Шкатулка и странники

-Я ничего не знаю о науке, о твоих уравнениях, Таб, но твоя цель благородна и масштабна. Мне будет приятно помогать тебе в этом, куда бы это ни завело нас.

-А ты не боишься того, что может ждать нас впереди?

-Пускай это будет бояться меня, Таб!

Дороги сменялись дорогами, пустыни переходили в горы, а наши ботинки превращались в пыль. Но даже самые упорные ноги иногда устают и поэтому мы решили устроить себе маленький медовый месяц в тихом месте.

Этим место оказался маленький домик на возвышенности посреди поля полудиких роз. Вокруг были бесконечные поля, пронизанные узорами деревень и серебристой полоской реки. Иногда вдали проезжал паровоз, оставляя за собой черную полосу дыма, пронизывающую землю от горизонта до горизонта.

Я тратил все дни на расчеты и лишь изредка выходил в мир. Я предпочитал гулять с Фиделией по вечерам среди кустов роз и, с наступлением сумерек, мы возвращались домой. Там нас ждал заранее приготовленный ужин, после которого мы тушили свет и в мягкой темноте далекого мира рассказывали друг другу истории. Иногда в пылу рассказов я уже начинал забывать о своей горькой цели. И, засыпая после путешествия в другие миры и времена, я иногда хотел, чтобы эти ночи длились вечно.

Однажды утром Фиделия пришла с ярмарки и объявила, что мы пойдем в соседний город. Там ожидалось прибытие странствующей труппы актеров и музыкантов. Они давали единственное в своем роде представление. Я не нашел аргументов против этого и ранним вечером того же дня мы направились в город.

Я не ожидал ничего особенного от того представления, так как мои мысли были заняты интенсивными, но холостыми раздумьями о Метамеханизме

На ярмарке, которая вечером должна была стать сценой, я ощутил легкое прикосновение к плечу. Я обернулся и увидел за собой женщину в театральной маске и серебристом одеянии.

-Добрые Странники, не забудьте про представление. Сделайте доброе дело таким же душам, как и вы. Посмотрите на нашу игру. И оцените ее смысл. Оцените наш поиск смысла жизни.

Ее голос был не высоким, не низким, не грубым и не звонким. Он сливался с шумом окружающего мира, но мы расслышали каждое слово так же четко, как будто стояли в полной тишине.

Таинственная незнакомка мгновенно исчезла в толпе.

-Музыканты, мимы, артисты и актеры. Дорога им дом, как и нам. Они чувствуют нас, родственных им душ. — сказала Фиделия — Представление будет интересным.

Я пожал плечами, и мы направились в кафе, чтобы перекусить.

Но, тем не менее, я понял, что мне не терпится дождаться появления на ярмарке декораций и прибытия актеров. Житейские и абстрактные проблемы отошли на второй план, давая место тому, что всегда занимало промежуточное положение между высокими и низкими аспектами жизни.

Солнце клонилось к закату, когда зазвенел горн, знаменующий прибытие процессии. Облака черными полосами уходили в зарево угасающего дня, сумерки опустились на город. Все замерли, мне показалось, что многие даже перестали дышать в предвкушении рукотворного знамения. Из-за торговых рядов послышался лязг металла, треск дубленной кожи и глухой скрип деревянных колес. В центр площади выкатились декорации и мгновенно, абсолютно непостижимо, сразу встали в почти осязаемую картину серого каменистого берега у штормового моря. Актеры и музыканты в разноцветных, почти гротескных одеяниях сами катили эти декорации, а, когда паззл был готов, разом вбежали вперед на сцену и поклонились публике. Отовсюду послышались аплодисменты и радостный свист, но тут же восторг толпы сменился тишиной: как будто из ниоткуда появилась таинственная актриса, которую мы встретили ранее днем. Она шла почти бесшумно, ее одеяния торжественно развевались серебряным облаком посреди оглушительной удивленной тишины.

Она остановилась перед нами, посреди своих людей и сама поклонилась публике.

-Дамы и Господа, старожилы и приезжие странники, я очень благодарна вам за гостеприимный прием и смею представить вам представление, которое расскажет о том, что вы никогда не могли и вообразить, — ее голос был другим, четким, громким и очень живым.

В ее руке была пустая винная бутылка.

-Жизнь как вино, она долго зреет, дабы наполнить нас радостью в иной хмурый день. Но важнее жизни те, кто рядом с нами идет по этой порой замысловатой дороге — она кинула бутылку в сторону зрителей. Бутылка не разбилась о брусчатку, а покатилась по ней и легко ударилась о мой ботинок.

-Великодушный господин, по вашему лицу я вижу, что у вас есть те, кого вам не хватает здесь и сейчас. Назовите их имена. — она обратилась ко мне, впрочем, я этого ожидал. Я собирался молчать и встретить ее взор тишиной. Но я не ожидал того, что у Фиделии было другое мнение насчет того, что я должен был сделать. Она сжала мою руку так сильно, что почти сломала ее— она хотела, чтобы я заговорил.

