Прирожденная ведьма: Ад (общий файл)

Виноградова ОляРоман в стиле любовно-юмористического фэнтези"Прирожденная ведьма: Ад"

Альфарел по праву гордился своим приобретением. Да, Амария для него всего лишь забавная вещь, прекрасное средство достижения целей и не более того. Чего стесняться? Легион его понимает. А вот скрывать надо. Сестра не освоилась до конца с новыми порядками и ей будет сложно принять подобное отношение. Со временем... она осознает: чтобы заслужить нечто большее со стороны демона — следует очень хорошо потрудиться. А надо? Добиться расположения наследника Багряного мало кому это удавалось. Альфарел просто так не дарил свои эмоции кому попало. В Аду даже жалость ценилась на вес золота.

Как ведьма Мария была мила, упряма и очаровательна. Как демоница стала роскошна, но роскошь эта, словно не распустившися цветочный бутон — она оставалась слишком хрупка и уязвима для традиций и манеры общения Ада. Пройдет не одна сотня лет прежде, чем ее сущность начнет раскрываться, явив ту, что действительно скрывалась в человеческой оболочке. Сейчас в фактически новорожденной демонице слишком много от людей.

Ее поступки двояки. Слова содержат двусмысленности, а решения все еще представляют собой ворох разнообразных образов, меняющихся с быстротой телевизионных сцен. Она так привыкла. И пока не могла иначе.

Альфарелу нравилось наблюдать за сестрой. Отчасти девушка утоляла едкую тоску по одиночной жизни на Земле. Такой суетной и беспокойной, но совершенно непредсказуемой и разнообразной. Двух одинаковых людей не бывает, а демоны...

Демоны в большинстве своем похожи. Преследуют одни цели. Идут одинаковыми путями. Используют из века в век неизменные методы.

Скучно.

Невыносимо.

Неимоверно.

Наследник Багреного потянулся.

Он окинул взглядом фигурку в кресле напротив. Поразительно, как осталась похожа на саму себя Амария — человеческая кровь сказывается. Ее не совершенно не тянет сменить форму, тогда как у Альфарела кости зудят от сдерживаемого напряжения. Он сдерживался ради сестры, ибо ее непривычные глазу демонические тела исконных жителей жаркого мира еще пугали.

— Как тебе семья?

— После одного столпа общения с ними сложно сказать, — девушка пожала плечами. Вино в ее стакане всколыхнулось. — Они все разные и название Легион подходит им гораздо больше нежели семья, — насмешка в синих глазах напомнила Альфарелу себя самого. Амария почерпнула многое из поведения демона. Это не могло не льстить. Это не могло не пугать.

— Я рассказывал, что родственных отношений, как у людей, в Аду не существует. Семья один из способов укрепить свою власть, позиции в иерархической лестнице, — напомнил демон.

— Знаю, — ничуть не смутилась девушка. — Понимаю и стараюсь принять, но ты же... — демоница оборвала себя на полуслове и выразительно посмотрела на брата. — Практичнее было бы избавить меня от необходимости помнить прошлое.

— И учить всему заново? У меня нет столько времени. Изикэль дышит в затылок. Он в любой момент может напасть.

— Именно поэтому ты выбрал стратегию предвосхищения, — легко закончила за родственника Амария. — Но все же сторонники нам не помешают.

— И ты займешься связями...

— С общественностью? — весело хмыкнула девушка.

Альфарел счел нужным поддержать ее шутку — мужчина с удовольствием рассмеялся. Ну, кто еще, как не полукровка посмеет перебивать старшего? Для Ада это дерзость на грани фантастики! А ей... Она пока еще не осознает различий. Но скоро научится. Будет ли тогда также интересно? Немного подождать и ответ будет перед глазами.

— Как тебе будет угодно! Меня не интересуют средства и методы — главное результат. Утром ты получишь список тех, кто мог бы оказать нам поддержку.

Сестра послушно кивнула. Пробежала тонкими пальчиками по ножке бокала, чуть пригубила напиток и принялась размышлять, разглядывая постоянно меняющийся рисунок панно за спиной демона. На нем бесконечно падал в никуда ангел с переломанными крыльями.

— Через два столпа ты мне понадобишься. Форма одежды максимально раскрепощенная, — Альфарел встал.

— Идем веселиться? — сестра осталась сидеть. Еще одно милое нарушение этикета.

— Хочу показать тебе кое-кого, — намекнул мужчина. В его глазах заплясали опасные чертики-сорвиголовы...

Я испытывала сильное чувство де-жа-вю. Совсем недавно я точно также разглядывала себя в зеркало, собираясь на событие, которое в корне изменило всю мою жизнь.

Совсем недавно я была ведьмой.

Не знала своего отца.

И металась между двумя мужчинами.

Мои проблемы были просты и понятны, но отчего-то я не могла их решить. Или не хотела.

Не важно.

Когда я умерла они исчезли.

Новая реальность мгновенно переварила их, будто ядрышко грецкого ореха: вроде сытно, а хватает минут на пять. Не скажу, что умирать приятно, однако особенных неудобств не довелось испытать. Согласно сплетенным умелой рукой брата обстоятельствам убил меня именно он.

Он же вернул к жизни.

В Аду.

А здесь не так уж и плохо, если не обращать внимания на некоторые мелочи. Багровый цвет неба с желто-оранжевыми всполохами. Иногда оно затягивается черно-фиолетовыми тучами. Еще реже из них идет ядовитый дождь. Говорят, тогда пустоши особенно прекрасны: они буквально тонут в разноцветном зареве пожаров. Отсутствие порядка в архитектуре города. Латойя — столица Багряного Легиона представляла собой нагромождение несуразных зданий, переплетение улиц только что широких, а в следующий момент не разойтись и двоим. Доносящиеся откуда-то стоны, чьих владельцев не найти нигде и никогда. Странные тени, скользящие по стенам уродливо-прекрасных домов. Безразличные ко всему прохожие, спонтанно меняющие направления.

И еще...

Надо быть готовой к тому, что ты заснешь в одном городе, а проснешься в совершенно другом. Здесь на вопрос "где ты живешь?" принято отвечать — где-то там: точных адресов не существует, поэтому нет такси и общественный транспорт лишь страшная сказка Земли. В Латойе добираются на чем придется и куда попадешь ежедневно. И если повезет, то можно все же попасть куда нужно.

Ад... весьма своеобразное место.

Но к нему привыкаешь.

К непостоянству Латойи. К роскоши внутри причудливых домов. Картинам, показывающим мечты или кошмары в зависимости от настроения смотрящего на них. Изучающим взглядам исподтишка. Тотальному контролю всех за всеми. Полной свободе...

Я помнила все. Но прошлое больше не имело значения. Только настоящее играло роль.

Брат.

Легион.

Потенциальная угроза выживанию.

Здесь магия необходима, как воздух. Каждый оранжево-красный день я принимаю маленький шарик концентрированной энергии. Три дня голода — слабость. Пять — кома. Десять — смерть. То, что на Земле игрушки в Аду вопрос жизни и смерти.

Я застегнула молнию на облегающем комбинезоне из мягкой кожи. Мне все еще не хватает смелости уточнить чья она. Обернулась. Сшитая на заказ одежда села идеально: ни морщинки, ни складочки. Темно-фиолетовый цвет оттенил насыщенный синий цвет глаз. Вышивка на спине приковывала взгляд. Прелюбодейство — один из любимых грехов демонов...

Альфарел ждал у выхода. По его глазам я прочла одобрение. Взволнованная душа немедленно свернулась меховым клубком и сладко заворчала. Мне нравилось доставлять удовольствие наследнику Легиона. Но интересно, как скоро он распознает притворство, что пока удается выдавать за непосредственность и незнание? Я обязана защищать себя. Даже от него.

Не верь мне...

Он сам меня предупредил. И я вняла предупреждению. Правда, слишком поздно для моей человеческой жизни.

В Латойе использовали машины. По всему городу были раскиданы стоянки, где за умеренную плату можно было взять авто на двоих или четверых. Маленькие, юркие и абсолютно одинаковые черные капсулы с прозрачной кабиной они ездили на порошке из местного горючего вещества. Оно принадлежало Легионам и они ни с кем не собирались делиться. Отсюда отсутствие частной собственности на машины и их единообразие. Еще одно отличие — здесь роскошь и средство передвижения никогда не были синонимами.

Мы взяли авто на двоих. Вел Альфарел. Я просто не умела обращаться с этой поистине адской штуковиной. Да и отсутствие правил немного смущало. Прав тот, кто быстрее. А если не разминулись, то сильнее.

В Аду не бывает скучно. По крайней мере для бывшего человека. Демонам их собственные правила надоели. Но они позволяют выживать, поэтому неизменны.

Старшенький остановил у неприметного дома. Дверь была настолько узкая, что пришлось проходить боком. А через пару метров такого же коридора начиналась винтовая лестница вниз, на залитый разноцветными порожекторами туго набитый танцпол.

Альфарел не позволил насладиться волшебным зрелищем множества извивающихся тел. Он сразу потянул меня в ВИП-зону за столик, где нас уже дожидались напитки. Алкоголь не в чести — предпочитают покрепче, но я воздерживалась в принципе. После памятного первого раза в честь моего рождения наш дом где-то потерялся с парой кварталов в округе... Начинать знакомство с соседями в Аду с требования вернуть их имущество и семьи на место... благо слово Багряного Легиона закон. А я хоть и младшая, но наследница.

Простили.

Но запомнили.

И выжидают.

И я жду. Когда кто-нибудь предпримет попытку попробовать мою шкуру на прочность. Будет весьма интересно!

— Смотри, — Альфарел указал вниз.

Я оторвалась от созерцания наслаждающихся отдыхом демонов в ВИП-зоне и вернула взгляд на танцпол. Там ничего не изменилось. Разве движения стали чуть откровеннее, но кого этим здесь удивишь? Скажи скромность, и в ответ спросят а что это такое?

Однако...

Дыхание перехватило.

Мужчина был великолепен. Длинные до поясницы совершенно белые прямые волосы вспыхивали бриллиантовым блеском, когда их ласково касались световые лучи. Совершенное лицо хранило печать отрешенности и спокойствия. Движения, медленные, тягучие, завораживали. Сказать о нем что-либо еще? Даром тратить время. И я просто смотрела на чудо, выкинув из головы мысли.

— Кто это? — выдохнула я.

— Изикэль, — брат смеялся.

— Проказник, — я укоризненно покачала головой, — ты знаешь какое он производит впечатление. Специально показал?

— О, мы здесь абсолютно случайно, — саркастически заметил демон. — Это ему мы перешли дорогу.

— Серьезный мальчик, — я кивнул, потягивая через трубочку сок. — Что мне надо с ним сделать?

— Держаться от него подальше! — неожиданно жестко отреагировал Альфарел. — Он не по твоим молочным зубкам, сестричка. Я не хочу, чтобы вы даже случайно столкнулись.

Жаль...

А вслух фальшиво протянула:

— Как скажешь.

Наследник Багряного оставил меня минут через пять.

Иногда мужчинам тоже бывает нужно носик попудрить.

Я только этого ждала: развернулась и принялась искать беловолосого демона. Его загадку хотелось разгадать. Кто такой? Почему настолько отличается от других жителей Ада? Нарушать приказ брата я не собиралась. В открытую точно, но любоваться ожившей картиной с нарисованной мечтой мне никто не запретит. Ближайшие две минуты точно.

Десятый не танцевал. Он подпирал собой стену. Зачем? Какое ему дело до упивающихся весельем бесов, ламий и тысячных Легионов? Шел бы наверх. Мне много не надо, всего лишь рассмотреть его получше. Вдруг первое впечатление обманчиво?

— Изикэль...

Он словно услышал. Поднял голову вверх и посмотрел прямо на меня. Поддавшись порыву, я отсалютовала ему рукой и усмехнулась. Можно, нельзя... Какая к демонам разница? Я уже это сделала — привлекла внимание того, кого мне приказали избегать. Сложнее было отвернуться от столь захватывающего зрелища.

Альфарел не торопился возвращаться. Хм, носик у него не маленький или пудрит он его не в гордом одиночестве. Или вообще не его, а чей-то мозг. Демоны ничего не делают просто так — даже развлекается со смыслом и пользой. Я улыбнулась и махнула официанту.

Симпатичный черт в облегающих кожаных штанах и кокетливой белой манишкой на груди, с выкрашенными в красный цвет рожками и копытами принял заказ у других посетителей и подошел ко мне. Его улыбка была усталая и фальшивая. Мы для него работа, которую надо делать но любить он нас не обязан. Когда-то я понимала такое, теперь же... представителя младшей расы захотелось ударить.и

— Что пожелаете? — я заметила ехидство в голосе.

— А если тебя? — это было не правда, но чертяка сам напросился на маленькое развлечение.

— Как пожелаете, асэра, — официант бросил на стол блокнот. Он медленно снял манишку и потянулся к пуговицам на штанах.

Я стала его останавливать: мне интересно насколько далеко он способен зайти...

Брюки упали на пол.

Ну вот, а предполагала повеселиться, глядя, как он мучается с узкими штанинами! Гаденыш, все развлечение испортил.

Я надула губки и проворковала:

— Спасибо, достаточно. Ты не подходишь мне.

И снова безразличный ко всему голос:

— Как пожелаете, асэра, — одежда зашуршала по шерсти черта.

Откуда ни возьмись появился стыд. Потрясенная совершенно неуместной человеческой эмоцией, я спрятала взгляд.

Нельзя.

Не пристало.

Я наследница Багряного и вдруг стыжусь своих поступков?

Но факт оставался фактом.

Чертяка оказался расторопным. Он быстро принес заказанный напиток и поставил его на стол. К тому моменту я успела спрятать неподобающее мне чувство очень глубоко.

— Благодарю, — сказала я и бросила официанту заблаговременно приготовленную монетку.

Она ударилась о руку мужчины, отскочила и успокоилась на полу. Что...

— Проблемы? — поинтересовалась.

Черт, нахмурившись, смотрел на мое лицо. И тут я его узнала!

— Маша? — тихо спросил он, слегка наклонив голову. В его глазах мелькнула тень интереса.

— Амария, — поправила я своего бывшего искусителя.

— Так значит, кому-то удалось... — прошептал он. — Но зачем? У тебя и так было все!

— Я здесь по праву рождения! — прошипела. — Мой отец демон — Агарес, попавший сын Багряного. Где я по-твоему должна находиться? В Раю? Среди белокрылых стервоз?

— Нет... — черт попятился. — Нет... Этого не может быть! Даже если и демон, то это невозможно. Тебя обманули, Маша! Уходи отсюда. Слышишь? При первой же возможности возвращайся на Землю!

Что...

— Свободен, — приказ Альфарела остановил истерику. Черт испарился мгновенно, но его слова остались со мной. Обманули? Кто? Как? В чем? Зачем меня не интересует, ибо для жителей Ада обман — это образ жизни. — Он докучал? — брат сел за стол. Родственник выглядел довольным.

— Нет. Мне не понравилось его настроение и я решила немного повлиять на него. Не люблю знаешь ли кислых рож, — я врала, глядя Альфарелу прямо в глаза.

Все-таки демоническое спокойствие ценное приобретение!

— Так я помешал развлекаться? — демон расстроился.

— Ну да, — смущенно кивнула. — Ты закончил со своими делами? Или здесь еще на кого полюбоваться издали? — махом опустошила половину бокала.

— Идем. Погоняем по городу. Сегодня будут гонки по центральным улицам, — Альфарел облизнулся.

Вот уж не думала, что он падок на такие вещи. Впрочем, не удивлюсь, если гонки всего лишь прикрытие для чего-то более значительного. Брат расплатился по счету и направился к лестнице. Я следовала за ним на некотором отдалении. Где-то на середине, меня не очень аккуратно толкнули. Я не видела кто, но ощутила, что в ладонь вложили клочок бумаги. Хм, становится все интереснее и интереснее!

Конечно же спокойно уйти не получилось. На выходе с ВИП-зоны путь преградил Изикэль.

Он был не один. За его спиной маячили четверо мощных демонов и парочка демониц весьма разнузданного типа. По характерным признакам: раскосые невероятно большие глаза, заостренные уши и привлекательные женские формы, я определила в них суккубов.

Мальчик нашел себе компанию на ночь?

Я поморщилась. Девицы будто пятнали беловолосого демона.

"Не пялиться!" — приказала самой себе и расфокусировала взгляд.

Интуиция подсказала — встреча не случайно и скорее всего мое поведение послужило причиной активных действий Изикэля. Вот только какие эмоции я у него вызвала?

— Альфарел, рад видеть тебя в Аду. Снова, — голос демона был стать его облику. В нем хотелось купаться. — Что привело тебя на родину?

Со стороны послушать, так разговор двух приятелей...

— Твои молитвы, — не стушевался братишка. То ли предвидел, то ли не в первый раз они нос к носу сталкиваются.

Глаза Изикэля заледенели.

А родственник знает куда бить. Эвон как демона пробрало!

— Я прочитаю отходную над твоим трупом, — прозвучало констатацией факта.

Я поежилась. Послышались звуки отодвигаемых столов и стульев. Треск разрываемого пространства: кто-то наплевал на экономию магии и предпочел убраться порталом.

— Тогда вам придется иметь дело со мной, — это я сказала? Если не блондин, то Альфарел точно меня убьет. — Вам когда-нибудь мстила женщина? Мы можем быть очень коварными, — кокетливо хлопнула ресницами и облизала губы. Они стали совершенно сухими.

Ледяные зеркала блеснули и растаяли.

— Тогда не здесь и не сейчас, асэра. Только ради вас, — ироничная усмешка. — Я почту за честь убить вас первой.

По спине скатился Ниагарский водопад.

Вот, значит, как... Я умею врагов наживать. С друзьями мне так не везло, а теперь их и вовсе нет.

— Посмотрим, — нашла в себе силы ответить.

Демон отступил в сторону.

Альфарел увлек меня за собой. Удивительно, как я ноги не переломала, сломя голову прыгая за братом по лестнице. Он добрался до авто, запихнул меня внутрь и только потом дал волю злости. Отчитал он меня знатно: уши раз пятнадцать свернулись в трубочку и развернулись обратно. Но я не жалела. Мне казалось неправильным в дребезги разнесли клуб. Слишком много младших рас бы пострадало, а нам поддержка общественности в грядущей войне не помешает. Естественно, мне приказали заткнуться.

Записку я прочитала уже дома. Некто неизвестный приглашал меня завтра на встречу. Впрочем, неизвестный ли? Я бы сходила в любом случае, но...

Утром у порога дома мы нашли труп Багряного тысячника — Изикэль открыт счет в противостоянии Легионов.

Десятый вошел в наемный дом и поднялся по лестнице на второй этаж, откуда доносилась музыка, женский смех и грубые мужские шутки. С тех пор, как брат вернулся, он не выходил из загула. Хотя о чем это он? Жизнь брата всегда была сплошным загулом: ни грана ответственности, серьезности, решительных намерений.

Распахнув дверь, демон осмотрел веселящуюся компанию. На кровати сидели полуобнаженные демоницы и терзали поднос с едой. На подушках поперек постели развалился младший и из горла пил сариз, отвлекаясь лишь на поддержание разговора и поцелуи девок.

— Вон, — тихо произнес Изикэль.

Девушки рассмеялись и прильнули к брату. Убираться они не собирались. Да, в Латойе его плохо знают. Если бы они были в столице своего Легиона или в любом из принадлежащих Туманному аледе, то одного взгляда хватило. Демон протянул руку, сдал кулак и дернул к себе. Крайняя девица слетела с кровати. Ее протащило по полу, швырнуло о стену. Демоница сползла по стене и осталась неподвижно лежать на полу.

Веселье затихло.

Брат отбросил от себя бутылку, прыжком поднялся с кровати и подал обе руки девушкам.

— Асэры, похоже вам действительно пора, — младший понизил голос до шепота, — мой брат сегодня не в духе, а когда не в духе, то имеет обыкновение портить настроение и шкуру тем, кто его окружает. Я провожу вас.

Шаркая и спотыкаясь на каждом шагу, демон проводил гостей. Он вернулся спустя пару минут. От опьянения не осталось и следа. А было ли оно? Дазел мастер притворства и перевоплощения.

— Ну и зачем? — мужчина сложил на мускулистой груди руки. — Лучше бы присоединился ко мне. Их бы и на твою долю хватило.

— Не надоело? — поинтересовался старший. Он стянул белые перчатки, брезгливо покосился на тело демоницы. — Убери, — приказал он.

— Вот еще! — фыркнул младший. — Сам в состоянии за собой мусор убрать. У меня энергии и так мало.

— Напомнить почему? — демон подошел к девице, рукой с прорезавшимися когтями разорвал ткань пространства и швырнул в разрыв бессознательное тело. Ее дальнейшая судьба Изикэля не волновала. В Аду выживает сильнейший.

— Нет необходимости, — стал серьезным Дазел.

— Уверен? — в голосе старшего было слишком много яда.

— Вполне.

— Тогда реши! — стекла зазвенели от едва сдерживаемой ярости.

Хлопнула дверь.

Проскрипела лестница.

Беловолосый отдышался уже на первом этаже. Он прислонился к стене и устало прикрыл глаза.

Ничего...

Скоро пройдет.

Изикэль страдал приступами неконтролируемой ярости. Сильная, всепоглощающая, она мгновенно завладевала сознанием. Нет сил обуздать. Приступ длился недолго, но после него оставалась заново выжженная душа. И если бы только она... Сколько раз он приходил в себя в окружении трупов и развалин?

Его наказание.

Он был готов принять его, но не подозревал о тяжести ноши. Сейчас выбрал бы смерть, но второго шанса не предлагали.

Не зажигая светильники, мужчина сел в кресло. Он закрыл глаза и без сил откинулся на спинку. Перед глазами появилось лицо демоницы из клуба. Слишком обычное, чтобы запомниться, но почему-то именно его Изикэль выделил из толпы.

Ее салют...

Первая мысль, как посмела. Вторая, зачем? И в поисках этого ответа он поднялся наверх и почти поверил Альфарелу и ее словам, если бы не тонкое ощущение страха. Страха не за себя, а за других. Это такая редкость для Ада, где каждый сам за себя.

Ново.

Необычно.

Демон хотел бы ощутить это вновь.

А еще...

Жутко. Мучительно ему хотелось, чтобы синеглазая демоница боялась за него. Изикэль распахнул глаза.

— Ставус, — позвал он. Бес материализовался бесшумно. — Узнай с кем сегодня Альфарел был в "Огненном". Описание демоницы возьми у охранников. У нее синие глаза, так что скорее всего они связаны родством.

— Что прикажете с ней делать? — прошелестел бес.

— Ничего. Пока ничего не предпринимайте. Хочу понять откуда она взялась.

— Сделаю. Еще?

— Да, начинайте действовать, — больная улыбка тронула губы демона.

Альфарел выслал меня из Латрйи и приставил ко мне надсмотрщицу. Для моего же блага. А как иначе? Исключительно забота о драгоценной сестренке. Я сделала вид, что поверила. И поблагодарила его. И не стала выказывать недовольство Заруде, исполняющей при Легионе обязанности посланницы. Ее врожденной особенностью является создание порталов. Она с легкостью может проникать куда угодно и сбегать откуда угодно. Такая вот непоседливая девица!

Меня ее общество смущало. В прищуренных оранжевых глазах чудилась вечная насмешка. В движениях, скупых и резких, угроза. Похоже, демоница едва сдерживает желание свернуть мне шею. Но я могу и ошибаться.

Из Латойи мы ушли порталом, получив напутствие Багряного. Дед, хотя язык не поворачивался так назвать старого демона, одел мне на палец перстень-печатку. Колечко было непростое: маячок, охранный амулет и одноразовый портал с точкой выхода в резиденции нашего Легиона в столице. Оно могло пригодиться, учитывая, что отправили меня не просто так, а в гости к четырнадцатым в списке — Гранитным. Их надо было склонить на свою сторону.

Говорить о том, рано или нет меня отправили колесить по гостям — поздно. А выбор... так его не было вообще. С тех самых пор, как я разрешила Альфарелу убить себя. Довольно смешно осознавать, что синеглазого винить не в чем. Могла и запретить. И упокоиться и объятиях золотоволосого ангела.

Угу.

Сейчас...

Я усмехнулась.

— Есть причина? — тут же отреагировала Заруда.

Демонесса рассматривала плотно набитый шкаф. Она собиралась вечером прогуляться. Меня не пригласила с собой. Что ж, одиночество не самый плохой вариант их, которые у меня оставались.

— Желаешь послушать?

Рыжая приподняла огненную бровь и дернула верхней губой. Мол, решай сама, ведь виднее. Почему-то мне совсем не хотелось рвать перед посланницей душу. Эта не оценит. Но и не осудит. В ее характере спокойное равнодушие. Она облюбовала себе роль наблюдателя и ни на сантиметр не отклоняется от выбранного когда-то пути.

На мой взгляд ей просто страшно.

Но естественно, я не стану делиться с ней подобными мыслями.

— Представляла себе сегодняшний вечер. Человеком, знаешь ли, было чем заняться, а сейчас... — не закончив, передернуло плечами.

Обязанностей у меня действительно было немного. Точнее ни одной.

Заруда расхохоталась.

— Ты быстро адаптируешься. Увы, безопасных развлечений в Аду нет, а ты слишком юна, чтобы рисковать.

— А за свою шкуру не боишься? — съязвила я.

— Ничуть, — девушка пожала плечами. — Убить не убьют, а наказание... Меня уже наказывали. Со временем боль существенно притупляется.

И она так спокойно об этом говорит?

Опять же комментировать не стала.

— Это или это? — поинтересовалась демонесса, вытаскивая из шкафа два платья. Золотое и зеленое.

Первое было летящим. Второе облегало, словно хорошо сшитая перчатка. Я указала на второе. В солнечном сиянии посланницы темная нотка будет смотреться весьма стильно. Заруда одобрительно кивнула и вернула золотое на место.

— Могу я надеяться на твое благоразумие? — осведомилась она.

— Безусловно, — моя улыбка могла растопить лед на полюсах Земли.

Через час я покинула дом.

Зачем?

Для существа, привыкшего к телевидению, интернету и радио абсолютная тишина Ада была пыткой. По своему красивый багрово-золотой мир не мог похвастаться такими же техническими достижениями, как на земле. Нестабильная атмосфера, да и сама земля, активные минералы и взбесившаяся остаточная магия не позволяли внедрить то, чего достигли люди. Здесь по-прежнему ходили в гости и делились жизнью тет-а-тет.

Города демонов строились и менялись по радиальному принципу: от главной площади расходились основные артерии, разорванные шрамами второстепенных улиц. В центре площади стоял единственный неизменный ориентир — пылающая остроконечная колонна, видимая с любой наземной точки города. К ней я и шла. На главной площади всегда можно найти тех, кто предложит занятие на любой вкус и по соответствующей цене.

Я не опасалась слежки. Мы покинули Латойю из дома Багряных. Значит, никто не мог бросить в портал маячок, позволяющий определить наше местонахождение. Если заклинание не повесили на меня или Заруду заранее, но проверка показала — мы чисты.

До площади я добралась за минут за сорок. Пару раз преодолевала искушение взять одну из машин, но воспоминания об одной из аварий в Латойе остужали мой пыл: развороченные горящие остовы, стоны. Никто не пришел на помощь. Я дернулась было, но Альфарел остановил меня железной рукой — не принято.

На площади группами толпились населяющие Ад существа. Они приходили, получали нужное у расположившихся в машинах или просто праздно шатающихся личностей и скрывались в широких проходах между подсвеченными колонной домами. Я растерялась. К кому идти? И не обдерут ли меня? Правда, пока не рискнешь ответ будет неизвестен.

— Вы ведь впервые в Орэсте? Что желает асэра?

Тот, кто задал вопрос обладал чрезвычайно неприятным голосом. Скрипучие нотки в нем вызывали нервную дрожь и заставляли кривиться от отвращения. Обернувшись, я внимательно осмотрела говорящего. Это был черт. Седая морда и нависшие над глазами веки выдавали его преклонный возраст. Пожалуй, не мой вариант.

— Не смотрите на меня так, — проскрипел старик. — Мне самому мало от жизни надо, зато другим я могу предложить гораздо больше, чем они все, — презрительный взгляд в сторону остальных торговцев. Но он меня не убедил. Я шагнула в сторону, мотнув головой. — Подождите. Просто скажите, что вы хотите?

Искуситель? Я растянула губы в улыбке. Он сам напросился...

— Человек попросил бы свободы. Демон безудержного веселья. А я хочу настоящих чувств. Вы можете мне их дать?

Черт довольно хохотнул. Чтобы он не подумал обо мне, он не ошибся. С момента моего пробуждения в Аду что-то внутри меня скручивалось в тугой болезненный узел, но так не может продолжаться бесконечно. Я почти достигла предела за которым... Не знаю... Может облегчение, а может всего лишь новый виток.

Тогда какой смысл?

Получить толику облегчения.

— Ну так что? — нетерпеливый жест рукой.

— Как насчет прогулки над Бездной?

— Бездной? Что это?

— Недалеко от города есть огненный провал. Зрелище само по себе захватывающее, но любой желающий в дополнение к красоте может пройтись по узкой доске, перекинутой через провал. Без помощи. Без страховки. Пятьсот шагов шириной с ладонь.

— Для чего? — но я уже поняла.

— Говорят, огонь Бездны дает ответы на многие вопросы, но взамен иногда берет чью-то жизнь. И, уж не обессудьте, там всегда полно зрителей.

— Это меня не волнует, — отрезала я. Пусть смотрят. — Скажите, в Бездна может взять меня? —

— Может и вас, — пожал плечами черт. — Это не лотерея. Даже не совпадение определяет жертву, а нечто высшее. Иногда она забирает всех. Иногда никого. Вы готовы рискнуть, асэра?

— Да. Да, но... — облизнула пересохшие губы. В Аду меня постоянно преследует жажда. — Мне не на чем туда добраться.

— Об этом не беспокойтесь. Я буду рад доставить вас на место.

Затем мы договорились о цене.

Стоянка машин располагалась на площади. Не слишком доверяя черту я пристегнулась на все ремни безопасности. Торговец рванул с места в карьер.

Орест был меньше Латойи. Сравним с земным провинциальным городом — центром не самой бедной административной единицы. Правда выглядел город также: невзрачно и угрожающе. Больше всего Орэст походил на маленького юркого черного зверя, из тех, что охотятся в стае и любят парное мясо. Он был по своему мил.

Мы быстро пролетели город. Едва выскочили из высоких стен, кольцом охватывающих Орэст вид за окном разительно изменился: зарево пожарищ на горизонте, стремительный бег рваных фиолетовых облаков, жирный пепел вместо привычной пыли по краям дороги и высокое ограждение, сопровождающее шоссе. Впрочем, оно скоро кончилось и потянулись бесконечные каменные холмы, покрытые куцей огнеупорной травой — рикатом и чахлыми деревцами со смешным названием зуй. Мелкие и кривые они давали древесину сравнимую по свойствам со сталью. Зуй даже не горел, а плавился при очень высокой температуре.

Я пропустила поворот в боковое ответвление. Через несколько километров ровное покрытие сошло на нет. Машина запрыгала по ухабам. Вскоре авто выкатилось на ровную площадку. От открывшегося зрелища у меня перехватило дыхание... Я никогда не видела столько огня! По горизонту, извиваясь, ползла самая настоящая огненная змея. Рисунок на оранжевой шкуре составляли каменные столбы причудливых форм, торчащие из разлома. Порой их облизывали тягучие крученые языки пламени.

— Нравится? — осведомился черт.

Нравится? Бездна меня заворожила!

— Мы подъедем ближе? — я мельком глянула на себя в боковое зеркало. Горящие глаза выдавали мое нетерпение.

— Не передумали, — с оттенком удовольствия констатировал торговец. — А некоторые пугаются...

Он думал я из таких?

Я знаю, что мне нужно. Может быть не понимаю зачем, не осознаю последствий, однако, этого вполне достаточно, чтобы сделать шаг.

Хоть по доске.

Пусть и протянутой над огненной бездной.

Старик оставил машину на полупустой стоянке. Он сделал мне знак остаться, а сам подошел к низкому ограждению, переговорил с бесом, охраняющим вход, кивнул мне. Шагая по гладкой, будто отполированной поверхности, я порадовалась, что надела удобную обувь без каблука. Иначе навернулась бы без сомнения.

Бес мазнул по мне равнодушным взглядом. Сколько он видел таких? А сколько не прошли назад через калитку? Впрочем, об этом думать не стоит. Сдается мне, Бездна чувствительна к таким вещам.

Фигурки существ казались игрушечными на фоне разлома. С первого взгляда я неверно оценила их количество: двести, триста... Но оказалось больше — около тысячи. Они галдели стаей скандальных цыган.

Причина?

Она шагала по доске через пропасть.

Внимание сузилось до бесконечно малой точки — силуэта, пытающегося удержать равновесие. Наклоненная голова, распростертые руки, прямая спина. В демоне или бесе иди черте, шагающем по доске чувствовался надлом.

Я затаила дыхание.

Земля под ногами дрогнула.

До уха долетело низкочастотное гудение.

Я закрыла глаза, а когда открыла на охваченной огнем доске никого не было.

Дочиста вылизав доску пламя опало.

— Асэра, если желаете... — черт тронул меня за плечо.

Я желала. Наверное глупо делать то, что на твоих глазах сгубило душу, но меня тянуло туда. Подобная доска и точно такая же Бездна есть у каждого в жизни. Моя была здесь и сейчас.

— Куда идти? — голос прозвучал жестко.

Черт провел меня сквозь толпу.

Тропу к доске огораживали каменные столбы по колено. Я сняла обувь и прошла за ограждение.

— Асэра, примите совет, — я посмотрела на старика. — Не смотрите вперед. Только вниз.

А он странный этот торговец.

Я сделала шаг вперед.

Выдох.

Второй.

Вдох.

И вот я на самом краю.

Жар Бездны обжигает кончики пальцев.

А камень удивительно холодный.

Передо мной доска. Она действительно узкая. Ступня и то не поместится целиком. А мне надо по ней пройти туда. Может быть и обратно. Не знаю и не узнаю пока не перейду на ту сторону.

Под ногами сахарной ватой клубится огонь. Я совсем не слышу его рева. И я не боюсь. Пламя притягивает меня. Закрываю глаза и ступаю на доску. Поднимаю руки в вверх и развожу в сторону.

Как тот силуэт, поглощенный огнем.

Повторю ли я его путь или пройду собственный?

Каждый шаг приближает меня к ответу.

И это безумие. Чистое. Пьянящее. Его все больше. Оно упоительным жаром наполняет меня, растекаясь по венам легкого, словно пушинка, тела.

Я распахнула глаза.

Где?

Посередине.

И самое время сделать выбор.

Я знаю нечто важное.

Но почему-то не помню.

Но я должна...

Красивое?

Нет.

Опасное?

Нет.

Рядом?

Нет.

А где тогда?

Все ответы на другой стороне.

Могу... Могу?

Я резко опускаю взгляд вниз.

И стою опустив руки.

Бездна опаляет лицо. Оно горит. Скручиваются брови. Ресницы. Густой запах истлевших волос. Я делаю жадный вдох. У раскаленного воздуха нет вкуса и запаха. Он обжавшиеся легкие и заставляет кровь кипеть. Глаза пересохли, но я упрямо продолжала изучать завитки огня. Те, как живые картины, показывали то, что хотел видеть смотрящий: лица, события, эмоции... Безупречно гротескные, они просили, умоляли, требовали и звали.

Кого?

Что?

Я сглотнула, разорвав в кровь губы.

И я поняла...

— Как вы, асэра?

— Что?! — на меня внимательно смотрел старый торговец. — К-как я здесь оказалась? — я не помнила обратного пути. Часть дороги туда тоже стерлась.

— Также как и все, — его слова ничего не прояснили. Однако, я поняла — расспрашивать дальше бесполезно.

Черт довел меня до машины. Усадил и накрыл невесть откуда взявшимся пледом. Тронул с места.

— Вы узнали что хотели, асэра?

— Да. Я нашла ответы на свои вопросы, — но пока не успела испугаться, а уже надо.

Ну и влипла же я... Даже не с корабля на бал — где-то в промежутке свалилась в выгребную яму.

— И что вы намерены делать?

Я усмехнулась. Вот это как раз очевидно.

— Бежать отсюда, — мрачно выдохнула. — И как можно скорее...

Лев держал за горло правонарушителя. Ноги карманника болтались в воздухе, руки плотно сомкнулись на лапище оборотня. Человек хрипел и возил плечами по спине, силясь освободиться, но химероид держал крепко. Но лице капитана блуждала какая-то садистская улыбка, а в глаза не рискнул бы смотреть сам Кличко старший. Бешеные, голубые со зрачками-точечками они вызывали безотчетный ужас. Такие глаза могли принадлежать убийце, но никак не тому, кто должен от них защищать.

Прочие полицейские в отделении не вмешивались. Вытянувшись по струнке они замерли вдоль стены, выстроившись по росту и косились на происходящее. Один посмелее дернулся...

— Ссстоять! — прошипел полицейский.

Смелый вернулся на место и словно муха прилип к стене. За последний месяц небольшой дружный коллектив дежурной части твердо уяснил: если капитан что-то просит, то следует выполнять в точности и незамедлительно. Иначе... Капитан очень хорошо знал нормативы физической подготовки. А еще он знал, как заставить стадвадцатикилограммового сержанта сдать их с первого раза прямо на станции метро. Несущийся на всех парусах поезд хорошее подспорье для улучшения физической формы!

Полицейские не знали, что произошло в точности. Просто после отпуска их любимый капитан-тихоня вернулся слегка подпорченным. Первые дни он еще был способен сдерживаться, но после его крыша сказала аревидерчи и укатила в длительное кругосветное путешествие. Пешее. И судя по поведению Льва Толстого недели спустя где-то в Папуа Новая Гвинея ее с удовольствием схомячили дикари. В общем, по мнению всех сотрудников дежурной части, капитан вставил им палки во все движущие части тела.

Спрашивать о причинах подобных изменений было неэтично, но полицейские все равно лезли. Кроме того опасно, как вскоре все уяснили. Можно было и штрафные пятьдесят отжиманий схлопотать за излишнее любопытство. Или советы в духе: сходи валерьяночки попей. В итоге валерьяночкой отпаивались умники и, успокоившись, шепотом сказки забавные рассказывали, что у капитана глаза зеленым в полумраке светятся, а во рту аж три ряда акульих зубов произрастают!

Да, иногда Лев позволял терять над собой контроль.

Хорошо, часто.

Но если быть совсем честным, то рычал на кого-нибудь Толстой каждый день, а если было не на кого, то на следующий кому-то доставалось в два раза больше.

Дома оборотень закрывался в своей комнате и не показывался на глаза родным. Им он не хотел причинять боль. Но и в их сочувствии не нуждался. В том, что произошло капитан винил только себя. Ну, может быть чуть-чуть господина Мазаринина.

Мария...

Ее убили на их глазах.

Чертов синеглазый демон!

Оборотень жил только желанием убить его. А возможность... Все совершают ошибки.

— Отпусти, начальник, богом клянусь, не брал я ничего! — карманник почти задохнулся в объятиях полицейского.

Лев разжал пальцы.

Это не тот, кто ему нужен. В последнее время часто приходится себе об этом напоминать.

— Наручники. Допросить, — распорядился Толстой. — И держите эту падаль подальше от меня, — мужчина брезгливо отряхнул руки.

Надо что-то делать. Он слишком близко к черте, за которой стоит безумие. Внезапно, оборотня осенило. Он ухмыльнулся, достал из кармана мобильный телефон и набрал нужный номер...

Я хотела бежать сразу же, но отбросила эту идею. Ад приучил меня к двойной осторожности: проверить, перепроверить и еще перестраховаться. По этой же причине я не стала расспрашивать торговца. Нельзя давать слишком много информации в одни руки — как бы я ни была благодарна старому черту, он есть самая настоящая продажная тварь. И рассказать ему о себе или своих желаниях слишком много, значит, подписать пустой лист бумаги, где в будущем может текст смертного приговора появиться.

А может нет.

Но стоит ли на это рассчитывать?

Мои размышления прервал визг тормозов.

Машину круто занесло. Развернуло вокруг своей оси. От второго удара стекло кабины потрескалось. Мы отскочили от дороги, подпрыгнули и потеряли заднюю часть в столкновении с каменным холмом. Перевернувшись в воздухе и прочертив на дородном покрытии борозду, мы остановились посередине.

Я висела на ремнях безопасности и пыталась сообразить, где верх, а где низ. И где между ними вообще я. И что происходит.

Сквозь крупную дыру в разбитой кабине я разглядела силуэт еще одной машины. Она была в не менее плачевном состоянии, чем та, в которой находилась я. Взрыва я не боялась — транспорт не на бензине или солярке, но выбраться необходимо как можно быстрее. Пока на дороге две автомобильных трупа, но их может быть гораздо больше: дорога пользуется большой популярностью среди местных, а учитывая скорость передвижения... Кто-то обязательно присоединиться к нашей теплой компании.

Я нащупала крепления и отстегнула ремни. Не слишком мягко скатилась по боковой стенке кабины и потормошила черта.

Бесполезно.

Ему стоило пристегнуться.

Проклятие!

Я не жалела, скорее злилась на то, что застряла на дороге. Конечно, я помнила про портал в перстне, но сам перстень я где-то забыла, как показала краткая инспекция пальцев. Скорее всего кольцо слетело во время кувыркания по дороге. Или где-то над Бездной.

Я схватилась за спинку водительского сиденья, правой ногой уперла в пассажирскую панель, подтянулись и разблокировала дверь. Вылезла, морщась от боли — ремни безопасности оставили на моем теле достаточно синяков. Счастье, что они уберегли меня от более серьезных травм!

С машины слезла, цепляясь за колеса и подвеску. Сразу отошла к краю и потихоньку поплелась к виновнику столкновения. Почему-то я на сто процентов была уверена в том, что виноваты были не мы. Несмотря на неопрятный внешний вид торговец вел машину аккуратно.

Я отошла совсем немного, когда мимо промчался очередной Шумахер. Он боком задел авто виновника, отбросив его с дороги.

Я пригнулась. И вовремя: ворох осколков раскрошившейся кабины осыпал меня с ног до головы. Несколько больно резанули кожу на руках, закрывающих лицо и голову.

Демон!

Что за идиотский мир...

До машины виновника аварии осталось совсем немного. Буквально пять шагов и я у цели, а там... там будет видно. Ого, да мне, похоже, ничего делать не придется: из покореженного транспорта выбралась гибкая мужская фигура, но сил у пострадавшего хватило только на это. Покачнувшись, адовец рухнул на дорогу. Лицом вниз. Я инстинктивно зажмурилась и потерла нос. Наверное, это было больно.

— Эй, живой? — я с трудом перевернула тяжелое тело. Незнакомец застонал и открыл глаза. — Живой, — я оттащила его с дороги и усадила спиной к холму. — Где болит?

— Почему? — мужчина задыхался, но говорил. — Почему ты мне помогаешь?

И как это я умудрилась забыть где нахожусь! Его проще добить, чем объяснить искренность моих намерений. Каких, кстати? Ну, хотя бы не скучать в ожидании дорожной службы.

— Тебя какой ответ больше устроит? Давай ты сам придумаешь, а я повторю. И скажи наконец, где болит, а то еще сдохнешь у меня на руках! — проворчала. Но бить не стала. А так хотелось от души влепить затрещину.

Их всех надо прогнать до доске через Бездну и не по одному разу.

В глазах демона отразилось изумление. Он нерешительно коснулся правой половины груди. Я расстегнула куртку и задрала рубашку, осторожно дотронулась — сплошное месиво! Дальше, осмотрела голову. Достаточно глубокая рана. Очевидно она вызывает неадекватную реакцию и помрачение сознания. Вдобавок у него ноги отказали...

Я стащила жилетку и отодрала у нее подкладку, скомкала ее, приложила к ране на голове мужчины и прижала его же руку.

— Крепко держи.

Следом кое-как разорванной на лоскуты своей рубашкой кое-как перетянула грудь демона. Теперь есть маленький шанс, что он не загнется от потери крови, болевого шока и не подцепит инфекцию. Это на Земле демонические тела неуязвимы, обладают повышенной регенерацией и сопротивляются любым болезням, а на родине все как у нормальных людей. Тьфу, демонов!

— Зачем? — прошептал мужчина.

— Заладил одно и то же! — всплеснула руками. — Ты из какого Легиона?

— Восьмой. Я не наследник, — тень торжествующей улыбки скользнула по разбитым губам.

— Аледом владеешь? — он кивнул. — Я Багряная. Вторая наследница. Поддержку окажешь на том и сочтемся. Такой вариант устроит?

— Проще сразу сдохнуть. Не полезу в ваши дрязги с Изикелэм.

— Боишься десятого? Разве твои тебя не прикроют? — сердце дрогнуло. Что-то не правильное было в словах демона. В интонации...

— Десятого? Он мог и вторым быть, да не стремится. Как думаешь есть повод опасаться? — прошелестел мужчина.

Вторым?!

Я поперхнулась.

Альфарел не мог не знать о таком раскладе. Следовательно, план синеглазого имеет несколько уровней и моя роль в нем точно не та, которую он озвучил. Я хотела быть осторожной, сейчас понимаю, что вляпалась бы в любом случае и еще вляпаюсь, если не унесу ноги из гостеприимного местечка.

— А если именно я попрошу о помощи? Например, спрятать меня на некоторое время?

— Лично тебе помогу, — согласился спасенный.

— Клянись, — я улыбнулась и обмакнула палец в кровь демона. Поверить на слово выходцу из Ада? Я ее настолько глупа, чтобы в тридцать третий раз наступить на те же грабли — на лбу места живого не осталось!

Демон произнес необходимые слова. Я лизнула палец, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Мало того, что неприятен сам факт употребления крови, так демонская еще и специфический серный вкус имеет. Настала моя очередь: расковыряв порез на лбу, я дала свою кровь демону.

— Что? — я нервно передернула плечами. Попробовав меня на вкус, он одарил меня очень подозрительным взглядом. Так смотрят на еду, которую ели впервые, с сомнением, но вопреки всему дегустаторам понравилось.

— Ничего. Абсолютно ничего.

Ага, а рот у него судорогой свело!

Что опять не так?

Понимаю, мои поступки не вписываются в общеадскую концепцию взаимоотношений, но это не повод презирать того, кто жизнь спас. Правда, здесь это может быть признано слабостью. Но мне уже наплевать. Он поклялся, а значит, должен оказать содействие. Очень скоро. Едва мне удастся второй раз выбраться из-под опеки, я непременно воспользуюсь приобретенным козырным тузом.

Минут через сорок на повороте с основного шоссе замигали синие огни дорожной службы. Демон к тому времени потерял сознание. Насквозь промокшую тряпку удерживала я, прислушиваясь к слабому прерывистому дыханию мужчины. Если он умрет — меня ни в чем не обвинят, но я не хочу пачкаться в чужой смерти. Только не тогда, когда я решила начать новую жизнь. То есть вернуться к старой.

Бесы были удивлены. Они вылезли из служебных машин и пару минут не решались подойти. Неужели давали возможность добить мученика? Ну уж нет, пусть живет и мучается! Пришлось звать нерешительных парней. Демона забрали, уточнив, куда доставить: домой или... Или за отдельную плату. Подешевле — исчезнет надолго. По дороже — навсегда! Я усмехнулась и велела доставить кому-нибудь из восьмого легиона домой. Уж там-то родственничка не обидят. Меня тем же способом вернули в Орэст, оставив у крыльца дома, где меня неосмотрительно оставила Заруда.

Она-то и открыла дверь, втащила меня внутрь, пробороздив когтями раненое плечо, и прошипела в лицо:

— Ты где была?

А она не против раскрасить меня цветами местной радуги. Особенно под глазами.

— Занималась делами, — демонстративно зевнула, не собираясь поддаваться на угрозы родственницы.

— У тебя нет дел, кроме заданий Легиона, — спокойнее заметила демоница. Она быстро взяла себя в руки.

— Я имею что-либо против? — наглость в Аду не счастье, а способ выжить. Рыжая сдвинула брови. — Я выполняла поручение Альфарела. Налаживала связи с общественностью.

— Успешно? — Заруда насмехалась. Искренне или нет — дело второе.

— Взаимно, — я не пошла у нее на поводу. — Займешься царапинами?

Она колебалась всего секунду.

— Сама разберешься. Ты ведь уже взрослая, как я посмотрю, — и она ушла.

Не удержавшись, показала язык ее спине. Еще бы и кинула чем, но привлекать внимание родственницы не хотела. Она слишком умна и расчетлива, чтобы проглотить мое поведение, списав на неопытность. Поверят ей или нет — не важно. Она будет знать и больше не выпустит меня из поля зрения.

Угу, еще и спать со мной станет.

На всякий случай.

Кряхтя, я поднялась в свою комнату, разделась и влезла под горячий душ. Раны защипало. Прикусив язык, осторожно промыла их пастой, промокнула полотенцем и вылезла из кабинки.

Неплохо меня приложило!

Зеркало продемонстрировало полоски содранной кожи на ключицах, животе, груди. И почему я лечить себя не умею? В аптечке нашлась мазь. Положив ее густым слоем и блаженно постонав от божественно приятного холода, я отправилась отдыхать. Сегодня у меня перебор с впечатлениями, а завтра вряд ли будет лучше.

Лев вошел в кафе, обыскал взглядом помещение, увидел светловолосую знакомую макушку и двинулся к столику, не заметив хостес. Девушка открыла рот, чтобы остановить невежливого посетителя, но что-то заставило ее проглотить язык. В красивом незнакомце чувствовалась очень недобрая сила. Наверное, он мог бы ее ударить, лишь бы убрать с пути. Подозвав крепкого парня-официанта, она сунула ему меню и глазами указала на проблемного посетителя. Дважды сотруднику повторять не пришлось...

Парень тенью метнулся к столу невозмутимо положил перед Львом меню и молча удалился, мысленно отметив время, когда стоит вернуться.

Оборотень сел за стол, несколько минут изучал брата и, улыбнувшись, спросил без предисловия:

— Ты встречаешься с ведьмой?

Роман мгновенно ощетинился. Его глаза полыхнули бешенством.

— Хочешь повоспитывать? — резко откинулся на спинку сиденья молодой оборотень. — Без тебя есть кому.

— Не собираюсь. Мне нужен ее телефон, адрес и другие контакты, — потребовал мужчина. — Сейчас, — весомо добавил он.

— Зачем? — выпалил младший.

— Мне кое-кого найти из их братии. Возможно, твоя подружка знает, — должна, обязана...

Лев сжал кулаки, стараясь унять гнев. Сейчас он ненавидел всех ведьм. И с удовольствием бы развел большой костер прямо на Красной Площади. Оборотень понимал — его надежда безумна, но это была единственная ниточка, способная привести к Марии. Пара сказанных когда-то слов — зацепка. Но так сложно поверить в то, что она жива.

