкая жемчужина. Моя жемчужина...

— Вы купили планету?

— Не только, мне принадлежит вся эта звездная система.

— Это плохое вложение денег, хотя, может и есть какой-то шарм в обладании своей собственной звездой? Вы романтик, Лорд?

— Ну, едва ли... Но показать я хотел в общем-то совсем не это. Да, это обычная планета, пригодная для жизни, гравитация две целых три десятых от нормали. Размерами этот шарик более чем вдвое больше Корусканта. По больше части обычный комок грязи и воды, — я пригубил вино из своего бокала, смачивая горло. Слышный только мне писк зуммера в ухе предупредил, что больше мне пить нежелательно. С сожалением я отставил нектар. Надо сказать, к этому напитку я пристрастился.

— Если к этому добавить немного усилий, связей, власти и денег... очень много денег, с некоторых пор, я могу позволить себе такие траты, то, — Лира, с замиранием сердца ловила мои фразы, она была уже изрядно пьяна. Не стоило ей тягаться с человеком с имплантом в печени.

— Капитан, огонь по готовности.

Повинуясь моей команде и кодовой фразе, сигнал к началу представления ушёл к планете. Всю поверхность шарика покрыли маленькие блестящие точки. Ослепительно яркие светлячки. Потом стали заметны нити из света, что соединяют каждую точку. С каждым мгновением наброшенная на планету световая сеть становилась всё ярче.

Планета из серо-зелёной начала менять цвет. Сначала став полностью серой, затем покрывшись матово-коричневым налётом. Атмосфера уплотнилась, стала видимой из космоса. Это водяной пар от выкипающих океанов закрыл поверхность

Дыхание перехватило, всё внутри сжалось, тело наполнилось нестерпимым жаром, чтобы через мгновение всё было кончено. Атмосфера медленно становилась прозрачной. Открывая оранжево-красную поверхность по которой текли ярко-красные реки.

— Невероятно... — Лира взволнованно вскочила на ноги, как зачарованная глядя в обзорный экран, и не могла оторвать взгляда.

— Да, пожалуй самое редкое зрелище в галактике. Приказ база дельта ноль в действии, — мне стало немного страшно. Один звёздный разрушитель устаревшей модели стерилизовал планету, чуть больше чем за полчаса.

— Не верю... — Уэсекс отвела взгляд от мёртвой планеты и снова опустилась на стул. Я ощущал, что она буквально изнемогает от желания. Странные сексуальные предпочтения у этой женщины.

— Во что?

— Что вы устроили это только ради меня?

— Вы проницательны... Нет, это только первый этап терраформирования планеты. Совсем скоро она обзаведется новой биосферой. Я назову её Эдем. Тут будет моя резиденция, в числе прочего. И проект, в котором я хотел предложить вам поучаствовать.

— И что же вы будете здесь производить, Лорд? — кокетливо поведя плечами спросила Лира.

— Это, — ко мне в ладонь прилетел плотно упакованный в прозрачный пластик брикет. Он был разделён на два отсека с коричневой и белой субстанцией.

— И что это? — с явным неудовольствием на лице спросила Лира.

— Это пищевой концентрат, стандартный брикет для любого пищевого синтезатора, — ответил я после тяжелого вздоха.

— А... пища плебеев.

— Да... триста триллионов разумных в Империи используют пищевые синтезаторы. Потребляя примерно по два таких брикета в месяц. С недавнего времени у меня появились деньги, и я задумался, во что же я мог бы их вложить. А потом я вспомнил, что живые существа в галактике всегда будут хотеть есть, ну... как минимум... — я улыбнулся.

— Сколько? — это было скорее требование, чем вопрос.

— Примерно полтора триллиона тонн продукции в месяц, когда агрокомплексы начнут работать в полную силу, — простые цифры для запоминания. Джабба хатт очень громко смеялся, когда узнал объемы агродройдов и техники, которые он должен поставить.

— Это... не понравится очень многим, — значит мне удалось вернуть её интерес.

— О да... я знаю, — я мог бы добавить, что это только первая часть моего маленького плана, но не стал.

— Что от меня будет нужно?

— Грузовой космопорт, верфи, орбитальные оборонительные станции.

— Надеюсь вы понимаете, что вы делаете, Лорд.

— Более чем, Лира... я ведь могу вас так называть.

Моя визави откинулась на спинку стула, пронизывая меня взглядом карих глаз: — А что получу от этого я?

— Возможность. Империя сплачивается, ей нужны корабли, собственные верфи, нужны люди — те, кто будет стоять под ружьем, и те, кто будет отдавать приказы. Ваше положение сейчас высоко, но во многом держится за счёт вашего мужа. Даже то бюро, в котором вы конструируете корабли, вам не принадлежит. Я же предлагаю вам возможность занять то место, которое станет вашим по праву. С моей помощью, для начала, вы могли бы стать моффом. А дальше... всё уже будет зависеть от вас. При условии, что вы не забудете, кому обязаны своим положением.

Ужин подошел к своему логическому завершению. Он принёс мне предварительную договоренность и возможность получить в своё окружение еще одного союзника. Сейчас передо мной сидит не совсем женщина. Это скорее прямой выход к верфям Куата.

— Было очень приятно сегодня встретиться с вами... — усталость навалилась неожиданно сильно. На обратном пути к Корусканту, следовало выспаться.

— Жаль... что он так быстро заканчивается, быть можете вы покажете мне свою каюту?

— Да, чуть не забыл...

Я поднял глаза, которые должно быть полыхнули золотом. Мягко уловил разум сидящей передо мной женщины. Она почти не сопротивлялась внушению. Медленный жест ладонью... не нужный, в общем-то, но я всегда хотел так сделать.

— У нас был секс, тебе понравилось, ты хочешь ещё, — глаза Лиры остекленели, а выражение лица стало мечтательным и довольным. Щёчки налились краской, дыхание участилось. Меня едва не согнуло пополам от сильного тянущего чувства в районе паха, в глазах вспыхнули искры. Чтобы не упасть, я схватился за стол.

— У нас был секс... ох, мне понравилось... хочу ещё, — томно она повторяла слова внушения, пока ее разум трудился, создавая воспоминания.

На негнущихся ногах я поднялся и поспешил покинуть женщину. Однако, последствия силового внушения могут быть даже слишком приятны.

...

Корускант. Императорский дворец. Покои Императора

Мне казалось, что страх навсегда покинул меня, в тот день, когда я взвалил сами небеса на свои плечи. Мне не было страшно на площади, мне не было страшно, когда я убивал джедаев. И даже в проигранной схватке с императором мне не было страшно.

По-настоящему страшно мне стало утром, когда патрульный фрегат Империи вынырнул из гипера и вышел на орбиту Корусканта. Мне стало страшно от мысли, что я всерьез размышляю о том, чтобы всё бросить. Сейчас моих сил будет более чем достаточно, для такой мелочи чтобы угнать имперский шаттл и улететь.

Бросить всех, кто доверился мне. Бросить Асоку, ТК-313, почти три тысячи личных гвардейцев вуки, пилотов из экипажа моего Звёздного Разрушителя. Бросить и улететь, наплевав на всё.

Минута слабости, о которой никому не станет известно. Но всё же, мы сами себе самые строгие палачи. Поэтому я встал с койки и поднялся на борт шаттла, который доставил меня на мой корабль. Посетил медкапсулу, облачился в новый доспех. Несмотря на все старания техников и Р3П3 (чёрный дроид, астромех-коммунист), большую часть элементов брони пришлось заменить.

Вдох, сосредоточиться на дыхании. Звук собственного дыхания становится моей путеводной нитью. Медленно и с неохотой я выдавливаю из себя страх. Выдавливаю нерешительность, чувствуя, будто плечи становятся шире.

Шаттл медленно заходит на посадку. Аппарель опускается, и в этот момент я уже полностью собран. Мне запрещено использовать любые внутренние силовые техники, но дыхательную гимнастику джедаев никто не запрещал.

Император ждёт меня у трапа, ситх выглядит уставшим. Не в своём обычном роскошном плаще, и не в безупречно отглаженном костюме. Это одеяние больше всего походит на старый, изрядно поношенный спортивный костюм.

В моей реальности, нечто похожее очень любили разномастные гопники. Эта картина напрочь выбила меня из умиротворенного состояния. На лицо сама собой наползла дурацкая улыбка. Хорошо, что её не видно под шлемом.

— Ты прилетел... что же, я сомневался в твоем решении, — устало проскрежетал Палпатин.

Лёгкий привкус правды повис в воздухе. Неудивительно, что ты сомневался, старая ты хитрая сволочь. Наверное, только чудо и сохранило меня до этого момента.

— А если бы я не вернулся? Ты смирился бы с этим?

— Называй меня Учитель... не Император, не Палпатин, не даже Тёмный Владыка Ситх. С этого момента, и до конца — я для тебя Учитель. Запомни это... и не заставляй меня сомневаться в своем выборе, — император повернулся, жестом показав мне следовать за ним.

— Это значит, что между нами, более, не может быть недомолвок, — продолжал вещать он — Если бы ты не вернулся, это никак не нарушило бы мои планы. Ты, как Дарт Вейдер, сделал всё, что мне от тебя было нужно. Даже больше... и должен был умереть, на той площади, — ситх шёл быстрым энергичным шагом. И хотя его голос звучал размеренно, и даже вальяжно, я чувствовал привкус досады от императора.

— У вас уже была замена, учитель? — от меня это прозвучало как издевка.

— В новых обстоятельствах мне более не нужен был ученик. Энакин Скайуокер своей добровольной жертвой, позволил избежать нескольких фатальных ошибок.

— И почему же я до сих пор жив? — ворот брони стал неприятно узок, или это у меня перехватило дыхание.

— Было забавно... — император усмехнулся.

— Что?

— Забавно наблюдать, как человек, абсолютно неприспособленный, сучит ручками, гребёт, пытаясь выплыть из водоворота событий. К тому же, от тебя была польза.

Совершенно неожиданно император остановился. Это была комната с огромной колонной в центре. Вернее, то, что на первый взгляд я принял за колонну, оказалось гигантским аквариумом. Прозрачный столб уходил вверх на добрых полсотни метров и был толщиной в несколько десятков обхватов. От зеленоватой воды несло какой-то потусторонней жутью.

— Право быть моим учеником следовало заслужить... с тем, кого я увидел в больнице на Камино, не было бы сегодняшнего разговора. Тот, кто был на Камино, был не достоин.

Пол чуть не ушёл у меня из-под ног, дыхание перехватило, страх окутал сознание. Не достоин — билось в голове набатом. Неприятно слышать такое, даже в прошедшем времени.

— О, не расстраивайся, ученик. Должен сказать, что тот, кто был до тебя, Энакин Скайуокер, был так же не достоин. И в будущем это стало бы большой проблемой. Ему пришлось бы искать замену, как искал я её и для тебя.

— И много ли Избранных в галактике?

— Избранный, к счастью, только один. И он должен был умереть на площади... Это сразу бы решило множество проблем, но тебя не должно это волновать, — император тяжело вздохнул. — Сила — не тот противник, что легко сдается.

Комната погрузилась в тишину. Тут было темно, свет поступал только от подсветки в гигантском аквариуме. Там, в зеленой толще воды, плавали тысячи и тысячи рыб, столбами вставали к потолку зеленые грозди водорослей. Там что-то постоянно мельтешило, переливалось, выстреливало и исчезало.

— Итак, сейчас начнется наш первый урок. Сними шлем, отложи плащ и меч, — словно дожидаясь этих слов, ко мне с удивительной прытью подошёл протокольный дроид. — Сегодня нам это не понадобится.

Расстаться с оружием было почти физически больно. Световой меч на бедре стал мне надежным спутником, а шлем словно прирос к голове, когда я неохотно снимал его, с лёгкой грустью провожая взглядом удаляющегося секретаря. Император опустился в позу для медитации. Жестом показав мне, что ждёт от меня того же.

— Итак, ученик. Ты ступил на Тёмную сторону. Встал на долгую трудную тропу и мне предстоит рассказать тебе, что же это такое, быть Ситхом, — вкрадчивым голосом начал Палпатин.

Ты уже знаешь, что такое Сила... Энергия, что пронизывает каждый уголок галактики. Каждое живое существо питает этот общий котел. Надо сказать, что в нашей галактике, нет не одарённых. Каждое живое существо, в той или иной степени использует Силу.

С точки зрения Силы... ты, я, кто-либо еще... не так уж и важны. Посмотри на этот аквариум. По силовому потенциалу он примерно равен тебе, мой ученик. И с точки зрения Силы... вы равны. Жизнь, существует только ради Силы. Единственная твоя цель, быть батарейкой, подпитывать собой Великую Силу.

У Силы нет Воли, нет Сострадания, нет Чувств. Сила — это Стихия. Ты можешь слепо покориться ей... как делают это джедаи, или взять её своим кулаком за шею, и заставить покориться себе, как делаем это мы, Ситхи.

— Но всё... — хотел было я возразить.

— Я не закончил, — блеск золотых глаз учителя остановил меня. — Да, я знаю все твои возражения. Всё, что я перечислил выше, есть у нас, разумных или полу-разумных представителей галактики. И мы, сами, одушевляем Силу.

Да, ты догадался правильно... Когда джедаи твердят всем о Воле Силы... Они делают это не просто так... они сами и наделяют Силу этой самой Волей.

И если Сила едина, возникает вопрос, что же такое — Темная Сторона? Откуда берется та удивительная мощь, которую ты уже смог почувствовать?

Светлая сторона Силы... это Сила водоросли, что плавает в мировом океане Мон-Каламари, Сила дерева на просторах Кашика, Сила бактерий, что живут тут, на коже миллиардов жителей Корусканта. Это всё Светлая сторона. У неё нет эмоций. Нет цвета, ее стиль — это покой. Джедаи прекрасно научились пользоваться этой Силой.

Тёмная сторона — это азарт хищника, что преследует свою жертву, страх животного, которого ведут на бойню, радость человека, нашедшего свое место в мире, печаль матери, что потеряла своё дитя.

Тёмную сторону порождает разум. И теперь мы переходим к Кодексу.

"Спокойствие — ложь, есть только страсть". Чувства, осознание их делает тебя разумным. Отказываясь от эмоций ты просто становишься деревом. Огромным, незыблемым, бессловесным — и таким же тупым.

"Со Страстью я приобретаю Силу". В первую очередь, Силу собственного разума. Я ставлю перед собой цели, и достигаю их. Становлюсь сильнее, быстрее, выносливей, опытней. Я пользуюсь своим разумом, не ограничивая его ни силой дерева, ни мощью хищника.

"С Силой я приобретаю Власть". Прежде всего над самим собой. Я сам решаю, когда мне делать или не делать. Не по слепому велению, не по желанию веры. Я волен ограничить себя или не ограничивать, я волен использовать Силу или отринуть её. Не я раб Силы, она мой инструмент.

"Власть даёт мне победу". Победу над собой, я ставлю свои чувства и эмоции себе на службу. Они питают меня, поддерживая в моих решениях, но не управляют мной. Я больше не Раб своего естества.

"С победой я разрываю свои оковы". А вот это самое сложное. Это то, что гонит нас на вершину. То, что заставляет Ситха искать Власти. Строить Империи. Создавать государства. Воплощать их. Как бы силён ты не был, чем глубже ты погружаешься на Тёмную Сторону, тем ближе твой конец. Какой бы сильной волей не обладал ситх, рано или поздно, Сила подточит твою Волю и лишит тебя разума.

"И Великая Сила освободит тебя". И этому есть единственный способ противостоять. Стать олицетворением Власти. Чтобы не ты один стоял на страже своей Воли... чтобы тысячи и тысячи твоих подданных считали тебя Властью. Тем самым возводя заслон между тобой и тлетворным влиянием Тёмной стороны. Из веры, обожания, ненависти, страха. Даже когда они тебя ненавидят, они дают тебе новую толику Силы. Своим представлением о тебе, делая тебя достаточно сильным, чтобы продолжать быть собой.

Тебе повезло, мой Ученик, ты был создан мной как олицетворение Власти.

— И что же, каждый Тёмный обязан строить свою галактическую Империю? — мне не удалось удержать в словах скепсиса.

— Нет, мой глупый ученик, мне было вполне достаточно Корусканта.

— Тогда зачем?

— А зачем когда-то давно обезьяна взяла в руки палку? Для того, чтобы ударить своего соплеменника по голове? Нет, это была Воля Силы....

— Но ведь у Силы нет Воли...

— Я не противоречу себе... У Силы нет Воли, но есть Желание. Желание, чтобы было больше Силы. И есть единственный способ, как этого достичь. Нужно больше жизни. Но жизнь — сложная вещь. И даже у Силы не получится создать её из ничего. Она, скорее всего, шла медленным путем. Создавая псевдоживые молекулы, затем подобие жизни, потом, первые микроорганизмы... Миллиарды и миллиарды лет труда.

Это случилось на ничем не примечательной планете, у желтой звезды, вокруг которой вращались девять мертвых планет. Первый из разумных видов вышел в космос. Только выйдя в космос, они сделали все мёртвые планеты своей материнской системы живыми. Микроорганизмы, что улетали на их примитивных аппаратах, заразили жизнью все планеты той системы.

Это было гораздо быстрее и проще, чем миллиарды бесплодных попыток в мертвых мирах. В те давние времена Сила была слаба. Почти не заметна. Самый сильный из Одарённых едва мог сдвинуть песчинку, но своей безжалостной сутью она это запомнила.

Каждая новая цивилизация, каждая новая разумная форма жизни, служила только одной цели: преумножить и расширить Силу. Вот только, чем старше становится цивилизация, чем больше она заселяет систем, тем медленнее и осторожней идёт экспансия.

Каких-то пятнадцать тысяч лет назад, Республика колонизировала двести планет каждые сто лет. Десять тысяч лет назад это число сократилось до пятидесяти. Пять тысяч лет назад — всего десять. Сейчас к заселению готовится первая планета за почти тысячу лет. Та, что приобрел ты. И вот в этот момент начинает работать великий фильтр.

— Что же, Сила убивает всех разумных в Галактике? — не удержался я от смешка.

— Нет, разумные прекрасно справляются сами. История Великого падения Империи Ситхов началась с Избранного. Шла война. Часть звёздных систем решила, что дальше им с Темной Империей не по пути. Не важны причин, не важны последствия, всё началось с Избранного.

Имя "Избранный" носил корабль, что принадлежал сепаратистам. Их флот вёл неравный бой возле какой-то планеты, принадлежавшей Империи Ситхов.

Они проиграли сражение. И капитан решил умереть как герой. Он протаранил планету своим кораблём. Это ознаменовало начало тотальной войны, без оглядки и ограничений.

Корабли сходились на орбитах разбомбленных планет. Неограниченная война, это не то детское представление, которое у нас назвали Войной Клонов... Двести лет Ситхи убивали друг друга. Гибли планеты, миллиарды и миллиарды умирали. Корабли становились всё проще. Оружие всё грязнее. В конце концов бывшие повелители галактик осознали, что летают на кораблях, которые более не могут строить.

Некоторые ещё пятьдесят лет бороздили космос в надежде вернуть утраченное, до тех пор, пока не иссяк ресурс реакторов. С этого момента галактика была готова для прихода новых покорителей вселенной.

— Какая жуткая картина...

— Да, мой ученик. Когда я только узнал об этом, я не хотел в это верить. Но чем больше я изучал натуру разумных, чем больше углублялся в познания Силы, тем ближе был к истине.

Единственное, что удерживает нас на вершине галактики — это Тёмная сторона.

— Что? — в изумлении я поднял взгляд на Учителя. На меня взирали два огненно-желтых глаза. Взгляд императора был наполнен каким-то лихорадочным блеском.

— Закон... только Закон удержит цивилизацию от гибели. Стоит нам забыть все запреты, отринуть договора, и утопить Галактику в огне настоящей войны. О-о-о, ученик, мы достойные последователи традиций и справимся гораздо быстрее и лучше. Не пройдет и пятидесяти лет, как останутся только бегающие по разрушенным планетам дикари.

О да, мой Ученик. Это сделаю я, утоплю галактику в крови! Умрут миллиарды и миллиарды, но не позволю более Силе диктовать свою Волю! Я стану первым Истинным Ситхом. Я разорву оковы, я стану свободен. В моей долгой жизни было много врагов, но остался только один противник.

И ты станешь со мной плечом к плечу в нашей безнадежной битве. Тобой будут пугать детей. А лорды, правители, матриархи планет, будут ссаться на своих бутафорских тронах при одном известии, что ты посетишь их с визитом.

Мы насадим такой террор, какого до этого не знала галактика! Мы не будет трусливо прятаться, как это делают Джедаи. Мы не будем уповать на чью-то волю. Мы построим государство, которого галактика еще не знала! Скуём саму Силу, силой нашего закона. Того, который напишем. И не будет другого закона, кроме нашего!

Ты пойдешь со мной ученик?

Глава 15 Дела придворные.

Полная сенсорная депривация, темнота давит на плечи, тишина, на голову словно надели вязаный шарф. В животе поселилось тонкое тянущее чувство, беспокойство, мой верный спутник последние несколько месяцев.

Иногда тьму разрывают неровные блики и мерный перестук хитиновых лапок в темноте. Это сознание играет со мной злую шутку. Та тварь, что таится, не издаёт ни звука, ни шороха. С каждым мгновением тело протестует всё больше. В абсолютной темноте мне видится, что твари в толще воды светят своими щупальцами.

Дыхание учащается, я всматриваюсь в темноту до боли в глазах. Напрягаю слух, пытаюсь ощутить, как голой кожи мягко касается воздух. Где-то там, в темноте, прячется порождение темной стороны.

Эта комната для медитации, где я нахожусь, расположена в основании гигантского аквариума. Стены её созданы в виде перевёрнутой призмы и ее светящиеся грани собирают рассеянный свет от толщи воды. Фокусируют Силу.

Я должен почувствовать создание, что прячется в бархатных складках темноты. У этого существа, словно явившегося из самых ужасных кошмаров, нет ни эмоций, ни чувств. Только холодное желание, голод. Его нельзя услышать, нельзя учуять, даже моим улучшенным восприятием.

Страшно, я очищаю сознание, вдох. Мысли текут вязкой патокой. Успокаиваю свое мечущиеся сознание, страх отступает, беспокойство растворяется где-то в моём животе. А в это время тварь во тьме начинает движение.

Я прибегнул к одной из дыхательных техник джедаев, в одночасье превратившись из хищника в жертву. По опыту знаю, что у меня есть где-то около пяти минут, чтобы почувствовать озадаченного хищника. Голодное создание, не сможет ждать дольше.

Я невольно возвращаюсь в тот день, когда я дал согласие на эту пытку, приняв на себя все привилегии и обязанности ученика Ситха. Мог бы я поступить иначе? Да, я мог бы отказаться, или даже убить безумного Императора. Как показал наш поединок, у меня были на это значительные шансы.

Да, даже без оружия и в доспехах, скорее всего, у меня бы получилось. Сейчас я трезво оцениваю свои способности. У меня есть всего лишь два таланта в искусстве Силы. И этого, может быть, достаточно.

Убить или не убить Императора? Вот только вопрос стоял иначе. А что делать дальше? Искушение простых решений — самая сладкая иллюзия Тёмной стороны. Иллюзия наличия выбора.

Шорох перебивает моё дыхание. Прежде чем я успел подумать, я оказался на ногах, бессильно пытаясь проникнуть взглядом в клубящуюся тьму. Мгновение — и я вижу всё... Это рыба, там, за прозрачным металлом, бьется своей ворсистой головой, слепо стукаясь в одну из невидимых граней. Техника силового зрения... та, что так долго не давалась мне, сейчас получилась сама собой.

"Страх, неведение, боль... хорошие учителя..." — скрипит голос старого ситха на задворках сознания.

Комната абсолютно пуста. Хищника привыкшего иметь дело с одаренной жертвой, умеющего пользоваться Силой, таким трюком не обнаружить. Его можно только почувствовать. Вместе с тем потоком Силы, что окружает это существо.

Сейчас я бы мог ударить. Освободить туго свернутый ком, что поселился где-то в районе сердца. Это бы смяло стены, разрушило пол, возможно даже пошатнулась бы сама Имперская башня. Существо, что прячется от меня, без сомнения, было бы раздавлено.

Со всё нарастающим трудом, я давлю в себе это желание. Убить тварь хочется так сильно, что ладони начинают чесаться.

"Искушение, это второе имя Тёмной Стороны. Она будет толкать тебя, искушать иллюзией простых решений. Не поддавайся! Не забывай, что только одержав победу над собой, мы получаем свободу!"

Со свистом втягиваю в себя воздух, с трудом прерывая технику — и мир медленно погружается во тьму. Усилие возвращает меня к прерванному спокойствию. Даже если Император безумен, какое это имеет значение?

Сейчас он единственный, кто удерживает нежизнеспособного кадавра Республики от развала. Он единственный, кто может взять в свои руки всю полноту власти. Единственный, кто попытался сделать хоть что-то, чтобы остановить надвигающееся на галактику безумие.

Зло ли он? Без сомнений. Он из той породы, что ради своей цели пойдёт на любые жертвы. Паук, что медленно, но верно, опутывает своей паутиной галактику.

Сделает ли смерть Императора галактику лучше? Ох, сомневаюсь. А я? Смогу ли я, встав по правую руку от Императора сделать мир лучше. Сгладить его возможное безумие, уберечь от ошибок. Если добро бездействует... Не уверен... но я хочу попробовать. И в отличии от многих, могу попробовать.

Укол... Мир вспыхнул белым, сужаясь до маленькой точки на левом плече. Тело выгибается дугой, мир сужается, рассыпаясь. Скрип зубов оглушительно громок, опять придется напылять стертую эмаль.

— Свет... — голос кажется чужим. Привычная команда зажигает световые панели в полу, разрывая окружающую тьму.

Длинное черное сегментированное хитиновое тело нависает надо мной. Существо, чем-то отдаленно напоминающее сколопендру, свисает с потолка, его жвала вонзаются мне глубоко в плечо. Тварь отводит мандибулы, чтобы одарить меня новой порцией яда. Россыпь маленьких черных бусинок-глаз, которые кажется смотрят на меня с легким ехидством.

Усилие — и существо отрывается от меня, я медленно снимаю псевдо-насекомое с потолка. Перед глазами светятся радужные круги, мир плывет, с трудом удерживаю себя в равновесии. Чувствую как из уголка рта течёт противная холодная слюна.

Гигантская многоножка извивается в воздухе в силовом захватите, в бессилье щелкая жвалами. Осторожно, чтобы не убить... ведь раздавить существо так просто, но я упорно тяну его к нише в полу. Это последняя дьявольская сколопендра. И если я её раздавлю, новую партию придется ждать как минимум месяц.

Тем временем боль растет, поднимается по руке, потом вверх по плечу, прямо в голову. Сознание едва не гаснет, когда я наконец захлопываю тварь в клетке, удержавшись от соблазна переломать ей тяжелой крышкой несколько пар ног.

Падаю на пол, неимоверным усилием воли сохраняя себя в сознании. Тело корчит в агонии, а я словно наблюдаю за ним со стороны. Мне нужно успеть нейтрализовать яд, а у меня не более получаса. Прежде чем клетка вновь откроется и свет погаснет. Одного объеденного протеза мне хватило, чтобы не желать повторить этот опыт.

Когда-то я наивно думал, что познал все возможные виды боли. Что ж, я ошибался. Мерзкая, выплеснутая мне в кровь отрава, медленно распадается на составляющие. Пока я валяюсь в содержимом собственного кишечника.

Когда боль отступает, я просто лежу на полу и дышу, не в силах подняться. Во рту уже ставший привычным привкус железа и мерзкой горечи. Это остатки не разложенного на составляющие яда выходят с телесными жидкостями. У обычных людей такое случается с потом. Жаль, но сколь бы не была хороша моя искусственная кожа, на такое она не способна.

Свет в комнате гаснет... полчаса прошло, а значит, надо встать и продолжить. Непривычная лёгкость в теле. Абсорбирующая поверхность пола уже чистая. Не знаю, что закончиться быстрее, моё терпение или сороконожки.

* * *

— ...главное, что вы описали основные принципы. А дальше, уже моя работа... как одного из ведущих экономических экспертов Галактики. Должен признать, только по-настоящему коварный ситский разум мог сформировать подобные принципы. О звезды! Столь обесчеловеченная, обезличенная и безжалостная система! Столь лаконичная и законченная! Лорд, вам следовало уделить больше времени изучению экономики! — чангрианин вновь завёл шарманку восхищения моими талантами.

На Корусканте сейчас ночное затишье, даже полосы транспорта за окнами ползут как-то сонно, только я сижу за рабочем столом в кабинете и общаюсь с въедливым чангрианином.

— Всё же, я сомневаюсь, что стоит использовать мое предложение в качестве тарана в Сенате, — мой голос звучит устало.

— Не надо скромности, Лорд Вейдер. Ваша задумка невольно заставляет меня поверить в непревзойденное лукавство Ситхов, — маленькая фигурка рогатого алиена всплескивает руками. Не думал, что обычно очень взвешенный и спокойный разумный может быть столь эмоциональным.

— Признаю, мои познания в экономике весьма ограничены, хотя даже я понимаю, что по-существу не предложил ничего нового... — тяжело вздыхаю я, уже понимая, что мне не отвертеться от сомнительной участи затесаться в соавторы Налогового кодекса Империи.

— Да бросьте уже... скромность не украшает!

Мне стало неловко не от не сказанных им слов, а от той искренности, что несло послание этого разумного. Я чувствовал его настоящее, неподдельное восхищение, а я всего лишь хотел найти способ как заткнуть дыру в бюджете Империи, возникновению которой сам изрядно поспособствовал.

Когда я формировал короткую записку к Мас Амедде с принципами взимания налога добавленной стоимости, я не думал, что это произведёт эффект разорвавшейся бомбы. И только позже, озаботившись вопросом, я понял, какую ошибку совершил.

Своим несвоевременным предложением я выпустил из бутылки джинна, поскольку в галактике не существовало такого понятия как косвенное налогообложение. Видимо местным такой бред даже в голову прийти не мог.

— Но возможно... может, подобные меры несвоевременны? В текущем варианте это приведёт к усилению секторов и нарастанию сепаратистских настроений... — последовала последняя робкая попытка остановить уже отходящий поезд.

Нет, есть ещё один способ. Штурмовать резиденцию Мас Амедды — вырезать охрану, убить его самого, взорвать центральный сервер его дома! После чего убить всех, кто мог быть в курсе моего предложения, включая, возможно, Императора.

Синекожий алиен и не подозревал о нависшей над ним опасности, продолжая щебетать:

— Без предложения этого закона прения в Сенате затянутся еще на несколько лет. Я вас не понимаю, Лорд, почему вы вдруг так рьяно тормозите свою же идею... Прекрасно же описано. Какая красота хода! Два процента! Один процент налога идёт в секторальную казну, 1 процент в бюджет Империи! Это сразу заткнёт все дыры!

— Да. А через год, мы повысим налог в казну Империи до 2-х процентов, а местную часть оставим без изменений... — закончил я невысказанную мысль.

"И двадцать тысяч звёздных разрушителей, бывшие несбыточной мечтой, станут явью", — добавил я про себя.

— Безусловно, милорд! Мои помощники уже закончили предварительные расчёты экономической части и цифры получаются весьма обнадеживающие!

— Ещё бы... — от меня последовал тяжёлый вздох. Не удивительно что цифры там действительно получились более чем фантастические, таким восторженным я обычно степенного Мас Амедду вижу впервые.

Изъять целый процент от всей экономики Империи в казну. Которая обычно наполняется из вялого ручейка секторальных отчислений. Большая часть из которых приходится на Корускант. Большинство секторов практически не платят, перечисляя только самый минимум для сохранения членства в Сенате.

Идея, пришедшая прямиком из моего варварского прошлого, очень удачно упала на местную финансовую систему. Подготовленный Мас Амеддой налог будет взиматься в момент проведения любых торговых операций. Все операции по "Кредитным чипам", осуществляются на серверах центрального Республиканского Банка на Корусканте, недавно переименованного в Имперский Банк.

— Хорошо, я подпишусь под итоговым документом... — вздохнул я. Ещё бы, если я этого не сделаю, Палпатин меня живьем съест, и даже соус ему не понадобится.

Сроки по введению в строй первой партии заказанных ИЗР подходят, а это значит нужны экипажи, военные порты, и сотни тысяч гражданских специалистов. И всё это неподъемной ношей ляжет на текущий бюджет.

— Иного ответа я от вас и не ожидал! До встречи на Малом Совете... — изображение чангрианина исчезло.

Освещение в кабинете, затененное на время сеанса гиперсвязи, начало медленно нарастать, это автоматически делалось для удобства.

Я откинулся в кресле. Кабинет в Имперской башне не шел ни в какое сравнение с моей каютой на ИЗР. Огромное просторное помещение, пятнадцать на пятнадцать метров, сочетающее в себе разумную роскошь и функциональность.

Основательный стол из темного дерева, тёмно-шоколадного цвета, напротив двери. Кресло больше напоминает пилотский ложемент как сложностью конструкции, так и выполняемыми функциями. Полноценный бар у стены. Помещение может преобразоваться в конференц-зал на тридцать человек. Роскошь.

Чего нельзя кстати сказать о примыкающей спальне. Там все минималистично и аскетично. И сейчас для меня не было более желанного места. Тело настойчиво требовало отдыха. Колено левой ноги ныло, надсадно чесались десятки укусов по всему телу, еще не зажившие следы тренировки по освоению чувствительности к Силе.

Жаль, что отправиться спать я не мог — сегодня меня ещё ждёт свидание с медкапсулой, несколько занимательных часов. Но перед этим нужно ответить на сообщение.

Этого письма я ждал и хотел ответить на него как можно быстрее. С приснопамятной встречи с главой правящего дома Набу, королевой Ниютни, у меня завязалась переписка с начальником королевской стражи Куаршем Панакой. Материалы, переданные мной, произвели на него изрядное впечатление.

Он оказался человеком въедливым и последовательным, как и положено главе Тайной гвардии Королевского дома Набу. А это, на секунду, одна из самых легендарных и обширных шпионских сетей в галактике. Видимо, после проверки переданной ему информации, мне пришло письмо, на адрес, оставленный мной Панаке.

Неожиданностью для меня стало другое. Постепенно я стал замечать, что ожидаю писем этого человека, почти с таким же нетерпением, как и писем Асоки. Кроме того, этот разумный оказался весьма интересным собеседником, его мировоззрение подкупало. Болезненно честный, с обостренным чувством справедливости, собственным мировоззрением на жизнь и службу. При этом безгранично преданный Набу, хотя и служба правящему дому не доставляла ему никакого удовольствия. Пожалуй, нет в галактике человека, больше ненавидящего (и любящего) правящий дом Набу.

Я же увидел в этом возможность — заполучить лояльность капитана гвардии. Если это удастся, то не будет у меня более преданного и деятельного союзника.

А значит ответ требует всевозможной тщательности. Я откидываюсь в кресле, укладывая голову на спинку.

Лицо императора всплывает перед глазами. Ненависть холодным душем проходится по телу, медленно вымывая остатки усталости и боли, наполняя тело легкостью и силой.

Несколько мгновений я держу это состояние. Ощущение такое, будто тело медленно воспаряет над креслом. Усилием воли, я глушу в себе образ Императора, медленно отгоняя от себя столь притягательную Ненависть. Техники доступные Ситхам пугают своей удивительной эффективностью, но злоупотреблять ими не следует.

Привычно, одним движением глаз, открываю письмо. Посмотрим, что же нам пишет придворных тайных дел мастер.

Апайлана скоро будет здесь. Воспитанница, о которой я практически уже забыл, опальная принцесса правящего дома. Куарш сожалеет, что не может назвать точной даты. Время отправления принцессы стало ещё одной маленькой интригой королевы Ниютни.

В строках, написанных капитаном, было много тревоги и беспокойства. Он тщательно старался скрыть свою заинтересованность судьбой принцессы, хотя по тексту письма этого и нельзя было сказать. Вот только Сила тоненьким ручейком льёт мне так нужную информацию.

Как бы между делом, Панака сообщает, оборачивая это в виде шутки, что принцессе рассказали обо мне множество ужасов. И про мёртвых помощников, про правителя, лишенного разума одним движением моей руки, и о том, что я, якобы, ем своих провинившихся адъютантов.

Итак... Двор Набу старается заранее настроить мою будущую воспитанницу против меня. Панака же явно даёт понять, что симпатизирует "маленькой принцессе". Что же, дело за малым — возвести на трон Набу свою воспитанницу, и тогда, вполне вероятно, можно будет рассчитывать на лояльность Панаки.

Звуки собственного горького смеха отразились от стен кабинета. Похоже, я меняюсь сильнее, чем думал. Вот уже задумываюсь, как бы мне пропихнуть на трон попавшую ко мне в руки принцессу. Позже... сейчас в медкапсулу и спать. Прилетит принцесса, буду думать.

* * *

Интерлюдия. Посольский корабль тип Нубиан. Мас Амедда.

На Муунилинсте медленно разгорался закат. Аппаратура дальней связи напротив постепенно остывала, так же быстро, как и улыбка на лице высокого чангрианина. Потух блеск в глазах, испарилась порывистость в движениях, казалось, с каждой секундой к старому экономисту возвращается его стать. Высокий алиен даже казался немного выше, когда расправил плечи, а на лицо вернулось выражение уверенного превосходства.

Будто несколько минут назад, здесь был совсем другой разумный. И он с брезгливым выражением спешно собирал в ровные стопки разбросанные по столу бумаги.

— Каждый раз, как вижу это ваше перевоплощение, поражаюсь, Мас, — прозвучал гнусавый голос. В углу комнаты за маленьким столиком, согнувшись практически вдвое, сидел представитель расы муун.

— А как иначе? Одарённые... с этими одаренными всегда сложно, — степенно заговорил Мас Амедда. — Он понял бы, что не его предложение станет тараном в Сенате, а его подпись.

— Да... читал. Прекрасная в своей простоте и наглости идея. — заметил муун, поднимая чашку с терпко пахнущим кафом.

— Удар, сразу и по всем... и особенно, разумеется, по Межгалактическому Банковскому клану, — усмехнулся Мас, плавно направляясь к выходу из комнаты дальней связи.

— Конгломерат Муунлинста всегда реагирует очень болезненно, на всё, что уменьшает прибыли Клана, — бодро согласился муун, поднимаясь. Свет упал на его плоское, сильно вытянутое вверх лицо, как и у всех представителей его расы.

Болезненно землистая кожа, маленькие близко поставленные глаза. И будто в насмешку, муун обладал огромным носом. Фундаментальный орган нависал над почти незаметным ртом, притягивая к себе всевозможное внимание.

— Император не может пойти против одной из фракций, что возвела его на трон. Пока, по крайней мере. Пусть те и действовали из-за кулис. Несчастный Сэн Хилл. Интересно, в конце, на Джеонозисе, пронзенный световым мечом, понял ли он, что его использовали свои же?

— Этот чванливый болван? — муун усмехнулся... — Вряд ли... так до конца и кричал, поди: "Что вы себе позволяете!" — муун попытался изобразить голосом, но не преуспел.

— Наш Император порой даже слишком прозорлив... — тяжело вздохнул Мас Амедда. — А ведь я был против введения в Малый Совет такой фигуры, как наш дорогой Лорд.

— Неоднозначная личность... — проговорил муун.

— Неоднозначная? — иронично вопросил Амедда. — Это ты, Хелл Хитт личность неоднозначная. А лорд Вейдер — это фигура. Идеальный проводник для непопулярных решений. Вот увидишь, налоговый кодекс Империи пролетит в Сенате со свистом, подавляющим большинством, если не единогласно. Учитывая кость, что мы кинули секторальным властям, было бы странно, будь это иначе.

— Да и память ещё слишком свежа, — усмехнулся Хелл.

— О, да! Кто же посмеет отказать существу, способному войти в резиденцию правителя сектора, убить его, лишив разума, а затем преспокойно уйти. Большинство сенаторов слишком трусливы, остальные алчны.

— Конгломерат Муунлинста будет в ярости. Интересно, награда за голову Лорда возрастет пропорционально или всё же в прогрессии?

— Ну, это уже будут проблемы Вейдера.

* * *

Датапад летит в стену, кувыркаясь в полете, в последний момент сдерживаюсь, и он только мягко касается стены моего кабинета. Дышу носом, стараясь унять раздражение.

Наверное именно затем и нужен такой безумно огромный рабочий кабинет. Техника не виновата, что её хозяин идиот. Датапад плавно парит, прилетая прямо мне в руку. Действие стало инстинктивным, настолько привычной стала манипуляция Силой.

Необходимо дочитать найденный документ. Не желаю больше выглядеть на Малом Совете идиотом. Таркин, лощеная наглая сволочь, нашёл отличный повод отыграться. Конечно, несколько весьма удачных предложений — и не от него.

Его слова всё ещё звучат на задворках сознания:

"Видимо, стресс от последнего покушения сказался на Лорде Вейдере сильнее, чем он сам думал. Господа, давайте проявим снисхождение. Мыслиться мне, хорошо обдумав свое предложение, Лорд сам оценит всю его абсурдность."

Удар... Кулак опускается на подлокотник кресла. В последнее мгновение сдерживаюсь. Иначе бы дорогое дерево разлетелось в щепки. Воздух со свистом проходит сквозь крепко сжатые губы. Медленно, очень медленно беру себя в руки.

В последнее время я стал слишком раздражительным. Нужно успокоиться, всё обдумать. Опускаюсь на колени, игнорируя боль в ушибленной на тренировке ноге. Поза для медитации — один из способов объяснить своему подсознанию, чего же ты от него хочешь.

С каждым вдохом раздражение отступает. Тёмная сторона борется, не желая забирать запущенные в мою душу крючья. Чувствую, как с каждым мгновением эмоции утихают, как в тело возвращается боль и усталость.

Всё, я уже полностью спокоен и собран.

Ноль семь... тысячных? Неудивительно, что Таркин посмотрел на меня как на идиота. Поднимаюсь из позы для медитации. Что же, теория вероятности и игр, сосет у великой Силы.

Силовое поле лопается под моим взглядом. Р3 будет ворчать, меняя эмиттер. Бутылка кореллианского бренди прыгает в ладонь, стакан, два кубика льда, тягучая жидкость мягко обволакивает прозрачные кубики. Пригубив напиток, отставляю его в сторону.

— ФК001, зайди пожалуйста, — говорю в пустоту, зная, что дроид секретарь прекрасно меня слышит.

Ожидая адъютанта, поглощаю пряный напиток, чувствуя как горит слизистая рта. Сила Великая, теперь я понимаю, насколько дурацким было предложение по автоматизации систем обнаружения и ведения огня звёздных разрушителей! А ведь казалось бы, все лежало на поверхности. Сократить экипаж с минимальных пятидесяти тысяч человек сразу до двадцати семи! Какая экономия!

— Хатова отрыжка, — констатирую я, удерживая себя от желания отправить стакан в стену. Мало того, что глупо, да ещё и бесполезно, хрусталь с Ритола так не разбить.

— Лорд Вейдер... — звучит обращение от входа.

ФК001 выглядит как-то взъерошено и пожалуй слегка обескураженно. Однако, вытянувшись по стойке смирно, терпеливо пожирает начальство глазами. Забавно... интересно.

— Скажи мне, друг, какова вероятность поражения живой силы противника с использованием автоматизированных средств наведения? — я поприветствовал адъютанта вопросом.

— Около семи тысячных процента, милорд, — после легкого замешательства последовал ответ, подтверждающий то, что было сказано в изученном документе. Значит автор его не спалившийся идиот.

— А при наличии живого оператора? — этот вопрос мне был реально интересен. В статье "Причины и следствия поражения Торговой Федерации в войне" приводилась только расчётная вероятность попадания для дроидов.

— Вопрос не совсем корректен, зависит от условий ведения огня, — вытянувшись во фрунт и натянув на себя странное подобострастно-дебильное выражение отрапортовал ФК001.

— Ну, вот если бы ты снял с пояса бластер, прицелился мне в грудь, и выстрелил...

— Один выстрел, Лорд? — почему-то мне послышались в его голосе признаки любопытства.

— Я бы промахнулся, — пожав плечами ответил ФК001...

— Поясни, — коротко попросил я, наблюдая, как в воздух поднимается второй стакан. Два пальца... думаю, моему адъютанту не повредит.

— Мои навыки недостаточно хороши, чтобы нивелировать разность наших Силовых потенциалов. Дайте мне подойти к вам на пять шагов, или винтовку, тогда, да, я смогу в вас попасть, Лорд. Но если вы будете в броне, скорее всего, попаду в элемент доспеха.

— Скажи мне, этому вас всех учат? — мне стало любопытно.

— Да. Противодействие одарённым противникам входит в базовую боевую подготовку клонов, Лорд.

Не удивительно, что у джедаев не было и шанса.

— Хорошо, я хотел бы, чтобы ты подготовил мне обзор на имеющиеся виды вооружения в галактике...

— Только конвенционное вооружение?

— Всё, значит всё. Кратко: эффективность и особенности применения.

— Будет исполнено.

* * *

Интерлюдия. Боба Фетт.

Тренировочную комнату оглашали звуки бластерных выстрелов и череда мерных ударов. В "убежище тётушки Орры", так называли это место немногочисленные допущенные наёмники. Из тех, кто мог знать легендарную охотницу за головами лично. Или даже имел счастье состоять с ней в одной группе.

Боба работал с тренировочным дроидом, безжалостно осыпая того градом ударов. Мягкие перчатки с глухим стуком опускались на покрытый псевдокожей корпус Дроида.

Тренировочный механизм был уже безжалостно сломан. Оставаясь на ногах только потому, что его противник зажал того в угол. Но Фетт словно бы не замечал этого, продолжая мордовать несчастный аппарат. С каждым ударом, корпус дроида деформировался всё сильнее. Юноша сосредоточился на одной цели, он будто бы решил вбить несчастного дроида в стену. Его лицо ничего не выражало, как будто он надел безэмоциональную "маску наемника".

Его же маленькая протеже... Девочка с седыми волосами, явно подражала своему наставнику и спасителю, ожесточенно дырявя мишени в тире. Вот только, ничего у неё не получалось. Глаза выдавали её. Если Наёмник был полностью сосредоточен, на уничтожении дроида, то она... была больше обеспокоена самим Феттом.

— Боба... — негромко позвала Орра Синг. Когда ей немного наскучило любоваться работой юного наемника.

— Что? — не оборачиваясь спросил Фетт, одним мощным ударом добивая несчастного дроида, корпус лопнул, посыпались какие-то детали. Следует признать, что длиношеии с Камино хорошо поработали. Старик Фетт без брони на такое не был способен.

— Провал задания — не повод портить имущество на моей базе... — проговорила наёмница, выделив голосом слово "Моей".

— Вычтешь из моей последней награды, — ответил Боба, наконец позволив дроиду упасть.

— Ну, это само собой, — пожала плечами Орра, отходя от двери и приближаясь к своему подопечному. Отмечая про себя, что юноша немного подрос. Совсем скоро ему понадобятся новые доспехи. А достать мандалорскую броню, ох как непросто.

— Не объяснишь мне, что ты тут делаешь? — мягким, но хриплым голосом спросила женщина. Краем глаза наблюдая за Элевен, девочка отложила явно слишком большой для неё бластер в сторону, и сейчас с любопытством смотрела на них.

— Тренируюсь... — последовал короткий ответ, после чего Фетт поднял глаза от её груди, заглянув в глаза. На его лице застыло до боли знакомое упрямо-сердитое выражение. Почти как у его отца, разве, характерного прищура пока не хватало.

— Тебе не кажется, что твоя тренировка немного затянулась?

— Нет... — последовал короткий ответ.

— Третий месяц ты только и делаешь, что тренируешься, жрёшь и спишь... а, ну ещё занимаешься своей маленькой игрушкой... Как же без этого... Да-да-да... будущий лучший наёмник Галактики в депрессии... Ну, иди сюда, иди, поплачь на роскошной груди своей мамочки... Мамочка тебя, блядь, утешит... Соберись, щенок! — последние слова женщина прошипела в лицо Бобе.

Он промолчал, только заиграли желваки. Одно мгновение Орра Синг даже подумала, что вот сейчас он её ударит. И уже подготовилась преподать Фетту хорошую трепку. Но он только втянул воздух через нос, прикрыв глаза.

Всё оказалось хуже, чем она думала. От его обычной железобетонной уверенности не осталось и следа. У его отца Джанго была эта особенность, которая делала его лучшим наемным убийцей в галактике.

Он был способен полностью сосредоточиться на достижении цели. Когда Джанго Фетт шел за добычей, всё остальное было не важно. Джанго не был самым метким, умным, сильным или тем более одарённым. Лучшим его делало фантастическое, маниакальное упорство. При этом, в повседневной жизни, делая его невыносимым человеком.

— Там... я ничего не мог сделать... я застыл. Так же, как все те бараны на площади, стоял и смотрел. Пока моя цель сражалась и убивала. Не было сил даже выбрать оставшийся ход спускового крючка, — Боба заговорил, было видно, как тяжело обычно немногословному охотнику даются эти слова.

— А потом, когда я наконец смог освободиться... словно в насмешку, мне пришлось спасти его...

— Не его... ты спас прежде всего себя и Элевен.

— Не важно...

— Ох, мой милый, милый мальчик... — довольно проговорила Орра, замечая как Боба кривит лицо. — Ты выбрал целью самую сложную мишень в галактике. Неужели теперь отступишь?

— Нет...

— Жаль, но тогда у меня есть хорошие новости... На связь неожиданно вышел один старый пройдоха. Авантюрист, мошенник, а теперь вот вольный лорд Хондо Онака. — В голосе Орры можно было без труда разобрать какие-то озорные нотки.

— И чем мне поможет какой-то пират? — высказал своё сомнение Боба.

— О, ты будешь удивлён. В своё время, не без его помощи, я отправила на тот свет немало одарённых. Только с этим пройдохой надо быть осмотрительным, учитывая обстоятельства нашей последний с ним встречи. Он бы не вышел на связь, не будь ему что-то от нас нужно. Знать бы только заранее, что.

* * *

Матово-серебристый брусок необработанного бескара приятно холодит ладони. Поверхность этого металла кажется странной на ощупь. Всё равно, что держать в ладони большой кусок ртути.

Один из немногих материалов в галактике, полупроницаемых в Силе. Не единственный, к сожалению. Именно на основе эффекта полупроницаемости, создаются мозги дроидов-ликвидаторов. Возможно, всем было бы лучше, не существуй таких материалов вовсе. Бескар же, один из самых неподатливых и дорогих из этого короткого списка.

Сейчас в моих руках лежит целое состояние. За такой вот слиток без труда можно купить приличного размера космический корабль. С гипердрайвом, как минимум третьего класса. Его покупка и восстановление поврежденного доспеха, пробило изрядную брешь в моих финансах.

Даже для владельца полупроцента акций гиперпространственного маршрута. Пусть и не достроенного, все равно, для меня это дорого. Придется повременить с заказом личного космического корабля до следующей выплаты дивидендов. А пока придется продолжить пользоваться стандартными Имперскими шаттлами, что в моём случае, просто не солидно. Однако, я отвлекся.

Металл словно жжёт мне пальцы, они подрагивают от нетерпения. У меня есть всего два таланта, и будто насмешка надо мной, они противоположны. Созидание и разрушение. Пожалуй, в сторону разрушения даже больше. И одним из них, я и собираюсь воспользоваться.

Во многих случаях мне достаточно боевой мощи, но столкнувшись в бою с одарёнными противниками, я пришел к определенному выводу. В бою одарённых, неодарённые только мешают. Рано или поздно, мне придется столкнуться с врагом, искушенным во владении Силой.

Бластер уравнял всех живых существ. А Сила сделала некоторых равнее остальных. И пусть одарённых немного. Мне хватит даже одного.

Полноценный джедай пройдёт мимо любого количества охранников, останется невидимым для любой системы охраны, откроет любой замок. Избалованный Силой часто даже не замечает её незримого влияния.

А значит, мне придется столкнуться с ним лично. И вот здесь мне и понадобится особое оружие — простое, безотказное и смертоносное. Куда более надежное, чем бластер или световой меч.

Слиток в моих руках с обточенными краями и мандалорским клеймом. Можно было получить металл у другого поставщика, благо со времён мандалорских войн были открыты и другие месторождения бескара, но мне нужен был металл именно оттуда.

Этот слиток был отлит в жерлах плазменных печей Мандалора. В те времена, когда на поверхности планеты вовсю шли бои — Старая Республика ломала хребет Мандалора через колено.

Этот металл, он невольно пропитан тем духом. Тем стальным стержнем, что позволил Мандалору в одиночку противостоять всей галактике. Одна небольшая в общем-то планета, три года имела всю галактическую Республику так, как хотела.

Сейчас, держа слиток в руках, я ощущаю зловещую ауру, что исходит от него. Металл будто пропитался смертью. Что же, во многом это так и есть. Война... традиционно такое время, когда Тёмная сторона Силы особенно сильна.

Комната для медитаций ждёт меня. Я по достоинству оценил те преимущества, что даёт в работе с Силой огромный аквариум. Опускаюсь на колени, слиток металл занимает своё место передо мной. Бескар сопротивляется до последнего. Даже просто поднять его Силой в воздух чисто физически тяжело.

— Время делать невозможное... — одновременно с этим сосредотачиваюсь на одной из стёсанных граней.

Но королю металлов плевать на мои взгляды. Любой бы другой материал уже давно потёк бы, словно масло, податливо принимая нужную мне форму. Бескар... не такой.

Концентрируюсь, даже поднимаю руки навстречу зависшему в воздухе слитку. Едва касаясь пальцами его серебристой поверхности. Дыхание перехватывает... воздух начинает течь вокруг как вода... С каждым мгновением нарастает какое-то надсадное гудение.

Медленно начинаю погружаться в пол... Толстая транспаристиловая поверхность не выдерживает отголосков силы. С трудом поднимаюсь над поверхностью, блокируя собственное воздействие. Ещё бы чуть-чуть, и я бы пробил в стенке аквариума дыру.

Там, за прозрачными стенами, беснуются его обитатели. Всё так наполнено Силой, что кажется, ещё мгновение, и её можно будет увидеть. А куску бескара всё равно. На матовой поверхности не появилось даже мелкой ряби, первого признака, что процесс молекулярной Силовой ковки запущен.

С каждым мгновением дышать становится всё тяжелее. Если я думал, что просто удерживать огромную Башню Империи было тяжело, то это... превзошло все мои ожидания.

На задворках сознания крепнут сомнения — не хватанул ли я задачу сложнее, чем могу потянуть. Что ж, Император будет доволен. Производить Силовую ковку над чистым бескаром, это явно задание в его стиле.

Перчатки на руках стекают на пол, чувствую как плавится искусственная плоть. Больно, очень больно, когда плоть, пусть и искусственная, размягчается. Неимоверным усилием воли, гоню от себя все сомнения. Только железобетонная уверенность, только так, можно подчинить себе Силу.

Страшно... Искусственные волосы на голове скручиваются кудрями. Обитатели гигантского аквариума жмутся к стенам, стараясь, видимо, быть подальше от эпицентра рукотворного силового шторма. Кажется, даже водоросли пытаются отползти. Или это у меня галлюцинации?

На пальцах обнажились кончики металлических фаланг. Весь мир дрожит. Чувствую, что если бы ударил всей накопленной мощью по той злосчастной башне, её бы просто не стало. Интересно, если Сила пойдёт вразнос, пробьёт ли литосферную плиту под башней. А проклятому бруску металла... плевать. Его обводы не изменились.

Вдох, воздух сравнялся по плотности с водой. Медленно, очень медленно, через ноздри он втекает в легкие. Бескар едва заметно вращается, пока я концентрирую всю собранную Силу. Что же, упражнения с сороконожкой, действительно работают. Иначе бы я не смог сделать то, что собираюсь, Просто не понял бы как.

Мир делает "Вум-м-м". Противный вой сирены наполняет воздух. Всё вокруг сжимается в одну точку, центром которой становится грань несчастного бруска. Он падает на пол... Комнату медленно заволакивает дымом. Одежда на мне... она горит, — с отрешенностью отмечаю я.

В комнату вбегает Император... Его рот открыт, глаза на выкате, а в руках... огнетушитель. Тугая струя темно-синего геля покрывает меня с ног до головы. Шив Палпатин что-то кричит... Но я его не слышу. Только слепо пялюсь на грань несчастного слитка.

Она изменилась, совсем немного. Только поверхность на одном из углов стала из матовой, зеркальной и черной.

"Это будет сложнее, чем я думал", — лениво проносится у меня в голове. Ну, а теперь выслушаем, что обо мне думает учитель... это будет даже забавно. Только хорошо бы, чтобы руки перестали так надсадно болеть.

Глава 16

Интерлюдия Боба Фет

Решетчатая палуба едва заметно подрагивает, пространство каюты наполняет мягкий, едва заметный гул и ритмичное дыхание. Юноша в черной футболке и шортах отжимается с какой-то механической целеустремленностью.

На его плечах сидит девочка, отсчитывая на пальцах левой руки количество отжиманий. Её глаза закрыты, ноги поджаты под себя в позе, в другой галактике зовущейся "позой Лотоса". Лицо не выражает ровно никаких эмоций, только немного наигранную сосредоточенность.

От ребенка, которого спас Боба, мало что осталось. Смертельная бледность и худоба исчезли, наметились очертания мышц. Было видно, что с ребёнком часто и много занимаются.

Щёчки на милом детском личике округлились, налились румянцем. Появилась припухлость, характерная для всех хорошо питающихся детей. Чистые пепельные волосы собраны в короткий, ровно остриженный хвост.

— Сто... — ожидаемо звонко сказала Элевен.

Мышцы на спине Бобы напряглись, девочка привычным движением обхватила юношу за шею. Мощный толчок, и вот наемник перешел от отжиманий к приседаниям, похоже этот трюк, они проворачивают уже не первый раз. Только теперь Элевен, свесив ножки, сидит у будущей грозы галактики на шее.

С мягким мерцанием в углу каюты зажегся голоэкран. Ора Синг, несколько мгновений молча наблюдала за продолжающейся тренировкой. Обычно безэмоциональная наёмница и убийца джедаев позволила себе кривую ухмылку.

— Ты ещё не передумал, щенок? — скрипучий голос женщины наполнил каюту.

— Нет, — коротко ответил Боба, даже не посчитав нужным повернуться лицом к своей наставнице

— Какой же ты упертый, прямо как отец... — едва слышно прошептала Ора, раздраженно потерев отсутствующие брови. — Ладно, есть новости. Одна примечательней другой... Готов слушать, волчонок? — выдохнула Ора, устало прикрыв глаза.

Несколько секунд тишины и мерного дыхания тренирующегося Фета.

— Да, как всегда неразговорчив — проворчала Ора

— Я жду... — последовал короткий ответ.

— Да-да. Элевен с тобой скоро совсем звук человеческой речи забудет. Ну, слушай. Цена контракта выросла.

— Выросла? Насколько? — в голосе парня послышалась едва заметная заинтересованность.

— Да до неприличия, сука, выросла. За голову твоей горшкоголовой Цели дают теперь полмиллиарда кредитов... — Ора замолчала, видимо ожидая какой-то реакции.

— Много... — последовал ответ на выдохе.

— Много? Да, б... , ты издеваешься! Это просто... до... — Ора бросила взгляд поверх головы девочки, сидящей на плечах наёмника. Тяжело вздохнула: — Это нереальная сумма! Со мной уже связывались из Гильдии. Интересовались, не хотим ли мы переуступить контракт... Предлагали хорошие деньги. Живые деньги, Боба. А то от этого твоего дела пока только одни расходы.

— Нет. Если желаешь, вычти расходы из моей доли.

— Было бы из чего вычитать... и хорошо, если будет кому. Ладно, я изначально не верила, что ты, упёртый... отступишься. Ну, тогда у меня есть и другая, не менее хорошая новость. Есть наводка.

— Наконец-то! Где? — Фетт, в приступе интереса и энтузиазма повернулся к экрану, не прекращая своих упражнений.

Прошло уже больше десяти месяцев с неудачной попытки выполнить заказ. Последняя неудача и тот ужас, что охватил Фетта, уже немного притупились в памяти. Сейчас же отголосок воспоминаний о тех событиях заставлял его только до боли сжимать зубы.

Он помнил, как страх... СТРАХ, липкими пальцами обхватил его шею. Дыхание слегка участилось, зрачки расширились. Такого страха, как тогда, на той злосчастной площади, он не испытывал давно. Со времён арены на Джеонозисе и гибели отца.

Его не пугала смерть, что зависла в небе.Так, лёгкое беспокойство. Он не боялся даже свою Цель, что игривой легкостью разделалась с джедаями. Нет... Беспомощность — вот что пугало наёмника, до самой потаенной глубины души.

Когда властный голос произнес в его разуме: "Стоять". И он застыл... Не в силах не то что пошевелиться — даже моргнуть не мог. Всё время схватки он бился, заключённый, застывший, как статуя в своем собственном теле, в бессильной попытке сбросить чужую, поработившую его тело волю.

К концу злополучного побоища на площади, оковы, сковавшие его, ослабли, и он смог, наконец, освободиться. Только ради того, чтобы спасти цель, которую пришёл убить. И было не важно, что это спасло его жизнь и жизнь Элевен. Там, на площади, он до конца колебался, вновь ощутив на себе это мерзкое воздействие, что твари, носящие человеческое обличье, называют Силой.

Боба Фетт ненавидел джедаев, впрочем, как и любых других одарённых. Тем не менее, это не мешало ему признавать их полезность. Если бы не Ора, его жизнь была бы значительно труднее.

— На Корусканте диспозиция нашей цели не изменилась. И я очень удивлюсь, если в ближайшее время изменится. Императору нравится держать своё ручное пугало подле себя. А о своих кратких отлучках он никому не сообщает.

— Штурмовать дворец императора? — раздраженно выпалил наёмник, сбросив маску невозмутимости.

— Уж не думаешь ли ты, волчонок, что старушка Ора совсем поехала крышей. Нет, дорогой мой. От источника из Гильдии, что при дворе императора, пришла информация. Очень недешевого источника, смею сказать.

— Ближе к делу.

— Какой же ты скучный, волчонок. Эти снобы собираются устроить себе развлечение. Планируют организовать большой праздник, в честь первой годовщины принятия этой их Конституции. Будет Бал, где должны будут присутствовать все первые лица Империи.

— Место и время, — произнёс Боба с явным удовлетворением в голосе.

— Да, мой дорогой волчонок. Место и время... на этот раз жду от тебя чего-то более проработанного, чем импровизация со стрельбой из бластерной винтовки. Если покушение сорвется, никто не должен понять, что оно вообще имело место. Второй промах вызовет слишком много вопросов к нам.

