Мать не возражала, чтобы Ардай в Валентой вдвоем летели на Баке, и это было очень хорошо. Ардай уже опасался, что им придется многие часы трястись в экипаже. Конечно, Валента не сможет взять с собой сундук нарядов, но ради удовольствия лететь в Аш вдвоем с братом она и внимания не обратила на такую мелочь. А мать, в другой раз, может быть, и настояла бы на своем, но сегодня была на все согласна.
Ардай старательно пристегнул все ремни — вдвоем в седле это не шутка, — и эффектно взмыл вверх, так, что ветер засвистел в ушах. Не каждый наездник способен так поднять птицу. Мать и Лита, и молоденькие работницы из сыроварни махали им снизу, и сестра тоже махала в ответ — такая идиллия. Ардай смотрел вперед, сосредоточившись на движениях птицы, и думал — как здорово, они улетели.
Но сразу за ближайшим холмом Ардай направил птицу вниз, к самым кронам деревьев, и повернул обратно.
— Что случилось? Забыл что-нибудь? — испугалась Валента.
Забыть что-то важное — плохая примета. Если вернуться сейчас домой, обратно мать может и не отпустить.
— Все в порядке, сестренка, — бросил он он ей, повернувшись. — Надо навестить кое-кого, это быстро.
Ради этого "кое-кого" Ардай заранее отложил из кошеля в карман несколько дирров, надеясь, что этого хватит. Кто знает, сколько берут знахарки за подобные услуги? За лечение — конечно, меньше, чем ученый доктор, но ведь Ардай не лечиться собрался, ему другое нужно. Ардаю еще не приходилось иметь дело подобными женщинами, наделенными таинственной и пугающей силой, если конечно, не относить к их числу босоногую рыжую девчонку, которая тоже оказалась ничего себе...
Наконец, Зиндана может просто знать. Она много лет живет в Варге, так почему бы ей не знать то, в чем осведомлен даже Крей Даррит? Точнее, почему бы ей, в отличие от Крея, не быть осведомленной об истинном положении дел?
Оставив Бака и недовольную Валенту у речки за мельницей, Ардай вернулся в Варгу. По дороге развязал кошель и переложил в карман еще несколько дирров, вдруг понадобится. Остальное убрал подальше. На самом деле он охотно заплатил бы сколько угодно — был бы толк.
Дом знахарки пришлось поискать. Зиндана жила на самом краю деревни, у старого заросшего оврага, но дом у нее неожиданно оказался большой и добротный. Поэтому Ардай немало удивился, переступив порог — сразу за высокими, тяжелыми дверями начинался чисто выметенный земляной пол. В просторной комнате — никого. Высокий камин в углу, отделанный цветными плитками, возле него — деревянное кресло-качалка, на столе — открытая книга. И никакой утвари, того множества вещиц, которые всегда найдутся в доме, где живут.
Ардай сам не знал, каким он ожидал увидеть жилище знахарки. Но точно не таким. Где же пучки травы, где котел, в котором она варит свои знахарские снадобья?
Вдруг на полке что-то зашевелилось, и Ардай вздрогнул — на него, не мигая, смотрели два круглых глаза. Сова. На полке. Сидит, повернув к нему голову, и смотрит.
— Здравствуй, Эстерел.
Он не сводил глаз с совы, поэтому не понял, откуда появилась Зиндана. Выглядела она примерно так же, как вчера у них дома, но одно теперь изумило — знахарка была босая. Старая женщина босиком стояла на голом земляном полу, не застеленном даже простеньким соломенным половичком. Во дворе Эстерелов без обуви не ходила ни одна работница, не говоря уж о том, что земляные полы там только в хлеву. А Зиндана... Наверное, немало звонких дирров перепадает ей от жителей Варги.
Старуха заметила, куда направлен взгляд незваного гостя, рассмеялась сухим коротким смехом, глядя на Ардая необычайно яркими голубыми глазами, и ему захотелось провалиться сквозь этот самый пол. Такое понимание в ее взгляде, словно мысли услышала. Последнее дело — считать чужие деньги, что это ему вздумалось!
— Здравствуй, Эстерел, — нараспев повторила Зиндана. — Не то чтобы я тебя ждала, но и не очень удивляюсь твоему приходу.