А если так?

Он вытащит ее.

Даже и Ада, даже из объятий самого Дьявола.

Если... Капитан улыбнулся. Тот не вернет ее раньше. Это же Машка...

Мужчина вспомнил и скованное льдом сердце слегка оттаяло. Ее улыбка. Робкая с долей невинности. Морщинка между двумя полосками бровей. Он так и не решился прикоснуться к ней пальцем и разгладить непослушные складки. Упрямый нос с тремя крупными коричневыми веснушками. Губы... Он целовал их. Стащил поцелуй, пойдя на поводу у своих желаний. И до сих пор не стыдился.

Жалел.

Что был идиотом. Что не взял больше. Что испугался.

Теперь он стал гораздо смелее.

— Зачем? Захотелось острых ощущений? Не боишься запачкаться? Ты же у нас чистенький! — парень хмыкнул. Он не знал почему, но хотел сделать больно брату. Может быть самому не так тошно станет.

— Не зарывайся, Рома. Тебя мои дела никак не касаются и то, чего я хочу, тоже. Просто дай мне телефон, и расстанемся на этом, — ореховые глаза потемнели. На скулах появились два красных пятна.

Жуткий взгляд. И лицо будто заставшая гипсовая маска. На ней написанные обнаженные чувства.

Младшему оборотню стало стыдно. Зачем он так? Видел же, как нелегко приходится в последнее время брату, а тот не делится. Ни с ним, ни с родителями. Замкнулся в себе, ходит и молчит. Сам на себя не похож.

— Извини. Не знаю, что на меня нашло, — буркнул парень. — Записывай, — он продиктовал номер. — Скажи, что от меня. Ее Антония зовут. И не сокращай ее имя. Она этого не любит.

— Как ты сказал? — очень тихо переспросил мужчина. Последние краски выцвели на лице оборотня.

— Антония, — повторил Роман. Что произошло? Почему имя любвеобильной ведьмы так сильно взволновало брата? Они знакомы? Если да, то при каких обстоятельствах и чем именно это может грозить обоим? — Что-то не так? — решился спросить оборотень.

— Не так? — прищурился Лев. — Даже не знаю, но верю — совпадений не бывает, — усмехнулся полицейский. — Мне пора. Спасибо за помощь, — капитан поднялся, не обращая внимания на подошедшего официанта. Он даже не помнил, что делал заказ.

— Эй, подожди. Не хочешь ничего объяснить? — одернул старшего младший.

— Не стоит тебе в этой лезть, — покачал головой блондин. — Все слишком... — он поджал губы, не зная, как объяснить.

— Тогда я твой заказ съем. Мне все равно до встречи с друзьями еще час здесь торчать, — невесело усмехнулся Роман.

— Да. Давай. Деньги нужны? — осведомился полицейский.

Парень отмахнулся уже с набитым ртом.

Лев сел в припаркованную возле кафе машину. Достал ноутбук, подключился к сети и влез в необходимую поисковую базу. Короткая полоса загрузки, и данные по зарегистрированному номеру на экране.

Возраст подходил...

Следом, охваченный крайне нездоровым возбуждением, капитан начал копать дальше. Еще через пару минут он смотрел на черно-белое лицо той, кого считал виноватой в смерти своей ведьмы. Даже на фото блондинка с Шабаша производила впечатление. В других условия и на другое существо — несомненно, приятное. Толстой же видел только красивую оболочку, а за ней несколько крайне неприятных вещей: ложь, предательский удар в спину, желание жертвовать другими...

Он хотел ее убить.

И намеревался сделать это, предварительно кое-что узнав.

Машина с визгом рванула с места и небрежно вклинилась в поток. Навигатор уверенно вел оборотня по проложенному маршруту в объезд пробок. Водительское мастерство позволяло перестраиваться рывками, занимая лучший ряд дороги. Конечно, нервов полицейский попортилнемало другим водителям: ему сигналили, махали руками — только ничего этого оборотень не видел.

У него была цель, и он шел к ней любыми путями.

Остановившись недалеко от дома Антонии, Лев замер на водительском виденье. Глубоко дыша мужчина попытался успокоиться. Ему нужна трезвая голова и чистый рассудок. Отправляясь в гости сейчас, в противоречивом состоянии, он рискует свернуть блондинке шею раньше, чем получит ответы на интересующие его вопросы.

Оборотня мутило. Прежде чем сделать шаг он должен сделать две вещи: принять решение и озвучить его. А это не просто — оставить позади накатанную жизнь и с разбегу вломиться в железобетонную стену, надеясь только на то, что там есть замаскированная дверь. Ее может не быть. А может быть только иллюзия двери. В последних двух вариантах его смерть очевидна и неминуема.

Пусть так.

Но просто забыть и отступить... От мечты о свободе... Ради чего? Самого себя? А стоит он этого?

Банальный и больной ответ — нет.

Оборотень достал из кармана мобильный.

— Отец, — хрипло выдохнул он в трубку, — прощай.

Молчание.

— Сколько у меня есть времени? — собранный деловой вопрос. Как будто только что не лишился оборотень сына. Наследника. Лунного.

— Десять минут хватит, чтобы объявить меня отступником?

— Вполне. Мне жаль, — он не добавил сын. Незачем. Через десять минут у него не станет сына. Старшего. Лучшего.

— И мне.

Минутная стрелка совершила ровно десять оборотов. Эти часы Толстой старший подарил Льву на пятнадцатилетие. Некий рубеж, который подросток когда-то преодолел. Сегодня он прошел еще один. Этот предел не каждому выпадает и не каждый способен принять этот выбор. Пожалуй, единственный вариант когда холодный разум химероида вступает в противоречие с эмоциями.

Сложно остаться без поддержки стаи. Еще сложнее отказаться от нее самому. Но в этом-то и вся разница между ним, который пожертвовал собой и этой блондинистой тварью, которая пожертвовала Марией.

Отпущенное время прошло. Теперь он ни за что и ни перед не отвечает. И стая больше не несет за него ответственности.

Лев вырубил охрану одним ударом. Забрал с пояса мужчины ключи и направился к подъезду. Вошел, поднялся на шестой этаж, поздоровался с опрятной женщиной в возрасте, открывающей квартиру напротив. Позвонил.

— Да? — отозвался видеодомофон приятным голосом.

— Для вас есть новости. Откроете? Не хотелось бы разговаривать на пороге.

— Я вас не знаю, — ведьма не собиралась впускать мужчину.

— Ошибаетесь. Мы с вами встречались по делу Нефедовой.

— А, да, припоминаю, но дело закрыто.

— Закрыто, — подтвердил оборотень, — но я не о нем пришел поговорить. Я старший брат Романа. К сожалению... — Лев наклонил голову и замолчал. Он отсчитывал про себя секунды.

Пискнул магнитный замок. Обеспокоенная девушка появилась на пороге, распахнув дверь.

— Что с ним?!

А она не всю человечность растеряла...

Оборотень отодвинул Антонию и вошел в квартиру. Дождался, когда хозяйка закроет дверь и только потом в два приема скрутил ведьму, зажав в захвате тонкую шею.

— Ничего. С ним ничего, — прошептал он, сдавливая горло добычи. Девушка не могла ни закричать, ни пошевелиться. — А вот ты сдохнешь, сука, если не расскажешь мне, что произошло с Марией. Ты же понимаешь о ком я? — мужчина слегка ослабил захват.

Антония закашлялась.

— Ты пожалеешь. Ты сильно пожалеешь о том, что сейчас сделал, — выдохнула она.

— Может быть, но ты этого не узнаешь, — отозвался полицейский.

— Ты так и так и оставишь меня в живых. Ты же пришел мстить. Ну так мсти. Давай, убей меня! — с вызовом предложила Верховная. И новый смешок.

Капитан вдохнул запах девушки.

Она довольна.

Нет, ошибки нет.

Она правда жутко довольна!

Оборотень впечатал ее в стену, уводя за спину руки.

Брызнула кровь.

Антония застонала.

— Говори! — на такое Лев не рассчитывал. — Говори!!! — выкрикнул он. Его кулак раскрошил стену рядом с головой ведьмы.

— Умерла... Она умерла...

Оборотень не верил. Он грубо схватил волосы Антонии и ударил ее головой о стену. Не сильно, но должно было хватить. Девушка рассмеялась хриплым булькающим смехом. Ее глаза закатились. Ни на секунду не поверив спектаклю, капитан связал Верховную, оттащил ее в комнату и принялся методично обыскивать ее, изредка бросая взгляды на ведьму. Она не шевелилась. Дышала поверхностно и часто. На губах пузырилась кровавая пена.

Убить... Стучало в голове, но что-то останавливало полицейского. Собрав более-менее заинтересовавшие его бумаги, Толстой подошел к Антонии и размашистыми шлепками по щекам заставил ее очнуться.

— Ты будешь жить только потому, что мой брат не заслужил смерти, — с ненавистью проговорил оборотень.

— Догадался, — сглотнула девушка и снова закрыла глаза.

— Да. Не стоит считать себя умнее всех.

Он ушел.

Без ответов и без удовлетворения.

Руки помнили, и инстинктивно сжимались кулаки.

Врага надо уничтожать. Таково первое правило выживания.

Но...

Лев просмотрел бумаги, вбил в навигатор новый адрес и включил зажигание. Он не торопился отчаиваться.

Я с трудом заставляла себя сосредоточиться на словах Заруды. А еще приходилось держать маску. И контролировать свои чувства. В то время, как хотелось расползтись по столу безобидной лужицей воды, приходилось строить из себя внимательную собранную демоницу, которая с готовностью выполнить все, что ей поручили.

А так хотелось... послать все и всех достаточно далеко.

Впрочем, Ад — это и так дальше некуда!

Сегодня утром на меня обрушилось понимание того, что со мной сделал Альфарел. Не то холодное, расчетливое, которое я раньше принимала за чистую монету, а настоящее — человеческое.

Пришлось орать в подушку.

От страха.

От боли.

От банальной жалости к себе.

А после плакать. В общем-то от того же самого.

И конечно задаваться вопросом: как дальше?

Я не могу... Амария могла, а Машка нет.

Демон побери моего названного братца и его эгоизм! Ведь так просто было стереть человеческую личность. Согласна, не просто потом вырастить демоническую, ибо взрослеть она будет с нуля: учиться пить, есть, говорить тоже. И не один век пройдет прежде, чем такой солдат встанет в строй. Но так халтурить — лепить одно из двух тоже нельзя.

Чревато знаете ли!

Альфарел скорее всего знал, однако, пошел на осознанный риск. Чтобы демон и рисковал неосознанно? Пфф... Только не этот и не с такими вещами. Поневоле в голову приходит мысль: а не специально ли я здесь оказалась? Не подстроено ли это? Но зачем?

— Амария, ты меня слышала? — полыхающие глаза демоницы опасно близко.

Черт, я все же ушла в себя!

— Да, но не могла бы ты повторить? — лучезарная улыбка доводит посланницу до бешенства. — Боюсь что-нибудь перепутать или неверно интерпретировать. Давай, — слова ободрения прозвучали издевкой, — еще разок, медленнее и подробнее.

Я, правда, не хотела...

Но умереть я не хочу тем более!

Кому-то из нас двоих придется потерпеть.

Заруда повторила.

Мы половину дня должны были провести в гостях у владельца аледа, где мы расположились. Демон имел большое влияние на Гранитного, по слухам жутко параноидального типа, которого мало кто удостоился чести видеть, а он имел к нему доступ. Мы также должны были его получить. Ну или подтвержденное согласие выступить на нашей стороне.

Хозяин города и прилегающих земель, где мы устроились сегодня устраивал прием, куда Заруда раздобыла вчера приглашения. Оставалось дело за малым — наладить дружеские контакты, войти в доверие и получить союзника. И все это в течение одного столпа. Играя роль Амарии я пожала плечами: стоп так столп, а внутри содрогнулась. Как, черт возьми, она собирается провернуть это?

Ах, не она — я!

В комнате спокойно сползла по двери и пять минут сидела, глядя в пространство. Вот где бы не помешала птичка, отличающаяся умом и сообразительностью. Сама-то этим не блистаю.

И что?

А как всегда — кривая вывезет.

И в роли козы представила рыжую демоницу!

Идей не прибавилось, но настроение поднялось вверх.

Я порылась в чемодане.

Мда, без одежды и то идти приличнее будет. В результате недолгих раздумий я одела летящий темно-синий сарафан. Легкий, обрисовывающий при движении тело. Разумеется, нагое. Меня не поймут иначе.

Стыд?

Где?!

Дорогая, ты в Аду, где это слово синоним страшного заразного заболевания. Но мне все время хотелось прикрыться. Я заняла беспокойные руки маленькой сумочкой. Заруда поджидала у двери. Она выбрала белое и смотрелась в нем великолепно, сменив демонический облик на вполне человеческий. Только глаза выделились — не бывает у людей такого яркого янтарного цвета.

Мы добрались до площади. Украдкой я осмотрела торговцев. Чего ожидала увидеть? Вчерашнего знакомого? Смешно! Посланница, кивнув парочке знакомых, прошла к стоянке машин, выбрала себе одна и подобрала меня на площади. Я села с опаской и тут же пристегнула все ремни. Вчера они меня спасли. И того демона из восьмого легиона тоже. Я старалась не шевелиться, чтобы не трогать лишний раз ссадины и все равно порой ремни слишком сильно касались поврежденных мест. И я улыбалась, чтобы не шипеть от боли. При первой же возможности сделаю вылазку на площадь! Если у торговцев можно купить себя, то уж лекарство точно найдется!

Особняк владельца аледа располагался у городской стены. Удивление вызывал розовый цвет. Весьма странный доя мужчины, если не знать о том, что именно этот гранит гордость аледа. Я не знала, но посланница шепотом меня просветила.

Идя по дорожке, усыпанной красно-коричневой крошкой среди других гостей — здесь принято приходить строго в назначенное время, я разглядывала дом, спрятанный за кованым живым металлом забором. Множество узких окон, башенок, витражи с цветочным рисунком, льнущее к стенам растение. Красивое, но трогать его я бы не стала — это не менее опасно, чем сунуть руку в царскую водку.

Забавно... И кому оно не позволяет выйти из дома?

Нас провели поперек через дом. Залы просторные, богатые, но без мебели. Кое-кто остановился, чтобы изучить редкие оттенки камня, который был использован в отделке помещений повсеместно. Других привлекла затейливая резьба. Я не удержалась и провела пальцами по растительному орнаменту, украшающему дверной проем. Мне показалось, он скрывает какую-то тайну...

— Неожиданно.

Я помедлила перед тем, как обернуться.

— Действительно, — картинно приподняла брови вверх. А вот губы облизнула не специально. От испуга мгновенно пересохло в горле. Не демон вызвал такую реакцию, а простая неожиданность. Но вот она, как раз, нехарактерна для жителей Ада. Те всегда начеку. — Великолепно выглядите.

— Примите комплимент в ответ? — уголки губ восьмого дрогнули.

— Если позволите, — и скромно опустила глаза, чтобы не выдать себя. Дурнота накатила внезапно.

— Простите, — вернулась Заруда, — Амария ты не представишь мне своего знакомого? — демоница была зла и заинтригована одновременно. Она прекрасно знала, кто это.

— Мы не успели познакомиться. Выразили взаимную симпатию. И только, — я намеренно дистанцировалась.

— Асэры, вы вместе? — демон и бровью не повел.

— Да. Мы одиннадцатые. Я — посланница. Амария — младшая наследница.

— Чрезвычайно раз познакомится с вами. Гориэль, восьмой легион. Владелец аледа, — представился мужчина.

— И все? — вскинула брови Заруда.

— Ну да. В особых заслугах не замечен. Наградами на отмечен, — он усмехнулся.

— А вам разве надо? — прикоснулась к его спине. Демон бросил на меня изумленный взгляд. Впрочем, искра вскоре потухла. Кажется, он принял проявление интереса, как должное. — Разве быть самим собой недостаточно? — скользнула по его руке и обвила ее своей.

Огненная с другой стороны поступила точно также.

— Асэры, — притворно вздохнул Гориэль, — вы не оставляете мне выбора!

Заруда загадочно улыбнулась.

Меня хватило ровно до стола с напитками и закусками. Я отошла от воркующей парочки, схватилась за бокал и залпом осушила его. Поймала на себе парочку заинтересованных взглядов, осознала прокол и... опустошила второй.

А вот теперь попляшем!

Я пьяно хихикнула. Местный пойло по мозгам мгновенно бьет. И очень прицельно!

Увидев стремительно приближающуюся ко мне посланницу, я скрылась среди гостей, прошла в дом и толкнула первую попавшуюся дверь. Мне она поддалась. А за своей спиной я отчетливо услышала щелчок замка.

Тааак! И куда меня пьяные черти занесли?

От неожиданности даже в голове прояснилось. Я прилипли к двери, подергала ручку — безрезультатно... Осмотрелась. Демоны видели в темноте лучше людей: меньше времени требовалось на адаптацию к смене освещения, больше деталей удавалось различить. Правда, в коридоре, куда меня занесло, особо различать было нечего. Стены и пол из гладкого камня, уцепиться не за что. Потолок в виде купола с деревянными элементами. Все секции одинаковые из-за чего коридор кажется бесконечным.

Я шагнула, намеренно цокнув каблуком: предположение оправдалось — звук отразился от стен и полетел по коридору.

Все интереснее и интереснее! По этому коридору пройти незамеченным трудно. Я ухмыльнулась и сняла туфли, оставив их около двери. В крайнем случае будет стимул вернуться обратно, а вот руки, возможно, мне понадобятся свободными.

Ловушки?

Интуиция промолчала. Если они и есть, то поставлены не на меня.

Выбора у меня не было. Обстоятельства в очередной раз решили за меня, предложив всего один путь — вперед. Философски, но... Остаться на месте и ждать мне показалось более неразумным.

Ступая на цыпочках, я двинулась вперед. И хоть ощущала себя в относительной безопасности, возле каждой деревянной арки и осторожно выглядывала из-за нее. Неприятностей не ждала, скорее предчувствовала нечто из разряда веселых неожиданностей. Вроде "бу" из шкафа или холодной руки на шее из-за угла.

Чем дальше я продвигалась, тем острее становилось ощущение чужого любопытства. Сперва, будто перчинка, оно жгло кожу, после жаркой лианой обвилось вокруг моего тела и куда-то ласково тянуло. На развилке налево.

Не задумываясь над природой явления я повернула. Этот коридор отличался от первого. В нишах располагались двери. Жаль все они были закрыты, а в конце однообразного помещения горел слепящий глаза прямоугольник. К любопытству добавилось нетерпение. Меня просили, уговаривали и требовали поторопиться. Что-то детское было в этих капризах.

Прямоугольник разделался на три и превратился в одинаковые окна, издалека кажущиеся единым целым. Я вошла в зал. Его размеры, спрятанные с помощью пространственного заклинания в стенах обыкновенного дома, поражали. Здесь достаточно места, чтобы потеряться.

Я вертелась, задрав голову вверх — потолок целиком покрывала огромная живая картина, пожалуй, самая искусная из виденных мной. Вот только... Только показывала она жуткий кошмар, от которого даже днем полз по позвоночнику холод.

— Здравствуй, — тихий голос заставил меня опустить голову.

Ребенок? Откуда он здесь?

Девочка сидела на игрушечном троне. Ее длинные черные волосы ниспадали до самого пола. На бледных щечках пятна лихорадочного румянца были словно нарисованными. Алые, явно накрашенные помадой губки, напряженно дрожали, ожидая от меня ответа.

— Здравствуй, ты почему одна? — почему-то этот вопрос мне показался важным.

— Я всегда одна, — безжизненно отозвалась маленькая демоница. — Есть еще они, но...

Она не договорила — незачем. На полу в зале были собраны игрушки. Огромное количество: одиночные, небрежно сложенные в огромные кучи. Старые. Новые. Целые. Сломанные. Преобладали куклы. По адски жуткие демоницы с кровожадно оскаленными ртами, звериным взглядом и изогнутые в похотливых позах.

Жуть!

Я распинала ближайшую кучу ногами.

Девочка с интересом следила за мной.

— Почему ты не выйдешь отсюда?! — я искренне возмутилась. Оторвать бы ее родителям руки. Они же делают из ребенка чудовище!

Я осеклась.

А я где? Опять забыла.

В самом сердце логова мифических тварей с рогами и копытами, с девочка передо мной демоница и растет ее соответственно.

Но...

Разве так можно? Лишать существо выбора.

— Я не могу, — просто ответила девушка и подняла руки с подлокотников трона.

Глухо звякнула толстая цепь.

— Ты прикована?!!! — мой возмущенный вопль мячиком скакал под потолком еще минуту.

— Давно, — девочка грустно улыбнулась. — Дядя не выпускает меня отсюда. Говорит, слишком опасно: от меня хотят избавится. Почему? — спросила она.

Прозвучало по-человечески наивно.

А я вспомнила о растении на стенах дома. И кажется все стало понятно.

Забота ли это? Что-то я очень сомневаюсь!

— Не знаю. А что говорят твои родители? — вопрос пропал впустую. Демоница так красноречиво посмотрела на меня, что сомнений не осталось — она сирота. И только неведомый дядя установил для нее особый порядок.

Найду я его...

Я подошла к девочке и дернула цепь.

— Как это снять? — мой голос звенел от ярости.

— Ты, правда, хочешь помочь мне? — в совершенно черных глазах, как в зеркале, отразилось мое изумление: она еще спрашивает — конечно хочу! И обязательно помогу. Бледное лицо озарила улыбка. — Ключ у дяди. Только... — сияние потухло и вернулась мертвенная бедность. — Он его не отдаст. А если ты сумеешь украсть его, то со мной тебе ни за что не выйти за пределы дома. Еще никто не сумел преодолеть ловушки, а снаружи растет шипс.

Естественно! Они ведь настроены на нее, поэтому всякий за компанию с девочкой падет смертью храбрых. Кому же ты помешала, маленькая?

— Значит, не выйти, — я пожала губы. — А если попробовать по-другому? — я щелкнула пальцами.

— Как?

— Допустим, мы просто потеряемся!

Я прижала демоницу к себе, закрыла глаза, моргнула и...

Мир распался на кусочки. Разошлись стены дома, открыв нежное розовое небо. Растянулась и порвалась цепь. Размазалась туманными перьями новичка картина мастера. Распались игрушечные горы на злобные камешки — кукольные лица. И далеко отодвинулся трон.

— Держись! — шепнула я и ощутила на своей шее тонкие ручки. Мы не шли в прямом смысле этого слова. Перемещались рывками в пространстве пока не оказались за пределами дома. И сада. Там я опустила девочку за землю и заглянула в ее глаза. — Ты свободна.

Пространство схлопнулось.

Однако, дом уже ничем не напоминал первоначальный. Да и сад тоже. Они сплелись воедино, потеряв части друг друга в себе. Вместе с запертыми внутри демонами.

Я прислушалась к себе: шокированная совесть не проронила ни звука. Гордо задрав нос, она молчала, скрестив на груди руки.

Ну дьявол с ней. Выживают сильнейшие. По-моему, я ничуть не по грешила против данного правила.

Я подмигнула вцепившейся в мою руку девочке.

— Бежим!

— Куда? — вздрогнула демоница.

— Для начала подальше отсюда, а там видно будет оторвут нам с тобой голову или погладят по ней.

Девочка немного подумала и с улыбкой маленького ангела сказала серьезно:

— Я тебя в обиду не дам.

Хм, а ведь она не врет. И ни капельки не сомневается в своих силах. И кого же это я вытащила из проклятого дома-тюрьмы?

Лев дождался ночи.

Он хотел действовать немедленно, но человек, разрывающий могилу не первой свежести мягко говоря вызовет недоумение у тихих посетителей места упокоения. А свидетелей полицейскому было жалко. Он хоть и перешел на другую сторону несправедливого закона, но лишних жертв оборотню хотелось избежать.

Ему нужна всего одна. Если он прав, то вампир будет очень голоден. Но если нет? Капитан даже думать не хотел, что он принес себя в жертву зря.

За ним наверняка уже началась охота.

Смешно.

Он никогда не дрался за место под солнцем.

Не проявлялись агрессии.

И по большому счету не интересовался ничем.

А теперь пришлось. Вот...

Сложилось так, что не за себя и не за стаю, а за ведьму готов хоть к черту на рога, хоть к дьяволу на куличики отправиться. И кучу народа положить.

Правда, если с другой стороны взглянуть, то оборотням прямая выгода будет, если прав он, если не ошибся вдруг.

Ужин исчез со стола, следом три чашки кофе. За ними еще чайничек фруктового чая и пара пирожных.

Капитан ел чисто механически, расплачивался не глядя в чек и неотрывно смотрел в окно.

Мелькали за пыльным стеклом похожие друг на друга фигуры. Сменялась радуга автомобилей за стеклом. Зажглись фонари у дороги, плеснув на асфальт тусклое расплавленное золото искусственного света.

Пора, пожалуй.

Мужчина встал, плотнее запахнул купленную в соседнем с кафе магазине куртку и вышел на улицу. Кладбище располагалось через дорогу. Подземный переход к нему в полукилометре. Удобно!

Вынырнув из затхлого квадратного зева, полицейский пошел вдоль высокой ограды. Главный вход не подходил оборотню: народу много и наверняка "лишние глаза" присутствуют. И если ведьма не дура, то ждать его будут именно здесь. У любого входа, поэтому, выйдя на второстепенную двухполосную дорогу капитан попросту перемахнул через забор, надеясь, что не успели или не додумались поставить "охранку".

Мужчина спрятался за массивным памятником, разделся, спрятал одежду и обернулся грустным бассет-хаундом с развесистыми ушами и короткими кривыми ногами. Неохотно принюхиваясь к тропинке, пес поковылял по тропинке.

Кладбище смердело.

На нем давно не хоронили обычных людей, пряча под землю или в колумбарий иных. Старые могилы служили хорошим пристанищем новым жильцам. А главное, позволяли новоиспеченным мертвецам сохранять инкогнито.

Возле одной из могил внимание Льва привлекла плачущая женщина. Здоровая, судя по запаху, и не перешагнувшая черту среднего возраста.

Такая сойдет.

Ведь вампир наверняка будет голоден и подставлять под его клыки свою шею... Кровь химероидов малопригодна в пищу клыкастым — за яд сойти сможет!

Итак, решение принято — первая жертва.

Судорога превращения передернула тело химероида. Пять минут боли, жуткий голод, пронзивший желудок болью и обнаженный мужчина тронул за плечо ничего не подозревающую женщину.

— Что? — она вздрогнула и медленно повернула голову, мельком взглянув на испачканную в земле руку, лежащую на ее плече. — Кто вы? — в слабом заплаканном голосе прорезались эмоции.

Без лишних слов Лев нанес точный удар в висок. Без звука девушка повалилась на подставленные руки. Капитан взвалил ее на плечо и втянул носом воздух.

Недалеко...

Да, вот здесь.

Он остановился через несколько рядов от могилы, над которой плакала женщина.

Хмыкнул. Право слово, лучше было сжечь вампира, но его решили наказать — обрекали на вечность во тьме со своими мыслями. Хорошее наказание для невиновного! Ярость вспыхнула с новой силой, старая остальные эмоции.

Мощными рывками загребая землю, капитан раскопал могилу. Неглубокая из-за второго гроба она воняла отчаянием.

А он не смирился. Хорошо или плохо? Скоро станет ясно.

Полицейский спрыгнул в яму, порвал тонкие серебряные цепи, опоясывающие гроб и несколькими ударами кулаков разбил крышку.

Александр находился внутри. Высохший труп московского щеголя. Рот разинут в крике, скрюченные и скрученные руки. Пробитая осиновым колом грудь.

Сначала запястья. Затем ноги. Последним кол.

Лязгнули, наконец, захлопнувшиеся челюсти. И таяющая на глазах мутная пленка. Вампир с трудом моргнул. Мерцающая багровая искра вспыхнула Полярной звездой. Лев выскочил из могилы и свалил в нее тело женщины. Не разбираясь, Александр вгрызся в шею жертвы.

— Постарайся сохранить ей жизнь, — устало посоветовал оборотень, впрочем, он не ждал, что будет услышан.

Но...

— Спасибо, — через десять минут хрипло поблагодарил кровопийца. — Я чуть не сошел с ума.

Мазаринин вылез. Все еще потрепанный, сухой, но уже готовый кое-кому надрать прыщавую задницу за подобное времяпрепровождение.

— Она жива? — поинтересовался оборотень, глядя на бледную, закутанную в коричневое бесформенное платье женщину.

— Да, — уверенно ответил вампир. — Кровопотеря сильная, но не смертельная. Ее бы в больницу. Машина есть?

— Если еще не нашли. За мной охота идет, — голос звучал равнодушно. Симбионты вкачали в кровь столько успокоительного, что впору было из нее лекарство делать.

— Отступник? — вскинул брови Мазаринин.

— Теперь да.

— Ну... — широко улыбнулся Александр. — Мы друг друга стоим. Давай, поторопимся. А поговорим по дороге. Ты же меня для этого вытащил?

— Примерно, — поделился блондин.

Мужчины подобрали припрятанную одежду, перелезли через забор, перенесли женщину и оставили ее на людном перекрестке, сбежав. Недалеко маячили люди, авось подберут. Именно такую мысль походя внушил проходим Мазаринин. Самим недосуг было заниматься жертвой: обоих мучил голод и неясное чувство опасности, шагающей по пятам.

Мне пришлось управлять машиной. Все оказалось проще, чем я думала. Как в компьютерной игре. Вправо, влево, вперед назад. Чем больше отклонение, тем больше скорость. Есть упереть до конца, то рвет колеса и покрытие. Авто в Аду казались почти живыми и почти с собственным мнением относительно того, куда ехать.

Мы добрались до Орэста без проблем. В городе пришлось повозиться. Он как раз вздумал себя перестроить. В результате мы дважды оказывались спиной к колонне, куда стремились попасть. Но все же мимо площади мы не проехали. Машину бросили на стоянке. Оттуда я рванула к дому.

Азарт искушал. Я играла в игру с неизвестным противником. Без правил. Не зная, что стоит на кону. Но твердо намеревалась выиграть.

Портал нам продали, лишь уточнив конечный пункт назначения. Латойя. И если Альфарел не свернет мне шею, то будет рад подарку. А я... я точно знаю, что поступила правильно. Дома собрала вещи, раздавила портал, подхватила демоницу на руки и шагнула вместе с ней в разрыв пространства. Как раз внизу хлопнула дверь и торопливые шаги зазвучали на лестнице.

Мы вышли на площади. Толпа равнодушно расступилась, пропуская нас — у всех были свои дела. Наши приказывали поторопиться. Но моя спутница не к месту начала проявлять любопытство.

— Где мы? — демоница твердо остановилась, оглядываясь по сторонам.

— Латойя. Столица Багряных, — коротко пояснила я.

— Ты из них? — любопытство мелькнуло в неживых глазах девочки.

— Младшая наследница, — я подала плечами. Статус перестал иметь для меня значение.

— Давно? — подернулся пыльной грустью голос девочки.

— Недавно стало. До этого я жила на Земле. Я полукровка, — и ничуть не стесняюсь.

На фарфоровом личике отразилось восхищение. Она обняла меня, прижалась и восхищенно забросала меня вопросами о Земле. А небо синее? А трава зеленая? А еда вкусная? И с каждым словом во мне ломались остатки навязанной демонической личности. Правда, пустое место занимал не страх, а гнев...

Я взяла демоницу на руки и бегом направилась к дому. Где он? Дикое желание прийти, попасть и... я переваливаюсь за порог.

— Альфарел!!! — дышу с трудом. — Альфарел!!!

Полуголый демон демон шагнул сквозь пространство.

— Амария? Что... дьявол, кто это? — рявкнул демон.

Я засмеялась. Брат выглядел забавно. Кажется, мне впервые удалось пробить его защитную оболочку. На лице отражались в перепутанном калейдоскопе злость, непонимание, разочарование и замешательство.

Приятно, правда.

Оказывается выводить братца из себя мне нравиться ничуть не меньше, чем делать ему приятное. И самое вкусное в том, что это не последний сюрприз, который ждет его. Кто идет по моим пятам?

Пространство разошлось.

— Амария!!! — воздух вздрогнул от крика посланницы.

Следом за ней из портала вышел восьмой. Невозмутимый Гориэль схватил демоницу за плечи, не давая ей приблизиться ко мне.

У Альфарела глаза из орбит выкатились. Красные такие, словно у быка, у которого перед носом часа два красной тряпкой трясли.

А потом человеческая шкура треснула.

За синеглазым брюнетом симпатичной наружности прятался чернокожий демон гуманоидного типа с синими неоновыми узорами по телу. По краю вытянутого к затылку черепа шла корона из блестящих черных наростов. Глаз шесть и располагались они по бокам головы. Тонкий нос и рот с перевёрнутой улыбкой. В целом, облик брата был вполне сносен для человеческого глаза.

— Я не воевать пришел, — бросил восьмой.

Альфарел кивнул. Его шесть глаз смотрели на меня.

Я пожала плечами.

— Устанавливаю связи с общественностью. Гориэль — владелец одного из аледов восьмого. Познакомились на приеме у Гранитных, — без запинки оттараторила я.

— А демоница? — проявил нетерпение брат.

— Ааа... — вот здесь облажалась. В благородное порыве я как-то забыла поинтересоваться кого спасаю.

— Саритэль, — нашлась девочка. — Моей матерью была Аюши из Гранитных. Отцом Дозимосо также из Гранитных...

Учитывая, что она сирота...

Я выругалась.

Брат даже в демоническом облике выглядел... пришибленным. Ну, будто на него потолочная балка свалилась и до сих затылок натирает.

— Этого не может быть! — Заруда опомнилась первой.

— Почему? — девочка удивилась.

Вот же святая простота!

Да потому, что она наследница. И ее держали взаперти. А дражайший ее родственник на каждом перекрестке орал о ее смерти и смерти ее матери и сумасшествии отца. И если бы не два стакана местного алкоголя и сострадание, то сидеть бы ей на троне в окружении игрушек целую вечность. Мда. Дяде Саритэль вряд ли понравится моя выходка. Похоже, я ему не то что планы, а целую жизнь сломала!

— Саритэль, — брат взял демоницу за белую руку. — Ты хочешь остаться у нас иди вернуться? — Адьфарел говорил непривычно мягко.

— Я обещала защищать ее, — с важным видом заявила девочка.

— Остается, — подитожила я.

— Засвидетельствовано! — влез восьмой.

— Принято! — ответил Альфарел.

О чем они? Опять какой-то ритуал?

Угу. На висках брата и девчонки появились одинаковые узоры: ажурный орнамент синевы прорезал кожу.

— Амария! — требовательно прошипела рыжая.

Моя очередь? И что я должна сказать? На ум пришло только одно:

— Передано, — висок обожгло болью. Я потрогала кожу. Она была совершенно чиста. Уф, пронесло! Последнее что я хотела — раскрашивать себя подозрительными татуировками. — Когда ждать гостей? — а они явятся. Даже спорить и гадать не надо. Вопрос зачем и с какой поддержкой.

— Пара часов есть, — лениво отозвался Гориэль. — Я остаюсь.

— Это не...

— То, — закончил он за меня и приложил палец к губам. — Понимаю. Не хочу пропустить самое интересное. Раз уж влез на середине, то хочу увидеть концовку.

— Секреты? — Заруда нахмурилась.

Я покачала головой и ехидно улыбнулась. Кто бы ей рассказал!

— Потом, — резко оборвал пикировку Альфарел. — Уведи Саритэль и Амарию. Головой за них отвечаешь. Куда — выбери сама. Сестра, вам необходимо спрятаться. Никто не должен найти девочку...

Инструктаж закончился минут через пять. Коротко говоря, нам предстояло очень хорошо запутать следы. След юной демоницы должен оборваться в Латойе. Когда ситуация разрешится, то с нами свяжутся.

Как?

Брат пообещал, что я ни в коем случае не пропущу сеанс. И сунул мне в руку бутылку.

Не пожалел, однако! Это пойло элитное. И ведь не испугался, что окончательно потеряюсь...

— Идем? — рыжая уже разорвала пространство.

— Готова?

Кивок и Саритэль первая шагнула в портал.

Издена трясло. За миг он потерял все, чего долго и упорно добивался. Убийство брата, его жены, пленение маленькой дочери и упорно распространяемые слухи, скрывающие реальность. Он долго и кропотливо работал, выстраивая тонкую конструкцию лжи. Он вписал в нее многих, опутал мягким слоем острые углы. Он сделал все, чтобы обезопасить себя о свою цель. Но...

Случайность!

То от чего он должен был быть застрахован. То, что вообще не могло произойти!

Дикость какая-то...

И теперь предстояло пройти на чертовой Бездной.

Демон не знал к кому обратиться за помощью.

— Одиннадцатые... — с ненавистью выдохнул мужчина.

Внутри что-то лопнуло.

Он вспомнил рыжую демоницу. Она просила поддержки и обещала ответную услуги. Еще вчера он думал: почему бы и нет? Смерть тысячников не такая большая плата за благосклонность Багряных. Да еще неизвестно сколько погибнет. Наследник одиннадцатого легиона не дурак и понимает — чем больше гранитных ляжет в противостоянии, тем больше окажется долг.

А тепер сами Багряные оказались по ту сторону баррикад. Зачем им понадобилось его грязное белье?

Демон сжал кулаки.

Он бы попробовал решить дело миром, если бы не прелюбопытнейший факт: племянница была обещана Альфарелу.

Есть вещи, которые не прощаются.

И это одна из них.

Изден вышел из дома. Его все равно под снос, ибо проклятая демоница устроила масштабную перепланировку и жить в месте, где ванна и туалет слились в симбиотическом экстазе, а спальня потеряла все углы , попросту невозможно.

И все же надо ли вставать на другую сторону?

Не потеряет ли он больше, чем сейчас?

Ведь иногда можно не прощать, но не брать в расчет. Как маленькое пятно, о котором все знают, но отказываются замечать. Такие отношения не менее прочные, чем брак. Сейчас Багряным будет не до него. После они будут зализывать раны, если кому и что будет зализывать... Десятый известен тем, что не оставляет следов.

Хрустальный...

Демон остановился на тротуаре.

А Изикэль может и поддержать его претензии на власть. При текущем раскладе, когда во врагах многочисленные, как тараканы, Багряные чужая сила ему также выгодна. Что до девчонки... Разве Саритэль выживет в бойне двух Легионов? Особенно, если поспособствовать ее смерти.

Пустая улыбка четырнадцатого напугала компанию молодых бесов.

Да.

Выбор очевиден.

Безусловно, Хрустальные.

Демон купил портал на площади. Не пожалел энергии на самонаводящийся, выбрасывающий недалеко от задуманного существа. Такие игрушки покрывали любое расстояние. Разве что из мира в мир не могли переносить.

Но стоили...

А вот их рыжую посланницу Изден попросит себе.

Полезная демоница. И красивая.

Два в одном — это совсем не плохо!

Мужчина раздавил портал, четко представив облик десятого, с опозданием вспомнив, чем обычно заканчиваются подобные перемещения к Легионам...

Демон пришел в себя уже распятым. С облегчением он осознал, что ничего жизненноважного ему откромсать не успели. Не важного тоже. Однако, неприятно лишиться свободы по собственной глупости. Если десятый его убьет, то будет абсолютно прав. Сам Изден убил бы не раздумывая.

Неестественная темнота в помещении шевельнулась.

— Ты либо отчаянный, либо глупец... — демона приглашали к разговору.

— Возможны сочетания. Мне остается всего-то приписать процентное соотношение, — неловко посмеялся над собой мужчина.

— Возможны, — лаконичный ответ.

Темнота расступилась. Легион сидел в белом кресле. Его изящные ладони опирались на хрустальный набалдашник трости. За левым плечом Изикэля, пыхтя неаккуратной сигаретой стоял второй демон в человеческом облике. Черноволосый, черноглазый с трехпалой бородкой на безвольном подбородка. Расстегнутая рубашка довершала образ раздолбая.

Палач?

Приближённый?

— У меня украли нечто ценное, — осторожно подбирая слова начал распятый.

— И... — вскинутым вверх пальцем блондин прервал фразу черноглазого.

— Мы не поддерживаем никого, — на скульптурное лицо десятого вернулась скука.

— Я не прошу — предлагаю.

— И что же? — слегка подался вперед Изикэль.

— Альянс в противостоянии с Багряными, а то, что попало к ним в руки должно исчезнуть навсегда.

— И почему я должен согласится?

— Украли Багряные, — с ненавистью выдохнул Изден. — Есть у них там одна... синеглазая бестия!

— Синеглазая? — блондин ухмыльнулся.

Вопрос был решен.

Заруда привела нас в свой алед. Небольшой и бесполезный — наполненный реками кипящей лавы, она умудрилась превратить его в своеобразный парк развлечений для любителей экстрима. Естественно, ни о какой безопасности речи не шло — ее просто не было.

Но это демоны.

Посланница жила за пределами парка в комфортной пещере. Среди естественных колонн, поддерживающих огромный свод, были разбросаны жилые уголки: спальни прятались в каменных гротах, освещенные ярко-синими кристаллами. Ванну заменял подземный минеральный источник, всегда исходящий паром и готовый принять в теплые объятия нагое тело. Кухня исходила жаром нагретых камней и раскаленного металла. На ней уже суетился черт, цокая подкованными копытами. Еще двое готовили спальню и бассейн.

Саритэль была в восторге. Я — в немом восхищении. Сама не отказалась бы от такого жилья. И слуг. Только... Блондинистых, с будто припорошенной морозным инеем кожей и светло-серыми глазами.

Изикэль.

С чего вдруг я вспомнила этого невероятного демона? Да, от него перехватывает дыхание. Им хочется любоваться бесконечно. И обожать его вечно. Но удивительное дело — как мужчина демон совершенно не вызывает интереса. Он словно выше желаний тела.

— Передохнете и уходите отсюда.

— Куда? — вопрос тревожил меня с самого начала, но спорить с братом я опасалась, справедливо полагая рыжую более склонной к диалогу. Например, как НЕ потеряться в очаровательно-гостеприимном Аду.

— Максимум, чем я могу помочь — дать книгу о самых популярных туристических местах. И то, преследователи могут посетить их все.

— А ты рада? — сквозь маску спокойствия стала прорываться злость. — Если придут за тобой, ты расскажешь где мы?

— Смотря какие доводы сумеют привести и насколько убедительными они будут, — демоница ничуть не смутилась.

— Ясно. Своя рубашка ближе к телу, — я усмехнулась.

— Ну, не будь таким человеком, — скривилась Заруда. — Тебя предупредили. Подсказали оптимальный вариант. Что еще надо? — она недоумевала.

— Ничего, — умом я понимала, что рыжая права. Демоны так живут, чувствуют и именно так поступают.

Но... Мне было обидно.

Так, словно меня предали, раскатали по асфальту и после предлагают подняться и Пробежать стометровку.

Как?!

Я проверила Саритэль. Демоница спала, трогательно сложив под щекой ладошки. Сердце кольнуло. Зачем я влезла в ее историю? Зачем взвалила на свои плечи ответственность? Взялся — доведи до конца? Но маленький эпизод в ее жизни. И она не вписывается в мою. В то, что я собралась сделать, а забрать девочку с собой не хватит ни сил, ни решимости.

Я ушла на кухню. Села в кресло и принялась наблюдать за чертом, снующим у плиты. Он был волшебен. Его руки ловко чистили местные овощи, сдирая с них жесткую шипастую кожуру. Невольно, я залюбовалась работой длинных пальцев. Ощутив внимание, мужчина расправил плечи, подвернул лихие тонкие усики над полной верхней губой и принялся насвистывать мелодию. Ее я не знала, но подозревала, что это из не слишком приличного репертуара.

Повар ни в коем случае не претендовал на меня. Просто решил отвлечься от невеселых мыслей, оставивших отпечаток у меня на лбу. Я давно обратила внимание, что черти, как раса, они ближе к людям, чем демоны. Они умеют сострадать, бояться, идти на уступки. Почему? Наверное потому, что им не приходилось вырывать кусок изо рта друг у друга.

— Скажи, где бы ты не хотел оказаться?

Черт на мгновение бросил взгляд на меня. Он изогнул густую черную бровь.

— Рай. Говорят, там слишком много белого цвета.

— Боишься быть слишком заметным? — с его-то расцветкой ему среди молочных облаков и кисельных берегов не скрыться.

— Терпеть не могу внимание. И на перья у меня аллергия, — отшутился повар.

— А где ваши? — я пожала плечами. За время, проведенное в Аду, не смогла найти возможность задать интересующий меня вопрос.

— Крылья? — уточнил мужчина.

— Ага.

Он улыбнулся.

— Эти? — за его спиной развернулись два черных кожистых крыла. Я восхищенно присвистнула. — Только не спрашивай, как мы их прячем! — резким движением он ссыпал овощи в кипящую воду.

— Не буду, — уверила черта. — А если вернуться к нашему разговору?

— Пожалуй, у себя дома. Знаете, асэра, там лет сто не убирались, — склонившись надо мной, как заговорщик, прошептал повар. — А вас я так и вижу с метелкой в руках и костюме горничной, — черные угольки глаз шаловливо сверкнули.

— Пересмотрел земных фильмов?

Он поморщился. Скорчил жалобную гримаску и переступил копытами. На плите зашипело варево. Подпрыгнув, мужчина метнулся к орудию труда, схватил мохнатую прихватку и сдернул кастрюлю с плиты. Тут же выловил черпачком овощи, одним движением рассыпал их на блюде и стащил с раскаленной решетки мясо. Несколько движений ножом и в окружении овощей расположились аппетитные кусочки мяса.

— Кушать подано! — зычным голосом крикнул черт.

Рыжая шествовала неторопливо. Девчонка скатилась с кровати и шумным вихрем промчалась, топая каблучками. Она уселась за стол рядом со мной. Рыжая напротив. Взмахом руки демоница отпустила повара. Я вздохнула. В Аду не принято молчать за едой. Здесь обед или ужин только повод поговорить.

— Ты решила? — посланница не поднимала глаз от тарелки. Ела она руками, облизывая раздвоенным языком пальцы. У себя дома Заруда пребывала в демоническом облике.

— Да, — в голове действительно есть пара вариантов. Один хуже другого, но выбирать так или иначе надо. С посланницы станется пинком под зад меня выгнать, лишь бы не расстраивать Альфарела. — Мне нужно обеспечение.

— Держи, — он пододвинула ко мне каменную шкатулку. — Это ценится в обоих мирах.

Я приоткрыла крышку. На белой подложке лежали крупные продолговатые бордовые камни. Охранка кабошон подчеркивала их сходство с гранатовыми зернами. Отсутствие переливающихся граней придавало камням заманчивую глубину. Никогда не была падка на драгоценности, но эти камни просто заворожили меня.

— Нравится? — Заруда привлекла мое внимание.

В голове щелкнуло. Я захлопнула шкатулку, нарушая очарование момента. Очень непростые камешки.

— Что с ними не так? — я поежилась. Душа успела стосковаться по сокровищам.

— Они вызывают желание обладать, — добрая усмешка. — Мои умельцы выращивают их в аледе сердце моих гор. Стихия придает им совершенство. Других таких во всем Аду нет. Только сама не смотри на них, иначе не сможешь расстаться.

— Спасибо за предупреждение, — съязвила я. Она намеренно опоздала с предупреждением.

Отодвинув от себя наполовину опустошенную тарелку, я вышла из-за стола, снимая по дороге к купальне одежду. Вода всегда меня успокаивала, может и на сей раз снимет напряжение?

Источник обжег кожу, но всего на мгновение. Затем кожа покрылась пупырышками и по телу разлилась блаженная истома. Краем уха различила тихие шаги, шуршание. Приоткрыла правый глаз. На каменной полке лежала стопка чистой одежды. Похоже, мне намекают на время и вежливость. Ну, раз так...

Я решила более не испытывать терпение хозяйки аледа. Мы еще поквитаемся. Разве нет? Плотная кожа заняла место на ногах. Сверху полотняный топ и жилетка, расшитая металлическими нитями. Хорошо: не жмет, не натирает. Обувь под стать костюму — ботинки на толстой подошве. За плечи небольшой рюкзак.

— Саритэль? — девочка подошла сзади и взяла меня за руку. Она была одета похожим образом. Только волосы ей кто-то заплел в тугие косы. — Готова? — зачем-то спросила я, безусловно зная ответ.

Человечность...

Ее становится все больше.

И все больше я становлюсь прежней.

День, два, три... Сколько? Пора уносить ноги отсюда. Скоро. Очень.

— Идем! — я обняла демоницу и всмотрелась в разорванный на части мир, выбирая направление.

— Тише, тише, тише... — Прекрасная вместе с дюжим санитаром удерживала на кровати бьющуюся в истерике женщину. Та соображала туго и пыталась вырваться, лепеча что-то про ангелов и демонов, окопавшихся в ее палате. Означенные мифы, пристыженные Бабой Леной половой тряпкой промеж рогов и нимба, стояли по разным углам и дышали через раз, боясь опять навлечь на себя гнев скорой на расправу ведьмы.

Наконец, принесли успокоительное. Укол, и женщина затихла, провалившись в глубокий лекарственный сон. Прекрасная только глазами в сторону двери стрельнула, как оба охотника за душами покорно поплелись в коридор, прилюдно каяться и вымаливать прощение.

Разнос в исполнении ведьмы вышел знатный: ажурные матерные конструкции, абстрактное упоминание теоретических родственников, генная инженерия вкупе с явной нелюбовью к некоторым представителям фауны, виртуозное прорицание ближайшего будущего... Черт едва успевал записывать за уборщицей, а с лица крылатого не сходило кислое выражение.

— Осознали? — в заключении поинтересовалась Прекрасная.

— Прониклись и больше так не будем, — заученно ответил житель Рая.

— Ты сдурел? Клясться?! — копытный толкнул напарника в бок. — Хоть бы только за себя сказал, а то за обоих! Сам же знаешь, что шоковый метод самый эффективный для свеженьких инициированных! — возмутился черт.

— Я пальцы скрестил, — отозвался ангел и скорчил еще более кислую мину. Новый напарник категорически не устраивал ангела.

Сменить бы его...

Но это в Раю покаяние, пост, раскаяние и вот он снова на любимой работе, а в Аду... Один дьявол знает, что с беднягой хох сделали! Он хоть рога с копытами целыми сохранил? Крылатый вздохнул и уселся в куцее больничное кресло.

Да уж угораздило его опять с Прекрасной связаться и ее подопечной. Еще и инициированная дурная попалась с высоким визгливым голосом. Как увидела их, так давай орать! А что орать-то? Орать раньше надо было, когда шею вампиру подставляла. Или до того, как одна ночью на кладбище оказалась. Да не абы каком, а где иных на ПМЖ пристраивают. Дура, не иначе...