— На этот раз я не промахнусь...

— Надеюсь, волчонок. А то это может стать твоим последним делом. Ещё не поздно отступиться. Пускай другие идиоты пытают счастье с этим хаттовым контрактом. Это тухлое дело смердит как свежий чан бакты. Мёртвый контакт.

— Ты что, боишься? — прямо спросил Фетт, буравя наставницу карими глазами.

— Не боятся только мёртвые, волчонок. Запомни — в тот день, когда ты перестанешь бояться, ты должен остановиться, сложить оружие и уйти из наемников. Так как следующее твоё задание станет последним.

Я была джедаем, я брала контакты на джедаев... я убивала джедаев. Я знаю, чего ожидать от джедаев. Но там, на площади, был не джедай. От одной мысли — взять этого человека на прицел, у меня все оставшиеся волосы дыбом встают.

— И как бы ты поступила, если бы хотела исполнить этот заказ? — мало кто в галактике слышал от молчаливого наёмника фразу длиннее.

Боба с трудом выдержал тяжёлый взгляд Оры. На мгновение ему мучительно сильно захотелось откатиться в сторону, наплевав на Элевен, что сидела у него на плечах. Схватить бластер и выстрелить. Он с трудом подавил в себе это желание.

Наёмница оскалилась, её глаза угрожающе блеснули, а затем она отвернулась.

— Есть только один простой способ "исполнить" одарённого... найти другого одарённого, — поморщившись, неохотно ответила Ора. Эта тема явно не вызывала у неё энтузиазма.

— А сложный?

— Тебе нужно будет продумать всё. Поставить одарённого в такую ситуацию, когда у него не будет ни единого шанса спастись. Потому что, Боба, если у этого еб... джедая будет всего один шанс, можешь мне поверить, одарённый, да ещё такого уровня, не преминет им воспользоваться.

— Мой тебе совет, волчонок... — устало проговорила Ора, так и не дождавшись ответа и прикрыв глаза. — Подрасти, заматерей, и только тогда выходи один на один на цель такого масштаба. Можешь мне не верить, но если дашь себе время... Тогда твоё имя станет не менее нарицательным, чем имя нашей цели. (А пока — продай контракт).

Корускант. Императорский дворец. Апайлана.

В свои апартаменты я ворвался, не особо разбирая дороги. Кажется несколько дроидов придется чинить. Короткая команда ФК001 у двери, и все текущие дела отложены.

Срывая с себя шлем, едва сдерживаюсь, чтобы не отправить его в стену. Бутылка ходит в руках ходуном, расплескивая драгоценную жидкость. Е-чутта, куда угодно, только не в стакан.

Очередное заседание Сената, очередные сенатские слушания. Я мечусь по кабинету, словно загнанный зверь, из стороны в сторону. Стакан с кореллианским бренди в руках, жидкость колышется, не в силах покинуть тару. Сила порой удобная вещь.

Немой рык вырывается из глотки, стакан летит в стену. Гнев переполняет меня, кажется, сейчас он выплеснется наружу. Вдох... Стакан с ценным напитком мягко касается стены, с тихим, едва слышным звоном. Он медленно плывёт назад, ко мне в руку.

Ярость постепенно отступает, оставляя в теле предательскую усталость. Медленно, очень медленно я беру себя в руки. Тёмная сторона предательски скребётся, где-то на границах сознания, пока я изгоняю даже отзвуки ее из своего тела. Из отражения в ростовом зеркале в углу, из глаз медленно уходит яркая желтизна.

Опустошенный, я опускаюсь в кресло. Очередной приступ, на этот раз легче. Кто б мог знать, что простые сенатские слушания окажутся лучшей тренировкой в овладении Силой Темной стороны.

Проклятые сенаторы! Проклятый Сенат, криффов пережиток республики. И как Палпатин выдерживает! Великий ситх! Я едва не сорвался. Интересно, сколько бы времени потребовалось, чтобы вырезать всех в том зале.

Откидываюсь в кресле, позволяю ярости отступить. Ярость лучше гнева. Её проще контролировать. Но сейчас она мне не нужна. На смену ей, словно в калейдоскопе, приходит ненависть! Воспоминания терзают разум. Тёмная сторона вцепилась, как клещ, и не хочет отпускать.

Документы разбросаны по столу. Я беру несколько листков.

— Имперский бал... Имперский, мать его, е... бал! — В Империи с неделю на неделю разразится голод! Пищевой конгломерат на три четверти ограничил поставки продовольствия в три сектора. И угрожает приостановить поставки концентратов ещё в два, включая столичный. И требует очередных уступок по налогам. Ничего, ещё выиграть хотя бы пару лет. Когда проект "Эдем" выйдет на планируемую мощность.

Вместо этого, сенаторы уже четвертый месяц тратят всё заседание на обсуждение праздника, который планируется на годовщину Конституции, что уже через месяц! Цвета фейерверков так важны — как и представительство от систем, а сами готовы задушить друг друга в спорах! Я готов посодействовать! В кабинете становится ощутимо холоднее, я чувствую, как плотины самообладания в разуме, одна за другой, рушатся.

Нашарить нижний ящик стола, слепо нащупать маленький алюсталевый кубик. Повинуясь моей воле, металл мнется, словно пластилин. Несколько мгновений и в пальцах зажата блестящая птичка. Крохотный журавлик из совсем другого мира.

В кабинете становится заметно теплее. Прогресс: очередной приступ — а я ничего не разрушил, и даже не разбил, жертв пока удалось избежать. Чёртова тёмная сторона! Никогда раньше не замечал за собой таких приступов истерики. Но с каждым разом становится всё легче. Кажется. И всё же, только при мысли об ещё одном таком бесполезном дне в Сенате... И на зубах крошится эмаль.

Но теперь я уже спокоен. Почти. Журавлик занимает своё место на полке, среди таких же своих собратьев. Интересно, доберусь ли я до тысячи, или сломаюсь раньше? Надеюсь, первое.

— У всего есть своя цена... ведь так, учитель? — говорю в пустоту кабинета, только, чтобы услышать свой голос.

Ну вот, теперь я прекрасно ощущаю Силу. Чувствую беспокойство клона за дверью, веселую радость служанок где-то там, в глубине здания. Не служанок, гувернанток... всё время путаю. Если сосредоточиться, даже смогу учуять микроскопических насекомых, что живут в пыли моего кресла. Жизнь, она такая штука. С ней даже продвинутые технологии не могут сравниться.

"Ненависть, гнев, страх, зависть, отчаяние, злоба... они так сладки, мой ученик.Так притягательны... это самый сильный наркотик, что ты когда либо сможешь попробовать... и самый тяжёлый. Привыкание с первого раза... и на всю жизнь". Где-то на задворках сознания возникает в памяти голос Императора. "Тёмная сторона действует исподволь, стоит просто дать слабину. Немножечко здесь, чуть-чуть там... и вот, ты раб Тёмной стороны".

Сила... просто Сила? Плюньте в лицо тому уроду, кто вам это сказал! Когда твой Гнев удесятеряет твою Мощь, когда ты понимаешь, что можешь сотворить буквально всё... ты думаешь, что причастившись к этому чувству бесконечной внутренней мощи, сможешь к нему не привыкнуть? Утешает только то, что с каждым разом всё легче.

Чувствую себя наркоманом, чьей дозой являются эмоции, подкрепленные определенной дозой Силы. Тёмная сторона так опасна не потому, что она злая, а потому, что тебе приходится противостоять врагу, тогда как враг — ты сам.

— Значит, вот как?! Пир во время чумы! Да, Бейл Органа? — я откидываюсь в кресле, чувствуя, как улыбка растягивает губы. Такое удовольствие, улыбаться и знать, что лицо от этого не треснет.

— Значит так, я тебе устрою свой личный праздник, — шепчу себе под нос, активируя голоэкран. Нужно собрать документы, просмотреть отчёты, подготовиться. Завтра публичное слушание по вопросам рабства в Империи. У меня уже почти всё готово. Нужно чуток сместить акценты. Теперь это будет уже моя личная атака против сенатора от Альдераана.

Лёгкое возмущение в Силе отрывает меня от работы. На мгновение замираю, прислушиваясь. Как бы описать это чувство? Пожалуй, это чем-то похоже на зуд, только где-то в точке между глаз. Сила откликается с лёгким скрипом. Светлая, хотя скорее нейтральная ее часть, всегда тяжело ощутима после приступа.

Я чувствую, что в направлении моего кабинета движутся двое. Человек, лёгкая нотка предвкушения, а затем глухая стена. Император закрылся наглухо, только чуток показав раздражение. Рядом с ним девушка. Закрываю глаза, чтобы ощутить образ полнее.

Наверное, там, за дверью, незнакомке кажется, что ей в лицо дует тёплый ветер. Слишком уж неуклюжи и мощны пока мои манипуляции в Силе. Даже неодарённый без труда способен ощутить их.

Она боится... Нет... Она в ужасе! Настолько сильном, что злая Сила откликается, шевелясь где-то на задворках сознания. Кого бы мог сопровождать Император лично? Видимо сейчас я это узнаю.

Поднимаюсь, шлем от доспеха прыгает мне в руки. Разглаживаю плащ, поворачиваюсь спиной к двери, как будто всё это время я смотрел в огромное панорамное окно и о чём-то думал. Актерство? Возможно, но что может быть важнее, первого впечатления?

Позволяю Тёмной стороне наполнить мое предвкушение Силой. Лёгкий холодок по загривку, мысли становятся ясными и четкими. Держу, не позволяю скатиться к эйфории. Нужно дать посетителю немного помариноваться в ожидании, а мне необходимо дополнительное время для подготовки.

Интерлюдия. Апайланана, принцесса Набу.

Если бы будущую несгибаемую королеву Набу решились спросить, какой день в её жизни был самым страшным, и она удостоила бы этого наглеца ответом, то... это был бы именно этот день.

Когда космическая яхта Нубиан, принадлежащая правящему дому Набу, мягко опустилась на посадочную площадку внутреннего двора Императорского дворца Первой Галактической. Её высадили, как будто какую-то вещь, аппарель корабля поднялась и Нубиан, с характерным звуком, ушёл в небеса.

Она осталась одна перед черным входом в Императорские покои. Чувство того, что её продали, как какую-то рабыню с Татуина, нахлынуло с новой силой. Выпнули из Правящего дома, предварительно проинструктировав, зачем и для чего обычно берут таких как она воспитанницами.

Её продали... И единственное, что немного утешало и тешило самолюбие, что цена этой сделки была воистину велика. Она стала ценой сохранения правящим домом Набу своей власти. Откупной, отломанной ветвью...

Когда она узнала об этом... Только расторопность и предусмотрительность начальника королевской стражи сохранили ей жизнь. Он буквально вынул её из петли. Попутно разъяснив маленькой девочке, что для неё всё ещё не совсем кончено. Его слова согрели её душу, наполняя надеждой.

А ещё была решимость. Доказать всем, и в первую очередь правящей династии, что они очень зря продали её. Им не понравилась её растущая популярность, непреклонность во мнениях! И как там было... "...слишком большая самостоятельность взглядов". Но это не повод, просто избавиться от неё.

А значит... Она выдержит всё, что ей тут будет уготовано. В этом ей поможет изящное платье — и две капсулы за щекой. Феромоны и лёгкий наркотик. Всё должно будет пройти быстро, и по возможности, безболезненно. Но несмотря на решимость, её всё ещё потряхивало на холодном ветру.

Дверь отворилась и ее решимость улетучилась, как дым. На посадочную площадку, в сопровождении гвардейцев в красном вышел, пожалуй, самый влиятельный человек в Галактике. Император. У несчастной маленькой девочки задрожали колени.

— Ох... кто это у нас здесь?! — Шив Палпатин всплеснул руками, сложив их перед собой, и как-то по-отечески улыбнулся, его морщинистое лицо скривилось в удивительно сладко-приторном выражении.

— Принцесса Апайлана Амидала... — постаралась представиться девочка, внутренне молясь, чтобы её голос не дрожал. — Ваше... Ваше...

Император с любопытством ждал, пока юная принцесса Набу подберет подходящее для Императора обращение.

— Ваше Императорское Величество...

— Как хорошо, что нас сейчас никто не слышит, дорогая принцесса... —

покровительственно проворчал Шив Палпатин, с лёгкой иронией посмотрев на сопровождающих его гвардейцев.

— Правила обращения еще не устоялись, и я бы хотел избежать столь длинных титулов, — отеческая улыбка исчезла с лица Ситха, будто бы там её и не было. Лицо посуровело, глаза блеснули жёлтым, — впредь называй меня Императором.

— Ну да ладно... — черты правителя галактики снова приобрели предательскую мягкость. — Нам нужно как можно быстрее сопроводить вас к вашему опекуну. Ведь так?

— Да, Император... — с трудом выдавила из себя Апайлана — Может быть, Вам не стоит... утруждать себя.

— О, не беспокойся, это только доставит радость моему старому сердцу. Мой ученик сегодня не в духе... ну, немного больше не в духе, чем обычно. Так что лучше будет для всех нас, если вас, дорогая, провожу именно я. Вы же не откажете в такой малости старику?

— Нет, Ва... Император.

— Вот и славно... Следуйте за мной, пожалуйте ручку!

С того момента, как сухие, но удивительно крепкие пальцы, сжали её кисть, и вплоть до дверей кабинета её нового господина, все выветрилось у ней из памяти. Император, по-светски непринужденно о чем-то беседовал с ней, и она даже что-то ему отвечала. Но если бы кто-то спросил её, о чём был тот разговор, даже под дулом бластера, она не смогла бы ничего ответить.

Оставив её у двери Лорда Империи, в приемной, у стола секретаря, император вдруг сослался на чрезвычайную занятость и срочные дела, и удалился. Впрочем, перед этим пожелав застать Дарта Вейдера в добром расположении духа.

Точнее, то, как сказал это император, заставило всё внутри принцессы сжаться. "Вам очень повезёт, если вы застанете моего ученика в добром расположении духа". Император сокрушенно покачал головой, вздохнул, будто бы прощаясь с ней.

— Лорд Вейдер, — клон— секретарь нажал на кнопку селектора.

— Да...

— К вам посетитель... некая Апайлана Амидала.

— Пусть подождет, я приму её. Подготовь всё... — короткие рубленые фразы, властный голос с ощутимыми нотами недовольства.

Секретарь отвел её в соседний кабинет. Тут были диванчики, столик с фруктами и напитками, приятная музыка. Мучительные минуты ожидания тянулись, а она так и не смогла присесть. Только чуть притронулась к соку, зубы неизящно клацнули о край стакана. В какое-то мгновение даже испугалась, что случайно проглотила одну из капсул, но нет... Они всё так же были там, надежно приклеены на щеке, ожидая своего часа.

Спустя самые долгие полчаса в её жизни, дверь отворилась.

— Лорд Вейдер ожидает вас...

Дверь кабинета мягко захлопнулась у неё за спиной. Точнее Апайлана поняла, что это дверь именно кабинета, только когда все звуки из коридора пропали, преграждая все пути к побегу.

— Какой большой... — невольно вырвалось из уст принцессы. Из угла что-то пропищал чёрный астродроид. Судя по звуку, что-то весьма веселое и неприличное.

Хозяин кабинета обернулся. Всё это время он стоял к ней спиной, наблюдая что-то вдали, в огромном панорамном окне с видом на Корускант. На секунду задержал свой взгляд на чёрном астромехе, и только потом обратил внимание на неё.

Всё это время она краем глаза рассматривала обстановку в кабинете, боясь хоть на мгновение отвести глаза от высокой фигуры. Стол, кресло, книжный шкаф, секретер, несколько кресел, небольшой диван. Бар с напитками... Значит диван? Она слышала о таком, что некоторые предпочитают так, по-плебейски... что ж, она всё выдержит. Пусть ей и страшно, словно стоит перед ранкором.

— Принцесса Апайлана? Надеюсь, вы хорошо добрались... не ожидал увидеть Вас так скоро, — сложно читать эмоции, когда не видишь лица, но в голосе слышны лёгкие нотки раздражения и нетерпения.

— Вам что-нибудь налить? — удивительно стремительно для столь массивной фигуры, лорд переместился к бару.

— Да... Абракс, пожалуйста... — её голос предательски дрогнул. Её хорошо просветили дома, что и как она должна делать. Пусть Куарш и назвал всё это бредом, но вдруг он ошибся! Откуда начальнику королевской стражи знать все условия заключенного договора? В конечном итоге, все знают, зачем берут в воспитанницы молоденьких девиц!

— Не слишком ли крепкий напиток? А впрочем, в качестве исключения, — тягучая синяя жидкость плеснула в стаканы, ему и ей... Совсем немного, на пол-пальца.

— Спасибо, господин! — поблагодарила она.

— Нет, не господин... — теперь в голосе уже явно слышалось недовольство.

Алкоголь мгновенно растворяет оболочку первой капсулы. Если бы лорд не предложил ей выпить, Апайлане пришлось бы прикусить язык. Она сделал глоток, позволив жидкости с наркотиком опуститься вниз по пищеводу.

В это мгновение растворилась вторая капсула, и принцесса выдохнула смесь из феромонов. Системы очистки воздуха справятся со столь малым количеством за пару минут. Но этого должно хватить. Может это было немного нечестно, но она собиралась воспользоваться всеми представившимися ей шансами. В конце концов, первое впечатление самое важное.

— Лорд Вейдер или Дарт Вейдер, никак иначе — просипела чёрная фигура, опускаясь в свое массивное кресло. В это мгновение, Апайлана подумала о том, как они с Императором похожи. Наркотик медленно начал проникать в её кровь, страх не отступил, но она подумала, что быть может, быть наложницей второго человека в Империи не так уж и плохо.

Она схватилась за ворот своего платья и потянула, легкая ткань соскользнула к ногам, оставив её полностью беззащитной. Для своих лет она могла гордиться своей фигурой. Повисло молчание... Ожидание тянулось бесконечно и... ничего не произошло.

— Кажется нашей гостье холодно... — прозвучал бесстрастный голос. — ФК, прибавь на пару градусов... да, спасибо.

Лорд взялся руками в чёрных перчатках за шлем, послышалось легкое шипение и он снял его. Осторожно положил на стол. Черные волосы, рубленые черты лица, массивные скулы, плотно сжатый рот, шрам над правым глазом... Тяжёлый взгляд оранжевых глаз.

— Госпо...— дыхание перехватило, она поняла, что не может вымолвить ни слова, под этим тяжёлым, насквозь пронизывающим её взглядом.

— Лорд Вейдер или Дарт Вейдер.... ни я, ни кто-либо другой, не твой Господин, и никогда им не будет... — припечатал мужчина, его глаза полыхнули желтым. На миг, принцессу затопило таким ужасом, что если бы не принятый заблаговременно наркотик, она бы оконфузилась.

Его глаза потухли, она почувствовала как тревога отступает, хотя её страх остался, но тоже отступил куда-то на границы сознания. Её учили определять, когда на нее воздействуют Силой. И даже противостоять этому... И сейчас, мягко, исподволь, Лорд воздействовал на неё, а она ничего не могла с этим поделать.

— Да, Лорд! — она постаралась, чтобы это звучало призывно, надеясь, что голос её не подведет.

— Что же, сложена ты хорошо, даже очень, правда есть над чем работать, но это мы исправим... одевайся.

— Но...

— Одевайся, а то я решу, что ты не просто хотела продемонстрировать своё физическое совершенство своему опекуну...

— Лорд Вейдер, я... — она попробовал сделать шаг вперед... Дарт Вейдер поднял ладонь, и её одежда прыгнула в его руки. Он провёл над платьем ладонью... и серебристая каёмка на вороте вдруг вспыхнула, осыпавшись пеплом.

Он опустил взгляд, прикрыл глаза, принцесса не смела даже шелохнуться. Его рот кривился, он сжимал и разжимал руки, на скулах заиграли желваки.

— Что ж, видимо пришло время для первого урока. Мне льстит подобное, но запомни, раз и навсегда, я одарённый. Я за милю ощущаю твой страх и решимость. Как и любой одаренный, я чувствую и вижу гораздо больше, чем любой обычный человек. Я ощущаю привкус той гадости, что сейчас медленно выветривается из моего кабинета.

Не знаю, кто дал тебе ее... Но этот кто-то, явно мой враг. Забавное сочетание. Этот коктейль, твоя внешность, и те чувства, что ты испытываешь. И желание, которое пробуждает принятый тобой препарат. А значит, Набу всё ещё ведут свою игру, а значит, Набу мой враг.

— Простите, милорд.... — она прошептала это, чувствуя, как разум возвращается к ней. Желание, медленно затапливающее ее, отступило, снова давая место страху.

Рывком он поднялся, несколькими шагами оказался вплотную к ней, сорвал со своих плеч плащ и прикрыл её наготу. Ткань оказалась неожиданно тяжёлой и шершавой на ощупь.

— Я скажу тебе это только один раз... я сижу здесь, в этом здании, в этом кабинете, не для того, чтобы насиловать детей, а для того, чтобы те, кто хотят насиловать детей, ссались в своих кроватях от одной лишь мысли реализовать свои желания.

Тебя использовали.В твоём платье было нечто, способное накапливать и передавать информацию, — принцесса дёрнулась, как от удара. — Это значит, что королевский дом Набу и твой враг. Сейчас ты выйдешь из этого кабинета и возьмёшь у моего секретаря папку. Ты внимательно прочитаешь всё, что там написано и примешь решение. У тебя будет два пути: ты возьмешь из папки кредитный чип... покинешь дворец, и улетишь туда, куда тебе захочется. Или вернешься в этот кабинет и если вернёшься, мы с тобой вместе попытаемся объяснить зарвавшимся набуанцам, почему не стоит иметь меня во врагах. А если они не поймут, что же, у меня теперь есть, кого посадить на трон, — губы Лорда растянулись в улыбке. Апайлана с трудом проглотила комок.

— Всё, чего я потребую от тебя — это верность...

Она взяла документы. Ей выделили апартаменты и предоставили самой себе. Потребовалось два дня, чтобы прочитать всё, что подготовил для неё Лорд. Хотя в первый день её тошнило — выходила та химическая дрянь, что плескалась в ее венах. Лорд не обманул, в папке лежал обезличенный чип на сто тысяч кредитов. Достаточная сумма, чтобы хоть и небогато, но прожить какое-то время.

Но ещё там, в кабинете, она приняла решение. Слова капитана королевской стражи звучали в её голове. "Ты сможешь подняться рядом с ним. Он попросит от тебя только верности. Всей твоей верности. Он не станет тебе мужем, но возведет тебя на трон. Если ты предашь его, это будет последний день для тебя и для Набу".

Лорда Вейдера не было в кабинете. Он покинул резиденцию Императора еще в день её прилёта и всё ещё не вернулся. Но его секретарь, ФК001, без возражений пустил ее внутрь. Сказал положить папку на стол и забрать со стола принадлежащие ей вещи.

На столе, кроме испорченного платья, тонким обручем лежала тиара... Неброское, даже аскетичное украшение из серебристого бескара, с тремя драгоценными камнями. Синим, голубым и зелёным. Эту вещь она бы узнала где угодно.

Такие тиары получает представитель правящего дома Набу, в день, когда его признают достойным претендовать на престол. Эта тиара... и её многочисленные сёстры символ того, что кандидат готов бороться за власть. Откуда у Лорда Вейдера могла оказаться такая вещь? Она пришла сюда в нерешительности, но уходила, наполненная надеждой и предвкушением.

Суровый секретарь встретил её с улыбкой, протянув ей датачип. На нём оказалось её расписание... Очень плотное расписание. В основном всевозможные занятия и уроки. Но и не только — четыре часа в неделю отводилось на встречу с Лордом. Отправляясь сюда, меньше всего она ожидала, что действительно станет воспитанницей Лорда Вейдера, и кажется, теперь ее будущее стало менее мрачным.

Корускант. Бар

Прогулка по Корусканту прошла неплохо. Даже личным ученикам Ситхов положены выходные. Даже не так, наблюдая, за приплясывающей вокруг меня неугомонной Тогрутой, я отдыхаю. Надо признаться хотя бы себе, я соскучился. Последнее время мы встречаемся не так чтобы часто.

Насыщенный день. Сначала Опера Корусканта, затем гонки на гравициклах, после чего несколько игр в бластерболе. Сначала друг против друга, потом против сразу двух команд соперников. У несчастных не было и шанса, им оставалось только потирать ужаленные микробластерными импульсами места.

Проблему составил только боец в черном глухом шлеме, и облегающем блестящем костюме. Но вдвоем мы зажали Асажж Вентресс огнём и закидали гранатами. Судя по хохоту, она тоже получила свою порцию удовольствия.

Ощущаю её взгляд на загривке. Пробегаю взглядом по окнам домов, крышам, пытаясь ощутить, где именно засел мой личный агент. Из ощущений только какое-то лёгкое чувство, на границе восприятия... Зависть? Да нет, бред какой-то...

Быть не может. Чтобы прожженная и циничная охотница за головами завидовала простой прогулке. Не стоит льстить себе, не думаю, что засек одного из лучших в сокрытии в Силе одарённых.

— Мастер, вы уверены? — в голосе молодой тогруты слышно беспокойство. Асока кружится вокруг меня, приплясывая от переполняющих её эмоций и предвкушения.

— Да, я пойду один, — коротко отвечаю в ответ. Сегодня я здесь инкогнито. Без своей обычной брони, шлема и маски. От чего ощущаю себя слегка голым. Но это один из лучших способов скрыть своё присутствие. В лицо меня знают, хорошо, если пара существ во всей галактике.

От неприятностей не хуже брони спасёт дорогая одежда, наличие бластера на поясе и одна наемная убийца на подстраховке. Сегодня мне предстоит встреча, о которой лучше никому не знать.

Впрочем, встреча была намечена только вечером. Так что, это не помешало нам просто поразвлечься. Для всех это будет просто обычный выходной. Не первый и не последний в череде перерывов в обучении. Обычно мы выбираемся в город где-то раз в неделю. У всех это уже должно войти в привычку.

— Но если что-то пойдёт не так? — в голосе тогруты послышалось обычно несвойственное ей беспокойство.

— Ты будешь рядом. Уж десяток секунд я продержусь один. К тому же, не думаешь ли ты, что он может затеять драку прямо в центре Корусканта? — просто ответил я, неспешным шагом мы приближались к одной очень примечательной кантине.

Две недели назад я получил письмо с предложением встретиться, от адресата, от которого никаких писем не ожидал. Это сообщение можно было бы счесть шуткой или подставой. Если бы оно не пришло через средства квантовой связи, встроенные в мой датапланшет. Очень немногие разумные в галактике могут знать этот способ связаться со мной.

Именно эта кантина была примечательным местом. Крохотное по меркам планеты-города Корускант здание. Всего в два этажа, с неказистой вывеской над входом. И множеством сомнительных личностей в посетителях. Всё это никак не тянуло на элитарное место. Для тех, кто не обращает внимания на детали.

Расположенное на верхнем ярусе Корусанта всего лишь двухэтажное здание. У входа два внимательно наблюдающих охранника, вооруженных бластерами. Только это говорило о том, что заведение не вполне простое.

— Хорошо... — Асока сделала вид, что оступилась, мазнула меня губами по щеке, обдав жарким дыханием, на ухо прошептала: — Помни, я рядом.

Внутри кантины было чисто и довольно многолюдно. В углу играла какая-то музыкальная группа, создавая непринужденную атмосферу. Весь центр зала занимала длинная барная стойка, за которой вальяжно расположился хозяин этого заведения. Высокий забрак окинул меня взглядом, и сделал вид, что потерял всякий интерес.

— Джавий сок, — мне нужна ясная голова. А усиленно транслируемое мной в Силу чувство вальяжности и удовлетворения может немного собьет с толку этого человека.

Я почувствовал его издали. Точнее, он позволил мне себя заметить, появившись у самого входа в кантину. Немалых трудов мне стоило не схватиться за световой меч, и с рыком и безумным воем не кинуться на него.

В висках забили барабаны. От одного ощущения его присутствия весь мир окрасился в красное. Волна прямо-таки звериной ярости поднялась откуда-то из живота и затопила меня с головой. Люди, до этого плотно окружающие меня, отпрянули, подсознательно стараясь освободить место вокруг. Руки и ноги наполнились фантомной болью и зудом, а световой меч едва не прыгнул мне в ладонь.

Оби-Ван Кеноби медленно просачивался сквозь толпу заполненного бара. Один из самых разыскиваемых преступников Империи. Всё еще не реабилитированный джедай. Участник заговора джедаев, так и не представший перед судом. Вот он, спокойно идёт по бару в самом центре Империи.

Когда он приблизился, внутренне я молился, чтобы он выхватил меч. Чтобы это оказалось ловушкой, чтобы мы здесь и сейчас схлестнулись в схватке не на жизнь, а на смерть. Голос разума захлестывало жгучей ненавистью, заглушая крики о том, что мы ему всё ещё не ровня, и что я без доспехов, и полноценный Мастер Джедай разделает нас как бог черепаху.

Он прошёл мимо... и взгромоздился на барный стул по соседству. Дважды стукнул пальцами по стойке, привлекая внимания перепуганного бармена. Получил свой стакан, с удовольствием приложился к напитку. Его лицо частично прикрывал накинутый плащ. Обычный, не такой как раньше носили Мастера джедаи.

— Здравствуй, учитель, — мой голос показался мне чужим. Медленно я брал под контроль свою ненависть, отодвигая ее на задворки сознания. Она притаилась, готовая в любой момент прийти мне на помощь, но не ушла.

— Ты изменился... — коротко бросил опальный джедай.

— Ты тоже выглядишь не лучше! — хмыкнул я в ответ, разглядывая бывшего учителя.

Оби-Ван Кеноби... не был похож на голографию или образ, что сохранила моя память. Он сильно сдал. Постарел. Когда-то роскошные волосы и бакенбарды отросли и неухоженно вились, в них изрядно прибавилось седины, а в глазах поубавилось блеска.

А ещё от него за версту несло чувством вины и решимостью. Он пришёл на встречу без своего светового меча и это было странно. Обычно, что джедай, что ситх — ни за что на свете не расстанутся со своим оружием. Забыть световой меч, это все равно, что забыть собственную руку. Хотя... для меня это было не совсем корректно.

Оби-Ван недолго покопался в складках своего плаща и выставил на стойку небольшую ампулу. Размером чуть больше большого пальца. Внутри, в невесомости, плавало что-то мелкое. Я пригляделся — маленькие зубы. Пять или шесть, а рядом несколько прозрачных ампул с красной жидкостью.

Мир сузился до размеров этой ампулы. Сила прошла сквозь меня, отхлынула, и я почувствовал тот ответ, на который не мог и надеяться. От ампулы приходил ясный, четкий отклик в Силе. Я едва сдержал первый порыв, готовый схватить драгоценный сосуд и бежать.

— Это... в качестве извинения. В медблоке Храма всегда собирают материал для лечения серьезно травмированных джедаев, — он слегка подвинул ампулу ближе ко мне.

Я взял ампулу, где в стазисе хранилась моя надежда на относительно сносное существование, в ладони открылась ниша, где обычно я хранил бескаровые стрелки. Ампула прекрасно поместилась в потайное отделение, надёжно скрытая в недрах протеза.

— Не думай, что это закрыло между нами все вопросы, — проворчал я, прикладываясь к напитку. Гнев всё ещё не отступал, но теперь к нему добавилась толика интереса.

— И зачем же опальному джедаю потребовалось искать встречи со своим бывшим учеником? — поворачиваясь к стойке в пустоту проговорил я, хорошенько прикладываясь к стакану. Заливая ту пустыню, что вдруг образовалась в горле.

— Я хотел... — Оби-Ван как-то грустно улыбнулся, отставил свой стакан и поднял глаза к потолку. Только потому, что всё это время не выпускал его из поля зрения, я заметил, что на щеках джедая пролегли две сверкающие полоски.

— Мне нужно было встретиться с тобой... чтобы убедиться. Энакин, для тебя ещё не всё потеряно...

— Не произноси это имя, учитель. Тот человек давно мёртв, ты сам убил его.

— Я чувствую, Тёмная сторона всё ещё не пустила в тебе корни.

— Оставим это... терпение, купленное тобой, истекает.

Оби-Ван как-то ссутулился. Его фигура вдруг показалась мне маленькой и какой-то ущербной. Я почувствовал его метания в Силе, многоопытный магистр читался как открытая книга.

— Я хочу поступить правильно. Не так, как должно, а правильно, — ответил Оби-Ван, прикладываясь к стакану. Он поднялся, сделал несколько шагов.

— Мне жаль, что мы так с тобой расстались, ученик. Я оказался плохим учителем, — кажется, он сделал всего несколько шагов и растворился толпе. Его присутствие в Силе почти перестало ощущаться. Кто бы что не говорил, а Мастера джедаям не просто так дают.

Я просидел еще полчаса, разглядывая лежащий на столе инфочип, позволяя легкому наркотическому эффекту ардиса чуть затуманить свой разум. Я боялся, что если сейчас встану, то попытаюсь найти своего бывшего учителя. И если я его всё же найду...

Глава 17

Глава 17

Корусант. Императорский дворец.

Верхний город Корусканта, место, до сих пор поражающее меня своей урбанистической красотой. Я стоял у окна, спиной к входной двери и столу, не замечая вечерней красоты столицы и бесконечных потоков транспорта, балансируя на грани медитации. На столе медленно мерцал поврежденный голоэкран датапланшета. Броня давила на плечи успокаивающей тяжестью, плащ закрывал спину, кресло на котором я совсем недавно сидел все еще дымилось. Я не хотел поворачиваться, не хотел давать Тёмной стороне Силы шанса вновь искусить себя.

Маска, наплечники, наручи, кираса — всё это содержит бескар. Этот чудесный металл искажает восприятие Силы, ослабляет чувствительность одарённого, для меня он спасение. Броня, ставшая моим узилищем, дает мне необходимый отдых от бесконечного, бесконтрольного шепота Тёмной стороны.

Разрешение носить броню — это маленькая поблажка от учителя, после того как я едва не разрушил резиденцию во сне. Сон, место полностью подвластное Тёмной стороне. Многие одаренные сходили с ума именно во сне. Видения, грезы — от которых нет спасения — самые страшные угрозы.

Какая злая насмешка! Я, самый сильный одаренный в галактике. Моя чувствительность к Силе перекрывает все разумные пределы. Она такова, что только недавно мне удалось почувствовать ту разницу, ту границу между собой и Силой, что меня окружает. Поэтому я куда более уязвим перед Темной стороной, чем любой другой одаренный.

— Мой Лорд, прибыли Асока Тано и Асажж Вентресс. — У ФК001 уставший голос, слишком много обязанностей свалилось на моего секретаря, надо бы не забыть подыскать ему пару помощников, где бы их ещё взять...

— Прекрасно, я приму их немедленно, — волевым усилием я разомкнул запоры шлема. Нефильтрованный воздух неприятно резанул по всё ещё нежным слизистым, я невольно поморщился. Гул в голове нарастал с каждой секундой, постепенно слившись в один единый гвалт. Голоса плакали, смеялись, просили о чём-то! Где-то там, в этом шуме, затерялись знакомые голоса. О чём-то умоляла Асока, плакала моя Мать, о чём-то пречитала сестра. Протяжный вдох, волевое усилие, и со скрипом я задвигаю этот шум на задворки сознания.

Дверь отворилась, пропуская двух таких разных одарённых. Асока влетела в кабинет столь стремительно, что полы тяжелого плаща развевались за спиной как крылья. Она порывисто приблизилась, заключив меня в объятия. Шлем который она держала на сгибе локтя, мешал ей, она забыла о нем, прижавшись на мгновение, потом быстро взглянула мне в лицо. На лице Асоки ещё была заметна красная отметина от удара световым мечом.

Светлый участок кожи, как напоминание о пропущенном на площади ударе. Результат моей слабости, моей ошибки. Шёпот Темной стороны стал громче, чувство вины, такое острое, пронзило меня, заставив скривиться. Вдохнув, я удержал возникшее чувство. Тяжело. Коварство Тёмной стороны в том, что свой главный враг — ты сам.

Ассаж вошла в кабинет степенно, и если Асока фонтанировала в Силе энтузиазмом и радостью, то Вентресс была едва различима в Силе. Слегка покачивая бёдрами, она прошла скользящей походкой, приблизилась, мягко облокотилась спиной о стол, невесомым движение села на него, скрестив ноги.

— Вызывали, Мастер... — с лёгкой усмешкой, слегка приоткрыв алые губы, томно проговорила Асажж, не сводя с меня многообещающий пристальный взгляд.

За те полгода, что мы не виделись, моя новая последовательница сильно изменилась внешне. В лучшую сторону. Невнятное изящество форм сменилось округлостью, а бледность лица здоровым румянцем, движения стали менее скованными. Черты лица разгладились, а грудь стала даже несколько вызывающей, что Вентресс не постеснялась подчеркнуть облегающей броней. Что ж, хороша чертовка, этого не отнять!

Это была проверка на лояльность, а заодно и возможность вернуть долг. Забавно было наблюдать внутреннюю борьбу Асажж, когда я приказал ей посетить Храм джедаев и их лечебницу. Долги нужно требовать, пока они хоть чего-то стоят.

Джедаи-целители удивили. И не тем, что взялись за лечение своего врага. Пообщавшись с ними, я понял, что у целителей несколько иное представление о жизни и смерти. Удивление вызвал обстоятельный отчет о состоянии здоровья Асажж, необходимом лечении, а также счёт за оплату их услуг.

Переломы, застарелые травмы, разрывы мышц, повреждения органов, истощение, последствия нескольких перенесенных на ногах болезней, плохо залеченные сотрясения.

А если помнить, что одарённые значительно крепче обычных разумных, то список удивлял. Видимо только поддерживая себя Силой, испытывая постоянные боли, Асажж всё ещё оставалась в строю. Неудивительно, что у нее скверный характер.

Лекарства, что работали на одарённых правильно, стоили непомерно, но наблюдая результаты полугодовой работы целителей-джедаев, несмотря на трату баснословной суммы денег, я был доволен результатом.

— Владыка, — промурлыкала Асажж, чуть выгибаясь назад, отчего полы ее плаща слегка разошлись, открывая вид на декольте, несомненно новую деталь ее образа.

— Асока, я рад тебя видеть, — пробормотал я в макушку всё ещё прижимающейся ко мне тогруты, удерживая себя от желания погладить её по голове, и чуть отстраняясь от затапливающей меня нежности, которой она фонтанировала. Моя маленькая хищница соскучилась.

— И тебя, Асажж... вижу, ты в добром здравии, — я взглянул на Вентресс, на что она только фыркнула.

— Косатик... неужели ты решил устроить груповушку? — криво ухмыльнулась наёмница, мягким движением стекая со стола, и делая несколько шагов ближе. Послышался приглушенный возмущенный писк Асоки! И от нее пахнуло волнением в перемешку со смущением. Как открытая книга, потому-то ей и стоит пока держаться от меня подальше.

— Заманчивое предложение, — я слегка наклонил голову, позволив себе легкую усмешку. — Жаль разочаровывать, но всего лишь для вас появилась работа.

От Асажж даже несмотря на врожденную способность к скрытности в Силе, потянуло предвкушением. Полгода бездействия — кобылка застоялась.

Я прикрыл глаза, позволив Силе, что свободно текла через меня, окружала и наполняла, ускориться. Я коснулся её, напрягся, представляя непроницаемо чёрный шар. Моё сознание желало, что бы всё, что дальше будет сказано в этой комнате, осталось тайной. Кажется, мир вокруг стал менее реальным, смазанным. Грубая техника приватности в моём неуклюжем исполнении.

Когда я открыл глаза, я увидел, что Асажж тяжело дышала, зардершись пунцовым румянцем, зрачки были расширены, словно она была под наркотой, но в сознании, и судя по всему, быстро брала себя в руки. Асока не столь бурно реагировала на мою Силу, просто прижалась плотнее. Я освободился от ее объятий. Пора переходить к делам.

На возможной записи всё должно выглядеть обыденно. За столом напротив две приятные собеседницы, не иначе — встреча после долгой разлуки. Расслабленная поза, в руке приятная тяжесть стакана с напитком. Остальное должна скрыть Сила.

— Оби-Ван Кеноби, наш с вами старый знакомый, передал информацию. Думаю, все здесь знакомы с ним... Некоторые даже плотнее, чем им бы хотелось. Не знаю, что им двигало, чувство раскаяния или просто он хотел успокоить свою джедайскую совесть. Он передал мне данные о местонахождении моих детей.

— Дети?! Энакин! Где они? И ты молчал! Так долго! — Асока не могла сдержать свой неугомонный нрав. Резанув по моему восприятию вначале короткой вспышкой ярости, она вскочила со своего кресла, почти перегнувшись через стол, вплотную приблизив свое лицо к моему.

— Держи себя в руках, Фалькрум! Смотрю на твою реакцию и понимаю, почему Владыка держал от тебя всё в тайне, — не удержалась от шпильки наёмница.

— Вот, на этом инфочипе всё что вам может понадобиться для выполнения моего задания. Дети на Альдераане, в королевском воспитательном центре, в ясельном отделении. У нас есть планы этого центра, схема безопасности, список сотрудников, и даже возможный связной на орбите. Вся эта подготовка потребовала времени. И сейчас я практически готов действовать, — спокойно продолжил я.

— Но почему так долго, Энакин! Прошло почти три месяца! Они на три месяца дольше в руках наших врагов, чем это было бы нужно! — возмущенно воскликнула Асока.

— Им там ничто не угрожает, Асока. На Альдераане дети в безопасности, в первую очередь от внимания Императора. Если бы не понимание того, что СБ Империи рано или поздно может их найти, я предпочёл бы, чтобы они оставались там ещё пару лет. Несомненно, Бейл Органа нам не друг. Поэтому они должны исчезнуть. Раствориться на просторах галактики — в этом и будет заключаться ваша задача.

Мне тяжело давались эти слова. Моё естество бунтовало против таких требований. Первый порыв у меня был совсем другой — созвать флот, управление которым принадлежит мне фактически единолично. Разбить группу, прикрывающую Альдераан в космосе, продавить ПКО планеты. И стоя на мостике своего звёздного разрушителя, продиктовать ультиматум.

Тёмная сторона, моя суть... требовала от меня именно таких действий. С того дня, как имперская машина пропаганды начала создавать мой имидж, я всё больше ощущал на себе давление этого созданного образа — Длань Императора. Слишком много разумных в галактике видели меня именно таким. Не начни Владыка моё обучение, наверное таким бы в конечном итоге я бы и стал. — Будет непросто... очень непросто. Альдераан славится своими тайными силами, — задумчиво проговорила Асажж, несколько раз бросив взгляд на Асоку.

— Наоборот, всё просто — прилетел, забрал, улетел, — беззаботно пожала плечами Асока. Было не похоже, что она приняла мое объяснение, а значит, выскажет всё что думает позднее.

— Одно из самых защищенных мест в галактике, с мощной системой космической обороны. Проникнуть на планету уже будет не просто, а уж покинуть её еще сложнее. Тайная стража Альдераана всем известная величина.

— Именно поэтому надо будет успеть забрать детей в тот момент, когда всё внимание будет приковано к Имперскому Балу. В этом случае вероятность успеха будет наивысшей. К тому времени часть моей резиденции на Эдеме будет готова, этого хватит для того, чтобы принять двух маленьких одаренных.

Первые мощности этой огромной сельскохозяйственной планеты уже вступают в строй, сейчас все усилия терраформистов направлены на формирование верхнего плодородного слоя почвы. Производить одновременно с этим строительство жилых и административных зданий влетело в копеечку. Но если и прятать где-то Люка и Лею, то лучше это делать в своих владениях.

— Есть ещё что-то... Я чувствую, я слишком хорошо тебя знаю. Что-то, что беспокоит тебя? — Асока протянула руку, положив её мне на ладонь.

— Да так, одна мелочь, — я поднял со стола прозрачный пузырек, где в стазис-поле плавали несколько маленьких немного окровавленных зубов. Ещё один подарок от бывшего учителя.

— Это то, о чём я думаю? — Асока невероятно быстрым движением выхватила пузырёк и сжала в своём кулаке.

Мои молочные зубы, бережно удалённые и сохраненные целителями Храма джедаев. Источник чистого, генетически родного, незагрязненного биоматериала стволовых клеток. Это давало надежду не только на новые зубы, кости, хрящи. В первую очередь это кожа и слизистые. Мой родной кожный покров. А значит, возможность обходиться без брони и медкапсулы, уже не неделю или даже две, а полгода, и даже может быть и год.

Содержимое этой маленькой пробирки давало надежду, если не на нормальную жизнь, а на хоть сколько-нибудь сносное существование. Это возможность пусть пока и не сорваться с поводка Императора, но заметно ослабить его, получить некоторый простор для маневра. Восемь зубов, четыре я отдал Асоке, четыре оставил себе.

— Нужны специалисты-медики, готовые взяться за разработку методики моего лечения. Этим вам также следует заняться. Вероятно, это куда более опасная тайна, чем местонахождение моих детей.

Галактическое скопление за пределами обитаемых систем

Я вишу в темноте, словно муха залип в киселе. Тишина и спокойствие — кажется, я не двигаюсь, хотя на самом деле лечу с чудовищной скоростью по орбите маленького белого карлика в безвестной системе только с цифро-буквенным кодом.

Тут темно и холодно, мерцающий свет мириадов звезд далек. Где-то там, среди этих звёздочек спрятан корабль, что привез меня в эту никому не нужную систему. Мысли текут вяло, я спокоен и собран, кажется само время замирает ради меня, но это просто ощущение.

В окружающей тьме я — единственный яркий источник света. Мощные фонари на предплечье освещают висящий передо мной клинок. Рукоять простая, прямая, лезвие матово-черное. Клинок заточен с одной стороны с хищным изгибом, кончик лезвия бритвенно-острый.

Это оружие многие узнали бы без труда, простая прямая рукоять без гарды. Нож из другой вселенной, развитие финского ножа. С некоторым удивлением я нашел здесь так знакомую финку. В этой вселенной этот нож называется чисский клинок. И это оружие считается у чиссов статусным и церемониальным.

Когда я только начинал работу, я хотел получить простое и эффективное оружие. Такое оружие, что станет мне надежной опорой и добавит ещё один символ в создаваемый мною образ. Ситху очень важно формировать свой образ, особенно если он становиться на вершину власти.

Быстрое движение, вспышка ослепляюще яркого света. Светофильтры едва справляются. Давление по всему телу, с трудом поглощаю вышедшею из-под контроля энергию. Броня вновь верещит о перегрузке тепловой защиты. Но совсем скоро аварийная трель сменяется менее фатальным писком.

Финальный этап, заточка. Я не нашёл лучшего места для работы с бескаром, чем космос. Здесь нет воздуха, а значит нечему гореть. Тут нет ничего, а значит световая волна вперемешку с изрядным не сформированным зарядом Силы, развеется никому не навредив.

Пальцы осторожно сжимают рукоять, я придирчиво осматриваю лезвие на предмет изъянов. Вдох, и Сила вновь наполняет меня, медленно заполняя нож в моих руках. Злая, безудержная Сила моей с трудом сдерживаемой радости, ухает в этот самый нож, словно в черную дыру, без остатка.

Работа почти закончена. Даже бескар поддается, если у тебя в запасе почти безграничная мощь. Тёмная сторона ликует где-то на задворках сознания. Едва различимый шёпот наполняет голову. Отмахиваюсь от нее, словно от назойливой мухи.

Осторожно ощупываю лезвие пальцами, нож почти завершён. Я чувствую, как Сила течет сквозь него, как проникает насквозь, словно в бездонную пропасть. Но с каждым мгновением ненасытный клинок поглощает всё меньше. С каждой секундой я чувствую этот нож, он всё острее ощущается мной в Силе.

Вот-вот настанет момент, когда материал достигнет предела насыщения. И тогда я смогу воздействовать на него собственной Силой, для меня он станет столь же преданным орудием, что и световой меч.

Корусант. Императорский дворец. Тренировочная площадка

Тело налито тяжестью, мышцы, что не заменены синтетикой, тянет при каждом движении, и если бы не конструкция шлема, глаза заливал бы пот. Полосы световых мечей почти слились в длинные широкие линии, настолько быстро тренировочные дроиды-фехтовальщики двигают мечами, зажатыми в их трехпалых многосуставных манипуляторах.

Мои движения скупы и оточены, я медленно отступаю, слегка кружа по тренировочному залу. На броне и плаще несколько тёмных подпалин, плащ — цена ошибки, бескар же позволяет блокировать удары.

Моя Сила, разлившись по небольшому тренировочному залу, окруженному дефлекторными щитами, позволяет мне контролировать поле боя, держать с этими тремя заводными болванчиками один темп.

На смотровой галерее ощущаю лёгкий привкус интереса. Учитель наблюдает, подмечает каждую мою ошибку, чтобы после тренировки высказать мне свое мнение о них в самой уничижительной форме. Тёмная сторона пеленой клубиться на задворках сознания, её шёпот громом наполняет голову.

Она ждет, она ждет слабости от меня, она обещает Силу, она обещает Мощь. Только это иллюзия Силы, призрак настоящей мощи, на мгновение я позволяю азарту захлестнуть себя, давая возможность тьме возликовать. Широким и мощным выпадом я отбрасываю одного из дроидов, его суставчатая рука едва не ломается, блокируя мой удар.

Отступаю, не развивая полученное преимущество, позволив дроидам снова сомкнуть ряды. Цель этой тренировки не в том, чтобы уничтожить спортивное оборудование. Очень уж дорого каждый такой дроид стоит. А оплатить восстановление ещё одного из собственного кармана, боюсь, мой дырявый бюджет такого не потянет.

— Правильно... именно так, мой ученик, — довольный голос старого ситха спецэффектом звучит словно сразу отовсюду. — Твой контроль всё лучше, ты уже почти не боишься черпать Силу в своих эмоциях. Но этого недостаточно, ты окунаешься на мгновение, едва замочив кончики пальцев. Ты должен нырнуть! Ты должен плавать, подчинить себе злость, предвкушение, радость! Поставить себе на службу тёмную сторону! Ты здесь повелитель — она твой инструмент. Обрети власть, возьми ее... я чувствую, ты уже близок. Я помогу тебе, мой ученик, получить Абсолютную власть!

Тёмная сторона отзывается на его слова, шепот и давление усиливается. Я чувствую, как моя Сила входит в контакт с чужой, более структурированной, более сложной и многогранной. И приглушенные мною чувства откликаются на воздействие Императора.

Следующий мой выпад едва не располовинил ближайшего дроида. В последнее мгновение я отключил клинок и разорвал дистанцию, получив два болезненных тычка в грудь кончиками лезвий — не опасно, но болезненно.

Сила клокотала, расшатываемые учителем ментальные блоки падали один за другим. С каждым мгновением я чувствовал, что всё больше зверею. Дефлекторные поля вокруг тренировочной площадки вспыхнули и стали видимыми от закачиваемой в них энергии.

Липкое чувство страха, ненависти, радости в предвкушении битвы, все подавляемые эмоции вырвались на свободу. Я бы мог остановить Сидиуса, я бы мог даже ударить в ответ, но это было бы глупо. Стиснув до боли зубы, я взялся за ничем не сдерживаемый страх.

Асока научила меня подавлять эмоции, очищать разум медитацией и железной волей. Сейчас же требовалось иное — я ухватил свой страх за жабры, прижал его, обуздал его, сделал его своим оружием. И когда первое чувство поддалось, дроиды перестали попадать по мне.

Страх стал щитом мне. Движения стали точнее, выпады быстрее, даже ускорившиеся дроиды-фехтовальщики не могли достать меня. Клинок в моей руке всё ярче стал отдавать желтизной, налившись опасным багрянцем. Чувства обострились, дыхание выровнялось, тело наполнилось легкостью. Я боялся — боялся боли, боялся мельтешащих перед лицом раскаленных лазерных дуг. Но страх, стоило его обуздать, больше не туманил сознание, он стал мне союзником — первым из чувств, что мне удалось подчинить.

Чувство довольства пришло от старого ситха, а затем, его Сила вновь ударила по мне. На глаза словно упала кровавая пелена, ярость затопила меня, я едва удержал щит из страха, не дав себе ошибиться, оступиться, поставил свой меч на пути удара, что отсёк бы мне кисть. Следом волной нахлынул Гнев, он затопил меня, вытесняя страх.

Я поймал эту волну, и Сила забурлила, запузырилась, силовые поля вокруг вспыхнули ярче, дроиды попятились, словно от сильного порыва ветра, плащ за спиной взметнулся, пыль поднялась в воздух. Медленно гнев поддался мне, наполнив моё тело Силой, но не заменяя разум. Это чувство пьянило. Кроме мощи, гнев давал обманчивое чувство всемогущества. Я вложил весь свой гнев во вдох, пол задрожал от удара, дроидов раскидало, будто они были просто бумажными игрушками.

А затем пришла Ненависть. О, она мне была привычна! Это чувство, столь похоже на гнев, с ледяным холодом оно наполнило моё тело Силой. Азарт отступил под ударами этих трех чувств, радость растаяла без следа, а неуверенность просто исчезла. Я стоял, обуреваемый сразу тремя сильными чувствами, но был собран. Они служили мне. Это было в первый раз — когда я управлял ими, а не они мной.

Дроиды поднялись с пола, у каждого включилось по два световых меча. Глазные прорези этих неуклюжих механизмов загорелись красным. Значит Император выставил им максимальный уровень сложности.

Они не атаковали меня сразу. Сначала разошлись, беря меня в треугольник, каждый со своей стороны. Но меня это не волновало, я стоял и ждал, пока механизмы атакуют, я знал, что здесь и сейчас не проиграю.

Они ударили синхронно — так могут двигаться только дроиды и опытные джедаи, привыкшие работать в паре. Страх всё ещё был моим щитом, я сделал только один размашистый шаг. Выпад одного из дроидов напоролся на бескаровый наплечник, коснувшись его лишь на мгновение. Гнев дал мне сил, мой короткий выпад — и один из дроидов отключается, признавая поражение. Ненависть стала моей мощью... Второй дроид принял мой меч на блок — это было ошибкой. Он отключился в то же мгновение, когда программа поняла неизбежность получения удара. Последний не продержался и секунды; я мог уничтожить и его, но в этом не было смысла. Я стоял в окружении поверженных дроидов, и ничем не сдерживаемые чувства клокотали внутри. Тёмная сторона больше не шептала, она кричала, она сулила, она просила, она плакала, она требовала... но это не трогало меня. Распаленные до предела чувство медленно отступали, успокаиваясь. По мере того, как они уходили, в натруженное тело вернулась боль.

— Неплохо, мой ученик... ты несомненно делаешь успехи! Запомни это чувство, этот день, этот час. Сегодня ты сделал свой первый шаг, чтобы стать истинным ситхом, — слова старого ситха, не вызвали ничего, кроме раздражения, а с ним, новой порции шёпота от тёмной ипостаси Великой Силы. Тёмная сторона легко дарила мощь, но я чувствовал, как она жаждет сожрать меня.

Я посмотрел на галерею, я не мог его видеть, но я знал, что Ситх смотрит на меня. Его глаза, наполненные зловещей желтизной, ловят каждое мое движение, каждый вздох. Я чувствовал, как он упивается своей властью надо мной. Тёмная сторона шептала мне — убей, убей, убей.

Вот сейчас, если ударить со всей доступной мне мощью по обзорной галерее... дефлекторные щиты лопнут от перегрузки, как это уже бывало не раз. Алюсталь и прозрачный металл сомнутся, повинуясь моей воле и потекут, словно свечка, это не убьёт Владыку ситхов, но замедлит... быть может ранит.

Император покинет свою ложу, прорубит себе путь — и мы сойдёмся в битве. И кто-то из нас умрёт. Но даже если я одержу верх... Тяжелый вдох — воздух нагнетает доспех, я отключаю меч, слегка склоняя голову в поклоне. Его смерть не нужна мне, по крайней мере, пока. Я не могу видеть за непрозрачным обзорным экраном смотровой площадки, но я знаю, он улыбается. Он упивается властью. Истинный ситх.

Интерлюдия. КС-7567 позывной "Рекс". Кореллия, Корона-Сити.

Прозрачные двери вербовочного пункта были закрыты.

Тишину вербовочного пункта нарушала только натужная работа кондиционера, который уже не справлялся с охлаждением воздуха, а лишь делал его чуть суше.

Рексу не нравилось это место. Он всей кожей ощущал то недовольство, что вызывает имперский офицер на территории столицы Кореллианского сектора. Сквозь двери и окна было видно небольшую толпу с голобаннерами над головой и даже архаичными транспарантами из твёрдого пластика.

Толпа что-то скандировала. Заводила стоял на ящиках от энергоблоков, потрясая шлемом штурмовика старого образца. Толпа была не очень плотной, люди то приходили, то уходили. Хорошая звукоизоляция хотя бы не давала слышать их бредни.

Они раздражали коммандера. Рекс был опытным ветераном клонических войн. И если бы кто-то спросил его мнение, он бы поделился, что именно нужно делать с подобной толпой и прочими нарушителями порядка. За свою военную карьеру он не раз имел дело с повстанцами разных мастей. Почему-то чаще всего эти бандиты называли себя борцами за свободу.

Рекс чувствовал себя неуютно в новой имперской форме, хотя она была неплоха. Серая, практичная полевая форма — прочная, не маркая. Черные перчатки прикрывали руки, на голове фуражка, на груди разноцветные планки знаков отличия. Он бы предпочёл видеть эту толпу сквозь визор шлема, своей, пусть немного устаревшей, но надежной брони.

На мгновение Рекс прикрыл глаза и позволил себе немного помечтать. Ему бы не понадобилось даже трёх десятков клонов, чтобы рассеять и разогнать этих крикунов на улице. Пожалуй, он справился бы и с пятеркой бойцов, или даже тремя, если это будут проверенные ветераны его 501-го легиона. Точно, хватило бы одного снайпера, самого Рекса и двух бойцов с бластерами в режиме оглушения.

Коммандер тяжело вздохнул, отгоняя непрошенные, но такие желанные мысли. Соблазн был велик. Вверенный ему объект, вербовочный пункт, охраняют как раз те самые три десятка бойцов. В его полном распоряжении — и пусть это клоны из свежего пополнения, этих сил ему бы хватило.

Свободная Кореллия, чтоб её ранкор копал. Рекс поморщился: это были очень жаркие полгода в его карьере. Его направили сюда сразу по завершению формирования мандалорского тренировочного центра имперских штурмовиков, и он сполна хлебнул прелестей организации работы огромного комплекса, рассчитанного, ни много ни мало, на одновременное проведение подготовки двадцати миллионов разумных.

"Для обеспечения безопасности и порядка проведения всеимперского референдума в особой Кореллианской зоне". Так звучал приказ. В его распоряжении был один старенький звёздный разрушитель и тридцатитысячный контингент желторотых новобранцев из последней штурмовой партии. Клонов, что закончили своё обучение совсем недавно.

Рекс же оказался самым высокопоставленным и опытным имперским офицером на всю систему. Нет, он не жаловался. Он не растерялся, хотя работа была не совсем по профилю. Но охрана и наведения порядка была частью обучения и в целом рутинной работой.

Кто тому же от него (Слава, слава Императору!) не требовалось обеспечить техническую возможность самого голосования. Для этого было множество гражданских специалистов, куда более сведущих в этом вопросе. Его задачей было обеспечить возможность для их работы — в том числе — предотвращать погромы, беспорядки, массовые выступления.

Удивительно, но безвозвратных потерь удалось избежать. И пусть в столице Корона-сити произошла парочка массовых выступлений. Но жесткими и решительными действиями крупных беспорядков удалось избежать.

Тяжелая, неблагодарная, и по мнению Рекса — абсолютно бесполезная работа. Со времени референдума прошло полгода. Многое изменилось. Если поднять голову, можно было уже даже невооруженным глазом увидеть намечающиеся контуры маленького шара.

Планетарная станция имперского управления. Проект Лорда Вейдера. Между собой чаще упоминаемый не иначе как "Шарики Вейдера".

Строительство шло полным ходом. И пусть местные власти сопротивлялись ему, а на территории планеты не прекращались выступления. Когда она будет достроена, он сможет убраться с поверхности этой негостеприимной планеты. Быть может этого хватит, и когда раздражающий фактор в виде административных зданий Империи исчезнет, то волнения утихнут сами собой?

Он давно мог бы убраться из Корона-сити, отдав несколько приказов, и перепоручив право/обязанность стоять в Центральном вербовочном пункте этой планеты. Но ожидание возможных неприятностей, да и смертная скука палубной службы на дрейфующем на орбите планеты звёздном разрушителе, останавливали коммандера.

Движение возле двери прервало размышления Рекса. Коммандер слегка сгорбился за свой стойкой, правая рука незаметно скользнула по кителю, к кобуре с бластером.

Силуэт за матовыми дверьми был невысок. Однако это не было поводом расслабляться. На Кореллии было достаточное разнообразие рас, были и низкорослые. Торопливо открыв дверь, впустив на мгновение звук улюлюкающей толпы, в помещение запрыгнул запыхавшийся мальчишка.

Чумазый, тощий, невысокого роста, в одежде что явно была ему велика. Подпоясанный куском какого-то кабеля. Цвет грязных волос можно было лишь угадать, должно быть русые. Рук не было видно из-за длинных рукавов.

— Приветствую, Кадет. Доблестная Имперская армия ждет тебя в своих рядах. Запишись сегодня! Путешествуй по галактике! С нами ты будешь всегда сыт, одет и вооружен до зубов. Возьми свою судьбу в свои руки! Вступай в Имперскую армию... Она станет тебе новой семь...

Рекс поморщился, нажимая на кнопку отключения звука интеркома протокольного дроида, который занимался этой незамысловатой агитацией. Самодовольная железка позволяла себе слишком много. Жаль, что громкоговорители со здания по требованию местной администрации пришлось снять. Так хотя бы этот дроид делал полезное дело, выносил уши и мозги собравшимся перед вербовочным пунктом.

Убирать наполовину вытянутый из кобуры бластер Рекс не стал, только перевёл его в режим оглушения и понизил мощность, мысленно прикидывая вес мальчишки. Пусть угрозы от него он не чувствовал, но это всё ещё могла быть какая-то провокация.

При звуках механического голоса мальчишка вздрогнул, отпрыгнул в сторону и развернувшись на носках, быстро окинул помещение взглядом. Не обнаружив никакой угрозы, мальчик заметно расслабился, выпрямился, его тщедушные плечи расправились. Он ещё раз огляделся. И вальяжным шагом направился к столикам для ожидания. Затем он принялся жадно пить, наливая стакан за стаканом из кулера для посетителей.