И внезапно с моих уст сорвались имена всех тех, кого я потерял. Родителей, первую жену, затем моих спутников в плену у кураторов и, наконец, Андру-предателя. Я так и сказал "Андра-предатель"

-Он не предатель, Господин— сказала актриса — Он следовал своим путем. А вы своим. Ваши пути столкнулись, и из этого возник конфликт. Надеюсь, вы не с ним встретились лицом к лицу в смертном бою... Хотя, раз уж Вы здесь сегодня с нами, исход любых событий понятен. Об этом и будет наш сегодняшний спектакль-урок. — она с грацией развернулась к своим людям и дала знак рукой. Актеры выстроились в ряды, музыканты вытащили из-за спин инструменты. Она повернулась к нам, и я поклялся, что она улыбнулась нам всем сквозь маску. Взмах рукой и тишину резко разорвала музыка.

Я осторожно поднял бутылку и рассмотрел ее. Она не была похожа на ту бутылку, которая за много лет до этого стала еще одной моей ниточкой Ариадны. А это представление не было похоже на ту давнюю помпезную оперу. И Фиделия отличалась от моих тогдашних спутников. В ее сердце бился настоящий огонь, более горячий, чем даже цвет ее волос. Кураторы не смогли остановить ее, и мы встретились и создали самый странный союз из всех возможных. И я изменился тоже.

Представление уже шло в своем темпе. Его главным персонажем был старый рыбак, который каждый день ждал возвращения своего сына из походов в море. Иногда сын приходил домой с большим уловом, иногда совсем без него. Так продолжалось много лет, пока однажды, сын не объявил отцу, что накопил с друзьями денег на суденышко, чтобы ходить в открытом море, где рыбы гораздо больше. Отец был против, так как боялся, что такие далекие плавания заберут жизнь его единственного и любимого чада. Но сын был тверд в своем решении. Он хотел заработать на простой зачарованный меч и отправиться в путь. Такова природа молодости. Он выходил в море и возвращался с большей добычей. С каждым днем страх отца все рос, и после одного шторма сын не вернулся. Старик не выдержал этой потери и приготовился умереть. Но близость смерти напомнила ему о его собственной молодости, тех временах, когда он сам хотел стать искателем приключений. А теперь последствия его бездействия привели к забвению. Он собрал всю волю в кулак, и решил отправиться в последнее путешествие, чтобы найти и похоронить тело своего единственного ребенка. Большая часть спектакля была посвящена этому. Старик путешествовал по миру, пытаясь узнать, куда делся его сын. Он преодолевал горы, сражался с опасными недругами, бежал от смерти ради единственной оставшейся цели. По пути он выковал магический меч и уже с ним пробивал себе дорогу вперед. Тот меч должен был стать последним подарком любящего отца своему потерянному сыну, должен быть похоронен вместе с ним. Пожилой герой спасал принцесс и королевства, свергал тиранов и боролся с порождениями тьмы.

Ближе к концу пути он встретил совсем юную чародейку, которая сообщила ему, что ее отец, могущественный морской король-маг, встал на путь зла и тирании. Она искала того, кто бы помог ей остановить ее безумного отца. Старик понял, что его сын пропал как раз там, где располагались владения этого чародея и решил, что он и повинен в смерти его чада. В конце концов герой и злодей встретились на поле боя. И оба сражались и океан горел вокруг них. В конце концов злодей был сражен магическим мечом насквозь, но и старик был смертельно ранен, спасая молодую чародейку от гнева отца. И когда жена чародея подбежала к нему и назвала его по имени, старик понял, что сражался со своим собственным сыном. И чародей узнал своего отца, изменившегося за все эти годы. Он признался отцу, что не смог терпеть его страх и сбежал на судне через океан. Но вина ела его и привела его к падению после взлета почти до самой вершины. Он вернулся туда, где началось его путешествие и, пользуясь своими несметными богатствами, мощью и опытом, стал королем Моря. Единственной радостью для него стала его дочь, молодая чародейка.

Умирающий, старик простил своего сына и отдал ему все свое наследство: меч. Чародей поднес его меч к глазам и произнес из последних сил "Какой же он красивый, благодарю тебя, отец." Отец и дед умерли, отдав меч молодой чародейке. Супруга морского короля, которую играла глава труппы, стала новым монархом. А чародейка исполнила последнюю волю своего отца и деда и свое желание -отправиться в путь, на встречу приключениям. На этом представление окончилось. Была глубокая ночь.

Пройти свой путь

Музыканты исчезли так же быстро, как и появились. Мы снова оказались на пустеющей площади.

-И какой смысл всего этого представления? — спросила Фиделия смотря вслед уходящему каравану артистов.

-Понятия не имею, я далек от лирики. Быть может смысл в том, что нельзя останавливаться на достигнутом?

Делать на пустой площади было уже нечего, и мы отправились домой.

Той ночью мне снилось то, что я или тот старик-рыбак, или его безудержный сын, или же глупая рыба, пойманная кем-то из них двоих. Утром я с трудом встал и прошел прогуляться, дабы проветриться.