Кстати, а что человек на том кладбище делал? Всяко не на спор нос туда сунул, ибо возраст не подходящий для подростковых пари "на слабо".

— Слышишь, рогатый, — пшикнул напарнику ангел, — проветриться не желаешь?

— Ага, и тебя наедине с ней оставить? — взмах в сторону палаты. — Может сразу договор с ней подарить?

— Вдвоем проветриться, — крылатый снял с головы нимб, почесал взмокшую макушку и накрутил его браслетом на руку.

— Куда? — заинтересовался выходец из Ада. — И зачем?

— Не нравится мне эта история. Сам посуди... — и поделился соображениями. — Проверить надо, а то выбравшись из одной истории сращу влипнуть в другую — это крест на карьере поставить и отпеть ее сразу, — пояснил блондин.

— Согласен. И поддерживаю, — рогатый разделял беспокойство напарника. Как ни крути, а из их ведомства моментально черти вылетали. Месяца полтора назад один так с треском головой дверь пробил. Хорошо рога крепкие были — весь удар на себя приняли, а то хана пришла бы охотничку. А ведь какой профессионал был!

Ударив по рукам, мифы сорвались с места. До метро на крыльях, оттуда в подземку, а там опять по воздуху до ворот, где скучающий старый оборотень оказался на редкость многословным. Впрочем, тут отдельная заслуга черта. Язык у копытного, что метелка, и какая ладная!

А вот имя на могилке, куда женщина приходила очень пернатому не понравилось — наслышан он был о предыдущей Верховной и истории ее свержения. О новой тоже говорили, но прежняя в большем почете у ведьм была.

Антония же...

Кровью наверх пробралась, кровью же и умоется.

— Идем, — отрывисто бросил ангел. Он уже знал, что необходимо делать дальше.

— Угу, только через охранника, — крикнул черт. Он бродил поодаль. Впрочем, последние пять минут он стоял на одном месте и что-то разглядывал у себя под ногами.

— Почему? — подошел к напарнику крылатый.

И вопросы отпали сами собой.

Разрытая могила.

Разоренный гроб.

Серебряные цепи и осиновый кол.

— Уходим. Немедленно. Мы ничего не видели и ничего не слышали.

— Но...

— И ведьму в покое оставь.

— Но...

— Послушай, это не нашего уровня история. У меня от прошлой колени не отошли и в горле до сих пор першит. За следующие поступки мне архангелы обещали крылья оторвать.

— Но...

— Я все сказал. Хочешь рисковать своим пятачком — вперед. Без меня, — отрезал крылатый, снял нимб, развернул его в сверкающий кнут и одним ударом распорол пространство. Не прощаясь, шагнул в опаленный морозом проем, сразу же затянувшийся за ним.

Мы закончили "теряться" в полной темноте. Я несколько минут постояла на одном колене, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте, боялась отпустить Саритэль. Вдруг исчезнет? Не со зла, по глупости. Хоть и ведет она себя, как взрослая, но все же ребенок. Да еще непонятной природы!

Где бы мне психолога, специализирующегося на подросткового возраста демонах найти? Подозреваю, привил добрый дядя девочке комплексов на пару тысяч лет вперед!

— Наконец-то! — раздавшийся в полной тишине голос прозвучал пистолетным выстрелом. За ним последовала автоматная очередь. — Где вы так долго?

Я подпрыгнула и замотала головой в поисках источника звука. Нас тут ждали? Как?!

Зажегся слабый оранжевый огонек.

Правильно.

Яркий свет резанул бы по глазам, а этот просто вызвал некоторое неудобство.

О, черт!

В смысле... ну, в буквальном смысле!

Передо мной сидел давешний повар с кухни Заруды.

И как же это? На меня какой-то маячок повесили?

Я вскочила на ноги и принялась машинально ощупывать одежду, не спуская глаз с рогатого. Саритэль за двинула себе за спину. На всякий случай, хотя чертяка не излучал угрозы да и интуиция мирно дрыхла в дальнем углу сознания.

— Что ты ищешь? — осведомился повар. Он встал, подошел ко мне и снял с плеча невидимую пылинку. Судя по его хитрой роже это было то самое, что я пыталась отыскать. — Не о чем беспокоиться. Тебе здесь ничего не угрожает.

— А ей? — за каждым словом следить надо! Что за мир...

— Правильный вопрос! — рассмеялся мужчина. — Про нее ни слова, но если она важна для тебя, то и ей тоже.

— Ооо... так дело во мне? — сказать, что я удивилась... да у меня мозг поплыл. Даже предположений не было, кто такой заботливый.

— Да. Один из наших просил, — ааа... кажется, я знаю, чей пятачок расцеловать! — Да-да, — согласился с моими догадками рогатый, — но я смотрю ты сама прекрасно справляешься.

— С чем?! — только что сложившаяся картинка рухнула. Эдак я мозг сломаю прежде, чем услышу разгадку или до нее докопаюсь.

— Очеловечиваешься, — хмыкнул черт.

— О чем он?

Я развернулась к Саритэль, потрепала демоницу по голове, обернулась к повару и показала ему кулак. Незачем демонам все мои тайны знать. Тем более юным и быть может болтливым.

— Он говорит о маске, которую я репетирую. Хочу вернуться на Землю, вот и готовлюсь, — голос не дрогнул. Приобретенный опыт сказывается!

— А меня ты с собой возьмешь? — чернота в глазах девочки подернулась мечтательной дымкой.

— Я хотела бы, но... — пожала плечами, вздохнула. — Я подумаю. А сейчас, нам бы устроится, — взгляд в сторону черта.

— Сей момент, асэры, я провожу вас.

Повар также жил в пещере. Меньше Зарудовской, но благоустроеннее. Как он объяснил, это что-то вроде многоэтажного дома, но квартиры выдолблены в толще породы. Он обладал трехкомнатной с отдельной ванной, туалетом и кухней. Принцип тот же: ванная — подземный источник, плита — подведенный лавовый поток.

Нам он выделил комнату рядом с... сложно определить назначение сильно захламленной комнаты. Разве что свалка. Кстати, он упоминал насчет уборки! Надеюсь, не затребует с нас плату за размещение таким способом, ибо в ней не то, что черт — дьявол обе ноги сломает и еще челюсть вывихнет!

Я отправила демоницу спать. Дети и режим — понятия неотделимые. Хотя я в ее возрасте пыталась объявить независимость своего маленького "я" от родительского государства, но перевороты всегда жесткого подавлялись закрытой дверью и выключенным светом. В темноте ничего интересного не было, поэтому приходилось ложиться спать и уже во сне досматривать окончание какого-нибудь фильма.

В отличие от меня Саритэль поступила разумно — уснула, едва ее голова коснулась подушки. Я немного посидела рядом, раздумывая. Вопрос был всего один: какого черта черти от меня хотят? В их бескорыстие поверить практически также трудно, как в них самих.

Но...

То ли у меня мозгов не хватает придумать ответ, то ли ответ слишком хорошо спрятался, чтобы я его отыскала.

Почесав макушку, я сняла с девчонки ботинки, укрыла ее ноги куском покрывала и вернулась к черту.

Надо было выпить.

И не потому, что хотелось!

Я не алкаш. Пока еще...

Просто мои способности могли понадобиться в любой момент, а как они без допинга включаются я не знаю. Альфарел как-то не торопился мне что-либо объяснять. И может быть для этого была своя причина?

Бутылку мне протянули по первому требованию. Я сделала маленький глоток и спрятала небольшую удобную тару в боковой карман жилетки. Пусть под рукой будет. Сделав пару кругов вдоль стола я влезла на каменный табурет и спросила прямо:

— Ну и?

— Что? — вытаращил глаза черт.

— Того, — буркнула я. Настроение катилось в бездну. — Выкладывай.

Рогатый демонстративно вывернул карманы и пожал плечами.

Весельчак, однако!

— Долго паясничать будешь? — растеклась в фальшиво-заинтересованной улыбке.

— А сколько надо? — мужчина сел рядом со мной и зеркально скопировал позу. — Не злись. Тебе не идет.

— Еще посоветуй чем заняться! — на лице отразилось притворное страдание.

— Карты? Деньги? Пострелять? — расщедрился хозяин.

— А где же старое-доброе потанцуем? — я подмигнула.

— За копыта боюсь. Только позавчера на педикюр ходил, — доверительно сообщил черт.

— Эй, я что, по-твоему, такая неуклюжая?! — шутливо ударила мужчину в плечо.

— Не знаю, но проверять не хочу. И вообще, прекрати меня избивать! — рогатый потер плечо.

Угу, да мой удар через такую шерсть неощутим! Я сделала еще глоток и выразительно посмотрела на черта. Нехорошо так. По-ведьмински недобро. Проняло беднягу. Он и сознался, что старый знакомый о моей душе беспокоится. Чувство вины его почти загрызло. Мол, мог помочь мне, но предпочел остаться в стороне, за что с работы вылетел. Начальство требовало действий, желательно тех, что все же позволили бы перетянуть меня на темную сторону силы, раз печеньками завлечь не получилось. Ну а гостеприимный хозяин просто на клич искусителя откликнулся, который тот по всем аледам Багряных разослал с моим подробным описанием и статусом.

Черти, как раса, оказались весьма интересны. Будучи младшей расой мира и имея в соседях пороховую бочку с зажженным фитилем, они научились неплохо приспосабливаться. Вторая роль их вполне устраивала, давая возможность за спиной демонов обтяпывать свои делишки.

А их было много...

И далеко не все они пришлись бы по нраву их старшим.

В перипетии взаимоотношений двух рас я не полезла: много знаешь... спишь долго и обычно не просыпаешься.

Я жестом остановила хозяина дома и попросила вернуться к рассказу о расе. Безопасно. Интересно. И помогает скоротать время. Меня не покидало ощущение, что мы чего-то ждем.

Или кого-то.

Такое тоже возможно.

Или я просто тревожусь.

Пока мы отсиживаемся в условно безопасном месте, братишка держит оборону. Или нападает. Или кого-то из двух сторон сделали часть пыли Латойи. Сразу вспомнились сцена боя на мосту из Дозоров. Вряд ли драка между кланами выглядит именно так, но другого образа подобрать не смогла.

— У тебя лицо подозрительно довольное, — прищурился черт.

— Вспомнила кое-что. Кстати, а ты меня не продашь? — я подняла вверх бровь.

— А есть желающие? Имена, легионы... только четче говори и медленно я записывать буду, — рогатый попробовал остроту когтя на зуб и приготовился чертить им на столешнице.

— Смеешься? Меня родной брат предал, а ты на честность претендуешь? Не много ли на себя берешь? — я рассмеялась. Правда, смех был с оттенком горечи.

— Брать не себя повышенные обязательства?! Поверь, подобной глупостью не страдаю. Все гораздо проще: мне от тебя ничего не надо. Вот и вся страшная тайна.

— Даже какая-нибудь гипотетическая услуга? — усомнилась я.

— Даже практическая! Любой черт окажет услугу другому черту, если это возможно. Бояться нас следует только в одном случае: если представитель нашей расы от тебя что-то хочет. Вот тогда... — рогатый присвистнул. — Ты не представляешь на что мы можем быть способны! — ухмылка мужчины вышла очень самодовольной.

— То есть, тому черту, которому ты услугу оказываешь, от меня что-то надо? — сообразила я.

— Ну вот видишь, как все просто! — повар чуть в ладоши не хлопал. Он был в восторге от меня, себя и собственного веселья. Впервые мне попался столь самодостаточный адовец. Ему вообще компания нужна?

— Если только для тебя. А что? — спросила. Чувствую, самой этот ребус не решить.

— Хмм... да кто ж таким поделится?! — воскликнул мужчина. — Ты бы еще сразу предложила всю накопленную энергию отдать!

— Ууу... Как у все все запущено! Партизаны вы недобитые, — вынесла вердикт. — И когда командир пожалует?

Черт вскинул вверх руку. Прислушался к чему-то, выбрался из-за стола и процокал к входной двери. Он распахнул ее рывком, заставив стоящего за ней рогатого потерять равновесие и упасть на грудь хозяина дома.

— Раджеберт! — рявкнул искуситель.

— И я рад тебя видеть, Даггертон, — хлопком по плечу повар закинул старого знакомого в квартиру. — Ты долго.

— Я спал.

— Необязательный ты черт. Я тебе сразу сообщение отправил, а ты спал! Кто же в такое время неспокойное дрыхнет? — перед гостем появилась стопка. У меня из кармана исчезла бутылочка. Впрочем, она вскоре вернулась на место.

— Я.

Рогатый опрокинул стопку. Осмотрел пустой стол и с надеждой взглянул на хозяина. Его взгляд умолял о корочке хлеба. Желательно трех. Кусках. И мяса, а не хлеба. Раджеберт закатил глаза, но к булькающей на плите кастрюле поплелся. Через пару минут перед гостем дымилось обжигающее варево. Запах, надо сказать, от него исходил обалделый. Несмотря на сытость он будто шептал на ухо: попробуй меня, съешь меня, всего одну ложечку... Я сглотнула набежавшую слюну.

Ведь недавно ела! На местных харчах и растолстеть недолго, а мне еще на Землю возвращаться и...

А что меня ждет там?

И впервые я об этом задумалась.

Усмехнулась.

Почему-то в голове все это время в голове была картинка: подъезд, дверь, звонок, вопрос — кто там?

Пауза перед тем, как ответить.

Очень просто — я.

Дверь открывается.

И лицо. Настороженное. Собранные в недоверие морщинки на лбу. Хмурый взгляд.

Он смотрит, сперва не узнавая, затем вспоминая, а следом — объятия. Сильные. До хруста в ребрах. Круг по воздуху. И выдох в заключенное ладони лицо ты...

Но это выдумка. Реальность... А меня там ждет кто-нибудь?

И чтобы выяснить надо вернуться.

— Маша?

— Отстань, рогатый, и без тебя тошно, — я всхлипнула.

— Ого... — повар собрал глаза в кучку, потер их кулаками и выдал: — Мне не кажется.

— Угу, — прозвучало с досадой со стороны Даггертона. — Вот такие пироги с бесятами.

— А как?

А они о чем?!

Не успевшая разрастись до масштабов квартиры истерика свернулась и ушла в тень. Что такого странного в слезах? Видимо, что-то есть, раз у чертей глаза размером с Луну на юге летом.

— Что уставились? — я шмыгнула носом. — Никогда слез не видели?

— Он нет, — это про Раджеберта.

— Да, — склонил голову на бок рогатый. — Демоны, они знаешь ли, не плачут. То есть в теории могут в человеческом теле, но не плачут. Да. Угу... Я думал, ты просто неправильный демон, а ты...

— Она правильный человек. Верно? Ты же каким-то образом вернула себя?

— Вернула, — в памяти всплыли огненные языки Бездны, ее обжигающий жар и желание смотреть на огненные узоры вечно.

Почему?

Ведь она равнодушна.

Ей все равно, кто будет гореть в ней.

Гореть?

А кто сказал, что я грешница?

Не ангел, конечно, но...

— Так что ты от меня хочешь, Даггертон?

— Прощение, — сказал он. — Мне нужно, чтобы ты кое-кого простила.

— Но за что? — я пока слабо понимала задачу.

— Это очень долгая история...

Изикэль улыбался. Он растекся по удобному креслу, задрал голову вверх и смотрел на текущий образами потолок. Острые вершины бесконечных гор сменялись узкими залитыми холодным голубым солнцем долинами. Застывшие ленты рек стекали к бесконечной пустыне — неподвижному тяжелому синему океану с осколками белоснежных зубов вдоль берега. Хищник был стар и почти беззуб. Он устал и спал.

И все же... Несмотря на мертвенную холодность этого мира, он был болезненно любим.

Картина сменилась. По бело-голубым краскам поползли зеленые ростки, они сменились желтым покровом с голубыми вкраплениями. На светло-серое небо плеснули голубую краску. Луга расчертили полосы звериных троп.

Изображение будто стерли рукой.

Сверкающий город. Мириады острых граней. Больно смотреть, когда короткое солнце этого мира стоит в зените, расцвечивая город нестерпимым сиянием. Потерявшийся ветер плачет среди высоких шпилей зданий, а с их вершин то и дело срываются вниз крылатые фигурки.

Красиво.

И тут же...

Медленно текущие по стенам густые бордовые и розовые капли. Усыпанные перьями коридоры. Трещины и сколы на стенах. Опустевшие улицы и плачущее небо, сгоняющее в лужи кровь.

Больно.

А когда-то казалось правильным.

Уничтожить.

Отнять. Отобрать. Стереть...

Демон вздохнул.

Он устал. Он слишком долго живет в этом мире.

— Все готово, — в комнате появился Дазэл. Младший вытирал красные до локтя руки. — Я поставил общую и индивидуальную защиту. Пора выдвигаться.

— Ты предупредил?

— Да. Не бойся, ее никто не тронет. Самое вкусное оставят для тебя, гурман, — усмехнулся черноволосый.

— А ты? — лениво выдохнул блондин.

— Я? С каких пор тебя стало интересоваться мое мнение? — настороженно зыркнул из-под бровей мужчина.

Изикэль промолчал.

Когда они перестали понимать друг друга?

А понимали вообще?

Сложный вопрос для демонов.

Кого-то устраивает роль первого. Кого-то второго. Кто-то ведет, а другие предпочитают вести. Но третьи всегда все делают по своему. И еще... те, кто просто устал, но не могут воспользоваться заслуженной наградой.

Смешно: столько лет считать высшей ценностью жизнь и мечтать о ее полной противоположности. Всегда мечтаешь о недоступном. И почему никому не нужно то, что лежит под ногами, находится под рукой или в шаговой доступности Идиотский вопрос. Почти такой же, как задал Дазэл.

Демон вздохнул.

— Мне не все равно, — прозвучало жестко.

Младший дернулся и ощетинился недоверием.

— Да? Надеюсь, воспитывать не собираешься? — мужчина спрятался за ехидством.

Безумно давно у него был выбор: остаться одному иди пойти с Изикэлем. Он пошел. Потому что старший мудрее. Больше знает. И умеет хорошо убеждать. Жаль не обладает талантом провидца.

Дазэл перестал злиться через пару тысячелетий — осознал бесполезность холодной войны с единственным родственником по ту же сторону баррикад, что и он.

Простить же... Старший никогда не просил. А стоило бы. Младший готов к откровенному разговору, но он же не сам с собой собрался разговаривать! Изикэль вряд ли сможет признать свои ошибки. Наедине. Для себя — да. Рассказать об этом другим, пусть и брату? Вряд ли.

И желание ворошить прошлое тут ни при чем.

Беловолосый демон так и не смог смириться.

Не с тем, что проиграл — с тем, что играл не с теми и не на той стороне.

— Тебя? Поздно, — отмахнулся старший. — Я тебя от необдуманных поступков удержать не могу, куда уж прививать хорошие манеры такому закоренелому балаганщику, как ты! — усмешка и нотка доброты.

— Еще циркачом назови! — облокотился на спинку кресла Дазэл.

— А колесом пройдешься? — в голосе блондина прорезалось веселье.

— Если хорошо попросишь и пообещаешь ватрушек, то подумаю. При любом ином варианте лети, дорогой братец, дорогой дальней и без дозаправки! Кстати, шутки шутками, но нам пора кое-кому нервы потрепать, — сладко потянулся демон. — Идешь или без тебя начинать?

— Без меня заканчивать будете и то, если мне будет чем руки занять, — Изикэль поднялся. — Поторопимся...

Они уходили порталом. Пятнадцать демонов четырнадцатого легиона и восемь Хрустального. Вряд ли у Багряных будет больше, но у них было время подготовится.

Что ж, так даже интереснее: легкие победы развращают разум и облегчают сердце! Да и награда быстро обесценивается.

Награда...

Синие глаза.

Шальной блеск.

Искра отчаяния на глубине.

Она будет так смотреть на него?

А в следующий миг стало не до размышлений.

Защитное поле особняка Олиннадцатых в Латойе вспыхнуло встроенными в него атакующими заклинаниями. Один из гранитных пал под струей огня. Туманных осталось всего семь.

Изикэль рванулся вперед, вскинув руку. Атака временно захлебнулась. Демон погрузил пальцы в защиту и рывком сорвал ее со здания. Туманные не могли не знать о его способностях — это не первый Легион, который встал на пути блондина, а значит, защита — пустышка, призванная уничтожить неосторожных. Двое — не не много. И если полезли вперед, то были слабы и им здесь не место.

Края улицы заволокло густой молочной мглой. Треснул и посыпался от слаженных магических ударов фасад здания. От следующей атаки он будто взорвался изнутри, обдав демонов каменной крошкой и пылью.

Вскрик.

Короткого недовольного взгляда через плечо хватило, чтобы понять — минус один: хрустальный лежал с пробитой грудью. Секунда, две и его жизненный путь прервется.

— Закрыться! — скомандовал Дазэл.

Защита просто пьет энергию, но в условиях партизанской войны, которой ответили одиннадцатые, это необходимо, иначе перебьют по одиночке.

Вокруг младшего замерцал воздух. Такой же хрустальный щит окутал Изикэля. Гранитные укрылись в пылевых облаках. Прочих десятых закрыл излюбленный туман-поглотитель.

Теперь рукопашная один на один.

Блондин оскалился и первым добрался до лишенного лица дома.

Латойя будет жаждать мести за нанесенное уродство. Город живой. Ему больно. И чтобы не спотыкаться на каждом углу следует не скупясь напоить каменные стены столицы аледа кровью.

Да будет так.

Изикэль не разобрал кого убил первым.

Второго запомнил только лицо.

А с третьим пришлось повозиться: разбитый оранжевой искрой щит, чиркнувшая по ребрам боль, рухнувшая из ниоткуда давящая темнота...

...У Багряных весьма необычные способности...

Мелодичный смех и высокий голос, обвиняющий в том, что все было слишком просто.

Свет.

Стена и отравленный кашель.

— Ты как? — по искрящейся мертвенным светом камня руке младшего стекает кровь.

— Это и правда чуть было не стало слишком просто, — сморщенная усмешка.

— У нас минус три еще...

И взорванная впереди стена.

Сплетенные не то в танце, не то в любовном объятии фигуры и хруст ореховой скорлупы. Прожженный ненавистью взгляд демона с красными прядями в фиолетовых волосах — он знает, что уже мертв.

Прыжок, захват, переворот.

Изикэль больше никогда не будет есть орехи.

Осталось восемнадцать.

И затаившийся в недрах дома враг.

Ближайшая стена поплыла. В образовавшийся проем вылетело изломанное тело, рухнуло на пол и стало медленно погружаться в ставший пластичным пол. Братья отпрыгнули, переглянулись и рванули в разные стороны — они предпочитали одиночные поединки парным, исповедуя истину: смертью, как и женщинами, делиться не стоит.

Каменный треск.

Пол накренился и поехал вниз. Изикэлю пришлось отклониться, чтобы удержать равновесие и позволить ногам скользить по полу. Не выдержав собственного веса плиты рухнули. Демон оттолкнулся в последний момент от падающего куска и грациозно перепрыгнул на соседний,с него на устойчивый участок пола.

Мужчина послал змею тумана вперед. Магия высветила приготовленные для невнимательных ловушки. А щедро их встречают хозяева!

Вперед, срывая по дороге ловушки. Все едино, что поглощать. Еще бы освобожденная магия сохранялась — цены бы способностям не было, но энергия просто рассеивается. Жаль добро. В Аду оно слишком ценно для подобного расточительства, но... К чему сожалеть о том, чего не было? Пусть хозяева оплакивают без толку пропавшие усилия.

А здесь уже проходили: сплавленный с гранитными кирпичами труп. Чуть дальше жирное пятно на стене. Не долго пережил победитель побежденного.

Пыль с потолка — предупреждение. Шаг в сторону. Переждать очередное разрушение и вверх по глыбам. Похоже, там интереснее. Демон ударил со спины точно основании черепа. Провернул клинок в ране и отбросил тело сапогом. Дальше двое: короткий разбег, оттолкнуться от стены, в полете чиркнуть по горлу одному, сбить с ног второго и прикончить, пробив череп набалдашником рукояти клинка.

Сделано!

— Сбоку! — резкий окрик.

Тело отреагировало быстрее разума: нырнуть вперед, удар ногой, разворот, и клинок вспарывает податливый живот.

Дальше... Оборачиваться желания нет. Демон в собственном соку вовсе не вызывает аппетита.

— Одиннадцать, — сообщили сбоку.

Что ж, на легкую победу никто не рассчитывал. Так, примериться, попробовать друг друга на вкус и разойтись по кругу до следующего раза. Впрочем, попрощаться обязательно нужно иди поздороваться, иначе невежливо получиться: вломились, дом разнесли, его жителей проредили, намусорили собой слегка...

По лестнице вниз.

Выбирая между чердаком и подвалом, Изикэль взял бы последнее. Альфарел мало чем отличается от него. Но спускаться надо осторожно — кого-то буквально красной дорожкой раскатали по мрамору. Неэстетично и неаккуратно. Зато эффектно.

Простенькая дверь. И что-то подсказывает — ломать ее не стоит. Это конечная точка маленького путешествия, с несколькими собранными жизнями за плечами. Демон распахнул дверь.

— Ам, проходи!

Накрытый стол: еда, напитки. Без изысков, но сытно и смотрится дорого. В кресле с высокой спинкой синеглазый брюнет. Рядом с ним хозяин влиятельного аледа восьмого легион и сам восьмой. Попирают стену шестнадцатый и, кажется, двадцатый. Эти явились лично, как младшие, но без свиты. Перед картиной на стене наследник четвертого со со своей посланницей.

Неожиданно.

Это похоже на...

Пришпиленный мечами к стене гранитный. Еле дышит. Кровь толчками выходит из раны под сердцем.

... Обвинение!

Ад не примирил меня с религией. Как не задумывалась я о ней на Земле, так и здесь продолжила не принимать в расчет, полагая, что ангелы и демоны — это разные расы разных миров, одаренные богатым воображением. И не обделенные упорством. Убедить несколько миллиардов людей в том, что мир именно такой, это невероятное количество сил надо, а чтобы их приложить — четкое понимание того, зачем все это надо.

Они понимали.

Меня это не интересовало.

До разговора с Даггертоном.

Он просил прощения. Для падшего.

Война между демонами и ангелами была. Она захватила оба мира, и какое-то время расы маниакально стремились уничтожить друг друга. У них почти получилось. На мелочи, вроде живых, никто не разменивался — стремились расшатать саму основу миров.

Но не все играли за своих. Часть ангелов ударила в спину своим. Нет, они не принимали сторону демонов и не вступали с ними в сговор. Они просто хотели остаться в живых. В крепкой связке из трех миров гибель хотя бы одного из них скорее всего потянет за собой остальные.

Теория осталась непроверенной.

Предатели добились цели, проиграв.

И были низвергнуты в Ад.

Демоны их не тронули, надеясь наблюдать за не скорой и не слишком приятной смертью. Энергия с противоположным знаком убивала медленно, корежа саму сущность низвергнутых. Но многим удалось выжить вопреки всему. И даже отвоевать свое место под огромным красным солнцем.

Кстати, отвоевать полностью отражает суть. Уступив в одной войне они победили в другой. Как ни странно бывшие ангелы оказались посильнее коренных жителей Ада.

Бывает. И неудача оборачивается небывалой прибылью.

Правда, жить-то падшие в Аду научились, но вытравить из себя мечту вернуться домой они не смогли.

А способ есть — мифическое прощение, дарованное человеком. Ах, да, сказать "прощаю" недостаточно, но что именно надо сделать за две тысячи лет не выяснил никто. И теперь моя очередь попытаться!

— Тебе-то это зачем? — я с трудом осмыслила рассказ Даггертона. — Ты черт, они демоны... Мне отличие уже объяснили, однако, радеть за всю расу... это не слишком масштабно? — я снова потянулась к волосатым орешкам, поставленным на стол Раджебертом. В отличие от земных у этих следовало съедать шкуру, а не ядрышко. Шкура была плотной, застревала в зубах и вязала небо. Но вкус... Непередаваемо кисло-сладкий!

— Нет-нет, — замахал руками старый знакомый, — всех падших спасать не надо, да и хотят не все. За столько лет многие сомневаться стали, забывать каково оно там! — поднял глаза к небу мужчина. — Лично мне вполне достаточно, чтобы ты простила одного, — хитро улыбнулся Даггертон.

— Сдается мне этот один стоит тысячи, — проворчала я. Раджеберт расхохотался. Он стукнул кулаком по столу и вытер навернувшиеся на глаза слезы — черти умели плакать. Искуситель фыркнул. Отвечать не спешил, но мне его молчания за глаза хватило. — Я надеюсь, это не тот, о ком я думаю? — он же не настолько обнаглел, чтобы заставить меня отправить к дьяволу на рога? Причем в прямом смысле и кратчайшей дорогой!

— И кто же занимает твои мысли?

Я закрыла глаза. На ощупь взяла еще одну ягоду и сунула ее в рот. Альфарел. Александр. Лев. Саритэль. Но это все не то. Они не имеют никакого отношения к просьба черта. И кстати, вопрос: я правильно поняла его — он просил или...

— Говори уже, — ушла от ответа.

— Изикэль. Если ты помнишь, то он был в баре. Я еще тогда понял — это знак. Ты и он в одном месте... — мужчина восторженно зажмурил глаза.

Изикэль...

Тот самый блондин, мимолетная встреча с которым оставила неизгладимый след в моей душе. Выходит, он падший. То-то мне его красота показалась совершенно не здешней. Впрочем, и на земного красавчика он никоим образом не походил. Теперь все стало на свои места. Я принимала за отрешенность застарелую ненависть. Очевидно, она настолько сильна, что демон вынужден каждую минуту, каждый миг держать себя под контролем. И понятно отсутствие у него стремления любыми путями добраться до последней ступеньки лестницы победителей — он, как никто другой понимает, что за ней ничего нет, кроме падения вниз. Опять. На самое дно. Где он сейчас. Тогда зачем?

Простить его?

А ему это надо?

Слова прозвучали.

Я посмотрела на пустое блюдо и облизнула испачканные соком губы.

— Да. Знаешь, если Люцифер был ударной силой изменников, то Изикэль идейным вдохновителем. Все таки глас Божий. Именно он сумел привлечь на свою сторону достаточно ангелов, чтобы заставить крылатых отступить от своего первоначального плана и сохранить подобие равновесие в нашей связке миров. Заметь, они выиграли. Не совсем так, как планировали, но, цели добились.

— О да! А победителей не судят — их просто казнят! — я хмыкнула, благодарно взглянула на Раджеберта. Он поставил на стол новую порцию волосатых ягод.

— А ты подумай на месте их главного, — когтистый палец нацелися на потолок, — если не наказать, то каждая козявка вскоре возомнит себя главной и будет диктовать условия.

— И он оставил им путь к спасению. Довольно логичный, — добавил Даггертон.

— Логичный? Унижаться перед теми, кого они за равных себе не считают? Чушь!

— Почему унижаться? Я ведь сейчас не унижаюсь, — сморщил пятачок искуситель.

— Ты не он. Кроме того, я не совсем человек. Ведьма — оно как-то ближе к вам, чем прохожих с улицы, не обладающей магией. И опять же, ведьма, отец которой демон. Интересно... — не так давно я беспокоилась, что рога резаться начнут, тем более лоб с боков активно чесался, а теперь в грозу на улицу не выходит? Вдруг молния в нимб долбанет? Хм...

— Нет-нет, четырнадцатые коренные, — черт прекрасно понял о чем я подумала.

Уфф! С другой стороны я была бы не против сама кого-нибудь электрических разрядом поджарить.

— Хорошо. Еще несколько вопросов: почему он до сих пор не наведался на Землю и не получил это мифическое прощение? — я потянулась к чайнику. Разлила по пиалам напиток, заменяющий в Аду и чай и кофе разом, придвинула к себе свою порцию.

— Падшим запрещено покидать Ад, — напомнил о себе хозяин дома.

Даггертон кивнул, подтверждая.

— Как и для людей, попавших сюда по договору, у них есть единственный шанс: пройти все девять кругов мук.

Я содрогнулась.

Знаменитые девять кругов.

Но они не одни, как принято считать. Каждый Легион располагает своими кругами, а всего их сто с лишним. Ад — жутко перенаселенное место.

Так что же это — девять кругов Ада?

Море страданий.

Океан боли.

Запретные удовольствия.

Каждому грешнику достается свое.

А еще круги — это гигантские магические аномалии, позволяющие выкачивать энергию из душ. Доподлинно неизвестно возникли они сами по себе или чья-то больная фантазия постаралась. В любом случае аномалии стали спасением умирающего мира. Сначала туда загоняли своих же: да-да, демоны вовсе не бездушны. Потом, пленных ангелов, ну а после додумались людей.

Появление кругов ознаменовало смену власти, строя и самого существования Ада. Как и на любой ценный ресурс нашлись желающие прибрать их к рукам. Энергия — жизнь. Такая знакомая ситуация... Смышленым понадобились сообщники, защитники, управляющие, надсмотрщики, ну и просто уборщики. Как и любое производство круги дают много мусора. В основном магического характера. В тот период образовались Легионы, а территорию поделили на аледы. Неизменным остался только дьявол. Ставшее у нас именем нарицательным в Аду это слово просто обозначает должность. Сейчас ее занимает небезысвестный на Земле Люцифер.

Итак, девять кругов или прощение?

И единственный человек на целый мир, способный простить.

Весело!

— Ты согласна?

А? Я почти заснула.

— Думаю, у меня не получится отказаться. Взамен ты ведь предложишь мне способ вырваться на свободу. Я угадала?

— Изикэль и есть твой пропуск на свободу.

— Согласна. Лучше так, чем через Круги. А Альфарел меня по своей воле не выпустит.

— Если он узнает, что тебе удалось сбросить с себя чужую личность, то запрет и при первой возможности начнет растить из тебя настоящую демоницу.

— Он может.

Что?

Мозг будто взорвался изнутри.

Голоса, голоса, голоса... Они шептали, они звали и просили прийти. Ооо, братишка был прав: такое пропустить невозможно, но за такое определенно стоит оторвать чьи-то уши. По родственному так, не очень больно.

— Меня зовут! — прохрипела я, хватаясь за голову. Выпала из-за стола и поплелась в комнату, где отдыхала юная демоница. Успела схватить ее за руку до того, как распахнулся портал и меня буквально втащили внутрь вместе с Саритэль.

Антония разглядывала свое лицо. Следов не осталось, но память нарисовала на отражении в зеркале все залеченные синяки и ссадины.

Женщина криво усмехнулась.

В голове звучали предсмертные слова Зои Валентиновны: ты не права.

В чем?

Старая карга, умирая, осталась верна себе: ничего конкретного не сказала, зато тумана нагнала столько, что американский флот спрятать можно.

Не важно.

Права или нет, но теперь отдавать приказы именно ей.

И первый будет...

Верховная отвернулась к компьютеру. Через секунду ушло короткое электронное письмо — приказ всем главам отрядов палачей собраться.

Быть может ее поступок будет бессмысленный и беспощадный, но прощать отступников нельзя. Псы должны знать твердую руку и твердо усвоить: ее кусать нельзя ни при каких условиях.

Всего девять четверок. Десятая так и не набралась. И хотя стерв среди ведьм предостаточно, не все готовы пачкать руки в крови своих же.

— Выследить и принести мне его голову.

Верховная расхаживала по сцене заведения на Новом Арбате. Ее короткое лимонного цвета платье едва прикрывало загорелые колени. Туфли стального цвета делали ее на десять сантиметров выше. Светлые волосы уложены в прическу, скрадывающую их длину, но подчеркивающую изящество шейки. Женщина излучала уверенность и власть.

Никто не знал, как трудно даются ей слова.

Не поймут.

Не послушают.

Не исполнят.

Раньше это казалось невозможным.

Теперь... так просто встать, развернуться и уйти. Она одна. Их девять. И каждая далеко не слабая ведьма. Не выстоять, если они нападут.

Страшно.

И капелька соленого пота ползет под волосами к ямочке на шее.

— Его семью доставить ко мне. Живыми. Будет показательная казнь.

— Что он нарушил?

Возможные последствия ведьмы неплохо себе представляли. Несмотря на принуждение многие оборотни сейчас лояльны, готовы к сотрудничеству. Любая мелочь сместит их фокус. Войну они не начнут, но их отношение изменится. Не сделанная на один процент работа — это работа не сделанная. Да и альтернатива хозяевам они неплохая...

— Освободил приговоренного, — о себе она умолчала. Выставлять на показ слабость? Бывшая Верховная не допустила бы, чтобы кто-то узнал о ее проколе. Впрочем, она не допустила бы самого прокола. — Вот запись с камер наблюдения на кладбище. Плюс нападение на человека, женщину, которое ее инициировало. Еще вопросы?

Их не было.

Ведьмы растворились, допив принесенные официантами напитки.

Антония проводила последнюю взглядом и позволила себе расслабиться. Руки дрожали. Ведьма выдавила из себя жалкое подобие улыбки, принимая от официанта стакан с водой. Белые зубки выбили звонкую мелодию о стекло. Несколько панель упали на пол и часть на платье.

— Спасибо, — и все же она умела быть благодарной.

Молчаливый парень с непроницаемым лицом забрал посуду и неслышно удалился. Он на своем коротком веку всякого навидался, о чем всегда забывал, выходя из клуба на Арбате.

Верховная уселась за ближайший столик и минут десять невидящим взглядом изучала меню. Наконец, вздохнув, отложила книжку и достала мобильный телефон.

— Роман? — зачем-то спросила она. — Ты мне нужен. Сейчас. Приезжай на Арбат, — велела она.

Ведьме очень хотелось опереться на сильное плечо. Ирония, таким для нее было плечо оборотня.

Я ничего не осознавала вокруг. Были лишь обнимающие меня руки и прижатая ко мне девочка с черными глазами. Голоса замолкли, оставив в голове перезвон колоколов.

— Больше не... — выдохнула я, ощущая страстное желание обняться с унитазом. На худой конец с раковиной. А может, это алкоголь виноват?

В кармане дружелюбно звякнула бутылочка.

Тьфу не демонов. И на чертей тоже. Подсунули неизвестно что, а честные люди потом от похмелья страдают, даже не проспавшись!

— Амария, с тобой все хорошо? — фальшивая забота в голосе синеглазого Иуды.

Я одна слышу все оттенки его голоса? Неужели остальные не слышат звонкую ложь, глухое раздражение и тихое ворчание страха? Или просто не подают вида? Сегодня не заметишь ты, завтра пощадят тебя...

— Ага, — сглотнула слюну. — Но больше так не надо делать. Знаешь, не слишком приятно, когда в твоей голове стадион Динамо победными криками взрывается.

— Что... — демон опешил.

А я осознала, что допустила ошибку. Амария так не выражается. И уж тем более не указывает, что наследнику делать, а что нет. Я прокололась... Безумная улыбка скользнула по моим губам. Личность демоницы окончательно растворилась во мне, оставив на память всего несколько подправленных черт: стремление к риску, отчаянная храбрость и солидный кусок стервозности. И желание выжить. Любыми путями. Любой ценой.

— А вы тут, я смотрю, плюшками балуетесь? — пристроилась на подлокотнике кресла брата, не отпуская Саритэль.

Очередная порция шока.

Я получила время, чтобы осмотреться. Малая гостиная (так я про себя называла комнату в подвале дома в Латойе) была оккупирована демонами. На полу возле двери отчетливая полоска пыли. На ковре пыльно-бурые засохшие следы. Висящий на стене демон.

А ничего обстановочка: как раз для пятичасового чаепития у Шляпника!

Двоих я знала. Гориэль пристально разглядывал пустой угол комнаты и судя по выражению его лица он пытался решить уравнение, где неизвестным было все — даже математические знаки. Изикэль столь же пристально рассматривал меня. Я нагло улыбнулась и подмигнула блондину. Мне до жути хотелось ткнуть в это пыльное и покрытое кровью совершенство пальцем и спросить: а ты, вообще, настоящий?

— Тук-тук, кто дома есть? — я продолжила дурачиться на грани фола. Растерянные морды демонов редкое и удивительное зрелище. Такого вам в передаче "В мире животных" не покажут! — Похоже никого. Саритэль, мы попали в музей восковых фигур. Не хочешь никого за ухо дернуть? — девочка покачала головой. — Как хочешь, а вот я рискну.

Одним движением оказалась рядом с Изикэлем и протянула руку к его симпатичному ушку...

Он перехватил мою ладонь. От его прикосновения сознание помутилось. Из груди вырвался хриплый вздох. Ух ты! Словно сухой лед: и обжигает, и трясет от озноба.

— Амария! Сядь, — вернул в реальность приказ Альфарела.

Сесть? Да уже... Только не сижу, а стою на коленях возле блондина, запрокинув голову и прижав свободную руку к груди. Ох как меня продрало! Ни один демон такого влияния не оказывал. Из меня словно душу вытянули и обратно вернули, хорошенько прополоскав в ледяном шампанском.

Я поднялась, бросила исподтишка взгляд на Изикэля и, шатаясь, поплелась к брату. И села. К нему на колени. Ну, свободных мест больше не было. Саритэль тут же схватила меня за руку и дернула, привлекая внимание. В ее широко раскрытых глазах светилось удивление и беспокойство.

Понимаю. Сама себя готова записать в дурочки, но раз роль выбрана, то придется ей соответствовать: эксцентричная глупенькая демоница самое то для того, кто хочет спрятать под личиной человека.

Человека?

Душа...

Ммать!

Меня прошиб холодный пот. Я мгновенно протрезвела от воздействия беловолосого демона. Он знает кто я. Вопрос, что будет делать?

— Это она? — спросил незнакомый мне демон, прячущийся под внешностью импозантного мужчины с сединой на висках. К счастью, он спрашивал о девочке.

— Да. Истинная наследница четырнадцатых, — кивнул Альфарел.

Саритэль нахмурилась.

Я привлекла ее к себе и погладила по голове. Это еще не все, девочка, что тебе сегодня предстоит узнать. Хотела бы я оградить тебя, но не в моих силах сделать это. С другой стороны, пора взрослеть. Правда, от игрушек в зале с цепями и троном сразу к брачным обязательствам... не слишком ли для хрупкой детской психики? Она и так добрым дядюшкой испорчена напрочь.

— И она была тебе обещана? — осведомился Гориэль.

— Да. Вот брачный договор. Согласно документу Гранитные переходят под протекторат нашего Легиона в случае смерти родителей Саритэль, — в руке синеглазого соткался сложенный в четверо лист плотной бумаги с шитьем по краю. — Насколько я понимаю, договор действителен и... действует, следовательно, сегодняшний инцидент можно трактовать, как попытку захвата собственности, принадлежащей Багряным. Причем, намеренную попытку.

— Можно, — проронил Изикэль. — Трактуй.

Я чуть с колен братца не грохнулась. Он разрешает! В ситуации, когда его пытаются повозить мордой об асфальт, он еще рукой машет: давай, давай, сильнее, а то удовольствия слишком мало. Или падший гениально глуп, или он что-то задумал. В первое не верю, второе хотелось знать наверняка.

— Но я готов снять все претензии, если Хрустальный согласится принести извинения. Я все понимаю, он в данной ситуации жертва обмана, не более.

Ого, а мы огрызаемся! Точнее слегка покусываем толстую шкуру падшего, выясняя уязвимые места. Эдакая демонстрация силы, направленная на...

— Согласен считать случившееся недоразумением, — сделал ставку блондин. — И так как четырнадцатый легион находится под протекторатом Багряных, то небольшой компенсации за гибель демонов своего легиона будет достаточно, чтобы забыть прийти к такому соглашению.

Мне не понравилось слово "компенсация". Чем он ее брать собирается? Под холодным взглядом демона я поежилась. Интересно, Альфарел предвидел такой поворот событий?

— Претензии справедливы, — незнакомец с сединой признал за Изикелэм право требовать.

Я ощутила, как синеглазый напрягся. Значит, непредвиденный поворот событий. Или нежелательный.

— Что ты хочешь? — вмешался Гориэль.

— Ее, — он указал на меня.

— Кого? — сделал вид, что не расслышал Альфарел.

— Меня?! — а вот я все прекрасно поняла.

— Это запрещено. Закон разрешает брать вещи и энергию. Демоны не могут стать предметом сделки, — процитировал импозантный.

— Знаю. Она не демон. Человек. Ведьма. А значит энергия.

— Нет, она... — запротестовал синеглазый.

— Позвольте, — седой подошел ко мне и взялся за руку.

Он был предельно осторожен, кусая.

А я не знала радоваться или огорчаться, что все так удачно для меня складывается. Начало точно. Продолжение, если оно состоится, возможно, будет отличаться.

— Полукровка. Неперерожденная, — демон вытер губы белым платком.

Я улыбнулась и едва заметно кивнула. Скрывать правду в компании, где один выяснил все прикосновением, второй попробовал крови, а третий является массовиком-затейником моей жизни и смерти будет неверным решением, но и выставлять ее напоказ не стоит. Альфарел не одобрит. А с ним нас судьба возможно еще сведет. Все-таки родственники, причем кровные.

— Она моя сестра! — прошипел синеглазый.

— Только не надо лицемерных слов о любви! Альфи, если бы ты любил меня, как положено брату, то стер бы личность человека и позволил родиться демону, но ты поторопился.

Он поймет?

Или поверит в предательство?

На самом деле не хочу получить бойню. Присутствующие в комнате "мировые судьи" наделены правом разбирать конфликты между Легионами, значит, они достаточно сильны, чтобы навязать и отстоять свою точку зрения. Гориэль из восьмых... Багряным не сравниться с ним по численности, ресурсам и магии. Другой, в шкуре человека, вероятно стоит еще выше.

Я не испытываю любви и привязанности к "родственникам", но не вижу смысла в их смерти. В моих силах погасить конфликт в зародыше, тем более преследую свою выгоду, выходит, и думать нечего — надо просто сделать!

— Забирай! — я демонстративно поклонилась.

И опять удивленная настороженная тишина. Кажется, сегодня демоны наберутся впечатлений надолго. Вдруг еще и внукам рассказывать станут об одной ведьме без головы? С головой то есть, только на редкость странно работающей. Кто добровольно пойдет в руки к врагу?

— Решено.

— Засвидетельствовано.

— Принято, — синеглазый прожигал во мне дыру взглядом.

Я отсалютовала ему, подмигнула Саритэль и встала рядом с блондином. Колени тряслись. Зубы пришлось стиснуть, чтобы не выдать себя. И только в глазах вселенское спокойствие и умиротворение.

Мало у чертей напилась. Раза в два бы больше...

Лопнула капсула портала. Я прошла вперед, избегая касаться падшего. Неизвестно где и с кем приду в себя, если дотронусь до бывшего ангела хотя бы случайно. Надо сперва с его воздействием на мое сознание разобраться, а уже потом за ручку здороваться.

Я вышла из разрыва в совершенно пустой комнате. Голые черные стены, белый пол и зеркальный потолок. Хорошее место, чтобы сойти с ума. Скорее всего ловушка для незваных гостей, хотя магии не ощущается. Но охранные заклинания демонов мне никогда не удавалось почувствовать. Какой из меня эксперт? Разве что практик!

— Не стоит, — мгновенно последовало предупреждение.

Как узнал?!

— Зачем?

Надо было сначала спрашивать, но я была неправильным человеком, стала никудышней ведьмой, а демон из меня и вовсе вышел паршивый.

Он молчал.

— Должна быть причина. Демоны никогда ничего не делают просто так. Дела не в моем брате? И не во мне...

Я обошла по кругу неподвижную фигуру.

Он все еще молчал.

И бы все также невероятно прекрасен.

Непостижим.

Недостижим.

— Причина в тебе...

Ничего не изменилось.

Мне не удалось пробиться сквозь его маску. Было похоже, что он чего-то ждет от меня, и пока я его ожиданий не оправдываю. Мне спеть? Сплясать? Прочитать стихотворение?

— Ты когда-нибудь катался на американских горках?

— Мне это не интересно.

Действительно, в голосе безразличие.

— Потому что получить не можешь? Дело твое. Но ты просто сдался, хоть и не показываешь этого. Не веришь в собственные силы. Трудно признать? Как хочешь. А знаешь, чем люди отличаются от подобных вам: демонов, ангелов... Да, мы боимся, но все равно делаем. А вы нет. Вы делаете что-либо когда уверены на сто процентов, остальные варианты отбрасываете. Сколько по-твоему вы теряете правильных вариантов? А сколько удовольствия?

Его движение было незаметно человеческому глазу. Секунду назад он стоял передо мной, а через две уже вжимает меня в стену, зафиксировав предплечьем мою голову и задрав подбородок вверх.

Он наклонился.

— Что помешает мне убить тебя прямо сейчас? Это будет правильно?

— А разве всего один вариант верный? — прохрипела я, теряя сознание...

Александр проснулся среди ночи от ставшего привычным кошмара — в собственной смерти, на сей раз окончательной и бесповоротной, приятного мало. Да и в той, другой, вслед за которой уходит он тоже ничего привлекательного: залитое кровью тело на сером асфальте, и день такой же серый и пасмурный, и фоном идиотская музыка, словно заунывно играет сломанная шарманка. Растерянное лицо вихрастого парня, которого она закрыла собой, и торжествующий взгляд Альфарела...

Все кончится именно так?

Вампир не знал ответа. И, если честно, не слишком хотел узнавать.

Мужчина поднялся с продавленного дивана, где расположился на ночь, залез под теплый душ, прогнавший остатки сна. Ложиться уже бесполезно, а вот взбодриться и придумать, где найти себе завтрак, не будет лишним.

Дорогой аромат кофейных зерен, турка, щепотка специй и огонь. Александр втянул запах, закрыл глаза и чуть не выронил посуду — сцена из сна встала перед глазами, будто наяву.

Это когда-нибудь кончится?

Порой ненависть к одной представительнице небезызвестного семейства переполняет чашу терпения. Мало, что его в гроб по ее милости запихнули? Лежать под землей в тесном пространстве, не иметь ни одного шанса выбраться самостоятельно, медленно сходить с ума — он обязательно все это кое-кому припомнит. А потом?

Простит...

Как прощал всегда.

За ту улыбку, которую больше никогда не увидит. За свет тех глаз, что навсегда закрыты. За те губы, которые слишком часто говорили "нет".

Глупое сердце. Дурная голова.

А Машку надо вытаскивать. Непонятно, что с ней сделал и еще сделает Альфарел. Братские чувства для него ничто. Как и договоренности и деловое сотрудничество. Подонок.

— Не спится? — лохматый и сонный оборотень устроился за столом.

— А тебе? — с иронией.

Нет, черт, он просто так встал, варит в сумерках кофе! Еще вариант: страдает бессонницей вместе с лунатизмом.

— Ты меня разбудил, — бросил оборотень и сморщился. — Кофе, — пояснил он. — Мы едем утром?

— Предлагаю позавтракать и двинуться. На какую электричку успеем, на той и поедем. Не вижу смысла тянуть.