Рекс с интересом наблюдал. Напившись, мальчишка сделал несколько кругов по небольшой комнате, рассматривая плакаты. При этом отправляя в рот одну за другой конфеты, что каким-то образом успел реквизировать из вазочки со стойки, вместе с несколькими информационными буклетами. Фантики он аккуратно складывал и прятал в неприметный карман.

Через несколько мгновений сквозь матовую дверь показались ещё силуэты. В помещение ввалились три более рослых субъекта. Два человеческих подростка лет пятнадцати, может шестнадцати и рослая молодая селонианка с раскрашенным носом и ярко выкрашенной синей полосой шерсти на голове, животе и спине. Одета троица была значительно приличнее первого посетителя.

Селонианка была в бешенстве, струйка фиолетовой крови стекала с чёрного подвижного носа. Лапы лихорадочно сжимались и разжимались, выпуская и втягивая когти. Первым порывом селонианки был рывок к первому визётёру. Но видимо подельники удержали разъяренного хищника за плечи, ограничившись только многообещающими взглядами.

Несмотря на то, что мальчишка был меньше своих преследователей, он не выглядел испуганным, только поморщился при виде этих троих и тяжело вздохнул. Будто бы эти явные представители местной шпаны с серьгами принадлежности к одной из банд сейчас не были его самой большой проблемой. Складывалось впечатление, что его куда больше волнует содержимое буклета, который он с интересом рассматривал. Было непонятно, умеет ли малец вообще читать.

Расслабленной походкой, засунув руки в карманы, под злобные взгляды своих преследователей, мальчишка направился к стойке. Уверенным движением он ткнул ногой в кнопку, выдвинув подставку для низкорослых рас, вскарабкался на неё.

— Я доброволец! — заявил малец, положив обе руки на стойку, широко и радостно улыбнувшись, будто бы это был самый счастливый момент в его жизни. Взглянув в голубые глаза мальчишки, Рекс мысленно посочувствовал его будущим инструкторам.

— Имя и возраст... — ребята у двери заметно занервничали.

— Хан. Мне четырнадцать лет. Я доброволец, — значит всё же читать умеет. Минимальный возможный возраст кадета.

— Он врёт! Ему двенадцать...

— Родители?

— Сирота.

— Личный идентификатор гражданина.

От двери раздался ехидный смех. Улыбку смыло с лица мальчишки. Идентификатор, начиная с четырнадцати лет, можно было получить в любом регистрационном центре республики. Процедура не стоила больших денег и даже самые нищие предпочитали потратить немного кредитов ради заветной карточки. В конце концов, на неё можно было получать какое-никакое пособие.

Рекс мог бы легко вышвырнуть этого мальчишку отсюда. Но ветерану что-то понравилось в этом открытом, бесстрашном мальчике. Он решил дать ему шанс выбраться из своего окружения. Хан не доброволец, и не вполне даёт себе отчёт, на что именно подписывается. Но в том, чтобы служить Империи, убивать и умирать за неё, Рекс не видел ничего плохого. В конце концов, сам он другой жизни себе не представлял.

— Хорошо... я выпишу тебе временный идентификатор, Хан, четырнадцати лет. По прибытию в кадетский корпус ты должен будешь обратиться к коменданту, он озаботится получением постоянного. Заполни, пожалуйста, эту форму, — он протянул Хану стандартный инфопланшет и повернулся к подросткам у двери.

— Вы тоже добровольцы? — спросил он у них, подпустив немного угрозы и рычащих ноток в голос.

— Нет... мы ждём друга... — проворчала селонианка, ее глубоко посаженные глаза нехорошо блеснули. — Мы его поддерживаем, придаем ему, так сказать, решимости. Друзья же должны поддерживать друг друга, правда парни... — рот заводилы растянулся в усмешке, а дружки поспешно закивали, оставаясь у двери.

Рекс вздохнул, бросив взгляд на Хана... что ж, армия еще никому не вредила.

Корусант. Императорский дворец.

Слова в документе потеряли смысл, буквы расплылись, строчки начали искривляться. Я откинулся в кресле, положив голову на подголовник, прикрыл глаза. Усталость постепенно стала брать свое. Сколько времени я не спал толком?

Время... снова я чувствую как оно утекает сквозь пальцы. Кажется я обречён на эту бесконечную гонку со временем. Дело даже не в тренировках, что отнимают львиную часть дня. Проблемы со сном с некоторых пор тоже отошли на второй план. Уже две недели я работаю на износ.

Чёртовы заседания в Сенате идут каждый, сука, день. Нужно успеть принять налоговый кодекс Империи до Бала, что знаменует уход Сената на каникулы. Я среди тех, кто тащит этот Кодекс на протяжении всех чтений. А значит, каждую правку надо не просто прочитать, надо серьезно обдумать, быть готовым отбить нападки от противников Кодекса.

А на носу разработка нового проекта. Имперский уголовный кодекс, — который фактически придется разрабатывать с нуля. А значит нужно прочитать то, что наработали другие авторы, обдумать, предложить правки. Император требует отправить его на первые чтения до окончания текущей сессии.

Это было уже немало. Плюс — подготовка к самому Балу требовала примерок костюма, разучивания этикета, на то, чтобы научится танцевать тоже нужно время. Нет, имея это всё, времени бы мне хватало, но... всегда есть "но".

Мне нужно было решать еще и свои дела. Строительство галактического гипермаршрута, переписка с Джаббой Хаттом, с принцессой Торговой федерации (с амбициями будущей королевы), Куарш Панака с Набу. Отчёты Адмирала Оззеля, приглашение от Таркина на званый ужин. Всё это требовало времени. И это если не считать общения с ближним кругом императора и его советниками.

Как-то незаметно я оброс связями и знакомыми. Раньше, будучи обычным порученцем императора, я мог их игнорировать. Сейчас, становясь самостоятельной политической фигурой, набрав вес, все эти разумные требовали внимания. Пришлось озаботиться созданием нескольких списков людей, которые разделись на контакты, требующие немедленного внимания и все остальные.

Дверь отворилась, кресло хрустнуло под моим весом, я непроизвольно дернулся, затем расслабиться. Очень немногие имели решимость и позволение входить ко мне в кабинет без предупреждения.

На пороге с подносом стояла принцесса Набу, Апайлана, моя воспитанница. Скорее добровольная заложница, надо называть вещи своими именами. Я опустил взгляд на уголок рабочего стола своего дата планшета — четыре часа. Как быстро летит время.

— Ваш обед, милорд, — с небольшим поклоном произнесла девочка в воздушном сером платье и белом переднике. Удивительно, но этот наряд, чем-то был похож на классическую одежду викторианской горничной. Разве что платье короче, и вместо чепца, традиционная набуанская прическа в королевском стиле, подчеркивающая статус принцессы Апайланы.

— Благодарю, принцесса... — я позволил себе улыбнуться под маской, — как ваши успехи в Академии?

— Всё прекрасно, милорд. Лекции профессора Карна очень хороши. Рассматривать институт государственного управления, сравнивая его с колонией Тродкусов, неожиданный ракурс, — губы Апайланы тронула легкая улыбка, девочка вроде бы неплохо обжилась. Пусть и у меня слишком мало времени, чтобы заниматься своей воспитанницей. Но пару часов в день, время обеда, совпадающее с перерывом в её занятиях, я старался выделять.

Кроме того, мне было просто жаль несчастную принцессу Набу. Она была моим политическим активом, если сделать всё правильно. С моей поддержкой и поддержкой Куарша Панаки, у Апайланы были все шансы занять престол. Надо было просто выбрать удачное время.

Правящий дом Набу, а вместе с ним и планета лишилась поддержки Кореллианской хартии. Альдераан недоволен. Сближение Хаттов и Торговой федерации и их постепенное врастание в экономическое пространство Империи для них как кость в горле. Набу уже начал чувствовать недовольство своих прошлых покровителей.

Потеря льготных кредитов, традиционных поставщиков сырья и продовольствия. Судя по тем данным, что прислал Панака, глава королевской охраны Набу и телохранитель текущей вице-королевы. Недовольство падением уровнем жизни среди населения планеты растет. Большой босс гунганов тоже выказывал недовольство, в обход вице-королевы, напрямую через сенатора Джа-Джа "не понимаю" Бинкса. Что показывает всем понимающим лицам слабость нынешней королевской власти и правящего дома Амидал.

Да, сейчас обучение и содержание принцессы Набу влетает в копеечку, проедая дыру в количестве свободных средств. Однако вероятность иметь подконтрольного, обязанного тебе лидера планеты, которая вскоре станет узловой в новом торгово-транспортном потоке. Оно того стоит...

Мои размышления прервал запах. Желудок перевернулся, ухватил за лёгкие и кажется тоже принюхался. Рот наполнился слюной. Несколько мгновений я боролся со шлемом. Освободив место для еды на столе при помощи силы, убрав пластиковые карточки документов, и отодвинув голопланшет.

— В нашем крыле прекрасный обеденный зал, Милорд, а повара императорского дворца очень хороши. Вам бы следовало спускаться к обеду хоть иногда. В конечном итоге, принимать пищу на рабочем месте — верх вульгарности, — мягко пожурила меня принцесса. на что я просто отмахнулся, организм настойчиво требовал пищи.

Еда — вот что могло почти примирить меня с проживанием в Императорском дворце. За время сознательного нахождения в этой вселенной, я особо не задумывался, откуда вся та еда, что я ем. Во дворце была своя кухня.

Шиву Палпатину были близки простые радости жизни. Она была наголову вкуснее того, что можно было получить из пищевого синтезатора. Пища из машины — вещь усредненная, у неё, что ли, нет души.

— Быть может когда-нибудь, в следующий вторник, к примеру, или четверг, — пожал я плечами, с трудом отваливаясь от ставшего обеденным стола.

— Вам стоит уменьшить нагрузку, милорд... Или быть может дать мне помочь вам чуть больше. Два часа в день совместного труда с вами — это слишком мало, — Апайлана всё время пока я насыщался, стояла возле стола, сложив руки на животе.

— Значит у вас ещё достаточно сил? Я поговорю с ФК001, он подготовит обзорные материалы по имперскому уголовному кодексу. Буду ждать момента обсудить с вами этот документ.

Куарш Панака... я позвал дроида, вручил ему поднос с недоеденным обедом. Порция для моего не совсем здорового желудка была откровенно великовата. Документы. Глава Тайной стражи Набу прислал мне документы.

— У меня есть для тебя задание, — несколько коротких импульсов Силы — и кабинет запечатан, над дверью вспыхнул значок блокировки.

— Да, мой лорд, — лёгкий испуг в голосе, потупленные глаза. Сколько бы я не говорил, что Апайлана нужна мне не для этого, она всё ещё сбивается в подобных ситуациях. Стоит чуть отпустить контроль и я чувствую её замешательство, испуг и какое-то еще чувство. Что ж, это гораздо лучше того коктейля чувств, что она испытывала в нашу первую встречу.

— Куарш Панака прислал мне данные о разумных — возможных кандидатах на управление небольшим флотом. Я хочу, чтобы ты посмотрела личные дела и отобрала пять кандидатов, — Разочарование, интерес, предвкушение, энтузиазм — эти чувства поочередно завладели маленькой принцессой.

Девочка была отнюдь не глупой. Это проверка, я раскрыл перед ней свой контакт в королевском дворце Набу. Акт доверия и проверки на лояльность. И судя по ощущениям, она это прекрасно понимает. Принцесса заняла своё место за рабочим столом в углу кабинета, активировала датапланшет и принялась за работу.

Пять имён, пять файлов, пять судеб. Разумные со всех краев галактики. Два пирата — в утиль, у меня уже есть ручные пираты, этого мне пока достаточно. Чагриан с непроизносимым именем, мофф. Последнее имя в отобранном списке было дважды подчеркнуто, несмотря на то, что было в нём последним. Глаз зацепился за смутно знакомое имя.

— Фирмус Пиетт, звучит очень знакомо, но откуда? — пробормотал я себе под нос.

Глава 18

Звёздная система Утопия, бывший сектор Т-96642. Орбита планеты Эдем. Звёздный разрушитель тип Венатор. Второй Имперский флот.

На обзорном экране шикарной адмиральской каюты моффа Таркина отражается крупная серо-голубая планета. Слегка сплющенный шарик совсем не напоминал тот землисто-грязный мир в день моего первого прибытия в эту систему.

Раскаленно-красным в день приведения в действие приказа База-Дельта-Ноль он тоже не был. Года не прошло, как негостеприимная планета с токсичной атмосферой, агрессивной специфической то ли флорой, то ли фауной, сернистым облаками в жиденькой атмосфере из кислорода, хлора с некоторой примесью гелия, превратилась в планету бурь, бледно-зеленой морской глади и коричневатых материков.

Будущий Эдем никогда не был гостеприимным местом. Скоро это изменится. На орбите раскинула свои тонкие паучьи лапки станция-терраформер. Она погрузила их в местную атмосферу, создавая совсем новый мир: быстро, эффективно, с пугающей скоростью.

Вначале инженеры станции сформировали из расплавленной звёздным разрушителем коры планеты четыре мощных материка, расположив их равномерно на поверхности планеты. Материки выглядели странно, в глаза бросалась некоторая искусственность их очертаний. Затем настало время первой корректировки оси планеты для установки умеренного климата, исключая конечно полюса.

Манипуляции с магнитными полями и прогревание поверхности уплотнили атмосферу, наполнив её смесью азота с огромным количеством водяного пара. Когда вода высвободится из связанного состояния, возникнут океаны. Огромные, учитывая размеры планеты, но мелководные.

На полюсах расположились климатические станции. Огромные сверкающие здания рукотворной погоды включились в работу, формируя ледниковые шапки полюсов. Тектоническая станция на экваторе несколькими направленными землетрясениями раздробила сформированную кору планеты на литосферные плиты, формируя по заранее заданному шаблону горные гряды.

Рукотворные горы станут преградой ветру, не позволяя воздушным течениям в атмосфере набирать страшные по земным меркам скорости, препятствуя выветриванию и эрозии почвы. Океаны заполнялись водой, соль освобождалась тектонической станцией, придавая им нужную соленость. Совсем скоро дело дойдёт до рек.

То, на что у вселенной уходили миллиарды лет, жители далёкой-далекой Галактики могли создать за какой-то год. Планета была почти готова к тому, чтобы начать вносить в почву первую биоту. Надо только дождаться, когда растревоженная атмосфера планеты немного успокоится. Сейчас в южном полушарии бушует гигантский тайфун на пол-полушария. Это нормально, так необузданные силы природы перемешивают местный молодой океан, выравнивая его солёность.

Инженеры уже присмотрели подходящий планетоид, будущий спутник нового мира. Он будет выполнять важные функции в рукотворной биосфере этой планеты, создавая приливы и отливы, регулируя скорость вращения планеты вокруг своей оси. Надо только дождаться, когда звездный разрушитель отбуксирует нужный камень.

Ожидается, что на большей части суши и моря установится умеренный климат. И тогда поверхность будет засеяна специальными микроорганизмами, которые в бесконечном цикле жизни и смерти создадут на планете кислородную атмосферу, свяжут свободный азот, хлор, серу. Сформируют первую почву, очистят моря, создав осадочные отложения, и когда насыщенность биосферы кислородом достигнет чуть больше двадцати процентов, погибнут. Биоинженеры обещают справиться всего еще за полгода, в худшем случае год.

Возможности технологий далекой-далекой Галактики поражают. Но это всё еще очень-очень дорого. Пришлось капитально влезть в кредит, поэтому практически все отчисления от ещё недостроенного гипремаршрута уходят сюда. Прибыли с инвестиций в верфи Куата еще слишком малы, личные активы Лиры Уэсекс ограничены.

Ее участие — это не деньги, а корабли. Три новейших серийных звёздных разрушителя, построенных на верфях Куата. Фактически, даже не по себестоимости, а частично в убыток, с рассрочкой выплат на пять лет. Три звёздных разрушителя, тип "Имперский", вне имперского заказа (переданных в мое безраздельное владение).

Если подумать, то эти три корабля, да плюс семь, уже введенные в состав флота под моим командованием — это делает меня обладателем самого мощного космофлота в галактике. Единственного пока флота, имеющего в своем составе Звездные разрушители этого класса.

Планетарная инженерия просто бизнес. Хотя в галактике уже очень давно не создавали рукотворных планет для обитания. В основном к услугами терраформистов прибегают горнодобывающие корпорации, или миры, заказывающие не столь кардинальные изменения, а просто желающие улучшить условия проживания на планете. Услуга для очень богатых миров.

Я почувствовал разумного за дверью, что ж, вот и подходит к концу мое вынужденное одиночество. Я нехотя оторвал взгляд от поверхности планеты, где, будто по волшебству, медленно поднималась очередная горная гряда, не скрытая пока плотным слоем облаков.

— Рад приветствовать вас на борту моего корабля, Лорд Вейдер. Надеюсь ожидание не было для вас тягостным, — адмирал Уилхафф Таркин вошёл в каюту энергичным шагом, выделив голосом слова "мой" и "корабль". Как всегда в безупречной форме, застегнутый на все пуговицы, собранный и стремительный.

— Ожидание необходимо, терпение полезно, его вам порой не хватает, мофф Таркин. Могу подсказать несколько медитативных практик, — съязвил я. Прошло время, когда я молча сносил уколы эриадца.

— Надеюсь, вы прибыли на мой корабль не только ради этого, — Таркин раздраженно поджал губы, недовольный напоминанием о промахе.

По мнению аналитиков, почти поражение флота под командованием Таркина на Джабииме во многом было связано с его слишком резкими, импульсивными действиями. Мофф отличался не только резкостью в суждениях, но и в действиях.

— Нет... и я прибыл, не ради того, чтобы проверить, как вверенный вам флот несет охрану системы, важной для безопасности Империи.

— Принадлежащей вам системы, Лорд.

— Сохранность которой и в ваших интересах. Что ж, мы могли бы продолжить нашу пикировку позже. У меня, к сожалению, не так много времени, львиную долю которого я потратил на путь сюда.

Таркин поднял бровь. Он уже подошёл к бару, уверенным движением наполнил два невысоких гранённых стакана. В Силе ощущалось его любопытство с крупицей раздражения. Я был не из тех людей, что нравились этому человеку, что не мешало ему иметь со мной дело.

— Хорошо, я принимаю ваши правила игры, Лорд Вейдер. Что же привело вас на встречу со скромным моффом Империи? — сарказм в голосе Таркина я проигнорировал.

— Ваш флот должен покинуть систему. Я подниму этот вопрос на ближайшем собрании и хотел бы, чтобы вы меня поддержали, — проговорил я, принимая в ладонь стакан.

— Продовольственный конгломерат всё ещё может начать действовать, эта планета угроза для них. Оставлять её без прикрытия — верный способ потерять ваши вложения, Лорд Вейдер, — в голосе моффа чувствовалась лёгкая обескураженность. Его глаза забегали, он явно пытался понять, какие именно цели я преследую.

— Они не придут, не атакуют. Конгломерат будет терпеть убытки, терять прибыли, но пока на орбите Эдема будет болтаться второй Имперский флот, они его не атакуют. Они предпочтут втянуться в демпинговую игру, разрушая тем самым продовольственный сектор Империи, чем рискнут подавить угрозу в корне. Пример Торговой Федерации слишком свеж, прошло достаточно времени, а они так и не начали действовать.

— Что не мешает им гадить нам в Сенате.

— От них нам нужны более решительные действия, нужно их спровоцировать.

— Оставить планету без защиты — это гарантировать её захват. Пусть флот у торговцев пищей не велик, но хватит даже одного старенького звёздного разрушителя на орбите, чтобы загубить все ваши начинания, Лорд. Вы же знаете, Его Императорское Величество надеется на реализацию вашего проекта. Не хотел бы я навлекать на себя его недовольство.

— Вам и не придется. Всю ответственность за это решение я беру на себя. Всё что я прошу, не мешать мне и не вставлять палки в колёса. Место вашего флота займут мои корабли.

— Решительно, рисково, но опасно... а еще поговаривают, что это я склонен к импульсивности, — бросил мофф, пряча свою ухмылку в стакане. Я ощутил от него нечто новое — удивление? Уважение?

— Это же не всё, Лорд Вейдер? — вновь улыбнулся Таркин. — Вы прибыли сюда не только ради того, чтобы уговорить меня и мой флот заняться более важными делами, чем защита продовольственной безопасности Империи. В конечном счёте, это можно было бы решить и по квантовой связи.

— Это важно. Я должен был убедиться в вашей поддержке. Если не решить проблему Пищевого конгломерата, в будущем это может дорого стоить Империи, но вы, как всегда, проницательны. Мне нужен от вас экипаж для корабля класса Звездный разрушитель, — высказал я наконец вторую свою просьбу.

Имея один опытный экипаж, а это три смены команды, для круглосуточной вахты ИЗР, я смогу набрать людей, распределить опытные вахты, а затем набрать пополнение в экипажи трёх ИЗР, которые скоро окажутся в моем распоряжении. Конечно, такому эрзацу будет далеко до полноценной слётанной команды. Но от них, на первых порах и не будет требоваться многого — лишь висеть на орбите Эдема и быть наковальней в заготовленной ловушке.

— Вы как всегда многого просите, Лорд Вейдер. Мне придётся изыскивать резервы, проводить ротацию своего флота, ослаблять его боеспособность.

— Чего вы желаете взамен? — спросил я, пригубив напиток. Ах, только один крохотный глоток, слишком крепкий для моей несчастной печени, но до чего же вкусный.

— Насколько я помню, вы владелец не только этой системы, — задумчиво протянул Таркин. — Вам принадлежит право на одну забавную планету с её обитателями... Кашиик, ведь так? — Произнёс мофф, постукивая пальцем по ободку своего стакана.

— Да, дополнительную поставку алюстали обещать не могу. Не в ближайшие полгода. Все доступные мощности планеты работают сейчас на верфи Куата. Имперский флотский заказ поглощает весь доступный металл.

— О нет, Лорд, мне не нужен презренный металл. Это было бы слишком банально, да и продавать своих людей... нет, я так не привык. Сложилось так, что... — Таркин замялся, на мгновение подбирая слова. — что я курирую один очень важный для Империи и лично Императора проект. И у меня есть некоторые затруднения с его выполнением. Мне нужны инженеры и техники, практически в неограниченных количествах.

— А вуки как раз славится в этих областях.

— Да... Вы получите по одном флотскому офицеру, пять разумных обслуги, или одного пилота истребителя по своему выбору на каждого привлеченного инженера. Плюс, в качестве бонуса, за первые десять тысяч специалистов могу предложить внеочередное пополнение из мандалорской военной академии. Это как раз покроет вашу необходимость в экипажах звездных разрушителей.

Я тяжело вздохнул. Проклятье, видимо мне суждено стать почти работорговцем, чуть раньше, чем планировалось. Вот и настало время исполнять свои обещания.

Корусант. Имперский Сенат. Ложа Императора

Одна за другой, таблетки сенатских левитирующих платформ занимали свои места. Огромный шарообразный зал Сената не первую тысячу лет служил местом, где творилась история.

В Сенате не было заранее определенных секторов, каждый сенатор от системы или планеты был сам волен выбрать любое свободное место, которое могла занять его платформа. Некоторые, показывая свою независимость, предпочитали выбирать свободные места в стороне от коалиций. Однако это были единичные, не особо влиятельные политики.

Зал заполнялся с трёх сторон, летающие платформы поднимались и занимали свое место у стены, отмечая свою лояльность той или иной фракции. Отчего казалось, что навстречу другу другу со стен наползают три уродливые амёбы.

Центр зала был предназначен для императорской ложи, оттуда я мог свободно наблюдать как наша сторона стены ширится и полнится сторонниками фракции Императора. С каждым днём имперская ложа и окружающее пространство заполнялось всё быстрее и плотнее.

Количество мест, занятых сторонниками Императора визуально ещё немного увеличилось. Присоединение Сенатора от Куата к имперской фракции, на прошлой сессии так вообще стало фурором.

Нужно будет проверить список и узнать, какие ещё из колеблющихся сенаторов присоединились к нашей политической силе. Позиции Императора сильнее всего укрепились после присоединения к его сторонникам Торговой федерации и их союзников. Хатты также внесли свою лепту. Пространство Хаттов хоть и не состояло официально в Империи (что вполне могло измениться), но имело много подконтрольных себе сенаторов.

По левую руку располагалась часть зала где собирались представители Альдеранского большинства. В центре формирования этой группы сенаторов традиционно располагалась платформа с лидером этой фракции Бейлом Органой, некогда самая большая политическая фракция объединённых общими целями миров.

Она состояла из представителей богатых планет, что желали вести независимую политику и множества окраинных миров, бедных как церковные мыши, но гордых будто горные орлы. И некоторых других планет, кичившихся своей политической независимостью. Все недовольные укреплением централизованной власти находили себе союзников во фракции Альдераанского большинства.

Со своего места, используя возможности шлема, я наблюдал за Бейлом Органой. Альдераанец с недовольным лицом рассматривал всё новые проплывающие мимо него платформы. Явно было заметно, что каждый новый сенатор, примыкающий к его оппонентам, раздражает его. Каких-то полгода назад альдераанская фракция занимала три четверти зала, сейчас же едва набиралась половина.

Третьей политической силой Империи, занимавшие правую часть зала были умеренные. Фракция, что умылась кровью в составе Конфедерации Независимых систем во время клонической войны и им сочувствующие. Пусть основную тяжесть поражения приняла на себя Торговая федерация, они, в большинстве своём, понесли потери и убытки. Тув Шинев был сенатором от Тианской Гегемонии и номинальным лидером этого альянса.

Чем ближе было начало заседания, тем быстрее заполнялся зал. За минуту снизу взлетело не меньше двух сотен платформ, шустро направившись к выбранным сенаторами местам. Несмотря на то, что система должна была препятствовать выбору одного места сразу двумя сенаторами, но кое-где вспыхнули перепалки за облюбованные сразу несколькими политиками места.

У неопределившихся особым спросом ценились места между двумя противоборствующими сторонами. Это давало возможность намекнуть на свое желание отдать (продать) свою лояльность той или другой стороне.

Политика это деньги и грязь, меня раздражало это место. А вот Шив Палпатин, сидя на троне, упивался происходящим. В отличие от меня, старый ситх чувствует себя в своей стихии. Ему нравится плести интриги, словесные кружева и обыгрывать своих противников, не вставая со своего шикарного кресла.

Таблетки сенатских платформ вспыхнули голубыми ободками и замерцали. Спикер призвал сенаторов к порядку, шепот и гул в зале постепенно стихали. Сенаторы замолчали, а некоторые просто включили поля подавления, чтобы не мешать своими обсуждениями остальным.

— Уважаемые сенаторы! Прошу нажать кнопку на панели голосования... Подготовка к Двенадцать тысяч восемьсот шестьдесят третьему заседанию Верховного Сената Империи начинается, прошу прикоснутся к вашим панелям для голосования... — каторга началась.

— Десять тысяч двести восемьдесят семь сенаторов. Кворум! Объявляю заседание открытым. Первым слово предоставлятся Сенатору от Набу. Уважаемый Джа-Джа Бингс, проследуйте на место выступающего.

На мгновение я почувствовал поток отчаянья! Кажется тысячи разумных вокруг вскрикнули в немом крике ужаса и их голоса затихли. Император, пряча улыбку за сложенными перед лицом руками, наблюдал, как от его фракции отделилась одна из платформ, поплыв к центру зала. Шив Палпатин беспощаден что к врагам, что к союзникам. Надеюсь, следующий час я переживу.

Интерлюдия Боба Фетт. Орбита Корусанта.

Кают-компания корабля была погружена в полумрак, единственным источником света был большой голоэкран на стене. На нем двигалась огромное изображение, во ширину и глубину резкости, фигуры в тяжелом черном доспехе. Полы его плаща ниспадали до пола, руки были сложены перед собой, черное забрало шлема угрожающе блестело. Дарт Вейдер стоял на летающей платформе в центре зала Сената. Только по коротким жестам его рук можно было понять, что он говорит. Шла трансляция заседания Имперского Сената, вот изображение заскользило по сенатским ложам, показывая внимательно слушающих представителей существ всей галактики.

Взрослеющий юноша, на грани превращения в молодого мужчину следил за голотрансляцией. От его взгляда не ускользало ни одной детали. На коленях лежал датапланшет со схемой какого-то здания и схематическим изображением человека. В кобуре на бедре зрителя покоится бластер. Складывалось впечатление, что Боба Фетт пытается пронзить Лорда взглядом.

Иногда наёмник отвлекался от созерцания, его пальцы двигались по клавиатуре датапланшета, и в схематическом изображении фигуры появлялось ещё несколько новых деталей.

Дверь кают-компании отъехала в сторону пропуская в помещение лысую женщину в легкой тканевой броне, с бластерной винтовкой в руке и шлемом под мышкой. Бледная кожа выбритой головы была покрыта сверкающими каплями влаги, чуть выше виска торчало нечто, напоминающей антенну. Орра Синг отряхнулась и принялась с ожесточениям стягивать с себя элементы брони, скидывая их прямо на пол.

Юноша поморщился, учуяв запах, источаемый его наставницей.

— Боба, вновь ты смотришь это? Свежее заседание, даже без звука... почему без звука? Что ты нового хочешь тут увидеть? Новые детали брони? Не факт, что он будет на балу именно в этом комплекте, с него станется прийти вообще без доспехов. Как мы тогда его узнаем? — недовольно взрыкнула Ора, отбросив очередную защитную пластину, и принялась стягивать с себя тканевую броню, вскоре оставшись лишь в коротких шортах и не особо чего скрывающей майке.

— Воняет... — единственное что ответил Боба.

— Если тебе так не нравится, в следующий раз сам полезешь в канализацию, проверять свои гениальные идеи... Я прошла три сектора по этой дерьмовой клоаке, пристрелила трех мусорных червей, провалилась в колонию куханов. И по закону подлости, уперлась в лазерную решетку на входе в сектор нашей цели.

— Удалось пройти? — бросил парень, на мгновение прервав рассматривание фигуры в прямой трансляции.

— Да... Это бесполезно, волчонок. Там сухо... — Ора Синг замолчала, будто бы ожидая от своего ученика какой-то реакции, но так не дождавшись, продолжила.

— Имперская башня использовала канализацию видимо только во время строительства. Трубы заглушены и там за заглушкой с равным промежутком времени слышно гудение и чувствуется тепло. Судя по сканерам, все биологические отходы башни сжигаются — система как на звёздном разрушителе. Проделаем дырку — нарушим герметичность и — пуф, тревога по всему зданию — гости разбегаются с бала. Праздник испорчен, мы в дерьме натурально. Тупик.

— Должен быть способ, мы чего-то не замечаем. Слишком много гостей, много кораблей, каров посадочные площадки. Не бывает мест, куда нельзя проникнуть, — проворчал молодой наемник, вновь записывая что-то в свой датапланшет. Неудача с канализацией по-видимому не слишком его беспокоила.

— О-о-о, и ты можешь мне поверить, СИБ это прекрасно понимает. Всё здание выглядит как растревоженный улей. Дерьму банты негде упасть, упадёт на безопасника. Не удивлюсь, если те черви, что мне пришлось убить, были ими заверборваны.

— Может устроить диверсию — и в поднявшейся суматохе проникнуть внутрь? — задумчиво протянул наемник.

— Опять? Мы же это уже обсуждали! Ты же не хочешь брать здание штурмом. Там две тысячи человек персонала, из них половина с боевым прошлым и правом ношения оружия. Нет, конечно если потратить пару лет на подготовку, захватить власть в какой-нибудь развитой системе, прилететь с флотом, уничтожить орбитальную группировку — тогда может и получится. Как я тебе уже говорила, я вижу только один вариант.

— Нет... без оружия, брони, с минимум снаряжения. Это не вариант. Лучше уж попытка штурма в лоб — и то больше шансов уйти.

— Лучше так, чем мертвые и в канализации. Это лучший из возможных вариантов пробраться на ранкоров бал. К тому же, чем меньше у нас оружия, тем меньше шанс, что наша цель ощутит угрозу через Силу. Всего-то надо получить приглашение. Так или иначе, это куда проще тайного проникновения. Ты уже подумал о том, как нам опознать нашу цель, без его монструозной брони?

— Я как раз работаю над этим.

— Да неужели... маленький Боба решил послушать старушку Ору.

— Если не найдем другой способ, это будет наш единственный рабочий вариант. Пишу программу сличения силуэта, точность пока процентов семьдесят, надеюсь улучшить. Гляди, вот здесь, когда он двигает руками, видно тело, минимум брони — надеюсь довести распознавание фигуры хотя бы до девяноста.

— Как ты сегодня многословен, Боба... не иначе, на Корусканте завтра будет погожий день. Отчего же ты смотришь без звука. Голос срывает тебя с концентрации?

— Симпатия, — коротко ответил охотник за головами, встретившись взглядом с Орой Синг. — Слова находят отклик, не хочу сомневаться. Он цель, ничего больше.

Несколько мгновений он работал с планшетом, отчего трансляция на большом экране замерла. И включилась вновь, но это уже была сохраненная запись, звук внезапно включился, голос резко ударил по нервам.

— Я долго слушал вас, Бейл Органа, весь зал слушал вместе со мной. Вы многое сказали о вашем недовольстве теми изменениями, что происходят. Вы оговорились, назвав Империю Республикой, — голос звучал довольно грубо, с металлическими нотками, хрипотцой, прерываемый тяжёлым дыханием. И с явной угрозой в интонации.

— Попрошу вас быстрее формулировать ваши вопросы, Лорд Вейдер, заседание подходит к концу, по существу, пожалуйста, — недовольно прервал выступление фигуры в тяжёлой броне секретарь заседания.

— Прошу отразить в протоколе явную симпатию секретаря заседания по отношению к сенатору Альдераана! Должен сказать, это не первый случай. В следующий раз буду ставить вопрос о замене Секретаря, этот вопрос тоже нужно будет решить, так или иначе. — Секретарь побледнел, то ли от страха, то ли от возмущения.

— Но я продолжу... Вы все еще гражданин республики или Империи, сенатор Органа? — угрожающе вопросил Лорд Вейдер.

— Конечно, я гражданин Империи! Что за глупый вопрос, Лорд Вейдер...

— Тогда потрудитесь объяснить, по какому праву вы не соблюдаете принятый не мной и не вами закон. Конституцию выбрали высшей формой закона граждане Империи, пусть вы, смею предположить и голосовали против. Проявите уважение к выбору наших сограждан. В том числе тех, чьи интересы вы здесь представляете.

— Беспочвенные обвинения! Я знаю конституцию Империи наизусть, и чту право наших граждан, пусть я и не рад узурпации власти, проведённой под видом этого фарса, названного референдумом за конституцию. Но я соблюдаю закон, пусть он мне и не нравится, — заявил сенатор Альдераана с таким честным выражением, хоть агитационный плакат рисуй.

— Да, господин сенатор, вы чисты перед законом. Если бы это было не так, у сенатской комиссии возникли бы вопросы, например о двухсот шестидесяти четырёх рабах, что трудятся на правящий дом Альдераана в поместье в вашем родном мире. Вы наверное запамятовали, но я вам напомню, что уже как полгода рабство в Империи и любая форма собственности над имперцами вне закона.

— О, вы ошибаетесь. Пункт четыре, подпункт два каждый гражданин Империи имеет право на свободу, ни один гражданин не может быть продан, куплен, отдан в дар. Свобода гражданина высшая ценность, — с лёгким издевательством в голосе процитировал Бейл Органа. Хотя несмотря на эту маленькую победу он был напряжён и собран.

— Да, в нашей Империи всё ещё можно иметь в собственности разумных, не являющихся гражданами Империи. Слишком поздно авторы заметили эту лазейку. Я надеюсь, рано или поздно это упущение будет нами исправлено. Так значит вы готовы подтвердить, что из всех лиц... проживающих в вашем поместье, все рабы, не являются гражданами империи?

— Таких гарантий я дать не смогу. Прежде мне требуется связаться с управляющим, всегда может вкрасться ошибка.

— Да, Сенатор Бейл Органа, никто не застрахован от ошибки и вам следует незамедлительно проверить, не остались ли ещё рабы, имперские граждане, в собственности вашей уважаемой семьи. Было бы неудобно, если вдруг окажется, что сенатор, человек публичный, не способен обеспечить соблюдение законов не то, что в своей системе, а даже в собственном доме. Судя по отчётам вашей же счётной палаты, в вашем поместье проживает двести три гражданина империи, а за конституцию проголосовало пятьсот сорок восемь граждан, и путём несложной математики...

— Это не относится к теме сегодняшней дискуссии, — прервал речь Вейдера секретарь заседания. Лоб этого разумного внезапно покрылся испариной, ой, кажется, ему не хватало воздуха для дыхания.

— Почему же... Гражданин Бейл Органа протестует против Налогового кодекса. Кодекс в свою очередь это тоже разновидность закона. Вы выступали против Конституции. Быть может именно потому, что не собирались его соблюдать? Доколе, наконец, сенатор Органа...

Боба Фетт остановил запись, изображение Лорда Вейдера застыло. Забрало его шлема было непроницаемо, но казалось, что он смотрит прямо зрителю в глаза.

— Резок, харизматичен, использует Силу, плебсу такое понравится, — подытожила Ора.

— Отклик вызывает, говорит понятно, просто — вот поэтому без звука, не нужны сомнения.

— Ещё не поздно всё отменить. Я бы не назвала нас хорошими ребятами. Мы наёмники, а деньги остаются деньгами. Чем больше пройдет времени, тем больше мы получим известности, выполнив этот заказ. Но может быть нам и не нужна такая известность.

— Опять за своё? Я выполню эту работу с тобой или без тебя.

— Отступление это не бегство, волчонок. Отступление это не бегство... Нет, я с тобой... хотя чувствую, что я ещё пожалею об этом.

Корусант Императорский дворец.

Личное дело Фирмуса Пиетта, Капитана Линии, было достаточно обширным. Уроженец Акзилы, планеты Внешнего Кольца, эйкуменполиса (известного как "Корускант, но снаружи"), происходит из семьи крупных землевладельцев, получил прекрасное военное образование, вначале в родном мире, затем в Высшей республиканской флотской академии на Корусканте.

Военная карьера по началу не задалась. Фирмус был откровенно плох как адмирал мирного времени. Слишком педантичный, требовательный, с явной недостаточностью гибкости языка и умения целовать начальственный зад.

Некоторое время занимался преподавательской деятельностью в альма-матер. Будучи преподавателем, писал статьи с разбором нескольких крупных стычек с пиратами. Высказал идею о потребности флота республики в универсальном основном боевом корабле, взамен целой плеяды типов звёздных разрушителей всех мастей и расцветок.

Имел неосторожность разойтись во взглядах с аналитиками -научными светилами из среды военных. После получения разгромной критики своих статей, с тихим позором был уволен из военной академии, и на два года пропал с радаров. Под неподтвержденным данным, был нанят в качестве тактика наемным отрядом и занимался охотой на пиратов, командуя небольшим флотом наёмников. Судя по личному богатству, вполне успешно.

Начало войны клонов застало его дома. Там он подал прошение в Академию офицеров флота, и после блестяще пройденной переаттестации занял место на мостике крейсера типа "Молотоглав". В составе эскадры в начале второго республиканского флота, затем четвертого флота, участвовал почти во всех крупных космических сражениях войны.

Его корабль был дважды уничтожен. Пиет зарекомендовал себя как храбрый, уверенный и в меру инициативный офицер. За три года галактической войны он дорос до мостика звёздного разрушителя типа "Венатор", четвертого космического флота, сейчас в звании Капитан Трёх Линий, в одном шаге от адмирала.

У него есть невеста, которая сейчас проживает на космической станции у планеты Верджилия 7. Фирмусу пришлось увести ее с планеты после начала выступлений сепаратистов. Ждёт очереди на переселение на строящуюся Имперскую станцию. Вредных привычек не имеет. В порочащих честь связях замечен не был.

Не самый достойный кандидат из тех, на которых предлагал обратить внимания Куарш Панака. В том списке в целом не было недостойных, и он попал в пятерку лучших после второго отбора, что уже значило многое.

Юная принцесса подчеркнула его по двум причинам. Первая — он уже был действующим офицером имперской армии, в отличии от остальных. Вторая — он был единственным из пяти лучших, с нерешенной семейной проблемой (ах, как романтично!).

Я же обратил на него внимание по другой причине. Я вспомнил, что в фильме он был назначен (именно Вейдером) заменой понесшего наказание адмирала (казнь через удушение Силой). Этот человек, в будущем возможно может стать заменой Оззелю. Это мой ставленник, в замен ставленника Таркина. Не помню, как он показал себя после назначения, даже медитация не слишком помогает, тогда я ещё не владел Силой в должной мере и память того периода слишком зыбка.

— Мой Лорд, капитан Пиетт прибыл, — объявил ФК001, а значит время ожидания закончилось.

— Я приму его немедленно, — при желании можно было мариновать посетителя в приемной подольше, но зачем эта дешевая манипуляция. Тем более, я сам пригласил его на встречу.

Командер Пиетт вошёл в кабинет неспешно, несколько осторожно, обводя помещение внимательным взглядом. Безупречно опрятная имперская форма шла этому человеку с постным лицом. Он был гладко выбрит, коротко стрижен. Слегка оттопыренные уши, прямой нос, русые волосы, довольно близко посаженные небольшие серо-карие глаза. Высокие скулы, узкий острый подбородок, под глазами тени, легкая одутловатость лица, след частого пребывания при низкой гравитации.

— Лорд Вейдер, рад нашей личной встрече. Ваше приглашение стало для меня неожиданностью. Капитан Третьей Линии Фирмус Пиетт к вашим услугам, — подойдя к моему столу отрапортовал офицер. У него был сухой слегка неприятный на слух голос.

— Без официоза, капитан Фирмус. Считайте это собеседованием, мои люди оказались впечатлены вашими профессиональными навыками и я пожелал оценить вас лично. Можете звать меня без титула, просто Дарт Вейдер. — Офицер заметно расслабился, я ощутил его желание ослабить воротник кителя, застегнутого наглухо. Военный заметно нервничал и потел, его лоб покрывала испарина, однако старался никак не показывать обуревающей его неуверености. Хороший знак, как минимум умеет держать себя в руках.

— Благодарю за честь, готов служить Империи в любой необходимой форме, — весьма обтекаемо ответил Пиетт, вытянувшись во фрунт и щёлкнув каблуками. Что это, желание показать себя глупее, чем есть на самом деле? Нет, что-то другое...

В кабинете повисло молчание, пока я рассматривал человека перед собой. Я прикрыл глаза, позволив себе сильнее сосредоточится на чувстве Силы. Сдерживаемая мощь на мгновение обрушилась на меня тысячей криков тёмной стороны. Но я уже привычно приглушил эти стенания на границе сознания.

Сила ответила, Сила наполнила меня знанием. Человек передо мной — трус. Но трус не обычный, а совершенно иного толка. Трус из породы героев, давно обуздавший слабость своей души, сделавший её оружием. Готовый идти на риск, несмотря на страх, превративший его в осторожность, одну из граней мужества. Он мне подходит.

— Вы мне подходите, — озвучил я вердикт Силы, одновременно отпуская жесткий контроль над ней. Удобно иметь такого бесстрастного советчика. — Назначение, которое я хотел бы вам поручить, будет опасным, возможно смертельно опасным.

— Для меня честь умереть за Империю! — вновь вытянулся по стойке смирно Пиетт.

— Нет, Фирмус... мне от вас нужно не это. Я хочу, что бы вы сделали то, что у вас получается лучше всего. Вы должны выжить за Империю. Победить, сохранить экипаж, и быть верным мне и Империи. Как видите, я прошу немногого.

— Хотелось бы узнать подробности.

— Только, если вы согласитесь перейти под мое командование. Информация, что будет важна для выполнения вашего задания сугубо секретна.

— Мне нужно будет время, чтобы подумать.

— Думайте... это важное решение, возможно самое важное в вашей жизни. Я не могу обещать вам безопасность. Но вы, как человек умеющий видеть свой шанс, должны понимать — чтобы подняться выше вашего положения, недостаточно просто выполнять свою работу. Вам придётся рискнуть, при условии, если вы хотите занять мостик флагмана собственного флота. Думайте, Фирмус Пиетт, думайте... я буду ждать вашего ответа. Постарайтесь не затягивать, как вы могли слышать, я не славлюсь терпением.

— Я решил...

— Уже, вы уверены?

— Дарт Вейдер, вы правильно сказали, что я умею видеть возможности.

— И ваш ответ?

— Я согласен...

— Похвальная решимость. Жду от вас список офицеров, которые будут готовы уйти вместе с вами. Вопрос вашего перевода я решу. Ждите нового назначения, адмирал Пиетт.

— Вы ошиблись...

— Нет Адмирал, я не ошибся. Можете быть свободны, больше я вас не задерживаю. Будем считать это маленьким авансом, надеюсь мне не придется жалеть об этом.

Императорский дворец. Покои Императора

Собрание Малого совета только закончилось. Я сидел в своем массивном кресле, наблюдая, как одна за другой гаснут голограммы советников, попрощавшихся с Императором. Шив Палпатин выглядел благодушным старцем, принимающим заслуженное уважение. Внутренне же он был взбешен. Я ощущал волны его Гнева, с трудом сдерживаемого в потоке Силы. Последним своё почтение выразил мофф Таркин и отключился.

— Ученик... — прорычал Шив Палпатин.

— Да, Император? — мой голос был спокоен, прошло то время, когда гнев Ситха мог вызвать во мне священный трепет.

Только смутное беспокойство и с трудом сдерживаемая ненависть. Я ненавидел его, столь чистое чувство, с трудом подавленное ситхскими практиками, в перемешку с медитацией. Что, впрочем, не мешало мне уважать учителя.

— Сегодня мы проведем спарринг, посмотрим, как далеко ты продвинулся, — проворчал император, опускаясь обратно на свой уютный, даже какой-то домашний трон. В зале внутреннего круга место императора разительно отличалось от установленного в тронном зале.

— Буду ждать с нетерпением, учитель — спокойно проговорил я, выдерживая тяжёлый взгляд старого ситха.

Я позволил чувству предвкушения прорваться наружу, дав почувствовать его императору. В голове разгоралась весёлая злость: сегодня палкой я пройдусь, сегодня палкой я пройдусь, по императорской спине. Учитель почувствовав мой настрой, поморщился.

— Неблагодарный ученик, и почему я только трачу на тебя своё время. Не жалеешь ты своего старого учителя. Плетешь за спиной интриги, не просишь совета, проявляешь неуместную инициативу. Ушибить норовишь, — всплеснул Шив Палпатин руками с притворным вздохом.

Кого-то другого этот спектакль мог бы и обмануть, но не меня. Дарт Сидиус просто изволят дурачится, находясь в весьма благодушном настроении. Очень много мудрых разумных обманула его внешняя простота.

Император может быть разным. Благодушным, уставшим, сентиментальным, простоватым дураком. Старый ситх зашел куда дальше в вопросах лицедейства, чем любой другой одаренный. За внешним фасадом доброго дедушки, мудрого императора, скрывается расчетливое, терпеливое, безжалостное чудовище.

— Если бы вам, учитель, был нужен послушный инструмент, что ж такой шанс у вас был, сейчас же момент упущен.

— Нет, болванчиков у меня достаточно, — махнул на меня сухопарой рукой император, откидываясь на своём троне. Кажется гнев императора минул — или то, что он хотел показать как гнев.

— Не лучше бы было идти по моему плану? Медленно, шаг за шагом, лет через десять, продовольственный конгломерат сам бы пришёл к нам в руки, — с лёгкой ленцой в голосе проговорил Шив Палпатин.

— Этот срок неприемлем, учитель. Вы видели выкладки. Небольшая встряска пойдет Империи только на пользу. Без этого закон о формировании вооруженных сил мы сможем протянуть через Сенат только лет через десять. А без него финансовая нагрузка прикончит наш бюджет, придется идти на непопулярные меры, что вызовет еще больше недовольства. И так оно идёт по нарастающей, не лучше ли разрубить этот узел в корне.

— Осознание и исправления собственных ошибок — это нормально. Это правильно... но сговариваться с остальными советниками у меня за спиной. Я доволен тобой ученик, учти, что вся мера ответственности в случае провала ляжет на твои плечи.

— Я знаю... — проворчал я в ответ. Мог бы и не напоминать, старый вредный ситх.

— И может они не клюнут, — растянул губы в издевательской улыбке Шив Палпатин.

— Они обречены, нынешний директор импульсивен и у него есть доступ к собственному флоту, что бесполезно прожигает ресурсы. Военное крыло корпорации ухватится за возможность показать свою полезность, они боятся очередного урезания финансирования. Слишком много ястребов, мечтающих вернуть былое влияние, и слишком мало разумных людей в правлении это видно по той политике, что ведёт Конгломерат в Империи.

— В этом я с тобой склонен согласится. Но работать приходится с тем, что есть, — грустно вздохнул император.

— Раз вы даёте своё одобрение, осталось решить только один вопрос.

— Какой? — лёгкий привкус интереса, со стороны учителя.

— Какая тренировочная площадка послужит местом нашего поединка? Первая и третья ещё не восстановлены. Может быть четвёртая, мост парящих платформ?

— Ставишь себя в невыгодное положение, ученик? Похвально... что же, жди меня там... через час, преподам тебе очередной урок.

— С радостью выбью вашу милость...

— Отрадно... отрадно, позабавь меня, ученик.

Мост парящих платформ. Помещение сто на сто метров, в котором примерно в двух метрах над полом левитируют гравиплатформы всевозможных размеров и форм, похожие на неровные металлические булыжники. Надо выбирать осмотрительно, на какую стать, очень непростое место для боя. Их здесь сотни — они колышутся, двигаются, сталкиваются, поднимаются вверх и вниз.

Я стою на противоположном конце тренировочной площадки, на небольшом помосте, в стартовой части входа на мост парящих платформ, учитель — напротив. Изящным движением Шив Палпатин извлекает световой меч. Шаг вперёд, другой... он движется от платформы к платформе, кажется его ноги едва касаются их поверхности. У ситха легкая поступь, он грациозен, быстр и точен. Он замирает посреди моста, медленно поднимается и опускается вместе с платформами. Шив Палпатин активирует меч, приглашающим жестом отводит клинок назад.

Вдох, я позволяю Силе увлечь меня, сосредотачиваясь на ощущениях. Усилием воли из лопаток словно вырастают крылья, выдыхаю, словно выталкивая из себя невидимый шарик. Мир обретает предельную чёткость, чувства обостряются, в движениях платформ передо мной теперь вижу систему.

Сила шепчет мне. Я не вижу, какая из платформ держит мой вес, какая пригодна для движения по ней, а какие имеют предательски слабый эффект плавучести и не удержат меня даже секунду. Но я знаю, где они, я знаю, как двигаться, где можно стоять и какие платформы набирают плавучесть, какие медленно теряют ее.

Учитель легче и проворней, у него куда больший ассортимент платформ. Но если бы всегда можно было драться на своих условиях, то какой смысл в этой тренировке?

Выхватываю меч, и бегу... Тело движется стремительно, сила безошибочно подсказывает куда мне поставить ногу, Я даже не смотрю под ноги, взгляд прикован к ситху. Расстояние до учителя преодолеваю за каких-то пару секунд. Он играючи уходит от столкновения, двигаясь словно в танце, наши мечи несколько раз сталкиваются, одна из платформ падает вниз, рассыпается, разрубленная пополам.

Шив Палпатин улыбается, его глаза ярко горят желтизной. Взмах рукой... четыре бескаровых стрелки вылетают из скрытого паза в левой руке слева и справа от Учителя, ограничивая свободу маневра, врезаясь в платформы по краям от него.

Разряд, вспышка, мгновение — светофильтры шлема подстраиваются, ветвистые молнии бьют в бескаровые стрелки и платформы, в которые они воткнулись, осыпаются вниз, разряды перескакивают на соседние камни, они тоже падают. К каждой стрелке прикреплена тоненькая металлическая проволочка, становясь проводником для разрядника в руке. Ситх уже в воздухе, по его пяткам бегут разряды. Электричество не способно ему навредить, но свободы маневра я его лишил.

Рву дистанцию и мы сходимся лоб в лоб. Мой выпад снизу он принимает на блок, я останавливаю удар, делая шаг вперёд, нанося укол, вдоль его клинка, пытаясь пронзить императора. Он пропускает мой меч мимо себя, едва не напоровшись боком на мой выставленный локоть.

Блокирую его световой меч предплечьем, прижимая к бескару наруча собственным мечом, рывок — и оружие императора улетает в сторону. Палпатин рвет дистанцию, мягким движением делая кувырок через прогалину в проломе, что я сделал своим разрядом.

Не успеваю схватить его за ногу, в моем теле больше инерции. Требуется несколько шагов, чтобы изменить направление выпада. Меч Ситха прыгает в его раскрытую ладонь. Он буквально выстреливает себя вперёд, вращаясь вокруг своей оси.

Все мои силы уходят, чтобы блокировать выпад императора. Он наседает, кажется, что удары сыплются со всех сторон. Отступаю, едва успевая контролировать поле боя и почувствовать, куда поставить ногу, чтобы не провалиться.

Чтобы усилить свою защиту, я призвал на помощь страх. Но император давит, не давая перехватить инициативу. Ловлю момент, принимая удар на наплечник. Система охлаждения брони пищит, всё погружается в угрожающий красный. Удар...

Силовым толчком я выбиваю у ситха из-под ног опору, вместе с доброй четвертью платформ, улетающих в стену. Он касается другого моего наплечника рукой. Толчком он переворачивается в воздухе, используя мое плечо как точку опоры, в кувырке блокирует выпад светового меча, и вот он уже у меня за спиной. Но прежде чем его ноги получают точку опоры, я выбиваю её... Еще часть платформ летит в противоположную стену.

Не успеваю заблокировать удар его светого меча и он разрубает под моими ногами платформу. Мы падаем вниз вместе, успев обменяться в падении несколькими ударами.

Шив Палпатин мягко приземляется на ноги, дезактивируя меч. Я падаю на бок, откатываюсь, поднимаюсь и только после этого отключаю свой клинок. Платформы над нашими головами медленно занимают свои места. Из ниши в стене вылетают новые, взамен уничтоженных. Выезжают дроиды уборщики, чтобы убрать обломки и весь беспорядок, произведенный нами.

— Неплохо, очень неплохо, мой ученик, ты почти загнал меня в тупик. Трюк с разрядником это очень даже неплохо. Сколько раз ты можешь так сделать?

— Три раза в полную силу, и один в треть мощности.

— А вот если бы освоил ты этот прием только с помощью Силы, таких ограничений не имел бы...

— Молнии Силы не даются мне...

— Значит ты плохо стараешься... Что же, комната восстановилась. Продолжим?

— Да, учитель.

Глава 19

Внешнее кольцо. Планета Абафар. Закрытая часть выставки вооружений

Абафар — малопримечательная планета. Одна из тысяч таких же планет, находящихся на территории Империи. С сухим пустынным и жарким климатом, неблагоприятным для большинства разумных. К тому же насквозь просоленная.

Ее отличие от многих других пустынных планет пожалуй было в том, что её климат не был результатом деятельности разумных видов. Когда на Татуине еще шумели океаны, здесь уже была пустыня. Ученые предполагают, что множество миллионов лет назад тут упал приличных размеров метеорит, что вскипятил местную атмосферу. Океаны вместе с солидной частью атмосферы просто улетучились в открытый космос.

Жизнь же вернулась на эту планету относительно недавно, и пришла из космоса. Кислородная атмосфера и скромная биота позволила без серьёзной подготовки заселить этот мир колонистам. И хотя, со временем, они будут обречены на кислородное голодание. Население пока слишком мало, чтобы это случилось когда-либо в обозримом будущем.

Именно по причине малой заселённости, здесь, от горизонта до горизонта, раскинулся гигантский полигон.

Раз в несколько лет абафарская пустыня становится очень оживленной, здесь проходила традиционная выставка вооружений. В этом году выставка проработает еще две недели. Ожидается аншлаг.

Проходило такое мероприятие обычно так — в первые дни крупные покупатели осматривали новинки военной техники, а после мероприятие открывали для всех желающих посетителей. В преддверии грандиозного имперского заказа, сотни, если не тысячи компаний всех мастей свезли сюда продукцию своих оружейных заводов. В надежде получить такой желанный Имперский военный заказ. Будущей армии Империи требовался огромный перечень номенклатуры — а здесь была представлена почти вся, возможная к приобретению, техника и снаряжение.

До нашего прибытия генералы, адмиралы, интенданты, инженеры проделали колоссальную работу, заранее отобрав самые лучшие образцы вооружения, еще до прибытия императора. А некоторые компании даже пожелали провести приемочные испытания пред светлыми очами Его Императорского Величества, благо организаторы и Имперская канцелярия решила совместить приемку и выставку.

Я прибыл сюда в составе императорской делегации. Под самое закрытие приемочных испытаний.

Шаттл медленно двигался вдоль гигантского полигона, уродовашего эту, и так не слишком красивую планету. Я мог бы проигнорировать эту выставку орудий смерти, но находиться тут было несколько причин, основной из которых была смена рода деятельности.

Я чувствовал, что мне нужен отдых. Безвылазное нахождение в императорском дворце сидело в печенках. А тут, к тому же сопровождая императора, я не чувствовал, что бездарно трачу время, да и взглянуть на последние новинки вооружений было попросту интересно.

Шаттл мягко, как пушинка, приземлился на посадочную площадку вокруг были видны следы торопливого доделывания ее в последнюю минуту.

Над просоленной пустыней носились десятки летательных аппаратов всех форм и размеров. Медленно шевелили гусеницами танки, гудели мощные антигравитационные генераторы тяжелых бронемашин. Медленно брели куда-то тяжёлые четырёхногие шагающие монстры, скакали двуногие машины, показывая удивительную скорость и прыть. Чуть в отдалении маршировали сотни дроидов.

То здесь, то там, над полем проносились вспышки бластерного огня, протонного, кинетического или любого другого вида поражающего воздействия. На земле можно было заметить остатки сборных легких ангаров тех неудачников, что покинули это грандиозное шоу без шансов на успех.

— Ваше Императорское Величество... — встречающий офицер на мгновение замялся, в его голосе скользнуло удивление (не ждали!), так как я решил сопровождать учителя в последний момент. — Лорд Вейдер, приветствовать вас огромное удовольствие. Не желаете ли прежде чем начать программу выставки, отдохнуть с дороги? — расплылся в приторно-подобострастной улыбке лейтенант.

Он мне не понравился и дело было не в том, что он откровенно меня боялся. Сила показывала его желание выслужится, угодить, он был готов очень на многое, чтобы на него пало внимание Императора.

— Пусть я уже не молод, но лучший отдых после долгого полёта — это размять ноги. Не так ли, Лорд Вейдер, ох... запамятовал, у вас же нет такой проблемы. Давайте лучше сразу перейдем к запланированной программе. Время дорого, да и это не самое лучшее место для отдыха, лейтенант...

— Тейдор Чу, Ваше Величество. Если Вы позволите, мы можем пройти на стрелковый полигон. Мы начнём с бластерного вооружения, — лейтенант Чу подобострастно склонился, то ли в поклоне, то ли в реверансе... это будет тяжёлый день.

На конкурсе предстояло выбрать новую основную бластерную винтовку для армии Империи. ДС-15, используемая клонами, при всех её преимуществах была слишком громоздкой и тяжелой, для личного стрелкового оружия. К сожалению, не все кандидаты будущего набора будут иметь способности тренированного клона.

ДС-17м, модульная стрелковая система от "БласТех Индастриз". Дальнейшее развитие их удачной 15 модели. Основой этой системы был тяжёлый ручной бластер, который при помощи установки на него дополнительных модулей мог превращаться в бластерную винтовку, тяжёлый бластер, снайперский бластер и даже гранатомет.

Вторым финалистом стала совершенно новая бластерная винтовка Е-11, созданная на основе бластера Е-7. От всё той же "БласТех Индастриз". Простая, компактная, мощная с тремя режимами стрельбы, включая оглушающий. Достаточно скорострельная, и, самое главное, почти двукратно дешевле своего конкурента.

Неудивительно, что в свое время бластер Е-7 был на вооружении армии КНС, которой требовалось простое и надежное оружие для их дроидов Б-1. По заявлениям Торговой федерации, технология создания этого бластера была получена путём реверс-инжинеринга. Однако, учитывая отсутствие судебных тяжб со стороны БластТех, все заинтересованные лица прекрасно понимали, что КНС купила нужную технологию негласно.

Обе винтовки мне в целом понравились. Без труда удалось синхронизировать их прицельные комплексы со своей броней. Я могу без труда переключаться на прицельный маркер на визоре шлема, или, при необходимости, включать вид со ствола. Стрелять из ДС-17 было в целом привычно. Оружие почти не отличалось по характеристикам от ДС-15.

Вот только уменьшив вес, конструкторам пришлось пожертвовать скорострельностью. Бластер мог выпустить максимум пять зарядов последовательно, после чего зуммер пищал о перегреве ствола. Требовалось ждать пару-тройку секунд, прежде чем можно было продолжить стрельбу. Если добавить модуль для тяжелого бластера, проблема тут же исчезала, габариты возвращались к привычной ДС-15 и цена возрастала ещё больше.

Е-11 отличалась слегка меньшей мощностью, но была куда компактнее при полном отсутствии универсальности. Презентующие её специалисты лихо поливали мишени непрерывным бластерным огнём от бедра, демонстрируя преимущество их винтовки в скорострельности и надежности. Оружие с лёгкостью выпустило весь свой боезапас в сотню выстрелов без единой задержки, после чего стрелок откинул использованную батарею в сторону, вставил свежую и продолжил поливать мишени бластерным огнём.

Стрельба из неё оставила приятное впечатление. Несмотря на меньший вес, у нее была небольшая отдача, хорошая точность, управляемость и приемистость. Достаточно удобный прицельный комплекс, что несколько смазало наличие невнятного складного приклада, не имеющего регулировки. Для меня он оказался слишком мал, я так и не смог его использовать.

— Лорд Вейдер, по вашему мнению, какое оружие выберет комиссия? — вопрос императора застал меня врасплох, когда я мучался с подключением баллона с тибанна-газом для заправки винтовки. Непослушные пальцы с трудом справлялись с резьбовым соединением. Е-11 имела запас газа на 500 выстрелов, и в отличие от ДС-15 не могла использовать смесь атмосферных газов.

Сам император не стрелял из оружия. Он просто стоял в стороне с царственным видом, наблюдая за работой инструкторов, которые старались выглядеть как можно более представительными.

— Е-11. Она справляется с поставленными задачами лучше. При этом дешевле втрое, учитывая объемы и характеристики. Если комиссия выберет ДС-17, это будет саботаж. Хотя Е-11 тоже нуждается в доработке — приклад отвратителен. Нужно предусмотреть использование сменного резервуара под тибанна-газ. Заправочный клапан ужасен, резьбовое соединение исключает возможность быстрой заправки, — поделился я своим мнением с императором.