Она не спеша подошла к качалке, удобно уселась в нее, оттолкнулась пяткой — кресло качнулось с легким скрипом.
— Присядь, что же ты как не в себе, сын именя. Надеюсь, дома у тебя все хорошо.
Сова прикрыла свои круглые глазищи, и Ардай вздохнул с облегчением — взгляд птицы его странным образом беспокоил. Это от волнения, наверное. Сова и есть сова, дикая птица, стоит ли обращать на нее внимание? У них под стрехой конюшни тоже жил сыч, ничего особенного. Правда, он никогда не залетал в дом, чтобы посидеть у камина и поглазеть на хозяев, ну так у них и должно быть не так, как в доме знахарки, она ведь не обычный человек.
Он нашел взглядом табурет, подвинул его и сел у стола напротив Зинданы.
— Дома все в порядке, спасибо тебе, госпожа. Но... Мне нужна помощь.
Зиндана кивнула.
— А просто так ко мне в гости и не ходят, Эстерел. Ты хочешь что-то понять и кого-то найти, да?
Ардай опять ощутил холодок под рубашкой.
— Да, — признал он. — Ты так давно живешь тут. И владеешь тайным...
— Во втором я тебе не помощница. Я не выдаю чужие секреты, Эстерел.
— Как, ты тоже? — вырвалось у него.
Этим же рыжая ведьмочка хвалилась — не выдают они, дескать, ничьи секреты. И она тоже обожает разгуливать босиком.
— Да, да, — рассмеялась Зиндана. — Это закон. Ты можешь купить у меня лишь ответы на вопросы, которые касаются лично тебя.
Ах, да. Купить. Чуть не забыл. Ведьмам же платят. Знахаркам тоже. И закон у них один, и они обе, наверное, суть одно — ведьмы. Он не был сначала в этом уверен, теперь сомнений почти не осталось. Шала тоже разгуливала босая, но она и одета почти во рвань, и хижина у нее нищенская, поэтому ее босые ноги удивить не могут. А Зиндана одета хорошо, шаль на плечи наброшена цветная, и ожерелье длинное на шее, из цветных камней и серебряных колец. И еще — платок. Вчерашний расшитый платок. А лесные ведьмы голову не покрывают, они от этого своей колдовской силы лишаются.
Что-то не о том он думает! Ведьма, не ведьма, лесная, не лесная, ему-то какое дело? Он поспешно достал из кармана три дирра — сколько попало в руку, — подал Зиндане.
-О, — удивилась она, — у тебя, наверное, много вопросов? Ну, что ж, чем могу...
-Не так уж много, госпожа. Только вдруг это чьи-то секреты? Ведь все на свете — чей-то секрет, разве нет? — осмелел он
— Не обязательно. Не теряй времени, Эстерел.
Вопросы у него уже были готовы.
— Госпожа, я хочу знать все о проклятье... или о заклятье, которое лежит на нашем доме.
Знахарка покачала головой.
— Проклятье, заклятье... Тебя напугали вчерашние слова той бедной женщины. Не беспокойся. Нет ничего такого, ни проклятья, ни заклятья.
— Нет? Но Валента, та... жена отца, она ведь была горной колдуньей?
— Да. Она принадлежала к народу, который ты привык называть именно так.
— И когда у нее родился ребенок, на самом деле стало холодно?
— Да, — тут Зиндана нахмурилась и чуть помедлила с ответом.
— Но почему это происходит?
— Этого я не могу сказать. Но дам тебе совет, Эстерел. Пусть это необычное обстоятельство рождения ребенка Валенты станет и твоим секретом тоже. Не говори о нем никогда и ни с кем. Как твой отец, например. Пусть говорит Сарита и те, кто услышал от нее, а больше никто.
— Хорошо. Я понял. В этом есть ... опасность?
— Да, в некотором роде.
Ага, значит, прямого ответа тут не будет, можно только покрутиться вокруг да около.
Почему-то потянуло оглянуться на сову. Ардай вздрогнул — птица опять пялилась на него круглыми глазищами. Ну что за ерунда!
— Это ведь не все, я полагаю? — улыбнулась Зиндана.
— Да, не все. Я хотел бы знать, почему болен мой брат, если проклятье ни при чем?
