Звёздный новобранец

— Ой, ха-ха-ха! Что-то я сегодня раздухарилась!

Но настроение ей окончательно испортил Хляпин.

— Всё, мокрая курица, попрут тебя ещё сегодня с твоего задрипанного телеканала за прекрасно испорченный репортаж.

От обуявшей злости, комментаторша накинулась на бессознательно снимающего оператора: двинула кулаком по объективу камеры. Связь на экранах телевизоров в квартирах прервалась и следом возобновилась картинка из телестудии: перед аудиторией телезрителей предстала перепуганная дикторша.

Она напугано произнесла:

— Пы-простите, ды-дорогие граждане телевизоры...

И ей самой от собственной речи чуть плохо не стало. Пришлось поправить саму себя:

— Ах, извините за оговорку, граждане телевизионщики!

И снова поняла: опять не то сказала, глупо заржала. У неё самой проступала истерика. Собравшись с духом, она объявила:

— Простите нас, но у нас сегодня произошли кое-какие мы-а-ленькие технические неувязочки...

Как выяснилось далее: на этом технические неполадки не прекратились, поскольку и со студией телевидения моментально прервалась всякая связь.

А комментаторша, погоревав немного в лужи грязи, пришла в себя, после чего собственноручно с шофёром втащила в передвижную колымагу оператора с разбитой телекамерой — и они все вместе пошкандыбали восвояси.

Во дворе остались Хляпин, принадлежащий его семье пёс Монстр и Василий. У них всех был измождённый вид, измученных людей непредсказуемыми обстоятельствами. И только пёс получал невиданное доселе удовольствие: шлёпая без устали по бескрайним лужам до полной одури, он делал это с превеликим наслаждением. Василий с Хляпиным взглянули сначала на собаку, потом на себя, и не удержались от смеха, обуявшего их. Произошла нервная разрядка. Только наш человек мог воспринять столь обидную и нелепую случайность с юмором, не задумываясь о дальнейших последствиях произошедшей трагедии, которая им таковой больше не представлялась.

— Ну, чё, Васёк, домой тебе в таком виде к родителям возвращаться нельзя. Поэтому предлагаю сгонять на авто-мойку, — произнёс любезно Павел Юрьевич, открыв дверь своего занюханного лимузина.

Уровень жижи, находившийся внутри салона, схлынул обоим пассажирам на ноги. Что вызвало у них возобновлённую реакцию истерического смеха. И далее как это ни было странно, к их великому удивлению машина завелась с пол-оборота. И они отправились на мойку.

Не проехали и километра, как навстречу выскочила патрульная машина милиции с воем сирены. И наверху через прикреплённый рупор раздался голос милиционера:

— Эй, вы там, на машине без опознавательных знаков, немедленно встаньте у обочины дороги! Повторяю! Остановитесь, или мы откроем огонь на поражение по вашему колымажному драндулету. А ну стойте!

Хляпин возмутился в ответ:

— Чего? Это ты чё обозвал драндулетом, голубец, мой шестисотый мэрс?!

— В последний раз приказываю вам остановиться самим!

— А вот это ты видел, — скрутил дулю Павел Юрьевич в сторону милиционера. И попросил Василия изобразить ещё две. Что тот с большим удовольствием исполнил, продемонстрировав их гаишникам.

— Ах, так да! Ах, вот вы как! Ну, держитесь!

— Сначала попробуй, догони, а уж потом рычи!

Хляпин нажал до упора педаль газа, утопив её в пол: и мэрс умчался от милицейского "бобика", как от стоячего.

Кричавший в рупор от злости милиционер охрип, а его напарник напротив оглох. Но ещё больше их допекало то обстоятельство, что какой-то неопознанный говёный драндулет обставил их.

На это обстоятельство шофёр "бобика" резонно заметил:

— Видать какой-то местный умелец привинтил к запорожцу реактивный двигатель от истребителя.

— Как пить дать, — согласился напарник.

УАЗ остановился. И милиционеры, выбравшись из машины, установили радар.

