Эльф Вояж

И все это просто здорово. Только глядя на удивленные переглядывания туристов, до меня вдруг дошло, что у них нет денег. Им просто их никто не выдал.

Ни фига себе экстрим!

— Станислава, может, ты заплатишь? — Сафира повела плечами, на которых весь день несла рюкзак. — Я устала и хочу до ужина немного полежать.

И вот тут я поняла, что влипла, потому что туристы смотрели на меня, ожидая, когда я раскошелюсь на их запросы.

Ага! Счас! И оплачу им весь тур за свои кровные? Не дождетесь!

Так! Стоп! Что-то здесь не так. Не могла фирма бросить нас совсем без денег...

Э-э-э-м-м-м... а если как следует подумать?

— Скажите, любезный, — облокотившись на стойку, я оказалась лицом к лицу с хозяином гостиницы и улыбнулась как можно дружелюбней. — В вашем мире принят бартерный обмен? Например, я вам товары, а вы мне деньги?

Только бы не подумал, что я предлагаю ему себя... судя по потемневшему взгляду и нахмуренным бровям, подумал.

Краска залила лицо, и я почувствовала, как от стыда заполыхали уши. Вспомнилось вечное Олеговое: "Потом поймешь". Ничего, догонишь нас, я тебе этот день так припомню, месяц будешь извиняться.

— Товары из другого мира интересуют?

Мужчина посветлел лицом, вновь улыбнулся, и у меня отлегло от сердца.

— А что у тебя есть? Если что стоящее, я дам хорошую цену, в накладе не останетесь.

И так, что у меня есть?

Мысленно перебрав содержимое рюкзака, я только теперь поняла, зачем напарник набрал столько ерунды — вроде тех металлических брусков или фонариков без батареек. Ну а мне что со всем этим добром делать? Я даже приблизительно не представляю, во сколько можно оценить все этого "богатство". Хотя, если деревенька стоит на разливе широкой реки, от чего и получила свое название, то наверняка основным промыслом здесь является рыба.

Вздрогнув от мерзких воспоминаний, глянула на трактирщика.

— Есть сети, крючки, — ага, те самые, которые на крокодилов. — Грузла, поплавки из сверхлегких материалов...

Видя, что мужику интересно, полезла в рюкзак и выложила на стойку несколько видов сеток, раколовки, катушки с леской, крючки всевозможных видов и размеров, поплавки, грузила и пару коробок с яркими блеснами.

Моя хомячья натура не позволила отдать все снасти. Мало ли, вдруг самим понадобится. Так что я оставила себе пару катушек, лесок, крючков, поплавков и блесен на пару удочек и сеть для бредня.

Трактирщик с огромным интересом перебрал сети, проверяя их на прочность, подергал леску. Потрогал кончики крючков. Тут же укололся и лизнул выступившую на пальце кровь.

— Острые!

Сунул руку в раколовку, оценивая конструкцию, и пришел в полнейший экстаз от блесен.

— Сколько ты за все это хочешь?

Глубоко вдохнула, собираясь просить, по моим понятиям, умопомрачительную сумму.

— Проси в три раза больше, — подсказал Аркадий Борисович.

— Пять золотых. — Выпалила я, и обомлела от собственной наглости.

Бывший шеф одобрительно кивнул.

— Два! — Возмутился хозяин таверны, загребая себе снасти.

Я вцепилась в сеть и потянула все обратно.

— Семь! — А что? Наглеть так на полную катушку и пусть, потом Аркадий Борисович окажется виноватым.

Теперь на меня вытаращился трактирщик.

— Девушка, кто так торгуется?

— Я торгуюсь, не нравится, ждите, когда здесь появится другие иномирские туристы, вдруг у них купите что получше. — И я с утроенной силой потянула к себе снасти, но мужик вцепился в них мертвой хваткой.

— Хорошо, четыре. Ночевка ванна и ужин, бесплатно.

Я сделала вид, что задумалась. Хорошо, что час ранний и в обеденной зале никого кроме нас нет, а то подумали бы всякое.

— Стася, не сдавайся, — пришел на выручку моей совести бывший шеф, и я согласилась, что семь золотых нам мало.