— Просто он таким родился. Я объяснила твоей матери, что ей делать. Он сможет вырасти здоровым. А если ты спрашиваешь, почему младенцу было худо вчера — тут ответ другой. Дракон. Я и подумать такого не могла, а жаль. Если бы я могла предположить, что в вашем доме вот-вот вылупится дракон, все было бы проще. Хотя, и так неплохо вышло. Больше хлопот и беспокойства, но неплохо.
Дракон — тот маленький белый дракончик. Ардай даже не удивился, что знахарка тоже знает про дракончика. Она, похоже, все знает. Но хранит чужие тайны — хоть это радует.
— Когда ты видишь перед собой дракона, Эстерел, — продолжала Зиндана, — знай, дракон — это много больше, нежели то, что ты видишь. Больше, чем огромный крылатый зверь. Они — порождение не этого мира. Когда дракон начинает жить, когда он вот-вот вылупится из яйца, происходит нечто. Я не скажу, что. Но маленькие дети это чувствуют. В этом, кстати, нет опасности, просто беспокойство. На самом деле твоему брату ничего не угрожало.
Ардай не стал спрашивать, почему дракон вылупляется настолько необычно, хотя само драконье яйцо некоторые растяпы могут перепутать с яйцом руха. Ясно, что это тоже секрет.
— Драконы приходят в мир несколько по-разному, — добавила знахарка, многозначительно улыбнувшись. — Наверное, ты хотел узнать что-то еще, сын именя?
— Какими знаниями надо овладеть, чтобы приручить дракона?
Он совсем не это хотел спросить. Это вырвалось само.
— Следующий вопрос? — глаза старухи смеялись
Ну конечно, уж такое не может не быть секретом. Как приручить дракона! Нашел, что спрашивать, умник.
— Тогда вот что, — Ардай вздохнул. — Я могу говорить в мыслях. С драконами. Отчего это у меня, если колдовство госпожи Валенты ни при чем?
— Это секрет твоего отца, — не моргнув глазом ответила Зиндана. — Впрочем, — она ненадолго задумалась, — наверное, кое-кто из твоей семьи тоже мог бы тебе ответить.
— Кто? Матушка?
— Спрашивай дальше, — велела Зиндана, опять улыбнувшись. — Это ведь по-прежнему далеко не все?
Конечно, это было не все. Как отыскать Эйду? Как спросить о ней, чтобы получить ответ?
Единственная в мире его девушка. Даже мысли о ней заставляли сердце биться быстрее. Потерять ее — нет, ни за что...
— У меня есть невеста, — осторожно сказал он. — Что мне сделать, чтобы наши родные помирились и приняли наш брак? Как мне понравиться ее матери?
Сова вдруг сорвалась с места и, захлопав крыльями, вылетела в приоткрытое окно. Зиндана покачала головой, с сожалением поглядев вслед птице, и сказала:
— Я этого не знаю, Эстерел. Решай сам. Мои советы только навредят. Я не вижу твоего будущего.
Вот как. Она тоже, значит, не видит. Да что за напасть...
— Но почему? — воскликнул он, не удержавшись. — Почему не видишь, госпожа? Почему раньше одна ведьма сказала мне то же самое? Что такого особенного во мне, госпожа?
— У тебя нет судьбы, Эстерел, — мягко объяснила Зиндана, ее взгляд стал теплым, ласковым, и — сочувственным, может?.. — Это ничего. Это бывает. Никогда не плати гадальщикам, если кто-то возьмется предсказывать тебе будущее, это точно шарлатан. Не иметь судьбы вовсе не плохо. Это всего лишь значит, что ничего не предрасположено заранее. Все зависит от тебя. Как сумеешь, так и будет. Разве это ужасно? Напротив, может быть, это хорошо, просто замечательно?
— Но почему так? Это что, чей-то секрет?
Зиндана лишь молча покачала головой, как-то непонятно, что это значило — то ли да, то ли нет...
— Может, довольно вопросов, Эстерел?
— Если нужно, я заплачу еще, — он выхватил из кармана дирр, положил на край стола. — Скажи, у моей Эйды есть судьба? Ты видишь ее будущее? Какое оно?
— Можешь спрашивать лишь о том, что касается тебя, — старуха стала, взяла со стола монету и бросила ее Ардаю на колени.
