Академия магических близнецов

— Диего, прошу, остановись! — закричал Крион. — Ты давал обещание Горане!

Но было поздно. Воздух перед мужчиной стал густеть, плотнеть, скрывая его от посторонних взглядов. Пара вздохов пустоты и вверх взметнулся водный ящер.

Судорожно встопорщились жаберные дуги, рот открылся. Гибкое змеиное тело обвило в спазме застывшую фигуру, нарушая её целостность, взметая пепел, забилось, запульсировало, заколотило сильным хвостом по полу, но вскорости замерло.

Серый пепел нежно укрывал стальную кожу мягчайшим одеялом.

Диего ду Риот, преподаватель магии крови, ушёл вслед за своим близнецом, единственной женщиной-деканом Гораной Гир.

— Студенты, — разрушил гнетущую тишину раскатистый голос Норика Маара, декана факультета преобразования Тверди. — Я начинаю перекличку, все внимательно слушают свои фамилии. Итак: Сото Риз, Дара Мокино; Альдамир Скай дэ Роушен, Агриппина Андреевна Полайкина; Диниос Круговор, Лаура Сильвана; Лиопольдина Дэр ду Милош, Максимильяно Жар; Тоня Ниг, Грэг Сорано...

В ответ молчание. Маар повторил заново:

— Тоня Ниг, гнома, Грэг Сорано, элементаль.

Альдамир невольно перевёл взгляд на серую пару. Вот и неизвестные жертвы обрели имена: Ниг и Сорано.

Декан тоже покосился на пепельные фигуры и, вздохнув, продолжил перекличку. Слава Предопределению, больше потерь не оказалось.

Студенты почти все пришли в себя и были готовы на штурм входной двери. Вот тут-то и начинались новые проблемы. Если пол преподавательской кафедры был из камня, то сами ярусы и лестницы — деревянные. И что там, под слоем пепла, никто не знал.

Посыпались предложения, одно интереснее другого: сровнять здесь все с помощью магии, очистив путь; выбираться через окна; послать магического вестника за помощью, построить телепорт. Вот только ни один из них не подошёл: преподаватели почти все магически выдохлись, поддерживая щит, от большинства студентов проку пока тоже было мало. Поэтому пути решения с помощью силы отвергли сразу.

Единственный не магический способ забраковали тоже — аудитория располагалась не на первом этаже, а на пятом. А выбраться с такой высоты без последствий могли разве что гаргульи, воздушные элементали (если бы имели достаток сил на крылья) да, пожалуй, мономорфы с мелкой воздушной ипостасью. И первые, и вторые в количестве нескольких штук имелись, третьих Альдамир не видел. Но точно знал, что он не успел бы обернуться в полете, а в виде грифона в оконный проём наверняка не протиснулся.

Пока студенты отвлекались, занимая свои головы поиском решений, преподаватели уже действовали. Декан Крион расправил кожистые крылья и взлетел, поднимая пепел. Но не успел он подобраться до двери, как её вынесло силовой волной, едва не задев самого гаргула. Когда пепел осел, Альдамир увидел в проёме взволнованного ректора в окружении ещё нескольких существ.

Разглядев сгрудившихся в центре коллег и студентов, а после и влетевшего в проём декана Криона, ректор резко развернулся, отдавая приказания. Началась спасательная операция. Не прошло и десяти минут, как все пострадавшие были доставлены в лазарет.

Глава восьмая

Рядом громко закричали. Я судорожно дёрнулась, открыла глаза и подскочила на матрасе. Сердце бешено билось, дыхание все никак не могло успокоиться, пальцы с силой вцепились в одеяло. Женский вопль не умолкал, грозя взорвать ноющую голову к чертям собачьим.

С трудом повернув гудящую черепушку, я бросила в темноту:

— Дара, хватит орать, ты в безопасности. Дара!!!

Вопль оборвался на высокой ноте. Наступила блаженная тишина. Со стоном выдохнув, я рухнула обратно на подушку и попыталась вновь забыться во сне. Получалось плохо. Только-только мне удавалось устроить поудобнее обожжённое тело и начать уплывать в царство Морфея, как принималась орать Дара. Я вскакивала, успокаивала так и не просыпавшуюся гному, и все начиналось заново. На пятый или шестой раз встать у меня не получилось, пришлось кричать.