— Десять или пойду искать того, кто даст больше.

Точно будем спать на сеновале или того пуще на берегу реки в палатках и добывать себе ужин с помощью этих самых снастей.

Минуту мы мерились взглядами, и мужчина сдался.

— Восемь и ни медяком больше!

Я закивала, отпуская снасти. Получилось! Мы теперь богаты!

Трактирщик быстро сходил за деньгами. И при всех отсчитал восемь золотых монет.

— За комнаты, ужин и прочее, заплатите, как договаривались. За них нужно было отдельно торговаться, — сказал и хитро прищурился, ожидая реакции.

Я протянула один золотой обратно.

— Теперь мы можем себе это позволить.

Мужчина одобрительно кивнул и, оглянувшись на открытую дверь в подсобку, громко крикнул.

— Митяй! Живо подь сюда!

На зов хозяина примчался долговязый подросток, взлохмаченный, с раскрасневшимся лицом и засыпанной мукой рубахой, наверно помогал на кухне месить тесто.

— Звал, батя?

— На, отнеси мамке, скажи, чтоб под замок спрятала.

Мальчишка вытаращился на снасти, схватил их в охапку и уметелился со скоростью ветра, только дверь хлопнула.

— Вот окоянный, сколько раз просил дверями не хлопать, — сняв со стены ключи, хозяин гостиницы протянул один Сафире, второй Аркадию Борисовичу и третий мне. — Комнаты на третьем этаже, два, три, четыре. Ужин через полчаса, ванна немного позже.

С облеченным вздохом измученные туристы похватали свои рюкзаки и чемоданы и, тихо переговариваясь, потопали наверх.

А мне трактирщик выдал сдачу — целых восемьдесят восемь серебряных монет.

Глядя на гору серебра, едва уместившуюся в ладони, и поблескивающее на стойке золото до меня только сейчас дошло, насколько это огромные деньги.

Мужчина добродушно улыбнулся

— Бери, не тушуйся, — отойдя на шаг, он взялся протирать полотенцем глиняные кружки и ставить их на стойку, готовясь к вечернему наплыву постояльцев и деревенских, жаждущих после трудового дня пропустить по кружке холодного пива. — Продав снасти караванщикам, я выручу за них в три раза больше.

Немного отойдя от шока я спрятала деньги в рюкзак, оставив пару серебряных монет на насущные расходы и тоже улыбнулась.

— Спасибо.

— За что? — Искренне удивился трактирщик.

— За честность.

Хозяин гостиницы хмыкнул, прекратил вытирать кружки и повернулся ко мне.

— Зови меня Прохором Никитичем. И если что нужно, обращайся.

Улыбнувшись, я подхватила рюкзак, и помчалась наверх, сжимая в кулаке ключ от своей комнаты в надежде хорошенько выспаться.

Но не успела я устроиться, как явился Петрунков.

Постучав о дверной косяк, бывший конкурент без приглашения вошел в комнату:

— А у тебя мило, — обогнув односпальную кровать, застеленную зеленым шерстяным одеялом, выглянул в окно, выходящее на крыльцо, подергал плотные занавески и повернулся ко мне. — Не то, что у нас.

Увидев, как на лице мужчины промелькнула зависть, сощурилась:

— Хуже или лучше?

— Отдельно.

А, точно. У них же с Аркадием Борисовичем совместный номер.

— Тебя хочет видеть шеф.

— Зачем?

— Ты должна ему деньги.

За неимением других сидячих мест, плюхнулась на кровать и с блаженным стоном сняла кроссовки, всем видом показывая, что никуда идти не собираюсь. Если сейчас начну являться по первому щелчку пальцев, так и буду бегать на побегушках до конца тура.

Глядя на мои действия, Женя понимающе усмехнулся.

— Не будешь делиться?

— Не буду.

— Ясно.

Петрунков ушел, а я осталась сидеть на кровати, ожидая, когда ко мне ворвется бывший шеф и начнет требовать свою долю. Но толи он правильно понял мое послание, толи посчитал ниже своего достоинства устраиваться скандал, но Аркадий Борисович так и не пришел. Зато вместо него явилась Сафира, слава богу, на этот раз без дочек.

— Станислава, ты не слишком много на себя берешь?

