Прирожденная ведьма: Ад (общий файл)

А конца мероприятию пока не видно.

Война и проигрыш в ней — первая часть.

Вторая... Намного сложнее, ибо в ней почти ничего не зависит от Багряного, но и маленькая часть требует пристального внимания.

Незаметно лучшие наемники легиона подтягиваются к трем энергетически важным объектам десятых: Круги, разбросанные по территории легиона накопители и Иллюзорный рай. Последнее отличный источник информации, залог силы и успеха Туманных. Под безобидным развлечением скрывается мощная система сбора и обработки информации. Альфарел не против заполучить технологию в свои руки, а также устроить несколько "несчастных случаев" для отдельных посетителей. Как бы ни был силен Десятый с несколькими кланами демонов ему не совладать.

Через пять столпов начнется вторая стадия операции. Все по-правилам: отвлечь, затем нанести удар тогда, когда его не ждут.

А до этого... должно случиться нечто очень важное: безутешный брат, который недавно обрел сестру — единственное напоминание об отце; подробный и главное правдивый рассказ о последних обстоятельствах, признание и право отомстить.

Дьявол редко вмешивается, но есть вещи против которых даже он не может устоять.

Рядом со мной сидел демон. Казалось чего необычного, учитывая где я нахожусь и в какой компании. Однако... Сидел со мной не Дазэл, а Изикэль. Блондин заявился в мою каморку посреди ночи, черти, идущие за ним внесли кушетку, поставили ее в уголке, а Туманный устроился на ней, чиркнул пальцами и устроился читать при свете тусклого огонька.

Я потеряла дар речи.

Часа так на два.

Чуть позже заявился младшенький, посмотрел на нашу идиллию, поймал тапок, брошенный старшим и сбежал, многозначительно хмыкнув.

Трус?

Вряд ли. Просто предельно разумен и понимает своего родственника лучше, чем я.

Я Изикеля вообще не понимаю.

Логика в его исполнении похожа тропы современных индейцев в джунглях Латинской Америки. Ему мое присутствие сосредоточиться помогает? А может он соскучился по молчаливому обожанию? Или с кем-то меня перепутал?

Насколько демон все же отличается от известных мне мужчин. Вампир, ставший за короткое время своим, но пребывающий в состоянии латентной отстраненности от меня. Оборотень, который не может определиться нужна я ему и если да, то зачем. Дормидонт, в общем и целом не мужчина вообще, но дающий такие ценные советы...

И этот — роскошная глыба льда.

Только бесполезная.

Что он хочет добиться?

— Это так сложно понять?

Я сперва голос демона приняла за свои мысли, но через пять секунд сообразила, сфокусировала на его фигуре взгляд и медленно кивнула. Я все еще питала надежду, что мне показалось.

Мужчина захлопнул книгу и в мгновение ока оказался на моей кровати. Он навис надо мной, лицо к лицу, глаза в глаза. Я сглотнула и до подбородка натянула тонкое одеяло. Изикэль решил больше не ждать?

— Например, чтобы обо мне заботились. Чтобы меня ждали. Обо мне волновались. Злились, наконец.

Светлые глаза демона по-прежнему ничего не выражали.

Он шутит?!

Да в его сторону дыхнуть страшно, а он о высоких чувствах заговорил!

— Эээ... Как бы тебе объяснить, чтобы не обидеть, — пробормотала я. Изикэль поставил меня в тупик. В общем-то невелика беда — лоб крепкий, могу и стену и прошибить, но он, словно лист бронированной стали, боюсь не справлюсь.

— А ты не бойся, — посоветовал мужчина.

И все тот же взгляд мертвеца.

— Ты давно на себя в зеркало смотрел? — я решила зайти издалека. Сильно издалека.

Едва заметное движение бровями.

Чурка.

Треска замороженная!

Ругательствами я пыталась справиться с одолевающим меня экстазом и желанием признать его истинным совершенством.

— Каждое начало столпа. Я не понимаю...

— Дурак, тупица, идиот! — в первую очередь я убеждала себя, ибо стремительно скатывалась в истерику.

