Черная бестия (гл. 1 - 5, начало 6й)

Телла, конечно, остался недоволен, велел не отключать связь и трижды повторил, что старт утром. Будто мне одного раза не хватило бы.

— Поняла, — рыкнула я, — утром. Взлетим, не бойся. Если мне дадут, наконец, успокоиться!

Вряд ли трил — любой трил, даже очень долго мотавшийся по Галактике, как Телла, — на самом деле понимает, что такое "успокоиться" по-ханнски. Знать — может, даже наверняка знает. Но понять это способны, наверное, только ханны и люди. Отец, по крайней мере, понимал маму, когда она закрывалась в тире и начинала методично разносить в щепки сначала мишени, а потом все остальное. Смеялся: "Избыток адреналина нуждается в сбросе".

Сам он предпочитал брать катер и гонять, нахально нарушая правила. Но мне ближе мамин способ.

Чем хороши ханнские кабачки, даже те, что на территории лэмми, — там можно разносить все в щепки. Там можно устроить состязание в стрельбе, драку отряд на отряд, турнир по единоборствам на выбывание, можно использовать бутылки как мишени, из столов строить баррикады, швыряться табуретками, расколотить посуду, а потом спокойно оплатить убытки, потребовать срочно навести порядок и устроить общую пирушку. Нормальный ханнский отдых, на самом деле. Главное, о чем нужно побеспокоиться — вовремя повесить на дверь табличку "закрыто" и проверить, кто остался в зале, не пострадают ли посторонние.

Там, куда привел меня Рамир, было слишком мало народу для того, чтобы отвязаться всласть. Трое молодых пилотов и девушка-суперкарго — все в форме ханнского торгового флота, глядящие на меня с опасливым любопытством, а на Рамира с восторженной завистью. Лениво жующий воин — нашивки Планетарных войск, интересно, каким ветром его сюда занесло? И человек с лэмми, что-то обсуждающие за дальним столиком.

— Сейчас на Перевалке наших почти нет, — недовольно пояснил родич, пока я оглядывалась. — Так, что выбираешь, поесть или подраться?

Я снова, внимательно, оглядела зал. Клыки сами обнажились в усмешке, когда заметила в углу за стойкой дверь с табличкой "тир".

— Пострелять.

— Ну, пойдем. Эй, бойцы, — Рамир прищурился, достал пистолет, — кто с нами развлечься?

Молодые ханны ответили согласным радостным кличем. Воин лениво потянулся, лениво встал, уронил:

— Можно.

Сидящий с лэмми человек оглянулся, и я с трудом удержалась от побуждения протереть глаза. Спросила, делая вид, что ничуть не удивлена:

— Шейкер, ты с нами? Или занят?

— С удовольствием, — ухмыльнулся победитель последней Игры. — Как раз освободился. Спасибо за приглашение.

Обменялся парой слов с лэмми, кивнул, прощаясь.

— Надеюсь, боец того стоит, — буркнул Рамир.

— Думаю, он должен быть хорош, — ответила я. Не объяснять же вслух, что мне любопытно проверить "темную лошадку" в деле. Оглядела компанию ханнов, подождала, пока Шейкер присоединится к нам, представила: — Шейкер, победитель последней Игры на Нейтрале. — Добавила специально для него: — На моей памяти первый человек, рискнувший забавы ради посоревноваться с ханнами в стрельбе. Ты хоть раз был в ханнском тире, Шейкер?

— Нет, — ответил он. — Но мне интересно.

Девчонка оглядела его тем скептическим взглядом, который у ханнов означает "слишком незавидная добыча".

— Мы за последствия не отвечаем, — предупредил Рамир. — Альо, объясни своему дружку правила, а я пошел готовить сцену.

— Правила? — переспросил Шейкер.

— Каждый сам за себя, — фыркнула девчонка. Ее дружки синхронно кивнули.

— Только стрельба, без контакта, — уточнил воин. Ухмыльнулся: — Сделаем уступку человеку. На моей памяти это тоже первый.

