— Ты прекрасна! — Это были первые слова проводника, произнесённые им после обряда. Изумлённая девушка глянула в сторону молодого хлоя — и, смутившись, принялась поправлять одежду, столь пылким был взор.

— Ты теперь можешь оборачиваться. — В голосе Вики слышалась поддержка — и изрядная доля зависти. — Ты можешь летать!

— Ну, это ещё неизвестно! Вначале Насте нужно отдохнуть и набраться сил — а потом уже будем пробовать! — Татьяна решительно встала, обрывая дискуссию. Так, Мадлен, Вик — с вас ужин! Клай, побудь с Настей, хорошо? Макс — а с тобой мне нужно поговорить!

Она решительно взяла растерянного парня за руку — и потащила в сени, подальше от остальных.

— Где Миер-Лиг?

Макс, ожидавший чего угодно, но не упоминания о чудном отшельнике, растерянно завертел головой.

— Он только недавно был тут! С нами же разговаривал!

— Увидев, что Настя успокаивается, он аккуратно вышел — и направился в лес! И на плече его сидел чужой, дикий криг — а его любимец сидит на верхней полке — и дрожит!

— Мы не знаем чужих обычаев — как мы можем лезть в дела леса! Это позволено только шаманам.

Татьяна смерила парня гневным взглядом.

— А я кто, по-твоему? Во время обряда я слышала Ирк`ха — он, узнав что Миер-Лиг попросил помощи диких кригов, огорчился о пробормотал что-то о цене, которую они запросят за помощь....

Макс торопливо скинул с себя лишние смотки — и принялся менять шкуру, не обращая внимание на боль от близости воды. Миллионы болевых импульсов во всём теле? Мелочь, если ты узнаёшь о невыплаченном вовремя долге — проценты по которому могут взлететь до небес! Особенно — если знаешь, что этот долг взялся выплатить кто-то другой!

Лёгкие ноги скользнули по бокам — Татьяна решительно уселась сверху, всем видом выражая непреклонную решимость. Огонёк, юркой молнией выскочив из-за двери, пристроился на своём обычном месте — в зарослях меха на голове огромного медведя. В последний момент, уже когда медведь торопливо входил в воду, он услышал изумлённое оханье — Криг отшельника присоединился к маленькому отряду, запрыгнув девушке на плечо...

Солнце уже садилось за верхушки деревьев, окрашивая мир вокруг в янтарно-фиолетовые цвета. Длинные тени падали под ноги, отвлекали, морочили.... Приходилось полагаться не на зрение, а на чутьё и слух. Впрочем, зрение у кодьяка, подобно его земным собратьям медведям, никогда не было единственным источником информации — он не было даже основным.

Макс торопливо бежал по лесу, не столько чувствуя. столько ощущая: вот тут совсем недавно пробежал волк — старый, но ловкий хищник спешил, торопясь поскорее успеть куда-то... А на спине у него сидел совершенно седой криг этого леса...

Быстрее! Ещё быстрей! Лапы гулко ударили в землю, выворачивая куски дёрна вперемешку с рвущейся травой, что-то пискнула Настя, судорожно обхватив медвежью шею, и деревья по сторонам слились в единую стену уносящихся вдаль столбов, а более мелкий кустарник трещал, вырываемый впавшим в неистовство стремительного бега зверем...

— Да будет моя охота удачной! — Кто это сказал? Человек, стремящийся войти в зверя как можно глубже? Или хищник, проникшийся здесь и сейчас целями человека, протолкнул непривычные слова сквозь звериную глотку? Стремительный вихрь, несущийся по лесу подобно маленькому урагану, распугивающий всё зверьё, магическое и не очень, заставляющий всех поскорее убраться с дороги впавшего в предбоевую ярость оборотня, готового любой ценой достичь поставленной цели.

Небольшая полянка появилась как-то сразу, небольшая проплешина в лесу вынырнула случайным путником из-за очередного дерева. Пять-шесть шагов в поперечнике, серый, ноздреватый камень валун в центре. Ровный, похожий на обеденный стол, аккуратно вытесанный из камня великаном — аккуратистом.