Мы лежали в одном из закутков лазарета. Пострадавших оказалось много: не только к нам подбросили бомбу, но и к старшему курсу тоже. Благо опыта у тех оказалось побольше и справились они без жертв, но без травм всё-таки не обошлось.

Палат не хватало, лекари сбивались с ног, валились от магического истощения рядом с пациентами. В лазарет созывали всех, кто имел хотя бы каплю целительского дара, но все равно этого было мало. Лекари врачевали внешние раны, к душевным пока даже не прикасались. Пострадавших разбросали, кого куда, старались, правда, не отделять друг от друга несвязанных первокурсников. Меня и гному обмазали какой-то вонючей мазью с ног до головы, предварительно раздев до белья, положили сюда и будто бы забыли. Куда конкретно, я пока и не представляла. Само заселение прошло мимо.

Откуда я все это знала? О происшествии не шептался разве что ленивый и равнодушный, а в академии таких индивидов не водилось. Очередь на получение медицинской помощи двигалась медленно, к тому же посчитали меня легкораненой, потому задвинули в самый конец. Волей-неволей я вслушивалась в голоса и начинала понимать, в какую "ж" попала. Рядом с ней наши тёрки с беловолосым обесценивались и воспринимались чем-то типа детских шалостей.

Оказалось, что где-то там, не в этом мире, обитали некие злобные монстры — малумы. Существа сильные, умные, хитрые и коварные. Так вот эти самые малумы непонятно почему выбрали для своих завоевательных планов Торгон. И вот уже немереное количество столетий пытались достичь цели, пока, надо сказать, безуспешно. Потому что между ними и властью над миром стояли магические близнецы, единственные, кто мог противостоять их мощи.

Не хило!

А сегодня произошло нападение, поистине дерзкое и наглое. Малумы превзошли себя и ударили близнецов в самое сердце — в академию. И не просто так, а решили одним махом избавиться от большей части преподавательского состава, выпускников и даже первокурсников прихватили. Такого кощунства здесь не видывали.

Местный народ пребывал в шоке и дружно боялся нового нападения. Я боялась только очередного вопля Дары. Бояться ещё чего-то просто не хватало сил.

— Груша, вставать! — яростно шептали на ухо, не забывая осторожно трогать меня за руку.

Я открыла один глаз, второй открываться категорически отказывался, и посмотрела на досадную безволосую помеху. Помеха заметила наблюдение и принялась теребить меня с большим воодушевлением.

— Лысый клон Лауры, уйди. Дай сдохнуть спокойно! — просипела с чувством и попыталась выдернуть конечность из загребущих лапок.

Куда там, клон разозлился и стянул одеяло. Тут же стало холодно. Волей-неволей пришлось открывать оба глаза и принимать вертикальное положение, поправка — хотя бы сидячее вертикальное. Но лучше бы этого не делала, честное слово. Шесть лысых клонов, преданно глядящих на вашу скромную персону — такого пробуждения у меня ещё не было.

Икнув от неожиданности, я переводила взгляд с одного на другого и молчала.

— Мы есть красавицы! — не выдержал клон с лицом валькирии и захохотал, словно кобыла. Ему вторили остальные.

— Боже, я попала в ад! Или все же в психушку? — пролепетала вполголоса. — Друзья, мои, неужели это вы?

— Мы, — пробасил гном. — А кого ты хотеть увидеть, своего мономорфы?

Я невольно сморщилась. Вот-вот кого, а его видеть пока не хотелось.

— А где он, кстати?

— Где-то здесь бродить, не волноваться, — улыбнулся Сонор. — Куда он деться. Мы тут тебе еда принести.

И вправду, за широкими спинами друзей исходила паром тарелка с супом. Сглотнув, подорвалась с кровати и метнулась к угощению, схватила ложку, зачерпнула варево и положила в рот. Не заметила, как слопала всю порцию. И только после этого вспомнила о гостеприимстве и, покраснев, спросила:

— Товарищи, а вы сами-то уже поели?

