Тысяча Граней-2. Турнир Пяти Башен

Тварь развернулась и, тяжело дыша, двинулась к почти поверженной жертве. Верный серп валялся в шести шагах слева, сиротливо поблёскивая изогнутым лезвием. Не дотянуться! Не успеть! Енер вытянула правую руку, к счастью повредила левую, выстрелила сгустком света в морду зверя. Взрыв! Девушка вовремя зажмурилась — яркая вспышка осветила округу. Ослеплённое чудовище жалобно замычало, замотав головой.

Только Енер показалось, что теперь есть шанс выжить, как тварь пришла в себя. Нет, она по-прежнему была слепа — вспышка выжгла той глаза, однако нюх и слух остались невредимы. Зверь прижался к земле и прыгнул.

— Помогите! — прокричала Енер, откатываясь вбок.

Тяжёлая туша ухнула на песок, встряхнув землю. Взметнулся столб пыли, ударная волна отшвырнула девушку в сторону.

* * *

Чёрт! Надеюсь, успею!

"На ловушки не нарвись!" — ехидничает Вахираз.

Я помню о предыдущей фигне, выскакивающей из-под земли, поэтому несусь на помощь непонятно кому и непонятно зачем с включённым щитом света. Просто сорвался с места, стоило услышать девичий крик.

"Тоже мне, рыцарь на белом коне".

Заткнись!

Впереди что-то знакомо прогремело. Точно так же гудит мой щит света, если по нему чем-то тяжёлым основательно приложить.

Магия жрёт много сил, но на моё счастье их тратить не нужно — воздух буквально сияет из-за насыщенности частицами эфира. Всё благодаря потолочной люстре в виде кристалла света.

Пронёсшись под гигантской аркой, обозначившей очередной перекрёсток, слышу новый щелчок спускового механизма. Твою мать! Взрыв слева. Из переулка в меня летит огненный шар. Чпух! Пламя растекается горящей жидкостью по поверхности светового купола и испаряется. Выдержал щит! До сих пор не приходилось использовать его против магии. Радуюсь, что он хорош не только против физических атак.

Впереди раздаётся рёв, от которого кровь стынет в жилах. По-хорошему бы плюнуть на это дело, но бросить в беде женщину — воспитание не позволяет. Ясно слышен её вскрик, а потом за следующим поворотом вижу здоровенную чёрную собаку с бычьей головой. Девушка лежит на земле в десятке шагов от твари и всеми силами пытается отползти как можно дальше.

— Сюда, бычья харя! — я хлопаю в ладоши, надеясь отвлечь чудовище на себя.

И оно разворачивается в мою сторону, уставившись окровавленными глазницами. А девчонка-то зубастая оказывается, раз ослепила тварюгу. Н-да. Махать красной тряпкой теперь точно нет никакого смысла... но и этого не потребовалось. Помесь "бульдога с носорогом" и без глаз прекрасно ориентировалась, что и не преминула доказать, ринувшись к новой цели. Ага! Щас!

Даааанг! Тварь со всей дури впечаталась башкой в магический купол. Вместе с разнёсшимся колокольным звоном я отчётливо услышал противный хруст шейных позвонков чудовища в момент удара. Ну что, паскуда? Понравилось? Захрипев, зверь завалился на бок, подняв вокруг себя облако пыли.

На всякий случай, контрольный. Протягиваю левую руку к массивной туше.

— Увядание, — привожу в действие проклятье, срабатывающее на неживом — будь то каменная стена, стальной замок, любое оружие, кроме зачарованного, или труп.

Тело зверя окуталось чёрной дымкой и в течение пяти секунд рассыпалось чёрным песком. Вот и хорошо. А то мало ли... вдруг воскресать умеет.

Девушка лежит на земле, одежда, лицо и волосы — всё перепачкано, губы кривятся от боли, а вот в глазах застыл суеверный ужас. И чего это с ней? Тварь же сдохла.

"Тварь — да. А ты?" — демон захихикал.

Она меня, что ль, боится?

"Ты здесь ещё кого-то видишь?"

Ну ладно. Пожав плечами, разворачиваюсь и ухожу. Слышу за спиной вздох облегчения. Пфф. Подумаешь. Пусть и дальше живёт со своими страхами.