В это самое время Хляпин с Василием находились уже в ремонтной мастерской. Отмыв себя и машину, Павел Юрьевич переговорил с начальником СТО, и тот выделил ему свою машину с водителем.

По дороге домой, приметив милицейский УАЗ, Хляпин сказал риторические слова:

— Вот посмотри, Васёк, на этих моромоев и их радар. Эти люди не любят работать, а денежки им подавай. Словно нищие стоят вдоль дороги с протянутой рукой и подаяния просят. Хотя нет — нищие и калеки просят, а эти сами отбирают. И при этом нас, новых русских, винят во всех бедах и смертных грехах. Будто мы простым гражданам нашей необъятной родины жить мешаем, в то время как все беды от них. Это не мы, а они обирают народ. Уясни себе одно неписанное правило современного закона жизни в нашем государстве — прав тот, у кого больше денег. А они, как известно кроме всего прочего водятся у огромного количества чиновников. Ты пока ещё очень многого не знаешь, но придёт время, и ты об этом узнаешь. А сейчас по данному поводу запомни следующее: ещё в те далёкие времена, когда я был простым лохом, таким как ты сейчас, у нас было принято избирать депутатов простым голосованием. Изберёшь оного оратора с трибуны — борца за справедливость, коим он представляется — потом глядишь на этого шибздика: через год по телевизору в парламенте выступает... слуга народа. И представь себе, такую харю отъел, что она в объектив телеэкрана не умещается. Ну, прямо, как в сказке про Карлсона. И как оператор ни старается изменить ракурс передаваемой картинки на расстоянии, у него всё равно ничего не получается. Так и показывает его лоснящееся "табло" по частям. При этом депутат ведёт речь о скудных закромах нашей родины. Конечно, закрома родины будут постоянно скудными, ведь не он один жирует из их запаса, а ещё тысячи и тысячи таких же мнимых слуг народа, как и он сам. И поверь: все эти разговоры о совести большей частью туфта. Этими словами они и дурят головы народу. Я это к тому говорю, что каждый должен получать столько, сколько заработал своим трудом, а не столько, во сколько его оценил по своему усмотрению чиновник. Тогда и беспредела в государстве не будет. И нас во всех бедах перестанут винить.

Вот такой вышел жизненно-поучительный рассказ у Хляпина.

— Спасибо за просветительскую речь, Пал Юрьич, но мне пора домой, — заметил Василий.

— Ты, я смотрю, парниша с головой. Дружи и дальше с моим Виталиком. Тогда я не только из него человека сделаю, но и из тебя. Ну, а теперь, пока. Как говорится — типа до встречи.

"Вот тебе и на! Оказывается Хляпин совсем неглупый человек, а до сих пор прикидывается болтом, вместо шурупа. Надо же, как Пал Юрьич шурупит! Хорошую школу жизни прошёл, раз его по-прежнему за дурочка держат. Одного люди не поймут: идиот денег не сделает, тем более такие суммы, которыми ворочает он. Да на это недюжий ум нужен. Не зря же пословица бытует: "Если ты умный, то почему такой бедный?" В то время как у нас привыкли применять другую пословицу: "Дуракам всю жизнь везёт!" Так нетушки — только умным и никак иначе!" — думал Василий по дороге домой.

Его с перекошенным лицом на пороге квартиры встретила мама.

— Неужели ты всю ночь напролёт гулял?

— Да нет вообще-то, — ответил он. — Просто решил ещё разок побродить по улице на рассвете.

— Ой, не ври! Я же знаю тебя, как облупленного. Вон и вид лица у тебя изрядно помятый. Явно всю ночь гулял.

В прихожей появился папа. И морща нос, заметил:

— Слушайте, родные мои, а чем это таким отвратительным попахивает у нас в доме?

— Действительно чем-то несёт, — согласилась мама.

— Вася, по-моему, это от тебя разит, — намекнул папа.

— Разве?! — не сознавался он.

— Ты ещё скажи: не может быть! — посоветовал отец. И брезгливо указал мизинцем на кроссовки.

Василий опустил взгляд.