О да! Смысла действительно нет. Ад так Ад. Место ничем не лучше и не хуже других. Вопрос, кого они там найдут? Александр в общих чертах знал, что делают с полукровками и как из них получаются полноценные демоны, однако, он наделся, что гражданку Нефедову чаша сия миновала. И сохранившаяся связь главное тому доказательство. Если бы душа ведьмы прошла перерождение, то выжить вряд ли бы удалось.

Зачем она Альфарелу? Неужели слабый человек, пусть и с магическими способностями, может помочь Легиону? Разве что побыть некоторое время в качестве жертвы. Очень недолгое время.

— Согласен. А ты? Тебе нужна кровь? — поинтересовался Лев, ныряя в холодильник. На полке жались друг к другу продукты из набора холостяка: сырокопченая колбаса, белый хлеб, десяток яиц и сливки. Оборотень выгреб все, помыл сковородку и быстро настрогал омлет.

— Не помешает. Перекушу в электричке.

— Хм...

— Не бойся, я питаюсь аккуратно и для других незаметно. Попыток выйти в окно на полном ходу электрички не будет.

— Убедил. Мне к чему готовится? — блондин спрашивал про Ад.

— Ну, купальную шапочку и плавки брать не стоит, — усмехнулся Мазаринин.

Он помнил...

Иссушающий жар Ада. Его невыносимая вонь. Вечно голодный сухой ветер, желающий сорвать плоть и облизать кости. Горящие пустыни. Почерневшее от копоти небо, плачущее пепелом и ядовитыми дождями. Мрачные города и их не менее мрачные жители. Безвкусная еда. Обжигающие горло и душу напитки. Высокие столпы на круглых площадях, отмеряющие время этого мира.

Он хотел бы забыть...

Тесная комнатка. Изрубленное морщинами старческое лицо. Драный халат с остатками блеклого цвета. Вытертый бумагой и руками стол. И ржавый голос:

— Ааа, проклятый. Чего ты хочешь, проклятый?

— Отец мой, — шептали непослушные губы. Сила немощного старика подавляла волю. — Спаси ее.

— Ее? — чудится в словах демона насмешка. — Ты просишь за ведьму? Она не принадлежит мне. Почему я должен помогать ей?

— Не должен, — сухая правда в остатке, — просто не откажи.

— Все вы такие. Ходите, просите, требуете... — брюзжал нелепый старикашка. — Можно подумать мне дело есть до ваших просьб... Ладно. Не откажу. Но лучше бы тебе не просить. Сам голову в петлю суешь. Помяни мое слово — бабы слабость не ценят.

Он помог. Бабка Марии осталась жива. А вскоре, он, испугавшись, действительно попался на крючок. Но и этого ему мало, ибо теперь ему кол в сердце понадобился, раз он за ведьмой в Ад собирается и оборотня за собой тащит. Конечно, из проклятых он один из самых успешных, и возможно второй раз создатель ему не откажет, но сколько судьба за вторую просьбу с него возьмет? Сразу потребует голову на золотом блюде преподнести или же даст минут пять на исполнение последнего желания?

Завтрак был неаппетитен. Колбаса несла жиром. Яйца подозрительно пахли. Мазаринин с трудом запихал в себя нехитрую еду, чтобы слегка унять голод, запил остывшим кофе, сбросил посуду в раковину и тщательно вымыл ее. Разговаривать он не хотел. Навалилось апатия. В голове поселился холодный сумрак. Наверное, это усталость, хотя откуда ей взяться, если он ему дали около месяца спокойного сна в уютной постельке на кладбище? Скорее виновата внутренняя неразбериха. Да как с ней разобраться? Где чертова грань между "хочу" и "надо"? И как сделать правильный выбор, который касается даже не тебя?

Словно в бреду вампир оделся. Вышел, дождался на лестничной клетке Льва и пошагал за ним, рассматривая под ногами лужи...

Я проснулась от чужого взгляда. Изучали меня пристально, словно неизвестное науке животное, с которым в первую очередь надо определиться жизнеспособно оно или проще на шашлыки пустить.

На шашлыки мне не хотелось определенно. Карьера рыцаря, обнаружившего выход из безвыходной ситуации явно не по моему плечу. Как-то так сложилось, что я чистоту и уют предпочитаю. Да и целой мне намного комфортнее, чем разобранной на части.

— Ну? — я открыла глаза. На лице изобразила недовольство. Вдруг названный гость сам поймет, что ему здесь не рады и сделав над собой усилие уберется из комнаты. Тем более за десять минут, что он здесь торчит меня вдоль, поперек и изнутри изучить можно было.

— Ба, да ты образец учтивости! — выдохнул демон. — Собираешься у меня пальму первенства по хамству отнять? Учти, придет повоевать и немало шишек о кокосы набить. Я их метко бросаю.

Неправильный демон.

Везет мне на них по жизни.

Один предатель и гад.

Второй психически неуравновешенный.

Третий шут.

— Шапку с бубенцами дать? — съязвила я.

— Обижаешь, подруга, я предпочитаю костюм в красно-зеленый ромбик и пышный клоунский воротник! А ты мне шапку какую-то предлагаешь! — невыносимо тяжело вздохнул мужчина.

Он вышел из тени.

Его можно описать просто и коротко — раздолбай. В глаза бросилась голая полоска груди между бортами расхристанной рубашки, массивная пряжка ярко-оранжевого ремня, одетые на босу ноги ботинки. Но красив, как и все демоны в человеческом обличие. Этот косил под человека. И судя по разговору, он частый гость на Земле.

— Ты кто?

Демон заржал.

Вот самым натуральным образом, намекая на банальный ответ, правда, пальто у него не было, но дело это поправимое.

— А если серьезно? — поневоле улыбнулась. Было в незнакомце что-то настолько очаровательное и близко-знакомое.

— Дазэл. Брат Изикэля. И не говори, что мы не похожи. Он у нас идеал, а я так... неудачная поделка с небольшим потенциалом, — широкая озорная ухмылка превратила мужчину в мальчику.

— Не думаю, что ты мучаешься сознанием собственного несовершенства. Из тебя так и прет полное удовлетворение жизнью, статусом и перспективами.

Дальше валяться на кровати было бесполезно. Он не уйдет, а я не сумею его выпроводить. Да и не хочу, если честно. За пять минут разговора я прониклась к демону симпатией. Иррационально, но мне казалось, будто мы с ним не первый раз встречаемся и сталкиваемся в словесной пикировке. Редкое чувство де-жа-вю.

— В кого ты такая умная? — округлил рот в притворном изумлении мужчина.

-В маму и бабушку. Еще братца. Старшего, — упоминание об Альфареле не доставило удовольствия. Как говориться: век бы глаза на него не смотрели!

— Тоже идеал? — хохотнул демон.

— Угу, эталон! Прямо сейчас мерки снять и памятник на могилку бронзовый отлить!

— Сестра? — он распахнул руки.

— Брат!

И мы обнялись, а затем рассмеялись.

Говорят, несчастье сближает. Особо обделенными ни он, ни я себя не чувствовали. Скорее сошлись на почве одинакового отношения к жизни и ее одушевленным составляющим. Собственно, демоном двигало не любопытство: то ли из чувства противоречия, то ли по аномальной врожденной доброте он захотел помочь несчастному человеку, тем более девушке. И красивой девушке. Что поделаешь — жизнь в мире людей сделала из него по меркам демонов самаритянина. Правда, помогать практически некому, а раздавать нечего. А тут я — вполне подходящий объект для приложения усилий!

Ну, косички и бантики я еще стерплю, но купание и сказка на ночь уже перебор. Какие истории может знать демон? Душа в пятки уходит, а воображение в судорогах к аптечному шкафчику на коленях ползет!

Переговариваясь и хохоча, мы добрались до более удобного места, чем то, куда меня кинул блондин. Добивать он меня не стал. Как и выпытывать каленым железом ответ на свой вопрос. Затащил в комнату и запер на замок. Мне интересно, он ждал истерики? Переосмысления ценностей? А я взяла и уснула. Это полезнее, чем голову чепухой забивать!

Дазэл вытащил меня на свой страх и риск. Изикэль запретил приближаться к пленнице кому бы то ни было. Естественно под страхом лютой смерти! Он же демон и без угроз, как без воздуха, обходиться не в состоянии. Я бы удивилась, если он просто попросил, но подозреваю, что совершенству это не под силу — хиленькие у него моральные мышцы.

По хорошему младшему может влететь по плохому, но демон ни капельки не боится. Он за две тысячи лет столько правил нарушил, что грех трусить перед лицом возмездия. Кроме того ему недавно признались — воспитывать не собираются. Дазэл сперва обиделся, а потом духом воспрял: перед ним новые горизонты открылись. Сейчас он активно изучает возможности до них добраться.

Фантазия у него... масштабная.

Мягко говоря.

Одна идея о визите к дьяволу заставляет склонить голову перед храбростью сего экземпляра разбойной наружности! Он ведь не чай заглянуть собрался, а пару книжек из библиотеки стянуть. Тяга к знаниям у Дазэла вдруг проснулась и требует немедленного удовлетворения!

— И зачем ты мне сладкие сказки рассказываешь? — я широко зевнула. Дурында я, уши развесила и почти поверила в доброе, светлое. Ага, как же! — Подожди, подожди, сама догадаюсь. По какой-то причине ты хочешь предложить мне наведаться в гости вдвоем?

— Ты читаешь мои мысли, — умилился демон. Шмыгнул носом и вытер несуществующие слезы, а потом грохнулась на одно колено, протянул ко мне руки и произнес нараспев: — О прекрасная дама, не откажи бедному рыцарю в нижайшей просьбе его! — и склонил голову, ожидая вердикта.

Паяц! Я хмыкнула.

— Даже не знаю, — протянула я, барабаня пальцами по столу. — Статус ваш, уважаемый рыцарь, сомнителен, а просьба не внушает доверия. И как бы не тянуло меня природное любопытство совершить глупость, на которую вы меня толкаете, боязно мне, любезный. Боюсь, ваше предложение плохо закончится.

— Разумно.

Дазэл скорчил рожу, поднялся и обернулся, приветствуя брата. Я нагло ухмыльнулась, ткнула пальцем в младшего демона, сдавая его с потрохами, и тут же скромно опустила глазки к столу, приняв вид совершенно невинный, но под нос пробормотала тихо:

— Фрекен Бок пожаловала на плюшки...

Брюнет сделал вид, что закашлялся.

Изикэль неторопливо прошествовал к столу. Придвинул к себе плошку с печеньем, которое мы под разговор лузгали, налил из глиняной бутыли кисловатый напиток, употребляемый в Аду вместо привычного молока, и углубился в процесс насыщения.

И это все?!

Я вопросительно взглянула на младшего. Тот пожал плечами и покрутил у виска пальцем: мол, кто это чудо в блестках разберет?! Я признала его правоту, отобрала у блондина печенье, больше из вредности, ибо наелась и погрузилась в неспешное созерцание падшего.

Он по-прежнему сражал наповал. И все так же вызывал исключительно платонические желания: нарисовать портрет, изваять скульптуру, сделать из него чучело...

Я махнула рукой, отгоняя видения, стоящего в уголке демона. Мне в квартире, куда я лелею надежду вернуться, толпы религиозных фанатиков не нужны: ламинат затопчут и холодильник опустошат, а после обнаглеют и меня выселят из импровизированного мавзолея!

Печенье снова сменило хозяина. Дазэл ковырялся в миске, выискивая вкусности определенного вида.

Мда, никто и никогда не поверит, что эта парочка родные братья! Они абсолютно разные. Во всем. Мотивы. Способы. Действия. Вкусы. Желания. Как так получилось? Или у ангелов в порядке вещей быть иметь из общего только родителей и место проживания? Хотя, я их настоящего облика не видела. Вполне возможно оба — золотоволосые обаяшки с белоснежными крыльями и аккумулятором над головой.

— Дазэл, я говорил...

Началось!

— Извини, прослушал, — отмахнулся брюнет, запихнул в рот печенье и громко захрустел.

Сколько терпения у Изикэля? Ставлю на то, что оно подходит к концу.

Блондин прикрыл глаза. Уголки губ дернулись, будто он про себя ругнулся, но тут же разгладились. На лице вновь засияла летняя безмятежность.

— Тогда я повторю: никто не должен приближаться к пленнице. Как с ней поступить буду решать я, — отчеканил блондин.

Собственник!

— Да ради всех чертей, братишка. Не настаиваю и не претендую. Я просто подумал, что когда она умрет от голода или жажды, то решать тебе будет нечего, — потер бородку демон.

Блондин исподлобья посмотрел на меня.

Почему-то сразу вспомнились его руки на моем горле и пришло понимание: не пощадит. Никогда и ни за что. Он еще не решил когда и как, чтобы извлечь максимальную пользу, но убьет меня точно.

Я резко встала, опрокинув почти пустую чашку, и бросилась вон из комнаты. Нашла свою каморку, забилась под одеяло и попыталась успокоиться.

А вот хрен ему! Я не жертвенный ягненок, чтобы лезть под нож и радоваться участи. Сбегу...

И пространство подернулось маревом. И стало расползаться.

Да... вай, ну!

— Амария, что... — в дверях стоял младший. — Ты почему убежала?

Реальность вернула себе привычный плотный облик.

Твою мать!

— Он убьет меня, — голос дрожал, — мне надо выбираться отсюда. Ты знаешь способ?

— Даже два, но один тебе не подойдет точно, а второй... Есть шанс погибнуть, — демон сел рядом со мной.

— Неверно, — ответила я резко, — есть шанс выжить. Я пойду с тобой к дьяволу, но взамен ты проведешь меня на Землю.

Демон потянулся и завалился на кровать.

— Что ж... Суккубы на втором кругу будут рады меня видеть, — мечтательно произнес демон.

Я вздрогнула и уставилась на Дазэла.

Этого не может быть!

Впрочем, с вопросами я решила подождать, ибо мелькнувшая в голове мысль показалась слишком невероятной.

— Выскочка! — рявкнул Альфарел.

Ругательство относилось к Туманному.

И было вполне справедливым.

Если бы не расчет, с которым синеглазый усердно изображал из себя несправедливо обиженного демона. Спектакль длился довольно давно и вошел в завершающую стадию. Ее следовало выдержать "от" и "до". Наследник четвертого и восьмой обязаны попасться на крючок.

А младшая молодец!

Сделала все сама, умничка.

Ее бы похвалить и обнять, но это разрушит тщательно подготовленный план.

Это было слишком рискованно — строить весь план на элементе неожиданности. Не по правилам. И вообще смахивало на безумие, но именно это сработало.

Люди!

За презрением к ним, демоны забыли об одном крайне полезном свойстве человеческой расы: всегда и везде вносить сумятицу в самый организованный порядок. Эдакая двуногая энтропия.

Недооценить противника — нелепая ошибка для опытного бойца. Изикэль ее совершил. Более того, он не того за врага принял.

Синеглазый очень хотел рассмеяться, но покорно держал на лице мину оскорбленного достоинства и поруганного величия.

И ему верили.

Разобщенность демонов в данном случае играла одиннадцатому на руку. Свои проблемы, свои интересы и ничего чужого, пока не соприкоснешься с ними. Вот и сейчас "гости", по сути являющиеся марионетками в ловких руках Альфарела, расслабились. Они посчитали свой долг выполненным.

Их право.

Все привыкли использовать закон силы. Но не стоит недооценивать хитрость. Кулаком в лоб порой нагляднее, но мало чему учит, ибо шишки довольно быстро проходят. К тому же не факт, что кулак о лоб соперника не разобьешь: у некоторых головы — сплошная кость!

— Почему ты оставил ее человеком?

Вопрос, словно удар под ребра. Дух вышибло в одно мгновение.

— Не был готов отпустить ее.

— А сейчас?

— И сейчас не готов.

Альфарел насторожился. Ему не нравились вопросы Гориэля. Слишком правильные. И с чего вдруг восьмому проявлять интерес к Амарии?

— Но отпустил, — улыбнулся уголками губ демон.

— Мне пришлось...

Выразительное хмыкание.

Не верит, гаденыш.

Значит, о чем-то пронюхал. Каким только образом? Юнец, похоже, одаренный. Его надо держать поближе к себе. Он станет или хорошим союзником или доставит большое количество проблем. Небольшая поправка — уже доставляет. Завел непонятный разговор, где больше утверждений, чем вопросов.

Нехороший разговор.

Словно шанс сознаться.

— Что ты хочешь услышать? — ласково спросил Альфарел.

— Для разнообразия правду, — пожал плечами восьмой.

Багряный желчно расхохотался.

Ишь ты, правды ему захотелось!

— Странное желание для демона.

— Иногда мы все одержимы ими.

Синеглазый долго и придирчиво изучал лицо Гориэля, но прочесть ничего не удалось за безупречной маской. Мальчишка на удивление хорошо владел собой. Чувствовалась завеса тайны, однако, что скрывается за ней демон не выдал ни полсловом. Одиннадцатый еще пару минут размышлял над предложением восьмого и отверг его — он не пойдет на поводу у мальчишки. Тот желает получить правду — вперед! Пусть узнает какова цена некоторых желаний.

Извинившись перед гостями Багряный ушел. Дед ждал его с отчетом. Со стариком придется туго. Перед смертью у Легиона все инстинкты обострились — ложь гнилым нутром чует, а врать придется много. Альфарел не решился открыть весь план деду. Он никому его не открыл до конца. Каждый участник знал свою сторону медали, а вместе их мог сложить только наследник.

Голова перегружена.

Мозг кипит.

А конца мероприятию пока не видно.

Война и проигрыш в ней — первая часть.

Вторая... Намного сложнее, ибо в ней почти ничего не зависит от Багряного, но и маленькая часть требует пристального внимания.

Незаметно лучшие наемники легиона подтягиваются к трем энергетически важным объектам десятых: Круги, разбросанные по территории легиона накопители и Иллюзорный рай. Последнее отличный источник информации, залог силы и успеха Туманных. Под безобидным развлечением скрывается мощная система сбора и обработки информации. Альфарел не против заполучить технологию в свои руки, а также устроить несколько "несчастных случаев" для отдельных посетителей. Как бы ни был силен Десятый с несколькими кланами демонов ему не совладать.

Через пять столпов начнется вторая стадия операции. Все по-правилам: отвлечь, затем нанести удар тогда, когда его не ждут.

А до этого... должно случиться нечто очень важное: безутешный брат, который недавно обрел сестру — единственное напоминание об отце; подробный и главное правдивый рассказ о последних обстоятельствах, признание и право отомстить.

Дьявол редко вмешивается, но есть вещи против которых даже он не может устоять.

Рядом со мной сидел демон. Казалось чего необычного, учитывая где я нахожусь и в какой компании. Однако... Сидел со мной не Дазэл, а Изикэль. Блондин заявился в мою каморку посреди ночи, черти, идущие за ним внесли кушетку, поставили ее в уголке, а Туманный устроился на ней, чиркнул пальцами и устроился читать при свете тусклого огонька.

Я потеряла дар речи.

Часа так на два.

Чуть позже заявился младшенький, посмотрел на нашу идиллию, поймал тапок, брошенный старшим и сбежал, многозначительно хмыкнув.

Трус?

Вряд ли. Просто предельно разумен и понимает своего родственника лучше, чем я.

Я Изикеля вообще не понимаю.

Логика в его исполнении похожа тропы современных индейцев в джунглях Латинской Америки. Ему мое присутствие сосредоточиться помогает? А может он соскучился по молчаливому обожанию? Или с кем-то меня перепутал?

Насколько демон все же отличается от известных мне мужчин. Вампир, ставший за короткое время своим, но пребывающий в состоянии латентной отстраненности от меня. Оборотень, который не может определиться нужна я ему и если да, то зачем. Дормидонт, в общем и целом не мужчина вообще, но дающий такие ценные советы...

И этот — роскошная глыба льда.

Только бесполезная.

Что он хочет добиться?

— Это так сложно понять?

Я сперва голос демона приняла за свои мысли, но через пять секунд сообразила, сфокусировала на его фигуре взгляд и медленно кивнула. Я все еще питала надежду, что мне показалось.

Мужчина захлопнул книгу и в мгновение ока оказался на моей кровати. Он навис надо мной, лицо к лицу, глаза в глаза. Я сглотнула и до подбородка натянула тонкое одеяло. Изикэль решил больше не ждать?

— Например, чтобы обо мне заботились. Чтобы меня ждали. Обо мне волновались. Злились, наконец.

Светлые глаза демона по-прежнему ничего не выражали.

Он шутит?!

Да в его сторону дыхнуть страшно, а он о высоких чувствах заговорил!

— Эээ... Как бы тебе объяснить, чтобы не обидеть, — пробормотала я. Изикэль поставил меня в тупик. В общем-то невелика беда — лоб крепкий, могу и стену и прошибить, но он, словно лист бронированной стали, боюсь не справлюсь.

— А ты не бойся, — посоветовал мужчина.

И все тот же взгляд мертвеца.

— Ты давно на себя в зеркало смотрел? — я решила зайти издалека. Сильно издалека.

Едва заметное движение бровями.

Чурка.

Треска замороженная!

Ругательствами я пыталась справиться с одолевающим меня экстазом и желанием признать его истинным совершенством.

— Каждое начало столпа. Я не понимаю...

— Дурак, тупица, идиот! — в первую очередь я убеждала себя, ибо стремительно скатывалась в истерику.

— Я...

— Да, ты! — рявкнула и оттолкнула мужчину. Ладони обожгло. — Ты не понимаешь, как действуешь на окружающих тебя людей.

— Здесь нет людей...

А ведь он не понимает!

И как мне очевидный ответ в голову не пришел?!

— Демонов, чертей, кого угодно! Когда ты рядом, я стремительно деградирую до уровня мартышки. В моих глазах ты выглядишь идеалом, и все, что нужно — просто смотреть на тебя, а за прикосновение к тебе я готова убить и умереть самой. А теперь представь на моем месте мужчину. Демона. Любой из этой вредной расы будет ненавидеть тебя за то, что ты делаешь их слабыми. И ненавидеть они будут не тебя, а себя самих. Ты — причина. К тебе отношение будет расчетливое: как устранить, когда и чьими руками это сделать. Какая тут забота? Какое ожидание? Ты в своем уме?! — последние слова произнесла шепотом и...

Обморок меня все-таки настиг.

А за ним резкая обжигающая боль.

Не разобравшись, двинула в ответ.

Вспомнила, подскочила и отползла к стене. Закрылась руками, ожидая возмездия.

Напрасно.

Посмотрела в щель между пальцами. Демон сидел на кушетке, нахохлившись. Бровь покраснела и опухла.

— Лучше? — недовольно выдохнул Изикэль.

— Ага, — я потерла щеку. — Послушай, это все элементарные вещи, неужели тебя в детстве ничему не учили?

— У меня не было детства, — блондин зажмурился и потер уставшие глаза.

— То есть?!

Но он не ответил — выскочил из комнаты.

Здорово! Как понимать его слова? Гениальная идея: буквально! Если предположить, что он... ну, не овечка Долли в чистом виде, а некий эксперимент. Магический, химический, какой-нибудь в общем. И к этому предположению добавить, что первый вдох он сделал будучи взрослым, то многое становится на свои места. У Изикеля много знаний, опыта, но совершенно отсутствует социализация. Банально — демон не умеет себя вести в приличном обществе. Невероятно, но похоже на факт!

Я ворочалась долго, складывая пазл, но в конце концов от безысходности встала и отправилась на разведку. Не знаю, какие выводы блондин сделает из нашего разговора и сделает ли, но кое-что я могу продемонстрировать ему сейчас.

Он хотел заботы?

Скользя вверх по лестнице я хихикнула.

О! Блин...

Пришлось возвращаться назад. Спустилась на кухню, отыскала печенье, налила в чашку молока, погрузила все на поднос и понесла наверх. По пути заглядывала во все комнаты. Мистер совершенство не удосужился устроить мне экскурсию по дому.

Нашла!

Прокралась до кровати, поставила на столик поднос, села на край и прикоснулась губами ко лбу демона...

Он заорал, вскочил, запутался в одеяле, попытался высвободиться, ударил рукой по подносу, опрокинул его на кровать, взвизгнул и... Вспыхнул яркий свет. Я проморгалась и посмотрела дверь. В проем набились черти, через которых пытался протиснуться Дазэл. С третьей попытки он проник в комнату и выпалил:

— Поздний ужин или ранний завтрак? — тоном родителя, застукавшего детишек на чердаке, поинтересовался младший.

— Полдник посреди ночи, — пробурчала я.

— Я мог тебя убить, — заметил Изикэль.

— Да? — я подняла вверх бровь, — а по моему ты был намерен убиться сам. Например, утонуть в молоке, — я глазами указала на мокрое пятно на кровати.

— Зачем ты приходила? — демон поправил разметавшиеся по плечам волосы.

— Ты просил позаботиться о тебе, — пожала плечами.

— То есть заботой люди называют попытку напугать?

— Нет, молоко, печенье и поцелуй на ночь!

Туманный нахмурился и приложил руку ко лбу.

— Ого! — воскликнул Дазэл. — Брат, а чем ты заслужил подобное внимание? Подались секретом, — глаза брюнета озорно сверкнули.

— Вон. Оба, — шикнул блондин, упал на сырую постель и снова сел.

Мы сочли за лучшее убраться.

Стеван сидел на берегу реки. У его ног стояли три удочки, чьи поплавки мерно покачивались на медленных водах, среди желтых листьев-корабликов.

Клева не было.

Впрочем, там, где колдун повадился ловить рыбу, никогда не клевало. Да и вообще в речушке ничего, кроме улиток, да ползающих по поверхности водомерок не водилось. Но мужчина все равно ходил на рыбалку — нервы он так успокаивал. Правда, почти ничего не осталось, что можно успокоить, ибо родимый батюшка все жилы через... нос вытащил.

И ведь не орал по сути. Глазами зыркнул, рявкнул что не то принес и швырнул перстень на пол. Стеван колечко-то поднял, на палец нацепил и из отцовского кабинета вышел. И из замка. И вообще уехал, решив больше в колдовские дела не лезть. Не в свои, конечно, а в отцовские. Пусть сам разбирается с московскими ведьмами, заданиями и всем остальным.

Колдун перекинул травинку в другой уголок рта, закинул руки за голову и откинулся на плед. Как же хорошо... Ничего не делать и наслаждаться заслуженным отпуском. Вот если бы еще воспоминания не заставляли тело и разум напрягаться.

... капли воды на подсвеченной синим сиянием коже. Змейки каштановых волос, рассыпанные по плечам и груди. Ладная фигура. Грудь, вылепленная будто по размеру его ладони. Живот, по которому тянет провести рукой, а затем скользнуть ладонью между бедер...

Вот черт!

Привязалась к нему ведьма!

Стеван сел, тряхнул головой и проверил поплавки. К его немалому удивлению один из них ритмично дергался, то скрываясь под водой, то выныривая. Колдун схватил удилище. Затрещала катушка. Леска натянулась до предела, зазвенела под тугой струей воздуха и лопнула, полоснув острым жестким кончиком по лицу колдуна.

Щеку защипало. Мужчина тронул кожу и посмотрел на пальцы — до крови его зацепило. Гадая какого же речного зверя неведомого он зацепил, Стеван сел на корточки и опустил руку в холодную воду. Миг, и колдун ушел под воду. Дезориентированный, ослепленный пузырьками, мужчина все же сумел удержать толику воздуха в легкий, сплести и активировать заклинание, вытолкнувшее его на поверхность.

Вдохнув, колдун быстро побрел к берегу. Он четко осознавал — выбираться из воды надо как можно скорее. И будто в подтверждение его мыслям вокруг человека появились первые круги водоворота.

— Вот дрянь! — пасс рукой, и несколько направленных тонких потоков воздуха взрезали Ладегу.

Выиграв несколько секунду, колдун сплел левитацию и выскочил на берег, тяжело дыша. Ему вдогонку полетел нежный девичий смех.

— Бежишь, добрый молодец? — пропел голосок и снова на реке тишь да гладь. Лишь небольшие пузырьки плывут к берегу.

— Именно! — хмыкнул мужчина, сматывая до конца леску на поврежденной удочке.

— А поговорить? — прозвучало из камышей обиженно.

— Угу, знаю я вас: сперва поговорить, а потом зеленокожие младенцы на пороге дома появляются. Нет уж, родная, плыви-ка ты по добру, по здорову. Мимо! — вытащил вторую удочку из воды Стеван.

— Зануда, — вздохнула река.

В воде мелькнула блестящая тень.

Не считая нужным скрываться из реки выглянула русалка. Диво хороша: талия узкая, грудь полная, глазищи огромные, губы пухлые. Один недостаток: ниже пояса — рыба! Смотрит — завлекает. Так повернулась, нежный изгиб спины показав. Эдак вывернулась, полоснув хвостом по мелким волнам. Брызги долетели до колдуна. Он скривился и вытерся синей клетчатой рубашкой, захваченной на случай, если до поздна засидится: сезон бархатный, но вечерами уже зима в затылок дышит и ледяными пальчиками по спине скребет.

— Килька, — бросил Стеван. На нечисть он не обижался. — Откуда взялась? Вашей братии здесь отродясь не водилось.

— А я не к тебе пожаловала. Оборотница у вас тут живет. Здоровенная такая бабища. Знаешь?

Под это описание только одна знакомая женщина подходила. Джэгода. Он не видел ее с тех пор, как пересек порог отцовского убежища. И все же она вертелась поблизости.

— Знаю. Позвать? — закончил разбирать третью удочку мужчина.

— Передай, — русалка лениво перевернулась на спину, — привет ей передай.

— От кого? — замер колдун.

Здорово кольнуло между лопатками. Живот скрутило спазмом. Это было похоже на предчувствие. Не очень хорошее предчувствие.

— От Лешика привет. Она знает, — сказала русалка и мощным ударом хвоста подняла волну.

— Вот дрянь! — выругался Стеван — вся спина была сырая.

Сжав кулак, колдун занес его над головой. Кулак заискрился. Размахнувшись мужчина бросил небольшую шаровую молнию в воду. Он искренне хотел пожарить зарвавшуюся рыбку, но осознавал тщетность своих попыток. Так есть — смех раздался гораздо ниже по течению реки. Из камышей на другом берегу выглянула бледная рыжая девица, махнула рукой колдуну, натянула сарафанчик и рванула лугу, заливаясь смехом.

Вот жеж... Завелась пакость такая. Небось утонула от большой и великой любви в полнолуние, в теперь свою любовь изводит, а после и на других перекинется и так пока всех мужиков под чистую не выморит или на вилы не поднимут ее. Надо будет проведать деревушку в трех километрах, поспрашивать про немочь бледную. Авось удастся одной жертвой откупиться — без виновника своих несчастий нежить не уйдет.

Добравшись до замка, Стеван поспрашивал у слуг, где ему найти оборотницу. Получив ответ, что искать бесполезно, а вот к ужину она на кухне сама появится, уселся за стол ждать ее. Его не прогоняли. Хоть и считали бездельником, но таким, кто не командует и нос не сует не в свои дела.

Джэгода действительно появились к ужину. Одетая в излюбленную кожу с тугим плотным хвостом на голове. Она поставила шумную дизельную вольво под окном кухни, промокала каблуками по асфальту, лестнице, бросила на пол сумку и пристроилась за столом, налив по дороге большую кружку ледяной воды из-под крана. В замке ее можно пить — скважину несколько лет назад в глубокие водоносные слои пробурили, насос поставили и к системе водоснабжения подключили.

Колдуна женщина заметила не сразу.

— Стеван? — она удивленно приподняла брови. — Не по мою ли душу?

— По твою. Привет тебе передали, а я принес, — улыбнулся колдун.

— От кого? — склонила на бок голову оборотница.

— И от кого и откуда. Из России. Лешик передать просил.

В устремленных на мужчину глазах промелькнула застарелая боль.

— Шутишь? — побелевшими губами спросила женщина.

— Куда уж мне! А вот русалка, что на хвосте привет принесла та еще шутница! Чуть не утопила, дрянь такая, — Стеван автоматически погладил уже сухую футболку. — Хочешь, у нее сама завтра спроси. Я все равно хотел в деревню наведаться, поговорить с ней по душам. Не дело, чтобы в окрестностях замка колдуна всякая дрянь заводилась.

— Сходим, — кивнула Джэгода, — обязательно сходим.

Она допила воду и вышла из кухни, позабыв про ужин. Колдун пожал плечами и придвинул к себе тарелку с ужином.

Ночь меня ничему не научила. По большому счету я не собиралась извлекать уроки из происшествия, наоборот, планировала, что Изикэль возьмет что-то на вооружение, в связи с этим утром решила пройденный материал закрепить: ведь как известно повторение — мать учения. С утра беловолосого демона ждал приготовленный завтрак. Разумеется в постель!

Правда, на сей раз обошлось без жертв и разрушений. Завтрак я принесла, но есть его было некому. В личной ванной блондина шумела вода. Первый порыв — выйти из комнаты. Второй...

Да, я осталась. Но не скромно сидеть на кресле или кровати, а подошла к двери в ванную, приникла к ней ухом и прислушалась. Знаю, не хорошо так делать, но при мысли о мистере Совершенство в голом виде разум привычно улетел в стратосферу.

Я вздохнула. Ладонь легла на ручку. Всего-то надо нажать вниз и мое любопытство будет удовлетворено, но какие последствия для психики будет иметь этот поступок?! Я зрелище за дверью смогу пережить или сразу инфаркт случиться? Интуиция умоляла оставить ручку в покое и отойти от двери. Желательно метров на сто, а еще лучше по плечи влезть в быстросохнущий бетон, чтобы вообще никаких шансов переступить черту не было.

Но...

Я прислушиваясь к мудрости подсознания тогда, когда над головой кирпич висит на волоске, а в остальное время...

Ручка бесшумно ушла вниз.

Дверь приоткрылись на сантиметр.

Я перестала дышать, а сердце застыло в верхней точке кривой ЭКГ...

Ооо!

Какой инфаркт? У меня сейчас целый букет неизлечимых болезней нарисуется вкупе с психическими расстройствами, одно из которых извращенное чувство прекрасного и желание безраздельно этим прекрасным обладать. Единолично. Нет, чучело осталось в прошлом. Теперь я видела демона замурованным в прозрачный хрусталь.

— Амария? — демон обернулся.

Я застыла, как кролик перед удавом. На роже обожание. Во рту поллитра слюны.

— Что ты хочешь?

Миллион вариантов на выбор или все по очереди!

— П... посмотреть, — прошептала.

— На что? —

— Ну... — покраснела и опустила взгляд. — Пол красивый.

— Пол? — он подошел ко мне на расстояние вытянутой руки.

Если постараться, то я смогу дотянуться до него кончиками пальцев. Погладить идеальную бледную кожу. Ощутить упругость мускулов под пальцами. Угу, и через полминуты забыться в обмороке, вызванном передозировкой эндорфина!

— Пол, пол, — воздуха категорически не хватало.

На деревянных ногах я развернулась и направилась к двери. Мне надо уйти. Я же только посмотреть заходила. Посмотрела... Пора и честь знать.

Или не пора?

— Амария...

Я мысленно взвыла. Зачем таким тоном произносить мое демоническое имя?! По коже будто пуховым пером прошлись. По всем чувствительным местам сразу.

— Что? — настала моя очередь задавать вопросы. Впрочем, поворачиваться к Изикэлю лицом не стала. Во избежание. Чего? Всего!

— Ты опять? — спросил демон.

А, догадался о моих изначальных намерениях.

— Снова, — пожала плечами. Врать в мелочах слишком мелочно. Блондин привык играть по крупному. Надо ему соответствовать. — Я тебе завтрак принесла. В постель.

— Но я в ванной, — еле уловимая нотка недопонимания скользнула в голосе мужчины.

— Это очевидно! — всплеснула руками.

Так, пора уходить отсюда. Наш диалог напоминает разговор слепого с глухим. Я его не слышу, а он мои жесты как-то не так трактует. Отвесив себе мысленного пинка, я вернулась на тропу праведников, то есть потопала прочь из логова эстетических удовольствий. Даже дверь за собой закрыла!

В общем, после такого испытания мне срочно требовалось подкрепиться. Приготовленный Изикэлю завтрак за пять минут исчез в моем желудке. Блондин успел на последний пирожок, который беззастенчиво вынул из моих ослабевших пальцев и в два укуса съел.

Прожорливый...

Промямлив невразумительное извинение, я набралась смелости и попросила демона сделать что-то со своей силой. До ужаса надоело ощущать себя слизняком, готовым растаять от одного его взгляда. Кстати, чем дольше я рядом с ним нахожусь, тем больше чувствуется его влияние. А ведь остальные как-то справляются. Не видела, чтобы слуги сладкой лужицей у ног демона растекались.

Изикэль хмыкнул. Велел найти брата. Оказывается, он просил Дазэла сделать амулет еще вчера, но младший такой растяпа! Забыл наверное.

Я умчалась тут же. Стимул — великая вещь!

Младшенький нашелся в библиотеке. Он листал жуткого вида фолиант, подчеркивая что-то когтем на странице. Про амулет он действительно забыл. Пришлось брать демона за ручку, тащить в его комнату и контролировать процесс создания защиты. Мне нетерпелось заполучить штучку и опробовать ее действие.

Вскоре на шее, точно в ямке между ключицами, заняла место хрустальная капелька с клочком тумана внутри. Поблагодарив младшего, я бросилась на поиски Изикеля. И нашла на свою голову!

Он был на кухне. Полностью одетый, причесанный, с любимой маской на холеной морде.

Прежнего сногсшибательного воздействия он не производил, но... Я как-то осознала, что вижу перед собой весьма привлекательного мужчину.

А я сама женщина.

Как бы...

Просто давно об этом не вспоминала.

И что-то у меня внутри всколыхнулось.

В душе.

Или в теле.

Я чертыхнулась.

— Все в порядке? — поинтересовался блондин. — Тебе стало легче?

— Нет! — выкрикнула я и бросилась бежать, врезалась в Дазэла, отскочила и с возмущением воззрилась на него — демон помирал со смеху...

Младший увязался за мной. Он вцепился в меня и повис балластом, мешая продвижению. Куда? Да фиг его знает, лишь бы не оставаться в одной комнате с Изикелем, чья персона не оставляет меня равнодушной. Без я становлюсь беспозвоночным представителем фауны. С защитой вспоминаю о половой принадлежности.

Или...

Я развернулась, схватила демона за лацканы привычно распахнутой рубашки и прижала его к стене коридора, потребовав ответа.

Сквозь одолевающий его смех, демон таки сознался в милом розыгрыше со своей стороны. Ну, разве мог он пройти мимо, когда такая возможность сама приплыла к нему в руки?! Наверное мог, но пакостническая демонская душонка не позволила. Правда, Дазэл клятвенно пообещал, что через столп легкий наведенный брюнетом приворот меня отпустит, и я вместе с младшим посмеюсь над забавной ситуацией.

Если, конечно, сумею удержаться от насилия. Да-да, шутник не исключал вариант, что я открою охоту на Изикеля, которая увенчается успехом, ибо я могу быть очень настойчивой!

Странная характеристика. Никогда особой целеустремленностью не отличалась. Всегда плыла по течению и хваталась за предоставленные судьбой соломинки. Последние события на Земле являются яркой иллюстрацией моего подхода к жизни. Было мне, меня, но полностью отсутствовала "я"! Сама хоть одно решение приняла — нет! И чему удивляться, что я сейчас в Аду нахожусь? Нерешительность давно пора десятым грехом объявить!

А Дазэл мне настойчивость приписал... Слепой он что ли?

Но спорить не стала. Смысл кому-либо что-либо доказывать?

Пользуясь случаем я напомнила младшему о побеге. Демон хлопнул себя по лбу и промямлил: забыл. Захотелось добавить, но пока я думала за что — плохую память или наглое вранье, мужчина освободился из хлипкого захвата, шлепнул меня по попе, схватил за руку и повел в недра дома. Притащил в библиотеку, где на одном из стеллажей находилась интересная подборка занимательных книжек с картинками.

Откуда Дазэл откопал чертежи замка дьявола, систему его защиты и еще кучу мелочей, которые начинающим воришкам значительно облегчат задачу, не представляю. Демон с гордостью представил мне свою коллекцию и показал первоначальные наброски плана проникновения. С ними я запуталась. Почерк у младшего ни к черту. Оно и понятно — попробуйте нарастить когти, взять ручку и попробовать аккуратно написать хотя бы алфавит. Кроме этого, брюнет излагал мысли непоследовательно. Такое впечатление, что он делал записи, одновременно улепётывая от сотни разъяренных врагов по пересеченной местности, прыгая с дерева на дерево и переплывая широкие реки. Где что вспомнил, там и записал одной рукой на коленке.

В общем, творчество Дазэла я не оценила.

Он обиделся и намек "посидеть и подумать в спокойной обстановке" не воспринял. На совет обратиться к профессионалам в подобных делах отреагировал агрессивно и отправил меня... к профессионалам. А я пошла. Хлопнула дверью и рванула к главной площади. И только договариваюсь о портале задумалась о том, как я из дома вышла, раз, чем буду расплачиваться, два.

Уже стоя на площади с растерянным видом и жалея об отсутствии потребительского кредитования в Аду, я нашла выход. Вернее, выход сам нашел меняя. Изикэль пожаловал за мной собственной персоной. Его побег оскорбил до глубины души. У него в голове не укладывалось, что я рискнула выбраться из дома. Он ведь и разозлиться может...

— И как? Злишься?

Я буквально одной ногой за порог, а он мне уже пальчиком грозит. Угу, еще в бы угол поставил или сладкого на неделю лишил.

Блондин замер, разглядывая меня с любопытством. Казалось, будто он не может решить, что со мной делать. Честно говоря, я думала примерно о том же самом. Нет, не о том, что мне с собой делать, а о намерениях демона. Видимо, его тоже бросает из крайности в крайность: вчера казнить хотел, сегодня любимой женой назначил. У него, случайно, раздвоения личности нет?

— Дерзишь? — приподнял вверх уголки губ демон.

Душа свернулась в комок от его ледяного тона.

А утром он был почти нормальным. Ну, для демона...

— Д-даже не думала! — огрызнулась. — Интересуюсь.

— У тебя очень широкий круг интересов, — демон подошел ближе.

От нашей парочки начали разбегаться. Первыми сбежали торговцы. Затем прохожие стали обходить по дуге. А просто любопытные образовали группу болельщиков на значительном расстоянии. Точно не скажу, но вроде бы они делали ставки.

— О да! Вяжу крючком, вышиваю гладью, а в свободное время на неприятности сознательно нарываюсь. Тебе в голову не пришло задать пару вопросов младшему брату? — и я сделала шаг вперед. Положила руки ему на грудь и посмотрела в глаза.

Понятное дело не буду его компроментировать при свидетелях, поэтому максимум сарказма вложила во взгляд. Изикэль умненький мальчик, сам разберется что я ему сказать хочу. А не разберется, то какой из него демон? Хотя и так понятно, что с браком. Жаль, вернуть нельзя — срок по закону еще не вышел.

Кстати, мне же его простить надо.

Как-то...

Еще одна загадка на мою голову.

— Что тебе здесь понадобилось? — отвлек меня демон.

— Лучшее снаряжение грабителя — информация. Только расплатиться нечем. Не одолжишь? Ты как меня освободишь, то я тебе все сразу верну. С процентами. А если ждать не хочешь, то счет Адьфарелу выставь, — выпалила и перевела дыхание.

— Кого хочешь ограбить? — Изикэль воспринял известие спокойно.

Удивительно! Проглотил полуправду, так может и на целую нормально отреагирует? Ага, поможет и на стреме постоит...

Я покачала головой, наморщила лоб.

Отступать поздно.

— Дьявола. Остальных не интересно.

— Предлагаю обсудить по дороге домой, — отступил с дороги и указал рукой направление.

И тут я сообразила, что гулять отправилась босиком, умыться не успела, на голове колтун готов к приему постоянных жильцов. Земные вороны свой шанс бы не упустили занять жилплощадь! И одета не слишком прилично — черт знает какой день в одном и том же хожу. И пахнет от меня соответственно.

Противно стало.

Откопав из пыльного сундука чувство собственного достоинства, я встряхнула его, примерила, заштопала на скорую руку дырки от моли и примерила. Сойдет. И повисла на руке демона. Хоть мне ее не предлагали, я ее сама взяла. Демон не сбросил, хмыкнул, взглядом смерил, но решил ничего не предпринимать — повел меня домой, по пути рассказывая, как он бы грабил дьявола. А я слушала и запоминала. Ну, где еще найдешь дурака, который правду от лжи не отличает? Кроме того идеи он говорил толковые!

Дазэл стоял напротив стены. В его комнате все четыре были расписаны живыми картинами. Дорого, но хоть немного спасает от скуки, каждый раз одолевающей демона в Аду. Невыносимо.

Мужчина сглотнул.

На сколько его еще хватит?

И двух месяцев здесь не провел, а лишенная крыльев душа опять рвется на свободу. Хорошо повод есть в очередной раз рискнуть своей дешевой шкурой, но прежде надо позаботиться о брате. Тот не показывает, но младший прекрасно знает сколько боли доставляет старшему своими выходками.

А ведь демон предлагал пойти с ним.

Попробовать.

Рискнуть.

Да... ладно...

С самого начало было очевидно — откажется. Не потому, что неправильно, просто... боится.

Да, известнейший полным самоконтролем демон Ада боится. Самого себя и тех демонов, которые поселились внутри и которые круги Ада вытаскивают. А вот Дазэл не боится. А смысл? Себя не переделать.

Он трус, отчасти.

У него почти нет способностей.

Он всегда был и будет вторым.

Бороться?

А разве можно изменить прошлое?

Демон усмехнулся.

Нет, тогда надо выжать максимум из исходных данных.

Картина на стене демонстрировала танцующую пару. Они кружились в огненных и ледяных всполохах. Лицо девушки выражало жадное ожидание, а в глазах мужчины блестело удовлетворенное желание.

Дазэл знал обоих из пары. Сейчас картина, повинуясь разуму смотрящего, показывала прошлое.

Демон закусил губу.

Он разрывался между противоречивыми желаниями: молчать и говорить. Он понимал: рассказать все равно придется. Немногим позже, но придется. И что тогда? Очередное предательство ляжет на плечи ведьмы. Их уже достаточно, чтобы ожесточить душу девушки. Как она до сих пор держится? Быть может из-за того, что долго жила одна, привыкла полагаться только на себя и мало кому доверяла. Последнее объяснимо — любая ведьма плохо сходится с людьми, а уж иных никогда не подпустит близко к тайным ключикам своей души. Правда, сами ведьмы ой как умеют западать в душу!

Дазэл ощутил присутствие старшего.

Значит, догнал и не дал натворить глупостей.

Мужчина одернул себя, тряхнул головой и расслабил напряженные мышцы. На лицо вернулась привычная маска бестолкового демона. Он пробежался пальцами по пуговицам, расстегивая рубашку. Скользнул пальцем по рисунку на левой стороне груди. Бледнеет... И непонятно расстраиваться от этого или радоваться.

— Дазэл! — в комнату влетела девушка. — Разговор есть.

— А одеться сперва не хочешь? — демон осмотрел ведьму. Она была похожа на Золушку не в лучшее ее времена: ноги черные, штаны в грязных потеках, футболка растянута и свисает с одного плеча.

— А ты на меня набросишься? — удивилась пленница. Быстрый взгляд. Нетерпеливо поджарые губы. Хмурая морщинка между бровями.

О чем думает?

— Да я как бы о тебе беспокоюсь! — выпалил демон и попятился. Набросится? Да за кого она его принимает? Безусловно, в голове иногда мелькали мысли, варианты, возможности... в конце концов все получилось так, как получилось, хоть и по глупости, но почему нет? Машка чудесна, он просто невыносим — вместе они могут задать Аду жгучего перца!

— Да? — недоверчиво покосилась ведьма. — Заботливый какой! — в голосе прозвучала досада. И снова непонятный взгляд. Словно девушка хочет что-то узнать, но не решается спросить.

Дазэл прикрыл глаза. Всего на мгновение. И спрятал руки в карманы брюк.

Она... узнала? Если нет, то подозревает.

Мда...

— Извини, — шутливо поклонился мужчина, — с этого момента думаю только о себе, — рывком преодолел разделяющие его и девушку метры, схватил ее поперек туловища и потащил в ванную.

— Эй, голова где?

Демон получил чувствительный удар по заднице. И ведь как-то умудрилась в нерв попасть, зараза мелкая, человеческая!

— Могла бы и поласковее быть, — проворчал Дазэл. — Чья голова-то?

— Не моя же! — взорвалась желчью Мария. — Ты куда меня несешь?

Ответ не понадобился. Демон сгрузил девушку в душ, повернул рычаг, задвинул полупрозрачные створки кабины и прижал их руками.

А внутри набирала обороты буря. Ведьма кричала, колотила руками и ногами по кабине, требовала ее немедленно выпустить и клялась немедленно заболеть от холодной воды. Вскоре она сообразила переключить ее на горячую, села на ступеньку и минут пять молча сверлила взглядом демона.

После...

Дазэл не подозревал, какой оборот примет его невинная шутка.

Девушка повернулась спиной, потянулась и сняла с себя футболку. За ней последовали штаны. Рифленая поверхность материала душевой кабины скрадывала подробности, но очертания нагого тела демон видел прекрасно.

И...

Поймал себя на мысли, что совсем не против оказаться в душе вместе с Машей. Ведь это можно считать приглашением. Разве не так? Ад не Земля и здесь меньшее приглашением считается, а она... По телу мужчины пробежала волна мурашек. Волосы на затылке встали дыбом. Он протянул руку к дверцам кабины, помедлил секунду и одернул ладонь, будто обжегшись.

Тьфу!

Выскочил за дверь, не желая переходить черту.

В своих силах он не сомневался, но она же не простит потом! Даже слушать ничего не захочет, а если заставить, то такое простое объяснение, как "я все же мужчина!" не произведет на нее впечатления.

— Куда торопишься? — спросил Изикэль, погребенный братом.

Младший неловко повернулся, встал и протянул блондину руку. И угораздило из в одной точке пространства так неудачно пересечься!

— Правильный вопрос — от кого бегу, — смущенно почесал затылок брюнет.

— Вопрос снят, — ухватился за руку демон. — На него ответ очевиден, — рывком поднялся. — Не желаешь оставить ее в покое?

— А ты принял решение? — пытливо посмотрел на брата брюнет. — Если нет, то я, пожалуй, продолжу. Так она хоть с ума не сойдет от неизвестности.

— И не умрет с голода, — напомнил о еще одном недоразумении старший. — А все остальное мелочи, не так ли? — в голос слышался металл.

— Ты о чем? — насторожился Дазэл. Сразу же вспомнились предложение Марии поговорить. Видимо, стоило прислушаться к ее просьбе. Теперь уже поздно. Изикэль только что недвусмысленно на это намекнул. Она что... она говорила с ним насчет побега или мероприятия ему предшествующего? Бред! Но от ведьмы можно ожидать и такого опрометчивого шага, то есть ожидать нельзя, но она могла его сделать. Вот дуреха!