— Все просто, — сказала я. — На входе в тир сдаешь боевое оружие, получаешь два заряженных пистолета и вирт-шлем. В обойме полсотни выстрелов, игра до последнего патрона у последнего игрока. Вопросы?

Шейкер обвел нас откровенно оценивающим взглядом. Усмехнулся:

— У нас играют на выбывание.

Вот как. Интересно. На Нейтрале люди так не играют... впрочем, насчет Земли я и то уже не знаю, а Шейкер ведь вообще непонятно откуда.

— Это слишком быстро, — вернула я усмешку. — Мы ведь развлекаемся. Но если что, кричи, что выбываешь, услышим. Пойдем, надо еще шлем под тебя подогнать, у людей частоты другие.

Ханны не слишком уважают виртуальные тренажеры. Будь мы сейчас на Хррраусе, погрузились бы в катер и двинули в степь, или в развалины города, или в тренировочный лагерь. Но на безрыбье... в гостях — не дома, а в космосе — не под атмосферой, когда захочется размяться, с пистолетами по улицам или коридорам бегать не станешь. А размяться хочется всегда. Идею виртуального пространства ханны позаимствовали у людей, но довели до такого совершенства, которое людям и не снилось.

Все должно быть всерьез. Разве что кроме смерти.

Рамир честно постарался уравнять шансы: сделал примитивнейшую на ханнский вкус площадку, практически двухмерную — никаких деревьев, зданий, скал, трава и песок под ногами, из укрытий — неглубокие овражки, невысокие каменные стенки, угловатые валуны. Бегай не хочу, а попрыгать особо негде. И освещение дневное, ровное, никаких пляшущих теней, ничего такого, где наши глаза видят лучше человечьих. Девчонка презрительно фыркнула. Воин, мне показалось, подавил смешок.

Все правильно. Легко пользоваться врожденными преимуществами, а ты сыграй на поле, удобном для слабейшего.

— Шейкер, тебе как, нормально? — спросил Рамир.

— Вполне.

— Тогда начали. Полминуты разбежаться, стрельба по сигналу.

Троица молодняка, переглянувшись, порскнула в россыпь валунов, воин неслышно скользнул к оврагу, Рамир — к другому.

— Удачи, — бросила я, прежде чем прыгнуть за ближнюю стенку. Шейкер кивнул.

Насколько я понимаю ханнов, а за последние пять лет я научилась понимать их куда лучше, чем раньше, он будет здесь главной мишенью. Для молодняка — из неприязни к чужакам, слабакам, не-бойцам, из раздражения, что посмел влезть в игру для сильных. Для старших — из уважения. Уж если не побоялся влезть, то никаких поблажек, поблажки — оскорбительны.

Грохнул первый выстрел, взметнув каменное крошево над моей головой. Адреналин плеснулся в кровь. После реального боя, боя насмерть, это оказалось вдвойне, втройне возбуждающе. Стреляешь ты, стреляют в тебя, и все всерьез — кроме смерти. Весело! Нет, в виртуальных тренажерах есть свой резон.

Шейкер и правда оказался хорош. Сначала я держалась неподалеку, послеживала, потом он ушел за валуны. Прятаться на местности и палить из-за укрытий он умел не хуже нас всех, только реакция подводила. Но меньше, чем я ожидала. Джейк угадал правильно, этот парень не только пилот, но и боец. И я собственные уши готова проставить на то, что реальный опыт у него есть. Он не вздрагивал под пулями, не медлил лишнего в ненадежной безопасности укрытий, и он не вскрикнул и даже головы не повернул осмотреть рану, когда в него попали. Только зашипел сквозь зубы.

Очень интересный тип.