— Я...

— Да, ты! — рявкнула и оттолкнула мужчину. Ладони обожгло. — Ты не понимаешь, как действуешь на окружающих тебя людей.

— Здесь нет людей...

А ведь он не понимает!

И как мне очевидный ответ в голову не пришел?!

— Демонов, чертей, кого угодно! Когда ты рядом, я стремительно деградирую до уровня мартышки. В моих глазах ты выглядишь идеалом, и все, что нужно — просто смотреть на тебя, а за прикосновение к тебе я готова убить и умереть самой. А теперь представь на моем месте мужчину. Демона. Любой из этой вредной расы будет ненавидеть тебя за то, что ты делаешь их слабыми. И ненавидеть они будут не тебя, а себя самих. Ты — причина. К тебе отношение будет расчетливое: как устранить, когда и чьими руками это сделать. Какая тут забота? Какое ожидание? Ты в своем уме?! — последние слова произнесла шепотом и...

Обморок меня все-таки настиг.

А за ним резкая обжигающая боль.

Не разобравшись, двинула в ответ.

Вспомнила, подскочила и отползла к стене. Закрылась руками, ожидая возмездия.

Напрасно.

Посмотрела в щель между пальцами. Демон сидел на кушетке, нахохлившись. Бровь покраснела и опухла.

— Лучше? — недовольно выдохнул Изикэль.

— Ага, — я потерла щеку. — Послушай, это все элементарные вещи, неужели тебя в детстве ничему не учили?

— У меня не было детства, — блондин зажмурился и потер уставшие глаза.

— То есть?!

Но он не ответил — выскочил из комнаты.

Здорово! Как понимать его слова? Гениальная идея: буквально! Если предположить, что он... ну, не овечка Долли в чистом виде, а некий эксперимент. Магический, химический, какой-нибудь в общем. И к этому предположению добавить, что первый вдох он сделал будучи взрослым, то многое становится на свои места. У Изикеля много знаний, опыта, но совершенно отсутствует социализация. Банально — демон не умеет себя вести в приличном обществе. Невероятно, но похоже на факт!

Я ворочалась долго, складывая пазл, но в конце концов от безысходности встала и отправилась на разведку. Не знаю, какие выводы блондин сделает из нашего разговора и сделает ли, но кое-что я могу продемонстрировать ему сейчас.

Он хотел заботы?

Скользя вверх по лестнице я хихикнула.

О! Блин...

Пришлось возвращаться назад. Спустилась на кухню, отыскала печенье, налила в чашку молока, погрузила все на поднос и понесла наверх. По пути заглядывала во все комнаты. Мистер совершенство не удосужился устроить мне экскурсию по дому.

Нашла!

Прокралась до кровати, поставила на столик поднос, села на край и прикоснулась губами ко лбу демона...

Он заорал, вскочил, запутался в одеяле, попытался высвободиться, ударил рукой по подносу, опрокинул его на кровать, взвизгнул и... Вспыхнул яркий свет. Я проморгалась и посмотрела дверь. В проем набились черти, через которых пытался протиснуться Дазэл. С третьей попытки он проник в комнату и выпалил:

— Поздний ужин или ранний завтрак? — тоном родителя, застукавшего детишек на чердаке, поинтересовался младший.

— Полдник посреди ночи, — пробурчала я.

— Я мог тебя убить, — заметил Изикэль.

— Да? — я подняла вверх бровь, — а по моему ты был намерен убиться сам. Например, утонуть в молоке, — я глазами указала на мокрое пятно на кровати.

— Зачем ты приходила? — демон поправил разметавшиеся по плечам волосы.

— Ты просил позаботиться о тебе, — пожала плечами.

— То есть заботой люди называют попытку напугать?

— Нет, молоко, печенье и поцелуй на ночь!

Туманный нахмурился и приложил руку ко лбу.

— Ого! — воскликнул Дазэл. — Брат, а чем ты заслужил подобное внимание? Подались секретом, — глаза брюнета озорно сверкнули.