— М-м-м-м-м? — Я лениво повернулась в ее сторону.

Женщина успела причесаться и заколоть пыльные светлые волосы, на затылке оставив открытой шею. Я невольно поразилась тому, что выглядит она всего на пару лет старше Зои и Ларисы. Что это? Наследственность? Или хорошая косметика? Если последнее, то я тоже хочу себе такую.

— Деньги нужно разделить поровну.

И эта туда же.

Пришлось встать. Без кроссовок я оказалась ниже олигарши, но это лучше, чем смотреть на нее снизу вверх. Тогда любые мои слова будут восприняты как желание оправдаться.

— Лери, Сафира, давайте проясним ситуацию. Товары для обмена предназначены для нашего выживания во время тура, и только я решаю, на что тратить вырученные за них деньги.

— Но... — женщина хотела возмутиться, но я не дала ей развить тему.

— Если сейчас распорядиться деньгами неразумно, то под конец тура нам придется голодать. Вы готовы выпрашивать милостыню? Или вкалывать в поле за пару медяков и миску каши?

Было видно, что об этом олигарша не подумала. От удивления лицо женщины вытянулось, и губы изогнулись, издав беззвучное: "О-о-о-о?!"

— Вижу, мы с вами поняли друг друга, а теперь, если не возражаете... я тоже устала и хочу выспаться.

Когда за Сафирой закрылась дверь, я без сил рухнула на кровать и, закрыв глаза, провалялась несколько минут. Двигаться не хотелось, но пришлось вставать, когда принесли ужин.

Невысокая девушка, с круглым румяным личиком, ужасно смущаясь и спотыкаясь на каждом шагу, еле донесла поднос с едой до подоконника. Других мест, куда его можно поставить, в комнате не было. Я тут же стащила сдобную булочку с румяной корочкой, смазанной сахарным сиропом и надкусила сразу половину.

М-м-м-м, вкуснотища!

— Хозяин просит вас после ужина к нему спуститься.

Булка застряла в горле, и пришлось усиленно жевать, чтобы кое-как проглотить сухомятку.

— Это срочно?

— На счет ванной, — девушка окончательно смутилась и, скрывая волнение, затеребила кончик фартука. — Он предлагает вам попариться в бане, вместе с нашими.

Подняв на меня взгляд, девчушка окончательно сконфузилась:

— Если лери против, то ванну сейчас доставят.

Променять купание в лохани с едва теплой водой, на полноценную баню? Я двумя руками за... только с чего такие почести, да еще обозвали лерой? Ладно, выясним. Покосилась на тарелки с ужином, жаль до бани есть нельзя. А потом остынет.

Словно поняв мои мысли, девушка заулыбалась.

— Мясо я подогрею, а компот и холодный вкусный.

Я тоже улыбнулась.

— Тогда передай Прохору Никитичу мою искреннюю благодарность. Я спущусь через пару минут.

Оставив крынку с компотом и чашку на подоконнике, девушка унесла поднос с ужином, а я кинулась к рюкзаку, достала чистые вещи, мыло, полотенце и в растерянности уставилась на браслет:

— Олег.

— Здравствуй, Стася, — голографический напарник появился как по заказу.

— Привет, у меня вопрос... технический. Браслет можно окунать в воду?

Вопрос не праздный, если в браслете слишком нежная электроника, то в бане его придется снять, а я к такому подвигу не готова. Лучше вообще не мыть руку, чем допустить саму мысль, что браслет сопрут. В нем не только инструкция и список содержимого рюкзака, который я все никак не могла запомнить. В браслете наш шанс позвать в экстремальной ситуации на помощь, так что я не имею права рисковать, оставляя его, где ни попадя.

— Если отключить питание, то можно.

Уже лучше. Прихватив в охапку вещи, спустилась на первый этаж.

— Там, — увидев меня, хозяин гостиницы заулыбался и указал на дверь рядом с кухней.

— Спасибо, — через указанную дверь вышла во внутренний двор.

Баня стояла чуть поодаль. Из печной трубы валил дым, и все деревянное строение дышало жаром. Постучав, несмело вошла и оказалась в темном предбаннике. Здесь уже стояли несколько пар кожаных туфель. Разувшись, сняла со стены веник. Чистую одежду сложила на полку и сильней зажав подмышкой полотенце, вошла в моечную.