— Поесть-поесть, — дружно заверили меня приятели, устраиваясь на пустующей кровати Дары.

— Отлично, тогда второй вопрос, куда волосы дели, и брови, и ресницы?

— Туда же куда и ты деть свои, — прыснула Лаура, пряча красное лицо за спиной Диниоса.

О, смотрю, кому-то совместная ночь в лазарете пошла на пользу...Что?! Куда я дела свои?

Рука сама метнулась к затылку и нащупала лишь гладкую кожу. Вторая дотрагивалась до лица, ища хотя бы намёки на ресницы и брови. Тщетно.

— Я такая же, как и вы? — плаксиво спросила у всех сразу.

Мне радостно оскалились в ответ.

— Пока кто-то дрыхнуть без задних лап, — добродушно поддел мономорф. — Ему обкорнать остатки волос и мазать ожоги на голове.

Эх! Вот жизнь-то какая несправедливая. Последней красоты лишили.

Я сложила ручки на коленях и приготовилась плакать. Но не дали.

— Нашли о чём реветь! — грозно посмотрела мне в глаза Кора. — Ты есть жива, волосы вырастить снова. И брови и ресницы.

Умом-то я это понимала, но всё равно было себя безумно жалко. И не только себя. Вот Лаура как есть инопланетянка, на бедняжку Дайану без слёз, вообще, не взглянешь. Кора и Изольда, словно из одного дурдома сбежали. Только мужикам хорошо: Сонор без бороды лет пятьсот сбросил, Диниос теперь братка земного напоминал. К такому и не подойдёшь без страха. Будем им неприятелей пугать.

— Да и не мы одни ходить лысыми, — продолжала успокаивать валькирия. — Преподаватели и выпускники тоже. Хотя преподаватель, я думать, скоро отрастить. Нам пока запретить, сказать: без нужды к силе не обращаться, нестабильный.

Тоскливо вздохнула, соглашаясь со словами подруги. Нет — так нет, всё равно, ничего такого магического я в себе не ощущала. Только голова зудела, заживала, наверное. Почесав причиняющее неудобство место, спросила:

— А где Дара, она на той кровати спала?

— Её близнец забрать, — пояснила Лаура. — Когда ты спать.

— Ясно, — протянула я. — Какие у нас планы? Они, вообще, есть?

Элементаль пожала плечами.

— До вечера сказать сидеть в лазарете, завтра ясно быть.

Но тут гном сделал страшное лицо и замахал руками, призывая нас сгрудиться возле него.

— Я тут интересное кое-что слышать, — заговорщически зашептал он, когда мы его плотно окружили.

— Подслушивать?! — сузила глаза валькирия.

— Я не подслушивать! — отмахнулся Сонор и продолжил.

— В туалете два деканов беседовать. Маар и Палиано. Сегодня ночью нас всех первокурсников потащить на ритуал Слияния. Опасно, говорить, тянуть нельзя. Возможны новый нападений. Да и программа хотеть поменять. Раньше-то как, первые три года близнецы практически быть беспомощны. Силы скакать, связь устанавливаться. С ними толком не заниматься, давать привыкать. Но из-за малумов, все поменяться. Теперь нас бросать в омут с головами, мы выплыть — так выплыть, а нет — так нет. Ни с кем тетешкаться не быть. Некогда.

— Ничего себе! — присвистнула я. — Вот это новости!

— Да, — согласилась Кора.

Остальные девушки лишь поёжились, словно от холода. Мономорф воинственно задрал подбородок.

— А про то, как попали бомбы в аудитории, ты, случаем, не подслушал? — предварительно оглянувшись на входную дверь, спросила я у Сонора.

— Я не подслушивать, я же говорить! — возмущённо сверкнул глазами гном. Без ресниц это смотрелось очень потешно. — Я случайно услышать.

— Ладно, — примирительно согласилась я. — Ты, случайно, не услышал про бомбы? Ну, или про малумов этих странных...

— Нет, — насуплено ответил Сонор. — Все есть подозрительно и темно. Никто не знать, откуда бомбы, как их принести сюда. Возможно, телепортировать, но тут защита стоять от телепортации извне, пять глав государств, самый сильный маги и близнецы делать.