* * *

Он... ушёл? Просто вот так развернулся и ушёл? Даже не попытавшись её убить?

"Можно подумать, тебе хотелось бы, чтобы он остался", — одёрнула Енер себя.

Не убил и ушёл — ну вот и слава Создателю. Радоваться нужно. Хоть и не понятно, почему он оставил её в покое. Ведь за убийство гладиатора из вражеского отряда полагается гимрал. Ему что, жетоны не нужны? Пожалуй, не нужны. Вон как с тварью разобрался. Световой купол Вахираза оказался гораздо прочнее, чем у неё. Затем ещё и труп зачем-то в песок обратил. Стоять! Демон владеет магией света? Да быть того не может... но... как так? Возможно, она, как и все, ошибается на его счёт?

Морщась от боли, Енер приподнялась на локте. Девушка напряглась и со стоном поднялась на ноги. Придерживая больное плечо, проковыляла к серпу и подняла оружие.

Единственный недостаток магии света — невозможно исцелять себя. А с такими ранениями Енер вряд ли дотянет до заката.

— Надеюсь, он не успел далеко уйти, — прошептала она, прихрамывая двинувшись следом за ним.

* * *

Прислонившись спиной к стене на входе в переулок, я ждал.

Уже через пару минут, стоило мне уйти от страдалицы, Садара предупредила, что за мной кто-то идёт. Кто-то? Угум-с. Кто ещё это мог быть, и так ясно. Вот я и скрылся в переулке, не дойдя до перекрёстка.

Спустя ещё минуту я увидел её. Вся потрёпанная, на лице маска мученицы, и несмотря на это, идёт, прихрамывая. Не сдаётся — достойно уважения.

Оказавшись на распутье, девушка остановилась и заозиралась. Простояв так секунд десять, рухнула на колени. Плечи её затряслись, а затем она закричала.

— Чего орёшь? — я вынырнул из "засады" и быстрым шагом двинулся к ней.

Девчонка встрепенулась и поспешила встать, одновременно разворачиваясь ко мне. Вышло неуклюже, чуть не шлёпнулась на землю.

— Жить надоело? Разоралась, блин! — продолжил я, подойдя вплотную, и схватил за локоть, чтобы та удержалась на ногах.

Некоторое время она смотрела на меня большими голубыми глазами, хлопая длинными ресницами. Ни дать ни взять — кукла "Барби"!

— Всё, всё! Хорош моргать! А то меня сейчас ветром сдует.

— Э-э... что? — хлопанья участились.

— Успокойся, говорю! Не съем.

С пару секунд девушка смотрела будто в пустоту, потом неожиданно ткнулась мне в грудь и разревелась. Вот же чёрт! По-хорошему, её нужно обнять, успокоить, погладить по волосам, но боюсь, Барби попадёт под влияние демонической ауры, и всё — не отстанет, пока её не осчастливишь. Хотя и потом не отстанет. А она из вражеской команды. Нет, нам такая "радость" нахрен не сдалась!

— Я думала, мне конец, — отрыдавшись, произнесла она, всхлипнула, вытерла пальцами нос. — Можно я с тобой до конца испытания побуду?

Вахираз, а эту ауру никак не убрать, а то девки ко мне так и липнут.

"Терпи. Тут уж ничего не поделаешь", — демон рассмеялся, заставив меня поморщиться.

Барби это заметила, и тут же округлила глаза от страха, по-своему оценив моё выражение лица.

— Я одна не выживу!

— Да тише ты! — прошипел я и уже более спокойно продолжил. — Не собираюсь я тебя бросать.

— Честно?

Блин! Не гладиатор, а ребёнок какой-то!

— Честно, честно, Фунтик, — не удержался я от подколки, осталось её только на ручки поднять. — Надеюсь, не будешь изображать из себя бедняжку, просящую милостыню для голодных и бездомных поросят?

Барби не поняла прикола и снова захлопала глазами.

— Ладно, идём, — я махнул рукой, еле сдерживаясь от смеха.

— Мне будет трудно поспевать за тобой.

Вот же балбес! Совсем забыл, что девчонка ранена.

— Ну... это не проблема.