— Вон. Оба, — шикнул блондин, упал на сырую постель и снова сел.

Мы сочли за лучшее убраться.

Стеван сидел на берегу реки. У его ног стояли три удочки, чьи поплавки мерно покачивались на медленных водах, среди желтых листьев-корабликов.

Клева не было.

Впрочем, там, где колдун повадился ловить рыбу, никогда не клевало. Да и вообще в речушке ничего, кроме улиток, да ползающих по поверхности водомерок не водилось. Но мужчина все равно ходил на рыбалку — нервы он так успокаивал. Правда, почти ничего не осталось, что можно успокоить, ибо родимый батюшка все жилы через... нос вытащил.

И ведь не орал по сути. Глазами зыркнул, рявкнул что не то принес и швырнул перстень на пол. Стеван колечко-то поднял, на палец нацепил и из отцовского кабинета вышел. И из замка. И вообще уехал, решив больше в колдовские дела не лезть. Не в свои, конечно, а в отцовские. Пусть сам разбирается с московскими ведьмами, заданиями и всем остальным.

Колдун перекинул травинку в другой уголок рта, закинул руки за голову и откинулся на плед. Как же хорошо... Ничего не делать и наслаждаться заслуженным отпуском. Вот если бы еще воспоминания не заставляли тело и разум напрягаться.

... капли воды на подсвеченной синим сиянием коже. Змейки каштановых волос, рассыпанные по плечам и груди. Ладная фигура. Грудь, вылепленная будто по размеру его ладони. Живот, по которому тянет провести рукой, а затем скользнуть ладонью между бедер...

Вот черт!

Привязалась к нему ведьма!

Стеван сел, тряхнул головой и проверил поплавки. К его немалому удивлению один из них ритмично дергался, то скрываясь под водой, то выныривая. Колдун схватил удилище. Затрещала катушка. Леска натянулась до предела, зазвенела под тугой струей воздуха и лопнула, полоснув острым жестким кончиком по лицу колдуна.

Щеку защипало. Мужчина тронул кожу и посмотрел на пальцы — до крови его зацепило. Гадая какого же речного зверя неведомого он зацепил, Стеван сел на корточки и опустил руку в холодную воду. Миг, и колдун ушел под воду. Дезориентированный, ослепленный пузырьками, мужчина все же сумел удержать толику воздуха в легкий, сплести и активировать заклинание, вытолкнувшее его на поверхность.

Вдохнув, колдун быстро побрел к берегу. Он четко осознавал — выбираться из воды надо как можно скорее. И будто в подтверждение его мыслям вокруг человека появились первые круги водоворота.

— Вот дрянь! — пасс рукой, и несколько направленных тонких потоков воздуха взрезали Ладегу.

Выиграв несколько секунду, колдун сплел левитацию и выскочил на берег, тяжело дыша. Ему вдогонку полетел нежный девичий смех.

— Бежишь, добрый молодец? — пропел голосок и снова на реке тишь да гладь. Лишь небольшие пузырьки плывут к берегу.

— Именно! — хмыкнул мужчина, сматывая до конца леску на поврежденной удочке.

— А поговорить? — прозвучало из камышей обиженно.

— Угу, знаю я вас: сперва поговорить, а потом зеленокожие младенцы на пороге дома появляются. Нет уж, родная, плыви-ка ты по добру, по здорову. Мимо! — вытащил вторую удочку из воды Стеван.

— Зануда, — вздохнула река.

В воде мелькнула блестящая тень.

Не считая нужным скрываться из реки выглянула русалка. Диво хороша: талия узкая, грудь полная, глазищи огромные, губы пухлые. Один недостаток: ниже пояса — рыба! Смотрит — завлекает. Так повернулась, нежный изгиб спины показав. Эдак вывернулась, полоснув хвостом по мелким волнам. Брызги долетели до колдуна. Он скривился и вытерся синей клетчатой рубашкой, захваченной на случай, если до поздна засидится: сезон бархатный, но вечерами уже зима в затылок дышит и ледяными пальчиками по спине скребет.