— Лейтенант Чу, — мягко произнёс Палпатин, обращая на себя внимания нашего сопровождающего. Кажется на полигоне стало тише, люди прислушивались к нашему разговору. — Почему вы не записываете?

— Простите, Ваше Величество, я не понимаю? — замотал головой Чу. Его холеное лицо выражало легкую панику. Явный выходец из богатой и уважаемой семьи, судя по ощущениям, не часто становился прицелом для начальственного гнева.

— Какая некомпетентность... что же, спишем это на молодость и неопытность. Лорд Вейдер прилетел сюда, потратил своё время и испытал оружие, что вскоре поступит на вооружение нашей доблестной армии. Он был столь любезен, что указал на недостатки, которые посчитал важными. Возможно, приёмная комиссия упустит какой-либо из этих недочетов. Вашей обязанностью, как нашего сопровождающего, было бы записать все замечания Лорда Вейдера и передать их комиссии. Надеюсь, впредь вы не допустите подобной ошибки, иначе своё недовольство буду выказать уже не я, а Лорд Вейдер. И поверьте, вам это не понравится, — концу этого спича наш сопровождающий был бледен как полотно.

Хотя император не озвучил то наказание, что я практикую к провинившимся, но я ощутил тень неприкрытого страха, возникшего у большинства окружающих. Вернее, это не страх, а беспокойство и чувство тревоги.

Император воздействует на окружающих тонко, едва заметно, на грани чувствительности. Филигранная работа мастера Силового внушения. Пожалуй, не всяких джедай способен будет почувствовать столь осторожное и слабое воздействие. Скорее, спишет это на умение владеть голосом.

Так, всего парой слов и Силой, император зародил про меня ещё один миф. Самое смешное, что форма наказания для проштрафившегося была дана на откуп воображения всех присутствующих, как говориться, в меру испорченности. Сон разума рождает чудовищ.

Даже в такие моменты Шив Палпатин продолжил создание моего образа. Пользуясь любой чёртовой возможностью чтобы добавить кирпичик в мою "репутацию". Очень многие слышали его слова, большинство которых — не последние люди в галактике. Скоро этот случай обрастёт слухами, разнообразными версиями.

Через какие-то полгода офицеры будут рассказывать байку, как Лорд Вейдер лично придушил представителя приемной комиссии из-за недовольства его работой. И ведь даже свидетели найдутся. Воображение разумных, особенно если его подстегнуть Силой, способно породить свою альтернативную реальность.

Если оружие, которое пойдет на закупку войскам, понравится армии — все будут хвалить прозорливого Лорда. Если же окажется наоборот, заклеймят в самодурстве! В любом случае, император в плюсе. Оставалось только скрипнуть зубами и смириться. Этот раунд за ним. Маленькая месть за самостоятельность?

Мы покидали задумчивых инженеров, что столпились вокруг стола с полуразобранной бластерной винтовкой Е-11. Они о чём-то ожесточенно совещались и бросали мне в след весьма недобрые взгляды. От их соперников веяло изрядной долей злорадства. Похоже, они понимали, что в этот раз обойти своих внутренних конкурентов по корпорации у них не получится.

Следующим по плану был полигон приёмки схемы новой брони. На импровизированной полосе препятствий бегали, прыгали, подтягивались, вели бластерный огонь по мишеням инструкторы в белой броне. Очень похожей на ту, что использовали клоны. Неудивительно, разработчиком брони выступала та же фирма, что проектировала её для армии Республики.

Корпорация со спутника планеты Орто-Плутония, луны Панторы, расположенной во внешнем кольце сектора Суджимис. Выходцев с этой луны можно было узнать по ярко-синей коже, тяжёлым нарядам и белым или золотым отметинам на лице, непропорционально огромным золотистым или фиолетово-розовым глазам с большими зрачками, с занимающей большую часть глаза радужкой.

Имперские штурмовики красовались, словно сошедшие с экрана фильма-агитки. Если не считать, что элементы брони были тяжелее и совсем не выглядели пластиковыми. В каждом движении бойцов в броне ощущалась инерция. Несмотря на это, они двигались легко, молодцевато, хотя при падении на песке оставалась заметная вмятина, а ботинки значительно проминали грунт.

За основу была взята броня времен Войны клонов, тогда по-быстрому слепленная по подряду для Куата все той же корпорацией, которая брала недорого и была готова передать технологию, не замыкая производство на себя. В отличие от многих других.

Родоначальником брони клонов была знаменитая мандалорская броня, во многом заимствовавшая у той дизайн, повторяя многие технические решения выходцев с этой воинственной планеты.

Основа осталась прежней: герметичная чёрная тканевая броня покрывала всё тело, сама по себе обеспечивая неплохой уровень защиты от кинетического оружия, осколков, факторов поражения ударной волной.

И вот на эту основу устанавливались дополнительные элементы — кираса с анатомическими изгибами, наплечники, защита предплечий, наручи, защита паха из двух свободных пластин, защита бёдер, поножи, сапоги. Спинная пластина кирасы стала толще, там скрывались система охлаждения и дополнительного жизнеобеспечения.

В зависимости от комплектующих спинного ранца, боец мог исполнять разные функции: связист, корректировщик огня, медик, оператор тяжелого вооружения, борец с бронетехникой.

Использование более дешёвых материалов в бронепластинах, на основе многослойного композитного сплава, позволило сохранить основные характеристики — подвижность, прочность, не превышая допусков в весе. Рикошетящие свойства брони были улучшены, но при прямом попадании она не держала даже одного бластерного заряда. В отличие от брони клонов.

Конечно, получить попадание: в броне или без — как говорят на Татуине, две большие разницы. Броня штурмовика должна ослаблять кумулятивный эффект, что при пробитии практически исключает контузию внутренних органов. Рассеивать большую часть энергии, что в целом позволяет избежать фатальных повреждений, несовместимых с жизнью.

Бронекомплект разрабатывался с тем прицелом, чтобы он мог производиться прямо по месту набора и обучения войск. При наличии материалов, любая бортовая мастерская звёздного разрушителя могла выдавать до тысячи комплектов брони в сутки. Разработчики получали свое вознаграждение с каждой выпущенной единицы партии.

— Смотрится внушительно, не правда ли, Лорд Вейдер? — мягко спросил император, косясь на держащего в руках датапланшет лейтенанта.

Я в это время вертел в руках достаточно массивный шлем. Почти трёхкилограммовая конструкция надевалась под шейный ворот, защищающий шею. Меня занимало несоответствие прорезей под глаза, с глазами пользователя, что не давало возможности использовать шлем с вышедшим из строя информационным комплексом. Но, надо сказать, шлем выглядел внушительно.

— Интересное решение. Это против диверсантов? Если захвативший броню лазутчик не будет ничего видеть в шлеме, это сильно затруднит проникновение на вверенный войскам объект. Интересно, но по большей части, пожалуй, бесполезно. Никто не мешает произвести похожий или подобный комплект ("Антидиверсант") брони на любом корабле. В наши возможности удержать схемы от попадания в голонет, или продажу на сторону, я не верю.

— О нет, Лорд Вейдер. Изделие реализовано не для противостояния диверсионной деятельности. Против нарушителей будет действовать примитивная система свой-чужой, — голос принадлежал молодой и очень красивой синекожей женщине. Она улыбнулась мне из-под белой каски инженера, блеснув своими большими глазами с золотисто-зеленой радужкой. Бейджик пояснял, что это представитель СайКвестПроект Технолоджи, инженер Верна Хайхни.

— А для чего же? — с любопытством спросил я. Девушка-инженер в столь юном возрасте, и ведь не побоялась влезть в разговор Императора и его правой руки. Такая может быть весьма полезна, в плане получения информации.

— Это сделано для борьбы с хищениями, Лорд. Армия Республики столкнулась с мародерством тел клонов. А также хищениями комплектов брони со складов. Даже без прицельного комплекса комплект клона всех моделей остается функциональным. Это всё ещё неплохой скафандр, броня и оборудование для пребывания в агрессивных средах. Что делало её крайне популярной у шахтёров, бандитов и небогатых наемников. Поэтому я и изменила дизайн лицевой маски, сделав использование неавторизированным гуманоидам неудобным. По нашим выкладкам, это сократит хищение брони до статистической погрешности. Таково было одно из требований приемной комиссии.

Я с трудом удержал руку в движении к лицу. Как всё оказалось просто. Природа разумных неистребима. Изящное инженерное решение, предотвращающее хищение сложного оборудования. Нет, конечно, протоколы брони можно ещё взломать, но каждый комплект нужно взламывать отдельно, а это дополнительные расходы, что делает кражи невыгодными, а значит никакой головной боли интендантам Империи, и, самое главное, меньше соблазнов.

— Можете ответить еще на несколько моих вопросов? Мы не отвлекаем вас от дел, Верна? — спросил я девушку. Мне казалась она очень молодой, но, учитывая возможности косметической отрасли далёкой галактики, я мог достаточно сильно ошибаться.

— Конечно, Лорд Вейдер, с удовольствием отвечу на любые ваши вопрос.

— Почему бронезащита так снизилась... Комплект брони времен Войны клонов держит обычно одно-два попадания, здесь же, можно надеяться только на удачу, или, может быть, Силу.

Инженер помрачнела. Видимо этот вопрос задевал её профессиональную гордость. Я ощутил смятение, затем легкое чувство страха. Она тяжело выдохнула, подняла на меня вопросительный взгляд своих огромных глаз. Я с трудом подавил в себе желание воздействовать на неё Силой.

Моё чутьё кричало о том, что это будет важно. Нельзя так рисковать, она может отделаться просто краткой амнезией, а может умереть на месте, всё зависит от моей воли и ее везения. Нельзя забывать, что Сила ведет меня, джедаи не просто так говорят о её воле. Хотя половина этой воли — исполнение наших тайных желаний. Пауза затягивалась, женщина глубоко вздохнула, и, видимо, решилась.

— Уровень защиты не изменился, Лорд Вейдер. Несмотря на используемые более дешёвые материалы по уровню адсорбции новый композит даже превосходит тот, что использовался в прошлой версии брони. И от старых моделей бластеров она обеспечивает всё еще приемлемый уровень защиты.

К сожалению, всё представленное на выставке ручное бластерное оружие имеет почти двукратно усиленную плотность бластерного пучка, по сравнению с прошлыми моделями. Мы же, в отличии от них, не можем существенно увеличить уровень защиты, без использования дорогостоящих материалов или существенного увеличения веса, что значительно снизит подвижность.

— Я понял вас, — я прикрыл глаза в досаде. И здесь это пресловутое состязание снаряда и брони. Броня как всегда проигрывает.

— Мы работаем над этой проблемой, но... — Хайхни развела руками. Я почувствовал страх в её голосе, она как-то затравленно посмотрела на своих коллег и сделала шаг ближе, так, чтобы её могли слышать только я и Император. Она колебалась. Я ощутил тонкое влияние Палпатина, он просто вселил в инженера чуть больше уверенности и подтолкнул. Она торопливо и тихо заговорила:

— СайКвестПроэкт Технолоджи планирует выпускать обновление схем брони каждые полгода. Наши директора хотят увеличить прибыль, они не желают слушать инженеров. Они хотят повторить успех брони, используемой клонами. Этот путь в никуда... Корпорациям-производителям бластеров ничего не стоит продолжить наращивать мощность. Больше усиления брони — больше мощность бластеров. Это тупик, они не хотят нас слышать... в долгосрочной перспективе это приведёт к тому, что бластер станет еще более летальным оружием. Если сейчас при попадании в тело у разумного есть призрачный шанс выжить, то лет через десять каждое попадание, и неважно куда, будет заканчиваться гарантированной смертью, — женщина выговорилась, отдышалась, улыбнулась и слегка пошатываясь, отступила.

Я ощущал обуревающие её чувство облегчения. Её вновь качнуло. А я сделал шаг, и прикрыл ее от императора. Поток его злобы в окружающее пространство мог навредить даже слабому одарённому. Дарт Сидиус не любил, когда его водят за нос.

— Спасибо за разъяснение, не смею вас больше задерживать, — кивнул я ей, тем временем Шив Палпатин брал себя в руки. Ох, чувствую, Пантору ждут весёлые времена.

Мысленно я сделал себе зарубку на памяти, озаботиться изучением вопроса. Требовалось всесторонне обсудить неожиданно полученную информацию на ближайшем Совете.

Император смотрел в сторону, делая вид, что его крайне интересует то, как лихо петляет по полигону инструктор в новой броне. Волнение в Силе, и инструктор оступился, покатился кубарем, чтобы через мгновение вскочить и продолжить бег. Ситх сделал маленькую пакость и почти уже успокоился, внешне продолжая выглядеть расслабленным и довольным.

От стенда с бронёй я отходил в задумчивом расположении духа. Этот разговор натолкнул меня на мысль, что, возможно, я слишком полагаюсь на прочность бескара в своей броне.

Следующие выставочные павильоны слились для меня в сплошную череду отдельных картинок. Артиллерия, тяжелая техника шагающих платформ, бронемашины на антигравитации, прицельные комплексы последних моделей, тяжёлые и зенитные бластеры, ракеты, множество видов наземного наступательного вооружения. Десантные летательные аппараты новая модификация Лаат.

Я отвечал на вопросы, иногда смотрел на то, как лихо специально приглашённые испытатели поражают цели. Едут, прыгают, летают. Не всегда я мог сказать что-то дельное, но старался высказывать своё мнение. Делиться впечатлениями, если удавалось самолично пощупать предлагаемый образец. Сопровождающий нас лейтенант всё дисциплинированно записывал. Надеюсь, я наговорил не слишком много откровенного бреда.

Очнулся я только, почти вывалившись из кабины нового серийного истребителя ближнего радиуса действия ТИЕ/Файтера, со сдвоенными ионными двигателями (СИД). Вывалился я из него в состоянии тихого удивления, если сказать совсем мягко. Несмотря на куцые знания во многих областях, я имел очень немаленький налёт на прототипе данной машины, и сейчас, оказавшись на земле и смотря на подходящих ко мне представителей корпорации Сейнар Флит Системс, мне хотелось просто плюнуть в эти улыбающиеся лица.

СИД Истребитель из легкой, маневренной, тяговоружённой машины в атмосфере превращался в кусок тяжело управляемого дерева. И только покинув её, я смог выжать из серийника хоть что-то. Складывалось ощущение, что машина стала тяжелее минимум наполовину. Маневренность хоть и сохранилась на приличном уровне, но немного уступала прототипу, не критично, но разница чувствовалась.

К тому же, машина стала гораздо тяжелее набирать и сбрасывать скорость. Повысилась общая инерционность, при привычных уже маневрах, Астромех просто заглушил двигатель, зафиксировав смещение прочного корпуса, возможно, я далеко превысил допустимые пределы поперечной перегрузки.

Я был раздосадован, я был зол. Полёт должен был прочистить мне голову, но я не получил того удовольствия, на которое рассчитывал.

— Технические характеристики мне, быстро... — единственное, что я смог прорычать, видя, как с лиц присутствующих медленно сползают улыбки. Палпатин единственный, кого, кажется, забавляет эта ситуация.

Мне протянули датапланшет и я углубился в его изучение. ТТХ приписанного за мной истребителя я знал наизусть. Почти тысяча часов налета, это не шутки. Моё увлечение, отдушина, когда совсем невмоготу. Первое, что мне бросилось в глаза — это цена, и это не удивительно.

Цифра была выделена зеленым цветом большим шрифтом, и кажется занимала половину первой страницы документа. Или просто так сильно притягивала взгляд. Призванная, видимо, напрочь отключить мозги любому понимающему разумному. И, следует сказать, это у неё получалось.

Шестьдесят тысяч кредитов в базовой комплектации. Боевой, его ранкора мать, истребитель, по цене чуть дороже хорошего кара с опцией выхода в космос. Это было как ушат холодной воды на загривок.

Прототип стоил Империи что-то около трехсот с чем-то тысяч. И пока я приходил в себя от изменения в цене корабля, более чем в пять раз. Нет, я и сам проделал нечто подобное, уменьшив стоимость ИЗР минимум на треть... Но то — на треть, но не в пять же раз! Я углубился в изучение, тех. манипуляций, что проделали над несчастным СИД истребителем.

Чем дальше я изучал документы, тем больше понимал, что тот, кто перекомпоновал истребитель к финальным испытаниям, был чертовым гением. Возможно, создатели подошли к задаче с излишним фанатизмом. Я взглянул на СИД истребитель, на перегретый воздух, что медленно поднимался от ионных двигателей. И мысленно попросил у него прощение.

Да, истребитель стал хуже. Я вернулся к своим ощущениям от полёта. Я прокрутил их на всех этапах, почти срываясь на грань медитации, сравнивая ощущения всего накопленного опыта с этим одним коротким получасовым вылетом.

Я был предвзят. Во-первых, в атмосфере истребителю было лететь тупо тяжело, сказывалась значительная парусность ионников, которую я раньше просто не чувствовал. Второе — это нехватка энерговооруженности. Маневренность упала не критично, сохранившись практически на прежнем уровне.

Разработчики избавились от всего лишнего. Под нож пошла система жизнеобеспечения, обогрев кабины, внутренняя отделка, дефлекторный щит, реактор был заменён на менее мощный на ионном топливе, которое истребитель мог получать, находясь рядом с любой звездой. Или напрямую от реактора звёздного разрушителя. Что делало его куда дешевле в обслуживании чем прототип.

Питание бластеров обеспечивалось двумя независимыми мощными батареями, которые постепенно заряжались от реактора. Именно из-за отсутствия дефлекторных щитов истребитель в атмосфере управлялся как кирпич. По сути, инженеры довели до ума концепцию средне-ближне радиусного истребителя палубного базирования. Избавившись от всех излишеств.

— Занятно... всё же, хорошо было бы вернуть на машину дефлекторный щит. Энергетический щиты — недостаточное средство защиты для пилотируемой машины. Энерговооруженность желательно увеличить — в остальном хороший истребитель, — с большим трудом уняв возмущение выдавил я из себя. Истребитель мне не понравился, эти слова были ложью, одной из немногих, произнесенных мной за долгое время. Император с любопытством наблюдал за тем, как я засунул в задницу свое эго.

Да, корабль может быть гораздо лучше, но цена. Хороша ложка к обеду. Лучше иметь в достаточных количествах такой истребитель, чем куда лучший, но неизвестно когда, и в пять раз меньше.

Истребители нужны на ИЗР уже сейчас, минимум по две сотни машин на каждый. Истребители нужны на строящиеся планетарные станции управления (мой собственный проект). Ещё, минимум сотня, на каждую станцию, плюс учебные машины, плюс планетарные силы обороны. А этот — неплохая, простая и дешевая техника, спасение для бюджета Империи.

Душа клокотала. Я чувствовал, что истребитель изуродовали. Если создатель, что смог сотворить такое, вернёт дефлекторный щит, это немного примирит меня с собой. Пройдёт время, справимся с нуждой и следующая модернизация "СИД" будет совсем другой. Я кратко поблагодарил конструкторов за возможность испытать машину и собрался двинулся дальше.

И встал как вкопанный. На соседнюю площадку медленно заходил на посадку истребитель, очертание которого я узнал бы из тысячи. Будучи маленьким мальчиком, я восторженно смотрел на старенький двумерный цветной экран, как отважные повстанцы на своих крестокрылах идут в героичекую атаку на Звезду Смерти.

На посадку заходил, несомненно, крестокрыл. Длинный корпус, короткие крылья, четыре двигателя у их оснований. Выпущенные лыжи-шасси. Массивная кабина из нескольких прямоугольных элементов, Пилот в характерном летном шлеме, прикрывающем только пол-лица. Дыхательная маска откинута в сторону, скорее всего она нужна только для облегчения борьбы с перегрузками.

С характерным звуком его сложенные буквой "икс" крылья сложились в одну плоскость, перед тем, как шасси коснулись земли. Гудели двигатели, кабина откинулась вверх, и из неё, с явным трудом выбрался пилот. Женщина стянула с себя шлем, повесила на пояс дыхательную маску.

На самой площадке, которую занял единственный истребитель, царило уныние. В отличие от других павильонов, тут не было ни одного имперского офицера. Весьма печальные инженеры в характерных белых касках слонялись без дела, несколько техников ковырялись в полуразобранном двигателе. Отовсюду я ощущал тяжёлую атмосферу поражения.

Мысленно я дал себе пинка. Должно быть только Провидение Силы заставило меня столкнутся с производителями этой машины. Не знаю, насколько ее роль преувеличена в фильмах, но уж больно часто в сюжете фигурировал именно этот истребитель. Как я мог забыть, не поинтересоваться, кто и как разрабатывает, или может уже производит крестокрылы?!

— Постойте, Лорд Вейдер, этого нет в программе — с трудом поспевая за моим размашистым шагом пропищал мне вслед лейтенант Чу.

— Почему? — мой вопрос застал его врасплох.

— Не знаю... — слегка обескуражено произнес лейтенант, за что был удостоен удивленного взгляда императора и недовольного покачивания царственной головы. Похоже, те, кто пропихнули нам этого сопровождающего в надежде на быстрый карьерный рост, получили обратный эффект.

— Решено, что они не стоят того, чтобы тратить на них время Императора? — забил последний гвоздь в крышку своего гроба молодой лейтенант, подобрав, по его мнению, отличный аргумент.

— Позвольте мне решать, на что тратить время, — вполне предсказуемо ответил Император.

Я чувствовал, что он наслаждается возникшей ситуацией. Шив Палпатин был не на работе, Шив Палпатин изволил отдыхать. А отдыхающий Ситх — это угроза окружающим не меньшая, а пожалуй, куда большая, чем рассвирепевший ранкор.

Стоило нам приблизится, как неожиданно этой частью выставки заинтересовались и другие имперский офицеры. Надо сказать, вокруг нас постоянно находилось, по меньшей мере, два десятка имперцев, не считая нескольких представителей приемных комиссий разных родов войск. Некоторые из них даже тешили себя иллюзией, что сопровождают нас незаметно. Поэтому, в целом, за нами постоянно следовала немаленькая толпа. Естественно, с нашим приближением обстановка в павильоне оживилась.

Воспользовавшись возможностями шлема, я отправил запрос на Звёздный Разрушитель. Мне требовалось краткая выжимка о корпорации "Инком". Если о производителе СИД истребителя я знал довольно много, то Инком был тёмной лошадкой, знакомой только как поставщик оборудования и запчастей для флота, что остался после Войны клонов.

Пока представители корпорации бегали как наскипидаренные тараканы, разворачивая обратно наполовину свернутый павильон. Я углубился в чтение оперативно присланного мне отчёта от ФК001.

Корпорация Инком расположена на планете Фрезии. Крупный поставщик кораблей разных классов. Во время Войны клонов, основной поставщик в армию Республики средних истребителей. Корпорация значительно расширила свои производства за время войны, вложила значительные средства в модернизацию заводов, чтобы удовлетворить растущие аппетиты республиканского флота.

Окончание войны стало для них ударом. Сворачивание республиканского военного заказа стало полной неожиданностью. Заключение Империей контрактов с Сейнар Флит Системс поставило корпорацию на грань краха. Если военные контракты пройдут мимо Инкома, им грозит неминуемое банкротство.

Изучая выжимку информации, я молчаливой тенью следовал за спиной заинтересовавшегося Императора. Шив Палпатин беседовал с одним из инженеров, с любопытством рассматривая информационные стенды.

Я обратил внимание на написанное, после чего попросил сбросить мне основную информацию по представленному на выставке истребителю. С большим энтузиазмом и к явному неудовольствию офицеров приемной комиссии, инженер Инкома скинул мне файл с данными.

— Лорд Вейдер... ох, не хотите ли... фу-х... лично оценить Т-65? — неожиданно поступило предложение. Спрашивающий явно только что бежал, он запыхался и с трудом удерживаясь от желания согнутся, что бы хоть немного отдышаться.

Человек был грузен, после пробежки на знойном воздухе Абафара лицо его стало кирпично-красным. Судя по дорогой одежде, он явно был не последним человеком среди работников Инкома. Через несколько мгновений к нему подскочил помощник, протягивая стакан воды, осушив его, мужчина наконец отдышался.

Открыто улыбнулся, от него несло потом и запахом внезапно забрезжившей надежды. Внезапная надежда, что выдернула этого разумного из пучины отчаянья. В которой, судя по всему, он некоторое время уже пребывал.

— С кем имею честь? — вежливо поинтересовался я.

— О, прошу прощения, я не представился. Эдвард Килхем, генеральный конструктор этой, не побоюсь этого слова, замечательной машины. Ваше Императорское Величество, — проговорил Килхем, низко поклонившись, наконец заметив скромную фигуру Шив Палпатина за моей спиной.

— Не беспокойтесь, господин генеральный конструктор, я вас тоже не сразу приметил, — мягко улыбнувшись, проворковал Шив Палпатин, отворачиваясь обратно к голограмме, на которой как раз сейчас транслировалась запись учебного боя двух пар истребителей Т-65.

— Вы настолько уверены, что готовы пустить за штурвал незнакомого с вашей машиной пилота? — с интересом спросил я.

Руки буквально чесались опробовать этот истребитель. Короткого и разочаровывающего полёта на серийной СИДке мне не хватило.

— О, не беспокойтесь, основные узлы управления универсальны. А от ошибок вас подстрахует наш дроид-астромех. Если хотите, он и проведет весь обзорный полет, но боюсь тогда вы получите ложное представление о моей птичке, — жизнерадостно затарахтел конструктор.

Я чувствовал, что Килхем в отчаяньи. На фоне общего похоронного настроения, что царило тут до нашего прибытия, это было особенно заметно. Инженер буквально схватился за последнюю соломинку. Надо сказать, он крупно рисковал с подобным предложениями, многие бы не оценили.

— Хорошо, если вы так уверены, я испытаю вашу птичку. Но прежде я хотел бы увидеть ответ приемной комиссии Империи. Мне нужно знать, какие недостатки закрыли для вашей корпорации военный заказ, — Килхем заметно помрачнел после моей просьбы, однако распорядился. Через несколько мгновений мне предоставили требуемое.

В кабину я поместился с трудом. Пришлось избавится от части элементов брони, и даже так места было маловато. Поэтому инженеры спешно демонтировали обивку пилотского кресла, заменив ее на тонкую подстилку. Только так, со своими двумя с лишним метрами роста, я смог разместиться в кабине и захлопнуть бронеколпак. Согнутый в три погибели, с коленями, упирающимися в приборную панель, я вдруг почувствовал себя взрослым дядькой за рулем крошечного детского велосипеда. Вдобавок пришлось спешно наращивать страховочные ремни.

Император с интересом наблюдал за суетой запихивания меня в тесную кабину. Иногда он окликал того или иного техника, и озабоченно спрашивал, безопасно ли для его доверенного лица лететь в столь странном положении. Разумные бледнели, начинали заикаться, отводили взгляд. Император изволил развлекаться.

Наконец я был в кабине. На жёсткой бронепластине сидеть было не то, чтобы удобно. Тело в четырех точках примотано к катапультируемому креслу ремнями. Двигать я мог только руками, хорошо что ноги покоились на педалях. Рядом с кабиной, в круглом отсеке, показалась голова астромеха. Весело пиликнув, что-то явно матерное, он запустил предстартовую проверку.

Пока техники бились с синхронизацией моего шлема с системами истребителя, я позволил себе закрыть глаза. Соскользнул на грань медитации, сила свободно потекла сквозь меня и через штурвал в истребитель. Область чувствительности расширилась, я ощутил любопытство императора, страх персонала угробить высокого гостя, какую-то веселую злость от главного инженера — он как раз-таки ни капельки не сомневался.

Я сосредоточился на штурвале, чувстве, что шло от истребителя в Силе. Да, это было маленькое жульничество, доступное почти всем одарённым, способность в считанные часы получить так важное чувство "машины". Я ощутил габариты истребителя, осознал его масштаб, почувствовал каждый элемент конструкции. Да, теперь я знал его.

Машина была больше и тяжелее СИД истребителя, имела несколько другой угол обзора. В СИДке, приходилось полагаться в основном на приборы наблюдения. Ионные панели сильно сужали естественный обзор, здесь же бронекабина давал идеальный простор для использования собственных глаз. Лишь чуть мешал обзору длинный нос крестокрыла.

Изображение перед глазами на мгновение мигнуло, и я увидел, как в дополненной реальности появляются основные необходимые для полёта показатели машины. Интерфейс был кривоват, не слишком подходил под особенности моего шлема, но к этому можно было привыкнуть. Нос стал прозрачным, а также закрывающие обзор элементы кабины. Собственно, ничего неожиданного.

Дождавшись разрешения на взлёт, я поднял машину в воздух. Медленно и осторожно, крадучись, развернул крестокрыл над полигоном и используя только антигравы, направил в область проведения испытательных полетов.

В атмосфере "икс-винг" вёл себя хорошо, ощущался только небольшой недостаток маневренности. Машина имела значительный запас тяги и была склонна к рысканию в атмосфере. Даже с подсказками Силы потребовалось некоторое время, чтобы освоиться.

Крестокрыл был длиннее СИД истребителя почти вдвое, и, в целом, был массивнее и тяжелее. Иное расположение двигателей и другой принцип их работы сказывались на полёте. В отличие от СИД истребителя, у которого тяга была равномерно распределена по всему корпусу, отчего СИДка без труда мог лететь задом наперед.

Основные двигатели икс-винга толкали его только вперёд, отчего маневры были более плавными и подверженными инерции. В маневренном бою, даже с выпущенными дополнительными крыльями, на плоскостях которых располагались маневровые ионные двигатели, управляемость корабля резко возрастала. Эта машина вряд ли могла соперничать с СИД истребителем.

Однако корабль имел явные преимущества в наборе скорости. Куда больший запас прочности, за счёт менее разнесенной компоновки. Продолговатый корпус гораздо лучше справлялся с перегрузками при ускорении, отчего крестокрыл набирал скорость вдвое быстрее. СИД истребителю вступать с Т-65 в скоростной бой было противопоказано (не догонит). А вот маневренный бой был на стороне СИДки.

Я заканчивал вторую серию тяжёлых маневров на орбите, когда мне пришло сообщение об окончании времени воздушного коридора. Пот неприятно разъедал глаза, тело ломило от перегрузок, но в целом я был доволен.

Астромех, кажется, охрип от бешеных визгов. Истребитель был всё ещё одним куском, я отдал команду дроиду взять управление на себя и вернуть нас назад. Сам же, насколько это возможно, откинулся в жёстком ложементе, до возвращения нужно было еще успеть изучить документы.

К тому моменту, как шасси коснулись земли, мне уже всё стало ясно. Нутром я чувствовал большую волосатую лапу в приемной комиссии. Кто-то, явно заинтересованный, топил Инком (ох, чую я, и отсюда торчат уши Райта Сиенара). Не зря на прототипе ИЗР проходили испытания только СИД истребители. Даже не в этом было дело.

Почему крестокрыл участвовал в конкурсе как лёгкий палубный истребитель? Учитывая, что разработан он был на основе истребителя сопровождения и разведки. Наличие гипердрайва, как бы намекало на то, что данная машина должна прыгать в гипер вместе с флотом, или заниматься разведкой в ближайших от приписанного корабля системах. А учитывая возможную номенклатуру вооружения, это никак не конкурент СИД истребителю. Это машина иного класса.

С трудом, изрядно помяв кабину, я смог выбраться из крестокрыла. Пользоваться подготовленным трапом я не стал. Просто спрыгнул на землю, после тесной кабины телу хотелось движения. Перегрузки, даже несмотря на компенсаторы, всё ещё чувствовались неприятной тяжестью в мышцах, сочленения костюма и плоти были не рады.

— Лейтенант Чу... — обратился я немедленно подскочившему ко мне офицеру, принимая от него свой плащ. День был долгим, пора сворачивать лавочку.

— Да, Лорд Вейдер?

— Запишите мою просьбу к конкурсному отделу, — бросил я на ходу. — Похоже, в их документы вкралась ошибка. Явный представитель тяжелых многоцелевых истребителей почему-то участвует в конкурсе наравне с легкими палубниками? Может комиссию смутила компоновка корабля, отсутствие второго пилота и компактный размер?

— Насколько мне известно, Лорд Вейдер, конкурса на иные типы истребителей не проводились, — ответил слегка обескураженный лейтенант Чу.

— Странно. Потребность у флота в таких машинах, насколько я знаю, есть — а конкурса нет? — удивился я.

— Ничего. Думаю, чиновники военного министерства приложат все усилия для того, чтобы исправить эту странную оплошность, — пространно проговорил император, величественно направляясь из ангара, за нами следовал хвост сопровождающих.

— Спасибо, Лорд Вейдер! Моей благодарности нет предела... — восторженно затароторил подскочивший ко мне Килхэм. — Вы можете рассчитывать на мою признательность, — слегка понизив голос намекнул инженер.

В первое мгновение я подумал, что ослышался. Мир на мгновение замер. Волна гнева затопила меня с головой. Затаившаяся темная сторона силы возликовала. Я взглянул в удаляющуюся спину императора. Выдох, гнев клокотал, добавляя в голос рычащие нотки.

— Видимо, вы меня не так поняли — я не собираюсь продвигать интересы вашей корпорации, а всего лишь исправляю явную ошибку нашей канцелярии, — устрашающе прогрохотал я своим самым страшным голосом. — Если у вас, Эдвард Килхем, возникли ложные ожидания, я их опровергну. От меня не зависит, получите вы контракт или нет. Поверьте, стоит только объявить конкурс — желающих получить заказ Империи будет хоть отбавляй. Не рассчитывайте на мою помощь, я только могу обещать вам равные условия.

— Спасибо, Лорд Вейдер... этого будет более чем достаточно... — поспешно заверил меня спавший с лица Килхем, семеня радом со мной.

— И всё же, у вас будет преимущество. Это время вы можете потратить на то, чтобы улучшить ваше детище. Учитывая ваши стартовые условия, я сильно разочаруюсь, если ваш Т-65 окажется на этом конкурсе в текущем виде. Машина требует доводки и доработки — и если вы проиграете, учитывая полученное преимущество, это уже будет чревато моим недовольством.

Но не стоит так беспокоится, вы рискнули и выиграли — получили ещё один шанс. Или, быть может, вы ожидали, что по одному моему приказу с вами немедленно заключат контракт? — я резко развернулся на каблуках, нависая над ним. Плащ эффектно описал полукруг.

— Нет, Лорд Вейдер, — с тучного лица Килхема исчез последний след румянца, конструктор даже как будто присел, ноги его слабо держали.

— Замечательно. Мы и так задержались тут больше, чем это было нужно.

Нас провожали молча. Почему-то команда инженеров не очень была рада предоставленному шансу. Надеюсь, я не переборщил с мотивацией. Возможно я окончательно утопил эту корпорацию. Они будут вынуждены еще глубже увязнуть в долгах, чтобы подготовится к новому конкурсу, но ребята с большим опытом и явно талантливы, у них есть все шансы.

Ну, да будет на то воля Силы, я ещё сяду за штурвал крестокрыла.

Глава 20

Интерлюдия Хан. Столица Мандалора. Имперская военная академия.

Светило Мандалора только поднималось над горизонтом, первые лучи ярко блестели на поверхности столичного купола. Его голубоватая поверхность блестела отраженным светом от множества капелек воды, что конденсировались на его поверхности.

Столичный купол города Сандари был самым крупным на поверхности этой негостеприимной планеты. Мандалорцы были воинственным, вспыльчивым и свободолюбивым народом. Для их родной планеты это стало приговором.

Одна из древних войн убила эту планету. Ядро Мандалора было пробито и частично разрушено. Одно из полушарий едва не было оторвано от планеты, несколько крупных кусков поверхности как след той далёкой войны еще висит на орбите планеты. След древнего оружия планетарного уничтожения, рваная рана на боку этого мира, так никогда не затянулась. Баланс ядра планеты был непоправимо нарушен, термоядерные реакции постепенно затухли. Магнитное поле слабело, мандолорцы предприняли несколько попыток вдохнуть жизнь в смертельно раненое сердце их планеты, но эти попытки были тщетны.

Космический ветер вскоре превратил всю незащищенную от излучения поверхность в радиоактивную пустошь. Будь на месте мандалорцев другой народ, давно бы бросили свой умирающий мир. Мандалорцы же не желали покидать свою родину. На поверхности мертвого шарика начали расти купола.

И тому была причина. Слишком много жизней было отдано за Мандалор, чтобы отдать его в руки так жаждущих его богатств захватчиков. Даже после своей смерти, планета была богата залежами бескара — чудесного металла, мандалорского железа.

Менялись эпохи. Древние враги, что убили Мандалор, давно растворились в истории. Джедаи, не менее древний враг, ослабли. Республика исчезла, а на Мандалоре всё ещё был Мандалор. И даже долгое правление партии пацифистов мало изменило быт и нравы этой планеты.

Хан крался вдоль забора, окружающего тренировочный лагерь империи. Он двигался вдоль контрольно-следовой полосы. Его одежда была слишком легка, для прохладного раннего утра Мандалора. Он кутался в мягкую и блестящую ткань, не только неплохо сохраняющую тепло, но и позволяющую обмануть примитивные датчики на заборе. Нужно было только не спешить, и замереть в моменты, когда мимо пролетал маленький шарообразный дроид-разведчик.

На плече Хана висел мешок, горловина которого была завязана проволокой. Возвращаясь в лагерь после очередной ходки в город, маленький контрабандист старался быть осторожным, слишком много его клиентов внутри лагеря ждали новую поставку.

Уже три месяца, как он мариновался на этой планете. Нет, Хан не жаловался, в центре распределителе было куда как хуже. Маленькая комнатка на шесть человек, скудный рацион и бесконечная муштра. Если бы комплекс распределения не располагался в космосе, он бы оттуда обязательно сбежал.

После обследования и лечения, немного отъевшийся, даже на этом скудном рационе, он не роптал. Может в былые деньки иногда удавалось поесть и сытнее, но точно, не каждый день, и точно, не три раза в день. Вместе с ещё тремя сотнями новобранцев, его распределили на Мандалор, в кадетский корпус при новой Имперской военной академии.

В целом тут ему нравилось, только немного не хватало привычной свободы, да и с офицером-воспитателем отношения сразу не сложились. Кемберлейн Алеско, человек, повернутый на дисциплине, не мог сойтись характером со взбалмошным и свободолюбивым Ханом.

Однако со всеми неприятностями существования его примиряла крыша над головой, пусть делимая с ещё четырьмя кадетами, и всегда доступная тёплая постель. Кормежка была как на убой.

Первый месяц он был тих, послушен, ошеломлен непривычным образом жизни. Для мальчика, фактически выросшего на улицах, новая среда была сродни санаторию. Правила, что она налагала, он принял легко, без внутреннего отторжения. Это место во многом жило по тем же законам улиц. Только здесь было не принято высшими измываться над низшими.

Выполняй указания паханов (офицеров), какими бы глупыми они не казались. Следуй принятым правилам: заправляй кровать, принимай душ, вовремя прибывай на построение, ешь в столовой, убирай за собой посуду. Вовремя приходи на обучение и отвечай на вопросы господина инструктора. Можно сказать, Хан сменил негласный свод правил улицы на Устав.

Неожиданно, но это было неплохо. Если ты следуешь правилам — можешь не боятся несправедливого наказания. Без причины и повода у тебя не отберут еду, имущество, не ударят. Несколько раз Хан нарывался на наказание. но оно оказалось удивительно мягким. Два наряда по столовой вне очереди. Ну что такого сложного — отмыть несколько сотен комплектов посуды.

Освоившись, Хан привычно начал испытывать границы дозволенного. Мелкие проказы, игра в карты, игра на деньги, выменивание разных очень нужных вещей у сверстников. Всё это было запрещено, но за запретом следили не то чтобы строго.

Один раз он угодил в карцер, когда попался бродящим по территории ночью. Да, сидеть в одиночестве в полутемной каморке было скучно. Но не так страшно, когда ты очухиваешься в луже собственной мочи и рвоты, после того, как местная шпана решила тебя проучить. Хан исключительно не понимал ребят, что ночами плакали в подушку и просились домой.

Это не было настоящим наказанием. Если быть осторожным, вести себя хорошо, прилежно выполнять задания, офицеры-воспитатели на многие вещи закрывали глаза. Тем удивительней было узнать, что по-настоящему здесь тоже наказывают.

Месяц назад его выпороли на плацу электрохлыстом перед строем. Пояснив перед поркой, за что именно он получает свои удары. Тогда-то он и понял настоящее правило этого места. Хан не подчинился прямому приказу офицера-воспитателя Кемберлейна Алеско.

Месяц назад Хан организовал свой маленький бизнес. Пользуясь небольшим ростом и знаниями, что преподали им на занятиях по стандартным системам обеспечения безопасности военных баз, мальчишка начал выбираться в город, принося с собой разную "запрещенную" контрабанду.

Его ловили уже трижды. И только за первый раз он получил в наказание порку. Его выпороли не за то, что он бегал в город, и даже не за принесенные сладкие батончики, кофе, и даже сигареты. Его выпороли за то, что на приказ сержанта Алеско немедленно остановится, он только ускорил свой бег.

Его ловили ещё дважды. После первого случая, теперь на приказ остановиться, Хан замирал и покорно шёл на встречу с комендантом. После чего получал свой наряд, или отправлялся в карцер. Простое правило — если попался, прими наказание.

Мальчик наконец дошёл до нужного места. На двух камушках, над контрольно-следовой полосой лежала жердина. Проверив её прочность ногой, Хан быстро перемахнул через песчаную полосу. В этом месте через забор был перекинут кусок кабеля, а колючая проволока приподнята с помощью куска арматуры.

Жердину Хан аккуратно забрал. Он перенес её на ту сторону, еще пригодится, найти подходящую с каждым днём становилось всё сложнее. Чем ближе было завершение строительства, тем меньше оставалось строительного мусора.

Наконец, перебравшись на ту сторону, не потревожив чувствительный датчик на колючей проволоке, Хан припрятал жердину у основания забора в заранее приготовленную ямку. Потом вынул форму, заботливо и аккуратно сложенную в пластиковый пакет. На построении надо выглядеть опрятным, чтобы не вызывать подозрений. Место формы занял мешок с гражданской одеждой и сегодняшней добычей. Сверху Хан уложил пруток, которым приподнимал колючку.

Хан придирчиво разгладил почву на месте своего схрона. Собрал немного пыли чуть в стороне, и аккуратно присыпал сверху. Место, его где он прятал свои нехитрые сокровища не должно бросаться в глаза. Вечером можно будет забрать контрабанду, а уж после отбоя спокойно всё продать.

Это была самая крупная партия из тех, что ему удалось притащить в лагерь. Пришлось потратить весь невеликий запас собственных кредитов, распотрошить несколько заначек и набрать заказов. Сегодняшняя ночь обещала стать очень прибыльной.

Он уже преодолел половину пути к казарме, когда прозвучал первый сигнал к побудке. Дело за малым — смешиваться с толпой на входе в душевые и не слишком отсвечивать своей невыспавшейся рожей на построении. Единственный день, когда он мог выбраться из лагеря — в день дежурства его отряда по столовой. Дежурные часто приходят в столовую пораньше, на его отсутствие в казарме никто не обратит внимание.

День начался необычно. После душа им всем раздали новую форму. На территории множество кадетов наводили чистоту. Офицеры бегали как ошпаренные, и это вызвало тревогу. Он впервые видел этих обычно неспешных взрослых бегущими вне полигона или спортзала. Лагерь гудел, как растревоженный улей.

Хану было интересно, что же случилось, но нужно было поспешить в столовую, отряд не сможет долго прикрывать его. В столовой было тихо. Ребята встретили его радостно, каждый из них надеялся получить по сладкому батончику. Поэтому они проснулись на рассвете, и уже были на кухне, прикрывая его вылазку.

Ребята были не в курсе той суеты, что творилась снаружи. Сначала они всё время были заняты подготовкой к завтраку, потом, до обеда Хан занимался только тем, что в компании ещё пяти мальчишек мыл, чистил, убирал со столов, следил за работой пищевых синтезаторов. На кухне всегда было много дел.

— Хан... — знакомый голос окликнул его как раз в тот момент, когда он проверял число готовых к раздаче порций. Нужно было убедится, что всем хватит еды, от этого зависит их вечерняя оценка дежурства.

— Что такое? — спросил маленький контрабандист, вытирая мокрые руки о фартук.

— Тебя срочно вызывают в зал симуляторов.

Воздух вокруг Хана резко похолодел. Только что вытертые насухо ладошки вспотели. Очень редко кадета вызывали во время дежурства, и на его памяти, ничего хорошего от этого ждать не приходилось. Неужели о его маленькой ночной распродаже как-то узнали старшие?

Не подавая виду, Хан стянул с себя фартук, не особо слушая, о чём говорит кадет Мерц. Паренек, с черными как смоль волосами и шрамом под глазом. Контрабандист лихорадочно прикидывал, кто его мог сдать? Точно не Мерц, он был не из стукачей и парень проверенный.

Жалко было терять добро, с таким трудом протащенное на территорию лагеря. Но Хан мысленно готовился всё отрицать. Да и странно было то, что его звали в зону симуляторов, а не сразу к коменданту. Это давало некоторую надежду.

В другое время он бы бежал вприпрыжку. Хан ждал каждого занятия в зале симуляторов с нетерпением. Ему были не чужды голоигры. Но даже самый навороченный флайт-симулятор, не шел ни в какое сравнение с теми ощущениями, что дарил самый простенький симулятор СИД истребителя.

Во многом именно по этой причине, Хан старался без нужды не нарушать дисциплину. За хорошие оценки, прилежное поведение и дежурство можно было получить поощрение, для Хана это был внеочередной доступ к залу Симуляторов.

Помещение было огромным. Здесь располагались настоящие кабины от СИД истребителей. Малый брифинговый зал сейчас был занят офицерами. В большом же, у экрана, на который в режиме реального времени выводилась картина боя, собралась, наверное, добрая половина кадетов училища. Ещё столько же слонялось по залу.

Хан любил это место. Ему нравилось пилотировать мощные боевые машины, и пусть это пока была всего лишь симуляция. Он упивался каждым полётом, старался проводить тут всё доступное ему время. Его тягу заметили, приставили личного инструктора. Он провел в этом зале больше времени, чем любой другой кадет. Вскоре он стал безоговорочно побеждать в каждом учебном бою. Кто бы не был его противником.

— Кадет Хан по вашему приказанию прибыл! — поспешил Хан к своему офицеру-воспитателю, стоило ему его увидеть. Мужчина с постным лицом, высокими скулами, и желчным взглядом заметно нервничал.

— Вольно, кадет! Машину номер два занять! Вводная пять стандартных симуляций космического боя. Выполнять... — коротко скомандовал сержант Алеско. В его голосе ощущалось злорадство.

Хан поспешил исполнить приказ. От начальства в таком настроении лучше держатся подальше. Молчаливые и какие-то понурые кадеты помогли ему облачится в лётный костюм, он натянул шлем и полез в кабину симулятора.

После ярко освещенного зала, чернота космоса казалась тусклой. Его машина висела в невесомости, двигатель был заглушен. В углу светился счёт ноль из пяти. Стандартная космическая дуэль, до пяти побед. Максимально упрощённая, даже без взлёта. Противники стартуют напротив друг друга.

Через мгновение на границе чувствительности сканеров материализовался его соперник. Видимо, какая-то шишка... не зря все бегают, как ранкором укушенные. А значит, он должен несколько раз победить, пару раз проиграть, а затем, в финальном раунде в тяжёлой борьбе отдать финальное очко.

В себе Хан был уверен, уже давно ни один из инструкторов академии не был ему соперником на симуляторе. Нет, возможно окажись он в настоящем истребителе, всё было бы иначе, но здесь, в симуляции — он царь и бог. Мальчишка самодовольно ухмыльнулся, коснувшись штурвала, начав сближение. Его соперник повторил маневр, и тоже стал сокращать дистанцию.

Первый раз его сбили еще на сближении. Машина врага дважды мигнула зеленым. С дистанции, далекой от предельной точки ведения огня. Его истребитель получил сразу три попадания в плоскость левого ионного двигателя, потерял управление, закувыркался, а через какую-то секунду, импульс попал прямо в кабину.

Второй раз его поймали на вираже. В пылу собачей свалки противник рывком дёрнул корпус, буквально на мгновение поймав его машину в прицел. И этого хватило, чтобы на этот раз наполовину сбить правый ионный двигатель. Машина потеряла маневренность, он ещё пытался сопротивляться, но этот раунд был предрешен.

2 : 0 в сухую, и Хан ничего не мог поделать. Он гордился своим талантом пилота, прямо грезил космосом, инструкторы прочили ему большое будущее. Хан смирился, что придется два года проходить в кадетах, прежде чем он получит доступ к настоящему истребителю. Он был уверен в своих возможностях — а эта показательная порка была для него как ушат холодной воды.

Может быть, все они раньше над ним просто издевались? Давали ему, как маленькому мальчику, возможность победить себя. Тихо посмеивались над его наивностью, когда он выходил победителем из очередной схватки.

Этот Кемберлейн Алеско, несомненно, это он подговорил всех. И сейчас, скорее всего один из инструкторов, показывает, чего реально стоят все навыки признанного таланта. Сержант невзлюбил его с первого дня, и после такого никто из сверстников не будет иметь с ним дело.

Кажется, давно позабытое чувство отчаяния овладело Ханом. Скрутило его нутро, а он, наивный, всё это время думал, что наконец нашёл своё место! Его живот скрутило от обиды и отчаянья. Он глубоко вздохнул, стиснул зубы. Что ж, если он проиграет, если станет изгоем, то хотя бы сделает это достойно.

Следующий бой затянулся. Хан осторожничал, пытаясь понять, кто именно ведет с ним бой. В его оппоненте, кажется, сразу были собраны все качества инструкторов лётной подготовки. Педантичен как главный инструктор Ройс, точен как твилек Вархорс, импровизация как у Шоча, и вдобавок, толика безрассудства, как у шального плохо обученного кадета. Его противник часто стрелял, наплевав на любые писаные и неписаные правила. Его огонь при этом имел чудовищную точность и эффективность.

Этот бой Хан проиграл. Это был долгий бой, почти десять минут непрерывной карусели. Так как в этом бою, Хан не летал никогда. Кажется, он побил все свои прошлые рекорды, и всё равно проиграл. Складывалось впечатление, что его противник знает о каждом задуманном Ханом маневре, ещё за секунду до того, как сам Хан начинал его выполнять.

Маленький контрабандист улыбнулся. Он кое-что заметил, пока изучал своего оппонента. Некоторые манёвры его противник выполнял немного неправильно. Будто привык к истребителю с иными характеристикам. Может эта модель СИД истребителя была ему не до конца знакома?

Первый бой он выиграл, пропустив истребитель вперёд на резком маневре. Его враг не рассчитывал, что СИД истребитель будет терять скорость медленней, чем он привык. Хан успел поймать заднюю полусферу врага в прицел всего на долю секунды. Противник уже уходил в сторону, совершая маневр уклонения, но Хан застрелил его. Счет 3 : 1.

Каждый следующий бой был сложнее чем предыдущий. Хан каким-то чудом вырвал ещё две победы. Он думал, что уже не может летать лучше, но оказывается мог. Просто нужен был стимул.

Он проиграл следующий, уже почти выигранный бой, получив бесценный урок того, что нельзя расслабляться, считая себя победителем. Получил два бластерных импульса от врага, лишенного обоих ионных двигателей — и прямо в кабину. Разве такое вообще возможно?

Он сравнял счёт, выцарапал бой. Казалось, что собачья свалка длилась вечно. Десять? Двадцать минут непрерывного дог-файта. На выносливость, кто первый ошибется, кто первый потеряет самообладание. Его враг не ошибался. Хан выцарапал победу, неожиданно сменив ритм боя, и не уклонившись от сшибки лоб в лоб.

Ему повезло, противник лишь выбил ему правый ионник. Импульс бластера истребителя Хана разворотил сопернику всю кабину. Это было так близко, что он видел, как его зелёный бластерный луч проделал аккуратную дырочку в прозрачном визоре СИД истребителя, а затем машина разлетелась на куски. Счет четыре: четыре.

Сил почти не было, пот заливал глаза. Хан чувствовал, что почти теряет сознание от напряжения. Но он только крепче сцепил зубы, до боли в костяшках вцепившись в штурвал. Хан понимал, что на еще один затяжной бой его не хватит. Его же противник не показывал никаких признаков усталости. Он что, дроид?

Хан ошибся специально. Зная, что этот соперник этим воспользуется. Сейчас он точно, кристально чисто знал что делать. Вражеская СИДка села ему на хвост. И Хан резко рванул штурвал на себя, одновременно гася скорость. Противник не мог среагировать на таких скоростях, но среагировал, невероятным образом уводя свою машину от неминуемого столкновения, и это была ошибка.

Хан мягким движением штурвала чуть накренил машину, плоскость его левого ионника вошла точно посередине прочного корпуса вражеского кабины. Удар — СИД истребитель тряхнуло, подбросив вверх, и закружило вокруг собственной оси. Там, впереди, кувыркался, потеряв управление, его враг.

Хан затаил дыхание, совместил прицельные маркеры с всё ещё неуправляемой машиной противника и выжал пуск. С ослепительной вспышкой его импульс достиг цели, превращая виртуальный истребитель во вспышку плазмы. 5 : 4 — он победил?

Его вынесли на руках из кабины симулятора. У него не было сил, чтобы стоять. Даже после самых длительных кроссов ему никогда не было так плохо. Мир плыл, голова кружилась, безумно хотелось пить. В симуляторном зале стояла гробовая тишина.

Хан видел, как кабина соседнего симулятора поднялась вверх. Как показалась нога в массивном черном сапоге, явно не форменном. Хан постарался улыбнутся, напустить на себя уверенный вид. Показывая всем, что всё понял (ха-ха, у них не получилось проучить его!).

Фигура разогнулась, расправила плечи. Чувство сдерживаемой уверенной мощи захлестнуло Хана. Воин в маске смотрел прямо на него. Маске, смотрящей на них с каждого второго агитационного плаката. Тяжёлый плащ развернулся, открыв знакомую по голотрансляциям броню. Его соперником, его врагом, был сам Лорд Вейдер. "И хоть бы одна тварь предупредила!" — пронеслась мысль, перед тем как мир накренился, а Хана, потерявшего сознание от переутомления и испытанного шока, подхватили.

Сандари. Имперская военная академия. Кабинет коменданта

Я сидел в удобном кресле, чувствуя приятную усталость в теле. Забрало было наполовину убрано, открывая губы, попивая ароматный терпкий и вкусный чай, лично заваренный для меня комендантом Военной академии Империи.

Мне требовалось отвлечь внимание галактических игроков. И я не придумал ничего лучше, чем нагрянуть с внезапным визитом в Имперскую военную академию. Пусть теперь спецслужбы Альдераана, тайная канцелярия императора, свежесозданная инквизиция, хатты и все остальные, ломают голову, зачем мне понадобился этот визит.

Последнее время я почти загривком чувствовал шевеления вокруг себя. Поэтому вчера вечером я сел в имперский шаттл и вместе со всем своим флотом прилетел на Мандалор, похоже попутно перепугав добрую половину власть имущих планеты.

— Примите мои искренние извинения за этот инцидент, Лорд Вейдер! — слегка смущенно проговорила эта волевая чернокожая женщина.

— Да бросьте! Я разбил на голову всех ваших инструкторов. Что вам ещё оставалась делать, как не натравить на меня ваше юное дарование? — пожал я плечами, с трудом отрываясь от крепкого сладкого чая. Правда, после почти трёх часов, проведённых в симуляторе, организм требовал чего-то посущественней. Потерплю до возвращения на корабль. У местных не было ни времени, ни возможности организовать банкет. Может перед отлетом наведаться в кадетскую столовку, проверить качество питания?

— Всё же мне не стоило выставлять против вас ребёнка. Я невольно нанесла урон вашей репутации. Я приложу все необходимые усилия, чтобы данный инцидент не покинул стены вверенного мне заведения, — заверила комендант, подливая мне в чашку еще немного чая.

Эта неистребимая черта... Я вдохнул терпкий аромат, надо узнать название этого напитка. Это почти "тот самый" классический черный чай, который я когда-то любил. Хорошо-то как. Сила подсказывала, что прилетев сюда, я всё сделал правильно.

Впервые за довольно долгое время скрытое беспокойство покинуло меня. Наконец-то я смог немного расслабиться.

Я смерил взглядом женщину, что сидела напротив. Эта неистребимая черта... вот-вот — вначале сморозить глупость, затем лихорадочно пытаться её исправить. Прямо родиной повеяло.

— Зачем? Какой смысл даже пытаться справится с неизбежными слухами. Да и как там зовут этого мальчишку, для него это может плохо кончиться. Всегда найдутся завистливые идиоты, — просто ответил я, не видя какой-то серьезной проблемы в своем проигрыше.

— Кадет Хан.

— Да, Хан... не имею никакого желания ломать ему судьбу. Он преподал мне неплохой урок, напомнил, что нельзя задаваться. Всегда можно встретить кого-то лучше, причём в самый неожиданный момент, — просто ответил я, размышляя. Какова вероятность, встретить того самого Хана? Чем-то отдаленно внешне он даже похож на того... хотя, возможно, это другой Хан... мало ли в галактике... этих. Ханов.

— Ну, Лорд Вейдер. Вам просто немного не повезло, — подпустила в голос побольше подобострастия женщина.

— Раскрою вам секрет, комендант Рей. Вы могли бы выставить против меня всех своих инструкторов одновременно. Результат бы не изменился. Я Одарённый, и смею надеяться, неплохой пилот. У просто хороших пилотов против меня мало шансов. Тем более в боях на счёт. Хан же, волею Силы, наделен удивительным талантом, и я подумал — почему бы не помочь мальчику. Со своей стороны, хочу попросить вас о том же. Вы способны оградить его от завистников и злопыхателей. Я чувствую, что их у него уже немало. А после сегодняшнего их число увеличится. Мальчишка до обидного талантлив.

— Лорд Вейдер, я вас не подведу!

— Знаете, комендант, у меня есть идея, как обернуть это событие на пользу всем нам. Завтра утром, во время торжественного построения, я вручу ему награду за его выдающиеся лётные навыки. Думаю, это будет что-то простое, неброское, ну, просто презент. Вы тоже постарайтесь придумать, чем поощрить вашего кадета. У меня есть знакомый журналист, чтобы осветить данное событие в нужном нам свете. Если всё пройдёт хорошо, через неделю у нас не будет отбоя от желающих поступить на имперскую службу.

Интерлюдия Мандалор. Центральная больница Сандари

Касио Крайн скучал. Мужчина был ярким представителем расы деварон. Массивные загнутые назад рога, красная кожа, острые зубы, заостренные ногти-когти на руках, впрочем, с аккуратным маникюром, окрашенные бесцветным лаком.

Поверх щегольского кожаного пиджака был накинут белый докторский халат. В кармане, как дань традиции, лежало устройство — далёкий потомок стетоскопа. В руках доктор Касио держал импровизированную биту, которой служила какая-то награда, временно изъятая с "Полки славы" за подходящую форму. На стенах висели дипломы в рамках и чучело огромной рыбы с острым клювом. На полу огромного кабинета валялись скомканные шарики бумаги, которые Касио лихо загонял в перевернутую на бок корзину для бумаг.

Касио страдал тем видом скуки, что характерен для деятельной личности, привыкшей к полезной деятельности. Крайн был заведующим отделения восстановительной ретрансплантологии в недавно построенном научно-медицинском комплексе.

Сейчас во всем его отделении, а это почти триста больничных коек, занято было всего четырнадцать. Надо сказать, его пациенты представляли собой достаточно жалкое зрелище. В основном это были пострадавшие от взрывов и пожаров. И один мандо, которому "повезло" выжить после взрывной декомпрессии его брони, с последующим замерзанием в открытом космосе.

Все пациенты были травмированы настолько сильно, что традиционное лечение, заключающееся в налепливании пластыря с бактой, уже не помогало. Крайн небезосновательно считал, что тонкое искусство медицины в галактике находится в глубоком упадке.

Травмировался — налепи бакты, если сильно травмировался — поможет больше бакты. Совсем всё плохо — удалили поврежденные ткани, орган или даже конечность, замени на протез. И да, не забудь побольше бакты! Бакта практически убила тонкую профессию хирурга.

Зачем обучать виртуоза — дадим скальпель ближайшему меддроиду, пусть кромсает. Операции идут потоком, а все неточности, шероховатости — залепи бактой. В его отделении лежали те, кому не повезло. В основном, бывшие мандалорские воины, принадлежащие к какой-то из их полурелигиозных сект.

Половина — гарантированные трупы, что не переживут долгой восстановительной терапии, или не дотянут до того, пока вырастут органы на замену безвозвратно потерянных.

Ну, как говориться, не бактой единой... им всё ещё можно было помочь. И даже была давно опробованная методика. Надо было просто заменить большую часть организма на протезы. Вот только ни у одного из этих несчастных не было денег. Требовалось не просто установить протез машинерии, но и провести реабилитацию, а потом поддерживать всё это в рабочем состоянии.

Требовались дорогостоящие протезы, разработанные конкретно под каждого индивида. И если у генерала Гривуса могли найтись на такое средства, то что уж говорить о несчастном бедном мандо, которому не повезло пережить взрыв собственного корабля... Вот и лежали несчастные, доживая свой век, в надежде на восстановительную ретрансплантологию.

— Доктор Касио, — отвлекла его от игры секретарь. — Вы просмотрели медицинскую карту больного, что я утром положила вам на стол?

— Милая Ада, ты же знаешь, хоть меня и называют поднимателем трупов, но я не волшебник. Я же уже поставил на этом деле свою резолюцию. Будь этот человек ещё жив... его шансы дожить до конца курса лечения были бы отрицательны. Но он несомненно уже давно должен быть мёртв. И сейчас наслаждается своей новой замечательной жизнью совсем в другом месте. Ну, или, если ему не повезло — его пытают на раскаленной сковороде большими трезубцами мои собратья... — ответил доктор, лихо загоняя очередной бумажный шарик в корзину.

— Дело в том, что он ожидает вас в приёмной...

— Как ожидает? — глаза Касио округлились! — Кто его к нам доставил? Опять эти коновалы из скорой медпомощи сваливают на нас своего безнадежного пациента?

— Его никто не доставлял, доктор.

— Тогда как он оказался в приемном покое?

— Он пришел сам.

Мадалор. Центральная больница Сандари. Приёмный покой отделения восстановительной ретрансплантологии

Давно мне не было так страшно. Я сидел на кушетке для посетителей, замаскированный в неприметный серый плащ, капюшон скрывал лицо, под плащом была простая оливково-серая форма офицера Империи.