Сейчас на одной стороне этого стола сидели лесные криги — аккуратно, касаясь ноздреватой поверхности подушечками лап, они с удовольствием лакали из тонких, едва заметных желобков тяжёлую, пузырящуюся кровь, вытекающую из разрезанных рук стоящего у другой стороны камня Миер-Лига.

Обряд, выплата долга — или просто ужин. Медведь помолчал, оглядывая непривычную сцену. Решительно сбросил с себя пассажиров, шагнул вперёд, на ходу ощущая волну превращения — отшельник был на поляне на двух ногах, не пристало и гостю заходить сюда на четырёх! Не спеша подхватил щербатый кремнёвый нож, лежащий на каменной поверхности — и полоснул себя по запястью, добавляя свою кровь к уже текущей.

Глаза Миер-Лига вспыхнули, расширились — но глядел он не на Макса — а на твёрдую руку Татьяны, протянувшуюся за окровавленным ножом. Спокойный, уверенный взмах — и ещё одна струя крови потекла по каменным желобам — светлая, мягкая кровь юной девушки. Криги, лакавшие до этого с жадностью, внезапно притормозили. Один за другим они осторожно пробовали странную смесь на вкус — и удовлетворённые, уходили в лес, исчезая среди ночных теней. Их было много — они шли один за другим, но никто не задерживался больше чем на один-два глотка.

Когда последняя из этого странного племени белок, мелькнув в свете звёзд пушистым хвостом, исчезла в ночной чаще, Миер-Лиг ловко нажал на одному ему известные точки в основании рук людей — кровь остановилась почти мгновенно — и принялся бинтовать руки — вначале Татьяны, затем Макса. Лишь когда тугие бинты легли на руки землян, отшельник позволил позаботиться о себе.

Обратно шли молча. Чёрный волк скользил впереди, показывая дорогу, тяжело топал медведь, впотьмах наступая на кочки, проваливаясь в чьи-то норы и ухабы. Молчала девушка, не жалуясь на отсутствие комфорта. Говорить не хотелось совершенно. Чужой мир в очередной раз перевернулся, показав ещё одну сторону своей жизни — пугающую и загадочную одновременно.

Уже на пороге дома, перед тем как вступить под крышу жилища с погашенными огнями — все давно спали — Миер-Лиг, повернулся к следующим за ним землянам и негромко сказал:

— Дикие криги живут по своим законам, и всегда требуют оплаты кровью... Обряд возврата долга заканчивается тогда, когда насытиться последний криг из стаи. Обычно смерть хлоя наступает раньше. Но никогда ещё долг на возвращало сразу трое. Причём одна из них — девушка, не бывшая ещё матерью... Долги возвращают добровольно, народ леса к этому привык... Но никогда ещё добровольно не возвращали чужие долги. Похоже, обитатели леса узнали о людях что-то новое — и теперь они будут наблюдать за вами более внимательно. Вы приобрели ещё пока не друга, но уже — неравнодушного зрителя в лице дикого народа кригов. А в моём — однозначно друга. Спасибо!

Утром, выйдя из дома, люди увидели на пороге небольшую горстку ягод. Земляне заинтересованно смотрели, изучая странную, красноватую россыпь шершавых кругляков — зато хлои, побледнев, истово вздохнули и принялись кланяться в сторону леса.

— Не один хлой никогда не видел этих ягод на куста или в траве. Они не приживаются, сколько мы не пробовали их сажать. А жаль! Съешь одну ягоду — и будешь неделю сыт, месяц бодр и год здоров. Съешь две — сроки как минимум, утроятся... Съешь больше... Никто ещё не признавался в этом — но среди хлоев попадались долгожители, жившие крепкими и бодрыми несколько веков... — Клайон потрясённо смотрел на внушительную горсть ягод.

— Так давайте попробуем! — Мадлена нетерпеливо потянулась вперёд, но её мягко остановила рука отшельника.