Я так увлеклась наблюдениями за Шейкером, что прозевала атаку и подставилась совершенно по-идиотски. Молодняку, позор! Зашипела — хотя раны в вирте заживают за пару минут, все равно мало приятного. Сиганула из-за своей стенки в овраг, заходя на фланг, выстрелила с обеих рук в бок девчонки. Отдышись, малявка! Ответные выстрелы вбились в песок там, где меня уже не было. Шесть песчаных фонтанчиков. Эй, а как же "каждый сам за себя?" Слитный боевой клич прорезал воздух. Ну-ну, валяйте, выдавайте, где вы. Салаги. Длинным прыжком я ушла за валуны, краем глаза углядела бегущего Шейкера, за ним, дальше, мелькнуло рыжее, туда я и выстрелила. Перекатилась дальше, едва не столкнулась нос к носу с пацаном из молодняка — вовремя отпрыгнула, пальнула, снова отпрыгнула, полюбовалась, как палит Шейкер, встав на одно колено и придерживая одну руку другой. Весело-о, вэээй! Хмель боевого азарта бурлил в крови, поднимал дыбом шерсть, вымывал из головы неприятности сегодняшние и завтрашние. Еще бы салагам не вопить! Я и сама с трудом удерживалась от того, чтобы выдать во всю глотку. Им можно, они бойцы, а разведке вопить не полагается!

Песок, смятая трава, каменное крошево, запах крови и азарта, треск выстрелов, стреляешь ты, стреляют в тебя, и все всерьез, кроме смерти. Такие тренажеры напрочь отшибают веру в собственную смерть. Именно поэтому в СБ их не одобряют. Боевые рефлексы — дело нужное, но для нас не главное. Нельзя терять голову в игре, если не хочешь однажды потерять всерьез. Но сейчас, перед Ледышкой, мне нужно было именно это. Шипеть от боли, ронять кровь во взрытый лапами и пулями песок, выложиться на пределе, и знать, твердо знать, что смерти нет.

Сначала патроны кончились у азартного молодняка, потом воин, встав во весь рост и счастливо скалясь, выпустил последнее по мелькавшему за валунами Рамиру, потом мы с Шейкером устроили дуэль, кажется, по паре раз друг друга убили, а потом заметили Рамира и, не сговариваясь, развернулись к нему. Честь последнего выстрела осталась за Рамиром. Экономно работает. Сразу видно, опыт.

А потом мы сдвинули два стола, взяли целую гору мяса, Шейкер заказал совершенно убойную выпивку, от которой меня почти сразу повело, надрывался телефон, мы ели, пили, смеялись, Телла что-то бубнил по коммуникатору, зануда, Рамир рассказывал о сегодняшней заварушке, Шейкер расспрашивал об иллах, девчонка, окосев, вешалась на воина, в общем, посиделки удались на славу. Жаль только, в самый душевный момент явился Телла и уволок меня на корабль, выговаривая о старте через полчаса и безответственном молодняке. Но я все-таки обнялась с Рамиром на прощанье.

5. ЛЕДЫШКА

Хоть Рамир и возмущался, я не приняла слишком всерьез "лэммийский кордон". Очень уж много кораблей и пилотов нужно для того, чтобы намертво перекрыть пространство — хороших кораблей и хороших пилотов! Лэмми не бойцы, их планетарная оборона никогда не была по-настоящему сильна. Я восприняла эту новость скорее как дипломатическую, чем как военную. Когда до твоего сведения официально доводят, что кордон есть, соваться в закрытую зону значит признать себя нарушителем. Засекут — даже если уйдешь, разборок потом не оберешься, потеряешь доверие, перечеркнешь хорошие отношения надолго, если не навсегда.

Оказывается, я просто не знала о новых разработках.

Кажется, это было что-то на основе Сети — или, по крайней мере, что-то очень похожее. Если, конечно, не считать глобальности. Тонкая прерывистая паутина расчерчивала пространство кривым подобием координатной сетки, и у меня не возникло ни малейшего желания проверять, что ждет того, кто попытается прорваться через вполне проходимые на первый взгляд ячеи.

Вернемся, ну я ж Никольскому выскажу! Должны же быть какие-то пределы в соблюдении секретности! Хотя нет, зря я это: Чак всегда первым рассказывал о новинках. Наверное, он и сам не знал, что здесь за кордон. Но если так, значит, лэмми только что, первый раз, открыто засветили эту штуку!

Холодок тревоги вздыбил шерсть. Еще не хватало угодить в испытания, в качестве подопытной крыски!

— Вернемся, — буркнула я, — потребую доплаты за неоговоренный риск.