— Ты не собираешься к дьяволу? Даже ты не способен на столь опрометчивый поступок. Планировать, замышлять — да, но претворить в жизнь ты никогда не осмелишься, — блондин интонацией выделил все "не" в предложениях.

Младший вздохнул. Как хорошо, что он сам себе создал личину чуть меньше по размеру, чем есть на самом деле. Сейчас гораздо проще строить из себя дурачка и взывать к привычной слепой вере в маску.

— Ты знаешь насколько я люблю головоломки, а замок Светлоокого та еще загадка. Опять же о призе забывать нельзя. Согласись, куш хороший для тех, кто рискнет своей головой.

— Ты не рискнешь! — повторил Изикэль.

Это был прямой приказ.

Демон оттолкнул с дороги брата и ушел в темноту извилистого коридора.

Брюнет выдохнул. Конечно, не рискнет. Не так, как решил брат. Устремленный в полутьму взгляд стал неожиданно жестким. Вот теперь можно было с уверенностью констатировать родство между двумя мужчинами.

Ох и перепугалась я, когда этот гад бросил меня под струи воды, а потом еще и закрыл. Думала утопит, позже сообразила, что в душе это сделать нереально. Подумав, поняла что после нескольких дней пахнет от меня, как от немытого демона-бомжа. И в заключении обиделась. Мог бы словами сказать, а не нести, будто мешок картошки, и не швырять!

А что жаждет обиженная девушка?

Правильно, мести!

Оставалось решиться.

Прикинув все "за" и "против", я показала небольшой стриптиз. Ой и сложно было не оборачиваться! Чуть нижнюю губу до мякоти не сжевала. Ничего, выдержала. И еще эта смесь опасности, возбуждения и веселья, что горячей волной стекала по позвоночнику... Надо будет повторить при случае. Правда, напарников для подобных развлечений выбирать необходимо аккуратно.

Что бы я стала делать, надумай демон присоединиться к водным процедурам?

Что, Машка, вопрос без ответа?

Сумела бы я совладать с Дазэлом?

В голове промелькнула короткометражка фривольного содержания.

Блин, и откуда в моей голове знания такого характера?!

Вот что Ад с почти невинными девушками делает...

Я вышла из душа, отжала мокрые шмотки, сложила их в раковину, завернулась в полотенце, выглянула в коридор и побежала в отведенную мне каморку. С Дазэлом встречаться не хотелось. Чувствую, рано еще. Не отойдя морально от первой пакости, сдается мне, он за ремень схватится дабы в моей голове укоренить простую истину: шутки с демонами имеют обыкновение плохо заканчиваться!

Вот сколько раз я себе зарок давала осторожнее действовать, тоньше, продуманнее? Толку! По-прежнему играю на грани фола. Так и на скамейку запасных недолго вылететь.

До каморки добралась без приключений. Они меня внутри ждали. Расположились на кровати, поглаживая стопочку с одеждой. И что меня попросят сделать, чтобы ее получить?

— Подумал, тебе пригодится, — Изикэль переложил тряпки на кровать.

Я приблизилась к демону по дуге, схватила одежду и отскочила — испугалась. Младшенький — шутник, пообещал, что меня через несколько столпов отпустит.

— Спасибо, — пробормотала смущенно.

На улице было легче. Обстановка не та. Не романтическая. А в комнате темно, кровати не заправлены, свидетелей нет... Пора бежать. Именно так я и поступила. Небольшим смерчем пронеслась по коридору, увидела знакомую дверь и спряталась за ней.

А, библиотека!

Я закрыла дверь на щеколду, отдышалась и размотала полотенце. Сперва просушила волосы, затем заново вытерла спину и ягодицы, продолжая бухтеть про себя на тему нравственности и морали у демонов.

На пол что-то упало. И упало довольно близко.

Застигнутая врасплох, я замерла в позе квадратного корня и медленно подняла голову. Сквозь завесу волос разглядела темную фигуру на стремянке. Вид у демона был странным. Он как будто смотрел и не верил своим глазам. Даже ущипнуть себя попытался.

Я выпрямилась. Оделась. Как не сгорела от стыда под его взглядом — не знаю, но очень боялась, что от внутреннего напряжения полыхну.

— Почему здесь? — выдал мужчина. Похоже, он только что обрел дар речи. — Или ты специально для меня старалась? — расплылся в пошлой улыбочке демон.

О вот это уже на него похоже, а то уставился, как девственник на куртизанку!

— Почему? — вроде в этом слове нет буквы "р", откуда тогда рычание? — Ты бросил меня под душ, оставил без одежды, приворожил меня к своему брату, а теперь спрашиваешь, почему я выбираю самые неподходящие места для одевания? — я подошла к стремянке и резко дернула за ножку.

— Эй! — предупреждающе вскрикнул Дазэл.

— Цыц! Молчать! — рявкнула я и пошла к выходу, мечтая оказаться где угодно, только подальше отсюда и...

Ну что сегодня за день такой — я потерялась!

Сегодня мне везло на библиотеки. С каких пор книги стали проклятиям? Причем моим персональным проклятиям! Или не они? Это Дазэл довел меня до состояния, в котором я пожелала оказаться у... гм.. А про что конкретно я подумала?

Про рога.

Э...

Дьявола.

Наверное, следует считать, что мне повезло, раз я до сих пор пятой точкой не на них родимых. Представляю удивление повелителя Ада, если бы я ему на голову приземлилась. А если бы голову сломала? Тут гражданская война, не иначе, потому что половина меня народной героиней провозгласит, а вторая попробует убить на месте!

Полегчало.

Действительно могло быть в разы хуже, так что чья-то неизвестная библиотека еще цветочки. А вот и цветочки пожаловали... Вернее, семена уже.

Метрах в пяти от меня остановился старичок. По другому создание с тощими покрытыми пигментными пятнами ногами, обутыми в тапочки с пом-понами я не могла. Гость... или хозяин? Держал в руках канделябр без свечей. Их заменяли магические язычки желтого пламени. Я бы сказала искусственного, если бы такое вообще было возможно. Другой рукой мужчинка теребил колпак, криво сидящий на густой торчащей в разные стороны шевелюре.

— И каким же ветром тебя сюда занесло?

Голос был под стать облику: нелепое дребезжание стекла в старой оконной раме.

— Убьете, сдадите, пытать будете? — я решила сразу выяснить намерения старичка.

Неподдельное изумление отразилось на морщинистой физиономии. Он чуть канделябр не выронил.

— Чай, — прокашлял мужчинка.

— Что "чай"? — он меня у нем утопить решил?

— Чаем напою. Для начала, — хозяин задумчиво погладил роскошные брови. Он прищелкнул голыми пытками и оттопырил локоть, приглашая к прогулке.

Я не стала сопротивляться. Осторожно ухватилась за локоть. Подстроилась под медленный шаркающий шаг и принялась осматриваться. Огоньки давали немного света, но кое-что рассмотреть я сумела. Мы шли через анфиладу залов, каждый их которых был посвящен определенной тематике. Объединяли залы общие архитектурные элементы — огромные стрельчатые окна и выдерганная в едином парадном стиле мебель. Красиво, но скучно и как ни странно однообразно.

Место было похоже на покинутый дворец. По углам его пряталось одиночество. Под потолком таяло забытое и полумертвое эхо. Нерадостно закрытые двери наслаждались любым мимолетным прикосновением.

Музей, но музей, куда не достать билеты: прекрасный, величественный и недоступный. Убила бы хозяев за такое отношение! Здесь все должно сверкать, дышать жизнью, перебиваться чувствами. Смех должен отражаться от зеркал, звон бокалов заглушать музыкальные аккорды и мебель стонать под желающими уединения парочками...

Эх, а я думала только люди не умеют правильно распоряжаться собственностью! Интересно, почему этот дом оставили на растерзание времени?

— Ласточка моя, а кто же тебя так напугал, что ты сразу о плохом подумала? — нарушил молчание старичок.

— Ад есть Ад. Здесь с приглашенный гость рискует попасть в пыточную, а я без приглашения явилась, — пожала плечами. — Знаете, на Земле, я одного такого поганой метлой гнала! — улыбнулась воспоминаниям. Когда-то безобидный инкуб показался мне исчадием Ада.

— Ведьма никак?! — остановился старик.

— Ага, — кивнула.

— А гнала демона? — глаза старика блеснули.

— Его. Захотел нежным девичьим телом полакомиться. Обломился! — топнула ногой.

— Ай молодчинка, ай наш человек! Нечего рас путников к себе подпускать. Жаль я этого не видел... — неожиданно расстроился человечек.

— Канделябром бы добавили? — усмехнулась. Старичок начинал мне нравится.

— Им бы родимым! — пропел человек и прижал его к груди.

Череда залов сменилась узкими служебными проходами, запаянными в толщу стен. Где-то шумела вода, скреблись мелкие зверьки-паразиты и стонал сквозняк. Но пол был чист. Пауки, слава местным уборщицам, на голову не валились, а воздух сдобрен изящным запахом ароматических камней.

Проходы были чрезвычайно запутаны. Построены на разных уровнях и соединены между собой кривыми лестницами с разным количеством ступенек. Дедуля заботился обо мне: спускался первым, светил мне под ноги и предупреждал о коварных выбоинах.

Наконец, по-моему спустившись намного ниже этажа библиотеки, мы вошли в пещеру с грубо вырубленными сводчатыми потолками и нишами в стенах. С таким антуражем я была знакома — жилище Заруды и ее черта-повара. Если быть до конца откровенной, то естественность мне нравилась гораздо больше. Не возникало ощущения плохо сделанных декораций мистического фильма, когда только и ждешь, что из-за угла появится съемочная группа с техникой и господином Спилбергом в кресле.

— А вы точно меня убивать-пытать-насиловать не будете? — я решила уточнить планы старика. Бросила взгляд на заваренные травы. Это был ней чай — демоны заимствовали название для сложной смеси из полурастворимых в воде минералов.

— За кого ты меня принимаешь, ласточка?! — старик пригладил седые космы. — Прошло время моей молодости, приелось, притерлось, сломалось... Это молодым развлечения, а мне воспоминаний хватает, тех, что остались, — вздохнул дедуля. — Посидим, чайку попьем, покалякаем, а потом иди на все четыре стороны тем же путем, что пришла. Я же не изверг! — мужичок отхлебнул из граненого стакана.

— А как к вам обращаться? — я тоже пригубила напиток. Усмехнулась. Опять стол, кухня и собеседник. Никак и предложение последует, ну очень выгодное, от которого отказаться невозможно!

— Ой, да я не знаю даже, — от топырил нижнюю губу человечек. — Имя-то забыл. Голова дырявая — старая. Все из нее сыпется...

Ага-ага.

Ну да, ну да.

Верю.

— ... Сказал бы хозяином, да какой я тебе хозяин? — сам себя спросил старик. — Эх... — задумчиво посмотрел на дрожащие язычки пламени на канделябре. — О, зови Светиком!

Семицветиком? А ведь огненных ростков на канделябре ровно семь. И оттенок у них разноцветный. И появился после того, как дедушка себе имя выбрал. Старик, значит. Моего расположения добивается. Внимание притупляет. А очнусь я где? В яме с крокодилами? На полигоне с плотоядными растениями? Султаншей с мужским гаремом в три сотни накаченных тестостероном самцов, построенных в порядке возрастания? Чего, сами догадывайтесь.

Но, вроде в чае ничего постороннего не было.

— Светиком, так Светиком, — покладисто согласилась я. — А дом кому принадлежит?

— Это не дом. Это дворец целый. А принадлежит хозяину. Разве такие хоромы могут быть ничейными? Нет. А я тут охраняю их потихоньку. Порядок поддерживаю. Не один само собой, но остальные подо мной ходят.

Ага, умывальников начальник и мочалок командир. Второй, после таинственного владельца.

— Пусто тут. Неуютно. Хозяина нет? — вот далась мне эта загадка! Но пока инициатива у меня, то мне никто ничего навязать не в состоянии. Я, конечно, не нападаю, но защититься лучше заранее. Битая я жизнью, ой битая. И чувствую, еще не все мои зубки судьбе в качестве трофея достались. Приложит она меня еще о чью-то крепкую руку, голову и прочие крепкие части тела.

— Может нет. Может есть. Он никому не докладывает. Приходит, когда хочет, уходит, когда вздумается. Так и живем, да... — старик поскреб заросшей щетиной подбородок. — А пусто... Так не время. Через семь столпов понабегут. Праздник большой будет. Народу — не протолкнуться. Присоединиться не желаешь?

В голове пронеслись образы из книг и фильмов. Череда разряженных в кринолины дам с веерами, страусиными перьями в волосах. Все беспардонно вежливые, до потери сознания надушенные и с дыханием, благоухающим букетом закусок фуршета.

Или восьмидесятые: секс, наркотики и рок-н-рол! Разрисованные под "Кисс" третьесортные подражатели в кожаных штанах в обтяжку. Между белоснежными искусственными зубами сигарета. Взгляд томный, призывом к действию наполненный.

А светские приемы? Стая во фраках, изредка разбавленная нежной гаммой приспособленных ко льдам львиц. И те же человеческие разговоры с исковерканными словами, дочиста обглоданными костями мнимых подруг и друзей.

Хочу ли пойти на местный бал?

— С кем? Полагается же со спутником приходить.

— Вот ты и будешь спутницей. Всего дело физиономией посверкать, за руку хозяина подержать, пройтись с ним пару кругов в танце и счастливо отбыть по обратному адресу.

— Всего-то? Неужели все остальное программой развлечения не предусмотрено? Например, замер рулеткой сторон кровати, сосредоточенное сопение в подушку, массаж матраса своим телом, нет? — допила чай и отодвинула от себя стакан.

— Ха! Ха-ха! Шутница ты! На кой ты хозяину? К его ногам любая демоница падет с радостью...

— И будет целовать паркет, по которому он ходил. Ясно. Все будет в строгих рамках приличий, — пальцы начертили на столе замысловатую фигуру. — Что я получу? У меня проблемы с даром. Теряюсь в неподходящее время где попало. Можно что-то сделать? — взглянула на старика с надеждой.

— Можно. Что с ним делать, я тебе передам и блок с тебя сниму. Заодно проклятие выведу, а то негоже на мужиков бросаться, пусть они за тобой коленями полы подметают.

За зрелище Изикэля на коленях я готова встать на стульчик и стишок прочитать. Сегодня не новый год случайно? А то подарки надарили, но повода не видно. Впрочем, счет за них уже выставили. Осталось оплатить.

— Ответь еще на два вопроса и я соглашусь.

— Давай. Я не жадный. Мне чего терять? Волосы? Зубы? Так сами скоро выпадут, — между сухих губ мелькнул крепкий частокол кусалок.

— Хочу знать историю войны между Раем и Адом. А еще понять, как выбраться из Ада. Что-то меня ни один из известных путей не устраивает.

— Наловчилась ты, ласточка, вопросы задавать. Расскажу я тебе сказку на ночь, так и быть, а выводы из нее ты сама сделаешь. А насчет пути ты все знаешь. Нет другого выхода. И не будет. Если бы все туда-сюда по мирам шастали, то что с порядком стало?

— Жаль, — я вздохнула. — Да и фиг с ним. А что с историей? С чего все началось?

И Светик начал неторопливый рассказ...

После ухода гостьи старик с канделябром еще долго стоял сидел за каменным столом на кухне. Его взгляд потух. Человек, будто бы в одночасье потерял желание жить, став частью необычного интерьера помещения. Его сходство с отлично сделанной восковой фигурой усугубляла полная неподвижность — волосы и те не шевелились, несмотря на гуляющий по комнате легкий жаркий сквознячок. Язычки пламени на канделябре вели себя под стать хозяину: вытянулись по стойке смирно и замерли.

Неизвестно сколько продолжалось оцепенение, но вдруг по замку прошел гул, словно старые трубы искусственно накачивали жизнью. Напор сквозняка усилился, он поднялся выше и тронул застывшее пламя. В тот же миг старик поднял голову, моргнул, хитро ухмыльнулся, взял со стола канделябр и пошаркал к выходу, бормоча себе под нос.

Его путь лежал в необыкновенную комнату, надежно спрятанную где-то в глубине древнего замка. Туда не мог попасть никто, кроме него и еще нескольких... да, правильно будет назвать личностей, ибо ничем другим эти существа не являлись.

Зеркала занимали все поверхности комнаты. Она была совершенно пуста, лишь высокая узкая подставка из серого с синими вкраплениями мрамора стола точно по центру. На нее старик и водрузил канделябр. Зеркала ожили, и ни одно из не отражало реальность...

На потолке сидел в позе лотоса красивый юноша с распущенными золотыми волосами, длине и густоте которых впору заведовать самой Рапунцель. Глаза подростка были закрыты, в уголках губ пряталась одухотворенная улыбка. Грудная клетка юноши мерно вздымалась, пальцы скользили друг по другу в таки дыханию. Он медитировал.

На полу металась разъяренная женщина. Ее вечно обиженное лицо с упрямо поджатыми губами, выражало нетерпение, а разгромленная комната являла собой степень испытываемых эмоций. Изредка, она бросалась на зеркало с обратной стороны, стучала по нему и что-то кричала, но никогда ни одно ее слово не достигало ушей остальных.

На одной из стен сосредоточенная молодая девушка плела венок из полевых цветов. За ее спиной два солнца играли в догонялки, лаская нежную кожу девушки. Глаза прядильщицы были черны, а за спиной распахнуты два белых крыла. Между розовых губ мелькал раздвоенный язычок. На кончиках острых ушей золотился пушок. Не вписывался в идиллическую картину сельского пейзажа растерзанный труп молодого человека, возле которого находилась девушка, и кровь на ее сарафане.

Напротив крылатой глубокая старуха орудовала спицами. Невидимая пряжа превращалась в невидимую одежду, а скелет кота гонял по темному выскобленному полу клубки, ощущаемые только его костлявыми лапами.

Справа от нее парнишка бросал голыши в спокойную гладь озера. Он так хорошо наловчился это делать, что камешки тридцать-сорок раз прежде чем утонуть. За ним с берега с дикой яблони наблюдал сонный упитанный змей с желтыми глазами. Землю под деревом укрывал густой ковер из краснобоких голов с червоточинами.

Слева в темной камере растянутый на цепях, упираясь головой в потолок, но едва касаясь пола кончиками израненых пальцев, висел мужчина среднего возраста. Он никогда не поднимал голову, но к его невнятному шепоту из разбитых губ прислушивались.

-Ааа, Привратник! — не открывая глаз, приветствовал пришедшего юноша. — Как успехи?

— Все фигуры на своих местах, — вмешался пленник. — Осталось правильно разыграть нашу партию. — Не бесись... — последнее относилось к женщине на полу, исходящей бессильной яростью.

— Мне надоела эта игра. Она слишком долго длится, — парнишка поднял с земли яблоко, обтер его и откусил половину. — Я хочу начать новую.

— Не торопись, малышня, — девушка доплела венок и одела его на голову трупа. — Проснись! — хлопнула парня по бледной щеке.

— Не торопись. Мне твоя идея нравится, но мы должны закончить, — цепи тяжело зазвенели.

Старуха презрительно искривила губы и поскребла череп кошачьего скелета, устроившегося на ее коленях.

— Вам бы все в игрушки играть! За собой других не видите...

Парень на потолке визгливо расхохотался и распахнул пустые кровоточащие глазницы.

— Ты, можно подумать, великая провидица, Ткачиха! Сумасшедшая старуха, по чьей вине мы все здесь находимся. Не хочешь сама все исправить?

— Ти-х-хо! Прекратили свару! Все виноваты, — прошептал мужчина. — Мы должны сделать первый шаг. Не зря же столько времени искали разгадку. Не теперь отступаться.

— Это точно, — облизнулась девица, — Изикэль будет первым, а кто вторым?

— Труднее выбрать кого напоследок оставить, — зевнул парнишка.

— Шартош. Он ближе всего, — Привратник снял колпак и теперь мял его в руках. — За ним Синталин. С остальным проще. Эти гордые, да глупые, — проворчал старик.

— И против глупости есть лекарство, — старуха согнала скелет и снова принялась цокать спицами.

— Есть, только их уговорить принять его надо, — золотоволосый потянулся к гребню, воткнул его в волосы и принялся медленно приводить в порядок роскошные пряди.

— Значит, решили, — парнишка прицелился и бросил огрызок в морду змее. Та обиженно зашипела и спряталась в густой кроне дерева. Женщина на полу пнула зеркало ногой, развернулась и привалилась к нему спиной. — Не бойся, ведьма справится.

Не все верили безоговорочно, но спустя тысячелетия предпочитали верить хотя бы во что-то.

Теперь Антонию охраняли. Причем люди из посвященных. Оборотни доверие утратили, в ведьмах она сомневалась, а с прочими иными связываться себе дороже. Правда, о фэйри она подумывала. Говорят, любовники из них неплохие.

Трое увешанных амулетами, защищающими от воздействия магии, дюжих молодых людей с внимательными цепкими глазами и чересчур серьезными лицами спускались за Верховной в подвал. В этом здании — одной из вечных строек спрятанной между двумя широкополосными улицами, находился штаб палачей. Туда две команды по приказу Антонии доставили семью изменника.

Ведьма предвкушала.

Ее давно смущала политика предшественницы в отношении химероидов. Звери должны быть там, где положено — сидеть в ногах и подставлять голову под руку хозяина. Сегодняшний урок многим придется не по вкусу, но его необходимо преподать, иначе каждая подзаборная шавка будет при любом удобном случае пасть раскрывать.

В подвалах остро пахло сыростью и цементом. Несмотря на косметику кожа быстро высохла и стянулась. Ведьме очень хотелось провести ногтями по щеке, но она подавляла в себе это желание — боялась, что кожа просто треснет и сползет с ее лица.

Верховная ступала осторожно. Ее шикарные атласные туфли пудрового оттенка вряд ли переживут эту поездку, но попытаться спасти их стоит. Не каждый день за обувь зарплату среднего московского менеджера отваливаешь магазину.

Эта часть подвала была тюрьмой со всеми ее атрибутами: сильных запах немытой плоти, плохой еды и жизнедеятельности. Яркий безтеневой свет под потолком, зеленые прямоугольники дверей с закрытыми на щеколды окошками для раздачи еды.

Здесь были те, кого скоро предстояло судить. И не показательно, как на Шабаше, а по-настоящему. И не дай демоны хоть раз ошибиться! Вражда могла длиться годами, а годами жить в постоянном страхе... Антония теперь знала каково это. Она теперь вообще многое знала, но еще не решила, как теперь к своей должности относиться.

Пленников держали в зале суда — одно название и только. Как таковым залом прямоугольник из кирпичных оштукатуренных стен не был. Стол на троих. Скатерть красного сукна, неудобные стулья с засаленными подушками под спину. У стены несколько впаянных в искусственный камень ошейников на короткой цепи. Цементный поддон, закрытый плотным черным полиэтиленом. Свежая краска у той стены.

Антонии уже довелось побывать здесь и присудить смерть. И смотреть, как умирает в огне человек.

Это было больно.

Юная Верховная всегда была стервой, но не любила излишней жестокости. И убирала соперниц всегда чисто и аккуратно.

Ведьма села заняла центральное место. Внутренности съежились и заледенели. В горле пересохло, но женщина нашла силы растянуть губы в ледяной улыбке.

Пленники: женщина и двое мужчин. Один помоложе.

Сердце остановилось. В тугой узел в животе словно вонзили раскаленную спицу.

Роман...

Имя чесалось о небо.

Ведьма моргнула. Ее идеальная маска дала трещину. Идеальным ресницы дрогнули и спрятали за густой завесой раздирающую душу и тело боль.

Почему...

Антония выслушала зачитанный сидящим слева приговор. Затем истеричного защитника слева. Смысл произносимых слов не добирался до ее разума. Девушка думала. Она искала способ сохранить лицо и спасти единственного мужчину, чью кровь она была не готова видеть на своих руках.

— Ваше слово Верховная?

Слово.

Она скажет достаточно, чтобы надежно укрыть за ними маленькую слабость.

— Этих, — изящная ручка указала на родителей напавшего на нее оборотня, — убить. Не сразу. Хочу, чтобы кричали перед смертью. Что-нибудь с кровью... На вкус исполнителя... Этого, — она встретилась взглядом с любовником. Ненависть в его глазах душила. Женщина с трудом сглотнула. — В ошейник. Затем привести ко мне. Запись казни выложить на сайте с обращением, что я дала ранее. Копию мне.

Антония вышла из комнаты излишне поспешно. Ни минуты она не хотела задерживаться в пропитанном кровью месте. Остаться одной — да. И выплакать свою боль. Еще, наверное, попробовать склеить коньяком раздавленное сердце.

Ошейник...

Ломает волю. Никто не смог после него восстановиться. Она получит послушное тело, но личность умрет. Так лучше? Кому?

Обман.

Лишь бы не так сильно терзала совесть. Лишь бы сохранить видимость надежды. Он сильный. Он справится. Всего несколько часов. А затем она сама выходит его, если надо будет заниматься дни напролет. Все сделает. Лишь бы...

Романа и запись через десять часов. Оборотня втолкнули в квартиру и приказали сидеть. Он опустился на пол у двери. Запись молча отдали в руки — курьерам не положено разговаривать с Верховной. Захочет что-то узнать — сама спросит, но Антония не хотела. Человек, уловив явное нетерпение ведьмы избавится от него, поспешил уйти.

— Рома... — судорожно всхлипнув ведьма опустилась на пол рядом с ним. Она протянула руки к его шее и расстегнула простую кожаную полоску с завязанными узлами. — Ром? — тихо позвала она.

Оборотень смотрел сквозь нее — он ждал прямого приказа...

Теперь я могла прятаться по собственному желанию.

Да, спасибо Светику, что снял с меня проклятие любимого братца. Похоже, Альфарел хотел предоставить мне лишь видимость свободы и иллюзию доверия. Амарии этого было бы достаточно. Марии... я просто хочу плюнуть в лицо синеглазому. Так часто, как он, меня никогда не предавали!

Злость темной бурей клокотала в душе. Я хотела выплеснуть ярость и избавится от тянущего ощущения, но пока терпела, прячась в другом слое реальности. И следила, стараясь узнать больше, запомнить и если представиться возможность, то нанести удар.

Я пряталась в доме Альфарела. Сводный брат так и не покинул Латойю, предпочитая алед Изикеля своим. Примеривается к новым владениям? Не по нему креслице. Уж я позабочусь, чтобы подпилить ему ножки и поставить над люком, ведущим в зловонную клоаку.

Впервые в жизни я ощущала желание отомстить.

Нравилось ли мне?

Еще не поняла.

Раньше, получив по одной щеке, я переходили на другую сторону улицы и шла дальше, словно ничего не произошло — с дураками не связываются. В конце концов себе дороже выйдет. А они... они еще нарвутся на дурака дурее и сильнее.

Сейчас я стояла близко к Альфарелу и сдерживала желание вцепиться ему в лицо. Но я боялась, что мне понравится, оттого медлила. Я не демоница, хоть и делю с синеглазым половину крови. И если уж собралась мстить, то надо действовать так, чтобы брат никогда не оправился и не смог опять подобраться ко мне.

Синеглазый стягивает силы к важным объектам Туманного Легиона. Хочет застать соперника врасплох и напасть. И еще он ждет повод, который должен появиться в ближайшие три столпа. Интересно, откуда? Не из пальца же он его высосет. Может, но не станет, ибо видимость приличий демоны стараются соблюдать.

Итак, что же?

Но Альфарел молчал. Ни в одном разговоре, который мне удалось подслушать, брат не упомянул о нем. А мне надоело ждать. И организм требовал своего — от голода сводило желудок и путались мысли.

Я пробралась на кухню, влезла в окутанный магией шкаф, заменяющий холодильник и тихо застонала от открывшегося изобилия. В руки перекочевал плотные куски сытного хлеба, несколько видов полусырого мяса и острый крем.

— Попалась!

И хоть сказали тихо, я все равно испугалась. Еда выпала из рук, а я лихорадочно метнулась в сторону. Поскользнулась на луже натекшего из банки крема и растянулась на полу, больно ударившись затылком.

— Как тебе удалось сбежать? — надо мной возвышался Гориэль.

— Тебе прямо сейчас продемонстрировать?! — скорчила рожицу. — Зачем подкрадываешься? — добавила с нотками обиды. — Посмотри, кто убирать будет?

— Допустим, я справлюсь.

— Что сам? — вздернула бровь.

— Я не беспомощный! — демон изобразил возмущение. — Руки есть, тряпку найду.

— Вперед! — прошипела. Поднялась и осмотрела себя: на штанине красовалась мокрая полоса, на попе расплылось пятно.

Отлично! Именно такого украшения мне не хватало для возвращения к Изикэлю. О да, я собралась к нему вернуться и сдать Альфарела с потрохами. Коварно? Ничуть! Я выбрала тех, за кого болеть буду. И готова побеседовать с каждым, кто посмеет обвинить меня в предательства.

Восьмой затер пятно на полу, промыл под струей воды тряпку, осмотрелся, заметил плачевное состояние моей одежды и хищно оскалился, протянув ко мне руки. Я отпрыгнула, погрозила мужчине кулаком и прислонилась спиной к стене.

— Выдашь меня? — спросила с насмешкой. Все же уверенность в своих силах сильно меняют человека. Раньше я бы испугалась, теперь наглею.

— Кому? — прикрыл глаза демон. — Я ничем не обязан твоему брату. А вот тебе... — демон закончил швырнул тряпку и приблизился ко мне. — Сочтемся, человечек? — он прищурил глаза. Из-под ресниц смотрел лениво и довольно.

— Накормишь? — указал на рассыпанное по полу мясо.

— Спрашиваешь?! Топай в мою комнату. Оттуда и уйдешь, — я кивнула. — И не интересно откуда я твою тайну знаю?

— И что с того? Знай на здоровье, — я приготовилась уйти в другой пласт реальности. Контуры предметов начали дрожать и расползаться.

— А если расскажу кому-нибудь? — демон собрал мясо, бросил на все на поднос, стоящий на шкафу, и подхватил его, направившись к выходу.

— С одним условием: сочини об этом песню! — успела бросить прежде, чем спряталась.

И вовремя: на кухне появилась пара чертей. Они увидели восьмого с едой, спросили не нужно ли чего добавить к закуске, получили отрицательный ответ и начали шуршать по хозяйству. Обед? Ужин? Я со своими приключениями совсем во времени потерялась.

Я забралась с ногами на кровать Гориэля, подтянула к себе поднос, распотрошила упаковку с мясом и отправила первый кусок в рот. Сидящий на кресле демон наблюдал за мной масляным взглядом. С таким выражением мамашки-наседки смотрят на своих чад, занятых детскими делами. Честно говоря, его взгляд перебивал аппетит. И если бы я была чуть менее голодна, то непременно сбежала от него раньше, но терпела. Этот демон интриговал меня не меньше падшего ангела Изикэля.

— И все же, почему ты мне помогаешь? — я вздохнула, ненадолго оторвавшись от еды.

— Простая благодарность недостаточная причина? — демон улыбнулся.

— Не для тебя. Я успела достаточно хорошо изучить Ад и его жителей. Ваша благодарность имеет обыкновение кабалой заканчиваться. Так что спасибо, но я предпочитаю на свой ответ услышать правду. Хочу знать к чему готовиться, — ласково улыбнулась.

— Правду... Ты знаешь, она у каждого своя. Возьмем к примеру твоего брата. Он думает, ты находишься в руках его злейшего врага, однако, данный факт его ничуть не заботит. А ведь семья для демонов значит довольно много. Пожалуй, это единственное ради чего они готовы рисковать. Родная кровь, которая тебя поддержит, если ты попадешь в трудную ситуацию. Восьмому легиону приходилось своих вытаскивать. Иногда мы успевали достать только тела, но и это считалось величайшей ценностью. Ты спрашивала себя, почему Альфарел даже не попытался вытащить тебя? Поверь, решения Легионов не истина в последней инстанции. Их оспаривают. Ведут переговоры, подкупают, шантажируют... Есть много способов привлечь союзников.

— Ты ведь в курсе, — я погрозила ему пальцем. Пусть не считает меня дурочкой.

— Да, но ради тебя ли это?

Я задумалась.

В словах Гориэля было рациональное зерно. Если братишка хочет получить лекарство для уязвленной своей гордости в моем лице, то его план выглядит слишком грубым. Зачем затем масштабную операцию с большим количеством участников, направлять удары в разные точки, если цель всего одна? Отвлекать внимание? Слишком дорогая цена. Восьмой прав. Увы, лично мне подобный расклад не сулит ничего хорошего.

— Спасибо за подсказку, — медленно проговорила я. — Мне пора. Еще увидимся? — вопросительно подняла брови.

— Раз ты настаиваешь...

Я покраснела. Тон, которым мужчина произнес слова был до безобразия провокационным. Как будто мы с ним находимся в спальне и собираемся заняться чем-то ну очень неприличным. Усмешка стала Гориэлю ответом. Буду я еще с ним копья ломать в битве!

Я сосредоточилась. Вдохнула. Выдохнула...

Изикэль ждал меня. Но я все равно не ожидала настолько бурной встречи. Его руки в очередной раз сомкнулись на моем горле. Он повалил меня на пол и сам упал сверху. Смотреть на демона было страшно: практические белые глаза с булавочными головками зрачков, оскаленные зубы, вытянутые в ниточку губы. Он тяжело дышал и рычал.

Я хотела увидеть его эмоции?

Как часто человек не осознает чего именно он желает!

Я утащила его за собой. И пока блондин приходил в себя выскользнула из его горячих рук, влепила пощечину и вернула туда, откуда взяла. Чуть-чуть с комнатой промахнулась!

Мы упали на кровать. Одеяло и простыни взметнулись вверх, укутывая плотным неразборчивым коконом. Днище просело. И кажется хрустнула доски. Откуда-то снизу донеслись неразборчивые ругательства, а я осознала, что хоть и лежу на чем-то мягком матрасом оно быть не может — матрасы не передвигаются самостоятельно и не хватают меня через ткань за бедра.

Распутаться удалось через минуту. Я махнула рукой Дазэлу и потерла ноющее горло. Нет, с дурной привычкой Изикэля надо срочно что-то делать или придется мне железный воротничок заказывать.

— Что вы делаете в моей постели, оба?! — рявкнул Дазэл.

— Извини, он меня притащил, — прохрипела я, ретировалась к краю кровати и села, скромно сложив на коленях руки.

— Брат? Решил втроем развлечься? — демон подтянул подушки к спинке кровати и развалился на них полулежа. — Я сегодня не в настроении, но если Амария очень хорошо попросит... Эй! — он ловко поймал мой ботинок.

Старший мотнул головой. Он еще не пришел в себя. Между бровей пролегла сосредоточенная складка.

— Тихо, — я увернулась от брошенной в ответ обуви. — Не видишь Изикэлю не хорошо. Может его в душ?

— Холодный?

— Огненный. Ему не повредит немного тепла.

— Уж не ты ли собираешься его согреть? — младший рассмеялся. Он откинул одеяло и не смущаясь своей наготы прошествовал к шкафу.

Нуу, если он стесняется, то и я не буду. Тем более посмотреть есть на что: рельефная спина, будто из камня вырезанные бедра, упругие ягодицы, и... Ооо, когда демон успел обернуться? Я перевела взгляд на более безобидную часть тела: живот с тонко очерченными кубиками, широкая грудь, слегка длинные мускулистые, но не перекаченные, руки.

— Оденься! — Изикэль швырнул в брата подушку.

Это он вовремя, да... а то у меня голова понеслась вскачь по прериям, как дикий мустанг весной. Ох, Машка, неравнодушна ты стала к мужской красоте. Сказывается ведьминская натура. Конечно, не так, как на Земле, наброситься на Дазэла или его брата я не готова, особенно после того, как избавилась от подарочка младшего, но посмотреть и потрогать всегда готова!

— Рассказывай! — приказал мне блондин.

— Пусть он сначала оденется. Не хочу отвлекаться. Вдруг какие подробности забуду.

Тем временем свои "подробности" демон спрятал в штанах. Туловище прикрыл черной рубашкой. Уфф, температура в спальне сразу упала на несколько градусов. Черт бы побрал Ад и всех его демонов со свободными нравами — приличному человеку некуда взгляд приткнуть!

Блондин снова напомнил о себе и о том, что ждет отчета: где, когда, с кем. Я рассказала. Почти все. О странном старике в ночном колпаке и его приглашении не упомянула. Зато о планах Альфарела рассказала подробно. Изикэль с моими выводами согласился. Правда, он тоже не смог придумать достаточно веский повод, чтобы начать войну вопреки засвидетельствованной воле Легионов.

Елизавета ничего не понимала. С того памятного нападения на кладбище, возле могилы ее тетки, женщина окончательно сошла с ума. Она раньше никогда не считала себя нормальной, порой добровольно заключаю себя в психушку и отдавая всецело во власть медицинских препаратов, притупляющих восприятие, а теперь окончательно убедилась в хрупкой конструкции своего сознания.

Ангелы, демоны, ведьмы...

Какая чушь!

Какой невиданный бред!

Пожалуй, эта фантазия достойна самых дорогих лекарств. Или месяца в полной изоляции в комнате с мягкими стенами под аккомпанемент негромкого пения лесных птиц. Как только из одной больницы выпишется, сразу в другую отправится.

Лиза предпочитала не открывать глаза. Осаждающие ее душу ангел и черт постоянно маячили перед глазами, наперебой предлагая различные контракты. Даже по ночам ее будил соблазнительный шепот и шелест крыльев. Женщина привычно игнорировала все ненормальное, надеясь перетерпеть кризис, но чем дальше, тем очевиднее становилась необходимость наведаться в родные стены в Подмосковье.

Через несколько дней, проведенных на больничной койке, показатели крови пришли в норму. Елизавета больше не ощущала мерзкой слабости, не слышала шума в ушах, если исключить предложения заключить долгосрочный контракт, и ходила на своих двоих двоих не опираясь на стенку.

Она собирала вещи, когда в палату ввалилась уборщица. Баба Лена нравилась женщина. В первую очередь своей несуразностью. С одной стороны замшелый халат с драными полами. С другой шикарные длинные ногти с ярким маникюром. И словечки порой в ее речи проскальзывали странные для уборщицы. Если бы она матом ругалась, то вопросов бы не возникло, но спасибо, пожалуйста и прочие признаки воспитания в устах младшего подручного персонала больницы звучали очень несуразно. Впрочем, попой она их разбавляла русским народным фольклором.

— Елизавета Марковна, вас выписали? — уборщица махала шваброй по полу.

— Ага, но это не надолго, — грустно улыбнулась женщина, упаковывая пижаму. Хорошо соседка оказалась отзывчивым человеком, иначе пришлось в серой больничной ночнушке по коридорам больницы рассекать. И хоть смотреть здесь на Лизу некому, ей не очень комфортно становилось от мысли сколько человеческих тел обнимала застиранная ткань. Быть может и мертвых...

— Типун вам на язык, давайте-ка дуйте отсюда и больше не возвращайтесь, — Баба Лена полезла тряпкой под кровать.

— Да я не сюда. Я в другую больницу отправлюсь, — пустые пакеты из-под молока полетели в мусорное ведро.

— В какую? И зачем? Нашим докторам не доверяете? — уборщица оперлась на швабру и посмотрела на собеседницу.

Женщина нахмурилась. В этот момент, глядя на лицо Бабы Лены она пыталась вспомнить какого цвета у нее глаза. Разве насыщенного зеленого? Да такого цвета глаз в природе не встречается!

Тогда какого?

Карего?

Серого?

Разве могут старушечьи глаза смотреть с насмешкой? Должны?

Елизавета выпустила ручку сумочки. Нащупала спинку стула и вцепилась в нее до белых костяшек пальцев. Приступ. Это просто очередной приступ. Не стоит заострять внимание на плывущих, будто пластилин, чертах лица Бабы Лены. Люди не меняются в одной мгновение. Не оборачивается косынка собранными на затылке кудрями. На распрямляются сгорбленные работой плечи, делая фигуру хозяйки выше. Не сжимается поясок на тонкой талии.

Так не бывает.

Точно.

— Неужто до сих пор не веришь?

Изменился и тембр голоса. У Лизы теперь язык не повернется назвать красивую уверенную в себе женщину, словно сбежавшую со страниц Cosmopoliten на пару секунд перемолвиться словечком с простой смертной, Бабой Леной.

— Чему? — сдавленно прошептала женщина. — Чему я должна поверить?

— Тому, что видишь и всегда видела. Что напрасно пытаешь запить таблетками. Сколько еще ты будешь оправдываться болезнью свою суть? Ты очень сильная ведьма. Даже не прошедшая инициацию ты ощущала часть иного мира. Теперь же должна принять его в полном объеме. Не надо отвергать его. Надо влиться в него.

— Но... Это же сказки! — робкая попытка откреститься от судьбы.

— Для кого?

Лиза подняла глаза к потолку и наморщила нос. Внутри женщины что-то ломалось. С грохотом. Застарелой пылью. Замурованными в толстые стены скелетами. Глаза щипало. Из носа текло. И было по-детски обидно.

За утонувшие в мягкости стен под замком годы.

За отравленный эпикризами организм.

За недоверие самой себе.

Минут десять женщина сидела не шевелясь. Постепенно сбитое новой реальность дыхание выровнялось. Тело как будто стало легче на десяток килограмм. Лиза глубоко вдохнула, сосчитала до четырех и выдохнула.

— Что еще я должна знать и во что поверить?

Прекрасная улыбнулась. Уж ей-то было что рассказать заинтересованному слушателю.

Я спряталась в шкафу и не собиралась оттуда вылезать. И надеялась, что меня не найдут. Особенно Изикэль. Но как назло ищет именно он.

Мы слегка повздорили.

Опять.

Что сделаешь, если наши точки зрения хоть и располагаются в параллельных плоскостях, но все равно умудряются сталкиваться. Это же Ад! У них здесь геометрия очень запутанная.

А ведь я ничего плохо не хотела.

Вернее, я вообще ничего не хотела.

Все случайно получилось.

Я предложила нанести по брату превентивный удар.

Меня обвинили в излишней поспешности, вызванной молодостью и горячностью. Я обозвала демона ледышкой. А потом вспомнила его холодные ладони на моем горле. И припечатала Изикеля определением "притворщик". Именно после этого в наших отношениях произошло резкое похолодание. Они и так не были теплыми, но теперь их температура стала минусовой.

Я ретировалась так быстро, как могла. Еще прошлые синяки не сошли, а на их место уже другие в очередь выстроились. Не знаю почему, но шкаф мне показался надежным укрытием. Возможно потому, что в детстве я всегда в нем пряталась. А еще в них мама прятала что-нибудь вкусное: бананы дозревать, мандарины к новому году, зеленые помидорки с необыкновенным пряным вкусом. Мама прятала, а я находила. Правда, потом находили меня...

Дверь распахнулась.

Я перестала дышать и инстинктивно вжалась в заднюю стенку шкафа. Но вопреки ожиданиям, меня не стали выковыривать из убежища. Наоборот, заставили потесниться! Знакомый запах обжег ноздри.

— Дазэл, ты что здесь забыл?! — одной мне было комфортно. В связи с увеличением количества живых существ на один квадратный метр места в укрытии значительно убавилось.

— Я? Сам удивляюсь! — пожал плечами демон. — Кстати, веди себя тише. Если что, выпихну тебя первой. Когда до меня дойдет очередь, глядишь, он уже остынет.

— Ты отдашь меня на растерзание? — пнула мужчину ногой. Раз решил разделить со мной укрытие, то пусть все остальное терпит.

— Дамы вперед, — осклабился Дазэл. От следующего пинка он чуть не вылетел в комнату. — Тихо! — шикнул, прислушался и приложил палец к губам.

Мгновенно выступила испарина. И тут же заледенела капельками морозной стужи. Младший медленно отвел руку от своего лица и дотронулся до кончика моего носа. Как ни странно, но это помогло мне сосредоточиться и пережить не самые приятные минуты. Похоже, я все таки достала блондина до самых печенок.

— Ушел? — спросила я через какое-то время.

— Угу, — отозвался мужчина, — но я бы поостерегся выходить. Подождем немного? — предложил он.

— Лучше много. Здесь достаточно уютно, — еще бы было не так холодно...

— Замерзла? — прочитал мои мысли демон.

— Слегка.

Я ни на что не рассчитывала. Мои проблемы — это мои проблемы, но брюнет неожиданно заключил меня в кольцо своих рук и прижал к груди. От него исходило успокаивающее тепло. Я закрыла глаза, впитывая чужую ласку. Прошлась носом по коже, вдыхая едва заметный свежий аромат и шумно выдохнула.

Ммм, чем я занимаюсь?

Кажется, соблазняю демона.

Сознательно соблазняю, с полным осознанием последствий и с тщательным подходом к делу. Это я от отчаяния что ли? Совсем по молодости ведьминских лет рехнулась? Но разве не он передо мной в чем мать его крылатая родила недавно разгуливал? На что он рассчитывал? Посмотрю и успокоюсь?

Посмотрела.

Загорелась.

Телосложение у демона хорошее.

Потенциал большой.

— Маш...

— Уммм... — я мимолетно улыбнулась и коснулась губами кожи Дазэла.

— Ты рискуешь, — он был предельно честен. И серьезен. Забавное сочетание.

— Хмм...

— Напрашиваешься.

Я вздохнула. Он собирается переходить к делу или болтать будет? Повернувшись в его руках, сама потянулась к губам мужчины. Остановилась в сантиметре и потерлась кончиком носа о его нос.

Он не выдержал. Прикосновение было каким-то голодным, от этого невероятно возбуждающим. Настоящим. По венам прокатилась горячая волна. Я застонала и теснее прижалась к демону.

— Маша... — выдохнул он и...

Наше укрытие разнесло магией. Мы рухнули на остатки полок, кучу одежды и каких-то безусловно нужных вещей. Сквозь оседающий туман я увидела искрящуюся фигуру Изикеля.

— Эээ, брат? — Дазэл нащупал застрявшую в щеке занозу и резко выдернул ее. Выступила капелька крови.

Хлопнула и развалилась дверь, поставив вместо вопросительного знака точку.

Дазэл удрал за братом. Я осталась осмысливать произошедшее в шкафу. Итак, что мы имеем в активе: я не против, демон за. Комментарии, как и здравый смысл, относительно решения отсутствуют. Все-таки я не умею выбирать мужчин. Достаточно вспомнить мои романы и сразу становится ясно — мои способности в данном случае равняются полному и абсолютному нулю...

В детском саду я испытывала нежные и трепетные чувства к самому задиристому пацану в группе о чем незамедлительно ему сообщила и каждый день напоминала, отдавая положенные на полдник фрукты и творожки, а также выпивая за него утреннее молоко. Так продолжалось до тех пор, пока я собственноручно не поставила в наших отношениях точку одев ему на голову голубой эмалированный горшок. Кто же мог знать, что голову моей любимой кукле он открутил исключительно чтобы продемонстрировать свою глубочайшую любовь ко мне?

В начальных классах школы за мной носил портфель сын зауча. Мальчик красивый, серьезный и хорошо воспитанный. Однако, он был изгоем в классе, ибо национальность еврей тогда считалась диагнозом. Он действительно был жадноват, зато я видя в его портфеле шоколадку быстро научилась ее извлекать, делить пополам и забирать большую половину себе, прикрываясь тем, что я девочка, поэтому мне можно. Парень от самоуправства морщился, бледнел, поправлял очки, но продолжал исправно носить шоколад и оставлять портфель открытым. Собственно, у кого еще он мог списать математику?

Два последних класса я заканчивала в другой школе, куда приходилось добираться на метро с двумя пересадками. Гимназия с языковым уклоном, на придирчивый взгляд матери, больше подходила ее чаду. Чадо спросить забыли просто очередного первого сентября доставили по другому адресу и бросили на растерзание одноклассникам. И несмотря на обилие мужской натуры мой взгляд споткнулся о двухметровую дылду. Дылда носила грубые ботинки гриндерс, подворачивала джинсы и брила голову налысо, то есть принадлежал к сплоченному братству скинхедов. А еще он в совершенстве владел немецким, играл на органе и являлся прихожанином католической церкви. И все это при страшной склонности к театральным эффектам.

Он сделал мне предложение стать его девушкой, стоя на одном колене и протягивая в качестве задатка огромное шоколадное сердце в красной глазури. Двадцать человек из его компании были свидетелями. Через год я ненавидела шоколад и испытывала стойкое отвращение к кино и театру.

Окончив школу я взяла тайм-аут и укатила отдыхать в Черногорию. Повстречала симпатичного голубоглазого англичанина, который вместе с бронзовым загаром увез на свою туманную родину мою невинность — не надо было слушать Ирку, без конца талдычившую, что такой шанс упускать нельзя. Как выяснилось позже, говорила она о себе, но мы не позволили парню проделать дыру в крепкой женской дружбе.

В институте я два года жила спокойно, по сторонам не смотрела и предложения сходить в кафешку отвергала. Однако, научные термины, почти дописанная на третьем курсе по экономике докторская по философии достучались до моего сердца. До конца универа я была его музой, его дыханием и чем-то там еще. К концу пятого курса к моим ногам возложили кольцо, букет цветов и заявление в ЗАГС. Я же посмотрела на высокий лоб, залысины в двадцать два, мешки под глазами, вялый подбородок, развернулась и ушла. Даже зубную щетку забирать не стала...

А теперь я собираюсь предаться романтике с еще одним выдающимся экземпляром, который хоть и является героем моего романа, но принадлежит к отрицательным персонажам.

Впрочем...

— Ты еще здесь? — в комнату ворвался ураган. — Идем!

И не дожидаясь ответа, младший поднял меня с пола и потащил по коридору. От скорости передвижения все мысли рассыпались по дороге. Вывод, к которому я пришла канул в одну из трещин естественной породы на полу и завалялся. Все о чем я могла думать — запах идущего впереди мужчины, и то, что мы так и не закончили начатое.

Может меня опять прокляли?

— Что за спешка? — поинтересовалась я.

— У нас гости! — отрывисто бросил брюнет.

О как! Раньше меня никому не показывали. Или никто не приходил. С чего вдруг такая честь?

В гостиной находились дражайшие родственнички. Изикэль не спускал с них глаз. Как ни странного в гости заявился сам Багряный в сопровождении Заруды. Я старичка кроме дня знакомства со всем кланом больше не видела. Демон уже тогда выглядел нездоровым, но сейчас болезнь отчетливо проявилась в глубоких морщинах, иссушенной коже и нескольких язвах на лице.

Альфарел рассказывал о проклятие. Упомянул также о том, что вычислить искусника, наложившего его, не удалось. А подозрений не так уж много, только доказательств нет. Да и не хочет ничего меня Багряный. Уперся рогом — пора ему и точка. А братишке точку ставить ой как не хочется: помешан синеглазый на Земле и если бы не необходимость, то продолжал бы жить в срединном мире в свое удовольствие!