— Килька, — бросил Стеван. На нечисть он не обижался. — Откуда взялась? Вашей братии здесь отродясь не водилось.

— А я не к тебе пожаловала. Оборотница у вас тут живет. Здоровенная такая бабища. Знаешь?

Под это описание только одна знакомая женщина подходила. Джэгода. Он не видел ее с тех пор, как пересек порог отцовского убежища. И все же она вертелась поблизости.

— Знаю. Позвать? — закончил разбирать третью удочку мужчина.

— Передай, — русалка лениво перевернулась на спину, — привет ей передай.

— От кого? — замер колдун.

Здорово кольнуло между лопатками. Живот скрутило спазмом. Это было похоже на предчувствие. Не очень хорошее предчувствие.

— От Лешика привет. Она знает, — сказала русалка и мощным ударом хвоста подняла волну.

— Вот дрянь! — выругался Стеван — вся спина была сырая.

Сжав кулак, колдун занес его над головой. Кулак заискрился. Размахнувшись мужчина бросил небольшую шаровую молнию в воду. Он искренне хотел пожарить зарвавшуюся рыбку, но осознавал тщетность своих попыток. Так есть — смех раздался гораздо ниже по течению реки. Из камышей на другом берегу выглянула бледная рыжая девица, махнула рукой колдуну, натянула сарафанчик и рванула лугу, заливаясь смехом.

Вот жеж... Завелась пакость такая. Небось утонула от большой и великой любви в полнолуние, в теперь свою любовь изводит, а после и на других перекинется и так пока всех мужиков под чистую не выморит или на вилы не поднимут ее. Надо будет проведать деревушку в трех километрах, поспрашивать про немочь бледную. Авось удастся одной жертвой откупиться — без виновника своих несчастий нежить не уйдет.

Добравшись до замка, Стеван поспрашивал у слуг, где ему найти оборотницу. Получив ответ, что искать бесполезно, а вот к ужину она на кухне сама появится, уселся за стол ждать ее. Его не прогоняли. Хоть и считали бездельником, но таким, кто не командует и нос не сует не в свои дела.

Джэгода действительно появились к ужину. Одетая в излюбленную кожу с тугим плотным хвостом на голове. Она поставила шумную дизельную вольво под окном кухни, промокала каблуками по асфальту, лестнице, бросила на пол сумку и пристроилась за столом, налив по дороге большую кружку ледяной воды из-под крана. В замке ее можно пить — скважину несколько лет назад в глубокие водоносные слои пробурили, насос поставили и к системе водоснабжения подключили.

Колдуна женщина заметила не сразу.

— Стеван? — она удивленно приподняла брови. — Не по мою ли душу?

— По твою. Привет тебе передали, а я принес, — улыбнулся колдун.

— От кого? — склонила на бок голову оборотница.

— И от кого и откуда. Из России. Лешик передать просил.

В устремленных на мужчину глазах промелькнула застарелая боль.

— Шутишь? — побелевшими губами спросила женщина.

— Куда уж мне! А вот русалка, что на хвосте привет принесла та еще шутница! Чуть не утопила, дрянь такая, — Стеван автоматически погладил уже сухую футболку. — Хочешь, у нее сама завтра спроси. Я все равно хотел в деревню наведаться, поговорить с ней по душам. Не дело, чтобы в окрестностях замка колдуна всякая дрянь заводилась.

— Сходим, — кивнула Джэгода, — обязательно сходим.

Она допила воду и вышла из кухни, позабыв про ужин. Колдун пожал плечами и придвинул к себе тарелку с ужином.

Ночь меня ничему не научила. По большому счету я не собиралась извлекать уроки из происшествия, наоборот, планировала, что Изикэль возьмет что-то на вооружение, в связи с этим утром решила пройденный материал закрепить: ведь как известно повторение — мать учения. С утра беловолосого демона ждал приготовленный завтрак. Разумеется в постель!

Правда, на сей раз обошлось без жертв и разрушений. Завтрак я принесла, но есть его было некому. В личной ванной блондина шумела вода. Первый порыв — выйти из комнаты. Второй...