"Так и есть, — подумал он. — Всё вымыл и очистил, а про них забыл!"

— Ой-ой! Боже мой! — воскликнула мама, негодуя. — Ты где это столько г...э-гм, фекалия нашёл, а? Вокруг города в десяти километрах нет ни одной колхозной фермы с таким количеством навоза!

— Ну и что с того? — высказался по поводу своей обуви Василий. — Вы лучше в окно гляньте, что там творится. Там этих нечистот — море! Уровень доходил вплоть до второго этажа. И так по всему кварталу! Я ещё посмотрю, как вы на работу пойдёте? В чём добираться будете? Сапог ведь резиновых у нас в доме нет, если конечно не брать в расчёт рыбацкие ботфорты отца. Не в них же, в самом деле, идти! Хотя с другой стороны, как знать, может, они будут и вправду в самый раз. Поскольку кругом квартала образовалось настоящее болото.

Родители поначалу улыбались, думая: сын пытается выкрутиться, но потом всё же любопытство пересилило чашу терпения, и они решили взглянуть. Прильнув к окну на кухне, они посмотрели на пустырь. Территория была чиста.

— Ну и выдумщик ты, Вася, — улыбнулся папа.

— Несусветный фантазёр, — прибавила мама.

— Да вы не туда смотрите. Выйдите в подъезд и взгляните на двор.

— Ладно, сынок, хватит с нас твоих фантазий, — заключила мама. — Лучше иди кроссовки замочи. А вечером мы с тобой побеседуем на тему ночных прогулок под луной. Потому что сейчас нам уже пора бежать на работу.

— Хорошо, — согласился Василий, — вечером и поговорим.

Не прошло и минуты с того момента, как родители покинули квартиру, а за дверьми послышались быстрые шаги и гневные крики. В прихожую влетели мама и папа.

— Это просто ужас! Непостижимое уму безобразие! Что нам теперь делать? — ревела мама, в то время как отец наоборот стоял и молчал.

Из ванной комнаты выглянул Василий. На его лице отобразилась улыбка.

— Ну, что я вам говорил! А вы меня ещё фантазёром обозвали.

Приступ гнева у мамы иссяк. И она успокоилась. Но тут вновь родители устроили мелкую потасовку — стали бороться за телефон: вырывали друг у друга трубку, дабы дозвониться на работу. Трубка кочевала из рук в руки — дело уже попахивало рукопашным мордобойчиком, когда мама, проиграв папе трубку, схватилась за сам аппарат.

— Сейчас как дам!

В придачу замахнулась им, подняв в руке над головою: продемонстрировала готовность к серьёзным действиям. Отец больше не стал испытывать её терпения, отдал трубку почти добровольно. Мама победоносно сверкнула глазами и оскалила зубы в белоснежной улыбке.

— Вот так, сын, видал! Это и есть семейная жизнь. Поэтому не спеши обзаводиться семьёй, — констатировал папа. Ему ещё повезло, что мама, занятая разговором по телефону ничего не расслышала. И спустя полчаса вернула аппарат мужу. — Удивительно! Ты сегодня столь быстро закончила телефонный разговор, дорогая, что я даже не успел дочитать трёхтомник своей диссертации.

Василий отчасти испугался, поинтересовавшись у отца:

— Уже будешь защищаться?

— Для начала дам на всеобщее прочтение своё изобретение и только потом продемонстрирую коллегам модель линзо-зеркального эффекта на практике.

На душе у Василия сразу отлегло. Он совсем забыл про проекционные ускорители линзо-зеркал отца, подумал: "Ничего, сегодня же я их все соберу и положу на место, будто ничего и не брал!"

Однако родители раньше обеда из дома не ушли в виду того, что на протяжении всего утра велись работы по очистке квартала. Кроме МЧС и дворников на локализацию последствий канализационного водопада были выделены войсковые части, базирующиеся возле городка в 25 километрах. Их в город доставляли грузовиками, вездеходами, БТРами и даже вертолётами. И после полудня любо-дорого было взглянуть на улицы квартала. Такой благоухающей чистоты не было никогда в данном населённом пункте. Вот что, значит, поработали солдаты, а не дворники.