— Убедились? — Изикэль изображал из себя мистера Великолепие.

— Да, — голос Легиона звучал устало. — Благодарю, — губы демона презрительно искривились.

Заруда стрельнула в меня глазками. В них интерес. Не более того. Словно я никогда не была частью Легиона. И здесь очень к месту вопрос Гориэля, относительно намерений моего брата.

— Что происходит? — я выступила из-за спины младшего. — К чему столь пристальный интерес к моей персоне? Желаете выкупить в безраздельное пользование? Спешу сообщить — прогадаете в любом случае.

— Я не могу навестить свою внучку? — дед поднялся, опираясь на трость.

Хм... Почему мне раньше не приходило в голову, что у старика могут быть свои планы? Он притворяется списанным со счетов, а так ли это?

— Никто вам не запрещает и не запретит в будущем. Только... Вам ведь сообщили, что я не демон и вряд ли смогу оправдать возложенные на меня в прошлом надежды? — кукольная улыбка, пластиковое счастливое лицо.

Я хочу развлекаться. Мне вовсе не жаль будто вырезанного из бумаги старика-демона. В Аду все друг у друга зубы во рту пересчитывают. Если он хорошему стоматологу в руки попался, то моя вина в чем?

— Откуда ты знаешь на что я надеюсь?

— Не знаю. И мне все равно. Разве вещь обязана что-то знать? О чем-то думать? У вещи нет собственной воли. Ее модно подарить. Проиграть. Она сойдет за оплату. Как вам такой расклад?

— Ты не вещь, — шевельнул бровями Легион.

Заруда опустила лицо. Она беззвучно смеялась. Огненная вызывала только одно желание — придушить нахалку. Вытрясти из нее душу, в тело окунуть в кислоту. Посланница раздражала меня до зубовной боли. Рядом с ней я остро ощущала собственное несовершенство: слабая, глупая, подверженная настроению.

— Откуда вы знаете что из меня сделали?

Старик, откинув голову назад расхохотался.

— Точно не вещь. Я рад. И, пожалуй, нам пора идти. Заруда? — Багряный встал.

Демоница последовала его примеру. Она мимолетно улыбнулась туманным и разорвала пространство, уводя своего хозяина.

Их не стали задерживать. Блондин до конца сохранял спокойствие, наблюдая за гостями мертвым взглядом серебряных глаз. Я снова узнала в нем воплощение спокойствия и сдержанности, которые увидела в заведении, куда меня привел Альфарел. Какой из демонов настоящий? Какое его лицо не является маской.

Я застыла. В голове ворочалась смутная догадка. Я хотела обнажать ее, осмотреть со всех сторон и обсосать, однако, не хватало данных. Часть ответа до сих пор скрывало темное покрывало.

— Зачем они приходили?

— Пригласили отпраздновать перемирие, — музыка демонического голоса коснулась моего уха. Я ощутила интерес Изикэля.

Выходит, ловушка?

— И не отказаться? — желудок болезненно сжался.

— Не стоит. Нас сочтут слабыми.

— На Земле никто бы и не заметил! — в короткой фразе я выплеснула всю злость и обиду. Ведь я предлагала...

— Мне не попасть на Землю.

— Ты просто не пробовал! — встала перед ним и обожгла демона взглядом. — Ради тебя столько народа на задних лапках пляшет, а сам не готов и пальцем пошевелить. Почему? — положила руки ему на плечи. — Почему? — встряхнула. — Почему ты ничего не делаешь?! — впилась пальцами в плоть сквозь ткань белой жилетки.

Мужчина поднял руки, положил поверх моих и больно сжал запястья. Он освободился и оттолкнул меня. Встал. Изикэль подошел к двери, схватился за ручку, приоткрыл ее и вдруг захлопнул.

Я увидела как дернулись челюстные мышцы. Наклоненная голова коснулась полотна. Судорога прошла по телу.

— Меня не спасти, — еле слышно произнес он.

— Почему?!!! — удар моего кулака пришелся на середину спины демона.

— У меня не осталось веры. Пусто. Ничего нет. Ноль, — он уперся руками в дверь и сполз на пол. На колени.

После разговора с кощеем, оборотень испытывал двойственное ощущение. Он предложил им выбор. Первый, использовать могилу прабабки Марии, которая представляла сбой портал в другой мир, созданный специально для встречи с любимой внучкой, но не закрытый молодой ведьмой по причине ее тотальной безграмотности в магии. Второй, шабаш. Это стало откровением для обоих мужчин. Они не подозревали, что место, где проходит ежемесячный ведьминский праздник духа и плоти, находится на стыке трех реальностей. Кто и как его создал — загадка, но по словам кощея ей не менее дух тысяч лет, то есть образовалось оно примерно тогда, когда произошло слияние.

Но шабаш означает ожидание. Конечно, не слишком длительное — полнолуние не за горами, однако, оборотню не сиделось на месте. Он просто не знал, чем себя занять.

Какое-то время.

А потом...

Он увидел сообщение на сайте, видеозапись и обращение.

Отрицание затянулось на несколько безумных часов когда мужчина сидел за красным пластиковым столом. Шел моросящий дождь. Холодный и неприятный. Лев промок до нитки, но упорно оставался на улице. Слишком жарко было оборотню, а он не хотел спалить все вокруг себя, пока оставалась малая надежда — увиденное ложь.

Толстой сделал один звонок. И ждал ответа, но чем больше времени утекало впустую в жадную до влаги землю, тем отчетливее понимал мужчина: ложь не может быть настолько жестокой. Так сильно и беспощадно умеет бить только правда. Только она одним своим существованием способно причинить невыносимую боль.

Полицейский дождался. Чудом работающий смартфон, мокнущий под дождем вместе с хозяином, разродился коротким утвердительным сообщением. И после этого Лев вернулся в дом. Ждать больше было нечего.

Александр встретил оборотня на пороге. Едва ли не силой заставил снять промокшую одежду, бросил полотенце и толстый халат. Тем временем Кощей быстро собрал на стол: вареная картошечка с маслом и укропом, селедка и большая бутыль настоянной на жгучем перце самогонки. Самое то, чтобы задушить грусть тоску по безвременно ушедшим.

Мужчины пили до полуночи. Не проронив ни единого слова, и лишь наливали, поднимали и опрокидывали стопки. Когда бутылка опустела, то разошлись спать под ароматный дым трав, что зажег в чашах кощей — отогнать дурные сны и мысли.

Не слишком эффективное оказалось средство, ибо проснулся посреди ночи вампир и в чем был, в том и выскочил на лицу, успев поймать Льва у калитки. Мужчины покатились по земле, обменялись короткими ударом, а затем оборотень протяжно тоскливо завыл, задрав голову к небу. По его щекам, умытым лунным светом, катились прозрачные слезы вины, обиды и обещания отомстить.

— Тихо, тихо, тихо, — шептал Мазаринин. Он был мастером успокаивать женщин, но что делать с химероидом — представлял себе слабо. — Не надо делать глупостей. Не время принимать решения. Утром, завтра, послезавтра, когда угодно, но только не прям сейчас и не немедленно. Что ты хотел сделать? Вернуться в Москву и проделать с Верховной ведьмой все, что она проделала с твоими родными? Не получится. Она уже позаботилась об этом. Антония далеко не дура и ошибки, подобные той, что она допустила, повторяет только раз. Ты не проберешься к ней так просто. Понял? Кивни, если да. Если нет, то будут иные свидетелями, я запру тебя в бане и не выпущу оттуда, пока ты не вернешь себе разум.

Спустя минуту Лев кивнул. Симбионтам , наконец, удалось вернуть контроль над телом и привычно разделить мир на разноцветное и черное-белое. Теперь капитану его порыв казался смешным и нелепым. Мужчина поморщился. Откуда в нем столько человеческих желаний и страстей? Впрочем, он знал ответ. И не собирался жалеть о нем.

Полицейский встал, сухо кивнул вампиру и вошел в сени. Он нащупал ведро с водой, поднял его и пил, пока не почувствовал тошноту. холодная вода окончательно прояснила затуманенное сознание.

Александр остался на улице. Он проводил изумленным взглядом оборотня, покачала головой и покрутил у виска.

Это же надо... так... вести себя. Не даром многие иные стараются избегать химероидов с их непонятными перепадами настроения. Но у вампира выбора нет: или бросить дело, или довести его до конца. первый вариант даже не рассматривается. Но пилюлю можно и подсластить, так? А рядом где-то бьется живое человеческое сердце... Очень кстати!

Изикэль собрал совещание. Меня на него естественно не пригласили. Во-первых, я их стана врага. Во-вторых, есть два места, куда девушкам лезть не следует: большая политика и большая война. Это уже добавил Дазэл, вежливо, но непреклонно выставляя меня за дверь.

Врать не буду, я считала, что мое место, как добытчика основных сведений, за столом совещания и поведением демонов ничего, кроме раздражения не вызывало. Его я выместила в библиотеке, яростно протирая книгу за книгой. Они и до моих поползновений были достаточно чистые, но после того, как я приложила некоторые усилия, вообще заблестели. В Аду любили украшать массивные обложки драгоценными камнями и металлами, отчего некоторые тома было не поднять.

Угомонившись, я попросила принести мне попить, а сама устроилась в кресле с особенно понравившейся книгой. толстые желтые страницы с крупными порами содержали берегли для благодарного читателя историю войны между ангелами и демонами. Разумеется, еще одну версию, коих я знала уже две. Причем, одна мне казалась наиболее достоверной. Та, что рассказал занимательный старичок Светик. А дело было так...

был среди ангелов один не в меру смышленый и амбициозный, но к этим, в общем-то неплохим качествам, примеривались еще и жуткая неуживчивость, упрямость и твердолобость. То есть ангел этот считал, что прав он, только он и еще раз он. И самое плохое, что данный ангел мог позволить себе так читать, ибо силой обладал немаленькой, являлся единственным наследником рода Светозарных, приближенных к трону Владыки. Отец ангела, про которого речь идет, был на тот далекий момент советником Владыки.

И поручили молодому и подающему надежды ангелу заниматься вопросами пополнения энергетического слоя мира. Слияние прошло успешно, но куратор проекта надорвал крылышки на нелегкой работенке и искал себе приемника, на чьи плечи можно переложить ответственность, а тут как раз подходящие подвернулись.

Приняло юное дарование дела и давай переиначивать все по своему. О да, система стала намного более эффективной. Все хвалили дарование, превозносили его талант, хлопали по крыльям и в вечном поклонении признавались.

загордился тот ангел и спросил самого себя, а что еще он может для любимой родины сделать? Дальше было некуда, разве что паразитов убрать, которые тоже к миру донору присосались. Себя-то крылатые таковыми не считали, убеждая, что просто снимают с молока сливки. Крову-то они не трогают...

Слово здесь, фраза там, и вот уже не один ангел задается вопросом, а почему он должны делиться? А от вопросов и до действий рукой подать. Сначала пошли мирным путем: прошения, проекты указов, военные паны с подробной стратегией и тактикой. Горячие споры на общественных приемах, потом открытое возмущение в ответ на многочисленные отказы, а затем, та самая последняя капля, которая переполнила чашу терпения — крылатые сцепились между собой.

Во время первой схватки немногочисленных сторонников потрепали и бросили в застенки подумать о жизни. Еще бы, воевать там, где жизнь считается высшей ценностью и поставлена во главе угла — настоящее святотатство! Головы бы умникам оторвать, но нельзя ведь...

Ни с кем мятежники разговаривать не хотели, ничьих слов не воспринимали, и тогда Владыка принял решение отправить к ним лучшего переговорщика — голос свой. Тот немалым даром убеждения обладал. Заставить несколько сот миллионов миллионов человек поверить в новую религию — это лучшая рекомендация!

Но наследник Светозарных умудрился переговорить Голос. Более того, перетянуть на свою сторону. А остальные уже поверили голосу. Восстание по Раю распространилось стихийно, отчего жестокости и крови было много. Несколько дней мир был охвачен войной. Растерянный Владыка обдумывал приказ. Отряд карателей чуть ли не на коленях умолял предоставить возможность прекратить гражданскую фону. И вскоре Владыка решился. Вопреки всем принципам и убеждениям он выбрал меньшее зло, чтобы остановить большее.

А потом был суд.

И приговор: раз не понимают, почему надо делиться, то пусть на своей шкуре все испробуют.

Ссылка в чуждый вывернутый наизнанку мир.

Долгая агония.

И постепенное привыкание к новому миру. Для тех, кто выжил и решил остаться.

И еще надежда, выбраться когда-нибудь из своего собственного Ада...

в найденной книге история была описана с чуть большим размахом, подробностями, а также наличием дополнительных сюжетных линий. По большому счету приключенческий роман. И кому понадобилось маскировать реальную историю? Я взглянул на автора. Неожиданно! С другой стороны чем еще заниматься Голосу в изгнании?

— А мне место найдется? — в комнате появился Дазэл. Младшенький сегодня выглядел великолепно: одежда из плотной ткани, высокие сапоги, свободная белая рубашка, расстегнутая всего на две верхние пуговки.

Пррроказник! Изображает из себя целомудрие...

— Откуда? Личное пространство разозленной девушки не то место, где следует находиться брутальному мужчине. Физиономия пострадать может.

— А если брутальный мужчина постарается искупить свою вину? — он оперся на подлокотники кресла и навис надо мной.

— Значит, он все же считает себя виноватым? — я улыбнулась. Ухватилась за его рубашку и потеребила ее. Расстегнуть или нет?

— Возможно, но разве он был был мужчиной, тем более брутальным, если бы признался в этом? — наклонился ниже.

— Не знаю. Однако, я готова рассмотреть предложения по искуплению вины. Если сочту их подходящими... — замолчала и прикусила губу.

— Пообедаешь со мной? — предложил демон.

Я опустила руку. Похоже, меня приглашают на свидание. Соглашаться или не стоит? Что спровоцирует отказ? А согласие?

Наверное, брюнет прочитал все мои сомнения на лице. Он понимающе усмехнулся, взял мою ладонь в свою и поднес к губам.

— Проще тебя украсть, — вздохнул мужчина.

И... подхватил меня на руки.

В таком виде мы вышли из дома, добрались до стоянки машин, взяли одну и направились прочь из Латойи.

Дазэл решил устроить пикник. Тоже одно из чисто земных развлечений, перекочевавших в Ад. Его предложение и поступок еще больше укрепили меня в мысли, что я знала демона до того, как попала в неуютный жаркий мир. Правда, представить себе интересного мужчину в роли полудохлой форели и кудахтающего не по делу петуха мне оказалось достаточно сложно — какая-то часть меня не хотела смириться с тем, что обнимало меня холодное чешуйчатое заливное. Ну, или паштет из куриной печени!

Необходимый набор еды и посуды для пикника демон приобрел по дороге за совершенно баснословную стоимость. Зато тут была и клетчатая скатерть, и корзинка с разносолами, и бутылка игристого напитка, и даже три теплых пледа — один расстелить на земля, двумя остальными укрываться от непогоды и пронизывающего ветра.

Я с видом скромницы не обращала внимания на причуды младшего туманного. Пусть тешит свою мужскую гордость, ведь мне пока от этого только приятно. Давно не ходила на свидания и забыла, каково это — томиться ожиданием, когда исподтишка разглядываешь спутника, и от одного взгляда подскакивает температура тела.

Лихорадит.

И в то же время знобит.

В уголках глаз скапливаются слезы, хотя хочется смеяться.

— Дазэл... — мои губы чуть шевельнулись, но он услышал.

И понял.

Я прочла по его глазам те же ощущения, что владели мной. И, кажется, мы оба знали, чем скорее всего закончится пикник. Ведь осталась только последняя тонкая грань — стыд. Но она очень скоро исчезнет: при первом же прикосновении к разгоряченной коже.

Демон остановил машину на стоянке у обочины дороги. За невысоким бордюром начиналась сухая степь с жесткой серой травой не выше лодыжки. Довольно близко находились отчаянно старые горы. Каждую секунду от изрезанных морщинами кряжей откалывались глыбы и скатывались вниз. Подножие согбенных временем исполинов было усеяно остатками былого величия.

Мы ушли вглубь степи где-то на километр. За нами осталась цепочка следов — трава ломалась под нашими ногами. Мужчина остановился под низкорослым деревом с искривленным стволом. Его широкая крона защищала от палящих лучей здешнего солнца. Я сорвала листок. Серый, плотный, он крошился в руке, как и трава в степи. Слишком жарко... Но скоро конец мертвого сезона, затем пройдет возрождение и Ад снова зацветет оттенками синего и пурпурного. У этого мира немыслимая цветовая гамма...

Я выбросила листок и отряхнула руки.

— Ничего не хочешь сказать? — я наблюдала за демоном. Он расстилал плед, стараясь избавиться от всех складочек.

— Что именно ты хочешь услышать? — хитрая улыбка. Она — приглашение к легкому флирту.

Но мне нужно другое. Мало. Всего лишь правду.

— Например, откуда ты столько знаешь о Земле, о том выбраться отсюда и почему ты относишься ко мне иначе.

— Иначе чем к кому? — демон нахмурился.

— Иначе, чем кто. Так правильно, — я села на плед и принялась разбирать корзинку. Мне тоже надо было чем-нибудь занять руки. Сомнения все же были, но скорее от незнания процесса перемещения между мирами, нежели от неуверенности в себе.

— И чем кто? — не сдавался Дазэл.

Однако, эта игра мне не нравилась.

— Чем все остальные демоны. Не протворяйся, ты прекрасно знаешь, откуда взялись вопросы и что именно я хочу от тебя услышать. Не уверена, скажешь ли... Но попробовать стоит? — мой взгляд был открытым, честным и немного грустным.

Обман? Ну да, он обманул меня, но тогда, а разве это "тогда" сейчас имеет хоть какой-то смысл? Нет. Опять же, его ложь не причинила мне никакого вреда. Скорее помогла.

— Так ты знаешь, — мужчина смутился и немного сник.

Сел на плед так, чтобы между нами оказалась корзинка, подогнул одну ногу, оперся на нее рукой и задумался, созерцая горы. Он молчал, будто не зная, что сказать, о чем промолчать и где приукрасить. И это молчание было настолько красноречиво, что я не выдержала.

— Брось! — фыркнула я. — Не надо делать вид, словно ты на самом деле озабочен тем, что я тебя раскрыла!

— Но я действительно... — повернулся ко мне.

— Еще скажи испугался! — продолжила потрунивать над растерянным демоном.

— А если?! — изогнул левую бровь брюнет. — Маша, что ты за человек такой?

— Какой? — кокетливо улыбнулась.

— Изверг ты! Ясно? — я отрицательно мотнула головой и рассмеялась. — Если увидишь рану, то обязательно сыпанешь на нее соли. Если наступишь на ногу, то обязательно на мозоль, а наткнешься на раненого — добьешь! — проворчал брюнет, но несмотря на серьезный тон, во взгляде демона прятались разноцветные смешинки.

— И почему же я изверг? — театрально возмутилась. Уперла руки в бока и насупила брови. В руке подрагивал фрукт. Он мягкий, сочный... Прищурилась...

— Не смей! — Дазэл опередил меня. Он отбросил корзину в сторону и одним движением оказался рядом со мной. Схватил и развел мои руки в стороны, а бедра зажал коленями. — Вредная девчонка. Мало пороли?

— Вообще не прикасались, — я повалилась на спину. Мужчина пару мгновений удерживал меня на весу, а затем опустил на плед.

Пикник, значит? Кажется, до еды мы рискуем не добраться. Сильно рискуем.

— А зря, — перехватил оба моих запястья в одну свою ладонь, а пальцами другой провел по внутренней сторны предплечья, плеча. Коснулся ключицы. Провел по подбородку и остановился у губ.

— И что же ты предлагаешь? Будешь исправлять огрехи в моем воспитании? Рукоприкладство крайне непедагогичный метод. Вызывает озлобленность, делает людей мстительными и способными идти на крайние меры, — я поймала и прикусила зубами указательный палец демона.

— Это смотря к чему и как прикладывать руки...

Он высвободи палец. Наклонился, оперевшись на локти. Его волосы скрыли наши лица от любопытного мира. Он прикоснулся своими губами к моим и замер. И кажется перестал дышать. А я закрыла глаза и прогнулась. Хотелось прикоснуться своим телом к его. Хотелось большего. Но он... медлил.

Умирали секунды. Где-то там, за гранью реальности тревожным колоколом тяжело ухало сердце. Рассерженным океаном шумела кровь. Она вся собралась в трех точках тела: внизу живота, в голове и кончиках пальцев на руках. Он не дал мне возможности прикоснуться к себе.

По телу пробежала судорога. Я выдохнула и открыла глаза.

Почему?

Не понимаю...

— Тсс... — прошептал Дазэл.

Я поняла: он просто наслаждался. Ощущения, запахи — все имело значение. Демоны все до одного гурманы. Они выбирают себе пристрастия по вкусу и учатся наслаждаться ими — кто во что горазд. Они удовлетворяют свои желания неторопливо. Как будто им дана последняя возможность и неограниченное количество времени. Противоречиво? Ничуть!

Но у меня нет столько терпения. Хочу получить все и сразу. Эгоистично? Да. Зато так по-человечески. Я поцеловала его сама, а затем все перемешалось...

Торопливые движения.

Шуршание и треск рвущейся одежды.

Горячие прикосновения степного ветра.

Судорожные вздохи.

И крики. Чьи? А разве важно? Да к черту!

Дыхание на шее. На затылке.

Щекотка. И смех. И руки так по собственически обнимающие меня.

Хорошо...

Мы вернулись затемно. Корзинка для пикника осталась где-то там. Вместе с прологом, серединой и кульминацией. Осталась концовка. Какой она будет? Демоны живут мгновением. Нет вчера. Нет завтра. Есть только сейчас. Они протягивают причинно следственные связи между событиями мгновенно, однако, запутанно и непредсказуемо. Они связывают невероятные расстояния и времена, помня все и в любой момент возвращаясь к "тогда", как будто оно было только секунду назад.

Я — человек. Для нас время непрерывная — цепочка событий. Одно ведет к другому, другое к третьему. Но первое связано с последним опосредованно. Забавно то, что я не могу представить себе будущего с демоном. Даже мечтать об этом физически не могу. Остро понимаю — мы принадлежим к разным мирам, а значит отношения изначально обречены на выбор, который никто из нас не будет в силах сделать.

Итак, до точки?

Помогая мне выти из машины младший на мгновение прижал меня к себе, възерошил волосы и поцеловал в висок. До дома мы добрались быстро. Брюнет приложил ладонь к опознавательному камню, и дверь открылась пропуская нас. Не знаю, как Дазэл, но я хотела проскользнуть в комнату незамеченной. Кем? В первую очередь Изикелэм. Чувствовала, неправильно будет появиться перед ним сейчас. Мое поведение сильно напоминало предательство. Да, никто ничего не обещал блондину. Не я точно. Однако, совесть твердила, что я малодушно отвлеклась от решения проблемы, ухватившись за первую попавшуюся возможность.

Наверное...

— Вернулись?

Я вздрогнула и испуганно посмотрела на Туманного. Как воришка. Неясно, что украла, но ощущение именно такое: застукали на месте преступления. Старший демон внимательно посмотрел на нас, втянул носом воздух. Его зрачки дрогнули и расширились. Они заняли практически всю серебряную радужку. Маска бесстрастия за треснула второй раз за день. И если утром он был готов умереть сам, то в обед уже убить. Жертвы стояли прямо перед ним.

Дазэл вытянул вперед руку, сгреб меня и выступил вперед. В его движении не было пустого бахвальства или идиотской смелости — демоны вообще существа практичные. Он защишал свое.

— Проблемы? — непонятно к чему относился вопрос. К злости Туманного, отчетливо проступившей в каждой черточке совершенного лица или к тому, что случилось без нас и заставило блондина выйти к нам навстречу.

— Да, — ответ нисколько не прояснил ситуацию.

— И? — брюнет и не думал расслабляться.

— Мы приглашены на Шабаш. Приглашения персональные. Сам понимаешь, их проигнорировать не получится.

Шабаш?

Я вскинула голову. Неужели такая простая математика?

— Амария?

— Она — нет.

Пожалуй, не буду разочаровывать братьев — устрою им сюрприз. Глядишь проживу подальше. А там сумею придумать тысячу и одно оправдание вместе с объяснениями как и почему я получила приглашение немного раньше и появилась со спутником.

Пока мужчины разговаривали, я потихоньку смылась. Шестое чувство подсказывало, что закончив с хлебом насущным Легион приступит к зрелищам, а из развлечений только я и моя шея под рукой. Третьего раза она может и не выдержать. Да и сколько можно угрозами на психику давить?! Не железная я, не железная! Готова пару капель крови на анализ предоставить. И вообще, блондину жалко что ли? Мне он все равно интересен исключительно с эстетической точки зрения, как картина на стене: висит, глаз радует, но руками трогать запрещено, не дай Бог жиром заляпаю!

Я с размаху захлопнула дверь каморки. Порядок в комнате взбесил меня окончательно. Некоторе время я потратила на приведение помещение в некое подобие свалки из постельного белья и принадлежностей, потом на разбор кучи и полетов собственного сознания. Открытие ошеломляло: я ревновала... Дазэла к Изикелю! Вот тебе и сказки о качестве женских извилин в хорошеньких головках...

Антонии был вынесен сметный приговор.

Смерть ведьмы не подлежала сомнению и обсуждению.

Мог ли Лев осудить ее в одиночку? Иногда одиночки решают судьбы целого мира. Александру, в сущности, было все равно будет жить Верховная или нет. Стал бы он ее убивать только из-за себя? Пожалуй, нет. Он не настолько долго пролежал в гробу полутрупом. Да и это вампир уже успел забыть. Он жив. И его основная забота таковым остаться. Не факт, что смерть Антонии изменит обстоятельства в его пользу. Он был и останется преступником. Причина его наказания записана и засвидетельствована. Если только договориться, но кто гарантирует, что новая Верховная будет сговорчивой? Если нет — убивать еще одну? Не слишком ли много смертей?

Мазаринин поморщился.

Толстой все же решил идти через Ад и вампир был согласен с этим решением. Для беглецов вне закона другой мир станет безопасным убежищем, куда не доберутся вездесущие ведьмы. Незачем настаивать их сообщество против себя еще больше: им могут и команду сестренок-палачей припомнить. Хотя эти твари смерти заслуживали, как никто другой.

Через несколько часов кощей откроет портал. Не факт, что он пропустит чужаков, ибо в жилах ни одного из мужчин не течет кровь Нефедовых, но Александр пил Марию и связан с ее семьей магическими обязательствами. Должно сработать. По крайней мере им должны позволить постучаться, а дальше как решит таинственная Анна.

Тоже еще один фактор, чью направленность невозможно предугадать. Вроде и помочь должна — родственница же, но что-то Маша особого восторга от встречи с прабабкой не испытала. Да и бабушка ведьмочки не очень лестно о своей матери отзывалась. Вампир точно не помнил, какие у них разногласия были. Мужчина старался не лезть в бабские междоусобицы. Теперь жалел. Любая информация пригодилась бы...

И Мазаринин рискнул. Хотя представлял сколько ему придется выслушать и хорошо, если только выслушать...

— Алло, кто это? — ответили на другом конце мира. Голос абонента звучал блекло, будто лишенный эмоций. — Говорите...

Но Александр молчал. Он не мог произнести ни слова. Не боялся, нет. Его поразила произошедшая с матерью Маши перемена. Татьяна была сильной стервозной личностью, сейчас с вампиром разговаривал совершенно другой человек. Человек с наполовину мертвой душой.

— Говорите, — повторила женщина.

А раньше бы разозлилась и уже поливала матом неизвестного шутника.

— Это я, — с хрипотцой произнес мужчина. Перехваленное спазмом горло плохо повиновалось.

Молчание. Сначала обреченное, мол, представишься иди продолжать догадываться? Затем, словно яркая вспышка, узнавание — дыхание в динамике телефона стало прерывистым с присвистом. Недоверие — она ведь уже смирилась, а тут опять надежда. Безумная, невероятная и реальная.

— Мазаринин?! — прозвучал рык смертельно раненого зверя. — Ты жив!!!

Вампиру немедленно захотелось сдохнуть. Прямо на том самом месте, где он стоял. И лично закопаться в землю. А лучше в компостную кучу, ибо его все равно через секунду смешают с пищевыми отходами.

— Жив...

— Ах ты вша индийская, дикая ты собака динго кастрированная, недотелок ты новозеландский, где моя дочь, стаю нетопырей тебе в задницу?! Отвечай или клянусь через пять минут буду в аэропорту, прилечу в Россию и выдавлю из тебя весь ливер по капельке!!!

Вот эту Татьяну Нефедову вампир знал. И хоть дракон в своем естественном обличие был страшен, однако, привычен. И методы борьбы с ним известны.

— Она тоже жива, — бодро отчеканил Мазаринин, стараясь придать голосу максимум оптимизма.

— Это понятно! Я спрашиваю, где она?

— В Аду, — не стал лукавить Александр.

— Где?!!! — барабанная перепонка чуть не лопнула от вопля. Динамик смартфона начал хрипеть, не выдержав нагрузки.

— В Аду, но это временно. Я, в общем-то, поэтому и звоню ...

— Тебе путеводитель нужен?! — телефон работал на последнем издыхании. — Или крем для загара прислать? — где-то там далеко дракон шипел и плевался огнем, а отголоски огненной бури не так страшны, как ее эпицентр.

— Рассказать что за фрукт прабабка Марии. Мы через ее могилу в Ад полезем, — пояснил мужчина. Он ловко направил разговор в нужное ему русло, чем несказанно гордился. Теперь можно и расслабиться немного. Главное, уловить промеж ругательств крохи ценной информации.

Эпитетов в адрес Александра прозвучало много. И все цветастые, с запашком, а также с намеком на самые разнообразные родственные связи в семейном древе. Не всегда людей с людьми. Но вместе с тем, параллельно сыпались пояснения.

Анна была очень скрытным человеком. Информацией делилась не больше необходимого. Семейством управляла железной рукой. Каждый шаг под контролировала. Принцип действий стандартный: железный кнут и отравленный пряник. Что не сделает одно, с тем другое справится. На правнучку у Анны какие-то планы были. Какие именно, то никому неизвестно, но если уж собственная смерть в них вписывалась, то новое место жительство Марии подавно.

Так что спасателям оставалось уповать на форс-мажорные обстоятельства, которые случались с ведьмой с завидной регулярностью.

Разговор ничего не прояснил. Зато добавил новых обязательств. Например, ежедневно отчитываться. Угу. Из Ада. И старшую Нефедову такая мелочь, как отсутствие сотовой связи между мирами, совершенно не волновала. Мазаринину пришлось пообещать быть на связи. Просто пришла пора выбираться из лап дракона, а следующую вспышку ярости он как-нибудь переживет. К моменту следующего разговора тонкий моральный остов жирком обрастет и удары хвоста ящера переносить будет гораздо легче.

На кладбище отправились без четверти двенадцать. Оборотень ощутимо нервничал. Химероиды настороженно относились к магии, а уж к путешествиям между мирами без защитной оболочки корабля подавно испытывали недоверие. Хотя с теорией множественности миров были прекрасно знакомы. Правда, так и не смогли найти способ проникнуть за границы нашей Вселенной.

Церковь выглядела еще более зловещей. Помимо ворон в эту ночь ее купола и кривые кресты украшали баньши. Их присутствие не понравилось Александру. Эти твари слетаются на смерть. Хотелось бы знать, кого они собрались проводить в последний путь, а то ассоциации возникают не очень хорошие!

Прищурившись, вампир внимательно изучил местность. Подвоха он не заметил. Интуиция молчала. И все же по спине обеспокоенными отрядами маршировали мурашки. Лев обернулся и жестом позвал напарника. Осознав, что застопорился на середине двухполосной дороги через село, Мазаринин поспешил сойти на обочину. Сгрудившиеся за кладбищенской оградой привидения разочарованно колыхавшись. В тот же миг ночную темноту пронзили два световых луча — мимо с включенной на полную громкость стереосистемой пронеслась здоровенная машина.

— Чертовы кликуши! — вполголоса выругался Мазаринин и плотнее запахнул воротник куртки, будто защищаясь.

Как и в прошлый раз помогали привидения. Только кровь полилась уже не человеческая, а вампирская. Оборотень стоял за спиной напарника, привязанный к нему заговоренной веревкой.

Ждать пришлось дольше, а ответ пришел неожиданно. Без подготовки и предупреждения мужчины рухнули в черную бездну.

Приземление вышло жестким. Вампир почти не чувствовал правую половину туловища — сильно приложился плечом о твердую поверхность. Оборотень разворотил колени и матерился, нелестно отзываясь о местных технологиях.

— Они тут не при чем, — сквозь зубы произнес Александр.

— А мы уже или...

— Или, — вампир сел. Голова немного кружилась. — Это преддверие. Нас должны пропустить, после чего мы обретем тела.

— А сейчас что? — Лев вытянул руки и с сомнением посмотрел на них.

— Иллюзия. Наших тел пока не существует. Разум автоматически создает нужные образы.

— Как? Если его нет, то есть нет вместилища, — пробормотал полицейский. Его рациональный мозг отказывался работать в подобных условиях.

— Вместилища нет, а разум есть. Боюсь, тебе сложно будет понять.

— Точнее невозможно, — вмешавшийся в диалог голос аж искрился от льда. — У химероидов иное восприятие. Обработка данных, поступающих от органов чувств идет двумя параллельными потоками. Результат накладывается друг на друга, связывая отдельные нити в цельную картину. Сейчас второй поток отключен. Увы, Ад не понимает что есть ваши симбионты.

Мужчины заозирались в темноте. Ничего и никого не увидели. Голос для каждого из них шел со своей стороны.

— Анна? — спросил Мазаринин.

— Можно и так сказать. Что привело вас по порталу, настроенному на родную кровь? — очевидно ведьма не собиралась показываться, предпочитая прятаться. С другой стороны с чего бы ей доверять названным гостям?

— Кровь и привела. Ваша правнучка здесь. И мы хотим вернуть ее на Землю.

— Я знаю, — прабабка не была удивлена.

— Знаете и ничего не делаете? — оборотню женщина категорически не нравилась. Она вызывала инстинктивное чувство: опасность!

— Почему же? — ядовитая насмешка. — А вот что вы намерены предпринять?

— Мы сказали, — процедил сквозь зубы Александр. Надежда таяла. Скорее всего им не удастся договориться.

— Да? И где вы будете ее искать? Без средств, без проводника, в мире который вы абсолютно не знаете. Или ты, проклятый, рискнешь обратиться к своему хозяину?

— Мазаринин поморщился. Ему бы не хотелось прибегать к крайним мерам, но если придется... — Даже так?! — правильно расцепила молчание вампира Анна. — Что ж, быть может, вы пригодитесь. Вы приглашены, — следом последовало само приглашение.

От боли напарники потеряли сознание за мгновение...

Ночью мне не спалось. Две причины: Дазэл и его брат. Младший демон даже не явился пожелать мне спокойной ночи. Не могу сказать, что я этого страстно желала, вкупе с продолжением, которое могло последовать за пожеланием хороших снов, однако, брюнет мог бы и проявить свои лучшие качества. Но... если он хочет оставить их при себе, то так и быть — настаивать не стану.

Туманный же... Что он вообще о себе возомнил? Думает, раз ангел, то ему все можно?! Например, изображать из себя Эверест, весь такой гордый и неприступный с первого взгляда, однако, с кучей хоженных троп до самой вершины. Или командовать мной, своим братом и еще половиной Ада. Возможности еще не гарантируют прав!

Хотелось что-нибудь разнести. Сломать. Разбить. Расцарапать. Относительно последнего желания — я точно знала к чьему лицу хочу приложить ноготки, но делать этого не собиралась. Изикэль физически сильнее меня, поэтому спарринг с ним чреват переломами и прочими неприятными последствиями. А терпеть мою истерику и подставлять попеременно бледные щеки он не станет: характер не тот.

Ясное дело подобные мысли не помогали успокоиться. Я извертелась, чуть не протерла дырку в кровати и окончательно потеряла надежду уплыть в глубины подсознания на лодке Морфея. Пришлось встать, натянуть свободную одежду и отправится на небольшую прогулку. Хотела верить в то, что ходьба по лестнице вымотает меня до предела и через полчасика я буду рада любой горизонтальной поверхности. Однако, я только в вспотела и ничего больше. Тогда решила наведаться к братцу, но его дома не было, гости тоже рассосались. Ничего нового узнать не удалось, правда, получилось слегка напакостить: мелочи спрятать, кровать Альфарела намочить, иголочек в кресла натыкать... Но и это не спасло от бессонницы. Наоборот, я только развеселилась, представив реакцию синеглазого на подготовленные каверзы. Жалко, не могу здесь остаться, чтобы на его лицо и прочие части тела, под раздачу угодившие, полюбоваться.

Я вернулась к Изикэлю. От нечего делать решала пыль протереть, полы помыть. Физический труд от грустных мыслей отвлекает. Опять же, будет чем между глаз звездануть, если на моем пути окажется Дазел. Безусловно, случайно, просто на производстве, изредка несчастье случается. Особенно с теми, кто правила безопасности не соблюдает — нельзя девушку после... хм... свидания, без внимания оставлять. Я ему не демоница какая-то!

На кухне нашла кастрюлю, футболку чистую взяла, кочергу от камина и вперед — драить каменную палубу летучего голландца. Где-то на середине коридора у меня появились слуховые галлюцинации. Кто-то где-то сетовал на свою горькую долю. Это была не я, ибо стоя напротив зеркала и разглядывая свое отражение, не заметила, чтобы губы у меня шевелились. Но голос я определенно слышала.

Я со всех сторон осмотрела раму, потрогала все завитки и только когда подышала на зеркало и несколько раз протерла его, зеркальная пленка расползлась. Потеряв опору, я полетела вперед, инстинктивно вытянув вперед руки. Запястья отозвались болью.

Я шикнула, села и поднесла руки к лицу, оценить повреждения.

— До свадьбы заживет.

До чьей? Его? Если моей, то вечно с ссадинами ходить буду!

— Ты почему тут сидишь? — спросила у Изикэля.

— А чтобы никто не мешал, — демон усмехнулся и смерил меня выразительным взглядом. — Но когда дома человек одиночество превращается в недостижимую мечту.

Я смутилась и отвела взгляд. То же мне философ выискался! Мог я и в своей комнате сидеть, а не по тайным прятаться, где звукоизоляция ни к черту.

— Извини, напомнить, как я у тебя оказалась? — я поднялась, осмотрелась. Изнутри стена выглядела монолитной. На этой стороне царило искусство. Довольно мрачная картина рождала из снежного тумана ужасных монстров, жадно обнюхивающих отведенное им пространство.

— Я помню и думаю, не была ли это моя основная ошибка? И столпа не проходит, чтобы я не думал об убийстве. Догадываешься, кого вижу на месте жертвы?

— Вполне, — буркнула, — но тогда зачем? Хоть раз иди до конца и расскажи все честно и откровенно. Или для тебя эти два слова стали пустым звуком, падший?

И я снова прошлась по краю. С блондином иначе не получается.

А почему?

Прошлась вокруг него, всматриваясь в демона. В полутьме его кожа мерцала. Серебристые глаза едва заметно светились. Он сидел неподвижно, отчего создавалась иллюзия идеально отлитой и вручную доведенной до совершенства восковой фигуры.

Ответ лежал на поверхности. Он развалился в позе морской звезды прямо под носом, отчего я долго не замечала его. Изикэль сам стоит на краю. Вот уже две тысячи лет он смотрит в огонь Бездны, идя по бесконечному мосту. Это его личный Ад. Давно, будучи ангелом, он выбрал не тот путь. Он был уверен в себе, своем решении. Теперь же... Туманный обречен каждый миг сомневаться. Отсюда его маска. Жестокая необходимость контролировать все и всех. Иначе он просто сойдет с ума.

— Я хотел знать, как чувствует себя тот, кому оказывают внимание, о ком заботятся. Понять, как это, когда мысли другого существа о тебе. Когда улыбаются тебе, касаются тебя, бегут к тебе за советом, с просьбой или чтобы поделиться наболевшим. Видишь ли, с самого рождения у меня была только вера. Мне хватало ее с лихвой. Слепая, на грани преклонения. Она занимала все мое существо но когда ее отобрали, то стало ясно, как много я был лишен свою долгую жизнь.

— И ты не хочешь изменить это?

— Я не знаю, — очень тихо произнес демон.

— Знаешь, просто сомневаешься. Три миллиона вопросов в голове, так? — Легион кивнул. — Знаешь, умник, ты живешь с этим две тысячи лет, а человечество десять. И ничего, выживает! — я негодовала, но постаралась взять себя в руки. Орать на старшего — это неправильная стратегия. — Все... Мне надоело. Я и Дазэл идем на Землю. Ты с нами.

— Меня не выпустят, говорил же... — безразличие в голосе.

В споре с другим такая реакция меня бы огорчила, но с этим демоном впору считать отсутствие эмоций маленькой победой — он не сказал нет.

— Через круги Ада выпускают всех. И пока ты не попробуешь их пройти ты не узнаешь, сможешь или нет. Так что у тебя теперь не только веры, но и выбора нет. А если попробуешь улизнуть, то путешествие для тебя пройдет в мешке! — я пнула морду очередного чудовища в картине. Нога провалилась в пустоту. Тьфу, черт, иллюзия!

Возбужденная, едва ли не подпрыгивающая на месте от эмоциональной лихорадки, я выскочила в коридор, сбила ведро, поскользнулась на луже и во весь рост растянулась на полу. Не успела разогнать крылатых чертей с розовой шерсткой, наряженных в балетные пачки, как оказалась в вертикальном положении. Нет-нет, никаких дружеских объятий — демон держал меня на расстоянии вытянутой руки. Он нарочито медленно осмотрел меня, начиная с волос, с которых стекали капли грязной воды, заканчивая болтающимися в воздухе ступнями в тапках. Тоже мокрых.

Отпустил.

— Спасибо.

Меня передернуло. Сказал, как будто свинцовую плиту на ногу бросил!

— Обращайся, — поклонилась. — А теперь спать. Извини, но сказки на ночь не будет. Я что-то не в настроении про желтогривых пони рассказывать. Может быть завтра, — пообещала нарочито громко зевая.

А у самой сна ни в одном глазу.

И что делать?

Я подхватила кочергу, сунула футболку в ведро, взяла его и потащила все в кухню. Черти утром разберутся что, куда пристроить. Где-то на последней ступени лестницы, меня одолела зевота. Самая настоящая, а не та, которой я провожала Изикэля. Похоже, силы все-таки кончились. Пора на боковую...

Кто-то считал точно также. Однако, неизвестный считал, что сон вечный гораздо полезнее обыкновенного.

Я трепыхалась в руках убийцы. Одной он зажал мой рот, второй сдавил горло. Воздух заканчивался. Время тоже. Неизвестный действовал быстро и эффективно. Он не стремился меня напугать, его единственное желание — отправить меня в мир иной. И, боюсь, удача сегодня на его стороне.

Я беспорядочно молотила руками и ногами, силясь достать убийцу. Удары уходили в молоко. А я слабела. Человек против демона... Пространство распалось, а с ним исчезли удушающие объятия. Вовремя я вспомнила о своем наследстве от папочки!

Мир вновь собрался. На сей раз я вынырнула под водой. Здорово нахлебалась, долго кашляла, цепляясь за ее каменный бортик бассейна с горячей водой. И сколько раз можно за сегодня купаться?!

Выдохнула...

Встретилась взглядом с изумленным Гориэлем и двумя демоницами. Все трое были обнажены.

— Эммм... прошу прощения, я заблудилась, — виновато шмыгнула носом. Опять закашлялась.

— Амария, ты как здесь оказалась? — мужчина был заинтересован. Он сделал девушкам знак удалиться. Те нехотя подчинились, бросив мне парочку многообещающих взглядов. Среди обозначенных казней значились: кипячение, сдирание кожи, маринование в соляной камере. Разумеется, все живьем.

— Меня пытались убить, — я по лестнице взобралась на бортик бассейна и села, прислонившись лбом к каменным перилам. — Если бы у них получилось, то Изикэль бы влип по полной программе. Обидно, демон подери!

— Кого...

— Да не важно. Короче, как жалобу подать? И вообще от родства откреститься, а?

Гориэль мотнул головой.

— Подожди, подожди... — мужчина поднял вверх руки. — Давай по порядку...

Как могла изложила свою версию событий, перепрыгивая с одного на другое. Факты чередовала с собственными догадками и вспышками обвинений по отношению к Альфарелу. В авторстве провокации я ничуть не сомневалась. А кому еще моя смерть выгодна?

— Весомое обвинение, но без доказательств оно ничего не стоит.

— Ты мне не веришь? — вцепилась в перила. Возмущение хлестало через край.

— Я — верю. Но есть другие свидетели сделки. Для них любые твои слова перевесит твое происхождения. Слова человека в Аду ничего стоят.

— Везде дискриминация, — притворно посетовала. Доказательства! Они остались в гостях у Туманных. — Идем! — я схватила демона за руку и потянула его за собой...

Своим появлением я и Гориэль произвели фурор. Хотя бы тем, что появились в спальне у Туманного именно в тот момент, когда демон выходил из душа. Пару секунд он отрешенно смотрел на нас: голого и мокрого восьмого, прикрывающего мужское достоинство руками; меня, жаждущую действий и мести.

— Мне кажется ты ошиблась адресом, Амария, — спокойно произнес демон.

— Не думаю, — ответил за меня Гориэль, — мы именно к тебе направлялись.

Брови блондина разлетелись в разные стороны. Я уже говорила, что удивленный Изикэль — зрелище не для слабонервных? Не лишним будет упомянуть еще раз. Вон, восьмого проняло до кончиков поднявшихся в воздух потрескивающих волос. Я коснулась плеча демона, разрядив обстановку: бегать от шаровой молнии в замкнутом пространстве — увольте, иначе хоронить будет нечего!

— Шшш, — выставила руку, предотвращая возможную дискуссию, — пять минут назад меня пытались убить, — задавала голову, продемонстрировала шею, — возможно, убийца еще в доме. Сигнализация не сработала, иначе ты и твой брат бы уже бегали с вытаращенными глазами и ловили ублюдка. Скорее всего напал кто-то из твоих. Есть способ поймать его и выяснить причину и заказчика?

Туманный дернул уголком рта. А дальше вспышка...

Когда перед глазами перестали мелькать черные круги, первым порывом было сказать пару ласковых предложений Изикэлю. Ну, русских традиционных, к которым применима фраза: ругает, значит, любит. Увы, осуществить желание не вышло — я рта не могла раскрыть! Да и пошевелиться вообще. Рядом с мной застыл, словно муха в янтаре, Гориэль. Его лицо выражало потрясение. И прежде чем в моей голове родились тридцать три предположения о том, что произошло Туманный пояснил: магия, "Заморозка". Последнее — название заклинания, основанного на способностях Легиона применительно ко времени.

Блондин ушел.

Он отсутствовал довольно продолжительное время, и я успела взбеситься от полной неподвижности, смириться с нею же и напоследок пожалеть о собственной необразованности. Сколько можно неучем ходить? Что ведьма, что наполовину демон — все на словах! Ну и мысленно себе подзатыльников надавала в качестве средства, стимулирующего мозговую активность.

К концу поучительной лекции от внутреннего "я", вернулся Изикэль. В его руках трепыхалась невзрачная фигура. Демон выглядел настолько слабым, что я подумала: а не ошибся ли Туманный? Не схватил ли первого попавшегося...

Блондин снял удерживающую нас магию, но вместо радости свободы, я ощутила боль в затекших конечностях. Миллион перцовых иголок впились в оголенные нервы. Упав на кровать, беспомощная, я застонала в покрывало.

Ничего, пять минут потерплю. Разве это много? О нет, зато после падшему мало не покажется!

Изикэль ждал. Схваченный демон скулил и жался к ногам Туманного, глядя на него полным обожания взглядом. Краем глаза я заметила движение — десятый повернул голову к двери и сделал шаг назад, увлекая за собой пленника. От удара полотно двери раскололось, и в комнату вошел полуголый Дазэл. Он мазнул взглядом по брату, помещению и остановился на кровати, где по-прежнему отдыхали я и Гориэль.

Трансформация произошла мгновенно. Человеческий облик рассыпался, будто тонкая фарфоровая оболочка. Темные волосы обесцветились и удлинились. По бокам черепа, на верхней его части, выросли загнутые назад рога с одним оборотом на висках. Глаза превратились в два серебряных озерца. Из-под верхней губы вылезли тонкие кончики игловидных клыков. По синей коже рассыпался узор из перламутровых точек: от скул до кончиков пальцев, где отросли прозрачные длинные когти.

— Это не то, что ты думаешь! — выкрикнула я.

— В общем, правда, но это была ее идея, — эхом отозвался Гориэль. И ведь не по грешил против истины, зараза.

Сопротивляясь боли и слабости я подняла ногу и пнула демона, куда дотянулась. Движение вышло убогим и вряд ли восьмой хоть что-либо ощутил, но капельку морального удовлетворения я получила.

— Не слушай его! — мне удалось сесть. Как раз на траектории движения Дазэла, если он вдруг по какой-то причине, мне непонятной, бросится на Гориэля.

— Может быть мне дадут вставить хоть слово в намечающейся дележ собственности? — встрял Изикэль. Мне стало стыдно. Действительно, мы здесь ради меня собрались или ради вон того уползающего потихоньку куска демонского мяса? Побег заметили. Тело утихомирили. — Спасибо. Продолжим, — сказал блондин, удостоверившись, что внимание всех в комнате принадлежит ему. — Предвосхищая вопросы: Амарию пытались убить. И Озза к этому имеет непосредственное отношение.

Дазэл развернулся к десятому. Из рогов демона с шумом вырвались две струи ледяного пара. Мелкий скуксился, скрутился в комочек и прикрыл голову руками. Чувствует, зараза, бить будут причем сильно!

— Он нам живым нужен, — на всякий случай уточнила я.

Тем временем Гориэль паковал стратегически важные части тела в покрывало, позаимствованное с кровати Туманного. Он действовал поспешно, словно боялся этих самых частей тела ненароком лишиться. Похоже, демон радовался, что внимание перевоплотившегося младшего поглощено провинившимся десятым. Ну да, во втором облике Дазэл выглядел внушительнее, чем в человеческом обличие — впечатление полного раздолбая полностью развеялось. Демон излучал опасность дикого зверя.

— Кто тебя нанял? — спросил младший.

— Не знаю, поверьте, не знаю! Он предложил мне достаточно энергии просто за то, чтобы я открыл дверь. Вы же знаете, что защита не реагирует на приглашенных. Я открыл и впустил его. А зачем и не спрашивал! — демон замазал руками.