Было сложно проникнуть сюда инкогнито. Мне требовалась консультация незаинтересованного эксперта. И очень удачно, что в своё время партия пацифистов Мандалора открыла на своей планете этот медицинский центр.

Нет, в галактике можно было найти больницы и получше. Вот только прибыть туда, не привлекая внимания было бы проблематично. Я сделал вид, что покинул тренировочный лагерь на собственном СИД истребителе. Который сейчас висел на орбите планете. Может Лорд Вейдер изволил заняться медитацией в тишине открытого космоса. Кто может ему запретить?

Разгерметизировав кабину своего прототипа, я вышел в открытый космос. И оттолкнувшись от корабля Силой, пользуясь навигационным комплексом СИД истребителя и астромехом, поменял свою орбиту.

Через пару витков вокруг Мандалора, меня подобрала Асока на закрытом каре. Избавившись от брони, фактически незамеченным, я спустился обратно на планету.

Тогрута сидела напротив, нахохлившись. Я чувствовал, что Асоке тоже было страшно (сидим и боимся вместе). Это совершенно особенный страх. Мало вещей могут меня напугать, но вот встреча с врачом... Из общей приемной нас проводили в отдельный кабинет, довольно роскошный, с мягкими диванами из нерфовой кожи, баром с блестящей металлической стойкой и головизором на стене. Нам подали неплохой каф, но кружки так и стояли нетронутыми на столе. Время тянется и мне кажется, что мы находимся здесь уже почти час, а местный светила все задерживается.

Дверь, наконец, распахнулась и в помещение ворвался натуральный демон в щегольском костюме. Демон прихрамывал, опираясь на деревянную тросточку. Несмотря на это, двигался он стремительно, от него несло смесью негодования и удивления.

Он увидел меня... его взгляд расфокуссировался, квадратные зрачки превратились в точки. Первые несколько мгновений он словно бы пытался поверить в мое существование. Его присутствие в Силе, слышимое мной как слабое гудение, чуть усилилось. После чего деваронец шумно выдохнул, подошел к бару у стенки. Слегка подрагивающими руками налил себе чего-то крепкого. Выпил.

— Не буду спрашивать ваше имя. Если бы вы хотели, оно бы стояло на вашем медицинском деле, — сказал рогатый доктор, наливая себе ещё стакан. Один глаз косился на меня, второй контролировал наливание жидкости.

— Чего вы от меня хотите? — спросил Касио, снова прикладываясь к стакану.

— Насколько мне удалось выяснить, вы лучший в этом секторе галактики в вопросах выращивания тканей и трансплантологии.

— Обойдемся без лести и взаимных прелюдий, — проворчал в ответ доктор. — Есть множество людей, готовых тратить свое время. Я потрачу его так или иначе, но зачем тратить его попусту.

— Хорошо, мне нужно ваше мнение. Мне удалось достать незагрязненный биологический материал. Каковы мои шансы на восстановление?

— Какой-то час назад я считал вас гипотетическим случаем. Шуткой одного из коллег. Ознакомившись с вашей историей болезни, я понял, что это никакая не шутка, — доктор допил стакан.

— Ваш случай, несомненно, уникален. Тот, кто собирал вас, воссоздал ваше тело, несомненно, был гением. Но то, что он был гением, накладывает определённые ограничения. Вы уникальны, вы шедевр искусства протезирования. Ваше внутреннее устройство уникально. При столь широких повреждениях тканей, вы ведете практически здоровый образ жизни — несмотря на некоторые вынужденные неудобства. Каждый из моих пациентов мечтал бы оказаться на вашем месте. Поэтому мне не очень понятно, чего именно вы хотите?

— Я хотел бы узнать, возможно ли вернуть мой организм в состояние до полученной травмы? Или, хотя бы, максимально приблизиться к этому... — когда я начал говорить, доктор залил в себя ещё один стакан этого пойла.

— Большинство наделяет нас, медиков, силами, которые им не свойственны. Мне следовало бы прогнать вас перед вынесением вердикта через полный спектры диагностических процедур... Но зачем, ваша медкарта содержит более чем исчерпывающую информацию.

— Всё, на что вы можете рассчитывать — это некоторое улучшение качества жизни. Вы знаете, почему именно протезирование, учитывая всё развитие медицины, развито лучше всего?

— Нет... меня все время удивлял этот вопрос.

— Отчасти дело во множестве видов, населяющих галактику, но для самых распространённых мы не пересаживаем не то, что конечности, но даже внутренние органы. А должен сказать, на заре становления медицины, это был очень распространённый метод. Хотел бы я родиться именно в ту эпоху, когда чудо пересадки чужого сердца воспринималось как магия от медицины. Всё дело в мидихлорианах. Чужой орган будет отторгнут, и если с иммунным ответом мы ещё можем справится, то с этим маленькими злобными паразитами ничего нельзя сделать...

Но вы спросите, почему бы не вырастить орган, или может быть, целый организм? Всё дело в биополе, что продуцирует каждое живое существо в нашей галактике. Джедаи называют его Силой! И в этом биополе живут мидихлорианы. Мы можем начать создавать клон вашего органа, но он начнет генерировать свое биополе и когда мы попробуем имплантировать этот выращенный орган вам... Его биополе будет отличаться от вашего. И мидихлорианы в этом органе просто погибнут, что неминуемо приведёт пересаженный орган к гибели.

— Неужели нет никакого способа?

— Почему же, способ есть, и мы первыми нашли к нему ключ. Всё что нужно, это вырастить нужные ткани внутри биополя организма, в которой они будут пересажены. Этим мы здесь и занимаемся. К сожалению, требуется много времени на то, чтобы вырастить орган, если вы, конечно, хотите, чтобы он работал правильно и служил вам долго. После чего, мы ставим на орган необходимые импланты, и пересаживаем его больному. Таким образом, возвращая его к нормальной жизни.

— У меня нет возможности на год или больше выпасть из активной жизни.

— Почему же, выход есть... Я вижу, вы используете нечто вроде механизма искусственного жизнеобеспечения. Этого достаточно, чтобы разместить необходимое для выращивания органов оборудование прямо в нём. И постепенно, это позволит вам вырастить все что вам необходимо. Судя по тем средствам, что были потрачены на ваше восстановление, я понимаю, что в деньгах вы не испытываете стеснения.

Наше внезапное молчание он понял, как знак согласия. С демонической улыбкой, от которой у обычного разумного бы кровь в жилах застыла, он, слегка наклонившись ко мне, вполголоса, заговорщически продолжил:

— Что же касается более деликатного вопроса... отраженного в вашей медицинской карте... Ничто не мешает провести имплантацию ваших гениталий в любое удобное вам время. Я бы не рекомендовал затягивать с операцией и советую провести ее как можно раньше. Видите, хорошую новость, я придержал напоследок!

Императорский дворец. Покои Лорда Вейдера.

Костюм немного жал в плечах. Кожа в месте сочленения протеза с плотью особенно чувствительна. Портному пришлось немного помучатся с тем, чтобы скрыть модуль внешнего экзоскелета на моем позвоночнике. На балу я должен выглядеть представительно.

Я стоял перед большим ростовым зеркалом. Не голоэкранным эрзацем, показывающим клиенту то, что он желал бы видеть, а настоящим дорогим массивным зеркалом из прозрачного металла, обрамленным тяжелой рамой с замысловатой резьбой из настоящего светлого дерева. Дорого, статусно, красиво. Для планеты, где последнее дерево умерло тысячи, если не десятки тысяч лет назад.

Из отражения на меня смотрел незнакомец. В чёрной одежде, очень похожей на классическую пиджачную пару. Ручная работа, материал — паучий шёлк с планеты с непроизносимым названием. Рубашка из тонкого материала, чем-то похожего на сукно. Замысловатые запонки на рукавах, золотое украшение обвивает ворот рубашки. Костюм чисто чёрный, немного золота, цепочка и кулон в виде белого черепа в качестве аксессуара.

Образ стоимостью в четверть миллиона кредитов. Если считать работу стилистов, визажистов и прочей модной братии дармоедов. Наряд Асоки обошелся мне почти в миллион. Ещё триста тысяч платье для воспитанницы Апалайлы. Всё моё содержание от Империи за целых полтора года потрачено на один вечер.

Будь моя воля, я бы прибыл на этот бал в уже привычной броне. И плевать мне было бы на чьё-то мнение, и даже на недовольство императора. Но мне нужен резонанс, нужно внимание. Мне нужно, чтобы всё инфополе галактики было забито моим лицом. Внимание должно быть приковано только к этому событию, и ни к чем больше.

Высшее общество галактики уже привыкло к моему бронированному образу. Мне нужно, чтобы все только и делали, что говорили об этом бесполезном мероприятии. Чтобы все СМИ тонули в сплетнях, пересудах и обсуждениях. А значит это самое удачное время, чтобы показать лицо того, кого считают правой рукой императора. Пламя этих событий сделает пропажу двух детей из яслей королевской семьи Альдераана незаметным.

Из зеркала на меня смотрело смутно знакомое лицо. Коротко стриженные, зачесанные назад волосы, вытянутые скулы, прямой нос, чувственные губы. Новая синтетическая кожа скинула мне лет и освежила, придала холености. Знакомый шрам от светового меча, тонкой линией сверху и снизу от правого глаза. Неярким янтарем, словно только потухшие угли, горят глаза. Золотая серьга-клипса в левом ухе.

Плод работы армии стилистов и визажистов — это непередаваемый налёт аристократизма, очень дорогой. Почти неделя самых разных косметических процедур, и вот на меня из зеркала смотрит не привычная постная рожа, а какой-то богатенький денди. Войди вдруг сейчас родная мать Энакина Скайуокера, кто знает, узнала бы она меня?

— Подвигайтесь пожалуйста, Лорд Вейдер, — попросил портной, наконец закончив мучить мой костюм. Кажется в игольной подушечке у него на запястье булавок поубавилось.

Удивительно, но наряд почти не стеснял движения. Легкий материал почти не чувствовался на теле. Я уже и не помнил, когда последний раз мог так двигаться без брони. На пробу я сделал несколько танцевальных движений. Брюки не морщились, лакированные туфли не скрипели. Только слегка шелестел материал, от стремительного движения воздуха.

— Теперь удобно? Нигде не жмёт, Лорд Вейдер? Ах, ведь это последняя примерка, осталось непростительно мало времени! Непростительно! Закончить ваш костюм к балу будет ох как не просто... но не беспокойтесь, ваш наряд будет неотразим!

— Да, Эни, смотрится очень неплохо... — раздался знакомый голос от двери. — Тебе надо бы почаще одевать нечто подобное.

Из приоткрытой двери выглянула любопытная мордочка Асоки, которая не удержалась, хоть была полуодета. Торопливой рукой она сжимала края застежки длинного легкого облегающего платья из лашаа-шелка, кричаще-красного цвета, с разрезом на юбке почти до талии. Тонкие жемчужные цепочки опоясывали всё её тело. Красный и молочно-белый очень шел под медную кожу. На мгновение я залюбовался, чудо как хороша.

— Задница у него точно, что надо... — хриплый голос, принадлежал Асажж (ну вот, Ржевский пришёл и всё опошлил), — Впрочем, и у тебя, Фулькрум, она тоже ничего.

Хорошо что один знакомый дроид не присутствует. Он бы не смог удержатся от своего едкого комментария. Сейчас Р3 на орбите Альдераана, изучает систему ПКО планеты. Один из ИЗР моего флота, делая транзитный прыжок через систему, выбросил мусор в открытый космос, среди которого затесался невоспитанный астромех с комплектом наблюдательной аппаратуры.

— Всё прекрасно, никакого дискомфорта в движении. — ответил я портному.

— Замечательно, но всё же зря вы отказались от легкой накидки-плаща. Он бы эффектно развевался в движении, вы бы всех просто сразили!

— Сражать я предпочитаю в другом образе, в том образе у меня как раз есть плащ.

В комнату впорхнуло нечто воздушное, ярко-белое. Принцесса Апалайла кружилась по залу, с ее платья вихрем развевались множество молочного цвета лент. За девчонкой-озорницей, едва поспевая, бежал один из её портных, и что-то причитая, семенил протокольный дроид.

Пролетев по комнате, Апалайла сделала несколько танцевальных па и упорхнула дальше, удостоившись только недовольного взгляда от Асоки. Волосы... её каштановые волосы развевались при каждом движении. Раса тогрут при всех своих достоинствах волос была лишена.

Опять суета и переполох. Неужели я волнуюсь? Ни дать ни взять — папаша благородного семейства. Хорошо что это последняя примерка. Так или иначе, именно бал станет кульминацией многодневной подготовительной работы. Когда мы прибудем, всё уже должно будет решиться. У меня и Асоки будет идеальное алиби. Половина взглядов в галактике будет приковано к нам. Это будет длинный и тяжёлый день...

— Лорд Вейдер... хореограф спрашивает, долго ли ему еще ждать, — голос клона секретаря прозвучал неожиданно. Да пребудет с нами великая Сила!

Глава 21

Система в секторе Корусанта. Яхта Лорда Вейдера "Луч", окрестности блуждающего астероида

Намеченный навигационной системой астероид стремительно приближался. Управлять собственной космической яхтой необычное чувство — это совсем не то, что космический истребитель. У яхты другое поведение в космосе и атмосфере. Двадцать шесть с половиной метров длины, это уже не шутки, для такого размера у нее очень хорошая управляемость. По уровню комфорта это точно не СИД истребитель.

Корабль мне достался, можно сказать, в наследство, уже в весьма плачевном состоянии. Его бывшего хозяина волновала прежде всего функциональность. Обстановка на нем была скромной, удобства минимальны, основная полезная нагрузка это оружие и обширный трюм, в котором стояло несколько гравициклов, одно место пустовало.

Большая часть помещений довольно крупного корабля просто не использовались или место занимал всякий хлам. Спальное место бывшего владельца располагалось прямо на мостике, хотя кают-компания могла легко вместить до пяти пассажиров ВИП-класса, а также имелся кубрик на восемь членов экипажа.

Раньше, этот, обладающий угрожающим видом кораблик, носил гордое имя "Кинжал". И насколько мне было известно, принадлежал одному из бывших "неудачников", как с натяжкой можно было назвать некоторых учеников Дарта Сидиуса.

Сам ситх вспоминал забрака со смехом, кажется. Для него тот одаренный был лишь инструментом. Натасканным цепным псом, выполняющим щекотливые поручения. Делать из него полноценного ситха Палпатин был не намерен.

Ранее корабль пылился три года в одном неприметном ангаре на Татуине (пылился в пустыне, ха). Откуда был забран Асокой и переправлен на Куат, где после согласования верфи занялись его переоборудованием.

Верфи Куата постарались на славу.

Массивное кожаное кресло удобно вмещает мою фигуру даже в броне. Мягкие подлокотники, совмещенные с некоторым элементами управления. Массивный штурвал черного дерева. Вокруг полукругом расположены голоэкраны, проецирующие картину окружающего пространства.

Никакого ощущения движения. Мощные компенсаторы, полностью подавляют любые перегрузки. Ниже, на второй палубе, расположено ещё одно пилотское место, предназначенное для нанятого пилота. Чтобы не утруждать владельца яхты, стандартная компоновка почти для всех яхт представительского класса.

"Луч" обладал несколькими неоспоримыми преимуществами. Первое: он достался мне бесплатно, а воротить нос от среднего размера яхты с установленным гипердвигателем классом меньше единицы было как минимум глупо; второе: он был уникален, собран по индивидуальному проекту; третье — наличие мощного вооружения, щитов и сенсоров. А самое главное это его внешний вид — он был словно создан для адепта тёмной стороны. Хищный вытянутый корпус, массивная рубка позади лопатовидного носа, будто надетый на корабль сверху шлем, с тонкой красной линией забрала, короткие крылья со складными ионными двигателями. Радикально-чёрный корпус.

В первую очередь мне был нужен необычный корабль, на котором я смог бы эффектно прибыть на Бал вместе с сопровождающими. Хотя можно было бы арендовать тот же нубиан. Но тогда моя яхта просто потерялась бы на фоне точно таких же нубианов, излюбленной модели половины шишек в галактике. Даже у императора имелся такой.

Астероид приближался. На чувствительных сканерах корабля, на которые ещё прошлый хозяин потратил изрядную сумму, появились две маленькие нечеткие отметки. "Луч" обладал внушительным набором аппаратуры слежения и разведки, похоже бывший хозяин часто получал задачи на поиск и выслеживание врагов императора.

Пришлось потратиться на новых дроидов-разведчиков. Яхта могла нести сразу четыре таких многоцелевых дроида, оборудованных гипердвигателем. Не дешёвые игрушки, но лучше иметь, чем не иметь.

Заложив манёвр, я медленно стал обходить астероид с теневой стороны. Осторожно, стараясь раньше времени не попастся в сенсоры ожидающих меня кораблей. Маленькая тренировка в освоении этого корабля. И напоминание.

Ионники в качестве рулевых двигателей справлялись идеально. Вскоре я увидел корабль, напоминающий трезубец, в котором с трудом можно было узнать переделанный корвет типа "Мародер", который заметил меня и спешно начал было включать двигатели, но слишком поздно. При желании я смог бы уже отработать его из счетверенной носовой бластерной установки, сбить щиты, пройтись по корпусу лазерами или добить протонными торпедами.

Обменявшись кодами свой-чужой, корабль резко прекратил судорожные трепыхания. Я довольно улыбнулся — пересрались пираты! Жаль, без помощи Хондо Онаки в этот раз мне было не обойтись. Пусть его задача и была минимальна, но судя по второй отметке, он с ней справился.

— Рады приветствовать вас, хозяин! — активировалась голосвязь, на изображении была подозрительно довольная рожа Хондо, в этих его вечных архаичных очках.

— Что-то не похоже, — ответил я, скрыв в ответ свое изображение и сканируя пространство во всех доступных диапазонах.

В последнее время меня преследовало неизменное чувство беспокойства, а уж пиратам, пусть все они под действием техники силового внушения, я ни на йоту не доверял.

— Да вы не обращайте внимания на мое лицо, это его скривило от неожиданной радости встретить вас! А не от обнаружения неизвестного судна на дистанции атаки. И не от сигнала боевой тревоги. Мысленно мы не успели попрощаться с жизнью... ах-ха, — пират схватился за шею, поскрёб пальцами по грубой коже. Викуэй открывал рот, словно выброшенная на сушу рыба. Мою грудь тоже сковали тиски, но броня послушно сделала вдох вместо меня. Несколько мгновений я наблюдал за стремительно темнеющим пиратом, после чего разжал силовую хватку на его грудине. Хондо шумно втянул воздух...

— Кончай ломать комедию, Хондо! То, что вы меня заметили только в упор — целиком на совести операторов ваших сенсоров. Я бы на твоём месте подыскал себе ребят повнимательней, может в следующий раз я решу, что сотрудничество со столь компетентной личностью не стоит моего времени и распылю твоё корыто, даже не выходя на связь, — поставил я на место зарвавшегося пирата.

— Ох... Ваши советы столь доходчивы, хозяин. У меня и в мыслях не было жаловаться. Я очень жажду сохранить взаимовыгодное сотрудничество, — залебезил Хондо.

— Ближе к делу. Ты вновь испытываешь моё терпение, — мне было противно, но по-другому было нельзя. Они пираты, и несмотря на напускное подобострастие, Хондо тонко чувствовал слабость. Даже несмотря на силовое внушение, подписанному пакту они следуют, пока чувствуют за мной силу. Неумолимую удавку на шее. Ради их лояльности следует периодически напоминать им, кто тут главный.

— Хорошо. Высылаю подробный отчет о проделанной работе. Вы будете мной довольны, Ло... — Хондо закашлялся, когда я на этот раз чуть сильнее прижал его глотку. Маловероятно, что нас тут кто-нибудь слушает. Но с этого пронырливого типа станется, меня подставить.

— Жди пока я ознакомлюсь.

Я старался свести к минимуму общение с подконтрольными мне пиратами. Пусть дальнюю связь невозможно перехватить, но и невозможное возможно — особенно, если одна из сторон хочет подгадить другой.

Отчёт был скуп, короток и изобиловал обсценной лексикой. Процесс захвата родного сектора Хондо шел полным ходом. Пиратские Лорды, подконтрольные мне, выкупили у нечистых на руку интендантов Империи, фактически, целый флот. Пусть хотя и старенькие корабли, это всё равно было куда мощнее, чем всё то, чем располагали местные пираты.

Постепенно свободные пираты либо примыкали к новой пиратской вольнице, либо безжалостно уничтожались. Подконтрольные мне Лорды Пираты мало церемонились в методах захвата власти. Над ними довлел дамоклов меч силового внушения. Когда они закончат подминать под себя сектор, расположенный на границе пространства хаттов, они двинутся дальше, и так на всём протяжении принадлежащего мне гипермаршрута.

Если так пойдет, принадлежащий мне путь станет самым безопасным путем в галактике. Рано или поздно, когда план выйдет на финишную стадию, всем пролетающим по новому гипермаршруту придётся выплачивать небольшую мзду, эдакую "плату за охранные услуги".

— Неплохо, хотя вы и отстаете от графика, — резюмировал я, закончив ознакомление.

— О, не извольте беспокоиться, всё будет сделано в лучшем виде. Я приложу все зависящие от меня усилия.

— Надеюсь, ты меня не подведешь Хондо. Это и в твоих интересах, — я прикрыл глаза, общение с викуэем меня вымотало. Не удержавшись, я смачно зевнул, может быть получится немного поспать на обратном пути. Хорошо, хоть голосвязь включена в одностороннем режиме.

— Что с кораблем, который ты должен был доставить?

— Транспортник самый что ни на есть заурядный, как заказывали, хозяин, — радостно отрапортовал Хондо, знает же, как меня коробит от этого обращения. — В трюме снятый с корвета гипердрайв, не знаю уж, зачем он вам, в грузовом отсеке все остальное, по списку. Может быть, вы воспользуетесь нашими техниками для монтажа?

— Нет, с этим я как-нибудь справлюсь сам. Надеюсь, хотя бы на пару прыжков этого корыта хватит?

— Конечно хватит, у Хондо всё точно... просили корабль на два прыжка — два прыжка он сделает, а вот с третьим может случиться накладка.

— Большего от него и не требуется. Передай мне коды доступа к бортовому компьютеру — и можешь быть свободен.

— Сию минуту будет исполнено, хозяин...

Меня уже занимал этот небольшой старый кореллианский транспортник незнакомой модели. На борту были видны явные следы применения ионных торпед. Значит пиратский трофей, тем лучше. Уродливый, угловатый кораблик, мне он был необходим для исполнения плана по вызволению детей с Альдераана. Тут, как никогда, пригодились карманные пираты. Вряд ли кто-то сможет связать это ведро с гайками со мной.

Интерлюдия Дворец Императора. Грандмагистр Мейс Винду. Обзорная площадка тренировочного полигона номер три

Ощущая в отсутствующей руке фантомную боль, Мейс Винду сидел в удобном кресле, рядом на маленьком столике стояли напитки. Старый лысый джедай был спокоен, хотя приглашение посетить Императора поступило внезапно.

Корун успел подготовиться. Отдать распоряжения в Ордене на случай, если он вдруг не вернётся, посоветоваться с учителем Йодой, связавшись с Дагоба. Необходимые распоряжения на случай эвакуации Ордена были отданы. И даже помедитировать он успел ради успокоения мятежного нрава.

Этот год было очень непрост и для Ордена, и для него лично. Джедай сильно исхудал, на его обычно моложавом лице появилось множество морщин.

Раскола Ордена джедаев практически удалось избежать. Всё ограничилось тем, что Храм покинули несколько десятков молодых и горячих рыцарей "джедай" со своими падаванами. Горячие головы не желали ни мгновения находиться в обители старых осторожных маразматиков, позволивших ситху манипулировать собой.

Теперь учителей катастрофически не хватало, да и джедаев, находящихся в поиске по обнаружению новых одаренных, было слишком мало. Слишком много верных Ордену одарённых погибло в войне, тех кто остался, едва хватало даже на планеты внутреннего сектора галактики. Многие миры, раньше радушно принимающие "рыцарей в поиске", теперь отказывали им. Многие родители не желали отдавать своих детей в организацию с подмоченной репутацией.

Власти некоторых систем поступали еще более иезуитски — они позволяли эмиссару храма получить доступ к планете, но не предоставляли информацию о медицинском обследовании её жителей. Хотите искать новых одаренных, пожалуйста, ищите. В таких условиях встретить нового юнлинга стало просто Провидением Силы.

Тем серьезнее был удар, нанесенный Императором в прошлом месяце. У ворот храма Привратник встретил человека в красно-чёрном плаще и древней ситхской маске. Он спокойно стоял, ожидая, пока кто-либо из джедаев выйдет к нему.

Разумный в маске назвался Третьим Братом. Он был опознан. Это был один из недавно покинувших Орден рыцарей-джедаев. Данные о его личности загадочно исчезли из архивов Ордена. Было известно, что он нечасто появлялся под сводами своей родной обители.

Третий брат был спокоен и собран, чувствовалось, что он ощущает силу за собой. Вокруг него жались в кучку три десятка грязных детей разных рас и видов. Они были напуганы, растеряны и голодны, как стая лот-котов.

Одарив встретившую его Шакк Ти, мысленно готовую к бою, коротким кивком, он сказал только одно: "Я привез в Орден пополнение". Потом поклонился, развернулся и ушел, оставив удивленного магистра разбираться с напуганными детьми.

Все дети оказались одаренными. Тридцать четыре ребёнка в возрасте от четырёх до семи лет. Джедаям-воспитателям с трудом удалось восстановить картину их появления у ворот Храма, продираясь через сбивчивые детские объяснения.

Инквизиторы собрали этих детей с планет, которые были недоступны эмиссарам-джедаям. В основном, их выкупили у родителей из бедных миров. Некоторых похитили у бывших хозяев — рабские метки на маленьких ручках недвусмысленно напоминали об этом нелицеприятном факте.

Это была пощёчина для Храма: почти треть юнлингов этого года набора была приведена в Храм приспешниками Ситха. И судя по демонстративности этой акции, по его личному приказу. Сильнее удара по мотивации лояльных Ордену одарённых, призванных бороться с адептами темной стороны и придумать было сложно.

Мейс Винду взял с подноса бутылку кореллианского бренди, наполнил стакан. Капелька джу, немного кислого сока, пара кубиков льда из вазочки. Если бы его хотели убить, есть куда более надежные способы, чем травить одарённого. К тому же, Сила предательски молчала.

— О, смотрю, вы уже начали, грандмастер? — голос ситха прозвучал сзади.

Мейс едва сдержал свой первый порыв вскочить, развернуться, выхватить меч, изговиться к бою. Инстинкты воина кричали, требовали действовать, но Винду откинулся в кресле и пригубил смешанный им коктейль. Наслаждаясь вкусом тягучей жидкости. Нечасто ему удавалось побаловать себя напитком подобного качества.

— Ожидание было слишком тягостным. Медитация наскучила, а соблазн слишком велик, ваша светлость, — проговорил Винду, даже не оборачиваясь на вошедшего.

Умение ситха скрываться в Силе раздражало. До момента, пока Император не заговорил, Мейс мог поклясться, что находится в комнате один. Но зачем давать об этом понять своему врагу, пусть у них сейчас и перемирие.

— Ох, простите великодушно, грандмастер. Дела требовали моего непременного присутствия и контроля. Сами вы должны понимать, каково это — управлять организацией, состоящей из разумных, у каждого из которых свое уникальное мнение и определенные потребности.

Шив Палпатин непринужденно опустился в кресло, налил себе на полпальца бренди. С видимым удовольствием пригубил напиток, расплывшись в благодарной улыбке.

— Надеюсь, вы позвали меня не ради компании? — недовольно спросил Винду, тем не менее с удовольствием прикладываясь к своему стакану.

— О нет, грандмастер, пусть и мне сугубо приятно ваше общество. Мы с вами слишком занятые люди, чтобы иметь возможность просто выпить, расслабиться, забыть об обязанностях. Старой вражде. Однако, никто не может запретить нам совместить приятное с полезным, — обманчиво-елейным голосом заметил Шив Палпатин, почувствовав раздражение джедая. Глаза ситха неожиданно налились янтарным цветом, теперь Винду отчетливо чувствовал его в Силе. От Палпатина разило весёлым предвкушением.

— Как вам мой первый подарок? Юнлинги, что привели мои подчинённые к вратам вашего храма? Надеюсь, с детками не возникло проблем? — растягивая слова и играя мимикой прогнусавил ситх, явно издеваясь.

— Детям одарённых всегда будут рады в Храме джедаев. Они найдут под нашими сводами дом, обучение, покой... — ответил Мейс Винду, с трудом удерживаясь в непривычно спокойно-отрешенной манере. Учитель Йода напомнил, что он стал слишком вспыльчив для магистра джедая.

— Превосходно, меньшего от вас я и не ожидал.

— В этом есть какой-то скрытый смысл, ваша светлость? — спросил Винду, не рассчитывая в общем-то на честный ответ.

— Всё просто, грандмастер. В ходе долгих раздумий, да и в спорах в малом кругу с моим учеником, скажу честно, во многих вещах мы с ним не сходимся. И это неудивительно. Его новая родина — циничное, страшное, слабо цивилизованное место, в этом вам ещё предстоит убедиться.

Вы же прекрасно справляетесь со своей основной задачей. Можно сказать, эталонно выполняете её, — разродился вдруг ситх короткой речью.

— Сенат был бы с вами не согласен... — удивлённо ответил Винду, он ощущал, что ситх не лгал, и это немного обескураживало.

— Что эти чванливые идиоты вообще могут понимать в одаренных? Вы собираете чувствительных к Силе по всей галактике, обучаете их, просвещаете, даете возможность раскрыть свой потенциал. И успешно занимаетесь этим на протяжении почти десяти тысяч лет... похвальное постоянство! Меня вполне устроит, если вы сосредоточитесь только на этом. И не будете лезть в Сенат, в политку и в дела галактики.

— А ты, ситх, не боишься усилить Орден? — слегка вышел из себя джедай.

Шив Палпатин рассмеялся с удовольствием и смаком. Его рот скривился в усмешке.

— Джедай, как думаешь, сколько выходцев из вашего ордена трудится сейчас в моей Инквизиции на благо моей Империи? Десять, двадцать, тридцать, может быть, пятьдесят? Ха-ха-ха... Обучение одарённых требует умения, терпения, мудрости, и на выходе всё ещё может получиться не контролирующий свои страсти юнец. Тогда вы отрезаете этого несчастного от великой Силы. И меня это полностью устраивает! Должен признать, в плане стабильности результата обучения вы далеко обошли нас — ситхов.

— Джедаи, что покинули Орден? — потрясенно произнёс Винду.

— Да, мой заклятый враг! Вы аккумулируете в себе самых покладистых, самых спокойных, самых гуманных, я же заберу себе остальных. Всех недовольных, мятежных, желающих не совершенствоваться в Силе, а применять ее, жаждущих принести в галактику справедливость. Они придут ко мне по доброй воле и я найду им применение. Твой Храм станет моей кузницей кадров, и будь уверен, свежий материал будет появляться у твоих ворот часто, очень часто, — ситх веселился, растягивая каждое слово, он не врал, каждая его фраза была наполнена чистой правдой.

Корун был неестественно, смертельно спокоен, его черная кожа покрылась испариной. Может быть, ситх что-то и недоговаривал, Сила бесстрашной судьёй визировала правдивость слов его врага.

— Ничего, я буду сражаться с тобой за каждого одарённого! — прорычал Винду, с трудом сдерживая порыв напасть на Палпатина прямо здесь и сейчас.

— Дерзай, грандмастер, я жажду нашего сражения на моём поле. Но ты почувствуешь своё поражение в тот самый момент, когда юнцы придут к тебе с вопросом: "Почему Храм бездействует? Почему в галактике так много боли и скорби?" Тебе, джедай, уже задавали этот вопрос! — ситх засмеялся заслуженным победным смехом. Винду каким-то чудом все еще удерживал себя в руках, едва не срываясь на начальную медитацию его собственного стиля вапаад... Ситхи всегда были сильнее в словах, Йода предупреждал его об этом. Еще ничего не кончено, пока в храме есть джедаи, Орден не проиграл.

— Что же, с аперитивом мы закончили, пора переходить к основному блюду. Дело в том, что я хочу предостеречь вас от, возможно, смертельной ошибки. Вы находитесь здесь, мастер Винду, затем, чтобы наблюдать за рутинной тренировкой моего нового ученика. Кстати говоря, тоже бывшего джедая, — отсмеявшись, проговорил ситх.

— Думаешь, мне есть до этого дело? — буркнул в ответ раздосадованный Винду. Ему, конечно, было интересно, однако внутри него всё клокотало, требовало от него не соглашаться ни с чем, что скажет враг.

— О, я мог бы раскрыть суть того, что я хотел до вас донести. Но будет гораздо продуктивнее, если вы всё увидите сами и сделаете необходимые выводы. Не хотелось бы прерывать наше, только начавшееся, столь плодотворное сотрудничество из-за глупого недоразумения.

Шив Палпатин махнул сухопарой рукой, и на стенах загорелись голоэкраны. Некоторые показывали небольшую тренировочную площадку сверху, другие сбоку, третьи, явно отображали то, что видят шарообразные дроиды, летающие вокруг фигуры в чёрном доспехе.

Лорд Вейдер работал с мечом. Отрабатывал движения ног, удары, выпады, пируэты. Тренировался привычно, давно наработанным темпом. Вокруг него летали стандартные тренировочные шаровидные дроиды, периодически осыпая фигуру в броне маломощными бластерами импульсами.

Дарт Вейдер спокойно принимал эти импульсы на световой меч или части доспеха. Винду отметил про себя ту уверенность, с которой действовал воин в черном. Разница между тем, что он видел на записи битвы за площадь Империи (под таким заголовком это событие прошло в СМИ) и тем, что он видел сейчас, была заметна, налицо был явный погресс.

— Если вы хотели просто похвалиться успехами как Учитель, могли бы просто прислать запись, — хмыкнул Винду, прикладываясь к стакану.

Его нрав постепенно отступал, уступая место деловому интересу. Напиток казался безвкусным, несмотря на своё отменное качество. Грандмастер избавился от остатков гнева, ему нужен чистый разум. Ситх добивается именно этого, хотел вывести его из равновесия, больше он ему этого не позволит.

— Видно мастера с большим опытом, но это только прелюдия. Самое интересное — впереди, — просто ответил ситх.

Открылись ниши в стенах и оттуда стали один за другим, выходить тренировочные дроиды-фехтовальщики. Всего шесть штук, вооруженные световыми мечами. И еще четверо с бластерами. Сейчас пойдет потеха! С таким сочетанием противников даже ему пришлось бы попотеть.

Лорд занял позицию. Меч перед собой, защитная стойка — базовая Соресу, он позволил дроидам окружить себя и началось избиение. Дарт Вейдер защищался, изредка контратаковал, отбивая бластерный огонь мечом и бронёй, пропускал явно болезненные удары.

Он держался неплохо, но постепенно отступал к стене. Его теснили дроиды, работая слаженно и страхуя друг друга. Было видно, что постепенно Энакин устаёт. Его стиль отличался от того, что он показал на той записи с площади.

Сейчас внизу сражался сильный рыцарь джедай, компенсирующий недостатки своих навыков чувствительностью в Силе, чудовищной физической мощью и бронёй. Для самого Винду такой противник был бы неудобен. Поскольку сам магистр тоже опирался на силовой стиль боя.

Но всё это ещё было далеко от того, что Энакин показывал до своей чудовищной травмы, пусть восстановление и шло ударными темпами.

Отголоски тёмной стороны, что Дарт Вейдер призывал себе на помощь, ощущались даже отсюда. При этом не было никаких признаков безрассудства, так присущего ситхам. Он действовал скупо, осторожно, продуманно. Тёмная сторона словно никак не влияла на него, хотя ощущалась в каждом движении.

Магистр прикрыл глаза, позволяя себя скользнуть в медитацию. Он ощутил страх, что вёл оружие воина внизу, он почувствовал его гнев, ощутил ненависть, что питала силу этого одарённого. Но при этом он не напоминал воющее чудовище, что беспорядочно кидается на всех подряд. Неужели ситхи умеют не только использовать тёмную сторону, но и контролировать ее?

— Сильный, но неостаточно, я всё ещё не понимаю, для чего я здесь. Если только ради того, чтобы над мной поглумиться, я буду очень разочарован, — проворчал Мейс, с пренебрежительной улыбкой прикладываясь к стакану. Он получил информацию к размышлению, но не хотел этого показывать.

— Сейчас всё станет на свои места, — Шив Палпатин нажал несколько неприметных клавиш на подлокотнике своего кресла.

— Ученик, эти дроиды устарели, я возьму расходы по их замене на себя. Уничтожь их...— приказал Палпатин.

Первый дроид был сокрушен, стоило только императору договорить. Пронзен невероятно подлым ударом. Световой меч, нырнув под блок, подбил меч дроида чуть вверх и Лорд нанизал на клинок машину, словно на булавку. Оранжевый клинок пошел вверх, разворотив верхнюю половину дроида пополам, и тут же, этим же движением, снес голову и обе руки попробовавшего заблокировать этот удар второго дроида.

Одновременный взмах левой рукой — два дроида-стрелка зашатались, схватились за голову, заискрились. Продолжая движение, левая рука играючи раздробила голову третьему дроиду-фехтовальщику, что готовился принять на скрещенные мечи оранжевый меч.

Его тело откинуло на четвертого фехтовальщика, и они оба были разрублены широким ударом слева направо. Бросок светового меча в направлении стрелков по замысловатой дуге, и оба лишились голов. Уверенное движение, и Дарт Вейдер сокращает дистанцию, пропустив выпад фехтовальщика перед собой.

Его руки хватают занесённые с мечами манипуляторы дроида. Слышен хруст сминаемого металла, мечи вырваны вместе с манипуляторами, вернувшийся меч срубает дроиду голову. Вейдер ловит его, чтобы в последний момент заблокировать удар в спину от последнего оставшегося в строю дроида.

Вейдер давит на свой меч, заставляя дроида отвести тот в сторону, не давая возможности разорвать контакт мечей. Лорд сокращает дистанцию, вбивая нечто прямо в грудь последнему противнику, наплевав на световой меч. Короткая рукоять, нож? Он наносит удар за ударом, рука ходит, словно адская швейная машинка, до тех пор, пока манипуляторы, удерживающие световой меч, не расслабляются.

Словно по сигналу, обезвреженные дроиды один за другим начинают падать. Весь бой занял меньше десяти секунд.

— Теперь поняли? — в голосе Палпатина нет былого ехидства, только ожидание.

— Да... — глухо ответил Винду.

Он почувствовал, что во рту пересохло. Винду всё ещё не вышел из медитации, он все еще прислушивался к Силе. То, что он почувствовал и увидел, заставило испарину вновь выступить на лысом черепе.

— Совет Ордена запретит любому представителю Ордена джедаев вступать в схватку с Лордом Вейдером, под страхом изгнания. Как вы можете учить... ЭТО? Как проводите с ним спарринги?

— С превеликой осторожностью. Я отточу его клыки, но вскоре не рискну сойтись с ним в смертельной схватке. Для одарённых свойственно быстро прогрессировать. В этом плане он не уникален. Однако создавая его публичный образ, я ошибся. Разумные по всей галактике изголодались по неодолимой упорядоченной силе. Сила подчиняется их воле, поодиночке их воля слаба, но их миллиарды и миллиарды. Джедаи меньше подвержены этому, но я леплю из него ситха. Он чудовище, ставшее ответом на запрос разумных, уставших от неопределённости. Рукотворное создание, слепленное моими руками. Лорд Вейдер не вполне пока осознаёт, на что способен. Может быть, такое горькое лекарство и нужно нашей галактике, — ответил Шив Палпатин, сложив руки перед собой.

Мейс смотрел на фигуру, которая застыла, будто в ожидании следующего приказа. По возвращению в Орден нужно будет поднять хроники, наверняка в истории Ордена уже были подобные случаи.

Это существо всё еще смертно. Если ЭТО выйдет из-под контроля, его всё ещё можно убить. Мейс это чувствовал, Сила подсказывала ему. Но в схватку с ним ни один Джедай вступать не должен. Лорд Вейдер убьёт его, джедай не способен сражаться так, как это делает ручное чудовище Императора.

Если Ситх будет сражаться так, как до приказа, большинству мастеров и рыцарей Ордена он проиграет. А вторую манеру его боя смогут просто пережить немногие из магистров, не умерев в первые мгновения схватки. Чем бы ни закончилось это столкновение, это будет поражение для Храма.

Позиции Ордена слишком слабы, чтобы позволить себе убить правую руку Императора. В свою очередь, смерть любого из одарённых просто ослабит Орден. А значит, надо ждать, возможно, в хрониках найдется ответ, или, быть может, Лорд Вейдер погибнет в одной из своих авантюр. В конечном итоге, на всё воля Силы.

Орбита Корусанта. Шахтный рудовоз ХТ-775256 "Удача"

С трудом я выбрался из двигательной ямы. Этот без сомнения выдающийся корабль сошел со стапелей космической верфи лет так триста назад. Возможно, если поднять его бортовой журнал, можно будет узнать множество удивительных историй. Но меня они мало заботили.

Машинное масло с трудом оттирается от пальцев тряпицей. Удивительно, но даже здесь не придумали что-то принципиально новое для избавления от смазки. Сидя на краю ямы, я с раздражением сбросил вниз простейший гаечный ключ. Глухой удар, недовольный писк древнего астродроида, что достался мне вместе с этим кораблем. Мы с ним не поладили.

Вокруг везде валялись остатки родного для этого корыта гипердвигателя. Не понимаю, как эта лоханка умудрялась летать на этом куске древнего говна. Только проведением Силы экипаж этого корабля не размазало тонким слоем по парсекам в глубинах гипера. Разобрать его не получилось, настолько детали притерлись от времени, пришлось грубо вырезать старый движок световым мечом.

Ничего не попишешь, реалии далёкой галактики слишком сильно отличаются от привычных мне. Сила и поголовная одарённость всех местных разумных накладывают свой отпечаток на всё. Мне кажется диким такое халатное отношение местных к оборудованию, технике безопасности и жизни.

Сила удивительная штука. Закон Мёрфи не применим к Далёкой. "Если что-то может пойти не так, оно пойдет не так". Скажи вы это любому местному инженеру, и вас заклеймят как идиота. Этот общеизвестный в нашем мире постулат тут просто не работает.

Механизмы функционируют до полного износа и не ломаются. А когда ломаются, то с минимальным ущербом. Травмы на производстве — это нонсенс. Халатное отношение к оружию повсеместно. Клон-разгильдяй может разрядить батарею своего бластера в ангаре корабля во время сборов перед высадкой. Помещение будет наполнено воем бластерных рикошетов, и пострадает один единственный несчастный дроид, что случайно проходил мимо в момент происшествия.

К тому же, даже дроид уцелеет. Если кто-то из разумных считает его своей собственностью или привязан к нему, испытывает чувства к бесполезной жестянке. Скорее всего, ему смешно оторвёт манипулятор единственным бластерным попаданием.

Поэтому в галактике практически нет беспилотных кораблей. Стоит убрать разумных из парадигмы — и закон Мёрфи начинает работать, как ему положено. Можно сказать, во время Войны клонов Армия дроидов во всю мощь ощутила на себе силу ничем не сдерживаемых законов мироздания. Сложно победить врага, которому буквально везёт на ровном месте.

Кажется, давным-давно я отчитывал Асоку за ненадетый лётный скаф. Пусть она и нарушила Устав, но это было следствием повсеместной практики вполне обоснованного разгильдяйства. Пренебрежительное отношение к собственной безопасности жителей галактики было связано в первую очередь с особенностью их мира. А не фаталистическим отношением к жизни.

В значительной мере причиной развития общегалактического кризиса является местный менталитет, никто ничего не предпринимает, "пока жареный порг не клюнет". Конечно, от заинтересованных лиц вряд ли удалось удержать это в секрете, даже было несколько передач в голонете. И что же? Да ничего! Все привыкли, что по воле Силы все проблемы решаются сами собой.

Ух, как всё запущено! Настолько, что в местной методичке для высшего руководящего состава совершенно серьёзно одним из методов решения проблем рассматривается игнорирование. В надежде, что проблема решится сама собой. И рабочий же метод! А уж если он не сработал, то тогда местные начинают чесать тыковку и делать какие-то телодвижения.

Обоснованный, мать его, фатализм! Вся галактика живёт так на протяжении тысяч и тысяч лет. Наш ядерный реактор сбоит! Не беспокойся, подожди! О, видишь, всё пришло в норму, ну и зачем было переживать? Миру грозит грандиозный трындец ? а вы пробовали немного подождать? Может быть, он не грозит... Ну или не такой уж грандиозный.

Еще одним недавним открытием для меня стало то (сюрприз!), что галактика эта ? без "закона подлости", где, по умолчанию, тебя ждет успех, а не провал.

Всё ещё есть шансы, что всё сложится не в твою пользу, но по умолчанию тебя ждет благоприятный исход. Далёкая галактика ? благословенное место.

Наконец мне удалось стереть пятна масла с синтетической кожи. Теперь требовалось провести калибровку нового гипердвигателя. Он был гораздо мощнее того, на который был рассчитан этот корабль. Когда мы прыгнем на нём в направлении Альдераана, корыто неизбежно развалится при выходе из прыжка.

Всё будет выглядеть как типичная авария, комар носа не подточит! Обломки полетят в направлении орбиты Альдераана, астродроид корабля будет лихорадочно верещать на всех частотах. Мы же будем лететь вместе с этими обломками ? в левом трюме как раз хватало места для космического корабля малой вместимости.

Имитируя сигнатуры обломков, наш маленький кораблик незаметно упадет в атмосферу Альдераана. И если всё пройдет хорошо, мы незамеченными спустимся на поверхность планеты.

За то время, пока обломки рудовоза будут сгорать в атмосфере, вызывая помехи от руды с высоким содержанием вольфрама во всей сенсорной системе ПКО, мы должны успеть похитить детей и благополучно покинуть планету.

По крайней мере, план у нас таков.

Изначально я не собирался участвовать в операции. Однако возникла неожиданная проблема. Ясли охраняют двое одаренных, Это бывшие джедаи, что ушли из Ордена. Учитель и ученик.

Именно на мне будет задача по их отвлечению, а также обеспечить работу дроидам-слугам.

Мы будем в жестком цейтноте. Два часа на всё про всё ? на то, чтобы покинуть планету и прыгнуть в соседнюю систему, где нас будет уже ждать моя яхта и корабль, что переправит Ассаж и детей в безопасное место. После чего прямо оттуда, стартуем на Корускант на Бал... это будет очень занятый день.

— Твой каф, Эни...— выпорхнуло прекрасное созданье в лётном костюме, облегающее ей шло, как и всегда. Я поморщился от звуков своего старого имени, принимая кружку.

— Шпилька... как дела с навигационным оборудованием? О, свежий каф, неплохо-неплохо, — почему бы не совместить приятное с полезным.

— Заряды установлены, барадиевые мины с гарантией затрут все следы. Асажж сейчас загружает оставшиеся свободными грузовые отсеки рудой, — ответила Асока присаживаясь рядом, её маленькая ручка опустилась мне на бедро.

— Как вы ладите? — спросил я прикладываясь кружке. Бодрящая жидкость мне была необходима.

— С ней вполне можно иметь дело, — пожала плечами Асока. — В некоторых вопросах мы с ней даже сходимся, это удивительно.

— Общая цель сплачивает, это верный способ понять кого-то...

— Это непривычно, мы ведь сражались насмерть, сходились в бою. Было время, когда я её искренне ненавидела, и убила бы в схватке. Она отвечала мне тем же. А сейчас нам часто приходится делить одну каюту. Становится гораздо проще понять разумного, когда видишь его мирно спящим, или, особенно, когда его мучают кошмары. Для меня она была врагом, но Эни, она мало чем отличается от нас. Я не могла даже представить, что буду говорить о том, что стала понимать ситха, — немного грустно проговорила Асока.

— Она не ситх, — глухо ответил я, накрывая ее руку на своём бедре протезом. — Даже не близко. То, что джедаи называют теперь ситхами — это либо сошедшие с ума под влиянием тёмной стороны одарённые, либо те, кто ограничено используют темную грань Силы, при некоторых условиях. В целом неудивительно... Как говорит Шив Палпатин, Орден не сталкивался с настоящими ситхами почти тысячу лет. Понятно, почему память о том, кто такие истинные враги джедаев, смазалась.

— Но от нее чувствуется тёмная сторона. Она использует её...

— Да, потому что она из датомирских Ведьм. Они имеют врожденное сопротивление к тёмной стороне, используют ее с детства. Однако, как и любой одаренный, даже Ведьмы, в основном пользуются светлой стороной Силы. Лишь по необходимости захватывая крупицы мощи темной стороны. За счет врожденной устойчивости они не боятся при этом пересечь черту, и не догадываются о каких-то границах. Датомирка Асажж ближе к древнему течению Ордена джедай, чем к ситхам.

— В чём тогда разница? — с явным любопытством спросила Асока.

— Я бы показал тебе, но не сейчас, это слишком опасно. Ты едва избежала падения на тёмную сторону, — я содрогнулся, не желая ворошить в памяти полустершиеся события. Каким же глупым и наивным я тогда был.

— И кто же такие ситхи? — продолжила допытываться Асока, незаметно придвинувшись ближе, так, что её дыхание начало щекотать мне щеку.

— Ситхи — это абсолютная власть, — заученная фраза слетела с губ, прежде чем я осознал это. Я почувствовал, как нечто страшное, загнанное в угол, зашевелилось на задворках сознания. Тёмная сторона была здесь... она всегда была здесь! Откликнулась на привычную фразу, на начало мантры ситхской медитации. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы загнать это чудовище в его угол.

— Власть над чем? — проникновенно взглянув в мне в глаза, спросила тогрута. Она была так близка, что я мог чувствовать ее запах. Он дразнил восприятие, частично расширенное Силой темной стороны.

— Над собой, над Силой. Ситх не делает различия в средствах, что использует. Он не ограничен тёмной или светлой стороной. Его воля даёт ему власть использовать ту грань Великой, которая ему нужна. Или даже обе вместе. Это и есть свобода, по мнению учения ситхов.

— По-моему, что-то не сходиться, Эни... — хмыкнула в ответ Асока.

— Да... я только в начале этого пути. Пусть и невольно, просто потому, что убил одарённого до того, как к тому был готов. Самый простой способ инициации тёмной стороной. А я убил семерых и каким-то чудом сохранил разум, — ответил я, медленно очищая разум, изгоняя последние остатки непрошеных эмоций. Пока нельзя, она ещё слишком уязвима перед темной стороной.

Мы связаны. Я ясно вижу, она имеет явную предрасположенность к тёмной стороне. Она недавно пережила падение и тоже каким-то чудом сохранила разум. По задумке старой сволочи, я должен был причаститься тёмной стороны, убив ее. Ситх был очень близок к своей цели. "Никогда не прощу ему этого! Старая расчётливая сволочь!" — я с превеликим трудом загнал вспышку ненависти подальше.

Учитель после сам сказал мне о своих планах, тренируя мою устойчивость перед темной стороной. Именно в тот день я едва не обрушил Императорскую башню и почти уничтожил тренировочный полигон. Однако смог удержать рвущиеся наружу эмоции. И это ещё одна из причин пока держать дистанцию.

— Ты не виноват! Они ошибались, ты спас всех на той площади! — яростно защищая меня выпалила Асока. Моя маленькая наивная тогрута.

— Уже неважно. Я либо пройду этот путь до конца, чтобы полноправно называться ситхом, либо лишусь разума и паду на тёмную сторону. Выбор, как видишь, невелик, — горько усмехнулся я. Если мне суждено будет пасть, лучше я сделаю это в одиночку, не утащив за собой во тьму ещё и её.

— Ты справишься, ты сильный! Гораздо сильнее меня! Я не знала бы, что и делать, останься без рук и ног, — Асока прижала свой лоб к моему. Я прикрыл глаза, ощущая в Силе её надежду, что омывала меня свежей светлой струей. А где-то там, на задворках сознания, тихо смеялась темная сторона. И ее смех был похож на смех Императора.

Интерлюдия Боба Фетт. Планета Кореллия, столица Коронет. Арендованное складское помещение

На широком ровном пяточке в танце кружились дроиды, двигаясь между множества ящиков, и бродящих туда-сюда протокольных с подносами. Бездушные машины всех мастей и размеров вращались в танце под легкую ненавязчивую музыку.

Образуя, как минимум, три с лишним сотни пар. Это дикое безумное действо создавало шум не меньший, чем марширующий боевой полк Б-1. Дроиды были разные: маленькие юркие уборщики, неуклюжие протокольные, ламповидные техники, массивные помощники, стариные астромехи и даже агродроиды.

Если взглянуть сверху, то можно было догадаться, что они двигались двумя спиралями, вращающихся навстречу друг другу, с максимальной точностью (насколько позволяли их возможности) воспроизводя движения традиционного бального танца. В этом механическом дурдоме затесались четыре выбивающиеся из общего ритма фигуры.

Боба Фетт быстро и стремительно танцевал с Элевен. Траектория его движений была направлена на то, чтобы двигаясь по залу, просочиться между танцующих дроидов, преследуя своего наставника и друга Ору Синг. Его низкорослая партнерша едва поспевала за охотником, изо всех сил стараясь хотя бы не наступать ему на ноги, впрочем, безуспешно.

Ора кружила по залу в обнимку с большим мешковатым чучелом. И кажется, даже получала удовольствие от процесса. Она веселилась, упорно ускользая от своего подчинённого, тот же старался настигнуть её, приблизиться. Боба пытался удержатся на ее орбите и хотя бы на пару секунд оказаться там, где между ним и чучелом не было бы танцующих пар.

Таким образом эти две пары пересекали огромное пространство ангара, размеренно кружа в упорядоченном танце. Дроиды кружили, дроиды скрипели, дроиды мешали парам двигаться по кругу. Бобе нужно было настигнуть свою цель, не просто не выбившись из ритма, но даже не прерывая танца. Наемник не должен был выделяться на фоне других танцующих пар.

Две недели они уже находились на этой планете. Арендовали склад, нашли и закупили дроидов. Выкупив, пожалуй, половину подержанных железных истуканов в этом городе. Прописали программы для танца и симуляции ритма для дроидов.

Больше всего времени ушло на то, чтобы разучить основные па танца, научиться танцевать прилично. Учителем выступил старый республиканский протокольный дроид, когда-то работавший при одном из посольств. Чопорный и нудный (если таким может быть дроид), но зато обладающий безупречными манерами.

Музыка стихла, через несколько мгновений движение прекратилось. Дроиды стали начали расходиться к стенам ангара, имитируя движения праздной толпы. Элевен тяжело дышала, Боба проводил ее к стене, он был зол на себя. В этот раз ему удалось пересечься в танце с Орой всего один раз. И при этом, под неудобным углом.

Боба был недоволен, всё шло наперекосяк. Им так и не удалось придумать другую возможность подобраться к цели, и это была не единственная причина его недовольства.

— В этот раз ты почти справился. Но ты должен быть ближе для выстрела, помни, у тебя будет всего одна попытка. Пусть бластер очень мощный, но если ты промахнешься или раскроешься раньше времени, шансов выстрелить ещё раз у тебя не будет, — задыхаясь, проговорила Ора, ставя карикатурное чучело Лорда Вейдера на пол.

— Я знаю...

Оружие, из которого Бобе предстояло стрелять, выглядело как две тонких, соединенных вместе трубки в простом коробчатом корпусе. Чудо-выкидыш инженерной мысли — никакой электроники. Химический бластер. Если основанием ладони он раздавит капсулу, через четверть секунды каждая трубка сделает всего один бластерный импульс. Одна трубочка ? один выстрел, с промежутком в ноль целых двадцать пять сотых секунды.

Размер ? чуть больше комлинка. Корпус пластиковый и совсем немного меди для одноразового ускорителя частиц. В капсулах ? тибанна-газ для выстрела. Боба не очень представлял, как это устройство в целом работает. Но оно было простым, как мычание банты, и безотказным, как дубина, и таким же неудобным. Зато компактным, и его было практически невозможно обнаружить современными сенсорами.

— Ты должен попасть дважды! Первый выстрел в спину, чуть выше поясницы, наплечники не прикрывают там. Второй ? в основание черепа, прямо под край шлема. Чёрт его знает, чем может быть усилена его черепная коробка. Пусть штука мощная, но он сильный одаренный, нельзя предоставить ему не единого шанса.

— Надо продолжать подготовку...— проворчал Боба.

Их план строился на слишком большом количестве допущений. Ора должна была пригласить цель на танец. Цель должна согласиться. Она проконтролирует в нужный момент, не дав цели среагировать на покушение. Несколько мгновений на выстрел Ора ему обеспечит. Он только должен попасть. Два выстрела в спину — классика заказного убийства. И чем-то это не нравилось Фету.

Их отход обеспечит паника, что поднимется, стоит отработать цель, и несколько безобидных петард в угощениях. План очень прост, и от этого вполне выполним. Эти два выстрела в спину отделяют его от титула самого известного наемника в галактике.

Почему же его терзают смутные сомнения? Боба привычным усилием отогнал их от себя, напомнив себе о том чувстве беспомощности, что охватило его тогда на площади. Скоро он навсегда забудет этот страх. Бояться будут уже его. Только убеждать себя с каждым разом становилось сложнее.

Надавил на капсулу, поднял руку в сторону куклы. Трубочки соскользнули ему ладонь с перевязи на запястье. Никакого прицельного приспособления, и чучело сейчас даже не двигается. Ярко-красная вспышка — и основание чучела прожжено насквозь, мгновение, еще одна вспышка, и кастрюля, что исполняет роль шлема, прожженная по нижней кромке, катится в сторону.

— Ну вот, теперь новое сооружать, — проворчала Ора.

Если всё получится, то это не будет достойным мандалорца деянием. Это не был поединок, не превосходство его умений против умений цели. В тот раз, когда он целился в спину Лорда из снайперского бластера "убийца джедаев", это и то было честнее. В этом был вызов, это было состязание его мастерства против мастерства одарённого.

Здесь же всю работу выполнит Ора... Его задача ? просто выстрелить дважды. Боба помотал головой. Нет! Не имеет значения метод, главное, что он наконец выполнит поставленную перед собой задачу. Только в его душе все равно скрывалось подозрение, что и в этот раз ничего не получится.

Глава 22

Гиперпространство. Рубка малого разведывательного корабля тип A-24 "Ищейка", бортовой номер В-76422

Мы двигаемся к Алдераану. Дрожь и жар от работы слишком мощного гипердрайва ощущается всеми внутренностями. В кабине маленького звездного корабля невыносимо душно. Все системы жизнеобеспечения отключены. Реактор заглушен, система навигации отключена. Только слабое свечение аварийной системы освещения окрашивает всё в красный.

Внешние системы жизнеобеспечения остались на Корусканте, вместе с броней. Мой доспех, в том числе маска, стал слишком узнаваем. В нем я бы не смог сделать и шага инкогнито. Тот образ создан, чтобы притягивать взгляды. Даже техники Силы тут не помогут. Поэтому броню пришлось оставить.

Пекло, я дышу, как выкинутая на берег рыба.

Живу на Силе и аварийном аккумуляторе. Импланты переведены в режим экономии энергии. Всего каких-то четыре часа без брони и с минимально включенными имплантами, а я уже вынужден прибегать к помощи Силы, чтобы просто оставаться в сознании.

Я позволяю Силе течь сквозь меня, привычно поддерживая своё существование, почти так же, как на тренировке. Вдох, влажный воздух больно режет глотку, кажется, я впервые существую сам так долго.

Асока смотрит на меня сочувственно. Я ощущаю её желание обнять меня, прижаться всем телом, попытаться как-то помочь, но нельзя. У расы тогрут естественная температура тела — тридцать девять с четвертью градусов. Это сделает только хуже.

В глазах всё вновь плывёт, я поднимаю ладонь с зажатым в ней портативным кислородным концентратором. Вдох, живительный, и, самое главное, прохладный кислород бежит в легкие. В голове шум. Несмотря на все преимущества искусственной кожи, она не вполне способна поддерживать нормальную терморегуляцию в пассивном режиме. Ничего не попишешь, спасает только лёд и одноразовые охладители.

До входа в атмосферу Альдераана, нельзя активировать системы корабля.

Даже Асажж поглядывает со своего пилотского места с пониманием. Они, одаренные, несмотря на то, что им тоже жарко, но львиную долю дискомфорта, транслирую в окружающее пространство именно я.

Мир окрашен в красное. Из красного смотрят на меня чудовища, я их не вижу, но знаю, они прячутся в красном. Они тянут свои темные невидимые руки, чтобы разорвать меня. Страх сковывает меня, хочется кричать. Меня бьет крупный озноб.

— Эни, вдох... — озабоченно говорит Асока. Я спохватился, перед глазами плывут черные пятна.

Невозможно точно рассчитать время выхода из гиперпространства. На корабль, с помощью Силы и такой-то матери, установлен нестандартный гиперпривод. Класс его не известен, и невозможно предсказать, какую скорость прыжка он развил фактически, учитывая вчетверо менее массивный корабль, чем тот, на который он рассчитан. По этому остаётся только ждать и не забывать дышать.

Если здесь так жарко, как же раскалился корпус транспортника?

В трюме развалюхи находится наш кораблик, маленький юркий челночный звездолёт. Его корпус снаружи дополнительно покрыт напылением из бескара, это один из самых простых способов сделать звездолет малозаметным.

— Сока, лёд... — хриплю я, ощущение такое, будто я до боли срываю горло.

Мне на грудь нежно опускается холодная упаковка льда, взамен растаявшего. Несколько мгновений — и становится легче.

Слышу шипение, это Асока открыла очередной баллон с кислородом. Треск, звук ломающегося стекла, в ход пошли одноразовые аварийные поглотители углекислого газа.

— Тебе стоило остаться, — произносит Асока, озабоченно рассматривая моё лицо, вытирая влажной тряпкой выступивший на лице пот.

— Мы это уже обсуждали, — отвечаю я, вся концентрация уходит только на поддержание себя в сознании.

Разговор помогает отвлечься от навалившейся слабости. Как машина, поставленная на холостой ход. С каждым мгновением, когда как прохладный кислород заполняет рубку, становится всё легче. Вот, я уже могу говорить.

— Как бы ты этого не хотела, но это танец на троих, Шпилька... — подала голос Асажж, не поднимаясь со своего пилотского кресла.

Я чувствую, как Вентресс неуютно. И дело тут не в том, что она не привыкла работать в команде. Её тело бьют крупные судороги каждый раз, когда я призываю Силу, чтобы сделать вдох. Она тяжело и томно дышит, но держится, для неё это такое же испытание, как и для меня, только по другой причине. Большая часть ее концентрации направлена на противостояние моей Силе. Для неё это своего рода экзамен. Пока она не скончалась...