Я положил ей на голову правую ладонь. Следующие десять секунд окутанная аурой света Барби сияла новогодней ёлкой. Ну вот, так-то лучше. Исцеление не избавило её некогда белую одежду от пыли, да и порванную ткань моя магия не штопает — на её шароварах и тунике осталось несколько прорех. Зато кожа и волосы девушки очистились от грязи, лицо больше не искажала страдальческая гримаса.

— Ну как, лучше?

Она кивнула.

— Тогда идём. Только будь внимательней — не хотелось бы нарваться на ловушку или на какую-нибудь тварь пострашней.

Вновь кивок.

Следующие пять минут мы шли молча, внимательно поглядывая по сторонам — я налево, она направо. На всякий случай Садара и Найрин присматривали за Барби: вдруг ей в голову придёт "светлая" мысль — убить треклятого Вахираза, вдруг её истеричное "я одна не выживу!" всего лишь игра. Возможно, я просто параноик, но лишний раз рисковать не хочется. Как говорится, лучше перебдеть...

— Спасибо, — произнесла она.

— Пожалуйста.

— Вахираз...

— Шаин.

— Что?

— Шаин. Так меня зовут.

— Но почему тогда все...

— Вахираз внутри меня, — я хлопнул себя по нагруднику.

— Ты совсем не похож на одержимого, — она остановилась, заставив меня повернуться к ней.

Сколько раз мне это ещё скажут...

— Да и ты на гладиаторшу не особо смахиваешь, — я ухмыльнулся и пожал плечами.

Барби помолчала пару секунл.

— Скажи, почему ты меня не убил?

— А должен был?

— Ну... мы же... из разных отрядов.

— Думаешь, было бы лучше, если б я тебя убил?

Девушка отступила на шаг и мотнула головой.

— Тогда не задавай дурацких вопросов. Я оставил тебя в живых просто потому! Всё! Пойдём.

Я развернулся и зашагал дальше. Хотя куда мы идём — не понятно.

— Енер, — она поспешила за мной. — Моё имя Енер, — продолжила моя невольная спутница, видя, что я никак не реагирую.

Кольцо передало смысл её имени — Златовласка. Н-де... что так, что эдак — всё равно Барби.

— Угу. Рад знакомству, — мой голос в этот миг, наверно, был холоднее антарктических морозов.

Да, может, стоит быть и подружелюбнее, но не хочется её к себе привязывать. Наши пути всё равно после заката разойдутся, если мы раньше тут не погибнем.

— Шаин.

Ох, ну сколько можно?

— Не удивляюсь, что зверь нарвался на тебя.

Она молчала всего лишь минуту — не выдержала.

— Шаин, нам нужно пробраться в центр лабиринта — под кристалл.

— Это тебе хвалёная женская интуиция подсказала?

— А что если и так?!

Опаньки. Впервые огрызнулась. Я остановился и посмотрел на неё.

— Ну и зачем нам туда?

— Чувствую, там безопасно будет.

— Уверена?

— Нет, — она мотнула головой, качнув золотыми каскадом ниспадающих на плечи волос. — Но что-то подсказывает, что магам света лучше быть там, где света больше всего.

Хм. В её словах есть логика.

— Хорошо, — я кивнул. — Идём в центр лабиринта.

* * *

Треклятые ловушки, треклятое зверьё! Нет, особых проблем они не доставляли, но держали в напряжении. Особенно ловушки. То они возникают через каждые десять шагов, то напоминают о себе спустя сотню или две. Только расслабишься, и вдруг "щёлк!" — диск с заточенными до бритвенной остроты краями уже летит в тебя, норовя снести голову. Как Инад ни старалась, но гладиаторше не удавалось хоть по каким-либо признакам определить спусковой механизм очередной ловушки. Спасала бдительность. Стоило чему-то щёлкнуть под сандалией, Инад мгновенно раскручивала вокруг себя шакрамы — вращаясь на бешеной скорости, те прекрасно срабатывали вместо щита — даже магические сгустки рассеивали.

Со зверьём было чуть проще. Хоть девушка и не знала, откуда нападёт хищник, она чувствовала присутствие врага, уже готовая метнуть шакрам в любом направлении.