— Это — дар! Дар вполне определённому человеку, пожертвовавшему диким кригам часть девственной крови — прямо и бескорыстно, не надеясь на ответный подарок. Повтори поступок вашего шамана, прежде чем заявлять свои права на дары леса...

Мадлена удивлённого фыркнула.

— Девственница, жертвующая свою кровь? Среди нас? — Фырканье, последовавшее за этими словами, однозначно говорило о том, что Мадлена думает по поводу такого заявления — и ситуации в целом.

— Действительно! — Вадим аккуратно поправил очки, выходя вперёд. — Нигде не написано, кому предназначаться ягоды. Обрести дополнительные силы, возможно, новые способности — ягод тут хватит на всех!

Но Макс и Миер-Лиг смотрели только на Татьяну. Та под их взглядами покраснела, совершенно смутившись.

— Не стоит стыдиться того, чем вправе гордиться. Мало кому оказывают подобное доверие криги, позволив распоряжаться частью своих сокровищ. — Голос Миер-Лига был мягок — Возьми их, молодая ведьма, и распорядись мудро! И не спеши — эти ягоды сохраняют свои свойства годами!

Девушка, поколебавшись, шагнула вперёд — и, аккуратно собрав красную россыпь в небольшой пакет из торопливо протянутой Максом шкуры, занесла их в дом.

Мадлена с Вадимом торопливо потянулись за ней — их явно заинтересовал лесной подарок. Макса больше интересовали криги.

— Клайон, насколько они разумны? Они понимают сущность долга и умеют делать подарки... Это признак разума.

Молодой хлой пожал плечами.

— Муравьи у тебя под ногами способны на большее — ты же не подозреваешь их в во вселенском заговоре? Малыши привыкли жить рядом с человеком и переняли кое-какие наши ритуалы, используемые нашими прапращурами. А ягоды — возможно, они находят их под землёй, не понимая их ценности. Не спеши судить сгоряча, землянин, что бы не быть потом разочарованным.

— Нет, я сказала! — Татьяна торопливо вышла из дома. Твёрдая походка, уверенный взгляд. Сзади выглядывала разъяренная, раскрасневшееся Мадлен.

— Миер-Лиг! Это ваши ягоды! Мы дарим их вам за ваше гостеприимство и доброту — от всего сердца. Примите! — В её руке лежало четыре красных крупных сферы.

Отшельник неторопливо потянул руку — и бережно принял ценный груз. Покатал ягоды на ладони, бросил одну в рот, сморщившись от горького вкуса — и протянул оставшиеся Мадлен. Та, не задумываясь, подхватила ягоды, торопливо запихнула в рот — и принялась жевать, яростно сжав губы.

— Благодарю — но моя жизнь и так достаточно долга. Лесные криги живут со мной бок-о-бок, и я уже вкусил их щедрот. К тому же — ваша подруга, кажется, была недовольна подобным решением.

Татьяна нахмурилась, смерила Мадлен негодующим взором — потом, повернувшись, вновь исчезла в комнате. Настала тишина — все смотрели на довольно жующую девушку. Та торопливо поглотила остатки ягод и торжествующе улыбнулась.

— Я всегда добиваюсь своего! Криги положили ягоды на крыльце — значит, для нас!

Миер-Лиг жестом призвал всех к тишине, погасив жаркий спор ещё в зародыше.

— Мы не можем судить о намерениях детей леса, поэтому не стоит обсуждать их действия. Всем пора завтракать — у вас впереди ещё долгий путь, стоит поберечь силы, используя каждое мгновение отдыха. Ваш пассаж по реке даст вам выигрыш в пару дней, максимум — в неделю. Потом весть о кровниках клана коричневого зверя разойдется по всем посёлкам — и всегда найдется доброхот, сообщающий своим — о чужаках. У меня вы можете жить, сколько угодно — но проблемы от откладывания их в долгий ящик только разрастаются. Идёмте к столу!