Всё искрилось на солнце и играло бликами лучей, настолько дома и тротуары оказались не только очищены, но и начищены до блеска.

Лариса Николаевна даже отпустила реплику по данному поводу:

— Чаще бы происходили подобные природные катаклизмы в нашем квартале, глядишь — и жили бы в изумительной чистоте улиц, нечета тем, что были ранее.

Знала бы она, что стихийное бедствие устроил её сын Вася, она бы так не говорила. Если б вообще смогла. Но, как говориться: "Всё, что ни делается — к лучшему!" Потому что сегодня было 31 августа, и завтра детей ждали открытые двери школ и гимназии города.

11. ПАЦИЕНТ БОЛЬНИЦЫ.

Василий, как впрочем, всегда был занят, и у него не оказалось времени на подготовку к началу учебному года. Вместо приготовления школьных принадлежностей, он бегал между дворами и пустырём, собирая отцовские экспериментальные линзо-зеркала.

За этим родом занятия его и застала Света Полякова.

— Ой, ну и напугал же ты меня, Вася! — выпалила она, когда тот свалился прямо перед ней с дерева.

— Слава богу, не разбил, — произнёс Василий, осматривая выпавшую стекляшку. — Представляешь, Светик, беру я это зеркальце, а оно возьми да и выскользни у меня из рук. Я уж было, напугался, думал: кранты ему и мне, но как видишь, ошибся. На счастье зацепилось за сук — это и смягчило его падение, как в последствии и кусты, в которые и угодило.

— Да ты у нас вообще классный парень. Тебе многого в жизни не надо. В то время как твои сверстники имеют собственные мотоциклы, либо копят на них деньги — тебе достаточно пустяшной стекляшки твоего отца, такого же безумца, как и ты! — молвила Света. — Яблоко от яблони недалеко падает!

— Ты чего, Светка? — не понял Василий. — К чему клонишь?

— А к тому, Васечка, что одному умнику яблоко в голову попало, и он там чего-то изобрёл, либо вычислил, — начала говорить подруга, но не договорила, он перебил её.

— Значит, и я что-нибудь изобрету или открою. Мне тоже часто по голове кое-что ударяло.

— Ага, скорее ты себе голову расшибёшь, чем что-либо изобретёшь! Вот так в очередной раз полезешь за подобной стекляшкой и лязнешься о землю хорошенько. Тогда уже точно лазить по деревьям перестанешь, как гамадрил, если конечно ещё передвигаться сможешь. А про голову я и не говорю, в ней тогда наврядли что останется.

— Это почему?

— А всё потому, что отшибёшь себе мозги раз и навсегда. Одна пустота и останется.

— Вечно ты всё преувеличиваешь, Светик.

— Смотри, Василёк, свернёшь себе шею, вспомнишь не только о моих словах, но и обо мне, да поздно будет.

— Эй! Ты к чему мне это всё сказала? — крикнул он ей вслед.

— А ты пошевели серым веществом своего мозга, пока оно у тебя ещё есть, — крикнула в ответ Света и скрылась в подъезде дома.

"Ладно, некогда мне голову над её ерундой ломать, необходимо снять последний прибор с дерева", — подумал Василий. И полез за ним.

До зеркала оставалось не больше метра, а между ветками ствола образовалось пространство.

"Странно, не могло же дерево за неделю вырасти?"

Но делать было нечего, пришлось карабкаться по голому стволу до ближайшей ветки. Ухватившись рукой за неё, Василий дернул сильно ветвь. Зеркало зашаталось и свалилось, а он прыгнул вслед за ним.

— Ухватил! Успел! — обрадовался Василий. И не удержав равновесия, полетел вниз, ломая ветки дерева телом: пытался свободной рукой ухватиться за какой-нибудь сук. В итоге он свалился в кусты, сильно ударившись о землю. В глазах потемнело, и подсознание в последнюю секунду выдало: "Неужели это затмение..."