— А малумы? — подскакивая от нетерпения, напомнила я. — Ты что-то знаешь о них?

Вместо гнома ответил Диниос.

— Мы все знать. Вернее, думать, что знать. Малумами детей пугать, когда они не спать и не слушаться. Я думать, что они сказка. Мифическое существо.

— А получается, что они совсем и не сказочные, а вполне себе реальные, да ещё и мерзопакостные, — сделала я вывод.

— Выходить, что так, — кивнул мономорф.

— И пришли мы к тому, с чего начали. Толком мы с вами, товарищи, ничего не знаем.

Друзьям оставалось только согласиться.

Долго сидеть без дела нам не дали. Дверь отворилась, в комнатушечку вошёл лекарь и погнал на процедуры. Нас осмотрели, вновь обмазали разной гадостью и велели через два часа смыть её под проточной водой. Благо в лазарете имелось нечто похожее на душ. Вот только чтобы попасть туда, пришлось отстоять длиннющую очередь, но оно того стоило. Мазь ужасно воняла и стягивала кожу. Я едва не сошла с ума, пока не избавилась от неё. Зато тело приобрело прямо-таки цветущий вид: следы от ожогов исчезли, как и мелкие ранки и царапины, кожа стала нежной и шелковистой, как попка младенца.

Эх, на землю бы такое. Я бы стала миллиардершей.

Ну да ладно, не о том надо думать.

После водных процедур, плотно накормили и велели спать. Но наша компашка вновь собралась у меня и до самого ужина занималась тем, что строила самые разные, чаще фантастические предположения, о причинах случившегося.

Один раз заглянул жёлтоглазик. Надо сказать, такой же лысый, как и все. Убедился, что я на месте и вновь исчез, даже не поздоровался и забыл поинтересоваться самочувствием.

Впрочем, больно надо. Пусть делает, что хочет, главное — ко мне не пристаёт.

Кора шепнула, что он проводил время в компании некогда рыжей мономорфы Лио и её близнеца, того самого мистера Совершенство. Не знаю, что не понравилось мне больше— — упоминание этой поджаренной лисицы (Диниос проговорился об ипостаси девицы) или то, что рядом с ней ошивались и беловолосый, и Максимильяно.

За разговорами время ужина пришло быстро. Вот только никто не спешил улучшать наше самочувствие приятной трапезой. Впрочем, если судить по той информации, которой поделился гном, поесть нам сегодня не грозило.

Так и случилось. Мы голодали уже несколько часов, прежде чем дверь вновь распахнулась, и серьёзного вида преподаватель не повёл нас в неизвестном направлении.

Шли мы и шли. Выбрались из лазарета, преодолели n-ое число коридоров, встречая по дороге остальных студентов. Первокурсники, будто тараканы, собирались ночью в стаю и топали на дело. Да и одеты мы были в цвет: в бурые комбинезоны, наподобие тех, что выдавала кладовщица для определения размера. Вручили их нам перед походом в душ, велев оставить обгорелые тряпки в раздевалке.

Близнецы держались друг друга, и только мы с жёлтоглазиком гордо шествовали поодиночке, в разных частях нашего отряда. Я — впереди с друзьями, он в самом конце, поддерживая едва ползущую лисицу.

Вскоре мы всё-таки куда-то пришли. Преподаватель (тоже лысый) распахнул перед нами дверь и велел ждать, а после удалился, не забыв запереть нас в этом гостеприимном месте. Тёмный предбанник без окон с несколькими деревянными лавками энтузиазма у народа не вызвал. Наоборот, менее стойкие индивиды уже начали оплакивать дальнейшую судьбу в объятьях друзей и близнецов.

Смотрелось это, я вам скажу, преотвратно. Полумрак, лысые существа жмутся друг к другу, скрипят лавки, да под аккомпанемент завываний какой-то тонко чувствующей элементали и дробного стука чьих-то зубов. Волны страха и паники перекатываются с одного конца помещения к другому, заставляя сжиматься в комочек и дрожать.