— Ты знал, что можешь попасться, — удовлетворенно кивнул Туманный. — Но все же пошел на предательство. Ты знаешь его цену.

Ой-ой, не при мне же они его казнить будут! Я не хочу окунаться в атмосферу средневековья.

— Дазэл, уведи его, — приказал Изикэль, заметив испуг живописными красками написанный на моем лице.

Младший послушался.

— Что вы с ним сделаете? — поинтересовалась осторожно. Видеть-то не хочу, но знание в качестве общего развития не помешает. Это же не прямая трансляция с места казни в 3Д режиме. — Суда, я так понимаю не будет?

— Такие случаи рассматриваются Легионом. Решение принимается единолично, согласно принятому Кодексу поощрений и наказаний. За предательство полагается содрать шкуру. Живьем разумеется.

Я обомлела. Точно средневековье...

Не надо было уточнять.

Проклятое любопытство!

— Значит, доказательств у нас не будет, — удрученно покачала головой. А я-то рассчитывала прижать Альфарела к ногтю.

— Каких доказательств? — заинтересовался Изикэль.

— Амария подозревает, что покушение дело рук ее брата, — озвучил Гориэль мои мысли. — Есть доводы в пользу этого, но есть и против. Возможно, Альфарел не испытывает особой любви к сестричке, — мужчина потрепал меня по голове, растрепав прическу и так далекую от совершенства. — Но пойти на убийство в данном случае, по-моему, слишком.

Демоны сцепились в словесной схватке. Два прожженных интригана принялись обсуждать все за и против. Вскоре я запуталась в их пространных логических цепочках. Пока не заболела голова, двинулась тихонечко к двери, посчитав миссию оконченной. Едва с жизнью не простилась, гостя привела, шороху навела — имею полное право с чистой совестью на покой отправится.

Многие люди обладают различными талантами. Кто-то печет вкусные кексы. Другие потрясающе организовывают вечеринки. Кому-то дано быть душой компании. А я всего-то провоцирую энтропию везде, где появляюсь. Прямо-таки символ бесконечно расширяющейся Вселенной!

Тьфу...

На кровать упала. Через пять минут вскочила и бросилась к любимому братцу. Ага, на шею. С крепкими родственными объятиями. Синеглазый ошалел от такого проявления чувств, а я, пользуясь, его замешательством, прошипела ему в ухо полное витиеватое мнение о Багряных в целом и о нем в частности.

Отпустила.

Отошла в сторону.

А что если...

Нехорошо улыбнулась.

Не стоило меня злить!

Я схватила Альфарела за секунду до того, как реальность распалась на кубики. И успела отшвырнуть его через две. Надеюсь, там, куда я спровадила братца, ему понравится! И почему меня раньше не осенило?

Я не демон — вот и ответ.

Вернувшись, свернулась клубочком и улыбнулась. Хотелось надеяться, урок пойдет брату на пользу. До сегодняшнего дня я не показывала зубы, позволяя считать себя слабой. Теперь он дважды подумает стоит ли атаковать того, кто способен на адекватную реакцию.

— Спишь? — ко мне заглянул Дазэл.

Младший был в привычном глазу облике.

— Ты же знаешь, зачем спрашиваешь? — приподнялась, подперев голову рукой.

— Где была?

Признаться? Никогда! Меня распнут за самодеятельность.

— Здесь. Ты же знаешь, — главное лицо попроще сделать. И во взгляд наивности добавить.

— Знаю, поэтому и спрашиваю. Ты что творишь?!

— Дазэл, какого черта ты ко мне прицепился? Считаешь, слишком мало сегодня пережила? Хочешь добавить острых ощущений? Вперед! — поднялась и встала перед демоном. — Порка? Секс? Все вместе? Не стесняйся!

Туманный отступил на шаг. Хотел что-то сказать, но передумал. Развел руками и вышел за дверь.

Ну и...

Вернулся! С книгой...

Заморозила дверь. Придвинул к ней кресло. Уселся и раскрыл книгу и углубился в чтение. Он меня караулить собрался? Ах так!

Я хрустнула шеей. Потянулась. И начала очень медленно раздеваться. Никакой музыки, прогибов или танцевальных па. Чистая лень и желание, наконец, закрыть глаза. Эх, не обернуться и не посмотреть.

От хлопка книги я вздрогнула и остановилась.

Обнаженную кожу спину обожгло холодом.

— Хулиганка, — с нежностью произнес мужчина. Запечатлел поцелуй на плече. Его рука скользнула по моей талии, вниз, на бедро.

— А у меня просто слов нет!

— Вот и помолчи! — сказал демон, разворачивая меня к себе.

Нууу... пришлось ограничиться междометиями!

Альфарел постепенно приходил в себя. Демон был распят. Спину холодил камень. Запястья и лодыжки сдавливали металлические браслеты. Широкий ошейник фиксировал горло, не давая голове свешиваться на грудь. Итак, со статусом ясно — пленник.

Вопрос, как он оказался в таком положении не волновал синеглазого — помнил. И уже сказал не раз ласковые слова "благодарности" в адрес ушлой родственницы, которая нашла возможность освободиться от поставленного Альфарелом блока на ее способности. Но... Несмотря на гнев, какая-то часть демона восхищалась сестрой и ее поступком: столько смелости, таланта, эмоций... Жаль, пропадут впустую! Через два дня Багряные нападут на стратегически важные объекты Туманных, а он все равно выберется и тогда лично маленькую сестричку. Зря она решила влезть в грязные игры и хуже того возомнила себя вправе меня их правила.

Полоса света обозначила в кромешной темноте дверь. Звякнули ключи. Три раза провернулся механизм замка, царапнув звуком нервы демона. Мужчина нервно хмыкнул. Кто бы ни вошел сейчас есть повод отнестись к посетителю со всем возможным вниманием...

— Очнулся? — в помещение вошел старик с прической — растрепанным одуванчиком на голове. На плече длинной до колена рубашки лежал колпак с помпоном. В руках удивительный субъект держал канделябр с семью разноцветными огоньками. — Долго же тебя ждать пришлось, — проворчал "одуванчик". Сейчас-то как? Нормально?

— Вполне, — кивнуть мешал ошейник, — познакомимся? — синеглазый продолжал не скрываясь разглядывать человека или того, кто только пытался выглядеть безобидным существом.

— Я тебе девица что ли знакомиться? — смех у старика был по-стариковски противным. — Да и не обязательно это. Ни к чему тебе мое имя, которое ты и так знаешь. Все знают... — человечек застыл на секунду, — только узнает никто, — он махнул рукой и поставил канделябр на стол, придвинутый к стене слева от пленника.

Света хватало, чтобы рассмотреть квадратную комнату. Стены ее сложены из каменных блоков, скрепленных раствором. Слева от двери каменная чаша с проточной водой: хочешь умывайся, хочешь пей. В углу низкая кровать с матрасом и комплектом постельного белья. На противоположной от нее стороне "удобства". Негусто, но и не голый камень для сна и ведро с крышкой.

Старик вышел за дверь. Вскоре вернулся с подносом, на котором стояла еда. Положил его на кровать и подошел к пленнику.

— Ты уж извини, но браслеты спадут после моего ухода. Поешь, умоешься. Сейчас еще одежду кое-какую принесу. Развлечениями, увы, не могу обеспечить, но оно и к лучшему. Посидишь, подумаешь над своим поведением, — остро пахнущие железом руки коснулись щеки демона.

— И долго мне думать? — поинтересовался синеглазый. Очевидно, его выпускать отсюда не собираются.

— Нет, столпа три-четыре, а затем гуляй на все четыре стороны.

— Какой во всем этом смысл? Объясните, — внутри нарастала ярость. Неопределенность — главный враг демонов, ибо нельзя изменить то, чего в сущности не существует. А Багряный очень хотел внести свои коррективы в текущую ситуацию.

— Видишь ли, твои планы мешают планам моего хозяина, поэтому тебя на время решили нейтрализовать. Нехорошо ты поступаешь, одиннадцатый: с чужим мнением не считаешь, ставишь себя выше всех, хороших демонов под варку в кипящем котле подводишь. Зачем, а? Как говорят на Земле — давайте жить дружно!

— Твой хоссяин это серьессно?! — прошипел Альфарел. От злости и удивления он не сдержал эмоций.

— Хочешь верь, хочешь нет, но он вовсе не является тем, кем его сделали. А тебе действительно надо преподать урок. Он тебе не понравится, но поверь, это такие мелочи по сравнению с просветлением, которое снизойдет на тебя! — старик засмеялся.

Его смех ржавой железной щеткой прошелся по загривку синеглазого. Волосы на шее встали дыбом и затрещали. Магическая энергия требовала выхода, однако, ее крепко держали в узде браслеты. Демон чуял беду.

— Как вы могли предугадать...

И снова смех. Лежащий на плече колпак упал под ноги человеку. Не прекращая смеяться, он нагнулся, поднял предмет одежды, скомкал его, вытер им спрятанные в глубоких морщинах глаза и резко остановился.

— Это я снял блок со способностей Амарии и, кстати, рассказал, как он у нее появился. Кое-что откорректировать не составило труда. Я предполагал, что рано или поздно она захочет с тобой поквитаться. И рассчитывал, что это произойдет скорее рано. Мысли, чувства... Человеку так сложно разобрать кому они принадлежат. В их душе и голове всегда такая неразбериха... Ладно, пойду я. Все необходимое на кровати.

И "одуванчик" ушел. Едва трижды провернулся замок, демон ощутил свободу. Холодным каменным полом она ударила Альфарела по коленям и голеням. Какое-то время мужчина простоял на четвереньках, пережидая неприятные ощущения: мышцы не слушались, под кожей сновали мелкие прожорливые червячки.

Спустя минут десять синеглазый сумел подняться. Морщась, он добрёл до кровати, взял полотенце, подошел к каменной чаше с водой и обмакнул ткань. Демон обтерся с ног до головы, сожалея, что нельзя окунуться в горячую воду с пузырьками сероводорода и кусочками минералов.

Закончив, Альфарел оделся и до последней крошки проглотил предложенное угощение. Кормили пленников в странной тюрьме на редкость не плохо. Сам он о своих врагах не так хорошо заботился. Впрочем, здесь его врагом никто не называл.

Поднос мужчина оставил у двери. Лег на кровать и закрыл глаза.

Подумать о своем поведении?

Почему бы и нет?

Возможно, он найдет что-то интересное, что подтолкнет его к разгадке личности таинственного хозяина не менее таинственного старика.

Завтрак в постель?

Кофе с молоком и пирожное с кремом?

Стаканчик апельсинового сока и красная нераспустившаяся роза в вазочке на подносе?

Разве не об этом мечтает каждая девушка, которая провела совместную ночь с мужчиной?

Наверное. Я провела ночь с демоном, оттого даже мечтать не смела ни о чем подобном. Если честно, я вообще не рассчитывала застать Дазэла в своей постели утром.

И не застала.

Но и не обиделась, хотя неприятный осадок остался. Я взяла себя в руки, привела в порядок и спустилась на кухню, где хозяйничали черти. Только пристроила попу на стул, как передо мной опустилась тарелка с едой и глиняная кружка с горячим напитком.

— Приятного аппетита.

Я узнала голос.

— Даггертон?! Ты что здесь делаешь?

— Оказываю посильную помощь и поддержку, — чертяка очаровательно улыбнулся и подмигнул мне. Обаяния ему не занимать! — Ты же не думала, что тебя бросят в одиночестве решать проблемы мирового масштаба?

— А ты, выходит, подкрепление? — ухмыльнулась. — Ну, вдвоем с тобой мы точно горы свернем и повернёмся реки вспять!

— И потушим Бездну! — поддакнул Даггертон. — Жаль огнетушитель забыл прихватить, — сокрушенно покачал головой черт. Он сел сбоку и принялся нагло таскать из моей тарелки куски, чтобы не остаться голодной пришлось не отставать от мужчины.

— Что ж ты так! — первый голод унялся. Я запила еду чаем и решила, что настало время поговорить серьезно. — Ну и? — вопросительно изогнула брови.

— Почему ты до сих пор здесь? — сделал круглые глаза слуга двух, а то и трех хозяев.

А действительно?

Я побарабанила пальцами по столешнице, подыскивая слова для ответа. Как-то одно на другое наложилось и в результате на мне повисла куча обязательств, которые крепко привязали меня к Аду. До праздника у неизвестного хозяина чудаковатого Светика выбраться из Преисподней не получится. И если посчитать все события цепочки, что привела меня к этому решению, то совпадений слишком много. Мной опять манипулируют?

Кто?

К чему подталкивают?

Что от меня хотят добиться?

— Знаешь, время не пропало даром. Я получила информацию о своих способностях, более менее научилась ими осознанно управлять. Узнала много нового о своем сводном брате и слегка испортила ему настроение. И параллельно с этим нашла себе компанию для путешествия за Землю. Демон проверенный, надежный. Ему можно смело доверить спину. Но теперь мне надо отплатить добро за оказанные услуги. Попробовать выбраться смогу не раньше, чем через пару дней. Устраивает срок?

— Уммм, — почесал подбородок черт, — я подозревал, что план "б" имеет место быть. И конечно же меня об этом не предупредили! Начальство... — он притворно вздохнул и лукаво подмигнул мне.

— Понимаю, — хихикнула, — но скажи, почему сильному демону нужна слабая человеческая ведьма?

— О, видишь, он заперт в своем замке, — я отставила чашку и изумленно воззрилась на черта. — Он, как бы это правильно сказать... наказан. Да, пожалуй, подходящее определение. Его пребывание ограничено четырьмя стенами замка. Весьма комфортными, однако, это все же четыре стены. Смею предположить, что за две тысячи лет они набили оскомину моему господину.

— Хммм... И кто он, твой господин?

— Скоро все узнаешь сама.

Конечно, я не рассчитывала на болтливость Даггертона. Скорее надеялась на наличие у него полномочий просветить меня относительно некоторых вещей, но на нет и суда нет. Черт прав: я сама скоро все узнаю. Правда, насколько опасным окажется знание и чем за это придется заплатить?

Слуга прислушался, внезапно вскочил со своего места и принялся увлеченно рыться в продуктовом шкафу. Я уткнулась в тарелку, размазывая по ней еду. В помещение зашла парочка бесов и одна демоница из младших. Ее имя я не удосужилась запомнить и ощутила неловкость, когда женщина передала приказ Туманного: явиться к нему немедленно. Я пожала плечами, кивнула и осталась на своем месте, понимая — разговор с Даггертоном не закончен.

Так и было. Демоница ушла сращу. Бесы, быстренько перекусив, побежали пополнять запасы провизии. А "засланный казачок" снова подсел ко мне и вернулся к нашему разговору, ко второй его части.

Собственно, черт потому и был в недоумении относительно моего местонахождения, что вместо пояснений получил приказ убедить меня нанести "дружественный" визит сосредоточенным возле важных для десятого легиона объектах демонам Багряных — они нападут в любом случае.

Я взяла время подумать.

Даггертон дал час. Дольше оставаться в доме Изикэля для черта было слишком опасно. Я помчалась к Гориэлю. К несчастью демон разговаривал со старшим туманным. Мне удалось его выцарапать спустя пять минут изречения таких запутанных сентенций, что второй раз воспроизвести ту чушь, которую я несла, язык не повернется.

— Какие способы не физического устранения жертвы практикуются в Аду? — спросила в лоб.

— Тебе зачем? — восьмой вытаращил глаза.

— Альфарел не мог не подстраховаться.

— Я бы выбрал отсроченное проклятие, но на тебе его нет. Я бы почувствовал через кровь, но она чиста.

— Есть способы замаскировать его? — нахмурилась. Не верю, что братишка мог настолько сильно промахнуться!

— Если поместить проклятие в вещь, которую жертва держит при себе или гарантировано воспользуется ей в нужный момент. Других я не знаю. У тебя есть такие?

— Не знаю, но буду искать и избавлюсь от всего подозрительного. Поможешь? — Гориэль кивнул. — Тогда увидимся вечером.

— Но...

— Дела, — отмахнулась я и умчалась на кухню.

Итак, опять на кону моя незначительная жизнь. Впрочем, не такая она уж и незначительная, если ее все время ставят на кон.

Гориэлю удалось меня смутить. Безусловно, я переверну свои вещи и дом Туманного вверх дном в поисках той единственной вещи, которая может убить меня, только вдруг я ее пропущу? Тянуть за собой весь десятый легион не хочу, следовательно, предложение Даггертона единственная возможность подстраховаться.

И я приму его.

Черт уже ждал меня.

Он сам протянул руку и шепнул на ухо точку выхода. Мы направлялись к нему домой.

Реальность закрутилась в калейдоскопе и прежде чем брызнуть в разные стороны красно-черными искрами, я почувствовала сильный толчок и чьи-то руки на своем теле.

А потом...

Мир снова собрался. Я упала на землю с высоты двух метров, прокатилась по склону и влетела в колючий кустарник. Помянула армию сапожников разом и разбавила их матросней.

И кому оторвать руки ?!

А этот кто-то неподалеку высказывался о способностях некоторых к концентрации.

Ну это он зря. Я-то могу и свалить отсюда в любой момент, а он останется... исключительно в рамках воспитательных целей! Я же не демон мстительный...

— Гориэль? — в кустах трепыхался восьмой.

— Удивительно, правда? — мужчина выдрал из колючек рубашку.

— Еще как! Ты зачем меня сбил с настройки?

— Пришла, задала несколько вопросов и убежала. Нормально?

— Вполне, а что не так? — я села на корточки и вытащила из щеки демона острую занозу.

— Все! А куда девать любопытство? — Гориэль оттолкнул мою руку и со стоном встал. — Ох ты ж... — рявкнул.

Я прыснула в кулак: вся попа демона была утыкана колючками. Удачно он приземлился!

Мужчина принялся вытаскивать занозы. Я просто наблюдала и веселилась. Возгласы мужчины добавляли пикантности и без того не простой ситуации. Закончив с колючками, он произнес заклинание, тряхнул дважды расслабленными руками, убирая ссадины. Затем восстановил одежду. Да, не пристало не самой последней фигуре в легионе сверкать голой задницей. Тем более травмы получены не в особо героической ситуации!

Но стало совсем не смешно, когда я вспомнила про черта. Его не было. И куда он подевался, собственно, знал только сам Даггертон.

О том, что что-то не так, Гориэль догадался по моей кровожадной улыбке и алчному взгляду. Ну и текстовому сопровождению. Ругалась я долго, отчаянно и почти прилично. Всего пару слов великого и могучего ввернула и то литературных. Не научили меня в свое время огороды заборами городить, в потом самой не с руки разговаривать на общедоступном стало — простые по сути, но значимые по содержанию словечки уши резали и психику расстраивали.

Демон прислушивался с интересом. Кивал в нужных местах. Иногда поддакивал. Дождался конца и поинтересовался, в чем же его вина? И пока я глотала воздух и искала подходящие для описания его наглости слова, ржал, аки конь кровей благородных, под седлом не ходивший.

Я плюнула, растерла и твердо вознамерилась оставить пакостника в сером и колючем клочке реальности, но не тут-то было: мне удалось всего метров на пять от предыдущей точки переместиться. И не вправо или лево, с глубже в проклятущие кусты! Что б они синим пламенем горели...

Выбиралась я из кустов долго. Только одну ветку сниму, как на ее место две цепляются! Будто растения ожили, свежую кровь почуяв. Не зря ли я над демоном угорала? Что-то мне сейчас смеяться не хочется.

Поцарапанная и в занозах я все-таки выбралась на сухую серую почву, погрозила кулаком демону и спросила, не желает ли он что-нибудь объяснить мне? Например, куда мы попали и как отсюда выбраться?

Гориэль не имел ни малейшего представления. Оставалась надежда на Даггертона, но его еще надо было найти.

Я двинулась вдоль колючих зарослей, выкрикивая имя черта. Демон плелся за мной, передразнивая меня на разные лады. В отличие от меня, он не был уверен в том, что мы отыщем рогатого — больно в специфическое место мы угодили.

В этом я согласилась с восьмым. Непривычно светлое небо, словно затянутое тучами земное, четкая граница между кустами и землей, будто кто по линеечке территорию разметил и отсутствие живых людей, а также демонов, бесов и прочей адовой живности. Местность напрягала. Того и гляди какая-нибудь бяка выскочит, выпрыгнет и нами закусит. Демон возражал. По его мнению бяка, если она здесь водится, уже должна была выпрыгнуть и нас сожрать и, похоже, ее сдерживают только мои вопли, из-за которых у бяки несварение желудка, а Гориэль скоро оглохнет.

Кусты закончились, через ровную прямоугольную ленту реки с белой водой виднелся синего цвета лес. На его краю стояла неказистая избушка с открытой дверью. Под окнами стоял накрытый на двоих стол. Я остановилась на берегу и обернулась к Гориэлю.

— Я не думаю, что нам стоит туда идти.

— Здравая мысль.

— Да? Жаль тебе не пришла в голову похожая, когда ты за мной прыгал, — не упустила случая уколоть мужчину. — Что это если не ловушка? — попыталась думать логически.

Но это было ни к чему. Нас настойчиво пригласили в избушку. Даггертон или кто-то его голосом орал "помогите".

— Я бы не ходил.

— А если это действительно он?

— Шансы пятьдесят на пятьдесят, — оценил Гориэль.

— Это в Аду-то?! Ну уж нет. Десять на девяносто, что ничем хорошим это для нас не закончится.

— Да ты пророк! — заметил демон полным ехидства голосом. Я легонько толкнула его, показывая недовольство.

— Хуже, Гориэль. Я реалист.

— Я же говорю пророк! — хлопнул в ладоши демон от переизбытка чувств.

— Да с чего ты взял?

— С того, что нам теперь точно поезда навстречу ждать нужно! — восьмой был в курсе земной байки о трех неразлучных друзьях, один из которых страдал дальнозоркостью, другой близорукостью, а третий пугал еще одним глазом во лбу.

Ни к одному из персонажей этой темной истории я не испытывала симпатии. Пожалуй, жалела машиниста пресловутого поезда, на чьей совести жизнь трех дураков повисла. Он-то в чем виноват?

К домику мы пошли. Крики действовали на нервы, побуждая на подвиг. Как водиться неразумный, слепой и отчаянный. Душа заранее спряталась в пятках, разум закрыл глаза и только дух авантюризма, прицепившийся ко мне в Аду, составил компанию в сумасшедшем броске до дома, откуда доносился призыв о помощи.

До двери я бежала, петляя. И хотя под ногами ничего не взорвалось и с неба на голову не упало, ощущение грандиозной подставы не покидало меня. Интуиция это или слишком плотный завтрак давил на психику — разбираться было некогда. Я предпочла выглядеть смешной в глазах демона, чем поджаренной какой-нибудь неожиданностью.

Первым в дверь полетел тапок. Затем, убедившись, что никто не рычит, не чавкает и не пытается наброситься на дверь изнутри, я засунула в дом голову.

— Наконец-то! — вопль черта или того, кто скрывался под его личиной, оглушил меня.

— Что там? — спросил сзади Гориэль. — Не томиии... — простонал демон.

— Если такой нетерпеливый, почему первым не пошел? — я все еще изучала обстановку на предмет скрытых ловушек.

— Я не герой. И вряд ли им когда-нибудь стану. Видишь ли, у демонов слишком сильно развит инстинкт самосохранения, — посетовал восьмой.

Не поверила ему ни на грош.

Инстинкт, как же!

— Вы будете пререкаться или вытащите меня отсюда? — напомнил о себе Даггертон.

— А чем докажешь что ты это ты? Извини, но мы с Гориэлем пришли к единому мнению, что доверять происходящему в данной местности нельзя.

— И в кого вы оба такие умные? — язвительно заметил черт. — Амария, пошевели извилинами, а вдруг я ляпну что-нибудь не предназначенное для ушей твоего спутника, не боишься?

— Я ему доверяю.

— Чтооо? Ты доверяешь демону?! Не знаю, как вы, а я теперь на сто процентов убежден, что ты это ты. Доверять демону... И как часто ты это делаешь, Амария? — проявил любопытство Даггертон.

— Не часто и только одному за раз, — проворчала.

— Не надоело? — прыснул слуга.

— Родной, это великолепная лотерея. Никогда не узнаешь кто и в какой момент тебя предаст! — ответила излишне весело. — Так, тебя спасать или нет? Кстати, не пойму в чем ты запутался...

— Спасать, конечно, спасать, — опомнился Даггертон. — Еще бы ты поняла, если всего один взгляд бросила и до сих пор со мной через дверь разговариваешь. Только осторожно, не дотрагивайся до паутины.

— До чего? — я вошла внутрь.

Брр...

Изнутри дом покрывала паутина. Она клочьями свисала с потолка. Оплетала уютными коконами стены и волнами стелилась по полу.

Сколько пауков понадобилось, чтобы сотворить это?

Я не особенно боюсь насекомых, но их армия способна вызвать дрожь в коленях у любого воина, до которого мне чертовски далеко! Посреди залежей паутины трепыхался свернутый в продолговатый клубок Даггертон. С одного конца торчали копыта, с другого рога, глаза и пятачок. Армия пауков меркла по сравнению с размерами ее предводителя. Если он, она или оно вернется, то обед у нее будет полноценный — из трех блюд, а не одной сухой волосатой закуски.

Я толкнула локтем демона. Он отошел назад и отрицательно покачал головой, дескать, он не баба и изба не горит, поэтому соваться он туда не будет!

И что?

Сделала первый шаг. Паутина тут же прилипла к голой ноге. Я сморщилась. По телу прошла дрожь отвращения.

Спокойно, Машка. Ты справишься, справишься, справишься...

Лучше бы я проделала этот путь на чьих-нибудь крепких плечах, но плечи и тот, кому они принадлежат, наблюдают за мной с крыльца, прикрываясь отговоркой, что следит за входом. Вдруг вернется восьминогий хозяин, а тут мы без приглашения в гости заявились и сразу к столу и за главное блюдо!

Я добралась до черта и ухватилась за ноги. Опрометчиво с моей стороны, ибо руки тут же прилипли к паутине! Теперь хочешь не хочешь, а выносить Дага из избушки придется.

Потянула.

Ого, да он около сотни килограмм весит! Спортсссмен...

— Быстрее, — шикнул на меня мужчина.

— Куда торопишься? — пыхтя, протащило еще метр.

Блин, так не долго и спину себе сорвать! И кто мне лечебный массаж делать будет? Дазэла нельзя просить — с ним все лечение плавно перейдет в обоюдоострое удовольствие.

— Я никуда, а вот паук, кажется, торопится к столу.

— Какой паук? — замерла, облизнула пересохшие губы.

— Вон тот. С чердака выползает.

Меня будто электрический разряд пронзил. Хотела поднять глаза и посмотреть, но не смогла. От хищного взгляда в затылок свело мышцы. Я просто не могла двинуться с места.

— Гориэль... — голос прозвучал жалобно и бледно. — Ты же не бросишь нас?

— Даже не знаю, как тебе ответить на этот вопрос, — демон вдохнул-выдохнул.

— По-возможности честно, — пролепетала я. Судорога добралась до горла.

— Хорошо. Тогда будь добра не двигайся еще какое-то время. Надо чтобы паук на тебя бросился, тогда есть шанс попасть в него заклинанием. У этого вида очень хорошая реакция, особенно на агрессию. Зато в момент атаки он беззащитен. Поняла?

Ага. И сколько мне ждать?

Волосы на голове шевелятся. Скоро вылезать начнут и эвакуироваться с тонущего корабля. Ну, ничего, я Дага в качестве донора использую. У него шерсти много, она густая, есть откуда на мою голову надергать.

Момент атаки я ощутила кожей.

И как ни странно, в этот момент спазм прошел. Я рванулась к двери, поскользнулась на паутине и упала на колени. Над головой просвистело что-то быстрое. А через секунду пошел дождь из мяса, крови и слизи...

— Гориэль!!! — не выдержала я.

— Да, моя радость? — демон смеялся. — Полотенце? Увы, нет.

— Я найду на тебя управу... — уже знала кого на него натравить.

Демону удалось освободить черта и меня. По счастью, у меня только руки прилипли к паутине, что позволило избежать тех мук, которые испытал на себе черт. Не повезло рогатенькому, чей густой волосяной покров представлял особую гордость владельца. Конечно, волосы отрастут, но сейчас проплешины на теле Даггертона смотрелись неожиданно стильно, но все же забавно: будто черт у груммера побывал, а тот слегка слеп, немного пьян и излишне креативен.

Увы, заклинаний для роста волос Гориэль не знал. Даг съязвил, гордо расправил внушительные плечи и потопал по направлению к лесу, не пригласив нас за собой.

Я опешила от такого поведения, постояла немого, разинув рот, пришла в себя от звонкого удара по плечу от демона, и направилась вслед за чертом.

— Эй, ты куда?

— Выбираться отсюда, — принес ветер ответ рогатого.

— Откуда "отсюда"? — выкрикнула я.

— Из "Иллюзорного Рая".

Где-то я уже слышала это название...

Заметив мой растерянный вид и промелькнувшее в глазах недоумение, восьмой решил пояснить: мужчина напомнил мне о замечательном развлечении, придуманном Туманными — о лабиринте, где сбываются фантазии. Естественно экстремальные, следовательно, небезопасные. А как иначе демонов с их запросами развлекать?

Развлекать...

Мне развлечения не нужны. Что я здесь делаю? Стало не по себе. Я и раньше чувствовала подвох, но теперь он фактически ощущала его руками. Волоски на руках наэлектриризовались. Они стояли дыбом. Казалось, вот-вот и я стану наглядным пособием по физике для средних классов.

— Знаешь, что главное в "Иллюзорном Рае"? — Гориэль улыбался, но его движения приобрели хищную плавность. Демон был готов отразить нападение. Или сбежать от нападающих.

— Откуда? Не являюсь поклонницей таких мест. Я на Земле на колесо обозрения боялась залезть, а ты меня про лабиринт кошмаров спрашиваешь!

— Тогда слушай и запоминай, — я приготовилась. — Главное, не думать о том, чего ты боишься. Это место улавливает малейшие отголоски страха и тут же воплощает их в реальность.

Угу. Поняла.

Не думать о том, чего я боюсь.

А чего я боюсь?

В голове пронеслась череда образов.

Машка...

— Что? — спросил мужчина.

— Что? — ответила пластиковой улыбкой и бегущими восемьсот метров глазами.

— Ты подумала...

— А ты мог бы и промолчать! — ила перебраться под крылышко к черту. Боюсь, демон меня моим же кошмарам в наказание скормит. И совесть его мучать не будет.

— Прекратите ругаться — шикнул на нас Даггертон. — Кстати, какова причина?

Демон бросил на меня выразительный взгляд. Рогатый нахмурился, катая в голове тяжелые мысли, и догадался. Его лицо превратилось в плаксивую маску. Лишь на мгновение, но этого мне хватило.

— И чего нам ждать? — по-деловому прозвучал вопрос. Я бы поверила черту, но его под конец короткой фразы голос сорвался и Даг дал петуха.

Чего...

Они меня повторить просят?

То есть, если до сих пор на нас не несется по горизонту огненная волна, не прилетели зеленые человечки с чемоданчиками, забитыми хирургическими инструментами и не рычит в соседних кустах Т-Рекс — не интересно?

Да ради всех святых!

И я повторила.

Мужчины уважительно покачали головой.

Только...

Я говорила про динозавров?

Не знаю каких размеров, расцветок были реальные предки крокодилов, но данную особь можно охарактеризовать одним предложением — потеря пульса, слуха и ориентации в пространстве.

— Что это? — демон смотрел с интересом.

— Я б спросил кто, — поправил Гориэля черт.

— А вам не кажется, что не время вести дискуссии на тему правописания? — мне отказал голос. Вместо наглого вопроса прозвучало невнятное лепетание.

Тут Т-Рекс тоже решил высказаться. Он его рева с ближайших кустов сорвало листву. Нас обдало слюнями, вонью и ошметками обеда ящера. Дожидаться конца дискуссии я не стала — бросилась в лес под укрытие мощных деревьев, а попутно решала математическую задачку: хватит ли динозавру около ста сорока килограмм чужого мяса или ему потребуется добавка в виде моих пятидесяти?

Но сто сорок чужих не были готовы пожертвовать собой: демон и черт вскоре догнали и перегнали меня. Опыта бега по пересеченной местности у них было больше, чем у меня, но я жить хотела сильнее. Однако, у лабиринта иллюзий на всю нашу троицу были свои планы.

Мы пропустили момент, когда почва резко пошла под уклон — земля буквально ушла из-под ног. Скользя на попе по крутому склону я молилась, чтобы на моем пути не появилось дерево. Боюсь, мой лоб не той крепости и выдержанности, какой требуется для рубки древесины. Остальные части тела и подавно не справятся.

Я подскочила на бугорке и вылетела на каменистый берег неглубокой, но бурной реки. Молочно-белые воды могли скрывать каких угодно хищников, поэтому я радостно выдохнула, когда смогла затормозить о крупные камни. Чуть задницу до кости не стерла, но грех жаловаться, ибо Гориэль все же угодил в воду. Даг сумел зацепиться одной рукой за молоденькое деревце. Он крикнул:

— Все живы?

— В строю! — бодро отозвалась, выглядывая на безоблачном небе летающую тарелку. По закону жанра ее очередь портить нам настроение.

— На плаву, — мрачно пошутил восьмой.

Похоже, демон нам завидовал.

Вернее, нашему хоть и грязному, но сухому состоянию, а с него вода ручьями текла. Впрочем, вода ли...

Я принюхалась. Пахло приторно-сладким молоком.

— Простите, если динозавр мой кошмар, то чье это? — обвела рукой пространство. — Кто из вас мечтает в молоке утопиться? Да и паук не отнюдь не местный житель...

Кажется, я задала правильный вопрос.

Парни молчали.

Ну-с, и с кого пытки начнем?

Я посмотрела сперва на Дага — черт с преувеличеным вниманием рассмотривал маленький круглый камень с дыркой.

С этим персонажем все ясно: сдавать не собирается. На дыбе скорее скончается, чем сознается в собственных слабостях.

Вторым подвергся пристальному взгляду Гориэль — мужчина стоически выдержал мой взгляд. Однако, я помню, как кто-то отказывался зайти в прибежище восьминогой твари. Слова демона ни о чем не говорят, а вот их поступки о многом.

Я с пониманием улыбнулась.

Демон поджал губы и отрицательно качнул головой.

Ага-ага. То-то его лицо ничего не выражает.

Улыбка стала шире. Во взгляде помимо понимания появилось сочувствие и жалость.

— Прекрати, — буркнул демон.

— Что? — удивилась. — Я ничего не делаю.

— Ты смотришь, — зло прищурил глаза мужчина и шагнул вперед. Меня пороть будут? Поздно. Теперь только в качестве ласки, но я не поклонница бурных сексуальных игрищ с болевым подтекстом. Демонстративно пожала плечами. — Прекрати так на меня смотреть! — взвыл Гориэль.

Сжалиться что ли? Все же союзник. Я отвела взгляд.и постаралась на сильно смеяться. Хотя очень хотелось расхохотаться в голос. Давно подозревала восьмого в излишней человечности, не зря оказывается! Он и пауков боится, и молоко его не прельщает, а еще в фантазии ему не откажешь.

Вообще, место напомнила мне сразу несколько сказок, где присутствовали пряничный домик, молочные реки и кисельные берега, ну и конечно же избушка на курьих... в нашем случае Т-Рексовских ножках и плотоядная до кучи.

Я искоса посмотрела на демона. И чуть не подавилась слюнями! Обнаженный мужчина стоял ко мне спиной и выжимал одежду... На берегу реки он смотрелся абсолютно естественно и принципиальных возражений я не имела, однако, считаю о подобных неожиданностях предупреждать надо — у меня чуть глаза из орбит не выскочили!

С трудом, но я отвернулась. Вспомнила о другом демоне. Нет, верности Дазэлу не клялась и не собираюсь, только потакать некоторым в их извращенных понятиях о приколах не собираюсь. Гориэль мстит! Все его представление не более чем попытка смутить меня. Фиг ему! Эх, и угораздило же нас...

Иллюзорный Рай...

Что-то смутило меня.

Я принялась прикручивать в голове информацию, которую знала об этом странном месте. И что получается? А получается то, что... иллюзия — все.

Нет Дага.

Нет демона.

Нет леса и рек с молоком вместо воды.

Это все существует только у меня в голове.

Я закрыла глаза и потерла брови — хотела проснуться. Черт! Я попалась на уловку лабиринта Туманных — за время проведенное здесь мое сознание банально потрошили в поисках того, что действительно пугает меня до дрожи в коленях.

— Маша!

Я подскочила.

Пейзаж кардинально изменился: детская площадка, за ней пустырь, окруженный деревьями, силуэты домов, характерных для спального района. Недалеко от меня стоит растерянный подросток. В серо-стальных глазах испуг. И еще отчаянная решимость — он готов идти до конца. Это он звал меня по имени.

— Амария, отойди, — приказывает другой голос.

Альфарел!

— Что тебе надо?! — его присутствие вызывает ярость. — Тебе нужен он? — пронзает догадка. — Не получишь... — откуда-то знаю, что подростка надо защитить любой ценой.

— Уйди с дороги, — синеглазый повторяет.

Выглядит братец неважно. Тени под глазами. Синева потухла, сменившись бледно-голубым цветом. На лице четко обозначились кости. Губы в трещинах и корках.

— Маша, уходи, — глухо попросил подросток.

— Сдохнуть хочешь? — показала кулак парню.

— Или я, или вместе, — нашлось место иронии.

— Он прав, Амария. Уходи.

Ага, побежала!

Я загородила парня собой.

Надо еще немного потянуть время. Они обещали прийти. Я поверила. Оборотни не из тех, кто обманывает. По крайней мере не меня и не Лев. Он должен успеть.

Должен...

Из глаз медленно покатились слезы. Я закусила губу. Если умирать, то с гордо поднятой головой, как настоящая ведьма, так? Но лучше умирать вообще.

— Прости меня, — тихая просьба. Холодные пальцы обнимают мою ладонь.

— Конечно.

И в следующий момент что-то пробило грудь...

Я кричала долго. Брыкалась. Пыталась оторвать от себя руки, прижимающие мое тело к жесткому ложу. Крутила головой, стараясь избавиться от назойливого голоса, уговаривающего успокоиться. Я хотела его послушаться, но пережитый ужас был слишком силен, и я все еще не могла поверить в то, что на сей раз моя смерть оказалась иллюзией. Слишком добротой она была...

Вскоре я узнала голос, а потом признала и волосатое плечо, к которому меня прижимали. Реальность постепенно вытесняла навеянные "Иллюзорным Раем" образы. Да и сил почти не осталась — все ушло в бессмысленный крик и страх. Затем пришла апатия. Мысли вяло текли по извилинам, словно желтые осенние листья. Тело одервенело. Сознание погружалось в тьму, в необходимый целительный сон.

И все же было еще что-то, что не отпускало меня.

Почему именно эта иллюзия?

Почему именно прощение?

И смерть.

Должен быть во всем этом какой-то смысл.

Стеван стоял в очереди на паспортный контроль. Он знал, что его ждут и будут встречать. Однако, совершенно не беспокоился по данному поводу. Еще перед вылетом из аэропорта ему пришла смска с предложением переговорить. Она была от главы московских ведьм. Джэгода не одобрила эту идею, но как всегда страшим в паре был колдун. Он и определял порядок действий.

Подошла его очередь. Мужчина с улыбкой подал документы симпатичной сотруднице паспортного контроля, сверкнул ей идеальной улыбкой, которая вызвала легкий неустанной румянец на пухлых щеках девушки, и через полторы минуты получил свой паспорт обратно вкупе со смущенной ответной улыбкой.

Колдун дождался оборотницу за периметром. Вместе они получили багаж и прошли к выходу. Около сканеров Стеван немного напрягся, резонно ожидая сюрпризов, но их не последовало. Если ведьмы и решили подставить гостей столицы, то не сразу. Занятый мыслями о мотивах и намерениях иных Москвы мужчина чуть было не пропустил появление встречающих — сработало опознавательное заклинание, настроенное на светлую и темную энергию.

Их встречали двое. Тандем из немолодой уже ведьмы и накаченного молчаливого оборотня. Женщина представилась Валей, а спутник отрекомендовался Александром. Он более внимательно взглянул на Джэгоду, чем на колдуна. Телохранительница слегка оскалилась и наклонила голову. Мужик отступил назад и удивленно вздернул вверх черные густые брови. Похоже, оборотни о чем-то договорились, не спрашивая своих хозяев.

Стеван в их разборки не полез. Во-первых, меньше знаешь — крепче спишь. Во-вторых, пока Джэгода выполняла свои обязанности, все остальное колдуна мало касалось, в том числе ее отношения с сородичами. По дороге до стоянки автомобилей мужчина отвечал на пустые вопросы о перелете, усталости, смене часовых поясов и погоде. В Москве она стояла на редкость отвратительная: оттепель в середине зимы принесла мелкие дождь со снегом, слякоть и выражение гнетущей обреченности на лицах людей.

За руль сел оборотень. Джэгода вздохнула, но комментировать не стала, бросив на напарника многозначительный взгляд: женщина закатила глаза и чуть качнула головой, мол, ехать будем долго. Оборотни всегда водили осторожно, предпочитая безопасность скорости. Александр полностью оправдал мнение. Шестьдесят километров в час — предел, который он не превышал, а уж о езде на желтый и речи быть не могло. Ведьму и колдуна это более чем устраивало. От вопросов о ни о чем они перешли к стадии прощупывания настроений. Валентина опасалась сюрпризов, Стеван не хотел стать заложником политики. Как ни крути цель его визита была сугубо частной.

Сопровождающие доставили их на Профсоюзную, где в спрятанном в искаженном пространстве ресторанчике гостей ждала Верховная.

О том, что власть среди ведьм сменилась колдун не знал, но мужчина быстро сориентировался. Как истинное дитя горячей средиземноморской крови он выразил вполне искреннее восхищение красотой молодой ведьмы и ее талантами, ибо человек не обладающий ими не мог в столь юном возрасте занять подобный пост.

— Оставим формальности, — попросила Антония. — Мы здесь не за тем, чтобы обмениваться любезностями.

Стеван проглотил ее холодный тон и отсутствие любезности. Черт с ними. Меньше времени потратит и сможет приступить к делам, что привели его сюда. Хмуря на улыбнулся мыслям о Марии. Он уже смирился с постоянно присутствующей в его мыслях девушке.

— Тогда поясните. Видите ли, я пересек границу ваших владений с личной целью, не имеющей никакого отношения к вражде между нашими анклавами. Мне просто нужна информация. Не скрою, магического характера. Кроме того, хотел повидать нескольких знакомых. Мы общались через интернет о сугубо теоретических вещах. Я был бы рад продолжить с ними диспут лично за чашечкой хорошего кофе.

— Я хотела бы через вас передать средиземноморскому Конклаву колдунов предложение. Нам нужен мир. Я знаю, что вы сын текущего главы и уверена, что вам можно доверять. Крайне нежелательно, чтобы информация выплыла наружу до того, как переговоры с Конклавом закончатся, — ведьма достала из сумочки запечатанный конверт и положила его на стол посередине между собой и колдуном.

Стеван смотрел не белый прямоугольник бумаги и гадал, чем предложенная авантюра может закончится непосредственно для него. Вроде бы ему предлагают роль простого курьера. Но... конверт запечатан, а значит, неизвестно под чем мужчина подпишется просто взяв его в руке.

— Позволите проверить? — Стеван протянул руку, но до бумаги ее дотронулся.

— Удивилась бы, если вы этого не сделали, — последовало разрешение.

Колдун произвел ряд манипуляций. После бросил взгляд на Джэгоду. Оборотница сидела за соседним столиком, вместе с сопровождающими из аэропорта. В отличие от высокопоставленных особо простые иные наслаждались мясным ужином, а не разговором о мире. Подчиняясь безмолвному приказу женщина выбралась из-за стола, приблизилась и банально обнюхала конверт. После чего провела пальцем по бумаге и лизнула подушечку. Джэгода покатала вкус во рту и кивнула. Затем вернулась на свое место с горячей еде. А у колдуна пустой желудок сжался в болезненном спазме...

— Хорошо, — мужчина взял конверт, сложил его вчетверо и убрал во внутренний карман куртки. Его позабавило возмущенное выражение лица Верховной, когда она увидела как он обошелся с посланием мира. Можно подумать они бытовыми заклинаниями не владеют и одежду до сих пор себе утюгом гладят! — Что-то еще? — из вежливости спросил колдун.

— Да...

Мгновенно пожалел о своем вопросе. Скулы от голода свело. А во рту потом образовался. Как бы ведьма его голодный взгляд на счет своих прелестей не отнесла. Вон как нервно ворот платья теребит. Тело у нее, конечно, великолепное, только какое-то насквозь лживое. Нет в Антонии искренности, которой лучилась Мария. Раньше... да, раньше Стеван весь стол слюной закапал и попытался не раз приложиться к щедро поданному угощению. Сейчас... не интересно. Правда. Слишком открыто, откровенно, никакой загадки и привкуса приключений.

— Я слышала вы специалист в области медицины иных рас.

— И в ней тоже, — согласился серб.

— Вы можете осмотреть одного пациента? — руки ведьмы на мгновение замерли, прекратив отрывать от платья блестящие камушки.

— Это ваша личная просьба? — Стеван удивился. Несмотря на обширные знания в области магической медицины, особенностям других рас, практикующим врачом колдун не был. Его интересовала сама область, как прикладная к созданию заклинаний, направленных на поражение того или иного магического существа. Иногда бывает необходимо убить одного, а в живых оставить другого. Когда четко представляешь себе конечный результат, то проще искать пути, которые к нему приведут.

— Если так — вы откажетесь? — Верховная гордо развернула плечи. Присыпанные блестящей пудрой они мерцали в мягком свете ресторана.

— Нет. Решаю что будет достойной платой в качестве ответной услуги.

— Вот как? Вы упоминали о информации...

-Да. Интересуюсь артефактами, способными хранить накопленную силу в течение долгого времени.

— Зачем вам? Такие артефакты не нужны колдунам, — на лице ведьмы мелькнула неприятная тень.

— В порядке общего развития. Я — ученый. Сейчас занимаюсь изучением теории капсулирования заклинаний. Хочу ее улучшить, — постарался рассеять сомнения ведьмы Стеван. Однако, тайна, что имела место быть и как-то была связана с артефактами такого плана заинтересовала мужчину.

— Раз так. Я помогу вам

— Тогда мы договорились. Где и когда я увижу пациента? — осведомился колдун. Ему не особенно хотелось заниматься делом, но информация того стоила. Зря, ведьма не поинтересовалась что именно ему надо. Теперь из нее можно вытянуть максимум. Осталось заключить контракт. Она без сомнения пойдет на это. — Также хотелось бы знать о том, какому воздействию он подвергся.

— Сопровождающие забронировали вам гостиницу. Я привезу пациента к вам завтра около полудня. Ну, раз мы договорились... — она постучала ноготками по столу.

Серб был возмущен, но виду не подал.

Эта стерва даже не накормила его! Теперь до гостиницы терпеть...

— Минуту. Я не работаю без контракта, — его улыбка была предельно вежливой.

Антонии пришлось согласиться.

Колдун сидел на кровати. Дисплей телефона синим светом освещал фигуру колдуна. Ни один из сохранившихся в памяти Стевана номеров не отвечал. Это было не просто странно. Это пугало.

Мужчина сжал челюсти. Теперь он понимал, что его тянула в Россию интуиция. С Марией что-то случилось, и произошло это достаточно давно. Серб долго игнорировал сигналы подсознания, принимая их за неудовлетворенную блажь.

Ан нет...

И как теперь выяснить куда все подевались и чем им можно помочь? Можно было бы просто спросить Верховную, но кто даст гарантию, что она не замешена в исчезновении вампира, ведьмы и оборотня? Конечно, есть вероятность, что они сменили номера телефонов, вот только зачем? И все сразу?! Стеван в это не верил.

Полночи колдун размышлял, где можно достать информацию и не придумал ничего лучше, как обратиться за помощью к оборотнице. Та могла попытать счастья среди сородичей. Ему же, чужаку, вряд ли кто раскроет секреты. Могут и вовсе за разговорчивость пятак начистить, а конфликты совсем не то, что сейчас нужно сербу.

Мужчина уснул под утро. Спал он беспокойно и неглубоко. Ему снилась фантасмагория, в которой умирали и возрождались надежды. Проснувшись, Стеван мало что помнил из сновидения, однако, лицо ведьмочки неживое с остекленевшими глазами, четко стояло перед глазами. Действовать надо было быстро...

За завтраком колдун изложил свои подозрения Джэгоде. Оборотница ненадолго задумалась, покрутила головой и пообещала содействие, но после очередной встречи с Антонией. Она не хотела отпускать подопечного одного, не доверяя никому из здешних. Пакостливые Московские иные до невозможности. Ничего святого или запретного для них нет. Их ли в том вина? Да какая к демонам разница!

На самом деле телохранительница собиралась разжиться нужными сведениями в скором времени. Вчерашний диалог с оборотнем лишь внешне выглядел проявлением неприязни. Александр вчера сам напросился на приватный разговор, обозначив, что позаботится о времени и месте. Есть вероятность добыть хотя бы пароли для доступа к местной сети иных, а уж в Интернете найти можно кого угодно и что угодно.

Сопровождающие были те же. Сербка демонстративно не замечала сородича. Гостей посадили на заднее сиденье Ford Mondeo. На сей раз за руль села ведьма. Стеван предпочел не испытывать себя и всю дорогу просидел, уткнувшись взглядом в бритый затылок оборотня и вцепившись руками в сиденье. Ремень безопасности не спасал — колдуна мотыляло по салону машины, особенно на крутых поворотах, коих по дороге встретилось до... В очередной раз серба чуть на размазало по стеклу. На скорости сто километров в час Валентина влетела в едва успевшую распахнуться решетку и с полицейским разворотом лихо втиснула машину на стоянку.

Джэгода вышла из машины спокойно, а вот колдун вывалился из машины. Он оперся на дверь, чтобы не упасть, глубоко вдохнул-выдохнул и откашлялся. Стевана мутило. Он не на шутку испугался, что его сейчас вывернет. Но пронесло. Стоило увидеть насмешливый взгляд здоровяка Александра, как здоровье тут же пошло на поправку. Серб "ласково" оскалился оборотню, выпрямился и как бы случайно окутался дымкой заклинания, демонстрируя превосходство.

— Не нужно, — рука ведьмы легла на локоть мужчины. — Вы же не соперничать сюда приехали?

— Не соперничать, но и не участвовать в ралли Формула 1, — холодно взглянул колдун.

Ведьма под его взглядом поежилась и отступила. Ей приезжий не нравился. Вроде мягко стелет, а ложиться не хочется. Да и замашки у серба аристократические. С такими будто все время на льду без коньков на скользких ботинках. И если споткнешься, то до самого конца будешь гадать поддержит он тебя или сильнее о лед приложит.