— У каждого своя роль, не забывайте. Ты, Асока, забираешь детей. Из нас ты единственная выглядишь и ощущаешься в Силе безобидно. Для маленьких одаренных это важно, — c трудом выдавливаю из себя слова.

На мгновение сомнения одолевают меня. Правильно ли я поступаю, забирая чужих по сути мне детей? Имею ли я право участвовать в их судьбе? Сейчас они просто пешки в чужой игре, маленькие и ничего не решающие.

Смогу ли я повернуть их судьбу, и если "да", то в лучшую ли сторону. Будут ли они счастливы, я не уверен, что смогу дать им нужный уровень заботы. Даже обеспечить им безопасность будет не просто.

Они моя слабость, сейчас, пока они малы, наиболее уязвимы. Можно было бы оставить их на Альдераане дольше, дождаться хотя бы первого порога самостоятельности. Дать иллюзию собственного выбора.

Мысленным усилием я отогнал сомнения. Ждать было больше нельзя, пусть я буду хреновым отцом, но есть одна вещь, что безусловно отличает меня в лучшую сторону. Я не буду использовать их как инструмент, как расходный материал, и убью любого, кто попробует это сделать.

Они дети с трудной судьбой, маленькие и несчастные. Пусть я не ощущаю к ним привязанности. Пусть имя их матери для меня просто пустой звук, и я не сохранил к ней чувств, но они всё ещё моя плоть и кровь, а значит, я должен хотя бы попробовать дать им нормальную жизнь.

Так вышло, что Империя стала мне домом. Я начал чувствовать ответственность за судьбы её граждан. Так почему бы не найтись в моём сердце места для еще двух маленьких граждан. Выныриваю из раздумий, возвращаясь в реальность.

— Асажж, твоя задача — диверсия, работа по профилю, — продолжаю я, пусть это было уже сто раз обговорено, но повторить будет не лишним. Мне так просто легче. Кульминация многомесячной подготовки, и всё легко может пойти прахом.

— Да, а тебе самое весёлое. Уверен, что справишься с двумя бывшими джедаями? — cо скепсисом в голосе спросила бывшая ведьма.

— Как будто у меня есть выбор? — усмехнулся я. Сила молчала, хотя чувство тревоги ни на мгновение не покидало меня. Ощущение смерти, словно кто-то ходит по моей могиле. Сейчас оно было как никогда сильно, но я знал, точно это не из-за джедаев.

Та опасность, что реально мне грозила, была мне неизвестна. И это сильнее всего пугало меня. Что-то затаилось в будущем, что-то, что должно было привести меня к неминуемой гибели. А одарённые были величиной известной, и Сила молчала о них. А это значит, что с этой опасностью сладить мне вполне по плечу.

Император не смог дать ответ о причине моего плохого предчувствия. Единственное, что подсказал, быть начеку и не пропустить момент кульминации этого ощущения. От этого будет зависеть выживу я или умру, когда время придёт.

Адептам темной стороны предвидение практически не доступно. Даже попытайся я, гипотетически, во время медитации выяснить причину плохого предчувствия, это сделает только хуже.

Тёмная сторона хороша многим. Вот только на попытки прозреть будущее, преподносит своим одаренным только плохие пророчества. И каждый раз разные. Многих, очень многих сгубил взгляд в будущее, просто свёл сума. И это были куда более мудрые и подготовленные, чем я.

— От меня не требуется одержать победу. Только отвлечь, это можно сделать и разговором. Сбежать же, даже от двух одарённых я смогу, — ответил я, чувствуя как с повышением количества кислорода возвращаются силы.

— Приготовьтесь, — голос Асажж напряжен. — Сигнал от астромеха — мы выходим из гипера.

Датомирка нагнулась над штурвалом. Асока нехотя заняла своё кресло и пристегнулась. Пора и ведьме показать лётное мастерство бывшего лазутчика императора. Это будет жаркая посадка. А чтобы нас не заметили, тут есть я.

Я сместил свою правую руку к плечу. Нащупал кольцо, тонкая боль пронзила руку, когда я коснулся его. От кольца вглубь плеча идет тонкая шпилька, блокирующая работу реактора. Как только я ее выдерну, мое самочувствие быстро придет в норму. Великая Сила, скорее бы!

Интерлюдия Альдераан. Депа Биллаба. Калеб Дьюм

— Он идёт... — магистр Ордена джедаев, Депа Биллаба, застыла в традиционной позе для медитации.

Её чёрные волосы были распущены. На смуглом лице был нанесен замысловатый чёрно-белый рисунок. Редкие разумные в галактике могли бы узнать эти знаки. Не знал значения этой раскраски и её ученик, Калеб Дьюм.

Иначе он задал бы учителю множество вопросов. Рисунок, нанесенный на лицо красивой в целом женщины, назывался Маской смерти. В расе Чалактан эти рисунки традиционно наносили те, кто принял решение, которое с высокой долей вероятности ведет к смерти.

— Вы уверены, учитель? — спросил Дьюм. Юноша сидел в той же позе, что и его учитель.

Его давно следовало бы сделать рыцарем. Но она, как его учитель, также видела и его недостатки — слишком резкий, слишком правильный, слишком хрупкий. Депа медлила, она была не готова отпустить своего ученика на просторы галактики.

Возможно, это будет ещё одной её ошибкой. Из череды множества совершенных ошибок. Она плохой джедай, плохой командир, никудышный лидер, отвратительный учитель. Привязанная, не способная отпустить того, кто в ней больше не нуждается.

— Он светится для меня в Силе, словно маяк. И этот свет становится всё ближе и яростней, — просто ответила Депа, не прекращая медитации.

Требовалось сохранить разум чистым. К убийству одарённого нужна подготовка. Она чувствовала, как тёмный, приближающийся свет, колышется. В нём появились новые оттенки. С того момента, когда во время миссии храма она изучала его, он вновь изменился.

Страх на мгновение пронзил её. Магистр джедай без труда выгнала его из своего сердца. Она уже приняла решение, а значит, не время сомневаться. Делай или не делай — она выбрала делать.

— Зачем он летит сюда, учитель? Здесь ему совершенно нечего делать, — удивился её глупый-глупый ученик.

— Здесь ему кое-что нужно... и тебе пока рано знать, что. Достаточно того, что он будет здесь. А значит, наше ожидание и наш уход из Ордена себя оправдал, — ответила Депа, позволяя своему дыханию увлечь себя глубже в медитацию.

— Но грандмастер Винду запретил нам нападать на него. Разве это не так, учитель? — всё не находил покоя ее неугомонный ученик.

— Мейс далеко, и его взор затуманен Тьмой. В конечном счёте, только нам здесь решать, что и как делать. И ты, мой ученик, не будешь вмешиваться в эту схватку, как бы она не окончилась, — отрешенным голосом ответила Магистр, она почти достигла нужного состояния.

— Но как же, учитель... — в голосе падавана чувствовалась тревога.

Они были близки. Связь учителя и ученика, традиционно, почти самая крепкая среди одарённых. Её падаван чувствовал через эту связь ощущение опасности, даже несмотря на то, что Депа старалась приглушить это чувство. Ощущение скорой смерти, её дыхание на загривке. Давно она не ощущала ничего подобного, со времён войны и ее схватки с генералом Гривусом. Тогда она выжила, возможно, выживет и сегодня.

— Обещай мне, что если я проиграю, то ты отступишь. Вернёшься в Храм. Скажешь, что был очарован словами своего наставника, примешь заслуженную епитимью и продолжишь Путь джедая, — несмотря на медитацию, её голос дрогнул. Его примут, он падаван, будь он уже рыцарем, двери Храма были бы для него закрыты, а так ему просто дадут нового наставника.

— Вдвоём у нас будет больше шансов, — попытался вразумить своего наставника ученик.

— Нет, Калеб. Если я буду вынуждена защищать тебя, мы погибнем, только уже вдвоем, в этом бою ты будешь наблюдать и запоминать. Всё, что произойдет сегодня, должны будут узнать в Храме.

— Но учитель! — предпринял очередную попытку Дьюм.

— Не спорь. Я надеюсь, что ты окажешь мне последнюю благодарность, тем, что будешь учить собственных учеников — передашь мою мудрость следующему поколению джедаев. Ты не должен умирать здесь, — спокойно ответила Депа.

— Мастер, я не уверен, что справлюсь... — голос падавана дрогнул, в уголках его глаз застыли слезы.

— Ты прошёл горнило войны, Калеб, ты справишься, Сила с тобой. Я запрещаю тебе вмешиваться, что бы ни произошло, — вновь повторила Депа.

— Мастер... — умоляюще проблеял Дьюм.

— Ты выполнишь мой приказ? — в голосе магистра зазвучала не свойственная ей сталь.

— Депа... — совсем слабо, едва слышно проговорил ученик.

— Калеб... — строго потребовала магистр, открыв глаза, где, кажется, плескалось безбрежно спокойное море. Она смотрела на своего ученика с отстраненным ожиданием.

— Да, мастер, я исполню ваш приказ. — не выдержал этого взгляд Дьюм, его грудь сдавили тиски отчаянья.

Но он, будучи опытным падаваном, привычно подавил это чувство. И только где-то глубоко внутри, рыдал, потерявший всякую надежду мальчик, оплакивая в свой детской непосредственной жалости к себе, чувство неизбежной утраты. Его детство заканчивалось. Можно быть маленьким на войне, но нельзя пережить потерю и остаться маленьким.

— А теперь не мешай мне, ученик. Моя медитация ещё не окончена. Им обоим было ясно — чем бы ни закончился сегодняшний день, как прежде уже не будет.

Конец Интерлюдии

* * *

Это было красиво. Несколько мгновений ничего не происходило, только дрожь усиливалась. А затем, резкий рывок, освещение погасло, вся энергия аварийных систем была поглощена компенсаторами, когда корабль, изнывая от запредельных перегрузок, вывалился в обычное пространство.

Внезапно, визг и вой несчастного металла, сминаемые переборки, скрежет ? всё это заполняет мир, оглушает до боли в ушных перепонках. Хлопок — словно вылетела пробка из бутылки шампанского, рудовоз разломился надвое, атмосфера улетучилась с тем странным звуком. Сразу наступила одуряющая тишина.

Несколько вспышек — снаружи в темноте сработали заряды. Сквозь щели пробитой обшивки начал попадать свет, и медленно, в тишине, корпус вокруг нашего корабля начал расплываться в стороны, будто бы плавающая в воде сухая яичная скорлупа.

Сквозь бреши в обломках стала видна планета. Огромный зелено-голубой шар, покрытый едва видимой белёсой дымкой атмосферы. Вдох, закрываю глаза, позволяя Силе освободиться, словно лопнул туго стянутый в груди шарик, расширяя границы моего контроля.

Надсадный хрип со стороны пилота, Асажж явно нехорошо. Зона моей чувствительности лавинообразно увеличивается. Расширяется, вот я ощущаю маленькие тусклые искорки жизни, быстро гаснущие в пространстве — это умирает немногочисленная биота обреченного корабля.

Нежно я подхватываю многочисленные обломки, стягиваю их, скрепляю свой Силой. Войти в атмосферу планеты мы должны одним куском. Это легко, удерживать ничего не весящие кусочки в космосе.

Давление на лице, это Асока, приложила кислородную маску. Самое время, пусть лететь вниз нам не более двадцати минут, но, думаю, это будут самые долгие двадцать минут в моей жизни. И судя по судорожным вдохам Асажж, не только мои.

Мы спускались, а я творил. Обломки бывшего рудовоза выстраивалась в причудливую линию. Моя воля создавала управляемый хаос, каждая деталь корабля, была помечена, была посчитана, была оторвана своим маленьким взрывом. Я вытягивал доступные мне обломки в длинную линию.

Всё уменьшая окружающую нас массу. Корабль, что прикроет нас, не должен сгореть в атмосфере единым куском. Это практически балет, куски обшивки танцуют свой последний танец. Я наслаждаюсь этой работой, ощущая себя маленькой кометой, отрастивший длинный красивый хвост.

Вспышки света отвлекают меня от работы. Куски обшивки, что загораживали вид на планету, начали то тут, то там, слегка вспыхивать. Я почувствовал, что их скорости начали падать, и удержал перед нами. Не позволив этим деталям обшивки неминуемо превратить наш маленький кораблик в кусок изрезанного космического мусора.

Мы падали в коконе из хаотично сталкивающихся кусков рудовоза. Они горели и плавились, теряли скорость, дробились еще на меньшие кусочки, но ни один из обломков так и не коснулся корпуса нашего корабля.

— Пора... — то ли простонала, то ли прорычала Асажж.

Усилие — и куски обшивки, прикрывающие нас, разлетаются в разные стороны. Мы прошли границу ионосферы, а значит, сенсорам ПКО нас уже не обнаружить. С тихим рыком, я выдергиваю чеку, холод распространяется по всему телу. Корабль оживает, его реактор с тихим гудением выходит на положенную мощность. И кажется вместе с кораблём, под тупую боль в плече, оживает и моё тело.

Плавно мы вылетаем из облака сгорающего мусора. Под нами раскинулся бесконечный океан. То, что не сгорит в атмосфере, утонет, никому не причинив вреда. Заложив крутой вираж, Асажж спускает нас прямо к водной глади, мы несемся над ней в нескольких метрах над поверхностью. Мы — крохотная металлически серебряная точка над океаном, отражение в водной глади и сумерки, скроют нас от случайных взглядов.

— Добро пожаловать на Альдераан, ребятки! — кричит раскрасневшаяся датомирка. А я лежу, успокаивая Силу.

Там, высокого над нами, движется длинная, выстроенная мной, линия обломков, сгорающих в атмосфере. Через прозрачную рубку я вижу, как ночное небо озаряется всполохами. Вокруг летают яркие точки, это истребители, только сейчас подоспевшие к месту крушения. Теперь уже поздно, мы внизу, заметить нас сейчас можно лишь визуально, а учитывая, что на борту трое одаренных, это практически невозможно.

Альдераанское поместье дома Органа расположено на отдельно стоящем скалистом острове. Очень живописном. Сейчас, после моей информационной диверсии с рабами и отбытия делегации на Имперский Бал, оно фактически пустует.

Весь персонал Органе пришлось срочно вывезти. А новых проверенных разумных, не имеющих статуса раба, у правящего дома Альдераана пока просто не было. Все, более и менее высокородные члены семьи, были вынуждены отправиться на Бал, получив приглашение с подписью самого Императора. Иногда полезно быть вхожим в имперскую канцелярию.

К горлу подкатывает ком. Всё получится, я не должен сомневаться. Так что там нас ждут только дроиды-няньки, двое одаренных, что стали неприятным сюрпризом, и немногочисленный штат дроидов-уборщиков и протокольников. Это сильно упрощает нам задачу. Это первая моя полностью самостоятельно спланированная операция.

Корабль приземляется на пляже. Вместе с Асокой мы накрываем его маскировочным тентом под цвет песка. Из маленького трюма извлечены два гравицикла. Один оборудован двумя специальными капсулами-люльками.

— Да прибудет с вами Сила... — говорю я им, когда они уже усаживаются на свои байки. Дополнительные слова будут лишними.

— Да прибудет с тобой Сила, — хором отзываются они. С тихим жужжанием байки расходятся в разные стороны. Асока движется вдоль пляжа. Асажж уходит в сторону над водой, у них разные цели. Я же иду наверх, напрямик к поместью.

Солёный ветер треплет мой плащ. Воздух непривычно холодит щеки, утро перед рассветом холодно. Без брони я кажусь себе голым. Я чувствую, куда мне надо, сила ведет меня. Я не скрываюсь в Силе, джедаи, что терпеливо ожидают меня, тоже. Явно они ощутили моё приближение загодя. Я бы не смог спрятать свое присутствие, даже если бы захотел. Однако, Асока и Асажж, благодаря мне, величина неизвестная.

В огромную, возвышающуюся на многие метры вверх скалу, остаток древнего мертвого вулкана, встроено современное здание, напоминающее огромную выпуклую шайбу.

Уже должна была подняться тревога от проникновения неизвестного, но... Сила хранит меня.

Асажж успела вовремя, запустив в сеть поместья логическую бомбу. Мимо меня прошёл дроид и даже не заметил. Словно бы меня здесь и не было. Я иду, а хитроумные средства слежения во всех возможных спектрах просто не замечают меня. Что все эти высокотехнологичные штучки, против Силы и одаренного талантливого диверсанта.

Центральный вход, ворота сопротивляются мне несколько мгновений. Треск ломающихся механизмов, искры, вспышки энергетических разрядов. Тяжёлые алюсталевые створки, минимум полметра толщиной, сминаются, словно фольга на ветру. Я раздвигаю их, так, как никогда не предполагал проектирующий их инженер.

Я здесь не для того, чтобы скрываться. Это послание для дома Органа.

Иду неспешно, выламывая все двери по пути, всё приближаясь к двум другим источникам в Силе. Чувствую одарённых, мастера и ученика, знакомый отзвук. Я уже встречал их? Рядом бегут и паникуют ничего не понимающее дроиды. Протокольники причитают и заламывают руки. Охранная система молчит, Асажж туго знает своё дело.

Спешить некуда, надо дать Асоке время, чтобы забрать детей.

Эй, вы! Я — око Зла, эпицентр бушующего урагана! Я здесь!

Нахожу их в оранжерее, огромной комнате с прозрачной крышей-куполом. Живая Сила поет от тысячи и тысячи разнообразных растений. В центре небольшая круглая площадка, чуть больше двадцати метров — идеальное место для поединка.

Двое джедаев ждут меня — высокая стройная женщина в плаще магистра и юноша, едва переваливший за порог совершеннолетия. Узнаю её — это Магистр Ордена Депа Биллаба и её ученик, Калеб Дьюм. Подхожу к ним спокойным размеренным шагом, не позволяю эмоциям взять верх.

— Рада видеть тебя, Энакин Скайуокер, — с мягкой холодной полуулыбкой приветствует женщина. Её лицо покрыто странным чёрно-белым рисунком. В дополнении уже к знакомым меткам на лбу и переносице.

— Магистр ордена Джедай... не ожидал встретить Вас здесь.

Растения тихо шелестят вокруг от искусственного ветра. Песнь светлой стороны не умолкает, Магистр Биллаба рассудила, что это место подойдет для поединка. Джедаи тоже ошибаются.

Депа спокойна, а Калеб заметно нервничает. Если учитель, почти не ощущается в Силе, то ученик едва сдерживает эмоции. Прислушиваюсь — его обуревает страх, но не за себя.

— О Энакин, Энакин... ты по прежнему прямолинеен и груб. Знаешь, я была одной из тех, кто был против твоего принятия в Орден. Уже тогда Тёмная сторона в тебе была сильна. Убийство, даже не осознанное и непреднамеренное, всё равно оставляет свой отпечаток на разумном, тем более совершённое в столь раннем возрасте. Уничтожить звёздный корабль, со всем его, пусть небольшим экипажем — достойное свершение для будущего ситха, — продолжает Депа бархатным голосом.

— Как будто у меня был выбор, — усмехаюсь я ответ.

Была такая страница в моей биографии. Лично уничтоженный Барышник в девять лет. Если бы лично не видел отчёт очевидцев, никогда бы не подумал, что это произошло в реальности. Ребёнок на одноместном истребителе влетел в ангар корабля, размером больше чем звёздный разрушитель. Пролетел корабль почти насквозь, по пути выведя из строя обе охлаждающие системы реактора. Отчего Барышник и взорвался.

— К несчастью, ты, наш Избранный, оказался жертвой обстоятельств. Ты был опорочен ещё до того, как мы смогли бы уберечь тебя. Паршивая, подломленная ветром ветвь, сохнущая на здоровом древе. И вместо того, чтобы срезать её, некоторые из нас, ослеплённые своей гордыней, взялись лечить болезнь. Квай-Гон Джин, конечно же, поплатился за это собственной жизнью. Сила наказала его, — в голосе Магистра почти нет эмоций, только надменность и чистая правда. Её версия правды.

Она, как минимум, верит в то, что говорит. Пусть произнесено всё мягко и доброжелательно, да вот слова ее переполнены ядом. Её дух спокоен в Силе, индивидуальность практически не ощущается. Кажется, она едина с Силой и Сила едина с ней. Боевая медитация! Магистр готова к бою. Я заметно напрягся.

Ноги ощущают проклятый песок.

— Похоже, кого-то всё ещё не отпускает эта давняя история? Ваш Избранный умер, исполнив напоследок свой долг — спас все ваши паршивые шкуры, — с трудом я сдержал рвущееся наружу негодование.

— О, и мы безмерно благодарны тебе за это, Энакин. Ты сослужил Ордену хорошую службу, — тень легкой усмешки чуть нарушает ее покой.

— Я не Энакин, уже давно нет! — прорычал я в ответ.

— Да, твоё имя, как и служба Ордену уже окончены. Со временем будет забыто твоё имя, предательство и подвиг.

— Можете, вы, наконец, отстать от меня, со своим Силой проклятым Орденом? Или Магистры бывшими не бывают! — сделал я просто невозможное предположение.

— О, Орден решил так и сделать... Не многим более недели назад, мне было приказано не чинить тебе препятствий. Грандмастер Винду и Совет были крайне убедительны в своем приказе. Жаль. Когда встречу их, скажу им, что это решение было ошибкой.

— Вы знали, что я приду, — констатировал я.

— Конечно. Думаешь, сложно было просчитать действия Оби-Вана Кеноби? Этого бесконечно правильного джедая. Он, без сомнения, достойнейший из нас, но даже не ведая о том, он действовал на благо Ордена. Достаточно было не скрывать от него правду, чтобы его чувство справедливости восторжествовало над долгом, — вновь лёгкая улыбка на отрешенном лице.

— Я покинула Орден сознательно, порвав все свои связи с ним. Я должна убить тебя здесь, а затем, забрать украденное у твоей помощницы Асоки. Может быть, придется закончить и её путь, отправив на воссоединение с Великой. Ну, на то Ее воля.

— Зачем... — она выводила меня из себя, и кажется, у неё прекрасно это получалось.

— Бейл Органа возомнил о себе слишком много. Он передумал возвращать то, что было дано ему на время. Решив, что сейчас, когда сила за ним, его право сильнее нашего. Его требуется проучить. А это занятие недостойно Ордена джедаев. Думаю, после сегодняшнего, так или иначе, он пересмотрит свои приоритеты.

— Надеюсь, получив приказ, теперь ты не будешь стоять на моем пути, и как покорная шавка, отойдешь в сторону, — прорычал я в ответ.

Я едва держался, Тёмная сторона, чувствуя мои эмоции, билась в своих оковах. Сейчас, без доспехов, я уязвим, как никогда. Она выводит меня из себя, сознательно провоцирует, чтобы я напал первым. Так джедаям легче, так они считают себя сильнее. Я же не собираюсь давать ей даже призрачного преимущества. У неё и так его слишком много.

— Энакин, ты часто говоришь о имени. Или может, Лорд Вейдер, нет, Владыка Вейдер, о нет, тоже не то... Дарт Вейдер. Да. Это твоё имя. Я одна из немногих, что свою юность посвятила сборам по крупицам информации о нашем давнем враге. Думаешь, я могла бы отпустить ситха, носящего этот титул живым? Ты обманул многих, обманул целый Орден. Искусство обмана — главное оружие ситхов. Но твой учитель озаглавил твою природу. Я могла бы ещё смириться с существованием в галактике Владыки сихов. Ты Дарт, а значит, ради блага джедаев и всех одарённых в галактике, не должен существовать. А там, глядишь, придет время и для твоего учителя, какими бы словами он не отгораживался от справедливого возмездия, — она говорила почти без эмоций, но с железобетонной верой во всё сказанное. Ещё один джедай, что видит перед собой только древнего врага.

— Так чего же ты медлила так долго?! Почему дала добро на мое существование? — я внимательно наблюдал за своим врагом. Без сомнения, нам придется сойтись в поединке. Если у меня могли быть надежды, победить или сбежать от рыцаря джедаев, то одно только присутствие магистра загоняло меня в угол.

— Было неподходящее время. Я могла навлечь гнев Императора на Орден. Против всей галактики нам не выстоять, как бы сильны мы не были. Сейчас меня ничего не связывает с Орденом джедаев, я покинула его почти год назад, сразу после нашей последней встречи. У Ордена есть мой последний записанный разговор, где я получаю строгий приказ не трогать вас. А значит, это будет только мое решение, и я готова ради этого принести себя в жертву... — она замолкла, прислушиваясь к чему-то, прикрыв глаза, потом глубоко вдохнула.

— Что же, время разговоров прошло, ваша протеже только что добралась и забрала украденное. Я не испытываю никакой радости, но готовьтесь, Дарт Вейдер. Я убью вас.

Молча мы скинули плащи. Она свой серый, я свой чёрный. На мне была только темная роба, не стесняющая движений, чем-то напоминающая джедайскую. Депа была одета в одеяние магистра.

Мы извлекли мечи одновременно. Мы молчали. Слова были уже не нужны. Клинки заговорили за нас своим жужжанием, разорвав вдруг возникшую тишину.

Я готовился: встал в стойку, медленно освободил голову от мыслей, пока ткань плаща падала на песок, призвал страх — хотя мне было и без того страшно. Впервые я сходился в настоящем бою с магистром джедаев. Я знал, что Депа сильный и опытный фехтовальщик. Мне нужно показать всё, на что я способен!

Только страх, никакой ненависти и ярости. От тёмной стороны мне нужна будет только защита. Всё, что может повлиять на мои действия, должно быть отринуто. Страх сжал мою глотку своими когтями, наполняя тело скоростью и лёгкостью.

Она не дала мне закончить подготовку, резко сократив дистанцию, атаковала сбоку. Наши мечи столкнулись с яростной вспышкой. Я отвел её выпад в сторону, привычно сделал полшага вперед, и еще не закончив блок, чуть поменяв хват на световом мече, нанёс свой удар. Перечеркнул ее световым мечом слева направо, от бедра до плеча.

Я ещё не осознал, что произошло. Меч со стуком выпал из ее ослабевшей руки. Зрачки расширились, полностью закрыв радужку. Я поймал её рукой до того, как она упала. Обнял, прижал к себе, словно в каком-то танце. Она хватала ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба. Я чувствовал, как нагревается моя одежда, в месте соприкосновения следа от удара светового меча. Боль сковала грудь обручем, не давая вздохнуть.

Она не успела отшатнуться. Меч рассек ее самым кончиком, нанеся ужасную рану и навсегда перечеркнув её сердце.

— Я ошиблась... — удивленно прошептала она. Её глаза закрылись, лицо расслабилось, будто наполнилось внутренним умиротворением. Она умерла.

Столь близкая смерть сильного одарённого оглушила меня. Словно удар обухом топора по голове. Я стоял, сжимая в объятиях ещё тёплое, и казалось, живое тело. И не верил в произошедшее. Тысячи раз я оттачивал этот приём на Императоре. И так ни разу даже и не зацепил его. Как это?

Рядом стоял юноша, по его щекам текли слёзы. Он глотал их, всхлипывая, но продолжал смотреть. Он не собирался нападать на меня. Он был сейчас практически сломлен, в его душе ревела тоска, но он стоял и смотрел, не отводя взгляда.

— Этого не должно было случиться... — тихо проговорил я, деактивируя меч и укладывая тело наземь. Депа улыбалась, своей бесстыжей едва заметной улыбкой. Какая же ты великовозрастная дура. Несомненно, она не собиралась умирать. Она собиралась убить меня. Но почему же мне так её жаль? Глупая девочка из глупого Ордена. Со своими глупым принципами. Теперь она мертва, и что же, кому от этого стало лучше?

— Я пришёл сюда не убивать, а только забрать своё. Она вынудила меня вступить с ней в поединок. Она пошла против воли Ордена. Если когда-нибудь ты захочешь мести, Калеб Дьюм — ты должен трижды подумать. Я не хотел убивать её. Ты чувствуешь, что это правда. Но если ты придёшь мне мстить, умрешь, пусть я и не желаю тебе смерти. Будь джедаем, Калеб. Оставь месть нам, ситхам.

Я поднялся, оставляя тело джедая на земле. В месте, где светлая сторона Силы наиболее сильна, давая возможность ученику без свидетелей отдать последнюю дань уважения своему учителю.

Он справится. Я чувствовал тот стальной стержень, что появился у этого, едва не сломавшегося парня, и который сегодня поведет его дальше. Надеюсь, наши пути никогда не пересекутся и он не встанет у меня на пути. Нет в галактике худшего занятия, чем убивать одарённых.

Я вышел из зоны видимости Калеба, свернул за угол. Прислонился к стене коридора. Сделал несколько глубоких вдохов. Боль. Ужасная боль ломала меня пополам в том месте, куда я нанёс удар. Если бы было чем, меня бы вырвало. Вселенная будто орала в предсмертной судороге, Силу выворачивало от смерти своего одарённого.

Тёмная сторона же ликовала. Я едва удерживал её в узде. Она казалось живой, хищной, злобной. Она вцепилась в мою душу и не отпускала, отрывая от неё кусочки. С выдохом я схватил её за шкирку, встряхнул, словно заглянул ей в глаза. Она дёрнулась, будто пробуя мои силы на прочность, а затем заскулила, ее хватка разжалась. Она отступила. Но я чувствовал, что не ушла, вновь затаилась, в ожидании, когда я дам слабину.

Неудивительно, что джедаи сплошь пацифисты. Я двинулся дальше по коридору, и только мой смех бежал впереди. Смех облегчения и осознания какой-то новой истины. Кажется, я сильно себя недооценивал, и один магистр поплатился за это жизнью. Ещё одна моя ошибка.

Тело требовало движения, я чувствовал эйфорию. Поединок был слишком короток, быстро закончился смертью. Сила бурлила в теле, наполняя его скоростью и мощью. Вдох... стены вокруг хрустят и покрываются трещинами от напирающей на них Силы.

Похоже, тайные операции не для меня, так стоило ли вообще пытаться. Я прислушался к течению Силы. Асока ощущалась в Силе мягким теплым бризом. Покрутился на месте, определяя направление. Мой взгляд уперся в стену. А, к дьяволу!

Я сделал шаг — и стена передо мной лопнула. Обломки разлетелись, но тут же были подхвачены и аккуратно сложены. За стеной был пролом, пола не было. Куски стены сложились в дорогу для меня. Я встал на собственноручно возведенный мост и пошел дальше. Так я прошёл древнюю резиденцию дома Органа, от центра — насквозь, способом, совсем не предназначенным для этого.

Сила ломала, Сила во мне и вокруг радовалась вновь стать полезной. Она подчинялась моей воле, мной владел весёлый азарт. Смогу ли я дойти до своей цели и не разу не свернуть? Некоторые стены передо мной оплывали горячим воском, другие же я вскрывал, словно консервным ножом. Играючи, будто бы стремясь с каждым шагом нанести максимальный, но при этом разнообразный ущерб.

Сила пела, каждый шаг требовал концентрации за пределами моих возможностей. Сейчас, в этом бессмысленном акте разрушения, я творил свое послание. Ты можешь забрать то, что принадлежит мне — но если я захочу, я приду — и никакие стены, никакие преграды меня не остановят.

Я вышел из стен резиденции. Позади слышались только панические крики дроидов. Древний дом Органа не рухнул только потому, что я не хотел этого. Ещё раз оглянулся на рваную рану, пропаханную мной в шайбообразном здании, когда я прошел его насквозь и неспешным шагом вышел на берег, к кораблю, где меня ждали.

Мне нужно ещё было успокоить Тёмную сторону. Она не должна напугать детей. Всё же, первое впечатление самое важное. А они одаренные, пусть и совсем маленькие. В душе не верилось, что я дожил до этого дня. Я поежился от прохладного бриза с моря. Плащ забыл... Я повернулся и посмотрел на несчастное здание, засмеялся от абсурдности ситуации и пошёл назад.

Они стояли на берегу. У вытянутого корабля, блестящего бескаровым напылением в лучах восходящего светила. Асока держала маленькую девочку за руку. На девочке была одета заранее подготовленная неброская походная одежда, с маленьким плащом. Насупившись, она смотрела на меня исподлобья, серьёзным, будто бы всё понимающим взглядом.

Мальчика тогрута держала на руках. Он был явно меньше девочки, хотя и не на много. Они были похожи внешне, только у Леи черты лица были тоньше и мягче, а Люк же был по-детски пухл. Он всхлипывал, по его округлым щечкам бежали дорожки слёз, светлые волосы были растрепаны и падали на лоб.

Мрачная и нахохлившаяся Асажж сидела прямо на песке. От неё веяло такой тоской, что хотелось подойти, взять её за плечи, встряхнуть. Видимо, сегодняшний день разбередил ее старые душевные раны. Она молчала и кидала в море камушки.

Я глубоко вздохнул, посмотрел на них, стараясь запечатлеть эту картину навеки. Сила между нами напряглась, срезонировала, я чувствовал, как формируется связь. Теперь я всегда буду знать, где они. Я собрался с духом, положил ладонь на эфес ножа, сжав его для уверенности и произнес ту единственно возможную фразу:

— Я ваш отец.

Интерлюдия. Вестник Империи. Голотрансляция

— Добрый вечер, уважаемые дамы, милые господа и лица неопределенной половой принадлежности. Рад снова приветствовать вас в нашей уютной вечерней студии! Я рад, что после небольшого блока рекламы вы всё ещё с нами. А значит с вами и я, Морой Энкинс и мой бессменный коллега, экстравагантный и блистательный Корно Волари Тей, как всегда — каждый вечер на Первом Галактическом!

Ведущий шоу имел звучный, хорошо поставленный голос. Не удивительно, он принадлежал к расе чагриан.

А представители этой расы всегда славились зычным и мягким голосом. У него были маленькие, аккуратно подпиленные рожки. Цвет лица ближе к голубому, чем синему, он был разодет по последнему писку корускантской моды. Жировые подобия лекку, свисающие на грудь, были повязаны игривым бантами, словом, весь его вид кричал об эпатаже.

— Каких-то четыре часа назад, вы могли наблюдать с нами церемонию открытия Бала. Это было захватывающее! Ведь так, Корно! — Морой обратился к сидящему рядом с ним мужчине-тви'леку, удивительно миловидному как для мужчины его расы.

Его кожа была потрясающего нежно-лавандового оттенка, что было большой редкостью и очень ценилось у представителей этой расы. Мужчина покуривал тонкую трубку, над которой поднимался сизоватый дым. Он смотрел на своего коллегу с легким превосходством. В отличие от чагрианина, разодетого в на манер райской птички с луны Йего, он носил стильный черный костюм, головная повязка, надетая на лекки, тоже была черной, но украшена россыпью адеганских кристаллов.

— Если вы еще не видели выход Императора, вам следует на него посмотреть. Когда инквизиторы выстроились вдоль корабля, формируя коридор, это было поистине элегантно, — несколько манерно проговорил он, слегка растягивая слова. — Многим следовало бы поучится у Императора стилю, — продолжил он, его голос отличался заметной хрипотцой, был низок и томен. Никакого сравнения с быстрым и энергичным коллегой.

— Но всё же, ему не удалось украсть это вечер! — улыбнулся Морой. — Кое-кто, очень тобой не любимый, сегодня затмил даже Императора, — Энкинс явно знал, на какие струны своего коллеги давить.

— Обыватели, что они понимают, увидели смазливую мордашку и потерли всякий дар речи. Это новость на один, ну максимум два дня! Яркая, без сомнения, но очень скоро её забудут! А вот демонстрация Императором сразу пяти десятков лояльных Инквизиторов — вот это новость! — недовольно парировал рутиан, выпуская клуб сизого дыма, и глядя на Мороя с превосходством.

— Кому это интересно, Корно! Немногочисленным экспертам, политическим инфоблогерам, да хейтерам. Вам показали лицо второго человека в нашей Империи, а вы нос воротите! — чагрианин махнул рукой на Корно, от возмущения у него даже леторны на голове зашевелились, от чего все покрывающие их банты пришли в движение.

— И по какому такому праву он второй?! Не смешите мои лекку! Не надо приписывать обычному порученцу, чиновнику на службе Императора, не свойственную ему роль! Ну показал он своё лицо, подумаешь, — парировал тви'лек.

— Корно, и чем тебе не угодил уважаемый Лорд Вейдер? Но об этом узнаем позже. После рекламы. Оставайтесь с нами на Первом Галактическом!

Глава 23

Яхта Лорда Вейдера "Луч", гиперпространство

Каюта на моей собственной яхте. Стою, гипнотизирую дверь. Кто бы мог подумать, что когда-либо вновь я буду стоять так и не решаться войти. Сила подсказывает мне, что дети за дверью. Какая неожиданность, как будто я и так этого не знал. Асока Тано тоже там, и что самое удивительное, Асажж Вентресс.

Я только что направил корабль в направлении транзитной точки маршрута.

В место, где будет ждать звездолёт, предназначенный для Асажж и детей. Они направляются напрямую к планете Эдем, в мою резиденцию. Там они будут находиться в безопасности, под защитой второго ударного флота Империи.

Палец коснулся сенсора на двери каюты. Я не использовал Силу, опасаясь, что отголоски тёмной стороны испугают маленьких одаренных. Прилично пришлось почитать про особенности восприятия особенных детей. Сейчас их чувствительность к Силе на пике, они слишком малы, чтобы отделять себя и Силу. Это создает некоторые проблемы и при этом возможности. Отчасти, именно поэтому, джедаи практикуют достаточно раннее начало обучения.

Асока играет с Люком, она кидает ему мячик. Малыш ловит его своими маленькими ручками, получается не очень, и он неосознанно помогает себе Силой. Увидев меня, он куксится, его мордашка сморщивается, будто для плача. Но он уже слишком взрослый, чтобы корчить младенческие рожи.

Я застываю, стараясь не шевелится, я совершенно не хочу напугать его. Лея отвлекается от беседы с Асажж, судя по всему, она не боится датамирку. Девочка несколько мгновений сверлит меня взглядом. Такая крошка, а уже, ух, какая серьёзная.

Дети вздрагивают, когда дверь закрывается у меня за спиной. Несмотря на то, что яхта ВИП-класса и всюду роскошь, места мало даже в представительских каютах. Ну, для одного разумного достаточно, а всем нам тесновато, а уж когда я вошел, то вообще занял все оставшееся место.

Малыши теснятся на большой кровати вместе с Асажж и Асокой, на раскладном столе открытая коробка с печеньем, фрукты в корзинке, бутылки с водой. Все эти милые детские чашечки, игрушки в коробках еще не тронуты. Голопроектор на стене беззвучно транслирует канал "Милые зверюшки галактики".

На пол упали маленькие башмачки, я чуть на них на наступил.

— Ты папа? — напрямик спрашивает Лея, и хотя голос девочки едва слышен, я улавливаю ее неумелое принуждение через Силу. А еще надежду, тень страха и большую детскую обиду.

Приютская. Она плохо говорит, но чтобы понять, чего она хочет, мне и не нужно понимать ее речь.

— Да, я папа, — отвечаю, даже не пытаясь игнорировать спонтанный силовой вопрос ребёнка.

Девочка мнется, ей пока не хватает слов, видно, что она привыкла обходиться без них. Не страшно, на двоих им нет и шести лет. Для такого возраста она даже очень развита. Это общая тенденция для одарённых детей. Повышенное влияние Силы видно во всём.

— Папа страшный, — говорит Лея, поглядывая на всхлипывающего Люка.

Понятно, Люк, видимо, более чувствителен к Силе. Нужно будет взять анализ крови, прежде чем мы расстанемся. По-хорошему, понадобиться полное обследование. Не забыть нанять детского психолога... хотя, чего уж, и для меня не помешает, только уже не детского. Станг! Всё потом...

— Да, страшный, но не для вас, малыши, — отвечаю, стараясь вложить в голос побольше спокойной уверенности.

— Нет... не страшный? — с лёгким сомнением, уже смелее, спрашивает Лея.

— Лея, не бойся меня, и ты, Люк тоже... я не причиню вам зла. — На детских личиках сомнение. С одаренными и проще и сложнее одновременно, они инстинктивно чувствуют в моих словах правду.

Однако сомневаются. Конечно, их сбивает с толку то, что я фоню Темной стороной. Как бы ни хотел, я не смогу, по желанию, стать безобидным. К тому же, каких-то пару часов назад, я убил одарённого.

— Не буду бояться, — после недолгого раздумья говорит Лея.

Лицо Люка слегка разглаживается, реветь белугой он явно передумал. И сейчас прячется за спиной Асоки, осторожно разглядывая меня. Маленький трусишка.

— Вот, хорошо. Можно, я побуду здесь недолго? — спросил я разрешения маленькой девочки, мои губы невольно растянулись в улыбке. Доверие строится на взаимных шагах.

— Да, останься... — кивает словам Лея, после чего показывает пальчиком на Люка. — Брат разрешает, да.

Уже уверенней, я опускаюсь на краешек кровати, принимая непринужденную позу. Чувствую, как недоверие детей потихоньку отступает. Асока фонит умилением не хуже сломанного ядерного реактора.

Лея указывает маленьким пальцем на мою руку, затем на ногу, потом на другую. Она удивленно смотрит на них, потом переводит взгляд карих глаз на моё лицо.

— Руки, ноги, лицо — чужие, — удивлённо произносит девочка, зря в самый корень.

— Да, чужие, своих нет, — мои губы трогает грустная улыбка. Забавно смотреть на такую серьезную девочку. О чем она думает?

— Мама. Здесь? — это подал голос Люк. Оказывается, он тоже умеет говорить, у него явный талант задавать самые неудобные вопросы.

— Мамы нет... — горло перехватывает, два маленьких одаренных фонтанируют печалью.

Почти физически больно ощущать такие эмоции. На глаза наворачиваются слезы, дети пока не плачут, они ещё не до конца поняли, что я им сказал. Сила донесла до них смысл.

Асока шмыгает носом. Асажж хмурится.

— Как нет? — задает второй вопрос малыш.

— Совсем нет, — вздохнув, отвечаю я.

— А теперь... — я замялся, спеша перевести тему, взглянул на Асажж. — Тетя Асажж отвезет вас в одно очень хорошее место.

— И тебя тоже? — спрашивает Лея.

— Я прилечу к вам позже, — обнадеживаю я. Маленькие разумные смогут меня понять, или хотя бы почувствуют смысл моего ответа сквозь Силу.

— Нет, совсем нет-нет, папа... — Люк заговорил. Похоже, его словарный запас пока меньше, чем у Леи.

— Обещаю, я приеду к вам так быстро, как смогу, — я интерпретирую вопрос мальчика так, как мне это нужно.

— Ты уж постарайся, нянька из меня не лучшая, — вставляет свои два кредита Асажж. Ой-ой, какие мы скромные.

От датомирской ведьмы ощущаю лёгкое предвкушение, необходимость побыть нянькой датомирку не смущала. Для чувствующего Силу, находиться рядом с маленьким одарённым ребёнком — просто удивительное ощущение. Они так искренни в своей радости, так честны в своей печали, что для взрослого, привыкшего к лицемерию разумных, это просто отрада.

— Два дня, максимум три. Там полный штат дроидов, они помогут приглядеть за детьми, — успокаиваю я наемницу. Интересно, много ли разумных в галактике использовали в качестве няньки, считай, настоящего джедая.

Еще три часа в гиперпространстве. Надеюсь, за это время они хоть немного ко мне привыкнут. И не начнут откручивать мои/"чужие" руки и ноги.

* * *

Несемся к Корусканту, полчаса назад дети отправились в своё путешествие, а у меня свое.

Сознание никак не может поверить, что эта веха пройдена. Слишком много "если", и слишком под многие дудки мне приходится всё ещё плясать. Интересно, Император в курсе того, что я забрал детей? Может быть, все вокруг просто делали вид, что ничего не знают?

Раздражение глухой волной прокатывается по телу. Сытое чудовище внутри молчит, не дёргает привязь, не расшатывает прутья клетки. Тёмная сторона получила свою жертву и немного разжала хватку, позволяя ненадолго отвлечься от постоянного контроля.

Возможно именно поэтому, павшие во тьму джедаи, охотятся на одарённых. Это дает временный эффект успокоения, немолчный(1) хор голосов в голове утихает, состояние разума упрочняется и тело, совсем ненадолго, получает возможность передохнуть от постоянного стресса. Хищная сторона силы опасна — никогда нельзя это забывать.

В дверь каюты будто фелинкс скребется. Я закатил глаза, взглянул на полузастегнутый пиджак. Грёбаные деревянные пальцы, грёбаные пуговицы. Вдох, Сила окутывает меня холодным бризом — и пуговки, будто самим собой, застегиваются. Что ж я раньше так не делал? Ну да, не хватало контроля. Пуговки норовили стать одним целым с материалом. Да и не так часто приходиться застёгивать что-то.

— Входи... — произнёс я, поворачиваясь к двери.

Лететь до Корусканта каких-то два часа. Немного опаздываем к нашему выходу. Не критично, но неприятно. Возвращаясь за плащом, я немного выбился из графика. Хотя два часа — это и так почти рекорд. Не многие корабли в галактике способны преодолеть расстояние между Альдерааном и Корускантом меньше чем за шесть часов.

Почему бы не провести это время с Асокой. Давно у нас не было возможности просто поговорить наедине. Все дела, обучение... страх. В дверь снова поскребли. "Легкомысленное использование Силы" — и дверь скользнула в сторону.

Асока стояла за дверью, и, кажется, теперь я понял, почему она не открыла каюту сама. Эффект был бы слабее.

Красное легкое платье и белые бусины всё это пришло в движение, стоило ей сделать шаг. Уверенно и грациозно, она вплыла в каюту. Сногсшибательное зрелище — композиция ничего не скрывает, подчеркивает каждый изгиб хищного грациозного тела, но при этом всё в рамках приличия.

Воротник вдруг стал тесен, я невольно поправил его, Асока расцвела в улыбке, наслаждаясь произведенным эффектом. Развернулась в пол оборота, отчего ткань слегка намоталась на неё, и, кажется, платье стало еще более откровенным. Уф! Не буду душить того модельера. Свой миллион кредитов он честно заработал, это факт.

— Ты прекрасна... — выдохнул я, с удовольствием наблюдая за маленьким представлением.

— Наконец-то ты немного пришёл в себя, — Асока грациозно присела на стул у моего письменного стола.

— Все мысли при виде тебя куда-то улетучились, кажется. Спасибо, Шпилька, — ответил я, поправляя несуществующую складку у нее на плече.

Она окинула меня взглядом с ног до головы, облизнулась, по каюте разнеслось тихое урчание, чем-то напоминающее кошачье мурлыкание. Асока чуть разрумянилась, я чувствую ее легкое головокружение и смущение. А еще меня только что просветили ультразвуком, да-да, раса тогрут обладает и такой забавной особенностью. Пусть эта конкретная представительница и нечасто к этому прибегает.

— На мой вкус, многовато металла, но ты же это поправишь, Эни? — она чуть подалась вперёд, демонстрируя головокружительный ракурс глубокого декольте. — А этот костюм сохрани, больно тебе он к лицу. Такая ткань у него, так и хочется потрогать. Жаль, нельзя, попорчу же. Мы, тогруты, любим точить когти о дорогие вещи.

Её взгляд стал серьёзным и из голоса пропали шутливые нотки.

— А теперь, Вейдер, давай, рассказывай, что там случилось?

Я обреченно выдохнул. Подобные вопросы лучше решать сразу и не доводить взаимные недомолвки до потери доверия. В конечном итоге, она единственная достойна моего полного доверия.

— Я убил Депу Биллабу, — просто ответил я.

— Магистра Биллабу! Как?! Это невозможно, ты бы физически не успел! — пусть Сила и подсказывала ей, что я говорю правду, верить в сказанное она не хотела.

— Она вынудила меня принять бой. Поединок закончился одним ударом. Мой световой меч рассек ей сердце, у нее не было и шанса выжить, — я поднял ладонь и пояс с пристёгнутым к ним световым мечом и ножнами с ножом прыгнул мне в руку.

Отстегнув меч, я активировал его. В оранжевом лезвии стало больше оттенков красного. Сила меняет мой природный кайбер-кристалл. Если так пойдет дальше, скоро клинок станет полностью красным, как и положено ситху.

— Ты не ранен? — с опасением спросила Асока.

— Нет, — ответил я. Черт возьми, приятно ощущать её беспокойство.

— Покажи как... — она еще подалась вперёд, в явном нетерпении.

— Хорошо. Воображаем мечи — мы же не хотим испортить наши костюмы, — ответил я, склонив голову.

Я подпоясался, повесил меч обратно на пояс. И будто бы взял в ладони воображаемый световой меч. Асока поднялась и заняла свою излюбленную низкую стойку, отчего я непроизвольно сглотнул выделившуюся слюну.

— Это конечно очень пикантно, но нет. Клинок один — атакуй меня, стандартный выпад справа налево, — поправил я Асоку, что ж, наконец, её ножки скрыты платьем, теперь я могу попытаться сосредоточиться.

Я поймал её воображаемый меч своим выпадом. Смена хвата и удар слева направо. Она дёрнулась, попытавшись разорвать дистанцию, точно так же, как Депа — и так же, как и она, не успела. Я поймал её левой рукой, обнял, прижал к себе. Её воображаемый меч упал на пол. Она близко, тяжело дышит, взгляд расфокусирован.

— Это не соресу... — обжигает она меня своим дыханием, лбом она уткнулась мне в грудь. У тогрут приятный, немного специфический запах, это феромоны, сказывается их некоторое родство с твилеками.

— Нет, это не он, я понял, что недостаточно проворен для всех этих, ваших, джедайских стилей, не говоря уж про прыжки. Да и как бы я мог научиться тому, что средний одарённый оттачивает с самого раннего детства, — пожал плечами в ответ. Мы не тренировались вместе уже давно и сейчас я понял, как сильно соскучился по этому.

— И ты создал свой стиль? Стиль убийцы одарённых? — она невероятно серьезно смотрела мне прямо в глаза.

— Стиль... — я едва грустно не рассмеялся. — Нет, это попытка залатать дыры в моем обучении. Если у этого стиля и будет название, то звучать оно будет как "Достань его!". Часто мне хочется стукнуть Императора, а единственный способ это сделать — достать его во время тренировки. Так и появился этот, ха, стиль, — всё же я не удержался от смешка.

— "Достань его!" — а что, мне нравится, — с улыбкой произнесла Асока, ее голос неожиданно стал томным. — Ты достал меня, Эни.

— Да, достал. И ты не смогла отразить этот выпад, — проворчал я в ответ.

— Сейчас я понимаю, что мне нужно было разрывать дистанцию еще в тот момент, когда мечи только соприкоснулись. Но это идёт вразрез с моим обучением, — усмехнулась Асока, поудобней устраиваясь в объятиях.

— Ты очень спокойно реагируешь на новость, что я убил джедая, — проворчал я.

— Да, я изменилась. Еще год назад, смерть Магистра, тем более от твоей руки, привела бы меня в ужас. Правда, я увидела слишком многое, услышала слишком многое, познала слишком многое. Когда я загля... — она запнулась, подбирая слова, в глазах у неё плескался ужас. Я почувствовал, как дрожь пробегает по её спине. Чуть крепче обнял Асоку, попытавшись дать ей почувствовать себя защищенной.

— Я бесконечно благодарна, ты смог вытащить меня из Тьмы, — Асока всё ещё дрожала всем телом, будто от холода. Я ощущал её тоску и страх. Это было как удар, что причиняет вполне реальную, а не фантомную боль. Я обнял её второй рукой, отпуская уже свой воображаемый меч.

— Ты не собирался убивать ее? — последовал вполне резонный вопрос Асоки. Она испытующе смотрела мне в глаза.

— Нет. Ты же сама прорабатывала со мной план. Мои намерения не менялись, она вынудила меня принять поединок, — ответил я, не покривив против истины.

— Ты меняешься, я чувствую это. Не скажу, что эти изменения меня радуют, но видимо, это неизбежно. Понимаю, на какой путь ты встал, и на этом пути тебе ещё не раз встретятся такие, как магистр Депа, — проговорила Асока, вновь уткнувшись мордочкой мне в грудь. Я положил руку ей на голову, слегка погладил. Такая мягкая, горячая кожа, её монтрелы приятны на ощупь.

— Самое главное, что мы забрали детей. Падме была бы рада знать, что они в безопасности. Мне жаль Депу, но видимо это была цена их свободы.

— Знаешь, Эни, если придётся, ты не должен платить эту цену один. Ты оберегаешь меня, я это знаю и ценю, но я уже не та маленькая глупая девочка, что встретила тебя однажды, будучи ещё юнлингом. Пусть ты не помнишь этого, но за моими плечами война, немало смертей и горя. Да, я бежала от них, встав перед тяжёлым выбором, выбрала не выбирать. Ничего хорошего из этого не получилось. Так что, если вдруг и мне придется отнять жизнь, я к этому готова. Я не смогу простить себя, если только ты будешь нести эту ношу.

Я чувствовал, как тяжело давались ей эти слова, как у неё внутри всё разрывается. Она пыталась оправдать для себя произошедшее, и это с трудом уживалось с её характером.

— Старое время заканчивается. Пепел, в который превратилась галактика, вскоре вновь запылает и в этом огне возродится что-то новое. Боюсь, как бы я не старался тебя сберечь, не смогу это сделать, — мой голос был глух, я чувствовал в своих словах правду и пытался найти в себе желание им следовать.

— Я знаю, ты это говорил однажды. Давай, сегодня забудем обо всем? Мы летим на праздник, Эни. А ты, словно напряженная пружина. Дай мне ненадолго просто помечтать. Этим вечером я хочу забыть о смерти, жизни и просто подари мне танец. И не вздумай сбегать от меня, Эни.

— Выше нос, Шпилька, — улыбнулся я.

И она подняла нос и быстро клюнула меня в губы. Выскользнула из объятий. Обнимая себя, положив руки на плечи, она смотрела на меня с лёгкой вызывающей улыбкой. В ее глазах плескалась грусть. Она сделала шаг к двери, замерла, будто ожидая.

— Останься, — губы предательски пересохли. — У нас есть еще полтора часа. Может, партию в сабакк?

Она закатила глаза и легким силовым усилием захлопнула дверь. Мы просто лежали в постели, обнявшись, и разговаривали. Накопилось очень много не сказанных слов. И это было прекрасно. Жаль только, что эти полтора часа закончились слишком быстро.

Посадочная платформа перед Императорским дворцом

Р3 ведет яхту на посадку так плавно, что почти не ощущаются виражи. Мы встретились с нашим почётным караулом на орбите, воспользовавшись посадочной палубой звёздного разрушителя, куда вуки и секретарь прибыли заблаговременно.

Заодно они исполнили роль эскорта и охраны для моей воспитанницы, Апайланы. Сейчас девочка стоит позади нас и ужасно волнуется. Это будет ее первый выход в свет на Корусканте. От первого впечатления так много зависит, надеюсь, все у нее будет хорошо. Я сделал все что мог — обеспечил наилучшие стартовые условия для ее будущего, и в том числе, для начала политической карьеры.

Вуки занимали почти всё пространство слева и справа от посадочной аппарели. Два десятка вуки-гвардейцев, огромные туши в специально разработанной для них тяжёлой броне с бластерами наперевес. Полностью закованные в латы трехметровые бойцы, весьма угрожающего вида. Их броня, полностью черная, без видимых стыков и сочленений. Даже забрала нет, просто гладкая пластина без прорезей — нанести индивидуальный рисунок к сроку не успели, и без того создать удобную и функциональную броню для вуки, та ещё задачка.

Настал их звездный час. В середине строя, с небольшими белыми отметинами на плечах, стоит Атата-Кач Койгой, легат гвардейцев. Он светится от гордости за себя и своих отборных бойцов. Все они практически завершили своё обучение, и я решил убить двух зайцев одним выстрелом.

Рядом с легатом невысокая фигура секретаря ФК001 в парадной форме. Они смотрятся контрастом, но не взять его в свою свиту, было бы неправильно, необходимо поощрять самых достойных и преданных. Это залог лояльности.

Едва заметный толчок.

— Рав-няй-ся, — негромко командует ФК001.

— Ружья — на пле-чо... — прозвучала древняя церемониальная команда.

— С правой ноги. Шагом. Марш!

И мои гвардейцы пошли, ещё до того как посадочная аппарель коснулась площадки. Они очень долго репетировали это. В результате, должно казаться, что первые истуканы в чёрной броне сойдут на землю в момент касания сходни посадочной площадки. Они шли почти безупречно, чеканя шаг. Я ждал, мысленно отсчитывая время. Последним вышел Койгой и ФК001, такие разные, но безусловно, преданные мне.

Я подождал положенное время и двинулся вперёд, уверенной и властной походкой. Только сжатая чуть сильнее рука Асоки на моём локте, выдавала общее волнение.

Я сошёл с корабля, по сторонам выстроился почетный караул из вуки. Секретарь поедал меня преданным взглядом. Двери огромного светлого зала были открыты. Ощутил лёгкое давление ветра в спину, это яхта тихо отлетела в сторону, уходя с линии обзора. Всё должно смотреться безупречно.

Принцесса Апайлана двигалась по левую руку от меня и чуть позади. Это показывало ее подчиненное положение. Воспитанница фонтанировала радостью и предвкушением. Стараясь идти чинно и представительно.

Да мы движемся вместе, неспешно, мимо строя почетного караула. Мне нужно идти медленнее, чтобы принцесса Апайлана успела за моим обычным размашистым шагом. Будет некрасиво, если она будет семенить в своем воздушном платье.

Вдох. Сила окутывает меня. Мысли наливаются уверенностью.

Чувствую себя центром вселенной. Кажется, сейчас миллиарды взглядов сошлись на мне. Сила не бурлит, она кипит, она воет, я чувствую себя распираемым во все стороны шариком. Хочется остановиться, отдышаться, но нельзя, мой выход транслируют все крупные голоканалы галактики. Я упорно двигаюсь вперёд, не позволяя ни жестом, ни взглядом выдать свое состояние.

Меньше пятидесяти шагов по площади и еще сто по ступеням дворца. Немного, но мне кажется, что я двигаюсь против ветра. Теперь понимаю, почему Императору так нравится находиться в центре всеобщего внимания. Это похлеще любого наркотика, это сильнее даже чем сок джавий. Сила накатывает, проходит сквозь тело волнами, делая разум кристально чистым, а мысли быстрыми и четкими. Всё становится отчётливо предельно ясным.

Кажется, при желании я мог бы перевернуть Корускант с ног на голову, сорвать эту чертову планету с орбиты и швырнуть ее на солнце. Такое ощущение, что я могу это сделать с легкостью.

И вот мы входим в зал, здесь было уже очень много разумных. Быть важной шишкой, значит иметь привилегию приходить практически к началу мероприятия, а не толпиться, занимая местечко заранее.

Во главе небольшой кучки приближенных стоял Император. Он был в привычной чёрной мантии, только ещё более шикарного кроя. Шив Палпатин улыбался, разговаривая о чём-то с Слай Мур. Я впервые видел улыбку на устах этой, обычно безэмоциональной, лысой женщины.

— Лорд Вейдер со своими спутницами. Дама Асока Тано и Апайлана Амидала, принцесса Набуанская, — объявил меня дроид-церемониймейстер. От принцессы, на секунду повеяло недовольством, её объявили последней.

На мне скрестились сотни, если не тысячи взглядов. Я ощутил удивление, злобу, зависть, ненависть и даже, ого, обожание с вожделением. Я бы неизбежно сбился бы с шага, если бы Асока настойчиво не потянула меня вперед. В основном, всё же, преобладало удивление ? меня разглядывали с любопытством, особенно мое лицо. Искусственная кожа невыносимо зачесалась.

Не растерявшись, направляюсь прямо к Императору. Протокол и этикет требовал засвидетельствовать свое почтение ему, как хозяину торжества, и как Его Императорскому Величеству.

Асока держится уверенно, хотя в её бытность джедаем, бал это точно не самая страшная переделка, в которой ей доводилось участвовать. Она сияла и гордо улыбалась.

Лица некоторых гостей скисли, а деланные улыбки стали больше напоминать недовольные гримасы. Чувство неприятия скользнуло, некоторые считали, что бывшей джедайке не место среди больших шишек Галактики.

Большие шишки, ну да, скорее прыщи. Те, кто хоть что-то из себя представлял, не позволяли себе подобного.

Глаза Шива Палпатин сверкнули лёгким недовольством. А ехидная полуулыбка не сулила ничего хорошо.

— Ваше Императорское Величество, поздравляю Вас с 1-й годовщиной Империи, — я приветствовал Учителя поклоном, Асока с принцессой одновременно сделали реверанс.

Палпатин приветливо ответил, кивнув головой, на лице все же зазмеилась улыбка:

— Лорд Вейдер. Вы отсутствовали, а мы действительно нуждались в вас, теперь, когда вы вернулись, пожалуйста, чувствуйте себя как дома, и оставайтесь столько, сколько пожелаете. Добро пожаловать на бал, — ответил император светской фразой и благосклонно коснулся моего плеча, притягивая чуть ближе, показывая всем заинтересованным лицам своё расположение.

— Этому балу, возможно, не хватало какой-то изюминки, но предупредить об опоздании было бы нелишним, — уже совсем тихо, почти на ухо, проговорил мне Палпатин.

Я улыбнулся, будто бы выслушивая комплимент, придержал его руку за локоть, благосклонно кивнул. Ни к чему посторонним знать о наших трениях. Шив Палпатин изволит гневаться, завуалировано угрожать, но внешне всё должно быть чинно и благолепно.

— Ваши спутницы прелестны. Представите их нам... — уже громко промолвил Император.

— Моя пара этого вечера, дама Асока Тано. А это ? моя воспитанница, Апайлана Амидала, принцесса Набуанская, — я решил подыграть Императору.

Некоторое время мы просто беседовали обо всём и не о чём, к чему портить спектакль.

Гости продолжали прибывать, но после меня их уже не объявляли ? никто не решался на официальный проход после прибытия Императора.

Этим и было вызвано некоторое недовольство Палпатина. Немного опоздав, я невольно поставил его чуть ниже себя, прибыв на праздник уже позже Императора. Не придется ли мне расплачиваться потом за мою вольность?

Зал наполнялся, вокруг нашей небольшой кучки разумных образовывались сателлиты. Присутствующие на бальной площадке, невольно поделилась, почти как на сенатском заседании, на три неравные группы, что разбрелись по огромному празднично украшенному залу.

Помещение было гигантским и занимало целый этаж императорского замка. Справа и слева из высоких окон, перемежаемых колоннами, открывался великолепный вид ночного Корусканта. Должен сказать, завораживающее зрелище. Немного смазанное по краям изображение, говорило о том, что дефлекторная защита присутствует.