— Всем привет, — помахала рукой, приветствуя женщин.

Их было пятеро, разных возрастов. Замотав головы полотенцем, они сидели на лавках и весело переговаривались.

При виде меня, все разговоры стихли. Первое удивление сменилось улыбками, и мне освободили место.

— Приходилось раньше в бане париться? — Моя ровесница, вся розовая после парилки выдала мне таз и показала где можно набрать в него воду.

— Конечно, — улыбнулась странному вопросу и, отключив браслет, стала раздеваться.

Замачивая и намыливая в тазике рубашку и белье, все время ощущала на себе косые взгляды. Скоро любопытство сменилось дружелюбием и на душе стало тепло-тепло. И я только сейчас поняла, в каком напряжении пребывала, находясь рядом с олигархами. Ничего, скоро Олег нас догонит, пусть потом сам с ними нянчится.

— Лери, вас нужно парить, или вы сами?

Ко мне обратилась все та же девушка. Я вручила ей веник и, открыв другую дверь, оказалась в царстве жара и пара. Растянувшись на полке, стала прогреваться, пока моя добровольная помощница запаривала веник в кадке и периодически подливала воды на раскаленные камни, постепенно добавляя жар.

— Скажете, когда хватит.

Я распласталась на полке, как медуза. Раскаленный пар обжигал, и когда девушка взялась за веник и принялась меня хлестать, я почувствовала, как из тела уходит усталость и накопившееся напряжение.

Через десять минут, красные как раки, распаренные так, что от тела валил пар, мы выскочили из бани и опрокинули на себя по ушату ледяной воды. Остальные женщины одобрительно закивали, дали нам напиться квасу и все вместе мы отправились на второй заход и потом на третий.

Через час, совершено счастливая, я оделась во все чистое и, подключив браслет, чтобы "Олег" мог перевести мои слова, поблагодарила за заботу своих новых подруг и, получив от них в подарок глиняный кувшинчик с жидким мылом, смешанным с целебными травами, навертела на голову полотенце и покинула баню.

— Понравилось? — Хозяин гостиницы встретил меня добродушной улыбкой.

— Очень. Огромное, вам спасибо, — я замялась, не зная как спросить про ужин, но прежде чем решилась, хлопнула входная дверь и на пороге появились очередные постояльцы.

Я шмыгнула на лестницу и помчалась наверх, понимая, как неприлично выгляжу в прилипшей к мокрому телу футболке. О местных нравах я достаточно наслушалась от женщин в бане и теперь имела представление о последствиях.

Кое-как просушив волосы, повесила влажное полотенце на спинку кровати и надела поверх футболки кофту с глубокими карманами и на всякий случай, взяла с собой газовый баллончик.

— Олег? — Позвала я "напарника"

— Здравствуй, Стася.

— Проверка связи. Переходи в невидимый режим, звук минимальный, чтобы только я слышала.

"Олег" вздернул бровь, исчез и я услышала едва слышное:

— Что ты задумала?

— Иду вниз ужинать.

Дело было не столько в ужине, сколько в желании понаблюдать за жителями этого мира. Поэтому, спустившись в зал, нашла самый неприметный столик и кивнула трактирщику. Он крикнул на кухню и вскоре мне принесли обещанное подогретое мясное рагу с гречневой кашей. Уплетая вкуснятину деревянной ложкой, я наблюдала, как обеденная зала постепенно заполняется, пришедшим отдыхать народом.

Пока это были крестьяне из деревни. Они приходили, рассаживались за столы, заказывали пиво, закуску из соленой и копченой рыбы, соленые хлебцы и неспешно вели беседы о предстоящем урожае, посчитывали какую можно получить прибыль от продажи скотины. Пьянели, и разговоры становились громче, оживленнее. Молодые парни заигрывали с работницами таверны. Те, кокетничали, но себя в обиду не давали. Один детина, позволив себе вольности, от звонкой оплеухи, упал под лавку. Под дружный смех друзей поднялся с пола, отряхнулся и, смеясь, заказал еще пива.