После завтрака все как-то разбились на группки: отшельник, поманив Настю за собой, поспешил на воздух, Татьяна вновь оказалась в компании Мадлен и Вадима, что-то упорно ей доказывающих, а Макс, разложив бумагу, принялся чертить подобие карты, выспрашивая о дороге у хмурого Клайона, порывающегося устремиться за Настей...

У оборотней, достаточно просвещенных и организованных, карт не было — возможно благодаря острому чувству направления. Молодой проводник легко указывал направления до городов и посёлков, сообщая даже примерное расстояние до них — но не мог рассказать об направлении дорог и причудливом течении рек. Он всё время бурчал нечто вроде:

— Скоро сам увидишь. Не беспокойся, я не заблужусь...

Наконец, когда Макс вычертил какое-то подобие плана и принялся его изучать — Клайон одним прыжком оказался у двери, приоткрыв которую, затаил дыхание. Макс, поколебавшись, отложил чертёж, подошёл — и был вознаграждён небывалым зрелищем.

Настя, раскинув руки-крылья, парила над землёй на высоте около метра. Лицо девушки сияло, она вся словно светилась — медленно перебирая руками, она осторожно ловила восходящий поток, идущий откуда-то из под земли, поправляя свои действия согласно советам Миер-Лига, стоящего тут же, готового подхватить, поддержать....

— Откуда тут такая мощная воздушная струя? — Макс с недоумением следил за парящей девушкой.

— Наверное, криг Миер-Лига постарался. Он у него опытный, способен на многое. — Клайон, не отрывая взгляда от девушки, пожал плечами.

— Теперь аккуратно переверни одно крыло. Нет, не так резко. Чуть измени положение перьев. Чувствуешь, как тебя разворачивает? Попробуй второе.... А теперь два, и порезче!

Девушка, парящая в восходящих потоках, внезапно сделала кульбит, перевернувшись в воздухе — и потеряв опору, устремилась вниз — что бы оказаться в руках молодого хлоя, совершившего гигантский прыжок вперёд.

Чёрный криг что-то виновато чирикнул и спрятался за пазухой отшельника. То погладил его рукой, улыбаясь своим мыслям.

— Ты не в чём не виноват, малыш. Эта девушка не освоилась в новой стихии. Потребуются не один день и упорные тренировки, прежде чем она сможет оседать воздушный поток. Хотя — кое-кого она уже оседлала!

Он лукаво покосился на Настю — та, обхватив молодого хлоя руками, закрыла его под слоем перев — и похоже, оба они не возражали побыть так подольше. Оба тут же вспыхнули, девушка торопливо спрыгнула на землю — легко, чуть раскрыв руки-крылья.

Миер-Лиг кивнул — словно ожидал чего-то подобного.

— Ты уже начинаешь бессознательно использовать свои руки по новому, девочка. И понимать, что они у тебя — не ущербные. Просто — иные, не такие, как у всех. Многие шаманы годами учатся частичному перевоплощению — что бы пользоваться преимуществами "дикого" облика, находясь в теле человека.

— Но они могут оборачиваться так, как им хочется. А я....

— На я, ни Татьяна не можем тебе помочь полностью перевоплотиться. Это должен сделать опытный шаман, с развитой интуицией, который сможет направить твою вторую половинку по верному пути. Или — ты сама. Как это сделал ваш Макс. Однако ему было проще — находясь в ином теле, ему не пришлось совершать непривычных движений. Он сражался, стоя на твёрдой земле. ты же, обернись ты вчера, в лучшем случае не смогла бы взлететь... В худшем — взлетела бы, руководствуясь памятью своего второго "Я", затем любая, даже малейшая ошибка — и смерть на камнях внизу. Так что будем считать, что всё к лучшему — и продолжим занятия!

Что-то пискнул криг отшельника, разочарованно отступил в сторону Клайон — а Настя распахнула крылья, взлетая вверх — и застыла, паря в потоке воздуха...

Макс полюбовался пока осторожными, но полными изящества движениями крыльев — и осторожно, словно боясь резким движением спугнуть зарождающееся чудо, направился к дому. Тихонько открылась дверь — и сибиряк замер, поражённый услышанным разговором.