Впереди и в центре находился Императорский трон, сегодня перед ним была сооружена трибуна, украшенная знамёнами Империи и цветами.

Пока трон был пуст. Император и мы, вся его свита, не спеша, продвигались к центру. Для объявления открытия Бала требовалось набрать какую-то критическую массу гостей. Видимо Шив Палпатин посчитал, что этот момент настал.

Мы остались у подножия трона, наблюдая, как Император поднимается по ступеням, к трибуне перед ним. Свет в зале постепенно мерк, а подсветка трона наоборот разгоралась ярче. Шив Палпатин поднялся к трону, повернулся к нему спиной, укладывая руки на трибуну. Он обвел гостей взглядом, его глаза светились желтизной.

Шепотки в зале постепенно стихли.

— Уважаемые граждане Империи! Дорогие друзья, что собрались сегодня в этом зале и у своих голоэкранов на тысячах планет нашей необъятной Империи. Сегодня мы собрались здесь, чтобы основать замечательную традицию! Закончился первый год со дня основания Империи! Наше государство знало хорошие и плохие времена. Почти десять тысяч лет истории Республика хранила мир и стабильность в галактике, — Император сделал паузу для того, чтобы окинуть зал долгим взглядом.

— Но всё меняется, наступило новое время! Время уйти старым порядкам ? и прийти новым. Так сложилось, что Республика изжила себя! Она перестала отвечать на вызовы, что ставит перед ней галактика, — хорошо поставленный голос Императора вбивал слова, словно гвозди.

— Год назад вы все, в едином порыве, высказали одобрение изменения строя нашего государства. Приняли участие в выборе пути, по которому пойдет новая обновленная Империя.

Этот путь не будет лёгким, на нем нас встретит множество трудностей и лишений. Но мы выстоим! Мы вместе приведем Первую Галактическую Империю к процветанию, — едва ощутимое чувство недовольства прокатилось по залу, далеко не всем сенаторам понравилось, что Император получил возможность, произнести эту речь, которую услышат по всей галактике.

Я ощутил чувство предвкушения Палпатина. Эта речь готовилась долго, она была тонко рассчитанной провокацией, попыткой выбить опору из-под нелояльных нам Сенаторов.

— Конечно, мы не можем отринуть десять тысяч лет истории Республики! Но и проигнорировать выбор граждан Империи в стремлении к новому, тоже нельзя, — Палпатин мастерски играл интонацией, я ощущал, что с каждым словом Сила вокруг Императора только крепнет.

— Поэтому, по моей инициативе, при поддержке внутреннего круга моих соратников, а также уважаемых сенаторов, Мы, Император галактики, объявляем... — Император замолчал, выдержав положенную паузу.

— Вчера мной был подписан указ о новом календарном времени! Этот день! Этот час! Объявляется первым годом со дня основания Первой Галактической Империи!

Устремляясь в будущее, с этого дня, мы будем считать время по-новому!

Не всё, что мы планировали, уже сделано. Нерешенного пока еще больше, чем достижений. В уходящем нулевом году не все граждане нашей Империи стали жить лучше, и не все пока могут добиться этого сами, без поддержки Империи.

Об этом Мы обязаны помнить — и когда будем подводить итоги, и строить планы на будущее.

Сейчас, когда настало новое время, я желаю всем гражданам Империи, прежде всего благополучия, — голос Императора взвился к сводам зала. Казалось, он звучит сразу отовсюду. Шив Палпатин сделал вид, что переводит дух, после чего улыбнулся, посмотрев прямо на нас, и на зрителей голотрансляции, его голос стал мягче, а интонация елейной.

— Теперь же ? время праздновать! Время забыть на один вечер обо всех надвигающихся проблема и невзгодах. Оставить это для следующего дня! Первый Имперский Бал по случаю годовщины принятия Конституции объявляю открытым, — Император остался стоять на трибуне, звенящая тишина стояла в зале.

Я поднял руки, слегка коснулся Силы, что наполняла этот зал бурным потоком. Мой первый хлопок был оглушительно громким. Задать настроение, добавить воодушевление и вот зал разразился овацией. Звуки аплодисментов оглушают, а Император улыбается, и кажется, смотрит прямо на меня.

Улыбайся, старый властолюбец. Ты создал своё самое великолепное творение. Ты послужишь его развитию, и рано или поздно, оно сожрёт тебя. А сейчас, радуйся, старый властолюбец.

Я аплодировал, ощущая, как Тёмная сторона ворочается внутри. Ненависть, я пока с трудом мог её контролировать. Асока почувствовала изменения моего настроения и чуть сильнее сжала мне руку.

Шив Палпатин тиран. Без сомнения, он один из самых ужасных людей этой галактики. Дело тут не в том, что он ситх. Даже не в том, что он узурпатор, который ради того, чтобы прийти к власти развязал войну.

Дело в том, что он политик. К сожалению, один из лучших. Я бы мог попробовать свергнуть его. Возможно, у меня бы даже это получилось. Только в этом не было смысла. Смерть Императора на данном этапе гарантировано выльется в грызню за власть и гражданскую войну.

Сейчас в Империи нет фигуры, равной Палпатину. Да я и не имею никакого желания пытаться брать всю власть в свои руки. При всех своих недостатках, Шив Палпатин сейчас единственная реальная фигура, способная вытащить Галактику из той задницы, куда загнали её сами же обитатели. А значит, с ним моя преданность.

Трибуна перед Учителем медленно уехала в пол. Он постоял еще некоторое время в центре внимания, после чего сделал несколько шагов назад, и устроил свой зад на императорском троне. Я почувствовал его удовольствие, когда он откинулся в кресле. Вот старый властолюбец!.

Император взмахнул рукой. Массивные колонны, каждая по нескольку десятков метров в обхвате, слева и справа от императорского трона, пошли вверх. Колонны оказались полыми, а в них находился оркестр, представленный, наверно, почти всеми разумными видами в галактике.

* * *

Рука сжимает пальцы Асоки, другая на талии. Мы кружимся в танце по залу, очень быстро перемещаясь среди пар. Для двух одарённых двигаться и ни с кем не столкнуться ? плёвое дело. Шпилька улыбается, её лекку кружатся вместе с ней. Монтрелы налились особо ярким цветом.

Я чувствую, как её тело бьет дрожь в моих объятиях. Звук от её довольного урчания едва не перебивает для нас музыку. Асока получает удовольствие от танца и просто улыбается, пожимая мою руку. Она в восторге.

Ощущение радости и праздника захватывает даже меня, слишком много сейчас разумных чувствуют сейчас то же самое. Мы почти пьяны от коллективной эйфории, а выпили всего по бокалу.

Мне не трудно сопротивляться этим чувствам, тренировки дают о себе знать, я могу это контролировать. А вот Асоку, несмотря на гораздо меньшую чувствительность к подобному, слегка пришибло.

Несложный в целом танец. Мы обходим зелтрона и зелтронку, ускользаем мимо как-то заползшего сюда хатта. Видим Джа Джа Бингса, танцующего с какой-то длинношеей особой. Сенатор с Камино? Ох, бедняжка, я мысленно призываю для неё благословение Силы. Удивительно, а женщина даже получает удовольствие.

Мы вращаемся в этой кутерьме. Мне немного душно, я почему-то запыхался, хотя держать темп нетрудно. Странное ощущение, что от того, как быстро я буду шевелить ногами, зависит моя жизнь.

Ощущаю восторг Асоки от движения, ей хочется смеяться. Это первый танец вечера, за нами следят слишком много глаз. Всё должно быть идеально. В осоловелых глазах Асоки зажигаются искорки беспокойства и удивления.

— В чём дело? Не обязательно так спешить, — негромко говорит она, приблизив свои губы во время движения почти к моему уху.

— Не знаю, что-то не так, я должен держать темп. Не беспокойся, всё в порядке, выдержу, — отвечаю я короткими фразами, экономя дыхание.

Музыка наконец стихает. Останавливаемся, кланяемся друг другу. Нет, сегодня я подарю ей больше одного танца. Пусть знают, что она моя фаворитка. Плевать. Асока, как никто другой, заслужила этот вечер.

Три или даже четыре танца сливаются в один длинный миг. Наконец мне удается немного расслабиться. Даже какое-то праздничное настроение появляется, я позволяю общему духу повлиять на меня, кружимся по залу, продолжая свое хаотичное движение. Мы не разговариваем, слова сегодня нам уже не нужны.

Асока улыбается, тону в её глазах. Музыка очень хороша, пусть мотивы почти не знакомы. Самое главное, она не мешает нам танцевать. Вести наш беззвучный разговор тел. Пальцы сплетаются чуть крепче, чем это нужно. Дыхание срывается, я почти хриплю, заканчивая очередной танец.

Мы у края зала. Останавливаюсь, дышу. Подхватываю бокал с подноса с каким-то напитком, опрокидываю его в себя, чувствую, как пузырьки жгут нос. Улыбаюсь, тяжело выдыхаю. Время отдыха закончено, прикрываю глаза, внимательно рассматривая зал. Дарю последний взгляд Асоке, чувство сожаления и слегка опускаю голову в кивке.

Её грудь поднимается и опускается. Можно себя поздравить ? я загонял джедая. Она улыбается мне чуть грустно и понимающе. Отпускаю ее руку, чувствую дрожание кончиков пальцев.

Этот вопрос мы обсуждали. К сожалению, только часть этого вечера я могу посвятить ей. Я вглядываюсь в лица, одновременно стараясь отдышаться. Первым мой взгляд падает на группу высших директоров Куата. Взгляд притягивает красивая женщина в черном облегающем платье.

Ставлю бокал обратно на поднос проходящего дроида-официанта. И двигаюсь вперед к своей цели. Лира Уэссекс оказалась первой в длинном списке тех, с кем мне необходимо потанцевать. Политические союзы требуют наглядной демонстрации всем заинтересованным лицам. К тому же, уменьшают возможность маневра для всех сторон.

Выглядит она потрясающе. Черная ткань длинного платья мерцает от множества драгоценных камней, глубокое декольте мало что скрывает, зато длинный разрез, доходящий до бедра, открывает вид на идеальную ногу. Роковая женщина. Дама замечает мое приближение.

Как только я начал движение, какой-то плюгавый мужчина двинулся мне наперерез, намереваясь ее пригласить. Он был чуть ближе, поэтому делаю едва заметное Силовое усилие, ? и он сбивается с шага, а я оказываюсь первым, протягивая ладонь в универсальном жесте приглашения на танец.

— Не подарите ли мне танец, прекрасная миссис Уэссекс, — говорю я, глядя ей прямо в глаза. Ощущаю ее предвкушение и радость, а так же зависть нескольких женщин рядом с ней.

— Ах, Лорд Вейдер, вы, несомненно, окажете этим мне честь, — она протягивает руку в длинной перчатке, я принимаю её, и почти выдергивая из толпы недовольного высшего управления Куата.

Особенно сильно чувствовалась злоба от невысокого, лысоватого мужчины в парадной имперской форме. Видимо, это её муж. Тот, которому я подставил силовую подножку. Странно, я думал он будет забраком... Только у этой расы есть достаточное количество рогов.

— После четырех проходов подряд. Не думала, что вы пригласите кого-либо, кроме своих спутниц. Было очень приятно ошибиться в своих ожиданиях, — проворковала Лира, притиснувшись ко мне чуть ближе, чем это полагали нормы приличия.

— Как я мог проигнорировать вас, столь прекрасную женщину и союзника. К тому же, если всего одним танцем я смогу укрепить ваше положение, мне тем более следовало пригласить вас, — мой ответ прозвучал немного двусмысленно.

Мы уже кружились по залу, ловя на себе сверлящие нас недовольные взгляды. Особенно старались кореллианские гости, традиционные соперники Верфей Куата.

Отчасти в этом и смысл. Несложно провести параллель между большим военным заказом и этим танцем. Пусть теперь ищут на меня выход, если хотят рассчитывать на барыши и преференции. А уж я найду, как воспользоваться такой возможностью.

— Вы безнадёжный льстец, Лорд. Безмерно рада, что в этот вечер вы нашли немного времени и на меня. Надеюсь, для вас это не только работа? — на губах Лиры заиграла лукавая улыбка. Что ж, видит она меня насквозь.

— Вечер короток, прекрасная Леди, а удовольствие мимолётно. Дальше будет уже работа, как это ни прискорбно, но этот танец для меня удовольствие, что можете подарить только вы, — ответил я, вплетая комплименты и невольно морщась от небольшой лжи.

— А мне казалось, что вы избегаете меня, я уже думала, что впала в немилость. Нам следовало бы видеться чаще, жаль, что обстоятельства против нас. Так и не могу выкинуть из головы нашу последнюю встречу, но мне кажется, ваше лицо тогда было иным, — прошептала мне на ухо Лира. Я чувствовал жар, исходящий от нее, чувствовал желание, похоже, в прошлый раз я слегка переборщил с Силой. Впрочем, с моим контролем неудивительно.

— Это маска, созданная лишь для одного вечера, — легко отвечать чистую правду.

— О. А мне нравится, быть может, когда обстоятельства сложатся удачнее, я бы хотела увидеть, по возможности, именно это лицо. Вы ведь удовлетворите скромную просьбу своего союзника, — без намеков выложили Лира. — Я бы хотела... показать вам... свой новый проект. Ох, Лорд, этот корабль, возможно, станет жемчужиной вашего флота. Ну, если вы заинтересуетесь, — ух ты, приглашение, вот так, сразу, и легкое поглаживание моей ладони, видимо, чтобы я не сомневался. Ощущение на затылке взгляда нескольких недовольных разумных. Особенно приятно ощущать раздражение Таркина.

— Всенепременно. Загляну, чтобы посмотреть на ваши наработки, при первой представившейся возможности, — ответил я, пожирая ее глазами, но, при этом, ничего не обещая.

Лира лишь на мгновение, во время очередного па, прижалась ко мне, сделав вид, что оступилась. А потом танец закончился, я отвел ее на место, коротко поклонился, многообещающе улыбнулся и отошел.

Несколько следующих танцев ничем не запомнились. Кроме, пожалуй, того, что мне довелось потанцевать с сенатором-каминоанкой. Хотя с её ростом и изяществом, я больше думал, как бы не причинить ей, по неосторожности, вреда. Тем удивительней было после этого танца обнаружить в кармане маленькую квадратную карточку с приглашением в гости, на Камино. Занятно.

Учитывая настроение дамы, это могло быть что угодно. От щепетильного делового приглашения и демонстрации интереса, до приглашения в постель. Учитывая бедную мимику этой расы и чувства удовольствия данной особы от танца с сенатором от Набу (Джа Джа), не уверен, что я готов встречаться с существом со столь специфическими вкусами. Кого я обманываю, как будто у меня есть выбор.

Справа и слева от входа располагались подуровни с балконами, где можно было отдохнуть и перекусить. У столов с закусками было людно. Члены фракции Императора вели неспешные разговоры. Однако вокруг меня образовалась некая зона отчуждения ? определенная репутация вызывает робость у рядовых сенаторов нашего круга.

Ощущаю на себе любопытство, но никто не решается подойти и перекинутся со мной парой слов. Отрадно, что есть возможность отдохнуть. Сам я не спешу пока приближаться к группе членов малого совета.

Церемониймейстер объявил: "Дамы приглашают кавалеров". Этот танец я рассчитываю пропустить. Стою, облокотившись на край стола, стараясь разгрузить правую ногу. Место сочленения протеза с плотью нещадно ноет. Слишком много времени на ногах. Почти три дня вне брони и без возможности посетить медкапсулу. Потихоньку разваливаюсь, ещё и какой-то непонятный зуд в пояснице.

Лёгкое прикосновение к плечу отвлекает меня от мыслей и закусок. Чувствую позади предвкушение, радость и легкое раздражение, поворачиваюсь.

Это королева Неймодии, Сиайши Фарнхорст, глядит на меня золотисто-красными глазами с легкой укоризной. Высокая корона на голове скорее напоминает тиару, а платье своей пышностью скрывает некоторую плоскость фигуры. Изумрудная кожа прекрасно сочетается с тёмно-синим цветом ткани.

— Лорд Вейдер, сделаете этот танец мой-им, — неймодинака говорит почти без акцента, что весьма трудно достижимо для представителей этой расы. Насколько я смог узнать, их ужасный акцент характеризуются обычной особенность речевого аппарата.

С трудом сдерживаю вздох сожаления. Нет, в любой другой момент я был бы рад её видеть, однако, отказать ей сейчас, значит нанести просто смертельно оскорбление. Было бы глупо нажить себе врага на ровном месте. Поэтому я натягиваю на лицо свою самую благожелательную улыбку, и принимаю в свою ладонь изящную ручку королевы Неймодии. Наверно, именно с таким чувством царевич на моей родине брал в руки царевну-лягушку.

— Вы сделаете мне честь, подарив мне этот танец, — учтиво говорю я, ведя свою спутницу к центру зала. Кожа неймодианки необычна на ощупь. Она прохладная и гладкая, пальцы сухие и сильные.

— Очень я рада оказать вам честь, тем более мы вь-йидимся с вами преступно мало. Наде-йюсь вы посеть-ить хотя бы официальную церемонию коронации. Пусть это и формаль-йность, но официальное приглашение у вас теперь есть.

Меня отвлекает резкая вспышка злобы. Я едва не спотыкаюсь, ощущая такое неприкрытое раздражение. Источником оказывается женщина в жёлтом платье. Я ощутил отголосок этого чувства, но направлен он не на меня, а на Сиайши. Странно. Чем-то эта особа показалась мне смутно знакомой.

— Постараюсь отложить все свои дела и прибыть... буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи... — что-то говорю я, чтобы заполнить затянувшуюся паузу.

Оркестр вступает, я беру королеву под руку, кладу ладонь на её талию, она оказывается удивительно тонкой под пышным платьем. Танец медленный, неспешный, не требующий летать по всему залу. Мы кружим, не отвожу взгляда от золотых глаз моей партнёрши.

— Вы высоко взлье-тели. К самой вершине. Теперь я понимаю, что мое прошлое предложение было чьерес-чьйур самонадеянным. Прошу принь-ять мои искренние извинь-йения, — шепчет неймодианка. Она танцует уверенно, хотя видно, что испытывает дискомфорт от нахождения при непривычно слабой гравитации.

— Не беспокойтесь. Откуда вам было знать, кому и какое предложение вы делаете! Вы меня не оскорбили, и извиняться вам не за что. Как можно обижаться на такую шикарную женщину, если она зовет вас на себе женится, — беззастенчиво льщу я.

— Я всё же хотела бы загладить свою вину. Насколько я слышала, вам скоро понадобь-йится большая партия сельскохозяйственных дроидов. Вы же знаете, Лорд, к кому вы можете обратится, — улыбка на неймодианском лице смотрится неожиданно мило.

— Да, ваша осведомленность уступает только вашей красоте. Скорее всего, уже после вашей коронации, чтобы не выглядеть вульгарно, я обращусь к вам, — отвечаю я, чувствуя, какую радость приносят ей столь незамысловатые комплименты.

— Мы могли бы провь-йести с вами переговоры при личной встречь-е. Нам есть, что обсудить. Понимаю, вы человек занятой, но постарайтесь найти немного времени.

— При первой возможности, — улыбаюсь в ответ, ничего не обещая, но и не отказывая.

Торговая федерация слишком важная часть моей финансовой независимости, к тому же, мой разлад с правителями не понравится уже Джаббе Хатту. Это она меня удачно поймала в танце. Такое личное предложение от целого монарха проигнорировать будет просто невежливо.

— Должна сказать, Лорд, вы нье-плохо танцуете. Может быть, по случаю коронации мы тоже объявим бал.

— О, как я могу танцевать плохо с такой партнершей.

Мы продолжали танец, болтая о всякой великосветской ерунде, вернее она болтала, а я слушал и поддакивал в нужный момент. Ну вот, наконец музыка стихла, я коротко поблагодарил королеву, проводил, раскланялся и тяжело вздохнул.

Искать следующую партнершу для танца? Слай Мур как раз закончила кружиться с чагрианином Масс Амеддой. Она — единственная женщина из внутреннего круга Императора. Было бы большой ошибкой не пригласить её на танец.

Злые языки тут же стали бы искать разлад в числе советников. Что выльется в неудовольствие уже Императора. А вызвать недовольство Шива Палпатина, пусть меня уже это не так пугало, незачем. Гнев Императора, при некой критической массе, может вылиться в неиллюзорные проблемы.

Женщина в серебристо-белом одеянии. Почти таком же, но более роскошном, чем то, в котором она ходит каждый день. Гладко выбритый череп, светлая кожа, удивительные глаза, притягивающие внимание. Есть мнение, что она единственная любовница Императора. Хотя я не разу не видел их вместе.

— Позвольте пригласить вас на танец... — она взглянула на мою протянутую ладонь с лёгким удивлением и сомнением.

В какой-то момент я даже подумал, что она откажет мне в танце. Однако, после слегка затянувшейся паузы она взяла меня под руку. Её ладонь была сухой и холодной, как и взгляд бесцветных глаз.

Массивное платье, что она носила, полностью скрывало ее фигуру. Одеяние больше напоминало рясу, и когда я положил ладони её на талию, ощутил под пальцами твердый корсет. Едва заметная мимолетная улыбка была наградой моему удивлению. Раса умбариан отличалась способностью читать эмоции и даже мысли при телесном контакте.

Она положила ладонь мне на плечо, приблизив лицо к моему. Неожиданно, я обнаружил, что мы примерно одного роста. Музыка заиграла в неспешном темпе, мы закружились по залу.

— Уже и не рассчитывала, что вы, Лорд, решитесь меня пригласить. Отрадно, что хотя бы иногда вы следуете моим рекомендациям, — её спокойный, чуть потусторонний голос, слегка выбивал из колеи.

Особенно в сочетании с полным отсутствием эмоций, что на лице, что в Силе. Нет, если хорошенько прислушаться и сосредоточится, я смог уловить тень ее интереса, ощущение довольства и легкое предвкушение. Всегда подозревал, что она одаренная, и кажется, только что у меня появилась возможность в этом убедиться.

— Могу ли я игнорировать столь мудрые советы? Именно вас я должен благодарить за создание своего образа в сознании разумных галактики, — ответил я, чуть крепче сжав её ладонь, отчего она поморщилась.

Тонкий намёк на её неспособность читать мои мысли. Чтобы коснутся моей плоти, ей пришлось бы засунуть руку мне в рот (ну, или в другое отверстие).

— Эта часть моей работы, Лорд. Публичный образ членов Совета Императора должен быть безупречен. Вам ли не понимать, как важен образ... — она прекрасно знает, как образ ситха влияет на него самого. Туше.

— Со своей стороны, я стараюсь не мешать вам.

— И у вас даже иногда получается. Правда, в следующий раз, потрудитесь предупредить меня заранее, вроде этой вашей поездки на Мандалор. Хотя всё получилось неплохо, прошло благополучно, но я подключилась слишком поздно, чтобы извлечть всю возможную пользу из той ситуации, — Слай была всё ещё недовольна моей самодеятельностью. Почему она предпочла поднять этот вопрос сейчас, а не на заседании Совета? Это приглашение к сотрудничеству или что?

— Это было спонтанное решение! Если бы я мог знать о всех последствиях, непременно вас бы предупредил, — уклончиво ответил я.

— О Лорд... вы очаровательны в своей непредсказуемости. Думаю, вы ещё не раз подкинете мне работы. Признаюсь, иногда даже приятно сталкиваться с неожиданностями. Просто, я бы хотела узнавать об этих неожиданностях в числе первых, а не из подборки последних голоновостей. Потрудитесь, Лорд, своевременно ставить меня в известность.

— Слушаюсь! О прекрасная Слай Мур. Учту вашу просьбу, — полушутя-полусерьезно отрапортовал я.

К концу танца, я уже начал подумывать о том, чтобы попросить уступить единственное сидячее место в этом зале. Видимо, отголоски моих настроений и уловил ситх. Что привело Императора в явное неудовольствие.

Танец закончился, я отвел Слай Мур к краю зала, поклонился, и отошёл в угол. Следующие несколько проходов я твердо намеревался пропустить. Обязательная программа этого вечера закончена. Немного отдохну, приглашу Асоку.

Взглядом я нашел Апайлану, скучающую в окружении сверстниц. Пока никто не решался пригласить мою воспитанницу. Может быть, на этом балу ещё найдётся смельчак, готовый пригласить Апайлану. Большая часть претендентов поглядывали на принцессу с любопытством, но не действовали, опасаясь моего призрачного гнева.

По-хорошему, надо было бы пригласить на танец принцессу. Это бы дало серьезный толчок её статусу. Жаль, я не могу этого сделать. И дело тут даже не в том, что это автоматически вызовет брожения на одной маленькой, но гордой планетке, с названием Набу. Дом Амидала так вообще будет в шоке. Причина была в другом.

Сказалась разница в росте. На репетиции, во время занятий у хореографа, наша пара смотрелась просто комично. Это не тот образ, что нужен был для танца моей воспитаннице. Она ещё подрастёт, и я спокойно смогу пригласить её на танец, через год-другой.

Асока затерялась в толпе. После нашего дебюта она пользовалась популярностью. И пока ей не удалось простоять ни мгновения, пропустила только танец, где дамы приглашают кавалеров.

По понятной причине, она не стала никого приглашать. И было неожиданно обнаружить её вдруг рядом, именно в этот момент. Однако, она была не одна. Рядом с ней, в пышном белом платье, шла ослепительно красивая синекожая девушка.

Я даже узнал её с некоторым трудом. Сенатор от Панторы, Райо Чучи Тай-Сену. Влиятельная особа, и насколько знаю, знакомая Асоки. Пару раз я даже получал на свой стол отчёт о частых встречах Тано с ней. Не то, чтобы я специально следил за тем, чем она занимается, просто иногда служебное рвение некоторых бывает излишним. За последний год она немало времени провела в компании своей подруги.

— Лорд Вейдер, позвольте вам представить мою давнюю подругу, сенатора Панторы Райо Чучи, — представила девушку Асока, в глазах у неё прыгали чертенята. Хитрая маленькая хищница принесла в зубках свою добычу. Подругой она хвастается или, может быть, мной?

— Приятно с вами познакомится, сенатор. Заочно я слышал о вас много хорошего, — произнёс я стандартную, ни к чему не обязывающую фразу. Анакин Скайуокер был знаком с ней, еще со времен Войны клонов, я почти ничего об этой миссии не помнил, только ощущение, что там было ужасно холодно.

Панторианка была красива раньше, а сейчас немного повзрослев, расцвела. Она выделяясь даже здесь, на балу, среди цветника галактических красавиц.

В белом бальном платье с открытыми плечами, тонкая, изящная, но сильная. Все в ней притягивало взгляд — полуночно-синего цвета кожа, правильные черты лица, чуть вздернутый нос, огромные глаза с яркой золотой радужкой. Её можно было бы спутать с ситхом, но это было мягкое сияние старого золота, а не яркая болезненная желтизна глаз адепта Тёмной стороны.

Она была немного выше Асоки, может из-за высоких каблуков, хотя и тогруты обычно высокорослая раса, во многом, конечно, за счет монтрел, но всё же.

Асока в алом и Райо в белом, вместе смотрятся настолько ярко, и при этом контрастно, что наша группа невольно притягивает взгляды сразу доброй половины гостей.

— Жаль, что раньше мы не были представлены, — с сожалением замечаю я, склоняясь к ее руке в надушенной шелковой перчатке. Мне не было отказано, я лишь обозначил поцелуй прикосновением губ.

— Да. Пантора лишь совсем недавно присоединилась к проводимой вами политике, она была одной из колеблющихся систем, — попыталась оправдаться она, улыбаясь. На выставке вооружений, наткнувшись на их представителей, я постарался узнать побольше про Пантору.

— После всех бед, принесенных войной вашей родине, нисколько не удивлён осторожной политике ее представителя, — ответил я, подхватывая очередной бокал с подноса дроида-официанта. Пришлось научиться отличать безалкогольные напитки. Гости не всех рас в этом зале нормально переносили алкоголь, а некоторые, помеченные красным бокалы, лучше было вообще не трогать.

— Не желаете выпить с нами? — я протянул ей бокал, стратегически не давая возможности пригласить меня на танец. Я боялся, что несчастная правая нога просто не выдержит, в механизме протеза явно что-то было не в порядке.

— С удовольствием, Лорд... к тому же, нам есть что отметить. Контракт на разработку брони достался именно моей планете! Слышала, вы высоко оценили работу наших инженеров, а значит моя родина будет иметь все шансы оправиться после разорительной войны. За сотрудничество! — предложила панторианка, принимая бокал.

— Политика. О великая Сила, опять политика! Чучи, я тебя пригласила не ради того, чтобы ты портила мне вечер политикой! — всплеснув руками, с изрядной долей возмущения, воскликнула Асока.

— Ох, прости Асока. Привычка, профессиональная деформация. Ведь так, Лорд Вейдер... — мягко и открыто улыбнулась она, странно взглянув на мою спутницу. Не пора ли мне ещё и ревновать? Сила молчала, только неприятное чувство в загривке и пояснице стало сильнее.

— Но мы можем постараться... — меня прервали, неожиданно и достаточно грубо.

— Лорд Вейдер, не соблаговолите ли мне подарить танец, — я обернулся, к нам как-то совсем незаметно, подошла женщина в жёлтом платье.

Тоже очень красивая, но хищной красотой, неуловимо похожая на Асажж Вентресс. Я её не знал. Первым моим порывом было отказаться. Но тут в игру вступила Чучи.

— Ох, какая неприятность... Лорд Вейдер уже приглашен мной, но если он не против, давайте тогда в следующий круг? — с игривой улыбкой предложила сенатор Панторы. Я ощутил её желание остаться с Асокой наедине, она что-то хотела с ней обсудить. А тут как раз подвернулась такая шикарная возможность.

— С удовольствием. Окажите честь, таинственная незнакомка, — я двинулся с этой бледной женщиной, ближе к центру зала. Неприятное чувство в затылке нарастало, правая нога почти отключилась, но сделав над собой усилие, я это проигнорировал, спрятав свой дискомфорт за натянутой улыбкой.

Я всё силился понять, кто же передо мной. Мы начали танцевать, я сжал ее руку. Ощущал нечто странное, кажется, её зелёные волосы не живые? Чушь какая-то... Сила будто взбесилась, награждая меня совсем не нужной сейчас информацией.

Мы кружились по залу, первые несколько мгновений она пыталась вести. Но я не позволил, уверенно задавая темп в этой толпе. Она смотрела мне только в глаза, губы её застыли в странной улыбке. Она нервничает? Во всем этом была какая-то неправильность.

Мы не разговаривали. Просто кружили и кружили по залу. До тех пор, пока музыка, наконец, не затихла. Я взял ее под руку, незаметно выдохнув от облегчения. Мы не спеша двигались сквозь толпу к краю зала. И где-то на середине, я понял, что не давало мне покоя.

Я не ощущал её эмоций. Она словно была тихим омутом в бурном потоке. Одаренная, скрывающая свою Силу. Инстинкты взвыли. Чувство опасности пробило меня насквозь, стало больно дышать.

Правая нога вдруг совсем отказала. Я оступился, остановился и замер, ощущая, что мне просто нечем дышать. Однако всё моё внимание сосредоточилось на моей паре. Она обошла меня спереди. Я ждал от неё нападения, на этот случай на моем поясе висел световой меч и нож. На ней не было видимого оружия. Да и спрятать в этом облегающем платье, его было особо негде.

Опасность пришла сзади. Чувство могильного холода обдало спину, и в этот момент, пользуясь моим кратким замешательством, она резко приблизилась. Кисти моих рук оказались сжаты её руками, будто бы она хотела продолжить наш законченный танец. Это не несло в себе угрозы, опасность была позади, но теперь мне нужна была хотя бы секунда, чтобы избавится от девушки. Мир замедлился, гости разевали рты, будто в удивлении, звуки пропали.

Мои глаза встретились с ее. И я понял, где её видел.

Под филигранным гримом, сосредоточено и спокойно, на меня смотрела Ора Синг, одна из лучших наемниц за головами в галактике.

Я уже начал движение, перехватил ее ладони своими протезами. Мощь была на моей стороне, но я опаздывал. Сила бесстрастно отмерила мне последний вдох.

Интерлюдия. Вестник Империи. Голотрансляция

— Я рад, что вы всё ещё с нами! У нас есть прекрасный сюрприз для наших зрителей. Встречайте! В нашей студии замечательный журналист, публицист, и просто очаровательная женщина — Тирилала Миято.

Камера немного отъехала назад, открывая вид на третье место за столом. Где в шикарном серебряно-золотом платье с ниспадающей гривой синих волос, улыбалась краснокожая зелтронка.

— Что вы скажете по поводу открытия Бала по случаю дня Империи? Нет, не поправляйте меня, я знаю, что он в честь Конституции, но помяните мои слова, скоро, очень скоро это будет восприниматься исключительно как День Империи! Итак, Тирилала?! — зачастил чагрианин.

— Мне так жаль, что я не смогла лично участвовать в этом, без сомнения, эпохальном событии! Однако, иногда надо дать дорогу и молодым сотрудникам, меня утешает возможность поучаствовать в вашей дискуссии, — мягко проговорила зелтронка.

Конечно, что такое просто снимать шоу, без возможности задать вопрос приглашённым на бал. Так карьеру в гору не двинуть, другое дело — одно из самых рейтинговых шоу в галактике, в прайм-тайм.

— Организаторы явно постарались! Воздушный балет на сцене, знаменитый оркестр с глубин Чампала, что должен своей игрой усладить и настроить всех приглашенных на танцы и развлечения.

Но кому, как не вам, знать, что за всем этим фасадом творится история.

Возможно, именно сейчас прощупывается возможность новых союзов, проверяется крепость старых связей и делаются намеки на новые возможности. Такое представительное собрание разумных, сильных мира сего, всей Галактики, в неформальной обстановке за последние две сотни лет. Я даже не скажу, когда такое было... и было ли вообще! — в голосе зелтронки ощущалось неподдельное восхищение. Она даже приложила руку к выдающемуся декольте. Оператор, как бы невзначай, выделил этот жест, и дал крупный план. Шоу было в разгаре.

— Да, вам явно нравиться звук своего голоса? Не удивительно, он у вас прекрасен, — заговорил тви'лек, будто стараясь прожечь взглядом фигуру зелтронки.

— О! Но ведь наша гостья прекрасна не только голосом, — перехватил инициативу Морой, — недавно вы написали голокнигу. Кажется, она вызвала много обсуждений в голонете?!

— О нет... это всего лишь сборник статей, моих мыслей и интерпретация той информации, что мне удалось добыть. Она не стоит внимания, — с явно ложной скромностью парировала Тирилала.

— Для простого сборника статей заголовок у вашего произведения громкий: "Ситхи. Самая большая ложь в истории галактики". Претенциозно, вы не находите?! — ввернул тви?лек, ловко исполняя роль злого полицейского.

— Бросьте, Корно. Вам ли не знать, что заголовок — это половина успеха. Я вот успел ознакомиться с этой работой нашей гости. И должен вам признаться, Тирилала — я ваш фанат. Еще с очерка "Лорд Вейдер. Кулак Императора".

— Благодарю вас, Морой. Но позвольте, я всё же отвечу! Моя работа озаглавлена так специально. За последние два года в голонете гуляет слишком много слухов, предположений и откровенного бреда о религиозном течении, к которому принадлежит наш уважаемый Император. А значит, наших граждан волнует этот вопрос! Поэтому, я произвела свое собственное журналистское расследование, которое и легло в основу этих статей. Уважаемый Император и Лорд Вейдер любезно согласились предоставить мне доступ к информации и поделились своими воззрениями.

— Но ведь... есть джедаи. Они опубликовали несколько работ о ситхах. Разве не так? — разыграл удивление тви'лек.

— При всём моём уважении, но объективность историков, работавших с Храмом, следовало бы поставить под сомнение... Больно уж работы их однобоки. Может быть, моя точка зрения и расходится...

— Постойте... — лицо чагрианина неожиданно застыло маской. Его глаза расширились, он прижал ладонь под жировой отросток, к уху, где видимо был спрятан наушник. То же самое делал и его коллега. Оба были напряжены, удивлены и немного ошарашены.

— Срочные новости! На Лорда Вейдера совершено покушение! В него стреляли! Очевидцы заявляют, что поднялась паника. Инквизиторы окружили Императора. По непроверенным сведениям, идёт бой на подступах к дворцу... Это переворот?!

— Как... — голос Тирилалы явно обращался к кому-то невидимому, она прижимала маленький комлинк к уху. Несколько листов флимси соскользнули со стола на пол.

— Мой корреспондент с места событий заявляет, что в Лорда Вейдера стреляли дважды во время танца, он ранен... На данный момент неизвестно, насколько тяжело. Над зданием подняты дефлекторные щиты, сигнал не проходит... — быстро заговорила Тирилала!

— Этот праздник точно запомнится надолго... — резюмировал тви'лек, выпустив струю дыма. После чего вдруг опомнился, и продолжил заученной фразой: — Оставайтесь с нами! Мы будем держать вас в курсе событий. Вестник Империи — на Первом Галактическом.

1. Звучащий непрерывно, не умолкающий.

Глава 24

Что можно сделать за один вдох? Если Сила снизошла до тебя — многое. Мир стал кристально ясным, когда Сила откликнулась на мой отчаянный зов. Желание жить сжало глотку холодными пальцами, грудь стянуло как обручем, перед глазами полетели черные мушки.

Тёмная сторона пришла первой. Никогда еще я не призывал её столь быстро и легко. Страх, злоба и ненависть словно окутали меня пеленой. Тело стало легким и податливым, налилось мощью, я играючи перехватил ладони Орры своими протезами, сжал её пальцы так, что кровь отхлынула от ее лица.

Впервые я увидел в глазах человека такой ужас. Первобытный страх жертвы, замершей перед хищником. Похоже, только сейчас до неё дошло, на кого именно они устроили охоту. Её страх захлестнул меня, выведя мой собственный ужас на какие-то совсем заоблачные высоты, но я был спокоен. Страх был не властен надо мной, страх не был мной.

Начав последний свой выдох, я толкнул тугую волну Силы. Светлая сторона откликнулась с готовностью, словно тёмная её сестра не владела сейчас мной, мягко отталкивая разумных вокруг нас, освобождая пространство. Это, как минимум, задержит человека с оружием, или, быть может, собьет прицел возможному стрелку.

Бластер. Понимание опасности пришло будто бы из глаз теперь уже моей заложницы. Стрелок, два выстрела. Орра дёрнулась взглядом мне за спину. Два выстрела в спину. Нет ни времени бежать, ни менять позицию, стоит мне сдвинуться — я умру, без шансов. Не хочу умирать, жить хочу.

— Доверься Силе, Энакин, — мягкий, учтивый голос прозвучал, словно на границе слышимости. Он был смутно знаком мне, но я готов был поклясться, что никогда его не слышал. Голос задавил на корню начинающуюся панику. Больше я не думал — только действовал.

Мне не нужны руки, когда Сила со мной. Слегка сместить корпус, так, чтобы правое бедро оказалось чуть сзади. Подчиняясь моей воле, Сила двинула пояс вокруг талии, неумолимо разрывая петли на брюках. Бескаровый нож легко пришёл в движение, выскользнув из ножен. Будто бы и не был из металла, почти не поддающегося Силовому воздействию.

Швырнуть в нападающего. Смерть. Я поступил иначе... я отправил клинок вверх, вдоль спины, и в этот момент пришла боль. Оглушительный визг близкого выстрела бластера. Вначале один, и тут же второй. Правое бедро онемело, затем обожгло болью — но я всё ещё был жив. Жив!

Никогда не думал, что чувство боли может быть настолько сладким. Я чувствую боль... чувствую, как кровь стекает по моей ноге. И это приносит мне неземное наслаждение. Жизнь! О, это самый сладкий наркотик! Привыкание с первой секунды!

Я сосредоточил свое внимание на своем состоянии, внимательно контролируя действия моей партнерши. Ближе к себе притягивая её руки, окончательно лишая свободы маневра. Коротким силовым импульсом затушил свою тлеющую шевелюру. Нож ощущался где-то вверху, похоже застрял в перекрытиях потолка. Да уж, я не жалел сил, когда швырнул его.

Вторым действием было остановить кровь, бластерный выстрел, видимо, отразившись от клинка, зацепил бедро, но по касательной. Дорогой материал костюма принял на себя львиную долю уже расфокусированного импульса. Не знаю, серьезны ли повреждения, но не критичны, пока лучше не двигаться. Буду хромать — плохо скажется на образе.

Ужас постепенно отступал во взгляде Орры Синг. Я не убил её в первые мгновения, хотя имел такую возможность. Наверное, в момент выстрела, я бы даже смог преодолеть естественное сопротивление одарённого к Силе, и тупо сломать ей шею.

— Зачем? — спросил я негромко, голос потерялся в нестройной игре оркестра.

— Молодой дурак — дрогнув, ответила Орра, в её голосе была обреченность.

Она не делала попыток вырваться, хотя мои руки и причиняли ей боль. Ещё немного усилия и я бы просто сломал ей кисти. Слегка ослабил хватку, зачем мучить ее и себя, если не собираюсь убивать. Хватит с меня пока смертей одарённых.

— Придется вам пока побыть моей гостей, отказа не приму, — произнёс я, отпуская её ладони.

Получив свободу, Орра не сделала попытки бежать. Ощущаю кожей загривка приближающуюся разъяренную Асоку. Моя маленькая хищница спешит на помощь, жаль, теперь она не успеет перехватить стрелка. Судя по ощущениям, он уже далеко. Шустрый стервец.

— Подчиняюсь вашей воле, Дарт Вейдер... — едва слышно прошептала Синг.

Я продолжал спокойно стоять. В толпе зародилась паника. Я видел, как джентельсущества, мужчины и женщины, пытались покинуть зал, другие, наоборот, толпились, стараясь понять и рассмотреть, что же там происходит.

От двери, к нам, сквозь толпу, пытались прорваться мои гвардейцы. Наконец им это удалось, меня взяли "в коробочку", ощетинившись бластерами.

Я заметил, как за дефлекторными щитами, прикрывающими трон, ухмыляется император, салютуя мне бокалом. Подножие трона было окружено пятеркой инквизиторов, еще несколько десятков лояльных к Императору одарённых ощущались в толпе, в попытке подавить панику. Голос Императора всплыл где-то в памяти.

"Ситхи это Смерть. Ситх рождается, живёт и умирает в Смерти. Потому так влечёт она павших на Тёмную сторону. Они убивают, чтобы почувствовать Миг Смерти через Силу. Только приблизившись к Смерти, вдохнув её полной грудью, можно стать Ситхом!

Джедаи это Покой. Ситхи это Страсть. Запомни навсегда, мой ученик: покой и страсть ведут к смерти, но в отличии от джедаев, ситхи сами выбирают такой путь."

Спасибо вам, учитель, за еще один преподанный урок. Тёмная сторона больше не кричала в моём разуме. Впервые за долгое время я стал цельным, мой разум стал кристально чистым, а дух исполнился уверенностью.

Похоже, именно об этом переломном моменте в моём обучении когда-то и говорил Шив Палпатин. Когда Тёмная сторона наконец покорится моей воле. Главное — не забывать, к чему ведёт эта дорога.

— Когой, ФК001, приказываю организовать эвакуацию гостей! Панику давить в зародыше. Разрешаю использование бластеров в режиме парализаторов, — мой голос прозвучал неожиданно громко.

— Есть... — короткая отмашка и вуки, разделившись на два отряда, поспешили выполнить мой приказ.

Асока, наконец, пробилась сквозь паникующих гостей, и остановилась чуть поодаль. Двинувшись, я все равно сбился с шага от боли, что терзала мое тело. Задница болела нещадно.

— Всё в порядке Шпилька, я жив, — единственное, что я успел сказать, прежде чем меня заключили в объятия.

Орра Синг отвернулась, но попытки сбежать снова не предприняла. Мне пришлось ждать, пока всех гостей выведут из зала. Наконец, хромая на правую ногу, поддерживаемый Асокой, направившись к выходу, я услышал хлопки.

Император всё сидел на троне. Дефлекторные щиты вокруг него были уже отключены, он аплодировал и улыбался. Инквизиторы отступили от подножия его трона. Что ж, я рад, что повеселил сегодня хотя бы одного зрителя. Наверное, только он единственный из всех присутствующих понял, что сейчас произошло. Полноправный Ситх появился в галактике. А значит, больше нет преград к завершению моего обучения.

Повернувшись к Императору спиной, я двинулся прочь. Ещё совсем недавно лишь фантомной боль, теперь вполне настоящая обосновалась где-то бедре, дергая и стреляя при каждом движении. Но я улыбался, наслаждаясь кристальной тишиной своего разума.

Мои подозрения о том, кто ведёт на меня охоту, подтвердились. Боба Фетт невольно добился своего, его безрассудная атака заставила меня пробить собственной головой очередной стеклянный потолок. При встрече скажу ему спасибо, и, быть может, только немного пожму шею...

— Убить. Нет, убить — это слишком легко и быстро. Поймаю и выпорю малолетнего идиота, — прорычал я, забыв о сдержанности, ощущая согласие Орры Синг и полное ее одобрение.

Интерлюдия Боба Фетт Императорский дворец

Когда громко объявили имя цели, Боба едва не выдал себя. Звучный голос церемониймейстера заставил его вздрогнуть, а взгляд немного дернулся в ту сторону. Пока его легенда не раскрыта, но возможно, именно сейчас за ним наблюдают. Любые сомнения трактуются в его пользу. Если нет железной уверенности в подлинности его личности, никто не решится взять на себя ответственность и прервать праздник.

Наёмник заставил себя мягко улыбнулся своей пассии на этот вечер, и чинно отвернулся от центрального входа в сторону посадочных площадок, изобразив на лице скучающее выражение.

И чуть не выдал себя второй раз, еле удержав на лице маску незаинтересованности. Боба даже мечтать не мог о таком везении, о том, что Лорд выйдет из своего привычного образа, отказавшись от брони на этот вечер. Опытный взгляд прошёлся по высокой фигуре, стараясь запомнить всё до мельчайших деталей. Фетт отвернулся, будто бы стол с закусками интересовал его гораздо больше, чем какой-то там прибывший Лорд.

Рука уверенно схватила бокал. Он жадно сделал несколько глотков, пока его разум работал почти на пределе, разогнанный несколькими специфическими стимуляторами и ударной дозой допинга. Целостная картина выстроилась в воображении, позволяя проанализировать цель.

Он без брони, одет лишь в легкий щегольской костюм, очень дорогой. Существуют такие хорошие ткани, что несколько защищают от бластеров. Это могло бы стать проблемой, не будь его оружие чрезвычайно мощным, в расчёте на броню, которой теперь нет.

На поясе световой меч и ещё что-то непонятное, острое, продолговатое. Черное, под цвет костюма, предмет тяжёлый, массивный, судя по положению пояса. Может быть, это мультитул? Набор инструментов... похоже, нет, не то... картина в голове не складывается, слишком беглым был взгляд. Неважно, все равно, для портативного генератора щита предмет слишком маленький, так что ему не помешает.

Он бросил на Лорда тайком ещё один, скользящий взгляд, постаравшись придать ему тень недовольства, стараясь запомнить как можно больше при мимолетном зрительном контакте. Орра крепко вбила в него, что любой одаренный способен почувствовать взгляд. А самое главное, ощутить намерения того, кто на него смотрит. Отвести взгляд стоило некоторых усилий. Всё, что ему было нужно, охотник за головами уже рассмотрел.

Несмотря на раннюю гибель, отец успел преподать ему несколько методик по тренировке памяти. Боба не забыл эту тонкую, очень важную в его работе науку, и, если понадобится, мог легко воспроизвести образ цели в памяти. А сейчас, под допингом, тем более, при желании, он мог даже мысленно прокрутить его во всех плоскостях.

Несмотря на напряжение, Боба продолжал играть роль. Он повернулся к своей миловидной собеседнице, всем видом выражая удовольствие, прошёлся сальным взглядом по фигуре тви'леки, походя похвалил её платье, позволив себе чуть приподняться на цыпочках, чтобы заглянуть в её декольте.

Цель прибыла, значит три часа напряженного ожидания подходили к концу. Наемник не мог позволить себе расслабиться, разглядывая толпу. Орры всё нигде не было видно, хотя её яркое желтое платье, должно быть приметно в толпе. От пестрого разнообразия платьев и бальных костюмов рябило в глазах.

Боба всё ещё надеялся выполнить этот заказ самостоятельно. Он будет следовать за лордом Вейдером незаметной тенью, быть может, появится шанс подгадать время для удара. Уж он своего шанса не упустит.

Всё шло по плану, и это слегка напрягало Бобу. Авантюра — вещь шаткая и непредсказуемая. Нет никаких гарантий того, что удастся просто сделать выстрел. Пока им везло, и это везение раздражало наёмника.

Это было странно и подозрительно, уж слишком удачно всё складывалось, словно кто-то незримый вёл их, расчищая путь. Чутьё Бобы почти кричало о подставе, но сейчас отступить он уже не мог и не хотел.

Слишком много ресурсов было потрачено на подготовку. В конечном итоге, быть может, это просто его неуверенность дает о себе знать? И никакого незримого кукловода нет. Везение же тоже немаловажная часть в его работе, и, возможно, сегодня он поймал своего счастливого порга.

Получить приглашение легально им не удалось. Цена его на черном рынке доходила до баснословных ста миллионов кредитов. Будь даже у них в распоряжении такие средства, им бы всё равно не удалось бы их купить. К приглашению требовалось предъявить не только деньги, но и какой-никакой социальный статус.

К тому же, им вовремя подсказали. Информация о купленных приглашениях попала к ним почти случайно. Информатор намекнул Орре, что с ними не всё так просто, и не имеет никакого смысла гоняться за платным пропуском.

Как выяснилось, платный билет не давал право доступа в Бальный зал, только в общую приемную, где придется мариноваться в компании императорских слуг, военных, недостаточно приближенных чиновников и многочисленных инопланетных дворян. Вход же в Бальный зал был свободным только для тех, кто состоял в "особом" списке, приглашение было виртуальным, и не зависело от состоятельности посетителя. Кто бы ни придумал эту авантюру с продажей билетов на чёрном рынке, он значительно обогатился. (Ушлый, ушлый Император, — прим. автора).

— Мой господин, вы меня совсем не слушаете! — отвлек от размышлений голос тви'леки, с которой Боба всё это время беседовал.

На нее было приятно смотреть — изумрудная кожа, пухлые чувственные губы, хорошо развитая грудь, тонкая талия, подчеркнутая идеально подобранным платьем цвета заката. Красавица была немного выше пока достаточно низкорослого Бобы, и это задевало какие-то низменные струны в душе наёмника.

— Прошу меня простить, душенька, но я немного задумался, — удержал в себе ехидный комментарий Боба.

При всех ее достоинствах, в комплекте шел отвратительный характер. Донельзя избалованная, при всей красоте, она совершенно не была отягощена интеллектом. Всё предназначение ее было притягивать взгляд на приемах и радовать своего мужа, даря некоторые особые ласки в постели.

Эта дура оказалась идеальным прикрытием, этого Боба отрицать не мог. Она была рилотской принцессой и по совместительству невестой несчастного Кэнана Джарууса, тело которого сейчас медленно падает на родное светило в его родной системе Врея.

— Ты так изменился с нашей последней встречи! Стал до невозможности несносным! Знай, мой отец обязательно узнает об этом. Думаю, он будет недоволен пренебрежительным отношением к его любимой дочери, — недовольно поджала губки красавица. — Мог бы хоть раз уделить мне чуть больше времени! Всё же, совсем скоро мы станем законными супругами. Конечно, при условии, если ты сохранишь хорошие отношения с моим отцом!

— Нет, просто выход столь одиозной фигуры отвлек меня... я с нетерпением жду заключения этого союза, моё сокровище — проговорил Боба, уже с сожалением думая, что как жаль, что эта дурочка не попала в руки настоящего Джарууса, извращенца. Может быть, в его доме на Врее, в подвале, когда вся власть над ней перешла бы к мужу, тот бы смог показать этой дуре настоящую жизнь.

Жаль, что его особняк будет полностью уничтожен сегодня. Барадиевые бомбы не оставляют шанса даже комнате для утех, расположенной в бункере под особняком. Слишком много улик осталось в доме после разговора по душам с хозяином. После ознакомления с подвалом, убивать его было даже приятно. Забавно, когда душитель пробует собственное блюдо посредством верёвки.

— О да, Лорд Вейдер сегодня импозантен, как никогда. Жаль, у меня не получится потанцевать с ним! Не забывай, Кэнан, ты должен мне первый танец! И второй тоже... и не подумай отделаться тремя проходами! Я прибыла сюда, чтобы блистать! И какие-то тогруты не смогут затмить мой изумрудный блеск!

— Я безмерно рад, что блистать ты будешь рядом со мной... — проговорил наемник, силясь улыбнуться сквозь зубы.

Его личине "повезло" оказаться идеальным кандидатом. Он был всего лишь управляющим маленькой, но важной планеты, находящейся в секторе влияния Кореллии, примечательной только транзитным положением. Заштатный мирок, каких на Кореллианском пути сотни. Сама планета маленькая, и к тому же бедная.

Этот управляющий, некий Кэнан Джаруус, как личность, был мало кому интересен, но прекрасно подошел Бобе по комплекции, росту и строению лица. Внешности он был заурядной и совсем не публичен. Цена Джарууса измерялась голосом в Сенате, где он также появлялся нечасто, возложив свои обязанности на сенатора от своей системы. Его лицо было почти никому не известно — идеальный кандидат, чья личность будто напрашивалась на то, чтобы её украли.

И, самое главное, он находился в "особом" списке, так как его планета принадлежала фракции Императора. Дальше дело техники — недолгая работа медицинского дроида, да выучить основные повадки своей маски.

Потом Боба нанес ему короткий визит, по результатам которого получил его приглашение, костюм и нежданную сопровождающую в виде этой зеленокожей красавицы.

Весь полёт до Корусканта Боба стоически переносил её общество. Было несложно играть из себя властолюбивого и чванливого чинушу.

Благо, несмотря на огромное эго, тот был жаден и беден, насколько может быть беден управляющий планеты. Так, что никого не удивило, когда мнимый Джаруус не взял никого из личной прислуги в дорогостоящий межзвёздный перелет до Рилота. На Рилоте, пересев на яхту будущий жены, наёмник прибыл на Корускант.

— Что-то я не вижу радости на твоем лице! Последнее время ты слишком задумчив! Не стоит, дорогой. От тяжких дум появляются морщины! А я не хочу видеть на твоем милом лице, возрастных изменений раньше времени! — легкомысленно проговорила Ула, окидывая своего будущего супруга внимательным взглядом.

Как же она бесила его, Бобе страшно хотелось разрядить бластер ей прямо в лицо. И это к лучшему, яркие эмоции отвлекут, и его намерения точно не встревожат цель. Ибо сейчас, после трёх дней наедине с этой женщиной, у него есть только одно желание, схватить вот ту бутылку вина, и разбить её об прекрасную, но такую пустую голову. На счастье Улы, Боба обучался у лучших и обладал титаническим терпением.

Речь Императора произвела на Фетта некоторый эффект. А самое главное, она заставила заткнутся его мнимую невесту. Она слушала императора раскрыв рот, словно тупая рыба, только что выловленная из морских глубин Камино. Такой же стеклянный взгляд.

Наконец момент настал. Натянув свою самую благожелательную улыбку, он пригласил невесту на танец. Он кружил с ней, стараясь держаться рядом со своей целью. Ула была слишком медленной, раздражающе неуклюжей, и несколько раз наступила ему на ноги. А ее смех после очередной пошлой шуточки, откровенно бесил.

Боба не успевал. Его пассия слишком плохо танцевала, они даже несколько раз столкнулись с другими парами. Пришлось извинятся, и он так и не подгадал момент для выстрела.

Шансы сделать всё самому становились всё призрачнее. Он верил, что вполне реально мог обойтись без помощи Орры. Его цель была без доспеха. Это всё ещё не гарантировало отсутствия каких-либо защитных средств. Он улучил момент и использовал написанную им программу сличения фигуры. Контактная линза в правом глазу неприятно нагрелась. Одна из вещей, принесенных им на праздник в радио-прозрачном контейнере, перенесенном в месте, которым он бы предпочел больше не пользоваться.

Девяносто семь процентов совпадения. Никаких дополнительных защитных средств. Можно было бы попробовать рискнуть, с другой партнершей. Но это, возможно, вызовет скандал. Раздосадованная смертельным оскорблением невеста могла привлечь к себе ненужное внимание.

Что ж, до тех пор, пока она позволяет ему незаметно следовать за своей целью, он будет её терпеть. Его не волнуют будущие неприятности Улы после того, как его контракт будет закрыт. Сложно будет поверить, что она совсем никак не причастна к убийству.

Лорд Вейдер танцевал стремительно и уверенно. Казалось, что он движется по залу полностью хаотично. Никакой системы, никакой логики, только быстрое и решительное движение. Лишь один раз Боба оказался в пяти шагах от своей цели, но не решился стрелять, слишком мало было времени, чтобы прицелиться и их разделяла другая танцующая пара. Для оружия, лишенного прицельного приспособления, такие условия делают выстрел невозможным.

Боба прекрасно помнил слова Орры. Если он хочет добиться успеха, должен исключить любую вероятную возможность цели спастись. Имея дела с одарёнными, нельзя игнорировать фактор фортуны.

В отличии от его неуклюжей невесты, спутница Лорда, тогрута Асока Тано, танцевала безупречно. Вскоре они вновь оказались далеко, как бы Боба ни старался поспевать за целью. Эта пара находилась в центре внимания, что дополнительно осложняло жизнь наёмнику.

— Я устала... — капризные нотки в голосе Улы вынудили Бобу поморщиться.

Он собирался дождаться, когда Лорд Вейдер поменяет партнёршу, но не тут то было. Ула начала ныть, что устала. Теперь он был вынужден отвести невесту к столам с закусками и уделить ей время. Боба Фетт мысленно закатил глаза, тяжело вздохнул, вышел из череды пар и повёл свою/не свою суженую на прокорм, проклиная все на свете.

* * *

Ему наконец удалось отделаться от несостоявшейся жены под благовидным предлогом — Бобу пригласила на танец представительница расы муунов. Кэнан не посмел бы отказать влиятельной представительнице банковского сектора, его общественный статус был куда ниже, чем этой плосколицей женщины в чёрном кожаном костюме. Она освободила его от общества Уны, чему он был рад.

Танцевать с ней оказалось даже приятно, она была грациозна, учтива, и несмотря на странный внешний вид, даже в чём-то привлекательна. Пусть её руки и позволяли себе некоторые вольности, наемник готов был это терпеть.

Он нервничал, время шло, а его цель успела затеряться в толпе, пока он был у столов с закусками. Пару раз Боба видел партнершу цели по первому проходу, Асоку Тано, когда она танцевала с другими разумными, а теперь вела неспешную беседу с высоким фоллинцем.

Боба старался не покидать танцевального зала. И только приглашал и приглашал девушек на танец. Всё было без толку, зал был слишком большим, он старался двигаться в определённом порядке, кружить как можно активнее, охватывая людей взглядом. Вот только сложно найти ничем особо не выделяющуюся фигуру среди тысяч танцующих.

В какой-то момент он даже пожалел о неожиданном везении. Будь его цель в привычной броне, обнаружить её в толпе было бы куда проще.

Он наткнулся на него в самый неожиданный момент. Жёлто-черная пара медленно кружила по залу, смещаясь постепенно к его центру. Танец уже длился некоторое время, и Боба стал вести свою пару на сближение с Лордом.

Он старался двигаться быстро и чётко, насколько это позволяла музыка. Он понял, что Орра заметила его, и пытается направить Лорда на сближение, но Лорд продолжал со спокойствием камня вести в танце.

Боба опаздывал, он чувствовал кожей пальцев рук, недовольство партнерши слишком взвинченным темпом танца. Наёмник не успел — музыка кончилась. Однако, он оказался всего в каких-то десяти шагах от цели. Он отпустил руки, чуть поклонился девушке в красном, чьего лица даже не запомнил, и вместо того, чтобы проводить даму, быстрым уверенным шагом двинулся в сторону Лорда Вейдера.

Боба старался выглядеть "непредумышленно" и не спешить, и вскоре поравнялся с ним. Орра заметила его приближение, и обойдя Лорда, взяла его за руки. Идеальная позиция.

С перевязи на предплечье тёплая коробочка соскользнула ему в ладонь. Фетт начал поднимать руку, одновременно услышав лёгкий треск ломающийся капсулы с газом. Мир замедлился, спина цели, кажется, стала ближе и четче, Боба сделал глубокий выдох. Тело Лорда дернулось, но это ему уже не поможет.

Первый импульс бластера ослепил его. Боба помнил, где находится спина его цели, и ладонь сместилась чуть выше. Он целился по памяти, восстановив силуэт цели в своём разуме. Второй импульс оказался еще ярче, окончательно лишив его зрения. Музыканты, начавшие было новую мелодию, сбились с ритма, пары, двигавшиеся вокруг, не понимали что происходит.

Боба не стал дожидаться, пока цветные пятна в глазах пройдут. До ноздрей донесся запах жженой плоти, он рванул сквозь толпу к балконам, туда, где открывался такой чудесный вид на ночной Корускант, его главный билет с этого праздника.

Вслед ему кричали. Кто-то попробовал схватить его за рукав, но получил смачный пинок в пах и отстал. Он бежал сквозь ошарашенных испуганных разумных. Гости ещё не могли понять, что произошло. Никто не мог поверить в случившееся, это состояние продлится не более двадцати секунд и эти золотые секунды — главный капитал Бобы.

Он скользил сквозь толпу, чувствуя как воют от боли сухожилия в ногах. Тело, подстегнутое стимуляторами, работало как безотказный механизм. Сейчас он мог бы потягаться в скорости даже с джедаем, если бы у него возникло желание заниматься такой глупостью. Но этого не будет! Всё просчитано... спутница Лорда, тогрута, вначале бросится к нему, и только потом в погоню.

Он взлетел на балкон, несколько мгновений потребовалось, чтобы добраться до его края. Мощный толчок от перил ограждения, мгновение свободного полета, ровно до тонкой голубенькой пленки дефлекторного щита. Ионный кристалл на мгновение дестабилизирует плёнку щита — он врезался в преграду плечом.

Казалось, тело продавливает щит преступно медленно. Вся его одежда была сделана из натуральных материалов, почти неотличимых от плоти. Даже так он почувствовал, как одежда нагревается. Он выскользнул из невидимых тисков, до того, как плёнка поля стабилизировалась.

Вот он за пределами императорского дворца, камнем падает вниз, набирая ускорение. Отработанным движением наёмник вытянул несколько едва заметных шелковых нитей, вшитых в ворот, и мгновенно закрепил тонкую перепонку под мышками, руками и между ног.