Пока что ей везёт — в течение двух часов, проведённых в лабиринте, Инад не встретила ни одного гладиатора, кои могли оказаться страшнее ловушек и крупных одиночных тварей. От последних хотя бы приблизительно знаешь, чего ждать, а от противника, подобного ей самой... Инад не питала иллюзий, допуская, что любой из гладиаторов может оказаться сильнее, хитрее или удачливее неё.

Девушка напряглась, вновь почувствовав противника. Осторожнее, внимательнее смотри по сторонам. Враг может напасть откуда угодно.

Следующие девять шагов Инад шла медленно, замирая каждый раз на миг, вслушиваясь в окружающую тишину.

Что-то сверкнуло справа, девушка заметила это краем зрения. Взрыв! Земля вспучилась от ударной волны, понёсшейся в сторону гладиаторши. Инад рванула всторону, раскрутив перед собой шакрамы. Вращаясь вокруг друг друга, те превратились в сплошное синее кольцо, с визгом разрезающее воздух, сдерживающее напор песка, каменного крошева и вырванных волной из земли комьев грязи. Закончив дело, шакарамы вернулись в руки хозяйки.

Сквозь облако пыли Инад разглядела силуэт воина-гиганта, сжимающего в руках двуручный меч. Вот и нарвалась на гладиатора. Причём на того, с кем встречаться на поле боя совсем не хотелось. Что ж, видимо, такова её судьба — получать всегда то, чего не хочешь. Инад вздохнула, крепче стиснув рукояти шакрамов.

* * *

Женщина! Тьфу!

Утар поморщился от досады. Нет никакой чести в том, чтобы прибить бабу. Да, она гладиатор и уже только поэтому — опасный противник. Раз она дожила до турнира, пройдя все испытания этого жаркого города, да проклянёт его Тугор, то не стоит относиться к противнице с пренебрежением. И всё равно нет в убийстве женщины чести. Поэтому Утар атаковал в четверть силы, надеясь, что тем самым спугнёт гладиаторшу, заставит отступить, но он видел сквозь пыль напряжённую фигуру, видел синее сияние вокруг шакрамов в руках врага.

В родном мире, среди снежных лесов и ледяных гор, жил один из сильнейших кланов — Белые Медведи, которому Утар и принадлежал. Правил кланом его старший брат — Бегур, и Утару приходилось жить в тени брата, по достоинству считавшегося сильнейшим воином среди Белых Медведей и одним из сильнейших среди всех кланов. С некоторыми из них Медведи дружили, со вторыми, коих было мало, возникали редкие стычки на границах, а вот с кланом Горных Львов они враждовали. Уже никто не помнил, из-за чего вспыхнула взаимная ненависть между ними — войну можно было прекратить в любой миг. Однако ни Бегур, ни вождь Львов — Хальгар — не желали примирения. Когда Утар вскользь коснулся этой темы, Бегур посмотрел на брата как на сумасшедшего. А как иначе? Слишком много крови между Медведями и Львами. Кроме того, Бегур считал, что только на поле брани воины клана становятся сильнее. С последним Утар не спорил, но предпочитал сразиться с кем-то, кто не был бы так похож на народ Серебристых Гор. Ибо кланы Бегура и Хальгара, да и всех прочих, ничем друг от друга не отличались, кроме названия, боевого знамени и родового тотема.

Утар мечтал объединить кланы. Впрочем, все вожди желали того же самого, да вот только каждый хотел, чтобы народ Серебристых Гор стал одним целым под его знаменем. И никто не собирался уступать другому — это вопрос чести. Так что кланам нужен герой — величайший из великих — тот, к кому потянутся все, невзирая на былые распри и обиды. И чтобы стать таким героем, Утар и отправился в Дархасан.

Утар нахмурился, сильнее сжал рукоять Хальмурна. Верный клинок буквально излучал холод морозных пустошей Китруна — родного мира гладиатора.

В своё время Утар прибыл в Дархасан, прихватив из дома любимую секиру, но сменил её на Хальмурн. Двуручный меч лежал среди затянутых паутиной костей и проржавевших доспехов какого-то воина, не справившегося с чудовищем в подземелье, в отличие от Утара.