Легче не стало. Что доплата, я полетела бы сюда бесплатно, сама бы доплатила! Меня бесила возможность не долететь.

— Нас пропустит, — сообщил Телла. — На твой корабль поставили опознаватель.

Та-ак. Кажется, пора завязывать с привычкой доверять техобслуживание кому-то, кроме Никольского. А то сегодня опознаватель, завтра еще какой сюрприз. Расслабилась ты, Зико Альо Мраллау. Как Рамир говорил, есть такое слово — "бдительность"...

А еще, наверное, не стоит приобретать привычку возвращаться на корабль за полчаса до старта в почти невменяемом состоянии и откладывать на попозже текущую диагностику. Иначе и не такие новости о собственном корабле мимо пройдут.

Иными словами, запомнить на будущее — от выпивки, которую предлагает Шейкер, лучше отказываться сразу.

— Что это вообще такое? — поинтересовалась я.

— Кордон.

— Это я поняла.

— Псевдожизнь, — осчастливил пояснением Телла. — Если сильно упрощенно, что-то вроде антител, реагирующих на чужие вирусы. В роли вирусов — нарушители.

Я презрительно фыркнула. Вот уж упростил, так упростил!

— И что они делают?

— Альо, не задавай глупых вопросов. Кто тебе расскажет принципы действия нового оружия?

Да-а... Кстати говоря, хотелось бы знать, может ли оно перемещаться на сколько-нибудь серьезные расстояния по заданной программе. Если может, то это действительно оружие — не только обороны, но и нападения.

Впрочем, если его достаточно легко установить с корабля — тоже. Нападение, идеальное для расы торговцев — блокада. Кажется, военное дело выходит на качественно новый уровень. Понять бы еще, насколько это плохо. Лэмми никогда не были сильны — если, конечно, не считать силой финансовую мощь. С ними считаются, пока мир: через их сухонькие лапки проходит добрая половина денежных потоков Конгломерата. Но, случись какая заварушка, им потребуется защита, и за защиту придется платить. Именно поэтому лэмми — самые яростные защитники мира в Галактике. В любом деле, где есть конфликт интересов, в их позиции можно не сомневаться: на первом месте — сохранение стабильности, на втором — прибыль.

И вот вопрос — каким боком от Ледышки и маминого корабля зависит сохранение стабильности? Что там, в тех записях, чем они угрожают миру в Галактике? Потому что прибылями тут точно не пахнет, а вложиться в такую защиту... засветить принципиально новое оружие... это не шутка!

Почему, ну почему я так мало знаю?! Надо было вытрясти из Рамира ответы, а не по тиру с ним скакать.

Паутина приближалась, теряя четкость линий, расплываясь в почти невидимый туман. Стрелять будет бесполезно. То есть аннигилятор наверняка эту хрень возьмет, да и плазма — почти наверняка, но по таким площадям — никакого резерва не хватит. Мощно. Ай да лэмми. Вот вам и безобидные торговцы, выкусите все, кто не принимал их всерьез. Галактику ждет сенсация... если испытания пройдут успешно. Туман таял, истончался, я даже не заметила, не отловила момента, когда мы пролетели сквозь кордон. Думала, сетка паутины проявится на задних экранах, но нет, пространство оставалось чистым.

— Что за... — я снова вызвала Теллу. — Куда оно делось?

— Опознало нас как своих, — объяснил трил.

— И что?

— Я не знаю подробностей, — в спокойном голосе прорезались явственно раздраженные нотки. — Повторяю, Альо, принципы работы нового оружия никто тебе не раскроет, будь ты хоть двадцать раз союзником. До цели пять часов, советую прямо сейчас лечь и по-быстрому выспаться.

И не лезть с вопросами, ясно.

Телла, пожалуй, сейчас о том же думает, что и я. Как легко и красиво мирная раса, до сих пор диктовавшая условия исключительно в сфере банковских процентных ставок, намекнула о своей силе. У него в голове сейчас, наверное, тотальный перерасчет вовсю идет, крутятся варианты развития событий, соотношения сил, пересечения с интересами Триали, возможные пути коррекции, козыри в переговорах... А тут я с детским любопытством.