И вот он уже не падает, а парит, как нетопырка, планируя прочь от высоченного императорского дворца, быстро удаляясь в сторону от его стен. И только сейчас он позволил себе обернуться. Сердце замерло, так ожидаемой им маленькой жёлтой фигурки он не увидел. Неужели Орра не успела покинуть дворец?

Фетт привычно отбросил тревогу и сомнения, сосредоточившись на управлении своим полётом-падением. Он ещё должен спуститься прямиком до нижнего города, где предстоит воспользоваться архаичным средством для мягкой посадки под названием парашют.

Интерлюдия. Асока Тано, императорский дворец

Тогрута наблюдала как удаляется спина Энакина... Кто он для неё? Сердце сжималось от желания остановить, схватить за руку и не отпускать. Сейчас Асока не могла себе это позволить. Она обязана поступать правильно, она взрослая, она правильная. Все они вынуждены поступать так, как это необходимо.

Кто он для неё? Это вопрос всё ещё не давал покоя. Энакин Скайуокер, Дарт Вейдер, неизвестный пришелец из совсем чуждого далёкого мира. Со странным, трудно произносимым именем Серёжа. Она знала всё, всю его историю, всю ту боль и смерть, через которые прошёл её бывший наставник. Большую часть которой он забыл.

Кто он для неё? Ответа на этот вопрос у неё не было. Она всю свою жизнь была джедаем и никогда не знала других взаимоотношений, кроме принятых и одобряемых в Ордене. Асока всегда считала это правильным.

Там, в далёком прошлом, у неё были привязанности. Был даже тот, кто раньше тревожил её сердце, заставлял сомневаться в правильности выбранного пути. Пути который был выбран за неё, попасть в Орден джедаев она не выбирала. Как бы крепок ты не был в своих убеждениях, зов плоти игнорировать тяжело.

В определенный момент взросления этот зов становится невыносимым. И тогда мудрый наставник, заметив, что юнлинг или падаван обзаводится подружкой или другом, обращается к целителю Храма.

Очередная группа юнлингов отправляется на лекцию, после которой большинство уходят бледные или с покрасневшими (в зависимости от вида) лицами. Мастер-целитель без прикрас объясняет суть происходящих в них изменений. Поясняет их тайные желания и влечения, раскрывает суть процесса, и учит, как с этим жить.

Существует особый комплекс медитаций и духовных практик, позволяющий погасить влечения тела, освободить разум. Учат особым парным медитациям, в случаях, если между одаренными возникают чувства. Позволяющим укрепить появившуюся духовную связь и направить её в другое русло. И разъясняет особенность ментальных практик, необходимым одарённым для вступления в близость.

Будь они обычными разумными, всё было бы проще. Несбыточная и невозможная мечта. Асока устала от приключений, устала от опасности и постоянных смертей. Он дал ей так нужный уголок спокойствия, место, где она могла бы быть собой. Рядом с ним, подле его руки, в шлейфе его Силы. Она почувствовала себя, наконец, дома.

Но кто он для неё? Такой простой, и, вместе с тем, сложный вопрос. У неё было слишком много времени, что бы подумать. Раньше у неё никогда не было такой возможности. Она всегда куда-то спешила, куда-то бежала, кого-то спасала, с кем-то сражалась.

И даже после... после того, как она ушла из Ордена. Её вела обида, не было времени на раздумья и осознание всех изменений, пришедших в её жизнь. Тогда ее занимали куда более насущные вопросы: где провести ночь? Что есть? Как раздобыть немного кредитов? Храм не готовил их к самостоятельному существованию.

Тёмная сторона изменила всё. После своего падения у неё было много времени подумать. А уж после того, как её, пожалуй, самый дорогой во вселенной разумный, отправился постигать эту Тёмную сторону, у неё появилось ещё больше времени.

Медитации, голокроны, тренировки, она пыталась привести свои чувства и мысли в положенное джедаю состояние. Получалось с трудом. Всё имеет свою цену и ценой ее падения стала изменившаяся картина мира.

Она стала сильнее, её связь с Силой упрочилась. Но в сердце навсегда поселился страх. Страх вновь потерять контроль, превратится в безумное животное, жаждущие только разрушать и убивать. Эгоистичную тварь, не принимающую никаких доводов. Этот страх питал ту тёмную часть, что осталась в ней с того дня, когда она узнала правду о том, кто он.

Её мечи изменились. Клинки световых мечей с каждым прошедшим днём выцветали, вплоть до пепельно-белого. Кристально чистый белый свет, будто насмешка над ней, считающей себя запятнанной. Позволивший чувствам так легко отправить себя за край, нырнуть в пучину Тёмной стороны с головой.

Кто он для неё? Она ещё не простила себе едва не отнятую жизнь Энакина, пусть он ни разу не упрекнул её в этом и его отношение к ней не изменилось.

Она понимала, почему ему пришлось отдалиться. Его обучение меняло его. Находиться рядом с ним порой становилось физически тяжело. Особенно, когда он испытывал раздражение или гнев. Пусть он держит себя в руках, но Тёмная сторона слишком коварна.

Асока ощущала, что меняется и сама, пусть еще предстояло ответить на вопрос. Она чувствовала, что в тот день, когда она сможет на него ответить, далеко продвинется в постижении себя и Силы.

Сейчас она принадлежит только себе. Ни Орден, ни Сенат, ни Император больше не решает за неё! И тогда она наконец решит, а это будет возможно уже очень скоро... Тогда ты, дорогой наставник, уже никуда от неё не убежишь.

Чье-то прикосновение вывело её из раздумий. Сильные тонкие пальцы с длинными наманикюренными когтями едва коснулись её предплечья. Заметным ментальным усилием она отогнала от себя непрошеные мысли, встряхнула головой, отчего её леки пришли в движение как и платье. Несколько восторженных вздохов стали ответом на это жест.

Она перевела взгляд от ладони на своём плече выше и напоролась на холодные голубые глаза. Аристократически бледное лицо, идеальные черты, мощный подбородок, высокие скулы, длинные рыжие волосы убраны в элегантный хвост. Асока узнала его сразу, со времени последней встречи Ксизор ни капли не изменился.

— Позвольте пригласить вас на танец, дама Асока Тано или быть может лучше называть вас Фалкрам, — от его голоса по коже побежали мурашки. Фоллинец притягивал к себе взгляд ? он был безупречно красив, галантен и смертельно опасен.

— Я бы лучше танцевала с бантой... — принимая когтистую ладонь, прошипела Асока.

Принц Ксизор, группировка "Тёмное солнца", бластерный выстрел в плечо. Память услужливо вернула ей обстоятельства первой, весьма неприятной встречи. Один из самых опасных ее знакомых, и пожалуй, самых влиятельный теневой правитель галактики. Последний, кого Асока ожидала здесь увидеть.

— Вы, как всегда, столь же прелестны, как и остры на язык. Безмерно рад, что вам удалось себе найти нового покровителя... — наконец заговорил Ксизор на втором круге танца. Он двигался с грацией умелого воина и точностью бывалого убийцы.

— Вам не стоило забывать о старых связях... моя маленькая Фалкрум... — продолжил Ксизор, позволяя себе чуть сильнее сжать ее талию.

— Я уже давно не Фалкрум и уж тем более не твоя! — разъяренной кошкой прошипела в ответ Асока. — Руки выше, иначе я их тебе укорочу.

Пространные размышления отошли на второй план. Неприятное липкое чувство его рук на талии и лёгкий привкус страха. Ксизор, она ухмыльнулась рассматривая его лицо вблизи. Старый шрам на плече, как напоминание о их первой встрече, начал неприятно зудеть, пусть след от него и удалили в лечебнице Храма.

— Чего тебе нужно? Как только танец закончится, я не пробуду в твоём обществе ни секундой больше, — чуть грубее, чем следовало, проговорила Асока, ощущая злое веселье своего собеседника.

— О милая Фалкрум, мне нужна сущая малость, — с лёгкой уыбкой проворковал Ксизор, обнажая ряд тонких острых зубов. — Я хочу передать послание для твоего нового господина. Добиться встречи инкогнито с ним оказалось на удивление трудно. Нам нужно поговорить и обсудить... э-э, некоторые вопросы. Он вторгся на территорию моих интересов. Такое пренебрежение старыми порядками невозможно игнорировать. Думаю, ему будет интересно узнать, что львиная часть от вознаграждения за его голову — моя заслуга. Надеюсь, он найдёт время для нашей встречи. Иначе эта охота никогда не прекратится. А ещё, мне очень хочется взглянуть на такого любопытного мальчика поближе, — последнюю фразу он прошептал с придыханием, прямо ей в ухо.

— Думаешь, нас волнуют твои угрозы? — почти прорычала в ответ тогрута, она была близка к тому, чтобы выхватить световой меч.

— Нас... как забавно! Маленькая мышка пытается казаться грозной! Не волнуйся, Фалкрум, скоро у вас появятся причины, пересмотреть этот недальновидный отказ. Но раз ты такая неуступчивая, маленькая грозная мышка, тебе просто нужно передать мои слова и можешь считать, что та услуга, которую ты мне должна, полностью тобой покрыта, — ухмыльнулся Ксизор, продолжая безупречно вести в танце.

Музыка закончилась, он остановился, осторожно взял её ладонь в свою когтистую руку. Они медленно шли к краю зала, ловя на себя множество заинтересованных взглядов. Асока ощущала от многих присутствующих страх перед Ксизором, перемешанный с ненавистью.

Стоило Ксизору проводить ее, как её тут же пригласили. Праздник продолжался, танцы и лица сменяли друг друга пестрой чередой, но за всеми, как бы слившимися в одно, маячило лицо Принца Ксизора. Угрозу этого разумного нельзя было недооценивать.

Интерлюдия. Вестник Империи. Голотрансляция

Император стоял у трибуны перед троном в бальном зале. Парящие камеры дали панораму бального зала в праздничном убранстве. Помещение носило на себе следы беспорядка и последствий паники, охватившей гостей. Имперские штандарты у разбитого окна колыхались от ветра, цветочные гирлянды на перилах были перекошены, несколько столов в углу были перевернуты и у них суетилось несколько дроидов. Шив Палпатин смотрел прямо на зрителя, взгляд его выражал печаль и скорбь, руки были сложены на трибуне, а одеяние было как-то особенно черно. Тяжело вздохнув, Шив Палпатин заговорил.

— Всего каких-то пару часов назад произошло вопиющее происшествие. На моего соратника и друга было совершено вероломное покушение. Жизнь гражданина Империи, её верного слуги и защитника попытались отнять, — Император тяжело вздохнул, и сделав короткую паузу, слегка опустил глаза. Чтобы в следующее мгновение взглянуть, будто бы в душу. От этого взгляда у многих по ту сторону голоэкрана побежали мурашки.

— Должны ли мы терпеть такое?! Должны ли мы молчать и мирится с покушением на жизнь гражданина Империи?! И не должны ли мы жестоко покарать всех ответственных? Можем ли мы допустить, чтобы граждане Империи умирали безнаказанно? Должны ли мы терпеть срыв праздника, которого многие так ждали? Должны ли мы такое прощать?

— Я считаю ? нет! И мои ближайшие соратники солидарны в этом мнении! Преступления против граждан Империи не должны оставаться безнаказанными!

Все мы знаем, к чему приводит попустительство. Плачевный опыт Республики учит нас этому, и если мы не воспользуемся этим ценным уроком, то не стоило и затевать преобразование государства. А мне бы следовало немедленно отправится в отставку, — Император вновь опустил взгляд, сжав руками края трибуны, чтобы в следующее мгновение его голос взорвался жёсткой риторикой.

— Хочу ли покарать всех, кто организовал это покушение вплоть до заказчика?

— Да!

— Могу ли я это сделать?

— Нет

— В нашей Империи не определена мера ответственности за подобное деяние! И пока нет законного способа покарать преступника — он останется безнаказанным.

— Но вы, граждане Империи, знайте, я приложу все усилия, чтобы такой закон появился! Мы не позволим преступникам оставаться безнаказанными! Знайте, что все те, кто противится этому — либо глупцы! Либо ? что куда хуже ? пособники! Вы должны внимательно следить за таким представителями и задуматься, на правильном ли они месте находятся.

— Подобное больше не должно повторится. Мой друг сегодня был ранен, это омрачило для меня праздник, но он выжил и смог уберечь этот день от случайных жертв.

Так не будем же делать подарок для заказчиков этого преступления, не будет омрачать этот светлый праздник грустью. Герой Империи, Лорд Вейдер, вновь доказал, что не зря получил свой титул! А значит, не время для траура, не время опускать руки. Враги нашей Империи только и ждут, что мы впадаем в апатию и уныние! Не дадим же им добиться ни одной поставленной цели. Пусть празднование продолжится!

Голоэкран погас, чтобы через некоторое время включиться вновь. За столом ведущих сидели немного взъерошенный чагриан в модном пестром одеянии и тви'лек в элегантном черном костюме. Напротив них, в кресле для гостей, ослепительно красивая зелтронка в золотом с серебром платье одаривала зрителей жемчужной улыбкой.

— Дорогие друзья! Мы рады, что вы вновь с нами, на канале Вестник Империи. Впечатляющая речь Императора! Вы не находите, Тирилала? — первым взял речь чагриан, Морой Энкинс, поправляя бант на своём отростке.

— Император, как всегда, зрит в корень проблемы. При всём его желании, пока уголовное право Империи находится в том виде, которое досталось нам от Республики, он ничего не может с этим сделать. А значит, никто не может чувствовать себя в безопасности, — проникновенно заговорила зелтронка.

— Вы, без сомнения, правы. Император поднял важную проблему, но вы не находите, что немного преувеличиваете? — мягко возразил другой ведущий, тви'лек Корно Волари Тей, поправляя узел и так безупречного шейного платка.

— Нет, я не преувеличиваю. Сейчас никто в Империи не может чувствовать себя в безопасности. У всех есть недоброжелатели, и кто им запретит прийти в Гильдию, заплатить фиксированную ставку плюс налог, и выставить награду, например, за вашу голову?

В голонете существуют порталы, где организаторы собирают деньги только ради того, чтобы разместить заказ в Гильдии Наемников. Никто в Империи не может быть защищён. И это действие в настоящий момент полностью законно, как со стороны Заказчика, так и со стороны Исполнителя. Гильдия действует в правовом поле, оставшемся нам от Республики.

— Какое варварство! — возмущенно воскликнул Морой, от возмущения быстро, по-змеиному щелкнув своим черным раздвоенным языком.

— А ведь этой ситуации можно было бы избежать, — продолжила зелтронка. — Насколько мне известно, уже полгода в Сенате идут прения по реформированию уголовного права. К сожалению, ретроградные силы, о которых вскользь упомянул в своей речи Император, препятствуют позитивным изменениями в Империи.

— Всем известно, что многие сенаторы тесно связаны с Гильдией, ничего удивительного, — махнул ладонью Корно.

— Это интересная тема. Но давайте прервемся, мы сможем её обсудить чуть позже, специально для этого мы пригласили в студию несколько политических экспертов...

"Что?" — чагрианин приложил руку к уху, где был скрытый наушник. — Однако, дорогие джентльсущества, сейчас у нас эксклюзив! В руки нашего телеканала попала запись момента покушения на Лорда Вейдера.

— О, это будет любопытно, — проговорил тви'лек, отвлекаясь от наведения дополнительного лоска в своём имидже.

Освещение в студии чуть уменьшилось, позади ведущих зажегся большой голоэкран, на котором появилось изображение роскошно украшенного зала императорского дворца. Плавно в танце двигались пары. Съемка шла сверху, при помощи левитирующего дрона. Сейчас фокус следовал за медленно танцующей парой. Высокий, статный мужчина в чёрном костюме, и его пара ? изящная женщина в жёлтом платье с зелёными волосами.

— Смотрите внимательно, уважаемые зрители. Все произойдет очень быстро, поэтому я позволю себе прокомментировать происходящее, — звучным голосом проговорил Морой, приостанавливая запись.

— Вот. Музыка закончилась, и Лорд Вейдер, поблагодарив спутницу за танец, ведет ее к краю зала. Видите этого низкорослого человека, что уверенно движется за Лордом в толпе! Следите внимательно, это и есть убийца.

— Какой низкий... уже известно, кто он? — проговорил тви'лек.

— Да. Это некто Кэнан Джаррус, выходец из Внешнего кольца. Инквизиция предполагает, что он связан с радикальной группировкой, так называемыми "Повстанцами". Они могли перейти от агитационной деятельности к более активным действиям, но сейчас это не важно.

— Вот! Вы видите, Лорд оступился, его спутница остановилась. Остановилась, чтобы учтиво помочь ему. В этот момент несостоявшийся убийца приблизился достаточно близко. Вот! Он поднимает руку...

— Ох... — вздыхает Тирилала, и отворачивается, — Я не могу смотреть.

— Видите, Лорд что-то почувствовал... Смотрите, как он оттолкнул гостей с траектории выстрела. Как отважно прикрыл собой свою спутницу. Все мы знаем, что Лорд — Одарённый, по этому поводу в голонете гуляет множество бредовых теорий, — быстро комментировал происходящее на экране чагриан, останавливая изображение паузой, на моментах, подчеркивающих его выводы.

— И, вот — сейчас Кэнан делает выстрел — один — и второй. Прямо в спину беззащитному Лорду. Камера на миг ослеплена вспышкой от попадания. Лорд стоит, он жив! Обратите внимание, его волосы слегка тлеют, а на правой ноге подпалина. Сейчас мы видим спину уже удаляющегося преступника. Очевидцы говорят, что он выпрыгнул с балкона, воспользовавшись для спуска каким-то архаичным летательным устройством. Другие гости заявляют что видели подозрительный черный кар улетающий от дворца.

Запись не прекращается.

— Как видите, тут Лорд отдаёт приказ организовать эвакуацию людей из зала и подавить панику.

— Должен признать, у Лорда Вейдера железное самообладание. Во многом, благодаря его правильным действиям, удалось избежать паники и жертв. Многие могли пострадать или даже погибнуть, если не от самих выстрелов, а от возможной давки, — благоговейно проговорил Корно.

— Что скажете, коллеги? Убийца промахнулся? — спросил чагриан, когда запись закончилась.

— Нет, без сомнения он попал, иначе бы кто-то из гостей был бы ранен, — уверенно возразил тви'лек.

— Тогда как же Лорду удалось выжить? Тилилала, вы, как признанный эксперт по ситхам, можете нам пояснить?

— Одаренные бережно хранят свои секреты. Давайте оставим теории для скептиков. И без того, СМИ, сочувствующие повстанцам, уже поспешили заявить, что это постановка, призванная оправдать очередное попрание свобод граждан Империи, — проговорила зелтронка.

— Какая глупость! Свободу на что? Свободу быть убитыми! Мне порой кажется, что эти повстанцы сами не понимают, какой бред несут, — воскликнул Корво, несколько наигранно.

— Но об этом, и многом другом, вы услышите сами на нашем канале! После небольшого блока рекламы. Оставайтесь на Первом Галактическом! — зазывно воскликнул чагриан, встряхнув бантами.

Его коллега, лавандовый красавец-тви'лек, продолжил деловым тоном:

? После перерыва вы сможете услышать мнение видного журналиста, уважаемого голоблогера и политического эксперта Аватолия Шани. Специально для вас в нашей студии. Не переключайтесь.

Примечание к части

Уважаемые читатели искренне надеюсь, что вам понравилась новая глава.

Однако сейчас я вынужден просить вас о помощи. Некоторые обстоятельства частично связанные с новомодной болячкой изрядно подкосили моё финансовое благополучие. Не сколько не требую, информирую, надеюсь.

Сбербанк Карта 4276 3300 1085 3240

Традиционно всем спасибо за то что читаете. Жду комментарий, оценок и лайков.

Глава 25

Примечание к части

Вот мы и достигли финальной главы этой книги. Надеюсь вам понравится! Я был очень рад пройти весь этот путь вместе с вами! После долгого перерыва, выйти на финишную прямую и закончить это произведение.

Возможно не всё получилось! Я никуда не пропадаю! Так что не время для грусти!

Спасибо вам, что были со мной! За ваши коментарии, оценки, критику и тёплые слова! Да я благодарю именно тебя мой уважаемый читатель!

Спасибо всем вам!

Интерлюдия. Орра Синг. Дворец Императора

Орра шла по длинному коридору. Руки были скованы хитроумными наручниками, на ногах блокираторы, что стреножат ее при любой попытке слишком резко дернуться. В обоих устройствах чувствовалось наличие Силы, хотя сами приборы были вполне стандартными. Снять их при помощи возможностей одаренного было невозможно, несколько безуспешных попыток не дали никаких результатов.

Орра Синг не собиралась бежать, впрочем, проверить на прочность изделие, к созданию которого приложилась рука другого одарённого, было бы интересно. Возможно, она могла бы провернуть несколько трюков, даже не связанных с Силой, чтобы испытать кандалы на прочность.

Она вела себя покладисто, и вовсе не из-за двух вуки в тяжёлой броне перед ней, и ещё трёх позади, с бластерами наперевес, контролирующими каждый ее шаг. Орра отметила слаженность и выучку этих здоровенных разумных. Кто бы ни занимался их подготовкой, дело своё он знал туго.

Вуки — это не только ценный мех, но ещё и неприятный противник, даже для одарённого. Чудовищно сильные, при этом ловкие и невероятно быстрые существа, их отличала хорошо развитая координация, молниеносная реакция и скорость, которую многие не ожидают от этих мохнатых увальней. Немало разумных в галактике поплатились свободой и жизнью, недооценив выходцев с Кашиика. Снарядив их тяжелой броней, Лорд Вейдер получил в свое распоряжение очень грозную силу.

Она упустила свою возможность — бежать надо было в первое мгновение, когда Лорд Вейдер отпустил её ладони. Она не смогла, его спокойный взгляд пригвоздил ее к месту. Вот уже несколько дней она просыпается в холодном поту, во сне ей снятся его желтые глаза, решающие её судьбу, а затем — темнота.

За свою долгую жизнь она не раз была близка к смерти. Часто уходила с очередной ликвидации джедая, в своей бессмысленной охоте, только на силе воле и жажде двигаться дальше. Она убила многих одарённых, она смотрела в глаза многим сильным джедаям. Она ощущала их смерть, она упивалась болью, как их, так и своей, в тщетной попытке достичь мнимого правосудия.

Понимание того, что эта охота ни к чему не приведёт, пришло гораздо позднее. Когда за Оррой уже прочно закрепилась слава убийцы джедаев. Быть может, она и хотела бы исполнять совсем иные заказы, но эта репутация уже работала на нее.

Тридцать лет безупречного исполнения контрактов от Гильдии, позволившие ей накопить изрядное состояние и практически выйти на пенсию, сосредоточившись на натаскивании сына Джанго Фета. После стольких успешных лет, её поймали, словно молодую, неопытную туристку на подлёте к Малабари.

Возможно, смерть Джанго повлияла на неё сильнее, чем она хотела бы думать. Ее суждения были ошибочны. Как она могла согласится со взятым Бобой заказом? Если бы она знала тогда то, что знает сейчас.

Мысленно, она вернулась к тому янтарному взгляду. К моменту, когда её оценили и она ощутила миг неотвратимой смерти. Моменту, когда приняли решение, жить ей или умереть.

Понимание того, что если бы Лорд Вейдер решил бы убить её, у неё не было бы никаких шансов, выбило ее из привычной колеи.

Именно поэтому она не бежала в первое мгновение, а потом было уже поздно. Прямо там, в зале, Орру взяли в оборот: надели наручники, обыскали, уничтожили не многие устройства на теле, что могли бы помочь в побеге. Даже её черепной имплант с квантовым передатчиком и встроенной системой сканирования окружающего пространства был деактивирован.

Два дня ее продержали в камере. Относились неожиданно хорошо, кормили вдоволь, давали спать, даже выдали голоплашет с настройками на просмотр. Не было изматывающих допросов, пыток или психологического давления. В общем, всего того, к чему она внутренне готовилась.

Просто раз в день заходил клон, и со скучающим лицом сообщал, что Лорд пока не готов принять её. На третий день ей дали возможность помыться, предоставили чистую и сухую одежду (весьма не дешевый брючный комбинезон). После чего, застегнув на запястьях и ногах ограничители, повели. Нетрудно догадаться, куда.

Местоположение Лорда Вейдера, в эти дни, она ощущала очень чётко, как мощный постоянный источник Силы. Иногда от него веяло замогильной жутью, в другие часы он был спокоен или даже доволен. Иногда, совсем редко, она ощущала его радость. А ещё ему было больно. Она чувствовала легкое покалывание в ноге, когда он двигался или садился. Было ясно, еще на балу, что Бобе удалось зацепить его. Что же, похоже сейчас и за это придётся ответить.

Самый рослый из конвоирующих её вуки, судя по ощущениям, самый старый и опытный, вошел первым, и, видимо, доложил, после чего послышался уверенный властный голос.

— Спасибо, легат Когой, благодарю за службу, можете быть свободны.

Судя по интонации, тот вуки попытался возразить.

— Она одна, без оружия и в ограничителях, уж как-нибудь, я с этим справлюсь, — Орра ощутила лёгкое недовольство Лорда.

Поворчав что-то утвердительное, вуки вышел за дверь, повернулся к ней, и недовольно буркнув, сделал жест рукой зайти в кабинет. К несчастью, ширивук не был самым сильным языком Орры, однако понять, что именно от неё хотят, было несложно.

Хозяин кабинета сидел за массивным столом, облаченный в привычный для неё тяжёлый доспех, устрашающая маска шлема смотрела на неё без выражения. Когда дверь у неё за спиной захлопнулась, от неожиданности Орра невольно вздрогнула.

Она вдруг почувствовала себя беспомощной, как будто не было всех этих одиноких лет, тридцатилетнего опыта работы и десятков трупов за плечами. Ощутила себя маленькой испуганной девочкой, впервые перешагнувшей ворота Храма джедаев. Лорд Вейдер повёл ладонью в чёрной перчатке — и наваждение разрушилось, а оковы разомкнулись и упали к ее ногам.

— Присаживайтесь. Могу предложить каф или что покрепче, — коротко отдал то ли команду, то ли озвучил мысли, Лорд.

— Зачем жест рукой, вам же это не нужно... — задала она вопрос, и осеклась, напоровшись на недовольный взгляд безэмоциональной маски. Раздался тяжелый вдох, ладони опустились на шлем, с шипением вырывающегося воздуха отомкнулись застежки, и вот он снял свой знаменитый шлем и опустил на стол.

Под маской был другой человек, лишь отдаленно похожий на франта, что она видела на балу. Иное лицо, не то, что она ожидала увидеть. Осунувшиеся лицо, глубокие черные мешки под глазами, серая невзрачная кожа, массивный нос, коротко стриженные черные волосы. Только шрам, перечеркивающий бровь, был на своём месте. И всё это, оттененное яркой янтарной радужкой глаз.

— Не это лицо я ожидала увидеть, — ухмыльнулась Орра, в первое мгновение ей даже показалось, что на празднике участвовал двойник.

Однако, нет. Несомненно, сидящий за столом разумный был именно тем, за кого себя выдаёт. Внешность можно подделать, но не эту мощь, что ощущается в Силе. Если бы существовал такой способ, она хотела бы его знать, многих можно было бы напугать или заставить отступить с помощью этого приёма.

— Одной тайной больше, одной меньше — в конечном итоге, это не будет иметь значения, если мы не договоримся, — ответил ей человек в броне, без жеста выключая датапланшет перед собой, и Силой подталкивая к ней стул.

— Никогда не слышала об одаренных, способных применять Силу без соматического компонента. Насколько мне известно, никому так и не удалось преодолеть этот ментальный блок, — кривая ухмылка выдала её истинные чувства, умирать после этого разговора Орра точно не собиралась.

— О, я даже могу поделиться с вами ещё одним секретом. Думаю, смог бы попробовать обучить вас этому искусству, всё, что нужно будет сделать, это предварительно отрубить вам руки и ноги, — непонятно чему развеселился Лорд, жутковато улыбаясь.

— Если бы это было так просто... — тихо вздохнула Орра. — Многие пытались, некоторые даже могут двигать световые мечи в некотором подобии боя. Пусть это всего лишь обман, трюк.

— Кто же мешает вам попытаться? — легкая улыбка коснулась бледных обескровленных губ.

— Надеюсь, я могу отказаться от такого эксперимента? — слегка побледнев проговорила Орра.

— Конечно, принуждать вас я не буду, — прозвучал его ответ.

— Я хотела бы принести свои искренние изв... — начала свою, отрепетированную за время проведённое в камере, речь Орра.

— Не стоит... — поморщившись, прервал её Лорд.

— Почему? — он смог её слегка обескуражить.

— Мы оба с вами одарённые, прекрасно чувствуем ложь. А это, пусть и не прямая, но всё же ложь. Вы же ни капельки не раскаиваетесь, и сейчас, немного придя в чувство, только и размышляете, как получить достаточно удобную возможность, чтобы сбежать, — негромким монотонным голосом проговорил Вейдер, облокачиваясь на сомкнутые в замок руки.

— Если вы меня отпустите, я сделаю всё, чтобы мой партнер отказался от Заказа. Возможно, мы даже будем готовы выполнить для вас пару поручений... — пришлось выкладывать на стол новую карту, старая оказалась бита.

— Забавно, что даже находясь в такой ситуации, вы защищаете Бобу Фетта. Если я ничего не путаю, именно так зовут вашего компаньона, — усмехнулся Лорд Вейдер, подняв со стола документ с печатью гильдии наемников. — Должен сказать, мне стоило немалых усилий получить имя вашего компаньона, чтобы подтвердить свои подозрения.

У Орры пересохло в горле. Ладони неожиданно взмокли, кулаки сжались, взгляд зашарил по столу. Ручка на столе — если она прыгнет и сможет воткнуть её справа под подбородок... Есть шанс повредить сонную артерию... Нет, бесполезно, даже если ей это удастся, в помещение тут же ворвется охрана. Его спасут... В глаз? Нет, ударить в глаз не получится, не позволит...

— Спокойнее. Не нужно неоправданных действий. Если два выстрела из бластера в упор не убили меня, думаете, без оружия у вас получится лучше? Это будет просто очень глупая смерть, — уголки его губ поползли вверх, придав обезображенному лицу даже какой-то шарм.

— Это была секундная слабость, я уже спокойна... — произнесла Орра, внутренне досадуя, что показала своему врагу привязанность к ученику.

— Не беспокойтесь, это характеризует вас с лучшей стороны, иначе бы я не тратил время на этот разговор. Что ж, для начала возьмите это...

Лорд выложил на стол стандартный платежный чип. Судя по цвету, весьма немалого номинала, к тому же в анонимном варианте. Непривязанные, свободные кредиты. Он катнул ее по столу в сторону Орры Синг.

— Здесь миллион кредитов. Это аванс, чем бы не закончились наши переговоры, его вы сможете оставить себе, — чистая правда, но такая, с душком, оставить пластинку можно и трупу.

— Зачем? — первое, что спросила Орра.

— Я покупаю. Вы же наемники? Наемники работают за деньги, я хочу нанять вас. Так получилось, что я смог убедится в вашем профессионализме, так сказать, из первых рядов, — пожав плечами, ответил Лорд, и замолк, внимательно наблюдая за её реакцией.

Он терпеливо ждал её решения. Тонко сыграно, он даёт ей выбор — принять или не принять деньги. Если она их возьмет, вне зависимости от результата, то сама переведет из взаимоотношения из заложник — пленитель в наёмник — работодатель. Она взяла деньги.

— И что же вы от нас хотите, Лорд Вейдер? — полностью избавиться от сарказма в голосе у неё не получилось.

— Я хочу, чтобы вы продолжали заниматься ровно тем, чем занимаетесь. Пытались придумать план, как лишить меня жизни. Раз в полгода, может быть, в квартал, совершали очередное неудачное покушение, за это я вам и буду платить.

— За то, чтобы мы продолжали держать у себя контракт на вашу голову, Лорд? — несложно было сложить два и два.

— Я не сомневался в вашей компетенции. Мне бы не хотелось, чтобы этот эксклюзивный контракт попал в общий доступ. За некоторые неудобства в удержании заказа на мою голову, я и готов вам платить.

— Миллион в месяц! — веско припечатала Орра.

— Миллион каждые полгода, и не советую вам торговаться. Плюс — никаких взрывов и угроз близким мне, иначе ответная реакция вам не понравится, — не меняя интонации проговорил Вейдер, сверля её взглядом.

— Не думаю, что мой компаньон согласится.

— А ему разве обязательно знать о нашей договоренности? Что вам стоит передать короткое сообщение о месте, времени и способе, а также подкорректировать методы. В свою очередь, обещаю, что для вашего подопечного всё будет заканчиваться, максимум — синяками, ну, может, переломами. Это хорошая сделка.

— Мне нужно подумать.

— Думайте... Атта Кач Когой, уведи Неизвестную назад в её апартаменты. И предоставьте нашей гостье доступ к дальней связи. Думаю, она захочет связаться с теми, кто ей дорог. Кандалы не нужны. Думаю. наша гостья не будет делать глупостей.

Конец Интерлюдии

Дверь за Оррой Синг закрылась. Тяжёлый разговор закончился. Я смог выдохнуть, выпуская в этом выдохе всё накопившееся во мне напряжение. Отдых нужен, скоро. Осталось закончить последние дела, и можно будет улететь с этого чертового Корусканта.

Непростой разговор, на сложную для меня тему. На столе лежит папка с двумя только словами. Принц Ксизор. Поздравляю тебя, теневой правитель галактики. Я обратил на тебя своё внимание, и твоё сообщение достигло адресата, оставив след на моей заднице.

Интересно, в чём пересеклись наши интересы? Быть может, моё шевеление с пиратами, которых я постепенно превращаю в каперов, обратило на меня внимание. Маловероятно, слишком немногое связывает меня со вновь организуемой пиратской вольницей.

Нет, есть что-то ещё. Где же я мог наступить на хвост ящеру? Выяснить это точно я не мог. После получения сообщения нужно было выдержать паузу. Если я организую встречу сразу после получения завуалированных угроз, это будет расцениваться как признак слабости. Такого я позволить себе не могу.

И вот тут на сцену выходит Орра. С будущим лучшим наемником галактики. Пока они держат у себя контракт, я защищен от череды хаотичных попыток ликвидировать свою персону. Поскольку, даже если кому-то удастся, награду за мою голову он не получит, поскольку не является держателем контракта. А значит, это позволит мне избежать общегалактической охоты. Время — то, что было мне сейчас нужно. И Орра Синг могла дать мне время.

Ксизор — это проблема. Однако, ящеру уже более ста лет, и он не привык действовать импульсивно. На этом можно сыграть, можно получить это время. Потом, позже, когда буду готов, с ним даже можно будет встретиться. Даже нужно. Только уже на своих условиях.

Интерлюдия. Император первой галактической Империи

Император сидел на троне уже десять часов к ряду. Даже в самом удобном кресле спина затекает. В его глазах начинало рябить от графиков, диаграмм, цифр. Он наблюдал в реальном времени, как его сеть управленческих решений оплетает галактику.

Места для еще пяти станций планетарного управления определены его учеником. Шив Палпатин задумался ненадолго, взвешивая правильность выбора Вейдера. Хотел бы он полностью опереться на чутье самого сильного одарённого галактики.

Шив Палпатин не всегда понимал мотивы, которыми руководствуется его ученик. Часто он не понимал и половины действий, задаваемых им. Дарту Вейдеру предстояло многому научится, но у него было то, что нет у большинства разумных в галактике. Сила благоволила ему.

К тому, что говорит или делает Избранный, требуется относиться серьезно. Как бы порой глупо и абсурдно не звучали его слова или действия. Так или иначе, они приводят к результату. Далеко не всегда к положительному, но для этого есть он, умудренный ситх-наставник.

Вот и сейчас, Шив Палпатин не до конца понимал, отчего ученик обратил внимание именно на эти планеты. Однако, с тяжёлым сердцем, Император переместил одну из назначенных Дартом Вейдером станций в другую систему, мысленно уже готовясь к последствиям такого решения.

Даже любопытно, что будет на этот раз. Какое негативное событие могла бы предотвратить эта станция на этой захолустной планетке.

Лотал, мир, ничем не примечательный, с заурядным для обитаемых систем климатом, не слишком богатый полезными ресурсами, с довольно неудобным местоположением в галактике.

Лот-Коты, конечно, милые и захватывают голонет. Не считать же этих маленьких пушистых созданий стратегическим ресурсом. Как бы Император не хотел, построить станцию имперского управления на орбите и этой планеты, есть места куда более важные.

Лотал выглядит наиболее безобидным миром, в части последствий вмешательства императора в волю Силы. А ничем иным, как именно её волей, этот выбор объяснить было нельзя.

Он уже как-то спрашивал своего ученика. Чем он руководствовался, принимая решения? И почему именно этот грязный обитаемый шарик привлёк внимание первого лорда Империи? Внятного ответа Палпатин не получил, впрочем, он его и не ждал. Слишком его ученик неопытен, чтобы отличить мимолётный порыв от подсказок Силы.

Император еще раз углубился в чтение подборки документов об этой планете. Никаких стратегических производств. Значит, это не будет взорванный сепаратистами завод по обогащению газа Тибан. Лояльность Империи высокая, уровень жизни средний, никаких предпосылок для массовых выступлений недовольных.

Что-то в управляющем планетой зацепило глаз Императора. Слишком он был молод, выпускник одного из первых выпусков Имперской академии госслужбы, ускоренный курс. Ну что поделать, хорошо, если с кадровым вопросом получится разобраться лет, эдак, через десять.

Больше Шив Палпатин не сомневался, недрогнувшей рукой убрав Лотал из первоочередного списка постройки "шарика Вейдера". Мандалор — вот планета куда более важная, и её потеря в будущем может стоить проблем, намного бСльших, чем контроль на захолустным Лоталом. Тысячу лет этот мир был обделен вниманием Сената, прекрасно обойдётся без него еще тысячу.

Шив Палпатин откинулся на удобную спинку трона, запуская системы, ответственные за массаж уставшей за рабочий день императорской спины. В коленях отчетливо ощущалась тяжесть. Нужно будет заглянуть в медотсек. Что бы он ни делал, возраст дает о себе знать.

Император тяжело вздохнул, нащупав тонкий обруч нейроинтерфейса на голове. Откуда-то снизу, из-под основания трона, до Палпатина донеслись отголоски печали. Девочка, которая стала основной для его системы управления галактики, снова оставалась одна, наедине с числами и знаками. Его шедевр, идеальный проводник управленческих решений.

Какое-то беспокойство поселилось в его теле, хотя никаких причин для оного не было. Всё шло своим чередом, в соответствии с давно подготовленным и сверстанным планом. Несколько измененным, благодаря информации, принесенной его новым учеником, обучение которого ситх надеялся завершить.

Это будет его первый и единственный полноценный ученик. Станет ли он ещё одним его величайшим творением, или умрёт на этом пути — в целом, оба сценария вполне устраивали Императора. Пока ему удавалось выжить, несмотря на то, что Путь ситха не может быть легким.

Скоро он покинет столицу, исчезнув с императорского взора, отправится на лечение и восстановление, чтобы потом вернуться и закончить своё обучение. Лаборатории Куата отрапортовали о готовности и вернули все недостающие части Избранного, полностью готовые для ретрансплантации.

Оставалось надеяться, что операция пройдёт успешно. Тупой джедай едва не уничтожил самое ценное, что когда-либо создавала Сила. Одаренного, способного порождать одарённых. Да, у него еще были дети, но не было никаких гарантий, что эта способность передалась кому-то из них.

Бывали случаи, когда от одарённых родителей рождались одаренные Силой дети. Но ещё никогда в истории сразу двое! Это давало некоторый шанс на наследие. И императора грела мысль, что первым в истории галактики одаренным, способным произвести наследников, будет ситх.

При условии, что император не ошибается. Такое тоже не раз бывало, только глупцы не ошибаются и не сомневаются, не способные осознать своих промахов. Император себя глупцом не считал.

Жаль, что из миллиарда клонов, созданных на Камино из материала Энакина Скайуокера, волею Силы выжил лишь один. А ведь все получившиеся зародыши были одаренными невероятной силы, пусть и уступающими оригиналу. Но Сила не дала им жить, они умерли, какие бы манипуляции для сохранения жизни не предпринимали каминоанцы. Сила, в очередной раз, походя, доказала своё превосходство над наукой.

Ничего, даже на этот, единственный, полубракованный экземпляр, найдется место в его плане. Слишком многое было потрачено на бесполезный проект.

Остаётся только надеяться, что на свободе одарённые таки размножаются. Шив Палпатин улыбнулся собственной шутке. В крайнем случае, дети вырастут, а мальчики так падки на соблазны... получить необходимое будет несложно.

Довольный император сошел с трона, зал наполнился его негромким смехом. Шив Палпатин смеялся — мир предоставлял ему новые возможности — жизнь била ключом, враги плели заговоры, точили ножи. Старый мудрый ситх наслаждался жизнью, черпал ее полной ложкой, ни в чём себе не отказывая. В конечном итоге, Ситхи — это Страсть. Пусть будущее страшит джедаев!

Интерлюдия. Хан Соло. Мандалорская имперская академия

С трудом Хан дополз до своей индивидуальной спальной ячейки и упал на койку. Сил, кажется, осталось только чтобы закрыть глаза. Шум и галдеж других кадетов в казарме раздражал. Главное, он мешал ему отрубиться прямо так, не расстилая постель и не снимая униформы.

Ему ни к чему ещё одна выволочка на построении за мятую форму и внеочередное дежурство. И без того, учитывая его весьма осложнившуюся внеуставную деятельность, времени на сон почти не оставалось.

Хан проклял тот день, когда выиграл учебный бой у самого Лорда Вейдера. Инструктора стали к нему куда более придирчивы, а лекторы почти каждое занятие стали давать на изучение дополнительный материал. И придирчиво спрашивали, как по освоенному, так и по неосвоенному материалу.

Плюс добавились ежемесячные командировки, для него и других, особо отличившихся в пилотировании, кадетов. Их уже несколько раз направляли на стажировку во взрослую имперскую военную академию, где давали возможность поближе познакомиться с настоящими космическими истребителями, поговорить с настоящими пилотами и даже полетать вторым номером на истребителе.

Это примиряло Хана с возникшими неприятностями. Даже некоторая отчужденность других кадетов не могла перевесить эти недолгие дни, каждой такой командировки он ждал с нетерпением.

Титаническим усилием воли Хан поднялся с кровати, снял с себя форму, осторожно повесил на вешалку, откуда её ночью заберет дроид на чистку и глажку, к утру он получит свежий и выглаженный комплект.

Тело отчаянно ныло, мальчишка лег на кровать и нажал на кнопку, закрывая индивидуальную спальную ячейку. До отбоя оставался ещё час, а усталый организм безжалостно клонило в сон. Однако, борясь с усталостью, Хан открыл ячейку хранения, извлекая из небольшого отделения свое сокровище.

Матово черный корпус, топорные грубые линии, шершавая поверхность. Достаточно тугой стик управления и гербовая печать Империи на корпусе. Датапланшет, что вручил ему перед строем лично Лорд Вейдер. Приятно было чувствовать под пальцами устройство, заслуженно выданное ему за его собственные достижения.

Недолго полюбовавшись устройством, Хан запустил голоэкран. Ожидая, пока устройство, оборудованное квантовой системой связи, подключится к сети. Тут же посыпались уведомления, накопившиеся за целый день. У него не было возможности получить доступ к устройству, кроме этого личного времени перед отбоем.

Новостное пространство все ещё лихорадило. Покушение на Лорда Вейдера не сходило с первых страниц. Ему было забавно читать эти россказни, как тому, кто лично видел, как стреляли в Лорда. Он все еще помнил запах жженой плоти, а нога всё ещё болела от удара, полученного от убийцы, что прорывался сквозь толпу прямо рядом с ним. Медроид обещал, что трещина в кости будет зарастать ещё недели три. Пока приходилось терпеть жёсткий корсет.

А вот и долгожданное сообщение от принцессы Апайланы. Сердце юноши как-то странно затрепетало, во рту пересохло, а дыхание сбилось, когда он, подрагивая от нетерпения, открыл столь ожидаемое письмо. На лицо наползла непрошенная улыбка.

Они переписывались с того самого дня, с имперского бала, на который его отправила лично комендант в качестве поощрения за успехи в учёбе.

В своей новенькой, пошитой по индивидуальному заказу парадной форме, он присоединился к группе отличившихся офицеров. Сначала среди них он чувствовал себя чужим: они травили военные байки, обменивались солеными шуточками и пили вино, или что-то покрепче, громко смеялись. Но они относились друг к другу, и к нему, с какой-то неожиданной теплотой, и ему стало легче. Хан не привык к подобному отношению: пренебрежение, злость, безразличие, вот к чему он привык в отношении взрослых к нему.

Хоть и с некоторой снисходительностью, однако, в основном, они были приветливы и с удовольствием помогали сироте с возникшими у него вопросами.

На бал военные тоже прибыли плотной группой, постепенно разошедшейся по всей территории грандиозного зала. Как-то так получилось, что вскоре он оказался вместе с умудренным сединами офицерами и несколькими военными с протезами ног, которые по тем или иным причинам не хотели танцевать.

Их группа соседствовала с группой девушек, примерно одного с Ханом возраста. Он так понял, что они прибыли на бал сопровождающими или воспитанницами разных больших шишек Империи. Девицы щебетали о чём-то, с интересом поглядывая на офицеров, и периодически хихикали.

Группа девушек постоянно редела, увлекаемая кавалерами на танец. Часто, тот или иной офицер, или кто-то другой из гостей, подходил к девушкам, приглашал на танец, увлекая в общее движение бала. Хан робел, он впервые был в столь красивом, ярко освещенном здании, и чувствовал себя не в своей тарелке. Пусть его и проинструктировали, как ему себя вести, научили танцевать, но самому пригласить кого-то на танец, от подобной мысли у него дух захватывало.

Среди этой соседней группы он и увидел невероятно грустную юную девушку, в красивом молочно-белом платье. Она стояла среди других девушек и с лёгкой грустью смотрела, как очередную её подругу приглашают на танец. По какой-то непонятной причине, офицеры и другие гости игнорировали ее, Хан же находил ее очень милой.

Из всей своей группы, девочка осталась стоять в толпе одна, Хан недолго наблюдал за этой несправедливостью. Музыка уже играла, очередной танец начался, когда Хан, наконец, решился. Вздохнув полной грудью, он решительным шагом двинулся, кто-то подбадривающе похлопал его по плечу.

Она смотрела в пол и заметила его, только когда он подошёл к ней вплотную. Немного неуклюже Хан подал руку, и, надеясь, что его голос не сделает петуха, спросил:

— Подарите мне этот танец?

Девочка подняла на него взгляд. Несколько мгновений она смотрела на него, моргая, будто не веря в происходящее. Потом её лицо разгладилось, порозовело, а в глазах заплясали озорные искорки. Она кивнула, присела в книксене, приняв его ладонь в свою. Не веря своей наглости, Хан решительно повёл её и они присоединились к танцующим.

Мир сузился для Хана до лица девушки. Прежде, чем Хан осмелился спросить имя своей партнёрши, они успели протанцевать полный круг, но тут музыка кончилась.

— Принцесса Апайлана, — серебряными колокольчиками прозвучал её голос.

Хан растерялся, они протанцевали слишком мало, будет ли вежливо продолжать? Из ступора его вывел грубый толчок в плечо. Мимо него прошёл человек, он уверенно пробирался сквозь толпу навстречу неспешно идущей паре. Оркестр заиграл новую мелодию, Забыв о грубияне, Хан протянул руку принцессе, и тут началось...

Остальные события складывались в какой-то калейдоскоп. Вспышки выстрелов, громкие хлопки, запах жженого мяса. Вот он бросается наперерез убегающему стрелку. Потом острая, нестерпимая боль в ноге, он лежит на полу, над ним склонилось озабоченное лицо Апайланы.

Вот он хромает, пробиваясь вместе с принцессой через паникующие толпу. Два рослых бойца в броне оталкивают его от Апайланы, он вскакивает, а принцесса что-то настойчиво им объясняет.

Посадочная площадка, странный чёрный корабль, заходящий на посадку. Хромающий человек в дорогом костюме, поддерживаемый высокой и очень красивой тогрутой. Ботинок, оставляющий кровавые отпечатки на белом мраморе. И вот он, уже покидающий бал, уносимый на орбиту планеты.

Вечер, негромкие разговоры с принцессой в кубрике. Вышедший к ним Лорд Вейдер с усталым осунувшимся лицом. Недолгий визит в космопорт. Сумбурное прощание с принцессой и заветный адрес на клочке салфетки, прощальный поцелуй в щеку. В себя он пришёл только на армейском транспорте, на полпути к Мандалору.

Вынырнув из воспоминаний, Хан наконец открыл письмо. Ему не терпелось узнать, что же нового случилось с его новой подругой. За оставшееся свободное время нужно было написать ей ответ.

* * *

Бескаровый нож удобно лежит в ладони. Шероховатая рукоять приятно холодит пальцы. Одна из накладок, сделанная из кости космического червя, была пропалена. Грязное жженое пятно на идеально черной поверхности шероховатой кости.

Извлекать нож из перекрытия потолка мне пришлось самому. Пробив мраморную облицовку, клинок глубоко погрузился в алюсталь. Мощный технический дроид сломал манипулятор, пытаясь выдернуть его из потолка. Клинок словно стал единым с перекрытием здания. Пришлось мне воспользоваться левитирующей платформой и Силой, размягчить металл перекрытия вокруг клинка и только тогда, он поддался, освобождаясь из плена.

Созданная для тренировки управления Силой оружие, которое я рассчитывал использовать как дополнение своего образа, спасло мне жизнь. Клинок поглотил один бластерный импульс полностью, второй отразил и ослабил, достаточно, чтобы тот не нанёс фатальных повреждений.

К сожалению, даже я не могу управлять им с помощью Силы. Как и любой бескар, нож удивительно не податлив на попытки воздействия на него. Он оставался недвижим, какие бы усилия я не прилагал, чтобы сдвинуть его.

Однако я мог швырнуть его, придать ускорение, не важно Силой или просто рукой, а дальше уже подтолкнуть Силой, разогнав до страшной в этом броске в цель скорости. Клинок будто бы живой, сам откликался на волю Силы. При этом всегда вонзаясь в цель лезвием, пробивая на своём пути любые препятствия, из чего бы они не были сделаны. Бескаровая пластина была пробита, будто бы была сделана из алюминиевой фольги.

Ещё один странный выверт Силы. Похоже, невольно я умудрился создать так называемый Артефакт Силы. Предмет, наделённый особыми свойствами при взаимодействии с ним одарённого. Интересно было бы узнать, что за свойство он приобрел, кроме неотразимого броска.

Я откинулся в кресле, неприятно поморщившись, ногу прострелило болью. В месте, где ткань костюма приварилась к плоти, на бедре остался уродливый кривой жжёный шрам. Пришлось пережить немало неприятных минут, когда механизм капсулы обрабатывал рану. Ну так, одним шрамом больше — одним меньше.

В кабинете я был один. Глубокая ночь, тишина, ФК001, наверное, давно спит, или, быть может, терпеливо ожидает распоряжение начальства. Шлем лежит на столе, на плечах привычная броня, в костюме стало сразу легче, я уже привык к этой знакомой тяжести на плечах.

Меня мучает бессонница, слишком многое не идёт из головы — и некому разделить со мной эту долгую ночь. После завершения моего лечения в капсуле, убедившись, что со мной всё в порядке, Асока вместе с принцессой Апайланой отправились в резиденцию на Эдеме.

Вскоре я тоже должен буду покинуть общество Императора и отправится вслед за ними. Надо снижать фокус всеобщего внимания, исчезнув на некоторое время, благо Шив Палпатин расщедрился на небольшой отпуск, позволив сделать некоторый перерыв в обучении до полного моего восстановления. Забавно, что покушение и здесь сыграло мне на руку. Настала пора для одного, весьма щекотливого, хирургического вмешательства.

Пока же требовалось закончить текущие дела, я не мог сразу всё бросить и отправиться вместе с Асокой, как бы этого не хотел. Срочные документы нужно рассмотреть, сдать текущие проекты, провести несколько, самых важных встреч, остальные можно отменить, из-за ранения появился благовидный предлог.

Отдав последние распоряжения по проекту имперских станций управления (ИСУ), определившись с пятью новыми системами, где предстояло разместить "шарики Вейдера". Пока приходилось довольствоваться только основными на мой взгляд системами, стратегически важными, ценными с экономической или транспортной точки зрения.

Жаль, что только пять. Наличие каждой ИСУ весьма благосклонно повлияет на экономику любой планеты. Это почти сто тысяч высококвалифицированных рабочих мест, и ещё двадцать тысяч гарнизона, половина из которого (по возможности) будет набрано из местных. Одно это неплохо скажется на благосостоянии планеты, на орбите которой расположится ИСУ.

Вот последние из текущих отчётов. Ближайшие пять лет можно не ожидать серьезных гражданских выступлений. Опросы показывают, что граждане Империи с надеждой смотрят в будущее, позитивно воспринимают все проводимые изменения. Так, что пока можно расслабиться. Время ещё есть.

По расчётам аналитиков, первые проблемы начнутся лет через восемь-десять, когда темпы экономического роста неизбежно снизятся. К сожалению, разрыв в уровне жизни между внешним кольцом и центром, при всём желании, за такой короткий срок ликвидировать не удастся.

Сейчас Альянс за восстановление республики воспринимается гражданами Империи как шутка. Возможно, только я точно представляю, во что он может превратиться, как раз через те самые десять лет. А уже спустя пятнадцать, если ничего не предпринимать, он вполне способен создать Империи ощутимые проблемы. Император знает это, он прекрасно осознает все нависшие риски.

Мы могли бы раздавить их сейчас. Уничтожить, пока эта организация — всего лишь маленькая кучка идеалистов. А ведь я предлагал Императору нанести визит на одно из ежемесячных собраний Альянса, и готов был взять на себя ответственность за эту акцию. Даже понести заслуженное наказание, если удастся одним решительным ударом обезглавить зарождающуюся гидру.

Возможно, это отсрочило бы начало внутригражданского противостояния еще на десяток лет. Сколько жизней бы это спасло. Смерть небольшой кучки недовольных властолюбцев, в обмен на миллионы жителей Империи. Променять длительный период террористической угрозы, на почти гарантированное спокойствие — простое решение.

Император спас их. Спас эту кучку зажравшихся сенаторов, во главе с Бейлом Органой. Категорически запретив мне решать эту проблему в корне. Как это не прискорбно, они нужны Империи, нужны на стадии её роста. Шив Палпатин желает заложить крепкий фундамент под своё детище. Для этого ему и нужен Альянс за восстановление республики. Надеюсь он не ошибается.

Вот и последний документ отправился на рассмотрение. На сегодня, наконец, всё. Я сижу, закрыв глаза, чувствуя, как уходит напряжение последний рабочих часов. Мягкое движение Силы в кабинете, легкий зуд на кончиках пальцев от Темной стороны. Она всегда здесь, рядом, стоит только позвать. Темная сторона больше не сводит меня с ума. Это обманчивое состояние, нельзя терять контроля, нельзя расслабляться, обращаясь к ней за помощью. Темная сторона вновь испытывает меня.

Как в старой земной сказке. Герой должен пройти три испытания: огонь, вода и медные трубы. Огонь, я прошёл, выдержав испытания убийством одарённых, тогда даже и не понял, по какому тонкому краю я прошёл, но Тьма покорилась мне.

Вода... Темная сторона почти полгода непрерывно точила мой разум — шептала, увещевала, обещала мощь. Плакала и смеялась, я чуть не сошёл с ума от недосыпа. Это было невероятно трудно выдержать, не поддастся её искушению. Порой, мне даже казалось, что она разумна, пусть это и не так.

Теперь я ступил на третий этап, как сказал учитель — самый трудный и коварный. Темная сторона покорилась мне, давая возможность использовать себя, так как мне это заблагорассудится. Давая мощь, крепость разума, скорость реакции, сильное, не знающее устали, тело. Она словно сказала мне: "Бери — всё это для тебя, ты достоин, не в чём себе не отказывай".

Юный и уже полноправный ситх начинает черпать из этого бесконечного источника. С каждым разом, всё больше, с каждым разом погружаясь всё глубже. Это же так приятно, быть чуть быстрее, чуть умнее, чуть сильнее, чем был секунду назад. Вот так, совсем незаметно, погружаясь во Тьму всё глубже, черпая всё больше, он падает на Темную сторону. Финал, в конечном счёте, всегда один... лишенное разума, жаждущее только убивать, руководствующееся инстинктами чудовище.

Множество ситхов пали на этой части своего пути, будучи убитыми собственными наставниками уже после падения. Либо джедаями, к которым таких одарённых инстинктивно тянет.

Учитель открыл мне самую страшную Тайну ситхов, позорную историю из глубокой древности. Истинную причину вечного конфликта между джедаями и ситхами. Он поведал мне её... историю о позоре всех ситхов. Поделился тайной, чьим носителем стал теперь и я.

Было время, когда джедаи и ситхи были всего лишь двумя противоборствующими течениями в познании Силы. Каждое из этих течений проповедовало свои ценности, учило своих одарённых.

Интересы этих двух организаций почти не пересекались. Ситхи обосновались в древней Империи Раката, джедаи же были распространены в так называемой Старой Республике. Иногда между организациями вспыхивали конфликты. Бывали споры между одаренными, однако в те времена оба Ордена вели весьма миролюбивую политику.

Никто не мешал джедаям осуществлять поиск на территории Империи Раката, ситхи же свободно перемещались со своими учениками по территории Республики. Нередки были случаи, когда джедаи становились ситхами, желая постичь темную сторону, а ситхи, с тем же постоянством, заканчивали свои дни за стенами Храма джедаев, вдали от мирской суеты.

Время шло. Два ордена разрослись, как государства которым они служили. Однако галактика большая штука, даже два гегемона без труда могут держать себя в рамках. Никто не мог поверить, что вскоре разразится первая и самая разрушительная звездная война.

Всё началось на Дромунд-Каас. История не сохранила, что именно произошло на этой планете-форуме. Где ситхи и джедаи, на протяжении уже как тысячи лет, могли вступить в словесную битву. Споры и диспуты о природе Силы не прекращались в этом мире ни на секунду.

Дромунд-Каас, место насквозь пропитанное темной стороной. Мир, в котором за один день погибло десять тысяч одаренных. Немногочисленные ситхи, покинувшие планету, были поражены Безумием темной стороны. Поголовно безумные, они ринулись в родные системы, попутно низвергая на темную сторону или убивая всех встреченных ими одарённых.

Безумие падения на темную сторону захлестнуло добрую половину обитаемой галактики. Безумным одарённым пытались сопротивляться. Два стандартных года в Империи Раката шла гражданская война. Как жаль, что тогда ситхи были мирным орденом. Только самые сильные, жестокие и дисциплинированные смогли выжить в горниле гражданской войны, обманув своих павших собратьев, скрывая свою истинную природу.

Спустя два года, когда последние очаги сопротивления внутри империи были сломлены, Империя Раката начала готовится к войне. Обезумевшие одарённые жаждали новых жертв, жаждали добраться до джедаев, которых защищали мощные флоты Республики.

Империя построила грандиозный флот и вторглась на территорию Старой Республики. Война длилась столетия, множество планет были безвозвратно утеряны. Джедаи были истреблены, Республика практически пала. Но когда безумным ситхам некого стало убивать, они начали убивать друг друга. Вновь вспыхнула гражданская война. И за каких-то два года, в безумной борьбе за власть, ситхи истребили себя.

Империи Раката потеряв всех своих Темных владык, измученная войной и лишениями, распалась на десяток воюющих между собой государств. Старая Республика смогла пережить войну.

Оба ордена были уничтожены, но отдельные джедаи и ситхи выжили, однако мира между ними уже быть не могло. Такова правдивая история самого большого позора ситхов и их самая большая тайна.

С тех пор прошло больше двадцати тысяч лет, однако вражда между двумя, вновь и вновь зарождающимися орденами, так ни разу и не прекращалась. В конечном итоге, джедаи победили, в отличии от ситхов, им не приходилось сражаться со своими собратьями. Орден джедаев всегда возвращается, впрочем, как и ситхи.

Я усмехнулся своим мыслям, чувствуя, как после некоторой передышки отступает усталость. Привычно прислушался к Силе и замер. Едва заметно ощущалось чье-то, практически не различимое, присутствие. Кто-то был здесь, скрывал себя в Силе, прямо в моём кабинете!

Постаравшись не подать виду, я коснулся рукояти светового меча, напряг ноги, готовый в любой момент столкнутся с врагом, уходя из-под возможного удара. При этом взгляд внимательно обшаривал кабинет — тут негде было спрятаться. Неужели это Темная сторона со мной так шалит? Или, может быть, расшатанные нервы дают о себе знать?

— Кто здесь? — я с трудом удержал на лице сосредоточенное выражение.

— Ты наконец заметил меня... — мягкий голос прозвучал из пустого пространства. — Похвально, я давно за тобой наблюдаю. Должен сказать, ты достиг некоторых успехов. Жаль, что твое обучение достаточно однобоко — но я это исправлю.

Голос, я узнал его. Этот голос я слышал там, на балу, за мгновение до выстрела. Это существо тогда помогло мне собраться, и вполне вероятно, тем спасло мне жизнь. Однако, в том углу, кроме бара, не было ничего.

— Это какая-то шутка? — невольно в моём голосе проступила недовольство.

— Никаких шуток, мой юный ученик... — свет на мгновение померк, словно бы концентрируясь в полупрозрачный силуэт в углу кабинета.

Длинноволосый человек с аккуратно подстриженной бородкой. Мягкие черты лица, добрые глаза, руки сложены перед собой, пальцы переплетены. Одет в традиционную одежду магистра Ордена джедаев. Его ноги не касаются пола, он висит над ним, и это не доставляет ему никакого видимого неудобства.

— Я Квай-Гон Джинн. Как и обещал когда-то, я буду учить тебя.

Конец

Примечание к части

Отдельно хочу поблагодарить тех кто откликнулся на мою просьбу о помощи. Именно вы помогли мне продержатся этот месяц. Сделали для меня его значительно легче и проще.

К сожалению по закону подлости, проблемы никогда не приходят одни. Так что я пока далёк от преодоления этого своего маленького кризиса. Надеюсь период маленьких трагедий в моей жизни скоро закончиться. Было бы здорово.

Спасибо вам за поддержку! Не прощаюсь! Как всегда ничего не требую.

Сбербанк Карта 4276 3300 1085 3240

Paypal https://paypal.me/vladimirtxt