— Довольно на этот раз. Никогда не плати денег предсказателям, ты понял, Эстерел? Это мой бесплатный совет. Они могут помешать, если поверишь и пойдешь неверной дорогой. Никогда не пытайся ничего знать заранее. Этот совет один стоит всего твоего серебра, Эстерел.
— Госпожа, подожди, прошу тебя, — взмолился Ардай.
Все мысли в его голове смешались. Он точно помнил, что хотел спросить еще что-то, посоветоваться о важном. Может быть, о самом важном. Но о чем? Он не помнил. Даже приблизительно. Что-то важное, очень важное, недавнее совсем. Нет, забыл начисто...
— В другой раз, — сказала Зандана.
И он должен был согласиться. И правда, что мешает прийти сюда еще? Приходить хоть каждый день?
— До встречи, Эстерел, — усмехнулась Зиндана, когда Ардай пробормотал слова прощания. — Вспоминай, что я тебе сказала. Наверное, когда-нибудь ты во всем разберешься.
Он ушел недовольный. Все получилось зря. Хотелось понять, а вышло наоборот — в голове полная каша. Дошагав до конца улочки, он сообразил, о чем не спросил Зиндану. Ведьма Шала! Вот ведь незадача, то и дело вспоминалась ему рыжая, а о том, чтобы спросить о ней — начисто забыл. Как вернуть кольцо, как избавиться от невидимой сети, в которую его угораздило угодить, да и есть ли она, та сеть? Чего стоит бояться? Как сделать так, чтобы не стояла Шала между ним и Эйдой? Да, рыжая помогла ему вчера, за это спасибо ей огромное, за это он в долгу. Но Эйду терять ради этого долга он не согласен. Надо все выяснить, и поскорее. Зиндана в таком должна разбираться, сама ведь, должно быть, ведьма. Разве что это секрет, секрет рыжей?
Он вернулся почти бегом. Вот дом знахарки. Высокая дверь не хотела открываться, Ардай толкнул ее плечом, и опять оказался в пустой комнате. Исчезла книга со стола, и кресло, кажется, еще продолжало раскачиваться, чуть-чуть...
Старуха только что была тут.
Ардай метался по комнате в поисках дверей, ведущих вглубь дома, и не находил их. Дверь имелась единственная — та, через которую он вошел. Это было невозможно, и тем не менее...
Он громко позвал Зиндану, отозвалось эхо, гулкое, как в тесу. Дрожь пробежала по телу парня, растаяв в кончиках пальцев. Не может быть в такой комнате такого эха, вот не может, и все! Но тут — было...
Он позвал еще раз, потом — еще. И понял, что ему хочется убежать из этой странной комнаты. Как из леса, где за каждым кустом притаился непонятно кто, и наблюдает. И кресло продолжало качаться, хотя пора бы ему уже остановиться!
— Тетушка Зиндана, я принесла свежее молоко! — донесся снаружи звонкий голос. — Ты дома, тетушка Зиндана? Я поставлю тут, у крыльца.
И наваждение вдруг пропало, исчез страх. И кресло — вот дела! — сразу же перестало качаться.
Ардай перевел дух. Постоял, прислушиваясь — может, откликнется знахарка, выйдет забрать молоко. Нет, тихо.
Он вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. В холодке, в траве возле крыльца заметил глиняный кувшин.
Ну, что ж, пусть так...
Древний город Аш был прекрасен. Немного городов повидал пока Ардай Эстерел в своей жизни, и все же был убежден — Аш особенный. Зубчатые стены и башни его Цитадели так красивы во время восхода и на закате, вызолоченные солнцем, и в дождь они тоже хороши, но по-другому, и в туман, и вообще всегда. Ардай привык сначала смотреть на город сверху. Цитадель — в центре. От нее улицы разбегаются прямыми лучами, но чем дальше, тем больше они путаются, пересекаясь сотней переулков. У самой цитадели — большие старинные дома, каждый из них особенный, мудрено найти два похожих, и у каждого — затейливые флюгеры на крышах, изображающие все, что угодно: рыб, птиц и животных, чаще всего — летящего руха. Обязательно — башня для рухов, даже если у хозяев нет ни одной собственной птицы. И сад тоже почти у каждого дома.