— Прошу прощения. Я несколько забылась, — с Валентины не убудет за извинение, а колдун успокоится и перестанет в ее сторону зыркать. — Идем? Думаю, нас уже ждут.

— Мы здесь именно для этого, — холодность сменилась надменностью.

Стевану показалось, урок своенравным москвичам не помешает. Перед Верховной достаточно состроить рожу несправедливо обиженного и тогда не избежать сопровождающими внушения. Разве так можно с дорогими гостями обращаться? Они еще не отработанный материал. А станут им или нет будет видно после визита...

Верховная жила в пентхаусе многоквартирного дома: элитное строение посреди парка, в окружении детских площадок, с гостевой парковой и площадкой для выгула собак. Охраняли дом исключительно люди, но экипированные амулетами и находящиеся под воздействием заклинаний. Плюс внизу околачивались две ведьмы. Похоже, Антония не слишком доверяет иным. Почему?

Их действительно ждали. Ведьма под готовилась к приему гостей. Сопровождающих и Джэгоду она оставила в гостиной, а серба попросила пройти за ней.

Как-то так получилось, что Стеван не подумал о том, чтобы подготовиться: хоть на секунду представить кого ему предъявят в качестве пациента, а потому вид совершенно невменяемого химероида ввел его в ступор. Колдун впервые видел полное отсутствие реакции на внешние раздражители. Впрочем, в дело вскоре уступил интерес исследователя... Мужчина закончил осмотр через десять минут.

— Ошейник подчинения, верно? — спросил он.

— Все верно, — подтвердила Антония.

Несмотря на внешнее спокойствие ее снова выдали руки. По оценке гостя оборотень был дорог Верховной.

— Раз вы все знаете, то понимаете — его состояние необратимо. Ошейник полностью уничтожает личность.

— Ничего нельзя сделать? — вслед за беспокойными руками пустился в пляс голос Верховной.

— Я не думаю...

Джэгода вошла в комнату без стука. Она открыла рот и тут ее взгляд упал на сородича. По лицу прошла гримаса. В глазах появилась ярость, а по коже разлилась предательская бледность. Гнев исковеркал черты лица оборотницы. Она подняла взгляд на ведьму и по-сербски прошипела ругательство.

— Что... Что она себе позволяет?! — взъерепенилась Антония. — ВОН! — рявкнула она и швырнула заклинание в сторону гостьи.

Воздушной волной оборотницу вынесло за порог. По щелчку пальцев дверь закрылась, но ведьма не была удовлетворена. Ее взгляд обратился на колдуна. Блондинка тяжело дышала. С пальцев сыпались искры.

— Какого черта?! — тяжело вы говорила она.

— Она никогда просто так не заходит, — спокойно пояснил Стеван. — Думаю, что-то случилось. Предлагаю выйти и узнать.

— Никуда мы...

— Верховная, простите, — голос оборотня за дверью прервал диалог. — Валентине плохо. Она внезапно потеряла сознание и в себя не приходит. Вы нужны ей.

Антония бросила полный ненависти взгляд на серба. Верховная терпеть не могла, когда кто-то обыгрывал ее в мелочах или наоборот в деле жизни и смерти. Промолчав, девушка вышла.

Стеван поспешил за ней. В первую очередь он хотел убедиться, что с его спутницей все в порядке, а потом спросить у нее что они с бритоголовым затеяли. Ведьма потеряла сознание?! Ага, в компании двух оборотней совершенно случайно. Пусть блондинкам сказки рассказывают и друг другу, а он как-нибудь с правдой проживет какой бы она ни была.

Джэгода уже пришла в себя. Женщина забилась в угол в коридоре. Ее колотила крупная дрожь. Стеван пощелкал пальцами перед неподвижными глазами оборотницы, а потом залепил пощечину. Голова спутницы мотнулась, впечаталась в стену.

— Встань! — приказал колдун. Его приказ проигнорировали. — Встань, твою мать! — он схватил женщину за плечи, за одежду и поднял вверх. — Что происходит? — он всякий случай серб окружил их "тишиной".

— Я убью ее. Я убью эту тварь, — на родном языке прошептала телохранительница. — Ты видел, что она с ним сделала? Ты видел?! Она почти убила его! Никто не имеет права так поступать с живым существом, поэтому я убью ее.

— Стой, стой! — встряхнул напарницу колдун. — Не сейчас. Успокойся! Ты сказала почти. Что это значит? Разве после ошейника подчинения можно восстановить личность? — Стеван крепче сжал плечи Джэгоды, оставляя на коже женщины синяки.

— Нельзя, — сглотнула оборотница. — Если ты не химероид...

Колдун жевал стейк средней прожарки, и хотя мясо было прекрасно приготовлена, Стеван не понимал что именно у него во рту: основное блюдо или гарнир из запеченных овощей.

Информация, которую ему сообщила Джэгода, ошеломляла. Съездил, называется. Совместил...

Марию сослали. Вампира живьем закопали. У оборотня всю семью перебили. А сам он пропал куда-то...

Вот такие вот дела, да. Получается в тот раз они вовремя свалили из России, иначе попали бы вместе со всеми под раздачу, а она была суровой.

Но это еще не все. Это только половина беды, как говорят в России. Верховная крупно облажалась: она казнила семью отступника, наплевав на то, что по законам химероидов они не могут нести ответственность за его поступки. И, кажется, это переполнило чашу терпения столичных оборотней. В Москве назревала крупная заварушка. Доя многих со смертельным исходом, ибо в случае чего нынешняя глава сообщества иных не преминет воспользоваться пресловутой "Кроличьей лапкой".

И на закуску Джэгода поставила ультиматум — он должен помочь выкрасть молодого оборотня из пентхауса, иначе останется в Москве до... пока одна из сторон не победит и не вспомнит о пришлось колдуне. Если вспомнит. И если тот выживет. Вряд ли Стеван успеет впавшему в безумие химероиду объяснить, что у него немного иной характер дара и вообще в их анклаве оборотни не рабы, а ценные сотрудники!

Вот и думал теперь серб, как ему в книжный переплет не попасть. Не хотелось становиться закорючкой на страницах истории, когда имеешь возможность сам ее написать. А всего-то делов засветиться в противоправных действиях на чужой территории.

Джэгода перехватила его на этаже. Стеван подозревал, что она преднамеренно проигнорировала совместный обед, дав время подумать над ее предложением.

— Вы приняли решение?

— Зачем он тебе? Не понимаю. Его можно потом вытащить, если уж так хочется.

Телохранительница недовольно поморщилась. Она явно ожидала ответ, вместо огорошивших ее вопросов.

— Во-первых, она может его убить, осознав, что надежды нет. Вы именно это ей сказали. Во-вторых, чем дольше ничего не предпринимать, тем действительно все меньше и меньше шансов вернуть его. Каждый из наших симбионтов способен удержать в себе часть личности носителя, но являясь по факту колонией организмов, они могут удерживать ее в себе длительное время. По мере обновления клеток личность постепенно распадается. Я не знаю сколько он уже в таком состоянии и что удастся спасти, но попробовать мы должны.

— А если он уже наполовину мертв? Ты хочешь получить монстра? — Стевану не очень хотелось ввязываться в сомнительную авантюру.

— У меня хватит сил уничтожить то, что от него осталось, — глаза женщины потухли. Она смотрела сквозь колдуна, будто на стене отеля отражались события прошлого. Ее прошлого.

— Откуда ты все это знаешь? Почему так уверена?

Напарница потеребила воротник.

— На меня одевали ошейник подчинения. И на всю мою семью тоже. Знаешь, многие хотят получить себе идеального раба или рабыню. Да, в Средищемноморье мы свободны, но кто обратит внимание на исчезновение одной семьи оборотней? А если все грамотно обставить... — горькая усмешка разорвала лицо Джэгоды. — Выжила я одна. Была самая младшая — большой запас прочности личности и меньшая скорость обновления клеток симбионтов. Меня спасли. Остальных убили на моих глазах. Я помню как. В точности. И если понадобиться, то смогу повторить. Это не сложно.

Колдун по-новому взглянул на оборотницу. Он не подозревал об этой странице ее биографии. Она представляет собой не только надежный тыл, но и научную ценность. Ее бы в лабораторию...

— Стеван! С вами все в порядке?

Мужчина распахнул глаза. Джэгода выглядела испуганной. Ее ладонь крепка сжимала его плечо, то ли поддерживая, то ли не давая приблизиться. Колдун рассмеялся. Он представил как должно быть со стороны выглядит его лицо: маньяк на охоте да и только!

— Да, все нормально. Я помогу, но должен точно знать в чем будет состоять моя роль и какие действия необходимо сделать. И мне нужны определенные гарантии, что моя жизнь останется при мне, а также здоровье и душевная гармония.

— Хорошо, — облизнула губы телохранительница. — Мне вы можете доверять.

Ой ли?

Но вслух колдун не стал выказывать недоверие.

Кто знает какие еще сюрпризы скрывает в себе оборотница. Решилась же влезть в дела, которые ее совершенно не касаются...

Вечером у колдуна был подробный план. Ничего сверхординарного от него не требовалось. Всего-то побыть немного тем, кем он на самом деле являлся. Не колдуном, нет. Мужчиной.

Он должен был пригласить Верховную на ужин и удерживать при себе максимальное количество времени. Чем больше будет промежуток времени, тем меньше шансов, что заговорщиков вычислят. Откровенно говоря, Стеван надеялся получить немного другое задание. Однако, Джэгода его быстро осадила. Колдун не сможет подделать магический след ведьмы — не та природы силы, а значит, автоматически попадет под подозрение.

Оно ему надо? И за ужином можно нервы столовыми приборами пощекотать, если так хочется острых ощущений. Под присмотром телохранительницы мужчина связался с Антонией. Он сумел убедить ее в необходимости приватной встречи. Это было просто: легкий намек на чудо для блондинистого мальчика, и ведьма готова отдать свои уши на растерзание любой чуши. Что ж, следует ее заготовить впрок.

И все же Стеван нервничал. Он не был уверен, что все его навыки обольщения сработают с Антонией. В ее голове мозгов немногим более, чем у загорелых красоток на морском побережье, но хитрости и жестокости не занимать. Если он проколется на мелочах — его распнут. А на столе, кровати или дыбе... Верховной скорее всего без разницы какую под ручную поверхность для пыток использовать!

Одевался мужчина с особой тщательностью. Идеально выглаженная рубашка с рисунком из мелких лиловых цветов с контрастной атласной строчкой на манжетах, воротнике и крае кармана. Узкие прямые брюки. Темно коричневый ремень и узкие ботинки с закругленными мысами. Немного мужской косметики на лицо. Капелька парфюма с толикой трав-афродизиаков.

Хм... а будет даже интересно попробовать соблазнить Антонию. Опасность придает процессу особый вкус. Это как вишенка на торте. Маячит перед глазами и до зуда в пятках хочется выяснить настоящая она или кондитер использовал качественную восковую поделку.

За пять минут до назначенного времени колдун спустился в отель. Его отведи за столик. Мужчина проверил бокалы, поправил изящную розу в узкой извилистой вазе, принял расслабленную позу и принялся ждать.

Ведьма оказалась точна. Блондинка прибыла в вызывающем серебряном платье из страз. Свободно нанизанные на тонкие металлические нити они при каждом шаге обвивали совершенные ноги ведьмы, чью красоту подчеркивали сверкающие туфли. Туловище платье облегало. На груди держалось за счет металлического обруча, обнимающего шею.

На Антонию облизнулись все, кто не растаял при ее появлении. Чего греха таить: хороша ведьма. Настолько, что Стеван чуть не забыл зачем ее пригласил на встречу и что является истинной целью. Даже образ Маши побледнел на фоне великолепной женщины, приближающейся к его столику.

— Надеюсь, вам есть что сказать мне, — а вот настроение ведьмы не соответствовало ее сверкающему образу. — Вы же не на свидание меня пригласили? — она иронично изогнула безупречную бровь.

Но стоило отвлечься от внешности, как причина и платья, и настроения стала ясна: у Антонии серьезно нарушен баланс силы! Стеван медлил всего секунду. Он не любил ложь: в ней легко запутаться и потерять себя. Но правда... В каком количестве и под каким соусом она будет уместна.

— Ошиблись. Именно на свидание. И информация о вашем мальчике, — колдун намеренно небрежно отозвался об оборотне, — будет небольшим приятным дополнением.

И оно стало.

К внимательным взглядам.

Скрытому в жестах желанию.

Рассыпанным в широких зрачках искрам обоюдного интереса.

Приоткрытым губам.

Нетерпеливому поцелую в коридоре.

Звону покатившихся по полу страз с разорванного платье.

Приоткрытой двери.

Столу на резных ножках.

Хриплому рычанию из мужского горла и острым маленьким зубкам, сомкнувшимся на шее колдуна.

Они не сказали друг другу ни слова после. И Стеван не пошел провожать Верховную. Он принял душ и упал на кровать, тихо радуясь, что до нее они так и не добрались, иначе пришлось бы вызывать горничную и менять белье. А то и номер.

Мужчина испытывал физическое удовлетворение смешанное с глубоким чувством гадливости. До сегодняшней ночи он не подозревал, что возможна такая двойственность. Приятно — да, но послевкусие... от воспоминаний колдуна передергивало. Повторение? Увольте. Лучше сгинет в кровавом Восстанию оборотней! Утешало одно — "ок" в смс от Джэгоды.

Сцена собственной смерти напугала меня. Страх не отпустил и после хорошего отдыха — перед глазами стояло мое мертвое лицо. И хотя умом я понимала, что это просто иллюзия, избавится от опасений не могла.

А вдруг?

Ведь дыма без огня не бывает.

Хотя Гориэль намекал именно на это и просил не беспокоиться. Дескать, в Иллюзорном Рае каждый второй умирает, каждый первый рождается и еще неизвестно что страшнее. Мне не помогали даже уверения персонала — роскошной суккубочки, которая с идеально выглаженной улыбкой на лице уверяла меня, что выйти из лабиринта можно через свой самый жуткий кошмар. Другого пути нет.

Прощаясь, демоница протянула мне дисконтную карту, на второе и последующие посещения, но руку быстро отдернула. Очевидно побоялась, что я ее конечность по плечо откушу. Признаться, подобные намерения были...

Гориэль попросил меня не тиранить персонал. В отличие от меня он иногда посещал заведение Туманных пощекотать себе нервы и стремился поддерживать хорошие отношения со служащими. Особенно с симпатичными существами противоположного пола.

— Что я сделала-то? — спорила исключительно из желания поспорить.

— Еще бы ты сделала! Одного твоего взгляда вполне хватило, чтобы суккуба до инфаркта довести!

— Во-первых, инфаркт это не опасно. Во-вторых, у демонов данного вида два сердца. Одним она вполне может пожертвовать, — я поджала губы и оглянулась на мужчину. Восьмой шел несколько позади меня. Он мешкал, постоянно оглядываясь. Неужели настолько демоница приглянулась?

— Жестокая ты, — взглянул на меня Гориэль. В его глазах розовые чертята в балетных пачках танцевали кан-кан. — А еще человек...

— Зато ты слишком демон, — не осталась в долгу. Мой палец уткнулся в грудь мужчины. — И вообще, не забывай, кто втянула нас во все это. Задницу в первую очередь следует надрать тебе.

Тут же над ухом раздался сладкий голос Даггертона:

— Ты мне ремень доверишь?

— Добровольно расстаться с удовольствием разлиновать попу демона? Милый, давай ты просто подержишь его для меня? — скрестила на груди руки. На глаз соотнесла комплекцию черта с телосложением Гориэля. Пожалуй, они друг друга стоят.

Похожие мысли роились в голове восьмого. Он насупился, окинул ехидным взглядом меня и рогатого, состроил умильную рожицу и попросил пощадить убогого. Немного поломавшись для вида мы его великодушно простили и даже позволили идти рядом с нами и дышать одним и тем же воздухом.

За территорией Иллюзорного Рая находились несколько заведений, где новоприбывшим или свежеубывающим предлагали подкрепиться нехитрой едой. Туда мы и направлялись. Вернее, туда двигались мужчины, а я следовала за ними прицепом.

Симпатичная чертовка принесла меню, куда мои спутники нырнули с головой и принялись активно обсуждать достоинства того или иного блюда. Я вяло тыкнула пальцем в первые две строчки десертного раздела и задумалась: по вине Гориэля я и Даг потеряли достаточно много времени, как черт собирается его наверстывать? Я заставила копытного подобрать слюни и ответить на вопрос.

— Не переживай, мы не опоздаем.

— Ты уверен?

Пока мы с Дагом играли в гляделки, передо мной на стол плюхнули тарелку с буро-зеленой массой. Есть и до этого не хотелось, а теперь остатки аппетита скончались в муках. Иногда стоит быть более внимательной.

— Более чем, — моя тарелка перекочевала к черту. Он взял ложку и принялся за обе щеки уплетать содержимое.

— Откуда такая уверенность? — влез в разговор восьмой. Мясо, мясо и еще раз... мясо!

— Видишь ли, хозяин, на которого я работаю, птица очень высокого полета. Иногда он страдает забывчивостью, но по счастью, это не касается важных вещей. В каждой точке нас уже ждет группа поддержки. Никто же не виноват, что для демонов мы все на одно лицо.

Я вопросительно посмотрела на Гориэля.

— Это правда. Мы не привыкли обращать внимание на обслуживающий персонал. Кроме того их действительно трудно отличить друг от друга!

— А ты присматривайся получше, — заметил Даг.

Пользуясь случаем я стащила кусок с тарелки демона. Мясо оказалось выше всяких похвал.

Итак, черти.

Мне все больше и больше хотелось познакомиться с работодателем рогатого. Весьма дальновидная личность. А черти тоже хороши: при кинулись безобидными существами, а сами за спиной первой расы Ада дела проворачивают. Поневоле задумаешься о том, кто истинные хозяева преисподней.

Я ела и прислушивалась к беседе между восьмым и рогатым. Гориэль напрашивался третьим в нашу вылазку. Он пытался разделаться одновременно с двумя зайцами: избавиться от скуки и помочь нам напакостить моему братцу. Демон терпеть не мог Альфарела. Не удивительно, у братца даже среди своих "чудесная" репутация!

Спустя час жарких дебатов, демону удалось уломать Даггертона. Под обещание беспрекословно подчиняться и делать не более положенного, черт согласился на компанию Гориэля. Старт назначили сразу после завтрака. Мне отводилась роль транспортного средства. Конечно, чувствовать себя лошадью не очень приятно, зато безопасно. Этим мне в два голоса велели удовлетвориться. То есть под пули мою ценную шкурку не пустили во избежание появления в ней лишних дырок.

И раз мы оказались рядом с первым объектом, куда Альфарел отправил один из отрядов, то начать решили с него. Черт слегка задержался на выходе. Он словно встретил старого знакомого. Разулыбался, хлопнул сородича по плечу и минут на пять застрял, перегородив один из выходов. Я уже начала проявлять нетерпение, когда Даггертон вернулся к нам, прижимая к груди листочек с цифрами.

На стоянке Гориэль взял четырехместный автомобиль. Меня фактически запихнули на заднее сиденье. Пристегнуться я сообразила сама, вспомнив жуткую аварию, откуда вытащила восьмого. Он водит как сумасшедший! И всю дорогу до ближайшего города — Руты, я радовалась своей предусмотрительности. По прибытии на место я пулей выскочила из машины, наорала на демона и прижалась к черту. Тот флегматично пожал плечами, но демонстративно показал восьмому кулак, пообещав таки предоставить мне возможность провести с Гориэлем воспитательную беседу с использованием подручных средств из кожи и меха.

Знакомый Дага, на самом деле один из его осведомителей, отправил нас по адресу, где четверка бравых черноволосых чертей готовились к диверсии. Мы за стали их за переодеванием в униформу гостиницы, где расположились Багряные. Их было всего пятеро, но они стоили пятнадцати. Одиннадцатый легион всегда славился отменными магами со склонностью к огню. Он сам по себе сильнейшая стихия в Аду, а если добавить к нему уникальные способности каждого из демонов в отряде... Знать бы еще какими именно особенностями располагали "дорогие гости". Двое имен Багряных были мне знакомы, но про них я ничего не могла сказать.

Переодевшись, черти рассосались по Руте. Меня под ручку с Гориэлем отправили на пешую прогулку с напутствием сесть в ближайшем общественном заведении и прикрывать отряд. На первый раз демона решили оставить на скамейке запасных, мотивируя тем, что рожа у него приметная и участие восьмого в конфликте лишь подстегнет конфликт, а не погасит его.

Недолго думая мы уселись на лавочке с небольшом и чахлом парке под оранжевым с фиолетовыми всполохами небом. Гориэль изображал соблазнителя, я его почти невинную жертву. На самом деле мое сознание было довольно далеко от тела, прикрывая команду рогатых, подменивших собой персонал гостиницы...

Мой дар странная штука. Согласно классификации Ада, вложенной в мою голову Светиком, он относится к работе с пространством. То есть я могу по желанию что угодно и кого угодно переместить в пространстве, а также выполнять разнообразные действия с самим пространством. Например, изменить его до неузнаваемости. Вот голая пустыня, но в следующую секунду в ней зацветет прекрасный сад. Правда, если я забуду о воде, то цветочки на следующий день засохнут, а если я перемещу реку, но не сделаю для реки русло, то получу просто лужу и ничего больше. А еще я могу проследить историю какого-нибудь места. Например, увидеть гору невысоким холмом. При желании увидеть кто посещал данную территорию. Насколько давно зависит от материала. Искусственные обладают наименьшей памятью. Сыпучие равны с ними. А вот металлы и твёрдые породы камня могут очень долго хранить информацию. Я могу не только читать следы, но и стирать их, также заменить на фальшивые на любом временном отрезке существования материала. И напоследок я могу сделать так, чтобы мое присутствие и присутствие тех, кого я хочу пространство и все, что в нем находится не определило в принципе.

На данном свойстве моего дара Даггертон и построил концепцию диверсий, направленных на предотвращение атаки Багряных на объекты одиннадцатого легиона. Так меня он с собой брать не хотел, что значительно бы облегчило работу, мне пришлось привязать частичку своего сознания к драгоценному камню, который черт вдел в ухо. Через него я и обеспечивала прикрытие — охранные заклинание, обеспечивавшие защиту помещений, не фиксировали проникновение чужаков. Они не фиксировали вообще ничего!

Единственное, в состоянии раздвоенного сознания я была несколько неадекватна.

Эм, слабо сказано... я не соображала, что делала. И уже для страховки моей персоны потребовался Гориэль.

У меня в голове две разные картинки происходящего накладывались друг на друга, отчего мозг буквально встал в асану "собака мордой в пол". Когда примет нормальное положение, он не сообщил. Да и не это меня пока занимало...

Восьмой мило ворковал с моим полубессознательным телом. Тело ему ухмылялось кривой кукольной улыбкой и кивало невпопад. Хорошо широкие плечи мужчины частично загораживала меня от прохожих: у демонов нервы, что стальные канаты, но даже их от моих гримас мог хватить удар.

Тем временем черти споро расправлялись с противниками. Даг с вежливым оскалом под презрительно наморщенным пятачком окунал голову одного из одиннадцатых в унитаз. А нечего было черту шерсть на морде огненным дыханием палить! Закончив со своим, он поспешил на помощь сородичам: двое боролись с массивным демоном, перешедшим в боевую форму. Первый хвостатый повис на бычьей шее твари, второй тянул ее за хвост, обдирая руки об острые шипы. Даггертон, разбежавшись, подпрыгнул и саданул обоими копытами в лоб демону. Из его глаз в прямом смысле слова посыпались огненные искры! И пока тварь приходила в себя, ее быстренько уложили свернутым в носителе заклинанием. Еще двоих Багряных упаковали и подготовили к отправке без помощи главного диверсанта. Демонов за вернули в грязное белье, спустили по мусоросборнику в подвал, где погрузили пленников в кузов грузового авто.

Я даже рот открыла от удивления: не подозревала о столь тщательной подготовке к диверсии! На кого же, мать его, работает Даггертон? И какое на самом деле место в Аду занимают рогатые?!

— Я тебя освобождаю. Встретимся по тому же адресу, — выйдя из отеля сказал черт и раскрошил камень, дезактивируя привязку сознания.

Как оказалось очень вовремя, ибо я в полной мере осознала, чем под видом поцелуя запястья на самом деле занимается Гориэль и почему онемело запястье!

— А по зубам?! — прошипела я.

Демон взглянул на меня так, словно впервые увидел: с изумлением, недоверием и замешательством. Он выпустил из своих зубов мою руку, слизнул раздвоенным языком капельку крови с нижней губы и виновато опустил глаза.

— Оправдываться бесполезно или есть шанс? — пробормотал демон.

— Попробуй! — в конечном итоге он лишь отсрочит свой приговор.

— Я просто не хотел терять связь с тобой. Предыдущая порция крови уже полностью абсорбировалась в моем организме. Согласись, в текущих условия это скорее необходимость, недели прихоть, — демон несколько раз взмахнул ресницами, сделав лицо деревенского дурачка Кольки.

— А сложно? — объяснение хорошее, но слишком логичное, оттого невероятное. Восьмой прекрасно знал, что я разозлюсь, а значит, рискнуть его заставило что-то превышающее риск оказаться на Бездной благодаря моим способностям.

— Не удержался, — закатил глаза мужчина. Его пальцы прошлись по моему запястью, заживляя ранки. Вот теперь верю! — Я прощен или мне стоит упасть на колени и поцеловать тебе ноги? — Гориэль продолжал придуриваться.

— На внутреннюю сторону бедра облизываешься? Я могу в вашей анатомии путаться, на в человеческой... держись подальше от моей кровеносной системы и ее содержимого, вампир недоделанный! — показала кулак и скорчила зверскую морду.

— Как прикажет моя госпожа, — восьмой прижал руки к груди и поклонился. — И не соизволит ли госпожа приказать куда-нибудь передвинул наши кости? Насколько я понимаю черти закончили, — демон встал и потянул меня за собой.

— Точно! — я вскочила со скамейки. — Возвращаемся.

— А дальше?

— Вернемся и узнаем, — я торопливо семенила, едва успевая за размашистыми шагами Гориэля. — Надеюсь, ты отправишься вместе с ними на следующую вылазку.

— Не доверяешь? — скосил глаза восьмой.

— Ну почему же! Всего лишь остерегаюсь оставаться с тобой наедине, — дружески похлопала его по плечу. — Боюсь, в следующий раз стаканчиком крови я не отделаюсь. Вдруг ты решишь, что у тебя бесплатный абонемент на обед в столовой открыт!

— Глупая ты, Амария! Я не воспринимают тебя, как еду, — рыкнул демон и выдернул свою руку из моей ладони. — И чего я с тобой вожусь!

Я пожала плечами. Если Гориэль сам не знает, то я даже предположений строить не буду!

Даггертон рассказывал о столкновении с Багряным, и хотя я все видела собственными глазами, слушала очень внимательно — по словам черта все происходило совершенно иначе, чем за помнилось мне.

Я что? Я помнила сухие действия, простую последовательность событий, а черт скакал с одного на второе, вставлял комментарии от себя, размахивая руками и выбивал копытами искры из пола. Спектакль Даг устроил гениальный. Я лежала на столе, всхлипывая и колотя кулаком по столешнице. Гориэль захлебывался весельем и напитком в чашке. Демон очень хотел пить, но вот уже половину столпа не мог удовлетворить свое желание.

— И вот, значит, я иду довольный — ну, надо понимать демона скрутил, а тут эти двое и хвостатый этот... Я на него посмотрел и мне так сразу домой захотелось, подумал, не справимся — здоров же больно! Один удар хвоста способен по стене размазать, а рога? Ты его рога видела? Я б такие примерил! — черт с сожалением ощупал свои небольшие рожки. — А потом вспомнил, что ты смотришь, да разворачиваться тылом к такому противнику еще страшнее, чем стоять к нему передом. Стал присматриваться и понял — лоб самое незащищенное место у монстра. У него как раз промеж рогов впадинка пульсировала, — мужчина дотронулся до своего лба и передернул плечами. — Ну, думаю, пришла пора мечте осуществиться...

— Мечте? — встрял Гориэль.

— Ага, с детства мечтал здоровенному демону в боевой ипостаси копытами в лоб зарядить и чтобы в нокаут его отправить! А тут такая возможность! Я и прыгнул... Как получилось, до сих пор не понимаю, но ведь получилось же! Второй раз я такой трюк не проверну. Меня, видимо, от радости вверх подбросило...

Я засмеялась, вспоминая феерический полет Даггертона и то, как огромный демон, пал жертвой его детских желаний: легкое облако серого дыма из ноздрей твари, скачущие по глазницам зрачки — вправо-влево, вправо-влево... И морда до безобразия удивленная. Словно перед падением он хотел возмущенно спросить "за что?!", но не успел буквально секунду.

Нормально повеселиться не дали. Меня за талию сдернули с каменного табурета, оттащили к стене и поставили в угол. Слава богу не лицо, не на колени и не на горох! Гориэль встал передо мной, рядом с ним расположился рогатый. Я прыгала за их спинами, пытаясь разглядеть то, что переполошило мужчин.

По всполохам на потолке и стенах поняла — кто-то открыл направленный портал, а защиту на временное убежище никто поставить не догадался. Или додумался, но простейшую от физического проникновения и стандартную сигналку, которая и сработала, предупредив демона с чертом.

Интересно, кто в наш теремок пожаловал? И к кому?

Внутри екнуло сердце. В животе скрутился тугой узел беспокойства, а в горле мгновенно пересохло. Я знала ответ...

— Амария, кажется, к тебе гости, — непонятно чего больше прозвучало в голосе восьмого: досады или ехидства.

Гориэль отступил в сторону, развернулся боком и заложил руки за спину. Ну, зараза, как закусывать мною, так не гнушается, а как его помощь требуется, так сразу хата с краю и вообще не его! А помощь мне действительно требуется: одного взгляда на Дазэла достаточно для понимания — он решительно настроен на порку. В почетной роли жертвы воспитательных наклонностей демона — я.

Черт тоже отступил в сторону. Шаркнул копытцем и, насвистывая, отправился в другую комнату. За ним и горе-гурман засобирался. Он поклонился мне, пожал руку, пустил фальшивую слезу и попросил нас громко не безобразничать, дабы соседей не беспокоить. Туманный, приближаясь ко мне по дуге, пообещал если что поставить не пропускающее звуки заклинание.

— Стоять! — я выставила вперед руки. — Не подходи ко мне, — один на один с демоном, одержимым яростью... а можно мне огнемет в руки? И полным комплект брони.

— Это почему же? — вкрадчиво осведомился Дазэл, но послушался. Интонация мужчина была ласковая, мягкая, но я-то прекрасно знала какие под ней скрыты шипы и как быстро они могут вырасти!

— На то есть несколько причин. Например, твое состояние. И еще мне не нравится кухонная лопатка в твоей правой руке.

— А что не так? — демон выразительно изогнул брови и взмахнул лопаткой. Гибкое железо со свистом рассекло воздух...

— Ты злишься!

— И кто в этом виноват, догадываешься? — мужчина похлопал лопаткой по левой ладони. Звук получился... мясистым.

Я не секунду представила, как железо касается моей попы, оставляя на ней красный прямоугольный отпечаток. Выражение неописуемого удовольствия на лице Дазэла. И погибающих от смеха Гориэля и Даггертона, согнувшихся на пороге.

Не хочу!!!

— Послушай, давай поговорим, как цивилизованные люди!

— Люди?! — демон стал на шаг ближе.

— Хорошо-хорошо, — я нервно развела руками, — как взрослые!

— Ты к этой категории не относишься.

Дазэл загонял меня в угол, а я не могла решиться проскользнуть мимо него. Опасно это. Схватит меня, тогда экзекуции точно не избежать, а заодно насмешек со стороны напарников. Гаврикам только дай волю, они столько шуток придумают, что можно записывать и отдельным сборником оформлять. Не знаю, как в Аду, но на Земле через день после начала продаж разлетится!

— Дазэл! — рявкнула я, сжав кулаки. — Убегу! — пригрозила. Облизнула пересохшие губы.

Демон вздохнул и наморщил лоб. Он сел за стол, положил перед собой лопатку, с любовью погладил рукоятку и произнес покладисто:

— Готов побеседовать.

От сердца отлегло. Я осторожно приблизилась к столу и села напротив, бросая настороженные взгляды на любовника. Ромашку бы сейчас... любит-не любит, плюнет-поцелует, к сердцу прижмет-к черту пошлет... Ну, далеко ходить не надо, буквально в соседнюю комнату. Так что самый вероятный вариант — последний!

— Ты поговорить хотела, — напомнил брюнет. Его палец выводил замысловатые узоры на столешнице. Мне казалось, он просчитывает траекторию ударов лопаткой. — У тебя еще минута, чтобы собраться с мыслями, иначе... — демон мне подмигнул.

— Иначе? — еще не поротая попа горела огнем.

— Иначе разговаривать будем не мы.

— Дазэл! — умоляющий взгляд. — Давай ты просто меня поцелуешь, погладишь по голове и отправишься домой. Со мной все в порядке: я жива, здорова и впредь собираюсь таковой оставаться. Мне всего лишь надо немного времени закончить кое-какие дела.

— Маша, а давай ты вернешься со мной? Тогда я точно буду уверен, что в ближайшее время моя шевелюра не сменит цвет на противоположный, что я не приобрету не нервной почве чесотку и не стану с криком просыпаться по ночам в холодном поту, гадая мне приснился сон или с тобой на самом деле что-то случилось. Это же так просто, Маша! Хотя бы говорить, куда ты собралась, с кем и когда вернешься. Ты, главное, попробуй, вдруг тебе понравится?

Мне стало стыдно. Демон прав от "а" до "я", однако, как ему рассказать правду? Он же первым в пекло полезет! Даг вряд ли примет еще одного в команду, тем более из десятого Легиона. Черт всеми силами старается не допустить, чтобы морда хотя бы одного демона оказалась замешана в предприятии. Опознают — проблем не оберешься! Какая, к черту, секретность, простите за каламбур...

— Ну... с кем, ты уже знаешь. Где, тоже, а насчет когда вернусь... Это очень сложный вопрос, правда. Я не все детали знаю и... ааааррр! Не заставляй меня оправдываться! Честно, хотела бы рассказать, но не могу! — вспылила. Вцепилась в лопатку, подтянула ее к себе и принялась грызть.

— Маш, а Маш, и что мне с тобой делать? — помассировал виски мужчина.

Я округлила глаза и хмыкнула, пожав плечами.

И почему оба демона мне провокационные вопросы задают?!

Младшего Туманного удалось уговорить уйти.

Нет, моей заслуги в этом не было. Гориэль применил навыки переговорщика. С неудовольствием я признала его успех и свое поражение. Мне ни за что не удалось бы справится с любовником — не было аргументов убедить его оставить меня в покое. Не навсегда, а на день или два.

Я пыталась по-хорошему, что едва не привело нас к безобразию прямо на кухне, прямо на столе. К весьма продолжительному безобразию, судя по прелюдии. Если бы не ворчание Даггертона, мол, негигиенично это, где кушать там и... и вообще, о других думать надо, которым подобные развлекушечки пока не светят.

Дазэл не успел возмутиться наглостью черта, ретировавшегося с кухни после своего выступления, как появился Гориэль. Восьмой пришел поинтересоваться что за шум, увидел налитые кровью глаза Туманного, спросил все у того со зрением в порядке, а то может хорошего беса-окулиста порекомендовать. После этого пощупал у десятого лоб, дернул за ухо, проверил пульс и порекомендовал давление измерить, дескать, повышенное вроде бы. В определенных местах...

У Гориэля явно кулаки чесались. Демон стремился наверстать упущенное в диверсионной операции. Пришлось вклиниться между двумя готовыми подраться мужчинами и призвать их к порядку. Ну или к деньгам, ибо кому-то за разгромленное помещение платить придется. Меня смерили одинаковыми возмущенными взглядами, но в сторону отойти не заставили. Демоны разошлись.

Дазэл подошел ко мне, обнял и попросил быть осторожнее, чем бы мы ни занимались. Я естественно согласилась с ним по всем пунктам. В его руках было тепло и уютно, не хотелось покидать замкнутый круг с приятным запахом горячей кожи, упругими мышцами и обещанием удовольствия. Но...

Тайны, тайны.

Интриги, интриги...

Как мне это все надоело!

Домой хочу. На землю. К маме.

Здесь даже о личном поговорить не с кем. Не с Даггертоном же делиться подробностями личной жизни с младшим Туманным. Хотя какая там личная жизнь... Взаимная симпатия переросшая в несколько иную плоскость взаимоотношений. И во что она выльется — не понятно.

Выпроводив Дазэла, я намекнула черту о готовности номер один следовать его дальнейшим указаниям. Даг не стал разводить канитель и через десять минут мы уже стояли под кислотным дождем возле крупнейшего комплекса магических накопителей. Гориэль моментально развернул над нами щит, сетуя, что необходимо тратить энергию на глупости, а все из-за того, что подготовка у некоторых никуда не годится.

Черт на провокацию не повелся. Дернул ухом и велел демону заткнуться, если тот, конечно, хочет остаться, а не вернуться домой или присоединиться к Багряным в том месте, куда их отвезли. Восьмой подумал, подумал да и замолчал. Видимо вспомнил, как Даг десятого в боевой форме копытами угостил. Собственная вторая форма Гориэля куда более изящна и есть шанс, что после такого удара демон не встанет, вернувшись в детство на четырех конечностях.

Черт-охранник открыл нам ворота, выдал заготовленные костюмы инспекторов по технике безопасности, амулеты и снабдил нас зонтиками, заметив, что на территории объекта магию использовать запрещено. Демон с облегчением выдохнул. Я закатила глаза и пристроилась рядом с чертом. Он смерил недовольным взглядом восьмого и попросил того что-нибудь с рожей сделать — уж больно приметная, а служащие бывают донельзя глазастыми: сдадут за милую душу и прибавку к зарплате!

Пока демон колдовал над собой, изменяя внешность, я обошлась лентой для волос, зализав и крепко закрепив волосы. По дороге к основному зданию управления накопителями придала лицу зверское выражение и морально приготовилась к запугиванию работников. Пусть лучше созданный эмоциями образ помнят, нежели синеглазую наследницу одиннадцатого Легиона.

Мы искали троих диверсантов. Они недавно устроились работать на объект и в нужное время должны активировать три взрывных устройства. Что может быть проще? Ничего! И такая простота говорит об исключительных дырах в системе безопасности Туманных. Сдается мне, где-то сидит большая жирная крыса. Надо будет ее выкурить! Но этим пусть блондин занимается. Сколько можно за него его работу делать, оберегая душевное равновесие и неколебимую уверенность падшего?

Первого удалось прижать достаточно быстро и держа над бурлящим потоком энергии подвешенным в магической сети выведать, где он заложил взрывное устройство и как собирался его активировать. Демон был из младших Багряных, посему препираться с нами не стал. Мы его щадить тоже...

Пропущенное через стремительный поток тело уволокли двое рабочих смены внизу. В ответ на мой вопрос о неоправданной жестокости, Гориэль пояснил, что так демона, даже слабого, не убить, а энергетические каналы, выжженные магией, со временем восстановятся сами.

До второго корпуса, сложенного из огромных блоков артъямина — минерала не пропускающего не капли магии за свои пределы, мы прошли по каменному мосту под открытым небом. Проложенный на высоте порядка тринадцатого земного этажа между зданиями, он был небезопасен. Мокрая от дождя поверхность, отсутствие перил и сильный ветер делали мост идеальным местом для несчастного случая.

Увидев мост, Даггертон выругался. Он шел аккуратно, но все равно скользил, проклинал демоновых архитекторов, погоду и самого дьявола. Последнего особенно рьяно и изысканно.

Хм... А уши у повелителя преисподней от подобных комплиментов не отвалятся? Если бы меня кто такими словами вспоминал, то не только мои уши, но все тело в сушеный горох превратилось. Кое-что я запомнила. Повторила вслух для лучшего усвоения. Гориэль показал мне кулак и велел никогда больше не повторять эти выражения.

— Он может, а я нет? Дискриминация! — встала перед открытой дверью.

— Ты человек, а не демоница. Веди себя прилично...

— Ага, и не откусывай партнерам головы после занятия любовью, — я клацнула зубами в качестве иллюстрации.

— Откуда тебе это извес... осторожно! — крикнул демон.

Но поздно...

Поскользнувшийся Даггертон схватился за меня. Мы оба грохнулись и покатились по слегка неровному в данной части мосту. К краю!

— Держись! — рявкнула в пятак черту.

— Ага! — кивнул он.

Копыта рогатого высекли из камня искры. Мы перевернулись, и мои ноги повисли над пустотой.

— Нет... нет! — теперь уже попа сползла... — Гориэль, сволочь!!!

Меня цапнули за воротник.

— И незачем так орать, родная. Помощь уже близко. Спасибо скажешь? — смеющиеся янтарные глаза восьмого вызывали только одно желание — плюнуть ему в лицо. И вовсе не потому, что я такая злая, а потому, что он заставил себя ждать, а меня нервничать!

— Вытаскивай, — и сложила пальцы в красивую фигу. — Намек понятен?

— Да куда уж яснее! — Гориэль вытащил меня и повисшего на мне черта.

К нам уже бежали. Трое бесов расплылась в угодливых улыбках, извинились, что не посыпали мостик реагентами, но их не предупредили о визите важных персон. Они так сожалеют, так сожалеют...

— О том, что мы не свалились? — поддержал их Даг.

— Нет-нет, — а головы бесов по-прежнему двигались сверху-вниз, согласно кивая.

Мы вошли внутрь. Черт знаками дал понять, что от провожатых необходимо избавится и повесил эту задачу в том числе на наши с демоном плечи.

Как? Хороший вопрос! Не отказалась бы от ответа на него.

И пока размышляла восьмой с чертом и сопровождающими их бесами исчезли, оставив меня наедине с предназначенной мне жертвой. Бес замер в полупоклоне, спросив, куда меня отвести. Слабо представляя себе устройство накопителей, я решила ткнуть пальцем в небо. Попала! Очистные сооружения являются важной частью накопителей. Правда, бес занервничал и попытался отговорить меня от их посещения, чем только подогрел интерес. Правда, я не могла исключить тот вариант, что это просто отвлекающий внимание маневр.

Мы шли металлическими переходами, поднимаясь все выше и выше. Все магические потоки. Очистители располагались практически под потолком, конусообразного здания на пред последнем рабочем уровне. Последний занимали распределительные и выпускные клапаны. Они разделяли чистую энергию на два основных потока: налог — выбрасывался в атмосферу Ада, поддерживая жизнь в мире и часть, принадлежащую непосредственно Туманным. Естественно, меньшую часть, но и ее с избытком хватало, чтобы обеспечивать хорошее финансовое состояние Легиона, а также магический потенциал.

— Кто это? — спросил чумазый демон, когда мы подошли к механизму ручного управления клапанами.

— Инспектор.

А я смотрела и не понимала, где в идеально чистом месте демон умудрился найти грязь и настолько плотно запачкать лицо, что кроме глаз ничего не разглядеть. Остальное — мельтешение черных и белых пятен.

— А, инспектор, ну ты иди, а мы с инспектором поговорим. Нам есть о чем побеседовать.

Да, и о чем же? Что-то никак не соображу...

Бес быстро смотался с глаз долой. Я нахмурилась и выжидательно посмотрела на работника. И? Чего он ждет?

М-мать!

Тело демона подернулось алыми всполохами. Одежда сгорела и рассыпалась. Кожа почернела. Уши вытянулись. Волосы превратились в толстые жгуты с языками синей плазмы на концах. Точно такие же загорелись на кончиках значительно удлинившихся пальцев.

— Только дернись, инспектор, — с издевкой прошипел Багряный.

Разумеется я дернулась! Да еще с какой скоростью — только пятки сверкали, да ветер в ушах свистел... Впрочем, далеко уйти не удалось...

Демон настиг меня через две или три секунды. Он набросился со спины и сбил меня с ног. Пришлось срочно теряться в пространстве вместе с довеском в виде желающего моей крови и плоти твари. И ладно бы в гастрономических целях — нет, Багряный меня банально угробить хотел!

Увы, наши желания не совпадали. И как у персоны, перехватившей инициативу, у меня было небольшое преимущество, которым я и воспользовалась. Меня тянуло в самое безопасное место. И как ни странно этим местом являлся замок Светика. Я полагала, что удивительный старик сумеет меня меня защитить и отбиться от демона.

— Привет, — закричала, появляясь в знакомой мне кухне, где при свете любимого канделябра с разноцветными огоньками кушал хозяин замка. — Я с гостями, ничего? — правда, это гости явились со мной, если учесть размеры демона и то, что он держал крепко держал меня своими клешнями.

— Ты и без предупреждения! — проворчал старик, ловко схватил канделябр, сорвал с одного подсвечника огонек и метнул его в Багряного.

Демон загородился мной, но зеленое пламя прошло сквозь мое тело, не причинив вреда, а вот легионер за моей спиной взревел и отбросил меня в сторону. Упала на редкость удачно — на стол, прокатилась по нему, сбила Светика, и уже вдвоем мы устроились на полу. Несмотря на стрельнувшую спину, я мгновенно встала на ноги, опасаясь раздавить старичка. У него кости хрупкие, не дай все демоны Ада после бала заставят сиделкой при дедуле работать! У меня немного иные планы... с совсем другим мужчиной.

Багряный катался по полу от одного предмета меблировки к другому. Он рычал, раздирал когтями грудь. Наконец, выгнулся дугой и затих с пеной в уголках рта. Прежде чем подойти к неподвижной туше, я выждала минут пять и только потом приблизилась. Попинала демона ногой, ткнула в него пальцем и обернулась к хозяину замка.

— Пускай проспится. Терпеть не могу тупых агрессивных животных. На кой им второй облик, если они все время стремятся его сбросить и как в былые времена: рвать, жрать и...

— А вы чем его приложили? — полюбопытствовала я.

— Иллюзия. Он видел и чувствовал, как внутри бьется личинка корга.

— Видимо, корг этот не самый приятный представитель местной фауны, — от отвращения по рукам пробежали мурашки.

— Ага, тот еще... паразит, — старик поднял с пола тарелку, собрал в нее кучку костей, вытер жирные руки о балахон и облизнулся.

— Ну, я пойду? У меня еще дела, — я переминались с ноги на ногу. Мне не терпелось поделиться успехом с напарниками.

— Мусор захватишь? — Светик кивнул в сторону демона.

— Вы меня обидеть хотите? Я к вам в гости, с подарком, а вы мало того, что сломали, так еще и мусором называете, — я оттопырила нижнюю губу. Вздохнула. — Давайте, вы его почините, потом на цепь посадите под присмотр. Только кормить три раза в день не забывайте! — я послала воздушный поцелуй и растворилась.

Вернулась в накопители на то же месте. С тоской посмотрела на необъятное помещение, запутанные переходы и шагнула к Дагу — самой своими ногами мне с верхнего яруса накопителя было не выбраться.

К Дагу я тоже попала не вовремя. Он как раз уносил в пятачке копыта от помеси бегемота с гепардом. В том смысле, что такой большой и быстрый. Оранжевые разводы покрывали шкуру демона, костяной воротник, направленный вперед, целился в мохнатый зад черта. А я как раз оказалась между означенной частью тела и воротником. Времени на раздумья не было, и я повторила маневр. Приземлилась на каменный стол кухни Светика. Через секунду меня оттуда сбросил жуткий удар.

Я упала на пол и откатилась подальше. По ушам трактором Беларусь прошелся крик демона. Во все стороны брызнула каменная крошка. Я пробралась по стене в нишу, оттуда выглянула — демон буйствовал. Его костяной воротник застрял в узкой стороне массивного стола. Багряный бил и упирался копытами, силясь освободиться.

— У меня вроде не день рождения сегодня... — пробормотал старичок. Момент его появления я пропустила.

— А я заранее.

— Ты очень щедра! — почесал седые космы Светик.

— Ну так! Воспитание! — ответила с гордостью, стукнула себя в грудь. — Примешь?

— Разве что для полноты коллекции, — оранжевый язычок пламени полетел в демона. Багряный замер, уменьшился в размерах и принял человекообразный вид. Только кожа осталась в оранжевых разводах.

Я отсалютовала старичку, проверила легионера, погладив его по голове, по роскошным длинным ярко рыжим волосам. Мне бы такую шевелюру! Яркая, огненная, казалось, вспыхнет под ладонью и обожжет.

Отвлеклась. Встряхнулась. И снова направилась к Дагу.

Черт успел отдышаться. Он подхватил меня, закружил и чмокнул в макушку, затем поставил на ноги и попросил никогда больше не становится на дороге у демона в боевой ипостаси. Я открыла рот возразить, но ведь не дали, пообещав сдать Дазэлу.

И ведь не испугался...

Я тоже могу его сдать!

И сдам, кстати, чтобы знал как меня шантажировать. Даггертон так или иначе выберется, а мне зачтется.

Идею недолго обдумывала — быстро с ней согласилась и хитро подмигнула черту. Он погрозил мне пальцем и позвал за собой. Привел к оглушенному бесу. Угу, выходит, третья раса Ада заодно с диверсантами. В общем-то неудивительно бесы отличаются вздорным характером, предательской натурой и склонностью продавать и перепродавать себя, однако, в некоторых вещах они незаменимы — очень педантичные и въедливые создания.

Даггертон хорошо знал объект. Или бывал на них, или план видел и запомнил — не важно. Я не заметила дорогу, едва успевая за чертом, который вел нас к Гориэлю. Мы оба надеялись, что демон справился со своим противником. Мне не хотелось бы снова озадачивать Светика проблемами хранения неразделанной демонятины. Боюсь, третий подарок ему понравиться еще меньше, чем два предидущих. К тому же он упомянул о коллекции... Если собирает Багряных, то и мне может место на полочке найти!

Повезло: Гориэль караулил нас у стреноженного демона. Лениво ткнул пальцем в тело и поинтересовался о дальнейших планах. Даг одобрительно кивнул головой, хлопнул напарника по плечу, вырвал из браслета черную бусину и бросил ее в Багряного. Под телом расплылось черное пятно довольно быстро поглотившее демона.

На третьем объекте неожиданностей не возникло. Я опять удовольствовалась ролью плащика-невидимки, запертая в каком-то подсобном помещении. Восьмой возле двери изображал охранника, а Даг с командой чертей оперативно провел зачистку.

Откровенно говоря, я вымоталась до предела. Моих сил хватило только на то, чтобы перенести Гориэля в резиденцию к Туманным, бросить его в коридоре, пробраться в комнату Дазэла и не развеваясь упасть в кровать. Уже засыпая, я ощутила, что с меня стащили обувь, положили под голову подушку и накрыли одеялом. Еще бы в нос чмокнули... но да ладно, на первый раз прощаю!

Полные 33 главs. Продолжение ищите в разделе "Прирожденная ведьма" и в разделе обновления!