Небо представляло из себя причудливую смесь белых облаков и лазури. Солнце только поднималось из-за горизонта, и я устроился на одном из холмов с красивым видом на равнину. Под давлением ветра шелестела трава, подчиняясь законам аэродинамики, вдали снова ползла полоска локомотива, оставляя за собой вал дыма. В моей голове снова стали возникать еретические мысли о том, что, быть может, Андра был не так уж не прав. Эти места стоили того, чтобы в них пожить. К тому же мне было за 40, старость уже глодала мое тело. Лишь только разум оставался острым.

Но я вспомнил вчерашнее представление, старика, который отправился в путь, чтобы осуществить свою мечту. И то, что в конце он вернулся туда, откуда начал свой путь.

Холод пронзил меня, сердце бешено забилось. Я вспомнил то, что забыл очень и очень давно. Кураторы утверждали, что раньше все было более структурированным. Значит перемены в работе механизма все-таки происходили. Я забыл обо всем и думал только о том, чтобы объединить данные об этом мире и мои обрывочные воспоминания о самом начале моего пути.

К вечеру все стало ясно. Мир, в котором мы находились, был все-таки тупиковым. Он вел в миры-базы, которые, в свою очередь, уходили к миру Сокола, технический выход из которого вел сюда же. Его единственной целью было поддержание работы самого себя.

История старика, его сына и внучки была спиралью. А поход в мир Сокола был кольцом. Команды выполняли абсурдные миссии и тем самым стабилизировали процесс в мирах, которые их порождали. Затем их уничтожали в мире Сокола и набирали снова других. Их бесславная гибель и отчаянные действия передавались в самое начало для создания новых обреченных и в самый конец — для регуляции хода. Этот круговорот судьбы существовал сам для себя, крючась в бесконечном цикле. Но пустые точки перехода...Они не играли никакой роли сейчас, но все равно должны были иметь значение хотя бы раньше.

Я вспомнил генетику и дефективные гены, которые не выполняют своей функции. Вместо этого они создавали белки, пока клетка не заполнится мусором и не погибнет. А что если белок активирует тот ген, который его породил? Что, если от клетки остался лишь только этот ген, гены рибосом и вспомогательные гены? Ген будет заперт в бесконечном цикле, пока не израсходует аминокислоты и энергию.

А эти миры производили энергию в виде цикла и заморозились.

Но ничто не вечно, мелкие поломки все равно нарастали и становились все более явными. Но ничего другого, чтобы их исправить, поблизости уже не было.

То, что я принимал за весь Метамеханизм оказалось лишь его частью, двигателем, идущем на холостом ходу. Но раньше он был частью большего. Само существование таинственного Паттерна и пустых переходов говорило о том, что мироздание не ограничивается теми мирами, которые вырабатывали энергию. Часть энергии, которая уходила вначале должна была идти не только на поддержание хода, но и на и таинственное предназначение всего метафизического устройства. Я вспомнил странную комнату с окном, в которую чуть не пробрался годы назад. Она не была частью плана Кураторов, она не была частью их мира.

Фиделия нашла меня почти полностью погребенным под бумагами. Я все-таки смог объяснить ей своей открытие. Но так я не мог понять, что делать со всем этим.

-Значит мы выполнили первую половину первого задания, — сказала Фиделия и отхлебнула вина из горлышка бутылки — А теперь мы должны будем попытаться проникнуть к тому, что должно быть запитано этим движком. У меня есть чувство, что все это неспроста.

-Но как?

-Найди как.

На следующий день у меня поднялась температура, и я почти неделю провалялся в лихорадке. Но когда я снова встал на ноги, ничто не могло удержать меня в том домике. Наше путешествие продолжилось, но уже в другом направлении

Необходимо было вернуться к той странной комнате и изучить ее. Она оказалась ключом к дальнейшему пониманию работы Метамеханизма. Согласно созданной мной модели, для эффективного перенаправления энергии от работы групп в другую часть Механизма требовался мир с принципиальной иной топологией. Расчеты показали, что подобный мир был нестабилен при нынешних условиях и поэтому захлопнулся при разобщении. Та комната была больше похожа на довольно грубую попытку встроиться в уже существующую цепь миров с целью кражи энергии. Она была искусственной и была встроена в цепь уже после разобщения.

Мне захотелось увидеть инженеров такого события. Несомненно, их понимание работы Метамеханизма превосходило мое.

Мы отправились в путь. Нам было нелегко было покидать столь гостеприимный мир, но даже самый уютный тупик остается тупиком. А путь не ждал, путь, который мы сами создавали под своими ногами.

Мы взломали один из переходов в мир-базу третьего уровня и оказались в мире, переживающим эпидемию какого-то зооноза, приведшего к голоду. Большая часть местной команды погибла до нашего прибытия, и мы не стали с ними общаться. Я заблаговременно сделал нас невидимыми для Кураторов и поэтому мы действовали воистину стремительно. Уже не требовалось идти ни на какие миссий или бояться смертоносной ловушки. Мы шли прямо, первая половина пути осталась позади.